КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Невинная грешница [Барбара Доусон Смит] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Барбара Доусон Смит Невинная грешница

Глава 1

Леди Алисия Пембертон призвала на помощь всю свою храбрость, чтобы совершить поистине отчаянный поступок.

Цепляясь за чугунные перила балюстрады, прилагая неимоверные усилия, чтобы совладать с волнением, она поднималась следом за дворецким по широкой лестнице «Клуба Уайлдера», что находился на Сент-Джеймс-стрит. Эхо их шагов гулко прокатывалось по величественному залу с высокими белыми колоннами и темно-зелеными стенами, украшенными картинами и барельефами. Тот, кто не был здесь ни разу, вполне мог бы подумать, что оказался во дворце, однако Алисия прекрасно знала: она пришла в шикарный игорный дом.

Слева от нее находился просторный салон, в котором все стулья были пусты, если не считать одного — на нем сидел осанистый мужчина, читавший «Таймс».

Справа, в не менее просторном зале, двое джентльменов играли на бильярде. Раздался очередной щелчок, и желтый шар, ударившись о другой, исчез в угловой лузе зеленого стола. Джентльмены были настолько поглощены игрой, что не обратили никакого внимания на леди, вторгшуюся в мужской клуб.

Было еще слишком рано, и время веселья и возлияний еще не подошло.

Окинув взглядом элегантный интерьер, Алисия тотчас, же вспомнила о своем убогом наряде — вышедшем из моды жакете с обтрепанными манжетами, в поблекшем от многочисленных стирок муслиновом платье и о шляпке с нелепыми белыми перьями, которые больше подходили бы вышедшей в свет молоденькой дебютантке, каковой она когда-то была.

Алисия заставила себя не думать о прошлом — те беззаботные дни прошли безвозвратно. Мечты хороши для девочек с лучистыми глазами, а не для зрелой женщины, которой нужно заботиться о семье. О семье, попавшей в беду…

Дворецкий остановился перед дверью с позолоченной ручкой.

— Вы не похожи на людей этого сорта, — проговорил он с сильным шотландским акцентом. Алисия вздрогнула от неожиданности:

— Прошу прощения…

— Вы не похожи на людей, которые бывают в «Клубе Уайлдера». — Дворецкий был необыкновенно высокого роста, с кожаной повязкой на одном глазу. Оглядев Алисию с головы до ног, он добавил: — Могу дать вам совет: отправляйтесь побыстрее домой к своему шитью и к вязанью.

«Не очень-то у него хорошие манеры», — подумала Алисия.

— У меня дело к мистеру Уайлдеру, — сказала она.

— Дело, вы говорите? Он не платит за свои удовольствия, если вы это имеете в виду. Никогда не платит, хотя женщины к нему лезут, словно муравьи на мед.

Алисия почувствовала, что краснеет. «Как он догадался? — подумала она. — Неужели моя цель настолько очевидна?»

Взяв себя в руки, Алисия с достоинством аристократки проговорила:

— Мистер Уайлдер ожидает меня. Доложите ему обо мне.

Дворецкий пожал плечами.

— Пусть будет по-вашему. — Распахнув дверь, он жестом предложил даме пройти.

Преисполненная решимости как можно быстрее покончить с этим неприятным делом, Алисия прошла мимо дворецкого. Дверь за дерзким слугой тут же захлопнулась.

Она оказалась в тускло освещенной приемной, где пахло дорогой кожей и одеколоном. Над овальным столом висела картина — какой-то горный пейзаж. Ковер с красными и синими узорами заглушал шаги. Алисия расправила плечи и вскинула подбородок. Она старалась держаться так, как подобает настоящей леди.

Пройдя под сводчатой дверью, Алисия оказалась в просторной комнате, освещенной восковыми свечами в серебряном канделябре. Шторы на окнах были задернуты, и лучи предзакатного солнца сюда не проникали. Часть комнаты занимал огромный стол красного дерева; на его полированной поверхности лежал раскрытый гроссбух, а рядом стояла серебряная чернильница с гусиным пером.

Алисия окинула взглядом голубые стены, темно-красные кожаные стулья и шкафы, заполненные книгами. Если бы на столе не валялись игральные кости, эту комнату вполне можно было бы принять за кабинет солидного банкира.

Алисия снова осмотрелась. Где же Дрейк Уайлдер? Ведь она заблаговременно передала свою визитную карточку через этого несносного дворецкого…

А может, он еще спит? Этот человек, вероятно, играет до рассвета в карты, а спит днем — когда все порядочные люди заняты своими насущными делами. Или он решил, что ей следует подождать? Что ж, пусть будет так, она все равно его дождется.

Алисия по-прежнему ужасно волновалась. Чтобы как-то отвлечься, она стала разглядывать корешки книг на полках. Вероятно, книги здесь находились лишь для украшения — владелец игорного дома вряд ли интересовался философией Платона, драмами Шекспира и премудростями Евклидовой геометрии. Дрейк Уайлдер был из тех, кто наживается на человеческих слабостях. Он разорял доверчивых клиентов и не испытывал ни малейших угрызений совести, принося горе в семьи людей и разбивая чужие жизни.

Алисия почувствовала, что ее охватывает гнев, и постаралась подавить его. Она пришла сюда, чтобы заключить сделку, и должна была сохранять спокойствие.

А что, если она потерпит неудачу? Нет, нельзя даже думать об этом! В случае неудачи последствия будут ужасные…

Расхаживая по комнате, она вдруг заметила алебастровую статуэтку, стоявшую на мраморной каминной полке. Это были мужчина и женщина, слившиеся в страстных объятиях; причем оба — обнаженные.

Алисия отвела взгляд. Однако ненадолго. Любопытство взяло верх над стыдливостью, и она, шагнув к полке, сняла статуэтку. Освещенная светом камина, статуэтка словно: ожила в ее руках. Мужчина сидел на скале, женщина же оседлала его. Ноги ее были разведены, а голова запрокинута. Мужчина целовал грудь своей любовницы, и на лице ее застыла блаженная улыбка.

Этот гимн чувственности поразил Алисию. Она понимала, что должна поставить статуэтку обратно на полку, однако по-прежнему держала ее в руках, глядя на любовников в каком-то болезненном оцепенении. И вдруг представила себя в объятиях мужчины. В объятиях Дрейка Уайлдера — негодяя, поставившего ее семью на грань разорения.

Способна ли она на нечто подобное?

По ночам, лежа в постели, Алисия иногда представляла, что лежит рядом с воображаемым мужем — его руки скользили по ее ночной рубашке, и ей казалось, что она чувствует тепло его тела…

Как невинны были ее фантазии по сравнению с реальностью. Ей никогда не приходило в голову, что любовный акт может совершаться совсем без одежды. Ее фантазии не распространялись далее того, что она будет лежать на спине и позволять мужу некоторые вольности.

— Шокирующая статуэтка, не правда ли? — раздался низкий мужской голос.

Алисия вздрогнула и обернулась. Дверь в дальнем конце комнаты была открыта, и на пороге стоял темноволосый рослый мужчина в элегантном черном костюме. Дрейк Уайлдер — а это, конечно же, был он — вошел абсолютно бесшумно и, возможно, уже довольно долго наблюдал за гостьей.

«Неужели он действительно наблюдал за мной?» — подумала Алисия.

— Это работа очень старая и поистине бесценная, — продолжал Уайлдер. — Ее приписывают ученику Микеланджело. Но вам не возбраняется ее потрогать и полюбоваться ею.

Алисия вдруг осознала, что все еще держит статуэтку в руках. Невольно нахмурившись, она поставила ее на полку и проговорила:

— Вы всегда шпионите за посетителями?

— Только за женщинами.

— Весьма утешительно слышать. — Дрейк Уайлдер усмехнулся и окинул гостью оценивающим взглядом.

— Вы, должно быть, леди Алисия Пембертон.

— А вы, должно быть, мистер Дрейк Уайлдер. — Он наклонил голову с надменностью короля, и Алисия стиснула зубы. Она старалась держать себя в руках, ибо пришла сюда с просьбой об услуге.

Дрейк Уайлдер происходил из низов, был карточным шулером, поднялся с лондонского дна и превратился в богатейшего мошенника, известного во всей Англии. Он отличался бесцеремонностью и самоуверенностью и, конечно же, был человеком совершенно безнравственным и даже порочным. Возможно, именно поэтому Алисия ужасно нервничала, хотя обычно, общаясь с мужчинами, нисколько не смущалась.

Тут Уайлдер наконец-то отошел от двери и уселся на край стола. Взяв в руку игральные кости, он машинально подбросил их на ладони. Однако по-прежнему смотрел на гостью. Под взглядом его голубых глаз Алисия вдруг почувствовала себя совершенно беспомощной. Ведь она сейчас находилась наедине с хозяином, в его владениях…

— Садитесь, пожалуйста, — сказал Уайлдер. — Знаете, я удивлен… Как леди могла осмелиться прийти сюда без провожатого?

Алисия не стала садиться.

— Вам не следует удивляться, — ответила она. — Я пришла, чтобы поговорить о долге брата.

Уайлдер улыбнулся.

— Граф Брокуэй прислал ко мне женщину, чтобы она попросила за него?

Алисия отрицательно покачала головой.

— Джеральд не знает, что я здесь.

Она нисколько не сомневалась: ее импульсивный брат пришел бы в ярость, если бы узнал об этом визите. Однако ей пришлось прийти сюда ради него. Пришлось прийти, чтобы попытаться найти хоть какой-то выход…

«Господи, помоги мне», — думала Алисия.

Собравшись с духом, она вновь заговорила:

— Мистер Уайлдер, вероятно, вы не осознаете, что моему брату всего лишь восемнадцать лет. Поскольку он еще не достиг совершеннолетия, ему не следовало даже появляться в этом заведении.

— Он уже не мальчик, — заметил Уайлдер. — Независимо от того, признаете вы это или нет.

— Но ему свойственна юношеская импульсивность, — возразила Алисия. — Как старшая сестра, я считаю себя ответственной за него.

Дрейк взглянул на нее с явным удивлением.

— Старшая?.. Сколько же вам лет? — Алисия вспыхнула. Этот человек так бесцеремонно разглядывал ее…

— Мой возраст не имеет отношения к делу, — отрезала она.

— Вопрос вполне уместен, так что ответьте на него. — Алисии почему-то казалось, что в ее возрасте неудобно остаться в девицах. Но все же она ответила:

— Если вы так хотите знать, то мне двадцать три.

— Да, почтенный возраст…

Уайлдер улыбнулся, и на щеках его появились симпатичные ямочки. Алисия же вдруг подумала: «А ведь у него чудесная улыбка. Улыбаясь, он становится совсем другим. Привлекательным… как грех».

Судорожно сглотнув, Алисия продолжала:

— Дело в том, что моего брата нельзя привлечь к ответственности за карточный долг. Это незаконно. — Уайлдер тут же нахмурился.

— Возможно, — кивнул он. — Однако честь джентльмена обязывает его вернуть долг. К тому же, не исключено, что ему все-таки грозит тюрьма.

— Но ему нечем расплатиться даже со своими кредиторами, — пробормотала Алисия.

Накануне ее насторожило нашествие людей, требовавших уплаты по счетам. Сапожники, портные, ювелиры, торговцы вином — они набросились на нее, словно голодные волки. И все эти люди требовали уплаты по счетам, прежде чем его светлость рассчитается со своим последним долгом.

Алисия подняла Джеральда с постели и заставила его сказать правду. Понурив голову, брат признался, что провел ночь в игорном доме. Он поставил на кон все их скромное состояние. Более того, проиграл сумму, которой они не располагали.

— Двадцать тысяч гиней! — в ужасе прошептала Алисия. — О Господи, что на тебя нашло?

Брат смотрел на нее с отчаянием в глазах.

— Я отыграю эти деньги, Эли. Только дай мне какой-то срок.

— Нет, не подходи даже близко к игорным домам! Если не хочешь кончить так, как папа…

Джеральд вздрогнул при этих словах сестры. В конце концов, Алисия взяла с него слово, что он останется дома. Смирив свою гордость, она обошла знакомых, пытаясь взять в долг, но ее постигла неудача. В банках тоже отказывались выдать заем. Алисия даже посетила ростовщика на Треднидл-стрит — неприятнейшего субъекта с глазами-бусинками, — но тот просто-напросто прогнал ее, когда узнал, что она ничего не может предложить в залог.

Ей оставалось лишь одно — договариваться с Дрейком Уайлдером.

В этот момент он соскочил со стола и, прислонившись к столешнице, скрестил свои длинные ноги. Уайлдер по-прежнему подбрасывал, на ладони игральные кости, и Алисия обратила внимание на кисти его рук и необыкновенно длинные пальцы.

«Интересно, что чувствуют женщины, когда он прикасается к ним?» — невольно подумала Алисия. И тотчас же вздрогнула и покраснела.

— У вас есть какие-нибудь родственники? — спросил Уайлдер.

— Мой отец умер, а мать… — Алисия судорожно сглотнула. — Мама нездорова.

— Может, дяди? Может быть, дедушка или бабушка? — Она покачала головой:

— Больше никого.

— В таком случае вы, как взрослая двадцатитрехлетняя женщина, должны нести ответственность за долги брата. — Глядя прямо в глаза Уайлдеру, Алисия сказала:

— Да, должна. И надеюсь, мы сможем договориться.

Он кивнул:

— Я тоже надеюсь.

«Похоже, он мне не доверяет», — подумала Алисия. Она, наверное, уже в сотый раз произвела мысленную инвентаризацию своего дома. Можно было бы продать мебель из свободных комнат, а также из гостиной. И заложить серебряный чайный сервиз, припрятанный как раз для таких случаев. Если же еще брать на дом стирку и шитье… — Я могла бы выплачивать двадцать гиней в месяц, — сказала Алисия.

Уайлдер засмеялся.

— В этом случае вам потребуется восемьдесят с лишним лет, чтобы выплатить долг. А с учетом трех процентов в год вам придется выплачивать его вечно. Двадцать гиней — совершенно неприемлемая сумма. Ваш долг с каждым годом будет лишь возрастать. И через восемьдесят три года вы останетесь должны первоначальную сумму в двадцать тысяч гиней плюс более ста тридцати четырех тысяч по процентам.

Слова Уайлдера ошеломили Алисию. Со вздохом опустившись на стул, она пробормотала:

— Вы, вероятно, ошиблись. Невозможно так быстро все сосчитать без ручки и бумаги. — Он усмехнулся.

— Когда речь идет о цифрах, я никогда не ошибаюсь. — Пламя камина отражалось в его глазах. В глазах хищника.

«Боже милостивый, помоги мне», — думала Алисия. Поднявшись со стула, она приблизилась к Уайлдеру и пристально посмотрела ему в лицо. В уголках его губ появилась улыбка — было очевидно, что он наслаждался ситуацией. Однако это лишь прибавило Алисии решимости.

Она не сомневалась, что сумеет добиться своего. В конце концов, Уайлдер лишь мужчина. А мужчинами можно манипулировать.

Заставив себя улыбнуться, Алисия развязала под подбородком ленты шляпки. Затем сняла шляпку, и ее белокурые волосы рассыпались по плечам.

— Возможно, я могла бы рассчитаться с вами как-нибудь иначе, — проговорила она. Уайлдер вскинул брови.

— А именно?

— Я могла бы… стать вашей любовницей. — Он тут же помрачнел и сжал кости в кулаке с такой силой, что костяшки пальцев побелели. Алисия готова была поклясться, что Уайлдер рассердился, но это не имело значения. «Пусть сердится», — подумала она. — Ведь стать его любовницей — единственный способ расплатиться».

— Вы же знаете, шансы, что выпадет «семерка» — очень невелики, — проговорил он неожиданно.

— Сэр, я не игрок. И мне безразлично…

— Вероятность — один к шести, — перебил Уайлдер. И бросил кости в коробочку, лежавшую на столе. — Посмотрите, что у меня получилось, — пробормотал он, покосившись на Алисию.

Пожав плечами, она шагнула к столу. Черная прядь, упавшая на бровь Уайлдера, придавала его лицу плутовское выражение. «А ведь он довольно привлекательный мужчина, — неожиданно подумала Алисия. — К тому же у него необыкновенно чувственные губы…»

Она перевела взгляд на коробку, выстланную изнутри черным бархатом. На белых кубиках из слоновой кости были «двойка» и «пятерка».

— Повезло, — пробормотала Алисия. «Если слухи верны, то Дрейку Уайлдеру почти всегда везет», — добавила она мысленно.

Он покачал головой:

— Дело не в удаче. Просто это кости — со свинцовыми грузилами внутри. Грузила расположены так, что при броске шансы выиграть сильно увеличиваются. Что весьма кстати для не слишком щепетильного игрока.

Ужасные подозрения закрались в душу Алисии.

— Вы хотите сказать… что обманом выиграли у моего брата?

Его глаза угрожающе сверкнули. Но уже в следующее мгновение он с невозмутимым видом проговорил:

— Нет, не обманом. А играли в карты. В фараона.

— Вы могли как-нибудь подтасовать карты, — вырвалось у Алисии.

Уайлдер покачал головой.

— У нас шулерство запрещено. Эти кости, — он бросил их в коробку, — были изъяты у джентльмена, нарушившего это правило.

— К чему же вы тогда все это говорите?

— К тому, что вещи не всегда такие, какими кажутся. — Он пристально взглянул на Алисию. — И я не так уж наивен, уверяю вас.

Алисия невольно отступила на шаг.

— Но я вовсе не считаю вас наивным.

— Однако же рассчитываете, что я прощу вам долг в двадцать тысяч гиней только ради того, чтобы поваляться с вами в постели. Либо вы считаете меня глупцом, либо себя переоцениваете.

Слова Уайлдера были ударом по самолюбию Алисии. Неужели он не считает ее привлекательной?

Что ж, она сумеет ему понравиться.

Снова улыбнувшись, Алисия проворковала:

— Ах, мистер Уайлдер, должно быть, вы меня не поняли. Разумеется, я не рассчитываю на то, что расплачусь в одну ночь. Я надеялась, что мы с вами договоримся о сроках.

— Ах, вот как…

«Он не ответил отказом», — промелькнуло у Алисии. Приободрившись, она томно опустила ресницы и продолжала:

— Надеюсь, вы оцените женщину, не требующую ни украшений, ни каких-либо других подарков. Женщину, умеющую хранить тайну.

— Но я могу оставить вас с ребенком.

Алисия внутренне содрогнулась. Родить незаконнорожденного — это позор! Она уже давно похоронила мечты о замужестве. Разумеется, не думала и о ребенке. Однако сейчас у нее не было выбора… Стараясь не выдать своего волнения, Алисия ответила:

— Об этом не беспокойтесь. Я сама позабочусь о ребенке, если возникнет необходимость. — Уайлдер усмехнулся:

— Похоже, вы уже все продумали.

Алисия вдруг почувствовала, что обливается потом. Расстегнув жакет, она сняла его и бросила на стул. Немного помедлив, пробормотала:

— Уверяю вас, мистер Уайлдер, вы не разочаруетесь. Я смогу навещать вас каждый вечер. В девять часов или позже, если вам будет угодно. Так вы принимаете мое предложение?

Он окинул ее презрительным взглядом:

— Я могу иметь любую женщину, какую только пожелаю. К тому же случай лорда Брокуэя весьма поучительный. Теперь все увидят, что может произойти, если долги не выплачены.

Алисия была в отчаянии.

— Мистер Уайлдер, я вас умоляю!.. — воскликнула она. — Не обрекайте моего брата на тюрьму! У него слабые легкие, и вы можете вообще ничего не получить, если он умрет. И потом… Видите ли, я могу предложить вам то, что не каждая женщина согласится отдать. Дело в том, что я… — Алисия почувствовала, что щеки ее запылали. — Дело в том, что я девственница.

Уайлдер внимательно посмотрел на нее и с сардонической усмешкой проговорил:

— Какая жертва с вашей стороны… Неужели вы согласны погубить себя ради своего никудышного братца?

«И ради мамы, — мысленно добавила Алисия. — Ради милой, дорогой мамы».

— Да, согласна, — прошептала она.

Какое-то время он молча смотрел на нее. Потом вдруг протянул руки, привлек девушку к себе и запустил пальцы в ее белокурые волосы.

Алисия почувствовала, как от этих прикосновений по спине ее пробежал холодок. Она боялась этого человека, и в то же время ей казалось, что ее влечет к нему. Сердце Алисии бешено колотилось, но она все же нашла в себе силы встретить его взгляд.

— Так наша сделка состоялась? — Он снова усмехнулся:

— Это зависит… от некоторых обстоятельств.

— От каких именно?

— Зависит от того, насколько вы мне угодите. — Он провел ладонью по ее волосам. — Докажите мне, что вы стоите двадцати тысяч.

О Боже, он хотел, чтобы она его соблазнила! Но как?.. Наверное, многие женщины садились на него обнаженные, всецело отдаваясь страсти?

Нет, нельзя об этом думать. Лучше она соблазнит его поцелуем. Ведь когда-то мужчины мечтали о ее поцелуях… По крайней мере, некоторые из них.

Уайлдер смотрел на нее с едва заметной улыбкой — словно подбадривал.

Собравшись с духом, Алисия положила дрожащие руки ему на плечи. И вдруг подумала о том, что никогда раньше не видела таких голубых глаз. Сейчас его лицо находилось так близко, что она могла разглядеть каждую ресницу. Прикоснувшись к его губам, Алисия ощутила щекочущее тепло его дыхания. И тотчас же почувствовала, как по телу ее прокатилась горячая волна…

Уайлдер по-прежнему держал ее за плечи, однако не сделал ни малейшей попытки ответить на поцелуй. Было очевидно, что он к ней совершенно равнодушен.

Твердо решив добиться своего и расшевелить Уайлдера, Алисия провела ладонью по его галстуку, а другую руку запустила ему в волосы — эти густые черные пряди походили на шелковистые нити — и немного взъерошила их. Затем снова прикоснулась губами к его губам, — но прикоснулась лишь на мгновение. Она знала, что мужчины любят дразнящие ласки — в юности Алисия не раз в этом убеждалась, когда украдкой целовала какого-нибудь из своих поклонников; она мучила их до тех пор, пока они не падали ей в ноги.

Но ведь ее поклонники были настоящими джентльменами, а Дрейк Уайлдер таковым не являлся. Более того, этот человек — мошенник…

Но неужели она так ничего и не добьется? Неужели Уайлдер не ответит на ее ласки? А может, он просто сдерживает себя?

Чуть отстранившись, Алисия посмотрела ему в глаза. И он, словно прочитав ее мысли, с насмешкой проговорил:

— Если вы способны лишь на это, то мои деньги будут потрачены впустую.

Он над ней смеялся! Алисия оцепенела на мгновение. Затем, стараясь не выдать своего волнения, пробормотала:

— В таком случае научите меня. Я могу научиться…

Он покачал головой:

— Нет. Я предпочитаю иметь дело с опытными женщинами.

Это означало, что Уайлдер отправит Джеральда в тюрьму. И уготовит их матери еще более печальную участь. Алисия в ужасе смотрела на стоявшего перед ней мужчину. Презрительная усмешка на его губах свидетельствовала о том, что умолять бесполезно. Да, этот холодный и жестокий человек никого не щадил, и взывать к гуманности было бессмысленно.

Отступив на шаг, Алисия сказала:

— Что ж, мистер Уайлдер, вы доказали, что никакое богатство не сделает вас джентльменом.

Она повернулась, собираясь уйти, но он, ухватив ее за руку, сквозь зубы проговорил:

— Вы ошибаетесь. Богатство поможет мне занять положение в обществе. Что же касается вашего брата… Я решил простить ему долг, но при одном условии.

Алисия пристально посмотрела на него.

— О каком условии вы говорите?

Уайлдер довольно долго молчал. Наконец проговорил:

— Условие следующее: вы должны выйти за меня замуж.

Глава 2

Он наблюдал за ней уже несколько недель. В данный момент — стоя у окна своего кабинета. Глядя на освещенную ярким солнцем улицу, Дрейк не обращал внимания ни на роскошные экипажи, грохотавшие по булыжной мостовой, ни на элегантные особняки, смотревшие фасадами на Сент-Джеймс-стрит. Он видел лишь ее, леди Алисию Пембертон. Она вышла из игорного дома и прошла вдоль чугунного забора. Алисия шла, высоко держа голову, и легкий весенний ветерок шевелил перья на ее шляпке. Дрейк вдруг вспомнил о ее бесхитростном поцелуе и, как ни странно, почувствовал возбуждение.

Действительно, странная реакция… Ведь ему казалось, что она слишком холодная и чопорная. Во всяком случае, он предпочитал совсем других женщин — горячих и без предрассудков. Женщин, умевших не только давать, но и брать. Женщин, не смотревших на него свысока.

Дрейк был из тех, кто умеет сдерживаться и не позволяет чувствам брать верх над разумом. Что же касается леди Алисии, то сначала он решил просто жениться на ней. А сегодня вдруг почувствовал, что она его возбуждает.

Конечно же, Алисия отказала ему, хотя какое-то время колебалась. Но он знал, что она все-таки откажет… И знал причину отказа — его осведомители проделали большую работу.

Впрочем, он и сам за ней наблюдал. Несколько раз ожидал ее в закрытых экипажах, когда она рано утром шла на рыбный рынок или к зеленщику. Разумеется, менял экипажи, чтобы у нее не возникло подозрений. С учетом его планов наблюдение за Алисией являлось необходимостью, однако он испытывал острую потребность узнать как можно больше о женщине, за которой ухаживал его заклятый враг — маркиз Хейлсток.

Пальцы Дрейка вцепились в штору. Прищурившись, он смотрел на свою жертву. Леди Алисия дошла до угла и остановилась, пропуская тележку с углем. Одно из колес тележки проехало по луже и обрызгало ее грязной водой. Она не отпрыгнула и не стала потрясать кулаком. Стоя на бордюрном камне, она дождалась, когда тележка проедет, а затем перешла улицу. Ее невозмутимость произвела на него впечатление.

Дрейк вдруг понял, что ему доставляло удовольствие дразнить леди Алисию, «испытывая на прочность» ее благовоспитанность. Он невольно восхищался ею — восхищался ее самоотверженностью. Ради своих близких она готова была отдать девственность негодяю…

Дрейк усмехнулся. С каким удовольствием он рассказал бы Хейлстоку о ее предложении! Ведь леди Алисия, должно быть, прежде всего, отправилась к маркизу. Но тот, конечно же, отказался дать ей двадцать тысяч, если она не выйдет за него замуж. Да, она отказала и Хейлстоку. Отказала, потому что он терпеть не может ее мать.

А вот он, Дрейк, согласен терпеть. Он ничего не имеет против матери….

— Я знаю, чего ты хотел, — раздался за его спиной скрипучий голос. — Ты думал, что тебе удастся одурачить ее.

Дрейк задернул штору и повернулся к Фергусу Макаллистеру. Высокий и грузный, тот стоял подбоченившись, и его белесые брови были насуплены.

Хотя Дрейку уже минуло тридцать, этот суровый взгляд до сих пор пробуждал в нем чувство вины.

— Мне нечего скрывать, — ответил он. — Девушка не пострадает.

— Не пострадает? — Фергус покачал головой. — Когда ты послал меня шпионить за леди, ты не сказал, что намерен выдоить из ее несчастного брата все его деньги. И не сказал, что хочешь затащить ее в постель.

— Я не собираюсь делать ее своей любовницей. — Фергус усмехнулся:

— Уж не думаешь ли ты, что я тебе поверю? — Дрейк подошел к столу и уселся в кожаное кресло. Заглянув в гроссбух, провел пальцем по колонкам цифр и с невозмутимым видом проговорил:

— Видишь ли, я собираюсь жениться на ней. Фергус в изумлении уставился на собеседника.

— Из всех твоих самых гнусных планов… Ты хочешь отомстить, поэтому намерен отбить ее у лорда Хейлстока, верно?

Дрейк пожал плечами:

— Это не твоя забота.

— Не моя забота? А что думает об этом сама девушка?

— Меня ее мнение не интересует. — Фергус подошел к столу и помахал своим узловатым пальцем перед самым носом Дрейка:

— Твоя мать учила тебя быть справедливым и честным человеком. И вот чем ты ей платишь. Хочешь использовать этого невинного ангела в своих мерзких целях.

— Став моей женой, этот невинный ангел не будет ни в чем нуждаться.

— Кроме любви и уважения, — проворчал Фергус. — Что ж, ты наконец-то отомстишь. Но как ты после этого будешь жить?

Дрейк вспомнил, с каким ужасом Алисия смотрела на него, когда подумала, что ее брату грозит тюрьма. Однако он не позволит себе испытывать к ней жалость. После долгих лет нищеты она быстро привыкнет к роли хозяйки богатого дома. Возможно, со временем она даже будет благодарна ему.

— Я буду жить так, как всегда, — ответил Дрейк. — Буду жить, как захочу. — Он взял гусиное перо и обмакнул его в. серебряную чернильницу. — А теперь иди. Тебя ждут дела. Проверь счета от торговца вином да проследи, чтобы он не обманул нас.

Фергус снова нахмурился:

— Ты становишься заносчивым. Ведешь себя так, словно ты какой-нибудь лорд и владелец замка.

— Я не забыл, кто я такой, — возразил Дрейк, он намеренно заговорил с шотландским акцентом. — А теперь иди, Фергус Макаллистер. Я больше не хочу слушать всякий вздор.

Фергус еще несколько секунд смотрел на Дрейка. Смотрел, сжимая и разжимая кулаки. Затем, что-то пробормотав себе под нос, вышел из комнаты и с силой хлопнул дверью.

Дрейк отшвырнул перо и тяжко вздохнул. Конечно же, он слишком резко говорил с Фергусом — так аристократы разговаривают с чернью. Но Дрейк ужасно не любил, когда вмешиваются в его дела. Тем более не следовало вмешиваться сейчас, когда он уже близок к успеху.

Он даст леди Алисии Пембертон день, чтобы все обдумать. Если же она ему откажет — в его распоряжении имелись средства, чтобы сделать ее более покладистой.

Эта леди сказала, что он никогда не станет джентльменом. Надменная аристократка! Даже находясь на грани разорения, она смотрела на него свысока. До сих пор он рассматривал, ее как заложницу, как средство отмщения. Сейчас же решил, что женится на ней по другой причине.

Он хотел показать гордой леди Алисии, что она нисколько не лучше его.


— Джеральд! Почему ты встал так рано?

Алисия остановилась в дверях кухни. Ее брат, ссутулив узкие плечи, сидел за длинным деревянным столом. У плиты же хлопотала седовласая миссис Молсуорт. Повернувшись к Алисии, она молча кивнула ей и снова принялась резать лук для жаркого.

Джеральд поднял глаза на сестру — и вдруг зашелся в кашле. Алисия поспешно налила в чашку чаю и протянула брату. Такие приступы кашля всегда очень беспокоили ее и даже пугали, хотя она старалась скрывать это.

Джеральд сделал глоток и прохрипел:

— Спасибо, Эли.

К столу подошла миссис Молсуорт.

— Вот тут его лекарство, — сказала она, протягивая ложку с какой-то жидкостью.

Алисия взяла ложку и передала ее Джеральду. Тот скорчил гримасу:

— Терпеть не могу этот вкус.

— Поэтому проглоти побыстрее, — проговорила Алисия. Брата с детства мучили боли в груди, но доктор не мог предложить ничего, кроме этого средства, да еще припарок в случае осложнений.

Вспомнив, как брат в детстве украдкой выливал лекарство, Алисия грустно улыбнулась и дрожащей рукой погладила его по волосам, чуть взъерошив пряди. «Неужели Джеральда запрут в сырой тюремной камере, — думала она. — Ведь там о нем никто не позаботится…»

Юноша вернул сестре пустую ложку и пробормотал:

— Не переживай, Эли. Я прекрасно себя чувствую. — Отложив ложку, Алисия подошла к плите и налила себе из чайника чашку чаю. Вернувшись к брату, пристально посмотрела на него и спросила:

— Ты собрался куда-то?

— По делу, — ответил Джеральд, потянувшись к пирогу с мясом. — По какому же?

Юноша смахнул крошку со своего новенького костюма для верховой езды.

— Это тебя не касается. — Алисия нахмурилась;

— Нет, ты должен мне сказать, куда собрался, — проговорила она менторским тоном. — Если снова играть… Джеральд с вызовом взглянул на сестру.

— Нет, я не собираюсь играть, — заявил он. — Неужели ты считаешь меня идиотом?

Алисия невольно улыбнулась. «Как он еще молод и как наивен», — подумала она.

— Что ж, Джеральд, надеюсь, что у тебя достаточно здравого смысла. — Она опустилась на стул. — И если ты хочешь, чтобы я перестала к тебе приставать, то скажи мне, куда ты отправляешься в столь ранний час.

Джеральд помрачнел и отвернулся. Миссис Молсуорт, теперь гремевшая оловянными мисками, прокричала:

— Смелее, милорд! Так или иначе, но ваша сестра все равно узнает!..

Откусив кусок пирога, Джеральд пробурчал:

— Я отвезу, Пет в «Таттерсоллз».

Алисия с удивлением посмотрела на брата:

— Ты продаешь кобылу? Джеральд кивнул.

— Сегодня аукцион. Она в отличном состоянии, и за нее могут дать приличную сумму.

У Алисии заныло сердце. Глаза ее наполнились слезами. Джеральд воспитывал эту славную серую кобылу с момента ее рождения в их бывшем поместье — отец тогда еще не проиграл его. Брат обожал лошадей и много времени проводил в конюшне. Но пять лет назад им пришлось продать и лошадей, и ландо, так что у Джеральда осталась одна Пет. Он сам ухаживал за кобылой и любил ездить верхом по улицам Лондона и по дорожкам Гайд-парка. Пет была его гордостью, последним символом их прежнего богатства.

— Ах, Джер, это ужасно! — воскликнула Алисия, накрывая ладонью костлявые пальцы брата.

Его зеленые глаза подозрительно заблестели. Он судорожно сглотнул и отвернулся. Затем, взглянув на сестру, преувеличенно бодрым голосом проговорил:

— Я, пожалуй, пойду, приведу, Пет в порядок. Не могу же я вести ее, не расчесав должным образом. — Поднявшись из-за стола, Джеральд вышел в маленький садик, позади которого находилась конюшня.

Алисия тяжко вздохнула и сделала глоток чаю. Миссис Молсуорт постукивала кухонным ножом — сейчас она рубила капусту для супа. В камине потрескивал огонь, и тикали часы на полке. Но сегодня эти привычные домашние звуки не успокаивали.

Проклятый Дрейк Уайлдер! Он заманил к себе доверчивого юношу и усадил его за игорный стол. Он заставил Джеральда расстаться с любимицей… Алисия не оправдывала брата, однако обвиняла Уайлдера за то, что тот устроил ловушку для неискушенного юноши.

И он еще надеялся, что она выйдет за него замуж? Она и сейчас вздрагивала, вспоминая об этом предложении. Стыдно признаться, но на какое-то мгновение у нее появилось искушение принять его предложение — ведь тогда с долгами было бы покончено. И вероятно, у нее появились бы новые красивые платья…

А потом она вспомнила про маму. И решила, что никому не позволит проявлять бессердечие в отношении ее матери.

К сожалению, Дрейк Уайлдер заметил, что она колеблется. Делая свое предложение, этот человек самодовольно усмехался. Разумеется, он хочет быть на равных с аристократами. И полагает, что ее голубая кровь и безупречная родословная обеспечат ему доступ в высшее общество.

Но Алисия уже не гордилась своей родословной. Когда-то она отдавала дань этим условностям — была тщеславной и самонадеянной и считала себя чрезвычайно значительной особой. Ее жизнь изменилась за одну ночь, когда отец проиграл в карты все, кроме лондонского дома и скромной ежегодной ренты. Она до сих пор переживала его смерть. И сейчас, после пяти лет лишений, Алисия стала уважать людей из низших классов, тех, кому приходилось трудиться в поте лица.

Но Дрейк Уайлдер — совсем другое дело. Этот человек, вознамерился стать джентльменом! Хотя, скорее всего, сколотил свое состояние путем мошенничества. Нет, такому не место в высшем обществе.

Как же приятно было отказать этому негодяю! Его удел — общаться с фальшивомонетчиками и ворами. Тут кто-то прикоснулся к ее плечу, и Алисия вздрогнула от неожиданности. Обернувшись, она увидела повариху.

— Простите, миссис Молсуорт, я задумалась.

— Ничего, не беспокойтесь… Не сердитесь на брата. Он хочет исправить свою ошибку. — Покачав головой, повариха добавила: — Хотя двадцать тысяч за кобылу он получить не сможет.

Алисия кивнула.

— Я знаю. — «Но где же взять деньги? — думала она. — Мы не получим нужную сумму, даже если продадим дом. К тому же нам нужно где-то жить. Причем в таком месте, где никто не станет докучать матери вопросами». Алисия попыталась улыбнуться и сказала: — По крайней мере, у нас есть крыша над головой. Маме здесь нравится, так что нужно уповать на лучшее.

Миссис Молсуорт нахмурилась и проворчала:

— Мне хочется взять нож и выпустить кишки из этого Дрейка Уайлдера. — «И мне хочется того же», — подумала Алисия. Устыдившись своей кровожадности, она сказала:

— Нельзя так говорить… Надо быть выше этого. — Повариха покачала головой:

— А все-таки я с удовольствием выпустила бы из него кишки.

«Интересно, что миссис Молсуорт сказала бы, если бы узнала, что я была у Дрейка Уайлдера? — мысленно усмехнулась Алисия. — А уж если бы узнала о том, что я предложила ему стать его любовницей…» Об этом даже думать не хотелось.

Она со вздохом поднялась из-за стола и поставила чайник на полку. Этот фарфоровый чайник со щербинами, украшенный алыми розами, был единственным предметом, оставшимся от прекрасного сервиза. Повернувшись к поварихе, Алисия сказала:

— Я отнесу маме поднос с завтраком. Она скоро проснется.

Миссис Молсуорт подошла к кастрюле и высыпала в нее нарезанную морковь.

— Суп готов, а у вас есть другие дела, миледи. Я сама схожу к вашей матери.

— Но вы и без того уже много поработали.

— Ничего страшного! А штопкой я займусь, когда буду сидеть с ее светлостью. — Миссис Молсуорт протянула Алисии тарелку. — А вы садитесь и ешьте. Одному Господу известно, когда у нас снова появится мясо для пирожков.


Алисия стояла на коленях в гостиной, полируя пол. В парадную дверь постучали, но она, занятая своими мыслями, никак не отреагировала. Лишь когда стук повторился, Алисия вспомнила, что швейцара у них уже нет.

Растрепанная и забрызганная грязной водой, Алисия выпрямилась и откинула со лба локон. Ей очень хотелось проигнорировать визитера — скорее всего это был очередной кредитор, — однако она прекрасно понимала: лучше все выяснить сейчас, чем столкнуться с неприятным сюрпризом потом.

Алисия вытерла о фартук руки, окинула взглядом преобразившуюся после мытья комнату и пошла открывать. Увидев напротив входа роскошный черный экипаж, она . на несколько мгновений замерла. У двери же стоял высокий элегантный джентльмен в безукоризненном сером сюртуке и таких же брюках. Приподняв над головой цилиндр, он поклонился, продемонстрировав копну густых черных волос.

Алисия сделала реверанс и отступила на шаг.

— О, милорд, это так неожиданно, — пробормотала она в смущении.

Визитер улыбнулся.

— Простите за вторжение, дорогая Алисия. — Маркиз был слишком хорошо воспитан, поэтому не подал виду, что удивлен ее нарядом. — Я хотел поговорить с вами, но если вам удобнее другое время…

Алисия выбросила лорда Хейлстока из головы после их размолвки два дня назад. Однако сейчас у нее вновь зародилась надежда…

Она отступила на шаг.

— Пожалуйста, входите, милорд.

Постаравшись представить, что на ней шикарный бальный наряд, а не грязное платье, Алисия провела маркиза в гостиную.

Лорд Хейлсток внезапно остановился и воскликнул:

— Боже милостивый, что здесь произошло?! — Девушка обвела взглядом комнату, и к глазам ее подступили слезы. Но Алисия сдержалась, не стала плакать. Стараясь не выдать своих чувств, она ответила:

— Я все продала сегодня утром, милорд. — Лишь час назад повозка из магазина, торгующего подержанными вещами, увезла мебель розового дерева и ковер. Увезли также фортепиано, на котором Алисия играла, когда была девочкой. Увезли симпатичные статуэтки, которые мама с увлечением коллекционировала. Увезли изящный письменный стол, за которым Алисия недавно сидела над счетами, надеясь найти способ расплатиться с кредиторами. А заплатили ей за него всего двадцать три гинеи.

Но она не стала предаваться отчаянию — вместо этого занялась уборкой, а также привела в порядок лепные украшения.

— Милорд, садитесь, пожалуйста. — Алисия улыбнулась и подвела лорда Хейлстока к стульям, стоявшим у камина. — Как дела у Джеймса? — спросила она, усаживаясь рядом с гостем.

В глазах лорда Хейлстока появилась грусть. Джеймс, его единственный сын, был инвалидом.

— С ним все в порядке, — ответил, маркиз. — Но я приехал к вам не для того, чтобы говорить о нем. Мне нужно поговорить о вас.

Хейлсток был вдовцом — в прошлом году умерла его вторая жена. Алисия знала маркиза всю жизнь; он был другом ее родителей, и ее мать с детства дружила с его первой женой. После смерти второй жены лорд Хейлсток начал ухаживать за Алисией, и поначалу ей было очень неловко. Однако маркиз ей нравился; к тому же с ним можно было разговаривать обо всем на свете. Разумеется, она не могла бы сказать, что любит его, однако полагала, что будет счастлива с ним — во всяком случае, так ей когда-то казалось…

Взяв Алисию за руку, лорд Хейлсток проговорил:

— Моя дорогая, мне больно видеть, что вы вынуждены так жить. Вы живете в нищете, а ведь принадлежите к одному из самых старинных и славных семейств Англии.

Огонек надежды в ее душе разгорелся еще ярче. Неужели он пришел для того, чтобы сказать, что был не прав? Неужели он согласен жениться на ней без всяких условий?

— У меня нет другого выхода, — сказала Алисия. — Вы же знаете о долге Джеральда? Мистер Уайлдер требует выплаты…

Глаза Хейлстока гневно сверкнули.

— Дерзкий мужлан! — воскликнул он. — Вашего брата нельзя винить в том, что он унаследовал от отца эту слабость. И я осуждаю Уайлдера за то, что он воспользовался ею.

— Я молюсь, чтобы Джеральд извлек из этого урок. — Алисия вспомнила о том, что брат решил продать свою любимую лошадь, и сердце ее сжалось. — Я знаю, что он не стал бы сознательно причинять боль мне и маме.

— Тем не менее… это уже свершилось. Дорогая, вы не можете жить в таких условиях. — Хейлсток обвел взглядом, полупустую комнату.

— Но что же мне делать? — пробормотала Алисия.

— Мы можем сделать то, о чем говорили совсем недавно, Когда вы приходили ко мне с просьбой о помощи. — Маркиз заглянул ей в глаза. — Выходите за меня замуж. Если бы вы стали моей женой, я рассчитался бы с этим мошенником, с Уайлдером… Я сделал бы это ради вас. Вы не пересмотрели свое решение?

Алисия подумала о том, что с удовольствием переложила бы все свои заботы на маркиза и вернулась бы к прежней жизни. Но она все же заставила себя спросить:

— А вы пересмотрели свое решение относительно мамы? Вы позволите, ей жить с нами? — Лорд Хейлсток поджал губы.

— Дорогая, вы должны понять, что это невозможно. Пожалуйста, не надо об этом. — Немного помолчав, он добавил: — Поймите, леди Брокуэй должна находиться там, где за ней будут ухаживать люди, имеющие опыт…

Алисия вспыхнула:

— Я и сама могу обеспечить ей надлежащий уход. Не понимаю, как вы можете бросить ее. Ведь мать с отцом были вашими друзьями. Я помню, как наблюдала за вами с верхней площадки лестницы. Вы все так смеялись за обедом… Я чувствовала себя счастливой, когда видела улыбающуюся маму. Она была самой красивой леди на балах. — Алисия умолкла, на глаза ее навернулись слезы.

— Все это в прошлом, — со вздохом проговорил маркиз. — Печально, но проходит время, и люди меняются. Ваша мать уже никогда не станет прежней…

— Я и сейчас восхищаюсь ею, — заявила Алисия. — И не собираюсь расставаться с ней. — Лорд Хейлсток нахмурился.

— Подумайте, как следует, моя дорогая. Если вы отвергнете мое предложение, никто другой не пожелает заплатить такую сумму за вашу руку. Ваш брат отправится в тюрьму, а вы и ваша мать — в работный дом. Неужели это лучше того, что я предлагаю?

Алисия почувствовала, как по спине ее пробежал холодок. Но она тут же взяла себя в руки и проговорила:

— Даже если мне придется голодать, я никогда не отдам маму незнакомым людям. Ни за что не отдам.

— Миледи! — раздался голос миссис Молсуорт. В следующее мгновение она влетела в гостиную. — Миледи, вы должны прийти — и немедленно!

Вскочив со стула, Алисия схватила кухарку за плечи:

— Что-нибудь с мамой?!

— Она рвала цветы в саду и тихонько пела, пока я выпалывала сорняки. Я отлучилась на минутку, чтобы помешать суп, а когда вернулась… — Миссис Молсуорт прижала к губам ладонь.

— Так что же с ней?!Говорите!

— Она ушла, миледи! Ее нигде нет!

Глава 3

На скамейке в парке сидела продавщица цветов, державшая на коленях корзину. Из корзины выглядывали желтые нарциссы и лиловые крокусы. Рядом со скамейкой расхаживал по плитам дорожки жирный голубь, время от времени что-то клевавший.

Продавщица была немолодая, — но довольно миловидная. Однако вызывал некоторое удивление ее наряд — поношенная накидка с голубой атласной подкладкой, многократно штопанная черная юбка и широкополая соломенная шляпка; при этом женщина была без туфель и без чулок.

— Продаются цветы! — выкрикнула она. — Пожалуйста, купите эти замечательные цветы!

Люди, гулявшие по парку, старались обходить скамейку. Няня, толкавшая перед собой детскую коляску, покосилась на женщину и покачала головой. Какой-то джентльмен скорчил презрительно гримасу. А нарядные дамы, проходившие мимо, поглядывали на продавщицу с явным осуждением.

— Совсем из ума выжила, — пробормотала одна из них.

— Безобразие! — взвизгнула другая. — Зрелище не для порядочных людей!

— Тут нет порядочных людей! — громко сказала Алисия.

Подруги тотчас обернулись и ахнули. Алисия же мысленно усмехнулась — было приятно видеть замешательство этих бесчувственных особ, жен преуспевающих коммерсантов.

— О… миледи! Какая неожиданность! — воскликнула одна из подруг, краснощекая толстуха.

Алисия с надменным видом проговорила:

— Лучше бы вы засвидетельствовали свое почтение леди Брокуэй.

— Да, конечно, мы собирались, но… — Толстуха смутилась. — Видите ли, скоро время ленча… Поторопимся, Луиза.

Женщины быстро зашагали по дорожке.

«Мерзкие сплетницы!» — подумала Алисия. Ей ужасно хотелось бросить им вслед какую-нибудь оскорбительную реплику, но она сдержалась — это могло бы повредить несчастной маме.

Тяжко вздохнув, Алисия направилась к скамейке. Голубь при ее приближении взмыл в воздух, шумно захлопав серыми крыльями. Увидев Алисию, продавщица цветов просияла и помахала букетиком, перевязанным розовой ленточкой.

— Два пенса, мисс. Всего два пенса за самые красивые цветы во всем Лондоне.

Алисия ласково улыбнулась матери. Взяв букетик, она вдохнула аромат цветов, уже немного увядших. Мать же делала вид, что не узнает ее — сегодня Элинор, леди Брокуэй, надела «маску незнакомки».

Алисия, как всегда, подыграла матери.

— Спасибо. — Она снова улыбнулась. — Но к сожалению, я не взяла с собой кошелек. Вы не могла бы пойти за ним вместе со мной?

— Вы можете взять этот букет бесплатно, — проговорила леди Элинор. — А я продам другие цветы.

Алисия осмотрелась. Люди, гулявшие по парку, поглядывали на них с матерью и усмехались. Следовало, как можно быстрее отвести маму домой.

— Я настаиваю на том, чтобы заплатить за цветы, — сказала Алисия. — Пойдемте со мной. Идти совсем недалеко. — Она взяла мать за руку и помогла ей подняться.

— О Господи! — Нижняя губа леди Элинор задрожала. — Откровенно говоря, никто у меня ничего не купит. Никто…

В голосе матери слышалась такая горечь, что у Алисии сжалось сердце.

— Ничего страшного. Не обращайте внимания… Вульгарные люди не ценят красоты ваших цветов — в этом все дело.

Мать улыбнулась:

— Да, наверное, вы правы.

Приближаясь к дому, Алисия поглядывала по сторонам. Неожиданно ее внимание привлек роскошный черный экипаж, медленно ехавший вдоль тротуара. Минуту спустя пара великолепных гнедых — ими правил кучер в ливрее — остановилась у бордюрного камня, остановилась как раз в том месте, где недавно стояла четырехместная коляска лорда Хейлстока; маркиз уехал сразу же после того, как миссис Молсуорт сообщила об исчезновении леди Элинор.

Алисия невольно нахмурилась. Она решила, что визитер — один из друзей Джеральда, хотя в последнее время молодые денди редко у них появлялись — отчасти из-за матери, отчасти из-за неодобрительного отношения к ним самой Алисии.

Пересекая оживленную улицу, Алисия обняла мать за тонкую, как у девушки, талию. Леди Элинор что-то тихонько напевала и вдруг споткнулась о булыжник мостовой. Корзинка с цветами выскользнула из ее руки, и она наступила босой ногой на подол платья. Люди, наблюдавшие за ними из окон соседних особняков, рассмеялись.

«Что ж, следите, — думала Алисия. — К счастью, мама ничего не замечает».

Леди Элинор, жившая в своем собственном мире, действительно не замечала насмешек. Но, к сожалению, у нее была привычка уходить из дома, и это очень беспокоило Алисию; именно поэтому она старалась не упускать мать из поля зрения.

Они обошли карету, и Алисия заметила, что на черной лакированной дверце не было ни гербов, ни надписей. Кучер же сидел с каменным лицом и даже не удостоил их взглядом.

Алисия подвела мать к ступенькам лестницы и вдруг услышала, что дверца кареты открылась. Изобразив улыбку, Алисия обернулась — она хотела сообщить визитеру, что ее брат еще не вернулся с аукциона.

В следующее мгновение гость выбрался из кареты, и Алисия в ужасе замерла. Перед ней был вовсе не юный денди, а высокий черноволосый мужчина. Элегантный темный костюм и серебристого цвета жилет, казалось бы, не позволяли усомниться в том, что он джентльмен. Однако Алисия прекрасно знала: к ней пожаловал сам дьявол в облике Дрейка Уайлдера. Увидев этого падшего ангела, она сразу же вспомнила о поцелуе в его кабинете. И конечно же, о долге Джеральда.

Но с какой целью он приехал? Потребовать уплаты долга? Или поговорить о своем… предложении?

Впрочем, гораздо больше ее пугало другое: Алисия боялась, что Уайлдер будет смеяться над ее матерью.

Леди Элинор по-прежнему что-то напевала, но Уайлдер, казалось, не замечал ее. Взяв Алисию за руку, он пристально посмотрел ей в глаза и проговорил:

— Рад видеть вас, миледи.

В отличие от Хейлстока он был без перчаток, и Алисия почувствовала жар, исходящий от него.

— Мистер Уайлдер, ваше появление здесь нежелательно, — пробормотала она. Он улыбнулся.

— Все еще злитесь из-за того поцелуя, не так ли? — Тут Дрейк поднес к губам ее руку, и Алисия ощутила тепло его дыхания. «Может, он надо мной насмехается?» — подумала она.

Алисия высвободила руку и ледяным тоном проговорила:

— Я никогда не злюсь. — И сейчас я не принимаю посетителей. Прошу извинить меня.

Взяв мать под руку, она поднялась с ней на несколько ступенек. Но леди Элинор вдруг обернулась и с улыбкой проговорила:

— Добрый день, сэр. Не желаете ли окупить букет для своей возлюбленной? — Уайлдер посмотрел на корзину с поникшими цветами.

«О Господи, — подумала Алисия, — только бы он не сообразил, что видит сейчас вдовствующую графиню».

Тут Уайлдер улыбнулся и проговорил:

— Леди Брокуэй, не так ли? Теперь я понимаю, у кого Алисия позаимствовала свою красоту.

— Алисия?.. — Леди Элинор заморгала. — Да-да, когда-то я знала девочку по имени Алисия. Это была очень симпатичная девочка.

Алисия обняла мать за плечи и сказала:

— Не обращайте на него внимания. Пойдемте в дом. Я ведь должна, вам два пенса, вы помните?

Но леди Элинор заупрямилась. По-прежнему глядя на Уайлдера, она прощебетала:

— У такого красивого джентльмена должна быть девушка, за которой он ухаживает. И лучше всего это делать с цветами. — Сожалею, мама, но он уходит. И мы тоже…

— Погодите. Я, в самом деле, хочу сделать покупку. — Дрейк Уайлдер поднялся по ступенькам и поклонился графине. — Вы не могли бы показать мне ваш товар?

— Конечно же, сэр. — Леди Элинор просияла. — Смотрите сколько хотите.

Алисия приготовилась осадить Уайлдера, если тот дерзнет насмехаться над ее матерью. Она решила, что надает этому красавцу пощечин. Или оттолкнет его в сторону, затащит мать в дом и захлопнет дверь…

— Вы можете взять вот этот чудесный букетик. — Леди Элинор извлекла из корзины растрепанный букет крокусов. — Ведь вы хотите подарить самые лучшие цветы вашей возлюбленной, не так ли?

— Совершенно верно, — кивнул Уайлдер.

Он взглянул на Алисию, и она почувствовала, что от этого взгляда у нее перехватывает дыхание, а ноги сделались словно ватные.

Но ведь этот негодяй хотел жениться на ней только для того, чтобы получить доступ в высшее общество. К тому же воспользовался наивностью Джеральда.

Алисия нахмурилась.

— Делайте выбор и уходите, — сказала она. Сунув руку во внутренний карман, Уайлдер извлек золотую гинею и протянул леди Элинор.

— Я покупаю всю партию, — проговорил он с улыбкой. — Этого должно хватить.

Алисия ахнула в изумлении. А Уайлдер тем временем вытащил из корзины все содержимое — желтые, белые, розовые и лиловые цветы — и протянул этот букет Алисии.

— Это вам, дама моего сердца.

Ошеломленная, она прижала цветы к груди: Уайлдер же, глядя на нее, по-прежнему улыбался.

«Но какая цель кроется за столь эффектным жестом? — думала Алисия. — Вероятно, это какая-то ловушка. Так всегда бывает, когда имеешь дело с такими людьми, как Дрейк Уайлдер. Сейчас он отпустит какую-нибудь реплику и доведет маму до слез».

Леди Элинор захлопала в ладоши и воскликнула:

— О, она очень мила! И у нее прекрасный характер! — Уайлдер кивнул:

— Согласен. Мы с ней славная пара. Очень подходим друг другу.

— Да-да, очень подходите! — оживилась леди Элинор. — Вы замечательная пара! И это так романтично…

— Я рад, что мы получили ваше благословение. — Уайлдер привлек к себе Алисию и обнял ее за талию. Она же не могла его оттолкнуть, поскольку в руках у нее были цветы. — При первой нашей встрече я сразу понял: мы поженимся.

Тут Уайлдер подмигнул Алисии, и она едва не задохнулась от гнева. Как он смеет?! Он ведет себя так, словно она его собственность!

Однако Уайлдер вызвал улыбку у матери, и в сердце Алисии закралась какая-то удивительная нежность, в которой растворился ее гнев.

И все же, пытаясь настроить себя против Уайлдера, она думала: «Ведь он — мошенник. И весь его шарм — притворство. Ему наплевать на маму. Он отправит ее в больницу, когда ему надоест насмехаться над ней». Эта мысль ужаснула Алисию и побудила к действию.

Шевельнув плечами, она отстранилась от Дрейка и, повернувшись к матери, сказала:

— Пошли, ты поможешь мне поставить цветы в воду. — Леди Элинор захихикала, словно девочка, когда Уайлдер открыл перед ней дверь. Алисия бдительно следила за ним, ожидая от него какого-нибудь подвоха и насмешек. Однако он был вежлив и предупредителен, даже похвалил экстравагантную шляпку графини.

Тут перед ними появилась миссис Молсуорт.

— О, миледи, как вы нас напугали! — воскликнула она. Потом с недоумением посмотрела на Дрейка Уайлдера, — конечно же, кухарка не догадалась, кто перед ней.

Алисия, проявив благоразумие, решила, что не стоит представлять гостя. Она подошла к матери и положила цветы обратно в корзину.

— Нам нужна ваза, — сказала она. Повернувшись уже к миссис Молсуорт, добавила: — Отведите ее на кухню, хорошо?

Молча, кивнув, кухарка повела леди Элинор по коридору. И почти тотчас же Алисия услышала взволнованный голос матери.

— Посмотри! — воскликнула графиня. — У меня есть гинея! Мне ее дал джентльмен с хорошими манерами. Я уверена, что он влюблен в нее. Посмотри же! Да-да, конечно, он влюблен в нее!

Алисия вспыхнула. Но Уайлдер стоял у нее за спиной, и она заставила себя сохранять подобающее аристократке достоинство. Леди Элинор, сопровождаемая кухаркой, вскоре умолкла.

Решив побыстрее выдворить Уайлдера, Алисия обернулась — и замерла в удивлении. Его не было рядом. Она осмотрелась и увидела Дрейка в библиотеке — он разглядывал еще оставшиеся на полках книги. Стуча каблуками, Алисия вошла в комнату и проговорила:

— Мистер Уайлдер, я должна попросить вас немедленно покинуть наш дом.

Но Уайлдер, казалось, не слышал ее. Разглядывая старинную книгу, он бормотал:

— О, редчайше издание: «Сравнительные жизнеописания» Плутарха. Господи, я весь Рим обошел в поисках этой книги.

«Он читает античных авторов? — удивилась Алисия. — Что ж, возможно, он действительно образованный человек. Но это не дает ему права находиться здесь без приглашения».

— Поставьте книгу на место, — сказала она. — И в следующий раз, если захотите поговорить со мной, будьте любезны, прислать уведомление. Я предпочла бы, чтобы наш разговор происходил в любом другом месте, только не здесь.

— Я хотел бы приобщить это издание к своей коллекции, — проговорил Уайлдер, листая книгу. — Назовите вашу цену.

— Двадцать тысяч гиней, — заявила Алисия. Он наконец-то взглянул на нее и улыбнулся:

— Вы умная женщина. Но ваша цена меня не устраивает.

Уайлдер поставил книгу на полку и снова посмотрел на Алисию. Тени от ставень на окнах падали на его лицо и придавали ему зловещий вид. Алисия облизнула пересохшие губы. Ей вдруг стало не по себе от пронизывающего взгляда Уайлдера, — казалось, он смотрел прямо ей в душу.

— У меня для вас есть двадцать три гинеи, — заявила она. — Если, конечно, вы не вычтете одну гинею, которую дали моей матери.

— Не беспокойтесь. Гинея — мой подарок.

— Вдовствующая графиня Брокуэй не нищенка. Она не нуждается в вашей благотворительности, — проговорила Алисия, оскорбленная словами Уайлдера.

Он взглянул на нее с удивлением. Затем усмехнулся и медленно направился к ней. Алисия замерла. Сердце ее бешено колотилось.

Но если она сейчас убежит, то Уайлдер совсем не будет с ней считаться… Стиснув зубы, она посмотрела ему в глаза.

Уайлдер подошел к ней почти вплотную и, протянув руку, коснулся кончиками пальцев ее шеи. Алисия невольно отшатнулась.

— Мужлан! Не прикасайтесь ко мне! — воскликнула она. На его лице появилась «пиратская» улыбка.

— Миледи, вы очаровательны, когда злитесь, — проговорил Уайлдер, не отводя глаз от ее груди.

Тут он отступил на шаг и окинул взглядом ее стройную фигуру. В следующее мгновение Алисии почудилось, что она вся воспламенилась под этим взглядом.

— Вам не следует так волноваться, — продолжал он с улыбкой. — Я приехал вовсе не для того, чтобы соблазнить вас.

«Неужели он считает меня дурочкой? — промелькнуло у Алисии. — Неужели полагает, что я ему поверю?»

— Изложите суть своего дела и уходите, — сказала она. — Я не хочу, чтобы моя мать расстроилась. А мама непременно расстроится, если узнает, кто вы такой.

— Это несерьезно… Готов биться об заклад, что графиня не знает о долге вашего брата. А вы, конечно же, ничего ей не скажете.

Алисия в смущении потупилась.

— Да, разумеется… Но все-таки я не хочу, чтобы вы здесь появлялись. Уайлдер внезапно нахмурился.

— Да поймите же, я не собираюсь развлекаться, досаждая вашей матери.

— Будь у вас хоть малейшая возможность, вы бы наверняка стали над ней глумиться. Я знаю людей… вашего сорта. Вроде бы шутите с ней, а на самом деле насмехаетесь.

— Я не из тех, кто говорит колкости, не понимая сути, — отрезал Уайлдер.

— А вы, конечно, все понимаете, — с язвительной усмешкой проговорила Алисия. — Интересно, что именно… Уайлдер внезапно помрачнел.

— Да, понимаю, — кивнул он. — Видите ли, моя мать была актрисой. Разучивая роли, она часто разыгрывала их со мной. Она могла быть кем угодно — от Офелии из «Гамлета» до Марии, королевы шотландцев. — Уайлдер прошелся по комнате и добавил: — Как видите, принять то, что другим людям кажется странным, для меня в порядке вещей.

— Может, вы теперь хотите посмеяться надо мной и моей матерью?

Алисия покачала головой. Как ни странно, ее мать тоже играла разные роли… Например, сегодня она была цветочницей, а накануне — Клеопатрой. Она могла стать кем угодно — в зависимости от того, что ей подскажет ее больное воображение.

«Впрочем, подобные аналогии совершенно неуместны, — осадила себя Алисия. — Ведь его мать была здоровой и знала, что создает образ».

— Ваша мать и сегодня играет в театре? — вырвалось у Алисии.

Уайлдер покачал головой:

— Нет, она умерла… И довольно об этом. Я пришел поговорить о другом… О нас с вами.

«О нас?..» Алисия внутренне содрогнулась. Но тут же, взяв себя в руки, сказала:

— Скоро у нас появятся дополнительные деньги для вас. Мой брат продает Пет.

— Пет?

— Это кобыла, — пояснила Алисия. Откашлявшись, добавила: — Так что, как вы видите, мы прилагаем все усилия, чтобы расплатиться.

Уайлдер засмеялся;

— Даже за очень хорошую лошадь можно выручить лишь малую часть долга.

— Но это лишь начало, — пробормотала Алисия. — А если вы все-таки рассмотрите мое предложение… Я действительно могла бы стать вашей любовницей.

Уайлдер пристально посмотрел ей в глаза.

— Вы знаете, чего я хочу, миледи. Вашей руки. «Боже милостивый, только не это, — подумала Алисия. — Что угодно, но только не это». Она покачала головой:

— Вы просите невозможного.

— Вы беспокоитесь за леди Брокуэй? Напрасно. Я позволю ей жить вместе с нами. И не забывайте: мы получили ее благословение.

Алисия в этот момент ненавидела Уайлдера. Ненавидела за то, что он заронил надежду в ее сердце, и за то, что он так ловко ввел ее мать в заблуждение. Но она не могла доверять ему, не смела доверять. Ей становилось дурно при мысли о том, что она передаст такому человеку права мужа. Ведь Уайлдер — хладнокровный игрок, способный обмануть слишком доверчивого человека. Ее отец сделался жертвой именно таких людей. А теперь еще и Джеральд… Легковерный, глупенький Джеральд, который может умереть, если окажется в сырой тюремной камере.

Однако она окажет сопротивление… Уайлдеру не удастся взять все. По крайней мере, у них есть дом, давно купленный и оплаченный, приют и убежище для матери.

— Я заложу дом! — в отчаянии воскликнула Алисия. — Этого будет достаточно, чтобы выплатить долг.

— Боюсь, миледи, что это невозможно.

Сунув руку в карман, Уайлдер достал сложенный лист бумаги и протянул его девушке. Он явно хотел, чтобы она сама подошла к нему и взяла бумагу. Но Алисия, решив выиграть этот поединок, по-прежнему стояла у книжной полки. «А если в этой бумаге, что-то о долге Джеральда? — подумала она неожиданно. — В таком случае необходимо знать…»

Расправив плечи, Алисия медленно направилась к Уайлдеру. Он внимательно следил за каждым ее шагом, и это пугало ее. Их пальцы соприкоснулись, когда она взяла бумагу. Несмотря на недобрые предчувствия, Алисия заставила себя делать все очень медленно. Развернув лист, она подошла к окну и увидела под документом подпись Джеральда.

В следующее мгновение сердце ее заполнил леденящий ужас. Это был документ о передаче права собственности на их дом. И передавалось это право Дрейку Уайлдеру.

Глава 4

— Теперь я владелец этого дома.

Алисии показалось, что в его голосе было удовлетворение, если не торжество. И тут все вдруг поплыло у нее перед глазами. Руки ее дрожали, она слышала шуршание документа.

«Мама лишилась убежища и приюта, — думала Алисия. — У нас больше нет дома…»

Кто-то тронул ее за плечо.

— Так ответьте же мне. Разве вам нечего сказать? Рядом с ней стоял Дрейк Уайлдер. Но Алисия почти не видела его, лишь различала блестящие серебряные пуговицы у него на сюртуке. Она по-прежнему держала перед глазами документ — вероятно, он был приговором для ее матери.

— Вы, похоже, вот-вот упадете в обморок.

— В обморок?

— Вы так побледнели… Вам надо присесть, Разве у вас нет здесь стульев?

