Сюрприз для оборотня [Борис Николаевич Бабкин] (fb2) читать онлайн

Бабкин Борис Николаевич Сюрприз для оборотня

Чукотка, поселок Глубинка

– Я уже сказал! – громко говорил плотный мужчина в старом грязном камуфляже. – Я ухожу! И ничто меня не заставит передумать. Если вы посмеете предпринять что-то в отношении моих родных, я…

– Где Алхимик? – прервал его бородатый амбал. – Скажи…

– Все, – плотный указал рукой на дверь, – убирайтесь! И передайте…

– Где Алхимик? – зло повторил амбал.

– Я сказал – вон отсюда!.. – Плотный, выронив карабин, ухватился за рукоятку вонзившегося ему в живот охотничьего ножа и повалился.

– Зря, – недовольно буркнул амбал. – Алхимик нужен был. Где теперь эту сучару искать?

– Да он шмальнул бы, – сказал здоровяк со шрамом на лбу, – и завалил бы кого-нибудь. Он же, сука, в спичечный коробок с пятидесяти шагов навскидку попадал.

– Стой! – послышалось с улицы, и тут же раздался выстрел.

Здоровяк и амбал выскочили на крыльцо.

– Там кто-то есть… – Невысокий узкоглазый мужчина с «винчестером» в руках кивнул на каменную гряду. – Я выстрелил, но не попал, кажется…

– Проверить! – рявкнул амбал.

Трое молодых мужчин с оружием бросились к гряде.

– Наверняка Алхимик, – предположил здоровяк.

– Навряд ли, – возразил амбал. – Он бы завизжал с испуга.

– Сейчас приедет, – усмехнулся здоровяк. – Все-таки зарплата маленькая, а жить хочется широко. Так что…

Послышался шум подъезжавшей машины. Из-за каменной гряды показался «уазик».

– Нет никого… – К ним подошли трое.

– Там волк был, – сказал один. – По тундре…

– Да я точно человека видел, – перебил его узкоглазый.

– Все, – отмахнулся амбал, – ждите у тачки. Узкоглазый и трое парней быстро пошли к реке. «УАЗ» остановился и дважды мигнул фарами.

– Страхуется, – усмехнулся здоровяк.

– Теперь понятно, почему мы до сих пор не в камере, – усмехнулся один из троих. – Нас…

– Закрой рот, – чувствительно ткнул его стволом «винчестера» узкоглазый, – и забудь о том, что видел, или помогу! – Он упер ствол в подбородок повернувшегося к нему парня.

– Да ты чё, Местный? – испугался тот. – Я…

– Все, – узкоглазый забросил ремень «винчестера» на плечо, – давайте чайку попьем.

Второй парень вытащил из рюкзака двухлитровый термос.

– Идиоты! – недовольно проговорил сидевший рядом с водителем «уазика» плешивый мужчина в очках. – И что теперь? Не надо было этого. Если бы сами пришли, я бы сразу… – Не договорив, он махнул рукой. – Да что теперь об этом болтать. Подожгите домишко. Тут полно бродяг разных, так что на них и спишется. Кстати, два дня назад около Снежного так и было, троих завалили и подожгли. Поэтому действуйте. – Он подбросил на ладони сверток. – Все?

– Пересчитай, – усмехнулся амбал.

– Верю. – Плешивый сунул сверток в карман штормовки. – Трогай, – буркнул он и захлопнул дверцу.

– Господи, – лихорадочно шептал сидевший в деревянном туалете мужчина, – помоги. Спаси, Господи!

– Зажигайте, – прикурив, кивнул амбал.

– Да погоди, – остановил его здоровяк. – Ошмонайте все, чердак просмотрите. У него пушнины всегда много было. Да и жратву не забудьте. А если самопал найдете, вообще благодать! – хохотнул он.

– Вона как, – вздохнув, пробормотал седобородый старик. – А тя, значится, не заметили? – покосился он на молодую русоволосую женщину.

– Заметил один, – вздохнула она, – стрелял. Я побежала и в какую-то яму свалилась. Там искали двое или трое.

– Надобно те, милка, уезжать, – вздохнул старик. – В милицию, как я понял, ты обращаться не пожелаешь. Оно и верно, счас время не такое, чтоб, значится, в милицию идти. Провожу я тя до Маркова. Там и вертолеты часто бывают, и даже самолет раз в неделю летает. Оттель и улетишь. Только помалкивай об этом деле-то. А то ведь здеся людишки ой как часто пропадают. На тя вроде как и подумать не могут, но, один хрен, тут те оставаться не в жилу, нельзя, в общем.

– Хорошо, что я увидела…

– Забудь, те сказано! – крикнул старик. – И никому ни слова. Ну а уж как доберешься до своей Москвы, сама думай, как быть. Хотя и там у вас эти самые оборотни в погонах имеются. А уж тут…

– Но наверняка и у вас здесь, – перебила женщина, – большинство честных…

– Ага! – усмехнулся старик. – То-то и находят подснежников по весне в сопках и в тундре. И почему-то те, кто в тундру не суется для охоты, в мехах ходят и постоянно на курорты разные ездят. А кто пасет олешек али охотится, ничё не мают. Меха, можно сказать, караванами уходят. И рога оленьи тоже. А уж за те места, где золотишко есть, и говорить неохота, там вообще власти нет. Даже прокурор и тот не медведь! – Он засмеялся. – Хотя…

– Такие дела творятся, а вы, Семен Федорович, веселитесь, – упрекнула женщина.

– Так ежели завсегда помнить, что хреново на белом свете жить, – вздохнул старик, – то и вообще жить не стоит. А мне в петлю башку совать охоты нет. Лет, конечно, уж шестьдесят, как ни верти, но силенка пока имеется, и подаяния не прошу, и в обиду себя не дам. А ежели уж беспредел начнется, я погутарю с ими с переводчиком… – Он кивнул на висевший на стене пятизарядный карабин. – У него и подружка имеется, и жалится смертельно. – Старик взял двустволку двенадцатого калибра. – За просто так меня никто не скушает. И медведь на зуб пробовал, и росомаха в горло пыталась вцепиться, и с волками разбирался ножом, так что не дам себя в обиду. А вот ты, Маша… я когда тя приметил, очень даже удивился: это ж надо – такую фифочку тут увидать. И занесла же тя нелегкая. И не боишься одна тут путешествовать? Ружьишком своим, могет, зайца испугаешь. Стрельнуть-то смогешь, али так, для собственного утешения носишь с собой?

– Смогу, – улыбнулась Мария. – А в эти края я с детства мечтала попасть. Все-таки здесь самый край нашей страны… и все не так, как в центре и даже в Сибири. Оленей я только в зоопарке и видела. А здесь даже ездила на них. И волков с вертолета стреляла. Спасибо вам.

– Да ты благодарить-то не торопись. Беду на тебя просьба моя накликала. Не вели я те пойти за вяленкой к Степану, и не было бы у тя опаски сейчас. Но не волнуйся, я те помогу дойти до Маркова и оттуда отправлю на материк. Ну, точнее, до Билибина, оттуда до Магадана запросто доберешься. А потом куды захочешь. Ты вот что скажи, ты где работаешь-то? Ведь билет сюда стоит не дешево. И не похожа ты на богачку.

– В отпуске я, – улыбнулась она. – А работаю там, где нравится. Не обидела я вас таким ответом?

– Да что ж обижаться-то? Я спросил потому, что ты о работе своей не упоминала ни разу. Что живешь в Москве, знаю. Отец твой и мать тоже в столице. А о работе ни слова. И кажись, я тя где-то видел. Вот хоть убей, но кажется мне, и все дела.

– Может, похожа на кого-то из ваших старых знакомых, – улыбнулась Маша.

– Могет, и так. В общем, вот что. Завтра с утречка и двинемся к геологам, тут недалече, через пару часиков у них будем. Долетим до Маркова, а там мыслить будем, куда тебе ловчее добраться. Счас давай поедим и на боковую. Я с утречка пораньше встану и приготовлю, что с собой возьмем.

– Мне нужен Алхимик! – прорычал полный мужчина в накомарнике. – А вы…

– Да все путем, – усмехнулся амбал. – Нам посоветовал…

– Плевать мне на советы! Найдите Алхимика! Он должен отдать все! Ясно вам?! И еще. Вы уверены, что никто ничего не видел?

– Да все путем, – повторил амбал. – Мы…

– Там были какие-то двое, – перебил его полный. – И еще: от дома Арпиева бежала девка, ее видели. Узнайте, кто такая, и уберите ее. И найдите Алхимика!

– Погоди, Бублик, – растерялся амбал, – какая девка? Там не было…

– Я сколько раз говорил, чтоб не называли меня…

– Слушай, ты, – не выдержал здоровяк, – не строй из себя блатного. И не верещи, а то у меня от твоих воплей в ушах звенит. Мы сделали то, что сделали. Алхимика не было там, девку мы тоже не видели. И еще двоих каких-то. Кто тебе…

– Местный видел человека на гряде, – зло напомнил Бублик. – А двоих у ручья заметила баба Кривого. Они видели пожар и наверняка запомнили вас. Кретины!

– Слушай, ты, – здоровяк ухватил Бублика за шею и поднес нож к его губам, – если еще раз тявкнешь, я тебе язык отрежу и заставлю сожрать без соли! Понял?

Бублик, не удержавшись, с размаху сел на пол.

– Где Шаман? – спросил здоровяк.

– Больно, – проскулил Бублик. – Я скажу Шаману…

– Где он? – повторил здоровяк.

– Его не будет два дня, – потирая копчик, ответил Бублик. – И я советую вам найти за это время Алхимика, девку и тех двоих. Свяжитесь с Дятлом, наверняка он что-то знает, и вам легче будет искать двоих, а тем более девку. – Он поднялся и вышел.

– Значит, в натуре Местный видел кого-то, – процедил амбал.

– Надо к Дятлу занырнуть, – сказал верзила.

– Нельзя у него светиться, – покачал головой амбал.

– Пошли к нему Алиску, пусть перетрет. Если заява была, то от кого и что в ней написано.

– Тоже верно, – согласился верзила.

– А те двое скорее всего деляги залетные. Насчет мехов, может, мясца, рыбки или…

– Их надо в тундре искать.

– Шугани Местного, пусть со своими охотничками пошарят.

– И куда теперь? – зло спросил бородач в камуфляже. – Похоже, влипли мы по самое некуда.

– Спокуха, мон шер, – усмехнулся худощавый блондин, – наслаждайся чудным воздухом и прелестью дикой природы. Правда, здесь, оказывается, люди не так дружелюбны, как мы думали, и тем не менее…

Мимо левого уха бородача просвистела пуля. Мужчины упали. Бородач вскинул карабин, прицелился.

– Видишь кого? – передергивая затвор винтовки, спросил блондин.

– Видел бы – пульнул! – отозвался бородач.

– Похоже, неприятности продолжаются… – Блондин осмотрелся. – Надо к ручью прорваться, там мы их хрен подпустим. На счет «три» стреляем в ту сторону и вниз. Тут метра три-четыре, успеем запросто. Раз, – начал он, – два, три!

Вскочив, они от бедра начали стрелять в сторону поросшей редким кустарником сопки и, петляя, бросились к пологому склону холма. С сопки трижды выстрелил карабин. Но мужчины быстро, с трудом удерживаясь на ногах, бежали вниз. Не сумев остановиться, бородач прыгнул в воду.

– Давай сюда! – крикнул он. – Здесь по пояс. Удерживая над головой оружие, они перешли на другой берег и скрылись в зарослях стланика.

– Упустили! – процедил Местный. – Где теперь их искать? – Он зло посмотрел на двоих молодых чукчей.

– Туда идти нельзя, – виновато отозвался один. – Там геологи, а у них рация. Сразу вызовут…

– И я про это! – закричал Местный. – Головы с вас снять мало. Охотнички, мать вашу! – сплюнул он.

– А вы кто? – держа руку с револьвером перед собой, нервно спросил мужчина средних лет.

– Просто захотели посмотреть дикие края, – улыбнулся блондин. – Но похоже, это кому-то не понравилось. Вы не могли бы взять нас с собой? – кивнул он на вертолет. – Мы сделаем все, что скажете. И копать будем, и…

– Ладно, – ответил тот и сунул оружие в кобуру. – Помогите оборудование погрузить. Мы в Марково летим. Возможно, вам лучше в Певек. Завтра утром…

– В Марково нам и надо, – сказал блондин. – Верно? – Он взглянул на бородача.

– Ага, – кивнул тот.

– Ты где была? – спросил Машу Семен Федорович. – Я проснулся, тебя нет. Где была-то?

– Так еще только девять часов, – ответила она. – Я вышла на улицу. Хорошо…

– А кто там был? – перебил ее старик.

– Откуда вы знаете? – удивилась Маша. – Вы спали и даже храпели. – Она улыбнулась. – А был здесь милиционер, старший лейтенант…

– Ты рассказала ему что-нибудь? – встревожился старик.

– Только о том, что там дом горел.

– Перец тебе в ноздрю! – Он вскочил. – Ведь предупреждал: никому ничё не говори – а она враз выложила. Собирай свой рюкзак и сваливаем. Как давно он укатил? – Включив плитку, старик поставил на нее чайник.

– Только что, – удивленно ответила Маша. – А почему вы спросили?

– Уйти успеем, – кивнул он. – Да собирай ты свои пожитки-то! Счас время не на нас начало работать. Теперича они знают, где тебя искать. Вот на старости лет, хрыч безголовый, себе напасть-то нажил…

– Но ведь он милиционер, почему вы…

– Я ж тебе говорил, не раскрывай рот, пока отсель не выберешься. Я-то, старый хрыч, попал, как куропатка в кастрюлю. Да собирайся ты, едрена бабушка! – закричал Семен Федорович. – И пукалку свою заряди. И запомни вот что, молодуха: ежели полезет кто, стреляй наповал. Иначе тя ухлопают. Ясно?

– Конечно! – Маша схватила десятизарядный мелкокалиберный карабин «Белка». Из спортивной сумки вытащила две обоймы и пачку патронов. Быстро и умело, это отметил старик, набила обоймы патронами.

– Могешь пользоваться, – одобрительно проговорил Семен Федорович, – значится, и стрелять могешь. Не забудь, что говорил, бей наповал. А не то тебя шлепнут и меня заодно. А на небесах, перед Богом, ежели такой имеется, я грех на себя возьму. Ясен день?

– Ясно, – вздохнула Маша. Старик прислушался.

– Кажись, везет тебе, деваха, – улыбнулся он и бросился к двери. – Не вылазь, – услышала она.

– Где она? – спрыгнув на землю, спросил молодой мужчина в белом халате.

– Несут! – громко отозвался мужчина с забинтованной головой.

– А у вас что? – спросил врач.

– Задел он меня трохи. Жену здорово подрал. Живот и ногу.

Из вертолета выпрыгнули два санитара.

– Да деваха у меня в избе, – говорил Семен Федорович. – Живот у нее прихватило. Аппендицит, кажись. Ежели гнойный, запросто могет ножкой дрыгнуть в последний раз.

– Так давай ее сюда, – кивнул плотный мужчина. – Вертушка за бабой Митрова прилетела. Они по ягоду пошли и на медведя нарвались. Людоед, его в марте пьянь подняла из берлоги. Он тогда двоих и попробовал. А тут…

– Так я веду молодуху? – Семен Федорович хлопнул его по плечу.

– Давай, только шустрее. – Повернувшись, он крик-

нул: – Шурка! Подмогни Федорычу! У него там молодуха, туристка, животом мается.

– Так, может, ее того самого, – усмехнулся плечистый, – приголубить по-хорошему, и…

– Я те, сукин сын, приголублю! – закричал плотный. – На руках неси! Бегом, твою мать!

– Пошли, Семен Федорович, – заторопился плечистый. – Я ее, голубушку…

– Около дома погоди, – перебил его Семен Федорович. – А то с материка баба, стесняется. Так что…

– На материке стеснительных мало осталося, – хохотнул плечистый. – Посмотришь по телику…

– Не дай Бог ты ее хоть взглядом обидишь, – остановившись, сурово посмотрел на Шурку старик. – Я тя как зайца распотрошу.

– Да я так, – виновато заговорил тот. – Сам знаешь, я к этому делу охочий, но больше на словах. Пошли, а то ведь вертолет ждать не станет, Александре здорово мишка пузо порвал.

– Значит, у Тургунова она? – усмехнулся амбал. – Ясно. Пошлю туда парней. А точно там? – спросил он крепкую женщину в спортивном костюме.

– Мне так сказали.

– А где же эти двое? – Амбал недовольно взглянул на стоявшего рядом Местного.

– Ты на меня не косись, – процедил тот. – Не могли же парни около геологов их валить. Они молчат, никуда не сунулись и не сообщили. А от геологов запросто могли. Вот баба уж стукнула мусоренку. Ништяк, что…

– Все, – оборвал его амбал, – посылай парней.

– А с Тургуном как быть? – спросил Местный. – Ведь она ему, сто пудов, сказанула. А этот старый хрен запросто может…

– По ходу дела видно будет, – отмахнулся амбал. – Если поперек встанет, делают пусть и под ограбление играют. Правда, у него взять нечего, но все равно пусть сыграют под бродяг. Как раз под этих двоих, – усмехнулся он, – они же были совсем рядом. Работайте.

– Да тут ни хрена и не надо особенного, – торопливо говорил Семен Федорович. – Держись за правый бок и стони. Главное – на вертолет попасть, а там можно перестать. Мол, прошло, а что было, хрен его знает. Так что стони. Тя на руках понесут.

– Я сама пойду, – возразила Маша.

– Цыц, едрена бабушка! – рявкнул старик. – Я те дам сама! Шурка! Входь! Бери и неси. Только аккуратно, – строго предупредил он вошедшего здоровяка, – а то хрен знает, что у ней там.

– Я очень осторожно, – пообещал Александр. – Шуркой меня кличут, – стеснительно представился он покрасневшей Марии. – Вы меня за шею ручкой возьмите, так и вам легче будет, да и мне тоже.

Семен Федорович забросил ремень «Соболя» за плечо, подхватил Машину сумку. Александр с Машей на руках вышел на крыльцо. Старик взял карабин. Сплюнув, положил его и подошел к шкафу. Открыв, вытащил из-под простыней паспорт и конверт с деньгами. Сунул в боковой карман куртки и, взяв карабин, пошел к выходу.

– Вы чего, мужики? – услышал он голос Александра. Бросил сумку, снял с шеи «Соболь», передернул затвор карабина и шагнул к двери.

– Ша, дядя Семен! – послышался сзади насмешливый голос.

Ему между лопаток чувствительно ткнулся ствол карабина.

– Едрена бабушка, – проворчал старик, – значит, снова вы, хунхузы чукотские.

– Ага! – оскалился в усмешке узкоглазый молодой мужчина. – Дернешься – пришью. Нам девка нужна. Заберем и уйдем. Влезешь – пришибем и дом подпалим. Мы с тобой отношения никогда не портили, – засмеялся он.

– Отпусти ее, – сказал рослый чукча в камуфляже, – надорвешься. Или кайф ловишь? – Он захохотал. – Все-таки аппетитная штучка.

Вздохнув, Александр усадил побледневшую Машу на ящик у двери.

– Чего вам от нее надобно-то? – Он хмуро посмотрел на рослого и стоящих позади двоих с карабинами.

– Нам она нужна, – кивнул на Машу тот и усмехнулся. – Топай сюда, киска. Ты отвали, Шурик, – угрожающе предупредил он шагнувшего к нему Александра, – а то сдохнешь. Маша вздохнула.

– Что вам нужно? – негромко спросила она.

– Ты! – Шагнув вперед, рослый схватил ее за руку.

Присев, она ухватила его за кисть, крутнувшись влево, ударила уже падающего чукчу локтем в висок и выбросила в ударе правую ногу. Ребро ступни попало в солнечное сплетение рванувшегося к ней парня. Александр с широкого замаха ударил кулаком второго в ухо.

– Пока, Семен Федорович, – посмеиваясь, проговорил выходивший на крыльцо плотный чукча. Остановившись, он уставился на лежащего на земле рослого и от удара прикладом по макушке рухнул. Из дома выскочил Семен Федорович.

– Молодец, Шурка, – увидев лежащих, сказал он. – Быстро к вертолету! – Он бросил Маше ее сумку и карабин.

– Да это не я, – удивленно глядя на Марию, пробормотал Александр.

– Пошли! – Семен Федорович побежал.

– Вот это хрен, – выдавил Александр. – Жжет как перец. Ловко ты…

– Не отставай! – на бегу отозвалась Маша.

Пнув замычавшего бандита, Шурик бросился за ней.

– А что за дыра такая, – громко спросил блондин, – Марково это? Там есть аэропорт?

– Что-то вроде, – так же громко отозвался геолог. – А вы чего в этих краях делаете?

– Романтику искали, – усмехнулся блондин.

– Понятно. Тут таких романтиков по весне подснежниками зовут.

– Почему подснежниками? – спросил блондин.

– Когда снега тают, трупов немало обнаруживают, их называют подснежниками.

– Понятно. Значит, мы вполне могли стать цветочками, – сказал блондин на ухо бородачу. – А этот, похоже, не геолог, – кивнул он в сторону сидевшего на ящике с инструментами бледного худого мужчину. – Или вертушку плохо переносит, или…

– Так он оттуда, – перебил его бородач. – От пожара мимо нас проскочил. Я думал, чемпион мира какой тренируется, – хохотнул он.

– Не похоже, чтоб он там жил. Может, узнать…

– Да не суетись ты, – остановил его бородач. – И так уже в нас шмаляли. Меньше знаешь, дольше проживешь. В этих местах такой девиз.

Марково

– И что? – зевнув, спросил по телефону молодой крепкий мужчина в плавках. – Я в отпуске и…

– Нужен ты, – перебил его мужчина. – Очень нужен. Приезжай, все объясню. Твоя помощь необходима.

– Слушай, – недовольно поморщился крепкий, – я отдохнуть, в конце концов…

– Приезжай и сам решишь, что делать, – не дал договорить ему абонент, и телефон отключился.

Выматерившись, крепкий взял банку пива и сделал несколько глотков.

– Эй, на борту! – громко проговорил он. – Подъем и вперед. У тебя времени пять минут или десантируешься в окно.

Допив пиво, он пошел в ванную.

– Чего орешь? – зевая, поднялась с кровати молодая женщина. – Опохмелиться есть?

– Пиво в холодильнике, – ответил мужчина. Шлепая босыми ногами, она прошла в кухню.

– Чем черт не шутит, пока Бог спит, – вздохнув, пробормотал он. – Вот что значит по пьяному делу в постель ложиться. Хотя ночью все красавицами кажутся. Банки вполне хватит, – остановил он вытаскивающую вторую банку женщину. – Зарплата на столе. Осталось три минуты. Если выйду, а ты еще будешь тут, лишишься бабок.

– Я к майору Буланову, – нервно проговорил, остановившись у окна дежурки, тщедушный мужчина.

– Он ждет, – кивнул капитан с повязкой дежурного. – Двадцать первый кабинет.

– Ну вот, – вздохнул Семен Федорович, – значится, все-таки ушли мы от этих отморозков.

Как ты? – Он посмотрел Маше в глаза. – Здорово испугалась?

– Да. Неожиданно все произошло. И знаете, я вам не верила…

– Вот спасибочки, – засмеялся Тургунов. – Я думал, мне показалось. В общем, вот что, сейчас тебя станут пытаться перехватить. Идти в милицию тут смысла нет. Могет, и не продались здешние, но кто его знает, вдруг кто-то куплен. Так что лучше в милицию не ходить. Но выбираться отсель тебе надобно как можно шустрее. Самолет полетит только через три дня. Должен сегодня, но погода вишь какая… – Он взглянул на небо. – А этот самолетик частный. Могет, по своим делам упорхнул, могет, и народу мало, в общем, придется дожидаться. Счас пойдем к Севке, есть тут у меня племяш. Молодой мужик, ветреный, но верить ему можно. Ежели бы ты, конечно, была с деньгой большой, то он бы и выбраться помог. За большую деньгу он и черту рога обломает. Ничё не опасается, сорвиголова, одним словом.

– А Александра не убьют там? – тихо спросила Маша.

– Нет. И меня не тронут. За тя, конечно, поспрашивают, но не тронут. Местных они не забижают. Ежели делами с ими повязан, то могут. Как Арпиева Митрия убили. Ну, того, про которого…

– Он был с ними?

– Был. Говорил ему сколько разов: брось ты эти дела, ведь нехорошо кончишь. А ему все едино… Пошли, – сказал Семен Федорович и махнул рукой.

– К майору Буланову, – сказал дежурному крепкий.

– Двадцать первый кабинет, – отозвался тот.

– Здорово, дядька Семен, – весело улыбаясь, кивнул мускулистый молодой мужчина.

На его плече Маша увидела татуировку «Морпех уделает всех».

– В морской пехоте служил, – заметил ее взгляд молодой.

– Севка, – представил его Тургунов. – А это Мария Ивановна. Ты располагайся, – кивнул он ей. – А мы с Севкой покалякаем трохи.

– В кухне все, что хотите, – с улыбкой проговорил Всеволод. – Хороша баба, – провожая ее взглядом, сказал он. – И где ты ее…

– Закрой пасть! – осадил его Тургунов. – Дело есть. Правда, денег больших не обещаю. В общем, слухай.

– Во невезуха, – проворчал бородач. – Похоже, хрен отсюда выберешься… – Чертыхнувшись, он вытащил сигареты.

– Не везет так не везет, – посмеиваясь, кивнул блондин.

– Я тебе, Француз, сразу говорил – надо было с геологами в Певек лететь, а не с пожарными в эту дыру. Предупреждал я тебя…

– Послушай, Варяг, – улыбнулся блондин, – Певек – это порт, пограничная зона, там в усиленном режиме работают МВД и остальные службы, нас с тобой там…

– Так и здесь уже косятся, – кивнул направо бородач.

Проследив его взгляд, Француз увидел двух милиционеров.

– А чего ты удивляешься? – усмехнулся он. – На местных мы не похожи, на прибывших сюда по приглашению тоже. Надеюсь, ксивы у нас ломать они пока не станут.

– Да пусть проверяют, – отмахнулся Варяг. – Паспорта в порядке. И въезд разрешен, и выезд. Только, похоже, зря мы все это затеяли. Кроме неприятностей, ничего не поимели.

– Хорошо еще, нас бы не поимели! – засмеялся Француз. – Надо куда-то занырнуть отдохнуть. Чтобы не светиться особо и…

– А куда? – недовольно прервал его Варяг.

– Извините, – подошла к ним немолодая женщина. – Вам комната не нужна? – смущенно спросила она.

– Очень даже нужна, – улыбнулся Француз. – Я сейчас узнаю, когда…

– Трое суток аэропорт работать не будет, – перебила женщина.

– Куда идти? – спросил Француз.

– Послушайте, – попросила она, – можно ваши документы посмотреть?

– Конечно! – Француз достал паспорт.

– Ну и дела тут у вас, – сказал молодой крепкий мужчина. – Выходит, взять взяли, а…

– Да никто меня не брал, – быстро проговорил тщедушный мужчина лет сорока пяти. – Я все объяснил товарищу майору.

– В общем, мы крутили тут дело о связях местных бандитов с пограничниками, – перебил его плотный лысый майор. – И таможня там засвечена, и пограничники. Уходит от нас много пушнины, изделий из кости, местные умельцы делают разные безделушки, а они оказываются за рубежом, где пользуются большим спросом. Также рыба, мясо и пантокрин. Это лекарство из рогов молодых…

– Не держи меня за мента с дубовой головой, – улыбнулся крепкий. – Что такое пантокрин, я в курсе. А при каких тут он? – кивнул крепкий на тщедушного.

– Сигизмунд Карлович, по его словам, – сказал майор, – был втянут в это дело против его воли. Угрозы, шантаж и…

– Да-да-да! – торопливо проговорил тщедушный. – Все так и было. Я имел неосторожность помочь одному человеку в бизнесе. Партию пушнины отправляли в Ленинград, то бишь в Санкт-Петербург, – виновато поправил он себя. – Я никак не…

– Давайте по делу, – попросил майор.

– Хорошо. Я понимаю, бизнес сейчас не всегда чистый. Неуплата налогов, завышение цен, в конце концов обман – все это довольно частые явления. Но убийство – это…

– Стоп! – бросил майор. – Про убийство вы мне ничего не говорили.

– Потому и не говорил, Павел Валерьевич, что вы… – Сигизмунд Карлович тяжело вздохнул. – Не могу я тут говорить, неужели не понимаете? Вы думаете, оборотни в погонах только на Петровке сидят? То есть, извините, сидели. И поверьте мне, их и тут немало. Собственно, я всегда с пониманием относился к таким…

– Вы конкретно можете сказать, что имеете в виду?

– Уважаемый Павел Валерьевич, я пришел к вам только потому, что знаю вас как честного, порядочного человека. Поверьте и вы, уважаемый… – Сигизмунд взглянул на крепкого. – Извините, не имею чести быть с вами знакомым.

– Альберт Потапов, – ответил тот.

– А по отчеству как вас величать?

– Не обязательно, – улыбнулся Потапов.

– Так вот, – продолжил Сигизмунд, – я пришел, чтобы просить помощи и защиты. Мне необходимо попасть в Москву, только там я буду откровенно говорить. И кое-что могу подтвердить документально. Поверьте, уважаемые, – он постучал по плоскому чемоданчику, – это многого стоит, из-за этого я и пришел к вам, Павел Валерьевич. Мне необходимо, минуя все кордоны, попасть в Москву. Я убежден абсолютно – уже завтра меня начнут искать. И не для того, чтобы вернуть долг или просто поздороваться. Меня убьют. Именно поэтому…

– Извините, – перебил Альберт, – здесь вам ничего не угрожает. Вы не станете возражать, если мы поговорим наедине?

Майор удивленно посмотрел на него.

– Разумеется, нет, – поспешно проговорил Сигиз-мунд, – ради Бога. Я выйду и, если можно, сварю кофе. – Он взглянул на майора.

Едва он вышел, Альберт спросил:

– Насколько все это серьезно?

– Очень, – вздохнул майор. – В самом деле что-то здесь происходит не так, как надо. Пицкевич, – кивнул он на дверь, – действительно пару раз проходил как свидетель по делу о незаконном обороте пушнины, но только как свидетель.

– Ты конкретнее можешь? – спросил Потапов.

– Да хрен поймешь, что тут происходит, – раздраженно отозвался майор. – Берем с поличным. Пушнина, панты и все остальные дела. Вроде все, сели они. Но хре-нушки – понятые, оказывается, ничего не видели, свидетелей не найдешь, и те, кого брали, на свободе и ручкой нам из иномарки делают. И что особенно противно – не знаешь, кому верить. На всех, с кем работаешь, смотришь с подозрением. Пару раз брали тут кое-кого из начальства, но отпустили. И перевели куда-то. Пицкевич позавчера звонит и сообщает, что может многое объяснить, но боится к кому-либо обращаться и очень просит меня никому не говорить о том, что он…

– Подожди, – остановил его Потапов. – А может, он просто кому-то прилично задолжал и хочет…

– Знаешь, почему я обратился к тебе? Пицкевич очень испуган. А до этого нашли три трупа, и это не бомжи, а охотники, довольно состоятельные люди.

– Понял. Короче, к этому Пицкевичу следует относиться серьезно. Но объясни, как ты это представляешь? Мне что, надо стать его тенью?

– Об этом я и хотел с тобой поговорить. Пицкевича надо доставить живым до Магадана. И отдать его…

– Стоп! Выходит, у вас здесь есть крыса?

– В том-то и дело. А вот кто?… – Майор выругался.

– Значит, мне надо доставить его в Магадан. Ну, это не проблема, посадишь нас на самолет и…

– Здесь как раз и проблема. Прямого самолета до Магадана нет. И в Якутск не попадешь. А до Билибина еще добраться надо. Дать охрану не могу.

– Да это я понял.

– Лететь самолетом отсюда опасно. Пицкевич говорил об этом, а уж он, похоже, действительно знает многое. Здесь месяц назад один бригадир оленеводов пришел в милицию и начал давать показания против Плотника. Есть тут такой. Плотник – это фамилия. Петр Андреевич. Пятьдесят пять лет. Бывшей жене, Нине Петровне, сорок шесть. Дочери Алене двадцать семь. Сыну от первой жены, Игнату, тридцать три. Та еще семейка. Плотник всем здесь заправляет. По крайней мере такая информация поступала не раз. А оленевод этот видел, как убивали двоих тундровых медиков, так называют тех, кто собирает разные лекарственные растения, скупает за водку панты и прочее. Так вот, эти двое за водку у оленеводов панты покупали. В период пастбища и перегона оленей чукчам спиртного не продают. За это Плотник и кончил тех двоих. Бригадир все видел и пришел к нам. Но через день явился и сообщил, что оговорил Плотника, а этих двоих убил он сам. Трупы нашли там, где указал бригадир. А ночью он повесился в камере. Вот так. И до этого трупы находили. Есть основания подозревать в таких делах Плотника.

– Конкретно Плотника или его людей?

– В основном его людей. Есть такой Вамп. Никто описать его не может. Говорят, что те, кто видел его, уже никогда и никому ничего не расскажут.

– Ничего себе… – протянул Альберт.

– И еще говорят о Кровососе. Правда, о нем кое-какая информация имеется. Но чтобы выяснить, кто такой этот Кровосос, надо выбирать из пятерых. – Открыв сейф, майор достал конверт и высыпал на стол пять фотографий. – Из этих.

Альберт разложил их перед собой.

– Беглые, – пробормотал он. – Все совершили побег из колоний строгого режима. Осуждены самое малое на двадцать лет. И морды, и статьи впечатляют. Значит, этот Кровосос кто-то из них? – взглянул он на майора.

– Точно, – отозвался тот. – Но судя по кликухе, скорее всего или этот, – он ткнул пальцем в фотографию лысого здоровяка со шрамом на щеке, – или тот, – указал он на фотографию мордатого амбала с кустистыми бровями. – Первый – Поркин Сергей Анатольевич, осужден за двойное убийство. Приговорен к двадцати пяти годам. Бежал два года назад. Из оперативных данных, в пересылке Хабаровска зубами надорвал кожу на шее одного зэка и сосал кровь. Другой, – он кивнул на снимок мордатого, – Виров Иван Иванович. Осужден на двадцать лет за убийство инкассатора. Опять-таки из данных оперчасти СИЗО, живьем ел крыс. А здесь ходят слухи о неком мордовороте, который лижет кровь из ран людей. Отсюда и кликуха Кровосос. Но кто из этих, – он собрал фотографии, – никто не знает.

– И как же я этому деятелю помогу? – Альберт кивнул на дверь.

– Поживи с ним сутки в доме, куда я вас провожу, а там я выясню. Может, медики или пожарные, а еще лучше вэвэшники… Вот с ними и полетите.

– А если нет?

– Что-нибудь придумаем, – пообещал Павел.

– Товарищ майор, – в кабинет заглянул молодой мужчина в штатском, – труп в Глубинке. Наши уже поехали.

– Понял, – поднялся Павел. – Извини, но теперь Пицкевич на твоем…

– Эй, – усмехнулся Альберт, – а кто мне расходы возместит?

– Я все оплачу, – услышали они голос Сигизмунда Карловича.

– Вот и решена проблема, – улыбнулся майор.

– В Глубинке труп Арпиева, – тихо проговорил Пиц-кевич. – Я видел, как его убили.

– Что? – удивленно посмотрел на него Павел. – И молчали?

– Поэтому и прошу отправить меня с охраной, – пробормотал Пицкевич. – Больше ничего говорить не стану, – поспешно добавил он, – и вы меня не заставите…

– Нормалек, – усмехнулся Альберт, – прямо тайны чукотского района. Сигизмунд Карлович, вы понимаете…

– Я боюсь! – истерично прокричал тот. – Я видел, как его убили и подожгли дом! Они искали меня! Я жить хочу! Вы понимаете?! Жить хочу! Я многое знаю, и вам лучше будет, если…

– Ладно, – буркнул майор. – Вот ключ. Рыбачья, двенадцать, квартира тридцать два. Когда вернусь, зайду.

– Значит, думаешь, дядька Семен, Плотник это? – спросил Всеволод.

– Он, нехристь, едрена бабушка, – кивнул Семен Федорович. – Я так мыслю, что-то не срослось у них там, ну, в делах с бизнесом. Мать честная! Отродясь ведь таких слов не слыхивал даже, а тут и говорить, как новый русский, едрена бабушка, стал!.. – Старик усмехнулся. – Вот я и мыслю, что приезжий этот, ну, Алхимиком его прозвали, видать, перепугался и решил отойти от Плотника. Тот, понятное дело, уговаривать не стал и послал своих людишек, чтоб разделались с ним. А он же последние денечки у Митрия все обитал, ну у этого, Арпиева. Митрий не раз говорил, что с ним начнет заниматься честной коммерцией. Тьфу ты, едрена бабушка, бизнесмены хреновы!.. Честная коммерция – это когда не убивают, а просто обманывают. Но тем не менее Митрий-то этого хотел. И еще говорил, что у Пицкевича имеются улики на Плотника, от которых тому вроде как и не отвертеться. Вот, видать, и пришли эти хунхузы чукотские к Митрию. А он мужик не раз битый, и стреляный, и резаный. Пугать его, значится, только время даром терять. Стрелял Митрий дай Бог каждому. Однако на сей раз стрельнуть первым не успел. Поджарили его уже мертвого. А вот куды Алхимик подевался, ума не приложу.

– Понятно, – кивнул Всеволод. – Значит, ты хочешь, чтоб я девушку сопроводил до Магадана. Так, что ли?

– Так, без всяких твоих что ли. Девке опасность серьезная грозит. Ежели ее у меня убить пытались, то по дороге тем более сделают. А ты вроде как несогласный сопровождать?

– Дядька Семен, – поморщился Всеволод, – понимаю я все. Но и ты меня понять постарайся. Ну отведу я ее и отправлю на материк. А сам-то тут останусь. Думаешь, не прознает про это Плотник? Сто рублей даю – прознает. И по дороге придется мне с его шестерками не раз…

– Не думал, что ты струхнешь. Батька твой таких слов никогда не говорил. Ему плевать было, кто супротив. И даже на закон порой чихал. А ты, значится, не в папаню своего.

– Да ты думаешь, что говоришь-то? – разозлился Всеволод. – Я вообще никого не боюсь.

– А как же тогда твои слова понять? Мол, я сюда вернусь?

– Да я про то, что бесплатно рисковать не стану. У меня как раз тут работенка подвернулась. И платят неплохо, и делов хрен да маленько. Просто…

– Марья! – повернувшись к дому, громко позвал Тур-гунов. – Пошли отсель, гутарить тут более не о чем.

– Дядька Семен, – быстро начал Всеволод, – ты только…

– Пошли, Марья! – Тургунов направился к калитке.

– Сейчас переоденусь, – услышали они.

– Да погодь ты, дядька Семен, – попытался остановить старика Всеволод.

– Чего годить-то? – покосился на него тот. – А то сейчас заявятся хунхузы Плотника, и я не хочу, чтоб ты меня на нож надел или пулю в затылок всадил. А с тебя станется, – усмехнулся он. – Я вот о чем мыслю – что те не пойти в эти, как их, едрена бабушка? А-а-а, в киллеры. Убивцы, значится, наемные. Деньгу они хорошую зашибают, и делов-то совсем мало. Пульнул в лобешник, кому укажут, и все дело. Ты призадумайся, Севка, прибыльное дело для таких, как ты.

Из дома вышла Маша.

– Потопали, – забрав у нее «Соболь» и сумку, кивнул Семен Федорович и неторопливо вышел в калитку.

– Да погодите вы! – закричал Всеволод. – Я же…

– Более никогда имени моего не упоминай, – не останавливаясь, проговорил старик. – И я тебя ежели вспомню, то нехорошо.

– Зачем вы так? – тихо спросила Маша. – Боится он.

– За это и плюнул я на его. Пойдем к Матрене. Знакомая тут имеется, баба молодая, учителка, детишек с первого по четвертый учит. Человек хороший и на улице нас не оставит.

– Антонина Петровна, – обратился к хозяйке Француз, – а вы где работаете?

– Была воспитательницей в детском саду, но уже три года не работаю. Приватизировали, если так можно сказать, садик, и сейчас не нужны такие, как я. Пенсии нет, не доросла еще, – устало улыбнулась женщина, – вот и сдаю квартиру. Правда, здесь только летом бывают приезжие, а зимой торгую чем получится. Жаловаться грех, все-таки живу. Не раз уж предлагали квартиру эту продать, от мамы она осталась, но не хочу. Ведь это память о маме, она меня с двух лет одна растила, да и все-таки как ни говори, а выручает меня она. А эти все не уймутся – и угрожают, и уговаривают, и уж чего только не предлагали. Я бы, может, и продала, мама не обиделась бы, упокой Господи ее душу, – перекрестилась она. – Но я знаю, что многих обманывают. Я предлагала оформить сделку у нотариуса в Билибине, но они не желают. Хотят, чтобы мы все оформили здесь. А ведь известно: у этих все, как сейчас говорят, схвачено.

– Значит, и сюда добрались эти дела с жилплощадью, – усмехнулся Француз.

– А чего ты хотел? – сказал Варяг. – Все здесь вроде налаживается. Абрамович налоги со своих доходов платит здесь, и дела в округе в гору идут, стройки везде.

– Живем потихоньку, грех жаловаться, – вздохнула Антонина Петровна.

– А муж ваш где? – спросил Варяг.

– Погиб в прошлом году. Он на метеостанции работал. Убили его какие-то бродяги, а может, и не бродяги, а чукотские хунхузы. Здесь так бандитов называют.

– Кстати, о бандитах, – сказал Француз. – Кто руководит этими отбросами общества около поселка Глубинка?

– Там бандиты Плотника, – тихо, словно боясь, что ее может услышать еще кто-то, ответила женщина. – Страшный человек. Здесь многое под его диктовку делается. Кстати, тут совсем рядом живет его сын от первой жены. Она погибла двадцать лет назад, и Плотник женился на женщине, у которой от него была дочь. И…

– Погодите, – остановил ее Варяг. – А у сына этого Плотника какая фамилия?

– Плотник и есть, фамилия такая у них. Сын тоже бандит, его тут все боятся. А милиция вроде ничего и не знает. Конечно, в открытую с ним не встречаются, но разговор идет, что у него в баре начальство милицейское оргии устраивает с путанами. Кстати, все путаны приезжие… Вы обедать будете?

– Да, – кивнул Француз. – Сейчас я вам продукты выделю. Мы, когда поняли, что придется задержаться в этом Маркове, накупили разной еды. В тундре не особо ели и поэтому решили шикануть. – Он вышел из комнаты.

– Спасибо, – вздохнула Антонина Петровна. – Но я с вас тогда…

– Нет-нет, – остановил ее Варяг, – как договаривались. Готовить-то вы будете, – улыбнулся он.

– А что вы тут делаете? Извините, это не мое дело…

– Мой друг авантюрист, – указал на вошедшего Француза Варяг, – и уговорил меня попутешествовать по дальневосточным рубежам нашей родины. Я, дурак, согласился. Правда, в моем возрасте вроде рано домоседом быть. В общем, согласился. Хотя, признаюсь, уже не раз жалел об этом. Я был прапорщиком ВДВ. В двухтысячном получил ранение. И сейчас подрабатываю где придется. Попробовал заняться бизнесом, но прогорел. А тут повезло – выиграл сто тысяч в «Бинго» и поехал с этим авантюристом, – кивнул он на Француза. – Он тоже в прошлом десантник. Сюда мы приехали, чтобы найти способ заработать денег, но, увы, ничего не вышло.

– Продукты на столе и в холодильнике, – сказал Француз. – А мы пока пивом побалуемся, не пробовали почти месяц. Зато впечатлений полно. И оленей пасли, и на волков охотились, и видели берег, где выбрасываются киты…

– Я быстро. – Антонина Петровна вышла.

– Чего это ты перед ней разоткровенничался? – спросил Француз.

– Да просто выговориться захотелось, – смущенно признался Варяг. – А ты и сам…

– Я продолжил твой рассказ. Не люблю, когда за меня все говорят другие. А ты, Влад, часом, не втрескался? – посмеиваясь, спросил Француз. – Таких глаз я у тебя не видел…

– Хорош! – недовольно бросил Варяг. – Одинокая умная женщина, разве ты не видел, как она…

– Куда катимся? – покачал головой Француз. – Детсадики и то скупают. А у нашей хозяйки дети есть? – негромко спросил он.

– Дочь учится в Хабаровске, в медицинском.

– Во Владивостоке, – поправила его Антонина Петровна из кухни. – Осталось два года. Сейчас она у родителей мужа, в Хабаровске. Света хорошая, умная девушка, окончила школу с золотой медалью и теперь учится очень хорошо. К сожалению, во Владивосток я не попаду, денег никак не соберу. Но на выпускной обязательно съезжу. Вот тогда, наверное, и продам квартиру.

– А вы где живете? – поинтересовался Француз у вошедшей с подносом хозяйки.

– Комнатушка в бывшем общежитии. – Она поставила на стол поднос. – Я разогрела картошку, утром жарила, и сделала салат. А это борщ. Картошку принесу…

– Антонина Петровна, – предложил Француз, – может, отметим наше знакомство? У нас есть бутылка коньяка и подобающая закуска. Или вы не пьете?…

– Сейчас принесу рюмки, – улыбнулась она.

– И долго нам ждать? – сев на стул, недовольно посмотрел на часы Альберт. – Сейчас не мешало бы перекусить и выпить что-нибудь. Я вчера…

– Виски устроит? – Пицкевич выставил на стол бутылку. – Американское, не подделка.

– А закусывать чем? – Альберт вышел из комнаты. – Есть! – весело сообщил он. – В холодильнике полно всего. Даже пиво имеется. Вы звонили Павлу и договорились о встрече?

– Да, – в кухню вошел Пицкевич.

– Пиво куплено вчера, – проговорил Альберт. – Значит, он вам приготовил эту берлогу. А почему вы не хотите сказать, кто убил того мужика из Глубинки?

– Боюсь. Если я дам показания, буду свидетелем, и меня через пару, ну от силы тройку дней убьют. У нас же нет закона о защите свидетелей. Я буду давать показания против Плотника и компании только в ФСБ в Магадане. Если же попробуют заставить меня давать показания здесь, я покончу с собой. Хотя ужасно боюсь смерти, но гораздо больше боюсь громил Плотника, Кровососа и Вампа. Опасаюсь всех его людей, но Вамп и Кровосос – чудовища, они получают наслаждение, мучая других.

– Вы видели их? – спросил Альберт.

– Кто их увидит, – вздохнул Пицкевич, – тот уже не жилец. Я видел тех, кого они оставили привязанными к муравейнику у ручья. Смотреть ужасно, поверьте мне. А самое страшное, что те двое, которых я видел, еле живы. У них сняты на манер индейцев скальпы, отрублены пальцы на ногах, ноги ошпарены, все тело избито. И они чувствовали комаров и муравьев. Господи, – тяжеловздохнул Пицкевич, – я лучше убью себя сам. Наемся снотворного и усну, чтоб не проснуться.

– И все-таки почему вы не хотите дать показания здесь? – спросил Альберт. – Ведь не все…

– Да как вы не поймете, молодой человек! – раздраженно перебил его Сигизмунд. – Представьте, что я дам показания. Как только это выяснится, меня убьют. Ведь они уже ищут меня.

– И тем не менее будет лучше, если вы все расскажете хотя бы Павлу.

– Он будет вынужден доложить обо мне выше… Молодой человек, – помолчав, сказал Пицкевич, – я заплачу вам десять тысяч евро, если вы поможете мне выбраться отсюда. Предупреждаю ваш вопрос о цене. Во-первых, я очень дорожу своей жизнью. Во-вторых, моя семья не перенесет утрату мужа и отца. И в-третьих, если я доберусь живым до областной прокуратуры, меня свяжут с Генеральной и мы положим конец…

– Красиво вы все объяснили! – рассмеялся Альберт. – А насчет десяти тысяч, по-моему, загнули…

– Молодой человек, – напыщенно заявил Пицкевич, – я никогда не пытаюсь…

– Ладно, – кивнул Альберт, – верю. Насчет премии будем говорить, когда выберемся. Не знаю почему, но я поверил вам. Значит, Павлу вы ничего говорить не станете?

– Разумеется, нет, – твердо произнес Сигизмунд.

Глубинка

– Слушай, ты! – Ухватив за ворот штормовки, амбал подтянул к себе рыжего мужчину в мокрых трусах. – Ты же был с геологами и видел, как улетал вертолет. Кто в него сел, кроме геологов?

– Так я, – испуганно залепетал тот, – не помню. Мы с мужиками грузили, и еще какие-то двое нам помогали. Один такой бугай бородатый, другой спортивного вида мужик, белый, ну как это?… Блондин. Оба с карабинами.

– Те двое, – кивнул Местный.

– Еще кто? – Амбал встряхнул мужика.

– Все, больше никого не было. Хотя точно, в вертолете сидел хлипкий мужичонка.

– Это Алхимик… – Амбал оттолкнул мужика. – Дайте ему пузырь, пусть бухнет. И никому про это не вякай, – предупредил он.

– Каменотес, – обратился к нему мускулистый лысый парень, – тут базарят о какой-то бабе, ее медведь порвал, вертушка за ней прилетала.

– Пошли, – буркнул Каменотес.

В его кармане прозвучал вызов мобильника.

– Менты шарят на пепелище, – негромко проговорил верзила по телефону. – И похоже, знают, что хозяина пришили. Уж больно…

– Алхимик улетел с геологами, – зло прервал его Каменотес. – Надо выяснить куда…

– В Марково, – уверенно ответил верзила. – Я тут перетер кое с кем, в Марково геологи улетели. А мы тут про вертолет с медиками прознали. Сейчас будем выяснять, не на нем ли Тургунов с бабой той умотал.

– Молодец ты, Коготь, – усмехнулся Каменотес, – в цвет попал. Я тоже только что про эту хреновину услышал. Выяснишь все и в стойбище канай. Сегодня там «бабочек» привели. Оторвемся.

– Ништяк, – довольно отозвался Коготь. – Мы сейчас трохи прижмем мужика той шкуры, которую на вертолете отправили, и он нам все выложит. Ты видел тех, кого Тургунов отоварил? – насмешливо спросил он. – Еле…

– Я их, козлов, на тренировку своим отдам, – процедил Каменотес.

– Без сомнения, убит, – уверенно проговорил эксперт. – Ножевое ранение. И могу сказать еще: кто-то бежал от туалета, я заметил следы.

– Понятно, – кивнул Павел. Значит, Пицкевич все видел, подумал он. И выходит, он действительно в опасности. – Черт возьми, – недовольно пробормотал он. – И что же делать?

– Павел Валерьевич, – посмотрел на него мужчина в штатском, – мы закончили.

– Со свидетелями говорили? – спросил Павел. – Кто вызвал пожарных?

– Да не вызывал никто, – ответил, подойдя, старший лейтенант милиции. – Мне позвонили и сообщили, что горит дом Арпиева и соседи пытаются тушить. Я приехал, когда уже догорало. Дом старый, деревянный, горел сильно. Кроме того, в коридоре были канистры с бензином, у Арпиева моторка, и он всегда держал запас горючего. И было прилично патронов.

– Ясно, – буркнул майор. – Ты говорил с соседями? Ведь наверняка кто-нибудь что-то видел или слышал.

– Да никто ничего не говорит, – недовольно ответил старлей. – Мол, просто увидели огонь и побежали к дому. А наверняка что-то видели. Мальчишки говорят о каких-то двоих мужиках с карабинами и рюкзаками. Один, говорят, здоровый такой, у другого светлые волосы. Кроме того, от дома стреляли один раз, а потом несколько человек побежали к гряде. И вроде оттуда бежала женщина. Когда раздался выстрел, мальчишки испугались и удрали. Дом они не видели. Я осматривал гряду. Там есть следы четверых мужчин. В расщелине сидела женщина. Вылезая оттуда, она сломала ноготь. Я обошел всех, кто красит ногти, но…

– А ты молодец, Рубанов, – заметил майор. – Но вот люди на тебя почему-то…

– Я готов подать рапорт, – вздохнул участковый, – о переводе куда угодно. А если вы считаете, что я не достоин…

– Да никто этого не говорит, – недовольно перебил его Павел. – Ты, Юрий, держишься особняком. Участковый должен постоянно общаться с людьми. И не только когда что-то случается. Участковый обязан быть в курсе всех дел на своей территории. А без помощи жителей этого не добьешься. Без них ты глух и слеп. Подумай об этом.

– Знаю я причину, товарищ майор, но не хотелось бы сейчас говорить об этом… – Юрий вздохнул.

– Хорошо. А за работу спасибо. Покажи, где ты нашел следы.

– Чево надо? – поинтересовался открывший дверь Егор.

– Твою бабу на вертолете медицина увезла. – Оттеснив его, Коготь вошел в дом. За ним появились еще трое.

– И что? – испуганно спросил хозяин.

– Кто еще улетел с медициной?

– Так жену забрали, – растерянно отозвался Егор. – Ну еще Семен Тургунов с девкой. Туристка какая-то…

– А Тургун ничего не говорил о драке у его дома?

– Да нет… Шурка что-то рассказывал по пьяному делу, но он хвастун известный.

– Что за Шурка? – спросил Коготь.

– Матвеев. Я его послал помочь девке до вертолета дойти. Когда они улетели, он бухнул с мужиками и давай хвастаться: я там поколотил пару-тройку хунхузов местных. Ну, так ваших называют…

– Ясно, – буркнул Коготь. – Короче, вот что, ты о нашем разговоре ни с кем не чирикай. Это тебе на лечение жены, – бросил он на стол пачку пятидесятирублевок. – А если где вякнешь про наш базарок – спалим! – Он вышел.

– Во дела-то какие, – пробормотал хозяин и быстро схватил деньги. – Значит, правду баял Шурка-то. Во, блин, дела!.. Шурке-то, видать, перепадет крепенько.

– Да просто этот здоровый начал неожиданно, – проговорил один из четверых лежавших на брезенте мужчин. – А потом…

– Ладно, – перебил его Каменотес. – Вы, твари позорные, – он смачно плюнул в лицо говорившему, – нас всех с говном смешали. Какой-то придурок со стариком и девахой вас…

– Да мы же не думали, что она каратистка, мать ее! – заорал другой.

– Чего? – повернулся к нему Коготь. – Девка-кара-тистка? Так это она вас отпинала? – изумленно прошептал он и захохотал. Вытирая выступившие от смеха слезы, присел.

Стоящие у входа в шалаш пятеро парней тоже смеялись.

– Ну, блин, дела! – с трудом сквозь смех проговорил Каменотес. – Выходит… Ха-ха-ха! – Он повалился на бок. – Во хрен с грядки, бабец мужиков оттоптала! – Он встал и с усмешкой посмотрел на лежащих. Вытащил пистолет. Из четверых только один попытался вскочить. Сунув пистолет в кобуру, Каменотес вышел.

– Ты проведай этого Шурку, – говорил по телефону Каменотес. – Узнай у него, что…

– Мы уже у него, – ответил Коготь. – Сейчас все выясню.

– И что? – пожал плечами Александр. – Помог я девке той дойти до вертолета.

– А перед этим зачем на наших бросился? – зло спросил Местный.

– Я на них? – возмутился Шурка. – Да я девку вынес на руках, у нее что-то с животом, а они на нас стволы направили и того и гляди в морду въедут. Ну я и не сдержался. А какой-то козел в окно влез и дядьку Семена на гоп-стоп поставил. В общем, сам со своими разбирайся и скажи, если еще кто-то…

– Куда улетели Тургун с девкой? – перебил отключивший мобильник Коготь.

– В Марково вроде. Медики оттуда были. А на кой вам эта девка-то сдалась?

– Да нужна голубушка, – усмехнулся Местный. – Много чего базарить не по делу стала, к ментам обращаться надумала. В общем…

– Закрой рот! – зло прервал его Коготь. – А ты вот что, – повернулся он к Шурке, – еще раз против нас дернешься – закопаем. Усек?

– Да я, что ли, на них первый наехал? – возмутился Александр. – Я же говорю…

– Отдал бы девку, и ничего бы не было. А ты еще потом и хвастать начал. Мол, я хунхузов местных поломал. – Коготь ударил Александра коленом между ног. Скрючившись, тот присел. Коготь ударом сбоку уложил его на землю. – Запомни, – угрожающе повторил он, – еще раз поперек дороги кому из наших встанешь – закопаем! – Пнув Шурку ногой, он отошел.

– Погоди, – растерянно проговорил Бублик, – как это девка их отметелила? Ты думаешь, что городишь?

– Так они сказали, – усмехнулся Каменотес.

– И ты за это их перебил? Ты понимаешь, что наделал?! Нас теперь свои же бояться будут.

– Те, которых баба бьет, – отрезал Каменотес, – не свои! Усек?

– Как ты будешь с Боярином говорить? – вздохнул Бублик.

– Переговорю, – усмехнулся Каменотес.

– Значит, двое. Один блондин, другой крепкий, с бородой, черный. Ну, волосы черные. И женщина, – задумчиво пробормотал Павел. – Что за женщина? Ноготь накрашен лаком, которым наши женщины не пользуются. Молодец Рубанов, – вздохнул он. – Но вот с населением у него никак не ладится. Почему? Никто ничего плохого не говорит, но и хорошего о нем тоже не сказали. Что за дела?

– Да из-за жены его, – подал голос старший сержант, – из-за Алины. Точнее, из-за ее братца. Генка Куте-хов тоже в милиции работал, в ГАИ, выгнали его. Сюда приехал и давай свои порядки наводить. Вроде ничего противозаконного, но люди простые его на дух не переносят. А Алина – сестра его. Юрка на ней женился в Хабаровске. Он там школу милиции заканчивал. Вот из-за этого и не ладится у него с народом.

– Погоди, – остановил его Павел, – а при чем здесь Рубанов? Он что, покрывает шурина?

– Да он-то вроде и не покрывает, но народ думает, что Кутехов потому и смелый, что участковый – его родственник. Мы пару раз прихватывали Генку за браконьерство и за незаконное хранение оружия, пистолет у него нашли. Задержали во время драки в ресторане в Маркове. Начали дело шить, а через три дня освободили. Оказывается, пистолет ему подбросили. Вот так-то! – Старший сержант усмехнулся. – Плотник здесь свою копну молотит, а дела никому нет. Вроде все у него по закону. Не знаю, как вы, а я думаю, что наверху кому-то очень все это нужно. И не нашим, похоже, а выше. Помните, в прошлом году полковника Соловьева убрали? И все думают, из-за того, что Плотника прессовать начал. Поэтому и гуляет Плотник тут во всю ивановскую. Не трогает никого из госслужб, а местные на него не заявляют. Он, скотина, вроде и работу им дает, и бедным помогает. На детский дом в Маркове прилично отвалил. Сейчас в депутаты собирается. Правда, с одним у него облом получился: в «Единую Россию» хотел вступить, да не вышло. И вообще Плотник хочет отсюда убраться в скором времени.

– А ты много о нем знаешь, – сказал Павел, – хотя тебя вроде это и не касается.

– Нас всех это касается, товарищ майор, – сдержанно проговорил старший сержант. – А меня вроде и особо. Люди Плотника моего брата убили. Помните, налет на кассира оленеводческой бригады около Усть-Белой? Брат мой старший кассиром был. А убили его бандюги Плотника. Все это знают, да доказать никто ничего не может. Но я надеюсь, что все-таки возьмут Плотника, и он скажет, кто убивал кассира с охранниками. Очень мне хочется их увидеть.

– Значит, чтобы отомстить, ты в милицию работать пошел? – строго спросил майор.

– Пошел я раньше. Надо же с этой сволотой кому-то воевать. А сейчас очень надеюсь встретить тех гнид. Отца не помню, мать одна нас с братом растила. Когда мне двенадцать было, а Валерке, брату, шестнадцать, мать умерла. И Валерка меня на ноги поднял. Он мне вместо родителей был. Постарайтесь понять меня, товарищ майор.

– Понял, – кивнул Павел. – Но мой тебе совет: никому об этом не говори.

– Понятное дело. Вам я рассказал потому, что все говорят – вы честный, неподкупный опер.

– Как тебя зовут, мститель? – улыбнулся майор.

– Старший сержант Полин, стажер участкового инспектора.

– Имя у тебя есть, стажер?

– Антон.

– Давно здесь?

– Два месяца сегодня. Неделю был с солдатами, искали побегушников – с поселения четверо ушли. Сегодня приехал, а тут такое… Вообще-то Арпиева никто не жалеет, дрянной человек был, с Плотником не раз встречался. Тот к нему раза четыре при мне заезжал. И тот, как его? Алхимик, по фамилии Пицкевич. Он с ними постоянно вился. Но что-то у них не сладилось. Поэтому и грохнули Арпиева, а Пицкевич исчез. Может, и он убит. Я слышал, что у Пицкевича есть что-то существенное против Плотника.

– А от кого слышал?

– Арпиев однажды по пьяному делу говорил, мол, у Пицкевича на Плотника есть материал, и очень скоро мы его прижмем. Я пытался потом с ним трезвым говорить по этому поводу, но…

– Понятно. Знаешь, а ты действительно настоящий стажер. Из таких, как ты, получаются хорошие участковые. – Павел крепко пожал парню руку.

– Да перестань ты, милый, – ластясь к сидевшему за столом Рубанову, шептала длинноволосая красивая женщина. – Плюнь ты на них. Просто завидуют, вот и мелют что попало. Я тебе давно говорю – поедем в Хабаровск, откроем там свое дело. Генка будет поставлять пушнину, а я торговать. Ну а ты будешь возглавлять охрану.

– Алина, – вздохнул Юрий, – знаешь, как мне порой хочется послать тебя с братцем твоим далеко и без билета… И если бы не сын, я бы, наверное, так и сделал. Ты баба хорошая, и красива, и умна. Но вот алчность твоя, жадность и желание быть выше всех делают тебя…

– Хватит, Юрка, – рассмеялась она, – я это уже сто раз слышала. Генка деньги хорошие делает, вот ему и завидуют. А ты зря…

– Он преступник, – перебил ее Юрий. – И если я на чем-то прихвачу его, он будет сидеть, так ему можешь и передать. И еще… мне бы не хотелось, чтобы он часто приходил сюда. Надеюсь, ты поняла меня?

– Поняла, – прошептала Алина, обняла мужа за шею и впилась ему в губы.

Подхватив на руки, он понес ее к кровати.

– Значит, они в Маркове, – сказал Бублик. – Надо выяснить, кто эта шкура и те двое. Ну, этот, который…

– Да понял я, – кивнул мускулистый молодой мужчина. – Я узнаю. У меня в Маркове все схвачено, найду. Деваться они никуда не могут. Там сейчас Бронов бабки зарабатывает. И очень вовремя, выходит. А то бы уже улетели из Маркова. На автобусе до Билибина, где есть нормальный аэропорт, они не поедут, в Анадырь тем более. Так что там сидят. Я найду их.

– А не узнаешь у своего родственничка, – усмехнулся Каменотес, – что…

– Да он вообще не в курсе, что за шкура. Ну и она на-

верняка сейчас думает, что он ее подставил, сыграл…

– Хорош базлать, – перебил его Каменотес. – Вертушка долго ждать не будет. Да, скажи Боярину, что все путем с оленями. Уже пятьсот штук. Молодняка тоже порядком. В общем, все, о чем он базарил, сделали.

– А где твой начальник? – пожимая руку старшему сержанту, спросил майор.

– Да долго объяснять. С женой у него любовь необузданная, вот и…

– Понятно, – засмеялся Павел. – В общем, ты постарайся все выяснить об этом Кутехове, чем именно он тут занимается. И еще… Есть данные, что Рубанов как-то связан с Плотником. Так что вполне возможно…

– Брехня это! – резко перебил Антон. – Я за старлея голову даю! Просто женушка его, стерва, слухи распускает. Видимо, желают они как-то заарканить старлея, вот и базарят, что…

– Все, – засмеялся Павел, – успокойся. И тем не менее поглядывай во все стороны. Чуть что – связывайся со мной. Номер я тебе дал. Звони в любое время.

– Понял. А вот и старлей. К вертолету бежал Рубанов.

– Извините, товарищ майор, – виновато сказал он. – Мотоцикл сломался, и я через…

– Да все нормально, – кивнул Павел, – нас твой стажер провожает. Ты вот что, все-таки постарайся наладить отношения с народом. Это очень важно в нашей работе. А в твоей тем более.

– Да все я понимаю, – вздохнул старлей. – Но не могу я жену на хрен послать. Все из-за ее братца. Он, может, и сволочь, но пока ничего конкретного на него нет. А что мной прикрывается – это факт. Я не раз ему говорил, чтобы перестал моим…

– Ты что сказать-то хотел? – перебил его майор.

– Да тут вот какое дело. Женщину какую-то шарят люди Бублика. Как я понял, она что-то знает о поджоге дома Арпиева и его убийстве. Думаю, она кого-то там видела. Эти сволочи вообще обнаглели. Делают все, что хотят, и свидетелей не боятся. По крайней мере никого не искали. А тут ищут. Значит, она видела кого-то, кому светиться нельзя.

– Умеешь размышлять, – улыбнулся Павел. – Значит, нужна женщина. Но кто она? Тут пацаны какие-то говорили твоему стажеру, но…

– Вот я и пытаюсь это сделать, – не дал договорить ему участковый. – Правда, здесь от Антона больше пользы, у него связь с народом имеется. Даже стукачи есть. Хотя сейчас времена такие, что все зависит от оплаты. Приходится нам с ним раскошеливаться. Хорошо еще самогон берут вместо денег, – усмехнулся старший лейтенант. – Мы с самогонщиками хоть и боремся, но не всех трясем. Живут старики, так им, конечно, легче самогоном рассчитаться. Их не трогаем.

– Вы уж постарайтесь узнать хоть что-нибудь об этой женщине, – сказал Павел.

– Может, участкового вызвать? – всплеснула руками полная пожилая женщина. – Ведь они снова заявятся.

– А что толку от этого участкового? – отмахнулся старик. – Он с этими хунхузами повязан. Наверняка и про девку от него хунхузы узнали. А ты говоришь, она им наподдала хорошенько? – спросил он лежавшего на кровати Шурку.

– Как в кино, – улыбнулся тот, – я аж остолбенел. Да ловко так. Одного как крутнет и локтем. Другого ногой ударила. Каратистка, видно. А эти больше не появятся, если молчать буду.

– Вот и обращайся в милицию, – вздохнула женщина. – Да это все баба его. И братец Генка бандит, поэтому и…

– Да участковый, – строго проговорил старик, – тоже хорош гусь. Ведь эта девка к нему обращалась, мне Семен успел сказать. Видела она что-то…

– Да, – кивнул Александр, – дядька Семен намекнул, но я понял. Знает туристка что-то. Да и не зря ее эти гниды ищут.

– Так тут почти все знают, – успокоил его отец, – что Семен с девкой с медицинским вертолетом улетели. Зря ты, конечно, бахвалился, что поколотил этих…

– Так я тоже руки к этому приложил, – обиделся сын.

– Одного толкнул, а выходит – приложил? – усмехнулся отец.

– Да я врезал не одному! – вспылил Шурка.

– Но про это никому ничего не говорите, – строго наказал отец, – а то заявятся сюда, и хана нам. Семен-то, хрен старый, ничего не опасается. Он как свою Дарью похоронил двадцать лет назад, так на все и кладет хрен с посвистом, ничё не боится. Да и сын в него. Люди говорят, он по тюрьмам ходит, уж сколько лет его не видывал никто. Семен ведь его отослал к такой-то матери, когда Ромка в семнадцать лет семью одну здесь ограбил. Приезжал опосля, когда срок отсидел, но Семен его даже на порог не пустил. Кремень мужик. Но помните: мы ничего не знаем. А то ведь милиция далеко, а эти рядышком. Да на милицию уже и надежи никакой нету. Сколько раз говорят по телевизору – то там, то здесь начальство милицейское взятки берет и преступников покрывает. И сами сколько преступлений совершают. Их так и называют – оборотни, мать их на сковородку!..

– Найдите эту шкуру, – услышал Бублик требовательный голос в сотовом. – Тех мужиков двоих, которые видели что-то, тоже надо бы, но главное – бабу. Ясно?

– Ищем, – неуверенно ответил Бублик.

– Чем быстрее найдете, тем лучше для вас, – заявил абонент и отключил телефон.

Бублик витиевато выругался.

– Ты чего лаешься, Петро? – спросила, входя, молодая женщина.

– Бабу надо найти. А где ее искать-то? Ведь мы о ней вообще ничего не знаем. Ни имени, ни как выглядит. Тех, кто ее видел, этот придурок Каменотес пострелял.

– Так участковый-то ее видел и наверняка документы у нее проверял. Вот пусть…

– А ты умница, Верунчик, – обрадовался Петр. – Действительно, так и надо сделать.

Схватив сотовый, он набрал номер.

– Он уехал, – зевая, сказала по телефону Алина. – А что ты хочешь?

– Бабы той имя и фамилию, – ответил Бублик.

– Он не смотрел ее документы. Зачем? Мы думали, что ее просто…

– Да вот просто-то и не получилось, – вздохнул Бублик. – Ну ладно, как приедет…

– Я скажу ему. – Алина отключила номер.

Марково

– А переночевали недурно, – потягиваясь, пробормотал Француз. Развернувшись, он пяткой включил свет и тут же выключил. – Есть порох в пороховницах, – подмигнул он Варягу.

– Сейчас, Алексей, тем более в таких местах, это мало что решить может, – вздохнул тот. – В основном упор в таких местах на незаметное, тихое передвижение и стрельбу. А все эти штучки с ударами ногами и…

– Рукопашный бой всегда был основой любой армии, – возразил Алексей. – Со стрельбой у меня не ладилось никогда, из пистолета еще более-менее, а вот из винтовки и автомата… попадал, конечно, но далеко не снайпер. А ты, значит, думаешь, что нас будут…

– А ты не думаешь? Я уверен, что ищут. Конечно, шансов выйти на нас у них мало. Нас никто не видел и не знает…

– Ты забыл про вертушку. Там нас видели по крайней мере человек восемь. Так что могут описать нашу внешность. Хотя не думаю, что эти духи будут составлять фоторобот. Но мне кажется, там был мент. Знаешь…

– Слушай, – перебил его Владислав, – помнишь наш уговор? Драться, если дело касается только нас. Правда, у нас есть сейчас еще одна проблема – денег осталось только на дорогу. Точнее, на полдороги. А еще точнее…

– Да все образуется, – улыбнулся Алексей, – найдем деньги. Главное – умотать отсюда. Если уж бывшая воспитательница детского сада знает о Плотнике этом, местном мафиози, то, видно, он действительно может здесь многое. И ему не захочется выпустить отсюда двух свидетелей. Может, давай дадим объявление в местной газетенке: ничего не видели, ничего не слышали, а тем более никому ничего не скажем.

– Тебе надо в цирк идти, – сказал Влад. – Хотя нет, в клоуны люди умные требуются. Во, – усмехнулся он, – в Государственную думу. Болтать умеешь, драться тоже, а депутаты сейчас там именно этим в основном и занимаются…

– Я обдумаю это предложение, – серьезно проговорил Алексей и засмеялся.

– Зря смеешься, – пробормотал Варяг, – от тебя всего можно ожидать. Я вот клюнул на твое предложение. Наверное, просто захотелось попробовать: а вдруг действительно что-то сумею в своей жизни изменить? А то все одно и то же. Зарабатывал вроде неплохо, когда бизнесменов охранял. А потом тошно стало. Понял, что если не уйду от них, себя уважать перестану. Ведь столько дерьма видишь и слышишь, что начинаешь думать: дружбы да честности вообще уже нет. Хозяин говорит с одним – вроде бы друзья навек, а через часок встречается с другим и начинает полоскать и нижнее белье своего друга, и верхнее. Думал даже в рэкет податься, но, слава Богу, сразу понял, что это уж точно не мое. Так что мне спасибо тебе нужно сказать. Если б не твое предложение, кто знает, что было бы. Хотя и тут сейчас надо думать…

– Это все-таки занятие – думать о своем спасении. А по мне – это война. Нам объявили, и я вызов принял.

– Мне эти местные разборки как шли, так и ехали. Сейчас надо думать о том, как отсюда выбраться без крови. Хорошо еще Антонина нам встретилась. А то кто знает, как все повернулось бы.

– Это точно. Дождемся самолета и вперед. Денег нам хватит, чтоб добраться до Магадана, а там где-нибудь заработаем. Когда хозяйка придет, – посмотрел он на часы, – пожрать бы не помешало. Готовит она замечательно.

– Это точно. Обещала прийти в двенадцать, но что-то задерживается.

– Слушай ты, курица! – Нагло улыбаясь, рослый парень погладил стоявшую перед ним Антонину Петровну по щеке. – Время уговоров прошло. Хибара у тебя имеется, на кой хрен тебе еще квартира нужна? Короче, вот что, прикинь своими куриными мозгами, что тебе нужнее – квартира или дочь?

– Что вы с ней сделали? – закричала Тоня.

– Пока ничего, но сделать можем запросто. Она сейчас в Хабаровске, мы и адрес знаем. Короче, думай, курица, времени у тебя сутки. А потом можешь получить телегу с извещением о пропаже Светочки. Так что думай. Нырнешь в ментуру, мы ее просто пришьем, и доказать ты ничего не сможешь. Едем к нотариусу, ты переписываешь хату на одного человека, получаешь пять тысяч рублей и билет до Хабаровска. Уезжаешь…

– Но вы говорили, что заплатите три тысячи долларов, – обратилась Антонина к сидевшему у окна полному мужчине в дорогом костюме.

– Слушайте, Антонина Петровна, – улыбнулся он, – все течет, все меняется. Соглашайтесь с предложением или потеряете дочь. Времени у вас сутки.

– Но вы не можете, я буду жаловаться!..

– Ради Бога, госпожа Полкина, – рассмеялся полный. – Но пожалейте свою Светлану. Поверьте, я бы не хотел, чтоб моя дочь оказалась в руках таких, как он… – Полный показал на парня.

Тот засмеялся:

– У тебя сутки, курица! – и посмотрел на часы. – Сейчас тринадцать двадцать пять. К этому времени завтра ты должна приехать к нотариусу, и мы все…

– Ну зачем госпоже Полкиной доставлять неудобства? – посмеиваясь, проговорил полный. – Мы сами заедем к ней. У вас там, кажется, постояльцы? Мы не будем столь жестоки и дадим им пожить неделю. Самолет первых пассажиров возьмет через несколько дней. Купить билеты мы им поможем. Честь имею, госпожа Пол-кина! – Он вышел.

Парень шлепнул женщину по ягодицам и, усмехаясь, двинулся за ним следом.

Опустившись в старое кресло, женщина зарыдала.

– Да баба как баба, – пожал плечами Геннадий. – Симпатичная мордашка. Волосы русые, волнистые такие. Фигурка очень даже ничего.

– У тебя, Кутехов, только одно на уме, – усмехнулся плотный капитан милиции. – За это, наверное, и вылетел из ГАИ. Предложил симпотной нарушительнице…

– Так и было, – захохотал Геннадий, – но я не жалею. Сейчас бывшие коллеги могут только завидовать. Лето и осень тут покручусь, потом на курорты…

– Везет тебе, Кутехов. В этом заслуга твоей сестренки, уж больно она приглянулась…

– А вот это уже не твое дело! – зло перебил капитана Геннадий. – Найдете бабу – получите по две штуки евро.

– Чем же она так вам насолила, – поинтересовался куривший трубку седой мужчина, – что даже деньги даете? А на кой хрен вы ее оттуда выпустили?

– Ее надо найти! – отрезал Кутехов. – Поверьте, это и в ваших интересах. До самолета неделя, и желательно, чтоб она не засветилась в аэропорту. А также присматривайте за приходящими в райотдел. Она вполне может попробовать поискать защиты у вашего заведения.

– Если ко мне обратится, – рассмеялся капитан, – я ей обязательно помогу. Да и вас пора на место ставить. А то раскатываете по курортам, а мы тут…

– А кто вам мешает? – усмехнулся Геннадий. – Катайтесь в свое удовольствие.

– А кто преступников ловить будет, – рассмеялся седой, – если не капитан Парин?

– Вы эту шкуру найдите, – напомнил Геннадий.

– Постараемся, – ответил капитан.

– Найти надо! – заорал Геннадий. – Ясно?

– Найдем, – кивнул седой. – У нас здесь все на виду. Узнаем не сегодня, так завтра… и принесем в мешочке ее голову.

– Она нужна живой, – предупредил Геннадий.

– Да Господи! – всплеснула руками крепкая женщина. – Да зачем же ты все перемыла-то? Я бы и сама…

– Просто захотелось, – смущенно улыбнулась Маша.

– Она баба молодая, – вмешался вышедший из комнаты Семен Федорович, – пусть работает по дому. Ты-то как? Не беспокоят ноги?

– Зимой сильно болят, – ответила хозяйка. – А летом по траве похожу босиком, и легче становится. Не береглась по молодости, – посмотрела она на Машу. – Зимой детей учила, а летом ходила золото мыть, вот и застудила ноги.

– Матрена, ежели кто будет интересоваться нами, то… – Семен Федорович замолчал.

– Да помню я, что вы говорили, и никому ничего не скажу. Ты бы, Семен Федорович, с племянником поговорил. Севка связался с плохой компанией. Часто куда-то уезжает, в бар ходит, а там только бандиты собираются.

– Понятно, – буркнул Тургунов. – Но не сдаст же он меня, сукин сын. Хотя сейчас времена другие, и люди шибко поменялися. А ежели он с этими хунхузами повязан, то запросто может шепнуть. Но будем надеяться, что не забудет про добро, которое я ему, стервецу, делал.

– А почему вы, – спросила Маша, – говорите хунхузы? Ведь так называли…

– Да знаю я, кого так называли. Просто сейчас и местных бандитов стали так звать. Они, пожалуй, еще хуже тех будут… Когда этот хренов таксист воздушный народ-то перевозить начнет?

– Через неделю, говорят, – ответила хозяйка. – Сейчас у него ремонт, кажется, так я слышала.

– За неделю нас не найдут, надеюсь, – пробормотал Семен Федорович.

– А может, все-таки в милицию вам пойти? – спросила Матрена.

– Уж лучше назад вернуться, – усмехнулся старик, – все едино будет.

– Привет, Следопыт, – кивнул открывшему дверь Всеволоду рябой крепкий мужчина.

– Здорово. Чего это ты вдруг нарисовался? Ведь если менты пронюхают, хапнут враз.

– Ты за меня не волнуйся. Лучше вот что скажи: дядю своего не видал тут? Не появлялся он у тебя?

– А чего это ты вдруг моим дядькой заинтересовался?

– Девка с ним должна быть, а ее Боярин велел разыскать. Так что, не появлялся?

– Я его последний раз в прошлом году видел, когда в

Глубинку катался. А что это дядька с молодухой связался? Кто ж на него, старого, польстился-то?

– Ты его точно не видел? – пристально посмотрел на него рябой.

– Из тебя хреновый гипнотизер, – усмехнулся Всеволод. – Я тебе сказал, когда дядьку видел, какого тебе еще надо?

– А ты подумай, – процедил рябой. – Соседи базарили, что заныривал к тебе…

– Слушай, Репа, – перебил его Всеволод, – я тебе последний раз говорю: не видел я никого. Въехал?

– Значит, говоришь, не видел… Лады. Тогда покедо-ва, приятель! – Репа вышел.

– Суки эти соседи, – прошептал Всеволод, – сдали, козлы поганые. А на кой хрен им дядька так понадобился? Они, похоже, ту шкуру ищут. Неужели дядька молодуху у кого-то увел? Во старый мочит капканы!.. Хотя не похоже на него. Бабец, конечно, клевый, но не то что-то. Они сейчас наверняка у Матрены Пантелеевны. О ней никто не в курсе. Хотя Хорек знает. Он сейчас в запое. Но ведь может, сучонок, стукнуть. А дело, видно, серьезное, если Репа так на меня наезжал. Ладно, надо будет проведать Хорька.

– Похожа? – спросил стоявший у компьютера капитан.

– Глаза чуть шире, – ответил сидевший перед экраном Геннадий.

Глаза на женском лице сменились.

– Во, – кивнул он, – теперь так. Точно она. И при-чесон похож, и мордашка один в один.

– Отлично! – улыбнулся капитан. – Я участковым раздам фоторобот, найдут быстро. Неплохо было бы еще заявление на нее написать, а то ведь…

– Она нам нужна, – перебил его Геннадий, – не для того, чтоб в камеру посадить. Ее убрать надо.

– Ладно, – капитан выключил компьютер, – найду я ее. Завтра уже результат будет.

– Майор Буланов, – сказал по телефону Павел.

– Павел Валерьевич, – узнал он голос участкового из Глубинки, – здесь выяснилось кое-что. Была тут одна женщина, молодая. Марией зовут. Она жила у Семена Федоровича Тургунова. Помните его сына Ромку? Кличка Бешеный.

– Помню. И что?

– Эта женщина улетела вместе с Тургуновым в Марково. Полину, стажеру моему, об этом по секрету шепнули за литр самогона. – Было слышно, что Рубанов улыбается. – Тогда вертолет с медиками прилетел за женщиной, которую медведь порвал. Шурка Матвеев пошел за девушкой, которой якобы стало плохо, так сказал Тургу-нов, а там на них напали. Четверо. Но Тургунов и Матвеев сумели отбиться. Матвеев хвастался, что наподдал хунхузам местным. А перед вашим отлетом по домам ходили люди Каменотеса и расспрашивали о Тургунове и той девушке. А они в Марково улетели. Как я понял, эта девушка что-то видела. Скорее всего поджог дома и убийство. Я пытался выяснить, но никто ничего о ней не знает. Так что Тургунов и девушка в Маркове. И еще. Двое мужчин, о которых говорили пацаны, просто туристы. Они к поджогу и убийству не имеют отношения. Их тоже разыскивают люди Каменотеса.

– Понятно, – сказал майор. – А что об этих двоих известно? Приметы я помню. Один блондин, другой здоровый бородач. А что…

– Больше ничего, – перебил его старший лейтенант. – Если вы найдете девушку и Тургунова, то все узнаете.

– Молодцы. А почему ты звонишь мне, а не…

– Мы верим вам, Павел Валерьевич, – услышал он.

– Спасибо.

– Брат моей жены тоже как-то причастен к этому. Я не знаю подробностей, но Полину сказали, что Генка о чем-то разговаривал с Бубликом, есть тут такой…

– Знаю. Но на него ничего конкретного нет.

– У меня есть кое-какие подозрения. Как только я выясню, сразу с вами свяжусь. У Тургунова в Маркове живет племянник, Всеволод Любин.

– Знаю такого, беспокойный тип. Его брали пару раз, но он выходил из воды сухим. Раз за пистолет, но его отпечатков на оружии не нашли, а второй раз за нападение на милиционера. Он отделался штрафом. Знаешь, у меня чувство, что сверху кто-то не дает прижать всю эту компанию. Стоит только кого-то прихватить, появляются свидетели в его пользу, а те, кто давал показания против, молчат. Начальник сейчас новый и пока бездействует. Вроде ничего не происходит, почти все зарегистрированные преступления раскрываются, можно сказать, по горячим следам. Бытовуха, грабежи, бывает, что и убийства, но в последнее время только совершенные людьми, не имеющими отношения к местным хунхузам. И это настораживает. Плотник ни разу ни с чем не попался. Поступала информация, но всякий раз мы били в пустоту… Извини, старлей, просто хочется выговориться.

– Понимаю, товарищ майор. Здесь тоже не все так просто. Вроде и тихо, а то там, то тут кого-нибудь ограбят или изобьют. А заявлений ни от кого нет. Ладно, мне не верят, но ни вам, ни в Анадырь заявлений не подают. Берем, конечно, браконьеров и за незаконное хранение оружия. Так здесь почти все незаконно по паре стволов имеют. И нарезного полно. Бандиты пушнину забирают у охотников за бесценок, а все молчат, боятся. И что делать, не знаю. Мне не верят, так я уже не раз просил перевести меня куда угодно. Вы найдите девушку и Тургуно-ва, может, у них что-нибудь выясните.

– Понятно. Значит, нужно искать Тургунова.

– Да сукой буду! – воскликнул мужчина со щетиной на массивном подбородке, в грязной рубашке и таких же спортивных штанах. – Зырил я, как мужик с девахой к Следопыту заныривали, сукой буду, – снова кивнул он.

– Он их водил куда? – спросил коренастый мужчина с тонкой полоской усов.

– Нет, – покачал головой пьяница. – Они быстро от него свинтили. Я только успел пустые пузыри сдать, выхожу, а они уже…

– Ясно, – буркнул коренастый. – Скорее всего просто какие-то посторонние заныривали.

