Реалити-шок [Грегуар Эрвье] (fb2) читать онлайн

Приходилось жить — и ты жил, по привычке,

которая превратилась в инстинкт, — с сознанием

того, что каждое твое слово подслушивают и каждое

твое движение, пока не погас свет, наблюдают.

Джордж Оруэлл. «1984»

Если я предложу игру, которая состоит в том,

чтобы посадить десять человек в самолет,

терпящий крушение и оснащенный только девятью

парашютами, я знаю, что кандидаты найдутся…

Но я никогда этого не сделаю.

Джон де Мол, автор проекта и продюсер первого реалити-шоу «Большой Брат»

1

— По меньшей мере четверо молодых людей одновременно исчезли позавчера около шести вечера в Лос-Анджелесе и его окрестностях. Их фотографии сейчас перед вами. Если вы видели кого-то из них в течение последних сорока восьми часов, немедленно свяжитесь с Центром розыска пропавших по телефону, указанному внизу экрана. — Скорбный голос диктора, одетого в розовую рубашку, слегка звенел от возбуждения. Еще бы, ведь он нес миру тревожную весть, которая позволяла предположить самое худшее. Может быть, даже что-то пострашнее, чем коллективное самоубийство в Вако.

Так Мэтт Салливан узнал об исчезновении своей сестренки Хитер. Одна из фотографий показалась ему очень знакомой. Часть снимка была отрезана, но рука, обнимавшая за плечи молодую девушку, была его собственной. На секунду он пожалел, что его так изуродовали — отрезали руку и лишили причитающейся ему доли славы. Мэтт сразу понял, что о бегстве речи не идет. Он прекрасно знал, что сбегают обычно в одиночку; в крайнем случае — вдвоем, но чаще всего в одиночку. Уж никак не вчетвером. Кроме того, он не знал никого из остальных пропавших, чьи лица и имена, написанные большими буквами, по очереди появлялись на экране. Но если это не побег, тогда что же?

Мэтт застыл на диване, уставившись диким взглядом в пустоту. Прошла еще минута, прежде чем он заметил, что диктор уже покончил с предыдущим сюжетом и перешел к деликатному вопросу о болезнях, возникающих при злоупотреблении соляриями и другими средствами для загара. «Пепси Лайт» медленно вытекала из перевернутой банки на его поношенные кеды. Он очнулся от задумчивости, схватил пульт от телевизора и начал лихорадочно переключать каналы, пытаясь узнать хоть что-нибудь еще. На Си-би-эс какой-то Рэй Кауфман утверждал, что видел троих из четверых пропавших — юношу и двух девушек — на кастинге для реалити-шоу «Самый лучший», новой грандиозной программы, которая должна была начаться завтра в прайм-тайм.

Никто из этих троих не прошел отбора. Все они очень хотели принять участие в шоу, однако обе девушки оказались несовершеннолетними и подделали свои удостоверения личности. Юноша же не выдержал испытаний, в ходе которых психолог, беседуя с кандидатом, переходит на личности, чтобы оценить адекватность его реакции.

На экране пошла видеозапись, запечатлевшая рабочие моменты кастинга, и Мэтт увидел, как его сестра рассказывает перед камерой о своих проблемах в общении с новым бойфрендом матери. Он впервые слышал обо всем этом. Потом вышла другая кандидатка, которую попросили удивить жюри, и она решила продемонстрировать свои вокальные данные, заголосив «Whenever, Wherever» Шакиры и при этом безбожно фальшивя.

Мэтт отключил звук телевизора, но песню все равно слышал: у соседки снизу было открыто окно. Он взял мобильный телефон и позвонил сестре. Тщетно.

Дрожащей рукой он набрал было номер матери, но передумал. Он решил позвонить Джейсону, который был его лучшим другом… ну то есть стал его лучшим другом после того, как Мэтт уехал из родительского дома. После первого длинного гудка он спросил себя, действительно ли стоит посвящать друга в эту историю. После второго он понял, что Джейсон будет только хвастаться знакомством с братом одной из пропавших, сделав его предметом всеобщего любопытства. После третьего повесил трубку.

Нет, единственное, что нужно сделать, — это связаться с Центром розыска. Он снова прибавил звук и стал переключать каналы в поисках номера телефона. Когда он увидел, что ни один из двухсот двадцати семи каналов, бывших в его распоряжении, больше не считает нужным говорить о происшествии, его охватила паника. К счастью, тремя минутами позже на Канале-6 снова началась трансляция тревожного сообщения, и зеленые цифры заполнили весь экран.

2

Сидя в своем кабинете в отделе розыска пропавших полицейского управления Лос-Анджелеса, располагавшегося по адресу Норд-Лос-Анджелес-стрит, 150, лейтенант Клара Редфилд размышляла о том, что ей предстоит стать одним из особо заинтересованных свидетелей истории, которая еще не один день будет держать в напряжении больше трехсот пятидесяти миллионов телезрителей. Сейчас она пряталась. Ей казалось, что сотрудники «Бочки», центра, куда поступали все телефонные звонки, совсем не фильтруют информацию. Она тонула в самых разнообразных и противоречивых сведениях. Ей даже сочли нужным передать сообщение какой-то пенсионерки, которая утверждала, что видела, как летающая тарелка притягивала к себе молодых людей лучом ослепительного света.

Клара встала, чтобы сделать себе кофе. Колдуя у кофеварки, она попыталась собраться с мыслями. В случае исчезновения людей следует рассматривать три гипотезы: побег, похищение, преступление. Но опыт показывает (а опыт у Клары был немалый), что чаще всего приходится сталкиваться с многообразными сочетаниями двух из этих элементов. Иногда даже трех.

Итак, что же мы знаем наверняка? В данный конкретный момент семь человек, жителей Лос-Анджелеса, объявлены пропавшими, причем пропали они в течение последних сорока восьми часов. Согласно статистике, это как минимум на трех человек больше по сравнению со средним показателем для этого времени года. Кроме того, пятеро из семи схожи по ряду показателей: шестнадцать — двадцать лет, выходцы из обеспеченных или даже зажиточных семей, никогда раньше не убегавшие из дома. Четверо из них — единственные дети в семье, и их родители обратились в Центр розыска сразу же. Учитывая сходство обстоятельств исчезновения молодых людей, к заявлениям родителей отнеслись со всей серьезностью. Однако самое любопытное, что трое из семи пропавших пересекались на одном и том же кастинге.

Не дело ли это рук какой-нибудь секты, воспользовавшейся разочарованием и даже отчаянием несостоявшихся участников игры, чтобы привлечь новых адептов, молодых и легко поддающихся влиянию? Не было ли заговора на кастинге? Или это невероятное совпадение, поскольку кассеты с записями прислали на передачу больше семисот пятидесяти тысяч молодых американцев?

Как бы то ни было, внутренний голос подсказывал Кларе, что должно случиться нечто ужасное. И очень скоро.

В дверь кабинета просунулась голова коллеги Клары, сержанта Уолтера Клегга. Клегг весил сто семнадцать кило при росте сто семьдесят два сантиметра; может, поэтому он предпочел не входить в кабинет, а спросил из коридора, не хочет ли она лично поговорить с братом одной из пропавших девушек. Попросив проверить личность звонившего, Клара взяла трубку.

— Мэтт Салливан?

— Да, это я!

Голос был не очень уверенным. Как у ученика, которого учительница застала спящим во время урока.

— Меня зовут Клара Редфилд, я из отдела розыска пропавших. Ты брат Хитер?

— Да!

— Где ты сейчас? — спросила Клара.

— Во Фриско…

— Когда ты последний раз видел сестру?

— Месяца три назад.

— Три месяца? — удивилась Клара.

— Да. Видите ли, я не живу дома. Отношения с родителями у меня, прямо скажем, не очень…

— А вы с тех пор общались?

— Да, мы говорили по телефону примерно раз в две недели, — с сожалением сказал Мэтт.

— Ты знал, что она участвовала в кастинге?

— Да, сестра мне говорила, но она не прошла…

— Это все?

— Ну да.

— Она звонила тебе в последние дни?

— Да. Сказала, чтобы я внимательно смотрел телевизор — меня будет ждать сюрприз. Больше ничего не стала рассказывать.

Клара нервно ходила по кабинету.

— Она должна была куда-то уехать?

— Не знаю. Может быть.

— Ты не мог бы попытаться припомнить какие-нибудь подробности?

Мэтт покопался в памяти, но без успеха.

— Нет, — сказал он наконец.

— Большое спасибо, Мэтт. Если ты что-нибудь вспомнишь, позвони мне. Я оставляю тебе свой личный номер.

— Ладно.

Мэтт записал номер телефона и повесил трубку. Он сделал не так много, но хотя бы что-то. Черт возьми, об этом снова говорят по телевизору!

На одутловатом красном лице сержанта Клегга выступили крупные капли пота. В руке он будто бы с опаской держал трубку. Ткнув ею в сторону Клары, он пробормотал:

— Лейтенант, мы на связи с одной из пропавших, малюткой Амбер!

3

Эд Дамер по кличке Чудак сидел в наушниках в подвале огромного заброшенного склада и слушал альбом группы «Мэрилин Мэнсон» «Антихрист-суперзвезда», поставив громкость своего MP-3-плеера на максимум. Он то неистово мотал головой взад и вперед во время быстрых пассажей, будто разрубаемых гитарными аккордами, то погружался в глубокую тоску, словно загипнотизированный голосом рокера-трансвестита. На стене перед ним располагалось двадцать два светящихся монитора, три телевизора и два компьютерных дисплея. На уровне живота Эда находился большой пульт управления. На нем, среди пакетов от чипсов и конфет, валялись MP-3-плеер, кольт «питон-357», заряженный пулями дум-дум с тефлоновыми наконечниками, и игровая приставка «Нинтендо».

Влажные глаза Эда остановились на одном из телевизоров, где мелькали мерзкие кадры английского «садо-мазо» — видеофильма из его коллекции. Картина уже заканчивалась, и на экране появилась женщина тридцати пяти — сорока лет, «стоящая в клетке в пышном наряде. Задержавшись ненадолго на невыразительном, ярко накрашенном лице, камера заскользила вниз вдоль ее тела до самых туфель на шпильках — кончики каблуков погрузились в мелкий гравий, на котором, как ни странно, она стояла. Потом мужчина, видимый только со спины, действуя очень медленно, привязал нисколько не сопротивлявшуюся женщину к решетке и прикрепил снаружи клетки, на уровне ее лица, деревянную планку. Наконец она наклонила голову вперед, высунула язык, положила на планку. Крупный план: мужчина берет молоток и одним точным ударом забивает в ее язык гвоздь. Слезы медленно текут по щекам женщины, однако она издает лишь слабый стон, в то время как кровь, алая и густая, льется из языка, прочно прибитого к планке. Камера снова опустилась к ее ногам, из-под которых вдруг ушло дно клетки, резко опустившись сантиметра на четыре. И еще на мгновение задержалась на шпильках, отчаянно скребущих по гравию в попытке выиграть несколько драгоценных миллиметров.

Черный экран. Никаких титров. Конец.

Эд множество раз видел эту сцену, но она ему не надоедала. Он называл ее «гвоздем программы». Эд даже посмеялся над своим каламбуром, один, в тишине подвала.

Ладно, подъем! Надо снова браться за работу, а то шеф приедет с минуты на минуту. Он вынул кассету из видеомагнитофона и спрятал ее в шкаф. Черт, весь пульт в крошках! Небрежно смахнув объедки, он встал, достал из громадного холодильника банку шипучки «Доктор Пеппер» и закурил сигарету с травкой.

Эд был из тех людей, которые, если можно так выразиться, попусту рта не раскроют. Однако погубил его как раз один из тех редких случаев, когда он не смог удержать язык за зубами. Но стоит признать, что, когда парень из Управления по борьбе с наркотиками приставляет к твоему виску пистолет на пустынной улице у Южного вокзала Лос-Анджелеса, вдохновение снисходит на тебя удивительно быстро.

Сейчас главарь «Взломщиков» — банды, к которой раньше принадлежал Эд, уже лежал в могиле. Он пал с оружием в руках, отстреливаясь от пытавшихся задержать его копов, а четыре других члена банды мирно проживали в отделении для малолетних преступников тюрьмы «Соледад». Эд пробыл там всего год, а потом был условно освобожден. Очевидно, новые работодатели Эда ничего не знали о его прошлом (хотя он был достаточно известен в своем кругу), иначе бы не предложили ему эту работу, за которую платили по-королевски. Получая шесть тысяч долларов в неделю, он не считал, что зря теряет время, даже если потом ему придется долго и тщательно скрываться. Скрываться ему не привыкать: он и сейчас в собственном квартале каждую минуту рискует погибнуть от рук братьев своих бывших сообщников. И его устраивало поставленное условие: ничего не рассказывать об этой новой работе. Да ему бы это и в голову не пришло, разве что перед лицом смертельной опасности!

Склонность к насилию проявилась у Эда Дамера очень рано. С малых лет он привык отвечать на насмешки сверстников ударом кулака в лицо. В какой-то степени это была защитная реакция, оказавшаяся весьма эффективной. Настолько эффективной, что никто больше не смел ему и слова сказать.

У него совсем не было друзей; он скитался из школы в школу; его одиночество росло — росла и ненависть. И еще чувство какой-то неудовлетворенности.

Еще подростком он узнал, что носит ту же фамилию, что и один из самых страшных психопатов, которых когда-либо знала Америка, — Джеффри Дамер. Этот юноша, гомофоб и расист, на чьей совести смерть по меньшей мере семнадцати человек — в основном чернокожих, — был одержим фантазией просверливать дыры в черепной коробке своих жертв и заливать туда кислоту из батарей, чтобы их «зомбировать». Некоторые выдержали несколько дней такой пытки. Джеффри Дамер, прозванный «людоедом из Милуоки», был осужден 17 февраля 1991 года на пятнадцать пожизненных заключений и три с половиной года спустя был убит своим сокамерником.

Эд восхищался этим человеком и прочел множество статей о его разнообразных «подвигах». Чтение подобных свидетельств помогало ему избавляться от внутренних комплексов.

Эд пристально смотрел на мониторы, расположенные перед его глазами. Все как обычно. Он уже собирался взяться за свою приставку, когда услышал в коридоре позади себя шум.

Это был «мозг».

4

Клара вырвала трубку из рук сержанта Уолтера Клегга, сдерживая дыхание, ставшее тяжелым, как у бегуна после эстафеты.

— Амбер, ты меня слышишь?

— Да, я вас слышу, — раздался тоненький голосок.

— Где ты сейчас?

— В Сан-Диего. Я… — Девушка внезапно замолчала.

— Амбер, ты меня слышишь? — настойчиво переспросила Клара.

— Да. Я уехала со своим бойфрендом. Он не особенно нравится моим родителям, поскольку ему двадцать восемь лет, и я предпочла… Но рано или поздно я в любом случае собиралась их предупредить, — слегка пристыженным тоном произнесла Амбер.

Клара решила попытаться пойти другим путем:

— Амбер, ты знаешь кого-нибудь из других пропавших?

— Нет, я их никогда не видела.

— Ты уверена? Никого из них?

— Никого. Это точно.

— Ты участвовала в кастинге для реалити-шоу «Самый лучший»?

— Нет. По-моему, все эти передачи — редкостная глупость.

— Большое спасибо, Амбер. Мы сейчас же известим твоих родителей, они ужасно волнуются.

Клара вздохнула — и облегченно, и разочарованно. Амбер не имела никакого отношения к той истории, которая занимала ее мысли. Не теряя ни минуты, Клара вновь погрузилась в анкеты тех, кто желал участвовать в шоу, и отчеты психологов о кандидатах. Все это ей прислали с телестудии. Оказалось, что в кастинге участвовали еще два человека из числа пропавших. Таким образом, пропавших среди кандидатов было уже пятеро: три девушки и двое юношей. Клара вчитывалась в документы, пытаясь поставить себя на место каждого из этих молодых людей.

Младшей в группе была Хитер Салливан, шестнадцати с половиной лет, о которой Клара уже немного знала от ее брата. Скорее хорошенькая, чем по-настоящему красивая, Хитер была робкой и наивной девушкой, пытавшейся убежать от проблем в семье. Она признавалась, что никогда не имела сексуальных отношений, чем ненадолго заинтересовала телевизионщиков. Она происходила из среднего класса, страдала от разлуки с братом и хотела работать с детьми. Брала уроки игры на фортепиано и любила девчачьи «вечеринки в пижамах», которые устраивали ее подруги. Немного комплексовала из-за своего маленького роста, была замкнутой, но любопытной и хотела новых впечатлений.

Семнадцатилетняя Джейми Темпл называла себя нежной и чувствительной девушкой. С фотографии — довольно откровенной — смотрела красивая калифорнийка, высокая и стройная блондинка со столь округлой и пышной грудью, что в голову невольно приходила мысль о пластической операции. Единственная дочь в семье, принадлежащей к среднему классу, учится в лицее. Ее интересы ограничивались шопингом и макияжем, а также обязательным чтением журналов о знаменитостях и моде. Она и сама мечтала стать звездой. Психологи заключили, что если она найдет человека, в котором почувствует «отца» и «покровителя», то «сдастся», как только представится возможность. А склонность к эксгибиционизму, возможно, заставит ее перейти к делу прямо перед камерами. Для передачи это было практически золотое дно, но, к сожалению, Джейми оставался еще год до совершеннолетия.

Наконец, самой старшей из девушек — да и вообще из всей группы пропавшей молодежи — была Трейси Атертон, двадцати лет. Пытаясь добиться признания у окружающих, Трейси, не жалея сил, занималась своим телом, уделяя особое внимание ягодицам. Эта тема часто всплывала в ее ответах, даже если вопросы касались совершенно других предметов. Фотография запечатлела восхитительную латиноамериканку (ее мать была чилийкой), которой, как видно, хотелось позлить родителей многочисленными татуировками и пирсингом. Происходя из очень обеспеченной семьи протестантов (миссис Атертон пришлось сменить веру) и республиканцев, она училась на факультете связей с общественностью, но не прилагала к занятиям особых усилий. Особенно пространно Трейси отвечала на вопросы сексуального характера и признавалась, что не раз практиковала занятия любовью втроем, а именно с двумя юношами. Ее основным стимулом для участия в игре была перспектива стать знаменитой.

Психологи кастинга попытались кратко резюмировать личность каждой из девушек, описав ее одним словом. Так Хитер стала «умницей», Джейми — «бимбо», а Трейси — «соблазнительницей».

Клара, несмотря на сочувствие к пропавшим, не могла не улыбнуться, глядя на эти описания, казавшиеся пародией на психологические портреты. Потом она занялась юношами.

Чак Бартолетти, которому исполнилось восемнадцать, посвящал львиную долю времени хоккею с шайбой, футболу, а последние три года — еще и бодибилдингу. С фотографии смотрел молодой человек среднего роста, с коротко стриженными светлыми волосами. Верхняя часть его тела с сильно накачанной мускулатурой не соответствовала ногам, казавшимся короткими и тонкими. Психолог кастинга, оценив юношу по своим критериям, счел его «примитивным». Что ж, его пустой взгляд и глупая улыбка, пожалуй, давали специалисту право сделать подобный вывод. Чак уверял, что у него было бесчисленное множество сексуальных связей, большей частью случайных. Тот же психолог, не колеблясь, заявил, что юноша страдает преждевременной эякуляцией. Выходец из среднего класса, он имел двух сводных братьев от предыдущих браков отца. Его любимым чтивом были журналы по бодибилдингу и модернизации (Чак с важностью употреблял тут модное словечко «тюнинг») автомобилей. Будучи по натуре юношей жизнерадостным и начисто лишенным комплексов, он все же испытывал постоянную потребность мериться силами с другими молодыми людьми, чаще всего в духе мужской дружбы. В кастинге участвовал, чтобы «испытать судьбу».

Девятнадцатилетний Брюс Брэдбери тоже страдал от серьезных психологических проблем. Властная мать и лишний вес сделали его необщительным и мнительным. Он был немного ниже среднего роста, а на его бледном жирном лице еще отчетливо виднелись глубокие следы от угрей. Выходец из простой семьи, единственный и поздний ребенок женщины, которая выгнала мужа, хронического алкоголика, вскоре после рождения сына, он воспитывался в особо строгих и деспотических правилах. Неудивительно, что в душе его зрели семена бунта. Брюс был студентом; круг интересов весьма широк: уфолог-любитель, он также интересовался хард-роком и парапсихологией. Участие в реалити-шоу было, возможно, неплохим способом вырваться из повседневной рутины.

Психологи кастинга назвали Чака «мистером Мускулом», а Брюса — «увальнем».

Здесь же были указаны номера мобильных телефонов, домашние адреса (все кандидаты жили с родителями) и часы свободного времени.

Клара поклясться могла: похититель располагал теми данными, которые были сейчас у нее перед глазами.

В момент исчезновения, то есть позавчера днем, все кандидаты находились в Лос-Анджелесе. Показания семей не дали практически никаких зацепок. Большинство родителей в это время дня работали. Сейчас изучаются показания друзей пропавших ребят, но это займет немало времени. В случае исчезновения людей самыми важными обычно становятся первые часы расследования — за это время необходимо успеть собрать как можно больше информации. Несколько дней спустя следы остывают, нити обрываются. Но в нынешнем деле все по-другому.

Клара сидела, погруженная в свои мысли, как вдруг заметила, что не слышит шумной возни, обычно доносившейся из соседней с ее кабинетом комнаты. Оттуда больше не долетало ни звука. Клара посмотрела на часы. Ровно полночь. Она услышала тяжелые шаги, приближающиеся к двери.

Сержант Клегг, бледный как смерть, поспешно вошел в комнату и пробормотал:

— Клара, мы нашли пропавших!

День первый

5

Клара вслед за сержантом Клеггом прошла в центральный зал управления — просторное помещение с ослепительно белыми стенами и металлической мебелью. Все полицейские столпились полукругом у одного из компьютеров. На экране пропавшие, широко улыбаясь, один за другим в нескольких словах рассказывали о себе. На фоне каждого из семи лиц в маленькой рамке появлялся вопрос: «Кто будет последним?» Затем возникли крупные буквы слогана: «Шесть дней, шесть пуль, шесть проигравших и только один выживший», — и логотип: злобно уставившийся на зрителя глаз, зрачок которого представлял собой барабан револьвера, вертящийся то в одну, то в другую сторону. И снова вопрос: «Кто будет последним?», на этот раз дополненный словами: «Выбор за вами…»

Горло Клары сжал такой силы спазм, что она поднесла руку ко рту.

Это была интернет-трансляция в режиме реального времени, а внизу экрана светилась строка обратного отсчета: «Начало онлайн-шоу «Остаться в живых» через 7 минут 49 секунд…»

Клара спросила, кто нашел этот сайт. Со своего места поднялся Брайен Фукасаку.

— Я. Сегодня днем в Центр розыска пришло странное электронное письмо, в котором был адрес сайта и приглашение посетить его после полуночи. Я залез в Интернет, чтобы посмотреть, в чем дело, — и вот, пожалуйста.

— Немедленно известите службу информационного контроля ФБР, чтобы они проверили, откуда пришло сообщение и из какого места транслируется шоу.

Произнеся слово «шоу», Клара сразу поняла, что попала в ловушку: она позволила себе поверить этому сайту, спутать то, что выглядело как предстоящая серия убийств, с вульгарным ситкомом.^[1]

Теперь было поздно исправлять ошибку, и Клара сама на себя сердилась.

Не прошло и нескольких минут, как многочисленные пользователи Интернета, а также родители некоторых пропавших начали звонить в полицию и рассказывать о том, что только что увидели. Новость распространилась молниеносно.

Между тем события продолжали развиваться. Слегка измененный с помощью электроники голос более подробно рассказал с экрана о блестящем замысле: каждый день в два часа дня группа выбирает двух человек. Потом в течение десяти часов можно голосовать в пользу понравившегося кандидата за умеренную сумму в пять долларов за звонок. В полночь голосование прекращается и его результаты обнародуются. Проигравший будет застрелен на выходе. Шесть дней спустя последнего из семерых участников шоу ждет освобождение.

Обратный отсчет закончился, и на экране появились участники, входившие в помещение, похожее на большую квартиру, безвкусно отделанную в ярких тонах. Клара увидела пятерых «пропавших», объявленных в розыск, и совершенно незнакомых юношу и молодую женщину. Все они с восторгом осматривали огромное жилище с угловой гостиной, в которой стояли фиолетовые диваны, угловой кухней-столовой и огромным бассейном-джакузи, совершенно неожиданно располагавшимся в самом центре квартиры. Это дало Джейми-«бимбо» и Трейси-«соблазнительнице» возможность сразу же облачиться в бикини, чтобы обеспечить себе успех в шоу. Потом участники обнаружили розовую спальню девушек, голубую спальню юношей, ванную комнату, увешанную зеркалами, тренажерный зал (Чак оценил лыжный тренажер взглядом профессионала), комнату отдыха, где стояли экзотические растения в кадках и тихо играла спокойная музыка, и, наконец, непременную исповедальню, в которой уже притаился восьмой жилец — Gopherus polyphemus, или пустынная черепаха.

Клара отметила, что зрителям не показали ни одного вида окружающей местности. Некоторые окна были заделаны, а остальные, видимо, находились вне пределов обзора камер. Кроме того, ей подумалось, что интерьеры производят впечатление небрежно сляпанной дешевки. Помещения явно отделывали и обставляли не профессионалы, а любители: очевидно, хозяевам, кто бы они ни были, не хотелось прибегать к услугам рабочих, которые могли впоследствии узнать это место.

В ожидании ответа из Центра по борьбе с информационными преступлениями — Информационной службы — она могла начать розыск покупателей лыжного тренажера и джакузи.

Сейчас на экране появился логотип передачи — угрожающий и вопрошающий глаз, на котором светилась надпись: «Прямое включение». Несколько долгих секунд спустя зрители увидели сидящих на диванах участников шоу (юноши отдельно от девушек), почти все они улыбались во весь рот.

Ведущий объявил им, что через тринадцать часов придет время первой номинации, то есть выдвижения кандидатов: каждый должен выбрать из группы двух человек, один из которых покинет квартиру. Улыбки увяли, участники смотрели теперь напряженно. Затем последовало краткое представление семи кандидатов. Неизвестных юношу и девушку звали Эндрю и Донна. Клара попросила своего коллегу связаться с директором по кастингу телешоу «Самый лучший», чтобы установить их личности.

Трансляция продолжалась. Сейчас у интернет-пользователей была возможность следить за развитием действия через любую из двадцати камер, установленных в квартире. Брайен Фукасаку быстро переключался с комнаты на комнату. Когда на экране появилась голубая спальня, Клара и другие офицеры полиции Лос-Анджелеса восхитились тем, с какой ловкостью Эндрю скрутил себе сигарету с марихуаной в компании с «мистером Мускулом» — Чаком.

6

В маленьком домике Брюса Брэдберна, «увальня», находящемся в Лондейле, в двух шагах (а на самом деле — в восьми километрах) от негритянского района Саут-Сентрал, повеяло паникой. Полиция только что предупредила мать Брюса о том, что ее сын, сам того не зная, участвует в передаче, которая может оказаться опасной для его здоровья. Она поспешила в комнату юноши, но ее многочисленные попытки — порой весьма оригинальные — включить его компьютер не дали результата. Тогда она разбудила своего соседа Саула Лопеса, работавшего поваром в одной из закусочных сети «Тако Белл», и он покорно последовал за ней прямо в пижаме с изображениями бейсболистов из «Доджерс».

— Скорее! Вот он! — сказала она, укоризненно тыча пальцем в непокорную машину.

— Да, да, я вижу! — ответил Саул, самоотверженно борясь со сном, и принялся копаться в компьютере. — Миссис Брэдбери, ваш сын установил пароль. Вы его знаете?

— О нет, не может быть! Надо же быть таким недоверчивым! Подождите, я подумаю… Попробуйте мое имя.

— Роза, да? Нет, не получается.

— Может быть, Вуфи? — предположила миссис Брэдбери, думая о своем восхитительном Лабрадоре, которого любила практически как второго сына.

— Опять не то.

— Подождите, как же зовут его любимую игрушку?

— Послушайте, миссис Брэдбери, может быть, мы попробуем зайти в Интернет с моего компьютера…

— И речи быть не может! Мое место здесь, в моем доме! — воскликнула она, указывая царственным жестом на выцветший ковер.

— Изви…

— Он должен был где-то записать этот чертов пароль! У него же ничего в голове не держится! Подождите минутку…

И Роза Брэдбери принялась открывать шкафы сына, выбрасывать из них заботливо сложенные футболки и с любовью отглаженные рубашки, переворачивать ящики стола, открывать книги, взятые наугад с многочисленных стеллажей, встряхивать их, проверяя, не выпадет ли из них клочок бумаги…

Перевернув комнату вверх дном, она решительно плюхнулась на пол и полезла под кровать. Оттуда она извлекла грязные кальсоны, использованные салфетки «Клинекс», журналы, противоречащие всем нормам приличия, и, наконец, маленький красный блокнот в потрескавшейся обложке.

Она лихорадочно его перелистала.

Там были рисунки маленьких человечков с большими головами и миндалевидными глазами, оскорбительные письма, адресованные некоторым преподавателям Брюса, стихи, посвященные какой-то Элене, иероглифы, каббалистические знаки всех сортов и — на последней странице — краткая надпись крупными буквами «ПРОЕКТ-51».

— Попробуйте, Саул: ПРОЕКТ-пятьдесят один, — приказала она.

Саул беспрекословно выполнил команду и, к своему огромному удивлению, услышал, что компьютер ожил.

— Смотрите-ка, получилось! — воскликнул он.

Потом Саулу пришлось объяснить Розе, как работает компьютер, как двигается мышь и как выйти в Интернет.

В конце концов они единодушно постановили, что лучше всего оставить компьютер включенным, с постоянно открытой нужной веб-страницей, чтобы избежать столь тягостных манипуляций.

Миссис Брэдбери приободрилась, увидев своего сына, даже несмотря на то, что сейчас не могла до него добраться и задать ему как следует. Саул отправился к себе досыпать. А Роза Брэдбери уже разволновалась из-за развязного поведения Джейми и соблазнительных нарядов Трейси.

«Господи, сохрани моего сына от зла и распущенных девчонок…»

7

Будильник Клары зазвонил в шесть часов. Ночь оказалась короткой — всего три часа сна. Как обычно по утрам, Клара ощутила глухое гудение в голове и подумала, что ей стоит наконец отказаться от мартини с джином, который она пила по вечерам в качестве снотворного.

Она тряхнула головой, наскоро привела в порядок каштановые волосы и встала. Едва поднявшись, она зашла на сайт, чтобы проверить, что делают участники шоу. Те мирно спали. И ничего не знали…

Клара встала посередине маленькой комнаты и несколько раз потянулась, прежде чем начать свои обычные упражнения для брюшного пресса. За ними последовала серия из пятидесяти отжиманий. Честно говоря, эта ежедневная тренировка больше способствовала успехам Клары в карате киокушинкай, чем в работе. Она едва избежала соблазна остановиться на сороковом отжимании и в конце концов рухнула на пол после ужасного пятьдесят первого.

Потом Клара проверила электронную почту. Она получила психологические портреты двух последних участников шоу: Донны Джексон и Эндрю Вогана.

Донна — очень красивая афро-американка, в двадцать четыре года уже разведена, мать восьмилетнего ребенка. «Бунтарка», если верить психологам. Амбициозная, властная и чрезвычайно агрессивная. Высокая, стройная, соблазнительная, она временно работала официанткой в одном из модных топлес-баров на бульваре Сансет в ожидании того, кто откроет всему миру ее талант певицы и актрисы.

Эндрю, двадцати двух лет, оказался бисексуалом с гомосексуальными предпочтениями, страдал от приступов плохого настроения со склонностью к маниакально-депрессивному психозу. По его собственным словам, он хотел поучаствовать в реалити-шоу, чтобы удовлетворить свое «интеллектуальное и антропологическое любопытство». Он быстро выбыл из борьбы. Высокий, стройный и бледный, Эндрю принимал элегантные позы, играя выразительными глубокими глазами. Он работал манекенщиком и обожал долгие вечеринки в ночных клубах. Администрация телеканала заподозрила его в регулярном неумеренном потреблении алкоголя и табака, а также марихуаны и «экстази». Он был единственным сыном довольно обеспеченных родителей и мечтал стать актером. Он весьма цинично заявил, что хочет «обжечь себе крылья и умереть молодым».

Образ жизни этих двух последних кандидатов (Донны-«бунтарки» и Эндрю-«романтика», по мнению психологов шоу «Самый лучший») вполне объяснял, почему об их пропаже никто не заявил в течение сорока восьми коротких часов.

В маленькой кухне, загроможденной коробками с еще не собранной мебелью из «ИКЕА», Клара сварила себе большую чашку черного кофе (единственное, что она могла проглотить ранним утром), слушая по радио новости. Тон журналистов, которые открывали выпуски новостей сообщением о занимавшем ее деле, колебался в диапазоне от чрезвычайной серьезности до насмешливой недоверчивости. Зачастую «игра» расценивалась как весьма грубая шутка, затевавшаяся с намерением поднять зрительский рейтинг телешоу «Самый лучший», не пользовавшееся большим успехом. Но Клара знала, что дело не в этом.

Выпив кофе, она приняла ледяной душ.

Стоя перед зеркалом, попыталась улучшить цвет лица: что-то она бледновата. А по калифорнийским меркам даже очень бледна. Ей только что исполнилось тридцать три, но сама она обычно давала себе на два года меньше. Впрочем, сегодняшним утром этот невинный обман ей бы не удался.

Она натянула комбинезон и оседлала свой «дукати-ST-2» цвета «красный металлик», который она купила после ухода этого козла Майкла, чтобы отвлечься от мыслей о нем. С тех пор прошло уже два года. В комбинезоне она выглядела стройной, и многие мужчины восхищались ею, пока стояли на светофоре, даже если им была видна лишь небольшая прядь волос, выбившаяся из-под черного шлема. Однако сейчас любовные отношения занимали в ряду приоритетов Клары самое последнее место.

Лавируя между громадными джипами-«навигаторами» и другими величественными внедорожниками, Клара размышляла о том, какие результаты дало расследование Информационной службы. Накануне они говорили о доселе неизвестном случае «плавающего» IP-адреса сайта, на котором транслировалось онлайн-шоу. Обычно IP-адреса интернет-сайтов вполне официально выдаются соответствующей организацией — Американским реестром интернет-номеров, — но этот сайт сам присваивал себе IP-адреса. Более того, он менял их при каждом подключении, выбирая их из числа временно не используемых IP-адресов, так что проследить его происхождение не представлялось возможным. Поэтому в Центре по борьбе с информационными преступлениями решили, что в девять часов начнется операция — атака «отказ в обслуживании», цель которой — забить сайт требованиями соединения и парализовать его работу: сервер получит больше запросов на подключение, чем он может обработать, и зависнет, откажется работать. Клара потребовала, чтобы полиция Лос-Анджелеса имела постоянный доступ к домену и могла собирать необходимую информацию, но, очевидно, в данном случае можно было получить либо все, либо ничего. Было решено, что атака состоится, но как предупредительный выстрел: ее продолжительность будет ограничена одним часом, чтобы приобрести средство давления на похитителей. Истинной, однако не названной пока вслух целью атаки была подготовка к запрещению доступа к сайту в том ужасном случае, если заложников — участников шоу — не удастся освободить до полуночи.

Приехав на работу, Клара узнала, что за ночь на коммутатор поступило более семисот тысяч звонков: показания свидетелей, розыгрыши и угрозы расправы — и что попытки контакта с похитителями на сайте полиции Лос-Анджелеса принесли свои плоды, поскольку было получено уже более девятнадцати тысяч ответов.

Ей передали досье на ста пятидесяти страницах, в котором содержались полученные свидетельства, классифицированные в порядке убывания правдоподобия. Таким образом, она получила лишнее подтверждение тому, что большинство пропавших не разглашали свои личные дела. Соседи сообщали о подозрительных машинах, припаркованных возле домов кандидатов во время «похищений»: фиолетовый «шевроле», белый фургончик службы доставки, черный микроавтобус, зеленый «линкольн», зарегистрированный в Неваде. Микроавтобус упоминался в двух сообщениях. Клара подчеркнула сведения о нем красным карандашом. Все остальное не представляло интереса.

Она пригласила к себе профессора Нордхеймера, мужчину лет пятидесяти с седыми волосами, собранными в конский хвост, в маленьких круглых очочках и темно-коричневой вельветовой куртке. Он читал в университете курс «Техническое оснащение видео- и киносъемки», а также время от времени в качестве эксперта сотрудничал с полицией.

— Профессор, что вы можете сказать об увиденном? — спросила Клара.

Профессор поднял покрасневшие глаза — он семь часов без перерыва смотрел шоу на мониторе компьютера — и слегка откашлялся, прежде чем заговорить.

— Начнем с того, что такого дерьма, как это шоу, если его можно так назвать, мне не доводилось видеть уже давно. Это полный провал в том, что касается…

— Извините, профессор, я, наверное, неправильно выразилась. Я хотела спросить: что вы заметили такого, что могло бы помочь мне в расследовании?

— Понятно. Передача транслируется в формате MPEG-четыре в динамическом потоке, что обеспечивает немного лучшее качество и подвижность изображения, чем те, что можно обычно найти в сети. Там, откуда ведется трансляция, установлено сорок всенаправленных микрофонов и двадцать камер, две из которых инфракрасные и находятся в спальнях. Это одинаковые видеокамеры средних возможностей, оснащенные широкоугольными объективами. Сейчас по моей просьбе изучается поле изображений, чтобы определить марку и модель камер. Шоу снимается немного сверху, как любое из этих унизительных телевизионных реалити-шоу. Разница только в том, что в данном случае камеры, строго говоря, не движутся. Ни перегруппировки, ни вращения, ни блуждания. Ничего. Крупные планы получаются лишь в том случае, когда один из участников оказывается в центре.

— Можно ли из этого заключить, что режис… — Клара вовремя остановилась, — что автор этой передачи не прилагает больших усилий к ее постановке?

— Это еще мягко сказано!

— Как мне представляется, он не постоянно следит за собственноручно поставленным спектаклем?

— Постоянно за этим может следить только законченный идиот! — сварливо ответил профессор, бросив в сторону Клары укоризненный взгляд: его-то она заставила провести столько времени за зрелищем, оскорбительным для глаз эстета!

— А что скажете о содержании?

— То, что я часто повторяю своим студентам: это не Бергман! Чистая халтура, начиная от качества изображения и заканчивая постановкой… Интрига характерна для подобных игр. Принимая во внимание… м-м-м… особенности личности Брюса, он имеет все шансы оказаться первым, кому предложат… удалиться.

— На какие еще детали вы обратили внимание?

— Мелодия и логотип передачи были созданы с помощью самых современных видеопрограмм. В квартире ничего не остается за кадром, там нет, если хотите, «мертвых углов», кроме редких источников естественного освещения, то есть окон, что не позволяет увидеть окружающую местность. Участники носят на одежде высокочастотные микрофоны, и их найти гораздо сложнее, чем камеры.

— Какой модели? — поинтересовалась Клара.

— Полагаю, «Сеннхайзер MD-пятьсот сорок». Ну вот, пожалуй, и все.

— Огромное спасибо за помощь, профессор!

— Я могу идти спать?

8

В Нью-Йорке, в гигантском операционном зале Информационной службы ФБР, похожем на Центр управления полетами, царила мертвая тишина, нарушаемая лишь тихим урчанием трех огромных компьютеров, соединенных в сеть.

— Три, два, один, поехали! — с воодушевлением воскликнул командор Билл Малмэн, нажимая на кнопку «ввод» центрального компьютера. Через несколько минут WIN DOS, новая программа, написанная его программистами, подорвет сайт этого выродка-похитителя, наводнив его десятками миллионов требований подключения.

Командор Билл Малмэн еще помнил 1987 год, когда он, молодой сотрудник ФБР, помог поймать пятнадцатилетнего хакера, считавшего, что он может безнаказанно оставлять надписи типа «Средства массовой информации врут» на домашней странице веб-сайта Радиовещательной корпорации. А еще того, шестнадцатилетнего, который взломал систему защиты сайтов национальной обороны, чтобы затем объявить во всеуслышание пароли и коды доступа. В силу своего юного возраста хакер избежал тринадцати лет тюрьмы и штрафа в двадцать четыре тысячи долларов. Наказание смягчили до гораздо более милосердных девяти месяцев тюрьмы и десяти тысяч штрафа. Эти двое стали первыми несовершеннолетними, привлеченными к уголовной ответственности в соответствии с Законом о компьютерном мошенничестве и злоупотреблениях.

