КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

К тигру в клетку [Пол Уильям Андерсон] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Пол Андерсон К тигру в клетку[1]

1

Капитан Флэндри открыл глаза и увидел металлический потолок. Одновременно с этим до его сознания дошел монотонный гул и легкая вибрация, означавшие, что он находился на борту разгонявшегося космического корабля, идущего под гипердрайвом.

Он сел так резко, что голова пошла кругом от всколыхнувшейся алкогольной мути. Завалившись спать в комнате какого-то борделя в Катавраяннисе, он даже и не думал о том, чтобы в обозримом будущем покинуть город — не говоря уже о планете! А теперь…

По коже побежали мурашки, когда до него дошло, что корабль этот принадлежит не людям. Судя по размерам и форме предметов, они, несомненно, были изготовлены гуманоидами, но ничего похожего не могло быть создано в пределах Империи, да и, насколько ему известно, у ее соседей тоже.

Достаточно было одного взгляда на эту маленькую каюту. Койки обычные, на одной из них он прекрасно поместился, но постельное белье не из пластиковой ткани, а как будто — он наклонился, чтобы получше рассмотреть, — из какого-то растительного волокна, а одеяло из мха с длинным серо-голубым ворсом. Посреди комнаты — деревянные стол и несколько стульев, знавшие, судя по всему, лучшие времена — их украшали замысловатые резные орнаменты, совершенно незнакомые Флэндри — при всем его увлечении инопланетным искусством. То, как уложена металлическая обшивка, также указывает на…

Он снова сел на место. Голова шла кругом; стиснув ее руками, Флэндри попытался сосредоточиться. В висках стучало и во рту был отвратительный вкус, от спиртного такого обычно не бывало — во всяком случае от того, что он обычно употреблял. Теперь ему стало ясно, что сонливость одолела его подозрительно быстро, если же учесть, что девчонка была такой смазливой…

Накачали — о, только не это! «Неужели я оказался таким же безмозглым, как какой-нибудь герой из стереофильма! Что угодно, но только не это!»

Так ведь кто мог такого ожидать, кто мог предвидеть такое? Люди и существа, которых он пытался вычислить, никогда не пошли бы на такие фокусы. Кроме того, никого из них не было поблизости, в этом он уверен. Его занимало в тот момент всего лишь создание сложной сети полусветских знакомств и источников информации, которая должна была в конечном итоге невероятно окольными путями привести его к тем, кого он искал. Он просто хорошо проводил время — действительно хорошо, между прочим — и вот…

И вот теперь он в руках непонятно кого, кто явился из-за пределов Империй. Ну и что же теперь будет?

Он нетвердо встал на ноги и огляделся в поисках одежды. Никаких следов. А этот наряд ему, между прочим, стоил добрых три сотни. Он свирепо затопал к двери. Фотоэлементов не было; пришлось рывком открыть ее — чтобы уткнуться носом в дуло бластера.

Оружие было незнакомой ему конструкции, но ошибиться насчет назначения этой штуковины было невозможно. Капитан. Флэндри вздохнул, расслабил мускулы и внимательно посмотрел на ее владельца.

Он был в очень высокой степени гуманоидом: возможно, немного коренастее среднего терранина — если подумать, искусственная гравитация здесь заметно выше земной — с очень белой кожей, длинными рыжеватыми волосами, бородой и раскосыми фиолетовыми глазами. Уши имели заостренную форму, а над тяжелыми надбровными дугами росли два небольших рога. В целом он производил вполне человеческое впечатление. В приличной одежде и с капюшоном вполне мог бы сойти за человека.

Но, конечно, не в таком наряде — костюм его состоял из юбки-килта, форменной рубашки, сверкающих лат из бериллиевой бронзы, шлема, высоких ботинок со шнуровкой на голых ногах и устрашающего кинжала. Не хватало разве что пары скальпов на поясе.

Он жестом приказал пленнику вернуться в каюту, а сам протяжно протрубил в рог, подвешенный к поясу, Коридор огласился громовым эхом, от первобытных интонаций которого у капитана Флэндри по спине пробежал холодок.

В ожидании дальнейших событий он не спеша размышлял: никакой внутренней связи по всему кораблю, нет даже переговорных труб. Плюс предметы обстановки из дерева, растительных и животных волокон плюс этот архаический костюм — никаких сомнений, это варвары. Но про такое племя он ничего не слышал.

В этом не было ничего особенно удивительного, ведь Терранская Империя и еще полдюжины других цивилизованных государств обитаемой Галактики правили несколькими тысячами разумных рас и имели контакт с еще неизвестно сколькими тысячами, большинство из которых, конечно, были до сих пор привязаны к своей планете, но уже достаточное число племен на границах Империи переняли современную технологию, не изменив при этом своего первоначального взгляда на вещи. Так всегда и происходит, когда варваров делают наемниками.

Окраинные племена все еще жили разбоем, досаждая пограничным планетам, но едва ли привлекая к себе внимание в масштабе целой Империи. От них иногда откупались, иногда сталкивали их друг с другом — а изредка Империя могла даже послать карательную экспедицию. Но если однажды сильная раса варваров сплотится в надежную коалицию под предводительством сильного лидера — тогда vae victis![2]

Появилась группа существ, захвативших Флэндри, состоявшая, очевидно, из офицеров, охранников и нескольких рабов. Их предводитель был высокого роста, мощного телосложения, с холодным высокомерием в светло-голубых глазах, выдававших расчетливый ум. Голову его украшал золотой венец, а крупное тело покрывало роскошное красочное одеяние, некоторые детали которого — Флэндри мог безошибочно сказать — были изготовлены в пределах Империи. Вероятно, награбленное.

Вся компания остановилась прямо перед капитаном, и предводитель окинул его нарочито-презрительным взглядом. Подвергаться такому осмотру в обнаженном виде другому было бы неприятно, но у Флэндри полностью отсутствовало чувство стыда, и его ответный взгляд был невозмутим.

Предводитель наконец заговорил, на английском, с сильным акцентом, но достаточно бегло:

— Вам ничего не остается, как признать себя пленным, капитан Флэндри.

Естественно, они обшарили его карманы. Он спросил ровным голосом:

— Просто ради любопытства, вы эаплатили той девчонке?

— Разумеется. Уверяю вас, шотланы совсем не такие безмозглые дикари, как это обычно представляют на Терре, хотя, — по его лицу мелькнула тень улыбки, — это убеждение нам только на руку.

— Шотланы? Что-то не припоминаю, чтобы имел удовольствие…

— Вы скорее всего ничего о нас не слышали, хотя у нас бывали контакты с Империей. Мы сочли разумным оставаться в тени, с точки зрения терран, пока не придет наше время. Но что, по вашему мнению, заставило алларийцев вторгнуться в ваши пределы пятнадцать лет назад?

Флэндри мысленно перенесся в прошлое. Он тогда был еще мальчиком, но, конечно же, с живейшим интересом следил за сообщениями о том, что ужасные полчища кораблей наводнили приграничную полосу и даже напали на Вегу. Только тяжелейшее сражение при Мирзане остановило алларийцев. Однако оказалось, что они сами спасались бегством от какого-то племени, дикого и могущественного народа, который прошелся огнём и мечом по их собственной системе. Это было вполне обычным явлением для неспокойных звездных миров, заселенных варварами. Данный конкретный случай привлек внимание Империи только потому, что беженцы попытались в свою очередь завоевать ее. Политические бури внутри собственных владений не позволили терранам разобраться в этом вопросе подробнее, а потом обо всем этом благополучно забыли.

— Значит, это вы гнали перед собой алларийцев? — спросил Флэндри, стараясь, насколько позволяло его положение, выдержать интонацию вежливого интереса,

— Да. И не только их. У шотланов теперь своя небольшая империя в дикой части Галактики. Но так как сами терране к нам никогда не прилетали, мы, как я уже сказал, остались для них практически неизвестными.

