Иногда [Александр Шаров] (fb2) читать онлайн

[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]

Александр Шаров Иногда

Предисловие

Здесь каждый рассказ – отдельная история. Увлекательная, своя, жизненная. Трагичная, смешная, повествовательная. Но всегда – интересная.

Содержание не основано на реальных событиях, это и есть реальные события: то, что происходит с вами, с людьми в доме напротив, в соседнем районе, в ближайшем городе. Происходит сейчас и не дает оставаться равнодушным.

Сделайте перерыв после чтения, даже если история короткая. Дополнения к основной части – тоже рассказы, но уже об известных писателях, а также несколько цитат о текстах с комментариями.

Рассказы

Иногда

– Ты часто смотришь на ночное небо.

– Иногда.

Он подошел к ней, стоящей на балконе и задумчиво поднявшей глаза к темной дымке наверху, накинул на плечи тонкий плед и обнял.

Потом она расскажет. Как когда-то, еще в детском садике, нежно огибали ранимые, острые углы детской души. Как воспитатель, добрая, мягкая женщина, голосом, почему-то проникающим в самую глубину, рассказывала, что люди, уходящие из мира, который рядом, превращаются в звездочки на небе.

Как обрывки памяти выхватывают из детского прошлого, когда тебе еще нет даже семи, картинки то в цветастых, то в серых тонах.

Как быстро мама, еще такая звонкая, юная, молодая, в ярком, белом сарафане с красными маками, подхватывающая ее на руки и кружащая вокруг до оглушающего визга, до летящего навстречу солнца и прикосновений теплого ветра в волосах, – как быстро мама стала совсем другой.

Как подолгу она стала оставаться в своей комнате. Одна. Как временами ее увозили, и было видно из окна, как ей помогали дойти до машины, а через несколько дней она возвращалась, и только на одну улыбку для дочери у нее и оставалось сил. Как несколько раз в квартире были посторонние – врачи, так почему-то грустно и виновато бросающие взгляды на маленькую девочку, то стоящую в дверном проеме, то молча сидящую на краешке кресла.

Как однажды ночью она вдруг проснулась и, не надевая тапок, босыми ногами, тихонько зашла к маме в комнату, подошла к кровати и обхватила ее лежащую вдоль тела руку своими маленькими ладошками. И как в полоске луны на ее лице она разглядела одну капельку, которая бежала по щеке.

Как, вернувшись из садика на следующий день, она уже все знала. Как долго стояла в пустой комнате. Как заходила, заглядывала туда снова и снова в надежде, что все вернется. Что мама вернется. Даже – пусть не будет больше никогда того искрящегося солнца, того ветра в волосах и заливистого смеха. Пусть никогда не будет.

Потом она расскажет. А пока просто со светлой, молчаливой грустью, которая стала такой через два десятка лет, постоит и молча посмотрит на небо. Где какая-то звезда для каждого горит немного ярче других. Но для нее – намного ярче. Иногда.

«Здравствуйте» в горах

Когда незнакомые туристы в горах встречаются друг с другом, они здороваются. На тропе, идя навстречу. Сначала это удивляет. За десятки километров от цивилизации, где не ловят мобильные телефоны и нет соцсетей, люди начинают вести себя по-другому. Более чутко, более внимательно и вежливо.

Потом узнаёшь, почему все говорят тебе «здравствуйте», а многие еще и вглядываются, словно хотят ощупать лицо глазами и запомнить. Он хотят подсознательно запечатлеть в памяти твой образ.

Потому что через несколько часов эти же люди, возможно, будут тебя спасать. Искать, заблудившегося в тумане или ослепшего от выпавшего снега. Свернувшего с маршрута и упавшего с обрыва. Отставшего от группы или путешествующего в одиночку, но подвернувшего ногу и не добравшегося до приюта. Потерявшего рюкзак, спички, силы и надежду.

Поэтому, наверное, слишком мало людей попалось навстречу туристам группы № 93 на Западном Кавказе, 21 человек из которой погиб в сентябре 1975 года.

Конвертики

Наступил вечер, день рождения заканчивался. 10 лет, 10 гостей, которые уже ушли. Развлекательный центр, аттракционы, аниматоры, конкурсы и большой торт на заказ.

И 10 конвертиков с деньгами. Девочка разложила их на столе в своей комнате. Села удобнее в кресле, облокотилась на спинку. Медленно протянула руку, составила цветные картонки в стопочку: они плохо держались и все время скатывались.

– А правильно ли это? Разве так должно быть? – на кухне отец наливал по третьей рюмке коньяку.

– Не знаю. Слишком много поменялось. В приоритете прагматизм, за которым прячется лень, отсутствие фантазии и безразличие. Но детские впечатления нельзя заменить бумажкой с Ярославлем. Улыбку ребенка невозможно купить, можно только заслужить, – добрые глаза деда затуманились, – ты помнишь, как мог получить на Новый год или именины свитер с оленем? Или новые ботинки? Вижу, что помнишь. А знаешь, почему помнишь? Это. Был. Подарок.

Когда они заглянули в комнату, девочка уже спала. Она прижимала к себе куклу. Старенькую, в вязаном шитом платьице, но опрятную и красивую, которую бережно хранила бабушка и подарила в первый юбилей по наследству.

10 конвертиков валялись на полу. Кто-то смахнул их со стола. Может, ветер. А может, рука девочки. Мама собрала их, поцеловала дочь и вышла из комнаты.

«Кружок»

Они приезжают туда, откуда принято уезжать. Бросать все, навсегда покидать родные места и за лучшей жизнью перебираться в мегаполисы, центры регионов, столицу.

Потому что в маленьких хуторах, селах, деревнях России живут так: без возможностей. И если взрослые чувствуют в себе силы, они увозят детей.

Но многие остаются. И продолжают мечтать.

Ведь они могут. Не хуже других сверстников могут. И хотят. И верят. А теперь еще и ждут.

Ждут «Кружок».

Это – независимый проект, сообщество энтузиастов: музыкантов, дизайнеров, веб-разработчиков, архитекторов, журналистов, даже – астрономов. Они приезжают в отдаленную точку на карте, а, например, многим жителям Москвы, любая точка за МКАД кажется отдаленной, и вместе с детьми воплощают их творческие идеи, выступая в качестве помощников и преподавателей. И делают это бесплатно – за свой счет или на деньги спонсоров.

За 4 года «Кружок» побывал в 19 регионах, охватил, заразил новыми свершениями сотни подростков. Вместе с пацанами и девчонками участники проекта создавали сайты, выпускали газеты, записывали музыкальные альбомы, играли в футбол на новых полях в тех местах, где любят спорт, но раньше только мечтали о своей площадке.

Цель «Кружка» – срез настоящего. Чтобы как можно больше людей узнали: не там хорошо, где нас нет, и куда нужно уехать. А хорошо – здесь. Рядом, у себя дома, в своей школе, на своей или соседней улице. И это «хорошо» создают те, кто живет сейчас. Кто не уехал, не уедет, а сделает свое место еще лучше и краше.

«Лиза Алерт»

Полуторагодовалая Люда пропала 17 августа 2021 года. Утром она вышла со двора частного дома в деревне Кобелево Смоленской области и не вернулась. До этого играла со старшей сестрой, а потом побежала к соседке – встречать маму. И исчезла.

