КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Тропой лесных монстров (СИ) [Габриэлла Мартин] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Добро пожаловать!

Меня зовут Габриэлла Мартин.

Позвольте представить вам нового посетителя Мира Страшилок. Это Леон Аткинс, высокий симпатичный мальчик, окружённый животными. Как правило, это заблудившиеся, увечные либо отбившиеся от стада животные, найденные в лесу за его домом. Леон любит лес и его обитателей. Там он чувствует себя как рыба в воде. К несчастью, в лесу живёт существо, встреча с которым не принесёт Леону радости. Сказать по правде, в лесу обитает не одна такая тварь. Существа, о которых идёт речь, не принадлежат этому миру. Точнее, они не принадлежат никакому миру. В последнее время мать Леона ведёт себя немного странно. Она всегда любила бродить с сыном по лесу.

Но теперь запретила ему ходить туда.

Может, ей известно что-либо такое, чего не знает Леон? Похоже, у неё есть основания полагать, что лесные тропы ведут прямо в Мир Страшилок!

ПРОЛОГ

Меня называют Тварью. Только это не так. Я не тварь, а человек. Я личность. Я родилась человеком. Я прожила большую часть своей жизни в качестве человека. И остаюсь человеком. Я действую как личность. Думаю как личность. Я не тварь! Да, иногда у меня возникают странные импульсы.

Мощные устремления. Когда меня охватывают такие чувства, я ничего не могу с собой поделать. Не могу себя контролировать. Меня начинает мучить голод. Такой сильный, словно всё моё существо нуждается в еде. И мне хочется есть, есть и есть - до бесконечности. Поскольку я живу в лесу, мне приходится убивать, чтобы утолить голод. Я должна загрызть жертву и прожевать её. Я набиваю себе живот и продолжаю есть. Тёплая жижа стекает с моего подбородка. Через какое-то время я заставляю себя посмотреться в зеркало. И кричу от боли и стыда.

- Тварь-ты мерзкая тварь, -говорю я себе.

Я не всегда была такой. Было время, когда мне не приходилось скрывать своё лицо. Теперь я живу в глухом лесу. У меня нет друзей. Вокруг нет никого, кому я могла бы доверять. Я так одинока. И мне так хочется с кем-либо поговорить.

Рассказать свою историю тому, кто не откажется её выслушать. Но я не могу себе этого позволить. Самое страшное в моём положении - это потерять бдительность. Никто не должен узнать, кто я. Вот почему я заставляю себя смотреться в зеркало. Я смотрю на своё отражение, и всё становится на своё место. Я вспоминаю. Перед моим мысленным взором проносится прошлое. Я заново осознаю, почему меня называют тварью.

Часть I

Ворона то и дело каркала.

-Всё нормально, госпожа Ворона, - проговорил я, заканчивая перевязывать птицу.

Наконец я отправил её назад в клетку.

Ворона продолжала каркать и попыталась взмахнуть своим повреждённым крылом.

- Мама, как ты думаешь, она поправится?

Мать ничего не ответила. Она уткнулась в журнал и перевернула следующую страницу.

- Мама! Что ты думаешь по этому поводу? -не унимался я.

Взяв карандаш, она подчеркнула какую-то фразу в журнале жирной чертой.

- Мама!!

- Ты что-то сказал, Леон? - Мать подняла голову и взглянула на меня через тонкие стёкла очков в белой роговой оправе.

- Ты думаешь, крыло заживёт? - опять спросил я.

- Какое крыло? - Мать снова уставилась в журнал и стала делать какие-то заметки на его полях.

Я поймал удивлённый взгляд моего друга Эла: он ещё не привык к этой теперешней отчуждённости моей матери. Отчуждённости от меня. В последние дни мать вела себя так, словно постоянно забывала о моём существовании. Даже когда мы находились в одной комнате, казалось, что её там нет. В это время большая кошка Лаура, которую я нашёл в лесу, пронеслась мимо меня, чуть не повалив набок клетку. Подскочив к матери, она стала лизать ей пальцы своим длинным языком. Мать отдёрнула руку.

- Пожалуйста, забери свою кошку. Я пытаюсь сосредоточиться.

С этими словами она подчеркнула в журнале ещё пару фраз, так сильно нажав на карандаш, что кончик грифеля отвалился с отчётливым треском.

- Куда я, по-твоему, должен её забрать? - вздохнув, спросил я. - В сарай нельзя - ты там работаешь. Ведь ты сама запретила мне к нему подходить.

Мать посмотрела сначала на ворону, а затем на Лауру так, словно увидела их впервые.

- Почему я не могу жить в доме, как все люди, Леон? - спросила она. - Почему я должна жить в зоопарке?

- Ты ведь ветеринар! - воскликнул я. - Ты должна любить животных. Разве не так?

Эл выдавил из себя смешок, но он был явно смущён. Он никогда не видел, как мы с матерью ссоримся. Он не видел мать с тех пор, как она переменилась. Я перестал приглашать домой друзей, потому что не знал, что сделает или скажет моя мать. Но Эл был моим лучшим другом, и я соскучился. Мне очень захотелось с ним пообщаться, вот я и позвал его к себе сегодня. Может, я свалял большого дурака. Я взял клетку с вороной в одну руку, а Лауру в другую, отнёс их в свою комнату и закрыл дверь.

Потом повесил себе на шею фотоаппарат и обратился к Элу с предложением:

- Давай пройдёмся. Мы давно не гуляли по лесу.

Наш дом расположен на краю леса.

Задний двор плавно переходит в лесную чащу. Поэтому лес с его просёками и полянами, озёрами и ручьями всегда представлялся мне неотъёмлемой частью нашего жилища. Именно там - и лишь там - меня охватывало ощущение полного счастья. В лесу легко дышалось.

Он был тихим, спокойным и в то же время трепетным, полным жизни.

Просыпаясь, я выходил на задний двор и всматривался в гущу высоких, пышных деревьев, тянувшихся вдаль, - как мне казалось, до бесконечности. Я вдыхал утренний воздух, напитанный ароматом хвои. Как я люблю этот аромат! Я проверил, заправлена ли в фотоаппарат новая плёнка. Всё было в порядке. Эл взъерошил волосы. Мой друг очень гордится своими белыми короткими волосами. Он всегда расчёсывает их назад, с удовольствием погружая в них руки и позволяя волосам скользить между пальцев. У меня они короткие, русо-рыжие. Глаза Эла вспыхнули.

- Мы идём в лес собирать материалы для твоего школьного задания? Или потому, что ты опять надеешься увидеть там девочку, которую повстречал на прошлой неделе?

У меня вырвался стон. Я не ожидал от друга такой подначки.

- Конечно, я думаю о задании, - ответил я. - Допускаю, что тебе трудно в это поверить, но девочки -не единственное, что интересует меня в жизни.

- Но ты говорил о ней всё утро, - гнул своё Эл. - Повторял, как заведённый: ” Увижу ли я её опять? Интересно, где она живёт? И есть ли у неё друг?”

Эл рассмеялся, заглядывая в мои глаза.

- Хорошо, хорошо. - Мне пришлось признать, что он прав. Я много думал о Джоанне с той поры, как встретил её на берегу озера Люкер. - Всё дело в том, что девочки обычно не замечают меня. А она вела себя очень мило. Когда я сказал ей о задании, мне показалось, что она искренне заинтересовалась моей задумкой.

- Значит, мы имеем две задумки, - подытожил Эл. - Задумка “Школьное задание” и задумка “Девочка”! Что ж, пошли.

- Прежде всего нам надо найти Джорджию, - сказал я.

- Ты вновь собрался идти в лес? -хмуро спросила меня мать. - Тебе следовало бы расширить круг интересов, Леон. Почему бы тебе не сходить в кино?

Я вздохнул. Мать всю жизнь любила лес.

И меня заразила этой любовью. Когда я был маленьким, мы часами бродили по лесу, вели наблюдения, болтали, смеялись. Мы с удовольствием лазили по лесу чуть ли не целыми днями, и только сгустившийся мрак мог загнать нас назад в дом. А теперь она день-деньской сидела взаперти в маленьком сарае на заднем дворе. К тому же она помрачнела и стала необычайно молчаливой.

- Мне надо поработать над школьным заданием. - С этими словами я последовал за Элом, который уже вышел из дому через заднюю дверь.

Он высокий, худой и длинноногий. Со своими огромными чёрными глазами и круглым, несколько наивным лицом Эл, на мой взгляд, напоминает лань. Если он лань, то я лис. Мои русо-рыжие волосы похожи на мех лиса. Я невысокий и шустрый, у меня широко расставленные светлые глаза и улыбка лиса. Я всегда сравниваю своих знакомых с животными. Думаю, это происходит оттого, что я очень люблю животных.

Мы с Элом шли по двору и наслаждались прохладным, ясным весенним днём, вдыхая свежий, пахучий воздух. Над деревьями проплывали курчавые облака.

- Хочу извиниться за мать, - заговорил я после затянувшейся паузы. - Она очень изменилась с тех пор, как ушла с работы. Когда она возилась с животными в ветеринарной клинике, это была совсем другая женщина. Признаться, я из-за неё весь извёлся.

- Может, тебе позвонить папе? - предложил Эл. - Не помешало бы с ним посоветоваться.

- Я уже звонил ему, - сообщил я другу. - Но он сказал, что я должен потерпеть. Потерять работу - это тебе не фунт изюму, и она должна привыкнуть к своему новому положению.

- Звучит разумно, - проговорил Эл.

Это действительно звучало разумно, но мне было как-то не по себе.

- Мне хотелось бы, чтобы папа был тут, - признался я. - Мне его очень недостаёт. Телефон, электронная почта - это всё не то.

Мой папа переехал в Чикаго шесть лет назад, после того как они с матерью развелись. Они предоставили мне самому выбрать, с кем остаться, - и я предпочёл маму.

- Многие ребята считают, что я сделал неправильный выбор, - продолжал я. - Но всё дело в том, что я просто не смог бы жить в городе. Вдали от леса я схожу с ума.

- А мне нравятся большие города, - сказал Эл, смотря куда-то вдаль. - Если бы у меня была такая возможность, я перебрался бы в Чикаго, не задумываясь.

Я проследил за направлением его взгляда и увидел большую чёрную птицу, перелетавшую с ветки на ветку.

Она резко, почти лихорадочно махала крыльями, колотя ими по своему телу. С верхушки дерева поднялась ещё одна птица и закружилась над нами. Потом, изменив направление, исчезла из виду. И вдруг она вернулась. Птицы вели себя очень странно. Будто они пребывали в растерянности и готовы были впасть в панику. Лесное эхо отозвалось на пронзительный крик ещё одной птицы, слетевшей с ветки, после чего над лесом поднялась целая стая пернатых. Чёрная туча существ, бьющих крыльями с такой силой, что лес огласился рокотом, напоминавшим громовые раскаты. Я невольно вздрогнул.

- Что это? - произнёс я вслух.

Из лесной чащи вылетали всё новые и новые птицы. Сотни птиц. Они кружились над нами и заслоняли солнце.

Лес погружался в темноту. Эл схватил меня за руку.

- Господи! Да что это такое? - проговорил он громко и испуганно.

- Не знаю, - отозвался я, смотря на чёрную тучу, кружившую над лесом. - Никогда не видел, чтобы птицы так себя вели.

Между тем пернатое облако издавало оглушительный шум. Птицы галдели, каркали и свиристели. Опускались и опять взмывали ввысь. И кружили, крича всё громче с каждой минутой. Тем не менее я услышал треск ветки за своей спиной. Я повернулся и увидел, что к нам подошла мать. Запрокинув голову, она стала глядеть на небо через очки с тонкими стёклами. Когда она начала поправлять сбившиеся на глаза волосы, я заметил, что у неё трясутся руки.

- Они чем-то обеспокоены, - констатировала мать. - Тут происходит что-то неладное, Леон. Не ходи в лес. Не ходи туда сегодня.

- Но… Но мне надо, - отозвался я. - Моё задание…

Мать посмотрела на кружащее чёрное облако, оглашавшее окрестности громкими криками, и мягко произнесла:

- Обычно птицы так себя не ведут. Раз они настолько встревожены, значит, поблизости творится что-то из ряда вон выходящее. Тут дело нечисто.

С этими словами она вдруг ринулась бежать со всех ног по направлению к дому.

- Мама! - крикнул я ей во след. - Мама, ты куда? Вернись!

Но она даже не обернулась. Вскоре её фигура скрылась за деревьями.

- Куда это она? - спросил Эл, пряча лицо в руках.

- Не знаю, - ответил я, прижимаясь к нему вплотную.

Мы глядели на чёрную тучу круживших над нами птиц. Их резкие, лихорадочные крики эхом отдавались в моей голове. Я заткнул уши пальцами, чтобы заглушить шум, - и вдруг крики прекратились.

Теперь птицы кружили в жутковатой тишине. Хлопанье их крыльев замедлилось. Птицы пошли на снижение и вскоре будто бы растворились среди густых, раскидистых древесных крон.

Небо опять прояснилось, и солнце засияло над нами. И я с наслаждением услышал лёгкий, привычный шорох ветра, играющего в ветвях. Эл повалился на траву.

- Кошмар какой-то, -бормотал он.- Эти птицы-они показались мне такими злыми. Я подумал, что они вот-вот нападут на нас. Но вместо этого они вдруг исчезли.

- Никогда в жизни не видел ничего такого, - признался я, прислушиваясь к неровному биению своего сердца. - Думаю, мать права. Что-то растревожило их. Но что именно?

Я сложил ладони рупором и крикнул:

- Мама! Где ты?

Ответа не было. Эл поднялся на ноги.

- Ты собираешься фотать? -спросил он. -Думаешь, это не опасно?

Я посмотрел на небо. Солнце ярко сияло.

Вокруг не было видно ни одной птицы.

- Всё нормально, - заверил его я.

Джорджия, моя любимая собака, выбежала из-за угла дома. Она увидела нас и энергично замахала хвостом.

Потом подбежала ко мне. Джорджия знает, что я её лучший друг. Я обхватил её за шею, и мы начали возиться на траве.

- Мы возьмём с собой Джорджию? - спросил Эл с мольбой в голосе.

Я кивнул.

- Да. Я ни за что не пойду в лес без неё. Мы с Джорджией бродили вместе по лесу ещё когда она была щенком.

Эл двинулся вперёд по направлению к лесу, и я последовал за ним.

Фотоаппарат, болтавшийся на ремне, бил меня по груди.

- Я должен сдать задание не позднее чем через две недели, - вздохнул я. - А у меня до сих пор нет ни одной приличной фотки.

Моё задание было про флору и фауну побережья озера Люкер. Я уже сделал фото некоторых растений. Теперь надо было заснять представителей мира животных. Поначалу мне казалось, что сделать это будет нетрудно. Но хотя всю последнюю неделю я ходил на озеро каждый вечер, животные мне там практически не встречались. Эл шёл к лесу. Мы с Джорджией нагнали его на краю леса. Мой друг поднял голову и посмотрел на небо над деревьями.

- Как ты думаешь, что это было? - спросил он. - Может, их спугнуло какое-то большое животное?

- Не знаю, - ответил я. - Но почему моя мама…

Я осёкся, услышав вой. Это был высокий и надсадный крик. Так кричит животное, испытывающее нестерпимую боль. Джорджия вскинула голову, выгнула спину и яростно залаяла.

Неведомое животное вновь завыло. Я начал углубляться в лес, внимательно прислушиваясь в надежде обнаружить источник звука. И опять раздался вой, похожий на последний стон умирающего.

Но, как выяснилось, этот звук доносился не из леса. Я резко повернулся.

- Гляди! - воскликнул я, указывая на сарай во дворе. - Звук идёт оттуда!

Наш сарай бревенчатый, обшитый досками, с покатой крышей. Он стоит на полпути между домом и лесом.

Величиной с гараж для одного авто, сарай оснащён тяжёлой деревянной дверью с висячим амбарным замком.

- Кто там может быть? - пожал плечами Эл. - Неужели в вашем сарае заперто какое-то животное?

- Не знаю, - растерянно признался я. - Мать не разрешает мне приближаться к нему.

Эл стал пристально рассматривать сарай. Вой наконец затих.

- Леон, ты на меня, пожалуйста, не обижайся, но… но вокруг твоего дома создалась какая-то жуткая атмосфера.

Я засмеялся.

- Что твоя мать там делает? - допытывался Эл, продолжая глядеть на сарай.

Я вздохнул.

- Кажется, она проводит там какие-то исследования. Когда я спрашиваю её об этом, она становится немного странной, поэтому я ни в чём не уверен. На прошлой неделе я попытался зайти туда, но оказалось, что мать держит дверь на запоре.

Нагнувшись, я потрепал Джорджию по загривку. Мы пошли по лесу по утоптанной тропе, петлявшей между высокими деревьями.

- Почему твоя мать оставила работу в ветеринарной клинике? - продолжал допытываться Эл. - Её уволили?

- Не знаю, - ответил я, отводя рукой ветку, преграждавшую мне путь. - Она мне не сказала. В последнее время она вообще почти не разговаривает со мной. Не знаю, что и думать.

Глаза Эла вспыхнули. Он схватил меня за руку.

- Я знаю, что произошло, Леон. - Косая усмешка пробежала по его лицу. - Я знаю, почему она оставила работу. У твоей матери отношения с мистером Карпентером, директором клиники. Служебный роман. Вот он её и уволил!

- Что за бред! - воскликнул я. - Это невозможно. Мать и доктор Карпентер? Никогда.

Мать и доктор Карпентер были знакомы пять лет - с того времени, когда он переехал сюда, чтобы возглавить ветеринарную клинику. Если бы между ними завязался роман, я бы об этом знал.

- Ты ошибаешься, - сказал я. - Они никогда не ходили на свидания, не встречались в городе, ничего такого.

-Но он всё время приходит к вам домой, - возразил Эл.

- Больше не приходит, - пробормотал я.

Раньше доктор Карпентер действительно приходил к нам по нескольку раз в неделю. Мы проводили довольно много времени втроём: смотрели видик, играли в карты и в балду. Мать любила составлять несуществующие слова, чтобы подразнить мистера Карпентера. Это было здорово! Мы немало повеселились вместе. Мне нравилось, когда он приходил. Я радовался тому, что у меня появился собеседник, с которым можно было поболтать обо всём: о друзьях, о преподах.

- Говорю тебе: он её уволил! - настаивал Эл.

Мать и мистер Карпентер? Что-то не верится. Но почему мать оставила работу в клинике? Доктор Карпентер говорил, что она была лучшим ветеринаром на свете, ветеринаром божьей милостью. Он не стал бы увольнять её. С какой стати? Мы перелезли через ствол поваленного дерева и оказались вблизи озера.

- Давай лучше поболтаем о твоей днюхе и о вечеринке, которую я закачу в твою честь, - сказал я, желая переменить тему беседы. - Мне нужен список гостей. Кого мне пригласить, чтобы доставить тебе удовольствие?

- Лишь девочек, - ответил Эл и лукаво усмехнулся.

- Ты пошутил?

-Почему? Разве ты не пригласишь девочку, которую встретил на озере? Кажется, её зовут Джоанна. Мне бы очень хотелось с ней познакомиться.

- Это ни к чему: ведь я встретил её первым, - отрезал я.

Повернувшись, я увидел, что Джорджия внимательно изучает кучу опавших листьев. Она принюхалась и начала энергично разгребать кучу лапами.

- Джорджия, перестань! - приказал я собаке. - Фу! Отойди от кучи.

Эл состроил гримасу.

-Фу. Что это она делает?

Сказать по правде, Эл не очень-то любит прогулки по лесу. Он вообще равнодушен к природе. Ему не нравятся грязь, жуки, комары и обитатели леса.

Он предпочёл бы остаться дома, почитать книгу или сделать новую запись в своём дневнике. Пишет он здорово, прямо как настоящий писатель - вот почему мы единогласно выбрали его главным редактором школьной стенгазеты. Он ходит со мной в лес только чтобы составить компанию своему лучшему другу, то есть мне.

