Дмитрий ФЕДОТОВ
ОБЫКНОВЕННЫЕ ДЕРЕВЬЯ
Фантастический рассказ
Все трое тихо сидели перед искусственным камином в полутемной гостиной. Слышалось лишь мерное, с присвистом жужжание кондиционера под потолком да шелест силиконовых колес домашнего робота по ковру. Рядом с камином стоял низкий овальный столик, на котором робот сервировал ужин. Конечно, можно было бы подвести к дому пищепровод и заказывать самые разнообразные блюда в Бюро Питания, но мама, как и все женщины, страстная поклонница всего модного, настояла на этом «шике» — роботе-прислуге. Папе, в общем, было все равно, недовольным остался только сын Денис.
Он сидел и размышлял. Пищепровод — удобная и полезная штука, что ни говори. Можно буквально объедаться всякими фруктами, сладостями или, на худой конец, просто мороженым. А тут? Во-первых, робот может не все, а только то, что у него в программе заложено. Во-вторых, он слушается только маму и папу, а его, Дениса, не признает, даже наоборот, всячески вредит: днем не дает включать камин, вечером заставляет ложиться спать после десяти часов, а утром не дает поваляться подольше, и вообще! Денис давно уже вынашивал план страшной мести, да вот все не было подходящего случая.
Папа, наблюдая за бликами пламени на видеопанели, думал, что вот наконец-то завтра он целый день будет дома. С одной стороны — это очень хорошо, побыть рядом с близкими и дорогими людьми, но с другой стороны это вынужденный отдых. В последнее время что-то больно часто стали происходить аварии на лесоразработках. Впечатление такое, будто машины взбунтовались и отказываются работать, постоянно выходя из строя. И вот сегодня приехала особая комиссия из Технического Центра — будут разбираться.
Мама, прикрыв глаза, прикидывала, где бы им достать мимозы — сирень вокруг дома уже надоела. Да, у Стояновых, говорят, появился новый робот, который поет романсы и читает стихи голосами авторов. Вот бы достать! Надо будет поговорить об этом с Виктором…
— Па! А что там у вас сломалось на работе? — нарушил молчание Денис.
— Роботы, которые валят и обрабатывают лес.
— А, знаю, нам в школе фильм показывали. Они такие большие, круглые, на гусеницах, да? А спереди виброножи торчат. Правильно?
— Правильно.
— Умница, Дениска, — улыбнулась мама. — Смотри, Вить, первый класс, а уже так много знает!
— А еще, — важно приосанившись, продолжал Денис, стремясь поразить маму как можно сильнее (может быть, тогда она разрешит ему пользоваться роботом?), — у них на макушке торчит биолокатор! И они им определяют ценные породы деревьев. Верно, папка?
— Все верно, — папа наконец оторвался от мрачных мыслей. — Только эти роботы в последнее время очень часто стали ломаться, особенно виброножи.
— А как они определяют ценные породы?
— Биолокатор испускает особые электромагнитные волны разной частоты, которые отражаются от деревьев по-разному, в зависимости от содержания в них редких химических элементов, и чтоб как можно меньше было вредных примесей. А потом из этой древесины делают оргплазму, из которой выращивают продукты и фитапластик.
— Па, я хочу к тебе на работу, в лес!
— Если будешь себя хорошо вести, возьму как-нибудь.
— О, Вить, это же идея! — воскликнула мама. — Давайте прямо завтра полетим в лес! Устроим пикник с настоящим костром, шашлыки пожарим! Это ведь теперь ужасно модно!
— Папка, летим! — подпрыгнул Денис.
— Ну, ладно-ладно, уговорили, хотя я бы лично посидел дома или сходил бы в Сады Развлечений.
— Вот так всегда! — возмущенно сказала мама. — Ты эгоист, Виктор, думаешь только о себе, а что ребенку нужен свежий воздух, тебе наплевать! О себе я уже и не говорю. Я неделями глотаю кондиционированный ионизованный воздух в КБ, а он жареным железом отдает!
— Ты знаешь, как пахнет жареный металл?