Так, значит, шотланы переняли технологию у какой-то иной расы, возможно, у других варваров. Знакомая картина. Флэндри легко мог это себе представить. Космические корабли приземляются в первобытном мире, первоначальный священный трепет туземцев уступает место осознанию того, что люди, явившиеся с неба, в конечном счете мало чем отличаются от них самих — их так же можно убить; торговцы, студенты, наёмные рабочие и воины отправляются в более развитые миры и, возвращаясь, привозят с собой новые научные знания и технологии; строятся фабрики, появляются машины, затем какой-нибудь местный царек решает воспользоваться новым могуществом, чтобы подчинить себе всю планету; затем, чтобы как-то объединить своих беспокойных подданных, он обращает их внимание на звезды, суля славу и богатую добычу…

Шотланы лишь добились большего, чем все остальные. К тому же, находясь вдали от имперской границы, они смогли достичь страшного могущества, не привлекая к этому факту внимании самодовольной, одержимой политикой Империи. Настанет их день, и тогда…

Vae victis!

2

— Давайте поговорим начистоту, — сказал вождь варваров. — Вы пленник на военном корабле, который уже находится на задворках Империи, на расстояний многих световых лет от Ллинатавра, и держит курс прямо на Шотлу. Шансов на то, что вас спасут, — никаких, снисхождение вы можете заслужить лишь собственным поведением. Сделайте из этого выводы.

— Можно спросить, почему вы выбрали именно меня? — в голосе Флэндри не было и тени враждебности.

— Вы благородного происхождения и являетесь офицером высокого ранга в имперской службе разведки: Это придает вам некоторую ценность в качестве заложника. Но в первую очередь нас интересует информация.

— Но я же…

— Я знаю, — в ответе прозвучало отвращение. — Вы типичный представитель своей опустившейся расы. Я достаточно долго следил за деградацией Империи, чтобы понимать это. Вы просто испорченный маменькин сынок, которого посадили на тепленькое местечко, где можно носить пижонскую униформу и играть в войну. Полное ничтожество.

Флэндри позволил себе вспыхнуть, якобы от гнева.

— Послушайте, вы…

— Все совершенно очевидно, — сказал варвар. — Вы приезжаете на Ллинатавр с целью выследить опасных заговорщиков. И в такой-то ситуации вы регистрируетесь в крупнейшем отеле Катавраянниса как капитан Доминик Флэндри из имперской службы разведки и отправляетесь шляться в своей дорогой униформе, бросая туманные намеки о своих интересах и роде своих занятий — которые состоят из выпивки, азартных игр, амурных похождений ночью и мертвого сна днем! — Голубые глаза смотрели на него с холодной иронией. — Хотя, может быть, вы рассчитываете на то, что враги Империя надорвут себе животы от смеха, наблюдая все это, и подохнут?

Если все это так, — неуверенно начал Флэндри, — тогда почему….

— Ну, что-нибудь вы все-таки должны знать. Вращаясь в определенных кругах, вы даже помимо своей воли могли набраться всякой случайной информации Несомненно, вы знакомы с организацией и характером деятельности собственного ведомства, что нам совсем не помешает знать. Мы выжмем из вас все, что вам известно! Затем вы нам понадобитесь для других целей — для контакта с людьми из Империи, перевода документов, для различных поручений, а в конечном итоге у вас даже есть шанс выйти на свободу, — варвар потряс огромным кулаком. — А если вам вздумается что-то скрывать, то помните — заплечных дел мастера с Шотлы знают свое ремесло.

— Обойдемся без мелодраматических угроз, — угрюмо произнес Флэндри.

Просвистел кулак, и Флэндри упал на пол, успев почувствовать только, как потемнело в глазах. С трудом поднявшись на четвереньки, размазывая по полу капавшую с лица кровь, он словно в тумане услышал голос:

— С этой минуты, убожество, ты будешь обращаться ко мне, как подобает обращаться рабу к наследному принцу Шотлы.

Терранин неуверенно встал на ноги. На какое-то мгновение кулаки его непроизвольно сжались. Принц ухмыльнулся и новым ударом сбил его с ног. Подняв глаза, Флэндри увидел мускулистые руки на прикладах бластеров — никаких шансов, абсолютно никаких. Кроме того, принц вряд ли был садистом. Такого рода жестокость среди варваров была в порядке вещей — если подумать, в пределах Империи с рабами обращаются скорее всего также.

Главной проблемой было все-таки выжить.

— Слушаюсь, сэр, — пробормотал он. Принц повернулся и ушел.

Ему вернули одежду, правда, кто-то уже успел содрать с нее золотые галуны и ордена. Флэндри посмотрел на испачканную и изодранную форму и вздохнул. Сшито на заказ!..

Во время бритья он обозревал себя в зеркале. Оттуда на него смотрело лицо с широкими скулами, прямым носом и квадратной челюстью, с тщательно уложенными рыжеватыми волосами и щегольскими усиками. «Пожалуй, даже слишком красив», — подумалось ему, но что делать — он был молод, когда пошел в косметический кабинет делать себе лицо. «Наверное, после того как весь этот бардак закончится, стоит придать себе слегка потрепанный вид в соответствии с возрастом». Ему ведь было как-никак за тридцать, — совсем большой мальчик, Доминик.

Кости черепа и лица были все-таки его собственными, как и глаза: большие и ясные, слегка раскосые, того странного серого цвета, который кажется то голубым или зеленым, то черным, то золотистым. И подтянутое, среднего роста тело было тоже дано ему от природы. Он ненавидел физические упражнения, но прилежно выполнял дневную норму, так как его работа требовала физической силы и ловкости. Ну и конечно, человек в хорошей физической форме всегда выделялся на фоне обычно хилых земных аристократов; благодаря своей фигуре он никогда не скучал во время отпуска.

«Ладно, хватит любоваться собой, старик». Он натянул рубашку, брюки и куртку поверх шелконового белья, надел сверкающие сапоги, нахлобучил офицерскую фуражку с тщательно рассчитанной небрежностью и отправился на встречу со своими новыми владельцами.

Шотланы, как он вскоре узнал, в сущности были не такими уж плохими ребятами. Большие, шумные, сильные дикари, жадные до приключений, добычи и воинской славы; ему понравилась их отвага, преданность и неожиданные проявления чувств. Но в то же время они могли впадать в буйную ярость, жестоко обращались со всеми, кто стоял у них на пути, и их интеллект, по мнению Флэндри, оставлял желать лучшего. Да и мыться им не мешало бы почаще.

Этот военный корабль был одним из дюжины ему подобных, отправившихся под предводительством наследного принца Сердйка в поход за добычей. Они опустошили немало городов, среди которых были даже официально подчинявшиеся Терранской Империи, а на обратном пути послали человека на Ллинатавр, чтобы выйти на связь с агентом Сер дика. Узнав, что там появился специальный агент с Терры для какого-то расследования, Сердик приказал его похитить. Вот и вся история.

Теперь они держали путь домой, набив трюмы добычей, а головы — планами новых набегов. Может, этому и не стоит придавать особого значения, но — как бы это сказать — Сердик и его отец Пенда не были похожи на заурядных вождей, а Шотлания — на заурядное первобытное государство.

Неужели кто-то среди далеких звезд наконец собрал силу, способную сокрушить Империю? Неужели Долгая Ночь действительно стояла на пороге?

Флэндри решительно выкинул из головы эту мысль. Не до того сейчас. Даже его работу на Ллинатавре, какой бы важной она ни была, сможет и будет выполнять кто-то другой — хоть и без присущего Флэндри блеска, подумал он с грустью а ему нужно решать свои неотложные проблемы здесь и сейчас. Он должен оценить могущество и амбиции шотланов; разузнать их планы и передать информацию на Терру, а может, даже попытаться каким-то образом расстроить их. А вот потом можно будет подумать и о спасении собственной шкуры.

По приказу Сердика его привели в капитанскую каюту. Это было типичное логово вождя дикарей, с головами диких животных на стенах и их же шкурами на полу. На почетном месте древние шиты и мечи, в углу сияла золотом ваза, украденная с какой-то планеты художников. Но были и бросающиеся в глаза современные детали: аппарат для чтения микрофильмов и множество книжных роликов из Империи, астрографические таблицы, компьютер и речевой принтер. Принц сидел в массивном резном кресле, небрежно набросив на плечи шелконовую мантию. Он кивнул довольно дружелюбно.

— Первым делом ты должен выучить шотланский, — начал он без предисловий. — Пока что никто из наших людей, даже из высшего сословия, не овладел ангяиком, а очень многие захотят поговорить с тобой.

— Слушаюсь, сэр, — сказал Флэндри. Это было как раз то, чего он и сам очень хотел.