- Джорджия! Отойди от кучи! Немедленно! Фу! - рассердился я.

Но псина проигнорировала мои приказы.

Зарычав, она зарылась в кучу с головой.

Через некоторое время она выбралась оттуда, держа что-то в зубах.

- Что это?! - вскрикнул Эл, обхватывая голову руками. - Что она оттуда достала?

- Дай мне посмотреть, Джорджия, - приказал я, подходя к собаке и протягивая руку к её пасти. - Брось. Выплюнь это, моя девочка. Что это такое?

Собака издала глухое рычание. Потом её челюсти разжались, и что-то упало на землю. Мы с Элом поглядели на предмет - и дружно заорали.

- Это палец! Палец человека!

Джорджия залаяла на него, яростно махая хвостом. Потом повернулась и засеменила по направлению к дому.

- Господи, - простонал Эл. - Неужели это действительно палец? Меня сейчас стошнит.

Я подошёл к куче и пошевелил палец концом ботинка. Потом присел на корточки, чтобы получше его рассмотреть.

- Да, это палец, - подтвердил я слабым голосом. Меня стало подташнивать, но я продолжал осмотр. - Но…возможно, он всё же не человеческий.

Эл, всё ещё прикрывая лицо руками, спросил:

- Что ты хочешь этим сказать?

- Ну, видишь ли. Кожа очень толстая. Ноготь заострён. И он такой волосатый…

- Замолчи! - забился в истерике Эл. - Больше не говори об этом! Давай уйдём отсюда, и дело с концом.

С этими словами он встал и сделал неуверенный шаг по направлению к дому. Но я всё сидел на корточках, продолжая изучать палец.

- Странно, - пробормотал я. - Он неровный с толстого конца. Выглядит так, словно его оторвали.

- Я ведь просил тебя замолчать, - простонал Эл, не оборачиваясь. - Меня сейчас вырвет. Честное слово.

- Вот он! Лови! - крикнул я ему вдогонку, делая вид, что кидаю палец.

Эл взвизгнул и пригнулся, хотя у меня в руке ничего не было.

- Не смешно, Леон, - сказал он. - Послушай, - обратился он ко мне с таким видом, словно его осенило, - почему бы тебе не сфотать эту гадость? Для домашнего задания на тему “Флора и фауна побережья озера Люкер”.

- Я настроился фотать животных полностью, - парировал я, - а не по частям.

Тем не менее я решил взять этот палец с собой и показать его матери. Возможно, она знает, какому животному он принадлежал. Но я не хотел шокировать Эла. Поэтому я улучил момент, когда он смотрел в другую сторону, поднял палец и сжал его в кулаке. Мы с Элом подошли к озеру. По берегу летали белые мотыльки. Над водой кружились стрекозы. Дятел застучал по стволу дерева. Это как раз то, что нужно! Я сфотаю дятла! Я приставил фотоаппарат к лицу и стал ловить птицу в глазок объектива.

- Кажется, мне пора, - сказал Эл. - Не знаешь, сколько сейчас времени?

- Думаю, где-то три, - ответил я, продолжая искать дятла.

- Знаешь, мне действительно пора, - объявил Эл. - Я обещал Сандре Палмер поиграть с ней в теннис в три часа.

С этими словами он перепрыгнул через камень и пошёл прочь от озера. Сандра Палмер по прозвищу Великая спортсменка, брюнетка с синими глазами, была последним увлечением Эла.

- И не забудь пригласить Сандру на вечеринку! -крикнул он напоследок.

- Погоди минуту! - прокричал я в ответ. - Кого ещё мне пригласить?

Повернувшись, Эл ответил:

- Пригласи всех!

После чего исчез за деревьями. Я предпочёл бы, чтобы он не уходил. Тем не менее я решил побродить вокруг озера: ведь мне так и не удалось найти дятла. Оставшись один, я впервые в жизни почувствовал себя неуютно на лоне природы.

“Наверное, мне полегчает, когда я сделаю нужные фото”, - подумал я.

Пока у меня было всего две-три пригодные фотки. Мне во что бы то ни стало надо найти и заснять какое-либо животное. В противном случае вся моя работа пойдёт насмарку. Я подошёл к самому берегу озера.

- Эй, звери лесные, выходите! Куда вы подевались? Где прячетесь?

Я так расстроился, что с горя сфотал мотыльков, кружившихся над полевыми цветами, а потом стрекоз, носившихся над водой.

-Нужно набраться терпения, - сказал я себе. - Посижу на берегу и подожду. Если буду сидеть тихо и неподвижно, мне повезёт, и олень выйдет из лесу на водопой.

Я сел. И стал ждать, боясь пошевелиться. Я держал фотоаппарат на коленях и прислушивался к каждому шороху. Слышен был лишь один звук, мой самый любимый - шелест листвы.

Но через некоторое время я услышал и другой звук, на этот раз сзади. Это был треск сломавшейся ветки. Я обернулся, но ничего не увидел. Тогда я встал. И услышал тяжёлый топот копыт. Или ботинок? Возможно, это олень? Топот прекратился. Я посмотрел прямо перед собой, но тут за моей спиной опять раздались шаги. Повернувшись, я двинулся в том направлении, откуда доносились странные звуки. И почувствовал, как по моей спине побежали мурашки. Мне никогда прежде не было страшно в лесу. Никогда. Даже если мне случалось заблудиться. Но сегодня всё было иначе. Я вспомнил о кружащих над головой птицах; об уродливом оторванном пальце, лежащем на траве; о предостережении матери, посоветовавшей мне вернуться домой… А теперь кто-то крадётся за мной.

- Мама? - неуверенно крикнул я.

Нет ответа. Я прислушался. Щебет птиц, шёпот ветра, скрип ветвей. Я задержал дыхание и сделал шаг вперёд. И опять услышал этот топот - то ли ботинок, то ли копыт.

Я быстро обернулся и спросил:

- Кто тут?

Из-за деревьев вышла девочка. Она робко посмотрела на меня, а потом опустила свои чёрные глаза. Она невысока ростом и выглядит немного неуклюжей. У неё тёмные волосы, такие же короткие, как у Эла.

- Эй, Джоанна! - крикнул я с чувством несказанного облегчения.

- А, это ты, - отозвалась она и направилась ко мне.

Я улыбнулся ей.

- Мне показалось, что меня кто-то преследует. Не знал, что и думать.

На щеках у девочки проступили розовые пятна.

- Это всего лишь я, - мягко проговорила она.

“Она такая робкая, - подумал я. - Но довольно симпатичная”.

На ней была юбка и белая футболка. На шее висела длинная серебряная цепочка.

В правой руке она держала удочку.

Девочка указала на мой фотоаппарат и спросила:

- Удалось что сфотать?

- Нет. Видишь ли… - Я посмотрел вниз и вдруг осознал, что всё ещё сжимаю в кулаке этот жуткий палец. Если Джоанна его увидит, она подумает обо мне бог знает что. - Я слышал стук дятла, - проговорил я, указывая на большое дерево.

Когда Джоанна повернулась в указанном мною направлении, я выпустил палец из руки. Девочка посмотрела на меня - и я наступил на палец ногой.

- Честно говоря, я в отчаянии, - признался я. - Куда подевались все животные? У них что, забастовка?

- Может, притащить их сюда? - шутливо предложила она. - Давай купим в зоомагазине пару хомяков или черепах, принесём их на берег и сфотаем.

- Не совсем уверен, что это хорошая идея, - отозвался я так же шутливо, - но я над ней подумаю.

Мы подошли к самому берегу озера.

Джоанна кинула камень в воду. Её короткие волосы трепал ветер.

- Поймала что сегодня? - поинтересовался я.

В последний раз, когда я встретил Джоанну в лесу, она сидела на плоском камне и удила рыбу в ручье. Она сказала мне, что любит рыбалку, но никогда не ест пойманную рыбу, а выпускает её назад. Этим она понравилась мне ещё больше.

- Нет, - ответила она. - Сегодня неудачный день. Нет клёва. Попытаю счастья завтра.

- А как идут дела в Уилбернской Академии? - полюбопытствовал я.

Должен признать, что в моём голосе проскользнула насмешка. Она резко повернулась ко мне и сверкнула глазами.

- Ты насмехаешься надо мной, потому что я учусь в частной школе, да?

- Ничего такого! - возразил я. - Просто ну… те девчонки из Уилберна, которых я знаю - все они такие снобы и кривляки. Но ты на них не похожа.

Фыркнув, она смущённо пролепетала:

- Не знаю, что и сказать. Спасибо и на том.

Я решил пригласить Джоанну на вечеринку по случаю днюхи Эла. При этой мысли моё сердце усиленно застучало. Я понял, что нервничаю.

Вперёд, Леон! Просто пригласи её, и дело с концом. Где наша не пропадала! Ты должен быть смелым - как Эл. Я набрал в грудь побольше воздуха.

- Послушай, Джоанна…

Щебет птиц оборвал меня на полуслове.

Они вспорхнули с ветки и пролетели над самыми нашими головами. К ним присоединились ещё три-четыре птицы.

Все они построились клином и скрылись из виду. Джоанна покачала головой.

- Видимо, у них свои проблемы, - предположила она. - Интересно какие?

Мы расхохотались. Мне понравилось, как сужались глаза Джоанны, когда она смеялась. Эта девочка напоминала медвежонка - маленького дружелюбного мишку с картинки в детском букваре. Я сделал ещё одну попытку.

- Послушай, Джоанна…Мы собираемся устроить вечеринку в честь моего друга - по случаю его днюхи.

Но мне опять не удалось закончить фразу. Мне трудно описать, что произошло. Будто бы раздался взрыв.

Деревья закачались. Животные загомонили. Птицы закурлыкали, закаркали, защебетали и разом поднялись в воздух, бешено взмахивая крыльями. Небо потемнело. Трава пригнулась. Мимо наших ног прошмыгнули полевые мыши.

- Что это? - выдохнул я.

Джоанна озиралась вокруг. Её глаза неестественно расширились от страха и недоумения. Небо становилось всё темнее, будто бы настала ночь. Вокруг нас звучали резкие, пронзительные крики, эхом разносившиеся по окрестностям. Но все другие звуки были вскоре заглушены свистящим шорохом бешено хлопающих крыльев.

- Летучие мыши! - воскликнула Джоанна.

Да. Это были они. Сотни летучих мышей кружили над нашими головами, то взмывая ввысь, то снижаясь.

- Но… но…- залепетал я. - Но летучие мыши не летают днём!

Я задохнулся, когда мышь пронеслась над самой моей головой. Я почувствовал, как её сухое, острое крыло оцарапало меня по лицу. От тела мыши исходило неприятное тепло.

- Ложись, Леон! - Джоанна сгребла меня в охапку и пригнула к земле. -Ложись! Прикрой голову! Они нападают! Прикрой голову!

Это были последние слова, какие я услышал. Шум крыльев и вопли летучих мышей заглушили крики Джоанны. Я боялся, что от этих звуков лопнут мои барабанные перепонки. Я свернулся в тугой калачик и прикрыл голову руками.

- Кышш! - простонал я, чувствуя, как крылья мышей хлопают меня по спине и плечам.

Происходило нечто невероятное! Ведь всем известно, что летучие мыши вылетают из своих нор лишь по ночам.

Что происходит? Как это понимать?

Крылья царапали меня по рукам, скребли по затылку.

- Проваливайте! Оставьте меня в покое! - вскрикнул я, лихорадочно вытряхивая двух летучих мышей из своих волос.

Вокруг меня бушевало месиво из хлопающих крыльев. Слышались непрестанные крики, писки и завывания.

- Пожалуйста, пусть это прекратится, - взмолился я. - Пусть они исчезнут.

Я так и лежал, свернувшись в калачик.

Но каждое прикосновение крыльев и когтей этих мерзких существ заставляло моё тело содрогаться. Я запаниковал. Я был вне себя от ужаса.

- Джоанна, ты в норме? - крикнул я. - Джоанна!

Нет ответа. И тут шум стал затихать.

Звуки хлопающих крыльев начали отдаляться.

- Джоанна! - крикнул я снова, всё ещё опасаясь открыть глаза. - Джоанна! Почему ты не отвечаешь? Джоанна!

Хлопанье крыльев летучих мышей доносилось теперь откуда-то издали. Их крики затихали. Всё ещё боясь распрямиться, я медленно открыл глаза.

Поднял голову. И опять вскрикнул.

Джоанна стояла возле меня на коленях и сражалась с двумя большими мышами.

Одна из них, запустив когти в жидкие волосы девочки, застряла в них. Она яростно верещала и взмахивала крыльями, стремясь освободиться.

Другая летучая мышь забралась когтями ей за пазуху. Её распростёртые крылья заслоняли от меня лицо девочки. Но я слышал её отчаянные крики. Она отбивалась от мышей двумя руками. Наконец Джоанна повалилась на спину. Она изо всех сил сдавила тело мыши, трепыхавшейся у самого её горла. Девочка сжимала мерзкую тварь, пока та не затихла. Когти мыши ослабили хватку, Джоанне удалось откинуть её в сторону. Другая мышь всё ещё трепыхалась в её волосах. Я наблюдал за их битвой, остолбенев от ужаса. Наконец мне удалось заставить себя пошевелиться. Потянувшись, я ухватился за мышь и рванул её на себя.

- Нет! - завопила Джоанна. - Отцепись!

Она стала кататься по земле. Наконец ей удалось сдавить мышь двумя руками.

Та ослабела, и Джоанна осторожным движением отодрала её от своих волос.

Мышь жалобно запищала. Джоанна откинула её как можно дальше от себя.

Прежде чем я успел произнести хотя бы слово, она вскочила на ноги и побежала.

- Джоанна! - позвал я её. - Остановись!

Джоанна замерла на месте. Она находилась на дальней от меня стороне небольшой лесной поляны. Девочка тяжело дышала. По её лицу стекали капли пота.

- Не уходи, - попросил я. - Мой дом совсем рядом. Моя мать доктор. Вообще-то она ветеринар. Но она разбирается в летучих мышах. В общем, будет лучше, если она взглянет на твои шрамы и царапины.

- Нет, - отозвалась Джоанна, качая головой и держась при этом руками за волосы. - То есть спасибо, конечно.

- У тебя болит голова? Они тебя поцарапали? - спросил я.

- Думаю, я в норме, - упиралась она. - Как бы то ни было, мой папа сейчас дома. Если понадобится, он отведёт меня к доктору.

- Нет, погоди, - потребовал я. - Если у тебя шрамы, ты должна показаться доктору прямо сейчас. Пошли со мной. Моя мать…

- Не нужно, - стояла на своём Джоанна. - Я в норме. Правда.

Она повернулась и, продолжая держаться за голову, побежала прочь.

Перед тем как скрыться за деревьями, она крикнула мне напоследок:

- Скоро увидимся.

- Погоди! -завопил я из последних сил. - Я хочу пригласить тебя на вечеринку, Джоанна!

Но её и след простыл. Я вздохнул и некоторое время так и стоял, тупо смотря в пространство. Шелест крыльев стаи летучих мышей доносился откуда-то издали. Что-то заставило их вести себя так странно. Как и птиц, которые удивили меня немного раньше. Что-то их напугало. И так сильно, что они были выбиты из привычной колеи. Но что это могло быть? Пару минут спустя я двинулся к дому. Оказавшись во дворе, я увидел, что дверь сарая плотно закрыта. Мать вернулась: я слышал какие-то звуки внутри. Мне не терпелось рассказать ей о нападении летучих мышей. Если бы я был ранен или хотя бы поцарапан, у меня имелся бы повод постучаться в сарай. Но я был цел-невредим. Кроме того, я знал, что мать не любит, чтобы её беспокоили, когда она работает в сарае. Поэтому я вошёл в дом, чтобы поужинать. Обычно мы с матерью готовили ужин по очереди или выдумывали вместе новые рецепты.

Это было весело. Иногда к нам присоединялся мистер Карпентер. Я скучал по нему. Мне стало ясно, что в каком-то смысле он заменял мне отца. Я достал из холодильника цыплёнка и стал его потрошить. В окно кухни был виден лес, теперь тихий и спокойный. Деревья мягко покачивались на ветру. По мере того как заходило солнце, лес темнел.

Зазвонил телефон. Я вынул руку из брюшка цыпленка и, быстро вытерев её бумажной салфеткой, взял трубку.

- Да.

Это был Эл.

- Леон, где ты был? Я дозваниваюсь тебе уже полчаса.

- В лесу, - ответил я. - Со мной случилась такая странная вещь, Эл. На меня напали…

- Не приглашай Сандру на мою днюху, - перебил меня он.

- Что?

- Вычеркни её из списка приглашённых, - распорядился он. - Она оказалась придурочной. Устроила мне сцену лишь из-за того, что я опоздал на полчаса. А после всю дорогу норовила попасть мне мячом прямо в горло.

- Эл, - начал я вновь. - Я попал в жуткую переделку.

- Я не виноват в том, что выиграл у неё три сета подряд. Она какая-то прямо как маленькая. Когда я предложил давать ей уроки тенниса, она осыпала меня градом детских ругательств и гордо удалилась.

Я засмеялся.

- Просто вычеркни её из списка, хорошо? - настаивал Эл.

- Да ради бога, - отозвался я. - Кстати, ты упустил случай познакомиться с Джоанной. Я встретил её в лесу.

- Надо же! - огорчился он. - Я очень хотел с ней повидаться. Надеюсь, ты пригласил её на вечеринку?

- Я пытался, - пробормотал я. - Но так получилось.

- Прости, я должен идти, - прервал меня Эл. - Мои сёстры устроили возню наверху, а я за ними присматриваю.

Он повесил трубку, прежде чем я сумел вставить слово. Я тоже повесил трубку и вернулся к своему цыплёнку. Вскоре ужин был готов. Я заправил постным маслом зелёный салат и поджарил картошку на гарнир к цыплёнку. Я поставил всю еду на стол и посмотрел на часы. Скоро семь, а матери всё нет.

Интересно, что она там делает? Неужели она совсем потеряла счёт времени? Я опять посмотрел на сарай через окно. Я не хотел, чтобы ужин остыл. Кроме того, мне не терпелось рассказать матери о странном нападении на меня летучих мышей и о найденном Джорджией оторванном пальце. Открыв заднюю дверь, я сложил ладони рупором и позвал мать. Ответа не было. Две малиновки подняли головы и поглядели на меня. Я пошёл к сараю, и они упорхнули.

- Эй, мама! - позвал я, подходя к двери.

Острый химический запах ударил мне в нос. Так пахнет в поликлинике. Я услышал изнутри мягкие, но необычайно странные звуки. Тогда я попробовал открыть дверь. К моему удивлению, она оказалась незапертой.

- Мама? - опять позвал я, распахивая дверь.

Я увидел в сарае много всякого оборудования. Груда ящиков и коробок громоздилась до самого потолка. Мать держала в руках какое-то существо.

Может, это оно производило поразившие меня странные звуки. Это было маленькое розовое животное. Мать держала его в одной руке, готовясь сделать ему укол огромным шприцем.

- Мама, что ты делаешь? - спросил я.

Она повернулась, и её лицо исказилось гневом.

- Свали! - крикнула она. - Проваливай! Свали! И никогда больше не подходи к этой двери!

Я попятился назад, задохнувшись от возмущения, и закрыл за собой дверь.

Мне никогда не доводилось видеть мать такой сердитой. Мои ноги дрожали, когда я ковылял назад к дому. Почему она так орала на меня? Почему она так странно себя вела? Мои глаза наполнились слезами. В последнее время моя родная мать стала для меня совершенно чужой и непонятной. Я почувствовал себя безнадёжно одиноким. Это ж надо: я боялся собственную мать! Некоторое время мы с матерью ели молча. Она не отрывала глаз от тарелки и поглощала пищу так быстро, будто поставила себе целью покончить с ужином в рекордно короткий срок. В доме слышны были лишь стук вилок и карканье увечной вороны, доносившееся из моей комнаты.

- Мне очень жаль. Прости, - проговорила мать, поднимая наконец глаза. - Я не хотела орать на тебя. Так уж вышло.