В 20.00 к поискам подключились «лисы». Так называют себя волонтеры поисково-спасательного отряда «Лиза Алерт».

На место прибыли и приступили к работе добровольцы из Москвы, Калуги, Брянска. С оборудованием, снаряжением, картами местности. Водолазы начали проверять водоемы Темкинского района. Помощь оказывали местные жители и спасатели смоленского отряда «Сальвар». Всего – более 300 человек.

Никаких зацепок: у Люды не было с собой ни игрушек, ни одежды, ни обуви, потеря которых указала бы на след, хотя бы на возможное направление, в котором двигалась девочка.

Поиск продолжался четыре дня. Круглосуточно, в жару, во время ливневых дождей, холодными ночами. Надежда таяла с каждым часом и проверенным по несколько раз квадратом местности. Все понимали, что шансов на счастливый исход почти не осталось.

По факту пропажи было возбуждено уголовное дело по статье об убийстве малолетнего.

Девочку нашли 20 августа в лесу, в буреломе, куда она попала через несколько дней блуждания, в 4 километрах от дома. Обессилевшей, искусанной насекомыми. Живой.

«Лиза Алерт» работает с 15 октября 2010 года. Отряд назван в честь пятилетней Лизы Фомкиной, потерявшейся и погибшей месяцем ранее в окрестностях Орехово-Зуева. Alert в переводе означает «Сигнал тревоги».

Подразделения отряда действуют в 57 регионах России. Только за 2020 год «лисы» нашли 25 470 человек. Из них 22 856 – живыми.

«Потеряться – не значит пропасть». Это – девиз «Лиза Алерт».

Не теряйте друг друга.

Матч

Такие повороты бывают. И в футболе, и в жизни. Случается, что воспитанники, в которых тренер вкладывал силы и знания, которых вел несколько лет и видел их первый осознанный удар по мячу, уходят из команды.

Но этот случай – редкость. Несколько игроков основного состава, да что там, несколько, почти все ключевые футболисты перешли в другой клуб. Новый, модный. Без истории и хороших традиций. Но зазывающий, переманивающий к себе мальчишек разными обещаниями.

Это произошло незадолго до всероссийского турнира. И тогда тренеру пришлось срочно перекраивать схему и выпускать на поле вчерашних резервистов. Да, так бывает, даже когда играют пацаны 10–11 лет.

И получилось, что в матче за третье место встретились обе эти команды. Но на поле вышли игроки, которые еще недавно были в одном клубе, вместе ходили на тренировки, участвовали в соревнованиях. Однако слишком часто те, кто чаще появлялся в основе, свысока и надменно смотрели на остальных.

И теперь у мальчишек, что протирали скамейку запасных или играли за дубль, появился шанс доказать, что они не хуже.

К такому фону добавились нервы, эмоции, взгляды родителей исподлобья, провокационные крики с трибун, жесткие стыки, пронизывающий ветер мрачного дня холодного марта и дикая жажда победы с обеих сторон.

Тренер смотрел на игру спокойно. Намного спокойней, чем обычно. С грустью в темных глазах. Ведь в обеих командах на поле бы его воспитанники. Только его, а не другого специалиста, который получил уже подготовленных игроков.

Тот матч они выиграли. Уверенно, с запасом. Вчерашние запасные выглядели лучше, были быстрее, техничней, сплоченней и заслуженно взяли бронзу.

Два гола забил мальчик, который никогда до этого стабильно не выступал за основной состав.

23 марта 2021 года. Всероссийский футбольный фестиваль «БутКап», матч за третье место. «Черноморец-2009» – «К8». 3:1.

Миллион просмотров за январь

31 декабря оказался рабочим днем. Пришлось заполнить время трудовыми темами, закруглением итогов, официальными поздравлениями.

Сначала они традиционно посидели в кабинете, потом спонтанно – в кафе. И только ближе к вечеру после пары полученных гневных звонков разошлись, чтобы продолжить вместе с семьей.

Но дойти до дома оказалось непросто. Мешал груз лишней жидкости. И отсутствие мест, где можно было от нее избавиться.

Путь неожиданно и сам по себе пролегал через стройплощадку. Улыбнувшись оригинальной мысли, Андрей встал на краю котлована. Снял мешавшие перчатки, зажал их зубами, и в течение почти минуты, пока ему становилось лучше, смотрел на горящие окна уже заселенного дома напротив, где готовились встречать Новый год.

Лицевые мышцы расслабились, и одна перчатка полетела на дно ямы. Андрей огляделся. Спуститься невозможно: вокруг ни лестниц, ни веревок, а высота – метров пять. Перчатка так и осталась лежать на белом полотне снега.

В обед 1 января совесть и мрачные думы вытеснили пары новогодней ночи. Подарок жены нельзя просто так выбросить. Даже наполовину.

Поток старых и снова веселых гостей недоуменно таращился на хозяина дома. «На рыбалку. Через час буду», – Андрей решительно вышел на морозец, держа в руках спиннинг.

Перчатка все так же чернела на снегу. С первого раза зацепить ее не получилось, со второго и третьего – тоже: крючок был слишком маленьким. Он смотал леску, готовясь прикрепить изогнутую проволоку, когда заметил оживление в доме напротив. Массовое оживление, веселое помешательство от увиденного.

Люди прильнули к окнам, многие достали телефоны, некоторые неслышно аплодировали. «Вот так и набирают миллион просмотров за январь», – Андрею самому стало весело.

Спиннинг дрожал от смеха, но следующая попытка оказалась удачной. Она сопровождалась овацией из уже открытых настежь окон.

Не соприкасаясь

Сначала – закрытый детский сад в Подмосковье. Один раз в три месяца посещение заграницы, чтобы расширить кругозор. Позже – переезд в Англию и учеба в элитной частной школе, откуда прямая дорога в Окфорд. Няни, водители, садовники, официанты, охранники. Встречи у трапов самолетов и созерцание действительности из-за тонированного окна автомобиля.

Чувство, что существуешь в параллельном мире, где нет прожиточного минимума, проблем пенсионного возраста и роста цен на продуктовую корзину. Даже не чувство. Уверенность, что так и должно быть и посторонняя реальность, с которой не соприкасаешься, создана для людей, родившихся не в тех семьях.

Но на 20-летие друга он снова оказался в Москве. На вечеринке в ночном клубе, где к утру плотный туман бессознания закрыл глаза и мысли.

Как начался пожар, он не помнил. Все перевернулось за миг. Давка, паника, беготня на нетвердых ногах. Два его секьюрити потерялись в толпе, сгорели или задохнулись. Он наугад пробирался к выходу, не понимая, где находится. Быстро терял силы и остатки разума, вдыхая дым.

Он был без сознания всего пару десятков секунд, когда пожарные выволокли его из здания и, убедившись, что тот пришел в себя, бросились за другими людьми.

Он поднялся, посмотрел на порванный пиджак, понял, что в карманах нет ни телефона, ни кошелька, и пошел вперед.

Через несколько поворотов и сотню метров уже слабо представлял, где очутился. Мрачные серые дома и грязная мостовая в рассветной мгле пугали и отталкивали.

«Метро – там. Скоро откроется», – его окликнул сидевший на тротуаре странный, явно бездомный, субъект и показал в темноту.

Он остановился, подошел, посмотрел на него пару секунд. Поднял голову в черное небо, вздохнул и понял, что даже сейчас не пойдет в этом направлении. Развернулся и побрел обратно к дымящемуся сооружению.