— Тебе стоит как-то упорядочить свои знания, чтобы ясно изложить их, — сказал принц. — А я, имея опыт жизни в Империи, смогу оценить твою правдивость, — он невесело усмехнулся. — Если будет повод заподозрить тебя во лжи, то готовься к пыткам. И тогда один из наших сенсоров доберется до истины.

Значит, у них и сенсоры есть. Телепаты, которые могут определить, врет ли то или иное существо, после того как боль в достаточной степени дезорганизует его разум. Неизвестно, что хуже — они или имперские гипнозонды.

— Я буду говорить правду, сэр, — сказал он.

— Я надеюсь. Если ты будешь с нами сотрудничать, то мы и долгу не останемся. Когда мы вторгнемся в Империю, нас ждут несметные богатства. При этом люди, осуществляющие нашу связь с их расой, приобретут значительное влияние.

— Сэр, — начал Флэндри, слабо пытаясь возразить, — я даже в мыслях не могу…

— Да все ты можешь, — мрачно произнес Сердик. — Знаю я вас, людей. Я путешествовал инкогнито по всей вашей Империи и был даже на самой Терре. Приходилось выдавать себя за одного из вас иди, по мере надобности, за представителя других имперских народов. Я знаю, что такое Империя — с ее полным разложением, с самодовольными политиками и жадными до удовольствий толпами, взятками и интригами на каждом шагу, крушением моральных ценностей и чувства долга, превращением искусства в ремесло, а науки — в стоячее болото. Когда-то вы, люди, были великой расой, вы одни из первых обратили взгляд к звездам, и, я полагаю, мы вам кое-чем обязаны. Но теперь вы изменились до неузнаваемости.

В такой точке зрения было много тенденциозного, но и достаточно правды, чтобы заставить Флэндри поморщиться. Сердик продолжал, все более возвышая голос:

— За вашими границами растет новая сила, молодой народ, полный энергии, мужества и честолюбивых замыслов, и ему суждено смести остатки прогнившей Империи и построить заново нечто лучшее.

«Но только сперва, — подумал Флэндри, — наступит Долгая Ночь, смертельный мрак и конец цивилизации, ревущие дикари на развалинах наших храмов и мириады мелких тиранов на осколках Империи. Не говоря уже о том, что будет с хорошей музыкой, хорошей кухней, вкусом в одежде, умением разбираться в женщинах и светской беседой как высоким искусством».

— У нас есть то главное, что вы утратили, — сказал Сердик, — и я думаю, что в конечном итоге это будет решающим. Честность. Флэндри, шотланы — это народ честных воинов.

— Я нисколько в этом не сомневаюсь, сэр, — произнес Флэндри.

— Да, конечно, у нас есть свои злодеи, но их немного, и обычай личных поединков скоро сведет их количество к минимуму, — сказал Сердик. — Но даже их зло — это нечто явное и откровенное: алчность, беззаконие и тому подобное. Это совсем не то, что взяточничество, интриги и предательство ваших вонючих политиков. Большинство из нас живет по закону чести. Ни одному настоящему шотлану даже в голову не придет нарушить клятву, бросить товарища, дав честное слово, соврать, или совершить какой-либо подобный позорный поступок Наши женщины не шляются, строя глазки первому встречному, до свадьбы их место дома, а потом они становятся матерями и ведут хозяйство. Наши мальчики с детства учатся уважать богов и короля, сражаться и говорить правду. Смерть мало что значит, Флэндри, она неизбежно приходит к каждому, но честь остается навечно. Мы не позволяем себе разлагаться. Мы охраняем честь дома и огнем и мечом искореняем всякую мерзость. Мы живем в соответствии с тем, во что верим. Именно поэтому победа будет за нами.

«Военные корабли тоже не помещали бы», — подумал Флэндри. И затем, взглянув в холодные ясные глаза: — Он фанатик. Но чертовски сообразительный. Из таких получаются самые опасные враги».

Вслух он осторожно спросил:

— Разве любая военная хитрость не подразумевает ложь, сэр? Ваш собственный маскарад во время путешествия по Империи…

Естественно, некоторая свобода действий необходима, — не очень охотно ответил принц. — К тому же по отношению к чуждым расам можно делать все что угодно. Тем более когда они настолько лишены понятий о чести, как терране.

«Еще и старый добрый комплекс расового превосходства. Ну-ну».

— Я все это тебе говорю, — признался Сердик, — в надежде, что ты все обдумаешь, поймешь, что наше дело правое, и примкнешь к нам. Нам понадобится много инородцев, особенно из людей — для связи, разведки и тому подобных вещей. Ты еще не все потерял в этой жизни.

— Я подумаю об этом, сэр, — сказал Флэндри.

— Тогда можешь идти.

Флэндри не нужно было два раза повторять.

С тех пор как корабль взял курс на Шотлу, прошло уже больше трех недель. Флэндри хватило двух из них, чтобы в совершенстве овладеть разговорным языком, но он сознательно симулировал косноязычие и просил говорить помедленнее. Подумать только, сколько интересного можно узнать; притворяясь, что ничего не понимаешь. Речь не идет, конечно, о военных тайнах, но те общие замечания, обрывки частных бесед, отдельные обычаи и представления, которые Флэндри старательно фиксировал в памяти, изумительно складывались при сопоставлении с уже Имеющейся информацией в цельную картину.

Сами шотланы вели себя вполне дружелюбно, с охотой слушая его рассказы про сказочные достижения имперской цивилизации и с не меньшей охотой бахвалясь своими захватывающими прошлыми й будущими свершениями. Держать Флэндри под усиленной охраной в таких условиях было бессмысленно, и он мог практически свободно передвигаться по кораблю. Спал и ел он вместе с воинами, перебрасывался с ними солеными шутками, пел разудалые песни, успешно участвовал в импровизированных борцовских поединках, чем завоевал немалое уважение, доверие и даже друзей среди молодежи.

Азарт был у этого народа в крови. Флэндри быстро обучился их играм, в свою очередь распространив новые забавы из Империи, и вскоре отыграл назад украденные у него аксессуары, да сверх того еще несколько нарядов и приятно звенящий кошелек. Даже как-то стыдно было отбирать у этих взрослых детей их игрушки. Им просто не приходило в голову, что с игральными костями и картами можно жульничать.

Картина пополнялась все новыми деталями.

Дикие племена Шотлы уже несколько поколений объединены под властью фригийских царей; Теоретически это абсолютная монархия, хотя в действительности все сословия, за исключением рабов, являются свободными. Они уже покорили не меньше сотни систем, довольствуясь данью с одних и податью с других, а кроме того, распространили свое влияние на всю доступную им область космоса. В коалицию, возглавляемую Пендой, вошла еще дюжина мелких варварских государств, провозгласивших своей целью вторжение в Империю, захват Терры, уничтожение имперской армии и установление собственного господства. Большинство из них не думает ни о чем, кроме добычи, хотя некоторые, вроде Сердика, мечтают об укреплении и расширении могущества Империи при новой власти.

В их распоряжении имеется внушительный флот — его точную численность Флэндри установить не удалось, — причем по организации и технологии ему нет равных среди варваров. Плюс развитая промышленность, где трудятся в основном рабы, под присмотром шотланов. Плюс трезвые лидеры, располагающие всей информацией и готовые выжидать, пока очередной политический кризис не ослабит Империю. Все это не предвещает ничего хорошего!

Тем более что выжидать дальше было уже невозможно. Несмотря на беспрецедентное благополучие, возникшее благодаря промышленности, дани и пиратству, вся Шотла напряглась перед прыжком на горло Империи: аристократы, воины — весь сектор Галактики был одержим одним свирепым желанием. Когда именно они сорвутся с цели — остается только гадать. Военная мощь Империи, несомненно, значительнее, но удастся ли мобилизовать ее вовремя? Не придут ли другие соперничающие империи с радостью на помощь Пенде? Разве нельзя себе представить, что банда бесстрашных оголтелых фанатиков возьмет верх над инертной массой самодовольных офицеров и безразличных наёмников, из которых по большей части и состоит сегодня имперская армия?

Неужели Долгая Ночь действительно уже на пороге?

