Галина Арсентьева
Сказ о том, как лиса Северные реки спасла
Всем нам с детства известно о хитрости и коварстве Лисички-сестрички, или Лисоньки, ну или попросту Лисицы, но мало кто из вас знает, съев Колобка, эта рыжая плутовка отправилась в другую сказку и там попытавшись отобрать у зайки домик, встретилась с отважным Петушком, прогнавшим ее со страниц и этой выдумки. И так раз за разом от сказки к сказке Лиса обманывала, вводила в заблуждение, и норовила съесть добрую половину сказочных персонажей сто тридцать три раза, в конце концов, мошенница оказалась в нашем мире, в нашем времени, о том и будет наша история.
— Глазки мои смотрели, Носик мой нюхал, ножки бежали, а ты негодный, чем был занят все это время! — отчитывала Лисица, свой изрядно потрепанный собакой хвост, который то и дело мешался, пока рыжая плутовка уносила ноги со двора старика, упрятавшего в мешок вместо внучки презлющую Жучку.
Лиса так была раздосадована, что и не заметила как очутилась на краю незнакомого лесочка, и, обняв свой хоть и непослушный, но любимый хвост внимательно огляделась. Ничего подозрительного на первый взгляд не бросалось в глаза, за исключением огромной птицы, сидевшей на самой высокой ветке крайнего дерева. Голова птицы, словно усыпанная белым пеплом не шевелилась, но очень пристально смотрела на лису.
— Кто ты? И почему так смотришь на меня, словно я похожа на …хот-дог? — промурлыкала Лиса, поглаживая хвост, и прищурив хитрые глазки.
Но птица, исполненная важности и гордости не спешила отвечать, а лишь продолжала смотреть на рыжее пятнышко, горящее в зеленой траве.
— А ты не похож на птиц что я встречала раньше, — задумалась Лисица, вспоминая Ворону с сыром, Журавля с его несносным кувшином, не забыла даже об уточке с переломанным крылом, никто из них не пугал ее как не сводящая черных глаз — бусин, с ее драгоценного хвоста белоголовый орел.
— Можешь звать меня Орландо, — наконец-то произнес белоголовый, — я хранитель всех земель, открытых твоему взору, и даже тех, что он объять не в силах. Кто же ты, отвечай!
— А я Лисичка-сестричка, — пропела рыжая, и в памяти возник крохотный домик, в котором она, как и много других животных пыталась найти приют. — Можно мне в вашем лесу пожить, а то наш сгорел дотла, — соврала на ходу лиса, а для пущего вида пустила одинокую слезу, — насилу ноги унесла, — продолжала она, пуще прежнего обнимать хвост, и вспоминая собачью трепку.
— Что ж, Лисичка-сестричка, ты можешь остаться в этом лесу, но только при одном условии, — все так же сердито глядя на лису произнес Орландо. — на краю леса березовая роща, вход в которую строго настрого запрещен для всех животных, живущих здесь, и если ты нарушишь это правило тебе не сдобровать.
От голоса белоголовой птицы у лисицы стыла в жилках кровь, и желание попасть в запретную березовую рощу едва заметно заплясало на кончике лисьего хвоста.
— Милый, Орландо, — защебетала лиса, — никогда и ни за что я не стану ходить на ту сторону леса, где раскинулась березовая роща, — последние два слова она будто пропела, пробуя на вкус сладкую березовую тайну, которую ей только предстояло раскрыть. В лисьей голове привиделись куропаточки и свинки, гуляющие по рощице, мечтающие стать ей вкуснейшим обедом.
— Тебя ждет совет самых важных животных леса, — произнес Орландо взлетая выше облаков, — именно они решат твою судьбу, — еле еле расслышала лиса, прежде чем орел превратился в крохотную точку на небе.
— Ну да конечно, — возмутилась лиса, зашагав вглубь леса, — где этот индюк неощипанный видал, что бы кто-то за меня мою судьбу решал!? Что молчишь, мой Хвосток!? — не переставая, возмущалась лиса, пока не вышла на поляну посреди леса.
Полянка не только поражала многообразием цветов и ароматов, каких лисоньке доселе не приходилось ни видеть, ни осязать, но и удивляла красотой и светом, разливающим в рыженьком теле чувство, называемое домом. «Дом…», — нежно пропел хвостик, и ласково погладил лисичку по усатой щечке.
Глаза пушистохвостой хитрюги, радостно заблестели: «Здесь будут пастись курочки и уточки, а там подальше сочные свинки, а здесь, здесь я вырою самую глубокую и удобную норку, где меня никто не сможет достать, и наконец-то заведу маленьких лисят, которых научу всему, что умею сама!»
