========== Новые времена в Башне Бдения ==========
Вэрел заметил странную компанию еще на дороге. В прежние времена стражники у подъемной решетки остановили бы путников и весьма придирчиво расспросили, какого рожна им надобно в Башне Бдения.
Вооруженные отряды, приходившие в Башню, часто не имели отношения к гарнизону (эрл не брезговал услугами наемников, предпочитая тех, что сошли бы за бандитов), но эта четверка удивила бы кого угодно. Гном в тяжелом доспехе, два человека, причем один — маг, и крошечная чародейка-эльфийка, почему-то оказавшаяся во главе отряда. Как сенешаль Башни, Вэрел не ждал бы добра от таких гостей.
Однако времена переменились, поэтому при виде отряда стражники отсалютовали, молоденькая рядовая Джесс у дверей Башни вытянулась в струнку, а Вэрел вздохнул с облегчением. Он встретил четверку у подъемной решетки.
— Здравствуй, — кивнула эльфийка, распутывая завязки капюшона. Посмотрела в лицо пристально, вопросительно. — Все благополучно?
— Насколько возможно, — сдержанно кивнул сенешаль. Спутники эльфийки, словно дожидались этого известия, расслабились и разбрелись по двору: кто к мастеру Вэйду — показать вмятину на доспехах, кто перемолвиться со служанкой, но эльфийка не двинулась с места.
Выглядела девушка непрезентабельно: белые волосы, с которых стащили капюшон, стоят дыбом, одежда в пыли и красно-коричневых брызгах, один рукав в копоти, в другом дыра от стрелы. Повязки нет и рукой эльфийка двигает непринужденно, но на ткани недвусмысленно подсыхает пятно крови.
Явись кто-то подобное наниматься на службу, эрл Рендон дара речи бы лишился от такой наглости. А узнай эрл, по какому праву эта особа будет присутствовать в Башне Бдения, его бы удар хватил. Что, по скромному мнению Вэрела, обернулось бы благом для многих людей. Включая детей Рендона Хоу.
— Командор, прибыли банны Амарантайна, — сообщил сенешаль, но договорить не успел. Из тени крепостной стены шмыгнул на дорогу гибкий силуэт. Стражники напряглись, однако это оказался только эльфийский юнец, рослый для своей расы, вихрастый и нескладный.
— Нериэль! — неожиданно высоким голосом крикнул парнишка, глядя на эльфийку. — Ты ведь командор Нериэль?
Чародейка жестом поманила оборванца, и тот, покосившись на стражников, миновал ворота. Вэрел смерил юнца дежурно подозрительным взглядом, на который эльф ответил широкой улыбкой.
— Сенешаль, — поклонился он. Разгладил подол нелепо широкой рубашки. — Здравствуйте. Как хорошо, что вы в порядке.
Вэрел нахмурился. Он не помнил этого лица, смуглого от солнца и пегого от веснушек. Вот разве глаза — ослепительно-зеленые, какие лишь у эльфов бывают.
— Кто ты, парень? — спросил он.
— Я не парень. Вы не помните? Меня зовут Синна, — ответил оборвыш… оборванка. Смущенно потопталась на месте. Вэрел мысленно заменил торчащие вихры приемлемой женской прической, скользнул взглядом по фигуре. Нескладный юноша обернулся хрупкой девушкой. Даже смутно знакомой с виду. — Я раньше работала в Башне, а теперь на ферме.
— Раньше — это при Хоу? — уточнила командор. — А откуда знаешь меня?
— Он тебя описал, — ответила девушка, блеснув улыбкой. Смущение как рукой сняло, легкий поклон не выглядел подобострастным. — То есть вас, миледи. Он сказал: Страж-командор — нашего племени, белые волосы, — эльфийка помахала рукой близ своего плеча, показывая длину волос, такую, как у собеседницы, — низенькая и…
Она замолкла на полуслове. Командор промолчала, но Вэрел догадался, что эльфийка получила один из ее взглядов, безмолвно требующих ответа.
— И смотрит так, будто задала вопрос, даже если ничего не спрашивала, — пробормотала Синна, но во взгляде сверкнуло озорство. Вэрел с трудом удержался от улыбки. Весьма точное описание.
— Он сперва просил передать сенешалю или любому из Стражей, но потом передумал, — быстро добавила эльфийка. На Вэрела она посмотрела почти виновато. — Сказал: узнаешь, что приехала командор — добеги до башни и сообщи ей. И описал тебя… вас… Ну, чтобы я не перепутала.
— И кто — он?
— Он назвался Зевраном. Он дал мне серебряную монетку и сказал, что вы дадите еще, если передам его слова.
Вэрел мысленно скривился. Антиванский ворон Зевран не доставлял проблем, но сенешаль не мог отделаться от мысли, что скользкий тип больше подошел бы в подручные Хоу. Вэрел даже был рад, когда ловкий убийца скрылся. А командор поинтересовалась судьбой эльфа вскоре после приезда и явно осталась довольна, что антиванец не погиб.
Нериэль развязала в кошелек и показала Синне пару серебряных.
— Как он выглядел?
Последовало подробное описание: от роста до татуировки на лице. Зевран, как он есть. «У девушки верная память», — отметил сенешаль.
— Он просил передать: «Антиванские вороны не держат слово, если им достаточно заплатить».
Вэрел поджал губы. Все-таки Зевран — мерзавец. Мог по крайней мере уйти без показного ехидства через гонца.
— Простите, командор, — сказал человек негромко. — Зеврана представили нам как героя, оборонявшего ворота Денерима, я и не думал ограничивать его…
Он понимал, что не обязан извиняться за антиванского шельмеца, но на душе было неприятно. Как ни крути, за все, что происходит в крепости, отвечает сенешаль.
Командор фыркнула и отмахнулась.
— Оставь. Зевран мне не пленник. И ты не нанимался стеречь котов.
В воздухе сверкнула монетка. Синна стремительным движением поймала ее.
— Где ты его видела? Куда он поехал?
Посыльная назвала место и направление. Вэрел объяснил. Синна получила вторую монету, но уйти не успела: командор подозвала рядовую Джесс. С головой у Джесс было гораздо лучше, чем со строевой подготовкой, поэтому Вэрел приставил ее следить за бумагами командора и выполнять мелкие поручения. И стеречь двери, чтобы эрлесса не вздумала сбежать, не получив какого-нибудь важного сообщения.
— Джесс отведет тебя на кухню, и тебя как следует накормят, — сообщила чародейка. — У тебя не будет неприятностей из-за того, что ушла сюда?
— Бывали у меня неприятности и похуже, — улыбнулась эльфийка.
Вэрел проводил ее взглядом. Смышленая девочка. И эльфийка к тому же, а он готов спорить на месячное жалование: эльфы-то остроухой эрлессе рады. Выкинув до поры тощую Синну из головы, сенешаль жестом предложил командору пройти в глубину двора. Пока не появился еще какой-нибудь оборванец с дурными вестями.
— Прибыли банны Амарантайна. Они готовы принести присягу.
— Лорд Бенсли среди них? — быстро спросила девушка.
— Да, и очень просил о встрече с вами.
— Сообщи Бенсли, что мы освободили его дочь и доставили домой. Она невредима. Деньги, собранные для выкупа, лорд может направить на благо своих земель и людей. Мосли Змей обошелся без платы.
— Передам немедленно, — кивнул сенешаль, еще раз скользнув взглядом по пятнам крови на ее одежде. — Когда можно провести церемонию?
Вэрел с неудовольствием отметил, что внимание командора ускользает. Быстро оглянувшись, успел поймать обмен взглядами между ней и сержантом Маверлис. Сержант покачала головой. Слава Создателю, раскопки в подвалах еще не закончили. Вообще-то, Вэрелу хотелось, чтобы с этим разобрались побыстрее: что приятного сидеть на пороховой бочке? Но сейчас он обрадовался. Порождений тьмы в подвалах, может быть, уже нет. А банны в тронном зале — точно есть.
— Командор, очень важно провести церемонию, — воззвал Вэрел, не без труда подавив раздражение. Пусть только попробует еще кто-нибудь отвлечь командора. — Пока не примете присягу вассалов, ваша власть над Амарантайном не закреплена.
— Другие Стражи могут присутствовать?
— Регламентом это не оговорено.
Эльфийка оглянулась и жестами попросила товарищей подойти.
— Ты хочешь, чтобы я участвовал? — вскинул брови чародей, выслушав суть дела. — Не то чтобы я был против посмотреть, как куча знатных господ кланяется магу. Но…
— Пойдем, должно же меня поддерживать хоть одно дружелюбное лицо! — эльфийка весело сощурилась, но тут же посерьезнела. — Амарантайн принадлежит не мне, а Серым Стражам. Неправильно, если я буду одна.
— Под хорошую выпивку я готов! — прогудел из-за забрала гном. — Можешь рассчитывать на Огрена!
Вэрел слегка поморщился. Рыжебородый Страж в бою стоил десятка воинов, но и пил за десятерых. А буянил пьяным с таким размахом, что десять забулдыг не угонятся. Впрочем, если провести церемонию быстро, Огрен не достигнет роковой кондиции.
Эльфийка молча смотрела в глаза последнему из Стражей.
— Это не приказ, Натаниэль, — сказала она наконец. — Как хочешь.
— Ну уж нет, — зло хмыкнул молодой черноволосый человек в кожаной броне. — Это не смешно.
Сенешаль сдержал вздох облегчения. Из всей четверки мужчина выглядел наиболее достойно: благородная осанка, решительное лицо, безукоризненные манеры. Однако вызывал беспокойство на грани с откровенным неудовольствием. На встрече с баннами Натаниэлю Хоу точно делать нечего.
Стражи отправились приводить себя в порядок, но командор не ушла.
— Как твоя нога? — спросила она.
Вэрел раздраженно дернул уголком рта. В бою с порождениями тьмы он получил легкую рану в бок и сломал ногу. Хотелось верить, если бы не увечье, твари не взяли бы его в плен так легко. Раны залечили магией и снадобьями, но перелом нет-нет и напоминал о себе, мучая не столько плоть, сколько гордость. Стоять на коленях с вражеским клинком у горла — не лучший способ встретить своего командора.
— Я в полном порядке, — заверил он. Через силу добавил: — Спасибо.
— Спасибо Андерсу, — покачала головой эльфийка. Она чуть заметно улыбнулась, но Вэрел видел, что улыбка предназначена не ему. — Он отличный маг и не пожалел сил.
Не то чтобы у Андерса был выбор: стоило королеве выехать со двора, как командор засучила рукава и объявила, что чародеям пора заняться целительством. Поскольку чародеев кроме нее и Андерса не наблюдалось, эльфийке пришлось работать за двоих, человеку — за пятерых. При всем уважении к командору, в лечебной магии она оказалась не сильна.
Двое Стражей были в тронном зале через двадцать пять минут. Командор явилась к дверям через полчаса, похожая… ну, хотя бы на приличного мага, а не давешнее чучело. Слава Создателю, сине-зеленая чародейская одежда чистая и не штопанная. Вэрел не знал, как намекнуть, что эрл в обносках не внушает должного уважения.
— Я должна что-нибудь знать, прежде чем начнем?
Бледное лицо казалось спокойным, но пальцы нервно крутили медальон на шее. Украшение явно видело не один десяток лет, и даже заботливая починка не могла скрыть, что когда-то с ним обошлись очень грубо.
Посторонившись в дверях, Вэрел указал наиболее важных баннов. Чародейка кивнула и спрятала медальон в вырез одежды, прежде чем войти.
— Дамы и господа, Нериэль, Страж-командор Ферелдена и законный повелитель Амарантайна, — объявил Вэрел, стараясь не выдать напряжения. Жаль, по протоколу нельзя держать руку на эфесе меча. Или лучше обнаженный меч. По лицам видно: банны с трудом переваривают мысль, что вместо эрла у них теперь остроухая чародейка. Сердце гулко отсчитывало удары. Но когда оно стукнуло трижды, лорд Эддельбрек опустился на колено. Остальные последовали его примеру.
— Встаньте, пожалуйста, — хрипловато попросила командор. Вэрел отчетливо услышал ее глубокий вдох. — Я понимаю, многие здесь встревожены из-за того, что Амарантайн передан Серым Стражам. Многих беспокоят перемены, которые я принесу с собой. Мы разные, но мои цели не отличаются от ваших.
Девушка протянула баннам раскрытую ладонь.
— Я хочу защитить Амарантайн, — сказала она, чуть возвысив голос. Подняла так же вторую руку. — Я хочу добиться его процветания. Ради этого я готова сражаться. Разве Амарантайн не стоит того, чтобы бороться за его будущее вместе?
Она скрестила руки перед грудью и поклонилась, показывая, что речь окончена. Вэрел вдохнул поглубже и жестом пригласил банна Эсмерель начать присягу. Все шло гладко, но сенешаль не мог отделаться от напряжения. Нога поднывала.
Когда клятвы отзвучали, аристократы вернулись к разговорам. Командора, стоило ей сделать шаг с возвышения, зажали в клещи Эсмерель и Эддельбрек. Вэрелу осталось наблюдать. Сенешаль вправе осадить всякого, кто проявит непочтительность к хозяйке Башни. Но вклиниться в беседу со своим мнением ему не позволено.
Вэрел пошел к капитану Гаревелу, потом к дверям — размяться и присмотреть за гостями. Особенно его обеспокоил лорд Гай, явно успевший приложиться к чаше. Трудно предположить, что сболтнет его развязанный вином язык при первой же возможности. А разбираться со скандалом, конечно, сенешалю. Он попытался подать знак своей эрлессе, но та беседовала с сэром Тамрой. Командор вежливо улыбалась, а вот у гостьи улыбка вышла довольно нервной. Сенешаль подошел ближе.
— …о героине Ферелдена, — говорила Тамра. — Но не была уверена, что вы так же горячо отнесетесь к обязанностям эрла, как к войне с порождениями тьмы.
— Мне оказали большое доверие. Если не справлюсь — подведу и ее величество, и Серых Стражей, — ответила командор. — Но если не верите в мою добрую волю — поверьте хотя бы в мой расчет. Победа над Мором пробудет в памяти недолго. Стражи должны быть хорошими хозяевами, если хотят удержать Амарантайн.
— Это разумно, но… — начала сэр Тамра.
Она сделала шаг к собеседнице и понизила голос. Вэрел перестал слышать. Женщины неторопливо, словно прогуливаясь, отошли к стене, где меньше народу.
Сенешаля меж тем знаками позвал слуга. Пока решали вопрос с вином, командор уже закончила беседу и двинулась — нарочно не придумаешь! — прямиком к нетрезвому лорду. Обменялась приветствиями с его собеседником, леди Мораг.
— Это большая честь для нас — быть вашими вассалами! — провозгласил Гай так громко, что даже Вэрел услышал, и предложил командору кубок. Та невозмутимо приняла чашу, хотя вино и так принадлежало ей.
Сенешаль вздохнул с облегчением. Кажется, обойдется без скандала. Но полчаса спустя он с редким удовольствием выполнил приказ завершить прием и очистить зал.
— Хорошо, — Вэрел позволил себе усталый вздох. — С этим разобрались.
Страж-командор молча отвернулась от входа и принялась сверлить взглядом тяжелое кресло с собачьими головами на спинке. По этому креслу на возвышении зал звался тронным.
— Вэрел, — негромко окликнула она, — это кресло — оно ведь мое?
— Да, командор. Вы можете приказать, чтобы его заменили, если не нравится, — сдержанно сообщил сенешаль и быстро добавил: — Хотя я бы рекомендовал сперва убрать гербы Хоу с доспехов и стен, где они остались.
Кресло было наследием предыдущих владельцев башни, но Вэрелу оно нравилось. Он слышал предание, будто один из прежних Тейринов спросил эрла Хоу, что крепче — вассальная верность или исполинский дуб. Хоу ответил: над судьбой дерева властен Создатель, а истинную преданность не может поколебать даже он. Словно в подтверждение его слов, дуб, у которого шел разговор, в ту же ночь разбило молнией. Из древесины изготовили кресло эрлов. Правда, теперь легенда звучит иронично-горько.
— То есть я могу в него сесть?
— Да, командор, — сенешаль расслабился и тихонько хмыкнул. — Оно в вашем распоряжении, как и все стулья в крепости.
Она буквально рухнула на сиденье. Вэрел слегка позавидовал: ноги гудели, место перелома словно иголками кололо.
— Сядь тоже. Ты стоял всю церемонию, — она махнула слуге. — Стул сенешалю!
Вэрел, не дожидаясь стула, опустился на край возвышения, боком к командору. С трудом удержался, чтобы не ощупать ноющую ногу.
Двое слуг суетились у самого выхода, но больше никого не осталось: аристократы уехали, Стражи разошлись, Гаревел отправился раздавать приказы. Несколько суток, пока не наладятся маршруты патрулирования ферм, капитану будет некогда спать.
— Как полагаешь, сэру Тамре можно доверять? — заговорила командор.
— Она та еще интриганка, — прищурился Вэрел. — Но не из сторонников эрла Хоу.
— Если верить ее словам, на меня готовят покушение, — негромко сообщила Нериэль. Она сидела, откинувшись на спинку, и слегка покачивая ногой: кресло делали под довольно высоких людей, подошвы эльфийки не доставали до пола. — Пообещала позже предоставить доказательства. Но имен не знает.
Вэрел молчал, переваривая сказанное. Девушка устало потерла лоб, потом виски.
— Наверное, чего-то такого следовало ожидать.
— Некоторые банны возлагали большие надежды на эрла Хоу, — начал сенешаль осторожно. — Но…
Командор посмотрела ему в глаза — спокойно и очень внимательно.
— Должно быть, это унизительно — повиноваться эльфу, да еще и магу, — медленно сказала она, не сводя с Вэрела взгляда.
— Если это вопрос ко мне, то нет, — ответил человек. Внутри что-то закололось, но не страх. Обида? Вэрел постарался задавить ее. «Не имеешь права, — напомнил он себе. — Не заслужил еще». — Я обязан Серым Стражам всем, включая жизнь. И рад служить любому эрлу, если он не таков, как Рендон Хоу.
— Прости, сенешаль, — девушка опустила веки и расслабилась. — Я не сомневалась в твоей верности.
— Гм, давайте вернемся к заговору, — напомнил Вэрел. — Лучше проявить осторожность, чем потом получить стрелу от наемного убийцы.
— Особенно если учесть слова Зеврана, — добавила командор. — Агенты Воронов, знаешь ли, уверяли, что больше не принимают заказов на мое убийство.
— Но «Антиванские вороны не держат слово…», — догадался сенешаль.
— Все сходится. Я не просила Зеврана остаться со Стражами — он сам вызвался. Нужна причина, чтобы сменить решение.
— Полагаете, он испугался?
— Возможно. А возможно — увидел шанс повернуть дела во благо для себя. Однако его ловкость и хитрость пригодились бы нам сейчас.
— Я слышал еще об одном ловкаче, — припомнил Вэрел и рассказал о Черном Волке.
Командор слушала, вместо кивков размечая речь движениями век.
— Давно пора наведаться в Амарантайн, — сказала она наконец. — Поищу и Волка.
Повисло молчание. Сенешаль хмурился. Какая-то мысль не давала ему покоя, какая-то мелочь.
— Ваш кубок, командор! — вспомнил Вэрел и почувствовал, как на лбу выступают капли пота. Гая трудно представить подлецом и отравителем, но как знать? — Лорд Гай подал вам чашу. Если вас хотят убить…
Он постарался восстановить в памяти: Гай берет чашу, поворачивается, протягивает Нериэль. Был у него шанс что-то подсыпать? Вот командор подносит вино к губам. Вот возвращается к возвышению, уже без бокала.
— Яд? — эльфийка подскочила на месте, словно кресло раскалилось. — Слуги! Они допивают из чаш с приема?
— Нет, им поставят выпивку вечером, — ответил Вэрел, не тратя времени на пререкания. Сжал зубы: хотелось как следует встряхнуть командора за плечи, чтобы не отвлекалась.
— Я только поднесла кубок к губам, чтобы не обидеть Гая, — успокоила его эльфийка и сама расслабилась. — Работники точно не польстятся на полную чашу?
Вэрел, не откладывая, послал на кухню с обещанием уволить всякого, от кого почует запах вина: надежнее, чем просто приказать, и безопаснее, чем просвещать всю Башню насчет яда.
— И, кстати, сенешаль, — заметила эльфийка, когда слуга ушел, — здесь не принято устраивать новому эрлу мелкие пакости?
— Что случилось? — напрягся Вэрел.
— Сущие мелочи. То дверная ручка в саже, то зола перед порогом. Как-то даже без фантазии. Маги-ученики интереснее проказничают.
— Это не мелочи! Если кто-то из слуг проявляет неуважение…
Он хотел подняться, но чародейка удержала.
— То это подождет еще минуту. Раз на горизонте заговор, присмотрись к здешнему народу.
— Мне неприятно об этом говорить, командор, но заговорщики могут найти союзника не только среди слуг, — негромко сказал Вэрел и скосил глаза в угол, где нынче утром подпирал стену новый Серый Страж.
— Понимаю, — кивнула эльфийка. — Но… мне показалось, эрл Хоу считал всех вокруг мусором. Как думаешь, я права? Я видела его всего пару раз.
Вэрел дернул уголком рта и скованно кивнул. Он знал Рендона Хоу лучше, а его отношение к подчиненным испробовал на собственной шкуре.
— Как это связано с его сыном?
— Натаниэль помнит имя садовника-эльфа, который служил здесь. И не против, чтобы эльф звал его «малыш Нат», — девушка чуть приподняла уголки губ. — Похоже, у него немного общего с отцом.
Она подарила Вэрелу еще один пристальный взгляд.
— А ты в самом деле не узнал его?
— Я смутно помню мальчишку, которого отправили в Вольную Марку. А пленника я попросту не видел. Говорить он отказывался, да и Стражи не хотели устраивать суд, — объяснил Верел. «Правда не сомневаешься во мне, командор?» — полоснула острым краем невольная мысль.
— Его не узнали, — спокойно продолжила эльфийка. — Он мог придумать складную историю и выпросить свободу. А вместо этого назвал себя и сознался, что пришел меня убить.
По лицу девушки скользнула усмешка.
— И надерзил мне с первых слов.
— Не знал, что вам нравится слушать оскорбления, — пробормотал Вэрел. Эрл Рендон за дерзости платил только одной монетой.
— Мне и не нравится, — отрезала эльфийка. — Но Огрен начал знакомство словами «Ну если ты лучшее, что есть у Стражей…» Ведьма Морриган спросила, не стервятник ли я, который роется в обглоданных костях. Алистер…
Командор, наверное, полагала, что лишь слегка изогнула губы. Но легкая улыбка разом согрела черты, преобразила лицо. Рука рванулась куда-то к шее, девушка поймала ее на полпути. Вэрел мысленно сделал пометку в графе «слабости моей эрлессы». У эрла всегда есть слабости, это он усвоил. К сожалению, лишь тогда, когда в подвалах под Башней появились пыточные.
— Серый Страж Алистер выразил надежду, что я не маг, — закончила чародейка. — Зевран пытался меня убить.
— Кажется, я упустил свой шанс, — попытался Вэрел пошутить, хотя воспоминания отдались болью. Что может быть более жалким, чем пленный офицер разоренной крепости?
— Из этого правила было немало исключений.
Командор подалась вперед и на мгновение сжала его плечо.
— Спасибо, Вэрел. Я не представляю, что без тебя произошло бы со всем этим, — она обвела жестом стены и потолок. — И говори мне, пожалуйста, «ты» и «Нериэль».
— Не уверен, что это уместно, — покачал головой Вэрел. — Я заметил, что у Стражей нет суровой субординации, но за пределами ордена — другие правила.
Командор закинула голову, уставившись в потолок.
— Сколько ни думаю — не могу вспомнить, чтобы моему предшественнику кто-нибудь сказал «вы» или «командор», — ответила Героиня Ферелдена после долгой паузы. — Не знаю, стану ли когда-нибудь достойна его памяти, но надо попытаться.
Вэрел молча добавил пометку в мысленный список. Пока все выглядит безобидно. Но наверняка есть что-то еще.
========== Глаза и уши ==========
— Вы хотите сделать это сами, командор? — спросил Вэрел, указывая на кубок.
К горлу Нериэль подкатила жгучая волна. Страж все еще помнила металл с гнилью на языке и пламя, льющееся внутрь. И два трупа на площадке.
Дурная помощь рекрутам, если меня станет колотить во время посвящения.
— Сделай ты, сенешаль, — прохрипела она пересохшей глоткой и махнула рукой чуть в сторону. Заставила себя выровнять голос. — Я встану там.
Но прежде Нериэль двинулась навстречу новобранцам. Трое, когда рассчитывали на десяток. И ни одного опытного Стража. Не та ситуация, когда можно привередничать. Но два трупа не шли из головы.
Мхаири вошла первой — и остановилась, подчинившись касанию легкой ладони. Нериэль дождалась, пока Огрен с Андерсом отойдут. Дункану тоже не приходилось быть переборчивым, а сэр Джори, должно быть, поначалу мечтал попасть в легенду. Но дело кончилось кровью, и не только кровью порождений тьмы.
— Ты уверена, Мхаири? — спросила она негромко. — Последний шанс отказаться. В этом не будет ничего постыдного.
Воительница не сняла крылатого шлема, но он лишь отчасти скрывал лицо, и Нериэль увидела, как ослепительная краска залила щеки девушки.
— За что, командор?! — возмутилась она негромко, но яростно. Серые глаза сверкали. — Вы не хотите меня принять? Разве я была плоха в бою?
— Более чем блестяща, — заверила ее Нериэль. Она достаточно сражалась рядом с Алистером, чтобы оценивать воинское искусство.
И ты, кажется, храбрее сэра Джори.
— Тогда почему… чем я хуже них?
Удивительно, как рекруты не обратились кучками пепла под взглядом Мхаири. «Конечно, пьяница-гном и маг-отступник, — подумала Нериэль. — Эх, девочка-девочка…» Она не была уверена, что превосходит эту «девочку» возрастом, макушкой не доставала ей до плеча, но ничего не могла поделать со своим отношением.
— У Андерса нет выбора. У Огрена по сути тоже нет, — она ласково коснулась защищенного кольчужным рукавом предплечья. — А перед тобой все дороги открыты. Уверена, что хочешь жизнь Стража? Она тяжелее и короче других.
— Единственное, чего я хочу — посвятить свою жизнь служению Ферелдену! — резко ответила воительница и отдернула руку. Голос зазвенел на половину зала. — Вы можете запретить мне, командор, если считаете недостойной, но знайте, что старательнее меня Стража у вас не будет!
Да, ты несомненно отважнее Джори.
— Я буду счастлива видеть тебя в отряде, — Нериэль отступила и слегка поклонилась, по привычке скрестив руки перед грудью, как делают все, кого обучала церковь. — Надеюсь, это принесет счастье и тебе.
Она отошла, рекруты выстроились в линию. Слова посвящения произнес Вэрел. Чародейка неотрывно смотрела, как переходит из рук в руки старая чаша, та самая, что подавал ей Дункан.
Огрен. Андерс.
Хвала Создателю!
Мхаири. Кубок выпал из рук, девушка отчаянно вцепилась пальцами в горло, словно надеясь разорвать его и впустить в грудь немного воздуха. Вэрел подхватил ее, но не удержал, и латы воительницы оглушительно зазвенели об пол. Нериэль смотрела со стороны, и в то же время отчетливо чувствовала, как оскверненная кровь жжет горло, мешает вздохнуть, как голова — ее собственная голова, не защищенная шлемом — ударяется об пол. В глазах потемнело. «Мне жаль, Нериэль» — прошептал голос Дункана.
Чародейка резко села, хватая ртом воздух. Откинулась на подушки и только после этого открыла глаза. Сердце стучало в груди, как десяток гномьих молотов. Уставившись в бархатную темноту полога, Нериэль несколько минут восстанавливала настоящие воспоминания.
Она не упала. Стояла бесполезным столбом, пока Вэрел искал биения на шее Мхаири. И знала, что сенешаль его не найдет. Слишком крепко засела в памяти такая же смерть Давета. Нериэль сама произнесла «Мне жаль» деревянными губами и закрыла несчастливому рекруту глаза.
Вот странно: ей не являлись в кошмарах ни порождения тьмы с Архидемоном (за исключением обычных снов Стража), ни разоренная башня Круга, ни собственное посвящение, а смерть Мхаири повторялась и повторялась. Бессмысленная, бессмысленная смерть.
Если бы я настояла… Пусть бы дулась на меня до конца жизни, но жила!
Девушка заворочалась на неуютно большой кровати, повернулась на бок, подтянула колени к груди. Командору предложили покои эрла, и Нериэль заняла их столь же невозмутимо, как гостевые комнаты в замке Редклиф или королевском дворце Денерима. Лишь после она осознала, что в этом месте надо не просто жить, а обживаться. В том числе в просторной спальне с комнаткой для прислуги, собственной умывальной и широченным ложем. Конечно, безразмерная кровать покажется более привлекательной, если на ней разместить еще и Алистера… Тоскливо вздохнув, девушка обняла себя ладонями за плечи и опустила веки. Судя по кромешному мраку, до рассвета далеко. Надо поспать.
Благое намерение пошло прахом под оглушительное дребезжание чего-то металлического о что-то каменное. Нериэль скатилась с кровати и, сцапав прислоненный у ложа посох, кинулась в коридор. Если дребезжание вызвано безобидной причиной, она подумает об этом потом. Как и о том, хорошо ли смотрится всклокоченный командор в ночной рубашке и с посохом наперевес.
Первая неприятность ждала сразу за порогом. Босая нога угодила во что-то мягкое, рассыпчатое. Дребезжание стихло, но со стороны лестницы доносились звуки борьбы и невнятные возгласы. Выругавшись, Нериэль помчалась дальше: золой, если это опять она, можно заняться потом.
Перед самыми ступенями, рискуя покатиться вниз, валялся клубок из пары тел. Подробностей не разберешь, тем более в пляшущем свете факелов, по ночному времени зажженных через два. Рядом — перевернутое ведро в «луже» рассыпанной золы.
— Встать! — рявкнула Страж, словно отдавала приказ в бою. — Живо!
Клубок распался. Пока соперники поднимались на ноги, в коридоре хлопнуло несколько дверей. Первым явился Вэрел: босой, в бриджах и расстегнутой рубашке. «Хвала Создателю, — не ко времени развеселилась чародейка. — Я уж думала, он спит в кольчуге. Если вообще спит» . Огрен вылетел из спальни полуголый, с мутными глазами, но вооруженный двуручным молотом. Обнаружив, что опасности нет, гном смачно выругался и ушел обратно.
— Развлекаешься, командор? — недовольно полюбопытствовал полуодетый Андерс с порога своей комнаты. Натаниэль в дверях соседней молчал и прикидывался тенью.
— Наслаждаюсь нежданным представлением. Присоединяйся, оно бесплатное, — мрачно пошутила эльфийка и поежилась: когда схлынуло чувство опасности, она заметила стылые пальцы сквозняка на лодыжках и плечах, неумолимый холод пола под ступнями.
Наконец, Нериэль смогла рассмотреть виновников переполоха. Высокая, худая человеческая женщина старовата для драк: лицо — в сеточке морщин, волосы кажутся серыми от частых нитей седины. Тяжелый пучок на затылке покосился и растрепался. Взгляда Нериэль она словно не заметила.
— Ну, сколько народу высыпало, — проворчал старуха. Рявкнула на противницу: — Не тронь меня! Свое место забыла, остроухая!
— Теперь тебе не то, что при Хоу, — выплюнула вторая — и верно, эльфийка. Ее щеку украшали свежие царапины, коротко и неровно обрезанные волосы торчали во все стороны.
— Синна, — вспомнила Нериэль. — Ты не вернулась домой?
— С вашего позволения, командор, я нанял Синну на работу, — ответил за нее Вэрел. — Нам не хватает слуг, а она умная и расторопная девушка.
Нериэль кивнула сенешалю, а эльфийку смерила внимательным взглядом.
Когда начались проделки, ее здесь не было.
— Хорошо. Говори первая.
— Это она, командор! — затараторила девушка. Перевела взгляд на Вэрела. — Сенешаль… И ведро при ней! Пришла с ним и давай золу сыпать под дверь. Я ей — «Стой!», а она — бежать.
— А сама ты что ночью в коридоре делала? Стянуть чего собралась, небось! — неожиданно громко ответила старуха звучным, без скрипа голосом. Впрочем, он почти сразу снова сполз в негромкое ворчание. — Послушайте моего слова, их братии только дай волю. Ваза золотая была с гербом Хоу — где теперь? Гобеленов половина? Все эрлово добро растащили. Тьфу!
Синна что-то зло зашипела, но умолкла под взглядом сенешаля. Человеческую женщину пришлось урезонивать словами.
— Гэриет, ты стоишь перед лицом своей эрлессы, — напомнил Вэрел. — Веди себя прилично.
— Эрлессы?
Женщина, подслеповато прищурившись, обвела собравшихся взглядом. На сей раз он задержался на Нериэль дольше.
— Вот, стало быть, какой остроухой у нас нынче кланяются, — протянула Гэриет. — Да еще и демоново отродье.
— Это верно, что я эльф и маг, — сказала Нериэль сдержанно. — Но верно и то, что я ваш командор. Я очищала Башню от порождений тьмы и буду защищать вас, если они вернутся.
Нериэль внимательно посмотрела в прищуренные глаза, но не нашла в них привычного отклика: похоже, старуха не различила ни выражения лица, ни обращенного к ней взгляда.
