остальное! – Лоцман развёл руки, и пламя костра взметнулось, так что несколько языков лизнули его в подбородок.
Дед усмехнулся. Пред его глазами всё ещё стояла раздвоенная картина: мирная предпраздничная «Белорусская» – и «Белорусская», превратившаяся в ад. Люди, которые спешили по своим делам, размышляя, какие подарки кому купить, – и люди, мечущиеся в ужасе по станции, прикрывающие головы руками и кричащие от предчувствия близкой гибели…
Надо было как-нибудь примириться с раздвоенностью, но Дед не знал, какой вариант выбрать, а про какой – забыть навсегда.
– Ты никогда не поймёшь, что там произошло, – сказал Лоцман, ставший вдруг страшно серьёзным. – Повернул ли я время вспять, создал ли копию вашего мира для войны или скопировал всё взамен уничтоженного… Для меня одно и то же. Для них – тоже.
– Не понимаю, – отозвался Дед. – Почему тогда я это помню?
– Я оставил вам память, чтобы отдать долг, – объяснил Лоцман. – Ты помогал мне с изучением – я обязан расплатиться!
– Мне казалось, ты поступишь иначе, – прошептал Дед, вспомнив мучительное ожидание ответа от «старого друга», который вернулся, но почему-то не стал вмешиваться.
– Ты ждал, что я разберусь с Нороном и его тварями, – усмехнулся Лоцман. – Я разобрался! Их нет! Они ничего не успели сделать! Уи удрала. Траквештрерия исчез. Я сделал то, на что вы надеялись.
– А… Остальное?
– Остальное – это подарок к Новому Году. Мои младшие братишки научились защищать свой мир. Это был полезный урок. А урок – это когда получаешь новое и живёшь дальше. Было бы жестоко оставить всё, как есть, чтобы вместо защитников они стали пожирателями!
«Ну, да, жестоко, – подумал Дед. – Московское метро – не единственная одушевлённая транспортная система во вселенной. Такие места встречаются. Как правило, в легендах. Когда-то где-то было, но было уничтожено или уничтожило свой мир…»
– Значит, «урок».
– Можешь назвать это «катарсисом»! – фыркнул Лоцман и наконец-то вылез из костра. – Зарабатываешь эмоции, узнаёшь себя, и уже не важно, что было на самом деле! У-у-у, это невыносимо! Я ничего не могу рассказать на вашем языке!
– А какой надо? – спросила вдруг Злата.
– Белое Наречие, – ответил ей Лоцман, продолжая смотреть на Деда. – Но не то, из которого вы лепите формулы своих глупых заклинаний. Мой родной язык.
«Вы» – это «люди». Сам он уже не был человеком, и нормально поговорить не получится. Уже никогда.
Всё закончилось. Это было ясно с той самой минуты, когда перед ними возник «образ для общения», как две капли воды похожий на клоуна, который не так давно уплетал абрикосовое варенье ложками. Но всё равно не он – всего лишь двойник. Знакомая оболочка, за которой скрывалась вечность.
Дед помахал вечности рукой на прощание и достал из ящика две банки – себе и Злате.
Бессмысленно гадать, кто виноват в произошедшем, но уж точно не Лоцман!
Держители, осознав себя, начали исследовать доступный им мир – и открыли портал на станции «Площадь Революции». Этот портал почувствовал Лоцман – и открыл Землю для всех. Периферийный, лишённый магии мир прекрасно подходил в качестве убежища! И вот на Землю прибыл Макмар и вскоре обнаружил Держителей. Осознав перспективность такого редкого ресурса, решил их использовать – и вызвал Отвратней. Чтобы получить власть над Держителями, Отвратни попытались уничтожить Москву, а в перспективе – весь мир. Но Держители остановили их, явив часть своей силы.
Получается, духи метро во всём и виноваты: обрели сознание, желания и мечты. Начали воздействовать на реальность – получили последствия – и справились с ними. Наверное, Лоцманы тоже так начинали: перепробовали всё, что можно, и почили в нирване. Ну, кроме первопроходцев и странников, в которых ещё осталось любопытство.
Глядя на Лоцмана, который шептал что-то на ухо Ясиню, Обходчик позавидовал тем, кому ещё предстояло познакомиться с этим доброжелательным трикстером. Сколько опасных игр, неожиданных вопросов и мозголомных парадоксов! Не слабее тех, которые обрушивались на бедного Ясиня.
(обратно)
* * * 02:25 * * *
– Где она?
– Пока нигде.
– Уи её… убила?
– Её так просто не убьёшь! Она же моя ученица! Моё создание!
– Тогда где она?
– Пока нигде.
– Ты можешь нормально ответить?
– &*№^#~+%!
– Что?!
– Я ответил. Ты уж прости, но перевода нет.
Ясинь закрыл глаза, и на его лице отразился весь запас бранных слов, известных пушчремскому солдату.
– Давай, я тебе её верну! А? – Лоцман сказал это так, как будто собирался подарить щенка. – Хочешь?
Ясинь не ответил.
– Мне она не нужна, – просто признался Лоцман. – Я вообще создал её, чтобы Обходчика удивить и чтобы показать Держителям, какой у них потенциал. А теперь зачем она? Ну, мне – зачем? Но если нужна тебе – другое дело!
– Нужна, – кивнул Ясинь. – Очень…
Прозвучало это не слишком убедительно: Ясинь помнил, что Гийола уже умерла, и помнил, что этого не было, но было другое, но тоже безнадёжное. Пожалуй, то странное непонятное