3

Шотла оказалась во многом похожей на Терру — только чуть больше, чуть дальше от своего солнца, и три маленькие луны были расположены к ней ближе, что вызывало сильные морские приливы. Флэндри представилась возможность детально рассмотреть планету в телескоп — увеличительных экранов на корабле не было, — и он с тщательно скрываемым энтузиазмом ею воспользовался, пристально вглядываясь й очертания континентов на гигантском; величественно вращающемся среди звезд диске.

Планета была еще сравнительно мало заселена, большую ее часть занимали девственные леса и равнины» и лишь изредка мелькали городки и деревни, лепившиеся у высоких стен феодальных замков. Большая часть промышленных предприятий

находилась на других планетах, однако все крупнейшие военные базы размещались на самой Шотле и ее спутниках. Флэндри прикинул, что численность всех шотланов едва ли достигает миллиарда, даже если учесть всех тех, кто занят управлением звездными колониями. Впрочем, это не уменьшает исходящую от них угрозу. Массы слабоумных кретинов не только не дают никаких преимуществ Империи, но скорее от них можно ждать всяческих неприятностей.

Корабли Сердика перестроилась, каждый из капитанов направился в свое владение. Флагман же приземлился на большом поле близ столицы, Ютагара. После помпезной, как обычно, церемонии встречи принц послал за Флэндри.

— Как ты теперь к нам относишься? — спросил он.

— Ваш народ мне очень импонирует, сэр, — сказал террании, — не зря вы говорили мне о сильных и честных людях.

— Значит, ты решил активно помогать нам? — холодно поинтересовался принц.

— Мне, вообще-то, не приходится выбирать, сэр, — пожал плечами Флэндри. — Я в любом случае останусь пленником, если только не сумею завоевать доверие. А единственный путь добиться этого — добровольное сотрудничество.

— А как же твой собственный народ?

— Человек прежде всего хочет жить, сэр. Неспокойное сейчас время.

Сердик с презрением скривил рот.

— Я почему-то был о тебе лучшего мнения, — произнес он, — но, в конце концов, чего можно ждать от представителя человеческой расы? Все вы готовы на любое предательство ради собственной выгоды.

— Разве не этого вы от меня хотели, сэр? — с неподдельным удивлением спросил Флэндри.

— Да-да, все правильно. Идем со мной. Но держись на расстоянии — меня от тебя слегка тошнит.

Они поднялась к огромному серому замку, вознесшему свои витые остроконечные башни над городом, и вскоре Флэндри была предоставлена аудиенция у самого

В огромном слабо освещенном зале, увешанном знаменами и древними щитами, было довольно прохладно, несмотря на несколько пылавших костров. Пеида сидел в конце помещения, кутаясь в шубу и поеживаясь на непомерно большом троне с резными драконами. Он походил на своего старшего сына — та же суровость, те же белесоватые глаза, лишенные, правда, его цепкой проницательности. «Крепкий мужик, — подумал Флэндри, — сильный, безжалостный, но вряд ли большого ума.»

Сердик сел справа от отца. Королева стояла слева, поеживаясь в сырой прохладе зала, а по обеим стенам выстроились гвардейцы. Отблески огня играли на их латах, шлемах и алебардах; они казались ожившей легендой, но, впрочем, Флэндри тут же отметил, что у каждого на поясе был бластер.

Присутствовали также увенчанные сединами генералы и советники, аристократ, явившиеся с визитом, а также несколько младших сыновей Пенды. Некоторые из посетителей были представителями других рас, и отношение к ним было несколько пренебрежительным. Во всяческих зеваках, бардах, танцорах и снующих туда-сюда рабах тоже недостатка не было. Если не принимать во внимание размеры — и исходящую отсюда угрозу, — это был типичный двор повелителя варваров.

Флэндри преклонил колено как полагается, но тут же выпрямился и посмотрел в глаза королю. Его положение было не очень определенным; официально он пленный раб Сердика, а реально — кто? И кем ему суждено стать со временем?

Пенда задал несколько самых тривиальных вопросов, а затем медленно произнес:

— Ты должен будешь побеседовать с присутствующим здесь генералом Нартеофом, главой нашей разведки, и рассказать ему все, что знаешь. Можешь также вносить предложения, если захочешь, но помни, что тайные намерения будут непременно раскрыты и повлекут за собой суровое наказание.

— Я буду честен, ваше величество.

— Разве есть честные терране? — бросил Сердик.

— А вот хотя бы я, — не смущаясь ответил Флэндри. — Пока мне платят, я служу верой и правдой. Так как я уже не нахожусь на содержании у Империи, то ничего не поделаешь — приходится искать нового хозяина.

— Я не уверен, что от тебя будет большая польза, — сказал Пенда.

— Мне кажется, что будет, ваше величество, — смело возразил Флэндри. — Причем даже в мелочах. Вот а этом восхитительно украшенном зале, например, так холодно, что руки немеют и приходится надевать шубу. Я же запросто мог бы показать вашим техникам, как установить отопительную систему, от которой здесь будет тепло как летом,

Пенда вскинул густые брови. Сердик откровенно усмехнулся:

— Типичные терранские фокусы. Неужели мы, отважные охотнике за «оргарами, станем нежиться в роскоши как мягкотелые жители Империи?

Флэндри украдкой посмотрел на присутствующих и отметил на многих лицах разочарование. Улыбнувшись про себя, он решил, что суровые идеалы принца были не очень-то популярны в среде этой варварской аристократии. Если бы они только осмелились…

Осмелилась вставить слово королева, хотя и не очень уверенно:

— Ваше величество, что плохого в том, что будет тепло? Я, например, в последнее время постоянно мерзну.

Флэндри взглянул на нее повнимательнее. Ему уже было кое-что известно о королеве Гунли. Молодая третья жена Пенды была родом из Южной Шотлы, из-за Ютагара; ее соплеменники были несколько более цивилизованны, чем господствующие фритийцы. Она была необычайно хороша собой, с темными густыми волосами и огромными глазами цвета фиалок на нежном лице. В ее фигуре чувствовалась подавленная жизнерадостность; интересно, проклинала ли она судьбу за свою благородную кровь и, вследствие этого, за неизбежный брак по расчету?

Их глаза на какое-то мгновение встретились.

— Не вмешивайся, — сказал Сердик.

Гунли легким движением коснулась ладони Пенды. Король вспыхнул.

— Не смей так говорить со своей королевой, Сердик, — сказал он. — На самом деле этот имперский фокус просто другой, лучший тип костра, который никто не называет роскошью. Мы разрешаем терранину сделать его.

Флэндри поклонился с едва сдерживаемой иронией. Бросив исподлобья взгляд на королеву, он поймал озорную искорку в ее глазах. Она все поняла.


Нартеоф старательно строил из себя хвастливого рыцаря, но в его суровых маленьких глазах, поблескивавших на обросшем лице, скрывался проницательный ум. Откинувшись назад и заложив руки за голову, он вопросительно посмотрел на Флэндри: — Если ты говоришь правду…

— Это чистая правда, — сказал терранин.

— Вполне возможно. Твои сообщения пока что подтверждаются тем, что нам уже известно, и проверить остальное тоже не составит большого труда. Если ты не врешь, то структура управления Империей фантастически совершенна — он улыбнулся, — чего и следовало ожидать, благодаря этому она покорила звезды в стародавние времена. Но от структуры зависит не больше, чем от людей, которые и ней задействованы, а всем известно, какими малодушными и трусливыми стали нынче граждане Империи.

Флэндри промолчал, но про себя вспомнил благородное поведение сирианских отрядов на Гарраполи и несгибаемое мужество Валагшйского Легиона, и… да что толку продолжать? Надменный шотлан, похоже, просто не в состоянии понять, что государство, деградировавшее настолько, насколько они себе это воображали, не просуществовало бы достаточно долго, чтобы быть их врагом.

— Нам придется все перестраивать, — сказал Нартеоф. — Мне все равно, правду ты говоришь или нет, но в твоих словах много здравых мыслей. Организация нашей армии полностью устарела. Просто смешно, например, назначать людей на командные должности, исходя из их благородного происхождения или проявленной безрассудной отваги, вместо того чтобы смотреть на бесспорную силу интеллекта.

— Вы полагаете, что из отличного солдата получится столь же отличный офицер, — сказал Флэндри. — Это совсем не обязательно. Сильный и жестокий воин может сильно завысить свои требования к подчиненным. Не могут же все быть суперменами.