Обрыв

Гора Ай-Петри считается самым ветреным местом в Крыму. Порывы достигают 50 м/с – это рекорд вершины.

Последнее слово всегда оставалось за ним. Точнее два слова: «Конечно, дорогая». Шутка из другого книжного произведения как нельзя лучше подходит к их отношениям.

Он следовал за ней, не претендуя и не желая большего. Ему просто нравилось быть рядом, спокойно соглашаясь, что в пространстве, которое стремительно неслось вдогонку, едва поспевая за ее бешеной энергией, ему отводилось совсем чуть-чуть.

В начале ноября именно она захотела фотографироваться на Ай-Петри: «Холодные, пронзительные камни, рыжая, яркая осень!». «И еще пару тысяч лайков в соцсетях», – подумал он, карабкаясь за ней от плато к зубцам на вершине.

Когда она перелезла через ограждение, он промолчал. Смотрел, как расправляет куртку, как встает на краю, не оборачиваясь, – делал снимки один за другим, чтобы потом она выбрала лучшие.

Порыв ветра толкнул его в спину. Он на миг опустил глаза, а в следующую секунду увидел, как мощный поток швырнул ее назад, на спину, потом на бок, заставив поскользнуться, упасть и исчезнуть из виду.

Смартфон вылетел из рук. Он упал на колени и быстро пополз к обрыву, раздирая джинсы и кожу. Через мгновение он двумя руками схватил ее за рукав. Лежал на земле, боясь пошевелиться. А она продолжала висеть над пропастью, вонзая пальцы в край каменной бровки.

Он продвинулся вперед, Еще дальше. Цеплялся телом и ступнями за землю.

– Теперь держись за меня!

– Отпусти и уходи! Уходи!

Он замер, но за долю секунды понял, что почему-то только сейчас настал момент, когда она без слов, но впервые получит от него в ответ «Нет». Он выдохнул и потащил ее вверх, заставив схватиться сначала за шиворот, потом за ткань на спине, потом за ремень. Но сам в это время сползал все ближе к обрыву.

Она была в безопасности, без сознания, когда еще один порыв ураганного ветра и скользкий выступ отняли у него последние силы и не дали спасти уже себя.

Во время падения он улыбался. Все 8 секунд.

Открытки

В первый раз она нашла открытку под подушкой. Утром, в день рождения, когда ей исполнилось восемь. На открытке маленькая девочка и женщина держались за руки и улыбались. Текста не было.

Она прижала ее к груди и стояла так несколько минут. А потом спрятала в своих вещах – укрыла от всего мира так, как только могла, и уже тогда догадывалась, от кого этот яркий луч, взрывающий отрывистые воспоминания.

С тех пор она находила их каждый год. Между страниц дневника в школе, в шкафчике раздевалки бассейна, на полке с бельем в своей комнате, даже во время языковой стажировки в Англии в день, когда ей исполнилось четырнадцать, – в тумбочке, рядом с кроватью. Девочка на открытках росла и все так же держала женщину за руку. И улыбалась ей.

Вместе с ней росло чувство, понимание, что этот секрет только для двух людей, роднее которых друг другу не может быть в этом мире. Что где-то еще есть один человек, так несправедливо вырванный из ее жизни силой, с угрозой никогда не давать знать о себе и, тем более, никогда не встречаться. Когда могуществом власти запретили все это. И поэтому не было человека ближе и не было другого такого, как будто живущего на противоположном конце океана, в чей мир никогда не добраться. И от этого чувства становилось одновременно тепло и горестно, и угнетенно где-то внутри.

В день совершеннолетия открытки не было. Она обыскала все, несколько раз перевернула собственные вещи, вернулась в кондитерскую, куда сама вызвалась пойти и выбрать торт. Рискнула и спросила у горничной, понимая, что ее выдадут.

Отчаявшись, уже поздно вечером, она открыла дверь к нему в комнату.

– Что с ней?

– Она умерла. Вчера.

Девушка молча развернулась и вышла, чтобы забрать подготовленные вещи, деньги, документы, десять открыток и больше никогда не вернуться.

Поездка

Они уже два дня были в Мадриде. Завтра самолет унесет их в Рейкьявик. Что будет потом – непонятно. Они узнавали, куда поедут дальше, из записки, сообщения: кто-то клал его на столик рядом с кроватью, оставлял на ресепшен в гостинице, передавал на улице через курьера.

Все началось дома, две недели назад, когда жизнь из занавеси с черной пеленой все-таки постепенно стала окрашиваться в постоянно грустные серые тона. В письме по электронной почте, пришедшем с неизвестного адреса, говорилось, что на них оформлены билеты и необходимые документы. Вылет в Лиссабон завтра.

Недоумение усилил один из близких друзей семьи. Настолько близкий, что они поверили, когда он сам позвонил и без лишних объяснений попросил согласиться.

Потом были Хельсинки, Прага, Вена, Париж. В каждом городе они проводили три дня, и в первые часы на почту приходило одно и то же сообщение: «Отдохните хорошо», а на карту поступала большая сумма. Такая большая, что они могли остановиться в хорошей гостинице, посещать известные места, обедать в ресторанах и не смотреть в кошелек и пункты меню с ценами.

В столице Исландии на второй день вечером в их номер постучали. Служащий протянул конверт, на котором было одно слово: «Сыну».

Он узнал почерк. С остановившимся дыханием оглянулся на мать, медленно сел.

«Ты уже начал привыкать, что остался единственным мужчиной в семье. Продолжай заботиться о маме, у тебя хорошо получается.
Спасибо. Спасибо, что помог воплотить наши планы и мамино желание – побывать в нескольких городах Европы. Помог за меня. Теперь – вместо меня.
Все наладится. Возвращайтесь домой с легкими сердцами. Ну, хорошо, если с легкими не получится, то пусть ниточка грусти будет маленькой и тонкой.
Извини, но иногда болезнь не дает времени. Дает только возможность подумать – как можно было бы провести это время. И дает понять, кто сможет теперь сделать то, что не успел сам, кто сможет сделать лучше и больше. Я верю, что так и будет.
Потому что верю в тебя.

Папа».

Привет из СССР

Первая рыбалка стала незабываемой. Отец взял на нее Саню, когда ему едва исполнилось десять. «Побываешь в компании серьезных мужиков», – перспективы на первый взгляд были туманными.

Вечером все уютно сидели вокруг костра, ждали уху, чувствовали момент: отрыв от города и пыльных дорог, возможность посидеть без ограничения – когда завтра не нужно на работу.

Саню клонило в сон, но первым отправился спать дядя Костя. Он аккуратно сложил кружку, ложку, тарелку, почистил нож. Всем пожелал спокойной ночи и ушел.

«Костян – молодец. Педантичный, хозяйственный, – один из папиных друзей подождал, когда на палатке закроется молния, – но до сих пор у него сохранилась одна особенность: кажется, что любую его вещь могут, как выражались в Советском Союзе и не при детях, скоммуниздить».

Дальше говорили о порядках в СССР, о рыбе, политике, погоде, футболе, пиве и чуть-чуть о женщинах. Травили, пока не стемнело, анекдоты, над которыми Саня, не понимая, смеялся за компанию.

«А теперь – кататься!» – весело поднялся с места грузный дядя Гена. Через минуту четверо мужиков уже сидели в лодке «Прогресс 4» с двигателем в 30 лошадиных сил – гордости Константина, мирно спящего в палатке.