— Они проданы. — Алисия забыла о нескольких стульях, оставшихся в гостиной.

«Господи, что будет с мамой?» — думала она.

— Тогда сядьте… где-нибудь на ступеньках. Пойдемте. — Уайлдер обнял ее за талию и повел к двери. Она даже не пыталась сопротивляться.

Но как же Уайлдеру удалось заставить ее брата подписать этот документ? И почему Джеральд ничего ей не сказал?..

Впрочем, сейчас не время об этом думать. Сейчас надо решить, как жить дальше. Ведь они лишились дома и теперь окажутся на улице…

Если она, конечно, не выйдет замуж за Уайлдера. За мошенника и шулера.

Перед глазами у нее потемнело, и она споткнулась о порог. Документ выскользнул из ее пальцев и упал на мраморный пол. Алисия вскрикнула и наклонилась, чтобы поднять бумагу. Однако Уайлдер оказался проворнее. Подобрав документ, он подал его Алисии, и на мгновение их пальцы соприкоснулись.

Алисия замерла. Замер и Уайлдер. Их взгляды встретились, и ей показалось, что он смотрит на нее с беспокойством.

Но, конечно же, этот человек совершенно не интересовался ее самочувствием. Да и с какой стати?.. Ведь Уайлдер завладел их домом и скоро выгонит их на улицу.

Тут он вдруг приложил ладонь к ее щеке и сказал:

— Вам плохо. Я помогу вам подняться наверх. — Его сочувствие почему-то показалось Алисии ужасно оскорбительным. Она вспыхнула и, с силой оттолкнув его, закричала:

— Мошенник! Негодяй! — Он уставился на нее в изумлении. Потом пробормотал:

— Мегера… Что на вас нашло?

— Больше не прикасайтесь ко мне! — Алисия смяла документ и швырнула в Уайлдера. Он поймал скомканный лист и ответил:

— Муж имеет право прикасаться к своей жене.

— Вы мне не муж!

— Но скоро им стану. Как только будут выполнены некоторые формальности.

Алисия перевела дух и попыталась успокоиться. Она решила, что больше не потеряет над собой контроль. Ни за, что.

Вскинув подбородок, Алисия заявила:

— У нас есть еще дом в Нортумберленде. И вам не удастся забрать его.

Уайлдер пожал плечами:

— В нем невозможно жить, и вы сами об этом прекрасно знаете.

Такая осведомленность ошеломила Алисию. Действительно, их дом в Нортумберленде был почти полностью уничтожен пожаром еще при отце.

Немного помолчав, Алисия проговорила:

— Я найду себе мужа не такого, как вы, а джентльмена.

— При наличии душевных расстройств в роду? Думаю, что не найдете. — Уайлдер разгладил документ и сунул его во внутренний карман. — Аристократы высоко ценят чистоту крови. Даже маркиз Хейлсток.

Алисия была потрясена. Откуда Уайлдер так много знает? Откуда ему известно, что Ричард отказывается жениться на ней, если она не избавится от своей матери?

— Вы шпионили за мной, — догадалась она.

— Всегда полезно знать как можно больше о том, с кем имеешь дело.

Алисия на несколько мгновений лишилась дара речи. Ей стало ясно, что она потерпела поражение. Уайлдер загнал ее в угол, завладев ее домом, обложил ее со всех сторон…

— Почему вы остановились именно на мне? — спросила она, наконец. — Есть множество обедневших аристократок, которые выйдут за вас замуж из-за денег. Леди из некоторых семейств принимают в высшем обществе с большей готовностью, чем меня.

Он пожал плечами:

— Возможно. Но, похоже, вмешался рок в виде вашего брата. И вы вполне подходите для моих целей.

Для его целей… Что ж, если она должна уступить ему, то, по крайней мере, ей следует предъявить свои собственные требования.

— В таком случае я рассмотрю ваше предложение, — сказала Алисия. — Но на двух условиях. Во-первых, вы должны подписать документ, дающий мне право опекать мою мать. Она будет жить там же, где и я. Я никогда не позволю заточить ее в больницу, где она будет подвергаться оскорблениям. Уайлдер кивнул:

— Я уже сказал вам, что не имею ничего против леди Брокуэй.

— А почему я должна верить такому человеку, как вы? — Алисия почувствовала, что к горлу ее подкатывает комок. — Вы подпишете такой договор, иначе я никогда не соглашусь выйти за вас замуж.

Уайлдер снова кивнул:

— Как хотите. А ваше второе условие?..

— Наш брак будет целомудренным. — Уайлдер громко рассмеялся:

— Но ведь еще вчера вы были готовы стать моей любовницей!

Алисия вспыхнула, но тут же взяла себя в руки.

— Ситуация изменилась, — заявила она. Уайлдер покачал головой:

— О, миледи, вы даже не представляете, в чем себе отказываете… Может, вы шутите?

Его насмешливая улыбка выводила Алисию из себя, но она, вспомнив о том, что решила не поддаваться эмоциям, и на сей раз сдержалась.

— Уверяю вас, мистер Уайлдер, я никогда еще не говорила более серьезно. Я не позволю вам появиться в моей спальне. Клянусь, никогда.

— Люди часто сожалеют о клятвах, данных во гневе.

— В таком случае вы знакомы лишь со всяким сбродом, с людьми, которым свойственна моральная неустойчивость.

Уайлдер снова улыбнулся:

— Увы, моралисты слишком холодны в постели. — Алисия поджала губы.

— Итак, мы совершим взаимовыгодный обмен. Вы аннулируете долги брата. А я введу вас в высшее общество. Это справедливо, не так ли?

Уайлдер молчал. Какое-то время он внимательно смотрел на Алисию — смотрел так, словно пытался прочитать ее мысли.

— Я принимаю ваши условия, — проговорил он, наконец. — Правда, с одной своей поправкой. Вы дадите мне право приглашать вас в мою постель, а на вашу я не претендую.

Алисия вдруг представила: совершенно голая, бесстыдно расставив ноги, она сидит на Уайлдере, и он целует ее груди. Невольно вздрогнув, она постаралась отогнать это видение и проговорила:

— Но я не верю, что вы удержитесь от насилия… — Уайлдер пристально посмотрел ей в глаза.

— Нет, миледи, вы не доверяете себе. Боитесь, что не сможете мне отказать.

— О… я, скорее поцелую ежа! — воскликнула Алисия. Он ухмыльнулся:

— Что касается поцелуев, то вы могли бы взять у меня несколько уроков.

— А вы могли бы взять несколько уроков хороших манер.

— Вот я и предлагаю: давайте обучать друг друга. — Он шагнул к ней, и Алисия не пожелала отступить, хотя ею овладела легкая паника. Он поцелует ее сейчас?

— Продемонстрирует, как негодяй соблазняет женщину? Если он дерзнет снова насмехаться над ней…

Однако Уайлдер не тронул ее. Он лишь откинул полы своего сюртука и, подбоченившись, проговорил:

— Итак, миледи, дайте мне окончательный ответ до того, как я отправлюсь осматривать мой новый дом.

Но Алисия не желала подчиняться этому надменному выскочке.

— Значит, вы намерены перебраться сюда? — проговорила она ледяным тоном.

— Нет, мы будем жить в моем особняке. Недалеко от игорного дома.

— При условии, что с нами будет моя мама. И еще вы должны позволить Джеральду остаться здесь.

— Да, разумеется, — сказал Уайлдер. — Так вы согласны стать моей женой? Пристально глядя ему в глаза, Алисия проговорила:

— Лишь в том случае, если вы пообещаете, что прекратите ваши домогательства, как только я попрошу об этом. На его лице появилась лукавая улыбка.

— Хорошо. Как только вы попросите меня об этом. — Он окинул ее откровенно мужским взглядом, и Алисия почувствовала, как по спине ее пробежал холодок. — Несмотря на всю вашу утонченность, миледи, вы все-таки из крови и плоти. Еще до окончания сезона вы придете ко мне и попросите, чтобы я разделил с вами ложе.


В спальне горела лишь одна сальная свеча, и комната тонула во мраке. Алисия, стоявшая у ночного столика, накапала в чашку с чаем настойки опия и, добавив туда немного сахара, размешала жидкость. Затем повернулась к женщине, сидевшей в кровати, и сказала:

— Напиток готов.

Обложенная подушками из гусиного пуха, леди Элинор поглядывала на Алисию и улыбалась. Светлые с серебристыми прядками волосы графини были прикрыты ночным чепцом. Пламя свечи отражалось в ее голубых глазах.

— Это так любезно с вашей стороны, — проговорила она, принимая чашку из рук дочери. — Спасибо, что приютили меня. Сейчас так холодно и неуютно ночевать в аллее…

Алисия невольно поморщилась при этих словах матери. Графиня Брокуэй не провела ни одной ночи на улице, и такое никогда не случится…

Они с матерью спали в одной комнате — отчасти потому, что дешевле обогревать одну спальню, а не две, отчасти же из-за того, что Алисия боялась оставлять больную без присмотра. До того как доктор прописал ей настойку опия, у нее была привычка бродить ночью по дому, иногда — забираться на чердак, где она рылась в сундуках со старыми вещами. Алисия боялась, что мать может уронить свечу и поджечь дом; к тому же ей грозили и другие опасности.

Однажды, облачившись в тяжелые парчовые одежды, леди Элинор свалилась с крутой лестницы, подвернув при падении ногу, и слегла на две недели. В другой раз, вообразив себя Жанной д’Арк, отыскала старинный нагрудник и шпагу; дочь перехватила ее, когда она уже собиралась выйти на улицу.

Протянув руку, Алисия убрала прядь со лба матери.

— Пей же, — сказала она. — Выпей все до последней капли.

Графиня осушила чашку и вернула ее дочери. Затем приложила к губам кружевной платочек, который прятала в широком рукаве, и, чуть подвинувшись, позволила Алисии сесть с ней рядом.

— Знаешь, дорогая, мне он кажется знакомым, — проговорила леди Элинор.

— Кто?

— Тот вежливый молодой человек. Интересно, он покупал у меня цветы и раньше? — Алисия насторожилась.

— Я думаю, ты что-то путаешь, — сказала она.

— Такого красивого джентльмена ни с кем не спутаешь, — возразила графиня. — Он влюблен в тебя и купил все до последнего цветка. Ах, это так романтично!

Алисия до боли прикусила губу. Она старалась не смотреть на вазу с цветами, которую по просьбе матери поставила на каминную доску. Что ж, так или иначе, а ей придется терпеть этого мошенника. Она сопровождала его при осмотре дома. Причем он был исключительно вежлив, она же с трудом сдерживала себя. А потом ей еще пришлось написать письмо лорду Хейлстоку — ведь следовало сообщить ему новость…

— Его зовут Дрейк Уайлдер, — сказала Алисия. — Теперь ты будешь видеть его чаще. Сегодня… мы обручились.

Леди Элинор чуть приподнялась и с удивлением посмотрела на дочь.

— Алисия, я не ослышалась? — спросила она. — Я правильно тебя поняла? Ты выходишь замуж?

Алисия вздохнула с облегчением — мать снова стала вдовствующей графиней Брокуэй.

— Да, ты все правильно поняла, — прошептала Алисия. — Ах, мама, мама…

Она улыбнулась матери — было очевидно, что та прекрасно все понимала. Такие проблески сознания всегда наступали внезапно; иногда они длились лишь короткие мгновения, иногда — целые часы. «Но почему это произошло именно сейчас?» — спрашивала себя Алисия.

Графиня взяла дочь за руку:

— Моя дорогая девочка, это замечательная новость. Кто такой Дрейк Уайлдер? Почему я с ним не знакома?

— Все произошло довольно быстро, — уклончиво ответила Алисия. — Наверное, ты сказала бы, что у нас был… скоропалительный роман.

Леди Брокуэй внезапно нахмурилась и пробормотала:

— Ах, дорогая, кажется, у меня опять был провал.

— Ты была… нездорова. Но я уверена, мама, что теперь тебе станет лучше.

Графиня о чем-то задумалась, потом вдруг спросила:

— Какой сегодня день? Какой месяц?

— Одиннадцатое апреля.

— Боже милостивый! Последнее, что я помню… Помню, как Джеральд принес мне букет подснежников. — Снова откинувшись на подушку, графиня со вздохом проговорила: — Пощади меня, Господи. Что со мной происходит?

Сдерживая дрожь в руке, Алисия погладила мать по плечу.

— Не беспокойся, все у тебя будет хорошо. Ты просто утомилась и не можешь сосредоточиться. Закрой глаза и отдохни. Я потом отвечу на все твои вопросы.

Графиня прикрыла глаза.

— Ты всегда была замечательной дочкой. Я не хочу быть тебе обузой.

— Ты вовсе не обуза! Ты моя гордость и радость! — с горячностью возразила Алисия и наклонилась, чтобы поцеловать мать в щеку. Она почувствовала исходящий от матери легкий запах ландыша. — И просто смешно думать иначе.

— Я глупая, да? Твой отец всегда поддразнивал меня из-за моих фантазий. — На лице леди Элинор появилась мечтательная улыбка. Повернувшись на бок, она добавила: — Утром мы должны подумать обо всем… И еще ты должна пообещать мне, что пригласишь своего жениха, чтобы я могла с ним познакомиться. Если ты любишь его, то я тоже буду его любить. — Да, конечно, — пробормотала Алисия.

— Это будет событием сезона, — продолжала графиня. — Джеральд проведет тебя по проходу церкви Святого Георгия. У тебя будут белые атласные ленты и…

Покосившись на мать, Алисия увидела, что та уже спит. Девушка вздохнула; она не была уверена даже в том, что мать вспомнит о «замечательной новости» на следующее утро. Графиня прекрасно помнила о том, что происходило много лет назад, но события недавнего прошлого почти сразу забывала… Впрочем, в данном случае ее забывчивость была благом. Упаси Бог, чтобы мама узнала об обстоятельствах, предшествовавших этому браку. И, конечно же, ей не следует знать, что за человек Дрейк Уайлдер.

«Еще до окончания сезона вы придете ко мне и попросите, чтобы я разделил с вами ложе».

Слишком взволнованная, чтобы заснуть, Алисия взяла свечу и направилась к двери. Настойка опия гарантировала, что мать будет спать глубоким сном в течение нескольких часов, и только в это время Алисия могла без опасений оставить ее одну. Сейчас она отправится на кухню и заварит чай. Затем… Может быть, какой-нибудь том из библиотеки поможет ей ненадолго отвлечься. Расшифровка латинских текстов всегда ее успокаивала — во всяком случае, «Сравнительные жизнеописания» Плутарха.

Дрейк Уайлдер сказал, что обошел весь Рим в поисках этого издания. Может быть, редкие книги — прибыльное вложение капитала? Ведь владельца игорного дома трудно заподозрить… в чем-либо другом. Да, этот мужлан думает только о деньгах. Поэтому и охотится за легковерными аристократами…

В приступе гнева Алисия выскочила в темный коридор — и с кем-то столкнулась. Вскрикнув от неожиданности, она подняла повыше свечу и увидела брата. Джеральд, прыгавший на одной ноге, держал под мышкой какую-то коробку, перевязанную шнурком. Волосы у него были взъерошены, галстук приспущен.

— О… ты отдавила мне ногу!

— Тише, Джеральд. — Алисия осторожно прикрыла дверь. — Ты разбудишь маму. Она только что заснула.

— Ох, нога… — пробормотал брат. — Нужно смотреть перед собой, когда идешь. — Алисия нахмурилась.

— Тебе давно пора быть дома. Я хотела поговорить с тобой. — Она схватила брата за руку и потащила его к лестнице. — Сегодня приезжал Дрейк Уайлдер. По поводу одного пустячного дела. Видишь ли, он теперь владелец этого дома.

— Ах, это… — Джеральд понурился. — Я собирался сказать тебе, Эли, честное слово, собирался…

— Когда? После того как нас выставят отсюда?

Глаза брата округлились:

— Он поклялся, что этого не будет. Я вызову его на дуэль, если он не сдержит слово.

Джеральд бросился к лестнице, но Алисия преградила ему дорогу.

— Мистер Уайлдер не сделал ничего подобного. Более того, он согласился аннулировать долг. Видишь ли, дело в том… Мы поженимся…

— Поженитесь?! — изумился Джеральд. — Ты выйдешь замуж за него?

— Но ты ведь… Он любит девиц, которые… — Джеральд откашлялся, щеки его покраснели. — Словом, он любит шлюх.

У Алисии перехватило горло.

— Тем не менее, мы пришли к соглашению. Мы поженимся, как только будут сделаны необходимые приготовления.

— Нет! Я, так или иначе, найду деньги. — Джеральд поставил коробку на пол, и в ней что-то звякнуло. Опустившись на колено, он развязал шнурок и поднял крышку. При слабом свете свечи Алисия разглядела небольшую кучку золотых монет. — Тут не так много, но, возможно, он примет это как первую выплату.

— Ты все-таки продал, Пет, — догадалась Алисия.

— Совершенно верно, — кивнул Джеральд. — Честерфилд дал двести гиней за нее. — Он был очень несговорчив, но зато обещал, что будет хорошо с ней обращаться.

— Ах, Джер! — Алисия наклонилась и обняла брата. Его мягкие, точно у младенца, волосы коснулись ее щеки. После того как графиня погрузилась в беспамятство, Алисия взяла на себя обязанности матери.

Джеральд выпрямился и ударил кулаком по шатким деревянным перилам.

— Проклятие! — воскликнул он. — Если бы я обладал способностями Уайлдера, я превратил бы двести гиней в двадцать тысяч! Этот везучий дьявол может сделать подобное за одну ночь игры!

Алисия снова нахмурилась.

— Я не позволю тебе играть, — заявила она. — Дай мне слово, что ты никогда больше не приблизишься к игорному дому Уайлдера.

— Но там все собираются! Весь цвет. Нет ничего плохого в том, чтобы прийти туда и пообедать иногда с друзьями.

Алисия схватила брата за рукав:

— Обещай мне, Джеральд.

— Я знаю, что виноват, — пробормотал он. — Я не буду больше играть.

— Не играй, умоляю тебя… — Алисия с беспокойством смотрела на брата. — И ты должен знать: мистер Уайлдер не примет никаких денег. Он не примет ничего, его устроит только моя рука.

Джеральд хотел что-то возразить, но, передумав, со вздохом уселся на ступеньку. Взглянув на сестру, проворчал:

— Но это несправедливо. Виноват я, а не ты. «Виноват во всем Уайлдер», — подумала Алисия.

— Что сделано, то сделано, — сказала она, пытаясь улыбнуться. — Не беспокойся, это даже к лучшему. Ведь теперь у нас ни в чем не будет нужды.

Однако слова сестры не утешили Джеральда.

— Ты жертвуешь собой, Эли. Я не могу с этим смириться.

— Ты ничего не понимаешь. — Желая успокоить брата, Алисия даже рассмеялась. — Пожалуйста, Джер, не смотри так мрачно. Женщины часто выходят замуж из-за денег. Если честно, то я с удовольствием буду ездить на балы и носить новые красивые платья.

— А как насчет… — Джеральд откашлялся, — его супружеских прав?

«Еще до окончания сезона вы придете ко мне и попросите, чтобы я разделил с вами ложе».

Алисия вздохнула:

— Он обещал, что у нас будет целомудренный брак. То есть это просто сделка.

Джеральд внимательно посмотрел на сестру.

— Значит, ты не возражаешь? Я этого не допустил бы, если бы он тебе совсем не нравился. Но Уайлдер все-таки джентльмен, хотя и вышел из низов.

Алисия мысленно усмехнулась. Ее будущий муж был бессердечным негодяем, но Джеральду не следовало знать об этом.

Надеясь, что Господь простит ее обман, она сказала:

— Разумеется, я не возражаю. Я даже рада, что снова стану богатой и смогу жить, как прежде.

Глава 5

Из маленькой металлической решетки в стене освещенного свечами, кабинета струились звуки музыки. Играли в салоне, этажом ниже, где джентльмены, игравшие в кости, испытывали судьбу. Специальная система труб разносила мелодию во все залы и комнаты игорного дома. Это новшество отличало «Клуб Уайлдера» от прочих заведений подобного рода. Дрейк прекрасно знал: ощущение покоя и безмятежности способно убаюкать посетителей и подвигнуть на риск.

В обычный вечер Дрейк находился бы в гуще событий — переходил бы от стола к столу, внимательно наблюдая за игрой. Однако сегодня был особенный день. Сегодня он наконец-то удостоверился: его месть непременно свершится. Кроме того, если он правильно рассчитал, в этот вечер к нему в любую минуту могла пожаловать гостья…

Опустившись в кожаное кресло у камина, Дрейк с рассеянным видом привлек к себе Лидию — она проскользнула к нему по черной лестнице, как делала, всякий раз, когда у нее выдавался свободный вечер. Известная актриса из «Ковент-Гарден», Лидия могла бы заполучить любого мужчину, однако приходила именно к нему, к Дрейку, и он всегда получал большое удовольствие от ее чувственности.

Но сегодня все ухищрения Лидии только раздражали его — даже обольстительное тело любовницы не могло отвлечь Дрейка от тревожных раздумий, от мыслей о красивой белокурой аристократке, такой холодной и гордой…

Она заявила, что у них будет целомудренный брак — во всяком случае, ей хотелось так думать.

— Боюсь, Лидия, что тебе сейчас придется уйти, — неожиданно проговорил Дрейк.

Она посмотрела на него с удивлением. Затем взяла его руку и сунула ее к себе под юбки.

— Ты не можешь так говорить. Ведь мы только начали… — Он поглаживал теплое шелковистое бедро Лидии. Она бы с радостью вышла за него замуж. Впрочем, не только она. Многие женщины в разговорах с ним намекали, что мечтают выйти за него замуж. Однако Дрейк хотел получать от них лишь то удовольствие, которое они могли доставлять и без замужества.

А вот леди Алисия Пембертон — совсем другое дело. К ней он испытывал нечто… выходившее за рамки мести, и это нечто становилось наваждением. Всего за две встречи она умудрилась удивить его и оскорбить, развеселить и рассердить, возбудить и заинтриговать. Несмотря на свою холодную голубую кровь, она продемонстрировала удивительную верность матери, и это невольно вызывало уважение.

В то же время Дрейк злился на себя из-за того, что отвлекся от своей главной цели.

Алисия была запретным плодом, только и всего. Как только он уложит ее в постель, очарование исчезнет. Он больше не будет испытывать влечения к своей утонченной и благородной жене.

Похлопав сидевшую у него на коленях Лидию по круглым ягодицам, Дрейк сказал:

— Я ожидаю визитера. Для нас с тобой сейчас не очень подходящее время.

Она взглянула на него с лукавой улыбкой:

— Тогда устроим быстрые скачки. Отправимся в другую комнату? Или попрыгаем прямо здесь?

В соседней комнате для таких случаев имелась кровать. Однако Дрейк сейчас не испытывал большого желания. Он покачал головой:

— Нет. Сожалею, но тебе нельзя здесь оставаться. Лидия надула губы, но все же поднялась на ноги. Дрейк поспешил проводить ее к двери и одарил на прощание поцелуем.

— Не надо сердиться дорогая. Завтра тебя ждет сюрприз от ювелира.

Дрейк не сообщил Лидии о предстоящей женитьбе. Он решил, что продолжит любовную связь с ней, а если она проявит строптивость, то найдет себе другую любовницу — для него это не составит труда.

Выпроваживая Лидию, он вдруг увидел Фергуса Макаллистера, шагавшего по коридору. А следом за стариком шел… Да, конечно же, человек, идущий за Фергусом, был Ричард, маркиз Хейлсток.

Дрейк легонько подтолкнул любовницу в противоположную сторону.

— Иди же, дорогая, побыстрее. — Актриса вздохнула и подошла к лестнице, ведущей к буфетной и на кухню. Обернувшись, она послала Дрейку воздушный поцелуй и стала спускаться по ступеням.

— Ну вот… Самая подходящая ночь для посетителей, — проворчал Фергус. — И ни одного доброго ангела среди них. — Он посмотрел на Дрейка, потом показал пальцем на маркиза. — Я говорил ему подождать внизу, но он не подчинился.

— Дерзкий прихлебатель! — рявкнул Хейлсток. — Ты забываешь свое место…

— Нет, это вы забываете, — перебил Уайлдер. — Сейчас вы находитесь в моем доме.

Прежде чем маркиз нашелся с ответом, Дрейк жестом велел Фергусу удалиться и впустил Хейлстока в переднюю. Затем провел его в свой кабинет, а сам тотчас же направился к небольшому столику. Взяв хрустальный бокал, он плеснул в него янтарно-золотистой жидкости из графина, после чего повернулся к гостю, стоявшему посередине комнаты.

— Не желаете бренди? — спросил Дрейк. — Из лучших французских погребов. Такое же было в личном погребе Бонапарта.

— Пусть дьявол пьет вашу контрабанду, — проворчал маркиз. — Это не светский визит — сами прекрасно знаете.

— Как хотите, милорд.

Сделав глоток бренди, Дрейк прошелся по комнате и уселся на край письменного стола. Поглядывая на гостя, он мысленно улыбался. Прошло двадцать лет с тех пор, как он в последний раз встречался с лордом Хейлстоком. Годы украсили серебристыми нитями черные волосы маркиза, нанесли морщины на его патрицианское лицо и округлили брюшко этого джентльмена. И все же онне очень изменился — во всяком случае, серые глаза смотрели все с тем же высокомерием. И нижняя губа все так же оттопыривалась в презрительной гримасе. Маркиз был в синем сюртуке и бежевых брюках, сшитых в самом лучшем ателье на Бонд-стрит. А его золотые часы с брелоком были куплены у Локка — Дрейк знал это, потому что долгие годы тайно наблюдал за Хейлстоком. Наблюдал, выжидал и планировал то, что должно было скоро произойти.

— Назовите свою цену, — сказал Хейлсток. — Я заплачу, но с условием, что вы откажетесь от женитьбы на леди Алисии.

— Нет. — Маркиз сделал шаг к Дрейку:

— Мошенник! Вы принудили ее, подстроив проигрыш брата! Но она не может быть вашим призом! Вы только втянете ее в ту грязь, в которой катаетесь!

Дрейк медленно допил бренди и осторожно поставил бокал на стол красного дерева.

— Возможно, что так, — проговорил он, в упор, глядя на маркиза. — Тем не менее, она будет моей женой, а не вашей… отец.

В комнате надолго воцарилось молчание. Хейлсток словно окаменел; слышалось лишь сиплое дыхание, вырывавшееся из его груди.

— Вы мне не сын, — сказал он, наконец. — У меня только один сын. Мой наследник.

Дрейк ожидал, что ответ будет именно таким. Он слышал его и раньше. Эти слова были сказаны по случаю одного знаменательного события, и Дрейк прекрасно их запомнил.

И тут дала о себе знать старая боль: Дрейк вспомнил, как он, десятилетний мальчишка, опустился на колени перед умирающей матерью; он никогда не забудет того страха, который сдавил ему грудь… Майра Уайлдер закашлялась и вытерла губы платочком, испачканным кровью. Дрожащими руками Дрейк налил ей стакан воды. Он чувствовал, что дело плохо, хотя изо всех сил старался не верить этому. Некогда розовые щеки матери стали ужасно бледными, словно их загримировали. Уже несколько дней она была настолько слаба, что не могла играть свои роли с труппой. Сделав глоток воды и откашлявшись, мать откинулась на подушку и посмотрела на него своими карими глазами.

— Сейчас ты должен понять, что я умираю.

— Не говори так, мама. Мы всегда будем с тобой вместе. — Мать погладила его по волосам.

— Нет, мой сын, это невозможно. Я долго не могла выносить ребенка, теряла детей, пока не появился ты. Ты моя отрада, дар небес. А теперь ты должен отправиться к твоему отцу.

— Я лучше останусь с Фергусом!

— Фергус пойдет с тобой, но он не отец тебе. Хейлсток — очень влиятельный человек, и его благородная кровь сослужит тебе хорошую службу. — Нащупав его руку, Майра сунула в нее бриллиантовую булавку для галстука. — Вот доказательство. Я должна была продать ее и потратить деньги на твое содержание, но мы обошлись, и я не продала ее.

— Но я хочу остаться с тобой. — Мальчик нуждается в отце. Его светлость полюбит тебя, когда увидит, какой ты славный… Обещай, что отправишься к нему, когда я… уйду.

Он был слишком потрясен, чтобы отказать матери. Спустя несколько недель, похоронив мать, в холодный осенний день они с Фергусом отправились на юг Англии. Много часов Дрейк провел в почтовой карете, печалясь о матери и мечтая, о теплых объятиях отца. Когда же он нашел роскошный особняк маркиза, дворецкий не позволил ему войти.

В отчаянии Дрейк прорвался в дверь, оставив Фергуса на улице. Преследуемый слугами, он бегал из одной комнаты в другую, пока не оказался в великолепной гостиной, где лорд Хейлсток, расположившись на полу, играл в оловянных солдатиков с двухлетним темноволосым сыном по имени Джеймс. Это был единокровный брат Дрейка. Законный наследник маркиза. Даже сейчас Дрейк испытывал весьма противоречивые чувства, когда думал о брате. А тогда он бросился к ногам Хейлстока и сбивчиво высказал свои наивные надежды. Но маркиз отказал ему. Когда же Дрейк показал ему бриллиантовую булавку, лицо Хейлстока сделалось… ужасным. Он громко закричал, позвав слуг, и приказал, чтобы те отвезли «уличного мальчишку в магистрат за воровство».

И сейчас, пристально глядя в глаза маркиза, Дрейк проговорил:

— Ты можешь все отрицать, если тебе угодно, но факт остается фактом: увидев мою мать на сцене в Эдинбурге, ты увлекся ею и соблазнил…

Хейлсток презрительно усмехнулся:

— Это она тебе рассказала? Так знай же, я никогда не встречался с этой шлюхой.

Дрейк в гневе сжал кулаки и лишь величайшим усилием воли заставил себя сдержаться. Да, он решил держать себя в руках — ведь у него были совсем другие цели.

Выдвинув ящик письменного стола, Дрейк извлек оттуда бриллиантовую булавку в форме стилизованной буквы X.

— Ты отдал ей вот это, чтобы купить ее молчание. — Хейлсток скорчил гримасу.

— Это лишь доказывает, что она воровка.

— Или что ты — лжец. — Дрейк бросил булавку обратно в ящик. — Жизнь сложилась не так, как ты планировал, не правда ли? Твой внебрачный сын сейчас довольно богатый человек. А твой законный наследник — калека по твоей вине.

Хейлсток побледнел и ухватился за спинку кресла.

— Мерзавец! — закричал он. — Если ты осмелишься втянуть Джеймса в нашу ссору, видит Бог, я разорю тебя!

Дрейк невольно позавидовал брату — маркиз тотчас же бросился на защиту — своего прикованного к постели любимца. На восемнадцатилетие Хейлсток купил сыну скаковую лошадь, и в тот же день произошло роковое событие — несчастный юноша упал с лошади.

По-прежнему сидя на краю стола, Дрейк проговорил:

— К счастью для вас, милорд, Джеймс меня совершенно не интересует. Меня больше интересует леди Алисия Пембертон.

— Ты недостоин ее, — заявил Хейлсток. — Ваша совместная жизнь будет пародией на брак.

— Да, но она поможет мне войти в общество. И следовательно, твоего незаконнорожденного сына будут приглашать на те же самые вечера, что и тебя.

Маркиз вздрогнул.

— Так вот чего ты хочешь, — проговорил он с язвительной усмешкой. — Полагаю, тебе лучше отказаться от этой идеи. Если ты заявишь о своем родстве со мной, тебе никто не поверит.

— У меня нет намерения открывать правду о моих родителях. Во всяком случае, пока.

Дрейк решил, что сначала насладится, наблюдая, как его отец будет корчиться от бессильной ярости.

— Пембертонов больше не принимают в обществе, — продолжал маркиз. — Леди Брокуэй — сумасшедшая, пария. Ее место в Бедламе.

— Неужели ты боишься безумной женщины? — спросил Дрейк: как ни странно, вдовствующая графиня ему понравилась, и он не испытывал ни малейшего желания смеяться над ней.

Хейлсток снова улыбнулся:

— Если твое имя будет хоть как-то ассоциироваться с леди Брокуэй, ты станешь посмешищем.

— Полагаю, ты ошибаешься.

В глазах маркиза сверкнула ярость. Впрочем, в них была не только ярость, но и отчаяние. Сжав кулаки, он шагнул к Дрейку:

— Одумайся, найди себе другую жену! Зрелую вдову, которой не повредят твои интриги. Не губи невинную девушку!

«Неужели Хейлсток действительно беспокоится о благополучии Алисии? — думал Дрейк. — Способен ли он оценить ее не только за происхождение? Может, он и впрямь ее любит? Что ж, если так — тем лучше».

Глава 6

— Миледи! — кричала миссис Молсуорт с чердачной лестницы. — Миледи, к вам гости!

Алисия держала в руках пышное синее платье, которое пахло затхлостью, поскольку пролежало в запертом сундуке добрых полстолетия. Пылинки плясали в снопе солнечного света, проникавшего в чердачное окно. Что-то, тихонько напевая, леди Элинор рылась в одном из сундуков в поисках старых вышедших из моды вещей. Рядом с ней уже лежали накидки, туфли с массивными застежками, а также парики.

Услышав крики кухарки, Алисия нахмурилась. Она решила, что не станет ни с кем встречаться, пока не экипирует себя должным образом.

Сообщение о помолвке появилось утром в газете «Пост». Дрейк Уайлдер, не теряя времени, известил об этом весь Лондон. Разумеется, большая часть знати сочтет ниже своего достоинства поздравить невесту игрока, пользующегося дурной славой. Однако всегда найдутся люди, которые ни перед чем не остановятся — только бы найти тему для сплетен.

Смахнув с фартука паутину, Алисия подошла к лестнице и посмотрела вниз.

Миссис Молсуорт, стоявшая чуть ниже, проговорила:

— Спускайтесь побыстрее, миледи. Вы не должны заставлять посетителей ждать.

— Скажи им, что я не могу их принять. Я помогаю королеве Анне найти подходящее платье. — Алисия надеялась также обновить и свой собственный скудный гардероб, хотя и не могла сказать, что перспективы были обнадеживающими.

— Вам придется меня принять, — послышался знакомый низкий голос, и тотчас же за спиной миссис Молсуорт появился Дрейк Уайлдер. — Да, придется, и вам следует знать это.

На губах Дрейка играла улыбка, и его белые зубы казались ослепительными. А черный локон, падавший на бровь, придавал его лицу плутовское выражение.

Сердце Алисии забилось быстрее. «Настоящий пират, — подумала она. — Да, самый настоящий — отнюдь не романтический… Грабитель и мошенник, обирающий бедных и слабых».

Но она не из тех, кто раболепствует.

— Отправляйтесь в свой игорный дом, мистер Уайлдер. Я занята.

Однако он проигнорировал ее слова и стал подниматься наверх.

— Что же вы, миледи? Разве так положено приветствовать своего жениха?

Покосившись на мать, Алисия вполголоса проговорила:

— А разве положено являться без предупреждения? — Уайлдер снова улыбнулся:

— Меня пригласила миссис Молсуорт. А вот вы, дорогая, не знаете, как следует принимать своего возлюбленного.

Шагнув к Алисии, Дрейк взял ее лицо в ладони и осторожно поцеловал. На нее пахнуло свежестью и неповторимым мужским запахом. А прикосновение его губ… От этого прикосновения по всему ее телу распространился нестерпимый жар.

Алисия в тревоге отпрянула:

— Уберите свои дерзкие руки!

— Как пожелаете. — Дрейк по-прежнему улыбался своей дьявольской улыбкой. — В интимных вопросах я вам подчиняюсь.

— В таком случае я приказываю вам уйти.

— Но ведь я… Я вовсе не намерен соблазнять вас. Пока не намерен. Сегодня я просто хочу похитить вас.

— Похитить? — переспросила Алисия. Уайлдер кивнул.

— Чтобы отвезти вас в магазины на Риджент-стрит. — У Алисии перехватило дыхание. «О, как это замечательно! — подумала она. — Как замечательно провести целый день, примеряя модные шляпки и новые туфли, разглядывая изысканные ткани и наслаждаясь у кондитера фруктовым мороженым». Но она тут же одернула себя — постаралась не думать об этом.

— У меня нет ни времени, ни денег для подобных… легкомысленных поездок.

— Ситуация изменилась, миледи. — Уайлдер окинул взглядом ее линялое платье с несколькими аккуратными заплатками. — Я намерен обновить ваш гардероб. Моя жена должна выглядеть надлежащим образом.

Его жена? Что ж, через несколько дней она действительно станет женой этого человека… Вспомнив о том, Сколько судеб он погубил, Алисия заявила:

— Я не истрачу ни фартинга из вашего нечестно нажитого состояния.

— Но вы согласились ввести меня в высшее общество. И для этого вам потребуются соответствующие наряды.

— Я умею обращаться с иглой и сошью себе что-нибудь из старых платьев.

— Из такого, как это? — Уайлдер кивнул на древнее платье, которое она по-прежнему держала в руках. — Оно было модным лет пятьдесят назад. И от него отдает… затхлостью.

Алисии пришлось признать, что насчет запаха Уайлдер прав. Однако шелк можно было почистить, лиф переделать, а рукава укоротить. Даже пожелтевшие кружева на юбках можно освежить.

«Люди заметят, — шепнул внутренний голос. — И станут хихикать у тебя за спиной, Алисия. Все сразу поймут: вырядилась так, чтобы не идти на поводу у мужа».

Да-да, конечно же, все ее возражения — просто глупое упрямство. И так ли это страшно — принять от Уайлдера несколько платьев? Не следует только сразу соглашаться…

— Я сейчас не могу поехать, — сказала Алисия; — Я сегодня занята с матерью.

— Вижу, — кивнул Уайлдер. Он посмотрел в дальний конец чердака, где леди Элинор, держа в руке веер, кружилась в танце с воображаемым кавалером. Затем шагнул к лестнице и, глядя вниз, прокричал: — Миссис Филпот, вы можете подняться!

Несколько секунд спустя Алисия увидела высокую стройную женщину с серебристыми волосами. На ней было строгое платье из серой саржи — такие обычно носят гувернантки или экономки. Она медленно и с достоинством поднялась по лестнице.

Алисия отступила — преграждать женщине дорогу было бы просто невежливо — и вопросительно посмотрела на Уайлдера. Тот с улыбкой проговорил:

— Дорогая леди Алисия, позвольте вам представить миссис Гортензию Филпот, вдову капитана Филпота, погибшего в битве при Трафальгаре. Она проведет день с леди Элинор.

Миссис Филпот шагнула к Алисии и сделала книксен.

— Лишь в том случае, если у вас нет возражений, миледи, — сказала она.

Алисия нахмурилась и покосилась на Дрейка Уайлдера.

— Спасибо за беспокойство, но это исключено. Я не могу оставить маму на попечение незнакомого человека.

— Простите за дерзость, — неожиданно проговорила миссис Филпот, — но я вас прекрасно понимаю. Моя горячо любимая мать много лет страдала помешательством, и я ухаживала за ней вплоть до ее смерти в прошлом году.

Слова миссис Филпот ошеломили Алисию.

— Весьма сожалею, — пробормотала она.

— Может, вы хотите теперь познакомиться с леди Брокуэй? — Дрейк взял миссис Филпот под руку. — Вернее, с королевой Анной…

Он повел ее в дальний конец чердака, и Алисия молча последовала за ними. Галантно поцеловав графине руку, Уайлдер сказал:

— Ваше величество, я привел к вам новую придворную даму.

— Считаю большой честью служить моей королеве. — Миссис Филпот склонилась перед леди Элинор в глубоком поклоне.

Графиня восторженно улыбалась.

— Надо поторопиться! — воскликнула она. — Я готовлюсь к официальному приему.

Миссис Филпот взяла из стоявшего рядом сундука желтое платье из бархата и парчи и поднесла его графине для осмотра.

— Могу ли я предложить вам это роскошное платье? — Они подошли к потемневшему от времени зеркалу. Леди Элинор приложила платье к груди.

— Какая прелесть! Думаю, оно прекрасно подойдет для обеда с французским королем Людовиком. Вы знаете, что он мой гость?

Миссис Филпот склонилась к плечу графини и с видом заговорщика прошептала:

— В таком случае мы должны уделить особое внимание вашим волосам. Я слышала, что Луи собирается ввести новую моду — белые напудренные парики. Может быть, ваше величество перещеголяет его?

Леди Элинор едва не задохнулась от восторга.

— О… это было бы великолепно! Мы, англичане, должны быть законодателями мод!

Женщины принялись доставать из сундуков парики и разглядывать их. Алисия же с улыбкой смотрела на графиню — было так радостно видеть маму счастливой. Но решится ли она довериться этой незнакомке — сиделке, которую нанял Дрейк Уайлдер?

— Ваше величество, — сказала Алисия, — я предлагаю спуститься вниз, где я помогу вам надеть платье.

Мать величественно, как и подобает королеве, махнула рукой:

— Ваша помощь больше не требуется. Можете уйти.

— Но, ваше…

— Вы слышали, что она сказала, — пробормотал Уайлдер, склонившись к плечу Алисии. — Королева сделала свой выбор. Она даже не будет скучать без вас.

Теплое дыхание Дрейка щекотало ухо Алисии. «Он такой сильный, мускулистый…» — подумала она неожиданно.

Тут Дрейк обнял ее за талию и повел к лестнице. Оглянувшись, Алисия увидела, как миссис Филпот надевает парик на голову леди Элинор. Графиня заливалась радостным смехом — было очевидно, что она в эти мгновения действительно счастлива. И возможно, находилась в полной безопасности.

Алисия взглянула на Дрейка Уайлдера. Он по-прежнему обнимал ее за талию, и от него исходил необыкновенный волнующий запах. А его прикосновения… Они порождали во всем теле какую-то томительную слабость.

«Еще до окончания сезона вы придете ко мне и попросите, чтобы я разделил с вами ложе».

На лестнице Алисия отстранила руку Уайлдера и с гордо поднятой головой пошла впереди него.

Солнечный свет падал на выцветшие квадраты на обоях, где некогда висели картины. Длинный коридор представлял собой унылый ряд закрытых дверей, ведущих в пустые ныне спальные комнаты. В доме больше не слышался веселый смех и не играла музыка, прежде доносившаяся из гостиной на первом этаже. Алисия вспомнила, как она, еще девочкой, с балюстрады наблюдала за гостями в элегантных нарядах, расхаживавшими в зале.

После того как умер отец, а мать лишилась разума, знакомые перестали наносить им визиты.

Навстречу Алисии бросилась миссис Молсуорт.

— Миссис Филпот — просто прелесть! — воскликнула она, прижимая руки к своей пышной груди. — Трудно найти более подходящую компаньонку для ее светлости. Мы с ней очень мило поговорили.

— Благодарю вас, — с галантным поклоном сказал Уайлдер. — Ваше одобрение много значит для леди Алисии. И при этом подмигнул поварихе. Подмигнул! И суровая миссис Молсуорт залилась румянцем! Алисия смотрела то на Уайлдера, то на кухарку. Каким образом он завоевал ее расположение? Ведь еще на днях она грозилась плюнуть ему в лицо и поджарить его на обед!

— Необходимо подтвердить пригодность миссис Филпот, — заметила Алисия. — Есть ли у нее рекомендации?

Суровый вид невесты, похоже, развеселил Уайлдера.

— Миледи слишком строга, — сказал он, обращаясь к поварихе. — Вероятно, она не поверит, если я скажу, что миссис Филпот имеет блестящие рекомендации герцогини Шелдон.

Алисия кивнула:

— Что ж, это меня вполне устраивает.

— Надеюсь, вы так же будете присматривать за леди Брокуэй, — продолжал Уайлдер.

— Конечно, сэр. Признаюсь, что я позволила себе захватить шляпку леди Алисии и ее накидку. — Миссис Молсуорт указала на вешалку, стоявшую у лестницы.

— Прекрасно, — одобрил Уайлдер. — Мне нравится расторопность женщин.

Миссис Молсуорт захихикала совершенно несвойственным ей образом. Алисия же едва сдержалась — ей ужасно хотелось сказать, что Дрейк Уайлдер также любит женщин вульгарных и аморальных.

— Кстати, о расторопности, — проговорила она. — Пожалуй, я отправлюсь одна. У мужчин не хватает терпения делать покупки.

— Просто вам не довелось знать настоящих мужчин. Взяв шляпку, Дрейк надел ее на голову Алисии. Когда он завязывал слегка потрепанную ленточку, его длинные пальцы коснулись ее подбородка, и это снова вызвало у нее необыкновенно волнующие ощущения.

— Теперь идите, — сказала миссис Молсуорт, снимая с Алисии фартук и разглаживая складки на юбке. — Мы же не можем допустить, чтобы вы были одеты… как молочница. К тому же вам надо прогуляться. Тогда на ваших щеках снова появятся розы.

Алисия хотела возразить, но потом вдруг поняла: возражать было бы глупо — ведь она же уже решила, что ей следует обновить свой гардероб. И это было вполне разумное решение. В конце концов, она снова возвращается в свет ради Уайлдера, чтобы удовлетворить его амбиции. Следовательно, она просто выполняет условия сделки, не более того.

Задумавшись, Алисия даже не заметила, как Дрейк надел на нее и накидку, тесемки которой завязал у горла. Затем он вывел ее из дома к роскошной черной карете и помог подняться на подножку.

— Бордовое бархатное сиденье оказалось очень удобным. Дверцу изнутри украшала парчовая отделка, потолок был задрапирован камчатной тканью, а белоснежные шелковые шторы на окнах были подняты вверх, и с боков их свисали золотистого цвета кисточки.

Однако. Дрейк сел не на противоположное сиденье, а рядом с Алисией, так что их колени почти соприкасались. Выглядел он весьма элегантно: на нем были бриджи из оленьей кожи и синий сюртук; у горла же он повязал белый галстук.

Устроившись поудобнее, Алисия сложила руки на коленях. Она собиралась провести день, осматривая давно вышедшие из моды платья, чтобы их освежить и обновить, и сейчас испытывала облегчение оттого, что ей не придется этим заниматься. Ей совсем не хотелось думать о том, где Уайлдер взял деньги, чтобы заплатить за ее новые платья.

К своему стыду, она даже почувствовала радостное волнение, когда карета плавно тронулась с места, — Алисия давно уже не ездила в карете с такими великолепными рессорами, в сопровождении красивых мужчин. Да, она давно не совершала столь приятных выездов, и сейчас ей хотелось верить, что ее спутник будет внимательным и предупредительным.

— Наша свадьба состоится в четверг, — сказал Дрейк. Алисия посмотрела на него с удивлением:

— Через два дня?

— Да.

— Но… мне понадобится, по крайней мере, месяц, чтобы все подготовить, послать приглашения…

— Мы никого не будем приглашать, кроме членов наших семей.

— Я думала, вы хотите, чтобы приехали представители света…

Уайлдер усмехнулся:

— И сколько найдется таких, кто соблаговолит это сделать? Став моей женой, вы, конечно, возобновите общение с высшим обществом и убедите их принять меня. На это потребуется время.

У Алисии заныло под ложечкой. Она рассчитывала, что у нее в запасе недели, в течение которых она подготовит себя к мысли о браке.

— Но оглашение имен тех, кто предполагает вступить в брак…

— Оглашения не будет, — перебил Уайлдер. — Я получил специальное свидетельство от архиепископа.

— Каким образом? Неужели вы всех подкупили? — Его голубые глаза сверкнули.

— Видите ли, я сказал ему, что соблазнил вас и что вы, возможно, беременны.

Алисия залилась краской.

— Вы поставили под угрозу мою репутацию! Перед его святейшеством!

— Успокойтесь, пожалуйста. Я сказал, что вина целиком на мне.

Алисия сквозь зубы пробормотала:

— Es barbarus.

Дрейк улыбнулся:

— Вы правы. Варвар. Так что можете выпускать свои стрелы, сколько вам угодно.

То, что Уайлдер понял ее латынь, лишь подлило масла в огонь. Пристально взглянув на него, Алисия сказала:

— Уж не думаете ли вы, что в обществе станут принимать женщину, репутация которой…

— Уж не думаете ли вы, что архиепископ станет сплетничать? — снова перебил Дрейк. Она пожала плечами.

— Сплетничать и не надо. Тот факт, что брак совершается по специальному разрешению, подразумевает, что мы… — Алисия неожиданно умолкла.

— Имели плотскую связь? — Уайлдер приподнял бровь. — Только не говорите, что вы боитесь того, что скажут люди.

Вы не из тех.

— Вы не хотите ничего слышать. Вы неисправимы.

Он улыбнулся:

— А вы неотразимы.

К своему ужасу, Алисия едва не рассмеялась — лишь в последний момент сдержалась: ей казалось, что веселье в данной ситуации было бы совершенно неуместным.

— Почему вы улыбаетесь, мистер Уайлдер? Нет ничего забавного в том, что такой человек, как вы, признается в своих грехах.

— Как и в том, что старая дева не может сказать доброго слова своему жениху. — Он взял ее руку, поднес к губам и поцеловал, опалив своим горячим дыханием. — Давайте будем сегодня корректными, хорошо?

Она кивнула:

— Хорошо. Если вы будете сохранять дистанцию, мистер Уайлдер.

— Зовите меня Дрейк. Все женщины меня так называют.

— Мистер Уайлдер, отпустите, пожалуйста, мою руку.

— Отпущу, если вы назовете меня по имени. — Алисия поняла, что придется уступить.

— Отпустите меня… Дрейк.

Однако Уайлдер по-прежнему держал ее за руку. Более того, Алисия вдруг заметила, что он внимательно разглядывает ее руку — к несчастью, она не надела перчатки, и теперь ей было ужасно стыдно за свои обломанные ногти и шероховатую кожу.

Дрейк устремил на нее вопрошающий взгляд:

— Как случилось, что руки леди стали похожи на руки прачки?

Тут Уайлдер разжал пальцы, и Алисия наконец-то высвободилась.

— Я стирала белье, — пробормотала она.

— У вас нет других слуг, кроме поварихи?

— Были горничная и слуга, но мне пришлось отпустить их… после проигрыша брата.

«Пусть Уайлдер думает, что я не выполняла тяжелой работы, пока он не заманил Джеральда в ловушку», — решила Алисия.

— Такие мозоли за несколько дней не наживешь.

— Откуда вы знаете? — Она бросила взгляд на его ухоженные руки, на длинные пальцы с аккуратно подстриженными ногтями. — Вы только и делаете, что раздаете, карты да бросаете кости.

— И ласкаю женщин — это мое любимое занятие. — Дрейк улыбнулся и, положив руку на спинку сиденья, принялся поглаживать Алисию по волосам.

Она замерла. И тут же подумала: «Многих ли женщин он ласкал таким образом? Многих ли соблазнил? И почему, собственно говоря, это меня интересует?»

Отстранив руку Уайлдера, Алисия заявила:

— Меня не интересует, как вы растрачиваете свое время. — Дрейк внимательно посмотрел на нее:

— Вы все еще думаете о моих недостатках?

— Естественно. Игроки не могут быть хорошими мужьями.

Он, казалось, о чем-то задумался. И вдруг проговорил;

— И хорошими отцами. По крайней мере, в вашем случае. — Его слова мгновенно обезоружили Алисию. Она почувствовала себя совершенно беззащитной. Оказывается, ему известно ее прошлое. Хотя вряд ли он знал все. Всего почти никто не знал.

— Папа был любящий и заботливый… Я никогда не слышала, чтобы его критиковали.

— Но он оставил вас и ваших близких в нищете.

— Нам вполне хватало на жизнь. До тех пор, пока вы не забрали все.

— Полагаю, вы оцените меня, когда снова станете жить в роскоши. Будет мудро с вашей стороны, если вы научитесь меня ублажать.

«Еще до окончания сезона вы придете ко мне и попросите, чтобы я разделил с вами ложе».

— Ублажать вас не входит в условия нашей сделки, — возразила Алисия. — Ваш комфорт меня не интересует.

Когда карета повернула на шумную Риджент-стрит, Уайлдер пробормотал:

— Вы больно ранили меня, дорогая. Но разве вы не знаете, что я все равно вас околдую?

Она не знала этого. И не знала, почему ее сердце начинало биться быстрее, когда она слышала голос Уайлдера. Ведь этот человек — мошенник, негодяй, азартный игрок…

И через два дня он станет ее мужем.

Глава 7

Спустившись утром в день своей свадьбы по центральной лестнице, Алисия, изумленная, поняла, что она абсолютно спокойна. Хотя спала она плохо — всю ночь ее мучили кошмары, — с рассветом все же смирилась с предстоящим. Заставив себя не думать о будущем, девушка приняла ванну, оделась и стала готовиться к церемонии.

Элегантное новое платье шелестело при каждом ее шаге. Платье было из бледно-голубого атласа, причем юбка, прошитая серебристыми нитками, поблескивала даже при неярком свете пасмурного дня. Алисия могла лишь догадываться, сколько долгих часов потратила белошвейка на эту изящную вышивку.

Шею невесты украшала тяжелая нить с бриллиантами и огромными сапфирами в форме слезинки, украшение было доставлено от ювелира накануне вместе с такими же серьгами, и ювелир пояснил, что это свадебный подарок мистера Уайлдера.

У Алисия возникло искушение отправить подарок обратно — ведь драгоценности были куплены на доходы от игорного дома, — однако она прекрасно понимала, что своей строптивостью спровоцирует Уайлдера, и он станет еще более настойчивым, Алисия уже убедилась в этом два дня назад, когда они вместе занимались покупками.

При посещении модных магазинов Дрейк, как ни странно, выказывал тонкий вкус. Более того, ему даже удалось очаровать модистку — высокую сухопарую француженку. Поначалу она смеялась и утверждала, что невозможно сшить два платья менее чем за сорок восемь часов, но Дрейк так мило улыбался, что француженка, в конце концов, растаяла, словно взбитые сливки на горячем пироге.

Пока Уайлдер флиртовал с портнихой — иного слова для этого не подберешь, — Алисия чувствовала себя самым настоящим манекеном. Ее обмеряли, прикладывали к ней отрезы ткани; и, несмотря на отвращение к его деньгам, она в душе радовалась своему новому гардеробу.

Совесть требовала, чтобы она приняла лишь минимум нарядов, а не то изобилие утренних платьев, а также платьев для прогулок и для балов, которое предложил Дрейк. Ей было не по себе оттого, что Уайлдер заказал и нижнее белье, и корсеты, и ночные рубашки, и комбинации из тончайшего батиста и кружев. Но «пират» с обольстительной улыбкой настаивал, и она, в конце концов, уступила. Уступила, ибо выполняла условия сделки. Сделки с дьяволом.

Алисия остановилась наверху лестницы и ухватилась за перила. День был пасмурный, и в вестибюле было сумрачно. Дождь стучал в продолговатые окна, и этот стук смешивался с какими-то звуками, долетавшими из гостиной.

То был гул голосов.

У нее не было ни малейшего желания с кем-либо сейчас разговаривать. Но сегодня у нее свадьба, и следовало всем продемонстрировать «счастливое выражение лица». Она заставила себя улыбаться, но когда вошла в гостиную, ее улыбка погасла.

Прижимая букет белых лилий к розовому платью, в шезлонге сидела мама, маленькая и несчастная. На сей раз, на ней не было накидки из кротового меха, — должно быть, миссис Филпот отговорила ее от этого. Мама больше не говорила в возбуждении — сейчас она изображала обиженного ребенка.

Миссис Филпот стояла чуть поодаль, возле окна. Она обратила встревоженный взгляд на Алисию, а затем на мужчину, расхаживавшего перед леди Элинор.

Это был лорд Хейлсток.

У Алисии заныло под ложечкой. Хотя маркиз и не являлся близким другом семьи, он в то же время был отвергнутым ею женихом. Она не приглашала его на свадьбу, — так с какой целью маркиз приехал? Если он расстроил маму…

Алисия направилась к нему:

— Милорд, это так неожиданно…

Он сделал несколько шагов ей навстречу. Его волосы с проседью были всклокочены; держался маркиз напряженно.

— Ваша горничная сообщила мне, что вы спускаетесь вниз, — сказал он, кивнув в сторону миссис Филпот. — Боже мой, Алисия, я только сегодня услышал, что ваша свадьба состоится сегодня. К чему такая спешка?

Алисия бросила взгляд на мать.

— Давайте пройдем в библиотеку, — пробормотала она. — Мы не можем говорить здесь откровенно.

Когда они подходили к двери, леди Элинор их окликнула:

— Подождите, пожалуйста! — Голоском робкой маленькой девочки она продолжила: — Ричард, ты никогда мне не говорил, почему с тобой не приходит Клер. Она больна?

Лорд Хейлсток вздрогнул.

— Миледи, вы знаете, почему. Она ушла.

— Ушла? Куда ушла? — полюбопытствовала графиня.

— О Боже, ведь она ум…

— Она отправилась в длительное путешествие, — поспешила вмешаться Алисия, прежде чем Хейлсток успел сообщить матери о смерти Клер. Много лет назад мама и первая жена Хейлстока были близкими подругами. Они вместе воспитывались — Клер была сирота, и ее взяли в качестве компаньонки для леди Элинор, единственной дочери состоятельных родителей. Мама вернулась сейчас в дни своей юности и, очевидно, представляла себя беззаботной молоденькой девушкой. Графиня в смущении заморгала.

— Отправилась в путешествие? Боже мой, Клер не говорила мне об этом. Я кое-что помню о ней…

— Миледи, вы должны сказать вашей дочери, что глупо выходить замуж столь поспешно, — заявил лорд, Хейлсток.

— Довольно, милорд. — Алисия увлекла маркиза за собой. Миссис Филпот тут же села рядом с графиней:

— Успокойтесь, я составлю вам компанию в отсутствие Клер. Мы сегодня прекрасно проведем время на свадьбе.

Улыбка тронула губы леди Элинор, и она кивнула. В последние дни миссис Филпот зарекомендовала себя незаменимой. Она никогда не теряла терпения и неизменно демонстрировала чувство юмора.

Удостоверившись, что мать в безопасности, Алисия повела лорда Хейлстока в библиотеку, закрыла дверь и повернулась к нему.

— Зачем расстраивать маму? В этом нет смысла. И что вы сказали ей до того, как я вошла?

Маркиз пожал плечами.

— Я лишь напомнил ей, что она уже не девушка, а вдова, мать взрослых детей. Может, я был слишком резок, но считаю, что ты оказываешь ей плохую услугу, потакая ее фантазиям.

— Напротив, я делаю ее счастливой. Маме необходимо…

— Ей нужно находиться в другом месте, — перебил маркиз. Заложив руки за спину, он принялся расхаживать по комнате. — Я беспокоюсь за вас. Ее действия непредсказуемы. Помните, как она вообразила себя Жанной д’Арк? Она может проткнуть вас… шпагой.

— Ошибаетесь, милорд. Мама никогда и никому не причинит вреда.

— А если ее состояние ухудшится? Вы не можете предсказать, что она может вообразить в любой момент.

— Я знаю ее лучше, чем вы. И она будет жить со мной после свадьбы.

Хейлсток усмехнулся:

— Это Уайлдер вам так сказал? Не стоит доверять его клятвам и обещаниям. Он шулер и мошенник. Честность не относится к числу его добродетелей.

В глубине души Алисия была согласна с этим, однако у нее вдруг появилось странное желание защитить человека, который станет ее мужем.

— Он дал мне не только обещание. Он подписал соглашение, дающее мне право опеки над матерью до того момента, пока Джеральд не достигнет совершеннолетия.

Не далее как вчера весьма представительного вида адвокат представил ей документы для подписи. Она внимательно их изучила и с удовлетворением решила, что ни один суд от них не отмахнется.

Хейлсток снова усмехнулся:

— Уайлдер не придает никакого значения такому контракту. Он не джентльмен. Этот мошенник не признает никакие законы. Попомните мои слова: он найдет способ избавиться от леди Элинор.

«А может, маркиз прав? Не слишком ли я наивна, доверяясь Дрейку?» — подумала Алисия. Понизив голос, она сказала:

— Я должна доверять ему. У меня нет другого выбора.

— У вас есть выбор. Вы можете выйти замуж за меня. Алисия покачала головой:

— Я знаю, что вы избавитесь от мамы. Хейлсток подошел к ней и взял ее за руки.

— Дорогая моя, я знаю вас уже много лет. Я привык любить и уважать вас; Я не могу позволить вам совершить этот гибельный для вас шаг.

Несмотря на решительный настрой Алисии, слова маркиза тронули ее. Ведь она действительно знала лорда Хейлстока всю жизнь. А после смерти отца он стал часто навещать ее и постоянно предлагал свою помощь, хотя отец и назначил ее опекуном директора банка. Сейчас Алисии очень хотелось довериться лорду Хейлстоку, но она не могла этого сделать.

— Слишком поздно отговаривать меня, — прошептала она. Хейлсток покачал головой:

— Нет, еще не поздно. Умоляю вас не соглашаться на этот брак! Уайлдер принесет вам несчастье. Он погубит вас, дорогая, уверяю вас.

Тяжко вздохнув, Алисия проговорила:

— Я знаю, милорд, что он собой представляет, и вступаю в этот брак… с открытыми глазами.

— Поймите, вы и Уайлдер, совершенно разные люди, Выходите замуж за меня, и я буду лелеять вас и относиться к вам как к леди. Что же касается Элинор… — Он сделал паузу и нахмурился. — Я позволил бы ей жить с нами при условии, что она будет находиться в своих комнатах.

Его предложение удивило Алисию, и она поначалу готова была его принять. Но затем в ее памяти возник образ Дрейка Уайлдера — он галантно кланялся ее матери, подыгрывал ее безумным фантазиям и покупал у нее все цветы…

Почему лорд Хейлсток не может относиться к матери так же, как Дрейк?

Алисия энергично покачала головой:

— Запереть ее в комнате — это неприемлемо. Мама должна быть членом нашей семьи. Она нуждается во мне.

— Если вас не беспокоит ваше собственное благополучие, подумайте о брате. Уайлдёр развратит Джеральда и сделает его игроком. Нет сомнений, что мальчик скоро сойдет в могилу, как и ваш отец.

Алисия ощутила новый укол в сердце. Однако же Джеральд обещал держаться подальше от «Клуба Уайлдера» — так почему она должна ему не верить?

— Нет, милорд, я приняла решение. Мне нечего больше добавить.

Хейлсток какое-то время пристально смотрел на нее. Затем проговорил:

— Как хотите, но вы должны взять вот это. — Он что-то достал из внутреннего кармана сюртука и положил на ладонь Алисии.

Это был перстень с сапфирами и бриллиантами.

— Я не могу его принять, — пробормотала она в смятении.

— Вы должны. Он предназначался в качестве обручального кольца от меня. — Резко развернувшись, маркиз вышел из библиотеки.

Капли дождя по-прежнему стучали по оконному стеклу. Прислонившись спиной к книжной полке, Алисия уставилась на перстень. Ей не следовало принимать такой подарок от маркиза. Но как она могла отказать ему? У нее было такое ощущение, что она потеряла верного друга.

С тяжелым сердцем Алисия сняла перчатку и надела перстень на палец.


Его невеста опаздывала. Несмотря на состояние внутренней напряженности, Дрейк заставил себя стоять спокойно у алтаря. Капли дождя стекали по стеклам высоких окон. Наверху хор одетых в белые одежды мальчиков исполнял церковный гимн, им аккомпанировал на органе помощник викария. В сыром воздухе пахло воском от множества свечей, горевших в канделябрах и на алтаре. Несколько его наиболее близких и доверенных друзей сидели на передних скамьях. Кто-то закашлялся, и кашель гулким эхом прокатился в храме.

По одну сторону от Дрейка стоял викарий со своей робкой и молчаливой женой — они были свидетелями венчания. По другую руку находился Фергус Макаллистер, надевший свой лучший костюм. Дрейк, казалось, ощущал исходящее от него неодобрение.

А может быть, Фергус злорадствовал?

Церемония должна была начаться четверть часа назад. Дрейк ругал себя за решение подчиниться обычаю и приехать в церковь отдельно от невесты. Он послал за ней карету, хотя ему самому следовало бы приехать к ней и привезти ее сюда.

Было очевидно, что эта холодная белокурая красавица осталась при своих мыслях, и впервые в жизни Дрейк усомнился в своей способности понять женщину.

Что, если она вообще не появится?

В течение многих лет Дрейк мечтал об этом моменте. Он задумал месть еще будучи мальчишкой, которого отверг его отец. Дрейк изучил ораторское искусство и этикет, финансы и коммерцию. Он использовал свой математический талант для того, чтобы сколотить состояние за игорным столом. А затем заманил к себе Джеральда, лорда Брокуэя, и приобщил его к азартным играм.

И все это для того, чтобы отбить у Хейлстока женщину, которой тот хотел завладеть.

А сейчас леди Алисия Пембертон могла помешать осуществлению его плана.

При этой мысли Дрейк невольно содрогнулся. И мысленно поклялся, что никогда впредь не позволит ни одному аристократу унизить его.

Никогда впредь.

Дрейк бросил взгляд на его преподобие лорда Раймонда Джеффриса, опиравшегося на массивный набалдашник трости. Только что надменный священник дал понять, что приходится маркизу братом.

Если бы этот сноб знал, что они — родственники!

Однако Дрейк пока не был готов заявить о том, что Хейлсток — его отец. Для начала он должен завоевать положение в обществе. Но если Алисия осмелилась одурачить его и сорвать венчание…

Священник наклонился к Дрейку и прошептал:

— Ваша невеста, мистер Уайлдер.

Дрейк осмотрелся. Миссис Филпот помогала леди Элинор дойти до передней скамьи, а миссис Молсуорт семенила следом. А леди Алисия Пембертон, держа под руку брата, стояла в тени у двустворчатой двери. Дрейк вздохнул с облегчением. И мысленно вознес Господу благодарственную молитву.

Тотчас же облака на небе рассеялись, и солнечные лучи осветили Алисию во всем ее великолепии. Бутоны белых роз украшали ее золотистые волосы; светло-голубое платье подчеркивало изящество ее фигуры. В руках она держала букет белых цветов и казалась воплощением чистоты и красоты. Дрейк с трудом верил в то, что эта красавица скоро станет его женой.

