сестры-монахини заканчивают копать канавку вокруг монастыря — обрывается и земной путь преподобного старца.
Показательно, что в советское время Саров — центр создания и производства ядерного оружия, давшего России (СССР) прерогативу евангельского “Удерживающего”: державы, сохраняющей мир от совершения в нем “тайны беззакония” грядущего антихриста.
Двенадцать раз на протяжении жизни Богородица являлась Серафиму во всей славе в образе Царицы Небесной. Для Нее, Высокой Госпожи, он велит выстроить просторную келью, куда — уже после его кончины — перенесут его любимый образ Богоматери “Умиление”, который он называл “Радость радостей” и перед которым он почил вечным сном, преклонив колени на молитве. По словам святого, Сама Приснодева назвала Себя Верховной Игуменьей Дивеева и передала Серафиму изустно правила и устав монастыря.
Тайну русской святости являет собой преподобный Серафим, он ее воплощение, альфа и омега, начало и конец. Серафим Саровский — последний великий, всенародно почитаемый святой Российской империи, следом за ним начинается плеяда Новомучеников Российских, освятивших своим подвигом исповедничества век ХХ, богоборческий. Новомученики Российские… Тихо, с проникновенной укоризной смотрят они огромными, широко распахнутыми глазами со дна Светлояра, где почил потаенный Китеж-град. Скорбно видеть наше время со стороны. Не приведи Господь.
Батюшка Серафим… Добродушно-доверчивый, дитя дитем, простой, сердечный, словом, русский человек, каков он и в идеале, и в жизни. Оглянитесь вокруг, и непременно увидите такого доброхота-мужичка: душа-человек, с золотым, не испятнанным ложью сердцем. Многие из них опускают руки и спиваются от безысходности жизни в нынешнем историческом тупике. И в каждой такой нежной, беззащитной душе брезжит несостоявшийся, не проявившийся вовне Серафим. Царство Божие, по Евангелию, внутри нас, а Серафим Саровский смог — сподобил же Господь! — вынести его из духовных глубин наружу на своих широких, заскорузлых от крестьянского труда ладонях: “Вот вам, люди, тихое, богоугодное житие!” Он явился в золотой век Российской империи как умудренный праведник и дитя Божие в одном лице. “Стяжай дух мирен, и тысячи спасутся вокруг тебя”, — таковы были слова преподобного Серафима Саровского, в ангельском образе просиявшего.
2 января 1833 года, во время молитвы, он обрел наконец тот вечный блаженный покой, к которому стремился всю жизнь.
Возможен ли Серафим в наше время? Возможен, как и тысячу лет назад, пока плывет над нами в бездонных небесах облачным сияющим островом Святая Русь и живет под этими святыми небесами народ русский в уделе Пресвятой Богородицы.
(обратно)
Святой Серафим Саровский в царской семье (Из записок А. Ф. Аксаковой) (Наш современник N8 2003)
Святой Серафим Саровский
в царской семье
(Из записок А. Ф. Аксаковой, урожденной Тютчевой) Промыслительно, что в этом году совпал юбилей Ф. И. Тютчева и 100-летие канонизации преподобного Серафима Саровского. Оба этих имени безмерно дороги для всякого русского человека. Святой и поэт равно созидают оплот русского духовного космоса, поэтому мы публикуем воспоминания дочери поэта, Анны Федоровны Аксаковой (урожденной Тютчевой), о встрече с преподобным Серафимом Саров- ским, напечатанные в журнале “Русский архив”, 1903 г., № 5.
Месяцы сентябрь и октябрь 1860 года были ознаменованы для царской семьи важными событиями и сильными душевными потрясениями. 18 сентября маленькая великая княжна Мария Александровна заболела жабой, угрожавшей опасностью ее жизни. 21-го, когда великой княжне было плохо, императрица родила великого князя Павла Александровича и еще не оправилась от родов, как изнурительная болезнь, издавна подтачивавшая силы императрицы-матери, приняла тревожный характер.
18 сентября приходилось в воскресенье. Великая княжна, по обыкновению, гуляла рано утром с государем, а когда вернулась домой, я нашла ее очень бледной, и она жаловалась на тошноту. К обедне я ее не повела. Ее маленькие подруги, Перовские и Гагарины, пришли как всегда провести с нею воскресенье; но она не захотела играть, легла в постель и проспала большую часть дня. Ночью ее лихорадило, но к утру ей стало лучше, и доктор позволил ей встать. В течение дня, однако, симптомы болезни усилились: все тело ее горело, и она находилась почти постоянно в усыплении; тем не менее мне не удавалось добиться от нее признания, чтобы у нее что-либо болело и что именно.
На другой день, 20 сентября, мне удалось, наконец, открыть, что у нее болит горло, и только потому, что она отказывалась даже от питья, несмотря на снедавший ее жар. Исследовав ее, доктор Гартман нашел в горле свойственные жабе налеты, которые и были прижжены несколько раз, но болезнь не уступала. Государь и императрица находились в крайнем беспокойстве, тем более, что в возрасте