– Так как насчет пузырька? – несмело спросил пьяница. – Ведь ты вроде как…

– Отдыхай! – презрительно отмахнулся коренастый, сел в джип и кивнул водителю: – Покатили.

– Паскудина гребаная!.. – процедил пьяница. Увидел брошенный коренастым окурок. Под– ₄₇ няв, затянулся. – Бабские, что ли, дымишь, псина?! – Он выплюнул окурок.

– Надеюсь, вы поняли, – осмотрел сидевших в кабинете троих милиционеров и двоих в штатском капитан милиции. – Это как бы услуга одному приятелю. Никакого криминала. Они поссорились, и его любовь куда-то свинтила. Он хочет найти ее. Она не местная. В общем, я надеюсь на вас. Конечно, вы можете послать меня на хрен и доложить выше, но…

– Сделаем, Тарас Иванович, – сказал за всех старший лейтенант. – Пузырек, надеюсь…

– Правильно надеешься, Поскин, – улыбнулся капитан. – Если найдем ее, отблагодарят по большому счету. Разумеется, мужики, желательно, чтоб об этом никто не знал.

– Все будет нормально, – заверил его старлей.

– Где-то я ее видел, – держа в руке фоторобот женщины, задумчиво проговорил худощавый молодой мужчина. – Она по розыску не проходит? – посмотрел он на капитана.

– Не должна вроде, – растерянно отозвался тот.

– Слушай, Парин, – усмехнулся худощавый, – а на чьей стороне ты играть намерен? Что-то непонятна мне твоя просьба. Составлен фоторобот, собираешь нас и участковых и просишь начать поиск тайно…

– Я ведь уже объяснил, – раздраженно перебил его Тарас. – Просил один хороший знакомый. Короче, если…

– Да найдем мы ее! – Второй оперативник недовольно посмотрел на худощавого. – А ты, Лесов, все оборотней ищешь? Пора тебе в службу собственной безопасности переводиться. Надо бандитов искать, а не на…

– Вот именно, – разглядывая фоторобот, кивнул тот. – Бандитов, а не дам подпольного миллионера. Объясню, почему подпольного, – усмехнулся он. – Нормальный человек просто пришел бы в милицию и заявил о пропаже своей любимой женщины. Но где я ее видел? – снова пробормотал он.

– Нет, – покачал головой другой опер. – По розыску она точно не проходит. Ни у нас, ни по федеральному. У меня, сами знаете, зрительная память отличная. Помните, я в Магадане в порту Барсука взял? Три года шатался, а я его сразу срисовал. Баба по розыску не идет.

«Но я ее где-то видел», – мысленно отметил Лесов.

– И что там? – спросил Альберт.

– Убийство и поджог, – ответил Павел. – Правильно сказал Пицкевич, он там действительно был. Спасло его то, что в туалете сидел. Кто такая эта девушка, неизвестно. Ее видели только однажды, когда она со стариком к вертолету пришла. Видно, Тургунов, этот старик, спасал ее. Странно и непонятно… Тургунов – своего рода отшельник. Друзей нет, всех держит на расстоянии. Помощи ни у кого не просит и сам никому не помогает. А тут вдруг позаботился о девушке. Ее искали и наверняка продолжают искать люди Плотника. Значит, что-то она знает. И дело не в том, что она могла видеть убийц, на них хозяину плевать, они все не по разу засветились. Конечно, если бы они увидели ее там, убили бы. Один раз в сторону гряды стреляли, а она как раз возле дома была. Потом лазали там и искали. Но женщину спасла случайность. Она отсиделась в заросшей кустарником расщелине. Ноготь сломала, и кончик ногтя нашел стажер участкового или сам участковый, в общем, кто-то из них. Среднего роста, с хорошей фигурой, симпатичная русоволосая молодая женщина в джинсовом костюме. У нее рюкзак и мелкокалиберный десятизарядный карабин «Соболь». Ее пытались забрать у Тургунова, но не вышло. Тургунову помог один охотник, здоровый парень. Но почему он до сих пор жив, непонятно. Может, потому, что молчит. А что тебе говорил Пицкевич?

– Пообещал заплатить, – улыбнулся Альберт, – если я помогу ему добраться до Магадана. Но, как я понял, он будет говорить только с сотрудником Генеральной прокуратуры. Мужик здорово напуган, и надо сделать так, как он просит.

– Я тоже так думаю, потому и обратился к тебе, – кивнул Павел. – Года три назад в Среднеколымске всеми делами ворочали высшие чины милиции и даже прокуратуры. И очень не хотелось бы, чтоб у нас произошло нечто подобное. Территория большая, до 49

Анадыря порой не то что не доберешься, дозвониться невозможно. Не говоря уже о Магадане или Москве. И некоторые пользуются этим. В частности, за три года арестованы и осуждены несколько милиционеров. Они занимались в полном смысле слова рэкетом. Отнимали у людей пушнину, мясо и все, что можно добыть в тайге, тундре или на море. Один участковый из Аянки держал при себе пятерых резчиков по кости как невольников, они работали на него. А изделия из кости охотно скупают спекулянты с материка.

– Я вот раньше удивлялся, – улыбнулся Альберт, – почему центр России в этих местах называют материком. А когда попал сюда, понял. Люди вырастают и умирают, так и не увидев поезда…

– Здесь действительно все по-другому, – согласился Павел. – Раньше на Колыме можно было законно заработать большие деньги и немаленькую пенсию. Правда, условия труда были тяжелыми и жесткими. Отпуск раз в три года. Снабжение, конечно, было отличное, но природа и погодные условия…

– А как тебя занесло на Чукотку?

– Сам попросился. До этого, ты же знаешь, работал в Магадане. Подставили меня там весьма умело, чуть было дело не завели за взятки. Но разобрались. Однако оставаться там я уже не мог. Вот и попросился на Чукотку. Она же входила в Магаданскую область. И как-то не то чтоб понравилось тут, но привык. Правда, Ленка постоянно скулит: так и просидим всю жизнь в тундре, хоть бы о детях подумал. А дети уже выбрали себе профессии. Зоя будет поступать в педагогический, Антошка – в военное, хочет стать военным летчиком.

– Почему не милиционером? – спросил Альберт с улыбкой.

– Мать против, – рассмеялся Павел. «Не хватало мне двух сыщиков», – вспомнил он ее слова. – Да она и против летчика, но ему еще два года учиться в школе, может, что-нибудь другое выберет. Я надеялся, что Антошка сыс-карем станет. В общем, время покажет. А что с Пицкеви-чем решим?

– А чего решать? Надо думать, как его отсюда вытаскивать. Я видел сегодня – около магазина какие-то субчики терлись и все спрашивали о мужике, старике и дамочке. Значит, ищут всех троих. Ну, старик и дама не наше дело, а вот Пицкевича надо вывозить. Самолетом, кажется мне, опасно. Билеты берутся заранее, а где гарантия, что через кассира Плотник не узнает о Пиц-кевиче?… Наверняка этот воздушный таксист под крылом Плотника.

– Я думаю так же. Старика этого, Тургунова, можно попытаться найти через племянника. Живет тут такой Следопыт… – Павел усмехнулся. – Видно, начитался Фе-нимора Купера. Но тундру и тайгу знает отлично, стреляет тоже хорошо. Но прослеживается его связь с криминалом. Насчет Плотника не знаю, но то, что Следопыт выполнял пару заказов местных уголовников, точно. Правда, взять его не удалось. Точнее, взять-то взяли, но доказать ничего не смогли. Выводил он тут одного авторитета. И вывел, сука!.. Сейчас закон в большинстве таких случаев работает на преступность. И они, бандиты разные, а тем более деляги, пользуются этим. Надо к Следопыту идти. Надеюсь, Тургунов там. Но тогда придется как-то и девушку вытаскивать… Вот времена пошли, на местах милиции порой боятся больше, чем уголовщины. Хотя во многих случаях это совершенно правильно. Падение милиционера или другого сотрудника МВД начинается с первой полученной им взятки. И все, человек становится преступником, причем порой более опасным, чем уголовник. Ведь он предает родину, которой давал присягу…

– Хватит, майор, – засмеялся Альберт, – меня-то, надеюсь, ты не подозреваешь?

– Значит, ты со мной?

– Понятное дело. Пицкевич меня убедил, что все действительно очень и очень серьезно. И я сейчас думаю, как выбраться отсюда по-тихому. Машину или автобус исключил сразу. Пешим ходом опасно, да и Пицкевич не выдержит. Звонить в Магадан или даже в Москву, так что им скажешь? – недовольно спросил он. – Я в отпуске и вообще не имею права…

– Ты сотрудник уголовногорозыска.

– Бывший сотрудник. По возвращении меня уволят, ты же знаешь.

– Я знаю одно: не бывает бывших милиционеров.

– Хватит, майор. Я сделаю все, чтоб Пицкевич смог дать показания. Поэтому нужно думать, как выбраться. Если бы найти деда с бабой… может, у них есть что-то конкретное против Плотника. Иначе зачем бандитам искать их?

– Схожу к Следопыту, но вдруг он из наемников Плотника?

– И что? Ну узнают они, что милиция ищет Тургуно-ва с девушкой. Что изменится? Они уже их ищут. А так, может, родственные чувства взыграют…

– Тургунов родного сына на порог не пустил, – перебил Павел, – и наверняка с племянником тоже не очень-то… А вдруг племянник его уважает? Так или иначе, я иду туда.

– Привет, – кивнул вышедшему из дома Следопыту пьяница.

– Здорово, – не глядя на него, буркнул Всеволод. – Опохмелиться нечем?…

– Да я с повинной, – вздохнул тот, – но и еще новость есть. Про деда твоего, а особо про бабенку уголовнички Матроса интересовались. А тут и участковый поднырнул и кажет нарисованную фотку бабы, спрашивает о Семене Федоровиче и о ней. Ежели, говорит, засечет их кто, сразу литр с закусоном поставлю.

– Мент?

– Ага, участковый наш. Выходит, они с Матросом заодно. А если менты шарят, то надобно…

– Держи. – Всеволод сунул ему сотню и быстро пошел дальше.

– Во блин, – обрадовался пьяница, – сейчас опохмелюсь!

– Любин! – остановив «Ниву», крикнул в открытое окно Павел. – Подожди!

– Чего еще надо? – остановившись, недобро спросил тот.

– Разговор имеется, – вышел из машины майор. – Ты дядю своего давно видел?

– Нет у меня никаких дядьев, – усмехнулся ₅₂ Следопыт. – А если и есть, то…

– Его с девушкой, – перебил Павел, – которая с ним, убьют. Люди Плотника убьют. Помоги мне найти их. Им угрожает серьезная опасность.

– А почему я должен тебе верить?

– Ты очень скоро обо всем узнаешь, когда к тебе придут за дедом. Или ты уже настолько увяз в их делах, что тебе плевать?…

– Слушай, мент, ты мне фуфло не двигай. Вы ищете дядьку и…

– Мы? – удивился майор.

– Менты фоторобот бабы показывают, так что не бери меня на понт.

– Значит, правильно Пицкевич боится, – прошептал майор. – И еще об одном мужике спрашивают, об Алхимике. А ты, значит…

– Все, мент, – отрезал Следопыт, – некогда мне с тобой базарить!

– Погоди! Вот номер телефона. Увидишь дядьку, отдай ему. Если припечет здорово, пусть позвонит. А если сделает это раньше, то больше шансов девушку спасти.

Сунув в нагрудный карман рубашки Всеволода листок с номером телефона, майор сел в машину. Всеволод долго смотрел вслед «Ниве». Выдохнув, усмехнулся. Вытащил листок, взглянул на номер и, играя желваками, снова посмотрел в ту сторону, куда уехал майор. Чертыхнувшись, сунул листок в карман.

– Да он в лоскуты пьяный, – процедил Репа. – С ним базлать бесполезно.

– Точно, – ухмыльнулся мордатый парень. – Перебрал Хорек. Может, его в воду холодную башкой сунуть?

– Потом придем, – отмахнулся Репа. – Ты с участковым перетри…

– Голяк, – поморщился мордатый. – Честный сосунок. Только пришел, а уже жути на всех нагнал. Не берет ничего и не боится ни хрена.

– Ладно, – кивнул Репа, – покатили в гостиницу.

– А что вы ищете, товарищ майор? – спросила полная женщина, старший лейтенант милиции. – Может, я могу помочь?

– Можете, Аня, – кивнул Павел. – Кто составлял фоторобот последний раз?

– Я об этом хотела поговорить с Яковом Михайловичем. Сюда утром заходил капитан Парин с каким-то мужчиной. Они здесь заперлись…

– Спасибо. – Павел шагнул к двери.

– Могу сказать, – остановила его Анна, – что составлен фоторобот женщины.

– Спасибо, Анечка! – Вернувшись, Павел поцеловал ей руку. – Никуда не надо ходить. А о нашем разговоре и вообще об этом никому больше говорить не стоит. Хорошо?

– Хорошо, – улыбнулась она.

«Значит, Тарас, – выходя, думал майор. – Вот гнида! Он уже попадался однажды. Но отделался выговором с занесением. И ничего не боится, сволочь. А что за мент спрашивал о Тургунове Следопыта? – вспомнил он слова Всеволода. – Поскин, точно – Поскин».

– Да? – Всхлипнув, Антонина подняла телефонную трубку.

– Вы куда пропали? – услышала она голос Варяга. – Обещали…

– Сейчас приду, – сказала она.

– Плачет, – положив трубку, посмотрел на Француза Варяг.

– Значит, что-то болит. Иначе чего ей…

– А если это из-за квартиры?

– Нам-то что? Не будешь же ты впрягаться из-за какой-то…

– Поехали к ней! – Варяг поднялся.

– Да зачем мы туда сунемся? Нам надо до самолета отсидеться и…

– Слушай, – зло перебил его Варяг, – наверняка эти с квартирой ходят под Плотником. А значит, вполне возможно, они уже нас вычислили.

– Твою мать! – Алексей вскочил. – А ведь ты прав! Почему же она не сказала нам, что…

– Поедем и узнаем.

– Куда? Ты ее адрес знаешь?

– Тьфу ты! Действительно не знаю. Надо спросить. Варяг, присев, начал набирать номер телефона.

– А если они там? Попозже позвонишь. Она, может, специально говорить не захотела. В общем, не торопись. Жива она и, значит, скоро придет.

– Вас ищут. – Войдя в комнату, Матрена плотно прикрыла дверь. – Участковый только что спрашивал соседку. И показывал твой, Маша, портрет. Что ты наделала-то? – вздохнула она. – Вот уж никак бы не подумала, что ты преступница…

– Да охолонь ты, Матрена! – прикрикнул на женщину Тургунов. – Она свидетельница преступления. И еще знает, что участковый связан с бандитами. Ее ищут, чтоб убить. Понятно?

– Как убить? – испуганно переспросила Матрена.

– Уж как получится. Чуть не получилось в Глубинке. Хорошо, что Шурка со мной был, а то бы прибили и ее, и меня заодно. А ежели от меня толку-то уж никакого и жалеть никто не станет, то она баба молодая, ей еще детишек рожать. А ты чепуховину несешь и не крестишься, преступницу нашла. А ментяра этот, значит, на Плотника работает. Сейчас на него многие пашут. И тот, – он взглянул на Машу, – которого ты видела. Тебя, наверное, из-за него и шарят. Значит, и ментов подключили. Вот гниды! – Он взглянул на свой карабин. – Если сунутся, я их встречу. А там пущай забирают, все тогда обскажу. Ты, смотри, никому про нее не вякни, – напомнил он хозяйке.

– Извини… – Матрена виновато посмотрела на Машу.

– Ничего, – усмехнулся Тургунов, – Бог простит. Но на самолет нам путь, выходит, закрыт. По трассе тоже не выйдет. Надо мозговать, как нам отсель теперича выбираться.

– Спасибо вам за все, – вздохнув, сказала Маша, – но я, наверное, пойду в милицию.

– Цыц, дуреха! – рявкнул Тургунов. – Милиция уже тебя ищет. Мало те, что ль? А ты вот она, заявилась туда. Да ты и ночь не проживешь. Так… Пару дней сидим тихо, как мыши. Купим провиант и уйдем. По реке ночью можно до Ламутского добраться, а оттель запросто вертолетом до Билибина. Там аэропорт большой, и нас просто так они не сделают. А если почуем, что хвост здорово щемят, в ментовку нырнем. А еще лучше в КГБ. Ну сейчас как-то по-другому называется…

– ФСБ, – подсказала Маша.

– Во-во, туда и пойдем. Здесь, кажется, такого нет. А если и имеется, то несерьезно. В Билибине цельная контора есть. Но ты больше не заикайся о том, что пойдешь куда-то. Я тя выведу, и вместе мы с тобой этим хунхузам хвост и прищемим. У меня сын тоже вроде этих. Семью ограбили втроем, а он освободился и приехал героем. Я его на порог не пустил. Ежели уж неймется задарма деньгу брать, налетай на банк и стреляйся с охраной. А простых людей любой ограбить могет. В общем, выгнал я его к едрене бабушке.

– А не жалко? – тихо спросила Маша. – Все-таки сын.

– По мне главное – человек какой. Позорить себя никому в жизни не дам. Он у простых людей последнее отобрал. Такой мне не нужен… Ты вот что, из дома никуда не высовывайся. Ежели как-то выйдут на тебя, стреляй их к едрене бабушке. Милиция быстро прискочит. И уж тут разговор другой начнется. А я в одно место схожу. Может, подмогнут нам убраться отсель. Надежи, конечно, маловато, но, говорят, и палка в год раз стрельнет. За меня не боись, мне жизнь уже давно не в сладость. Жену Бог прибрал, сын гадом оказался. Вот так и живу один-одинешенек. Тебя выведу и, могет, в жизни что-то хорошее сделаю.

– Слышь, на кой ты ко мне Репу прислал? – зло спросил Всеволод.

– Нам дядька твой нужен, – опрокинув рюмку водки, ответил сидевший у стойки бара Кутехов. – Он шкуру у нас увел, вот и ищем. Знаешь, где он? – кивнув бармену, чтоб налил еще, спросил он. – Пусть девку отдаст – и расход, его пальцем никто не тронет.

– Да если б знал, где он, сказал бы. А что эта баба вам сделала-то?

– Нужна, – усмехнулся Геннадий. – Выпей, – предложил он.

– Не хочу. Настроения нет. А баба, видно, серьезно вам дорогу перешла. Уже и менты ее тут шарят.

– Какие менты? – насторожился Геннадий.

– Да Поскин бродяг тряс. А Репе я чуть башку не прострелил. Ему кто-то шепнул, что дядька у меня. Он и давай наезжать. Хрен знает, куда они могли куркануться. Может, они свинтили из Маркова и на автобусе двинули на Ламутское. Оттуда с кем-нибудь доберутся до Стадухина и через Алискерово в Билибино. Тогда…

– Мы трассу перекрыли, – не дал договорить ему Геннадий. – Если б они там нарисовались, давно бы с них головы поснимали. Здесь они где-то и как бы на местных ментов не вышли. Новый начальник, этот пес, скоро всех прижмет. И не подступиться к нему. Фамилия соответствует, – Геннадий криво улыбнулся, – Честных. И зам новый из местных, чукча. Теперь его зовут Афанасий Оле-нев. Удивился я, когда его увидел. Раньше и по-русски-то говорил с трудом. А через десять лет – майор.

– Боярин звонил, – сообщил, войдя, рослый лысый парень с вытатуированным якорем на правом запястье. – Психует, груз, говорит, надо отправлять. Питер ждет, а вы эту шалаву найти не можете. И еще… Одного из тех двоих, которые были у дома Арпиева, Лешкой кличут. Алис-ка слышала, как мальчишки меж собой базарили и упоминали, как другой к тому обращался. А бородача как-то не по-русски звать. Имя странное. Они были у аэропортика Юронова. Потом куда-то исчезли. Алхимика видели в банке. Он бабки снял. Значит, где-то…

– Да мы все это знаем, – остановил его Геннадий. – Но вот где они? Каждый дом, что ли, проверять?

– А чего ты ментов не подключишь?

– Да подключил уже.

«Значит, это по твоей просьбе мент бродяг тряс», – подумал Всеволод.

– Короче, валить надо и ее, и того старика, – сказал вошедший. – Она наверняка ему сказала обо всем, что видела, а Тургун тот еще тип. Он точно стуканет. Здесь побоится, все-таки память о его сынке жива, да и сам он пару раз попадал под статью, правда, отмазывался. Но наверняка обида осталась у него. Так что скоро ты наследство получишь.

– А может, дядьку не трогать? Не будет он доносить. Если бы…

– Жалко дядьку? А может, он у тебя под кроватью с этой молодухой кувыркается?… – Лысый шагнул вперед. – А ты нам мозги паришь?

– Матрос, – остановил его Геннадий, – не блатуй.

– Да я так, – ухмыльнулся тот. – Просто что-то непонятно. Был Тургун с девкой около дома Следопыта и исчез.

– Да не было у меня дядьки! – возмутился Всеволод. – Если не верите – дело ваше…

– Успокойся ты! – Кутехов дружески хлопнул его по плечу. – Просто Матрос выделываться любит. А дядьку надо найти. И желательно пошустрее. К кому еще он мог занырнуть?

– Без понятия, – ответил Следопыт. – У него вроде здесь знакомых не было. По крайней мере когда приезжал в Марково, а он и был-то пару раз, ко мне приходил. Он вообще отшельник.

– Да я в курсе, – кивнул Геннадий. – А вот как к нему та девка попала? Родственница, что ли?

– Нет у него никого, кроме меня и Романа. На Романе он крест поставил. Правда, когда я приезжал, принимал по-людски. Вот вы вроде его убить собираетесь, а может…

– Что я говорил? – перебил его Матрос.

– Могу обещать тебе одно, – сказал Всеволоду Геннадий, – ты даже не увидишь, как замочат твоего дядьку. И кто это сделает, тоже знать не будешь. Но сейчас у тебя есть выбор.

– Он мне что, – усмехнулся Следопыт, – папаша родной? Делайте что хотите. В конце концов, если начнут брать наших, меня тоже хапнут и влупят прилично, а я на нары не хочу.

– Вот это верно, – кивнул Геннадий. – Да, ты не забыл, что тебе надо в Весеннем через неделю быть? Там груз понесут, поможешь носильщикам дойти до губы. Это ходу примерно месяца на два, а то и больше.

– За месяц дойдем, – сказал Следопыт. – Там рек полно и все к губе текут. Так что за месяц, а то и дней за двадцать.

– Там будут тебя ждать. Не пропадай, а как только нужен будешь – найдем.

– А на что жить буду? – Следопыт пожал плечами. – Мне тут предлагают экскурсию по…

– Вот… – Геннадий положил на стол конверт. – Здесь три тысячи долларов. Пока, думаю, хватит, – усмехнулся он.

– Пока – да! – Следопыт взял конверт. – Пойду я, свидание у меня с одной…

– Если узнаешь, где дядя, сообщишь, надеюсь? – перебил его Геннадий.

– Ага, – буркнул Всеволод и, не прощаясь, вышел.

– Не верю я ему, – процедил Матрос. – Он точно дядю прячет, Репа с бомжами базарил, и те сказали…

– Просто бухнуть хотели, – усмехнулся Геннадий. – Проверили этот треп. Нет там Тургуна, но надо его найти. Здесь он где-то крутится… Может, выйдете на этого Алексея? Свяжись… – Он помолчал. – Хотя это я сам сделаю. А ты скажи своим, чтоб, если вдруг попадется какой-то Алексей, сразу тебе цынканули. Похоже, они или за пантами пришли, или за мехами. А может, и просто какие-нибудь авантюристы. Хотя, может, и хищники. Но мочить их надо тоже. Главное – баба и Алхимик. Хотя Алхимика желательно теплым хапнуть, у него есть кое-что.

– А Местный что телится? – язвительно осведомился Матрос. – Пусть свяжется со своими в этом районе.

– Он уже сделал это, – недовольно ответил Куте-хов. – Ты своими делами занимайся и не суй нос в дела других.

– Кто-то подключил участковых к поиску Тургуно-ва, – проговорил Павел. – Составили фоторобот и…

– А ты что, – спросил Альберт, – не можешь узнать кто?

– Да кто именно, знаю. Но он просто откажется, но будет знать, что мне известно, кого они ищут…

– Тоже верно. Но что-то делать надо. Новый начальник у вас… Как он тебе?

– Честных? Не знаю. Видишь ли, после того как меня подставили, я перестал с кем-либо из сослу– ₅₉ живцев иметь дружеские отношения и никому не доверяю. Конечно, у меня есть трое помощников, которыми я доволен, – Афанасий Оленев, из местных, майор. Был в девяносто шестом в Чечне, ездил в составе СОБРа еще два раза. Вроде нормальный мужик, но что-то меня держит…

– Тебя твой друг в Магадане подставил, поневоле будешь с подозрением относиться ко всем начальникам. К тому же сейчас на тебя что-то повесить гораздо легче, и ты уже не выкрутишься.

– Я и в Магадане не выкручивался.

– Не цепляйся к словам. Я не верю, что в райотделе только ты один настоящий чекист. Наверняка есть парочка, ну, тройка тварей – оборотней. Но ведь остальные-то нормальные менты. Пусть кто-то пришел в милицию, только чтоб иметь деньги, жилье и небольшую власть. Однако есть такие, кто ведет войну с этими гнидами, кто готов положить жизнь ради этого.

– Хватит тебе… Мало ментов, которые искренне и сознательно служат Отечеству.

– А ты?

– Ну… я просто стараюсь делать свою работу.

– В Чечне пацаны-первогодки до конца держались и не дали пройти…

– Помню я, – хмуро перебил его Павел. – Я тоже не дам.

– И не один ты такой. Уверен я в этом. Конечно, сейчас лучше никого не посвящать в наши дела. Я на твоем месте все-таки попробовал бы найти пару честных опе-ров. Одним нам не справиться. Пицкевич молчит и пытается вырваться по весьма существенной причине – он знает, кто из вашего начальства работает на Плотника.

– Понял я это. И ясно, что не Парин свою инициативу проявил с фотороботом. По описанию другой похож на брата жены Рубанова, участкового Глубинки. Значит, получается, что он видел эту девушку. Но где и как?

– Слушай, ты видел этого шурина участкового?

– Приходилось.

– Внешне они похожи?

– Нет.

– Я имею в виду телосложение.

– Да, пожалуй, есть сходство, – подумав, кивнул майор, – рост примерно… – Замолчав, он покачал головой: – Значит, он надел форму и стал искать по домам женщину и мужиков, которые были у пожарища. Вот почему он не проверил документы этой девушки. Черт возьми, тебе нельзя уходить со службы!..

– Участковый старается выйти на них и вдруг сдает бабу. А тут ты сказал, что с капитаном, ну с этой сукой, был какой-то…

– Точно. Кутехов и был.

– Вот и танцуй от этого. Поднимать сейчас шум нельзя – спугнешь, и они будут знать, что и милиция ищет эту даму. И тогда тот, из-за кого идет такой поиск, ляжет на дно или смоется. Сейчас это просто. Но желательно бы найти кого-то из ваших, кому этот сучонок, я про капитана, мог поверить. И тогда…

– Да не знаю я хорошо никого. Я боюсь с кем-то сближаться. Пойми ты, меня друг подставил, которому…

– Проехали! Во, блин, дела… Я думал, такое только в кино бывает. А выходит, сюжеты берутся из жизни. Слушай, а если тебе перетереть с этим чукчей? Хотя если верить тому, что я о них слышал…

– Ты что, анекдотам про чукчей веришь? Напрасно. Оленев – умный и образованный человек. Он воевал и имеет награды.

– Так в чем дело?

– Да в том, что мне здесь тоже никто не верит. Так и говорят за спиной: Буланова сослали сюда на исправление. То есть я виноват, но меня отмазали. Не стану же я всем объяснять…

– Но чукча этот наверняка знает правду.

– Да правду я и сам не всю знаю. Только то знаю, что не виноват.

– Мой тебе совет – переговори с чукчей. Осторожно растолкуй ситуацию.

– Попробую, – вздохнул Павел.

Лежащий на грязном одеяле худой длинноволосый мужчина дернулся всем телом и замер. В груди торчала рукоятка ножа.

– Здрасьте, Матрена Пантелеевна, – приветливо улыбаясь, проговорил широкоплечий опер, – не помните меня?

– Да как же не помнить? – улыбнулась она. – Юра Корин. Тебя и захочешь забыть, да не получится. Проходи.

– Да я на работе. Вы вот эту дамочку не видели, случайно? – Он показал фоторобот.

Она покачала головой:

– Нет. А что, убила кого? На вид вроде как…

– Значит, точно не видели? – Он убрал фоторобот в папку.

– Да нет же, я на память не обижаюсь. Если б видела, признала бы. Сразу же видать, не нашенская. А что натворила-то?

– Да просто пропала, – улыбнулся Корин. – Ищут ее родственники. Точнее, мужик. Ну, кто он, сказать не могу. Может, любовник, а может, муж брошенный. Я вас вот о чем попрошу: если вдруг увидите где или знакомая какая скажет, что женщина квартиру у нее сняла, вы позвоните мне, хорошо? Я номер телефона дам.

– А чего ж не позвонить? – кивнула Матрена. – Позвоню, если что узнаю.

Корин протянул ей визитку.

– До свидания, – попрощался он. – И прошу, не забудьте.

– Не забуду, – пообещала она.

Проводив взглядом оперативника, посмотрела на визитку.

– Господи, – прошептала она, – а ведь хороший мужик был. Спас меня тогда. А сейчас, значит, купили тебя, Юрка.

– Убили! – раздался истошный женский крик. – Зарезали моего Витьку! Помогите! Убили! – Из угловой комнаты длинного барака выбежала плотная женщина и, продолжая кричать, выскочила на улицу.

– Ты чё орешь, дура? – зло спросил подошедший Репа. – Как…

– Витьку убили! Захожу, а он на кровати, и из груди нож торчит. Убили моего…

– Твою мать! – Оттолкнув ее, Репа быстро вернулся к машине. – Быстрее, – поторопил он водителя. – Сейчас менты нарисуются.

– Подожди, – хмуро проговорил в сотовый Геннадий, – ты точно…

– Да Лида орет, – услышал он голос Репы. – Я и свинтил с ходу. Зарезали, орет, Хорька.

– Значит, он в натуре знал, где может быть Тургун. И кто же это? Может, сам Тургун начал убирать потихоньку?

– Да ну на хрен! – возразил Репа. – Старый он для таких дел. И засекли бы его. Там постоянно шляется кто-нибудь. Барак он и есть барак. Ты лучше с ментами перетри. Они наверняка выйдут на кого-нибудь.

– Милиционер он, – вздохнула Матрена Пантеле-евна. – И вроде как человек хороший. Он меня спас. Я приторговывала на рынке ягодой, а меня эти самые рэкетиры прижали: плати, тетка, или…

– Значит, и хорошие продаются, – сказал Семен Федорович. – Выходит, верно я не даю те в милицию идти. – Он взглянул на Машу.

– А откуда у них фоторобот? – растерянно спросила она. – Ведь…

– Так участковый и нарисовал, – процедил Тургунов.

– Не мог он так нарисовать, – не согласилась Маша.

– Да какая разница? – отмахнулся Семен Федорович. – Не Шурка же тя описал им под картинку. А толком тя более никто и не видал. Хорошо еще ты паспорт не показала, а то бы сейчас уже и в розыск объявили. Но на самолете нам улетать теперича нельзя. Вот едрена бабушка. И все-таки один хрен, обманем мы их.

Маша вздохнула и посмотрела на хозяйку.

– Да, – по-своему поняла та ее взгляд. – Ты откуда приехала-то, девонька?

– Из Москвы. Решила посмотреть на Чукотку, с детства мечтала. У меня в Глубоком жила знакомая, Ирина Мишина. Но Глубокого уже нет, а в Глубинке я никого не знаю. И где искать Иру – тоже. Хорошо, что Семен Федорович приютил. А то я не знала, что и делать. И уезжать не хотелось, и…

– Я ее на речке встретил, – проговорил Тургунов, – около бывшего Глубокого. Поселка того уже года три как нет. Там жили геологи, искали что-то. Но не нашли ничего и уехали. А твоя подруга геологом была али как?

– Да, – кивнула Маша. – Она меня приглашала, я и поехала. Без предупреждения. Думала…

– А ты вообще-то думать умеешь? – насмешливо перебил ее Тургунов. – В такую даль гостьей незваной. Хотя, могет, тебе и памятник поставить надобно, – усмехнулся он. – Ежели выберемся и правду установим, то хвост прижмем всем бандитам нашим. Мы их хунхузами зовем. Вот и вспомнишь поневоле время советское, когда не было здесь такого. Воровали, понятное дело, но не так и не столько. И людей не жгли в домах своих. А тут счас что-то вроде гражданской войны. Ежели уж и милиционеры в убийствах участие принимают, то как далее-то жить? Хотя чего теперича рассуждать… Вона на Петровке, в хваленом МУРе, и то оборотни были. Но мы с тобой, Марья, выберемся и накрутим хвост всем этим сукиным детям. Девка ты, конечно, смелая, не побоялась ведь со мной, со старым хреном, выбираться. Хотя этим ты себя и спасла. По-бегла бы в милицию, давно бы тебе секир башка сделали. А мордашку твою участковый наш обрисовал, ведь только он тебя и видел. И документ не спросил, сволочь, уверенный был, что убьют тя. А мы им раз – и хрен на рыло.

– Спасибо вам, Семен Федорович, – вздохнула Маша. – Если бы не вы…

– Ничё такого бы и не было, не пошли я тя к Мит-рию. А уж не дать тя в обиду – это мой долг, так сказать. Хоть что-то доброе в этой жизни сделать успею, могет, и поминать меня…

– Если у меня будет сын, – негромко сказала Маша, – я его Семеном назову, честное слово.

– Это, – старик вскочил, – я… – Не договорив, он быстро вышел.

– Я его обидела? – Мария поднялась. – Честное слово…

– Да ну что ты, – успокоила ее хозяйка. – Он ведь один-одинешенек, его отшельником называют. А доброго слова про него и не говорит никто. А тут ты вдруг про то, что его именем сына назовешь. А ты замужем, девонька?

– Если бы я была замужем, разве попала бы в такую историю?

– Так, – сняв очки, кивнул медэксперт. – Бил профессионал. Удар нанесен точно в сердце. Крови очень немного. Убитый, судя по всему, спал. Был очень пьян. На рукоятке ножа отпечатков нет. Видимо, рукоятка тщательно вытерта или убийца был в перчатках.

– Кому мог помешать Хорек? – удивленно проговорил Лесов. – Ведь пьянь пьянью, ну, лодку давал иногда этим браткам из компании Матроса. Странно. Ну что? – Он взглянул на вошедшего полного капитана. – Что говорят соседи?

– Да как всегда, – недовольно ответил тот. – Никто ничего не видел. Хотя подобное тут невозможно – барак. По коридору постоянно ходят люди. Кто на кухню, кто в туалет, кто домой, а кто из…

– Значит, надо трясти, – перебил его Корин, – всех соседей. Здесь же все раньше срок тянули. Может, бабу не поделили, может, долг картежный или просто послал на…

– Хватит, капитан, – резко прервал его подошедший подполковник, – вы хоть бы детей постеснялись!

– Да я просто, – смешался тот, – высказывал версию. Хорек, он же Хоркин Павел Савельевич, ранее дважды судим за кражи. Замечали контакты с Матросовым, лодку он им постоянно давал и…

– Версии разрабатывайте не на месте преступления, – осадил его подполковник.

– Версии тем и хороши, – усмехнулся Лесов, – что разрабатывают их сразу. А вот почему тут народ рядышком находится, непонятно. Вам что, сто раз говорить? – обратился он к трем милиционерам. Те поспешно начали оттеснять возбужденных жильцов барака.

– А ты, Лесов, договоришься, – желчно пообещал подполковник. – Забыл, кто я…

– А вам-то здесь как раз и нечего делать, – спокойно проговорил оперативник. – Насколько я знаю, вы не уполномочены работать…

– Проезжал мимо! – резко перебил его подполковник и вышел.

– Молоток, Виталик, – одобрил Корин.

– Ну как идет поиск пропавшей дамы миллионера? – насмешливо спросил тот.

– Да что-то непонятное, – ответил Корин. – Я негласно навел справки о пропавших. Не было заявления о пропаже женщины. Правда, Тарас говорил, что это вроде бы просьба. Но что-то тут не то. Понимаешь, я…

– Потом поговорим, – остановил его Лесов. – Сейчас давай работать. А как здесь этот оказался?

– Хрен его знает. Он вообще непонятно чем занимается. Власть свою показывает. – Корин криво улыбнулся. – Начал при Честных отчитывать за форму. Тот, правда, его сразу остановил и довольно жестко. Молодец полковник. Правда, еще никак не войдет в эту жизнь. Он раньше на Чукотке не был. Да и в Магадане пробыл всего полгода. Чем-то не угодил начальству, его и перевели. Мужик вроде нормальный, и зам его тоже ничего, хоть и чукча. А вот Парин недоволен, его старый устраивал. Может, стоит насчет розыска женщины по инстанции доложить?

– Погоди, – сказал Лесов, – сами разберемся, что за дело. Я просто обалдел, когда Тарас стал об этом говорить. И знаешь, похоже, участковые у него на крючке. Я думал, что и ты тоже в чем-то замешан.

– Да я думал, может, действительно помощь кому-то нужна. А потом случайно узнаю, что парни Матроса тоже эту барышню ищут. И знаешь, Виталий, – оглянувшись, он понизил голос, – у них тоже фоторобот. Я не знаю, что и делать. Попал, как говорится, как кур в ощип. Сейчас ведь…

– Разберемся, – остановил его Лесов.

– Никто ничего не видел, – подошел к ним капитан-чукча. – И вроде не врут. У них тут застолье большое. Все в улет пьяные, и жильцы соседних домов говорят, они с утра гуляют. Так что…

– А его сожительница говорит, приезжал кто-то, – вспомнил Корин. – Не сказала кто?

– Сейчас говорит, не было никого. Здесь ме-₆₆ сто особое, чем-то колонию-поселение напоминает. Все судимы, и постоянно разборки у них. Я на этом участке полтора года, до убийства здесь не доходило. Я постараюсь что-нибудь у своих стукачей выяснить.

– Как узнаешь что-то существенное, сразу ко мне, – кивнул Корин. – И еще. Тебя капитан Парин ни о чем не просил? Может, просто спрашивал…

– Да я хотел сам поговорить с кем-нибудь. Ищут какую-то девушку и пожилого мужчину. А также двоих русских, одного зовут Алексеем. Особо Парин говорил об одном русском. Худой, длинноволосый, в годах уже, Пицкевич фамилия. И просил никому не говорить. Мол, друзья просили найти этих людей. Просьбу понять можно, но тут мне бомж один шепнул: парни Матроса бабу какую-то ищут. Выходит, что…

– Слушай, Ивача, – перебил его Корин, – ты больше про это никому не говори. Но запомни все, что сказал. Потом подтвердить сможешь?

– Конечно. Почему не подтвердить-то.

– Но сейчас об этом никому, – строго повторил Корин.

– Понятно… – Участковый отошел.

– Видно, прикрытие хорошее у этой твари, – процедил Юрий, – ни хрена не боится. А Ивача молодец. Но если еще кому-то скажет, может до дня рождения не дожить. Уж слишком нагло Парин действовать начал. Значит, эта баба что-то знает. – Достав фоторобот, он покачал головой: – Симпатичная крошка.

– Я ее где-то видел… – Лесов забрал у него фоторобот. – Но где, никак не вспомню. А видел точно.

– Ты это уже говорил на собранной Париным оперативке, – усмехнулся Корин.

– Поехали отсюда, – увидев, что они остались одни, засмеялся Виталий.

– А ты что думаешь, – выходя вслед за ним, спросил Юрий, – кто мог завалить Хорька?

– Да врагов у него не было, знать ничего существенного не мог. Но на пьяную разборку тоже не похоже. Не знаю, что и думать. Будем надеяться на Ивачу. А что насчет Парина? Сейчас докладывать начальству – пустой номер. Никто, кроме нас, не подтвердит, что он собирал нас и делал фоторобот. Нас в этом и об– 67 винят. Ивача подтвердит, но Парин откажется. Уж больно смело он начал крутиться. Взять бы кого-нибудь из парней Матроса и прижать.

– Найти бы эту бабу… Если ее так усиленно ищут, значит, она что-то знает. Но кто она? И почему не назвал этот Парин хренов фамилии и даже имя не сказал? Получается, что и сам он не знает. А кто мог заказать ее розыск?

– Черт его знает!.. Не было вроде на Парина ничего такого. Не блистал, конечно, работой, но в связях с криминалом не замечен. Когда начальника снимали, здесь группа из службы внутренней безопасности работала и из прокуратуры. И ничего не нашли ни на кого. После этого, правда, мы раза три удачно накрыли вывоз меха, нашли два стада оленей, перехватили две партии оружия. А потом снова постоянно опаздывать стали. И все понимают, что есть гнида, но ничего поделать не могут. Все уверены, что это майор, переведенный из Магадана, Буланов. Он и там попался, но его отмазали. Видно, покровители высокие. И здесь, заметь, ко всем этот подполковник из окружного управления цепляется, а к Буланову – нет. Видать…

– А по мне, зря на Буланова наезжают. Мужик он нормальный. Подставили его в Магадане. И видать, у того, на кого он что-то нашел, «крыша» хорошая. У меня знакомый опер в угро Магадана есть, он говорил, что никто из оперов не считает Буланова виноватым. Так что Буланов не при делах, опер он отличный. Не трус и…

– Ты к чему ему оду петь начал? – перебил Лесов.

– Да просто надо как-то объединиться с нормальными мужиками. И надо наконец-то тех, кто погоны носит, чтоб бабки на наших неудачах делать, на место ставить. А их место в спецзоне.

– А я не верю Буланову, – сказал Лесов, – темный он какой-то, сторонится всех.

– Потому и сторонится, что подставил его, как говорят магаданские, его же друг. Не хороший знакомый, не приятель, а друг. А у того покровитель высокий. Вот и выходит, что сволота остается и по-прежнему нас перед людьми на позор выставляет.

– Про позор это ты точно заметил. Мне отец уже пару раз намекал: уходи из милиции, сейчас там одни оборотни работают.

– Слышь, начальники, – раздалось из окна, – топайте в кафешку. Я сейчас подгребу. Если сотенную дадите, скажу, кто Хорька завалил. Точнее, я видел, кто последний входил. В кафешке ждите. Я рядом сяду.

Корин посмотрел на Лесова.

– Пойдем, – кивнул тот. – Это Лепеха, стучит обычно в цвет.

– Что с вами? – Владислав подскочил к вошедшей в прихожую Антонине.

– Извините, – вытирая слезы, вздохнула та, – я не могла…

– Да что случилось-то? – Владислав схватил женщину за плечи и встряхнул.

Рыдая, она прижалась к его груди.

– Мама мия! – засмеялся вышедший Алексей.

– Заткнись! – процедил Владислав. – Плохо ей, видишь? Воды дай.

Алексей метнулся на кухню.

Вернувшись, он повернул женщину к себе и брызнул на нее водой. Она вздрогнула.

– Охренел, что ли? – заорал Владислав. – Я тебя просил попить принести…

– Спасибо, – вытирая мокрое лицо, вздохнула Антонина Петровна. – Так действительно легче. Спасибо.

– Вот так-то, – довольно пробормотал Алексей.

– Что с вами? – снова спросил Владислав.

– Бесполезно все, – недовольно говорил Парин. – Только засветился я с этим фотороботом. Или составили не так, или она уже куда-то слиняла.

– Успокойся, – зевнув, сказал седой. – Мы делаем все, что можем, упрекнуть нас не в чем. Меня беспокоит то, что Хоря завалили. Скорее всего из-за того, что он начал пахать на нас. Значит, появился конкурент. Я ждал этого. Не может быть такого, чтоб в этих местах еще кто-то кормушку не увидел. Надо Боярину цынкануть.

– Скорее всего Хоря замочил Тургун, – сказал капитан. – Ведь он наверняка знал, где может отсидеться…

– А чего ж тогда Следопыт не знал? Да дед не пошел бы на мокруху. Ну, если достанут, из пушки 69 своей пострелять может, а ножом бил грамотный в этих делах человек. Сам говорил – точно в мотор всадил. И не Следопыт. Тот бы по горлу полоснул. У таежников на это рука набита. Я точно говорю, это нам всем предупреждение. И вполне могли сработать эти двое, которых видели у горящего дома в Глубинке. Конкуренты появились. Это первый жмур. Очень хотелось бы знать, кто бросил окурок в Боярина… – Седой засмеялся.

– Ты, Умка, балдеешь от этого, – заметил Парин, – а ведь ты компаньон Боярина.

– Давай не будем об этом. Сейчас надо найти эту шкуру и двоих ореликов, которые ушли от парней Местного. Похоже, опыт у них есть. Пальнули по разу, то есть показали, что стрелять умеют, а сами на рывок и привет. А вот как они к геологам вышли? В общем, мужики – не мальчики для битья, и Боярину надо подумать об этом. Если уж они от парней Местного уйти сумели, то…

– Да эти чукчи хреновы, только и умеют, что…

– Кстати, о чукчах, – перебил Умка. – Заместитель начальника из местных, а это уже хреново. Его знакомые оленеводы, рыбаки и охотники почувствуют в нем защиту и тогда смогут многое рассказать. А этого не хотелось бы. Как этот Оленев – возьмет на лапу или…

– По-моему, нет. Они с Честных уже давно парой работают. А полковник вообще кристально честный, оправдывает свою фамилию. Я опасаюсь, что начнет чистку, сука. Пара гаишников уже нарвались. А у меня двое участковых в Маркове, и по району двое. Как прижмут их, все выложат, суки!..

– Надо сделать очень просто, – усмехнулся Умка. – Из…

– Да убийство участковых может вызвать большой переполох.

– А ты идиот, Тарас! Их замазать кровью надо, понял? Сделай так, чтоб они убили кого-то. И все, они твои по гроб жизни, и даже если прижмут, то будут говорить самую малость о себе, а про тебя и не вякнут. Понял?

– Понять-то понял, – вздохнул Парин. – Но как их заставишь?…

– Запросто. Я это устрою. А ты мне вот что скажи, как тебя Боярин к себе сумел привлечь?

– Да испачкан я трохи был. Еще когда в ДПС в Анадыре работал. Я же заочно учился. И там по пьяному делу мы с приятелем девчонку одну трахнули. А Боярин узнал и нас с Коляном прихватил. А потом уже настолько влезли в его дела, что и…

– Понятно. А сейчас, значит, и денежка неплохо идет, и живешь без страха. Или все-таки боишься?

– Боюсь. Постоянно боюсь. Особенно сейчас, когда стали эту бабу искать. Перестарался я, кажется. Подключил пару оперов и участковых своих. И наверняка об этом уже знает начальство.

– Да и плевать на это. Скажешь, что у тебя есть стукачи в Глубинке и они сообщили тебе о бабе и двух мужиках. И ты считаешь, что они причастны к поджогу, вот и все дела. Но бабу и мужиков надо найти. Куда они, суки, подеваться могли? Вроде всех, кто сдает квартиры, перетряхнули. Нет нигде. Хотя только бабу можно узнать. Но Тургун куда делся? На кой он эту бабу прятать стал? Ведь никогда никуда не влезал, а тут прямо Робин Гуд. Непонятно. И откуда эта шкура к нему пришла? Этот индюк тоже хорош, должен был у нее ксиву проверить. Тогда мы все о ней знали бы. Вышло, конечно, клево, вовремя Генка форму натянул, и она сама к нему нарисовалась. А потом парней там уделали. Шурку, конечно, надо на место поставить, но сейчас нельзя. Лишний шум ни к чему. А Алхимика нет. Баба ничего особенного сказать не сможет, а вот Алхимик…

– В том-то и дело, что может. Туда приезжал…

– Ясно, – остановил его Умка. – Тогда понятно, почему такая канитель началась. А Боярин об этом знает?

– Конечно. Он и говорит: если не найдете бабу и Алхимика, можете сухари сушить.

– Вот что, Парин, ты на всякий случай в натуре начинай сухари собирать. И не бабу искать надо, а Алхимика. У него курок приличный есть. С такими бабками можно где угодно устроиться. Вот поэтому и надо Алхимика вычислять. Если даже бабенка сдаст нашего Оборотня, то, пока то да се, времени пройдет достаточно. Кстати, он многих не знает.

– Но меня-то знает и наверняка в первую очередь сдаст меня.

– Я бы сделал проще – хлопнул бы Оборотня, и все дела.

– Без Оборотня нам всем крышка, – возразил Па-рин. – Если б не он, хрен бы мы долго продержались. Сколько раз он нам сообщал…

– Да понятное дело. Но я помню одну уголовную истину: жадность фраера погубит. Поэтому и горят все. Хапнул ништяк, и затихни. Так нет, еще и еще надо.

– Да я и сам об этом уже не раз думал. Но вроде идут дела нормально, а надо еще и еще. Безнаказанность расслабляет. А ты, значит, на курок Алхимика нацелился?

– Алхимик знает много. Точнее, все знает. Он же все и начал вместе с Боярином. Правда, Боярин отодвинул его. А потом ему передали, что Алхимик вместе с Ростовщиком хочет… Потом Ростовщик сгорел, но где Алхимик? Ведь он шел к Ростовщику, а куда подевался, хрен его знает. Там он был. Исчез, сука! А куда исчез – хрен его знает. Менты там до сих пор лазают. Вроде все ясно, но шарят, суки, и шарят. Что у вас говорят-то?

– Что Ростовщика убили – доказано.

– А кого подозревают?

– Да думают на людей Бублика, ну и на Вампа и Кровососа грешат. Вот устроились эти двое!.. Только кликухи жуть нагоняют, а в морду…

– Так, – перебил Умка. – Нужен Алхимик, и бабу найти желательно. Хреново будет, если бабу или Алхимика найдут те, кто Хоря завалил. Тогда нам точно крышка. Они сразу это используют. А если баба вырвется отсюда и доберется до Магадана или хотя бы до Билибина, то все, конец…

– А если в Анадырь пойдет?

– Не пойдет она туда. Во-первых, не сможет туда пройти. Во-вторых, наверняка Тургун ей объяснил, что за номер на тачке был. Так что она будет пытаться проскочить в Магадан. А может, и дальше. Кто такая, знать бы… Этот Гена хренов не мог ксиву проверить.

– Да он думал, что ее сразу и шлепнут.

– Собери своих шестерок, может, хоть что-то о ком-то узнали.

– Здрасьте, Матрена Пантелеевна, – остановил вышедшую из магазина женщину Всеволод.

– Здравствуй, – кивнула та. – А ты чего тут делаешь? Ни разу не видела…

– Где дядька? – перебил он.

– Какой дядька? – деланно удивилась она.

– Его ищут. И менты уже подключились. Из-за девки той. Найдут, убьют и ее, и его. Где он?

– Да не знаю я, – испуганно проговорила Матрена Пантелеевна. – И милиционер уже спрашивал. Не знаю я ничего о Семене Федоровиче, отстань от меня. Сам выгнал его, а…

– Значит, знаешь. Слушай, Матрена!.. – Всеволод подступил к ней вплотную. – Я хочу спасти его. О тебе знал Хорь, и его кто-то убил. Но могут выйти на тебя, и тогда и дядьке с девкой, и тебе каюк, пойми ты. А я смогу девку вывести отсюда. Завтра в Аянку пойдет груз, четыре машины. Я могу туда девку сунуть, и никто ее не найдет. И никто на Камчатке искать не будет. Она там запросто может с ментами связаться.

– Да отстань ты! – повысила голос Матрена. – Не видела я Семена.

Она быстро пошла дальше.

– Дура! – крикнул вслед Всеволод. – И их завалят, и тебя шлепнут, дура!

– Значит, завтра? Ладно! – Варяг криво улыбнулся. – Вы нам что-нибудь приготовьте, а мы тут кое-что обсудим.

– Да нечего обсуждать, – вздохнула Антонина Петровна. – Отдам я им все, что хотят. Они мою дочь убьют. А мне…

– Так, – остановил ее Алексей. – Адрес, где живет дочь… Да пиши ты адрес!

Вздрогнув, женщина написала адрес на листке и подала ему.

– За дочь не бойся, – усмехнулся он. – Достали эти любители легкой жизни. Куда они должны прийти?

– Ко мне, – испуганно ответила Антонина. – Завтра.

– Отлично. Надеюсь, мон ами не против небольшой драчки? – посмотрел Алексей на Варяга.

– И против большой возражать не буду, – процедил тот. – Но как насчет дочери? Ведь вполне может быть, что не блефуют они.

– Они мне ее адрес назвали, – всхлипнула женщина.

– Все будет тре бьен, что в переводе с французского – очень хорошо. Я уверяю вас в этом. А мне иногда верить можно!.. – Алексей засмеялся.

– Но как вы сможете защитить Свету? – недоверчиво спросила Антонина.

– Успокойтесь, – улыбнулся он. – Через два часа вашей дочери никто ничего сделать не сможет. – Он посмотрел на часы. – А сейчас, пожалуйста, идите на кухню вместе, мне надо позвонить.

– Пойдемте, Тоня! – Варяг взял женщину под руку. Как только они вышли из комнаты, Алексей снял трубку телефона и набрал номер.

Хабаровск

– Понятно, – зевая, кивнул державший телефонную трубку молодой мускулистый мужчина. – А тебе-то зачем это? – Выслушав ответ, усмехнулся. – Теперь ясен день. Лады, – он посмотрел на часы, – я подключусь. А как я ее узнаю?

– Она одна в квартире, – услышал он голос Алексея. – И двое стариков. Я надеюсь на тебя, Флинт.

– Лады, – снова кивнул мускулистый. – И долго нам обеспечивать ее безопасность?

– По крайней мере неделю точно.

– А ништяк девочка, – ухмыльнулся сидевший за рулем джипа нагло стриженный здоровяк. – Я бы с ней поиграл в отцы-матери.

– У тебя одна мысль, – сказал сидевший рядом невысокий мужчина в очках. – В общем, запомни все. И как только я позвоню, с ней надо будет разобраться. Не по полной программе, слегка попугать и помять. Однако пока никакого насилия. Все потом будет, – засмеялся он, увидев недовольное лицо здоровяка. – А ты не боишься, Карлик, что с тебя, если в тюрьму попадешь, спросят за это? Ведь там вроде с насильников получают по…

– Меня это не касается, – ответил Карлик. – Во-первых, в тюрьму я не собираюсь. Во-вторых, я не тот, с кого можно получить. Знакомых в тех местах полно, и они все знают, что Карлик беспределом заниматься не станет.

Красивая длинноногая девушка в мини, весело болтая с идущей рядом с ней стройной девушкой в шортах, посмотрела на часы.

– Ой! – остановилась она. – Надо бабушке позвонить. А то волноваться начнет, у нее сердце побаливает.

– Светка, – засмеялась подруга, – ты слишком заботишься о здоровье своих стариков.

– Не мешай! – Набрав номер, девушка поднесла сотовый к уху.

– Да мне что, – недовольно спросил плотный загорелый мужчина, – делать нечего? На кой хрен…

– Француз очень просил об этом, – улыбнулся мускулистый. – Как я понял, этой девчушке угрожает опасность. Подробностей не знаю, но Француз зря просить не будет.

– Когда он сюда-то приедет?

– Про это он ничего не говорил.

– Ладно, я посажу пару парней ей на хвост. Снова бесплатная работа. Как долго?…

– Пока Француз не даст отбой.

– Умеешь ты, Димка, успокаивать.

– Скажи спасибо Французу, – засмеялся Дмитрий. – Кстати, он спрашивал, как идут дела у моего однополчанина Вахтанга. И еще спросил, как Вахтанг относится к наезду грузин на Россию?

– Как человек, для которого Россия – родина. В общем, все, не мешай. Надо обеспечить охрану этойдевчонке. Кстати, давай координаты…

Санкт-Петербург

– Я повторяю, – раздраженно говорил худощавый мужчина, – надо высылать самолет, груз ждет. Морем долго, и придется понести некоторые затраты для того, чтобы мясо и рыба не пропали. Ведь на месте они не смогут сделать товар…

– Самолет, конечно, хорошо, – кивнул толстяк с сигарой. – Но сейчас там не та обстановка.

Я разговаривал утром с Боярином, и он говорит, что сейчас не может дать гарантии на погрузку самолета в Анадыре, а тем более в Билибине или Певеке. И тогда, выходит, мы понесем колоссальные убытки. Самолет надо заправить, заплатить летчикам. А если вместо…

– До этого все было нормально, – раздраженно сказал худощавый, – быстро и приносило большую прибыль.

– Но Боярин говорит, – перебил его толстяк, – что…

– Боярин хочет урвать пару-другую тысяч, все в это упирается. Он уже сколько раз заявлял, что его не устраивает закупочная цена, и он требует определенный процент от прибыли. Я уверен, что все дело в этом. Боярин желает нажить капитал на нашем бизнесе. Я понимал бы это, если бы он пусть по дешевке, но покупал товар. Он же просто отнимает его.

– А кто тебе мешает делать так же? – усмехнулся толстяк. – Боярин рискует для нас. И правильно делает, требуя процент. Я уже дважды говорил, что надо…

– Ты забыл, Иосиф, – перебил худощавый, – сколько денег у него на счете…

– Ты на свой посмотри. Зря ты, Андрей, начал это. Если Боярин перестанет с нами сотрудничать, мы потеряем столько денег, что… Просто я хочу, чтоб он получал, как бы это сказать попонятнее…

– По заслугам, – продолжил за него Андрей. – Ведь он за все это не платит ни цента и получает чистую прибыль, тогда как мы…

– Черт возьми! – не сдержался до того сидевший молча хрупкий пожилой мужчина в пенсне. – Когда же ты наешься-то? Ты законопослушный гражданин, платишь налоги, ходишь на выборы и пытаешься в то же время отрезать от куска, который даешь человеку, позволившему тебе иметь миллионы. А ты подумал, что Боярин содержит целую армию уголовников и ежедневно, если не ежесекундно, рискует жизнью? Там свои законы. Так что прекратим этот пустой разговор и давайте в конце концов решим, как нам получить товар. И не забудьте о грузе, который идет из Билибина. Мы подсчитали, что таким путем мы меньше рискуем потерять груз. Надеюсь, вы перестанете спорить и наконец-то будете говорить о деле.

– Извините, Константин Вадимович, – поспешно произнес Андрей, – конечно, мы придем к разумному решению. А насчет груза из Билибина не извольте беспокоиться, все под контролем, и Боярин уверяет, что груз дойдет до места. А оттуда его будут сопровождать наши люди. Здесь можно быть совершенно спокойными. Все продумано до мелочей. На этот раз осечек не будет.

– Вот что, мои молодые друзья, – процедил Константин Вадимович, – я хочу предупредить вас кое о чем. Меня очень мало беспокоит товар от Боярина. А за груз из Билибина вы отвечаете головой. Как, впрочем, и Боярин со своими помощниками. И если я потеряю этот груз, я поснимаю с вас головы и брошу бродячим собакам. Хотя и те вряд ли будут есть такую падаль.

Иосиф и Андрей быстро переглянулись.

– Простите, Константин Вадимович, – негромко заговорил Иосиф, – но вы позволяете себе оскорблять…

– Я просто хочу, чтобы вы оба поняли, – усмехнулся тот, – насколько важен для меня груз из Билибина. Понятно?

– Нужно было, уважаемый господин Тупанов, – обратился к нему Иосиф, – сказать это именно так, а не прибегать к оскорблениям.

– Извините, – улыбнулся Тупанов. – Надеюсь, роскошный ужин в моем поместье сумеет вас убедить в моем хорошем к вам отношении.

– Мы сделаем все, чтобы груз был доставлен в целости и сохранности, – улыбнулся Иосиф.

– А что там за накладки у Боярина? – спросил Ту-панов.

– Я не знаю точно, – вздохнул Иосиф. – Но кто-то может принести крупные неприятности как Боярину, так и его делу. Сейчас пытаются разыскать каких-то людей, но пока…

– На своей территории, – улыбнулся Тупанов, – Боярин может абсолютно все. Тем более с такой крышей.

Глубинка

– Да не знаю я ни хрена, – сказал Шурка. – Ну, помог Семену Федоровичу дотащить до вертолета девушку. Ну, помог погрузить жену…

– А что было у дома Тургунова? – перебил его участковый.

– Да ничего не было. Просто там малость поцапались с мужиками. Пьяные пристали, ну и дали мы им, вот и все.

– Слушай, Матвеев, – вмешался стажер, – ты говори, как было. Ведь там напали на девушку. И ты их знаешь, и почему напали – тоже.

– А ну-ка отстаньте от него, ироды! – напустилась на милиционеров выскочившая на крыльцо Шуркина мать. – Чаво пристали к мужику? Сказано вам, не знает он ничё, так какого лешего вы к ему пристаете-то? А ты домой иди, – кивнула она сыну.

Из дома вышел старик с трубкой в зубах.

– Чаво ты на милицию нашу набросилась? – пыхнул он дымом. – Свою службу справляют, ты им, Шурка, взял бы да и обсказал все. Ты ж на девку хунхузов Бублика навел, – обратился он к участковому, – а теперича, значит, виновных ищешь? Да не дергай ты меня! – прикрикнул он на пытавшуюся увести его жену. – Так и будем молчать? Он же на них работает, хотя должен нас защищать. Тебя на кой хрен сюда прислали-то? Раньше участковый был сволота, но хоть что-то делал. А ты, значит, все виновных ищешь, а сам…

– Погодите, дядя Саша, – остановил его стажер, – вы что-то непонятное говорите. Обвиняете старшего лейтенанта Рубанова черт знает в чем. На кого он хунхузов навел? Что вы такое городите?

– Ты его спроси, пущай он тебе сам все расскажет…

– Кажется, я понял… – Юрий быстро пошел по улице.

– Стой! – бросился за ним Антон.

– Чаво это он? – забеспокоился старик. – Глянь-ка, Антошка у его пистоль хочет отнять. Ну-ка дуй туды, Шурка, подмогни Антону!

– Убью сучку! – отбрасывая стажера, прорычал старлей. – Я тогда еще подумал, что кто-то надевал мою форму, камуфляж с погонами. Значит, Генка, гнида…

– Да успокойся ты! – преградив ему дорогу, закричал Полин. – Очумел, что ли? Они же довольны будут, если тебя упрячут. И представь, какие разговоры пойдут. Отдай ствол или меня кончай…

Подбежавший сзади Александр сбил с ног участкового и, навалившись, ухватил его за разведенные в стороны руки. Подскочивший стажер выхватил пистолет.

– Отпусти его, – сказал Юрий, – а то народ смотрит. Шурка, поднявшись, помог милиционеру встать.

– Так нас в морпехе обучали, – виновато проговорил он. – Я ж вместе с племянником дядьки Семена служил. Ты не дури, старлей, просто девка та говорила, что заявление милиционеру сделала. А его, – он кивнул на стажера, – в тот день не было. Вот мы и подумали…

– Хватит орать, – подойдя, строго сказал старик. – И убивать никого не надо, лучше пойдем ко мне и все не спеша обсудим. Оно, конечно, понятное дело, обида берет за сердце, ежели баба изменила. А тут еще и подставила.

– Убью сучку! – отряхиваясь, пообещал Юрий.

– И кому от этого легче станет? – пожал плечами старик. – Просто народ думал, что ты с ними заедино, – кивнул он в сторону каменной гряды, – а теперича в тебе тоже защиту увидят. Так что не дури, парень. Этим ты ни себе и никому ничего не докажешь. Убить бабу просто, а вот как жить с этим потом, никто не знает. Пошли ко мне, – он хлопнул участкового по плечу, – все обсудим, и поймешь, что неправильно ты решил сейчас.

– Что случилось? – спросил Каменотес.

– Менты меж собой цепанулись, – усмехнулся Местный. – Их Шурка с отцом растаскивали. Видать, что-то не поделили.

– Участковый нам пока живой нужен, – хмыкнул вышедший из дома Коготь. – Генка молоток, лихо под него играет. И порой без всякого шума и меха, и рыбу, и мясо забираем. Так что пусть Юрок пока живет. А вот стажера этого давно пора кончать. Мутит воду, сучонок. Братана завалили, вот он в ментовку и пошел, отомстить желает. Допрыгается, сука!.. Жаль, Боярин запретил ментов стрелять, а то бы давно…

– Желаешь опередить? – усмехнулся Каменотес.

– Боярин тут, – сказал, подойдя, низкорослый чукча с пятизарядным американским «винчестером». – О чем-то с Вампом и Кровососом трет.

– Они тоже здесь? – быстро спросил Местный. – Давно?

– Да пару часов назад появились.

– Надо, чтоб груз дошел, – говорил дородный краснолицый мужчина в темных очках, – обязательно. Не останавливаться ни перед чем. Груз должен быть в Аянке. Там будет ждать вертолет. И дальше с грузом пойдете вы и ваши люди.

– Кроме одного, – сказал мордатый мужчина с перебитым носом. – Там погранцы загуливают, и мы можем…

– Главное – добраться до вертолета, – опередил его краснолицый. – А там, возможно, план изменится. Ясно?

– Нет, – покачал головой другой здоровый молодой мужчина с длинными усами. – Что-то ты мутишь, Боярин. Может, лучше напрямую?

– Я хоть раз вас обманывал? – зло спросил Боярин. – Я вас из дерьма вытащил и дал шанс…

– Хорош! – бросил длинноусый. – Запахло жареным, вот ты и решил сыграть ва-банк. Но если думаешь, что за наш счет, – ошибаешься. Кстати, не ты нам дал шанс, а мы тебе устроили боярскую жизнь в этих краях. Когда ты развлекался на курортах, мы тут…

– Вот как вы заговорили? – усмехнулся Боярин. – Ну что ж, тогда давайте разбежимся, и каждый останется при своих интересах. Как вам такой расклад?

– Вот это предложение! – усмехнулся длинноусый. – Можно разбежаться, но придется делиться! – засмеялся он. – Ведь ты для всех босс и прочее. А помнишь наш договор? Все, что насобираем, делить на троих. Не забыл?

– Конечно, помню, – кивнул Боярин, – и готов сделать это прямо сейчас.

– Но сейчас ты не сможешь сходить в банк, – криво улыбнулся мордатый. – В Питере, а тем более в Финляндии, чтоб снять бабки и поделить между нами…

– А мои счета при каких? – раздраженно спросил Боярин.

– Это не только твои счета, – сказал длинноусый. – Точнее, не твой счет. Все делали мы и мужики. Кстати, прежде чем исчезнуть, а ты ведь этого хочешь, нужно рассчитаться с мужиками. Ведь все делали они под нашим руководством. Так что думай, как ты можешь…

– Я заплачу всем, – злобно перебил его Боярин. – Но чтобы это случилось, надо для начала убрать бабу, Тур-гуна и тех двоих. Баба видела того, от кого, кстати, мы зависим. Благодаря ему все усилия ментов сводились к нулю за малым исключением. Надеюсь, вы не забыли, что иногда, чтобы потешить самолюбие ментов, вы дарили им преступников? Мужики были согласны с этим? – насмешливо спросил он.

Мордатый вскочил и шагнул к Боярину, но тут же замер. Из открытой двери соседней комнаты подземного бункера выскочили двое и направили на него пистолеты. Длинноусый, услышав шум сзади, повернулся. Увидел зрачок направленного на него карабина. Усмехнулся.

– Зачем все это? – спросил он. – Убить ты нас не убьешь, потому что тогда тебе самому…

– Просто подстраховываюсь, – ответил Боярин. – И предлагаю договориться. Свободны… – Он махнул рукой. Трое с оружием бесшумно вышли. – Вижу, не понравилось вам напоминание о сданных преступниках. Так что предлагаю все решить позже, когда мы успокоимся, а сейчас просто поговорить о делах насущных. Надо спасать Оборотня, – вздохнул он. – Хотя бы для того, чтоб спокойно, без опасений дотащить груз питерцев. А потом будем решать. Может, сами воспользуемся им. И с мужиками рассчитаться все-таки надо. Но сейчас главное – спасти Оборотня, потому что если его возьмут, нам всем…

– Да это понятно, – согласился мордатый. – Но надо башку Местному снять, а заодно Каменотесу и Когтю. Что же они, сучары позорные, дали шкуре этой уйти? Нашли, так надо было сразу ее щелкать, и все дела. Тем более ее никто там не знал. Кто ее отыскал-то?

– Генка, – ответил Боярин. – Надел форму и…

– А чего же он, сучара, не замочил ее? – процедил усатый.

– Ручки, козел, побоялся испачкать в кровушке, – хмыкнул мордатый.

– Слушай, Кровосос, – обратился к нему Боярин, – где сейчас искать эту бабу? И почему Тургун с ней никак не расстанется?

– Да я и сам уже не раз прикидывал. Может, седина в бороду, бес в ребро? Мы же его ни разу ни в чем не прищемили. Да и с Митрием Арпиевым вроде все было тип-топ…

– Он даже помогал нам пару раз, – сказал мордатый. – Отдай он Алхимика, и ничего не случилось бы…

– Я спросил про Тургунова, – напомнил Боярин. – Почему он помогает бабе? Если бы не он, мы бы ее уже хлопнули, и все бы осталось по-прежнему.

– Да хрен его знает! – огрызнулся усатый. – Я сам никак не въеду в это. Он в Марково полетел, а там исчез. Как в воду канул. И менты найти не могут.

– Понятно… Но как она к нему вообще попала? Никто ее не видел. Просто непонятно, откуда взялась, мать ее!.. И все-таки ее надо найти и убрать, – в который раз напомнил Боярин, – и вообще всех, кто к этому имеет хоть какое-то отношение. Тургуна в первую очередь. Кстати, кто-то угрохал Хоря.

– Надо Следопыта потрясти хорошенько, – высказался Вамп. – Наверняка он знает, сука, где сейчас дядька.

– Вряд ли, – возразил Боярин. – Точно не известно. Кто-то следы заметает. Умка на самого Тургуна думает.

– Вполне может такое быть, – кивнул усатый. – Никто не думал, что Тургун нянькой-телохранителем у какой-то шкуры будет. Так что не исключено…

– А вдруг Хоря убрали не из-за бабы с Тургуном? – пробормотал Вамп. – Может, его за сотрудничество с нами завалили? Да и не мог Хорь знать о том, где Тургун, если уж Следопыт не в курсе…

– А если Севка в курсе? – перебил его усатый. – И он завалил Хоря. Тот как-то раз базарил кое-что за Тур-гуна, но что именно…

– Умка думает, что это либо Тургун, либо конкурент у нас объявился.

– А что, – буркнул усатый, – вполне возможно. Сколько раз тут пытались, помнишь?

– Да помнить-то я все помню, – кивнул Боярин. – Только сейчас меня другое интересует: кто эта девка, как она попала к Тургуну и почему он ее прячет? – Он взглянул на усатого. – А ты, Кровосос, что думаешь?

– Я думать не умею, – усмехнулся тот. – По мне так надо разделить бабки и разбежаться. Это, пожалуй, сейчас…

– Куда? – зло спросил Вамп. – Ему куда угодно можно, – кивнул он на Боярина. – А мы с тобой куда двинемся? Нас сразу заметут. Мы с тобой в розыске уже почти четыре года. И до сих пор наши фотоморды на каждом углу висят, да и не только тут. Кроме того, мы не сможем с тобой где-нибудь затеряться и жить, не привлекая внимания… – Он выматерился и достал сигарету. – Мы с тобой даже на поезде ни разу не ездили и видели его только по телику. Тебе смешно? – ожег он взглядом фыркнувшего Боярина. – А нам по тридцать с хвостиком, а мы, кроме Магадана, ни в одном городе не были. Сейчас брось нас в Хабаровске, и все, хана нам. Я уже забыл, как паспорт выглядит.

– А в натуре, – согласился Кровосос, – так оно и есть. Родился я в Билибине. Жил в небольшом поселке, его и на местной карте не найдешь. В пятнадцать устроился по малолетке, дали условно. В восемнадцать грохнул одного мужика и ушел в тайгу. Прогулял с Лешим четыре года. Взяли и дали пятнадцать. Свинтил с этапа – автозак сломался. Мы втроем рванули. Одного солдаты положили, другой, я даже имени его не помню, жизнь мне спас. Я его ел, иначе бы не выжил. Через две недели подобрали охотники, двое. Я их, когда ожил, грохнул. У одного ксива была. По ней и жил, пока не влип. Потом пятнашка, и поехал в зону. Оттуда с ним, – он кивнул на Вампа, – ушли. И снова спаслись тем, что тушенку ходячую с собой взяли. Мужичишку одного, им и питались, – захохотал он. – А когда уже вроде все, осталось от нашей колбасы хрен да немножко, по ночам не спали. Все боялись, что кто-то из нас другого под хавку замочит. Но нас твои парни нашли. Вот так я и жил. Убивал и жрал. Людей жрал. А ты базаришь о каких-то…

– Все-все! – торопливо остановил его Боярин. – «Хорошо, что вы понимаете – без меня вам хана», – подумал он. А вслух сказал: – Вот я и говорю, надо найти эту шкуру и кончить ее. Потом Алхимика отыскать. Ведь у него денежный запас в твердой валюте, в золоте. Хапнуть груз питерских мы тоже сумеем, и нам ₈₃ они ничего сделать не смогут. Затем вообще уберемся из России. Купим какой-нибудь островок, и все. Мы там будем и судьи, и закон. Есть такие места на белом свете. Сделаем документы, и проблем не дело. С деньгами можно абсолютно все. Вложим часть бабок в какое-нибудь дело. Игнат будет заниматься бизнесом, а мы получать бабки и жить в свое удовольствие. А вы на меня всех собак вешаете…

– Поешь ты красиво, – усмехнулся Кровосос. – Мы, конечно, согласны, но есть пара условий: сделай нам кси-вы и положи на счета в банках бабки. И тогда мы будем знать, что ты нас не бросишь где-нибудь на полдороге…

– Да если я вас оставлю, – хмыкнул Боярин, – вас сразу хапнут, и вы все расскажете обо мне. Какая мне выгода? Документы я вам сделаю, бабки положу. В какой банк? В какой стране господа желают…

– Не выпендривайся! – злобно перебил его Вамп. – В тот же, куда положил ты, чтоб можно было сравнить. А то фуфло двинешь, и мы…

– Хорошо, – согласился Боярин, – все так и будет. Но надо найти дамочку и Алхимика. Их нужно убирать, и чем скорее, тем лучше. Вообще-то можно было бы и сейчас попытаться исчезнуть, но надо делать вам документы. И положить на счета деньги. А на это уйдет какое-то время. Конечно, если я поеду сам, за неделю управлюсь.

– Ты поезжай, – кивнул Вамп. – Мы будем искать эту шкуру и Алхимика. Придется, видно, подключать своих. Вот если бы Тургун с этой шкурой в тундру нырнул, – вздохнул он, – или в тайгу. Ну, южнее, ближе к Колыме, там бы мы с ними поиграли! – рассмеялся он.

– Ну что ж… – протянул Боярин. – Сейчас вас сфотографируют на документы, и я уеду. Сделаю вам паспорта, визы и отдам чеки на банковские счета. А потом будем размышлять, что и как. Но разумеется, если будет время, потому что Алхимик нас сдаст. К тому же он знает все тайные места.

– Не все, – покачал головой Кровосос. – Отсидеться мы сможем в любом случае. Армии мало, чтоб нас найти. А где твой Игнат? Аленка была недавно, рыбу и икру забрала.

– Знаю, – недовольно сказал Боярин. – Сколько раз говорил – не светись, а она…

– Вся в папаню, – усмехнулся Вамп, – любит покрасоваться.

– Так, – сказал Боярин, – сейчас вас сфотографируют, приведите себя в божеский вид. Ведь нельзя на паспорт такие хари. А я принесу фотоаппарат. – Он вышел.

– Веришь ему? – негромко спросил Вамп.

– У нас выбора нет, – недовольно отозвался Кровосос. – И в конце концов, мы с ним в любую минуту разделаться можем. Все эти телохранители его… – Он махнул рукой. – Мы их сделаем за секунду. Так что давай наводить красоту.

– А где отец? – услышал в мобильнике мужской голос сидевший в кресле-качалке молодой крепкий мужчина.

– Со своими бандюками разговаривает. Надо же найти…

– И чем быстрее, – недовольно перебил его мужчина, – тем лучше, в первую очередь для вас. Если меня возьмут, я вам…

– Ну, вообще-то сразу и вам доказать ничего не смогут. Слова какой-то бабы – еще не улика.

– Дурак! Это как раз и улика! В общем, найдите эту шкуру и кончайте с ней, иначе все кончится для нас.

– Ищем. Все претензии к Геннадию. Он виноват…

– Виноваты вы все. Сколько раз говорил – надо работать аккуратнее. А вы как у себя дома. Любите…

– Давайте не будем болтать о пустяках. Мы прекрасно понимаем, что эту бабу надо найти. Хотя, с другой стороны, мне не кажется это таким уж опасным. Ну, видела она вас и машину около…

– Идиот! Ты хоть понимаешь, что говоришь? Меня сразу возьмут. Мое присутствие там о многом скажет. Тогда понятны будут неудачи при облавах, засадах и…

– Найдем мы ее, и очень скоро…

– Я это слышу трое суток, сдвигов никаких. Успокаивает одно – она не обратилась в райотдел. Не знаю почему, но, слава Богу, этого не произошло. Сейчас там Честных и Оленев, а они, к моему великому сожалению, ни в чем не замараны. Так что если к ним поступит информация, компрометирующая меня, они раскрутят это дело. И тогда понимаете, что произойдет.

– Да все мы понимаем, это ты никак не поймешь – нет причин для паники. Можно придумать сто причин, объясняющих твое появление там.

– Кретин! Ты не понимаешь, что говоришь! Ищите девку! – И телефон отключился.

– Нервничает, – усмехнулся молодой мужчина.

– Что там, Игнат? – звонко спросила женщина.

– Оборотень психует, считает, что если баба пойдет в милицию, ему конец.

– Знаешь, – из летнего душа вышла красивая обнаженная женщина, – мне всегда хотелось спросить его, почему он выбрал кличку Оборотень? Ведь сейчас так называют преступников в милицейской форме.

– Именно поэтому. Я, говорит, бросил вызов всем и всему. Он сам вышел на отца, рассказал ему о нескольких делах, за которые отца вполне могли приговорить к приличному сроку, и предложил свои услуги. Отец, разумеется, согласился, и действительно Оборотень, он сразу назвался так, начал давать очень ценную информацию о действиях всех служб милиции. Правда, иногда по его просьбе отец отдавал ему нескольких исполнителей…

– Знаю… – Женщина взяла запотевшую бутылку пива и сделала несколько глотков.

– Осторожнее, Инна, пиво очень холодное.

– Самое то, – засмеялась она. – А ты, Игнат, видел этого Оборотня?

– Давай не будем об этом, – усмехнулся мужчина и усадил ее к себе на колени.

– А если твоя появится? – обняв его за шею, спросила она.

– Моя – это ты, – улыбнулся он.

– Я про сестру говорю. Она почему-то меня терпеть не может. Может, ты скажешь, в чем дело? Я ее спрашивала, но Алена Петровна даже не ответила.

– Она и ко мне относится точно так же. Ведь большое состояние папеньки, когда он отойдет в лучший мир, ей придется делить со мной. А я обязательно поделю, ведь наши дети такие же внуки, как и…

– А у дедушки большое состояние. Правда, в случае его ареста все конфискуют, и нам не достанется…

– Милая моя женушка, даже если это произойдет, во что я почти не верю, то государство заберет лишь видимую часть айсберга. А остальное достанется нам. Поэтому я не принимаю активного участия в делах отца.

– Ты всегда был трусом, – вызывающе проговорила подошедшая миловидная молодая женщина с коротким хлыстом в руке.

– Вот и наша Амазонка! – рассмеялся Игнат. – А мы только что тебя вспоминали. Позволю полюбопытствовать, почему ты назвала меня трусом?

– Да потому что ты загребаешь деньги руками отца.

– Алена, – посмеиваясь, проговорил Игнат, – если бы все мы стали совершать то, что делает наш папа, то кто будет обеспечивать вашу защиту? Я опытный адвокат и…

– И тем не менее, – резко перебила его Алена, – ты постоянно берешь деньги от наших дел.

– Я выполняю свою часть работы и получаю зарплату. Я не обижаюсь, мне искренне тебя жаль, сестренка. Ты никак не наладишь свою семейную жизнь. Дважды была замужем, но от такой стервы мужья бегут как от огня.

– Заткнись! – закричала она и, взмахнув хлыстом, шагнула к нему.

– Пристрелю сразу! – направив на нее пистолет, улыбнулся Игнат. – Убью не больно.

Инна, вскочив, схватила винтовку и передернула затвор.

– И он называет себя мужчиной!.. – опустив хлыст, усмехнулась Алена. – А ты хоть прикройся чем-нибудь, – одарила она Инну презрительным взглядом. – А то что подумают наши чукчи? Они посчитают тебя шлюхой. И будут не далеки от истины, – засмеялась она.

– Я тебя убью, – прошептала Инна.

– Ты это говорила уже не раз, – насмешливо отозвалась Алена. – Сказала, так делай.

Резким ударом хлыста она срубила ветку стланика и, рассмеявшись, пошла к стоявшему на пригорке охотничьему домику.

– Принесла же ее нелегкая, – вздохнул Игнат, – испортила весь день. Надо уезжать. А ты, Инна, действительно надень что-нибудь… Не то чтобы мне не нравилось то, что я вижу, но здесь есть еще мужчины.

– Уже оделась. – Она накинула на себя халат.

– Как я их ненавижу! – процедила подошедшая к вертолету Алена. – Убила бы и его, и ее! – Она ударила хлыстом по колесу вертолета.

– Я говорил тебе, – сказал молодой мужчина в камуфляже, – согласись, и они сдохнут.

– Нельзя. Игнат – поверенный отца. Кроме того, все дела с банком ведет он. Поэтому он еще и жив.

– А что сейчас происходит? Как я понял, что-то сорвалось?

– Все не так. Одна бабенка видела кое-что, но с ней скоро разберутся.

– А мне не дают летать…

– Постой, ты недоволен? Но ведь…

– Перестань. Я люблю тебя. Но, если честно, опасаюсь твоего папаши. Я и так уже несколько раз рисковал по его просьбе и боюсь, что он вменит риск мне в обязанность.

– Значит, ты недоволен тем, что папа дал тебе возможность заработать приличные деньги?

– Я и так неплохо зарабатываю, а такие деньги пахнут тюрьмой. Если бы не наши отношения, я послал бы его к черту.

– А ты хочешь иметь деньги просто так?

– Давай не будем ссориться. Ведь я хочу быть с тобой… и поэтому…

– Вася, мне нужен не просто муж, а мужчина во всех отношениях. Поэтому подумай и скажи, могу ли я…

– Ладно, я сделаю все, чего хочет твой отец.

– Но почему ты боишься?

– Знаешь, мой отец сидел в тюрьме, когда я родился. Когда он освободился, мне было уже восемь лет. И я помню, как мама плакала от его пьяных скандалов. Я боюсь стать таким же, как он. Согласись, мало кто после тюрьмы остается нормальным человеком. Сейчас у меня есть самолет, вертолет, и я работаю на себя. Плачу налоги и живу так, как хочется мне. Денег мне хватает. Есть квартира в Маркове, машина, в Билибине тоже квартира и машина. Хочу – лечу, а нет – отдыхаю. Занимаюсь охотой, вообще получаю от жизни удовольствие. А твой отец и все, кто с ним, живут в постоянном страхе, что сегодня что-то выяснится и за ними придет конвой. Мне все равно, что два раза прямо из загса от тебя убегали женихи. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой. Но жить в постоянном страхе я не намерен. Я сделаю то, что хочет твой отец, в последний раз. Надеюсь, ты начала наши отношения не для того, чтобы твой отец заполучил личного летчика?…

– Перестань, Васька, – засмеялась Алена и обняла его. – Поцелуй меня. Я тоже давно хочу нормальной, спокойной жизни. Но отец приучил меня к тому, что я всегда получаю то, что хочу. Да, я дважды чуть не вышла замуж. Но уходили не от меня, а я прогоняла женихов. Потому что оба раза брак мой нужен был отцу. А я хочу быть любимой женой любимого человека. Надеюсь, что буду счастлива. Но теперь… в последний раз помоги отцу, и все, больше мы с ним никогда связываться не будем. Он твердо обещал мне, что не станет вмешиваться в мою жизнь. Я поэтому и веду себя так. Я переживаю за тебя и не хочу, чтобы ты участвовал в делах папы, боюсь потерять тебя. Я люблю тебя, Васька! – Она обняла его. – Помоги ему в последний раз. Там нет ничего криминального. Он просто обещал помочь своему другу и показать ему…

– Ладно, – кивнул Василий, – я полечу. Но после этого мы с тобой уедем в Билибино.