Вместе с Джеральдом она пошла по проходу. Взгляд у нее был холодный и сосредоточенный, лицо — бледное и строгое. Она могла бы сойти за мученицу, идущую на эшафот. Вместо того чтобы испытать радость, Дрейк испытывал боль. Он не хотел видеть ее смирившейся перед своей судьбой — он чувствовал себя палачом. Дрейк ощутил, как обливается холодным потом. О Господи, что с ним сегодня происходит?

Брат и сестра приблизились к ограждению возле алтаря. Лорд Брокуэй устремил пристальный взор на Дрейка. Несмотря на его мальчишеские черты и хилое телосложение, он выглядел как истинный аристократ. И было очевидно, что юноша готов защищать свою сестру, если возникнет такая необходимость. Дрейк невольно усмехнулся. Лорд Брокуэй выглядел совсем иначе, когда садился за игорный стол.

Джеральд передал Алисию Дрейку, и тот привлек ее к себе. Она по-прежнему прижимала к груди букет белых лилий. Исходящий от невесты аромат женственности пьянил Дрейка, и даже здесь, в церкви, он испытывал вожделение. Немного помедлив, он подвел ее к алтарю.

Священник открыл молитвенник в кожаном переплете.

— Возлюбленные братья и сестры, мы собрались здесь перед лицом Господа нашего…

Брачная церемония началась, но слова священника не доходили до сознания Дрейка. Он испытывал невольное восхищение по поводу того, что эта миниатюрная красивая женщина столь безупречно владеет собой. На ее тонком алебастровом профиле нельзя было прочесть никаких эмоций. Алисия смотрела прямо перед собой — так, словно для нее было совершенно обычным делом вверять свою жизнь незаконнорожденному игроку.

Она была в подаренных им платье и ожерелье. Бриллианты и сапфиры были очень ей к лицу. Ему отчаянно захотелось прижаться губами к ее губам, захотелось сорвать с нее платье и…

Его фантазии тотчас же отозвались болью в паху.

— Если кто-то из вас может высказать причину, почему эти двое не могут быть соединены вместе по закону, пусть он скажет об этом сейчас, в последующем же пусть всегда молчит об этом.

Его преподобие лорд Раймонд Джеффрис сделал паузу. Он взглянул налево, потом направо, словно и в самом деле ожидал, что кто-то выступит вперед и остановит эту скандальную свадьбу. В наступившем молчании пламя свечи плясало на алтаре. От порыва ветра зазвенели стекла окон. Фергус переступил с ноги на ногу, и на мгновение Дрейк испугался — ему показалось, что старик хочет подать голос протеста.

Однако Фергус молчал, и священник продолжил церемонию; он монотонно бубнил еще в течение нескольких минут, которые казались бесконечными; наконец сказал, что жених и невеста должны соединить руки.

Дрейк произнес свои клятвы быстро и не почувствовал ни трепета в тонких пальцах Алисии, ни ее волнения, когда она произносила свои. Даже в этот момент она не подняла глаза, чтобы встретить его взгляд; голос ее был ровный, а движения — механическими. Она походила на марионетку, которой управляют с помощью невидимых нитей.

Наконец все свершилось. Они стали мужем и женой.

Согласно высказанной им ранее просьбе не было обмена кольцами, ибо Дрейк не видел необходимости в этой романтической процедуре. Пока священник читал завершающие молитвы, аристократическая сдержанность Алисии продолжала действовать на Дрейка. Было такое впечатление, что он по-настоящему не владеет ею — какая-то часть ее оставалась независимой.

И всё же она — его жена. И он волен, распоряжаться ею так, как ему захочется.

Он привлек Алисию к себе и прижался губами к ее губам. Поцелуй был долгий и страстный, и Дрейк услышал удивленный возглас священника и сдержанный протест лорда Брокуэя, брата новобрачной. Однако Дрейк не обращал на это ни малейшего внимания. Он целовал Алисию до тех пор, пока она не прильнула к нему и он не почувствовал ее учащенногосердцебиения. Да, в конце концов, она растаяла в его объятиях, однако эта победа не до конца его удовлетворила — он хотел не только поцелуя, он жаждал ее полной капитуляции.

И решил, что непременно добьется своего. Возможно, не сразу, но добьется.

Наконец, чуть отстранившись, Алисия пристально посмотрела на него; ее грудь вздымалась, и она тяжело дышала. В этот момент в ее голубых глазах было желание. Однако почти тотчас же она вновь надела маску холодного презрения, вновь стала неприступной аристократкой.

Нет, к черту аристократов!

Дрейк обхватил Алисию за тонкую талию. У них не будет целомудренного брака — будут постельные игры, бурные и жаркие, не стесненные условностями. Он нисколько не обескуражен ее холодностью, потому что чувствует: ее влечет к нему.

Она заявила, что у них будет целомудренный брак.

Дрейк улыбнулся. Как она заблуждалась! Он заманит ее в постель, и она станет принадлежать ему безраздельно, безоговорочно. Она уже принадлежит ему.

Она — его жена.

Глава 8

Ее муж…

Опираясь на руку Дрейка, Алисия выбралась из кареты. Она еще была не в состоянии осознать реальность их брака. Его твердое пожатие грозило опасностью — она могла утратить с таким трудом удерживаемый контроль над со-

бой. Они ехали из церкви в одной карете — только они вдвоем. Преисполненная решимости казаться спокойной, Алисия нарушала молчание вежливыми замечаниями о погоде, о матери, о причинах своей задержки — словом, говорила о чем угодно, только не о церемонии бракосочетания и не о том головокружительном поцелуе. Дрейк же внимательно наблюдал за ней, пристально смотрел на нее своими голубыми глазами, в которых отражались блики солнечного света.

Алисия даже не подозревала, что поцелуй может быть таким… интимным. И она никак не могла его забыть.

Все прежние поцелуи и объятия — во время ее первого сезона — теперь казались ей какими-то пресными, а те джентльмены, ее бывшие поклонники, — всего лишь неопытными юнцами. Дрейк Уайлдер владел тайной развращения, и он был неотразим. Своим поцелуем в церкви он разбудил в ней желание.

Неудивительно, что он был разочарован ее наивной попыткой соблазнить его в тот день, когда она пришла в игорный дом. Не ведая того, она продемонстрировала свою глупость. И что еще хуже, она недооценила его власть над собой.

Впредь она этого не допустит.

Алисия ступила на влажную дорожку. Веснушчатый слуга поднял над ней зонтик, чтобы защитить от дождя. Пока они шли по дорожке, Дрейк поддерживал ее за талию — словно хотел этим показать свое право на нее. Но она не станет устраивать сцен, не станет отстранять его руку.

Он неожиданно улыбнулся;

— Добро пожаловать домой… миссис Уайлдер.

Миссис Уайлдер.

Его пристальный взгляд нервировал ее — как и ее новый статус. И она отвернулась, чтобы рассмотреть свой новый дом. Особняк выглядел вовсе не вульгарно, как можно было бы ожидать. Это был великолепный четырехэтажный дом, напоминающий греческий храм. Высокие белые колонны поддерживали украшенный резьбой фронтон, а многочисленные окна излучали теплый золотистый свет.

— Вы всегда жжете так много свечей в середине дня? — спросила она.

— Это не такие уж большие расходы.

— Если вы такой транжир…

— Лучше транжир, чем скряга, — перебил Дрейк. — К тому же, если я потрачусь, всегда найдутся джентльмены и аристократы, у которых можно выиграть.

Он подтолкнул ее к широкой мраморной лестнице. Когда они поднялись на верхнюю площадку, слуга распахнул перед ними парадную дверь. Алисия замедлила шаг и оглядела подъездную дорожку.

— Скоро должны прибыть мама и Джеральд, — проговорила она вполголоса.

— Боишься остаться со мной наедине? — Алисия не стала признаваться в том, что в словах мужа есть доля истины.

— Я беспокоюсь из-за их кучера. Мне показалось, что он… не слишком быстро соображает.

Крупного телосложения мужчина с помятым лицом и почти бессмысленным взглядом маленьких, словно бусинки, глаз, несколько раз поворачивал не туда, когда они ехали в церковь, и Джеральд вынужден был вмешаться.

Дрейк улыбнулся:

— Большой Билл когда-то был боксером, поэтому, возможно, у него с головой не все в порядке. — Понизив Голос, он добавил: — Ему не следовало брать вожжи сегодня.

— А в чем дело?! — в испуге воскликнула Алисия. — Если из-за него что-нибудь случится…

— Не случится, — возразил Дрейк. — Ах, да вот же они! — Из-за поворота показалась черная карета, на козлах которой сидел Большой Билл. Алисия вздохнула с облегчением и спросила:

— Значит, он бывший боксер? Почему же вы держите такого тупицу? — Спроси моего управляющего. Это он отвечает за слуг. Что ж, пойдем. Они сейчас подъедут. Незачем стоять под дождем.

Алисия почувствовала озноб — должно быть, от свежего воздуха, какая еще могла быть причина? — и проскользнула мимо слуги в ливрее, который держал дверь открытой. Красота вестибюля поразила ее до такой степени, что она затаила дыхание. Под куполом высокого потолка сиял огромный канделябр. Роскошные коричневые колонны на фоне светло-желтых стен придавали этому просторному помещению невероятную элегантность, а стулья красного дерева и столы — какой-то особый уют.

Чтобы не выглядеть дурочкой, которая таращит глаза, Алисия опустила взор и боковым зрением увидела длинную шеренгу слуг, ожидавших представления новой хозяйке. Здесь были конюхи и слуги в синих ливреях с серебряными пуговицами, а также горничные в голубых платьях с белыми фартуками. Это несколько успокоило Алисию. До того момента как ее отец лишился богатства, Алисия приобрела опыт управления большим хозяйством. Хотя ее замужество не было браком по любви, она решила, что сумеет найти здесь свое место. Выполняя обязанности хозяйки, она сможет забыть о своем отчаянии.

Заметив, что Дрейк ведет ее к парадной лестнице, Алисия пробормотала:

— Слуги собрались, чтобы приветствовать меня. — Однако Дрейк удержал ее от попытки приблизиться к слугам.

— В этом нет необходимости, — сказал он, понизив голос.

— Нет необходимости?

— Ты слышала меня. Подожди здесь. — Он подошел к слугам. Алисия проигнорировала его приказание и последовала за мужем.

Во главе шеренги стоял сутулый, немолодой мужчина в одеянии дворецкого, а рядом с ним находилась пышная рыжеволосая женщина со связкой ключей у талии. Из-за лифа с глубоким декольте ее скорее можно было принять за женщину легкого поведения, чем за экономку.

— Вы не подчинились моему приказу, — сказал Дрейк. Дворецкий пожал плечами.

— Я говорил ей, что не следует собираться здесь, — пробормотал пожилой мужчина. Он заморгал слезящимися глазами и повернулся к экономке: — Разве я не говорил тебе, Нейтс?

— Ладно, помолчи, Чокерс. Все знают, что ты опять наведывался в погреб. — Нейтс кокетливо улыбнулась Дрейку. — Мы лишь хотели поздравить вас, сэр, с законным браком.

— Неужели дворецкий пьян? — Алисия была поражена. Почему Дрейк позволяет подобное?

Она вышла из-за спины Дрейка.

— Я буду рада познакомиться с каждым из вас…

— Нет, — перебил ее Дрейк. Повысив голос, чтобы его слышали все слуги, он добавил: — Мы с миссис Уайлдер весьма вам благодарны. А теперь вы можете вернуться к исполнению своих обязанностей.

Слуги стали расходиться, и лишь полная черноглазая девушка продолжала смотреть на жену хозяина, пока худощавый слуга не дернул ее за рукав. Охнув, она бросилась бежать и скрылась в дверях в конце коридора.

Алисия посмотрела на Дрейка:

— Но я должна узнать их имена! И утвердиться здесь… в качестве хозяйки.

— Тебе не нужно возиться со слугами. Миссис Нейтс сама с ними управляется.

— В самом деле? Она одета как содержательница публичного дома и не выполняет ваших приказаний. А ваш дворецкий просто-напросто пьян.

— Это не твоя забота.

— Вынуждена с вами не согласиться. Дворецкий должен быть примером для всех прочих слуг. Им требуется твердая рука.

— Я сам поговорю с Йейтс и Чокерсом. А ты должна заняться возобновлением связей с высшим обществом.

«Стало быть, вот как он представляет себе наш брак, — подумала Алисия. — Он не позволит мне стать хозяйкой в доме. Даже слуги не станут мне подчиняться».

Алисия скрыла свой гнев за ледяной маской. Пусть только прикажет ей что-нибудь. Она все равно сделает все так, как сочтет нужным.

— Не бойтесь, мистер Уайлдер. Я выполню свою часть сделки.

— Мы, кажется, договорились, что ты будешь называть меня Дрейком.

— Мы договорились, что я стану вашей женой. А не вашей рабыней.

Уайлдер хмыкнул и повел жену вверх по лестнице.

— Ты будешь жить в роскоши, дорогая. Тебе не нужно будет и пальцем шевелить. Вряд ли это напоминает жизнь рабыни.

Она нахмурилась.

— Вы лишаете меня свободы, милорд. Я хотела бы стать хозяйкой в доме.

Их взгляды встретились. И вдруг Дрейк улыбнулся и обнял жену за талию.

— Настоящая ведьма! — воскликнул он, по-прежнему улыбаясь.

— Сущий дьявол!

— Сдаюсь! Если же ты хочешь, чтобы я относился к тебе как к жене, я буду счастлив это сделать. — Он прижал ее к колонне и бархатным голосом проговорил: — Нет никакого стыда в том, что ты испытываешь влечение к мужу, Алисия. Сегодня брачная ночь. Пригласи меня в свою спальню, и я доставлю тебе удовольствие, которое тебе и во сне не снилось.

Она ощущала жар его тела, запах одеколона, видела голубизну его глаз. Его белоснежный галстук резко контрастировал с черными, как смоль волосами и смуглой кожей. Он стоял так близко от нее, что она могла различить едва заметную черную щетину на подбородке, и у нее возникло желание потрогать ее, провести ладонью по его лицу. Сердце у нее забилось быстрее, она даже почувствовала легкое головокружение. Ей вдруг захотелось снова ощутить вкус его губ.

— Черт возьми, а это еще что такое?

Алисия поняла, что муж рассматривает перстень на ее руке. Бриллианты и сапфиры мерцали в тусклом свете, проникавшем через окно.

— Алисия, я не покупал тебе такого, — сказал он. Она со вздохом проговорила:

— Видишь ли, это подарок от лорда Хейлстока. — Дрейк помрачнел и стащил перстень с ее пальца.

— Я верну его Хейлстоку. — Алисия потянулась за перстнем.

— Но ведь это подарок.

— Нет. — Дрейк сунул перстень в карман. — Теперь ты никогда не будешь принимать подарки от других мужчин. Понятно?

Похоже, он с трудом сдерживал ярость, и это поразило Алисию. Она не знала, что мужчина может обладать столь сильным собственническим инстинктом. Она могла бы понять его ревность, если бы у них был брак по любви…

Тут послышались голоса, затем — топот ног у парадного входа. В следующее мгновение в вестибюле появились леди Элинор и Джеральд. Следом за ними шла миссис Филпот.

Графиня посмотрела на Алисию и Дрейка и захихикала, словно молоденькая девушка.

— О… — проговорила она, — мы застали новобрачных в интимный момент. Разве это не романтично?

Щеки Алисии вспыхнули, и она отступила на шаг от Дрейка. Ей хотелось сказать, что они ссорились, а вовсе не обнимались, но она сдержалась и даже заставила себя улыбнуться.

Джеральд же внезапно нахмурился, подошел к Уайлдеру и проговорил:

— У меня к вам разговор… — Он закашлялся, потом добавил: — Это — немедленно.

Алисия шагнула к брату положила руки ему на плечо.

— Ты должен беречь себя, — сказала она. — Сырая погода очень вредна для твоих легких. Тебе нужно сесть и отдохнуть.

Уайлдер взглянул на Джеральда и заявил:

— Все, что ему сейчас требуется, — это выпить бренди. Дамы же, наверное, захотят привести себя в порядок перёд завтраком. Нейтс сейчас проводит вас наверх.

И тотчас же появилась экономка — словно она стояла где-то поблизости и подслушивала. Она едва ли не улыбалась самодовольной улыбкой. Сложив руки на пышной груди, миссис Нейтс спросила:

— Показать миссис Уайлдер ее комнату, сэр? — Дрейк кивнул.

— И леди Элинор — также. — Алисия отрицательно покачала головой:

— Прежде всего, я займусь братом. У Джеральда горят щеки. Возможно, у него лихорадка. — Она приложила руку к его лбу. Лоб оказался прохладным, но это можно было объяснить и тем, что молодой Человек только что был под дождем.

— Ради бога, Эли. — Джеральд досадливо поморщился. — Не надо со мной возиться, я вполне здоров.

— Вы опять ссоритесь, — сказала леди Элинор. — Вы постоянно ссоритесь, да?

Джеральд, потупившись, пробормотал:

— Просто она любит, чтобы все ей подчинялись, в этом все дело.

— Но я старшая, — заметила Алисия. — Поэтому я в ответе за тебя.

Явно озадаченная, графиня проговорила:

— Знаете, мне кажется, что мы раньше встречались… Но почему я не могу вспомнить подробности?

— Не ломай над этим голову. — Алисия повернулась к матери. — Вспомнишь позже.

— Мы поговорим об этом во время завтрака, — сказал Дрейк. Взяв графиню под руку, он подвел ее к миссис Филпот и с любезной улыбкой проговорил: — Сейчас идите наверх, миледи. Мы с графом присоединимся к вам в столовой. — Он кивнул Джеральду, и мужчины удалились.

Алисия посмотрела им вслед, и ее одолевали дурные предчувствия. Джеральд был хрупкий и изящный, Дрейк же — широкоплечий и мускулистый…

К несчастью, брат видел тот страстный поцелуй в церкви. В попытке защитить ее он может бросить вызов Дрейку, и, видит Бог, он не сможет противостоять этому ловкому мошеннику, выросшему в лондонских трущобах.

Еще больше ее пугала мысль о том, что Дрейк может оказать на Джеральда дурное влияние. Дрейк был сладкоречивым змием, мог прикинуться святым, чтобы влезть в душу. Что, если он собьет брата с истинного пути? Что, если… Джеральд кончит так же, как папа?

— Миледи, вы последуете за нами? — спросила миссис Йейтс; рядом с ней стояли графиня и миссис Филпот.

Алисия взяла себя в руки и коротко кивнула. Приподняв подол своего роскошного платья, она присоединилась к женщинам. В глаза ей бросились статуи в нишах и золоченые лепные украшения.

Уайлдер развратит Джеральда. Не приходится сомневаться, что мальчик кончит так же, как его отец.

Может, лорд Хейлсток прав? Уж не совершила ли она роковую ошибку?


Они вошли в библиотеку, и Дрейк закрыл дверь. Затем подвел Джеральда к удобным кожаным креслам, стоявшим рядом с мраморным камином. О черт, он до сих пор не успокоился из-за этого перстня! Будь, проклят лорд Хейлсток! Это оскорбительно!

Сделав глубокий вдох, Дрейк попытался успокоиться. Сейчас ему нужно умиротворить Джеральда. С Хейлстоком он поговорит позже. Капли дождя барабанили по стеклам. В камине пылал огонь, а на письменном столе потрескивали свечи. Дрейк любил здесь читать в темные предрассветные часы после возвращения из игорного дома. И здесь он предавался размышлениям.

Из алебастровой вазы на каминной доске выглядывали перья страуса. Только они с Фергусом знали, что эти перья — остатки веера, которым долгое время пользовалась его мать, когда играла роль египетской принцессы в давно забытой драме. Она любила рассказывать, как он дебютировал в роли младенца Моисея, как вопил от негодования в зарослях тростника до того момента, пока она не взяла его на руки и не прижала к себе.

Сейчас он нуждался в этом напоминании. Майра Уайлдер вырастила его одна, и ее преданности хватило на обоих родителей. Она не заслужила того, чтобы надменный английский лорд бросил ее.

Подойдя к серванту, Дрейк взялся за хрустальный графин.

— Бренди?

Граф Брокуэй сжал кулаки.

— Я пришел сюда не затем, чтобы пить, Уайлдер. Я хочу узнать, каковы ваши намерения в отношении моей сестры.

— Это дело сугубо интимное.

— Вы обещали, что брак будет целомудренный. Она сама мне сказала. Если вы обманете ее, вы мне за это ответите. — Джеральд шагнул к Уайлдеру. — Я был свидетелем весьма неприличных объятий у алтаря. Это говорит о ваших недобрых намерениях.

Дрейк обуздал свой гнев и плеснул янтарной жидкости в два бокала. В иной ситуации он пресек бы подобную дерзость. Но Джеральд был теперь членом его семьи.

Кроме того, совершенно излишне оказывать давление на Алисию. Он должен лишь выждать и очаровать свою жену.

— Я никогда ни к чему не принуждал женщин. И не имею намерений делать это теперь. — Дрейк прошелся по турецкому ковру и протянул Джеральду один из бокалов. — Садитесь.

Молодой граф взял бокал, однако пить не стал и не сел.

— Я не позволю вам погубить мою сестру.

— Хочу вам напомнить: она теперь моя жена. Законная жена. — Положив руку на плечо Джеральда, Дрейк уже более миролюбивым тоном добавил: — Будьте, уверены, я не обижу ее. Даю слово.

Джеральд наконец-то уселся в одно из кожаных кресел. Сделав глоток бренди, тут же закашлялся, и глаза у него заслезились. Минуту спустя он пробормотал:

— Это моя вина. Я поступил как… идиот, а теперь за это расплачивается Эли.

Усевшись в кресло напротив, Дрейк скрестил ноги. Он невольно проникся родственными чувствами к молодому графу. Теперь — к своему шурину.

Своего единокровного брата Дрейк видел вблизи всего однажды — двухлетний херувим ковылял к отцу. И какая гордость была на лице Хейлстока. Интересно, испытывает ли он чувство гордости сейчас, когда его наследник стал калекой?

Сделав глоток бренди и совершенно не ощутив вкуса, Дрейк взглянул на Джеральда.

— Что сделано, то сделано, — сказал он. — Не терзайте себя за ту нашу игру.

Молодой человек потупился.

— Но только малодушный негодяй станет рисковать домом матери и счастьем сестры. Я был идиотом, рассчитывая выиграть лишь потому, что имел на руках два туза.

Дрейк в тот вечер знал карты Джеральда. Не потому, что мошенничал, а потому, что все рассчитал. Граф же, как и большинство неопытных игроков, надеялся на везение, на то, что фортуна повернется к нему лицом.

Тут Дрейк поднялся с кресла и подошел к сверкающему письменному столу красного дерева. Он извлек из верхнего ящика бумагу и бросил в огонь. Расписка «Я вам должен» съежилась и почернела, затем превратилась в пепел.

— Ну вот, теперь вы ничего мне не должны. Долга в двадцать тысяч гиней больше не существует.

— И все же я негодяй, — проворчал Джеральд.

— Вздор. Алисии и леди Элинор будет здесь хорошо. Вам не в чем себя винить.

— Алисия должна была иметь выбор. Для женщин очень важна любовь.

— Женщины испокон веков выходили замуж из-за денег. Наш случай такой же. — Джеральда, похоже, эти слова не убедили, но Дрейк понимал, что спорить бесполезно. Сейчас, когда она безраздельно принадлежала ему, у него были другие заботы. — Граф, чем вы намерены теперь заняться?

Джеральд пожал плечами.

— Возможно, займусь коммерцией. — Поставив бокал на столик, граф поднялся и оправил сюртук. — Жилье найду где-нибудь в другом месте. Я прошу позволить мне задержаться в доме на несколько дней, чтобы я смог собраться.

— Милорд, садитесь. У меня нет намерения выгонять вас из дома Пембертонов. — Джеральд насупился.

— Пусть мои карманы пусты, но я не приму вашей милостыни.

— Иного я и не ожидал от вас. — Немного помедлив, Дрейк проговорил: — Если вы не против, приходите завтра в мой игорный дом. Полагаю, вы сумеете поправить свое материальное положение.

Глава 9

Четыре дня спустя Алисия расхаживала по гостиной шикарного особняка на Гросвенор-сквер, а тем временем напыщенный дворецкий отправился узнать, дома ли ее светлость. Слишком нервничая, чтобы сесть в одно из многочисленных кресел, Алисия довольно долго мерила шагами комнату, разглядывая изящные фарфоровые статуэтки на столах и беломраморной каминной доске. Наконец, остановившись у окна, стала смотреть в сад.

Обычно Алисия ожидала в экипаже, пока ее слуга вручал дворецкому одну из недавно отпечатанных визитных карточек. Но на сей раз она не стала дожидаться в карете — опасалась, что в таком случае хозяйка откажется ее принять.

После свадьбы Алисия составила список наиболее уважаемых в обществе дам. Она уже навестила многих знакомых, но пока что никто не пожелал ее принять. Причина же была предельно ясна. Никто не хотел иметь дела с женой вышедшего из низов игрока. И с дочерью сошедшей с ума графини.

Однако на сей раз от нее так просто не отделаются. На сей раз она так просто не уйдет — непременно постарается встретиться со своей бывшей подругой.

Тут послышались шаги, и Алисия, отвернувшись от окна, повернулась к двери, ожидая увидеть слугу с сообщением об отказе. Однако увидела входящую в гостиную молодую женщину. Свою бывшую подругу Сару. Герцогиню Федерстоун.

Алисия на мгновение замерла от неожиданности — Сара очень изменилась. В уголках рта обозначились складки, а глаза, когда-то веселые, теперь выражали грусть. К тому же ее стройную фигуру облегало черное платье, а на темных волосах была вдовья шляпка.

Поспешив ей навстречу, Алисия не сразу вспомнила о необходимости сделать реверанс.

— Прошу простить меня за вторжение, ваша светлость. Я не сообразила, что вы в трауре.

— Нет нужды извиняться. Уже почти год прошел с того времени, как почил Тимоти. — Ее муж умер. Высокий, статный и всегда веселый…

Попытавшись изобразить улыбку, Сара указала на кресла вблизи окон:

— Садись, мы можем непринужденно поговорить в ожидании чая.

Впрочем, сдержанные манеры герцогини никак не располагали к непринужденности. Расположившись в шезлонге с высокой спинкой, Алисия подумала о том, насколько же они обе изменились за последние пять лет;

Когда-то они были неразлучными подругами — мечтательными девушками, которые радовались своему первому сезону. Они хихикали над незадачливыми кавалерами и обменивались секретами, но потом… Потом Алисия влюбилась в блистательного герцога Федерстоуна. И как-то раз, в один роковой вечер, застала Сару, целовавшуюся с ним в темном саду. После этого подруги стали соперницами. Когда же Алисия узнала об их обручении, она долго и горько рыдала и упорно отказывалась принимать Сару, даже уехала из Лондона накануне их венчания.

Сейчас эти переживания юности показались Алисии смешными и даже нелепыми. Ведь она, в сущности, не любила герцога Федерстоуна. А вот Сара действительно потеряла любимого мужа,

Расположившись в шезлонге, герцогиня проговорила:

— Странно, что ты вдруг решила навестить меня через столько лет.

— За эти годы я ни с кем не встречалась, — пробормотала Алисия. — Ведь папа умер вскоре после твоей свадьбы… Ах, Сара, я так сожалею о том, что произошло между нами. Я вела себя недостойно, мне следовало быть более любезной. Ты можешь меня простить?

Сара пожала плечами.

— Прошлое уже не имеет никакого значения. Если это все, что ты хотела сказать… — Было очевидно, что герцогиня не расположена вспоминать о прошлом.

Однако Алисия решила довести дело до конца — у нее не было выбора. Заставив себя улыбнуться, она проговорила:

— Ах, Сара, я так часто вспоминала о тебе. И очень рада снова видеть тебя. Как поживают твои родственники?

— Мои родители чувствуют себя хорошо, хотя они предпочитают покой Оксфордшира городской суете.

— А как твой старший брат?

— Он теперь женат, его сыну на год меньше, чем моему.

— У тебя есть сын? — Алисия вдруг почувствовала острый укол зависти. Ей никогда не придется баюкать собственного сына. Она не предусматривала этого, когда заключала договор с Дрейком.

— Уильяму сейчас четыре года, и он весьма серьезный ребенок. — Сара невольно улыбнулась. — Должна сказать, мне повезло, что я родила Федерстоуну наследника. Мне было бы не по душе, если бы скаредный кузен Тимоти унаследовал титул.

Сдержанность Сары очень беспокоила Алисию. Но разве не потеплели ее глаза, когда она заговорила о сыне?

— А Уильям здесь? — спросила Алисия. — Мне бы очень хотелось его увидеть.

— Сейчас он занимается, с учителем, и его нельзя отвлекать. — Сара бросила взгляд на бледно-голубое муслиновое платье Алисии. — Однако довольно обо мне. Как твои родственники?

— Как я уже сказала, папа умер несколько лет назад, а мама… впала в депрессию на некоторое время. Но сейчас ей значительно лучше.

Алисия в упор смотрела на Сару и ждала, не отпустит ли та какую-нибудь фальшивую реплику, выражая сожаление о помешательстве графини. Если она посмеет…

Герцогиня спросила:

— А как поживает твой несносный брат? Надеюсь, он больше не подсматривает в замочные скважины?

— Нет, — ответила Алисия, испытывая облегчение от того, что беседа повернула в другую сторону. — Сейчас ему уже восемнадцать.

— Однако я слышала, что ты в последнее время была вся в заботах о нем.

— Джеральд ничем не отличается от других молодых джентльменов, — ответила Алисия. Только вчера она заходила к нему в Пембертон-Хаус, однако его не было дома. Позже он прислал ей записку и сообщил, что нашел приличную должность в одном из банков, так что она не должна больше о нем беспокоиться. И все же Алисия не могла не тревожиться.

Сара рассмеялась:

— Дорогая моя, уж не думаешь ли ты, что меня удовлетворит твой ответ. Свет горит желанием узнать подробности… скандала.

— Скандала? — переспросила Алисия.

— Ну, правду о твоем браке. Все знают, что склонность к азартным играм графа Брокуэя вынудила тебя выйти замуж за простолюдина и негодяя.

У Алисии перехватило дыхание. В этот момент в гостиную вошел слуга в белом парике, с серебряным чайным подносом, который он поставил на столик возле герцогини. Сара отпустила слугу величественным жестом, затем спросила:

— Ты ведь кладешь сахар в чай?

— Да, — кивнула Алисия; ей вдруг захотелось встать и уйти, однако она заставила себя остаться — ведь ей следовало выполнить условия сделки…

Сара передала гостье изящную фарфоровую чашку и предложила тарелку с пирожными:

— Хочешь пирожное с маком? Очень вкусно.

— Нет, спасибо.

Графиня назвала ее мужа «простолюдином» и «негодяем». Хотя это и было правдой, Алисию душил гнев. Однако она прекрасно понимала, что ей следует привыкнуть к подобным язвительным репликам. Поэтому с улыбкой проговорила:

— Странно, что ты так думаешь о моем муже. Уверяю тебя, ты ошибаешься. Он воспитанный и вполне респектабельный… Не сомневаюсь, что кто-то ввел тебя в заблуждение, — вероятно, кто-то из тех, кто проигрался в его игорном доме.

Поджав губы, Сара поставила чашку на блюдце.

— Я имею в виду не характер его занятий, а его образ жизни. Мистер Уайлдер — известный соблазнитель. Он общается с актрисами и дамами полусвета.

— Это всего лишь злостные выдумки! — с горячностью возразила Алисия. — Не следует верить всему, что слышишь.

— Ты сидела дома со своей матерью. А у меня — больший жизненный опыт. Для своего же собственного блага ты должна понять, что такие люди, как мистер Уайлдер, весьма пренебрежительно относятся к женщинам.

Алисия передернула плечами.

— Возможно, что это так, но мой муж — джентльмен. Он с большим уважением относится ко мне.

— Это так кажется сейчас. Но как только медовый месяц закончится, он снова возьмется за старое. Подобное случается даже во многих аристократических семьях. — Сара поднесла чашку к губам и сделала глоток. — А с учетом того, что твой муж низкого происхождения, у тебя будет еще хуже.

Высокомерный тон герцогини мог вывести из равновесия кого угодно. Алисия стиснула зубы и сосчитала до десяти, напомнив себе, что положение Дрейка будет упрочено, если свет увидит его в обществе герцогини Федерстоун.

— Почему бы тебе лично не убедиться в том, что он действительно джентльмен? Мы могли бы все вместе выехать завтра в парк на прогулку.

— Совершенно невозможно.

— Может, в другой день? — не сдавалась Алисия. — Я бы хотела, чтобы мы с тобой снова стали подругами, как раньше.

Сара посмотрела на нее холодным, непроницаемым взглядом.

— Сожалею, но те дни давно в прошлом. И еще могу добавить: тебе не следовало выходить замуж за человека низкого происхождения.

Последний укол привел Алисию в ярость. Вскочив на ноги, она закричала:

— Не все из нас имеют возможность выходить замуж по любви! Ты могла бы проявить больше сочувствия к тем, к кому судьба оказалась менее благосклонна!

Сара молча пожала плечами. Однако Алисия уже не могла остановиться, она должна была выговориться:

— Когда-то я завидовала твоему счастью, Сара. И я искренне сожалею о твоей утрате. Но я нисколько не завидую той самодовольной и надменной даме, в которую ты превратилась!

Алисия отодвинула свою чашку. Ее душили слезы, но теперь-то она могла уйти, сохранив чувство собственного достоинства. Бросив взгляд на герцогиню, она уже собралась распрощаться, но вдруг заметила слезу, блеснувшую на щеке Сары. Затем — другую. Плотно сжатые губы герцогини дрогнули. Внимательно посмотрев на бывшую подругу, Алисия спросила:

— Сара, с тобой все в порядке? — Отвернувшись, герцогиня прерывистым шепотом произнесла:

— Ты… иди…

Уж не ошибалась ли она, считая Сару холодной и бесчувственной? Алисия подошла поближе. Чуть поколебавшись, она дотронулась до руки Сары:

— Должно быть, ты тяжело переживаешь смерть герцога. Я не должна была напоминать тебе о нем.

Сара вдруг повернула лицо к Алисии. Слезы струились по ее щекам.

— Да, я переживаю, но не из-за Тимоти… и никогда из-за него не переживала.

Гнев и боль в наполненных слезами фиалковых глазах Сары поразили Алисию. Она опустилась в кресло, вынула из кармана платочек и сунула его в руку герцогини.

— Ну-ну… А ты не сдерживай слезы… Я с тобой… — Сара рыдала, уткнувшись в платок, а Алисия тем временем пыталась угадать причину ее боли. У нее был несчастливый брак? Но ведь их считали сказочно счастливой, блистательной парой. Или это не так?

Мало-помалу рыдания Сары стали затихать. Наконец она проговорила:

— Я не думала, что могу рыдать, словно глупая девчонка. Со мной давно такого не было.

— В этом нет ничего глупого. Я тоже рыдала из-за своей матери… И по другим поводам.

— Ах, Эли, как ты еще можешь сидеть со мной рядом? Я вела себя безобразно. И ненавижу себя за то, что стала такой — желчной и злой на весь мир. — Она схватила Алисию за руку. — Знаешь, я скучала по тебе. Мне хотелось поделиться с тобой. Сколько раз я собиралась набраться мужества и рассказать тебе… рассказать кому-то…

— Рассказать… что?

— Что я грущу… о счастье, которое я знала до того, как Тимоти вошел в мою жизнь.

Алисия в смятении пробормотала:

— Я думала, что вы любили друг друга.

— Любили… — Сара произнесла это слово как проклятие. Глаза ее сверкнули. — Я обманулась… я не распознала его истинный характер. Все его красивые слова… были ложью. Да, ложью!

— Н-не понимаю…

— Я тоже долгое время не понимала. После того, как он оставил меня с ребенком… когда я отдала ему свое сердце… он больше не захотел иметь со мной дело.

У Алисии сжалось сердце.

— Но почему?

— Потому что я была слишком благородного происхождения, слишком добродетельна и наивна. Он предпочел жить согласно своим убеждениям и привычкам… И умер от сердечного приступа… в постели своей любовницы.

Теперь Алисии стало кое-что понятно.

— Так вот почему ты презираешь моего мужа… Ты полагаешь, что он такой же, как герцог.

— Все мужчины одинаковые, — с горькой, усмешкой проговорила Сара. — Я хотела бы встретить хоть одного, кто мог бы устоять перед искушением. А мы, женщины, закрываем глаза на их пороки… пока не становится слишком поздно.

Алисия не закрывала глаза на недостатки Дрейка. Она знала, что у него было множество связей до женитьбы, и она не питала иллюзий в отношении его верности. Однако пессимизм Сары встревожил ее.

— Так пусть мужчины делают то, что им хочется. А ты будешь делать то, что хочется тебе. Нельзя позволить, чтобы они отравляли нашу жизнь.

Сара промолчала.

— Послушай меня, — продолжала Алисия. — Ты не должна допускать того, чтобы Тимоти воздействовал на тебя, таким образом, даже из могилы. Ты должна забыть о нем и снова выйти в свет.

Лицо Сары, казалось, просветлело.

— Пожалуй, ты права. У тебя всегда было достаточно здравого смысла.

Алисия с улыбкой сказала:

— Кое-кто из моих бывших кавалеров с этим не согласился бы.

— У нас было много поклонников, разве не так? Помнишь, как мы делили джентльменов? — Герцогиня тоже улыбнулась. — Ты отдавала предпочтение белокурым…

— А ты — темноволосым.

— Что касается рыжих, седобородых и лысых…

— То мы отдавали их другим дамам. — Сара от души засмеялась.

— Как бы хотелось вернуться в то время! — воскликнула она. — Я скучаю по вечерам. Скучаю по развлечениям, по веселью…

— Ты можешь вернуться в свет, — сказала Алисия. Она твердо решила, что уговорит бывшую подругу — ведь ей следовало сдержать слово, данное мужу. — Сейчас, когда срок траура закончился, ты можешь танцевать и флиртовать, сколько твоей душе угодно.

Сара снова улыбнулась:

— Наверное, ты права. И если я снова выйду в свет, то ты будешь находиться рядом со мной, не так ли?


Возвратившись домой, Алисия отправилась на поиски Дрейка, надеясь, что он еще не успел уйти. Хотя их пути благодаря ее стараниям пересекались редко, она знала распорядок мужа, поскольку нередко слышала его шаги в коридоре или голос в вестибюле. Какое-то время после полудня он работал за письменным столом в библиотеке. Затем направлялся в игорный дом и проводил там весь вечер, возвращался же далеко за полночь. Просыпаясь на рассвете, она слышала его шаги в соседних комнатах. Похоже, спал он очень мало.

Алисия подала свою накидку дворецкому, который ждал ее у передней двери.

— Спасибо, Чокерс. — Тот заморгал слезящимися глазами.

— Миссис Уайлдер, добрый вечер… то есть добрый день.

От дворецкого разило спиртным. «Он снова пьян», — догадалась Алисия. Конечно, ее раздражало такое поведение дворецкого, но она не хотела говорить об этом с мужем, ибо прекрасно понимала, что Дрейк прогонит беднягу и тот окажется на улице без средств к существованию.

Алисия направилась в библиотеку, дверь в которую была раскрыта настежь. Постучав по дубовой панели, она, не дожидаясь ответа, переступила порог. На нее пахнуло запахом кожи и бумаги. Алисия сделала глубокий вдох, испытывая тихую радость от книжного окружения. Вдоль стен, от пола до потолка, тянулись полки, заполненные томами в кожаных переплетах. Здесь были книги по самым разным отраслям знаний. Для Алисии стало привычкой по вечерам, когда мама уже спала и дом затихал, забираться в одно из удобных кресел, стоявших в библиотеке, и читать сколько душе угодно. В такие часы ей даже казалось, что быть миссис Уайлдер не так уж плохо.

Однако невольно возникал вопрос: эти книги — лишь дань моде? Может, Дрейк Уайлдер считал, что каждый джентльмен должен иметь отличную библиотеку? Или же он и в Самом деле проявлял интерес ко многим отраслям знаний? Как выяснилось, он знаком с латынью. Следовательно, когда-то где-то учился. Алисия осмотрелась.

— Дрейк! — позвала она.

Стоявшее у стола кресло было отодвинуто, словно муж ненадолго вышел из комнаты. На промокательной бумаге лежала аккуратная стопка документов. Рядом из серебряного стакана, выглядывали гусиные перья.

Алисия была разочарована — ей так хотелось рассказать мужу о своем успехе. О том, что ей удалось добиться покровительства столь уважаемой особы, как герцогиня Федерстоун.

— Очень жаль, что вы не застали хозяина, — раздался за ее спиной женский голос.

Вздрогнув, Алисия повернулась и увидела в дальнем углу комнаты миссис Нейтс, наполовину скрытую зелеными ветвями папоротника. Рыжие завитки ее волос прикрывал кокетливый белый чепец. В одной руке она держала какую-то книгу, в другой — метелку из перьев.

— Что вы здесь делаете? — спросила Алисия.

Экономка провела несколько раз метелкой по книге и поставила ее на полку.

— Выполняю свои обязанности.

— Вытирать пыль должны горничные. У вас есть более важные дела.

— По приказу хозяина только мне дозволяется здесь находиться, и я обязана производить уборку в его отсутствие. — Обратным концом метелки миссис Йейтс коснулась своего лифа с низким декольте и с улыбкой добавила: — Как видите, он мне доверяет.

Этот намек на интимные отношения шокировал Алисию. Неужели Дрейк водит шашни с этой развязной особой? Не потому ли Нейтс ведет себя так дерзко? Алисии хотелось думать, что даже такой негодяй, как ее муж, более разборчив в выборе любовниц. Однако она не могла быть в этом уверена…

— В таком случае заканчивайте свою работу. Впредь вы будете подчиняться мне.

Не обращая внимания на экономку, Алисия повернулась, чтобы уйти. Как скучала она по добрейшей миссис Молсуорт, оставшейся в Пембертон-Хаусе! Повариха всегда была вежлива и предупредительна, а эта дерзкая экономка…

Тут за спиной ее послышалось бормотание миссис Нейтс:

— Уж такая благородная, что не может даже разделить ложе с хозяином.

Алисия резко развернулась и сказала:

— Повторите, что вы только что сказали? — Нейтс потупилась.

— Ничего, миледи.

— В самом деле? Так вот хорошенько запомните: мне не составит труда поместить объявление о том, что нам требуется новая экономка.

К удивлению Алисии, экономка тотчас оробела. Поклонившись, она пробормотала:

— Простите, миледи. И пожалуйста, не говорите ничего хозяину. Он был так добр ко мне.

Алисии очень хотелось спросить, до какой степени был добр хозяин, однако она сдержалась и проговорила:

— Готова проявить милосердие. На сей раз я вас прощаю. — Не отрывая взгляда от узора на турецком ковре, Нейтс пролепетала:

— Благодарю вас, миледи.

Подходя к двери, Алисия обернулась и увидела, что экономка прилежно обметает метелкой полки. Она не могла отделаться от подозрения, что внезапное смирение Нейтс — всего лишь притворство.

«Уж такая благородная, что не может даже разделить ложе с хозяином».

Щеки Алисии пылали. Откуда Нейтс известно, что у них с Дрейком целомудренный брак? Неужели он говорит об этом? При этой мысли она пришла в ярость.

Алисии захотелось тотчас же отправиться в игорный дом и поговорить с мужем. Однако она заставила себя сдержаться. Было бы глупо устраивать сцены на публике. Нет, ей следует вести себя, как подобает леди, и она не станет опускаться до уровня Дрейка Уайлдера.

Да, она дождется своего часа. Дождется, когда Дрейк вернется домой, и тогда встретит его надлежащим образом.

Глава 10

Дрейк стоял, глядя на дом отца. Роскошный фасад из белого известняка был украшен колоннами и резными окнами. Цокольный этаж погружен во тьму, лишь в комнате наверху горел свет. Он думал о том, какой была бы его жизнь сейчас, если бы он здесь вырос. Если бы был воспитан как сын лорда…

К черту подобные мысли! Он преуспел в жизни и без помощи отца.

Дрейк полез в карман и нащупал изящный перстень, украшенный сапфирами и бриллиантами. Это напоминание о неслыханной дерзости Хейлстока снова вызвало гнев.

Хотя уже был довольно поздний час, Дрейк знал: маркиз только что вернулся со званого обеда. Дрейк велел своему кучеру подождать за углом. Он не хотел, чтобы кто-то его здесь видел. Еще не настало время открывать его родственные связи.

Он поднялся по широкой лестнице и постучал в дверь.

Слуга в черной с серебристыми узорами ливрее впустил его. Когда Дрейк шагнул в вестибюль с мраморным сводом и роскошной лестницей, на него навалилось зловещее ощущение чего-то знакомого. Он вспомнил, как стоял здесь десятилетним мальчишкой и с восхищением разглядывал это великолепие. Тогда его грудь распирало от сладостной надежды, что он наконец-то увидит своего отца.

— Скажи его светлости, что его хочет видеть Дрейк Уайлдер, — сказал он слуге.

— Да, сэр. — Бросив на Уайлдера любопытный взгляд, слуга стал подниматься по роскошной лестнице.

Как только он скрылся из поля зрения, Дрейк последовал за ним. Он не намерен был смириться в том случае, если Хейлсток не пожелает его принять.

На верхней площадке лестницы Дрейк окинул взглядом статуи в нишах и проходах. Он прошел мимо затемненной галереи по направлению к короткому коридору, ведущему к фасаду здания, и увидел слугу, разговаривавшего с седовласым мужчиной.

С Хейлстоком.

Преодолевая отвращение, Дрейк направился к ним. Маркиз резко развернулся и уставился на визитера. Слуга же, поспешил удалиться.

— Как ты посмел вторгнуться в мой дом! — прохрипел Хейлсток. — Я вышвырну тебя, мерзавец!

Игнорируя угрозу Хейлстока, Дрейк заглянул в ближайшую комнату. В шезлонге, у камина, сидел молодой человек; его искалеченные ноги были прикрыты пледом. Блики от камина отражались на его рыжевато-каштановых волосах. Глаза же были закрыты — очевидно, он дремал.

Это был Джеймс, лорд Скарборо, его единокровный брат.

Дрейк повернулся к маркизу.

— А в чем дело? — спросил он с насмешливой улыбкой. — Вы боитесь, что нас может услышать ваш другой сын?

В серых глазах Хейлстока промелькнуло беспокойство. Он заглянул в комнату и пробормотал:

— Будь ты проклят. Говори потише. Давай спустимся вниз и там поговорим.

— Нам не о чем говорить, — возразил Дрейк. — Я просто пришел для того, чтобы вернуть вот это. — Он вынул из кармана перстень и бросил его Хейлстоку.

Тот машинально поймал его и сказал:

— Этот перстень принадлежит Алисии.

— Моя жена не желает принимать от вас подарки, — заявил Дрейк. Сделав шаг к человеку, которого ненавидел уже много лет, он добавил: — И если вы осмелитесь подойти к ней снова, то я вас убью.


Джеймс сидел с закрытыми глазами.

Ему иногда доставляло удовольствие притворяться спящим, когда отец принимал гостей. Джеймс знал, что таким образом можно узнать много интересного. Несколько раз он едва удерживался от смеха, когда одна пожилая вдова флиртовала с его отцом. Похоже, все считали, что его увечье лишило его также способности мыслить и чувствовать.

Услышав, что слуга в коридоре доложил о приходе Дрейка Уайлдера, Джеймс насторожился. Он знал, что Уайлдер — вышедший из низов игрок, который женился на леди Алисии. И знал, что его отец был в ярости из-за этой свадьбы, однако приписал это тому, что старик беспокоился за леди Алисию. Но тут он вдруг услышал голос гостя.

«А в чем дело? — спросил Уайлдер. — Вы боитесь, что нас может услышать ваш другой сын?»

Джеймс почувствовал, что обливается холодным потом. Словно нож вонзился ему под ребра. У него есть брат! Его отец — его чопорный, принципиальный отец — произвел на свет незаконнорожденного ребенка.

Джеймс замер, по-прежнему притворяясь спящим. Слова Уайлдера ошеломили его. Но неужели это правда?

«А в чем дело? Вы боитесь, что нас может услышать ваш другой сын?» — эти слова еще звучали у него в ушах.

— Джеймс, — негромко окликнул его отец.

Джеймс не отозвался. Однако он позволил себе пошевелиться, словно голос отца потревожил его сон.

Спустя несколько мгновений он услышал, что отец удаляется. Джеймсу очень хотелось задать отцу вопрос, но он понимал, что тот все станет отрицать. Всемогущий маркиз Хейлсток ни за что не позволил бы себе зачать внебрачного ребенка.

«А в чем дело? Вы боитесь, что нас может услышать ваш другой сын?»

Джеймс чувствовал себя преданным и обманутым. Ему требовалось время, чтобы всеобдумать, справиться с шоком, узнать побольше о Дрейке Уайлдере.

Ему требовалось время, чтобы решить, что делать.

Глава 11

Какой-то звук вывел Алисию из глубокого сна. Не желая расставаться с теплом постели, она еще глубже зарылась в одеяла и подушки. Ей хотелось вернуться в свой сон, в сияющий огнями бальный зал, в объятия очаровательного мужчины с темно-синими глазами…

И снова тот же звук. Какой-то тихий скрежет. По металлу.

Алисия открыла глаза и при бледном свете занимающейся зари увидела над собой купол балдахина. На каждой стойке восседали позолоченные птицы с распростертыми крыльями; в клювах они держали ленты, которые тянулись к кремовым и золотистым шторам. Она не могла понять, где находится и почему рядом с ней не спит ее мама.

Мама.

Лишь приподнявшись на локте, Алисия вспомнила: это дом Дрейка Уайлдера. А мама в безопасности. Она спит в одной комнате с миссис Филпот, по другую сторону коридора.

Но что же за звук ее разбудил?

Воздух был по-утреннему прохладный, и Алисия почувствовала озноб. Сев в постели, она окинула взглядом роскошную спальню. В углах и закоулках еще таилась темнота. Первые щупальца дневного света протянулись к столу с письменными принадлежностями, коснулись красочного ковра и кресла возле камина и наконец высветили горничную, чистившую камин.

Значит, ее разбудил скрежет совка.

Впервые Алисия застала горничную за работой. До этого она всегда просыпалась под веселое потрескивание дров в камине, хотя однажды на мгновение увидела девушку — та уже выходила из комнаты и проигнорировала просьбу Алисии задержаться. Словно кто-то велел ей избегать общения с хозяйкой.

— Доброе утро, — сказала Алисия.

Ответа не последовало. Стоя на коленях, горничная выгребла в ведро остатки пепла. Затем отложила совок и потянулась за щепками.

— Доброе утро, — сказала Алисия уже громче. Не обращая на нее внимания, девушка стала укладывать поленья на решетку. Причем делала это почти бесшумно. Может, Йейтс сказала слугам, чтобы они делали вид, что хозяйки дома вообще не существует? Эта мысль не на шутку рассердила Алисию.

— Полагаю, следует мне ответить, — сказала Алисия, отбрасывая одеяло и сползая с кровати. Она ощутила озноб, коснувшись теплой ногой холодного коврика. Потянувшись за халатом, лежавшим на стуле, она добавила: — Я лишь хочу узнать твое имя.

Горничная по-прежнему молчала.

Стиснув зубы, Алисия надела .халат и шагнула к камину. Следовало положить конец подобной дерзости.

Горничная, полная молодая женщина в домашнем чепце, показалась Алисии знакомой. Уж не та ли это девушка, что задержалась в вестибюле в день свадьбы, пока слуга не дернул ее за рукав?

Да, это была именно она. Алисия решила, что более не потерпит подобного неуважения к себе. Нагнувшись, она положила руку на плечо горничной в тот момент, когда та потянулась за ведром с углем.

Девушка вскрикнула, ведро опрокинулось, и из него на ковер вывалились черные куски угля. Девушка в ужасе съежилась и прижала к розовым щекам свои испачканные сажей руки.

К несчастью, Алисия поздно поняла, что горничная не слышала ни ее слов, ни ее приближения. Может, она о чем-то задумалась? Или же совершенно глухая?

— Я не хотела тебя напугать, — сказала Алисия. — Честное слово, не хотела.

Алисия говорила, а девушка внимательно смотрела на ее губы. Стало быть, глухая. Гнев Алисии сменился удивлением. Неужели при таком богатстве нельзя нанять нормальных слуг? Однако же Дрейк нанял глухую горничную, которой наверняка откажут аристократы. Впрочем, вряд ли это от доброты. Ведь он безжалостный и эгоистичный человек. Оставалось лишь одно объяснение: он просто-напросто не знал о ее недостатке.

Глаза девушки наполнились слезами. Чувствуя угрызения совести, Алисия погладила руку девушки.

— Не надо плакать, — сказала она, стараясь говорить как можно медленнее. — Это случайность. Я сама виновата.

Горничная стала поднимать ведро.

— Нет, миледи. Это я такая неловкая. — Снова дотронувшись до плеча девушки, Алисия спросила:

— Как тебя зовут?

— Китти. — Нижняя губа у нее дрожала. — Пожалуйста, не выгоняйте меня на улицу. Я все очень быстро вычищу.

— Ты не потеряешь работу. Я обещаю.

Опустившись на колени, Алисия принялась собирать уголь с ковра и бросать его в ведро. Китти делала то же самое. Время от времени она опасливо поглядывала на хозяйку, словно не верила, что та действительно не выгонит ее.

Внезапно раздался негромкий стук в дверь, соединявшую ее спальню со спальней Дрейка.

У Алисии гулко застучало сердце. «Муж не сможет войти, — напомнила она себе. — Ведь дверь заперта». Уже в первую ночь Алисия заперла дверь, спрятала ключ в перчатку и сунула ее в дальний угол гардероба. И с того времени она каждую ночь проверяла запор перед тем, как лечь спать.

Но что понадобилось от нее Дрейку Уайлдеру в этот час?

Впрочем, у нее тоже имелось сообщение для него, но она расскажет обо всем попозже, когда полностью оденется. Если же сейчас притворится, что она спит, он сразу уйдет.

Тут загремел замок, и дверь распахнулась. На пороге появился муж.

Алисия оцепенела. Словно султан, обозревающий свой гарем, он окинул взглядом комнату. Волосы его были всклокочены, он был босиком, в черных бриджах и в белой рубашке навыпуск. В руке Дрейк держал связку ключей, — следовательно, у него имелись запасные.

Нахмурившись, он посмотрел на горничную, затем на Алисию.

— Кто-то кричал. Что здесь произошло? — Китти съежилась и прижалась к камину. Алисия бросила в ведро еще один кусок угля и ответила:

— Ничего не случилось. И я не давала разрешения отпирать мою дверь.

— Я услышал громкий разговор. Я не позволю отчитывать моих слуг.

— Это недоразумение, — сказала Алисия. — А теперь отдай мне этот ключ. — Она протянула руку.

Он вертел на указательном пальце кольцо с ключами.

— У меня набор ключей.

— Мне не нужны все. Я требую лишь ключ от своей двери.

— Нет, — заявил Дрейк. — Да… я видел утром Нейтс. Она сказала, что ты искала меня.

Ее подозрения относительно экономки еще более усилились. Полночи Алисия не спала — все думала, какие обвинения предъявит мужу, когда он вернется. Однако сейчас она не могла этого сделать, так как опасалась, что он обратит внимание на недостаток Китти.

Шагнув в спальню Дрейка, Алисия сказала:

— Поговорим без свидетелей.

Он кивнул и, последовав за женой, закрыл за собой дверь. Случайно прикоснувшись к Дрейку, Алисия тут же отдернула руку — ей почудилось, что она обожглась.

Притворившись безразличной, она окинула взглядом просторную комнату. Несмотря на размеры, спальня выглядела удивительно уютной. На столе красного дерева лежали стопки книг, стены украшали пейзажи. Ставни были закрыты, и свет исходил только от камина и от свечей, на маленьком столике.

Ее взгляд остановился на широкой кровати. Простыни были сбиты, подушка сохраняла углубление от его головы. Должно быть, он только что спал. Но почему же он сейчас не в ночной пижаме?

Подойдя к кровати, Дрейк с улыбкой проговорил:

— Я ведь предсказывал: ты придешь в мою спальню раньше, чем закончится сезон. — Он окинул ее взглядом и добавил: — И вот ты пришла и вполне готова для того, чтобы лечь в постель.

Щеки Алисии вспыхнули. Изучающий взгляд Дрейка заставил ее почувствовать себя женщиной — его женой. Он мог сделать с ней все, что пожелает. Мог заставить ее лечь в постель, мог целовать ее. Ей стало не по себе.

— Я пришла, чтобы поговорить с тобой, — заявила она.

— Если ты хочешь исповедаться в своей неразделенной любви, дорогая, то давай, я тебя слушаю.

Сколько самомнения! Она с удовольствием собьет с него спесь.

— Обсуждать придется не меня, а тебя. Твое поведение.

Он хлопнул, себя по обнаженной груди.

— Я был образцом пристойности и добродетели.

— Только не с Нейтс.

— Нейтс? — Он нахмурился. — Я уже говорил, чтобы ты не трогала ее. Она выполняет свою работу, а ты — свою.

Алисия невольно сжала кулаки. Она не позволит мужу лишать ее прав в этом доме.

— Суть вопроса в том… Что ты с ней делаешь? — Он насупился и бросил ключи на кровать.

— Ради Бога, перестань говорить загадками. Если у тебя есть что сказать, то скажи.

Собравшись с духом, Алисия выпалила:

— Нейтс — твоя любовница.

Какое-то время Дрейк молча смотрел на жену, потом вдруг громко рассмеялся.

— Так вот что ты воображала, лежа в своей девственной постели!

— Это вовсе не фантазии! — рассердилась Алисия. — Она ведет себя слишком дерзко. И лишь потому, что абсолютно уверена: хозяин не станет ее осуждать. Другой причины просто быть не может.

— Так что же именно она тебе сказала?

— Это даже повторять не стоит.

— Но я должен знать, что она тебе сказала. Может, ты напрасно обижаешься.

Немного помедлив, Алисия проговорила:

— Она сказала… что я такая благородная, что не могу разделить с тобой ложе.

На щеках Дрейка обозначились ямочки, хотя сейчас он не улыбался.

— Понятно, — кивнул он.

— Нет, ничего тебе не понятно, — возразила Алисия. — Она может знать о нашем целомудренном браке только в том случае, если об этом ей сказал ты.

— Вздор! Слуги могут и сами догадаться, что мы не состоим в интимных отношениях. Не забывай, что они меняют белье.

Алисия в недоумении нахмурилась. Как это понимать? Конечно, он снова начнет смеяться над ней, если она попросит его объяснить.

Она сделала шаг к кровати.

— Так вот, здесь я этого не потерплю. Ни с Нейтс, ни с кем-нибудь еще. Если ты никак не можешь обойтись без любовных утех, то занимайся этим в другом месте.

Тут Алисия, бросившись к кровати, схватила кольцо с ключами и повернулась, чтобы убежать к себе в спальню. Однако Уайлдер с кошачьей ловкостью перехватил ее.

— Если тебя эта истина раздражает, — проговорил он с лукавой улыбкой, — то сделай так, чтобы экономка оказалась лгуньей. Раздели со мной ложе.

Он протянул Алисии руку. Она смотрела на него, не дыша от волнения. Черный локон упал Дрейку на бровь, что всегда придавало ему плутовской вид.

— Я еще не ложился спать, — проговорил он чуть хрипловатым голосом. — Ложись со мной. Позволь мне обнять и поцеловать тебя.

Алисия вдруг почувствовала, что ее влечет к этому мужчине — к ее мужу. Но от него пахло сигаретами и спиртным. Он всю ночь провел в своем игорном доме, где играл в азартные игры и пил бренди. Она имела все основания презирать такого человека. Так почему же она испытывает… что-то вроде искушения?

— Ты нарушаешь наше соглашение, — проговорила Алисия с дрожью в голосе.

— Вздор. Мы договорились, что я имею право соблазнять тебя. Если ты мне это позволишь. Я подарю тебе наслаждение, которое должна познать любая женщина. — Взяв ее руку, Он поднес ее к губам.

Алисия почувствовала, что вот-вот уступит. И ей очень хотелось уступить. Однако в последний момент она, испугавшись свой слабости, сказала:

— Мы также договорились, что ты остановишься, когда я попрошу об этом.

— Но ты еще об этом не просила, — она попятилась:

— Развратник. Вот сейчас я прошу, об этом.

— Пуританка. Ты не можешь отказывать мне всегда. — Она отступила еще на несколько шагов. И вдруг закричала:

— Я выполнила свою часть сделки, и ты должен отпустить меня!

— Если я хоть однажды заполучу тебя, то отпущу. «Неужели он действительно перестанет меня мучить, если я хотя бы один раз позволю ему воспользоваться правом мужа? — подумала Алисия. — Нет, ему нельзя верить…» Пристально взглянув на мужа, она заявила:

— Этот разговор бесплоден. Тем более сейчас, когда я почти выполнила то, что обещала. — Он внимательно посмотрел на нее:

— Ты нашла способ, как ввести меня в высшее общество?

Алисия кивнула. Доступ в высшее общество — именно то, чего Дрейк добивался, только ради этого он и женился на ней. Как глупо с ее стороны, что она сразу же не сказала об этом!

— Да, нашла.

— Расскажи.

— Сара, герцогиня Федерстоун, согласилась похлопотать за нас. То есть она нам поможет.

Дрейк прищурился.

— И когда должно произойти это событие?

— Лорд и леди Катберт дают бал в следующий вторник. — Сара намерена привести нас с собой в качестве гостей. — Дрейк, казалось, о чем-то задумался. Потом вдруг спросил:

— Кто она тебе?

— О ком ты?

— О герцогине, разумеется. — Алисия не желала делиться сокровенными мыслями. Поэтому ответила довольно уклончиво:

— Мы были подругами когда-то. Уже давно — во время того сезона, когда мы впервые выехали в свет. Уайлдер нахмурился.

— Если она стала пренебрегать тобой после разорения твоего отца и болезни твоей матери, то ее трудно назвать подругой.

— Дело не в этом. У нас были разногласия по поводу… по другому поводу.

— По какому же?

Алисия поджала губы. Она прекрасно знала: муж не оставит ее в покое до тех пор, пока не докопается до истины. Не лучше ли отделаться от него коротким объяснением? Алисия взяла со стола покрытую эмалью табакерку.

— В общем-то, это было глупо, — сказала она, притворяясь, что любуется мозаичным узором на крышке. — Нам обоим нравился герцог.

— Вам нравился Федерстоун?!

Дрейк посмотрел на жену так, словно она сказала нечто ужасное.

— Ты знал его?

— Я знаю всех, кто посещает мой игорный дом. А Федерстоун — редкостный негодяй. — Дрейк усмехнулся и добавил: — Конечно, у него безупречная родословная.

— Он был джентльменом.

— В таком случае, почему же он открыто жил со своей любовницей даже после женитьбы? Она родила ему троих детей.

Алисия положила табакерку на место. Сара знала о его любовнице, но известно ли ей о его второй семье? Известно ли ей, что ее малолетний сын имеет единокровных братьев или сестер?

— Я не верю в это, — прошептала Алисия. — Должно быть, тебя неверно информировали.

Дрейк снова усмехнулся.

— Я слышал это от самого герцога. Он гордился своими похождениями. Так что, миледи, уж лучше быть моей женой. По крайней мере я не произвел на свет незаконнорожденных детей.

— Пока, — не удержавшись, заметила Алисия. Она шагнула к двери, но Дрейк ухватил ее за руку.

— Отдайте ключи, миледи.

Он по-прежнему держал ее за руки, и Алисия снова чувствовала жар его тела. Собравшись с духом, она заявила:

— Я возьму лишь тот, который подходит к этой двери. — Дрейк посмотрел на нее, прищурившись, и она внутренне содрогнулась.

Но тут он вдруг кивнул и произнес:

— Что ж, как хочешь. — Взяв у нее кольцо, Дрейк вытащил из него нужный ключ и передал его жене. — Однако ты бессердечная женщина, миссис Уайлдер.

— А ты — сущий дьявол, мистер Уайлдер.

Войдя в свою спальню, Алисия увидела, что в камине пылает огонь, а горничная ушла.

Она с облегчением повернулась, чтобы закрыть дверь.

— До свидания. Спокойной ночи, — сказала она мужу. Его лицо вдруг приобрело суровое выражение.

— Еще одно предостережение, дорогая жена. Скорее всего, Китти не соответствует твоим требованиям. Но не смей ее увольнять. Это мой приказ.

И он захлопнул дверь перед изумленной Алисией.

Глава 12

Чуть позже, когда Алисия вышла из своей спальни, ее ждал еще один сюрприз.

Собираясь посвятить день ознакомлению с хозяйством, она надела платье из голубого муслина. Чтобы выглядеть поскромнее, она запрятала брюссельское кружево в лиф. Теперь она чувствовала себя спокойной и вполне готовой для того, чтобы встретиться с кем угодно.

Хотя она не могла забыть о Дрейке, который, по-видимому, спал в соседней спальне.

Этим утром, когда он вошел в ее спальню, он лишил ее ощущения безопасности — ложной безопасности, как теперь она понимала. Хотя Алисия спрятала второй ключ под бумагами в письменном столе, она подозревала, что муж может изготовить еще один, если ему захочется. А это означает, что она не должна терять бдительности.

Даже его защита — Китти — не прибавила доверия к нему. Допустим, он знал, что его служанка глухая. Но защищать ее он мог не из сочувствия к ней, а для того, чтобы показать свою власть над женой.

Ну и пусть. Она будет поступать так, как считает нужным…

Именно в этот момент Алисия увидела слуг, которые то входили в комнату матери, то выходили из нес. Некоторые из них несли стопы коробок и ящиков.

Изумленная Алисия присоединилась к процессии и вошла в комнату. Шторы на окнах были подняты, и из окон открывался вид на зеленый парк. Обе постели были убраны. Но ни мамы, ни миссис Филпот не было видно.