— Да ну тебя! Так мы летим или нет?
— Успокойся, я же сказал, что согласен. В лес — так в лес.
… - Денис! Ну скоро ты? — Мама поудобнее устроилась в кресле «стрекозы» — изящной матово-серебристой машины с тонким ажурным хвостом и голубоватыми перепончатыми крыльями позади кабины. Сходство с насекомым дополняли две многогранные полусферы по бокам от пилотского кресла энергонакопители. На месте пилота сидел папа и нетерпеливо похлопывал руками по рожкам штурвала. Мама взглянула на часы-браслет, потом в сторону дома, шагах в двадцати от машины утопавшего в зарослях сирени по самую крышу. Дом словно парил в белоснежно-розовом облаке над бархатной малахитовой лужайкой, на которой стояла «стрекоза».
— Мы улетаем без тебя, Денис! — снова крикнула мама в сторону дома.
— Что ты копаешься? — не выдержал папа.
Вдруг кусты колыхнулись, раздался треск ломаемых ветвей и спустя секунду на лужайку вывалился упитанный взлохмаченный сын с алюминиевой саблей в руке. Он лихо взмахнул игрушкой, и крайняя ветка, сгибавшаяся под тяжестью крупных нежно-розовых кистей, с легким стоном упала на траву. Денис издал какой-то воинственный клич и, еще раз широко размахнувшись саблей, под дождем метко срезанных цветов ринулся к «стрекозе».
Улыбающийся, рот до ушей, плюхнулся рядом с матерью на сиденье и объявил:
— Я прорвался из окружения!
— Молодец! — мама тоже улыбнулась и погладила его по торчащим вихрам. — Прямо Илья Муромец! Ты ничего не забыл?
— Не-а! — сын несколько раз подпрыгнул на мягком сиденье. — Я нож взял — буду себе меч и щит делать.
— Ты зачем сирень портишь, богатырь? — недовольно обернулся со своего места папа. — А ну, разоружайся или никуда не поедешь!
— Ма-а, чего он! — сразу же заныл «вояка».
— Виктор, прекрати травмировать ребенка! — нахмурилась мама. — Ему вредны отрицательные эмоции!
— Ну да, — проворчал смягчаясь тот, — ты-то с этими чертовыми кустами не возилась! Сколько я нервов на них угробил? А все мода!
— Да, мода! — Мама с гордостью взглянула на их дом, окутанный душистым облаком. — Разве плохо? Стояновы вообще стены убрали. У них там марсианский ползун вместо фитапластика. А мы чем хуже?
— Ну, уж конечно, не хуже! — взмахнул руками папа. — Как же — сирень из питомников Ганимеда, по две тыщи за кустик! — Он сплюнул на лужайку, захлопнул колпак кабины и включил двигатель. — Денис, запомни раз и навсегда: играй, воюй, делай, что хочешь, но не дома! В лесу — пожалуйста! Там обыкновенные деревья и кусты: вырывайся, спасай, побеждай кого угодно, но не здесь! Мы не миллионеры — каждый день садить новые кустики за две тыщи! Понял?
— Угу, — буркнул «богатырь» и добавил тихонько: — Жадина!
— Ну-ну, мой маленький, не сердись, — ворковала мама, расчесывая его вихры. — Живую сирень действительно трудно достать. А мы сейчас полетим в лес, к оврагам, там много этой… как ее, крапивы! И ты сможешь одним махом срубить множество коварных и жгучих врагов.
— Да-а, а если она меня ужалит?
— Ну, тогда мы полетим на Большие Луга. Там растут такие высокие фиолетовые цветы кисточками, забыла, как они называются. У них нет колючек.
— Ладно, — смилостивился Денис, — летим туда.