– Я согласна. И думаю, ты будешь хорошим мужем и сможешь заменить отца моему сыну.

– Мы с Мишкой уже подружились. Но ты мне вот что скажи: Нинка, моя кассирша, говорила, что Матрос, человек твоего отца, потребовал сообщить ему фамилии всех, кто заказал билеты. Что-то я не пойму, зачем он…

– Васька, – улыбнулась Алена, – ведь папа, как говорят, отмазал тебя от Матроса, когда он требовал с тебя деньги. А тут просто… – Не договорив, она махнула рукой. – Знаешь, как я счастлива? Наконец-то у меня будет любящий муж. Ты усыновишь моего сына?

– Конечно. Мишка уже пару раз назвал меня папой.

– И ее хахаль тут, – увидев вертолет, усмехнулась Инна. – Она вертит им как хочет. Своего сынка с ним, как с отцом, постоянно…

– Это их дело, – отмахнулся Игнат. – И давай не будем лезть в чужую жизнь. Пойдем пообедаем и…

– А почему отец Мишки с ней не живет? – все-таки спросила Инна. – Кто он?

– Мишку она родила в восемнадцать лет. Отец тогда был в ярости. И счастье того, кто заделал Аленке сына, что он погиб. Иначе бы он прошел семь кругов ада. А что касается Васьки, то он достоин уважения. Сумел встать на ноги без чьей-либо помощи. Отремонтировал брошенный вертолет. Купил остатки самолета и сейчас летает. Имеет деньги, жилье, машины, в общем, молодец, я уважаю таких.

– А как же Алена с ним сошлась?

– А почему ты вдруг так заинтересовалась этим Бро-новым? – улыбнулся Игнат.

– Да просто любопытно. Аленка такая вся из себя вроде бы недотрога, а тут с простым…

– На Бронова наезжали, – перебил Игнат. – Но мужик оказался не из робкого десятка. В милицию обратился, там вроде пообещали помочь, но забыли. Он сам воевал с Матросом и его парнями. А год назад отцу стало плохо. На пастбище, возле озера Красное. А погода нелетная. Люди отца связались со мной, я обратился к летчикам, но бесполезно. Мне и сказали о Бронове. Тот сразу согласился, даже о цене не говорили, и помог. Долетел, сел, погрузили отца, и он назад, до Маркова дотянул. И вовремя, врачи сказали – еще какой-то час, и привет. У отца гнойный аппендицит был. Так и познакомились. И Ален-ка там была. Вот и закрутила голову мужику. Жена от него четыре года назад сбежала с каким-то моряком. А он духом не пал, молодец. Да хватит о них, – улыбнулся Игнат. – Давай о нас. Куда осенью поедем?

– А правда, что любовница Петра Андреевича – жена участкового из Глубинки?

– Вроде да.

– А когда ты узнал, что твой отец мафиози?

– Да я знал это всегда. Он ведь не вчера стал этим заниматься. Еще при советской власти начал капитал таким путем сколачивать. Хотя меня это никогда не беспокоило, даже наоборот. Меня никто не мог безнаказанно обидеть… Погоди, ведь раньше тебя это совершенно не интересовало…

– Как-то вдруг захотелось узнать все, – виновато улыбнулась Инна. – А здесь сказочное место, – осмотрела она небольшой охотничий домик, баню, две душевые кабины и стоящий в стороне прицеп-домик. – Я бы, наверное, долго могла здесь жить. Почему ты никогда не привозил меня сюда?

– Отец не разрешал. Пойдем домой. – Игнат посмотрел на часы.

– Может, на вертолет? – улыбнулась Инна.

– Я не хочу снова выслушивать лай сестренки, – ответил Игнат.

– Что с тобой? – вытирая мокрые руки о передник, с улыбкой спросила Алина. – Какой-то ты…

– Дела задолбали, – отмахнулся Рубанов. – Где Сашка?

– Да где, – она махнула рукой на окно, – на улице с мальчишками бегает. А ты все-таки какой-то злой. Что-нибудь случилось?

– Да ничего особенного. Есть шанс найти ту девушку, которую хунхузы ищут. Мой стажер Антон пообещал узнать о ней не сегодня, так завтра. Вроде одна женщина ее знает. Она, оказывается, из Баранихи. Там знакомая Тургунова живет, вот и приехала она к нему с гостинцем. А тут такое… Интересно, как про нее хунхузы узнали? Но ничего, как найдем ее, все узнаю. Ты извини, – он чмокнул жену в щеку, – я пойду баньку истоплю. Приготовь мне белье. Сегодня отдохну, а завтра в Бараниху смотаюсь вместе с Антоном. – Он вышел.

– Нашли, – прошептала Алина. Подойдя к телефону, она снова вытерла руки о передник и схватила трубку.

– Бараниха, – услышал присевший под открытым окном Юрий. – Он так сказал. Делай что-нибудь, а то ведь Юрка узнает. Давай шевелись.

– Сучка! – процедил Юрий. – Ну ладно… – Он сделал несколько шагов в сторону бани и громко сказал: – Алина, шампунь мне принеси.

– Сейчас, милый.

– И самогонки захвати. Со мной Антон и Александр, ну, Шурка. Решили хорошенько попариться и выпить.

– Боюсь, не сдержится, – прошептал сидевший у бани Антон, – прибьет…

– Да не должен вроде, – глядя на стоящего у дома участкового, проговорил Александр. – Он все понял. Конечно, удержаться, когда узнаешь, что баба твоя бандитам помогает, трудно. Я бы, наверное, не смог. А ведь как он к ней, стерве, относится…

– Да охолоньте вы, стрекозы, – пробормотал куривший за углом бани Шуркин отец. – Еще не ясен день, а вы уже ночи ждете. Может, она и ни при каких. Генка тот еще лиходей. Может, взял форму и сам все это и проделал.

– Тсс, – зашипел Антон, – идет.

– Она звонила братцу, – сообщил Юрий и, сев, шумно выдохнул. – Как же жить-то теперь? – тоскливо спросил он.

– А ты погодь хоронить себя, – строго проговорил старик. – Пусть она распознается, а уж там и мыслить станешь. Хорошо, что горячку не спорол. И даже если Алин-ка твоя стерва, ну что поделать-то?… Сначала они все хорошие да ладные. Потом уж узнаешь суть бабы. Как ни говори, а ее, бабу твою, тоже понять можно. Ну чего она тут видеть может? Да ничего… и тундру с олешками. И зарабатываешь ты столько, что думать и мечтать о будущем возможности нет. А тут деньгу большую пообещал братишка, тоже не чужой человек, она ж не мыслила, что помогает бандюкам.

– А то, – Юрий кивнул в сторону дома, – что она просила что-то сделать с той женщиной и сказала…

– А это уже другой вопрос, – не дал договорить ему старик. – Но мой тебе совет – не решай это самолично. Ну, убьешь ты ее, и что дальше? Посадят тебя, сыну каково будет? Папаня, значится, маманю пришил и в тюрьму сел. Ему как потом жить?

– Да в том и дело, – процедил участковый. – Если б не Сашка, я бы ее…

– Идет, – шепнул Антон.

– Здравствуйте! – весело поздоровалась Алина. – Вот бутылка самогона, вот коньяк, а это пиво… – Она поставила на землю корзину. – И рыбка есть. Пива, думаю, вам хватит. Генка тебе оставил, – кивнула она мужу. – Он заезжал, но уехал быстро. Какие-то споры у оленеводов частных с совхозными, вот он туда и укатил.

– Спасибочки те, милая, – вытащив бутылку коньяка, улыбнулся старик. – Я такого и не пробовал ни разу. И за пивко спасибочки. После баньки сразу примешь пивка холодного, и вроде Бог по пузу босиком прошелся, – подмигнул он хмуро смотревшему в сторону Юрию.

– Что с тобой? – Алина внимательно посмотрела на мужа.

– Все, девонька, – улыбнулся старик, – иди до хаты. Мы теперича сами управимся. А на мужика свово не смотри, работа такая. Все ж труп по соседству в сгоревшем доме на ем висит. А следов никаких нет. Но Антошка сказывал про девку, так что завтра с ней разговор и будет. Она все скажет. А ты иди, дай мужикам попариться да выпить.

– Хорошо… – Алина пошла к дому.

– Чует кошка, чье мясо съела, – пробормотал Шурка.

– Хватит, – простонал Юрий.

– И то верно! – Старик цыкнул на сына. – Банька, похоже, уже нагрелась. Пойдем-ка, только все в это в яму сунь, пущай охладится, – кивнул он на корзину.

– Ну вот и все, – говорил по телефону Игнат. – Теперь эта дамочка доживает последние часы. Очень скоро с ней разберутся и…

– Ее надо убрать сейчас, – перебил его Оборотень. – Заплатите сколько потребуется, но она должна сдохнуть как можно быстрее. Старик тоже. Понятно?

– Да все ясно. Но отстегнуть придется вам. Почему мы должны платить за ваши ошибки? Какого хрена ты там нарисовался? – неожиданно зло спросил он. – Решил лишний куш урвать? Все мало тебе!..

– Ты что это говоришь?! Да вы без меня…

– Слушай, ты, кусок петровских оборотней, не ори. Сейчас твоя безопасность зависит от нас. И на месте отца я бы выбирал из двух вариантов – спасать тебя или убрать. Я бы предпочел второе. Зачем ты сейчас нужен? Одни хлопоты с тобой. Так что сиди и не рычи, а молись ментовскому богу, который покрывает иуд, чтоб ты остался живым. Мне больше не звони. – Игнат отключил телефон и усмехнулся. – Ты можешь подвести под срок многих. И дай Бог, чтоб так получилось. Отец не сдаст меня милиции, да и скорее всего не возьмут его живым. Насколько я знаю, он своим сторожевым псам приказал в случае опасности ареста пристрелить его. Дай-то Бог, чтоб все так и вышло. И тогда, – потянувшись, он рассмеялся, – я буду сказочно богат. И немедленно уеду отсюда. Правда, придется разделаться с сестренкой, она знает о моем участии в бизнесе отца. Конечно, трудно доказать что-то конкретное, но тем не менее зацепка у милиции будет, а это нежелательно. Значит, придется ее убирать. Главное, чтоб прихватили Оборотня. Молчать он не станет, тогда начнут брать всех. Естественно, он попытается потянуть и меня, но не выйдет. Аленка знает обо всем только в общих чертах, но тем не менее это может заинтересовать милицию. Значит, ее надо убирать, – повторил он.

– Муженек! – весело позвала Инна. – Я накрыла на стол.

– Иду, дорогая! – Он поднялся. Прозвучал вызов мобильника.

– Да, папа, слушаю, – сказал Игнат, взяв трубку.

– Насчет вертолета все будет нормально, – сообщил отец. – Аленка убедила Ваську, что груз легальный, и он согласился. Все отлично, сын. Теперь нужно дотащить груз до нашего места, и все, мы богаты и наконец-то выберемся из этой страны. Я всю жизнь шел к этому. Мне пятьдесят пять, тебе на двадцать два года меньше, так что жизнь только начинается, мы еще погуляем, сын.

– Вот как? А ты не боишься, что питерские…

– Да плевал я на них! Я же говорю, что всю жизнь шел к этому и все продумал до мелочей. До нас им не добраться. Если сунутся сюда раньше, мы их, как мамонтов, в вечную мерзлоту положим. Сдавать нас тоже нельзя. Я о них знаю столько, что вполне хватит на два пожизненных. Все, сынок, осталось совсем немного.

– Кстати, бабу эту нашли. Из Баранихи она. Участковый собирается туда со своим стажером.

– Почему сразу не сказал? Надо посылать…

– Я думал, тебе звонила Алина, – заявил Игнат, – или Генка. С ним-то она наверняка связывалась.

– Черт возьми, надо немедленно заняться этой дурой. А как узнали?

– Мне кажется, это не важно.

– Ты прав. Я займусь этим.

В трубке раздались гудки отбоя.

– Золото я, конечно, потерять не могу, – пробормотал Игнат.

– Игнат, – вошла в комнату Инна, – в чем дело?

– Тут кое-что изменилось, дорогая. Как ты смотришь на то, чтобы мы с тобой купили себе отель на Канарах?

– Очень положительно.

Игнат подхватил жену на руки и закружился по комнате.

Марково

– Это хорошо, – говорил по телефону Буланов. – Но где гарантия, что туда кто-то придет?

– Обязательно придут, – ответил Антон. – Она уже звонила кому-то. Так что возьмем тех, кто придет, и они выведут нас на Боярина. А может, и на гниду, которая на них работает.

– Слишком просто получается, – сказал Павел. – А кто хозяин этого дома? И почему вы подставили ничего не подозревающих людей?

– Там никто не живет уже месяц. А я договорился с соседкой.

– Идиоты! А если ее уже убили?

Отключив сотовый, он схватил трубку и набрал номер.

– Там никто не жил уже два месяца, – проговорил в сотовый старик чукча, – соседка вчера утром открыла дом и привела его в порядок. Это подстава. Ты, Малец, похоже, на ментовскую байку попался.

– Это точно, Вачун? – спросил Геннадий.

– Точнее некуда. За это ты должен мне пару тысяч. Наверняка там будут менты, и мои парни могли вляпаться.

– Хорошо. Ты, Вачун, старый и мудрый, самый умный из чукчей. И я рад, что имею дело именно с тобой. Ты получишь все, что захочешь.

– Здравствуйте, Мария Павловна, – козырнул открывшей дверь женщине капитан милиции.

– Здрасьте, коли не шутите. Вы насчет…

– Все отменяется, ничего не надо. И очень прошу вас впредь сообщать мне, если вы вдруг решите помогать своему родственнику. До свидания, – кивнул он и пошел к милицейскому «уазику».

– Да вы понимаете, что хотели сделать? – говорил по телефону Буланов. – А если бы они убили ту женщину? Вы там, похоже, вообще…

– Слушайте, Павел Валерьевич – резко перебил его Рубанов. – А если бы вы оказались в подобной ситуации? Что бы вы сделали?! Она моя жена и мать моего сына! Что мне делать?!

– Прежде всего успокоиться. Где доказательства, что твоя жена…

– Да я уверен в этом! Я же слышал, как она звонила и назвала…

– Да заткнись ты! – не выдержал Павел. – И слушай! Я не как начальник уголовного розыска с тобой говорю, а как мужик. Понял?

– И что дальше?

– Самое правильное тебе куда-то уехать. Хочешь, я вызову тебя?

– Знаешь, майор, я доведу дело до конца. Крайностей не будет. Но я хочу услышать, что она скажет, и хочу видеть ее глаза. Что нам делать сейчас?

– Если уж ты так решил, то просто наблюдайте. Как я понял, местные жители вам помогают? Вот пусть и следят, куда она пойдет. Даже если сейчас ты предъявишь ей что-то, на этом все кончится. У Плотника сын – адвокат.

Да ты и сам, наверное, понимаешь, что все это бездоказательно. Поэтому сдерживай себя, пусть она не подозревает, что ты что-то знаешь. Я понимаю, это очень тяжело. Ведь она не просто помогает преступникам, она предала в первую очередь тебя и сына и должна ответить перед законом. Пойми это. Конечно, неплохо было бы поговорить с ней, может, она просто…

– Майор, она сообщила, что та девушка в Баранихе. Ведь она наверняка знает, что девчонку должны убить… Ладно, я на несколько дней перейду к тете Паше. Она приболела, и ей нужна забота. Алинка в курсе, я уже говорил ей об этом. В общем, я буду у тети Паши. Номер телефона…

– Я знаю. И не дури, ради всего святого. Мы можем накрыть всех. Я, конечно, понимаю…

– Все будет нормально. – Участковый отключил телефон.

– Зря ты пожалел девицу в Баранихе, – сказал Альберт. – Это был реальный шанс.

– Ничего это, кроме возможного трупа, не дало бы. Да и не полезли бы они. Наверняка сначала проверили бы информацию и поняли, что их пытаются подловить. Поступил я совершенно правильно. Сейчас боюсь, что участковый не выдержит.

– Я бы на его месте пристрелил и женушку, и ее братца.

– Хорошо, что он не такой. А вы, Пицкевич, знали об этой связи?…

– Павел Валерьевич, – заявил тот, – я знаю столько, что вполне хватит усадить не только господина Плотника, но и многих других на длительное заключение. Но здесь я не скажу ни слова кому бы то ни было. Постарайтесь переправить меня хотя бы в Магадан и вы получите всех этих местных хунхузов. Все показания я дам под залог своей безопасности. А здесь такого мне не то что сделать, обещать не могут. Поверьте мне, Павел Валерьевич, некоторые ваши коллеги работают с Плотником очень давно. Именно поэтому я и пришел к вам. Вы никак не связаны с Плотником и его людьми. Помните, месяц назад вы взяли Караваева Андрея Павловича? Он через сутки покончил жизнь самоубийством, повесился. Крайними оказались дежурные по ИВС. Его повесили, а дежурные в то время мирно спали. Вас после этого пытались убить. Помните пьяного водителя на «ЗИЛе»? Он сознательно врезался в вашу «Ниву». Я понимаю ваше желание все узнать, но повторяю: здесь я ничего говорить не буду.

– Да черт возьми, – процедил майор, – дайте мне информацию, которой я могу распорядиться и попасть в цвет. И все, дальше…

– Дальше подонки Плотника начнут убивать моих детей и родственников! – воскликнул Пицкевич. – Неужели вы до сих пор не поняли, что имеете дело не с бандитами Чукотки, а с международной мафией? Чтобы покончить с ними, надо производить одновременный захват не только в нескольких местах России, но и за рубежом. Давайте покончим с этим ненужным разговором. Доставьте меня в Магадан, и я обещаю, что по меньшей мере благодарность вы получите. Если…

– Послушайте, Пицкевич! – не выдержал Павел. – Как я вас туда доставлю?! Единственная возможность – самолет Бронова, но он не летает. Брать спецрейс я не могу. Вертолетом не получится. Так как вас доставить туда?!

– Это ваши проблемы, – пожал плечами Сигизмунд Карлович. – Кстати, вы уже несколько суток укрываетепреступника, которого желают убрать бывшие сообщники, – улыбнулся он. – Не надо сердиться, Павел Валерьевич, – тут же испуганно, увидев, что майор хищно прищурился, сказал он.

– Так, ну что же, – буркнул Павел, – я найду безопасный способ переправить вас в Магадан. Но если вы не сделаете того, что обещаете, я пристрелю вас собственноручно.

Альберт хмыкнул.

– Точно, он пристрелит, – сказал он. – А если не убьет, я довершу это дело. Потому что вы уже достали. Идите варите кофе, у вас это классно получается. Особенно с коньяком, – усмехнулся он. – Просто чудо заморское, как мой дед говорил.

Пицкевич вышел.

– И что ты думаешь? – тихо спросил Альберт.

– Думаю, как найти девушку, которую ищут люди Плотника, – раздраженно отозвался Павел. – Думаю, кого можно уговорить отвезти вас к метеорологам… Черт возьми, ведь это же выход. До метеостанции около пяти километров. А вертолет у них бывает часто. Самолет, похоже, не для вас. Скорее всего там будет ждать пара снайперов. По дороге тем более нельзя. Дать людей для сопровождения не могу. Остается только довезти вас до метеорологов. Это мы сможем. – Усмехнувшись, майор пробормотал: – Как в тылу врага.

– И хорошо, – сказал Альберт. – Пицкевич действительно знает много. И если он начнет давать показания здесь, учитывая оснащенность мафии всеми видами техники и связи, вы успеете взять от силы пару бандитов, остальные лягут на дно. А уж о тех, кто за рубежом, и говорить не приходится. Так что хорошо, что Пицкевич боится и настаивает на своем безопасном отъезде.

– А вот о безопасности как раз говорить не приходится. В общем, завтра или послезавтра едем к метеорологам. А там посмотрим. Может, они сразу вертушку вызовут. Надо было раньше до этого додуматься, но уж больно мне хотелось самому взять Плотника. Надеялся, что Пицкевич все-таки что-то сольет мне. Но сейчас понял: правильно он молчит.

– Хорошо бы девушку найти. Вот она могла бы пролить свет…

– Да все то же самое получится, – вздохнул майор. – Как я понял, она видела кого-то там, у подожженного дома. И скорее всего Плотника. Потом встретила брата жены участкового, тот, видимо, искал свидетелей, ведь убийцы видели девушку и стреляли в нее, а она вышла на него сама. Хорошо, что он не спросил у нее документы. Был в форме Юрия, поэтому…

– Ну и женушка у старлея, – покачал головой Альберт. – А где же эта красавица прячется? Как я понял, она не из местных?

– Нет. Кончик ногтя с лаком говорит об этом определенно. Такого лака здесь нет. Но кто она Тургунову? Ведь он спас ее и прячет. Боится, а прячет. Значит, он ее хорошо знает.

– А если вообще не знает? Я помню, что ты о нем рассказывал. Всегда один, отшельник. А здесь от него зависит жизнь человека. И этот человек, получается, бросил вызов компашке Плотника, поэтому старик решил умереть героем. Я так думаю.

– Может, ты и прав.

– Значит, к метеорологам, – подытожил Альберт.

– Это единственное правильное решение в нашем случае, – пробормотал майор.

– Твой племянник так и рыщет вокруг, – недовольно проговорила Матрена Пантелеевна, – все вынюхивает, тебя, видать, ищет. И милиция за вами…

– Погодь, – остановил ее Семен Федорович. – Ты к чему разговор этот затеяла? Мы те в тягость, что ли? Ежели так, то не заметай хвостом следы, а прямо скажи, не то…

– Да ну! – сердито перебила Матрена. – Я к тому, что надо вам осторожнее быть. А вот как выбраться из Маркова, даже не знаю, что и посоветовать.

– Да я уж всю голову исчесал, а тоже не могу ничё сообразить. Лететь не получится, дорогой тожа не пройти. Вести ее, – он кивнул на молча сидевшую Марию, – тяжко ей будет, да и я уже ходок не тот. Но оставаться тут тоже нельзя. Рано али поздно один хрен найдут. Я им, конечно, устрою последний и решительный, но надолго меня не хватит, и вся надежа на милицию. Ежели убьют, так хоть тут они вмешаются. А те, Мария, надобно как-то выбираться отсель. Ну, я покедова жив еще, но ежели что со мной, ты обещай мне донести правду до тех, кто сумеет с этими хунхузами управиться.

– Обещаю, – твердо проговорила Маша.

– Давайте ужинать, – предложила Матрена.

– Значит, он все знает, – процедил Геннадий. – Иначе бы не придумал такой зехир. Его надо убирать, и чем быстрее, тем лучше. Иначе меня просто…

– Да успокойся ты, – перебил его Игнат. – За что тебя возьмут? Кто тебя в форме видел? Только та шкура? А все остальное – пустяки. Да и не станет Юрка кипиш поднимать, жену пожалеет. К тому же в Баранихе что-то непонятное происходит. Если все это придумали менты, то как они вышли на Алинку и почему у того дома никого не было? Как Юрка мог…

– Да вот так, – угрюмо проговорил Кутехов. – Нашел Юрка ту шкуру и пытается капканы установить.

– Стоп! – прищурился Игнат. – Нашел, говоришь? Вот оно что… она у него. Точнее, он ее прячет, пес легавый. И старик там же, где-то рядышком. Короче, надо мента прижимать.

– Ты в натуре так думаешь? – нервно спросил Куте-хов. – А как же вертолет с медиками?

– Они долетели до Маркова и вернулись назад на автобусах, а может, стажер Юркин их доставил. Тачка у него есть.

– Точно, – согласился Геннадий. – Значит, надо потрясти его, и все дела.

– Вот стерва! – держа винтовку со снайперским прицелом, пробормотал Всеволод. – У нее они. А она отказывается. Стерва! – повторил он, и положив винтовку, усмехнулся. – И чего дядя Семен ей так в душу влез? Старше ее намного, как мужик уже, наверное, никакой, а она прячет и бабу, и его. Кто-то вовремя Хоря угрохал, а то бы вышли они на Матрену. Сидят, чаек гоняют, – он снова посмотрел через снайперский прицел, – и в ус не дуют. А кто шкура эта? – уже в который раз спросил он себя. – Я тогда удачно не принял их, а то бы нарисовались эти хунхузы, и все дела. А что мне делать? Сдать их Плотнику? Не могу. А с другой стороны, из-за дядьки я могу бабки большие потерять. Во, блин, дела! Но сдавать не буду… – Он снова посмотрел в прицел. – Видно, спать уходят, – вздохнул Всеволод и побежал по крыше нежилой трехэтажки.

– Нельзя его убивать, – сказал Плотник. – Мента бить – себе дороже. Конечно, может сложиться так, что если убьешь, то выживешь, тогда – да. Но сейчас этого делать нельзя. Надо его заставить сказать, где эта баба. И тогда он поневоле окажется наш. Но как его заставить? Вот в чем вопрос. Какие у него слабые места? Он любит деньги? – взглянул он на Геннадия.

– А кто их не любит? – усмехнулся тот. – Но Юрка зарабатывает сам. Конечно, денег постоянно не хватает, но он никогда даже в долг не берет.

– А как относится к жене? – спросил Игнат.

– Как любящий муж. Но как он сейчас может относиться к ней, – хохотнул Кухтин, – если…

– Пацан, – высказался Игнат, – вот его слабое место. Он любящий папаша и ради сына пойдет на все.

– Вот и выход, – улыбнулся Плотник. – Конечно, если вы уверены, что он знает, где эта девица с Тургуно-вым.

– Вообще-то менты о ней пока не знают, – сказал сын, – это точно. А Юрка, кажется, ее нашел. Не зря же он придумал тот трюк с Баранихой.

– Берите пацаненка, – приказал Боярин, – и узнавайте, где эта баба, черт бы ее побрал!

– Да этот кретин, – Игнат ожег взглядом Кутехова, – не мог проверить у нее документы. Так бы…

– Я у мертвых не проверяю! – вспылил Геннадий. – Я нашел ее и думал, что она трупом будет. На кой…

– Да все мы виноваты, – примирительно произнес Боярин, – так что не стоит кивать друг на друга. Но сейчас надо исправлять ошибку. Я не могу упустить такой шанс.

– А как среагирует на это Алина? – спросил у Геннадия Игнат. – Ведь она много чего знает, и если…

– Она давно хочет уйти от Юрки, – перебил Геннадий, – и уехать на материк. Она любит деньги и прекрасно понимает, что только мы можем осуществить ее мечту. Конечно, ей придется сыграть роль безутешной мамочки, но я думаю, что она с этим справится.

Окрестности Мандринова

– На этих потащим? – кивнул на трех лошадей верзила в камуфляже.

– Пока на них, – отозвался плотный бородач. – Дорогами не пройти, на спинах нести умотаемся…

– Понятное дело, – кивнул верзила. – Хотя если припечет, схватите и рысью поскачете. Грузите. А сами, значит, пехом. Мы дней пятнадцать топать будем. Хотя получим очень прилично. Ты бывал в тех краях?

– Двое из моих там бродили. Почти пусто. Населенных пунктов очень мало, они в основном выше. Ну, точнее сказать, севернее. Правда, там сопок почти нет, тундра, поэтому придется идти зигзагами, по сопкам и между ними. В общем, по местам, где есть растительность. А в тундре срисуют сразу. Оленеводы в основном с ментами связь поддерживают. Вот и придется…

– Ладно, – перебил его верзила. – Как лучше, так и пойдем. А к бою твои парни готовы?

– Конечно, готовы.

– Только поаккуратнее. А то если кто увидит, сразу сообщит ментам.

– Все путем! Сюда никто незамеченным не пройдет. А если кто-то и сумеет, отсюда не выйдет. – Бородач рассмеялся.

– Слишком весело ты это говоришь, – покачал головой верзила. – А к делу надо относиться серьезно.

– Да уж серьезнее некуда. Все-таки груз опасный.

Глубинка

– А где мужик твой? – спросил мужчина в охотничьих сапогах.

– У тетки, – сердито ответила Алина. – Приболела, вот он и нянчится с ней. Меня просил, а у меня что, делов дома мало? Пусть нянчится. А тебе зачем Юрка понадобился?

– На ручьях парни разодрались с оленеводами и подрезали одного чукчу. Они вроде собираются на поселок с оружием идти. Меня и послали, а то ведь быть беде. Чукчи, коли перепьются, палить начнут. А его остерегаются.

– Так иди к тете Паше, там он. И скажи, пусть домой зайдет. Сашка все отца зовет.

– Ладно, – кивнул мужик, – скажу.

Мальчик лет шести сосредоточенно пытался согнуть кривоватый сук стланика, чтобы набросить на другой конец петлю нейлоновой веревки.

– Лук делаешь? – услышал он.

Повернувшись, увидел подходившего узкоглазого парня с карабином в руках.

– Да, – вздохнул мальчик. – Но не получается. Папа делал, а сейчас он у бабы Паши, заболела она.

– Дай-ка натяну. – Поставив карабин у камня, чукча взял сук. Посмотрел по сторонам и коротко свистнул. Схватив мальчика, зажал ему рот. Из кустарника выскочили двое парней, взяли мальчишку, заклеили ему рот полоской скотча и быстро унесли. Чукча поднял упавшую с ноги мальчика тапку и, внимательно осмотревшись, пошел следом.

– Стойте! – сбегая к ручью с пригорка, закричал Юрий.

Несколько оленеводов с оружием, увидев его, остановились.

– Одурели! – спросил он, подбежав. – Вы что…

– Ольчу порезали, – шагнул к нему оленевод с пятизарядным карабином. – Приехали шестеро и начали олешек брать. Избили двух пастухов и одного ножом ударили. Где же ты был в это время? Почему позволил? Чукотка наша…

– А вот этого не надо, – сказал Юрий, – наша, ваша. Это Россия. Короче, вот что – напишите заявление и топайте назад. Я обещаю, виновные будут наказаны.

– Ты сначала с хунхузами разберись! – крикнул кто-то.

– Вы, значит, парней резать идете, – усмехнулся участковый, – а бандитов боитесь? Значит, простых хулиганов наказать решили, а вот…

– Ты власть, – перебил его тот же голос, – и должен нас защищать. А мы за это время в перегоне стада потеряли десять голов.

– Отдали или потеряли? – усмехнулся Юрий. – Сейчас собрались, герои, даже о том, что Чукотка ваша, вспомнили. И лозунг есть: русских стреляй! Чем не ваххабиты чукотские. Хунхузы есть, а сейчас и…

– Перестань, старлей, – перебил его коренастый чукча в темных очках, – мне в Чечне глаз выбили, так что не путай хрен с гусиной шеей. Мы просто…

– Если бы просто, – зло прервал его Юрий, – вы бы ко мне пришли, а не собирались вооруженной бандой и не шли на поселок. Вы как, всех жечь хотели или частично?

– Хватит тебе, старлей, – махнул рукой воевавший в Чечне.

– Назад, – сказал Юрий, – или я вам устрою крупные неприятности. Напишите заявление и…

– Уходим, – кивнул оленевод с пятизарядным карабином. – Заявления не будет, сам все выяснишь. Да, мы погорячились. Больше такого не будет. И извини за «нашу Чукотку».

– Если разобраться, – усмехнулся Юрий, – то она действительно наша… в отличие от Аляски, которую продали американцам. Однако без заявления я не смогу привлечь…

– И не надо, – сказал бригадир. – Извини, старший лейтенант.

Юрий пошел назад, к поселку.

– Рубанов! – услышал он крик.

– Что еще? – Он взбежал на пригорок и увидел мечущуюся пожилую женщину. – Что вы, теть Паш?

– Господи, Юра! – Она бросилась к нему. – Сашеньку твоего уволок кто-то!

– Что?! – Юрий схватил ее за плечи.

– Алина твоя по поселку мечется, – услышал он голос стажера. – Сына, кричит, украли. Я пытался с ней поговорить, но…

– Убью сучку! – Юрий вырвал из кобуры пистолет и бросился к крайним домам. Антон рванулся следом.

– Господи, – перекрестилась тетя Паша, – пронеси беду, Господи!

– Да кому же мальчонка понадобился? – сокрушенно говорила одна из стоявших возле дома участкового женщин. – Какой же лиходей его уволок-то?

– Юрка вон бежит, – сказала другая. Женщины поспешно освободили проход к крыльцу.

– Старлей! – догнав Юрия, крикнул Антон. – Остановись! Надо сначала узнать!

Юрий, увидев людей, перешел на быстрый шаг.

– Закаменел весь, батюшки… – послышался шепот. – А глазищи-то бешеные!..

– Прибьет он ее.

– Господи, ребенка-то за что забрали, ироды!..

– Да это хунхузы нашенские.

Рубанов прошел в дом. За ним вплотную двигался Полин.

– Где Сашка? – войдя в комнату, чуть слышно спросил лежавшую ничком на кровати жену Юрий.

– Явился? – Порывисто поднявшись, она ожгла его взглядом заплаканных глаз. – Нет сына. Слушай! – кивнула она на автоответчик.

Он включил аппарат.

– Даешь адрес бабы, – услышал он негромкий мужской голос, – получишь сынка. У тебя времени сутки. Затем пришлем пальчик, к вечеру – другой. А потом и головушку Сашеньки своего получишь. Думай, мент, кто тебе дороже. Если обратишься за помощью к своим, пацаненка убьем сразу.

Юрий обессиленно опустился на табурет и закрыл глаза.

– Как ты могла? – тихо спросил он. – Ведь он наш сын. Как ты…

– И снова я виновата! – зарыдала Алина. – Да это ты…

– Не знаю я, где та девушка, – покачал головой Юрий. – Я знал, что ты свяжешься с кем-то из них, потому и сказал тебе, что поеду в Бараниху. Если Сашки не будет через два часа, я убью тебя и… – Не договорив, он посмотрел на пистолет в своей руке. Подняв голову, немигающим взглядом уставился на испуганную жену. – Запомни, у вас два часа.

– Вы слышите?! – Завизжав, Алина бросилась к двери. – Люди! Он хочет убить меня! Он думает, что я помогла украсть сына! Спасите! – Выскочив на улицу, она подбежала к женщинам.

Стоявшие в стороне мужчины, хмуро переглядываясь, словно по команде достали курево.

– Вы все слышали?! – продолжала кричать Рубанова. – Он обвиняет меня…

– А так все думают, – услышала Алина мужской голос. – Ты ж братцу своему мужнину форму давала, а мы на него мыслили, – кивнул на дом сгорбленный старик с палкой. – А теперича и пацаненка уволокли. Может, Юрок и прав. Ты ж с Плотником-старшим видалася, а мы

на Юрия грешили. Мыслили, что он купленный Плотником. А что касаемо слов, так мы ничего не

слыхали, да и не было тут никого. Верно я говорю, народ?

– Да вы что?! – закричала Алина. – Как вы можете говорить такое?! У меня сына украли, а вы…

– А что-то ты, красавица, не о сыне народу говоришь, – перебил ее чукча в камуфляже, – а про мужа всем рассказываешь. Сына-то, видно, тебе и не жаль.

– Пошли по домам, люди, – сказал старик с палкой. Народ начал расходиться.

– А ты, красавица, поторопись, – чукча взглянул на Алину, – время уходит. Отец за сына убьет.

– Ты обязан меня защитить! – Алина подскочила к курившему на крыльце Антону. – Ты же слышал…

– Слушай, ты, – процедил стажер, – я знаю, что ты кому-то звонила и сообщала про Бараниху. Но это не доказать, и поэтому я просто уйду. Время уходит, – посмотрев на часы, повторил он слова чукчи. – Торопись, удержать я его не смогу, да и не хочу…

Юрий угрюмо смотрел в пол. Пистолет он по-прежнему держал в руке.

– Старлей, – заглянул в комнату Полин, – ты как?

– А как можно чувствовать себя, если жена предала и тебя, и сына? Прошу тебя, Полин, уходи. Я пристрелю ее, а если смогу, то и Плотника, и…

– А ты о сыне подумал? Его же наверняка убьют. Ты сначала найди сына, отдай его в надежные руки, а уж потом устраивай самосуд. Да черт с ней, с женой, ты о сыне думай!..

– Я не знаю, что делать, – простонал Юрий, – понимаешь? Не знаю…

– Позвони, и пусть Алина скажет правду. Хотя, если честно, не верю я, что Сашку вернут. Они будут от тебя требовать еще и еще. А что делать сейчас, не знаю. Правда, пусть все-таки она позвонит и скажет, что…

– Сам ей скажи, я видеть ее не могу. Убью скорее всего…

– Скажу… – Антон вышел и сразу вернулся. – Ее нет, умотала стерва.

– Может, пошла за Сашкой? – с надеждой проговорил Юрий.

– Верните его, – услышал Вамп плачущий голос Алины. – Юрка не знает, где та баба. Он просто…

– Слушай, шкура, – усмехнулся он, – приходи к Оленьим Рогам, там тебя встретят. Будь на месте через час.

– Хорошо, – всхлипнула Алина. – Я приду. Он убьет меня. Мне Петр Андреевич обещал, что с Сашкой ничего не случится, а мне дадут денег и отправят…

– Так и будет, – тая усмешку, кивнул Вамп. – Будь у Оленьих Рогов через час.

Отключив мобильник, он покачал головой:

– Трогать ее нельзя. Все-таки Плотник с ней несколько раз…

– И что? – усмехнулся Кровосос. – Думаешь, она одна такая? Ништяк было бы, если б ее муж замочил, убрали бы козла отсюда и…

– Так стажер этот останется, а он, похоже, еще хуже Юрки. Об этом мы все знаем. Точнее, знали, – засмеялся Вамп. – А к этому хрен подберешься.

– Где эта шкура может быть? – зло спросил Кровосос. – Кутехов, псина, все боится ручки замарать. Хлопнул бы ее прямо около дома, и все вопросы были бы решены. Раньше он так и делал. Наденет форму и ходит по тем, кто участкового в морду не знает. Потому и не доверяли Рубанову. А мочили люди Местного, всегда в цвет попадали. Но сейчас этот Шурик, мать его, – плюнул он, – влез, да Тургун под старость в блат ударился. А то бы и здесь все ништяк было. Сейчас где ее, сучку, искать? А менты, значит, купить Плотника хотели? Молодец Вачун, про-мацал это дело. А эту жену мусора один хрен убирать надо, сдаст, коза драная.

– А что Боярин скажет?

– Да то же самое.

– Убить Алину? – посмотрев на сына, усмехнулся Плотник. – Ну разве я могу так поступить с женщиной, которая… – Он рассмеялся.

– Ее надо убирать, – сказал Игнат. – Ведь она знает немало.

– Во-первых, – осадил сына Плотник, – что с кем делать, решаю я. Во-вторых, она никому ничего не скажет. И в-третьих, – посмеиваясь, продолжил он, – ее убьет муж. Это станет небольшой сенсацией. А в этих краях ничего такого давно не было. Представь реакцию населения. Участковый, который и так не пользовался авторитетом у жителей, пристрелил свою супругу, у которой украли сына. А я буду искать мальчонку, найду и накажу виновников. Чукчей не жаль, и люди поймут, что я не делаю деньги на крови детей. И даже более того, я не оставлю мальца, а отдам его в детский дом и открою счет на его имя. А Алинку убьет Юрка. Если бы не стажер, он бы убил ее сразу.

– А что твой хахаль говорит? – посмотрел на Алену Игнат.

– Он согласен, – усмехнулась она, – с условием, что это в последний раз и мы уедем в Билибино. Там квартира, машина, и ему предлагают хорошую работу. Будет получать около тысячи евро в месяц.

– Не упусти такого богатого муженька, дочка, – рассмеялся Плотник. – Все-таки и с законом дружит, и деньги немалые получать будет. Квартира имеется, машина. Что еще для счастья бабе нужно?

– Бабе, может, ничего больше и не надо, – отпарировала она. – А женщине… Я в неделю трачу больше, чем он получит за месяц.

– Значит, он тебе не подходит, – улыбнулся отец. – В общем, держите меня в курсе. – Он посмотрел на Игната. – А Алинку убирать не торопитесь, это должен сделать Юрка. Конечно, если она начнет угрожать, что все расскажет, тогда придется убить. Но очень бы хотелось, чтоб это сделал Юрка. Надеюсь, в милиции работают настоящие мужчины! – Он засмеялся.

– Где она? – посмотрел на часы Юрий.

– Ушла, – сказал Антон, – и не появлялась. Да не придет она. Если уж сына…

– Ты думаешь, это она сработала?

– Не сама. А что с ее согласия – вполне допускаю. Ты и сам так думаешь. Успокоился?

– Не стану я об нее руки марать. Но если с сыном что-то случится, убью! И Плотника найду и убью. И не пробуй меня остановить.

– Если Сашку искать, то я, конечно, не герой, но пойду с тобой, а там будь что будет.

– Я один пойду, это мое…

– А ты бы меня одного отпустил?

– Моего сына утащили! И я знаю кто!

– Вот и пойдем вместе, – решительно заявил Антон.

– Да, – сказал Шуркин отец, – совсем очумели хунхузы. Дите уволокли, яко белку. Что делается-то!.. – Он выругался. – И ничё один Юрок поделать не сможет. Надобно, наверное, мужиков поднять и учинить суд правый и скорый. И с оленеводами договориться. Чукчи не так уж и плохи и подмогнуть завсегда способные. Пойду я до них.

– Да тут парни наши с ними цепанулись, – сообщил Александр. – Оленеводы к поселку с оружием шли. Юрка их остановил, а то бы быть бойне. Наши как узнали, тоже за стволы похватались.

– Один хрен, пойду до них. Ведь и они от этих хунхузов убыток терпят. Сколько ждать-то можно?

– Я с тобой, – сказал Александр.

– И не думай, – остановил его отец, – один иду.

– Как бы по горячке тебе там не попало, – встревожилась жена. – Так-то чукчи мирно живут, но ежели их затронут, а еще выпимши будут, быть беде. Может, ты…

– Все, – кивнул старик, – пошел я.

Подойдя к пологой сопке с двумя каменными выступами, похожими издали на отростки оленьих рогов, Алина посмотрела на часы. Вздохнув, села. Из кустов стланика солнечным зайчиком сверкнул оптический прицел.

– Не торопись, – остановил прижавшего приклад к плечу длинноволосого молодого чукчу плотный мужчина. – Если надо будет, скажут, – кивнул он на лежащее рядом переговорное устройство.

– Привет, – услышала Алина мужской голос и, повернувшись, вскочила с плоского камня.

– Где Саша? – быстро спросила она. – Мне сказали…

– Пошли, – осмотревшись и убедившись, что она одна, кивнул Местный и неторопливо пошел влево от сопки.

Она бросилась за ним.

– Деньги и документы принес?

– Все получишь, – ответил Местный.

– Надоел уже, – сердито проговорила вышедшая из яранги женщина. – Все орет и орет. Где такого крикливого нашли?

– Ты смотри не пришиби его, – сказал чистивший карабин парень.

– Да что ж я, – отмахнулась женщина, – шахидка какая, что ли? Просто орет много. Скоро его заберут-то?

– Завтра к чукчам отвезем, и все.

– А на кой хрен к чукчам-то?

– А я знаю? Так базарили.

– Мама! – раздался из яранги плачущий детский голос.

Чертыхнувшись, женщина бросилась внутрь.

– Во, блин, Анька попала! – усмехнулся парень.

– Куда мы идем? – остановилась Алина. – Тут же поселок начинается. А мне сказали…

– Уже пришли. – Местный повернулся к ней. Вытащил мобильник и набрал номер. – Мы на месте. Что дальше делать? – Выслушав ответ, кивнул: – Жду.

– Что там? – Алина попыталась взять мобильник из его руки.

– Сядь! – оттолкнул ее Местный.

– Когда будут деньги и документы? Местный ухмыльнулся:

– А пацан тебя не интересует?

– С ним все будет нормально, – спокойно произнесла она. – Мне Петр Анд…

– Заткнись, – перебил он, – и жди молча. Сейчас все принесут.

– Короче, мент, – усмехнулся стоявший перед Юрием коренастый чукча, – или ты говоришь, где эта шкура, или твоему сынку…

– Где Саша? – Выхватив пистолет, Юрий поднес ствол к его рту.

– Не дури, начальник. Если со мной что-нибудь случится, твоему…

Опустив пистолет, Юрий резко ткнул чукчу коленом между ног. Охнув, бандит присел.

– Где Боярин? – схватив жесткие волосы чукчи на затылке, требовательно спросил участковый. – Сашу все равно убьют. Где Плотник?

– Да ты, мент, оборзел! – процедил чукча. – Пацана пожалей.

– Считаю до трех, – предупредил Юрий, – не скажешь – убью.

И, вздрогнув, повалился на чукчу. Пистолет выпал из ослабевших пальцев на землю. Чукча оттолкнул его, достал из кармана носовой платок и аккуратно взял «макаров» участкового.

– Не убил ты его, Метатель? – спросил он подходившего из зарослей невысокого бородача.

– Живой, – усмехнулся тот. – Я кидаю точно в затылок, чукчи научили. И убить не убьешь, и вырубает надолго. Что с ним делать будем?

– Ничего. Мы свое сделали, дальше пусть другие действуют.

– Руки вверх! – услышали они.

Чукча навскидку выстрелил из «винчестера». И сразу раздался выстрел пистолета. Пуля попала чукче в лоб. Бородач, вскинув руки вверх, закричал:

– Сдаюсь я! Не стреляйте! Сдаюсь!

– На землю мордой вниз! – скомандовал выскочивший из-за большого камня Антон.

Бородач мгновенно улегся на землю и вытянул перед собой руки. Держа его на мушке, стажер быстро подошел к неподвижно лежавшему Юрию.

– Старлей, ты жив?

– Живой, – быстро проговорил бородач. – Я ему в затылок мяч оленеводов бросил. – Антон увидел на земле рядом с участковым шар из оленьей кожи величиной с большое яблоко. – Внутри песок. Мне сказали, что мент живой должен быть, вот я и…

Справа раздался выстрел карабина. Антон, падая на землю, дважды выстрелил в ту сторону. Снова выстрелил карабин. Пуля вошла в покрытую ягелем землю рядом со стажером. Откатываясь влево, тот снова дважды нажал на курок. Замер. Вытянув руку с пистолетом, чуть приподнял голову. Прислушался. Скосив глаза, снова позвал:

– Старлей? Ты как?

– Как после нокдауна, – услышал он. – Башка разламывается. Как это он меня?…

– Да не он. Сзади шаром из кожи тебе по затылку съездили. Я слышал, что у оленеводов раньше такая игра была.

– Понятно, – промычал Юрий. Сев, он тряхнул головой.

– Ложись! – закричал стажер и на всякий случай дважды выстрелил в ту сторону, откуда раздался убивший бородача выстрел.

– Побереги патроны, – посоветовал Юрий. – Хотели бы убить, уже убили бы. Просто кто-то подстраховывался и убрал свидетеля. Где мой ствол?

– У чукчи. – Антон осторожно поднялся.

– А ты как тут оказался? – обыскивая чукчу, спросил Юрий.

– Тетя Паша сказала, что ты к Оленьему ручью пошел. Она слышала, как тебе кто-то говорил, чтобы…

– Да пацаненок какой-то в окно крикнул, – Юрий потер затылок, – чтоб сюда шел. Мол, там о сыне узнаешь. А выходит…

– Вырубили, – все еще посматривая в сторону, откуда стреляли, сказал Антон, – забрали пистолет. Ствол взяли платком. Что-то они хотели на тебя повесить.

– Алинку убить, – вздохнул Юрий, – из моего пистолета. Поэтому и вызвали. Значит, она…

– Она им как свидетель не нужна, – перебил его Антон. – Может, позвоним майору тому, как его? – нахмурился он.

– Одурел, – вздохнул Рубанов. – Сашка у них, а ты собрался…

– Извини. Просто я не знаю, что делать, в такой ситуации впервые оказался. Но вдвоем мы ничего сделать не сможем. Сейчас я вовремя пришел, а если б нет… – Он выругался. – Однако ты прав. Пока есть возможность освободить Сашу, надо что-то делать. Но что?

– Да если б я знал! Сказали бы – тебя убьем, а сына…

– Ну хватит! Ты же прекрасно знаешь, что так не будет. Одного, думал, живым взял, – покосился Антон на тело бородача, – но хренушки. Вот суки!.. – Он заменил обойму в пистолете.

– А ты хорошо стреляешь, – отметил Юрий.

– Хорошо, – согласился Антон. – Тренировался постоянно. Самбо боевым занимался и стрельбой. Я сначала хотел в уголовный розыск идти, но попал в участковые. Прием в розыск уже кончился, а на…

– У меня так же вышло, – улыбнулся Юрий. – А почему тебя сюда на стажировку направили?

– Да я сам куда поглуше попросился. И знаешь, мне тут понравилось. Осенью уеду, а через год сам участковым буду. И в такие же края попрошусь.

– Можешь сюда, – сказал Юрий. – Мне здесь все равно не жить. В любом случае я тут не останусь. – Он снова потрогал затылок и поморщился. – Во дела, никогда не думал…

– Метров с десяти кидал, – кивнул на кустарник Антон, – говорил, что тренировался. Я верю. А почему нас не убили?

– Сейчас у них мой сын, – объяснил Юрий, – и они наверняка рассчитывали, что я убью Алину. Когда поняли, что я этого не сделаю, решили сыграть под меня. Убивать нас нельзя. По крайней мере пока у них Саша, я для них не опасен. Впрочем, как и ты. А использовать меня они наверняка попытаются. Для этого им и надо было сделать так, чтобы меня подозревали в убийстве Алинки. Спасибо, – кивнул он Антону, – если б не ты, то…

– И Топорковы здорово помогли, – сказал Полин, – и Шурка, и отец его, Александр Сидорович. Он, кстати, хотел к чукчам, к оленеводам пойти.

– Не надо сейчас ничего, сын мой у них. Никогда не думал, что окажусь в подобной ситуации. И что предпринять, не знаю.

– А что с этими делать будем? – кивнул на убитых Антон.

– Оформлять, – поморщился Юрий. – Вызывать из…

– Сейчас вызову… – Антон достал мобильник.

– И долго мы будем ждать? – нервно спросила Алина. – Мне Петр Андреевич обещал…

– Сколько нужно, – недовольно прервал ее Местный, – столько и будешь ждать. Сиди молча.

И тут прозвучал вызов мобильника. Местный отошел в сторону. Выслушав, кивнул:

– Понял. – Отключил мобильник и улыбнулся. – Вот и все. Пошли.

– Куда? – насторожилась Алина.

– За деньгами и ксивой.

– Наконец-то, – облегченно вздохнула она.

– А что вы вообще можете? – недовольно спросила Алена. – Не могли с участковым справиться.

– Он был не один, – поправил ее плотный чукча. – Все сделали нормально, но тут…

– Нормально было бы, если б он, – зло перебила его Алена, – был сейчас под подозрением за убийство своей жены. А так все далеко не нормально. Почему твои люди не убили обоих, если уж…

– Ментов приказано не убивать, – напомнил чукча.

– Я поговорю с отцом. Надо их…

– Нельзя, – проговорил вошедший в ярангу Игнат. – Мы об этих знаем все и держим их под наблюдением. Убьем хоть одного, сюда понаедут из окружной прокуратуры, из Магадана наверняка появятся. В общем, этого сейчас не надо трогать…

– А что с Алинкой будет?

– Отец решает. Например, я бы просто убил, она много чего знает. И кроме того, она плохая мать, ее ребенка забрали, а она даже…

– Здесь ты не прав, – возразила Алена. – Она не беспокоится только потому, что надеется – отец примет ее вместе с сыном. Поэтому она и спокойна. Уверена, что с мальчишкой ничего не случится. Поэтому она согласилась, из-за этого сошлась с отцом и помогала ему во всем.

– Помогла она брату. Ну и отцу тоже, – засмеялся он. – Не хотел бы я оказаться на месте участкового.

– Если не расстанешься с Инной, – желчно проговорила она, – окажешься обязательно. Неужели ты не понимаешь, что она просто использует тебя?

– Перестань! – недовольно бросил Игнат. – Не суди обо всех женщинах по себе.

– Да, я использую мужчин для достижения своей цели и не скрываю этого.

– Все, давай остановимся. Инна моя жена, надеюсь, ты этого не забыла? И если что-то знаешь, приведи конкретный факт. А просто говорить…

– Я интуитивно чувствую, что ты попадешь в беду из-за своей женушки. И говорю это не потому, что…

– Хватит! – резко бросил Игнат. – А что будет с Алиной? – меняя тему, спросил он. – Ее надо убирать. Она действительно много знает, но отец хочет, чтобы это сделал участковый. Хотя, видно, понял, что Рубанов на это не пойдет.

– Скорей бы все закончилось, – вздохнула Алена. – Надоели эта тундра, сопки и остальные прелести.

– А когда все закончится, – осторожно спросил он, – ты куда поедешь?

– У меня под Санкт-Петербургом прекрасный коттедж. Из России я не уеду. А ты, как я понимаю, уедешь?…

– Сразу же. А что ты знаешь о грузе, который…

– Перестань! – рассмеялась она. – Ведь все мы прекрасно знаем, что там за груз и как им распорядиться.

– Тогда твое решение жить в Питере выглядит довольно странно.

– Делай как хочешь, а я поступлю так, как желаю. Правда, я не понимаю, почему отец…

– А ты его спроси об этом. Отец решил прекратить все дела в России, поэтому и бросает своих питерских компаньонов. И я, например, за это обеими руками. Мне тоже порядком надоели эти уже до того знакомые места, что блевать тянет. Все одно и то же. В конце концов, у меня прекрасная профессия, а я занимаюсь тем, что отмазываю попавших под суд людей отца. Надоело! Хочу нормальной жизни в нормальной стране. Хочу званых ужинов, хороших знакомых, уважения, черт возьми, и просто шикарной жизни. А то ведь уже все-таки тридцать с хвостиком, а я и не жил еще по-настоящему.

– Скоро исполнятся все твои мечты, – усмехнулась Алена. – В отличие от тебя я желаю просто жить в достатке, воспитывать сына, иметь нормального, не обремененного заботами мужика. Пусть зарабатывает по три тысячи рублей, лишь бы меня любил.

– А ты не думаешь о том, что это будет не муж, а альфонс? Настоящий мужик не сможет жить за счет женщины.

– Лишь бы любил меня, – вздохнула Алена, – сына, и не было бы всех этих дел. Я хочу жить и не бояться. И знаешь, надоело использовать мужиков. Я бы вот, например, сошлась с Васькой, настоящий он, самый что ни на есть настоящий. Но мне с ним не быть. Послушай, – она внимательно посмотрела в глаза Игната, – а его не убьют? Ведь обычно, когда выходят из…

– Перестань, начиталась дешевых боевиков. Мы со всеми рассчитаемся и расстанемся. А убивать за то, что помогали… Зачем? Отработали, получите расчет, и все. Все довольны, все смеются. Вот так надо делать дела.

– Значит, все-таки убьете, – прошептала Алена. – Ты никогда так длинно не рассуждал.

– Да никто никого убивать не станет. Это сколько же тогда людей убить надо, нам просто не справиться.

– Я бы не хотела, чтоб Ваську убили.

– Да кому он нужен, чтоб руки марать, – презрительно отмахнулся Игнат. – Скорее бы все это кончилось… – Он вздохнул.

– Это точно, – согласилась Алена. – А что будет с ментами? Их так и оставят?

– Сейчас трупы не нужны. Чем тише все будет, тем лучше. Поэтому и Бронова задействуют только тогда, когда будет полная уверенность, что груз дошел без проблем. Было бы гораздо проще прилететь туда, забрать все, а оттуда прямо…

– А почему так не сделаете?

– Там граница золотоносного района. И разумеется, всех проверяют не по разу и не по два. Отец придумал гениальный план: люди везут золото на север. То есть в приграничную зону. Кто подумает, что золото пытаются переправить через Чукотку? Поэтому там и не задействовали вертолет. Это уже след. Тем более учитывая, что здесь погранзона и все небо просматривается.

– Но как же вертолет возьмет золото здесь, а тем более полетит на Камчатку? Ведь там тоже…

– С Чукотки на Камчатку вертолет летает с разрешения пограничников. У отца есть связи, и такое разрешение…

– Теперь все понятно. А почему так ищут ту девицу?

– А то ты не знаешь? Сейчас Оборотень нам особенно нужен. А ты всегда задаешь вопросы, на которые уже знаешь ответ. Зачем?

– Чтоб понять, насколько информирован собеседник. – Алена рассмеялась.

– А ты не так проста, как кажешься.

«Скоро ты в этом убедишься», – мысленно усмехнулась она.

– Так! – Плотник ткнул пальцем в карту. – Здесь они будут дней через десять, от силы недели через две. К этому времени там должно быть все. Ясно?

– Вполне, – кивнул Кутехов. – Особых проблем с доставкой не будет. Мы вполне успеем дней за пять переправить груз туда. Дело в оплате. Нам придется договариваться с людьми Гайдука. А Гайдук, как вы знаете, Петр Андреевич, любит расчет сразу.

– Договоритесь с ним. Но цена должна быть разумной. Это надо сделать как можно скорее. А еще быстрее надо найти эту дамочку и старика. Она наверняка все ему рассказала. Участковый ничего о ней не знает. Ее надо найти. Иначе все может кончиться очень плохо. Сейчас успех во многом зависит не только от нас. Конечно, я за все рассчитаюсь потом.

– Может, не стоит беспокоиться? Она сейчас где-то отсиживается, и мы вполне можем…

– А если она выйдет на кого-то из честных? – перебил Матрос. – Тогда всем нам крышка. Оборотень нас сразу сдаст…

– А если убрать его? – предложил Вамп. – Вызвать и кончить, и никто ничего не узнает. А мы за это время успеем…

– У него наверняка есть записи о наших делах, – процедил Плотник, – которыми кто-то воспользуется сразу после его исчезновения. Он не раз говорил об этом. Надо найти ту девицу. Что Парин? – взглянул он на Кутехова.

– Пытается. Но она как сквозь землю провалилась. Он подключил всех своих людей, но бесполезно. А ты что скажешь? – спросил он Матроса. – Твои придурки…

– Да все вроде проверили. И фоторобот показывали всем, но тишина. Думаю, ее нет в Маркове.

– Если это так, то скоро нам всем придется хреново. Она в Маркове, и у вас двое суток, чтоб найти ее. Я в любом случае сумею уйти, так что все зависит от вас. А Тарасу скажи, – кивнул Боярин Кутехову, – что для него это в прямом смысле вопрос жизни и смерти.

– Я так ему и говорю, – отозвался Геннадий. – А что будет с Алиной?

– А ты как думаешь? – строго спросил Плотник. – Она слишком много знает, чтобы мы оставили ее в покое.

– Все понятно. Но я бы не хотел знать, кто… – Куте-хов замолчал.

– А убьешь ее ты, – спокойно сказал Плотник. – Только в этом случае ты будешь идти со мной до конца. Иначе… – Он усмехнулся. – Надеюсь, ты сам все прекрасно…

– Погоди, Петр Андреевич, – резко перебил Геннадий, – выходит, ты мне не доверяешь?

– Я сказал, – Плотник повысил голос, – только в этом случае ты пойдешь со мной до конца. А как там мальчонка? – спросил он Вампа.

– Да орет, – усмехнулся тот, – мать зовет. Папашу тоже вспоминает. Может…

– Чтоб волос с его головы не упал, – предупредил Плотник. И снова напомнил: – Найдите эту девицу. Кстати, в этом большая часть твоей вины, – сказал он Куте-хову. – Во-первых, ты должен был убить ее сразу. И во-вторых, почему не проверил у нее документы? Так что подумай об этом.

Марково

– Погоди, – остановил старого чукчу крепкий средних лет мужчина в сером костюме, – это просто разговоры или…

– Эй, – старик покачал головой, – вот что значит давно не был в тундре, забыл, что тут пустых слов нет. Беда пришла к старшему милиционеру в Глубинке. Младший остановил его руку, когда палец на курок маленького ружья лег. Старший милиционер Глубинки – хороший человек, а вот баба его сволочь. Она с хунхузами нашими связь имеет. Меня послали старейшины. Они просят помочь старшему милиционеру. Младший тоже хороший человек и не трус, от медведя-людоеда без ножа ребенка защищать станет. Ты из нашего рода, помоги. Власть имеешь, поэтому и просим тебя.

– Хорошо, – кивнул молодой, – я постараюсь все выяснить. Ты только за этим приехал, дядя Степан?

– Старейшины послали. Шаман ночью с небесными людьми говорил. Беда большая будет, так небесные люди сказали. Хунхузы бабу русскую ищут. По следу идут, но найти не могут. Ей русский охотник старый помог. Мудрый человек, – улыбнулся он. – Мы боимся хунхузов Боярина. Кровосос и Вампир запросто заезжают и олешек берут. Все берут, что им надо. Мы в милицию к вам два раза писали бумагу, да бесполезно. А сейчас узнали, что ты приехал. Помоги старшему милиционеру. Плохо у него на сердце, беда будет.

– Хорошо, дядя Степан, – кивнул молодой. – Я обязательно все проверю и приму меры.

– Как газету читаешь!.. – Старик покачал головой. – Мы ведь телевизор часто смотрим. Депутаты тоже много говорят, но дела хорошего нет. Говорить можно, но слова жизнь не спасают. А пошлешь туда своих служивых, хунхузы все узнают. Поэтому мы больше не писали бумаги в милицию. Хунхузы смеются над нами. Мы, говорят, власть, защита – тоже мы. А мы тут про тебя, Оленев, узнали. Делай что хочешь или быть беде.

Милиционер вздохнул:

– Без заявления я ничего не смогу сделать, пойми…

– Ты служба милицейская, – перебил его старик. – Мы тебе сказали, а ты сам решай, что делать. Но торопись.

Поднявшись, старик медленно пошел к двери.

– Сейчас я отвезу тебя, – заторопился Оленев.

– Не нужно. – Старик вышел. Оленев выскочил за ним.

– Что? – нахмурился державший телефонную трубку Павел. – Погоди, я перезвоню сам… Как в тылу врага, – прошептал он и выругался.

– Что случилось такое? Вызывали, товарищ майор? – В кабинет вошел Корин.

– Садись, – кивнул Павел. – Слушай, капитан, – сказал он, – тут мне шепнули по секрету, что ты поисками какой-то дамочки занимаешься. Может, поделишься? – внимательно глядя в глаза Корина, спросил он. – А то нехорошо получается. Как-то даже…

– Слушайте, майор, хуже другое. Мне самому это давно не нравится. Но к кому пойти и с кем поговорить, черт его знает…

– Вот и шел бы туда, – серьезно отозвался Буланов.

– Что? – удивленно переспросил Юрий и, сообразив, рассмеялся. – А вы, оказывается, умеете правильно понять. Майор, тут разговоры о вас ходят, мол…

– Знаю, – не дал договорить ему Павел. – Ты для этого пришел?

– Я пришел по вашему вызову, товарищ майор! – отчеканил Корин. – И хотелось бы знать, зачем вы меня вызвали?

– Что за девушку вы ищете?

– А я знаю? Попросил Парин, сказал, знакомая приятеля исчезла. Виталька Лесов, правда, сразу его послал подальше, ну а я решил помочь. Потом узнал, что шпана Матроса тоже эту девку ищет. Я осторожно поинтересовался у своих стукачей, они говорят: да, ищут девку и Матрос, и Местный, и отморозки Боярина. А сейчас я сам ее искать стал на пару с Виталием. Решили выяснить, чем она так насолила…

– Выяснили? – перебил Павел.

– Мы ее не нашли, – вздохнул Корин. – Она скрывается вместе с каким-то отшельником. Что-то произошло в Глубинке, и ее ищут.

– Она видела, как убили мужчину и сожгли дом, – сказал Павел. – К сожалению, мы не можем ее искать, потому что даже не знаем, как она выглядит.

– Это поправимо. – Юрий достал свернутый лист бумаги и положил на стол. – Пожалуйста, фоторобот прекрасной незнакомки. Ни имя, ни фамилия не известны. Правда, Виталий Лесов сразу сказал, что где-то ее видел. Но вспомнить не может. Мы хотели обратиться в службу внутренней…

– И что бы это дало? Парин сказал бы, что выполняет просьбу друга, который влюбился в прекрасную незнакомку. И все. Замечание, ну, возможно, выговор за использование служебного положения…

– А друга он назовет?

– Наверняка да. Значит, вот она какая, – разглядывая фоторобот красивой молодой девушки с распущенными светлыми волосами, пробормотал майор. – Значит, Лесов заявил, что где-то ее видел?

Корин кивнул.

– На известную актрису она не похожа. Хотя, может, какая-нибудь новая звезда. Но тогда бы Виталий вспомнил, у него прекрасная память на лица.

– Он до сих пор уверен, что видел эту девушку. Но никак не может вспомнить где. Уверен, что не встречал ее, но лицо ему знакомо.

– Шерлок Холмс, – усмехнулся майор. – Хорошо было бы, если б он вспомнил. Так, значит, мы в одной команде?

– Выходит, так, –кивнул Юрий, – хотя, если честно, я собирался покинуть ряды защитников закона. Понимаете, товарищ майор, надоело, что на нас вешают всех собак. Преступность растет, потому что вся милиция продается, террористы спокойно захватывают что хотят и где хотят, потому что милиция снова подкупается.

– Значит, бежишь?

– Да я уже забыл, кого настоящим ментом считают! И не знаю, кому что можно говорить! Вот сейчас вы меня вызвали…

– Потому и вызвал и разговор этот завел, – кивнул Павел, – что понял – ты не из тех, кого купить можно. А ты хочешь уходить. Кто же останется? – зло спросил он. – Па-рин со своими участковыми? И плевать, значит…

– Да погодите. Тут сейчас о любом такого наговорят, что надевай на него наручники и в камеру. А где правда?

– Надо найти эту девушку. Для этого нужно вроде бы сотрудничать с Париным. Понятно?

– Да понять-то понятно… – Юрий вздохнул.

– Но если ты согласился помогать Парину, то почему не хочешь помочь мне?

– Лады. А кто еще об этом знать будет? А то потом нас с вами загребут и…

– Не загребут, – услышал он голос сзади и, повернувшись, увидел стоявшего у открытой двери седого мужчину.

– Анатолий Владимирович! – вскочил оперативник. – А вы…

– Садись, – кивнул тот. – Видишь ли, в чем дело, – подходя к столу, сказал он, – у нас действительно есть, как сейчас модно говорить, оборотень. Ну не такого масштаба, как в МУРе, но есть. А самое главное – в краевом управлении имеется чин, который сотрудничает с Боярином, то есть с Плотником. Парин, говоря языком уголовников, – шестерка. Брать его нельзя, да и не надо – спугнем настоящего Оборотня. Кстати, есть информация, что так он себя и называет. К сожалению, о нем больше ничего не известно. Привлекать сотрудников для такой работы мы не можем, кто-то обязательно проболтается. Поэтому с вами, капитан, и начали этот разговор. Надеюсь, вы согласны?

– Один? – усмехнулся Корин.

– Ну почему один? – улыбнулся Павел. – Лесов, ты и еще несколько сотрудников, в которых мы уверены. Но контакт с Париным будешь поддерживать только ты. Кстати, он вроде обещал деньги, – улыбнулся майор, – так что…

– Выходит, вы все знаете? – понял Юрий. – Интересно – от кого?

– От меня, – сказал вошедший в кабинет Лесов. – Ты извини…

– Я так и понял, – кивнул Юрий.

– Где же Павел Валерьевич? – посмотрел на часы Пицкевич. – Он уже должен прийти.

– А что вы так волнуетесь? – усмехнулся сидевший в кресле с газетой Альберт. – Придет, когда захочет.

– Вы не понимаете, молодой человек. Мне гораздо спокойнее, когда я знаю, что Павел Валерьевич жив-здоров и находится на службе.

– Он, по-вашему, должен вас в туалет водить за руку? – рассмеялся Альберт.

– Павел Валерьевич водил меня туда, – усмехнулся Пицкевич. – Правда, мы были соединены наручниками. А вас, молодой человек, я терплю рядом только потому, что Павел…

– Я могу уйти, если желаете.

– Вы не можете этого сделать, не подведете же вы своего друга.

Альберт рассмеялся.

– Вам весело, молодой человек, – вздохнул Пицкевич, – а мне не до смеха. Я вздрагиваю при каждом звуке. Когда около дома останавливается машина…

– Успокойтесь, я рядом, а это значит, что вы в полной безопасности.

– Надеюсь, это так, – кивнул Пицкевич.

– Неужели все действительно так страшно?

– Мне было бы гораздо легче пойти в прокуратуру и подписать явку с повинной. Да, степень моей вины в этих делах значительна, но, поверьте, меня простили бы, сообщи я все, что знаю. Но я не могу этого сделать. Ведь меня сразу убьют, пострадают мои родственники, и прежде чем сумеют взять всех, большая часть организаторов этого исчезнут.

– Знаете, я начинаю вам верить.

– Спасибо за это. Раньше, когда я слышал о том, что кто-то идет в милицию добровольно с признанием вины, я думал, что у этих людей с головой не в порядке – сами себя сажают в тюрьму. Но когда увидел, как убили Арпие-ва и подожгли его дом, я понял, что явка с повинной спасет не только меня, но и множество этих людей. Из-за убийств мы с Арпиевым и решили выйти из дела. Конечно, мы и раньше слышали о таком, но когда Плотник начал убивать своих, мы решили выйти из дела и предупредить остальных компаньонов. Но они сообщили Плотнику о нашем предупреждении, и мы решили уйти. Арпиев хотел забрать свои деньги, а его убили. Я ушел в туалет, и… – Он помолчал. – Я вышел из туалета и сидел в кустах до тех пор, пока они не ушли, а потом убежал. Меня спасло то, что я заранее договорился с геологами и улетел с ними. Кстати, с нами летели двое таежных бродяг. Авантюристы. И мне кажется, они тоже что-то видели и…

– А молодая женщина не летела? – перебил его Альберт.

– Нет. Но там был и санитарный вертолет. Значит, она вполне могла улететь с ним. А искать ее надо среди знакомых отшельника. Так называют Тургунова все, кто его знает. И кстати, желательно сделать это раньше людей Плотника. Они, несомненно, сейчас разыскивают отшельника с девушкой. Здесь милиция может начать официальный розыск, хотя лучше делать это негласно. У Плотника есть человек в управлении округа. К сожалению, ни я, ни Арпиев не знали этого Оборотня. Кстати, так называли его все и в глаза, я слышал разговоры по телефону, и за спиной. Мне известно одно – он занимает высокую должность. Поэтому обо всех действиях органов мы узнавали сразу, и работа милиции была малоэффективной. Скажу даже больше – иногда Плотник позволял милиции арестовывать некоторых своих людей. Это было бы смешно, если б не было так страшно. Все знают имя, фамилию главаря преступной группировки, но ничего не могут ему предъявить. И поневоле вспоминаешь старые времена. Вор должен сидеть в тюрьме, – напомнил он известную фразу героя сериала «Место встречи изменить нельзя». – А сейчас смотришь телевизор и поражаешься: вор в законе, главарь преступной группировки, член такой же банды. Их показывают по телевизору, и ничего. Все знают, что они разъезжают на дорогих машинах, купленных на отнятые или украденные деньги, и это никого не волнует. А потом удивляются, почему многие жертвы преступлений не обращаются в милицию. А к кому обращаться? К тем, кто…

– Хватит, – остановил его Альберт. – Кстати, вот и Павел пришел, машина его подъехала, – ответил он на вопросительный взгляд Пицкевича.

– Вы профессионал, – с уважением отметил он.

– Просто знаю звук машины Павла, – улыбнулся Альберт.

– Да нет ее нигде, – раздраженно сказал Парин. – А у тебя что?

– То же самое, – вздохнул Корин. – Один раз почти вышел на эту мадам, одна знакомая вроде ее видела. Поехал туда, а там говорят – была, но куда-то умотала. Кстати, та баба, ну, которую знакомая опознала, с каким-то стариком была.

– Где они были? – быстро спросил Парин.

– В Рыбачьем. Там по крайней мере их видели позавчера. Но ты про старика ничего не говорил, я и подумал, что это не та. Тем не менее проверил – была баба с пожилым мужиком. Они вроде намеревались идти к геологам, которые у Волчьей поляны колупаются. Вот туда они и собирались. А…

– Погоди, – достав мобильник, остановил его Тарас и, набрав номер, сказал: – У Волчьей поляны находится лагерь геологов. Скорее всего эта баба и Тургунов там. По крайней мере имеются такие сведения. Они были в Рыбачьем. Пошли туда людей, путь проверят. Если точно там, сразу позвони. Я отбой дам своим и расплачусь. Да, напомни Боярину, чтоб бабки послал. Не буду же я из своего кармана платить.

– Погоди-ка, – остановил его Корин, – так бабу эту Боярин ищет? Ни хрена себе уха из петуха!.. – Он выругался.

– Да успокойся ты, – усмехнулся Парин, – какая тебе разница, кто ее ищет? Деньги не пахнут. А говорить об этом не советую. Ничего, конечно, серьезного мы не нарушили, но нежелательно, чтоб начальство об этом прознало. А насчет Боярина не беспокойся. Против него ничего конкретного у нас нет. Понял?

– Да понять-то понял. Но если бы знал, что на Боярина тружусь, больше бы бабок попросил. А то получается…

– Нормально получишь, – посмеиваясь, перебил Парин. – А твой приятель, Виталий Лесов, не сболтнет? А то ведь все-таки неприятности будут. Маленькие, конечно, но…

– Он никому ничего не скажет, – заверил Корин.

– Сейчас Корин дает информацию Парину, – улыбнулся Павел. – Это отвлечет их на пару-тройку дней. А нам надо постараться за это время найти девушку и Тургунова. Значит, вы говорите, она вполне могла видеть Оборотня? – спросил он Пицкевича.

– Так я и думаю. Оборотень в тот день должен был заехать за партией пантокрина и не мог не заскочить за деньгами.

– Ну что ж, – кивнул Павел, – это уже кое-что. Я свяжусь с Солодовым, он проверит, кто из руководства ездил в Глубинку.

– И что ты решил? – спросила Матрена Пантелеевна.

– Надобно к геологам идти, – ответил Семен Федорович. – Там, у Волчьей поляны, лагерь ихний. От них мы запросто могем добраться до Билибина, а то и еще дальше, так что надобно туда двигаться.

– Ой, – вздохнула Матрена, – не знаю даже, что и посоветовать. Сможет ли Маша в такую даль дойти?

– Смогет, – усмехнулся Тургунов, – она девка крепкая. Представляешь, одна на Чукотку заявилася. К подруге в гости. И не трусиха. Другая бы на ее месте в слезах купалась, а она спокойно все принимает. И вроде как за меня волнуется. Молодец девка, ей-богу, молодец! И я ее доставлю до места, где правду слушать станут и меры примут. Девка вроде городская, а молодец.

– Да и я так думаю, – согласилась Матрена. – Вас хотели убить в Глубинке, а она не испугалась. С характером.

– Это точно. И еще удивляюсь: страха в ней нетути. Вот подвезет с женой кому-то. Что она сейчас делает-то?

– Стирает. Я сама хотела, а она не дала. Молодец девушка.

– А я разве плохую стал бы защищать? – улыбнулся Тургунов.

– Кто ж Хоря убил? Я опасалась, что он расскажет обо мне. Но кто-то опередил.

– Наверное, Севка, так я мыслю. Он мужик хороший и понял, что не просто так я с девушкой прячусь, вот и зарезал Хоря, чтоб тот не выдал наше местонахождение. Он ведь тоже о тебе знает, но никто не приходит. Значится, молчит Севка. Он Хоря порешил. Я и мыслю его попросить, чтоб он нам помог добраться до геологов.

– А если он сдаст вас хунхузам?

– Не думаю. Хотя вроде и твоя правда могет быть. Ведь ежели он знает, что мы у тебя, то чего ж не…

– Так я же говорила, приходил Севка. Я тебе, Семен, не советовала бы к нему идти.

– Я все обдумаю, и как решу, так оно и будет.

– Даже не знаю, что и сказать. А о девчонке ты подумал?

– Так о ней только и думаю! – раздраженно ответил старик.

– А ты начал злиться. К добру это не приведет.

– Да ведь злюсь я оттого, что не знаю, кому верить можно. На тебя у меня, ежели честно говорить, надежи вообще никакой не было. Баба она и есть баба. А вот на Севку надеялся, как на себя, а вышло наоборот. Вот ты сказала, что не стоит к нему идтить, и я задумался. А ежели ты права? Но и тут сидеть сколько можно-то? Досидимся, что найдут нас эти хунхузы, и тогда запоем «это есть наш последний и решительный бой»…

– Даже не знаю, что и сказать, – повторила Матрена.

– А вот ты неужто не боишься, что хунхузы сюда заявятся?

– Сначала боялась, – честно ответила она. – А потом как-то перестала. Ко мне на улице, возле магазина, двое парнишек подошли. Давай, говорят, деньги. А я, видать с испугу, как тресну одного сумкой по голове и сразу другого. Они бежать бросились. И с того момента я бояться перестала. Подумала, если б люди не боялись этих бандитов, то давно бы с ними управились. А то ведь слышишь, как в магазине бабы друг дружке рассказывают: видела, как того-то били. А я, это другая говорит, знаю, у соседа пистолет есть. Так почему в милицию никто не идет? Да потому, что боятся. И не думает никто, что завтра этот сосед с пистолетом и ее ограбить или даже убить может. Раньше не было такого разгула преступности, потому что люди помогали друг другу. Да вот яркий пример, я в «Вестях» слышала. В электричке в Подмосковье парня одного ограбили. И убили бы, если б пассажиры не вмешались. А другой раз тоже парня избивали и убили. Вагон полный был. А ведь если бы не боялись, не было бы такого.

– Вот время настало – боятся люди. И как не бояться-то, ежели то там милиционера осудят за бандитизм али рэкет, то там за взятку берут… И к кому же идти? Поэтому у нас и разгулялись бандюки всех мастей. И долго еще так будет. Борьба с терроризмом ведется, а милиционер, который за безопасность отвечает, сажает на самолеты двух шахидок. Вот те и милиция наша. Марья боится идти в милицию – видела она одного, с погонами. Вот я и решил под конец жизни бой этим самым хунхузам дать. Могет, кто и вспомнит потом добрым словом. А то все отшельник да отшельник. Имени уже никто и не помнит, – усмехнулся старик.

– Так ты сам в этом виноват, – сказала Матрена. – Вспомни, когда ты к кому-то в дом заходил или разговаривал о чем-то? Не можешь, – вздохнула она. – Вот отношение людей к тебе таким и стало. Я к тому, что сейчас…

– Хватит. Я помогу девке дойти и правду сыскать. Помру, но помогу.

– Чай пить будете еще? – заглянула в комнату Маша. – Я свежий заварила.

– Наливай, – кивнул Семен Федорович.

– Мария, – остановила девушку Матрена, – а ты кем работаешь?

– Я? – растерялась Маша. – Ну, – она улыбнулась, – в газете.

– Вот и напишешь про наши дела, – засмеялся Семен Федорович.

– Обязательно напишу. – Маша посмотрела на Матрену. – Можно чай нести?

– Неси, конечно, и… извини меня, – виновато сказала Матрена.

– Не за что вам извиняться, – засмеялась Маша.

– Ее надо найти! – прорычал Матрос. – А вы просто шляетесь да водяру жрете на дармовщину! Короче, вот что: если за двое суток не найдете, можете сухари сушить, повяжут всех. Шкура эта такое ментам выдать может, что камеры очищать от других начнут. Короче, ищите бабу!

– Да погоди ты жути гнать, – недовольно проговорил рослый узкоглазый парень. – Ее менты найти не могут, а нам гораздо тяжелее. Им в любую хату дверь откроют. Да и нет скорее всего этой бабы здесь. Ее бы кто-нибудь засек. А ее никто не видел. Мы уж по всем магазинам и ларькам ходили, да бесполезно, никто ничего не знает. А ты наезжаешь. Может, свалила уже куда.

– Тебе звонят… – В комнату вошла молодая женщина. Матрос взял мобильник:

– Слушаю.

– Прокатись со своими в Рыбачье, – услышал он голос Кутехова, – говорят, баба там была. Вдруг она и сейчас там. Короче, туда кати.

– Привет, мужики, – выходя из джипа, кивнул Местный.

– Здравствуйте! – Протирая очки, к нему подошел молодой мужчина в поднятом накомарнике. – Вы от Ильи Павловича?

– Да мы сами по себе, – сказал Местный, – ищем одну дамочку. У вас ее не было? – Он показал фоторобот.

– А-а-а, – понял очкастый, – вы из милиции. Давайте посмотрю. Нет. По крайней мере я ее точно не видел. Сейчас покажу остальным, может, кто и встречал.

– Уж будьте столь любезны, – кивнул Местный, – поспрашивайте.

Очкастый отошел к толпившимся у вагончиков геологам.

– Ну ты мочишь капканы! – усмехнулся сидевший за рулем амбал. – Прямо интеллигент чукотский.

– Не было их в поселке, – услышал Кутехов голос Матроса. – По крайней мере никто ее не узнал. Базарят, что мелькала какая-то баба со стариком, но вроде не та.

– Понятно. Значит, просто не хотят говорить. Ладно, уезжайте оттуда. Ты вот что, поспрашивай вокруг. Там же полно разного сброда. И ягодников, и разных других собирателей, и браконьеров куча. Может, кто и узнает.

– Понял, – отозвался Матрос.

– Точно она? – переспросил Местный.

– Конечно, – кивнул невысокий мужчина с бородкой. – Они воду у меня брали. Мужчина пожилой, с карабином, у него фляжка солдатская прохудилась, вот и остались они без воды. Они о вертолете спрашивали. Я сказал, что будет не скоро, а если и прилетит, то чужих не возьмут, это запрещено. Они и ушли.

– Куда? – спросил Местный.

– Вдоль Мойи, вниз. Рюкзак у него, у нее – спортивная сумка. В общем, туда они пошли.

– Понятно. Значит, Тургун решил вывести ее пехом. Вот хрен старый! – усмехнулся Местный. – А мы их по Маркову шарим. Умен старик!.. Спасибо. А это в благодарность… – Открыв дверцу машины, он достал две бутылки коньяка и коробку конфет и сунул в руки очкастого. – Еще раз спасибо и до свидания! – Машина уехала.

– Сегодня вечерком выпьем! – К очкастому подскочил бородатый мужчина. – А за что такие дары?

– Да я и сам плохо понимаю, – ответил очкастый.

– Я кое о чем сказал, – улыбнулся бородатый, – и коньяк заработал. Так что вечером будет небольшой праздник. Надеюсь, возражать не станете?

– Не стану, – пробормотал очкастый.

– Были они у геологов, – говорил по телефону Местный. – Спрашивали о вертолете, но им сказали, что чужих брать запрещено. Они ушли по реке вниз.

– Значит, надо подключать охотников, – сказал Ку-техов. – Ты своих тоже пошли. В общем, прикинь, куда Тургунов мог ее повести, и работайте. Я перетру с Боярином, пусть договорится с Гайдуком. В тех местах его люди частенько работают. Как бы накладок не было.

– Да, не хотелось бы с ними войны.

– Я сейчас же перезвоню Боярину.

– Интересно, – держа у глаз бинокль, пробормотал мужчина лет сорока, – что это еще за дела? Чего им тут надо?

– Ты о чем, Митя? – спросила, открывая термос, женщина в спортивном костюме.

– Да так, ерунда. Дай-ка мобильник.

– Что? – спросил полковник милиции.

– Да лазают тут какие-то отморозки, – услышал он. – Шестеро. У двоих автоматы. Но не солдаты и не наши. Так что надо…

Связь прервалась.

– Алло! – закричал майор. – Антипов!

– Что случилось, Толя? – спросила заглянувшая в комнату женщина.

– Антипов звонил. Сообщил, что увидел вооруженных людей. И как-то разом замолчал. Что такое? Говорил, и на полуслове все оборвалось. Странно…

– Может, связь прервалась? Такое иногда бывает.

– Может, и так. – Полковник поднялся с дивана. – Позвоню я Нине Андреевне, она наверняка знает, куда ее зять с дочерью отправились. Он в отпуске уже неделю. Люда уговаривала его пройтись по тундре. Хочется ей посмотреть на здешние красоты.

– Вот так и бывает, – сказала женщина. – Сначала, конечно, интересно все. А уже через год не знаешь, куда себя девать. Мне здесь так надоело! Ладно бы если в Анадырь направили, а то…

– Тихо, Валечка. Ты же знала, что замуж за мента выходишь. А это как за военного, куда пошлют. Но через пару лет будем…

– Эту пару лет еще прожить надо, – вздохнула она. Анатолий набрал номер на трубке.

– Это я, Нина Андреевна, полковник Честных. Вы мне не подскажете, куда ушли Дмитрий Сергеевич и Людмила?

– Что случилось? – заволновалась женщина. – Говорите, Анатолий!

– Да ничего не случилось, – усмехнулся он. – Просто мне бы хотелось знать…

– А почему вы не позвоните Диме?