По указанию невысокого, с бочкообразной грудью мужчины в красном сюртуке и синих панталонах слуга вошел в гардеробную.

— Какой ты неуклюжий, поосторожней! — удивительно низким и зычным голосом скомандовал мужчина. — Ведь не от старьевщика товар!

Алисия бросилась к нему:

— Сэр, что здесь происходит?

— А, хозяйка дома! — Мужчина склонился в столь низком поклоне, что она увидела круглую плешь на его макушке. Выпрямившись, он с важным видом посмотрел на нее и, раскачиваясь с пяток на носки, проговорил: — Позвольте представиться, миледи. Я синьор Ренальдо, хранитель гардероба Королевского театра.

— Театра? — Алисия в недоумении оглядела гардеробную, куда слуги складывали ящики, а горничные тут же их распаковывали. Зеленый ковер был завален одеждой, туфлями, перчатками и другими предметами. Шкафы и комоды были раскрыты, готовые принять в свои недра все это богатство.

В дальнем конце комнаты стояла мама, облаченная в просторный красный плащ и старинную шляпу. Увидев Алисию, она помахала ей рукой:

— Иди сюда! Поднимайся на борт моего пиратского судна! Мы сейчас начнем преследование испанского галеона.

— Боже милостивый, — пробормотала Алисия. Оставив синьора Ренальдо, она проделала путь между разбросанными вещами, ящиками и картонками. Неужели мама во время наиболее острого приступа безумия заказала весь этот театральный реквизит, выставив счет для оплаты Дрейку?

Миссис Филпот оторвалась от чемодана, в котором что-то искала, выпрямилась и подала леди Элинор черный шелковый пояс.

— Это вам, мой капитан.

Графиня повязала пояс вокруг своей тонкой талии. Затем заткнула за пояс бутафорский меч и расставила ноги пошире, как если бы она пыталась сохранить равновесие на палубе корабля во время качки.

— Берегитесь, презренные трусы! Я Энн Бонни, королева большой волны!

Алисия схватила маленький бочонок с поблескивающими бутафорскими монетами и протянула его матери:

— Это дань в золотых дублонах, о великая королева пиратов!

— Ты можешь считать, что находишься под моей защитой, — с величественным видом произнесла леди Элинор, опускаясь на стул, чтобы как следует разглядеть сокровища.

Алисия же отвела миссис Филпот за кучу ящиков.

— Нежели мама заказала все эти вещи? — шепотом спросила она. — Боюсь, что нужно все это вернуть, пока не стало известно мистеру Уайлдеру.

— Нет, миледи, — успокоила Алисию миссис Филпот, погладив ее по руке. — Все, что вы сейчас видите, — это подарок.

— Подарок? От кого?

— Естественно, от вашего мужа. Мистер Уайлдер знает, как ваша мама любит разыгрывать спектакли, поэтому он купил все эти костюмы в гардеробной Королевского театра. Теперь они будут храниться у мамы. Он удивительно добр, не правда ли?

— О… да, разумеется, — пробормотала Алисия.

Чувствуя слабость в ногах, Алисия присела на первый попавшийся стульчик и посмотрела на мать. Оставив в покое бочонок, леди Элинор принялась изучать содержимое какого-то ящика. Она извлекла ярко-красный шарф и обмотала его вокруг шеи. Счастье, написанное на лице матери, смягчило сердце Алисии.

Это все сделал Дрейк. Он наполнил радостью жизнь матери.

Трудно было поверить в подобную щедрость человека, который заботился лишь о себе и собственных удовольствиях. Однако Алисия не могла усмотреть в его поступке хоть какой-то корысти. Чем лучше она узнавала мужа, тем меньше его понимала. Он оставался полной загадкой для нее. И Алисия негодовала: неужели она совершенно не понимала этого человека?

Вскинув подбородок, Алисия напомнила себе: она — настоящая леди, а вот Уайлдер — мошенник, заманивший Джеральда к игорному столу. Он использовал этот проигрыш брата, чтобы вынудить ее выйти заднего замуж. Он лишил их даже крыши над головой. Он с холодным расчетом вверг их жизнь в нищету ради своих корыстных, целей.

Так что пусть остаются с ним все его секреты. Она не собирается разгадывать эту тайну. Лучше вообще о нем не думать.


Алый ковер заглушал звук шагов. Дрейк прошел по широкому коридору к лестнице. Бледное свечение ламп раздражало, ухудшая и без того неважное настроение. Он слишком долго спал. Ему следовало отправиться в игорный дом несколькими часами ранее.

Разумеется, Фергус должным образом распорядится банком, а его отлично осведомленные помощники удовлетворят все Причуды тех членов клуба, которые приехали слишком рано. Однако Дрейк гордился тем, что он всегда лично наблюдал за игрой. Неослабное внимание к мельчайшим деталям игры создали Уайлдеру высокую репутацию.

Он несколько часов проворочался в постели; его измучили беспокойные сны. Он проснулся не выспавшийся и раздраженный. Его преследовал образ жены — леди Алисии. Какой нежной и доступной выглядела она сегодня утром. Она была всклокоченной после сна, и груди ее не были обтянуты лифчиком. Хотя она и притворялась безразличной, она желала его — в этом не могло быть сомнений. Ему хотелось сорвать с нее маску холодного превосходства, хотелось пробудить в ней чувственность, гнездившуюся в глубинах ее души. Он хотел, чтобы она лежала рядом с ним и стонала в экстазе…

Ах, черт! Он явно нуждается в жарких и чувственных ласках своей любовницы. Жаль, что он отпустил ее вместе с подаренным бриллиантовым ожерельем. Он мог бы получить удовольствие от ее готовности доставить ему радость, вместо того чтобы выносить презрение женщины, считавшей его грязью, налипшей на ее аристократические ножки.

Она обвинила его в связи с Лайзой Нейтс. Это обвинение его немного позабавило. Разумеется, Алисия не могла знать истинной причины, по которой экономка испытывала столь собственнические чувства по отношению к нему.

Повернув за угол, Дрейк пошел кратчайшим путем через затемненную галерею, здесь он хранил многие из своих приобретений — картины и статуи, свидетельствующие о его богатстве. Но сегодня Дрейк лишь беглым взглядом окинул свои сокровища. Он напомнил себе, что находится лишь в преддверии успеха.

Алисия заполучила приглашение на бал. Через неделю он войдет в высшее общество. Но вовсе не ради той цели, о какой думала его жена. Он мрачно улыбнулся, представив себе, выражение лица Хейлстока, который, поймет, что более не сможет помешать своему незаконнорожденному сыну войти в высшее общество.

— Ой!

Этот испуганный вскрик донесся из темного угла. Дрейк резко повернулся. В нише стояла алебастровая статуя Дианы. Из-за статуи появилась фигура в плаще и старинной шляпе. Дрейк узнал костюм из спектакля «Черная борода, или Плененная принцесса».

— Миледи, — проговорил он с низким поклоном, — простите меня, что я испугал вас. А где сегодня миссис Филпот?

Леди Брокуэй вышла на цыпочках из-за статуи и с любопытством оглядела Дрейка. Сейчас, в полутьме, она чем-то очень походила на Алисию.

— Мистер Уайлдер? — спросила леди Элинор. Не ответив на вопрос о компаньонке, она, заикаясь, пробормотала: — О Боже… я на мгновение подумала… Подумала, что вы напоминаете мне кого-то…

Дрейк похолодел. «Неужели Хейлстока?» — промелькнуло у него.

Он всегда тешил себя мыслью, что сходство было слишком неуловимым, чтобы можно было что-то заподозрить. Конечно же, Алисия никогда не замечала сходства. Но леди Элинор знала Хейлстока много лет. Она могла помнить его молодым, когда тот был в таком же возрасте, как Дрейк сейчас.

Меньше всего Дрейку хотелось, чтобы кто-то разгадал правду.

Подойдя к ней ближе, он взял ее за руки и спросил:

— Кого же именно, миледи? Кого я вам напоминаю?

— Кого-то… много лет назад… — Дрожь сотрясла изящные плечи графини. — Ах, я так боюсь…

— Чего вы боитесь?

— Боюсь… вспоминать. — Тут глаза пожилой дамы наполнились слезами, и она горько разрыдалась.

Дрейк решил действовать не задумываясь. Он обнял графиню, прижал к себе, и она уткнулась ему в грудь. Старинная шляпа свалилась с ее головы, и Дрейк достал чистый носовой платок и вложил его в руку графини. Он не знал, как ее успокоить. Он мог укротить, крокодиловы слезы любовницы, но отнюдь не муки вдовствующей графини. Своей тещи.

Плакала ли она оттого, что боялась Хейлстока? Знала ли она, что он грозился запереть ее в больницу Бедлама?

Дрейк сказал:

— Уверяю вас, миледи, нет никакой причины для слез. Вы в полной безопасности в этом доме. В безопасности, находясь со мной.

Рыдания ее затихали, но она по-прежнему стояла, уткнувшись лицом в его грудь.

— Ах, но в защите нуждаюсь не я, — произнесла, наконец, графиня.

Эти слова пожилой дамы не на шутку взволновали Дрейка. Но кого же она имеет в виду? Неужели Алисию?

— Посмотрите на меня, миледи. — Он указательным пальцем приподнял ее подбородок. Ее бледное лицо обрамляли серебристые и белокурые волосы. Глаза, напоминающие анютины глазки, заморгали. Дрейк почувствовал, что графиня снова уходит в себя, в свое тайное горе. Желая, чтобы период ее просветления не кончился, он продолжал: — Вы должны сказать мне, кто нуждается в защите. Только в этом случае я смогу помочь.

Утирая слезы смятым носовым платочком, она горестно покачала головой:

— Никто не сможет помочь. Увы, слишком поздно.

— В таком случае я не понимаю вас. Почему вы все еще боитесь?

Она посмотрела на него отсутствующим взглядом. Затем погладила его руку, словно именно он, Дрейк, нуждался в утешении.

— Вы мне нравитесь, — проговорила она в раздумье: — Вы очень добрый человек.

Дрейк обуздал свое нетерпение.

— Миледи, постарайтесь подумать хорошенько и вспомнить. Если кто-то угрожал вам или дорогому для вас человеку, я должен это услышать из ваших уст.

Леди Элинор сунула руку под плащ и извлекла бутафорский кинжал.

— Угрожал мне? Нет, сэр, никто бы не осмелился. Я Энн Бонни, королева высокой волны.

Дрейк почувствовал приступ отчаяния. Дымка в ее глазах свидетельствовала о том, что он больше ничего от нее не добьется. Он поднял шляпку и подал графине.

— Я думаю, это ваша, мадам пиратка. — Леди Брокуэй надела эту весьма экстравагантную шляпу и надвинула ее на глаза.

— Благодарю вас, сэр. Как я выгляжу?

— О… ужасно свирепо и способны кого угодно напугать. — Он протянул графине руку. — Позвольте мне проводить вас на нижнюю палубу. Посмотрим, найдем ли мы там ваших матросов.

Захихикав, леди Элинор приняла его помощь, и они вдвоем вышли из галереи и спустились по главной лестнице вниз. Графиня излучала полнейшую умиротворенность — в отличие от той тревоги, которую выказывала лишь несколько минут назад. У него сложилось впечатление, что ее фантазии были способом бегства от печальных воспоминаний, что ее безумие стало результатом невыносимо тяжелого события, свидетельницей которого она оказалась.

Кто напугал ее и заставил разрыдаться? Хейлсток? И кто еще, по ее мнению, в опасности? Дрейк был намерен это выяснить.

Они подошли к гостиной. Алисия и ее брат взяли за правило пить чай в этот час. Он услышал взволнованные голоса, доносившиеся из гостиной.

Остановившись у дверей, Дрейк отсалютовал леди Элинор.

— Похоже, команда близка к тому, чтобы взбунтоваться, — понизив голос, сказал он. — Вам надо взять власть в свои руки.

— Вы не станете меня сопровождать? Вы были бы отличным навигатором. — Дрейк улыбнулся и покачал головой:

— К сожалению, у меня свой маршрут сегодня.

Величественно кивнув ему, леди Элинор направилась в гостиную. Дрейк услышал радостный вскрик Алисии, озабоченное бормотание миссис Филпот и радостно-бранчливые упреки Джеральда.

Дрейк хотел, было удалиться, однако неожиданно для самого себя вошел в гостиную. В дальнем конце комнаты Алисия обнимала мать, миссис Филпот утирала платочком глаза, а старинная шляпа снова валялась на полу. Джеральд подобрал ее и глуповато улыбался, глядя на мать в пиратском наряде.

Никто из них не заметил Дрейка.

Алисия проводила леди Брокуэй к камину, у которого стояли кресла. Все суетились вокруг графини, подавали ей чай, и пирожные па серебряном подносе и были возбуждены до крайности.

— Мы собирались организовать поисковую группу, — сообщил Джеральд, покрывая камчатным полотном колени матери. — Честное слово, мама, ты нас ужасно напугала своим уходом.

— Я вовсе не потерялась, — возразила леди Брокуэй. — Капитан всегда знает свой маршрут.

— Конечно, — с улыбкой согласилась Алисия, дотрагиваясь до плеча матери. — Но мы все очень любим тебя и беспокоились за тебя, только и всего.

Дрейк испытал чувство, близкое к зависти. Они предоставляли собой семью, сплоченную и счастливую. А он был среди них чужаком. Чужаком в собственном доме.

Дрейк вышел из комнаты с угрюмым выражением лица. Он давно составил план жизни и не остановится для отдыха до тех пор, пока не достигнет своей цели. Все остальное не имеет значения.

Как и его высокородная жена.

Глава 13

В тот вечер, когда должен был состояться бал, Алисия. приготовилась за час до отъезда. Она хотела немного пообщаться с матерью, но миссис Филпот сидела у камина, читала вслух «Путешествия Гулливера», и мама настолько была поглощена этой историей, что лишь молча улыбнулась и помахала ей рукой.

Чтобы хоть чем-то занять себя, Алисия спустилась в библиотеку — ей хотелось найти какую-нибудь подходящую книгу. Это могло бы отвлечь ее от беспокойных мыслей, не дававших ей покоя в течение всего дня. Она постоянно ругала себя за то, что слишком много думает о предстоящем вечере. Скорее всего, ей придется столкнуться с пренебрежительным отношением к себе; даже авторитет герцогини вряд ли заставит всех безоговорочно принять ее. И тогда она напоминала себе, что возвращается в свет вовсе не ради собственного удовольствия, а для того, чтобы выполнить условия сделки,

Деловое соглашение с бессердечным игроком.

Однако даже эти мысли не могли унять волнения — такое же волнение она испытывала в день своего первого выезда в свет много лет назад, когда ей было всего восемнадцать и в нее вселяли бодрость дерзкие и наивные мечты.

На ней было украшенное вышивкой платье из золотистого и белого муслина с короткими, пышными рукавами. Ежедневный уход за руками сделал их снова белыми и гладкими. Глядя на нее, никто не подумал бы, что еще несколько недель назад она сама мыла полы и стирала белье.

Ее танцевальные туфельки тихонько шуршали по мраморному полу вестибюля. Она вспомнила толпу поклонников, вспомнила свой восторг от столь широкого выбора. И представила, как снова заскользит под музыку, будет смеяться и почувствует себя счастливой и беззаботной, как в юности. Захваченная этими фантазиями, Алисия сделала несколько танцевальных па и в дверях библиотеки вдруг очутилась в объятиях Дрейка Уайлдера.

Она ощутила его крепкое мускулистое тело, запах одеколона и специфический мужской аромат. Он с некоторым изумлением окинул ее изучающим взглядом.

— Мечтаешь обо мне?

Насмешка в его голосе вернула ее к реальности. Алисия отступила на шаг и наткнулась на кожаное кресло.

— Ты не должен был появляться здесь так рано, — заметила она.

— Ты тоже. — Повернувшись, он поставил книгу на полку.

Она невольно залюбовалась мужем — он выглядел прекрасно в облегающем фигуру синем сюртуке с серебряными пуговицами и в ослепительно белой рубашке. Да, сейчас Дрейк и впрямь был неотразим. При взгляде на него Алисию вдруг охватило какое-то странное и томительное чувство — чувство, очень смутившее ее.

После столкновения в его спальне Алисия почти не видела своего мужа. Каждый из супругов жил согласно собственному распорядку дня. Дрейк на рассвете возвращался из игорного дома и все утро спал. Затем иногда уходил днем из дома, в то время как его жена занималась покупками и помогала Саре заменить траурный гардероб более светским. Все это вполне устраивало Алисию. Чем меньше она видит своего мужа, тем лучше — так ей, во всяком случае, казалось.

Дрейк оглядел супругу с головы до ног, насмешливо хмыкнул, однако промолчал.

Алисия надела «маску ледяного высокомерия».

— Небольшой совет, — сказала она. — Если ты сегодня вечером вот так же станешь пялиться на какую-нибудь даму, тебя наверняка сочтут распутником.

— А если ты станешь разговаривать таким язвительным тоном с кем-либо из джентльменов, то тебя наверняка сочтут педанткой, — парировал Дрейк. Он снова окинул взглядом жену и добавил: — Впрочем, весьма привлекательной педанткой. Однако тебе не хватает… последнего штриха.

Подойдя к письменному столу, он вытащил из ящика небольшую, величиной с ладонь, шкатулку в кожаном футляре и открыл ее. На белом бархатном фоне поблескивали украшения из бриллиантов и жемчуга. Из горла Алисии невольно вырвался возглас восхищения.

Однако она тут же поспешила отвести взгляд от шкатулки.

— Ты уже подарил мне драгоценности на свадьбу. Я не могу принять еще один столь дорогой подарок.

Дрейк улыбнулся:

— Отчего же? Полагаю, что можешь. Моей женой все должны сегодня восхищаться.

Его непреклонный тон напомнил Алисии, что она всего лишь заложница, взятая за уплату картежного долга. Сегодня она должна хвалиться богатством, которое он заполучил за счет слабохарактерных и легкомысленных людей. Так что у нее не было выбора — с этим следовало смириться.

Она стояла неподвижно и безмолвно, пока муж украшал ее бриллиантами и жемчугами. Изысканная диадема… Изумительные серьги… И жемчужное экстравагантное ожерелье…

Затем Дрейк вывел ее из библиотеки в коридор, и они остановились перед большим зеркалом в позолоченной раме. Муж стал у нее за спиной и положил руки на ее обнаженные плечи. Их глаза встретились в зеркале. И Алисия вновь почувствовала влечение к этому мужчине.

— Посмотри, какая ты красивая, — сказал он. Удовлетворение, прозвучавшее в его голосе, не позволяло поверить в то, что он смотрит на нее лишь как на симпатичную собственность. Вместо того чтобы восхититься собой, она, ошеломленная, подумала: «А ведь мы действительно прекрасная пара».

— Это всего лишь иллюзия, — прошептала Алисия, отвечая скорее на свои собственные мысли, чем на слова мужа.

— Но ты моя иллюзия. — Пристально глядя ей в глаза, Дрейк добавил: — Да, моя — и только моя.


Они приехали в дом Сары довольно рано. Лысоватый дворецкий провел гостей через вестибюль и сообщил хозяйке об их прибытии. После этого Алисия с Дрейком вошли в уютную желтую гостиную,

Сара замерла на мгновение, увидев гостей. На ней было зеленое шелковое платье, подчеркивавшее великолепие ее черных волос и длинных ресниц; на груди же красовалось фамильное изумрудное ожерелье.

Алисия поспешила к подруге, чтобы поцеловать ее.

— Ах, Сара, прости, мы прибыли слишком рано. Надеюсь, мы не причинили тебе особых неудобств. — О… нет-нет, — с улыбкой ответила хозяйка.

Однако улыбка подруги показалась Алисии слишком уж официальной, и она невольно подумала: «Уж не жалеет ли Сара о своем предложении? Не станет ли она третировать Дрейка?»

— Дорогая, позволь представить тебе моего мужа, — сказала Алисия, отступая на шаг. — Мистер Дрейк Уайлдер. — Дрейк поднес руку Сары к губам.

— Я счастлив, познакомиться со столь прекрасной леди и подругой моей жены.

Улыбаясь одними губами, Сара проговорила:

— Мистер Уайлдер, вы человек-загадка. Алисия очень мало рассказывала о вас.

— Как и о вас, миледи. Я надеюсь лучше познакомиться с вами.

Дрейк изобразил чарующую улыбку — такую, которая нередко вызывала слабость в коленях Алисии. Однако на Сару, судя по всему, его мужские чары не подействовали. Она бросила взгляд на стулья близ задернутого шторой окна. Лишь тогда Алисия заметила стоявшего мальчика.

Сердце у Алисии дрогнуло. Это, конечно же, был сын Сары.

У мальчика были волосы матери, зачесанные назад за уши. Однако на этом сходство с Сарой заканчивалось. Малыш стоял с чрезвычайно серьезным выражением лица; в бриджах и в сером сюртуке, с кружевами под горлом и на манжетах, он походил… на маленького взрослого.

Шурша юбкой, Сара подошла к сыну и положила руки ему на плечи. Затем с немного озабоченным видом посмотрела на Алисию и Дрейка.

— Я как раз укладывала Уильяма спать. Поклонись нашим гостям, мой милый.

Четырехлетний мальчик отвесил почтительный поклон, при этом приложив одну руку к груди, а другую убрав за спину.

Алисия шагнула к мальчику и сделала книксен. Потом, заглянув в его серьезные карие глаза, сказала:

— Я леди Алисия, подруга вашей мамы. Надеюсь, что мы с вами также подружимся.

Малыш молча уставился на свои начищенные до блеска черные башмачки.

— Я уверена, что Уильям очень рад познакомиться с вами, — поспешно проговорила Сара. — Все дело в том, что он робеет, общаясь с незнакомыми людьми. После смерти отца мы редко выезжали из дома.

Алисия с сочувствием посмотрела на мальчика. Всю прошлую неделю Сара придумывала всевозможные предлоги, чтобы не представлять его, — говорила, что он или занимается с учителями, или спит, или неважно себя чувствует. Было совершенно очевидно: мать просто не хочет представлять сына. «Наверное, очень тяжело для ребенка лишиться отца, — со вздохом подумала Алисия. — Даже такого отца, как Федерстоун…»

— Возможно, мы могли бы выезжать на пикники вместе с вашей мамой, — сказала Алисия. — Полагаю, вам понравилось бы это.

Уильям неопределенно пожал плечами.

— Если вы пожелаете, мы можем выдолбить небольшую лодку и найти пруд, где можно плавать на ней, — предложил Дрейк.

Мальчик по-прежнему смотрел в пол.

— Вы очень любезны, мистер Уайлдер, — проговорила Сара, с беспокойством взглянув на сына. — Но я не хотела бы утруждать вас. Ведь подобное беспокойство…

— Никакого беспокойства, — перебил Дрейк. Он опустился на корточки перед Уильямом. — Возможно, у вас появится желание посетить цирк и увидеть акробатов, клоунов и гимнастов. Там есть также фокусник — он творит настоящие чудеса.

Мальчик украдкой взглянул на Уайлдера.

— О… что это там у вас? — Дрейк дотронулся до уха Уильяма — и в следующее мгновение в его руке сверкнула гинея. — Наверное, нужно лучше мыть за ушами, милорд.

Глаза мальчика округлились. Он взял протянутую Дрейком золотую монету и пробормотал:

— Как вы это сделали, сэр? — Уайлдер улыбнулся:

— Ничего особенного. Просто волшебство. Хотите, чтобы она исчезла?

Уильям энергично закивал головой.

Дрейк взял монету и зажал ее в кулаке. Затем похлопал по кулаку другой рукой и, чуть помедлив, поднес уже раскрытую ладонь к глазам мальчика — монета же исчезла.

Уильям издал восторженный возглас, а Сара, внимательно наблюдавшая за гостем, не удержалась от улыбки. Что же касается Алисии, то ее удивила вовсе не ловкость пук, продемонстрированная Уайлдером, а его готовность развлекать малыша — она даже не подозревала о том, что он способен на это.

«Может, Дрейк хотел бы иметь собственных детей? — неожиданно подумала Алисия. — Интересно, он был бы хорошим отцом?»

Невольно нахмурившись, Алисия отбросила эти праздные мысли. Действительно, к чему задаваться подобными вопросами? Ведь Уайлдер женился на ней лишь для того, чтобы удовлетворить свои амбиции и подняться по социальной лестнице. К тому же она твердо решила: их брак будет целомудренным. Следовательно, бессмысленно думать о детях…


— Джеральд?! — в изумлении воскликнула Алисия. Они с Сарой и Дрейком остановились на ступеньках лестницы, ведущей в роскошный особняк. Джеральд, горделиво восседавший на лошади, обогнал вереницу экипажей, подъезжавших к дому. Молодой граф выглядел необыкновенно нарядно в ярко-зеленом сюртуке и желтых бриджах. Спешившись, он передал поводья груму и, поклонившись дамам, с улыбкой проговорил:

— Рад тебя видеть, Эли. И вас, ваша светлость. Ведь вы герцогиня Федерстоун, не так ли?

— О Боже, неужели передо мной тот самый мальчишка, который когда-то шпионил за своей сестрой и ее подругой?! — с улыбкой воскликнула Сара. — Должна заметить, что вы немного подросли…

— Скажите это Эли, — усмехнулся Джеральд. — Ей до сих пор хочется запереть меня в детской.

Алисия же с удивлением смотрела на красивую гнедую кобылу — грум уже уводил ее в конюшню. Наконец, не выдержав, она подобрала юбки и бросилась следом за грумом. Взявшись за поводья, заглянула в карие глаза лошади и пробормотала:

— О, конечно же, это Пет. Вне всякого сомнения… Некоторые из гостей поглядывали на Алисию с явным осуждением, но та, казалось, этого не замечала.

— Ах, Джер, почему ты ничего не сказал мне про Пет? — спросила она, подходя к брату. — Как тебе удалось вернуть ее?

Молодой человек, почти не задумываясь, ответил:

— Она постоянно сбрасывала Честерфилда, и я уговорил его отдать лошадь.

— И ты вернул ему все-деньги?

— Да, почти все.

Этот ответ, возможно, удовлетворил бы Алисию, если бы она не заметила многозначительные взгляды, которыми обменялись брат с Дрейком.

— Пойдем, дорогая. У вас с Джеральдом еще будет время поговорить. — Муж тотчас же взял Алисию под руку, и супруги, присоединившись к нарядным гостям, стали подниматься по лестнице.

Джеральд и Сара сразу же их обогнали — они шли впереди и непринужденно болтали, словно старые друзья. Воспользовавшись, случаем, Алисия вполголоса проговорила:

— Неужели ты снова усадил Джеральда за игорный стол? — Дрейк изобразил удивление.

— Разумеется, нет.

Но Алисию одолевали подозрения.

— Знаешь, я ни за что не поверю, что виконт Честерфилд мог так просто расстаться с Пет. Он давно мечтал о такой лошади. И откуда у Джеральда деньги?

Дрейк пожал плечами.

— Я слышал, он нашел хорошее место. Кажется, в каком-то банке. Алисия покачала головой и пробормотала:

— Возможно, Джеральд действительно нашел место в банке. Но думаю, он из гордости не признается, что ему приходится работать за гроши, в качестве мелкого клерка. Так откуда же у него деньги на лошадь?

Дрейк со вздохом проговорил:

— Дорогая, это его личное дело. Тебе не следует опекать его.

— Не опекать? — прошипела Алисия. — Пойми, Джеральд — мой брат. Впрочем, тебе этого не понять. Ведь ты не знаешь, что такое семейные связи, ты только…

Алисия внезапно умолкла; она поняла, что ей не следовало это говорить. Дрейк же внимательно посмотрел на нее и, склонившись к ее уху, прошептал:

— В таком случае скажу тебе правду. Это я дал ему деньги. Не мог же я допустить, чтобы твой брат разгуливал по Лондону пешком, — добавил он с улыбкой.

Алисия молчала. Молчала, потому что не знала, как отреагировать на подобное признание. Разумеется, она почувствовала себя оскорбленной, но в то же время… Как бы то ни было, ей пришлось признать: Дрейк сделал Джеральду чудесный подарок. Он выкупил лошадь, которую брат воспитывал с первых дней ее рождения.

Тут онивошли в огромный зал, и к ним подошла Сара. Улыбнувшись, герцогиня прошептала:

— Приготовьтесь, скоро начнется потеха. — Алисия ужасно волновалась; она уже успела заметить на себе взгляды — порой враждебные, порой просто любопытные. Собираясь на бал, она надеялась, что ее никто не узнает, но, судя по всему, надежды эти не оправдались.

Неожиданно к ним подошла полноватая дама в шелковом розовом платье. Сделав Саре реверанс, она сказала:

— Ваша светлость, вы оказали нам такую честь… Ведь это ваш первый выезд в свет после… столь безвременной утраты.

Сара коротко кивнула и проговорила:

— Рада видеть вас, леди Катберт. Позвольте представить вам мою дорогую подругу леди Алисию Пембертон, ныне миссис Уайлдер, и ее мужа, мистера Дрейка Уайлдера.

Улыбка леди Катберт тут же померкла; казалось, хозяйка вот-вот упадет в обморок.

— Уайлдеры? Здесь? — пробормотала она в растерянности. — О Господи, я даже не знаю, что сказать…

Тут Алисия сделала реверанс и сквозь зубы проговорила:

— Вы могли бы сказать, что счастливы, видеть нас.

— Что касается нас с женой, то мы действительно счастливы, — вступил в разговор Дрейк. Поцеловав полную руку леди Катберт, он заглянул ей в глаза и добавил: — Вы слишком добры, миледи, чтобы устраивать скандал. Более того, вы женщина без предрассудков, и люди будут восхищаться вашим великодушием.

Явно смутившись, леди Катберт спросила:

— О… вы, в самом деле, так думаете? — Уайлдер кивнул:

— Разумеется, миледи. Поверьте, люди оценят вашу доброту.

Хозяйка залилась краской; было очевидно, что Дрейку удалось произвести на нее впечатление. Затем они подошли к лорду Катберту, глуховатому пожилому джентльмену. Он приставил ладонь к уху, когда Сара представляла Алисию с Дрейком; затем пробормотал:

— Проходите, пожалуйста.

После этого все трое, миновав зал, направились в просторную гостиную; Джеральд же уже успел куда-то уйти, — очевидно, встретил кого-то из своих друзей.

— Я знала, что нам удастся пройти мимо Катбертов, — прошептала Сара, — но не думала, что все окажется так просто. Мистер Уайлдер, я готова поверить, что вы способны очаровать даже самого свирепого тигра.

— Я предпочел бы очаровывать прекрасных дам, — с обворожительной улыбкой ответил Дрейк.

Герцогиня тоже улыбнулась.

— Охотно верю, мистер Уайлдер. И судя по всему, у вас это неплохо получается.

Тут мимо них прошли две юные леди, бросавшие на Дрейка совершенно недвусмысленные взгляды.

Алисия невольно нахмурилась. «Почему Дрейк так воздействует на женщин? — подумала она с негодованием. — Даже Сара как-то странно на него поглядывает… О Господи, неужели я ревную?! Как глупо с моей стороны…»

Они расхаживали по гостиной, и Сара представляла их всем своим знакомым. Причем Дрейк знал некоторых из джентльменов — в основном тех, которые посещали его игорный дом (эти джентльмены в смущении кивали ему). Разумеется, и Алисия увидела своих прежних знакомых — некоторые из них держались с ней вполне дружелюбно, другие казались смущенными, а кое-кто даже сделал вид, что не узнает ее. Однако Алисия старалась демонстрировать спокойствие и игнорировала любые проявления недружелюбия.

Вскоре почти все гости перешли в бальный зал с высоким позолоченным потолком и многочисленными зеркалами, в которых отражались ослепительно сиявшие канделябры.

Сара, извинившись, отошла, чтобы поболтать с одной из своих знакомых. Дрейк же, опершись о колонну, украшенную золотистыми лентами, разглядывал собравшихся. Неожиданно к нему подошел какой-то мужчина; у него были рыжеватые волосы и необыкновенно длинный нос. Темно-зеленый жилет незнакомца был украшен золотыми пуговицами, а бедра его обтягивали коричневые бриджи.

— Уайлдер? — Он презрительно усмехнулся. — Не кажется ли тебе, что ты сегодня не туда явился? Это вечер для порядочных людей.

— Если это так, Маунтджой, то я должен усомниться в законности твоего присутствия здесь, — с невозмутимым видом ответил Дрейк.

Длинноносый посмотрел на Алисию.

— Насколько я понимаю, это новоиспеченная миссис Уайлдер?

И тут она вспомнила этого человека. Перед ней был барон Маунтджой — когда-то его мать дружила с графиней Брокуэй, Коротко кивнув, Алисия проговорила:

— Рада видеть вас, милорд. Надеюсь, ваша мама здорова…

— Разумеется, здорова. Она сейчас беседует с маркизой Бэнкрофт. — Барон указал на позолоченные кресла.

— Я должна засвидетельствовать ей свое почтение, — сказала Алисия.

Она шагнула в сторону пожилых леди, но Маунтджой, преградив ей дорогу, с усмешкой проговорил:

— Лучше не унижайтесь. Моя мать никогда не признает вас.

Алисия изобразила улыбку:

— Она должна принять мой брак ради старой дружбы между нашими семьями. — Барон снова усмехнулся:

— Дело не в вашем браке. Вернее, не только в нем. Дело также в вашей матери. Она ведь… Как бы это сказать? Видите ли, все знают, что она не в своем уме.

Алисия едва не задохнулась от гнева — во всяком случае, на время лишилась дара речи.

В следующее мгновение Дрейк схватил Маунтджоя за руку, и Алисия, стоявшая рядом, заметила, что лицо барона побледнело.

— Извинись перед леди, — сказал Дрейк с улыбкой. — Мерзавец, как ты смеешь?.. — сквозь зубы проговорил Маунтджой.

Уайлдер еще крепче сжал руку барона:

— Немедленно извинись. Я жду.

Маунтджой перевел полный отчаяния взгляд на Алисию.

— П-простите, миледи, — пробормотал он. — Я сказал это… необдуманно.

Дрейк выпустил руку барона.

— Я ждал не такого извинения, но не стану придираться к вашим дурным манерам, милорд. — Маунтджой простонал:

— О… Как ты посмел? Едва не сломал мне руку.

— Жаль, что не сломал. Нужно уметь вести себя в гостях.

Презрительно фыркнув, барон развернулся, собираясь уйти.

— Я еще не отпустил тебя, — вполголоса проговорил Дрейк.

Барон взглянул на него через плечо.

— Как ты смеешь так говорить со мной? И вообще, почему ты…

— Я ожидаю, что ты полностью отдашь свои долги, — перебил Дрейк. — Завтра же.

Лицо барона вытянулось и стало еще бледнее.

— Но ты же согласился подождать! Ты ведь знаешь, что у меня сейчас пет денег.

— Заплатишь завтра же, — повторил Дрейк.

Маунтджой открыл рот, но тут же закрыл его в следующую секунду он исчез в соседней комнате.

Алисия мысленно улыбнулась. Разумеется, ей не следовало бы радоваться тому, что у Маунтджоя — карточный долг перед Дрейком. Но ведь барон высказал оскорбительное замечание в адрес ее матери…

Взглянув на мужа, она пробормотала:

— Он не имеет никакого права насмехаться над мамой. Даже во время припадков она тактичная и деликатная. — Дрейк прикоснулся к плечу жены и сказал:

— Не думай больше о Маунтджое. Он просто напыщенный осел.

— К тому же болван, — добавила Алисия. — Да-да, безмозглый болван. На редкость безмозглый.

— Ну что, кажется, успокоилась? — спросил Дрейк. — Действительно, не стоит об этом думать.

Алисия внимательно посмотрела на мужа и заметила, что на щеках его появились очаровательные ямочки. Тут он вдруг засмеялся — причем так громко и весело, что некоторые из гостей с удивлением взглянули в его сторону.

Решив, что муж прав и не стоит портить себе вечер, Алисия с улыбкой сказала:

— Спасибо тебе, Дрейк. — Впрочем, она-то сама в защите не нуждалась, поэтому тут же добавила: — Спасибо за то, что защитил маму.

— Я сделал это ради тебя.

Сердце ее забилось быстрее, и она вынуждена была напомнить себе: «Нельзя доверять этому человеку, ведь у него — свои собственные интересы». И все же ей было приятно, что муж вступился за нее.

В какой-то момент Алисия вдруг почувствовала, что оживает, и теперь бальный зал, сверкающий при свете канделябров, казался ей чудесной сказочной страной. Танцы еще не начинались, но уже заиграла музыка, и Алисия, услышав ее чарующие звуки, внезапно осознала, до какой степени соскучилась по таким вечерам. Прежде нужда и мамина болезнь заставляли ее сидеть дома, но сегодня… Сегодня ей хотелось окунуться в праздничную атмосферу, хотелось танцевать, как раньше, и наслаждаться каждой минутой этого замечательного вечера.

Тут она заметила, что Дрейк снова разглядывает гостей. При этом он время от времени переводил взгляд на широкие двери, откуда появлялись вновь прибывшие. Муж явно кого-то ждал. Но кого именно? Алисию одолевало любопытство. Наконец, не выдержав, она спросила:

— Ты кого-то ищешь? — Дрейк усмехнулся:

— Разглядываю всех, кто в юбках. — Он взял с подноса проходившего мимо слуги два бокала с шампанским и, передав один жене, добавил: — Однако должен заметить: ты — королева бала.

И Алисия тотчас же почувствовала, как по телу ее разливается коварное тепло.

— Прибереги свои чары для более легковерных, — проговорила она, сделав глоток из своего бокала.

Шипучее вино приятно защекотало в горле, и Алисия, немного помедлив, сделала еще один глоток.

— Это было слишком давно, не так ли? — неожиданно спросил Дрейк.

Она взглянула на него с удивлением:

— Ты о чем?

— Ты слишком давно не пила шампанского. И не слышала комплиментов от мужчин.

У Алисии вдруг возникло странное ощущение — ей показалось, что Дрейк заглянул прямо в ее душу. Снова пригубив из своего бокала, она проговорила:

— Уверяю тебя, ты ничего обо мне не знаешь.

— О, моя дорогая, я всегда готов познать тебя. Как только ты этого пожелаешь.

Как ни странно, эти слова мужа нисколько ее не шокировали. Более того, ей было приятно сознавать, что Дрейк находит ее желанной. А его прикосновения… Они, казалось, воспламеняли ее.

«Но что же со мной происходит? — думала Алисия. — Почему мне не хочется уйти от него? Почему мне так приятно стоять с ним рядом?»

Впрочем, она прекрасно понимала: искать ответы на эти вопросы совершенно бесполезно.

— Ах, вот вы где! — воскликнула Сара. — Почему вы так долго прячетесь?

Вздрогнув от неожиданности, Алисия обернулась и увидела, что герцогиня смотрит на них с явным упреком.

— Но мы вовсе не прятались, — пробормотала она в смущении.

— Ее светлость хочет сказать, что мы ничего вокруг не замечаем, — пояснил Дрейк. Щеки Алисии порозовели.

— Я прекрасно все вижу, — возразила она. — И знаю, что вот-вот начнется первый танец.

— Совершенно верно, — подтвердила Сара. — Так что действуйте. Вы должны танцевать, чтобы все вас видели.

Тут в центре зала мужчины выстроились в ряд, женщины же расположились напротив. Алисия, немного помедлив, заняла место напротив Дрейка и протянула ему руку, обтянутую перчаткой. Их пальцы соприкоснулись, и лишь в этот момент она вдруг подумала: «А умеет ли он танцевать? Ведь у него такое воспитание…»

Однако ее страхи оказались напрасными. Дрейк выполнял самые сложные па с безупречной грацией, не хуже любого из аристократов. «Как прекрасно у него все получается!» — с изумлением подумала Алисия.

Ряды танцующих смещались, расходились, и вскоре Алисия оказалась партнершей представительного джентльмена с бакенбардами. Дрейк же повел в танце юную мисс во всем белом; девушка вспыхнула и улыбнулась в ответ на его улыбку. Алисия заставила себя отвернуться — пусть муж очаровывает любую из женщин, ей все равно. Заметив Джеральда, танцевавшего в другом ряду, она улыбнулась ему, а он подмигнул ей.

Однако Алисия все время держала мужа в поле зрения. Когда же они, наконец, снова сошлись, музыка стихла — первый танец закончился.

И тут к ним подошла Сара с веснушчатым молодым джентльменом. Тот, заикаясь, пригласил Алисию на следующий танец, и у нее не хватило духу отказать ему. Дрейк же не возражал, он охотно отпустил супругу.

Танцуя, Алисия то и дело поглядывала на мужа. У нее сложилось впечатление, что он ждал кого-то. Но кого именно? Может быть, одного из своих должников?

Вечер шел своим чередом, и Алисия время от времени видела Дрейка среди танцующих. Судя по всему, дамы охотно с ним танцевали — очевидно, многих из них привлекала его скандальная известность. Несколько раз Алисия видела, как он, беседуя с какой-нибудь дамой, улыбался, пуская в ход свои чары. В такие моменты она думала: «Похоже, он и без меня прекрасно справляется. Ему вовсе не требуется моя помощью. Выходит, жена нужна была ему лишь для того, чтобы войти в эту дверь».

Что ж, тем лучше. Она будет только рада освободиться от обязательств перед ним. И освободиться от долга. Так откуда же у нее это непонятное чувство горечи?

Алисия заставляла себя постоянно улыбаться. Пропустив очередной танец, она взяла с подноса бокал с шампанским. И вдруг поняла, что потеряла Дрейка из виду — его, не оказалось среди танцующих. С бокалом в руке Алисия вышла из бального зала и отправилась искать мужа. Однако нигде его не было. Ни в гостиной, где играли в карты, ни в библиотеке, откуда доносился гул голосов — джентльмены говорили о политике, — ни в столовой.

И вдруг она увидела его.

В дальнем конце дома, в полутемной комнате, Дрейк с кем-то беседовал. Но с кем именно? Дверь была лишь немного приоткрыта, и Алисия не видела собеседника мужа. Или собеседницу?

«Неужели он там с женщиной? — подумала она. — Что ж, это его личное дело; Я не стану устраивать скандал из-за его распутства. Во всяком случае, не здесь»;

Стараясь ступать как можно осторожнее, Алисия подошла к двери и оцепенела; она тотчас же узнала человека, с которым беседовал муж.

Это был лорд Хейлсток.

Глава 14

Дрейку уже изрядно надоели танцы. И дамы его совершенно не интересовали; он терпел их скучные разговоры лишь по одной причине: таким образом, ему было удобнее наблюдать за появлением запоздавших гостей.

Однако маркиз Хейлсток не появлялся, и это ужасно нервировало Дрейка. Впрочем, он был уверен: его отец непременно появится, так что следовало лишь набраться терпения и дождаться…

Но, в конце концов, Дрейк не выдержал и решил заглянуть в другие комнаты — ведь маркиз мог находиться в любой из них. Покидая бальный зал, он слышал за спиной шепотки в свой адрес — у него не было недостатка в партнершах во время танцев, эти снобы все-таки не приняли его по-настоящему. Дрейк прекрасно понимал: они будут терпеть чужака в своей среде лишь потому, что его им навязали. Как же плохо они его знали! И какие они все узколобые! Впрочем, их узколобость только забавляла Дрейка Уайлдера.

Спустившись по широкой лестнице, он осмотрелся. Заглянул в гостиную, где играли в карты, но там маркиза не оказалось. Один из знакомых помахал ему рукой, приглашая присоединиться к игравшим, но Дрейк отрицательно покачал головой. Повернув за угол, он направился к библиотеке, где джентльмены, судя по всему, говорили о политике.

Чем ближе Дрейк подходил к двери, тем громче становился гул голосов. Внезапно из библиотеки вышел мужчина с проседью в черных волосах и с надменным выражением на лице. Увидев Дрейка, он не выказал ни малейшего удивления, однако посмотрел на своего сына с холодным презрением.

«Очевидно, кто-то уже рассказал ему…» — подумал Дрейк. Да, конечно же, лорд Хейлсток уже знал о том, что пользующийся дурной славой простолюдин проник в общество избранных…

Дрейк нахмурился. Выходит, он обманулся. Во всяком случае, он не предвидел такого поворота событий, хотя двадцать лет ждал этого момента.

Тут лорд Хейлсток сделал несколько шагов по коридору и, распахнув одну из дверей, проговорил:

— Зайди сюда.

В эти мгновения Дрейк еще больше возненавидел отца — ведь из-за него он сейчас оказался в идиотском положении: следовало либо подчиниться подобно провинившемуся ребенку, либо отказаться — и тем самым сорвать собственные планы.

Шагнув к отцу, Дрейк вошел в комнату и спросил:

— Боитесь, что кто-нибудь увидит нас вместе и догадается о нашем родстве? — Маркиз поморщился.

— Перестань упорствовать в своих фантазиях. С таким же успехом ты мог бы назвать своим отцом принца-регента.

— Вы можете отрицать это, однако у вас была связь с моей матерью, — возразил Дрейк.

— У тебя нет никаких доказательств, кроме булавки для галстука, которую она у меня украла.

Дрейк мысленно улыбнулся. Наконец-то Хейлсток признается в своем отцовстве. Черт возьми, все-таки признается! Пристально глядя на маркиза, он проговорил:

— Милорд, если стоимость вашего имущества в данный момент составляет четыреста шестьдесят тысяч фунтов…

— Глупости! — перебил Хейлсток. — Откуда ты взял эти цифры?

— И с каждым годом вы становитесь все богаче, — с невозмутимым видом продолжал Дрейк. — Скажите, какое же состояние вы оставите моему дорогому брату Джеймсу, если умрете, скажем, лет через восемнадцать? Ведь вы получаете по четыре процента годовых, верно?

Лорд Хейлсток внимательно посмотрел на собеседника.

— Понимаю, к чему клонишь, — пробормотал он сквозь зубы. — Ты собираешься меня шантажировать, не так ли? В таком случае назови свою цену. Скажи, во сколько мне обойдется твое молчание и твое исчезновение, разумеется.

С трудом, сдерживая ярость, Дрейк процедил:

— У меня есть собственное состояние. Просто ответьте на мой вопрос.

— Я не собираюсь обсуждать свои финансовые дела с такими субъектами, как ты, — заявил маркиз. Дрейк усмехнулся:

— Что ж, тогда я сам решу нашу задачку. Ваше состояние, милорд, составит девятьсот сорок три тысячи девятьсот восемь фунтов. Но вы об этом, конечно же, знаете и без моей подсказки. Потому что обладаете способностью производить сложнейшие расчеты без пера и бумаги. Этот талант я унаследовал от вас.

Хейлсток промолчал. Но Дрейк заметил, что маркиз сжал кулаки.

— Можете проверить меня, милорд, — продолжал Дрейк. — Дайте мне любую комбинацию цифр, и я выдам вам правильный ответ.

— Меня не интересуют твои способности, — проворчал маркиз. — Отойди от двери, я хочу выйти.

— Милорд, теперь вы уже не сможете делать вид, что меня не существует. И вам следует знать: всякий раз, где бы вы ни появились, вы будете видеть меня.

Лорд Хейлсток пожал плечами:

— Ты просто забавляешься. Но очень скоро ты устанешь от этого.

Дрейк покачал головой:

— Уверяю вас, вы ошибаетесь. И люди вскоре начнут замечать наше сходство. Кстати, это уже случилось.

— Ложь! Никто не видел нас вместе.

— Леди Брокуэй знает нас обоих. Она сказала, что я напоминаю какого-то человека, которого она знала раньше.

Лицо Хейлстока покрылось мертвенной бледностью. Немного помолчав, он спросил:

— И ты веришь безумной женщине? Да она и свое собственное имя редко вспоминает!

Дрейк посмотрел прямо в глаза маркиза.

— Вы угрожали ей? — прохрипел он. — Угрожали навсегда ее заточить?..

Хейлсток не успел ответить — из-за приоткрытой двери послышались чьи-то осторожные шаги.

Отец с сыном молча переглянулись. Затем Дрейк распахнул дверь настежь, и они увидели Алисию, стоявшую у порога. Она замерла на несколько мгновений. Потом сделала маркизу книксен и проговорила:

— Милорд, извините меня за вторжение. Я думала… Я не знала, что здесь именно вы…

Раздосадованный такой почтительностью жены, Дрейк взял ее за локоть и сказал:

— Видишь ли, мы с Хейлстоком старые знакомые. Я только что говорил о сходстве между ним и его сыном.

Маркиз что-то проворчал сквозь зубы. Алисия же с удивлением посмотрела на мужа:

— О… я не знала, что ты знаком с Джеймсом. Ведь он инвалид и редко выбирается из дома.

— Его светлость сообщил мне об этом, — сказал Дрейк. — Но я видел его сына в карете несколько недель назад.

— Он выезжает на прогулки в парк, — пояснил маркиз. — Разумеется, под присмотром медиков. — Шагнув к лорду Хейлстоку, Алисия спросила:

— Милорд, как поживает Джеймс?

— Боюсь, что он… несколько меланхоличен в последние дни. — Маркиз прикоснулся к руке Алисии. — Вы должны знать, что мой сын спрашивал о вас. Он очень хотел бы увидеть вас.

— Передайте Джеймсу мои извинения. Скажите, что я скоро навещу его. Если только это позволительно, милорд.

— Разумеется, миледи. Вы всегда желанная гостья в моем доме.

Дрейк в ярости стиснул зубы. Презренный аристократ! Он прикасается к Алисии так, словно имеет на это право!

Стараясь не выдать своих чувств, Дрейк привлек жену к себе и, с усмешкой взглянув на маркиза, проговорил:

— А сейчас прошу извинить нас, Хейлсток. Супруга требует моего внимания.

В следующее мгновение Дрейк вывел Алисию из комнаты. Маркиз же смотрел им вслед, по-прежнему сжимая кулаки.

— Почему ты был так невежлив с ним? — прошептала Алисия. — Кстати, я даже не знала, что ты знаком с его светлостью. Он бывал в твоем игорном доме?

— Да, как-то раз заходил, — уклончиво ответил Дрейк.

— Он тоже твой должник? — допытывалась Алисия. — Именно поэтому вы рычали друг на друга… как два пса? Дрейк поцеловал жену в щеку.

— Нет, дорогая, деньги здесь ни при чем. — Он снова привлек ее к себе. — Видишь ли, мы оба хотим одну и ту же кость.

Алисия в изумлении уставилась на мужа. Затем нахмурилась и пробормотала:

— Не очень-то лестно, когда тебя сравнивают с костью. Она попыталась высвободиться, но Дрейк еще крепче прижал ее к себе.

— Ты чертовски хороша и прекрасно знаешь об этом. — Они снова зашагали по коридору, и Дрейк, немного помолчав, добавил: — Моя жена не должна наносить визиты маркизу.

Алисия замедлила шаг и, покосившись на мужа, спросила:

— Ты запрещаешь мне навестить друга моих родителей? Запрещаешь навестить беспомощного инвалида, который не может ходить?

Дрейк понимал, что жена права. И все же ему ужасно не хотелось отпускать ее к лорду Хейлстоку.

— Что ж, ты, конечно, можешь навестить Джеймса, — проворчал он. — Но только вместе со мной. — Алисия в раздражении фыркнула:

— И когда же это произойдет?

— Очень скоро. Когда я не буду так занят в своем игорном доме.

— Я запомню твои слова.

Алисия многозначительно посмотрела на мужа, и этот ее взгляд был столь пристальным, что она, зацепившись, каблуком за ковер, споткнулась. Дрейк обнял жену за талию, чтобы удержать, и вдруг почувствовал, что желает ее так, как еще никогда не желал. Что ж, в конце концов, он своего добьется, и Алисия будет принадлежать ему. Пусть даже она не признает этого факта. Пока не признает.

Заметив дверь под лестницей, Дрейк завел Алисию в небольшую полутемную комнату, судя по всему, гардеробную.

— Почему мы здесь? — спросила она. Он улыбнулся:

— Потому что я предпочитаю уединение, когда целую свою жену.

Дрейк наклонился и прижался губами к ее губам, удивительно сладким, как ему показалось. Он ожидал, что жена будет противиться, но она даже не пыталась сопротивляться. Более того, она прижалась к нему и тихонько вздохнула. Не в силах сдержаться, Дрейк обхватил ладонями ягодицы Алисии и чуть приподнял ее. В следующее мгновение он почувствовал, что она вся дрожит. А затем ее руки обвили его шею.

Дрейк еще больше воспламенился; он решил, что должен взять Алисию прямо здесь, сейчас, чтобы раз и навсегда утвердить свое право обладать ею. Но барьер, создаваемый одеждой, приводил его в отчаяние. Он уже хотел задрать повыше юбку жены, но тут вдруг услышал женские голоса — по коридору проходили две молодые леди.

«Проклятие!» — мысленно воскликнул Дрейк. И тотчас же подумал, что брать Алисию прямо здесь, в разгар бала, — это просто безумие. Конечно, сейчас она не противилась, но потом… Она никогда бы не простила его.

Дрейк заглянул в глаза Алисии. Она по-прежнему прижималась к нему и сейчас совершенно не походила на ту пуританку, на которой он женился. Разумеется, Дрейк знал о том, что женщины не в силах устоять перед ним, но в данном случае дело было не только в этом — так ему показалось.

— Ты пьяна, — проговорил он.

— Вовсе не пьяна! — заявила Алисия.

— И все-таки ты пьяна. Сколько бокалов шампанского ты выпила за сегодняшний вечер? — Она задумалась.

— Кажется, всего два… Нет три… Или, возможно, четыре…

Дрейк немного помолчал, потом вдруг сказал:

— Найди герцогиню и узнай, может ли она уехать домой с кем-то другим. А я вызову нашу карету. — «В конце концов, Алисия — моя жена», — добавил он мысленно.

— Мы уже уезжаем? — Дрейк кивнул.

— Ты не в том состоянии, чтобы здесь оставаться.

— Но… мы должны общаться… — пробормотала Алисия. — Еще будет танец перед ужином и несколько часов танцев после него. Ты ведь хочешь, чтобы тебя принял свет?

Дрейк не мог сознаться, что уже добился своей цели. Поцеловав жену, он сказал:

— На сегодня я сыт по горло этими аристократами. Поэтому хочу уехать домой.


Пока карета отъезжала от дома Катбертов, Алисия наблюдала за яркими фонарями, проплывающими мимо окна. Затем фонари исчезли, и в экипаже воцарился полумрак. Интимность обстановки заставила сердце Алисии биться быстрее. А от нескольких бокалов шампанского у нее кружилась голова.

«Ты чертовски хороша и прекрасно знаешь об этом», — вспомнились ей слова мужа. И еще вспомнился его поцелуй… Он оказался даже более сладостным, чем тот, первый, во время их венчания. И их тела так крепко прижимались одно к другому… При воспоминании об этом у Алисии перехватило дыхание; ей безумно хотелось снова ощутить прикосновения мужа.

«Может, это любовь?» — подумала она неожиданно.

Впрочем, Алисия тут же отвергла эту мысль. Разве можно любить игрока, человека с такой ужасной репутацией? К тому же он принудил се выйти за него замуж. Дрейк — мошенник и плут. Однако следует признать: ее муж не такой уж порочный… Во всяком случае, он сделал несколько добрых дел…

В полном смятении от столь противоречивых мыслей, Алисия повернула голову и внимательно посмотрела на мужа. Он сидел рядом с ней, сидел, откинувшись на спинку сиденья. И он казался в эти минуты таким зловещим… нет, не зловещим, а соблазнительным… как грех.

Кто же он такой, этот Дрейк Уайлдер?

Он положил ладонь ей на плечо.

— У тебя кружится голова?

«Только от тебя», — подумала Алисия. И вдруг спросила:

— Как ты можешь быть… таким бессовестным мошенником, если делаешь добрые дела?

Глаза Дрейка округлились. Затем он улыбнулся и проговорил:

— Я всегда действую в собственных интересах. Ты должна уже это знать.

— Но почему же ты купил для мамы столько театральных костюмов? — допытывалась Алисия. Дрейк пожал плечами.

— Чтобы чем-нибудь занять ее и ехать с тобой в свет. Алисия кивнула и задала очередной вопрос:

— А почему ты был так добр к Уильяму? Зачем утруждал себя, показывая маленькому мальчику фокусы?

— Я хотел завоевать расположение герцогини, вот и все. — «Да, конечно», — подумала Алисия.

— А что ты скажешь о Китти? Любой уважающий себя хозяин выгнал бы ее. Да никто и не взял бы к себе глухую горничную.

Дрейк ухмыльнулся:

— Именно поэтому она очень дорожит своим местом. Так что я от ее глухоты только выигрываю.

Объяснения Дрейка звучали вполне убедительно. И все же Алисия не верила ему.

— Интересно, — проговорила она в задумчивости, — почему ты хочешь, чтобы я думала о тебе плохо?

Казалось, в глазах Дрейка что-то промелькнуло — но что именно? Алисия не могла ответить на этот вопрос.

— Дорогая, ты слишком уж серьезно настроена, — сказал он с улыбкой. — Лучше давай отпразднуем наш сегодняшний успех. — С этими словами Дрейк нагнулся и выдвинул из-под противоположного сиденья ящик, из которого извлек высокую зеленую бутылку и два бокала. — Видишь, шипучка…

— Шампанское? — Алисия с удивлением посмотрела на изобилие бутылок в ящике. — Ты возишь спиртное в карете?

Дрейк задвинул ящик под сиденье.

— Такая уж у меня привычка, моя дорогая. — Он подмигнул жене, и она невольно улыбнулась.

— Неужели ты, в самом деле, хочешь пить здесь?

— Да, в самом деле. — Дрейк передал ей бокалы. — Подержи их, пожалуйста, — добавил он и тотчас же занялся бутылкой.

В следующую секунду раздался громкий хлопок и шипучая струя ударила в сиденье кареты.

Алисия ахнула — руки и даже лицо оказались в шампанском.

— Дрейк, тебе следовало…

— Давай бокалы! — перебил он.

Она подставила бокалы, и муж направил в них пенистую жидкость. Алисия вдруг почувствовала, что ей хочется смеяться, хотя ничего смешного в этой ситуации не было. Тут она заметила влажные пятна на своем платье, а также на бархатном сиденье и воскликнула:

— О Боже, ты испачкал всю обивку!

— Ее можно вычистить.

— И мое платье! Шелк окончательно испорчен!

— Я куплю тебе другое платье.

— Ты совершенно нецивилизованный человек.

— Позволю себе не согласиться. — Широко улыбаясь, Дрейк поднял свой бокал и чокнулся с ней. — Нет ничего более цивилизованного, чем прекрасное вино в компании с прекрасной женщиной.

Восхищенная галантностью мужа, Алисия тоже улыбнулась. Однако тотчас же сказала себе: «Осторожнее, ты всего лишь его добыча. Попытайся воспротивиться его чарам».

Отпив из своего бокала, она проговорила:

— Ты совершенно испорченный человек.

— Испорченный? Нет, я развращенный. — Зажав бутылку коленями, Дрейк развязал свой галстук и сдернул его. А затем дотронулся до льняной бретельки над ее грудью.

Алисия схватила его за руку:

— Дрейк, не надо…

Он сверкнул белозубой улыбкой:

— Я просто решил почистить твое платье. Шампанское оставляет липкие пятна.

Тут его рука опустилась ей на колени, и он принялся поглаживать их. Груди Алисии тотчас же напряглись и сделались тяжелыми. Она сжимала пальцами свой бокал, однако у нее не было сил поднести его к губам.

«А может быть, подобная интимность в отношениях между мужем и женой не является столь уж необычной? — спрашивала она себя. — Интересно, что проделывают другие супружеские пары, уединившись в спальне?»

Ей вдруг вспомнилась нескромная статуэтка в кабинете мужа, и она стыдливо зажмурилась. Не следует думать об этом. Ничего подобного у них с мужем никогда не будет — ведь она твердо решила, что не позволит ему…

Алисия внезапно вздрогнула — она почувствовала, что Дрейк целует ее груди. Запустив пальцы в волосы мужа, она пробормотала:

— Пожалуйста… не надо… ты не должен…

— Скажи, что тебе это не нравится, и я перестану, — ответил Дрейк. — О Господи, у тебя вкус… шампанского и роз.

Собравшись с духом, Алисия заставила себя солгать.

— Мне это не нравится, — заявила она. — Неужели ты не понимаешь? Мне действительно не нравится, даже противно…

Муж поднял на нее глаза, и ей тут же захотелось взять свои слова обратно. Но она все-таки промолчала.

Дрейк медленно выпрямился. Он тоже молчал. В карете воцарилась тишина, нарушаемая лишь топотом копыт да скрипом колес. Алисия боялась смотреть на мужа; ей казалось, что он может прочесть ее мысли, может узнать ее самые сокровенные тайны.

— Чем объяснить это твое неприятие? — спросил он, наконец. — Дело в нашем… смехотворном соглашении? Или в том, что тебе, не нравится мой характер?

Алисия подняла свой бокал, сделала глоток шампанского и заявила:

— Я не желаю говорить на эту тему. Могу сказать лишь одно: будет лучше, если ты станешь развлекаться где-нибудь… вне дома.

— Лучше для кого? Для тебя? — Дрейк положил руку ей на плечо. — Скажи мне, миледи, ты влюблена в Хейлстока?

— Конечно же, нет! — воскликнула Алисия: — Почему ты решил, что он имеет ко мне какое-то отношение?

— Маркиз был твоим женихом.

— Он никогда не был моим женихом. Правда, он просил моей руки, но я не могла пойти на это, потому что… — Алисия внезапно умолкла.

— Не могла из-за матери. — Дрейк внезапно помрачнел. — Этот негодяй хотел отделаться от нее, не так ли? Просто ты мне всего не рассказывала…

«Разумеется, не рассказывала, — подумала Алисия. — Ведь мужчины — создания твердокаменные. Они слишком заняты своими эгоистическими целями и удовольствиями, чтобы понять тонкие женские чувства».

Она пожала плечами:

— Рассказывать нечего. Я выполнила условия нашей сделки, и этого достаточно. — Сделав глоток из своего бокала, Алисия с вызовом в голосе добавила: — Поэтому ты теперь должен оставить меня в покое.

Он внимательно посмотрел на нее и проговорил:

— Ты ведь желаешь меня, но только боишься.

— Ты ошибаешься.

— Может, ты боишься, что ребенок… унаследует болезнь твоей матери?..

Проницательность мужа ошеломила Алисию. Казалось, он действительно мог читать ее мысли, как бы она ни скрывала их. А впрочем, зачем их скрывать? Возможно, будет лучше, если он узнает правду. Тогда он, наверное, оставит ее в покое.

Глядя прямо в глаза мужу, Алисия проговорила:

— Что ж, я скажу… Я действительно этого боюсь. Будет слишком жестоко принести в мир такого ребенка.

— Ты готова была на этот риск, когда пришла ко мне в первый раз. Ты ведь хотела стать моей любовницей.

— Тогда у меня не было выбора, — пробормотала Алисия. К тому же тогда речь шла о жизни и смерти. Ведь Джеральда заключили бы за долги в тюрьму. А их с мамой выгнали бы на улицу.

Дрейк снова наполнил бокалы и спросил:

— Твоя мать всегда была не в себе?

— Какое это имеет значение?

— Да или нет?

Сделав очередной глоток шампанского, Алисия пробормотала:

— Когда я была моложе… У нее были периоды, когда она вела себя довольно странно. Например, забиралась со мной на деревья, помогала наряжать кукол… — Но у нее случались и приступы меланхолии, когда она могла плакать несколько дней подряд.

— Мать никогда не говорила тебе, что ее так тревожило? — Алисия покачала головой.

— Папа запрещал мне заходить к ней в такие моменты. Он говорил, что ей нужен отдых и покой.

— Ее состояние ухудшилось после смерти твоего отца, не так ли?

— Да, она стала… стала такой, как сейчас. — Дрейк привлек жену к себе.

— Может, леди Элинор перенесла в юности какое-то потрясение? Может, именно это так повлияло на нее?

Алисия с удивлением взглянула на мужа:

— Ты полагаешь, что болезнь мамы не наследственная?

Дрейк кивнул:

— Именно так. Твоя мать — тонко чувствующая женщина. Вполне возможно, что ее болезнь вызвана душевной травмой. Когда-то я был свидетелем подобной реакции…

— Что ты имеешь в виду? — спросила заинтригованная Алисия.

Отвернувшись к окошку, Дрейк проговорил:

— Однажды я обнаружил женщину, лежавшую на обочине дороги в Уайтчепелс. Ее избил муж и оставил умирать.

— Боже милосердный, — прошептала Алисия. — И что же с ней произошло?

— Оправившись от побоев, она часами сидела у окна и смотрела прямо перед собой. Но потом все-таки пришла в себя. Некоторые люди, как видишь, имеют больший запас жизненных сил и поправляются.

Тронутая столь необычной добротой Дрейка, Алисия стала размышлять о его теории. Неужели он прав? Неужели болезнь мамы вызвана стечением необычайно драматичных событий? Конечно, на нее подействовали обстоятельства смерти папы. Но и до этого она была немножко не от мира сего…

Алисия смотрела в свой бокал, наблюдая, как на поверхность поднимаются пузыри, а затем лопаются.

Нет, конечно же, не было оснований предполагать, что кто-то причинил маме боль в юности. Судя по ее рассказам, у нее было счастливое детство. И тем не менее… Алисия не знала деда и бабушку. Они умерли во время эпидемии холеры, когда маме было всего шестнадцать лет. Вскоре после этого умерла Клер, лучшая подруга мамы. Могли ли эти утраты так подействовать на впечатлительную девушку?

— О чем ты думаешь? — неожиданно спросил Дрейк. Алисия внимательно посмотрела на него и вдруг с улыбкой проговорила:

— Я думаю о твоих словах. О том, что мой ребенок, возможно, не будет таким, как мама.

Дрейк тоже улыбнулся.

— Ты абсолютно здорова, дорогая. И твой брат здоров. Следовательно, болезнь матери не наследственная. А если у тебя есть сомнения в отношении моей пригодности к роли отца, то ты должна знать следующее: я никогда, ни при каких обстоятельствах не брошу на произвол судьбы своего ребенка.