Саня с берега смотрел, как рявкнул мотор, как лодка начала набирать скорость, как в темноте стремительно разматывалась какая-то веревка, ведущая к палатке. Как палатка сорвалась с места, скомкалась и пошелестела к реке. Как в ужасе проснувшийся дядя Костя издавал внутри звуки, похожие на вопли раненого бизона.

Как палатка очутилась в воде. Как остановилась лодка, и все попрыгали из нее в воду. Как побежали в воду те, кто остался на берегу. Как доставали палатку и Константина, как вместе отвязывали от его ноги веревку. Как не могли остановить истерику от смеха.

Рассвет

Несколько минут до восхода. Слабые лучи солнца уже прорезали нижнюю кромку серых облаков.

Они замерли. Молчали и смотрели вперед. Уставшими, покрасневшими, влажными глазами вглядывались в небо. Им казалось, ждали этот момент много лет, потому что чувствовали: сейчас происходит разделение на два жизненных горизонта.

Сейчас прошлое, целый пласт времени уйдет вместе с ночью. Вместе с шампанским, лентами поперек, птицами на ветках, которых видно из окон на третьем этаже, исписанными тетрадями, трелями звонков и ароматами свежей выпечки из столовой, туфлями, которые к вечеру натерли ноги, и нервозностью перед тем, как все пройдет сегодня.

Но никто не хотел поворачиваться и уходить, чтобы еще на секунду продлить момент перед тем, как отсечка времени выдернет из старого, но дорогого, немного детского и иногда наивного, но оттого доброго и близкого, куда пешком уже никогда не прийти. Куда можно вернуться только в воспоминаниях, когда остаешься один и смотришь на лучи, которые теперь каждый июнь для других открывают новый рассвет.

21 июня 2020 года, 4 часа 28 минут.

Суарес

Им движут эмоции. Глубокие, преданные, искренние. Поэтому он не мог сдержать слез на последней пресс-конференции, поэтому плакал, как мальчишка, когда уезжал с базы «Барселоны».

Он оставил здесь сердце. По-настоящему дружил с одноклубниками, вместе с ними сгорал от восторга побед и тонул в неудачах. Он забил за 6 лет 350 голов. 350! Но его вышвырнули из команды меньше чем за минуту. Столько было достаточно поговорить с ним по телефону новому главному тренеру, уверенному, что в 33 года игроку пора готовиться к футбольной пенсии.

Убитый горем, растоптанный, разуверившийся, он уже через несколько дней понял, что хочет ответить. Что готов мстить. «Никогда не хороните уругвайца, если он еще не убит».

Он дал согласие и перешел к прямым конкурентам каталонцев. С новой страстью, злостью, с дикой энергией и вновь вспыхнувшим огнем в глазах.

Через 8 месяцев Луис Суарес стал чемпионом Испании сезона 2020–2021 в составе «Атлетико Мадрид». Форвард забил 21 гол, 11 (!) из которых принесли команде победу в матчах. Забил решающий мяч в последнем туре. Мяч, который принес клубу титул. Стал лучшим в команде, лучшим в чемпионате, лучшим в мире. Снова.

Тонкий лед

Их было четверо. Много сил, избыток смелости и достаточно глупости, чтобы игнорировать очевидное: поздней осенью на льду Амурского залива опасно.

Все произошло мгновенно. Секунду назад они еще ехали. Спокойно, не быстро, смеясь и обсуждая, как начнут ловить, кто заберет домой самую крупную добычу. Как не повезло тому, кто за рулем: с собой кроме вкусной еды еще и хороший алкоголь.

Недалеко, тоже на замерзшей глади, стояли машины, двигались люди, вдыхали кристальный воздух и посматривали в их сторону.

Седан замедлился, потом резко дернулся вперед и вниз. Слегка накренился вбок. Замер, немного опустился в воду и задними колесами сломал остатки кромки. Машина замерла в полынье. И начала быстро наполняться и опускаться ниже.

Окна закрыты. Двери никто даже не пытался открыть – бесполезно. Ступор, молчание – вот что происходило в первые секунды.

«Я знаю, что делать, – водитель первым пришел в себя, – нам нужно утонуть. Подождать, пока машину затопит. Полностью. Давление сравняется, и мы сможем выбраться».

Под потолком еще оставалось немного пространства, когда они окончательно погрузились и продолжили быстрое падение вниз. Жадно вдохнули последний раз, подтянувшись к потолку, касаясь дрожащими губами шершавой обшивки, и замерли. Холод уже сковал мышцы. Страх уже остановил сердце. Чувствовалось, как одежда стала громоздким ледяным комом, затрудняющим движения и пронизывающим острием каждую клетку.

Подождали несколько секунд. Автомобиль четырьмя колесами опустился на дно. Было еле видно друг друга. Водитель кивнул и с передним пассажиром подался назад. Сидевшие сзади развернулись, уперлись в отодвинутые до упора кресла и поставили согнутые ноги на заднее стекло. Одновременно надавили. Изо всех сил. До вздутия вен на посиневших шеях. Так, что остатки воздуха вышли из легких.

Глубина была всего 6 метров. Целых 6 метров ледяной вязкости в громоздкой одежде и обуви.

Наверху их уже ждали. И за бесконечные две с небольшим минуты успели собрать теплые вещи и вызвать скорую.

В следующий раз они ловили рыбу на Южном берегу Крыма. В августе.

Туризм Love Story

Здесь впечатления ярче. Здесь эмоции чище. Здесь душа раскрывается, проявляются лучшие черты характера. Быстрее становится понятно, какой человек перед тобой, и если возникает симпатия, то это всерьез. И надолго.

Нередки случаи, когда впервые увидев друг друга в походе, туристы потом создают семьи. Знакомства превращаются в истории любви. Вот некоторые из них.

Огонь, вода и марш Мендельсона

Катя не собиралась в этот сплав по реке Ай. Но сначала сорвалась археологическая экспедиция, потом был отменен поход по Кавказу. Не хотелось, чтобы лето прошло без привычных приключений. Так она оказалась в одной лодке с Анатолием.

Было непросто. Мало того, что лодка регулярно давала течь, так еще новый знакомый проявлял заботу. Следил, чтобы Екатерина была в тепле, – сушил одежду и обувь на костре. И от усердия сжег кроссовки.

Они вместе уже семь лет. Растет сын, который, как и родители, любит походы и реку Ай. Потом он узнает, что мокрая обувь – не всегда плохо. Ему расскажут об этом счастливые родители.

Тепло спальника, любовь сердца

Холод сковал мышцы. Ночью температура упала, и сплав по реке Серга из интересного события превратился в дискомфорт. Маша поежилась и подумала, что таких неприятных отрезков после захода солнца может быть много.

Но на следующее утро Алексей протянул ей свой спальник со словами: «Этот теплее». И она взглянула на парня по-другому: с интересом и симпатией.

Потом были часы и минуты рука об руку во время похода, совместная дорога домой вместе после путешествия, свидания, поездки на отдых. И предложение после боя курантов, на которое уже был готов ответ.

Помощь небес

Сергей с ноткой грусти проводил группу. Так бывало, когда он, как организатор, не участвовал в походе или сплаве. Но на этот раз чувства были другие – сильное сожаление, что он не увидит Лену целых два дня.