Глубоко вздохнув, я потребовал ответа:

- Почему так вышло?

Мать почесала макушку, и пристально посмотрела на меня.

- Я занята очень важной работой, - сказала она. - Она не терпит постороннего вмешательства. Чтобы достичь успеха, очень важно соблюдать временной режим. - Мать улыбнулась (впервые за последний месяц!) и добавила: - Нет желания сыграть в балду?

Мы прошли в гостиную и приготовили карандаши и бумагу. Мать начала придумывать несуществующие слова, я ей в этом подыграл. Мне показалось, что в мире вновь установился порядок.

Теперь всё будет так, как прежде.

Я осмелел и решился задать ей не вполне удобныйвопрос:

- Мама, какой работой ты сейчас занимаешься?

Мать судорожно сглотнула. На её скулах проступили желваки.

- Я не могу тебе об этом сказать.

- Почему? Неужели ты не доверяешь мне, мама?

- Мне нельзя об этом говорить. Пока работа не завершена, я не могу обсуждать её ни с кем.

Она вздохнула.

- Но… - начал было я.

Сняв очки, мать положила их на стол.

- Больше никаких вопросов, договорились? Тема закрыта, - проговорила она мягким, но не предполагавшим возражений тоном.

- Я не ребёнок, - не унимался я. - Если ты занимаешься каким-то тайным делом, так и скажи. Мне можно доверять.

- Прости, Леон. Мне очень жаль, но я действительно не могу обсуждать с тобой эту тему.

Мать откинулась на спинку кресла и закрыла глаза, будто почувствовала себя вдруг смертельно усталой.

Потом она открыла глаза и спросила:

- Хочешь завершить игру?

Я кивнул, хотя при данных обстоятельствах игра интересовала меня меньше всего на свете. Когда мы завершили партию, мать помогла мне убрать со стола.

- Леон, я думаю, будет лучше, если ты поживёшь какое-то время у папы, - сказала она, не поднимая глаз.

Я схватился за грудь, словно меня ударили. Эти слова нанесли мне глубокую рану. Мне было больно, очень больно.

- Ты… ты хочешь избавиться от меня? - выдохнул я.

- Поверь, так будет лучше.

-Я должен уехать отсюда лишь из-за того, что спросил, что ты делаешь в сарае? -проговорил я, с трудом сдерживая слёзы.

- Когда-нибудь ты поймёшь, - тихо сказала она и опять надела очки. - Это нужно для твоего же блага.

- Нет! - вскрикнул я. - Нет! И при чём здесь моё благо? Ты прекрасно знаешь, что я не хочу жить в Чикаго. Я должен находиться рядом с лесом. А как насчёт школы? А как же мои друзья? Я должен порвать с ними лишь оттого, что у тебя появились какие-то дурацкие тайны?

- Леон…- Мать подняла руку, призывая меня успокоиться. -Я твоя мать. Я должна позаботиться о тебе. Поверь, мне вовсе не хочется расставаться с тобой. Я люблю тебя больше всего на свете, но…

Я прикрыл рот рукой,чтобы не расплакаться у неё на глазах.

“Не могу поверить, что она это говорит”, - промелькнуло в моей голове.

Меня охватил озноб.

- Ладно, ладно, - проговорил я, давясь от слёз. - Я и близко не подойду к сараю. Обещаю. И не буду задавать вопросов. Никаких вопросов о твоей работе.

Мать внимательно посмотрела мне прямо в глаза.

- Ты обещаешь?

- Клянусь, - сказал я.

Но мог ли я исполнить это обещание? Я решил во что бы то ни стало выпытать её тайны. Я выведу её на чистую воду!

Что это за секреты, ради которых она готова выгнать из дому родного сына? Я узнаю правду. Я лёг спать поздно, в начале двенадцатого, и долго не мог уснуть. Я был оскорблён в своих лучших чувствах. Я испытывал боль, страх и злость - и всё это вперемешку. Желая успокоиться, я снял трубку телефона, стоявшего на прикроватной тумбе, и набрал номер Эла.

- Да. - Его голос прозвучал тускло и невнятно.

Похоже, он уже спал.

- Я тебя разбудил?

- Ничего страшного, - зевнул Эл. -Что произошло? У тебя какой-то странный голос.

Я рассказал ему о предложении матери.

-Не могу заснуть, - прошептал я. - Каждый раз, когда я закрываю глаза, мне мерещится какая-нибудь жуткая сцена. Например, передо мной возникает мать в белом халате с беззащитным маленьким животным в одной руке и с огромным шприцем в другой. Она делает укол, заставляя крошечное существо мучиться и страдать. У меня в ушах до сих пор звучат стоны этого бедняги.

- Но твоя мать ветеринар, - напомнил мне Эл. - Она всё время делает уколы животным. Такая уж у неё работа.

Я посмотрел на скользившие по потолку тени и возразил:

- Но это совсем другое. Она не объясняет мне, что делает. Что это за эксперименты, если их приходится скрывать от собственного сына?

- Не знаю, - отозвался Эл. - Но всем известно, что твоя мать и мухи не обидит. Она ни за что не станет мучить живое существо. Это просто невозможно.

- Эл, она потеряла работу в ветеринарной клинике. Может, это случилось оттого, что она делала что-то не так.

- Мы ничего об этом не знаем, - возразил он.

Я понимал, что он говорит это, чтобы меня успокоить. Но моё беспокойство лишь усиливалось. Наконец я повесил трубку, позволив другу опять погрузиться в сон. Потом я закрыл глаза и тоже заснул - правда, ненадолго. Меня разбудил низкий рокочущий звук, проникший через открытое окно моей комнаты. Я посмотрел на светящиеся стрелки часов, встроенные в электронный радиоприёмник. Без четверти два. Потирая глаза, я подошёл к окну и посмотрел на лес. Между деревьями передвигались яркие огни. Я подавил зевок и посмотрел перед собой более пристально. Огоньки медленно передвигались взад-вперёд, как привидения. Это была жуткая сцена.

Меня охватил озноб. В этом лесу нет дорог, хотя его нельзя назвать густым. И там нет никаких домов на протяжении по меньшей мере мили. Так что же это за огоньки?

“Надо разбудить маму”, - подумал я.

И отвернулся от окна. Нет. Я передумал.

Решил, что не буду её будить. Я вообще не хотел её видеть, тем более разговаривать с ней. Но я должен был узнать, откуда взялись огоньки в лесу. Я натянул джинсы и рубашку, в которой ходил вчера. Через пару секунд я уже открыл дверь кухни и вышел из дома.

Облака скользили по небу, заслоняя серебристый диск луны. Порывистый ветер пригибал траву то в одну сторону, то в другую.

“Как волны океана”, - подумал я.

Ветер был тёплый, но у меня по спине пробежал холод. Я осторожно закрыл за собой дверь, прислушиваясь к мягкому щелчку, свидетельствующему о том, что замок захлопнулся. Потом я направился к лесу напрямик через лужайку. Я стал искать огоньки или хотя бы освещённые стволы деревьев, но ничего такого не обнаружил. Рокочущий звук тоже прекратился.

-Странно, - пробормотал я.

Я остановился на полпути между домом и лесом и прислушался. Тишина. Полная тишина. Если не считать тихого, низкого стона. Я повернулся. Этот стон доносился до меня со стороны сарая.

Снова этот чёртов сарай. Я должен поглядеть, что там внутри. Сейчас мне предоставилась прекрасная возможность это сделать. Дверь была заперта на висячий замок. Но я знал, где мать хранила ключ. Потихоньку пробравшись на кухню, я достал ключ из маленькой чашки, в которой папа держал в своё время леденцы. Потом я вновь выскользнул из дома. Когда я подошёл к сараю, у меня мурашки побежали по коже. Я услышал изнутри звуки, издаваемые животными: стоны, тихие крики, подвывания. У меня возникло ощущение, что эти несчастные существа умоляют меня спасти их.

- Я иду, - прошептал я.

Но тут послышался вообще другой звук, заставивший меня отшатнуться от двери. Это было глухое, но грозное рычание. Оно сопровождалось топотом ног. Кто-то мчался прямо на меня. Я был так испуган, что окаменел. В какой-то момент я увидел выскочившее из-за угла сарая существо, показавшееся мне громадным. Оно передвигалось большими прыжками. Дело закончилось тем, что оно запрыгнуло на мои плечи. И повалило на землю.

Часть II

- Джорджия! - крикнул я. - Отвянь! Отцепись от меня!

Собака катала меня по земле, лихорадочно виляя хвостом и облизывая моё лицо. Её горячее дыхание обжигало мои щёки. Я смеялся, как сумасшедший, и это мешало мне высвободиться.

- Джорджия, перестань! - взмолился я. - Ты соскучилась в одиночестве? В этом всё дело?

Наконец я оттолкнул собаку, сел и стал вытирать щёки, обильно покрытые слюной Джорджии. В какое-то мгновение на меня упал сноп света.

Повернувшись к окну, я увидел, что на кухне зажглась лампа. Задняя дверь дома распахнулась, и мать высунула из неё голову. Она всматривалась во двор, придерживая рукой халат. Она была без очков.

- Леон? - позвала меня она неуверенно; это был голос не вполне проснувшейся женщины. - Что ты делаешь на улице посреди ночи?

- Я увидел огоньки, - пояснил я. - В лесу. И ещё я услышал какие-то странные звуки. Вот я и решил посмотреть, в чём дело.

Мать провела рукой по лбу. Её волосы разлохматились и торчали в разные стороны.

- Наверное, это тебе приснилось, - высказала она предположение мрачно и недовольно.

- Нет. Всё происходило реально, - настаивал я. - Огоньки двигались между деревьями, а звуки…

- Иди домой, - прервала меня она. Пристально поглядев на меня, мать спросила: - А ты уверен, что не пытался проникнуть в сарай?

- Нет, - соврал я, крепко сжимая в кулаке ключ от сарая.

Взгляд матери стал холодным и враждебным. Мне показалось, что её глаза пронзают меня насквозь.

- Иди домой, - повторила она. - Я не желаю слушать россказни об огоньках в лесу и прочему бреду. Сыта ими по горло.

Вздохнув, я заковылял к дому. Было ясно, что говорить с ней бесполезно.

Когда мать поднялась наверх, я потихоньку положил ключ на место. Я выглянул в окно кухни и увидел зловещие очертания сарая. Оттуда до сих пор доносились жалобные стоны.

Вдруг меня осенило. Я понял, где следует искать ответы на мучительные вопросы, отравлявшие мне жизнь. Ветеринарная клиника. Я решил сходить на работу к мистеру Карпентеру завтра после школы, не откладывая дела в долгий ящик. Хотя в последнее время они с матерью не общаются, это не значит, что я не могу с ним побеседовать. Доктор Карпентер скажет мне правду о матери.

Я знаю, что он это сделает.

***

На следующий день я кое-как дождался конца занятий. Я наскоро собрал портфель и, решительно продравшись через толпу школьников, выбежал на улицу. Ветеринарная клиника находилась в двух милях от школы. Мне надо было успеть туда, пока мистер Карпентер не ушёл домой. Ветеринарка находилась на противоположном краю леса. Её приёмный покой помещался в большом квадратном здании, окружённом многочисленными маленькими строениями, число которых постоянно росло. На территории ветеринарки было много палат, филиалов, лабораторий и процедурных помещений. Изнутри приёмная ветеринарки больше походила на отель, нежели на клинику. Длинные коридоры разбегались во все стороны. Массивные деревянные двери открывались и закрывались с громким скрипом. Стены были окрашены светло-зелёной масляной краской. С потолка холла, обставленного старинными кожаными креслами и диванами, свисала большая хрустальная люстра со множеством лампочек. Поскольку обстановка ничем не напоминала ветеринарную больницу, было странно слышать в этих стенах лай и стоны четвероногих пациентов. Мне довелось пару раз побывать в операционных, когда я приходил сюда к маме. Они сияли чистотой.

Исследовательские лаборатории больницы были оборудованы по последнему слову техники. Когда я очутился в коридоре, меня окатила волна воспоминаний. Ведь в своё время я бывал тут довольно часто. Перед моими глазами промелькнуло немало тяжёлых сцен. Я вспомнил котёнка, сбитого тачкой. И обезьянку, подавившуюся кукурузой. И двух маленьких собачек, которые сцепились прямо в коридоре и кусали друг друга до тех пор, пока ковёр не покрылся кровью.

Сейчас приёмная была пуста. Я посмотрел на часы, висевшие над стойкой регистратуры: 16:30. Молодой мужчина, сидевший за окошком, шелестел страницами книги регистрации. Я сказал, что мне надо повидать доктора Карпентер, и назвал своё имя. Мужчина снял трубку, набрал номер и связался со своим начальником.

Спустя пару секунд доктор Карпентер вошёл в приёмный покой так быстро, что полы ослепительно белого халата развевались за его спиной.

- Леон! Как я рад тебя видеть! - воскликнул он и заключил меня в объятия. - Как поживаешь? Я очень скучал по тебе.

Я тоже крепко обнял его. Мне нравились его чёрные волосы, ясные карие глаза, будто бы излучавшие свет, и приветливая улыбка. Мне тоже очень его недоставало. Когда мне случалось злиться на папу, меня охватывало смутное желание, чтобы доктор Карпентер стал моим настоящим отцом.

За спиной мистера Карпентера, на стене коридора, висело нечто, напоминавшее картину, но, приглядевшись, легко было обнаружить, что в серебряной рамке на фоне драпировки из тёмного бархата блестели три монеты: двадцатипятицентовик, десятицентовик и пенни. Это напомнило мне о первом дне работы доктора Карпентера в этой больнице, о его дебюте, состоявшемся пять лет назад. В тот день Джорджия проглотила сдачу, которую я уронил на пол кухни, и ей стало плохо. Доктор Карпентер решился на операцию, которая прошла очень успешно. Монеты на стене служили напоминанием о его первом пациенте. Засмеявшись, мистер Карпентер завертел меня, словно я был маленьким мальчиком.

Переведя дух, он спросил:

- Ты зашёл сюда лишь для того, чтобы поздороваться со мной, Леон?

Я не знал, как быть.

- Н-нет, - пролепетал я. Улыбка исчезла с моего лица. - Вообще-то я хотел побеседовать с вами. Конечно, если у вас есть время.

Меня вдруг охватила паника. Могу ли я действительно попросить его сказать мне правду о матери? Может, зря я всё это затеял?

- У меня полно времени, - ответил мистер Карпентер, указывая на пустой приёмный покой. - Теперь я в основном пропадаю не в операционной, а в исследовательской лаборатории. Это совсем не то, что лечить. Но дело важное.

Он положил руку на моё плечо и повёл меня по длинному коридору с тянувшимися по обе стороны закрытыми дверьми. Кабинет мистера Карпентера находился в самом конце коридора. Он жестом предложил мне сесть в стоящее перед его столом низкое голубое кресло. Стол мистера Карпентера, покрытый блестящим стеклом, был пустым, если не считать бумаг, аккуратно сложенных в стопку, книги регистрации и телефона. Стены кабинета украшали фото животных в рамках - по-видимому, тех, которых он в своё время вылечил. Доктор Карпентер сел за стол. Потом он наклонился вперёд, положив руки на стол, и улыбнулся мне.

- Твой визит - настоящий сюрприз для меня, - сказал он. - Я очень рад тебя видеть. О чём ты хочешь побеседовать, Леон? Наверное, есть темы, которые не очень-то удобно обсуждать с матерью.

Я засмеялся. Сам не знаю почему. Это вышло невольно.

- Тебе часто удаётся общаться с отцом? - спросил он и подпёр подбородок рукой, пристально смотря на меня своими ясными карими глазами. - Как он поживает?

Я пожал плечами.

- Он звонит раз в неделю. Иногда я навещаю его в Чикаго. Но он далеко. Это совсем не то, что жить с человеком в одном доме… - Мой голос дрогнул.

Мистер Карпентер слегка нахмурил брови.

- Я понимаю, что ты имеешь в виду. Ну а как дела у Эла? В кого он влюблён на этой неделе? - смеясь, спросил мистер Карпентер.

- На прошлой неделе это была Сандра, любительница тенниса, - сообщил я, засмеявшись в ответ. - Что касается этой недели, то я не уверен.

- А чем вы с матерью занимаетесь в свободное время? Всё ещё играете в балду? Часами гуляете по лесу?

Я глубоко вздохнул.

- Да нет, в последнее время мы почти не играем. Если честно, мы вообще почти ничего не делаем вместе. - У меня вдруг запершило в горле, и я закашлялся. - Я не знаю, как сказать… Мать очень изменилась, будто стала другой.

Брови мистера Карпентера поднялись на лоб.

- Стала другой? - переспросил он. - Что подразумеваешь под этим? Как она изменилась?

- Эм, она стала замкнутой, молчаливой и сердитой. Она почти не разговаривает со мной. Проводит много времени одна, работая в сарае.

- Хм-м-м. Это совсем не похоже на твою мать. Над чем она работает? - поинтересовался мистер Карпентер.

- Не знаю. Она мне не говорит, - ответил я.

Доктор Карпентер перегнулся над столом и сжал мою руку.

- Леон, она выбита из колеи. Уход с работы - тяжёлое испытание для любого человека. Ты должен перетерпеть. Нужно дать ей время.

Я сглотнул слюну.

- Об этом я и хотел вас спросить. Почему она ушла с работы?

Доктор Карпентер отпустил мою руку.

Откинувшись на спинку кресла, он вздохнул.

- Пожалуйста, ответьте, - взмолился я. - Почему моя мать больше не работает в ветлечебнице?

- Мне пришлось её отпустить, - произнёс доктор Карпентер после долгой паузы.

Я ахнул.

- Вы хотите сказать…Вы её уволили?

Он выпрямился в кресле.

- Это трудно объяснить, Леон. Мы… Оказалось, что у нас немного разные цели. Мы намеревались вести исследования в разных направлениях.

Я глубоко вздохнул.

“Разные цели, -промелькнуло в моей голове. - Звучит довольно убедительно, хотя и непонятно”.

Я почувствовал внезапное облегчение.

Было так приятно ощущать, что есть человек, с которым можно побеседовать по душам. Я правильно поступил, когда решил сюда прийти.

Я откинулся на спинку кресла и спросил:

- Что это за исследования? Чем занимается моя…

В это мгновение раздался телефонный звонок.

- Прости, - сказал мне мистер Карпентер, с недовольной гримасой указывая на телефон. Он снял трубку и проговорил пару минут. - Нет, не надо её купать. Шёрстка должна оставаться сухой. Я знаю. Ничего страшного, запах как запах, придётся потерпеть. Нет. Вы не должны её купать, - отрезал он.

Он повесил трубку и встал.

- Прости, Леон, мне пора. Приходи в любое время. Действительно, приходи. Я говорю это не для красного словца. Я скучал по тебе.

Мы попрощались, и я ушёл. Погода испортилась. Тяжёлые облака заволокли солнце. Похолодало. Клочья тумана поползли низко над землёй. Я правильно поступил, сходив к мистеру Карпентеру.

Но ситуация нисколько не прояснилась.

Я так и не узнал, почему моя мама так странно себя ведёт. Вместо того чтобы зайти в дом, я подкрался к сараю и приставил ухо к двери. Ни звука. Значит, матери там нет. Я дёрнул замок, затем опять, изо всех сил.

- Так ты его не откроешь.

Я отпрянул от двери и увидел Джоанну, выходившую из лесу. Моему удивлению не было предела. Как она тут оказалась?

Улыбнувшись, Джоанна подмигнула мне.

- Ключом, по-моему, было бы проще.

Я засмеялся. Мне было приятно её видеть. Она выглядела очень симпатичной в своей цветной юбочке и блёклой кофточке. На этот раз я не упущу случая пригласить её на вечеринку!

- Что ты тут делаешь? - спросил я.

Она пожала плечами.

- Можно сказать, изучаю местность. Я заметила дом из лесу и решила его осмотреть. Но я не думала, что это твой дом.

Джоанна улыбнулась и двумя руками провела по своим коротким волосам.

