В миллионах световых лет от Земли таилась одна необычная планета. Необычная, наверное, она была по человеческим меркам, а вот для любой другой формы жизни мироустройство там казалось бы совершенно нормальным, это всего лишь место, где всё изначально сложилось немного иначе. Космос там был не черным, а ярко-фиолетовым с молочными звёздами на фоне, а главный план занимало светило. Солнца то было не видно, вместо него — небесно тело, очень напоминающее полумесяц, оно постоянно освещало планету прекрасным багровым свечением. Не было дня и ночи, только вездесущее аметистовое пространство с бордовой луной и белоснежными точечками, хаотично расставленными по всей этой бесконечной свободе. А вместе с ними, будто случайно, кем-то была поставлена точка пожирнее — очередная планета, коих бесчисленное множество. Но почему-то именно эта считалась самой счастливой и благоприятной для существования. Почему не для жизни? Жизни не было, так как обязательная сторона жизни — смерть, но умереть было невозможно, потому и принято называть образ жизни там "существованием". Да и не только там. Лишь на Земле есть смерть, и то сильно сказано. Но разберемся с этим попозже. Так вот, на этой планете жило существо с очень сложным для нас именем, как и, собственно, все остальные там, невозможным к написанию нашим алфавитом, поэтому назовем его "Игорь". Игорь был, к счастью, самым глупым, и многого всё никак не мог понять. А еще он был довольно любопытным, и захотел Игорь побывать на Земле. Много он слышал об этой удивительной планете, но так и никогда там не был, все остальные его отговаривали, говорили: "Ты слишком глупый, чтобы там появляться!", "Тебе на пользу не пойдет, только бед породишь!", "Там всё совершенно по-другому!" и так далее. Все упрекали неудачника, у него ничего не получалось и на планете он был самым отсталым, хоть при этом никто не сторонился Игоря, ведь это была планета эгоистов: в их идеологию входил принцип о максимально рациональном поведении, а оно, в свою очередь, предполагало "дружбу" со всеми. Доверие, пусть и иллюзорное, а может, в силу хорошо развитых навыков некоторых индивидов, даже настоящее, открывало много возможностей. Возможности, в трактовке жителей той планеты, назывались "Любовью". Любить означает дарить возможность. И ненавидеть, по аналогии, — сокращать возможность. Главный инструмент для выживании этих существ — создать иллюзию любви к остальным, в сущности любя только себя, с целью направить всю настоящую любовь остальных на себя, отдав в ответ ложную. И все это прекрасно понимают, и живут, осознавая это правило, причем живут счастливо и цивилизация очень даже развивается. А почему счастливо? А потому что живут они без правил. Родители не говорят детям "нельзя" просто потому что. Они подводят малышей к ответу "зачем" и "почему" самостоятельно, вырабатывая собственную позицию у своих детей, таким образом не позволяя подчиняться ни чьему авторитетному мнению. Там нет морали и этикета, точнее есть, но просто в другом виде. Все общественные алгоритмы, призванные ублажить эго других, если и выполняются, то осознанно и целенаправленно, без предустановленных предками "надо". Эти алгоритмы, при помощи родителей, не зубрятся, а заново воссоздаются в умах детей. Потому и нет на этой планете возрастных периодов по типу юношества, зрелого возраста, старости и так далее. Есть только два этапа: детство и зрелость. В процессе детства осваиваются общественные модели поведения и их цель, происходит формирование жизненной идеологии, а всё остальное — продолжение полной свободы. При такой системе отпала нужда в запретах и правилах. Но кроме одной, а звучит она так: "Нельзя ненавидеть". Для наглядности объясняется это на следующем примере: "Можно обмануть и подчинить по доброй воле и неопытности — это любовь, расширение своих возможностей засчет направления чужой энергии на себя. А вот убить или навредить (не иллюзорно, а по-настоящему) тождественно трате энергии другого ни на себя, ни на других — это ненависть. " Так и живут существа, мирно, процветающе и благоприятно. А еще, нету у них физической оболочки, и не только у них, но и у всего вокруг. Эта планета невидима человеку, ведь состоит из первородной метафизической субстанции — информации. Информация — самое первое, что существует в бытии, а остальное, например, свет — некий слой, добавленный к ней. А к чему тогда какие-либо материальные объекты? Они ведь такая же информация, просто там ненужная. В сознание и восприятие живущих там созданий входит одновременно всё и ничего: они созерцают одновременно всю вечность себя в частности и всей вселенной в совокупности — всё одно и сразу. Их жизнедеятельность основывается элементарно на силе воли и количестве аналитики и синтезов жизненных опытов. А опыты у них неиссякаемые. Когда тело умирает, если они его и материализуют, опыты переходят в некий сгусток — душу, и сохраняются в новых перерождениях. Когда душа достигает определенного количества уроков, она переходит на новую стадию и имеет всё больше любви в себе — больше возможностей, демонстрация примера — редукция материальной оболочки. На Землю же, в качестве эксперимента, была наложена завеса, не позволяющая старому опыту суммироваться к новым воплощениям, хоть и в душу он попадает и сохраняется навечно, как и у всех.