– Да пробовал. Не отвечает телефон. Может, просто связи нет. А мне надо кое-что…

– Ой, – вздохнула женщина, – я даже не знаю, как вам объяснить. Они хотели поехать в Анадырь, оттуда вернуться по реке на лодках. Там какая-то группа собралась. Но Люда позвонила вчера и сказала, что планы изменились. А как именно, не сказала. Вы действительно хотите…

– Только узнать, – сказал Честных.

Громко крича от страха, женщина в спортивном костюме, отталкиваясь руками и ногами, отползала от наступавших на нее троих смеющихся мужчин.

– Хороша телочка! – подскочил к ней плотный бородач. – Чур, я первый.

– Давай, Шурф, покажи ей, – кивнул другой. Третий потрошил рюкзаки.

– Класс, мужики! – Он поднял бутылку коньяка. – И баба есть, и бухнуть имеется. Не жизнь, а малина.

Женщина довольно сильно ударила ногой Шурфа в колено.

– Ах ты, шкура позорная! – разозлился тот и резко пнул ее.

Она прижала ладони к правому подреберью.

– Ништяк телочка! – повторил Шурф и, разрезав резинку спортивных штанов, рывком снял их с женщины. – А ляхи-то какие! – заорал он.

– Ты нам трохи оставь! – хохотнул проверявший рюкзаки.

– Выходит, не знаешь, где он? – недовольно переспросил Честных.

– Нет, – услышал он голос Оленева. – Знаю, что в отпуске, а куда собирался, не в курсе. Впрочем, как и вы, Анатолий…

– А ты куда отправился? – услышав шум двигателя и поняв, что тот в машине, спросил Честных.

– В Глубинку. Я говорил вам, Ана…

– Оленев, – недовольно перебил его Честных, – сколько раз говорил, давай без этой официальности. И так не знаешь, с кем можно просто поговорить. А тут еще и ты начал официально…

– Извини. Есть информация насчет Глубинки, и я прикидываю, насколько она правдива.

– Как доберешься, сразу позвони. Ты, надеюсь, не один туда отправился?

– С водителем. Петр Орлов, сержант.

– Я бы на твоем месте взял…

– Не хочу привлекать внимания, – перебил его Оле-нев. – Меня там еще никто не знает.

– Не тешь себя, – усмехнулся Честных. – Уж тебя-то наверняка знают. Я говорю о тех, кого хунхузами называют. Да и земляки твои…

– Те, кто знает, будут молчать, – не дал договорить ему Оленев.

– Ты там поосторожнее. Если что не так, сразу на связь.

– Вот жизнь пошла, не знаем, кто…

– Время не пришло. Обязательно узнаем, и все будет нормально. И с дерьмом нашим покончим, и с Боярином разберемся.

– Кое-какие сдвиги уже есть. По крайней мере подавляющее большинство сотрудников честные люди. И кое-кого из продажных я знаю. Но сейчас…

– Вот именно, сейчас об этом рано говорить. Мне не дает покоя неожиданно прервавшийся разговор. Там вроде послышался женский вскрик, и все. Где же Анти-пов может быть?

– Чего не знаю, того не знаю. А звонить пробовал?

– Несколько раз. Постараюсь все-таки найти тех, кто может знать, куда Антиповы уехали. Теща его говорит, что хотели в Анадырь, а потом…

– Ты мне это уже говорил.

– Ну, тогда удачи тебе. Я мобильник отключать не буду.

Глубинка

Тяжело вздохнув, захмелевший Рубанов налил в стакан водки и закурил.

– Э-э-э! – услышал он протяжное. – Так, мил человек, не годится! – Подойдя, Матвеев-старший выплеснул водку в открытое окно, забрал бутылку. – Чего ж это ты делаешь, мил человек? Надо сына спасать, а ты в вино ударился. Это еще никому не помогало.

– Это ты, Сидорыч, – вздохнул Юрий. – Плохо мне…

– Да понятно, что нехорошо. – Старик придвинул к столу табурет и сел. – Но ты ж мужик и, окромя того, власть. На тебя, можно сказать, вся надежда. А ты, как бомж последний, разум водкой заливаешь. Негоже так, Рубанов. Люди только на тебя, значится, надежу заимели, а ты в бухару ударился. Помощник твой, говорят, рыщет вокруг, а ты…

– Боюсь я трезвым быть. Убью эту…

– Так я и пришел те сообщить, – вздохнул Сидо-рыч, – нашли Алинку-то. На Каменной пяте нашли. Ее того, в общем, зарезали твою бабу.

– А Сашка? – со страхом спросил Рубанов.

– А про него никто ничё не знает. Да ведь не совсем звери эти бандюки. Ладно, Алинку, она стерва – и тебе мозги закрутила, и им, видать, что-то не так сделала. Но малец твой дите еще совсем, так неужто и на ребенка рука у кого-то поднимется?…

– Надо оперативку вызвать… – Участковый встал и вышел. Старик подошел к окну и с интересом смотрел на него. Юрий набрал из колодца воды и вылил на себя.

– Брр, – Сидорыч передернулся, – холодная водица-то!..

Рубанов вошел, снял мокрую майку, упал на пол и стал отжиматься.

– Это ты заместо рассолу? – ехидно поинтересовался Сидорыч. – Так не спеши. Стажер твой уже там с милиционерами. Они на вертолете прилетели. Он сказывал, ты больной шибко. Так что не торопись. Но пить более не смей!

– Не буду, – вытираясь, пообещал Юрий. – А о Сашке еще кто знает?

– Мы никому не сообщали, а что там Антошка говорит, не знаем.

– Значит, Алинку зарезали… – вздохнул Юрий. – Знаешь, Сидорыч, ведь у нас любовь была. Из армии она меня ждала, потом в школе милиции я учился, тоже дождалась. Я попросился куда поглуше, вот сюда и приехал. Здесь тетя…

– Хватит себя изводить, – перебил старик. – С таким помощником, как у тебя, запросто на медведя с рогатиной идти можно. Не оставит, даже ежели рогатина сломается. Молодец Антошка!..

– Пойду-ка я туда… – Юрий начал надевать форму.

– Да не суетись ты, подведешь стажера-то. Он же говорит, что ты болен. Так что не суетись. Али ты ему не доверяешь?

– Ладно, – кивнул Юрий, – не пойду.

– Все, – сказал медэксперт, – мы закончили.

– Тогда ладно, – вздохнул плотный оперативник. – Конечно, надо бы с Рубановым поговорить. Что там с ним случилось?

– Да давление подскочило, – ответил Полин. – В общем, ему сейчас не до разговоров, сами понимаете.

– И все-таки наведаемся к нему, – решил опер.

– Уматывают, – кивнул смотревший в прицел снайперской винтовки коренастый чукча. – В поселок, видно, поедут, к участковому. Что делать будем?

– Да ничего, – ответил лежащий на спине с соломинкой в зубах рыжебородый верзила, – исчезаем. А то, не дай Бог, лазать вокруг начнут. Знаешь, Пастух, – он рывком перевернулся на живот, – что-то не нравится мне вся эта канитель. Алинка ведь на нас пахала, а ее раз – и по горлу ножичком. Так и тебя, а потом и меня могут. Сваливать надо, наверное. Хапнуть что-нибудь более-менее существенное и уходить. А то чувствую…

– Боярин говорит, что скоро все разойдемся, – перебил Пастух. – Только вот какой-то груз…

– И ты думаешь, он просто так всех отпустит? – усмехнулся верзила. – С ним уйдут Вампир, Кровосос, ну еще человек шесть, которых до сих пор менты разыскивают. Остальных просто закопают, а то и закапывать не будут, но убьют в любом случае. Боярин решил смыться за границу, и на кой ляд ему оставлять свидетелей?…

– Слушай, Рыжий, а ты не боишься, что я все расскажу Местному?

– Да какая разница? В любом случае убьют. А ты места знаешь и сумеешь вывести нас куда-нибудь к Колыме поближе. Оттуда до Якутии рукой подать. И до железки добраться можно. Ксивы у нас есть, бабки тоже имеются. Вот и решили мы сдернуть от Боярина. Тебе предлагаю идти с нами. Ты будешь проводником. За остальное…

– И много вас таких? – перебил его Пастух.

– Пятеро. Так что скажешь?

– Ничего. Я отсюда никуда не уйду. О тебе никому не скажу, но больше ко мне с такими предложениями не подходи. – Он, пригибаясь, быстро пошел к зарослям вдоль узкой речки.

«Ну, сучара узкоглазая, – подумал Рыжий, – придется с тобой разобраться».

– Привет! – Оперативник пожал руку лежавшему на кровати Юрию.

– Здорово, – хмуро отозвался тот и посмотрел на остановившегося у двери стажера.

– И кто ж твою бабу убить мог? – усаживаясь на табуретку, спросил оперативник.

– А я знаю?

– Говорят, она с Плотником якшалась, – усмехнулся опер.

– Слушай, ты, – Юрий рывком сел, – прежде чем говорить, думай! И вообще, что тебе…

– Где ты был вчера вечером?

– Да ты что?! – крикнул Юрий.

– Мы вчера вечером были здесь, – вмешался Антон. – И с нами Матвеевы, отец и сын. Алина Борисовна ушла позавчера. Забрала свои вещи и ушла вместе с сыном. Вот мы и пытались их найти.

– А Матвеевы подтвердить это могут?

– Разумеется, – спокойно проговорил Антон. – А вы понимаете, товарищ капитан, что оскорбили не только старшего лейтенанта, но и меня? А на каком основании я…

– Слушай, стажер, – пренебрежительно перебил опер, – ты особо…

– Я просто хочу знать, на каком основании вы так с нами разговариваете, – произнес Антон.

– Завалили бабу, – ухмыльнулся оперативник, – и с понтом приболели. Знаем мы эти штучки! Хозяевами себя в глуши чувствуете? Сына она отдала…

– А откуда ты, Лепин, о сыне знаешь? – шагнул в открытую дверь Оленев.

– Товарищ майор, – опешил тот, – я…

– Откуда ты знаешь про сына Рубанова? – повторил Оленев. – Покажи, что у тебя в карманах! – приказал он.

– Вы не имеете права, – отступил тот назад.

– Покажи, что в карманах! – потребовал Оленев.

– Да иди ты!.. – Оперативник выхватил пистолет.

Резкий удар в подбородок бросил его на пол. Оленев, подскочив к потерявшему сознание оперу, ногой отбросил пистолет и начал быстро обыскивать его.

– Вот она! – Вытащив, он развернул фоторобот. – Вы ее видели? – отдав фоторобот участковому, спросил он.

– Да, в магазине, недели две назад. Она с Тургуновым была. Я подумал, что она его родственница.

– Я тоже видел, – сказал Антон, – они с Тургуновым на вертолете с медиками улетели.

– В наручники его! – Оленев кивнул на застонавшего опера. – Остальным скажите, что капитан Лепин задержится, а они могут улетать. И никому ни слова о том, что произошло, – предупредил он старшего оперативной группы.

– Есть! – кивнул тот и неожиданно засмеялся. – Выходит, не все так хреново, как кажется. Значит, сработаемся, товарищ майор! – Он озорно подмигнул Оленеву.

– Обязательно, – засмеялся майор, – однако пока помалкивайте.

– Это все Парин, – замычал Лепин. – Он уговорил меня и бабки обещал неплохие.

– Уведи его в машину, – приказал Оленев стоявшему с автоматом водителю. – Хотя нет… Погреб имеется? – обратился он к участковому.

– Так точно, – тот вышел в кухню и открыл крышку, – правда, неглубокий.

– Туда его, – кивнул водителю Оленев.

– Встать! – Старший сержант ткнул стволом автомата оперативника в грудь. – И вперед!

– Да ты что делаешь, майор? – процедил Лепин. – Я же…

– Еще слово, и заткну тебе рот, – предупредил майор.

– Улетели они, – сказал в мобильник невысокий бородатый мужчина. – Труп с собой забрали. К участковому кто-то подъехал. Я не видел, кто именно, но машина с номерами райцентра. Что-то вроде «Нивы», – добавил он. – Но не «Нива»…

– Джип?

– Я что, – обиделся мужчина, – джип не знаю?

– Узнай, кто приехал.

– Да как я узнаю-то? – растерялся бородач.

– Зайди и сделай какое-нибудь заявление.

– Понятно, – кивнул Оленев. – Значит, вы уверены, что это…

– Он это, точно, – перебил его Юрий.

– Но тем не менее доказательств у нас нет. Будем исходить из этого. Даже Парину, – он прихлопнул ладонью лежащий на столе фоторобот, – мы ничего конкретного предъявить не можем. С этим мы, конечно, поторопились, – имея в виду Лепина, добавил майор. – К сожалению, я не выдержал. Ладно, разберемся. Плохо то, что Парин узнает об этом и попытается забрать все фотороботы. А вот Плотник может просто убрать Парина. Надо будет доступно объяснить ему это. Кстати, сначала я считал его наиболее деятельным и надежным сотрудником, но он лил на вас грязь не переставая и этим убедил и меня, и Честных, что вы прекрасно справляетесь со своей работой. Значит, не все так плохо в королевстве датском. Мы только приехали и еще совсем не знаем сотрудников. Поэтому все и шло по-старому. Но теперь начнем. А сейчас главный вопрос: кого из сотрудников окружного управления вы здесь видели?

– Я никого, – сказал Юрий.

– Я тоже, – отозвался Антон. – Но мальчишки говорили, что какой-то милиционер приезжал на джипе сына Плотника. Описать его не могут, просто говорят – важный такой дядька. С ним были четверо в пятнистой форме и с автоматами. А у Заячьего Уха вертолет садился. Оттуда машина и приехала. Судя по всему, девушка, – он кивнул на фоторобот, – видела этого важного дядьку. Мальчишки говорят, он подъезжал к горевшему дому.

– Ясно, – сказал Оленев. – Значит, верно говорили, что кто-то из управления руководит всеми, кого можно купить. Бывший начальник райотдела погиб в автомобильной катастрофе в Билибине, следствие так ничего и не установило. Кое-кто из следственной группы службы внутренней безопасности считает, что его убрали как свидетеля. Так… Кто, по-вашему, служит закону, а не…

– Майор Буланов, – ответил Рубанов.

– Так я и думал, – довольно отметил Оленев. – Теперь надо решить, как быть с похищением твоего сына. Вы молодцы, шум не подняли, это правильно. Что они хотят?

– Да пока никаких вестей ни от кого, – ответил за Юрия Антон. – И мы не знаем, что делать. Была надежда на Алину…

– Убийце спасибо, – процедил Юрий, – я бы эту сучку…

– Спокойно, старлей, – оборвал его Оленев. – Надо спасать ребенка.

– Они хотят, чтобы он, – Антон показал на Юрия, – убил жену.

– Понятно, – кивнул майор. – Пацана не убьют, – помолчав, сказал он. – Плотник скорее всего будет держать его у себя как гаранта вашего невмешательства. Но во что? Ладно, я постараюсь выяснить, где находится мальчик, и тогда будем что-то делать. Кто еще об этом знает?

– Весь поселок, – ответил Юрий.

– Значит, Плотник устроил показательное похищение, – пробормотал Оленев.

– Конечно, Плотник, – сказал Антон. – Он же…

– Я хочу спросить, кто уволок мальчишку? – недовольно перебил его Оленев.

– Говорят, какой-то чукча, – ответил Юрий.

– На встречу с тобой приходил тоже чукча. Так, – кивнул майор, – значит, Плотник решил тебя убрать. Похитив ребенка, он хотел подтолкнуть тебя к убийству жены. Ведь они наверняка узнали, что ты понял, на кого она работает. Поэтому…

– Слышь, хозяин, – перебил его водитель, за спиной которого стоял русобородый мужичок, – тут сосед притопал, чаю просит. У тебя что, магазин, что ли?

Оленев посмотрел на него. Тот, подмигнув, дернул головой. Майор усмехнулся.

– Дай ему на чифу, – кивнул он удивленному Юрию. – А ты, Бурлак, скажи этому фраерку, чтоб помалкивал, а не то чифу на углях своего дома заваривать будет.

– Да я, – пятясь к двери, испуганно забормотал русобородый, – просто…

– Слушай, ты, – водитель схватил его за ворот, – ты чего тут, сука, вынюхиваешь? Кто велел?

– Да я ничего…

– У тебя две секунды!

Мужик увидел перед собой зрачок ствола.

– Генка Кутехов, – торопливо зачастил он. – Я, говорит, тебе две тысячи дам. Как кто появится у участкового, звони и говори, кто приехал. Вот я и…

– Мочить его, Князь? – спросил водитель.

– А что за хрен этот Кутехов? – лениво спросил Оленев.

– Брат моей бабы, – подыгрывая, ответил Юрий. – Он шестерит Плотнику, вот и боится конкуренции. А ты, Осип, – он подошел к мужику, – если хоть что-то шепнешь про них, – ткнул он пальцем в сторону Оленева, – я тебе подброшу карабин, на котором труп висит, и сядешь ты надолго. Понял?

– Да я никому ничего, просто…

– Скажешь Кутехову, – перебил его Оленев, – что двое приехали и интересовались Плотником. Ты видел, как участковый со стажером пересчитывают деньги. Понял?

– Все так и скажу, – кивнул Осип.

– Иди с ним, – приказал водителю Оленев, – и пусть все скажет при тебе. Кого еще мог нанять Кутехов? – едва мужик и водитель вышли, спросил он у Юрия.

– Да вроде больше некого, – подумав, ответил тот.

– А с этим что делать? – Антон топнул по полу.

– Мы его с собой заберем. Он нам кое-что объяснит. Но пару часов посидит у вас. – Майор усмехнулся. – Мне надо к оленеводам съездить. Кстати, о вас они отзываются очень хорошо.

– Понятно, – сказал в трубку Геннадий. – Значит, говоришь, блатные? Деньги тебе отдадут завтра. – Он отключил телефон. – Вот и конкуренты объявились. А не питерские это? – задумался он. – Вполне могут. Выходит, они все знают и поэтому послали этих двоих в Глубинку. А какое отношение этому имеет участковый? Он вроде всегда был честным ментом. Я сколько раз проверял его, намекал на возможное повышение заработной платы… А что, если пойти к нему и сказать: я знаю о твоей связи с питерскими, и если ты не будешь работать на меня, тебя сдадут в ментовку? Странно… Вот бы никогда не подумал, что Юрок на кого-то может работать. Постой-ка… – Он задумался. – Твою мать! Ведь он сколько раз куда-то звонил. А кому звонил, не говорил даже Алинке. Точно, его сунули сюда. Засланный казачок. Но идти к нему сейчас нельзя, он за Сашку мне точно башку открутит. Надо Боярину сказать, пусть думает, что из этого можно извлечь. А может, мне самому попытаться на этих блатных выйти? Боярин, видно, что-то задумал. Что за груз идет и куда, не говорит. И вообще, похоже, он решил завязать и со своими деточками исчезнуть. Но тогда он сто процентов будет зачищать концы. Эти придурки Вамп и Кровосос вырежут остальных, и все, Плотник останется чистым и запросто может сделать так, что виноват буду я. Так и выйдет, и Сашку на меня спишут. Ведь Алинка мне звонила, а не Плотнику. Черт, похоже, я влип. Может, сдернуть отсюда, пока не поздно? А то ведь сделают крайним и завалят. Бабок мне вполне хватит, документы я приготовил заранее. Да, надо исчезать. А Юрок, оказывается, не так и прост, как я думал.

– Я на вас надеюсь, – сказал Оленев.

– Мы сделаем все, что надо, – негромко проговорил один из пяти сидевших на оленьих шкурах стариков, – и сразу пришлем человека.

– Удачной охоты и хорошего корма оленям. – Оле-нев поклонился и вышел.

– Чистого неба и хорошей дороги, – сказал ему вдогонку старик.

– Куда сейчас? – спросил водитель у майора.

– За Лепиным.

– Я скажу охотникам, – старый чукча с тремя рваными шрамами на правой щеке пыхнул трубкой, – они осмотрят места, где можно спрятать ребенка.

– Она тут была, – уверенно проговорил Митрий. – Скажи, Шурка! – Он посмотрел на Александра.

– Да, – кивнул тот. – Здорово похожа, – удивленно добавил он. – Так она чего, преступница, что ли?

– Да нет, – покачал головой Юрий. – Хотя кто ее знает… – Он пожал плечами.

– Не похожа она на преступницу, – сказал Шурка, – хотя дерется лихо, я аж рот открыл. Ведь она и без меня управилась бы – бах, трах, ногой, рукой, подсечку, и готовы два хунхуза. Молодец девка! Вот бы жену такую… И пить бросишь, будешь на цыпочках ходить. Она враз…

– Постой, – удивленно перебил его Юрий, – как это?

– Да так. Дала она им прикурить. Видно, девка каратэ занималась. Руки, правда, без шишек на костяшках, а бьет умело. Тургунов этого не видел, как раз в доме одного делал…

– И кто же ты такая? – рассматривая фоторобот, пробормотал Юрий.

– Ее Машкой зовут, – вспомнил Александр. – У нее карабин мелкашечный, «Соболь». А больше ничего не знаю.

– А почему ты молчал? – спросил Антон. – Я же…

– Так жаль девку-то, – вздохнул Шурка. – На кой хрен она вам понадобилась? Они к племяннику Федоры-ча собирались.

– Тихо! – Юрий кивнул в сторону кухни.

– Не слышит он, – поняв, успокоил его Антон. – Я поверх крышки половик и пару фуфаек положил.

– Молодец! – засмеялся Юрий.

– Вы про что это? – подозрительно спросил Шурка.

– Да так, – отмахнулся Юрий. – А ты, значит, трепался насчет мордобоя с хунхузами. То-то я думаю, чего это они тебя…

– А больше я тех, кто у дома Тургуна был, и не вижу. Видно, со стыда померли, – не подозревая, что очень близок к истине, проговорил Шурка.

– Как в подвале? – удивился Честных.

– У участкового, – услышал он голос Оленева. – Кстати, у него тоже был фоторобот. Лепин выхватил пистолет, я и не сдержался. В общем, привезу, поговоришь с ним.

– А куда его потом девать? – вздохнул Честных. – Зря ты…

– Он на участкового и стажера наезжать начал, – не дал договорить ему майор. – Он вплотную связан с бандитами, я в этом уверен. В общем, привезу, разберешься. Сейчас заеду и возьму его.

– Понятно. Значит, Парина надо куда-то откомандировать. А что с Лепиным делать будем? Предъявить ему…

– Есть свидетели, – перебил его Оленев, – как он выхватил пистолет. На этом его купить можно, сказать, мол, пойдешь по статье – угроза убийством и сопротивление…

– Попробуем. Вези, а я пока Парина откомандирую куда-нибудь. Говорить с ним бесполезно, так что пусть едет в Билибино. Я договорюсь с Яковенко, вроде как помощь ему. Он его по горло загрузит. А с Лепиным пока работать будем. Он вообще-то трусоват, так что расколоть его можно запросто. А что слышно насчет сына Рубанова?

– Пока ничего. Я поговорил с оленеводами, обещали помочь.

– Слушайте, Тарас Иванович, – вздохнул молодой лейтенант милиции, – я, конечно, помогал вам во всем. Но тут ведь вот какое дело, я видел фоторобот женщины, который вы дали, у парней Матроса. Они тоже разыскивают ее. И тоже не знают ни имени, ни фамилии. Может, вы объясните, в чем дело? Что за совместный розыск? Или ваш заказчик бандит?

– Перестань, Гуркин, – засмеялся Парин. – Просто человек на всякий случай обратился и к Матросову. Ну что в этом плохого? В любом случае нас он не обидит. Будете…

– Ну что ж, это вы скажете прокурору. Я сегодня же иду туда и объясню ситуацию. А то получается, что мы помогаем бандитам.

– Да перестань ты молоть ерунду!

– В общем, все это прокурору объясняйте. – Лейтенант быстро пошел по улице.

– Да погоди ты, Сашка, – бросился за ним Парин. – Хочешь, поедем к этому человеку, и он тебе все объяснит. Кстати, ты удивлен будешь, когда увидишь, кто это.

– Ладно, – согласился лейтенант, – поедем. Очень не хочется в вас разочаровываться, товарищ капитан.

– Ну, – повернувшись к женщинам, проговорил бородатый старик в больших темных очках, – и как я вам?

– Знаете, – фыркнула Маша, – вылитый Семен Федорович Тургунов, только очень постаревший.

– Утешила, едрена бабушка! – Тургунов отклеил бороду. – Хреновый из меня конспиратор. Ладно, так пойду. В конце концов, ищут тебя, а не меня. Даст Бог, проскочу. А ты не вздумай, ни шагу из квартиры сделать. Ясно?

– Так точно, – улыбнулась она.

– Ну а ты, Матрена, значится, отвечаешь за нее.

– Не ходил бы ты, Семен, – вздохнула женщина, – а то ведь прибьют тебя.

– Да не каркай ты! Больше сидеть тут негоже. Самолета нет, да и боюсь я лететь. Наверняка Плотник Броно-ва с потрохами купил. Пойду до геологов, могет, улетим вертолетом. С Машей таскаться по тайге не хочу, да и опасно. Ежели не вернусь, тогда, девка, сама мысли, как удобнее тебе отсель выбраться… – Старик вздохнул. – Но я вернусь, и тогда мы с тобой пойдем уже наверняка. У меня среди геологов знакомые имеются, они подмогнут, ежели что. Все, пошел я.

Матрена Пантелеевна перекрестила его в спину. Вздохнув, Маша отвернулась.

– Вы не подскажете, – обратилась она к хозяйке, – откуда я позвонить могу?

– Если только с почты. У соседей телефон есть, но они люди жадные и болтуны. Хорошо еще, что не видели вас с Семеном.

– Я потеряла свой сотовый, – вздохнула Маша. – А больше звонить было неоткуда. Хотела на почту сходить, но Семен Федорович не разрешил. А у вас знакомого милиционера нет? Такого, кому бы вы верили?

– Да как не быть, но кто его знает, хороший он или плохой. Ведь сейчас на милицию все косо смотрят. А зачем тебе милиционер нужен?

– Мне позвонить надо. Наверняка мама с папой обо мне уже беспокоятся, да и на работе тоже. А у вас тут сотовые телефоны продаются? Я дам денег, и вы…

– Знаешь что, – отрезала Матрена, – сиди тихо, как мышь! Что Семен сказал, то и делай. А то ведь накликаешь беду и на себя, и на него. Да и мне не надо разных там уголовников. Им ведь все равно – старый, молодой, зарежут, и все. Вот Семен вернется, тогда и поговоришь. Как он скажет, так и будет.

– Вообще-то у геологов должна быть связь, – сказала Маша.

– Конечно, есть, – кивнула Матрена.

– Давай-ка остановимся, – притормаживая, сказал сидевший за рулем Парин, – и отольем, а то я вчера пива напился.

– Куда мы едем-то? – спросил Гуркин. – Там ведь…

Сухо щелкнул курок пистолета. Пуля пробила затылок лейтенанта. Он рухнул лицом вниз. Сунув пистолет в карман, Парин ухватил тело за ноги и быстро поволок в кусты.

– Надеюсь, я тебя не разочаровал, – пробормотал он, – щенок! К прокурору онпойдет…

– Ну вот, – сев на заднее сиденье автобуса, вздохнул Тургунов, – теперь я из Маркова выеду. А там пешочком. К вечеру и доберусь.

– Не нашли еще Тургунова с бабой? – наливая водки в стакан уже явно захмелевшему парню, спросил Всеволод.

– Нет. Скорее всего их тут уже нет. Вроде у геологов их видели.

– Это у Волчьей поляны?

– Ага. Туда сейчас Ворон отправился. Ну и Местный своих подпрягает. Найдут! Старика грохнут сразу, а бабу под хоровод отдадут! – хохотнул он и, взяв стакан, выпил.

Всеволод снова налил.

– А ты-то чего тут торчишь?

– На всякий пожарный. – Парень захрустел огурцом. – Вдруг здесь появятся? В общем, обложили Тургу-на, как волка, красными флажками. На кой хрен ему молодуха та понадобилась? Смерть себе искал, видно, и нашел. Зря он связался с нами… А водочка хороша. Я вроде забалдел, – пьяно усмехнулся он.

– Ты покемарь трошки, – посоветовал Всеволод, – а я покараулю. Если что, толкну.

– Во, – обрадовался парень, – правильно! А то я и ночью почти не спал, в карты резались.

– Значит, Маша, – рассматривая фоторобот, сказал Честных, – понятно. Ну, – он взглянул на понуро сидевшего Лепина в наручниках, – что скажешь?

– А что тут говорить? – вздохнул тот. – Я не понимаю, зачем это надо? – пошевелил он скованными руками. – Ведь…

– Во-первых, – перебил его Честных, – ты угрожал пистолетом майору Оленеву и всем находившимся в комнате. Во-вторых, используя служебное положение, сделал фоторобот женщины и искал ее. Привлек к этому обманным путем Парина и еще…

– Что? – Лепин вскочил. – Я его привлек? Это он!

– Парин утверждает, что ты начал все это по просьбе Плотника.

– Давайте его сюда! – закричал Лепин. – И пусть…

– Обязательно, – кивнул Честных, – но сначала ответь, как ты пошел на сотрудничество с Плотником?

– Меня Парин уговорил, честное слово. Собрал нас, меня и двоих участковых, Гуркина, Самохина и еще…

– Хватит! Тебя там не было. Не хочешь говорить – значит, заводим дело о покушении на заместителя начальника райотдела…

– Ладно, скажу… – Лепин опустил голову. – Парин меня подловил год назад. Начальник бывший был на поводке у Плотника. Ну и многие у Плотника кормились. И не только наши. И в Билибине у него свои люди есть. Точнее, были, многих вместе с нашим бывшим…

– Ты по делу говори, – перебил его Оленев, – о себе. На чем тебя поймали?

– Мы субботник устроили в Билибине, но проституток не нашли, а бухнувши прилично были. Ну и подловили на трассе двух девчонок. Они сами подошли, мы у шашлычной остановились. В общем, мы их того, можно сказать, изнасиловали. Наутро испугались. А тут появляется Плотник и показывает фотографии. Мол, все, ребята, пойдете на спецзону. Мы взмолились. Я, потом один из ГИБДД Билибина, Витька Луков, и Парин. В общем, с тех пор мы на Плотника и начали работать. Он нам платил, а мы ему сообщали о готовившихся операциях.

– Ясно. А что тебе от участкового Глубинки надо?

– Не мне, Плотнику. Он хочет, чтоб Рубанов помог ему какой-то груз довезти до одного места. Куда именно, не знаю. Велел мне напугать Рубанова – мол, есть свидетели, которые подтвердят, что жену ты убил. Нож с отпечатками пальцев Рубанова у них имеется. Кутехов охотничий Юркин принес, тем ножом Алинку и зарезали. А стажера должны убить из карабина Сашки Матвеева, Шуркой его кличут. На Матвеева у них тоже зуб имеется. Оформите это все как явку с повинной, – попросил Лепин.

– Пиши! – Честных протянул ему бумагу. – Как писать, помнишь? – усмехнулся он.

– Это все Парин затеял, – начав писать, пробормотал Лепин. – А на меня, гнида, валит! Хрен ему, – он злорадно улыбнулся, – я все расскажу. И о трупе, который на нем есть, и о…

– Пиши, – остановил его Честных.

– Товарищ майор, – в кабинет заглянул старший лейтенант, – вас просит задержанный Парин.

– Побудь с ним. – Честных кивнул на Лепина и вышел. Вслед за ним покинул кабинет и Оленев.

– Не ожидал, – сказал он, – что так быстро получится. А Парин где?

– Он на больничном, – недовольно ответил Честных. – Но сейчас этот гад расколется, на основании его показаний и возьмем Парина. Надеюсь, о трупе он не просто так сказал.

– Едрена бабушка! – Тургунов поспешно улегся на землю. – Это что вы тут делаете-то?

Мимо него прошли пятеро с оружием. «Хунхузы Местного, – узнал двоих Семен Федорович. – Вот гады! Кажись, опоздали мы с тобой, Машенька. Едрена бабушка, нас шарят, волчье племя». Пятеро остановились. Один, присев, что-то сказал остальным. Мысленно выругавшись, Семен Федорович прижал приклад карабина к плечу.

– Кто-то здесь только что прошел, – осмотрелся кругом сидевший на корточках чукча.

– Куда он пошел? – спросил бритоголовый верзила.

– Дальше камни, – ответил чукча, – но шел в ту сторону. Вон смотри! – Он вскинул «винчестер».

Остальные тоже приготовились к стрельбе.

– Вы чего, – услышал Тургунов голос Следопыта, – чокнулись?

– А ты откуда тут взялся? – опуская карабин, спросил бритоголовый.

– Как будто не знаете, – недовольно отозвался, подходя, Следопыт. – Там никого нет, я проверил. Надо вдоль Рыжихи пройтись. Там видели кого-то.

– Мы туда и шли, – кивнул верзила. – А ты…

– Я к сопкам прошвырнусь, там посмотрю.

– Вот гнида, едрена бабушка! – процедил Семен Федорович. – Верно Матрена говорила…

Пятеро пошли дальше, а Всеволод, закурив, остался на месте.

«Уложить, что ль, гниду? – Старик взял его на мушку. – С удовольствием бы пристрелил паскудную рожу, да шум поднимать нельзя. Те возвернутся, не уйтить мне. Живи покедова!..»

Он стал отползать назад.

«Едрена бабушка, годы не те, чтоб в разведчиков играть да на пузе ползать. А что поделаешь, ни в жисть этим хунхузам не поддамся. Ведь ежели пытать станут, я не выдюжу и сдам и Матренку, и Машку. Так что лучше живьем им не попадаться».

«Годы у тебя не те, дядька Семен, – усмехнулся Всеволод, – как мишка раненый ползешь. А чего он один? Где молодуху оставил? Говорили, они оба у геологов были. Что ж ты, дядька Семен, неаккуратно так? Я, значит, должен вас подстраховывать, но за бесплатно я давно уже ничего не делаю».

Потушив окурок о приклад винтовки, он сунул его в нагрудный карман и неторопливо пошел к сопке.

«Надобно вертаться, – решил Семен Федорович. – Тут нам не пройтить. И к геологам соваться нечего. Как же они вычислили мою думку-то? Раньше надобно было. А как же назад-то вертаться? Нарвусь на этих хунхузов, и каюк. Живьем им поддаться нельзя, выпытают о Машке. Придется как-то назад уходить».

– Нет их здесь! – зло говорил в мобильный узкоглазый амбал. – И следов никаких. Мы тут, как собаки, всю местность облазали. Нет их тут и, кажись, не было.

– Но они были у геологов, – сказал Местный, – значит, до сих пор где-то там. Может, к границе с Камчаткой Тургун бабу повел, с него станется. Так что надо с Гайдуком связь держать.

– А если Гайдук их уже хапнул? Ведь понял, что не просто так Боярин за эту парочку бабки платит. Он их прижмет и все узнает. И тогда Гайдук будет Боярина шантажировать. Он может запросто…

– Ты, Медведко, где таких слов-то нахватался? – усмехнулся Местный.

– Литературу детективную читаю, – огрызнулся Медведко. – Короче, я своих увожу, тут вертушка крутилась. Может, вэвэшники кого ищут. А у меня нет желания с ними встречаться. Уходим…

– Не гони оленей на водопой, – остановил его Местный. – Проверь пути к Камчатке. Тургун вполне мог туда двинуться.

– Да ведь ему уже лет под сто. И куда он с городской шкурой…

– А с какого хрена ты решил, что она городская?

– Все так говорят.

– Проверьте путь к Черному, – перебил его Местный, и телефон отключился.

– Твою мать! – процедил Медведко. – Тронулись, – махнул он рукой нескольким вооруженным мужчинам.

– Парина нигде нет, – доложил оперативник. – Жена говорит, он утром, как обычно, уехал на работу. Но…

– Он с Гуркиным разговаривал, – перебила его пожилая женщина. – Я видела, как они говорили, потом Гур-

кин пошел, а Парин за ним побежал. Догнал, о чем-то поболтали, потом в машину его сели и уехали.

– Спасибо, Марина Антоновна, – поблагодарил ее Честных. – Вот как работать надо. А о чем они говорили, вы, случайно, не слышали? – спросил он женщину.

– Да что-то о прокуратуре. Гуркин заявил, что пойдет к прокурору. А потом они сели в машину. Что-то еще о фотороботе Гуркин говорил. Мне, конечно, могло и показаться, но…

– Что о фотороботе говорили? – подошел к ней Оленев.

– Что Гуркин видел такой же у парней Матроса. А Парин что-то про друга говорил. Мол, поедем, я вас познакомлю, и ты поймешь… Дальше я не слышала, они отошли.

– Спасибо вам, – еще раз поблагодарил ее Честных. – Так, ищем Гуркина. И объявите в розыск Парина.

– Слышь, мужик, – остановил идущего к вертолету мужчину плотный парень с карабином, – туда не сел старикашка с бабой? С молодой?

– Никого там нет. – Мужчина пошел дальше.

– Точно? – громко спросил парень.

– Точнее некуда, – услышал он голос сзади. – Этот Маев никого не берет. Только груз, и все. Однажды даже геодезистов наших не взял, – добавил рябой мужик в спецовке.

– А ты кто есть-то? – покосился на него парень.

– Я разнорабочий. А вы чего тут шукаете?

– Ты не видел тут старикашку с молодой бабой? Они вроде у вас были пару дней назад. Может, вернулись или снова заходили?

– Да тут уже неделю никого из чужих не было. Мы постоянно в лагере, план работы не наметили, вот и сидим без дела. Никого не видели.

– Как никого? Ваш бугор говорил, что они тут были…

– Да чтоб отвязались. Бугор тот еще мужичок. И правду не говорит, и не врет вроде. Может, он кого и засек, но мы не видели.

– Так был тут кто или нет?

– А ты не ори на меня! – разозлился мужик. – И вообще, не положено тут находиться.

– Слушай, ты, разнорабочий, – клацнув затвором карабина, усмехнулся парень, – я тебя…

– А ну-ка замер, землячок, – раздался голос сзади, – и положил пушку на землю.

Парень, обернувшись, увидел двух мужчин с направленными на него охотничьими ружьями.

– Живо делай, что говорю, – произнес невысокий бородач, – а то сейчас картечью накормим.

– У меня жаканы в стволах, – сообщил другой.

– Да вы чё, мужики? – Парень испугался. – Я просто…

– Клади карабин, – проговорил первый, – а не то расстреляем к чертовой матери.

Парень бросил карабин и попятился.

– Вы об этом пожалеете, – процедил он. Разнорабочий поднял карабин, разрядил и швырнул в кусты.

– Забери свою пушку, – усмехнулся он. – Еще раз увидим – позовем стража из службы безопасности. Он тебя шустро успокоит.

– Чего ему надо-то? – опустив ружье, спросил невысокий бородач.

– Какого-то старика и бабу ищут. Макаров вроде видел их недалеко, вот они и шарят тут.

– А кто такие-то? – спросил третий.

– Бандиты местные, – усмехнулся разнорабочий. – Их еще хунхузами называют. Та еще шваль. Начальник ментовки в Маркове прикрывал их, поэтому и расчувствовались. Хозяевами себя здесь считают.

– Может, зря мы с ним так? – посмотрев на поднявшего карабин и поспешно уходящего парня, вздохнул бородач. – А то заявятся…

– На нас они не навалятся, – успокоил его первый, – они с государством стараются не связываться.

– Ну чё там? – потушив окурок о дерево, спросил подошедшего парня плотный чукча.

– Да не было их в вертушке, я все осмотрел.

– Потихоньку, полегоньку, – шептал лежавший в густой траве Тургунов, – по зарослям. А где открытое местечко, бегом. Главное – до трассы добраться. Счас передохну, и дальше. Так и выберусь… – Он достал

фляжку и сделал несколько глотков. – Еще немного полежу и бегом припущусь.

«Во старик дает! – усмехнулся смотревший в оптический прицел Всеволод. – Как будто военную подготовку проходил. А где ж баба-то?»

Положив винтовку, он закурил.

«Наверное, дядька на разведку вышел, – подумал Всеволод. – Хорошо, что я его засек, когда он в автобус садился. А так бы хана ему. Подходить к нему опасно, на мушке меня держал. Во старый капканы мочит, войну Боярину объявил. И на кой хрен ему эта баба понадобилась? – Взяв винтовку, он посмотрел в прицел. – Готовится к рывку. Тут метров сто с гаком бежать придется. Сможет?» Всеволод повел стволом слева направо.

– Твою мать! – процедил он. – Замри, дядька.

– Ну, – вздохнул Семен Федорович, – с Богом, как говорится.

И присел. Мимо лица коротко свистнула пуля. Он упал.

– Какого хрена мы тут лазаем? – Остановившись, коренастый взял фляжку и сделал несколько глотков. – Надо возвращаться.

– Там кто-то побежал, – указал налево в сторону редких зарослей один из троих вооруженных мужчин.

– За ним! – крикнул коренастый.

«Едрена бабушка! – Тургунов вжался в землю. – Это кто ж меня остановил таким опасным способом? Чуть но-сопатку не отстрелил снайпер хренов. Но все равно спа-сибочки те, мил человек. А за кем они так припустили-то? Может, за тем, кто меня остановил? Тогда помочь ему надо. Черт, глаза не те стали. Ранее и прицела не надо было, все видел. Тьфу ты, едрена бабушка, у меня ж бинокль имеется. Машутка в сумку положила. Во дурень старый!»

Старик вытащил бинокль из футляра и поднес к глазам.

– Едрена бабушка! – изумился он. – Севка.

Вот, значится, кто меня пулей остановил. А вы– ₁₅₃ стрела не было, – вспомнил он. – У него глушак. Во едрена бабушка!..

– Да думал, что менты, – зло проговорил Всеволод, – вот и рванул. За мной, конечно, вроде и не числится ни хрена, но лишний раз на глаза им попадаться тоже желания нет.

– Ну чего? – спросил коренастый. – Видел кого?

– Да если б видел, взял бы. Там, правда, солдатики лазают, – махнул Севка рукой вправо. – Я и шел, чтоб предупредить. Сваливать надо. Наверное, у геологов шумнул кто-то, вот они и вызвали…

– Да это он, – мотнул головой на парня коренастый, – жути на них нагнал, вертолет шмонал. Ведь сколько раз говорил – не блатуй! – Он сильно ударил прикладом в живот хотевшего что-то ответить парня.

– Уходят, – довольно пробормотал Семен Федорович. – Значится, Севка меня предупредил. А я его, грешным делом, хотел на небеса отправить. Вот едрена бабушка! Ну, теперича я доберусь. Тут чуть-чуть и еще немного осталося. А вот что потом делать? Ладно, доберусь, там и решать стану. – Он снова припал к биноклю.

Глубинка

– Привет, – кивнул вошедший во двор Каменотес.

– Здравствуйте, – испуганно отозвалась пожилая женщина в темном платке. – Чего надобно? Деньжат у меня только на похороны…

– Да брось ты, бабка, – усмехнулся он. – Ты вот что, денег хочешь заработать?

– А что делать-то надо?

– Отнесешь вашему участковому это, – он протянул ей конверт, – но никому другому не давай, понятно?

– Да как не понять, мил человек, все понятно. А сколь ты мне денег дашь?

Он засмеялся и сунул ей в сухую ладошку пятьсот рублей.

– Хватит, наверное. Тут идти-то хрен да немножко. Отнесешь, вернешься и еще получишь. Но если ментов приведешь – заживо спалим, как в Индии, – посмеиваясь, проговорил он. – У них там кладбищ нет. Умер, сожгли, и все дела.

– Прости меня, Господи! – перекрестилась она. – Значит, нехристи в этой самой Индии живут. А фильмы ихние хорошие, прямо плачешь, когда смотришь. А они жгут мертвых. Вот нехристи-то!..

– Ты? – Боярин удивленно взглянул на вошедшего Парина. – И какого хрена ты тут делаешь?

– Сдал меня кто-то, – зло ответил тот. – Лепина повязали и меня ищут. Хорошо, что я в это время с другим занят был. А Гуркин хотел в прокуратуру идти.

– Новый начальник развел бурную деятельность, – процедил Плотник, – пора бы и остановить. Хочешь двадцать пять тысяч евро?

– Это невозможно, – покачал головой Парин.

– Людей с телохранителями убивают, – усмехнулся Боярин, – а ты говоришь, начальника райотдела убрать невозможно. Короче, вот что – подготовишь его мокру-ху в течение пяти дней. Сделаешь все – двадцать пять тысяч и загранпаспорт в зубы. Кати куда пожелаешь. Сам подумай, выбор невелик – или тебя твои коллеги хапнут и загремишь ты на пожизненное, или…

– На пожизненное я не потяну, – усмехнулся Парин, – но лет на двенадцать…

– А труп охотника в пади забыл? – напомнил Боярин. – А семью в…

– Не докажут, – ответил мгновенно побледневший Парин.

– Я помогу, – засмеялся Боярин. – Свидетели есть и пленка с записью твоих деяний. Думаешь, я просто так наблюдал, как ты резвился? Нет, мой ментенок, я тебя намертво к себе привязал. В общем, так, – перешел он к делу. – Отсидеться в Маркове ты сможешь. Где Честных живет, знаешь. Как ходит и ездит, тоже известно. Четыре дня у тебя на подготовку, а потом за дело. И сразу уходишь. Я тебя отправлю куда скажешь. Отдыхай пока, а потом тебя отвезут в Марково.

– Не поеду! – заорал Парин. – Меня ищут. Я узнал про это и…

– Тебя отвезут, – повторил Боярин.

– Спасибо. – Юрий взял конверт. Бабка торопливо пошла от калитки назад.

– От кого это? – спросил он.

Не отвечая, она ускорила шаг. Пожав плечами, Юрий вошел в дом и достал из конверта листок.

«Мы все знаем, – прочитал он. – Предлагаем сотрудничество. Будешь получать в твердой валюте и через десять дней увидишь сына. Убери из поселка стажера. Это будет согласием. Иначе прокуратура узнает о твоей связи, и ты получишь голову Сашеньки».

Играя желваками, Юрий сжал пальцы. Опомнившись, освободил смятый листок. Потом сунул письмо между страниц тома энциклопедии. Взяв мобильник, набрал номер.

– А зачем он тебе, папа? – спросила Алена.

– Просто подстраховка, – улыбнулся Плотник. – Он сейчас поддерживает связь с неким майором Булановым. Темный тип. Воевал в Чечне, был в СОБРе, работал в Хабаровске, в Магадане. Попортил крови многим деловым людям. Его подставили с помощью его друга, который работал на нас. Думали, избавимся от него, но не вышло. Его перебросили сюда. Помнишь, мы хотели взорвать его машину? А ты все удивлялась зачем. Так вот сейчас я могу ответить: меня попросили об одолжении знакомые и хорошо заплатили. Но к сожалению, он оказался везунчиком, и у нас ничего не вышло. Повторять покушение я не стал, риск большой. Так могли подумать, что просто кто-то побаловался, хотел напугать, а повторная попытка вызвала бы вопросы. В таких случаях подключается ФСБ. А это очень серьезная организация, и у меня нет ни малейшего желания иметь с ней дело. И вот сейчас Буланов связался с участковым. Не знаю, что их объединило. Однако недавно присланный начальник со своим помощником чукчей начали проявлять совсем не нужную мне активность. У участкового был кто-то из блатных. Значит, он работает на них. Мне плевать, на кого именно, но я хочу купить его. Он получил письмо с предложением сотрудничества. И он обязательно вызовет Буланова. В этот день Парин совершит покушение на Честных.

И мы спокойно, воспользовавшись двумя убийствами офицеров милиции, уйдем.

– А с кем, по-твоему, связан участковый? – спросил Игнат.

– Для меня это тоже загадка. Я считал, что он верный своему долгу мент. По крайней мере Генка часто заводил с ним разговоры о деньгах – мол, можно неплохо зарабатывать, ничем не рискуя, но Рубанов отшучивался, а однажды чуть было не увез Генку в райотдел. Алинка еле упросила мужа не делать этого. Судя по поведению тех двоих, это заблатненные и никого не признающие бандюги. Ясно, что у них есть хозяин, и мне бы очень хотелось выяснить, кто он. Хотя я допускаю, что это кто-то из питерских. Жаль, Алинку пришлось убрать, она как-то говорила про Питер. Мол, у мужа там двоюродный брат живет… Двоюродный брат, вот кто был у Юрки. Скорее всего он их и вызвал. Вот оно что… Но…

– Отец, – не дал договорить ему Игнат, – а помнишь, каких-то двоих видели…

– Это они и есть. Одного зовут Алексей…

– Но там были бородач и блондин, – напомнила Алена.

– Это они, – повторил Плотник. – Мужик этот говорил, что их двое, один с автоматом, наглые и сильные. Они это.

– Значит, вполне возможно, за нами наблюдают, – сказала дочь.

– Пусть парни Местного обшарят все вокруг, – приказал Боярин. – А участковый мне нужен. И он будет моим.

– А ты не боишься, что Парин, когда ты отправишь его в Марково, пойдет и сдастся ментам? – спросил сын.

– Не пойдет, – уверенно ответил отец. – Все началось с Афанасьева. Старый мент до пенсии дотягивал. А его внук заболел какой-то хреновиной. В общем, на операцию нужны были большие деньги. И я их ему дал. Он взял, не спрашивая об условиях. Так и начал работать на меня. А потом уж я и остальных прихватил. Кого на чем. Парина с его приятелем Лепиным – на изнасиловании, – засмеялся он. – А Парин набрал себе шестерок из младшего состава. Правда, немногих, но хватает.

– А как ты вышел на Оборотня? – спросила отца Алена.

– Он сам на меня вышел. Это страшный человек, – неожиданно признался он. – Его противники давно пропали без вести, я знаю о троих. За ним кто-то стоит, и о том, чтоб его убрать, не может быть и речи. К тому же у него на каждого, с кем он имеет дело, имеется досье. К сожалению, и на меня тоже. Я бы давно постарался избавиться от него, возможность есть – он ездил на курорты в Крым, в Сочи. За границу не выезжает, боится. Но пока я ничего не могу с ним поделать. Впрочем, как и он со мной. У меня на каждого собрано достаточно компромата. Но сейчас дело идет к тому, чтобы все закончить. Поэтому так важно не допускать ошибок. Ошибемся – сдохнем.

– И что ты решил? – спросил Антон.

– Ничего, – ответил Юрий. – Я готов на все, лишь бы Саша… – Он замолчал.

– У меня нет детей, но я понимаю, что ты чувствуешь. Однако надо что-то делать.

– Что? Лично я не знаю, что именно. Пусть, в конце концов, убьют меня, но не тронут сына. По-моему, зря я сообщил об этом Оленеву. Правда, Плотник, видимо, поверил в наше представление. Но что это дает?

– Погоди, уже дало. Ты получил письмо. Значит, скорее всего…

– Ага! – перебил Юрий. – Чтобы совершилось это «скорее всего», надо убрать из поселка тебя. Ты же читал письмо. А я и представить не могу, что тебя не будет рядом. Я сейчас испуган, растерян… – вздохнул Юрий.

– Я, наверное, испуган больше тебя. Ну, возьмите любого из нас, пристрелите, это было бы понятно. Но зачем брать ребенка? Да и в конце концов, что мы можем? Не придут же они, чтоб сжечь поселок. Не пойму я, что ему от тебя надо… Так что делать будем?

– А ты понимаешь, что я ничего сейчас не могу предпринять против Плотника?

– Да понимаю, поэтому и спрашиваю. Что делать будем?

– А ведь тебя могут с работы к чертовой матери выбить.

– Да и хрен с ним, что-нибудь придумаю. Охотой буду заниматься. Или в охрану пойду. Стрелять я умею, драться тоже. В общем, не пропаду.

– Ты так легко об этом говоришь, – помолчав, выдавил Юрий.

– Слушай, старлей, хватит скулить. Я понимаю твой страх, но сейчас надо что-то делать.

– Что? Я лично не знаю…

– Собраться всем, – услышали они голос вошедшего Матвеева-старшего, – и прочесать все вокруг. Мужики у нас тундру и тайгу читать умеют, найдем и…

– Они убьют Сашку, – перебил его Антон.

– Ну тогда вам надобно сидеть тихо, – присаживаясь на кровать, проговорил старик. – А мы задание нашей молодежи дадим, пусть осторожно поищут схрон, где пацаненка прячут. Ведь не в Анадырь они его отвезли, рядом где-то держат. Через пару дней узнаем. А ты пока не высовывайся. Якобы приболел от расстройства. За порядком мы с ним сами присмотрим, – кивнул он на Антона, – так что не горюй шибко. А ежели что попросит этот гад, делай вид, будто на все согласен. А через пару-тройку деньков мы узнаем, где мальчонка. И уж тогда решать станем. Али сами вызволять станем, али эти самые маски-шоу пригласим. Я про тех, кто в масках бандюков ловит. Ловко у них это выходит, и прозвали их удачно в народе. – Он засмеялся.

– Спасибо вам всем. – Юрий вздохнул. – Не думал я…

– Ты чайку завари покрепче. Конечно, и вмазать граммов по пятьдесят можно было бы.

– Сейчас, – кивнул Юрий.

– Но не более, – предупредил Сидорыч.

– Всем понятно? – осмотрел сидевших в зале старого дома культуры седобородый крепкий мужчина. – Определите, где кто будет находиться, и за дело, мужики, но только найти надо. И разумеется, оставить кого-нибудь для наблюдения. А самое главное – аккуратнее. У них тоже есть знающие тайгу и тундру люди.

В саму тундру не ходите. В основном у них стоянки в сопках и Камнях. И поосторожнее.

– Да все понятно, – сказал кто-то. – Найдем мы мальца. Ну а если вдруг все-таки столкнемся с этими гадами, кровь им пустить можно?

– У тебя, Пахом, одно на уме, – проворчал седобородый. – Но ежели деваться будет некуда – стреляйте.

– Давно пора с этими гадами разобраться, – проговорил еще кто-то.

– Оленеводы нам помогут, – сказал, входя, мужчина. – Сейчас объясню, где они будут и где нам проверять.

– Слышь, мужики, – довольно громко заговорил стоявший у двери плечистый молодой мужчина, – а на кой нам это сдалось? Нас вроде здесь ничего не касается. А влезем, придется нам…

– А ты, Жучок, выходит, боишься? – усмехнулся коренастый мужчина в старом камуфляже. – Иди домой и залезь к бабе под юбку. В этих делах ты мастак.

Раздался дружный хохот. Куривший у двери мужик, который приходил к Рубанову, посмотрел на часы.

– А что? – переждав взрыв смеха, подал голос крепкий лысый мужик. – Верно Жучок говорит. На кой хрен нам эти дела нужны? Милиция имеется, солдаты. Вот пусть они и…

– Кто так думает, топайте по домам! – зычно перебил его седобородый. – Мужики знают, что делать надо. А остальные идите посуду мыть.

Сидящие в зале засмеялись.

Анадырь

– Так, – кивнул рослый бритоголовый мужчина в камуфляже, – это все надо сделать быстро. – Он обвел лезвием длинного ножа место на карте. – Район работы. Работать без свидетелей. Ясно?

– Конечно, – кивнул мускулистый брюнет.

– Это последний выход? – спросил загорелый атлет.

– Да, – ответил бритоголовый. – Времени на все – трое суток. С Гайдуком договорились? – посмотрел он на курившую у окна крепкую женщину в камуфляже.

– Конечно. Он давно этого желает.

– Потом разделаемся и с ним, – усмехнулся бритоголовый. – Но сначала Марково. Там действуй ты, Пиранья, со своими.

– Ясно, – кивнула женщина. – А она действительно похожа?

– Другого ничего нет.

– Хорошо, – глядя на фоторобот, сказала Пиранья.

– Ты, Ягуар, – обратился бритоголовый к атлету, – займешься Алхимиком. Ну и конечно, его прикрытием.

Марково

– Господи! – Матрена вскочила с кровати. – Да кого ж на ночь глядя принесло-то?

Перекрестившись, она шагнула к двери. Увидела стоявшую с карабином в руках Машу. Снова перекрестилась.

– Кто там? – негромко спросила она.

– Да я это, – послышался голос Тургунова. Матрена открыла дверь. В прихожую ввалился старик.

– Фу-у! – длинно выдохнул он и поставил к стене карабин. – Не пройти нам к геологам, – сказал он Маше. – Обложили хунхузы эти хреновы. Завари чайку, – попросил он Матрену, – а то устал дьявольски. Как заяц скакал. – Матрена ушла на кухню. – Надобно что-то другое придумать, – обратился старик к Маше. – Не проскочить нам. Меня Севка, можно сказать, спас. Если б не он, там бы я и остался. Видать, ты что-то очень важное про этих гадов знаешь. Прямо как на чернобурку по первому снегу охотятся. Как же нам выбираться-то отсель?

– Послушайте, Семен Федорович, – тихо сказала Маша, – неужели в райотделе или прокуратуре нет…

– Слышь, девка, не начинай сызнова. Я не знаю, есть в этих самых делах нормальные али нет. Но точно знаю другое – начальника здешнего сняли, потом под арест сунули. Однако выпустили, сердце у него, видите ли, прихватило. Он в больницу лег, а когда вышел, его машина сбила. Больше никого не взяли за горло. Его убили, и тишина сызнова. А тут и нового подорвать хотели. Прислали его недавно, и, видать, чем-то он не угодил. Поэтому, чтобы говорить про этих оборотней, на– 161 добно по крайней мере в Магадан попасть. А тут заместо правды пулю поймаешь али нож в пузо. И больно, и помрешь. А я уж ежели начал помогать те, то до безопасного места доведу.

– А позвонить отсюда в Москву можно? – спросила Маша.

– А чего ж нельзя? Только для энтого на почту идти надобно. А там тебя наверняка высматривают. Не зря же они твою морду нарисовали.

– Действительно, фоторобот сделали.

– Я те про то и говорю. Все тут связано одной веревочкой. Так что за помощью обращаться в милицию не стоит, там и пришибут.

– Похоже, это действительно так, – вздохнула Мария.

– А ты, значится, еще сомневалась? – усмехнулся Тургунов.

– Просто не хочется верить, что здесь все так плохо.

– Да везде дерьма хватает. Например, я давно уж разуверился во всех этих службах. Ну, в общем, сделаем так… Севка, выходит, не курва, как я мыслил. Надобно с им разговор вести. Ты, Матрена, сходишь к ему и позовешь. Но чтоб пришел незаметным ходом. А тут мы с им и обмозгуем все.

– Парина нигде нет, – сказал Оленев. – Как сквозь землю провалился. И Гуркина никто не видел. Выходит, с ним ушел.

– Вряд ли, – возразил Честных. – По словам Марины Ивановны, они о чем-то спорили. И Парин, догнав Гуркина, уговорил его поехать с ним. Я думаю, Гуркин мертв. Ну что ж, будем разбираться с его купленными помощниками. Два участковых, дэпээсник Морозов и внештатный сотрудник Ломов. Берите всех – и ко мне. Завтра приедет сотрудник службы внутренней безопасности.

– Знаете, Сигизмунд Карлович, – сказал Павел, – вам надо поехать со мной к начальнику…

– Вы лучше, господин майор, пристрелите меня сразу, – отозвался Пицкевич, – не так мучительно умирать буду, а родственникам жизнь сохраню. – Он всхлипнул и вытер глаза.

Павел взглянул на усмехавшегося Альберта и попробовал еще раз:

– Я ответственно заявляю – с вашей головы не упадет…

– Вы уже доложили обо мне? – испуганно перебил его Пицкевич.

– Нет. Хотя следовало бы это сделать. Сейчас, я уверен, вам ничто не угрожает. По крайней мере один из…

– Да вы все ахнете, – горячо заговорил Пицкевич, – когда узнаете, кто именно стоит за всем этим. Поверьте, если бы дело было только в Парине и Лепине, я давно бы все рассказал. Давайте наконец решим, помогаете вы мне или нет. Я сразу предупредил, что буду давать показания только в ФСБ Магадана. Другого варианта нет.

– Послушай, Пашка, – сказал Альберт, – а почему бы тебе просто не послать его на хрен? Или есть второй вариант: Сигизмунд Карлович предлагал тебе деньги. Я это слышал и могу дать показания. Посадим его за попытку подкупа должностного лица.

– А что, – посмотрел на испугавшегося Пицкевича майор, – это решает все проблемы. Никто не узнает, что Пицкевич сдает Плотника, его просто задержали за подкуп…

– Вы не можете так поступить! – закричал Пицкевич. – Я пришел к вам как к порядочному человеку и офицеру милиции, которому верю! Я пришел, чтоб помочь вам, а вы… – Не договорив, он заплакал.

Павел переглянулся с Альбертом и сказал:

– Да успокойтесь вы и поймите, что чем дальше мы с вами…

– Так отправляйте меня в Магадан, – ответил Пиц-кевич. – Я готов идти по тайге, по тундре, плыть на плоту. Поймите же вы наконец: я очень хочу жить на свободе. Но я боюсь за своих родственников, за своих детей. Их убьют, как только узнают, что я в милиции.

– Но почему же их до сих пор не трогают? – спросил Павел.

– Они прекрасно понимают: если будет нанесен вред кому-то из моих родных, я сразу же дам уничтожающие их показания. Сейчас они уверены, что я где-то прячусь и еще не сумел выбраться из этих мест. Меня ищут. Но как только я окажусь в органах, об этом наверняка узнают, и моих… – Пицкевич всхлипнул.

– А он действительно боится, – шепнул Альберт.

– Но что мы можем сделать? – процедил майор. – У меня нет личного самолета.

– Ты говорил про геологов, – напомнил Альберт.

– Мы дали дезинформацию, и сейчас там вовсю шарят люди Плотника. А насчет отправки Пицкевича подальше… я прорабатываю один вариант. – Павел усмехнулся. – Никогда не думал, что, занимая должность начальника уголовного розыска райотдела, придется соображать, как помочь преступнику выбраться из своего района… В общем, они усиленно разыскивают девушку по имени Маша. Наш сотрудник Парин распорядился составить ее фоторобот. Люди Плотника также разыскивают двоих мужчин, блондина и бородача. Одного зовут вроде бы Алексей. Блондина, кажется… Зря он не хочет, – кивнул Павел на всхлипывающего Пицкевича, – пойти в…

– А мне кажется, правильно не хочет, – негромко перебил его Альберт. – Он так про своих близких сказал, что я поверил. Он действительно не столько за себя боится, сколько за них. Ты лучше думай, как быстрее отсюда выбраться, тогда точно всем хана придет. Пицкевич верно говорит об остальных. Надо брать всех сразу. Так что он прав. Даже если он решит рассказать все здесь, это будет во вред делу. Сразу всех взять вы не успеете даже на Чукотке. А остальные мгновенно узнают обо всем и успеют уйти. Я уж не говорю про заграницу. А если мы сумеем вывести Пицкевича по-тихому и он даст полный расклад в Магадане, наши подключат Интерпол, цепочка замкнется. Возьмут всех в одно время. Ты небось еще одну звездочку получишь.

– Как бы эти не потерять, – вздохнул Павел. – Найти бы ту девушку, тогда многое стало бы ясно. Она видела кого-то на пожаре, поэтому ее и хотят убрать.

– Это понятно.

– Сейчас будут брать всех шестерок Парина. Жалко, сам он, гнида, ушел.

– Возьмете и его. Или его просто-напросто уберут, сейчас он для них опасен, может сказать такое, за что Плотнику могут надеть браслетики и посадить. И если Парин не дурак, то понимает это и скоро сам придет с повинной.

– Вряд ли. Во-первых, он уверен, что его спасут. Во-вторых, есть основания подозревать его в убийстве Гур-кина. Так что Парина придется искать и брать.

– А что ты с Пицкевичем решишь? Время идет.

– Да подожди! Я надеялся уговорить его, была надежда на геологов, но там сейчас бандиты.

– Ясно. На уговоры он не поддался, а самое главное – мы поняли, что Пицкевича надо вытаскивать отсюда и чем быстрее, тем лучше.

– Ладно. Я все-таки что-нибудь придумаю.

– Папа! – раздался детский крик.

Мужчина, собиравший бруснику, бросился в сторону голоса. Навстречу ему стремительно выбежал из кустов мальчик лет двенадцати.

– Папа! Там… – Прижавшись к отцу, он указал назад.

– Что там? – выхватив охотничий нож, спросил отец.

– Дядька. Горло у него… – Не договорив, мальчик уткнулся в отца и заплакал.

– Слышь, – испуганно сообщил сидевшему за столом в баре Кутехову плотный мужик, – участковых двоих хапнули и мента вашего, ну, внештатного. Я видел, как их в тачку сажали.

Геннадий бросился к выходу.

Мужик схватил начатую бутылку коньяка и припал к горлышку.

– А ну давай отсюда! – крикнул бармен.

– Умри! – подмигнул ему мужик. – Уже оплачено. – И начал закусывать. Бармен выругался.

– Да! – громко говорил по телефону Кутехов. – Сейчас взяли, сам видел. Надо мне из Маркова сваливать! Кто-то из них наверняка…

– Да кто тебя видел-то, – усмехнулся Игнат, – с Па-риным? Так что успокойся. Что там с геологами?

– Ничего пока. Говорят, старик с бабой там были, люди след заметили. Но только одного человека. Так что, мне кажется, надо убирать оттуда людей. В тех местах солдатики ВВ появились, ищут кого-то.

– И хрен с ними, нам-то что за дело? Надо найти бабу и старика. Без них пусть лучше не возвращаются. С Гайдуком кто-нибудь из ваших базарил?

– Местный послал к нему Медведко. Не знаю, что из этого выйдет, но…

– Как только Медведко вернется, сразу звони.

Граница Чукотки и Камчатки

– Значит, она не дала Плотнику? – усмехнулся, глядя на фоторобот Маши, длинноволосый смуглый молодой здоровяк. – Неужели устояла? – засмеялся он.

– Ты поможешь? – спросил сидевший на камне Мед-ведко.

– И сколько я буду маять? – взглянул на него здоровяк.

– Ты же знаешь Боярина, он по мелочи не играет.

– Понятное дело, если задницу припекло, любых бабок не пожалеешь. Ладно, сто штук в евро меня вполне устроят, и я лично принесу ему девицу и старикашку. А на него есть какие-нибудь данные?

– Да ты его знаешь. Это Семен Тургун.

– Тургунов? – удивился здоровяк. – А он-то при каких?

– Если б не он, ее бы давно хапнули. Он ей помог…

– Ай да старый! – Здоровяк рассмеялся.

– Так что ответить Боярину?

– Лады, будут ему Тургун с биксой. Но бабки в обмен на них. Понятно?

– Кто это? – спросила сидевшая в палатке Пиранья.

– Местного человек, – ответила молодая женщина.

– Понятно. А ты, Паша, значит, постоянно…

– Меня Прасковья зовут, – резко оборвала ее та.

– Да ладно, – усмехнулась Пиранья, – Паша – это та же Прасковья.

– Хорош тебе! – Женщина вскочила. – Меня зовут Прасковья.

– Ладно, Прасковья, – насмешливо согласилась Пиранья. – А ты, значит, постоянно с ними? Мужиков много, а ты одна. Как управляешься-то?

– У меня один, – сердито ответила Прасковья. – И мне его вполне хватает. Ты, кстати, ему глазки строила. Зря стараешься, он на такую и не взглянет.

– Ну и пусть, – засмеялась Пиранья, – мне такой и на час не нужен. Просто мужиков полно, а ты одна. Неужели не ссорятся из-за тебя?

– Я жена Гайдука, – гордо ответила Прасковья.

– Привет! – вошел в палатку Гайдук. – Гости у нас какие! – Он усмехнулся. – И с чем на этот раз?

– Да все с тем же, – улыбнулась Пиранья. – Помоги найти…

– Уже работаем в этом направлении, – засмеялся он. – Правда, нет точных данных, кто именно вам нужен. Мы тут собрали молодух и стариков, а кто из них требуется, не знаем. Придется извиняться и отпускать. И возмещать нанесенный моральный ущерб и, разумеется, материальный! – захохотал он. – Так что, Зиночка, бабки на бочку. Я людей стараюсь не обижать, население не трогаю и живу спокойно.

– Сколько? – спросила Пиранья.

– По сто за каждого из них, за биксу и за старика.

– А не много? – ухмыльнулась Пиранья.

– За меньшее сами ищите, – улыбнулся он.

– Гайдук, не завышай планку. В общем, так. Пятьдесят тысяч сейчас, а когда возьмешь, еще двадцать. И гарантия, что тебя никто в ближайшие два года не тронет.

– Годится, – кивнул он, – но я беру в евро.

– И долларами поешь, – засмеялась Пиранья и свистнула.

– Стильная женщина, – покачал головой Гайдук, – и вдруг такое поведение…

В палатку вошел высокий плотный мужик. Он бросил рюкзак к ногам Гайдука.

– Можно не пересчитывать? – посмотрел тот на рюкзак.

– Дело твое. – Пиранья направилась к выходу. – Надеюсь на положительный результат.

– А если их возьмет кто-то другой? – спросил он.

– Деньги вернешь! – отрезала она.

– А вот хренушки! – засмеялся Гайдук. – Это я получил за работу. А результат стоит дороже.

– Договоримся, – услышал он.

– Стерва! – бросила Прасковья.

– Зато какие деньжата ухватили! – Гайдук подмигнул жене и поднял рюкзак. – Пересчитай. А мне надо с Бешеным перетереть.

– Чего это вдруг? – развязывая рюкзак, спросила Прасковья.

– Не твоего ума дело. Он вышел из палатки.

– Где Бешеный? – спросил Гайдук молодого мускулистого парня, бившего по кожаному мешку.

– Сейчас придет. – Парень сильно ударил по мешку ногой.

Гайдук, усмехнувшись, подошел, врезал кулаком по мешку и тут же затряс рукой.

– У тебя там что? – промычал он. – Кирпичи?…

– Галька, – усмехнулся парень.

Гайдук, потирая опухшую кисть, вошел в палатку.

– Появится Бешеный – ко мне, – крикнул он парню.

– Хорошо, – отозвался тот.

– Брюс Ли хренов, – пробормотал Гайдук.

– Ой! – увидев распухший кулак, всплеснула руками Прасковья. – Давай-ка медвежьим жиром смажем.

– Чего эта шкура тут шастает? – недовольно спросил высокий худощавый мужчина в широкополой шляпе.

– От Плотника, – ответил бьющий по мешку парень.

– А ты все тренируешься?

– Жизнь – это всегда война.

– Верно, – согласился худощавый.

– Тебя, Бешеный, Гайдук искал, – вспомнил парень.

– Где он?

– У себя.

– А ты, Ромка, тренируйся, – кивнул худощавый. – Сейчас бои без правил узаконены. Так что вполне сможешь пару лет неплохие бабки зарабатывать. Здесь один хрен долго не прогуляем.

Он вошел в палатку.

– Чего звал? – хмуро спросил он Гайдука.

– Пойдем прошвырнемся, перетереть кое-что надо.

– А мне, значит, доверия уже нет? – недовольно спросила Прасковья.

– Слушай, – покосился на нее Гайдук, – что это ты начала вдруг?

– Извини, – вздохнула она. – Просто я хочу другой жизни. Мы с тобой венчаны перед Богом, а живем как изгои. А я… – Не договорив, Прасковья выбежала из палатки.

– Ну и баба! – удивился Гайдук. – С чего это она?

– Без понятия. Ты чего звал?

– Да понимаешь, тут кое-что прояснилось. Знаешь, кого ищут люди Плотника?

– Бабу и мужика.

– Семена Федоровича Тургунова и какую-то Машу.

– Что?

– Что слышал. И кстати, скорее всего Оборотень засветился перед этой шкурой. Видел Пиранью, – спросил Гайдук, – ну, бабу в камуфляже? Она от…

– Понял, – хмуро проговорил Бешеный. – И что решил?

– Аванс я взял, а остальное получим, если работу сделаем. А если нет, то все равно бабки наши.

– Понял. Значит, влез старый. Какого хрена он вдруг связался с молодухой?

– Да ни с кем он не связался. Девица эта путешественница, решила посмотреть Чукотку. Здесь подруга ее жила. Она с ней два года не переписывалась и вдруг решила навестить. Приехала, а подруги нет. Помнишь поселок геологов?

– Понятно. А при каких тут старый?

– Приютил. А когда Митрия убили и подожгли, она была там и видела Оборотня. Это точно. Я сопоставил все и понял, почему ее ловят люди Плотника и даже Оборотень свою гвардию задействовал. А Тургун в Маркове с девкой той. Кстати, там сейчас нескольких ментов взяли. Парин смыться успел, сука, и сейчас у Плотника. Вот кого бы я с удовольствием…

– Я тоже. А ты, значит, бабки за старого с биксой взял. И не боишься грех на душу брать?

– Если бы хотел грех взять, – засмеялся Гайдук, – ты бы об этом и не знал. Ведь ты вроде уезжать собирался. А я могу хоть сейчас старого с биксой хапнуть. Знаю я, где они. И ты знаешь.

– Знаю, – помолчав, вздохнул Бешеный. – А вот насчет причины, почему их Плотник ищет, не знаю. Думал, может, батяня кого-то под старость ухлопал. В общем…

– Что делать будем? – перебил Гайдук.

– Так ты ж бабки взял, а теперь, значит, ищешь войны с Плотником?

– А ты в курсе, что это… – Гайдук замолчал и дрожащими от сдерживаемой ярости пальцами вытащил сигарету.

– Договаривай! – бросил Бешеный.

– Потом. Это касаемо только меня. Кстати, старый пытался к геологам занырнуть, – улыбнулся Гайдук, – а его там чуть не хапнули. Севка Следопыт молоток, отвлек парней Местного, а то бы старому вполне могли башку отвернуть.

– Батя, конечно, со мной обошелся круто, но все-таки отец он мне, и я его просто так не отдам.

– Хоря ты завалил? – спросил Гайдук.

– Я, – кивнул Бешеный. – Хотел и Следопыта, а он чуть меня там не застукал – тоже пришел Хоря валить.

– Слышь, а это же шанс с Плотником покончить. Старый молоток, не дал биксе к местным ментам нырнуть. Ее убрали бы, и все замялось. А он ее, судя по всему, вывести хочет, вот и пошел кгеологам. Но кто-то Местному цынканул, поэтому они там и шарили. Менты навели, так мне шепнули. У меня тоже есть там один. Мужик вроде ничего, денег не берет, а знает много. Вот он и шепнул.

– Мусора позорные! – плюнув, процедил Бешеный. – Им, сукам, можно сказать, на блюдечке Оборотня подносят, а они, сучары, сдают. Вот и…

– Да там не все так плохо. Хапнули пару мусорков из породы оборотней. Правда, мелочь. Парин ушел. Но значит, не все так и плохо на страже закона. – Гайдук подмигнул Бешеному.

– А чего ты балдеешь? – зло спросил тот. – Моего батю…

– Да я не про это, – засмеялся Гайдук. – Мы с тобой испереживались из-за того, что менты на нас работают, прямо народный суд устроить готовы.

Бешеный тоже рассмеялся.

– Вот что, – сказал Гайдук, – надо выяснить, что задумал Боярин. Он, похоже, какой-то груз ждет. Мне из Су-сумана приятель один про караван с металлом цынканул. Мол, в вашу сторону благородный груз поканает. Охрана дай Боже. Скорее всего этот груз и ждет Боярин. Правда, тут неувязочка выходит. Старатели, которые золотишко намывали, на питерских пахали. Значит, Боярин повязан с питерскими.

– А ты что, только узнал об этом? Он же все и гонит в Питер. С таможней увязано, с ментами тоже вась-вась. Но почему он золото на Камчатку тащить хочет, не въеду. Если только не решил хапнуть кус пожирнее и отвалить в загранку.

– Скорее всего так и есть. И вот тут можно и нужно воспользоваться ситуацией. Согласись, нам долго не прогулять, пора разбегаться. Пока вроде и силы еще есть, а значит, можно попробовать что-то в более законном деле. Деньги есть, надо уматывать отсюда и оседать на вполне законных основаниях. Тем более мы с тобой не в розыске.

– А как быть тем, кто в розыске? Им-то что делать?

– Слушай, я никого не принуждал к чему-то такому, за что можно в розыск попасть.

– Да это понятно, но к нам примкнули те, кто в розыске, и…

– Подожди, – остановил Бешеного Гайдук, – ведь парней Филина я вообще брать не хотел. На них крови больше, чем на всех нас, вместе взятых. И не только таких же, как они. Они семьями людей вырезали на Колыме. И что теперь? Я должен о них думать? Или, может…

– А остальные? – перебил Бешеный. – Им-то что делать? Некоторые из тайги всю жизнь не вылезали и ничего, кроме как стрелять да рыбу ловить, не умеют. Они верят в тебя и готовы за тебя подохнуть, а ты им, значит, ручкой сделаешь, по нескольку тысяч отстегнешь – и все, разбежались? А кроме того, не забывай, что мы тоже немало намутили водицы, и если кого-то из наших, когда мы свалим, хапнут, они запросто нас сдадут. Об этом ты не думал? И станешь ты честным бизнесменом, но все равно ментов бояться будешь.

– А что ты предлагаешь? До смерти по сопкам скакать?

– Уходить, пока не начудили по-крупному, конечно, надо, но так, чтоб все было тихо. И не бояться, что нас кто-то сдать может. Мочить, конечно, тоже…

– Об этом я даже слышать не хочу, – перебил Гайдук.

– А ведь другого выхода нет. И рыбку съесть, и чешуей не испачкаться не получится. К тому же Филин, сто процентов, если попадет ментам в лапы, все по полочкам разложит и на нас своих дел много спишет. Да и остальные, кто с ним, так же поступят. На кой хрен все на себя грузить, если на Гайдука и Бешеного повесить можно?

– Тоже верно. Значит, ты предлагаешь…

– Пока рано что-то предлагать, надо старого отмазать. Насколько я его знаю, он с этой чувихой до конца будет. И базарить с ним по этому поводу – пустой номер. Значит, надо выхватить Следопыта, и пусть он ведет их, куда старый скажет. А мы со стороны пасти будем.

– Погоди. Я, например, просто так пахать не намерен. Тем более это бойня с парнями Боярина и с гвардией Оборотня. А у того парнишки не забалуешь. Одна Пиранья чего стоит. Видел, как она троих отделала на речке?

– Я старого в обиду не дам, – твердо проговорил Бешеный. – Хоть он и наехал на меня не по делу, но отца тронуть не позволю, – заявил он. – А ты как хочешь. Видать, забыл…

– Да если б забыл, не пас бы его со стороны, когда он к геологам топал. Но и свои дела надо делать. Уходить отсюда надо к осени. Совсем уходить. Займутся скоро нами вплотную, у меня точные сведения есть. Надо бабки хорошие делать, людям дать и себя не обидеть, да и винтить отсюда пошустрее, пока нас солдатня обкладывать не начала. Просто так мы им не дадимся, а это уже кровь. Тогда все, выхода другого не будет.

– Верно. Но если рискнуть и попытаться выхватить груз Плотника?

– А ты говоришь, старого прикрывать. Тут как бы самому прикрыться.

– Ты о себе базарь. Я старого в обиду не дам. Пошли

Прошку, пусть Севку позовет.

– Лады, – кивнул Гайдук.

В узкой ложбине между сопками бездымно горели два костра, на которых несколько бородачей с оружием готовили еду и сушили выстиранную одежду. На сопках находились по два вооруженных снайпера. В зарослях стояли хорошо замаскированные большие шалаши. На каменных плитах на солнце сушились лекарственные растения, мясо и рыба.

– Понял? – спросил Гайдук юркого молодого парня.

– Конечно, понял. Чего ж не понять? Следопыту передать, чтоб был на месте встречи.

– Топай, но пушку свою оставь. А то нарвешься на солдатиков, и хана тебе.

– Нет уж, я без этого другана даже в туалет не хожу. – Парень ласково погладил обрез пятизарядного охотничьего ружья. – Из винтореза я не очень стреляю, а из этой штуковины за пятнадцать метров картечью всажу, любого задену. Так что друган со мной завсегда. Я его в сумочку, и не видать. А на винторез разрешение имеется, – кивнул он и с винтовкой в руках быстро пошел по ложбине.

– Юркий Прошка, – засмеялся Гайдук, – верно тебя назвали.

– Ну что? – Из-за куста встал мускулистый молодой мужчина в бандане.

– Деньги взял, – сказала Пиранья. – Пообещал подключить своих охотников и рыболовов. Я что-то не пойму, а нам, выходит, не доверяют?

– Да перестань ты, – усмехнулся мускулистый. – Просто перестраховка. Ведь светиться нам лишний раз тоже ни к чему. Ты потом куда поедешь?

– Не знаю. Я не представляю себя не в России. Скорее всего просто перееду в центр и открою свое дело. Выйду замуж за нового русского, – улыбнулась Пиранья, – и стану женой миллионера. Впрочем, с такими деньгами я и сама развернуться сумею.

– Конечно! – рассмеялся мускулистый. – Убьешь парочку кандидатов в президенты и…

– Закрой пасть, Удав! – зло бросила она.

Он сразу замолчал.

– Зови остальных, – потребовала она. – Пошли к вертолету.

Мускулистый ухнул совой и двинулся вслед за ней. С пригорка стали спускаться двое крепких молодых мужчин с оружием и в камуфляже. С каменного выступа невысокой сопки блеснул прицел снайперской винтовки.

– Понятно, – кивнул державший мобильник Гайдук. – Значит, она со свитой была, – выключив телефон, сказал он Бешеному. – На Близняшках пятеро сидели, и встречали ее трое. Уважают! – засмеялся он.

– Выходит, крепко Оборотня припекло, если он свою гвардию подключил, – заметил Бешеный.

– Наверное, тоже решил уйти из этих мест. А ему уходить надо по-тихому, иначе где хочешь достанут. Ты слышал, сегодня по радио передавали – в Лондоне метро и автобусы взорвали. Мало им, сукам! Закаева не отдают России, и у них там несколько центров по вербовке боевиков.

– А ты давно политиком стал? – усмехнулся Бешеный.

– Просто иногда вникаю и делаю выводы, – ответил Гайдук. – А ты, значит, хочешь Следопыту отца доверить?

– А что еще можно сделать? Меня он знать не хочет. Или отдать его в лапы этих гнид?

– Понятно. Ну что ж, вольному воля, а спасенному рай.

– А если конкретнее?

– Да куда ж конкретнее? Я ведь старому жизнью обязан. Если бы он два года назад не вытащил меня из-подо льда, все, отпели бы Гайдука. Он собой рискнул, но спас. А тут ему грозит опасность. Вроде бы и своих дел полно, но попробуем все это совместить.

– Знаешь, Гайдук, ты какой-то мутный стал. Делаешь умную морду и говоришь, как в телевизоре.

– Перетри с Севкой, а там видно будет. Надо узнать, куда именно старый хочет прорваться. Может, все удастся решить по-другому, без войны. Я говорю про то, чтоб уйти тихим ходом. Сопровождение я дам, да плюс ты. Но желательно тихой сапой, без канители. Сейчас воевать неудобно, враз менты вмешаются. К тому же солдатня кого-то ищет. В общем, уходить им надо тихой…

– Ты задолбал своей сапой, – недовольно перебил Бешеный. – Что это за хреновина сапа-то?

– Значит, совершенно тихо, – улыбнулся Гайдук. – Так дед мой говорил, который из меня охотника делал. А вышел бандит. Дед уже не раз небось в гробу перевернулся.

– Дед Афанасий и сам был мужик хоть куда, – засмеялся Бешеный. – Да и твой батя, дядька Андрей, тоже.

– Да, – кивнул Гайдук, – так и погиб в зоне. Фуф-лыжник зарезал. Проиграл деньгу, а отдавать нечем. Ну и запорол его ночью. Я отца и не помню. Когда его посадили, мне двенадцать было. А через семь лет зарезали. На свиданку мать меня к нему не возила. А через полгода после смерти бати и сама кони двинула, сердечко барахлило. Ништяк, что не дожила до моего первого срока, а то бы умерла и я бы себя винил. Не знаю, как с Прасковьей быть. Вроде и баба ничего, но в последнее время допекать стала. То не так, это не этак, караул какой-то. Наладить ее не хочу, привык, – смущенно признался он. – Только надоело ее нытье.

– А ты чего хотел? Сколько ты уже с ней, года четыре?

– Пять с небольшим, – поправил Гайдук. – И расставаться желания нет. Вот и мыслю, что надо завязать и куда-нибудь на Колыму перебраться в небольшой поселок, и все, крест на прошлом. Мне всего тридцать пять, так что все еще впереди. Может, дети появятся. Только лучше бы девчонка была, – вздохнул он. – А то сынуля пойдет по моим стопам, и лет на пять раньше помрешь! – хохотнул он. – А почему ты себе никак зазнобу не отыщешь?