- Тебе нужно сегодня сходить на озеро, - посоветовала мне она. - Я только что видела там целую семью оленей.

Я скривил лицо.

- Да. Олени приходят туда, когда меня нет. Они не хотят, чтобы я получил пятёрку за домашку.

В это мгновение мы услышали из-за деревьев какое-то рычание и повернулись к лесу. Похоже на собаку.

На поляну, простиравшуюся между домом и лесом, выбежала Джорджия.

Остановившись в паре метрах от нас, она подняла голову и посмотрела на меня исподлобья своими маленькими чёрными глазами. Собака была настроена недоверчиво, даже враждебно.

- Эй, ты откуда, девушка? - обратилась к ней Джоанна.

- Джорджия! Что ты делала в лесу? - спросил я.

Собака начала махать хвостом. Она опять опустила голову и двинулась прямо на нас. Заметив опавшие листья, застрявшие в её шерсти на боку, я протянул руку, чтобы их стряхнуть. Но собака, злобно рыча, попятилась от меня.

- Джорджия, в чём дело? - изумился я. - Ты что, не рада меня видеть?

Потянувшись к Джоанне, Джорджия стала обнюхивать её цветную юбку.

Издав нервный смех, Джоанна отскочила назад.

- Перестань! Мне щекотно. Твоя собака чокнутая, Леон!

Наклонившись, я спросил:

- Что произошло, Джорджия? Иди ко мне.

Собака потёрлась своим влажным носом о мою руку и громко фыркнула. Потом стала обнюхивать мои брюки. К моему удивлению, Джорджия зарычала с явной угрозой в голосе. Ощетинившись, она выгнула спину. Попятившись назад, не переставая рычать на меня и на Джоанну. Потом оскалилась и оголила клыки.

- Джорджия, ты и впрямь рехнулась! Что с тобой, моя девочка? - Повернувшись к Джоанне, я добавил: - Это самая смирная собака в мире. Честное слово.

Джоанна сделала очередной шаг назад.

- Кто-то забыл сказать ей об этом.

- Полегче, моя девочка, - обратился я к Джорджии. - Успокойся. Что не так? - мягко спросил я.

Собака продолжала рычать и скалиться.

Это были устрашающие, исходившие из глубины гортани, почти утробные звуки.

Опустив голову, собака начала надвигаться на нас, исподлобья сверкая глазами.

- Полегче, девочка, полегче, - прошептал я. Мои ноги как-то вдруг обмякли, стали будто ватными. - Джорджия, это ведь я. Это я.

Разинув пасть, Джорджия зарычала ещё громче. Её шерсть ощетинилась. Всё тело собаки напряглось - и вздыбилось, готовое прыгнуть. Я не стал пятиться назад. Будто парализованный, я был не в силах пошевелиться. Оставалось одно: не подавать вида, как мне страшно.

Джорджия остановилась в паре сантиметрах от меня, продолжая рычать и скалиться.

- Успокойся, моя девочка, успокойся, - заклинал я её. - Хорошая. Славная собака.

Я поднял голову и увидел лицо Джоанны, побелевшее от страха. Она медленно пятилась назад, не сводя глаз с собаки.

- Леон, - выдавила из себя она. - Отойди от неё. Не стой так близко.

Собака зарычала с ещё большим гневом.

Она дышала тяжело, с присвистом, её бока прерывисто вздымались. Белая пена стекала с её губ.

- Хорошая собака. Славная собака, - приговаривал я. - Джорджия, это я, твой хозяин. Это я, Джорджия.

Я не мог больше стоять. Очень сильно дрожали мои ноги. Я медленно опустился на колени и, не удержавшись, завалился на спину. Затем с трудом сел и оказался лицом к лицу со злобно рычащей собакой. Её острые зубы находились в опасной близости от меня.

Клочья густой пены вываливались из разинутой пасти собаки на траву.

- Пожалуйста! - взмолился я и поднял две руки, будто это могло защитить меня от нападения.

Подбежав к нам, Джоанна крикнула собаке во всю силу своих лёгких:

-Пошла! Пошла вон! Отвали!

К моему удивлению, Джорджия перестала рычать. Посмотрев на Джоанну, она издала жалобный вой. Мне показалось, что она начала сдуваться, как проколотый воздушный шар. Всё её тело одрябло. Наконец собака понурила голову, повернулась и заковыляла прочь. Её хвост свисал между ног, а уши прижались к голове. Не переставая подвывать, она скрылась из виду.

- Джорджия, Джорджия, - бормотал я, сидя на траве.

У меня во рту пересохло, я не мог сглотнуть слюну. Я содрогался всем телом.

- Она никогда в жизни так себя не вела, - проговорил я, пытаясь унять озноб.

Джоанна помогла мне встать.

- Это реально твоя собака? - усомнилась Джоанна. - Что же с ней случилось?

- Н-не знаю, - пробормотал я. - Может, Джорджия что унюхала.

- По-твоему, от нас чем-то таким воняет? - размышляла вслух Джоанна. - Чем же именно?

Я покачал головой. Моё сердце билось теперь не так сильно. Я стал потихоньку приходить в себя.

- Ума не приложу. Может, она учуяла какой-то запах от моих брюк.

Джоанна посмотрела на меня более пристально. На её лице запечатлелось недоумение.

- От твоих брюк?

- Может, она учуяла запах ветлечебницы. Я был там совсем недавно. Эта ветеринарка всегда заставляет Джорджию нервничать. С тех пор, как она перенесла операцию.

Я рассказал Джоанне о том случае, когда Джорджия проглотила монеты. Девочка продолжала пристально глядеть на меня. Она долго молчала. Похоже, о чём-то размышляла.

- А что ты делал в ветлечебнице? - спросила она наконец.

Я смахнул паука с рукава своей рубашки.

- Только пообещай ничего не говорить моей матери, - потребовал я.

Джоанна засмеялась.

- Я с ней даже не знакома.

- Всё равно пообещай, - настаивал я. - Я ходил туда, чтобы кое-кого навестить. Кое с кем поговорить. Кое о чём.

Джоанна кивнула. Потом переместила вес тела с одной ноги на другую.

- Надеюсь, твоя собака в норме, - произнесла она наконец. - Я очень рада, что знаю теперь, где ты живёшь.

С этими словами она быстро пошла к лесу. Потом побежала.

“Вечеринка”, - промелькнуло в моей голове.

Поглощённый странной историей с Джорджией, я вновь забыл пригласить Джоанну.

- Эй, Джоанна! - закричал я и ринулся за ней.

- Я тороплюсь! - крикнула она мне в ответ. - Мои родители терпеть не могут, когда я опаздываю к ужину. Скоро увидимся. - И она исчезла за деревьями.

Я даже не спросил, какой у неё номер телефона. Как это глупо! В это мгновение послышался шорох листьев.

“Ура! Она возвращается, - подумал я. - Я приглашу её на вечеринку, а заодно узнаю и номер телефона”.

Остановившись, я принялся ждать, но Джоанна так и не появилась. Я прислушался. Спустя пару секунд раздался чей-то голос. Женский. Я углубился в лес на пару шагов и опять замер. Раздался какой-то грохот, и я вздрогнул. Из-за деревьев выглядывала передняя часть джипа. Тачку нелегко было рассмотреть: окрашенная в камуфляжные коричнево-зелёные цвета, она сливалась с окружающей средой.

“Армейское авто “, -подумал я.

Я приблизился к машине ещё на пару шагов. Теперь она была видна вся полностью. Оказалось, что это не армейское авто, а джип с прицепом-трейлером, также окрашенным в камуфляжные цвета. Меня поразили толстенные шины и тяжёлый бампер джипа. Он стоял на тропе, которая вела к озеру Люкер. Трейлер был не короче самого авто, но превосходил его по высоте; его верх упирался в кроны деревьев. Я осторожно подобрался ещё ближе к тачке. Дверца машины была скрыта за стволом дерева, поэтому я не знал, сидит ли в ней кто. Изнутри трейлера послышались тяжёлые удары.

Я оцепенел от испуга и прислонился спиной к дереву. Тук-тук-тук. Какое-то существо, находившееся в трейлере, стучало по его борту. Или пинало его ногами. Похоже, это было животное. Я ахнул, услышав истошный вопль. Вопль боли. Животное вновь заколотило по трейлеру, издавая глухие стоны. Мой страх сменился сочувствием к этому существу, несомненно, испытывавшему невыносимые муки. Как оказался этот трейлер тут, посреди леса? И кто посадил туда несчастное животное? Я обошёл трейлер сзади - и увидел двух женщин. Обе были в синей полувоенной форме. Они сидели на большом камне и ели бутерброды. Одна из них прихлопнула слепня, севшего ей на лоб.

На голове её товарки, толстухи с короткими русыми волосами, красовалась синяя кепка. Я решил подойти к ним поближе. Мне хотелось спросить, кого они держат в трейлере.

Но тут я увидел ружья, прислонённые к стоявшему около камня дереву. Я попятился обратно. Холод пробежал по моей спине. Сейчас не сезон охоты.

Зачем же им ружья? Тук-тук-тук.

Существо в трейлере не унималось. Мне это не нравилось. Я прижался к стволу дерева, за которым прятался, и стал прислушиваться к их диалогу.

- Зачем мы ловим этих страшил? - проговорила русая женщина.

- Не знаю. Может, шеф хочет открыть зоопарк? - высказала предположение её собеседница.

Я придержал дыхание, напрягая слух.

- Заканчивай есть, -сказала толстуха. - Если мы сейчас же не увезём отсюда это существо, оно пробьёт дыру в трейлере.

- Если кто нас увидит, нам будет трудно объяснить, чем мы занимаемся, - заметила русая.

- Так и представляю тебя в тюремной форме, - засмеялась толстуха. - Ты будешь неплохо выглядеть в полосатых вещах.

В тюремной форме? Значит, они понимают, что нарушают закон.

Женщины встали.

“Пожалуйста, откройте трейлер, - про себя попросил я, продолжая наблюдать за ними из-за дерева. - Откройте, чтобы я смог увидеть, кого вы держите внутри”.

Но они не вняли моей просьбе. Трейлер так и остался закрытым. Женщины взяли свои ружья и покидали их в кабину джипа. Потом они сели в тачку и поехали. Я смотрел им вслед, пока джип с прицепом не скрылся из виду. Потом отправился домой. В моей голове царил полный каламбур. Всё смешалось: птицы, летучие мыши, оторванный палец, огоньки в лесу - и вот теперь ещё эти женщины с ружьями. Должно быть, увиденные мною огоньки были фарами их джипа. Этот вывод напрашивался сам по себе. Может, эти женщины и внесли смятение в жизнь лесных обитателей, распугав птиц да летучих мышей. Я решил поговорить с матерью. Я должен рассказать ей обо всём, и прежде всего - об этих вооружённых женщинах.

Помчавшись к дому, я закричал ещё с полдороги, с лужайки:

- Мама! Ты дома? Мама?

Я проник в дом и вновь позвал:

- Мама?

Ответа не было. Не обнаружилось и записки на холодильнике. Я опять выбежал из дома и устремился к сараю.

Я приблизился к нему и начал стучать по двери кулаком.

- Мама! Это я! Открой!

Молчание.

- Мама?

Ухватившись за ручку двери, я стал тянуть её на себя - и ахнул, услышав щелчок прямо над своей головой.

Посмотрев вверх, я увидел над дверью маленькую чёрную фотокамеру. Такие устанавливают в банках и в магазинах в целях безопасности. Камера щёлкнула вновь.

“Это безумие, - подумал я. - Чистое безумие. Мне трудно было поверить, что мать установила камеру над дверью сарая. Неужели она чокнулась? “

С трудом сдерживаясь, я отошёл от двери. Меня шатало из одной стороны в другую. Я должен был что-то сделать. К примеру, выяснить, что скрывается в сарае. Приняв такое решение, я ринулся к дому. Там я нашёл ключ в маленькой чашке из-под леденцов и бросился к сараю. Я остановился перед его дверью, задумавшись. Должен ли я действительно это сделать? Ключ зловеще подрагивал в моей дрожащей руке. Щёлк. Щёлк. Волна отвращения окатывала меня каждый раз, когда камера вновь и вновь фотала меня на плёнку. Я отпер замок. Глубоко вздохнул. И вошёл в сарай.

-Боже! - Острый запах спирта и других химикатов ударил мне в ноздри.

Я зажёг свет и осмотрелся. Где же животные? Задняя стена сарая до самого потолка была заставлена клетками. Но все они оказались пустыми; дверцы большинства клеток были открыты. Я подошёл к рабочему столу. На его левой половине теснились всевозможные склянки, пузырьки и пробирки. Длинная трубка, наполненная ярко-красной жидкостью, изгибаясь над столом наподобие шеи безумного лебедя, заканчивалась в большом стеклянном сосуде. На оставшейся поверхности стола были раскиданы бесчисленные шприцы, от необычайно длинных до совсем коротких.

Некоторые из них пустые, другие заполнены розовой жидкостью. В углу тихо и монотонно гудел электрогенератор, на крышке которого были сложены металлические тарелки.

На скамейке лежали открытые наборы всевозможных инструментов - не только медицинских, но и слесарных.

Рядом стоял письменный стол моей матери, за ним громоздились стопки книг и бумаг, занимавших также три полки на стене. Мой взгляд метался из одного конца помещения в другой. Тут не было ничего необычного. Я подошёл к письменному столу и увидел лежавшую на нём голубую кожаную папку. Свет настольной лампы был направлен прямо на неё. Склонившись над столом, я принялся перебирать сложенные в папке бумаги. Может, тут хранится ключ от материнской тайны? Нет ли тут записей, проливающих свет на загадочные занятия матери? Дрожащей рукой я открыл эту папку. Вложенные в неё бумажные листки были заполнены формулами, записанными синими и красными чернилами. После длинного столбца записей краснело выведенное большими буквами слово “НЕУДАЧА”.

Под следующим столбцом значились красные же слова “летальный исход”.

“Животные не реагируют”, - эта фраза была подчёркнута на следующей странице.

А потом я прочёл следующие леденящие кровь слова:

“Убивая их, мы получаем больше информации. Сколько животных потребуется убить?”

- О-о-оооо! - простонал я.

У меня закружилась голова, я утратил контроль над собой. Мать убивала животных. Это было чересчур. Я не мог этого выдержать. Я вышел из сарая и, закрыв за собой дверь, запер её на замок.

- Прочь отсюда, - произнёс я вслух.

Мне захотелось оказаться в каком-нибудь тихом и спокойном месте. В таком уголке природы, где я смог бы подумать. Птица колибри пела в тростнике, покачивавшемся над озером.

Я поднёс к глазам объектив фотоаппарата. Колибри проскользнула над самой поверхностью воды. Щёлк. Я нажал на кнопку снова. Потом опустил аппарат, висевший на моей шее, и посмотрел вслед птичке. Облака проплывали на фоне спускавшегося к горизонту солнца. Под его лучами деревья отбрасывали длинные тени.

Редкие капли дождя начали падать мне на голову и плечи. Но меня это не тревожило. Я правильно поступил, уединившись в лесу. Я должен был прийти в то место, где чувствовал себя как дома. Тихо, мирно. Вокруг шуршат листвой деревья, водная гладь подёрнута ветром. Можно сосредоточиться и спокойно подумать.

Повернувшись, я услышал, как что-то прошелестело в папоротнике на той стороне озера.

“Должно быть, там скрывается какой-то зверёк, - подумал я и поднёс к глазам фотик. - Давай, давай. Покажись. Мне нужно закончить задание”.

Я задержал дыхание, когда увидел енота, выскользнувшего из зарослей. Ура! Не дожидаясь, когда он подойдёт к воде, я сделал снимок. Щёлк. Ещё один кадр.

Готово! Моё настроение сразу поднялось. Но тут я услышал какие-то голоса за своей спиной. И громкий топот ног. Испуганный енот скрылся из виду. Я повернулся. Сделал пару шагов по направлению к лесу, откуда доносились звуки. И увидел окрашенный в камуфляжные цвета джип с трейлером.

Двое женщин шли по тропе около трейлера. С ружьями на плечах. Я обхватил фотик двумя руками и приставил его к лицу.

” Нужно их сфотать, - решил я. - И показать фото мистеру Карпентеру”.

Я поймал в кадр двух женщин. И быстро сделал две фотки. Щелчки прозвучали неожиданно громко, отозвавшись эхом в тишине леса. Женщины начали озираться. Одна из них указала на меня рукой.

- Ты! - крикнула она мне.

Я понимал, что не смогу от них убежать.

Придётся с ними поболтать.

- Здравствуйте, - отозвался я, стараясь не выдавать волнения. - В чём дело?

Взглянув на джип с трейлером, я услышал знакомые звуки. Тук-тук-тук.

Женщины переглянулись, не отвечая на мой вопрос. Толстуха приложила руку к бейсболке и впилась в меня взглядом.

- Ты живёшь где-то поблизости? Как ты оказался в лесу? - спросила она.

У неё был грубоватый сиплый голос, будто она болела ангиной или выкурила очень много сигарет.

- Ты выбрал не лучшее время для прогулки по лесу, - холодно произнесла её товарка, зелёные глаза которой показались мне холодными.

- Я выполняю домашнюю работу, - пояснил я.

Мои руки тряслись, когда я показывал им фотик. Мои собеседницы уставились на него, как бараны на новые ворота.

- И что ты фотаешь? - спросила русая.

- В основном зверей, -ответил я.

Тук-тук-тук.

- Каких зверей? - заинтересовалась русая.

Её глаза нервно забегали.

- Тех, которые живут у озера, - стал объяснять я. - Я изучаю его фауну. Знаете, еноты, олени, кролики…

Женщины закивали. Я посмотрел на ружья, висевшие за их плечами. Они поняли, на что я гляжу, но не ответили на мой немой вопрос.

- Ты часто бываешь в лесу? - спросила меня наконец толстуха в кепке.

Я кивнул.

- Ага. Время от времени.

- Видел что странное или необычное? - продолжала допрос толстуха.

- Нет. Ничего особенного, - ответил я.

Меня так и подмывало спросить у них, что они сами тут делают. И что у них в трейлере. Но прежде чем я успел задать вопрос, они приставили ружья к поясу. И двинулись прямо на меня с холодным, бездушным выражением на лицах.

Сейчас они были похожи на роботов.

Женщины шли быстро, держа винтовки наперевес. Они неотвратимо приближались ко мне. У меня не было шанса убежать.

- Что…что вы собираетесь делать? - спросил я, запинаясь на каждом слове.

- Будет лучше, если ты отдашь нам фотик, - произнесла русая, устремив на меня острый и пронзительный взгляд.

- Извините, что вы сказали? - переспросил я с деланым недоумением.

- Пожалуй, мы заберём у тебя плёнку, - сказала русая. - Если ты не возражаешь.

- Возражаю! - воскликнул я. - Решительно возражаю!

Но её напарница, не теряя времени даром, схватила фотик и стянула с меня ремешок через голову.

- Что вы делаете?! - заверещал я. - Он мне нужен. Это моё!

Я сделал попытку схватить фотик и вырвать из её рук, но промахнулся.

Открыв камеру, толстуха достала из неё бобину и засветила плёнку. Она уничтожила мои фото! Вся моя работа пошла насмарку! Потом она вернула мне фотик.

- Вы не имеете права так поступать! - прорычал я.

Они молча повернулись и направились к джипу, всё ещё держа ружья наперевес.

- Что у вас в трейлере? -крикнул я им вслед. - Что за звуки оттуда раздаются?

Женщины обменялись взглядами. Русая закинула ружьё за спину.

- Это олень, - сказала её напарница.

- Да, олень, - подтвердила русая, повернувшись ко мне. - Мы подобрали больного оленя.

- Но зачем вам ружья? - допытывался я, пускаясь во все тяжкие.

- Они заряжены капсулами с транквилизаторами, - пояснила толстуха в бейсболке.

- Этого оленя надо лечить, - добавила русая. - Мы отвезём его в клинику.

- Тебе лучше держаться подальше отсюда, - предостерегла меня её напарница. - Вот именно: подальше. И не надо фотать. Это опасно.