Однако в то время подобные поступки считались проявлением мужества и пробуждали в других дух соперничества. Главное контрольно-финансовое управление каждый год выявляло двести пятьдесят тысяч хакерских атак на сайты оборонных ведомств. И Билла Малмэна до сих пор трясло от ярости при одном воспоминании о 29 декабря 1996 года, ужасном дне, когда домашняя страница сайта ВВС США превратилась в выставку порнографических фотографий, столь же разнообразных, сколь и многочисленных. Им пришлось на двадцать четыре часа отключить канал связи оборонных ведомств страны и перегруппировать сайты, чтобы убедиться, что в системе больше нет никаких повреждений.

В тот день полетели головы. Собственную ему чудом удалось спасти, но он знал, что эта история может всплыть в любой момент и никаких ошибок ему уже не простят. Поэтому командор Билл Малмэн относился к своей нынешней миссии очень серьезно, хотя содержимое указанного ресурса явно не дотягивало до мерзости нацистских или педофильскихсайтов, которыми изобиловали глубины Интернета.

На огромном центральном экране все еще сменяли друг друга кадры интернет-шоу. Программа WIN DOS работала уже три минуты и скоро должна была покончить с этим дьявольским сайтом.

— Сколько мы отправили запросов на соединение? — спросил командор на седьмой минуте.

— Тридцать семь миллионов восемьсот тысяч.

Что ж, подождем еще несколько минут.

— А теперь?

— Больше ста сорока пяти миллионов.

Шоу на главном экране продолжалось.

— Командор, только что поступил звонок от Союза добродетельных американских семей на страже христианской морали. На их дискуссионном форуме неполадки, а к сайту нет доступа, — объявил один из бригадиров.

— То же самое происходит в Республиканской лиге против социального хаоса, — с беспокойством заметил другой.

— Канал Си-би-эс сообщил нам, что их форум для обсуждения программы «Самый лучший» тоже только что закрылся для пользователей, — смущенно сказал третий.

— Понятно, — сказал командор. — Этому сукину сыну удалось отразить наши атаки. Подождите!

В операционном зале Информационной службы ФБР снова воцарилась тишина. Сейчас на главном экране появилось объявление: «Уважаемые зрители, мы приносим извинения за небольшой перерыв в трансляции нашей программы».

По залу прокатилась волна радости и ликования. Все поздравляли друг друга, как после успешного запуска на орбиту нового спутника.

Однако эти восторги сразу прекратились после прочтения следующего послания: «Личное сообщение для командора Билла Малмэна!»

На огромном экране появился гротескный мультфильм, в котором грубо нарисованное лицо командора (фрагмент карикатуры на Малмэна, напечатанной как-то в газете) было приделано к телу самки шимпанзе, уступающей энергичному напору властного самца.

9

С вечера предыдущего дня центр притяжения семьи Атертон переместился из гостиной, от телевизора «Сони» с огромным плазменным экраном, в кабинет, к старому доброму компьютеру с семнадцатидюймовым монитором.

Родители сменяли друг друга каждые два часа, чтобы следить за игрой своей дочери Трейси и в то же время экономить силы для часов и дней, которые им еще предстоит провести перед монитором.

Они были совершенно уверены в том, что их обожаемое дитя будет стойко держаться, пока полиция и ФБР не придут на помощь. Но… действительно ли ей нужно носить такие короткие шорты и облегающие топы?

Участники шоу в своей квартире еще только просыпались. Атмосфера за завтраком была довольно напряженной. Приближался час первых выдвижений. Чак, перешагивая через сиденье стула, на который собирался сесть, держал в руках чашку кофе с молоком. Он и не предполагал, что спровоцирует конфликт, который будет занимать участников до самого обеда. Он был так неловок, что часть содержимого его чашки вылилась на шорты Джейми. Взвыв от страха и боли, она попятилась назад и задела Эндрю.

— Ты меня обжег, болван! Ой, горячо! Мне больно! О, боже, у меня непременно останется шрам! — заорала Джейми на Чака.

— Эта дура отдавила мне ногу! — прохныкал Эндрю-«романтик», держась за ступню обеими руками и рискуя в любой момент потерять равновесие.

— Заткнись, ты, баба! — ответил ему Чак, неожиданно выйдя из себя.

— Да сделайте же что-нибудь! Вы что, не видите, что я страдаю? — снова начала Джейми, заметив, что внимание группы от нее ускользает.

— Подожди, успокойся! — попробовала отвлечь ее Хитер.

Однако Джейми не хотела ничего слушать и метнула на Чака сердитый взгляд. Но Чак — настоящий мужчина, девяносто четыре килограмма накачанных мышц! — решил не поддаваться на провокации какой-то белобрысой истерички и глупо заулыбался, глядя на нее.

— Он еще и смеется, этот козел! — воскликнула Джейми.

— Ну-ка, повтори, что ты сказала? — произнес Чак, с угрожающим видом поднимаясь со стула.

В комнате воцарилось тяжелое молчание, неожиданно прерванное хохотом Донны-«бунтарки».

— Ну ладно, хватит, успокойтесь все! — снова возвысила голос Хитер.

— А тебя вообще не спрашивают, понятно? — ответил ей Чак, задетый смехом Донны до глубины своей мужской сущности.

И всё в таком духе, под изумленным взглядом Брюса-«увальня», который чувствовал себя как на сборище откровенно враждебно настроенных инопланетян. В конце концов Джейми в сопровождении Хитер ушла и закрылась в ванной, чтобы обработать ожог и нанести на него спасительный крем. Чак же, внутренне кипя от ярости, побил все рекорды на лыжном тренажере. Все остальные по очереди наведались в исповедальню, чтобы поделиться своими чувствами по поводу недавнего инцидента, который, возможно, сыграет решающую роль при определении первых «избранных».

10

Провал атаки Информационной службы не добавил порядка в дела Клары. Помимо того, что на настоящий момент было невозможно запретить сайт, транслировавший передачу, нужно было еще найти замену командору Биллу Малмэну, чья репутация сильно пошатнулась в связи с недавним фиаско. Это неизбежно влекло за собой значительные потери во времени. И что еще хуже, оскорбление, нанесенное Информационной службе, увиденное в режиме реального времени сотнями миллионов пользователей Интернета и донельзя раздутое падкими на сенсации СМИ, в значительной степени повлияло на создание более благоприятного имиджа похитителей.

Поиски черного микроавтобуса не давали пока никаких результатов. Его регистрационный номер никто не запомнил, к тому же такое транспортное средство легко арендовать под чужим именем, а после перекрасить.

Что касается бассейна-джакузи, то у поставщика в Сан-Марино удалось найти недавний заказ, оплаченный наличными под вымышленным именем. Товар был заказан по телефону, и клиент сам прислал за ним фургончик. Куда доставил джакузи этот фургончик, узнать было невозможно. Лыжный тренажер оказался старой, трехлетней давности моделью; такой легко могли купить по случаю у хозяев спортивного зала, обновлявших оборудование, или у окончательно махнувшего рукой на свою фигуру богача.

План квартиры был на всякий случай направлен архитекторам, но те не смогли ничем помочь. Разговоры участников также не давали ничего нового. Очевидно, они обсуждали обстоятельства, приведшие их сюда, в те первые двадцать четыре часа, что провели вместе в этой квартире. Однако первые сутки совместного пребывания кандидатов в шоу не показали, ограничившись их представлением публике, которое Клара смотрела с коллегами. Кроме того, трансляция шла с небольшой задержкой во времени, должно быть, для того, чтобы скорректировать указания на местонахождение игроков в том случае, если кто-нибудь из участников не сможет удержать язык за зубами.

Оставалось верить, что удастся выудить хоть что-то из углубленных допросов соседей и друзей пропавших.

Клара ехала на встречу, на которую возлагала большие надежды. Ее ожидал Рэй Кауфман, продюсер и директор по кастингу передачи «Самый лучший». Это он первым опознал в пропавших неудавшихся участников собственного реалити-шоу. Его секретарь Пенелопа сообщила Кларе, что в до предела забитом расписании босса все же нашлась десятиминутная пауза для общения с полицией. Сначала Клара двигалась в северном направлении по автостраде Санта-Ана, потом свернула на запад и съехала на трассу Голливуд. На бульваре Беверли возвышалась гигантская башня, где располагались студии Си-би-эс. На горизонте в дымке смога расплывались холмы.

Проведенная божественной Пенелопой в кабинет директора по кастингу, Клара оказалась в просторном помещении площадью более ста двадцати квадратных метров, выкрашенном в кремовый цвет, с толстым и мягким ковром на полу. Несмотря на то что огромный вентилятор, подвешенный к обшитому деревом потолку, старался изо всех сил, в воздухе висел густой запах сигары. В силу профессиональной привычки Рэй Кауфман изучал походку Клары, пока та подходила к его письменному столу из орехового дерева. Решительная, но женственная. Он встал, скупо бросил обязательное: «Рад с вами познакомиться» — и протянул руку. Клара пожала ее, как ей самой показалось, чересчур энергично, но человек с седыми волосами и пронзительными синими глазами не возражал. Он снова медленно опустился в кресло, но ей сесть не предложил. Еще одна профессиональная привычка. Клара стояла перед ним в легком замешательстве. После секундного колебания она решила присесть на один из диванчиков бордовой кожи, стоявших рядом с письменным столом.

— Мне очень жаль, что Информационная служба потерпела такую неудачу, — бросил Рэй, улыбаясь уголками губ.

— Вы очень любезны, мистер Кауфман. Мистер Кауфман, пропавшие…

— Вы из Нью-Джерси?

— Точно! — ответила Клара, удивленная такой проницательностью и чувствуя себя немного не в своей тарелке.

Она приехала в Лос-Анджелес два года назад, и уже через полгода ей стало казаться, что она полностью избавилась от легкой гнусавости, характерной для речи жителей Восточного побережья. Она и не помнила, когда ей последний раз делали подобное замечание.

— И что же вы у нас делаете? Я хочу сказать: вам, вероятно, следовало бы работать в Нью-Йорке?

Голос был мягким, да и вопрос, казалось, был задан просто из здорового любопытства. Но Клара чувствовала, что Рэй ведет какую-то игру, которая приведет к тому, что она полностью раскроется перед ним, прежде чем сама это заметит.

— Это длинная история, мистер Кауфман, и я здесь не для того…

— Проблемы с подчиненными, я полагаю. Или что-нибудь еще в том же духе. Мы становимся начальством, чтобы ему не подчиняться, но однажды…

Клара начинала понимать, почему столько кандидатов, участвовавших в кастинге, ломались уже на первых минутах. Комбинезон ее не спасал. Сейчас она чувствовала себя полностью раздетой перед этим человеком с медленными точными жестами и чарующим взглядом.

— Послушайте, мистер Кауфман, в этот самый момент на кону стоят человеческие жизни, и нас должны занимать именно они.

— Как скажете, мисс Редфилд.

— Лучше зовите меня «лейтенант»! Или вообще никак не зовите — это еще лучше.

— Ну что ж, приступим. Я в вашем распоряжении, лейтенант, — сказал Рэй, доставая очередную кубинскую сигару «Ромео и Джульетта» из лакированного футляра.

— Мистер Кауфман, все пропавшие участвовали в вашем кастинге. Как вы думаете, может ли кто-нибудь из людей, работающих или работавших с вами, быть причастным к этому похищению?

— Я прекрасно знаю своих сотрудников. Единственная их цель — занять мое место, а не закончить свои дни в тюрьме, отбывая срок за похищение людей, — ответил Рэй, поднося горящую спичку к сигаре. Обручального кольца на руке не было.

— А кто, кроме ваших непосредственных подчиненных, мог общаться с кандидатами во время кастинга?

— Ну… приличное количество народу, вообще-то говоря. Регистраторши, психологи, охранники, аниматоры, другие кандидаты, операторы, журналисты, члены жюри кастинга, ассистенты режиссера, продюсеры, сопродюсеры, режиссеры, ассистенты, ассистенты ассистентов, ассистенты ассистентов ассистентов… Всех не упомнишь.

— Понятно. А кто из них мог иметь доступ к подробным досье кандидатов? — спросила Клара, выпрямляясь на слишком удобном канапе.

— Жюри, психологи, продюсеры, режиссеры, ассистенты, ассис…

— Извините, что перебиваю: кто входил в жюри кастинга?

— Если я не ошибаюсь, пропавшие молодые люди участвовали во втором кастинге. Он проводился только для Лос-Анджелеса. Никто из них не прошел на третий кастинг, объединявший все крупные города. Членами жюри были Томас Дуриф, Патрисия Дитковски, Майкл и я.

— Майкл?

— Майкл Лиль Сегал. Друг. Исполнительный продюсер.

— Похищенные были знакомы друг с другом?

— Не знаю. Понимаете, у нас больше шестидесяти тысяч кандидатов. Только из Лос-Анджелеса. Поэтому мы весьма расторопны. Впрочем, сам я узнал только одного из кандидатов, когда их показывали в новостях. Девушку, ну… эту…

— Хитер, Донну? Нет-нет, вряд ли это была Донна…

— О, эта Донна — настоящая тигрица, как я теперь убедился, — сказал Рэй, и в его глазах промелькнул отблеск восхищения. — Но это была не она…

— Трейси, Джейми…

— Да, точно! Трейси! Она мне бросилась в глаза. Других замечаешь только после нее. Но это не так уж важно. Могу вам еще сказать, что все пропавшие кандидаты пришли в разные дни.

— Мне хотелось бы иметь полный список всех сотрудников вашей компании, работавших в ней на момент кастинга.

— Этим займется Пенелопа. Пенелопа!! — взревел Рэй через комнату, оставив свой интерком мирно дремать на куче бумаг.

— Мистер Кауфман, а как вы сами думаете, что могло произойти?

— Понятия не имею, но я знаю одно: организатор этого, простите меня, борделя пытается скомпрометировать нашу передачу. Рейтинг катастрофически упал, и рекламодатели уже начинают нам угрожать. Это незаконная конкуренция, а так называемая Информационная служба ничего не делает для того, чтобы исправить положение. Интернет-форум телешоу «Самый лучший» работает от случая к случаю, да и на нем обсуждают в основном эту дьявольскую передачу. Я надеюсь, что вы прекратите это безобразие как можно скорее, — сказал Рэй, нервно перебирая какие-то бумаги у себя на столе.

Клара поняла, что наступила на больную мозоль. Пора было прощаться.

— Мы делаем все возможное, мистер Кауфман. Правда, цели у нас несколько иные. Спасибо, что уделили мне время.

Рэй поднялся с кресла и проводил ее до двери, постепенно обретая прежнее спокойствие.

— Надеюсь, вы простите меня, лейтенант Редфилд, если я показался вам поверхностным. Просто на следующей неделе я ожидаю визита налогового инспектора, единственное желание которого — меня как следует оттра… Нет, я, пожалуй, промолчу. Иначе рискую прослыть грубияном. История с этими пропавшими нам совсем не ко времени пришлась, — пожаловался он.

Выходя из кабинета, Клара вновь поймала пристальный взгляд его голубых глаз. Впрочем, если присмотреться, глаза были скорее светло-серые. И делали Рэя чем-то похожим на Ричарда Гира.

— Пенелопа отправит вам список сотрудников в самое ближайшее время.

— Я свяжусь с некоторыми из них по телефону, — сказала Клара. — Прежде всего с психологами. Спасибо, мистер Кауфман. Обязательно позвоните мне, если вспомните что-нибудь важное.

— Не премину. До свидания, — произнес он с изысканной вежливостью.

— До свидания.

Она услышала, как, закрывая дверь, он сказал: «Следующая!» — или ей это только показалось?

Клара оседлала свой мотоцикл и взяла курс на полицейское управление. Она надеялась успеть к двум часам, чтобы узнать, кто попадет в первую пару номинантов.

11

Глядя на фальшивый огонь, пламенеющий в фальшивом камине этой фальшивой квартиры, Хитер вспоминала всю цепочку событий, которые привели ее сюда.

Сначала — звонок по платному номеру для записи на передачу «Самый лучший». Автоответчик спросил о ее профессии, возрасте и семейном положении. Потом последовал вопрос: зачем она хочет участвовать в игре — ради славы, жизненного опыта или денег? Поколебавшись несколько мгновений между первым и вторым вариантом, она все-таки нажала клавишу «два». Голосовой сервер присвоил ей идентификационный номер и сообщил место и время проведения встречи с кандидатами. Две недели спустя она приехала на кастинг.

Несмотря на то что она приехала на час раньше назначенного времени, у входа уже собралась толпа в три тысячи человек.

После шести часов, проведенных на ногах под палящим солнцем, в очереди, которая толкалась и сыпала оскорблениями, среди людей, пытавшихся обескуражить конкурентов, рассуждая о трудностях предстоящих испытаний, она наконец вошла в огромный прохладный холл. Там ее ожидала еще одна очередь, совершенно невыносимая из-за криков, эхом раскатывающихся по помещению, и тошнотворного запаха пота, смешанного с ароматами дешевых духов. В глубине холла она увидела большую стеклянную дверь, перед которой за необъятным столом сидели пять девушек.

Подошла ее очередь, она показала свой идентификационный номер, удостоверение личности и фотографии. Ей дали составленный в трех экземплярах контракт на ее имя, который она подписала даже не читая. Высокая блондинка за столом объяснила ей, что она обязалась ничего не рассказывать о кастинге в течение одного года и что ее лицо отныне может использоваться в любом виде без финансовой компенсации.

— Хорошо. Я могу войти?

— Нет, мисс, сначала завизируйте каждую страницу контракта.

В комнате за стеклянной дверью ее ожидала очередная толпа. Каждые пять минут две молодые женщины с пышными формами пропускали кандидатов группами по двадцать человек, как в Диснейленде. В третьей комнате женщина с суровым лицом проверила ее контракт и предложила ей заполнить анкету. Указав свое семейное положение, Хитер должна была еще написать, сколько времени длились ее самые стабильные отношения, когда произошел последний разрыв, кто принял решение расстаться, насколько далеко заходили заигрывания, встречалась ли она с несколькими представителями противоположного пола одновременно, является ли она завсегдатаем ночных клубов, а также упомянуть о любимой телевизионной передаче, кумире среди актеров или актрис, религиозных убеждениях, музыкальных предпочтениях, политических взглядах, человеке, которым она больше всего восхищается, и даже о любимой мелодии для мобильного телефона. Закончив, Хитер встала и прошла в коридор. Тут открылась какая-то дверь, и молодая женщина крикнула:

— Следующий!

Хитер поспешила на голос и очутилась прямо перед камерой. Ее попросили представиться, и собеседование началось: ее побуждения, ее семья, отношения с юношами. Были ли у нее гомосексуальные связи? Чувствует ли она себя способной выражать возможные эмоциональные порывы перед камерой? Если да, то до какой степени?

— Большое спасибо, мисс, вы можете идти!

И больше ничего. Целый месяц. Потом телефонный звонок. Она прошла во второй тур кастинга. Неделю спустя она приехала в некое место, которое должна была хранить в тайне, имея при себе девственно чистую справку из полиции и отрицательные результаты анализа на ВИЧ. Новый контракт, новые анкеты. И новая телевизионная проба. Еще более личные, более нескромные вопросы. Придумать историю. Рассказать что-нибудь важное. Рассмешить. Подождать в коридоре. Встретиться с психологом. Рассказать о своих побуждениях, о жизни в коллективе. Еще подождать, потом предстать перед жюри. Ответить на другие вопросы, спеть, станцевать, соблазнить.

Уйти.

После того как она вышла из комнаты, один из сотрудников, проводивших кастинг, догнал ее и серьезно сказал:

— Послушай, Хитер, мне не следовало бы тебе говорить, но, к сожалению, на этом твои приключения заканчиваются. Жюри решило не пропускать тебя на последний тур.

Она разрыдалась. Он обнял ее.

— Знаешь, это не твоя вина. Они ищут определенные типажи. А кроме того, они считают, что ты подделала удостоверение личности, чтобы скрыть свой возраст.

Она предпочла не отвечать. Молодой человек огляделся и доверительно, как бы вскользь произнес:

— Я могу кое-что для тебя сделать.

— Да?

— Это еще не точно, но студия работает над концепцией другой передачи.

— Что за передача?

— Это передача для трансляции в Интернете, гораздо более короткая и с меньшим количеством игроков. Преимущество Интернета состоит в том, что правила будут намного более гибкими. Участники смогут говорить и делать все, что захотят, даже обсуждать политику без всякой цензуры. Может, эта программа будет и не такой значительной, как «Самый лучший», но, думаю, ее популярность у зрителей будет не меньшей.

Перед ней мелькнул луч надежды. Кажется, этот проект гораздо лучше отвечает особенностям ее личности.

— Мне не нужно было говорить с тобой обо всем этом.

Сейчас молодой человек уже жалел о своей откровенности и собирался уходить, но она схватила его за рукав.

— Нет, подождите. Вы хотели мне что-то сказать.

Немного поколебавшись, он наконец ответил:

— Если передача выйдет, то я буду ее режиссером. И я считаю, что ты достойна того, чтобы в ней участвовать.

— О, спасибо, спасибо, спасибо!

— Подожди, еще ничего не решено. Не обольщайся. Я поддержу твою кандидатуру, но решение принимаю не только я. И вообще, мне следовало бы молчать. Послушай, Хитер, ты не должна никому говорить о том, что я тебе сказал: ни родителям, ни даже лучшей подруге. В этом городе такие вещи узнаются очень быстро. Ты единственный человек, с которым я разговаривал на эту тему, и если что-нибудь станет известно, то твой телефон точно не зазвонит. Ты должна поклясться, что ничего никому не скажешь.

— Ладно, я клянусь, что никогда никому ничего не скажу, даже своим мягким игрушкам.

— Хорошо. Единственное, что ты должна сделать — собрать вещи на неделю в маленькую сумку и спрятать ее. Проект будет запущен где-то в начале летних каникул. Отобранные кандидаты будут уведомлены в последний момент, и у них будет пять минут на то, чтобы собраться и переехать. Таковы правила.

— Это самый прекрасный день в моей жизни.

— Что ж, может быть, скоро увидимся. Пока!

— Подожди, ты даже не сказал мне, как тебя зовут!

— Можешь называть меня Дэн.

Спустя неделю ей позвонили, чтобы подтвердить, что она не прошла отбор на участие в шоу «Самый лучший». Потом наступило полное затишье, длившееся несколько месяцев. В конце концов она перестала на что-либо надеяться. А позавчера во второй половине дня раздалась телефонная трель.

— Хитер?

— Да.

— Это Дэн. Ты меня помнишь?

— Дэн!

— Ты где?

— Дома. Смотрю телевизор.

— Адрес прежний — Мейерфилд-роуд, тысяча пятьсот двадцать три?

— Прежний.

— Ты с кем-то из друзей?

— Нет, я совершенно одна. Мама должна скоро вернуться.

— Что ж, жаль, а то бы ты объявила им потрясающую новость. Я стою у тебя на пороге. Ты можешь мне открыть?

Она поспешно открыла дверь и увидела Дэна, одетого в смокинг и держащего на плече огромную камеру. Он торжественно объявил Хитер, что она отобрана для участия в передаче.

От восторга она прыгала и кричала как безумная. Потом Дэн представил ей мужчину, стоявшего позади него. Тот был немного постарше, но все равно очень приятный.

— Позволь представить тебе Тома, твоего личного наставника. Он объяснит тебе все необходимое о ходе игры.

— Здравствуйте, Том.

— Здравствуйте, Хитер. Очень рад с вами познакомиться.

— Хитер, мне не хочется тебя торопить, но мы уезжаем через пять минут. Твоих родителей предупредили. Они согласны. Но уговорить твоего отца было нелегко.

Совершенно растерянная, она собрала вещи, взяла несессер с косметикой и плюшевого кролика. Том объяснил ей, что в реалити-шоу правила игры запрещают любые контакты с внешним миром. Ни телефона, ни электронной почты. Нельзя брать с собой никакие электронные приборы: ни ноутбук, ни телевизор, ни карманный DVD-плеер, ни MP-3, ни электронную записную книжку — ничего.

— Настоящее возвращение к истокам! — пошутил Том.

Теперь Хитер беспокоилась о том, как она будет выглядеть на экране. К счастью, она совсем недавно была в парикмахерской. В состоянии полного исступления, близкого к истерике, она показала им свою комнату, свою вселенную, фотографии родных.

— Мы уже в прямом эфире?

— Еще нет. Но все это мы используем для твоего портрета. Всё, ты готова?

— Вы с ума сошли? Я не могу уехать вот так.

— Хорошо, даем тебе еще две минуты.

Она взяла еще несколько вещей, но они не помещались в сумку.

— Ну же, Хитер, ты уезжаешь всего на неделю.

— Да, я знаю. Подождите, мне надо предупредить брата.

— Сожалею, но ты знаешь правила. Настаивать бесполезно. Твои родители, должно быть, уже позвонили ему.

— Нет, его номер знаю только я.

— Ну хорошо, мы все передадим твоим родителям или позвоним ему сами. С этого момента ты должна заниматься собой, и только собой. И уже давно пора идти. А то это будет нечестно по отношению к другим участникам.

Так она и покинула дом, ничего не зная о том, что ждет ее впереди. Она забралась в черный микроавтобус с затемненными стеклами и логотипом на одном из боков — странным глазом, зрачок которого представлял собой барабан револьвера. Пока Том объяснял ей правила игры и давал на подпись контракт, Дэн завел мотор, и они поехали забирать следующего участника. На бульваре Сансет Дэн показал ей Камерон Диас, садившуюся в свою «тойоту-приус». Эта машина-гибрид заводится на бензине, а потом работает за счет электрического мотора, заряжающегося при движении, — одним словом, стильный символ борьбы с нефтью, а значит, с терроризмом, если верить некоторым модным воззрениям. Потом было знакомство с Джейми, Донной и Трейси и начало их соперничества. Наконец они приехали в гигантскую студию, где девушек наскоро познакомили с тремя уже ждавшими их юношами, дали последние наставления, и вся компания вошла в квартиру под пристальным наблюдением телекамер. В первый вечер ей удалось завязать знакомство с Брюсом, который хотя и выглядел несколько странно, все же показался ей симпатичным. На следующее утро, после инцидента с кофе, уже сформировались две группировки. Джейми, Эндрю и Донна с одной стороны. Чак, Трейси и Брюс — с другой. А она посередине. И теперь ей надо будет выбрать двух человек, двух номинантов. Что же делать? А что, если номинируют ее?

12

В два часа Клара сидела перед своим компьютером. Для нее напряжение достигло высшей точки, поскольку она не успела к объявлению номинантов. Голос попросил всех собраться в гостиной для оглашения результатов. Семеро молодых людей с напряженными лицами застыли в ожидании на фиолетовых диванах.

— Два сегодняшних номинанта — это…

Клара представила себе волнение, охватившее сейчас семьи пропавших ребят.

— Джейми и Брюс!

— Нет! — воскликнула Клара. Она бы точно так же отреагировала на любые другие имена — происходящее приблизилось, превращаясь в ужасную реальность.

На лице Брюса не дрогнул ни один мускул. Джейми же, наоборот, была в шоке. Она переводила пристальный взгляд с одного участника на другого, словно пытаясь определить, кто виновен в этом предательстве.

Невидимый голос продолжал:

— Вы должны собрать свои вещи, поскольку один из вас уйдет сегодня ровно в полночь. Спасибо за внимание.

Джейми взорвалась.

— Ну что я вам сделала? Что я вам сделала? — спрашивала она со слезами на глазах.

Оставшиеся, упиваясь своим великодушием, по очереди пытались ее утешить, понимая, что таким образом привлекают к себе внимание зрителей.

Внизу экрана появились фотографии номинантов: Джейми с номером один и Брюса с номером два. Можно было голосовать, чтобы спасти одного из них, цена голоса — пять долларов.

Клара позвонила в Информационную службу ФБР и попросила проследить за денежными потоками с сайта, который до этого был бесплатным.

Утерев слезы, Джейми царственным, как ей казалось, движением поднялась с дивана. Проходя мимо Чака, которого она считала главным виновником столь несправедливого решения, она метнула в него взгляд, полный презрения и вызова. Она растянулась на кровати и несколько минут не мигая смотрела в потолок. Чак же прошел в голубую спальню, чтобы выкурить «сигарету», которую Эндрю свернул для него накануне. Запах дыма раздражал Джейми, и она отправилась в комнату юношей. Однако, уже стоя на пороге, она решила отказаться от стратегии прямого противостояния. Встала в позу кинозвезды, некоторое время внимательно рассматривала Чака, а потом сделала нечто неожиданное: начала наводить порядок в мужской спальне. Собирая грязные носки, она думала, что тем самым демонстрирует ему не только состояние своей души, но и трусики-стринги под джинсами с низкой талией. Честно говоря, она не представляла, какое из средств окажется эффективнее для завоевания доверия врага. Наконец она села на кровать и предложила сделать ему массаж. Наркотик на время усыпил волю Чака, и тот согласился. Джейми хотела не только приручить опасного для нее противника, она надеялась, что у зрителей хватит совести не разрушать зарождающуюся историю любви и таким образом она будет спасена.

Клара рассеянно смотрела на экран, внимательно изучая список людей, работавших над передачей «Самый лучший», который ей только что прислала Пенелопа.

У нее было чуть меньше восьми часов на то, чтобы попытаться предотвратить первое убийство.

13

Для съемок специального выпуска новостей, который должен был выйти на телеэкраны в восемь вечера, Стив Кидни — звезда Канала-6 — явился домой к Розе Брэдбери, матери Брюса-«увальня», чтобы расспросить ее о том, как она себя чувствует после номинации сына.

— Миссис Брэдбери, как вы считаете, ваш сын действительно находится в смертельной опасности или же он просто участвует в игре, которая пытается поднять рейтинг за счет дешевых сенсаций? — спросил журналист, придав своему лицу серьезное выражение, старательно отрепетированное поутру перед зеркалом в ванной.

— Брюс всегда отличался умением попадать в сложные ситуации. Но сейчас он действительно рискует жизнью, я в этом уверена, — ответила миссис Брэдбери, сидя в кресле, накрытом шкурой неизвестного представителя фауны, с верным Лабрадором Вуфи у ног.

— Можете ли вы объяснить нашим телезрителям, как ваш сын позволил втянуть себя в эту историю? Вы знали, что он участвовал в кастинге?

— Нет, я ничего не знала. Это ужасно. Я должна была заподозрить неладное. Но он всегда скрывает от меня, чем занимается. Я не знаю, что заставило его принять участие в этом кастинге. Кроме того, он не создан для жизни в коллективе. Я ему это не раз повторяла. Уже в лагерях для полных…

— Ваш сын посещал лагеря для полных! — перебил ее Кидни. — Я напоминаю нашим телезрителям, что лагеря для полных — это знаменитые лагеря отдыха для подростков, страдающих от лишнего веса. Передовые методы организаторов таких лагерей не раз становились темой острых репортажей на нашем канале.

— Да, посещал. А что здесь такого? — повысила голос миссис Брэдбери, сверкая глазами. Пес, лежавший у ее ног, тревожно заворчал.

— Нет, ничего. Продолжайте, прошу вас.

— Вы хотите меня в чем-то обвинить! Но это я — жертва всего этого… биип! Какой-то… биип… гад… биип… журналистишка… биип! — заорала миссис Брэдбери, в прямом эфире понося журналиста на чем свет стоит.

— Миссис Брэдбери!..

— Немедленно убирайтесь из моего дома вместе со своей… биип… камерой! — кричала она, пытаясь удержать Вуфи, готового вцепиться в идеально выбритую шею журналиста.

— Сейчас мы на несколько минут покинем Стива и послушаем Дженнифер О'Брайен, которая в настоящий момент находится в доме семьи Джейми Темпл, второй номинантки. Дженнифер, вы меня слышите? — вступила диктор в студии.

— Да, я вас прекрасно слышу. Рядом со мной сейчас действительно вся семья Джейми, ее родители, а также ее соседка и лучшая подруга Тина. Миссис Темпл, это уже второе несчастье, свалившееся на вас за последние четырнадцать часов?

— Да, действительно, это… Извините меня, — только и смогла выговорить мать Джейми, давясь рыданиями.

Она пыталась взять себя в руки, но Дженнифер О'Брайен чувствовала, что это займет слишком много времени.

— Мы всё понимаем, миссис Темпл. Может быть, мне лучше обратиться к вашему мужу? Мистер Темпл, вы мне только что сказали, что, по-вашему, это просто дурная шутка.

— Да, я уверен… то, что… происходит, закончится хорошо… Прошу меня простить, — с трудом произнес отец Джейми и шумно высморкался.

— О, я вас понимаю. После такого удара… Тина, вы тоже очень хорошо знали Джейми, можете ли вы… Тина?

День второй

14

Ровно в полночь семь участников во второй раз расселись на двух огромных диванах в гостиной. «Бимбо» Джейми сидела рядом с «романтиком» Эндрю и «бунтаркой» Донной, держа за руку своего нового избранника, мускулистого Чака Бартолетти. На втором диване расположился «увалень» Брюс вместе с «соблазнительницей» Трейси и «умницей» Хитер, которые подсели к нему из жалости, для поддержки. У ног Джейми и Брюса стояли сумки с вещами, что делало происходящее еще более волнующим и унизительным. Из динамиков в гостиной раздался голос невидимого хозяина:

— Мы получили более тридцати трех тысяч голосов, которые и позволили нам определить лидера. И сейчас пришло время узнать, кто из вас покинет игру. Джейми, Брюс, вы готовы?

Оба невольно кивнули. Брюс оставался невозмутимым, тогда как Джейми, теребившая руку Чака, была близка к обмороку.

— Участник, который покинет нас первым, — это… Ах, извините! Я забыл вам сказать, что у выбывшего будет только две минуты на то, чтобы попрощаться со своими друзьями. Потом ему предстоит встреча с нашими гостями, которые ожидают его на съемочной площадке, и со своими первыми поклонниками, сгорающими от нетерпения задать ему множество вопросов. Все, не буду вас больше мучить. Первый участник, который нас покидает, — Джейми! Джейми, ты набрала только сорок два процента голосов, но это четырнадцать тысяч человек, которые тебя поддержали и которых мы сердечно благодарим. А теперь попрощайся с друзьями.

Джейми не смогла сдержать слез. Ее окружили все остальные участники, кроме Брюса, который наслаждался своей победой.

После душераздирающей сцены прощания Джейми бросила на Чака ледяной взгляд. Только подумать, что вечером она сочла нужным целоваться с этим мерзавцем! Сейчас он вызывал у нее лишь отвращение. Прежде чем выйти за дверь, ведущую в коридор, Джейми в последний раз помахала рукой каждому из счастливчиков, старательно игнорируя Чака. Потом она шагнула за дверь, которая автоматически захлопнулась.

Она оказалась в широком белом коридоре, абсолютно пустом, если не считать камеры, подвешенной к потолку. Негромкий шум поворачивающегося объектива был единственным звуком, раздающимся в этом обитом войлоком коридоре, где царило спокойствие и умиротворение.

Джейми знала, что у нее есть несколько секунд передышки, прежде чем она выйдет на съемочную площадку и услышит приветственные возгласы гостей и поклонников. Она продержалась на передаче всего лишь немногим более двадцати четырех часов. Гораздо меньше, чем ее обожаемая Пэрис Хилтон,^[2] не сдававшаяся целых три месяца. Но она не станет опускать руки из-за такого пустяка. Джейми ждала не славы (для этого надо иметь определенный талант) и даже не признания (для этого нужно работать), а скорее некоторой известности.

Подумав о поклонниках, она привела в порядок свои длинные белокурые волосы и рывком открыла дверь в глубине коридора. «Смотри-ка, лифт! А, нет, это скорее похоже на какой-то тамбур. Но что…»

Довольно толстый приземистый человек, одетый в черное, на голове — обтягивающая маска с прорезями для глаз и рта, стоял прямо перед ней, расставив ноги и держа обеими руками огромный пистолет.

Джейми уже не увидела, как последняя камера снимала ее ошеломленное лицо, когда пуля с тефлоновым наконечником вошла ей в лоб, с которого она только что откинула светлые пряди.

Для зрителей история Джейми закончилась на этом моменте. Камера запечатлела ее конец крупным планом, подождала, пока девушка упадет, и отключилась.

Потом действие опять переместилось в квартиру, где участники уже обсуждали новую жизнь Джейми.

Но для Эда Дамера начиналась другая история. Он стянул маску и несколько секунд смотрел на дело своих рук. Потом принялся за работу.

Он вспомнил телепередачу, в которой съемочная группа наблюдала за молодым человеком, учредившим компанию по уборке помещений после убийств, самоубийств, смертей от передозировки наркотиков и тому подобное. Показывали, как он нашел матрац, пропитанный мочой мужчины, восемь дней лежавшего рядом со своей женой, которую он убил. В другом выпуске он убирал ванную комнату, в которой была из ружья застрелена женщина, и иронизировал по поводу того, что полиция считает виновным ее брата, владевшего оружием.

Ну и ладно. Про передачу, в которой он участвует, люди могут говорить, что хотят, но здесь по крайней мере не доходит до того, чтобы показывать, как он отмывает кровь и убирает омерзительное месиво из мозгов, волос и осколков раздробленных костей.

Приведя тамбур в порядок, он запихнул труп Джейми в чехол, с трудом взвалил на плечо и спустился с ним в подвал. Там он открыл один из двух огромных холодильников и осторожно положил туда Джейми. Посмотрев на мешок, в который было сложено то, что он отскреб от стен и с пола, Эд твердо решил, что в следующий раз использует более мелкий калибр.

15

Несколько минут после смерти Джейми ни Клара, ни другие сотрудники отдела розыска пропавших полицейского управления Лос-Анджелеса не могли произнести ничего, кроме: «О, господи!» Столь быстрым, страшным и шокирующим был ее конец. А вид других участников, занятых мелочным выяснением отношений, не подозревающих о грозящей им опасности, придавал кадрам, сменяющим друг друга на экране, оттенок нереальности, ничтожности и непристойности.

Какое потрясение для несчастных родителей Джейми — увидеть в прямом эфире, как их собственная дочь заплатила жизнью за участие в дурацком шоу!

Какой удар по репутации полицейского управления Лос-Анджелеса и ФБР, которые не смогли помешать убийце! Не говоря уже о СМИ, которые ухватятся за это дело и раздуют его до невозможности…

Было два часа ночи, и Клара оставалась одна на всем этаже. У нее было много дел. Прежде всего следовало как можно скорее забыть о том, что Джейми мертва, и полностью сосредоточиться на похитителе. Нужно было спасти шестерых оставшихся.

Но она не могла не думать о погибшей — это было сильнее нее. Каждый раз, когда пропавшего обнаруживали мертвым, что-то в ней будто надламывалось. Даже если дело казалось проигранным с самого начала, в сердце до последнего момента теплилась искорка наивной надежды. Шанс спасти чью-то жизнь, пусть даже самый незначительный, есть всегда, и нужно было цепляться за эту искорку для того, чтобы сделать возможным, если не терпимым, погружение в самые темные бездны человеческой души.

Когда угасала надежда, наступало разочарование. Найти пропавшего, даже мертвым, было необходимо. И жертва заслуживала достойных похорон, и семья могла наконец начать скорбные приготовления. Проблема заключалась в том, что в большинстве случаев обстоятельства смерти были настолько грязными, а иногда гротескными и абсурдными, что подобные дела уносили годы жизни. Насилие больше не знало границ ни в мегаполисах, ни даже в самой отдаленной провинции. А преступниками редко становились садисты, жаждущие крови. Чаще всего это были забытые обществом люди, которые однажды рвали последнюю нить, соединявшую их с человечеством, и превращались в неразмышляющих убийц.

Одни убивали изнасилованную ими девушку, хотя вначале хотели всего лишь приятно провести с ней время. Другие убивали из желания украсть немного денег или кредитную карту, чтобы купить себе модную одежду или электронные игрушки. Третьи действовали из ненависти или мести, вызванной какими-нибудь ничтожными причинами.

Убийцы не всегда хотели отнять жизнь и даже не всегда осознавали, что делают. Иногда у подобного поступка не было ни ясной причины, ни четкой цели. Ни даже сожалений. Не было ничего.

Абсолютно ничего.

«Как-то само собой получилось», — не раз слышала она, допрашивая убийцу.

Тело могли спрятать где угодно — в мусороуборочной машине, под грудой строительных отходов, в лесу, в реке, в холодильнике или дымоходе. Труп находили на следующий день, спустя несколько дней, неделю, месяцы или годы. А иногда вообще не находили.

В случае с Джейми Клара первый раз за свою практику наблюдала за последними двадцатью четырьмя часами жизни пропавшей и, что еще тяжелее, практически присутствовала при ее смерти. Эта история не шла ни в какое сравнение с тем, что ей довелось когда-либо видеть.