Алисия подумала о детстве мужа. Конечно же, в его судьбе была какая-то печальная тайна. Он рано потерял родителей, а его мать была актрисой. К тому же Дрейк незаконнорожденный — это миссис Молсуорт удалось выведать у соседских слуг. Но никто о нем ничего не знал. Знали только, что вышел он из лондонских бедняков, сколотил каким-то образом состояние и основал игорный дом.

Алисия почувствовала на себе взгляд Дрейка и поняла, что он смотрит на ее грудь. Никто еще не смотрел на нее так откровенно, с таким вожделением. Этот взгляд одновременно и пугал, и волновал ее.

— Алисия…

Карета покачнулась и сделала поворот. Дрейк выглянул в окно.

— Мы приехали, — сказал он с хрипотцой в голосе. — Допивай свое шампанское.

Чуть помедлив, Алисия запрокинула голову и выпила шампанское до последней капли.

Глава 15

Разумеется, он должен был проводить жену в спальню. И, конечно же, он сразу отпустил горничную — она сделала книксен и выскочила из комнаты. После этого Дрейк закрыл дверь и повернул ключ в замке.

На столике рядом с кроватью горела лампа, в камине потрескивал огонь. Приглушенное освещение создавало в спальне уютную, интимную обстановку. Белье на постели было разобрано, а подушки у изголовья — взбиты.

Алисии казалось, что она пребывает в каком-то странном сне. Совершенно беспомощная, она наблюдала за Дрейком — тот поставил на стол бутылку, затем расстегнул пуговицы сюртука и снял его. При этом он не сводил с нее взгляда.

Сдерживая, дрожь, Алисия взяла бутылку и налила в бокал шампанского. Хотя бы на одну ночь ей хотелось забыть обо всем — хотелось забыть прошлое и притвориться, что они с Дрейком живут в настоящем браке, что они так же счастливы, как были счастливы когда-то ее родители.

Но не успела она поднести бокал к губам, как муж ухватил ее за руку:

— Ты уже достаточно выпила.

— Я думала, что ты хочешь видеть меня пьяной, — с вызовом заявила Алисия. — Так что я сделала именно то, чего хотел ты.

Дрейк кивнул:

— Да, я этого хотел, но потом передумал. Я хочу, чтобы ты… все прекрасно понимала.

Алисия молча потупилась. Не было смысла обманывать себя. Ведь сегодня она отдаст себя во власть Дрейка Уайлдера — игрока, мошенника, пирата и разорителя аристократов.

Дрейк взял бокал и уселся на стол. Затем положил руку на плечо жены и пробормотал:

— Дорогая, существует лишь один-единственный способ отделаться от искушения, которое одолевает нас обоих. — Алисия по-прежнему молчала, и Дрейк продолжал:

— Мы должны заняться тем, чем обычно занимаются супруги. Я буду ласкать тебя и целовать — так, как мне захочется, а потом… Потом ты станешь настоящей женщиной.

Алисия чувствовала, что не способна противиться мужу. Сделка, которая была столь важна для ее гордости и самосохранения, казалась сейчас не столь уж важной. Она могла думать лишь о пожаре, который горел внутри ее, о желании, которое не давало ей спать по ночам. Алисия решила для себя: если одна ночь с Дрейком положит конец ее мучениям, то это вполне приемлемая цена.

И она сможет зачать ребенка. Здорового ребенка. Ребенка, которого будет любить и воспитывать. И эта возможность казалась ей своего рода маяком во тьме жизни.

«Я никогда, ни при каких обстоятельствах не брошу своего ребенка на произвол судьбы», — вроде бы так муж сказал.

Хотел ли Дрейк иметь наследника своего состояния? Большинство мужчин этого хотят. Однако она слишком мало знала о его мыслях, его мечтах, его прошлом.

Тут он расстегнул жилет с серебристыми полосами и бросил его на стул. Затем снял рубашку, и обнажилась его бронзового оттенка мускулистая грудь с темными волосами. Живот его казался твердым и плоским.

Алисия смотрела на Дрейка, ослепленная его мужской красотой и ошеломленная отсутствием стыдливости с его стороны. Он ожидает, что она также разденется? Прямо сейчас, в его присутствии?

Должно быть, ожидает.

Неуверенно повернувшись, она сделала глубокий вдох и стащила перчатки. Он был для нее незнакомец. Они женаты менее двух недель. Еще месяц назад она даже не подозревала о его существовании. А сейчас отдается ему с такой готовностью. И, тем не менее, она хотела познать радости плоти. Она желала его страстно, пусть это и недостойно леди.

Ужаснувшись собственным мыслям, Алисия подошла к постели и аккуратно положила на нее перчатки. Затем наклонилась, чтобы погасить лампу, но Дрейк сказал:

— Оставь свет, я хочу видеть тебя.

Оглянувшись на него, Алисия почувствовала облегчение, увидев, что бриджи пока еще на нем. Все же она не могла заставить себя раздеться перед ним. Это казалось таким постыдным… и в то же время ужасно возбуждающим.

Стоя у нее за спиной, Дрейк расстегнул пуговицы на ее платье, и она почувствовала, что по телу ее пробежали мурашки. Как это необычно, когда за тобой ухаживает мужчина, когда он прикасается к тебе… Тем временем Дрейк сдвинул коротенькие рукава с ее плеч, и шелковое платье с шуршанием поползло вниз.

Стараясь казаться спокойной, Алисия переступила через юбки. Она хотела наклониться и поднять платье, но Дрейк обнял ее за талию и привлек к себе. Затем принялся целовать ее обнаженные плечи. Когда же он положил руку на обтянутую корсетом грудь жены, по ее спине вновь пробежали мурашки.

— Дорогая, ты кажешься такой спокойной и сосредоточенной, но сердцебиение выдает тебя. — Алисия пожала плечами:

— Я не стану вести себя так, как некоторые… из твоих девок.

Дрейк улыбнулся:

— Откуда ты знаешь, как ведут себя девки?

— Я знаю, как они себя не ведут. Достойно и сдержанно.

Он хмыкнул и проговорил:

— Дорогая моя жена, в спальне о хороших манерах забывают.

Конечно, она ему не верила. Он знал только шлюшек, а не добропорядочных леди.

Он снял с нее ожерелье, затем принялся расшнуровывать корсет и развязывать шнурки на ее нижних юбках. Вскоре на ней осталась только белая батистовая сорочка.

Алисия не успела до конца ощутить глубину своего падения и ужаснуться, как Дрейк повернул ее к себе и стал целовать. И поцелуй его казался поистине сладостным… Положив руки на широкие плечи мужа, Алисия отдалась искушению и прильнула к нему. Ей нравилось, что ее груди прижимаются к его мускулистой груди.

Пробормотав что-то неразборчивое, Дрейк еще крепче прижал жену к себе, затем рука его скользнула ей под лиф и накрыла тяжелое полушарие груди. Когда его большой палец дотронулся до соска, Алисия застонала — она никак не ожидала, что столь сладостное ощущение пронзит все ее тело. Ей захотелось прижаться к Дрейку еще крепче, и она приподнялась на цыпочки.

Он глухо застонал и стал целовать ее с таким неистовством, что у нее перехватило дыхание. Словно в полусне она принялась поглаживать его обнаженные плечи и мускулистую грудь. Он сдвинул, бретельку с ее плеча, положил ладонь на обнаженную грудь Алисии и хриплым голосом проговорил:

— Ты просто изумительна, моя дорогая.

А затем, к ужасу и восторгу Алисии, муж наклонился и стал целовать ее грудь.

Она тихонько вздохнула и тотчас же почувствовала предательскую слабость во всех членах… и нарастающее желание. Алисия невольно застонала и вдруг подумала: «Он был прав, мне не удается притвориться безразличной».

Дрейк задрал ее сорочку до пояса и провел ладонью по обнаженным бедрам, затем — по ягодицам. У Алисии не было ни сил, ни желания протестовать, и она уткнулась лицом в плечомужа. Его пальцы коснулись густых завитков меж ее ног, и Алисия тут же почувствовала, как по телу ее разливается горячая волна — желание еще больше возросло, и ей показалось, что она вот-вот умрет, что не выдержит этого.

— Дрейк, остановись… Прошу тебя… Я больше этого не вынесу…

Муж внял ее просьбе, и из груди Алисии вырвался вздох разочарования — она сразу же почувствовала всю остроту утраты. Внезапно Дрейк усадил ее на кровать и отступил на шаг.

Взглянув на него с удивлением, Алисия пробормотала:

— И это все? Ты меня покидаешь?

Он улыбнулся, потом посмотрел на нее обжигающим взглядом и сказал:

— Нет-нет, ни в коем случае.

И стал расстегивать бриджи.

У Алисии пересохло во рту. Она понимала, что не должна смотреть, как муж раздевается, но была не в силах отвести глаза. Она впервые увидела обнаженного мужчину и теперь смотрела на Дрейка со страхом и удивлением.

Он шагнул к ней и проговорил:

— Скажи, что ты желаешь меня.

— О, Дрейк, конечно, желаю! — воскликнула Алисия.

Он молча кивнул и снял с нее сорочку — последний символ стыдливости исчез, и Алисия почувствовала, что ею владеет безрассудная похоть. Она легла на кровать, ощущая разгоряченным телом прохладу простыни. Сейчас… Сейчас он усадит ее на себя, и они будут похожи на статуэтку в его кабинете…

Но тут Дрейк улегся на нее и снова принялся ласкать ее и целовать. Потом вдруг чуть приподнялся, раздвинул коленями ее ноги и опять лег на нее.

В следующее мгновение Алисия почувствовала, как в нее вторгается… что-то твердое и горячее. Внезапно почувствовав боль, она вскрикнула, но боль почти тотчас же сменилась совершенно другими ощущениями, и Алисия тихонько застонала.

Приподнявшись на локтях, Дрейк заглянул ей в глаза и пробормотал:

— Теперь ты моя, только моя.

— А ты мой, — вырвалось у Алисии.

Тяжело дыша, они смотрели друг другу в глаза. Но Алисия ничего не могла прочесть в глазах мужа. Впрочем, она знала, что между ними возникла некая связь и теперь они принадлежат друг другу.

Поцеловав ее, Дрейк начал двигаться, и Алисия закрыла глаза, чтобы полнее насладиться неведомыми ей прежде ощущениями. С каждым мгновением Дрейк двигался все быстрее, и Алисия, уловив этот ритм, раз за разом устремлялась ему навстречу. Наконец она громко вскрикнула, Дрейк вскрикнул почти одновременно с ней. А потом они долго лежали без движения, лежали, тяжело дыша. И в эти минуты Алисия чувствовала такую умиротворенность, какой не испытывала никогда. Дрейк по-прежнему лежал на ней, но она не ощущала его тяжести, и ей хотелось лежать так вечно…

Должно быть, она задремала, потому что, очнувшись, вдруг поняла, что Дрейк подхватил ее на руки. Обняв мужа за шею, Алисия повернула голову и увидела, что дверь в соседнюю спальню настежь открыта.

— Ключ… — пробормотала она. — Как ты его нашел? — Дрейк улыбнулся:

— Я его не искал. У меня в кармане был запасной.

Значит, муж мог войти в ее спальню в любой момент? И теперь, когда Дрейк соблазнил ее, он, конечно же, будет приходить к ней каждую ночь. Внезапно сообразив, что именно этого она хотела бы, Алисия густо покраснела.

— Не надо, дорогая, — сказал Дрейк неожиданно. Приподняв голову, она посмотрела на него с удивлением.

— Ты о чем?

— Не надо снова превращаться в чопорную леди. Сегодня такая леди просто не существует. — С этими словами он понес Алисию в свою спальню.

— До чего же ты упрям, — пробормотала она. Дрейк снова улыбнулся:

— Красавица, поверь мне, ты все равно не сбежишь от меня.

Когда Дрейк пересекал свою спальню, Алисия услышала шум льющейся воды. Он открыл еще одну дверь и внес жену в комнату, стилизованную под грот. Здесь среди папоротников и колонн стояли статуи, а в нишах горели свечи, освещавшие комнату призрачным светом. Из крана же в виде головы дельфина лилась вода, заполнявшая круглый бассейн, из которого поднимался пар.

— Римская баня? — удивилась Алисия. — Баня с водой, закачиваемой через трубы?

— Чтобы доставить удовольствие моей даме, — ответил Дрейк.

Он усадил жену на скамью, высеченную из мрамора чуть ниже поверхности воды. Мелкие волны набегали на Алисию, лаская ее груди, и все тело обволакивало приятное, расслабляющее тепло.

Совершенно не стыдясь своей наготы, Дрейк подошел к крану и отключил воду. Затем нырнул в бассейн — и исчез под водой. И вдруг, словно Нептун, неожиданно появляющийся из глубин морских, вынырнул у самых ног Алисии. Он улыбнулся ей, и она, внезапно почувствовав себя по-настоящему счастливой, улыбнулась ему в ответ.

— Какую удивительно порочную жизнь ты ведешь, мистер Уайлдер!

Он рассмеялся и уселся с ней рядом.

— Столь же порочную жизнь будешь вести и ты тоже, миссис Уайлдер!

В его взгляде были посулы новых грядущих наслаждений. «Неудивительно, что юных благородных девушек держат в неведении относительно плотской любви, — подумала Алисия. — Если бы они знали, какое удовольствие она несет, то рвались бы к ней».

Глаза Дрейка лукаво сверкнули. Он взял кусок мыла и намылил руки. Затем стал медленно намыливать грудь Алисии, касаясь большими пальцами сосков, отчего ее груди очень скоро отяжелели и заныли. В ней закипало желание, и она схватилась за мраморную скамью, чтобы не броситься в бассейн.

Потом Дрейк стал намыливать живот и бедра Алисии, причем делал это очень осторожно.

— Какое все здесь у тебя нежное! — проговорил он. — Должно быть, я причинил тебе боль.

— Нет, у меня все в порядке, — сказала Алисия. — В самом деле, в порядке… — Он приподнял бровь.

— Моя дорогая леди, я взял тебя как последний дикарь. В следующий раз я буду нежнее. А сейчас ложись на спину и расслабься.

Алисия легла и с улыбкой проговорила:

— Ты ошибаешься. Мне понравилось все, что ты делал. И я бы ничего не хотела изменить.

— Алисия…

Он внезапно умолк и принялся ласкать ее лоно. Алисия тихонько застонала. В эти мгновения она испытывала невыразимое удовольствие — ей даже не верилось, что женщина может испытывать нечто подобное. В конце концов, она возбудилась настолько, что, приподнявшись, уселась на Дрейка. И тотчас же оценила всю прелесть этой позы — она давала ей полную свободу действий.

В следующее мгновение Дрейк вошел в нее, и их губы слились в жарком поцелуе, а тела пришли в движение; вокруг же плескалась вода.

Когда все закончилось, Алисия, совершенно обессилев, обмякла в объятиях мужа. А он стал целовать ее щеки, шею, плечи…

Несколько минут спустя, вытирая жену мягким полотенцем, Дрейк пробормотал:

— Алисия, ты едва не свела меня с ума своей страстью. Сегодня ты будешь спать со мной.

— Да, конечно, — кивнула она.

Подхватив жену на руки, Дрейк отнес ее в свою спальню и положил на кровать. Прохладные простыни приятно холодили ее разгоряченное тело. Дрейк задул свечу, лег рядом и привлек Алисию к себе. От его тела исходил жар, словно от камина.

Тихонько вздохнув, Алисия уткнулась лицом в плечо мужа. Уже засыпая, она почувствовала, что он обнял ее еще крепче, словно боялся лишиться.

Глава 16

Алисию разбудил солнечный свет, пробивавшийся в узкую щель между ставнями.

Она села на постели и окинула взглядом комнату. Впервые она спала со своим мужем в его спальне. Но где же он? Куда он ушел?

В комнате царил полумрак. Лежавшая рядом подушка еще хранила его запах. Прижав ее к груди, Алисия окунулась в воспоминания о прошедшей ночи. Никогда она не могла предположить, что способна вести себя так несдержанно. Алисия невольно покраснела, вспомнив, как быстро ее защитные барьеры пали под натиском чувственных атак мужа. В его объятиях она сделалась совершенно другой — во всяком случае, прежде она такой не была…

Эти волнующие воспоминания окончательно ее пробудили. Посмотрев на тикавшие на каминной доске часы, Алисия недоверчиво покачала головой. Неужели уже два часа?

Выходит, она проспала все утро и чуть ли не половину дня. И на ней нет совершенно никакой одежды.

Поднявшись с кровати, Алисия снова осмотрелась. Что же делать? Сможет ли она незаметно пробраться в свою спальню? Но там, возможно, находится горничная, которая занимается шитьем или уборкой. Или собирает одежду, что валяется на ковре…

Она взяла одеяло, чтобы закутаться. И вдруг увидела белое шелковое платье, а поверх него — удивительной красоты красную розу.

У Алисии перехватило горло. Дрейк. Должно быть, он оставил это перед уходом в свой игорный дом. Взяв цветок, она закрыла глаза и понюхала его. Бархатные лепестки коснулись ее щеки, как бы напоминая ей о ласках. О его ласках. Пожелает ли он ее опять после их совместной ночи? Или теперь ему захочется пойти к другой женщине?

Алисия с тяжелым сердцем надела платье. Ей не следует забывать: клятвы для Дрейка мало что значат. Он обольститель, поэтому непременно найдет себе другую женщину. Такой человек не сумеет хранить верность жене.

«Алисия, ты едва не свела меня с ума своей страстью», — вспомнились ей слова мужа.

Но можно ли доверять этому человеку? Ведь она о нем почти ничего не знает… А ей очень хотелось бы знать его мысли, надежды, чувства… Нет, наверное, не стоит ему доверять.


Алисия решила, что непременно должна поговорить с кем-то, кто хорошо знал маму. Она хотела выяснить, не вызвано ли какой-нибудь душевной травмой ее нынешнее состояние. Ведь не исключено, что Дрейк был прав…

Появившись в Пембертон-Хаусе, Алисия сразу же увидела миссис Молсуорт.

— О миледи!.. — воскликнула кухарка (теперь еще и экономка). — Наконец-то вы пришли навестить меня. Чувствуя свою вину, Алисия сказала:

— Я знаю, что должна была привести также и маму. Но обещаю, что очень скоро это сделаю…

Она умолкла, внезапно заметив, что пол гостиной покрыт парусиной. У стены же располагались подмости, и забравшийся под потолок маляр водил кистью по стене, оставляя желтые полосы на тускло-серой штукатурке. В воздухе стоял стойкий запах краски, и откуда-то доносился стук молотка.

— Что здесь происходит? — спросила Алисия. — Ведь Джеральд не может оплатить ремонт.

— Миледи, счета оплачивает мистер Уайлдер. Он собирается укрепить шаткие перила лестницы и выполнить некоторые другие работы. И еще привезут столы, стулья и прочую мебель.

Сердце Алисии дрогнуло. Еще одно доброе дело Дрейка. Хотя наверняка он объяснит это тем, что заботится о своей собственности.

— А где Джеральд? Он уже вернулся домой?

— Он только что ушел, миледи. Он спал до полудня и уехал минут тридцать назад.

— Не понимаю… — пробормотала Алисия. — Если брат служит в банке, то почему он спит допоздна? Может, его уволили? А может, он заболел? Почему же мне об этом не сообщили?

Миссис Молсуорт энергично покачала головой:

— Нет-нет, он совершенно здоров. Но боюсь, есть другая неприятность. — Взяв Алисию под руку, экономка увлекла ее в библиотеку. Осмотревшись, прошептала: — Видите ли, это все лорд Хейлсток…

— Что ты имеешь в виду? — удивилась Алисия.

— Он здесь, миледи. Приехал несколько минут назад. — Миссис Молсуорт поджала губы. — Он сейчас что-то высматривает в кабинете графа.

Обитая дубовыми панелями, комната располагалась в тыльной части дома. Многие поколения графов вели здесь свои дела. Ныне кабинет принадлежал Джеральду, но Алисия понимала: сейчас, когда семейное имущество значительно уменьшилось, в его ведении осталось лишь несколько счетов.

Она не смогла заставить себя продать эту мебель. Комната хранила слишком много воспоминаний о том, как она сидела на коленях у отца, а он рассказывал ей о рыцарях и драконах… Конечно, тогда она не знала о его слабости, то есть о его любви к картам…

Дверь была приоткрыта, и Алисия толкнула ее. В снопе солнечного света танцевали пылинки, в воздухе же до сих пор ощущался запах отцовского табака для трубки. Кабинет оставался таким, каким был и раньше. В нем располагались удобные кожаные кресла, а на окнах висели плотные темно-коричневые шторы.

Лорд Хейлсток стоял перед дубовым письменным столом, и что-то искал в одном из открытых ящиков. Их взгляды встретились, и маркиз замер.

Весьма озадаченная действиями лорда Хейлстока, Алисия подошла поближе к столу.

— Милорд, что вы здесь делаете?

Маркиз выпрямился и стряхнул пыль со своего щегольского серого сюртука. Изобразив радостную улыбку, он обошел стол и приблизился к Алисии.

— Миледи, вы ужасно напугали меня… — Алисия машинально сделала реверанс..

— Могу я вам чем-нибудь помочь? Что вы искали? — Маркиз смутился:

— Дело в том, миледи… Когда-то я написал вашему отцу несколько писем и подумал, что он, возможно, сохранил их.

— Я разбирала бумаги отца после его смерти. И не помню, чтобы мне попадались ваши письма. — Хотя лорд Хейлсток являлся старым другом семьи, Алисия почему-то не поверила ему. — Но я могу поискать их снова, если вы хотите.

— Пожалуйста, не утруждайте себя, — сказал маркиз. — И ради Бога, простите меня за вторжение. Вы ведь не сердитесь?

Алисия внимательно посмотрела па гостя.

— Нет, не сержусь. Не хотите остаться к чаю, милорд? — Хейлсток покачал головой.

— Благодарю вас, но я не хочу вам надоедать. Должен заметить, что вы сегодня замечательно выглядите. Да-да, миледи, вы явно похорошели после бала…

После бурных событий этой ночи Алисия почти забыла про бал. Что же касается ночи с мужем… Вспомнив о ней, Алисия невольно покраснела.

— Милорд, было очень приятно увидеть вас у Катбертов. Я бы хотела подольше с вами поговорить, но Дрейк…

— Вы имеете в виду Уайлдера? — перебил Хейлсток. Он вдруг схватил ее за руку. — Похоже, этот человек полностью склонил вас на свою сторону.

— Милорд!.. — воскликнула Алисия. — Вы делаете мне больно. Маркиз выпустил ее руку.

— Простите меня, дорогая. Просто я беспокоюсь, что он будет плохо обращаться с вами. Уайлдер — настоящий мошенник.

— Нет, он джентльмен — с горячностью возразила Алисия.

Она не могла смириться с тем, что маркиз столь уничижительно высказывается о ее муже. Наверное, то же самое он делал и на балу. Вероятно, именно поэтому Дрейк был не очень-то вежлив с ним.

— Да, я не могу отрицать, что он принудил меня к браку, — продолжала Алисия. — Но все же Дрейк добр и щедр, этого также нельзя отрицать.

— Понятно. — Маркиз усмехнулся. — Ясно, что вы не имеете ни малейшего представления о том, что ваш добрый и щедрый муж сделал для Джеральда. И, конечно же, вы не знаете, где ваш брат проводит время все эти последние дни. Алисия насторожилась.

— Не говорите загадками, милорд. Скажите прямо… — Лорд Хейлсток пожал плечами:

— Как хотите. Хотя я предпочел бы не говорить вам о столь малоприятных вещах. Видите ли, моя дорогая, Дрейк Уайлдер снова заманил вашего брата к игорному столу.


В шесть вечера Дрейк обычно обходил все помещения игорного дома. В столь ранний час почти все круглые столы в гостиной пустовали — лишь крупье за одним из них пересчитывал игральные фишки. Эту комнату украшали колонны из сиенского мрамора, а сводчатые окна были задернуты зелеными шторами. Чтобы ничто не отвлекало посетителей от игры, на стенах не было ни картин, ни зеркал. Повсюду стояли мягкие кожаные стулья, на которых располагались играющие, и, конечно же, вино здесь лилось рекой — без этого было бы невозможно затеять крупную игру.

В другое время Дрейк получал бы удовольствие, совершая обход. Но сегодня он лишь окинул все помещения беглым взглядом. Ему казалось, что он сейчас видит перед собой Алисию, уткнувшуюся в его плечо. Она вскоре уснула, утомленная, и Дрейк тут же выскользнул из постели — ему не хотелось ее будить.

Как она его удивила, его аристократическая жена! Алисия была необыкновенно страстной и чувственной, хотя пыталась казаться холодной и неприступной. Дрейка необыкновенно влекло к этой женщине — прежде он подобного не испытывал. Раньше он мог контролировать себя, мог обуздать свою страсть, сейчас же, оставаясь наедине с Алисией, не в силах был сдерживаться.

— Приветствую, Уайлдер! — Дрейк повернулся к джентльменам, стоявшим у стола неподалеку от двери. Один из них был высокий и тощий, другой — низкорослый и полный. И оба являлись не очень-то приятными собеседниками. Заставив себя улыбаться, Дрейк подошел к ним и проговорил:

— Рад видеть вас, Кибл. И вас, Даксбери. Надеюсь, вас обоих обошли неприятности.

Виконт Кибл погладил себя по брюшку.

— Мы собрались посетить ваш ресторан и отведать вкуснейшего ростбифа, который так чудесно готовит ваш шеф-повар. Но тут Дакс вынудил меня принять пари.

— Я ставлю пятьдесят гиней, что Кибл будет опутан по рукам и ногам раньше меня, — проговорил Даксбери с глуповатой ухмылкой. Он жестом указал на раскрытую книгу, в которой фиксировались подобные пари. — Прошу вас быть свидетелем, Уайлдер.

— Это вынуждает меня отыскать богатую наследницу, чтобы свить себе гнездышко, — сказал Кибл, потирая руки. — И если я это сделаю, то ты, Дакс, получишь свои пятьдесят гиней, а я — свои тысячи.

Даксбери ткнул приятеля большим пальцем под ребра.

— Может, и я найду себе жирную голубку. Тогда мы оба проиграем пари.

— Уж лучше быть с голубкой» чем с куриными мозгами, — ухмыльнулся Кибл.

Они оба расхохотались.

«Пожалей, Господи, тех женщин, которые выйдут замуж за этих идиотов», — подумал Дрейк. Взяв гусиное перо, он макнул его в серебряную чернильницу и поставил в раскрытой книге пари свою подпись.

— А теперь, джентльмены, прошу меня извинить.

— Одну минуту, — сказал Кибл. — Мы слышали, что вас нужно поздравить, Уайлдер. Ведь вы приняты в свете, не так ли?

— Потому что поймали в западню аристократическую птичку, — добавил Даксбери.

Приятели снова расхохотались.

В следующее мгновение Дрейк сжал руки весельчаков, и оба тут же умолкли.

— Не смейте называть мою жену именами, которые уместны, когда идет речь о шлюхах. Вы меня поняли?

— Да, разумеется, — пробормотал Кибл. — Это была всего лишь шутка. Не сердитесь, старина.

— Действительно, не стоит так сердиться, — добавил Даксбери.

Дрейк отпустил их руки, и приятели словно мыши, убегающие от кота, бросились в сторону ресторана.

Дрейк знал, что эти двое — безмозглые болваны. Тем не менее, его возмущал намек на то, что Алисия унизила себя, выйдя за него замуж. Ведь она выиграла от их союза не меньше, чем он. И дело не только в деньгах. Если бы не он, Алисия до сих пор оставалась бы несчастной старой девой, а сейчас она вполне удовлетворенная женщина. Подумав о ее чувственном пробуждении, Дрейк испытал гордость покорителя. И в то же время закралась мысль о том, что и она его покорила.

«Мне понравилось все, что ты делал. И я бы ничего не хотела изменить». Эти слова жены до сих пор звучали у него в ушах. И они имели над ним такую власть, что он не в силах был противиться.

Дрейк вдруг подумал о том, что в игорном доме могут несколько часов обойтись и без него. Конечно, Фергус станет ворчать, но ничего страшного. Да, сейчас ему лучше отправиться домой, к Алисии…

Он направился к двери. Она распахнулась, и Дрейк увидел жену. Словно вызванная силой его фантазий, в игорный дом входила Алисия. Он сразу же понял: она не в духе. Губы ее были плотно сжаты, взгляд — ледяной, манеры — строгие. Одним словом, пуританка.

Что же, тем лучше. Он получит удовольствие от того, что ему придется снова ее соблазнять.

Вскинув подбородок, Алисия шагнула к мужу и спросила:

— Где мой брат?

«Стало быть, она узнала», — подумал Дрейк.

Поцеловав жену в щеку, он проговорил:

— Добрый вечер, дорогая! Алисия нахмурилась:

— Не трать на меня свои чары. Я знаю, какой ты негодяй под этой маской любезности.

— А я знаю, какая ты очаровательная под этой маской ярости.

Дрейк потянулся к жене, но Алисия отстранила его руку.

— Не пытайся пускать в ход свои хитрости, — сказала она, понизив голос. — Я узнала, что ты развращаешь Джеральда.

Дрейк был настолько поражен первой фразой жены, что почти не слышал вторую. Пускать в ход хитрости?

Он взял ее под руку и повел к широкой лестнице. Поднявшись в кабинет, Дрейк захлопнул за собой дверь и проговорил:

— Я не играю в женские игры. Ты уже должна была это понять.

Алисия усмехнулась:

— Зато ты играешь в мужскую игру и завлекаешь неосторожных людей в свой игорный дом.

— Твой брат достаточно взрослый, чтобы понимать, что он делает.

— Значит, ты признаешь, что снова заманил его к игорному столу?

Алисия, когда злилась, была так очаровательна, что Дрейку снова захотелось ее поцеловать.

— Я предложил твоему брату место. У него хватило ума принять предложение.

— Предложил место? — переспросила Алисия. — Лорд Хейлсток говорил другое.

Дрейк привлек Алисию к себе. Она попыталась высвободиться, но он удержал ее.

— Когда ты видела Хейлстока?

— Отстань от меня! — Она сделала безуспешную попытку оттолкнуть Дрейка.

— Отвечай на мой вопрос!

— Я наткнулась на него в Пембертон-Хаусе.

— Что он там делал?

— Он пришел… взять какие-то старые бумаги из кабинета моего отца.

Внимательно посмотрев на жену, Дрейк спросил:

— Он посмел дотронуться до тебя?

— Конечно же, нет! Он обращается со мной как с леди. — Немного помолчав, она добавила: — Я удивляюсь твоей враждебности по отношению к маркизу.

Пристально глядя в глаза Алисии, Дрейк заявил:

— Я не уступлю тебя. Запомни.

— А я не смирюсь с тем, что мой брат здесь играет. Ты должен немедленно выпроводить его отсюда.

— Он здесь вовсе не для того, чтобы играть. Он занимает достойную должность.

— Достойную должность? — фыркнула Алисия. — Это игорный притон! Что мой брат тут делает? Собирает долги с тех, кого ты обобрал?

Эти слова жены не на шутку разозлили Дрейка.

— Осмелюсь напомнить вам, миледи, что благодаря этому игорному притону оплачены ваш гардероб, ваш дом и ваша карета! Кроме того, мое богатство спасло вашу мать от больницы, а вашего брата — от тюрьмы.

— Он таки окажется в тюрьме, если с твоего благословения опять наделает долгов!

— Я показал ему цель в жизни. Если ты не веришь мне, спроси у него самого. Он сейчас внизу, в ресторане.

— Ну да, а потом отправится к игорным столам, — с горечью проговорила Алисия. — Чем он расплатится на сей раз? У него нет другой сестры, которая его могла бы выручить.

Дрейк знал: Алисия умолкнет лишь в том случае, если он сейчас уложит ее на письменный стол и овладеет ею. Но он все же сдержался и сказал:

— Очень жаль. Мне нужно было договориться о возможности продать тебя, когда я от тебя устану.

Алисия задохнулась от гнева. Грудь ее обольстительно приподнялась.

— Ты негодяй!

— А ты весьма неразумна. Если у тебя есть хоть капля здравого смысла, позволь Джеральду принимать решения самостоятельно.

— Но сейчас он этого не делает, — возразила Алисия. — Джеральд под твоим влиянием. И поддается искушениям.

— А женщинам ничего не известно об искушении? — с насмешливой улыбкой спросил Дрейк. — Боюсь, слишком поздно убеждать меня в том, что женщины — ангелы, что они чистые и неземные и что им неведомо вожделение.

Легкий румянец окрасил щеки Алисии. Она откинула назад голову и посмотрела в глаза мужу.

— Мы говорим об азартных играх, вовсе не любовных.

Дрейк снова улыбнулся:

— Но распутство куда более интересная тема. — Резко развернувшись, он прижал Алисию к столу и поднял руки к ее груди. Она потупилась и с дрожью в голосе проговорила:

— Ты действительно распутник. Отпусти меня.

— Любимая, я никогда тебя не отпущу.

Он впился в ее губы поцелуем, и Алисия, сама этого не желая, ответила на его поцелуй. Более того, она ухватилась за ворот его рубашки, приподнялась на цыпочки и попыталась еще крепче к нему прижаться.

Столь быстрая капитуляция жены до такой степени воспламенила Дрейка, что он уже не в силах был сдерживаться. Он хотел взять Алисию прямо сейчас, чтобы избавиться от ее власти над ним.

Чуть отстранившись, он попытался задрать ее юбки, но она, внезапно оттолкнув его, бросилась к двери. Дрейк догнал ее уже у порога и положил руку ей на плечо.

— Ради Бога, Алисия…

Она повернулась к нему, и Дрейк увидел слезы в ее глазах.

— Я не могу противиться тебе, — проговорила она с горечью в голосе. — Не могу, хотя знаю, что ты погубишь моего брата.

Слезы жены совершенно обезоружили Дрейка. Потупившись, он пробормотал:

— Но ты напрасно беспокоишься. Ты должна понять, что…

— Нет, это ты должен понять! — воскликнула Алисия. — Ведь мой отец застрелился. Играя, он запутался в долгах настолько, что не мог смотреть в глаза своим близким. И я боюсь… боюсь, что Джеральд может сделать то же самое…

Глава 17

Спускаясь по черной лестнице, Алисия сохраняла внешнее спокойствие. Ее шаги гулко отдавались в узкой шахте. На каждой площадке горели светильники для слуг, но, к счастью, лестница была пустынна.

Не в силах более сдерживаться, она присела на деревянные ступени, закрыла лицо ладонями и дала волю слезам. Она не могла понять себя. Как можно желать мужчину, который пользовался слабостями других? Как могла страсть к нему перебороть ее ненависть к азартной игре?

Она не собиралась открывать Дрейку правду. Почти никто не знал истинную причину смерти ее отца. Мысль о том, чтобы скрыть шокирующую истину, принадлежала лорду Хейлстоку, и, убитая горем, Алисия позволила ему взять дело в свои руки, разобраться в бумагах отца и заплатить разорительные долги. Самоубийство объяснили крупным ограблением. Если люди о чем-то и шептались, Алисия об этом не слышала. Она была занята заботами о матери — та сошла с ума от горя — и утешала Джеральда, которому было всего лишь тринадцать лет.

Алисия не знала, сколько времени она проплакала, когда дверь наверху вдруг щелкнула и открылась. Послышались тяжелые шаги — кто-то спускался по лестнице. Дрейк?

Она тут же вскочила и стала утирать слезы — нельзя было показывать мужу свою слабость. Однако по лестнице спускался вовсе не Дрейк. Вскоре она увидела сухощавого великана; кожаная повязка на глазу придавала ему немного зловещий вид. «Дворецкий», — вспомнила Алисия. Этот человек провожал ее к кабинету Дрейка, когда она приходила к нему в первый раз.

Она отвернулась, ожидая, когда дворецкий пройдет мимо. Однако он остановился в двух шагах от нее. Она повернулась к нему и увидела; что он смотрит на нее с сожалением.

— Уайлдер не говорил, что довел вас до слез.

Смахнув украдкой последние слезинки, Алисия заставила себя улыбнуться.

— Вы разговаривали с ним?

— Да. Этот трус приказал мне найти вас и отвести к вашему брату.

Алисия приободрилась, услышав слова порицания в адрес Дрейка.

— Спасибо, мистер…

— Макаллистер, — сказал великан. — Фергус Макаллистер. — Шагнув к Алисии, он неловко погладил се по плечу. — Не сердитесь на вашего мужа. У него доброе сердце, поверьте. Мать хорошо его воспитала.

Хотя Алисия сомневалась в том, что у Дрейка вообще есть сердце, она тем не менее спросила:

— Вы знали его мать?

— Да. Мы познакомились в Эдинбурге очень давно, когда она была бедной актрисой и ей было очень трудно содержать маленького ребенка.

Фергус стал спускаться по лестнице, и Алисия, держась за перила, последовала за ним.

— Дрейк родился в Шотландии? Он никогда мне не говорил об этом.

— Это неудивительно, — хмыкнул Макаллистер. — Парень привык держать язык за зубами.

— Он говорит без акцента.

— Да. Когда его мать умерла, мы приехали в Лондон, и здесь он узнал, что собой представляют аристократы.

— Сколько ему было тогда лет?

— Десять, миледи. И у него не было никого во всем свете, если не считать меня. Это были тяжелые времена для него. — Макаллистер внимательно посмотрел на собеседницу. — Потребуется терпение, чтобы заслужить его любовь.

Алисия нахмурилась. «Неужели дворецкий полагает, что мне нужна любовь Дрейка?» — подумала она.

Ей следовало бы обидеться на Макаллистера, но она понимала: этот человек знал Дрейка с детских лет, поэтому имел некоторые права… Алисия решила воспользоваться столь редкой возможностью и узнать какие-нибудь подробности о детстве мужа.

— Пожалуйста, расскажите мне о матери Дрейка. И о его отце.

Внезапно остановившись, дворецкий обернулся и сверкнул на Алисию своим единственным глазом — было очевидно, что ее просьба очень ему не понравилась.

— Не мне об этом рассказывать, миледи. Вы должны расспросить своего мужа.

Макаллистер открыл дверь и вошел в коридор. Поджав губы, Алисия последовала за ним. Почему дворецкий так рассердился? Может, из-за того, что она упомянула об отце Дрейка?

Вероятно, ей следовало проявить больше такта. В конце концов, Дрейк рожден вне брака. Он мог даже не знать своего отца.

«Да, конечно же, у него было очень тяжелое детство, — думала Алисия. — И все же это не дает ему права… Не дает ему права быть таким негодяем! И я больше не позволю ему ничего подобного…»

Однако Алисия прекрасно знала: едва лишь Дрейк прикоснется к ней — она тут же забудет обо всем на свете…

В конце коридора дворецкий открыл еще одну дверь, и они вошли в просторную кухню, в которой витали чудеснейшие ароматы. Высокие колонны подпирали потолок, освещали же кухню огромные масляные лампы. Между столами расхаживал шеф-повар в белом халате, отдававший распоряжения своим помощникам — те что-то резали, чистили и месили. В центре же стоял самый большой стол — на нем находились серебряные тарелки с блестящими куполообразными крышками.

Алисия повернулась к Макаллистеру:

— Мой брат здесь?

— Нет, но еще будет время увидеть графа. А сейчас вам нужно выпить чашечку чаю.

Заинтригованная, Алисия последовала за дворецким в другой зал — там за одним из столов сидели слуги; они ужинали и при этом смеялись и весело болтали. Заметив Алисию, один из них замолчал — и тотчас же воцарилась тишина.

— Это миссис Уайлдер, сестра лорда Брокуэя, — проговорил Фергус Макаллистер. — Поклонитесь леди.

Слуги тут же вскочили из-за стола и принялись убирать посуду. Когда поднялась девушка в чепце, Алисия обратила внимание на се огромный живот. «Неужели Дрейк нанял беременную прислугу?» — подумала она.

— Оставайтесь на месте, пожалуйста, — сказала Алисия. — Я не хочу, чтобы вы прерывали из-за меня свой ужин.

Какое-то время слуги молча смотрели на Алисию.

— Мы уже закончили, миледи, — сказал, наконец, мужчина, сидевший во главе стола. — Так что вы нам не помешали. — Дородный, с лысеющей головой, он был единственный, кто остался сидеть.

Внезапно, резко оттолкнувшись, мужчина отодвинулся от стола, вернее — отъехал от него в кресле на колесах. Алисия с любопытством наблюдала, как он передвигался в кресле, ловко вращая руками огромные колеса. Остановившись перед ней, он приложил руку к своему простенькому сюртуку и в поклоне склонил голову:

— Миледи, меня зовут Лазарус Чивер. Мы все очень рады познакомиться с женщиной, укротившей нашего Уайлдера. — Алисия смутилась:

— О… спасибо. Хотя боюсь, что он еще не укрощен.

Стоявшие за креслом горничные тихонько захихикали. Алисия еще больше смутилась. Раньше она никогда не разговаривала столь фамильярно с незнакомыми людьми. Очевидно, на нее подействовало знакомство с Дрейком. Макаллистер откашлялся.

— Чивер регистрирует здесь счета, — пояснил он. — Иногда все еще воображает себя трагическим актером.

— Вы были актером? — спросила Алисия у Чивера. Тот кивнул:

— Да, я был предан сцене всей душой, пока в один роковой вечер энергичный выпад шпаги не сбросил меня с подмостков. — Он вскинул руку и изобразил удар шпагой. — В результате я потерял не только ноги, но и возможность зарабатывать на жизнь. Кому нужен калека? Никому, кроме, многоуважаемого Дрейка Уайлдера.

— Храни Господь мистера Уайлдера, — прошептала беременная служанка. Взглянув на нее, Макаллистер с улыбкой проговорил:

— Что ж, расскажи свою историю. Миледи будет интересно послушать. — Служанка поклонилась Алисии.

— Получилось так, что… Видите ли, мой прежний хозяин обошелся со мной дурно, а потом выгнал меня на улицу, и только мистер Уайлдер согласился дать мне место.

Веснушчатый слуга взял девушку за руку.

— Т-теперь т-ты в б-б-безопасности, — сказал он заикаясь. — Т-ты с нами.

Служанка застенчиво улыбнулась заике, и тот потупился, а щеки его порозовели.

Две хихикающие девушки оказались сиротами, сестрами, не выдержавшими мерзостей работного дома и сбежавшими оттуда. Пока они с восторгом и восхищением говорили о Дрейке, Алисия лишь вежливо улыбалась. Однако она едва справлялась с потоком обрушившихся, на нее чувств. Выходит, Дрейк давал работу всем этим отчаявшимся людям, которые иначе умерли бы от голода. Мошенник, сбивший Джеральда с пути истинного, выступает в роли филантропа! Неужели подобное может совмещаться в одном человеке?

— А теперь ступайте, — распорядился Макаллистер. — И принесите миледи чай.

Слуги тут же удалились, оставив Алисию наедине с дворецким. Опустившись на первый попавшийся стул, она в задумчивости пробормотала:

— Так кто же он?..

— Вы о чем, миледи?

Взглянув на сидящего напротив Макаллистера, Алисия пояснила:

— Я говорю о муже. Он — словно два разных человека. Один — безжалостный игрок, другой — щедрый благодетель, который помог Чиверу и всем остальным несчастным. И не только тем, кто работает здесь, в игорном доме, например, Китти, наша горничная, глухая. А Чокерс, он тоже дворецкий, вечно пьян. Можно вспомнить и нашего кучера, из-за которого я опоздала на свадьбу.

— Кучер? Это Большой Билл. Был хорошим боксером в свое время, пока ему не выбили мозги. — Макаллистер постучал пальцем по голове. Затем, упершись локтями в стол, спросил: — А вы помните миссис Нейтс?

Алисия насторожилась.

— А что было с ней?

— Это самая страшная из всех историй, — сказал Макаллистер. — Уайлдер нашел ее избитой до полусмерти. Многие из проезжавших не обращали внимания на несчастную — она лежала в канаве. А он привез ее домой, пригласил доктора и ухаживал за ней целый месяц, пока она не поправилась.

Алисия была ошеломлена. Выходит, женщина из Уайтчепелс, избитая мужем… Дрейк говорил, что она на некоторое время лишилась разума. Значит, это и была миссис Нейтс…

В подобное трудно было поверить. Но зачем Макаллистеру лгать? Конечно же, он говорит правду.

Она вдруг поняла: дерзкая экономка, возможно, смотрит на Дрейка как на своего спасителя, а потому испытывает к нему собственнические чувства.

Потрясенная своей собственной ревностью, Алисия пыталась убедить себя в том, что ей безразлично, есть ли у Дрейка любовница. Однако ей не удалось обмануть себя. Если он осмелится целовать и ласкать другую женщину, если он посмеет…

Дав волю своему гневу, она заявила:

— Если Дрейк так любит помогать людям, почему он в таком случае поощряет желание моего брата играть?

— Играть? — Макаллистер покачал головой. — Хозяин ничего не сказал вам?

— Он только говорил о том, что Джеральд занимает здесь… какую-то должность. Не сомневаюсь, Джеральд — крупье. Но если мой брат возьмет в руки кости или колоду карт, он непременно втянется в игру.

— Нет, граф здесь вовсе не для того, чтобы предаваться игре. Он здесь для того, чтобы спасать глупцов от разорения.

— Не понимаю…

— Он должен наблюдать за столами и следить, чтобы никто не делал ставки, превышающие его возможности. Вам следует знать: хозяин не хочет, чтобы появлялись жены, не имеющие ни пенса, и умирали от голода детишки.

Алисия недоверчиво уставилась на Макаллистера.

— Но ведь Дрейк наверняка хотел, чтобы моя семья умерла от голода. Он даже мог лишить нас крыши над головой. И вынудил меня выйти за него замуж.

— Да, верно, — кивнул Макаллистер. — Временами хозяин бывает жестоким. Но все же он добрый человек. И со временем он вас полюбит.

Любовь… Уже второй раз дворецкий употребляет это слово, совершенно неуместное в данном случае. Он явно не учитывал того, что она, Алисия, была ступенькой для вхождения Дрейка в высшее общество. Дрейк хотел иметь благородную жену, и ничто не могло его остановить на пути к этой цели. И если здесь нельзя играть, когда ставки превышают возможности, то это означает только одно: Дрейк хладнокровно и расчетливо сделал Джеральда нищим, чтобы жениться на его сестре. От этой мысли Алисию бросило в дрожь.

Так почему же она испытывает такое томление? Почему ей так хочется снова оказаться в его объятиях, ощутить на себе тяжесть его тела? Почему ей хочется услышать его слова о любви?

Что ж, если верить Макаллистеру, то Дрейк предложил ее брату достойную роль. Он дал Джеральду шанс вернуть себе доброе имя. И она не может игнорировать тот факт, что хотя бы часть своих неправедных доходов муж направляет на помощь нуждающимся.

Может быть, Дрейк вовсе не безжалостный игрок? Но какое он имел право вмешиваться в чужую жизнь? И почему он завлек к игорному столу ее брата? Алисия раз за разом задавала себе эти вопросы, однако ответов не находила, и ей хотелось кричать от отчаяния.

Что ж, слава Богу, что у Дрейка есть элементарная порядочность. И все же он оказывает слишком большое влияние на Джеральда.

Алисия содрогнулась, представив себе брата за игорным столом. Если он кончит так же, как папа…

Появился веснушчатый слуга с подносом. Поставив его на стол, он молча поклонился и ушел. Макаллистер потянулся к фарфоровому чайнику. Налив чашку чаю, протянул ее Алисии:

— Прошу вас, миледи.

— Спасибо, — кивнула она.

Алисия взяла чашку и попыталась вежливо улыбнуться. Но тут же почувствовала, что ее душат слезы.

Макаллистер протянул ей платочек, который вытащил из кармана.

— Не плачьте, милая… Я не хотел вас огорчить. — Казалось, он не на шутку встревожился. Алисия невольно улыбнулась.

— Вы были очень добры ко мне, — сказала она. — Просто я не знаю… что со мной сегодня происходит.

Однако она прекрасно знала: виновник ее слез — Дрейк Уайлдер.


Женщины не допускались в те комнаты игорного дома, где джентльмены обедали, делали ставки и пили. Поэтому Фергус Макаллистер пригласил Джеральда в зал для слуг, где его уже ждала сестра.

— Эли, клянусь, я не дотрагивался ни до костей, ни до карт, — в смущении пробормотал Джеральд. — И вообще, слишком занят… Ведь мне надо внимательно следить за игроками и не позволять им делать ставки, которые превышают их финансовые возможности. Я уже удержал лорда Уидерспуна и не позволил ему поставить на карту приданое его сестры.

— Это дело хорошее и доброе, но пусть этим занимается кто-нибудь другой. Я не могу одобрить твое пребывание здесь… — У Алисии перехватило горло, она умолкла на несколько секунд. — Неужели ты не понимаешь, почему я не одобряю этого?

Джеральд отвернулся, и Алисия увидела, как дернулся его кадык. Затем он снова повернулся к сестре и решительно сказал:

— Я не такой, как папа. И я должен остаться здесь, Эли. Разве ты не понимаешь? Я должен удержать других, чтобы они не разорили свои семьи, как это сделал я.

Алисия с улыбкой посмотрела на брата. Она вынуждена была признать, что он прав. Вероятно, и Дрейк был прав, когда говорил, что Джеральд должен принять решение самостоятельно.

Но только почему… почему он должен утверждать свою независимость именно здесь, и этом игорном притоне?

Алисия в задумчивости расхаживала по спальне. Сара оставила ей приглашение сегодня днем, но Алисия никого не хотела видеть. Она хотела разобраться в себе, разобраться в своих чувствах к Дрейку.

Он не был аристократом и, разумеется, не мог получить соответствующее воспитание. Осиротев в десять лет, Дрейк вырос под суровой опекой Фергуса Макаллистера. Времена были тяжелые, как сказал Макаллистер. Вероятно, Дрейк испытывал лишения, которые ей трудно даже представить. Ведь у нее все-таки были мама, Джеральд и миссис Молсуорт. У нее была крыша над головой, и она знала, что такое любовь близких.

Если бы она вышла замуж за аристократа, то вела бы совсем другую жизнь. Но гарантировал бы подобный брак счастье? Алисия вынуждена была признать, что не гарантировал бы. У Сары получилась блестящая партия, однако она была несчастна из-за влечения герцога к любовнице.

А у папы — свои слабости. Конечно, он обожал маму, но не мог одолеть свою страсть к азартным играм. И в конечном итоге карты его погубили.

Опустившись в кресло, Алисия тяжко вздохнула. Ее девичьи мечты о прекрасном принце были всего лишь мечтами. А мужем стал Дрейк. И этот факт не изменишь.

А хочет ли она изменить его?

Странный вопрос. Конечно, не очень-то приятно быть замужем за игроком. Тем более — за владельцем игорного дома. И все же Дрейк демонстрировал удивительную порядочность. Он мог быть щедрым по отношению к тем, кто оказался в беде, и добрым — вот даже Пет, вернул ее брату. И он хорошо относился к ее безумной матери.

И еще он мог быть обольстительным. Мог заставить свою жену сгорать от страсти.

При мысли об этом на Алисию нахлынула волна томительного желания. Ей захотелось прижаться к Дрейку и ощутить жар его тела.

И, конечно же, ей хотелось узнать побольше о его прошлом, хотелось знать все его самые сокровенные мысли и чувства.

Глава 18

Дрейк лежал, прикрыв наготу простынями и закинув руки за голову. Прислушиваясь к звукам, доносившимся из соседней спальни, он думал о своей жене. В его спальне было совершенно темно, лишь уголья светились в камине.

Выругавшись сквозь зубы, Дрейк приказал себе забыть про Алисию. У него не было желания снова почувствовать ее презрение. Хотя он и не мог изгнать ее из своих мыслей, ему не хотелось видеть ее сейчас.

Неудивительно, что она так противилась их браку. Как-то раз она сказала, что богатство не сделает его джентльменом, и он считал, что и ее слова — проявление снобизма. Но оказалось, что ее холодность объяснялась не чувством собственного превосходства. Просто она презирала его занятий. И конечно, у нее имелись для этого основания.

Проклятие! Ему следовало изучить ее прошлое. Тогда он знал бы правду о ее отце.

А если бы знал, то отказался бы от своего плана?

Дрейк вынужден был признать: он в любом случае не отказался бы от задуманного. Ведь Алисия была той женщиной, которую хотел заполучить Хейлсток. И тот факт, что он отбил ее у маркиза, делал его месть еще слаще.

Однако ему было очень неприятно видеть слезы Алисии — он чувствовал себя виноватым перед ней. Дрейк говорил себе, что не следует обращать внимание на ее переживания — ведь он обеспечил ей жизнь в роскоши, — но все, же не мог отрешиться от тревоживших его мыслей, и это его ужасно злило.

Ему хотелось обнять ее и успокоить. Проклятие! Нежности — для людей слабых. А он женился на ней только с одной целью — он хотел отомстить!

Дверь неожиданно отворилась. Дрейк поднял голову, и сердце его забилось быстрее — на пороге стояла Алисия. Она была в полупрозрачной ночной рубашке, под которой угадывались ее изящные формы. Дрейк тотчас же почувствовал возбуждение — значит, Алисия все же не может устоять против него.

— Дрейк, ты не спишь? — спросила она. Он ответил не сразу. Он так желал ее, что на несколько мгновений лишился дара речи. Будь,проклято это наваждение! Алисия не отличается от других женщин, с которыми он спал. Он удовлетворит свою похоть и отделается от искушения.

— Входи, — сказал Дрейк.

Она вошла и закрыла за собой дверь. Комната снова погрузилась во мрак. Теперь Дрейк не видел жену, однако он остро чувствовал ее присутствие…

Протянув руку, Дрейк обнаружил ее. Алисия стояла возле кровати. А ведь он даже не слышал, как она подошла.

— Мне нужно поговорить с тобой, — сказала Алисия. Однако голос ее звучал совсем не так, как звучал бы голос соблазнительницы.

«Вероятно, я ошибался. Вероятно, у нее совсем другая цель», — подумал Дрейк. Немного помедлив, он проговорил:

— Сожалею, но я не знал о твоем отце.

— Об этом почти никто не знал, — отозвалась Алисия; она говорила очень тихо. — Он пошел в конюшни… Было уже поздно… и темно. — Она помолчала, затем с дрожью в голосе сказала: — Смерть объяснили попыткой ограбления.

— Кто его нашел?

— Кучер… И по роковому стечению обстоятельств — мама. Она вышла туда и увидела…

Дрейк чувствовал, какие муки испытывала Алисия. Он всей душой хотел ее успокоить. Но она этого не поймет. Ведь она считает его негодяем… Негодяем, который обманывает таких людей, как ее отец.

Ему нечего было сказать в свою защиту. Он не мог облегчить ее горе и успокоить ее. А может, она пришла для того, чтобы… Дрейку стало не по себе, и он стал вглядываться в темноту, пытаясь заметить блеск холодной стали в ее руке.

— Зачем ты пришла? — спросил он напрямик.

— У меня к тебе несколько вопросов, — последовал ответ.

Неужели она пришла просто поговорить?

— Спрашивай.

— Почему ты не рассказал мне о миссис Нейтс? — Дрейк приподнялся в постели.

— А что о ней рассказывать?

— Она та самая женщина, которую ты спас в Уайтчепелс. Если бы я знала об этом, то отнеслась бы к ней с большим пониманием. Почему ты с самого начала не сказал, кто она?

Вопрос немного смутил Дрейка, поэтому он уклонился от ответа.

— Как ты узнала?

— Узнала от мистера Макаллистера.

Черт бы побрал Фергуса! Что еще он ей рассказал?

— Нейтс не хочет, чтобы люди знали ее историю, — сказал Дрейк. — Естественно, я должен уважать ее желание.

— Да, разумеется, — с усмешкой проговорила Алисия. — Ты не пожелал также рассказать мне о Китти, о Чокерсе и о Большом Билле. Тем самым ты поставил меня в неловкое положение перед слугами. И ты боялся, что я узнаю правду.

— Правду? Черт возьми, что ты имеешь в виду?

— Ты не хотел, чтобы я знала, что у тебя доброе сердце.

Лоб Дрейка покрылся испариной.

— Ты ошибаешься. Просто я не хотел, чтобы у тебя возникали какие-нибудь… идеи относительно увольнения слуг. Хорошо известно: аристократки ничего не желают знать о тех, кому приходится трудиться.

Алисия обошла столбик кровати. Дрейк напрягся, ожидая, что в ее руке блеснет сталь ножа.

— Не все аристократки, — заметила она. — Ты забываешь, что последние пять лет, я вела жизнь… нехарактерную для леди.

Дрейку нечего было возразить. После смерти графа его семья действительно едва сводила концы с концами.

Дрейк почувствовал раздражение против лорда Брокуэя. Мужчина не должен подвергать свою семью подобным испытаниям.

Но любовь к картам — весьма распространенная мужская слабость. И он, Дрейк, зарабатывает на этой слабости. Да и какое она имеет право обвинять его?!

— Я хочу стать хозяйкой в этом доме, — неожиданно заявила Алисия.

— Что?!

— Я обещаю не увольнять никого из слуг, но я намерена принять на себя законные обязанности хозяйки. И ты должен согласиться с этим.

Дрейк снова поймал себя на том, что пытается разглядеть в темноте нож.

— Что ж, прекрасно, — пробормотал он. — Делай, что тебе нравится.

Возникла пауза. Дрейк ждал новых вопросов. Интересно, рассказал ли Фергус о Хейлстоке? Наверняка не рассказал. Если бы Алисия узнала, что он женился на ней ради того, чтобы отомстить человеку, которого она так высоко ценила…

— И еще я хочу взять на себя законные обязанности жены.

— Обязанности жены?

— Я хочу видеть тебя в своей постели, — проговорила она с хрипотцой. — Или в твоей, если тебе так больше хочется.

У Дрейка пересохло во рту. Алисия приблизилась к нему — бледное привидение во мраке. Послышался шелест шелка, и Дрейк заметил, что она подняла руки, а потом увидел, как рубашка скользнула к ее ногам,

Им овладело бешеное, неукротимое желание. Она стояла перед ним нагая, и Дрейк проклинал темноту — он видел лишь очертания ее фигуры. О Боже, несмотря на все, что произошло, она до сих пор желала его!

— Твоя обязанность — это мое удовольствие, — пробормотал Дрейк.

— Нет, — поправила Алисия, — мое удовольствие — это твоя обязанность.

Дрейк хмыкнул и обнял жену. Затем усадил себе на бедра, и Алисия, тихонько вздохнув, склонилась над ним. Сейчас ее груди оказались над его лицом, и он принялся покрывать их поцелуями, осторожно покусывая соски.

Дрейк провел ладонью по спине Алисии, затем — по бедрам. Наконец, взяв ее за руку, тихо рассмеялся и пробормотал:

— Нет ножа…

— Ножа? — переспросила Алисия.

— Дорогая, я думал, ты пришла, чтобы проткнуть меня ножом.

— М-м-м… — Она нащупала рукой его возбужденную плоть. — Я бы предпочла, чтобы ты проткнул меня сейчас… вот этим.

Дрейк замер. Где она научилась подобной игривости?! Должно быть, это он ее развращает.

Страстно поцеловав жену, Дрейк принялся ласкать ее лоно. Алисия вскрикнула и громко застонала. Почувствовав, что не в силах более терпеть, он положил ее на спину, затем лег сверху и тотчас же вошел в нее.

Алисия поцеловала его и прошептала:

— Дрейк… ах, Дрейк… я люблю тебя…

У него перехватило горло. Нет. Она не любит его. Она любит… вот это. Дрейк двигался все энергичнее, он решил вознести Алисию на новые вершины сладострастия. Ему было приятно слышать ее стоны, свидетельствующие о нарастании страсти. В какой-то момент Алисия обвила ногами его бедра, и Дрейк невольно подумал: «Кажется, она сведет меня с ума».

За мгновение до полного освобождения у него появилось совершенно новое для него ощущение, что они перестали быть двумя разными людьми. Они и закричали как одно существо в момент общего экстаза. Как единое целое они лежали в объятиях друг друга, пока не затихли волны сладострастия. И вместе погрузились в блаженную дремоту.

Благодарная темноте, Алисия прислонилась щекой к влажному от пота плечу Дрейка. Он прижал ее своей тяжестью к кровати и лежал ничком, уткнув лицо в ее шею. Дышал он медленно и глубоко, и Алисия не знала, спит он или бодрствует. К горлу подкатила удивительная нежность. Она была рада этому затишью, поскольку оно давало ей возможность разобраться в своих новообретенных чувствах.

В порыве страсти Алисия произносила слова любви. Она делала это горячо, не задумываясь, слова как бы сами рождались у нее из глубины сердца. Теперь она опасалась, что все было правдой. Она любила Дрейка Уайлдера.

Осознание этого факта делало Алисию уязвимой. Она никогда не сможет забыть, что он в какую-то минуту воспользовался ее отчаянным положением. Никогда не сможет забыть и того, кем он был, а он — человек, который нажил состояние на низменных слабостях других. Все это отпечаталось в ее мозгу так же четко, как и эпизоды его щедрой благотворительности. Сложный, безжалостный деспот, и она вышла замуж за такого человека потому, что у нее не было выбора. Но у сердца ведь был выбор!

Или не было?..

На Алисию нахлынул поток воспоминаний. Ее давнишние симпатии к герцогу Федерстоуну были всего лишь коротким увлечением; уважение к лорду Хейлстоку основывалось на том, что он старинный друг семьи. И тут судьба подарила ей Дрейка. Он хотел иметь жену из благородной семьи. И он ни перед чем не остановился бы, чтобы заполучить ее.

Она была пешкой в его амбициозной игре. Он мог бы заманить в западню какого-либо другого аристократа и взять за долги его сестру или дочь. По прихоти судьбы он получил Алисию. И к ее стыду и сожалению, она с некоторых пор перестала стенать по поводу случившегося.

Она решила извлечь что-то приятное из своего брака. Выжать толику счастья из обстоятельств, которые не в силах изменить, найти некоторый комфорт в физической стороне супружества. И вот — влюбилась. Раньше она никогда не думала, что способна так безрассудно влюбиться.

Дрейк лежал поверх нее, давя на нее даже во сне. Его рука прижималась к е.с груди. Он не любил ее. Он испытывал к ней лишь вожделение. Не было смысла обольщаться на этот счет. Хотя ей было уютно с ним, и она чувствовала себя защищенной в его объятиях, все это не более чем иллюзия. Вот и не надо лежать тут с ним все утро, надо уйти, пока он спит.

Алисия попыталась выбраться и ахнула от неожиданности, когда его рука напряглась и снова прижала ее к постели. Повернувшись на бок, он заглянул ей в лицо.

— Останься, — хриплым голосом проговорил он. — Еще рано.

— Я думала, ты спишь.

— Почти спал. — Дрейк рассеянно погладил ее грудь. В его голосе появилась обольстительная томность. — Я совершенно неожиданно испытал такое наслаждение. Я думал, ты будешь сердиться… из-за брата.

— Я… — Как она могла объяснить ему, что до сих пор испытывает душевные муки? И потом, она не может думать, когда он дотрагивается до нее! — Мне не может нравиться, что Джеральд работает в таком месте. Но ты был прав, говоря, что я не вправе принимать за него решения. Каждый должен делать свой выбор сам.

— Кроме тебя, — проговорил он, чуть играя в сонного человека, который не контролирует своих слов и проговаривается. — У тебя не было другого выбора — только выйти за меня замуж.

Алисия проглотила подступивший к горлу комок.

— Сейчас я здесь по своему выбору, — твердо сказала она. Он мог не любить ее, но она его законная жена. — И у тебя не должно быть потребности в других женщинах. А если ты собьешься с пути, я могу взять в руки и упомянутый тобой нож.

Дрейк ничего не сказал в ответ на это дерзкое заявление, и Алисии захотелось увидеть выражение его лица, его глаза. Помнит ли он ее признание в любви? Впрочем, он мог и не слышать его. Вполне вероятно, что он был в этот момент слишком поглощен собственными сладостными ощущениями, чтобы обращать внимание на ее лепет. А может, он просто-напросто привык выслушивать в постели подобные признания от женщин.

Внезапно он показался ей совершенно чужим. Она так мало знала о нем и почувствовала потребность не только в физической близости. Ей захотелось, чтобы их отношения отличались от отношений между ним и. другими его женщинами в прошлом.

— Ты расскажешь мне о своем детстве? — спросила Алисия, положив ладонь на его широкую грудь. — Насколько я знаю, ты родился в Шотландии.

Она почувствовала, как под ее пальцами напряглись мышцы его груди.

— Это Фергус тебе сказал.

— Да. — Она решила ломать стоящую между ними стену. Пусть постепенно — кирпич за кирпичом. — Он сказал, что ты родился в Эдинбурге и что твоя мать была актриса. Как ее звали?

Воцарилась напряженная тишина. Алисия слышала биение пульса на его шее. Медленно, почти неохотно Дрейк выдавил:

— Майра Уайлдер.

— Как она выглядела?

— Зачем ты хочешь это знать? — вопросом на вопрос ответил Дрейк.

— Ты знаком с моей матерью. А сейчас я хочу хоть что-нибудь узнать о твоей.

— Это было так давно. Я забыл. — Он положил руку ей на грудь и стал ласкать ее так страстно, что Алисия невольно застонала от удовольствия.

Однако это не отвлекло ее от цели. Схватив его за запястье, чтобы прервать ласки, она твердо заявила:

— Тогда я спрошу мистера Макаллистера. Он мне скажет. Она боялась, что Дрейк замкнется, окончательно. Но он ровным, бесстрастным голосом, но все же сказал:

— Она пела как соловей. Она пекла лепешки из овсяной муки, которые таяли во рту. И могла отдать последнее пенни бедным.

— Но вы сами были бедными.

— Зато сейчас я не бедный. Кончилась моя история превращения оборвыша в богача.

Приподнявшись на локтях, Дрейк стал тереться своим телом о, ее, и пружинистые волосы на его груди дразнили ее груди, а мужская плоть скользила по ее ногам. Алисия обхватила руками его тонкую талию, стараясь сосредоточиться на его словах. Даже любовная игра не отвлечет ее от главного.

