КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Убийство Михаила Лермонтова [Рудольф Константинович Баландин] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Рудольф Баландин Убийство Михаила Лермонтова

Кровавая меня могила ждет,

Могила без молитв и без креста,

На диком берегу ревущих вод

И под туманным небом, пустота Кругом…

Лермонтов, 1831
5 (27) июля 1841 года между 6 и 7 часами вечера у подножия Машука состоялась дуэль между отставным майором Николаем Соломоновичем Мартыновым и поручиком Михаилом Юрьевичем Лермонтовым. Последний был убит. Обстоятельства ссоры и поединка до сих пор остаются не вполне выясненными. Была создана следственная комиссия. Ординатор Пятигорского военного госпиталя И. Е. Барклай де Толли — дальний родственник знаменитого генерал-фельдмаршала — произвел осмотр тела и составил соответствующее заключение.

«При осмотре оказалось, — писал он, — что пистолетная пуля, попав в правый бок ниже последнего ребра, при срастании ребер с хрящем, пробила правое и левое легкое, поднимаясь вверх, вышла между пятым и шестым ребром левой стороны и при выходе порезала мягкие части левого плеча; от которой раны поручик Лермонтов мгновенно на месте поединка умер» Документ заверен печатью, помечен 17 июля и подписан доктором и двумя следователями. Было и другое свидетельство того же врача, отчасти отличающееся от первого. По мнению лермонтоведа, кандидата медицинских наук Б. А. Нахапетова: «Составленные Барклаем де Толли два судебно-медицинских заключения о смерти М. Ю. Лермонтова не в полной мере соответствовали „Наставлению врачам при судебном осмотре и вскрытии мертвых тел“, изданному Медицинским советом в 1829 году. Кроме того, отличаясь по содержанию, они явились поводом для возникновения споров вокруг некоторых обстоятельств дуэли Лермонтова с Мартыновым».

Дело здесь не только в этих противоречиях и недоработках. Все четыре свидетеля трагедии — М. П. Глебов, А. И. Васильчиков, А. А. Столыпин (Монго) и С. С. Трубецкой — очень кратко и сбивчиво сообщали о ходе дуэли. Или хранили молчание. Например, неизвестно даже, произвел ли свой выстрел (в воздух) Лермонтов, кто у кого был секундантом: в одном случае Глебов называл себя секундантом Лермонтова, в другом — Мартынова; роли Трубецкого и Столыпина вообще неясны.

ВЕРСИИ

Неудивительно, что сразу же после дуэли появились слухи, что она велась не по правилам, а причины для нее, в сущности, отсутствовали. Более того, в советское время было высказано предположение на первый взгляд фантастическое: застрелил великого поэта некто неизвестный. Он якобы скрывался в кустах на скале, расположенной выше площадки, где происходил поединок.

Понятно, что такое преступление могло совершиться и оставаться нераскрытым только в том случае, если его санкционировали высшие чины государства, тайная полиция или даже сам Николай I. Основание: ненависть к поэту тех, кого он заклеймил в стихотворении «Смерть поэта»: «Надменные потомки Известной подлостью прославленных отцов», «Свободы, Гения и Славы палачи». Улики: странный характер смертельной раны, пробившей тело Лермонтова навылет под углом около 35° к горизонту.

Помимо всего прочего, странное впечатление производит вопрос, заданный Мартынову во время суда: «Не было ли употреблено с вашей стороны или секундантов намерения к лишению жизни Лермонтова противных общей вашей цели мер?» По-видимому, имелись веские основания предполагать, что правила дуэли были всерьез нарушены.

