От редакции газеты «Королевские будни»:
В выпуске от 5 июня газеты «Королевские будни» на страницах с шестую по восьмую мы опубликовали материал «Ведьма из пряничного домика: шокирующие факты». После размещения статьи в редакцию поступило множество писем с пожеланием не валять дурака и провести независимое расследование. Вы просили — мы сделали. Действительно, информация в статье оказалась недостоверной. Приносим свои извинения и с удовольствием публикуем опровержение.
Хлеб, камушки и ведьма из пряничного домика: правда вместо «фактов»Статья-опровержение
Чего боятся ведьмы?
Давным-давно считалось, что петушиного крика. Некоторые до сих пор в это верят. Не сказать, что лукавят, скорее выдают желаемое за действительное, потому что сами до тошноты боятся нас.
Возможно, петухов тоже — всякое бывает.
Я никогда бы не стала злоупотреблять терпением многоуважаемых читательниц и читателей. Однако в прошлом выпуске газеты «Королевские будни» вышла новость не столько ужасная, сколько нелепая, но от этого не менее раздражающая. Сенсация о злой ведьме из пряничного домика, срочно увозите детей из города, прячьте серебряные ложки поглубже в комод.
Мне повезло: я дожила до времени, в котором быть ведьмой — нормально. Некоторые даже считают, что это почётно и, о ужас, престижно. В моём детстве было не так.
Чего же боятся ведьмы, если не петушиного крика? Вранья и его родной сестры полуправды, когда проще закрыть глаза, чем увидеть реальность. Автор статьи пожелал сделать «разоблачение» злой ведьмы, опираясь на мою жизнь. Я не хочу ответить ему или ей тем же. Однако мне важно показать другой фрагмент мозаики, настоящую часть общего узора.
Правда вместо факта номер один.
Со слов автора, который, несомненно, стоял со свечкой возле нашего дома, мачеха подговорила отца отвести нас в самую глухую чащу и бросить там. Добавляет: только благодаря смекалке моего маленького брата нам удалось вернуться назад.
Как же было на самом деле?
…— Зачем, скажи на милость, девчонке учиться?
Я лежу, зажмурившись. Брат посапывает на соседней кровати, я же ворочаюсь без сна. Родители переговариваются тихо, но дверь закрыта неплотно, поэтому я слышу каждое слово.
Приоткрываю глаза. На полу — жёлтая полоска света.
Мачеха вздыхает так, что становится ясно: её терпение на исходе.
— У неё талант, неужели ты не видишь? Какой листик ни покажешь — назовёт, что это и от чего помогает. И ещё она…
— Сейчас и так полно женщин, непригодных к семье. Мне тебя — во, по горло, забыла, кто тебя от костра спас? Не хватало ещё, чтобы она пошла по твоим стопам. Одной ведьмы в семье достаточно.
— Послушай…
— Хватит. Я сказал. Ложись спать.
Темнота слизнула золотой лучик, как кошка масло. Скоро послышался мерный храп отца.
«Что плохого в том, чтобы быть ведьмой?» — подумала я тогда. Помню, так сжала кулаки, что ладони заболели. Старалась не плакать, но моего разрешения пролиться слёзы не спрашивали.
Мне показалось, я только на минуту закрыла глаза. Проснулась от того, что мачеха осторожно прикоснулась к моему плечу:
— Маленькая, вставай. Только очень тихо.
Киваю, откидываю одеяло. Около кровати на стуле лежит моё платье. Башмаки притаились внизу. Одеваюсь так быстро и тихо, как только могу. Мачеха у окна, время от времени оглядывается на дверь.
Брат повернулся на другой бок. Я замерла с ботинком в руке. Но нет, спит, дыхание ровное, спокойное — и хорошо.
— Готова?
Снова киваю.
Мы идём к двери, как вдруг сзади раздаётся сонный голос брата:
— А вы куда?
Мачеха обернулась:
— Никуда, малыш. Спи.
Но брат уже свесил ноги с кровати и хмуро смотрит на нас:
— Нет, вы точно куда-то собрались. Возьмите меня с собой. А то папе всё расскажу.
— Хорошо. Пойдём.