Ну вот как-то раз стало нашему герою скучно и отправился он на Землю, посмотреть, как живут существа без памяти из прошлых жизней.
Медленно течет по реке теплоход с беззаботными туристами, в хаотичных лунных бликах смертельно черной воды и уходящего в забвение отсвета суеты засыпающего города виднеются бесцельно существующие и неизбежно подлежащие эволюционно заложенному движению рыбы. А может, это злые демонические тени грязных как эта вода только-только вышедших на волю умов спящих жителей, днем улыбающихся Вам и желающих долгих лет, как Вы думаете, жизни? Темнеющие, в прошлом молочные перистые облака плывут по небу, как летят над водой стремглав безбашенные черные ласточки, чтобы в итоге разбиться о свои завышенные несбыточные мечты и утонуть, при этом всю жизнь мечтая научиться плавать по вполне ограниченному безжалостному омуту вечерней городской реки. За всей этой удивительной картиной наблюдает некто со стороны. Смотрит и не понимает, в чем отличие городской жизни Земли от его, на нематериальной планете, не считая факта наличия физического облика. По-моему, почти что одно и то же — добавляет к своим недавно родившимся размышлениям еще одно, такое же бессмысленное и ни к чему не приводящее. Такие же существа, что-то делающие, как-то между собой взаимодействующие, к чему-то стремящиеся. Пока тот думает, пешеходы, впопыхах переходящие мокрый, благодаря отсвету янтарно-неоновый асфальт с белой разметкой, не замечают размышляющего. Его игнорируют и водители. Получается ли, что его не существует? Ведь даже он не думает сейчас о себе, увлеченно анализируя всё увиденное. Спустя некоторое время очень уж захотелось Игорю и самому стать частью всего этого большого организма, для чего он материализуется, создав среднестатистическое тело с самой классической и обычной одеждой. Воплотился он там, где никто не мог увидеть, в тёмном невзрачном переулке, разве что бродячие коты могли заметить что-то неладное, но разве было им до этого? Отправился герой по городу в поисках приключений и, самое главное, — в поиске ответов на два вопроса: почему его считают глупым и чем же всё-таки отличаются планеты. Правда, насчет последнего ему придется сделать выводы самостоятельно, ведь ни один Землянин не был где-то еще, более того, практически все уверены, что внеземных цивилизаций и Бога не существует. "А ведь атеисты — самые религиозные люди" — думает пришелец и скитается дальше. Пока он перебирает ногами, ему вспоминаются все знания, соответственно ассоциациям, возникающим от увиденного на улице. Временно отключившись на свои раздумья, он уже, тем временем, дошел до какой-то ярмарки. В городе отмечали праздник, никто вовсе не придавал значение причине, важна всем была жрачка и красивый вид, выражаясь просто и ёмко. И несмотря на то что Игорь был одет так обычно и ничего из его образа не выделялось, то вышел настолько общий облик, что он по итогу выделялся пуще всех остальных и был очень заметен — иронично. Не заставляя события долго ждать своей логичной череды, к герою подходит паренёк с уже настоящим именем — Максим. Тот расспрашивает пришельца, а по незнанию кто это на самом деле — случайного прохожего, о впечатлении от праздника, пытаясь вести совершенно светскую образцовую беседу — другого собеседника этой ночью не нашлось. Только вот проблема: Игорь то не знает языка. На его родной планете мысли передаются напрямую, без промежуточного звена, а тут к нему кто-то подходит и явно что-то ждет. Вот и первый прокол. Приходится ему идти на крайние меры и, в обход нормам, считать всю информацию из жизни Максима, чтобы понимать его язык и хоть как-то выкрутиться. Это заняло один момент, после чего глаза Игоря стали живее, увереннее, он и сам похорошел. Однако возникла другая проблема: нужно отвечать так, чтобы его ответы не копировали точные мысли незнакомца, и поэтому он отвечал согласно не истинным мыслям Максима, а его стереотипам о других. Как ни странно, беседа сложилась хорошо: оба друг друга изумительно понимали и были во всём обоюдо согласны. Благодаря заимствованию жизненного опыта паренька, пришелец получил хоть какое-то минимальное понимание об укладе жизни на Земле. Цветные огоньки, легонько колышущиеся над головами этих двух, вместе с гирляндами и уличными музыкантами, в их восприятии были совершенно проигнорированы и пропущены до самого конца ярмарки и даже после — оказавшись на набережной они продолжают беседовать и рассуждать. Их даже не смущает нагнетающая прохлада от воды.