— Защищать она будет, — проворчала Гэриет, но в голосе послышались нотки плача. — Дождетесь вы второй Черной Баронессы, ох дожде…
— Довольно, Гэриет, — оборвал ее Вэрел. — Если ты хочешь опровергнуть слова Синны — сейчас самое время. Есть тебе, чем оправдаться?
— А ты-то хорош, сенешаль, — проворчала служанка вместо ответа. — Не зря тебя покойный эрл в темницу отправил. Забрался теперь на прежнее место и доволен? Не буду я оправдываться, не жди.
Голос становился все тише и дальше бормотание опять стало неразборчивым. Развернувшись к Нериэль, сенешаль склонил голову.
— Я виноват, командор. Все это время Гэриет вела себя как обычно, и я не заподозрил ее. Она не принадлежала к личным слугам Хоу, а ее работа никогда не вызывала нареканий.
Нериэль пожала плечами и подумала о том, как замерзли на каменном полу ноги.
— Разберись здесь.
— Страж-командор не желает определить кару для Гэриет? — попробовал удержать ее Вэрел. — Я допустил оплошность и также готов понести наказание.
— Страж-командор желает, чтоб ей не сыпали золу под дверь и не говорили гадостей среди ночи, — отмахнулась чародейка уже на ходу.
Андерс с Натаниэлем почти одновременно хлопнули дверьми.
— Синна, пойди, послужи командору, — негромко приказал сенешаль.
В следующие несколько минут Нериэль ошарашенно наблюдала, как по коридору и ее покоям мечется остроухий вихрь. Синна нашла где-то совок и метелку, убрала золу, потом, шепнув для порядка «Позволите, госпожа?» шмыгнула в комнату, зажгла свечи, чтобы сразу загреметь тазами в умывальной. Не выспавшаяся Нериэль слегка опешила от буйства энергии, но пожала плечами и полезла в шкаф за свежей ночной рубашкой. Она измазалась в золе мало не по щиколотку, даже на подоле расцвело серое пятно. Нериэль как раз завязывала тесемки на вороте, когда Синна появилась из умывальной с тазиком в руках.
— Извините, миледи, вода холодная, — сообщила она. — Хотите, я с кухни теплой принесу? В котлах остается.
— Не надо, — фыркнула чародейка. — И дальше я сама справлюсь.
— Сенешаль велел вам послужить, — упрямо заявила Синна. Но, спасибо и на том, аккуратно примостила таз у табурета и следила, как Нериэль смывает золу с пяток, не пытаясь помочь.
— А что ты, правда, делала в коридоре? — спросила Нериэль, убедившись, что служанка не уйдет. Чародейка и не думала в чем-то заподозрить услужливую девушку, но глаза у той неожиданно забегали.
— Я… сенешаль…
Нериэль, забыв про воду, вперила в эльфийку пристальный взгляд. «Комната сенешаля недалеко, — складывалось в голове. — Девушка при нем выглядит смущенной. Она Вэрелу в дочери годится, но…» . Но достаточно вспомнить другую эльфийку, которая заявила другому человеку, что она достаточно взрослая.
— Он рассказал мне, что кто-то из прислуги вам докучает, — созналась Синна полушепотом. — И попросил меня поискать, кто это может быть.
Знаки в голове Нериэль сложились по-новому, и этот вариант ей понравился гораздо больше.
— Вэрел знает тебя со времен Хоу?
— Еле-еле вспомнил, — проворчала, надув губы, служанка. — Хотя вообще-то для шема он хороший.
Пока Нериэль болтала ногами в тазу, эльфийка рассказала, как Вэрел спас ее от несправедливого обвинения в краже. Не отвлекаясь от истории поднесла полотенце.
— Сенешаль меня оправдал и сразу же посоветовал уйти из Башни, — закончила девушка. Отошла поправить постель. — Я слышала, когда уже работала на ферме, что его сместили. А теперь он предложил вернуться и помогать.
— И сегодня ты следила за Гэриет, — кивнула Нериэль. Похоже, Вэрел решил обратить на благо не только цепкую память девушки, но и ее признательность. — А почему просто не сказала о ней?
— Я сперва не знала точно. Гэриет всегда ворчит, на всех. И при Хоу ворчала. А когда увидела, что она возится у двери… — начала Синна. Движения, которыми она расправляла покрывало, стали резкими, беспокойными. — Я не хотела всех перебудить. Просто я так разозлилась!
Чародейка молча ждала продолжения.
— Ну, что она пакостит, — пробормотала Синна. Взглянула на Нериэль. Огонь свечей отразился в зеленых глазах яростными бликами. — И смейтесь, если угодно. Конечно, я черная прислуга, а вы эрлесса и героиня, но все равно вы нашего племени!
Нериэль замерла. Было грустно, смешно и очень тепло. Отчаянно хотелось сграбастать дерзкую девчонку в объятия.
— Не знала, что на фермах так крепко держатся за своих, — сказала Страж. Чуть заметно улыбнулась зеленым глазам. — Я ведь из эльфинажа.
— Правда?
Глаза Синны расширились, словно Нериэль заявила о своем рождении из яйца последнего грифона.
— Только меня рано увезли, — кивнула чародейка. — Я плохо знаю, как живут эльфы не в Круге.
Она не отводила взгляда. Синна тоже. «Нить, — пульсировало у Нериэль в голове. — Нить, нить» .
— А правда, что в Круге шем ничего не может приказать эльфу? — шепотом спросила Синна, словно стараясь продлить призрачную связь. И сама оборвала ее. — Простите, миледи. Час поздний, а я лезу с вопросами.
Она подхватила полотенце, тазик и кинулась к выходу. Завозилась у дверей, пытаясь найти ручку и не расплескать воду.
— Пусть меня разбудят в шесть утра, — бросила Нериэль торчащим лопаткам. Те вздрогнули. Чародейка улыбнулась одними губами. — Это правда. Я тебе обязательно расскажу. Про Круг и про что захочешь.
***
Разбудила ее Синна. В тазу плескалась свежая вода для умывания, служанка тут же вызвалась принести завтрак.
— Э, так можно и привыкнуть, — проворчала Нериэль, стараясь скрыть неловкость. Когда Страж жила в особняке эрла Эамона или в королевском дворце у Аноры, об ее удобствах тоже заботились слуги, но те слуги были чужими. Опомнившись, она поблагодарила Синну и сбежала завтракать со Стражами: вся четверка поднялась спозаранок, чтобы идти в Амарантайн.
Перед уходом они завернули в тронный зал перемолвиться с Вэрелом. Но тот оказался занят.
— Будь же милосерден, сенешаль! — чуть не плакала высокая темноволосая женщина в одежде прислуги. — Матушка…
— Довольно, Гара, — остановил причитания Вэрел. — Даже если забыть о проделках, Гэриет оскорбила свою эрлессу в лицо. Ее следовало приговорить к суровому наказанию.
— Да что она такого могла сказать? — всплеснула руками женщина.
— По-твоему, назвать командора остроухой и помянуть Черную Баронессу — мало?
— Черную Ба… — Гара так и застыла с открытым ртом, но через пару секунд оправилась. — Но куда мы пойдем? Я выросла в Башне.
Нериэль негромко откашлялась. Спорщики обернулись. Эмоции быстрыми тенями пролетели по лицу женщины, и возобладала надежда.
— Страж-командор, проявите милосердие, — Гара шагнула к Нериэль и неуклюже ссутулилась, словно пытаясь стать меньше ростом. — Простите мою бедную матушку. Она выглядит крепкой, но ее разум и дух состарились сильнее, чем тело. Она не всегда понимает, что говорит. Но она безобидна, вполне безобидна.
— Так, — выдохнула Нериэль, жестом остановив поток оправданий. — Вэрел, что там с Гэриет?
— Поскольку мой командор не настаивал, — сенешаль то ли кивнул Нериэль, то ли наметил поклон, — а виновная стара, я воздержался от наказания. Гэриет и ее дочь Гару только освободили от службы в Башне.
— Смилуйтесь, командор, — снова вклинилась женщина. — Если вы нас выгоните, мы останемся без крыши над головой, и я не знаю, смогу ли найти работу.
Она мазнула взглядом по лицам Стражей и робко потянулась к Хоу:
— Милорд Натаниэль, ведь вы меня помните? Скажите хоть вы!
— Я ничего здесь не решаю, Гара, — тихо откликнулся Страж, уставившись в пол. — Даже собственную судьбу.
— Чем ты занимаешься? — резко вернула ее внимание Нериэль.
— Я прачка, миледи. А матушка помогает с уборкой, она очень…
Она говорила что-то еще, но Нериэль не вслушивалась, размышляя. Под дверь всего лишь насыпали золы. Могли и чего похуже… насыпать. А ручку ядом смазать, не сажей. Опасный враг пакостить и бранить в лицо не станет.
— Пусть остаются, — сухо велела она. Внимательно посмотрела на Гару. — Но если проделки повторятся, или я услышу от Гэриет хоть слово, — она замолчала, на миг задумавшись, — или хотя бы увижу ее, вас уволят, как сказал сенешаль. Считай это вашим наказанием.
— Интересное решение, командор, — протянул Вэрел, когда женщина ушла.
— Слово моей эрлессы — закон, — сдержанно сказал сенешаль, однако глаза сердито сверкнули. — Но на кухню ни та, ни другая не зайдет. Только отравителей нам не хватало.
Нериэль пожала плечами.
— А что за Черная Баронесса, о которой она говорила?
— Есть легенда о правительнице Черных Болот во времена орлесианского нашествия, — не слишком охотно начал объяснять Вэрел. — Довольно длинная история, с подробностями и разночтениями.
— Баронесса была ведьма, — быстро сказал Натаниэль.
— Баронесса была ведьма, — кивнул, поморщившись, сенешаль. — Она завоевала любовь подданных, уничтожив дракона, напавшего на ее деревни. Однако потом стала похищать детей и красивых девушек, чтобы использовать в своих ритуалах. Неизвестно, сколько в этом правды, на самом деле. Черные Болота — нехорошее место. Страшные истории о них рассказывали еще до орлесианского захвата.
— Ясно, — вздохнула Нериэль. Жестом попросила не продолжать. — Расскажешь в другой раз. Была Черная Баронесса, теперь Серый Командор, и обе — маги. Веселенькое совпадение!
Комментарий к Глаза и уши
Если кому интересно, следующая глава будет про Натаниэля)
========== Неудобные вопросы ==========
— Я подумал о том, что ты говорил, — сообщил Натаниэль, задержавшись в полосе света от камина.
— Ммм? — неразборчиво протянул Андерс, прикрыв ладонью зевок. Время подбиралось к полуночи, Стражи собирались разойтись по комнатам, и тут Натаниэлю пришел на ум недавний разговор. Вообще-то, он не стоил обсуждения, но несколько лишних фраз — повод не оставаться в одиночестве. Наедине со словами Делайлы.
— Что быть Хоу — почти то же самое, что быть магом, — напомнил Натаниэль. — Я думаю, это не так.
— О, я и не говорил, что это безупречная аналогия, — протестующе замахал руками чародей.
— Я не превращусь в демона просто потому, что я Хоу, — прервал возражения Страж. Помолчал. На ум снова лезли слова сестры. — И то, что я Хоу, не даст мне власть над твоим разумом.
— Я всего лишь… — начал маг. Но его прервали.
— Ты заблуждаешься, Натаниэль Хоу, — резко бросило придвинутое к камину кресло с высокой спинкой. Мужчины развернулись к нему, чувствуя себя довольно глупо. Они полагали, будто беседуют в одиночестве.
— И в чем же, командор? — спросил Натаниэль. Даже не узнай он голоса, в крепости есть лишь одно существо, способное столь решительно вмешаться в разговор Стражей. И столь низкорослое, чтобы спрятаться в кресле. Хоу подошел ближе к огню, облокотился о каминную полку.
— То, что мы маги, тоже не даст мне или Андерсу власти над твоим разумом, — невозмутимо ответила беловолосая эльфийка. Она сидела в кресле с ногами, положив на колени раскрытую книгу. — Чтобы ее получить, нам пришлось бы научиться магии крови, а потом потратить много времени и сил на тренировки.
— А я о чем?! — радостно поддержал Андерс. — Стоит что-то сделать не по их, как тебя объявляют малефикаром. Можно подумать…
— Ты говоришь, будто хорошо знаешь, — заметил Натаниэль, неотрывно глядя на командора.
— Полагаешь, я пробовала? — лицо эльфийки осталось спокойным, только брови изогнулись. — Маги вызывают подозрение потому, что они маги? Или что-то из моих заклинаний наводит на эту мысль?
Она вытянула руки с напряженными пальцами, будто пыталась схватить невидимого врага. Натаниэль сглотнул — как ему показалось, очень громко — и медленно качнул подбородком. Когда она так же тянулась к порождению тьмы, то замирало на месте или припадало на колено, настигнутое болью. Пару раз Натаниэль замечал, что одновременно морщится от боли и чародейка. Но в бою некогда разглядывать лица. Да и в магии Хоу немного смыслит.
— В самом деле, напоминает магию крови. И ты говоришь это мне, а не храмовникам в Амарантайне? На меня должны быть злы после призыва Андерса, и такой повод…
— Ну да, я поговорю с ними, и меня погладят по головке, — ядовито выплюнул Натаниэль. — А через полгода весь Денерим будет рассказывать, что Героиня Ферелдена приняла на службу Хоу, но он ее предал и оклеветал. Если я вообще не сгину где-нибудь в подземельях форта Драккон. С одобрения королевы.
— Быть героем в самом деле так удобно? Я подумаю, не взять ли на вооружение, — проворчал Андерс. Рассеянно погладил пальцами колечко в ухе. — Ладно, желаю доброй ночи, командор. Не дай этому парню занудить тебя до смерти.
Эльфийка перегнулась через подлокотник и смерила чародея взглядом.
— Во имя магии духа! Я же просила: просто Нериэль! — напомнила она. — Доброй ночи.
— Я слышал, Стражи прошлого иногда применяли магию крови, — сказал Натаниэль, когда шаги Андерса стихли.
— Да, — невозмутимо подтвердила Нериэль. — Но то, что ты видел — не она.
Чародейка вытянула руку с напряженными пальцами.
— Это магия скверны. Мы получаем с кровью порождений тьмы не только способность их чувствовать. Остальные возможности труднее осознать, но мне помогли. А магию крови я не использую и не намерена поощрять ее среди Стражей.
Эльфийка чуть заметно улыбнулась.
— Я не могу превратить твою кровь в свою силу. И не могу поработить твой разум.
— Иногда я в этом сомневаюсь, — пробормотал Натаниэль себе под нос и уставился в огонь.
— О чем ты?
— Я пришел сюда, чтобы тебя убить, а теперь прикрываю в бою, беседую с тобой и даже верю тому, что ты говоришь о своей магии, — напомнил Хоу. — Тебе самой не странно?
Она чуть слышно хмыкнула.
— Кажется, я предложила тебе сложный выбор между вступлением в орден и виселицей. А теперь мы оба Стражи, и поступаем, как должно Стражам.
— До сих пор не понимаю, зачем тебе это, — признался Натаниэль и замер неподвижно, чтобы не было соблазна обернуться.
— Я боялась тебя отпускать и не хотела убивать, — ответил ее голос спокойно, даже мягко. — И потом, у Стражей это почти традиция — принимать тех, кому некуда податься.
«Вот на этом она меня и поймала», — обреченно подумал Натаниэль. Если бы у него оставался в Ферелдене еще хоть один друг, настоящий друг — разве он бросился бы к убийце отца с вестью, что Делайла жива? Хоу скривился, в очередной раз вспомнив свою несдержанность. А она тоже хороша — могла бы хлестнуть едкой фразой, сказать, что Стражу-командору нет дела до детей предателя…
— Я имел в виду не только посвящение, — объяснил Натаниэль и решительно развернулся к собеседнице.
Девушка сидела, закинув голову и прикрыв глаза, словно специально подставила беззащитную шейку. Натаниэль едва зубами не заскрипел. Изучающие, оценивающие взгляды, которыми его награждали первое время, были лучше. Натаниэль способен выдержать подозрительность, даже презрение. Но что делать с доверием и участием?
— Ты прекрасно понимаешь, о чем я, — резко бросил Страж. — «Это чудесно, что твоя сестра жива, Натаниэль»; «Этот лук — твой, Натаниэль»; «В твоих силах все изменить, Натаниэль»…
— А я не должна так думать?
Эльфийка открыла глаза и склонила голову к плечу, разглядывая Хоу. Он отвернулся. Что за дурацкая манера: переспрашивать очевидные вещи? Уронит: «Ты в самом деле так меня ненавидишь?» или «Ты правда считаешь, что умереть лучше, чем стать Стражем?» — и стоишь, словно ученик, забывший тему под взглядом ментора, а в итоге начинаешь сомневаться в том, что знаешь наверняка.
— Зачем ты приручаешь меня? — выдавил Хоу через силу.
— Приручаю? Ты не очень-то похож на собаку.
Натаниэль решил, что не станет продолжать. Эту маленькую войну он выиграл: командор не выдержала первой.
— Если тебе настолько претит быть мне другом, — сказала она, — считай себя пленником. Можешь ненавидеть меня и Стражей, но тебе придется нам помогать, чтобы защитить Амарантайн. Или ты считаешь, я действую эрлингу во вред?
— Ты делаешь для Амарантайна все, что можешь, — начал Натаниэль, но горло сжало спазмом.
Еще одна проблема. Если бы дело касалось только него, Хоу мог счесть доброту напускной. Но что думать, когда командор едва войдя в город бросается ловить контрабандистов, защищать простолюдинов от бандитов и помогать сиротам? Натаниэль опустил веки, чтобы не видеть ее вопросительного взгляда.
— Иногда я ненавижу тебя за это, командор. Ты словно пытаешься показать, каким должен быть эрл. Отец был не идеален, но его могли помянуть добрым словом, окажись ты хуже.
Страницы коротко прошуршали. Скрипнуло кресло, выпуская ее из своих объятий. Хоу открыл глаза. Эльфийка остановилась рядом, с книгой на сгибе локтя, и смотрела в огонь. Натаниэль сделал вид, что более всего интересуется обложкой. «Битвы Логэйна Мак-Тира: стратегия и тактика», — подсказала память, хотя разглядеть удалось лишь первые слова. Нат пробовал читать этот том еще мальчишкой: автор разбирал решения Героя Ферелдена с точки зрения военной науки и, на удивление, делал это понятным языком.
— Я слышала, как ты спрашивал Огрена о смерти отца, — сообщила командор неожиданно. — Прежде чем сделаешь выводы из его слов… Его там не было. Если ты в самом деле хочешь знать, я назову имена. Но только с условием.
— Что еще за условие? — проворчал Натаниэль недовольно. Во рту пересохло.
— Твоего отца убила я, — эльфийка в упор посмотрела на него, властно и строго. — Я командовала отрядом, я отдала приказ. Вся кровь на мне. Мстить кому-то кроме…
— Я не буду мстить, — с трудом выговорил Натаниэль. Будто он имеет право, когда стал Стражем! Выбор был невелик, но Хоу выбрал, кровь порождений тьмы ему силой в глотку не заливали. — Клянусь.
— Серый Страж Алистер. Бард Лелиана. Советник королевы Винн.
— Едва ли советник королевы согласится побеседовать со мной об отце, — кисло признал Натаниэль. — Тем более, что уплыла в Неварру. А Лелиана…
— Может, в Морозных горах, а может — уже нет, — сообщила Нериэль. — Но Алистер приедет через несколько месяцев.
— А ты не предложишь рассказать? — спросил Хоу, едва ворочая пересохшим языком.
Эльфийка окатила его взглядом с головы до ног.
— Если не хочешь спросить меня — не буду предлагать первой. Это неприятные воспоминания. И навряд ли мой ответ тебя удовлетворит.
Натаниэль в самом деле не хотел спрашивать у командора. Сперва — из страха открыться перед убийцей отца, подставиться под удар. Потом — из страха, что не будет никакого удара. От атаки можно защититься ненавистью, показным безразличием, насмешкой. А от доброты?
— Ты скажешь, что он умер легко, да? — процедил Хоу. — Просто чтобы я не терзался?
— Хочешь правду? — глаза командора блеснули в отсветах пламени. Она не отводила взгляда. — Я не помню, Натаниэль. Это была схватка, и нам приходилось туго. У каждого было больше одного противника, мы все время менялись. Потом все было кончено. Я не помню, когда упал твой отец и кто был рядом. Его могло добить мое проклятие или рикошет цепной молнии.
Натаниэль застыл, как громом пораженный. Первое время у него волосы на голове шевелились при виде того, что творит магия с телами порождений тьмы. Потом Страж привык. Он был готов услышать, что отца убила молния, или чудовищная невидимая клетка, или одно из ее любимых ледяных заклинаний. Но это…
— Ну конечно, — с трудом выдавил он сквозь зубы, — что для тебя был какой-то Хоу.
— Когда я впервые увидела твоего отца в свите Логэйна, я подумала, что он слабак. Просто лизоблюд, который умеет ловко обстряпывать делишки и получать титулы, — сообщила Нериэль. Помолчала. — В бою я поняла, что ошиблась. Эрл Хоу умел драться. И у него была мерзкая, просто чудовищная устойчивость к магии.
— Тогда его навряд ли убила ты, — догадался Страж.
— Любая устойчивость однажды может подвести, — резко напомнила Нериэль и сурово посмотрела на него. — Ты дал слово, Натаниэль Хоу!
Натаниэль отвел взгляд первым.
— Может, уже прекратишь так делать? — проворчал он.
— Как?
— Называть меня Хоу, когда сердишься.
Она застыла. Натаниэль прочел в эльфийских чертах недоумение.
— Я правда…?
— Постоянно, — подтвердил он.
— Извини, Натаниэль, — неловко пробормотала девушка. Чуть заметно улыбнулась. — Поначалу я думала, ты откажешься от родового имени, как принято у Стражей. Просто Дункан, просто Алистер, просто Нериэль. Хороший способ отрезать прошлое, каким бы оно ни было.
Натаниэль до боли сжал кулаки. Могла бы сказать напрямик: глупо держаться за запятнанное имя. Надо отбросить и его, и память об отце, как уже отбросил мысль о мести. Нет уж, пусть считает его глупцом, это, в конце концов, не ее дело!
— Но я не против, чтобы ты остался Хоу, — закончила командор.
Страж скосил на нее глаза. В голову лезли нескладные признания, как это важно для него. «Опять она меня поймала», — подумал Хоу обреченно, и эта мысль отбила желание говорить.
— Доброй ночи, — сказала Нериэль после паузы, и шуршание подошв сообщило, что эльфийка уходит.
— А то, что Огрен сказал про пыточные камеры — правда? — спросил Страж. Спросил громко, хотя командор успела сделать лишь несколько шагов. Зато голос, отразившийся от стен, прозвучал невыразительно, без эмоций.
Шаги смолкли. Натаниэль нехотя оглянулся. Нериэль молча смотрела на него: неподвижное лицо, сжатые в нитку губы.
— Значит, правда, — без слов понял Хоу. — Делайла сказала мне. Что отец… был настоящим чудовищем. Что он получил по заслугам. Я знал, что он предал короля, но ведь могли у него быть какие-то причины.
— Ты в этом не виноват, Натаниэль, — мягко сказала эльфийка. — Не надо грызть себя.
Она почти неслышно вернулась. Маленькая рука сжала его локоть и сразу отпустила. К лучшему, поскольку Натаниэль не знал, как отвечать. Неделю или две назад Хоу стряхнул бы ладонь и посоветовал командору ледяную ванну — просто из желания уязвить, прекрасно понимая, что ничего такого она не предлагает. Теперь… теперь ему бы не помешала рука друга. А друга у него нет.
— А вдруг виноват? Если бы я не уехал в Вольную Марку… То есть не то чтобы мне предлагали выбор…
Он оборвал себя. Что за безумие — говорить об этом с ней? Даже если держать сказанное Делайлой в себе — как нести в ладонях кислоту.
— Ты был бы рядом и поговорил с ним, и он бы тебя послушал. Я понимаю, — тихо, но с каким-то едким смешком сказала Нериэль. Хоу раздраженно оглянулся на нее. Командор добавила без улыбки: — Правда понимаю. Ты ведь не знаешь, как я стала Стражем?
Он молча покачал головой. Командор протянула одну руку к пламени, потом обняла себя за плечи, прижимая книгу к груди.
— В башне магов у меня был друг. Человек, но я считала его почти братом, — она говорила, не глядя на Натаниэля, словно с горящими поленьями. — Однажды он сказал, что встретил девушку, «ту самую». Его как подменили: то сиял от счастья, то ходил мрачнее тучи, отмалчивался, забросил учебу. Я шутила о любовной лихорадке, потом попросту дулась.
Она замолчала, глубоко вздохнула. Натаниэль терпеливо ждал.
— Наконец, он вывалил на меня правду. Девушка была адептом, жрицей. Это нарушало все мыслимые правила, а моего друга к тому же заподозрили в магии крови. Но мы же выросли вместе! Разве мог он оказаться малефикаром? Я согласилась помочь с побегом.
Чародейка поежилась. Лицо в розовых отсветах казалось спокойным, но скосив глаза Натаниэль увидел, как она до побелевших костяшек сжала руки.
— Но план провалился. Нас ждали храмовники. Йован был в отчаянии. И использовал магию крови.
Она подняла взгляд на собеседника. Губы сложились в подобие улыбки, однако ни глаз, ни черт она не тронула.
— Я правда понимаю. Когда знаешь, что произошло, кажется, будто все можно было исправить. А на самом деле… Могла ли Анора остановить Логэйна? Умнейшая женщина, что я знаю, и не заметила, как ее отец готовил предательство. Могла ли я спасти Йована?
— Спасти малефикара? — нахмурился Хоу.
— Все маги порочны, а малефикары — воплощенное зло, да? — чародейка покосилась на него и поджала уголок губ. — Йован был хороший человек. Он не желал власти над чьими-то умами. Он даже магию не любил. Если бы я поговорила с ним, когда он только задумался…
Командор замолчала, не окончив фразы.
— Отец… я помню его хорошим человеком, — тихо сказал Натаниэль. — Героем войны. Он был резок, очень горд, не терпел неуважения, но был честен… по-своему.
Повисло молчание, плотное, как осенний туман. Только поленья потрескивали в камине.
— Надо идти спать, — сказала Нериэль другим, спокойным голосом. Но отойдя на пару шагов остановилась и посмотрела на собеседника. — Не знаю, мог ли ты что-то изменить, но ты хороший человек. Ты по душе мне, Натаниэль Хоу. Можешь считать это ответом на свой вопрос о приручении.
========== Разговоры о заговоре ==========
— Скажи мне, Нериэль, какого нага… — донеслось как издалека. Девушка нашла глазами красную физиономию Огрена и осознала, что гном окликает ее не в первый раз. И не во второй. Страж сидела с приятной тяжестью в желудке перед пустой тарелкой, но в упор не помнила, что она сейчас съела.
— Да, Огрен? Я задумалась, извини, — откликнулась Нериэль, взывая к внутреннему омуту терпения, который требовался ей практически при каждом разговоре с берсерком.
Гном одним глотком опрокинул в себя кружку пива и продолжил, роняя с усов хлопья пены:
— Какого нага, спрашиваю, ты оставила меня киснуть в крепости? Я вступал в Стражи не затем, чтоб отсиживать тут задницу.
Она через силу улыбнулась и подождала, пока бородач наполнит кружку. Огрен сидел наискосок от командора, но она ощущала густой хмельной запах. К ее неудовольствию, притихли и остальные Стражи, а заодно Вэрел, Гаревел и госпожа Вулси. Нериэль попросила их составлять хозяевам компанию за столом — в тех, понятно, случаях, когда Стражи трапезничают как положено, а не в полночь, полуживые от усталости. Ей хотелось, чтобы люди, от которых много зависит в крепости, чувствовали себя не чужими. Да и компании из пяти Стражей за длинным столом было неуютно.
— Я думала, ты понимаешь, — сообщила Нериэль с мягкой улыбкой. — Забыл? Я всегда оставляю тебя командовать обороной самых важных точек.
Огрен покосился на кружку, но пить не стал.
— Это ты про ворота что ль? — спросил он сумрачно.
— Конечно. Ты командовал защитой ворот, и вы удержали их. Когда погибли все Стражи и все рекруты, ты отбился, — напомнила она спокойно и почти сухо. Не похвалы, просто факты, с которыми не поспоришь. — И ты опытный боевой командир.
Нериэль хотела добавить что-нибудь еще, но остановила себя. При всех недостатках Огрен отнюдь не глуп и безошибочно почувствует, если командор выйдет из рамок своей искренности.
— Гм, — только и ответил гном, но по тому, как широкая ладонь пригладила бороду, Нериэль поняла, что Огрену приятно.
— Я больше не хочу терять Башню Бдения, — добавила она жестче. Это тоже правда. — Так что я рассчитываю на тебя.
— Ну ежели так, — проворчал Огрен и запил разговор пивом.
Эльфийка расслабилась, но уголком глаза взглянула на Вэрела по правую руку от себя — и растеряла удовлетворение. Сенешаль резал овощи в тарелке на мелкие кусочки. Лицо застыло маской обманчивого спокойствия. «Не оскорбился, — отметила Нериэль. — Навряд ли даже обиделся. Он себе не позволит. Но принял на свой счет».
— И на тебя, Вэрел, — добавила она, внимательно посмотрев на сенешаля. Обвела взглядом остальных. Стражи разделались со своими порциями быстрее людей: похоже, обычный голод посвященных догнал ее команду. Андерс взял добавки, но не столько ел, сколько угощал котенка на коленях. Сэр Ланселап довольно урчал. Сигрун разглядывала блюдо с фруктами. Госпожа Вулси любезно разъясняла, что как называется и каково на вкус. Натаниэль вертел в руках тяжелую резную вилку.
Фамильное серебро Хоу?
Нериэль положила салфетку и поднялась с места.
— Простите. Приятного аппетита всем.
Вэрел рванулся отодвинуть стул, слишком тяжелый для эльфийки, но та жестом велела сенешалю сидеть и выскользнула сама. Добавила негромко:
— Я буду у камина.
Наверное, при Хоу в каминном зале было чудесно: висели какие-нибудь картины, портьеры, фамильное оружие. Нериэль комната нравилась даже сейчас, с голыми стенами в прозрачных желто-розовых бликах. Склонившись над небольшим столиком, чародейка кропотливо вырезала на тонкой каменной пластинке тевинтерский знак «Здоровье». Она прилежно училась новому ремеслу: несколько рун, вставленных в броню, могут спасти жизнь ее подчиненному.
Линии ложились ровно, но мысли кружили и прерывались, не желая приходить в порядок. Это же означало, что чародейка поняла, как должна поступить, только не хочет смириться. Близкие шаги и бряцанье кольчуги спасли ее от дальнейших сомнений. Сенешаль ежедневно носил кольчугу и оружие, как солдат в карауле. Только его дежурство было бессменным.
— Итак, Вэрел, — хмыкнула девушка, не поднимая глаз, и решила взять еще пару минут передышки. — Есть срочные вопросы?
— Не то чтобы это совсем не терпело отлагательств, — начал сенешаль, остановившись возле соседнего кресла, — но нужно хотя бы определить сроки.
Нериэль резцом указала на сидение. Человек поколебался, но сел.
— На своей земле вы имеете право судить. Есть несколько дел, требующих рассмотрения эрла.
«Еще и это», — подумала эльфийка обреченно. Как будто мало она решает чужие судьбы.
— Я плохо знаю уложения о наказаниях, — сказала она, поморщившись. — За исключением глав о магах.
— Суть разбирательства эрла именно в том, что он вправе изменить наказание по своему произволу. Мы с Гаревелом подскажем, какова буква закона, — заверил сенешаль. Поерзал в кресле. — Если командор прикажет, я могу вынести решение сам, но…
Нериэль отвлеклась от работы и сосредоточила взгляд на теплых солнечно-карих глазах.
— Оба дела, которые передал мне Гаревел — готовые смертные приговоры.
Сенешаль не стал продолжать, только вернул пристальный взгляд. Да, если хочет еще хоть немного спать по ночам, она не позволит вынести смертный приговор у себя за спиной. Но кому в итоге нести груз крови, пролитой во имя правосудия и порядка?
Скольких я казнила? Убила в бою, защищая себя и других, — без счета, ни помню ни имен, ни лиц, ни смертей. А казнила, отправила в Тень во исполнение своей воли? Логэйна. Того мерзкого мальчишку, Вогана, в темницах Хоу. Слизняк даже не сопротивлялся. Наверное, надо добавить к списку Маржолайн. Она погибла, сражаясь, но это я навязала ей бой, не захотела просто прогнать в Орлей. А скольких еще я не убедила отступить? Не захотела убедить?
— Хорошо, — сказала она Вэрелу. — Я буду судить.
— Завтра?
Соблазн кивнуть был велик. Так легко — назначить суд и сказать себе: «Обязанности не отпускают».
— Нет, — ответила эльфийка. — Есть другие дела. Послезавтра.
Вэрел хотел подняться, но Нериэль жестом удержала его.
— От сэра Тамры нет вестей?
— Нет.
Чародейка отложила резец. Если Тамра хотела привезти бумаги, самое время это сделать. Передумала? Или попала в беду?
— Я взял на себя смелость отправить к ней посыльного. Он не застал хозяйку дома, — сообщил Вэрел. — Благородные часто отговариваются так от нежеланных гостей, но у слуги был потерянный и встревоженный вид. Посыльный постарался разговорить его, и тот признал, что беспокоится за госпожу. Сэр Тамра уехала в Денерим, внезапно и без вещей.
