Василий жил где-то в среднем Подмосковье, например в Электростали, и это его устраивало. Это было удобно, поскольку никто не предъявлял ему повышенных требований к успеху, но при этом, можно было себя считать почти москвичом, но не настолько, чтобы зазнаваться.
Работал он в Москве менеджером по продаже краски на оптовом складе и каждый будний день, как и тысячи таких же «эфффективных» ездил на электричке. Василий постоянно носил бейдж-электронный пропуск с фотографией, в том числе вне работы, чтобы простолюдины знали в какой лиге он играет и куда им нельзя.
В электричке он знал лучшие места, знал, где можно вытянуть ноги, знал, где солнце не будет светить в глаза, и где бабка или «яжмать» не выгонят с места.
После 32 лет жизни Василия начала изводить рефлексия, как же так, он всё знает и всё умеет, электричкой пользоваться научился, а вот жить жизнь — нет.
И вот он летит на своей электричке мимо своей жизни, при этом находясь внутри и снаружи поезда одновременно, живот и мешки под глазами уже появились, а мудрость и богатство всё еще нет.
Но так быть не должно, было решено пробираться в кабину своего поезда и «выбиваться в люди».
Надо было что-то делать, просмотр мотивирующих роликов мотивировал только на просмотр мотивирующих роликов. Не помогало.
Модные коучи часто предлагали бег как универсальное средство от всего, ты бегаешь значит, не бездействуешь, употел и устал — молодец, довольны все.
Бег это действительно удобно и дешево, для бедноты самое то. Василий бодро вписался в это беговой движ и сразу начал смотреть на «неспортсменов» как на ничтожества.
Но застой жизни никуда не уходил, Василий словил эффект «Форреста Гампа», когда Форест сказал, что он просто побежал — ты должен, что-то делать (just do it), но не знаешь что, а если знаешь, то, скорее всего не умеешь. Видели этих странных никому не нужных мужиков-бегунов по улицам, вот и Вася видел и таким же стал — получился «мамкин» strongman.
План не сработал, Василию не удалось убежать от бестолковости своей жизни. Вася просто уставал сильнее, чем обычно и не богател. Василий свою часть сделки по бегу выполнял, но не учел, что сторона, отвечающая за успех в той сделке был тоже он: должник и кредитор совпадали в одном лице — Васином лице.
Вот только тогда Василий осознал, что вся эта беготня чушь собачья, а вот если бы у него были «большие» деньги, это было бы действительно круто, это сразу бы все поменяло. Деньги новая идентичность, относительно новая, ведь в первобытнообщинном строе людей дифференцировали по другим признакам. Деньги сразу меняли всё, вот если отнять у богача деньги, на выходе останется обычный пассажир электрички, унылый и неинтересный. Одного такого мы уже знаем.
Так Василий уяснил для себя, что только деньги сделают его и его жизнь лучше. Нужно было выходить из зоны комфорта, а вот куда идти дальше никто не объяснял.
Василий начал присматриваться к «историям успеха» у окружающих его людей. Карьеристы хоть как-то, но богатели, динамика присутствовала. Выводы противоречивые: построение карьеры необъективно, карьера это всего лишь стечение обстоятельств, условностей и странных совпадений.
Но, как бы то ни было, начальникам платили больше, спрашивали меньше, за успехи поощряли, принимали за «своих», за ошибки не наказывали, ну и в целом предоставлялась большая свобода.
По наблюдениям Василия карьера делалась путем присутствия «под рукой» в нужный момент или «дружбой» с руководством.
Он отмечал, что делают «успешные» и чего не делает он: нужно быть «ласковым» и говорливым, хотеть и фотографироваться с начальством на корпоративах и смеяться над их шутками, но Василий не хотел принимать эти правила, то есть был инфантилен и тосклив. Сценарий с карьерой отвалился сам собой. Хотелось просто денег, а не вот этих «спектаклей».
Василий продолжил думать как стать человеком, но не оставил свой то есть «его» (капиталиста) оптовый склад. Было решено искать курсы по мышлению миллионера, хотя нет — по мышлению миллиардера (чего мелочиться) или просто стать другом миллиардера.
Василий осмотрелся, обратил внимание на акционера и решил спросить, как ему удалось выбиться в люди и вписаться в нужное «комьюнити».
***
В один из дней, Василий в кофе-пойнте спросил у генерального директора:
— Антон Кузьмич, как вам удается добиваться успеха в делах? — с почтением поинтересовался Василий.
— Я не знаю, как его добиваться. Я специально я ничего не делаю, просто живу. — ответил Кузьмич.
— А саморазвитием занимаетесь? — продолжил Василий.
— Саморазвитие, это хорошо, но мне не надо никакого саморазвития. Если это и существует, то имеет смысл, но не для тебя, а для меня. -
— Что это значит? — спросил Василий.
