того, как относится ко мне теперь каждый отдельный немец. Я благодарен тем, кто, как раньше, в счастливые времена, остается и теперь, в несчастье, верен мне. Они поддерживают меня и облегчают гложущую меня тоску по возлюбленной родине. Тех, кто по честному убеждению выступает против меня, я могу лишь уважать. Другие пусть сами несут ответственность перед Богом, своей совестью и историей. Этим людям не удастся разлучить меня с немецким народом. На свою страну и народ я могу смотреть лишь как на одно целое. 4 августа 1914 года я сказал при открытии рейхстага в Берлине: «Я не знаю больше партий, я знаю теперь лишь немцев». Так оно с тех пор и осталось для меня.
Переворот поразил императрицу в самое сердце. С ноября 1918 года она стала заметно стареть, не могла уже больше противопоставить физическим страданиям прежнюю силу сопротивления и вскоре стала таять. Тяжелее всего она переносила тоску по немецкой земле и немецкому народу. Тем не менее, императрица еще старалась утешать меня.
Переворот уничтожил огромные ценности. Он был совершен в тот момент, когда предстояло закончить борьбу за существование немецкого народа и напрячь все свои силы на восстановление разрушенного хозяйства. Переворот был преступлением по отношению к народу. Я очень хорошо знаю, что многие стоявшие под социал-демократическим знаменем не хотели революции. Отдельные вожди социал-демократов также не хотели революции в этот момент; некоторые из них были готовы работать со мной. Однако они не сумели помешать революции, поэтому и они несут ответственность за нынешнее положение. Более того, социалистические вожди стояли ближе к революционным массам, чем представители монархического государства, и могли, таким образом, иметь на них большее влияние. Но они еще в довоенное время несли в массы революционные идеи, и социал-демократия с давнего времени была открытым врагом прежнего монархического строя, стремясь, согласно своей программе, к свержению его. Она сеяла ветер и пожала бурю. Некоторые социал-демократические вожди не одобряли момента, который был выбран для переворота, и порицали методы, которыми он был совершен. Но именно они в решительный час передали руководство движением необузданным элементам и не употребили всего своего влияния на сохранение государства. Правительство принца Макса обязано было защитить старый государственный строй. Оно не выполнило своей священной задачи, так как попало в зависимость от социалистических вождей, которые уже тогда потеряли свое влияние на массы и вынуждены были в дальнейшем уступить место более радикальным элементам. Главная вина падает, таким образом, на вождей. Поэтому история возложит ответственность за переворот не на немецких рабочих, а на их вождей, поскольку последние вызвали революцию или не воспрепятствовали ей, а также на правительство Макса Баденского. При мне немецкие рабочие превосходно сражались на фронте и годами работали в тылу над производством оружия и военного снаряжения. Об этом не следует забывать. Раскол среди рабочих произошел лишь впоследствии. В этом, однако, повинны только агитаторы и бунтовщики, а не достойные и патриотически настроенные элементы рабочего класса. Подлинными виновниками полной гибели Германии являются бессовестные подстрекатели.
Придет время, когда и рабочий класс поймет это. Настоящее Германии тяжело. В будущности же здорового и сильного народа я не сомневаюсь. Народ, прошедший такой неслыханный путь расцвета, какой совершили немцы с 1871 по 1914 год, нацию, успешно сражавшуюся в оборонительной войне против 28 государств в течение свыше 4 лет, их нельзя стереть с лица земли. Мировое хозяйство не сможет обойтись без нас.
Но нельзя ждать и рассчитывать на помощь извне, для того чтобы снова достичь того международного положения, какого заслуживает Германия. Такая помощь не придет. Надежды немецких социал-демократов на помощь со стороны интернациональной социал-демократии также не оправдались эта часть их программы оказалась чудовищным заблуждением. Рабочие стран Антанты выступили в поход против немецкого народа, чтобы уничтожить его. Нигде не было и следа международной солидарности рабочих масс. Это заблуждение является одной из причин неблагоприятного для Германии исхода войны. Английские и французские рабочие были ориентированы своими вождями правильно, т. е. в национальном духе; тогда как ориентация немецких рабочих была ложной, т. е. интернациональной.
Немецкий народ должен полагаться лишь на свои собственные силы, а не на помощь со стороны кого-либо другого. Когда во всех слоях нашего народа снова пробудится национальное самосознание, тогда начнется возрождение. Все классы населения, хотя бы их пути в других областях государственной жизни и расходились, в национальном чувстве должны быть едиными. Именно в этом обстоятельстве кроется сила Англии, Франции и даже поляков. Вместе с пробуждением национального самосознания все немцы снова обретут и чувство