— Кхе, кхе, — чей-то грубый и неуместный кашель прервал рыжие мечты, — Орландо предупредил о тебе, Лисичка-сестричка, мы ждали тебя.
Вот теперь то, Лисица рассмотрела всех находящихся на «ее» полянке животных. Во главе круга восседало животное с нечесаной желтой шевелюрой, о котором лиса знала лишь понаслышке, как царя зверей. За ним стоял Олень, Аист белее снега, и … и Лягушка-квакушка, хотя простушкой она показалась лишь на первый взгляд. Разношерстная компания у Лисицы не вызывала никакого доверия, хотя доверять она привыкла лишь себе и своему хвосту, и то не всегда, в прошлый раз он здорово ее подставил.
— Называйте меня просто Лисичка, формальности оставим в прошлом, — и, улыбнувшись самой любезной улыбкой про себя добавила, — какая я вам Сестричка, себя то в зеркало видали?
— Хорошо, Лисица, ты можешь войти в наш совет лишь предложив нам самое дорогое, что у тебя есть, — и все звери тут же уставились на рыжее пушистие, что держала лиса крепко в лапах, — только так ты сможешь стать одной из нас и жить в этом прекрасном лесу.
Хвосток дернулся в тонких лапках хозяйки и, выскользнув из рук, спрятался за ее хрупким тельцем.
— У меня ничего нет, собственно говоря, — испугалась Лисичка, — так лишь Хвосток, мой лучший дружок, ну как дружок, мороки с ним я вам скажу невпроворот, — а у самой аж голос дернулся.
— Каждое животное священного совета обязано принести в дар гнезду основателя Орландо самое дорогое, что у него есть, но если тебе нечего дать, — медленно вставая с места и обходя животных, мурлыкала желтая ободранная кошка, — тебе придется покинуть поляну и наш лес.
Хорошенько обдумать предложение времени у Лисы не было, да и выбор умереть от голода и холода, или остаться «дома» явно перевешивал в сторону хоть и зыбкой, но все же безопасности.
Медленно, трясущейся лапкой Лисичка протянула извивающийся Хвостик Льву. Небрежно взяв его в зубы, тот прыгнул сначала на одно дерево, затем на другое, и так пока не забрался на вершину самого высокого дерева, в листве которого пряталось внушительное гнездо орла. Только теперь лиса заметила, что в прутики и веточки свитого птицей жилища вплетены знакомые золотые клочки шерсти Льва, именно поэтому тот казался лисе неряшливым и потрепанным. Белоснежные пух и перья Аиста, при каждом дуновении ветерка делали гнездо похожим на пуховую перинку, на которую ей довелось потчевать у старика на печке. Выходит Аист хоть и считался птицей, но летать не мог. И последнее, что успела рассмотреть лиса, перед тем как Лев положил ее Хвостик на перинку, огромный рог Оленя, удерживающий дом орла крепко на ветвях дерева.
«Чудно тут у вас все устроено», — подумала Лисичка, прежде чем к ней снова обратился Лев.
— Теперь ты одна из нас, и должна помочь с одним важным дельцем, — наконец-то заговорил Олень, кивая однорогой мордой, и приглашая к остальным животным, — лес, укрывающий нас и дающий пищу нам и нашим братьям оказался слишком мал для всех. Лягушкам не хватает влаги, аистам лягушек, оленям травы, а львам…, — тут голос Оленя немного стих, а большие темно серые почти черные глаза, похожие на морские камни, омытые тысячу раз волной, едва заметно покосились на хищника, важно стоящего рядом.
— За этим лесом раскинулись две Северные речушки, своим богатством, питающие и земли и животных, живущих на них, но те не желают делиться с Орландо ни чем что дорого для них, — продолжил за Оленя Аист, — а потому великий Орландо решил осушить две реки, и тогда звери сами придут к нему на поклон, в поисках добычи и воды.
— Но если осушить Северные реки, болота и озера нашего леса иссохнут вслед за ними, и тогда погибнут все животные и в лесу.
— Достаточно! — прогремело сверху, и шерстка лисы затрепетала под сильным потоком воздуха от крыльев орла, спустившегося со своего гнезда, — ты слишком глупа и не видишь того, что вижу я, — уже чуть спокойнее произнес Орландо.
Лисицу называли как угодно, и рыжей плутовкой, и хитрой бестией, подхалимкой, хитрюгой, но, там откуда она пришла все точно знали глупой Лисица никогда не была, и сейчас не собиралась.