— А то и значит, тебе надо развиваться, ты должен быть эффективным, приносить пользу и приносить ее мне, все логично. Польза может заключаться в чем угодно, и не только в деньгах, например, веселить меня, не бесить меня или просто нравится мне, — ответил Кузьмич.
— Ну и еще ты делаешь меня счастливей просто своим существованием.
— Это как? — заинтересовался Вася.
— Объясню, ты же видел, что я купил новую Теслу, казалось бы, всё круто, модно и необычно, но не она делает меня счастливым, а то, что у тебя ее нет. Чтобы я без таких, как ты делал? — объяснил Кузьмич.
— Хорошо, что я делаю вас счастливым, и вообще Антон Кузьмич, получается, чтобы быть эффективным нужно притвориться другим человеком, но как же при этом не изменять себе и оставаться собой?
— Конкретно тебе Вася, нужно постоянно изменять себе и изображать кого угодно, но не оставаться собой, иначе ты мне будешь не нравиться. Тебе, как ты говоришь, оставаться собой не стоит, тебе настоящему можно ссать в лифте и это не будет правонарушением, а такой настоящий ты нужен, — пояснил Кузьмич
— Вам не кажется, что это немного оскорбительно? Я же не быдло какое-нибудь.
— Оскорбительно? Да не, мы же просто разговариваем, ты спрашиваешь, я отвечаю. Василий, вот сейчас ты являешься самим собой или изображаешь кого-то?
— Сейчас я являюсь самим собой.
— Вот о чем я и говорю, ты настоящий меня бесишь, ты лучше изображай лучше кого-нибудь, то есть не себя.
Вася замахнулся на Кузьмича, и тот съежился и забился в угол возле кулера …
— Э, ты, что психобольной что ли? — заверещал Кузьмич.
— Антон Кузьмич, да ладно вам, я же по вашему совету изображаю не себя, разве незаметно?? Сейчас я весь такой волевой разнесу тебе хлебало, то есть Вам и обоссу вашу новенькую Теслу, нормально будет? — спросил Вася.
— Ну ты и шутник Вася, но больше так не делай, — испуганно сказал Кузьмич.
— А сейчас иди, займись делом, потом продолжим наш дискурс, — закончил Кузьмич.
***
На следующем кофе-брейке случилось любопытное событие, повлиявшее на ход истории, но для начала немного вводных данных.
Вместе с борьбой за богатство, Василий вел битву с лишним весом и бабами, во всех случаях безрезультатно. С женщинами у Василия всё было хорошо, потому что их у него не было, сейчас не было
С лишним весом было более-менее ясно, но вот бабы, кажется, побеждали, и в своей борьбе они уже отвоевали право получить от него по фэйсу на общих основаниях, как настоящие мужики.
О том, что отношения с женщиной — это всегда схватка Василий раньше не знал, но жизнь постоянно говорила ему об обратном. Он не понимал, за какой приз они все время воюют.
Все женщины, которые встречались Василию, были сильными и независимыми, кидали ему вызов и уничтожали его, но Василий об этом узнавал позднее, когда был уже бит.
***
В кофе-пойнте шел разговор между всеми и обо всем сразу, Василий в дискуссии не участвовал, пока не дошло до обсуждения Анны Карениной.
— Очень сильное произведение, — с напускной важностью выдавила бухгалтерка со старушечьим лицом. Это была заместитель главного бухгалтера Зинаида Гормонова.
— О нет, опять эта тупица лезет!» — подумал Василий, но все-таки вступил в разговор:
— Не такое уж и сильное, так, мыльная опера того времени, ничего сильного в нем нет, — возразил Василий.
— Василий, это мировая классика и весь мир признал, переведено на множество языков, вы наверное и не читали даже.
— Да какая разница, допустим читал, но суть там проста, Толстой писал про богатых и для богатых, это коммерчески обусловленный продукт того времени, развлекал он их так. Вы обратили внимание, что героев крестьян там нет, поэтому и для вас там места тоже бы не нашлось бы.
— Опять вы со своей классовой борьбой, в этом произведении Толстой смог описать загнанную в угол женщину и в этом глубина, прям, сопереживаешь, насколько ей было тяжело. Вронский просто эгоист, а муж старый и неинтересный, — продолжала Гормонова.
— Интересно, как же так вышло, старый неинтересный муж служит свою службу, Вронский мотается по войне, а тяжело стало Карениной, которая торчит на наркоте и неплохо так тусуется? — спросил Вася.
— В этом произведении сопереживания заслуживает только лошадь, которой Вронский сломал позвоночник, пытаясь выпендриться на скачках, остальные просто живут весьма неплохую жизнь, нет там тяжести и сопереживания кому либо, тем более этой бабе — продолжил Василий.
— Бабе???!! Василий, Вас кто-то обидел, откуда у Вас столько ненависти к женщинам?
— Извините, ну не бабе, а, например, женщине, но сути это не меняет.