— Потом представь посыльного мне. Дельный человек, — бросила Нериэль и тут же забыла о гонце. — Вэрел, мне не помешает немного буквы закона прямо сейчас. Если нет писем, уличающих заговорщиков, как мне призвать их к ответу? Да еще так, чтобы остальные аристократы это проглотили?
Вэрел подался к ней.
— Вы нашли их?
— Я нашла Черного Волка. А Черный Волк нашел для меня информацию, — сказала эльфийка, убрав из голоса все эмоции. — Я знаю, где они соберутся. И когда.
— Это существенно упрощает дело, — во вздохе Вэрела слышалось облегчение. — Можно отправить туда солдат. Мы с Гаревелом отберем самых надежных. И любой из нас готов их возглавить.
— Доказательств нет, — напомнила Нериэль. — Как их осудить?
— В границах эрлинга Амарантайн правосудие — это вы, — сказал Вэрел тихо, но жестко. — Независимо от того, будет ли суд окружен церемониями, а решение объявлено во всеуслышание.
Некоторое время эльфийка молча смотрела ему в глаза.
Не стоило надеяться, что Вэрел принесет на блюдечке новый ответ. Ты знаешь, как делаются такие дела.
— Ты сказал бы то же своему предыдущему эрлу? — спросила она вслух.
Вэрел дернул уголком рта.
— Эрл Хоу не нуждался в напоминаниях такого рода.
Хоу не усомнился бы. Логэйн не усомнился бы. А Дункан? Когда нужно — дипломат, когда нужно — воин, когда нужно — палач… Ну почему начинать приходится именно с казней?!
— Это неприятное решение, и мне оно не нравится, — признался Вэрел, не получив ответа. Продолжил тихо, почти ласково. — Но бездействовать сейчас — все равно что закрыть глаза на заговор.
Он помолчал и закончил еще мягче:
— Вы знаете, что нужно сделать, командор. Мы оба знаем с тех пор, как заговорили о Черном Волке.
Нериэль ответила не сразу.
Будь Дункан командором, он бы… Проклятье, будь он командором, я первая вызвалась бы уничтожить заговорщиков! Я бы точно знала, за что их убью. А теперь?
— Половина эрлинга в разрухе, пока я трапезничаю и вырезаю руны, где-то рыщут порождения тьмы, — негромко заметила она. — Веские причины не ценить такого эрла.
— У баннов и рыцарей много способов донести свое мнение. Обратись они с разумным предложением или с просьбой — я первый советовал бы прислушаться. Но они хотят вас убить. И готовят удар исподтишка.
— Мы даже не знаем, чего они хотят, — машинально парировала она. — Все сведения — из вторых рук. Может, это просто кучка аристократов, которые сбегаются поругать форму моих ушей и потолковать о магах у власти. За такое не убивают.
Вэрел вскочил так резко, что ножки кресла загрохотали по полу. От книжных полок недовольно оглянулись Натаниэль и Сигрун. Не обращая на них внимания, сенешаль прошелся из стороны в сторону. Вернулся к креслу, но садиться не стал, только оперся на спинку, вцепившись в нее, словно хотел разломать.
— Послушай меня, командор. Я…— заговорил он хрипловато. Откашлялся. Голос зазвучал увереннее. — Я счастлив, что моему новому эрлу не нравится мучить и убивать. Что в Башне чужие жизни ценят больше власти и денег. Но всему есть предел. Ты должна пресечь заговор, иначе…
— Я знаю, к чему приводит предательство, Вэрел, — оборвала его Нериэль. Зябко обняла себя за плечи, хотя у камина было тепло. — Знаю с самого Остагара. Тот, кто проглядел изменника — гибнет. А с ним еще многие, кто ни в чем не виноват. Я не в праве ждать удара.
— Значит, можно собрать солдат?
— Будет надежнее, если пойдут Стражи. Со мной во главе.
— Разумно ли это, командор? — осторожно начал сенешаль. — Ты — их главная цель.
Нериэль с запоздалой теплотой сообразила, что Вэрел уже несколько минут не «выкает» ей, но не стала сдерживать мрачную усмешку.
— Нужны доказательства, что заговорщики покушаются на мою жизнь? Вот и получим.
Сенешаль устало вздохнул.
— Могу я просить, чтобы Натаниэль не вошел в отряд?
Черодейка задумчиво взглянула мимо него. Хоу сидел у противоположной стены, рядом с книжным шкафом, хотя не читал, а чистил оружие. Раньше он при первой возможности уходил к себе.
— Он может быть хорошим человеком, но он Хоу, — сказал Вэрел подчеркнуто сдержанно. — Скорее всего, заговорщики — сторонники эрла Рендона.
Нериэль все так же смотрела на Стража.
— Я спрошу его. Если Натаниэль пойдет со мной, то по доброй воле. И если он вернется вместе со мной, ты признаешь, что он достоин полного доверия.
Вэрел обреченно вздохнул. Нериэль проводила его взглядом до дверей. Она решила, что теперь закончит руну и успокоится. Но Натаниэль не дал ей передышки: подошел и остановился у камина, делая вид, будто наблюдает за пляской теней на решетке.
— Ты слышал, как я говорила с Волком, — сказала Нериэль его профилю. — Ты знаешь.
— Да, — ответил Натаниэль и замолчал, не попытавшись облегчить ей задачу.
— Ты пойдешь со мной на ферму Старка?
Нериэль подождала немного, но слова так и висели в воздухе без ответа.
— Это не приказ.
— Но ты хочешь, чтобы я пошел? — Натаниэль поджал губы, покосившись на дверь. — Готов поспорить, Вэрел не одобрил.
— Вэрел не враг тебе, — напомнила Нериэль мягко. — Вы могли бы поладить.
— Делайла говорила, он как мог защищал других, и натерпелся от отца за это, — пробормотал Хоу. — Он достоин уважения. Но набиваться ему в друзья я не стану. Я, знаешь ли, еще не утратил гордости.
Он обернулся и посмотрел Нериэль в глаза.
— Итак, зачем я нужен на ферме? Только не надо говорить, что из-за воинских умений. Сигрун, Огрен и Андерс — отличная команда.
Чародейка не отвела взгляда.
— Ты Хоу. Заговорщики — банны твоего отца.
— Если хочешь устроить мне проверку, не стоило предупреждать заранее, — усмехнулся Страж, скривив губы. Нериэль сдержала усталый вздох. Те же обреченные колкости, что при первой встрече. Безнадежная дерзость пленника в клетке.
Но ведь клетка заперта не с моей стороны, Натаниэль!
— Чего ты добиваешься? — резко спросил Хоу, не дождавшись объяснений, и снова уставился в огонь. Эльфийка выбралась из кресла.
— Мне нужен посол, с которым они согласятся говорить, - сообщила она, остановившись рядом.
На лице человека отразилось смятение, точно он не знал, хочет нахмуриться или вскинуть брови в изумлении.
— Может быть, получится обойтись без жертв, — добавила девушка тихо.
Нериэль успела несколько раз вдохнуть и выдохнуть, а собеседник все молчал.
— Странная ты женщина, — сказал он наконец. Враждебности в голосе больше не было. — Иногда мне кажется, ты сошла с ума.
— Ты уже говорил.
Нериэль не улыбнулась, только чуть заметно приподняла уголки губ.
И, клянусь магией льда, за свое безумие я приобрела превосходного Стража.
— Ты же не хочешь…? — начал Натаниэль. Он не договорил, потому что чародейка покачала головой.
— Навряд ли. Такие предложения, как тебе, я делаю не каждый день.
Было время — она думала, будто ни за что не призовет рекрута против воли. Но когда горькое «Конечно! Пойду попрошусь на службу к королеве Аноре!» отдалось от стен тюремной камеры, Нериэль поняла: она сделает своего несостоявшегося убийцу Серым Стражем. Пусть ненавидит ее, если хочет, но она всучит мальчишке новое будущее.
— Намекаешь, что мне повезло? — ироническая улыбка дернула губы Натаниэля, словно разрядом, но взгляд остался твердым и серьезным. — Я пойду с тобой. Теперь я знаю, что отец поступил неправильно. Не хочу стоять в стороне и смотреть, как другие повторяют ошибку.
— Спасибо, Натаниэль, — эльфийка снова улыбнулась, не разжимая губ, почти незаметно, но по-настоящему.
— Я сделаю это ради баннов Амарантайна, — напомнил сын эрла, отвернувшись.
Нериэль пожала плечами.
— За это я тебя и благодарю.
========== Разговоры с заговорщиками ==========
Колосья пшеницы волновались, словно вода в преддверии бури. Ветер привольно разгонялся над равниной и оглушительно свистел, обнаружив на своем пути дом, деревце или камень. Среди свиста и волнения пробираться к ферме оказалось несложно.
Осторожно выглянув из-за валуна, Нериэль отметила взглядом каждую фигуру возле домика. Пять человек. Четверо в плащах с глухими капюшонами стоят тесной группой. Пятый — поодаль, привалился к стене и сложил руки на груди, словно происходящее его не касается. На этом плаща нет — лишь кожаная броня, напомнившая Нериэль ту, что носил Зевран при их первой встрече. Антиванская?
Эльфийка шепотом и знаками раздала последние указания. Натаниэль, Сигрун и Андерс дружно кивнули.
Через четверть часа человек в кожаных доспехах поднялся из пшеницы и окликнул собравшихся.
— Не стреляйте! — громко попросил он, подняв пустые ладони. — Я Натаниэль Хоу.
За спиной у человека висели лук и пара клинков, но он всем своим видом показывал, что не намерен ими пользоваться. Не опуская рук, Страж пошел к собравшимся.
Чародейка почти сразу перестала его видеть: они с Сигрун подобрались ближе и укрылись за углом дома. Ветер посвистывал над головой, обтекая щербатый край крыши, но не мешал слушать разговор.
— Хоу?! — в низком голосе больше гнева, чем удивления. Речь звучит гулко, искаженно: похоже, человек не снял латного шлема с забралом. — Как у тебя только наглости хватило?! Эта эльфийская ведьма сидит в кресле твоего отца, а ты ей прислуживаешь и еще пытаешься звать себя Хоу?!
— Успокойся, — осадили его негромко. Довольно высокий для мужского, не очень приятный голос показался знакомым, но имя на ум не пришло. — Поговаривают, Натаниэля сделали Стражем насильно. И потом, кровь есть кровь. Он в самом деле Хоу.
— Но это точно он? — неуверенно спросил третий.
На некоторое время повисло молчание. Нериэль, задержав дыхание, вслушивалась в свист ветра.
— Да, — изрек второй голос после паузы. — Я плохо помню тебя, Натаниэль, но ты похож на отца. Жаль, что ты вернулся в Амарантайн именно так.
— Мне тоже жаль, — глухо отозвался Натаниэль.
— Откуда ты узнал о нас? — спросил третий заговорщик все так же обеспокоенно.
— Я знаю о заговоре, потому что знает командор.
Это сообщение, словно раскат грома, оставило после себя гулкую тишину. Несколько секунд был слышен только свист ветра.
— С меня довольно, — заявил встревоженный голос. — Мне с самого начала это не нравилось. Если Серый командор о нас знает…
— Да собери же хоть немного мужества! — взвилось звучное сопрано, наводя на мысль о женщине гордого нрава. — Или приведи Мораг, как обещал, и проваливай. Она отважнее тебя!
— И вы втянете ее тоже, теперь, когда план…
— Ты пришел угрожать нам? — легко перекрыл споры низкий голос. — Или предупредить?
— Я хочу поговорить. Чего вы добиваетесь?
Заговорили все разом:
— А чего, по-твоему, должны? — сердито пророкотал низкий голос. — Нам послали остроухую ведьму вместо эрла…
— Это безумие! — звякнул женский. — Маг без надзора храмовников, да еще во главе эрлинга…
— И она убила эрла Рендона, твоего…
— Дело не только в этом. Будь она хоть из золота, мы теперь для Денерима — отрезанный ломоть, — произнес негромкий голос уверенно и гладко, как по заученному. Беспорядочные возгласы стихли. — Какое королеве дело до вассалов Серых Стражей? А Серая станет думать лишь о своем ордене. Нужно избавиться от нее ради блага всего Амарантайна.
— И я не могу понять, почему мы до сих пор не приступили к делу, — заметила женщина. — Ее ручной Тейрин далеко. Уверена, ее способности преувеличивают. Антиванские вороны…
Нериэль вцепилась в выступающий камень стены до боли в пальцах. Страха не было: ее пытались убить столько раз, что пришлось привыкнуть. Лишь всколыхнулось злое недоумение.
Какая чушь! Если меня убьют…
— Амарантайн отдали не Героине Ферелдена, а Серым Стражам, — произнес Натаниэль, с подчеркнутым безразличием назвав титул. — Если убить командора, Стражи пришлют нового. Из Орлея.
— Лучше уж орлесианец, чем эльф, — пробурчал латник, но на него не обратили внимания.
— Королева благоволит остроухой, но орлесианцы нравятся ей не больше, чем нам. Она дочь тэйрна Логэйна, в конце концов, — откликнулся негромкий голос. — Мы заявим, что знать Амарантайна не потерпит орлесианского эрла и попросим ее отменить решение. Когда станет ясно, что командором будет не Героиня Ферелдена, — человек произнес титул без издевки, но неприязненно, — а орлесианский ставленник, она согласится.
Повисло молчание. Потом Натаниэль что-то спросил — очень тихо. Ветер подхватил слова и унес.
— Что? — не расслышал и заговорщик.
— А что с порождениями тьмы? — громко повторил Страж. — Вы знаете способ с ними справиться?
Нериэль не выдержала: прижавшись к каменной кладке, заглянула за угол. Антиванский воин по-прежнему подпирает стену в стороне. Натаниэль уже не держит руки поднятыми, спокойно стоит рядом с заговорщиками. Вот эта массивная фигура — явно обладатель низкого голоса и латных доспехов. Человек пониже и неширокий в плечах ответил Натаниэлю негромко, высоким для мужчины голосом.
— Стражи нужны только во время Мора. Когда он окончен, твари уходят под землю. Может, они сделают это не сразу, но если правильно распределим войска, сможем продержаться.
— Правильно распределите? — переспросил Натаниэль.
— Остроухая трясется над бедняками, разогнала солдат по деревням, — презрительно фыркнул латник. — Если мы стянем гарнизон в Амарантайн, город будет в безопасности. А лачуги простолюдинов всегда можно отстроить.
Чародейка с трудом поймала на губах злое шипение.
Крестьян вы списали со счетов. И ради этих людей погиб Дункан!
Нериэль отшатнулась от угла, стараясь успокоиться. Несколько секунд смотрела в холодные, словно прорубь во льду озера Каленхад, глаза Сигрун. Гномка оскалилась и крепче сжала обнаженные клинки, но молчала. Только почувствовав привкус металла на языке Нериэль осознала, что прокусила губу.
— Коль скоро ты теперь Серый Страж, ты в силах помочь нам, Натаниэль, — говорил между тем тихий голос. — Ты отомстишь за отца. И когда зайдет речь об эрле Амарантайна, мы могли бы напомнить королеве про род Хоу.
— Мой отец опозорил имя нашего рода и навлек беды на всю семью, — отозвался после паузы голос Натаниэля, но Нериэль не услышала в нем настоящей убежденности — лишь горечь.
— Твой отец добивался лучшего для Амарантайна и своих баннов. И не боялся ради этого испачкать руки, — парировал заговорщик. — Ему не повезло, но ты можешь вернуть то, что он потерял.
Повисшее молчание окатило чародейку, словно ледяная вода, смывая все чувства, кроме тревоги. Страх потерять жизнь снова затерялся. Но как горько, если она обманулась! Девушка выглянула из укрытия, но лица Хоу не увидела: тот стоял, опустив голову, от фигуры веяло тяжким напряжением.
Что скажешь, Натаниэль? Мы в меньшинстве. Если сменишь сторону, вы можете и победить. Я старалась делать для тебя то, что Дункан для меня. Но, быть может, этого недостаточно? Ты обязан ненавидеть меня или в самом деле ненавидишь?
Внезапно Хоу распрямился, гордо расправил плечи. Чародейка до боли вцепилась в посох, готовясь защищать себя и Сигрун. Андерса оставили на поле, чтобы помог Хоу, если тот окажется в опасности. Сумеет ли он вовремя отреагировать на предательство?
Я поверила в тебя. Неужели я ошиблась, Натаниэль?
— Сдавайтесь, — сказал Страж негромко, но отчетливо. — Страж-командор милосердна. Вам сохранят жизни, ваши семьи не пострадают.
— Значит, ты пришел гавкать от имени своей хозяйки, — презрительно бросил воин из-за забрала. — И лгать вместо нее. Ты не заслуживаешь зваться Хоу!
— Очень жаль, — слова другого заговорщика почти утонули в свисте ветра. А через мгновение воздух взрезало иным свистом: клинки вылетали из ножен. Но высокий голос перекрыл шум коротким словом. — Ворон!
Ленивый, расслабленный антиванец через мгновение уже накинул стрелу на тетиву лука. Натаниэль отбил оперенную смерть клинком. Нериэль могла сплести чары в тот же миг, однако потратила еще несколько бесценных секунд.
— Сдавайтесь! — крикнула она во весь голос. Шагнула за угол, чтобы быть на виду. — Я сохраню жизни всем, кто сложит оружие!
— Она! — взревел латник и бросился к Нериэль. Следом кинулись остальные. Натаниэль ударил обладателя высокого голоса по ногам и связал боем.
— Убей ее, ворон! — выкрикнул заговорщик, отражая удары Хоу. В крике его голос казался почти визгом. — Плачу любому за голову остроухой! Пятьсот золотых!
Тетива снова тренькнула, левое плечо обожгло болью. Не будь лучник уже проклят отводящей порчей — стрела, верно, попала бы в грудь. В то же мгновение антиванца сковала ледяная хватка — в бой вступил Андерс. Но Нериэль не могла за ним следить: врагиподошли вплотную. Она сосредоточенно колдовала, помогая Сигрун отбиваться от троих противников.
Нериэль заканчивала заклятье ужаса, предназначенное одному из баннов, когда ворон возник рядом с ней. Лук он бросил, в руке холодно сверкал изогнутый клинок. Эльфийка попятилась, понимая, что не успеет ни заново сконцентрировать магическую силу, ни отвести удар посохом. Но сбоку вырос Натаниэль, поймал кинжалом предназначенное эльфийке лезвие. Она завершила чары. Казалось, птица пролетела в вышине, едва заметная тень скользнула по солнечному диску. Банн застыл. Чародейка переключилась на антиванца. Через считанные мгновения шум битвы затих.
Оглянувшись, Нериэль поняла, что больше врагов нет. Латник распростерся на земле. Плащ превратился в дымящиеся лохмотья, доспехи под ним почернели от копоти. Женщина и обладатель негромкого голоса погибли тоже.
Натаниэль удержал клинок, занесенный над последним из врагов. Тело заговорщика била крупная дрожь. Чародейка не видела под капюшоном, но знала, что глаза банна не мигая смотрят в пространство, а лицо исказилось гримасой ужаса. Поймав вопросительный взгляд Хоу, Нериэль чуть заметно кивнула. Жест можно было истолковать по-разному, но Страж понял: «Правильно. Не добивай». Наконец, чары развеялись и человек сполз наземь.
Сигрун подняла меч врага. Натаниэль стянул капюшон с его головы. Когда Нериэль видела это лицо в прошлый раз, глаза блестели, кожа не казалась серой. Прошло несколько минут, прежде чем выражение лица стало осмысленным. Едва осознав себя, человек попытался вскочить, но зашипел от боли: судя по прорехе в плаще, он получил рану.
— Лорд Гай, — произнесла Нериэль, наконец вспомнив имя. Банн огляделся и, увидев свой меч у гномки, сразу расслабился, будто растекся по земле.
— Так и знал, что это плохо кончится. Твоя взяла, Серый командор. Прикончи меня.
— После присяги ты сказал, что считаешь за честь быть моим вассалом, — без выражения выговорила эльфийка.
— Что еще говорить новоявленному эрлу? — прохрипел лорд. На лице застыла гримаса отчаяния и усталости.
— А им, — она обвела рукой разбросанные трупы, — сказал, что тебе с самого начала это не нравилось.
Гай глухо рассмеялся и тут же поморщился: смех потревожил рану. Рука лорда скользнула между пуговиц под плащ.
— Зачем вам это? — спросила Нериэль, впившись взглядом в лицо лорда. Благие намерения пошли прахом, и все же на должна узнать. — Чего вы настолько хотели? Я прислушалась бы к просьбам своих баннов.
— Какая теперь разница? — Гай слегка дернул плечом, изображая пожатие. Поморщился от боли. — Мне прямая дорога в покойники.
— Я могу помиловать тебя, — предложила чародейка спокойным голосом. Сердце застучало быстрее. Остальные погибли с оружием в руках, но убийство Гая будет казнью. — Хотя придется погостить в темнице.
— Я никого не выдам. Может, я пьяница и ничтожество, но промолчать смогу и под пыткой. Если выберусь — расскажу баннам, что здесь произошло. А сидеть до конца жизни в твоих подвалах…
Гай шевельнул сухими губами, безуспешно пытаясь изобразить плевок. Нериэль склонилась над лордом, коснувшись коленом земли. Пытливо вгляделась в его лицо. «Призвать в Стражи? — судорожно метались мысли — Пьет он навряд ли больше Огрена и сейчас все равно что мертв. Но в бою… в бою не так уж хорош». Гай сверлил лицо эльфийки не менее внимательным взглядом. Неизвестно, что он прочел, но губы банна сложились в грустную усмешку. Выпустили чуть слышный шепот.
— Подавись ты таким милосердием, Серый командор.
Его рука рванулась из-под плаща. В воздухе что-то сверкнуло. Нериэль не успела бы отшатнуться, но ее дернули за шиворот, буквально оттащили прочь, — так резко, что воротник передавил горло и девушка закашлялась, пытаясь вздохнуть. Рана в плече вспыхнула яростным огнем, вместе с ней обожгло болью левую кисть. В глазах поплыло неожиданно сильно, если учесть, что ворот ее все-таки не придушил.
Едва успев глотнуть воздуха, Нериэль отыскала взглядом Гая. Тот лежал в луже чего-то зеленоватого и склизкого. Глаза отражали небо двумя потухшими зеркалами.
— Андерс, лечи! — потребовал Натаниэль и отпустил ее воротник. Пояснил, пока Нериэль, опомнившись, смывала водой из фляжки зеленую кляксу с руки. — Кислотная бомба. Если кислота попадет на кожу — плохо, в рану — пиши пропало.
— Спасибо, Натаниэль, — пробормотала девушка, отыскав взглядом лицо Стража.
— Повезло, что в тебе не десять футов роста, — проворчал он.
— А молнии из глаз мне бы не помешали, — ответила чародейка. Едкая фраза, брошенная когда-то Натаниэлем, теперь сошла бы за семейную шутку. Но Нериэль не смогла заставить себя улыбнуться.
Вместо этого она закусила губу и отломила оперение стрелы. Кивком попросила Андерса выдернуть оставшуюся часть. Боль почти сразу прошла: чародей наложил лечащее заклятие. Даже шрама не останется.
— Спасибо, Андерс, — вспомнила сказать Нериэль и поднялась с земли. — Давайте посмотрим, кого мы убили. И проверим карманы. Может, у них есть бумаги, связанные с заговором.
Стражи припозднились с возвращением. Нериэль думала, что так и пойдет судить, испачканная в крови убитых. Но стоило войти в комнату, как на нее набросилась Синна, вооруженная гребешком, полотенцами и сменой одежды.
Зеленоглазая эльфийка заняла место горничной вскоре после поимки Гэриет. Комната командора после этого стала заметно уютнее, в шкафу появился ворох новых чулок и белья. Наконец, горничная категорически потребовала, чтобы госпожа обзавелась новыми одеяниями, «а то перед лордами расфуфыренными срам; надо носы им утереть». Нериэль объяснила, что в чародейской одежде главное — не новизна, а сложные чары на усиление магии, какие Страж сама наложить не сумеет. Синна задумчиво потеребила пальцами губу, но мерки сняла, а на следующий вечер шепталась в коридоре с послом Круга Сэрой. Нериэль решила не вмешиваться.
Как бы то ни было, служанка оказалась незаменима при спешке: Нериэль не успела «спасибо» сказать, как ее привели в порядок и выставили за дверь. В тронный зал чародейка успела точно в срок.
— Хвала Создателю, — выдохнул Вэрел почти неслышно. Судя по внимательному взгляду, он отчаянно желал знать, чем закончился поход на ферму Старка.
— Сенешаль, почему столько народу? — прошипела Нериэль одними губами, окинув взглядом зал. Мужчины, женщины, наряды попроще и побогаче…
— Суд эрла — открытое действо, — шепнул Вэрел так же тихо. — Если нет иных указаний. Народ желает посмотреть, как новая эрлесса вершит дела. Некоторые приехали специально.
Чародейка подавила обреченный вздох. Собрав на лице выражение спокойного внимания, равно лишенное гнева и тепла, она посмотрела в простоватое лицо крестьянского здоровяка Алека. Гаревел спокойным металлическим голосом объявил о проступке и каре.
Два бушеля зерна, цена которым — жизнь…
— Бедняга, — пробормотал Вэрел негромко, только для ушей командора, — украл бы не казенное имущество — отделался бы плетьми.
Эльфийка взглянула на сенешаля искоса.
— Гаревел говорит правду. Таков закон.
Алек переступил на месте и шумно вздохнул, прежде чем заговорить в свою защиту. Нериэль напряженно вглядывалась в глаза вора.
Казнить? Ему нечем кормить детей, потому что я не справляюсь с защитой эрлинга! Отпустить? Все равно, что разрешить воровать зерно. Мне надо кормить солдат, слуг… Стражей, а мы лопаем впятером за маленькую армию…
— Ты совершил ошибку, Алек, — сказала Нериэль ровным тоном, но достаточно громко, чтобы услышали зрители. — Бывают ошибки, из-за которых теряешь будущее. Пастухом тебе уже не быть.
Человек задержал дыхание, от лица отлила кровь — но лишь слегка. И глаза, полные яростной мольбы, не опустились под взглядом Нериэль.
А он не труслив… И не глуп: говорил связно, хотя слова в горле застревали.
— Но Серые Стражи научили меня, что взамен потерянного будущего можно дать новое. Вступай в армию. Ты останешься жив и сможешь прокормить семью.
Алек не улыбнулся, только глаза расширились. Отвесив неуклюжий поклон, мужчина на нетвердых ногах отошел. Гаревел, минуту назад бывший обвинителем, ободряюще хлопнул новобранца по плечу.
Над судьбой Данеллы Нериэль размышляла несколько дольше. Но по-настоящему плохо ей стало с началом гражданского процесса. Желудок заломило, будто эльфийка проглотила кусок льда. Она уже видела сегодня черты леди Лизы Пактон. Только на том лице маленькие раскосые глаза были потухшими, неживыми. «Голос! — ухватилась Страж за отчаянную мысль. — Не такой резкий, и манера речи иная!»
— Вэрел, у леди Пактон нет сестры? — прошептала Нериэль, бросив взгляд на сенешаля. Тот чуть заметно качнул подбородком: «Есть». Леди с красивым реверансом подала Нериэль документы. Спокойная речь и изящные жесты, легкая вуаль надменности…
Она еще не может знать.
Вэрел принялся рассматривать бумаги. Чародейка сделала вид, будто ждет заключения, но мысли в голове проносились стремительно.
Я могу отказать ей. Если сейчас она не враг, то станет им легко. Новый виток заговора, новое тайное убийство… Анора простит. Найдется новый, надежный банн…
— Бумага подлинная, — заключил Вэрел. — Составлено по всем правилам, заверено подписью и печатью эрла Хоу.
«Какая ирония, — мелькнуло в голове. — Выполнять обещания своего врага». Нериэль поджала губы.
Не большая, чем наследовать за врагом эрлинг. Или титул героя. А привязаться к людям, чьих отцов отправила в Тень? Так почему не принять еще и эти долги?
— Ее притязания законны, — объявила эльфийка, позволив себе говорить только с проигравшим рыцарем. Его торжествующая противница не заметит неучтивости. — Но ты тоже не останешься в накладе, сэр Деррен. Обещаю.
Спорщики и зрители еще отвешивали поклоны, когда Нериэль жестом привлекла внимание Вэрела и потребовала металлическим шепотом:
— Верни леди Пактон, когда все разойдутся. Сэр Деррен тоже пусть не уезжает.
Спустя несколько минут леди прошла через опустевший зал, покачивая бедрами. Наметила изящный поклон. Нериэль сидела в кресле эрлов.
— Не сочти за невежливость, леди Пактон, — попросила она без улыбки и откинулась на спинку. — Я в трудах с самого утра и несколько утомилась. Ты тоже можешь сесть.
Эльфийка не предупредила заранее, но Вэрел поставил кресло так, что гостье пришлось сидеть ниже Нериэль, хоть и достаточно близко. Сам отошел на пару шагов.
— Итак, Деррен сказал правду? Ты очень помогла эрлу Хоу? — спросила Нериэль без гнева, но холодно.
— Разве не в этом долг банна перед эрлом, каков бы он ни был? Быть преданным и употребить свои таланты в помощь ему, — промурлыкала леди. — Хотя мы охотнее исполняем долг, когда старания не остаются без награды.
— Отлично сказано. Недурно бы заучить всем дворянам Амарантайна, — Нериэль заставила себя расслабить тело, но слова напряженно вибрировали на языке, как магическая сила, до предела сконцентрированная перед воплощением заклятья. — Однако ты, кажется, получила желаемое?
— Полагаю, я должна поблагодарить, командор?
Лицо леди Пактон оживилось.
«Причина беседы неясна, это ее тревожит, — сообразила Нериэль. — Самый простой исход — если я требую благодарности».
— Не стоит, — отмахнулась она и улыбнулась чуть нарочито, но ничего не добавила.
— Я уверена, жители Амарантайна запомнят, что Страж-командор справедлива, но милосердна. Все три решения показательны. А уж речь, произнесенная перед первым приговором…
Нериэль мысленно присвистнула. Откровенная, пересахаренная лесть, приправленная уверенными интонациями настоящей аристократки, звучала удивительно естественно.
— Благодарю, — кивнула эльфийка, постаравшись добиться легкого, небрежного тона. — Полагаю, это моя слабость: давать второй шанс тем, кто хоть немного его заслуживает.
Она посмотрела леди в глаза и чуть наклонилась к ней. Выдержать тон не удалось, под мягкостью зазвенела сталь:
— Но я даю такой шанс лишь однажды. И никогда не прощаю тех, кто намеренно причинил вред моим людям.
Вэрел за несколько шагов оказался позади кресла леди Пактон. Та вздрогнула от стука сапог, но тут же натянула вежливую улыбку.
— Неужели вы подозреваете кого-то из баннов в… нелояльности? — осторожно выговорила леди. Голос не дрожал.
— До меня дошли кое-какие слухи, — кивнула Нериэль. В задумчивости соединила руки: одна держится за палец другой. — Мне даже удалось достать кое-какие письма. Правда, они зашифрованы. Не хочешь взглянуть?
— О, сомневаюсь, что смогу быть полезна в расшифровке, — изящно уклонилась леди. — И, признаться, мне трудно даже поверить. Ни один разумный аристократ не стал бы участвовать в подобном. Может быть, это просто неудачная шутка.
Леди усмехнулась, но смех прозвучал неубедительно: рассыпчато и нервно.
— Надеюсь, что так. Но на месте разумных баннов я предостерегла бы своих родичей и друзей. Я не собираюсь преследовать сторонников эрла Хоу, но должна буду защищать себя и свои права. Между тем жить со мной в мире вполне выгодно. Ты теперь можешь это засвидетельствовать.
Она улыбнулась и поднялась с места. Протянула леди Пактон руку, предлагая подняться. Та почти невесомо коснулась руки Нериэль холодными пальцами.
— Я надеюсь, ты станешь мне надежной опорой, как велит долг банна.
Она проводила леди до выхода и раскланялась с ней. Улыбка осыпалась с лица, как только закрылась дверь. Напряжение, державшее Нериэль, словно ниточки марионетку, схлынуло, забрав остатки сил.
— Как ты, командор?
Вэрел необычайно вовремя предложил руку для опоры. Спотыкаясь на ровном полу, Нериэль вернулась в кресло эрла. Устало откинулась на спинку.
— Впервые видел, как ты кому-то угрожаешь, — сообщил сенешаль в пространство.
— Я не угрожала. Только предупреждала, — сказала она. Глубоко вздохнула. — На ферме Старка была ее сестра. Остальных мы опознали, но это лицо я не могла вспомнить. Пока не увидела леди Лизу.
— Они похожи, Элизетт и Аннализа, — кивнул Вэрел. — Хоть и не близнецы. Сэра Деррена ждет такая же беседа?
— Нет. Он был на нашей стороне в тяжелые времена, к чему предавать теперь? Если только я не оттолкнула его, когда дала Лизе ее второй шанс.
Нериэль тяжко задумалась. Она велела задержать второго спорщика скорее по наитию.
— Знаешь, пригласи его остаться на ужин. Со всей почтительностью, как друга. И надо как можно скорее подыскать достойную компенсацию за Южный мост.
— Я передам госпоже Вулси, — предложил Вэрел. Переступил на месте, словно собрался исполнять прямо сейчас. Эльфийка благодарно кивнула.
— Ей пока не говори, но могли возникнуть свободные имения. Есть наследники у сэра Тэммерли, лорда Гая и сэра Тимоти?
— Только у Тэммерли. Леди Тэммерли из хорошего рода, но очень тихая женщина. Не могу вспомнить ни одного ее суждения. У них сын-подросток.