Мимо комнаты отца мы прокрались на цыпочках. Брат хихикнул в кулак, мачеха обернулась и строго на него посмотрела. Осторожно открыла дверь и выпустила нас наружу, затем вышла сама.
До сих пор и до кончиков пальцев помню тепло утреннего солнца и белую кошку. Кошка пришла здороваться, гнёт спинку, взмахивает хвостом. Я хотела её погладить, но мачеха одной рукой взяла мою ладонь, другой — брата, и мы пошли в лес.
Брат временами останавливался и оглядывался. Мачеха нетерпеливо тянула его вперёд:
— Малыш, пожалуйста, у нас очень мало времени. Что ты там смотришь?
— Мне кажется, кошка нас провожает!
— Бог с ней, с кошкой. Пожалуйста, поспеши. Давай сыграем с папой в прятки, если не поторопишься, он легко нас найдёт, будет неинтересно.
— А куда мы идём?
— К моей подруге. Самой лучшей знахарке в стране. Она как раз ищет себе талантливую ученицу. Твоя сестра именно такая.
Сердце грохочет, как колокол на башне в центре деревенской площади. Если бы мы не спешили, я бы обняла мачеху изо всех сил.
— Я устал! Когда мы уже отдохнём? Всё, не могу больше идти!
Брат встал посреди поляны и надулся, как котёнок, когда игра перестаёт быть интересной и становится утомительной. Мачеха вздохнула:
— Хорошо. Давайте наберём хвороста и разведём костёр.
Огонь разгорелся быстро и весело. Мачеха достала из плечной сумки краюху хлеба, сыр, две пузатые фляги. Улыбнулась:
— Чай с мятой и мёдом. Подкрепитесь как следует, нам ещё идти и идти.
Мы не управились и с третью припасов, когда за спиной затрещали кусты. Мачеха вскочила, встала между нами и лесом.
— Далеко же вы забрались!
Отец вышел с улыбкой, вытряхивая листики из волос. Я взглянула на свои руки: кожа покрылась мурашками, как пыль, когда дождь только начинается.
— Папа, папа! А мы играли в прятки! Но я хотел, чтобы ты нас нашёл! Ты видел камушки, видел?
Брат с разбегу обнял отца.
— Видел, по ним и пришёл. Пойдём домой, нагулялись.
Мы потушили костёр и пошли домой.
Я знаю, папа всегда желал мне самого лучшего — с его, отцовской, точки зрения. Не могу судить строго: на женщин и ведьм предвзято смотрели все, он просто не был исключением. Уверена, когда отец говорил, что спас мачеху от костра, он преуменьшил, а не преувеличил опасность. Да и женщин, особенно талантливых, сторонились что деревенские, что городские жители. Думаю, мачеха называла свою подругу знахаркой, а не ведьмой, нарочно — даже в лесу у деревьев могли быть человеческие уши.
Когда мы вернулись домой, родители ушли зло перешёптываться на кухне. На этот раз дверь была прикрыта плотно, но и так понятно, о чём они говорили.
Таким был мой папа. Такой была моя мачеха. Так я узнала, что быть ведьмой опасно.
Правда номер два.
Мы не ели пряничный домик! Он, безусловно, был красив, но вряд ли съедобен. Если, конечно, вы не привыкли завтракать деревом, камнями и глиняной черепицей.
Что же произошло?
В следующий раз мы пошли к ведьме-знахарке через несколько месяцев. Отец на несколько дней уехал на ярмарку в соседнюю деревню. Как и в первый раз, брата пришлось взять с собой — оставить его одного было, конечно, нельзя.
Мы шли не спеша, время от времени останавливались, чтобы немного отдохнуть, много смеялись. Брат разбрасывал хлебные крошки, которые тут же съедали птицы.
«Пряничный» домик был не столько прекрасен, сколько уютен и крепок. Снаружи выложен камнем, крыша покрыта красной черепицей, а на окнах — розы, ромашки, гортензии из кусочков разноцветного стекла.
Когда мы подошли к дому, я прижалась к мачехе. Она присела на корточки и посмотрела мне в глаза.
— Помни, что ты талантлива. Моя подруга научит тебя всему — не только знахарству, но и колдовству. А потом мы все вместе уедем — надеюсь, отца получится уговорить. Даже если нет, помни: ты очень талантливая. Нельзя, чтобы это пропало зря.
