исключить даже малейшую возможность идентификации иностранной спецслужбой тех операций и объектов ТФП, которые могут быть неизвестны им, мною внесены необходимые изменения координат, псевдонимов, географии мест нахождения и т. д.
Второй мой мотив обусловлен стремлением не дать возможности западным спецслужбам опередить нас, представив достоверную картину осуществления внешней разведкой операций ТФП в бывшей социалистической стране, и лишить их свободы интерпретировать и тенденциозно толковать факты ц результаты сотрудничества КГБ с польскими спецслужбами. Об актуальности этого говорит отмечающаяся последнее время на Западе тенденция публиковать то, что замалчивалось до сих пор спецслужбами. Так, появилось несколько книг, рассматривающих и операции ТФП. Помимо книги Леруа-Фэнвилля. в 1982 году американский журналист Джеймс Бамфорд опубликовал объемный труд о деятельности Агентства национальной безопасности США (АНБ), главной функцией которого является «кража чужих суперсекретов» (Бамфорд Дж. Дворец головоломок. Лондон, 1983).
Стали появляться и отдельные журнальные статьи в «Тайм», «Ньюсуик», «Пари-матч» и других периодических изданиях, в которых, в частности, сообщалось о ТФП агентов ФБР во французское посольство в Вашингтоне и изъятии оттуда французских шифров.
Можно ожидать появления на Западе публикаций о деятельности внешней разведки в этой области. При этом, как показывает опыт, такие публикации будут извращать действительные факты, искажать их для дискредитации КГБ и нашей внешней разведки. Начало этому кладет книга изменника В. Шеймова «Башня секретов», изданная в 1993 году в США.
Так следует ли нам, задавал я себе вопрос, дожидаться, когда придется либо оправдываться, либо хранить «гордое молчание», которое всегда истолковывается не в пользу обвиняемого?
Немаловажно и то, что такая искаженная информация может подаваться для нашего общественного мнения и теми нашими внутренними любителями жареного, которые с готовностью хватаются за любые порочащие КГБ и, в частности, нашу внешнюю разведку факты, от кого бы они не исходили. И будут лить воду на дезинформационную мельницу ЦРУ ч других западных разведок.
Хотя описываемые мною операции, как я указал, ничего нового для ЦРУ не добавляют, для нашего читателя, да и для широкой иностранной общественности, я надеюсь, они представляют интерес. Я показываю малоизвестную до сих пор сторону напряженной деятельности нашей разведки.
Представит эта информация, я убежден, интерес и для наших разведчиков, ибо даже внутри нашей службы об описываемой стороне разведывательной деятельности осведомлен только очень узкий круг людей.
ГЛАВА I
ВСТУПЛЕНИЕ
Вот раздвигает занавес судьба
И освещает сцены.
Джон Драйден. «Дон Себастьян»
Когда в феврале 1994 года я собирался начать писать эти мемуары, разразилось дело Эймсов в США. Действительно, для этой гордой своим могуществом разведывательной службы — Центрального разведывательного управления — такой провал в ее безопасности явился беспрецедентным явлением. Руководящий сотрудник самой службы безопасности этой разведки оказался «кротом», агентом иностранной державы. И это после того, как Дж. Энглтон, бывший до 1974 года боссом контрразведки ЦРУ целых двадцать лет, безуспешно охотился за советским «кротом».
Целых девять лет Олдрич Эймс снабжал советскую российскую внешнюю разведку важнейшими для ее безопасности и надежности ее разведывательной деятельности сведениями о тех «кротах», которые ЦРУ удавалось завербовать из числа сотрудников советских спецслужб.
Парадокс состоит в том, что сам Эймс выдвинулся в руководящих эшелонах ЦРУ благодаря как раз вербовке агентов из числа сотрудников советских учреждений, а затем продавал их нам. Это только делало более безопасным его личное положение в службе. В самом деле, кто мог заподозрить удачливого вербовщика в том, что он сам будет сдавать плоды своей работы противнику.
Кстати, слово «противник» в сегодняшних наших условиях я употребляю вполне сознательно. Дело не в том, что я попрежнему рассматриваю ЦРУ и другие специальные службы США и Запада как нашего «врага», то есть с прежних, конфронтационных позиций. Нет, я понимаю прекрасно, что это не соответствовало бы новым условиям в мире и складывающимся отношениям добрососедского партнерства нашей страны с Западом.
Я использую этот термин в том же смысле, как мы говорим об игроках в шахматах. Ведь оба игрока во время шахматной партии являются противниками. Однако это никогда не означает, что они враги в обычной жизни.
Вот и разведки, ведущие напряженную игру друг с другом, если они в своем противостоянии строго следуют правилам соответствия этой игры общим отношениям в мире и между представляемыми ими государствами, не должны оставаться ни врагами, ни ГП — главными противниками, каким являлись США для нас долгие годы.