Появилась возможность подумать: как познакомиться с девушкой ближе, как найти повод приблизиться к ней. Время шло, вместе с радостью встречи подступала неуверенность – интересных идей не возникало.

Но в день возвращения пошел ливень. И мотив нашелся – Сергей вызвался подвезти Лену до дома. Достаточно было провести несколько часов вместе, чтобы понять – расставаться больше нельзя.

Сейчас в семье Сергея Липина – руководителя клуба спортивных путешествий «Спутник» – растут два малыша. Когда-нибудь они узнают историю любви родителей. А потом создадут свою.

Фишт и медведи

В приюте Фишт под одноименной горой на Западном Кавказе сейчас их способна отпугнуть только изгородь, по которой ночью пускают электрический ток.

Пойти на такие меры заставила активность бурых медведей, которых привлекает запах еды. Ночью охотники за припасами до ужаса пугали спящих, с диким рычанием разрывая палатки, падая сверху или толкая туристов.

Бурые хулиганы неоднократно утаскивали из реки Белая, температура которой 3 °C, охлаждающиеся продукты и пиво, но после возникновения элетропрепятствия стали использовать новую тактику: работу в паре, в светлое время суток.

Днем, когда изгородь не под напряжением, один медведь появляется вблизи окраины лагеря и делает все, чтобы его заметили: становится на задние лапы, рычит, перемещается на открытом пространстве.

Обрадованные туристы вместо того, чтобы занять круговую оборону, вооружившись ножами-топорами, или разминать ноги перед скоростным побегом, наоборот – бегут к медведю, на ходу предвкушая, сколько лайков получит в соцсетях фото хищника. Лагерь пустеет.

В это время на другом конце приюта появляется второй медведь и за несколько минут превращает пару палаток в лохмотья, забирая с собой рюкзак или пакет, который наиболее вкусно пахнет.

Тактика будет работать и дальше: ведь стремление к популярности у людей иногда сильнее инстинкта самосохранения. А медведи многое знают об инстинктах.

P. S. Медведи впечатляют. И на приютах туристических маршрутов Западного Кавказа о них рассказывают истории. Смешные и не очень. Здесь – смешные:

1. Когда убегаешь от медведя, не обязательно бежать быстрее хищника. Важно бежать быстрее своего товарища.

2. Пошел охотиться на медведя? Готовься ходить на утку. В больнице.

3. Когда решил сходить зимой на медведя, будь осторожен: медведь может проснуться и обидеться, поняв, что на него сходили.

4. Для безопасности можно поставить возле палатки медвежий капкан. Но когда туда попадут люди, возмущенно орать: «Это, вообще-то, для медведей!».

5. Когда медведь вас настиг, бросайтесь в него фекалиями. Вы спросите, откуда взять фекалии? Не волнуйтесь, они появятся.

Чемпионы

Рихард Меллер-Нильсен узнал об этом из телефонного звонка, когда дома собирался обновить кухонный гарнитур. Брайан Лаудруп в момент получения известия продолжал лечение коленного сустава в Мюнхене, Флеминг Поульсен спокойно отдыхал и жарил шашлык, а Ким Вильфорт находился в больнице рядом с дочерью.

Тренер и футболисты сборной Дании не подозревали, что им придется участвовать в чемпионате Европы по футболу – 1992. Команда не прошла отбор, и на соревнование должна была ехать Югославия. Но балканская страна разваливалась на части, и ее спортивный коллектив был отстранен от первенства континента. А на освободившееся место пригласили датчан.

До чемпионата Европы оставалось меньше двух недель.

Так к ответственным турнирам, тем более проводящимся раз в четыре года, не готовятся. Сейчас это называется «На коротком уведомлении» и обычно ничем хорошим не заканчивается. Но на первой тренировке наставник Меллер-Нильсен заявил, что цель – победить в чемпионате, услышав в ответ истеричный смех своих подопечных.

Сработала недооценка соперниками, а еще – вера в себя, которая нарастала от матча к матчу. Несмотря на стартовую нулевую ничью с Англией и минимальное поражение от Швеции, дальше последовали победы. Над Францией, Нидерландами и в финале – над Германией.

Событие получило широкую известность и до сих пор в спортивных кругах называется «Датское чудо».

Черный альпинист

«И теперь каждое лето черный альпинист ищет своих бывших друзей, чтобы отомстить», – рассказ не давал Маше успокоиться.

«Это же надо так поступить: бросить товарища погибать в горах. Убежать при виде надвигающейся бури. Оставить наедине со стихией и высотой. Промерзшего, раненого, не способного передвигаться в одиночку».

Мрачные истории у костра после первого дневного перехода добавили эмоций и без того насыщенному дню. Впечатления от последнего рассказа оставались до сих пор и не давали уснуть спустя час.

«Когда-нибудь он их найдет! Но пока будет продолжать бродить, заглядывая в палатки синего цвета, – именно такая была у тех трех альпинистов. И тыкать в спящих людей заточенным альпенштоком», – от такой перспективы температура внутри спальника упала на 50 градусов.

Снаружи послышался шорох. За палаткой угадывалось движение. За их, синей палаткой. На поверхность упала тень. Силуэт мужчины, в руках которого был тонкий продолговатый предмет.

Инстинкт бойца смешанных единоборств подсказал, что сейчас придется защищаться. Маша аккуратно расстегнула спальник, неслышно подобрала ноги к себе, села на корточки, напряглась.

За следующие две секунды произошло много событий. Молния на входе рванула вниз. Внутрь просунулась чья-то голова. Голова успела шумно выдохнуть и издать смесь хрипа с криком бешеной чайки перед тем как получила точный и сильный правый боковой в челюсть. Тело потеряло ориентацию и завалилось лицом вперед, смяв палатку.

Сложенная удочка и ноги пьяного соседа по лагерю остались снаружи. Настоящий черный альпинист сегодня искал в другом месте.

Шамора

«Бросай свои офисно-планктонные дела. Заедем за тобой в 7 вечера», – Семен вышел из конторы на Светланской, упал на заднее сиденье орущего джипа и взял протянутую банку пива.

Утверждение, что крепкие напитки не бензин и за городом расход больше, стало подтверждаться еще до заката. Друзья, пляж Шамора, пятница, август и Приморье – настроение прорвало, душа распахнулась, и туда с радостью полилось.

Идея искупаться всей компанией была отличной. Ночью, без одежды, принимая каждой клеткой прохладу открытого моря. Он уплыл подальше, несколько раз нырнул, расставляя руки и паря под водой, доставая до дна и касаясь песка. Погрузился в себя, чувствуя, как неспешными волнами сметает душевную тягость недели.

Картинка туманилась. Семен встряхнулся, помня про опасность купания в таком состоянии, и стал возвращаться. Нетвердо выбрел на сушу.

Его встретил пустынный берег. Никого. Ни людей. Ни друзей. Ни одежды.

Оглянулся: недалеко мерцали огнями ряды, десятки одинаковых строений. В каком домике они остановились? Вспомнить это оказалось проблемой. Вроде, справа. Или в центре. В первой линии от моря. Может, во второй. Плавными, тягучими мыслями он понимал, что стоять в центре пляжа голышом было странно. И начал действовать.