— Еще одно ценное замечание. И обязательно нужно отменить фехтование; мечи в наши дни совершенно бесполезны. Гораздо нужнее будет математика для расчета траекторий и многого другого. — Нартеоф поморщился. — Даже подумать страшно, что могло произойти, если бы мы три года назад последовали совету некоторых горячих голов и вторглись в Империю. В лучшем случае оставили бы после себя довольно много развалин, но не более того.

— Вам нужно подождать по крайней мере еще лет десять или двадцать, чтобы как следует подготовиться.

— Это невозможно. Аристократов это не устраивает. Кто хочет быть герцогом планеты, когда впереди маячит титул наместника целого сектора? Но год или два у нас еще есть. — Нартеоф нахмурился. — С твоей помощью я могу сделать что-то более путное из своей собственной службы. В смекалистых ребятах у меня недостатка нет. Но что касается других родов войск — Боже, какие тупицы ими командуют! Я довел себя до хрипоты, споря с Норнагастом, но все это бесполезно. Этот идиот просто не в состоянии понять своими мозгами, что космическому флоту такого масштаба, как наш, просто необходим специальный навигационный отряд, оснащенный семантическими калькуляторами… И что хуже всего, он приходится двоюродным братом королю и равен мне по званию. Выше головы я прыгнуть не могу..

— С Норнагастом всякое может случиться, — пробормотал. Флэндри.

— Что? — открыл рот Нартеоф, — О чем это ты?

— Да так, ни о чем, — непринужденно сказал Флэндри. — Но чисто теоретически представьте себе, что хорошо владеющий мечом человек решит затеять ссору с Норнагастом. У него, без сомнения, много врагов. Если он, к несчастью, погибнет на дуэли, вы сможете первым добиться аудиенции у короля и убедить его назначить достойного преемника. Конечно, в этом случае о дуэли нужно будет узнать заранее.

— Подлое предательство!..

— Я всего лишь строил предположения, — спокойно произнес Флэндри. — Однако а мог бы вспомнить ваши собственные слова. Едва ли справедливо, чтобы командная должность, почести и богатства доставались глупцу, когда есть гораздо более способные люди, оказавшиеся по воле случая ниже ступенью на сословной лестнице. Вы сами сказали, что Шотла в делом только страдает от этого.

— Я даже слышать не желаю о подобных гнусностях.

— Ну и не нужно. Я же просто размышляю вслух. Ничего не могу с собой поделать. У терран на уме одни гнусности. Но мы все же однажды завоевали звезды.

— Так можно дойти до… нет! — Нартеофа передернут — Воин не должен марать себе руки в навозе.

— Конечно, не должен. Но он мог бы воспользоваться вилами. Инструменты безразличны к грязи. Человек, держащий их в руках, может даже не вникать в подробности… Давайте вернемся к делу. — Флэндри чувствовал себя все более непринужденно. — Вот еще некоторая информация, которой располагают только высокопоставленные официальные лица. У Империи имеется много арсеналов я складов, охраной которым служит только их засекреченность. Император не доверяет охрану таких источников могущества первому попавшемуся отряду, а надежных легионов на все не хватает. Поэтому для этих целей используются затерянные необитаемые планеты. — Нартеоф теперь не сводил с него глаз. — Мне известно только об одной, но зато вполне доступной. Это необитаемая заброшенная система в нескольких парсеках по ту сторону границы, вторая планета, изрытая подземными шахтами и напичканная космическими кораблями, атомными бомбами, топливом — хватит, чтобы уничтожить весь мир. Небольшой флот из скоростных кораблей мог бы проникнуть туда, забрать большую часть припасов и вооружений, а остальное уничтожить, прежде чем ближайший гарнизон успеет прибыть на место.

— Ты не врешь?

— Можете легко проверить. Если я обманываю, то вам это будет стоить небольшого отряда, только и всего — а мне, я вас уверяю, совсем не хочется быть замученным до смерти.

— О боги! — Нартеофа трясло от волнения. — Я должен сообщить Сердику, немедленно…

— Можете сообщить. А можете просто отправиться туда самостоятельно, никому не говоря. Если Сердик узнает, то именно он будет руководить операцией. А так вы можете стяжать себе славу — и могущество…

— Сердику это не понравится.

— Будет уже поздно. Победителей не судят.

— Да, он что-то слишком возгордился. Неплохо было бы его немного проучить, усмехнулся Нартеоф, — Да! Клянусь бородой Волтама, я это сделаю! Давай координаты…

Через некоторое время генерал оторвал взгляд от записей и озадаченно посмотрел на Флэндри.

— Если все так, как ты говоришь, а я верю, что все именно так, — медленно произнес он, — это будет самая настоящая катастрофа для Империи. Почему ты на нашей стороне, терранин?

— Вероятно, ваши цели мне несколько ближе, — пожал плечами Флэндри, — а возможно, я просто реалистично оцениваю свое положение. Мы, терране, живучие твари — везде приспосабливаемся. Но у меня здесь есть враги, Нартеоф, и, судя по всему, появятся еще. Мне понадобится могущественный покровитель.

— Можешь считать, что он у тебя есть, — пообещал варвар. — Ты слишком полезен для меня, чтобы отдать тебя на растерзание. И… черт возьми, терранин, не знаю почему, но ты мне нравишься.

4

Игральные кости с грохотом разлетелись по столу и замерли. Принц Торрик незлобливо выругался и придвинул горку монет к Флэндри.

— Похоже, мне никогда не суждено выиграть, — засмеялся он. — Ты любимчик богов, терранин.

«Для раба у меня деда идут совсем неплохо, — подумал Флэндри. — Я становлюсь богатым».

— Удача улыбается слабым, ваше высочество, — улыбнулся он, — сильные в ней не нуждаются.

— В Тиэдгар эти титулы, — сказал молодой воин. Он был пьян; лицо его залилось краской от вина, вино лужицами растекалось по столу. — Мы с тобой стали хорошими друзьями, Доминик. С тех самых пор, как ты привел в порядок мои дела…

— У меня способности к счету, да и терранскве образование помогает, Торрик. Тебе, однако, нужны деньги.

— Когда Империя будет в наших руках, их хватит на всех. Мне же достанется в управление целая звездная система.

Флэндри изобразил удивление:

— Всего лишь одна система? Сын короля все-таки…

— Надо сказать спасибо Сердику, — Торрик резко помрачнел. — Грязный авагар убедил отца, что только один — он сам, конечно же — должен унаследовать трон. По его словам, ни одно королевство не может пережить разделения власти между сыновьями.

— По-моему, это очень несправедливо. И почему Сердик так уверен, что он лучше всех?

— Он старший. И это главное. А при его высокомерии ему даже в голову не придет в этом сомневаться. — Торрик опустошил еще один кубок.

— В Империи все устроено гораздо лучше. Преемник выбирается из большого круга семей, учитывая исключительно личные качества.

— А у нас все по старинке, что я могу поделать?

— Разве так должен говорить настоящий воин, Торрик? Сразу же расписываться в своем поражении — я был о тебе лучшего мнения!

— Но что я могу сделать?..

— Есть варианты. Власть Сердика, как и власть любого вождя, основана на преданности тех придворных, которые его поддерживают, и личной гвардии. Его не очень-то любят. Будет не так уж сложно расположить к себе многих из его друзей.

— Но это же предательство — ты что, хочешь сделать из меня убийцу брата?

— Разве я хоть что-нибудь сказал об убийстве? Это можно назвать просто смещением. Всегда можно выделить ему в управление пару систем, как он собирался поступить с тобой.

— Но послушай, у меня нет никакого опыта в этих ваших терранских интригах. Если я правильно понял, ты предлагаешь перени… переманить его союзников, посулить им больше, чем он… Как это называется — подкупить? — я в этом ничего не смыслю, Доминик. Не умею я такие дела проворачивать.

— Этого от тебя не потребуется, — пробормотал Флэндри, — достаточно содействия. Что может быть достойнее, чем помогать своим друзьям?


Граф Моргар, получивший во владение покоренные планеты Зантуди, был аристократом, могущество и влияние которого далеко превосходило его официальное положение. Жадность его также превосходила все разумные пределы. Он сказал капитану Флэндри:

— Терранин, твой совет отдать на откуп сбор налогов почти удвоил мои доходы. Но теперь туземцы взбунтовались против меня, при первой возможности убивая моих солдат и предпочитая сжигать свои фермы, чем платить оброк. Как поступают в Империи в таких случаях?