Наверное, приглашать их излишне. Напишу. Намекну, что сэр Тэммерли подозревается в измене и мог бежать от суда. Но я в своей милости не стану карать семьи и прошу леди и мальчика быть добрыми вассалами.
Нериэль сморщилась, такими горько-кислыми были намеки.
— Значит, четверо, — вздохнул сенешаль.
— Боюсь, это не все, — призналась Нериэль. — Скажи, был кто-то из них богат?
— Лорд Гай довольно состоятелен, — протянул Вэрел.
Чародейка нахмурилась.
— Мне показалось, Гай с ними недавно. Он кое-что сказал перед смертью…
Вэрел быстро отвел взгляд.
— Сказал по доброй воле. И я предлагала сохранить ему жизнь, — резко добавила Нериэль, чувствуя, как нагрелись щеки. Ее и раньше иногда бросало в краску от гнева. — Можешь спросить у Стражей. Я не…
— Ты не эрл Рэндон, — кивнул сенешаль и расслабился. — О Гае я был лучшего мнения.
— Возможно, он не выступил бы против меня в решительный момент. И уж точно не стал бы платить. И в целом заговор еще не развернулся. А Вороны уже здесь. Неплохие Вороны.
— Значит, нам нужен банн, который мог заплатить убийцам из своего кармана. Если это так, то он лидер недовольных, — задумчиво сказал Вэрел. Прошелся из стороны в сторону мимо трона, лязгая сапогами по полу. — Богаче всех — лорд Эддельбрек. Но я не вижу мотива. С эрлом Хоу он не ладил. А ты отправила солдат на защиту его ферм. Хотя, конечно, он гордый человек.
— Сэр Деррен за несогласие с Хоу поплатился Южным мостом. Ты — должностью, свободой, а мог и головой, — сказала Нериэль сухо. — Чем поплатился Эддельбрек?
— Ты не учитываешь разницы в положении, — мягко придержал ее Вэрел. — Есть банны, с которыми даже эрлу лучше не враждовать в открытую. Я бы не советовал тебе, командор, беседовать с Эддельбреком так же, как с Лизой Пактон, пока ты не уверена, что остальные банны на твоей стороне. То же касается и Эсмерель.
— Она…?
— Не настолько, как Эддельбрек, но она богата. И всегда поддерживала Хоу.
— И недовольна мной, — кивнула Нериэль. — Кто-нибудь еще?
— Остальным было бы трудно собрать большую сумму, не привлекая внимания. Сколь я понимаю, услуги Воронов недешевы.
— Может, я много мню о себе, но «достаточно» должно бы значить «довольно много». Или эти птицы ничему не научились за наши прошлые встречи, — поморщилась Нериэль. — Значит, Эсмерель и Эддельбрека пока не трогать. Поговорим с аристократами помельче. А что насчет слуг? Слухи из Башни до заговорщиков точно доходят.
— Слухи расходятся всегда, — покачал головой сенешаль. — Желание поговорить неистребимо. Что касается злого умысла… Мелкие пакости не подходят толковому соглядатаю, но я бы все-таки уволил Гэриет и Гару.
— Я дала слово.
Нериэль взлохматила руками волосы, устало потянулась.
— Если с этим мы разобрались… — начал Вэрел, нетерпеливо переступая на месте.
— Тебя пора отпустить?
— Это было бы своевременно. Я должен передать приглашение сэру Деррену и раздать приказания, чтобы ужин был достойным приема гостей.
— Проклятье, — выругалась Нериэль. — Забыла, что такие вещи требуют подготовки. Не дай нам ударить в грязь лицом! Я на тебя надеюсь!
Последние фразы летели уже Вэрелу в спину.
Нериэль позволила ему убежать, но через минуту тоже встала с кресла.
Если не буду зевать, кое-что успею до ужина. Кто бы подсказал, где найти Натаниэля?
========== Эльфийские двусмысленности ==========
Кожа у швеи была ровная, светлая, с легком румянцем. Когда женщина склонилась ближе к свече, чтобы отрезать нитку, лицо словно засияло. Синна отвела взгляд с чуть слышным фырканьем — хотелось верить, что оно прозвучало безразлично. Ну почему некоторым везет, а у других — все щеки в россыпи мерзких веснушек?
Эльфийка мотнула головой, так что неровные русые патлы встали дыбом. «Ну сколько последних стежков тебе надо?! Дай уже посмотреть!» — прикрикнула она мысленно на швею. Однако вслух ничего не сказала. Сложила руки на груди и постучала носком башмака по полу, как учила эльфийка Дарина, бывшая горничная Делайлы Хоу.
За пару монет, пригоршню похвал и горшочек своих любимых вишен в патоке Дарина взялась помогать Синне советами. Правда, к дельным замечаниям она добавляла немало поучений.
«Когда говоришь с мастерами, помни, что к ним придется обращаться снова», — припомнила эльфийка наставления Дарины. Проще говоря — держи нрав в узде, не поцапайся с кем-нибудь незаменимым.
К счастью, швея, наконец, закончила работу.
— Вот, изволь взглянуть, — позвала она, расправляя на столе складки ткани. — Уверена, ей понравится.
Женщина хитро сверкнула глазами и чуть заметно улыбнулась, как делают слуги, когда не прочь посудачить о господах. Синна сделала вид, что не замечает. «Хорошая горничная не порочит имя хозяйки». Говоря проще — не мелет языком за спиной у госпожи. Ой, была бы охота — с шемами-то!
Эльфийка нагнулась рассмотреть вещи, а заодно спрятать замешательство. Струящаяся сорочка из тонкого, почти просвечивающего белого шелка. Короткий, узенький пеньюар, отделанный мягким кружевом. Выглядят так дорого и изысканно, что Синне даже трогать неловко. Не ровен час, шершавые от работы пальцы зацепятся за нежную ткань.
«Ведь говорила я Нериэль, что не разбираюсь в роскошных вещах! — заскакала в голове перепуганная мысль. — Тем более… такого рода». Она зло выругалась сквозь зубы. Несколько раз говорила! А госпоже — как об стенку горох! «Я тоже, — пожала Нериэль плечами, выслушав протесты. Подумав, пробормотала себе под нос: — И он тоже».
Припомнив уроки Дарины, Синна принялась осматривать швы. Придраться не к чему.
— Кружево совсем простенькое, — проворчала эльфийка, не найдя другого повода для недовольства.
— Какое было в запасе, — невозмутимо ответила швея. — Могу и получше заказать в Амарантайне. Только ты сама сказала обойтись без лишних трат.
Теперь она откровенно ухмылялась, намекая, что горничная зажала часть хозяйских денег. У Синны загорелись от злости кончики ушей: чтоб она обкрадывала Нериэль!
— Командор скромна в пожеланиях. Она выше того, чтобы трястись над нарядами! — заявила эльфийка и тут же прикусила язык.
Швея отчетливо хихикнула. Вся крепость в курсе, что командору трудно найти не только воина — даже слугу, на которого не придется смотреть снизу вверх.
— Заверни это! — прорычала Синна. Проклятье, лучше бы она не становилась горничной! Раньше она могла говорить, что думает, и связанные с этим неприятности касались только ее.
Из мастерской горничная припустила бегом. Правда, когда половина дороги осталась позади, Синна изрядно запыхалась, успокоилась и приободрилась. Хорошо, что сорочки готовы. Может, когда будет их показывать, она наберется смелости и разговорит Нериэль? Любопытство чешется хуже красной обсыпухи, но в лоб спросить, кто любовник госпожи — это тебе не о Круге или долийцах допытываться.
Эльфийка обреченно вздохнула, уже понимая, что ни о чем не спросит. Кто бы это мог быть, а? Эльфов в крепости совсем немного, подходящих — вовсе ни одного. Значит, шем. Не дело для эльфийки, но что поделаешь, если Нериэль всю жизнь провела с шемами? А их вокруг — словно зерен в кувшине, и командор смотрит на всех с одинаковым спокойным вниманием. Разве что на сенешале и на Стражах ее взгляд задерживается, теплеет. Может, чародей Андерс? Или Натаниэль? Но разве про сына эрла скажешь, что он не разбирается в роскошных вещах?
Девушка уже миновала тронный зал, когда из-за поворота коридора возникла мужская фигура в легкой броне. Синна успела заметить повязку курьера на рукаве. А увернуться — не успела.
— Эй! — возмущенно выкрикнула эльфийка, отлетев назад. Завернутые в холстину сорочки рванулись куда-то в сторону. Забыв обо всем остальном, Синна сжала пакеты. И, конечно, не удержалась на ногах. — Ау!
— Смотри куда несешься, остроухая! — прикрикнул курьер. Он, конечно, даже не пошатнулся.
— Сам глаза протри, шем! — не осталась в долгу девушка. До чего больно падать на каменный пол! — Это ты меня уронил!
— И кто у нас такой дерзкий? — спросил мужчина, чуть наклонившись. Ярко-голубые глаза с красивого лица разглядывали эльфийку, словно насекомое, выползшее на бархат балдахина. «Красавчик, но дрянь», — решила Синна, чувствуя, как от ярости наливаются жаром уши и щеки.
— Не только слепой, но еще и болван, — заявила она, напружинившись. Этот дурак не знает, как стремительно она может вскочить. Шмыгнет мимо — шем ни за что не поймает.
Однако из-за угла появилась еще одна фигура в похожей броне и с такой же повязкой. Мимо двоих сразу проскочить сложнее. Может, припустить в другую сторону? В тронном зале беседует с кем-то сенешаль, при нем курьеры не станут задираться. Но как же мерзко бежать за помощью! Да еще к человеку! Да еще к этому, перед которым она и так в долгу!
— Во что ты опять вляпался, Томмен? — со вздохом спросил второй шем. Посмотрел на горничную. Голос внезапно стал глубже, заиграл бархатными нотками. — Синна. Здравствуй. Ты в порядке?
Наклонившись, он подал девушке руку. Та уставилась удивленно. Когда-то Синна не понимала, как другие могут забыть имя и лицо. Теперь знает: у большинства — что эльфов, что шемов — память короче, чем хвост у мабари. Сама она вспомнила парня за пару секунд: звать Эрвин, служит посыльным, накануне за какие-то заслуги был представлен лично командору. Но шему-то с какой радости помнить эльфийку по имени?
— Меня немножко уронили на пол, — зло прошипела она и поднялась самостоятельно.
— Да она сама на меня налетела, — принялся оправдываться Томмен.
— Ты в следующий раз так Маленького командора снесешь, — насмешливо откликнулся Эрвин. — И обругаешь второпях. Тоже, конечно, способ попасться на глаза.
Томмен что-то обижено проворчал. Синна посмотрела на незваного защитника внимательнее. Шем и шем, ничего особенного: черты лица резковаты, глаза — самого заурядного карего цвета. Сам Эрвин товарища будто вовсе не слушал.
— Синна, ты куда сейчас? — спросил он. — В покои командора?
— А хоть бы и так! — отмахнулась эльфийка.
Быстро дернув плечами, она прошла мимо. Но Эрвин крикнул товарищу, чтоб уходил один, а сам за три шага догнал девушку.
— Давай провожу. Чтоб еще какой-нибудь здоровяк не сбил.
До крыла, где в прежние времена жила семья эрла, а теперь обосновались Стражи и их приближенные, следовало подняться по лестнице и пройти пару коридоров, так что вряд ли Синна успела бы во что-то врезаться.
— Любитель острых ушек! — радостно выкрикнул позади Томмен.
— Заткнись, Том, — неожиданно резко бросил Эрвин через плечо. Перевел взгляд на Синну и пробормотал непонятно к чему: — В смысле, я ничего не имею против острых ушей. Ну, понимаешь, не в ушах же дело.
— Пойдем уже, — фыркнула на него эльфийка и прибавила шагу. Чего это он оправдывается? Боится, что Синна донесет Нериэль про уши? Командору будет наплевать, но курьер-то об этом не знает.
Подождав, пока Томмен скроется за углом, горничная спросила:
— Рассчитываешь увидеть командора?
Эрвин несколько раз удивленно моргнул. Развел руками.
— Нет. У меня нет послания.
— Хм, — ответила Синна. Взгляд, брошенный на курьера, говорил гораздо более прямо: «И чего ты тогда за мной увязался?»
На лестнице она почти побежала. Курьер шагал следом.
— Эм. Меня, наверное, скоро опять отправят в Амарантайн, — сообщил он. Будто Синне дело есть! — Мне там показали лавочку со всякими сладостями. Можно купить не очень дорого, даже сейчас.
Синна хотела ответить что-нибудь насмешливое: курьер, видно, забыл, что ей-то тех сластей не видать. Но решила вовсе не раскрывать рта. Если стиснуть зубы как следует, гадостей не наговоришь. Не дождавшись ответа, Эрвин продолжил:
— Я больше всего люблю марципан. А ты?
Рот наполнился слюной. Синна пробовала марципан. Один раз. Маленький кусочек. «С меня довольно!» — решила она. Когда эльфийка развернулась, карие глаза оказались почти напротив. Эх, надо было сперва прибавить шагу. Был отличный шанс накричать на надоедливого человека сверху вниз.
— Тебе что надо, шем? — спросила Синна напрямик. — Командору тебя представили, я сама видела. Встречи с ней я не устраиваю и словечко не замолвлю.
— Я не… — невнятно пробормотал человек. И внезапно улыбнулся. — Тебя не проведешь, Синна. Я хотел спросить, — он облизнул губы, карие глаза потупились, но тут же вернулись к ее лицу, — когда я буду в увольнении и командор тебя отпустит — может, ты погуляешь со мной где-нибудь?
Предложение было встречено гробовой тишиной: Синна так опешила, что возмущенный возглас застрял в глотке.
— Можно пройтись по окрестностям. Здесь тоже есть пара хороших лавочек. Я куплю тебе что-нибудь вкусное.
— Тебя что, по голове стукнули, шем? — промямлила Синна, когда пауза уже откровенно затянулась.
— Наверное, вроде того, — признался Эрвин, взлохматив пятерней волосы. Еще несколько движений, и будут торчать хуже, чем у Синны. — Ты говорила с командором, когда сенешаль меня привел. У тебя было такое милое выражение, словно ты сердишься и улыбаешься одновременно. И еще твои глаза…
— Что — глаза? — буркнула Синна. Сообразила, что все еще стоит и все еще смотрит ему в лицо. Развернувшись, пошла дальше.
— Сияющие, — выдохнул ей в спину шем. — И веснушки трогательные.
Воздух в горле внезапно стал плотным — хоть ножом его режь. Синна закашлялась.
— Ты в порядке? — тут же спросил Эрвин. Лестница кончилась, он опять пошел рядом.
— А волосы у меня тоже прекрасные? — прохрипела эльфийка, вытирая брызнувшие от кашля слезы.
— Гм, — замялся человек. Взглянул искоса на ее безобразную шевелюру, но продолжил с неожиданным мягким выражением. — Я понимаю, на этот вопрос нельзя ответить правильно. Ты, наверное, затем и остриглась, чтобы к тебе не приставали. Но если ты никому не даешь шанса, то как узнаешь, что кто-то его стоит?
— Я остриглась, потому что хозяйка на ферме брала работать только самых уродливых девчонок! — выпалила Синна. Прикусила язык. Вот всегда так: ляпнешь и пожалеешь! Отродясь она не собиралась никому об этом рассказывать, а шем взял и вытянул! Девушка спешно добавила первое, что пришло в голову: — И вообще, почем тебе знать? Может, у меня жених есть?
К ее удивлению, шем улыбнулся во все зубы.
— Вот это вряд ли! Будь у тебя любимый, ты бы подравняла волосы, чтобы больше ему нравиться.
Брови Синны поползли вверх. Не так уж прост этот курьер.
— Ты же шем, — буркнула она, глядя исподлобья. — А я — эльфийка.
— А разве при Серых Стражах не все равно? — откликнулся он. — Я спрашивал. В ордене хоть эльф, хоть гном, хоть человек — без разницы. А Амарантайн теперь принадлежит ордену.
Синна промычала в ответ что-то нечленораздельное. Вообще-то, человек говорил правду — достаточно выстроить в линию Стражей, чтобы убедиться.
— А за что тебя представили командору? — спросила Синна, не найдя, на что еще перевести разговор.
— Да сущая мелочь, — пожал плечами курьер, но против допроса возражать не стал. — Меня отправили с посланием в один дом. Там творилось кое-что странное, но я перемолвился с местными и разузнал, в чем дело.
— Вот так просто спросил, и тебе рассказали? — переспросила эльфийка, хмуро взглянув на него. Вот бы тоже так уметь. Но Синна если уж откроет рот — обязательно что-нибудь ляпнет не к месту.
— Это несложно на самом деле, — шем улыбнулся и даже слегка развел руками. — Люди очень хотят, чтобы их выслушали, только виду не подают. Надо немножко подстроиться, и…
— И тебе все выболтают? - едко закончила Синна. До комнаты эрла осталось всего ничего.
— Я могу тебе объяснить, как это делается, - примирительно предложил человек.
Синна остановилась в нескольких шагах от двери. Внимательно посмотрела на шема, стараясь изобразить вопросительный взгляд, как у командора.
— Давай погуляем вместе, а пока ходим, я тебе все расскажу, - предложил человек с лукавой улыбкой.
Тут бы, конечно, следовало фыркнуть на шема и хлопнуть перед его носом дверью комнаты, но внутри уже засвербело любопытство. В конце концов, что дурного, если она вытянет из человека пару советов? Ей это лишним не будет!
— Но я тебе ничего не обещала, — заявила со слегка преувеличенной сердитостью Синна. Помялась. — Так когда у тебя увольнение?
***
— Отдыхаешь?
Натаниэль отвлекся от заточки кинжала, чтобы бросить взгляд на белокурую эльфийку.
— Почти.
Его успокаивали знакомое дело и знакомый вид: скальные отроги, прилепившиеся к крепостной стене домишки, серая лента тракта. Ребенком Натаниэль прибегал на крышу, когда бывал зол и расстроен. Или прятался от родительского гнева — по преимуществу материнского, потому что отец его всегда находил. Хоу невесело усмехнулся. Недалеко он ушел от того мальчишки, если разобраться.
— Я искала тебя.
Ответом ей был визг точильного камня о металл. Командор подошла поближе и забралась на край стены, спиной к выступающему зубцу. Замерла в неловкой позе, будто собралась сию минуту слезть и уйти. Натаниэль смахнул с лезвия несколько пылинок и полюбовался оружием в свете вечернего солнца. Кажется, хорошо. Если бы с такой легкостью смахнуть все, что точит изнутри…
— Закончил?
— Ты чего-то хочешь? — спросил Страж, не поднимая головы. Но не удержался — скосил на нее глаза. Понимает командор, каково ему убить последних людей, не считавших Рендона Хоу преступником? А хочет Натаниэль, чтобы понимала?
Девушка отвернулась, разглядывая панораму.
— Помнишь, я предложила считать, что ты пленник, который помогает мне ради Амарантайна?
Пришлось издать утвердительное «угу»: кивка чародейка не заметила. Он почти забыл эти слова, пока Стражи пытались выжить в гномьих подземельях, но память вернулась после битвы с мятежниками.
— На ферме Старка ты сделал слишком много для пленника.
— Ничего особенного для тебя, — выделил он два последних слова, — я не сделал. Они ничего не могли поделать с порождениями тьмы. И не хотели. А ты — можешь и хочешь.
Наверное, заговорщики считали, что стоит посулить Натаниэлю отцовское кресло, и он закроет глаза на все остальное. Но Хоу редко задумывался о месте эрла — ведь отец должен был здравствовать и править еще много-много лет. А Натаниэль помогал бы ему защищать владения.
— Может быть. Но ты сделал выбор.
Натаниэль резко вогнал клинок в ножны. К чему теперь разговоры? Командор стремительно оглянулась, когда рукоять звякнула о металлическую оковку. Посмотрела Хоу в глаза.
— Ты не можешь больше считать себя пленником, Натаниэль, — решительно заявила она. — И я хочу, чтобы ты понял свое место в Башне.
Натаниэль скептически изогнул бровь. Особые планы на Хоу? Что-то такое он подумал, когда чародейка объявила право призыва.
Командор странно улыбнулась одними губами, прежде чем подняться. Поманила Натаниэля.
— Лучше объясню в другом месте, — предложила она, но задержалась, чтобы смерить Стража суровым взглядом. — Только давай договоримся: это не попытка тебя наградить… или подкупить. Я давно думаю об этом.
Она быстро пошла к дверям. Хоу растеряно двинулся следом. Не похоже, чтобы его вели в тюремную камеру, из которой когда-то вытащили.
Уже когда девушка нырнула на винтовую лестницу, Натаниэлю пришло в голову, как можно истолковать сказанное. Его бросило разом в жар и в холод. Запах влажного камня, обычный для лестничной шахты, забил ноздри. Нежелание говорить напрямик, загадочная улыбка, намеки на награду и подкуп…
— Гм… и куда мы идем? — выдохнул он в полумрак над ступенями.
— Не бойся, — усмехнулась чародейка, оглянувшись через плечо. — Здесь недалеко.
Натаниэль судорожно сглотнул. Пока тишина нарушалась лишь шорохом шагов, он перебрал свои разговоры с эльфийкой. Ни следа женственности, ни намека на попытку увлечь. Или она просто не сочла нужным беспокоиться о чувствах подчиненного? Если так, ее… пожелание ни к чему большему не обяжет. Но, проклятье, это почти унизительно!
— Мне не нравятся недомолвки, — резко заявил он, когда ступени остались позади. — Скажи сразу. Что тебе нужно?
В узкие окна внутренней галереи било вечернее солнце. Девушка обернулась. Под косыми лучами ее волосы сияли ослепительным серебром. На губах застыла чуть заметная улыбка.
— Полагаю, ничего, что было бы тебе неприятно. Потерпи еще несколько минут, — промурлыкала она странным, незнакомым тоном. И двинулась дальше. Пришлось пойти следом.
«В конце концов, она красивая женщина, — сказал себе Натаниэль. — Глаза — цвета текучего лириума в Кэр Хироле, черты лица правильные и тонкие». Его взгляд поневоле скользнул от белокурой головки вниз. Чародейское одеяние обрисовывает линии по-эльфийски изящного тела даже чересчур хорошо. Хоу отчетливо затошнило, кровь мерзко пульсировала в висках.
«Дело в смерти отца? — спросил он себя на ходу. — Или в том, что она мой командир?» Или его настолько отталкивают холодные черты и сдержанные манеры? «В ее нраве тоже нет ничего столь уж неприятного, — мелькнула здравая, но приправленная отвратительно умоляющей интонацией мысль. — Кровь Андрасте, мужчина я или нет?!» Но Натаниэль отчетливо чувствовал, что предпочтет сразиться с десятком порождений тьмы, лишь бы короткая прогулка закончилась не в комнате Нериэль.
Эльфийка шагнула в тронный зал и прошла вглубь вместо того, чтобы пересечь его и найти лестницу к жилым покоям. Слуга, занятый уборкой после суда эрла, хотел выскользнуть вон, но командор удержала его.
— Останься. Будут поручения.
На Натаниэля нахлынула волна облегчения, такая прекрасная, что он не испытал особого раздражения при виде портрета Элианы Хоу (урожденной Брайланд), хотя еще несколько дней назад попросил командора избавить его от цепкого взгляда матушки. Именно к ее портрету Нериэль и подошла.
— Я помню, что ты просил его снять, — бросила она. — Но меня отвлекли, а потом возникла идея получше.
Командор отвернулась от картины и потянулась, закинув руки за голову, с неуловимой нарочитостью.
— Постоянно бываю в этом зале, а толком не разглядела картины на стенах, — сообщила девушка беззаботным тоном. — Пожалуй, посмотрю сейчас.
Она подняла на Натаниэля глаза, пронзительный взгляд которых совсем не соответствовал ленивому тону и жестам.
— А ты тем временем позовешь слугу и скажешь, чтобы снял портрет и унес в кладовку, сжег в печи — не знаю, — эльфийка пожала плечами и удалилась к противоположной стене, показывая, будто не интересуется ничем, кроме ближайшей картины.
Натаниэлю осталось только выполнить приказание.
— Как будет угодно, — кивнул слуга. Хоу не знал этого человека: может, его приняли на работу Стражи, а может, еще отец. — Я только позову пару ребят в помощь. Картина большая. А на это место повесить другую?
Натаниэль послал в спину командору вопросительный взгляд. Ее лопатки не ответили.
— Да, — сказал он, поддавшись порыву. — Портрет Падрика Хоу. Высокий мужчина в кресле на фоне гобелена, на коленях у него длинный лук.
— Как будет угодно, — повторил слуга, но на лице отразилась неуверенность.
— Или, знаешь что? Отведи меня туда, где хранятся картины, я сам найду нужную.
Натаниэль провел, наверное, полчаса среди пыли и старых рам, но отыскал потрет деда, когда уже начал терять надежду, что картина сохранилась. Ее мог уничтожить отец, сгрызть крысы, съесть время — не говоря о том, что после смены власти в Башне все встало с ног на голову. Но картина нашлась у дальней стены, завернутая в холст и на удивление не пострадавшая. Натаниэль проследил, чтобы деда препроводили в тронный зал.
Командор ждала, разглядывая очередной портрет с таким видом, будто собралась устроить его герою выволочку.
— Король Мэрик на этом портрете совсем молодой, а? — спросила она, когда Хоу подошел. — Кайлан был похож. Только глаза другие.
— А Алистер? — не удержался Натаниэль.
До прихода в Башню он успел наслушаться сплетен о принце, который внезапно обнаружился в рядах Стражей и так же внезапно отрекся от престола. В тавернах могут еще не то порассказать, но заговорщики сегодня тоже упоминали имя Тейринов.
Командор задержала взгляд на полотне и чуть заметно улыбнулась:
— Почти ничего общего.
Оглянулась на новый портрет.
— Падрик Хоу?
Натаниэль кивнул.
— Хорошая идея, — она оглядела зал и склонила голову к плечу. — Потом добавим и другие изображения Стражей. Вот бы повесить здесь портрет командора…
— Посоветовать хорошего художника? — беззлобно хмыкнул Натаниэль.
Эльфийка посмотрела на него, как на сумасшедшего.
— Если твой художник умеет написать человека, которого никогда не ви… — начала она и замолкла на полуслове. Усмехнулась невесело. — Моего командора, Натаниэль. Стража-командора Дункана.
Эльфийка оглянулась, будто видела зал впервые, закинула голову, любуясь высоким потолком.
— Это ему следовало получить здесь все. Амарантайн, командорство, титул героя, — пробормотала она невнятно. Усмехнулась — или поджала уголок губ. — Вам о таком командоре только мечтать.
Если она надеялась услышать комплимент, следовало обратиться к кому-нибудь другому.
— Тыразве не хотела быть командором? — спросил Страж вместо этого.
— Я… — вздохнула Нериэль. — Я больше года принимала решения сама — и, знаешь, привыкла. Если бы командора прислали из Орлея и мне показалось, что он действует неправильно…
Натаниэль кивнул. Если бы Нериэль вздумала вставлять палки в колеса своему командору, используя старые знакомства и громкую славу — не хотел бы он быть тем командором.
— В общем, все сочли, что это лучший вариант. И я тоже, — подвела она итог. Резко выдохнув, встала прямо и расправила плечи. — Однако время к ужину, и за столом будет гость. Не стоит опаздывать.
Стражи вместе двинулись к дверям.
— Может, теперь объяснишь, к чему это представление? — напомнил Натаниэль, впрочем, без настоящего раздражения.
— Я же сказала — указать твое место.
Командор остановилась и без улыбки посмотрела на него.
— Башня Бдения принадлежит Серым Стражам. Ты — Серый Страж, Натаниэль. Сильнее твоего слова тут только мое. Даже Вэрел, Гаревел и Вулси могут поспорить лишь в том, что их касается. Кто-то должен принимать окончательные решения и отдавать приказы, чтобы все остальные не перегрызлись между собой. Этим я и занята. Но здесь так же твой дом, как и мой. Ты можешь решать и собственную судьбу, и многое другое.
— С таким подходом тебе будет непросто поддерживать дисциплину, — заметил Хоу. Голос подвел его, и насмешки не вышло. Отец в хорошем расположении духа иной раз говорил о Башне: «Это будет твоим». Но никогда — «Это уже твое».
— У всего на свете две стороны, — пожала плечами девушка. — Кто владеет, то и хранит. Уж ты-то это понимаешь, сын эрла?
Последние два слова она произнесла шепотом, одними губами. Натаниэль отвел глаза и прокашлялся.
— И вовсе не обязательно было устраивать спектакль. Я успел напридумывать демон знает чего, пока мы сюда шли, — проворчал он, и тут же пожалел об этом, получив пристальный взгляд. Смущенно прочистил горло еще раз. — Я подумаю о том, что ты сказала, командор. К этой мысли надо привыкнуть.
Эльфийка несколько секунд смотрела на него внимательно, прежде чем мученически закатить глаза, подобно сгорающей Андрасте на не самой удачной церковной фреске.
— Разве я не просила? Просто Нериэль.
========== Тренировка по убийству магов ==========
Неразборчивый боевой клич покатился по комнате и утонул в деревянном стуке. Нериэль вздрогнула, потом пожала плечами, а потом раздраженно отбросила листок бумаги. Деловые предложения главы торговой гильдии для чародейки темнее глубинных троп.
Она потянулась за следующим письмом. С посланием от первого чародея разобраться проще. Учитель писал о девушке, недавно прошедшей Истязание, и с ходу предлагал прислать ее в Башню в качестве наемного мага или Стража-рекрута, по желанию командора. Нериэль отметила изящные формулировки, напрягла память. Точно, девица — сущее наказание. Ну да не хуже Андерса. Жаль, Грегор не торопится предложить ей пару храмовников в придачу…
За окном, во дворе, что-то выкрикнул капитан Гаревел, но Нериэль не разобрала. Стук деревянных мечей стих на минуту, потом возобновился.
Быстро написав, что согласна принять чародейку, если ей дадут в дорогу учебник духовного целительства, эльфийка встала из кресла. Выудила из-под стола и аккуратно свернула отброшенный листок: надо отдать госпоже Вулси, пусть разбирается. Прошлась по комнате, обнимая себя за плечи. Среди ясного дня в просторном, обставленном старинной мебелью кабинете эрла Нериэль одолевали мрачные мысли.
Я думала, что всегда смогу почуять порождений тьмы. Победить их в схватке. Или погибнуть. Или бежать, если возьмут в плен. Или покончить с собой. Как я могла попасть в усыпляющие чары?
Нериэль подошла к окну и остановилась, рассеянно наблюдая сквозь мутноватые квадратики стекол, как во дворе солдаты под руководством Гаревела отрабатывают фехтовальные приемы. Мысли не давали сосредоточиться.
Страж вырвалась из магического сна едва ли на минуту, но память схватила каждую мелочь. Твердый лабораторный стол холодит спину. На предплечье — обжигающее прикосновение твердых узловатых пальцев. «Прости меня за то, что я сделаю с тобой», — гудит в ушах шепот, когда Архитектор наклоняется над ней. Она пытается сконцентрироваться, воззвать к магической силе, но сознание ускользает, и в следующий раз Нериэль приходит в себя уже в камере, одетая в грубоватое платье вместо магической робы. Ткань жжется и кусается при мысли о том, кто снимал с чародейки ее одеяние.
Это был стол, а не кровать. И, конечно, у меня забрали вещи: роба для чародея — как латы для воина. Если бы он поступил со мной… как порождение тьмы с женщиной… я бы уж верно почувствовала.
Эльфийка сжала себя за локоть. Синяк на сгибе руки, с которым она очнулась в камере, уже прошел. Таким же синяком похвасталась Сигрун, когда Нериэль осторожно заговорила о произошедшем. Был синяк и у Натаниэля. Долийка осталась невредима: то ли за нее заступилась Серани, то ли…
Как сказал Ролон? Архитектор увлечен Серыми Стражами. Но что это значит? Этот… ученый ставил на нас опыты?
Тело Нериэль молчало: ни перемен, памятных ей по временам после посвящения, ни внезапного прозрения, которым наградил эликсир Авернуса. Или она не знает, на что обращать внимание? Или Архитектор в самом деле не причинил ей вреда?
Это порождение тьмы — странное. Ох, если бы Алистер был здесь! Насколько бывало легче только от разговора с ним!
— Бодрее, ребята! — разорвал ее размышления голос Гаревела. На сей раз Нериэль различила слова. — Страж-командор смотрит на вас!
Несколько голов повернулись, отыскивая, куда глядит офицер. Воины вряд ли могли рассмотреть, кто стоит у окна. Но кому еще глазеть на двор из кабинета эрла? Русоголовый солдат, остановившийся было отдышаться, принялся так энергично отрабатывать удары, что его противник попятился. Похоже, капитан попросил ее выкроить время и понаблюдать за тренировкой не просто так. Пальцы до боли, до побелевших суставов вцепились в раму окна.
Тренируются, пока я вздыхаю об Алистере и жалею себя! А они не Стражи. Это я должна защищать их, не наоборот!
Решительно развернувшись, Нериэль пересекла кабинет и спустилась во двор.
— Спасибо, что пришли, командор, — отсалютовал Гаревел, увидев чародейку рядом с тренировочной площадкой.
— Капитан, — спросила она, быстро подойдя к офицеру, — наши воины часто сталкиваются с магами?
— К счастью, нет. Чародей на поле боя — большая беда. Если, конечно, он на стороне противника.
— Хотите отработать нападение на мага?
Гаревел на миг растерялся, но согласился с явным энтузиазмом. Несколькими окриками прервал занятие.
— Страж-командор будет учить вас, — объявил капитан для тех, кто не разобрал разговора, — как сражаться против чародеев.