С начала работы в полиции Клара показывала лучшие результаты в расследованиях, чем даже наиболее опытные ее коллеги. Поэтому постепенно ей стали поручать все более и более сложные дела. Но большинство пропавших были мертвы уже тогда, когда поступали заявления об их исчезновении. И сколько же невинных жертв, ушедших в мир иной, приходится на те несколько десятков человек, которых после побегов и похищений ей удалось обнаружить живыми, а иногда и вырвать из рук преступника?

Она помнила их всех. Каждую ночь, даже когда она заставляла себя думать о чем-нибудь другом, ее память бессознательно перебирала этих людей, канувших в вечность. Из-за этого она долго не могла заснуть и спала все меньше. Проблемы со сном заставили ее обращаться к психологам и психиатрам и в поликлинике полицейского управления, и частным образом. Ей советовали либо отдыхать, либо принимать таблетки. Она попробовала принимать таблетки, но потом бросила. Больше всего она боялась, что вся та несправедливость, которой она была свидетелем, постепенно задавит ее внутренний протест и тогда в душе навсегда поселится разочарование.

Клара заторопилась домой, в свою крошечную квартирку в Калвер-сити, расположенную в нескольких километрах от пляжа Венис-Бич. Иногда она чувствовала угрызения совести, оттого что живет далековато от места работы, но она знала, что от этого зависит ее душевное здоровье. Она проглотила мартини с джином — сегодня чуть больше, чем обычно, — и бросилась на кровать. Было почти три часа ночи. Клара поставила будильник на шесть часов.

16

За несколькими секундами ужасной тишины, воцарившейся в миллионах семей после гибели малышки Джейми, последовала поразительно бурная реакция со стороны ведущих основных телевизионных каналов.

Редакторские коллективы, которые в большинстве своем до настоящего момента были настроены недоверчиво, если не сказать скептически, в отношении угрозы, нависшей над головами семи юных участников шоу, в мгновение ока заняли боевую позицию.

Теперь они избрали мишенью для критики полицию, которая не отреагировала достаточно быстро, несмотря на очевидные доказательства того, что вся эта история — далеко не милая шутка.

Утренняя планерка в «Бокале» — стеклянном редакционном зале канала Эй-би-си — постепенно превращалась в сведение счетов. Некоторые журналисты утверждали, что их никто не слушал и упущенное время наверстать уженельзя, а значит, возможность информационного освещения этого события «подарена» конкурентам.

Каналы Си-би-эс и Эн-би-си оспаривали друг у друга эксклюзивность или по крайней мере право первыми взять интервью у высших полицейских чинов, отвечающих за ведение этого дела, а компания Си-эн-эн просила Клару Редфилд сделать официальное заявление для двенадцатичасового выпуска новостей.

Но только на Канале-6 поняли всю важность этого события. Поэтому руководство серьезно рассматривало возможность отдать значительную часть эфирного времени для трансляции онлайн-шоу «Остаться в живых» с целью собрать показания как можно большего числа свидетелей и помочь полиции. А заодно и повысить зрительский рейтинг до таких высот, о каких канал не смел и мечтать. Параллельно было решено организовать специальную передачу с участием родителей всех участников, чтобы помогать следствию и наблюдать в прямом эфире за реакцией тех родителей, чьи дети попадали в номинацию.

Этот проект был принят девятью голосами против двух, после чего родителям немедленно позвонили и пригласили на съемочную площадку в полдень следующего дня. Почти все согласились, но миссис Брэдбери, мать Брюса, поставила условие, чтобы передача велась кем угодно, только не Стивом Кидни. И отказала Стиву Кидни даже в возможности задавать вопросы в паре с другим ведущим. И нужно было проследить за тем, чтобы ни один вопрос не был бы даже предложен Стивом Кидни. Этим негодяем и мерзавцем! Этим!.. Хорошо, она замолчит, но уж она бы сказала!..

17

Чтобы добиться успеха в кино, тому, кто хочет получить большую прибыль, но располагает ограниченным бюджетом, лучше всего снять фильм ужасов.

В 1968 году Джордж А. Ромеро, имея только черно-белую репортажную камеру и шестьдесят тысяч долларов, снял «Ночь живых мертвецов», которая меньше чем за два года поднялась от кинотеатров для автомобилистов в Пенсильвании до Музея современного искусства в Нью-Йорке и обеспечила рекордные доходы от проката.

В 1974 году фильм «Изгоняющий дьявола» Уильяма Фридкина, снятый годом раньше, опередил по сборам «Крестного отца».

Триста пятьдесят тысяч долларов, вложенные Сэмом Рэйми в фильм «Зловещие мертвецы», представленный на Каннском фестивале 1982 года, принесли ему доход, в тысячу раз превышающий стартовую сумму. Сейчас он продюсирует телесериалы и реализует весьма успешные проекты, такие, как «Человек-паук». Питер Джексон, снявший радостно-противные фильмы «Плохой вкус» и «Живая мертвечина», произвел фурор своей трилогией «Властелин колец» и римейком «Кинг-Конга». В своем первом фильме «Убийца с электродрелью» Абель Феррара, режиссер «Плохого лейтенанта», сам играет роль нищего нью-йоркского артиста, расправляющегося с невинными жертвами при помощи электрической дрели. Альфред Хичкок, Дэвид Линч, Дэвид Кроненберг, Брайан де Пальма, Ридли Скотт, Роман Полански и даже Стивен Спилберг добились успеха именно благодаря этому жанру. Соотношение бюджет — сборы от проката фильма «Ведьма из Блэр», снятого на копейки тремя студентами режиссерского факультета, остается самым впечатляющим за всю историю кино.

В конце концов, телевизионные реалити-шоу используют примерно тот же сценарий, что и низкопробный «слэшер»:^[3] подростков, занятых в основном совокуплением и потреблением алкоголя и легких наркотиков (что в передаче «Остаться в живых» не только не запрещается, но даже поощряется), одного за другим устраняют. Все это недалеко ушло от какой-нибудь «Пятницы, 13». Отличие только в том, что здесь можно выбирать, кто уйдет следующим. Так рассуждал Стэнли Карден, замышляя свое интернет-шоу.

Ему было восемь лет, когда его отец, программист, в погоне за американской мечтой решил уехать из Парижа и обосноваться в Лос-Анджелесе.

Блестяще окончив школу, Стэнли поступил в Школу кино и телевидения Университета Южной Калифорнии, лучший киновуз Соединенных Штатов Америки, патронируемый ни много ни мало Спилбергом, Лукасом и Земекисом. Однако после университета ему попадалась работа только в гадких телевизионных реалити-шоу, и он кочевал из одной передачи в другую. Сначала работал оператором, потом монтажером, а затем и помощником режиссера. Его везде ценили за компетентность и интересные идеи, но сам он чувствовал все большее отвращение к подобной деятельности. Его мечты о кино потихоньку улетучивались по мере того, как он продолжал свою унизительную и опостылевшую ему работу. Единственным средством вырваться из этого замкнутого круга было самому профинансировать свой первый фильм, но это требовало огромных денег. На такой проект не хватило бы даже жалованья режиссера телепрограмм, поэтому он решил посвятить себя продюсерской деятельности. Тут ему подвернулась подходящая вакансия — ассистента по кастингу для нового телевизионного реалити-шоу «Самый лучший».

Тогда-то у него и родилась эта идея.

Один из кандидатов, Чак Бартолетти, старался изо всех сил, выполняя просьбу съемочной группы симулировать оргазм. В интонации его голоса Стэнли чувствовал невероятное желание сделать все, чтобы понравиться жюри. Попроси Чака раздеться догола и станцевать макарену, он сделал бы это не моргнув глазом. И Стэнли внезапно захотелось увидеть, как умрет этот юнец с безупречными мускулами, загаром и эпиляцией, чьи прозрачные голубые глаза напоминали безоблачное небо.

Тогда он представил себе игру, в которой участников убирали бы по-настоящему. В прямом смысле этого слова. Из праздного любопытства он проанализировал осуществимость этой идеи. Первой проблемой был бюджет. Если не тратиться на кастинг, рекламу и не платить ведущему, то можно прилично сэкономить. Не нужен ему и прямой эфир в прайм-тайм с гостями, запрашивающими огромные гонорары. Остается только найти большую квартиру и штук двадцать видеокамер. А потом достаточно будет и трансляции в Интернете.

Потом он решил, что ему не помешает помощник, и сразу подумал о Ллойде Таулсе, одном из коллег своего отца. Когда-то Ллойд был членом легендарной «Legion of Doom», первой хакерской группировки в США, основанной в 1984 году, примерно в то же время, что и германский компьютерный клуб «Хаос». Потом Ллойд остепенился и осел в Силиконовой долине, работая архитектором компьютерных сетей. Затем он стал разработчиком программного обеспечения, а позже — консультантом по интернет-стратегиям. Несколько лет спустя он основал собственное дело, которое потом перепродал, когда его цена достигла рыночного пика. И с того самого времени он жил на проценты от ренты в роскошной вилле, расположенной недалеко от Глендейла, на девственных холмах к северу от Лос-Анджелеса. Именно Ллойд приобщил Стэнли к кокаину, когда ему было семнадцать лет. Они стали друзьями.

Как-то раз Стэнли неожиданно нанес ему визит и изложил свою идею. Ллойд посмотрел на него с изумлением, потом с недоверием и, наконец осознав, что молодой человек не шутит, испытал потрясение и даже отвращение.

— Знаешь, Стэнли, если хочешь, тебе может помочь доктор Грюберг. Я регулярно советуюсь с ним с тех пор, как развелся, и этому человеку ты действительно можешь рассказать все.

Стэнли долго смотрел другу в глаза, воцарилось неловкое молчание.

— Послушай, Ллойд, я ценю твою заботу о моем душевном здоровье. Очень любезно с твоей стороны, но я жду от тебя совсем не этого. Когда эта идея впервые пришла мне в голову, она и мне самому показалась бредовой. Но к ней надо привыкнуть. Клянусь тебе, что, сделав сайт и голосование платными, мы заработаем огромную, просто гигантскую кучу денег. Я знаю, деньги тебя не интересуют, но я разочарован тем, что ты не осознал всю сложность стоящей перед тобой технической задачи. Ты должен сделать сайт, который сможет отразить атаки лучших сотрудников Информационной службы и будет в состоянии бесперебойно транслировать передачу двадцать четыре часа в сутки в течение недели. Я даже не представляю, возможно ли это, но я знаю только одного человека, который, как мне кажется, способен справиться с этой задачей. И это ты!

— А что ты сделаешь с теми ребятами, которым пустишь пулю в лоб? — спросил Ллойд.

— А ты думаешь, съемочные группы заботятся о будущем? Ты можешь назвать мне имена хотя бы трех участников первого «Большого Брата»?

— Хммм…

— По крайней мере мы избавим их от страданий, которые они могли бы испытать, почувствовав, что их понемногу забывают и они вновь исчезают в неизвестности, из которой так стремились выбраться, — сказал Стэнли.

— Но, черт возьми, Стэнли, речь идет об убийствах! Об убийствах, ты меня слышишь?

— Умерев в зените славы, они станут легендами!

— Чушь!

Стэнли вернулся домой, уверенный в том, что все же сумел пробудить интерес у Ллойда. Три недели спустя обвал на бирже и непомерные требования алиментов со стороны бывшей жены заставили-таки Ллойда набрать номер телефона Стэнли. Он не переставал говорить, что это преступление, но все-таки хотел узнать, как Стэнли собирается отбирать кандидатов, и тот более подробно объяснил ему свой план. Инстинкт самосохранения Ллойда потихоньку взял верх над соображениями морали.

Месяц спустя Ллойд предложил поискать надежное место для реализации проекта.

18

На следующее утро Клара изучила последние результаты расследования.

Калифорнийское бюро автотранспорта в Сакраменто прислало список всех микроавтобусов черного цвета, зарегистрированных в штате за последние пять лет. В нем значилось имя владельца, дата рождения, адрес и сведения о судимостях.

Этот список был внесен в базу данных и сверен с данными известных владельцев микрофонов «Сеннхайзер MD-540», но безрезультатно. Однако в картотеке обнаружился заказ на десять таких микрофонов, сделанный около трех месяцев назад. Они были доставлены в мотель, расположенный в Медфорде, в штате Орегон, женщине, оплатившей заказ наличными при получении.

Клара распорядилась, чтобы ей предоставили более точные приметы женщины и направили квитанцию о получении микрофонов в криминалистическую лабораторию — изучить на предмет возможного наличия отпечатков пальцев.

Профессор Нордхеймер подтвердил, что камеры — в коридоре и у выхода в тамбур — той же модели, что и двадцать других в комнатах. Модель была установлена, и полиция пыталась составить список тех, кто когда-либо приобретал подобные камеры. Те же самые действия предпринимались и в отношении инфракрасных камер. Поиски в этом направлении не дали совершенно ничего.

Свидетели, утверждавшие, что видели черный микроавтобус у дома двоих пропавших, не обратили внимания на водителя. Не сообщали ничего достойного внимания и сотни тысяч информаторов, с удвоенным усердием продолжавших загружать коммутатор после гибели Джейми.

Что касается денег, собранных за голосование на сайте передачи (попытки Информационной службы перекрыть этот канал пока не дали результата), то подозревали, что они были автоматически переведены на биржу, инвестированы в акции и потом несколько раз обменяны на другие акции с тем, чтобы их следы затерялись среди миллиардов ежедневных сделок и проследить их движение было невозможно.

К тому же все эти операции проводились скорее всего при посредничестве одной или нескольких подставных компаний. Было начато расследование, но на скорый успех никто не надеялся.

Между тем сайт передачи стал платным после первого убийства.

Клара сделала приблизительные подсчеты. Ведущий говорил о тридцати трех тысячах звонков, поступивших для спасения кандидатов. Пять долларов за звонок плюс плата за соединение с сайтом в течение последних восьми часов — итого оборот сайта на настоящий момент должен был составить не менее двухсот тысяч долларов.

Клара сделала глубокий вдох, выпрямилась на стуле и медленно выдохнула, закрыв глаза. Она попыталась освободить мозг от всяких мыслей, но лицо Джейми за секунду до смерти неумолимо вставало перед ее внутренним взором. В висках заколотилась боль, а в душе нарастал гнев, смешанный с чувством вины. Она вновь открыла глаза.

Что-то было не так с самого утра. На нее смотрели со страхом и даже как будто избегали. А потом ей как-то странно улыбнулся Мартин Стил, большая шишка, заместитель директора Федерального бюро расследований Лос-Анджелеса. Уроженец Запада, если ей не изменяет память. Следователь с чиновничьим портфелем. Они случайно встретились в коридоре, и, закрывая дверь в кабинет заместителя начальника, он бросил на нее снисходительный взгляд.

Нужно, чтобы кто-то заплатил за вчерашний провал, и на эту роль избрали ее.

Клара вздохнула при мысли о том, что в критические моменты ФБР не может не подлить масла в огонь, теряя время, теперь как никогда драгоценное. Она послала все к черту и погрузилась в изучение данных первых допросов сотрудников шоу «Самый лучший».

19

На Канале-6 Дженнифер О'Брайен готовилась к выходу в эфир. Гримерша добавляла последние штрихи к ее макияжу, а парикмахерша обрабатывала прическу лаком сильной фиксации, источавшим тонкий аромат изобутана, пропана, триацетина, глицерина, тридецета-12, денатурированного спирта, экстракта фиалки и т. д. Последний раз расправляя легкие складки костюма цвета спелой сливы, Дженнифер осознала, зачем она была послана на эту грешную землю. За произнесенными словами и невысказанными мыслями своих гостей она должна, подобно медиуму, разглядеть трагическую правду их подсознания, чтобы затем открыть ее телезрителям и, что самое главное, им самим. На сеансе коллективного экзорцизма они обнажат свою боль, и из их синкретичного страдания, быть может, засияет свет, который позволит работникам Федерального бюро покончить с пыткой ожидания. С другой стороны, она знала, что сумеет заставить сердца гостей и телезрителей замирать от ужаса и сочувствия, и эта мысль заставляла ее грудь раздуваться от гордости.

— Я готова, — торжествующе провозгласила она, презрительным жестом отмахиваясь от рук, которые все еще порхали вокруг нее.

Дженнифер О'Брайен направилась к стулу из цветного стекла, настолько же художественно совершенному, насколько неудобному, по пути проводя смотр своим гостям, которые вставали один за другим, устав от сидения на жестком диване. Она пожимала руки раздосадованным отцам, обнимала убитых горем матерей, обменивалась с ними понимающими и успокаивающими, как ей казалось, улыбками и даже решалась на поцелуй, когда считала это необходимым.

— Не беспокойтесь. Все будет хорошо, — сказала она им, на мгновение забыв, что основная причина стресса ее гостей вовсе не участие в телевизионной передаче, как можно было бы подумать.

Голос из аппаратной предупредил:

— Эфир через минуту.

Дженнифер последний раз нащупала в кармане карточки с подсказками, подобранные по цвету к ее костюму, и поправила их, чтобы удобнее было воспользоваться.

— Тридцать секунд.

Она вновь изучающе оглядела гостей и сделала знак небольшой группе из сорока зрителей, составлявших ее аудиторию.

— Пять, четыре, три, — отсчитывал ассистент режиссера, страшно гримасничая, чтобы произнести тихо, но четко: — Два и один.

— Здравствуйте! С вами Дженнифер О'Брайен, и мы начинаем специальный выпуск Канала-шесть, полностью посвященный кошмарному реалити-шоу «Остаться в живых», которое наводит ужас на всю Америку вот уже почти тридцать шесть часов. Со мной в студии родители шести участников-заложников, все еще удерживаемых в квартире, местонахождение которой пока неизвестно. Но прежде чем начать передачу, я хотела бы, если вы не возражаете, объявить минуту молчания в память о Джейми Темпл, первой жертве похитителя, которого активно разыскивают ФБР и полиция, и в знак уважения к ее семье. Семье Джейми Темпл, конечно. Ее родители не пожелали высказаться по этому поводу в нашей программе, и мы не смеем их за это осуждать. А сейчас, прошу вас…

Дженнифер О'Брайен опустила голову, украдкой посмотрела на секундную стрелку своих часиков «Гуччи» и погрузилась в глубокую медитацию. Некоторое время спустя она открыла глаза. Прошло пятнадцать секунд. И ни секундой больше. Непростительная ошибка — объявлять минуту молчания вместо секунды! Наверняка она уже потеряла не меньше четверти телезрителей, которые предпочли переключиться на другой канал вместо того, чтобы смотреть, как незнакомые люди молчат на экране. Она приподняла голову. Сидевший в аппаратной за огромным стеклом режиссер в сильном волнении делал ей неистовые знаки руками, давая понять, что пора прекратить безжалостное убийство рейтинга передачи.

— Спасибо. А теперь пришла пора познакомиться с нашими гостями!

Дженнифер одного за другим представила приглашенных, с блеском драматизируя ситуацию, но в то же время пытаясь сдержать эмоциональный потенциал, царивший в студии, перед тем как объявить перерыв на рекламу.

— Сразу после короткой паузы мы спросим наших гостей, как они себя чувствуют, оказавшись в такой необычной ситуации, и, в частности, как они восприняли гибель Джейми Темпл. Вы можете помочь нам и следствию, набрав номер, помещенный внизу экрана, чтобы рассказать об уликах или задать вопросы присутствующим в студии родителям. Это можно сделать и через Интернет. Не переключайте канал, вы нам нужны!

20

Эд Дамер по прозвищу Чудак не последовал совету красавицы ведущей, ибо отнюдь не горел желанием помочь ей найти убийцу малютки Джейми Темпл. К тому же он одновременно смотрел трансляцию матча НБА, в котором встречались отважные «Лейкерз» из Лос-Анджелеса и ужасные «Гризли» из Мемфиса, и повтор фильма о войнах знаменитых лос-анджелесских банд «Крипс» и «Бладз», свирепствовавших в городе с начала восьмидесятых годов. Эд ностальгически вспоминал дни своей розовой юности.

Добрая половина утра ушла у него на то, чтобы замаскировать след, оставленный пулей на задней двери тамбура. Наложив немного шпаклевки, он покрыл проблемный участок слоем белой краски. Пятнадцать минут спустя он понял, что нужен второй слой, но переборщил и случайно вылез за пределы первого почти на три сантиметра. Он решил обвести заделанную дыру кругом, чтобы все выглядело естественно. Но его краска оказалась белее той, которой был выкрашен тамбур. Он разозлился и едва удержался от того, чтобы лягнуть банку ногой. Потом он немного поразмыслил, сходил в чулан за кистью и, вернувшись в тамбур, решил заново покрасить всю стену, от пола до потолка, что заняло у него почти два с половиной часа.

Последние пятнадцать минут он наблюдал за тем, что происходит в квартире, и одним глазком поглядывал в телевизор. Он нажал на кнопку пульта дистанционного управления и снова попал на Канал-6, как раз в ту минуту, когда присутствующие обсуждали гибель Джейми.

— Это ужасно! Кто мог совершить такое? Хладнокровно убить красивую молодую девушку, которой не было еще и восемнадцати… Просто чудовищно. Тот, кто это сделал, заслуживает…

— Да, Майкл, «Лейкерз» провели этот матч с потрясающей легкостью. Какая слаженная игра! Невероятно! Это…

— Отлично, Терри. Мне бы хотелось сказать, что вчера вечером «Гризли» вели себя не многим лучше бегемота в посуд…

Эд отключил звук телевизора и задумался о комментариях гостей Дженнифер О'Брайен. Да кто они такие, эти люди, что берут на себя смелость судить его, даже не зная лично? Откуда им знать, что творится в его душе? Почему они так уверены в своем превосходстве? Но, что ни говори, в одном они правы: Джейми Темпл была очень красива. Эд слегка повернулся на кресле и исподлобья взглянул на большой холодильник, в котором лежало тело девушки.

Он снова прибавил звук телевизора и переключил на Канал-6, где показывали подборку детских фотографий Джейми и несколько роликов домашнего видео. Джейми в возрасте шести лет на каникулах в Лонг-Бич; Джейми гордо демонстрирует перед камерой рождественские подарки; Джейми задувает десять свечек вместе со своими маленькими подружками. Он сделал погромче, и душераздирающие звуки адажио Барбера волной хлынули в комнату. После любительской подборки пошли кадры первого и единственного дня Джейми на передаче «Остаться в живых» — с замедлениями, крупными планами ее лица в ореоле света. Наконец камера остановилась на одном из кадров, медленно приблизила глаза девушки так, что они размылись в белое пятно, а потом ушла в сторону и вверх, пока звучали последние ноты адажио.

Голос ведущей, зазвучавший после этого трогательного зрелища, источал лицемерие и сомнительное сострадание. Эд предпочел на минуту выключить телевизор. Его сердце переполняли новые странные чувства. Он встал и медленно направился к холодильнику. Проведя толстыми пальцами по ручке горизонтальной дверцы, он глубоко вздохнул и поднял ее. Изнутри вырвался легкий белый парок. Разорвав пластиковый пакет, он обнажил тело девушки.

Какой белой была ее кожа в неоновом свете!

Он прикрыл дырку во лбу Джейми прядью волос и уставился на ее грудь. Он никогда не прикасался ни к чему подобному. И даже не видел ничего столь красивого, хотя у него была возможность смотреть и пересматривать многочисленные специализированные фильмы. Сгорая от желания и нерешительности, он протянул руку. На его глаза навернулись слезы, когда он сжал правую грудь Джейми и силикон затрещал под пальцами.

Именно в этот момент в комнату вошел Стэнли.

Эд поспешно захлопнул морозильную камеру, вытер слезы тыльной стороной руки и притворился, что берет бутылку пива «Будвайзер» из соседнего холодильника. Он обернулся, стараясь выглядеть как можно естественней.

— Все хорошо, Эд? Да что это с вами? Вы что-то тише воды, ниже травы, старина. Глаза покраснели!

— Это из-за того, что я чинил экраны, патрон, — сказал Эд дрожащим голосом.

— Конечно, Эд, конечно. Кстати, о вас говорят на Канале-шесть.

— И о вас тоже, патрон…

— Да, действительно. Ладно, я возвращаюсь туда. Постарайтесь не пить слишком много. Сегодня вечером вы должны быть абсолютно трезвым.

— Не беспокойтесь, патрон. Я знаю свою работенку. Я ведь профи.

— Надеюсь, Эд.

Дверь закрылась, и Эд вздохнул с облегчением. Он бросил последний презрительный взгляд на холодильник. Он сильно рисковал из-за этой маленькой соблазнительницы. Несколько минут Эд внимательно изучал двадцать два монитора, показывающие все происходящее в каждом закутке квартиры, готовый немедленно вмешаться, если что-то пойдет не так. Но там не происходило решительно ничего. Все участники сидели, нервно ожидая номинации. Он снова включил Канал-6, любопытствуя, не скажут ли о нем еще чего-нибудь.

21

По настоятельному требованию режиссера Дженнифер снабдили наушником. Теперь ее можно было контролировать — директор по рекламе хотел любой ценой избежать еще одного простоя. Ничего циничнее телевидения человечество еще не изобрело: алчность и тщеславие там отлично умеют скрывать под маской человеколюбия. И в этом искусстве Дженнифер О'Брайен равных не было.

— Миссис Атертон, о чем вы подумали, когда увидели, как Джейми хладнокровно убили прямо перед камерами? О том, что ваша дочь Трейси могла бы быть на ее месте?

— Мистер Воган, к нам поступило множество сообщений, касающихся вашего сына Эндрю. Правда ли, что он страдает от депрессий? Признавался ли он вам когда-нибудь в своем скрытом гомосексуализме? А вам, миссис Воган?

— Миссис Салливан, несколько месяцев назад сбежал ваш сын, а сейчас ваша дочь Хитер, сама того не осознавая, участвует в игре, которая может стоить ей жизни. Каковы ваши чувства? Ощущаете ли вы себя отчасти ответственной за происходящее?

— Миссис Брэдбери, насколько мне известно, ваш сын Брюс не пользовался большой популярностью у своих товарищей. Вы можете объяснить почему? Что бы вы хотели сказать детям в этот трагический момент?

— Миссис Джексон, ваша дочь Донна — единственная цветная участница игры. Вы считаете это нормальным? Считаете ли вы, что ФБР сможет вовремя спасти вашу дочь?

— Мистер Воган, многие пользователи Интернета признались нам, что видели вашего сына на… так скажем, особых вечеринках… Что бы вы сделали, если бы похититель или похитители вашего ребенка оказались перед вами? Мы видели, что ваш сын Эндрю употребляет запрещенные вещества. Вы знали о том, что он проводит время таким образом?

— Мистер Бартолетти, что вы думаете о влиянии Эндрю на вашего сына Чака?

— Миссис Атертон, что вытатуировано на нижней части спины вашей дочери? Дракон? Мне сообщили, что номинация состоится через несколько минут. Это трудный момент для вас. Вы хотите что-нибудь сказать?

— Мы провели опрос среди наших телезрителей и пользователей Интернета, следящих за передачей «Остаться в живых». Предпочтения распределились таким образом, по убывающей: первая Трейси; вторая Донна; третьим идет Чак; потом Хитер, Эндрю и на последнем месте Брюс. Миссис Брэдбери, ваши комментарии?

— Сейчас мы на несколько минут зайдем на сайт передачи, чтобы узнать результаты… Я попросила бы уважаемую аудиторию вести себя потише. Спасибо!

— Мистер и миссис Бартолетти, на вас обрушилось ужасное известие, как и на миссис Брэдбери, сын которой, напомню, попал в номинацию уже во второй раз! Нам очень жаль, но два сегодняшних номинанта — это Чак и Брюс. Только на нашем канале — реакция родителей этих несчастных юношей сразу после рекламы!

22

Пока родители еще живых участников, поощряемые Дженнифер О'Брайен, проливали слезы над ужасной долей, ожидавшей их детей, те отрывались на полную катушку.

Когда все эмоции по поводу номинации улеглись и Брюс ушел спать, атмосфера в гостиной стала гораздо более непринужденной.

Чак, быстро сообразив, что у него есть всего несколько часов на то, чтобы завоевать симпатии публики, вальяжно разгуливал по квартире в одних стрингах, раскрашенных под американский флаг. Время от времени он, подобно звезде бодибилдинга, принимал эффектные позы, чем изрядно веселил девушек, заходившихся от смеха. Но юношу, похоже, это ничуть не задевало. Он знал, что его тело Аполлона, напичканное гормонами, безупречно, и к тому же считал, что хихиканье — главная защита девушки, когда она смущена.

Поэтому он был уверен в том, что приглянулся и Трейси, выглядевшей очень сексуально в коротком оранжевом топике, и даже маленькой Хитер, от которой, впрочем, многого ждать не приходилось. Несколько меньше ему нравился волнующий взгляд «романтика» Эндрю. Когда Донна позволила себе выразить сомнение в том, что скрытое под стрингами у него натренировано так же хорошо, как и остальное, Чак слегка сдулся. Это был удар ниже пояса, и попал он прямо в цель. По правде говоря, несмотря на все усилия Чака, этот мускул — единственный во всем теле — подолгу простаивал без работы. Но, в конце-то концов, он же не на передаче «Личные звезды», реалити-шоу, выпущенном порностудией № 1 в мире, где показывали, как кандидаты-мужчины без устали тренировались в компании пяти отобранных актрис, чтобы получить контракт на участие в фильме для взрослых.

Чак понял: если он не хочет совсем потерять лицо, то должен отреагировать как можно скорее. Тогда ему пришла в голову блестящая идея: поставить в глупое положение кого-то другого, — и, конечно, его выбор пал на самого уязвимого человека в группе — Брюса. Тот мирно спал и видел десятый сон, когда Чак тайком снял с него последний оплот его достоинства — белые трусы в черную полоску, которые тот носил по вторникам. Чак покрутил их над головой, а потом бросил девушкам, щебетавшим на пороге голубой спальни. Они отпрянули с криками деланного ужаса, и заботу об этом ценном предмете взял на себя Эндрю. А Брюс отчаянно боролся во сне с полчищами полиморфных мутантов-людоедов.

Тремя метрами ниже Эд Дамер, уставившись на мониторы, корчился в судорожном припадке громкого смеха.

23

Атмосфера в отделе розыска пропавших становилась все более гнетущей. Клара продолжала расследование, но все отчетливее ощущала, что вокруг нее будто вакуум какой-то образовался. По отделу ходили странные слухи, но никто не отваживался заговорить с ней. Она вызвала офицера Клегга, чтобы проверить кое-какие показания, и после того как она его отпустила, он несколько секунд стоял на пороге, будто желая вернуться и что-то сказать, но так и не решился.

Все это не к добру. Очевидно, за нее принялись в отделе внутренних расследований. Вот откуда эта тлетворная атмосфера! Клара знала ее еще по тем временам, когда работала в полиции Нью-Йорка, — она воцарилась там после дела маленькой Шерли. Тогда, чтобы не получить понижения в должности, ей пришлось уехать. У нее был выбор: отставка или перевод в отдел ограблений. Сорок рапортов в день. Настоящая мерзость.

Клара решила вскрыть этот нарыв и постучала в дверь заместителя начальника отдела внутренних расследований Чернопалого. Никто уже не помнил его настоящего имени. А прозвище появилось оттого, что, направляя в главный полицейский комиссариат рапорт, способный разрушить чью-то карьеру, он неизменно ставил рядом с подписью отпечаток большого пальца. Эта предосторожность была не вынужденной или необходимой мерой, а скорее источником какого-то садистского удовольствия. Так что кличка прекрасно подходила Чернопалому.

Войдя в кабинет размером три на три метра, в котором стояла удушающая жара, Клара обнаружила, что помешала Чернопалому, занятому важным разговором с заместителем директора ФБР Мартином Стилом. Этого мужчину лет сорока, сухощавого и нервного, со строго зачесанными набок черными волосами, некоторые считали гениальным, но абсолютно все — безмерно амбициозным. Его стихией были административная работа и подковерные интриги.

— А, Редфилд! Я подозревал, что вы зайдете. Присядьте на минутку. Пожалуйста, закройте плотно дверь, — сказал Чернопалый, пытаясь скрыть неловкость. — Я хотел бы представить вам мистера Стила из ФБР, заместителя директора лос-анджелесского отделения Бюро. Думаю, вы еще не знакомы.

Они обменялись коротким ледяным рукопожатием. На Мартине была небесно-голубая рубашка и темно-синий костюм от Армани, наверняка стоивший не меньше двух тысяч долларов.

Чернопалый закрыл венецианские жалюзи маленького кабинета. Инспекторы, сидевшие по ту сторону стеклянной стены, опустили глаза и навострили уши. Он украдкой взглянул на окно, выходящее на стоянку комиссариата, снова уселся за стол и глубоко вздохнул, прежде чем продолжить:

— Ситуация сложная, Редфилд. Даже очень сложная. После провала операции Информационной службы, первого убийства, которое уже произошло, и этой чертовой шумихи в СМИ некоторые думают, что полиция, будем говорить прямо, не справилась со своей задачей. Лично я так не считаю. И, поверьте, не думаю ничего подобного о вас. Но руководство, в частности, Бюро и, по-видимому, в Министерстве юстиции тоже считают… ну, некоторые считают, что… вас лучше отстранить от этого дела. Вот.

Легкая улыбка на мгновение тронула тонкие губы Мартина Стила, и в комнате воцарилось тяжелое молчание. Чернопалый бесцельно провел рукой по стриженым волосам, сжал мощные челюсти и почесал шею, пахнувшую лосьоном после бритья.

— Я не хотел говорить вам об этом, поскольку официальный документ будет подписан только завтра утром, — добавил он наконец.

— Почему завтра? — спросила Клара, чувствуя, что ловушка захлопывается.

Чернопалый медленно встал из-за стола и подошел к окну, выходящему на стоянку, — руки скрещены за спиной, брови нахмурены. Клара задавалась вопросом, играет он или наблюдает за казенным «плимутом», на котором ездит на службу. Он медленно повернулся к ней.

— Эээ… ну… скажем… это должно произойти именно таким образом. Вашим преемником станет присутствующий здесь заместитель директора Стил. Хотя мистер Стил официально вступит в должность только завтра утром, он выразил желание начать руководство делом как можно скорее. Я думаю, вы понимаете…

— А я думаю, что у меня нет выбора.

— Действительно нет, — отрезал Стил. — Сожалею, агент Редфилд, но я считаю, что к этому делу необходимо отнестись более серьезно. И начать работать с пользой.

— Что вы под этим подразумеваете, господин заместитель директора? — спросила Клара.

— Я совершенно ничего не подразумеваю. Я наблюдаю, анализирую и делаю выводы. С самого начала этого дела в нашем распоряжении находился телефонный узел, на который к настоящему моменту поступило более восьмисот тысяч звонков. Что вы смогли извлечь из этой базы данных? Или вы считаете, что в нашей стране живут исключительно шутники и фантазеры? В последнем рапорте вы докладываете о вашем предположении, что похитители не покидали Лос-Анджелеса. Вы что, и впрямь думаете, что они настолько глупы? Напоминаю вам, что между последним похищением — Трейси Атертон в Санта-Монике — и началом трансляции передачи прошло двадцать четыре часа. По самым скромным подсчетам, за это время они могли преодолеть более тысячи миль. Кроме того, вы считаете, что мы имеем дело по крайней мере с двумя мужчинами. А наше программное обеспечение по распознаванию голосов квалифицировало голос ведущего как безусловно женский! Я думаю, что вы с самого начала пошли по абсолютно неверному пути, агент Редфилд!

— Лейтенант Редфилд, господин заместитель директора. Или уж совсем никак.

— Как хотите, лейтенант.

— Мистер Стил, все-таки мы добились определенных результатов, — заметил Чернопалый, удивленный словесным потоком со стороны заместителя директора.

— Я вижу только, что лейтенант Редфилд ведет расследование привычными методами простого полицейского, тогда как ставки здесь значительно выше, чем в обычном деле. И что сейчас СМИ пользуются нами, в то время как это мы должны пользоваться ими! — Тут Мартин Стил воздел руки к небу.

— Извините, мистер Стил, но я все равно не понимаю, почему Бюро вмешивается в это дело. Инициатива вашей Информационной службы заблокировать сайт, цель которой мне до сих пор непонятна, с треском провалилась. И потом, мы расследуем похищения людей в Лос-Анджелесе, людей, за которых не требуют никакого выкупа, и это не имеет федерального значения…

— Не имеет федерального значения! Нет, вы только посмотрите на нее! Впрочем, этого можно было ожидать, — сказал Стил, напыщенно жестикулируя и уставившись на Клару своими маленькими блестящими глазками, как будто разговаривал с последней дурочкой.

— Слушайте меня внимательно, Редфилд, — снова заговорил он. Неужели вам нужно напоминать статью тысяча двести один, пункт бэ, раздела восемнадцать Федерального уголовно-процессуального кодекса, в котором предельно ясно говорится: «Если потерпевший не найден в течение двадцати четырех часов после того, как он был незаконно захвачен, заключен под стражу, принужден, завлечен в ловушку, уведен силой, похищен или…

Стил опустил глаза, силясь вспомнить продолжение.

— …увезен против своей воли, существует некоторая вероятность того, что это лицо было перемещено в другой штат либо в другую страну», — продолжила Клара, которая, в отличие от Стила, не перечитывала эту статью сегодня утром. — Основное слово здесь — некоторая, господин заместитель директора.

— Давайте прекратим дурачить друг друга, лейтенант Редфилд. На данном этапе у вас не больше доказательств того, что жертвы еще в Лос-Анджелесе, чем у меня — того, что они покинули штат Калифорния. Но раз уж мы затеяли столь откровенный разговор, позвольте вам заметить вот что: мы почти не сомневаемся, если не сказать — абсолютно уверены, в том, что убийство Джейми Темпл было в некотором роде демонстрацией силы оружия нашего общего противника. Сейчас в его распоряжении шесть заложников, освещение события в СМИ и внимание подавляющего большинства наших сограждан. Мы не сомневаемся в том, что рано или поздно он воспользуется этим огромным потенциалом, для того чтобы оказать Давление на правительство. И эта возможность заставляет нервничать некоторых лиц в Вашингтоне, если вы понимаете, что я хочу сказать…

«Вашингтон, как же!» — с досадой подумала Клара. Вполне в духе этой конторской крысы: дать понять, что он вхож в святая святых. Несомненно, Стил думал о жутких похищениях американцев, за которыми следовали шантаж и отрубание голов. Эти случаи участились после провозглашенного в одностороннем порядке окончания войны в Ираке. Но это — Клара дала бы руку на отсечение — не имело никакого отношения к трансляции шоу «Остаться в живых».

— Редфилд, у вас есть что ответить мистеру Стилу? — спросил заместитель начальника, нервно теребивший нож для разрезания бумаги.

Клара посмотрела Стилу прямо в глаза и неимоверным усилием воли подавила в себе гнев. Этот болван выиграл поединок, а ее выставил истеричкой.

— Я не согласна ни с вашими аргументами, ни с вашими выводами, однако ради шести оставшихся заложников надеюсь, что вы не ошибаетесь.

— Ну, посмотрим, — заключил заместитель начальника. — С настоящего момента вы официально поступаете в распоряжение заместителя директора Стила.

День третий

24

Незадолго до полуночи Эд Дамер занял позицию у выхода из тамбура: ступни строго параллельны, ноги расставлены и слегка согнуты в коленях, как у каратиста, руки вытянуты вдоль тела. На нем был черный военный комбинезон и всегдашняя маска с тремя прорезями. Его руки не дрожали, а ум был ясен. Человек, готовый выполнить свою «работенку». В руках он держал новый револьвер, на который возлагал большие надежды. Эд помнил наизусть все технические характеристики этого оружия.

«Смит-вессон-647» № 17 с крупнокалиберными патронами бокового боя «хорнади» — это шестизарядный револьвер с барабаном простого и двойного действия. Общая длина этой модели составляет 34,29 см, вес в незаряженном состоянии — 1,488 кг, но из этого огромного револьвера можно стрелять очень маленькими пулями. Основное назначение такого оружия — охота на мелкую дичь (лис, енотов-полоскунов, птиц, белок и т. д.) в пригородной зоне или густонаселенной сельской местности. Если верить предупреждениям производителя, максимальная дальность выстрела составляет около трех километров. Корпус револьвера изготовлен из нержавеющей стали, на стволе укреплена черная мушка «патридж» и черный регулируемый прицел с внутренней резьбой для крепления оптики. Курок темный и гладкий, с округлыми краями, типа «таргет». Собачка широкая, с ровными клетками по всей поверхности.

Высокая точность выстрела на малой и средней дальности при исключительно малой отдаче.

С глушителем дальность выстрела уменьшается, но на расстоянии, с которого Эд рассчитывал его использовать (примерно четыре с половиной метра), можно было рассчитывать на точное попадание и избежать чрезмерного кровотечения со всеми вытекающими отсюда последствиями, выраженными во времени, затраченном на уборку. Если бы, стреляя в Джейми, он использовал этот револьвер, а не «Питон», то наверняка не разнес бы вдребезги заднюю часть ее черепа.