Как это понимать? Она мне угрожает? Я наблюдал за тем, как они садятся в джип. Русая завела мотор. Джип заурчал и выпустил из выхлопной трубы облако чёрного дыма, которое стало быстро подниматься к верхушкам деревьев. Потом джип тронулся с места, волоча за собой трейлер. Я продолжал стоять на тропе, призывая себя успокоиться. Мои кулаки сами по себе сжимались и разжимались. Сказать, что я был в гневе, - значит ничего не сказать.

- Эти люди - вруны и негодяйки, - выговорил я вслух.

В трейлере был кто угодно, но только не больной олень. Как он мог стучать по стенке с такой силой, если был усыплён при помощи транквилизаторов? Эти люди, безусловно, врали. Нагло, прямо в глаза. Я перепрыгнул через большой белый камень и отправился домой. Но не успел я сделать и десяти шагов, как увидел маленькое существо, наполовину зарывшееся в мох. Оно походило на новорождённого кабана. У него были маленькие круглые тёмные глаза и аккуратный розовый пятачок. Но это не мог быть кабан. В этом лесу не водятся поросята. Я нагнулся, чтобы получше его рассмотреть. Ты что, дикий кабан? Что-то типа маленького поросёнка?

Маленькое существо издало пронзительный визг - и прыгнуло прямо мне на руки. Вскрикнув от удивления, я едва не уронил кабанчика. Он сидел на моей ладони, смотря на меня смышлёными тёмными глазами.

- Ого! Ты, оказывается, компанейский паренёк, - сказал я ему, поднося ладонь ближе к глазам, чтобы получше рассмотреть малыша. - Я рад, что ты меня не боишься. Жаль лишь, дать тебе нечего.

Малыш склонил набок свою круглую голову, будто понял мои слова. Он опять взвизгнул, сморщил свой розовый пятачок, потом открыл рот. Я не без удивления обнаружил в нём два ряда необычайно острых зубов. Мне пришло в голову, что я непременно должен сфотать это животное. Но у меня нет плёнки. Значит, надо принести его домой. Там я смогу заново зарядить аппарат и спокойно заснять малыша. Он вновь прыгнул. На этот раз на моё плечо. Спустя секунду я ощутил очень болезненный укус в шею.

- А-а-а-а-а-а-а-а! - завопил я, когда зверёк вонзил зубы в моё горло. - Эй! А-а-а-а-а-а-а! - Я ухватил кабанчика за спину и попытался оторвать его от себя.

Но новый приступ боли заставил меня остановиться. Господи, какая мука!

Никогда в жизни я не испытывал такую жгучую боль. Она пронзала меня насквозь. Зубы малыша впились мне в шею так глубоко, что отрывать его от себя было опасно. Я мог серьёзно повредить себе горло.

- Не-е-е-е-ет! - простонал я, изо всех сил сжимая зверька руками в надежде, что он ослабит хватку.

Тёплая жидкость стала стекать по моей шее. Это была моя кровь! Я услышал хлюпающий звук. Этот поросёнок сосёт мою кровь, да ещё и причмокивает! Всё моё тело содрогалось от боли. Кровь струилась по моей шее. Острые зубы малыша всё глубже вгрызались мне в горло. Хлюпанье, сопровождаемое чмоканьем, участилось и приобрело лихорадочный характер. Боже, неужели эта свинья высосет из меня всю кровь?

Сжав тельце кабанчика с отчаянной силой, я почувствовал, что он раздувается. Он толстел по мере того, как его живот наполнялся. Моей кровью!

Открыв рот, я издал вопль ужаса.

- Не-е-е-е-е-е-ет!

Существо продолжало остервенело сосать кровь, вгрызаясь зубами мне в горло. Я крикнул ещё громче. Ещё и ещё.

Мне пришлось опуститься на колени, так как мои силы были на исходе. И тут я услышал шум. Треск веток под чьими-то ногами. Из-за деревьев показалась моя мать. Её глаза сверкали, лицо было искажено страхом. Мать скользнула по мне взглядом - и у неё отвисла челюсть от изумления и ужаса, когда она увидела существо, присосавшееся к моему горлу.

- Сиди смирно! - крикнула она мне. - Не шевелись!

Она кинулась ко мне. Бросилась наземь и схватила маленькое существо за голову.

- Не тяни его! - вскрикнул я. - Ты повредишь моё горло.

Стиснув зубы, мать пыталась разжать челюсти малыша. Её лицо потемнело от натуги.

- Есть! - крикнула она наконец.

Мать откинулась назад: ей надо было отдышаться. Я увидел, как существо вывалилось из её рук и зашуршало в высокой траве. Боль всё ещё пульсировала в моём горле. Я дотронулся до своей шеи и ощутил, как кровь стекает по ней.

- Как ты, Леон? Ты в норме? Ты в норме? - повторяла мать.

Она склонилась надо мной и отвела мою руку от шеи, чтобы осмотреть рану.

- Н-не знаю, - прошептал я.

- На, возьми, - сказала мать, достав из кармана носовой платок и протягивая его мне. - Прижми его к шее, - распорядилась она. - Это поможет остановить кровь.

Взяв платок, я прижал его к ране. Потом мать помогла мне встать. Застонав, я прижался к матери. Меня тошнило. У меня кружилась голова.

- Что происходит? - спросил я слабо и еле слышно. - Что это за существо?

Мать покачала головой.

- Я не успела его как следует рассмотреть, - сказала она. - Я была слишком занята тем, что разжимала его челюсти. А после оно удрало. Как ты себя чувствуешь? Ты в норме?

- Вроде, да, - отозвался я. - Боль начинает утихать. - Я глубоко вздохнул. - Но это было так странно, - добавил я, вспоминая о том, как малыш сначала запрыгнул ко мне на руки, а затем вцепился мне в шею. - Оно не просто укусило меня. Оно стало пить мою кровь. - Меня передёрнуло. - Оно пило мою кровь, как вампир.

- Дай мне посмотреть на твою шею, - мать сдвинула платок и начала изучать рану. - Мне не нравится, как она выглядит. - Мать нахмурила брови. Ею овладела тревога. - Мы должны пойти к доктору Дэвис. Немедленно.

Доктор Дэвис приняла нас немедленно.

Это была коренастая тётка с большой головой и фигурой типа яйца. Она была похожа на страуса.

- Леон, что произошло? - спросила она, подводя меня к кушетке.

- Кто-то укусил его, - сообщила ей мать. - Может, белка. Но я не уверена. Трудно было определить, что это за существо, потому что, кем бы оно ни было, оно потеряло всю свою шерсть.

Я взглянул на мать через плечо врача.

Почему она врала? Никакая это была не белка. Почему она не сказала доктору Дэвис, что это был кабанчик, хотя и странного вида? Между тем доктор Дэвис приступила изучать рану.

- Это мог быть и больной зверь, - мягко предположила она. - Может, даже бешеный. Оно производило впечатление бешеного? - спросила у меня врач.

- Простите, - вступила в диалог мать. - Оно удрало. Мне нечего сказать о нём.

- Укусы зверей, больных бешенством, бывают очень болезненными, -сказала доктор Дэвис. - Мне придётся взять у тебя кровь на анализ, прежде чем я назначу лечение. Результаты анализов будут известны не позднее чем завтра утром. А пока я выпишу тебе сильный антибиотик. Чем скорее ты начнёшь его принимать, тем лучше.

“Укус бешеного зверя, - подумал я. - Этого только не хватало. - Мой живот напрягся. - Пусть результаты анализа окажутся благоприятными”, - мысленно обратился я неведомо к кому.

Я смотрел, как доктор Дэвис готовит иголку с ниткой, чтобы зашить мою рану. Закрыв глаза, я попытался представить себе зверя, который меня укусил. Перед моим мысленным взором предстало его розовое тело. Маленький кабаний пятачок. Конечно, никакая это не белка. В этом я был совершенно уверен. Некоторое время спустя мы с матерью шли к тачке, припаркованной на стоянке больницы.

- Как я выгляжу? - спросил я у неё. - Наверное, похож на Франкенштейна.

Мать мягко провела пальцами по моей шее.

- До женитьбы заживёт, мой мальчик. Не останется даже шрама, - заверила меня она. - Конечно, в первое время тебя будет мучить зуд. Постарайся не расчёсывать рану, хорошо?

- Ага, - пообещал я.

- У тебя что-либо болит? - спросила мать, когда мы подошли к тачке. - Может, ты испытываешь какие-либо странные ощущения? Тебя не мутит?

Я покачал головой.

- Вроде бы нет. Я чувствую себя нормально.

Я сел в тачку и стал ждать, когда мать сядет за руль. Доктор Дэвис дала мне обезболивающих таблеток, но шея всё ещё болела.

- Мама, почему ты сказала доктору Дэвис, что это была белка? - спросил я. - Совсем даже не белка.

Мать повернула ключ, и авто стало выезжать со стоянки.

- Мне не удалось как следует рассмотреть это существо. Его было трудно опознать без шерсти.

- Но оно было похоже на кабанчика, - настаивал я. - У него был пятачок. Ничего общего с белкой. Почему ты не сказала, что зверь напоминал кабанчика?

Мать повернулась ко мне.

- Так было проще, Леон, - пояснила она. - Вот и всё. На самом деле это не имеет значения. Мы получим результаты анализа твоей крови и выясним, что делать дальше.

Сглотнув, я посмотрел в окно. Некоторое время мы ехали в молчании.

- Мне не хотелось бы это говорить, но я немного боюсь возвращаться в лес, - признался я после паузы.

- Об этом не переживай, - сказала мать. -Ты ещё долго не вернёшься в лес.

У меня отвисла челюсть от удивления.

- Я не ослышался? Что ты сказала? Почему это я не вернусь в лес?

- Почему не вернёшься? -переспросила она, вскинув брови. - Потому что тебе мерещатся кабанята-вампирята! Неужели этого мало? Ты сам веришь, что лес - безопасное место? Конечно, нет. По крайней мере, на сегодня.

- Но… но…- залепетал я, желая выразить протест, но не находя нужных слов.

- Что “но”, Леон? - Мать покачала головой. - Мы не знаем, какой зверь тебя укусил. Может, он был бешеным. И нам известно, что он опасен. Разве этого недостаточно?

Я понимал, что мать не переспоришь. Я отвернулся от неё и стал глядеть в окно.

До самого дома мы не проронили ни слова. Войдя в дом, я сразу поднялся к себе в спальню и захлопнул дверь.

Потом упал на кровать и зарылся лицом в подушку.

“Я должен иметь возможность ходить в лес, - подумал я. - Она не может держать меня в четырёх стенах. Ей это не удастся!”

Спустя пару минут я услышал снизу голос матери. Она разговаривала с кем-то по телефону. Встав с кровати, я подошёл к двери и приоткрыл её.

- Кажется, с ним всё нормально, - сказала мать.

Интересно, с кем она говорит? С доктором Дэвис?

- Результаты анализа будут известны завтра.

Нет, не с доктором. Я вышел на верхнюю площадку лестницы. Отсюда хорошо слышно, что говорится внизу. И до меня донеслись самые жестокие слова из всех, какие мне довелось услышать в жизни.

- Ты можешь взять Леона на некоторое время? Поездка в Чикаго поможет ему укрепить здоровье. Надо удалить его отсюда. И чем быстрее, тем лучше.

Часть III

Я немедленно позвонил Элу. И попросил его прийти. Поскольку теперь он дружил с Сандрой Палмер, Эл договорился покататься на велосипедах с ней и её друзьями. Но Эл был настоящим другом.

Поэтому он пообещал позвонить Сандре и сказать, чтобы они ехали без него.

Вскоре он появился в доме. Я провёл его в свою спальню.

- Леон, что такое? - спросил он, присаживаясь на край моей кровати. - Ты говорил по телефону таким странным голосом.

- Всё дело в моей матери. Она отсылает меня отсюда! - пожаловался я. - Я… я подслушал, как она говорила по телефону. С папой. Она попросила папу забрать меня к себе. Она сказала, что нужно удалить меня отсюда.

Эл вскочил на ноги.

- Просто не верится! - Он покачал головой. - Она не может вот так взять и отослать тебя. Не узнаю твою мать. Что с ней стряслось?

- П-понятия не имею, - пролепетал я. - Может, это связано со зверьком, который на меня напал.

И я рассказал другу о происшествии с кабанчиком. Потом я показал ему свою шею.

- О, го-о-осподи, - протянул Эл. - Тебе больно?

- Нет, но мама запретила мне ходить в лес. Она считает, что это опасно, - сказал я, проводя пальцем по свежему шву. - А после она позвонила папе и… и…- И я зарыдал. - Как она могла так поступить? - всхлипывал я. - Просто она хочет избавиться от меня. Она даже не поговорила со мной, прежде чем позвонить ему. Почему она так поступила, Эл? Наверное, она больше меня не любит. Ей плевать на мои страдания.

Подойдя ко мне поближе, Эл обнял меня.

- Конечно, она тебя любит, - сказал он. - Она так переживала, что на тебя напали. Просто она заботится о твоей безопасности. И, согласись, у неё есть для этого кое-какие основания. Вот почему она позвонила твоему папе. Но всё это не всерьёз. Она никогда не отошлёт тебя в Чикаго.

- Нет, всерьёз, - возразил я. - Уверяю тебя, Эл, она говорила с папой совершенно серьёзно. Она хочет избавиться от меня.

Я тяжело вздохнул - и мне пришла в голову новая мысль, от которой мурашки побежали по моей спине.

- Я знаю, почему она так поступает. Она просмотрела плёнку в камере, установленной над дверью сарая. Она узнала, что я туда заходил.

- Тише, тише. Успокойся. Попридержи лошадей. - Эл поднял руку. - Ты хочешь сказать, что твоя мать установила камеру на вашем сарае?

Я кивнул.

- И ты туда зашёл? Что же ты там увидел? - поинтересовался Эл.

- Инструменты и всё такое. Больше ничего, - сообщил я.

Мне не хотелось говорить о журнале, который я там обнаружил. Я не знал, убивала мать зверей либо нет. И не желал обсуждать этот вопрос с Элом, пока ситуация не прояснилась.

- А как насчёт зверей? - спросил Эл. - Помнишь, мы слышали их стоны, доносившиеся из сарая?

- Там не оказалось никаких зверей, - ответил я. - Не знаю, что с ними случилось.

С этими словами я плюхнулся на постель.

- Я не собираюсь ехать в Чикаго! - объявил я. - Ни за что!

У Эла задрожал подбородок.

- Надеюсь, этого не произойдёт, - проговорил он тихо. Я видел, что он тоже расстроен. Но вдруг на его лице заиграла улыбка. - По крайней мере, до моей днюхи!

Мы оба засмеялись. Он знает, как меня развеселить.

- Я должен заставить её передумать, - сказал я. - Для этого есть лишь один способ: узнать, что заставляет её вести себя так странно. Если бы только…

Я осёкся, услышав громкий крик, донёсшийся снаружи. Мы оба повернулись к открытому окну.

- Что это было? -спросил Эл.

Раздался ужасающий вой какого-то зверя. Это был крик боли. И тут я услышал ещё один звук. Гневный визг другого зверя. Высунувшись из окна, я стал всматриваться в темнеющую даль.

Вдруг фигура какого-то животного прыжками устремилась к лесу. Я видел, как он мчится на четырёх ногах. Зверь был величиной с большого пса. Он добежал до края леса, остановился - и я едва не задохнулся от ужаса. Он встал.

Встал на две ноги - и скрылся в зарослях леса. Я обвёл взглядом лужайку, затем двор. Посмотрел на землю. И увидел лежавшую около дома собаку.

- Джорджия! - вскрикнул я. - Нет, нет! Джорджия!

Мы с Элом выбежали из комнаты и кубарем скатились вниз по лестнице.

Распахнув дверь кухни, я помчался по траве.

- Джорджия! - крикнул я. - Что с тобой?

Бедная собака стонала, лёжа на боку. Её ноги тряслись. Грудь лихорадочно вздымалась вверх и опускалась.

- Джорджия! Джорджия!

Сев на землю возле неё, я начал гладить собаку по голове. Её глаза округлились, в них появился какой-то безумный блеск.

Язык вывалился из её рта.

- Ты только погляди на её лапу, - простонал Эл. - Какой ужас.

Я проследил за направлением его взгляда. Лапасобаки - лапа Джорджии…

Существо, которое на неё напало, откусило у собаки изрядный кусок бедра. С уцелевшей части лапы была содрана шерсть. Мясо свисало клочьями. Кровь хлестала из раны на траву. Я видел вены, пульсировавшие в изжёванной плоти, и белые раздробленные кости. У меня начались колики в животе. После меня стошнило.

Я принудил себя оторвать взгляд от ужасной раны.

- Джорджия, - прошептал я, мягко поглаживая собаку по голове. - Всё будет нормально. Всё будет нормально.

Собака жалобно застонала. Она была очень слаба, чтобы поднять голову, лежавшую на земле. Я оглянулся и увидел Эла, который вёл за собой мою мать, показывая ей на Джорджию.

- На неё напали! - крикнул я матери. - Её лапа…

У матери отвисла челюсть, когда она увидела изуродованную лапу собаки.

- Джорджия потеряла много крови. Нужно остановить кровотечение.

Сняв футболку, мать оторвала от неё лоскут.

- Леон, сходи в дом и принеси мне бинты, - приказала она, обтягивая лапу Джорджии жгутом из футболки. - Нам надо отвезти её в ветлечебницу. И побыстрее. Придётся сделать ей операцию.

Мы с матерью внесли несчастную собаку в тачку и поместили её на заднем сиденье. Мы оба были забрызганы кровью.

- Я позвоню тебе позже, - сказал я Элу, садясь в тачку рядом с матерью.

- Надеюсь, всё обойдётся, - произнёс Эл, грустно качая головой. В его глазах блестели слёзы. - Позвони мне обязательно.

Когда авто тронулось и поехало по подъездной дороге, Джорджия тихо застонала.

- Думаю, я видел зверя, который напал на Джорджию, - сказал я.

- И что это за зверь? - спросила мать, не сводя глаз с дороги.

- Видишь ли, я не совсем уверен. Было очень темно, чтобы я смог разглядеть его как следует. Но он был примерно такой же величины, как Джорджия.

- Ну, это мог быть кто угодно, - перебила меня мать.

- Знаю, - согласился я. - Но случилась очень странная вещь. Этот зверь передвигался на четырёх ногах. А затем он остановился и поднялся - на две ноги. И побежал в лес на двух ногах.

Мать судорожно сглотнула.

- На двух ногах? - переспросила она, смотря прямо перед собой.

- Да. Разве это не странно?

Мать ничего не ответила. Я посмотрел в окно. В большинстве домов, мимо которых мы проезжали, не горел свет.

Джорджия тихо стонала на заднем сиденье.

- Погоди! - воскликнул я. - Мы едем не в ветлечебницу! Это не тот маршрут! Мама, поверни тачку!

- Я и не собиралась ехать в городскую ветлечебницу, - отозвалась мать, не смотря на меня.

- Но… но… - пролепетал я, не находя необходимых слов.

- Есть хорошее место в Уолкер-Фоллз, - сказала она. - Я знаю тамошних врачей. На них можно положиться.

- Уолкер-Фоллз? Но ведь это очень далеко! - воскликнул я.

- Там хорошая клиника с превосходным персоналом, - стояла на своём мать. - Они специализируются в области хирургии.

- Но, мама…

Наконец она повернулась ко мне. К моему ужасу, её глаза сверкали ледяным блеском.

Она произнесла тоном, не терпящим возражений:

- Не спорь со мной, Леон. Я знаю, что делаю.

- Ладно. Ладно, мама, - произнёс я со смирённым вздохом, потом отвернулся от матери и начал глядеть в окно.

Остальную часть пути мы проехали молча.

“Мать не желает приближаться к нашей ветлечебнице, - подумал я. - Даже в самом крайнем случае типа сегодняшнего”.

Но почему она приняла такое решение?