— А ты сам откуда? Местный?
На этом моменте стала соблазнять героя тёмная сторона: рассказать всю правду о мироустройстве и наделить нового друга небывалым могуществом засчет такой информации. Хоть и точно знал, что так делать категорически плохо, так как это нарушает всю суть эксперимента и его ожидают большие проблемы. А также никуда не ушло любопытство, почему же все называли того глупым и в чем всё-таки отличие Земли от его планеты. Люди также избирают для себя лучший исход событий, приносящий больше всего пользы, а далее вбирают в себя всю возможную любовь, наводя иллюзии на других. Он узнал, что на Земле так делают благодаря немалому перенятому кругозору Максима. Кстати о Максиме, только что предложившем пойти в клуб. Идея заинтриговала Игоря, конечно же отказаться он не мог по многим причинам: ему было очень интересно там побывать и посмотреть на досуг землян. Не спеша сходя с тротуара набережной, собеседники заворачивают в переулок, и только тогда стало понятно, в чем же первое отличие — их встретила кучка пьяных "джентльменов". Интеллигентно достав ножи, они стали приближаться к парням, главный не двусмысленно намекнул на немедленную надобность отдать им все деньги и ценные вещи. Наш пришелец был уверен, что их поведение — иллюзия, чтобы получить благо, потому что на его планете запрещено прямое насилие. Сущности там понимают, что ненавидя кого-то или что-то и, что следует из определения ненависти — ограничение возможности в среде, где ты живешь, ведет и к ограничению собственных возможностей, короче говоря — саморазложение, некий защитный механизм Вселенной, способствующий автоматическому выводу всего гноя самого по себе. А вот перенаправление блага от одного носителя к другому, или иллюзии, вполне допустимы и даже полезны. Руководствуясь этой логикой, Игорь спокойно стоял и лыбился на пьяниц. Толчок. Шорох. Нож в живот. Пьяницы не очень поняли мышления юноши. Ему от этого стало еще смешнее: схватившись за живот, но не от боли, а от смеха, раненый сел на колени, поднял голову и стал хохотать в голос. Почему смешно? А потому, что от страха парализованный Максим и трое мужчин стояли и смотрели на, как им казалось, смерть смельчака, потому что это просто было логично и так и должно было произойти. Прошла минута-две, а смерти не наступило. Не наступило вообще никаких последствий. Умник встал и попытался научить быдло, что так поступать нельзя, так как убийством они выводят из экономической и социальной систем важного участника, способного повлиять на жизнь планеты, подарив множество опытов своими взаимодействиями с окружающими, однако ровно на этих словах его пырнули и второй раз, и третий, а он всё рассказывает, да рассказывает. Тогда, поняв, что его способы коммуникации неэффективны, ему захотелось влезть в сознания мужчин и продемонстрировать им иллюзии в действии: в ту же секунду в фантазиях гопников прямо в метре перед ними появились точные их копии и стали смотреть на оригиналов. Всё это видели только они и это было нереально, однако в их субъективной реальности показанное было не отличить от настоящего. Вообщем-то, испугавшись, они бросили ножи и, спотыкаясь в панике, стали убегать. Разумеется, до первой встречи с мусорным баком: в этой подворотне ни черта не было видно, а тем более уж под градусом. Сказать, что чуть не убитый или ограбленный Максим, после спасения увидевший бессмертного, как-то силой мысли напугавшего разбойников, был удивлен — ничего не сказать. Задумка иллюзиониста была в том, чтобы показать пьяницам картинку о том, что такие же люди как они нападают на них, как бы актуален закон бумеранга, и пырять людей — плохо. Немного успокоившись и даже не надеясь на какие-либо объяснения, полуживой Максим всё же не оставил идею дойти до клуба и немного забыться.