Эд услышал приближающиеся шаги.

Вопреки опросу, проведенному Каналом-6, зрители подали больше голосов за спасение параноика Брюса, чем за культуриста Чака. И этот последний, если верить слуху Эда, находился сейчас как раз у входа в тамбур. Ему оставалось жить всего несколько секунд. Эд еще раз проверил взвод предохранителя, разжал и сжал пальцы вокруг рукоятки, обхватив ее покрепче.

Когда открылась дверь в тамбур, Чак подумал, что перед ним стоит кто-то из обслуживающего персонала, держащий в руках что-то вроде маленькой пушки. Его размышления прервала пуля, вошедшая между глаз на скорости семьсот семьдесят семь метров в секунду. Чак остался стоять с искаженным от ужаса лицом, по его переносице текла струйка крови. Потом он сделал несколько шагов вперед, зашатался и рухнул со все еще открытыми глазами. Его тело атлета сотрясали непроизвольная дрожь и судороги. Созерцая медленную и эффектную агонию второй жертвы, Эд почувствовал единение со своим духовным отцом, убийцей-психопатом Джеффри Дамером. В сей торжественный момент Эд осознал, что чувствовал Дамер в тот июньский день 1978 года, когда, будучи восемнадцати летним юношей, извлекал внутренние органы из тела мужчины, голосовавшего на дороге, прежде чем быть расчлененным в лесах Милуоки.

25

Саул Лопес был одним из тех латиноамериканских трудяг, которые так восхищали Арнольда Шварценеггера, приезжавшего в Мексику на съемки фильмов «Конан-разрушитель», «Хищник», «Вспомнить все» и «Возмещение ущерба». Новый губернатор Калифорнии поведал об этом в одной из первых речей, произнесенных им в качестве народного избранника.

После того как его соседка миссис Брэдбери разбудила Лопеса и попросила помочь ей выйти в Интернет, чтобы в прямом эфире следить за судьбой своего сына Брюса, Саул Лопес регулярно справлялся у нее о новостях по телефону. В то утро, перед тем как отправиться на работу в «Тако Белл» на Норд-стрит, где он трудился, как одержимый, в компании нескольких «мокрых спин».^[4]

Лопес решил нанести ей визит и немного поддержать.

Ему открыла бледная миссис Брэдбери, выглядевшая так, будто трое суток не спала, что было недалеко от истины.

— Вчера вечером в момент объявления результатов я подумал о вас, миссис Брэдбери. Вашему сыну еще раз повезло.

— Да, спасибо. Это чудовищно. Я не знаю, долго ли еще смогу это выносить…

— Ну же, миссис Брэдбери, не отчаивайтесь!

— Вы так любезны, Саул. Не хотите ли зайти на чашечку кофе?

— Нет, нет, я должен идти на работу. У нас в «Тако Белл» есть маленький телевизор. Когда сообщают новости, все замолкают и внимательно слушают. Мы видели вас вчера на Канале-шесть, вы держались очень… как бы это сказать?… очень достойно. Мы все с вами! — уверил ее Саул, яростно сжимая кулак.

— Большое спасибо. Сожалею, но я должна вас оставить. Кажется, назначили нового ответственного за ведение этого расследования, и сейчас он будет давать пресс-конференцию…

— Конечно, конечно, миссис Брэдбери. Мужайтесь. Вся моя семья вас поддерживает. Храни Бог вашего сына!

— Спасибо, Саул. Большое спасибо.

Миссис Брэдбери упала на диван и снова заплакала. Со вчерашнего вечера у нее было странное предчувствие. Если имя Брюса назовут в третий раз, то она не уверена, что ее сыну удастся спастись. Это подсказывало ей ее материнское сердце. А оно никогда не ошибается.

Бе жизнь и жизнь сына находились сейчас в руках этого невысокого человека с прилизанными волосами в хорошо сшитом костюме (неменьше трехсот долларов, по мнению миссис Брэдбери) и черном галстуке — мистер Мартин Стил из ФБР с решительным видом занял свое место за столом, заставленным микрофонами. В своей речи он утверждал, что понимает страдания семей, угрожал похитителям и уверял, что готов нанести быстрый и сильный удар. Он призывал похитителей освободить заложников, пока еще есть время. Это их единственный шанс вывернуться до вмешательства спецслужб. Мышеловка скоро захлопнется, но они еще могут избежать кровавой бойни в момент задержания.

— У вас есть час на то, чтобы сдаться. Ни минутой больше! И все это не блеф, можете мне поверить! — заключил он, прежде чем уйти, высокомерно проигнорировав вопросы сотен возбужденных журналистов, присутствующих в этот знаменательный момент на телевидении.

26

Заместитель директора ФБР Мартин Стил был в приподнятом настроении от успеха своей пресс-конференции, в ходе которой он продемонстрировал олимпийское спокойствие и непоколебимую решимость.

Это похищение оказалось еще более громким, чем дело «вашингтонского снайпера», и имя Стила было уже у всех на слуху.

Какой удар для тех, кто вставлял ему палки в колеса, когда он решил стать начальником отдела, проработав немало трудных лет в качестве простого спецагента! И для тех, кто позже мешал ему получить пост заместителя директора, который, если судить по результатам работы, он должен был занять тремя годами раньше. Но, несмотря ни на что, ему всегда удавалось сделать очередной шаг по карьерной лестнице, даже если для этого приходилось работать кулаками. Или каблуками, если было очень нужно.

Поскольку он официально начал руководить расследованием только сегодня утром, то смерть двух первых заложников не могла вменяться ему в вину, а уж он сделает все для того, чтобы не допустить третьей.

Мартин Стил с волнением вспомнил о «пылком» лейтенанте Кларе Редфилд, которая со вчерашнего дня с маниакальным упорством отслеживала какие-то микрофоны «Сеннхайзер MD-540».

Впрочем, ему были глубоко безразличны ее занятия. Поскольку к настоящему моменту он, скорее всего, — как он там говорил журналистам? — с очень большой долей вероятности нашел похитителей и до мельчайших подробностей разработал операцию с участием подразделения специального назначения. И с минуты на минуту Мартин Стил даст сигнал к ее началу! Мгновенно он вспомнил весь комплекс улик, которые позволили ему выйти на след преступников. Прежде всего — свидетельства жителей района в отношении виллы, где проводились какие-то сомнительные мероприятия. В дом вошло много молодежи, но никто из них не выходил в течение уже трех дней.

В основном описание внешности этих молодых людей совпадало с обликом участников шоу, хотя свидетели указывали на то, что с ними было по крайней мере три человека постарше, которые могли оказаться преступниками или их сообщниками. Кроме того, в двух километрах оттуда видели черный микроавтобус, который сворачивал на улицу, соединявшуюся с дорогой, что вела к вилле. Правда, водителю пришлось бы дать небольшой крюк, но он мог это сделать, чтобы запутать следы. Об этом сообщили многие, звонившие на коммутатор полицейского управления. С телефона на вилле была, по-видимому, снята трубка, или перерезан провод, а связаться с хозяином не представлялось возможным, поскольку за неделю до начала событий он якобы уехал за границу. И наконец, признаки активности, когда участники просыпались — поздно вечером, и тишина, когда они спали — весь день.

Часов в шесть утра, получив всю необходимую информацию, Мартин Стил приказал разместить около виллы бригаду наблюдения и группу захвата.

Тепловые датчики показали присутствие по меньшей мере десяти человек, по-видимому, спящих. Они не засекли черепаху — холоднокровное животное. Вилла имела большую протяженность в длину, чем это позволял предположить анализ планов, составленных на основе передачи. Значит, некоторые комнаты были закрыты. Кроме того, она была заметно меньше в ширину, но, возможно, это объяснялось ошибкой в расчетах. Медиум, посланный на место событий, утверждал, что уловил вибрации нескольких гибнущих душ. «Это дом Зла!» — добавил он, прежде чем рухнуть на землю.

Наконец, вилла находилась на побережье Санта-Крус, в четырехстах пятидесяти километрах к северу от Лос-Анджелеса, и это подтверждало его подозрения, что похитители держат заложников за пределами города, а это означает, что малютка Редфилд попала пальцем в небо.

Мартин Стил напрямую связался с командором Берком, начальником операции, находившимся на своем посту в пятидесяти метрах от виллы. В средствах он не скупился. На дом были нацелены винтовки двадцати снайперов. Четыре вертолета, в том числе двухвинтовой «Чинук-47», принадлежащий ВВС США, были готовы вернуть оставшихся в живых домой. Бригада, ответственная за действия внутри виллы, насчитывала еще двадцать бойцов. Всего в операции участвовало семьдесят пять человек.

Съемочная группа Канала-6 также находилась на месте событий, но им было приказано ничего не показывать до начала операции — на тот случай, если похитители смотрят телевизор.

Стил взял свой спутниковый телефон.

— Командор, вы можете подтвердить, что внутри виллы до сих пор нет никаких признаков жизни? — спросил он, не отрывая взгляда от одного из трех компьютеров, круглосуточно подключенных к сайту передачи «Остаться в живых».

— Абсолютно, господин заместитель директора.

— Ваши люди готовы к операции?

— Мы ждем только вашего приказа, чтобы начать штурм.

— Очень хорошо, — ответил Стил.

Мартин Стил дал себе последнюю минуту на размышления. Посмотрел на часы. Срок ультиматума истек больше десяти минут назад. Преступники не приняли его всерьез. Ну что ж, увидим. Стил снова взялся за телефон.

— Я только что получил согласие министра юстиции. Действуйте!

Спецназовцы проползли через кустарник и, оказавшись на открытой местности, побежали к вилле.

Они надели противогазы и разложили взрывчатку у входной двери и у окон южного и западного фасадов. Два человека со страховкой взобрались на крышу, чтобы проникнуть в дом через окна верхнего этажа. В момент абсолютно синхронных взрывов люди с крыши вышибли своими кевларовыми каблуками оконные решетки, а находившиеся внизу выбили ударом тарана входную дверь. Десять бойцов ворвались в дом и рассредоточились, как молекулы идеального газа, одновременно бросая дымовые шашки и гранаты со слезоточивым и нервно-паралитическим газом.

То, что они увидели в клубах цветного дыма, немного охладило их пыл.

Среди валявшихся по всей комнате пустых бутылок и использованных презервативов возвышалась груда обнаженных переплетенных тел. Диваны, накрытые чехлами из прозрачного пластика, еще хранили следы незабываемых минут. Молодые люди, ни один из которых не походил на участников шоу, выходили из ступора, кашляя и плача, шарили по сторонам руками в поисках опоры, но находили только гладкие загорелые тела своих партнеров.

Никто из них не выказывал ни малейшего признака агрессии.

— Группа один вызывает командора. Думаю, это ошибка! Мы наткнулись на компанию каких-то гуляк!

— Подождите, группа один, вы в этом уверены? — спросил командор Берк.

Спецназовцы начали опускать оружие, окидывая взглядом обнаженные тела молодых людей, которые пытались спрятаться друг за друга в невероятном смущении.

— Абсолютно, командор. Обычный разврат, и ни следа камер. О нет, глядите! Портативная камера на полу…

— А вы, ребята, нашли что-нибудь на втором этаже? — осведомился Берк.

— Ничего особенного, командор.

— Что будем делать, господин заместитель директора? — спросил Берк.

— Посадить всех этих чёртовых дегенератов, развели тут бордель!

Стил швырнул спутниковый телефон в дверь кабинета — он с хрустом разлетелся на части.

Успокоившись, он уселся перед телевизором и стал смотреть продолжение захвата по Каналу-6.

27

Почти в то же самое время на окраине Кламат-Фоллса в штате Орегон двое полицейских под руководством Клары Редфилд энергично колотили в дверь маленького домика с железной крышей. Это был дом мистера и миссис Дедмонд. След большого пальца его хозяйки обнаружился на бланке заказа микрофонов «Сеннхайзер MD-540», полученных в Медфорде, в восьмидесяти километрах отсюда. Отпечаток был передан по Интернету всем полицейским участкам США и сличен с базами данных, содержащими отпечатки всех людей, которые были когда-либо арестованы, освобождены под залог, служили в армии, находились на другой государственной службе или получали водительские права в тридцати семи из пятидесяти штатов. Сегодня миссис Дедмонд расплачивалась за то упрямство, с которым она, не обращая внимания на возражения мужа, получила водительские права в марте 1983 года.

— Откройте, миссис Дедмонд. Полиция!

— Мы знаем, что вы там. Открывайте!

Из дома раздавались мощные аккорды классической музыки, но никто по-прежнему не отзывался.

— Ну все, хватит! — сказал один из полицейских, изо всей силы пнув дверь.

Миссис Дедмонд, погруженная в оглушительные звуки, в одиночестве стояла в гостиной, держа в руках зеленовато-фиолетовый пульверизатор с чистящим средством для деликатных поверхностей (прилагаются трехслойные фланелевые салфетки и запасной резервуар вместимостью сто пятьдесят миллилитров) — модель класса «делюкс», заказанная неделей раньше в телемагазине за тридцать девять долларов девяносто пять центов.

Когда ее привели в полицейский участок, она призналась, что ей позвонили и предложили двести долларов в обмен на маленькую услугу. Она должна была приехать в мотель в Медфорде, чтобы получить посылку. Сто долларов ждали ее в конверте на стойке администратора, а еще сто — в абонированном почтовом ящике в городе Иреке, по ту сторону границы, в Калифорнии, где она должна была оставить посылку. Сначала она отказалась, подумав, что дело пахнет наркотиками, но ее уверили, что она просто поможет человеку, который не может передвигаться, и что речь идет об электронных приборах, в чем она сможет убедиться, подписав бланк заказа, но ей следует воспользоваться вымышленным именем. Голос ее телефонного собеседника показался ей мужским, но вполне мог быть и женским.

Она не знала ничего, кроме адреса почтового ящика.

— Это серьезно, сержант? Скажите, это серьезно? — спрашивала она.

— Вас могли бы обвинить в даче и использовании ложных сведений, в пособничестве группе злоумышленников и бог весть в чем еще. Оставайтесь в нашем распоряжении следующие несколько дней и больше не затевайте ничего подобного.

— О! Спасибо, спасибо, сержант. Я прекрасно усвоила урок. Я надеюсь, мой муж никогда не узнает о том, что произошло. Я так расстроена…

Когда Клару ввели в курс дела, она отправила офицера-криминалиста снять возможные отпечатки пальцев с почтового ящика в Иреке и распорядилась получить список телефонных номеров, с которых в тот день звонили миссис Дедмонд.

28

Офис Канала-6 гудел, как улей. Логотип «Экстренный выпуск» заполнял не только экраны, но и мысли журналистов. Канал-6 сохранял исключительные права на кадры, запечатлевшие операцию спецназа, и, хотя все быстро поняли, что об освобождении заложников речь не идет (чтобы в этом убедиться, достаточно было всего лишь бросить взгляд на участников передачи «Остаться в живых», все еще покоившихся в объятиях Морфея), эти кадры продавались главным информационным каналам по баснословным ценам.

Дженнифер О'Брайен вела прямой репортаж от виллы на Санта-Крус.

Позади нее заканчивалась эвакуация компании веселых гуляк. Их укрыли одеялами, чтобы спрятать не только лица, но и тела. Пока их вели к вертолету, потоки воздуха от лопастей позволили зрителям насладиться их видом сзади.

— Дженнифер, кажется, что все арестованные совершенно обнажены. Вы можете это объяснить?

— Да, Стив, я вас очень плохо слышу! — ответила несчастная Дженнифер, прижимая левую руку к уху. — На настоящий момент мы практически ничего не знаем. Все, что я могу вам сказать, — арестованные не являются участниками передачи «Остаться в живых». Пока неизвестно, какая связь существует между исчезновением людей в Лос-Анджелесе и утренней операцией. Здесь утверждают, что было изъято оружие и наркотики. Я слышала разговор о том, что на вилле нашли несколько килограммов кокаина. Может быть, это сообщники. В любом случае заместитель директора Мартин Стил, который сегодня утром принял на себя руководство расследованием и которого мы хотели бы поблагодарить за разрешение находиться на месте событий, попытался продемонстрировать ударную силу, которой располагает.

— Чтобы запугать похитителей?

— Именно, Стив!

— Кажется, предполагаемые сообщники в момент операции спали.

— Да, верно. Что, возможно, объясняет их внешний вид!.. — прокричала Дженнифер О'Брайен в микрофон.

— Действительно, очень естественно!

— Да, Стив?

— Не кажется ли вам, что ФБР немного перестаралось со средствами? — спросил Стив Кидни.

— Я присутствовала при подготовке к операции, хотя нам не разрешили снимать до ее начала из соображений безопасности. Могу сказать, что ничего не было оставлено на волю случая и бригада специального назначения была готова к любым неожиданностям. Вполне возможно, что, несмотря на безобидную внешность задержанных, мы имеем дело с очень опасными людьми.

— Пфф… О-ла-ла. Думаю, мне будет нелегко закончить этот выпуск. Извините. Собирается ли заместитель директора Мартин Стил дать пресс-конференцию в ближайшие часы?

— У меня нет информации по этому вопросу, — ответила Дженнифер. — Мне дали понять, что, пока не закончится обыск, никаких сообщений не будет. Должна заметить, что сейчас обстановка здесь гораздо менее напряженная, чем несколько минут назад…

— Хорошо, спасибо, Дженнифер. К сожалению, не могу сказать того же о ситуации у нас в студии, где со мной сейчас родители Трейси и…

29

Стэнли задумчиво смотрел новости. Тот факт, что он начал свою передачу не сразу, а на следующий день после похищения, возымел желаемый эффект. Во-первых, участники выговорились при встрече, а потом уже не упоминали никаких обстоятельств отъезда из дома. Во-вторых, поле расследований ФБР существенно расширилось в географическом плане: мало ли куда можно было уехать за сутки! И в-третьих, у средств массовой информации было достаточно времени для того, чтобы как следует ухватиться за это дело. Хотя он неизменно контролировал ситуацию, уже сейчас можно было утверждать, что реальный масштаб кампании превзошел его самые смелые ожидания. Телевизионные каналы, и прежде всего Канал-6, изнемогали от потока информации, которую порождала его передача. Все, что не сделал он, сделало за него телевидение. Под предлогом помощи следствию журналисты опрашивали семьи участников, их друзей, соседей и из полученных сведений составляли трогательные портреты (нередко фоном звучал саундтрек к фильму Линча «Малхолланд Драйв»), они рассказывали о главных событиях дня, строили предположения по поводу номинаций и предпочтений пользователей Интернета, они даже позволяли себе транслировать целые отрывки из его передачи. Ток-шоу, короткие выпуски новостей, резюме, анализ. За три дня к его сайту, который стал платным после номинации Джейми, подключились тридцать миллионов пользователей. Стэнли вспомнил одну короткую фразу, брошенную когда-то Орсоном Уэллсом: «Я ненавижу телевидение. Я ненавижу его так же, как земляные орешки. Попробуй остановись, когда грызешь земляные орешки». Количество голосов, поданных для спасения участников, стремительно росло, и он заработал уже больше пятидесяти миллионов долларов. Если так будет продолжаться и дальше, он сможет легко удвоить цену, чтобы доставить удовольствие своему другу Ллойду.

Он улыбнулся, подумав, какое жалкое зрелище представляет собой сейчас конкурирующее шоу «Самый лучший», хотя в него было вложено неизмеримо больше средств. Он добился успеха, потому что дал людям то, чего они ждали, что втайне хотели видеть. Зрители любят моменты радости, но наибольшее удовольствие приносят им сцены унижения. И они это получили.

Конечно, он рисковал, даже очень рисковал. Кроме того, не стоило забывать и об убийствах. Прискорбных, но совершенно необходимых. Без них его передача была бы обыкновенным реалити-шоу, каким-нибудь хламом типа «Большого Брата», и не имела бы ни цели, ни смысла. Ллойд переживал номинации гораздо тяжелее, чем сам Стэнли. Он все время разрывался между ликованием по поводу того, как быстро растет сумма на его банковском счете, и страхом, что его назовут соучастником в похищениях и убийствах. За несколько часов до того как выбыл первый участник, он даже сказал, что хочет все остановить. Когда из игры вышел Чак, шума было уже гораздо меньше. Но останавливаться было нельзя. Шоу должно продолжаться. Этого требовала публика. Что бы там ни говорили обрушившиеся на него критики, тем не менее заходившие на сайт передачи, пусть даже только для того, чтобы ее осудить.

Сам Стэнли понял: для того чтобы утолить жажду вуайеризма, публика больше не довольствуется самолюбованием, декадентской праздностью и игривым эксгибиционизмом развратных игроков. Следующие одно за другим реалити-шоу породили стандартных участников, которые прекрасно знают правила игры или, если они меняются, умеют к ним адаптироваться и точно представляют себе, что надо предпринять, дабы преуспеть в создании выгодного имиджа в СМИ. А результатом стало неизбежное исчезновение искренности, спонтанности и той самой реальности, которая и была солью всей игры. Реальности искаженной, искусственной, испорченной, но обожаемой зрителями, если им удавалось хотя бы немного поверить в нее.

Сначала он хотел предупредить игроков о той участи, которая их ожидает, тем самым предоставив зрителям судить о них на основании их изобретательности и бойцовских качеств. Однако ему вряд ли удалось бы найти семь кандидатов на таких условиях. В своей игре он передавал власть оставить в живых или убить в руки публики. Почти как во времена гладиаторов. Здесь надо было не просто смотреть, как молодые люди пытаются спасти свою шкуру, а принимать непосредственное участие в их судьбе. И это участие должно было стать активным, преступным и мучительным.

Джейми и Чак допустили одну грубую ошибку, непростительную с точки зрения телезрителей: они вели двойную игру. Они попытались создать впечатление зарождающейся любви только с одной целью: привлечь внимание публики и манипулировать им. Для всезнающих зрителей нет ничего хуже, чем наигранная искренность, ведь при желании они могут следить за передачей круглые сутки. К сожалению, молодые люди недооценили возможности постоянного наблюдения.

Однако все их манипуляции были детской игрой по сравнению с тем, что проделал Стэнли накануне вечером. Для того чтобы придать ситуации больше правдоподобия, он попросил участников ответить на тщательно отобранные или придуманные вопросы телезрителей и интернет-пользователей. Он передал им «эсэмэс-сообщения» со словами поддержки от Джейми, у которой после передачи началась совершенно сумасшедшая жизнь, и дал им послушать слова их родителей («Трейси, нам так тебя не хватает!»), вырезанные из передачи Канала-6, показанной накануне. С помощью этих нехитрых приемов ему даже удалось выжать несколько слезинок из оставшихся, отрезанных от остального мира в течение всего лишь трех дней.

Сейчас Стэнли смотрел, как участники, следуя установленному ритуалу, один за другим проходят в исповедальню, чтобы там, выбирая претендентов на выбывание, выстрелить в спину своим товарищам по несчастью. Донна назвала Брюса и Эндрю, который номинировал Брюса и Донну. Трейси — Донну и (ей очень жаль, поскольку она ее очень любит, но на этом этапе игры…) Хитер. Хитер выбрала Трейси и Брюса (который все меньше и меньше интересовался игрой и не расстроился бы, случись ему выбыть), тот с радостью номинировал бы всех, но ему пришлось удовольствоваться Трейси и Донной.

В результате получилось: по одному голосу против Хитер и Эндрю, два против Трейси и по три против Брюса и Донны, которые и стали сегодня очередными «счастливцами».

Наблюдая на своих двадцати мониторах, как кандидаты вновь собираются вместе и усаживаются на диваны, чтобы узнать результаты, Стэнли пробормотал:

— Сопливые розовые моллюски, которые с треском лопаются под ногами.

30

Заместитель директора Мартин Стил безуспешно пытался подавить закипавшую в нем ярость. Ведя репортаж об операции с участием спецназа, Канал-6 вел себя более чем вызывающе. Они умело превратили то, что было лишь маленькой ошибкой в расчетах, вызванной, без сомнения, горячим желанием что-либо предпринять, в смешной и гротескный спектакль. Поэтому он долго колебался, прежде чем поговорить по телефону с Дженнифер О'Брайен, у которой было для него сообщение «исключительной важности».

После кратких приветствий и долгих назиданий Стил согласился наконец выслушать знаменитое сообщение.

— Господин заместитель директора, — заговорила Дженнифер О'Брайен, чей голос звенел от возбуждения, несмотря на только что полученную взбучку. — Кажется, со мной связался похититель.

— Конечно, мисс О'Брайен. Но позвольте заметить, что в этом случае вы не одиноки. Я сам получил больше семи тысяч сообщений подобного рода. Большое спасибо, мисс О'Брайен, но у меня больше нет времени. До сви…

— Подождите, мистер Стил! Не вешайте трубку! Нет, нет, я хочу сказать, что похититель прислал мне сообщение по Интернету, в котором попросил стать его полномочным представителем в средствах массовой информации. И потом, есть еще кое-что. Я хочу сказать… доказательства… — произнесла Дженнифер, слегка помедлив, чтобы ее слова возымели нужный эффект.

— Очень хорошо. И о каких доказательствах идет речь, можно узнать?

— Снимки… много снимков. Снимки, на которых участники все вместе до начала программы, снимки, которые никогда не появлялись в передаче и которыми может обладать только преступник. И еще образцы подписей каждого из участников. Нужно только проверить их подлинность.

— Прекрасно! Немедленно пришлите мне все это. Я вам перезвоню, — сказал Стил, готовый прекратить разговор.

— Подождите, подождите, это не все. Похититель еще сообщает о своих требованиях.

— Да? И сколько же хочет этот сукин сын? Извините.

Дженнифер О'Брайен поколебалась. Дело было деликатным. Она сделала глубокий вдох и произнесла:

— По правде говоря, похититель не просит выкупа. Он требует… — Дженнифер закрыла глаза и отодвинула трубку подальше от уха, — показать два фильма.

— Два фильма?! Да вы что, смеетесь надо мной? Вы представляете себе, с кем говорите, мисс О'Брайен? Нет, думаю, не представляете. Ну все, хватит…

— Нет, нет, господин заместитель директора. Я бы не позволила себе тратить ваше драгоценное время, если бы сама не была уверена на сто процентов, что речь идет о похитителе. Вы поймете это, когда получите снимки. Уверяю вас, что…

— Хорошо, хорошо. О каких фильмах идет речь, мисс О'Брайен?

— Эээ… подождите, я проверю. Да, все правильно. «Призрак оперы» тысяча девятьсот двадцать пятого года и «Призрак рая» Брайса де Пальмы, ой, нет, извините, Брайана, да, Брайана де Пальмы. По каналу Си-би-эс. В прайм-тайм. И без рекламы. Вот так.

— По Си-би-эс… ну посмотрим. Я никогда не слышал об этих фильмах, но это мне кажется странным. Даже очень странным! Мисс О'Брайен, у вас есть пять минут для того, чтобы переслать мне это сообщение. И если это какие-то глупости, то вы еще узнаете заместителя директора Мартина Стила. И весь ваш канал тоже. Сбежать вам не удастся. Договорились?

— Я лично прослежу за этим, господин заместитель директора, — заверила его Дженнифер О'Брайен.

Стил повесил трубку. Две минуты двадцать семь секунд спустя он получил сообщение похитителя, которое переслала ему Дженнифер О'Брайен. Он прищурился, чтобы лучше сосредоточиться на чтении.

Мисс О'Брайен,

Я чрезвычайно ценю вашу работу и то особое внимание, которое вы уделяете моему интернет-шоу «Остаться в живых». Если и есть в СМИ человек, достойный доверия, то это, несомненно, вы. Поэтому позвольте мне попросить вас быть моим полномочным представителем.

Поскольку успех моей передачи непрестанно растет, то я не хочу мешать этому процессу сообщениями, прямо не относящимися к моей аудитории. Поэтому я решил обратиться к вам и Каналу-6, который я регулярно и с удовольствием смотрю, чтобы ознакомить со своими незначительными требованиями.

Казнь Брюса Брэдберна или Донны Джексон (опросы показывают, что скорее всего это будет Брюс), назначенная на сегодняшний вечер, может быть отменена при следующем условии: канал Си-би-эс должен исключить из прайм-тайма передачу «Самый лучший» и заменить ее показом фильма «Призрак оперы» 1925 года режиссера Руперта Джулиана, за которым последует картина «Призрак рая» Брайана де Пальмы в оригинальном формате.

Я особенно настаиваю на том, что даже самая короткая рекламная пауза во время показа поставит под угрозу действие предложенного договора. Как и жизнь обоих кандидатов.

Я рассчитываю на то, что ваш канал сообщит об этих требованиях как можно большему количеству зрителей в специальном выпуске новостей в 16 часов. Любой ваш контакт с полицией или ФБР также повлечет за собой прекращение вышеупомянутого соглашения.

В случае, если вас посетят сомнения в том, достойно ли доверия это сообщение, я предлагаю вам ознакомиться с документами, которые вы найдете в прикрепленных файлах. Кроме того, приглашаю вас посмотреть мою передачу ровно в 15 часов.

Там появится следующее объявление:

«Не пропустите специальный выпуск новостей в 16 часов на Канале-6!»

Позвольте вас уверить…

«Бла-бла-бла, бла-бла-бла», — продолжил про себя заместитель директора Стил, настроенный весьма скептически. Письмо было написано изящным слогом, и в нем не было орфографических ошибок. Похититель оказался более образованным, чем представлял себе Стил. Да к тому же любителем кино. Подписи не было, но Стил заметил кое-что внизу документа, что-то практически нечитаемое. Он пустил его на печать.

Пока суд да дело, он открыл прикрепленные файлы. Неретушированные фотографии будущих участников шоу, позирующих на кровати у себя дома. Короткие отрывки из интервью в скудно обставленной комнате, полностью выкрашенной белой краской. Еще одна общая фотография в той же комнате: все показывают пальцами знак «V» — победа, но улыбки словно застыли на их лицах. И наконец, подпись каждого из кандидатов.

Без сомнения, Дженнифер О'Брайен права. След действительно серьезный. Автором послания был похититель или один из его сообщников. Заместитель директора пообещал самому себе, что умерит свой пыл и изучит этот след со всем необходимым спокойствием и терпением, чтобы не обмануться в очередной раз.

Отпечатанный документ выполз из принтера. Стил достал из ящика стола лупу и принялся его рассматривать. Через несколько секунд, когда его правый глаз адаптировался к увеличительному стеклу, он разобрал подпись. Она была очень бледного желтого цвета. Две буквы: Э и О. Но О была какой-то странной формы. Может, это Ю? Стил увеличил контрастность документа до максимального и снова отпечатал. Стало гораздо лучше. Итак, Э и второй буквой была… Д.

Э.Д. Стил напряг память. Нет, ничего. И потом, это может быть псевдоним.

Он позвонил своим лучшим сотрудникам — спецагентам Льюису и Нельсону — и приказал им проверить подлинность подписей, сделать скрупулезный разбор фотографий и отрывков интервью, провести лингвистический анализ сообщения, составить список всех жителей Калифорнии (в первую очередь), имеющих инициалы Э. Д. или Д. Э., и сопоставить его с той информацией, которая у них уже была, выяснить с помощью Информационной службы, откуда было отправлено сообщение, и сообщить ему все, что может касаться этих двух фильмов, «каких-то там призраков». Здесь несомненно была какая-то связь.

— Не пропустите специальный выпуск новостей в шестнадцать часов на Канале-шесть! — сообщил голос ведущего шоу «Остаться в живых».

Заместитель директора Стил посмотрел на часы: было ровно три часа дня. Зазвонил телефон. Говорили из Нью-Йорка. Это был командор Кларк, преемник Билла Малмэна на посту начальника Информационной службы ФБР.

— Здравствуйте, мистер Стил. У нас для вас новость.

— Слушаю, — сказал Стил.

— Значит, так. Сообщение прошло через сервер, который скрывает сведения о своих клиентах, но нам все же удалось найти исходный адрес электронной почты. Он совсем новый. Он был создан чуть больше двух месяцев назад. Его владелец либо стер все входящие сообщения, либо никогда их не получал. Мы поддерживаем связь с провайдером, чтобы попытаться найти следы владельца, но это займет некоторое время.

— Очень хорошо, — ответил Стил, начинающий терять терпение.

— Но самое интересное то, что нам удалось также вычислить и IP-адрес.

— IP-адрес, вы говорите? — спросил Стил, для которого все это было китайской грамотой.

— Да, да, IP-адрес. Вы… знаете, что это такое, или объяснить?

— Конечно, я знаю, что это такое! Продолжайте, прошу вас.

— Дело в том, что человек, отправлявший сообщение, смог засекретить свой адрес электронной почты благодаря не очень разборчивому провайдеру, но он не скрыл IP-адрес компьютера, которым пользовался в тот момент.

— Хорошо. Вы говорите, что он использовал чужой IP-адрес.

— Да, но самое интересное, что мы знаем, где находится компьютер, которым он пользовался. Это один из компьютеров Школы кино и телевидения Университета Южной Калифорнии. Университет находится недалеко от вас…

— Да, да, я прекрасно знаю, где он находится!..

— …с рабочего места двести двенадцать, если быть точным. Это в компьютерном зале интернет-центра. Любой может войти туда незамеченным. Идеальный пункт для отправки подобного рода посланий.

— Прекрасно, командор… э-э-э…

— Кларк. Командор Кларк.

— Благодарю вас, командор. Но в следующий раз сообщайте мне только факты. Подождите, прослеживается ли связь между адресом и сайтом передачи?

— Нет, они никак не связаны, и это вполне естественно. Думаю, они слишком умны, чтобы совершать подобные ошибки. И потом, сайт — это не просто какая-то историйка с анонимным письмом, это поток информации, движущийся со скоростью передачи до двадцати пяти мегабайт в секунду, если принять во внимание его меняющиеся IP-адреса. Думаю, они незаконно подключились к трансляционной системе ADSL или…

— Да, я понял. Большое спасибо, — оборвал его Стил.

— Университет Южной Калифорнии. Рабочее место двести двенадцать. К вашим услугам, господин заместитель директора.

— До свидания, командор… Кларк, — сказал Стил, с некоторым трудом припоминая фамилию.

Эта новость подтверждала результаты анализа, проведенного специалистами-лингвистами. Подписи участников оказались подлинными. Нужно было связаться с Си-би-эс, и немедленно. Когда он заикнулся об исключении программы «Самый лучший» из вечернего эфира, ему сказали, что говорить об этом следует с главным продюсером Рэем Кауфманом.

— Без рекламных пауз, вы говорите? Да этот мерзавец смерти нашей хочет! — изрыгнул Рэй Кауфман, услышав о требованиях похитителя.

— Мистер Кауфман, на кону человеческие жизни, — напомнил Стил. Он сам не особенно верил в свои слова, но без этой фразы обойтись было никак нельзя.

— Ах да! Прекрасно! Спасем же человеческие жизни! А также жизни китов, детенышей тюленей и не знаю кого еще, раз уж такое дело! Подождите, этот тип хочет, чтобы я исключил из эфира главную конкурирующую программу, которая, заметим, на данный момент является моим основным источником дохода, и, кроме того, господин не хочет рекламы! И все это в прайм-тайм! По Си-би-эс! Не слабо… Заметьте, что на ту программу, которую он предлагает, рекламодатели и не побегут, роняя тапки. А я? Что я заработаю на всем этом деле, а? Кто-нибудь может мне объяснить?

— Мистер Кауфман, знайте, что кое-кто в Вашингтоне не оставит ваш поступок без внимания, если вы понимаете, о чем я…

— В Вашингтоне, говорите? Определенно. Ладно, в таком случае мы найдем общий язык, поскольку, заметьте, на следующей неделе я встречаюсь с налоговым инспектором. И эта встреча не дает мне поко…

— Решено, мистер Кауфман, — оборвал его Стил.

— Нет, подождите. Это не просто маленькая прихоть. Этот тип захочет и…

— Мистер Кауфман. Думаю, я достаточно ясно выразился. Я сказал, что это решено. Буду вам очень признателен, если мы закончим этот разговор, — сказал Стил.

— А… Хорошо… Замечательно. «Призрак оперы», вы сказали, а какая версия?

Было ровно шестнадцать часов, и Канал-6 устами Стива Кидни объявил сенсационную новость: очередной смерти можно избежать, если Си-би-эс согласится показать странную двойную программу!

31

Чуть позже в тот же день Клара услышала, что ожил ее факс. Она поспешила к аппарату, чтобы посмотреть, то ли это сообщение, которого она ждала. Да, это был список телефонных номеров, с которых звонили миссис Дедмонд в тот день, когда с ней связался получатель микрофонов. Она сразу вычислила номер телефона-автомата в Лос-Анджелесе, с которого звонили примерно в указанное миссис Дедмонд время. Связавшись с сотрудником компании «Белл Телефон», который часто ей помогал, она выяснила, где находится телефонная будка. Угол бульвара Санта-Моника и Хэндкок-авеню, в нескольких шагах от парка Вест-Голливуд.

Ее сердце учащенно забилось в надежде: вдруг повезет?

Она выбежала из офиса и вскочила на мотоцикл.

Угол бульвара Санта-Моника и Хэндкок-авеню находился меньше чем в четверти часа ходьбы от студии, где снималась передача «Самый лучший», а Клара не верила в совпадения. Телефонная будка, из которой похититель месяц назад звонил миссис Дедмонд, стояла прямо перед ней. Ветер, дувший из пустыни в направлении океана, гнал по земле засаленные бумажки. Клара, пытаясь справиться с волнением, вошла в будку. Она шла по следу, оставленному похитителем. Но что можно обнаружить после десятков людей, пользовавшихся кабиной с того дня?

Она вышла и медленно обвела взглядом окрестности. Она знала, что ищет. Внезапно ее внимание привлек магазин, расположенный метрах в пятнадцати, — прелестное местечко под вывеской «Три собаки». Здесь торговали собачьими галетами и ароматизированными косточками из жил, а также пирожными и шоколадными костями, предназначенными для представителей собачьего рода, однако способными угодить самым причудливым фантазиям их счастливых хозяев. Но Клару заинтересовали не кости, а одна из двух расположенных над входом камер видеонаблюдения: она была установлена под неправильным углом и смотрела на телефонную будку. Клара поспешила в магазин, расталкивая людей и собак. Ее сопровождали удивленные взгляды и недовольное ворчание.

— Лейтенант Редфилд, полицейское управление Лос-Анджелеса. Извините, что отвлекаю вас от работы, но кто здесь отвечает за видеонаблюдение?

— Эээ… да вообще-то никто. Но шеф еще не ушел. Я его поищу…

— Добрый день, мадам, — приветствовал ее мистер Мартинсер, облаченный в накрахмаленный белоснежный фартук, с радостной улыбкой на губах. — Жалобы от наших четвероногих клиентов?

— Нет, не совсем. Сколько времени вы храните пленки, записанные камерами видеонаблюдения?

— Неделю. По-моему, такой срок предусмотрен законом.

— Мистер Мартинсер, я не буду докучать вам сроками, предусмотренными законом. Я ищу одного человека, и могло случиться так, что одна из ваших камер зафиксировала его. Это было месяц назад, пятого июня, в девять тридцать семь, если быть точным.

— Месяц назад! Нет, мне очень жаль, но думаю, я не смогу вам помочь. Но пойдемте, иногда случаются самые неожиданные вещи…

В углу кухни, сверкающей безупречной чистотой, стоял маленький письменный стол, на котором располагались два монитора, подключенных к видеомагнитофонам. В левой части одного из экранов виднелась телефонная будка. Пока Мартинсер открывал ящики стола, доставая оттуда все имеющиеся у него пленки, Клара чувствовала, как внутри нее нарастает нетерпение.

— Обычно мы используем одни и те же кассеты, стирая запись предыдущей недели. Но последние кассеты, которые мы купили, оказались очень плохого качества, и после четырех-пяти записей пленки рвутся или становятся нечитаемыми. Я сохранил их, чтобы мне вернули деньги. Если вам чуточку повезет, то на них могут оказаться записи месячной давности.

— Спасибо, я забираю все. Вы их не датируете?

— К сожалению, нет. Наши клиенты становятся все более требовательными, и у нас нет времени на все это.

— Огромное спасибо, мистер Мартинсер. Жаль, что у меня нет собаки, а то бы я обязательно купила ей одно из ваших пирожных.

— Знаете, я думаю, что наши клиенты не только собаки…

— Я в этом не сомневаюсь. Еще раз спасибо.

— Это вам спасибо. Вы очаровательны…

Клара вернулась к своему мотоциклу, бросила последний взгляд вокруг и с ветерком устремилась в лабораторию.

32

Спецагент Рикардо Санчес вел слежку в интернет-центре Школы кино и телевидения Университета Южной Калифорнии. Он укрылся от любопытных взглядов в шкафу.