Непонятно. Неужели она совершила поступок, который не позволяет ей встретиться с доктором Карпентером лицом к лицу? Что же она сделала?

Наверное, что-то ужасное. Нам пришлось оставить Джорджию в больнице. Доктор-ветеринар промыла рану и наложила на неё швы. Но она не была уверена, что лапу Джорджии удастся спасти. Нам оставалось лишь ждать и надеяться. Когда мы вернулись домой, я лёг в постель, но долго не мог заснуть. Я метался и ворочался почти целую ночь, думая о Джорджии и о странном звере, который на неё напал. В последнее время в лесу случалось много странных событий. Я должен выяснить, что тут происходит. Но если мне придётся переехать в Чикаго, я не смогу этого сделать. Вся моя жизнь неожиданно пошла под откос. Я боялся теперь того, что любил больше всего на свете, - леса. И я был сердит на мать.

Потому что она не доверяла мне. Не считала возможным на меня положиться. Я злился, потому что она хотела отослать меня в Чикаго. Кроме того, я боялся её и сознавал это. Я сомневался, что знаю её. И понятия не имел, чего от неё ожидать. После школы я пошёл в ветлечебницу. Доктор Карпентер встретил меня в приёмном покое. Он выглядел очень озабоченным и усталым. У него были тёмные круги под глазами, его чёрные волосы были нерасчёсаны и торчали в разные стороны. Прежде чем я успел поздороваться, он заметил рану на моей шее.

- Леон, что произошло? Тебя укусила Джорджия?

- Нет. Меня укусил… - Я не знал, что сказать.

А правда, кто меня укусил?

- Кто?

- Эм, это существо выглядело как маленький кабанчик. С очень острыми зубками. - У меня вырвался нервный смех. - Я понимаю, что это звучит дико…

- Где это произошло? - поинтересовался мистер Карпентер. - Где ты находился, когда это существо тебя укусило?

- В лесу, - ответил я.

- Маленький кабанчик с острыми зубками бродит по лесу. Это и правда звучит дико, не правда ли? - Доктор Карпентер нахмурил брови. - А что думает об этом твоя мать?

Я грустно вздохнул.

- Не имею понятия. Она сказала доктору Дэвис, что это была белка. Она решила, что дать такой ответ проще, чем объяснить, как в действительности выглядело это существо.

- Вот как? Значит, твоя мать тоже его видела? - спросил он.

- Наверное, да.

Доктор Карпентер наклонился надо мной и пристально осмотрел мою рану. Потом мягко провёл пальцами по швам.

- Это ужасно, - пробормотал он, поднимая на меня глаза. - Врач сделала тебе укол против бешенства? Или прописала антибиотик?

- У меня взяли кровь на анализ. Результаты были получены сегодня утром. Нет необходимости делать мне укол против бешенства, - сообщил я. - Врач прописала мне антибиотик, и я его принял. - Тут я кое-что припомнил. -Ах нет. Мама получила по рецепту таблетки, но забыла мне их дать.

Мистер Карпентер положил руку на моё плечо.

- Не переживай. Рана не выглядит инфицированной. Но она немного опухла. Сейчас я сделаю тебе укол, который воспрепятствует росту опухоли.

Я забыл, что мистер Карпентер умел лечить не только животных, но и людей.

- Ладно, но мне кажется, что я должен посоветоваться с матерью на счёт этого, - заметил я.

- Хорошо, - согласился доктор Карпентер. - Я позвоню ей прямо сейчас и попрошу у неё разрешения. Ладно?

- Ладно, - ответил я. - Спасибо, доктор Карпентер.

Он вышел, оставив меня одного в приёмном покое. Спустя пару минут он вернулся с улыбкой на лице.

- Она извинилась за то, что забыла дать тебе пилюли, Леон. Она сказала, что это здравая мысль - сделать тебе укол прямо сейчас.

- Ладно. Отлично, -проговорил я, делая над собой усилие, чтобы мой голос прозвучал весело и бодро.

Дело в том, что я презираю уколы.

Мистер Карпентер провёл меня в лабораторию. Там он достал из шкафа пару пузырьков и приготовил шприц для укола.

- Какой вам показалась моя мать, когда вы с ней беседовали? - спросил я.

- Совершенно нормальной, - ответил он. -Может, немного усталой. Интересно отчего? Может, она неважно себя чувствует?

- Нет-нет. Она здорова. В общем и целом.

- Она всё ещё расстроена оттого, что больше не работает в ветлечебнице? - спросил он.

- Не думаю.

- Так в чём же дело, Леон? Что тебя тревожит? - Доктор Карпентер сел на стул возле меня.

- Мне кажется, что-то изменилось с тех пор, как мама ушла с работы. Что-то происходит. Что-то плохое. - Я тяжело вздохнул.

- Что-то плохое? - переспросил мистер Карпентер. - Почему ты так думаешь?

Мне не хотелось рассказывать ему о Джорджии. Если я скажу, что мать не захотела отвезти её в эту больницу, он ужасно обидится. Но у меня не было выбора.

- Вчера вечером на Джорджию напал какой-то зверь, и мама отвезла её в Уолкер-Фоллз. Она не захотела поехать сюда, - быстро проговорил я.

Доктор Карпентер ничего на это не сказал. Лишь кивнул головой.

- Вы не знаете, почему она не захотела отвезти Джорджию сюда? - спросил я.

Он вновь ничего не ответил. Вместо этого он встал, протёр мою руку смоченной спиртом ваткой и взял шприц.

- Ай! - Я приложил все усилия для того, чтобы не вскрикнуть, но не удержался.

Доктор Карпентер нахмурил брови.

- Ведь тебе было не так уж больно, да? - Он прижал ватку к тому месту, куда был сделан укол. - Инъекция снимет воспаление. Примешь ещё этот антибиотик. - Он дал мне зелёную пилюлю, сложил остальные таблетки в маленькую пластиковую коробочку и протянул её мне со словами: - Раз в день по утрам, после завтрака.

Сжав коробочку в кулаке, я спросил:

- А что вы скажете о моей маме?

Мистер Карпентер вздохнул.

- Леон, если твоя мать не желает рассказывать тебе о том, что случилось, не мне нарушать её волю. Пускай она сама сообщит тебе обо всём, если захочет.

Он расправил складки на своём халате.

- Отчего бы тебе не прийти сюда завтра? Я посмотрю, как заживает твоя рана, и мы сможем подробно обо всём поговорить.

- Ладно, - согласился я и направился к двери. - Спасибо.

- Леон, - бросил мне вслед доктор Карпентер. - Думаю, тебе следует на время воздержаться от лесных прогулок.

Оглянувшись, я посмотрел на него. Он посоветовал мне то же самое, что и мать!

“Не дождётесь! - подумал я. - Почему это мне нельзя гулять по лесу?”

В моей голове крутилось много вопросов. И я не мог получить ответа ни на один из них.

***

На следующий день я сидел во дворе нашего дома и делал домашку. Я прислонился спиной к дереву и читал хрестоматию по английской литературе.

Мне всегда нравилось готовиться к урокам на свежем воздухе.

- Эй! Как дела? - Это был голос Джоанны.

Девочка появилась из-за кустов и зашагала ко мне.

- Привет. - Я уронил книжку на траву и улыбнулся.

На Джоанне были белые шорты и чёрная футболка. Она показалась мне очень симпатичной.

- Как твоя собака? - спросила она.

- Всё ещё в клинике, - сообщил я, вставая на ноги. - Врач-ветеринар сделала ей операцию вчера вечером. Мы до сих пор не знаем, удастся сохранить ей лапу или нет.

Глаза Джоанны расширились от изумления.

- Как? Твоя собака в клинике?

- А что тут удивительного? - спросил я.

Она покачала головой.

- Послушай, в последний раз, когда я тебя видела, твоя собака едва не напала на тебя. Помнишь?

- Да, конечно.

С тех пор произошло так много событий.

Я рассказал Джоанне о том, как Джорджия сама подверглась нападению.

Джоанна задумалась.

- Ты хочешь сказать, что они могут ампутировать ей лапу? Прости, если расстроила тебя этим вопросом, - пробормотала она, проведя рукой по своим волосам. - Я понимаю, как тебе тяжело. Это очень плохая новость.

- Ещё бы, -подтвердил я. - Но есть и хорошая новость. - Я шумно выдохнул. - Я собираюсь закатить вечеринку в честь днюхи моего друга Эла. Ты сможешь прийти?

Слава господи, я всё же сделал это: сказал то, что хотел. Джоанна ответила не сразу.

- Эм, конечно, - проговорила она наконец. - С удовольствием.

Мне сразу захотелось сообщить Элу о том, что Джоанна приняла приглашение.

Мой друг будет в восторге.

- Почему ты без фотика? - спросила она. - Мы могли бы прогуляться по лесу и сделать снимки на озере.

- Отличная идея!

Спустя пару минут мы с Джоанной уже шли по направлению к озеру. Сначала мне было не по себе в лесу, но мы не встретили там ничего необычного.

Кроме того, мне было приятно проводить время с Джоанной. Мы сидели на берегу озера и болтали. Мне не попадались на глаза звери, которых можно было бы сфотать, но это меня не тревожило. Время летело незаметно. Не успел я оглянуться, как настало время обеда.

- Увидимся в субботу. - Джоанна встала и пошла к кустам. Вдруг она остановилась и повернулась ко мне. - Надеюсь, твоя собака скоро вернётся домой.

- Спасибо, - сказал я.

Я провожал её взглядом, прислушиваясь к лесным шорохам.

“Мне надо было спросить у Джоанны, где она живёт, -промелькнуло в моей голове. - Узнаю в следующий раз. Нужно завязать узелок на память”.

И тут у меня возникла идея. Я решил пойти вслед за девочкой и выяснить, где она живёт. Я двинулся по тропе, прислушиваясь к шуму шагов Джоанны.

Мне пришлось замедлить ход, чтобы девочка меня не заметила. Это было бы крайне нежелательно: она подумает обо мне бог знает что. Тропа сделала резкий поворот, и Джоанна попала в поле моего зрения. Она шла быстро, постукивая подобранной с земли палкой по стволам деревьев, мимо которых проходила.

Тропа петляла под развесистыми кронами старых лип, многие из которых склонялись до самой земли. Густая листва заслоняла послеполуденное солнце, отчего в лесу было темно, как вечером. Я держался поодаль от Джоанны, которая между тем ускорила шаг. Когда я подошёл к краю леса, выяснилось, что я потерял девочку из виду. Тропа тянулась вниз по склону, но на ней никого не было. Её и след простыл. Я смотрел во все стороны, но не обнаружил Джоанну. Она будто бы испарилась. Справа от меня располагалась довольно высокая каменная стена. Может, она перелезла через неё?

-Сдаюсь, - пробормотал я.

Я повернулся и пошёл назад к озеру. Но остановился, когда через просвет между деревьями на поляне увидел что-то необычное. Я сделал ещё пару шагов вперёд. И понял, что это был домик.

Маленький, самодельный, размером с палатку.

- Эй, есть там кто? - крикнул я.

Никто не ответил. Продравшись через высокую траву, я подошёл к домику вплотную. Его стены были сложены из толстых веток хвойных деревьев, перевязанных верёвкой и обрывками проволоки. Щели между ветками были заткнуты мохом и листвой.

- Есть тут кто? - повторил я свой вопрос.

Молчание. Нагнувшись вперёд, я просунул голову в щель, из которой вывалилась затычка. Внутри было темно, но лучи солнца кое-как проникали через хлипкую соломенную крышу. Когда мои глаза немного привыкли к темноте, я увидел нечто, повергшее меня в ужас. Я увидел два волосатых пальца, лежавших на полу домика. А возле них… Возле них лежала небольшая кучка костей… Костей зверей. Большинство из них были чистыми. Но на некоторых виднелись остатки мяса и меха. А в углу домика громоздились сложенные в пирамиду головы зверей. Даже при тусклом освещении я смог разглядеть их совершенно отчётливо. Это были головы кроликов, белок, хорьков и тому подобных лесных обитателей. Глаза этих несчастных существ тупо глядели на меня.

- Не-е-е-е-е-е-ет! - невольно заорал я.

Кто же тут живёт? Какое существо может построить домик и держать в ней останки зверей? Когда я вытаскивал голову из щели, весь домик затрясся. Я побежал прочь, не разбирая дороги, только бы подальше отсюда. Перед моим мысленным взором маячили кости, головы и глаза этих несчастных животных. Я миновал поляну, когда услышал за своей спиной рёв. Это был рёв мотора. Повернувшись, я увидел

окрашенный в камуфляжные цвета джип, который нёсся по поляне прямо ко мне. К джипу был прицеплён трейлер.

- Остановитесь! - крикнул я, махая руками.

Но джип лишь увеличил скорость.

- Стоп! - Выкрикнув это слово, я повернулся и припустился бежать.

Мотор оглашал лес гневным рёвом.

Джип нёсся за мной следом, сминая по пути небольшие деревца и кусты. Я бежал, то и дело оглядываясь. Трейлер сильно раскачивался из одной стороны в другую. Мне показалось, что он вот-вот перевернётся. Я понял, что они хотят задавить меня. Они не собираются останавливаться! Перепрыгнув через валун, я понёсся вперёд сломя голову.

Но джип неотвратимо приближался. Я накнулся на каменную стену и понял, что у меня нет времени через неё перелезть.

И нет шансов успеть её обогнуть. Я оказался в ловушке. Стена сыграла роль западни. Повернувшись, я начал смотреть на несущийся прямо на меня джип.

“Сейчас меня раздавят”, - промелькнуло в моей голове.

Закрыв глаза, я стиснул зубы. Все мышцы моего тела напряглись. И тут я услышал скрип тормозов и скрежет шин. Я открыл глаза и увидел бампер джипа в паре сантиметрах от себя.

Персона, сидевшая за рулём, высунула голову из кабины. Она высунула голову из кабины - и я узнал её. И раскрыл рот от изумления.

- Боже! Это ты? Ты?

Я не мог поверить своим глазам. Что творится на белом свете?!

- Мама! - крикнул я. - Что ты здесь делаешь?

Я подбежал к окошку джипа.

- Мама! Что ты тут делаешь? - спросил я.

Стёкла её очков блестели под лучами послеполуденного солнца. Я не мог заглянуть ей в глаза, но было ясно, что она очень сердита. Её лицо побагровело от ярости.

- Залезай в авто, - прорычала она.

- Мама, почему ты не отвечаешь на мой вопрос?

- Залезай в авто, - сердито повторила она. - Я не велела тебе ходить в лес.

Я смотрел на мать и не узнавал её.

Выражение её лица было таким холодным и враждебным, будто это была совсем чужая, незнакомая мне женщина.

- Я отвезу тебя домой, - сказала она. - Залезай в джип. Немедленно.

- Не залезу, пока ты мне всё не объяснишь, - упёрся я. - Что у тебя в трейлере? И что ты делаешь тут, мама?

Она издала звук, похожий на рычание.

Потом распахнула дверцу джипа и выскочила из джипа.

- Залезай в кабину, Леон, - приказала она, хватая меня за руку и подтаскивая к тачке. - У меня нет времени с тобой пререкаться.

- Ай! - вскрикнул я. - Ты делаешь мне больно!

Я попытался высвободиться. Мать усилила хватку. И подвела меня к другой стороне кабины.

“Как она изменилась! - подумал я, смотря на мать. - Это совсем другая женщина. Она превратилась в какое-то чудовище!”

Мать силой принудила меня сесть на место пассажира и захлопнула дверцу джипа. Я дрожал всем телом.

“Как такое могло произойти?” - подумал я.

Меня охватила паника. Я боялся. Боялся родную мать…

***

Следующая неделя тянулась необычайно долго, время будто бы замедлило свой бег. Я чувствовал себя разбитым, как после тяжёлой болезни.

Рана на шее всё ещё болела. Я чувствовал, как в этом месте пульсирует кровь. Мать не упоминала о предполагаемой отсылке меня к папе. Я каждую минуту ожидал возобновления беседы о моём отъезде, но она не возвращалась к этой теме. Я с нетерпением ждал приближения того дня, на который была намечена вечеринка, - днюха Эла. Я тщательно продумал сценарий вечеринки. Мне хотелось, чтобы все мои гости от души повеселились. Да и сам желал развеять тоску. Я нуждался в какой-нибудь встряске, чтобы взбодриться.

***

В субботу, едва успев проснуться, я устремился к окну. Слава господи!

Погода выдалась превосходная. Был тёплый солнечный день. В свежем воздухе разлились сладкие запахи цветов. Деревья отливали янтарём.

Отличный день для вечеринки! Лучше не бывает. Любимый цвет Эла - синий.

Поэтому после завтрака я вышел на улицу и украсил двор синими лентами и воздушными шарами. Я выдвинул стол для пикников на середину лужайки и накрыл его синей скатертью. Даже припасённый для этого случая торт из мороженого был синего цвета! Когда пришёл Эл и обвёл двор взглядом, у него на глазах заблестели слёзы.

- Это просто потрясающе, Леон! - воскликнул он. - Потрясающе!

Он ласково, с благодарностью похлопал меня рукой по плечу, а потом присоединился к разговору двух девочек, которые явились на вечеринку немного раньше. До самой последней минуты Эл то прибавлял новых людей к списку приглашённых, то, передумав, заставлял меня их вычёркивать. Дело кончилось тем, что я просто пригласил всех учеников нашего класса. Включив

магнитофон, я принёс подносы с пиццей.

На приглашение откликнулись человек двенадцать. Ребята дурачились, смеялись и уплетали угощение за две щеки. Эл, окружённый девочками, показал мне в знак восторга выставленный вверх большой палец. Я видел, что он прекрасно проводит время, наслаждаясь всеобщим вниманием.

“Но где же Джоанна?” -подумал я.

Мне очень хотелось познакомить девочку с Элом, и я с нетерпением ждал её прихода. Я проверил, достаточно ли на столе пирожков. Потом отогнал мух от торта. Я поднял голову от стола и увидел мать, направлявшуюся к сараю. У неё было мрачное выражение лица. Она шла, понурив голову, и, казалось, не замечала ребят, собравшихся на вечеринку.

- Мама, - окликнул её я, - хочешь пиццы?

Она отмахнулась от меня, давая понять, что угощение её не интересует. Потом мать скрылась в сарае, быстро закрыв за собой дверь. Я повернулся к гостям.

Сейчас мне совсем не хотелось думать о матери. Да, нужно признать, что она разрешила мне устроить вечеринку у нас во дворе.

- Только проследи, чтобы никто не ходил в лес, - выдвинула она условие. - Я настаиваю на этом, Леон. Ни один человек не должен оказаться в лесу.

Я вздохнул, припоминая, как отмечались днюхи, когда я был маленьким. Мы всегда проводили эти дни в лесу. Мать прятала в кустах подарки, и я должен был их отыскать. В те далёкие времена мать любила подурачиться. Она была энергична и весела. Никогда не падала духом. Я грустно посмотрел на сарай.

Потом, желая выкинуть из головы невесёлые мысли, повернулся к гостям.

- Пора резать торт! - объявил я, стараясь перекричать музыку. - Кто хочет отведать именинного торта?

Пара человек подошли к столу. Два-три мальчика продолжали танцевать на лужайке посередине двора. Четыре девочки рассказывали анекдоты.

- Эй, Эл! - позвал я друга. -Ты будешь разрезать торт? - Я обвёл взглядом двор, но нигде не обнаружил виновника торжества. - Кто-нибудь видел Эла? - спросил я, начиная тревожиться.

Некоторые из ребят начали озираться, желая помочь мне найти Эла.

- Он пошёл с Сандрой, - сообщила мне одна из девочек.

- Неужели? Куда же они пошли? - спросил я.

Девочка махнула рукой в сторону леса.

- Туда. Я видела, как они скрылись за деревьями.

- Боже, только не это, - простонал я.

Если мать узнает, что ребята пошли в лес, она разгонит моих гостей и испортит праздник. Тогда все мои усилия пойдут насмарку! Я должен был как можно быстрее привести Эла и Сандру обратно.