Наконец, подозрительная история произошла с приговором суда. В соответствии со «Сводом военных постановлений» Мартынова, Глебова и Васильчикова приговорили к «лишению чинов и прав состояния». Однако военное начальство сочло нужным смягчить наказание: Мартынова — лишить «чина, ордена и написать в солдаты до выслуги без лишения дворянского достоинства», а Васильчикова и Глебова «перевести из гвардии в армию тем же чином». Царь почему-то решил, что и такое наказание слишком сурово, и распорядился: «Майора Мартынова посадить в Киевскую крепость на гауптвахту на три месяца и предать церковному покаянию. Титулярного же советника князя Васильчикова и корнета Глебова простить, первого во внимание к заслугам отца, а второго по уважению полученной тяжелой раны». Складывается впечатление, что Николай I нисколько не огорчился гибелью отважного боевого офицера и гениального поэта, пожалуй, даже остался этим вполне удовлетворен. А ведь ему было доложено, что никто не слышал каких-либо шуток, оскорбиших Мартынова: оснований для смертельного поединка не было.

Правда, высказывалась мысль, будто Лермонтов сам искал смерти, бездумно рисковал, искушая судьбу. Не случайно же он, согласно рапорту непосредственного начальника, «везде первый подвергался выстрелам хищников» (имеются в виду, как тогда выражались, «хищные горцы Кавказа»).

ПРЕДЧУВСТВИЯ

Итак, искал ли Михаил Юрьевич смерти? Допустимо ли считать его дуэль с Мартыновым самоубийством «чужой рукой», нарочитым риском утомленного и разочарованного жизнью человека?

В 1840 году он написал «Завещание»:

Наедине с тобою, брат,
Хотел бы я побыть:
На свете мало, говорят,
Мне остается жить!
А если спросит кто-нибудь…
Ну, кто бы ни спросил,
Скажи им, что навылет в грудь
Я пулей ранен был…
Однако в тексте стихотворения нет и намека на стремление умереть. Да и речь идет о военных действиях:

Что умер честно за царя,
Что плохи наши лекаря,
И что родному краю
Поклон я посылаю.
Чуть позже, в год смерти, он пишет мрачное произведение «Любовь мертвеца»:

Пускай холодною землею
Засыпан я,
О, друг! всегда, везде с тобою
Душа моя…
Но в данном случае Лермонтов не был оригинален, и на свой лад развивал тему стихотворения французского поэта Альфонса Карра «Влюбленный мертвец».

Хотя незадолго до своей гибели Михаил Юрьевич написал в альбом графине Ростопчиной:

Предвидя вечную разлуку,
Боюсь я сердцу волю дать;
Боюсь предательскому звуку
Мечту напрасную вверять…
И тут он ни словом не обмолвился о жажде смерти или хотя бы равнодушии к ней. Напротив, слышатся грусть, печаль. По воспоминаниям графини: «Лермонтову очень не хотелось ехать. У него были всякого рода дурные предчувствия» Или другое ее свидетельство: «Лермонтов только и говорил об ожидавшей его скорой смерти».

Не следует забывать, что все это было написано уже после гибели поэта.

Естественно, Ростопчина с вполне понятным пристрастием подчеркивала дурные предчувствия Лермонтова. Но при этом обратим внимание на то, что ему «не хотелось ехать»! Следовательно, версия о его стремлении к смерти выглядит сомнительной.

Наконец, характер смертельной раны показывает (и это подтверждается свидетелями поединка), что по всем правилам дуэльного искусства Лермонтов стоял правым боком к противнику, прикрываясь согнутой в локте правой рукой, держащей пистолет…

Тут-то и возникает недоумение: каким образом при такой позе пуля могла попасть под правое нижнее ребро и тем более выйти у левого плеча?!

Совершенно невероятно. Невольно приходишь к мысли, что выстрел был произведен с противоположной стороны, с позиции, расположенной выше Лермонтова. Тем более что как раз там находится скалистый выступ с кустарником.

Значит — подлое убийство поэта?

Попробуем разобраться.

ВЫСТРЕЛ ИЗ КУСТОВ

На первый взгляд версия о стрелке-убийце невероятна. Кто и как мог организовать эту акцию? Кто исполнил? Какие для нее основания? Мыслимо ли, чтобы свидетели дуэли не обратили внимания на этот выстрел? И все-таки, когда принимаешься распутывать клубок проблем, связанных с дуэлью Лермонтова, находишь более или менее удовлетворительные ответы на подобные вопросы.