Уроженец Колумбии, а точнее — Медельина, Рикардо Санчес был истинным сыном своей родины. Он отличался невероятной сердечностью и отчаянно гордился своей страной. Это был мужчина с веселым, но усталым лицом, на которое изнурительная работа наложила заметный отпечаток. Тринадцать лет в Департаменте по контролю за применением законов о наркотиках, на службе у американцев в борьбе с наркотрафиком, бичом его прекрасной страны. А потом его подвело прикрытие. За его головой охотилось несколько самых опасных преступников мира, почему последовал вынужденный отъезд в США без надежды на возвращение. Сначала Майами, потом Сан-Диего и, наконец, Лос-Анджелес. Учитывая выдающиеся результаты его работы и огромный риск, которому он подвергался все эти годы, правительство решило, что он должен работать на государство, в ФБР. Это был один из тех исключительных случаев, когда настоящего латиноамериканца взяли в Бюро. Ему ясно дали понять, что это редкостная привилегия.

За привилегии надо платить: Рикардо Санчесу всегда доставалась самая неблагодарная работа. Неудачно спланированная и с самого начала провальная миссия? Санчес! Слежка, оставленная на последний момент? Санчес! Телефонный звонок по щекотливому вопросу, плохая новость, которую нужно объявить губернатору? Санчес! И так всегда.

Единственное, на чем он настаивал, — и Бог свидетель, такое требование нельзя было назвать чрезмерным, — не валить на него вину за провал операций, в которых он не участвовал. Неблагодарная работа — пусть, но позор — никогда! Зная его исключительную преданность Бюро, начальство обычно не отказывало ему в подобной любезности.

Два любимчика заместителя директора Стила — Льюис и Нельсон — нанесли днем мимолетный визит в интернет-центр университета, чтобы увидеть все своими глазами и найти рабочее место 212. Оно было расположено в укромном уголке в глубине зала, в нескольких метрах от маленького металлического шкафа. Они немедленно подумали про Санчеса, который мог бы заняться слежкой.

— Льюис и Нельсон уверили меня, что вы «самый подходящий человек в данном случае. Ваши габариты идеально соответствуют размерам шкафа. Это миссия чрезвычайной важности, спецагент Санчес. Постарайтесь не обмануть моих ожиданий и того доверия, которое я вам оказываю, — лично сказал ему заместитель директора Стил.

Санчес действительно был невысокого роста, однако плечи имел довольно широкие. С трудом он скрючился, усевшись в шкафу боком и поставив на колени ноутбук, который был подключен к компьютеру рабочего места 212 беспроводной связью, и сыщик мог в режиме реального времени наблюдать за тем, что происходит в зале. Сейчас на экране светилась традиционная заставка, выполненная в цветах университета. В левом верхнем углу компьютера Санчеса Светилось окошко: маленькая камера, установленная над шкафом, была направлена на стул рабочего места 212. Он мог мгновенно переключиться в режим, позволявший ему следить за передвижениями студентов по залу, оснащенному многочисленными мини-камерами. Имелся у него и высокоскоростной доступ к сайту онлайн-шоу «Остаться в живых». Санчес был экипирован беспроводными наушниками — он слышал все, о чем говорили и даже шептали находящиеся в зале. ФБР с гораздо большим почтением относилось к своему оборудованию, чем к персоналу, но Рикардо Санчес давно понял, что эта ситуация никогда не изменится. У него также была возможность установить непосредственный визуальный контакт с рабочим местом 212, для чего ему надо было изогнуться и посмотреть в щель между металлическими пластинами, из которых состояли дверцы шкафа, и возможность выйти оттуда, всего лишь толкнув дверь плечом. И, если его ноги не совсем затекут, наброситься на похитителя, прежде чем тот успеет скрыться в лабиринте университетских коридоров.

Его задание — дожидаться, пока кто-нибудь не сядет за рабочее место 212, оценить, может ли это лицо являться похитителем или сообщником, и в случае положительного ответа отправить электронное послание спецбригаде, которая прибудет на место через пять минут.

В случае крайней необходимости ему разрешалось самому осуществить захват преступника. В этом случае он нес единоличную ответственность в случае провала операции, но это он уже давно знал.

Часы его ноутбука показывали полвосьмого. Пошел уже четвертый час с тех пор, как Рикардо Санчес занял наблюдательную позицию, выжидая, пока кто-нибудь не соблаговолит занять рабочее место 212. Пока никого. Однако не в его характере и не в характере его народа было сдаваться или даже выказывать признаки уныния.

И вдруг произошло чудо.

К столу, находившемуся под пристальным наблюдением, с блаженной улыбкой направлялся какой-то тип. Санчес увеличил окно с изображением, которое давала камера, направленная на компьютер 212. Неизвестный устроился перед экраном, нервно огляделся, желая проверить, не смотрит ли на него какой-нибудь студент. Его поведение явно вызывало подозрения. Санчес пощелкал клавишами, чтобы увидеть его лицо, потом слегка увеличил изображение. Подозреваемый походил на студента кинематографического отделения, но был, пожалуй, чуть старше других. Довольновысокий и тщедушный, он носил темные очки с толстыми стеклами в черепаховой оправе. Подумать только, такие еще существуют! У него была физиономия типичного отщепенца, одного из тех студентов с более или менее неприятными лицами, которые изображают из себя неистовых интеллектуалов и нередко служат предметом насмешек своих товарищей. Есть, он подключился, украдкой бросил взгляд поверх монитора, прежде чем погрузиться в бескрайние просторы виртуального мира.

Моментально экран ноутбука Рикардо Санчеса заполнили изображения сексуального характера. Порно! Очень грубое. Ни грамма эротики. Определенно жесткое порно. И очень специализированное. Даже, пожалуй, слишком специализированное. Подумать только, что может вытворять женщина, если это действительно женщина, с безобидными травоядными…

Санчеса затошнило. Вот куда идут деньги университета! А он вот не уверен, сможет ли отправить туда учиться своего единственного сына. Он не смог сдержать досадливого ворчания.

Студент немедленно перестал стучать по клавишам и поднял голову. Что за звуки? Он медленно повернул голову и посмотрел назад, задержался на металлическом шкафу, потом вновь повернулся к экрану. Нет, наверное, показалось. Однако чары рассеялись. Он предпочел побыстрее закрыть компрометирующие его сайты. Казалось, он сидит перед экраном в замешательстве. И тут произошло второе чудо.

Подозреваемый подключился к почтовому серверу и ввел свой электронный адрес. Оказавшийся ни много ни мало адресом загадочного Э.Д. Он набрал пароль. «Пресвятая Мария!» — воскликнул про себя Рикардо Санчес. Он не заметил, на какие клавиши нажал предполагаемый похититель, но его ноутбук фиксировал все операции, совершаемые на рабочем месте 212.

Санчес читал сообщение, которое набирал подозреваемый:

«Здорово, дружище, как жизнь?

Невероятно! Ты видел Канал-6? Похоже, Си-би-эс согласился на сделку! Черт побери, какая программа! Слушай, а планы на субботу без изменений?»

Он ввел адрес своего корреспондента, мгновенно отключился и встал со стула.

О, черт, нет времени предупредить спецназ! Надо действовать. И быстро!

Рикардо Санчес набрал в грудь воздуха, и дверь шкафа открылась, стукнувшись о стену с металлическим звуком.

Предполагаемый похититель в изумлении обернулся. Все остальные студенты, сидевшие в зале, тоже одновременно обернулись. Санчес резко встал. Ноги его едва держали. Он собрал все силы, которые у него еще оставались, и бросился на очкарика. Они оба упали, и похититель стукнулся головой об угол стола.

Санчес с трудом поднялся. Похититель лежал у его ног без сознания.

Вокруг его головы постепенно натекала лужица крови.

33

Толпа журналистов обступила заместителя директора Мартина Стила, вынужденного дать пресс-конференцию после утренней операции с участием спецназа и сенсационных событий в ходе следствия, которые произошли позже.

Да, между утренней операцией и похищением участников шоу «Остаться в живых» есть связь.

Нет, пока невозможно обнародовать ее характер.

Да, мы изъяли пистолет, несколько ножей и наркотики.

Нет, речь не шла всего лишь о нескольких граммах кокаина и конопли, как могло ошибочно показаться из репортажа об операции.

Да, предполагаемые сообщники спали обнаженными в момент их захвата.

Нет, он не может рассказать, что было обнаружено на пленке из портативной камеры, найденной в помещении.

Нет, ФБР никогда не думало, что речь идет об участниках передачи.

Да, ему жаль, что лейтенанта Клару Редфилд отстранили от руководства расследованием. Хотя это вполне объяснимо.

Нет, он совершенно никак не связан с этим решением.

Да, следствие продвигается.

Нет, он не чувствует себя ответственным за два первых убийства, хотя и разделяет чувства родных.

Да, ему жаль, что родители поверили, что утренняя операция связана со спасением их детей. Но винить себя в этом должны скорее тележурналисты.

Нет, он не знает, сколько средств было потрачено на операцию.

Нет, он не может обещать, что убийства прекратятся. Но он использует для этого все средства, находящиеся в его распоряжении.

Да, необходимо, чтобы трансляция передачи продолжалась, несмотря на ее преступный замысел. Таким образом можно собирать новые улики, о которых сообщают телезрители или пользователи Интернета.

Нет, освещение дела в СМИ нисколько не мешает расследованию. Наоборот. Оно только помогает.

Да, речь идет о нескольких похитителях. Но не обязательно только о мужчинах.

Нет, он ничего не подразумевает. Он просто не хочет упускать никакой возможности.

Нет, он не может ответить на этот вопрос.

А на этот тем более.

Возможно, похищенные молодые люди находятся в Лос-Анджелесе, а возможно, и нет.

Нет.

Да.

Нет.

На этот вопрос отвечать еще слишком рано.

Нет, следствие не топчется на месте.

Да, новости будут еще до вечера.

День четвертый

34

Эд, обожавший жесткий металл почти так же, как рэп Западного побережья, выходил из глубокого транса после прослушивания альбома «Southern Discomfort» своей любимой группы «АйХейтГод». Он считал этот квинтет единственным истинным наследником «Блэк Саббат» и чувствовал, как гитарные аккорды, страдание в голосе вокалиста и ритм композиций, то медленный и тяжелый, то безудержный, возрождают его к жизни. Музыканты словно выделяли из звуков отравляющую враждебность и жестокость и вводили ее подкожно. Их композиции разительно отличались от глупых, деланно агрессивных песенок в стиле панк-рок, которые сочиняли тупые интернет-пользователи, глубоко ненавидимые Эдом. В его мозгу аккорды накладывались друг на друга, превращаясь в ураган из ощущений абсолютной власти и неумолимой ненависти. И скоро он сможет дать этим чувствам выход…

В квартире нервничали участники, ожидая результатов. Голос за кадром вещал:

— Дорогие друзья, линии для голосования скоро будут закрыты. Донна? Брюс? Кто, по вашему решению, должен покинуть игру сегодня вечером? Голоса между претендентами распределяются почти поровну. У вас остается всего несколько секунд, чтобы…

Брюс чувствовал, что этот вечер станет для него последним в игре. «Друзья» номинировали его с завидным постоянством. Наверное, это дело рук федералов, которые хотят помешать ему обнародовать то, что он знает. А именно, информацию о «ПРОЕКТЕ-51», этом секретном опыте, проведенном во время Второй мировой войны над внеземным разумом. Накануне, когда он затронул эту тему, прервав совершенно бессмысленный разговор, окружающие начали таинственно отводить глаза. Они притворялись, что не обращают на него никакого внимания, видимо, для того, чтобы заставить его замолчать. Но он знал. Он зная, что генерал Кук хотел похоронить в секретных досье ЦРУ под толстым слоем пыли. Он знал, что на очевидцев оказывали давление, что проводили масштабные кампании по дезинформации и чем на самом деле были грубо замаскированные знаменитые шары-зонды Росвелла. И если его милые соседи по квартире прикидывались, что им это неинтересно, так прежде всего потому, что боялись за свои задницы. Впрочем, не без оснований. Или им тоже платило правительство. Заговор простирался дальше, чем он себе представлял…

— Сейчас ровно полночь, — продолжал голос. — Можно прекратить голосование. Спасибо, сегодня больше пользователей, чем обычно, подключились к Интернету, чтобы попытаться спасти своего любимого участника. Итак, кто покинет игру сегодня вечером? Брюс или Донна? Донна или Брюс? Еще несколько секунд, прежде чем компьютер вынесет свой вердикт…

Брюс не боялся покинуть игру и радовался, что скоро станет главной звездой телепередачи, и к тому же в прямом эфире — он был в этом уверен. Это самая лучшая возможность, чтобы открыть Истину — она, впрочем, и так очевидна, стоит только подумать и как следует разобраться — народу, сознание которого было затуманено шестьюдесятью годами официальной лжи. В январе 2000 года канадский ученый опубликовал сведения о наличии в туманностях аминокислот. Эта новость впервые была воспринята без обычного скептицизма. Было ли это началом признания существования внеземной жизни? Или средством снова отдалить момент признания факта, что существуют несравненно более развитые формы жизни, которая уже присутствует на Земле и пытается проникнуть в род человеческий на генетическом уровне?

— Сегодня вечером нас покинет…

В любом случае через сто миллионов лет, когда растаявшие ледники превратят нашу планету в огромный океан с немногочисленными островками суши, людям, которые не смогли признать очевидное, придется разделить судьбу вымерших видов: саблезубых тигров, археоптериксов и диплодоков. Медузы десяти метров в диаметре, похожие на живые космические корабли, станут богинями этого нового царства. Семиметровые черепахозавры весом в сто тридцать тонн (не такие, как эта нелепая маленькая черепашка, которую Чак назвал дурацким именем Донателло) будут хозяйничать на редких участках суши, а гигантские спруты, как огромные пауки, будут плавать от дерева к дереву, если деревья вообще останутся…

— …Донна!

Донне показалось, что ее огрели дубиной. Она несколько секунд сидела, открыв рот, потом встала, бормоча:

— Хорошо, я вижу, как…

Брюс, понявший, что ему предстоит провести еще по меньшей мере двадцать четыре часа в компании с другими человеческими существами, тоже встал и обратился к присутствующим и невидимому ведущему:

— Извините, я хотел бы кое-что сказать! Эээ… я хочу, в некотором роде… эээ, как это сказать, уступить свое место кому-нибудь, кто эээ… хочет остаться здесь больше, чем я. То есть Донне. Вот! Я уступаю свое место…

Лицо Донны засветилось от счастья.

Голос за кадром зазвучал вновь:

— Брюс, такая предупредительность делает тебе честь, но то, что ты хочешь, строго запрещено. Есть правила. Донна, попрощайся с друзьями и…

— Да нет, — перебил Брюс. — Раз я вам сказал, что уступаю место…

— Брюс, пользователи Интернета сделали свой выбор, и их решение окончательное! — сказал голос за кадром, внезапно становясь властным.

— Ладно, хорошо, хорошо! — пробормотал Брюс с недовольной гримасой.

— Ну так что же мне делать? — с фальшивой наивностью спросила Донна.

— Донна, мы ждем тебя в студии. У тебя есть одна минута, чтобы к нам присоединиться, — закончил голос из микрофона и отключился с легким металлическим щелчком.

Донна вздохнула, нагнулась за двумя своими маленькими сумочками. Ее соперники стояли вокруг нее полукругом, опасаясь последнего взрыва ярости «бунтарки». Но Донна удовольствовалась словами:

— Большое спасибо. Я получила истинное удовольствие. Я никогда не забуду, что вы для меня сделали…

Затем она повернулась к ним спиной, открыла и резко захлопнула за собой дверь.

Кровь кипела у нее в жилах, она прошла белый коридор большими шагами и вошла в тамбур. Когда открылась автоматическая дверь и Донна увидела, что одетый в черное человек с маской на лице целится в нее из огромного револьвера, она закричала от ужаса. Ее микрофон почти сразу же отключился, поэтому зрители увидели крупный план обезумевшего лица со ртом, открытым в безмолвном крике. Донна закрыла глаза, продолжая кричать во всю силу своих легких. Страшный крик, который, казалось, никогда не закончится… Потом крик застрял в горле, и на нее обрушилась мертвая тишина.

Донна, теряя сознание, медленно подняла синеватые веки.

Откуда взялся этот мерзкий запах гари? И красная пелена у нее перед глазами?

35

Заместителю директора Мартину Стилу было ясно одно: Рикардо Санчес провалился. И по-крупному.

Потому что если этот шут, мирно лежащий перед ним под капельницей в стерильной больничной палате, и есть таинственный Э.Д. - а его удостоверение личности на имя Элиота Дикинсона позволяло это предположить, — то его состояние несовместимо с получением какой-либо информации.

К тому же он не смог присутствовать на трансляции заказанных фильмов на канале Си-би-эс и, следовательно, не смог приказать помиловать выбывшего участника, имя которого уже улетучилось из памяти Стила.

Было бы ошибкой полагать, что его сообщники возьмут на себя смелость сохранить жизнь жертве без окончательного распоряжения своего начальника. Даже если условия контракта соблюдены. А на Си-би-эс был зарегистрирован самый низкий зрительский рейтинг с момента создания, и все понапрасну.

Столько усилий сведено на нет из-за некомпетентности какого-то спецагента, которому он слишком легко доверился…

И если Элиот Дикинсон не очнется в ближайшее время, то убийства будут продолжаться, каждый день, до последнего участника. После очередной пресс-конференции на Канале-6 что-то подсказывало ему, что пока не стоит праздновать победу и сообщать об аресте предполагаемого похитителя.

Ведь Санчес мог арестовать совсем другого человека. Он вполне мог это сделать. В таком случае скандала, спровоцированного кровопролитным арестом в интернет-центре университета, будет достаточно для того, чтобы настоящий похититель как чумы избегал рабочего места 212 до конца дней своих. Студенты с криками выбегали из зала, ропща на полицейскую ошибку, что, принимая во внимание еще не забытые скандалы с участием полицейского управления Лос-Анджелеса: дело Родни Кинга в 1992 году и злоупотребления (коррупция, вымогательство и убийства) в подразделении Рампарта в 1997 году, — несомненно, станет материалом для передовицы университетской газеты. Он уже видел заголовок: «ФБР бьет еще больнее, чем полицейское управление Лос-Анджелеса!» И это в лучшем случае.

А самым худшим было полное неведение, хотя ответ лежал прямо перед ним, где-то под толстым слоем бинтов, укутывающих голову Элиота Дикинсона.

Стил топтался в маленькой палате самой дорогой на Беверли-Хиллз больницы уже — он посмотрел на часы — два часа и тридцать семь минут. Стрелки приближались к часу ночи.

Оба его лучших агента, Льюис и Нельсон, сидели у изголовья больного, высматривая малейшие признаки возвращения к тому сознания. Нейрохирург высказался весьма оптимистично: удар был сильным, но череп выдержал. У пациента неопасное сотрясение мозга, так что он должен скоро очнуться, и стоит ожидать лишь незначительных и скорее всего обратимых последствий. «У этого парня крепкая голова», — сказал врач. Конечно, он ничего не знал о том, что «парень», возможно, — главарь банды похитителей и убийц. Доктор тщетно пытался запретить вход посетителей в палату к больному, который, если проснется, не будет в состоянии выдержать продолжительную беседу, а тем более допрос. Отдых, отдых и еще раз отдых. Это все, что он рекомендует.

«Отдых…» — подумал Стил. Если кто в нем и нуждается, то это он сам. Не в его привычках было работать сверхурочно, а тем более выезжать на место происшествия. Сейчас, когда подозреваемый вынужден соблюдать постельный режим и прикован наручниками к прутьям кровати, сам Стил ничем не рискует. К тому же рядом Льюис и Нельсон. Место происшествия… Он и забыл, что это такое, с тех пор как его повысили до заместителя директора Федерального бюро Лос-Анджелес-Вест. Но это дело как будто вернуло ему вторую молодость. Несмотря ни на что, он не смог подавить широкого зевка.

Как бы отвечая на тайные желания Стила, больной зашевелил губами, и из них вытекла тонкая струйка слюны.

Льюис и Нельсон тотчас же поднялись со стульев.

— Мистер Стил, подозреваемый приходит в себя!

— Ффф…

— Он пытается что-то сказать… — произнес Льюис.

— Ффффф… — продолжал Элиот, обильно брызгая слюной.

— Ничего непонятно, — заметил Нельсон.

Стил подошел к кровати.

— Ффффф… рффф, — выдал Элиот, прежде чем снова погрузиться в объятия Морфея.

Льюис, не колеблясь, отвесил ему пару оплеух, пока он не заснул окончательно. Эффект был мгновенным.

— Ахрр! Да ф ффем дело? Ффто здесь проиффодит? — вопросил больной, преодолевая нарушения речи, вызванные черепно-мозговой травмой.

— Рад с вами познакомиться, мистер Дикинсон, — сказал Стил, склоняя над ним маленькую голову. — Позвольте представиться, я Мартин Стил, заместитель директора Федерального бюро Лос-Анджелес-Вест. ФБР, если вам так больше нравится. А это агенты Льюис и Нельсон, которые составят нам компанию.

— ФффБР? Но фффто здесь происходит? И фффто я делаю в гоффпи… в гоффпитале?…

— Вас задержали после того, как вы отправили из университета компрометирующее письмо, — пояснил Стил.

Элиот Дикинсон закрыл глаза и постарался вспомнить. Перед его глазами проносились изображения лошадей. Боже, и правда, днем он подключился к Интернету, а потом… Черт, что же могло произойти потом?

— Кажется, вы припоминаете, мистер Дикинсон… Тем лучше, это упрощает дело, — сказал Стил и немного помолчал. — Мы знаем все, мистер Дикинсон. Абсолютно все. Вы бывший студент кинематографического отделения, сын знаменитого продюсера. Вы живете один в великолепной квартире в Бель-Эйр, ваши родители видят вас раз в две недели по воскресеньям, а ваши сексуальные пристрастия, скажем так… необычны. Ах да, я забыл! Вы направляете ультиматумы телевизионным каналам, казните заложников, у вас хранятся их неретушированные фотографии, вам известны такие подробности, которыми может обладать только похититель или один из его сообщников.

— Но ффто это за история? Вы… Вы с ума сошли?

— Не смей разговаривать с мистером Стилом таким тоном, парень, понял? — сказал Льюис, мягко выворачивая ему запястье.

— Оставьте, Льюис. Оставьте. Он недолго будет хитрить. Прекрасно. Тогда начнем, спокойно и с самого начала. Как тебя зовут?

— Элиот. Элиот Дики… Элиот Дикинффон, — еле выговорил Элиот между всхлипами.

— Отлично, Элиот. Твой адрес электронной почты? Ну-ка, я тебе помогу: MOTW3000@free.us?

— Да, да, ффсе так…

— Замечательно! И вчера в четырнадцать тридцать семь ты тайком отправил одно маленькое послание на Канал-шесть.

— Да нет ффе\ Я вам клянуффъ, я никогда не отправлял сообщений на Канал-ффеффть! Это не я, клянуффъ!

Стил плохо себе представлял, что человек, способный разработать операцию, состоявшую в том, чтобы похитить семь человек, а потом убить их одного за другим, может тонуть в слезах, как это делал сейчас Элиот Дикинсон. И эта мысль ему совсем не нравилась. Действительно не нравилась.

36

Лучшая лаборатория полицейского управления Лос-Анджелеса находилась в здании главного комиссариата, Паркер-центре. Клара, выйдя из магазина, поспешила туда. Два или три раза ее чуть не сбили.

Нужно было почистить и склеить спутанные и порванные пленки. Но ответственный за эту работу техник, кореец по имени Сонни Ким, был не из тех, кто бросает уже начатое дело. Он проводил выходные, ломая стопки кирпичей руками, ногами, головой и бог знает чем еще, и имел собственный взгляд на человеческие отношения. Он считал, что другие представители его вида существуют исключительно для того, чтобы создавать ему бесконечные проблемы, неприятности и затруднения. Одним словом, для того, чтобы ему надоедать. Но быть женщиной в полиции, особенно такой, как Клара Редфилд, порой оказывалось весьма выгодным. Иногда ей приходилось прибегать к женским чарам, исключительно в тех очень редких случаях, когда ей надо было уговорить Кима отложить на потом свои экспертизы и поскорее заняться ее делом. К тому же расследование стало таким громким, что участвовать в нем было только лестно.

По мере того как Ким отдавал ей восстановленные пленки, Клара просматривала их в ускоренном режиме, нажимая на «стоп» только тогда, когда кто-нибудь входил в кабину. Она записывала номер пленки и краткое описание человека в будке. К ее огромному огорчению, не было никаких хронологических указаний, поскольку мистер Мартинсер, очевидно, не считал нужным выставить на камерах дату и время записи. Когда все, что можно, было восстановлено, она вышла из Паркер-центра и вернулась в свой кабинет.

Отдел розыска пропавших был создан не так уж давно, в 1972 году, когда властям пришлось признать, что ведение расследований такого рода требует особых знаний. Детективы, направляемые в этот отдел, должны были обладать высоким профессионализмом и привлекались к расследованиям местными подразделениями полиции Лос-Анджелеса или округа. В 2004 году Министерство юстиции зарегистрировало в одном только округе Лос-Анджелес двадцать четыре тысячи двести тридцать семь пропавших детей.

Клара с сержантом Уолтером Клеггом уже несколько часов внимательно просматривали пленки. Их прервали только для того, чтобы сообщить после полуночи, что из игры в конце концов выбыла Донна. Ее убили так же, как Джейми и Чака, и, очевидно, пулей того же калибра, что и последнего. Клара стиснула зубы и вернулась к работе. Кассеты менялись в разное время, но она научилась определять утренние часы по теням, отбрасываемым прохожими. Сочтя, что время перевалило за полдень, она меняла кассету. Поскольку будка находилась в самом центре туристического района, ею пользовалось огромное количество людей. Около четырех часов утра, когда усталость начала брать свое, а глаза Клары молили о пощаде, ее внимание привлек один человек. Он разговаривал около пяти минут, как и сказала миссис Дедмонд, и дело, по-видимому, было утром. Это был хорошо одетый белый мужчина около двадцати пяти лет. Изображение было черно-белым, снятым камерой весьма посредственного качества с расстояния пятнадцати метров, к тому же стекло кабины бликовало. Клара скопировала кадры на жесткий диск и просмотрела сцену с замедлением. Когда изображение лица мужчины показалось ей наиболее четким, она остановила просмотр и приблизила картинку. Она уже видела это лицо, улыбающееся, но жестокое. И она знала где.

37

Стэнли Карден никак не мог заснуть. Вчерашний день выдался суматошным, и все шло не так, как предполагалось. Эд вел себя все более и более странно. Он закрылся на ключ в подвале и не откликался, когда его звали. В конце концов Стэнли выломал дверь и увидел, что полуголый Эд лежит на полу, совершенно пьяный, мотая головой из стороны в сторону. Он даже забыл закрыть дверь холодильника, оставив бедную Джейми разлагаться на воздухе. Стэнли попытался привести его в чувство, если у Эда вообще были какие-то чувства. Тогда Эд заговорил. В обрывках непонятных слов Стэнли уловил глубокое чувство вины. Он решил, что сегодня вечером Эд будет не способен выполнять свою, как он говорил, «работенку». Нужно было срочно разработать план Б. Ультиматум показался ему хорошей идеей.

Стэнли вспомнил, что недавно получил приглашение от одного из своих товарищей по Школе кино и телевидения, Элиота Дикинсона, который организовывал ретроспективу своих работ. Впрочем, товарищем он только назывался. Элиот был сыном одного из величайших голливудских продюсеров, и даже преподавателям приходилось смягчать огонь своей критики «перед лицом гения», по меткому определению храброго Дикинсона. С годами Элиот стал настолько самодовольным, что все разговоры на тему кинематографа вертелись вокруг его собственных теорий, чаще всего совершенно нелепых. Например, одна из его теорий проповедовала полный отказ от всего без исключения, что подпадало под категорию цифрового. Как и фотография, кинематограф постепенно отходил от старых добрых посеребренных пленок и ориентировался исключительно на цифру. Эксперименты с любительскими камерами в «Догме» и новая серия «Звездных войн» Джорджа Лукаса, снятая первой цифровой камерой с высокой четкостью, анимационные фильмы Диснея или студии «Пиксар» — все свидетельствовало о том, что цифровые технологии шаг за шагом завоевывают большой экран. Не подлежали сомнению их неограниченные возможности в области спецэффектов и монтажа. Можно было ностальгировать по оригинальным и традиционным методам, но пора было признать, что новые средства, во много раз снижая стоимость кинопроизводства, давали возможность проявить творческие способности гораздо большему числу талантливых людей. Но для Элиота деньги не были проблемой, и он не считал цифровые технологии революцией. Впрочем, никакой революции и не предвиделось. Крупные студии, вроде той, где работал его отец, получали все самое лучшее для кинопроизводства и совершенно справедливо не думали о переходе к новым технологиям. Это было так правильно… особенно для него. Поэтому Элиот открыто заявлял о своем неприятии всего, что было цифровым, он даже отказывался приобрести компьютер. Он регулярно наведывался в интернет-центр университета, где когда-то учился, и Стэнли часто видел его там: Элиот каждый раз сидел за одним и тем же компьютером в глубине зала, уткнувшись носом в экран и часами роясь в сети.

Итак, две недели назад Стэнли получил по электронной почте приглашение на грандиозную ретроспективу работ Элиота Дикинсона, которую тот организовывал в своей гигантской квартире в Бель-Эйр, чтобы отпраздновать двадцать семь лет своего земного существования. «Двадцать семь лет на службе у Кино — с большой буквы», — скромно объявлял он. Стэнли передал адрес электронной почты Элиота Ллойду, который, в два счета взломав ящик, отправился в Университет Южной Калифорнии, чтобы отослать письмо на Канал-6. Ллойд объяснил Стэнли, что сделал это так, чтобы Информационная служба ФБР потеряла уйму времени, распутывая след. Стэнли ему доверял.

Представленных доказательств оказалось достаточно для того, чтобы убедить всех в подлинности сообщения, и даже Си-би-эс уступил его требованиям. Стэнли с большим удовольствием посмотрел «Призрак оперы» и «Призрак рая», которые числились среди его любимых фильмов. К сожалению, копия «Призрака оперы», добытая Си-би-эс, была очень плохого качества. Потрясающий контраст между мрачной темнотой и волшебным освещением подземных галерей парижской Оперы оказался полностью смазанным. Но мастерское исполнение Лоном Чейни, человеком с тысячью лиц, заглавной роли оставалось невероятным. Конечно, публика фильм не смотрела. Лишь редкие зрители принимали тот факт, что когда-то кино было немым.

Стэнли выполнил бы обязательства, которые взял на себя в письме, если бы к нему не явился Эд, страстно жаждущий узнать, кого он должен убрать сегодня вечером. Эд не отступал. Он должен кого-нибудь убить, и поскорее.

Стэнли лихорадочно размышлял. Наконец-то все пришло в порядок. Игра могла снова войти в свой обычный безжалостный ритм, который и был залогом ее успеха. К тому же считалось, что требования выдвинуты не им, а Элиотом Дикинсоном. И потом, что делать с сотнями тысяч голосов в поддержку Брюса? Объявление по Каналу-6 о том, что его соперница Донна выигрывала с большим преимуществом, вызвало шквал голосов от невероятного количества интернет-пользователей, что в конечном счете и переломило ход игры.

Стэнли был уверен в том, что сделал правильный выбор. Он как раз размышлял об этом, когда зазвучал сигнал тревоги его компьютера. Он встал с кровати и, прищурившись, посмотрел на экран. Кто-то пытался проникнуть в его старую студенческую квартиру. Изображение, даваемое инфракрасной веб-камерой, было зеленоватым и зернистым. По силуэту Стэнли понял, что перед дверью стоит женщина. Она держала в руках оружие, а точность ее движений не оставляла никаких сомнений в том, что она из полиции. Невысокая, с волнистыми волосами до плеч, одетая в кожаный комбинезон. Немного старше его самого, пожалуй, лет тридцати, и скорее хорошенькая, судя по тому, что можно было различить. Стэнли сразу же решил, что она в его вкусе.

Ночь только начиналась…

38

Увидев лицо человека в будке крупным планом, Клара бросилась к пачке досье, присланных Пенелопой, ассистенткой директора по кастингу шоу «Самый лучший». Она лихорадочно листала регистрационные карточки сотрудников, на которых были фотографии. Вот! Это он — Стэнли Карден! «Рост 188 см, 24 года, диплом с отличием Школы кино и телевидения Университета Южной Калифорнии, принят на работу ассистентом, по происхождению француз».

Она просмотрела протоколы допросов сотрудников. Отсутствует в течение двух недель по причине бессрочного отпуска, проводимого в Париже. Живет по адресу Хильгард-авеню, 326, Вествуд-виллидж. Потом она проверила данные розыскной и разведывательной службы, но там о нем не упоминалось.

Который час? Четыре часа тринадцать минут — раннее утро. Нужно ли ей ждать до начала рабочего дня, чтобы получить ордер? Что она ответит, когда ее спросят, зачем она собирается обыскивать квартиру молодого выпускника кинематографического отделения, который всего только купил микрофоны, пусть и несколько необычным способом?

Сохранив видеоряд на компьютере, Клара прыгнула в седло и понеслась по трассе Санта-Моника в направлении Вествуд-виллидж. Она пересекла город, утопавший в неоновых огнях, и ощутила необычайный подъем. Адреналин на время заглушил чувство усталости. Стэнли Карден… Он выбирал свои будущие жертвы во время кастинга для передачи «Самый лучший», исходя из двух показателей: во-первых, наиболее слабых психологически, а во-вторых, проживающих неподалеку. Потом он купил микрофоны и все необходимое видеооборудование и нашел место, которое превратил в телевизионную студию. Потом приехал за ни о чем не подозревавшими, но на все согласными кандидатами на черном микроавтобусе. И на следующий день, в полночь, передачу можно было начинать…

Клара не верила, что он лично расстреливает кандидатов. Ведь во время убийств он должен был вести передачу. Значит, у него есть по крайней мере один сообщник. А может быть, и не один, принимая во внимание технологическую сложность его проекта.

Клара припарковала свой мотоцикл около небольшого дома в форме буквы L, покрытого штукатуркой под розовый мрамор. Он был украшен перилами из кованого железа и расположен немного к югу от знаменитого Калифорнийского университета. Вествуд-виллидж насчитывал самое большое количество кинотеатров во всем Лос-Анджелесе. Это был квартал с пешеходными улочками, где так приятно неторопливо прогуливаться. Наверное, европейцу здесь все было по душе.

Дом состоял из восемнадцати квартир, расположенных на трех этажах. Стэнли обитал на самом верху, в последней квартире слева. Клара убедилась, что в его окне не горит свет, и это ее успокоило. Остановившись у двери, она внимательно прислушалась. Никаких признаков жизни. Она вынула из кармана фонарик и поднесла его к почтовой щели. Луч осветил газеты, нераспечатанные журналы и письма, разбросанные по полу около двери. Она постучала, сначала тихонько, потом сильнее. Никакой реакции. Она взялась за отмычку, замок почти сразу же поддался.

Клара, вооруженная карманным фонариком и служебным револьвером, осторожно вошла в квартиру. Она была почти уверена, что не найдет там ни души. И все же ее сердце неистово билось, словно хотело выскочить из груди. Она взвела курок и сняла револьвер с предохранителя. Может быть, ей стоило вызвать подкрепление?

В квартире стоял легкий, немного едкий запах. Она двигалась вперед крадучись, разрывая фонариком темноту. Она была в просторной, прекрасно убранной гостиной. Клара решила обойти все комнаты до того, как включить свет. Маленькая кухня, ванная без единой туалетной принадлежности, комната с сотнями книг на полках, письменным столом и афишами на стенах. Клара натянула тонкие резиновые перчатки и заглянула под кровать, за шторы, в шкафы. Здесь определенно никого не было, но квартира могла быть заминирована. Она решила включить свет.

Квартира содержалась в безукоризненном порядке. Даже, пожалуй, настораживающе безукоризненном… И этот запах… Нашатырный спирт! Им протерли все поверхности, чтобы уничтожить даже малейшие отпечатки. Металлические дверные ручки сияли. В кухне все стаканы и столешницы также были девственно чисты. Скрупулезная работа, предусмотревшая любую случайность. Стэнли Карден делал это не для себя, он хотел кого-то защитить. Сообщника, который имел привычку приходить к нему в гости. Друга… Хотя квартира, судя по тому, с какой тщательностью были уничтожены малейшие улики, сама по себе является доказательством подозрительной деятельности, в ней вряд ли можно будет обнаружить какую-нибудь связь между хозяином и убитыми кандидатами. Клара бросила взгляд на почту, наваленную за входной дверью. Счета, подписка на литературные и кинематографические журналы, некоторые на французском языке. Заказное уведомление. Ни одного личного письма. Она вернулась в комнату. Под кроватью лежала свернутая гигантская афиша «Видеодрома». Никаких фотографий, записных книжек, даже компьютера. Мусорная корзина в кабинете пуста. Она подошла к полкам. Множество французских и американских романов. Французская классика и американские детективы. Несколько поэтических сборников и философских трактатов. Три высоких стеллажа были отведены кино. Специализированные книги, биографии или интервью с великими кинематографистами, книги с анализом работ Уэллса, Годара, Хичкока, Пекинпы, Скорсезе, Линча, Кроненберга, энциклопедия кино в двенадцати томах, журналы о кино, расставленные по номерам, французские и американские, с тревожащими названиями: «Мэд мувиз», «Экран фантастик», «Токсик», «Фангория». Эти издания были расставлены с какой-то маниакальной аккуратностью. Но на верхней полке последнего стеллажа журналы лежали неровной стопкой. Клара вспомнила, что рост обитателя квартиры — сто восемьдесят восемь сантиметров, и забралась на стул, стоявший у письменного стола, чтобы лучше разглядеть журналы.

Один из них лежал отдельно: «Мэд мувиз», № 36. Несмотря на название, журнал был на французском языке. Один из старых номеров, который Стэнли пришлось поспешно убрать со стола перед самым отъездом.

Клара взяла этот номер и другие журналы, которые, по-видимому, были положены на полку в то же время. В одном из них она нашла небольшую брошюру, служившую закладкой. Это была реклама агентства по аренде автомобилей. «Ниссан-Серена», микроавтобус вместимостью восемь человек, был обведен красным кружком. Рядом с ним были записаны номера телефонов, которые Клара узнала: они принадлежали Донне Джексон, Джейми Темпл, Хитер Салливан и Трейси Атертон.

Клара снова почувствовала, как у нее лихорадочно забилось сердце. Еще есть надежда спасти оставшихся участников. Она посмотрела на часы — четверть шестого. Нужно ли ей звонить Стилу? От усталости у нее закрывались глаза. Лучше она сначала немного поспит. Она направилась в кухню. Там спиртного не нашлось. Клара вернулась в маленькую гостиную, подошла к мини-бару, открыла и сразу разглядела бутылку с мартини. Но джина не было. Что ж, тогда она выпьет водки. Водка-мартини. «Взболтать, но не перемешивать», — пробормотала Клара и улыбнулась. Проглотив коктейль одним глотком, она вымыла стакан, тщательно его вытерла и поставила на место.

Она решила прилечь на диван.

Выключив свет, она услышала тихий щелчок через секунду после того, как нажала на выключатель.

Клара замерла в темноте, все ее чувства обострились. Но ничего не произошло. Наверное, ей послышалось. Клара потерла языком зубы, чтобы исчез вкус мартини. Она снова включила свет. Словно эхо, послышался щелчок — и снова ничего. Она вновь и вновь нажимала на выключатель. Кажется, звуки доносились от стены напротив дивана. Клара подошла к ней. На этой стене также был выключатель. И все то же тихое: щелк! На этот раз гораздо ближе. На довольно высоком шкафу у стены стояла голова робота, в которой Клара узнала героя фильма «Терминатор».

Клара приблизилась к ней и кончиками пальцев дотянулась до выключателя. Щелк! — повторила голова.

Да, она была уверена, этот звук исходил оттуда, изнутри головы. Она встала напротив головы и снова нажала. В металлическом глазу робота загорелась маленькая красная лампочка. Клара включила свет и взяла голову в руки. К ней был подсоединен провод. Боже мой, а если это бомба?! Да нет. Она бы уже давно взорвалась. Вертя голову, Клара поняла, в чем тут дело. Веб-камера! Инфракрасный режим включался с тихим щелканьем через секунду после того, как выключали свет. Значит, за ней следили. И может быть, с той самой минуты, как она вошла в квартиру.

Бессознательно Клара обернулась, ища присутствия Стэнли Кардена испуганным взглядом. Взглядом дичи, которую вот-вот сожрет хищник.

39

На экране светилась заставка «Экстренный выпуск».