— Но ведь вам, конечно же, не составит большого труда подавить восстание, сэр, — сказал Флэндри.

— Все верно, но с покойников уже ничего не возьмешь. Неужели нет лучшего способа? Всем моим владениям грозит хаос.

— Есть несколько вариантов, сэр, — Флэндри стал перечислять некоторые из них: марионеточные местные советы, пропаганда, возлагающая всю вину на какого-нибудь козла отпущения, и прочие сценарии Не упомянул он только о том, что все эти методы эффективны только при искусном применении.

— Достаточно, — произнес наконец граф, бросив на невозмутимо улыбавшегося Флэндри суровый испытующий взгляд. — Ты успел оказать услуги многим шотланским лидерам, не так ли? Особенно этокасается Нартеофа — захватив имперский арсенал, он стал большим человеком. Про других тоже есть что сказать. Однако создается впечатление, что от этого страдают скорее другие шотланы, чем Империя. Мне все еще непонятна смерть Норнагаста.

— История показывает, что перспективы большой наживы всегда вызывают внутренние конфликты, сэр, — сказал Флэндри. — В подобной ситуации сильный воин должен сконцентрировать в своих руках как можно больше власти и тем самым объединить народ перед лицом общего врага. Именно таким образом первым терранским императорам удалось прекратить гражданские войны и стать властителями всей доступной в их времена Вселенной.

— Гм-м, да. Нажива — власть — богатство — да, да, какой-нибудь действительно достойный воин…

— Так как нас никто не слышит, сэр, — сказал Флэндри, — рискну заметить, что Шотла сама видела много династических переворотов.

— Да… я, конечно, давал присягу королю. Но если предположить, только предположить, что подлинному благу Шотлы могла бы послужить свежая сильная кровь…

Подробностям этого дела они посвятили весь следующий час. Флэндри предложил принца Кортана в качестве возможного ценного союзника, но предостерег от сближения с Торриком, у которого есть свои честолюбивые планы…


В день зимнего солнцестояния состоялся большой пир. Город и дворец утопали в ярком свете под оглушительный хохот и звуки музыки. Облаченные в лучшие из своих нарядов воины и аристократы хвастались друг перед другом будущим разорением Империи. Примечательно, что число пьяных стычек с кровавым исходом в этом году заметно выросло, особенно в высших слоях общества.

Неосвещенных углов все-таки было достаточно. Флэндри стоял в одной такой нише у большого открытого окна и смотрел мимо городских огней на огромные белые холмы, освещенные бешено несущимися по небу лунами. Над головой по-зимнему ярко сверкали звезды; казалось, до них можно было достать рукой и снять с небосвода. Снаружи веяло холодом. Флэндри поплотнее закутался в плащ.

Послышались чьи-то легкие шаги. Обернувшись, он увидел королеву Гунли. Ее высокую юную фигуру скрывала тень, но зато лунный свет падал на лицо, от которого исходило призрачное сияние. Настоящая красавица по терраяским меркам, если не считать маленьких рогов и…

«Это все-таки не совсем люди. В них много человеческих черт, но ни один терранский народ никогда бы не проявил такой прямолинейности! — Улыбнувшись про себя, он подумал: — Но от женщин нигде не приходится ждать особого умения вести политическую игру, ни на Терре, ни на Шотле. Так что женщины здесь вполне человечны, с какой меркой ни подходи».

Шутливый цинизм сменился необъяснимой грустью. Черт возьми, ему нравилась Гунли. В последние месяцы они часто смеялись вместе, и ее искренность и доброжелательность… ладно, лучше не надо об этом.

— Что ты здесь делаешь в таком одиночестве, Доминик? — спросила она совсем тихо, й ее глаза в мертвенно-бледном лунном свете показались еще огромнее.

— Мне вряд ли следует веселиться вместе со всеми, — с горькой усмешкой ответил он. — Я стану причиной слишком многих стычек. Добрая половина из них до смерти меня ненавидит.

— А вторая половина не может жить без тебя, — улыбнулась она. — Ладно, мне самой не очень-то хочется там быть. Эти фритийцы такие дикари. Дома… — она посмотрела в окно, и слезы внезапно навернулись ей на глаза.

— Не надо плакать, Гунли, — тихо произнес Фтандри. — Только не сегодня. Ведь этой ночью солнце заново начинает свой путь. В новом году всегда есть место новым надеждам.

— Я не могу забыть былые годы, — сказала она с поразившей его горечью.

Внезапно он понял:

— Был кто-то другой, да?

— Да. Молодой рыцарь. Но он был ниже меня по происхождению, и в результате я оказалась замужем за немощным старым Пендой. А Джомана погиб в одном из походов Сердика… — она обернулась к нему со слабой улыбкой. — Дело не в Джомане, Доминик. Он был очень дорог мне, но даже самые глубокие раны со временем заживают. Но я думаю о всех других юношах и их любимых…

— Мужчины сами стремятся к этому.

— Мужчины — может быть, но не женщины. Только бы не ждать Изо дня в день корабль, на котором может оказаться лишь его щит. Только не качать на руках младенца, зная, что через несколько лет он превратится в окоченевший труп на одной из безвестных планет. Только не… Ладно, — она расправила изящные плечи, — все равно ничего не поделаешь.

— Ты очень смелая и красивая женщина, Гунли, — сказал Флэндри, — такие, как ты, вошли в историю, — и он негромко запел сочиненную им в манере шотланских бардов песню:


Вот ты стоишь передо мною,
Омраченная печалью.
Но в лунном свете превратились
Слезы девичьи в алмазы
В окаймлении волшебном
Из волос посеребренных.
Красота твоя, о Гунли, —
От богов подарок щедрый.

Внезапно она оказалась в его объятиях…


Свифаш, король Ситафара, был в гневе. Он расхаживал взад и вперед по внутренним покоям, хлеща себя хвостом по кривым ногам И изрытая из клыкастой пасти картавые шотланские слова.

— Они обращаются со мной как с каким-то крайксом! — шипел он с сильным акцентом. — Я, король планеты и повелитель разумной расы, должен склоняться перед этим грязным варваром Пендой. Наши корабли занимают самые невыгодные позиции в строю, где меньше всего шансов на добычу. Чванливые шотланы на Ситафаре относятся к моему народу не как к военным союзникам, а как к закабаленным крестьянам. Это невыносимо!

Флэндри уважительно помалкивал. Он бережно взращивал недовольство короля рептилий с того самого момента, как тот прибыл на Шотлу на совет, но важно было, чтобы Свифаш приписывал все эти идеи себе одному.

— Клянусь Темным Богом, я бы при первой возможности перешел на сторону терран! — выпалил Свифаш. — Ты говоришь, они достойно обращаются со своими подданными?

— Верно, опыт показал, что расовые предрассудки слишком большая роскошь, ваше величество. В действительности гражданами Терры являются не только люди. И конечно же, все вассальные государства Империи имеют внутреннюю автономию, не распространяющуюся лишь на некоторые тортовые и военные вопросы, требующие единой политики. Кроме того, их правители могут рассчитывать на помощь и поддержку со стороны несметно богатой и могущественной Империи.

— Моя знать меня поддержит, — сказал Свифаш. — Они бы с гораздо большим удовольствием грабили не имперские, а шотланские планеты, если бы не страх перед местью Пенды.

— Многие другие союзники Шотлы испытывают сходные чувства, ваше величество. А другие присоединились бы к восстанию просто ради соблазнительной добычи, им нужна только уверенность в победном исходе. Остается только всех собрать и договориться…

— А у тебя ведь широкие связи, терранин. Ты как паук, плетущий паутину. Но в случае провала я, конечно, останусь в стороне и расплачиваться ты будешь один.

— Естественно, ваше величество.

— Но если получится — ха! — черные глаза без век засверкали, а раздвоенный язык заметался во рту, — ха, пограбить Шотлу — это по мне!

— Нет, ваше величество. Шотлу необходимо пощадить. С лихвой хватит ее колоний.

— Почему же? — с прохладцей спросил король.