Врагов у Михаила Юрьевича было предостаточно (Мартынов — не из их числа). Они появились после уничтожающего обличения «жадною толпой» стоящих у трона. Его предсказание про «России черный год, когда царей корона упадет», не назовешь иначе, как революционным. Или такие строки:

Опять, вы, гордые, восстали
За независимость страны,
И снова перед вами пали
Самодержавия сыны…
Конечно, царь не мог позволить себе разгневаться всерьез на такие выпады.

Однако его отношение к Лермонтову проявилось позже. В письме супруге Николай I так отозвался о «Герое нашего времени»: «По моему убеждению, это жалкая книга, показывающая большую испорченность автора». «Я нахожу вторую часть отвратительною».

Еще раньше царь заклеймил последние 16 строк стихотворения «Смерть поэта»: «Бесстыдное вольнодумство, более, чем преступное». И приказал «посетить этого господина и удостовериться, не помешан ли он».

Как известно, по указанию царя поэта сослали на Кавказ в действующую армию. Несмотря на храбрость, воинскую доблесть, поручик Лермонтов не был ни повышен в чине, ни награжден (вопреки мнению непосредственных начальников).

Более того, Николай I предписал, чтобы «начальство отнюдь не осмеливалось ни под каким предлогом удалять его от фронтовой службы в своем полку».

Наконец, в некоторых воспоминаниях приведены слова, якобы сказанные царем в связи с гибелью Лермонтова: «Туда ему и дорога» или «Собаке собачья смерть». Второй вариант неявно свидетельствует о смертной казни, а не дуэли. Безусловно, в любом случае не следует упрощать ситуацию, полагая, что царь мог дать прямое указание организовать подлое убийство поэта. Но ведь всегда при правителях находятся исполнители грязных дел, которым не требуется прямых указаний — достаточно намека. Сильное недоумение вызывает отсутствие веских оснований для дуэли со стороны Мартынова. Он сам признавался в своих показаниях, что Лермонтов не нанес ему оскорбления, а лишь позволял себе «остроты, колкости, насмешки на мой счет, одним словом все, чем только можно досадить человеку, не касаясь до его чести». Но почему же тогда он убил поэта, не оскорбившего его да еще и не желавшего с ним стреляться?!

Был пущен слух, что Мартынов мстил за оскорбление, нанесенное Лермонтовым его сестре Наталье (будто бы он вывел ее в образе Веры в повести «Герой нашего времени»). Тщательное сопоставление фактов показывает полную несостоятельность этой версии. Как справедливо пишет литературовед Э. Герштейн: «Сбивчивость рассказов защитников Мартынова о дуэли, искусственная концепция о Наталье Мартыновой и пропавших письмах (якобы Лермонтов вскрывал и читал чужие письма. — Р. Б.), игнорирование важнейших биографических моментов жизни Н. С. Мартынова указывают на то, что истинная подоплека истории дуэли скрывалась… Все эти данные подчеркивают участие в этой дуэли других сил, для которых Мартынов оказался удобным орудием исполнения».

Кстати вспомнить тут жандармского подполковника А. Н. Кушинникова, введенного в следственную комиссию. Он осуществлял по заданию А. X. Бенкендорфа секретный политический надзор за офицерами на Кавказских Минеральных Водах и оказывал воздействие на свидетелей дуэли с целью получения непротиворечивых показаний. Но, несмотря на это, секундант князь Васильчиков в разное время по-разному описывал ход поединка. В одном случае он утверждал, что Лермонтов не успел выстрелить, а в другом, что выстрел был произведен в воздух. Предательское убийство из укрытия можно было поручить какому-либо «кавказцу» под благовидным предлогом. Пуля, выпущенная из винтовки, могла бы пробить тело насквозь, тогда как у дуэльного пистолета убойная сила значительно слабей.