— Здравствуйте! С вами Дэн Ратер и новости Си-би-эс. Так называемое дело о «Шоу смерти» сегодня ночью приняло неожиданный оборот. И вы узнаете об этом первыми. Вы смотрите выпуск новостей канала Си-би-эс, и с нами в студии заместитель директора ФБР Мартин Стил, ответственный за ведение этого дела. Мистер Стил, установление личности главного предполагаемого похитителя — это большой шаг вперед для следствия…

— Да, Дэн, совершенно верно! Это большое достижение ФБР, которое дает надежду семьям заложников, до сих пор удерживаемых похитителем.

— Как я понимаю, похититель — молодой аме…

— Да, Стэнли Карден. Американец французского происхождения. Ему двадцать четыре года, он холост и не испытывает никаких чувств по отношению к своим жертвам.

— Психопат?

— Серийный убийца! Как еще его можно назвать?

— Мистер Стил, ходят слухи, что личность серийного убийцы установила лейтенант Клара Редфилд из полицейского управления Лос-Анджелеса, которую недавно отстранили от расследования.

— Дэн, вы прекрасно понимаете, что я не собираюсь терять свое драгоценное время на полемику подобного рода. Сейчас этим делом руководит ФБР. Инспектор Редфилд находится в моем распоряжении… И могу вам сообщить, что вчера в девятнадцать часов мы произвели арест одного из друзей Стэнли Кардена, который так или иначе тоже замешан в похищениях.

— Некоего Элиота Дикинсона, сына знаменитого продюсера…

— Именно так, Дэн.

— Скажите, это впечатляющая операция, проведенная вчера утром, позволила вам достичь таких результатов?

— Частично — да. Но я не хочу распространяться на эту тему. Дэн, с вашего разрешения, я хотел бы обратиться напрямую к Стэнли Кардену, если он нас слышит. Мистер Карден, я приказываю немедленно связаться с нами и дать нам спокойно освободить заложников. Это ваш единственный шанс остаться в живых в данной ситуации. Не упустите его. Мы знаем, кто вы такой, мы обыскали вашу квартиру, и время играет против вас. Петля неотвратимо затягивается, и ни вы, ни я не хотим, чтобы все закончилось кровавой бойней. Ваши проступки серьезны, но вам будет оказано некоторое снисхождение, если вы остановитесь сейчас же. Со мной можно связаться по номеру, который вы видите на экране. Не теряйте времени…

— Мистер Стил…

— Извините, Дэн. Я хочу добавить, что некоторые шутники, желая поразвлечься, пытаются выдать себя за нашего похитителя, так вот: закон предусматривает наказание в виде тюремного заключения от двух месяцев до четырех лет…

— Мистер Стил, если это не противоречит интересам следствия, можно ли узнать, каковы мотивы Кардена?

— Вопрос не по адресу, поскольку я не психолог. Наши специалисты пришли к выводу, что у него наблюдается некоторая склонность к мании величия в сочетании с желанием тотального контроля и полного подчинения других своей воле. А также исключительный уровень интеллекта…

— Вроде сумасшедшего ученого, играющего с лабораторными крысами…

— Да, что-то в этом роде, Дэн. Хотя в вашей формулировке недостает тактичности по отношению к заложникам и их семьям.

— Прошу прощения, если мои слова ранили чувства родных, страх и боль которых мы в полной мере разделяем. Мистер Стил, сможете ли вы положить конец «Шоу смерти» до следующего убийства, я хочу сказать… в том случае, если похититель все же останется глух к вашему предложению?

— Я изо всех сил надеюсь, что эта история закончится как можно лучше и как можно скорее. А сейчас прошу меня извинить, я должен вас покинуть…

— Ну что ж, спасибо, господин заместитель директора. Я напоминаю телезрителям, что в студии новостей канала Си-би-эс был Мартин Стил, заместитель директора Федерального бюро Лос-Анджелес-Вест, руководящий расследованием так называемого дела о «Шоу смерти», и что личность главного предполагаемого похитителя наконец раскрыта. Если вы видели это лицо в течение последних семидесяти двух часов, немедленно свяжитесь с полицией или ФБР. А теперь переходим к другим новостям, в числе которых удивительная история: в Морритоне, штат Арканзас…

40

Клара немедленно покинула квартиру Стэнли и связалась с заместителем директора Стилом. Тот прибыл на место в сопровождении бригады специалистов по взрывным устройствам, криминалистов и двух съемочных групп. Впервые он внимательно выслушал ее объяснения и согласился с выводами, хотя и отчитал за то, каким образом она взялась за дело.

Специалисты по взрывным устройствам обнаружили искусно сконструированную систему видеонаблюдения. Каждая комната находилась под бдительным оком камеры. По всей видимости, систему установили совсем недавно, возможно, перед самым отъездом Стэнли Кардена. Спрятанный в одной из стен маленький компьютер, соединявший все камеры, не содержал абсолютно никакой информации. Жесткий диск был полностью очищен с помощью дистанционного управления.

Ранним утром Клара допросила соседей Стэнли. Его описывали как довольно сдержанного, молчаливого и даже угрюмого юношу. Иногда соседи видели, что он приводил к себе девушек, причем одна и та же редко появлялась дважды. Один из соседей сказал, что не так давно к Стэнли заходил пожилой мужчина. Соседа отправили в полицейский участок, чтобы составить фоторобот.

Полиция связалась с родителями Стэнли, но те, по всей видимости, ничего не знали о деятельности сына. Они не верили в то, что он уехал в Париж (как было указано в досье сотрудников кастинга передачи «Самый лучший»), поскольку никто из членов семьи, живущих там, не был поставлен в известность.

Ни его близкие, ни полиция, ни ФБР не имели в тот момент ни малейшего представления о том, где он может находиться.

Клара вернулась домой. На автоответчике ее ждало сообщение от сержанта Уолтера Клегга. Он рассказал, что Стил хитрил, давая интервью Си-би-эс. Но Клара слишком устала, чтобы думать об этом или обижаться. Она рухнула на кровать. На столике у изголовья лежало старое издание «1984». В самом начале дела она вытащила его из шкафа, наивно полагая, что у нее будет время его перечитать. Она перелистала первые страницы и наткнулась на такие строки: «Приходилось жить — и ты жил,по привычке, которая превратилась в инстинкт, — с сознанием того, что каждое твое слово подслушивают и каждое твое движение, пока не погас свет, наблюдают».^[5]

Она откинулась на подушку и выключила свет. Оруэлл был прав во всем, кроме одного: с тех пор, как инфракрасные камеры стали общедоступными, темнота больше не препятствует наблюдению.

Ей не понадобилось спиртного, чтобы заснуть.

41

Как только Ллойд Таулс услышал заявление Мартина Стила на Канале-6 и увидел портрет Стэнли, транслируемый по всем каналам, он тут же принял решение. Он заканчивает с этим делом. С момента провала атаки Информационной службы его компьютерная система больше не подвергалась нападениям, поэтому программное обеспечение, помогавшее ему скрывать размещение сайта передачи, не нуждалось в дальнейшем усовершенствовании. Что же касается потоков денежных средств за подключение к сайту и голосование — он может контролировать их и на расстоянии. С этого момента Стэнли придется справляться со всем самому. Ллойд уйдет сразу же, как только сообщит ему эту новость.

Ллойд вышел из кабинета и спустился в подвал. Открыв дверь штаб-квартиры, он оцепенел от ужаса. Эд стоял рядом с незнакомым человеком лет пятидесяти. Страх на несколько секунд парализовал Ллойда. Человек, стоявший боком, обернулся и широко улыбнулся:

— Входи же, Ллойд. Чего ты ждешь?

Ллойд узнал голос Стэнли, выглядевшего как старик.

— Как тебе нравится моя маскировка?

— Черт. Ты напугал меня до смерти… Но как?…

Стэнли осторожно снял маску из латекса.

— Мне ее сварганил бывший ассистент Рика Бейкера.

— Кто это?

— Рик Бейкер — величайший гример в мире. После Дика Смита, понятное дело. «Американский оборотень в Лондоне», «Тварь», «Планета обезьян»… И все в таком духе. Предполагается, что я стану таким, когда мне стукнет пятьдесят. По правде сказать, это немного пугает. Смотри, есть еще и накладки на руки. Осталось еще немного поработать над осанкой, и я смогу без проблем спросить дорогу у любого полицейского.

— Ну ладно, успокоил. Ты видел новости?

— Эд, не могли бы вы оставить нас на пять минут?

— Хмм?

Стэнли сделал ему знак выйти, широко улыбаясь и указывая взглядом на дверь. Эд неохотно повиновался.

— Конечно. Я думал, они найдут меня быстрее. Что за болван! — высказался Стэнли по адресу Эда, когда тот вышел из комнаты.

— Стэнли, ты помнишь о нашем договоре?

— Да, Ллойд… Когда ты уезжаешь?

— Сейчас. Я уверен, что ты справишься и в одиночку. Думаю, они больше не попытаются запретить сайт. Самым худшим для них станет потеря контакта с пропавшими.

— Я разделяю твое мнение. И потом, ты меня кое-чему научил на всякий случай.

Стэнли глубоко вздохнул и посмотрел другу в глаза.

— Мне будет тебя не хватать, Ллойд. Ты едешь в Панаму?

— Угу. Хочу получить там свои денежки и обосноваться на Багамах.

Стэнли достаточно хорошо знал Ллойда, чтобы понять, что тот лжет, но не хотел этого показывать.

— Один друг одолжит мне свой самолет. Это надежнее. Надеюсь, мы еще увидимся… — продолжил Ллойд.

— Ну конечно, увидимся.

— Стэнли, ты знаешь, что нужно сделать, чтобы получить свою долю?

— Да, Ллойд, знаю.

— Хорошо. Да, вот еще что… Ты помнишь, что нужно говорить, если одного из нас сцапает полиция?

— Ллойд!

— Извини, но я ужасно волнуюсь. У тебя нет чего-нибудь бодрящего?

Стэнли покопался в шкафу и протянул ему зеркало с выложенной дорожкой кокаина и тонкую соломинку:

— Держи!

— Стэнли, ты знаешь, сколько мы уже заработали на двоих?

— Нет, ну-ка…

— Четыреста двадцать два!

— Не может быть! — воскликнул Стэнли.

— Четыреста двадцать два чертовых миллиона долларов, старина!

— Я и представить себе не мог…

— Больше сорока миллионов болванов сидят на сайте постоянно. И это не считая голосования!

Стэнли и Ллойд, обнявшись, расхохотались. Когда по щекам Ллойда потекли слезы, он отпустил друга, успокоился и посмотрел на него.

— Поэтому, может быть, стоит остановиться. Я хочу сказать, обоим…

— Это тебе стоит остановиться, Ллойд. Если уже на четвертый день на сайте сидят сорок миллионов, то что же будет к финалу? Нет, Ллойд, я ни за что на свете не хочу упускать такой случай.

— Да брось ты. Пусть камеры снимают, а Эд занимается всем остальным…

Стэнли изобразил подобие улыбки.

— А кто займется Эдом, когда все закончится? Может быть, ты считаешь, что Эд будет лучше держать язык за зубами, чем я?

— И правда. Я совсем забыл.

В комнате воцарилось долгое молчание.

— Мне надо идти, Стэнли.

— Спасибо за все, Ллойд. Будь осторожен…

— Ты тоже, Стэнли. Чао!

— Чао!

Выходя, Ллойд увидел Эда, который, надев наушники и ожесточенно мотая головой, погрузился в рваный ритм гитарных аккордов. Какофония «Слипнот» (или «Мортишн», трудно сказать), включенная на полную мощность, была хорошо слышна в десяти метрах. Он, несомненно, ничего не знал о той судьбе, которая была ему уготована.

Ллойд сел в машину — большой черный «мерседес» последней модели — и направился в сторону Марина-дель-Рей, строго соблюдая скоростной режим. Он не обманул Стэнли, особенно в том, что касается денег. По их договору, дававшему ему право на половину доходов, он уже заработал больше двухсот миллионов долларов и не чувствовал никакой необходимости стрелять другу в спину. Он только принял некоторые меры предосторожности, касающиеся его будущего местопребывания. И транспортного средства. Он поплывет на Гваделупу на паруснике, арендованном под вымышленным именем, там будет ждать самолет «Фалькон-50», который перенесет его на Каймановы острова, где он наведается в банк. А потом он поедет в Венесуэлу, страну, где власти не имеют плохой привычки облагать налогом капитал иностранного происхождения.

Он остановился в придорожном ресторане в Комптоне, чтобы поесть последний раз перед отъездом. Когда он вошел в зал, там царило тяжелое молчание. Все взгляды были прикованы к висевшему над стойкой маленькому телевизору. Дженнифер О'Брайен только что объявила, что предстоящая номинация будет показана в прямом эфире и только на их канале. Каждый из присутствующих высказался по этому поводу: одни надеялись, что их любимый участник не будет номинирован, другие страшились, что будет. За этим последовала короткая рекламная пауза, и разговоры вернулись к привычным темам. В основном к спорту и сексу.

Ллойд побыстрее проглотил ужин и вернулся в машину. Он сделал крюк, чтобы в последний раз проехать мимо Сансет-Стрип, и направился к своей яхте. Он оставил машину в сотне метров от пристани, на подземной парковке. Он подождал несколько минут, пока стоянка опустеет, открыл перчаточное отделение и разбросал его содержимое по сиденьям. Потом сильно ударил по внутреннему зеркалу заднего вида, чтобы изобразить борьбу. Стекло разбилось, а из его кулака начала сочиться кровь. Ллойд внимательно осмотрел дело своих рук. Безупречно. На зеркале заднего вида остались следы крови, так что криминалистическая лаборатория может провести генетический анализ и официально установить его личность. Он вытер руку платком, положил его в карман. Выходя из машины, он стер рукавом отпечатки пальцев с ручки пассажирской двери, которую оставил открытой. Ллойд бросил последний взгляд на свой «мерседес». Если его отсюда не угонят, то полиция решит, что произошло ограбление и, возможно, убийство владельца. Тело исчезло, его увезли в багажнике машины, чтобы где-нибудь выбросить. Дело, скорее всего, отнесут к нераскрываемым… Ллойд вышел со стоянки, прячась всякий раз, когда слышал звук шагов. Оказавшись на улице, он выбросил портфель, предварительно вынув из него бумажник, в первую попавшуюся урну, затем направился к банкомату и, убедившись, что поблизости нет камер видеонаблюдения, снял все деньги, остававшиеся у него на карте. Теперь он был готов к отъезду.

Когда он приехал в Марина-дель-Рей, живительный бриз Тихого океана заставил его на несколько секунд забыть о боли в руке.

Он не заметил, что в нескольких метрах от его яхты дежурили два полицейских в штатском.

42

Наблюдая за тем, как четверо оставшихся участников называют кандидатов на выбывание, Стэнли задумался о том, что отныне ему предстоит заниматься всем самому. Нужно продержаться три дня, чтобы его не обнаружили полиция и ФБР.

Он сделал все для того, чтобы, если его личность будет установлена, не оставалось ни единой возможности обнаружить его местонахождение.

В конце игры, когда будет устранен шестой участник, он распылит на победителя сильнодействующий усыпляющий газ. Затем ему нужно будет избавиться от этого ничтожества, Эда Дамера. Это самая неприятная часть работы. Он воспользуется кольтом «питон», который Эд вечно бросает в подвале. После этого он подожжет дом, облив его бензином и открыв газ. Потом он положит спящего победителя в машину и оставит где-нибудь на пустыре. На машине он доберется до Мексики, где сядет на самолет в Бразилиа, надев свою маску и предъявив поддельные документы. А там доктор Кавалера, пластический хирург звезд Голливуда и личный знакомый Стэнли, согласился прооперировать его в своем подпольном кабинете в обмен на несколько сотен тысяч долларов. Он переждет несколько месяцев в Рио, а потом направится в Шотландию.

В этой стране он найдет укромный уголок и займется сценарием — новой версии «Призрака оперы», самого точного пересказа романа Га-стона Леру из когда-либо написанных. Он будет гораздо лучше, чем сценарий Джоэля Шумахера. Через год он появится под новым именем, придумает себе прошлое и начнет съемки фильма, который будет продюсировать сам на доходы от передачи. Он купит себе замечательную тридцатипятимиллиметровую камеру, а может быть, даже две или три, и будет снимать черно-белое кино на великолепно состаренной пленке. Как Дэвид Линч в «Голове-ластике» и «Человеке-слоне» или братья Коэны в «Человеке, которого не было».

Он будет снимать пейзажи и сцены из спектаклей в парижской Опере, в Праге и Италии. Он распорядится построить в подвалах Оперы грандиозные декорации, галереи обиталища призрака, которые будут казаться бесконечными.

Гигантские катакомбы, сырые и страшные средневековые камеры пыток и десятки застенков. Громадные лестницы, теряющиеся в прозрачных и сумрачных водах подземного озера — они должны быть великолепно освещены и сняты, — лабиринт, комнату пыток с зеркалами и призрачным лесом металлических деревьев и, наконец, маленькую комнату в стиле Луи-Филиппа, обезоруживающую своей невинностью и простотой. Особенно тщательно он проработает сцену падения люстры на публику во время спектакля «Фауст» — он снимет ее на контрасте между тяжелой замедленной съемкой и последующей за ней грозой невиданной жестокости.

От звуков органа будут дрожать стены, загробный голос призрака — звучать даже в душе зрителей, а его смех — сотрясать темный зал, и никто не сможет догадаться, откуда он исходит.

В фильме будут заняты великие актеры, американские и французские. На роль Кристины он найдет молодую певицу с хрустально-чистым голосом, невероятно красивую, с искристым темпераментом, и эта роль станет ее дебютом. И, конечно, нужно будет найти Эрика, призрака. Он представлял в этой роли Кристофера Уокена. Одиночество героя будет настолько ощутимым, его человечность, скрывающаяся за уродливой внешностью, столь мощной, а его боль такой сильной, что они разорвут сердце даже самого нечувствительного зрителя. Его фильм станет незабываемым. Он не пойдет ни на какие уступки артистам. Он сможет прекрасно контролировать всю работу, от написания сценария до подбора актеров, от съемок до окончательного монтажа. Он сможет… осуществить свою мечту… Он никому о ней не говорил. Это был его большой секрет.

Тем временем номинантами стали Трейси и Эндрю.

43

Ллойд поднялся на парусник, вдыхая полной грудью воздух открытого моря. Через несколько минут он покинет Лос-Анджелес и его вечные туманы.

— Мистер Смизерс?

Голос за спиной назвал его по имени, под которым он арендовал яхту. Ллойд почувствовал, как его охватила нервная дрожь. Обернувшись, он попытался принять беззаботный вид, но это не очень ему удалось.

— Инспектор Кэмпбелл, полицейское управление Лос-Анджелеса, — продолжал человек строгим, профессиональным тоном.

Полицейского в штатском сопровождал его коллега, огромный краснолицый детина зверского вида. Сердце Ллойда замерло на мгновение, показавшееся ему вечностью, а потом застучало с невиданной силой.

— Э-э-э… да? — выдавил Ллойд дрожащим голосом так тихо, что даже сам не был уверен, ответил ли он что-нибудь.

Рука инспектора Кэмпбелла скользнула под пиджак, в район кобуры.

— Мистер Смизерс, я хочу…

«…арестовать вас за тройное убийство Джейми Темпл, Чака Бартолетти и Донны Джексон», — мысленно закончил Ллойд, нервы которого были на пределе.

— …задать вам несколько вопросов по поводу Дебры Скафиди, — продолжил инспектор, вынимая из кармана фотографию.

— Кого?

— Мисс Дебры Скафиди. Эта молодая женщина занимала на рейде место триста сорок один, вот здесь.

Инспектор Кэмпбелл указал на парусник, стоявший через два номера от его яхты. Ллойд ошеломленно посмотрел на судно. Плавучий мостик был перекрыт желто-черной лентой с надписью: «Полиция. Проход запрещен». Инспектор Кэмпбелл протянул ему фотографию. Ллойд уставился на нее, не выказывая никаких признаков умственной деятельности.

— Может быть, вы ее знаете?

— Э-э-э, нет. Никогда не видел. Я арендовал эту яхту всего несколько дней назад.

— Да, двадцать четвертого июня, как говорит охранник.

— Да, должно быть, так. А что случилось?

— Мисс Скафиди нашли сегодня ночью… Обнаженную и привязанную вверх ногами к мачте своей яхты. Ее голова… была на носу корабля. Чайки исклевали ей лицо. У нее во рту был мяч для гольфа. На нем маркером была написана цифра один…

— Боже!

— И не говорите. Вы приезжали сюда между шестью часами вечера вчера и четырьмя часами утра сегодня?

— Нет, я был дома. Смотрел телевизор.

— Понятно. Не переживайте так, мистер Смизерс. Мы не думаем, что подозреваемый настолько глуп, чтобы возвращаться на место преступления до того, как отсюда уедет полиция. Не замечали ли вы здесь чего-нибудь необычного в последние дни? Какого-нибудь странного прохожего, например?

— Да нет. Вообще-то я здесь всего второй раз.

— Да, это подтверждают и показания охранника. Ладно, мистер Смизерс, спасибо за помощь. Вот вам моя карточка на всякий случай…

— Спасибо, инспектор.

— Я только надеюсь, что маньяк, который это сделал, не намерен заполнить восемнадцать лунок, — сказал инспектор Кэмпбелл с едва уловимой улыбкой разочарования.

Ллойд посмотрел на него с недоумением.

— Мяч от гольфа… — добавил инспектор.

— Ах да. Мяч…

— Ну, до свидания, мистер Смизерс.

— До свидания.

Ллойд укрылся в каюте. Он достал из мини-бара бутылку шотландского виски и залпом выпил половину ее содержимого. Потом он рухнул на кровать. Через десять минут его сердце начало стучать ровно, и он решил, что пора отдать швартовы. Выйдя, чтобы отвязать яхту, он увидел инспектора Кэмпбелла в сопровождении коллеги, допрашивавшего владельца другого судна. В тот момент, когда мотор завелся, оба инспектора помахали ему рукой. Ллойд ответил тем же, прежде чем бросить последний взгляд на Лос-Анджелес и его холмы, терявшиеся в смоге. Он решительно повернулся лицом к открытому морю. Покидая порт, он бросил карточку инспектора в океан и подумал о несчетном количестве психов, живущих в этом городе.

44

Для четверых оставшихся в живых вторая половина дня проходила в полувоенной обстановке. Йогуртовая битва была в самом разгаре, когда хозяин помещения внезапно собрал их в исповедальне. Он заявил, что «возмущен» их «инфантильным поведением» и беспорядком (произнесенное слово было жестче — «борделем»), царившим в квартире. Одним словом, им давалось два часа на то, чтобы привести все в порядок. Потом, поскольку им, «очевидно, нужна разрядка», участникам предписывалось посетить занятие по степ-аэробике и фитнесу, проводившееся при помощи видеокассеты для домашних тренировок. Здесь отличилась Трейси, которая продлила занятие, придумывая новые сочетания движений, и попыталась заставить выполнять их Хитер и Эндрю (Брюс предпочел полчасика освежающего сна). Потом голос за кадром вмешался, чтобы поздравить с успехами и предложить другие развлечения, на этот раз интеллектуальные. Трейси, благодаря раунду «Тривиал Персьют», узнала, что в Европе говорят на многочисленных языках. Эндрю оценил ту пропасть, которая отделяла его от других участников, но все же почти признал свою бисексуальность в ходе трогательной игры «Дело или правда». Хитер сдалась, рассказывая о своих семейных проблемах в тесте «Что, если бы вы были не тем, кем себя считаете?». Что же до Брюса, он блестяще показал, что можно проиграть в психологической игре, общо и расплывчато отвечая на конкретные интимные вопросы.

Потом хозяин квартиры включил музыку, и Трейси с Хитер пустились в пляс. Брюс сразу же пожаловался на головную боль и решил, что ему надо немедленно прилечь, а Эндрю начал стаскивать рубашку, заявив, что хочет «оторваться по-настоящему».

Ограниченное количество участников и интенсивность их занятий сделали свое дело, на время искусственно сплотив их, поэтому, когда маленький праздник закончился и Трейси с Эндрю в окружении Хитер и Брюса в первый раз уселись в ожидании результатов вместе на один диван, в комнате царила скорее угрюмая атмосфера.

День пятый

45

Эд провел день, рассеянно наблюдая за сложными интригами между четырьмя участниками и одновременно разбирая свой «смит-вессон», чтобы его смазать. Кто следующий отведает его пули? Трейси или Эндрю? По всей видимости, публика предпочитает цветущих молодых девушек бисексуалам, страдающим маниакально-депрессивным психозом, так что в конце концов сегодня вечером свою распутную жизнь закончит Эндрю.

Эндрю шел по пустому и тихому белому коридору, задаваясь вопросом, хорошо ли он сделал, что принял участие в подобной передаче. Он не был уверен, что сумел произвести хорошее впечатление, находясь среди этой безмозглой молодежи. Единственным человеком, знакомство с которым доставило ему удовольствие, была Хитер. Может быть, он будет поддерживать с ней отношения. Остальные были либо лицемерными и тщеславными, либо слишком забитыми. Его настроение омрачала мысль о необходимости улыбаться перед камерами. К тому же он устал. Он провел вечер, прыгая в спортивных трусах на пружинном диване, как на батуте, с косячком в одной руке и бутылкой текилы в другой. Он вылил ее содержимое на свой безупречный торс, напевая дерзкую песенку какой-то панк-группы, что обеспечило ему невероятный зрительский рейтинг за счет голосов не самой консервативной публики. Но в такие моменты он не мог себя сдерживать. Потом он рухнул на диван и заплакал, после чего впал в полукоматозное состояние.

Когда открылась дверь тамбура, он увидел одетого в черное человека в маске, который целился в него из огромного револьвера с глушителем. Он услышал легкий щелчок. Несколько секунд мужчины стояли лицом к лицу, не в силах ничего понять. Послышался еще один щелчок, потом еще несколько, более частых. Человек в черном смотрел на свое оружие.

Эндрю бросился бежать вдоль стены, пытаясь уйти от того, кого он принял за сумасшедшего фаната, пробравшегося на виллу. Он не хотел завершить земной путь как Джон Леннон. Но человек в черном остановил его бег, сильно ударив по шее. Эндрю устоял на ногах, но удар оглушил его. Человек воспользовался этим, чтобы схватить его поперек туловища. Эндрю вырывался изо всех сил, но безуспешно. Тогда он вспомнил базовую технику самозащиты, которую видел по телевизору, и со всей силы обрушил каблук на правую ногу нападавшего, который тут же ослабил хватку. Эндрю вырвался и снова побежал к двери. Он заколотил в нее кулаками, но она была наглухо закрыта. Он обернулся. Человек стоял в трех метрах от него спиной к стене. Он вынимал из кармана пули, половина которых сыпалась на пол. Он был слишком силен, чтобы ввязываться с ним в драку. Но, может быть, есть надежда спастись, вернувшись назад, к оставшемуся открытым тамбуру.

Эндрю взял разбег и помчался большими прыжками, как горный козел. Человек в черном даже не поднял головы. Он спокойно заряжал револьвер. Эндрю забарабанил по внутренней двери тамбура, крича во все горло:

— Помогите! На помощь! Убивают!

Его удары гулко отдавались в глубине тамбура. Он почувствовал, что никогда еще так не хотел жить. Но его никто не слышал. Все было тихо. Обессиленный, он обернулся. Нападавший привычным движением руки повернул барабан револьвера. Эндрю, не отрывая указательного пальца, давил на кнопку, чтобы закрыть тамбур. Человек в черном стал медленно приближаться к нему, приволакивая ногу. Дверь тамбура начала закрываться. Убийца, прихрамывая, приближался, слегка наклонив голову в маске, хрипло и редко дыша. Эндрю встретился с ним глазами. Холодный, неумолимый, нечеловеческий взгляд. Потом человек в черном исчез за дверями тамбура. Еще три сантиметра, и Эндрю будет в безопасности…

В щели показались четыре затянутых в перчатку пальца. Потом, немного выше, еще четыре. Эндрю закрыл лицо руками, безмолвно крича и пряча глаза. Он услышал глухой звук, потом еще пять и, наконец, два или три щелчка. Он почувствовал, что его внутренности горят. Он разжал руки и медленно опустил голову. Его живот превратился в зияющее месиво горящей плоти. Дверь тамбура была полностью открыта. Перепачканный в крови киллер, переводя дух, стоял снаружи, прислонившись к стене.

Эндрю упал на спину, наполовину вывалившись из тамбура. В последней вспышке сознания он увидел висевшую на потолке камеру, которая глядела на него мертвым глазом.

46

Клару, смотревшую на экран, одолел приступ тошноты. Сержант Клегг прокручивал запись в замедленном режиме. По его обычно красному лицу жизнерадостного толстяка разлилась мертвенная бледность. Он однообразно повторял:

— Что за сукин сын!

Убийца забыл зарядить оружие, и его тучность указывала на то, что это не Стэнли Карден, а его сообщник, и значит, предположение Клары было верным. Она не думала, что узнает из видеозаписи что-то еще.

— Я пойду подышу воздухом, Уолтер. Звякни мне, если что-нибудь найдешь.

— Да, до скорого. Ну что за сукин сын!

Клара вышла и направилась к шоссе Пасифик-Коаст, тянувшемуся вдоль бухты. Она хотела увидеть океан, чтобы очистить свои мысли, отравленные отвращением и сомнением. Она уселась на краю пирса, спустила ноги в пустоту и замерла, глядя на туман, поднимавшийся над морем, слушая рокот волн. От Каталина-айленд исходило слабое свечение.

На почтовом ящике в Иреке отпечатков Стэнли не нашли. ФБР замалчивало информацию и вело себя крайне непрофессионально. Ни одна из бесчисленных технологий, использованных специалистами, не дала результатов, которые позволили бы определить место, откуда транслировали шоу. Они были близки к разгадке, они снимали и сличали отпечатки пальцев, но в конце концов им удалось понять лишь то, что уже произошло. После того как фото Стэнли Кардена появилось в «Лос-Анджелес таймс» и в «Вашингтон пост», полицию накрыл шквал сообщений, которые скорее путали следы, чем показывали верный путь. Количество информации, полученной с начала расследования, было столь огромным, что потребовались бы недели, если не месяцы, чтобы все проанализировать. А было уже четыре жертвы. Клара вспомнила дело сумасшедшего снайпера из Вашингтона, которое закончилось только тогда, когда стрелок, убив десять человек и ранив троих, прислал письмо, то есть практически сдался. Сейчас известно, кто убийца, а также когда и как он будет действовать. Осталось только узнать — где. Если бы только ей удалось доказать, что похищенные находятся в Лос-Анджелесе, тогда можно было бы мобилизовать всех полицейских округа, чтобы обыскать все места, где могли бы прятать молодых людей. И с Божьей помощью… Но заместитель директора Стил смотрел на вещи по-иному. Что он сейчас делает? Опять слушает советы какого-нибудь медиума?

Клара закрыла глаза, вслушиваясь в шум прибоя и продолжая размышлять. Черный микроавтобус не вернули в агентство Херца — невозможно узнать пробег. Архитекторы, которым показалось, что они узнали квартиру, ошибались. Поиски в базе данных преступников ничего не дали, но в государственных сетях в конце концов нашлась следующая информация о Стэнли Кардене: родился 15.04.1979; проживает на Хильгард-авеню, 326, Вествуд-виллидж; номер водительских прав 1947113, выданы 04.97; серый «порше-бокстер», номер государственной регистрации NFS 708. И ни одного штрафа, ни одного ордера на арест до сегодняшнего дня, ни одной судимости. Его машину не видели в окрестностях квартала, где он жил. У него не было телефона. Фоторобот друга, несколько раз навещавшего Стэнли, составленный с помощью его соседа, пока ничем не помог, да и если говорить начистоту, был на человека мало похож. Допросили родителей Стэнли, друзей, людей, которые могли с ним общаться. Безрезультатно.

Клара поднялась и положила руки на деревянную балюстраду, исполосованную ножом для приманки. Интересно, приходят ли еще сюда дети после школы, чтобы порыбачить, как ей когда-то рассказывал Уолтер? Нет, вряд ли, они, скорее всего, предпочитают компьютерные игры… Ее руки судорожно вцепились в парапет. По всей видимости, Стэнли был прекрасно защищен, раз нанес поражение всем полицейским отделам, начиная от Информационной службы и заканчивая… Тут у Клары в мозгу будто что-то щелкнуло, и она почувствовала, как волна адреналина разлилась по ее телу от макушки до пяток.

Стэнли описывали как человека поразительного ума и исключительной культуры, но никто и никогда не называл среди его интересов информатику. Как же тогда он смог так быстро и просто найти средство, чтобы отразить лобовую атаку на сайт его передачи? Кто-то ему помог. Кто-то, кто превосходно знал свое дело. Волшебник…

47

Ночью Хитер приснился странный сон. Она была одна на сцене перед огромным белым роялем, легко и виртуозно играла сложные пассажи, чувствуя, как ее пальцы уверенно порхают по клавишам. Когда отзвучала последняя нота, она повернулась к залу, но не увидела зрителей. И все же Хитер чувствовала их присутствие. Публика смотрела на нее, но никто не аплодировал. Что же было не так? Свет в зале не зажигался. Ее аудиторией были неподвижные и молчаливые тени.

Она вздрогнула и проснулась, но сон не уходил, витая над ней. Рядом на кровати, сжав кулаки, спала Трейси. Она почувствовала себя ужасно одинокой. Ей казалось, что она находится одновременно здесь и где-то в другом месте. Что она потерялась.

Какую цель она преследовала, участвуя в этой игре? Прославиться? Приобрести необычный опыт? Удовлетворить собственное тщеславие?

За ней следили. Она это чувствовала. Она видела инфракрасную камеру и ее маленький огонек, дрожащий в темноте. Но зачем же за ней неотступно следят? Что в этом интересного?

Передача позволяла людям смотреть на других людей, которые проводили время глядя на самих себя. С самого начала трансляции участников ни в чем не ограничивали и не контролировали. Они могли делать и говорить все что угодно, и никого это не раздражало. Бутылки в мини-баре появлялись по мере необходимости. Она никогда не видела ничего подобного в других передачах такого типа. Но, по всей видимости, эти несообразности удивляли только ее. «Пользуйся!» — говорили ей товарищи по несчастью.

Она попыталась успокоиться, говоря себе, что она, наверное, просто глупышка.

48

Проект «Биосфера-2» представлял собой эксперимент, проведенный учеными из Колумбийского университета в пустыне Сонора, в Аризоне. В 1984 году там начали сооружать гигантский купол из стекла и металла. Он содержал в себе мини-экосистемы (биомы), среди которых были густой лес, тропический лес, пустыня и даже океан. Целью эксперимента было проверить, смогут ли восемь человек выжить в закрытом пространстве в течение двух лет. Эксперимент начался в сентябре 1991 года. За ним последовала вторая серия экспериментов, более короткая — всего шесть месяцев — в 1994 году. А с 1996 года объект был открыт для публичного посещения.

Вдохновившись этим проектом и соединив его со все возраставшей популярностью веб-камеры, Джон де Мол, которому тогда было около сорока лет, стал создателем концепции реалити-шоу. В 1994 году голландский продюсер объединился с хореографом «Ледового праздника» Юпом Ван ден Энде, и вместе они создали «Эндемол», компанию по организации игр и развлечений, офис которой находился в Хильверсуме, в нескольких километрах от Амстердама. Вписавшись в формат «Реального мира», передачи, которая началась на MTV в 1992 году и день за днем показывала жизнь группы молодых людей, программа «Большой Брат» впервые появилась на «Веронике», маленьком частном канале Нидерландов. Телезрители, которые, затаив дыхание, следили за перипетиями на экране больше трех месяцев, обеспечили передаче небывалый зрительский рейтинг, который постепенно перевернул с ног на голову аудиовизуальную картину их страны, Европы, а потом и всего мира. Пять мужчин и четыре женщины в возрасте от двадцати двух до сорока четырех лет были заперты в доме в пригороде Амстердама под надзором камер, спрятанных во всех комнатах. Когда в 2000 году жанр реалити-шоу пришел в Германию, министр внутренних дел призвал объявить бойкот этой программе, «порочащей Конституцию», первая статья которой гласит, что «человеческое достоинство неприкосновенно». Пресса писала о «возрождении системы слежки за гражданами, вдохновляемой партией у власти». В Польше и Норвегии Церковь попыталась запретить передачу, чем еще больше подогрела интерес к ней. В Италии передача, названная «Grande Fratello» (28,16 % — средний показатель зрительской аудитории, 33,45 % — максимальный показатель зрительской аудитории), вызвала гнев Папы, также увидевшего в ней «посягательство на человеческое достоинство». В Испании, Швеции, Португалии, Франции, Бельгии, Великобритании, затем в 2001 году в США и Австралии, Мексике, Бразилии, Румынии, Японии, Китае — везде появились собственные версии «Большого Брата». В Колумбии президент Республики Альваро Урибе лично воспользовался тем, что программу смотрела вся страна, для того чтобы объявить о новом референдуме. Скандалы, дебаты, противоречия. И неизменный успех как на телевидении, так и в Интернете. Каждый год появлялись продолжения «Большого Брата».

Параллельно развивались другие концепции реалити-шоу, где от участников требовали больше, чем просто постоянно томиться от скуки. Съесть глаза страуса или выпить коктейль из трех сороконожек, трех пауков, пяти сверчков и трех скарабеев во французской версии — «Факторе страха», разорвать отношения с любимым (чтобы сэкономить на авиабилете) в «Острове искушения», пройти через унижения со стороны садистски настроенного жюри, состоящего из профессиональных шоуменов, которые должны поднять своих кандидатов до уровня звезд.

А по другую сторону Атлантики эксплуатация участников приняла еще более жесткие формы. В «Последнем бойце», идущем на кабельном канале «Спайк-ТВ», участникам предлагается завоевывать первое место при помощи пинков коленом в лицо, ударов кулаками и локтями в солнечное сплетение и удушения (два миллиона шестьсот тысяч телезрителей следили за финалом в Лас-Вегасе 9 апреля 2005 года).

Для передачи «Чужое лицо» канал Эй-би-си приглашает и оплачивает команду пластических хирургов, которые в течение семи недель преображают несчастного участника. Камеры, расположенные в операционной, позволяют посмотреть, как делаются липосакция, подтяжки, вживляются грудные имплантаты. Кульминация программы наступает, когда происходит демонстрация нового образа семье. Канал MTV в программе «Я хочу лицо знаменитости» предлагает своим участникам пройти через серию пластических операций, чтобы походить, насколько это возможно, на Памелу Андерсон, Бритни Спирс, Брэда Питта или Элвиса Пресли.

«Впечатляет, но маловато действия!» — так, должно быть, думали продюсеры «Боевых миссий». И тогда «Ю-эс-эй Нетворкс» попросила бывших военнослужащих десантных войск, военно-морских сил, спецназа, подразделения «Дельта» и ЦРУ сформировать команды, которые могли бы отразить нападение на военный лагерь, осуществить высадку десанта с вертолета и обезвредить бомбу в бункере. Шестнадцать участников передачи «Учебный лагерь», показанной на канале «Фокс», подверглись физическим и моральным испытаниям со стороны четверых инструкторов военно-морских сил. Наказания (одному из кандидатов запрещали спать в течение сорока семи часов) и унижения достались им в изобилии. В декабре 2003 года популярный английский канал Би-би-си-1 в течение трех недель в прайм-тайм транслировал передачу «Охота на Криса Райана». Краткое содержание: за Крисом Райаном, настоящим ветераном войны в Персидском заливе, охотятся в джунглях Гондураса или в заполярной Сибири четыре бывших солдата сил специального назначения. Апофеозом передачи стал захват главного героя с применением силы.

Хитер, сидевшую в квартире, все сильнее одолевали сомнения. Какова была истинная цель этой передачи, в которой она участвовала уже пять дней? Так ли она нравилась зрителям, как пытались убедить девушку продюсеры? Кем она станет, выйдя из игры? Все здесь было так странно. Неужели она одна задавалась такими вопросами?

49

Несколькими метрами ниже Эд Дамер предавался весьма странному занятию. В подвале стояло два холодильника. Каждый из них мог вместить три трупа. Чак, Донна и Эндрю были в одном, а Джейми в другом. Сначала он положил было Чака вместе с Джейми. Но что-то Эду не понравилось. Он не мог вынести мысли о том, что Джейми находится одна с мужчиной. Нет, Джейми этого не заслуживала. Она была такой… как это сказать? Такой… чистой.