Солдаты расступились, освобождая середину площадки, выстроились по краю. Нериэль медлила, оглядывалась по сторонам. На глаза попалась длинная палка, оставленная кем-то у стены. Сойдет против деревянных мечей.
Вооружившись импровизированным посохом, чародейка вышла в центр. От множества взглядов хотелось поежиться, но она только расправила плечи.
— Магов порождений тьмы называют эмиссарами. Их колдовство немного отличается от нашего, но результат тот же. Молния. Огненный вихрь. Проклятие. Лучшее, что вы можете сделать, увидев на поле боя эмиссара, — Нериэль сглотнула пересохшим горлом, — застрелить его.
Над площадкой висела напряженная тишина, только лязгнул металл, когда кто-то переступил на месте.
— Если нет стрел, от мага все равно нужно избавиться как можно скорее. Тот, кто убьет эмиссара — спасет жизни многих товарищей, — продолжила чародейка. «Мы еще столкнемся с ним, — пульсировало в голове. — С ним и подобными ему. И в следующий раз мы должны победить». — А теперь к делу.
Она перекинула палку в левую руку, потом снова в правую.
— Кто окажется скован льдом — убит. Кто получит два удара заклинаниями — убит. Кто ударит меня мечом, — чародейка выдохнула и улыбнулась одним уголком рта, — победил.
Она обвела солдат взглядом и сделала приглашающий жест.
— Для начала двое.
Из строя вышли два воина. Гаревел подал знак к началу. Оба рванулись к Нериэль, но один почти сразу же угодил в ледяную хватку и замер. Второй слегка поморщился, получив легкий удар электричеством, но побежал дальше. Блеклая чародейская стрела ударила его в грудь уже в шаге от эльфийки. Два заклинания. «Убит».
— Теперь трое, — потребовала она. Продолжила, пока солдаты выходили вперед: — Не всем удается подойти на расстояние удара. Но пока маг отбивается от атак — он не сможет бросить цепную молнию, призвать бурю или устроить землетрясение.
На эту команду пришлось потратить руну паралича и конус холода.
— Четверо! И не советую нападать в лоб.
Можно было не сотрясать воздух поучениями: трое солдат бросились на нее с разных сторон, не позволяя поймать себя общим заклинанием. Четвертый немедленно скрылся из виду. «Мастер скрытности, — догадалась Нериэль. — Теперь не поймаешь взглядом, пока не подберется вплотную». Пришлось применить один из лучших приемов. Рука зимы выстудила площадку вокруг чародейки.
— Отлично! — сообщила Нериэль, кое-как отдышавшись, пока с противников спадали чары холода. — Нападение со спины. Мне просто повезло. Дальше!
Теперь стало по-настоящему тяжело. Солдаты, выходя, успевали обменяться знаками, и нападали умнее прежнего. Магическая энергия убывала. Палка Нериэль украсилась двумя следами от заблокированных в последний момент ударов. Будь оружие настоящим — остались бы глубокие зарубки. Эльфийка запыхалась, по шее текли ручейки пота.
Еще один бой — и передышка.
— Куда ты рвешься? — насмешливо придержал солдат товарища, который собрался участвовать в схватке. Но Гаревел ободрил смельчака:
— Давай, Алек. Покажи, чему научился.
Нериэль едва разобрала слова сквозь стук крови в ушах. Мазнула взглядом по лицу солдата, отметив знакомые черты. Вспомнить не успела — четверка рванула к чародейке.
Нериэль уже думала, что сумеет вывернуться, но ледяная хватка почему-то не сковала Алека, а только слегка посеребрила его одежду. Чародейская стрела «добила» человека, однако время ушло. Другой солдат возник рядом, как из-под земли, кромка деревянного клинка уперлась девушке в спину между лопаток. Нериэль разжала пальцы. Палка весело простучала о камни отмостки.
— Прекрасно, — объявила эльфийка, очень медленно разворачиваясь к победителю. Выкроить время на несколько вздохов, или она не сможет больше ничего сказать. — Каким бы сильным не был эмиссар, от хорошего удара мечом он умрет. Будь так же ловок в бою с порождениями тьмы!
— Я бы не справился, если бы Алек не отвлек ваше внимание, командор, — скромно признал воин, отсалютовав деревянным оружием. Нериэль, не слушая возражений, развязала кошелек и вручила победителю золотой. Она устала, но воины, не успевшие проявить себя и «убитые» в первых схватках шумно запросили своего шанса. Пришлось сделать передышку и возобновить поединки.
К концу тренировки кошелек Нериэль полегчал еще на две монеты, роба украсилась пятнами пыли, а тело — синяками: солдаты сообразили, что маг не может колдовать, когда катится кувырком по земле.
По пути к башне чародейка заметила Алека. Он участвовал в поединках еще дважды. Парень старался, но Нериэль видела, как неуклюжи его движения. Новичок. Вчерашний… кто? Крестьянин? Торговец?
— Алек? — окликнула она, стараясь понять, почему помнит это лицо.
— Да, — откликнулся он. Вытянулся, подобрался, сдвинул пятки вместе. — Так точно, командор.
— Вольно, — бросила чародейка. Боец слегка расслабился и посмотрел Нериэль в глаза. Тогда она, наконец, вспомнила.
Алек. Два бушеля пшеницы.
Наградила вчерашнего пастуха пристальным взглядом.
— Ты уже сражаешься?
Насколько Нериэль знала, рекрутам не сразу разрешают браться за оружие. Или дела с войсками настолько плохи, что приходится отправлять в битву зеленых новичков, а Гаревел ей не сообщает?
— Я учусь владеть мечом, командор, — ответил Алек. Стрельнул глазами в сторону Гаревела. — Не положено так рано, но я просил капитана, и он позволил. Я буду сражаться, очень скоро!
— На тебе есть амулеты против магии?
— Нет, командор, — замотал головой солдат. Виновато улыбнулся. — Они ведь стоят таких денег.
— Значит, у тебя устойчивость к магии, — удовлетворенно кивнула Нериэль. — Небольшая. Не полагайся на нее слишком сильно. Но тебе повезло.
— Да, командор, — кивнул Алек. Он потупился, кулаки сжались так, что костяшки побелели. — Спасибо вам.
Чародейка приправила кивок недоуменным взглядом и собралась уйти, но воин продолжил. Нериэль запоздало сообразила, что благодарность относилась не к похвале и не к совету.
— Храни вас Создатель, командор. Если бы меня казнили, моя семья… дети тоже долго бы не протянули, — Алек помялся, потом набрал полную груди воздуха и закончил, глядя в глаза: — Клянусь, вы не пожалеете. Я стану лучшим вашим солдатом!
Нериэль некоторое время молча смотрела на него. Потом медленно кивнула.
— Я рассчитываю на тебя, Алек. Помоги мне защитить Амарантайн. А я сделаю все, чтобы твои дети забыли страх перед Мором.
Она пошла к дверям тронного зала, но остановилась еще раз, возле Гаревела.
— Спасибо, командор, — кивнул капитан. — Нам не помешало бы повторять подобные тренировки. И если вы хотите сражаться бок о бок со своими солдатами, то в этом тоже нужна практика.
— Ты прав, капитан. Так и сделаем, — согласилась Нериэль: даже Стражам поначалу приходилось объяснять, что не стоит бежать в комнату с демонами или порождениями тьмы, если можно закинуть туда заклятье вьюги и запечатать вход руной. — Оставь мне утренние тренировки в следующие два дня.
Прежде чем уйти, она спросила негромко:
— Как у Алека с обучением?
— Он крепкий парень, и гораздо лучше соображает, чем ожидаешь от козопаса, — ответил капитан после секундного раздумья. — И сгоняет с себя семь потов на каждой тренировке.
— Хорошо, — сказала Нериэль без улыбки. — Но семи может не хватить. Не давай ему спуску.
========== Орлесианская игра ==========
— Много еще?
Росчерк получился кривоватым: рука устала раз за разом выводить: «Страж-командор Нериэль».
Поначалу чародейка слегка волновалась: непривычным было и звание, слишком скоро унаследованное от Дункана, и имя. Когда-то на бумаге существовала лишь Нерия Сурана. При упоминании этой Нерии по спине маршировали мурашки: в Круге пользовались полным именем только по особым случаям вроде крупной выволочки. А теперь Нериэль стала реальностью для многих, кто слыхом не слыхивал о Нерии. И повторить домашнее прозвище на бумаге пришлось столько раз, что стало не до замираний в груди.
Вэрел оттиснул возле подписи печать с изображением грифона. Вообще-то, командору полагалось делать это собственноручно, но тогда она провозилась бы с документами вдвое дольше.
— Разрешения на торговлю, командор, — сообщила госпожа Вулси и положила перед эльфийкой очередной листок. Нериэль пробежала бумагу глазами. Она сообщала, что Арон, тал-васгот, является поставщиком Башни Бдения и имеет право торговать на территории Амарантайна.
— Он прекрасно обходился без этой бумаги, — заметила она, не поднимая глаз.
— То, что он так делал, не значит, что это правильно, — парировала женщина.
Нериэль хмыкнула и подписала документ, за ним — еще несколько. Госпожа Вулси аккуратно собрала их в стопку.
— На этом у меня все, — она учтиво кивнула, но прежде чем удалиться посмотрела эльфийке в глаза и добавила: — Вы очень достойно выглядите, командор.
Нериэль поблагодарила и невзначай погладила вышивку у себя на груди. Новенькую, зачарованную по всем правилам магическую робу ей, краснея от гордости и смущения, преподнесла Синна. В серебристо-сером платье любой узнал бы одеяние чародея, но Нериэль сразу заметила, что фасон доработан. Привычные детали упростили, зато лиф украсился изображением геральдического грифона Серых Стражей. Чародейка смогла говорить только через несколько минут, и первым делом пожелала надеть это чудо. Синна пообещала заказать еще несколько одеяний.
Нериэль закрутила чернильницу и расслабленно откинулась на спинку кресла. Вэрел и Вулси принесли скопившиеся бумаги и письменный прибор к ее любимому столику в каминном зале. Ту же комнату облюбовали остальные Стражи: расселись поодиночке и группами, коротая время каждый на свой лад.
— Кажется, мы получили передышку, — заключила Нериэль и указала Вэрелу кресло напротив. — Тебе тоже не помешает отдохнуть, сенешаль.
Снаружи донесся веселый, не очень трезвый возглас. Сенешаль подошел к узкому оконцу — проверить, что творится во дворе. Пожал плечами.
— Рабочие, — пояснил он, усаживаясь в кресло. — Бочонок почти подошел к концу.
— Они заслужили это, — улыбнулась Нериэль.
Когда Волдрик сообщил, что строительные работы окончены, она основательно прогулялась вдоль стен в компании сенешаля и Огрена, а потом велела выкатить бочонок выпивки для рабочих. Нериэль полагала, что даже один гном может выпить полбочонка и не захмелеть, но то ли не стоило судить подземный народ по Огрену, то ли выпивка оказалась весьма крепкой.
— Должен признать, эти новые стены впечатляют, — заметил сенешаль. — Возможно, стоит пригласить гномов погостить подольше. Эти ребята работали каких-то несколько месяцев. А во что они превратят Башню за пару лет?
— Заманчивая мысль.
— Только не пускай других эрлов осмотривать наши стены, — полушепотом добавил Вэрел, подавшись вперед. — Заплатят вдвое и сманят.
— Обещаю вблизи стен завязывать глаза всем дворянам, которым придет в голову меня посетить, — так же шепотом пообещала Нериэль, старательно сохраняя серьезный вид. И сама удивилась. Сколько она не шутила?
Золотистые глаза Вэрела сверкнули улыбкой.
— Ты тоже заслужила отдых, командор. Знаешь, в подвале еще достаточно бочек и бутылок. И все они твои.
От того, что Вэрел принял легкий тон беседы, на душе стало еще приятнее.
— Тогда я обязана хоть раз угостить вас приличной выпивкой. Обычно от меня допросишься только крови порождений тьмы.
— Белое или красное? Выберешь сорт?
Нериэль покачала головой: все равно. Сенешаль посмотрел удивленно, но подозвал слугу и довольно подробно описал, что он должен принести.
— Может, партию? — спросил Вэрел, когда слуга ушел.
Рядом с книгами на полке стояла разлинованная доска. Нериэль видела в Круге орлесианскую игру со множеством причудливых фигурок, хотя развлекались ею только взрослые чародеи. Учитель Ирвинг обещал показать основы, но у него вечно не доходили руки, а Нериэль предпочитала вытягивать из первого чародея советы по магии или, на худой конец, новости внешнего мира.
— Если возьмешься учить меня.
Вэрел перенес доску на стол и выдвинул из-под расчерченного поля маленький ящик. Нериэль потянула такую же ручку со своей стороны. В бархатных гнездах спала резная армия.
— Это пехотинец, солдат, — сообщил сенешаль, показав самую простую фигурку. — Он может идти только вперед, и каждый раз — только на один шаг.
Вэрел расставил пехотинцев в линию.
— А если дойдет до конца? — спросила Нериэль, взглянув через почти пустое поле. — Переходит на сторону противника?
Сенешаль закашлялся.
— К счастью, нет. Давай объясню чуть позже. А пока — вот кавалерист, шевалье. Его преимущество в подвижности: он способен перепрыгнуть через другие фигуры.
Вэрел показал ход, прежде чем поставить кавалеристов на места, и перешел к следующей фигуре. Эльфийка даже вздрогнула, когда ее отвлек гулкий бас Огрена.
— Эй, Нериэль, это что, наперсток? А в нем чего?
Подняв глаза, она увидела, что Страж держит небольшой кубок чеканного серебра и внимательно принюхивается к содержимому. Слуга предпочел сбежать на другой край залы, и теперь разливал вино для дам. Сигрун устроилась на скамеечке для ног, но явно не чувствовала себя ущемленной, а с головой погрузилась в книгу. Веланна размышляла перед раскрытой тетрадью.
— Не знаю, Огрен. Я надеялась, ты мне поможешь разобраться, — состроив безобидную мину сообщила чародейка.
Гном уничижительно фыркнул, но от чаши, понятно, не отказался.
Нериэль взяла в каждую руку по крупной, особенно тщательно вырезанной фигурке.
— Похоже, остались самые интересные.
— В каком-то смысле, — откликнулся сенешаль. — У тебя в левой руке — император. Если он окружен врагами — партия проиграна. Как всякая коронованная особа, император ограничен множеством правил и не шагает больше, чем на одну клетку. Остальные фигуры защищают его.
— Лучше, чем если бы он лез в бой, — поморщилась Нериэль: на ум пришел Кайлан. Качнула правой рукой. — А это?
— Военачальник, самая сильная из фигур. Некоторые используют название «императрица», но мне кажется, считать его полководцем вернее.
— Тэйрн Логэйн.
Нериэль невесело хмыкнула. От аналогий теперь не отвязаться. Вэрел бросил на нее взгляд через доску и улыбнулся чуть заметно.
— Теперь уже нет.
Он водрузил короля и полководца на места.
— А теперь то, о чем ты спрашивала. Если солдат пройдет доску до конца, он станет военачальником.
Их опять прервали.
— Гм, смертная, — Справедливость переступил, лязгая тяжелыми латами: он и не подумал снять доспех, только шлем убрал. Пожалуй, к лучшему.
— Нериэль, — поправила эльфийка. — Смертные не любят вспоминать, что смертны. Если хочешь быть вежливым — обращайся по имени или званию.
— То есть… я обидел тебя? — Справедливость в недоумении свел брови. Если привыкнуть, восковое лицо Кристофа выглядело не так уж плохо.
— Я знаю, что ты говоришь без злого умысла. Но другие могут обидеться.
— Хорошо, — согласился воин и показал чашу. — Мне дали это. Я так понимаю, вы это пьете? Зачем?
— Это вино, — терпеливо объяснила Нериэль. — Некоторым нравится вкус. Ты чувствуешь вкус?
— Немного. Но это тот самый… алкогольный напиток, которые пьет Огрен?
— Да, это алкоголь. Если много выпьешь, захочется смеяться или спать, трудно будет сосредоточиться. Впрочем, я не знаю, подействует ли на тебя, — она окинула фигуру воина взглядом. — И одного кубка для тела Кристофа, наверное, мало.
— Зачем смертные пьют то, что мешает сосредоточиться?
— Хороший вопрос. Вэрел, как ты думаешь?
— Это отлично помогает забывать, — ответил сенешаль без улыбки.
Справедливость покачал головой, отказываясь понимать живых. Когда отходил, чашу воин держал так, словно она могла укусить. Зато возле столика возник слуга с последней парой бокалов и наполовину пустой бутылкой. Нериэль сцапала кубок — рассмотреть резные бока, украшенные изображениями мабари.
— Ступай, я сам разолью, — принял бутылку Вэрел. — Ты знаешь, командор, что первоначально это было главной обязанностью сенешаля — наполнять чашу господина? Но эрлы допускали к своему вину только тех, кому доверяли, и со временем стали давать сенешалям все больше поручений и полномочий. Вернемся же к истокам…
Он легким жестом наклонил бутылку. Эльфийка подставила чашу, но приподняла горлышко пальцами, едва рубиновая жидкость слегка омыла стенки.
— Достаточно.
Она улыбнулась, чтобы сенешаль не принял отказа на свой счет.
— Если только не хочешь нести своего командора в покои на руках.
По лицу Вэрела скользнула тень замешательства.
— Хмель ломает концентрацию. В Круге ученики не пьют. Привычки к этому у меня нет, — она кивнула на бутылку. — А для такой коротышки одной чаши довольно, чтобы хохотать без остановки или уснуть.
— Но ведь ты давно не в Круге?
— Но всегда или слишком занята, или у многих на виду. Не было случая попрактиковаться. Лучше начну с малого.
Нериэль осторожно поднесла чашу к лицу, повела носом. Похоже на запах фруктов, но толком не разберешь. Сделала маленький медленный глоток. Против ее ожидания, жидкость не отдалась горечью на языке. Но вкус слишком странный, чтобы сказать, нравится или нет.
— Первый ход я уступлю тебе.
Некоторое время они молчали, лишь фигурки постукивали о доску. Чародейка размышляла.
Захватить императора. Послать лазутчика? В одиночку даже военачальник не справится — разве что сперва перебьем всех защитников. Оборонять своего императора? Важно, но войны обороной не выигрывают. Постараюсь-ка для начала захватить центр доски…
Только после десятка ходов Нериэль вспомнила, что битва затеяна ради развлечения, и не обязательно вести ее в напряженном молчании.
— Похож на Справедливость, каким он был в Тени, — заметила она, сдвигая своего офицера. Оба игрока поневоле оглянулись на Кристофа. Он замер, привалившись к стене, и неловко переворачивал руками в латных перчатках страницы книги «Лириум. Глас Создателя».
— Не подумай, будто я не доверяю тебе, командор, — помявшись, сказал Вэрел, — но ведь Кристоф…
— Справедливость.
— Именно об этом я хотел сказать. Он… одержим? Благим духом? Ты уверена, что это вообще возможно?
— Я уверена, что он не демон, если ты об этом. Жаль, что душа Кристофа уже ушла в Тень. Мне случалось видеть человека, которого дух таким способом вернул к жизни. Его тело не разлагалось, а душа и память остались невредимыми. В любом случае сейчас Справедливость не может уйти. Постарайся объяснить солдатам его присутствие. Он будет сражаться за нас. И он не опасен, — Нериэль приподняла уголок губ, — если при нем не совершать ничего преступного.
— Тогда мы во многом схожи, — ответил на улыбку сенешаль. Сдвинул на две клетки фигурку мага. — Твой император под ударом, мой командор.
Он поймал удивленный взгляд и пояснил:
— Об этом принято сообщать.
— Какая изысканная вежливость, — не удержалась от смешка Нериэль.
Некоторое время она размышляла, как проучить нахальную фигуру. В обороне осталось не так много бойцов. В итоге сдвинула императора. Теперь он сможет атаковать мага из безопасного места.
Наверное, императору тоже хочется сражаться. Горько, когда другие умирают за твою корону, а ты не имеешь права. Бедный Кайлан. С другой стороны, Анора, храни ее Создатель, не против. А мой император — Кайлан или Анора? А остальные?
— Сложная игра, — сказала она вслух. — Но проще жизни.
— Никаких неожиданностей, — согласился сенешаль и оставил мага в покое, занявшись офицером. — Партия начинается, когда стороны равны и готовы. Друзья и враги никогда не меняются.
Нериэль чуть заметно качнула подбородком, соглашаясь. Смерила оценивающим взглядом вражеского кавалериста. Из-за этого шевалье к императору справа не подобраться. Интересно, получится его выманить?
— Фигуры не боятся, не сомневаются, — продолжила она. — Не надо думать о том, каково пехотинцу атаковать кавалериста или мага, которые намного сильнее. Или видеть гибель товарищей.
Или становиться военачальником просто потому, что настоящий военачальник убит.
Нериэль отогнала мысль и переставила офицера, которого называла похожим на Справедливость.
— Фигуры не оставляют любящих детей и красавиц-вдов, — закончила она. — Твой император под ударом.
— Размен, верно? А ты бы хотела такую армию?
Кавалерист Вэрела сбил офицера, чтобы тут же пасть: Нериэль передвинула военачальника. Задумалась, но ненадолго.
— Нет. Это больше похоже на порождений тьмы, — она откинулась на спинку кресла и провела рукой по глазам. Схватка игрушечных армий становилась все интереснее, но… — Знаешь, я устала. Мы можем доиграть в другой раз?
— Конечно. Партии часто ведут по частям.
Они сложили выбывшие фигуры на места, но доску убирать не стали. Вэрел расслабленно замер в кресле, отпил глоток из кубка. Чародейка к своему больше не прикасалась.
— Я никогда не спрашивала, — заметила Нериэль мягко, — у тебя есть семья?
Вэрел некоторое время молчал, прежде чем ответить.
— У меня есть внук, — сказал он наконец.
«Только внук? — отметила девушка про себя. — А его отец или мать? А их мать?»
— Он живет в Амарантайне? — осторожно спросила она. — Наверное, еще малыш?
— Да, но уже большой проказник, — улыбка тронула губы Вэрела и тут же пропала. — По крайней мере, мне так пишет его бабка. Они живут в Денериме.
— Так далеко? Должно быть, вам и увидеться непросто, — сочувственно покачала головой Нериэль.
— Когда я понял, что служба у эрла Рендона рискует плохо закончиться, то нашел предлог и отправил дочь подальше, — хмыкнул сенешаль невесело. — Я рано овдовел и, боюсь, воспитал Мередит скорее мальчиком, чем девочкой. Здесь ее норов довел бы до беды. А там она вышла замуж за славного юношу и родила ребенка.
Нериэль вспомнила пыточные подвалы эрла Хоу и кивнула. Должно быть, Вэрелу непросто было отправить прочь единственного родного человека, но сенешаль поступил правильно. Вот только… В душе заворочалось беспокойство.
— Она была в Денериме, когда…? — начала Страж. Вэрел кивнул.
— Мередит с мужем прикрывали отход горожан.
Нериэль впилась зубами в нижнюю губу.
Он служил мне все это время! Служил преданно, ни разу не выказав недовольства! Мне, которая не спасла…
— Мне очень жаль, Вэрел, — пробормотала она. Быстро коснулась руки собеседника и тут же отпустила. Выдержки, чтобы посмотреть в золотистые глаза, ей не хватило. — Я ничего не могу изменить в прошлом, но сделаю все, чтобы больше такого не происходило.
— Не казнись, командор, — мягко попросил сенешаль. — Они сражались за свой город и своего ребенка, и умерли как герои.
Он одним глотком осушил кубок. Нериэль приподняла чашу и тоже допила ее за двух героев, которых навряд ли помянет кто-то кроме немногих близких. Сладковатое вино жгло гортань не хуже, чем кровь порождений тьмы.
— Я понимаю, что нельзя спасти всех, — продолжил Вэрел. — Ты ведь тоже это понимаешь?
— Разве ты не пытался спасти всех, кого можешь, от эрла Хоу? — парировала Нериэль, но теперь хотя бы смогла поднять глаза на сенешаля.
— Это привело меня в темницу, — кивнул человек со смешком, полным горькой иронии. На сей раз он опустил взгляд. — Но я помог далеко не всем. Те, кому не смог… Помню их лица отчетливее, чем… чем большинство других.
Он глубоко вздохнул и заговорил бодро, явно показывая, что пора сменить тему.
— А у тебя есть родные, командор?
Страж ответила не сразу. В голове краткими искрами мелькнули мысли об эльфах по фамилии Сурана, чьи лица Нериэль забыла много лет назад, потом — о старом чародее Ирвинге и его непутевом ученике Йоване, который скрывается под именем мастера Левина, если не погиб. Но следом возникли два других образа. Высокий мужчина с темным лицом ривайни, выходца из Андерфелса, с внимательными умными глазами. Русоволосый ферелденец, чья улыбка преображает лицо и зажигает искорки в глазах, так что не улыбнуться в ответ невозможно. Нериэль стало тепло, будто огромная птица обняла ее мягкими крыльями цвета ливня и серебра.
Командор прошлась по залу взглядом, задерживая его на каждом из бойцов, и не стала скрывать невольную улыбку.
— У меня есть Стражи.
— Не делай этого, Нериэль, — сказал Вэрел внезапно.
Оглянувшись, девушка увидела боль на лице сенешаля. Он некоторое время молчал, прежде чем объясниться.
— Я приезжал поздравить дочь с рождением ребенка. Больше мы не виделись, и я помню каждую ее черточку. У тебя сейчас было точно такое выражение, как у Мередит, когда смотрела на малыша.
Нериэль чуть слышно усмехнулась.
— Наверное, в самом деле. Я сделала их Стражами. Чашу поднес ты, но выбрала для них эту жизнь я. Теперь они разделят мою судьбу, а я могу оплатить это только участием, вниманием и заботой.
Она хотела снова перевести взгляд на Стражей, однако Вэрел коснулся ее руки, привлекая внимание. Тут же отдернул пальцы, словно обжегшись, и схватил фигурку для игры.
— Они твои подчиненные, — резко сказал человек. Голос сенешаля был тихим, но пальцы сжались так, будто хотели раздавить крошечного пехотинца. — Как и все в Башне. Твои солдаты, кавалеристы и офицеры. Возможно, нас придется разменивать, чтобы выиграть партию. Как долго ты продержишься, если будешь тратить столько души на каждую фигуру?
Улыбка Нериэль спряталась в уголках губ, в глубине зрачков.
— Двадцать восемь лет. Немного меньше, если считать от посвящения день в день.
Вэрел смутился и опустил взгляд, но Нериэль подалась вперед, чтобы снова посмотреть ему в лицо.
— Не надо жалости, — прошептала она и не отвела глаз, хотя знала, что в них зажегся огонек алчного торжества, которому эльфийка обычно старалась не давать воли. — Храмовники мне не указ. Люди говорят мне «миледи». Я видела Ферелден от болот Коркари до Денерима и от леса Брессилиан до Орзаммара. Я хотела отдать ордену все, а получилось, что орден дал все мне.
Откинувшись на спинку кресла, Нериэль прикрыла глаза и мягко улыбнулась.
— Как бы я хотела, чтобы мои Стражи могли сказать то же. Ни один из них не доживет до старости, но пока они живы, я желаю видеть их счастливыми. И если любой Страж может погибнуть до конца месяца, то за это я люблю их еще больше.
С новой улыбкой Нериэль обвела взглядом Стражей, никто из которых не услышал тихого монолога.
— И потом, как их можно не любить? — почти беззвучно рассмеялась она. — Огрен кого угодно выведет из терпения пьянками и дурными манерами, но когда мы не знали, свидимся ли живыми, он шутил и читал по памяти гномьи стихи. Веланна собирает крупицы историй, чтобы спасти от нищеты духа народ, который изгнал ее…
— Она недавно подошла ко мне, впервые подошла сама, — сказал Вэрел, — и стала спрашивать о легендах, связанных с Башней Бдения. Это последнее, чего я ждал, но она потрясающе умеет слушать.
Нериэль посмотрела на него, как бы говоря: «Вот видишь!»
— Справедливость сведущ в том, что правильно и неправильно, но в нашем мире полон удивления и интереса, словно ребенок, — продолжила она. — Андерс знал, что его поймают, если задержится, но все равно помог мне освободить Башню. Сигрун… о, сколько в ней жизнерадостности, доброты, твердости — в той, кого с рождения называли мусором!
— Ты забыла еще одного, — напомнил Вэрел, не услышав продолжения.
— Мы уже довольно говорили о Натаниэле. И еще есть Алистер.
Рука опять рванулась к медальону на шее. Нериэль не стала ее удерживать.
— Я видел, что Стражи из Орлея как будто связаны невидимой нитью, — признался Вэрел. — Но думал, они просто давно служат бок о бок. А вы не провели вместе и года. Может быть, посвящение дает вам не только способность чуять порождений тьмы.
— Не знаю, как насчет орлесианцев, но мы… — Нериэль улыбнулась не разжимая губ и несколько секунд пристально смотрела на сенешаля. — Ты ведь знаешь, каков он на вкус.
Вэрел непонимающе нахмурился, и она пояснила:
— Второй шанс. Когда потеряешь все и готовишься к смерти, но тебе предлагают еще одну жизнь.
К ее удивлению, Вэрел печально усмехнулся.
— Ты еще очень молода, мой командор, — тихо сказал он. В золотистых глазах сверкнули теплые искры. — С годами становится трудно потерять сразу все. Когда ждал казни, я помнил, что поступил по чести. Когда узнал о смерти Мередит — что нужен Стражам. С возрастом раны перестают отнимать жизнь, только болят, болят…
Он улыбнулся, стараясь сгладить невеселое признание, и продолжил.
— Но второй шанс в самом деле сладок. Я бы согласился пройти посвящение, чтобы выбраться из темницы. Но для хозяев эрлинга в призыве не было нужды, да и я не мальчик.
Он пожал плечами, но слова прозвучали странно: словно к ним примешивалась тень сожаления.
— Если служба заставит тебя с интересом думать о чаше яда — лучше скажи сразу, — попросила Нериэль. — Мы обсудим отпуск, повышение жалования или что там обсуждают в таких случаях.
Вэрел приподнял бровь.
— Мне только что намекнули, чтобы не мечтал вступить в орден?
— Совершенно определенно, — Нериэль кивнула и позволила себе улыбнуться. — Ты слишком ценен. Не представляю, как бы мы справлялись без тебя.
— Это не так сложно, как ты думаешь, — пожал плечами сенешаль. — Присмотрись к Гаревелу. Со временем он мог бы занять мое место.
Нериэль некоторое время обдумывала его слова, склонив голову к плечу. Доклады Гаревела всегда понятны и хорошо выстроены. И выдержки ему не занимать.
— Ты ведь не собираешься в самом деле покинуть меня? — уточнила она и вздохнула с облегчением, когда Вэрел покачал головой. — Хочешь проведать внука? Когда разберемся с порождениями тьмы, я могу дать тебе отпуск. И проверить, справится ли Гаревел.
— Но пока рано мечтать об этом, — вздохнул Вэрел.
Повисло молчание.
— В моих глазах ты почти Страж, — сообщила Нериэль после паузы.
Сенешаль некоторое время молча смотрел на нее.
— Спасибо, — сказал он наконец.
Нериэль отвела взгляд.
— Не уверена, что этому стоит радоваться.
========== Смертники и мертвецы ==========
— Подожди две минуты, сенешаль! — ворвался в сон Нериэль решительный возглас. Она не успела ухватиться за голос — безусловно, знакомый — и сползла назад в дрему, но тут на плечо легла ладошка и эльфийку слегка встряхнули.
— Госпожа, — позвал голос другим тоном: ласковым, сочувственным, виноватым. — Нериэль, проснись.
На сей раз она определилась: зовет Синна. Командор разлепила веки и села. Солнечный свет резал сонные глаза. Нериэль успела удивиться, что заспалась, но вспомнила: вчера они со Стражами наткнулись на отряд порождений тьмы по пути в башню. Добрались домой и легли лишь перед рассветом.
— Тревожные новости, моя госпожа. Сенешаль рвется к тебе. Я сказала, ты не одета.
Нериэль вытянула руку в сторону шкафа.
— Дай!
Одежда возникла рядом в мгновение ока. Нериэль натянула робу и бросилась к выходу, босая, на ходу застегивая пояс. Вэрел оглянулся на звук открывающейся двери, не переставая что-то втолковывать рядовой Джесс — Нериэль разобрала только «арсенал». Та кивала.
— Все, иди, — выдохнул сенешаль. Рядовая не пошла — полетела бегом.
— Что? — спросила Нериэль без предисловий.
— Час назад начали прибывать гонцы. Порождения тьмы выходят из-под земли по всему эрлингу. Солдаты отвели крестьян в убежища и отступают к башне. От дальних разъездов известий нет. Если уцелели, они присоединились к отрядам местных баннов. Думаю, на них можно не рассчитывать. Все, кто смог приехать, собрались в тронном зале. Может, прибудут еще один-два.
— Пора открывать военный совет?
Вэрел молча кивнул.
— Скоро буду готова.
— Я причешу тебя, — сказала за ее спиной Синна.
— Для тебя есть дела, — покачала головой Нериэль и отняла расческу. — Всех Стражей разбудить, накормить, ввести в курс дела. И принеси поесть мне. Потом поступаешь в распоряжение сенешаля.
— Ммм? — приподнял брови Вэрел.
— Уверена, ты найдешь дело такой памяти и ногам.
Совсем скоро командор подошла к дверям тронного зала, на ходу смахивая с лица крошки кое-как проглоченного хлеба. Встала рядом с сенешалем и обвела взглядом собравшихся. Стражи готовы, стоят позади всех. Лица баннов казались знакомыми, однако имен чародейка почти не помнила. Как ни старалась, Эсмерель она взглядом не нашла. Зато Эддельбрек вышел вперед, едва Вэрел объявил о начале совета.