– Где ее найдешь-то, эту зазнобу? – отмахнулся Бешеный. – Среди тех, кого мужикам привозят, или среди тех, кто в артелях крутится? Вот если выйдет все путем, в Хабаровск перееду, а там видно будет. Сейчас найдешь путную бабу и что ей дашь? Чтоб передачи возила или курево таскала, когда по сопкам от ментов скакать буду?

– Тоже верно, – согласился Гайдук. – И все-таки надо бы какую-нибудь подыскать. А то…

– Ты обо мне уши не ломай, – перебил Бешеный, – все у меня ладушки будет. Правда, вот сейчас канитель с батяней… – Он выругался. – Влез же старый, делать ему больше нечего. Защитник слабых, – усмехнулся он.

– А может, и верно старый делает. У него же нет никого, постоянно один. А тут все ж благородное дело. Да и он наверняка не просто так стал за девку-то вступаться. Значит, посчитал, что так надо. Короче, с ним бы увидеться не мешало и перетереть, что почем. Я, наверное, нырну к Матрене и перебазарю с твоим батей.

– Обо мне ни слова.

– Ясное дело.

– Нет их здесь, – зло сказал в переговорное устройство узкоглазый рослый мужчина в камуфляже. – И похоже, не было. Что-то геологи воду мутят. Надо будет выяснить, что к чему.

– Вот и займитесь этим, – услышал он. – Пиранья была у Гайдука?

– Да. Кажется, договорились. Бабки он взял. А к геологам я…

– Без насилия, Азиат. Геологов трогать нельзя ни в коем случае. Но выяснить все необходимо. Узнай, кто именно сообщил о Тургунове и девице. С этим человеком надо будет очень серьезно поговорить. Вполне возможно, он выполняет задание райотдела. Тогда придется делать выводы. Пока ситуация не в нашу пользу. Но время еще есть. К сожалению, его все меньше и меньше. К тому же мы понесли потери в Маркове. Этот Честных разворачивает активную деятельность, и чукча Оленев тоже оказался слишком рьяным, подключил своих родственников к поиску сына участкового. Здесь, конечно, Плотник поторопился и сделал необдуманный шаг. Ошибку эту нужно исправить. Не исключено, что Честных начал свою партию и геолог – его человек. Узнай это, Азиат.

– Сделаю, – кивнул узкоглазый.

Марково

– Не приходили больше насчет квартиры? – спросил Варяг вошедшую Антонину Петровну.

– Пока нет. Да уж придется отдать им. Ведь если откажусь, с дочерью…

– Со Светой в любом случае все будет нормально, – сказал Владислав. – За нее можете быть спокойны.

– Дай вам Бог здоровья! – Женщина поклонилась.

– А вот этого не надо… – Варяг растерялся.

– Спасибо, – снова поклонилась Антонина. – Знаете, Владислав, я ведь…

– Все-все, – весело проговорил выглянувший из кухни Алексей. – Идите сюда. А то у меня что-то не получается, спасите, иначе Влад сожрет меня заживо. Когда он голоден, представляет особую угрозу…

– Иду. – Она вошла в кухню.

– Болтун! – беззлобно бросил Варяг.

– А ваш друг женат? – тихо спросила начавшая резать капусту женщина.

– Нет. И не был. Служил, воевал, ну, в общем, холост. А ведь он вам нравится, – улыбнулся Алексей.

Антонина смущенно потупилась.

– Он хороший человек. Это я втянул его в очередную авантюру. Ему жену бы хорошую, она бы была за ним как за каменной стеной.

– А со Светой действительно все будет хорошо? – спросила Антонина.

– Конечно, – уверенно ответил Алексей.

– Чего надо? – недовольно спросил Всеволод вошедшего Юркого.

– Тебя хочет видеть Гайдук. И Бешеный там.

– Нужен буду, – резко заявил Севка, – сами придут. А я не шестерка им, чтоб в такую даль топать.

– А старого Тургунова к геологам провожал… – услышал он голос за спиной.

Резко повернувшись, Всеволод выхватил охотничий нож. На подоконнике сидел Гайдук. Мягко спрыгнув на пол, засмеялся.

– Ну и морда у тебя! – подмигнул он Юркому. Парень не отрываясь смотрел на Гайдука.

– И чего вам надо? – спросил Следопыт.

– Прежде всего Бешеный благодарит за то, что прикрыл старого, когда тот к геологам ходил. В общем, с нас причитается, – подмигнул Гайдук.

– А ты-то тут при каких? – удивился Следопыт.

– Старый мне жизнь спас, – ответил Гайдук. – Я, конечно, далеко не сентиментален, но тем не менее…

– Дядька Семен видеть меня не хочет, – вздохнул Следопыт. – Я его сразу…

– Это не важно, – не дал договорить ему Гайдук. – Сейчас он в ауте. К геологам не прошел, да и вообще не сможет смыться отсюда. А его вот-вот найдут на пару с той бабенкой. Кстати, может, ты мне объяснишь, что за канитель? На кой хрен старый в эти дела влез?

– А я знаю? Но баба та видела Оборотня.

– Понятно. Это я и сам знаю. А на кой хрен…

– А ты у него спроси.

– Обязательно спрошу. Он ведь у Матрены?

– А то ты не знаешь…

– Я думаю, там. Но может, уже слинял оттуда. Ты-то лучше знаешь, из винтаря через прицел за ними наблюдал. Надеюсь, оттуда не видно, как девка та в ванную ходит? – Гайдук засмеялся.

– Да иди ты! – обозлился Следопыт.

– Сейчас вместе пойдем, – сказал Гайдук. – Надо решать, как им отсюда выбраться. Геологов перекрыли люди Местного и еще кое-кто. Да, впрочем, ты в курсе. Ловко ты от старого парней увел.

– Значит, это ты со скал наблюдал?

– Страховал, а не наблюдал, – поправил Гайдук. – Не сам я, но вели старого. Как лучше, к нему идти или сюда его пригласить?

– Пригласить? – усмехнулся Всеволод. – Да он встретит пулей из карабина. Их же шарят по Маркову и менты, и братки Матроса.

– Значит, надо к нему идти. В общем, вот что. Выхвати Матрену Пантелеевну, когда она в магазин пойдет, и скажи, что тебе и Володьке Хайдукову очень надо поговорить с Тургуновым. Он меня обязательно примет. Да, о Романе ни слова.

– О ком? – не понял Всеволод.

– О Бешеном, – рассмеялся Гайдук.

– А-а-а, понял. О сыне он даже вспоминать не хочет. А Бешеный, значит, с тобой дела делает? Тоже, что ли, хочет помочь?

– Без что ли. Он сын как-никак старому. А я жизнью обязан Семену Федоровичу Тургунову.

– И что делать, едрена бабушка, ума не приложу, – говорил Тургунов. – Вот влипли!..

– Может, попробуем в Москву позвонить? – спросила Маша.

– Да ты даже не думай сейчас про это. Говорят, техника у бандюков на должном уровне, а тем более у этого гада, которого ты видела.

– Неужели отсюда никак нельзя позвонить в Москву?

– Да не зуди ты, как комар. Когда можно будет, я тя сам к телефону подведу. А счас нам выбраться отсель нужно. Так что не пудри мне мозги своим звонком в Москву. Кстати, если уж в Москве, на самой Петровке, оборотни были, так чего ты хочешь? Надобно к главному прокурору идти. Вот тогда, может, правда и восторжествует. Наверняка тот, которого видела ты на пожарище, начальник высокого полета, поэтому я и не пускаю тебя ни к кому из ментов. Все они, на мой взгляд, гады продажные.

– Не все! – твердо заявила Маша. – Да, есть и сволочи, но их меньше, намного меньше. Есть и трусы, и взяточники. Но абсолютное большинство ведет непримиримую борьбу со всеми этими…

– А ты говоришь так, – усмехнулся Тургунов, – как будто сама в ментовке работаешь. Или, может, родственники там?

– Просто знаю это.

– Ясно. Я тоже так раньше думал, покедова самого не взяли наши защитники правопорядка и такую взбучку устроили, что я готов был подписать и покушение на Ленина вместе с Каплан. Правда, нашелся мент правильный, и тем, кто меня колотил, прилично досталось. Двоих даже вообще на хрен выгнали. Если б я заявление накатал, мо-гет, и засудили бы субчиков, но я не стал. Тюрьма еще никого не исправила, а вот хужее делала. Но счас не про то говорить и думать надобно. И не пудри мне мозги со своим телефоном. Как выберемся отсель, хотя бы в другой район, что-нибудь придумаем. А счас успокойся, едрена бабушка.

– А почему вы все время «едрена бабушка» повторяете? – поинтересовалась Маша.

– Так это ж лучше, чем мать упоминать! – Старик засмеялся.

– Верно, – весело согласилась она.

– Я за хлебом ушла, – услышали они голос Матрены.

– Пора навестить хозяюшку, – усмехнулся очкастый.

– Да уж давно пора, – кивнул плотный.

– Вот сейчас и утрясем все дела с ней, – посмотрев на часы, решил очкастый. – Ты бумаги приготовил? – спросил он длинноволосого молодого мужчину.

– Конечно, все готово.

– Поверьте, Эдуард Викторович, – улыбаясь, проговорил седой мужчина, – Тургунов там. Матрена Панте-леевна Собина… его, как бы это сказать, пассия не пассия, но давнишняя зазноба, это, пожалуй, вернее. Я проверил свою догадку и убедился, что он именно там, с некой молодой особой. А вас, кажется, именно эта дамочка и интересует?

– Держи! – Бритоголовый протянул ему несколько банкнот. – Покажешь им дом и сразу уходи. – Он посмотрел на троих крепких парней в спортивных костюмах. – За старшего ты, Ром, – кивнул он парню с короткими рыжеватыми волосами.

– Ее сразу? – спросил тот.

– Всех сразу, – поправил бритоголовый. – И желательно без шума. Как закончите, сообщите о результате. Все, – он поднялся, – я ушел.

– Да что ты привязался-то! – сердито глядя на стоявшего перед ней Всеволода, громко говорила Матрена Пантелеевна. – Я вот сейчас милицию позову и…

– Зовите, – ответил он. – Они тоже Семена Федоровича ищут. Вы ведь сами это знаете. Просто скажите ему, что с ним хочет поговорить Володька Хайдуков. И чем быстрее вы это сделаете, тем лучше будет.

– Да не знаю я, где Семен, – пристально глядя ему в глаза, сказала она.

– Скажите, что мы придем через два часа. – Всеволод ушел.

– Хайдуков? – прошептала она. – Это ж Гайдук, бандитская морда! Ему Семен вроде жизнь спас на озерках. Ладно, скажу Семену, ведь все одно заявятся басурмане эти.

– Ты уверен, что они там? – спросил Ягуар.

– Да, – кивнул невысокий капитан милиции. – По крайней мере баба эта покупает слишком много продуктов и папиросы «Беломор». А такие курит Тургунов.

Ягуар набрал номер на мобильнике.

– Муха подтвердил слова Слепова, – сообщил он.

– Я уже дал распоряжение, – послышался голос бритоголового. – Проверь сведения о двух туристах. Надеюсь, там мы найдем тех, кто нужен.

– Хайдуков, – пробормотал Тургунов. – Знавал я и деда его, и отца. Оба кончили хреново. Дед Володькин под медведя-шатуна попал, он его разделал так, что смотреть страшно было. А отца Володькиного в зоне зарезали, чтоб долг не платить. Володька и пошел по стопам папани. Сейчас вроде как главшпаном стал. Свою стаю сбил и мутит воду на границе Камчатки и Чукотки. Чего ему надобно, интересно мне знать?

– Пусть придет и скажет, – проговорила Маша.

– Может, конечно, ты верно говоришь, – хмыкнул старик. – А ежели Володька с Плотником, который нас рыщет, в одной стае ходят? Тогда как?

– Да брось ты, Семен, – вмешалась Матрена. – Скажешь такое. Если б Володька с Плотником заодно был, он бы просто прислал сюда парней.

– Тоже верно, – кивнул Тургунов. – Ну… пущай приходит. Ежели что, чем встретить, у нас имеется.

– Неужели вы думаете, – сказала Маша, – что человек, которому вы спасли жизнь…

– Знаешь что, говорливая, – остановил ее старик, – с такими рассуждениями и попадают люди в гроб. Повернешься спиной, а тебе раз – и по темечку. Веришь не веришь, спас ты его али наоборот, жизнь сволочная пошла. Нет во мне веры уже никому. Окромя тебя, наверное, – улыбнулся он. – Потому как нет в те этой жадности и на деньги те плевать. Что имеешь, тем и довольна. Если б ты тогда сказала мне, что на Чукотку приехала, чтоб деньжат подзаработать али хотя б чтобы воротник себе подешевее ухватить, да хрен бы я на тя забил. А ты просто полюбопытствовать в эти края пожаловала. И ни разу я от тебя слова «деньги» не слыхал. И даже мне не предлагала за спасение, – рассмеялся он. – Знать, живой ты человек и душа нараспашку. Жаль, таких счас немного. Может, и есть где-то. Ведь не единственный, едре-на бабушка, экземпляр ты, Машутка. Маша рассмеялась:

– Таких очень много, и лучше меня есть…

– А вот о себе говорить плохо не смей! Я, почитай, жизнь прожил и всяких видал. Посему мне как-то виднее, кого с чем едят, едрена бабушка. А Володька пусть приходит. Ежели с плохим, так я его отправлю туда, от чего спас. А ежели с добром, то поговорим. Помощь нам счас ой как надобна.

– Понял? – спросил Юркого Гайдук.

– Так чего ж не понять? На стреме постою. В случае чего атас метну. А уж там посмотрим, что и как. Да не бо-ись, Гайдук, не дам я вас врасплох застать.

– Надеюсь, – хмуро отозвался Гайдук. – Но что-то мне не нравится здесь. А вот что именно, не пойму. В общем, смотрите, мужики! – Он взглянул на Юркого и стоявших рядом с ним двоих крепких бородачей.

– Нормалек все будет, – отозвался один, со шрамом на лбу.

Другой похлопал себя по карману:

– Лимонка имеется, шарахну, так не только вы услышите.

– Желательно без тяжелой артиллерии, – усмехнулся Гайдук. – Пошли, – кивнул он Следопыту.

Тот сделал шаг вперед.

– Вот тут они и есть, – сказал невысокий седой мужчина. – Я проверил пару раз. И он, и она тут.

– Ясно, – буркнул Ром и сильно ударил его указательным пальцем между ключицами.

Сдавленно икнув, седой широко открыл рот и повалился. Сидевший слева на заднем сиденье «Нивы» парень, отодвинувшись, плечом остановил его.

– Так, – посмотрел на часы Ром, – работаем через пятнадцать минут. Только ножи. Стрельбы быть не должно.

– Всем оставаться на местах! – Ягуар вбежал в комнату, где за столом сидели трое мужчин и две женщины.

Все они поспешно подняли руки. Вслед за Ягуаром в комнату ворвались двое парней и резкими ударами уложили мужчин и женщин на пол. Начали обыскивать. Побледневшие женщины замерли.

– Кто это? – спросил Ягуар.

– Из Певека, – быстро ответила одна. – Сашка Мишин и Вовка…

– Не те, – недовольно проговорил Ягуар.

В руках парней сверкнули лезвия коротких обоюдоострых ножей. Обливаясь кровью, женщины с распоротыми шеями замерли на полу. Парни начали убивать мужчин. Ягуар набрал номер на мобильнике.

– Не те, – кратко сообщил он, услышав голос Эдуарда.

– Убрать всех, – приказал тот.

– Уже сделали.

– Муху тоже. Больше он нам не нужен.

– В дом вошел один, – проговорил в мобильник рослый молодой мужчина в камуфляже. – В джинсах, футболке и в накомарнике. Больше никого не видно.

– Здорово, Семен Федорович, – войдя, быстро проговорил Гайдук. – В темпе бери свои пожитки и сваливаем.

– А чего так торопиться-то? – спросил куривший у открытого окна Тургунов.

– Сейчас сюда точно придут, – процедил Гайдук. – В темпе, дядька Семен! – крикнул он.

– Ты на меня не ори. Явился и…

– Я готова! – Из комнаты вышла Маша с сумкой и «Соболем» в руках.

– Последуй примеру девушки. – Осторожно подойдя к окну, Гайдук вытащил пистолет и прислушался.

– Во едрена бабушка, – проворчал Тургунов, – уже союз против меня организовали. – Он потушил окурок и ушел в комнату. Выйдя, бросил Гайдуку рюкзак и небольшой чемодан.

– Это ее, – кивнул он на Машу.

– Я потом заберу, – торопливо сказала она.

– Вещами не бросайся, – строго произнес Тургунов.

– За мной! – Взяв чемодан, Гайдук вышел в коридор. Маша выскочила за ним.

– Ну покедова, – кивнул Матрене Тургунов.

– Помоги вам Господь! – Она перекрестилась.

Юркий, докурив, потушил окурок о каблук и отбросил его в сторону. Сильный удар по шее выбил из него сознание. Он рухнул на спину. Парень в спортивном костюме, прыгнув вперед, перемахнул через дощатый забор. За ним еще двое. Замычав, Юркий дернул головой.

– Твою мать! – Он схватился за шею. Нащупал сумку и вытащил обрез охотничьего ружья. Щелкнул предохранителем. Потом снова потрогал шею и поморщился. С трудом встал.

Гайдук, держа перед собой чемодан, осторожно шагнул вперед. Острие ножа вошло в чемодан. Владимир ногой ударил парня с ножом по голени и, стремительно бросившись вперед, рукояткой пистолета ударил осевшего противника по затылку. Сзади услышал короткий звук удара. Отпрянув, развернулся, успел увидеть падающего парня и держащую за ствол «Соболя» Машу.

– Во едрена бабушка, – услышал он голос Тургуно-ва, – лихо ты его приголубила. Ласковая девка, – усмехнулся старик и передернул затвор карабина.

– Лучше не стрелять, – остановил его Гайдук, – менты враз понаедут. А мне бы не хотелось с ними встречаться. Да и вам тоже это ни к чему…

Раздался короткий шелестяще-свистящий звук. Лезвие брошенного из-за угла дома ножа, скользнув по левому плечу Владимира, распороло футболку и кожу. И тут из-за забора грохнул оглушительный выстрел ружейного обреза. Из-за угла вывалился парень с окровавленной головой.

– Валим, Гайдук! – крикнул из-за забора Юркий. – Больше их нет. Наши холодные уже. Порезали, суки!

– За мной! – скомандовал Гайдук и помчался к калитке.

Тургунов и Маша бросились за ним.

– Уходим! – на бегу крикнул Юркому Гайдук. – Сейчас менты появятся.

– Пусть половят, – отозвался Юркий. – Я рекой уйду. Гайдук, выскочив из калитки, махнул рукой. К нему

подъехала пятидверная «Нива».

– Быстрей! – поторопил он своих спутников.

– Стрельба на Заречной! – крикнул дежурный. – Срочно туда!

– Группа на Приисковой, – зло отозвался майор милиции. – Пять трупов! Что за вечер такой?! – Он выругался.

– Еще двое, товарищ майор! – услышал Буланов голос справа, – И еще один. Нет, это бревно. А у этих шеи сломаны.

– Этого картечью сделали, – сообщил Павлу эксперт. – Голова, шея и плечо. Скорее всего обрез двенадцатого калибра. Стреляли из-за забора. Там, кстати, следы. Собака довела до реки, и все. Видно, на лодке ушел.

– Говорит, ничего не знает, – подошел к Павлу Лесов. – Плачет. Перепугана очень. С ней сейчас говорить бесполезно, да и медики не позволяют. Что ж здесь было?

– Чувствую, ночь веселая будет, – вздохнул Оленев. – Хорошо, что жена термос с чаем дала. И главное, никто ничего не видел. А ведь наверняка хоть кто-то был на улице. И на выстрел все выглянули в окна. Боится народ, раньше свидетелей найти было очень просто, а сейчас… – Он махнул рукой. – Да мы сами виноваты. Народ видит, что преступность растет, а мы бабушек за са– ₁₈₅ могон наказываем да пьяных подбираем. За два года ни одного серьезного преступления не раскрыли. Боятся люди. А на Приисковой что? – спросил он подошедшего от остановившейся «Волги» старшего лейтенанта.

– Две женщины и три мужика, – ответил тот. – У всех распорото горло. Вот так… – Он поднес к горлу ребро ладони.

– На себе не показывай, – остановил его Оленев. – И тоже никто ничего не видел?

– Нет, – покачал головой старлей.

– Почему ты его оставил? – зло спросил Ягуар стоявшего перед ним парня с забинтованной головой.

– Менты ехали, – вздохнул тот, – и мы бы не…

Не договорив, он осел. Ягуар рубанул его по шее и тут же добил ударом кулака в висок. Посмотрел на лежавшего без сознания еще одного парня с разбитой головой.

– Кончайте его! – процедил он и быстро пошел к вездеходу.

– Как там Матрена? – нервно дернулся Тургунов.

– Да ничего с ней не случится, – отозвался сидевший рядом с водителем Гайдук и выругался.

– Ты чё лаешься, как кобель? – покосившись на Марию, недовольно спросил Семен Федорович.

– Да чувствовал я, что канитель будет. А теперь менты могут на хвост упасть, и Боярин скорее всего поймет, кто вмешался. Во влип!..

– А кто тя просил? – рассердился Семен Федорович. – И не лез бы к нам. Сами еще с усами. Те девка жизнь сберегла, а ты…

– Спасибо вам, мадам, – повернувшись, усмехнулся Гайдук. – Вы действительно уберегли мою жизнь. Хотя к лучшему это или наоборот, сказать затрудняюсь.

– Что ты за тип такой, – проворчал Тургунов, – нормально поблагодарить не могешь. Куда мы едем-то?

– Сейчас никуда, – ответил Гайдук, – надо отсидеться до утра. А то вполне могут возникнуть определенные трудности. К сожалению, мадам, – снова обратился он к

Маше, – в этих краях имеет место быть сотрудничество между правоохранительными органами и…

– Я могу позвонить в Москву? – перебила она.

– Вряд ли я сумею предоставить вам такую возможность, – улыбнулся он. – Закон тайги. К тому же сейчас я не в очень хороших отношениях с законом, и посему…

– Приехали. – Водитель остановил машину у большого дома. Гайдук вышел и открыл ворота. «Нива» заехала во двор. Владимир тут же закрыл ворота.

Из дома вышел коренастый пожилой чукча.

– Как здесь? – взглянул на него Гайдук.

– Тихо все.

– Проводи их. – Гайдук кивнул на женщину и старика. – И никуда не ходите. Ясно?

– Где-то я видел этого спортсмена, – вздохнув, проговорил Честных и снова посмотрел на лежащего на носилках убитого в спортивном костюме. – Но где?

– Двое – таежники, – сообщил Оленев. – Скорее всего люди Гайдука. Такие ножи делает Кузнец.

Он показал длинный обоюдоострый нож с рукояткой из оленьего рога.

– Видишь? – Он поднял крышечку на конце рукоятки. – Патрон внутри. – Как говорится, на всякий пожарный.

– Что хозяйка говорит? – спросил Честных.

– Ничего. Плачет, испугана очень. Но у нее в доме кто-то был, за ними и пришли эти спортсмены, – кивнул Оленев на убитого. – Их по крайней мере было четверо. Парней Гайдука завалили.

– Тренированные ребятишки, – сказал Честных. – Шеи сломать не все могут. Надо как-то разговорить Матрену Пантелеевну. Она наверняка знает, что тут произошло. Но как?

– В том-то и дело, – вздохнул Оленев.

– А что на Приисковой? – спросил Честных.

– Вообще что-то непонятное. Убиты пятеро. А еще нашли труп Слепова. Проломлен висок. Он из наших. Двадцать лет в милиции работал. Потом отсидел за организацию побега Голубева. Освободили его три года назад. Связь с криминалом не наблюдалась, но…

– Товарищ полковник, – к Честных подошел молодой опер, – Мухина нашли, у него шея сломана.

– Да что же это такое-то? Где?

– В машине, в гараже. Жена его звонила. И говорила об этом на удивление спокойно, – усмехнулся он.

– Похоже, это еще далеко не конец варфоломеевского вечера, – пробормотал Честных. – Что известно о девушке на фотороботе?

– Ничего, – ответил Оленев. – Тех, кого Парин купил, опросили. Даже не видел ее никто. И почему ищут, никто не знает. Конечно, кроме Парина, но он ушел, сука! – Афанасий плюнул.

– По тайге тоже шныряют, – проворчал Честных, – а ее никто нигде не видел. Утешает одно – раз ищут, значит, жива. А что с Антиповыми? Не звонили?

– Их мать несколько раз звонила. Не знаю даже, что и думать.

– Разговор с ними прервался неожиданно, как будто отключили связь. Ничего не было слышно. Он говорил что-то, потом мгновенно замолчал, и тишина. Я думаю, они мертвы. Но где именно они находились? Черт возьми, надо объявить розыск как пропавших без вести.

– А что это даст?

– Все-таки будем искать официально.

– На кой хрен мента с бабой завалили? – зло спросил Местный. – Ведь договаривались, что…

– Да мы не знали, что он мусор, – усмехнулся узко-бородый. – Глядь, он, сучонок, с кем-то по мобильнику чешет. Ну я и шарахнул его прикладом. И мобильник, и его нос разбил вдрызг – сразу жмур. А уж бабу, как говорится…

– Хорошо трупы убрали? – перебил Местный.

– Лет через двадцать, если будут там что-то разрабатывать, найдут.

– Слышь, Местный, – заговорил плотный чукча, – солдатня там лазает. Как бы с ними не столкнуться. А то ведь…

– Не шарьте там, а сидите на местах, – перебил Местный. – Закройте все проходы и сидите.

– Понятно, – недовольно ответил плотный. – Кстати, у Глубинки чукчи из совхоза шныряют. Ты предупреди…

– Да знают уже все, и трогать их нельзя.

– Но меня же арестуют, – испуганно проговорил нервно ходивший по комнате Парин. – Ведь…

– Сиди тихо, – сказал Кутехов, – и никто не узнает, что ты почти под носом у ментов, своих бывших коллег, – засмеялся он. – А это твои помощники, – представил он троих вошедших мужчин. – Хозяин тоже свой человек. Живет тихо и спокойно, поэтому твои коллеги к нему интереса не проявляют. В общем, что делать, ты знаешь. Подготовь все за три дня. А там будем наносить удар. Понял?

– Не успею за три дня. – Парин покачал головой. – Ведь мне не выйти даже.

– Они сделают все, – кивнул на троих Геннадий, – что скажешь. Пути-дороги Честных ты знаешь. Так что ночью прошвырнешься с ними по маршруту начальника и все покажешь. Но есть условие – убить Честных ты должен сам. Искупи свою вину за то, что сажал наших приятелей. Кстати, я бы тебе лично глотку вырвал. Ты же, сука, моего двоюродного брата Сашку упрятал на двенадцать годков. А его там… – Не договорив, он махнул рукой на отшатнувшегося Парина. – Но ты нужен Боярину. В общем, используй свой шанс стать независимым и богатым.

– Извини, Геннадий, на кой черт нужно убирать…

– А вот это тебя не касается. Тем более что Боярин тебе уже все объяснил. Отдыхай пока, – кивнул Геннадий.

– Что там у вас? – спросил вошедшего Павла Альберт.

– Такого еще не было, – мрачно отозвался тот. – Я вот почему пришел… – Он понизил голос. – Ты повнимательнее будь. Похоже, эти сволочи нашли девушку и Тургунова, старика из Глубинки. Как им это удалось, неясно, но я опасаюсь, что могут добраться и до вас. Так что…

– Готов к атаке и обороне, – усмехнулся Альберт.

– Вот! – Павел вложил ему в руку «ТТ». – Это, конечно, незаконно, но держи, мне спокойнее будет.

Альберт засмеялся.

– Зря веселишься, – вздохнул майор. – Я не могу понять, как они вышли на дом, в котором были Тургунов и девушка…

– Значит, время наступило. – Альберт передернул затвор. – Запасная где?

– Держи. – Павел достал вторую обойму. – В общем, будь внимателен. И если что, пусть Пицкевич сразу звонит мне.

– Понятно.

– Что случилось? – испуганно спросил вышедший из ванной Сигизмунд.

– Кто мог найти человека в Маркове? – спросил его Павел.

– Слепов, – немного подумав, ответил Пицкевич, – и Муха. Они оба…

– Черт побери, Пицкевич! – раздраженно проговорил майор. – Вы можете назвать всех, кого…

– Я не стану говорить здесь, – отрезал Сигизмунд. – Я очень боюсь за родных…

– Я ушел. – Павел махнул рукой.

– Что произошло? – спросил Пицкевич.

– С женой поругался, – ответил Альберт.

– А почему у вас оружие?

– Вы умеете стрелять?

– Нет, разумеется.

– Зря.

– Нам угрожает опасность? – облизнув пересохшие губы, спросил Сигизмунд.

– А вы здесь именно потому, что вам угрожает опасность.

– Но недавно приходил майор, и у вас…

– Все нормально, – остановил его Альберт, – успокойтесь. Но если что-то вдруг начнется, сразу звоните Павлу.

– Да-да! – Пицкевич схватил мобильник.

– Мухин и Слепов навели людей Боярина на дом Со-биной, – сказал Павел. – Это не догадка, а факт.

– У вас, Буланов, хорошие информаторы, – кивнул Честных. – Но к сожалению, это нам ничего не дает. Мухин – мразь, его подозревали, и скорее всего им бы занялись. Правда, я не думал, что он настолько увяз, навел убийц. Но кто помог Тургунову и девушке? – Он покачал головой. – То, что ножи у убитых такие, какие делает Кузнец Гайдука, ни о чем не говорит. В конце концов, ножи могли подарить, продать. Один убит из обреза охотничьего ружья двенадцатого калибра, а люди Гайдука с обрезами не ходят. У другого убитого найдена лимонка. И вдруг обрез. Непонятно…

– А если стрелял Тургунов? – предположил Павел. – У него вполне может быть обрез, ведь он старой закваски охотник. А они почти всегда имели обрез, им удобнее защищаться при нападении рыси или росомахи…

– Не думаю, что Тургунов был за забором и так быстро ушел к реке. Кстати, по реке стрелявший уплыл не на лодке, так что это был не Тургунов. И что мы имеем? Что там были люди Плотника – факт. Кого они хотели убить – понятно. Вполне возможно, вмешались и люди Гайдука. Кстати, я от кого-то слышал, что Тургунов спас жизнь Хайдукову. Но кто был третьей силой? Даже предположить нельзя, кто убийца Хорькова. А есть версия, что его убили именно потому, что он знал о местонахождении Тургунова. Одна надежда на хозяйку, но, к сожалению, я уверен, что она ничего нам не скажет. И почему убиты пятеро на Приисковой? Что касается Мухина и Слепова, то понятно – их убрали как свидетелей. Однако убийство пятерых, отмечавших приезд знакомого, непонятен. Хотя я думаю, что на них вышли из-за двоих бродяг, которых видели в Глубинке. Одного, кстати, зовут Алексеем. И на Приисковую приехали двое. Один из них тоже Алексей, и у него светлые волосы.

– Тогда понятно, почему убили Слепова и Мухина, – сказал Павел. – Они нашли…

– Правильно. А это значит, что начали убивать и своих. Выходит, все вот-вот для них закончится, они собираются уходить. Это понятно?

– Я тоже об этом думал. Есть свидетель Пицкевич, но…

– В том-то и дело, что «но»… Мы тоже ищем Пицке-вича, правда, пока неофициально, на него ничего нет, как и на Плотника и иже с ним. Хотя все знают, что Плотник вместе с сыном и дочерью возглавляет преступную группировку, однако… – Честных выругался.

«Чуть было не проговорился о Пицкевиче», – подумал Павел, а вслух спросил:

– А Пицкевич много дел наделал?

– Он финансист Плотника и знает все. Вполне возможно, именно поэтому Плотник и начал убирать своих шестерок – он опасается, что Пицкевич сдаст его. Правда, наше начальство в Анадыре другого мнения, они считают, что Пицкевич ничего не знает, а просто украл у Плотника весьма приличную сумму. Поэтому и был убит его приятель в Глубинке. Кроме того, мне непонятно еще одно – сейчас руководство начало обвинять участкового из Глубинки, Рубанова, черт знает в чем, чуть ли не в связях с бандитами. Мол, к нему приходили двое представителей некой бандитской группы, – усмехнулся он. – Я не стал им объяснять, что это были…

– А кто именно? – осторожно спросил Павел.

«Уж не Оборотень ли он? – не отвечая, вздохнул Честных. – Не думаю. И это не только мое мнение. А Рубанова просто по-человечески жаль. Жена оказалась стервой и была заодно со своим братцем Кутеховым, кроме того, похищен сын Юрия, а он не может заявить об этом. И я понимаю причину его страха».

– Да, Анатолий, – вздохнул Павел, – и что будем предпринимать? Насколько мне известно, сейчас в районе Заячьей Губы лазают люди Боярина и Местного. Может, сообщить об этом в Анадырь и пусть проведут операцию? Все-таки там не один и не два человека. И мы нанесем существенный удар по бандитам.

– Знаешь, – ответил Честных, – боюсь. Я уже не раз хотел сделать это, но просто боюсь потерять веру в нашу профессию, в наше предназначение, что ли. Представь, что будет, если я сообщу об этом в Анадырь, а когда операция начнется, там бандитов не окажется. А я-то буду точно знать, что именно среди начальства и находится Оборотень. И каково мне тогда будет? Ты понимаешь меня, сам пережил такое. Ведь ты никому не доверял и…

– А ты? – усмехнулся Павел.

– Да и я тоже. Вот так и работали. О какой, к черту, результативности можно было говорить? У меня иногда складывалось ощущение, что кто-то хочет, чтоб нас с Оленевым убрали. Но, как говорится, слава Богу, все на своих местах, и какую-то часть гнили мы все-таки выскребли. А тут эти убийства… Завтра, наверное, пожалует на-₁₉₂ чальство – и начнется… Скорее всего меня…

– Перестань, – сказал Павел. – На твое место сейчас, я уверен, желающих не найдешь. Да и если там оборотень, то не станет он тебя снимать. Убрать может, – неожиданно добавил он и замолчал.

– Думаешь?

– Да. Поэтому и на участкового из Глубинки наехали. Убивать его сейчас – значит, привлекать внимание. Сына украли, и он будет сидеть неподвижно. А ты начал действовать, это оборотню не нравится. Но если снимать тебя, будет разбирательство, а тебе терять нечего, и ты выложишь все, что знаешь. А вот убить тебя и в это время попытаться уйти… Точно! Поэтому и убивает Плотник своих людей. Он уходить будет, понял, что Пицкевич скоро сдаст всех и что оборотень засветился. Черт возьми, выходит, прав Пицкевич – здесь ничего сделать нельзя. У Плотника влиятельные хозяева или подельники где-то в России и за рубежом. Взять его здесь, и они уйдут. Прав Пицкевич, – невольно повторил он.

– А ты откуда об этом знаешь? – спросил Честных. – У меня сейчас возникло такое впечатление, что тебе известно, где находится Пицкевич.

– Да, – кивнул Павел, – но сказать я ничего не могу. Он боится за семью. А тебя в это втаскивать я не хочу, сам понимаешь почему.

– Понимаю. А ты понимаешь, что делаешь? И чем для тебя это может кончиться?

– Знаешь, давай лучше прикинем, – предложил Буланов, – что лучше… Если Пицкевич доберется до Магадана, он выложит все, что знает, и тогда будет проведена широкомасштабная операция по всей России и за рубежом. И покончат с этими сволочами. Если мы надавим на него здесь, он ничего не скажет, потому что боится за своих детей. Понимаешь?

– Да вроде понимаю, – пробормотал Анатолий. – Но ведь можно сделать так, что он даст показания, и мы отправим его…

– Ты уверен, что никто не сообщит Плотнику о том, что Пицкевич дает показания? А ему хватит того, что Пицкевич у нас. Он просто-напросто похитит кого-то из родни Пицкевича, и все, мы ничего не получим. Ну, объявим в розыск Плотника, а ему на это плевать. Так что самое лучшее – переправить Пицкевича в Магадан, и тогда им конец. Ты в это не лезь.

– Глупость какая! Неужели ты не понимаешь?

– А я думаю, что это единственный выход. Только так мы покончим с Плотником и его компанией.

– Может, ты и прав. Ладно, встречаться с Пицкеви-чем, как я понял, мне не стоит. Но действовать будем вместе. Как его переправить в Магадан? Самолетом нельзя.Кстати, Бронов что-то вообще не показывается. На вертушке своей постоянно где-то кружит. А не с Плотником ли связался? Скорее всего так и есть. Значит, надо думать, как незаметно вывезти Пицкевича. А ты уверен, что он даст нужные сведения?

– На все сто. У меня сейчас опасение, что на него могут выйти. Ведь Тургунова с девушкой нашли. И эти двое мужиков… Черт возьми, а ведь именно их и пытались убить на Приисковой.

– Так… Я попробую договориться с пожарными. И тогда Пицкевича доставят в Билибино. А оттуда он на самолете отправится в Магадан. Сопровождающий есть?

– Конечно.

– Одного, значит, оставили? – услышал в мобильнике раздраженный голос Эдуард. – Что же вы так оплошали? А если его кто-нибудь узнает? И что тогда? Почему упустили бабу? Получается, потешились добры молодцы, каких-то пьянчуг поубивали у дома бабы и потеряли двоих. Что же ты так, Скорцени? – насмешливо спросил мужчина.

– На Приисковую нам указал Мухин, – ответил Эдуард. – Мы не могли оставить свидетелей.

– Что с Алхимиком?

– Никаких данных о нем нет. Но он не выбрался из Маркова. Где-то отсиживается. Он не рискнет дать показания.

– Если б он дал показания здесь, все было бы гораздо проще. Но Алхимик наверняка пытается убраться отсюда, и если ему удастся смыться, нам всем конец, пойми это, Скорцени.

– Мы все прекрасно понимаем и делаем что можем. Зря вы понадеялись на своих шестерок из райотдела. Надо было искать самим. Они тогда еще не предполагали, что в Маркове их будут шарить и уголовники, и менты. А когда узнали, наверняка затаились. Но все они там, в Маркове – и Алхимик, и старик с бабой, а также двое мужиков. Выбраться они не могли. Их бы обязательно увидели.

– Надо найти их. И чем быстрее, тем лучше. Да, что ты узнал о Плотнике?

– Идет какой-то груз, кажется, с Колымы…

– Что за слово такое – кажется? Перекрестись!..

– Извините, босс, – стушевался Скорцени. – Игнат обмолвился мимоходом о каком-то грузе. Но сразу увел разговор в сторону. Мы все выясним. Разумеется, если не придется выбирать средства.

– Какие, к дьяволу, средства? Узнайте все любым путем! И найдите Алхимика и бабу.

– Где же я его видел? – пробормотал Оленев. – Никак не вспомню.

– Я тоже об этом думаю, – кивнул Честных, – но вспомнить не могу. Может, просто похож на кого-то?

– Нет. Я видел его не мимоходом. Шрам над правой бровью… Я его видел.

– Я тоже. Но вот где? Перебрал в памяти всех, а вспомнить не могу. Чертовщина какая-то! Да, у меня есть кое-какие новости. Алхимик попросил укрыть его и переправить в Магадан. Первое ему уже предоставили, а вот со вторым проблемы. Сначала я разозлился, но потом понял, что…

– Он вышел на Буланова? – перебил Оленев.

– На него. И то, что Буланов прячет его, правильно, иначе ничего не получится. А вот как его потихоньку вывезти, пока неясно. Надо спешить, время уходит. Особенно меня беспокоит девушка…

– Так точно, – отозвался Эдуард. – Но бойцы интересуются, что будет с ними.

– Вот, значит, что вас беспокоит? – услышал он. – Я думал, вы мне доверяете, а вы, выходит…

– Вы наверняка понимаете, о чем я говорю. Мы будем с вами до конца, где бы вы ни были. Но как быть с остальными? Ведь…

– Все решим чуть позже, – остановил его абонент. – Сейчас надо найти женщину.

– Он убил его, – недовольно проговорил коротко стриженный крепкий парень в плавках. – Выходит, любого из нас можно…

– Заткнись, – небрежно перебил его лежащий на галечном пляже загорелый амбал. – Правильно сделал. Бросили тело, а из-за этого на нас выйти могут. И что тогда? Правило известное: ни раненых, ни убитых не оставлять. Так что другим наука будет. И давайте больше об этом не говорить. Каждый из нас знал, что не в игрушки будем играть. Понимали, на что подписываемся. Надеюсь, все помнят?

– А я думаю, что скоро мы останемся ни с чем, – заявил усатый здоровяк. – Идти нам некуда, замазаны все по самое…

– Да хватит! – рявкнул амбал. – Кто желает, может уйти прямо сейчас. Но если где что-то шепнет кому-нибудь, то и сам сдохнет, и родня вместе с ним. А силой здесь никого не держат. Кто желает, может уйти, – повторил он. – Есть такие?

– Да куда идти-то? – вздохнул один из восьмерых парней. – Вот когда расчет получим, тогда разбежимся. А сейчас давайте лучше выпьем. Не мешало бы девочек, но время не позволяет. Когда все закончим, ох и оторвусь я!

– Я тоже, – одновременно проговорили еще трое. Все рассмеялись.

– Ты полетишь или нет? – спросила рыжеватая средних лет женщина по телефону.

– Сейчас не до этого, – ответил Бронов. – Появилась возможность неплохо заработать. А почему тебя это волнует?

– Денег осталось на неделю, – сердито ответила она. – Брошу я твою работу и пойду…

– Деньги я тебе передам сегодня вечером. Тысяч пять на пару недель, надеюсь, хватит. А потом я вернусь и, возможно, уедем в Билибино. Меня приглашает частная авиакомпания.

– Наконец-то! А то я думала, что уже навсегда здесь застряла.

– Обо мне спрашивали?

– Да. Почему, мол, нет его, лететь надо. Час назад звонил майор Буланов, начальник уголовного розыска, тоже спрашивал, будет рейс или нет.

– Что ты ему сказала?

– Как ты велел – летаешь с группой туристов. А что?

– Все правильно.

– Ты деньги не забудь передать.

– И долго мы тут сидеть будем? – ворчливо спросил Тургунов.

– Сутки по крайней мере, – ответил ему старый чукча. – Сейчас милиция все ходы перекрыла. Хотите есть или выпить, – он кивнул на холодильник в углу, – там все есть.

– Ну что ж делать, – вздохнул Семен Федорович, – посидим. А затем куда двинемся?

– Гайдук знает.

– Ясен день. А ты, видать, перепугалась? – спросил Тургунов сидевшую на раскладушке Машу.

– Я за Матрену Пантелеевну боюсь, – вздохнула та. – Как она там?

– Да ведь менты уже вовсю шуруют. Так что с нашей Матреной ничего не случится. А ты молодец девка, как ты того по черепу двинула, как будто всю жизнь только этим и занималась! – Старик рассмеялся.

– Я очень испугалась. Стрелять не стала, даже и не подумала об этом.

– Молодец, верно все сотворила. А оказалось, Во-лодька не зря до Матрены пришел. Как же он прознал про то, что мы у нее? Но все одно, очень кстати он появился. А то бы нас эти сукины дети порезали и в какую-нибудь дорожную столовку отвезли и вместе с картошкой подавали водителям.

– Здесь и такое бывает? – изумилась Маша.

– Собачатину частенько дальнобойщикам суют.

– Я уже ничему не удивляюсь, – тихо проговорила Мария. – Знала, что есть продажные сотрудники милиции и что преступность наглеет с каждым днем. Но то, что происходит здесь…

– Да ты жила в городе, – перебил ее Тургунов, – и не касалась ничего такого. А тут вплотную теранулась об эту грязь. Но милиция тут не вся, конечно, продажная. Просто не хочется лишний раз риску подвергаться. Ведь ежели попадешь под гада какого, вообще верить всем перестанешь. Хотя я и так уж никому не доверяю особливо. А вот с тобой я бы и в разведку пошел. Молодец ты, неиспорченная, как счас в основном молодежь. Им главное, чтоб деньга поболее была. А как ее взять, на это всем плевать с высокой колокольни. Счас вот и в Бога вера воз-вернулась. А я когда вижу, например, как Ельцин в церкви стоит и крестится или Зюганов, так плеваться и материться желание появляется. Ведь они ранее и Бога кляли, и церкви рушили. А счас, значится, сызнова к Богу пришли. Белых генералов славить начали. Из могил вон во Франции или Америке выкапывают и в Россию везут. А ведь ранее всех карателями да палачами считали. Я как вижу девчонок молоденьких на трассе, продают себя, заплечные али дорожные называются, так матерюсь. Это куда ж мы Россию-матушку завели? Али это и есть демократия, едрена бабушка? Когда на всю страну кричат, мол, рожайте детей более, а сами матери-одиночке семьдесят рублей в месяц на ребенка подают. И что же она на эту сумму дитю купить могет? И по телику токо и слышишь: там кого-то купили бандюки, там террористки менту деньгу сунули и два самолета взорвали. А ему срок дают – несколько лет тюрьмы. Да на лобное место его, сучару, на Красную площадь, и пусть бы народ распорядился, как с им быть. Ведь сколько людей по его вине погибло!.. Что-то я заболтался, – неожиданно смутился он. – Отвык я от разговоров с народом, вот тебе и надоедаю…

– Ну почему надоедаете? – тоже улыбнулась Маша. – Вы очень часто говорите то, о чем я, например, тоже иногда думаю. И во многом вы правы. Я вам очень благодарна, вы мне жизнь спасли. Как представлю, что вас не было бы, и…

– Прекрати ты эти благодарности, – строго проговорил Тургунов. – Это я тебе благодарность выражать должен. Хоть чувствую, что я нужен кому-то. А то ведь все один да один.

– А почему вы сына выгнали? – осмелилась спросить она.

– Да не сын он мне теперь. Он с двумя такими волками, как сам, семью ограбил. Мать с отцом и двое детей. Так что не сын мне он, и все тут.

– А сейчас он где?

– Не знаю и знать не хочу. И давай более про это не говорить, нет никакого желания такой разговор вести. Где же Володька? – Он посмотрел на часы. – Сказывал, что через полчаса будет, а его все нет и нет.

– Значит, все перекрыли, – недовольно проговорил Гайдук. – Пошумели, конечно, прилично, – усмехнулся он. – Двоих своих потерял.

– А девка, говоришь, одного приголубила? – усмехнулся Бешеный.

– Да. Если б не она, сливай воду. Мне бы он точняк перо под лопатку загнал. Интересно, где Юркий? Он вроде свалил по речке, но потом куда подался?

– Интересно, кто это был? Говоришь, спортсмены какие-то? На кого же они работают?

– Скорее всего это гвардия Оборотня, бывшие спецназовцы, омоновцы. В общем, его люди. Как я въехал, эта Машка самого Оборотня усекла. Поэтому и охота на нас такая. А твой старый под замес попал. Но сейчас и на него нож наточен. Наверняка думают, что Машка рассказала старому, кого видела. Я зашел к Матрене в накомарнике, может, и не срисовали меня. А если все-таки кто-то заприметил, придется воевать. Мне эти канители на хрен не упали, но теперь поздно задний ход давать. А старый ништяк держится, по-геройски, и до конца пойдет. Следопыт пообещал проверить путь отхода. Ведь не могут эти сучары все перекрыть. Все-таки люди по тайге ходят. Кого-то на Горелой сопке завалили, мужика и бабу. Вроде марковские. Мне Молчун шепнул. Он видел канитель эту. Мужик с кем-то по мобильному базарил, а его прикладом. И мобильник вдрызг, и нос переломили. А бабу отодрали втроем или вчетвером, суки позорные. Эти псы Местного вообще оборзели, отморозки гольные! А ты что решил?

– Да что я решил? – вздохнул Бешеный. – Буду в стороне, но поблизости от отца держаться. Попадаться ему на глаза желания нет, снова пошлет далеко и без билета. А оставить его на съедение этим не могу. Да и у самого у меня счет к Плотнику имеется. Вот и предъявлю заодно. Не к нему лично, – поправился он, увидев удивление Гайдука, – а к его людям. Без его приказа они ничего не делают. Так что дороги пересеклись.

– А мне эта канитель вообще не нужна, другие у меня планы. Старому твоему проход сделаю, и все, в расчете мы с ним. Ты не обижайся, но…

– Да понятно, ты и так на чужую территорию нос сунул. И спасибо тебе за то, что все-таки успел пахана вытащить. Если б не ты, хана бы ему.

– Это точно. Я когда появился, так с ходу срисовал, что пасут хату Матрены. Поэтому и мужиков расставил. Но видно, неправильно, двое даже пикнуть не успели. Юркого отоварили, но слегка. Он очухался и успел одного картечью нашпиговать. А эти сучары с ножами хотели без пальбы нас сделать. Грамотно работают, суки. Призвание у них людей убивать. Повезло еще, что не гориллы Оборотня, тогда бы вообще караул. Пиранья, например, троих здоровых мужиков запросто обтешет. Но скорее всего теперь старым и бабой этой займутся они. Вот Скор-цени, к примеру, пальцем человека убивает. И те, кто с ним, не хуже. И стреляют, и…

– Жути на себя или на меня гонишь? – усмехнулся Бешеный.

– Не жути гоню, а по делу базарю. Как я понял, тебе все по хрену. Но мне эта канитель не нужна. Следопыт явится, и если нашел он проход, проведут их мои до места, и все, расстались.

– Следопыт на Плотника пашет, так что запросто может…

– Если б хотел, сдал бы старого, когда тот к геологам нырял. К тому же ты сам с ними перетер этот рамс. Следопыт не сука и обещал помочь.

– Посмотрим, – кивнул Бешеный.

– Кто эти люди? – зло спросил Игнат. – Кто оберегает старика и дамочку? А вы тоже хороши! – Он посмотрел на троих мужиков. – Как же вы их упустили?

– Так нам сказали, – злобно ответил один, – чтоб мы туда нос не совали. Сами этих…

– Сами, – перебил Игнат, – с усами. А ты почему их найти не мог? – Он взглянул на Матроса.

– Если уж менты не смогли… – усмехнулся он.

– Как же на них Оборотень вышел? – недоуменно спросил Игнат.

– Хрен его знает, – пожал плечами Матрос. – Сказал бы нам, мы бы по-тихому сделали и биксу эту с Тургу-ном, и хозяйку. Ее сейчас менты тормошат. Точно расколется, и тогда менты тоже начнут…

– Да они уже в курсе, – перебил его Игнат, – взяли участковых и двух оперов. А у них фотороботы, Парин их купил. Так что знают менты про наш поиск, поэтому надо в темпе шарить эту красавицу. А вот кто влез за них? Двоих гвардейцы сделали, а один из обреза пальнул и ушел. И какой-то мужик там был в накомарнике. Высокий и…

– Гайдук, – сказал коренастый мужик. – Я его видел в баре. Сто пудов он.

– Я тоже так думаю, – сказал Матрос. – Гайдуку Тур-гунов жизнь спас. Он под лед провалился, а Тургун его вытащил.

– Откуда Гайдук узнал, что Тургунов у этой бабы, – покачал головой Игнат, – если об этом не знал никто? Даже Севка и тот не в курсе был. Гайдук с отцом ссориться не станет. Сколько раз отец его отмазывал от ментов. Гайдук выполнял поручения отца и получал очень хорошую благодарность. Так что не станет он против людей Оборотня выступать.

– А я один хрен на Гайдука думаю, – стоял на своем Матрос. – Сто против одного ставлю, он это. У мужиков, которых завалили, ножи нашли. В рукоятке патрон спрятан. Такие ножи только Кузнец делает. Так что это парни Гайдука людей угрохали. И он там был. Володька не станет против Тургуна…

– Я скажу отцу, – кивнул Игнат, – но вы продолжайте искать. И в первую очередь бабу и Алхимика. Ясно?

– Чего ж неясного? – ответил Матрос. – Но ты проверь Гайдука и сразу найдешь и Тургуна, и бабу эту.

– Привет! – Войдя, Следопыт кивнул Маше.

– Здорово, коли не шуткуешь, – недовольно проворчал Тургунов. – Зачем заявился? Я же тебе…

– Да хватит тебе, старый, – махнул рукой Всеволод. – Дела хуже, чем я думал. Везде шныряют псы Боярина и еще эти волчары позорные, так называемые гвардейцы Оборотня. Так что придется вам недельку-другую посидеть здесь.

– Не могу я столько дней сидеть, – заволновалась Маша. – Мои родные начнут беспокоиться и наверняка будут делать запрос сюда. Тогда через тех, кто связан с бандитами, ваш Боярин узнает обо мне все. И родственникам моим будет угрожать опасность. Я и так уже почти неделю молчу. Еще дней пять, и все, меня искать начнут.

– Верно говорит, – кивнул Семен Федорович. – Насчет того, что запрос будут сюда делать и Оборотень этот в первую очередь все о Машке разузнает. Значит, ее родственникам худо придется. У него наверняка есть бандю-ки и в центре России. Так что надо отсель выбираться, и чем скорее, тем лучше.

– Перехватят сразу, – процедил Следопыт. – И тогда точно каюк. Твоей родне можно телеграмму отбить, – обратился он к Маше, – что ушла в поход, связи нет, дней через десять – пятнадцать позвоню, и все дела. Так ведь можно?

– Можно, – о чем-то размышляя, кивнула она. – А ты не сумеешь устроить так, чтобы я позвонила?

– Этого никак нельзя.

– Неужели ты не можешь принести сотовый телефон? – спросила Мария.

– Мы с тобой про то уже говорили, – сердито напомнил Тургунов. – Об этом пока даже не думай. Телеграмму отбить – куда ни шло. Но звонить – значит, себе приговор подписать. Сколько можно талдычить-то? Сказано нельзя – значит, нельзя. И хватит на нервы действовать.

– Хорошо, – вздохнула Маша. – Я больше не буду говорить об этом. Но если бы я смогла позвонить, все было бы гораздо проще. Нам бы обязательно помогли…

– В гроб лечь, – перебил Тургунов. – Здеся геологи из Ленинграда были, их ограбили и двоих работяг убили. Они за ружья похватались. Ну, старший геолог, он какой-то ученый был, в Ленинград сообщил про это. И что ты думаешь? Приехали из Ленинграда, а их всех восьмерых и порезали сразу после того самого его сообщения. И не нашли, кто их поубивал-то. Да чего искать, это Боярин, едрена бабушка, и его волчары. А ты говоришь – звонить в Москву. Там тем более все куплено. Вот только еще президента никак не подкупят. А уйдет Путин, и сызнова все начнется. Помяни мои слова, Мария, так оно и будет.

– В общем, договорились, – сказал Следопыт, – нос не высовывать и…

– Вот, – Маша протянула ему листок с адресом, – а текст сам напиши.

– Негоже ему писать, – проворчал Старик, – а то ведь родня твой слог знает. В общем, сама пиши. Ну а ты, значится, ищи путь-выход отсель, – строго наказал он Севке, – и чем скорее, тем лучше. Ведь нашли они нас у Матрены. Хорошо, что Володька со своими орлами там как раз оказался, а то бы конец нам всем наступил. Мы бы с теми волчарами никак не управились. Да и Володька бы мало помог, ежели б не тот, кто из обреза пальнул. Интересно, как он сам, ушел али нет? Ведь милиция там влезла. Ты не в курсе? – обратился он к Следопыту.

– Не знаю, – ответил тот. – Скорее всего ушел.

– Увидишь его, скажи, Тургун те литру поставит свойского. У меня самогон отменный, все так говорят. А глу-бинские мужики в самогоне толк знают, – засмеялся он.

– Узнаю кто, скажу, – улыбнулся Всеволод. – А ты, дядька Семен, не злись на меня, – попросил он. – Просто я думал…

– Все, – остановил его старик, – прошло и проехало. В тайге у геологов ты этих волчар отвел, я видел. Конечно, сволочной ты тип, – вздохнул он. – Ведь ежели б сразу повел, то и проскочили бы. А ты выкаблучиваться начал. Но я тоже хорош гусь. Надо было все объяснить нормально, а не дурость свою выказывать. Но, как говорится, дело сделано, а теперича с головой надобно ко всему подход иметь. Ты уж постарайся шустрее проход найтить. А то время уходит, да и эти сволочи вполне могут нас найти, и тогда грош цена нашему делу. Так что походи и, могет, найдешь проход хоть куды. На Камчатку аль на Колыму, хрен один. А могет, с кем-нибудь договориться смогешь. Ну, с пожарными али с кем еще. Нам хорошо бы враз улететь. До Билибина бы добраться, и, считай, мы их с носом оставили. Знаете, – улыбнулся он, – понял я счас своего сынка и тех, кто, как и он, волками среди людей ходют. Весело живется, когда на тебя кто-то настроен, как на врага. И годы не чувствуешь, и вроде сил прибавляется, и голова яснеет. Правильно кто-то говорил, что человек во время крайней опасности такое могет отчебучить, что сам потом всю жизнь удивляться будет. Вот ты, – кивнул он Маше, – ведь ни разу никого по башке прикладом не колотила, а тут пришлось, и ловко-то как. Во те и городская девица. Нашенская не смогет так, а у ей вышло. Я хоть под конец своей жизни что-то хорошее сделаю. И ежели Бог имеется, он мне эти дела в свою книгу занесет. Так-то мне дорога в ад. Оно, могет, и хорошо, средь своих буду. Ведь в рай скучные попадают. Во, сызнова разговорился. Видать, убьют. Перед смертью никак, говорят, не надышишься. А я наговориться не могу. Ведь, почитай, всю сознательную жизнь в обиде на кого-то был, потому и людей не принимал. И сына выгнал. А могет, неправильно это. Могет, я сам виноватый, что и люди меня отшельником прозвали, и сын бандюком стал. Я после смерти Дарьи забросил все и всех. Свет без нее не мил показался. На медведя три раза с ножом ходил. Но уберег меня либо Бог, либо дьявол. Скорее всего дьявол, чтоб мучился. Потому что не жил я, а просто существовал. И все было мне, едрена бабушка, по хрену. Один раз только Во-лодьку Гайдука вытащил из-подо льда, а и то, наверное, рискнул, чтоб самого утянуло. Но снова пронесло. А мо-гет, для того, чтоб мы с тобой смогли с этой сволотой покончить. – Он посмотрел на Машу.

– Обязательно покончим, – уверенно проговорила она. – Но мне очень-очень нужно позвонить.

– Да что ж ты такая тупоголовая-то! – рыкнул Тургунов. – Говорят те нельзя – значится, невозможно, и весь сказ. Ясно те или сызнова про это говорить будем? Пойми ты, едрена бабушка, если б такая возможность безопасная была, давно бы те уже позвонить сообразили. Но нельзя этого делать. Потому как и тех, кому позвонишь, под удар подведешь, и себя тоже.

– Неужели все так серьезно? – прошептала Маша.

– А ты, значится, мыслила, что это все игра? – усмехнулся Тургунов. – Это, милая Машенька, дело крайне серьезное и опасное. Неужто сама не поняла там, когда по башке бандюку прикладом лупила?

– Кто прикладом по башке бил? – поразился Следопыт. – Она, что ли?

– Так ежели мужики боятся, – спокойно проговорил Тургунов, – этих волчар оборотенских, бабам приходится стоять за себя самим.

– Хватит, дядька Семен, – попросил Следопыт. – Ну не понял я тогда ситуацию. Конечно, с Боярином схватываться себе дороже. Но пошел я за тобой в тайгу и увел этих сук. А засекли бы тебя, стрелял бы на поражение. В общем, прости меня. Сейчас я найду выход. А насчет звонка, – взглянул он на Машу, – можно, конечно, рискнуть. Ведь не всемогущ Боярин. Но этим самым мы можем вывести их на твоих родственников, и узнают они, кто ты такая. Правильно дядька вспомнил про геологов. Было тут такое. Сняли тогда из начальства троих или четверых. А толку? Афанасьев пришел, еще хуже стало. А сейчас Честных, полковник, и помощник его Оленев, этот из местных, начали чистку. Взяли троих, точнее, четверых, один из внештатных. А Парин, главный мутила, успел смыться. Я вот и прикинул, – вздохнув, он посмотрел на Тургуно-ва, – может, с ними, с Честных и Оленевым, и перетереть это дело? Они хотя бы вывести…

– Ты головой заболел! – крикнул Тургунов. – Даже если Честных и Олень правильные менты, то что? Они узнают, узнает и Оборотень. Ведь наверняка у него среди ментов в райотделе сидит какой-то типчик и обо всем ему докладывает. А его никто не знает. Ну придем мы с повинной, а дальше что? Уберут нас всех, и кончится песня.

– Семен Федорович прав, – поддержала его Маша. – Наверняка остался неизвестный начальству шпион. Тем более если один, как ты говоришь, сумел скрыться. Мне необходимо как можно быстрее попасть туда, где они не смогут нас достать. Извините, Семен Федорович, вы совершенно правы, но чем быстрее мы доберемся до места, откуда можно будет связаться с Москвой, тем лучше. И еще желательно сделать это так, чтоб они не думали, что мы сумели выбраться, чтоб по-прежнему искали тут. И только если они не узнают, что мы сумели выбраться, мы сможем арестовать всех. Как я поняла, у местных мафиози есть связь с другими в центре России, а значит, вполне возможно, имеется связь и с преступными сообществами других государств. Арестовать всех сразу не получится. Я говорю о местной милиции. Тем более что преступники есть и среди работников райотдела, и даже в окружном управлении. Так что вы, Семен Федорович, правы, – повторила она. – Нам нужно уходить как можно скорее, и чтоб об этом не узнали все эти Оборотни и всякие Бояре. Они начали убивать своих, следовательно, почувствовали опасность. Я кое-что слышала там, – вздохнула она, – и теперь понимаю, что звонить мне нельзя. Но как можно скорее нужно уйти из этого района.

– Во девка, – пробормотал Тургунов, – как заправский сыщик говоришь. А ты, часом, не сыщица? А то ведь частенько сейчас кажут про Каменскую и других баб следователей. Даже частные сыщики имеются. Так, могет, ты из этих самых и есть?

– Нет, – улыбнулась Маша, – я не сыщик.

– А говоришь дельно. Видал, Севка, как женщины счас размышлять могут? Послухаешь и понимаешь – как был бревном, так всю жизнь и прожил. Ведь и мы хотели все это по-умному обсказать, а не вышло. Ну ладно я, старый пень. Но ты-то молодой, а говорить путем по делу так и не могешь.

– Я так все и говорил, – обиделся Следопыт. – Конечно, не так путно, но то же самое. Ладно, – он встал, – пойду я. Есть у меня одна задумка, может быть, стрельнет, тогда мы раз, и в дамках, – подмигнул он Маше.

– Ты чё размигался, кобелина? – напустился на него Тургунов.

– Да по-дружески! – Следопыт выскочил из комнаты.

– А потом от этих дружеских подмигиваний и дети нарождаются, – проворчал Тургунов. – Так, Машуня, придется те терпеть мой храп. А храплю я здорово. Ясно?

– Ага, – улыбнулась Маша. – Я буду думать, что мы в купе едем.

– Стыдоба прям. Скоро шестьдесят лет вдарит, а на поездах ни разу не ездил. Даже не видел вживую.

Маша удивленно посмотрела на него.

– Да тут немало тех, кто поездов не видывал. Многие так и умирают, не узнав, что это такое – поезд на рельсах, как им управляют. Ведь в кино показывают – перед вокзалом полно этих самых рельсов, а поезд как раз на те заходит, которые нужны. Какие-то стрелки, говорят, переводятся. Ты не объясняй, – остановил он открывшую было рот Машу, – один хрен не пойму. Чтоб понять, надобно увидеть. Давай перекусим и на боковую… А Володь-ка так и не пришел. Неужто случилось что-то?

– Ничего не случилось, – входя, проговорил Гайдук. – Как же ты, старый, не услышал, что я…

– Так ты ж как привидение ходишь, – перебил его Семен Федорович. – Ну что там за дела?

– Неважные. Обложили так, что мышь не выскочит. Очень ты им нужна. – Он взглянул на Машу. – Что же ты там видела?

– Точнее будет сказать – кого, – вздохнула Мария. – И надеюсь, об этом скоро узнают все. А вам сейчас надо…

– Нет, – засмеялся он, – ничего мне не надо. Я влез в это только из-за Семена Федоровича.

– Так благодарность скоро тяготить начнет, – усмехнулся Семен Федорович. – И посему не надобно мне от тебя такой жертвы. Выходит, ежели меня прибили бы эти волчары у Матрены, ты б на нее, – он кивнул на Машу, – хрен забил? Мне такая забота не надобна. Ты, видать, опасаешься с Боярином схватиться, поэтому…

– Да все путем, старый, – усмехнулся Гайдук. – Я уже с ним схватился. Точнее, с людьми Оборотня, а это куда хуже. И все-таки я вас выведу за границу района. Правда, тут и территория не моя, но если выскочим, тогда все путем. И расстанемся в хороших. Как только Следопыт найдет дыру в засадах парней Плотника и Оборотня, так и пойдем. Чем скорее это будет, тем лучше для всех. Но я хотел бы спросить твою спутницу кое о чем… – Он повернулся к Маше.

– Вопросов не надо, – строго одернул его старик. – Ты ж не прокурор, – усмехнулся он.

– Понятно, – улыбнулся Владимир. – Значит, без вопросов. А что касается ее, – кивнул он на Машу, – она с тобой, поэтому…

– А ежели меня убьют? – спросил Семен Федорович.

– Во-первых, постараемся, чтоб этого не случилось. Во-вторых…

– Ты мне не считай, – перебил Тургунов, – а скажи прямо, не увиливай.

– С ней все будет в порядке в любом случае, – твердо заявил Гайдук. – Точнее, до тех пор, пока я не выведу вас за район, где эти гниды вас достать не смогут. Но ты мне вот что скажи: почему ты на Романа такой злой? Ну, попал мужик по малолетке, подставили его, крайним пустили по тому, чего он не делал. Их хапнули на грабеже – одного грузина на уши поставили. А тот золотишком интересовался. Вот и подставили Романа с приятелями, как будто они семью этого грузина встряхнули. А не было там ни хрена подобного.

– С Романом разговор особый. Я слыхал уже про то, что ты сказываешь. Он у тебя в стае.

– Ага, но не у меня, а просто мы вместе в руководящем составе.

– Видала, Машуня, как счас бандюки главарей называют? – усмехнулся Тургунов. – Руководящий состав, ед-рена бабушка. Ох и времечко наступило! Ты вот чё, руководящий состав, сделай все, чтоб, значит, нам шустрее выйти из этих мест.

– Сделаю все, что смогу, – кивнул Гайдук. – Это, кстати, и в моих интересах.

– Значит, Гайдук, – процедил Плотник. – Ты тоже так думаешь? – спросил он у дочери.

– Гайдук мне никогда не нравился. – Алена пожала плечами. – Он, как говорят, себе на уме. Но с другой стороны, он честно выполняет ту работу, за которую ты ему платишь. И не думаю, что он станет рисковать…

– Знаешь, Алена, – перебил ее отец, – в этих краях, несмотря ни на что, очень развит фактор возвращения долга. Видно, с тех пор как Колыма была забита лагерями. И вернуть долг – это, как говорится, дело чести каждого. Хайдукову Тургунов спас жизнь. А это, как ты понимаешь, дорогого стоит. Кроме того, в стае Гайдука, говорят, частенько появляется сын Тургунова Роман… или, как его называют в определенных кругах, Бешеный. Характер у него вспыльчивый, он никого и ничего не боится. Если выйдет из себя, то караул. Силой Бог не обидел, и имеются навыки рукопашного боя. Стреляет не то чтоб отлично, но неплохо. И он вполне мог подействовать на Гайдука, чтобы он…

– Погоди, папа, – остановила его Алена, – Бешеный не стал бы стоять в стороне, если б желал спасти отца.

– Но кто-то стрелял из обреза, – напомнил Куте-хов, – так что…

Договорить ему не дал громкий смех Плотника. Геннадий и Алена удивленно уставились на него.

– Представил себе картинку, – проговорил Плотник, – Бешеный с обрезом. Стрелял из обреза невысокий молодой щуплый мужчина. Он никак не походит на здоровяка…

– Папа, – сказала Алена, – Бешеный спортивного телосложения и уж точно не амбал. Но ты прав, стрелять из обреза Бешеный не стал бы, а тем более убегать. Скорее всего это был человек Гайдука. Господин Жу…

– Не смей! – крикнул Плотник. – Ты что себе позволяешь? Я даже самому себе не всегда…

– Извини, – вздохнула она, – хотя, если честно, мне непонятен твой страх перед ним.

– Ты многого не знаешь. И давай не говорить об этом в присутствии посторонних, – кивнул он на Кутехова.

– Понял, – поднялся тот, – и исчезаю.

– Останься. Ускорь поиски женщины, – приказал Плотник, – и Алхимика. Неужели он сумел выбраться отсюда?

– Нет, – уверенно проговорила дочь. – Он в Маркове. Гвардейцы Оборотня… надеюсь, об этом можно говорить, – усмехнулась она, – нашли, где он скрывается. Но нам почему-то не сказали. Странно… У тебя нет такого чувства, что Оборотень перепуган и хочет просто уйти, ликвидировав всех, в том числе и нас? Алхимик знает очень много, а главное, о твоих тайниках.

– Я уже не раз думал об этом, но переносить их очень сложно, да и куда? Надеюсь, мы успеем уйти. Но пока не покончим с этой бабой и Алхимиком, о спокойствии не может быть и речи. Поэтому нам прежде всего необходимо взять Алхимика. Женщина, конечно, тоже нужна, но в первую очередь меня интересует Алхимик. Насчет Оборотня ты права. Он почувствовал, что запахло жареным, и решил скрыться. Об этом говорит тот факт, что он пустил в дело свою гвардию. Были моменты, когда он задействовал их, но подобного еще не происходило. Один из них, кстати, убит, и милиция пытается установить его личность. Если это у них получится, Оборотню грозят неприятности. Вполне могут выйти на родных убитого, а они укажут на помощника Оборотня.

– Скорее всего родных того жмура тоже убьют, – усмехнулся Кутехов. – Насколько я понял, для гвардейцев Оборотня ничего святого нет. Помните семью метеорологов? Убили отца, мать и трехлетнего малыша только за то, что те их видели. А списали, кстати, все на нас, – зло добавил он, – и вы отдали тогда милиции совсем невиновных…

– Эти невиновные, – раздраженно перебил его Плотник, – стали наркоманами, и им на все было плевать. Их в любом случае пришлось бы убирать. Так что мы ничего не потеряли, а милиция раскрыла дело, потрясшее весь округ. Наркоманы не дожили до суда. Так что все было сделано правильно. Но сейчас не надо ничего вспоминать. Нужен Алхимик. Господи, как я надеялся, что он пойдет в райотдел или местную прокуратуру… Или доберется до Анадыря. Но Алхимик оказался на удивление…

– Он знает всех наших платных агентов, – заметил Кутехов, – и не следовало ожидать от него…

– А ты тоже хорош, – недовольно перебил его Плотник. – Почему сразу не убрал эту бабу? Ведь тогда все было бы гораздо проще, и мы бы занимались только Алхимиком. И у Оборотня не было бы страха перед разоблачением.

– Он в панике, – усмехнулся Кутехов. – Какого черта поехал на пожарище? Видите ли, бабки ему понадобились!

– Из-за тебя все вышло, – зло проговорил ₂₁₀ Плотник. – И Местный хорош, пропустил и Тургунова с бабой, и Алхимика с теми двумя. На вертолетах улетели. Тургун с медиками, а Алхимик и два мужика с геологами. Поэтому все и пошло наперекосяк. Убей ты тогда бабу, не было бы этих поисков и постоянного страха быть разоблаченными. Если Оборотня возьмут, нам каюк. Я молчать и отдуваться за всех вас не собираюсь. Надеюсь, вы это понимаете и сделаете все возможное и невозможное, чтоб Алхимик…

– И меня выдашь? – вызывающе спросила Алена. – Дочь свою родную? И как же ты мне в глаза смотреть будешь на скамье подсудимых? И Игната тоже?

– Всех до единого. Вы с моей помощью нажили себе состояние, так почему я должен сидеть один? Ошибки совершили вы все, поэтому старайтесь исправить их, чтоб не сидеть на этой самой скамье подсудимых!.. – Он рассмеялся.

– Родную доченьку продаст, – процедила Алена. – А что уж говорить о…

– Используйте свой шанс, – перебил ее отец, – и все будет в шоколаде под жарким солнцем. Своя вилла в какой-нибудь азиатской стране на берегу моря, приличный счет в банке, и не будет опасений, что вас навестят приторно вежливые господа из Интерпола. Надо искать Алхимика. Только бы он не выскользнул. Я тебе, Господи, свечей наставлю и пожертвования приличные сделаю, только отдай мне Пицкевича! – Он перекрестился. – Пусть до Билибина доберется, а уж там-то мне его отдадут в упаковочке. Или в Певек улетит, я уж не говорю об Анадыре. Там его Оборотень с распростертыми объятиями встретит… Впрочем, я бы не хотел, чтоб он взял Алхимика. А эта баба, откуда она, интересно? И что связывает ее и Тургунова? Вот чего не ожидал, того не ожидал. Тур-гунов никогда никому не помогал и вдруг рискует жизнью из-за какой-то молодухи. Странно это. О седине в бороду и бесе в ребро я и думать не хочу. И однако, он идет на все, чтобы помочь ей… Наконец-то явился! – уставился он на вошедшего рослого узкоглазого бородача. – Что с грузом?

– Завтра выходят. Там ждут еще одну партию. Ночью обещали доставить, и с утра они выходят. А у вас тут неполадки, я слышал. В чем дело?

– Алхимик ушел, – процедил Плотник, – и какая-то путешественница видела Оборотня.

– Неужели не можете эту путешественницу хлопнуть, как комара? – усмехнулся вошедший.

– Он прошляпил, – показал на Кутехова Плотник. – А тут ее было прихватили гвардейцы Оборотня, но отбились они. Кто-то им помог. Думают на Гайдука. Правда, это только предположение. Но не мешало бы проверить.

– Это запросто, – кивнул узкоглазый. – Есть одно средство, чтобы на Гайдука воздействовать.

– И что за средство? – заинтересовался Плотник.

– И где же ты лазаешь? – сердито спросила вошедшего Гайдука Прасковья.

– Да тебе-то какая разница, где я и что делаю? Захочу – в любое время на хрен пошлю! Так что не лезь лучше со своими дурацкими вопросами. Что с тобой? Какая-то ты стала не совсем нормальная.

– Да люблю я тебя, дурака! – закричала Прасковья и выскочила из яранги.

– Ну и люби на здоровье, – заорал он ей вслед, – только без всяких выпендрежей! А то налажу к такой-то маме!

Он налил себе крепкого чая, сделал глоток.

– Где Злыдень? Пришел Юркий или нет?

– А что с ним сделается? – войдя, усмехнулся молодой мужчина с обезображенным шрамами лицом. – Пришел. Хвастался, что одного из людей Оборотня завалил. Верно, что ли?

– Да… верно, – нехотя ответил Владимир. – Но ему надо исчезнуть. Если его вычислят, то хана ему, да и нам тоже придется несладко. Оборотень убийство своих людей не прощает. Вот так.

– А ты как? – спросил вошедший. – Что-то и ты вроде…

– Зря я в это дело влез. Где Бешеный?

– Рыбу ловит, нервы успокаивает. За батяню своего переживает. А ты на кой в это…

– А вот это тебя не касается! – отрезал Гайдук. – Я тебя вот почему позвал. Проверь выход в сторону Чуванского, а оттуда по хребту до Аянки, до порогов. Потом на лодках спустимся до плато. Там и расстанемся. И это надо сделать как можно скорее – провести Тургунова и бабу до хребта и отправить по Аянке. Если чисто, поведем сразу, на это уйдет восемь или девять дней. К излучью вызовем вертолет.

– Так лучше вертушку вызвать к хребту, – сказал мужик.

– Ее увидят и поймут, что прилетели за бабой и Тур-гуном.

– Погоди, на кой хрен эти проблемы? Схватываться с Оборотнем нам ни к чему. Считай, под его крышей и живем пока. Если он на нас наедет, через пару дней пригонят ОМОН и ВВ, и привет Гайдуку с его артелью. Неужели ты этого не понимаешь? Я думаю, надо отдать бабу Оборотню, и все дела. Тургуну объяснить расклад – и пусть отваливает. Оборотень его не тронет.

– Тургун знает, что девица видела Оборотня. Короче, делай, как я говорю, а свои мысли держи при себе. Усек?

– Я-то усек, а вот ты, похоже, никак не можешь понять, что делаешь всем нам хреново. Помяни мое слово, нас просто…

Гайдук мощным ударом кулака вышвырнул его из яранги.

– Ты тоже так думаешь? – посмотрел Гайдук на заскочившего внутрь Юркого.

– Да ты не путай хрен с гусиной шеей, – обиделся тот. – Просто вижу – вылетает Злыдень. Вот я и решил глянуть, кто его в полет отправил.

– Ты как выбрался? Ни с кем не пересекался?

– Да нет, по водице свинтил. Через полкилометра выбрался и по скалам.

– Хорошо, – вздохнул Гайдук.

– А что с ним? – Юркий кивнул на вход.

– Боится, что с Оборотнем свяжемся. В чем-то он, конечно, прав, но не могу же я старого им на растерзание отдать.

– А чего ты на Прасковью набросился? Сидит и, как береза, слезами заливается. Интересно это, когда березы плачут. Я в Рязани был, видел. А бабу ты зря обижаешь, без нее ведь и жизни нет. Я вот сошелся с Марийкой, хоть и чукча, но девка боевая и заботливая. И здорово мне нравится, когда она меня встречает. Переживает, – гордо произнес Юркий. – А тебе уж на Прасковью надо прямо молиться. И ноги мыть, и воду пить. Уж больно она тебя…

– А это не твое дело, – остановил его Владимир. – Вот что сделай. Возьми пару парней из тех, кто просто так стрелять не станет и тайгу понимает. Проверьте проход в сторону Чуванского. Там вдоль урочища пройти, наверное, можно, даже если ожидают. И на хребте… помнишь баранью тропу? Там не видать, если по ней согнувшись несколько людей пройдут. В ту сторону и не смотрят. Правда, бабе там трудновато будет, но что поделаешь. Это, если там никого нет, единственный проход. Так что проще…

– Я сам посмотрю, – проговорил вошедший в ярангу мужчина со шрамами на лице.

– Ты, Злыдень, исчезни по-хорошему! – процедил Гайдук.

– Извини, – буркнул Злыдень, – я думал…

– Все, – остановил его Юркий, – хорош. А то опять что-нибудь ляпнешь и вновь по физии получишь. Пойдем вместе.

– Я со своими пойду, – сказал Злыдень, – ты только мешать будешь.

– Я мешать? – возмутился Юркий. – Да ты вон Гайдука спроси…

– Да заткнись ты! Я пойду один. – Злыдень кивнул Гайдуку и вышел.

– Он меня за человека не считает, – недовольно произнес Юркий.

– Все, – остановил его Владимир, – хватит. Иди, отдохнуть хочу. И позови Прасковью.

– Вот это правильное решение! – засмеялся Юркий и выскочил.

Вслед ему полетела большая кружка, с силой брошенная Владимиром.

– Я проверю проход, – пробормотал Злыдень, – и выведу бабу и старика. Меня по морде бить… Не родился еще тот, кто безнаказанно меня ударить может. Я выведу их, – усмехнулся он. – Осьминог, бери своих и пошли со мной.

– Все перекрыли, – говорил по мобильнику Эдуард. – На всех направлениях наши люди. Командиры наши, и у каждого по шесть человек Местного. Никто не пройдет незамеченным.

– Зверь хочет проверить Гайдука на причастность к инциденту на Заречной, – услышал он. – У него есть идея. Мне кажется, это сработает. И если там был Гайдук, он скажет, где сейчас баба и Тургунов. И вот что, баба и Тургунов мне нужны живыми. Понятно?

– Так точно. Но как же Зверь…

– Не знаю. Но он сказал, что узнает точно.

– Каковы наши действия?

– Отложим расправу с Гайдуком на более позднее время. Сейчас наша цель – девица и Тургунов. Она наверняка ему сказала, кого видела.

– Понял. Может, надо помочь?

– Если это потребуется, Зверь с вами свяжется. А еще лучше, если вы просто подстрахуете их. Там будут работать люди Плотника. Надеюсь, все получится.

– Привет, – сказал сидящей у ручья Прасковье узкоглазый.

– Чего тебе, Зверь? – не поворачиваясь, сердито спросила она.

– Да слышал от родителей, что забрюхатела ты.

– Ну и что? – Прасковья вскочила.

– Да ничего особенного, – с усмешкой ответил он, – просто сейчас ты пойдешь с нами и погостишь трошки у…

– Гайдука не боишься? – насмешливо спросила она.

– Слушай, Пашка, я вообще никого никогда не боялся. Меня боятся. Но об этом потом поговорим. Пошли! И лучше по-хорошему, иначе можешь не родить. Пузо распорю и посмотрю, что там…

– Ты! – Прасковья выхватила охотничий нож. – Я тебе сейчас…

Резким движением руки Зверь выбил нож и ударил ее в лоб. Подхватил обмякшее тело на руки. К Зверю бежали трое крепких мужчин. И тут из-за камня неожиданно хлестко ударил выстрел. Один из мужчин упал. Раздался еще выстрел. Пуля прошла вскользь по ноге Зверя, и он с криком уронил женщину. Она сильно ударилась затылком о твердую землю. Двое, присев, начали стрелять в сторону камня. Оттуда вновь ударил винтовочный выстрел. Присевший около обросшего мхом валуна получил пулю в лоб. Другой, петляя, побежал вниз по склону. Справа от него грохнул выстрел. Картечь разорвала ему бок, руку и вскользь кожу на животе. Он рухнул. Зверь, лежа на земле, прижал приклад «винчестера» к плечу. Снова ударил выстрел. Пуля вошла ему в плечо. Он потерял сознание.

– Лихо мы их! – К Зверю бежал Юркий с обрезом. Из-за камня никто не ответил. Выдернув из джинсов

Зверя солдатский ремень, Юркий сделал петлю и туго стянул его кисти, а веревкой связал ноги. Потом пошел к камню. Подойдя, округлил глаза. Сзади ударил выстрел. Пуля вжикнула мимо его уха. Он бросился на землю. Обливаясь кровью, бандит, которого Юркий ранил, выстрелил второй раз со склона пологой сопки. Пуля вошла раненому в висок.

– Да ты кто есть-то?! – поднявшись, крикнул Юркий. – Спасибочки тебе, землячок. Один бы я не управился!

Замолчав, прислушался.

– А в ответ тишина, – пробормотал Юркий, – он вчера не вернулся из боя. – Подскочил к женщине. – Прасковья! – Юркий потряс ее. – Ты жива?! Слышь, Прасковья?

– Что происходит?! – услышал он и, повернувшись, увидел четверых вооруженных мужчин.

– Да на Прасковью Зверь навалился, – сообщил Юркий. – Я как раз от реки шел, а тут из-за камня какой-то снайпер шмалять начал. Он и положил их. Я одного подранил, но, видать, легко, он, сука, в меня шмальнул. А тот, ну, снайпер, оттуда его угрохал. И ушел, так и не показался.

– Прасковья! – закричал подбежавший Владимир. – Милаямоя! – Присев, он осторожно приподнял ее голову. – У нее шишка на затылке, – пробормотал он.

– Шишка не пробоина, – виновато отозвался Юркий. – Снайпер ему в ногу вскользь пульнул, он ее и выронил. Я только одного подстрелил.

– Несите ее, – подняв женщину, бросил Владимир. – А ты, сучара, сейчас все скажешь! – Он шагнул к мычавшему Зверю и стал бить его ногами.

– Пришибешь ты его! – крикнул Юркий. – И не узнаем ни хрена!

– Верно, – выдохнул Гайдук.

– А кто ж мне так пособил-то? – глядя на сопку, пробормотал Юркий. – И ушел, не показавшись. Прям Робин Гуд чукотский.

– Кто послал? – Гайдук присел перед очнувшимся Зверем.

– А то ты не знаешь, – просипел тот, – Плотник. Ведь ты был на Заречной. Зря ты, Гайдук…

– Сука! – Выхватив нож, Владимир полоснул его по горлу, встал и побежал к лагерю.

Юркий и еще двое обыскивали убитых.

– Этих в овраг, – махнул рукой Юркий. – Все равно отсюда скоро уходить. Растащат их росомахи да вороны. Хоронить такую падаль на хрен не упало.

– Верно, – кивнул один из мужиков.

– Кто же это был? – шаря окулярами морского бинокля по сопке, шептал Местный. – В десятку все время лупил. И не вышел. Кто же это был? Сволота. А Зверь оказался травоядным. Боярин будет в бешенстве. Зверь один из его лучших, так он всегда говорил. Кто же их так уделал? Скажу, что Зверя и его парней Юркий положил, – усмехнулся он.