— Верно говоришь, Орландушко, где мне глупенькой поперед тебя лезть, — и тут лиса попыталась подойти ближе к орлану, но лапы ее не слушали, а хвост не подхватил, и она упала прямо к огромным когтистым лапам злой птицы.
Все животные на полянке начали громко хихикать, а Лисичка подняла тоскливые глаза вверх, к гнезду, из которого торчал маленький кончик ее прелестного хвоста.
— Сегодня Олень, Лев и Аист обрушат скалы, меж которых бегут Северные реки, и некогда благодатные земли высохнут, а все кто не хотел делиться богатством, приползут к нам голодные и измученные жаждой, — последние слова орлан произнес, словно пробуя каждое на вкус, от чего его клюв расплывался в довольной улыбке.
Произнеся речь, злобная птица улетела, а вслед за ней ушли Лев, Олень и Аист. Лиса осталась наедине с Лягушкой, от которой до сих пор не услышала ни единого звука.
Обида с досадой крутились в рыжей хитрой голове, и оставаться в этом лесу желания не осталось, но и уйти без своего хвоста она не могла. Как и не могла забраться на дерево, чтобы выкрасть его. Однако обменять его на что то очень важное для Орландо она очень даже могла. И она даже знала, где находится это «что-то очень важное». Березовая роща на краю леса. Но если отправиться туда сейчас, Лягушка поднимет тревогу, и тогда лисе точно несдобровать. План в голове родился молниеносно. Вернее сказать все новое, хорошо, а быть может и не так хорошо, забытое старое.
— Напрасно, голубушка, звериный совет вам слово не дает, — медовым голоском начала лиса, — он должно быть прелестен, — воспоминания о вкусной поющей булочке, и о кусочке ароматного сыра одно за другим всплывали в ее голове.
На грубую, и ни чем не прикрытую ложь, Лягушка лишь квакнула и продолжила сидеть неподвижно, но пузырь на горле у пресноводной немного надулся, а это значило — лиса была на правильном пути.
— Там, откуда я родом с вашим голосочком можно добиться больших успехов в любом пруду, да что там пруду, в каждом лесу вас, голубушка, приглашали бы на приемы царские особы. — Лягушку в буквальном смысле распирало от лисьей лести. — Да, да и короли и королевы приходили бы заслушиваться вашими песнями, по правде сказать, милая Лягушка, и красота ваша мой взор услаждает. Ваши огромные глаза, наверное, мечтают рисовать все художники леса!
— Ква, ква, — повторяла Лягушка, раздуваясь, но лису уже было не остановить.
— Прелестница-Лягушка, должно быть вы вскружили голову всем вокруг, и сам Орландо смотрит на вас с нежностью и любовью, поверьте мне на слово, дорогая, уж я то знаю о чем говорю.
И тут не выдержав лести или напротив, поверив каждому слову Лисицы, Лягушка раздулась так, что стала напоминать огромный воздушный шар, но все знают, что если вовремя не остановиться, накачивая шарик, он лопнет, так и случилось с важной Лягушкой. Хлоп! И на том месте, где восседала жаба, не осталось ничего кроме кусочков лягушачьей кожи.
«Березовая роща, я бегу!» — подумала Лиса и ринулась к окраине леса. Но быстро бежать без хвоста совсем не получалось. Она то и дело заплеталась в собственных лапках, врезалась в деревья, кубарем катилась с пригорков, но даже это не останавливало ее, ведь на кону была судьба ее лучшего друга, и собственная жизнь. Вот так, лиса всегда его ругала и отчитывала, бранила и выговаривала, в довершение ко всему выменяла его на призрачное слово «дом», которое без хвоста уже не разливалось теплом по венам, не манило сладким дурманящим ароматом безопасности. Дом теперь, оказалось, был везде, где они были вместе.
К роще лиса добралась в новогоднем костюме осени, мелкие веточки и листики покрывали всю ее шерстку, а мордочку слой земли, отчего глаза блестели, словно две звездочки на ночном небосклоне. Этот грязный и лохматый зверек едва походил на Лису.
Березовая роща поражала своим величием, бесконечностью и безмолвием. Исполинские черно-белые деревья причудливых форм встречали лису и провожали вглубь чащи. Так много ягод малины и земляники, подберезовиков и опят, она не видела никогда, да и не удивительно, в роще не было слышно, ни пения птиц, ни шороха ежей и мышей, это было запретное место для каждого.
— И как же мне найти иголку в стоге сена? — чуть слышно спросила лисица у себя, — я ведь даже не знаю, зачем явилась сюда.
— Всякий кто, забредал в эту рощу, находил только одно, — неожиданно прогремело в воздухе, — гибель в когтистых лапах белоголового орла.