— Тебе было десять лет, когда ты приехал в Лондон. Почему ты не остался в Эдинбурге?

Дрейк молчал, и Алисия кожей чувствовала исходившее от него напряжение. Жаль, темнота не позволяла проследить за выражением его лица.

— Неужто ты не можешь догадаться? — насмешливым тоном спросил он. — Шотландцы известны своей скупостью. Так что я пришел туда, где урожай побогаче.

— Ты не мог принять решение стать игроком в десять лет, — логично предположила Алисия. — Должно быть, были другие причины поменять место жительства.

— Мы с Фергусом мечтали о грандиозном приключении. Поэтому мы пристали в Лондоне к театральной труппе.

— Так ты был актером? — Просто невероятно представить его на сцене. Однако в этом был смысл. Он мог пойти по стопам матери. Мог тяготеть к тому миру, который ему был известен.

— Я не был актером, — возразил Дрейк. — Я работал за сценой, выполнял черновую работу. Даже не вспомню сейчас, какую именно. Что-то таскал, подносил…

Он говорил спокойно, словно нелегкие годы детства для него так, пустячок. Он взгромоздился на Алисию, его руки скользили по всему ее телу, однако она не была намерена уступать.

— Это там ты познакомился с Чивером? — спросила она.

— Да, — ответил Дрейк и тут же уставился на нее. — Откуда ты, черт возьми, его знаешь?

— Нас познакомили в игорном доме, разумеется. Вчера вечером.

— Фергусу, — сказал он сквозь зубы, — придется кое-что объяснить.

Алисия нежно прикоснулась пальцами к его подбородку.

— Ты не любишь, чтобы другие знали о твоей щедрости, — пробормотала она. — Но я этим довольна. Поэтому расскажи мне, откуда ты знаешь Чивера? По работе в театре?

— Я обычно помогал ему и другим исполнителям учить их роли, читая за партнеров.

— И ты, таким образом, избавился от своего акцента? — догадалась Алисия. — Читая вслух пьесы?

— Ты такая симпатичная девчонка, а болтаешь не хуже занудной старухи, — выдохнул Дрейк ей в самое ухо с таким кондовым шотландским акцентом, что Алисия зашлась от смеха.

— Ах, Дрейк, кажется, я сейчас увидела озорного мальчишку со смоляными волосами, голубыми глазами и очаровательной улыбкой. — Она дотронулась кончиками пальцев до его рта и, понизив голос, добавила: — Я надеюсь, что когда-нибудь у нас будет сын, очень похожий на тебя.

Дрейк с шумом втянул в себя воздух, его грудь прижалась к ее груди. Он решительно сунул руку ей в пах и погладил интимное местечко. Когда она оказывалась в его объятиях, то забывала всю свою предубежденность. Она ощутила себя желанной, даже любимой, да, и она воспользуется каждым моментом счастья, который он ей предлагает. Алисия с готовностью подалась к нему.

Когда все было позади, и они лежали удовлетворенные и уставшие, Алисия почувствовала его жар. Она откинула назад локон его волос и поцеловала между бровей. Дрейк ревниво относился к своим тайнам, однако сегодня немножко приоткрыл покров. Алисия вдруг почувствовала, что он впервые как бы стал живым человеком для нее, человеком с прошлым. Сможет ли она быть для него чем-то больше, чем любовное наваждение?

Ей хотелось узнать о нем как можно больше, получить побольше ответов. Однако она спала в эту ночь, а он нет. Алисия с неохотой выбралась из-под него, почувствовав при этом, как его пальцы чуть сжали ее запястье.

— Уходишь? — спросил он утомленным голосом.

— Да, — шепотом ответила она. — У меня сегодня много дел.

Ей почти хотелось, чтобы Дрейк задержал ее, но он через мгновение ослабил хватку. Она сползла с кровати и потянулась за ночной рубашкой.

Дрейк пошевелился, зашуршав простынями. Из полутьмы донесся его голос:

— Какие дела?

— Ну… я хочу провести утро с мамой. — Собираясь с мыслями, она набросила через голову рубашку, ощутив всей кожей прикосновение холодного шелка. Об одном своем деле она знала определенно. Она посетит сына лорда Хейлстока.

Но она не могла сказать об этом Дрейку. Гармония между ними была так чудесна, но и так хрупка, что не стоило рисковать ею из-за пустяков. Хотя он заявил о своем намерении сопровождать ее, Алисия подозревала, что его неприязнь к лорду Хейлстоку помешает визиту на много дней вперед, и обездвиженный молодой человек будет тщетно ожидать дружеского участия.

Презирая себя за неискренность, она небрежно добавила:

— И еще сегодня собиралась прийти Сара. Скорее всего, она захочет, чтобы я отправилась вместе с ней за покупками.

Дрейк пробормотал что-то неразборчивое. Похоже, он уже засыпал. Она слышала его медленное и ровное дыхание.

Алисии очень хотелось бы положить конец его враждебности к маркизу, хотя она не знала, как это сделать. Это соперничество между ними просто смехотворно. Она принадлежала Дрейку — и только ему. Но мужчины отличаются собственническим инстинктом, они постоянно соперничают. Возможно, со временем Дрейк станет мягче.

Возможно также, что со временем она будет любить его, не испытывая при этом никаких сомнений.

Глава 19

Лакей проводил Алисию наверх, хотя по предыдущим визитам она уже сама хорошо ориентировалась в доме лорда Хейлстока. Войдя в гостиную, она недоуменно нахмурилась. Был уже полдень, однако шторы были опущены, лампы не горели, воздух казался спертым. Должно быть, Джеймс пребывал сегодня в меланхолии, что случалось с ним все чаще.

При слабом свете от очага Алисия увидела его. Он сидел в шезлонге и наблюдал за тем, как она идет к окну, поднимает штору и открывает створку окна. Впустив в комнату бодрящий весенний воздух, она проговорила бодрым голосом:

— Добрый день, Джеймс. Ну что ты сидишь в потемках?

Джеймс искоса посмотрел на ворвавшиеся в окно солнечные лучи.

— Ничего другого не остается, — ворчливо произнес он. Затем посмотрел на дверь. — Герцогиня не идет за тобой?

— Она ожидает внизу, как ты и просил. Но я должна сказать, что она хотела бы нанести тебе визит.

— Нет. Я не расположен, принимать незнакомых людей.

Алисия ожидала, что ответ будет именно таков. Она предупреждала Сару, но та настояла на том, чтобы сопровождать ее. Вопреки словам Джеймса они все же были знакомы.

Еще во время своего первого сезона Алисия познакомила двух своих друзей. Хотя Джеймс был на год моложе, ему было позволено выйти в свет в семнадцать лет, это случилось благодаря снисходительности его отца. Джеймс ухаживал за Сарой с надменностью единственного сына титулованного отца. Они проводили время в спорах и беседах. Одно время Алисии казалось, что из их словесных баталий и взаимных подтруниваний может развиться нечто более серьезное. Будучи наследником маркиза, Джеймс мог стать хорошей партией для дочери виконта. Однако Сара обратила свои взоры на герцога Федерстоуна.

А вскоре после этого случилось то трагическое событие — Джеймс упал с лошади. Это произошло летом в поместье Хейлстока. Джеймс ехал по вересковой пустоши на лошади, которую отец подарил ему на восемнадцатилетие, бездумно погоняя жеребца; тот споткнулся и сбросил всадника на твердую землю. Результатом стало серьезное повреждение позвоночника. Ноги отказали ему, и некогда розовощекий и резвый мальчик превратился в угрюмое, язвительное и злое существо.

Тем же летом дружба Алисии с Сарой дала трещину, а вскоре умер ее отец. Вероятно потому, что оба они пережили трагедию, Алисия всегда испытывала симпатию к Джеймсу, между ними существовала некая духовная связь, словно бы между братом и сестрой.

Погруженная в воспоминания, Алисия села рядом с Джеймсом. И тогда случилось нечто странное. На какое-то мгновение, когда она встретилась с прищуренным взглядом его голубых глаз, ей показалось, что она смотрит в сердитые глаза Дрейка. Это впечатление рассеялось, едва она моргнула, озаботившись его неважным видом — всклокоченные волосы, кислое выражение лица, бледные щеки.

Алиса сердито одернула себя. Нельзя допустить, чтобы ею всецело владели мысли о Дрейке. Джеймс заслужил ее безраздельное внимание.

— Приятно видеть тебя снова, — сказала она, озарившись улыбкой. — Должно быть, целый месяц я тебя не видела.

Одна рука Джеймса вяло лежала на спинке шезлонга, и он напоминал отдыхающего падшего ангела. Его красивое лицо выглядело несколько капризным, хотя плечи развернуты. На нем довольно ладно сидел синий сюртук, иссохшие ноги были покрыты кашемировым пледом.

— Больше месяца, — уточнил он. — И не утруждай себя, пожалуйста, комплиментами о том, как хорошо я выгляжу. Мои тети и кузины считают своим долгом это делать в каждый из своих визитов. Словно я не только искалечен, но еще и слеп.

— Ты очень красивый мужчина, — запротестовала Алисия. — И мне недоставало твоей компании…

— Еще одна ложь, — перебил ее Джеймс, устремив на нее не столько укоризненный, сколько пристальный взгляд. — Я понимаю, что ты была занята. И теперь этот безродный игрок занимает все твое время.

Алисия впилась пальцами в подлокотники кресла. Даже Джеймсу она не позволит выказывать подобное неуважение.

— Моего мужа зовут Дрейк Уайлдер, — холодно сказала она. — И манерами он более джентльмен, чем ты.

— Прошу прощения, миледи, — шутливым тоном сказал Джеймс.

— Ты прощен. Но тебе лучше бы судить о Дрейке лично, а не со слов, которые ты о нем слышал. Джеймс прищурил глаза.

— В таком случае скажи мне, откуда он родом? Кто его родители?

— Он родом из Шотландии, хотя приехал в Лондон после смерти матери, когда ему было десять лет. О его отце я ничего не знаю. — Алисия хмуро посмотрела на Джеймса. — И если ты посмеешь и впредь отпускать ядовитые реплики о его низком происхождении, я больше никогда к тебе не приду.

— Ты так горячо его защищаешь. Можно в таком случае считать, что это брак по любви? А не просто вынужденное замужество, которое привело в такой гнев моего отца?

На щеках Алисии выступил румянец.

— Я довольна Дрейком, и давай на этом остановимся. Я привела бы его, чтобы представить тебе, но…

— Но старик направил бы на него дуло пистолета. — Джеймс изобразил это наглядно, направив на Алисию палец и сделав вид, что дергает спусковой крючок.

— Не надо преувеличивать, — поморщилась Алисия, хотя ей стало не по себе, — Я знаю, что маркиз не одобряет моего замужества, но не могла себе представить, что он будет реагировать столь энергично.

— Тем не менее, было бы интересно это проверить. Не правда ли? — с хитрой улыбочкой спросил Джеймс. Затем, пожав плечами, взялся за край пледа. — В конце концов, жаль, что ты не привела с собой Уайлдера. У отца сегодня встреча с портным.

— Непременно передай отцу привет, когда он вернется.

— Он будет сожалеть, что разминулся с тобой. Он не слишком-то был счастлив оттого, что уступил тебя этому человеку. Что касается меня, то я был убит горем по той причине, что ты не состоялась в качестве моей мачехи. Было бы так мило.

Он дразнит ее? Вероятно. Алисия сказала безмятежным тоном:

— А единственного человека, которого я привезла с собой, ты не хочешь видеть.

Несколько демонстративная игривость Джеймса тут же исчезла, вокруг рта легли суровые складки.

— Бедная герцогиня, — саркастически проговорил он. — Должно быть, для нее это мучительное испытание — ожидать внизу, а ей бы так хотелось поживиться новыми сплетнями.

— Вздор! — возразила Алисия, даже не пытаясь скрыть раздражения. — Сара поехала со мной, потому что мы собираемся на Бонд-стрит.

— Ага, делать покупки. Эта сумасбродная дамочка попадет там в свою стихию.

— Сара — умная женщина. И уверена, что ей доставили бы удовольствие наши дискуссии на литературные темы. — Не желая более слышать ядовитые реплики сердитого юноши, Алисия сменила тему: — Скажи, ты читал «Эпиктет» Картера?

Он пожал широкими плечами:

— Какой смысл изучать умерших философов?

— Это упражняет мозг.

— Фи, пустая трата времени и энергии.

— Но это лучше, чем хандрить, сидя в темноте. — Поднявшись, Алисия подошла к книжной полке недалеко от шезлонга и взяла том в кожаном переплете.

— Я тебе немного почитаю, если не возражаешь. Здесь есть место, где умно говорится о свободе воли человека…

Но не успела она открыть нужную страницу, как Джеймс выхватил книгу из ее рук.

— Все норовят мне что-то прочитать! Как будто я совершеннейший идиот!

Он, не глядя, швырнул книгу через плечо и угодил в вазу. Фарфоровая ваза ударилась о стену, во все стороны полетели лиловые осколки, вода выплеснулась на раскрытую книгу.

Алисия ахнула.

— Джеймс! — Она бросилась поднимать книгу и в этот момент увидела какое-то движение в дверях.

— Ты и есть идиот, — сказала Сара. — И в придачу еще невоспитанный мужлан.

Она вплыла в гостиную, герцогиня с головы до пят, с зачесанными назад черными, как смоль волосами, в платье из бледно-желтого муслина, глубокое декольте которого приоткрывало белоснежную грудь и лебединую шею. Джеймс, похоже, оцепенел и некоторое время не мог прийти в себя от шока.

Сара остановилась возле шезлонга и устремила на него испытующий взгляд.

— Ты уже пришел в себя? — спросила она, медленно снимая перчатки. — Или мне позвать твою няню?

— Как ты посмела сюда войти?! — вскричал Джеймс. — И к тому же оскорблять меня в моем доме?

— А ты эту привилегию оставляешь только за собой? По-твоему, я должна смиренно стоять и выслушивать твои эпитеты в свой адрес? Я не сумасбродная дамочка и не собираюсь терпеть твоего злоязычия.

Поставив на полку книгу, Алисия вернулась на место. Хотя в душе она была согласна с Сарой, она все же понимала, что гнев Джеймса во многом объяснялся его смущением.

— Пожалуйста, пойдем, — сказала она Cape. — Я приду завтра — одна, — добавила она, обращаясь к Джеймсу.

— О, но я хотела бы нанести визит моему дорогому другу, — возразила герцогиня, усаживаясь в кресло и безмятежно поправляя юбку. — Должна сказать, Джеймс, что ты изменился. Ты никогда не был таким грубым и не отличался столь дурными манерами.

— Ты тоже, Сара, — вмешалась Алисия. Джеймс сверкнул на Сару глазами.

— Разумеется, я больше не такой, каким был раньше. Посмотри на меня. Я калека.

— Посмотри на меня. Я вдова. Мы все перенесли трагедию в жизни.

— Ты, по крайней мере, можешь пойти, куда тебе захочется. А не лежать пнем весь день, не зная чем заняться. — Сара жеманно передернула плечами.

— В таком случае найди, чем заняться.

Джеймс скривил губы в улыбке, которая напоминала маску то ли гнева, то ли отчаяния.

— Но ведь нечем, черт побери! Не остается ничего, кроме чтения, размышлений и воспоминаний.

Похоже, на Сару это не произвело впечатления.

— Скажи мне, когда ты последний раз покидал дом?

— Я иногда выхожу на прогулку. Но это такое испытание, когда с тобой обращаются, как с инвалидом, и вокруг полно слуг и зевак. Так что не предлагай мне делать это чаще.

Герцогиня наклонила голову.

— Знаешь, что я думаю? — мягко спросила она. — Я думаю, что ты боишься.

Плотно сжатые губы Джеймса побелели от гнева. Желая предотвратить беду, Алисия встала между Джеймсом и Сарой, она вдруг высказала вслух идею, которая только что пришла ей в голову:

— Джеймс, а ты не хотел бы куда-нибудь отправиться с нами прямо сейчас?

Он нетерпеливо отмахнулся:

— Ты же знаешь, что я терпеть не могу таращиться на магазинные полки.

— Отлично, — сказала Алисия. — Пусть будут не магазины. У меня есть другие планы.

В глазах Джеймса засветился легкий интерес:

— В таком случае куда?

Странно, почему ей раньше не приходила в голову эта мысль? Зная, что Дрейк не выйдет из дома до вечера, она собралась с духом и заявила:

— Мы отправляемся в игорный дом.


Дрейк шел по дорожке Грин-Парка упругим, энергичным шагом. Солнечный свет выкрасил в пестрые цвета траву, в воздухе ощущалось приближение лета. Он чувствовал себя расслабленным и умиротворенным и в то же время бодрым после любовной игры с Алисией. Сон его был глубоким, и он проснулся свежим через каких-то четыре часа. Он решил отправиться в игорный дом пешком, отказавшись от кареты.

Дрейк не надеялся найти удовлетворение в браке с аристократкой. Он считал Алисию абсолютно холодным существом. Он женился на ней исключительно из-за мести, и поэтому их совместимость в постели оказалась неожиданной наградой. Он довольно улыбнулся, предвкушая любовные схватки в ближайшие недели. Понадобится немало времени, пока он вытравит из своей крови дьявольски сильное желание. И, похоже, Алисия будет рада всему, что он способен ей предложить. Она даже сказала о том, что любит его.


Дрейк глубоко вдохнул бодрящий воздух. Конечно же, она ошибается. В силу присущей аристократке тонкой чувствительности Алисии нужно было найти оправдание грубой природе ее страсти. И она облекла свое вожделение в романтически иллюзорный образ.

Пусть будет так. Если это помогает ей оставаться страстной, он готов позволить ей наслаждаться своими фантазиями.

Выйдя из парка, Дрейк прошел по тропке между двумя зданиями и оказался среди конюшен, расположенных в тыльной части его дома. Он полюбовался высоким зданием из белого строительного известняка и вошел в него через небольшую зеленую дверь. На кухне возились у плиты несколько девушек. Они поклонились ему — даже беременная Молли, которой он тут же велел сесть и отдыхать. Дрейк испытывал неловкость от их подчеркнутой почтительности, но он давно уже отказался от попыток пресечь ее. Люди смотрели на него как на своего господина и работодателя. И в каком-то смысле это было правдой: игорный дом был его замком, его поместьем.

Черт возьми, он, кажется, доволен жизнью. И тут он увидел Фергуса, выходящего из двери, ведущей в номер из нескольких комнат. При виде Дрейка шотландец на мгновение замер и удивленно приподнял кустистые брови.

— Черт возьми! — удивленно проговорил он. — Я не знал, что ты придешь так рано…

— Я хорошо выспался. И подумал, что нужно просмотреть счета за прошлый месяц. — Дрейк шагнул к двери. — Лазарус здесь?

Фергус метнулся мимо него и загородил собой дверь.

— Чивер плохо себя чувствует. Иди в свой кабинет, и я принесу тебе все книги.

Что-то в поведении Фергуса вызвало у Дрейка подозрение.

— Я сам заберу их.

Он взялся за дверную ручку, но Фергус протянул руку, чтобы помешать Дрейку.

— Только веди себя прилично. Иначе я буду вынужден тебе ответить.

Даже сейчас этот суровый, колючий взгляд мог превратить Дрейка в худосочного десятилетнего ребенка. Не желая отступать, Дрейк смело встретил взгляд старика.

— Отодвинься.

Фергус, не переставая сверлить Дрейка своим взглядом, все же отступил на шаг. Дрейк толкнул дверь. До него долетел гул голосов из дальней комнаты.

Теряясь в догадках, что или кого Фергус мог прятать, Дрейк бесшумно подошел к комнате. Дверь была приоткрыта, и ему видна была часть голубой стены. Он поднял руку, чтобы постучаться, но возобновившийся разговор остановил его.

— Как ты передвигаешься в этой штуковине? — спросил незнакомый мужской голос.

— Верхние этажи, безусловно, представляют проблему, — ответил Лазарус своим мягким проникновенным голосом. — Но Уайлдер устроил пандус в тыльной части здания. Я могу двигаться по цокольному этажу совершенно самостоятельно.

— Значит, ты мог бы передвинуть свою комнату на цокольный этаж. — Этот ледяной женский голос показался Дрейку знакомым. Герцогиня? — По крайней мере, ты бы не зависел от лакея, который должен переносить тебя на руках, словно младенца.

— А главное, я могу теперь улизнуть от тебе подобных, — буркнул незнакомец. — В этом самое большое преимущество такого кресла.

— Не надо ссориться. Вы ведете себя хуже детей. — Алисия. Сердце Дрейка бухнуло о грудную клетку. Какого черта она здесь? И почему Фергус защищает ее?

Толкнув дверь, Дрейк вошел в комнату. Разговор мгновенно прекратился. Четыре головы повернулись в его сторону. За столом сидел, откинувшись в кресле-каталке и сложив руки на своем массивном животе, Лазарус Чивер. Рядом с ним восседала на обыкновенном стуле, словно на троне, Сара, герцогиня Федерстоун. Сбоку от нее — Алисия в элегантном шелковом красновато-коричневом платье, белокурые волосы обрамляли ее бледное лицо, губы были упрямо поджаты.

А незнакомец вовсе не был никаким незнакомцем.

Дрейк почувствовал напряженность в груди, когда встретился с ним взглядом. Он полулежал на сооружении, напоминающем носилки, обложенном подушками, словно некий восточный принц. Глаза его были ясно-голубые, плечи широкие, волосы темно-каштановые, на нем был великолепно сшитый сюртук. На губах блуждала слабая улыбка.

На какое-то мгновение Дрейку показалось, что на его надменном лице сверкнула искра узнавания. Казалось, он знает о существовании некой связующей нити между ними. О существовании близости, нет, родства.

Невозможно. Этот напыщенный аристократ ничего не может знать о существовании незаконнорожденного брата. И Дрейк не стремился к тому, чтобы он это знал… пока что.

Сосредоточившись, Дрейк почувствовал привычную ненависть. Наконец-то он встретился лицом к лицу со своим единокровным братом. С Джеймсом.

Наследником Хейлстока.

Любимым и обожаемым сыном маркиза.

Глава 20

Алисия повернулась в кресле, чтобы получше разглядеть Дрейка. Ей вдруг стало душно. Настроенный весьма воинственно, Дрейк удостоил ее и Сару лишь беглого взгляда. Его взор остановился на Джеймсе.

Сердце у Алисии упало — она сразу поняла, что Дрейк узнал сына лорда Хейлстока.

— Что здесь, черт побери, происходит? — резко спросил он.

Вплоть до этого момента Алисия была довольна встречей. Когда Джеймс увидел кресло-каталку Чивера, в его глазах засветился неподдельный интерес, и после этого события развивались весьма благоприятно. Она не позволит Дрейку вмешиваться. Все портить.

— Мы пришли с визитом к мистеру Чиверу, — чопорным тоном сказала Алисия. — Джеймс, это мой муж Дрейк.

— Наследник маркиза Хейлстока, — капризно растягивая слова, представился Джеймс, и на его губах появилась лукавая высокомерная улыбка. — Моя семья и семья Алисии с давних пор поддерживают дружеские отношения.

— Я знаю об этом, — сказал Дрейк. — Вероятно, теперь пора моей жене расширить свои горизонты.

Джеймс, сардонически хмыкнув, приподнял бровь.

— В самом деле? Неужели вы заставите ее искать знакомых среди низших сословий? Я думаю, это едва ли достойно леди.

— Ваше мнение не имеет ни малейшего значения. Она моя леди.

Боже милостивый, неужели она снова должна стать свидетельницей их вражды? Алисия вскочила.

— Я сама способна выбрать себе друзей, — твердо заявила она. — Джеймс, у тебя есть еще какие-нибудь вопросы к мистеру Чиверу?

Джеймс покачал головой, все его внимание было приковано к Дрейку.

Бухгалтер откашлялся.

— Я счастлив, помочь, чем могу, — сказал он. — Но мистер Уайлдер сможет лучше ответить на все вопросы, касающиеся конструкции кресла. Он видел подобное кресло в Риме, изучил его конструкцию и заказал для меня.

Сара следила за развитием разговора с неподдельным интересом.

— Это очень предусмотрительно с вашей стороны, мистер Уайлдер. Вы не могли бы направить нас к тому, кто выполнил заказ. Мы закажем такое кресло немедленно.

— Слово «мы» здесь неуместно, — заявил Джеймс, бросив раздраженный взгляд на Сару. — Смею заметить, что я самостоятельно займусь деталями.

— Но ведь ты беспомощный, — без обиняков проговорила герцогиня. — Ты сам об этом сказал.

— А ты слишком самоуверенна. Ты бы поторопилась за покупками. По крайней мере, владельцы магазинов будут счастливы тебя видеть.

— А как ты доберешься домой?

— Я пошлю за моей каретой. — Отпустив ее жестом, он снова с явным интересом посмотрел на Дрейка. — Садитесь, Уайлдер. Мне интересно услышать, как вы сумели построить игорный клуб из ничего.

— Простите, я слишком занят для праздных разговоров, — не слишком любезным тоном осадил его Дрейк. — Чивер, мне нужен гроссбух за последний месяц.

Грубость мужа рассердила Алисию. Куда подевались щедрость, и широта его души?

Пока бухгалтер ездил за гроссбухом и доставал его с полки, Алисия наклонилась к Джеймсу и пробормотала:

— Пожалуйста, подожди меня в карете Сары. Мне нужно перекинуться, словом с мужем.

— Ты должна пообещать, что мы вернемся сюда очень скоро. — На губах молодого человека заиграла хитрая улыбка. — Возможно, я даже приведу своего отца в следующий раз. Я уверен, что как только он разберется во всем, он захочет получше познакомиться с твоим мужем.

Джеймс знал, что у лорда Хейлстока нет такого желания. Была ли тому причиной скука, что Джеймс вдруг преисполнился решимости разбудить спящее лихо? Алисии оставалось лишь надеяться, что кресло-каталка сделает юношу более мобильным и у него появятся новые интересы.

Два лакея понесли носилки к карете, Сара последовала за ними, бросив на прощание загадочный взгляд на Дрейка и Алисию.

— Не торопись. Это страшно рассердит Джеймса, — пробормотала она.

После этого кабинет покинул и Чивер, оставив Алисию и Дрейка наедине.

Едва она закрыла дверь и собралась попенять мужу, как его сильные руки обхватили ее сзади. Она уловила запах мыла для бритья и почувствовала, как предательски участился у нее пульс. Его пальцы уверенно поползли к ее животу. Он терся щекой о ее волосы, его теплое дыхание щекотало ей ухо, и по ее телу побежали мурашки.

— Я думал, что они никогда не уйдут, — проговорил Дрейк хриплым шепотом.

— Я думала, что ты занят сегодня, — сказала Алисия, стараясь отбиться от него.

— Для тебя я всегда свободен, миледи. — Его губы блуждали по затылку, а руки — по ее груди. В ней рождалось желание, грозя погасить вспышку гнева.

Она выскользнула из объятий мужа и повернулась к нему лицом.

— Довольно, — строго сказала она. — Я хочу знать, почему ты так нелюбезен с Джеймсом.

— Разве я был нелюбезен? Возможно, я был нацелен на совершенно другие вещи. — Он дьявольски красив в своем темно-синем сюртуке и желтовато-коричневых бриджах. — Но я не мог думать ни о чем другом, только о том, как поскорее остаться наедине со своей женой.

Чувствуя, что сердце у нее забилось еще сильнее, Алисия отступила за письменный стол.

— А я не могу думать ни о чем другом, только о твоем грубом обращении с гостем — моим давним другом. Джеймс заслуживает сочувствия, но никак не твоего презрения.

— Если он хотел моего сочувствия, он должен был вести себя лучше.

— Ты запрезирал его еще до того, как он сказал хотя бы слово! Как это объяснить, ты проявляешь редкое сочувствие к Чиверу и не способен проявить его к Джеймсу?

— Чивер — человек трудолюбивый. А его светлость тщеславный, пекущийся только о себе аристократ.

— Причина не в этом. Ты не любишь его просто потому, что он сын лорда Хейлстока.

Глаза Дрейка блеснули каким-то особым блеском, и теперь причиной не была чувственная страсть. Уперевшись ладонями о стол и наклонившись к Алисии, он проговорил:

— Если речь зашла о Хейлстоке, то я хотел бы знать, почему ты ослушалась меня и пошла в его дом?

— Потому что я не стану бросать друзей в угоду твоим капризам.

— Мы условились, что ты подождешь, когда я смогу сопроводить тебя.

— А когда ты сможешь? В следующем году? Или через пять лет?

Губы Дрейка сложились в ядовитую ухмылку.

— Ты права, — признал он. — У меня нет желания общаться с теми, кто считает себя стоящим выше других.

Это смутило Алисию. Неужели его раздражение не ограничивается лордом Хейлстоком?

— Ты противоречишь себе, — медленно проговорила она. — Ты женился на мне, чтобы быть принятым в свете. Ты знал, что в обществе многие смотрят на других людей свысока. А сейчас ты говоришь, что не хочешь с ними обещаться.

Его глаза прищурились. В узенькой голубой щелке Алисии снова почудилась тайна, которую он скрывает и которая ускользает от ее понимания. Если он презирает всю аристократию, то почему это не относится к ней?

В мгновение ока он обогнул стол, схватил Алисию и заключил в объятия. Спрятав лицо у нее в волосах, он вдохнул их запах.

— Я презираю любого человека, который смеет коснуться тебя. А Хейлсток посмел. У него хватает нахальства ухаживать за тобой.

Его горячий тон несколько смягчил Алисию. Но неужели он не понимает, что никакой другой мужчина ее не прельщает? Однако она не станет вновь признаваться в любви к нему, во всяком случае, до того времени, пока он этого не заслужит.

— Неужели ты думаешь, что я шлюха, способная забраться в постель к другому мужчине!

— Я просто хочу сказать, что Хейлсток — надменный сноб. Ему нельзя доверять.

— А тебе можно? — с ехидцей спросила Алисия. — Обстоятельства нашей женитьбы говорят об ином.

Дрейк устремил горящий взор на ее грудь, затем перевел глаза на ее лицо.

— Наш брак был для тебя спасением, Алисия. Ведь если бы не я, ты до сих пор оставалась бы старой девой.

И с полной уверенностью он прижался в поцелуе ртом к ее губам, парализовав ее способность к сопротивлению. Как могла она любить человека, который одновременно мог оскорбить ее и соблазнить? Однако остается фактом, что могла. Она сдалась его ласкам. А он целовал ее с такой силой, словно не мог насытиться ею. А затем стал целовать ее шею, вызывая трепет во всем теле.

Он хотел отвлечь ее. Хотел, чтобы она забыла, что сын Хейлстока ждет ее в карете. Он избрал коварный метод разрешения их спора, пользуясь своей властью над ее телом, Алисия ладонью толкнула Дрейка в грудь.

— Ты меня не соблазнишь, — сказала она. — Во всяком случае, пока мы не уладим эту ссору.

— Нам нечего улаживать, — возразил он грубоватым и оттого еще более обольстительным тоном. — Мы хотим друг друга. И только это имеет значение.

— Нет, ты просто хочешь отвлечь меня. В браке существует не только любовная игра.

— Да, но любовная игра — это его лучшая сторона!

Он снова впился в нее поцелуем, а его руки обхватили ее ягодицы и приподняли ее настолько, чтобы она могла ощутить его возбужденную плоть. Ее сопротивление стало слабеть. Она обняла Дрейка за шею, и все ее внимание сосредоточилось на том, чтобы не шевелиться, не поддаться его убийственной магии.

Но когда он стал ласкать сквозь лиф ее грудь, она не выдержала и тихонько застонала. Словно в полусне она почувствовала, что его рука скользит ниже, к животу, задирает платье и юбку.

Разум вступил в схватку с неистовым желанием. Она задергалась, пытаясь вырваться из его железных объятий.

— Дрейк, не надо!

— Надо, — возразил он. И вот его рука уже под ее юбкой, ложится на голое бедро в том месте, где подвязка встречается с чулком. — Дай мне потрогать тебя… Всего лишь потрогать…

Он сжимает ладонью подушечку волос, его палец находит расщелину, погружается в нее — и ни с чем не сравнимое наслаждение заставляет Алисию забыть о реальности и всех ее проблемах. О блаженство! Она прижалась плотнее к его руке, инстинктивно ища сладостной награды. Умелые инежные движения его пальца исторгли из ее груди новый стон. Она спрятала лицо в его галстук, чтобы заглушить новые вскрики. И хотя желание ее возрастало с каждым мгновением, она хотела сохранить хотя бы остаток сдержанности. Она не позволит ему одержать победу.

Видимо, чувствуя ее сопротивление, Дрейк крепко держал ее одной рукой, а другая продолжала творить настоящие чудеса. Он шептал ей бесстыдные слова, которые, казалось бы, не должны были ее возбуждать, но, тем не менее, возбуждали. Она поняла, что не сможет остановиться до тех пор, пока не разразится приближающаяся буря. Своими прикосновениями, голосом, искусством он в конечном итоге довел ее до пика, и перед ее глазами рассыпалось целое море падающих звезд.

Ошеломленная и опустошенная, она вернулась к действительности. Через высокое окно в кабинет лился яркий дневной свет. Она стояла, прижимаясь к Дрейку, с задранными до пояса юбками. Его ладонь все еще находилась у нее между ног.

— Отпусти карету, — пробормотал он. — Наверху есть спальня, соединенная с моим кабинетом. Мы проведем этот день там.

Ей трудно было думать.

— Дрейк, я…

Для пущей убедительности Дрейк пошевелил ладонью между ее бедер.

— Дорогая моя Алисия! — хриплым голосом проговорил он. — Я мечтал о том, чтобы побыть там с тобой. Чтобы ты ждала там меня каждую ночь, моя любимая рабыня, готовая выполнить мою волю.

Она сунула пальцы ему под сюртук:

— Нет, это ты будешь моим рабом. Радуя меня тем, что прикажу тебе я.

— В таком случае я твой, о моя благородная любовница! — Отступив на шаг, он сложил ладони и низко поклонился. — Пожалуйста, скажи, какое удовольствие ты хочешь получить?

Алисия зачарованно смотрела на его черные волосы, на его театрально покорную позу. Ей снова грозило искушение. Вот сейчас он станет раздевать ее, радовать своими любовными ласками. Но разве не более возбуждающе видеть, как он делает то, что приказывает она?..

Алисия протянула руку, но остановилась, не дотронувшись до него.

Всего лишь несколько минут назад он продемонстрировал явное пренебрежение к ее желаниям. С его стороны это было не столько проявлением искреннего чувства, сколько игра, холодный расчет для достижения своей цели. Кажется, он смотрит на любовные утехи как на верный способ удержать ее подальше от Джеймса… и лорда Хейлстока.

Похоже, это именно так.

Дрейк таил свои чувства в тайнике, куда ей нет доступа. Он закрыт для нее. И хочет от нее только физического удовольствия. Вероятно, в силу того, что она принадлежит к аристократии, которую он так ненавидит, он не испытывал к ней ничего, кроме привязанности плоти.

Как долго будет продолжаться его увлечение?

Преодолевая слабость в ногах, она сделал шаг назад, и поправила платье.

— Я должна идти. И ты знаешь почему.

— Вздор! — возразил он. — Ты не можешь сейчас уйти.

Глаза у него потемнели от неудовлетворенной страсти. Алисия видела контуры его возбуждения под бриджами. Его неудовлетворенность вызвала в ней чувство злорадства.

Баланс власти изменился, поняла она. Возможно, будет полезным подержать мужа в столь невыгодном для него положении. Это один из способов заставить его смотреть на нее не только как на объект вожделения.

Идя к двери, она обернулась и улыбнулась, увидев его сердитое лицо.

— Ты сказал, что готов доставить мне любое удовольствие. Так вот, мне доставит удовольствие, если ты подождешь.

Глава 21

Прижимая большую карту Англии к стене, Сара украдкой посмотрела на Алисию, которая молотком прибивала уголки. При утреннем солнечном свете, который заливал кабинет в Пембертон-Хаусе, ее подруга выглядела очаровательной и свежей. Синее платье выгодно оттеняло голубизну ее глаз и золото волос, тонкие черты ее лица выражали спокойствие и умиротворенность.

Сара сделала глубокий вдох, чтобы освободиться от давящей тяжести в груди. Если бы снова оказаться вовлеченной в круговерть жизни. Она готова отдать свой титул, свое богатство и положение в обществе, только бы избавиться от постоянного ощущения горечи одиночества.

Она посмотрела в дальний конец кабинета, где в несколько рядов стояли столики, все они были пусты, за исключением последнего. Там сидел Уильям, а рядом с ним восседал на своем новом плетеном кресле-каталке Джеймс. Головы их почти соприкасались — ее черноволосый сынишка и широкоплечий Джеймс вели тихую беседу.

Сару мучило любопытство, о чем Джеймс мог беседовать с ее молчаливым сыном. Если он посмеет сказать хоть одно резкое слово Уильяму…

Алисия отступила на шаг, чтобы издали взглянуть на карту.

— Ну вот. Как ты думаешь, теперь это место можно считать оборудованным?

— Думаю, что да. — Сару все еще продолжал смущать неординарный план ее подруги. Она окинула взглядом кабинет, взглянула на дубовую парту, на которой возвышалась стопка книг, стоял глобус и лежали грифельные доски с мелом. — Хотя я и не склонна одобрять эту эксцентричную затею с открытием школы для слуг.

Алисия упрямо вскинула подбородок.

— Открытие школы — никакая не причуда. Я хочу внести свою скромную лепту и помочь тем, кто испытывает нужду. Это достойное занятие — учить менее удачливых людей, чтобы они могли улучшить свое положение.

Сара не могла не признать доброты Алисии. Ей бы самой хотелось быть столь же альтруистичной. Но организация школы далеко выходила за рамки благотворительности, приличествующей даме света.

— Если кто-нибудь в обществе это узнает, ты подвергнешься остракизму. Нет нужды напоминать тебе, что свет едва принял тебя.

Пожав плечами, Алисия подошла к парте и поставила на полку словарь.

— Мнение аристократов меня не волнует.

— Но почему бы тебе не нанять штат для преподавания в этой школе для бедных? Почему это должны делать ты и Джеймс? — Сара заметила, как Джеймс хмыкнул по поводу того, что ему сказал Уильям.

— Ну, чтобы помочь им, — с беззаботным видом ответила Алисия. — У меня в хозяйстве есть несколько человек, которым пойдет на пользу грамотность. Может быть, ты пожелаешь тоже прислать сюда нескольких своих учеников. Всего на несколько часов в день.

Сара поджала губы.

— Слугам платят за работу, а не за отлынивание от нее… У меня такое ощущение, что ты не объясняешь всех причин своего решения.

Голубые глаза Алисии широко раскрылись. Она стала поправлять стопку букварей.

— Все очень просто. Мама больше не нуждается во мне. Не нуждается также и Джеральд. А Дрейк… — В голосе ее послышалась легкая хрипотца. — Дрейк спит днем, так что я могу делать все, что мне захочется.

— Aгa… — Похоже, это еще более разожгло любопытство герцогини. Она села на подоконник и внимательно посмотрела на подругу. — А твой муж знает об этой школе?

Мгновение, поколебавшись, Алисия энергично замотала головой.

— Я скажу ему в нужный момент. Он одобрит.

— Я не столь уверена. Судя по всему, он нацелен на то, чтобы пробиться в высшее общество. Он запретит тебе проводить время с представителями низших классов.

— О, ты здорово ошибаешься! Дрейк дал работу многим бедным людям. Он помогает нуждающимся, и я тоже должна. Я намерена показать ему, что мы совместимы с ним не только… — Она вдруг оборвала фразу на полуслове, при этом щеки ее зарделись.

— На любовном ложе, — продолжила Сара, потрясенная догадкой. — Он радует тебя как любовник.

Глаза у Алисии подернулись поволокой, она покрутила глобус на парте. Сара почувствовала что-то вроде укола ревности, хотя и не хотела этого признать. Конечно, Дрейк Уайлдер мог быть весьма привлекательным мужчиной, но он шел порочным путем повесы, и тут Алисии не позавидуешь в будущем. Однако Саре так хотелось снова ощутить на себе мужское прикосновение. Поймать взгляд, который сулит тайные наслаждения в спальне. Почувствовать себя обожаемой и желанной…

По какой-то неуловимой причине ее взгляд переместился в сторону Джеймса. Луч солнца золотил его каштановые волосы. Саре подумалось, насколько иной была бы ее жизнь, выбери она пять лет назад его…

Она отмахнулась от бесплодных фантазий. Какой смысл предаваться ненужным сожалениям. Если бы она вышла замуж за кого-то другого, у нее не было бы Уильяма.

У нее сжалось сердце, когда она перевела взгляд на сына. Ни за что на свете она не отдаст его.

Все-таки интересно, что Джеймс ему рассказывает?

Уильям сидел за столом прямо, лицо у него было серьезное и сосредоточенное. Для четырехлетнего малыша он слишком тихий. Он не болтал ногой и не ерзал на сиденье подобно другим детям его возраста. Вероятно, Сара не должна была приводить его сюда. Но они так мало времени бывали вместе, и она хотела компенсировать то время, когда была слишком занята своим несчастьем и не могла уделить ему внимание. Он был настолько замкнут, что Сара даже не знала, о чем с ним говорить.

Она вцепилась ногтями в подоконник. Похоже, у Джеймса нет подобных проблем. До Сары долетало ровное рокотанье его голоса, но как она ни напрягалась, не могла разобрать ни слова.

— Я так рада, что Джеймс согласился помочь, — сказала Алисия. — Ему полезно выбираться из дома. Он станет отличным преподавателем школы. Ты не согласна?

— Его не хватит более чем на один день, — бесстрастным тоном проговорила Сара. — Его неуживчивая натура возьмет свое.

— Я бы не сказала, что он был так уж неуживчив в последние две недели. Я уверена, что кресло-каталка изменило его нрав к лучшему.

Сара не согласилась. Если он стал более терпим к другим, то это объяснялось лишь тем, что он всю силу своего гнева направил на нее. Она уже открыла, было рот, чтобы это сказать, как произошло нечто удивительное.

Уильям вылез из-за парты и забрался на колени к Джеймсу. Они вместе покатили к двери. Джеймс ловко крутил руками большое, обитое железом колесо. На нем не было сюртука, рубашка с короткими рукавами открывала его сильные мускулистые предплечья.

Встревоженная, Сара бросилась через весь кабинет:

— И куда это вы собрались?

Глаза Джеймса высокомерно сверкнули.

— Успокойся, герцогиня! Я лишь покатаю Уилли по коридору.

Почему-то их союз вызвал у нее раздражение. Она сжала пальцы в кулаки.

— Его зовут Уильям. И он останется здесь со мной.

— Вздор! Он хочет помочь мне испытать эту штуковину. — Джеймс посмотрел на мальчика, который доверчиво прильнул к его груди. — Правда, же, ваша светлость?

— Да, сэр. — Уильям умоляюще поднял свои серые глаза на мать. — Пожалуйста, мама, можно мне?

Лед в ней немного растаял.

— Ну… если ты будешь крепко держаться… и обещаешь быть осторожным…

— И не будешь вести себя как неженка, — перебил её Джеймс.

Это дерзость с его стороны. Сара вскинулась: кто дал ему право критиковать ее за материнскую заботу? Но прежде чем она успела это сказать, Джеймс покатил на своей каталке прочь, быстро набирая скорость. Сара поспешила выскочить из кабинета, чтобы проследить за тем, как он будет двигаться по коридору. Колеса стучали по мраморному полу. В этот момент из библиотеки вышел рабочий.

Увидев движущийся предмет, он отскочил назад, а каталка резко свернула в сторону.

У Сары ухнуло в груди сердце. Ведь они могли столкнуться!

А тем временем Джеймс плавно повернул. Теперь они возвращались назад. До Сары долетел взрыв смеха.

Это смеялся Уильям.

Они оба хохотали — мужчина и мальчик, когда Джеймс ловко затормозил и каталка плавно остановилась.

Сара сдавленно вскрикнула, схватила на руки сына, прижала его к себе, стала целовать в щеки и ощупывать, желая убедиться, что ее мальчик цел и невредим. Затем с чувством облегчения посмотрела через плечо мальчика на Джеймса.

А Джеймс улыбался Алисии, которая добродушно его отчитывала.

Сара уже давно забыла, как улыбается сын. Забыла блеск его белых зубов, его ямочки на щечках, сияние его голубых глаз.

— Мама, ты раздавишь меня, — пожаловался Уильям, поеживаясь в ее объятиях.

— Прости, дорогой, — сказала она, снова поцеловала его, пригладила всклокоченные волосы мальчика и лишь после этого спустила на пол. — Я так рада, что ты счастлив.

Джеймс посмотрел на Сару, и улыбка его погасла. По тому, как сардонически скривились его губы, она поняла: он видел ее вырвавшиеся из-под контроля эмоции, Сара была раздосадована, что открыла ему свою уязвимость. Она плотно сжала губы, чтобы не дать выхода подступающему гневу.

Алисия бросила взгляд на подругу, затем взяла ручку Уильяма в свою.

— Не хочешь ли прогуляться со мной на кухню? Миссис Молсуорт — это наша кухарка — испекла шоколадный торт.

Мальчик послушно взял Алисию за руку, и они отправились на кухню.

Джеймс бросил на Сару тяжелый взгляд.

— Ему не угрожала ни малейшая опасность, герцогиня.

— Ни малейшая опасность? — Сара гневно сжала кулаки. — И это все, что ты можешь сказать? Да ты едва не убил моего сына!

— Не устраивай здесь театр. Уилли это понравилось. Ты не должна его до такой степени опекать.

— Его зовут Уильям, — сказала она, скрипнув зубами. — И вести себя я буду так, как захочу. В конце концов, он мой сын, а не твой.

Лицо Джеймса вдруг словно окаменело. В наступившей зловещей тишине стали отчетливо слышны доносившиеся откуда-то сверху звуки молотка ремонтных рабочих.

Затем Джеймс внезапно развернулся на своем кресле-каталке и въехал в кабинет, оставив ее одну в коридоре.

Несмотря на свой гнев, Сара вдруг почувствовала стыд за свою бездумную жестокость. Конечно, у него никогда не будет сына. Почему она не подумала об этом?

Она бросилась вслед за ним.

— Я прошу прощения, — сдавленным голосом сказала она. — Я не хотела обидеть тебя.

Джеймс сидел, освещенный лучами солнечного света, и молча смотрел на герцогиню, как бы пытаясь найти ответ поядовитее. Однако она никак не ожидала услышать то, что услышала.

— Тебе в самом деле нужно снова выйти замуж, герцогиня.

— Прошу прощения?..

— Уилли нужен отец. — Джеймс сделал паузу, не спуская с нее упорного взгляда. — Почему бы тебе не посетить один из балов и не очаровать какого-нибудь джентльмена?

Сразу целая дюжина ядовитых ответов просилась Саре на язык. Но она сумела лишь бросить коротко:

— Ты говоришь мне, чтобы я ушла?

— Ты очень сообразительна, — ответил Джеймс в том же саркастическом тоне. — Но прежде чем ты уйдешь, позволь дать тебе один дружеский совет. На сей раз постарайся выбрать себе такого мужчину, который не бросит тебя ради другой женщины.

Сара почувствовала приступ такой острой боли, что на мгновение лишилась дара речи.

— Как ты смеешь…

— Я думаю об Уилли. Тебе нужен муж, который способен уделить ему то внимание, в котором мальчик нуждается.

Она зашагала рядом с Джеймсом, гневно выкрикивая:

— Что ты можешь знать о нуждах моего сына? Ты даже не видел его до сегодняшней встречи. Я забочусь о нем с момента его рождения. — Сара помнила тот трудный день, те муки… и радость, когда она прижала к груди сына в первый раз.

— Скажи мне, герцогиня, ты знаешь, кем хочет стать Уилл, когда вырастет?

Она увидела вызывающее, высокомерное выражение на красивом лице Джеймса.

— Ясно, что он герцог, — сказала она ледяным тоном. — Кем еще он может быть?

— Он хочет быть угольщиком. Хочет катать тележку и доставлять уголь…

— Я знаю, что такое угольщик, — оборвала его Сара. — И не надо выдумывать все эти сказки.

— А ты спроси его сама. Каждый вторник Уилли сидит у окна со своей няней и наблюдает за тем, как угольщик работает во дворе. Очевидно, угольщик — веселый малый, постоянно насвистывает что-то, дружески кивает ему. — Джеймс сделал паузу, на его щеках обозначились ямочки. — Помимо всего прочего, угольщик очень грязный. Это особенно импонирует мальчику.

Услышанное потрясло Сару. Она представила себе, как ее сын становится коленками на подоконник в детской комнате и машет рукой грязному торговцу. Правда, при этом она подавила невольную улыбку.

— Откуда тебе это известно?

— Из разговора с ним. Пришлось его немного задобрить, но он может многое рассказать.

Он рассказал?! У Сары вдруг появилось ощущение, что она не состоялась как мать. Менее чем за час Джеймс узнал о самых заветных желаниях ее сына.

— Не надо так отчаиваться, — сказал Джеймс нейтральным тоном. — Есть вещи, о которых мальчик не расскажет своей матери. Ему нужен отец, только и всего.

В самом деле? Не лишала ли она из-за чувства недоверия ко всем мужчинам полноценного детства своего мальчика?

Она поймала взгляд Джеймса, который наблюдал за тем, как она шагает по комнате. Было в его взгляде нечто такое, что заставило ее груди заныть, почувствовать прикосновение его рук.

Нет. Сара ужаснулась своим мыслям и постаралась отбросить их. Она не испытывала влечения к этому мужчине. Она, более того, не выносила его.

— Иди, — насмешливо и негромко сказал Джеймс. — Ступай отсюда, герцогиня. Иди в парк, в магазины или куда-нибудь еще, где ты сможешь покрасоваться и пофлиртовать с джентльменом.

Саре захотелось назло ему остаться здесь, показать, что он не может диктовать, как ей жить. Увидев корзину с букварями, она подошла и опустилась перед ней на колени, сделав это весьма элегантно, несмотря на тесноту своей светло-лиловой юбки.

— Я сказала Алисии, что помогу ей, и именно это я намерена сделать, — заявила она,

Джеймс подкатил к ней поближе и остановил рядом кресло-каталку. Он окинул ироническим взглядом ее платье с глубоким, до дерзости, декольте. Будь на его месте любой другой мужчина, она заподозрила бы его в том, что он любуется ее грудью. Но только не его.

— Зрелище, которого я никак не ожидал увидеть, — съязвил Джеймс. — Ее светлость стоит на коленях передо мной.

Сара тут же поняла свою оплошность. В этом положении она вынуждена была смотреть на него снизу вверх и ощутить его мужскую привлекательность на столь близком расстоянии.

— Уходи, — сказала она, потянувшись за книгой. — Я должна заняться делом.

— Я распакую корзину. Твои воздыхатели подождут. — Джеймс протянул к ней руку за книгой. Сара еще плотнее прижала книгу к себе.

— Почему ты так уверен, что у меня есть воздыхатели?

— Напрашиваешься на комплимент? — насмешливо спросил он. — Ты отлично знаешь, что ты красива, что у тебя красивые фиалковые глаза и губы, которые созданы для поцелуев. Ты не преминешь выставить напоказ грудь первому встречному мужчине. Даже мне…

Какой-то странный огонек, блеснувший в его глазах, заставил ее сердце забиться сильнее. Он, в самом деле, находит ее красивой? А почему, в сущности, ее это интересует?

— Ничего подобного я не делаю! И оставь меня в покое!

— Я хочу, чтобы ты ушла.

— В таком случае это твои проблемы. Я не твоя леди, чтобы ты командовал мной.

Джеймс снова потянулся за книгой, но Сара опять не выпустила ее из своих рук. Какое-то время каждый из них молча тянул книгу к себе. Отдавая себе, отчет в его физическом превосходстве, она стиснула зубы и впилась ногтями в кожаный переплет. Она не уступит ему в этом поединке двух противоположных желаний. Она не…

Внезапно Джеймс дернул ее так сильно, что Сара вместе с книгой оказалась у него на коленях. Она не слишком грациозно распласталась на нем, прижавшись грудью к его крепкой груди, и в шоке подняла на него свой взгляд.

Она увидела незнакомый блеск в его глазах.

— Проклятие, Сара, — глухо пробормотал он. — Проклятие…

Выражение отчаяния в его голосе удивило ее. Сквозь рубашку она ощутила жар и крепость его тела.

— А что я… что я тебе такого сделала? — проговорила, наконец, она.

— А вот что. — Схватив руку Сары, он поднес ее к бриджам и приложил пальцы к своему паху.

Сара замерла, язык ее прирос к гортани. Она лишь ощущала под своей ладонью горячую мужскую плоть.

Это из-за нее, она так волнует его.

И Сарой овладело неодолимое возбуждение. У нее перехватило в горле.

— Джеймс, — прохрипела она. И прижалась ртом к его губам.

Глава 22

— Взгляни-ка, отличное зрелище, — сказал Дрейк, окидывая взглядом ряды кресел. — Любовник леди Маркем ущипнул ее за мягкое место.

Но Алисия была поглощена блистательным выступлением иллюзиониста — пожирателя огня. Ее умилял и малыш Уильям, который был в полном восторге от увиденного — он вскочил с места и стоял рядом с матерью возле самой арены. Заметив снисходительную улыбку Дрейка, Алисия улыбнулась в ответ.

— Леди Маркем? — фыркнула она. — Не может быть! Она ведь законодательница правил приличия.

— В таком случае посмотри сама. — Дрейк передал ей театральный бинокль. — Вон туда, на первый балкон.

Не в силах воспротивиться искушению, Алисия посмотрела в бинокль. Слева, прислонясь к стенке балкона, стояла полногрудая, средних лет леди, а рядом с ней — долговязый молодой человек, который определенно не был лордом Маркемом. Мужчина игриво пощекотал свою даму под мышкой. Даже сквозь гул толпы Алисия услышала легкое повизгивание и увидела, как она, приняв шутку, шлепнула молодого человека по руке.

Алисия ошеломленно опустила бинокль. Пожиратель огня поклонился и покинул арену. Пока зрители бурно выражали свой восторг, она пробормотала на ухо Дрейку:

— Это действительно леди Маркем. Как можно вести себя столь развязно на публике?

— Должно быть, ее железные панталоны несколько заржавели…

Сделав строгое лицо, Алисия зашептала:

— Придержи язык. И веди себя пристойно.

Дрейк расплылся в улыбке, его белоснежные зубы на смуглом лице сверкнули жемчугом, в глазах запрыгали озорные искорки.

— Ни за что. Сегодня вечер развлечений. — Он сидел рядом с ней, его нога касалась ее юбки, рукав сюртука прижимался к руке. Алисию приятно волновало ощущение его близости. Он от души наслаждался атмосферой циркового представления, непринужденно смеялся, бурно аплодировал.

Алисия оценила его внимание — он сдержал обещание, данное Уильяму, и купил великолепные места на раннее вечернее представление. Уильям, находясь очень близко от артистов, увлеченно наблюдал за акробатом, скачущим на спинах двух белых лошадей. Лошади шли по кругу арены, взбивая опилки. Все это происходило настолько близко, что Алисия видела, как напрягаются мускулы бедер у акробата, явственно слышала поскрипывание сбруи. Мужчина сделал сальто и оказался в стойке на руках. Публика одобрительно заревела.

Уильям от восторга запрыгал на месте. Сара наклонилась, и что-то сказала сыну. Затем они оба звонко рассмеялись, когда на арену выбежал коротышка клоун.

Две последние недели Сара выглядела более счастливой, чем обычно. Они с Джеймсом больше флиртовали, чем пикировались, и Алисия подозревала, что у них намечается роман, хотя ее подруга молчала. Не без угрызений совести Алисия пожелала, чтобы Джеймс сопровождал их сегодня.

Дрейк до сих пор ничего не знал о школе, не говоря уж о том, что помогал ей в этом деле сын лорда Хейлстока.

Лошади умчались с арены, оркестр громко заиграл, привлекая внимание зрителей к следующей сцене. Поднялся зеленый бархатный занавес, и ведущий с грудью, напоминающей бочку, объявил следующий номер. Он показал на человека в черной накидке с красными полосами, который широким жестом снял шляпу и поклонился публике.

Уильям не выдержал и подбежал к Дрейку. Глаза его горели, он с благоговением произнес:

— Волшебник!

— Верно, — улыбнулся Дрейк и потрепал мальчика по волосам. — Я ведь говорил тебе, что он здесь будет.

Доброта Дрейка к малышу грела сердце Алисии. Она надеялась, что когда-нибудь у них тоже будут дети, и Дрейк станет замечательным отцом. Они будут счастливы вместе, и он действительно ее полюбит.

В благостном состоянии духа она наблюдала за тем, как фокусник извлекал бесконечные шарфы из рукавов, а под конец вытащил из-под шляпы кролика. В заключение вечера была показана шуточная борьба между мужчинами, одетыми в форму французских и английских кавалеристов. Звенели шпаги, поднимались на дыбы лошади; во время этого грандиозного шоу Уильям отчаянно болел за своих соотечественников и бурно освистывал противную сторону.

По окончании представления, уже в карете, юный герцог принялся с энтузиазмом вспоминать увиденное, задавал Дрейку вопросы о том, как объезжают лошадей и сколько времени тренируются акробаты. А когда Дрейк отвечал на один из его многочисленных вопросов, Уильям вдруг сладко зевнул, прислонил голову к боку Сары и мгновенно заснул.

Хотя еще не было и десяти часов, Алисия тоже подавила зевок. Карета замедлила ход и остановилась перед домом Сары. Герцогиня шепотом пожелала Алисии спокойной ночи и пошла вслед за Дрейком, который нес спящего мальчика. Через несколько минут Дрейк вернулся, и карета поехала дальше. Расслабленная и счастливая, Алисия обсуждала с мужем достоинства разных цирковых номеров. Когда они приехали домой, Дрейк вышел из кареты первым и повернулся, чтобы помочь ей.

От прикосновения его руки пульс у нее участился. Она надеялась, что он разделял ее желание продолжить вечер вместе. Однако, к ее разочарованию, он велел кучеру подождать.

Подведя Алисию к освещенному фонарем портику, Дрейк наклонился к ней и поцеловал в щеку.

— До встречи, — сказал он коротко.

Алисии отчаянно хотелось, чтобы он целовал ее, чтобы он пришел к ней в постель. Она хотела ощутить объятия его рук, прикосновение губ к своему обнаженному телу. Хотела почувствовать его внутри себя, чтобы снова возникла иллюзия того, что у них одно сердце, одна душа.

— Ты непременно должен сегодня ехать в игорный дом? — пробормотала она.

Стоя в тени колонны, Дрейк смотрел на нее, но на его красивом лице она не могла прочитать его мысли. И все же Алисия знала, что он хотел ее, и сознание этого вызвало у нее трепет. Она знала это, ведь он все еще не отпускал ее руку, более того, пожатие его пальцев стало крепче.

Алисия сделала шаг к нему, и ее грудь прижалась к темно-серому сюртуку мужа.

— Пожалуйста, Дрейк, — прошептала она, сложив губы в обольстительную улыбку, — останься со мной.

Легкий ночной ветерок шевелил его волосы. Во мраке глаза его светились, словно угольки. Он отпустил ее руку и отступил назад.

— Тебе придется извинить меня, — сказал он. — У меня есть неотложные дела.

Алисия испытала острое разочарование. С момента того поистине знойного столкновения в игорном доме они постоянно исполняли некий чувственный танец: она то искушала и соблазняла его, то отказывала ему; он то демонстрировал ей искусство любви, то затаивался и выжидал. Но вероятно, пришло время заставить его смотреть на нее не просто как на объект вожделения или как на даму, с которой можно пойти на цирковое представление. Она набралась храбрости и спросила:

— Ты придешь в Пембертон-Хаус завтра после полудня? В два часа дня?

— Зачем? — Придав таинственность своему взгляду, Алисия покачала головой:

— Боюсь, не смогу тебе всего объяснить. Ты должен это увидеть сам.

Дрейк глянул ей в лицо, затем посмотрел на глубокое декольте ее платья и, наконец, снова перевел взгляд на ее лицо. В какой-то момент у Алисии возникли опасения, что он откажет ей. Но он улыбнулся, отчего на щеках его появились ямочки, и просто сказал:

— Я буду там.

Поцеловав ее на прощание в щеку, он сбежал по ступенькам вниз и сел в ожидавшую его карету. Кучер тронул кнутом лошадей, зацокали копыта, затарахтели колеса, и экипаж растворился в темноте.

Алисия в первый раз за вечер заметила, что воздух сырой и прохладный и что она устала. Она медленно вошла в дом. Шаги ее гулко отдавались в просторном вестибюле. А в ушах слышны были звуки цирка. Поднимаясь по центральной лестнице, она снова стала размышлять о Дрейке.

За те недели с момента, когда она отдала ему свою невинность, Дрейк научил ее многим способам любви. Он часто входил в ее спальню, когда Алисия спала, и она его первые прикосновения воспринимала как эротический сон, который вскоре превращался в сладостную реальность. Иногда она просыпалась лишь тогда, когда он уже находился внутри ее, и всего лишь несколькими движениями доводя ее до экстаза. Порой же он мучил ее, слишком медленно наращивая сладострастные ощущения. Она, в свою очередь, вынуждала его испытывать танталовы муки после полудня, играя роль камердинера, пока он одевался, и все заканчивалось снова постелью либо любовной игрой в римской ванне.

Но даже тогда, когда он был просто безумно, дьявольски очарователен, Алисия не была уверена в том, что он испытывает нечто большее, чем простое влечение. Похоже, он стремится к тому, чтобы их отношения и впредь оставались лёгким и приятным пустячком.

Что же касается ее, то она теперь точно преисполнена решимости заставить его полюбить ее. Вот почему она хотела, чтобы он увидел ее школу. Возможно, именно после этого он поймет, что их объединяют не одни только плотские удовольствия.

Несколько настенных бра горели вдоль коридора, ее туфли бесшумно ступали по мягкому ковру. Погруженная в мысли, Алисия не сразу заметила, что дверь в комнату матери приоткрыта.

В коридор вышла миссис Филпот. Она сделала нетерпеливое движение рукой.

— Слава Богу, что вы пришли, миссис Уайлдер. Сердце у Алисии екнуло, она ускорила шаг.

— Что-то случилось с мамой? Она куда-нибудь убежала?

— Нет, не беспокойтесь. С леди Элинор все в порядке, — шепотом успокоила ее миссис Филпот. — Правда, она была очень возбуждена сегодня вечером. Вероятно, мне следовало дать ей ночное питье, но я подумала, что вы прежде пожелаете поговорить с ней.

Миссис Филпот отступила назад, пропуская Алисию в комнату, освещенную свечами. Мать сидела в шезлонге, на ней была ее любимая накидка, она молча смотрела в затемненное окно. Похоже, она не замечала присутствия людей.

— Вы правильно сделали, что дождались меня. — Уже не в первый раз Алисия имела возможность оценить преданность миссис Филпот. — Она вспоминала папу?

— Нет, на сей раз все обстояло совершенно иначе. Понимаете, когда вас и мистера Уайлдера сегодня не было дома, с визитом пожаловал лорд Хейлсток.

Алисия нахмурилась. Что мог маркиз сказать маме? Как и многих других, его раздражала ее болезнь, и он старался избегать общения с ней. И вообще, что привело его в дом Дрейка?

— Вы не знаете, о чем они говорили? — Миссис Филпот покачала головой.

— Он велел мне выйти из гостиной. А через какое-то время ваша дорогая мама стала плакать и говорить о каких-то письмах.

О письмах? Сердце у Алисии болезненно сжалось. Мама давно не получала никаких писем. После того, как она заболела, все общество забыло о ней.

И вдруг ее пронзило воспоминание. Лорд Хейлсток в кабинете Пембертон-Хауса, его рука в ящике письменного стола. Он тогда сказал, что ищет письма… письма, которые он когда-то написал папе.

— Я очень сожалею, — пробормотала миссис Филпот. — Боюсь, что мне не следовало оставлять их наедине.

— Не переживайте. Вы не могли этого знать. — Алисия погладила пожилую женщину по руке. — Оставьте нас одних на несколько минут. Я уложу маму спать.

— Как хотите, миледи. — Бросив озабоченный взгляд на леди Элинор, миссис Филпот вышла из комнаты, тихонько притворив дверь.

Алисия подошла к шезлонгу, на котором сидела мать в накидке и ночной рубашке, подогнув под себя ноги. На плечи ее ниспадала русая с проседью коса.

— Мама, это я, Алисия. Я пришла к тебе с визитом. — Некоторое время мать продолжала отсутствующим взглядом смотреть в темное окно. Ресницы у нее были влажными, хотя слезы не капали. Затем она медленно повернула голову. Несколько раз моргнула, и в ее глазах появилось осмысленное выражение.

— Моя дочь. Я тебя не видела целую вечность.

Она явно не помнила, что Алисия пила с ней после полудня чай. Тогда мама была одета в наряд принцессы из волшебной сказки — в прозрачное, пышное платье — и настояла на том, что они должны пить чай с тортом из детского чайного сервиза.

Слава Богу, должно быть, у нее сейчас один из моментов просветления.

Испытывая чувство горестно-сладостного облегчения, Алисия присела на край кресла и взяла худенькую, холодную руку матери в свою.

— Мама, — зашептала она, — ах, мама, я слышала, что ты была грустной сегодня, и вот пришла узнать, какие у тебя неприятности.

— Ты добрая девочка и заботишься обо мне. — Леди Элинор окинула взглядом муслиновое платье Алисии, золотистую шелковую накидку на плечах. — Ты собралась на вечер? Я не должна тебя задерживать.

— Мы с Дрейком только что вернулись из цирка Эстли. Я услышала о том, что произошло, и…

— Твой муж здесь? — Леди Элинор выпрямилась и посмотрела вполне осмысленным взглядом на дверь. — Я бы хотела, чтобы он навестил меня.

Алисия покачала головой.

— К сожалению, ему нужно снова уйти.

— О! — разочарованно вздохнула мать. — Он такой галантный джентльмен. Знаешь, он иногда заходит навестить меня. — Нахмурившись, она похлопала указательным пальцем себя по подбородку. — Я все время пытаюсь вспомнить, кого он мне напоминает.