– Тишина… – Здоровяк в камуфляже посмотрел на

Эдуарда.

– Уходим, – взглянул тот на часы. – Время прошло. Что-то, видно, не получилось у Зверя.

– А жаль, – заметила Пиранья, – уж очень хотелось бы перерезать шеи Гайдуку и его подружке Параше, – усмехнулась она.

– В твоем голосе слышится ревность, – рассмеялся идущий рядом Ягуар.

– Перестань! Просто давно хочется разделаться с этой стервозой. И заодно Хайдукова мужской гордости лишить.

– А с чего бы это? – поинтересовался лысый здоровяк со снайперской винтовкой. – Неужели он тебя…

– Да просто не люблю таких! – резко проговорила Пиранья. – А ты никак заревновал? – насмешливо спросила она. – Так скажу прямо: у тебя нет ни одного шанса.

– Понял! – рассмеялся здоровяк.

– Всем молчать, – приказал Эдуард. – Этот снайпер, возможно, где-то рядом.

И все сразу переменились. Движения стали четкими и в то же время почти бесшумными. Двое поочередно оглядывались назад, остальные внимательно осматривали фланги.

– Зверя убили, – процедил Плотник. – Сволочи! Я их с лица земли сотру! Я их…

– А за что? – усмехнулся Игнат. – На войне как на войне. Не ты, так тебя. Просто кто-то оказался более тренированным, чем Зверь с его придурками. Тоже мне, нашел краповые береты. А их один сделал, и Юркий помог. И ничего ты предъявить не сможешь. Зверь явился туда с бандой и напал на женщину. А территория…

– Хватит, – остановил его Плотник. – Звереву я доверял полностью, он никогда не обманывал меня и несколько раз спасал мне жизнь. Узнайте, кто именно…

– Хватит тебе, папа, – вмешалась Алена. – Сейчас надо другие вопросы решать. Кто пойдет навстречу каравану? Ведь Зверь…

– Есть кому, – отмахнулся отец. – А наказать убийцу…

– Была разборка, – сказал Игнат. – Но мы выясним и доставим тебе того снайпера, – увидев злой взгляд отца, пообещал он. – Теперь надо думать, как быть с нашим делом. Ведь на Гайдука рассчитывать не приходится. А как ты собираешься доставить груз в Первореченский? Без Гайдука это невозможно. И если он начнет войну с нами, это полнейший провал. Вмешаются МВД и пограничники, и нам просто…

– Ты прав, – произнес Плотник, – я как-то не подумал об этом. Придется устроить так, будто Зверь сам пошел на это. А мы не знали и даже возмущены этим. И еще.

Чтоб Гайдук окончательно поверил в это, отдадим ему двоюродного брата Зверя. Толку от него все равно никакого, а он наверняка попробует отомстить Гайдуку.

– Живым отдавать его тоже накладно, – покачал головой Игнат.

– Зачем живым? – усмехнулся отец. – Отвезем ему голову этого братишки и тем самым принесем свои извинения. Отдайте Зверя-младшего Каменотесу. Он давно на него зубы точит. По-моему, они бабу не поделили. Так что пусть он и отрежет ему головушку.

– А чего ты хочешь? – спросил Злыдня худой мужчина с косичкой на затылке.

– Гайдук мне по харе съездил, – зло отозвался тот. – Думаешь, я спущу ему это? Он хочет Тургуна с бабой, которых Боярин ищет, провести до…

– А ты, значит, подписался, а теперь спрыгнуть хочешь? – перебил его худой.

– Да нет, Змей, мы уже давно хотим убрать Гайдука и…

– Слушай, ты, твои разборки – это твое. А отдавать Гайдука Боярину – значит, ссучиться. Ты прикинь, кто с тобой после этого останется? Или ты в шестерки шестерок Боярина собрался? Нам не по пути. Верно я говорю? – обратился он к троим крепким бородачам с американскими «винчестерами».

– В натуре, Злыдень, – сказал бородач с забинтованной рукой, – ты хреновину порешь, кореш. Не было такого базара, чтоб Гайдука под топор Боярина отдавать. К тому же Тургун – старик правильный, он ничего плохого никому в жизни не делал. Хорошего, правда, тоже, – усмехнулся он, – но Тургун свой старик, и сдавать его – поступать по-сучьи. Ты, Злыдень, похоже, совсем нюх потерял.

Змей мотнул в сторону Злыдня головой. Бородачи, сбили его с ног и связали ремнями. Рывком поставили крывшего их матом Злыдня на ноги.

– Да заткнись ты! – рявкнул Змей и сильным ударом отправил его в нокаут. – В мешок и в лодку, – приказал он.

– Ты чего? – Коренастый мужчина выхватил нож. Каменотес ударом ногой в живот согнул его и сцепленными в замок руками ударил по шее. Тот упал вниз лицом. Каменотес, оскалившись, вытащил из ножен тесак и отрубил ему голову.

– Что же ты, паскуда, – подойдя вплотную к стоявшему со связанными руками Злыдню, спросил Гайдук, – ссучился?

Выхватив нож, он всадил его Злыдню в живот. И резко рванул руку вправо и вниз. Оставив нож в теле убитого, Гайдук махнул рукой:

– Уберите.

Повернулся к троим мужикам. Посмотрел на сидевшего на камне с трубкой Змея.

– С чего это вдруг? – спросил Гайдук.

– С детства сук терпеть не могу, – ответил Змей. – Ладно там сам что-то сделал, а на Плотника работать – это уже паскудство. Ты зла не держи на нас, это Злыдень постоянно мутил воду. А мы против тебя ничего не имеем. Короче, если что надо, говори, все сделаем. А путь проверим. Ну, про который ты Злыдню говорил.

– Ништяк, – кивнул Гайдук.

– А Тургун, выходит, еще на что-то годится, – улыбнулся Змей. – Баба та, говорок идет, может Оборотня на крюк правосудия насадить. Это благое дело. С ним давно пора кончать. Так что мы готовы, дорогу проверим. Да, тут Белка заскакивал, базарил, что с Колымы вроде как груз тащат. И похоже, Боярину. Вертушка Бронова тут пару раз кружила.

– Понятно, – кивнул Гайдук. – Но вы в это пока не лезьте. Если сможете, проводите Тургунова до плато. Там их на вертушку сунем. Через десять дней там вертолет геодезистов сядет. Надо успеть.

– Если чисто на хребте после Чуванского, то вполне успеем. А если там сидят псы Местного или волчары Оборотня, то придется по тундре полукруг дать. Это пару дней займет. Хотя вряд ли, не должны они хребет закрыть. То есть основания и расщелину, конечно, оседлают, а вот баранью тропу не смогут, ума не хватит. – Змей усмехнулся. – Короче, мы сегодня же прощупаем, где и как.

– Отлично! – Гайдук пожал ему руку.

– Тут к тебе пришли, – услышал он голос Прасковьи.

– Кого еще принесло? – зло спросил он.

– От Боярина, – странно улыбаясь, кивнула она направо.

Повернувшись в ту сторону, он увидел вбитый в землю кол с насаженной на него головой.

– Брат Зверя, – узнал он.

– Мы здесь не при делах, – услышал он голос Каменотеса. – Этот тоже вроде хотел с тебя получить за братана. Вот Боярин и приносит свои извинения. Он ничего не знал и ничего подобного не поручал Зверю.

– Да я к Боярину тоже ничего не имею, – усмехнулся Гайдук. – А за подарок спасибо, самому искать не пришлось. Выпьешь? Самогон есть отменный и закусон подходящий.

– С удовольствием, – ответил Каменотес.

Двое парней, стоявших рядом с ним, тоже кивнули.

– Кто же убил Зверя? – спросил по мобильнику Эдуард.

– Неизвестно, – ответил Плотник. – Он так и не засветился. Юркий и то не видел. Знаешь, я, честно говоря, даже подумал, что это твоих рук дело. Ведь Зверь все знает о грузе и, учитывая то, что Оборотень нервничает…

– Ты сам сейчас в панике. Эта бабенка тебе много нервов попортит. А представляешь…

– Извини, Эдуард, но из-за дамочки нервничает твой хозяин. Мне больше беспокойства приносит неуловимый Алхимик. Дамочку мы тоже, конечно, пытаемся найти, а вот Алхимик…

– Плохо пытаетесь, – недовольно перебил его Эдуард. – Выпустили из Глубинки.

– Позвольте, Скорцени, – насмешливо произнес Плотник, – а кто получил труп и двоих покалеченных? Или даже троих? Так что не надо обвинять нас. Почему вы не сказали, что знаете, где находятся старик с девкой? У нас получилось бы гораздо лучше, чем это сделали вы. Кстати, я обязательно переговорю об этом с…

– Почему же вы до сих пор не нашли ни Алхимика, ни эту девку? А с Оборотнем можешь говорить, сколько захочешь и о чем захочешь. Я звонил насчет Зверя, а ты еще и братишку его отдал Гайдуку. С чего это вдруг?

– А ты откуда узнал? – осипшим голосом спросил Плотник.

– Земля слухами полнится. Так почему ты отправил голову брата своего вернейшего раба Гайдуку? Ведь есть мнение, что он был там, на Заречной, и помог уйти даме с Тургуновым.

– Вам виднее. Наших там не было. А вы что, не сумели разглядеть, кто там был? – Плотник рассмеялся.

Играя желваками, Эдуард прищурился и шумно выдохнул.

– Когда будет груз? – негромко со злобой спросил он.

– А это тебя не касается. Кто ты такой, чтоб задавать подобные вопросы? Ты хотел узнать о Звере, я тебе ответил. Почему я отослал Гайдуку голову младшего брата Зверева, отвечу: от Гайдука зависит очень многое, я не хочу сейчас делать его врагом. Когда все закончится, тогда и будем разбираться. Конец для всех одинаков. Мавр сделал свое дело, мавр может умереть!.. – Он неточно процитировал Шекспира. – Так что мой тебе совет, Скорце-ни, не забывай это и знай свое место. – Телефон отключился.

Эдуард выругался, выхватил нож и, не размахиваясь, метнул. Нож воткнулся в стоявшее метрах в пяти дерево.

– Успокойся, Эдуард, – проговорила чистившая пистолет Пиранья. – Чего ты еще от него ожидал? Он строит из себя барина и просто балдеет, когда его так зовут. А на самом деле он никто, и…

– Плотник все начал тут, – возразил Ягуар, – Оборотень просто купил его, как и нас, подловил на чем-то, вот и все. Но Плотник свободнее, чем мы. А мы уже никогда…

– Хватит! – гаркнул Эдуард. – Что с тобой?!

– А что мы? – хмуро ответил Ягуар. – Плотник хоть отдает приказы, а мы исполняем. И заметь, отказаться не имеем права. Потому что знаем, чем это кончится. Вот ты убил…

– Хватит! – остановил его Эдуард. – Осталось совсем немного, а вы…

– Ты веришь, – негромко спросил Ягуар, – что мы будем лежать на песках под солнцем на Кипре? Или еще где-нибудь? Я лично – нет. А ты? – взглянул он на Пиранью.

– Я уверена в этом, – улыбнулась она.

– Мы будем ему там не нужны, – процедил Ягуар. – Он только…

– Перестань ныть, – перебил его Скорцени. – С нами все будет хорошо. Не веришь в обещания Оборотня – дело твое. Но мне ты можешь верить.

– Оборотень, как и все мы, – проговорил Ягуар, – предал всех – закон, который присягали защищать, родных, которые видят в нас защитников, остальных…

– Прекрати! – не выдержал Эдуард.

– Все, – вздохнул Ягуар, – я сказал то, что думаю. Если будете убивать, то так, чтоб я не видел этого.

Опустив голову, он пошел вниз по склону.

– Сломался, – негромко проговорила Пиранья.

– Из-за того, – поморщился Эдуард, – что убил…

– Правильно сделал, – перебила его она. – Но мы оставили труп. И могут выйти на нас. Стоит только найти родителей Андреева.

– Не успеют, – покачал головой Скорцени. – Мы их найдем раньше.

– Ты хочешь сказать, – опешила она, – что…

– Пиранья, ты не студентка, а солдат и, надеюсь, помнишь, сколько на тебе крови. Поэтому не делай удивленной морды, она тебе как-то не подходит.

Анадырь

Пожилой мужчина, аккуратно поддерживая за локоть седую женщину, вывел ее из дома. Они медленно пошли по тротуару. Молодой человек, читавший газету около киоска, свернул ее и махнул в их сторону. Стоявший метрах в пяти от него «УАЗ» тронулся с места и, набирая скорость, поехал по улице. Резко вильнув, выскочил на тротуар и сбил старика и женщину. Не останавливаясь, машина съехала на дорогу и понеслась дальше. Человек с газетой посмотрел на часы.

– Машина людей сбила! – закричала какая-то женщина. – «Скорую» вызывайте!

Вокруг лежавших в луже крови стариков собирались люди. Мужчина с газетой подошел к ним.

– Я врач, – громко заявил он, – пропустите!

Подскочив к застрявшему в пробитом им заборе «УАЗу», старший сержант милиции, распахнув дверцу, рывком вытащил из кабины пьяно мычавшего небритого мужчину.

– Мразь! – Милиционер резко ударил его в лицо.

– Да ты что? – пьяно возмутился водитель. – Я это, как…

Удар в живот сложил его пополам. Подбежавшие дэ-пээсник и инспектор ГИБДД, подхватив водителя за руки, поволокли его к милицейскому «рафику».

– Оба мертвы, он задержан, – негромко проговорил в мобильник мужчина с газетой.

– Они точно мертвы? – нервно спросил его абонент.

– Да. Я осмотрел их почти сразу. Они мертвы.

Глубинка

– Что же ты делаешь? – зло спросил Антон. – Ты одурел, старлей!

Схватив за плечи, он встряхнул сидевшего в кресле Рубанова. Тот открыл глаза.

– А-а-а, – протянул он, – это ты, Антон. А я вот…

– Да вижу! – Антон выскочил из комнаты.

– Где водка? – Пьяный Юрий стал шарить вокруг. – Оставалась еще, я помню… – Он чуть было не свалился на пол, но сумел удержаться. – Где бутылка, Антошка? – закричал Юрий. – Где…

На него вылилось ведро холодной воды.

– Ты что?! – Юрий попытался встать. Антон опрокинул второе ведро. Юрий вскочил.

– Обалдел?! – крикнул он. – Ты что делаешь?!

– Приди в себя! – закричал Антон. – Ты уже двое суток не просыхаешь! Ты что делаешь, старлей! Ведь сына надо спасать, а ты…

– Как? Как его спасать? Я ничего не могу сделать. Ты же знаешь, чуть что, и они его убьют. Спасать… – Юрий тряхнул мокрой головой.

– Но пить тоже не выход, – сказал Антон. – Наверняка они знают об этом, и им это нравится. Вот спровоцирует тебя кто-нибудь под хмель, и тогда ты точно будешь у них в руках. Неужели ты этого не понимаешь?

– Да я сейчас только одно понимаю! – вытирая голову, отозвался Юрий. – Сын мой у них, а мне руки связали. Жену убили… Знаешь, – отбросив полотенце, он снял мокрую рубашку, – как я сейчас хотел бы встретить Кутехова и Плотника! Расстрелял бы обоих, и будь что будет! Сына они все равно не отдадут. Я понимаю это и сделать ничего не могу. А вот убил бы Плотника с Куте-ховым…

– Чукчи ищут Сашку, – сказал Антон. – Наши все тоже ходят, вроде как по ягоду, по грибы, а сами мальчика ищут. И найдут. Перестань пить. Пойми…

– Да уж, видно, придется! – Юрий натянул сухую майку. – Такое лечение чревато простудой. Я сейчас немного выпью, – виновато улыбнулся он, – и все. Слово офицера даю: пока с этим со всем не разберемся – ни грамма.

– Ладно, – подумав, кивнул Антон, – но только немножко.

– Пятьдесят капель, – поклялся Юрий.

– В пещере, – тихо проговорил молодой чукча, – на поляне Больного Оленя. Там был мальчик в яранге. Потом ушли к Гнезду Куропатки. Женщина, трое мужчин и ребенок. Митька след читал, вчера ночью ушли.

– Хорошо, – кивнул старик. – Надо послать детей, пусть ягоду собирают, там голубики полно. И посмотрят пусть, хорошо посмотрят.

– Они пойдут с женщинами, – решил другой старый чукча. – Но смотреть будут женщины. Дети должны просто собирать ягоду. Хунхузы Боярина – опытные хищники, они поймут детское любопытство.

– Точно, там пацаненка держат! – Шурка прижал к плечу приклад карабина с диоптрическим прицелом. – Трое бандюг, баба и пацан. Что делать будем, отец?

– Пока ничего, – ответил Сидорыч. – Надо там оставить кого-нибудь, чтобы постоянно наблюдал. А я мужиков позову, и мы им устроим баньку с парной.

– Надоел он уже хуже пареной репы, – недовольно проговорила женщина. – Сколько можно с ним возиться-то?

– А чем ты недовольна? – усмехнулся плотный рябой мужчина. – Бабки неплохие за это обещали. И делов хрен да немножко. Гляди, чтоб не удрал, и все. Например, мне по кайфу эти дела. Я вообще детишек люблю, особенно если они ментовское отродье. Я их так люблю, – усмехнулся он, – что живыми ем, без соли!

– Хватит тебе, Колян! – махнула на него рукой женщина. – Просто надоело тут торчать. Когда мы от него избавимся-то?

– Когда надо будет, – кивнул мужик с перебитым носом, – так и избавимся. А пока не ной. Лучше пожрать чего-нибудь сготовь, пузо сводит. – Он хлопнул себя по животу.

Марково

– Гайдук сказал, что все сделает, – сообщил Каменотес, – поверил, что Зверь сам на Парашку кинулся. А насчет того, что он шарил в Маркове, сказал, что был, искал Тургуна, но на Заречной не появлялся. О Матрене слышал, но не думал, что Тургун может у нее отсиживаться.

– Да и никто не думал, – согласился Игнат. – Теперь понятно, из-за чего убили Хоря. Значит, есть кто-то, кто обеспечивает безопасность Тургунова и дамочки. А вот кто? Кстати, где сын Тургунова? Романа видели тут в последний раз с год назад. Но у отца он не был. Да и не будет он…

– Кто знает? – возразил Плотник. – Все-таки отец есть отец, и вполне возможно, что Бешеный его охраняет.

– Но там точно не он был, – сказал Игнат. – Я, например, все об этих двоих думаю. Ну, один – блондин, другой – здоровый бородач. А что, если мы зря на Тургу-нова все валим? Подумайте сами: и эта баба, и те двое появились в Глубинке одновременно. А если они одна компания? И кто был у участкового? Снова двое. Вот, мне кажется, где связь. И из дома Матрены один выходил с Тургуном и бабой, другой стрелял из обреза. Снова двое.

– Матрену надо расколоть, – сказал Кутехов.

– Ее охраняет милиция, – возразил Матрос. – Мы уже попробовали ее хапнуть, но враз опера нарисовались. Так что с Матреной сложновато общаться.

– И из ментов никого, считай, нет, – процедил Ку-техов. – А все из-за этой бабы, мать ее! Кто она такая, сучка поганая?! Я бы ее…

– Слушай, ты, – зло оборвал его Игнат, – ты ее один и видел и запросто мог кончить. Она же тебе тогда говорила про убийство, пожар и про какого-то офицера милиции. А ты сообщил нам об этом, и все. Так что в первую очередь ты виноват. Да теперь еще на кой-то хрен батя завел канитель с сыном участкового. Зачем это нужно? Рубанов не был для нас опасен. Наоборот, благодаря его жене мы многое знали. А что с мальчишкой будет?

– Ты отца спроси, – сказал Кутехов. – А что касается меня и той бабы, у меня был приказ твоего отца – найти возможных свидетелей и сообщить, где они находятся. Я так и сделал. И хватит во всем обвинять меня.

– Да если бы ты сделал все как надо, – заорал Матрос, – не было бы сейчас всей этой канители! А теперь ищи…

– А почему нам ничего не сообщили о том, – перебил его Кутехов, – что Тургунов с бабой находятся на Заречной? Ведь все было бы гораздо проще сделать нам, то есть людям Матроса.

– Надо как-то переговорить с Матреной, – процедил Игнат. – И узнать, кто там был с Тургуном. И о бабе все выяснить. Ведь Матрена наверняка что-то знает о ней.

– Я же говорю, – недовольно напомнил Матрос, – менты ее пасут. Никак к ней сейчас не подойти. Но мы тоже вокруг расставили своих. И как только будет возможность, мы с ней перетолкуем.

– И на кой хрен нам эта Матрена нужна? – зевнув, спросил сидевший за рулем оперативник. – Кто ее тронет?

– Слушай, Мягков, – ответил Лесов, – тебе приказали сделать все, чтоб к ней никто не подошел, вот и выполняй. И без всяких вопросов. Понятно?

– Да. Хотя, может, и верно ее держат в поле зрения. Ведь ни хрена не понятно, что там произошло, кто на кого напал. Она сказала, что вообще ничего не знает. Зашел Тургунов на чашку чая с какой-то молодой женщиной, и на них напали. На улице вроде Тургунова кто-то ждал. Она услышала шум драки, крики и вызвала милицию. Потом там еще стреляли. Так что…

– И кто тебя в наблюдение взял? Ты же молчать вообще не умеешь. Представляю, если с тобой в засаду идти придется, с ума сойдешь! – Лесов засмеялся.

– Да я просто рассуждаю вслух, – вздохнул Мягков.

– Суки поганые, – коренастый мужик выплюнул окурок, – все время тут торчат! Других дел у козлов нет! Пасут…

– Да вообще-то правильно делают, – сказал высокий кудрявый парень. – Они свое молотят, мы свою копну ворошим. Конечно, ништяк было бы выцепить ее, сучку эту, которая гвардейцев Оборотня отделала. А то они прямо непобедимые… Подфартило Тургуну с бабой и тем, кто там был с ними. У Оборотня вояки тренированные, бывшие спецназовцы, десантники, морпехи, сила у него большая. Сколько их харь, интересно?

– А хрен его знает! – отмахнулся коренастый. – Тут им всыпали по первое число, – насмешливо сообщил он. – И они труп одного из своих оставили. Базар идет, что этот лысый, Скорцени, хлопнул одного из своих, старшего, кто на Заречной был, за то, что жмура оставили. Ведь их по нему, наверное, вычислить могут.

– Наконец-то я сообразил, – кивнул Честных. – Помнишь сборы в Магадане? – спросил он Оленева. – Мы знали, что летим на Чукотку, но куда именно и с кем, были не в курсе.

– Точно, – согласился Афанасий. – Этот мужик там был. Кажется, старший лейтенант СОБРа. Так?

– Да. Так что кое-какая зацепка появилась. Надо в управление сообщить, в Анадырь…

– А если это человек Оборотня? Что тогда?

– Да вот и зацепка. Сюда должен прилететь майор Свиридов из службы внутренней безопасности. Мужик он толковый и надежный. С ним и переговорим.

– Это можно. Я, кстати, Ивана знаю. В Чечне ₂₂₈ вместе были.

– Помню. Вот с ним и переговорим об этом. Кстати, не мешало бы фамилию убитого выяснить. Он ведь вроде бы из ОМОНа…

– А не из спецназа? Кажется, спецназ.

– Посмотрим. Лучше бы, конечно, если бы мы оба ошибались.

– Это точно. Хотя нужно выводить всю эту братию на чистую воду сейчас. Однако заниматься ими придется еще очень и очень долго.

– Знаешь, если раньше в милицию шли в основном романтики, ну там розыск, погоня, схватки, то сейчас…

– Перестань. Это в школу милиции обычно шли такие, а в простые милиционеры, бывало, шли и для того, чтоб, ничего не делая, получать взятки. Но сейчас многие в этой работе видят просто кормушку, из которой можно брать много и долго. Ну, положим, я могу еще как-то понять сержантика из ГИБДД или ДПС. Зарплата не очень, и поэтому взять у какого-нибудь нового русского пару-другую сотен вроде бы не преступление, хотя с этого все и начинается. А вот офицеров я не пойму. Ведь они предают то, чему служат.

– Вот именно! – кивнул Честных. – В общем, приедет Свиридов, поговорим.

– А что ты думаешь о Заречной? Кто там вступился за женщину?

– Без понятия. Хозяйка почти ничего не говорит – мол, был Тургунов с девушкой, просто зашли попить чаю, и больше ни слова. Знаешь, что меня бесит? Мы прекрасно знаем, кто там был. То есть почему хотели убить женщину. Прекрасно знаем заказчика, но ничего не можем поделать. В своем райцентре не в состоянии найти женщину, которую ищут, чтобы убрать как свидетеля… Сейчас у Буланова находится Пицкевич, его тоже разыскивают люди Плотника. А мы… – Честных выругался.

– Да, – кивнул Оленев. – У участкового Глубинки похищен сын, а мы вместо положенных мер молчим. И ничего не можем сделать. Но знаешь, все-таки здесь мы более-менее в своих рядах порядок навели. Жаль, Пари-на прихватить не удалось. Кстати, он уже объявлен в федеральный розыск.

– Боюсь я, – вздохнул куривший у открытой дверцы печки Парин. – Кажется, вот-вот возьмут меня. Как услышу, что машина едет, пот холодный пробивает. Боюсь я, – повторил он.

– Чего ж ты в ментовку пошел? – усмехнулся худощавый молодой мужчина. – Ведь бывает, что в ментов стреляют, ножом бьют. Или сразу знал, что будешь в кабинете штаны протирать?

– Я был опером и в задержаниях участвовал.

– Да не боись ты, мент! – бросил коротко стриженный блондин. – Все нормалек будет. Просто покажешь нам, где гараж этого мусора, твоего начальника бывшего, а потом, когда он войдет, нажмешь на кнопку, и все – фейерверк и нет начальничка! – Он засмеялся.

– Да-да, – торопливо проговорил Парин, – покажу. А если меня кто-нибудь заметит?

– Да успокойся ты, мусор! – процедил третий, рослый бородач. – Сегодня ночью покажешь, а потом будешь тут торчать. Когда надо будет, мы свистнем, и пойдешь с нами. Так что хватит сопли распускать, а то ты уже порядком надоел со своим нытьем.

– Он трижды за день заходил в этот дом, – сказал невысокий мужчина в круглых очках. – Любовницы у него нет, это установлено. Мы давно ищем на него компромат. Но к кому он ходит? Уже третий день оттуда никто ни разу не вышел. Однако кто-то там есть. Телефона, к сожалению, не имеется, поэтому прослушку на аппарат не поставишь.

– А проще нельзя? – зло спросил Игнат. – Я сегодня дьявольски устал, где только не был… А ты мне, Лева, чешешь о каком-то домике начальника уголовного розыска. Да на кой мне…

– Секунду, Игнат Петрович!.. Мне Петр Андреевич приказал наблюдать за Булановым, я это и делаю.

– Понял. Значит, отец действительно хочет отработать их всех. А насчет домика интересно. Значит, говоришь, оттуда никто не выходил?

– С тех пор как мы засекли этот дом, в течение 230 трех суток оттуда, кроме майора Буланова, который бывает там от десяти минут до часа, никто не выходил. Свет ночью горит, работает телевизор. Правда, увидеть кого-либо в доме нам не удалось. Я предлагал Петру Андреевичу услуги своих людей. Они нанесли бы визит и все выяснили. Но он наотрез отказался. Не хочет, как я понял, осложнений. Теперь слово за вами, уважаемый Игнат Петрович. Да, а почему убили Мухина и Слепнева? Они же были прекрасными сыскарями и помогли вам выйти…

– Свидетель хорош, когда мертв. А насчет домика этого действительно надо что-то решать. Ты говорил, что твои люди могут…

– Мои могут все и где угодно.

– Проверьте, кто там, и как можно быстрее. Вдруг там Алхимик?… – пробормотал Игнат.

– Знаете, Игнат Петрович, – усмехнулся Лев, – я лично так и думаю. Пицкевич встречался с господином Булановым, и в данном случае ему лучше всего обратиться именно к нему. Ведь майор здесь не поддерживает контакт ни…

– Проверьте дом, – перебил его Игнат, – и желательно как можно скорее.

– Надеюсь, вы помните, – вкрадчиво произнес Лев, – что за услуги подобного рода…

– Пять тысяч евро за проверку. Если там окажется Пицкевич, то за мертвого еще десять, за живого – пятнадцать.

– Пойдет, – улыбнулся Лев.

«Почему отец установил наблюдение за этим майором? – подумал Игнат. – А я ничего про это не знаю. Странно… Наверное, майора убьют одновременно с начальником и его заместителем. Скорее всего так. Если в доме Пицкевич и мне доставят его живым, я многое узнаю и тогда буду решать, как поступить – идти с папаней или все делать самому…»

– Что с вами, Альберт? – нервно спросил Пицкевич. – Вы странно себя ведете…

– Да ничего особенного! – Альберт улыбнулся. – В окне дома напротив время от времени появляется приятная особа, довольно вызывающе одетая, вот я и любуюсь.

– Мне подобные зрелища удовольствия, увы, уже не доставляют. Вы мне скажите, Альберт, почему тянет Буланов? Ведь чем раньше…

– А вы думаете, это так просто? Конечно, выглядит смешно: начальник уголовного розыска райотдела не может помочь преступнику явиться с повинной в органы… – Альберт рассмеялся.

– Не нахожу в этом ничего смешного, – недовольно произнес Пицкевич. – Да, я действительно влез в эту дурацкую историю. Правда, только потому, что хотел заниматься бизнесом. Но я не собирался плевать на уголовный кодекс. А потом вдруг понял, что мы совершаем одно преступление за другим. И не только неуплата налогов… Убийства и…

– Слушайте, Сигизмунд Карлович, – перебил Альберт, – а если вы все напишете и кто-нибудь, да даже я, отвезет это в Магадан? Можно наговорить на видеокассету…

– Молодой человек, если я отправлю кассету с признанием, то это, конечно, как-то повлияет на решение суда при вынесении мне приговора, но я хотел бы гарантий, что останусь на свободе. И такие гарантии мне могут дать, потому как то, что я сообщу, поможет ликвидировать международный преступный синдикат. Поверьте, это не просто слова. И мой адвокат, он, кстати, ожидает меня в Магадане…

– Так какого хрена вы нам головы морочите? – раздраженно спросил Альберт. – Связаться с вашим адвокатом и…

– Ни в коем случае! Вы забыли о моей семье?

– Мне кажется, что вы боитесь только за свою шкуру, – усмехнулся Альберт. – Как говорится, хотите и рыбку съесть, и удочку не закидывать. Совершали преступления, так отвечайте, а не торгуйтесь, как на рынке.

– Знаете, Альберт, вы вольны говорить что угодно. Но я действительно боюсь за своих родственников, и это еще одна из причин, даже, можно сказать, главная, почему я не пытаюсь позвонить и связаться с кем-нибудь. Вам просто не понять, насколько это серьезно. Но уверяю вас, вы будете думать совершенно по-другому, когда все наконец выяснится.

– Посмотрим. – Альберт покачал головой.

– И еще, – подумав, тихо проговорил Пицкевич, – если меня убьют или что-то со мной случится, вы найдете в моих вещах папку и две видеокассеты. Постарайтесь, чтоб они попали куда следует.

– Ладно. – Альберт кивнул.

Он подошел к окну и, прикрываясь шторой, посмотрел на улицу.

– Снова прекрасная незнакомка? – услышал он голос Пицкевича.

– Да. – Альберт отошел от окна. – Вы помните, что если что-то пойдет не так, вы должны позвонить Павлу?

– Разумеется… Ради Бога, скажите мне правду. Нам угрожает опасность?

– С чего вы взяли? Просто проверил, помните ли вы…

– Вы обманываете меня.

«Правильно понимаешь, – мысленно усмехнулся Альберт. – Уже сутки какие-то жабы ведут наблюдение. И привел их за собой Пашка. На сотрудников службы внутренней безопасности не похожи. Неужели вышли на нас?»

Он взял мобильник и набрал номер.

– Двое в доме напротив? – переспросил Буланов, – В каком окне? – Выслушав ответ, кивнул. – Ты прав, выследили меня. В угловой комнате на втором этаже уже неделю никто не живет, хозяева уехали в отпуск. Я специально проверял всех, кто живет поблизости. А меня, значит, вел кто-то… Что же ты сразу не сказал?

– Думал, может, твои ребята, – ответил Альберт. – Значит, надо ожидать визитеров.

– Я выясню, кто там находится.

– Не стоит. Ну, возьмешь ты этих за нахождение в чужой квартире, и что дальше? Те, кто послал их, будут знать, что…

– А что же делать? – перебил Павел.

– Надо незаметно увести Пицкевича. И пусть пожалуют в гости. Можно оставить здесь пару оперов пошустрее. И ответ будет, почему ты туда приходил, и визитеров возьмут.

– Верно, – согласился Павел, – так и сделаем. Через полчаса я появлюсь и выведу вас. А троих приведу.

– А если заметят?

– Все будет нормально.

– Надеюсь.

– В общем, вечером вы навестите эту хибару, – сказал Лев.

– Понятно, – кивнул один из четверых крепких молодых мужчин.

– Если там окажется Пицкевич, Алхимик, он мне нужен живой, ясно? Остальных можете…

– А если там и девка та?

– Ее тоже сюда доставите.

– Когда пойдем-то? – спросил Тургунов принесшего кастрюлю с борщом узкоглазого старика.

– Не знаю. Гайдук все знает. А я нет. Тургунов выругался.

– Аппетитно пахнет! – Маша подошла к кастрюле. – Неужели вы сами готовите? – Она удивленно посмотрела на чукчу.

– Жена, – ответил тот и вышел.

– Вкусно! – Маша попробовала борщ.

– Хоть кормят, и то хорошо, – проворчал Семен Федорович.

Услышав стук, Альберт выхватил пистолет и подошел к двери.

– Это я, – узнал он голос Павла и отпер замок. В дом вошли Буланов и еще трое.

– Привет, – поздоровался Альберт. – Как сюда попали?

– Да есть тут потайной ход, – усмехнулся Павел. – Так что выйдем, и никто не заметит. Надеюсь, в окна они нас не увидят?

– Обижаешь! – усмехнулся Альберт.

– Сигизмунд Карлович, – позвал Павел, – берите свои вещи и выходим.

– Сейчас, – поспешно отозвался Пицкевич.

– Он мне завещал кассеты и папку с бумагами, – прошептал Альберт, – так что особо его можно не опекать.

– Ты сдурел? – взглянул на него майор.

– А нам что делать? – спросил один из троих.

– Сидите здесь, – сказал Павел. – Не сегодня, так завтра, ну от силы послезавтра сюда явятся. Сколько их будет, не знаю. Они придут проверить, кто здесь находится. Желательно взять всех. Если, конечно, численное преимущество будет…

– Понятно, – кивнул второй.

– Лучше бы сегодня, – проворчал третий. – Иначе меня жена из дома выгонит.

– Вы скоро? – В дверь заглянул еще один мужчина.

– Пошли! – Павел кивнул Пицкевичу.

– Да дайте карбюратор прочистить! – отмахнулся водитель от негодующей женщины. – Сейчас уеду. Меня и так…

– Что тут у тебя? – К машине подошел пожилой мужчина.

– Да, похоже, карбюратор забит, – ответил шофер.

– Сейчас посмотрим… – Старик засучил рукава рубашки.

– Понятно, – пролезая в дыру в заборе, хмыкнул Альберт.

– Лезь в траншею, – сказал ползущий сзади Павел.

– Во дела! – приглушенно рассмеялся Потапов и пополз по узкому полуметровой глубины рву. – И давно это тут?

– Давненько, – ответил Павел. – Хотели телефонный кабель прокладывать, но потом пустили верхом. Давай быстрее!

Сзади, чертыхаясь и толкая перед собой чемодан, полз Пицкевич.

– Ну что, мужики… – Один из оперов достал из холодильника бутылку коньяка. – Может, по чуть-чуть?

– А что, – усмехнулся другой, – запросто!..

Каменный хребет

– Сидят двое, – тихо проговорил невысокий мужчина. – Один со снайперской, у другого бинокль. Похоже, они всерьез за это дело взялись. Но здесь они ни хрена не увидят.

– Топайте дальше, – отозвался сидящий на камне Змей, – но не поднимайтесь, а то засекут. Умеют в засадах сидеть, видать, раньше их этому государство учило. Я по радио слыхал, что лучшие спецназовцы и прочие из спецвойск в криминал ушли. Там, мол, платят больше.

Двое мужчин, пригибаясь, двинулись вперед. Змей, тоже согнувшись, пошел следом по узкой каменной тропе.

– Похоже, надолго нас сюда сунули, – наливая из термоса крепкий чай, недовольно проговорил мужчина в камуфляже.

– Зато бабки хорошие поимеем, – рассматривая в бинокль ложбину, напомнил другой. – Правда, за живых больше платят, но канителиться нет охоты. Засечем, шлепнем – и все дела.

– Верно, – кивнул первый. – Наверняка те, кто поведет, умеют стрелять. Так что лучше сразу бить на поражение.

– Слышь, Лис, – опустив бинокль, вздохнул его напарник, – а ты веришь, что Оборотень нас с собой возьмет? Он вроде уходить из России собирается.

– Я сам никуда не поеду, – ответил Лис. – Бабки получу и мотану отсюда. Знаешь, пока воевал, потом гонял эту дребедень по сопкам на Колыме, вроде при деле был и человеком себя чувствовал. А как связался с этим, и все. И деньги появились, и делаем вроде то же самое, мразь убираем, но что-то на душе погано.

– На чем тебя подловили?

– Да, наверное, на чем и остальных, – вздохнул Лис. – По пьяному делу троих чеченцев забили. Долго убивали. Потом убили троих грузин около Чистого озера… А ты, Бурундук, как попал в поле зрения Скорцени?

– Да так же. Мы азиков забивали… И знаешь, мне вообще-то здесь даже нравилось. Согласись, бабки хорошие имеем и действуем безнаказанно. Сначала я даже удовольствие получал. А потом, когда охотников стали трясти и пушнину отнимать, понял, что влип крепко. Но деваться некуда. Тут почти все так думают, да ничего поделать не могут. Узнать бы, кто этот Оборотень, мать его, тогда бы и можно было надеяться…

– Ага, – насмешливо перебил Лис, – вместо пожизненного двадцать пять дадут. Ты не считал, сколько на нас трупов? По заказам только два. Один, кстати, депутат. Тут хоть Басая отдай, один хрен надолго угоришь. Поэтому остается надеяться, что бабки получим, а Оборотень исчезнет.

– Знаешь, – Бурундук снова приложил бинокль к глазам, – все равно на каждого из нас у Оборотня досье имеется, и он им запросто в любое время воспользоваться сможет.

– Хрен на рыло! – усмехнулся Лис. – Если нас хапнут, то и ему хана. Это сейчас мы под давлением и в то же время по контракту бабки зарабатываем, а когда он умотает, все – вольному воля, а спасенному рай.

– Понапихали своих чертей, – процедил присевший за камнем Змей. – Хунхузы чукотские, мать их…

– Куда дальше-то? – негромко спросил мужчина.

– Влево по расщелине уходим, – ответил Змей, – там не засекут. Выше, видно, не поднялись. Да выше и делать нечего – засекут сразу. А внизу все перекрыли. Ты скольких насчитал?

– Восемь харь только у хребта. Сколько же этих гвардейцев у Оборотня?

– Хрен его знает, – вздохнул Змей. – По расщелине пошли, – напомнил он.

Слияние рек Колыма и Омолон

– И зачем нас сюда послали? – спросил прапорщик внутренних войск. – Все облазали, даже следов тут нет, а твердят одно: разыскиваемые в третьем квадрате… – Он выругался.

– Хватит, Воронин, – остановил его капитан. – Приказали прочесать местность, будем прочесывать.

– Ну что там? – спросил бородач у подошедших к пяти навьюченным лошадям двоих молодых мужчин с винтовками.

– Вэвэшники лазают, – ответил один. – Там не пройти.

– Я говорил, – недовольно напомнил коренастый, – надо было Медвежьим склоном идти. А ты, Пан, выше повел. Тебе и Олень говорил, и…

– Заткнись, Шухер! – остановил его Пан. – Там можно запросто нарваться на секреты вэвэшников.

– Да в курсе я, – сказал коренастый. – И что теперь делать?

– Ниже пойдем, – решил Пан. – Верно, Зоркий?

– Попробуйте, – кивнул крепкий мужчина в темных очках. – Но время уходит. Вообще на кой хрен мы на север пошли? Надо было…

– Там бы давно нарвались, – возразил ему Пан.

– А эти суки не пошли, – сказал готовивший груз Зоркий, – нас послали. А ты, Пан, что-то мутишь, потому что…

– Слушай, – резко перебил его тот, – хорош базарить не по делу! Поворачивайте! – крикнул он. – Идем по ложбине. Впереди люди Обреза.

Санкт-Петербург

– Не верю я ему, и все, – процедил Иосиф. – Мне докладывали, что там у него какие-то проблемы. Кстати, почему убили Арпиева? Из-за чего Пицкевич начал скрываться? Представляете, что будет, если он даст показания?

– Не успеет, – усмехнулся Тупанов. – На Чукотке он побоится выйти на контакт с милицией. Понимает, что сразу погибнет, и к тому же у Пицкевича есть слабое место – его родные, он из-за них на все готов. Кстати, надо послать людей, чтоб держали семейку Сигизмунда в поле зрения. А то, не дай Бог, он сумеет выскользнуть. И надо как-то дать ему знать, что его детишки с женой, а также брат с матерью под прицелом.

– Вот тогда он точно пойдет в ФСБ, – покачал головой Андрей. – Сейчас он просто прячется и никуда не собирается идти. Надеется, что сумеет выбраться с Чукотки. Да его можно было бы и не искать. Сигизмунд – трус, но он прекрасный семьянин, поэтому никуда не денется. Знает, что…

– И все-таки мертвый он гораздо безопаснее, – заметил Тупанов. – Что касается груза с Колымы, то имеются опасения, что он может до нас не дойти. Боярин сейчас, как я понял, в панике из-за Пицкевича и может просто исчезнуть. А груз попадет в руки…

– У меня есть мнение, – перебил его Андрей, – что там что-то замышляют Оборотень и Боярин. Уж слишком много неожиданностей. В районе слияния рек неожиданно появляются тревожные группы солдат ВВ. Что они там делают, одному Богу известно. Хорошо, я послал туда своих людей. Они в любом случае доставят груз. А меня вот что интересует, – он посмотрел на Иосифа, – почему не пошли…

– Их убрали, – ответил толстяк. – Они начали проявлять излишнее любопытство.

– А что может сделать Боярин, если захочет взять груз? – спросил Тупанов.

– Он ничего не сможет сделать, – уверенно ответил Андрей. – Он крепко связан с нами и нашими зарубежными партнерами. Так что уйти ему не удастся, а если попробует, его уничтожат в любой точке планеты. Рисковать Боярин не станет.

– А я думаю, он может попробовать, – возразил Иосиф. – Сейчас исчез Алхимик, и Боярин наверняка в панике. Он попытается уйти из России и может рискнуть забрать партию золота. Тем более что оно само идет ему в руки, и он сделает это, то есть заберет золото без всяких усилий.

– Я такого же мнения, – кивнул Тупанов. – Придется тебе, Андрей, отправляться туда со своей командой. И тогда двадцать процентов от груза твои.

– Двадцать пять, – спокойно отозвался тот. – Мне надо будет как-то объяснить своим людям цель поездки на Чукотку.

– Двадцать два, и ты отправляешься сегодня, – проговорил Тупанов.

– Двадцать пять, и я вылетаю через два часа, – улыбнулся Андрей.

– Умеешь ты себя предложить! – засмеялся Тупанов и протянул руку.

– Тем живем! – Андрей пожал ее.

– Жду хороших известий. И очень не хотелось бы в тебе разочароваться.

– Этого не будет, – ответил Андрей.

– Надеюсь на тебя.

– А оружие? – спросила миловидная женщина сидевшего рядом мускулистого молодого мужчину.

– Тебе идет мини, – улыбаясь, кивнул тот на ее стройные ноги.

– Тебе здесь ничего не светит, – спокойно отозвалась она. – Так как насчет оружия?

– Не ко мне. Я такой же, как и ты, Багира. Наверное, все получим на месте. Помнишь Камчатку?

– Не хочу вспоминать. Ушли мы тогда просто чудом. Да и сейчас, наверное, придется заходить на Камчатку. Ты говорил с Питоном?

– Нет. Я не спрашиваю о месте работы. Просто работаю, и все…

Марково

Бесшумной тенью к угловому окну небольшого дома подбежала едва различимая в неверном полумраке северной ночи человеческая фигура. К крыльцу подскочили трое. Подкравшийся к окну пытался разглядеть через стекло, кто находится в освещенной настольной лампой комнате. Никого не увидев, бросился к крыльцу.

– Настольная лампа горит, – прошептал он, – и телевизор в соседней комнате. А кто там и сколько, не видно.

Подошедший к двери первый тихо выругался.

– На засов закрыта, – сообщил он.

– Ты же спец, Ключ! – зло проговорил лысый здоровяк, сжимая в руке пистолет с глушителем.

– Сейчас… – Ключ достал тонкую заточку.

И тут дверь распахнулась. Нагнувшемуся Ключу удар металлической ручки пришелся в лоб. Он упал, из рассеченного лба обильно потекла кровь. Лысого дверь ударила по колену. Взвыв, он осел. Третьего достал ударом ноги выпрыгнувший из-за угла опер.

– Ну что, порядок? – застегивая наручники на кистях бандита, спросил он товарищей, которые надевали наручники остальным. – Я, как увидел, просигналил, такчто…

– Все нормально, – ответил один из оперативников и достал сотовый телефон.

– Твою мать!.. – процедил сидевший в машине Лев. – Трогай! – крикнул он водителю. – Сейчас менты появятся.

– Да не заводится, – нервно отозвался тот.

– И не заведется, – к дверце пассажира подошел Лесов, – глушитель заткнут. Вылазь, Львов Лева, – рассмеялся он, – мы тебе карету приготовили. Тебя и ждали. Вылезай! – Он открыл дверцу.

Водитель выхватил пистолет.

– Не советую, – спокойно сказал Лесов, – снайпер тебе в черепе враз дырку просверлит. А ты за…

– Да я оружие хочу добровольно сдать… – Водитель выбросил «ТТ». – Я вообще не при делах. Нанял этот…

– Адвоката мне! – заорал Львов. – Я без адвоката…

– Вот насмотрелся детективов! – засмеялся, вытаскивая из машины водителя, опер.

От дома вели бандитов. Увидев Львова, все трое начали его материть. Подъехала «Нива» Буланова. Он вышел из машины и побежал к дому.

– Все целы, – сообщил один из сидевших в доме. – Жена и рассердиться не успеет.

– Куда их, товарищ майор? – спросил милиционер.

– В райотдел.

– Сегодня выясним, к кому ходил Буланов, – сообщил по телефону Игнат. – Хорошо бы к Пицкевичу, тогда бы мы все узнали первыми. Представляешь, сколько бабок мы…

– А если про это прознает Петр Андреевич? – перебила его Инна.

– И что? Мне сейчас плевать на все и всех, в том числе и на отца. Возьмем бабки и исчезнем. Надо уходить, пока не поздно. Мне звонили с Колымы. Груз, похоже, может и не дойти. В том районе неожиданно появились тревожные группы вэвэшников. Вроде и побегушников не ловят, но солдаты шарят по местности, запросто могут на караван наткнуться. Поэтому…

От мощного удара дверь слетела с петель. И тут же рассыпалось мелкими осколками выбитое стекло в двух окнах. В дверь и в окна впрыгнули вооруженные люди в масках и с автоматами.

– На пол! – скомандовал один.

Игнат отшвырнул телефон и поспешно лег. Двое парней, игравших в карты, тоже бросились на пол и замерли.

– В чем дело? – спросил Игнат омоновца, надевавшего на него наручники.

– Молчать! – приказал омоновец.

– Я имею право на звонок! – заорал Игнат.

– Да заткнись ты! – Другой омоновец чувствительно ткнул его стволом автомата.

– Что? – закричал в сотовый Плотник. – Что ты сказала?!

– Я разговаривала с Игнатом по телефону, – торопливо проговорила Инна, – потом раздались какие-то звуки и крик «На пол!». Кажется, Игната арестовали.

Плотник выругался, отключил мобильник и тут же набрал другой номер.

– Да? – услышал он ленивый мужской голос.

– Слушай, ты! – закричал Петр Андреевич. – Сына моего только что взяли! Что там за дела?! И почему я ничего не…

– Так я тоже не в курсе, – перебил его абонент. – Но я все выясню и немедленно свяжусь с вами.

– Шевелись! – прорычал Плотник и, отключив телефон, отбросил его на диван. – Что же случилось? – негромко спросил он. – Пицкевич… Он начал давать показания. Хотя нет, Инку тоже бы взяли, и Алену, и меня бы уже искали. Что же там произошло?

– Да я понятия не имею, о чем он говорит! – кричал Игнат. – И вы не имеете права…

– Ты нанял Львова, чтоб он послал людей проверить дом на Ломовой, – перебил его Буланов, – и надеялся, что там окажется Пицкевич. Слушай, гнида, – он ухватил Игната за ворот, – его слов о заказе, – майор кивнул на стоявшего у двери Львова, – вполне хватит, чтоб тебя…

– Не хватит, товарищ майор, – насмешливо перебил Игнат. – Самое большее, что ты можешь сделать, – посадить меня на трое суток. Но я обещаю тебе крупные неприятности за беззаконие. Ни один судья санкцию на мой арест не даст. Его слова, – он показал на Льва, – против моих. Так что давай меня в камеру, и я требую адвоката. Больше не скажу ни слова.

– В камеру его к чукчам! – Буланов кивнул стоявшему у двери старшему сержанту. – Они с удовольствием с тобой поговорят.

– К каким чукчам? – заволновался Игнат.

– К оленекрадам, – усмехнулся майор, – ты же нанимал их. Помнишь или забыл? Они угнали стадо в восемьдесят голов от Снежного, ты забрал оленей, а денег не заплатил. Так что они будут очень рады тебя видеть. Все судимы, и поэтому ты вполне можешь стать какой-нибудь Игнатессой. Впрочем, это уж как назовут! – рассмеялся он. – Увести!..

– Ты не имеешь права, – испуганно заговорил Игнат. – По закону не положено подельников сажать в одну камеру.

– А кто знает, что вы подельники? – пожал плечами майор. – Твой адвокат убедительно доказал твою невиновность, а следовательно…

– Но они убьют меня! – закричал Игнат. – Ты не имеешь права…

– Во-первых, не ты, а вы. А во-вторых, сейчас в пяти камерах по одному из их банды. Так что с тобой будут рады познакомиться все чукчи. Сколько их сейчас здесь? – спросил он дежурного.

– Восемь. И Санька Стрелок. Вы его брата убили.

– Прокурора! – заорал Игнат. – Вы не имеете права…

– Колись, – бросил Павел, – и будешь сидеть в одиночке.

– Адвоката мне! – продолжил вопить Плотник.

– Товарищ майор, – к Буланову подошел старший лейтенант, – нашли автомат и два пистолета. Отпечатки пальцев Плотника Игната Петровича.

– Подставили! – заорал Игнат. – Подсунули…

– Обыск проводился в присутствии понятых, – спокойно проговорил старлей. ₂₄₃

– Вот и санкция, – усмехнулся Буланов. – Незаконное хранение огнестрельного оружия. И из этих стволов наверняка стреляли. Влип ты, Игнат Петрович, по самое некуда. И будешь сидеть. А на зоне тебя наверняка ждут. Помнишь, скольких вы с отцом подставили? Ты же сам адвокат…

– Чего ты хочешь, майор? – глухо спросил Игнат.

– Оборотня, – негромко произнес майор.

– Я с нечистой силой знакомство не вожу, – попытался пошутить Игнат, но в его глазах Павел увидел страх.

– Отдай Оборотня, – проговорил он, – и я гарантирую тебе безопасность и выезд отсюда, куда захочешь.

– Не понимаю, о чем вы говорите, майор, – покачал головой Игнат.

– Значит, предпочитаешь камеру с чукчами? – усмехнулся Буланов. – Лады, сейчас мы тебе устроим встречу с ними. Кстати, о тебе они слова не сказали. Из найденных у тебя стволов стреляли?

– Я не знаю ни о каких стволах, – процедил Игнат. – Адвоката мне надо, я имею право…

– В камеру его, – кивнул милиционеру Павел.

– Ладно, – бросил Игнат, – я тебе…

– Вам, – усмехнулся Павел. – Гражданин майор или начальник.

– Я сообщу очень важные сведения, – вздохнул Игнат, – но вы дадите мне слово, что меня освободят?

– Смотря какие сведения. Нам нужен Оборотень. И тогда, возможно…

– Оборотня я не знаю. Слышал о нем не раз. Он где-то в управлении в Анадыре работает. Честное слово, больше ничего о нем не знаю, но могу дать очень ценную информацию.

– Разговор будет, когда ты сдашь Оборотня.

– Да я же говорю, что ничего не знаю о нем. Только то…

– В камеру, – сказал милиционеру майор.

– Секунду! – В дежурку стремительно вошел солидный мужчина. – Что здесь происходит?

– Оформляем задержанного за незаконное хранение огнестрельного оружия Плотника Игната Петровича, – спокойно отозвался Павел. – А почему такой тон? – в свою очередь, спросил он.

– Именно потому я и здесь, – отпарировал солидный. – Понятые при обыске были?

– Так точно, – отозвался старший лейтенант, доложивший о найденном оружии Буланову. – Все было по закону.

– Все? – насмешливо переспросил вошедший. – А где в это время был господин Плотник? Почему вы производили обыск без санкции? И без…

– Вы, Семен Васильевич, насколько я понял, – усмехнулся Буланов, – в данное время представляете защиту задержанного? Странно, а я думал, вы помощник районного прокурора.

– Перестаньте паясничать, майор! – раздраженно проговорил тот. – Я в первую очередь представляю защиту закона. А за свои слова вы ответите…

– Да что ж это такое?! – вдруг зло воскликнул Лесов. – Берешь преступника с поличным, а тут появляется…

– Спелись? – ожег его взглядом Семен Васильевич. – Ну что ж, вы будете…

– Хватит, товарищ помощник прокурора, – процедил Буланов. – Не знаю, что будем мы, но вы себе нажили неприятностей по горло. В камеру его, – кивнул он на Игната.

Тот, мгновенно побледнев, прижал руку к груди и, простонав: «Что-то плохо мне…» – начал падать.

Его успел подхватить стоявший сзади старший сержант.

– Во, – усмехнулся Лесов, – и сердечко вовремя прихватило.

– Ему действительно плохо, – подскочила к Игнату женщина-капитан. – «Скорую» вызывайте! – проверяя пульс, крикнула она.

– Оружие нашли, – сообщил вошедший Кутехов. – Автомат…

– Сколько раз говорил дураку, – процедил Петр Андреевич, – не держи ты дома оружие. Идиот!

Прозвучал вызов мобильного телефона.

– Да? – поднес его к уху Плотник. Послушал и шумно выдохнул. – В какую? – быстро спросил он.

– Все понял, – сказал по телефону Эдуард. – Сегодня сделаем.

– Что такое? – спросил Ягуар.

– Работа есть, – отключив мобильник, усмехнулся Скорцени. – Тебе понравится! – Он похлопал Ягуара по плечу.

– Кукин вмешался, – зло произнес Буланов. – А потом у Плотника сердце прихватило. В районную больницу отвезли. Врачи говорят, действительно…

– Значит, Кукин, – процедил Честных. – Интересно, откуда он узнал про задержание?

– Старшего Плотника известили. Он с Кукиным и связался. А главное…

– Уж не Кукин ли этот Оборотень? – задумчиво спросил Честных. – Хотя…

– Скорее всего просто куплен с потрохами Боярином, – перебил его Оленев. – О нем, кстати, уже не раз…

– Надо колоть Игната, – сказал Честных, – и тогда мы сможем многих за горло прихватить. Охрану поставил? – взглянул он на Павла.

– Так точно.

– Надо было Плотника везти домой и обыск проводить при нем, – проговорил Оленев. – А так все-таки действительно…

– Да мы и не надеялись что-то найти у него на квартире, – перебил Павел. – Я рассчитывал на документы какие-нибудь или на фотографии.

– Но каков наглец этот Кукин! – усмехнулся Честных. – Видно, здорово его прихватили, если он так нагло пытался отмазать задержанного. На Игната надо будет надавить как следует. Это шанс, и упускать его нельзя. А ты действительно хотел его к чукчам посадить?

– Действительно! – кивнул Павел. – Здорово он меня достал. Я вспомнил и про сына участкового из Глубинки, и…

– Эмоциям нельзя давать себя перехлестнуть, – сказал Честных. – Наверняка за это ухватятся адвокат Плотника и Кукин. Но то, что он попался с конкретным делом, уже хорошо. Странно, что Кукин себя выказал. Видимо, Боярин собирается покидать эти места. Он послал Кукина. Но на что надеялся?

– Он не знал о найденном оружии, – предположил Оленев.

– А где сейчас Плотник? – спросил Павел. – Может, его тоже навестить? Наверняка у него найдется много интересного для нас. И повод имеется – похищение сына участкового.

– Об этом даже заикаться нельзя, – возразил Честных. – Иначе пацана просто убьют.

– Верно, – согласился Оленев и выругался.

– Ты что? – усмехнулся Честных. – В русском языке практикуешься?

– Да просто бесит все это! – отозвался Афанасий. – Мы, начальство райотдела милиции, боимся заикнуться о похищении ребенка нашего сотрудника. По делу об убийстве его жены тоже нет ни единой зацепки. А ведь мы знаем, кто за всем этим стоит.

– Кроме того, мы прячем человека, желающего дать показания против Плотника, – сказал Честных, – и ломаем голову над тем, как помочь ему выбраться отсюда живым. Ну и ситуация!

– А где сейчас Пицкевич с твоим другом? – спросил Оленев.

– У верного человека, – ответил Павел, – на него выйти не должны. Оказывается, меня пасли три дня, а я об этом и не подозревал. И заметьте, Львов все валит на Игната, а о папаше ни слова. Поэтому предъявить что-то по делу Львова мы Игнату не сможем. Его слова против слов Льва. А ведь была информация, что Лев связан с Боярином. Черт возьми, замкнутый круг!..

– Скорей бы прилетел Свиридов, – вздохнул Честных. – Может, удалось бы что-нибудь выяснить об убитом на Заречной. А заодно он бы занялся Кукиным.

– Для Ивана авторитетов нет. Да и зачем он вообще едет? – спросил Оленев.

– Очередная проверка, – ответил Честных.

– Узнать бы, кто этот убитый, – вздохнул Буланов. – Может, тогда все стало бы ясно.

– Можно мне позвонить домой? – тихо спросил Пицкевич.

– Звоните, – кивнул Альберт. – Надеюсь, вы не станете говорить, что с вами происходит и где вы находитесь?

– Разумеется, нет! – Пицкевич достал мобильник. Не желая ему мешать, Альберт ушел в соседнюю комнату.

Как только Павел привез их в этот дом, Альберт все проверил и остался доволен. Попасть в дом незамеченным было невозможно. А уйти довольно просто. Под террасой был вырыт подземный ход длиной около двадцати метров. Конечно, это был не совсем удобный проход, приходилось ползти, но он вел до старого обвалившегося сарая. Альберт проверил ход и кое-где выгреб осыпавшуюся землю.

– Они забрали моих детей!.. – услышал он горестный возглас Пицкевича.

Альберт вернулся в дом.

– Кто они? – спросил он. – И где…

– В Сестрорецке, – опустившись на стул, прошептал Сигизмунд. – Сыну пятнадцать лет, дочери семнадцать. Они убьют их.

– Что требуют? – спросил Альберт.

– Я должен отдать все бумаги человеку в Билибине в течение семи дней. На восьмой, если бумаг не будет, они убьют их.

– Я позвоню Павлу… – Альберт достал сотовый. Сильный удар по голове гладильной доской вышиб из него сознание.

Среднеколъмск, Магаданская область

– И где нам их искать? – недовольно спросил рослый молодой мужчина с тонкой полоской усов.

– Вас отвезут к ним, – сказал узкоглазый старик. Курившие у калитки четверо крепких мужчин переглянулись. Багира, стоявшая рядом с рослым, спросила:

– А оружие?

– Сегодня перед отъездом получите то, что вы заказывали. Сейчас идите в гостиницу и ждите.

Не прощаясь, старик закрыл дверь.

– А теперь куда? – спросил Андрея плотный рыжий парень.

– Ждем здесь, – ответил Андрей. – За нами приедут.

– Мент косится, – произнес плотный.

– Спокойно, Краб, – усмехнулся подтянутый мужчина. – Подойдет и спросит. У него работа такая.

– Верно говоришь, Каратэк, – кивнул Андрей. – А ты, Малыш, что такой скучный? – спросил он пившего пиво здоровяка.

– Да не по мне все это, – пробормотал тот. – Зарок давал больше не ввязываться в эти канители, а тут снова, похоже…

– Ша! – остановил его Краб. – Я же говорил, что подойдет…

К ним неторопливо приближался старший сержант милиции. К входу в аэропорт подъехал синий джип.

– Привет, Андрюха! – открыв дверцу, весело поздоровался лысый толстяк. – Извини, припоздал, колесо пробил. Салют, Мишка! – Он пожал руку сержанту. – Как ваша и опасная и трудная?

– К тебе? – Милиционер кивнул на четверых мужчин.

– Да, – ответил толстяк. – Кент погостить прикатил. Вместе в армии служили. Давно приглашал, да он только теперь собрался. Антон! – Подойдя, он протянул руку Крабу.

– Сашка, – отозвался тот.

Андрей удивленно смотрел на толстяка.

– Расслабься, – знакомясь с Малышом, прошептал тот.

– Наконец-то явился, – громко, чтобы слышал милиционер, сказал Андрей, – а то хрен его знает, куда тут катить. Привет, Антоха! – Он шагнул к лысому.

Они обнялись.

– Как ты меня узнал? – похлопывая его по плечам, прошептал Андрей.

– Работаешь на солидных людей, а задаешь глупые вопросы…

– Что-то не нравится мне все это, – открыв бутылку минеральной воды, сказал светловолосый здоровяк.

– Спокойно, Гладиатор! – усмехнулся усач. – Сказали же, что отвезут. А ты, Койот, тоже нервничаешь? – обратился он к коренастому длинноволосому мужчине.

– Я – нет, а вот Багира и ее приятель явно недовольны. – Койот кивнул на женщину и ее соседа по самолету.

– Это так, Моряк? – спросил усатый.

– Хватит тебе, Мушкетер, – отозвался тот. – Тебе не подходит роль психоаналитика. Просто не люблю накладок. Во-первых, нас должны были встретить. Во-вторых…

– А я адрес, по-твоему, в справочном бюро узнал? – покачал головой усатый. – Слышь, Морж, – сказал он накачанному загорелому мужчине, – тебе тоже что-то не нравится?

– Я балдею от всего! – ответил тот. – А главное, от суммы, которую обещали. Значит, вечером мы поедем на место?

– Да, – кивнул Мушкетер. – И вот что я вам всем скажу. От этого дела зависит если не все, то очень и очень многое. Это наша последняя работа, и поэтому поставим точки над i. Придется работать не расслабляясь, никому не доверять и о себе ничего не болтать. Разумеется, здесь будет очень трудно. В отличие от нас они прекрасно знают местность, выросли здесь и тоже готовы на все. Вполне возможно, кто-то из нас останется здесь навечно. Правило, как всегда, одно: трупы не оставлять, желательно сжечь. Родственникам тех, кто не вернется, будет выплачена вся сумма плюс возмещение потери. Вопросы есть?

– А я детдомовец, – сказал Койот. – И куда же мои бабки…

– Тебе решать, – усмехнулся Мушкетер.

– Значит, ты уже подписал себе приговор? – засмеялась Багира.

– Если меня хлопнут, – не обратив на нее внимания, вздохнул Койот, – отправьте бабки в детский дом номер один Хабаровска.

Глубинка

– Мальчик в Ноздре Волка, – услышал лежавший на кровати Юрий.

Вскочив, он увидел стоявшего у двери средних лет чукчу с «винчестером» в руках.

– Точно?

– Мальчик в Ноздре Волка, – повторил чук-250 ча. – С ним женщина и трое мужчин. – Чукча вышел.

– Погоди! – Юрий бросился за ним. – Спасибо! – увидев, что тот не останавливается, крикнул он вслед.

– Мы поможем освободить мальчика, – повернувшись, проговорил чукча. – Завтра, когда солнце коснется Лисьей Гряды, ты должен быть у Ноздри Волка. – Он пошел дальше.

– Обязательно! – крикнул Юрий. – Я там буду…

– Куда это ты собрался?

Повернувшись, он увидел подходивших к нему отца и сына Матвеевых.

– Нашли мы твоего сына, – сообщил ему Шурка. – В пещере Волчьей Ноздри держат. Баба какая-то и три мужика. Так что мы сегодня вечерком…

– Он то же самое сообщил! – Юрий кивнул вслед уходящему чукче. – И сказал, что завтра утром, примерно в полшестого, ну, солнце как раз выходит…

– Значит, и пойдем полшестого, – проговорил Си-дорыч.

– А почему не вечером? – спросил Шурка. – Ведь…

– Цыц! – остановил его отец. – Полшестого мы там будем с мужиками. – Он медленно пошел назад.

– До завтра! – кивнул Шурка и бросился за ним. Юрий быстро вошел в дом и, сняв трубку, набрал номер.

– Старший сержант Полин слушает, – услышал он.

– Давай ко мне, – быстро проговорил Юрий. – Новости о Сашке есть.

– Уже еду.

– Надобно навалиться гурьбой, и все дела, – пыхнув дымом, кивнул седобородый мужчина. – Они сейчас на Черных Скалах. Там их и прихватим. С Боярином этим человек восемь всего, так что управимся.

Проходивший мимо Осип, тот самый мужик, который забегал к Юрию, когда там был Оленев, остановился и прислушался.

– Конечно, им холку намылить, – проговорил кряжистый мужчина лет пятидесяти с окладистой бородой. – А то, значится, мы им вроде как, едрена вошь, налоги платим. Да шли бы они и ехали! В общем, мужики, пора им показать, кто в доме хозяин. Завтра с утречка и выступим всем гуртом. Осип поспешно пошел назад.

– Отлично! – облегченно вздохнув, проговорил Антон. – Значит, завтра будешь с Сашкой.

– Что я ему о матери скажу? – Юрий вздохнул.

– Ну, что-нибудь придумаешь, – помолчав, ответил Антон. – Главное, что…

– А что придумать-то? – не слушая его, пробормотал Юрий. – Ведь скажут ему, что мать похоронили.

– Да хватит тебе! Ты, конечно, извини, но такое впечатление, что ты жалеешь Алинку. А ведь она тебя подставила.

– Так оно и есть, предала и подставила. Но она ведь мать…

– Какая, на хрен, мать! – закричал Антон. – С ее подачи Сашку увели. А ты… – Не договорив, он махнул рукой.

– Тоже верно. Но я не знаю, как сказать Сашке о…

– Ну и не говори. Если кто-то ему скажет, объяснишь, что заболела и умерла. А если нет, то молчи, и все.

– Но он спросит, где мама…

– Да уехала!

– Ладно, как будет, так и будет. Главное – спасти его. А я действительно что-то не то говорю. Может, в райотдел позвонить?

– Хрен его знает… А вдруг там еще какая-нибудь тварь сидит. Так что лучше не надо, сами справимся.

Осип, войдя в дом, схватил лежавший на подоконнике мобильник, набрал номер и застыл.

– Ну ты и сучара! – Бородач приставил к его затылку ствол. – А мы все думаем, кто же наводит на нас этих хунхузов? Как улов хороший, так и они тут как тут. Ну ты и мразь!

– Кончать его, и все дела, – проговорил вышедший из кухни плешивый мужик. – Скажем, что ушел на охоту и пропал. Сейчас я ему ножик суну…

– Не убивайте! – заверещал Осип. – Я все скажу! Боярин хочет уходить за границу, я слышал, как он с дочкой говорил. Груз какой-то ждет с Колымы и будет уходить. Вертолет Бронова их доставит куда-то, а оттуда они…

– В милиции все расскажешь, – остановил его плешивый. – Пошли, сучонок!

– Нельзя в милицию, – возразил Осип. – Там сидят люди Боярина. Если только в Магадан, там у него никого нет.

– А ведь правду сучонок бает, – кивнул бородач. – Да и чего мы его в ментовку поволочем, на кой хрен? Откажется ведь от всего! – Он вздохнул и резко ударил Осипа в лицо прикладом.

– Не бейте! – выставив руки, завизжал тот. – Я все вам скажу! Не бейте!

– Вот те бумага, – бородач кивнул на лежащую на столе тетрадь, – ручка, и пиши про то, что слыхал. Ежели хоть слово соврешь али не допишешь – пришибем!

– Я всю правду, все, что знаю, опишу! – Осип бросился к столу.

– Клюнул Кешка, поспешил до хаты, а там его ожидают! – Седобородый подмигнул другому пожилому мужчине.

– Да погоди ты… – растерянно сказал державший мобильник Плотник. – Ведь он сын мне. А ты… – Не договорив, он стал слушать. – Да Игнат ничего не знает, – поспешил он воспользоваться паузой. – Так что все будет хорошо. Я за него головой отвечаю…

Телефон отключился. Плотник выругался.

– Щенок! – процедил он. – И что же делать теперь?

– Плюнь, папа, и разотри, – усмехнулась Алена.

– Как ты можешь так говорить? Ведь Игнат мой сын и твой брат. Я не понимаю…

– Он слишком много о себе возомнил, – перебила Алена. – Прямо этакий Джеймс Бонд. А тебе известно, что он посвящал Инку в дела? Она знает обо всем. Кроме того, он хотел перехватить груз и уйти с ним. Об этом тебе может сказать Бронов.

– Ты серьезно?

– Разумеется. Спроси Василия, и он тебе сам скажет.

– Но почему он молчал?

– Боялся. Ведь если бы Игнат стал все отрицать, ты бы просто отдал Бронова своим головорезам. Ведь ты во всем доверял Игнату, а не знал того, что он нанял Львова, чтобы тот доставил Алхимика ему. Ты прижми Инку, она тебе многое расскажет.

– Ты врешь, мой сын никогда бы…

– Она говорит правду, – послышался голос Броно-ва. – Игнат ненавидел вас и Алену. Он уговаривал меня слетать в сторону Колымы, чтобы определить маршрут каравана. И договорился с людьми Львова перехватить груз. Ему бы помог брат Львова, Карлик. Тот со своими людьми сейчас ждет вертолет с Игнатом и Львовым около Волчьего Загона.

– Вот что, – подумав, произнес Плотник, – я все проверю, а до этого времени ты побудешь здесь. И не вздумай уйти, подумай о последствиях…

– Да ты что, папа? – недовольно спросила Алена. – Ведь Василий…

– Я все сказал, – процедил Плотник. – И если твои слова подтвердятся, ты получишь в благодарность все, что захочешь.

– Я очень хочу жениться на вашей дочери, – сказал Бронов. – Надеюсь, она тоже желает этого.

– Только после того, – ответил за Алену отец, – как управимся с делами. Вамп! – позвал он. – Ко мне!

– На кой хрен Левка нас сюда вызвал? – пробормотал молодой мужчина. – Что-то не въеду я… Ладно, подождем.

– Как ушел? – спросил Павел по телефону.

– Он позвонил домой, – сообщил Альберт, – ему сказали, что детей похитили. Дали семь дней, чтоб он добрался до Магадана и отдал все бумаги какому-то человеку. Я хотел позвонить тебе, он меня огрел гладильной доской и вырубил. Когда я очухался, его уже не было.

– Твою мать! И что же…

– Я иду за ним, – перебил его Альберт. – Следы остались. В общем, пошел я… – Телефон отключился.

– Погоди! – крикнул Павел и бросился к двери.

– Буланов! – услышал он. – К прокурору, срочно!

– Я спасу вас, – шептал торопливо идущий с рюкзаком за плечами Пицкевич, – я успею. Какой же я идиот, надо было сразу улетать в Магадан!.. Сейчас к метеорологам, от них вызову вертолет. Заплачу, и меня доставят в Билибино. Там дело легче пойдет. Послезавтра я буду в Магадане и обращусь в ФСБ. Они помогут.

Поскользнувшись, он упал. Хотел подняться, но услышал голоса и прижался к земле.

– Уходить надо, – говорил мужчина. – Чего мы тут ползаем, как…

– Тебе за это бабки платят, – перебил его другой. – И это намного лучше, чем кого-то на уши ставить или с такими же, как мы, стреляться. Так что молчи в тряпочку.

Метрах в двух от куста, за которым лежал бледный Пицкевич, прошли трое вооруженных мужчин.

– Спаси и сохрани, – прошептал он.

Упираясь руками в землю, начал вставать. И, охнув, ткнулся лицом в землю.

– Лежи!

Узнав голос Альберта, Пицкевич замер.

– И куда же ты собрался, сволочь? – сев рядом, негромко спросил Альберт.

– Зачем вы так? – вздохнул Сигизмунд. – Я не лгал, когда говорил о том, что моих детей похитили. Да, я трус, могу обмануть и делаю это без угрызений совести. Для меня главное в жизни – деньги…

– Дальше.

– Но дети намного важнее. Ради них я готов на все. Я бы сдал компрометирующие Плотника документы, но сидеть здесь и ждать, пока убьют моих детей, я не могу. Я готов пожертвовать собой, как это ни странно звучит для вас, но чтобы дети мои…

– Слушай сюда! Мне вся эта канитель не нужна и плевать, что будет с тобой, да и с твоими детьми тоже. Однако с твоей помощью у нас есть шанс покончить с Оборотнем. Ведь меня подставил такой же, как и он. И Павла тоже, кстати. Но Павел отделался легким испугом, тогда как мне пришлось уйти из милиции. К тому же меня пытались убить, впрочем, как и вас. – Он снова перешел на вы.

– Альберт, – вздохнул Пицкевич, – помогите мне добраться до метеорологов. Я вызову вертолет из Били-бина, и все. Деньги у меня есть, и я заплачу сколько надо. Простите, что я вас ударил. Но вы хотели звонить Буланову, а я в нем, признаться, разочаровался. Ждать, пока он мне поможет, я больше не могу. Надеюсь, вы понимаете, насколько все серьезно. Ваш друг, начальник уголовного розыска, и тот не может ничего сделать для того, чтоб отправить меня в Магадан.

– Так детей ваших убьют в любом случае, если уже не убили.

– Да что вы такое говорите? – закричал Пицкевич. Альберт сбил его на землю и зажал рот ладонью.

– Молитесь Богу, – процедил он, – чтоб вас не услышали. Не то я первым прикончу вас, а уж потом займусь остальными. Значит, вам надо к метеорологам? Лады. Но как туда добраться? Я местность знаю очень плохо. Карта! – вспомнил он. Достав карту, расстелил ее на земле. – Где метеорологи?

– Извините, Альберт, но я совсем не понимаю карту, а дорогу к ним знаю. Не единожды пользовался услугами…

– Слушайте, – Альберт посмотрел на часы, – давайте лучше назад, тут недалеко. От силы…

– Я назад не пойду. Вы даже представить себе не можете, сколько я натерпелся страха, пока добрался до этих мест. Идите один, я подожду вас здесь. Только помогите мне укрыться и…

– Отсюда далеко до этих самых метеорологов?

– Километров пять. Я ездил к ним на машине. По дороге семь километров с небольшим.

– А вы уверены, что там вас не ждут люди Плотника?

– Разумеется, нет. И это единственная возможность.

– А кто там, на метеоточке?

– Муж и жена, приличные люди.

– Лады, – помолчав, кивнул Альберт, – тронулись. И запомните: поднятый кулак левой руки – замер, мах левой в сторону – лег и застыл. Этого вам вполне хватит. Понятно?

– Да, – кивнул Пицкевич.

Увидев мах левой руки в сторону, он бросился на землю.

– Вы что? – удивился Альберт.

– Так вы же сами говорили, – не поднимаясь, отозвался Сигизмунд, – Отмашка…

– Я от комаров отмахнулся. Ну ладно, молодец, пошли! – Альберт достал пистолет. Посмотрел на Пицке-вича. – Держите, – он отдал «ТТ» ему, – взвел курок и стреляет. Понятно?

– Да, – осторожно взяв пистолет, кивнул Сигиз-мунд, – понятно.

– Не пальните мне в спину, – предупредил Альберт. В его руке Пицкевич увидел узкий длинный нож.

– Вот черт! – воскликнул Павел. – Пицкевич оглушил Альберта и удрал. Тот очухался, позвонил мне и двинулся за ним. Куда они пошли?

– Может, передать по постам? – предложил Честных.

– Они тайгой пошли, а вот куда, неизвестно. Надеюсь, у Альберта хватит ума позвонить.

– Сразу связывайся со мной, – приказал Честных. – Мы тогда пошлем надежных людей. Лесова, Корина и еще двоих, в них я уверен…

– Может, мне связаться с оленеводами? – спросил Павел.

– В тех районах не пасут, – сказал Честных, – там сопки начинаются. Поэтому…

– В тех местах сейчас собирают ягоды и растения, – перебил его Павел. – Люди из оленеводческих бригад. Так что я все-таки позвоню.

– Ну что ж, давай, – согласился Честных.

– Долго еще Левку-то ждать будем? – недовольно спросил один из восьмерых, лежащих на траве мужчин.

– Через час уходим, – отозвался коренастый.

Из кустов слева загрохотали выстрелы. Никто из мужчин даже не успел подняться.

– Понятно, – сказал в трубку Вамп.

Отключив телефон, взглянул на выжидательно смотревшего на него Плотника.

– Восемь харь было, – проговорил Вамп.

– Сволочь!.. – выдохнул Плотник. – Так, мне необходимо попасть в больницу сегодня ночью. Я сам хочу убить Игната.

В глазах Алены плеснулось злое торжество.

– Мы проводим вас до хребта, – сказал Змей. – А дальше с вами пойдет только он. – Змей кивнул на Следопыта. – Там уже чисто. На хребте, если пойдете умно, вас тоже не увидят, они ниже сидят. И что же ты им, красавица, сделала? – усмехнувшись, спросил он Машу. – Боярин всех на ноги поднял. И цена за тебя приличная назначена. Так что будьте осторожны, все-таки люди Плотника тайгу и тундру прекрасно знают и след читают, как десятиклассник букварь… Ну, перед дорожкой присядем – и в путь… Не боишься по сопкам ходить? – спросил он Машу.

– Нет, но я не думала, что попаду в такой переплет. Знаете, – озорно улыбнулась она, – это даже интересно.

– Во девка, – восхитился Тургунов, – прямо черт в юбке!

Мужики засмеялись.

Алексей отшвырнул рослого парня к стене. Варяг, ударом в живот согнув другого, локтем врезал ему между лопаток. Средних лет мужчина в очках, прикрываясь руками, отскочил к стене.

– Я нотариус! – завизжал он. – И к ним не имею никакого отношения! Я пришел сюда, чтобы оформить…

– Сядь, – указал на диван Варяг, – и ни звука!

Тот поспешно уселся и застыл. Алексей толчком в грудь отбросил в угол полного.

– Что же ты, падло, делаешь? На кой хрен до женщины докопались? Ведь она сказала, что не продает квартиру. Неужели не понятно? – угрожающе спросил Алексей.

– Я все понял, – торопливо заговорил полный. – И больше никаких претензий и вопросов не…

– Не спеши, – остановил его Варяг. – Кто за вами стоит? И не вздумай отмалчиваться!

– Плотник Игнат Петрович, он скупает квартиры у…

– Схема проста, – усмехнулся Алексей, – сейчас такое везде практикуется. Но я и подумать не мог, что в этом захолустье тоже…

– Где его найти? – спросил Варяг.

– Он сейчас в больнице, – испуганно отозвался полный. – С сердцем у него что-то…

– У таких, как он, – всхлипнула стоявшая у окна Антонина Петровна, – нет сердца. Как и у его отца. Отец Игната – Боярин. Мой бывший муж. С ним сейчас наша дочь, Алена. И тоже… – Не договорив, она заплакала.

– Что? – поразился Алексей. – Боярин – ваш муж?

– Да. Я ушла от него. Но дочь…

– Вот это поворот! – Алексей покачал головой. – А Света?

– Она дочь другого, – призналась Антонина. – Поэтому мы и не живем с Петром. Я ушла от него, как только поняла, что он бандит. И думала, буду жить…

– Подождите, – остановил ее Варяг, – а ваша дочь Светлана…

– Она от другого, – повторила Антонина. Лежащие на полу парни застонали. Алексей быстро

и умело связал им руки и ноги.

– Рыпнешься, – сказал нотариусу Варяг, – изуродую. Значит, за всем этим стоит…

– Игнат Петрович просто прикрытие, – перебил нотариус, – а стоит за этим Лобов. И делает на этом деньги. Но в вашем случае, – кивнул он Антонине, – речь о деньгах не идет. Просто Петр Андреевич решил оставить свою жену нищей и без жилья. Ее выгнали с работы по его указанию. И сейчас…

– Вот паскуда! – покачал головой Варяг. – Как его…

– Не надо, – испуганно остановила его Тоня. – Вас же убьют. Поверьте, я знаю, что говорю.

– И что же делать? – спросил Алексей.

– Может, в милицию? – Варяг пожал плечами. – Или и там все у этого Боярина увязано?

– Именно так оно и есть, – усмехнулся нотариус. – Отпустите нас, и я постараюсь, чтоб вам ничего не…

– Заткнись! – зло бросил Варяг. – Так, в милицию не пойдем. Оставаться тут нельзя. Но и бросать ее в такой ситуации мы не можем.

– А вы разведены? – спросил Алексей.

– Да. Правда, мне это далось с большим трудом.

– Понятное дело. И что же дальше? – Алексей взглянул на друга. – Давай просто сломаем им шеи, а ночью вытащим куда-нибудь и бросим. На нас не подумают. Ведь никто о нас не знает. А как только появится возможность, умотаем отсюда, и все дела.

– Вы не посмеете! – вскочил нотариус. – Я… Влад ударом ладони в лоб усадил его обратно.

– Ты серьезно? – удивился он.

– Серьезно только то, – ответил Алексей, – что нам отсюда надо срочно исчезать. Похоже, мы снова влипли. Перешли дорогу Боярину во второй раз. В этом ты, надеюсь, не сомневаешься?

– Понимаешь, – Варяг вздохнул, – не знаю, как тебе это объяснить, но… – он посмотрел на Антонину, – не могу я оставить ее сейчас.

– Ясно, – усмехнулся Алексей. – Этого я и боялся. Так что же будем делать?

– Уедем вместе с ней, – ответил Варяг.

– С ней? А как ты себе это представляешь? Ее наверняка не выпустит муж. Надеюсь, ты понял, что просто он так не…

– Все! – гаркнул Варяг. – Ты согласна стать моей женой? – Он подошел к Антонине.

Она молча смотрела на него заплаканными глазами.

– Картина, достойная кисти великих, – пробормотал Алексей. – Предложение на краю пропасти. Соглашайтесь, Антонина Петровна, вместе падать в пропасть веселее.

– Француз! – угрожающе проговорил Варяг. – Ты…

– Умолкаю… – Алексей вышел.

– Я люблю тебя, – сказал Антонине Варяг, – и прошу быть моей женой.

– Я согласна, – чуть слышно прошептала женщина и выбежала.

– Ты с ума сошел! – войдя, тихо сказал Алексей. – Ты хоть понимаешь, что делаешь?

– Я люблю ее! – отрезал Варяг. – По-моему, так и проявляется любовь. Вдруг понимаешь, что вот она, та женщина, с которой ты можешь быть счастлив. А остальное не важно. Хочешь, уходи один, я в обиде не буду.

– А ты бы ушел? – спросил Алексей. Варяг вздохнул.

– Вот поэтому и я не уйду, – сказал Алексей.

– А как с этими быть? – Варяг кивнул на нотариуса.

– Пусть погостят немного, – отмахнулся Алексей, – а дальше видно будет.

– Но их хватятся сообщники, – неожиданно проговорила вышедшая из кухни Антонина, – и тогда они в первую очередь заявятся ко мне.

– Останетесь здесь, – решил Алексей, – я буду спать на кухне. Главное, телевизор там есть.

– Но я не могу бросить дом, – вздохнула Антонина Петровна. – У меня там вещи, документы, кое-какие украшения и меха.

– Богатая невеста, – заметил Алексей. – Может, ты, Влад, поедешь с ней и будешь ее охранять? Если вдруг заявятся, звони. Насколько я понял, здесь недалеко?

– Метров триста, – кивнула Антонина.

– А что, – согласился Варяг, – неплохая мысль.

– А мне, значит, этих охранять? – засмеялся Алексей.