— Не хотелось бы вас расстроить, но я здесь не за этим, — собравшись силами, ответила кому-то лисичка.
— Так зачем же тогда? — поинтересовался голос, казавшийся немного удивленным.
— Мне нужен секрет Орландо, он взял у меня кое-что очень важное, — и вспомнив как вручила Льву самое дорогое, едва слышно добавила, — вернее сказать сама отдала по собственной воле.
— Он со всеми так поступает, — по-отечески уже пытался успокоить лисицу голос, — а те, кто не желает отдать сам, отбирает силой, — так кто же ты, отважный зверек, и почему явился сюда, в этой роще кроме меня нет никого и ничего, — голос, ревевший на всю рощу до этого немного сник.
— Я Лисичка-Сестричка, а ты кто? — отважно представилась лиса, задрав грязную мордочку.
— А я — Медведь — храню весь свет, — ответил голос, и земля под лисой задрожала, деревья закряхтели, и из-под земли появилась огромная косматая голова медведя, а затем и все его огромное мохнатое тело, усыпанное землей и поросшее высокой травой. Только сейчас лиса разглядела лапы медведя связанные крепко накрепко путами, опоясывающие гигантские деревья.
— Кто ж тебя так, Мишенька? — спросила лисица, зная ответ наперед.
— Орландо прилетел в наши края не так давно, мы не знали откуда и за что был изгнан со своих земель, но, увы, стервятники становятся теми, кого поедают — падалью, он рассорил Совет Леса с землями, живущими у Северных рек, и во время спячки заневолил меня. Выгнал всех зверей из рощи и запретил заходить сюда всем и каждому.
— Это еще что, — махнула лиса лапкой, — прямо сейчас Орландо с советом пытаются обрушить скалы на Северные реки, — что на это скажешь? — попыталась лиса вывести Медведя из тяжелых воспоминаний, как никак он был ее единственным союзником в дружбе против орла, и, кстати, очень неплохо умел лазать по деревьям…
— Нужно остановить его! — заревел Медведь, и будто от его голоса задрожала земля, и раздался оглушительный грохот, сначала один, а затем и другой, — поздно, — прошептал Медведь, все животные погибнут без воды, и тогда для стервятника начнется настоящий пир на весь мир.
Из больших черных медвежьих глаз покатились слезы, оставляя грязные следы на мохнатой морде, Лисица видела в них тоску и боль за всех животных, что сейчас погибали от обрушения скал, и что еще погибнут от засухи, которую оно принесет. Она видела как хранитель земель, погибает изнутри вместе с ними.
— Ну же, Мишенька, не время слезы лить, нужно хвост мой вызволять, то есть животным помогать, реки Северные спасать! Время выбираться! — попыталась лиса взбодрить Медведя.
— Слаб я от спячки и неволя измотала, подкрепиться мне мы, а там из пут можно будет выбраться, накорми меня лиса, а я в долгу не останусь.
Ни секунды не мешкая, Лисица понеслась к кустам малины. Она собирала грибы и ягоды в свои крохотные лапки и носила их Медведю, который казалось, не наестся никогда. И вот последняя ягода и последний гриб в роще были собраны Лисой.
— Вот, Мишенька, последняя ягодка и грибочек, — укладывая в огромную пасть Медведя, произнесла Лиса.
— Знать, пора выбираться, — проревел Медведь и потянул путы.
Деревья, удерживающие медведя, затрещали на всю березовую рощу, клонились и сгибались, словно сопротивляясь силе Медведя, но как бы сильно им не хотелось остаться на месте, косматое животное казалось сильнее. И вот с диким хрустом столетние исполинские деревья, вырванные с корнями, оказались поверженными, и лежали у медвежьих лап.
— Идем, Лисица, Северные реки сами себя не спасут, — снимая остатки пут, произнес Медведь и направился к лесу.
Лисица еле поспевала за Медведем, но радость от встречи с Хвостиком не только придавала сил, но и помогала бесстрашно бежать навстречу опасности.
На поляне, залитой солнцем и цветами, ничего не изменилось, она оставалась такой же, как Лиса оставила ее. Медведь мешкать не стал, а принялся карабкаться по самому высокому дереву все выше и выше к птичьему гнезду. Затаив дыхание маленький рыжий зверек, не отрывая взгляда, провожал Медведя, пока тот не скрылся в густой кроне дерева.
Раз…Два…Три…
И вот медленно паря сквозь ветви и листья, отражая каждый лучик солнца, в протянутые лапки Лисы упал пушистый хвост Лисы. Не веря собственным глазам, и кружась от радости, Лисица обнимала хвост, позабыв обо всем.
