они не смогли их удержать… выходит, что монастырь все-таки был разграблен и предан разрушению... Они не смогли остановить их… не смогли…
Он застонал - даже не столько от боли по всему телу, сколько от ноющего чувства тоски и печали. Они не смогли их остановить… Он и одиннадцать так и оставшихся безымянными воинов… Приложив неимоверные усилия и закричав от прорезавшей тело боли, он таки сумел подняться.
Около тридцати бойцов лежали неподвижно, обратив глаза к небу. И среди них - его смелые воины. Погибшие… Пусть они, достойные, не будут прокляты, но благословлены - и найдут мир в том мире, где они сейчас находятся !
Он огляделся по сторонам - галер не было. Выходит, бой уже закончен и воины отправились домой.
Значит монастырь уже не спасти… Но может хоть кто-то остался там жив. Хоть кто-то… если даже хоть кто-то из них жив - он обязан помочь ему, обязан спасти - хоть так он сможет исправить свою ошибку. Да и пути назад у него теперь нет, он изгнанник и проклятый - проклятый своим же народом… пусть уж лучше его считают мертвым.
По-прежнему сдерживая стоны от невыносимой боли, он поднялся и медленно зашагал по направлению к монастырю. Тысяча метров, всего какая-то тысяча метров… Его долг.
Он шагал и падал. Затем поднимался и вновь шагал. И вновь падал. Затем он пополз по земле.
Может быть, прошел день. Может быть, прошла целая вечность.
Он не знал - у него теперь была одна цель и один путь - и он шел по нему. Даже практически без сил - он все равно шел. Когда же наконец его затуманенному взору предстали стройные стены монастыря, он приподнялся на обессилевших руках и улыбнулся.
“Я все-таки нашел тебя”, – еле слышно прошептали его губы и он неподвижно замер на земле.
* * *
Тихая печальная песня. Чьи-то руки, скользящие по его лицу. И затем - холодная струя воды. Он закряхтел и шевельнулся.
“Жив!”, - сквозь обволакивающую его пелену услышал он.
Жив. Он все еще жив. Для чего же он жив, если он не сумел выполнить свой долг? Для чего?
Попытался открыть глаза - но лишь смутное красное марево предстало его взору. Тогда он прикрыл их и погрузился в сон.
Он спал и спал. Временами он просыпался на какие-нибудь десять минут - и затем снова засыпал.
Когда же он вновь проснулся и в очередной раз попытался открыть глаза - кровавого марева уже не было. И тогда он смутно различил человеческую фигуру, склонившуюся над ним и услышал ее голос - ласковый голос девушки.
“Спи, тебе еще рано двигаться. Раны еще не зажили. Спи”. Он не сопротивлялся сну.
Потом временами он просыпался, чтобы вновь услышать ее голос и попытаться сквозь дымку разглядеть ее лицо - и ему очень долго не удавалось это сделать. Но настал день, когда он смог подняться с постели без посторонней помощи - и зрение и слух его прояснились.
“Я все-таки нашел тебя”, - отчего-то пришли на ум совсем уже казалось ставшие далекими слова.
Да, это была девушка, еще совсем юная, быть может семнадцати-восемнадцати лет. Вот только в глазах ее читалась уже совсем взрослая твердость.
И тогда он решился спросить.
- Где я ?
- Ты в нашей обители, - ответила девушка. В моей обители, - добавила она и всхлипнула.
- Ты … ты помогла мне… Почему?
- Ты не один из тех, кто напал на нас. Я это сразу поняла. Наши… мои … братья… увели напавших в леса.. и погибли там… выжившие варвары вернулись сюда… и разграбили монастырь. Все те, кого удалось одолеть моим братьям, остались в лесах - ты же подошел прямо к стенам монастыря. Если бы ты был в числе напавших - ты не рискнул бы это сделать. Ты не из тех, кто убил моих братьев,- сказала она очень твердо.
- Дда..это ттак..,- еле слышно пролепетал он все еще не слушающимся его языком.
- Тогда зачем ты пришел сюда? - и она подвинулась к нему совсем близко, не сводя своего изучающе-требовательного взгляда с его лица.
- Я хотел…хотел остановить их.. и … и не смог… прости.. прости меня, если…можешь.
- Ты хотел помочь нам? - в глазах ее выразилось крайнее удивление,- почему? Ты ведь из их же народа… ты пошел против них?
- Я…не мог…допустить…бойни…, - слова шли очень медленно и тяжко из его горла.
- Но она все таки была допущена… Впрочем, какое это теперь имеет значение ! Спи, выспись - потом расскажешь мне остальное.
Она была права, ему сейчас требовался отдых - много отдыха - и он вновь погрузился в столь манящий его сон.
Он проснулся и почувствовал ее теплую руку у себя на лбу.
Не стал открывать глаз - лишь пытался прислушаться к ее мерному дыханию.
Когда же наконец открыл их - она убрала руку с его лба и поднесла к нему пропитанную чем-то холодным губку.
- Проснулся? - на этот раз ее голос был заметно более приветлив, чем в прошлый,- ладно,
вставай - ты уже вполне можешь это сделать.
Он попытался приподняться - и впервые за много дней его тело послушалось его.
Он сел на постели и окончательно прояснившимся взором взглянул на нее. Она была удивительно красива - по крайней