– Ой, действительно… Ладно, – решила Антонина, – останусь у вас. Если обворуют, значит, судьба такая. Хотя у меня соседи неплохие. Позвоню им и скажу, что замуж собралась…

– Ну что? – войдя, спросила Алена сидевшего перед телевизором крепкого мужчину. – Как дела с мамочкой? – усмехнулась она.

– К ней пошли нотариус и двое парнишек. Объяснят, что нужно отдать квартиру за ту сумму, которую предлагают.

– Отлично. Скоро все будет в наших руках. С Игнатом папаня сам покончит сегодня. Впрочем, и ты, к сожалению, должен умереть…

– Я денег жду, а ты меня смертью пугаешь? Брату Льва я все передал, и они будут на месте.

– Именно поэтому ты и умрешь! – Улыбаясь, Алена достала пистолет с глушителем.

Он бросил в нее пульт, вскочил. И, дернувшись, рухнул. Подойдя ближе, она выстрелила ему в лоб.

– Хотя, может, одной пули хватило бы, – увидев окровавленное отверстие на майке напротив сердца, усмехнулась Алена.

– Да ты что, папа, – прохрипел лежавший под капельницей Игнат, – с ума сошел?

– Я-то нет, – сказал Плотник. – А вот ты, гнида, хотел меня обмануть!..

Он вскинул руку. Пуля попала дернувшемуся Игнату в голову. Брезгливо отбросив пистолет, Плотник вышел. В палату двое парней затащили тела двух милиционеров. В дверях появился Вамп и дважды выстрелил из пистолета парням в затылки. Бросив пистолет рядом с лежавшим у двери старшим сержантом, Вампир рукой в перчатке вдавил рукоятку торчавшего под левой лопаткой милиционера ножа. Забежав в палату, Кровосос поднял пистолет с глушителем и сунул его в руку одного из убитых. Плотник, проходя мимо процедурной, забросил туда пачку долларов. Полная медсестра схватила их и запихнула в сумочку.

– Только не очень сильно бей, – попросила она стоявшего рядом Каменотеса.

– Больно не будет, – усмехнулся тот и, сложив ладони вместе, ударил медсестру по шее сзади. Вытащив из сумочки доллары, сунул себе в карман.

– Останови, – попросила Алена водителя. – Надо маму навестить.

– Понятно, – улыбаясь, кивнул лысый пожилой мужчина. – Значит, все ж нашелся мужик настоящий, какому и ваш бывший муж по хрену. Сейчас Аннушке своей новость сообщу… – Он повысил голос: – Аннушка! Антонина-то замуж выходит!

– И слава те Господи! – В кухню вошла седая женщина. – Мы сколько раз ей говорили – найди себе мужика, а то ведь как похоронила сожителя, так и живет одна-одинешенька. Понятное дело, все первого своего опасается. Ведь бандит он окаянный…

– Присмотрим мы за домом, Тоня, – проговорил в телефонную трубку старик. – Если Верный залает, глянем, что там и как. Не беспокойся, мы чутко спим. До свидания.

Он положил трубку, и тут залаяла собака.

– Кого там еще принесло? – проворчал старик и пошел к двери. – Сейчас собаку спущу! – крикнул он.

– Это я! – послышался голос Алены. – Вот решила навестить маму! Где она?

– Явилась окаянная, – прошептала женщина. – Скажи ей, Иван!

– Алена, – громко сообщил старик, – твоя мама замуж выходит и скоро отсель уедет. Так что не ходи зазря. Есть еще мужики на свете, и не все твоего папку боятся.

– Как замуж?! – вошла в калитку Алена. – Где она? Большая овчарка, злобно лая на вытянутой до предела цепи, рванулась к ней.

– Да уберите вы пса! – крикнула Алена. – А то пристрелю!

– А ты особо-то не выделывайся, – спокойно отозвался старик, – я ведь сразу милицию свистну. Не все там теперича твоим бандюком-отцом купленные. Так что давай стреляй!..

Выматерившись, Алена вышла и с силой хлопнула калиткой.

– Во как ее пробрало-то, – ехидно сказал старик.

– Что? – переспросил, держа сотовый, Плотник. – Что ты сказала?

– А то, – услышал он голос дочери, – что маман не только имя, Нина, но и фамилию поменяет. Станет Антониной Петровной Ивановой или что-то в этом духе…

– Не юродствуй, говори толком!

– Антонина Петровна выходит замуж и скорее всего покинет эти края. Так по крайней мере мне сообщили ее соседи Четверовы, чета пожилых придурков.

– Вот как? – усмехнулся Плотник. – Ну что ж, видимо, она забыла мои слова. Ладно, – сказал он, – я…

– Давай это сделаю я, – перебила его дочь. – Ты же знаешь, как я отношусь к ней после рождения сестренки…

– Только не увлекайся, все должно выглядеть…

– Не волнуйся, я буду очень аккуратна.

– Не отвечает, – недовольно пробормотал Павел. – Где же вы есть, Альберт с Пицкевичем? И куда отправились? Почему ты не звонишь и не отвечаешь? – нервно спросил он.

Глубинка

– Видишь, – чукча указал стволом «винчестера», – отсвет костра?

– Ага, – нервно ответил лежавший на мху Юрий, – темная сторона скалы, и отсвет видно. И что?

– Там твой сын. Мы идем влево, там один. Ты с другом вправо, там еще один. Мужики из поселка пусть останутся у расщелины, вдруг кто-то появится… За сыном пойдет мой сын с другом. Вперед!

– Домой хочу, – всхлипнул мальчик.

– Да заткнись ты наконец, – недовольно проговорила лежавшая в спальном мешке женщина. – Как же ты мне надоел! – Она перевернулась на другой бок.

В центре пещеры горел защищенный камнями костерок, над которым на железной палке, положенной на ржавые тракторные катки, висел котелок.

– К папе хочу!.. – заплакал мальчик.

– Да заткнешься ты или нет? – Женщина, вынув руку из закрытого до груди спальника, взяла сигарету. Прикурив, посмотрела на котелок. Выругалась. – Еще спать можно было часа полтора. Гаденыш!..

– Хозяева! – раздался громкий крик от входа. – Соли не будет?

В пещеру вошли двое молодых чукчей.

– Чего надо?! – закричала женщина, пытаясь выбраться из спальника.

Чукча, подскочив, застегнул молнию на спальном мешке до конца.

– Молчи, – он приставил нож к извивающейся в мешке женщине, – убью!

Зевая, мужчина с карабином посмотрел на часы. – Скоро сменят, – просипел он. Сильный удар по голове вырубил его.

– Готов! – бросил Антон.

– Рот заклей и свяжи, – проговорил Юрий. – Я к пещере.

Дремавший молодой мужчина услышал крик и, встрепенувшись, начал вставать. Ему на шею упала кожаная петля. Захрипев, он попытался ухватить сдавливающую шею петлю, но обессиленно уронил руки. Со скалы спрыгнул молодой чукча и издал птичий крик.

– Вот и все дела, – сказал Сидорыч.

Старый чукча и он пожали друг другу руки и, сев на камень, вытащили папиросы. Предложили друг другу и, взяв по папиросе, прикурили от зажигалки молодого парня с охотничьим карабином.

Услышали справа громкий детский крик «Папа!». Переглянувшись, затянулись.

– Сашка, сыночек! – Обняв сына, Юрий крепко прижал его к себе.

– Что с этими-то делать? – подошел к Антону пожилой охотник.

– В поселок их, будем оформлять за незаконное хранение огнестрельного оружия и сопротивление сотруднику милиции.

– Так они ж тебя убить хотели, – подмигнул ему старик.

– Покушение на жизнь сотрудника милиции, – кивнул, улыбаясь, Антон.

– Ведите их, мужики! – крикнул старик.

– Маму убили, – неожиданно для Юрия сказал мальчик. – Она меня отдала этой тетке… – Прижавшись к отцу, он всхлипнул. – А тетка меня била и ругала.

– Все будет хорошо. – Юрий прижал его к себе. – Больше тебя никто никогда не обидит.

– Как нет? – зло спросилКоготь. – Где они?! – Ухватив стоявшего перед ним парня, он всадил ему в низ живота нож. Оттолкнув парня, выматерился. – Найти! – закричал он – И ко мне всех! Живыми!

– Что тут за кипиш? – подошел к нему Кровосос.

– Пацаненка нет, и Анфиски, и тех…

– Твою мать! Посылай людей в поселок, – приказал Кровосос. – Скорее всего…

– Боярин не велел нападать на Глубинку, – перебил Коготь, – и вообще не шуметь.

– Я что сказал? – процедил Кровосос.

– Боярин не велел этого делать ни при каких обстоятельствах, – вмешался Вамп. – А ты молодец, – кивнул он Когтю.

– Я выполняю то, что говорит Боярин, – ответил тот и пошел к замаскированному шалашу.

– Сука позорная! – Кровосос выругался.

– Спокуха, – усмехнулся Вамп, – сейчас они нужны. Но осталось немного, и все будет кончено.

– На кой хрен нас прислали сюда? – раздраженно спросил Кровосос. – Светимся тут…

– Свидетелей все равно не будет, – засмеялся Вамп. – А если кого и возьмут, для них мы Кровосос и Вамп. Так что все нормально.

– Надеюсь, – усмехнулся Кровосос. – Но что-то я в Боярине разуверился. Если уж он сына хлопнул, то…

– Игнат предал его, – перебил Вамп.

– Да в курсе я, только что-то не особо в это верю. Не похоже было, что они готовились к мочиловке, уж больно расслабленно лежали. С вертолета их бы сразу засекли. А они как на привале – костерок горел на поляне. Что-то тут не то…

– Дело не наше, мы при любом раскладе останемся живыми и с бабками. На крайняк Боярина завалим и сдернем с его курком, а там у него бабок прилично. Он их все, гад, при себе держит на всякий пожарный. Так что не ломай уши, – подмигнул Вамп приятелю, – мы внакладе не останемся. Ксивы есть, бабки будут, так что все путем. Мне вот не нравится, что гвардейцы Оборотня начали проявлять активность, светятся по-черному. А это значит, что они будут обрезать концы, и вот тут надо быть на стреме. А то завалят, сучары, и все дела. Ты с мужиками перетри эту тему, пусть на шухере будут и, если малейший зехир, начинают мочить. Здесь, как говорится, кто первым успеет… Сколько, интересно, сейчас тут гвардейцев Оборотня? Я лично восьмерых насчитал. И с Пираньей, базарят мужики, человека три.

– Разберемся мы с гвардейцами и со всеми остальными. Но пока мужиков надо на своей стороне держать. Понятно?

– Да. А вот что пацаненка уволокли куда-то, это хреново. Надо бы найти, но где Анфиска может быть?

– Увели и Анфиску, и ее мужиков, сто пудов даю. Там чукчи крутились вчера, а до этого мне шепнули, что у стариков Олень был.

– Какого хрена молчал? – возмутился Вамп. – Твою…

– Ты полегче на поворотах, – процедил Кровосос, – а то занесет.

– Ты на кого жути гонишь? – Вампир выхватил нож. Кровосос достал свой. Пригнувшись, оба замерли.

– Хорош вам! – подошел к ним Каменотес. – Не хватало, чтоб вы меж собой на потеху этим схватились, – кивнул он на мужиков.

– В натуре! – Вамп сунул нож в ножны. – Извини, – кивнул он Кровососу.

– Проехали. – Тот тоже убрал нож.

– Так! – Антон вошел в комнату с решеткой на окне. – Попали вы, мужики, по полной программе. За похищение ребенка дают до пятнадцати, сопротивление работнику милиции, покушение на его жизнь и хранение…

– Не гони жути, мусор, – усмехнулся один, – мы тут долго не задержимся, ты нас сам отведешь туда, куда скажут.

– Сомневаюсь. Слышите? – Он взглянул вверх. Послышался рокот приближающегося вертолета. – Хана вам, ребятишки!

– Да мы тут не при делах, – торопливо начал один. – Нас Боярин нанял, мол, посторожите мальчонку, дам по пять тысяч. А сейчас, сам знаешь, хреново с работой.

– Пишите, – кивнул Антон, – все, что знаете, и тогда, может, если за вами хвоста нет, пойдете просто за хранение оружия. Боярин вас этим самым привязать хотел. Пацана бы потом убили, и все… Пишите, – повторил он.

– Да твоя Алинка сама сына привела! – закричала Анфиса. – Хорошо, что мужиков поменяли… – Она скрипнула зубами. – Прибили бы твоего…

– Сучка! – рванулся к ней Юрий. Шурка с трудом удержал его.

– Только с бабами и можешь воевать, – насмешливо прокричала Анфиса, – и то с чужими! А твоя под Боярином сколько разов лежала! И тебя подставила! Погоди, мусорок, не конец еще это! Тебя…

– Да заткнись ты! – Шурка с силой ударил ее в живот. Согнувшись, она опустилась на колени. – Шалава! Всю жизнь шалавой была, ею и подохнешь.

– Хватит, Шурка, – строго сказал, войдя, отец. – Приласкал и будя. А ты чего, как малец несмышленый, внимание на нее обращаешь? – напустился он на Юрия. – Тебя заводят, а ты и поддаешься. Хотя она вроде как и правду бает. Но нельзя тебе поддаваться, работа не позволяет. А то, что выкобенивается шалава, так оно и понятно. Они ж надежу на Боярина имеют, мол, прилетит и выручит. Сколько разов так бывало. Поэтому и молчали мы все. Раньше и заявления писали, и к участковому обращались, а заместо того, чтоб их прижать, нас колотили. Несильно, просто вроде как символически. Мол, знайте свое место, холопы. Вот и не было у нас веры в милицию. А когда на всю Россию-матушку про оборотней из МУРа сказали, вообще народ перестал им доверять. Выходило, Боярин тут и закон, и порядок. Как скажет, так оно и будет. Уж ежели полковники из МУРа сами грабили и незаконно деньгу зашибали, так что про наших говорить?… Мы вообще вроде как отрезанный ломоть от родины нашей. А счас видал, многие пошли на выручку. Всем миром справимся и с Боярином, и со всей остальной сволотой. Сам подумай, Юрий, ведь нет веры в милицию у народа. Почитай, все деньги хапают. В центре России, где власть большая близка, и то наркотиками торгуют, проституток продают, а еще и на разбой ходят. Что ж тогда про народ говорить? Нет веры в милицию, и все тут.

– Написали, – входя, сообщил Антон. – И что Плотник их нанял, чтобы мальчишку охранять, и что он заказал похищение. А она как? – кивнул он на пришедшую в себя Анфису.

– Лается, как собака, – отмахнулся Сидорыч. – А как ты их уговорил-то?

– Пожарные пролетали рядом, – усмехнулся Полин, – я им сказал, что из Маркова летят за ними, вот они и начали строчить наперегонки.

Все, кроме стиснувшего челюсти Юрия, присоединились к его смеху.

– Давайте бумагу, – просипела Анфиса, – я тоже показания напишу. Я много чего знаю…

– Давно бы так, – кивнул Сидорыч. – А то выкобениваешься, как вор-рецидивист. Принесите ей бумагу и ручку.

– Отлично, – довольно сказал Честных, – на Плотника есть показания. Ему можно предъявить обвинение в похищении ребенка. Ну что ж, – кивнул он, – я иду к прокурору.

– Не стоит пока, – остановил его Оленев. – Ну, возьмем мы его, и что? Откажется от всего Плотник, и те, кто сейчас сдал его, тоже откажутся. Родственники у всех есть. Ведь неоднократно уже Плотника брали по показаниям, но он ни разу больше двенадцати часов не сидел. А потом приезжали комиссии и были разборы полетов. К тому же его могут просто убрать. Сейчас остается надеяться на то, что друг Буланова сумеет добраться с Пицкевичем до Билибина. Там их встретят. Я свяжусь со своими знакомыми. А Плотника сейчас трогать нельзя… Меня вообще-то вот что тревожит: как могли убрать людей, охранявших Игната? И почему на рукоятке пистолета, из которого стрелял один из убитых, его отпечатки размазаны? Положение тел тоже говорит о том, что эти двое были убиты не у трупа Игната, и стрелять из того положения, в каком они находились, в него они не могли. Игнат убит выстрелом от двери, а пистолет…

– Да я и сам не понимаю. И уверен, что убил Игната кто-то другой. У палаты следы крови, значит, сотрудников убили…

– А зачем убили медсестру? Ведь когда все происходило, она была жива. Убили ее в тот момент, когда уходили. Так по крайней мере утверждают эксперты. Значит, она их впустила. Кроме того, стрелявший милиционер был сначала ранен, а потом добит тем же ножом.

– Значит, это инсценировка. И скорее всего Игната убил сам Плотник. Его видели там в тот вечер. А вот почему?

– Около Волчьего Загона перебита группа брата Львова, – сообщил вошедший Лесов. – Всех уложили, как в тире. Даже выстрелить никто не успел. И еще… Из Среднеко-лымска поступили данные, что оттуда должен выйти караван с золотом. Когда и куда, неизвестно, информация проверяется, однако, учитывая неожиданный разгул людей Боярина, я думаю, что караван предназначен ему.

– Вполне вероятно, – согласился Честных, – тем более что Пицкевич вот-вот может дать показания. Но откуда питерские узнали о его уходе? А золото скорее всего Плотник должен встретить и отправить дальше. Поэтому и Бронова задействовал…

– А если это какой-нибудь стукач, спасаясь от срока или чтобы заработать на опохмелку, выдал такую информацию? – спросил Лесов. – Ведь после этих сообщений никаких указаний не поступило…

– А зачем вас в прокуратуру вызывали? – спросил у Честных Лесов.

– Насчет Буланова. Кукин там написал такое, что Буланова надо незамедлительно сажать. Он, мол, ближайший подельник Парина.

– Минутку, – остановил его Лесов. – Тут бабка одна, я ее сына отмазал. Помните драку в «Северном сиянии»? – Честных и Оленев кивнули. – Так вот, Окунев виноват был. Он первый начал, из-за девчонки…

– В курсе мы, – перебил его Честных. – Парень в армию ушел. А в чем дело-то?

– Так вот, бабушка Окунева пришла ко мне вечером и сообщила, что видела у гаражей Парина. Она его хорошо знает, ведь Парин то дело начинал.

– Парина? – прищурился Оленев. – У гаражей? Придется дать тебе охрану, – обратился он к Честных. – Скорее всего Парина прислал Плотник, значит, тебя хотят убрать. Да и меня тоже, – усмехнулся он. – Мне сосед говорил, что у моего гаража крутились двое. Но я не обратил внимания. Ну, крутились, и что дальше?

Проверил замок, не ковырялись. Излюбленная тактика современных бандитов – взрывчатка. Если не сработает, добьет снайпер. В этих краях такое практикуется. Значит, Парин решил подзаработать деньжат… Но где он может находиться?

– У Плотника полно квартир и точек для его людей, – проговорил Честных. – А насчет охраны ты перегнул. Я никогда не боялся и не собираюсь…

– Слушай, Толик, – перебил его Оленев, – ты же не опер, а начальник райотдела милиции, который работает на стороне закона. Так что не надо геройства, мол, я плюю на шпану. Плотник не шпана, и тебя придут убивать не бакланы, а профессионалы. К сожалению, сейчас таких много.

– Он верно говорит, – кивнул Лесов. – Да что мы тут рассуждаем? Я уже договорился с ребятами. Так что…

– Лесов, – процедил Честных, – я тебе…

– Иди, – посмотрел на Лесова Оленев. Честных рассмеялся.

– Весело, конечно, – усмехнулся Оленев, – что и говорить. Но похоже, дело серьезное. Надо было воспользоваться показаниями Пицкевича, заставить его, в конце концов, и…

– И ничего бы мы не добились, – перебил его Честных. – Он не стал бы давать показания. И тогда бы мы все потеряли. Сейчас остается надеяться на то, что Пиц-кевич и друг Буланова сумеют добраться до Билибина, а оттуда в Магадан. Тогда уж мы точно покончим с этой мразью. Конечно, можно было позвонить в Магадан и вызвать сюда сотрудника ФСБ, но Пицкевич заявил, что здесь он не скажет ни слова. И я думаю, что он был прав. Поэтому пожелаем удачи другу Буланова и Пицкевичу.

Юг Чукотки

– Твою мать! – Альберт схватил Пицкевича за грудки. – Крыша съехала?! – Он с силой встряхнул его. – Зачем ты мобилу сломал?

– Вы могли бы связаться с Булановым, – дрожащим голосом ответил тот. – Я не дам показания здесь. И не хочу, чтобы райотдел знал, где я. Я должен спасти своих детей.

– Идиот! Вот оставлю вас здесь и выбирайтесь как хотите. А если нам потребуется помощь?!

– Если вы будете так кричать, – робко пробормотал Пицкевич, – то нам уже никто не поможет.

Приглушенно выматерившись, Альберт покрутил в руке бесполезный мобильник и с размаху швырнул его за камень.

– Дайте фляжку, – протянул он руку, – пить хочется. Пицкевич вытащил из рюкзака фляжку и подал ее

Альберту. Тот сделал несколько глотков.

– Ладно, – сказал Альберт, – что у нас имеется? Пистолет и две обоймы. Нож, фляжка с водой. Спички и полпачки сигарет. Надеюсь, у метеорологов запас курева есть. Но как нам до них добраться? Похоже, господа уголовники учитывали этот вариант, и нас здесь ищут. А это очень плохо. Если мы и доберемся до метеоточки, там вполне могут оказаться эти гниды. И что тогда?

Пицкевич пожал плечами.

– Чудесный ответ! – усмехнулся Альберт. – Ладно, будем надеяться на счастливый случай. Сегодня не тринадцатое пятница? – засмеялся он.

– Тринадцатое, – кивнул Пицкевич, – но вторник.

– Хорошо, что не пятница. – Альберт посмотрел по сторонам. – Вперед и очень тихо. Помните о левой руке.

– Помню, – прошептал Пицкевич. – Вверх – я замираю, отмашка вниз – падаю.

– Ну, тронулись. – Альберт набросил лямки рюкзака на плечи и, бесшумно ступая, пошел вперед, но сразу остановился. – Смотрите под ноги, – предупредил он Пицкевича, – и наступайте на камни или на участки без веток. Понятно?

– Да, конечно.

Где-то совсем рядом хлопнул выстрел. Альберт толкнул Пицкевича на землю и, вырвав пистолет из его руки, прикрыл его собой. Прислушиваясь, замер.

– Охотничье ружье, – прошептал Пицкевич, – значит, не бандиты. У них в основном карабины и «винчестеры». У людей Оборотня есть автоматы и СВД со снайперским прицелом.

– А вы по звуку можете определить тип ружья? – спросил Альберт.

– Иногда да, – кивнул Пицкевич.

– Стреляли из обреза, – поправил его Альберт. – Звук слишком отрывистый и громкий. Но вы правы. Тут оружия полно, и обрез с собой таскать хунхуз, так, кажется, зовут здесь бандитов, не станет.

– Стрелял кто-то, – прошептала Маша.

– Мальчишки балуются, – успокоил ее Змей.

– Там двое, – услышал он голос одного из своих людей, – Местного ребятишки.

– Нам надо добраться до гряды, – Змей махнул рукой вперед, – а оттуда до хребта раз плюнуть. Старайтесь идти ниже кустов. Где просветы, ползите. И будьте наготове. Если засекут, лучше стрелять первыми.

– Нагонишь ты жути на старика и девку, – ухмыльнулся рослый бородач.

– Ты, Трифон, о себе побеспокойся, – обиделся Тургунов. – А о нас не стоит. Мы с ней такой коленкор пережили, что те еще и не снилося.

– Погоди, – Бронов остановил плотного мужчину, – куда лететь? Мне Петр Андреевич говорил…

– Давай взлетай, – процедил тот, – надо осмотреть участки. Заводи свою машинку.

– А платить кто будет?

– Все будет оплачено сразу, – сказал подошедший Коготь. За ним маячили четверо со снайперскими винтовками.

– Опачки! – Услышав звук вертолета, Альберт поднял голову. – Может, сядет? – с надеждой прошептал он. – Вот было бы…

– Прячьтесь! – воскликнул Пицкевич. – Это Бронов! Его Плотник нанял.

Альберт прыгнул в кусты.

– Похоже, вы правы, – пробормотал он. – Вертушка облетает окрестности. Точно! – увидев в вертолете человека с биноклем, кивнул он. – А вы не безнадежны, – сказал он Пицкевичу.

– Давай под деревья! – закричал Змей. – Вертушка! Шустрее!

– Вроде кричали… – Один из двоих мужиков с оружием посмотрел в сторону сопки.

– Показалось, – сказал другой. – Сначала со мной такое бывало. Но сейчас тебе показалось, я бы тоже услышал.

– Хрен тебе! – усмехнулся, глядя на удаляющийся вертолет, Альберт. – А если мимо метеорологов пройти, – посмотрел он на Пицкевича, – то куда можно попасть?

– Не знаю. Я же говорил, что к ним на машине несколько раз ездил. Но для меня они все сделают, поэтому я и пошел.

– Понятно. Похоже, влипли мы прилично. Там наверняка люди Плотника. Они же знают о ваших визитах сюда. Да если и не знают, то все равно наверняка где-то рядом. Хоть проверить надо, вдруг проскочим?…

– Значит, не было его у вас? – спросил крепкий парень.

– Он последний раз приезжал месяц назад, – испуганно ответила женщина средних лет. – И больше мы его не видели, честное слово.

– Хорошо, – кивнул парень. – Подождем, вдруг нарисуется?… И вот что, если появится – ни звука. А то к чертовой матери кончим вас сразу. И сделаем это очень больно! – Он рассмеялся.

– Мне надо выйти и проверить приборы, – негромко проговорил плотный лысый мужчина.

– Иди! – показал на дверь парень. – Но малейший зехир, и твоя жинка – труп. Иди, – повторил он.

– Никого не видели, – сообщил в переговорное устройство плотный. – Смотрели внимательно, но не заметил даже следов. Если б что-то было, засекли бы.

– Тургунов – опытный таежник, – отозвался Куте-хов, – так что его хрен засечешь. Ладно, возвращайтесь.

– Давай назад, – сказал Бронову плотный.

Глубинка

– Где задержанные? – спросил, заходя в пункт участкового, капитан милиции. Сзади шли трое с автоматами и в бронежилетах.

– Да вот они! – Антон кивнул на сидящих за решетчатой дверью троих. – И баба там, – показал он на вторую дверь. – У нас под камеры, побегов не было.

– Понятно, – кивнул капитан. – Давай бумаги о сдаче и распишись.

Милиционер (двое других держали задержанных под прицелом) надевал бандитам наручники. Мужиков вывели. Один милиционер остался с ними в «воронке», остальные вернулись за Анфисой.

– Вам не жить, суки! – завопила она. – Вас всех… Один из милиционеров ткнул ее стволом в живот. Капитан расписался о приеме задержанных.

– Счастливого пути, – пожелал Антон.

– А где Рубанов? – спросил капитан.

– Да он только что сына нашел, никак не наговорится.

– Понятное дело, – согласился капитан, садясь рядом с водителем.

– Матерь Божья, – покачал головой один из охотников, – это ж сколько они пылить-то до Маркова будут?

– До Васги за два часа доберутся, дорога хреновая, – усмехнулся Шурка, – а там всего-навсего двести десять. К вечеру на месте будут.

– Могет, и Боярина посадят, – проговорил кто-то. – Эти все на него валят. Правда, его в прошлом году разов пять брали и выпускали.

– Тогда в милиции одни гады сидели, – откликнулся другой мужик. – Потому мы были вроде как сами по себе и, что там греха таить, подсобляли Боярину, пущай и по принуждению, из страха.

– Так оно и было, – кивнул Сидорыч. – Да сколь можно об этом говорить? Все ж праздник надобен, мужики. Мы объединились и нашли управу на этих хунхузов. Пущай и не главных спеленали, но все ж сумели. Надобно отметить событие, – подмигнул он Антону.

– Да я не против, – засмеялся тот. – Думаю, и старлей возражать не станет.

– Оленеводов надо позвать, – сказал Шурка, – ведь они тоже к этому руку приложили.

– Не пойдут они, – возразил невысокий мужик, – перегон оленей начинается. А в это время ₂₇₅ они на спиртное табу накладывают. Ни в какую пить не станут.

– Пошли к старлею, – сказал Антон. – У него сын нашелся, так что он наверняка не откажется…

– Так ты иди, а мы выпивку и закусон принесем, – кивнул Сидорыч.

Марково

– Значит, замуж собралась? – усмехнулась Алена. – А не слишком ли он молод для тебя? – Она посмотрела на стоящего за Антониной Варяга.

– Слушай, киска, – шагнул вперед Алексей, – уматывала бы ты подобру-поздорову. А то ты мне уже порядком надоела. Сделай милость, исчезни!..

Двое парней, стоявших рядом с Аленой, бросились на него. Первый, получив удар ногой в низ живота, осел. Другой успел выбросить в ударе правую руку. Поднырнув под нее, Алексей локтем ткнул его в солнечное сплетение. И тут же кулаком врезал по подбородку. Парень, вздрогнув, упал лицом вниз.

– Исчезни, киска! – снова усмехнулся Алексей. – Не хочется портить твою физиономию, но, чувствую, придется.

– Вы об этом пожалеете, – пообещала Алена и стала быстро спускаться по ступенькам.

– Кавалеров забыла, – улыбаясь, проговорил Алексей.

– За ними сейчас придут, – ответила Алена.

– Что ты наделал? – испуганно спросила Антонина Петровна. – Сейчас заявятся…

– Надо милицию вызывать, – сказал Алексей.

– Едем к Антонине, – произнес Варяг, – а ты вызывай и скажешь, что напали. Понятно?

– Да в общем-то лучше, если это сделает она сама. – Алексей кивнул на хозяйку.

– Делай, как я говорю! – рявкнул Варяг.

– Ладно, – согласился Алексей. – Хотя мне это и не нравится.

– Я останусь и сама вызову милицию, – негромко, но твердо проговорила Антонина.

– Хорошо, – согласился Варяг. – Запомни: мы приехали к тебе вчера. А до этого мы с тобой, – он посмотрел на Алексея, – ходили по южным районам. Понял?

– Они уложили моих охранников! – прокричала в мобильник Алена. – И я должна это оставить просто так?

– Перестань строить из себя великую воительницу! – услышала она раздраженный голос отца. – И так все летит вверх тормашками, а тут еще ты со своими фокусами. Делай что хочешь, но только без моей помощи! – Он отключил телефон.

Алена грубо выругалась.

Водитель, покосившись на нее, коротко усмехнулся.

– Наконец-то явился! – покачала головой кассирша. – А я думала, ты уже не…

– Хватит! – резко оборвал ее Бронов. – Кажется, зря я все это затеял. Кофе свари, – попросил он.

– Деньги привезли, – уходя на кухню, сказала она.

– Знаю. Что тут новенького слышно?

– Да все по-старому. Тебя все ругают. Не улететь никак, а добираться…

– Пусть привыкают, я вообще собираюсь отсюда уматывать в Билибино. Так что готовься к переезду.

– А как же Алена Петровна? – ехидно поинтересовалась она.

– Да хватит тебе! Сколько можно говорить? Ради нас я это делаю. Надоело мне в этой дыре торчать. Деньги можно и в Билибине зарабатывать. Я ради этого и ушел из авиации.

– А как же Аленка? – снова напомнила женщина. – Ведь она не простит тебе, если ты…

– А тут кто кого успеет толкнуть в спину. Они меня используют, а я их хочу поиметь. И у меня все должно получиться. Я знаю то, чего не знают они. Меня уже тошнит от этой Аленки. Как будто я не понимаю, что она хочет меня использовать, а потом отдаст своему папаше на съедение. Но хрен им, я тоже не из дерева деланный.

– Смотри, Васька, с Плотником шутки плохи, да и с этой стервой тоже. Ведь разговор идет, что она своего первого, от кого у нее ребенок, где-то в тундре похоронила. До сих пор найти не могут. ₂₇₇

– Вот именно. На нее у меня кое-что имеется, да и на Плотника тоже. Сейчас хочу куш сорвать. И сорву.

– Так, – усмехнулся присевший перед нотариусом Корин, – неймется тебе, Зуков. Снова, значит, квартиру переоформлять собрался. И снова ты не при делах.

– Именно так, товарищ капитан, – быстро проговорил нотариус. – Меня попросили пойти и сделать…

– Все, Зуков, кончилась твоя лавочка. На этот раз пойдешь в зону. А там тебя уже дожидаются родственники тех, кого ты жилья лишил. Помнишь Вениамина Эпрова? Повесился дед и записку оставил. Тебя тогда Кукин отмазал. Но сейчас он тебе помочь не сможет, сам вот-вот на спецзону пойдет. Так что готовься к радостной встрече с сыном Эпрова. Он ведь на общаке вроде козырного фраера. Что это такое, тебе объяснять не надо. Представляешь, что с тобой будет? И вы, приятели, готовьтесь к разборкам. – Корин кивнул четверым парням. – С вас наверняка на зоне за беспредел спросят. Там это еще практикуется. К тому же узнают, что вы на Боярина шестерили, туго вам придется.

– Да мы тут при чем? – заорал один из телохранителей Алены. – Мы просто…

– Заткнись! – крикнул второй.

– Правильно говоришь, – кивнул капитан. – Скажешь, что у Алены Петровны служил, начнутся вопросы. Хотя они и так появятся.

Корин повернулся к Варягу и Французу:

– А вам придется проехать с нами и ответить на кое-какие вопросы.

– Может, зададите первый? – спросил Француз. – А то нет желания портить впечатление от этого населенного пункта, катаясь с милицией на «воронке».

– Прокатимся на моей «девятке», – улыбнулся Корин, – но ехать придется. Вы были в Глубинке двадцать первого…

– Мы ее проходили, – перебил Варяг, – и ничего существенного про этот населенный пункт сказать не можем.

– Кого видели на пожаре? – вдруг быстро спросил Корин.

Варяг и Француз переглянулись.

– Да никого, – вздохнул Варяг. – К геологам шли, чтоб улететь, а где-то вдалеке видели зарево. Вот и…

– Собирайтесь и поехали, – перебил его Корин.

– А в чем дело? – пожал плечами Алексей. – Ну видели, что там что-то…

– Вы подозреваетесь в убийстве хозяина дома с последующим поджогом, – резко проговорил капитан.

– Вы серьезно? – опешил Алексей.

– Наденьте задержанным наручники, – кивнул двоим милиционерам Корин. – Все гораздо серьезнее, чем вы можете себе представить.

– Вот это да! – подставляя руки милиционеру, засмеялся Алексей. – Такого со мной еще не бывало. Впечатлений будет полно.

– Все только начинается, – улыбнулся Корин. – Этих тоже грузите, – кивнул он на связанных парней.

– Подождите, суки! – заорал один из них. – Достанем мы вас!

– Пока они тебя достали, – посмеиваясь, проговорил Корин. – Тоже мне бойцы! Боярин со стыда умрет или пришьет вас.

– Извините, – заговорила Антонина, – но почему вы забираете Владислава и Алексея? Они заступились за меня.

– Понятно, – сказал Корин, – но видите ли, в чем дело… В Глубинке, это такой поселок, было совершено убийство и поджог дома. А их там видели, есть свидетели.

– Господи, – вздохнула она, – неужели…

– Где вы их встретили? – перебил ее Корин.

– В аэропорту, они хотели улететь, но…

– Ясно. А ваш бывший муж, значит, не оставляет вас в покое? С чего бы это? Неужели…

– Он обещал сделать меня нищей, – ответила Антонина. – И мою дочь от второго брака тоже…

– А вы в разводе? – спросил капитан. – Я думал…

– Я взяла девичью фамилию, – объяснила она. – Хотя я жила в гражданском браке, он все время…

– А как умер ваш сожитель?

– Гражданский муж, – поправила она. – Он попал под машину. Я думаю, даже уверена, что это устроил Петр, но меня никто не хочет слушать.

– Понятно, – кивнул капитан. – А к кому вы обращались?

– К помощнику прокурора Кукину и к начальнику милиции…

– Так-так, – протянул Корин. – А вы помните, как все произошло?

– Да.

– Завтра придете к нам, скажете дежурному, что вы к капитану Корину. Хорошо?

– А что будет с ними? – кивнула она на дверь.

– Если невиновны, ничего не будет, – ответил Корин.

– Я же говорил, не надо ментов, – процедил Варяг. – А теперь нас крайними сделают.

– Хренушки! – усмехнулся Алексей. – Крайнего я им отдам. Я действительно там видел кое-кого, поэтому нас и завалить хотели.

– Кого же ты видел?

– Тебе-то зачем это?

– Прекратить разговоры, – строго приказал сидевший в кабине милицейского «уазика» старший сержант.

– Да иди ты!.. – отмахнулся Алексей. – Мы еще не арестованы, а задержаны, так что отдыхай…

– Договоришься, – предупредил милиционер.

– Кодлой бить будете, – засмеялся Алексей, – предварительно заковав в наручники? Я слышал о таком, да не верил. Но времена не те, сейчас за вашего брата взялись. Так что…

– Да хватит тебе, – остановил его Владислав.

– Что случилось? – недовольно спросила Алена подошедшего инспектора ГИБДД. – Я еду…

– Да мне вы не нужны, – усмехнулся тот.

С двух сторон к машине подскочили вооруженные автоматами милиционеры.

– Руки! – крикнул один из них.

– В чем дело? – воскликнула Алена.

Водитель, положив руки на руль, замер. Милиционер рывком открыл дверцу.

– Выходите! – потребовал он.

– Да в чем дело-то? – закричала Алена.

– Вы задержаны, – сказал подошедший Лесов. – За попытку незаконно завладеть…

– Вы что, одурели все?!

– Выходите живо! Или вас надо вытаскивать? – спросил Лесов.

– Вы знаете, что вас ищут люди Боярина? – спросил Честных.

– Да в общем-то догадываемся, – ответил за обоих Алексей. – А вы нас пригласили, чтобы сообщить об этом? Очень любезно с вашей стороны. Надеюсь, больше нас не…

– Садитесь, – кивнул начальник милиции. – Вы были у горевшего дома, вас там видели. И…

– Вы подозреваете нас в поджоге? – перебил его Владислав.

– Люди Боярина вас усиленно разыскивают, – сказал полковник, – и мы думаем, что не зря. Вы кого-то видели у дома, который горел. Поэтому вас сюда и пригласили.

– Любезное приглашение, – усмехнулся Алексей, – в наручниках. Хорошо еще не вместе с теми, кого мы вам подарили… Да, я видел там человека. Если бы не слышал о разных там оборотнях, был бы удивлен. Полковник милиции, – глядя в глаза Честных, четко произнес он.

– Как он выглядел?

– Среднего роста, плотный, упругая походка. Чувствуется, что со спортом в ладах. Выглядит лет на пятьдесят. Лысый. Совершенно лысый.

– Узнать сможете?

– Конечно. Я его хорошо разглядел. Он выходил из машины и здоровался за руку с каким-то амбалом. В машине был еще кто-то. И туда садился какой-то мужик. Вот и все, больше ничего сказать не могу.

– Спасибо и на этом, – кивнул Честных, – а номер машины вы, случайно, не заметили?

– Если бы видел, сказал бы, – ответил Алексей.

– И что теперь? – спросил Владислав. – Куда нас?

– Переночуйте у нас, – улыбнулся Честных, – я вам свой кабинет отдам. Сейчас люди Боярина наверняка о вас сообщили. Они слышали вопрос капитана о пожаре. Боярин узнает об этом.

– Но как? – пожал плечами Владислав. – Ведь они все у вас…

– Сейчас отпустят охрану дочери Плотника. Они и сообщат хозяину о вашем задержании. И еще, – виновато улыбаясь, проговорил он, – вас посадят в камеры. Пошумите минут пять. Ну, чтоб слышно было. А потом мы вас отведем…

– Не надо, – посмеиваясь, покачал головой Алексей. – Я, например, с удовольствием переночую в камере. Конечно, мне надо будет туда бутылок пять пива и сигареты.

– Для дела и я посижу, – кивнул Владислав. – Ведите в камеру.

– За что меня арестовали? – громко спросила Алена.

– Задержали, – поправил ее Оленев, – за организацию квартирных афер. Это пока. Если удастся доказать, то вы будете отвечать за несколько убийств одиноких квартиросъемщиков. А сейчас…

– Адвоката мне! – перебил его громкий крик Алены. – Я больше ни слова не скажу!

– Дело ваше, – спокойно отозвался Оленев. – В камеру ее, – кивнул он стоявшему у двери сержанту.

– Дайте бумагу и ручку. Я объявляю голодовку!

– Садитесь и пишите. – Оленев протянул ей лист бумаги. – Голодание сейчас модно. Хотя вам, кажется, не стоит воздерживаться от еды, – улыбнулся он. – Впрочем, дело ваше. Лечебное голодание полезно.

– Тебя уволят, остряк! Не понимаю, как на такую работу берут чукчей. Вам…

– Это я отмечу в рапорте. Не думал, что вы скинхед! – Оленев засмеялся.

Не отвечая, Алена писала заявление о голодовке.

– Как взяли? – изумился Плотник. – За что?

– За квартиры, – ответил мужчина. – Она явилась на квартиру Антонины Петровны, а перед этим туда вошли…

– Черт возьми! Какого хрена ей надо? Кто ее сдал?

– Нотариус.

– Надо что-то делать…

– Боярин, – подошел к нему Вамп, – тут двое псов Аленкиных. Их выпустили. Тех двоих, ну, которые были на пожаре, менты хапнули. Вроде как им убийство и поджог шьют. Они сейчас в камерах. Обоих Честных допрашивал. Кипешные мужички, бойню с ментами в коридоре устроили. Один вроде слинять хотел.

– Так это они были у Тоньки? – догадался Плотник. – Ну и знакомые у тебя, женушка… Почему же их раньше не нашли? Ведь давно квартиру у Тоньки забрать хотят. Надо что-то делать, – повторил он. – Они выложат, кого видели. А что и как делать? Как все это не вовремя…

– Вас к телефону. – Вошедший Кровосос протянул ему мобильник.

– Да? – Плотник поднес телефон к уху и нахмурился. – Да ты что?! – неожиданно закричал он. – Ты понимаешь, что говоришь?!

– Это ты не понимаешь, – услышал он. – Сейчас все может пойти под откос. Прокол уже есть, и в этом виноват ты. Какого черта заставил Парина искать эту бабу с помощью купленных ментов? И почему до сих пор не можешь найти ее? А тут еще двое, которые, оказывается, тоже были у того дома. Ты понимаешь?! Или надеешься сухим выйти? Так не выйдет. Единственное твое утешение – сейчас не расстреливают. Значит, будешь пожизненно гнить в камере в Вологодской области.

– Но ты понимаешь, что требуешь? – осипшим голосом спросил Плотник.

– Слушай, ты, заботливый папашка!.. Ведь ты втянул и дочь, и сына. А здесь, бывает, и убивают. Кстати, начет сына ты поторопился, это я тебе точно говорю. Узнал бы у Левки, а уж потом решал. Лев сейчас в камере ИВС, и узнать ты сможешь. Твоя дочь подставила брата. Так что думай, Боярин, а то все буду решать я сам! – Телефон отключился.

Плотник выругался, отшвырнул мобильник и достал сигарету. Вамп дал ему прикурить.

– Отправляйся навстречу грузу, – процедил Плотник. – Отвечаешь головой. Через пять дней ты должен быть здесь. Где Бронов?

– В Маркове. Он Алену туда…

– Вызови, – перебил Плотник, – и глаз с него не спускать. С ним я потом разберусь. Гайдуку передай, чтобы… – Он помолчал. – Отправь к нему несколько человек, пусть постоянно будут с нами на связи. Ну что ж, начнем игру по своим правилам. Зря ты так со мной, – он покосился на телефон, – я не шестерка, о которую можно ноги вытирать, скоро ты в этом убедишься. Черт бы всех побрал, неудача за неудачей! Алену придется убрать… А ты приготовь своих и возьми Глубинку, – сказал он Местному, – дотла сожги. Но сам, как только твои орлы начнут, уходи. За три дня подготовь людей. А потом в любое время жди команды начинать. Я им устрою спасение ребенка!..

– Вы?! – радостно удивилась Антонина Петровна.

– Мы, – кивнул Алексей. – Отпустили. Вы не накормите голодных зэков?

Владислав стоял молча.

– Проходите, – засуетилась женщина, – я как раз обед приготовила…

– Никого не было? – спросил Варяг.

– Нет. Участковый приходил и сказал соседям, чтоб присматривали за мной и, если что, сразу звонили в милицию. Действительно, сейчас…

– Давай-ка выйдем на минуточку, – перебил ее Владислав.

Алексей удивленно посмотрел им вслед.

– У тебя есть какие-нибудь бумаги против бывшего мужа? – тихо спросил Варяг. – Или какие-нибудь фотографии, которые он просил вернуть, но ты не отдала…

– Есть, – кивнула Тоня. – Правда, он о них не знает. Мы уже разошлись, когда я увидела Петра с одним человеком и сфотографировала их. Это был полковник милиции. Сейчас принесу… – Она вышла.

Владислав шагнул за ней. Антонина протянула ему открытый альбом.

– Вот они.

Алексей и Владислав взглянули на фотографии.

– Это тот козел, – уверенно проговорил Алексей, – точно! – Он взглянул на Владислава. – Надо тому полковнику показать.

– Надо, – согласился Владислав. – А как тебе удалось их сфотографировать? – спросил он Тоню. – И муж не заметил?

– Я была на речке. Когда Степан погиб, я часто уходила к реке, тянуло меня туда. Если б Светы не было, утопилась бы, наверное. А фотографировать я люблю с детства. Степан мне купил хороший фотоаппарат. Я постоянно носила его с собой. А тут слышу – катер плывет. Я спряталась в кустах. Вижу, Петр с двумя бандитами. И тут подъезжает милицейская машина, за рулем помощник прокурора Кукин, а рядом – этот полковник. Полковник вышел и здоровается с Петром. Видите? Потом Петр взял дипломат и достал из него деньги. Вот здесь полковник их берет. А тут какие-то парни на мотоциклах появились, и я убежала. Хотела отдать снимки в прокуратуру, но вспомнила про Кукина. В милицию идти тоже побоялась.

– Больше ничего нет? – поинтересовался Владислав.

– Так этого вполне хватит, – кивнул Алексей. – Вот он и Оборотень. Пошли в милицию, подарок сделаем, – подмигнул он Владиславу.

– У меня что-то башка разболелась, – вздохнул тот. – Вы вдвоем идите, а я в ванную. Может, полегчает немного. Сами объясните, где и как сделали эти снимки.

– А я вижу, ты какой-то не очень веселый, – отметил Алексей.

– Повезло милиции… – Владислав потер виски. – Голова просто трещит.

– Наверное, аллергия на тюрьму, – рассмеялся Алексей.

– Может, мне остаться? – спросила Тоня.

– Да нет, идите и рассказывайте, – ответил Владислав. – А я душ приму и тоже приду в милицию. Вы же будете у начальника?

– Не толкайся! – закричала Алена на дотронувшегося до ее спины сержанта. – Я тебе…

– Хватит, Плотник! – оборвал ее старший лейтенант. – Сейчас пойдем к судье. За тебя вносят залог. Если пролезет у тебя, на воле еще погуляешь, – усмехнулся он. – Все-то вы можете, мешки денежные, – уже зло добавил он. – Твоего отца бы…

– Заткнись, мусор!.. – презрительно посмотрела на него Алена.

Устроившись поудобнее, худощавый молодой мужчина прижал к плечу приклад и повел стволом. Довольно улыбнувшись, посмотрел на часы.

– Точно он? – спросил Честных.

– Ну вы же видите, – показала на снимки Антонина Петровна.

– Извините, – смешался Честных, – я его спрашиваю. Ты точно помнишь?

– Да, его и видел, – кивнул Алексей. – Правда, в машине еще кто-то сидел, но того я не разглядел. А этот точно был там.

Неожиданно совсем рядом раздался выстрел. Честных бросился к окну. Алексей, в прыжке достав майора, сбил его на пол. Над ними, пробив стекло, вжикнула пуля. Честных выхватил пистолет и, буркнув «спасибо», прижался слева от окна. Снизу слышались взволнованные крики. Честных, разглядывая крышу дома напротив, осторожно выглянул. Внизу стояла милицейская «Волга» с открытыми дверцами, рядом – тело молодой женщины. Он выругался. Из здания райотдела к машине бежали милиционеры. Несколько сотрудников рассыпались по улице в разные стороны.

– Подождите в коридоре! – крикнул Честных, выбегая из кабинета.

Алексей и Антонина поспешно вышли.

– Аленку Плотник убили! – послышался чей-то крик. Ахнув, Тоня осела. Алексей подхватил ее.

– Врач здесь есть?! – закричал он.

– Алена, доченька… – шептала женщина.

– Ушел гад! – выскочил навстречу Корину темноволосый старший лейтенант. – Я внизу был, когда стрельнули. Я сразу туда. И слышу второй выстрел. Ступенька скользкая, – он показал разбитый локоть, – я и шарахнулся, пистолет выронил, но быстро поднял и вверх побежал. Никого, только винтовка лежит у водосточной трубы строящегося дома. Видно, он по лесам спустился.

– Никого! – крикнул подбежавший Оленев. – А у вас как?

– Волков винтовку нашел, – ответил Корин.

– Зачем он, гад, в Честных стрелял? – спросил стоявший у двери райотдела пожилой подполковник.

– Не мешало бы спросить, – усмехнулся Лесов.

– Как сквозь землю провалился, – зло говорил, подходя, капитан ДПС, – сволота! Во, блин, дожили – рядом с прокуратурой и райотделом киллер убирает задержанную, дочь крестного отца. Странное время наступило. Знаем, что он преступник, а ничего сделать не можем. Раньше все было проще. Как говорил Жеглов, вор должен сидеть в тюрьме. А сейчас… – Он выругался.

– Пуля попала ей в затылок. – К Честных подошел врач.

– Понятно… – буркнул Честных и вошел в здание.

Навстречу ему выскочила бледная Антонина и с криком бросилась к телу дочери, сильно толкнув пытавшегося остановить ее милиционера.

– Да вы что?! – закричал пожилой подполковник. – С бабой справиться не можете?!

– Сам бы попробовал, – проворчал милиционер. – На пенсии уже давно, а никак не успокоишься.

Антонину оттащили от тела дочери.

– Ты что тут делаешь?! – заорал открывший дверь в кабинет старший лейтенант и выхватил пистолет. Передернул затвор.

– Если б я был бандит, – усмехнулся Алексей, – ты бы уже трупом стал.

Старлей направил на него пистолет.

– Сюда! – крикнул он. – В кабинете начальника…

– Да успокойся ты, Лидов! – подбежала секретарша Честных. – А вы почему находитесь в кабинете без разрешения?…

– Слушай, полковник, – сказал вошедшему Честных Алексей, – стреляли не в тебя. Ты вскочил и прыгнул к окну. Я тебя сшиб, и пуля пролетела в стороне от нас. Видишь? – Он кивнул на пробоину в стене. – Здесь сидела Антонина. В нее стреляли. Она сразу на пол упала, поэтому и жива осталась. Ну вы и живете тут!..

– Так и живем, – процедил Честных.

– Объявили «Молнию-три», – войдя, доложил дежурный.

– Толку-то!.. – отмахнулся полковник. – Формальности… Если сразу не взяли, то уже не возьмем. – Когда дежурный вышел, он посмотрел на Алексея. – А тебе нужно в органах работать. Высчитал бы…

– Бодливой корове Бог рогов не дает. – Алексей усмехнулся. – Подумаю как-нибудь на досуге, да только не по мне все эти дела…

– А зарабатываешь как?

– Веду секцию рукопашного боя. Конечно, денег маловато, но на жизнь хватает. А тут повезло, в русское лото выиграл. Вот и решил окраину России посмотреть. Варяга, Влада, еле уговорил, – улыбнулся Алексей. – Домосед он.

– Твой друг сидел? – поинтересовался Честных. – Кличка странная.

– Да это его армейский позывной. Варягов фамилия, вот его и зовут Варягом. Меня Французом прозвали, потому я в школе французский учил…

– Живы? – В кабинет ворвался Владислав и обнял прильнувшую к нему Антонину. – Я пошел в магазин и слышу разговор: в начальника милиции стреляли. Я и рванул сюда.

– Не в него стреляли, – сказал Алексей, – а в нее, – кивнул он на Антонину. – Вижу, у них, – он взял фотографию полковника, – работа поставлена лучше, чем у вас.

– Было так, – кивнул Честных, – но все меняется.

– Когда его брать будете? – спросил Алексей, имея в виду полковника.

– Вот об этом я и хотел поговорить, – вздохнул Честных. – Ты дашь показания? Иначе…

– Я похож на человека, который отказывается от обещаний?

– Вообще-то нет, – улыбнулся Честных. – Но сейчас свидетелей…

– Я дам показания где надо и кому надо, – перебил его Алексей.

Анадырь

– Ну и как? – самодовольно улыбаясь, спросил плотный краснолицый мужчина в спортивном костюме и шлепанцах.

– Красота! – блестя глазами, прошептала молодая женщина. – Я люблю тебя, милый… – Шагнув вперед, она обняла его.

Он засмеялся и обхватил ее за плечи. Неожиданно ноги его подкосились и он всем телом повис на женщине.

– Саша, – пытаясь удержаться на ногах, пробормотала она, – перестань. Я сейчас…

И пронзительно закричала. На пол упало кольцо с темно-зеленым камнем. Сумев освободиться от рук мужчины, женщина отскочила. Он тяжело упал лицом вниз. Из пулевого отверстия на затылке по шее и спине стекала кровь.

– Помогите! – закрывая руками лицо, закричала она.

– Чего там у тебя, Лорка? – густым басом спросил мужской голос.

– Сашу убили! – взвизгнула она. – Помоги!

– Так, товарищи, – осмотрел сидевших за столом офицеров полковник. – Что же это происходит?! Убивают второго сотрудника окружного управления! Максимов, – он взглянул на вставшего майора, – почему вы до сих пор не занялись марковским райотделом?! Там происходит черт знает что! Извините за выражение, но трудно подыскать слова, когда в районном центре происходят перестрелки, убийства сотрудников, охранявших задержанного в больнице, и самого задержанного…

– Я отправлюсь туда сегодня, – ответил майор. – Я бы уже был там, если бы не…

– Есть сведения, – не давая ему закончить, продолжил полковник, – что с приисков Колымы на Чукотку Плотнику, известному как Боярин, идет груз золота. Очень хочется верить, что мы не упустим этот караван…

– Я уже говорил, – подал голос лысый полковник, – надоубирать к чертовой матери из Маркова Честных и Оленева. Они вообще…

– Они как раз в полную силу работают, – перебил его грузный майор, – и уже есть результаты. О караване, кстати, сообщили они. Задержаны сын и дочь Плотника. А в том, что их убили, ни Оленев, ни Честных не виноваты. Подобного еще не было, и…

– И не должно было быть! – резко перебил его полковник. – Час назад убит подполковник Лепилов. И нет ни малейшей…

– Но подполковника убили не в Маркове, – усмехнулся Максимов. – Или снова марковский след? – вызывающе спросил он. – В центре принято говорить про чеченский, ну а мы давайте все валить на марковский.

– Хватит! – бросил сидевший в стороне генерал-лейтенант. – Это не оперативка, а рынок. Но Максимов прав, – посмотрел он на полковника. – Не забывайте, что именно Честных с Оленевым арестовали несколько купленных Боярином сотрудников. Парин исчез, но его поиски…

– Вот-вот, – прервал его подполковник, – главный подозреваемый Парин исчез. А почему бы не предположить, что именно Честных и Оленев не…

– Казаков! – гаркнул генерал-лейтенант. – Хватит пороть чушь! Честных опытный и неподкупный офицер. Неподкупный, – подчеркнул он. – Я его давно и хорошо знаю. Впрочем, как и Оленева. И поэтому не потерплю наговоров. Кто-нибудь знает человека на снимках? – Он протянул полковнику конверт с фотографиями. – Раздайте всем.

Полковник стал передавать фотографии сидящим.

– Вы тоже взгляните. – Генерал положил перед мужчиной в штатском конверт с фотографиями.

– Да это Андрей Пирунов, – проговорил капитан милиции. – Точно он. Его выгнали из СОБРа за избиение…

– Конечно, он, – подтвердил Максимов. – Теперь понятно, почему его родителей машина сбила.

– Что вы сказали? – строго спросил его полковник.

– Мысли вслух, – ответил он.

– В чем дело, майор? – сердито осведомился генерал.

– Пирунов Андрей Антонович, – поднявшись, четко проговорил Максимов. – Его родителей два дня назад сбила машина. Водитель был в стельку пьян и ничего не помнит. Экспертиза обнаружила у него в крови такое количество алкоголя, что человек должен был сдохнуть в худшем случае, а в лучшем – лежать без движения. Кроме того, в крови присутствовало снотворное. Я не удивлюсь, если на Лепилова вот-вот откроют дело…

– А что это за фотография? – спросил Казаков.

– Убийство в Маркове, – ответил генерал-лейтенант. – Если проще, бандитская разборка. Нужно выявить связи убитого. А по поводу гибели родителей Пи-рунова провести тщательное расследование. Ясно? – Он взглянул на усатого подполковника.

– Так точно, – ответил тот.

– Почему не обратили внимание на заключение медиков? – спросил его генерал. – Или так проще и удобнее?

– Видите ли, – растерялся подполковник, – мы…

– Я еще с вами разберусь, – пообещал генерал. – Беру это дело под контроль. Ежедневно докладывать мне лично.

– Все-таки зря вы, Илья Сергеевич, заступаетесь за Честных и Оленева, – тихо проговорил сидевший рядом с ним плотный высокий мужчина с седыми волосами. – Они только что начали работать, сменили печально известных Афанасьева и Якина, и результат пока, с сожалением вынужден признать, нулевой. Под носом у них происходит тройное убийство, в котором, кстати, погиб и Пирунов. А что мог делать там уволенный сотрудник СОБРа? И почему убили его родителей? Версия пьяного водителя, конечно, удобная, но… – Он многозначительно замолчал и покосился на нервно теребившего ус подполковника. – Перестаньте, Чурикин!.. А вы, Анатолий Степанович, – обратился он к полковнику, – проявляете инициативу только на расширенной оперативке. Почему не обратили внимание на заключение медицинской экспертизы? Займитесь этим хотя бы сейчас.

– А почему вы сами, Юрий Павлович, не обратили на это внимание? – обратился к нему генерал. – Все-таки отдел борьбы с организованной преступностью возглавляете именно вы, товарищ Жубицкий.

– Я был болен. А что касается информации о якобы идущем к Боярину грузе, то требуется более тщательная проверка. Не исключено, что Честных и Оленев пытаются…

– Перестаньте, полковник, – недовольно перебил его начальник УВД. – Данные надо проверить. И займитесь связями убитого Пирунова.

Север Магаданской области

– И куда теперь? – спросила Багира. – По скалам нам не взобраться. А вправо…

– Там расщелина, – проговорил молодой узкоглазый мужчина. – Идите за мной. Желательно по камням, следов видно не будет.

– Не держи нас за пионеров! – рассмеялся Койот. – Раз проводником тебя прислали – веди…

– Какое удобное место для засады, – напряженно всматриваясь в густые заросли на склонах двух сопок, прошептала Багира. – А если прихватят в расщелине, то вообще…

– Не каркай, – усмехнулся Мушкетер.

– Правильное замечание. – Моряк снял с плеча винтовку. – А то мне начинает казаться, что за нами следят.

– Я тоже чувствую, – сказал Морж.

Мушкетер вскинул сжатый кулак. Все мгновенно попадали за укрытие – камни, бревна, бугорки. Внимательно всматриваясь в заросли на склоне сопки, Мушкетер неожиданно рассмеялся.

– Моряк! – крикнул он. – Смотри левее камня! Моряк перевел взгляд и увидел мерцающие вспышки красного цвета.

– Мы встречаем, – прочитал он сигналы, – комман-дос из… – И усмехнулся: – Ждут ответ.

– Из Прибалтики, – поднимаясь, сказал Мушкетер. Моряк, вытащив сигнальный фонарик, стал подавать

световые сигналы.

– Вижу цель, – кивнул Морж.

– Свои это, – спокойно закуривая, сказал Мушкетер. С сопки к ним спускались четверо.

– Маловато что-то, – заметила поднявшаяся Багира.

– И баба с ними, – сообщил Морж.

Первой к ним подбежала Пиранья. Внимательно осмотрела всех и кивнула:

– Мы от Оборотня. Есть подозрение, что Боярин хочет захватить груз.

– Мы тоже здесь из-за этого, – откинулся Мушкетер. – А где караван?

– Караваном четырех лошадей с грузом и восемь сопровождающих назвать трудно, – усмехнулась Пиранья.

– И все-таки это караван, – вызывающе проговорила Багира.

Пиранья смерила ее оценивающим взглядом.

– Я бы отдал часть зарплаты за то, – прошептал Гладиатор, – чтобы увидеть их схватку в бассейне грязи.

– Привет! – К Мушкетеру подошел Ягуар.

– Здорово, Роберт, – пожал тот ему руку. – Что-то вас маловато, – кивнул он на троих сопровождающих.

– Остальные заняты поиском бабы, – ответил Ягуар. – Она засекла Оборотня. Но они встретят нас с грузом у реки.

– Встретились, – кивнул смотревший в бинокль Малыш. – Что дальше?

– Идем в отдалении, – ответил Андрей, – в пределах видимости в бинокль. Когда выйдут на караван, узнаем, что дальше.

– Две шкуры у них, – ухмыльнулся Каратэк.

– В постели с ними скучно, – серьезно проговорил Андрей.

– А ты-то откуда знаешь? – удивился тот. Все рассмеялись. Каратэк тоже захохотал.

– Двинулись, – кивнул Андрей.

– Мне не говорили, – сказал проводник, – что групп будет две. Так что пока я не получу…

Захрипев, он повалился на землю. Мушкетер вытер о его одежду окровавленный нож.

– Пошли! – Он шагнул вперед.

– Труп надо спрятать, – не двигаясь, проговорила Пиранья.

– Вот и займись этим, – усмехнулась Багира. – Или боишься испачкаться? – насмешливо спросила она.

– Перестань! – одернул ее Мушкетер. – Труп действительно нужно убрать.

– А бабу, значит, еще не поймали? – спросила Пиранья.

– Ищут, – ответил Ягуар.

Каменная гряда около административной границы Чукотки и Камчатки

– Не устала? – вытирая пот, спросил Машу Тургунов.

– Немного.

– Я уж совсем запарился. Может, посидим трохи? – обратился он к Змею.

– Идти надо, – ответил тот. – Здесь мы с вами, как на ладони. Если кто из хунхузов догадается наверх подняться, враз засекут. Войдем в распадок, там перекурим.

– Да, – выдохнул Тургунов, – возраст уже чуется. Раньше по сто верст за сутки нахаживал, и ничё… А счас привет, видно… – Он пошел за Змеем, Маша двинулась следом.

– А девка-то как будто всю жизнь по сопкам хаживала, – уважительно заметил один из троих родственников Змея. – Ходит ловко и быстро, молодец!..

– Я больше не могу, – вздохнул Пицкевич. – Сердце стучит как молот…

– Далеко еще до метеоточки? – спросил Альберт.

– Вон за той сопкой. Я ведь, плохо знаю, как добираться не по дороге, поэтому и плутаю. К тому же я есть хочу и не отказался бы от кружки крепкого чая.

– Я бы тоже не отказался… Благодать!.. – Альберт поеживаясь, посмотрел на затянутое облаками небо. – Только бы дождя не было. Вставайте, Сигизмунд Карлович, идти надо. А то сейчас небеса разорвутся, и будет потоп. А по лесу под дождем ходить очень неприятно. Если еще с грозой – страшно и даже опасно. Здесь все-таки сопки, запросто может шарахнуть…

– Дожди здесь бывают, – кивнул Сигизмунд, – но грозы – редкость.

– А вы давно в этих местах?

– Я одно время жил на Колыме, работал электриком на участке, поселке от прииска имени Горького. Сейчас, конечно, название другое. Скупал золото и переправлял его на материк. Так называют в этих местах центр России. После начала перестройки уехал. Капитал имелся, и я решил заняться бизнесом. Вот так и попал на Чукотку. Мой друг занимался скупкой мехов. Это его убили в Глубинке. Мы же не думали, что попадем в банду. А когда поняли, было поздно. Все-таки решили собрать компромат, пойти и сказать: если тронете – вам крышка. Но Митька где-то брякнул об этом. Вот так все и получилось. Меня чудо спасло, я в туалет вышел, но все слышал и видел. А девушка, которую ищут, видела помощника Оборотня. Та еще сволочь. Он меня и подловил, гадина!.. Этот подполковник в Анадыре в окружном управлении работает. Хотя сейчас, наверное, его уже убили, у Оборотня это быстро. Он набрал себе киллеров из бывших спецназовцев и омоновцев. Есть у него Эдуард, гад лысый, человека одним пальцем убить может. В спецназе служил, потом под трибунал за что-то попал, но не осудили, а просто выгнали. Его Скорцени зовут. Страшный человек. А двое верных собак Боярина – Кровосос и Вампир – тоже хуже зверей и клички соответственные. Они в побег ушли зимой в Якутии и человека съели, поэтому и выбрались живыми. Тоже очень тренированные. Силушка сама по себе у обоих нечеловеческая, а их еще тренировал один кореец, он на Боярина давно работал. Его убили, он уйти хотел… Теперь, надеюсь, вы понимаете, чем мы рискуем?…

– А что же вы раньше не говорили об этих кровососах и вампирах? – зло спросил Альберт. – Я бы сто раз подумал, прежде чем за вами идти. Для них эти места – дом родной. Как мы еще не попались им?…

– Не бросайте меня! – взмолился Сигизмунд. – Я ведь сгину здесь один. Ну а если уж надумали, то вот… – Он вытащил металлическую коробку. – Здесь две кассеты и три файла. На них все о делах Боярина, Тупанова, Оборотня и иже с ними. Номера счетов, адреса банков и так далее. Вся их преступная деятельность за последние два года. Оборотень собирал информацию, чтобы всех держать за горло, но мы сумели перекачать ее на диски… Убейте меня, возьмите это и уходите. Моих детей убьют, я знаю, но я должен быть уверен, что и этим гадам придет конец.

– Тяжелая, – взвесив коробку, удивился Альберт.

– Броня, – пояснил Сигизмунд. – Этой коробке не страшен ни огонь, ни взрыв. Все, что там есть, уцелеет. Возьмите и возвращайтесь. Потом улетайте в Магадан, а еще лучше – в Москву.

– За кого вы меня держите? – усмехнулся Альберт. – Значит, за той сопкой? – Он посмотрел вперед. – А это что, уже Колыма? Сопок что-то больше становится…

– В этих местах начинается лесотундра. А километров через триста пойдут сплошные сопки. Там уже и Колыма рядом… Вы идите, только сделайте так, чтобы все это попало…

– Вместе пойдем, – перебил его Альберт, – и сами отдадите. А детей ваших, к сожалению, все-таки, наверное, убьют. Неужели вы об этом не думали, когда решили…

– Знаете, – вздохнул Пицкевич, – я постоянно думал об одном – о деньгах. Собирался уехать куда-нибудь в небольшую страну на берегу океана, мечтал о вилле, в общем, хотел стать богатым. И не заметил, как это стало смыслом жизни…

– Пошли, – кивнул Альберт. – Выговориться в камере успеете.

– Спасибо, – обреченно вздохнул Сигизмунд. – Умеете вы утешать, молодой человек.

– Пошли! – двинулся вперед Альберт.

– Появились, сучары позорные, – процедил Бешеный и, вздохнув, уложил ствол карабина на поваленное дерево.

Поймал на мушку одного из пяти идущих цепочкой вооруженных людей и нажал на курок. Пятеро тут же, упав на землю, открыли ответный огонь.

– Не попал… – Прижавшись к земле, Бешеный отполз назад и, откатившись влево, поднялся. Выстрелил, и, пригнувшись, побежал вниз по склону.

– Кто это? – прижав приклад карабина к плечу, зло спросил рябой мужчина.

– Хрен его знает!.. – выдохнул другой. – Отвлекают, похоже. След дальше идет. Пятеро и баба с ними. Без груза, идет легко. Часа полтора назад прошли.

– Кисет, Капкан, – проговорил рябой, – давайте влево и вправо. А мы его прижмем к земле, суку!..

– Он ушел уже, – поднялся тот, кто говорил о следе. – Придержал нас и свалил. Прикрывает кто-то.

– Слышь, Эскимос, – обратился к нему невысокий мужчина с не по росту длинными и сильными руками, – а как ты понял, что часа полтора назад они тут прошли?

– Здесь тень от сопки, а след, видишь, сухой. Вот и читай. Ты ж вроде охотник тоже, а таких простых вещей не понимаешь. Солнце здесь около двух часов назад все освещало. Значит, след высох и…

– Пошли! – нетерпеливо перебил его рябой. – Желательно к ночи достать их и отработать. Бабу брать живой. Остальных можно делать.

– Вроде стреляли? – Тургунов привстал.

– Да, – кивнул Змей. – Сначала раз, потом в ответ ему трое или четверо и снова одиночный выстрел. Пошли быстрее, – заторопился он. – Похоже, нам на след сели.

– Не попал ни разу, – недовольно проговорил Бешеный.

– Прицел у пушки хреновый, – глядя в бинокль, отозвался Следопыт. – Из него только навскидку и с ближнего расстояния бить по стволу, а если по прицелу – хрен попадешь.

– Чего ж ты раньше не сказал?! – разозлился Бешеный. – А я думал…

– Каждое оружие проверять надо, – ответил Всеволод и насторожился. – Опачки, похоже, они подкрепление вызвали, еще пятеро! Местный, сука, своих на охоту вывел. А по Горностаю еще кто-то идет… двое. Грибники, что ли? Без оружия. У одного рюкзак. Странно… Может, беглые? Но не похоже, да и солдатни тут нет. Кто же это?

– Может, Алхимик? – предположил Бешеный.

– Пицкевич в жизни в тайгу не пойдет, – засмеялся Следопыт, – не выдержит он тайги.

– Может, он уже выскользнул из Маркова? – спросил Бешеный.

– Нет, – возразил Следопыт, – он наверняка в Маркове отсиживается. Вроде нашли его, но он свинтил. Подставил Левку, его там менты взяли. И братана его расшма-лял кто-то. Скорее всего парни Боярина. Что-то, видно, там не срослось.

– А кто Игната грохнул? – поинтересовался Бешеный. – Ведь…

– И дочь, и сына Боярин убрал, – перебил его Следопыт. – Видно, Оборотень потребовал. А Боярин настолько сейчас в крови замазан, что ему хошь не хошь, а приходится делать все, что Оборотень скажет. А тот тоже испугался. Мало того, что его чува эта срисовала в Глубинке, так еще и детишки Боярина в лапы к мусорам попали. Вот Оборотень наверняка и потребовал, чтоб Боярин своих чад мочканул. Уходить они хотят, поэтому и началось тут такое. Оборотень никогда своих людей не светил. А сейчас они даже в Маркове работали. Груз идет, и наверняка они с этим грузом свалить собираются. Однако меж собой цепанутся, сто пудов даю против грамма!..

– Стоп, – покачал головой Бешеный, – но ведь груз уходит в Питер, я это точно знаю, Гайдук базарил.

– Они его хапнут, разберутся друг с другом, и кто останется, тот уйдет. Скорее всего, конечно, Боярин, – сказал Следопыт. – Все-таки территория его, и людей у него больше. Да и достать его труднее, чем Оборотня. Тот сдать его побоится. Ведь если Боярина хапнут, то он с ходу Оборотня подставит. А главный кипеш впереди. Конечно, если они бабу возьмут, тут уже другой расклад будет. Но это не наше дело… Ты мне вот что скажи, за ради чего дядька Семен башкой рискует, а девку эту ведет? Ведь даже если она дойдет и сдаст Оборотня, дядьку все равно найдут и завалят. А он, кажется, на все хрен забил. С чего бы это?

– Она очень похожа на мою мать, – ответил Роман. – Я когда увидел – обалдел. Спецом фотку мамину смотрел. Конечно, есть отличие, но похожа крепко. Вот батя-ня и оберегает ее. Только ты никому…

– Понятное дело, – кивнул Всеволод. – Но я же помню тетку Дарью. Ничего общего…

– Так она под медведем побывала. Ты бы ее в молодости видел. Здорово похожа девка эта…

– Тебе виднее. Это объясняет, почему дядька Семен так ее оберегает… – Следопыт снова посмотрел в бинокль. – Похоже, след потеряли, умники!.. – усмехнулся он. – Змей своих по ручью провел и по каменному пласту в гряду ушел. Молодец!

– Может, за собой уведем? – предложил Бешеный.

– Просто засветимся, и все дела, – отозвался Следопыт. – Поймут, что кто-то идет рядом. Зря ты пальнул, но что теперь поделаешь… Можно их вообще-то под обвал завести, но это люди Местного, а у него дураков нет. Да и гвардейцев Оборотня хрен обманешь. Они сами и ямы-ловушки делают, и петли ставят, и…

– Слышал я эту хреновень, – перебил Роман. – Ладно, пошли.

– Рядом с ухом пуля пролетела, – махнул рукой Кисет. – Прицельно бил сучонок! Видать, не привык из засады людей щелкать. Новичок какой-то. В сопку, как заяц, ускакал. Может, просто какой-то обиженный? – Он усмехнулся.

– А эти с бабой далеко? – спросил Коготь.

– К вечеру достанем, – ответил Кисет.

– Точно, Корявый? – Коготь посмотрел на рябого.

– Должны, – кивнул тот. – Правда, выстрелы их подстегнули, но они частенько тормозятся. Видать, дамочка устает. Это же не по тротуару вышагивать. Здесь и мужики по первачку ломаются.

– Ее страх подгоняет, – усмехнулся Коготь. – Ну что ж, у выемки их парни Каменотеса ждут, а если по реке пойдут – на Скорцени нарвутся.

– А вдруг они к метеорологам завалятся? – спросил Кисет.

– Там их тоже встретят, – ответил Коготь.

– Ноги болят, – шаркающей походкой поднимаясь на склон, вздохнул Пицкевич.

Увидев мах вниз левой рукой идущего впереди Альберта, он как подкошенный рухнул на землю.

– Вряд ли они к метеорологам пойдут, – послышался приближающийся голос. – Скорее всего на юг потопают, в сторону Камчатки. Надо перекрыть хребет… видимо, они по гряде мимо наших прокрались.

– Верно, – согласился другой. – Все сидят по низам, а они запросто по верху проберутся. Что, баба не пойдет по горам? Еще как пойдет!..

Бледный Пицкевич плотнее прижался к земле. В плечо ему больно уперся камень, но Пицкевич терпел. Послышался короткий вскрик, мат, звук падающего тела и снова кто-то выругался. Он поднял голову и увидел окровавленного мужчину. Еще один, зажав ладонями распоротый живот, лежал чуть дальше. В кустах кто-то боролся. Пицкевич вскочил и, вытянув руку с пистолетом, медленно пошел туда. Увидел бородача, руку с ножом которого с трудом удерживал лежащий под ним Альберт.

– Отпусти его! – визгливо крикнул Пицкевич и, отбросив пистолет, вцепился в густые волосы бородача. Тот дернулся. Альберт успел вырвать руку и воткнул нож в горло бородача. Сбросив с себя обмякшее тело, он схватил десятизарядный карабин и откатился в сторону.

– Идиот!.. – поднимаясь, процедил Альберт. – Зачем ствол бросил? Мог ударить по башке рукояткой пистолета. Воин, твою мать!..

– Я ведь впервые в подобной ситуации, – забормотал Сигизмунд. – Поверьте, молодой человек, я совершенно забыл, что у меня есть пистолет. И единственное, что я мог сделать, – это как-то стянуть с вас этого хунхуза… – Пицкевич пожал плечами.

Альберт расхохотался.

– Спасибо! Теперь, похоже, мы разжились. Все из трех рюкзаков переложите в один. Возьмите фляжки с водой и патроны. Курево, надеюсь, у них есть, – внимательно глядя в ту сторону, откуда поднялись на сопку трое, проговорил он.

– Но я не могу обирать убитых! Меня сейчас стошнит… – Пицкевич отвернулся.

– Идите сюда! Держите! – Альберт сунул Пицкевичу карабин. – Плотнее прижмите приклад к плечу. Если кто-то появится – стреляйте! Просто нажмите на этот крючок…

– Это называется курок, – проявил познания в огнестрельном оружии Пицкевич.

– Верно, – кивнул Альберт и стал обыскивать убитых. – Значит, у метеорологов нам делать нечего. Вот ведь влипли по шею в трясину. И что теперь?

Вытащив из рюкзака три замотанные в целлофан пачки сигарет, он облегченно вздохнул. Повернувшись, увидел застывшего с прижатым к плечу прикладом карабина Пицкевича и рассмеялся.

– Не вижу ничего смешного, – недовольно проговорил Пицкевич. – Мы можем идти?

– Через секунду…

– Сюда! – присев, позвал крепкий молодой мужчина в камуфляже.

К нему подскочили двое гвардейцев Оборотня.

– Смотрите! – кивнул тот на валявшуюся в траве гильзу от карабина. – Свежая…

Из ближних кустов вылетело с силой брошенное метровое полено. Оно врезалось в головы двоих. Третьему, протянувшему руку к гильзе, попало по шее. Двое опрокинулись назад, третий ткнулся лицом вниз. На них бросились Следопыт с Бешеным. Первый прикладом разбил голову пытавшемуся встать человеку, поднявшему гильзу. Следопыт, присев, вытащил нож.

– Это и есть хваленые гвардейцы Оборотня? – насмешливо спросил Бешеный.

– Да вроде они, – усмехнулся Следопыт, обыскивая убитых. – Ништяк, две с половиной тысячи баксов. Евро, конечно, лучше бы, но и это пойдет. Давай их в заросли…

– Понятно, – сказал в трубку Эдуард, – все сделаем. – Он криво улыбнулся. – Но вы помните мою просьбу? – Выслушав ответ, снова кивнул: – Все будет как надо.

– Что? – спросил рослый лысый мужчина.

– Пока ничего, ищем бабу. И где-то здесь Алхимик. Баба нужна живой. Алхимик тоже, но командир не расстроится, если мы его сделаем! – засмеялся Эдуард.

– Слушай, Скорцени, – подошел к нему крепкий парень, – тут, говорят, кто-то в камуфляжке гуляет. Но ведь ты обещал только моих парней так одеть. А выходит…

– Так оно и есть, остальные – самозванцы. Кому же еще я могу доверить честь называться гвардейцами Оборотня?…

Пряча усмешку, лысый отвернулся и закашлялся.

– А когда мы увидим Оборотня? – спросил другой парень.

– Как только вернемся, так сразу и познакомитесь, – ответил Эдуард.

– Как закончим, их в братскую могилу, – прошептал лысый верзиле с АКМС.

– Почему же нам нельзя к метеорологам? – опешил Пицкевич.

– Те двое говорили, – напомнил Альберт, – что там остались их люди. А вот куда дальше идти?… Не имею ни малейшего понятия!.. Придется идти наобум. Надеюсь, карта сделана профессионалами… Теперь легче будет… – Он подбросил в руке револьвер. – И «наган» появился, и карабин. Не СКС, но все-таки оружие. Пистолет спрячьте, – посоветовал он Пицкевичу, – а то пальнете сдуру. И вот что, Пицкевич, помните: это оружие, оно может спасти вам жизнь. Надо только передернуть затвор и нажать на курок. Поняли? Можете стрелять восемь раз. Потом бейте того, кто будет ближе. Разумеется, исключив из этого списка меня.

– Но куда нам идти? – растерянно спросил Сигиз-мунд. – Мы не сможем выбраться, точнее, вы со мной не сможете. Идите один. Может, повезет и наткнетесь на милицейский вертолет или на пожарный. Тут и военные летают. Иногда из охраны леса. Редко, но даже туристы садятся в тайге. Так что вы один сумеете…

– Перестаньте пороть чепуху, – отрезал Альберт, – идем вместе! И не говорите так больше. А то я пристрелю вас к черту и уйду! Отдыхайте и пошли.

– Нормально, – усмехнулся Эдуард. – Троих сделали. И всех один и тот же. – Он покосился на троих парней в камуфляже. – Ваши?

– Да, – сипло ответил один из них. – А кто…

– Тот, за кем мы идем, – ответил Эдуард.

– Двое тут были, – присев, проговорил лысый. – Один встретил этих тут, – он указал на полянку перед кустом стланика, – другой бежал оттуда. – Он кивнул вправо. – Тот, что был за кустом, двоих сразу сделал, а с третьим возился. Подбежал его приятель и помог. Они были тут с час назад. Идут медленно. Один шаркает ногами, сильно устал.

– Это Алхимик, – сказал Эдуард. – Куда они пошли?

– Трудно сказать, – ответил лысый. – Один опытный и спустился к ручью. А там следов не видно. Надо прочесать ручей метров по двести в обе стороны и найти, где они вышли из воды. Будет примята трава и видны следы. Мы сюда пойдем… – Он кивнул влево. – А вы вправо, – приказал он парням и рыжеусому верзиле в камуфляже.

– Ты, Буйвол, займись этой парочкой, а мы будем искать бабу, она где-то рядом, ее следы были. Но с ней четверо. Не Гайдук, а вот кто? Один ясно – Тургун. А кто еще трое? У Алхимика должны быть кассеты и файлы. Прежде чем убьешь его, узнай, где они. В общем, забирай все, но главное – кассеты. Выжми из него все, – велел Эдуард.

– Запросто, – кивнул Буйвол.

Марково

– Привет! – Максимов пожал руку Честных.

– Ты? – улыбнулся тот. – А ведь хотели прислать…

– Передумали два раза, – рассмеялся тот. – Но может, и к лучшему. С чего начнем?

– С него, – Честных кивнул на Алексея, – и с этого… – Он вытащил из конверта три фотографии и разложил их на столе.

– Черт возьми, я был недалек от истины. Почему не прислал эти фотографии в управление? – воскликнул Максимов.

– Да не ори ты, – одернул его Честных. – В управлении кто-то…

– Да вот он и работал. – Максимов ткнул пальцем в одну из фотографий. – Лепилова убили. Ну что ж, придется тебе…

– А что об убитом здесь? – перебил его Честных.

– Да ничего. Проверяются знакомые, друзья и так далее. Его родителей сбил пьяный угонщик. Я не верю в то, что это была случайность.

– Оборотень угрохал и этого, – сказал Алексей. – И…

– Кто это такой? – посмотрел на него Максимов.

– Держи. – Честных протянул ему листок. Максимов прочитал.

– Вот как? – улыбнулся он. – Тогда извини.

– Видишь ли, в чем дело. Тут все гораздо серьезнее…

– Рожай скорее! – засмеялся Максимов. – Я могила. Если, конечно, нет явно противозаконных действий.

– Помощь преступнику скрываться от преступников как квалифицируется? – спросил Честных.

– Ну и дела тут у вас!.. Погоди, – нахмурился Максимов, – ты не о Пицкевиче говоришь?

– О нем. А откуда ты знаешь?

– Информация имеется. Он числится без вести пропавшим, хотя заявления никто не подавал. В общем, так, – садясь, кивнул он, – давай все подробно и по порядку. А тебе, – он посмотрел на Алексея, – я думаю, лучше выйти.

– Я могу многое сказать милиции, – вздохнула Антонина, – но боюсь за Свету. Плотник очень опасный человек, он ее убьет…

– А о чем ты можешь рассказать? – спросил Владислав.

– Например, о его казне. Это большая партия алмазов, и он всегда носит ее с собой. Я случайно увидела дипломат. Петр приезжал на день рождения Алены и сильно напился. Открыл дипломат и подарил ей бриллиант. Правда, утром протрезвел и забрал камень. Через год Алена ушла с ним. А теперь ее убили. Знаешь, если бы не Света, я бы давно покончила с этим…

– Понятно. Выходит, ты знаешь многое, но молчишь. А ведь ты наверняка знаешь, как погиб твой сожитель.

– Гражданский муж, – поправила Антонина.

– Пусть будет так, если хочешь. Скажи, а я тебе действительно нравлюсь? И тебя не смущает разница в возрасте?

– К чему это ты?

– Все нормально, – поспешил ее успокоить Владислав. – А ты вот что мне скажи: ты знаешь, как хранит свою казну Плотник?

– Нет. Он обычно возил дипломат с собой, а сейчас не знаю. Но казна всегда рядом с ним, он так говорил. И Аленка не раз упоминала об этом. А почему ты спросил?

– Просто интересно. Иметь такие деньги и крутиться в тундре и тайге. Зачем?

– Я не знаю. Сейчас я уверена, что это по его приказу убили и Аленку, и Игната. Но я это не оставлю. Как только Света закончит учебу…

– Ну, этого еще долго ждать. Я просто удивляюсь тебе – столько лет молчать. А почему ты отдала фотографии? Ведь если об этом узнает Плотник, он запросто может убить Светку и тебя.