Час спустя поля и теплицы кончились, и под «стрекозой» поплыли колко-зеленые верхушки высоких золотоствольных деревьев, стоящих далеко друг от друга между горами пестрого разнообразного промышленного мусора с изредка перемежающимися обширными, цвета хаки, полянами, на которых местами виднелись серебристые крестики «стрекоз» отдыхающих здесь людей. Кое-где дымили костры — дань моде: считалось полезным (ну, и шикарным, разумеется!) приготовление пищи на открытом огне. У мамы при виде всего этого шика разгорелись глаза, но когда папа предложил сесть где-нибудь здесь, она фыркнула с деланным презрением:
— Фи! Тут нет ни одной приличной поляны! Это ведь Зона Сброса!
— Э! Что за фокусы? — заерзал в кресле Денис, заметив, что машина нырнула вниз. — Мы так не договаривались! Хочу на Большие Луга! — И он воинственно поднял саблю.
— Осторожнее! Разобьешь термосы, — мягко остановила его мама. Виктор, мы же договорились! — укоризненно покачала она головой.
Папа буркнул что-то насчет роста дефицита на горючее, но потом выровнял машину и увеличил скорость. Теперь «стрекоза» неслась почти над самыми верхушками деревьев, которые мгновенно желтели и обугливались, если их задевала раскаленная струя выхлопа машины. Растительности становилось все больше, а отбросов все меньше. Вдруг внизу, среди деревьев, промелькнуло что-то разноцветное и яркое.
— Стой! — заорал Денис, который буквально прилип к прозрачному полу кабины. — Там что-то было! Давай назад!
Но папа уже и сам разворачивал «стрекозу». Они медленно ползли над лесом, и все-таки это оказалось полной неожиданностью.
Деревья внизу расступились и открыли маленькую круглую полянку. Она вся была усыпана цветами, будто шальной ветерок сорвал с неба нежную радугу и бросил на эту лужайку, разбив на тысячи осколков, разметав их по пушистому нефритовому ковру трав. По краям полянка заросла невысокими разлапистыми кустами, как будто орошенными кровью крупными ягодами. А со всех сторон эту красоту обступали все те же обыкновенные деревья с золотистыми стволами.
— О-о! — вырвалось невольно у всех.
— Как в заповеднике «Флора» на Венере, да, Вить? — восхищенно прошептала мама, прислонившись к его плечу.
— Ох, и повоюю я сегодня! — выдохнул Денис, поглаживая свое грозное оружие. — Молодец, папка!
— Внимание! — Папа сглотнул вязкую слюну и сильнее сжал рожки штурвала мгновенно вспотевшими от волнения ладонями. — Иду на посадку!
«Стрекоза», накренившись на вираже, круто пошла вниз, зависла в метре от пестро-зеленого веселого ковра, выжигая в нем овальное черное пятно, потом качнулась и мягко села на мертвый пятачок.
Папа откинул колпак кабины и спрыгнул на траву.
— Красотища! — Он вскинул руки и потянулся так, что хрустнули позвонки. — Эй, вы, продукты цивилизации, вступайте в контакт с природой!
Мама и Денис осторожно и несколько опасливо выбрались из «стрекозы». И папа, сначала так бодро выскочивший на полянку, вдруг почувствовал неприятный холодок между лопатками.
Он передернул плечами, и ощущение исчезло. Фу, показалось! Папа оглянулся. Грозный «воитель», крадучись и озираясь, медленно обошел вокруг машины, почему-то пряча саблю за спину. Мама боязливо поежилась, растирая на руках «мурашки», молча присела и сорвала первый цветок…
Ничего не изменилось. Через полчаса папа мастерски развел самый настоящий костер из собранных непоседливым Денисом веток и только удивлялся — откуда здесь столько сухостоя? Мальчишка без устали носился по кустам в дальнем конце поляны, и не напрасно:
— Папка! Иди сюда скорее! Что я нашел!
Мама уже нанизывала на шампуры сочное розоватое мясо, поэтому папе временно делать было нечего, и он отправился к любознательному сыну, на ходу чуть ли не горстью срывая из-под ног крупную землянику.
— Ну, что тут у тебя! — спросил он, протискиваясь между кустов, согнувшихся под тяжестью тугих рубиновых ягод.