Он неповторим, ее Дрейк. Теплая волна разлилась в груди Алисии. Конечно же, человек, который находит время для того, чтобы уделить внимание ее душевнобольной матери, способен на глубокую, искреннюю любовь.

Алисия вернулась к начатому разговору:

— Мама, сегодня у тебя был визитер. Ты можешь мне сказать, чего хотел от тебя лорд Хейлсток?

— Ричард… — Глаза матери блеснули, словно она вспомнила о чем-то сокровенно далеком. — Сейчас, когда ты об этом сказала… мне кажется, что он был здесь.

— Он спрашивал о каких-то письмах, — подсказала Алисия.

Волна безумного страха пробежала по лицу графини;

Забившись поглубже в подушки на шезлонге, она энергично затрясла головой.

— Я ничего не знаю ни о каких письмах.

— Может, он имел в виду письма, которые он давно писал папе? — мягко спросила Алисия.

— Я ничего не знаю о нем. Совсем ничего. О нем? Шла ли речь о каком-то одном письме, которое ему было нужно?

— Лорд Хейлсток говорил тебе, почему ему нужно это письмо?

— Я не могу сказать. Право же, не могу. — Леди Элинор плотнее закуталась в накидку, шелестя атласной подкладкой. — Он холодный человек. Но я никогда не думала, что он разобьет сердце Клер.

— Разобьет сердце? — Первая жена Хейлстока умерла очень молодой, но Алисия впервые слышала о том, что тот брак был несчастливым. — Но я думала… что они любили друг друга. Они ведь убежали, чтобы обвенчаться.

— Ричард никогда не считал, что она ему ровня. Эта милая девушка не могла ничего тут поделать — никуда не денешь ее низкого происхождения. — Приложив смятый платочек к лицу, графиня разрыдалась.

Алисию душил гнев, когда она обняла мать и погладила ее по плечам.

— Я знаю, мама, знаю.

Она не была так уж удивлена, услышав, что маркиз смотрел свысока на свою первую жену. Аристократизм, голубая кровь значили для него все. Может быть, Дрейк прав, презирая его?

За последние недели они встречались с маркизом на нескольких балах и вечерах. Всякий раз лорд Хейлсток игнорировал Дрейка. Дрейк в ответ осыпал его колкостями. Однажды лорд Хейлсток вынудил даже Алисию ощетиниться, заявив, что она вышла замуж за человека, стоящего ниже ее по происхождению.

Алисии стало не по себе. Когда-то она тоже смотрела на мужа свысока. Она судила о Дрейке как о никчемном игроке, и это продолжалось до тех пор, пока она не стала свидетельницей его щедрости — качества, которое он так старательно скрывал под маской очаровательного негодяя.

Он сделал куда больше, чем она, для нуждающихся. Но завтра он придет в Пембертон-Хаус и увидит ее школу. Он поймет, что она полна сочувствия к людям, к кому судьба так сурова.

Алисия поцеловала мать в лоб, ощутив знакомый легкий аромат ландыша. Больше ничего не надо у нее выпытывать. В следующий раз, когда Алисия увидит лорда Хейлстока, она спросит его о письме и настоит на том, чтобы он приходил со всеми вопросами к ней, а не к ее несчастной матери.

Леди Элинор подняла голову, заморгала влажными от слез глазами. Озабоченность и печаль внезапно сошли с ее лица, в ее взгляде появилось радостное удивление.

— Моя дорогая девочка, — проговорила она. — Я верю… об этом свидетельствует твой взгляд.

Алисия нахмурилась, не понимая мать.

— Какой взгляд?

— Вот эта мягкость. Твой папа говорил, что он может это распознать, только взглянув на меня.

— Распознать — что?

Леди Элинор мягко улыбнулась.

— Ну, что я беременна. И ты тоже, должно быть, беременна.

Алисия в изумлении втянула в себя воздух. Неужели она зачала ребенка? Неужели ее удивительная близость с Дрейком стала причиной этого чуда? Ее захлестнуло чувство счастья и благоговения, но она одернула себя. Нельзя слишком бурно предаваться мечтам. Никто не в состоянии точно сказать, взглянув ей в лицо, что она беременна. Скорее всего, это еще одна из болезненных фантазий мамы.

Леди Элинор погладила руку Алисии.

— Это так удивительно — верить, не правда ли? Но есть у женщины и другие признаки. У тебя бывает ощущение особой усталости в последнее время?

Алисия не могла не признать, что на нее порой накатывала глубокая усталость.

— Да, но… я учила днем слуг читать, и этим, наверное, все объясняется.

— У тебя давно были в последний раз месячные?

— Перед самой свадьбой… Почти шесть недель назад. Алисия не привыкла обсуждать столь интимные вещи с матерью. Уже много лет она была лишена окружения подруг, которые могли бы ее просветить. Она имела весьма приблизительные представления о том, как беременность влияет на изменения в теле женщины. Но сейчас она вдруг поняла смысл задержки менструаций.

Осторожно положив ладонь на плоский живот, Алисия погладила его, чувствуя, как ею овладевает бурная радость. Ребенок! Менее чем через девять месяцев она подарит Дрейку сына либо дочь. Она будет прижимать малыша к груди, и они станут одной семьей.

Теперь у нее были еще более весомые причины для того, чтобы овладеть его сердцем.

На следующий день, втянув голову в плечи, Дрейк под проливным дождем поднимался по лестнице Пембертон-Хауса. Он не стал стучаться; этот городской дом принадлежал ему. Он не испытывал также никаких угрызений совести по поводу того, каким образом он приобрел дом. Благодаря этому он получил возможность жениться на Алисии. Алисия…

В тускло освещенном вестибюле он снял плащ и бросил его на стул. Она еще не ждет его. Он прибыл раньше, горя нетерпением узнать, какой сюрприз ему приготовила жена. Она так желала его, когда они прощались вчера вечером. А в каком восторге она была от представления в цирке! Глаза сияли, лицо оживилось улыбкой. Он хотел бы увидеть ее столь же счастливой на их ложе. Впрочем, пусть она не обольщается, что он так уж влюблен в нее.

Его острая увлеченность женой не проходила. Хотя Дрейк ни за что в этом не признался бы Алисии, ему с трудом удавалось побороть в себе желание ходить за ней следом, словно какой-нибудь одурманенный страстью сосунок. Он не узнавал себя. Он всегда умел отделить свои физические потребности от остальной жизни. И давно привык к тому, что, получив от женщины удовлетворение, легко с ней расставался. А вот Алисию он не мог забыть.

После той зари, когда она пришла к нему в спальню, она больше не говорила о своей любви. Даже в мгновения экстаза. Хотя вела себя так страстно и обольстительно, что сводила Дрейка с ума. Ему было недостаточно знать, что она его жена. Он хотел владеть ею, владеть ее телом и душой. Возможно, сегодня это случится.

Дрейк испытывал сладостное предвкушение. Он быстро обойдет цокольный этаж, затем поднимется наверх и заглянет в спальни. Возможно, он обнаружит ее обнаженной, готовой принять его. Или, может быть, она пощекочет его нервы, оказавшись в прозрачном одеянии, под которым ничего более нет.

Дрейк представил себе, как будет ее раздевать, целовать каждый дюйм ее тела и слышать при этом тихие стоны удовольствия, ее любовный шепот.

Проведя ладонью по мокрым от дождя волосам, он вошел в гостиную. Малярные работы были закончены, и за мебелью красного дерева проглядывали свежевыкрашенные бледно-желтые стены. Но он лишь бегло взглянул на них. Алисии тут не было.

Он пересек вестибюль и заглянул в библиотеку. Полки были заполнены книгами, пахло свежими кожаными переплетами. Столы и стулья стояли на синих и золотистых ковриках. Но и здесь Дрейк не обнаружил Алисии, она не сидела за столом, на который он мог бы опрокинуть ее, задрать ее юбки и погрузиться в сладостное нутро.

Он пошел по длинному коридору, заглянул в утреннюю столовую, в обеденный зал и в кабинет дворецкого. Очевидно, Алисия наверху. Тем лучше. Их любовная встреча пройдет в совершенно интимной обстановке. В доме не будет никого, кроме нескольких слуг, которые не станут беспокоить хозяина и его леди…

Приблизившись к тыльной части дома, Дрейк услышал рокотание мужского голоса. Звук доносился из кабинета в конце коридора. Из кабинета Брокуэя…

Дрейк чертыхнулся. Если Джеральд еще не ушел, это ломает все планы Дрейка. Надо будет как-то отделаться от юноши, придумать ему какое-нибудь поручение.

Он подошел к приоткрытой двери и заглянул в кабинет. Вместо кожаных кресел там стояли ряды парт, за которыми сидели слуги — мужчины и женщины.

А перед ними, спиной к двери, сидел в кресле-качалке Джеймс.

Жар, который полыхал в венах Дрейка, мгновенно сменился холодом. Он сразу понял, что никакого идиллического полудня в объятиях жены не предвидится.

Алисия обманула его. Обманула опять.

Глава 23

Джеймс показал кулак сидящим перед ним слугам.

— Вы никогда не будете приняты в моем доме! — загремел он. — Вы понимаете меня? Никогда!

Его тон взбесил Дрейка. Чертов надменный аристократ! Слуги замерли на своих партах, испуганно вперив взгляды в Джеймса.

Дрейк распахнул дверь с такой силой, что она стукнулась о стену.

В комнате воцарилась тишина. Окинув быстрым взглядом кабинет, Дрейк увидел рядом с Джеймсом герцогиню Федерстоун, сидящую в кресле с прямой спинкой. А поодаль на подоконнике сидела, подогнув под себя ноги, Алисия, его жена, в светло-розовом домашнем платье.

При виде Дрейка глаза ее округлились, она вскочила. Ее губы сложились, чтобы произнести его имя, но звука не последовало.

Дрейк посмотрел на нее уничтожающим взглядом. Она позволила свершиться подобной несправедливости?

Дрейк в ярости шагнул к Джеймсу. Удивленные лица повернулись к Дрейку. Он узнал кое-кого: Китти, глухая горничная; несколько конюхов; Молли, беременная служанка. В комнате стояла абсолютная тишина, слышен был лишь стук капель дождя по оконному стеклу.

— Как вы смеете бранить моих слуг? Это мой дом — не ваш!

Мертвая тишина рассыпалась отдельными смешками. Ученики стали закрывать ладошками рты, гася непочтительный смех.

Их реакция ошеломила Дрейка.

Улыбнувшись, Джеймс снова овладел вниманием людей.

— Успокойтесь, — сказал он. — Это невежливо — смеяться. Мистер Уайлдер не понял, что я читаю вам рассказ.

Смешки стихли. И только теперь Дрейк заметил открытую тетрадь, лежащую на коленях у Джеймса. И почувствовал себя в дураках, что с ним случалось весьма редко.

Герцогиня пододвинулась к Джеймсу и положила руку на спинку его кресла.

— Джеймс блестяще читает. И к тому же он одаренныйписатель.

Щеки Джеймса чуть порозовели.

— Довольно, Сара, — пробормотал он. Но Сара проигнорировала его замечание:

— И знаете, мистер Уайлдер, именно Джеймс написал эту повесть о рыцарях и драконах, о злых колдунах и добрых принцессах. Класс очень любит слушать его истории. Правда, ведь?

Ученики единодушно подтвердили это.

Дрейк смотрел на то, как они кивали головами, и чувствовал себя еще более не в своей тарелке. Джеймс — автор волшебных сказок? Благотворитель, который развлекает тех, кого, обошла судьба?

Дрейк никак не мог совместить этот образ с образом чопорного лорда, единственного сына аристократа. Наверняка за этим скрывается какая-то хитрость. Но в чем ее суть, он понять не мог.

Пока более молодые просили Джеймса прочитать еще одну главу, а он со смехом отказывался, Алисия подвела мужа к стене, где висела огромная карта Англии. Все чувства Дрейка были настроены на Алисию, он ощущал прикосновение ее нежной груди, исходящий от нее легкий аромат духов, видел прелесть тонких черт ее лица.

Сегодня Алисия выглядела особенно хрупкой, кожа ее казалась прозрачной, под глазами лежали тени — тени усталости или неги…

— Я думала, что ты придешь через полчаса, — пробормотала она. — Я хотела, чтобы ты увидел класс во время занятий.

— Класс? — переспросил он.

— Да. Я организовала эту школу для тех, кто хочет обучиться грамоте и арифметике. В этом случае горничная может дослужиться до бухгалтера. А кучер может стать управляющим. Они смогут улучшить свою жизнь.

Школа для бедных?.. Дрейк полагал, что жена коротает время, развлекаясь посещением модных магазинов, танцами на балах — именно так обычно проводили время богатые дамы. Он попытался разобраться в ситуации.

Она находилась в Пембертон-Хаусе с Джеймсом.

Чувствуя себя преданным, Дрейк вновь позволил гневу взять над собой верх.

— Какого черта здесь делает сын Хейлстока? — свистящим шепотом спросил он. — Этот несчастный заигрывает с бедняками, изображая из себя добропорядочного самаритянина. На самом деле они его совершенно не интересуют.

— Ты ошибаешься, — так же шепотом ответила Алисия. — И прежде чем выносить приговор, я прошу тебя послушать, чему научились ученики за эти две недели.

Дрейк терпеть не мог, когда его обманывают. Но он не мог отказать ей. Тем более, когда она смотрит на него с такой надеждой своими ясными голубыми глазами. И улыбается такой обворожительной улыбкой, которая из любого мужчины могла сделать ручного идиота.

Плотно сжав губы, он выпрямился у очага, оперевшись локтями о каминную доску. Алисия направилась к ученикам, грациозно покачивая обольстительными бедрами.

Пока Сара и Джеймс сидели, наблюдая за ее действиями, Алисия хлопнула в ладоши и подозвала к себе учеников начальной группы. Горничные и кучера уселись в кружок на ковре, а сама она расположилась в центре на стуле. Ученики по очереди писали на грифельных досках буквы и слова, затем с помощью стеклянных шариков складывали и вычитали. Некоторые были быстры и сообразительны. Другие с трудом справлялись с простейшими задачками. Алисия ко всем проявляла исключительное терпение: одних хвалила, других мягко поправляла в случае необходимости.

Дрейк зачарованно наблюдал за ней. Его, собственно, не удивляло, что она была превосходной учительницей. В конце концов, на ней в течение пяти лет держалась семья, она была безупречно терпима к эксцентричным выходкам своей матери. Но он всегда видел в Алисии леди. А леди не якшаются с людьми из низшего класса.

Дрейк все еще пытался переварить увиденное, когда Алисия вдруг отпустила свою группу. Он ожидал, что теперь она пригласит учащихся второй группы, и невольно напрягся, когда ее место занял Джеймс.

Ученики вышли вперед, борясь с волнением. Они по очереди читали сонеты Шекспира. Затем Джеймс задавал им вопросы по географии, и они указкой показывали графства Англии на карте, называли достопримечательности каждого региона.

Дрейк сжал кулаки, удерживая себя от того, чтобы не выхватить указку и не сломать ее на башке своего привилегированного братца.

Да не мог Джеймс серьезно относиться к слугам! Они были для него просто болванчиками, фишками в игре, способной развеять скуку. Из опыта своей жизни на улице Дрейк знал, что существуют такие доброхоты, вроде Джеймса. Когда он утратит к этому интерес — а это случится очень скоро, — он отшвырнет их, оставив в их сердцах жестокое разочарование.

— Занятия закончены, — объявила Алисия. — Пожалуйста, завтра приходите утром в обычное время.

Ученики сложили грифельные доски, и вышли из кабинета, бросая украдкой взгляды на Дрейка. В коридоре некоторое время раздавался топот их ног.

Джеймс подъехал на кресле-каталке к Дрейку и прямо посмотрел ему в глаза.

— Так что вы думаете о нашей маленькой школе? — спросил он.

— Ну, нельзя сказать — «наша», — засмеялась Сара. — Я не сделала ничего, разве что постоянно мешала этим двум.

— Одному мужчине это мешает, другого очаровывает, — пробормотал Джеймс.

Они с Сарой обменялись выразительными взглядами, которые показались Дрейку откровенно плотскими. Дрейк нахмурился, испытав острое любопытство в отношении своего искалеченного брата. Ранее он полагал, что роковой несчастный случай сделал Джеймса импотентом, лишив возможности испытывать самое большое в жизни наслаждение.

Однако вполне возможно, что он не утратил способности быть мужчиной. Знает ли Хейлсток, что его законнорожденный сын способен зачать наследника?

Дрейк скрипнул зубами. Черт возьми, почему он думает об этом? Какое ему дело до любовных дел его брата — или до их отсутствия?

Давая волю своему раздражению, Дрейк резко сказал:

— Я готов восхищаться теми, кто искренне хочет помочь людям, которых обделила судьба. Но я осуждаю тех, кто занимается благотворительностью ради пустой забавы.

Джеймс еле заметно улыбнулся:

— А скажите, пожалуйста, в какую категорию я попадаю?

— Вы относитесь к дилетантам, которые хотят развеять скуку.

Алисия встала между ними:

— Дрейк! Неужели это все, что ты можешь сказать?

Она выглядела рассерженной. Пожалуй, даже обиженной и разочарованной им. Дрейк с трудом преодолел желание опустить глаза, словно нашаливший ребенок. Если говорить правду, он восхищался ее стремлением помочь другим. Большинство аристократов совершенно не интересовались теми, кто их обслуживал.

А вот Алисия интересовалась. Он же высмеял ее порыв.

— Прости меня, — хриплым голосом сказал он. — Я вовсе не хотел принижать твои достижения. Они очень нужны, такие школы. И ты превосходный учитель.

Глаза у Алисии потеплели. И это вызвало в нем радость, которая затем каким-то образом переросла в физическое желание…

— Джеймс тоже много сделал, — решительно заявила стоящая рядом с сыном маркиза Сара. — Я не позволю вам считать иначе, мистер Уайлдер.

— Пусть думает что хочет, — пожал плечами Джеймс. — В конечном итоге он будет вынужден столкнуться с истиной. — Отбрасывая всякую деликатность, Дрейк грубовато сказал:

— Весьма в этом сомневаюсь. Вы уйдете отсюда очень скоро.

— Вы запрещаете мне входить в этот дом? — поддразнил его Джеймс.

— Я лишь говорю, что вы не принадлежите к этому…

— Довольно! — Алисия шагнула к Дрейку. — Это школьный класс, а не боксерский ринг! Вы извините нас, Джеймс и Сара. Мы с мужем должны поговорить наедине.

Она взяла Дрейка под руку и решительно потащила его к выходу. У него было искушение продолжить защиту своих позиций. Но если он станет это делать, то может вызвать у нее подозрения. Она станет задавать слишком много вопросов.

Сдерживая гнев, Алисия вошла в столовую и закрыла дверь. Она прислонилась к позолоченной панели; держась подальше от Дрейка. Ей не нужны его прикосновения, которые так ее отвлекают. В воздухе слегка пахло клеем для обоев и новым ковром с цветочным узором. Светло-зеленые и желтые тона декора оживляли комнату в этот мрачный день. Делали ее теплой. Но Алисия не чувствовала ничего, кроме праведного гнева.

Подойдя к окну, Дрейк прислонился плечом к деревянной панели и уставился в окно, за которым шумел дождь. Выражение его лица было строгим и задумчивым. Как ей хотелось бы ощутить исходящее от него тепло! Ведь ей рисовалась гораздо более романтичная сцена, когда она сообщит ему, что он будет отцом…

Алисия скрестила руки на груди.

— Итак, ты умудрился превратить день в сущий кошмар. Ты ничего не хочешь сказать?

— Хочу. Что происходит между этими двумя людьми?

Устремленный на нее пытливый взгляд требовал правды.

— Между Сарой и Джеймсом? — Она понизила голос: — Я так думаю, что у них любовь.

— Или плотская страсть. Он способен на брачные отношения?

Алисия рассердилась:

— Откуда я могу об этом знать?

— Женщины разговаривают между собой.

— Есть некоторые вещи, которые леди не обсуждают даже с близкой подругой. И потом я не стала бы злоупотреблять ее доверием. — Вглядываясь в лицо Дрейка, она пыталась понять причину столь глубокой его неприязни. — А почему ты спрашиваешь? Хотел бы убедиться, что у Джеймса нет плотских удовольствий в жизни?

— Вовсе нет. Из простого любопытства. — Отойдя от окна, Дрейк подошел к Алисии и остановился рядом. — И оставь свои сомнения, миледи. Ты должна знать, что с некоторых пор мои мысли, — он окинул ее взглядом с ног до головы, — сосредоточены на более интимных материях.

Невольный трепет пробежал по всему ее телу, груди ее напряглись, пульс участился. Стараясь говорить ровным голосом, она сказала:

— Я знаю, что существует смехотворное соперничество между тобой и лордом Хейлстоком. И этот вздор ты распространил также на его сына.

— Он не относится к этому кругу.

— С каких пор ты так озабочен условностями? И, кроме того, мы с Джеймсом заняты школьными, а не любовными делами.

— А школа, в самом деле, хороша. — Превратившись снова в очаровательного обольстителя, Дрейк, обвив ее рукой, улыбнулся такой улыбкой, от которой она почувствовала себя беспомощной глупышкой, — Я горжусь тобой, Алисия. Признаю, ты удивила меня сегодня. Даже не мог себе вообразить, что ты проявишь интерес к преподаванию, в особенности тем, кто стоит ниже тебя по происхождению.

Его похвала пролила бальзам на сердце Алисии. Ей хотелось расслабиться и прижаться к мужу, но в то же время и высказать свою точку зрения. Положив ладонь ему на грудь, она слегка оттолкнула его.

— Джеймс — мой партнер по школе. И по этой причине я настаиваю, чтобы ты покончил с враждебностью к нему и к его отцу.

Некоторое время Дрейк молча смотрел на нее. Затем ткнулся носом ей в лицо.

— Бог с ними. Поцелуй меня.

Она отвернула от него лицо.

— Нет. Я хочу услышать твое обещание.

— Не будь брюзгой. Будь моей возлюбленной.

— Не будь скандалистом, — возразила она. — Я знаю, что ты можешь быть гораздо лучше, чем кажешься.

Их взгляды встретились. Он нахмурился, принимая вид буки, преисполненного решимости скрыть лучшие стороны своей натуры.

Но и она была полна решимости не отступать.

— Я говорю это серьезно, Дрейк. Я не могу выносить ваших постоянных ссор. Я хочу просить тебя быть корректным. Неужели у тебя есть причины отказать мне в этом.

Стиснув зубы, Дрейк несколько секунд смотрел в сторону.

— Если это так много значит для тебя, — делая над собой усилие, проговорил он, — то я постараюсь.

— Ты должен не просто постараться. Ты должен дать мне клятву.

Его пальцы впились в ее талию. Он выглядел мрачнее тучи, и Алисия с упавшим сердцем подумала, что сейчас услышит отказ. Наконец он выдавил через силу:

— Ну, ладно. Даю.

Вздох облегчения вырвался из ее груди. Гнев ее мгновенно испарился, она обвила мужа руками и, прижавшись к нему грудью, ощутила биение его сердца. Она верила, что он сдержит слово. Он был трудный, непростой человек, но под его суровостью скрывалась цельная и благородная натура.

Став на цыпочки, Алисия прижалась губами к его гладко выбритой щеке. Она ощутила запах дождя, исходящий от его все еще влажных волос. Никогда больше она не будет таить в себе свои чувства.

— О, Дрейк, я так люблю тебя!

Его черные ресницы опустились, скрыв голубизну глаз. Она не успела прочитать выражение его лица. Положив ладонь ей на шею, он прижался ртом к ее губам. Она приоткрыла губы, готовая поделиться с ним любовью, которая переполняла ее сердце. Проявив терпение, она сможет смягчить его, изменить, сделать более уступчивым. Со временем он поймет, как глупо вел себя, как неоправданны и мелки были его придирки. И их ребенок будет смотреть на него как на образец для подражания.

Он обнял ее, пытаясь усадить в кресло. И хотя Алисия затрепетала под его рукой, угадав намерения мужа, она легонько уклонилась:

— Погоди, я должна что-то тебе сказать. Что-то очень важное…

— Нет ничего важнее того, что ты сказала. — Дрейк ткнулся ртом ей в грудь, кончик его языка погрузился в затененную ложбинку. Его руки стали расстегивать ее платье.

— Пожалуйста, Дрейк, выслушай меня. — Алисия вцепилась пальцами в его мускулистое плечо. — У меня будет твой ребенок.

Он ошеломленно уставился на нее и медленно выпрямился. В установившейся тишине было слышно, как капли дождя стучат по стеклу и подоконнику. Лицо Дрейка стало серьезным, он спросил охрипшим голосом:

— Ты… уверена в этом?

Она смогла лишь кивнуть, поскольку у нее перехватило горло. Ей так хотелось, чтобы он разделил с ней чувство радости.

— Врач осмотрел меня сегодня утром. Вскоре после Нового года у нас будет ребенок.

Дрейк с шумом втянул в себя воздух. Затем обнял ее за плечи и осторожно, словно она была сделана из тончайшего фарфора, привлек к себе и прижался щекой к волосам.

— Ребенок, — шепотом произнес он. — Господи! — Видя, насколько Дрейк потрясен, Алисия засмеялась.

— Я поначалу тоже этому не поверила.

— Ты должна была сказать мне сразу же. Я бы укротил свой проклятый горячий нрав. И уж, конечно же, не стал бы тебя лапать.

Словно желая убедиться в услышанном, он осторожно погладил ее живот.

Больше всяких слов о глубине его чувств ей сказала нежность, с которой он прикоснулся к ней. Алисия чувствовала, как растет и крепнет невидимая связь между ними. Хотя он ни словом не обмолвился о любви, Алисия не сомневалась, что он рано или поздно скажет об этом. Он преодолеет свое предубеждение против ее аристократизма и полюбит ее за ее человеческие качества.

Она потерлась об него грудью и игриво сказала:

— Мне нравится, как ты меня трогаешь.

Дрейк решительно отстранил ее.

— Ты нездорова? Ты очень бледна.

— Просто я устала, только и всего.

— В таком случае ты должна лечь. — Обняв за талию, он повел ее к двери. — Я провожу тебя домой. Что касается твоей школы, то я найму другого преподавателя. Ты не должна себя переутомлять.

Волна счастья захлестнула Алисию, его заботливость вселяла надежду, что он на самом деле ее любит. Когда же Дрейк открыл дверь, она обвила руками его шею и заявила:

— Я совершенно здорова. Доктор сказал, что я могу продолжать делать все. Понимаешь, все.

В глазах Дрейка сверкнуло затаенное пламя.

— Я сам поговорю с доктором и тогда решу…

Он внезапно умолк на полуслове, брови его насупились. Дрейк повернул голову и посмотрел в коридор в направлении кабинета.

В тот же момент Алисия услышала громкие голоса. Она попыталась заглянуть через широкое плечо Дрейка, чтобы увидеть, кто к ним пришел.

И тут же из кабинета на кресле выкатился Джеймс. Рядом с ним шла Сара со строгим выражением лица. Поначалу Алисия подумала, что они ссорятся. Но затем из кабинета вышел высокий, представительный джентльмен.

Это был лорд Хейлсток.

Глава 24

— Оставайся здесь, — приглушенным голосом сказал Дрейк. — Я разберусь с ним.

Но Алисия не собиралась покорно возвращаться в утреннюю столовую.

— Нет, — пробормотала она, — что-то мне подсказывает, что им понадобится посредник.

Игнорируя нетерпеливое восклицание Дрейка, Алисия направилась по коридору в сторону кабинета. Джеймс и его отец были похожи на двух рычащих друг на друга догов. Всякий раз, когда Джеймс пытался откатить кресло в сторону, путь ему блокировал лорд Хейлсток. Их громкие голоса гулко отражались от пустых после покраски стен коридора.

— Я не закончил! — воскликнул маркиз. — Имей терпение помолчать и выслушать меня!

Джеймс открыто встретил взгляд отца.

— Я наслышан вполне достаточно. Признаешь ли ты это или нет, но я совершеннолетний и более не нахожусь под твоей юрисдикцией.

— Я не могу смириться с подобным своеволием, — сказал Хейлсток, воздев руки кверху. — Я был рад, когда ты откопал эту штуковину на колесах. Ты казался вполне счастливым, проводя каждый день с герцогиней. И ты заставил меня поверить, будто гуляешь в парке или навещаешь герцогиню на дому. А оказывается, почти все время вы были здесь.

— Я не обязан отчитываться тебе о своей деятельности, отец.

— Я должна с этим согласиться, — сказала Сара, положив руку на спинку кресла-каталки. — Нет никаких оснований для ссоры.

— Ваша светлость, — Хейлсток перевел гневный взгляд на герцогиню, — будучи лидером высшего общества, вы, как никто другой, должны знать, что это безрассудство — якшаться с низшими слоями общества.

Выгнув дугой бровь, Сара с холодным величием посмотрела на маркиза:

— Не мне противоречить Джеймсу. Да и не вам тоже.

Алисия поспешила подойти к маркизу. Несмотря на мерзкую погоду за окном, на его плаще не было ни единой капли дождя, волосы, как всегда, были в безупречном порядке.

— Милорд, я не знала о вашем приезде. — Пытаясь замять ссору, она придала своему голосу как можно больше — дружелюбия. — Если вы любезно пройдете в гостиную, я прикажу подать чай.

— Благодарю вас, миледи, но сейчас не званый вечер. — Лорд Хейлсток устремил на нее холодный осуждающий взгляд. — Насколько я понимаю, вы одна из создательниц этой нелепой школы.

Хотя маркиз и относился к ней по-отечески, Алисия, тем не менее, строптиво вскинула подбородок вверх. Она не позволит ему отчитывать ее.

— Да, это я организовала школу. Мы помогаем людям, у которых нет другой возможности улучшить свои условия…

— Не сомневаюсь, что это была идея вашего мужа, — перебил ее Хейлсток. — Он не упустит ни единого шанса, чтобы навлечь позор на мою семью. Он заставляет моего сына — моего наследника — якшаться со всяким отребьем.

— Это неправда! Мой муж даже не подозревал о существовании этой школы до сегодняшнего утра!

Однако маркиз не желал ничего слышать. Повернувшись к Дрейку, он сжал кулаки.

— Если я услышу хотя бы какой-то намек на скандал в обществе, я возложу всю ответственность на вас.

Дрейк смотрел на маркиза бесстрастным взглядом.

— Делайте что хотите, — сказал он. — Я сегодня дал добро этой школе. Если моя жена и ваш сын пожелали обучать слуг, я не стану становиться у них на пути.

Он стоял рядом с Алисией, стоял уверенный и спокойный. Слава Богу, он не потерял самообладания. Однако все его существо излучало откровенную неприязнь к маркизу, и Алисия понимала, что он испытывает большой соблазн нарушить свою клятву.

Повернувшись к лорду Хейлстоку, она вдруг подумала: ну почему они с Дрейком не могут позабыть о своих разногласиях? Да, не могут. И тогда тихим, но твердым голосом она сказала:

— Как бы мне ни было тяжело это говорить, милорд, я вынуждена попросить вас удалиться.

Густая краска залила лицо маркиза. Его губы стали тонкими и белыми, он переводил взгляд с Алисии на Дрейка.

— Миледи, если вы хотите втоптать себя в грязь вместе с Уайлдером, то да будет так. Но не тащите с собой моего сына. Он намерен вернуться домой, в общество, которому принадлежит.

Шагнув за кресло-каталку, лорд Хейлсток толкнул его вперед.

Дрейк сделал движение, словно бы хотел остановить кресло. Но Джеймс сам схватился за колеса. Костяшки его пальцев побелели от усилий.

— Проклятие, отец! Ты обращаешься со мной будто с ребенком!

— Мы уходим отсюда! Пока ты живешь в моем доме, ты будешь мне повиноваться.

— В таком случае я не буду жить с вами, — проговорил Джеймс, скрипнув зубами. — Я перееду к своему брату.

Лорд Хейлсток оцепенел, лицо его стало бледным как мел, он судорожно вцепился в спинку кресла-каталки.

Решив, что она ослышалась, Алисия недоуменно переспросила:

— Твоего брата?

— Но ведь у тебя нет ни братьев, ни сестер, — добавила Сара.

— У меня есть брат, — твердо заявил Джеймс. Он покрутил головой, ища глазами отца, и какой-то острый блеск полыхнул в его глазах, когда он остановил взор на маркизе. — Скажи им, отец! Скажи им, что Дрейк Уайлдер — твой незаконнорожденный сын.

На несколько мгновений наступила полная тишина. Алисия испытала нечто вроде шока. Она слышала гулкий стук своего сердца, ощущала холод собственных ладоней. Это неправда. Этого не может быть. Тем не менее, ею овладел хаос мыслей и воспоминаний.

Дрейк… Лорд Хейлсток… Неудивительно, что она никак не могла понять характера их взаимной неприязни.

До этой минуты.

Отчаянно желая услышать от Дрейка опровержение, Алисия схватила мужа за рукав.

— Пожалуйста, — прошептала она, — скажи, что это ложь.

Дрейк посмотрел на нее с отсутствующим выражением. Черты его лица казались высеченными из гранита, взгляд непроницаемым. А затем наихудшие опасения Алисии оправдались, когда он вместо ответа перевел взгляд на Джеймса.

— Как вы это обнаружили?

— Вы пришли в наш дом несколько недель назад, чтобы вернуть перстень, который подарил Алисии отец, — сказал Джеймс, глядя прямо в лицо Дрейку. — Я находился рядом. Отец думал, что я спал, но я слышал все, что происходило в коридоре. Вы сказали… что вы его… сын. — Он бросил взгляд на маркиза. — После этого отец выставил вас из дома.

— Уайлдер лгал! — хриплым голосом проговорил лорд Хейлсток, выходя из-за кресла-каталки. — Ты один мой сын, Джеймс. Мой единственный сын. Он мошенник, который хочет присвоить твое наследство! — Если бы я хотел ваших денег, — сказал Дрейк, — я бы стал вас шантажировать. И вы бы мне заплатили.

Лицо лорда Хейлстока исказилось от ярости:

— Ты хочешь испачкать в грязи мое доброе имя. Но предупреждаю: я этого не потерплю!

Возбужденные голоса мужчин звучали рядом с Алисией, но она сейчас была не в состоянии воспринимать смысл их речей. Она лишь ошеломленно смотрела на трех мужчин. Никогда раньше ей даже в голову не приходило искать в них сходство, но сейчас она его видела. И это небольшое сходство ее поразило. Хотя Дрейк был темнее Джеймса, с его светло-каштановыми волосами, у обоих были голубые, очень похожие глаза и одинаковые ямочки на щеках, которые становились особенно выразительными при улыбке. Оба брата унаследовали крепкое мускулистое телосложение Хейлстока.

— Признаюсь, я ненавидел вас, Уайлдер, — произнес Джеймс, не пряча глаз от Дрейка. — Я был зол за вашу власть над моим — нашим — отцом. При каждом случае я с вызовом похвалялся своим титулом. Но с определенных пор у меня появились основания сделать вывод, что я был не прав.

Дрейк молча, не отрывая взгляда, смотрел на брата.

— Если это не создаст для вас больших неудобств, — продолжал Джеймс, — я бы хотел остаться у вас и Алисии на некоторое время, пока не улажу некоторые дела.

Он искоса взглянул на Сару, которая слушала все эти семейные откровения, широко открыв фиалковые глаза. И герцогиня шагнула вперед.

— Это отличное предложение. — Она строго взглянула на Дрейка. — Вы согласны, мистер Уайлдер?

— Разумеется, — ровным голосом сказал Дрейк. — Моя экономка все организует.

— Нет! — вскричал Хейлсток. Лицо его исказилось, он опустился на одно колено перед своим младшим сыном. — Подумай, Джеймс! Ты не можешь объявить о своем родстве с вышедшим из низов негодяем! В обществе поползут сплетни. Какую причину ты выставишь, как объяснишь тот факт, что остаешься у него?

— Всегда существует истина.

— Но он жулик, игрок! В твоих жилах течет благородная кровь…

— Стало быть, в его жилах тоже, — не без яда заметил Джеймс.

Маркиз тяжело втянул воздух в легкие, ноздри его задвигались.

— Не делай этого, прошу тебя! Уайлдер не имеет никаких доказательств! Ты совершаешь роковую ошибку!

— Сомневаюсь. И к тому же я получу возможность узнать брата, которого ты скрывал от меня все эти годы.

Джеймс объехал на каталке отца, оставив лорда Хейлстока стоять на одном колене с опущенной головой и закрытыми глазами.

— Моя карета должна ожидать меня у входа, — сказала герцогиня. — Я велела кучеру вернуться сюда точно в половине третьего.

Джеймс кивнул, затем подъехал к Алисии, взял в руку ее ладонь.

— Я очень сожалею. Я не собирался выплескивать правду… таким вот образом. Должно быть, для тебя это стало настоящим шоком.

Шок? Алисия чувствовала себя так, словно пришла в себя после опустошительного землетрясения. Она никак не могла переварить одного: Дрейк ей лгал. Все это время он выдумывал какие-то объяснения по поводу своей враждебности к Хейлстоку.

А она была настолько глупа, что верила ему. Джеймс отпустил ее руку. Сара дотронулась до Алисии и тихонько сказала:

— Мы поговорим позже.

Алисия механически кивнула, и пара направилась по коридору к выходу.

Хейлсток медленно поднялся с колен. Плечи его ссутулились, он бросил злобный взгляд на Дрейка, затем посмотрел на Алисию. Она не нашлась, что ему сказать. Он тоже ей лгал.

Повернувшись, Хейлсток пошел вслед за Джеймсом и Сарой.

Входная дверь открылась и закрылась, поток сырого воздуха прокатился по коридору. Алисия зябко обхватила плечи руками. Она знала, что Дрейк находится рядом, но ей не хотелось сейчас близости с ним. Связь с ним была, нарушена.

А возможно, близости никогда и не было.

— Ты очень побледнела, — сказал Дрейк, проведя рукой по ее спине. — Тебе нужно отдохнуть.

Пребывая в каком-то оцепенении, Алисия позволила ему проводить себя до вестибюля. Их шаги по мраморному полу отдавались эхом. Но когда он подтолкнул ее к лестнице, ведущей наверх, в спальню, она заупрямилась.

Ее спутанные мысли соединились в некое единое целое.

Дрейк знал, что маркиз его отец. Это означает, что он выбрал ее отнюдь не наобум. С холодным расчетом он воспользовался слабостью Джеральда к азартным играм, затем вынудил ее стать его невестой и женой. И все потому, что ее хотел лорд Хейлсток.

А Дрейк жаждал мести.

В эту минуту умерли все ее наивные надежды завоевать его любовь. В его сердце не было места для нежности и любви. Он был отравлен ненавистью.

Алисия отшатнулась от него, попятилась назад, пока не прижалась спиной к колонне. Боясь разрыдаться, она постаралась спрятать свою боль за холодным высокомерием.

— Ты использовал меня для мести, — заявила она. — Тебя никогда не интересовало, примет ли тебя свет. Ты женился на мне, чтобы насолить своему отцу.

Дрейку хотелось увернуться от этих откровенных слов, которые швыряла ему в лицо холодным патрицианским голосом Алисия. Каким болваном он был, надеясь, что Алисия останется в неведении! Он был безмерно зол на себя за то, что позволил Джеймсу подслушать тот ночной разговор. Однако же он не мог и обманывать себя. В глубине души он испытывал злорадное удовлетворение от того, что Джеймс узнал об их родстве.

А Алисия? Он должен принять от нее удары. И надеяться на то, что он сумеет доказать ей свою любовь и получить ее прощение.

— Да, я женился на тебе по этой причине, — признался Дрейк. — Хейлсток ухаживал за тобой. И я хотел войти в свет, чтобы он постоянно видел своего незаконнорожденного сына, которого он не хотел признавать.

Одна только мысль об этом приводила Дрейка в бешенство. Но ничего бы этого не было, если бы Хейлсток имел смелость признать его. Если бы этот негодяй не угрожал беззащитному мальчишке…

— Почему он не признал тебя? — спросила Алисия. — Может, ты и в самом деле не его сын?

Дрейк резко повернулся к ней:

— Но это правда, черт возьми! Моя мать не стала бы мне лгать.

— Нет необходимости ругаться, — холодно заметила Алисия. — Я лишь хочу знать, приводила ли она тебе какие-нибудь доказательства.

В душе Дрейка вновь поднялась буря. Ведь она не знает всей его истории.

— Да, — резко сказал он. — Она дала мне бриллиантовую булавку для галстука с его гербом. Этого и еще ее слова для меня достаточно. — Он не стал распространяться о своих неординарных способностях, позволяющих манипулировать с цифрами, — даре, который был также присущ Хейлстоку.

— Как ты должен был страдать от того, что лишен титула, появившись на свет незаконнорожденным!

— Я страдал от того, что он использовал мою мать, а потом отказался поддержать своего ребенка.

Алисия приподняла бровь.

— Она умерла, когда тебе было десять лет. И тогда ты приехал в Лондон, но не в поисках приключений. И не для того, чтобы поступить в театральную труппу. Ты хотел встретиться с Хейлстоком.

Дрейку вновь сделалось не по себе — она безжалостно напомнила ему о тех случаях, когда он говорил неправду, пусть даже полуправду.

— Я и в самом деле присоединился к театральной труппе, — пробормотал он.

— Но лишь после того, как повидал лорда. После того, как он отверг твои притязания.

— Да…

— Расскажи мне, как все это было.

Дрейку не хотелось бередить старую рану. Он посмотрел в окно. Капли дождя, сливаясь в ручьи, сбегали вниз по стеклу.

— Это было так давно. Достаточно сказать, что он не пожелал иметь со мной дело.

— Но ты показал ему булавку для галстука?

— Конечно, показал. — То, что случилось потом, стало болью всей его жизни. Дрейк не любил показывать никому свою уязвимость. Но если это поможет ему завоевать сочувствие Алисии… — Он обозвал меня вором и обманщиком. Затем позвал лакея, чтобы отвести меня к магистрату, а оттуда — в тюрьму.

Алисия даже не ахнула. Ее глаза, которые всего полчаса назад светились любовью, смотрели на него сурово, словно ей доставляло удовольствие видеть его в наручниках в сырой камере.

— И тебя отправили в тюрьму?

Дрейк покачал головой.

— Я жил на улице уже довольно долго и научился некоторым трюкам. Я сумел убежать от его людей. Ведь мы находились на первом этаже, вот я и выпрыгнул в окно.

Алисия ничего на это не сказала. Она стояла в полумраке прямая, как колонна за ее спиной. Розовое платье облегало ее женственные формы, волшебное тело, до которого ему всегда хотелось дотронуться. Ему так хотелось знать, о чем она думает. Хотя бы чуть-чуть она его понимает?..

Каким же ослом он был, как смог обидеть ее! Дрейку хотелось подойти к ней, заключить в объятия, услышать, как она шепчет ему о своей любви. Протянув руки, он шагнул к ней.

— Алисия, я очень сожалею…

— Не вздумай дотронуться до меня, — сказала она ледяным тоном.

Он остановился в растерянности, что случалось в его жизни крайне редко. Она смотрела на него, храня ледяное спокойствие, и это напомнило ему Алисию в день их свадьбы. Похоже, она смотрела на него так же — презираемый ею незнакомец.

И он чувствовал себя таковым, презренным обманщиком.

— Если ты разрешишь, мы можем все спокойно и взвешенно обсудить… Я приведу тебе свои аргументы.

— Не пытайся спрашивать о моих аргументах. — Алисия скрестила руки на груди. — Мне теперь все ясно. Ты был весь в ожидании тогда, во время нашего первого бала. Ты искал лорда Хейлстока. Хотел похвалиться перед ним своим присутствием на светском рауте.

— Он старался перекрыть мне путь в свет…

— И ты запретил мне общаться с Джеймсом. И вовсе не потому, что он тщеславный и своекорыстный аристократ, как ты говорил, а потому, что он твой единокровный брат.

— Имели значение оба факта. Он высокомерный сноб.

— Ты был весьма изобретателен в своих попытках оградить меня от него, — продолжила Алисия перечень его грехов. — Ты использовал свои чары, чтобы манипулировать мной. Ты прибег даже к совращению в тот день в… игорном доме.

В тот день он залез ей под юбки и ласкал рукой до тех пор, пока она не достигла оргазма.

— Тебе понравилось то, что я сделал.

— Ты не дал мне возможности выбора, — возразила Алисия. — В твоей жизни все подчинено мести. Я не удивлюсь, если даже моего ребенка ты рассматриваешь, как возможность досадить его светлости. — Она приложила руки к животу, словно желая защитить малыша от этого бессовестного человека.

Последнее обвинение Алисии ошеломило Дрейка. Он не мог найти слов, чтобы выразить восторг, когда узнал о ее беременности.

Он сделал еще полшага к ней.

— Алисия… ты не права. Моя радость в отношении нашего ребенка никак не связана с Хейлстоком.

— И я должна этому верить? После того, как ты наговорил мне столько коробов лжи? — Она покачала головой. — И ты не собирался выполнять свою клятву.

— Клятву?

— Покончить с враждебностью.

— Я собирался это сделать, — пробормотал он. — Я хотел приложить максимум усилий, чтобы, во всяком случае, скрыть свою ненависть к нему.

Алисия насмешливо фыркнула.

— А если бы я нанесла визит лорду Хейлстоку или Джеймсу? Сумел бы ты одолеть свою мелочную ненависть?

— В этом нет ничего мелочного! — отбился Дрейк. — Разумеется, я хотел держать тебя подальше от Хейлстока. Он наверняка настраивал бы тебя против меня.

Алисия посмотрела на него с холодным презрением.

— Нет, Дрейк. Ты умудрился сделать это сам. — Она прошла мимо него, вошла в библиотеку и захлопнула за собой дверь.

Глава 25

Алисия должна была задать матери один-единственный вопрос.

Выйдя в тот вечер из кареты у дома, она сказала себе, что это и есть главная причина ее приезда к матери. Что ей вовсе не нужно собраться с силами для разрыва с мужем. В этот час Дрейк должен быть в игорном доме.

После ухода Дрейка миссис Молсуорт принялась хлопотать вокруг Алисии, принесла ей чай и тосты с джемом, закутала в теплый вязаный плед, затопила камин в библиотеке. На душе у Алисии было тоскливо, хотелось рыдать. Свернувшись калачиком в кресле, Алисия долго смотрела в окно на дождь, которому, похоже, не было конца. Остаток дня она провела в печальных размышлениях, которые порой сменялись слезами. Ей было больно и обидно, что Дрейк использовал ее для такой грязной цели.

И в то же время ее мучило ощущение, что она упустила нечто важное. Пытаясь разгадать эту загадку, она заснула в библиотеке и проснулась уже в сумерки отдохнувшая, со свежей головой.

И с удивительным вопросом, засевшим в мозгу. Только мама сможет дать на него ответ.

Хотя дождь превратился в изморось, лакей держал над ее головой зонт, пока она шла по дорожке, не обращая внимания на лужи. Увидев особняк, Алисия испытала сладостно-горестное чувство возвращения домой. Она успела полюбить это величественное четырехэтажное строение с высокими белыми колоннами и полосами светящихся окон. Она успела полюбить его хозяина, этого самого вероломного, бессердечного, упрямого, властного и глупого человека, который когда-либо жил на свете.

Когда Алисия поднялась по мраморным ступеням крыльца и вошла в вестибюль, она увидела миссис Нейтс, поправляющую красные тюльпаны в греческой вазе. Миссис. Нейтс повернулась, на ее лице отразился нескрываемый интерес.

— Добрый вечер, миледи.

Вежливо кивнув, Алисия направилась к центральной лестнице.

— Леди Элинор в спальне?

— Нет, она на балу с миссис Филпот. — Миссис Нейтс чуть снисходительно улыбнулась. Интересно, подумала Алисия, проявляет ли экономка действительное сочувствие к маме. — Сегодня Элинор — королева Аквитании.

Алисия собралась, было идти в бальный зал, но затем заколебалась, остановившись на первой же ступеньке. Возможно, прежде чем задавать вопрос маме, следует использовать этот шанс. Если мама глубоко вошла в роль, она не сможет сказать Алисии, где нужно искать.

Миссис Нейтс откашлялась.

— Вы должны знать, миледи, хозяин распорядился переоборудовать утреннюю столовую в спальню для лорда Скарборо, чтобы он мог без затруднений добираться туда в своем кресле-каталке. Они оба сейчас там, наводят порядок.

У Алисии екнуло сердце. Дрейк был здесь, нужно пройти всего лишь несколько шагов по коридору.

Она ощутила страстное томление во всем теле. Она может пойти к нему, простить ему все великие ошибки, сказать ему, что она останется, даже если он не может отдать ей сердце. Он отнесет ее наверх и станет любить, по крайней мере, своим телом.

Но он был со своим братом. Сыном лорда Хейлстока. Этого оказалось достаточным, чтобы вспомнить о вероломстве мужа.

— Я сообщу хозяину о том, что вы здесь, — сказала миссис Нейтс.

Она повернулась, собираясь идти, но Алисия резко остановила ее:

— Не надо. Я не хочу ему мешать.

— Но он хотел, чтобы ему сразу же сообщили, как только вы вернетесь. — Миссис Нейтс смотрела на Алисию с откровенным любопытством. — И с этой целью приказал мне находиться здесь весь вечер, ожидая вашего прихода.

Алисия сжала пальцы в кулаки. Он снова хотел пустить в ход свои чары. Она была для него всего лишь телом и женщиной, которую хотел его отец.

— Вы не должны ему ничего говорить, — суровым голосом сказала она. — Вам это ясно?

Алисия опасалась, что экономка не послушает ее. Миссис Нейтс была абсолютно предана Дрейку, и эта преданность основывалась на благодарности к своему спасителю.

Однако экономка медленно, понимающе кивнула:

— Как вам будет угодно, миледи.

Может, она больше не считала Алисию чужой? Или же она догадалась о правде и хотела воспользоваться шансом, чтобы помешать их примирению? Впрочем, Алисию это не интересовало.

Она стала подниматься по лестнице.

Миссис Нейтс бросила ей вслед:

— Должна сказать вам, что хозяин носился здесь, словно разъяренный бык. Если что-то происходит между вами, то, возможно, я все же скажу ему…

Она просто хотела сплетен, только и всего. Алисия изобразила беззаботную улыбку:

— Я сама ему сообщу… чуть позже.

Приподняв юбки, она быстро поднималась по лестнице. Дойдя до второго этажа, пошла по коридору со знакомыми золотистыми обоями, с пейзажами в золоченых рамках. Она должна отдать приказание, чтобы ее вещи упаковали и отправили в Пембертон-Хаус. И мамины тоже.

Но не сейчас. Еще рано.

Войдя в комнату матери, Алисия закрыла за собой дверь. На кровати вышитое покрывало было сбито вниз, и видны были пуховые подушки. Желтые шторы не пропускали темноту снаружи. На маленьком письменном столике горела лампа.

Алисия устремилась в глубь комнаты, звук ее шагов поглощал толстый зеленый ковер с желтыми узорами. Стараясь подавить чувство стыда от того, что вторгается в интимную жизнь матери, она стала по очереди открывать ящики стола. Стопка почтовой бумаги. Несколько запасных гусиных перьев. Набор пуговиц в мелкой коробочке. А в нижнем ящике — рисунок с изображением сердец и цветов и старательно выведенной надписью: «Моей дорогой маме, с любовью, Алисия».

Невольно улыбнувшись, Алисия взяла в руки листок. Мама накопила множество различных бумаг. Алисия перебирала их, однако не могла найти то, что искала.

Переместившись к прикроватной тумбочке, она принялась изучать его содержимое. Вышитый носовой платок, огрызок свечи, молитвенник. Ничего существенного. Алисия перенесла лампу в гардеробную и принялась перебирать в шкафу многочисленные туалеты, которые Дрейк купил для мамы.

У нее снова больно сжалось сердце при мысли о его предательстве. Как мог человек, способный на щедрость и доброту, позволить, чтобы им управляли ненависть и желание мести? И как она все еще может стремиться к нему?

Тем не менее, она стремилась. Где-то в глубине души Алисии теплилась любовь к нему, и этот огонек трудно было загасить. Она знала, что Дрейк мог быть безжалостным, и в то же время она готова была пойти на жертву. Она не верит, что он способен ответить ей любовью, что его чувственная страсть способна перерасти в настоящую любовь.

Проклятый игрок! Ей давно следовало понять, что такому негодяю, как он, нельзя верить.

Смахивая злые слезы, Алисия отодвигала платье за платьем, стараясь не проглядеть какого-нибудь укромного уголка или закоулка. Она заглядывала в ящики, проверяла, не лежит ли что-нибудь сверху на шкафах, засовывала пальцы во все щели.

Наконец, удрученная и измученная бесплодными поисками, она опустилась на стул и попыталась проанализировать, где мама могла прятать то, что считала самым дорогим.

И тогда взгляд Алисии упал на бочонок бутафорских золотых монет, которые мама использовала, когда играла в пиратов.

Не питая слишком больших надежд, Алисия бросилась к нему и погрузила руку в кучу раскрашенных оловянных кружочков. Послышался металлический звон, несколько монет высыпалось на пол. Почти на самом дне бочонка ее пальцы нащупали небольшой сверток.

Алисия извлекла его. Это были письма — с десяток или чуть больше, перевязанные не совсем чистой розовой атласной лентой. Бумага писем пожелтела. Алисия знала, что мама берегла эти письма, она натыкалась на них раньше — они были спрятаны под незакрепленной половицей в спальне, когда они жили в Пембертон-Хаусе. Алисия тогда не стала их читать. Она полагала, что в них содержится какая-нибудь сентиментальная чепуха, которая не имеет никакого значения ни для кого, кроме мамы.

До сегодняшнего вечера.

Закрыв глаза, Алисия прижала письма к груди. Да простит ее Господь! Она не хотела читать письма, которые мама сохраняла все эти годы. Письма, которые так хотел найти лорд Хейлсток.

И если ее подозрения оправдаются, она даст в руки Дрейку инструмент для еще более сокрушительной мести…


В течение целого часа Дрейк был занят тем, что давал указания целой команде лакеев, а когда остался наедине с братом, то почувствовал непривычную для себя неловкость.

Слуги внесли красного дерева кровать с пологом на четырех столбиках. Несколько горничных принесли и застелили белье, развели огонь в камине, закрыли ставни из полированного дерева. Ковер свернули и убрали из комнаты, чтобы Джеймс мог свободно передвигаться на кресле-каталке по мраморному полу. В небольшой прихожей камердинер распаковывал чемоданы с одеждой Джеймса.

Глядя, как Джеймс едет к кровати, Дрейк задал себе вопрос, почему согласился на всю эту затею. Он никогда не допускал благородного братца в свой дом. Это был вид мести, какой Дрейк никогда не замышлял. Он вовсе не собирался умыкать наследника маркиза. Сейчас он не испытывал никакого триумфа, было лишь ощущение нереальности происходящего.

Он приобрел брата сегодня. И потерял жену.

Дрейк снова сделал глоток бренди. И хотя он выпил уже полграфина, это не притупило остроты потери. Скорее он стал сентиментальным.

Оставить Алисию в Пембертон-Хаусе. Он не мог этого допустить. И продолжал стоять, глядя, словно снедаемый любовью болван, на закрытую дверь в библиотеку. Он испытывал отчаянное желание увезти ее обратно в тот дом, где она обязана находиться. Конечно, она бы сопротивлялась, но он заключил бы ее в объятия и понес в карету. Она бы пиналась ногами и кричала — у нее так много чувства собственного достоинства.

Но именно наличие этогочувства его и остановило. Он не мог забыть холодного презрения в ее глазах.

Его жена презирала его. Даже больше, чем это было во время вынужденной для нее свадьбы. И он серьезно опасался, что теперь не сможет с помощью своих чар заманить ее в постель. Он не сможет больше обмениваться с ней остроумными язвительными уколами. Не увидит ее улыбки в цирке, не услышит произнесенных нежным шепотом слов любви.

Дрейк почувствовал, что его вдруг охватывает непривычная паника. Почему он теряет попусту время, когда ему нужно попытаться убедить ее? Он должен что-то делать! Он уже исчерпал запас оправданий и не представлял себе, что может еще сказать. Ломая голову над этим, он направился к двери.

— Задержись, — сказал Джеймс.

— Я собираюсь в игорный дом, — солгал Дрейк.

— Возьми сегодня паузу. И сядь, черт возьми. Я уже растянул себе шейную мышцу, глядя на тебя вверх.

Вероятно, он ждал, что Дрейк будет кланяться и пресмыкаться перед ним, словно прислуга.

На Джеймсе были белая рубашка и темные бриджи. Он с вызовом посмотрел на брата. Если бы Джеймс мог встать, они были бы одинакового роста. Мышцы на руках и на груди он развил благодаря физическим упражнениям. Дрейк видел, что лакей внес в комнату несколько гантелей разных размеров.

Дрейк почему-то подумал, что Джеймс томится одиночеством. Он никого не знал в этом доме, за исключением разве леди Элинор, которая могла его не узнать. Даже Алисия ушла.

Алисия…

Проклятие! Как он позволил ей превратить себя в собачонку, которая нюхает ее следы, выпрашивая милость?

Злясь на себя, Дрейк подошел к столу, чтобы налить из графина виски. Медленно выпив, он расположился в удобном кожаном кресле у камина. Действительно, стоит задержаться на несколько минут, обсудить некоторые правила распорядка.

Когда Джеймс подъехал к нему со своим бокалом, Дрейк сообщил ему:

— Я закреплю за тобой мужчину-слугу, который будет тебе помогать в случае необходимости.

— Я не нуждаюсь в помощи, — сказал Джеймс. — Я привез с собой Тилфорда, моего старого верного камердинера.

— Пусть он остается при тебе, но при условии, что не станет вмешиваться в другие дела. — Дрейк не мог позволить, чтобы чужие устанавливали здесь свои порядки соответственно своим аристократическим требованиям.

— Тилфорд не подстрекатель. Он держит свои мысли при себе.

— Если у тебя есть какие-то специальные просьбы к повару, дай знать, по крайней мере, накануне. Я не посылаю слуг на рынок в тот момент, когда последовала заявка.

Джеймс поднял бокал в шутливом приветствии.

— Строгий парень, не так ли?

— Завтра слуги уберут ковры во всех комнатах цокольного этажа, — ровным голосом продолжил Дрейк. — Ты тогда сможешь ездить, где тебе вздумается. Библиотека в конце коридора. Моя экономка завтра покажет тебе все места…

— Я сам найду все, — сказал Джеймс, поджав губы. — Меня больше интересуешь ты. Могу ли я спросить, кто твоя мать?

Дрейк ожидал этого вопроса. Хотя ему и не по душе было раскрывать все свое прошлое этому высокомерному аристократу, Джеймс должен знать правду о том, кого отверг его отец.

И Дрейк поведал сокращенный вариант своей истории. Во время рассказа он внимательно наблюдал за Джеймсом. Пусть он и калека, но все равно ему не поздоровится, если позволит себе ухмылки в адрес Майры Уайлдер.

Но Джеймс не думал насмехаться. Он лишь изумленно качал головой.

— Не могу даже представить себе, чтобы отец позволил себе любовную связь. Он так педантичен в отношении этикета и всяких условностей.

Дрейк подумал, что Хейлсток способен на любое вероломство. Однако вслух ничего не сказал. Если Джеймс хочет сохранить свои иллюзии, это его дело.

— Насколько я знаю, он никогда не нарушал супружеские обеты, — продолжал Джеймс, подняв бокал и разглядывая на свет янтарную жидкость. — Я часто думал, возьмет ли он себе любовницу после смерти моей матери. Это было год назад.

— Он не взял.

Брат резко вскинул голову:

— Откуда это тебе, черт возьми, известно?

— Я наблюдал за вами обоими. — Джеймс тихонько свистнул.

— Ты, в самом деле, презираешь нас.

Дрейк снова не спеша, глотнул из бокала. Хотя изысканное французское бренди прошло по горлу как по маслу, он поморщился.

Какого черта он пришел сюда и беседует с этим аристократом так, словно собирается за один день установить между ними дух товарищества? Их объединяет одна кровь, и больше нет ничего общего.

— Отец придерживается строгих убеждений, но он не такое чудовище, как ты думаешь, — сказал Джеймс очень серьезно, откидываясь на спинку кресла. — Мы по вечерам играем в, шахматы или спорим о политике. Он хорошо начитан, как всякий преподаватель Оксфорда, и удивительно владеет цифрами. Он опубликовал трактат по математике.

Дрейк читал эти труды. Он никогда не признается никому, а тем более этому напыщенному аристократу, что у него есть сильное желание поспорить по поводу этих теорий с гением, который их создал.

— Если вы так хорошо ладите, то, какого черта ты ушел от него? — грубовато спросил Дрейк.

Джеймс устремил на него высокомерный взгляд.

— Как я уже сказал, я хочу узнать своего брата. И я узнаю.

— Мы слишком разные, чтобы быть друзьями, — сказал Дрейк и допил виски. — Давай на этом закончим.

Джеймс насмешливо хмыкнул.

— Не надо злиться, Уайлдер. Я ведь не собираюсь навязывать тебе свои взгляды.

Воспользовавшись возможностью изменить тему разговора, Дрейк спросил:

— Ты спрашивал ее о том, выйдет ли она за тебя?

Щеки Джеймса вспыхнули.

— Герцогиню?

— Кого же еще? — Дрейк потянулся за графином и снова наполнил бокал. — Наверняка ты хотел бы видеть ее в своем доме.

Джеймс одним глотком опорожнил бокал.

— Она заслуживает лучшей участи, чем быть прикованной всю жизнь к калеке.

— У меня есть подозрение, что она смотрит на это совершенно иначе.

— У нас просто роман, и не более того, — пробормотал Джеймс и подкатил к столику, чтобы налить себе еще виски. — А потом она может уйти в любое время.

Дрейк не мог бы позволить Алисии уйти. Дурак! Почему он так уцепился за нее?

— Не будь надменным ослом, — резко сказал он, сильно подозревая при этом, что имеет в виду себя. — Ты не должен оставлять право решения за ней.

— А ты считаешь, себя экспертом по части отношений с женщинами? Если бы у тебя было достаточно мозгов, пусть даже вдвое меньше, чем тщеславия, ты бы встал на колени перед Алисией и попросил у нее прощения.

— Я не становлюсь на колени перед женщиной.

Фыркнув, Джеймс указал на дверь.

— В таком случае ты должен сказать ей это сам.

Дрейк повернулся в кресле и увидел на пороге Алисию.

Проклятие! Слышала ли она его?

Свет из коридора обрисовывал ее стройные формы и создавал золотистый нимб вокруг ее светлых волос. Одной рукой она держалась за дверную раму, словно ей была необходима опора. На ней было все то же розовое платье, но выглядело оно помятым, словно Алисия спала в нем. Лицо ее было бледным и выражало страдание, она дышала часто и тяжело.

Она слышала его.

Чертыхнувшись, Дрейк вскочил на ноги, подбежал к дверям и взял ее за руку.

— У тебя такой вид, словно ты сейчас упадешь в обморок, — пробормотал он.

К его удивлению, она не отдернула руку и не оттолкнула его. Она осталась стоять, глядя на него и как бы пытаясь заглянуть ему в душу.

— Дрейк, я должна поговорить с тобой, — очень тихо проговорила она.

— Пойдем наверх. — Это могло оказаться для него шансом. Если он останется с ней наедине, он сможет размягчить, очаровать, убедить ее в том, что для него теперь ничего не значит победа над отцом. Для него имеет значение только она.

— Нет. — Выдернув руку, Алисия вошла в комнату. — Это касается также Джеймса.

Джеймса?

Подавляя гнев, он шел за ней. Какое отношение имеет Джеймс к этой дурацкой реплике, что он не встанет на колени ни перед одной женщиной? Если не было чего-то еще, что могло ее расстроить…

Алисия приблизилась к его брату и дотронулась до его руки. Джеймс озабоченно приподнял брови и сжал ее ладонь.

— Алисия? Что случилось?

— Я должна кое-что прочитать вам обоим. Вот это.

Только сейчас Дрейк увидел у нее в другой руке бумагу. Он вытянул шею, чтобы разглядеть листок. Это было письмо, написанное выцветшими чернилами женским почерком со всякими немыслимыми завитушками. Горя не терпением узнать, что привело Алисию в такое состояние, он потянулся за письмом, но она прижала его к груди.

— Я должна попросить вас выслушать меня, пока я буду объяснять некоторые обстоятельства, — сказала она. — Весь этот день я о многом думала. И мне вспомнилась пачка старых писем, которые мама всегда прятала. Они были написаны подругой ее детства, Клер.

Алисия сделала паузу и посмотрела на Дрейка как-то особенно серьезно. Дрейк стиснул зубы, чтобы подавить нетерпение.

— И что же?

Алисия медленно прошлась взад и вперед.

— Клер Доннели была бедной ирландской сироткой, работала горничной в деревенском доме, в котором росла мама. Девочки очень сдружились, и мама убедила своих родителей освободить Клер от ее обязанностей и воспитывать ее как свою дочь. И две девочки вместе учились, обучались этикету и всему тому, что должна знать и уметь леди. Когда им исполнилось по шестнадцать. Клер влюбилась в лорда Хейлстока. Они убежали в Шотландию и обвенчались.

— Первая жена отца, — пробормотал Джеймс. — Он мне никогда не говорил, что она простого происхождения.

— Так что не приходится говорить о его педантичном соблюдении условностей, — негромко проговорил Дрейк. Джеймс бросил раздраженный взгляд на брата.

— Прибереги свои комментарии. Алисия и без того в полном смятении.

Она и в самом деле пребывала в смятении, и Дрейк пока не мог понять, почему. Господи, какое отношение вся эта семейная история имеет к Джеймсу или к нему?

— Лорд Хейлсток и его жена какое-то время оставались в Шотландии, — продолжила рассказ Алисия. — Они жили там почти год — вплоть до ее смерти. — Остановившись перед Дрейком, она дотронулась кончиками пальцев до его лацкана. — Это был тот самый год, когда родился ты.