В первом домике с горящими окнами дверь тут же захлопнули. С криками, матами и смехом. Во втором обозвали извращенцем. В третьем какой-то мужик хотел сделать замечание при помощи полупустой бутылки в руках, но Семен убежал. В четвертом и пятом девчонки с визгами и восторгом предлагали зайти и обещали, что одежда больше не понадобится.

К концу первого десятка Семен сформировал собственную статистику: оказалось, добрых людей среди отдыхающих все-таки больше.

Его друзья выдали себя сами: они больше не могли сдерживать истерику. Вернули одежду, извинились, приютили. И услышали много нового о себе.

Эльбрус

Он отказался от драйва. Его было слишком много в жизни. Нападение белой акулы во время подводных съемок в Мексиканском заливе, приземление в крымскую лесополосу на парашюте, который не до конца раскрылся, вылет с трассы и переворот на Мазде RX-8.

Хватит. Ведь уже не 20, и даже не 30 лет. Это раньше была бешеная тяга к экстриму. Теперь есть семья и дети. Не гигантский, но хороший доход. Появилось стремление к надежности и стабильности. И еще есть память о случае, после которого окончательно пришла насыщенность приключениями.

Лето. Кабардино-Балкария. Восхождение на Эльбрус с юга. У него было шесть дней, включая дорогу: много, если рассуждать про отрыв от работы, но мало, чтобы сделать подъем безопасным.

То, что времени было недостаточно, стало понятно позже. А пока он стартовал из Пятигорска, сократив до минимума подготовку и акклиматизацию. С собой было все необходимое: кошки и жесткие ботинки, очки и термобелье. Еда, питье, аптечка. Была уверенность в себе, ведь до этого он несколько раз был на Западном Кавказе и восходил на Оштен.

Не было одного – знания, как будет чувствовать себя организм на высоте более 3000 м, какие изменения будут происходить. И как вести себя на маршруте в кризисных ситуациях.

В приюте «Бочки», на 3750 м над уровнем моря, он познакомился с группой из четырех альпинистов, готовившихся к восхождению. Они двигались вверх синхронно и собирались оказаться на западном пике Эльбруса в один день. Однако ребята до этого краткосрочно поднимались на 4200 и 4800 м для акклиматизации и привыкания. Но у него для этого не было ни времени, ни желания.

Весь короткий отрезок нахождения в горах он ощущал себя нормально. Почти нормально. Слегка тошнило, иногда зашкаливал пульс при резких движениях, но набор высоты не был стремительным – так он сам себе объяснял недостаток подготовительных мероприятий.

Он стартовал из штурмового лагеря в 2.00 ночи, рассчитывая, что восхождение и спуск займут около 14 часов. Казалось, чувствовал себя хорошо, двигался уверенно.

Снег, много снега. Шаг за шагом, медленно, дыша ровно и спокойно. Привалы делал, когда возникала необходимость отдохнуть: это не равнина, здесь перерывы нужны чаще. Садился на белую гладь и смотрел, запоминая и понимая, что впечатления придут позже.

Никого вокруг, ни одного человека. И видимость далека от идеальной. Спасали флажки, обозначавшие маршрут, и знание правильного направления.

Снова снег, один снег под ботинками. Каждый шаг и звук похож на другой, каждый вздох одинаков. Перед глазами мелькают руки в перчатках и с палками. Его руки? Его. Стук в ушах. Тихий, гулкий, удаляющийся. Он поднял голову. Облака, которые были ниже, пронеслись мимо и застыли. Картинка перед глазами не менялась уже секунд тридцать. Или минуту. Или две?

Он не знал, что так будет. Не думал, что организм будет так себя вести. Едва высота стала более 5000 метров, пропустил момент, когда гипоксия – пониженное содержание кислорода – плавно и необратимо изменила состояние и сознание.

Сначала была сонливость, которая быстро превратилась в потерю ориентации. Он шел. Двигался все медленнее, запнулся, остановился. Опустился на правое колено, замер на пару секунд, упал боком на снег и потерял сознание.

Сколько нужно было времени, чтобы он замерз? Не много. Каждые сотню метров выше уровня моря становится холоднее на полградуса. В той точке было около –10 °С. Недалеко от западного пика его обнаружила группа уже знакомых альпинистов. Их быстрые и грамотные действия спасли ему жизнь.

Прошло несколько месяцев. Он успокоился, подлечился, восстановился. Снова побывал в Пятигорске, но в командировке по работе. Посмотрел на Эльбрус и улыбнулся, понимая, что не хочет снова оказаться близко к его пику, что азарт и тяга к драйву прошли.

Интересные писатели

Визит к Дали

К 1951 году Арам Хачатурян был композитором с мировой известностью. Наибольшую популярность ему принес «Танец с саблями» – сюита к балету «Гаяне». Но во время поездки в Испанию музыкальный деятель не подозревал, какое воплощение получит его произведение.

Хачатурян очень хотел встретиться с неординарным художником, режиссером и писателем Сальвадором Дали. Неожиданно быстро получив персональное приглашение, Арам Ильич устремился в роскошный особняк и в назначенные 14.00 перед ним отворились двери просторного обеденного зала.

Коньяк, вино, фрукты на столе, большие керамические вазы у камина, павлин в золоченой клетке – обстановка располагала к знакомству с известным творческим человеком.

Пафосный церемониймейстер в парадной ливрее и парике ударил жезлом об пол и громогласно объявил: «Аудиенция начинается!». После чего скрылся за закрытой дверью.

Хачатурян принял строгую позу, ожидая появления Дали. Однако ни через минуту, ни через десять, ни через полчаса ничего не произошло.

Советский композитор нервно прошел по залу, остановился у клетки с павлином, подергал ручку двери. Закрыто. Выпил коньяку. Снова выпил. Закусил виноградом. Налил себе вина. Еще налил. Часы показали 15.15.

Нестерпимо хотелось в туалет. 15.35. На стуки в дверь и крики никто не реагировал. 15.50. Взгляд остановился на керамической вазе. К черту приличия – ситуация неординарная!

Вместе со вздохом облегчения часы пробили 16.00. Вдруг из динамиков на стене грянули первые аккорды «Танца с саблями». Дверь с шумом отворилась. Композитор, не меняя позы и не отрываясь от вазы, повернул голову.

Голый, верхом на швабре, размахивая саблей, в зал влетел Сальвадор Дали. Не глядя на изумленного Хачатуряна, он проскакал несколько кругов и вновь скрылся за дверью. Музыка остановилась.

В тишине отчетливо послышались шаги. Дверь снова открылась, и в зал зашел церемониймейстер. Снова стойка «смирно», опять удар жезлом: «Аудиенция окончена!».

Арама Ильича, потерявшего дар речи и себя в окружающем пространстве, проводили до лимузина и поблагодарили за визит. С Дали он так и не побеседовал.

Агата Кристи, «Десять негритят» и политкорректность

«Их было десять», «И никого не стало» – эти и другие названия использовались и используются до сих пор в США, Франции, Швеции, Нидерландах, Финляндии и остальных странах, где боятся затронуть нежные чувства афроамериканцев и назвать их неграми.

Речь идет о знаменитом романе Агаты Кристи «Десять негритят». Кроме извращенного названия издатели пошли дальше, поменяв текст считалочек. В политкорректной версии умирать стали не негритята, а, почему-то, индейцы, какие-то солдатики и даже – морячки.

Когда маразм крепчает, к сожалению, это иногда захлестывает даже литературу.