Но почему же тогда секунданты не услышали этого выстрела? Среди них был давний друг и родственник Михаила Юрьевича А. А. Столыпин (Монго), в честности которого нет оснований сомневаться. (Как писал один из его современников: «Изумительная по красоте внешняя оболочка была достойна его души и сердца».) Впрочем, он мог быть обманут мнимым выстрелом Лермонтова. (Не по этой ли причине расходятся мнения свидетелей о том, выстрелил или нет Михаил Юрьевич?) Кроме того, можно было предположить, что прозвучало эхо, столь характерное для горной местности. Преступный сговор очевидцев представляется невероятным еще и потому, что в таком случае разумнее всего было бы сослаться на какого-то злоумышленника или охотника, поразившего из винтовки Лермонтова.

Итак, есть веские основания полагать, что права была молва, о которой упомянул, в частности, в письме от 22 августа 1841 года А. Елагин: «Все говорят, что это убийство, а не дуэль…»

И все-таки. Все-таки все не так просто и ясно.

ГЕНИЙ И ЗЛОДЕЙСТВО

Прерванная цитата имеет продолжение. «Лермонтов выстрелил в воздух, писал Елагин, — а Мартынов подошел и убил его» Московский почт-директор А. Я. Булгаков примерно то же написал в дневнике: «Удивительно, что секунданты допустили Мартынова совершить его зверский поступок. Он поступил против всех правил чести и благородства и справедливости… Мартынов поступил как убийца». Давая свое описание поединка, он утверждал: «Надлежало начинать Лермонтову, он выстрелил на воздух, желая кончить глупую эту ссору дружелюбно».

Оставим версию о тайном стрелке-убийце как возможную, но маловероятную. Если опираться на сведения, которые представляются правдивыми (в отличие от тех, которые писались под воздействием жандарма Кушинникова или имели цель обелить свидетелей дуэли), то вырисовывается такая картина. Лермонтов по обыкновению подтрунивал над «Мартышкой» и нарисовал очередную карикатуру — дружеский шарж — на него: «демонизменно» мрачного, в черкеске, на горшке, с огромным отвисшим до земли кинжалом у пояса.

Неожиданно Мартынов вспылил и вызвал своего приятеля-обидчика на дуэль.

Лермонтов и помыслить не мог, что предстоит смертельный поединок. Убивать Мартынова он не собирался; в подобных случаях принято было либо пойти на мировую, либо чисто формально разрядить пистолет в воздух. Мысли и замыслы Мартынова понять значительно трудней. Прямодушным этот человек никогда не был. Даже при своем недалеком уме он понимал, что Лермонтов — храбрый офицер — примет его вызов, но застрелить товарища ни при каких условиях не пожелает.

Безусловно, Мартышка страдал от шуток Мишеля, а также завидовал ему. Но ведь было очевидно, что убийца поэта будет проклят потомками. Хотя не исключено, что такая геростратова слава устраивала посредственного во всех отношениях — кроме честолюбия и самомнения — Мартынова. И все-таки очень правдоподобно, что Мартынова использовали как исполнителя негласного приговора. Слишком много влиятельных лиц желали смерти Лермонтова. Жандармское управление имело основания подозревать, что он распространяет в офицерской среде вольнодумство и неприятие существующего строя. Недаром же он, сосланный в действующую армию, писал:

Прощай, немытая Россия,
Страна рабов, страна господ,
И вы, мундиры голубые,
И ты, послушный им народ.
Быть может, за хребтом Кавказа
Укроюсь от твоих пашей,
От их всевидящего глаза,
От их всеслышащих ушей.
Нет, не укрылся. И здесь за ним негласно надзирали. И здесь его врагами были не только «хищные горцы», но и — страшней и опасней — скрытые под личиной приятельской смертельные недруги. Одним из них был, по-видимому, князь Васильчиков. Во всяком случае, он сделал все от него зависящее для того, чтобы дуэль состоялась, чтобы подло выстрелил Мартынов и чтобы подлинные обстоятельства убийства поэта были утаены, а убийца избежал наказания.