Какая-то многозначительность в ее тоне вызвала у Дрейка беспокойство. Он перевел взгляд на Джеймса, который, подавшись вперед, внимательно наблюдал за Алисией.

— Значит, этот негодяй изменял своей жене, — сказал Дрейк, выдавив улыбку. — Это нисколько меня не удивляет.

— Это удивляет меня, — сказал серьезным тоном Джеймс. — Говорю вам, это не похоже на него.

— Хотя очевидно, что он делал это, по крайней мере, не один раз, — резко возразил Дрейк. Он взял Алисию под локоть. — Все это очень интересно, но тебе не стоит расстраиваться из-за трагедии, которая произошла давным-давно. Ты должна лечь и отдохнуть.

Алисия выдернула свой локоть из его руки.

— Ты можешь остановить поток своих реплик и послушать? — резко спросила она. — Я пытаюсь сказать тебе… что и подтверждает это письмо… что ты вовсе не являешься незаконнорожденным сыном лорда Хейлстока.

Эти слова словно ударили Дрейка. Неужели она так мало верит его словам? Он процедил сквозь зубы:

— Мы уже обсуждали с тобой этот вопрос. Он мой отец. — Алисия с тревогой взглянула на Джеймса, затем снова на Дрейка.

— Я знаю, — сказала она горячо. — Но я хочу сказать, что ты законный сын ею светлости.

Глава 26

С замирающим сердцем Алисия, не спуская глаз, смотрела на Дрейка. Он не шевелился. Лишь прищуренные глаза говорили о шоке, в котором он пребывает.

В комнате воцарилась тишина. Лишь уголья потрескивали в очаге, да еще тикали часы на столике близ кровати.

Джеймс тоже выглядел ошеломленным, сдвинув брови, он застыл, забыв о бокале, который держал в поднятой руке.

— Дай мне это письмо, — сдавленным голосом попросил Дрейк.

Алисия передала письмо мужу. Чувствуя страшную слабость в ногах, она опустилась в кресло и стала наблюдать за тем, как он скользил глазами по письму. Небольшой квадрат бумаги казался хрупким в его больших руках. Однако нес ошеломляющие откровения.

— Что там? — спросил Джеймс низким дрожащим голосом. — Ради Бога, прочитай вслух.

Дрейк вернул письмо Алисии.

— Эта честь предоставляется тебе.

Ей отчаянно хотелось пощадить Джеймса. Идя сюда, она всерьез думала о том, чтобы сжечь письмо. Но и без того было столько лжи. Довольно секретов.

Облизнув пересохшие губы, Алисия поднесла письмо к глазам и прочитала вслух слова, которые уже запечатлелись в ее мозгу:

— «Два дня назад, в полночь, я родила Ричарду здорового сына. Дорогая моя Элинор, мне так хочется, чтобы ты увидела моего славного мальчика! Это крошечный мышонок с черными волосами и голубыми глазами, и мне кажется, что ты скажешь: малыш очень похож на свою маму. Ричарду безразлично, как его назвать, поэтому я назвала его Дрейком, в честь моего папы, да упокой Господь его душу.

Да, мне больно писать, что Ричард не проявляет никакого интереса к своему сыну. В своих письмах за последние месяцы я скрывала свое несчастье, но сейчас вынуждена раскрыть печальную сторону своей жизни, потому что я умираю. И я боюсь, что Ричард откажется от нашего сына.

Он обвиняет меня в том, что я изменила ему с другим — это неправда! — и заявляет, что кровь женщины низкого происхождения толкает меня на распутство. Он постоянно заявляет об этом, хотя я берегла невинность до тех пор, пока мы не поклялись в верности в Гретна-Грин. С самого начала он ревновал меня к любому мужчине, с которым я могла заговорить, будь он даже лакеем или священником. Не прошло и месяца после нашей свадьбы, когда он однажды вернулся после работы раньше обычного и увидел у меня в спальне рабочего, который только что закончил ремонтировать дымоход. Я как раз расплачивалась с мужчиной. Ричард набросился на меня с руганью, и с этих пор постоянно подозревал меня в самых мерзких грехах.

С этого времени холодность его взгляда постоянно леденит мне душу. Напрасно я просила мужа благословить нашего дорогого сына. Он не взял его на руки и не желает даже смотреть на него. Я больше не в состоянии защитить своего ребенка. Силы мои слабеют с каждым днем, жизнь уходит. Я одна во всем мире, мне не к кому больше обратиться, кроме как к тебе, моя дорогая Элинор. Ты должна спрятать эти документы, никому их не показывать, в особенности Ричарду. Сбереги их для моего сына, чтобы он в случае необходимости мог доказать свою принадлежность к роду Хейлстока.

Сохрани тебя Бог, миледи, за помощь в мой самый трудный час».

Алисия медленно опустила письмо на колени. Сдавленным голосом она добавила:

— Письмо подписано: «Клер, леди Хейлсток».

Дрейк стоял, онемев, только грудь его вздымалась и опадала под белой рубашкой. Он был слишком потрясен, чтобы найти слова.

«Да, — подумала Алисия с ощущением нереальности всего происходящего. — Дрейк истинный и законный наследник лорда Хейлстока».

Джеймс оперся руками о подлокотники кресла.

— Так, где же эти документы? — спросил он. Лицо его было пепельного цвета, голос хриплый. — Я имею в виду свидетельство о браке? И о рождении?

— Я не знаю, — сказала Алисия, беспомощно покачав головой. — Мама… не в себе сегодня, так что не имеет смысла спрашивать ее сейчас об этом.

Дрейк шагал по комнате, громко стуча ботинками по мраморному полу. Он нервно провел пальцами по черным волосам.

— Это, должно быть, какая-то мистификация. Меня родила Майра Уайлдер. Она не стала бы мне лгать.

— Возможно, она была предупреждена, что должна молчать, — предположила Алисия. — Возможно, ей сказали, что тебя заберут у нее, если она когда-либо откроет тебе правду.

— Предупреждена, — процедил он сквозь зубы. — Кем? Хейлстоком? Если бы он захотел отделаться от ребенка Клер, он бы задушил его.

Джеймс сжал кулаки на подлокотниках.

— Мой отец не убийца. Он не мог убить младенца.

— Похоже, мы расходимся в оценке его характера. — Мужчины скрестили взгляды. Казалось, они готовы скрестить оружие, вместо того чтобы помочь ей найти выход из сложившейся ситуации.

— Перестаньте! — резко бросила Алисия. — Ваша ссора лишь усугубляет дело. Дрейк, Майра Уайлдер говорила тебе когда-нибудь нечто такое, что могло бы подтвердить эту историю?

— Нет. Ничего похожего. — Он перестал шагать, его взгляд устремился в бесконечность, словно он пытался заглянуть в прошлое.

— Ты что-то вспомнил, — предположила Алисия.

— Это ничего не значит.

— И все же расскажи нам,

Дрейк подошел к окну, распахнул его и посмотрел в темное небо.

— На смертном одре, когда мать велела мне идти в Лондон и повидать отца, она сказала: «Я никогда не могла родить ребенка, все время теряла их, пока не появился ты. Ты был моим счастьем, моим небесным даром».

Последние слова Дрейк произнес хриплым голосом с ярко выраженным шотландским акцентом, и у Алисии пробежали по коже мурашки.

— Ну, вот видишь? — сказала она дрожащим голосом. — «Я никогда не могла родить ребенка…» Она воспитала и вырастила тебя, но не родила.

Дрейк покачал головой.

— Она имела в виду, что единственный раз ее беременность была удачной. У нее могло быть несколько выкидышей до моего рождения, только и всего.

Однако Алисия видела, что у Дрейка появились сомнения. Еле заметный переход от неверия к намеку на принятие. Обрадуется ли он сейчас? Ухватится ли за возможность осуществить самую суровую месть?

Она молила Бога, чтобы он не был столь жесток к своему брату.

Джеймс нетерпеливо сказал:

— Мы должны найти документы, подтверждающие справедливость этого письма. Леди Элинор, в самом деле, настолько вне себя, что не сможет вспомнить, куда она их положила?

— У нее бывают моменты просветления, — ответила Алисия. — Нам придется подождать, когда такой момент наступит.

— О Господи! — Джеймс раздраженно оттолкнулся и покатился в каталке по комнате. Затем резко схватился за колеса и повернулся к ней. — Я не могу так вот сидеть и гадать, совершил ли мой отец нечто подобное! Ты хорошо осмотрела спальню матери?

— Да. Я тщательно осмотрела ее, когда искала письма. — Чтобы успокоить нервы, она стала аккуратно сворачивать ветхую бумагу. — Кстати, Джеймс, тебе следует знать, что отец тоже разыскивал эти документы.

Джеймс подъехал поближе.

— Что ты имеешь в виду?

Прежде чем она успела ответить, Дрейк объяснил:

— Алисия наткнулась на него, когда он шарил в столе в Пембертон-Хаусе. Он сказал, что ищет какие-то старые бумаги, которые принадлежали ее отцу.

— Это еще не все, — добавила Алисия. — Вчера вечером, когда мы с Дрейком были в цирке, его светлость приходил сюда и терзал маму вопросами о письме. Я уверена, что его интересовало именно это письмо…

— Этот негодяй приходил в мой дом? Он расстроил твою маму? — Дрейк сжал Кулаки и шагнул к Алисии; — Тебе следовало сказать мне об этом немедленно!

— У меня были другие планы на сегодня, — возразила Алисия, отчеканивая каждое слово, чтобы не сорваться на крик. — Да, я собиралась сказать ему, что не понимаю его целей и причин, по которым его так интересуют какие-то старые письма. Вплоть… до сегодняшнего вечера.

До момента, когда она выяснила, что Дрейк сын маркиза.

У нее больше не было сил спокойно сидеть и ждать. Вскочив на ноги, Алисия заявила:

— Я собираюсь найти маму. Если у нее сейчас светлый период, я попрошу показать мне, где она спрятала документы.

Дрейк решительно шагнул к Алисии:

— Я пойду с тобой. Я постараюсь убедить ее, что я… — он поморщился, словно ему трудно было произнести эти слова, — что я сын Клер.

— Нет, — возразила она. — Ты не должен… находиться рядом. Я сделаю это сама.

Дрейк остановился словно вкопанный. Его взгляд ушел в себя, в глубины, которые скрывали от нее его мысли. И так будет всегда, с горечью подумала Алисия. Его мысли и сердце будут постоянно закрыты для нее.

Она перевела взгляд на Джеймса, который наблюдал за ними, вскинув брови. Чувствуя, как к горлу подкатывает ком, Алисия быстро повернулась и вышла из комнаты

Она прижала свернутое письмо к груди. Клер… настоящая мать Дрейка. Этот факт до сих пор потрясал ее. Меньше чем за один день мир перевернулся. Ее муж больше не будет рожденным в нищете, презираемым негодяем. В силу своего происхождения он будет вознесен до статуса наследника одного из самых влиятельных людей Англии. Двери высшего света широко распахнутся перед ним. Он больше не будет нуждаться в аристократической жене. Она дала ему возможность раз и навсегда повергнуть лорда Хейлстока.

А Джеймс… Триумф Дрейка лишит Джеймса права унаследовать почетный титул. Осознание этого больно кольнуло ее. Всю свою жизнь он считал, что когда-то станет маркизом Хейлстоком.

Интересно, о чем они говорят сейчас, если Дрейку достанет благородства хотя бы не насмехаться над братом.

А ей самой не оставалось ничего другого, кроме как довести это дело до горестного завершения. Туфли Алисии тихонько постукивали по мраморным плиткам коридора, настенные бра лили тусклый свет, освещая ей дорогу. Она прошла в бальный зал, расположенный в противоположном крыле дома.

Там ли мама, продолжает ли она затеянную игру? Возможно, Алисии удастся получить от нее ответ уже сегодня вечером. Если не удастся, она завтра отвезет маму в Пембертон-Хаус и дождется, когда представится подходящий момент.

С высокой аркады бального зала струился свет. Алисия была здесь лишь однажды, когда знакомилась с хозяйством. Пол был отполирован, деревянные панели начищены, окна блестели. Миссис Нейтс говорила, что зал никогда не использовался по назначению.

Но теперь Дрейк сможет устраивать здесь балы. Он может пригласить весь свет. И сделает это один. В ней он не нуждается. Так же как Алисия не нуждается в нем.

Пройдя через двери, она увидела, что стены с венецианскими окнами, высокие колонны и лепнина на потолке погружены во тьму. Слабый свет пробивался с дальнего конца бального зала, где золотистые шторы обрамляли подиум для оркестра. На противоположных его концах на возвышении горели две масляные лампы. Между ними стояло кресло с подголовником, изображавшее трон. На столе поблескивал в тусклом свете серебряный чайный сервиз.

Шаги Алисии были еле слышны, их словно скрадывала темнота огромного зала. Позади трона в тени штор угадывалась миниатюрная фигурка матери. Рядом с ней возвышалась черная мужская фигура. Неужто мама уговорила миссис Филпот вырядиться в одежду придворного?

Алисия невольно улыбнулась. Однако стоило ей подойти поближе, как ее веселье мгновенно улетучилось.

Что-то лежало на полу рядом с подиумом. Алисия напрягла зрение и с ужасом поняла, что это. Она различила серебристые волосы, бледное лицо и увидела неподвижное тело.

Миссис Филпот.

Алисия тут же перевела взгляд на мать. Ее мама боролась… с мужчиной. И это был отнюдь не спектакль. Алисия услышала их тяжелое дыхание, затем до нее донеслись приглушенные проклятия мужчины.

Она бросилась к подиуму и взбежала по невысоким ступенькам.

— Мама!

Мужчина резко повернулся. Узнав его, она окаменела и почувствовала, что сейчас может упасть в обморок.

В руке мужчины блеснул металл, и дуло пистолета оказалось прижатым к голове матери.

— Подойди поближе, миледи, — сказал Хейлсток. — Ты избавила меня от необходимости тратить время на твои поиски.

Глава 27

Маркиз вытолкнул свою жертву на свет. Одетая в средневековое платье с яркой вышивкой, леди Элинор вела себя как королева, которой она себя воображала. Скромную накидку из кротового меха она несла так, словно на ней был роскошный палантин из горностая. Золотая диадема удерживала развевающуюся синюю вуаль, накинутую поверх льняных волос.

Леди Элинор повелительно подняла руку:

— Пошлите за стражей, миледи! Нужно арестовать этого изменника! Он посмел поднять руку на королеву!

Лорд Хейлсток встряхнул ее:

— Замолчи, Элинор! Иначе я вставлю тебе кляп в рот.

Сверкнув на него глазами, она замолчала. Чтобы выиграть время и оправиться от ужаса, Алисия сделала глубокий реверанс.

— Приветствую вас, королева Элинор! — произнесла она, делая все, чтобы голос ее не дрожал.

Если она позовет на помощь, лорд Хейлсток может застрелить маму. Если она бросится на него, могут пострадать они обе. Он был гораздо сильнее.

Господи, ну почему она не позволила Дрейку сопровождать ее?

Потому что он обманул ее. Потому что он убил ее веру в него. И сейчас ей нужно полагаться только на собственные мозги.

— Что вы сделали с миссис Филпот? — спросила Алисия, надеясь вопросом отвлечь лорда Хейлстока.

— Эту ведьму пришлось слегка стукнуть по голове, после того как она приказала мне убираться отсюда.

У Алисии заныло под ложечкой. Подумать только — она когда-то считала его благородным человеком!

— Уберите пистолет, милорд, — сказала она, стараясь сохранить самообладание. — Вы пугаете меня.

— Это как раз то, что надо. Может, ты уговоришь эту сумасшедшую сообщить, где находится ее тайник?

— Тайник? — переспросила Алисия, чтобы потянуть время. — Она владеет тем, чего добиваюсь я. Надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду.

Он устремил на Алисию дикий взгляд. Инстинктивно ей хотелось отступить, однако она нашла в себе силы продолжить разговор:

— Вы должны мне объяснить. Вы говорите слишком туманно.

— А ты нарочно притворяешься тупой. — Лорд Хейлсток тряхнул свою жертву, заставляя маму обойти кресло. — Я подозреваю, что ты можешь сложить все кусочки головоломки вместе и сообразить, что к чему, поскольку ты узнала о претензиях Уайлдера. Ты слишком много знаешь об истории Клер.

— Клер? — встрепенулась мама. — Что вы сделали с моей придворной дамой? Если вы причинили ей вред, любезный, я прикажу бросить вас в самую страшную из темниц!

Хейлсток проигнорировал бред леди Элинор, взгляд его холодных серых глаз был устремлен на Алисию.

— Что за бумага в твоей руке? Почерк очень похож на почерк Клер.

Алисия прижала письмо к груди. Если лорд Хейлсток уничтожит письмо, исчезнет единственное доказательство справедливости претензии Дрейка. Она должна сохранить его, должна дать Дрейку возможность самому сделать свой выбор.

Ломая голову над тем, как выйти из положения, она приблизилась на шаг, не спуская при этом глаз с маркиза и в тот же момент она уголком глаза заметила движение в затененной части зала.

Шуршание черных юбок. Белый чепец на огненно-рыжих волосах.

У Алисии подпрыгнуло сердце. Миссис Нейтс. Придет ли экономка на помощь? Или она увидит в этом шанс раз и навсегда отделаться от Алисии?


Дрейк ходил взад и вперед по спальне своего брата, стуча ботинками по мраморному полу. Он все еще не мог поверить в то, что Майра Уайлдер не была его родной матерью. Однако она была для него настоящей матерью. Даже когда у них совсем не было денег, она экономила на всем, чтобы у них была еда на столе. Она дала ему счастливое детство, и он всегда будет ее за это любить и почитать.

Клер тоже любила его. Ее предсмертное желание заключалось в том, чтобы обеспечить его права в качестве наследника Хейлстока.

Дрейк глубоко вздохнул. Ему нужно осмыслить это свалившееся с неба чудо. Никогда в те времена, когда он играл в казино с единственной целью скопить состояние, он даже и подумать не мог, что сможет столь блестяще отомстить Хейлстоку.

Он наследник Хейлстока. Его будут рады принять самые знатные семьи Англии. Он может чувствовать себя среди них как равный.

Равный Хейлстоку.

Но даже этот триумф не мог избавить его от внутреннего беспокойства и тревоги. Он хотел, чтобы с ним была Алисия. Он хотел, чтобы она радовала его своими остроумными комментариями, соблазняла своими обольстительными улыбками. Но она ясно сказала о своих чувствах к нему.

«Ты не должен находиться рядом. Я сделаю это сама».

Ему сдавило грудь. И речь шла не просто о ее матери. Алисия не нуждалась в нем. Не нуждалась вообще.

Джеймс сидел, подперев руками подбородок, и наблюдал за тем, как Дрейк мерит шагами комнату.

— Она простит тебя. Алисия не из тех, кто затаивает зло. Если бы так! И только это!

— Откуда ты знаешь, о чем я думаю? — раздраженно спросил Дрейк. — Может, я злорадствую по поводу того, что лишил тебя твоего титула.

— Если бы ты злорадствовал, ты бы не метался, словно пантера в клетке.

Резко остановившись, Дрейк повернулся лицом к своему младшему брату. Сейчас, когда первоначальный шок прошел, Джеймс выглядел на удивление спокойным.

— А почему ты не проклинаешь меня? — спросил Дрейк. — Ведь я собираюсь лишить тебя будущего. — Джеймс пожал плечами.

— Будущее, которое строится на обмане и вероломстве, меня не привлекает. — Подъехав к столу, он со стуком поставил бокал. — Первое, что я сделаю завтра, — это посоветуюсь со своим адвокатом. Он должен знать, как действовать в столь необычном деле.

— Это преждевременно, — возразил Дрейк. — Доказательства могут быть так, и не найдены. С одним этим письмом в суд не обратишься.

— Документы, в конце концов, отыщутся. Алисия найдет их.

— И я разорю тебя, — пригрозил Дрейк. — Я вовсе не стремлюсь к тому, чтобы стать вторым маркизом Хейлстоком. — Эти слова поразили его самого. Господи, это было правдой. Всю свою жизнь он посвятил тому, чтобы повергнуть Хейлстока. Однако сейчас он больше не жаждал мести. У Дрейка не было желания носить имя человека, которого он так долго ненавидел.

Джеймс подъехал ближе.

— У тебя нет выбора, — почти выкрикнул он. — У тебя есть долг перед детьми, которых ты зачнешь.

Никто еще не знал, что тело Алисии уже дало приют новой жизни.

Дрейк почувствовал внезапный прилив нежности.

— Я способен обеспечить свою семью, — процедил он сквозь зубы. — Мне не нужны деньги Хейлстока.

— Черт побери, я говорю об их наследстве. Твой сын будет пэр. Твоя дочь будет называться «леди». Не позволяй своей дурацкой, эгоистичной гордости становиться на их пути.

— Я хочу, чтобы мои дети выросли, веря в то, что все люди равны. Аристократический титул вряд ли позволит осуществить мое главное желание.

— Но ведь ты можешь вырастить их мыслителями и благотворителями. И опять же имей в виду: если ты откажешь им в титуле, ты будешь ничем не лучше отца.

Такой поворот мысли поразил Дрейка. Хейлсток отказал ему в признании. С этого началась серия обманов, которая привела к нынешней трудно разрешимой ситуации.

Конечно, он не был полностью согласен с Джеймсом. Существовала большая разница между ним и его отцом. Дрейк никогда не бросит ребенка на произвол судьбы. Но спорить по этому поводу не было смысла.

Его насторожила щедрость брата, и он, прислонясь спиной к каминной доске, спросил:

— А ты? Что будет с тобой?

— Я буду счастлив со своей герцогиней. — Хрипловатый голос Джеймса приобрел вдруг мягкие нотки. — И буду радоваться тому, что не должен томиться на занудных парламентских заседаниях.

Дрейку было не до юмора. Его снова охватила тревога. Алисия! Он не подозревал, что женщина может с такой силой взять за сердце. Сила его чувства к Алисии выбивала из колеи. Если он не возьмет себя в руки, он скоро будет вести себя как влюбленный сосунок.

В коридоре послышались торопливые шаги. В дверь ворвалась Элиза Нейтс, глаза ее были широко раскрыты, чепец сбился набок.

— Сэр! Вы здесь!

— Что случилось? — шагнул к ней охваченный тревогой Дрейк.

— Там миледи… в бальном зале… с его светлостью. У него пистолет…

Дрейк похолодел.

— Хейлсток!..

Вцепившись пальцами в его сюртук, Элиза сокрушенно замотала головой:

— Прошу прощения, я впустила его, я виновата… Я не знала, что он такой… плохой.

— Что ты мелешь! — возмутился Джеймс. — Этого не может быть!

Дрейк метнулся мимо экономки и выскочил в дверь.


Хотя мама воображала себя королевой, она казалась маленькой и беззащитной в руках лорда Хейлстока. В свете лампы зловеще поблескивал дуэльный пистолет. Господи, да ведь это он был умалишенным, если решился угрожать такой безобидной милой женщине. Алисия сделала глубокий вдох, чтобы освободиться от тисков страха. Она не может полагаться на спасение от кого-то, которое может никогда не прийти. Она должна сама проявить изобретательность, чтобы спасти маму.

— Вы правы, милорд, — сказала Алисия, выдавив из себя подобие смешка. — Я действительно сложила все кусочки вместе. Затем отправилась искать доказательства. — Она пошелестела бумагой, чтобы подразнить его. — Клер написала это письмо на смертном одре. В нем она подтвердила мои подозрения.

— Дай его мне.

Несмотря на страх, который не отпускал ее, на Алисию накатила волна гнева. Этот человек бросил на произвол судьбы невинного ребенка. Думая о своем ребенке — ребенке ее и Дрейка, — она понимала отчаянное желание Клер защитить сына от жестокости отца.

— Нет, — сказала она. — Вы сожжете его. А Дрейку нужны доказательства того, что он законнорожденный сын.

— Он внебрачный ребенок Клер. — Маркиз угрожающе шагнул к ней, таща за собой мать. — Видит Бог, я не позволю выродку из низов претендовать на мой титул.

— Ребенок — ваш наследник, — заявила королева Элинор, судя по всему, нисколько не испытывая страха. — Постановляю — быть посему!

— Прекрати свои вопли! Алисия, разверни письмо. Покажи мне его.

Алисия хотела отказать маркизу. Но тогда он мог застрелить маму. У нее перехватило в горле. Она медленно развернула письмо и положила на свою ладонь так, чтобы он мог прочитать.

— Где документы? Куда ты их спрятала? — гортанным голосом спросил лорд Хейлсток, не пытаясь разобрать написанное.

— Я их не нашла. Думала, что мама знает об этом, но она ничего не помнит. Так что вы можете отпустить ее.

— Я все помню! — негодующе возразила королева Элинор. — Этот человек — негодяй! Он свергнет трон и захватит сокровища.

— Сумасшедшая женщина, — пробормотал лорд Хейлсток, при этом основательно ее встряхнув. — Скажи мне, куда ты подевала письменное подтверждение акушерки!

Леди Элинор царственно выпрямилась — маленькая фигурка рядом с крупной зловещей фигурой Хейлстока.

— Ты можешь четвертовать меня, но я ни слова не скажу такому негодяю, как ты. — И она плотно сжала губы.

Понимала ли мама, что говорит? Если к ней вернулось сознание, она приведет их к тому месту, где спрятала документы. Лорд Хейлсток позволит ей идти.

Но уже в следующий момент Алисия осознала тщетность своих надежд. Ведь Клер заклинала маму, чтобы она ни в коем случае не передавала документы лорду Хейлстоку. И мама верно и преданно выполняла ее просьбу в течение тридцати лет.

— Тебе место в Бедламе, — прохрипел лорд Хейлсток. — И там ты можешь поделиться своим бредом с другими сумасшедшими.

Королева Элинор вскинула подбородок. Рот ее оставался плотно закрытым.

— Это и есть настоящая причина, почему вы хотели жениться на мне, — прошептала Алисия. — Вам было наплевать на меня. Вы просто хотели убрать подальше маму. Чтобы она не открыла ваш секрет.

В глазах Хейлстока сверкнула свирепая решимость.

— И чтобы не позволить тебе или кому-то другому натолкнуться на доказательства. Как это случилось с твоим отцом.

— С папой?..

— Он нашел письмо и понял всю правду. После этого пришел ко мне и попросил денег, чтобы оплатить его карточные долги взамен на молчание. До того времени я не знал, что существуют доказательства.

Муть поднялась к ее горлу. У нее закружилась голова от поразившей ее мысли.

— Вы убили папу?

— Нет! Я готов был дать ему деньги, если бы он отдал мне документы. Этот глупец отказался. Сказал, что не станет заставлять Элинор нарушать обещание, данное Клер. После этого он пришел домой и застрелился.

Из груди мамы вырвался горестный стон. Губы ее задрожали, по щеке покатилась слеза.

Сердце Алисии сжалось от боли. Мама все понимала.

Испытывая отчаянное желание вцепиться ногтями в надменное лицо лорда Хейлстока, Алисия сжала в пальцах письмо.

— Милорд, я обмениваю это письмо на свою мать.

— Дай его мне. Я хочу узнать в точности, что пишет Клер.

— Вначале освободите маму.

— Нет. Подойди ближе и дай мне письмо. Алисия осторожно сделала шаг к маркизу и остановилась. Отсюда он не мог достать ее, но мог разобрать выцветшие буквы письма. Она должна убедить его, что письмо ценное и достойно того, чтобы обменять его на маму.

— Прочитать его вам? — спросила она. — В нем Клер заявляет, что Дрейк — ваш сын. Она называет его по имени. Она пишет о вашей ревности, вашем отказе признать ребенка…

— Это ее ублюдок, — оборвал Алисию маркиз. — Она обманула меня, выдавая себя за леди, но она вела себя как шлюха в спальне. Ее ребенок мог быть от какого угодно подонка.

Со стороны входа в бальный зал раздался знакомый голос:

— Не важно, кто меня зачал. По закону любой ребенок, рожденный в рамках брака, — это твой ребенок.

Ахнув, Алисия повернулась и увидела входящего в затемненный зал мужа. Широкоплечий, высокий и сильный, Дрейк шел решительным шагом воина, чтобы схватиться в бою. Его шаги эхом отдавались в пустынном помещении.

— Остановись! — потребовал лорд Хейлсток. — Ты не сможешь доказать, что ты мой сын.

Дрейк остановился в нескольких футах от подиума. Он долгим тревожным взглядом посмотрел на Алисию, затем снова перевел взгляд на лорда Хейлстока.

— Это письмо поможет подтвердить мои доводы властям. В худшем случае оно запятнает твою безупречную репутацию. Позволь графине уйти, и я дам тебе возможность сжечь его.

В наступившей тишине было слышно тяжелое дыхание лорда Хейлстока. Алисия чувствовала, как бьется о грудную клетку ее сердце.

Внезапно маркиз толкнул мать в сторону Дрейка:

— Убирайся к щенку своей Клер!

И в следующее мгновение его пальцы с силой впились в руку Алисии, он рванул ее на себя. Письмо выскользнуло из ее пальцев и упало на пол. Она дернулась, пытаясь освободиться от его железной хватки. Но тут произошло нечто такое, что вынудило ее замереть.

Она почувствовала прижатое к шее дуло пистолета.


Леди Элинор свалилась с подиума прямо в объятия Дрейка. Хотя она и была женщиной миниатюрной, но от столкновения с ней он откачнулся назад. Ее вуаль покрыла ему голову, лишив его возможности видеть. Он задержал на секунду графиню в руках, затем позволил ей соскользнуть на пол, а сам стал сдирать с себя вуаль.

Слишком поздно.

Хейлсток держал Алисию, прижимая дуэльный пистолет к самому уязвимому месту чуть пониже уха.

Взревев, Дрейк ринулся вперед. Мышцы его напряглись, готовясь к прыжку.

Хейлсток взвел курок.

— Назад! — крикнул он. — Я, не колеблясь, пущу в ход оружие!

Щелчок курка заставил Дрейка замереть. Его душил гнев, но он замер в нем. Дрейк завороженно смотрел в широко открытые голубые глаза Алисии. Он не мог рисковать ее жизнью. И жизнью их еще не родившегося ребенка.

Шурша тяжелыми юбками, к нему приблизилась леди Элинор.

— Ты почему-то не хотел ответить на мои скрытые вопросы, — доверительным тоном произнесла она, словно продолжая игру. Голос ее стал очень ласковым. — Но теперь я понимаю, почему ты кажешься мне таким знакомым. Ты сын Клер. У тебя такие же черные волосы и голубые глаза. Такое удивительное сочетание. Как у нее.

Дрейк не спускал глаз с Алисии. Он тихо сказал:

— Я должен попросить вас отойти в сторону, миледи здесь опасно.

— Я не боюсь. Я королева Аквитании.

— Даже королевы должны защищать себя, ваше величество. Теперь идите.

Завозившись с застежкой накидки из кротового меха она удалилась в тень. Дрейк испытал облегчение, но лишь на короткое время.

Он переключил внимание на Хейлстока, который продолжал удерживать Алисию.

— Отпусти ее. Мне не нужен твой чертов титул. Как и твои богатства или что ты там еще имеешь. Я хочу только свою жену.

— И ты думаешь, что я в это поверю? — иронически осведомился маркиз. — Да ты просто не знаешь, что это такое.

Дрейк сдержался, готовый сказать Хейлстоку правду — он, маркиз, на деле отвратительный преступник, способный угрожать женщине.

Он видел лихорадочный блеск в глазах маркиза; один неверный шаг — и Хейлсток может сорваться. Стараясь говорить как можно спокойнее, Дрейк повторил:

— Отпусти ее. Это наше с тобой дело. Она не имеет никакого отношения к нашей ссоре.

— Вы можете взять это письмо, милорд, — на удивление спокойным голосом сказала Алисия. — Я выронила его вон там. — Она показала ногой туда, где должно было находиться письмо.

Не отпуская ее, Хейлсток двинулся к письму. Дрейк сжал кулаки. Он был в отчаянии от своей беспомощности. Он ненавидел себя за то, что задумал эту месть, которая привела к такому результату.

В дверях послышалось шуршание колес.

— Отец! — раздался голос, отраженный эхом в огромном зале. — Какого черта ты здесь делаешь?

В этот момент Хейлсток потянулся, чтобы достать письмо. На лице его появилось выражение испуга, он выпрямился.

— Немедленно уходи отсюда! Тебе не следует здесь находиться! — крикнул он.

— Как раз следует, — возразил Джеймс. — Я хочу знать, почему ты приставил пистолет к голове Алисии.

— Я защищаю твое наследство от этого вульгарного выскочки!

— Я уже говорил, что Джеймс может забрать свое наследство, — сдерживая гнев, сказал Дрейк. — Если ты причинишь вред Алисии, ты не заработаешь ничего, кроме петли.

Джеймс подъехал к подиуму и уставился на отца.

— Да ты что, совсем спятил? Убери пистолет! Отпусти Алисию, и мы забудем про весь этот бред!

— Это не бред! Если я не остановлю его, он захватит все, когда я умру. Ты останешься нищим! — Голос маркиза задрожал. — Нищим, беспомощным калекой.

— Я не беспомощный и никогда таковым не был! — решительно возразил Джеймс. — Я в последнее время хандрил, и ты решил, что я буду полностью зависеть от тебя. Что же касается титула, я ни за что не возьму то, что не принадлежит мне. Именно ты воспитал меня в таком духе.

Хейлсток хмуро посмотрел на своего младшего сына.

— Ты не понимаешь. У тебя голубая кровь — твоя мать была из рода Куинси. И титул должен перейти к тебе.

— Нет, отец. Я не приму его. Так что, как видишь, нет никаких причин держать Алисию в качестве заложницы.

Пистолет дрогнул. Дрейк еще крепче сжал кулаки, посылая мысленный приказ маркизу опустить оружие. Он боялся сказать что-то такое, что могло разозлить маркиза.

Улучив момент, из тени появилась леди Элинор. Она потянула Дрейка за рукав.

— Тес…

— Отойдите назад, ваше величество, — шепотом попросил Дрейк.

Графиня еще крепче вцепилась в его руку. Приподнявшись на цыпочки, она пробормотала ему над ухом:

— Но у меня кое-что есть для вас, милорд.

Милорд…

Стиснув зубы, Дрейк повернулся и посмотрел на стоявшую рядом фигурку в накидке из кротового меха с синей подкладкой. Леди Элинор сунула руку под накидку и извлекла оттуда потрепанную промасленную бумагу коричневого цвета, свернутую в несколько раз.

Игры графини в этот момент не интересовали Дрейка. Его интересовала лишь Алисия, которая все еще оставалась во власти Хейлстока. Она хмурилась, наблюдая за матерью. А леди Элинор вдруг сунула бумагу ему в руку.

Дрейк впился глазами в текст. Судя по почерку, это походило на официальный документ. Под первойбумагой была еще одна, подписанная и заверенная.

Мороз пробежал у него по коже. Он крепко сжал обе бумаги. Леди Элинор постоянно держала эти документы при себе. Свидетельство о браке. И о его рождении. Если он до этого имел сомнения, то теперь сомневаться не приходилось. Он, в самом деле, был законнорожденным, был сыном Клер, леди Хейлсток.

— Это те самые документы? — хрипло спросил Хейлсток. — Дай их мне.

— Я сделаю даже кое-что получше, — сказал Дрейк. — Я избавлю тебя от необходимости самому их сжигать.

Шагнув к подиуму, он подтащил поближе лампу и снял с лампы защитное стекло. Алисия сдавленно ахнула, когда Дрейк поднес документы к язычку пламени. Он посмотрел ей в глаза, желая одного — она должна снова ему поверить. Через несколько секунд промасленная бумага задымилась.

Дрейк перевел взгляд на Хейлстока.

— Теперь отпусти ее.

На лице Хейлстока отразилось изумление, он недоверчиво произнес:

— Ты, в самом деле, хочешь это сделать? Ты не хочешь титула?

— И никогда не хотел.

Маркиз медленно, словно немощный старик, опустил руку с пистолетом. И отпустил Алисию. Она бросилась прочь от него, спрыгнула с подиума и потащила мать в тень. Дрейк почувствовал невероятное облегчение, видя ее в безопасности. Ему хотелось подойти к ней, обнять ее и заверить, что у него в жизни есть одно достояние — она, его Алисия.

Позади него послышался шелест колес.

— Ты хочешь понаблюдать за этим, Джеймс. Смотри, как чернеют края бумаги. Теперь ты можешь сохранить за собой этот проклятый титул…

Кресло-каталка толкнулось в Дрейка. Он покачнулся и боком зацепил лампу. Дрейк услышал звон стекла, а сам оказался на полу.

Джеймс наклонился и отшвырнул документы в сторону. Он бросился за ними так стремительно, что вылетел из кресла и упал на паркет. Он принялся голыми руками гасить пламя, но разлившееся по полу масло вспыхнуло, и Джеймс оказался объятым пламенем.

Дрейк вскочил на ноги, но его опередил Хейлсток, который бросился к Джеймсу и вытащил его из огненного кольца. Тут же подоспел Дрейк и оттащил брата еще дальше, в безопасное место.

И тут же сработал инстинкт, он побежал к дверям и что есть сил крикнул:

— Пожар!

Должно быть, миссис Нейтс пряталась где-то неподалеку на случай возможных осложнений. Она выскочила с ковриками в руках и стала тушить пламя, вслед за ней в зал вбежали несколько лакеев.

Сбросив с себя сюртук, Дрейк снова бросился к месту пожара. Ужасный крик отразился эхом в бальном зале. Дрейк увидел возле подиума фигуру, объятую пламенем.

Хейлсток!

Раскачиваясь и извиваясь, маркиз устремился в сторону от подиума. Алисия пыталась накидкой сбить с него пламя. В мгновение ока Дрейк оказался рядом с отцом свалил его на пол и погасил пламя своим сюртуком. Маркиз лежал, весь обожженный, и тяжело дышал. Лицо его казалось сплошной обгоревшей массой.

Дрейк наклонился над ним, крикнув одному из лакеев:

— Позови доктора!

Лакей бросился исполнять приказание. Другие слуги гасили последние очаги пламени. Алисия и мать опустились на колени к миссис Филпот, которая села, закашлявшись от дыма. Миссис Нейтс помогла ей подняться на ноги.

Джеймс приподнялся на локтях. Хриплым шепотом он позвал:

— Отец!

Маркиз застонал. Что-то заклокотало у него в горле, и он затих. Джеймс тихонько вскрикнул и дотронулся до неподвижной груди отца. Затем уронил на грудь голову и зарыдал.

Дрейк потер пальцами раздраженные дымом глаза. В голове его был сумбур, им владели самые противоречивые эмоции. Он испытывал тоску по отцовской любви, жгучее сожаление по поводу того, что нельзя переделать прошлое. Хейлсток отдал жизнь, спасая младшего сына. И Дрейк невольно этим восхищался.

Он не помнил, как долго они с Джеймсом оставались в зале. Когда он встрепенулся и поднял голову, Алисии и леди Элинор уже не было. Его охватила настоящая паника. Он попытался успокоить себя, сказав, что она должна уложить в постель мать и оказать помощь миссис Филпот.

Будет достаточно времени, чтобы поговорить с женой. Убедить ее, вернуть ее расположение, ее любовь.

Лакеи вынесли тело маркиза на самодельных носилках. Еще один лакей починил кресло-каталку и подкатил его к Джеймсу. Дрейк помог поднять брата. Лицо и рубашка Джеймса были испачканы сажей. Прядь волос упала ему на глаза. Он выглядел измученным и печальным. Откашлявшись, Джеймс пробормотал:

— Отец сказал, что я чего-то не понимаю.. На самом деле, это он не понимал.

Дрейк ничего не сказал на это. Он не мог найти подходящих слов утешения. Для брата эта потеря была намного тяжелее.

В зале, освещенном всего лишь одной лампой, было полутемно. На ночь здесь останутся два лакея, которые проследят за тем, чтобы тлеющие места не воспламенились снова. Они открыли окна, чтобы выветрить дым, хотя Дрейк знал, что запах гари, будет оставаться здесь до тех пор, пока не произведут ремонт.

Джеймс подъехал к неповрежденной части подиума и сказал лакею:

— Подай мне это письмо и дуэльный пистолет.

Лакей исполнил приказание.

Дрейк подошел к брату, когда тот вертел в руках длинноствольный пистолет. Должно быть, Хейлсток уронил его, когда бросился оттаскивать Джеймса от огня.

— Нам повезло, что он не выстрелил, — сказал Дрейк, почувствовав комок в горле. Шальной выстрел мог поразить Алисию.

— Повезло? — спросил Джеймс. Он направил дуло пистолета в потолок и спустил курок. Раздался холостой щелчок. — Как я и думал, — прошептал он. — Эта чертова штука не была заряжена.

Осознание этого факта ошеломило Дрейка. Он и в самом деле мало знал отца. Тем больше причин для того, чтобы не желать его титула. Он протянул руку.

— Я возьму теперь эти документы. Джеймс сунул письмо вместе со свидетельствами о браке и о рождении в карман своего сюртука,

— Нет, они будут находиться у меня до тех пор, пока ты не будешь восстановлен в своих законных правах, — возразил Джеймс.

— Да не будь ты таким благородным глупцом! — воскликнул Дрейк. — Хейлсток, хотел, чтобы они были уничтожены. И ты должен выполнить его последнее желание.

— Напротив, я стану защищать эти документы собственной жизнью. — Джеймс устремил на Дрейка пристальный взгляд. — Смирись с этим, брат. Теперь именно ты лорд Хейлсток.

Глава 28

Три недели спустя Алисия открыла дверь Пембертон-Хауса, чтобы принять доставленные цветы.

Здесь были полевые цветы, лиловые гиацинты, белые соцветия боярышника, желтые лютики, аранжированные в фарфоровой вазе. Букет был настолько громадный, что скрывал лицо доставщика. Он щегольски, прошел мимо нее, затем она увидела знакомую улыбку и растрепанные на весеннем ветру светло-каштановые волосы.

— Джеральд! — воскликнула Алисия. — Я думала, что ты отправился в игорный дом.

— Я отправился, — ответил он, внося вазу в вестибюль. — Но твой муж отправил меня с поручением.

Дрейк.

Идя вслед за братом в гостиную, Алисия невольно почувствовала трепет и поспешила подавить в себе это опасное ощущение. Она не должка позволить Дрейку пустить в ход свои чары. А он явно пытался это сделать в течение последних недель, с тех пор как они с мамой возвратились в свой старый дом.

Ароматы цветов наполняли гостиную. Красные, розовые и белые розы. Нежные оранжерейные орхидеи. Изысканные палевые камелии, оранжево-желтые ноготки и лиловые фиалки.

На столах громоздились и другие подарки — коробки конфет и прочих сладостей. Ее туалетный столик в спальне ломился от духов и коробочек с драгоценностями. В библиотеке повсюду лежали книги в кожаных переплетах — стихи, романы, книги по истории и философии. Дрейк явно обладал безошибочным инстинктом в отношении того, что она любит читать.

Однако он так и не понял ее сердца.

Мама сидела за столиком, на котором находился магический кристалл. Она была одета под цыганку: на ней был желто-шафрановый тюрбан, крупные золотые сережки, синяя атласная накидка с полумесяцами по всей поверхности. Разумеется, костюм был еще одним подарком Дрейка. Алисия подумала, что это дьявольская уловка с его стороны — сделать маму его союзником.

Леди Элинор захлопала в ладоши, и на ее руках зазвенели браслеты.

— Ага, вот еще цветы! Разве я не предсказывала их появление десять минут назад?

Миссис Филпот освободила место на фортепьяно, чтобы Джеральд мог поставить новое подношение.

— В самом деле, предсказывали, миледи, — согласилась она и прищелкнула языком от удивления. — Должна сказать, что весьма любезно со стороны его светлости прислать также вазу. Похоже, нам скоро не во что будет ставить цветы.

Она вышла из комнаты, чтобы принести кувшин с водой. Джеральд стряхнул золотистую пыльцу со своего зеленого сюртука.

— Тебе следует знать, Эли, что твой муж сам отправился за город и собрал эти цветы.

— Ну, это сказки, — усмехнулась Алисия.

— Это правда! — горячо возразил брат. — Он только что вернулся оттуда. Честное слово, я никогда не видел мужчины, который так… — Он не закончил фразу, потому что в этот момент чихнул и поспешил вытащить носовой платок.

Мужчины, который так… что?

Алисия не стала спрашивать. Ей это неинтересно знать. Чтобы отвлечь себя от мыслей, она погладила брата по спине.

— Надеюсь, ты не простудился?

— Просто запахи от букета подействовали на мой нос, только и всего. — Он сунул руку во внутренний карман сюртука и извлек оттуда квадратной формы пергамент, сложенный вчетверо и перетянутый ленточкой. Ослепительно улыбнувшись, он протянул его сестре. — Это в придачу к букету.

Алисия взяла записку, тайком провела кончиками пальцев по великолепной бумаге. Дрейк не делал попыток наладить с ней связь с того времени, когда в первую неделю после тех событий попытался уговорить ее вернуться в его дом, прибегая то к шуткам, то к серьезным аргументам, пуская в ход все свои дьявольские чары. Он выразил сожаления по поводу того, что нагородил столько лжи, и писал, что согласился быть пэром только ради их детей.

Их детей.

Теплое чувство окутало Алисию при мысли о том, что их ребенок уютно почивает в ее чреве. Она знала, что Дрейк будет хорошим отцом. Он любил детей, и дети любили его. Но он был полон решимости вновь завоевать ее только из-за своей упрямой гордости, он просто не хочет признать своего поражения. Алисия негодовала: он полагал, будто сможет купить ее чувства щедрыми подарками. Ее не поколеблют ни расточительно дорогие подношения, ни самые красноречивые письма. Она хотела от Дрейка совсем не этого.

Алисия никогда не забудет ту ночь, когда стояла возле комнаты Джеймса, собирая все свое мужество, чтобы сообщить Дрейку, что он законнорожденный сын, и в этот момент услышала его слова: «Я никогда не стану на колени ни перед одной женщиной».

Одна эта фраза свидетельствует о его неспособности любить. Дело вовсе не в том, что она хотела видеть Дрейка распростертым у ее ног. Но она всегда мечтала о мужчине, который будет готов пройти по горячим угольям ради нее, о мужчине, который видит в ней смысл своей жизни.

— Вскрой письмо, — подсказал ей Джеральд. Мама помахала Алисии рукой, затем посмотрела в магический кристалл и сказала:

— Я думаю… о да… это от того, кто томится по тебе. — У Алисии чесались руки открыть послание. Однако она подавила в себе это искушение.

— В таком случае он будет и впредь томиться.

— Ах, пожалей беднягу, — вступился Джеральд. — Клянусь тебе, он сам не свой, не знает, что ему делать.

В самом деле? Немного смягчившись, Алисия зашагала взад и вперед, старательно напоминая себе обо всех своих обидах.

— Я не могу жалеть человека, который украл титулу Джеймса.

— Он принадлежит Дрейку по праву, — с типично мужским упрямством возразил брат. — Суд очень скоро это подтвердит.

Мама оторвала взгляд от магического кристалла и нахмурила брови.

— Дорогая моя девочка, ты считаешь, что сын Клер не должен быть маркизом Хейлстоком?

Похоже, в последнее время мама все больше понимала, что происходит вокруг, хотя и продолжала облачаться в различные наряды и разыгрывать то, что ей виделось в ее фантазиях. Не желая расстраивать мать, Алисия сказала:

— Просто я не считаю справедливым лишать прав Джеймса, только и всего.

— Но так же несправедливо лишать этого права сына Клер, — озабоченно проговорила мама. — Милый мальчик все эти годы так страдал. А предсмертное желание Клер заключалось в том, чтобы защитить его. Поэтому я так долго прятала его документы.

Раскаиваясь в сказанном, Алисия обняла мать за талию:

— Я знаю, мама. Тобой можно восхищаться за то, что ты была верна своей клятве.

И это действительно так. Алисия прерывисто вздохнула. Может быть, она сама была все это время слишком упрямой, боялась подвергнуть риску свое сердце. Не желала признать очевидного: ее муж не хотел такого финала мести. Ему действительно претила мысль о том, что он станет маркизом Хейлстоком.

Она видела в своем воображении, как Дрейк подносит документы к пламени лампы. Он намеревался уничтожить свидетельства того, что является законнорожденным сыном. И при этом смотрел прямо ей в глаза. Он хотел одного — она должна поверить, что он благородный человек.

Алисия потрогала пальцами сложенное письмо, гадая, что может содержать это послание. Мог ли Дрейк взять верх над своей мстительной натурой? И если он победил в себе ненависть, мог ли он научиться любить? Ей хотелось верить в это. Очень хотелось.

Глаза Джеральда впились в Алисию.

— Ты должна также знать, что Дрейк отдает все состояние старого маркиза Джеймсу, — разумеется, кроме заповедного имущества.

Алисия выпрямилась, едва обратив внимание на ливень посыпавшихся лепестков, когда она задела плечом букет поникших роз.

— Джеймс не говорил мне об этом.

— Дрейк хотел, чтобы не было шума по этому поводу. Он не любит хвалиться, в особенности, когда дело касается его брата. И знаешь, они очень подружились.

Она это подозревала. От Джеймса она тоже не слышала ничего в адрес Дрейка, кроме похвал. Он являлся сюда каждый день, чтобы давать уроки в их школе, часто в сопровождении Сары. Они объявили в узком кругу о своей помолвке, хотя по причине траура Джеймса им придется ждать до следующей весны. Их чувства пробуждали томление у Алисии, убеждая, что в глубине души она тоскует о любви.

Казалось, прошла целая вечность с того времени, когда она ощущала объятия Дрейка, чувствовала, как его сильные, теплые руки прижимают ее к себе. В последнее время она думала о нем почти постоянно, иногда с гневом и болью… А иногда с любовью. Она размышляла о его дружбе с Джеймсом, о его щедрости и сочувствии к несчастным, которые не понаслышке знали о тяготах жизни на улице.

Алисия представляла себе Дрейка маленьким мальчиком, который захотел увидеть своего отца, а вместо этого был обвинен в воровстве. Подобная жестокость способна выбить из колеи любого ребенка. Однако он устоял, благодаря своему уму и способностям нажил состояние за игорными столами. Он хотел получить признание отца и делал это теми способами, которые считал приемлемыми. Кто она такая, чтобы обвинять его за это?

К тому же, если бы Дрейк не стремился к мести, они могли бы не встретиться и не пожениться. Сейчас она не носила бы его ребенка в своем чреве — это чудо и венец любви.

— Открой письмо, Эли, — снова напомнил ей Джеральд. Напуская серьезность на свои мальчишеские черты, он положил руку ей на плечо и добавил: — Парень одержим тобой. Будет справедливо, если ты дашь ему шанс реабилитировать себя.

Мама похлопала по сложенному письму. В ее взгляде читалась некая загадочная мудрость. Она прошептала:

— Смелее, моя дорогая. Не бойся. Магический кристалл говорит, что пора отправиться на поиски своего будущего.

Чувствуя их любовь, Алисия позволила себе отбросить свои сомнения. Боль и мучительные раздумья прошлых недель отлетели, словно лепестки под теплым ветром. Она почувствовала себя легкой и свободной, готовой принять решение. Она была женой Дрейка и хотела быть с ним. Даже если он хранит в душе свои мстительные эмоции, даже если отдает ей лишь тело, а не сердце, она будет любить его.

И дрожащими пальцами она распечатала письмо.

Глава 29

Ровно в три часа того же дня Алисия поднималась вслед за Фергусом Макаллистером по центральной лестнице игорного дома.

Стук их каблуков отдавался эхом в огромном вестибюле с элегантными белыми колоннами, стройно возвышающимися на фоне темно-зеленых стен. В столь ранний час в залах было мало посетителей — два джентльмена играли в салоне в карты, да еще один у окна уткнулся в газету.

Алисия вспомнила, как она оказалась здесь в первый раз, полная отчаяния и решимости предложить себя в любовницы игроку, который пользовался едва ли не самой дурной славой в Лондоне. Сейчас же она идет к нему как подобает леди, идет как его жена.

Она почувствовала сладостное томление во всем теле. Перед этим она приняла ванну, долго прихорашивалась, меняя платья, по меньшей мере, раз десять, наконец, выбрала шелковое, медного цвета, платье, которое плотно облегало ее формы. Золотистого оттенка жакет открывал лиф с глубоким декольте, что не могло не понравиться мужчине. Понравиться Дрейку.

— Пора вам успокоить этого захандрившего человека, — сказал Фергус, когда они поднялись на верхнюю площадку. — Хозяин похож сейчас, простите, на побитую собаку.

Алисия невольно испытала удовлетворение, услышав, что Дрейк тоже страдал.

— В самом деле? Мне, пожалуй, доставило бы удовольствие подобное зрелище.

Фергус смотрел на нее сверху вниз без улыбки, но в его единственном глазу засветились веселые огоньки.

— Вас ожидает редкое зрелище, миледи. Он просто рехнулся из-за вас, и это совершенно определенно.

Без дальнейших объяснений Фергус распахнул позолоченную дверь и жестом предложил Алисии войти. Затем, поклонившись, оставил ее в комнате одну.

Зрелище почище? Что Фергус имел в виду?

Впрочем, скоро она узнает.

Полная волнующих ожиданий, она быстро вошла в приемную, а затем в кабинет Дрейка. Ковер заглушал ее шаги. Она окинула взглядом стены цвета морской волны, бордовые кожаные стулья, полки с книгами, которые, как она теперь знала, хозяин кабинета внимательно читал. Шторы были опущены, защищая окна от полуденного солнца, и свет от горящих свечей отражался на полированной поверхности большого письменного стола красного дерева.

Ее улыбка погасла. Где же Дрейк?

«У меня есть нечто такое, что принадлежит тебе…»

Полученная от него записка была лаконичной, она состояла всего из одного предложения и содержала просьбу прийти к нему в назначенное время. Алисия полагала, что муж будет ждать ее здесь. Он станет, конечно, каяться, но в то же время будет соблазнительным, постарается обольстить ее своими взглядами, своими прикосновениями. И на сей раз, она позволит ему добиться успеха. Он заключит ее в объятия, и она отдастся его дьявольским ласкам…

Взор Алисии остановился на каминной доске, где стояла статуэтка, изображающая обнаженных любовников в вечном объятии. Подойдя поближе, она провела пальцами по гладкому алебастру. Как ее некогда шокировала даже мысль о том, что можно столь дерзко вести себя с мужчиной! Но сейчас она знала, что интимные отношения есть высшее выражение любви. До того как Дрейк вошел в ее жизнь, она была на пути к тому, чтобы стать пуританкой и остаться старой девой. Благодаря ему она расцвела и познала полноту счастья и радость женственности. Благодаря ему она станет матерью. Как могла она думать, что сможет жить без него?

Дверь позади нее открылась.

Повернувшись, она увидела мужа, стоявшего в противоположном, затемненном конце комнаты, где синие шторы наполовину скрывали дверь. У нее пересохло в горле, и участился пульс. На нем был наряд древнего римлянина — простая полотняная туника до колен. Ноги ниже колен были обнажены.

Неудивительно, что Фергус был так ироничен в отзывах о нем. Алисия также не удержалась от улыбки, но это была не ирония, она испытала жгучий интерес к игре, которую он затеял.

Дрейк низко поклонился.

— Я здесь для того, чтобы служить вам, моя обожаемая госпожа.

Трепет пробежал по ее телу, когда она вспомнила свои фантазии. Неужели он будет изображать раба, и исполнять все ее приказания? Дрейк, столь надменный, что не повиновался никому на свете?

— Подойдите ближе, — сказал он своим грудным и таким волнующим голосом. — Я живу для того, чтобы удовлетворить любую вашу причуду. — Затем он жестом показал на дверь.

Алисия охотно, к тому же снедаемая любопытством, прошла мимо него в следующую комнату. Это была уютная голубая спальня, в углу на столике близ кровати теплился камин и горели свечи. Ее взор остановился на постели. Простыни были усыпаны лепестками роз, их аромат наполнял всю комнату. С бьющимся сердцем она повернула голову и рядом увидела Дрейка, его томный призывный взгляд обещал ей небывалые наслаждения.

— Я счастлив, что вы пришли ко мне. Я тосковал по возможности услужить вам, — сказал он и почтительно наклонил голову.

Алисия не могла оторвать глаз от его крепкого, чувственного рта. Как же ей хотелось поцелуя!

— И я тосковала по тебе.

Она готова была войти в кольцо его рук, но он поймал ее ладонь и подвел к креслу у камина. Заинтригованная и готовая продолжить игру, она опустилась в кресло. А Дрейк в это время взял что-то с камина.

Он склонился в почтительном поклоне, при этом туника качнулась, обнажив мускулистую грудь. Он протянул к ней руку, на его ладони оказалась небольшая шкатулка для ювелирных изделий.

— Это для вас, миледи.

«У меня есть нечто такое, что принадлежит тебе…»

Он это имел в виду?

Протянув руку, Алисия нащупала кожаный футляр.

— Ой, Дрейк, не надо покупать подарки, чтобы снова завоевать меня. Право же, это лишнее.

— Я лишь хочу поухаживать за тобой, чего не делал раньше.

У нее подкатил комок к горлу от нахлынувшей нежности. Она вдруг поняла, как недооценивала мужа. Он вовсе не пытался купить ее любовь в эти последние недели. Он просто ухаживал за ней. Он хотел искупить факт их насильственного брака.

Дрейк открыл шкатулку. На белом бархатном донышке лежало золотое кольцо, усыпанное бриллиантами. Она вопросительно подняла на Дрейка глаза, боясь спросить, что это означает.

Затем он сделал нечто совершенно удивительное. Он опустился перед ней на колени.

— Это ваше свадебное кольцо, миледи. Вы согласны носить его?

Он не навязывал ей себя. Он ее спрашивал. Слезы затуманили глаза Алисии. Она горячо сказала:

— Да! Конечно же, да!

Взяв ее руку, он надел кольцо на палец, и бриллианты заиграли при свете камина. Когда он подносил ее руку к своим губам, в его глазах отразилась темная глубина.

— У меня есть нечто такое, что принадлежит тебе, — сказал он.

Значит, речь шла не о кольце.

— Ты, — пробормотала она, наклоняясь вперед и обвивая его шею руками, — ты мой. Ты принадлежишь мне. Ты и твоя любовь. Мы будем любить друг друга. Сейчас…

Сомкнув пальцы вокруг плеч Алисии, он чуть отодвинул ее.

— Еще рано, любовь моя.

Смутившись от его вдруг вернувшейся властной манеры, Алисия все же решила подыграть ему в разыгрываемой фантазии.

— Но ты мой раб. Ты должен выполнять то, что я скажу.

Он мимолетно улыбнулся, отчего на его щеках появилась ямочки.

— Терпение, миледи. Все будет так, как вы пожелаете. — А вслед за этими смиренными словами в его глазах вспыхнуло страстное желание, которое он был не в силах скрыть. С шумом, вздохнув, он добавил: — Было дьявольски трудно жить без тебя все эти недели. Я хочу, чтобы ты была со мной всегда — ты и наш ребенок.

— Я знаю, — прошептала Алисия. — Я тоже этого хочу. Я не должна быть такой упрямой и неуступчивой…

Он тихонько прижал палец к ее губам.

— Позволь мне закончить. То, что у меня есть для тебя, это мое сердце. Я люблю тебя. А теперь ты соблазнишь меня? — На сей раз, его улыбка была откровенно эротичной.

— Я к вашим услугам, о моя хозяйка!

Поднявшись, он поставил ее на ноги и расстегнул жакет. Его взгляд скользнул ниже. Груди Алисии стали тяжелее, они готовились к тому времени, когда она станет кормить ребенка. Словно случайно, он коснулся пальцами налитых округлостей. Она казалась хозяйкой римской виллы, развлекающейся со своим красивым рабом.

— Потрогай меня, — приказала она.

— Исполнить твое желание для меня радость. Его ладони медленно заскользили по изгибам ее тела. Шагнув ей за спину, он медленно раздел ее. Он спустил медного цвета платье с плеч, позволив ему упасть к ногам, и оставил ее в отороченной кружевами сорочке и юбочке. Потянув за завязки, он уронил на пол и юбочку. Затем прижался к Алисии, она слышала его теплое дыхание над ухом — трепетная дрожь пробежала по всему ее телу.

— Сегодня нет никаких корсетов, — пробормотал он напряженным шепотом. — О госпожа, вы делаете исполнение моих обязанностей таким приятным!

Ей так нравилась эта игра! Алисия подняла руки:

— Раздень меня полностью, мой раб. — Он повиновался и снял с нее последний предмет одежды.

Затем обхватил ладонями ее голые груди. Вздохнув, Алисия прижалась к нему, ощущая всем своим телом прикосновение грубой ткани туники, греясь исходящим от него теплом.

— Поцелуй меня, — прошептала она. — Поцелуй меня скорее, Дрейк, иначе я сойду с ума.

Он осторожно прижался ртом к ее губам, словно боясь расплескать свою страсть. Но она не хотела быть связанной дисциплиной, она хотела необузданного, дикого взрыва страсти. Обхватив его шею руками, она приоткрыла губы и стала соблазнять его своим дерзким языком. Он ответил ей с хриплым стоном и стал оглаживать ее руками, которые скользили все ниже и ниже — от грудей, к талии, к бедрам, не касаясь лишь того места, которое больше всего ныло и жаждало прикосновений.

— В постель, раб, — приказала Алисия. — Отнеси меня в постель немедленно.

Дрейк повиновался и уложил ее в постель, усыпанную лепестками роз. Запах роз пьянил, смешиваясь с исходящим от Дрейка возбуждающим мускусным запахом. Сбросив тунику, он опустился над ней, широкоплечий и сильный, его мышцы отливали бронзой в свете многочисленных свечей. Это был очень красивый мужчина, ее мужчина.

Склонившись над ней, он взял в рот ее сосок, затем другой. Алисия тихонько застонала от сладостных ощущений, ее пальцы погрузились в черные волосы Дрейка на затылке. А он ласкал ее завитки и ноющие лепестки между ног, и, в конце концов, Алисия, не выдержав сладостных мучений, взяла его отяжелевший ствол и направила в себя.

Их тела соединились в одно, и теперь он был уже не раб, но господин. Он двигался внутри ее, и Алисия постанывала от все нарастающего удовольствия. Каждый толчок приближал сладостный экстаз. Она закрыла глаза, прислушиваясь к сладостным токам, но Дрейк, обхватив ладонями ее щеки, устремил на нее свой взгляд.

— Смотри на меня, — приказал он. — Смотри на мужчину, который тебя любит.

И она смотрела. Его голубые глаза больше не таили секретов. Они горели чистой любовью. Он проникал в нее все глубже, все ускорял движения. Глядя ему в глаза, Алисия увидела, как потемнели они с приближением пика наслаждения, и ощутила такой прилив чувств, что содрогнулась в экстазе.

Затем они долго лежали, не разнимая объятий, удовлетворенные и умиротворенные. Аромат роз наполнял комнату. Ее обручальное кольцо поблескивало при свете камина. Алисия потянулась и вздохнула, затем прижалась к теплому, сильному телу мужа. Как она скучала по этому — не только по телесной близости, но по такой абсолютной умиротворенности и пониманию того, что она и Дрейк единое целое, сейчас и навсегда.

Он лениво погладил ладонью ее бедро.

— Я вижу, что миледи довольна своим рабом. — В его голосе снова прозвучали нотки надменного хозяина, и трепет пробежал по ее телу. Улыбнувшись, Алисия сняла лепесток с его плеча.

— Надеюсь, что я сохраню тебя.

— Если, конечно, ты не думаешь, что я всегда должен буду рядиться в этот дурацкий наряд.

— Как, ты хочешь лишить Фергуса такого удовольствия? — поддразнила Алисия Дрейка. — Я же готова лицезреть тебя и в виде индейца с набедренной повязкой, и арабского принца в прозрачных штанах или…

— Довольно. — Глаза его весело сверкнули, и он закрыл ее рот поцелуем. Затем, став серьезным, приподнял ее подбородок и охрипшим от страсти голосом проговорил: — Честное слово, Алисия, я готов был ползать на коленях, лишь бы вернуть тебя. Я даже рассматривал возможность продажи игорного дома, поскольку ты так презираешь игру.

Она энергично замотала головой:

— Но ты не должен лишить работы мистера Чивера и мистера Макаллистера, а также других. Куда они пойдут?

Он кивнул.

— Именно этого я и опасался и ожидал, что ты именно так и скажешь.

— Определенно одно: ты не будешь проводить там так много времени. У тебя теперь есть другие обязанности.

— Именно так. — Плутовски улыбаясь, Дрейк провел пальцами по ее груди, — вызвав прилив возбуждения; — Я теперь буду, озабочен исполнением своих супружеских обязанностей.

— Я имею в виду твои обязанности как маркиза Хейлстока, — уточнила она.

Сделав недовольную гримасу, он перевернулся на спину и смахнул лепестки роз с кровати.

— Не называй меня так. Я никогда не хотел этого титула.

Видя его неудовольствие, она подлила масла в огонь:

— Такова плата за месть, милорд.

— Ведьма. Не забывай, что месть привела тебя в мою жизнь.

— Невежда, — сказала она насмешливо, прижавшись к нему всем телом; — А ты не забывай, что я сделала из тебя более приличного человека.

Дрейк ответил ей улыбкой, которая всегда заставляла ее сердце учащенно биться.

— У тебя впереди целая жизнь, чтобы припомнить все мои грехи. А сейчас… — Он по-хозяйски положил на нее руку: — Сейчас я намерен соблазнить тебя снова.


Оглавление

  • Глава 1
  • Глава 2
  • Глава 3
  • Глава 4
  • Глава 5
  • Глава 6
  • Глава 7
  • Глава 8
  • Глава 9
  • Глава 10
  • Глава 11
  • Глава 12
  • Глава 13
  • Глава 14
  • Глава 15
  • Глава 16
  • Глава 17
  • Глава 18
  • Глава 19
  • Глава 20
  • Глава 21
  • Глава 22
  • Глава 23
  • Глава 24
  • Глава 25
  • Глава 26
  • Глава 27
  • Глава 28
  • Глава 29