Агрессия Хемингуэя

Эрнест Хемингуэй любил отель Ritz вПариже. В молодости писатель копил деньги только ради того, чтобы несколько минут посидеть в баре, который потом назовут его именем. Позже – надолго останавливался в номерах 353 или 354.

Во время очередного празднования Нового года автор мировых бестселлеров получил от друга подарок – два немецких пистолета и патроны к ним. Обрадованный презенту, Хемингуэй возбужденно расхаживал по люксу и вертел в руках заряженное оружие, вызывая беспокойство у гостей.

Внезапно он остановился. Молча постоял пару секунд. Быстро шагнул к трюмо, достал из него фотографию и поставил на камин. Отошел на три метра. Прицелился.

Протрезвевшие приятели узнали на снимке любовницу писателя Мэри Уэлш и ее мужа Ноэля Монкса. «Негодяй не хочет давать развод!» – так Хемингуэй объяснил необходимость пустить стволы в ход.

«Нет! Вдруг рикошет!» – в гостях вовремя заговорила жажда жизни, остановив стрелка.

«Хорошо», – Эрнест схватил фотографию и бросился в туалет. Положил карточку на унитаз и сделал шаг назад.

Гости насчитали шесть залпов. Память о совместном существовании супругов была уничтожена, в отеле Ritz после расстрела сантехники начался потоп, а Мэри позже вышла за Хемингуэя замуж.

Грэм Грин и 500 слов

Английский писатель Грэм Грин умел вовремя остановиться. 500 слов в день. Ровно 500 и не…

Пропущено слово «больше»? Так вот Грин так же обрывал работу в середине предложения, если количество достигало нужной отметки.

Причина – твердая убежденность, что качество может пострадать. Лучше меньше, но лучше.

Пушкин и самоволка

Александр Сергеевич с юного возраста любил «зажечь огни». Во время обучения в Царскосельском лицее это не всегда удавалось, поэтому на поиск приключений приходилось ездить в Петербург.

Мешал гувернер по фамилии Трико, который не отпускал юное дарование. Однажды, отчаявшись получить официальное разрешение, Пушкин в компании друга – Кюхельбекера отправился в самоволку.

Воспитатель быстро обнаружил отсутствие воспитанников и бросился в погоню.

На въезде в город лицеистов остановили полицейские. «Александр Одинако», – Пушкин назвал вымышленную фамилию и после удивления, отобразившегося на лице стражников, был пропущен. «Вильгельм Двако», – Кюхельбекер еще более насторожил постовых, но тоже получил допуск.

Через считанные минуты примчался экипаж гувернера. «Трико», – бодро отрапортовал воспитатель.

Полицейские переглянулись. «Одинако. Двако. Теперь – Трико. Издеваются. Двое аферистов улизнули, но третьего не отпустим!». Так представитель лицея оказался в заточении, где провел сутки, пока подтверждалась его личность.

Поиск мошенников в Петербурге не принес результатов: друзья прекрасно провели время в столице. Насколько сильно впечатления от тюремных застенков Трико распространились на лучших воспитанников, история скромно умалчивает.

Гюго и сила воли

Виктор Гюго постоянно отвлекался. Не мог сосредоточиться, сконцентрироваться, собраться с мыслями. Вставал из-за рабочего стола, одевался, выходил на улицу, бродил. Только бы не писать.

Но роман «Собор Парижской Богоматери» нужно было закончить. Взять себя в руки и завершить глобальную работу.

Злой на себя, взведенный, раздраженный собственным состоянием, Гюго схватил ножницы. И остриг половину бороды и волос на голове.

Теперь выходить из дома стало невозможно. Произведение было успешно закончено.

Дедукция против Конан Дойла

– Куда вас отвезти, мсье Конан Дойл? – таксист подхватил чемодан известного писателя и устремился к выходу с железнодорожного вокзала в Париже.

– Как вы узнали меня, – опешил гуру детективного жанра.

– Внимательно читал ваши книги. На руках следы чернил, но в действиях угадывается аккуратность и скрупулезность врача. Сам начальник поезда пришел вас проводить, но вы не яркая личность из артистической сферы, а явно – представитель спокойной профессии. У вас оттенки походки моряка, ведь до карьеры писателя вы ходили в море на китобойном судне. Всё вокруг говорит, что я держу в руках чемодан самого известного человека этого поезда, а может – и всего Лондона. Ведь состав пришел из столицы Великобритании, а там и живет Артур Конан Дойл.

– Дедуктивный метод в реальности, – подумал писатель, оставляя щедрые чаевые после поездки и рассматривая ярлык на чемодане, где были крупно написаны его имя и фамилия.

Джоан Роулинг, Гарри Поттер и отказы

«Никто. Никто не купит эту сказочку, к тому же написанную женщиной», – 12-е по счету издательство отказалось печатать книгу «Гарри Поттер и философский камень». Вместо этого писательнице посоветовали за свой счет сделать несколько экземпляров, раздать друзьям и успокоиться.

Но, к удивлению, компания «Блумсбери» из Лондона решила рискнуть и выпустить произведение ограниченным тиражом, сократив имя на обложке до инициалов, чтобы читатели решили, будто автор – мужчина.

Книгу нехотя разослали по миру в надежде окупить хотя бы расходы на печать. Но через три дня Джоан Роулинг позвонили из США и предложили 100 тыс. долларов за право на распространение романа в стране.

Далее были тиражи более 450 млн экземпляров, перевод книг на 70 языков и мировая известность.

Марк Твен и его изобретения

«Талантливый человек талантлив во всем». Марк Твен лишний раз подтвердил это утверждение, подарив миру не только увлекательные произведения, но и изобретения.

Может, импульсом послужила близкая дружба с великим физиком, создателем двигателя переменного тока Николой Тесла, в честь которого скромный предприниматель и инженер Илон Маск спустя десятки лет назовет автомобиль, совершивший революцию в электродвижении.

Твен, однако, придумывал вещи попроще. Клейкие отрывные листы блокнотов, «вечный» календарь, эластичный ремень для брюк, настольная игра «Марктвенова угадайка», развивающая память, и даже – идея услуги «Муж на час». Эти изобретения принадлежат писателю, а факт их существования дает всем сигнал – не ограничивайте себя в одном ремесле.

Маркес, фен и миксер

Ставки были высоки. Чтобы закончить роман «Сто лет одиночества», Габриэль Гарсия Маркес уволился с работы, подвергнув голодному риску жену и двоих маленьких сыновей.

Деньги были обменены на время. Но средств не хватило, когда книга была написана. Чтобы послать текст издателю, требовалось 160 песо, на руках было только 80, а накопившийся долг перевалил за 5000.

Тогда семья пошла на крайние меры: писатель заложил фен и миксер своей жены.

И только потом были тиражи свыше 30 миллионов экземпляров и перевод произведения на 35 языков мира.

Надгробия Эдгара По

– Сколько получится, если от 1810 отнять 1758? – учитель математики обвел глазами школьников, переступавших с ноги на ногу и боязливо озиравшихся вокруг, – 52! А теперь, когда вы поняли смысл, каждый выбирает себе пример и считает.

В этом году учебники опять не удалось купить: школе, как многим учебным заведениям Великобритании в то время, не хватало денег. Поэтому преподаватели пользовались доступными материалами, чтобы вложить знания в головы учеников.