Дальнейшее происходило скорей всего так. Место дуэли выбрали не вполне по правилам: площадка оказалась неровной, и Лермонтов стоял выше Мартынова. По сигналу противники стали сходиться. Предельная дистанция — 10 шагов позволяла стрелять почти в упор. Лермонтов шел медленно, не поднимая пистолета. Мартынов был мрачен. Кто-то (Глебов?) считал: «Раз… Два…» До счета «три» следовало стрелять. Лермонтов подошел к барьеру. Кто-то (Столыпин? Васильчиков?) крикнул после слова «Три!», когда по правилам инцидент считался исчерпанным: «Стреляйте, или я разведу вас!»

Лермонтов поднял руку с пистолетом и выстрелил в воздух. От отдачи он отклонился назад. Мартынов сделал один или два шага к нему, прицелился и поразил противника наповал. Убедившись, что он мертв, Мартынов тотчас уехал. Потрясенные Глебов и Столыпин только теперь поняли, что совершили глупость (не говоря уж о нарушении дуэльного кодекса), не позаботились о докторе и карете.

Сквозная рана неудивительна: дуэльные пистолеты были дальнобойными, с нарезными стволами, а пуля пробила мягкие ткани, не задев кости. В винтовочном выстреле не было никакой необходимости. Условия поединка и применявшееся оружие были таковы, что убить противника не представляло труда. Но если гениальный поэт не пожелал этого сделать, то бездарный злодей не дрогнувшей рукой совершил убийство. (Вовсе не исключено, что оно было «заказное», специально организованное — убийцу это не оправдывает.) Странная и страшная ирония судьбы: два великих русских поэта-Пушкин и Лермонтов — могли стать убийцами, а стали жертвами, убиенными безвинно. Оправдывается главная идея «Моцарта и Сальери» Пушкина: «Гений и злодейство — две вещи несовместные».

НЕКОТОРЫЕ ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ ВЕРСИИ

Есть предположение, что у Мартынова по отношению к Лермонтову присутствовал «комплекс Сальери» (пушкинского, смертельно завидовавшего Моцарту). Не исключено, что Лермонтов подтрунивал над тайной любовницей Мартынова, что и вызвало яростную реакцию последнего. Высказана странная версия, будто Лермонтов пал жертвой заговора масонов. (Хотя масонство было поставлено вне закона еще Екатериной II, тайные ложи продолжали существовать.)

Известно, что после рокового выстрела Мартынов бросился к упавшему Лермонтову и поцеловал умирающего. Одним исследователем это представляется «поцелуем Иуды», тогда как другие полагают, что убийца искренно сожалел о содеянном. Роман «Герой нашего времени» появился за год до гибели Лермонтова, но невольно представляется, будто речь в нем идет о событиях грядущей дуэли.

Если сам автор незримо присутствует в образе Печорина, то он не случайно наделил образ Грушницкого некоторыми чертами характера и внешности Мартынова. Современники поэта не без основания полагали, что Мартынов узнал себя в романе, и это якобы сыграло свою роль не только в ссоре с поэтом, но и, рискнем предположить, во время самой дуэли. Ведь именно к нему, Мартынову, были обращены слова из дневника Печорина: «…Я решился предоставить все выгоды Грушницкому; я хотел испытать его; в душе его могла проснуться искра великодушия, и тогда все устроилось бы к лучшему; но самолюбие и слабость характера должны были торжествовать» (версия Д. Алексеева, Б. Пискарева).

Действительно, быть может, гениальная проза Лермонтова стала мощным детонатором к взрыву ненависти со стороны Мартынова. Это было «литературное убийство»: Грушницкий отомстил Печорину.


Оглавление

  • ВЕРСИИ
  • ПРЕДЧУВСТВИЯ
  • ВЫСТРЕЛ ИЗ КУСТОВ
  • ГЕНИЙ И ЗЛОДЕЙСТВО
  • НЕКОТОРЫЕ ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ ВЕРСИИ