Я принял такое решение и помчался к лесу.

- Я скоро вернусь! - крикнул я гостям.

Я углубился в лес и стал орать:

- Эл! Сандра! Отзовитесь!

Ответа не было. Пробравшись через заросли папоротника, я перелез через ствол поваленного дерева.

- Эл! Сандра! Ребята, где вы?

Я добрался до озера, но, никого там не обнаружив, решил вернуться обратно.

Как он мог так со мной поступить? А ещё лучший друг называется! Неужели он не понимает, что по его милости у меня могут возникнуть большие неприятности? Я бродил по лесу кругами, выкрикивая имена Эла и Сандры. У меня вконец испортилось настроение.

- Сандра! Эл! - прокричал я в очередной раз, вглядываясь в даль. - Вы тут?

Ответа не последовало. Раздалось хриплое карканье вороны. Голос птицы прозвучал так, словно что-то застряло в её горле.

- Эй, вы что, прячетесь от меня? - закричал я. - Это не смешно!

И тут я услышал за своей спиной чьи-то шаги. Кто-то приближался ко мне стремительно. Я резко повернулся.

- Эл? Сандра? Это вы?

Раздалось рычание какого-то зверя.

Очень близко от меня. Я оцепенел от ужаса. В моём горле образовался ком, мешавший мне дышать. Рычание возобновилось. Потом раздался высокий резкий крик. Испуганный вопль смертельно напуганного животного. Я побежал на звук. Моё сердце бешено стучало. Я перебегал от дерева к дереву, со страхом готовясь увидеть что-то ужасное. Передо мной заколыхались еловые ветки. Среди зелени блеснуло красное пятно. Потом я услышал довольно громкий треск. Так трещит кожа, когда разрывается обувь. Моё сердце ушло в пятки. Послышался стон, слабый и мягкий, на исходе сил. И тут до меня донеслось какое-то причмокивание, или жевание, сопровождаемое треском костей. Ням, ням, ням. Я больше не мог этого выносить. Я должен увидеть, что скрывается за еловой хвоёй. Я обошёл

кусты, посмотрел вниз - и у меня отвисла челюсть. Потом из моего горла выплеснулся долгий, бесконечный крик.

Среди высокой травы лежал на боку олень. У него была оторвана голова. Она валялась в паре метров от тела. Один глаз оленя тупо смотрел прямо на меня.

Другой был выдран с мясом. Тело оленя было разодрано и частично изжёвано.

Белые кости и ярко-красное мясо виднелись через разодранный мех. Над несчастным зверем жужжали налетевшие со всех сторон мухи.

- Он наполовину съеден, - пробормотал я. - Кто же мог это сделать?

Я оцепенел, не в силах отвести глаз от того, что осталось от оленя.

- Какой ужас! Какой ужас…

Спустя некоторое время я, собравшись с силами, отвёл взгляд от жертвы. Какое животное могло это сделать? В здешних лесах не водятся медведи. Разорвать оленя под силу лишь большому существу, очень сильному и к тому же голодному. Так кто же это мог быть?

“А если бы ему попался под руку не олень, а кто-либо другой?” - задал я себе немой вопрос.

А ведь я находился совсем рядом. Что бы произошло, если этот зверь наткнулся бы вместо оленя на меня?

Наверное, он разорвал бы меня на части и съел. Меня охватила дрожь. Я отвернулся от тела оленя. И подумал о том, что Эл и Сандра тоже находятся где-то рядом. Я должен во что бы то ни стало найти их. Я не смогу успокоиться, пока не удостоверюсь в их безопасности. Я опять обошёл ель с прилегающими к ней кустами и двинулся по тропе, ведущей к озеру. Пройдя всего пару шагов, я опять услышал шаги и с испуганным криком метнулся назад.

Вдруг передо мной возникла фигура какой-то женщины. Стёкла её очков блестели под лучами закатного солнца.

- Мама! - крикнул я. - Мама, как ты тут ока…

Я осёкся, не в силах закончить фразу.

Когда мать подошла ближе, у меня отвисла челюсть. Вся её одежда была забрызгана кровью. Яркой, свежей, будто бы ещё сочащейся кровью. Моя мать была покрыта кровью во весь рост.

- Кровь… - пробормотал я, попятившись назад.

Я трясся от страха. Всем телом. Мать, тяжело дыша, опустилась передо мной на колени.

-Ты обещал, Леон. Ты обещал оставаться во дворе.

- Но, мама… -я показал на пятна крови, покрывавшие её одежду. - Кровь… Что это за кровь?

Встав, мать опустила голову и осмотрела свою одежду с таким выражением на лице, будто впервые увидела эти пятна.

Она долго смотрела на них, затем произнесла:

- Услышав твой крик, я бросила всё и побежала.

Кровью была запачкана не только её одежда, но и руки, и даже подбородок.

- Я наткнулась на острую ветку, - пояснила она. - Похоже, я проткнула себе кожу на груди. Я так спешила, что не могла себе позволить остановиться и осмотреть рану. Я очень торопилась. Боялась, что ты попал в беду.

Некоторое время мы молча глядели друг на друга. Я не мог отвести глаз от крови.

Кровь была ярко-красной, свежей. Мог ли я ей поверить? Мне очень бы этого хотелось. И я почти поверил, но тут же вспомнил про журнал, лежавший на столе в сарае.

Там была такая запись:

“Убивая их, мы получаем больше информации. Сколько животных потребуется убить?”

Неужели это мама убила оленя? Нет.

Нет. Пожалуйста - нет! Сняв очки, мать вытерла их о штаны. Потом посмотрела на меня.

- Ты в норме? - спросила она. - Ты так кричал. Надеюсь, ты не ранен?

Я покачал головой.

- Нет. Всё дело в олене. Я услышал крик оленя. На него кто-то напал. Какое-то непонятное, большое животное. Я очень испугался.

Смотря на мать, я решил:

“Она не могла этого сделать. Не могла ведь она в самом деле оторвать голову оленю?! Что за бред! Это не она. Не она. Не она”.

Когда мы с матерью вернулись во двор, нас встречали Эл, Сандра и другие ребята. Мать проскользнула в дом, в то время как меня окружили гости. Они говорили все разом, улыбались, шутили.

Видно было, что у них отлегло от сердца.

- Леон, куда ты ходил? - спросил Эл. - Мы услышали твой крик и очень испугались.

- Лучше скажи, куда ходил ты! - потребовал я в ответ. - Я пошёл искать тебя.

- Мы с Сандрой были в гараже, - сообщил Эл. -У нас могут быть свои тайны?

- Кто-то сказал мне, что вы пошли в лес, - пояснил я, вздохнув.

- Надеюсь, теперь мы можем приступить к торту! - воскликнула кто-то из девочек.

Все засмеялись. Мы разрезали именинный торт на куски. Он немного подтаял, потому что простоял в тепле дольше, чем предполагалось. Вечеринка закончилась очень скоро. Ни у кого не было настроения продолжать веселье.

- Мне очень жаль, - извинился я перед Элом уже в сотый раз. Он готов был отправиться домой с Сандрой и ещё двумя девочками. - Я понимаю, что мне не следовало уходить в лес. Но я переживал за тебя.

Эл дружески похлопал меня по плечу.

- Не бери в голову. Всё равно это была классная вечеринка. Да, я забыл тебе сказать. Тут была Джоанна.

- Неужели? - встрепенулся я. - Когда?

- Она появилась сразу после твоего ухода. Когда Джоанна убедилась, что тебя нет во дворе, она ушла. Неплохая девушка, лишь немного застенчивая. Но приятная.

Я был разочарован. Почему она не осталась? Ну да ладно. По крайней мере, Эл наконец познакомился с ней. Когда все гости ушли, я начал убирать со стола. Сначала я занёс на кухню грязную посуду, затем принялся её мыть. Но дело не пошло. Я был очень расстроен. К тому же я пребывал в полной растерянности. Доктор Карпентер сказал, что я могу зайти к нему и поговорить. Он намекнул, что готов обсудить интересующие меня вопросы более подробно. Это мне и нужно!

Мистер Карпентер знал что-то важное про мою мать. Правда, он не хотел мне об этом рассказывать. Но я заставлю его это сделать! Мне необходимо узнать правду. Я имею на это право. Я выбежал из дому через заднюю дверь, сел на свой велосипед и поехал в ветлечебницу, изо всех сил нажимая на педали. Надеюсь, он ещё не ушёл с работы. Мне очень нужна его помощь. К кому мне ещё обратиться? Спустя пару минут я соскочил с велосипеда и бросил его на траву. Потом вошёл в здание больницы.

За окошком регистратуры никого не было. В коридоре играло радио. Откуда-тодоносился собачий лай.

- Есть тут кто? - спросил я.

Ответа не было. Я миновал длинный коридор, подошёл к кабинету и открыл дверь.

- Доктор Карпентер?

В кабинете горел свет. Я заметил на столе чашку кофе и наполовину съеденную булочку. Но самого мистера Карпентера нигде не было видно.

“Я не уйду из больницы, пока не получу ответа на свои вопросы о матери, - решил я. - Мне необходимо узнать правду. Ведь дело дошло до того, что я боюсь собственную мать. Так не может продолжаться”.

Я подошёл к стене кабинета, сплошь заставленной шкафами с маленькими ящичками наподобие картотеки. Потом взглянул на дверь. Всё тихо и спокойно.

Я начал рассматривать надписи на ящичках и вскоре обнаружил табличку:

“Кадровые перестановки”.

” То, что нужно”, - промелькнуло в моей голове.

Я выдвинул ящик. Нашёл папку с именем матери и открыл её. Пусто. В папке ничего не было. Кто-то вынул из неё все записи. Папка выпала из моих рук. Я присел, чтобы поднять её с пола.

И услышал встревоженный голос со стороны двери:

- Леон! Что ты делаешь?

Часть IV

Я вскочил на ноги.

- Доктор Карпентер! - выдохнул я. - Извините.

Его чёрные волосы блестели под ярким светом лампы. Карие глаза сузились, пристально смотря на меня.

- Что ты тут делаешь, Леон? Что ты ищешь?

Я не стал ничего выдумывать. И рассказал ему всё как на духу. О том, как мать изо дня в день запирается в сарае. О камере, установленной над её дверью. И о странном вое, который время от времени доносился из сарая. Я рассказал ему о крови. И о самом страшном из своих подозрений: может быть, мать убивает зверей.

- Я очень встревожен, мистер Карпентер. Я переживаю за неё, - проговорил я, не в силах унять дрожь в голосе. - И, по правде сказать, я её боюсь. Кроме того, она хочет отослать меня отсюда. Представляете? Она хочет от меня избавиться!

- Вот дела, -выдохнул он, смотря мне прямо в глаза. - Жуть какая. Мне трудно в это поверить, Леон. Честное слово. Твоя мать хорошая женщина, даже если…

- Если что? Чем она занимается? С какой целью? - возбуждённо выкрикивал я один вопрос за другим. - Вы должны это знать. Почему она ушла с работы? Вы должны мне сказать. Я имею право знать.

Мистер Карпентер глубоко вздохнул, расположился за своим столом и жестом пригласил меня сесть напротив.

- Хорошо. Раз это так тебя тревожит, я расскажу, что случилось, - проговорил он после длительной паузы. - Но я должен тебя предупредить: это не весёлая история, Леон.

Я сидел, напряжённо сгорбив спину и сцепив на коленях холодные, влажные ладони. И слушал рассказ доктора Карпентера.

- Мы с твоей матерью работали вместе над важными генетическими исследованиями. Мы занимались изучением зверей. Но вскоре у меня появилось ощущение, что твоя мать заходит очень далеко. Она стала похожа на одержимую. Работала днём и ночью. И с какого-то момента перестала говорить мне, над чем работает. У неё появилось много тайн. У меня возникло подозрение, что она ведёт исследования сразу в нескольких направлениях. Может быть, она производила эксперименты, связанные с жестоким обращением со зверьми.

Я слушал очень внимательно, стараясь вникать в то, о чём говорил мистер Карпентер.

- А какого рода исследования проводила моя мать? - спросил я. - Что она надеялась обнаружить?

- Мы пытались понять, как могут быть использованы гены в борьбе с вирусами. Исследуя генетическую структуру клеток зверей, мы хотели научиться изменять генетические коды и тем самым предотвращать заболевания - причём не только у зверей, но и у людей. Ты понимаешь, о чём я говорю? - спросил он.

- Думаю, да, - кивнул я. - Если у зверей появятся гены, способные успешно бороться с вирусами, мы сможем научиться создавать гены, борющиеся с вирусами в организме человека, - заключил я.

- Совершенно верно! - воскликнул доктор Карпентер. - Это будет грандиозное достижение, которое повлечёт за собой переворот в медицине.

Откинувшись на спинку кресла, он продолжал:

- Но, как я уже сказал, твоя мать зашла очень далеко в своих исследованиях. Я то и дело слышал пронзительные стоны, доносившиеся из её лаборатории. И она отказывалась объяснять мне, чем занимается. Меня это очень тревожило.

Он глубоко вздохнул.

- Отношения между нами резко обострились, - продолжал он. - И я заговорил о том, что она должна покинуть больницу. Тогда твоя мать пообещала прекратить сомнительные эксперименты. Но в один прекрасный день я не смог найти свои записи, связанные с важными экспериментами. Я обнаружил, что они исчезли. Никто не знал, где я хранил эти бумаги. Никто, кроме твоей матери. Это было ужасно. Как я мог работать с женщиной, которой не мог доверять? Я попросил твою мать покинуть больницу. Надеюсь, ты понимаешь, что по существу у меня не было выбора.

Мысли беспорядочно роились в моей голове. Я закрыл глаза, стараясь поскорее обдумать то, что рассказал мне мистер Карпентер. Я представил себе маленького скулящего зверя, которому мать делала укол в сарае.

Перед моим мысленным взором возникла яркая картина. Мать втыкает длинную иглу в дрожащее тельце крошечного беззащитного существа. Я понял, что доктор Карпентер говорит правду. Вскочив на ноги, я повернулся и не говоря ни слова, выбежал из кабинета, а потом и из больницы. Я даже не помню, поблагодарил ли я мистера Карпентера, попрощался ли с ним.

Возможно, и нет. Сев на велосипед, я помчался в лес. У меня трещала голова от противоречивых мыслей, которые беспорядочно кружились в моём мозгу, как листья на ветру. Я провёл в лесу чуть больше часа. Такие прогулки всегда оказывали на меня целительное воздействие. Но только не сегодня. Я приехал домой к ужину. Мать заперлась в своём сарае. Я был этому рад. Мне не хотелось встречаться с ней. Я не был голоден, но всё-таки приготовил бутерброд и отнёс его к себе в комнату.

Время от времени я снимал трубку телефона, намереваясь позвонить Элу, но каждый раз не решался это сделать.

Что я мог ему сказать? Я лёг в постель незадолго до одиннадцати и сразу заснул глубоким сном. Спустя некоторое время я проснулся, разбуженный пронзительным криком зверя. Сев в постели, я протёр глаза и расправил вспотевшие на затылке волосы. Потом встал с кровати и подошёл к окну. В это мгновение раздался ещё один крик - такой же пронзительный и долгий. Это был крик боли и отчаяния. Он доносился из леса. Чёрные клубящиеся тучи быстро проплывали на фоне серебристой луны. Деревья гнулись и со скрипом раскачивались из одной стороны в другую под напором сильного ветра.

- Что происходит в лесу?- спросил я у самого себя.

Быстро одевшись, я взял фонарь и на цыпочках вышел в холл. Проходя мимо комнаты матери, я услышал её негромкий храп. Проходя мимо кухни, я взглянул на настенные часы. Было около трёх часов ночи. Освещая себе путь фонариком, я пересёк лужайку и вошёл в лес. Луна то появлялась, то опять исчезала за облаками. Трава, обрызганная росой, блестела, как серебро.

- У-у-ууууууу.

Повернувшись, я посмотрел в ту сторону, откуда доносился этот вой, высвечивая лучом фонарика то одно дерево, то другое. И пошёл прямо на звук, не разбирая дороги.

- У-у-ууууууу.

На этот раз вой прозвучал очень близко от меня.

По моей спине побежали мурашки. Мне стало холодно. Рука так тряслась, что я чуть не выронил фонарик. Я услышал, как хлопнула дверца, направил луч фонаря в направлении этого звука - и увидел джип с прицеплённым к нему трейлером. Я затаил дыхание. Сделав над собой усилие, унял дрожь. И подошёл поближе. Я спрятался за деревом и заглянул в окно кабины. Там никого не было. Джип оказался пустым.

Потом я услышал глухой стук, за которым последовал жалобный вой. Эти звуки доносились из трейлера. Я подобрался к нему поближе, скользя фонариком по его борту. Никого не было видно. Возможно, женщины ловят других зверей. Но кто сидел в трейлере?

Определённо не олень. Я решил это выяснить.

“Не уйду, пока не узнаю”, - пообещал я себе.

- У-у-ууууууу.

Вой становился всё более громким и отчаянным. Может, зверь учуял, что кто-то стоит около трейлера?

Перемещая луч фонаря по заднему борту трейлера, я заметил серебристую ручку дверцы. Я глубоко вдохнул и, опустив фонарик в карман, изо всех сил повернул ручку. Та легко поддалась, и задняя дверца трейлера стала медленно открываться.

- У-у-ууууууу.

Зверь приветствовал меня протяжным воем, а также едким кислым запахом.

Опять достав фонарик, я направил его луч внутрь трейлера. Передо мной предстал связанный зверь, сидевший на полу. Мой рот сам по себе открылся от безмерного ужаса, но у меня так саднило горло, что я не смог издать ни звука.

Неужели это зверь? Реальное живое существо?

- А-а-ааааааа! - крик вырвался наконец из моего горла.

Фонарик трясся у меня в руке. Взяв его двумя руками, я попытался навести луч прямо на существо, находившееся в трейлере. Тут я увидел… Не знаю, как описать это невероятно уродливое существо, глядевшее прямо на меня. Его большое тело напоминало туловище кабана. Но у него были конечности человека. Его кожа кремового цвета заросла полосками шерсти. А его лицо…

Я поднял фонарик немного повыше. Его лицо было настолько отталкивающим и странным, что на него нельзя было смотреть без содрогания. Это было не лицо, а морда кабана. Круглая да безволосая. С пятачком и двумя длинными зубами. С заострёнными кабаньими ушами. Но его глаза… Это были глаза человека, и они глядели на меня скорбно и грустно. Существо открыло пятачок и опять завыло. Оно попыталось подняться, до предела натягивая канат, которым было привязано. Смотря на меня своими грустными водянистыми глазами, в которых застыла немая мольба, оно стукнулось массивным телом о борт трейлера. Затем опять. И опять. Его тело колыхалось, как желе.

- Нет, - прошептал я. - Нет…

Опустив фонарик, я сделал шаг назад.

Потом нащупал ручку дверцы, но напоследок вновь направил луч на существо. И содрогнулся всем телом.

Полу-человек, полу-кабан. Неужели моя мать сотворила такого урода? В этом и заключалась её тайна? Я окончательно осознал, что доктор Карпентер сказал мне правду. Мать вела свои собственные исследования. Проводила собственный чудовищный эксперимент.

Едва я успел закрыть заднюю дверцу трейлера и повернуть ручку, как послышались голоса. Повернувшись, я

увидел двух женщин, выходящих из-за деревьев. Это были те же люди, с которыми я встречался раньше. Фонари высвечивали неровные окружности на земле перед их ногами. В какой-то миг они обе направили свои фонари прямо в моё лицо. И дружно разразились сердитыми и раздражёнными возгласами. Я поднял руки, чтобы заслонить глаза от ослепительного света.

- Он его видел? Видел? - спросила русая женщина у своей напарницы.

- Да, - ответила толстуха в кепке.

Русая заорала:

- Хватай его! Смотри не упусти! Он не должен уйти!

Фонарик выпал из моих рук. Я отвернулся от лучей, слепивших мне глаза.

- Он видел очень много, - сказала одна из женщин. - Его нужно задержать.