Математика впервые проводилась на кладбище: школьники, используя даты на надгробиях, тренировали арифметические вычисления.

Однако не для всех детей познание точной науки в необычном месте явилось главным итогом. Для некоторых впечатления были важнее.

«Маска Красной Смерти», «Черт на колокольне», «Убийство на улице Морг» – список произведений Эдгара Аллана По можно продолжить. Но очевидно следующее: писатель в XIX веке дал старт жанру ужасов в литературе. Может быть, благодаря ярким картинкам юного возраста, ведь многое во взрослую жизнь приходит из детства.

Рабле и поездка в Париж

Французскому писателю Франсуа Рабле не хватало денег на поездку из Лиона в Париж. Тогда автор, который славился сатирой, юмором и неожиданными выходками, рискнул.

Он сделал три пакетика с надписями: «Яд для короля», «Яд для королевы», «Яд для наследника престола». И оставил в гостинице при выселении.

Через несколько часов Рабле был задержан. По приказу короля писатель был конвоирован в Париж и предстал перед монархом. «Шутка. Это же просто сахар!», – Франсуа был честен и безоружен перед главой Франции.

«Отпустить», – оценил смекалку король.

Но то, что прощалось в начале XVI века, вызовет совершенно другую реакцию в веке XXI. До Парижа, другой столицы и, тем более, до короля можно и не добраться.

Рай Фицджеральда

Фрэнсис Скотт Фицджеральд только иногда мечтал стать писателем. Больше этого он хотел жениться на одной из самых завидных невест штата Алабама. Однако очень обеспеченные потенциальные родственники были против союза с бедным и безработным юношей.

Выбрав не самый очевидный путь к богатству – литературное поприще – настырный парень взялся за дело. Первый вариант написанного произведения издатели посоветовали незамедлительно утилизировать. Второй – тоже. И третий.

Фицджеральд впал в депрессию. Но для выхода из потухшего состояния выбрал более традиционный способ.

Вернувшись из запоя с новыми силами, Фрэнсис Скотт свежим взглядом превратил ранее унылый роман в мировой бестселлер. Так свет понял, что означает находиться «По эту сторону рая».

Потом были романы «Великий Гэтсби», «Ночь нежна» и другие известные вещи. Но первое творение сразу сделало писателя медийной личностью и завидным женихом, ради чего написание произведения и затевалось.

Слово Льюиса Кэрролла

Он знал, как можно напугать иностранцев еще до их приезда в Россию.

В 1867 году Льюис Кэрролл, находясь в Петербурге, записал слово «защищающихся». Those who protect themselves – в таком переводе писатель отметил его в дневнике.

Но, видимо, для того чтобы друзья и знакомые сначала на языке прочувствовали весь ужас от возможного вторжения в РФ, Кэрролл, рассказывая о России, предлагал им прочитать вслух слово в транскрипции: zashtsheeshtshayoushtsheekhsya.

И ни один англичанин или американец был не в состоянии это сделать!

Удивление Катаева

Валентин Катаев был дома, когда в гости к его внучке пришла школьная подруга.

«Нужно написать сочинение. Раскрыть образ Вани Солнцева из «Сына полка», – девочка рассказала приятельнице и ее деду о последнем домашнем задании. Писатель вызвался помочь: кто кроме автора лучше знает тонкости произведения и, тем более, портрет главного героя.

Катаев углубился в размышления: показал черты характера, подробно остановился на душевном состоянии и мотивах поступков Вани. Школьница записывала. Близко к авторскому изложению, почти дословно, удивляясь своей удаче.

Но через несколько дней удивляться пришлось самому писателю. «Три балла. Удовлетворительно и не выше. Ваня Солнцев – совсем не такой», – таков был вердикт преподавателя русского языка и литературы.

Хитрость Дюма

«Месье Дюма, мы будем платить вам за каждую написанную строку», – главный редактор парижской газеты Le Siècle объяснил формат сотрудничества.

«Отлично. Есть варианты для маневра!», – подумал писатель и продолжил создание «Трех мушкетеров».

Так в произведении появился Гримо – слуга Атоса, отличавшийся сдержанностью. Говорил односложно, коротко, бурными эмоциями не выделялся:

– Да!

– Нет!

– Извольте!

Но каждое его слово занимало целую строку, что увеличивало гонорар Александра Дюма.

Позже, когда Дюма писал «Двадцать лет спустя», писателю уже платили за количество слов. Вот тогда Гримо стал более разговорчивым!

Известные люди о текстах

Сервантес

«Совершенно невозможно написать произведение, которое удовлетворило бы всех читателей», – Мигель де Сервантес еще в XVI веке говорил, что вашим творением кто-то может быть недоволен.

Что делать? Нужно писать для одного человека. Для того, кто первым полюбит и оценит. Кто будет лучшим критиком, не обращающим внимание на диванных экспертов, завистников, выскочек с сомнительным послужным списком и просто вредных людей, у которых чешутся пальцы в ожидании реакции нового раздражителя.

Для того, кто сам – мерило личного уровня, способный понять, что если текст понравится одному человеку, то может вызвать положительную реакцию и у других людей.

Для себя.

Достоевский

«Кто умеет и кто в силах свое вычеркивать, тот далеко пойдет», – Федор Достоевский ратовал за то, чтобы текст в первую очередь нравился автору. Чтобы материал был кратким, точным, полезным.

Часто жалко, иногда сомнительно – правильно ли убирать, стирать слова и предложения, на которые потрачены силы. Но если итог даже у писателя вызывает опасения, высока вероятность, что читатели тоже воспримут написанное негативно.

Только не это.

Не нравится? Вычеркиваем!

Квентин Крисп

«Есть три причины, по которым становятся писателем. Первая: вам нужны деньги. Вторая: вы хотите сказать миру что-то важное. Третья: вы не знаете, чем занять себя длинными зимними вечерами», – известный английский писатель и актер Квентин Крисп заставляет задуматься о своих мотивах.

С вечерами проблем нет.

Мир еще не готов.

С деньгами – в точку.

Дополнительно: просто нравится такая работа!

Станислав Ежи Лец

«Телеграфный столб – это хорошо отредактированное дерево», – мастер афоризмов Станислав Ежи Лец даже здесь разглядел аналогию работы с текстовым контентом.

Остается добавить, что есть настолько страшнотекстовые насаждения, что их легче срубить. При виде таких материалов вспоминается еще одна фраза польского писателя: «Когда я думал, что достиг дна, снизу постучали».

Хемингуэй

«Писать лучше пьяным, а редактировать – трезвым!». Это – мнение Эрнеста Хемингуэя. У него получалось хорошо, но то, что дано великим писателям, зачастую неприменимо ко всем остальным.

Шекспир

«Где мало слов, там вес они имеют», – так Уильям Шекспир в XVII веке напоминал о силе текста и коротких, но содержательных речей.

Тенденция продолжается. Во времена лени человеческой и нежелании читать в Интернете долго и вдумчиво вес имеют точные и емкие фразы, выражения, призывы.

Используем. Пишем!

Жванецкий

«Если уволиться и сесть писать, то жить на что, а если работать и писать, то жить когда?» – Михаил Жванецкий точно охарактеризовал двоякий душевный настрой.

Но копирайтер – ближе к коммерции, к финансам, чем сугубо к творчеству, чаще не понятому и не одаренному рублем. Поэтому риски ниже. Но доход – осязаемей и иногда стабильней.