Василий Леонтьев окончил Военно-морскую академию.
Первую практику будущий врач проходил на крейсерской подлодке “Катюша-21”, торпедировавшей немецкий линкоp “Тирпиц”, которую немцы искали повсюду, чтобы отомстить. На этой подлодке В. М. Леонтьев был не только фельдшером, но и начпродом, и начфином. Об этом времени напоминает сейчас ветерану его картина “По “Тирпицу” — пли!”, которую он написал уже здесь, в Красногорске.
Кстати говоря, будущий морской офицер еще учился заочно на биологическом факультете Ленинградского университета, мечтая в глубине души посвятить себя лабораторной диагностике, быть врачом-диагностом. И его мечта осуществилась.
Старший лейтенант медицинской службы попал служить в Советскую Гавань. Работал бактериологом, а затем в санитарно-эпидемиологической лаборатории в бухте Постовой. Затем местом службы стала бригада строящихся кораблей в Комсомольске-на-Амуре, где бактериологическую лабораторию ему, по сути дела, пришлось создавать с нуля; потом Главный госпиталь Тихоокеанского флота во Владивостоке, где молодой врач продолжал заниматься как лабораторными исследованиями, так и любимой диагностикой.
А дальше была служба в Германии и госпитале имени Вишневского в Красногорске, куда семья Леонтьевых переехала в 1967 году, да так и осталась навсегда. Жена Василия Михайловича Валентина Николаевна — выпускница ленинградского медицинского училища, которая 18-летней девчонкой отправилась с мужем к первому месту его службы в Советскую Гавань, была правой его рукой в бактериологической лаборатории, работая и с брюшным тифом, и с паратифами, и с дизентерией.
Уже золотую свадьбу отпраздновали супруги Леонтьевы, а все не нарадуются друг на друга.
Дочь Татьяна Васильевна родилась в Комсомольске-на-Амуре, поездила с родителями по белу свету и, закончив одну из красногорских школ, тоже стала медиком. Здесь же, в Красногорске, Татьяна вышла замуж за офицера-строителя Валерия Викторовича Гаврюченкова, трудами которого в госпитале имени
А. А. Вишневского возведено много новых корпусов, в частности диагностический и все терапевтические. По военной линии пошли и их дети —Дмитрий и Михаил, один из которых уже старший военный врач, а другой — военный переводчик...
Леонтьев — автор пятидесяти опубликованных в печати научных медицинских трудов по любимому делу.
Вернемся, однако, в прифронтовой Ленинград. Надеемся, что страницы, отобранные нами для “Мозаики войны”, не оставят наших читателей равнодушными.
Блокадный дневник школьника
Светлой памяти мамы
Полины Дмитриевны
22 ИЮНЯ 1941 ГОДА. До этого дня много купались. Уже все загорели. И сегодня утром решили с сестрой Лидой пойти купаться. Попили чайку, и в этот момент по радио объявляют, что будет выступать Молотов. Я подумал, что он скажет о войне с Турцией, так как ходили такие слухи. Когда начал выступать Молотов, то у всех было какое-то нервное чувство. В этот день, который запомнился мне на всю жизнь, Германия совершила налет на Минск, Киев, Житомир и другие города. Молотов отдал приказ о том, чтобы отбить провокацию со стороны Германии. К вечеру сообщили, что немцы заняли три города на Украине. Вышло три постановления об объявлении военного положения почти на всей европейской территории СССР, о мобилизации мужчин 1905 года рождения и моложе.
26 ИЮНЯ. По Ленинграду началась охота за подозрительными личностями. Конечно, большинство пойманных оказались честными советскими людьми. Но бдительность! Нас предупреждали и раньше... Вечером мама проводила Лиду в эвакуацию с детьми Гознака в Тихвин.
8 ИЮЛЯ. В Ленинграде почти каждый день бывают тревоги, но самолеты не появляются над городом, их отбивают.
Нормы на хлеб установлены следующие: рабочим — по 800 граммов, служащим — по 600, иждивенцам и детям — по 400 граммов. Сначала за хлебом были очереди: якобы продавцы не привыкли быстро продавать по карточкам, потом очереди исчезли.
Наряду с обычными магазинами есть и “коммерческие”. Хлеб в них стоит 2 рубля 50 копеек, булка — 5-80, масло — 50 рублей. Мы “коммерческое” не берем — нам пока хватает нормы...
17 ИЮЛЯ. Папе пришла повестка — явиться в клуб Ногина на проспект Огородникова. Оттуда — на Обводный, в клуб Цюрупы. Послал маме записку, чтобы срочно ехала за Лидой в Тихвин. И мама уехала. Когда Ленинград оказался в окружении, мы все поняли, как папа был прав, послав маму за Лидой!
Вечером папу направили на Тучкову набережную. Я его провожал, шел рядом со строем. Там их посадили на баржу и ночью отправили куда-то по Неве. Я вернулся в пустую квартиру.
22 ИЮЛЯ. Месяц войны, а сколько событий! Как немцы прут! Как меняются военные направления!
Мама рассказывает, какой трудный путь был до Тихвина, ведь в сформированные вагоны с эвакуированными провожатых не пускают! Ехала и на паровозе, и в тендере. Обратно, с Лидой, не легче. Попали в вагон товарняка, в котором возили то ли мазут, то ли солидол...