— Ждать больше нельзя! — решительно заявил самый богатый из баннов. — Нужно выдвигаться! Тех, кто не явился до сих пор, можно уже не считать. Мы должны…
Вэрел поставил его на место несколькими резкими фразами. Нериэль окинула банна пристальным взглядом, давая словам сенешаля дозвучать. «У него хватило бы денег заплатить Антиванским воронам», — мелькнула мысль. И исчезла, не родив отклика, под толщей спокойной уверенности, что это уже неважно.
— Я ценю твой опыт и добрую волю, лорд Эддельбрек, — сообщила она ровным голосом. — Давайте решим, как нам защитить эрлинг.
Банны успелиозвучить несколько предложений, когда двери распахнулись, а на пороге возникла эльфийка-служанка, почти ребенок, ростом даже ниже Нериэль.
— Гонец, — крикнула она. — Амарантайн…
Нериэль пошла к дверям, предоставив баннам убираться с дороги. Они подались следом, но ряд Стражей успел сомкнуться, отсекая аристократов. Вэрел и Гаревел, забыв о чинах и крови, протолкались вперед.
На горизонте клубились мрачные тучи, живо напомнившие Нерэль о землях Коркари в преддверии Мора. Но над Башней еще сияло солнце. В его лучах сверкали пряжки на сбруе коня, которого водили по двору. Взмыленная лошадь фыркала. Гонец, такой же взмыленный, успел одолеть половину ступеней. Весть оказалась написана на нем без слов: из плеча торчит черное оперение стрелы, на боку кожаный доспех располосован и залит кровью. Глаза, подернутые белесой мутью, нашли ее лицо.
— Ком’дор, — выдавил он. — На Ам’тайн н’пали.
Посох сам прыгнул из-за спины в ладони. Человека омыл голубоватый туман. Она никогда не была хороша в магии исцеления, но сейчас довольно пригасить боль, поддержать тело. Настоящее лечение начнут, когда вынут стрелу.
— Говори.
— Войско порождений тьмы, — сказал гонец отчетливее, — движется к Амарантайну. Двигалось… теперь должны быть уже там. Их сотни, командор.
По залу прокатился шепот: банны передавали весть друг другу.
— В городе почти нет войск, — ничего не выражающим тоном произнес Гаревел. — Одна стража. Долго они не продержатся.
Жестом велев слугам позаботиться о гонце, эльфийка шагнула обратно в зал, навстречу морю человеческих лиц.
— Это конец! Амарантайн не спасти! — рванулся из невнятного шума чей-то голос.
— Мы должны хотя бы попытаться! — парировал капитан. Его взгляд не отрывался от лица командора. Нериэль спокойно посмотрела офицеру в глаза. Гаревел редко позволял себе эмоции, но сегодняшнее суждение ей по нраву.
— Я отправлюсь туда и соберу защитников города, — сообщила она. Перекрестила руки перед грудью и поклонилась баннам.
— Господа, время разговоров прошло. Позаботьтесь о своих солдатах, скоро сенешаль объявит вам план действий.
По залу прокатилась волна шепота, но аристократы повиновались. Кроме лорда Эддельбрека.
— Командор, мне нужно переговорить с тобой с глазу на глаз, — быстро произнес он, подойдя к Нериэль.
Кроме Стражей рядом стояли Вэрел и Гаревел.
— Всем здесь я доверяю, как себе, — отрезала эльфийка.
Эдделбрек недовольно поморщился, но продолжил, понизив голос:
— У меня нет доказательств, поэтому я не хотел говорить, тем более, что наша вражда всем известна… Но я подозреваю банна Эсмерель в измене. Она всегда была горячей сторонницей Хоу, и один ее разговор с сэром Теммерли…
— К чему это сейчас? — оборвала его Нериэль. Лорд проглотил резкость, только глаза сверкнули негодованием.
— Я говорю об этом, чтобы ты еще раз подумала, надо ли идти в Амарантайн, командор, — ответил он решительно. — У тебя нет обязательств перед человеком, который нарушил присягу.
Нериэль усилием воли удержала на лице спокойное выражение.
Все вы одинаковы! Такие, как Черная Баронесса! Забываете о простолюдинах, как только ставка станет серьезной.
— Когда мы в прошлый раз говорили в этом самом зале, ты спросил, какой ценой измерить человеческую жизнь, — холодно сказала она. — Что насчет жителей Амарантайна?
— Но вы даже не знаете, сможете ли кого-то спасти, — лорд шагнул к Нериэль. Его тон уже отнюдь не был шепотом. — Это чистой воды самоубийство!
— Я знаю, — сообщила чародейка безразлично. Смена эмоций на смуглом лице Эддельбрека доставила ей определенное удовольствие. Но тут же со дна сознания пробился глубокий голос, похожий на голос Дункана: «Тот, кто заплатил Воронам, не тревожился бы за твою жизнь. Зачем изводить человека, который желает тебе добра?» Чародейка медленно, беззвучно выдохнула, вдохнула снова.
— Лорд Эддельбрек, для чего существуют Серые Стражи? — спросила она мягким доверительным тоном.
— Убивать порождений тьмы, — пожал плечами дворянин. Смена интонации скорее подогрела его раздражение. — Бороться с Мором. Защищать людей.
— Сейчас нет Мора. А сражаться с порождениями тьмы может всякий, кто способен держать оружие, — Нериэль внимательно посмотрела лорду в глаза и помимо воли понизила голос. — Мы нужны, чтобы умирать вместо вас. Мы — ваш щит. Смертники. Не проси меня жертвовать другими, лучше помоги их защитить.
Она перевела дыхание и слегка поклонилась.
— Прости мою несдержанность, лорд Эддельбрек. Я постараюсь спасти людей и выжить. А теперь тебя не затруднит проверить, хорошо ли подготовлен твой отряд? Если снаряжение нуждается в починке, во внутреннем дворе вы найдете лучшего кузнеца Ферелдена. А у его товарища немало оружия и доспехов на продажу.
Лорд молча поклонился ей, прежде чем удалиться, и выглядел смущенным, а не рассерженным. Нериэль окружили Стражи.
— Толпы порождений тьмы и почти никакой надежды! — заявила Сигрун. Командор готова была поклясться, что видит искорки в ее глазах. — Даже не думай меня оставить!
Впервые за утро чародейка улыбнулась.
— Вот уж о чем не думаю, — заверила она, похлопав неприкасаемую по плечу. — Постараемся не умереть. Но если погибнем — то в хорошей компании.
Чародейка скользнула взглядом по лицам соратников. Хорошо бы в Амарантайне иметь за спиной кошачью усмешку Андерса и его мастерство. Так на пути к форту Драккон Нериэль была бы рада надежным рукам и теплому взгляду Лелианы. Андерс пойдет за ней, если она попросит…
— Веланна, твой шанс отомстить за сородичей, — кивнула она эльфийке. Татуированное лицо прочертила яростная усмешка.
Коты пусть охраняют дом, в бой идет норовистая кобылица. Осталось взять Справедливость, и отряд смертников готов.
Но прежде чем найти воина-духа, ее взгляд встретил другое лицо.
— Натаниэль, — позвала чародейка и несколько секунд молча смотрела Хоу в глаза. — Это не приказ. Ты слышал, план похож на самоубийство. Но если пойдешь со мной — расплатишься за свою семью сполна.
— Закрыть все счета Хоу, — пробормотал сын эрла. — Ради этого не жалко умереть.
Нериэль кивнула, стараясь не думать, как рада его выбору.
— Огрен… ты знаешь, чего я от тебя хочу, — усмехнулась она.
— Я присмотрю, чтобы в Башне остался эль к твоему приходу, — хохотнул гном.
Она быстро обсудила с Вэрелом защиту башни и простилась. Остальные Стражи добавили по паре слов.
Из коридора выбежала Синна в сопровождении нескольких слуг. В руках — заплечные мешки, в том числе рюкзак Нериэль, куда хозяйка успела сложить несколько дюжин зелий.
— Твои вещи, госпожа, — отчеканила эльфийка, но тут же шмыгнула непривычно покрасневшим носом. Честно попыталась улыбнуться. — Запас еды положили. Только яблоки кислые, точно говорю.
Стражи вышли из Башни и быстро пересекли двор. Им махали из альковов и со стены.
***
Огр — здоровенный, да еще обряженный в подобие доспехов — зарычал и подпрыгнул так, что земля дрогнула. Нериэль отступила на шаг, стараясь не упасть и не выронить маленького флакона с голубоватой жидкостью. Жидкость драла горло, намекая, что злоупотребление лириумом доведет до беды, но Стражам встретилось слишком много порождений тьмы, чтобы обойтись без зелий.
Вот теперь повоюем…
Приправив мысленные команды словами и взмахами посоха, Нериэль наложила на огра по очереди три проклятия и тут же направила конус холода, стараясь не зацепить Сигрун и Натаниэля. Заклятье удержало тварь ненадолго. Сбросив оковы льда, он резким движением скогтил Хоу.
— Веланна, хранителя жизни! — крикнула Нериэль. Зная, что на плетение чар нужно время, бросила Натаниэлю сгусток целительной энергии. В лапах огра можно выжить, если есть маги, которые тебя лечат.
Хоу не сдавался: чародейка видела, как он кромсает лапу огра кинжалами. Но монстр отчаянно тряс разбойника, и удары, похоже, приходились больше по металлу. Закусив губу, Нериэль колдовала.
Ледяная хватка. Молнию нельзя, зацеплю Ната. Кошмарный сон…
Хватка огромного кулака ослабла. А Натаниэль вместо того, чтобы спасаться, бросил один из клинков, схватился за какую-то веревку на доспехах монстра и прыгнул к его горлу. Длинный кинжал по рукоять вошел в щель между кусками металла. Тварь зашаталась и рухнула, едва не раздавив несуразным телом своего убийцу.
Откуда-то слышались человеческие крики. Нериэль пробежала несколько шагов с посохом наизготовку, прежде чем поняла, что голоса полны восторга, а не страха и боли. Порождений тьмы больше не было.
Слегка прихрамывая, подошел Натаниэль, подтянулись остальные. Подбежал Гаревел в помятых доспехах.
— Амарантайн освобожден, мой командор, — отчитался он. — Мы с уцелевшими бойцами осмотрели город, ни внутри, ни за стеной отрядов порождений тьмы больше нет.
Тем не менее выражение капитана трудно было назвать радостным. Нериэль оглянулась. На краю дороги на одеялах успели уложить раненых — не так уж и много.
— Что с жителями?
— Ими сейчас занимаются, — лицо воина смягчилось. — Милостью Создателя, скверну подхватили лишь немногие. Похоже, порождения тьмы не могли непрерывно заражать людей, как в самом начале. Да и то, что произошло поначалу, несколько переоценили.
Нериэль кивнула, чувствуя, как расслабляются сведенные мышцы плеч.
Это было не зря. Я знала!
— Есть новости из Башни?
— В какой-то мере, — замялся Гаревел. — Сами они гонца не присылали.
У Нериэль похолодело в груди. Отсутствие вестей — уже дурная весть. Она вперила взгляд в капитана, чувствуя, что он сказал не все.
— Я отправил разведчиков. Один из них наткнулся на отряд порождений тьмы. Твари тащили женщину.
— Кто? — спросил Натаниэль первым.
— Гэриет, старая служанка из Башни.
— Он уверен?
— Вы можете допросить его. Но парень говорит, что узнал, и я ему верю. Гэриет не из тех, кого трудно заметить.
Нериэль очень кстати держала в руках посох. Магический инструмент недурно заменяет палку, если земля качается под ногами. Ни минуты в жизни командор не испытывала симпатии к Гэриет. Но порождения тьмы могли схватить ее, только если ворвались в Башню.
— Разведчик решил, что должен проявить милосердие. Он перебил столько тварей, сколько смог, застрелил старуху и ускакал. К Башне он прорваться не смог. Другие пока не вернулись, — звучал откуда-то издалека голос капитана. — И еще он доложил, что видел густой черный дым со стороны крепости.
Горожане все еще шумели. Их приветственные возгласы эхом отдавались у Нериэль в ушах, и она стояла, как оплеванная.
Пьяница Огрен, который все еще тоскует по Бранке — но ни разу не обвинил Нериэль в ее убийстве. Наивно-правильный и наивно увлеченный реальным миром Справедливость. Андерс. Вэрел. Джесс. Синна…
Несколько секунд она надеялась, что разрыдается. Потом поняла: не сможет.
— Посланец Архитектора указал, как найти порождение тьмы, которое они называют Мать, — сообщил Гаревел, убедившись, что командор смотрит на него. — Сколь я понимаю, это оно ответственно за нападение на Башню и Амарантайн?
Когда-то на краю дороги стояла повозка, но теперь опознать обломки можно было разве по паре уцелевших колес. Эльфийка села на какую-то деревяшку. Ее команда устроилась рядом.
— Простите, передышка будет недолгой. Мы не закончили, — негромко бросила Нериэль. Протянула капитану свою карту. — Отметь место.
— Не стоит ли сперва выяснить, что с Башней? — подал голос Натаниэль.
— Я уверен, остальные принесут точные вести, — вклинился капитан, поскольку Нериэль молчала. — Я послал Эрвина…
— При чем тут Эрвин? — вяло отмахнулась Нериэль, думая совсем о другом.
— У него в Башне была подружка. Он доскачет во что бы то ни стало, — откликнулся Гаревел.
Чародейка уделила еще несколько секунд размышлениям, по покачала головой.
— Если Башня выстояла, Гаревел поможет во всем, что необходимо, — сказала эльфийка Натаниэлю, но удерживая взгляд капитана. Она слабо верила в это «если». Гаревел тоже, судя по оговорке. — А если пала — там некому помогать.
— Если видели одну пленницу, могут быть и другие.
— Матки не живут на поверхности. Пленниц утащат в логово.
— Думаешь, они захватили Гэриет, чтобы…? — начал Страж.
Нериэль пожала плечами. Она не знала, понимают ли твари разницу между женщиной и старухой. Но Натаниэль больше не спорил.
— Нужно еще решить судьбу посланника, — напомнил Гаревел, опустив глаза.
Нериэль не ответила. Она обещала гонцу Архитектора жизнь в обмен на помощь в бою. Но ненависть, жгучая и темная, как кровь порождений тьмы, поднималась из глубины тела, подкатывала к горлу, захлестывала…
Чудовище, как и остальные. И будет жить, когда мои… все мои… Кому вообще важно слово, данное порождению тьмы?!
— Я понимаю, это порождение тьмы, — подчеркнуто отстраненно произнес Гаревел. И все-таки сбился, пробормотал чуть ли не смущенно: — Но он сражался и защищал людей. По правде говоря, я должен ему жизнь.
Рука воина непроизвольно коснулась крупной вмятины на нагруднике. Нериэль глубоко вздохнула, стараясь подавить ярость.
Если Вэрел мертв, этот человек станет сенешалем. Пора узнать, какие решения он принимает.
— Тогда оставляю его судьбу на твое усмотрение. Это все? — дождавшись кивка, чародейка устало опустила веки и осталась сидеть с закрытыми глазами. — Гаревел, если ты еще можешь ходить… Похоже, у ворот готовят какую-то еду. Попроси, чтобы с нами поделились.
Обед принесли через четверть часа. Нериэль только и успела умыться. К бочке с дождевой водой, правда, выстроилась очередь, но при виде Стражей люди с поклонами расступились, оставив одного, который полил бойцам из ковшика. А у обломков телеги уже ждала пожилая женщина с котелком и глубокими мисками. Издали она напомнила Гэриет: обветренное лицо, серо-седые волосы, собранные пучком на затылке. Но на лице сияла неуверенная улыбка, а в негромком хрипловатом голосе звучала почтительность.
— Вы извините, Страж-командор, только приборы все куда-то задевались, — виновато сообщила она, протягивая тарелки. — Вот разве половник нашли.
И она продемонстрировала полезность находки, разлив похлебку по чашкам. Нериэль осторожно прихватила горячую тарелку рукавами и отпила суп через край. Остальные последовали ее примеру.
— Простите великодушно, супчик не ахти какой. Мы тут в башне у ворот припасы держали, чтоб беженцам еду раздавать, — принялась женщина объяснять, комкая в руке передник. — В городе хорошая еда есть, но это надо пойти, проверить, не попорчено ли. А мы поскорее, чтобы побольше и на всех.
— Спасибо, — сказала Нериэль без выражения. Наверное, варево было дурно, но она слишком оголодала, чтобы разбираться. Стражи — не из тех, кому переживания отбивают аппетит.
— Угу, вкусно, — поддержала Сигрун. — Детство вспоминается.
Женщина все не уходила. Нериэль потянулась к кошельку, но повариха протестующе замахала руками.
— Даже не думайте, Страж-командор! Насмерть старуху обидите! Сейчас уйду, если не нужна больше. Или чем еще услужить могу?
— Как тебя зовут? — Нериэль посмотрела женщине в лицо и отстраненно подумала, какие у нее красивые карие глаза. Женщина сделала книксен.
— Софина, Страж-командор.
— Софина, если у вас там есть вяленое мясо или что-то вроде того — добудь нам, — попросила Нериэль, припомнив отметку, сделанную Гаревелом на карте. — Мы идем в логово этих тварей. Путь неблизкий.
— Вы по этой дороге будете уходить? — спросила женщина зачем-то, кивнув на тракт от ворот Амарантайна.
— Поначалу.
После этого допивать горячее варево не мешали. Но не прошло и получаса, как по обеим сторонам дороги плотным коридором выстроились люди.
— Что это? — сипло спросила Нериэль.
— Горожане прознали, что вы снова отправляетесь в бой, командор, — сообщил выросший как из-под земли Гаревел. — Вы спасли их, они хотят вас проводить.
Нериэль шагнула на дорогу, чувствуя себя преступником, которого тащат к эшафоту. Если бы хоть возненавидеть эту толпу, ради спасения которой она пожертвовала Стражами и Башней… Горожане кричали.
— Слава Серым Стражам!
— Создатель вас послал!
Чья-то рука потянулась, чтобы коснуться плаща чародейки.
— Хвала Стражу-командору!
Возглас резанул, как сильверитовый кинжал. Нериэль остановилась, жестом подозвала Гаревела. Тому пришлось не только подойти, но и нагнуться, чтобы разобрать слова.
— Можно их унять? Хочу сказать кое-что.
После нескольких воплей «Тихо! Страж-командор будет говорить!», исторгнутых луженой глоткой бывалого вояки, толпа притихла. Нериэль расправила плечи, гордо подняла голову.
— Командиры не побеждают в одиночку, — громко сказала она.
Голос, на первых слогах сиплый и неверный, окреп к концу фразы. По левую руку от Нериэль шла Сигрун, и эльфийка положила ладонь ей на плечо.
— Вот Сигрун из Легиона Мертвых, дитя Пыльного Города. Она пришла с глубинных троп, чтобы сражаться за вас. Пусть слава о ней летит до самого Орзаммара!
Неровный гул прошел по рядам людей. Глаза Сигрун распахнулись, но она ничего не попыталась сказать. Нериэль отступила чуть в сторону, чтобы не закрывать от взглядов вторую эльфийку.
— Вот Веланна из долийских эльфов, — крикнула чародейка, стараясь перекрыть шум. — Она защищала вас и лечила ваши раны. Вспомните об этом, когда встретитесь с ее народом!
Веланна затравлено оглядывалась, словно к ней летели не ободряющие крики, а град стрел. Нериэль подождала, пока станет чуть тише: горло саднило. Протянула правую руку к локтю последнего Стража.
— Натаниэль Хоу, вице-командор Серых Стражей Ферелдена, тот, кто сразил огра! — провозгласила она. — Вот каковы настоящие Хоу!
Она поймала взгляд товарища, скорее недоуменный, чем радостный, качнула головой: не сейчас. Без особой надежды подняла руку, пытаясь призвать к тишине — и шум неожиданно угас по ее жесту.
— Не только Серые Стражи сегодня защищали других, — объявила Нериэль. Отыскала глазами нескольких людей в доспехах среди толпы. — Слава всем, кто встречал порождений тьмы с оружием в руках. Серые Стражи гордятся вами!
Она поклонилась, скрестив руки перед грудью, куда-то в сторону людей в доспехах. Потом выдохнула и быстро пошла по живому коридору прочь, мечтая только о том, чтобы не подвернуть по пути ногу.
***
Силы Стражей угасли раньше, чем сдалось солнце. Ветер гулял по всей пустоши, но на пути попался овраг, и Нериэль скомандовала разбить лагерь между его стенками. Обустраивались, разжигали костер, ели в молчании — все слишком устали. Весть о гибели Башни висела над лагерем, словно едкий дым.
— Я подежурю первая, — бросила Нериэль. Остальные Стражи молча завернулись в плащи и легли.
Чародейка тихонько поднялась на край оврага. Солнце догорало. Нериэль осмотрела окрестности и уселась на землю спиной к лагерю. Глаз не находил в пустынных землях ни опасности, ни отрады. Только на горизонте поднималась, чтобы слиться с розоватыми облаками, тонкая струйка дыма. Когда-то здесь росло дерево, но теперь от него остался только сухой пропыленный пень в ошметках коры. Эльфийка привалилась к этому старику плечом.
Нериэль не сразу различила осторожную поступь в овраге. Но когда слух зацепился за звуки, определить их не составило труда. Шаги, слишком тяжелые для Веланны, слишком легкие для облаченной в доспехи Сигрун.
— Башня Бдения была в той стороне, где дым, да? — произнесла эльфийка, не оборачиваясь.
— Да. Но слишком далеко, чтобы дым мог подниматься над ней, — ответил Натаниэль. Завозился, устраиваясь неподалеку.
— Ты пришел сказать, что был прав, или спросить, какого демона значит твое назначение?
— Я пришел потому, что тебе тяжело. Кажется, ты говорила, что считаешь меня другом.
Нериэль промолчала.
— И еще потому, что и я, и Сигрун, и Веланна знаем, каково терять близких. И для нас Башня тоже была домом. Считай, что я пришел от всех твоих Стражей.
— Вы хотя бы не виноваты. Ты и Веланна даже отговаривали меня, — вздохнула чародейка. — Прости, что нашипела на тебя.
Теперь тошно вспоминать, как она развернулась к Натанилю и выговорила ему в лицо, тихо, медленно, грозно: «Это твой Амарантайн, Натаниэль Хоу! И там еще есть выжившие!»
— Я почему-то была уверена, что они выстоят. Гномьи стены, доспехи мастера Вэйда, лириумная взрывчатка… А это все не помогло, — добавила она совсем тихо. — Но даже если бы я знала заранее… Все равно в Башне меньше жителей, чем в Амарантайне. И некоторые к тому же Стражи.
— Смертники, — прошептал Натаниэль. — Щит для всех остальных.
Повисло молчание.
— Ты можешь уже спросить. Я не буду плакать. Ни на твоем плече, ни без него.
— Как прикажешь, мой командор, — мрачно ответил Натаниэль и продолжил едко: — Итак, для чего это, безусловно, своевременное назначение? Ты нуждаешься в помощнике, чтобы управлять отрядом из трех Стражей?
— Я думаю, ты уже догадался.
Иронический тон слетел с Натаниэля, как листья с дерева.
— Это имеет смысл только в одном случае, — произнес он медленно. — Если ты назначаешь не помощника, а преемника.
— Верно, Натаниэль Хоу, — усмехнулась Нериэль резко и невесело. — Догадливость, достойная Стража-командора.
— Не могу сказать, что идти в бой с командиром-самоубийцей — предел моих мечтаний.
— Я не хочу умирать, — успокоила его Нериэль. «Ты был прав, Вэрел, — мелькнуло в голове. — Вот и мне стало трудно потерять сразу все». Она продолжила, глядя в закат, тихо и мягко. — У меня много желаний, даже теперь. Хочу написать о Сигрун королю Белену. Не думаю, будто он числит за собой какой-нибудь долг Стражам, но для его политики героическая неприкасаемая — настоящий подарок. Пусть слава о ней в самом деле долетит до Орзаммара. Хочу познакомить Веланну с молодой, но очень мудрой хранительницей долийского клана. Возможно, Ланайя поможет ей понять, что ненависть к людям мало помогает защитить свой народ, — чародейка не оглянулась, только скосила глаза, но губы сложились в печальную усмешку. — Хочу, чтобы ты входил в любое собрание аристократов, и даже Фергюс Кусланд не смел гавкнуть в твою сторону.
Нериэль замолчала, но собеседник ничего не ответил, и она добавила почти неслышно:
— Хочу, чтобы приехал Алистер.
Страж глубоко вздохнула и продолжила другим, бодрым тоном.
— Я буду драться и постараюсь выжить, но сейчас самое время помнить, что не все делается, как нам бы хоте…
— Это нелепо, Нериэль! — перебил ее Хоу. — Я стал Стражем считанные месяцы назад. Какой из меня командор?
Эльфийка оглянулась. Нашла взглядом светлые блики белков.
— Думаешь, я не знаю, каково это?
— Но почему я?
— А кто? — спросила она насмешливо. — Орлесианец, которого придется ждать несколько месяцев? Веланна или Сирун? Они стали Стражами еще позже.
— Алистер. Ты говорила, он скоро приедет.
Нериэль покачала головой.
— Забудем пока, что Алистер охотнее еще раз сразится с Архидемоном, чем займет командный пост. Но отреченный принц во главе могущественного ордена, управляющий не самым маленьким эрлингом, будет до глубины души радовать королеву. И она поведет себя соответственно. До Орлея далеко, до Вейсхаупта еще дальше. Поддержка Аноры нужна нам.
— Да, меня-то она примет с распростертыми объятиями, — процедил Натаниэль.
— Ты для нее не опасен, — пожала плечами чародейка. — Передай ей от меня, что как бы она не ненавидела твоего отца…
Нериэль замерла на середине фразы, хотя мысль бежала дальше, гораздо быстрее, чем могли успеть слова.
«…что как бы она не ненавидела твоего отца, я ненавидела ее отца сильнее. Но посадила ее на трон, и, клянусь магией энтропии, довольна своим выбором! А теперь ваши отцы мертвы, и приговорившая их тоже мертва, и вам пора приниматься за дело вместе». Но что толку трепать старую ненависть? А поучать самую умную женщину королевства?
— Нет, передай лучше так: «Посылаю тебе нового командора выполнять мое обещание. Не женщина, не эльф и не коротышка, но посмотри, в какие достоинства можно превратить его недостатки».
— И что это значит? — сухо уточнил Натаниэль.
Эльфийка оглянулась на него.
— Я обещала, что если начнется война с Орлеем, я буду защищать Ферелден. Не возражаешь против такого наследства? — Нериэль склонила голову к плечу и некоторое время вглядывалась в сумерки. Потом отвернулась, хотя лица Хоу так толком и не разглядела. — Остальное пусть тебе объяснит Анора.
— Еще распоряжения будут? — спросил Хоу неживым тоном.
— Вэрел говорил, что Гаревел мог бы неплохо показать себя на месте сенешаля. Он будет тебе опорой.
Натаниэль скованно кивнул.
— Решать все равно будешь ты. Но если захочешь послушать — я бы предпочла посвящать в Стражи больше таких, как мы. Ты, я, Андерс…
— Преступников, спасенных от казни? — судя по голосу, Натаниэль поморщился.
Она покачала головой.
— Тех, у кого нет будущего. Тех, кому их будущее горше скверны. Хоть немного меньше бессмысленных смертей…
Голос сполз в неслышный шепот. Повисло молчание.
— Почему я, Нериэль? — спросил разбойник почти жалобно.
— Я не слепая. Я видела, как ты стараешься найти общий язык с другими Стражами. Как хочешь помогать другим. У тебя ясный ум, хотя мне бы хотелось, чтобы ты чаще слушал свое доброе сердце. Я старалась не приказывать тебе ни в чем важном. Так вот теперь я напоминаю, что я твой командор, и распоряжаюсь: замени меня, если ты выживешь, а я…
— Иди ты в Черный город, командор! — внезапно взорвался Хоу. — Прекрати составлять завещание, а если не можешь думать ни о чем другом — иди спать, до конца твоей смены почти ничего не осталось!
Нериэль некоторое время сидела молча.
— Наверное, ты прав, — устало признала она после паузы. Медленно поднялась, но уже у спуска в овраг оглянулась.
— Раз ты и правда стал мне другом, Натаниэль… Медальон у меня на шее — не мой, а Алистера. Его единственная память о матери. Я согласилась взять его только на время. Сними и верни, если я не смогу.
По изменениям темного силуэта и скрипу кожи доспехов она поняла, что Натаниэль обернулся, но выражения лица не разобрала. Обычно чародейка старалась не заострять внимание на том, что дорожит Алистером не только как боевым товарищем. Но сейчас ей было все равно. Кажется, просьба и интонации выдали Стражу достаточно.
— А тебя Анора не считает опасной? — спросил он, когда Нериэль сделала насколько шагов по склону. — Или она не знает?
— Знает, конечно. Но есть две отличные причины, — девушка заправила за ухо прядку, намеренно очертив пальцем заостренный кончик, хотя в сумерках Натаниэль мог не разобрать красноречивого жеста, — почему я никогда не смогу стать королевой. Или матерью короля. Это несколько примиряет ее величество с происходящим. Доброй ночи, Натаниэль.
Назавтра Стражи собрались и начали есть в молчании, но Нериэль разбила его.
— У кого сколько зелий? — спросила она деловито. Раздала дополнительные бутылочки. — Держите. У меня большой запас.
Веланна приподняла одну пробку и понюхала содержимое. На лице эльфийки отразилось уважение.
— Сама делала, командор?
— Нет.
Остальное поняли без слов: «Привет от Андерса». Это также означало, что зелья — высшего качества. Андерс был гораздо более искусным травником, чем Нериэль. Андерс вообще во многом превосходил ее как маг.
Рассовав свою порцию склянок по карманам, Нериэль еще раз нырнула рукой в рюкзак.
— Яблоко кто-нибудь хочет?
Никто не хотел. Вздохнув, чародейка впилась зубами в подвядший красный плод — последний из тех, что положила Синна. Наблюдательная девушка не ошиблась: яблоко оказалось таким кислым, что слезы наворачивались.
========== Рукопожатие и пощечина ==========
— По-моему, годится, — сообщила Веланна, ощупав шестиугольное углубление в полу. Нос и половина щеки у нее посерели от пыли, на лоб клобука налипла паутина. Нериэль молча катнула ей большой золотисто-черный кристалл, и долийка постаралась приладить его.
Нериэль подозревала, что ее собственное лицо еще грязнее: низко нагнувшись к полу, она выскребала пыль и мусор из другой ячейки. После третьей попытки кристалл с щелчком встал на место.
— Что у тебя? — обернулась девушка к Сигрун. Но гномка застыла в настороженной позе.
— Порождений тьмы не чую, но как будто кто-то смотрит, — она передернулась, лязгнув наплечниками, и положила ладонь на рукоять меча.
Нериэль встала, внимательно оглядываясь по сторонам. Хоу, выставленный на страже у коридора, покачал головой: чисто. Тем не менее эльфийке тоже начал чудиться чей-то пристальный взгляд. Она подняла голову к широкой площадке на вершине винтовой лестницы — и вцепилась в посох. На край шагнули две фигуры: немолодая гномка с явными следами поражения скверной на лице, и высокое худое создание, чья уродливая, непропорциональная голова напоминала причудливую корону.
Нериэль замерла, готовая в любой миг выплеснуть магическую силу. Ее черная ярость поутихла за время пути. А Архитектор недвусмысленно протянул руку дружбы, прислав гонца в Амарантайн. Но чародейке не нравилось место эмиссара на возвышении. Тевинтерские винтовые лестницы словно созданы, чтобы стоять на верхней площадке и поливать магией всех, кому не повезло оказаться внизу. Нериэль и Веланна прекрасно доказали это сегодня: воинам почти не пришлось марать клинков.
Оскверненная гномка схватилась за меч при виде готового к бою мага, но спутник удержал ее.
— Нет, Ута. С этого не начинают, — спокойно сказал он и повернул голову к Стражам. Верхнюю половину лица закрывала металлическая маска без прорезей. Тем не менее двигалось порождение тьмы так, как движутся зрячие. — Я должен извиниться, командор.
Не переставая говорить, он медленно, словно напрашиваясь на упреждающий удар, развел руками, в которых затрепетало перистое зеленоватое сияние. Нериэль следила цепким взглядом, но не сплела ответные чары. Архитектор шагнул вперед и легко спланировал к Стражам.
— Я хотел объясниться еще при прошлой нашей встрече, — закончил он. — Но судьба вмешалась.
Когда он встал рядом, Нериэль поняла, что Архитектор не так уж высок. Рост кажется большим из-за непропорциональной головы, но лицо эмиссара на том же уровне, как у человека. Хотя ей все равно придется смотреть снизу вверх.
— Хорошо, что ты помнишь, — враждебно бросила Нериэль, не отводя сощуренных глаз. Воспоминание о твердой поверхности стола под лопатками и горячих руках порождения тьмы на предплечье отдалось тошнотой. — Я желаю знать, что ты сделал со мной.
— Я понимаю твой гнев, — кивнул эмиссар. Прочесть что-то в его чертах было невозможно. Смирение? Спокойствие? Безразличие? — Но я не причинил тебе сколь-нибудь серьезного вреда. Твое тело восстановилось еще прежде, чем ты вернулась в свою цитадель. Когда я объясню, насколько это важно…
— Что ты сделал? — отделяя каждое слово спросила Нериэль.
— Я взял немного крови у тебя и твоих друзей, — помявшись, признался Архитектор. — Я…
Он не договорил: чародейка уткнулась носом в рукав и закашлялась-зафыркала.