— Дело в том, ваше величество, что у нас будут шотланские союзники, готовые сотрудничать только на этом условии — некоторые жадные до власти аристократы… Кроме того, существует южное националистическое движение за отделение от фритийского севера… и могу даже намекнуть, что оно имеет тайного лидера в лице самой королевы…


Глаза Флэндри были так же холодны, как и голос:

— Если вы и убьете меня, герцог Асдагаар, вам это ничем не поможет. Я оставил надежному человеку все уличающие вас документы. Он передаст их прямо королю в том случае, если я не вернусь.

Шотлан добела сжал кулаки на подлокотниках кресла. Его голос дрожал от бессильного гнева:

— Ты исчадие ада! Презренный червь!

— Человеку с вашей биографией глупо обзываться, — сказал Флэндри. — Герцог Асдагаар — отцеубийца, предатель, клятвопреступник, богохульник, обо всем этом свидетельствуют факты. Кое-что из этого подтверждается бумагами, но есть еще имена отдельных свидетелей и сообщников, знакомых с некоторыми деталями вашей карьеры. Человеку без чести на Шотле лучше умереть. И он умрет, можно не сомневаться.

— Но как ты узнал? — в голосе герцога зазвучали нотки отчаяния, дрожь овладела его телом.

— У меня свои способы. Например, я много узнал, заведя знакомства среди ваших рабов и слуг. Знатные люди вроде вас забывают, что у представителей низших сословий тоже есть глаза и уши, да к тому же язык, чтобы разговаривать друг с другом.

— Ну что же… — герцог едва дышал, — чего ты хочешь?

— Мне нужно, чтобы вы помогли нескольким людям. В ваших руках сосредоточена большая власть…


Деревья в саду шелестели на легком весеннем ветру. Воздух был напоен ароматом свежей зелени; где-то в сумерках пела птица, и в крови бродило старое как мир ожидание лета.

Флэндри пытался отдаться чувствам, которые вызывал у него восхитительный вечер, но напряжение было слишком велико. Нервы натянулись как струны, тело исхудало, глаза ввалились. С Гунли происходило то же самое, но это как будто даже обостряло ее красоту; все, что в ней было незнакомого и странного, проявилось с особой отчетливостью

— Ну вот, корабль стартовал, — сказал он. В голосе чувствовалась усталость, — Этагир не должен встретить препятствий на пути к Ифри, да и вообще он умный малый. Так или иначе, адмирал Уолтон получит мое письмо, — он нахмурился, его левый глаз задергался в нервном тике, — но самым критическим фактором является время. Если наши силы опередят события или запоздают, это может иметь роковые последствия.

— Я не беспокоюсь об этом, Доминик, — отозвалась Гунли. — Ты знаешь, как устраивать такие вещи.

— Мне никогда раньше не приходилось управляться с империей, прекрасная моя. В ближайшие несколько дней все будет висеть на волоске. Вот почему я хочу, чтобы ты на время покинула Шотлу. Возьми корабль с надежной охраной и отправляйся на Алаган или Гимли, или на какую-нибудь другую отдаленную планету, — он улыбнулся уголком рта. — Кому будет нужна победа, если ты погибнешь, Гунли?

— Я должна умереть. Я изменила своему господину — я обесчещена… — отрешенно произнесла она.

— Ты спасла свой народ — своих родных южан, и в конечном счете, всю Шотлу.

— Но нарушенные клятвы… — Она заплакала, тихо и безнадежно.

— Клятва — это только средство. Оно не должно заслонять собой цель.

— Клятва есть клятва. Но, Доминик, необходимо было выбирать между Пендой и… тобой.

Он изо всех сил старался утешить ее. Но про себя угрюмо отметил, что еще никогда не чувствовал себя таким подлецом.

5

Невооруженному глазу война в космосе была едва заметна — лишь краткие вспышки излучения среди звездных скоплений, изредка — темный силуэт корабля на фоне Млечного Пути. Но адмирал Уолтон улыбался со сдержанным удовлетворением, получая весь объем информации через семантический интегратор.

— Мы добиваем их, — произнес он, — наша оперативная группа имеет двукратный численный перевес, не говоря уже о том, что они дезорганизованы и деморализованы.

— С кем мы сражаемся? — поинтересовался старший помощник Чанг.

— Точно не известно. Они разбились на такие мелкие группы, что невозможно понять, кто есть кто. Но, судя по донесению Флэндри, это должен быть — никак не могу запомнить его чудное имя — герцог Маркаграв со своим флотом. Он удерживает этот сектор и верен королю. Но не исключено, что это Келри, тоже враждебный Империи — но воюющий с Маркагравом и выступающий против короля.

— Клянусь солнцами, кометами и маленькими зелеными астероидами! — вырвалось у Чанга. — Похоже, что вся шотланская гегемония рассыпалась. Полный хаос! Происходит война всех против всех не на жизнь, а на смерть! Как ему это удалось?

— Не знаю, — усмехнулся Уолтон, — но Флэндри ас имперской разведки. Для него творить чудеса не в диковинку. О чем говорить, если до того, как его похитили дикари, он самостоятельно управлялся с проблемами Ллинатавра. И знаешь, как ему это удалось? Заявившись туда чуть ли не под фанфары, он прекрасно сыграл роль политического назначенца, использующего свое положение, чтобы пуститься в крутой разгул, и в результате вышел на заговорщиков благодаря контактам со всевозможными подонками общества. Им и в голову не могло прийти, что он представляет какую-либо опасность — это все выяснилось после того, как целый отряд оперативников полгода бился над тайной его исчезновения.

— Значит, шотланы все это время держали в плену считай что целую армию и даже не догадывались об этом?

— Совершенно верно, — кивнул головой Уолтон, — захватав капитана Флэндри, они совершили роковую ошибку. Безопаснее было бы взять в дом кобру!


Ютагар был охвачен огнем. Дикие ревущие толпы бесчинствовали на улицах, движимые яростным безумием И страхом перед нависшей катастрофой. Остатки армии Пенды покинули город и бежали на север, преследуемые наступающими силами восставших южан. Там их ждали неприятности от партизан Торрика, представлявших в свою очередь остатки армии, разбитой графом Мортаром после убийства Пенды наемниками Кортана. Самого Моргара уже не было в живых, а его сторонники потерпели поражение от Нартеофа. Дружина же самого графа, развращенная алчностью и коррупцией, пала под ударами оправившихся роялистов.

Но Нартеоф, в свою очередь, погиб от руки мстительных родственников Норнагаста. Захват им верховной власти и попытки провести реформы не вызвали ничего, кроме смятения, после его смерти только усилившегося. Теперь роялисты терпели в космосе поражение за поражением, как от бывших союзников и взбунтовавшихся планет, так и от беспощадно наступавшего флота терран.

Шотланская империя развалилась на сотни обломков, терзавших друг друга в отчаянных попытках вернуть свое и окончательно забывших об интересах целого. Запутавшись в непостижимой сети интриг и предательств, великие лидеры погибали или выходили из игры, наскоро заключив мир с Террой. Война и анархия перекидывались с одной звезды на другую — но на самом деле война была ограниченной, а борьба — мелочной. Ресурсов и организационных возможностей для настоящей войны и сопутствующего ей разрушения уже явно не хватало.

В оставленном почти всеми дворце еще находилось несколько гвардейцев, ожидавших появления терран и конца всех мучений. Им ничего и не оставалось, кроме как ждать.

Капитан Флэндри стоял у окна и смотрел на город. Радостной приподнятости не было. Да и опасность еще не миновала. Сердик находился где-то на планете, а уж он наверняка догадался, кто стоял за всем этим.

Гунли подошла к терранину. Ее лило было бледным как никогда. Смерть Пенды застала ее врасплох и причинила жестокие страдания. Но теперь ничего не оставалось, нужно было довести дело до конца.

— Кто мог подумать? — прошептала она. — Кто мог вообразить, что мы дойдем до такого? До того, что могучая Шотла будет лежать у ног завоевателя?