– Ничего не понимаю, ведь это ты предложил отнести фотографии в милицию. А сейчас…

– Я боюсь за тебя. – Владислав обнял ее.

Она прижалась к нему и облегченно вздохнула.

– Пойду сигарет куплю. – Владислав поцеловал Антонину.

– Пойдем вместе, – улыбнулась она.

– Приготовь что-нибудь поесть, – попросил он. – Я принесу бутылку коньяка, надо ведь отметить наконец…

– Спасибо тебе, – тихо проговорила Тоня. – Не знаю, что было бы со мной, если бы тебя сейчас не было. Аленка относилась ко мне очень плохо, но она моя дочь, и я…

– Перестань! – Владислав поцеловал ее. – Приготовь что-нибудь. Сейчас должен Леха прийти…

– Уже пришел! – В комнату вошел Алексей. – Есть новости. Приехал какой-то майор из Анадыря, из службы внутренней безопасности. Правда, я слышал только начало разговора, но понял, что теперь возьмутся за этих гадов. Того мужика, который с нами летел, оказывается, начальник уголовного розыска прятал. Нагорит ему за это.

– Значит, тот, кто с нами летел, и есть Алхимик? И он у мента был? – удивился Владислав. – Ладно, пойду за сигаретами и куплю бутылку коньяка, надо наконец отметить нашу встречу.

– Пива возьми, – попросил Алексей. – На квартиру, как я понял, мы не едем?

– Сейчас опасно, – сказал Варяг.

– А здесь нет? – рассмеялся Алексей.

– Да, – вздохнул Максимов, – ох и намутили вы водицы, господа начальники. Знали об Алхимике и молчали.

– Да это моя идея, – сказал Буланов.

– И где теперь Алхимик? – спросил Максимов.

– Где-то в тайге. С ним Альберт, мой приятель, тоже в прошлом мент. Был в спецназе, воевал, потом работал в УБОПе, после ранения из спецназа ушел. Но его подсидели, как и меня, и Альберт вообще вышел на гражданку и приехал за мной. Я тоже собирался уходить. Здесь ни с кем не сдружился, да и не хотел этого. Меня мой друг закадычный подставил, и поверили ему, а не мне. Но…

– Если бы тебе не поверили, – перебил Максимов, – ты бы сейчас не был начальником уго– ₃₀₅ ловного розыска. С твоим другом-приятелем разобрались. Он сейчас под следствием и получит по меньшей мере червонец. Так что можешь выслать ему пару-тройку сухарей почерствее, – засмеялся он. – Но конечно, тут ты намутил порядочно, и…

– Да ты пойми, Иван, – перебил его Оленев, – Павел правильно поступил: предположим, явился бы Пиц-кевич под его охраной сюда. И что дальше? Дочь Плотника убили рядом с райотделом, у входа в прокуратуру. Пицкевича хлопнули бы раньше. Но это не главное. Все сразу зарылись бы в норы, и хрен бы кого мы взяли. Даже у нас на Чукотке, не говоря уж о Питере, Москве и тем более загранице. А сейчас есть шанс…

– Какой шанс? – зло перебил его Максимов. – Сейчас по тундре и тайге шарят с десяток бандюг. Они найдут их и убьют его и твоего друга. – Он взглянул на Буланова. – И тогда вообще мы ничего сделать не сможем…

– А этого подполковника почему не трясут? – спросил Оленев.

– Он убит, – ответил за Максимова Честных. – Опередили нас.

– Вот видишь, – сказал Максимову Буланов, – офицера милиции мочат спокойно, а ты говоришь…

– Верно, – нехотя согласился тот. – Но ведь надо было дать охрану, вызвать кого-то из…

– А где гарантия, что как только мы все это наметили бы, Плотник не узнал об этом от Оборотня? – перебил его Честных. – Мы даже по телефону говорить об этом боялись.

– Правильно, – вздохнул Максимов. – Не знаю, каким путем, но разговоры прослушиваются. Техника на грани фантастики, и, к сожалению, работает она не на нас. Из Маркова простым гражданам дозвониться без про-слушки невозможно. Над этим сейчас работают ФСБ и другие службы, но пока безрезультатно. А мы думаем: почему кто-то заблокировал всю связь с материком? Оказывается, вот в чем дело… Ну а о девушке вы хоть что-то знаете?

– Вот она. – Честных положил на стол фотографию.

– Парин сделал фоторобот, – вспомнил его слова Максимов. – Хороша! – улыбнулся он. – Где-то я ее видел… – пробормотал он.

– И не ты один так говоришь, – сказал Оленев. – Но никто не может вспомнить где.

– Знакомое лицо, – вздохнул Максимов. – Значит, о ней вы вообще ничего не знаете?

– Нет, – ответил Честных. – Мы подключили проверенных сотрудников к ее негласному поиску, но пока безрезультатно. Есть одна женщина, некая Матрена Пан-телеевна Собина, но она молчит, как партизан. Кстати, у ее дома и был убит этот…

– Пирунов, – подсказал Максимов. – Ну ладно, будем нести груз ответственности вместе. Я не стану об этом докладывать, вдруг стрельнет в яблочко? – подмигнул он Честных. – Ну а если нет, будем работать с тем, что у нас имеется. Я поговорю со своим шефом, полковник Марьин – мужик честный, опытный сыскарь и человек отличный. Может, он что подскажет, да и не сдаст, это точно. Верно ты сказал про норы. Здесь надо брать всех разом. А это получится, только если подготовить операцию. Ну, как говорит моя мама, да поможет нам Бог.

– Меня волнует, что Альберт не звонит, – сказал Павел. – Ведь…

– Правильно делает, – перебил его Максимов, – я же говорю, здесь работает станция перехвата. На нее мы случайно вышли пару дней назад, а найти не можем. Теперь, кажется, ясно, кто работает на перехвате звонков…

– Погоди, – остановил его Честных, – как это возможно?

– Понимаешь, на днях заблокировали Москву. Нам пожаловался один предприниматель. Он звонил в столицу по поводу товара, а через день к нему приходили двое и узнавали, кому принадлежит этот московский номер…

– Ну что ж, – кивнул Честных, – значит, они боятся звонка девушки. А почему решили, что она из Москвы?

– Кто их знает? – пожал плечами Максимов. – Видно, есть возможность прослушивать разговоры с Москвой, вот и все.

– А может, Кутехов узнал, когда с ней разговаривал? – предположил Афанасий. – Хотя они бы уже навестили ее родственников, – ответил он сам. – И была бы ее фамилия известна.

– Барышня-загадка, – засмеялся Максимов. -

Кто же ты, прекрасная незнакомка?

Горный хребет

– А здесь довольно высоко, – осторожно приблизившись к краю пропасти, сказал Тургунов.

– Не очень, – ответил куривший на камне Змей, – метров десять-двенадцать. Сюда эти гниды точно не полезут. А нам и не надо бы их видеть. Так, – он посмотрел на часы, – перекур десять минут, и вперед.

– За нами, кажется, идут, – подойдя к нему, тихо сказал невысокий мужчина. – Помнишь спуск с камнями? Кто-то, видно, прошел там, и осыпь была.

– Если хунхузы, на кой ляд им шуметь? Чтоб мы знали?

– Они нас догнать хотят, – перебил молодой мужчина в камуфляже. – Им без разницы, слышим мы их или нет. Зверь там не ходит, значит, за нами люди идут. Помнишь выстрелы?

– Тогда вперед, – поднялся Змей. – А вы, Мишуха с Петром, назад пройдите. Посмотрите, что и как.

– Слышали они или нет? – посмотрев на осыпавшиеся камни, спросил Буйвол.

– Конечно, слышали, – отозвался молодой чукча. – Здесь эхо хорошо раздается. А тем более они верхом шли и недалеко от нас. Через пару часов мы их достанем.

– Понятно, – кивнул Буйвол. – Значит, могут оставить кого-то. Как я понял, баба для них…

– Да нет, – сказал кучерявый здоровяк в камуфляже, – они небось ведут ее за бабки, вот и весь интерес этих охотничков.

– Так, – решил Буйвол, – ты, Капрал, и ты, Ловкий, останетесь здесь. Мы наверх пойдем. Время, конечно, потеряем, но сюда точно кто-то придет. Возьмите хоть одного и все выясните. Ясно?

– Похоже, у них будут неприятности, – рассматривая в бинокль распадок, вздохнул Всеволод. – Человек двенадцать огибают гряду. Через пару километров Змей поведет их по расщелине, это самый удобный спуск, а там их будут ждать. И по верху за ними пошли шестеро и трое гвардейцев Оборотня. Что делать будем?

– Шмалять, – передернул затвор Бешеный. – Хотя бы этих придержим. А там видно будет.

– Да нас завалят через пару минут, их там девять харь. Ну, успеем мы одного, может, даже двоих сделать, и все, нас уложат, как зайцев. Здесь уходить некуда, гряда за нами, а по ней карабкаться, – значит, под пули подставляться.

– А что ты предлагаешь? Уходить?

– Давай выждем хоть пару минут, – подумав, сказал Следопыт, – и за ними пойдем. А когда сядут в засаду, мы их обстреляем.

– Ждем, – кивнул Бешеный.

– Что у вас? – спросил по телефону Эдуард.

– Похоже, к гряде идут, – услышал он голос Анта. – Буйвол за бабой ушел. Он на гряде сейчас. А мы этих догоняем. Один еле идет. Можно было бы перещелкать их, но Алхимик живой нужен. Зато второй – опытный тип, похоже, противник достойный.

– Буйвол вот-вот возьмет эту стерву, – сказал Эдуард, – а ты гони этих к карьеру. Мы ждем. Тогда всех сразу и кончим. Но Алхимика возьмите живым. Если кассет у него нет, надо будет выяснить, где он их оставил. Хотя скорее всего все документы у него с собой. Короче, когда будут поблизости, дай сигнал.

– Понял.

Михаил и Петр, прижимаясь к отвесной скале, осторожно шли по узкой каменной тропинке.

– Здесь животные ходят, – прошептал Петр, – в камне как будто дорожки протоптаны. А ты пробовал этих горных козлов?

– Баранов, – поправил его Михаил, – видел пару раз, но не ел. Они осторожные очень, да и немного их тут осталось… Вроде никого, тихо… – Он остановился у каменного выступа. – Вот и спуск, камни съехали немного, но…

С выступа спрыгнули двое в камуфляже. Один, еще не коснувшись ногами каменной площадки, ударил Михаила по шее. Второй сбил с ног Петра. Петр в падении выхватил нож и всадил лезвие противнику в живот. Откатившись, дал ему упасть. Рукоятка ножа, ударившись о каменную гладь площадки, до конца вбила лезвие в его тело. Мужчина, пригнувшись, пошел на Пет– 309 ра, который достал из-за голенища второй нож и бросил его. Лезвие разрезало куртку и кожу на плече Капрала. Тот, прыгнув вперед, ногой ударил охотника в колено левой ноги. Петр упал. Капрал, подпрыгнув, приземлился ему на руки. Издав громкий вопль, Петр на мгновение потерял сознание. Присев, Капрал схватил Петра за горло.

– Куда идете? – спросил он.

– Да иди ты, сука!.. – Охотник плюнул ему в лицо и, оттолкнувшись здоровой ногой от камня, рванулся всем телом вперед.

Капрал от сильного толчка опрокинулся на спину и заскользил вниз по гладкой каменной стене. Попытался схватиться за торчавший из щели куст. Но куст легко вырвался из щели. С громким отчаянным криком Капрал полетел вниз.

– Сука… – простонал Петр. – Мишуха! – позвал он. – Ты жив?

Не услышав ответа, он с трудом встал и, прихрамывая, попробовал дойти до товарища, но упал и потерял сознание.

– Твою мать! – Альберт вскинул карабин. Пицкевич, испуганно сжавшись, присел. Альберт осторожно пробрался через кусты к утесу.

– Мама моя родная! – Он покачал головой. – Здесь, похоже, люди прыгают с небес. Или столкнул кто? – Подняв голову, он посмотрел вверх.

Пицкевич с бледным потным лицом сидел неподвижно. Услышав шаги, выхватил пистолет. Вспомнил слова Альберта и взвел курок.

– Не пальни сдуру! – послышался голос Альберта.

– Это вы? – испуганно спросил Сигизмунд.

– А кто же еще? – Альберт вылез из кустов. Его левая рука была в крови.

– Вы убили его? – прошептал Пицкевич.

– Кого? – усмехнулся Альберт. – Его по кусочкам надо собирать. С такой высоты на камни хлопнулся. А-а, – он увидел кровь, – обыскал я бедолагу. Пистолет и деньги забрал. – Он хлопнул себя по карману.

Пицкевич увидел рукоятку сунутого за ремень пистолета.

– Фляжка с водой, – улыбнулся Альберт, – шоколад. Хотите? Тренированные у нас противники. Наколка спецгруппы. Как же он в охотники на людей попал?

– Где же Мишуха и Петр? – Змей остановился. – Видно, в натуре за нами идут. Значит, вот что теперь делать будем… Вы, барышня, вперед идите, а мы с Семеном Федоровичем встретим этих тут. Долго не удержим, просто пальнем по парочке разов, может, кого и подстрелим, и сразу за вами. А вы спуститесь – расщелину увидите. По ней и топайте. Там метров двадцать с гаком. Как выберетесь, влево к речке сворачивайте. Ну вроде как речка, – поправился он, – ручей на самом деле. По нему и идите, по течению. Ежели не догоним, а вы живой останетесь, добрым словом помянете. Ну что там? – спросил он подошедшего парня.

– Идут, – парень кивнул наверх, – пятеро, двое в камуфляже, с автоматами. Гвардия Оборотня. Видать, она, – он взглянул на Машу, – очень им требуется. Минут через десять здесь будут.

– Ну что, Федорыч, – Змей передернул затвор карабина, – покажем этим…

– Пускай с бабой идет, – не дал договорить ему парень. – Мы ж недолго тут будем. А бежать он не сможет…

– Верно, – согласился Змей. – Давайте легкой рысцой вперед. А там, Федорыч, сам смотри. Мы ведь могем за вами и не пойтить. Уведем их в сторону реки. Поспешайте.

– Прощевайте, мужики, на всякий случай, – попрощался Семен Федорович.

– А ты нас раньше времени не хорони, – усмехнулся Змей. – Топайте шустрее!

– Это же капрал, – узнал окровавленного человека Эдуард. Сузив глаза, тряхнул головой. – Уже второй из моих. А где Ловкий? – Подняв голову, он посмотрел вверх. – Выходит, третий… Ну, шкура, я из тебя все сухожилия выдерну! Я с тебя кожу с живой сниму!

Эдуард вытащил мобильник и набрал номер.

– Мы уже близко к ним подошли, – услышал он голос Буйвола.

– А я нашел труп Капрала. Значит, и Ловкий убит.

– Наверное. Мы…

И тут Эдуард услышал выстрелы.

– До связи, – сказал Буйвол. Отключив мобильник, Эдуард усмехнулся:

– Не так проста эта девочка. Интересно, на кого же ты работаешь?

– Думаете, она с кем-то связана? – спросил плотный бородач в камуфляже.

– А кто еще мог сбросить Капрала с утеса, – зло спросил Скорцени, – если не обученный искусству войны? Ты думаешь, из охотников кто-то? В общем, так – кончать всех, кроме бабы и Алхимика. Алхимика ведут за ней. Похоже, они заодно. Точно. Алхимик был в доме, да и он тоже. Но сумели смыться. Пошли!

Змей, выстрелив два раза подряд, крикнул:

– Ходу! – и бросился назад.

Пуля достала его правое плечо. Он упал.

– Шурка! – кричал он. – Уходи, мать твою! Левой рукой вытащил висевший под курткой наган.

– Шурка! – промычал он.

Парень, распластавшись возле обросшего мхом камня, лежал неподвижно. Сухо щелкнул выстрел. Пуля попала в кисть левой руки Змея. Он попытался встать, но потерял сознание и упал. К нему подскочил бородач в камуфляже и схватил за косу.

– Прямо хиппи какой-то!.. – процедил он. – Кто вас послал? Сколько вас?

– Это Змей, – сказал, подходя, плотный мужик. – Сначала он с Гайдуком был, но потом они разошлись. Злыдень – его брат.

– Кто убил моих людей? – подойдя, пнул Змея в живот Буйвол.

– Какая разница? – простонал Змей. – Думаете, вы все можете? – Его губы скривила вымученная улыбка. – Да хрен вам на рыло, сучары позорные! Кончат вас наверняка…

Буйвол ударил его мыском военного ботинка в горло.

– Пошли, – кивнул он.

– Это охотники, – догнал его бородач. – Территория их Камчатка и…

– Заткнись! – зло бросил Буйвол.

– Похоже, девонька, вдвоем мыостались, – вздохнул Семен Федорович. – И кажись, теперича нам конец придет. Ты вот что, Машуня, бросай все и бегом к ручью. Добежишь до камней, через кусты туды в пещеры пробирайся. Длинные, вот в их и заходь. Пройдешь шагов пятьдесят – стой. Далее не ходи, заплутаешь. – Он снова прислушался. – Давай, девонька, беги!

– Я не уйду, как же я вас оставлю?

– Отматюкал бы я тя, да времени нетути. Пойми, ежели ты не дойдешь и не расскажешь, то зазря, выходит, люди головы положили. Ведь Змей – бандит, на ем кровищи людской знаешь сколько?… Но он тя повел, хотя и знал, что могет жизнь свою положить. Так что давай бегом. Постарайся обязательно дойтить до начальства… – Замолчав, он повернулся и выстрелил. – Беги, едрена бабушка!

Маша бросилась сквозь кусты к быстрому ручью. Коротко простучала автоматная очередь.

– Едрена бабушка, – проворчал Тургунов, – с автоматов строчат. Я мечтал на войне побыть, кажись, под старость мечты сбываются. – Подняв над головой руку с карабином, нажал на курок. – Придержать маненько надобно. С ими мне, понятное дело, и в молодости бы не управиться…

Снова подняв в вытянутых руках карабин, он выстрелил.

– Чего копаешься? – зло спросил Бешеный.

– Здесь гниды Местного пойдут, – набрасывая ветки на глубокую яму с тремя кольями на дне, ответил Следопыт. – Эту ловушку никто не знает, я нашел и заложил настилом. А они тут не были.

Метрах в ста от них хлопнул выстрел. Оба уставились в ту сторону. Справа раздался шорох. Карабины в руках обоих развернулись туда.

– И что бы вы без меня делали? – услышали они насмешливый голос.

Из кустов вышел Гайдук.

– Там мужики с этими падлюками разбираются. А мы к дядьке Семену пошли.

Маша, высоко вскидывая ноги, бежала по ручью. Дважды упала.

Увидела в ручье три больших камня. Выбралась на берег. Пошла сквозь кусты и остановилась, заметив в невысокой каменной гряде две пещеры.

– В какую? – прошептала она. – Наверное, в ближнюю… – Маша вбежала в пещеру и сразу повернула вправо.

Несколько мужчин разного возраста остервенело дрались. В ход шли карабины, ножи, камни. Они хватали за горло, впивались зубами в тела противников. Проломив голову плотного мужика, Местный рванулся вверх по сопке.

– На кой хрен я сюда приехал? – зло спросил он.

– Стой, паскудина! – послышался крик.

К нему с окровавленным ножом в руке бежал патлатый парень.

Вскинув карабин, Местный выстрелил. Парень упал. Местный передернул затвор и побежал дальше. Из кустов дуплетом выстрелил обрез охотничьего ружья. Картечь разорвала Местному правую сторону тела. Несколько картечин вошли в шею. Вставляя патроны в стволы, из кустов вылез Юркий.

– Что, паскудная харя, – подойдя, процедил он, – думаешь, спелся с Боярином, и солнце для тебя ярче светить стало? Хрен тебе, сучье вымя! Теперь вообще света не увидишь.

– Чего застрял? – заорал кто-то. – Пошли!

– Вы покараульте этих мразей, – кивнул на нескольких связанных избитых или раненых мужчин круглолицый мужик. – На связь выйдем – отдадите их вэвэшни-кам. Эти паскуды давно здесь кровь льют. Самим кончать

нельзя, а солдатне отдать – дело благое, и от них отделаемся.

– Нас зажали! – кричал в мобильник Буйвол. – Тут их…

Пуля, пробив ему ладонь, расколола мобильник. Заорав, он выронил телефон и, левой рукой держа АКМС, послал короткую очередь.

– Уходить надо, Буйвол! – крикнул перезаряжающий автомат парень.

– Куда?! – зло воскликнул Буйвол.

Расстреляв патроны в автомате, он отбросил его и выхватил пистолет. Зажав его в коленях, быстро перетянул окровавленную простреленную ладонь.

– Сдаемся! – закричал кто-то.

Буйвол, увидев бросившего карабин мужика, всадил ему пулю в затылок и метнулся вправо. Наткнулся на двух охотников. Одного застрелил. У другого выбил пистолет и резким ударом в лоб уложил его на камни. На него кинулись трое. Он, разбив нос одному, отбросил его в кусты. Ударом ноги в живот согнул второго. Третий схватил его сзади. Он каблуком саданул мужика по ступне и локтем сильно ударил его в горло. Несколько мужиков, окружив, направили на Буйвола карабины.

– На землю! – подражая виденному в кино, закричал один. – Руки перед…

– Да не так надо!.. – Из кустов вылез Юркий и выстрелил из обреза. Картечь впилась в ноги Буйвола. Он с криком упал на землю. – В левую руку пулю всадите, и он ваш, – усмехнулся Юркий.

Буйвол впился зубами в воротник камуфляжа. И тут же, захрипев, расслабился.

– Во паскудина!.. – пробормотал кто-то. – Отравился, видать.

– Как ты? – Гайдук подбежал к лежавшему на траве Бешеному.

– А он как? – Бешеный мотнул головой в сторону скрючившегося под кустом Следопыта.

Гайдук рванулся к нему.

– В живот ранен! – перевернув застонавшего Всеволода, крикнул он.

– Вертушки! – заорал кто-то. – Сваливаем, мужички!

– Стоять всем! – крикнул Гайдук. – Оружие на землю и лапы в гору. Постреляют!

– Да ты что? – процедил Бешеный. – Ведь…

– Стреляйся тогда! – зло перебил его Гайдук. – Старый как там? – Он бросился назад.

Эдуард вбежал в невысокий грот, отскочил в сторону и прижался к влажной тверди. Бородач со снайперской винтовкой, проскочив дальше, упал на каменную площадку и откатился на камень.

– Влипли!.. – процедил Эдуард. – Откуда солдатня тут? Кто их послал?

– Внизу вооруженные люди, – докладывал омоновец в бронежилете. – Бросают оружие и поднимают руки. Несколько человек связаны. Кажется, есть убитые.

Анадырь

– Техас, да и только, – процедил полковник ФСБ. – Вовремя мы туда людей послали. Значит, в самом деле там какие-то разборки… Действовать с предельной осторожностью. При малейшей попытке оказать вооруженное сопротивление – огонь на поражение.

– Жестко, Александр Павлович, – сказал стоявший рядом майор ВВ.

– А это не в моих правилах! – отрезал полковник. – Я и в Чечне не рисковал людьми попусту. Сначала стреляй, а потом спрашивай.

– По Пирунову сведений нет, – доложил майор милиции. – Те, кто его знает, говорят: после того как его вышибли из спецназа, он жил замкнуто.

– Кто-то сработал на опережение, – сказал генерал-лейтенант. – Наши в квадрате?

– Так точно, – кивнул полковник СОБРа. – Два вертолета, квадрат оцеплен, никому не уйти.

– Что же там происходит? – пробормотал генерал. – Молодец Честных, сразу сообщил.

– А может, зря он это сделал? – прошептал седой мужчина в штатском.

– Что? – посмотрел на него генерал. – Вы, Буланов, давайте-ка говорите яснее.

– Меня, например, удивила оперативность окружного управления ФСБ. Насколько мне известно, собровцев и группу спецназа туда послали до нашего сообщения. Откуда…

– Перестаньте, Илья Иванович, – сказал генерал. – У них свои источники информации. Но Честных надо отметить, он молодец. О подполковнике Лепилове ничего не слышно?

– Нет, – ответил майор.

– А что от Максимова? – поинтересовался полковник Изин.

– Работает, – ответил майор. – Но замечаний у него нет, в Маркове все изменилось.

– Парина нашли? – спросил генерал.

– Розыск ведется, через неделю объявят федеральный.

– Его необходимо найти самим, – резко перебил его генерал. – Мы не должны выпустить с Чукотки эту сволоту…

Марково

– Вообще-то отреагировали быстро, – сказал Оле-нев. – За пятнадцать минут до нашего сообщения в сторону квадрата четыре полетели вертушки.

– Значит, кто-то сообщил раньше, – кивнул Честных.

– Сразу в ФСБ, – усмехнулся Максимов. – Но кто мог знать об этом? Мы и то узнали от охотников. Хорошо, что у них связь есть. Кто-то пытается замести следы. В бою наверняка погибнут те, кто может очень многое сказать. Так что кто-то все это знал, а возможно, и спланировал.

– Ого, – покачал головой Честных, – куда тебя занесло!..

– А что? Вполне возможно, у этих гадов есть покровитель и там. Подумай сам, сколько раз мы пытались проверить суда во время погрузки, останавливали груженые, но ни разу ничего не нашли. И пограничники тоже. Однако товар от нас поступает в Питер и за рубеж. В частности в Японию. Согласись, кроме как водой, отправить большую партию товара очень и очень сложно. Авиация практически исключается. Но даже если кто-то использует частников, а таких сейчас в округе пять, до Питера никто не летал, да и дальше Магадана тоже.

– Магадан проверят, – сказал Оленев. – Там золото.

– Кстати, о золоте, – напомнил Честных. – Проверили информацию о караване?

– В том районе на учениях находились солдаты ВВ. Их задействовали, но они ничего не обнаружили, – сказал Максимов.

– И все? – усмехнулся Честных. – Но охотники видели людей и четырех лошадей около Омолона, уже на территории Чукотки. И кстати, вооруженных автоматами людей в камуфляже. До этого камуфляжей с автоматами не видел никто. Ходили байки о неких гвардейцах Оборотня, но это были лишь слухи. А тут их видят вживую. И убитый на Заречной – бывший спецназовец. Разборок здесь в таком масштабе не было давно.

– Я уверен – все это кто-то спланировал. А что касается перестрелки, уж не твой ли друг там воюет? – спросил Максимов.

– Я думал об этом, – хмуро признался Павел. – И считаю, что Альберт с Пицкевичем и есть цель тех, кто…

– Но охотники говорят о группах, – перебил его Оленев. – И с той стороны, и с другой – минимум по десять человек. Кроме того, еще стреляли на Гряде. Ты можешь узнать результат операции? – посмотрел он на Максимова.

– Да, – кивнул тот. – Мне сообщит один человек, когда все закончится.

– И узнай, кто именно отправил туда группы, – произнес Честных.

– Кто начал это, получит по крайней мере повышение и медаль, – усмехнулся Максимов. – А вот сведения о караване надо проверять самим.

– Проверят, – сказал Честных. – Во-первых, район не мой. Во-вторых, людей у меня для этого нет.

– Людей тебе дали, – напомнил Максимов.

– Молодняк я под пули посылать не стану. А самое главное, нет транспорта. Вертушка на честном слове держалась, отлетала она свое. Я, кстати, сообщал об этом в управление. И ни ответа, ни привета. Думаешь, я бы не полетел в четвертый квадрат?

– Понятно, – кивнул Максимов. – Тебя, похоже, держат на поводке и приглядывают за тем, чтоб поводок был не длинным. К тому же мы в нашем отделе до сего времени не знали случая, когда нашего сотрудника посылали бы в райотдел, не имея сведений о нарушениях…

– Как раз нарушения и есть, – усмехнулся Оленев.

– Но о них пока никто не знает, – рассмеялся Максимов, – и, надеюсь, не узнает. Я сразу понял: под тебя и Афанасия копают. Я, видит Бог, очень хотел бы ошибиться.

– Давно ты в Бога поверил? – улыбнулся Оленев.

– После Чечни, – серьезно отозвался Максимов. – Нас прижали… – Не договорив, он усмехнулся. – Впрочем, сейчас другой случай. Даже хуже. Не знаешь, кто стоит за тобой, потому как веришь всем, а тебе неожиданно сзади по башке или нож под лопатку… Мы должны найти его.

Чукотка, река Омолон

– Понятно, – кивнула Пиранья, – все сделаем. – Она отключила мобильник.

– Новые указания? – спросил Мушкетер.

– Да. Но задачи старые. Сейчас в четвертом квадрате, – она расстелила на земле карту, – проходит войсковая операция по уничтожению банды. Поэтому следует изменить маршрут. Пойдем вдоль этой речки на север.

– Нет, – возразил Мушкетер, – мы идем туда, куда нам приказали. На Камчатку, точнее, в пятый квадрат.

– Но там начнется прочес местности, – вмешался Ягуар, – и нам нет смысла подставляться.

– Слушайте вы, умники, – отступив назад, Мушкетер выхватил пистолет, – не надо учить меня, что делать! Мне поручено привести лошадок с грузом в пятый квадрат, и я приведу.

– Но тебе русским языком говорят, – процедил Ант, – что там менты.

– У меня таких данных нет, – ответил Мушкетер.

– Понял, – сказал по телефону Андрей, – все сделаем. У них что-то происходит, кажется…

– Груз должен быть у поселка Олей, – напомнил Ту-панов. – Но будь внимателен. Вполне возможно, его попытаются…

– Все понял. Не волнуйтесь, груз будет доставлен по назначению.

Санкт-Петербург

– Как не нашли?! – кричал в спутниковый телефон Тупанов. – Ты же говорил…

– Во-первых, не «ты», а «вы», – перебил его мужчина. – А во-вторых, я не меньше, чем вы, заинтересован в поимке этой сучки. Подключайте своих людей, она где-то там, ее надо найти и уничтожить. И еще. Ваши придурки не подчиняются моим людям. Вы можете потерять своих мальчиков и свою голову, если с грузом что-то произойдет. Понятно? – Телефон отключился.

Тупанов выругался.

– Плохие новости? – заволновался Иосиф. Не отвечая, Тупанов набрал другой номер.

– Какого черта ты выделываешься?! – закричал он Мушкетеру. – Кого из себя строишь?! Делай все, что говорят люди Оборотня! Ясно?!

– Да, босс, – отозвался Мушкетер.

– И будь внимателен.

– Вы думаете, Боярин попытается…

– Боярину осталось жить чуть-чуть и еще маленько. Я бы не хотел оказаться на его месте.

– Но вы не доверяете и Оборотню.

– Я не доверяю никому. Особенно сейчас. Если эту бабу не перехватят, будет очень плохо. Пока Оборотень у нас в руках, достать нас он не сумеет, а мы его в любой момент можем сдать. Документы имеются, но на всякий случай усиль охрану. Он может попытаться убрать вас. Хотя сейчас для него головная боль – эта девица. Сколько раз говорил – не светись там, а он смеялся…

– Но его вполне может сдать и Боярин.

– Боярин доживает последние часы. Если возьмут Алхимика, он наверняка отдаст…

– А как же его дети? – усмехнулся Иосиф. – Яша и Ева для него все.

– Возможно, ты прав. Но Боярина надо убирать в любом случае. Надеюсь, Оборотень сделает это.

Чукотка, четвертый квадрат

– Я заблудилась, – прошептала Маша с отчаянием.

Услышав стрельбу, она долго бежала по темному проходу. Споткнувшись, упала. Пошла назад и с ужасом поняла, что заблудилась. Выстрелы смолкли. Щелкнув зажигалкой, она наугад пошла по узкому, но довольно высокому проходу. И через некоторое время поняла, что не знает, куда идти. Хотела позвать на помощь, но побоялась. Около часа она плутала по проходам. Зажигалка потухла. Опустившись на каменный пол, Маша заплакала.

– Возвращаемся! – скомандовал капитан спецназа.

– Не мешало бы проверить вокруг, – заметил плотный омоновец. – Я оставлю парочку-тройку своих.

– Работай, Климов, – согласился спецназовец. – На связи чтоб твои были. Хотя вроде все зачистили. Первый дал добро на возвращение. Улов хороший. Местного двенадцать человек попались. Убитых восемь. Девять охотников Гайдука взяли, его самого и Следопыта. Спрашиваю их: чего не поделили? Молчат… Бешеный понятно, почему тут – отец ранен, да и он тоже. В общем, мы пошли.

– Вроде след туда ведет, – проговорил один из собровцев.

– Точно, – кивнул второй. – Похоже, женский. Ру-дин! Кажется, нашли эту дамочку.

– Отлично, – к ним подошел усатый атлет, – однако проверить надо – вдруг не она?

– Туда сунешься – не выйдешь, – отозвался собровец.

– И все-таки проверь, ушли эти или нет. Климов хотел оставить своих. Так что посмотри.

– А чего смотреть, – ответил тот, – взлетают. Теперь и двое других услышали рокот поднимавшихся вертолетов.

– Проверяй, посмотри, – недовольно пробормотал рослый омоновец. – Ведь все уже прочесали. Делать здесь больше нечего.

– Работаем, – кивнул второй. – Ты, Арин, туда, ты, Орликов, влево, я прямо. И будьте внимательны, вполне возможно, еще кто-то здесь остался.

– Ушли… – Держа наготове автомат, Эдуард вышел из пещеры. – Похоже, надо сматываться, – вздохнул он. – Алхимика и дамочку хапнули. Теперь вопрос времени, когда с ними разберутся. Хреново, что мы пустые. Без бабок далеко не уедем. И документы в Анадыре…

Он увидел кивок бородача с винтовкой и улегся на землю. Раздался клекот куропатки.

«Раз, два, три», – мысленно считал Эдуард.

Снова прозвучал клекот. Он издал ответный крик. Из кустов вышли трое в камуфляже. Эдуард поднялся. Увидев прижатый к губам палец первого, замер. Трое бесшумно улеглись.

– Улетели, – облегченно вздохнул лежавший в глубокой яме Пицкевич. – Вроде бы радоваться надо, а выходит…

Ладонь Альберта закрыла ему рот.

– Зря вы так, мужики! – раздался насмешливый голос. – Сдались бы сразу, проблем меньше было бы.

Альберт, повернувшись, увидел стоявшего наверху омоновца с направленным на них автоматом.

– Ты, надеюсь, настоящий, – произнес Альберт, – или тоже ряженый?

– Лапы в гору! – приказал омоновец. – Встали, вытянули руки вверх.

Альберт встал и поднял руки. Пицкевич испуганно взглянул на него и сделал то же самое. Омоновец быстро застегнул ободки наручников на запястьях Альберта.

– А ты, старый, помоги ему вылезти и сам потихоньку выбирайся, – кивнул он Пицкевичу. – Ворон, – включив переговорное устройство, сообщил он, – двоих нашел. Пожилой и какой-то мужик не из местных. Оружие – карабин и два ножа…

– Немедленно отпусти нас! – закричал Пицкевич и направил на омоновца пистолет. Альберт ногой выбил у него оружие.

Омоновец засмеялся:

– Курок забыл взвести. Хорошо, что у меня с нервами порядок, да и не хочется тебя дырявить, тащи потом. Но руки вытягивай.

– Что тут, Орликов? – вышел из кустов старший.

– Все нормально. Вот этот, – омоновец кивнул на Пицкевича, – за пистолет схватился.

– Вылезайте! – приказал подошедший.

– Помогите! – услышав голоса, закричала Маша. Ей показалось, что она узнает голос Следопыта.

– Всеволод! Помогите выйти!

– Сейчас, – послышалось в ответ. Маша увидела луч фонарика.

– Я тут… – Она осторожно пошла вперед.

– Оставайся на месте, мы подойдем.

– Это не Следопыт!.. – Маша вскинула мелкокалиберный карабин. – Кто вы? – спросила она.

– Специальный отряд быстрого реагирования, – выходя из узкого прохода и направив на нее луч фонарика, отозвался Рудин. – А вы кто? Опустите оружие!

– Она уже опустила, – услышал он из темноты насмешливый голос Задова. – Лютиков! Ты где?

Рудин включил фонарь. Маша лежала на земле. Над ней стоял Задов.

– Убил? – подходя, спросил Рудин. – Зря. За нее живую обещали…

– Жива, курочка, – усмехнулся Задов.

– Чего орешь? – раздался голос подходившего Лю-тикова. – Ведь… – Увидев женщину, он усмехнулся. – Точно, баба. Ну и глаз у тебя, Задов! Вытаскивайте ее.

– Нервная дамочка, – хмыкнул Рудин.

– Кто такие? – спросил старший лейтенант ОМОНа.

– Документов у меня с собой нет, – сказал Альберт. – Позвоните в Марково и свяжитесь с майором Булановым. Он все знает.

– Сейчас так и сделаем, – усмехнулся омоновец. – Вызывай вертушку, – кивнул он Арину и включил переговорное устройство. – Орел, Ворон на приеме. Нашли двоих. Подходи к…

– Я у пещер, – перебил его голос третьего омоновца, – там какие-то люди.

– Понял. Ты с ними останься, – приказал он напарнику, кивнув на Альберта и Пицкевича, – а я к пещерам.

И побежал вниз.

– Вы никого из них не знаете? – шепотом спросил Альберт.

– Нет… – Пицкевич покачал головой.

– Не разговаривать! – приказал омоновец.

Из крайнего выхода, пятясь задом, вышел Рудин. Он держал связанные ноги Маши. За подмышки ее тащил Задов. Последним из пещеры вышел Лютиков с Машиным карабином.

– Наши, – кивнул Орликов.

– Привет, мужики! – Из-за камня появился старлей

ОМОНа.

Бросив женщину, собровцы развернулись и вскинули оружие.

– Да свои мы, – поспешно проговорил омоновец.

– Я же говорил, – процедил Рудин, – Климов оставил своих людей.

Коротко простучали автоматная очередь. Пули, попавшие старлею ОМОНа в грудь и правое плечо, отбросили его назад. Из кустов выскочил Орликов.

– Вы что?! – заорал он. – Сдурели?!

На этот раз выстрелили Задов и Лютиков. Орликов упал на землю.

– Проверь, – кивнул Рудин Задову. – Готовы или…

– Тащим бабу, – перебил Лютиков, – к месту посадки вертушки. Я вызвал. А эти и так сдохнут.

– А если их больше? – спросил Задов. – Останься тут и, если появится кто, делай сразу. А мы туда, – кивнул он в сторону поляны. – Вертушка там сядет.

Из кустов раздались выстрелы. Собровцы упали мертвыми, с пробитыми пулями головами. Из кустов вышли трое в камуфляже и бросились к ним. К связанной Маше медленно приближался Эдуард.

– Ба! – улыбнулся он. – Прекрасная незнакомка! Наконец-то свиделись.

– Кто вы? – спросила она. – Развяжите меня…

– Сей момент. – Эдуард разрезал веревки и покачал головой: – Бабы испугались…

– Кто они? – растирая ноги, спросила Маша.

– Люди Оборотня, – ответил Эдуард. – Служат государству, а работают на Оборотня. Впрочем, как и он сам.

– А вы кто?

– Твой самый страшный на земле кошмар! – рассмеялся он.

Мария вдруг сильно ударила его в горло и, вскочив, бросилась вверх по склону. Один из гвардейцев рванулся за ней. Из кустов коротко простучал автомат. Гвардеец упал. В сторону, откуда раздалась очередь, сразу начали стрелять трое. Бородач поймал в прицел голову Марии.

– Не стреляй! – крикнул Эдуард. – Мы возвращаемся, а за нее живую Оборотень прилично отстегнет. Ловкая сучка! – потирая горло, усмехнулся он. – Развлечемся мы с ней. Раненого добейте и к нам! – крикнул он.

Старлей положил автомат на корягу, покосился на пробитое двумя пулями правое плечо. Трое не стреляли.

– Лис, – позвал один бандит лежащего на земле товарища.

– Готов он, – не спуская глаз с кустов, откуда стрелял автомат, бросил второй. – Этот старлей, сука, видно, в бронике. Но ранен точно. Давай ты влево, а я отсюда его придержу.

– Да какого хрена ты ждешь? – процедил Альберт. – Там бой. А ты… – Не договорив, он выругался.

– Ворон! – закричал в переговорное устройство Арин. – Вы где? Что…

Альберт кивнул Пицкевичу. Тот непонимающе смотрел на него.

– Ложись! – заорал Альберт.

Пицкевич бросился на землю. Альберт сильно ударил омоновца ногой в живот. Тот согнулся. Альберт пяткой ударил его между лопаток. Арин упал. Альберт вытащил у него из кармана ключ от наручников. Омоновец резким толчком отбросил его и, вскочив, направил на него автомат. И услышал два выстрела.

– Там бандиты! – завизжал Пицкевич. – Неужели не понимаешь, солдат?!

– Да сними ты браслеты! – закричал Альберт. – Свой я! Позвони в Марково! Сними…

– Ладно… – Арин расстегнул наручники. Альберт подсечкой сбил его с ног. Чуть позже из кустов хлопнул пистолетный выстрел. Омоновец сразу ответил короткой, в четыре патрона, очередью. Из кустов вывалился держащийся за живот мужчина с автоматом.

– Это гвардеец Оборотня! – махнув рукой в его сторону, крикнул Пицкевич.

Альберт схватил лежавший около Пицкевича карабин. Омоновец вскочил.

– Помогите! – услышали они женский крик и бросились туда.

– А я?! – воскликнул Пицкевич.

Маша упала лицом вниз. Гвардеец, заломив ей руки, усмехнулся:

– Вот и…

Из кустов на него прыгнул Арин. Сбив его с женщины, ударил кулаком в переносицу. Рывком развернув потерявшего сознание противника на живот, завел безвольные руки за спину и защелкнул наручники.

Сильный удар по голове выбил из него сознание.

– Скорцени! – позвал в переговорное устройство бородач. – Здесь еще омоновцы. Одного из наших убили…

– Кончайте их! – приказал Эдуард. – Где баба? Ответить бородач не успел. Сильный удар проломил ему макушку. Подскочивший Альберт прикладом карабина сильно ударил гвардейца со сломанным носом в колено.

– Эй! – Он легко ткнул омоновца ногой. – Жив?

– Почти, – простонал тот.

Договорить ему не дал пистолетный выстрел. Альберт, упав, откатился за валун. Из кустов, держась за грудь, неверной походкой вышел еще один гвардеец. Покачнулся и упал. Альберт увидел женщину с пистолетом.

– Спасибочки, – кивнул он. – Мадам спасла мне жизнь.

– Кто вы? – поднимаясь, спросила Маша.

– А вас, кажется, разыскивают уголовники всех мастей, – засмеялся он. – Я ваш фоторобот видел. Составлен со слов лжеучасткового, которому вы сказали, что видели бандитов, поджигавших дом, и еще кого-то.

– А я думаю, кто это тут воюет? – насмешливо проговорил вышедший из кустов Эдуард.

Маша развернулась, но он ногой выбил из ее руки пистолет и усмехнулся:

– Ты мне живой нужна и здоровой. А вот нет… Из-за камня на него с криком бросился Пицкевич.

Подавшись назад, Эдуард выстрелил в Альберта. Пуля попала в правый бок распластавшегося в воздухе Пицкеви-ча. Альберт, прыгнув, схватил автомат омоновца. Эдуард снова выстрелил. Пуля пролетела мимо. Ответная короткая очередь из автомата была прицельной. Пули перебили ноги Эдуарда. Он упал на землю. Альберт, прыгнув, ударил ногой по его руке с пистолетом. И тут же врезал каблуком по локтю другой руки. Бросился к Пицкевичу.

– Как вы?

– Передайте кассеты и файлы, – простонал тот, – в ФСБ Магадана. А еще лучше – Москвы. Оборотень…

Не договорив, потерял сознание.

– Вы не врач? – спросил поднявшуюся Машу Альберт.

– Нет, но перевязать смогу. Только чем?

– Судя по всему, у них есть… – Альберт подошел к

Эдуарду.

– Сука!.. – усмехнулся тот. – Интересно, как ты из этого выпутаешься? Сейчас прилетит вертушка, и…

– Есть! – Альберт нащупал у него на поясе индивидуальный пакет. – А его я перевяжу, – кивнул он на омоновца.

– Возле пещер, – перевязывая Пицкевича, проговорила Маша, – еще двое омоновцев. Не знаю, что с ними, но…

– Понял, – кивнул Альберт.

– А кто вы? – спросила она.

– Неудачно приехавший в гости, – рассмеялся он. – Альберт Борисович Потапов. А как ваша фамилия? Имя я знаю – Маша.

– Савельева.

– Пойду посмотрю, что там, у пещер, – кивнул Альберт. – Пользоваться оружием вы умеете, да и деретесь лихо, поэтому некоторое время продержитесь. Автомат вам знаком?

– Немного.

Альберт протянул ей автомат омоновца и АКМС гвардейца и быстро пошел к скале.

– Быстрее, – поторопил Бронова Плотник. – Сюда! – Он ткнул пальцем в карту.

Кровосос и Вамп забрались в вертолет.

– Ну, вы знаете, что делать. – Плотник кивнул Каменотесу и Когтю.

– Лучше пусть с нами летят, – сказал Вамп. – Все-таки гвардейцы – опытные вояки. Кто знает, сколько их там…

– Лезьте! – крикнул Плотник. – Так, – кивнул он Кутехову, – будь в Маркове. Когда я перехвачу груз, сообщу. Пусть Парин работает по Честных и Оленеву. И организуй войну в Глубинке. Ясно?

– А как же я? – спросил тот. – Ведь…

– Когда я свяжусь с тобой, отдай распоряжения и езжай на машине на метеоточку, там мы тебя подхватим.

– Если меня не выдернете, – заявил Кутехов, – я все расскажу милиции. Один по делу не пойду…

Из вертолета хлопнул пистолетный выстрел.

– Уберите эту падаль! – приказал троим бородачам Плотник.

Анадырь

– От показаний все отказываются, – недовольно проговорил, войдя в кабинет, следователь прокуратуры. – А предъявлять им можно только незаконное хранение оружия.

– Ты, Лопухин, действительно лопух, – хмуро заметил прокурор. – Там в общей сложности четырнадцать трупов. Восемь человек ранены, и все, кто это сделал, у нас. А ты говоришь о хранении оружия. Это оружие использовалось, там была бойня. Так, от дела ты отстранен. И вообще тебе пора подумать о другой работе.

– Троих я там оставил, – вздохнул Климов, – может, зря я это…

– Все верно, – перебил его полковник ОМОНа. – Через полчаса туда полетит группа, твоих и заберут. Надо осмотреть место разборки. Ты полетишь с охраной. Отбери человек десять своих орлов – и вперед.

– Есть! – гаркнул повеселевший капитан.

– Давайте приземлимся вон там! – проговорила миловидная женщина. – Смотрите, Павел Иванович, какая красота!..

– Хорошо, – кивнул полный мужчина, – так и сделаем. Сладков, – дотронулся он до плеча вертолетчика, – садись у гряды.

Чукотка, Река Омолон

– Понятно, – сказала по телефону Пиранья. – Значит, вертушка будет ждать?

– Да, – ответил мужчина, – там будет Боярин. С ним и его людьми разберитесь на месте. С питерскими у нас договор, так что будете работать вместе.

– Ясно.

Говоривший в это время по мобильнику Мушкетер засмеялся:

– А мы чуть было тут войну не устроили.

– И хорошо, что не устроили, – сказал Тупанов. – Дело решилось положительно. Девицу нашли, Алхимика тоже… – Он засмеялся. – Не удивляйся, если к вам выйдет группа Специалиста.

– Андрей рядом? – удивился Мушкетер.

– Через двадцать минут он будет с вами. Все решилось, слава тебе Господи.

Четвертый квадрат

– Господи! – Маша бросилась к тащившему на плечах старлея Альберту. – Позвали бы…

– Хочешь помочь, – он уложил омоновца на траву, – иди к пещерам. Там еще один раненый. Перевяжи и будь там. Я скоро приду. Пицкевич жив?

– Все живы, кроме того бандита, – кивнула она на гвардейца. – А этого, – Маша посмотрела на Эдуарда, – я связала. Он пытался…

– Молодец! – перебил ее Альберт. – Дуй к пещерам. Там парень кровью исходит.

– Зря ты все это делаешь, – простонал Эдуард. – Мог бы хорошо заработать. Тебе за него, – он кивнул на Пиц-кевича, – и за нее, – посмотрел он вслед Марии, – столько бы бабок отстегнули, что…

– Пойду ей помогу, – усмехнулся Альберт, – а так как ты тренированный хищник, извини, но я должен принять меры предосторожности.

Вытащив револьвер, он дважды выстрелил.

– Сука, – простонал Эдуард, – я тебя, гнида…

– Что случилось? – вернулась Маша.

– Обезножил я этого зверя. – Альберт кивнул на матерящегося Эдуарда.

Маша увидела простреленные выше колен ноги Эдуарда.

– Надо перевязать, – она бросилась к нему, – он и так…

– Перевяжи, – усмехнулся Альберт. – Хотя скоро ему в камере помощь оказывать будут.

– Сейчас прилетит вертушка, – промычал Эдуард, – и с вас сдерут кожу и нашьют сумочек. Вам просто повезло. Я повыделываться решил, а надо было тебя кончать сразу. – Он уставился расширенными от боли зрачками на Альберта, потом потерял сознание и замолчал.

– Мы тоже не папой Карло деланы, – усмехнулся Альберт и насторожился, услышав рокот вертолета. – Я думал, он блефует…

– Я слышала, как один из переодетых в собровцев вызвал вертолет, – сообщила Маша.

– Какого же хрена молчала?! – Альберт схватил автомат. – Уходить надо!

– А как же раненые?

– И почему тебя раньше не нашли? – Он покачал головой. – Может, я бы жив остался.

– В Чечне ты своих не бросал, – неожиданно проговорила она.

Он выматерился. Схватив винтовку с оптическим прицелом, бросил автомат ей.

– К камням! – Он побежал вперед. – Вертушка сядет на поляне, больше негде. Мы от них метрах в десяти будем. Сразу, как зависнет и начнет опускаться, бей по кабине. Если повезет, они грохнутся. А я из винтореза в бак. Может, запылают, гниды.

– Стойте! – раздался стонущий голос Арина. Повернувшись, они увидели его стоящим на ногах.

Бинт на голове был пропитан кровью.

– Дойти помогите, – простонал омоновец, – стрелять я смогу…

– И то верно! – Альберт бросился к нему. – А я думал, в наше время героев нет, – подхватив омоновца, пробормотал он, – а тут сразу двое. И один из них – баба.

– Подлетаем, – сказал Бронов.

– Заходи так, – услышал он в наушниках голос Плотника, – чтобы сразу не заметили.

– Красота какая! – Спрыгнув на землю, женщина закружилась на месте. – Давайте здесь пообедаем и поужинаем.

– Конечно, – кивнул спустившийся Павел Иванович. – Сладков, – позвал он, – помоги разгрузиться.

Из вертолета с сумкой-холодильником вылез вертолетчик. Едва он коснулся земли, около его ноги в землю впилась пуля.

– Всем стоять! – крикнул Альберт. – Двинетесь – перебьем всех!

Раздалась автоматная очередь. Все трое пригнулись. Из-за камней начали стрелять.

– Не убивайте! – пронзительно закричала женщина. – Мы просто…

– Еще слово, и перестреляем всех! – крикнул Альберт. – Идите за человеком, который сейчас выйдет, и выполняйте все, что он скажет.

Перебежав за покатый валун, он махнул рукой.

– Вы убьете нас! – взвизгнула женщина. – Мы…

Одиночный выстрел из-за камней заставил ее броситься вперед. Павел Иванович и вертолетчик поспешили следом.

– Своевременно, но без моего ведома, – сказал Альберт Марии. – Погрузим раненых, и все. До Магадана го-рючки хватит? – спросил он Сладкова.

– Только до Билибина, но там дозаправимся, и в Магадан. Мы оттуда. Меня зовут Павел Иванович, я генеральный директор частной компании вертолетных перевозок.

– Вперед! – крикнул Альберт.

– И что теперь? – спросил Бронов. – Ведь…

– Планы изменились. – Плотник отключил спутниковый телефон. – Берем груз, где-нибудь возьмем заложников и уходим. Гвардейцам скажем, что Оборотень сбежал. Пусть отключают связь, иначе на них выйдут менты.

– А что случилось? – спросил Вамп.

– На связь никто не выходит, – ответил Плотник. – Видно, в четвертом квадрате менты. Сейчас свяжемся с караваном.

– Понятно, – кивнула Пиранья. – Но вы говорили…

– Делайте, что говорю сейчас. Берите груз и в вертолет. Этого никто не ожидает, поэтому справитесь. Работайте!

К ней подошел Мушкетер.

– Ты поняла?

– Да. Сейчас сядет вертушка. Берем ее. Грузим все и летим. Работайте аккуратнее. Вертолетчик пострадать не должен.

– Все будет о'кей, – сказала подошедшая Багира.

– Что-то не нравится мне это, – проговорил Андрей. – Сначала одно, потом другое. Меня на вас вывели, а сейчас снова…

– Боярин засветился, и его вместе с охраной надо убрать, – перебил его Мушкетер.

– Вертушка, – сказал Ягуар.

Уловив кивок Пираньи, люди Тупанова и Оборотня бросились с ножами на сопровождавших груз с Колымы. Сопротивления оказать не успел никто.

– Быстро к пойме, – поторопил Ягуар. – Вертушка сядет там.

– А я думал, в натуре вертолет, – усмехнулся Гладиатор, – все вверх смотрел. Думаю, почему звука не слышно?…

– И они головы подняли, – сказал Рожин. – Удобно было горла перерезать. «Вертушка» – условный знак.

– Ты чего? – посмотрел на улыбающуюся Машу Альберт.

– Вспомнила, как они с тобой раненых таскали, – ответила она. – Толстяк, когда последнего принесли, упал. Мокрый весь, хоть выжимай. И сейчас еще в себя не придет. Что дальше? Ведь ты захватил…

– Мы, – улыбнулся Альберт. – Я не рискнул возвращаться назад или вызывать подмогу. Сама видела – собровцы, менты, полковник у горящего дома. Попробуй разберись, кто из них бандит, а кто честный человек.

– А что будет с нами?! – крикнула женщина.

– Да не волнуйтесь, все нормально, – ответил Альберт. – Так, – он коснулся плеча вертолетчика стволом автомата, – сделаешь так, чтобы можно было сесть рядом с аэродромом. И сразу взлететь. Тебе, Маша, придется выпрыгивать мгновенно, сможешь?

– Да, – кивнула она. – Только объясни, как приземляться, когда прыгаешь с вертолета, зависшего над землей.

– Да это просто: спрыгиваешь с чуть согнутыми ногами и с небольшим наклоном вперед и, падая, перекатываешься через плечи, гасишь силу удара о землю.

– Ясно, – улыбнулась Маша. – Тогда пусть просто зависнет над землей метрах в двух, и я выпрыгну. Сумку сразу выбросишь. Я потом переоденусь где-нибудь. Только бы самолетом на Магадан сразу улететь…

Билибино

– Вас понял, – кивнул сидевший у пульта связи капитан милиции. – Примем, как положено.

Река Омолон

– Где они? – крикнул, глядя на землю, Вамп. – Никого…

– Вон там, – указал Кровосос.

Плотник хотел что-то сказать, но в это время раздался вызов спутникового телефона.

– Все нормально, – услышал он. – Так что берите груз и на Камчатку. Там около Аянки вас будут ждать. Алхимик тебе привет передает с того света. А дамочка вот-

вот сдохнет. В общем, все нормально. Питерских бросаем. Ты уйдешь в Японию первым, я присоединюсь потом. Обмануть не попытаешься? Не забудь о сотрудничестве наших органов с Интерполом.

– Слава тебе Господи, – неожиданно для себя облегченно проговорил Плотник. – Значит, все-таки достал ты их?

– Да, все нормально. Бери груз и лети к Аянке. Я своим уже дал указание. С ними тебе будет надежнее. А питерских оставят там.

– Вы видели золото? – спросила у Ягуара Пиранья. – Оно не такое красивое, как в магазине.

Ягуар и еще четверо отошли в сторону. Все питерские, наоборот, подошли к стоявшей у навьюченной брезентовыми тюками лошади Пиранье.

– Да, – пораженно прошептала Багира, – сколько же тут килограммов?

Пиранья, упав на землю, нажала на курок автомата. Ягуар и его люди тоже открыли огонь. Из питерских только Андрей и Койот смогли вскинуть оружие. Но выстрелить не успели и они. Ягуар и Пиранья подошли к лежащим и сделали контрольные выстрелы в головы. Пиранья забрала спутниковый телефон у Мушкетера и дважды выстрелила в него.

– Где вертушка? – посмотрел на часы Ягуар.

– Что-то я не пойму, – сказал усатый атлет, – то одно, то другое… Может, и нас приговорили?

Коротко щелкнул пистолетный выстрел.

– Есть еще сомневающиеся? – держа в руке пистолет, спросил у остальных Ягуар.

– Зря ты его, – вздохнула Пиранья. – На последних метрах дистанции ставить подножку…

– Он дисквалифицировал себя сам, – усмехнулся Ягуар.

– Слышите? – взглянул вверх один из гвардейцев. – Вертушка.

– Наша! – вскинув винтовку со снайперским прицелом, кивнул мужчина с перевязанной рукой.

Утес около реки Омолон

– Вот здесь нормально, – сказал сидевший за большим камнем молодой загорелый мужчина.

Билибино

– Какого хрена? – процедил вертолетчик. – Они что, сбивать нас собрались?

Все увидели пролетавший мимо истребитель.

– Ты был прав, – кивнула Альберту Мария.

– Да какой, на хрен, захват?! – заорал вертолетчик. – На борту четверо раненых, из них трое омоновцы! Павел Иванович, скажите вы им, что здесь нет террористов!

Толстяк покосился на Альберта.

– Подожди, – остановила его Маша.

Она пересела к толстяку и, сняв наушники, быстро заговорила ему в ухо. Он удивленно посмотрел на нее и кивнул. Маша пересела к женщине и тоже что-то ей объяснила.

Альберт удивленно смотрел на них.

– Что молчите, Павел Иванович?! – орал вертолетчик. – Ведь собьют!

– Сейчас! – Поднявшись, тот шагнул к нему. Маша пересела к Арину. Омоновец выслушал ее и кивнул. Маша вернулась к Альберту.

– Что ты им сказала? – спросил он.

– Позже узнаешь. Нас хотят уничтожить, поэтому сообщили в Билибино о захваченном террористами вертолете. Не будем их разочаровывать. Ты сможешь…

– Говори, что делать, – перебил Альберт. – Я все могу.

Река Омолон

– Что-то непонятное происходит, – громко говорила Пиранья, – и как…

– Да только сейчас все выяснилось, – так же громогласно перебил ее Плотник. – Все концы обрезаны. Через час будем на месте и…

– Ни хрена себе! – ахнул сидевший в лодке пожилой мужчина с удилищем.

Летевший вдоль реки вертолет взорвался, и обломки полетели вниз. Старик, бросив удилище, схватил весла и быстро погреб к берегу.

– Вот и сделана работа, – усмехнулся сидевший на утесе мужчина и бросил брезентовый сверток в воду.

Сухо щелкнул выстрел, и он упал с пробитым пулей затылком.

Билибино

К севшему вертолету бежали вооруженные люди в камуфляже и в масках. Дверца вертолета открылась, оттуда вышел Павел Иванович. За ним, поддерживаемая вертолетчиком, показалась женщина с забинтованным лицом и перевязанной правой рукой.

– Где он? – подбегая, спросил первый спецназовец.

– Там, – махнул рукой назад вертолетчик. – Его омоновец раненый под прицелом держит. И Светлана Андреевна там, – добавил он, – раненая тоже, как и Ирина Викторовна, – кивнул он на женщину с забинтованной головой.

– Да пропустите же машину! – закричал Павел Иванович. – Ранены две женщины!

– Пропустить! – приказал полковник ФСБ.

Из вертолета двое спецназовцев вытащили Альберта в наручниках. Двое вынесли женщину с окровавленным бинтом поверх одежды.

– Быстро в машину! – закричал Павел Иванович.

От остановившегося микроавтобуса к вертолету бежали женщина в белом халате и двое мужчин с носилками. Альберта затолкали в «уазик», который сразу рванулся с места.

– Приготовьте мой самолет, – говорил в сотовый Павел Иванович.

Марково

– Да, – кивнул Буланов, – он действительно был у меня и… – Замолчав, слушал. – Полная чушь! – наконец воскликнул он. – Потапов не может быть террористом, вы что-то путаете. Он… – Буланов замолчал и, нахмурясь, слушал голос в телефоне. Вздохнул. – Хорошо, буду молчать.

– Где же Влад? – недоуменно спросил Алексей. – Его нет уже сутки. Куда он делся?

– Никаких данных у нас нет, – ответил Честных. – А куда он ушел? Он что-то говорил?

– Да за сигаретами вышел. И все, больше я его не видел. Мы с Антониной…

– А где сейчас Антонина Петровна? – перебил его Честных.

– Отправилась на квартиру и тоже не появлялась. Она думала, может, Влад там. Что-то непонятное происходит, не знаю даже, что и делать.

– Видите ли, молодой человек, – вздохнул Честных, – мы вынуждены задержать вас. Антонина Петровна найдена мертвой на квартире. Она убита ножом. Вот этим… – Он достал из сейфа целлофановый пакет с финкой. – На рукоятке отпечатки ваших пальцев. Кроме того, мы нашли следы крови на полу. Что вы скажете?

– Я? – опешил Алексей. – Но я понятия не имею, как мой нож мог оказаться в квартире, да еще рядом с трупом.

– В трупе, – уточнил Честных, – под левой лопаткой. Кроме того, в квартире найдено много ваших отпечатков.

– Так я там прожил неделю. Там есть и отпечатки пальцев Варягова. А нож у меня пропал давно уже…

– Из Анадыря звонят, товарищ майор, – заглянула в кабинет женщина в форме лейтенанта. – Пуля выпущена из винтовки ТОЗ, номер…

– А где ваша винтовка? – спросил майор.

– Черт возьми, – процедил Алексей, – меня еще и в убийстве подозревают?…

– А откуда вы про убийство знаете?

– А я что, глухой? – Он кивнул на женщину.

– Но об убийстве не было сказано ни слова.

– Так вы сообщили мне, что я убил Антонину, пришил еще кого-то в квартире, утащил второй труп, а потом завалил человека из винтовки и бросил ее. Выходит, я совсем идиот, – усмехнулся Алексей. – Оставляю нож со своими пальчиками в теле убитой женщины, стреляю в кого-то и бросаю свою винтовку. Мол, зачем вам канитель, товарищи милиционеры, снимите отпечатки…

– А если вы на это и рассчитывали? – перебил его мужчина в штатском. – Где труп Варягова?

– Да что вы мне шьете?! – Алексей вскочил. – Я понятия не имею, о чем вы…

– Сядь, – Честных ударил его в живот, – и не дергайся. Где труп Варягова?!

– Да не убивал я никого, – простонал Алексей. – Я же вам полковника сдал…

– Не ты, а Антонина Петровна. Ну а тебе некуда было деваться. Варягов подтвердил бы, что ты говорил о…

– Да не говорил я ему ни хрена! – взорвался Алексей. – И куда он делся, понятия не имею. Антонина ушла на квартиру утром, а я остался ждать Влада. Кстати, соседи видели меня. И старик, который через дорогу живет…

– Соседи подтвердили, что он никуда неуходил, – войдя, сообщил Корин. – Он им дрова на зиму колол для бани.

– Значит, они заодно с Варяговым, – сделал вывод мужчина в штатском.

– А вы вообще-то кто такой? – зло спросил его Алексей.

– Следователь прокуратуры Ивченко, – представился тот.

– Все в порядке, – говорил в сотовый Варяг. – Злато я взял. Конечно, не все, но вполне хватит, чтобы…

– На Лепилова они не клюнули, – недовольно прервал его мужчина. – Жди меня на месте, где договорились. Баба и Алхимик сейчас в больнице в Билибине. Ими займутся. Питерские наверняка попытаются смыться. Хотя бояться им нечего, да и мне теперь тоже. Тем более помощники бабы твердят, что Плотник имел своего человека в милиции или даже в окружном управлении внутренних дел. Так что если и будут копать, то там. Время есть, и мы должны убраться из России в течение месяца. Насчет захвата вертолета ты хорошо придумал. Я бы не сообразил. Но как ты узнал…

– А как ты передал информацию о террористах на борту вертолета в Билибино? – перебил его Варяг.

– Там один из гвардейцев раненый остался, он все видел. Эдуард отравился. У них же в вороте зашит цианистый калий.

– Знаю, – кивнул Варяг. – Сейчас я помогу милиции обнаружить свой труп, – усмехнулся он. – А потом буду ждать тебя с…

– Все понятно, – сухо перебил его собеседник. -

Жду.

«Кто-то в кабинет вошел», – подумал Варяг и отключил телефон.

– Понятно, – кивнул Оленев. – Сколько? – удивленно переспросил он. – Вот это да! Значит, все-таки информация о грузе была верна? А то…

– Да все верно, – перебил его Максимов. – Но вот Оборотня, похоже, мы так и не получим. Мать его! – не сдержался он. – Достали из реки фрагменты тел. Похоже, и Плотник там, и еще несколько знакомых – Вампир и Кровосос с Каменотесом и Когтем. Этих четверых уже года три разыскивают. Их установили точно. Плотника вроде по документам, но еще эксперты будут определять. В тайге неподалеку нашли трупы восьмерых питерских. Документы у всех есть. Перебили их из автоматов так называемые гвардейцы Оборотня. В четвертом квадрате взяли людей Гайдука, Бешеного и…

– Знаю, – кивнул Оленев. – Что они говорят?

– Да никто ничего не говорит, – раздраженно ответил Максимов. – Молчат, сволочи, как воды в рот набрали! Им по закону и предъявить нечего. На оружие у каждого имеется охотничий билет. То, что убили, так закон о самообороне имеется. На них напали и начали убивать, и они защищались. Но они все равно молчат. А те, кого взяли с той стороны, нам хорошо знакомы. Спрашивали о Пицкевиче и о девушке. Никто ничего не знает. Понятно, почему молчат люди Боярина. Им невыгодно упоминать, что они охотились за девицей и Пицкевичем. А почему молчат эти – непонятно. Кстати, тут появилась информация о захвате вертолета, принадлежащего некоему Барову Павлу Ивановичу, владельцу вертолетной компании. По приказу полковника Климова с ними были трое омоновцев. Все трое были ранены, но один из них и помог обезвредить террористов. А вот бабу-террористку, которую убили на гряде, так и не нашли. Зато обнаружили собровцев, которые, по всей вероятности, работали на Оборотня, и пятерых так называемых гвардейцев. Все они бывшие спецназовцы. Сейчас выявляются их связи. В вертолете, кстати, тоже найдены такие же сволочи. Узнали точно только бабу – Анну Пирину. Она была снайпером в первую чеченскую. Потом убила своего мужа и его любовницу. Но ее кто-то отмазал. Она провела в дурдоме месяц и исчезла. Мы сейчас пытаемся выяснить, кто ей помог. Да, а Кутехова кто нашел?

– Участковый из Глубинки, – ответил Оленев. – Кстати, они там со стажером отряд самообороны организовали и почти всю банду Боярина накрыли. Потери у них есть, так что участковому скорее всего грозит…

– Все обойдется устным замечанием, – рассмеялся Максимов. – Мужики просто защищались. А вот то, что вы потеряли друга Буланова с Пицкевичем, хреново. Если Боярин – труп, то насчет Оборотня пока полная неизвестность.

– Буланов весь извелся, – сказал Афанасий. – Ведь Альберта он в это дело втянул. Да и мы хороши…

– Жив Альберт! – В кабинет вошел Буланов. – Мне какой-то мужик звонил из Билибина, сказал – Потапов в милиции, но не беспокойтесь, все будет нормально. Я, кажется, догадываюсь – они сработали под террористов, захвативших частный вертолет. Но представь, куда это вывезет…

– И две раненые женщины, – услышал в трубке голос Максимова Оленев. – Я вылетаю в Билибино.

– За мной заскочи! – крикнул в трубку Буланов.

Москва

– Да, – покачал головой генерал-лейтенант милиции, – вот это улов! Такое к нам никогда не попадало. Свяжитесь с Интерполом, в течение суток надо провести совместные операции, материалов предостаточно. А вы, полковник, лично займитесь похищенными детьми Пиц-кевича и спросите полковника Зайцева, как к нему все это

попало. А то он что-то темнит… – Генерал засмеялся.

Санкт-Петербург

– Ничего не понимаю, – расхаживая по комнате, недовольно говорил Тупанов, – и все молчат. А Оборотень уверяет, что все нормально. На вопрос о людях отвечает, что ничего о них не знает. Чертовщина какая-то!.. Что ты думаешь? – взглянул он на Иосифа.

– Хотите знать мое мнение? Я считаю, что пора делать ноги.

– Груз, – вздохнул Тупанов. – Там двадцать четыре килограмма золота. Алмазов почти на миллион долларов. И ты думаешь, я все это подарю?! Я пошлю туда еще людей, и они…

– И ничего они не сделают, – возразил Иосиф. – Просто вы подставите себя лишний раз.

– Если товара не будет здесь через неделю, нас с тобой в лучшем случае просто убьют. Ты понимаешь, какие в это вложены деньги?! И Варягов молчит. Его друга, Лешку Полынина, одна наша знакомая убедила съездить на Чукотку. Варяг с трудом дал ему уговорить себя. – Тупа-нов рассмеялся. – Он справился с задачей и вышел на жену Боярина. Но не узнал того, что мы хотели, о казне Боярина. Где люди, почему молчит Варяг? И самое главное – где груз?

– А что делать с Пицкевичами?

– Как что? Убить. Яшке пятнадцать лет, Еве семнадцать. Да было бы им по шесть, все равно пришлось бы убирать. Свидетели нам ни к чему.

– А может, отпустить, и все? – вздохнул Иосиф. – Зачем их…

– Я сказал – убрать! – заорал Тупанов.

– Не плачь, и так тошно, – вздохнул сидевший в углу темной комнаты подросток в очках. – Что теперь с нами будет?

– Я боюсь, – снова заплакала девушка.

– Хватит пищать! – угрожающе проговорил мужской голос. – А то сейчас пасти заклею!

Турция, Анкара

– Мне надоело все это! – заявил полный высокий турок. – Я отдал деньги и хочу получить золото. Сколько можно ждать?

– Обещали через неделю, – пыхнул кальяном длинноусый турок.

– Можно начинать, – произнес в переговорное устройство молодой мужчина. – Возможно вооруженное сопротивление. Хамди находится в розыске и подозревается в связях с террористами. Полиция Турции должна быть благодарна русским за информацию о его местонахождении.

Финляндия

– По какому праву вы арестовываете нас? – возмущенно спросил невысокий пожилой финн.

– А это что? – Полицейский кивнул на открытые бочки. – Где документы на приобретение такой партии икры? А меха? – Он взглянул на выносивших охапками шубы полицейских. – А главное – это! – Присев, он открыл деревянный ящик. – Поставка наркотиков в Россию. Никогда бы не подумал, что ты докатишься до такого.

– Проклятие, – прошептал финн – Как вы узнали?

– Мы за это деньги получаем, – усмехнулся полицейский.

Швейцария

– Счета господ Плотника и Тупанова заблокированы, – вежливо проговорила молодая миловидная женщина. – Вся информация о поступлениях вам предоставлена.

– Благодарю вас, – улыбнулся агент Интерпола. – Надеюсь на дальнейшее сотрудничество.

Афганистан

Автоматные очереди на мгновение заглушил грохот взрыва. Несколько человек, одетых по-восточному, отстреливаясь, пытались отойти в горы. Американские солдаты расстреливали их из-за камней. Выпуская ракеты, над ними кружили боевые вертолеты.

– Благодарю за помощь, сэр, – пожал руку загорелого американского полковника худощавый молодой мужчина в костюме цвета хаки.

– Всегда готовы помочь! – Тот белозубо улыбнулся. – А как вы узнали о караване? – спросил он.

– Благодаря российским коллегам, – ответил худощавый.

Москва

– Ты понимаешь, во что вляпалась? – строго говорил полковник милиции. – Ведь тебя запросто могли ухлопать. Тоже мне, суперагент в мини!..

– Но ведь не ухлопали, товарищ полковник, – смущенно улыбнулась Маша.

– Вот отправлю тебя бумажки перебирать…

– Хватит, Зайцев! – В кабинет вошел генерал-майор милиции. – Марию, судя по всему, придется к ордену представлять. А сейчас ее ждут на телевидении.

– Звезда российского сыска, – недовольно пробурчал полковник.

Санкт-Петербург

Двое рослых парней курили возле стоявшего у ворот джипа. Проезжавшая мимо помятая белая «шестерка» остановилась.

– Слышь, мужики, – высунулся в открытое окно небритый человек, – где тут бабье снять можно? Нам сказали, вы вроде…

– Свали наскоряк, – покосился на него один из парней, – а то сейчас самого раком поставлю!

– Ты чё базаришь, сука?! – заорал небритый. Парни шагнули к машине. Небритый, резко открыв

дверцу, ударил ею парней по ногам. Из машины выскочили двое и мгновенно уложили их на асфальт.

– Чисто, – сообщил небритый в переговорное устройство, – можно работать.

Через забор стали перепрыгивать выскочившие из двух автобусов люди в масках и с автоматами.

Из квартиры на втором этаже вышел Иосиф. Сильный удар в живот сложил его пополам. Руки мгновенно оказались завернутыми за спину. В раскрытый в крике рот один из троих мужчин сунул ствол пистолета.

– Где дети Пицкевича? – быстро спросил он.

– Я так и знал, – лежа на спине со скованными за спиной руками, шептал Тупанов, – что это конец. Оборотня берите! – заорал он. – Я сдам его, если…

– Опоздал ты, Профессор, – усмехнулся оперативник.

Марково

– Ты уж извини, – виновато проговорил Честных.

– Да понятно все, – вздохнул Алексей, – кроме одного. Как же Варяг оказался в этом дерьме? Ведь…

– Потом все узнаешь, – перебил его Честных. – Кстати, он где-то здесь, не улетал, и его уже объявили в розыск. Подробностей я не знаю, но он плотно завязан с этим делом.

– Нормалек сказано! – процедил Алексей. – Но ведь я его почти сутки уговаривал поехать со мной на Чукотку…

– На пол, сука! – крикнул впрыгнувший в окно Корин.

Матрос, отшвырнув пистолет, упал на пол. Еще трое парней тоже бросили оружие и улеглись.

– Где Парин? – приставив к затылку Матроса ствол, спросил Корин.

Варяг, выглянув из обросшей кустами пещеры, посмотрел на часы.

– Пора бы уже, – недовольно проворчал он. – Осталось поставить крест на тебе, и все. С этим, – усмехнувшись, он потрогал закрепленный на ремне кожаный мешочек, – я буду везде желанным гостем. Надеюсь, труп мой уже нашли!.. – Он рассмеялся.

– Это не Варяг, – уверенно сказал Алексей, – похож, но не он.

– Документы его… – Оленев показал паспорт, военный билет и водительские права. – Бумажник с деньгами. Кстати, две тысячи евро. Убит ударом по шее.

– Удар морских пехотинцев США, – кивнул Алексей, – хаммер блоу. Удар молота, – перевел он. – Как раз Варяг и бил так обычно. Ведь он, сука… – Не договорив, Алексей выругался.

– Мы на месте, – сказал в мобильник один из двух рослых мужчин в камуфляже.

– Видите похожий на зуб камень? Подойдите к нему и ждите. Он пойдет умываться к ручью. Бейте сразу. Иначе он…

– Все сделаем как надо, – сказал человек с мобильником.

Билибино

– Потапов, – открыв дверь камеры, сказал сержант.

– Чего надо? – отозвался сидевший на бетонном полу Альберт.

– На выход.

Альберт встал и вышел из камеры. Повернулся лицом к стене и сложил руки за спиной.

– А ты уже знаешь правила, – послышался веселый голос Буланова.

– Наконец-то! – повернувшись, вздохнул Альберт. – А то сунули в камеру с уголовниками… Если бы узнали, что я бывший мент, пришлось бы драться. А парни здоровые, и неизвестно, чем бы все это закончилось. Ну а ты что скажешь?

– Все, – засмеялся Павел, – можно праздновать. Я его забираю, – сказал он стоящему рядом майору.

– Ты уж извини, – вздохнул тот, – но мы не знали…

– Бог простит, – усмехнулся Альберт, – хотя я буду просить его немного поджарить вас на сковородке. Взяли Оборотня?

– Пойдем, – посмотрел на часы Павел. – Велели в полдень смотреть вторую программу.

Анадырь

– Странно, – пробормотал Бешеный, – ментов от дверей убрали, нас поместили в одну палату. С какого хрена это?

– Меня на утку сажать, – проворчал лежавший на кровати у окна Тургунов.

– Как ты, батя? – подошел к нему Роман.

– Лучше всех, – усмехнулся старик.

– Похоже, нас освободили. – Открыв окно, Гайдук вдохнул воздух. – Во! – повернувшись, увидел он вошедшего Всеволода. – И тебя сюда?

– Привет! – Прихрамывая и держась за раненый живот, Всеволод сел на пустую кровать. – С чего это вдруг? – Он удивленно осмотрелся.

В палату вошел мужчина в штатском.

– Здравствуйте, – кивнул он. – Кажется, все на месте, можно начинать…

– Шмалять, что ли, будете? – усмехнулся Гайдук.

– Дело ваше прекращено за отсутствием состава преступления. Вы действовали в пределах необходимой обороны.

– Гуляем, братва! – заорал Бешеный. – Надо кого-нибудь за пузырем послать.

– Я те гульну, едрена бабушка! – прикрикнул на него Семен Федорович.

– Начальник, – обратился к вошедшему Гайдук, – а как же мужики мои?

– Все свободны, – улыбнулся тот.

В палату двое милиционеров внесли телевизор. Поставили так, чтобы все могли видеть экран, и включили.

– Это еще что за дела? – в один голос спросили Гайдук и Бешеный.

– Ну что ж, – полковник осмотрел сидевших за круглым столом офицеров ФСБ, – все собрались?

– Так точно, – ответил стоявший за ним капитан.

– Вы, может, сядете, Завин? – недовольно посмотрел на него полковник.

– Ему так удобнее, – улыбнулся вошедший генерал-майор ФСБ. – Можно начинать, – кивнул он.

Полковник хотел что-то сказать, потом удивленно взглянул на включившего телевизор старшего лейтенанта и недоуменно посмотрел на генерала.

– Сейчас вы все поймете, Жубицкий, – заявил тот.

На втором канале показывали «Дежурную часть». Сидевшие за столом удивленно переглядывались.

– На Чукотке ликвидирована преступная группировка, – произнесла диктор. – Слово предоставляется сотруднику пресс-службы УБОП УВД лейтенанту Марии Савельевой.

На экране появилась русоволосая молодая женщина. Услышав ее имя, полковник замер.

– Подробности узнаете позже, уважаемые телезрители, – сказала Савельева. – Я хочу показать вам фотографию преступника, который руководил хорошо вооруженной и организованной бандой. Я случайно оказалась возле горевшего дома, хозяина которого убили, и сделала снимок стоявшего за этим и многими другими преступлениями человека.

Она подняла увеличенную фотографию.

– Сейчас я могу назвать фамилию этого мерзавца, – неожиданно резко произнесла она. – Жубицкий Александр Павлович. Я выжила, Оборотень! – вызывающе сказала Маша. – Спасибо вам, Тургуновы Семен Федорович и Роман, Владимир Хайдуков, Всеволод Лобин, за все, что вы для меня сделали. И отдельное спасибо Альберту Потапову. Я обязательно приеду к вам в гости. Молодцы! Вы все настоящие мужчины!

Жубицкий замер.

На него смотрели все находящиеся в кабинете. Он рывком открыл ящик стола. Капитан поймал его руку.

– Мразь! – бросил генерал и вышел.

– Во блин! – закричал Бешеный. – На всю Россию благодарили! Ментовке, значит, помогли. Если в зонах мужики смотрели, обалдели все. Батя, – повернулся он к отцу, – надо… – Не договорив, он подскочил к кровати. – Ты чего, батя? – спросил он всхлипывающего Семена Федоровича.

– На матерь твою на молоденькую уж больно она похожа, – ответил отец.

– Ну, теперь сам Бог велел по сто граммов принять, – довольно улыбаясь, проговорил Гайдук.

Марково

– Я же говорил, – напомнил Корин, – что видел я ее где-то. По телевизору и видел.

– Фээсбэшник, – покачал головой Оленев, – в милицейскую форму переодевался, сволочь!..

– Парина взяли, – сообщил заглянувший в кабинет омоновец.

Билибино

– Придется задержаться, – подмигнул Буланову Альберт. – Вот, значит, где ее твои опера видели…

– А тебе она так и не сказала ничего.

– И меня уговорила благодаря удостоверению сотрудника пресс-службы. – В гостиничный номер вошел Павел Иванович. – Отмечаем все в ресторане, – не терпящим возражений тоном проговорил он.

– Сначала съездим в больницу. – Буланов поднялся с кресла.

– Что еще за дела? – удивленно посмотрел на него Альберт.

– Он не выживет, – сказал врач. – Тяжелое ранение и большая потеря крови. Но он в сознании.

– Нам необходимо с ним повидаться, – проговорил мужчина в штатском, – очень надо. Пусть хоть умрет с верой в закон, понимаете?

– Да не могу я вас пустить, – отрезал врач, – хоть вы и майор ФСБ! Не могу, и все…

– В этой палате? – спросил, подойдя, Альберт.

– Куда? – попытался остановить его врач.

– Спокойно, доктор, – преградил ему дорогу Буланов.

– Папа, – присел на табуретку у кровати Яша.

– Папочка, – со слезами на глазах наклонилась над Пицкевичем девушка.

– Ева, – открыв глаза, прошептал тот, – Яша. Вы живы! Значит, не зря все… – Его бледные губы тронула радостная улыбка.

– Хоть умер довольным, – прикурив, кивнул майор ФСБ. – Конечно, хреново, но, выходит, хорошо сделали эти твари, что его детей похитили.

– А с ними что будет? – спросил Буланов.

– С ними? – пожал плечами майор. – Ничего. Пицкевич жизнь им обеспечил. Так что будут жить в свое удовольствие, если, конечно, в криминал не полезут.

Москва

– Подобного еще не было, – говорил полный мужчина в очках. – Прямой эфир, да какой! Но мне понравилось, – улыбнулся он. – От души Савельева говорила.

До суда Жубицкий не дожил – сердце Оборотня остановилось. Труп Владислава Варягова был найден оленеводами через сутки. Его убийцы, видно, не вняли совету пославшего их Оборотня. Один, с перерезанным горлом, лежал рядом с Владиславом. Другой, раненный в живот, сумел отползти метров на десять. Варяг умер от потери крови – три ножевые раны оборвали его жизнь. Савельева приезжала к своим спасителям. И до сих пор они переписываются.

Сын Тургунова, Роман – Бешеный, женился, и через девять месяцев жена родила ему дочь, которую по требованию счастливого деда назвали Марией.

Альберт по контракту уехал в Чечню.

Алексей был восстановлен в звании капитана и служит в уголовном розыске Санкт-Петербурга.

Участковый Рубанов уехал из Глубинки и работает в Маркове.

Гайдук тоже стал отцом – Прасковья родила дочку, как он и хотел.

Сотрудницу пресс-службы УБОП Савельеву повысили в звании и наградили.

Участники преступной группировки Чукотки и Санкт-Петербурга были приговорены к различным срокам лишения свободы.

Матрос и Парин приговорены к пожизненному заключению.

Оглавление

Чукотка, поселок Глубинка

Марково

Глубинка

Марково

Хабаровск

Санкт-Петербург

Глубинка

Марково

Окрестности Мандринова

Глубинка

Марково

Глубинка

Глубинка

Анадырь

Марково

Граница Чукотки и Камчатки

Марково

Анадырь

Глубинка

Марково

Каменный хребет

Слияние рек Колыма и Омолон

Санкт-Петербург

Марково

Среднеколъмск, Магаданская область

Глубинка

Глубинка

Юг Чукотки

Глубинка

Марково

Анадырь

Север Магаданской области

Каменная гряда около административной границы Чукотки и Камчатки

Марково

Горный хребет

Анадырь

Марково

Чукотка, река Омолон

Санкт-Петербург

Чукотка, четвертый квадрат

Анадырь

Чукотка, Река Омолон

Четвертый квадрат

Билибино

Река Омолон

Утес около реки Омолон

Билибино

Река Омолон

Билибино

Марково

Москва

Санкт-Петербург

Турция, Анкара

Финляндия

Швейцария

Афганистан

Москва

Санкт-Петербург

Марково

Анадырь

Марково

Билибино

Москва