Но в деяниях советской диктатуры здравый смысл и логика отсутствует, и в этом читатель убедится не раз.
Вечером мы были в театре. Зал был наполнен на две трети, хотя билеты были все проданы. Знакомые мелодии «Цыганского барона» звучали как похоронное пение. В антрактах исчезло обычное оживление. Публика была молчалива. Разговоры велись вполголоса.
Спектакль окончился. Стояла душная, летняя белая ночь. Город окутали ночные сумерки, но все огни были погашены. Все было затемнено. Автомобили двигались с синими фонарями. В трамваях и у входных дверей домов горели синие лампочки. Мы решили пройтись пешком. Я провожал моих друзей. Разговор шел о текущих событиях. Мой приятель настроен был мрачно. Его, как и меня, одолевали сомнения. Вечерняя сводка, переданная по радио, несмотря на ряд ободряющих слов и эзоповских ухищрений для сокрытия истины, свидетельствовала об отступлении красной армии.
Мы вышли на Троицкий мост. В сумерках белой ночи красавица Нева мягко обтекала гранитные набережные великого города. Не потухающая летом заря отражалась в куполе Исаакиевского собора, золотила шпиль Петропавловской крепости. Спокойно и сурово смотрели в ночь дворцы, немые свидетели былого величия России…. С запада, облегая горизонт, надвигалась черная, тяжелая туча. Сверкали зарницы, слышались первые далекие раскаты грома. К городу приближалась гроза….
Глава 2
В ГОРОДСКОМ ВОЕННОМ КОМИССАРИАТЕ
1. Первые события
Ежедневные сводки верховного командования красной армии, неуклонно свидетельствовали о молниеносном продвижении немцев вглубь страны. Пали Смоленск и Псков, были захвачены прибалтийские страны. Немецкие передовые части вели бои под Лугой, в 130 километрах от Ленинграда. Красная армия фактически отказывалась драться, либо панически отступая вглубь страны, либо сдаваясь в плен целыми полками, дивизиями и даже корпусами.
Народ отказывался защищать советскую власть, предполагая, что немцы дадут ему возможность создать свое национальное правительство, которое осуществит народные чаяния. Однако, в скором времени эти надежды оказались разрушенными.
Немецкая авиация ежедневно появлялась над Ленинградом, но по каким то соображениям не бомбила город. Ленинградское радио усиленно передавало новую песенку, квинтэссенцией которой являлись слова: «любимый город может спать спокойно!» (?).
В городе, во всех парках и скверах, рылись так называемые — «щели» — узкие окопы с досчатым или бревенчатым потолком, на который насыпался слой земли. В подвалах на скорую руку устраивались бомбоубежища. Кое где возводились укрепления с пулеметными гнездами. На площадях, в садах и скверах устанавливались зенитные орудия. Над городом были подняты заградительные аэростаты. На крышах и чердаках устанавливались дежурства, живущих в доме, для борьбы с возможными пожарами при бомбежке города.
После работы все служащие и рабочие, включая и женщин, должны были в «организованном порядке» (построившись в колонны), идти в заранее намеченные места для рытья щелей. Кроме того, по учрежденьям, заводам и организациям проводилась мобилизация для рытья окопов на подступах к городу, к ней привлекались и мужчины, и женщины, и совершенно зеленая молодежь, включая даже детей-пионеров.
Людей выводили за город, где они целый день рыли, как оказалось в дальнейшем, никому ненужные укрепления и противотанковые рвы, ночевали на земле под открытым небом, почти все голодали, т. к. в этой суете и беспорядке «некогда» было снабжать работающих продуктами питания.
Судьба этих людей была такова. Среди них было много убитых и раненых, ибо немецкие самолеты без церемонии, в упор, поливали работающих из пулеметов, стремясь сорвать эти оборонительные работы. Часть этих лиц, — вывезенная далеко от города (например около Луги), в момент известной операции немцев под Гатчиной, очутилась в окружении, попала в плен и, очевидно, находится сейчас, где то в эмиграции.
2. Народное ополчение
Но самая большая трагедия была с так называемым «народным ополчением». Нельзя не сказать о нем, ибо этот политический блеф Сталина стоил народу сотен тысяч жизней, сотен тысяч напрасных жертв. Объявив начавшуюся войну — войной «отечественной», Кремль решил показать, что эта «отечественная» война ни чем не отличается от народной войны 1812 года, или борьбы с поляками в XVII веке, когда было создано знаменитое народное ополчение Минина и Пожарского. Необходимо было показать всему миру, что и в СССР весь народ как один поднялся на врага. Внешним выражением этого должна была явиться организация «народного ополчения».
Практическая абсурдность этой затеи заключалась в том, что принципы добровольной организации народного ополчения в XVII веке, при фактическом отсутствии, или крайней слабости в тот момент, регулярной армии, ничего общего не имели с нашим временем и