— Хорошо не будем заострять и вернемся к Толстому, Анна Каренина, как женщина хотела женского счастья и имела на него полное право, — подытожила Зинаида.
— Ну хотела, ну имела и дальше что? И вообще вам не кажется, что формулировка «женское счастье» изначально нелепая? — спросил Вася.
— По-вашему женщина не имеет право на счастье? У вас видимо были неудачные отношения, и теперь вы ненавидите женщин? Вы своим отношением к женщинам всем отравляете жизнь, проработайте свои комплексы для начала, — резюмировала Зинаида.
— Зинаида, о чем вы говорите? Мы обсуждаем вымышленных людей, чего вы до меня докопались? — опешил Василий.
— Только обиженный и закомплексованный человек может ненавидеть женщину за сильный характер и называть ее бабой! — продолжила Зинаида.
— Как безапелляционно, Зина остановитесь, мы обсуждаем выдуманную историю, а вы придумали для меня обиды и комплексы, Зинаида поймите мне ваша, то есть женская сила характера не нужна и неинтересна и зависимость ваша тоже не нужна, я вам больше скажу, она вообще никому не нужна, с чего вы взяли, что это имеет какую-то ценность? — выпалил Василий.
— Давайте уже вернемся к Карениным или закончим этот разговор — умолял Василий.
— Василий, если вы это не понимаете, то вам и не объяснить, вы пока не доросли до понимания Толстого и вообще вы эмоционально незрелый человек — резюмировала Гормонова.
Тут Василий понял, что проигрывает батл и надо было зафиналить его. Василий отвернулся от Зинаиды и ждал последней реплики, ответ у него был заготовлен
— Василий мне вас жаль, ваша пробле …
… на этом слове Василий прицельно ударил Зинаиду кулаком в подбородок. Зинаида повалилась на пол, дальше Василий, как Роберто Карлос, с ноги с лету зарядил прямо в пустой качан Зинаиды, так что-то хрустнуло в ней, и как кресло-мешок она свалилась перед ним.
Это был триумф: это была победа добра над злом, в голове у Васи проорал Черданцев: «Пушка страшная!!! -
— …ма, … Василий, я с Вами разговариваю, что с Вами? — продолжала Зинаида.
— Извините, задумался чего-то, на чем мы остановились? Ах да, наверное, Вы правы насчет Карениной и Вронского. Она несчастная, он эгоист, и вообще Толстой молодец, все знал и тонко чувствовал, как будто сам прожил это, не зря это стало классикой… — закончил Василий.
На этом моменте вышел из чайной комнаты и сказал себе: «В другой раз, в следующий раз я точно выйду победителем».
Василий был опустошен, сил работать и находиться в офисе уже не было. Василий вернулся на рабочее место, забрал телефон и пошел домой.
По пути его окликнул секретарь-ассистент Анфиса.
— Василий, вы куда? Рабочий день еще не закончился, сегодня Кузьмич всех продажников собирает.
— Я не забыл, с Кузьмичем мы все обсудили сегодня днем. Я не приду.
— Что мне объяснить Кузьмичу?
— Анфиса, просто, как всегда, объясни ему, что ты обязана делать и чего не обязана, он тут же утомится и ничего больше спрашивать не станет.
— Что это значит?
— Это значит, что ты профессионал, с большой буквы Пэ.
Василий вышел из здания и побрел вперед. Лучшие места в обратной электричке заняли какие-то ублюдки с шумными бабами, мужики со звуком смотрели видео «изобличающие правящий режим», но сегодня им было можно.
***
На следующий день, с самого утра Кузьмич пригласил Василия в кабинет.
— Василий, у нас вчера состоялся непростой разговор, мы наговорили лишнего друг другу, что, в общем, то и хорошо, поэтому я предлагаю прекратить наши трудовые отношения, ибо они исчерпали себя полностью и чтобы повысить интерес к такой сделке, предлагаю вам выходное пособие двести тысяч, согласны?
— Антон Кузьмич, согласен, предложение хорошее не отказываются.
— Отлично, но есть одно «но», Василий ваше выходное пособие мы полностью перечислим Гормоновой, как компенсацию морального вреда…
— Какого вреда? За что?
— Василий, по камерам наблюдения мы видели и слышали заседание вашего литературного кружка и знаем, чем оно закончилось.
— А что там такого особенного было?
— Там Конор Макгрегор и Роберто Карлос спорили с Гормоновой, на самом деле я на твоей стороне, Гормонова невыносимая, но проще тебя заменить, чем ее, поэтому и предлагаю такой безболезненный выход для всех. Я с ней уже договорился.
— Как бы там ни было, я принимаю сделку, и готов уйти прямо сейчас.
В этот раз Василий вышел на улицу с приятным чувством, именно в этот раз Вселенная сложила правильный пазл, стало понятно, что миру было достаточно краски и не нужен Вселенной продажник Василий.
Василию осталось выяснить, какой мир нужен ему и где у него вход.