— Я свой уговор выполнил, Сестричка, — слезая с дерева, произнес Медведь, — пришло время жителей Северных берегов спасать, — и, переваливаясь с одного бока на другой, направился прочь от Лисы.
— А если не управишься без меня, Мишенька? — любуясь на радостно виляющий хвост, спросила Лиса, — что делать тогда станешь?
— Со мной правда и сила, а стало быть и победа, — ответил еле слышно, убегающий Медведь.
— Такой скучной компании явно не помешает наша хитрость, — промурлыкала Лиса и бросилась вслед за косолапым.
Две реки, берущие начало из одного истока высоко в горах, разливались в разные стороны, и несли жизнь и процветание всем животным, живущим на их берегах. «Наверное, раньше здесь было очень красиво», — подумала Лиса, глядя на груды огромных камней, засыпавших обе реки. Зайцы, волки, лошади, тигры и бесчисленное множество других животных и насекомых стояли на берегах и с ужасом глядели на руины, оставленные советом Леса во главе с Орландо.
Лев, Олень и Аист стояли на вершине скалы, или того что от нее осталось. Орел же важно парил над ними, исполненный величием и безнаказанностью, но едва завидев Медведя, вышедшего из леса, животные на горе испугались, Орландо замахал огромными крыльями, надеясь потоками ветра рассеять видение. Но Медведь и не думал исчезать, а напротив, встав на задние лапы, заревел что было мочи:
— Совет, я оставил вас, приглядывать за лесом на время спячки, беречь его жителей и помогать им, быть защитой и опорой в нелегкое время, отцом и матерью сиротам, братом и сестрой нуждающимся, а что же вы? Отдали стервятнику свои крылья, — и Медведь кинул белоснежные крылья Аисту, — свою гриву, — в воздухе закружились золотые завитки, — свой рог, — и кость, похожая на раскидистую ветвь полетела к хозяину.
— Отдали все, чем были вы сами, и пришли за теми кто по доброй воле отдать свободу не захотел, — продолжал реветь Медведь на всю долину, — пришли отобрать их жизни и жизни их детей, сделать добычей для падальщика, — Лисица слушала рычание Медведя крепче и крепче обнимая хвост, чувствуя вину и перед ним и перед обездоленными жителями равнины, но и тройка, стоящая на обломках скалы, казалась пристыженной.
Грива Льва развивалась на ветру словно флаг, поражая силой и красотой, из-за чего царь зверей казался таким же огромным, как и Медведь. Олень хоть и опустил бездонные глаза, но копыто, настойчиво бьющее камень, говорило о силе и мощи, скрывающихся внутри него. А вот Аист, получивший обратно крылья, поднявшись в воздух, улетел прочь, превратившись в маленькую белую точку на фоне темного леса.
— Трусливый словно заяц из лубяной избы, — только и сказала Лиса.
— Мне нужна ваша помощь, — вновь продолжил Медведь, — одному мне не справиться.
— Ты не один, — зарычал Лев, и тряхнув золотой гривой, спрыгнул со скалы.
— Мои рога и копыта с вами, — выбивая искры из камня, отважно произнес Олень и скакнул вниз.
Наконец-то собравшись вместе Медведь, Аист и Лев попытались убрать обломок скалы с пути Северной реки, но это оказалось намного тяжелее чем обрушить ее вниз.
— Никуда без девочек, — пропела Лисичка, важно толкая глыбу камня хвостиком, вместе с Медведем, Оленем и Львом. Скала до этого не поддававшаяся зверям, заскользила по берегу, словно кусочек масла по раскаленной сковороде. А следом и вторая Северная река была освобождена от каменного плена и заструилась, по своему руслу, набирая скорость.
Радости животных не было конца, но когда белая точка, летящая из леса, превратилась в Аиста, несущего в своих хрупких и тонких ногах гнездо орла, через секунду упавшее в реку и унесенное в ледяные дали, началось настоящее торжество.
Орлан, улетел, поджав свой птичий хвост, и больше никто о нем никогда не слыхивал. Совет Леса был прощен, Лев, Олень и Аист вернулись домой, Медведь снова стал хозяином леса коим и был испокон веков. А Лисичку-Сестричку Медведь вознаградил за спасение Северных рек, разрешив поселиться на полянке, о которой лиса всегда мечтала. Она завела курочек, и свинок, вырыла самую глубокую и просторную нору, и …. конечно завела тройку маленьких хитрых лисят. Путь Лисицы пусть и не начался в этом лесу, но здесь она нашла Сказку-дом, а вот ее взбалмошным рыжим малышам только предстояло найти свою. Но это будет совсем другая сказочная история.