— Я мог, — безучастно произнес Флэндри. — Такие наспех сколоченные империи, вроде вашей, никогда не утверждаются. Варварам просто не хватает знаний и способностей, чтобы управлять ими. Им ведь нужно только грабить, а не строить. Конечно же, Шотла была особенно уязвима для подобных подрывных действий. Ваша хваленая честность сыграла вам плохую службу. Полностью избегая даже намеков на бесчестные поступки, вы пребываете в полном невежестве как относительно их тонкостей, так и относительно защитных мер. Ваша честь всегда была лишь скрытой склонностью к бесчестью. Мне пришлось лишь продемонстрировать вашим людям выгоды предательства. Будь они по-настоящему людьми чести, мне пришел бы конец после первого же предложения. Вместо этого они с жадностью ухватились за предоставленные возможности. Так что не составило особого труда натравить их друг на друга до такой степени, что взаимное доверие стало невозможным, — он невесело улыбнулся. — Мало кто из шотланов протестовал против подкупа, убийства или предательства, убедившись, что им это выгодно. Уверяю тебя, большинство терран оказались бы более дальновидными и осознали бы неизбежный крах, к которому все это ведет.

— И все же честь есть честь, и я ее потеряла вместе со своим народом. — Гунли посмотрела на него со странным огоньком в глазах. — Доминик, позор смывается только кровью.

Его нервы и мускулы вдруг напряглись от ощущения смертельной опасности:

— О чем это ты?

Она утащила у Флэндри его бластер из чехла и отскочила, прежде чем он успел шевельнуться.

— Нет… стой там! — завизжала она, — Доминик, ты хитроумный человек. Но хватит ли у тебя мужества?

Он не двигаясь стоял под прицелом.

— Мне кажется… — ему не хватало слов. «Нет, она не помешалась. Но все-таки она не была до конца человеком, в ней тоже сидел варвар-фанатик. Спокойно, Флэндри, спокойно, иначе верная смерть». — Мне кажется, я не раз рисковал жизнью, Гунли.

— Да. Но ты никогда не сражался. Ты никогда не встречался с противником в открытом бою, как подобает воину. — Ее тонкое красивое лицо исказилось от боли, дыхание сбивалось. — Это важно для тебя не меньше, чем для него, Доминик. Он должен получить шанс отомстить за отца — за себя, — за павшую Шотлу, и у тебя тоже должен быть шанс. Если победишь — значит, ты сильнее и право на твоей стороне.

Кто сильнее, тот и прав. Это оказалось единственным нерушимым законом Шотлы. Старое как мир испытание поединком — здесь, на чужой планете, вдалеке от зеленой Терры…

Вошел Сердик, держа в каждой руке по мечу и свирепо сверкая налившимися кровью глазами.

— Я впустила его, Доминик, — сказала Гунли, уже не сдерживая слез. — Я не могла иначе: Пенда был моим господином — но убей же его, убей!

Судорожным движением она выбросила бластер в окно. Сердик вопросительно посмотрел на нее. Почти беззвучно она объяснила:

— Я могла бы не выдержать и застрелить тебя, Сердик.

— Благодарю! — свирепо прорычал он, — С тобой я разберусь позже, изменница. А пока… — он едва не подавился от смеха, — я нарежу тебя, дружище, на ма-а-ленькие кусочки. Ибо кто из вас — цивилизованных терран — умеет обращаться с мечом?

Гунли чуть не упала.

— О боги, о всесильные боги — Я не подумала об этом… Внезапно она набросилась на Сердика, царапаясь, кусаясь и пытаясь выхватить у него клинок.

— Бей его, Доминик! — завизжала она. — Бей его!

Принц размахнулся мускулистой рукой, послышался глухой удар. Гунли тяжело упала на пол.

— А теперь, — ухмыльнулся Сердик, — выбирай оружие! Флэндри сделал несколько шагов вперед и взял один из узких, изящных мечей. Как ни странно, его мысли больше всего были заняты королевой, распростершейся на полу. Бедняжка, на нее навалилось такое напряжение, которое не под силу простому смертному. Но если обстоятельства сложатся удачно, для нее еще не все потеряно.

Глаза Сердика стали почти мечтательными. Скрестив клинок с Флэндри, он улыбнулся.

— Это будет расплата за все, — произнес он. — Прежде чем умереть, ты перестанешь быть мужчиной, терранин…

Звон стали эхом отозвался в огромном зале. Флэндри парировал смертоносный выпад и, в свою очередь, рассек принцу щеку. Сердик с ревом бросился вперед, мастерски орудуя клинком. Флэндри отступил, отражая удары, и уперся спиной в стену.

На какое-то мгновение они замерли, клинок к клинку, истекая потом, но понемногу более сильный шотлан начал клонить руку Флэндри к полу. Внезапно терранин поддался и увернулся в тот самый момент, когда меч принца просвистел около лица.

Он отбежал назад, а Сердик снова бросился в атаку. Шотлан полностью раскрылся для простого встречного удара, но Флэндри не хотел убивать его. Они еще раз сошлись, скрестив клинки, и терранин только ждал случая.

Долго ждать ему не пришлось: на одно неловкое движение Сердика он ответил мастерски исполненным вращением клинка. Меч принца, закрутившись, полетел через всю комнату, а сам он оказался безоружным с острием клинка Флэндри у горла.

Какое-то мгновение он просто ничего не мог понять. Флэндри хрипло засмеялся и сказал:

— Мой дорогой друг, ты забываешь, что сознательное влечение к архаике — одна из характерных черт загнивающего общества. Вряд ли найдется хоть один имперский аристократ, не занимавшийся научным фехтованием.

Только тяжесть поражения слышалась в упрямом голосе принца:

— Тогда убей меня. Покончи с этим.

— Достаточно уже было убийств, а кроме того, ты еще можешь быть полезен. — Флэндри отбросил свое оружие и сжал кулаки. — Но кое о чем я давным-давно мечтаю!

Несмотря на мощное, но неуклюжее сопротивление шотлана, Флэндри бил его до тех пор, пока на нем не осталось живого места.


— Мы спасли Шотлу, всю Шотлу, — сказал Флэндри. — Ты только подумай, девочка. Что бы произошло, если бы вы проникли дальше в Империю? Даже если бы вы победили — в чем я всегда сомневался, ибо Терра могущественнее, чем вы думали, — это привело бы лишь к новой гражданской войне. Вы просто не умеете управлять империей. То, что ваши собственные союзники и колоний восстали при первом же удобном случае, — самое лучшее тому доказательство. Вы бы начали грызться за добычу, вмешались бы более могущественные силы, и перспектива для Шотлы была бы одна — разорение. Через какое-то время даже память о вас стерлась бы из истории Галактики. То, что произошло, на самом деле очень незначительно; погибло намного меньше людей, чем могло бы погибнуть при успешном вторжении в Империю. А теперь Терра принесет сюда мир, о котором ты мечтала, Гунли.

— Да, — прошептала она, — мы заслужили это завоевание.

— Но только не ты, — возразил он. — Южане сейчас удерживают Шотлу, и Терра признает их в качестве законного правительства, а тебя — в качестве королевы, Гунли. Да, вы станете еще одним вассальным государством Империи, но сохраните все свои права и свободы, кроме свободы грабить и убивать другие народы. А торговля с остальной частью Империи принесет вам большее: богатство и стабильность, чем любая война.

Я полагаю, что Империя действительно находится в упадке. Но это не значит, что она не может в один прекрасный день пережить очередной Ренессанс. Когда энергичные молодые народы вроде вашего начнут руководствоваться древней мудростью Терры, Галактика может достичь вершин процветания.

На ее лице появилась улыбка, пускай слабая, но уже свидетельствовавшая о возвращении былого душевного равновесия.

— Мне кажется, Империя не так уж чужда нам, Доминик, — сказала она. — Особенно когда в ней есть такие люди, как ты, — она взяла его руки в свои, — что ты теперь собираешься делать?

Он посмотрел ей в глаза, и вдруг в глубине души почувствовал себя страшно одиноким. Она была так красива.

Но из этого никогда не могло ничего получиться. Лучше не задерживаться, пока яркие воспоминания не поблекнут от ежедневного общения глубоко чуждых друг другу людей. Со временем она забудет его, найдет кого-то другого, а он…

— У меня есть моя работа, — сказал он.

Их взгляд был устремлен в ясное небо. Высоко над ними блеснул на солнце, словно падающая звезда, первый идущий на посадку корабль Империи.

Примечания

1

Tiger by the Таil

Copyright © 195а by Poul Anderson

(обратно)

2

Горе побежденным! (лат.) (Здесь и далее примеч. пер.)

(обратно)

Оглавление

  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5
  • *** Примечания ***