Поэтому он переложил Чака, удобно устроив Джейми в отдельном холодильнике, чтобы время от времени любоваться ею. Так что второй холодильник был уже полон, и четвертое тело не поместилось бы туда даже при всем желании. А через несколько часов…

У этой проблемы было только одно решение: освободить место. Для этого нужно было расчленить тела. Эд пошел в чулан посмотреть, какими инструментами он располагает. Лопата, кирка, несколько молотков. Ни ножовки для металла, ни механических ножниц…

Эд вздохнул. Кладовка была завалена множеством причудливых инструментов, но ни один из них не подходил для его замыслов. Вдруг его взгляд остановился на бидоне из белой пластмассы с большой голубой этикеткой. Он наклонился, взял его в руки и прочитал надпись. Эврика! Кислота для чистки бассейна! Он почувствовал, как в нем поднимается горячая волна. Он опустился на колени в том месте, где нашел бидон. За ним было еще четыре таких же емкости.

— Нашел! — радостно крикнул он из глубины кладовки, и его голос отразился от стен пустого помещения.

Эд поставил бидон на место и запер кладовку на ключ. Он подождет, пока придет время номинации, а потом приведет свой план в исполнение. Патрон будет занят и не застанет его врасплох. Он вернулся к холодильнику, где лежала Джейми, и стал внимательно прислушиваться. Ни звука. Все было тихо. С колотящимся сердцем он открыл горизонтальную дверцу холодильника. Джейми была все еще прекрасна, даже с растрепавшимися волосами и посиневшими губами. Эд погладил ее по шее дрожащей рукой, выдававшей нежность и сострадание.

«Все хорошо, я нашел средство избавиться от этих мерзавцев. Никто тебя не побеспокоит, вот увидишь. Тебе нечего бояться, моя Спящая Красавица».

50

Сидя в своей маленькой квартирке в Сан-Франциско, Мэтт Салливан, брат Хитер, нервно пощипывал струны гибсоновской гитары, купленной по случаю у ростовщика на Норт-Бич, и смотрел отрывки из старых выпусков передачи «Остаться в живых» — их показывали на Канале-6. На экране Эндрю ругался с Хитер и Трейси из-за лужи, которую не хотел вытирать. Нынешняя ситуация: мужчина и две женщины, запертые в квартире и по очереди объединяющиеся друг против друга, — вызывала у него смутные воспоминания об одной пьесе, которую он изучал в школе. Она называлась… Мэтт сделал нечеловеческое усилие, чтобы вспомнить название произведения. А, вот: «Ад — это другие».^[6]

Или что-то в этом роде.

В любом случае классное название для песни. И потом, такие отношения были ему тоже очень хорошо знакомы. Они царили в панк-рок-группе, которую он пытался создать вместе с Джейсоном, Бобби и Линдой. Их первая самостоятельно записанная песня «Секс для президента», в припеве которой как молитва повторялись настойчивые призывы, обращенные к Монике Левински, помочь президенту Бушу охладить свой воинственный пыл, вряд ли когда-нибудь удостоится чести транслироваться по радио. Получилось не очень слаженно. К тому же надо признать, что ударные звучали как кастрюля. В какой-то степени это была вина Линды, но Бобби настоял на том, чтобы она осталась в группе. В конце концов, теперь его это не особенно волнует. Мэтт отложил гитару и вернулся к своему старенькому компьютеру, который помогал ему следить за похождениями сестры. Он не выходил из дома с тех пор, как объявили о ее исчезновении и началась игра. Его квартира была завалена коробками от пиццы, которую доставляли на дом, что опасно сокращало его жизненное пространство. Он следил за передачей по двадцать часов в день, прерываясь только на то, чтобы посмотреть новости и специальные выпуски Канала-6. Он до мельчайших подробностей знал характер каждого из участников и никогда еще не чувствовал такую душевную близость с сестрой. Сегодня с утра она была не в настроении и казалась очень озабоченной. Не слишком хорошо для ее популярности…

Постоянно следя за игрой и изучив ее до мельчайших подробностей, Мэтт разработал теорию идеального участника шоу. Во-первых, и это очень важно, не напускать на себя вид пресыщенного жизнью человека, входя в игровое пространство. Изображать, что тебе нравится интерьер, восторгаться малейшими оригинальными деталями и давать понять, что съемочная группа тебя балует. Потом побыстрее устроить так, чтобы в группе был лидер. Если число участников превышает пять человек, то в группе обычно происходит раскол и появляются два лидера. В этом случае лучше всего стать лидером самому либо, если это слишком трудно, сделать его своим лучшим другом и доверенным лицом. До финального предательства. Если в коллективе два лидера, то, естественно, нужно ориентироваться на более сплоченную группу, ибо нет ничего хуже, чем попасть в слабую группу. В игре, где участники номинируют друг друга, не следует позволять людям садиться тебе на шею. Обязательно участвовать в сражениях подушками, пеной для бритья (классика жанра), обливаниях друг друга различными жидкостями, постоянно утверждая свой характер. В исповедальне, и это особенно важно для девушек, нужно прежде всего демонстрировать «глубину» личности, объясняя небольшое падение своей популярности среди товарищей избытком доброй воли: «Я слишком цельная, слишком естественная, слишком жизнерадостная». Что же до юношей, они должны стараться не строить из себя мачо и немедленно извиняться, если вдруг им изменило чувство такта. Первый раз искренне один на один с соответствующей барышней и второй раз публично перед камерой. Как одни, так и другие должны использовать священное заклинание: «Нам просто повезло!» — независимо от того, идет ли речь об одном радостном событии, происшедшем в течение дня, или о постоянной благосклонности съемочной группы.

Также очень важно не разражаться смехом во время церемонии прощания с выбывающим из игры, поскольку это производит очень плохое впечатление на других участников, а особенно на тех, кому это угрожает в ближайшем времени.

В общем и целом, нужно уметь обратить на себя внимание телезрителей, все время сохраняя командный дух. Поскольку тем, кто откалывается от группы, как это сделала Донна Джексон и, возможно, Хитер, в конце концов приходится за это платить. Впрочем, обычно лидера так ценят в группе, что его последний соперник, будь это даже давний враг, в глубине души желает себе поражения.

Наконец, никогда не следует забывать, что окончательное решение за публикой и что судит участников она на основании характеров игроков — а определяются они легко и быстро. Случайные слезы, несомненно, идут только на пользу, но двухдневная депрессия утомляет зрителей. Что же до наличия маленького ребенка, как у Донны, то это, несомненно, плюс. Но к концу игры это может оказаться палкой о двух концах, ибо некоторые зрители предпочтут, чтобы мамаша была рядом со своим малышом, а не кривлялась на телеэкране.

Вот главное из того, что Мэтт мог сказать кандидату на участие в реалити-шоу. Но кому и зачем теперь это было нужно?

Он снова позвонил маме. Старушка заложила дом и потратила все на то, чтобы голосовать за Хитер. Мэтт надеялся, что сегодня вечером его сестру не номинируют вместе с Трейси. Поскольку не было никакого сомнения, что Трейси будет названа. И он не представлял, как его мама сможет бороться с теми средствами, которые употребят родители Трейси для спасения своей единственной дочери. Они создали фонд и продавали футболки и сувениры с ее портретом. Собранные деньги вкладывались в голосование. Нет, его единственная надежда была на то, что полиция освободит сестру до того, как будет слишком поздно.

В экране компьютера отразилось его собственное бессилие.

51

Клара не спала всю ночь, снова и снова перечитывая показания родителей и знакомых Стэнли, отчеты полицейских, которые патрулировали квартал, где он жил, и совершали рейды по всем барам, где он мог появляться со своим сообщником. Никто не узнавал друга Стэнли по фотороботу, составленному при помощи его соседа. Ранним утром Клара вызвала отца Стэнли, специалиста по информационным технологиям, в отдел розыска пропавших. Тот подтвердил, что, насколько он знает, у Стэнли не хватило бы ума противостоять Информационной службе, на которую он сам какое-то время работал. Тогда она показала ему фоторобот.

Отец Стэнли не узнал изображенного на нем человека.

— Посмотрите внимательно,мистер Карден. Я подозреваю, что этот человек — специалист по информационным технологиям, как и вы. Постарайтесь представить его себе в очках, с бородой, в кепке, ну как-нибудь… — настаивала Клара.

После трех долгих минут интенсивной мыслительной деятельности мистер Карден признал, что человек, если его можно так назвать, хотя и совсем чуть-чуть, но «смахивает на Таулса», коллегу, с которым они дружили несколько лет назад, но сейчас он даже забыл, как его зовут. Сверившись со списком сотрудников компании, на которую он работал, Клара нашла то, что давно искала: Ллойд Таулс, сорок три года, ушел в отставку два года назад. Она запросила данные полицейской компьютерной службы и узнала, что тот в течение уже двадцати четырех часов числится пропавшим без вести. Возможно, он стал жертвой нападения. Его автомобиль нашли на подземной стоянке неподалеку от Марина-дель-Рей.

Клара сжала зубы и лихорадочно набрала номер подразделения Лос-Анджелес-Вест. Она попросила разрешения поговорить с инспектором, ведущим расследование исчезновения Ллойда Таулса. Инспектор рассказал ей, что в машине Ллойда нашли следы крови, которая сейчас находится на анализе в лаборатории, и что незадолго до своего исчезновения он снял со счета довольно крупную сумму денег. Это подтверждало гипотезу инспектора о том, что целью нападения было ограбление. Он поспешил добавить, что как раз собирался передать дело в отдел розыска пропавших. Клара улыбнулась, слушая смущенный голос инспектора. Она распорядилась, чтобы досье передали лично ей и как можно скорее, что и было сделано. Она получила копию первого протокола расследования, который содержал недавнюю фотографию Ллойда Таулса, изъятую из его квартиры. Она увеличила фотографию и разослала ее в двадцать четыре полицейских управления Лос-Анджелеса, подчеркнув, что если этот человек появится на улицах города, он подлежит немедленному задержанию.

Потом она решила провести обыск в его жилище в Пасифик-Палисад. Ее коллега, сержант Клегг, спросил, нельзя ли на этот раз поехать и ему. Обремененный ста семнадцатью килограммами веса, он нечасто выезжал на место происшествия. По правде говоря, своим пребыванием в полиции он был обязан неизменной поддержке Клары. Она ценила его многочисленные заслуги на посту инспектора, умение находить контакт с близкими пропавших, а также потрясающую способность отстраняться от текущих дел. Этот взгляд со стороны позволял ему всегда сохранять трезвость рассудка и предлагать Кларе такие версии, какие она, погруженная в каждодневную рутину расследования, даже не могла себе представить. Клара любила осматривать место происшествия в одиночестве. Люди скорее проникались доверием к одинокой молодой женщине, чем к ударной группе из двух полицейских, какие они привыкли видеть в кино. Это также позволяло ей идти по таким следам, которые коллега мог бы счесть абсолютно абсурдными. Чаще всего они такими и были. Но если из этого что-то получалось… И потом, она могла спокойно работать, не думая о времени, полностью сосредоточиться на деле, а не на решении проблем своего коллеги и не останавливаться каждые пять минут, ожидая, пока он перекусит бутербродом, пирожком или огромной сочной лепешкой буррито с мясом. Это был единственный серьезный недостаток сержанта Клегга. Они составляли странную пару, по поводу которой коллеги любили отпускать двусмысленные шуточки, но, честное слово, вместе им работалось чертовски здорово! Гораздо лучше, чем большинству коллег. Из-за его огромного веса карьера Клегга остановилась на звании сержанта, что, хотя и было очень почетно, развивало в нем некоторый комплекс неполноценности. Иногда Клару это развлекало, а иногда раздражало.

— Ну что, все в порядке? Я могу поехать с тобой? — переспросил сержант Клегг, радуясь, как мальчишка.

— Ну конечно, — ответила Клара. — Поедем на твоей машине?

— Да, да. Если ты не против… Вот увидишь, я все сделаю, как ты хочешь. Мы не остановимся ни разу. Я наелся в обед чили с мясом…

Приехав в Пасифик-Палисад, они оказались перед величественной решеткой, которой была обнесена вилла Ллойда Таулса в викторианском стиле. Перед домом стоял полицейский из подразделения Лос-Анджелес-Вест. Он курил одну сигарету за другой, ожидая возможности отдать им ключи от этого роскошного жилища.

Зайдя внутрь, Клара констатировала… что констатировать нечего. Роскошная, но разношерстная мебель, купленная на интернет-аукционе eBay, кухня целиком из нержавеющей стали, домашний кинотеатр и огромная коллекция дисков, преимущественно с записями фильмов. Если не считать отсутствия хоть какого-нибудь компьютера, что весьма странно для компьютерщика в отставке, не было ничего, решительно ничего такого, что позволило бы установить какую-либо связь хозяина со Стэнли Карденом и его передачей.

52

— Добро пожаловать на пятую — и последнюю — номинацию! Напоминаю вам, что сегодня наши участники борются за место в большом финале, который состоится завтра в полночь. Через несколько секунд мы узнаем, кто именно будет номинирован, а кому уже обеспечено место в финале. Хитер? Трейси? Брюс? Вам решать… — раздался из динамиков голос Стэнли Кардена.

Эд ждал этого сигнала, чтобы приняться за работу. Патрон сидел в своем штабе, и Эд располагал примерно десятью минутами спокойствия.

Он взял бидоны с кислотой и вылил десять литров в холодильник, где лежали трупы Чака, Донны и Эндрю. Кожа Чака, который предпочитал проводить эпиляцию торса лазером и ультразвуком для достижения оптимальных результатов, начала сворачиваться и пузыриться. Кислота, соприкасаясь со льдом, испускала белесый дым. Из холодильника потянулся тошнотворный запах. Эд предпочел закрыть его и немного подождать. Он жалел, что не умел пользоваться кислотой столь же виртуозно, как его гуру Джеффри Дамер. Но Джеффри Дамеру не нужно было избавляться от трупов. Он предпочитал их расчленить, сварить голову, чтобы отделить от нее кожу и глаза, поджарить мясца, попробовать сердце и съесть пенис, «маринованный в белом вине, с салатом и омаром. Ням».

Эд бросил взгляд на экран, где три последних участника ждали результата. Трейси и Хитер назвали друг друга, а Брюс номинировал Трейси. Голос за кадром объявил:

— Итак, два последних номинанта — Трейси и Хитер! Брюс, ты рад, что вышел в финал?

Черт! Надо было спешить. Несмотря на нестерпимый запах разлагавшейся плоти, Эд открыл холодильник, чтобы посмотреть, как идет химическая реакция. Он испытал разочарование. Чак слегка уменьшился в размерах, но его товарищи не делали никаких усилий и упрямо продолжали занимать слишком много места, чтобы в холодильник вместилось четвертое тело. Кислота лишь слегка затронула ткани. Чтобы добиться существенных результатов, ему надо было полностью погрузить трупы в кислоту. Но десяти литров хватило только на то, чтобы утопить в реактиве Чака. И то кислота была недостаточно концентрированной, чтобы растворить его кости. Если он хотел, чтобы разложились все три трупа, надо было добавить воды. Действие будет более медленным и не таким впечатляющим, но по крайней мере сегодня Джейми сможет спать спокойно. В недрах кладовки Эд нашел шланг для поливки и одним концом подсоединил его к крану в туалете, другой, включив воду, засунул в холодильник. Когда вода и кислота смешались, из холодильника повалил густой белый дым, разъедавший нос, горло и глаза. Потом эта гремучая смесь взорвалась. Несколько брызг попало Эду на лицо, и он упал на колени, испустив протяжный вопль — ему обожгло кожу. Он побежал в туалет и сорвал с крана шланг, чтобы умыться. Кожу на лице нестерпимо жгло и тянуло. Закончив, он поднял голову и посмотрел в зеркало. Увиденное его успокоило. Его лицо осталось прежним, если не считать нескольких красно-коричневых пятен и довольно неэстетично выглядевших волдырей. Совсем не так, как в фильмах, где кожу разъедало почти мгновенно. Эд вернулся и увидел, что дым из холодильника больше не идет. Он осторожно подошел ближе. Подошла очередь Донны купаться в кислоте. Этого будет достаточно. Он закрыл горизонтальную дверцу и вытер пол.

Только бы патрон ничего не заметил…

53

Телефон Клары завибрировал и зажужжал. Она сразу сняла трубку.

— Лейтенант Редфилд, слушаю.

— Редфилд, это я! У меня для вас две плохих новости. Плохая и очень плохая. С какой начинать? — Это был Чернопалый, заместитель начальника отдела внутренних расследований.

Клара не особенно удивилась его заявлению, поскольку, по правде говоря, он редко сообщал что-либо, кроме плохих новостей, и ответила:

— С первой.

— Первая состоит в том, что я только что разговаривал со Стилом. Несмотря на все его уверения, я понял, что он не имеет ни малейшего представления, с чего и как начинать расследование. Короче говоря, он хочет, чтобы вы ему позвонили и доложили о том, как у вас продвигается дело.

— Ладно, там видно будет. А вторая новость?

— Вы случайно не смотрели передачу хотя бы одним глазком последние три минуты?

— Нет, я уехала из отдела больше часа назад, — ответила Клара, почувствовав, как у нее сжалось сердце.

— Я так и понял по вашему расслабленному тону. Ладно, в любом случае, это уже ничего не значит. Трансляция передачи прекращена.

— Как? Что вы такое говорите?

— Вот так, Редфилд. После номинации изображение слегка сжалось, а потом паф! — и все, черный экран. Конец. И это не очередная атака Информационной службы, Стил только что подтвердил.

— Но это же катастрофа! — сказала совершенно ошеломленная Клара.

— Ну да, следы трех последних кандидатов потеряны окончательно. Небытие. Черная дыра…

Клара бегом направилась вниз, к гигантскому телевизору, который она видела в гостиной у Ллойда, пытаясь продолжать разговор на ходу:

— Погодите. Вы сказали, что трансляция передачи закончилась вот так, внезапно, без предупреждения?

— Да, именно это я и сказал, — подтвердил Чернопалый.

— Тогда, может быть, дело просто в технической неполадке. Вряд ли это рассчитанный ход. Думаю, через минуту-другую все восстановится, — нервничая, сказала Клара, включая телевизор.

— Только на это мы и надеемся, Редфилд. Кажется, Канал-шесть знает об этом лучше, чем мы. — И он повесил трубку.

Первый же канал, на который она наткнулась, рассказывал об этом происшествии в специальном выпуске. Было еще слишком рано, чтобы делать какие-либо выводы о его причинах, но не исключался и арест похитителей заместителем директора ФБР Мартином Стилом. На втором канале предполагали, что Стэнли Карден в конце концов предпочел прекратить передачу и бежать, пока есть время. На Канале-6 ожидали неизбежных звонков от родителей Трейси, которая была одной из номинанток на этот вечер. Дженнифер О'Брайен беспокоилась о том, что все отчаянные усилия родителей девушки, их активная поддержка с помощью рекламных роликов на канале (хорошо оплаченных, но об этом не упоминалось), призывавших голосовать за их дочь, в конце концов окажутся напрасными.

Клара услышала чудовищный грохот, который донесся с лестницы. Тридцать секунд спустя на пороге комнаты как ни в чем не бывало появился сержант Клегг.

— Значит, трансляцию передачи прекратили?

— Да, Уолтер, прекратили.

— Но это же катастрофа!

Клара не ответила. Она была погружена в свои мысли. Трансляция передачи прекратилась, а она не нашла ни единой улики, которая позволила бы установить связь между Ллойдом Таулсом и Стэнли Карденом. Не говоря уже о том, чтобы их выследить.

Ее охватило страшное сомнение. А вдруг интуиция ее подвела? Вдруг она позорно сбилась со следа, как несчастная дебютантка? А может, уже слишком поздно?

54

Хитер провела день, задаваясь все более и более тревожными вопросами. Обычно в других играх выбывшие участники звонили тем, кто остался, чтобы сообщить новости и рассказать, что происходит в их жизни после передачи. Она перед отъездом даже не смогла поговорить ни с братом, ни с родителями, но ни тот, ни другие ей не позвонили. Она знала, что таковы правила игры, но все-таки это было странно. Съемочная группа передала им сообщения от близких, которые со слезами в голосе говорили, как они скучают. А ведь они отсутствовали всего несколько дней.

Нет, наверное, она все придумывает. Ведь они расстались совсем недавно, и, видимо, отсутствие новостей объяснялось именно этим. И потом, они получали письма от поклонников. Что же до машины, наверное, она отъезжает с заднего двора, чтобы участникам не докучали папарацци. А беспокойство родителей вполне понятно. Знать, что их детки предоставлены самим себе… Впрочем, похоже, она одна так беспокоилась. Наверное, это из-за того, что ее номинировали.

Чтобы убедиться в своей популярности, она решила перечитать некоторые письма от поклонников. Судя по печатям и адресам, письма приходили со всей страны: Калифорнии, Флориды, Невады, Орегона, Небраски, Техаса, Кентукки, Аризоны, Арканзаса, Нью-Йорка. Везде ею восхищались. Ее доброжелательностью, нежностью, искренностью. Одни и те же слова, говорящие, как ее любят. Одни и те же ободрения, одни и те же выражения симпатии, одни и те же… Хитер внимательно осмотрела один конверт, потом второй, третий…

На всех был одинаковый почтовый штемпель!

55

Клара уже готовилась покинуть виллу Ллойда Таулса, не найдя там ничего полезного, когда на Канале-6 появилась заставка: «Специальный выпуск!»

Дженнифер О'Брайен объявила, что после восемнадцатиминутного перерыва, столь же внезапного, сколь непонятного, передача «Остаться в живых» вернулась к нормальному режиму трансляции. Временное прекращение трансляции повлекло за собой волну противоречивой информации, которой только способствовало полное отсутствие реальных доказательств. Были высказаны предположения об освобождении участников Федеральным бюро расследований, об их гибели в случайном или организованном взрыве, даже о бегстве режиссера, преследуемого или не преследуемого ФБР, но наиболее вероятной гипотезой на данный момент была простая техническая неполадка. После короткой паузы в студии ожидается инженер по телекоммуникациям, который попробует прояснить ситуацию.

Клара почувствовала облегчение. Во-первых, участники были все еще живы, и, во-вторых, интуиция ее не подвела.

Она почувствовала, что ожил телефон в кармане брюк. Звонили из Паркер-центра, главного комиссариата полицейского управления Лос-Анджелеса. На проводе был лейтенант Кэмпбелл, ответственный за расследование дела об убийце с мячом для гольфа. Он получил фотографию Ллойда Таулса и уведомление о его объявлении в розыск.

Он был уверен в том, что видел, как Ллойд Таулс поднялся на яхту, арендованную им под именем мистера Смизерса, и покинул Марина-дель-Рей накануне около двух часов дня. Он даже допросил его в связи со своим расследованием. Инспектор не сомневался, что между двумя делами не было никакой связи, но все же был немало удивлен странным поведением мужчины. Он не спросил, куда тот направляется. Со вчерашнего дня яхта в порт не возвращалась.

Таким образом, пятна крови в машине были всего лишь грубой мистификацией, для того чтобы заставить полицию поверить в исчезновение.

Клара немедленно связалась с заместителем директора Стилом, чтобы рассказать ему о своем открытии, попросить его выдать международный ордер на арест и, если было еще не слишком поздно, пустить морскую и таможенную полицию по следам преступника, сообщив им регистрационный номер и полное описание парусника.

— Подождите, Редфилд, успокойтесь и расскажите все с самого начала, — были его первые слова.

День шестой

56

Стресс парализовал волю Хитер, но ее мозг лихорадочно работал. Если для нее игра закончится, она откажется покидать Брюса и Трейси. После обеда она пожаловалась на дурноту и боль внизу живота. Она попросила срочно вызвать врача и объяснила: такое у нее уже случалось, но в суматохе отъезда она забыла взять с собой лекарства. Ей немедленно нужен укол. Голос за кадром пригласил ее в исповедальню, и там ее попытались убедить в том, что игра скоро закончится, ждать осталось совсем недолго. Она стала угрожать съемочной группе, ссылаясь на то, что подвергается риску серьезно заболеть и даже умереть. Ей ответили, что она преувеличивает и недомогание, скорее всего, связано со стрессом из-за номинации. Она расплакалась. Хитер была убеждена в том, что эту беседу не покажут в программе. Успокоившись, она вернулась к своим товарищам, безуспешно пытавшимся ее ободрить. Сейчас она была точно уверена, что это шоу отличается от других, и хотела покинуть его любой ценой. Однако со съемочной группой следовало действовать осторожнее. Хитер знала, что она в безопасности, пока находится в квартире вместе с остальными, и больше всего ей хотелось выиграть время.

У Трейси, в свою очередь, были другие планы. Остаться и выиграть, чтобы попасть в мир телезвезд или, в крайнем случае, красиво уйти, чтобы режиссер ее заметил. Прежде всего сохранить достоинство. Не вести себя так, как эта малышка Хитер, которая провела день грызя ногти.

— Вы можете прекратить голосование. Сегодня у нас зарегистрирован новый рекорд по количеству голосовавших за наших участниц, которые почти поровну поделили симпатии зрителей. Мы узнаем ответ через несколько минут. Трейси, о чем вы будете больше всего жалеть, если вам придется уйти сегодня вечером?

Для Трейси настал звездный час. Вопросы же, задаваемые Хитер, требовали только ответа «да» или «нет» и были тщательно продуманы, чтобы не подвергать опасности руководителя шоу.

— Ну что ж, спасибо обеим участницам, пришло время объявить результаты голосования!

С точностью часовщика Стэнли отмерил нужную паузу, чтобы подогреть страсти, но в то же время не выводить зрителей из терпения:

— Сегодня вечером нас покидает Трейси!

— Нет, неправда! — выдохнула неприятно удивленная Трейси. Потом, опомнившись, она встала и взяла свою сумку со всем достоинством, на которое была способна. Подошло время прощания. Брюс холодно обнял ее и пожелал ей удачи. Когда Трейси повернулась к Хитер, она увидела два огромных испуганных глаза. Хитер заговорила с ней шепотом, прикрывая рукой микрофон:

— Трейси, прошу тебя, останься. Тебе не следует уходить одной. Здесь происходят странные вещи, уверяю тебя.

— Какие странные вещи, Хитер?

— Мне кажется, что это не настоящая игра. Я хочу сказать… это не обычное реалити-шоу.

— Скорее, скорее, пора идти! — раздался голос за кадром.

— Да что ты такое говоришь?

— Я думаю, это ловушка, не надо выходить.

— Трейси, тебе пора идти. Тебя все ждут, — подгонял голос.

Трейси в последний раз посмотрела на Хитер и увидела в ней девушку без будущего, еще не до конца оторвавшуюся от материнской юбки, не способную нести ответственность за саму себя и, хотя и более удачливую в игре, завидовавшую ей. Типичный случай.

— Не переживай. Все будет хорошо, вот увидишь, — улыбнулась ей Трейси, открывая дверь в коридор. Закрывая ее с другой стороны, она не обернулась, предпочитая забыть лицо, искаженное иррациональным ужасом. Бедная девочка.

Сейчас Трейси шла навстречу своей судьбе уверенным шагом, подняв подбородок и гордо глядя прямо перед собой. Она считала себя красивой, умной и чувственной. Она была образцом стильной лос-анджелесской девушки. Едва оторвавшись от груди няни-латиноамериканки, она пошла к знаменитому хирургу из Беверли-Хиллз, который придал совершенную форму ее носу и груди. Теперь ей оставалась только операция на ягодицах, но на этот счет ее родители пока колебались. А между тем всего лишь за четырнадцать тысяч долларов она могла приобрести соотношение между талией и бедрами, равное семи к десяти, что признается и ценится во всем мире. Надо было всего лишь взять жир с живота и ввести его ниже спины и по бокам ягодиц. Через год часть жира уйдет, и все вместе будет выглядеть гармонично. И вот тогда!.. Тогда у нее — держитесь крепче! — попка будет ну точь-в-точь как у кинозвезды Дженнифер Лопес, признанного в Лос-Анджелесе авторитета по части круглых попок. Она много говорила об этом с Донной, которая, благодаря своим карибским корням, обладала этим достоинством от природы. Не говоря уж о ее груди, которая была «необъятной» и при этом не знала ни капли силикона. Иногда жизнь бывает такой несправедливой…

Как бы там ни было, Трейси не из тех, кто падает духом. Она сидела на диете, продлевающей жизнь, и поддерживала фигуру ежедневными занятиями йогой и фитнесом с очень известным частным преподавателем. Она лично знала фотографа, который в прошлом году делал календарь «Школьницы «Плейбоя». Наконец, она знала человека, который знал человека, работавшего в легендарном Агентстве звезд Лос-Анджелеса. Она пролетела мимо финала, потому что еще не задействовала все свои чары. Но публика скоро заметит ошибку и поддастся ее взрывному обаянию.

Тамбур открылся, и ее мечты разлетелись по белому линолеуму. Ее любимой песней была «В клубе» — ее поет рэпер по прозвищу Фифти Сентс. Ее любимым фильмом — «Грязные танцы».

57

Как и предполагалось, тела Чака и Донны растворились достаточно, чтобы в переполненный холодильник все же можно было впихнуть еще и Трейси. Эд, лицо которого приобрело коричневато-фиолетовый оттенок, параллельно смотрел специальные выпуски по нескольким каналам, включая и Канал-6. По всей видимости, последнее убийство стало той каплей, которая переполнила чашу терпения. Стила держали на мушке, а на полицию Лос-Анджелеса и всего округа показывали пальцем из-за их медлительности и некомпетентности. Семьи погибших участников, наняв лучших адвокатов, готовили сенсационный процесс и требовали миллионы долларов в качестве компенсации за потерю своих детей. И ко всему этому приложил руку он, Эд Дамер по прозвищу Чудак!

С Трейси все прошло гладко, без сучка и задоринки. Его маленькая оплошность накануне была вполне простительна. Но он чувствовал какую-то неудовлетворенность. Что подумает о нем его духовный учитель в потустороннем мире?

После своего ареста психопат Джеффри Дамер стал настоящей звездой. По истечении первого года заключения ему по закону разрешалось принять участие в телепередаче. Он выбрал знаменитую программу «Из первых рук» и произвел на ней фурор, в подробностях и со смаком описывая, как он убивал, насиловал, пытал, расчленял и ел людей. Потом он не моргнув глазом объяснил, что с тех пор остепенился и стал добрым христианином. К несчастью для Дамера, один из его сокамерников по висконсинской тюрьме — Кристофер Скарвер — пошел еще дальше в этом вопросе, вообразив себя земным воплощением самого Христа. В ноябре 1994 года он получил небесный приказ и убил Джеффри Дамера, забив его железным прутом в душевой. Мать знаменитого психопата сразу же попросила, чтобы мозг ее сына был изъят и сохранен для будущего изучения, но ее бывший муж привлек ее к суду за неисполнение последней воли своего сына, который хотел быть кремированным. Прошел год. В декабре 1995 года Колумбийский суд удовлетворил иск отца и распорядился уничтожить знаменитый мозг. В то же время семьи многочисленных жертв преступника, представляемые адвокатом Робертом Стерером, желали получить личные вещи серийного убийцы, чтобы выставить их на продажу и получить хоть какую-нибудь компенсацию. Судья Дэниел Джордж удовлетворил их иск. И после ужасной маркетинговой кампании на торги за сотни и тысячи долларов были выставлены ножи, пилы, топоры, коловороты, сверла для трепанации черепа, газонокосилки для измельчения тел и очень ценные ножницы для пениса.

А он обходился всего лишь обычным револьвером! Тогда как величайшие серийные убийцы виртуозно владели всеми возможными видами холодного оружия… Он еще мог наверстать упущенное к завтрашнему дню, но это будет его последний шанс. Итак, бейсбольная бита или садовая кирка?

Разумом он склонялся к бите, владеть которой научился еще в молодые годы, но сердце подсказывало ему, что знаменитым он станет именно с киркой. Овладеть ею труднее, но насколько более впечатляющим будет результат! Он сделал несколько замахов, чтобы потренироваться. Решено: кирка. Это ему нравилось.

58

Хитер, оставшаяся теперь одна в девичьей комнате, никак не могла заснуть. В тот момент, когда Трейси покидала квартиру, она насторожилась и напрягла слух. Но ничего не услышала. Вообще ничего. Ни звука. И машина от виллы определенно не отъезжала. Она чувствовала себя все более потерянной. Брюс, расслышавший лишь обрывки ее разговора с Трейси, предпочел оставить ситуацию без внимания. Она говорила себе, что, должно быть, выглядит смешно. Наверное, она сходит с ума. Она плохо адаптируется, и это слишком очевидно. Она была уверена, что завтра придет ее очередь покинуть программу. Нужно взять себя в руки. И найти средство выбраться из этой ловушки, не возбудив подозрений. Хитер хотела сообщить родителям, где находится, но, честно говоря, она и сама этого не знала. Они были где-то к северу от Лос-Анджелеса, за Голливудскими холмами. Автобус проезжал мимо легендарных девяти букв, а их путешествие длилось в общей сложности около сорока пяти минут. Они находились где-то в окрестностях Глендейла или Пасадены. По пути сюда им попадались магазины подержанных автомобилей, и где-то неподалеку был аэропорт. Она не помнила название улицы, которое увидела, когда они подъезжали. Какое-то иностранное название. Ван-что-то-там. Ван Кенс, Ван Винс, Ван Нутс? Нет, какое-то сложное имя. Но даже если она вспомнит это название и произнесет его вслух, эти кадры все равно вырежут. Скорее всего, передача шла с небольшой задержкой, чтобы избежать подобного рода инцидентов. Все-таки надо что-то придумать. И быстро. Она надеялась, что ночью к ней придет решение.

59

Для Стэнли день прошел неважно.

Во-первых, этот идиот Эд Дамер залил зал с мониторами водой. Сначала Стэнли честно попытался понять, отчего и почему он это сделал, но Эд отвечал так уклончиво и приводил такие запутанные доводы, тщетно пытаясь выглядеть убедительно, что он в конце концов сдался. Изначально это Ллойд настоял на том, чтобы у квартиры был независимый электрогенератор. Он боялся, что в случае местного отключения электричества, а это, надо признать, происходило достаточно часто, полиция или ФБР, увидев, как в то же самое время прекратилась трансляция передачи, в конце концов их вычислит.

Но он не предусмотрел одного: что в один прекрасный день этот кретин решит превратить холодильник в аквариум, оставит воду открытой, а она затечет под дверь, отделяющую комнату от знаменитого электрогенератора, и вызовет короткое замыкание, которое вполне могло оказаться смертельным. Стэнли пришлось на время прервать трансляцию передачи и искать выбитый предохранитель при помощи зажигалки, которая нашлась у старины Эда и стала единственным источником света в подвале. Участники ничего не заметили. Они сидели и болтали в гостиной, где было окно (которое в передаче не показывали), и единственным неудобством, выпавшим на их долю, оказалась необходимость заново установить время на часах, встроенных в микроволновку.

Однако гораздо больше его беспокоила перемена, происшедшая после обеда в поведении Хитер. Она внезапно захотела уехать и чуть не сорвала конец передачи.

За ней нужен глаз да глаз.

Стэнли погрузился в изучение газетных вырезок, где говорилось о его передаче. В основном пресса подхватила название, предложенное Си-би-эс: «Шоу смерти». Но некоторые называли ее «Телевизионная резня подростков», вызывая в памяти «Техасскую резню бензопилой», один из величайших фильмов ужасов всех времен. Гиперреалистичный, безнравственный, липкий слэшер. Неизбежность.

Один из жанров кинематографа ужасов, слэшер характеризуется наличием убийцы-садиста, истребляющего подростков через равные промежутки времени на протяжении всего фильма. Чаще всего на празднике, на который собрались ребята: «Кровавый пир», «Хэллоу-ин», «Пятница, 13-е», «Резня на Марди-Гра», «День матери», «Выпускной», «Последний экзамен», «Школьный бал». Иногда это фильм-преследование. В этом случае убийца умело маскируется и постепенно подбирается к своей жертве («Хэллоуин», «Пятница, 13», «Я все еще знаю, что вы сделали прошлым летом»). В таких фильмах неизменно действует киллер-психопат, выведенный на экран мэтрами кинематографа. В 1919 году Роберт Вин снял «Кабинет доктора Калигари», а в 1931-м Фриц Ланг удивил мир «Проклятым». Их дело продолжили младшие коллеги: Хичкок в 1963 году снимает «Психоз», а Майкл Пауэлл в 1960-м — фильм «Через замочную скважину», где убийца протыкает жертв ножкой своей камеры, запечатлевая их агонию. Картина вызвала большой скандал в Великобритании. Череда убийств и особенно атмосфера ужаса, которая их окружает, делают честь Хершеллу Гордону Льюису с его фильмом «Кровавый пир», появившимся в 1963 году, и Марио Баве, в 1964-м снявшему «Шесть женщин для убийцы», картину, которая ввела в Италии моду на детективы — любительская камера, черные перчатки, холодное оружие и красивые убийства.

В восьмидесятые годы появились фильмы Уэса Крейвена: «И у холмов есть глаза», многочисленные серии «Кошмара на улице Вязов» и «Крика». Его герои — Кожаное Лицо, Фредди Крюгер, Джейсон Вурхес и Майкл Майерс — вошли, как в свое время Дракула, Франкенштейн, Оборотень и Мумия, в мифологию современного общества.

Стэнли решил, что, сравнивая свою передачку с такими шедеврами, он оказывает ей слишком большую честь.

60

Было уже пять часов утра, а Клара все никак не могла заснуть. Оставалось всего восемнадцать часов до окончания трансляции шоу «Остаться в живых», но ни полиция, ни ФБР так и не смогли остановить ход ужасной игры, придуманной Стэнли Карденом и его сообщником Ллойдом Таулсом. И ни одного из участников пока не удалось спасти.

Клара почувствовала, как в ней поднимается ярость. Если бы только Стил ей доверял! ФБР располагало колоссальными средствами, в тысячу раз большими, чем полиция, однако Стил не захотел ими воспользоваться. Он наверняка знал какие-то ходы, но не сделал ровно ничего, чтобы расследование продвигалось. Или он действительно, как и она, бессилен?

Ей пришлось потратить целый час, объясняя ему по телефону, почему она уверена в том, что Стэнли Карден и Ллойд Таулс связаны между собой. Прежде чем он соблаговолил согласиться рассмотреть эту гипотезу, презрение в его голосе сменилось скептицизмом. А за это время убили Трейси.

Господи, что за кретин!.. Клару буквально душили ярость и негодование. В последний раз подобный накал чувств она пережила два года назад в процессе расследования, которое стало поворотным в ее карьере. В полиции оно было известно как «дело маленькой Шерли».

Неделю спустя после девятого дня рождения Шерли ее похитили, когда она возвращалась из школы, расположенной в довольно спокойном квартале Бруклина. Кларе тогда был тридцать один год, и она работала в нью-йоркском отделе розыска пропавших. Это подразделение занималось только пропавшими взрослыми, тогда как розыск несовершеннолетних находился в ведении отделений полиции того района, где сообщалось об исчезновении ребенка, и Клара не была уполномочена заниматься такими делами.

Взрослые в большинстве случаев исчезают добровольно, и многие из пропавших сами возвращаются домой, пробыв в отсутствии несколько дней. Местонахождение других вычисляет полиция, а некоторых даже арестовывают, поскольку они совершили побег. В десяти случаях из ста определить причины исчезновения невозможно, а пять процентов пропавших — это люди, страдающие болезнью Альцгеймера и не снабженные браслетами ГСП — средством спутникового слежения. Работа Клары в основном состояла из сбора информации и допросов близких пропавших — каждодневная рутина. Взрослые, похищенные — или предположительно похищенные — неизвестным лицом или лицами, составляли чуть менее полутора процентов всех случаев. Однако статистика по детям, конечно, совсем другая.

Клара узнала об исчезновении Шерли не из объявления о ее розыске и не из разговора, случайно услышанного в коридорах комиссариата, а из уст матери девочки, Элеонор, своей старшей сестры. За неделю до происшествия Клара вместе с ней праздновала день рождения своей маленькой племянницы Шерли.

Она немедленно связалась с отделом по розыску несовершеннолетних, чтобы дать им необходимые указания. У них была первичная информация, которую сообщила ее сестра: Шерли Андерсон, 9 лет, пропала между 16.00 и 16.30 по дороге от школы до дома. Уточнения, которые внесла Клара по поводу пути и привычек пропавшей девочки, были заботливо записаны, но, поскольку она не работала в их подразделении, ей запретили вести расследование на месте происшествия, хотя пропавшая девочка была членом ее семьи. Ответственный за ведение дела инспектор прежде всего хотел (признавая, что временное и добровольное исчезновение исключается) проверить благонадежность отца Шерли, который, будучи в разводе и не опекая своего ребенка, был самым вероятным подозреваемым. Эта процедура была вполне оправданной, поскольку большинство похищений детей — дело рук кого-либо из членов семьи. Но, общаясь со своим зятем почти десять лет, Клара знала, что он на такое не способен. Обычная процедура, которая по статистике давала наилучшие результаты, в этом конкретном случае была верным средством погубить всякую надежду найти Шерли живой, если она была еще жива. Однако инспектор разбирался в исчезновениях детей лучше, чем Клара, и беспокойство последней, хотя и законное, только вредило ходу расследования.