Пронзительная мощная сапфировая светомузыка скрывала за своими непроходимыми душе ультрамариновыми кулисами всю суть находящихся там людей. Залп за залпом наступающие на зрачки героя прожекторные лучи должны отвлечь его от всех проблем. Только Игорь так и не мог понять, в чем кайф подобного досуга — проблем то у него не было. Разве что никуда не ушедший информационный голод и так и не полученные ответы на вопросы. Повернув голову в другую сторону, его полю зрения открывается чудный вид: обо всём давно забывший Максим, видимо точно что-то приняв, в женском бюстгальтере скачет и выполняет сложнейшие профессиональные пируэты на шесте для восхищенных дам и даже некоторых мужчин. А вопросы так и не перестали волновать. Волнующийся юноша попал во внимание администратора.
— Доброй ночи, наш гость, я вижу, что вы взволнованы и, кажется, я тоже, очень попрошу мне помочь. И нет, я сейчас совсем не о том, чем прославлен этот клуб, мне нужна поддержка
— Конечно, давайте
— Для этого Вам придется со мной переместиться отсюда, согласны?
И уже согласившись, буквально через мгновенье, до него всё дошло — это был не администратор, его только что вернули с планеты назад. Игорь поддался на иллюзию, после ответа "согласен" на "переместиться" он по своей воле согласился переместиться. И переместили его в суд.
На родной планете нашего экспериментатора стали всерьез задумываться о его действиях. По идее, никому не было дела до него лично, но когда он стал находиться там достаточно длительное по предполагаемым меркам время, существа запереживали за планетарный суверенитет Земли. Да и интуиция, как видим, у них не самая слабая. На поиски отправился самый мудрый. Быстро отыскав беглеца, пока он еще чего-то не натворил, и получив согласие, силой мысли переместил его в специальный космический суд, и телепортировался сам. Как можно было догадаться, физически этого суда не было: всё представляло собой сплошную информацию, все всё видели и чувствовали, и при этом ни одного материального объекта там не располагалось — вот как удивительно же устроены высшие слои развития жизни во Вселенной. Судья даже и не стал обвинять подсудимого, так как считав информацию из его души, ему прекрасно была понятна его мотивация, хотя кристально ясно она была видна и без считывания. Правда считывание не прояснило некоторые интересующие детали судью. Он задал Игорю лишь два вопроса: зачем тот помог нападчикам и зачем хотел помочь администратору, если никакой выгоды от этого не представлялось?
И только после этих вопросов до подсудимого дошло, что испугались бомжи не за свою жизнь. Дело в том, что Игорь сгенерировал полную проекцию бродяг, и испугались они своего образа жизни, испугались, видя тем, кем они стали со стороны, и именно поэтому стали бежать, а не потому что думали, что на них нападут в ответ.
— А почему я тогда глупый? Почему я самый слабый на своей планете? Объясните мне!
— Потому что ты помог, не видя для себя никакой выгоды. Когда остальные научатся так же, ты будешь считаться умнейшим
— А когда они станут умнее?
— Когда перестанут бежать от себя
Наконец Игорь-таки понял, что планеты никогда и не отличались.