— Ты странный, порождение тьмы, — сообщила она, успокоившись. — Если я не убью тебя в конце нашего разговора, запомни, что недомолвки вызывают лишь больше подозрений и страха.
— Ты простишь этой твари нашу кровь? — сморщилась Сигрун.
Нериэль успокаивающе коснулась ее плеча.
— Когда храмовники в Круге брали у меня кровь, они даже не подумали извиниться. А ваши толстые лорды стали бы просить прощения за кровь неприкасаемых? Мы были его пленниками, а обошлись с нами довольно мягко. Захвати нас обычные порождения тьмы…
Гномка недовольно мотнула головой, но промолчала.
— Я ограничил твою свободу, только чтобы не повторилось недоразумение в Башне, — вклинился вместо нее Архитектор. — Я не хочу быть тебе врагом.
— Ты не собирался нападать на Стражей! — догадалась Веланна, и по ее тону Нериэль поняла, что долийка уже верит порождению тьмы. Не потому, что Архитектор убедителен, просто чтобы не отвернуться от сестры.
— Не хотел, — тут же согласился он. — Я послал Иссохшего к Серым Стражам, чтобы просить о помощи. Мне следовало догадаться, что его появление сочтут атакой, но мне редко удается предугадать ваше поведение. Я сожалею об этой ошибке.
— Со-жа-ле-ешь? — по слогам выговорила Нериэль. Пальцы до судорог стиснули древко посоха. — Твой Иссохший перебил половину людей в крепости. На моих глазах он скинул человека с крыши и собирался перерезать горло еще одному.
На лестнице лязгнул металл: гномка подбежала к самому краю площадки. Когда Архитектор обернулся, она сделала руками несколько быстрых знаков.
— Нет, Ута, — ответил он и снова посмотрел на Нериэль. — Ута говорит, ты хочешь меня убить. Я прошу только об одном: выслушай меня. Если после этого твое желание не изменится…
Он развел руками, словно говоря: «Что тут поделаешь?». Нериэль с трудом удержалась, чтобы не поморщиться при виде отчетливо человеческого жеста.
— Сядь, Архитектор, — резко бросила Страж и посохом указала место в стороне от тевинтерского круга. — И пусть твоя… — она кивнула в сторону лестницы, — тоже сядет. Мои товарищи отойдут. Я наложу руну нейтрализации. Мы с тобой — два мага. В границах руны мы будем безопасны друг для друга.
— Ты хочешь говорить с ним?! — ахнула Сигрун, глядя, как Нериэль создает рунный узор.
— Я его выслушаю, — чародейка с трудом протолкнула тугой комок слов сквозь горло. — От того, что кому-то позволили объясниться, редко бывает вред.
— Спасибо. Ута когда-то была Серым Стражем, как вы, — сказал Архитектор, усаживаясь на пол среди голубоватых магических линий. — Она сопровождает меня, потому что верит в возможность разорвать порочную цепь Моров. Она первой дала мне кровь.
— Ты хочешь избежать нового Мора? — сорвалось с губ чародейки.
Архитектор несколько мгновений смотрел на нее молча. Нериэль вошла в границы руны, но осталась на ногах.
— Мор — проклятие и для твоего народа, и для моего, — спокойно заговорил эмиссар. — Он начинался, мои сородичи поднимались на поверхность и нападали. Вы защищались и загоняли их обратно. Гибли тысячи и тысячи — как с вашей стороны, так и среди моих собратьев.
Нериэль показалось, в голосе звучит горечь. Но кто может сказать наверняка?
— Мы начинаем Мор не потому, что жаждем разрушения. Мои сородичи слышат зов древних богов и повинуются. Но я могу освободить их, — продолжал Архитектор. — Для этого необходима кровь Серых Стражей.
Он объяснил суть пробуждения, которое дает порождениям тьмы разум, речь и имена. Эльфийка прохаживалась из стороны в сторону, не покидая руны. Поначалу она вглядывалась в черты собеседника, пытаясь оценить, насколько он искренен. Но серо-бледное худое лицо под маской почти не менялось, только шевелились губы — вполне человеческий рот, не похожий на зубастые пасти генлоков. Чародейка неохотно отметила, что голос этого порождения тьмы можно назвать приятным.
Порождения тьмы, которые говорят. С которыми можно…
Краем глаза она взглянула на спутников. Веланна села, скрестив ноги, смотрит на прежнего врага скорее дружелюбно. Натаниэль сложил руки на груди и привалился плечом к стене. Еще не расслабился, лишь убавил напряжение, но это значит, что и на него рассказ произвел впечатление. Только Сигрун стоит прямо, положив руки на рукояти мечей, хотя ей из-за лат тяжелее всех.
— Не хватало нам еще порождений тьмы, которые мыслят самостоятельно, — проворчала гномка себе под нос, но Архитектор услышал. Повернул голову к ней, словно пытаясь посмотреть слепыми глазами маски.
— Разум позволяет нам самим принимать решения и не поступать, как сородичи. Не искать древних богов. Не начинать Мор, — он снова повернулся к Нериэль. — Не сражаться с вами. Если ты поможешь мне справиться с Матерью, я уйду далеко на глубинные тропы, и там продолжу свои труды.
«Чего ты хочешь от меня?» — спросила Нериэль мысленно, переводя взгляд с губ порождения тьмы на золотые впадины маски. Она не помнила лица Архитектора, виденного мельком без этого убора, только ощущение чего-то неправильного, искаженного. Как ни странно, причудливая полоска металла сделала его человечнее на вид. Похоже, некоторые реакции людей Архитектор понимает. И пытается использовать.
Чего ты хочешь настолько сильно, чтобы рискнуть жизнью? Стражи пойдут убивать Мать и без тебя. Довольно было пропустить нас. Какой смысл подставляться под удар, а потом просить пощады?
— Ты не веришь, что Стражи справятся с Матерью? — спросила она.
— Мать очень сильна, — вздохнул Архитектор. — Ее охраняют дети, и она может влиять на тех, кто неразумен.
— Так же, как ты, верно? — сообразила Нериэль, вспомнив порождений тьмы — обычных неразумных тварей в сильверитовой шахте.
— Я могу в некоторой мере управлять собратьями, но мои возможности ограничены. И я не ищу власти над ними, только хочу освободить от оков. Пока Мать жива, продолжать мое дело нельзя. Я не в силах приблизиться к ней физически, но если ты примешь мою помощь — найду способ нанести удар.
Значит, «Оставь мне жизнь, чтобы победить общего врага»?
— Кажется, ты хорошо знаешь возможности Матери, — заметила Нериэль. — Кто она такая?
Архитектор принялся объяснять, печально склонив голову. Почему-то чародейка не удивилась — только вспомнились записки, которые она просмотрела, обыскивая кабинет и комнату Архитектора. Его письма и заметки рождали странное ощущение.
Будь он человеком, я назвала бы его мышление чудовищным. Но для порождения тьмы он удивительно человечен.
— А как пробудился ты сам? — спросила чародейка и остановилась, опираясь на посох. Ответ Архитектора заставил ее глаза удивленно расшириться.
Только скверна и тьма, и неразумные твари вокруг, и так много, много лет. Человек стал бы монстром в этом кошмаре. Какое чудо научило его желать другим добра? Как он понял, что свободные собратья лучше рабов, а мир — лучше завоеваний?
Усилием воли она погасила эмоции. Архитектор просит не сострадания, а союза.
Он знает возможности Матери лучше нас. А мы четверо — единственные Стражи на много дней пути. Если не справимся, Амарантайн останется беззащитным перед ее войском.
— Мир, — произнесла она, глядя на порождение тьмы сверху вниз.
— Нет, Нериэль! — рявкнула Сигрун возле тевинтерского круга. — Я тебе не позволю!
Нериэль отвернулась от Архитектора и пошла к гномке. Ута забеспокоилась, когда чародейка покинула рунный узор, но эмиссар даже не двинулся. Краем сознания эльфийка успела задуматься, что в этом спокойствии — доверие к ее слову, смирение перед судьбой или холодное знание: из-за руны нейтрализации она не сможет нанести удар.
— Ты с ума сошла! — прорычала Сигрун ей в лицо. — Это чудовище!
— Да, — кивнула Нериэль. Она говорила совсем тихо. — Но гораздо меньшее чудовище, чем мог бы… чем обязан быть. И он хочет покончить с Морами. Как и мы, верно?
— Да, но…
— Сигрун, — позвала чародейка почти ласково, стараясь смягчить тоном жестокие слова, — когда-то глава Летописцев в Орзаммаре сказал мне, что неприкасаемых следует убивать при рождении.
Сигрун скривилась, словно отхлебнула чего-то столь же тухлого, как гномья спесь.
— Многие люди охотно делали бы это с магами, — добавила Нериэль с печальной усмешкой. — Очень многие готовы уничтожить нас за то, кто мы есть — неприкасаемая, маг, долийка, Хоу…
Нериэль положила ладони Сигрун на плечи.
— Все они не стоят мизинца твоего или Веланны, — решительно заключила она. Помедлив, кивком указала на неподвижного Архитектора. — Будем судить другого, как они нас?
Сигрун некоторое время глядела эльфийке в глаза, но все же потупилась. Слегка тряхнула плечами, скидывая ладони.
— Сделаем, как ты хочешь, — проворчала она, глядя в пол. — Надеюсь, ты судишь верно.
— Тыпоступаешь правильно, — напутствовала Веланна, когда Нериэль двинулась назад к руне. Натаниэль не сказал ничего, только согласно опустил веки.
Эльфийка остановилась напротив Архитектора и протянула ладонь. Эмиссар изумленно взглянул на нее. Улыбка едва заметно тронула губы Нериэль.
— Ута не научила тебя этому? Люди пожимают руки, когда заключают договор или союз. Или здороваются с друзьями.
Архитектор медленно поднялся на ноги.
— У ваших народов много обычаев, которые мне непонятны, — признал он и осторожно протянул руку, словно опасаясь оцарапать эльфийку. Тонкие, но очень твердые горячие пальцы сомкнулись вокруг ладони Нериэль. — Твоя ладонь сухая. Сердце бьется сильно, но равномерно. Ты не испытываешь страха? Или отвращения?
Нериэль прислушалась к себе.
— Сейчас — нет.
Она подняла голову, чтобы посмотреть в золотые глаза маски и добавила негромко, так что слова не должны были покинуть пределов руны.
— Если я уцелею в бою, давай встретимся снова, Архитектор. И поговорим о том, что еще мы должны сделать ради наших народов.
***
Костер неподалеку от тевинтерского круга едва тлел: среди развалин немного нашлось того, что можно поджечь. Изредка Нериэль подбрасывала в огонь пару обрывков ткани или кусков дерева. Потом вставала пройтись по залу — не столько из страха задремать (она знала, что не заснет, хотя плечи и голову сдавило свинцовой усталостью), сколько пытаясь согреться и нарушить шорохом шагов мертвенную тишину.
Пленников — или хотя бы их следов — Стражи не нашли ни в одном из заброшенных коридоров. Хотя обыскали каждый угол, каждую комнатку. Сами порождения тьмы будто истаяли в воздухе после смерти Матери. Дежурство получалось скучнее некуда.
Негромкий звук — шепот, шипение, шуршание? — заставил Нериэль вздрогнуть. Перехватив поудобнее посох, она пошла на разведку.
Далеко отлучаться не пришлось: сразу же за аркой, на залитой лунным светом площадке, чародейка увидела нарушителя тишины. Гость парил в воздухе, и сквозь очертания его груди девушка различала соседнюю башню. Сухой холодный ветер коснулся лица Нериэль, но не развеял призрака.
— Тень, — констатировала эльфийка неприязненно. Быстрым движением посоха обновила магический щит. — Очень предусмотрительно.
Подумав, села на груду битого камня. Посох чародейка прислонила к стене: короткого движения достаточно, если нужно будет взять оружие. Луна словно специально повисла в разрыве облаков, чтобы озарить ее и собеседника неверным светом.
— Я предположил, что после сказанного Матерью ты захочешь меня убить, — объяснил Архитектор. — Но ты предлагала разговор, и я не хотел упускать возможности. Помощь Серого Стража для меня неоценима.
Когтистые пальцы тени слегка шевельнулись. Нериэль тоже непроизвольно сжала кулак, вспоминая, как коснулась этой руки. Подняла сощуренные глаза к лицу Архитектора.
— Жаль, в пару к рукопожатию я не могу показать тебе оплеуху. Это удар по щеке, если ты не знаешь. Лицо от него обжигает болью, в голове звенит. Я не пробовала так бить, но очень постаралась бы. За Дункана, — она приподняла правую руку, внимательно глядя на ладонь. Эльфийка отчетливо представляла боль в пальцах от хлесткого удара. Посмотрела так же на левую руку. — За Риордана.
Нериэль вернула взгляд к лицу эмиссара, и говорила медленно, очень медленно, как научили в Круге — чтобы в паузах между словами выгорала ярость.
— А потом еще раз и еще, за всех, кто погиб во время Мора, от моих друзей-магов до капитана храмовников из Лотеринга, которого не помню уже ни в лицо, ни по имени. Снова и снова, пока не собью в кровь ладони или ты не упадешь к моим ногам, скуля от боли…
Архитектор непроизвольно коснулся пальцами своей челюсти, но не прервал речь. Нериэль закрыла глаза и медленно выдохнула. Руки бессильно упали на колени.
— Но я хочу причинить тебе боль, а не убить. Значит, это пройдет.
Эльфийка посидела немного, не двигаясь. Она не боялась нападения, хотя не могла сказать, сколько в этом бесстрашии расчета, сколько чутья и сколько — обыкновенной тяжелой усталости. Добавила негромко:
— Я рада, что ты вспомнил о моем обещании, Архитектор. Ты сдержишь свое?
— Я задержался лишь затем, чтобы еще раз обратиться к тебе, — кивнула тень. — Я увожу своих собратьев глубоко под землю — всех, кто наделен разумом, и всех неразумных, кого смогу. Там я продолжу свою работу, как и сказал тебе.
— Дело пойдет медленно, — заметила Нериэль. — Хотя кое-какие запасы крови у тебя должны быть.
— Ты правильно предполагаешь, что надолго их не хватит, — кивнул эмиссар. Маска светлела в сиянии луны, но глазницы остались полны глубокой тени. — Значит ли твой вопрос, что ты хочешь помочь?
— Прямо сейчас тебе не стоит просить моей крови, — холодно посоветовала Нериэль и тут же смягчилась. — Однако если ты пришлешь за ней позже, я не откажу. Возможно, и другие Стражи согласятся дать свою — хотя бы Натаниэль и Веланна.
— Но как я смогу найти тебя, командор?
— Башня Бдения, — быстро сказала Нериэль, постаравшись, чтобы горло не свело спазмом на этом названии. Что там теперь кроме трупов и развалин? Гномьи двери и древние подземелья, должно быть, уцелели.
— Я знаю тоннели, которыми приходил в вашу крепость Иссохший, — кивнул Архитектор. — Моим гонцам придется проделать долгий путь, чтобы добраться туда с глубинных троп, но они не пожалеют себя ради освобождения сородичей.
— Коридор отрезан… был отрезан и, я надеюсь, остался. Иногда я буду открывать проход и осматривать ближайшие залы. Если твои посланники не станут нападать или искать пути внутрь крепости, их не встретят как врагов, — она повела плечами и призналась неохотно: — Я не вернула того, кто принес весть в Амарантайн. Я доверила его судьбу моему воину, и не знаю, каким было решение. Но думаю, он не убил твоего посланника.
— Посланец знал, что может погибнуть, — откликнулся Архитектор. — Но хотел пойти. Ваш народ вызвал у него интерес.
Повисло молчание, но никто не двинулся с места: оба понимали, что сказано не все. Нериэль лишь слегка наклонилась, чтобы бросить взгляд на свой лагерь. Стражи спят, костерок тлеет. Никаких признаков опасности.
— Не хочешь ли ты присоединиться ко мне, командор? — спросил эмиссар неожиданно. — Я немного встречал тех, кто с такой готовностью простил бы нам… нашу природу. У нас общая цель, и бороться мы могли бы вместе. Дело пойдет быстрее, если помогать мне станет не только Ута.
Нериэль задумалась, с трудом перекатывая мысли в усталой голове.
Так будет надежнее всего. Рядом с ним. Достаточно близко, чтобы помогать. Чтобы советовать. Или остановить. Или нанести удар.
— Нет, — откликнулась она после паузы. — Я верю, Ута помогает тебе, чтобы спасти свой народ от Мора. Но не уверена, помнит ли она еще этот народ. Кроме того, если я останусь на поверхности, союз принесет больше пользы.
— Что ты считаешь более важным? Пока хотя бы один из моих сородичей неразумен и ищет древних богов, угроза Мора не уйдет в прошлое.
— Так или иначе, на освобождение твоего народа потребуется много лет, — заметила Нериэль. — И чтобы за это время не начался еще один Мор… Ты намерен искать драконов, Архитектор? Что ты сделаешь, когда найдешь одного из них?
Эмиссар замолчал на некоторое время. Сложил руки на груди — поза, неуловимо напомнившая Нериэль молитву.
— Если мы не можем защитить его от скверны, я думаю, его придется убить, — выдавил эмиссар через силу. — Эта потеря огромна, но если нет другого пути…
Лицо порождения тьмы почти не изменилось, но Нериэль была уверена, что видит горечь и внутреннюю борьбу. «В мире есть и то, что заслуживает сохранения», — прошептал в ее ушах глубокий, красивый женский голос. Губы эльфийки поневоле повторили слова. Тень чуть заметно подалась к ней.
— Это тяжелое решение для тебя. Сейчас я не могу предложить другого, — сказала Нериэль и продолжила громче. — Тебе понадобится помощь, чтобы уничтожить дракона. Помощь Серых Стражей.
Архитектор молчал, и она добавила:
— Ты можешь позвать мня и в том случае, если появится еще одно существо, подобное Матери. Сделай это прежде, чем оно причинит вред.
Нериэль расправила плечи, вцепилась взглядом в темные тени глазниц.
— Я могу быть хорошим союзником. Но не забывай, что я должна защищать свои народы: людей, эльфов, гномов, — сказала она, изо всех сил стараясь выдержать спокойный тон. — Ты много ошибался, и твои ошибки дорого обошлись другим. Теперь ты должен быть осторожен.
Архитектор молчал еще некоторое время, но в чем-то — в повороте головы? — читалось напряженное внимание. Даже не видя глаз, Нериэль могла поспорить, что эмиссар разглядывает ее, как чертеж сложной руны.
— Так трудно понимать вас, — прошептал он наконец. Снова коснулся челюсти двумя пальцами. — Когда ты сказала, что хочешь бить меня по щекам, я был уверен, что ты мне не угрожаешь. А теперь мне кажется, ты говоришь с угрозой.
Нериэль поднялась с места, привычным движением взяв посох. Несколько шагов до тени она преодолела почти беззвучно. Пришлось закинуть голову, чтобы посмотреть в золотые глазницы маски. Вблизи они виделись отчетливее — до самого дна.
— Не заставляй меня становиться твоим врагом, Архитектор. Я этого не хочу, но многое зависит от тебя.
— Тебе не следует обвинять меня в легкомыслии, командор, — эмиссар склонил голову, но голос его остался твердым. — Решения не казались простыми, но я обязан был сделать выбор. Я должен был рискнуть.
Нериэль отвернулась и отошла к краю площадки. Тень не двинулась с места, однако голос стал тише, смягчился.
— Я знаю, что мои ошибки причинили много зла, но я никогда не желал этого.
Страж некоторое время молча смотрела на луну в рваной рамке облаков. Здесь, внизу, ветра почти не было, но тучи перетекали и менялись, словно их терзали неистовые потоки воздуха.
— Значит, я могу предложить тебе кое-что более ценное, чем военная помощь, — сказала Нериэль. — Ведь знания наших народов недоступны тебе?
— Лишь некоторые крупицы, которые угодили под землю.
— Тогда я стану искать новые. Знания о древних богах, о скверне, о Серых Стражах… Они хранятся в книгах и умах, и рождаются непрестанно. Рисковать не придется, если мы будем знать.
Архитектор не ответил, и когда Нериэль обернулась, то увидела на его лице лишь привычное выражение — согласия, спокойствия, безразличия?
— Найдется ли среди вас кто-то, кто владеет такими знаниями?
Эльфийка подошла к арке, мельком взглянула на спящих у костра товарищей. Огонь почти угас. Но она может зажечь пламя колдовством, прежде чем разбудит сменщика. Разговор слишком важен, чтобы его прерывать.
— Ты знаешь, почему нужны Серые Стражи, чтобы убить Архидемона? — ответила Нериэль вопросом, привалившись спиной к краю проема. Тень кивнула, слегка качнувшись в воздухе.
— Я полагаю, эта возможность — часть моей природы, как и вашей, — добавил эмиссар. — И эта жертва тоже.
— Знаешь, кто убил Архидемона этого мора? — чародейка дождалась легкого покачивания головы и холодно улыбнулась, вздернув подбородок. — Я.
Архитектор довольно долго молчал. Нериэль опять почувствовала себя причудливым чертежом, в котором опытный чародей ищет логику линий.
— Это было мне неизвестно. Как получилось, что ты жива? — сказал он после паузы. — И что в таком случае произошло с душой древнего бога?
Рискуешь, Нериэль.
Она слегка покачала головой.
— Я не знаю, где она. Сама я ее не получила, — ответила чародейка. Я действительно не знаю, где сейчас Морриган с ее ребенком и его душой. — Я видела лишь ослепляющий свет, потом…
— Слышала ли ты песнь? — прервал ее голос Архитектора.
— Я слышала гудение и музыку,— эльфийка прикрыла глаза, стараясь вспомнить мотив, но тряхнула головой. — Нет, ее не описать. Но произошло то, что ты считал невозможным. Видимо, мои народы тоже кое-что знают.
«Прости, Морри. Похоже, мне придется найти тебя», — мелькнуло в голове. Нериэль подавила досаду и чувство вины.
Архитектор хотел что-то сказать, но чародейка успела вперед:
— Я буду искать знания для тебя. А ты поделишься своими со мной. Честный обмен между союзниками.
— Зачем тебе знания порождений тьмы? — спросил Архитектор. В его тоне Нериэль почудилась настороженность. Она пожала плечами.
— Чтобы сочетать между собой то, что известно нам и вам. Чтобы найти новые пути. Чтобы следующий Мор не наступил. Чтобы понять, как нашим народам жить в одном мире, — чародейка чуть заметно улыбнулась. — У нас на поверхности говорят, что две головы думают лучше одной.
Снова повисло молчание, но уже иного рода: слишком многое оказалось сказано за короткое время. Эмиссар не уходил. Ждала и Страж.
— Скажи, Архитектор — это имя, звание или титул? — спросила Нериэль после долгой паузы.
— Ни то, ни другое и не третье, командор, — покачала головой тень. — Архитектор — это то, чем я являюсь, не больше и не меньше.
Теперь настал черед Нериэль задумчиво изучать собеседника.
— Так же странно для меня, как наши эмоции для тебя, — призналась она наконец. — И, если на то пошло, меня зовут не «командор», а Нериэль.
— Разве командор — не то, чем ты являешься?
Губы чародейки чуть заметно дернулись. Забавно в конце концов объяснять это порождению тьмы.
— Нет. То, чем я являюсь — Нериэль. Это и командор, и друг, и чародейка, и эльф, и… союзник Архитектора.
Она не успела увидеть, как отреагировал эмиссар: у костра послышался шорох, затем негромкий металлический лязг. Нериэль отвернулась, заглядывая в проем арки. Гаснущие угли сочились багряным светом. Возле умирающего костра ворочалась Сигрун. Замерзла, бедняжка. А может, мучают кошмары.
Нериэль подумала, что теперь-то она может подкормить пламя. Если Архитектору еще есть, что сказать — пусть подождет, пока командор позаботится о Стражах.
Когда чародейка оглянулась заявить об этом, на площадке она была уже одна.
========== Новый старый дом ==========
— Ну и местечко, — проворчала Веланна. Остановилась, оглядывая холмы, поросшие жесткой травой.
— Уж какое есть, — раздраженно дернул плечами Натаниэль. Что и говорить, место негостеприимное. Хотя с Черными Болотами не сравнишь. — Но люди здесь живут. Я был в деревне после того, как вернулся из Вольной Марки.
— Не хуже тех мест, куда оттеснили мой народ, — фыркнула долийка, словно не она начала бранить пейзаж. — А на месте людей я бы ушла отсюда при первой возможности.
— Может, крестьяне так и сделали, — буркнул себе под нос Хоу. — А может, порождения тьмы там все сожгли. А может…
— Не надо, — попросила командор. Она тоже остановилась и по очереди окинула каждого спорщика внимательным взглядом. Под глазами лежали глубокие тени. Перемены, должно быть, начались после битвы за Амарантайн, но теперь то, как она похудела и осунулась, по-настоящему бросалось в глаза. — Мы пойдем и посмотрим.
Чародейка двинулась дальше: спина прямая, плечи расправлены. Натаниэля в который раз кольнуло тревогой. Нериэль была сдержанной и спокойной, однако во всем чувствовалось напряжение. Словно в тонкой орлесианской шпаге — острой, но неустойчивой к излому. Хоу не знал, как заговорить об этом, и стоит ли говорить. «Это просто усталость, — успокоил он себя. — У всех нас. От боев, от пути, от неизвестности».
Страж рассказал о деревеньке в надежде купить еды: провиант, захваченный из Амарантайна, истаял, а охота не слишком хороша, когда зверье перепугано порождениями тьмы. Но новости могут оказаться ценнее хлеба и мяса.
Мы даже не определились, куда идем. В Амарантайн? Или на развалины Башни? Кто распоряжается эрлингом, пока Стражи сражаются или мертвы? И откуда исходят приказы?
Нериэль замерла так резко, что Хоу едва не налетел на нее. Он удивился на мгновение, пока не проснулось чутье Стража. Порождения тьмы. Близко.
— Скорее, — бросила командор. Стражи побежали, на ходу обнажая оружие. Если в деревне есть жители, они в опасности. Вскоре к чувству скверны добавились звуки: лязг металла, рев тварей, человеческие крики.
— Наверх, — приказала Нериэль, и Стражи вместо того, чтобы войти в узкую лощину между холмами, бросились по склону.
Битва предстала как на ладони. Отряд воинов занял оборону в дальней части лощины. За их спиной, припомнил Хоу, начнутся крестьянские домики. Доспехи бойцов сквозь пятна сверкали сильверитом, и Натаниэль без труда узнал изделия мастера Вэйда. Забрали уцелевшие латы из развалин Башни? И надели на стражу Амарантайна?
На серебристую стену, словно волна тьмы, налетали генлоки и гарлоки. Над их головами возвышалась огромная рогатая башка огра.
Страж припал на колено и натянул лук Падрика Хоу. Сигрун пристроилась рядом со своим луком. Повезло, что после боя с Матерью уцелело хоть немного стрел — большая их часть сгинула в магических метелях и пламени, которыми чародейки заливали чудовищ. Судя по шепоту за спиной, это командор планировала проделать и сейчас. Хоу успел пристрелить троих или четверых, прежде чем центр лощины поглотило гудящее белое марево.
— Осторожно, Веланна — велел за спиной голос командора. — Поверх вьюги хорошо не прицелишься. Не зацепи своих.
Через несколько минут порывы снежного вихря ослабли и из его объятий начали вырываться враги. Думать стало некогда: Натаниэль с Сигрун наносили удары клинками, маги поддерживали их чарами.
Когда появилось время отдышаться и оглядеться, над лощиной проносились последние хлопья снега. Тела порождений тьмы устилали землю. А по ним к Стражам неслось крупное, крепко сбитое животное. Сигрун взялась за меч (стрел у нее не осталось), но Натаниэль удержал гномку. Любой ферелденец узнает силуэт мабари. У пса, видимо, был и хозяин: следом бежал воин в светлых латах, не таких, как у большинства солдат. Конечно, человек безнадежно отставал.
Нериэль за спиной Стража шумно выдохнула. Шмыгнув мимо Хоу, она бросилась вниз по склону. Натаниэль на всякий случай поспешил за командором, но не успел пройти и половины расстояния, как эльфийка оказалась на траве, а рядом с ее лицом раскрылась огромная зубастая пасть. Звонкий лай пса сменился умильным щенячьим повизгиванием.
— Кай! — шептала Нериэль, обнимая собаку за шею. — Кай…
Розовый язык умывал все подряд: руки, острое ухо, щеки, шею. Чародейка даже не пыталась отбиваться, только бормотала что-то нежное, ласково почесывая пса.
— Твой? — удивленно спросил Натаниэль, приблизившись. Ответ очевиден, но у Стража в голове не укладывалось, где мабари был все это время. Нериэль ничего не сказала. Поднялась, взявшись за ошейник и быстро пошла вниз по склону. Стражи не отставали.
Воин в светлых латах тяжело дышал, однако ходу не сбавлял. Теперь Натаниэль различил на залитом кровью нагруднике герб грифона. Человек снял шлем, но Хоу готов был поспорить, что никогда не видел этого лица.
Прежде чем кто-нибудь успел отреагировать, незнакомец подлетел и схватил командора в охапку. Прижал к себе. Мабари протестующе заворчал, но не попытался атаковать наглеца.
— Цела, — выдохнул воин и осторожно поставил Нериэль на землю. Эльфийка, поднявшись на цыпочки, порывисто обняла его за шею, а потом замерла, приложив ладонь к щеке латника. Ладони воина лежали на плечах Нериэль. Пауза затянулась. Натаниэль почувствовал себя неловко. Хотелось то ли отвернуться, то ли улыбнуться, то ли съязвить. Судя по лицам, Сигрун и Веланна испытывали то же. Наконец, гномка негромко прочистила горло. Воин скользнул взглядом по лицам Стражей, словно только что осознал их существование.
— В смысле, мой командор… — пробормотал он, убирая руки подальше от эльфийки.
— Я убью тебя, Алистер, — невозмутимо пообещала чародейка, и подождала еще немного, прежде чем отнять пальцы от его лица. Алистер не выдержал и улыбнулся.
— Не может быть! — он понизил голос до шепота и, видно, полагал, что Натаниэль не услышит. — А обещала, что никогда не причинишь мне вреда.
— Пара дежурств вне очереди тебе совсем-совсем не повредят, — тихо хмыкнула эльфийка. — Будет время вспомнить, как меня зо…
Она осеклась, глядя Алистеру за спину. Отряд пересек лощину, первые бойцы подошли совсем близко. Некоторые сняли шлемы. В том числе… Натаниэль лишь подумал, что лицо человека ему знакомо, а чародейка ахнула.
— Алек?
— Страж-к-командор, — отчеканил солдат, вытянувшись, будто на параде. Отсалютовал он довольно неуклюже, зато улыбнулся от уха до уха. Натаниэль обвел солдат взглядом. Многие лица отдавались в памяти именами. Солдаты из Башни. Но в Амарантайне их не было!
— Пустите меня к командору! — вскрикнул женский голосок за спинами. — Ну пустите же!
Из задних рядов протолкалась, энергично работая локтями, белокурая девушка в кольчуге. Не успев остановиться, она вылетела из ряда воинов на пару шагов.
— Джесс? — сорвался с губ чародейки чуть слышный шепот.
Командор пошатнулась. Натаниэль рванулся поддержать ее, но Алистер успел раньше. Эльфийка вцепилась в руку воина и с явным трудом устояла.
К счастью, вперед вышел Гаревел.
— Страж-командор, наш отряд преследовал порождений тьмы в этой части эрлинга. Враг уничтожен. Мы готовы перейти под ваше командование и сопровождать вас в Башню. Сейчас она под управлением сенешаля Вэрела и Серого Стража Андерса, — доложил он, но при виде застывших, напряженных лиц Стражей оставил официальный тон. — Башня уцелела, командор. Весть была ошибкой.
Натаниэлю тоже захотелось присесть на травку. В последний раз земля так плясала под ногами, когда старый Нэд сказал, что Делайла жива.
— Как…? — спросил кто-то его голосом и его губами, хотя Хоу совсем не интересовало, как и почему. Капитан смущенно откашлялся.
— Гм, как оказалось, Гэриет в последнее время частенько сидела под замком. Ее дочь боялась, что старуха попадется командору на глаза, — объяснил капитан, переводя взгляд то на Натаниэля, то на других Стражей. — Когда вы ушли защищать Амарантайн, бояться стало некого и Гэриет предоставили самой себе. Должно быть, старуха совсем тронулась умом и решила сбежать. Ее не нашли, потом явились порождения тьмы…
Объяснения пропали втуне: никто не слушал. Натаниэль обменивался радостными взглядами с Сигрун и Веланной. На столь разных татуированных лицах сверкали удивительно похожие улыбки.
— Я попалась демону праздности в тевинтерских руинах? — спросила Нериэль у Алистера так тихо, что Хоу не услышал бы, не стой он совсем рядом. — Ты вернулся, и в крепости все живы, и Страж-командор Ферелдена — Дункан?
— Нет, любовь моя. Командор — ты, — ответил ей чуть слышный шепот. — И Башня… им пришлось тяжело. Но я уверен, что это реальность. В моем сне ты не была бы такой измотанной и несчастной.
— Теперь это пройдет, — улыбнулась девушка. Распрямилась, все еще слегка опираясь на руку воина. Другой рукой потрепала по голове мабари.
— Гаревел, куда вы направлялись?
Капитан чуть заметно улыбнулся.
— По правде говоря, Серый Страж Алистер собрал добровольцев, — он указал на своих подчиненных, — чтобы идти вам на помощь. Но Башня пережила очень тяжелую осаду, а порождения тьмы еще скрываются во многих местах, так что нам приказано по дороге очищать территорию эрлинга.