Клара пошла на прием к полицейскому психологу, рассказала ему о проблемах со сном и о недавнем исчезновении племянницы и получила освобождение от работы на три дня. Она предупредила капитана своего отдела, что не выйдет на работу в течение трех дней по медицинским показаниям. Капитан был уже предупрежден о сложившейся ситуации инспектором, ответственным за расследование, сразу же получившее название «дело маленькой Шерли».

— Не делайте глупостей, Редфилд! — предупредил он.

Клара немедленно встретилась перед школой Шерли со своей сестрой Элеонор, державшей недавнюю фотографию дочери. Они подошли к главным воротам спустя почти три часа после исчезновения девочки. Элеонор работала каждый день до семи часов и не могла забирать дочку из школы. Клара всегда волновалась по этому поводу, но у Элеонор не было другого выхода, кроме как разрешить девочке ходить из школы (обычно это путешествие занимало не больше десяти минут) в компании ее одноклассника Скотти, жившего в соседнем доме. Но в тот день Скотти лежал с температурой дома. Ни мама Скотти, ни Шерли не предупредили Элеонор об этом, и Шерли решила пойти домой одна. Она не позвонила, чтобы сказать, что благополучно добралась до дома, как всегда это делала, поэтому мать девочки забеспокоилась.

Сестры пошли по дороге, соединявшей школу с домом. Элеонор под руководством Клары начала расспрашивать владельцев лавочек, встречавшихся им по пути, не видели ли они во второй половине дня ее маленькую дочку. Она должна была показать фото Шерли и точно описать ее одежду и поведение, а потом спросить, не видели или не слышали ли они чего-нибудь подозрительного между четырьмя часами и половиной пятого. Клара входила первой и притворялась покупательницей, но внимательно вслушивалась в разговор, чтобы не упустить никаких подробностей. Пусть ей могли помешать вести расследование, но никто не будет ставить в упрек матери пропавшей девочки, что она сделала все, чтобы ее найти. Таким образом, когда инспектор, ведущий официальное расследование, пойдет здесь через несколько часов или, что более вероятно, на следующий день, задавая те же вопросы, торговцы скажут, что мать девочки уже приходила. Нет, она была не из полиции. Она высокая, с длинными блестящими черными волосами. Нет, это была ее мать, я ее уже встречал.

Булочница из лавочки напротив школы видела Шерли и даже продала ей две шоколадных булочки. Она удивилась, что Скотти с девочкой не было. Продавец из книжного магазина, куда Шерли обычно заходила, чтобы полистать комиксы, но никогда их не покупала (кроме как на Рождество и на свой день рождения), девочку в тот день не видел. Однако Шерли заходила к нему не каждый день. Он заметил странную машину, которая с раннего утра стояла чуть дальше по улице и отъехала между четырьмя часами и половиной пятого. Машина была причудливой формы, и из выхлопной трубы шел черный дым: когда автомобиль проезжал мимо, в магазине, право слово, стало нечем дышать. Поэтому продавец ее запомнил. Старый фургончик «шевроле», бежевого цвета, такие выпускали в шестидесятые годы. Больше никто из торговцев не видел девочку и не заметил ничего подозрительного.

Клара не нашла никаких улик, указывающих на то, где был припаркован фургончик, описанный продавцом книг, но сама машина была достаточно редкой, и можно было попытаться ее найти. Клара связалась со своим коллегой и попросила его незаметно провести расследование. Среди владельцев этой модели нашелся человек, которого неоднократно арестовывали за пьянство и эксгибиционизм в общественных местах. Пять попыток изнасилования маленьких девочек среди бела дня. В душе Клара была убеждена, что нашла похитителя. К несчастью, он жил в своем фургоне и не имел постоянного адреса. Но он нередко ошивался в западном пригороде Нью-Йорка, в окрестностях промышленного центра «Патерсон».

Клара отправила Элеонор отдыхать, а сама пошла в интернет-кафе, чтобы распечатать антропометрическую фотографию подозреваемого. Она начала обходить дешевые бары, в которые он имел обыкновение заходить, мало-помалу попадая во все более мерзкие и неприглядные места. Никто не узнавал ни подозреваемого, ни его машину, а отношение собеседников становилось все более враждебным. Она решила, что будет лучше, если она не станет пытаться скрывать, что вооружена. Ее подозреваемый не имел ни семьи, ни друзей — ничего, за что можно было бы зацепиться. Бары и несколько магазинчиков на углу закрывались рано, и когда спускалась ночь, по пустынным улицам расхаживали лишь наркоманы да бродяги. Клара опросила некоторых из них, но безрезультатно. Мысли о Шерли мучили ее, и, несмотря на темноту, холод и дождь, Клара решила попытаться найти машину. На своем мотоцикле она за ночь преодолела больше трехсот километров, заезжая на давно не работающие заводы и в заброшенные пригороды, названия которых она не знала, а возможно, их и не было. Она останавливалась всякий раз, как замечала что-нибудь подозрительное или видела фургончик. Был ли он бежевым или какого-то другого цвета, «шевроле» или другой марки, старым или новым, Клара тормозила в надежде, что он окажется тем, который ей нужен, и снова пускалась в путь с неослабевающей решимостью.

На рассвете, проезжая по грунтовой дороге мимо старого завода по изготовлению железнодорожных рельсов, километрах в десяти от сортировочной станции Хобокен, она нашла старый фургончик, который некогда, наверное, был белым. Первые бледные лучи солнца упали на регистрационный номер. Это была машина ее подозреваемого. На земле валялась бутылка из-под плохого виски. Не стоило и проверять, была ли она пуста. Хотя моросил дождь, на грязной земле еще виднелись какие-то следы. Глубокие следы от ботинок не меньше сорок четвертого размера и от какого-то предмета, который волочили по земле, возможно, мешка. Отпечатки вели к входу на завод. Клара вытащила оружие и вошла внутрь. Завод был заброшен уже лет двадцать, если судить по валявшимся тут и там бланкам нарядов, кучам строительного мусора, осколкам стекла и использованным шприцам. Грязные следы заканчивались в пяти метрах от входа, но толстый слой пыли, покрывавший пол, позволял выследить подозреваемого и в помещении. След мешка исчез. Наверное, он разорвался, и мужчине пришлось взвалить его на спину. Значит, несмотря на многолетнее пьянство, он обладал некоторой физической силой. Следы вели к двери в глубине помещения. Оттуда не доносилось ни звука. Клара медленно подошла и осторожно открыла дверь. За ней был длинный коридор. Клара продвигалась вперед, окидывая быстрым взглядом каждое помещение, которое проходила. В конце коридора, в последнем зале слева, она обнаружила газовую плитку и банки с консервами. На полу валялись окурки, горелые спички и бутылка того же виски, что и рядом с фургончиком, но опустошенная пока только наполовину.

Оставалась только одна дверь, в самом дальнем конце коридора. Клара открыла ее. Лестница терялась в темноте. Клара услышала шум, доносившийся издалека, от подножия лестницы. Это был голос, принадлежавший мужчине. Кажется, никто ему не отвечал. Она обшарила лучом фонаря стены лестничного пролета, стараясь не светить на нижние ступеньки, чтобы не привлекать внимания. Лестница была длинной и уходила под землю на четыре-пять метров. В ее конце мерцал слабый свет. Голос мужчины стал доноситься более отчетливо. Он разговаривал сам с собой, было понятно, что он мертвецки пьян.

Продолжение было стремительным и скомканным. Клара выключила и убрала фонарик, зарядила револьвер и бросилась вниз по лестнице. Подвальное помещение освещалось только маленькой газовой лампой, но Клара сразу увидела Шерли, привязанную за ручки и ножки к канализационным трубам. Она была раздета, грязна и, видимо, без сознания. Мужчина, находившийся метрах в трех от девочки, обернулся к Кларе с безумным видом. Он стоял, держа что-то в руках. Она крикнула, чтобы он не двигался, но мужчина бросился к Шерли. Клара выстрелила ему в ногу, но промахнулась. Мужчина ударил ногой по лампе. Свет начал тускнеть и вскоре совсем погас. Она рисковала остаться в полной темноте, и за то время, которое ей понадобилось бы на то, чтобы вытащить и включить фонарик, ситуация бы окончательно вышла из-под контроля. Она дважды выстрелила в мужчину, целясь ему в голову. В помещении воцарилась тьма. Больше не было слышно ни звука.

Клара, затаив дыхание, включила фонарик. Мужчина валялся на полу, мертвый, в ошметках своего больного мозга. В руке он держал бутылку виски. Она кинулась к Шерли. Девочка внезапно пришла в сознание и, встретившись с ней взглядом, зашлась в диком крике, не узнавая Клару. Низ живота ребенка был покрыт ожогами от сигарет.

Если бы это был конец фильма, то заключительные кадры, скорее всего, выглядели бы так: две или три недели спустя Шерли понемногу обретает вкус к жизни, трогательно и неуклюже улыбается, стоя передполивалкой-вертушкой в городском саду Нью-Йорка под одобрительным взглядом матери, сидящей на скамейке вместе с сестрой, которую наградили за храбрость. Но в реальности все оказалось совсем иначе. Прежде чем вновь увидеть дневной свет, Шерли несколько месяцев пролежала в больнице под наблюдением психиатра. Что же до Клары, ей пришлось в течение трех недель давать объяснения комиссии из Министерства внутренних дел по четырем пунктам обвинения. Она солгала своему капитану, вышла за рамки своей компетенции, не уведомив об этом местные власти, действовала в одиночку и убила человека, который повернулся к ней спиной и был вооружен только бутылкой виски, что никак не походило на необходимую самооборону. Не говоря уже о том, что она подвергала смертельной опасности себя и жертву. В конце концов комиссия решила, что Клара может остаться в полиции Нью-Йорка при условии, что она навсегда оставит работу в уголовном розыске. Ее перевели в отдел ограблений и краж со взломом. Это было все равно что уйти на пенсию в тридцать один год — целыми днями печатать отчеты. Можно было стать частным детективом, но Клара даже слышать об этом не хотела. Заместитель начальника, который был на ее стороне, связался со своим коллегой из Лос-Анджелеса, и Клара выбрала административный перевод в отдел розыска пропавших этого города.

С тех пор прошло два года, но гнев Клары так и не утих. Тем не менее она пыталась вспоминать в этой истории только хорошее, если может быть что-то хорошее в похищении маленькой девочки сексуальным маньяком. Шерли нашли живой, а ее похититель, находясь под действием алкоголя, был не в состоянии ее изнасиловать.

Будильник Клары зазвонил в шесть часов утра. Она встала и принялась делать зарядку.

61

На следующее утро в прямом эфире выпуска новостей на Канале-6 заместитель директора ФБР Мартин Стил разыграл свою последнюю карту. После многочисленных проверок была установлена личность одного из главных сообщников Стэнли Кардена в деле о «Шоу смерти»: им оказался Ллойд Таулс, специалист-компьютерщик, находящийся в бегах. Стил выразил надежду, что Таулс окажется более расположен к сотрудничеству, чем Стэнли. Его ответственность пока до конца не установлена, и, возможно, ему удастся ее избежать, если он свяжется с ФБР и укажет место, где находятся двое последних участников. Заместитель директора Стил был удручен столь резкой реакцией со стороны семей погибших, но входил в положение и уверял, что все, начиная от рядового полицейского и до самого блестящего агента ФБР — здесь он сделал эффектную паузу, — работают не покладая рук, чтобы спасти тех, кто еще остался в живых. Расследование продвигается, и результаты появятся незамедлительно. Тогда придет время вернуться к тем оскорбительным и недопустимым высказываниям в адрес полиции и ФБР, которые имели место не только на этом, но и на множестве других каналов.

Клара все с большим трудом сдерживала ярость. Накануне заместитель директора в прямом эфире и при большом стечении журналистов рассказал, как именно, по его мнению, было совершено похищение. Его выводы не содержали ни одного рационального зерна. А сегодня утром он еще и предупредил Ллойда Таулса, что тот разоблачен, погубив последний шанс быстро его найти. По последним данным, Стил отрабатывал «техасский след». «Техасский след»… Что за очередная глупость?

Клара пригласила специалиста, умеющего читать по губам, чтобы понять, что сказала Хитер «соблазнительнице» Трейси перед ее уходом. Тем временем Ллойд Таулс удирал без оглядки, а Стэнли Карден приближался к заветной цели.

62

Когда из специального восьмичасового выпуска новостей на Канале-6 Стэнли узнал, что ФБР удалось установить личность Ллойда, он принял решение ускорить ход игры. Ведь оба финалиста стали известны вчера в полночь, то есть на четырнадцать часов раньше, чем обычно, поэтому через час он предупредит их, что финал состоится в полдень. Нет, лучше в час дня. В это время будет больше зрителей и останется еще четыре часа для того, чтобы собрать максимальное количество голосов. СМИ подхватят новость об изменении программы, и это будет прекрасной рекламой. А полиция останется с носом. Широко улыбаясь, Стэнли начал готовить джинглы для финала.

В девять утра он разбудил Брюса и Хитер и позвал их в гостиную, чтобы сообщить, что игра закончится в час дня, а не в полночь. Брюс был даже рад, а Хитер испугалась. Всего четыре часа…

Хитер предложили собрать вещи для «великого отъезда», и это выражение повергло ее в дрожь. Запихивая одежду в сумку, она наткнулась на письма от «поклонников», пришедшие со всей Америки. Адреса на обороте совпадали со штатами, указанными на марках, но почтовый штемпель был явной липой. Как, возможно, и краткий адрес, указанный на конвертах: передача «Остаться в живых», 14542, Лос-Анджелес.

Ее сердце колотилось все сильнее, но она не подала виду. Выйти отсюда живой — вот все, чего она хотела.

В девять часов десять минут на Канале-6 начался второй специальный выпуск за утро.

— Здравствуйте, с вами Дженнифер О'Брайен, — начала обаятельная ведущая. — Это прямой эфир, и мы приносим извинения поклонникам Макгайвера за то, что прервали показ их любимого сериала. У нас плохие новости. Дело в том, что программа «Остаться в живых» закончится в тринадцать часов, а не в полночь, как предполагалось раньше. Мы ожидаем в студии матерей двух последних участников: Хитер Салливан и Брюса Брэдберна. Через несколько секунд мы выйдем на связь с найденным нашей съемочной группой отцом Брюса Брэдберна, который не видел свою бывшую жену уже восемнадцать лет. Мы также пригласили психолога, который постарается помочь двум мамам в этом тяжелом испытании, и, ах да, прошу прощения, мне показывают, что я забыла уточнить: та часть сериала «Секретный агент Макгайвер», которую нам, к сожалению, пришлось прервать, будет показана целиком завтра в это же время. Мы ждем ваших вопросов. Отправьте их эсэмэской или по электронной почте. После короткой паузы мы начнем передачу подборкой лучших кадров, запечатлевших участие в игре Хитер и Брюса, а также наших последних исследований на тему зрительских предпочтений.

В то время как маму Хитер Салливан поспешно увозила в студию съемочная группа Канала-6 (гримерша кое-как пыталась выполнить свою задачу в фургончике, лавировавшем между машинами), самой Хитер пришла в голову неплохая идея. По правде говоря, это была ее последняя надежда. Она нашла Брюса в ванной и помогла ему собрать одежду, валявшуюся по всем углам комнаты, обдумывая свой план. Надо было, чтобы Брюс согласился. Когда они, справившись со всеми делами, пришли в гостиную, Хитер собрала все свое мужество, чтобы казаться как можно более естественной, и обратилась к Брюсу:

— Слушай, а давай сыграем? Это игра на запоминание. Увидишь, это очень весело. Мы с братом все время в нее играли.

— М-да? А что она собой представляет, эта твоя игра?

— Все очень просто. Ты записываешь на бумаге последовательность чисел, от одного до пятидесяти. Примерно чисел двадцать. Потом ты мне их медленно читаешь два раза подряд. Я пытаюсь их запомнить, а когда чувствую, что больше не могу, говорю: «Стоп» — и повторяю тебе эти числа. По порядку. Посмотрим, сколько я запомню, прежде чем ошибусь, а ты должен попытаться меня перещеголять.

— По-моему, эта игра какая-то занудная, — проворчал Брюс, переворачиваясь на кровати и утыкаясь лицом в подушку.

— Да нет, говорю тебе, это очень весело. Ну давай же!

— Спасибо за предложение, но у нас даже писать нечем, — заметил Брюс.

— Да, и правда. Подожди, я сейчас что-нибудь найду.

— Нет, оставь. Мне неинтересно.

Полминуты спустя Хитер вернулась с письмом от поклонника и косметическим карандашом.

— Давай начинай, — взмолилась Хитер.

Брюс начал писать последовательность чисел.

— От одного до пятидесяти, ты сказала?

— Да, верно! — подтвердила Хитер, вонзая ногти себе в ладони.

— И сколько их должно быть?

— Давай начнем с двадцати, это уже неплохо.

— Ну вот, готово, — сказал Брюс.

— Тогда вперед. Читай!

— Да, сейчас. Ну как, готова? Сорок три, двадцать два, семь, тридцать два, девятнадцать, одиннадцать…

Хитер сосредоточилась, чтобы запомнить числа, которые читал Брюс. Брюс перечитал свой список еще раз, и Хитер выдала ему первые одиннадцать чисел. Вообще-то она запомнила все, но не хотела его обескураживать.

— Ну что, теперь твоя очередь. Ты готов, сосредоточился? — спросила Хитер. — Тогда я начинаю…

Верхняя губа Хитер невольно задрожала, когда она начала читать свой ряд чисел:

— Семь, двадцать восемь, двадцать девять, семь, тридцать, тридцать, двадцать восемь…

63

Мэтту Салливану, находившемуся в четырехстах километрах от сестры, показалось, что его мозг пронзил электрический разряд. Экран его компьютера стал средством телепатического общения. Его сестра разговаривала с ним, это было практически осязаемо. Хитер хотела ему что-то сказать. Что-то важное. Он схватил ручку и начал торопливо строчить на том, что попалось ему под руку — на старом журнале о музыке. Он пропустил начало. К счастью, сестра это предусмотрела и повторила серию магических чисел.

Пока она предлагала Брюсу поиграть, он слушал вполуха. Но когда Брюс начал зачитывать последовательность чисел, Мэтт как будто перенесся на десять лет назад, в то время, когда они с Хитер изобрели языковую систему, понятную только им одним. Она была очень простой, в ней каждая буква соотносилась с определенной цифрой. И она начиналась с буквы Д. А поскольку один, два, три обозначало «ДЕЖ», как в слове «дежурный», то они говорили новому бойфренду своей матери: «Клей, ты случайно сегодня не один-два-три?» — и заливались смехом. Потом они нашли и другие интересные сочетания и даже могли строить коротенькие фразы. Это было очень забавно. В то время, во всяком случае.

Записав всю последовательность, Мэтт дрожащей рукой начал подбирать буквы. Чтобы это сделать, ему пришлось написать на листке весь алфавит.

Вот что получилось:

Л.А.Б.Л.В.В.А.Н.Н.Ю.Т.С.С.П.А.С.И.М.Е.Н.Я.

Мэтт начал рыться в своих вещах, чтобы найти номер той женщины из полиции, которая разговаривала с ним сразу после похищения. Набирая номер, он нажимал на кнопки так сильно, что аппарат чуть не разлетелся на куски. Через несколько секунд он услышал:

— Инспектор Редфилд, слушаю.

64

Прибавив звук на контрольном мониторе, Стэнли услышал, что Брюс бормочет какую-то последовательность чисел. Он подумал, не может ли это быть каким-нибудь кодом, но правила игры поменялись, и теперь в ней использовались числа от одного до пятисот. Нет, это слишком сложно. Он продолжил трансляцию с трехминутной задержкой — необходимая предосторожность, — хотя и не был уверен, что зрителям понравится эта игра на запоминание. Тем более что Канал-6 отобрал у него часть зрительской аудитории, устроив встречу миссис Брэдбери и ее бывшего мужа, которые, находясь в бездне отчаяния, все же нашли силы, чтобы поколотить друг друга под простодушным взглядом Дженнифер О'Брайен.

Стэнли включил только что придуманный джингл: «Последний час до финала: Брюс или Хитер — решать вам!»

65

— Л.А.Б.Л.В.В.А.Н.Н.Ю.Т.С.С.П.А.С.И.М.Е.Н.Я. Правильно, Мэтт? — спросила Клара.

— Да, да. Наверное, это значит…

— Лос-Анджелес, бульвар Ваннютс, так?

— Точно, — подтвердил Мэтт.

— Дело в том… что я никогда не слышала о таком бульваре в Лос-Анджелесе и даже в округе. Сейчас проверю в компьютере… Нет, ничего!

Клара закрыла глаза и сосредоточилась. Она представила себе карту города, инстинктивно склоняясь к северной его части.

— Послушай, Мэтт, а ты уверен, что это не может быть бульвар Ван-Нюйс?

— Да нет, не думаю. Я записал то, что она мне сказала.

— Но, может быть, она ошиблась?

— Возможно.

— Хорошо. Бульвар Ван-Нюйс. А номера не было?

— Да нет, номера — это буквы, я же вам сказал.

— Спасибо, Мэтт, надеюсь, мы сможем спасти твою сестренку.

— Подождите, а где находится этот бульвар Ван-что-то-там?

— В долине Сан-Фернандо, на северо-западе Лос-Анджелеса. Мы этим займемся. А ты оставайся у компьютера и сразу же звони мне, если твоя сестра еще что-нибудь скажет. Хорошо, Мэтт?

— Ладно.

66

Клара посмотрела на часы: начало первого. Оставалось меньше часа. Она поискала в Интернете объявления о купле-продаже помещений на бульваре Ван-Нюйс. Ничего. Она стала искать на окрестных улицах и бульварах. Когда она увидела объявление о старой маленькой телевизионной студии, безуспешно выставлявшейся на продажу в течение двух лет, ее сердце замерло. На сайте было выложено множество фотографий интерьеров студии. Планировка первого этажа была изменена, но сомнений не оставалось, это она: бульвар Виктории, 1222!

Она снова посмотрела на часы. У нее было слишком мало времени, чтобы терять его на разъяснения, к тому же она жаждала крови Стэнли Кардена, этого сумасшедшего, страдающего манией величия. Клара вызвала сержанта Клегга, открыла ящик стола, вынула из него табельное оружие и начала заряжать.

— Клара, что ты…

— Пропавшие находятся на бульваре Виктории, тысяча двести двадцать два, в Сан-Фернандо. Предупреди шерифа, чтобы он выслал туда все патрули, находящиеся в его распоряжении, но пусть они подъедут к дому минут через двадцать, чтобы я сама успела туда добраться.

— Хорошо, но…

— До скорого!

Ее «дукати-8Т-2» сорвался с места, подняв облако пыли. Клара лавировала между машинами, не обращая внимания на сигналы светофоров. Она благодарила Хитер за присутствие духа и чувствовала, как все само собой встает на свои места и один за другим находятся ответы на те вопросы, которые мучили ее в течение этих шести дней. Это ощущение освобождало ее дух и прибавляло желания покончить с этим делом. Когда она сворачивала с Голливудского шоссе на Вентуру, стрелка спидометра показывала двести двадцать. Наверное, Уолтер сейчас звонит шерифу. Клара переехала через речку Лос-Анджелес и прибыла к нужному дому одновременно с доброй дюжиной патрульных машин. Она быстро ввела шерифа в курс дела и, разбив выстрелом камеру наблюдения, вместе с десятком мужчин полезла через высокую решетку, окружавшую заброшенную студию.

Стэнли увидел, что на контрольном экране появились помехи, и решил еще ускорить ход игры. В тот момент к Интернету было подключено более ста семидесяти миллионов пользователей. Стэнли произнес:

— Эд, я думаю, время пришло. Займите свое место.

Последние пятнадцать минут два последних участника ждали развязки, усевшись каждый на отдельный диван. Эд вышел со своим «смит-вессоном», но по пути захватил кирку, спрятанную в шкафу для метел. Он встал прямо у выхода в тамбур. Наконец-то!

— Брюс, Хитер, долгожданный момент настал!

— Уже? — воскликнула Хитер.

— Ну да, игра окончена. Итак, вы готовы узнать результаты?

Никакого ответа.

— Наш главный победитель, участник, которого вы, дорогие телезрители и интернет-пользователи, сочли достойным занять первое место, — это…

В комнате царила мертвая тишина, а полицейские бежали по направлению к студии.

— …Брюс!

Bay! В первый раз в жизни он понял смысл слова популярность.

— Идите вы к черту! — взвилась Хитер.

— Ну, Хитер, это же игра, так уж получилось! — ответил голос невидимого ведущего.

— Нет, к чертям все это! Я не выйду!

— Но, Хитер, в конце концов это нелепо. В жизни нужно уметь проигрывать, — с досадой заявил Брюс.

У Хитер случилась истерика, и она закричала.

В этот момент полицейские начали выбивать металлическую входную дверь. Эд услышал шум и направился к окну. Он увидел, что здание окружили вооруженные люди. Побежал по коридору, чтобы спрятаться в подвале, и, открыв дверь, нос к носу столкнулся со своим патроном, державшим в руках странную винтовку. Мгновение Стэнли смотрел на Эда, потом, увидев кирку, нахмурился и, ничего не сказав, бросился к тамбуру. Он вошел в квартиру, где Брюс пытался успокоить Хитер. Стэнли схватил Брюса за плечо и коротким ударом сбил с ног. Под изумленным взглядом победителя он почти в упор выстрелил в Хитер. Сонная пуля подействовала практически мгновенно, и он потащил ее вон из комнаты. Дверь автоматически захлопнулась, оставив перепуганного Брюса Брэдберна внутри.

Эд, очутившись в подвале, увидел, что в его ящике лежит только приставка «Нинтендо». Патрон украл у него кольт «питон». Чем он теперь будет защищаться от полиции? Киркой? Револьвером, с которым охотятся на енотов? Черт!

Сильными ударами кирки он разбил видеомониторы и все остальное съемочное оборудование. Его широко открытые от ярости глаза застилали слезы. Ему требовалось убивать — здесь и сейчас. Он открыл холодильник, где лежали тела — вернее, то, что от них осталось, — Чака, Донны, Эндрю и Трейси, и стал наносить удары, да так, что куски грудных клеток, легких, внутренностей и мозга полетели во все стороны. Потом, когда его силы были уже на исходе, а лицо все заляпано коричневой кровью, он открыл холодильник, где лежала Джейми.

Клара первой ворвалась в студию. Там была установлена огромная перегородка. Она ринулась к маленькой дверце, над которой висел светящийся красным указатель «на сцену». В другом конце студии Стэнли, тащивший Хитер, спустился в подвал. Он увидел следы бойни и Эда, склонившегося над холодильником и бормотавшего, как ненормальный:

— Нет, нет, Джейми! Я не хочу, чтобы они нас разлучили. Моя малышка, моя Спящая Кра…

Отдача заставила Стэнли отступить на шаг. Он выстрелил в Эда сзади, почти в упор, и попал ему в затылок. Тело Эда, которому пулей снесло верхнюю часть черепа, корчилось в судорогах. Стэнли оттолкнул его, и тело опрокинулось в холодильник. Стэнли закрыл дверцу, чтобы не видеть этого зрелища. Он испытывал смешанное чувство тошноты и облегчения. Притащив Хитер в гараж, он усадил ее на переднее пассажирское кресло своего «порше-бокстера», нажал кнопку, открывающую ворота, и завел мотор. Хитер упала на него. Он оттолкнул ее к окну и пристегнул ремнем безопасности. Машина выехала из гаража со страшным воем.

Полицейские, находившиеся позади студии, заметили, что в машине Хитер. Некоторые из них колебались, другие решились выстрелить, целясь в шины, но пули лишь слегка поцарапали корпус автомобиля, стоившего шестьдесят тысяч долларов. Стэнли едва не столкнулся с полицейскими машинами, въезжавшими в ворота, и, развернувшись, понесся по бульвару. Полицейские немедленно помчались за ним, пока Клара выводила Брюса, страшно разочарованного тем оборотом, который приняли дела — он-то готовился упиваться победой! — из раскуроченной студии. Оценив ситуацию, она бегом бросилась к своему мотоциклу.

Полицейский, возглавлявший погоню, передал сообщение:

— Внимание всем постам! Подозреваемый находится на трассе двести десять и движется на восток! Вышлите вертолеты. Не стреляйте, с ним девушка!

Пятью минутами позже Клара обогнала принадлежавший управлению полиции Лос-Анджелеса «форд-краун-виктория», который уже выдыхался, и расстояние между ним и машиной Стэнли постепенно увеличивалось. Через несколько секунд она увидела вдалеке силуэт серого «порше», лавировавшего из левого ряда на полосу экстренной остановки, чтобы не застрять между машинами. Она ехала в ста метрах позади него, ее спидометр показывал сто девяносто. Она прокричала в рацию:

— Подозреваемый свернул на трассу пятнадцать и движется к северу. Не стрелять!

Клара поняла, что Стэнли хочет покинуть Лос-Анджелес с его восемьюстами километрами перегруженных автодорог и направиться в пустыню.

В тот же момент директор Канала-6 давал разрешение на взлет новенькому вертолету, который он смог купить в рассрочку на огромные доходы от рекламы, поступившие с тех пор, как его канал начал быстрее и подробнее всех освещать программу «Остаться в живых» — «Шоу смерти». Сделав это, он в очередной раз свел на нет усилия Билла Браттона, нового начальника управления полиции Лос-Анджелеса, который пытался запретить снимать погони в прямом эфире. Но для директора Канала-6 это была охота века, и его муза Дженнифер О'Брайен должна в ней участвовать. Дженнифер быстренько извинилась перед матерями двух оставшихся кандидатов и в сопровождении оператора с микрофоном в руке побежала к вертолету, на ходу проклиная лодочки от Николо Гескьера, ведущего дизайнера Дома моды Балансиага, пока Стив Кидни неуклюже пытался усмирить страсти, бушевавшие на съемочной площадке.

Вертолет Канала-6 нагнал полицейские машины в тот момент, когда Стэнли подъезжал к пустыне Мохаве. Стрелки часов только что перевалили за полдень, и солнце, стоявшее почти в зените, заливало асфальт резким ровным светом. В зеркале заднего вида Стэнли все время маячил красный мотоцикл, а вертолеты с сотрудниками полиции и телевидения в чистом небе напомнили ему «451° по Фаренгейту», хотя Рэй Брэдбери придумал погоню, транслирующуюся в прямом эфире, за пятьдесят лет до ловких телевизионщиков. Героя звали Монтэг, и, поскольку он владел книгами, его преследовали роботы-сыщики, а зрители наблюдали за погоней в комнатах, куда изображение поступало на стены-экраны в виде голограмм.

Хитер, сидевшая рядом с ним, начала что-то нечленораздельно бормотать. Он знал, что обязан своим спасением только ее присутствию, но это не мешало ему ее ненавидеть. Он должен был раздавить ее, как червяка, потому что только этого она и заслуживала. Ему снова вспомнились строки из романа Блеза Сандрара^[7] «Золото». Сандрар описывал прибытие в Калифорнию генерала Зутера, человека, который открыл золотую жилу, взял все ее богатства и закончил жизнь как последний нищий: «Когда Зутер ступает по земле, он давит множество сопливых розовых моллюсков, которые с треском лопаются». Как раз этим занимался и он, Стэнли: давил сопливых моллюсков, и они лопались с таким треском, что вся страна, спрятавшись за своими маленькими экранами, чувствовала себя в опасности. Золото, нефть — с этим покончено. Последние сто лет Город Ангелов развивался главным образом за счет кинематографа, а сейчас ему на помощь пришел его младший брат — телевидение, гораздо более надежный и рентабельный вид искусства. Но обществу потребления, становящемуся все более привередливым, выдуманная реальность кажется слишком пресной. Ему подавай настоящую, знойную, аппетитную гнусность с хрустящей корочкой. Реалити-шоу… Пышный неологизм, придуманный для того, чтобы описать древнее занятие: поедание человека человеком. Только на этот раз прикрытое толстым слоем извращенного сострадания. Каннибалы эпохи постмодерна…

Черт, о чем он думает? И куда он вообще едет? Он решил закончить свое шоу там, где заканчивается все — в Лас-Вегасе. Вот что ему предстоит. Путь свободен…

Нажав на акселератор, он почувствовал, что машина перестает его слушаться. Через минуту Стэнли понял, что, погрузившись в свои мысли, он перестал лавировать и немного сбавил скорость, чем и воспользовался мотоциклист, которому все-таки удалось прострелить шину. Подняв огромную тучу пыли, машина съехала с шоссе прямо в пустыню. В голове Стэнли проносились разные картины: сцены из детства, толпы, скандирующие имя Арнольда Шварценеггера, журналисты Си-эн-эн за решетками, окружающими зал для церемоний вручения «Оскара», Голливудские холмы, обрушивающиеся в долину Сан-Андреас. Эти картины наслаивались одна на другую и складывались в странную мозаику.

В это время телезрители видели происходящее и слушали:

— С вами Дженнифер О'Брайен, новости Канала-шесть. Мы все еще преследуем преступника, который, вероятно, и является главным подозреваемым в организации печально известного «Шоу смерти», и, да, Стив, полиция наконец решила вмешаться. Жаль, что здесь столько пыли… О, невероятно! Машина врезалась в скалу, и — о, боже! — водитель в буквальном смысле вылетел наружу через ветровое стекло. Он в десяти метрах от машины, которая наконец-то остановилась. Да… Лейтенант Клара Редфилд сейчас слезает со своего… Извините, мы приземляемся. Да, извините, я говорила…

Клара поспешила к машине и открыла пассажирскую дверцу. Хитер была без сознания. Клара приложила тыльную сторону руки к носу и рту девушки и ничего не почувствовала. Ни вздоха. Клара отстегнула ремень безопасности и постучала ее по спине. После третьей попытки Хитер закашлялась.

Стэнли лежал на земле лицом к небу. Он не мог двинуться, тело больше его не слушалось. Он не чувствовал никакой боли. Даже солнце, на которое он смотрел в упор, не причиняло ему неудобств. Он не видел, как оператор Канала-6 опустился рядом с ним на колени, наводя объектив на искаженное агонией лицо. Для него существовало лишь ослепительное солнце… Раскаленное добела.

— Вот так и закончилась эта невероятная погоня. Я едва дышу, Стив. Извините… — сказала Дженнифер О'Брайен, без которой для миллионов телезрителей, затаив дыхание смотревших на экран, этот эффектный арест был бы лишен большей части своей зрелищности.

Эпилог

На следующий день Клара валялась на пляже Венис-Бич, убаюкиваемая мерным шумом прибоя. Позади нее суетилась разношерстная толпа девушек на роликах, жонглеров, уличных разносчиков и поклонников бодибилдинга на свежем воздухе. Из пляжного бара доносились сладкие звуки песенки группы «Велвет Андеграунд».

Ллойда Таулса задержали тем же утром на Каймановых островах, когда он выходил из банка с четырьмястами тысячами долларов, уложенными в две огромных спортивных сумки. Ему грозило тюремное заключение сроком на семьсот сорок два года без надежды на условное освобождение. Процесс уже привлек к себе повышенное внимание средств массовой информации.

Клара, спрятавшись за толстыми черными стеклами солнечных очков, подводила итог своему расследованию. В результате ей удалось спасти только одного человека — Хитер. Брюс бы спасся сам в любом случае, поскольку Стэнли Карден, скорее всего, сдержал бы свое обещание и отпустил победителя.

Один человек… Это так мало и в то же время так много.

Заместитель директора Мартин Стил поблагодарил ее и даже предложил перейти на работу в ФБР после трехмесячной стажировки в Квонтико. У Стила была невероятная способность всегда выходить сухим из воды, утопив по пути несколько своих коллег. Клара думала, не сделать ли Стилу контрпредложение: перейти на работу в полицию. Девиз полицейского управления Лос-Анджелеса: «Защищать и служить» — вполне его устроит, если будет относиться к его собственным интересам. Она вежливо отклонила предложение. Стил не настаивал. Его ждали в студии «Фокс Ньюз». Он правильно делал, что спешил, поскольку это дело недолго будет главной темой дня.

Клара поставила бокал с «Маргаритой» на песок, встала с шезлонга и вошла в воду. Она заплыла дальше, чем все остальные. Здесь не было серфингистов. Она не боялась. Она прекрасно плавала и знала, что во всем Тихом океане акул меньше, чем в Голливуде.

Послужила ли кому-нибудь уроком смерть Джейми Темпл, Чака Бартолетти, Донны Джексон, Эндрю Вогана и Трейси Атертон? Заставила ли она понять, что, выставляя свою личную жизнь напоказ, больше теряешь, чем приобретаешь? К чему ведет большая часть этих реалити-шоу? К тому, что вы позволяете себя унижать, марать, насиловать на глазах своей семьи, друзей и совершенно незнакомых людей, которые видят вас только такими, какими вас показывают. А ведь показывают-то обычно не человека, а маску! Разрешаете, чтобы кто-то вошел к вам с камерой и снимал вас для истории даже в тот момент, когда вы заканчиваете свой короткий земной путь и переходите в вечность. А что потом? Пересматривать кассету? Наслаждаться пятнадцатью минутами своей славы? Станут ли люди задумываться об этом после всего, что случилось? Клара в этом сомневалась.

Она вернулась на пляж. На экранчике мобильного телефона она увидела значки пришедшего сообщения и поступившего звонка. Сообщение была от заместителя начальника отдела внутренних расследований Чернопалого. Он поздравлял ее от имени всей криминальной полиции Лос-Анджелеса и милостиво предоставлял трехдневный отпуск. А звонил Кларе Рэй Кауфман. Она набрала его номер. Принимая во внимание все, что произошло, и чудовищно низкий рейтинг его передачи, сказал Рэй, он принял решение прекратить показ программы «Самый лучший». Однако он хочет перейти к другому проекту — снять телевизионный сериал по мотивам ее приключений. Ему очень нужно с ней увидеться, и как можно скорее. Он должен досконально понять внутренние мотивы главной героини, то есть ее самой, прежде чем начать подбор актрисы на главную роль. Он тоже родился в Нью-Джерси и, в общем… не согласится ли она пообедать с ним сегодня вечером в ресторане, чтобы все обсудить? Или завтра, если она слишком устала?

Голос Рэя был одновременно строгим и смущенным. И это было почти трогательно. Клара улыбнулась и в первый раз за много лет выключила телефон.

Да, и последнее! Ключевые моменты передачи «Остаться в живых», убийства Джейми, Чака, Донны, Эндрю и Трейси, а также фрагменты бегства и смерть Стэнли Кардена доступны на сайте www.thelastone.net.

Как говорится, спешите видеть…

Примечания

1

Ситком (от англ. sitcom, situation comedy — комедия положений) — жанр многосерийного (чаще юмористического) представления с постоянными персонажами и одним определенным местом действия. (Примеч. ред.)

(обратно)

2

Пэрис Хилтон — топ-модель и актриса («Модная мамочка», «Блондинка в шоколаде» и др.). Родилась в 1981 г., внучка и наследница основателя сети гостиниц «Хилтон». В 2003 г. участвовала в реалити-шоу «Простая жизнь». (Примеч. ред.)

(обратно)

3

Слэшер — кинематографический жанр, приобретший популярность после выхода фильма «Хэллоуин» (1978) режиссера Джона Карпентера. (Примеч. автора)

(обратно)

4

«Мокрые спины» — нелегальные иммигранты из Мексики, пересекавшие Рио-Гранде вплавь. (Примеч. автора)

(обратно)

5

Перевод В. Голышева.

(обратно)

6

Знаменитая финальная фраза пьесы Ж.-П. Сартра «За запертыми дверями» (1944). (Примеч. ред.)

(обратно)

7

Блез Сандрар (1887–1961) — швейцарский и французский поэт и писатель-авангардист; один из основателей (наряду с Гийомом Аполлинером) крупнейшего литературного направления XX века, «поэтического реализма». Сандрар увлекался кино. На основе своего романа «Золото» он написал сценарий «Золото Зутера». Фильм по сценарию должен был снимать в Голливуде С. Эйзенштейн, однако проект не был осуществлен. (Примеч. ред.)

(обратно)

Оглавление

1

2

3

4

  День первый

5

6

7

8

9

10

11

12

13

  День второй

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

  День третий

24

25

26

27

28

29

30

31

32

33

  День четвертый

34

35

36

37

38

39

40

41

42

43

44

  День пятый

45

46

47

48

49

50

51

52

53

54

55

  День шестой

56

57

58

59

60

61

62

63

64

65

66

Эпилог

*** Примечания ***