кто нашел злаки, следил за звездами, кто открыл железо, полупроводники, радиоволны». Как тут не согласиться…
— Я совершенно не понимаю, к чему вы клоните. Мы так и будем ходить вокруг да около?
— Не любите долгих прелюдий? Но поймете ли вы меня правильно, если я, не приводя никаких аргументов, перейду сразу к делу? Понимаете, Рональд, я должен быть уверен, что мы будем сотрудничать. Иначе я не могу открыть вам суть дела. А для уверенности мне нужно подготовить вас морально. Убедить согласиться со мной.
— Такое секретное дело? — усмехнулся Рональд.
— Достаточно секретное. И не совсем законное. Соображаете?
— Что-то мне уже не очень хочется слушать вас. Вы хотите предложить мне нарушить закон? Честно говоря, не представляю, чем можно убедить меня пойти на такое.
— Я хочу предложить вам быть не просто человеком, живущим в определенную историческую эпоху, а творцом истории. Я предлагаю вам сделать что-то значительное. Вы самореализуетесь и преодолеете ваш нынешний кризис с честью и гордо поднятой головой.
— Сколько пафоса, — хмыкнул Рональд. — Впервые слышу, чтобы человек преодолевал кризис и самореализовывался через совершение преступления.
— А кто говорит о преступлении? — развел руками Дэвид. — Я говорю о возможности изменить мироустройство. И никакого пафоса. В вашем поведении его больше, любезный Рональд. Довольно вам вести себя рохлей.
— Не оскорбляйте меня.
— Вы сами себя оскорбляете. Вы унижаете себя. Вы похожи на живой труп. И все из-за какой-то женщины. Не много ли чести ей и боли вам?
Услышав эти слова, Рональд побагровел.
— Это не ваше дело, — процедил он сквозь зубы и двинулся прочь.
— А вы на земле проживете, как черви слепые живут, ни сказок о вас не расскажут, ни песен о вас не споют… — громко произнес Дэвид вдогонку.
Рональд не останавливался. Он покинул замок через пролом в стене и направился по узкой тропе в сторону шоссе, проходившего в километре с лишним севернее.
— Ты сам прибежишь ко мне, — пробормотал Дэвид, глядя ему вслед.
Глава 1
27 апреля 2131 года. Земля. Калининград
Ловский сидел в кресле и безразлично смотрел на темно-синюю обложку меню. Минуту назад он заглядывал внутрь, но ничего не понял. Состояние души Рональда Ловского не давало ему разобрать даже буквы кириллицы, знакомой с детства. Он решил дождаться человека, с которым ему была назначена встреча, и пусть тот выберет, что заказать к столу. Сновавшие по ресторану официантки посматривали на него и, видя, что он до сих пор не определился с заказом, бежали мимо, хотя он сидел за столиком уже четверть часа. Ловский боялся даже пошевелиться. Ему казалось, что любое лишнее движение приведет его к помешательству, которое завершится погромом в этом ресторане.
Ловский осторожно поднял левую руку и взглянул на часы. Ганн был человек пунктуальный, и если позволял себе задержаться, то не более чем на пять минут. От назначенного времени прошло три. Еще две, и Рональд за себя не ручается. Он держался благодаря теплившейся в душе надежде. Хотя рассудок говорил, что все кончено, сердце еще сопротивлялось. Оно билось, несмотря ни на что, и заставляло его жить.
Он медленно убрал руку, не сводя глаз с синего прямоугольника меню, словно в том была какая-то магическая сдерживающая сила.
— Извините, — спросила официантка, — вы будете что-нибудь заказывать?
— Дайте мне еще минуту, — еле слышно ответил Ловский, не поднимая головы. Он говорил одними губами, но официантка кивнула и тактично удалилась.
В ресторан вошел высокий, атлетически сложенный блондин. Рональд взглянул в его сторону, и сердце бешено застучало. Это был частный детектив Олег Ганн, в котором Ловский видел последний источник надежды. Ганн улыбнулся и кивнул официанткам и бармену. Те тоже ответили ему улыбками и приветственными кивками. Очевидно, Олег постоянно назначал встречи своим клиентам в этом ресторане, и все работники «Балтийской Афалины» его знали. Ганн посмотрел на Ловского, и улыбка исчезла с его лица. Он вздохнул и неторопливо направился к клиенту.
«Неужели все плохо?» — Рональд вздрогнул от этой мысли.
— Здравствуйте, Рональд Генрихович. — Олег присел за столик.
— Здравствуй, Олег, — кивнул Ловский, бывший вдвое старше двадцатишестилетнего Ганна, а потому обращавшийся к нему на «ты». Он только и смог поздороваться. Говорить дальше Ловский не решился.
— Самое противное в моей работе — приносить людям дурные вести. — Олег сочувственно взглянул на Ловского.
Тот нервно потер подбородок дрожащей рукой:
— Значит, это правда?
— К сожалению, да. Правда. Ваша жена действительно состоит в интимной близости с субъектом, на которого вы нам указали. И боюсь, это не временное увлечение. У них все серьезно.
В ответ на эти слова Ловский со всей силы ударил кулаком по столу и взглянул на Олега так, словно тот и был во всем виноват.
— Жестокий ты человек, Ганн, —