— Тогда, — она подняла руку и возвысила голос. — Спасибо, бойцы! Я горжусь вами! Вы — самые лучшие воины Ферелдена, и самые преданные! Вожак тварей, Мать, мертва, а мы с вами живы и нас ждут в крепости. Давайте отправимся туда, а встречным порождениям тьмы покажем, что бывает, если встать между нами и праздничным пиром!
Воины встретили известие о пире радостным гулом.
Но, конечно, сразу они никуда не отправились: всем требовалась передышка. Часть солдат занялась похоронами своих и уборкой трупов порождений тьмы. Остальные, выбрав место повыше и подальше, ставили палатки, разжигали костры. Нериэль отправилась лечить раненых, прихватив с собой и Веланну. Остальные Стражи занялись стоянкой.
Хоу возился с костром. Он уже убрал дерн и сложил тонкие веточки «домиком», когда рядом тяжело переступили латные ботинки и на траву приземлилась вторая охапка хвороста.
— Значит, ты Натаниэль Хоу.
По голосу трудно было понять, обвинение это или просто констатация факта. Натаниэль защелкал кресалом, не поднимая глаз. Искры летели, но ветки не хотели заниматься. «Алистер, — мелькнула мысль, — тоже видел пыточные застенки отца». — В Башне говорили, ты проник туда, чтобы убить Нериэль.
Это уже походило на обвинение. Хоу оставил в покое костер и выпрямился. Механически отметил, что Алистер выше него и массивнее, да и в поединке тяжелый латник со щитом — не лучший противник для ловкого убийцы. Карие глаза Алистера щурились сумрачно и недоверчиво.
— Да. И что теперь? — сказал Натаниэль, осознав, что молчание затянулось.
— Почем нам знать, что ты передумал?
— Если бы я желал ей смерти, довольно было разок не оттаскивать от опасности за шиворот, — фыркнул Хоу. И добавил, не сдержавшись: — А кое-где говорили, ты сын короля Мэрика, воспитанник эрла Эамона и рассчитывал занять трон, но Нериэль не позволила, потому что Страж не должен быть королем.
Хоу раскаялся, как только слова соскользнули с языка: может статься, им с Алистером еще идти вместе в бой. Да и жить предстоит в одной Башне, которую Натаниэль уже привык считать домом. А учитывая героическое прошлое и отношения с командором, Алистер будет не последним человеком среди Стражей. На несколько секунд повисло напряженное молчание. Потом Алистер усмехнулся.
— Вранье. На самом деле Нериэль выбрала Анору из-за роста. Представь, каково бы ей во время королевских приемов задирать голову на здоровую орясину вроде меня, — сообщил он чрезмерно серьезным тоном и тут же стал серьезен по-настоящему. — Она опять лезла в самое пекло?
Натаниэль хмыкнул тоже.
— А Стражи когда-нибудь делают иначе?
— По большей части нет, — протянул Алистер и присел на землю возле кучи хвороста. Порылся в ветках. — Держи. Вроде, сухие.
Натаниэль принял пучок тонких прутиков. Аккуратно разложил их. На сей раз искры не пропали, а расцвели несмелым, почти прозрачным огоньком. Хоу осторожно подул и предложил пламени еще пару веток. Жгучие язычки лизнули топливо, пожелтели и окрепли.
— Спасибо, — через силу сказал Натаниэль, глядя в огонь. — Может, я и сын Рендона Хоу, но я не предам Стражей.
Лязгнули латы: Алистер пожал плечами.
— Не стоило мне, — пробормотал воин. Натаниэль отчетливо уловил интонацию: смущение. — Мало ли, кто чей сын. Стражи это Стражи, а родство побоку.
«Это уж точно», — подумал Натаниэль, но без прежнего раздражения. Тишина, нарушаемая чуть слышным потрескиванием веток в огне и негромкими голосами поодаль, больше не казалась враждебной. Мелькнула мысль спросить о смерти отца, но прошла мимо. Натаниэль не хочет знать ни смертельного удара, ни имени убийцы. Теперь он уверен.
— Кажется, обедом пахнет, — пробормотал Алистер, негромко кашлянув. Натаниэль повел носом: и верно, от походной кухни тянуло съестным. Сигрун, учуяв тот же запах, беззлобно поворчала на дворян, которые никогда не подсуетятся, чтобы получить свою порцию, и убежала за едой.
Отдать должное похлебке Стражи смогли не сразу: ждали Нериэль. Веланна вернулась довольно быстро, но неугомонная коротышка командор решила еще обойти лагерь — проверить, хорошо ли расположились солдаты и сказать добровольцам хоть по слову благодарности.
Натаниэль с Алистером раздобыли пару бревнышек для сидения и уже устроились, вытянув к огню усталые ноги, когда жесткая трава зашептала под подошвами. Нериэль вышла к костру, кутаясь от холода в серый плащ без рукавов. Узкая ладошка вынырнула из-под накидки, чтобы лечь на наплечник Алистера. Вторая такая же коснулась плеча Натаниэля. Полы распахнутого плаща задевали спину, словно Стражей обняла крыльями большая птица. Нериэль не сказала никакой банальности вроде «Вот и познакомились» или «Надеюсь, вы поладите», только внимательно посмотрела на каждого по очереди.
— Ты уже знаешь, Ал? — спросила она после паузы. — Я назначила Натаниэля вице-командором.
— Правда? — воин заметно оживился.
— Кстати, командор, — начал Хоу. Оценил мученическое выражение на усталом лице и поправился. — Нериэль, не пора ли отменить решение? Башня уцелела, и, похоже, у тебя не будет поводов погибнуть в ближайшее время. Да и кандидатов теперь гораздо больше.
— Ну нет, так не годится! — запротестовал Алистер. — Раз назначили — значит, назначили, обратно можно только разжаловать! За проступки.
Натаниэль готов был поспорить, что слышал негромкое насмешливое фырканье, хотя улыбки на лице чародейки не было. Голубые глаза окинули Хоу тем вопросительным взглядом, что раздражал его с первых дней.
— Ты в самом деле не хочешь быть вице-командором? Или боишься захотеть?
— Я, — растерянно начал непутевый ученик Натаниэль, в который раз забывший старательно заученную тему. Отчетливо вспомнилось, как он мечтал вернуться, защищать Амарантайн и помогать от… эрлу. — Я мог бы справиться. Меня учили командовать. И я знаю здешние места. Если ты доверишь это мне…
Эльфийка слегка сжала его плечо.
— Значит, решено. Сейчас даже Алистер знает о моих намерениях меньше, чем ты.
Воин недоуменно нахмурился, но Сигрун не дала им перейти к объяснениям.
— Раз уж мы не погибли героической смертью, давайте лопать, — сообщила гномка.
Подняв крышку, она размешала похлебку в котелке над костром. Стоило признать, пахла еда отлично.
— Только не я, — протестующе вскинула ладони Нериэль. — В меня больше не влезет ни кусочка. Все требовали, чтобы я с ними поела! У каждого костра!
— Радуйся, что мы не взяли с собой вина, — откликнулся Алистер. — Иначе они желали бы, чтоб ты пила.
— А мы тоже требуем, чтобы ты поела с нами, — заявила Сигрун, устраиваясь у костра. — Разве мы не самые важные твои войска?
Нериэль обвела Стражей взглядом и ничего не ответила, только мягко улыбнулась.
Натаниэль наполнил тарелку. Может, это ему казалось, но похлебка удалась на славу. Уж точно не та гадость, которой кормили после битвы за Амарантайн.
Стражи едва успели утолить первый голод, когда у костра появился Гаревел. Капитану тоже предложили тарелку, а чародейка перебралась поближе к нему и стала допытываться о ситуации в Башне.
Натаниэль досадливо поморщился: эта женщина могла бы давать хоть немного отдыха себе и другим. Но посмотрев на командора сквозь блики пламени, Страж незаметно успокоился. Эльфийка выглядела бледной, усталой, похудевшей. Но от хрупкой фигурки больше не веяло ломкой напряженностью орлесианской шпаги.
========== Интересные времена ==========
Дорогая Инес!
Я пишу тебе, чтобы предложить помощь.
Возможно, ты помнишь «глазастую девочку» из леса Вендинг. Момент был неподходящим, чтобы представляться по всей форме и обсуждать свои интересы. Сделаю это теперь. Я Нериэль, Страж-командор Ферелдена. Я готова обеспечить тебе официальный найм в Круге и рабочую площадку в любой точке эрлинга Амарантайн, если ты продолжишь исследования шиповидки северной. Амарантайн находится под управлением моего ордена — суди по этому о том, насколько реальны мои обещания.
Итак, никаких надоедливых храмовников, которые желают знать, скоро ли ты вернешься в башню Кинлоха. Никакого долга перед учениками — разве что ты сама возьмешь толкового помощника. Любые образцы, которые в состоянии добыть Стражи — крепкие внимательные бойцы, устойчивые к скверне. Деньги на исследования — небольшая, но приятная прибавка для того, кто прежде мог пользоваться только собственными средствами.
Единственное, что мне нужно — результаты. Действительно ли шиповидка способна расти на земле, зараженной скверной? Очищает она почву или заражается сама? Безопасна ли, если выросла среди скверны? Есть ли другие растения со сходными свойствами?
Если ты согласна, сообщи, как скоро сможешь прибыть, и приложи список оборудования и образцов первой необходимости, чтобы к твоему приезду я могла все подготовить.
Нериэль расписалась, оттиснула внизу страницы печать с грифоном. Конверт с письмом присоединился к груде корреспонденции на краю большого стола. Противоположный край загромождала еще более внушительная башня книг.
Страж-командор прочно обосновалась в кабинете эрла: слишком много пришлось работать, чтобы уместиться на маленьком столике у камина. Впрочем, светлая просторная комната начинала ей нравиться.
Страж устало потерла лоб, но взяла новый лист и принялась составлять послание первому чародею. Яркий солнечный свет в окне померк, а теплый ветерок сменился ледяным сквозняком. Пролетело несколько снежинок.
— Андерс начал? — спросила она, прислушавшись к неровному грозному гулу.
Изогнутый эльфийский клинок, кинжал Дункана, звякнул о тумбочку у стены. Даже в сумраке затененной комнаты от начищенного оружия метнулся яркий блик. Измерили комнату уверенные быстрые шаги.
— Гоняет новичков, — подтвердил Алистер и стукнул рамой, запирая окно. — У него своеобразные методы.
— Урок первый, — усмехнулась Нериэль, — что делать, если маг кричит «Всем стоять!»
Она отвлеклась от бумаг и некоторое время размышляла, глядя в стену. Андерс, похоже, ладит с рекрутами. Жаль лишать их наставника. Но совершенно необходимо отправить кого-нибудь на Пик Солдата. Кого-нибудь, кто не убьет старого (она надеялась — раскаявшегося) малефикара Авернуса за то, кто он есть. Но не спустит магу, если тот снова поглядывает на живое сырье. И при том кого-нибудь умного и сведущего в магии. Или бросить дела на Натаниэля с Вэрелом и поехать самой?
Алистер отошел от окна, облокотился на спинку ее кресла. Нериэль пробежала листок глазами (сообщение о приезде «сосланной» чародейки; похвалы послу Сэре, которая помогала защищать башню; теплые, немного обеспокоенные вопросы о происходящем в Круге и самочувствии учителя; главное — просьба прислать кое-какие и книги) и свернула для отправки.
Надо бы еще написать Альфстанне.
Хозяйка Недремлющего Моря одной из первых предложила помощь, когда стало известно, что Стражи едва не лишились Башни, защищая Амарантайн. Уместно ли будет послать руну в подарок? Лучше спросить Вэрела, а пока… Нериэль бросила взгляд на недочитанный магический фолиант, венчавший башню книг. Ладони зачесались от предвкушения.
— Знаешь, ты не обязана весь день посвящать делам, — укоризненно напомнил Алистер за ее спиной. — Даже у твоих слуг есть время на отдых.
— Я почти закончила, — виновато пробормотала чародейка, но потянулась к книге.
— Ты уже говорила это, когда я чистил щит. В следующий раз приведу Кая. Мы будем славно выть дуэтом. Может, хоть это отвлечет тебя.
— О, пощадите мои уши, — взмолилась Нериэль с преувеличенным испугом.
Алистер положил руку ей на плечо, слегка сжал. Девушка опустила ладони на стол, не взяв фолианта.
— Алистер, — тихо спросила она. — Ты сможешь принять мое решение… мою сделку с Архитектором?
Она рассказала о сговоре с эмиссаром раньше, и не только Алистеру, но не обсудила этого с напарником по-настоящему. Страж не ускакал на крепком коне в сторону Андерфелса — это в своем роде ответ. Но почему он остался? Потому что согласен с решением? Или ради любви к ней? Или он просто не готов донести на Нериэль в Вейсхаупт?
Храмовник ответил не сразу, но не убрал руки с ее плеча, пока подбирал слова.
— Честно говоря, у меня голова кругом, — признался воин. — Мы можем предотвратить Мор. Но тогда нужно помириться с порождениями тьмы, а это ни в какие ворота не лезет. Да еще они стали разумны и хотят нашей крови. Не в том смысле, как обычно, — Алистер взлохматил пятерней волосы и вздохнул. — Ты считаешь, этому… существу можно доверять?
— Этому порождению тьмы, ты хочешь сказать? — сощурилась Нериэль. — Не уверена, что «доверять» — подходящее слово. Я верю, что он хочет избежать Мора. И я верю, что он выберет разумный путь к этому. Если будет, из чего выбирать. Я постараюсь дать ему выбор.
— Готов поспорить, Вейсхаупт не одобрит, что Архитектор выжил. А если они узнают, что вы поддерживаете связь…
— Прости за то, что я скажу, Ал, — попросила Нериэль, разглядывая мелкие щербинки на краю стола. Почти неприметное свидетельство того, что мебель служила не одному поколению эрлов. — Я не знаю, могу ли доверять Вейсхаупту. Боюсь, некоторые высокопоставленные командиры испугаются, что уничтожить угрозу Мора — значит уничтожить Серых Стражей.
— Ты серьезно? — Алистер прерывисто вздохнул. — Думаешь, кто-то захочет, чтобы Моры продолжались?
— А разве тебе не нравится? — спросила Нериэль и, потянувшись, провела пальцами по шее воина. — Ни банн, ни эрл, ни церковь не прикажут, что нам делать. Или, — пальцы скользнули в воротник храмовника нежным, ласкающим движением, — чего не делать. Зато мы можем приказать им, чтобы отдали любого — преступника, пленника, рыцаря или чародея. Ты не любишь приказывать — а если бы любил?
Она почувствовала, как Алистер вздрогнул, и убрала руку. Храмовник молчал.
— Не доверять Стражам… Кошмар какой-то, — пробормотал он наконец. Пальцы слегка сжались на плече Нериэль. — Но я понимаю, что ты хочешь сказать. И я верю тебе. Ты всегда искала для других лучшего будущего.
— Спасибо, — прошептала Нериэль. Сжала руку воина на своем плече, будто боясь, что их разбросает в разные стороны. Посидела, впитывая тепло чужого тела. — Я не могу быть уверена во всех Стражах Тедаса. Но тебе я верю до конца.
Стены окрасились золотыми разводами: похоже, Андерс показывал новобранцам магию огня.
— А как твои ученики? — спросила чародейка, но тут же оборвала себя. Слегка погладила пальцы Алистера. Оглянулась на него. — Я понимаю, храмовником мгновенно не станешь. Может, стоит наведаться в твой монастырь и спасти еще кого-нибудь, кому церковные правила поперек горла?
Она улыбнулась, но Алистер ответил внимательным, тревожным взглядом.
— Ты хочешь предотвратить следующий Мор или ждешь его с недели на неделю?
— Так заметно?
Страж фыркнул.
— Просто витает в воздухе. Над всей Башней. Рекруты понимают, что не бывает Моров дважды в столетие, что опасность миновала, но никто не расслабляется.
— Когда Мор заканчивается, Стражей ждут только тренировки и мелкие стычки с порождениями тьмы, — кивнула чародейка. Невольно подняла голову, расправила плечи. — Вейсхаупт или Орлей пусть действуют как угодно, но Ферелденского ордена это не касается. Мы должны стать Стражами, которые могут спуститься на самые нижние уровни глубинных троп и сразить дракона в его логове. Или найти и убить Архитектора.
Храмовник наклонился и приобнял ее за шею.
— Тебе бы дышалось свободнее, будь Архитектор мертв.
Нериэль закрыла глаза. Сжала руки Алистера на своих плечах: объятие поверх объятия.
— Наверное. Но я не смогла убить его. Уничтожить надежду на прекращение Моров для всех нас… и всех порождений тьмы.
Алистер рассмеялся, но не очень-то весело.
— Ладно, будем надеяться, это еще не тот раз.
Нериэль заворочалась, пытаясь оглянуться на него. Непонимающе нахмурилась.
— Вэрел говорит, у каждого правителя есть слабость, которая доведет его до беды. Как он там сказал…? «Логэйн хотел защитить Ферелден от Орлея. Хоу — поставить на колени, кто смел смотреть на него сверху вниз. А наш Маленький командор обожает дарить будущее».
Нериэль не ответила, задумавшись над его словами.
— Если не знаешь, — добавил Алистер со смешком гораздо долее веселым, — тебя так постоянно называют за глаза. Даже от солдат слышал: «А вот наш Маленький командор…»
— Не худшее, что они могли придумать, — пожала плечами Нериэль. По крайней мере, меньше напоминает о другой чародейке, правившей этими местами.
Они снова замолчали. Первым не выдержал храмовник.
— Ты действительно веришь в мир с порождениями тьмы?
— Нет, — ответила чародейка после раздумья. — Учитель Ирвинг как-то сказал, что полный мир бывает лишь на кладбище. Но я верю в сосуществование.
— Ммм? — переспросил Алистер над ее ухом.
— Сейчас пробужденные займут глубинные тропы ниже тех уровней, где живут гномы. Но, боюсь, когда-нибудь им надоест сидеть в самых темных подземельях. И люди снова столкнутся с ними.
Воиншумно сглотнул. Нериэль чувствовала, как его руки замерли, стали твердыми, будто деревянные колодки.
— Это покажется похоже на Мор, — продолжила она. — Но не будет Мором. Эти порождения тьмы будут чувствовать, мыслить и говорить. С ними можно будет договориться.
— А получится? — шепотом спросил Алистер. — В смысле, мы с тобой навряд ли доживем, чтоб это сделать.
— Мы — нет, — откликнулась Нериэль. — Мы должны взять на себя время перемен. Чтобы Серые Стражи, которые будут после нас, смогли.
— Ну конечно, Стражи! Так и знал, что ты придумаешь дела для ордена на столетие вперед, — Алистер рассмеялся чуть слышно (ухо защекотало теплым воздухом), но почти сразу перестал. — И как ты хочешь их подготовить?
— Для начала нужна защита от скверны помимо огня и сильверита.
— Ты шутишь! — человек даже закашлялся. — Лекарство от скверны искали столетие за столетием…
— У тех, кто искал, не было союзника среди порождений тьмы, — откликнулась Нериэль и разорвала кольцо объятий, чтобы оглянуться на воина. — Вот скажи, наша сопротивляемость скверне возникает в момент посвящения? Или она у нас с рождения, и только пробуждается, когда приходит надобность?
— Я знал пару Стражей, родители которых были в ордене тоже, — задумчиво нахмурился Алистер. — Считалось, что у ребенка Стража хорошие шансы пройти посвящение… насколько тут вообще можно рассчитывать шансы.
— Значит, способность противостоять скверне передается детям, как цвет глаз? — подхватила Нериэль. — А что, если Архитектор проведет свой ритуал с кровью Стражей-рекрутов до посвящения? И он сработает, хотя бы у некоторых?
— Погоди, — Алистер чуть не подскочил на месте, — ведь тогда мы сможем узнавать, кто переживет посвящение!
Руки встретились в крепком пожатии, несколько секунд Стражи смотрели друг на друга сияющими глазами.
— Призванных, как ты и я, придется посвящать без проверки, — обуздала ликование Нериэль, однако до конца подавить радость не смогла. — Но тех, у кого есть время и выбор… Хоть немного меньше бессмысленных смертей… И все же я не только об этом.
Она снова откинулась на спинку кресла и вернула руку Алистера к себе на плечо.
— Архитектор сказал, что порождения тьмы берут от нас сопротивляемость скверне. Можно ли передавать ее людям, не делая их Стражами? А усилить? А ослабить действие самой скверны? Архитектор точно что-то об этом знает…
Нериэль не продолжила: мысли роились в голове, и чародейка не успела бы озвучить даже половину. Эликсир Авернуса научил ее немного управлять оскверненной кровью. Способности Архитектора превосходят эти жалкие потуги многократно, но и она наверняка может научиться большему. Вот если…
— Сейчас, - невнятно пробормотала чародейка.
Придвинув к себе чистый листок, она принялась быстро набрасывать строчки. Каркас чар придется долго прорабатывать, но основу надо набросать, пока мысль свежа. Когда Нериэль дошла до десятой, забытый собеседник недовольно вздохнул.
— Сдается мне, мой маленький командор, уговорами тебя из-за стола не вытащить? — Алистер поправил прядку белых волос. Затем заостренного уха коснулось теплое дыхание.
— Пощади мои уши! — вскрикнула Нериэль, сообразив, что задумал мужчина. Призыв пропал втуне. — Пусти! Ну что я за командор с ушами покусанными!
Дверь в кабинет отозвалась дробью. Алистер отпустил ухо и отодвинулся. Нериэль выпрямилась.
— Да!
На пороге появилась красивая, высокая для своего народа эльфийка. Нериэль до сих пор не привыкла, что изящное существо с ослепительными глазами — Синна. Неужели это аккуратная стрижка так ее изменила?
— Командор, там какой-то подозрительный рыцарь требует встречи с тобой, — сообщила эльфийка, глядя поверх головы Нериэль и изо всех сил стараясь не улыбаться.
Похоже, толстые двери не спасают от чутких ушей.
Нериэль молча ждала продолжения.
— Он назвался сэром Волком. Латы на нем такой же работы, как носят стражники и храмовники, но очень целые. Спорю на что угодно, он не участвовал в битвах в последние месяцы, — фыркнула горничная. — Он говорит, что должен передать тебе сообщение, лично.
Нериэль нахмурилась.
— Скажи, что я выйду.
Синна скрылась за дверью. Нериэль вышла из-за стола, но не успела пересечь кабинет: Алистер мягко поймал ее руку.
— Нериэль, — негромко позвал храмовник, — тебя ведь тревожит не только Архитектор?
Отчаянно хотелось шагнуть к Стражу, прижаться щекой к грубоватой ткани рубашки. Обогреться теплом его объятий и участия. Нериэль удержала себя, только развернулась и посмотрела воину в глаза.
— Я боюсь, — призналась она шепотом. — Боюсь себя.
Алистер не торопил, давая подобрать слова, только ободряюще сжал ладонь.
— Все они были героями: Логэйн, Рендон Хоу, Черная Баронесса. Защищали других, как я. А потом…
Она не могла больше смотреть в карие глаза. Склонила голову, отняла руку — мягко, но решительно. Обняла себя за плечи.
— Я верила, что смогу командовать Стражами. Но эрлинг — это слишком много. Власть раздавит меня. Пережует и проглотит, — она помолчала и закончила почти неслышно: — Я стану как они.
— Ненавижу власть, — глухо пробормотал Алистер. — Но у некоторых это получается: командовать другими, вести их. Как Дункан… и ты.
Он осторожно взял руки Нериэль, заставил ее разомкнуть одинокое объятие. Сжал кисти в теплых ладонях.
— Я не могу понести эту ношу за тебя. Но я с тобой. И не только я. Натаниэль, Вэрел, Сигрун…
— А с Логэйном были… — начала она, но Алистер прервал. Голос храмовника, только что нежный, звякнул неприязненным металлом.
— Логэйн никого не слышал, кроме себя. Если не заметила на собрании земель, то поверь мне. Дункан таскал меня с собой на половину их клятых военных советов, на которых Кайлан с Логэйном говорили как они хотят сделать, и ругались между собой, — резко выпалил он. Перевел дыхание после тирады. — Мы с тобой. А ты — с нами, правда? Ты же услышишь нас?
На несколько ударов сердца повисло молчание.
— Ну что? — спросил Алистер. Мягко, почти не касаясь, провел рукой по ее волосам. Нериэль подняла голову. Она ничего не ответила, только вздохнула — глубоко, полной грудью, и кивнула.
Две лестницы и несколько коридоров до выхода они прошли, взявшись за руки.
Во дворе вяло переступал крупный серый в яблоках конь. Хозяин начисто забыл о нем: словно зачарованный, следил, как рядовая Джесс, устроившись на ступеньке, чистит длинный одноручный меч. Клинок завораживал хищной красотой линий. Нериэль задержалась, указала Алистеру на оружие.
— Нравится?
Храмовник молча кивнул, не отводя взгляда от слегка изогнутого лезвия.
— Попробуй. Грешно оставлять его без владельца. Искусство Мастера Вэйда поражает.
Джесс, услышав разговор, протянула меч на раскрытых ладонях. Алистер отошел с ним в сторону. Нериэль некоторое время смотрела, как воин пробует удары. Потом перевела взгляд на гостя. Тот неохотно отвлекся от зрелища. Чуть поклонился.
— Доброго дня, Страж-командор, — глухо прозвучал из-за забрала знакомый голос. — Похоже, моя информация была полезна.
— Безусловно, — сдержано кивнула Нериэль. — Как и то, что за нее было щедро уплачено.
Если Черный Волк приехал ее шантажировать — он принял неверное решение.
— Мой визит не будет долгим. Мне заплатили, чтобы сообщение достигло ушей Стража-командора, — успокоил ее Волк и тут же встревожил снова. — Лицо, которое пожелало остаться неизвестным.
— Полагаю, это срочно, раз ты проделал такой путь, — вздохнула чародейка, пристально глядя в прорезь забрала, за которой неотчетливо отблескивали белки чьих-то глаз.
— Напротив, мне разрешили не торопиться. Но ожидать вашего появления в Амарантайне оказалось утомительно, — пророкотал латник. — Байки, которые рассказывают городские стражники, в последнее время удручают однообразием.
Нериэль склонила голову к плечу и вопросительно посмотрела на Волка.
— Расскажи мне, сэр Волк, раз уж ты здесь, — попросила она.
Послышался смешок.
— Как угодно. Обычно историю начинают с того, что героя и его напарника окружают порождения тьмы. Воины стойко обороняются, но силы на исходе, товарищ ранен, и оба готовы проститься с жизнью. Внезапно твари обращаются в ледяные скульптуры, и оказывается, что на помощь пришли Серые Стражи, — сообщил Волк скучающим тоном. — Потом герой бьется, как королевский мабари, и в решительный момент поражает генлока-лучника, который уже прицелился через всю улицу в саму Стража-командора. А после битвы командор кланяется и произносит «Серые Стражи гордятся вами», глядя прямо рассказчику в глаза.
Нериэль скрыла напавший смех фальшивым кашлем.
— Эту историю с разными деталями я выслушал не менее пятидесяти раз, — кисло сообщил Волк. — Но ее популярность не утихает. Даже самоубийство банна Эсмерель осталось почти без внимания.
— Знаешь что-нибудь о нем? — спросила Нериэль, разом потеряв желание смеяться. После спасения Амарантайна командора только на руках не носили, и она сочла, что набрала достаточно влияния. Эсмерель получила приглашение в Башню для важного разговора. Однако вместо банна прибыл гонец с едким предсмертным письмом.
Нериэль не рассчитывала услышать что-то важное, но Волк кивнул и жестом попросил подойти.
— Это часть сообщения, — сказал он, понизив голос. — Мой наниматель передает, что банн Эсмерель больше не сможет покушаться на жизнь командора.
— Весьма содержательно, — откликнулась Нериэль без выражения. Только такой ценой ей удалось скрыть удивление. — Что еще передает… наниматель?
Вместо ответа Волк протянул ей крошечную записку — полоска бумаги, скатанная в рулончик.
— Сколь я понимаю, пояснения входят в послание, — заметила чародейка, изучив листок. На бумаге не было ни слова — только рядок цифр.
— Это цена за вашу голову, — откликнулся Волк невозмутимо.
Страха опять не было, только недоумение.
Сейчас-то я кому насолила? Да еще настолько сильно?
— Весьма щедро, — сказала она вслух, скривив губы в подобии усмешки. — Кто же платит?
— Пока никто.
Эльфийка смерила его взглядом. Волк не стал дожидаться расспросов.
— Объявление сделали Антиванские вороны. Такова, — он указал на записку, — наименьшая сумма, которую они отныне и впредь намерены требовать за убийство Стража-командора Нериэль.
Эльфийка едва успела поймать устремившиеся вверх брови.
— За головы некоторых королей платили меньше, — подтвердил Волк, словно услышал ее мысли.
Нериэль задумчиво пропустила бумажку между пальцев. Опять в истории мелькает воронья тень… Интересно, Эсмерель покончила с собой, увидев эту цифру? Или ее жизнь прервали более прямолинейным методом?
— Я думаю, у тебя есть, что еще мне рассказать, сэр Волк.
— Оплаченное сообщение на этом закончилось, — покачал головой латник.
Делать нечего, Нериэль выудила из кошелька несколько монет.
— Премного благодарен, — кивнул Волк. — Возможно, тебе покажется интересным один слух из Антивы, командор. Поговаривают, несколько Воронов высшего ранга отправились в Ферелден, чтобы выполнить сложный и дорогостоящий заказ. Не все добрались до места, и ни один не вернулся. А некий молодой, но амбициозный Ворон воспользовался этим, убрал соперников и занял место в высшем эшелоне.
— Ты прав, сэр Волк, это очень интересно, — кивнула Нериэль. Улыбка тронула ее губы. — Если бы мои слова могли достигнуть ушей того Ворона, я бы пожелала ему удачи.
Торговец информацией кивнул. Подошел Алистер, и Волк, отсалютовав Стражам, взялся за поводья коня.
— Как тебе Бдительность? — спросила Нериэль, развернувшись к воину. И печально вздохнула, угадав ответ. Руки Стража пусты, зато Джесс опять работает тряпочкой. — Не возьмешь?
— Прекрасный меч. Идеально сбалансирован для воина со щитом, — признал храмовник, слегка нахмурившись. — Но, хоть убей, не мой. Ты же не… ну, не заказывала его для меня, правда?
Нериэль покачала головой.
— Для Справедливости. Он погиб с этим клинком. Иногда мне кажется, остался отпечаток.
Эльфийка махнула рукой. После она расскажет, сколько осязаемых прикосновений видел на вещах дух Тени. Справедливость не считал, что оставит такой след, но почему-то ни один из воинов, в чьих руках Нериэль захотела бы видеть Бдительность, не желал прекрасного клинка.
— Ладно, отправлю в арсенал. Пусть ждет хозяина.
Она оглянулась на Волка, который что-то долго поправлял подпругу неподалеку.
Надо сказать Вэрелу, чтобы выставил лишний пост у арсенала.
Но она отвлекалась: в проеме ворот возникла сухощавая эльфийская фигурка с охапкой зелени в руках.
— Веланна? — встревоженно окликнула ее Нериэль. Подошла поближе. — Разве ты не с Натаниэлем?
В дальней части равнины Феррел обосновались то ли разбойники, то ли недобитые порождения тьмы. Хоу просил доверить дело ему, и Нериэль, прижав желание поехать самой, отпустила вице-командора разбираться. Отряд состоял из простых солдат и Стражей-рекрутов. Но Натаниэль точно собирался взять с собой Веланну!
— Я… — долийка посмотрела на нее непривычно растерянно. — Извини, Нериэль. Эта чародейка, которую прислали из Круга, с ними. И столько лечебных зелий, что вымыться можно. Я наделаю новых.
Она тряхнула охапкой, подтверждая свои слова. Заостренные листья эльфийского корня закачались, распространяя лекарский запах.
— Что-то случилось? — забеспокоилась Нериэль. Долийка врастала в жизнь Стража, как дерево в хорошую почву. Нужна серьезная причина, чтобы выбить ее из колеи. А единственная известная Нериэль причина обреталась где-то на глубинных тропах в обществе Архитектора. Или появилось что-то еще?
— Я проиграла их, — пробормотала долийка виновато.
— К-кого? — поперхнулась воздухом Нериэль.
— Порождений тьмы. Или разбойников. Никогда не думала, что сделаю такую глупость, — гордая дочь долийских эльфов покрепче обняла свою охапку, словно пытаясь спрятаться за ней. Смущенно кашлянула. — Не садись с Сигрун в карты.
Нериэль снова захотелось изобразить приступ кашля, но она удержала на лице строгое выражение. Изогнула бровь вопросительно:
— А что сказал Натаниэль?
— Он тоже проиграл, — призналась Веланна. Нахмурилась сердито. — Сигрун мухлюет, он говорил. Надо ее перехитрить, говорил…
За спиной Нериэль раздался смех. Алистер слегка хлопнул подругу по плечу.
— Играть на разбойников в карты… Почему нам это не приходило в голову в бытность до Мора? — воскликнул он, не переставая смеяться. И сам же ответил. — Точно, у нас не было эрлинга. Держись, Нериэль! Похоже, начинаются интересные времена!
— Это уж точно, — проворчала Страж-командор. Посмотрела на обоих так сердито, как только могла. Уголки губ дергались, девушке едва удавалось их удержать. — В следующий раз назначу в отряд себя. Пусть-ка Сигрун попытается уговорить меня на партию.
И Нериэль, не желая больше таиться, звонко рассмеялась.