Я потом часто вспоминала её слова. «Нельзя, чтобы это пропало зря».
Брат, всю дорогу болтавший, молчал. Думаю, ему тоже было немножко страшно. Мачеха поднялась и позвонила в колокольчик, висящий справа от входа. Дверь открыли быстро. На пороге стояла женщина — мне тогда было мало лет, поэтому не могу судить о её возрасте. Волосы тронуты сединой, на лице много веснушек и немножко морщин. На носу хозяйки дома круглые очки, а за ними — огромные, чуть прищуренные, карие глаза.
— Проходите, вы как раз вовремя. Чайник только вскипел, пряники ждут — не дождутся выпрыгнуть из печки на тарелки.
Потом посмотрела на меня и улыбнулась:
— Вижу, вижу. Потенциал яркий, хоть очки снимай. Рада знакомству.
Мачеха и брат погостили пару дней, затем вернулись обратно. Отец приходил позже. Не сразу, но нам удалось найти общий язык.
Ведьма не была той, с кем легко иметь дело. Речь не только о её своеобразном чувстве юмора, одна шутка «набери воды в заповедном ручье в полночь, ну и что, что ночь темна и полна ужасов» чего стоит. Временами моя наставница исчезала, потом появлялась — неожиданно и как ни в чём не бывало. В дни, когда ведьма уходила по своим загадочным колдовским делам, моя задача была поддерживать дом, отдавать заказы тем, кто за ними придёт, — и быть готовой к любому повороту событий. Как-то раз, например, на рассвете к нам прилетел дракон.
Так прошли три первых года моего ученичества. Так я поняла, что быть ведьмой немного страшно, но восхитительно.
Правда номер три.
Что произошло с ведьмой из пряничного домика? Однажды брат пришёл в гости один. Он был уже достаточно взрослым, чтобы родители без опаски могли отпускать его ко мне. Тогда и случилось то, что случилось. Я не виню брата — знаю, что он не нарочно. Я спаслась из горящего дома чудом, а моя наставница… Последнее, что я про неё помню: вытолкнув нас с братом наружу, она замешкалась в дверях. Дым окутывал её, как туман скалу.
Потом с сухим треском рухнула крыша.
Брат плакал, весь чумазый, я взяла его за руку и повела домой. Чему-то я всё-таки успела научиться, поэтому нам помогали и звери, и птицы.
Так закончилась история ведьмы из пряничного домика.
«Закончилась»… Ни для кого не секрет, что завершение одной истории — это хорошее начало следующей. Последнее, что я видела, — силуэт в дверях горящего дома. Если бы речь шла о ком-то другом, я бы не сомневалась, что шанса спастись не было. Но эта сказка о ведьме, которая умела исчезать и появляться ровно там и тогда, когда это нужно. Поэтому, моя дорогая наставница, если ты это читаешь, имей в виду: я очень скучаю.
Появление в печати статьи «Ведьма из пряничного домика: шокирующие факты» — знак, что кто-то по-прежнему нам не рад. Огорчена я? Нет. Боюсь ли я сейчас быть ведьмой? Тоже нет. Горжусь? Да. Но не колдовством, а тем, что мне хватает смелости быть собой. Смогла бы я стать больше моего страха без мачехи и наставницы? Не знаю. Уверена в одном: с ними мне было легче пройти этот путь.
Я хочу, чтобы те, кто боится, помнили: даже ведьмам бывает страшно. А ещё — для того, чтобы назвать страх по имени и победить его, необязательно уметь колдовать.
Тем же, кто думает, что ведьмы позволяют себе слишком много; тем, кто считает, что мы забыли своё место; тем, кто уверен, что у нас просто принца нормального не было; тем, кто решил, что имеет право врать про нас и за это ничего не будет — я говорю: ошибкой было бы думать, что добрая ведьма не может ударить вас поленом. Право на свободную жизнь досталось нам дорого. Но каждая из нас готова платить снова, если потребуется. Потому что, как говорила одна моя знакомая ведьма: никто не должен жить в шкафу. Никто не должен бояться жить.
А вы идите. Пока — идите.
Идите к чёрту.