Денис, прикрывая одной рукой разорванную штанину, стоял возле какой-то бурой изогнутой ветки, торчавшей из под куста. Но, приглядевшись, папа понял, что это часть каркаса «стрекозы», только сильно проржавевшего.
— Вот, — показал на «ветку» Денис, — я об нее штаны порвал. Что это?
— Старая рама от винтолета. Наверно, кто-то потерпел здесь аварию лет двадцать назад.
— Ладно, пошли, — Денис с сожалением пнул железку, явно ожидая услышать нечто необычное. Он быстро прорубился сквозь кусты саблей и принюхался: — Вкусно! Я есть хочу! — и помчался к костру.
А папа присел и еще раз внимательно осмотрел ржавую раму, потом огляделся вокруг и увидел небольшой, тоже бурый прямоугольничек рядом со стволом ближнего дерева. Папа поднял его — это была табличка технического паспорта машины, покрытая толстым слоем окислов. Папа потер ее сначала рукой, потом вынул вибронож. Бурая пыль потекла из-под лезвия, открывая блестящую поверхность металла с выбитыми на ней знаками: «Модель 4657 Б089… изготовлена XI.62 г…» Не может быть! Папа вытер мгновенно вспотевший лоб — в прошлом году? Но сплав, из которого делают теперь «стрекозы», разрушается минимум через десять лет при самых неблагоприятных условиях! Чертовщина какая-то!.. Откуда вообще здесь эта поляна? Невероятно! Под самым носом у «Лессинтеза» такое обилие деловой древесины! А ягоды? Папа подкинул на ладони алые в коричневую крапинку ароматные шарики. Помнится, биологи утверждали, что в лесах последняя земляника исчезла полвека назад, а тут? Райские кущи, только херувимчиков над цветами не хватает. Не-ет, тут что-то не так! А вдруг это… папа даже похолодел от внезапной мысли: ведь и роботы-заготовщики чуть не после каждой смены требовали новой смазки и шлифовки, и эта «стрекоза»… Нет, не может быть! Дико! Бежать отсюда скорей! Постой, а может, это только игра воображения? Переутомился, нервы расшалились? Или кто-то пошутил, и все это — видеомат? И все-таки, а вдруг… Папа бросился сквозь кусты к костру…
Шашлыки шипели и плевались соком. Мама перекрутила шампуры последний раз и крикнула:
— Виктор! Денис! Идите обедать, все готово!
— Да, — спохватилась она, — про термосы-то я и забыла!
Мама пошла к «стрекозе». Подойдя поближе, она остановилась — что-то изменилось в машине. Мама не могла сразу сообразить — что? Откинула крышку багажника, вынула два термоса с тоником и фруктовым соком для Дениса и тут поняла, что случилось — «стрекоза» прямо на глазах оседала. Но колеса не провалились в землю, их просто не было! Мама тряхнула головой — нет, точно, машина медленно зарывалась носом в траву, быстро покрываясь пятнами ржавчины и разваливаясь. Вот со скрежетом оторвался один из энергонакопителей, вот отпал кусок обшивки, вот надломилось крыло… Мама попятилась, чувствуя, как внутри нарастает волна ужаса, споткнулась, выронив термосы, и кинулась назад, к костру. Кричать не было сил…
В белесо-голубом небе пылало ярко-желтое, безразличное ко всему происходящему под ним солнце. На круглую гостеприимную полянку из-под разлапистых кустов выскочил юркий полосатый зверек и удивленно замер столбиком, уставившись глазками-бусинками на нелепую груду ржавого металла, высившуюся посреди поляны. Потом, убедившись, что опасности в ней нет никакой, он нырнул в высокую траву и пропал. Легкий ветерок налетел неожиданно, потеребил венчики цветов и травинки, пошумел в кустах и умчался дальше.
А вокруг безмолвно и спокойно стояли все те же высокие стройные деревья. Плюс еще три.
Обыкновенные деревья.
Оглавление
Дмитрий ФЕДОТОВ
ОБЫКНОВЕННЫЕ ДЕРЕВЬЯ
Фантастический рассказ