Я побежал со всех ног, не разбирая дороги.

- У-у-ууууууу.

Существо в трейлере опять завыло и с громким стуком ударилось всем телом о борт джипа. Я оглянулся и увидел, что женщины погнались за мной. Лучи их фонарей плясали по земле между ними и мной. Я нырнул в заросли кустарника и, продираясь через него, принудил себя бежать дальше, не останавливаясь, всё быстрее. Злобные возгласы моих преследовательниц оглушительно звенели в моих ушах. Они были так близко… Я понял, что не смогу их перегнать. Единственный шанс спрятаться, только где? Я огляделся, но

не обнаружил никакого укромного места.

Вдобавок я поскользнулся и упал на спину. И услышал, как засмеялась одна из моих преследовательниц. Лучи их фонарей накрыли меня с головой. Я с трудом заставил себя подняться. Затем поднял с земли ветку и наугад кинул её в женщин. Ветка упала на землю.

” Ты должен взять себя в руки”, - сказал я себе.

Теперь женщины бежали в молчании.

Они были уже очень близко. У меня болел бок. Да ещё ныла спина, ушибленная при падении.

“Сейчас они меня схватят, - промелькнуло в моей голове. - Я не могу им этого позволить. Я должен добраться до мистера Карпентера и рассказать ему о существе, похожем на кабана. Если мне удастся встретиться с ним, мы сможем остановить мать. Мы сможем сделать это вместе”.

Споткнувшись о камень, свалился в заросли кустарника.

- Где он? - спросила одна из моих преследовательниц у другой. - Остановись, мальчик! Мы хотим просто побеседовать с тобой.

Лжёте. Я сидел под невысокой густой елью. Спустя пару секунд их шаги приблизились ко мне почти вплотную. Я не выдержал напряжения и выбежал на поляну. Это была ошибка. Ужасная ошибка. Теперь мне негде спрятаться.

- Вот он! - закричала одна из моих преследовательниц. - Теперь он не уйдёт.

Я увидел мелькающие по ту сторону зарослей огни их фонарей. И побежал по высокой траве. Но опять споткнулся обо что-то. Обо что-то большое и мягкое.

- М-м-ммммм! - застонал я, осознав, что наткнулся на мёртвое тело оленя.

Разодранного, наполовину съеденного оленя. Запах гниющего мяса ударил мне в ноздри. Меня едва не вырвало.

Полусодранная шкура свисала над остатками костей. Я посмотрел вверх и увидел приближающиеся огни фонарей.

Мои преследовательницы бежали ко мне, прокладывая путь сквозь заросли низкорослых кустарников. Спустя пару секунд они меня увидят. Где же тут спрятаться? Ведь я находился посередине поляны. Ни деревьев, ни валунов, ни кустов. Похоже, мне кранты.

Меня охватило отчаяние. Не понимая, что делаю, я ухватился за край оленьей шкуры и натянул её себе на голову.

Шкура оказалась тяжёлой и сырой.

Меня окутал едкий запах гнили. Я задержал дыхание, чтобы меня не вырвало. Я продолжал тянуть шкуру на себя. Тянул и тянул - до отказа. И кончил тем, что очутился внутри оленя.

Влажная шкура оленя облепила меня всего полностью, с ног до головы. Когда я сгруппировался, скользкие оленьи кишки промочили мои штаны на коленках. Его кости больно кололи меня в бок. Я попытался закутаться в шкуру поплотнее, но, будучи сырой изнутри, она выскальзывала из рук. Надо мной жужжало скопище мух. Вся моя одежда намокла от соприкосновения с оленьими внутренностями. Закрыв глаза, я замер, стараясь отрешиться от реальности. У меня зудела шея, но я не мог почесать её. Кусочек липкой плоти упал мне на лоб, но я не мог его стряхнуть. Я старался не дышать. Мне казалось, что моя грудина вот-вот разорвётся на куски. Когда мне всё-таки приходилось вдыхать в лёгкие кислый запах гнили, меня рвало. Я понимал, что долго так не выдержу. При мысли о том, что я нахожусь внутри мёртвого зверя, меня забил озноб. Внутри мёртвого оленя… Я услышал над собой стук подошв. Голоса.

- Где он? Как мы упустили его?

- Он не мог уйти далеко.

Все мои силы уходили на битву с тошнотой. Я совсем перестал дышать.

Но это не могло длиться бесконечно. В какое-то мгновение мой рот непроизвольно глотнул воздух - и меня стошнило. Шаги женщин приблизились ко мне почти вплотную. Я почувствовал, как одна из моих преследовательниц пнула оленя ногой. Я зажал ладонью рот, чтобы не заорать.

- Этот олень выглядит так, слово его сшиб грузовик.

- Ну и вонь! Ты случайно не захватила с собой антиперспирант?

Обе женщины разразились смехом.

- Этот олень не мог быть убит обычным зверем, - сказала одна женщина другой. -Не думаешь ли ты, что наша подруга где-то поблизости?

- Я не удивлюсь, если она окажется в двух шагах от нас. Похоже, она очень голодна, ты не находишь?

- Так она же кабан! А где ты видела сытого хряка? Ха-ха-ха!

- Мы скоро найдём её, если она и дальше будет оставлять за собой такие следы.

Я съёжился ещё плотнее под покровом сырой кожи и меха. У меня зудело и чесалось всё тело. Одежда промокла насквозь от соприкосновения с оленьими внутренностями. И с моей собственной рвотой. К моему горлу подкатил новый приступ тошноты. Если они сейчас же не уйдут, я пропал. Но, похоже, они и не думали уходить. Я услышал новые звуки. Шаги ещё кого-то. Женщины обменялись с ним приветствиями. Некто третий присоединился к ним. Я напряжённо прислушивался, пытаясь разобрать слова. Но теперь они были не так близко, поскольку отошли от оленя на пару шагов.

В какое-то мгновение я отчётливо расслышал фразу:

- Зачем вы меня вызвали?

Я вздрогнул. Шкура начала соскальзывать с моей головы, и я с трудом натянул её назад. Я прилагал отчаянные усилия, чтобы не заорать.

Мне хотелось плюнуть на всё и выбраться из своего жуткого убежища.

Но этот голос…Кажется, я узнал его. Да.

Как я мог его не узнать? Ведь это был голос моей матери! Что мне теперь делать? Должен ли я выскочить из-под шкуры и ринуться на шею матери?

“Может, она чокнутая, - подумал я. - Но она не позволит этим людям причинить вред собственному сыну!”

Я уже стал выбираться из-под шкуры, когда услышал слова матери:

- Итак, зачем вы меня вызвали? В чём дело?

- В вашем сыне, - ответила одна из женщин.

- Леон? Он был тут?

- Он открывал трейлер. Он его видел. Он видел тварь.

- Господи, только не это, - простонала мать. -Почему вы не задержали его?

- Мы пытались это сделать. Но он улизнул. Вот мы и вызвали вас.

- Он не мог уйти далеко, - повторила одна из женщин.

- Тогда найдите его! - воскликнула моя мать; судя по голосу, она пришла в бешенство. - Вы должны найти его, пока он всё не испортил!

И это говорит моя мать! Я оцепенел от ужаса. Моя собственная мать отдаёт своим приспешницам приказ схватить меня! Она и впрямь чокнутая. Точнее, она настоящее чудовище! Голоса звучали всё тише по мере того, как женщины удалялись от того места, где лежал мёртвый олень.

Последним, что я услышал, было распоряжение матери:

- Приступайте к делу. Вы должны схватить его до наступления утра.

Потом воцарилась тишина. Я продолжал сидеть неподвижно. Я закрыл глаза, пытаясь оценить ситуацию. Вернуться домой я не мог. Куда же мне идти? Моя собственная мать… Моя собственная мать… Но нужно было что-то делать.

Заручиться чьей-то помощью. Я потихоньку выкарабкался из-под оленьей шкуры. Вся моя одежда промокла насквозь. Я начал стряхивать налипшие на неё куски вонючих внутренностей. Затем вытер лицо и выковырял какие-то потроха из волос. В это мгновение я услышал кашель одной из моих преследовательниц.

Повернувшись, я заковылял в противоположную сторону. Бежать я не мог, потому что у меня затекли ноги.

Спина болела. Каждый вздох давался мне с трудом, из лёгких ещё не выветрился мерзкий гнилостный воздух. Так куда же мне податься? Мне было без разницы. Только бы подальше от этих голосов. От этих женщин. От моей матери. У меня в голове всё перемешалось. Я двигался, словно во сне. Мне казалось, что я нахожусь не в реальном мире, а в каком-то кошмаре, который должен рано или поздно рассеяться. Спустя пару минут я очутился во дворе нашего дома. Я не понимал, куда иду, но ноги сами привели меня сюда. Подойдя к двери сарая, я прислушался. Там было тихо. Потом я потихоньку обошёл дом, заглядывая в тёмные окна. По-видимому, мать ещё не вернулась. Может, она ищет меня. Я подчинился невольному импульсу, вошёл в дом через заднюю дверь и поднялся к себе в комнату.

- Это мой дом, - сказал я вслух. - Мой дом.

Но я больше не чувствовал себя тут в безопасности. Потому что жил вместе со своим врагом. Я жил с чудовищем!

Сорвав с себя пропитанную мерзкой гнилью одежду, я засунул её в ящик шкафа. Потом принял душ, всё время прислушиваясь из опасения, что мать может вернуться в любой миг. Тёплая вода была восхитительной. Мне хотелось стоять под душем бесконечно, смывая с волос пену и опять выдавливая на голову шампунь. Но я понимал, что должен как можно быстрее покинуть дом. Я надел чистые штаны и рубашку, после устремился к передней двери. Я ожидал, что погружусь в спасительную темноту ночи, но на небе уже занималась розово-серая заря. Скоро настанет утро. Я пошёл прямо к ветлечебнице. Я шёл, продираясь через заросли леса и опасливо прислушиваясь ко всякому шороху. Больше всего я боялся услышать голоса матери и её подручных. Мои штаны промокли до колен от выпавшей на траву утренней росы. Небо розовело и становилось всё светлее с каждой минутой. Вдруг я замер на месте, услышав шорох в кустах. Я повернулся на шум и увидел, что их ветки трепещут и раскачиваются при полном безветрии. Выходит, я тут не один. Я укрылся за стволом дерева и начал присматриваться к колышущимся кустам - и издал облегчённый вздох, когда увидел Джоанну. Выйдя из укрытия, я подбежал к девочке и обнял её!

- Джоанна! - из моего горла вырвался нервный смех. - Что ты делаешь тут в такую рань?

- А, Леон. Привет. А ты что здесь делаешь?

- Это длинная история, - ответил я, оглядываясь по сторонам из опасения, что тут вот-вот появится моя мать или кто-то из её приспешниц. - Я не спал целую ночь, - добавил я.

- Почему? - спросила Джоанна. - С тобой всё нормально?

- Я нуждаюсь в помощи, - сказал я. - Ты проводишь меня до ветлечебницы? За мной гонятся две женщины и…

Я осёкся, заметив что-то зелёное в её волосах. Это была гусеница. Я схватил её.

- Нет! -завопила Джоанна.

К моему крайнему изумлению, она резко отшатнулась от меня - и её волосы остались в моей руке. Мы оба вскрикнули. Я посмотрел на короткие, блестящие светлые волосы девочки, оказавшиеся париком. Потом перевёл взгляд на Джоанну. Её глаза расширились от страха. А что касается её головы, то она оказалась совсем лысой. И на ней торчали розовые кабаньи уши!

- Нет! -выдохнул я.

У Джоанны отвисла челюсть - и я увидел её зубы. Два ряда зубов. В одном ряду они были нормальными, человеческими, а в другом - заострёнными, кабаньими.

- Мне очень жаль, - пролепетала Джоанна. - Я не хотела, чтобы ты узнал.

- Я…не понимаю, - выдавил я из себя.

Выражение лица Джоанны изменилось.

Видно было, что девочка очень рассердилась.

- Скоро поймёшь! - выкрикнула она. - Я тварь, Леон. Я та самая тварь, которая растревожила всех лесных обитателей. Потому что я ненормальная!

Она злобно зарычала.

- Да, я тварь! Летучие мыши, собаки, птицы - все они вели себя странно из-за меня. Потому что я уродка. Я сама не знаю, кто я. Я не знаю, к какому разряду существ принадлежу.

- Но… - начал я, но осёкся, не зная, что сказать.

Да и как тут мыслить здраво, увидев такое? Я не мог отвести глаз от её круглой лысой головы, от её кабаньих ушей.

- Беда в том, что иногда… иногда я испытываю зверский голод, - проговорила Джоанна, щёлкая своими острыми зубами. - Тогда я делаю совершенно ужасные вещи. Прости меня, Леон. Мне очень жаль. Действительно жаль.

- Олень! - воскликнул я. - Это ты растерзала оленя? И напала на Джорджию? И этот домик, заваленный костями и головами Он твой?

Джоанна ничего не ответила. Вместо этого она вырвала парик из моей руки.

- Я убежала в лес. Мне просто захотелось подышать свежим воздухом, - проговорила она дрожащим голосом. - Я решила хоть немного побродить на свободе. Я так устала сидеть взаперти, быть связанной по рукам и ногам. Мне надоело быть заключённой.

Её ноздри расширились, дыхание участилось. На моих глазах она становилась всё больше похожей на зверя. Наконец Джоанна повернулась - и убежала. Я стоял как вкопанный, смотря ей вслед, пока она не исчезла за деревьями. Я был не в силах осознать смысл происходящего. В самом деле, как это всё понимать? Как эта девочка стала тварью? Имеет ли к этому отношение моя мать? Неужели она производила эксперименты не только на зверях, но и на людях? Моя голова закружилась от нахлынувших мыслей и чувств.

- Доктор Карпентер, - произнёс я вслух. - Лишь он способен помочь мне разобраться в том, что происходит.

Край солнца еле показался над кронами деревьев, когда я открыл переднюю дверь ветлечебницы. В приёмной было пусто. Никто не сидел за окошком регистратуры. Я посмотрел на стенные часы. 07.30. Большинство служащих ещё не пришли на работу. Я услышал звуки, доносившиеся из дальнего конца холла. Завыла собака. Жалобно, как ребёнок.

- Есть тут кто? - закричал я. - Доктор Карпентер! Это я, Леон!

Ответа нет.

“Может, он в одной из лабораторий?” - подумал я.

Мне было известно, что иногда он приходит в больницу очень рано, ещё до открытия. Я двинулся по длинному холлу к лаборатории. Горело лишь несколько лампочек. В полутемноте холл, с тянувшимися по обе его стороны дверьми, казался бесконечным и производил жуткое впечатление. Звери непрестанно выли и скулили.

- Эй! Есть тут кто? - позвал я. - Доктор Карпентер?

Я толкнул дверь, и она распахнулась. Я думал, что это лаборатория, но комната оказалась забитой клетками и коробками с кормом для зверей. И тут мне показалось, что я услышал шаги.

- Доктор Карпентер?

Никого. Стук шагов прекратился. А может, он мне просто показался.

Замяукал кот. Под моей ногой скрипнула половица. Свернув за угол, я направился по другому, не менее длинному холлу с тянувшимися по обе его стороны дверьми.

- Эй! - крикнул я. - Есть тут кто?

Я открыл первую попавшуюся дверь.

Пустая лаборатория. Я знал, что исследовательская лаборатория располагалась где-то тут. Только за какой дверью? Я открыл следующую дверь и отшатнулся. Меня встретил пронзительный и нестройный вой.

Целый хор живых существ приветствовал меня из тьмы.

Многочисленные клетки закачались и задребезжали. Включив свет, я ахнул.

- Нет!

Я застыл на пороге, смотря на клетки, тянувшиеся вдоль задней стены лаборатории. В клетках сидели звери…

Но нет, это были не звери… Твари.

Жуткие, уродливые существа. Ни одного нормального. Собаки с кабаньими ушами, коты с кабаньими пятачками, лишённые меха макаки, покрытые розовой щетиной. Но самыми ужасными были звери в высоких клетках. Кабаны с человеческими телами и конечностями.

Кабаны размером с детей, стоящие на двух ногах. Кабаны с короткими белыми человеческими волосами на голове.

Люди-кабаны держались за прутья клеток человеческими руками. Впрочем, нет. У некоторых из них руки заканчивались кабаньими копытами.

Войдя в комнату, я начал глядеть на существо с коротким, толстым кабаньим туловищем - и короткими рыжими волосами. Точнее, на кабанье рыло с человеческими губами. Существа открывали свои пятачки, громко визжали и колотили копытами по прутьям клеток. Подойдя поближе, я смотрел и смотрел, будто зачарованный.

Что это за существа? Почему они тут находятся? Большой кабан с конечностями человека и с человеческими ушами протиснул пятачок через прутья клетки. Рядом с ним сидела хрюшка с коротким конским хвостом. По-видимому, хрюшка была больна. Её вырвало, и она лежала на боку в луже жёлтой блевотины. Я нагнулся, чтобы рассмотреть её получше. И почувствовал, как чья-то рука схватила меня за ворот рубашки.

Это был большой кабанообразный монстр! Он громко хрюкал и, просунув две руки через прутья клетки, стиснул мне шею. Он сдавливал своими горячими влажными руками мою шею, а после начал меня душить. Я кашлял и стонал, пытаясь высвободиться и оторвать от шеи эти мерзкие руки. Но существо было несравненно сильнее меня. Оно подняло меня на уровень своей головы и прижало к клетке. Я ощутил его вонючее дыхание. Руки сдавливали мне горло всё сильнее. А монстры тем временем блеяли и скулили, выли и хрюкали. Они раскачивали клетки, подпрыгивая и лягаясь. Они подняли такой шум, что у меня зазвенело в ушах. Но поскольку я задыхался, звуки стали угасать в моём восприятии, моё зрение помутилось.

Когда моё тело окончательно обвисло, утратив упругость, я услышал крик. Это был голос разгневанного мужчины. И хватка кабаноподобного монстра ослабела, его большие руки соскользнули с моей шеи. Существо завизжало и засунуло руки назад в клетку. Я опять мог дышать. Различать предметы. Я собрался с силами и, повернувшись, увидел на пороге комнаты доктора Карпентера. Его лицо выражало крайнюю степень недоумения.

- Что ты тут делаешь?

Не дожидаясь моего ответа, он мягко обхватил меня за плечи и начал осматривать мою шею.

- Ты в порядке, дорогой? Ты можешь дышать? Эта малая опасна.

- Я… Я… - У меня так болело горло, что я мог говорить лишь шёпотом. - Эти существа… - наконец выдавил я из себя. - Их создала моя мать?

Прищурив глаза, доктор Карпентер пристально посмотрел на меня.

- Ты не должен был сюда заходить, Леон.

- Но… Но… - бормотал я, не в силах связать двух слов.

- Ты должен был её послушаться, - сказал мистер Карпентер. - Тебе не следовало ходить в лес.

Вздохнув, он продолжал:

- А теперь она придёт сюда за тобой, не так ли? Она придёт, чтобы заставить меня прекратить работу. Она уже завладела несколькими существами, сбежавшими из моей лаборатории. Она гоняется за ними по лесу. Наняла людей, которые их ловят.

- Я вас не понимаю. Пожалуйста…

- Но нет, - прервал меня мистер Карпентер. - Ничего не выйдет. Она не заставит меня прекратить эксперименты! Я буду продолжать исследования, пока не получу лекарство.

- Лекарство? От чего? - спросил я.

Похоже, мистер Карпентер меня не слышал. Он переводил взгляд с одной клетки на другую.

- Все эти бедные существа - просто отходы производства, - сказал он, качая головой. - Эксперименты с ними закончились неудачей. Ты только погляди на них. Погляди, что я с ними сделал. Бедные твари. Но я добьюсь успеха. Я должен победить.

Он вновь перевёл взгляд на меня. Его карие глаза лихорадочно блестели.

- Может, я добьюсь успеха с твоей помощью, Леон.

От этих слов мурашки побежали по моей спине.

- С моей помощью? Что вы хотите этим сказать?

Обхватив мои плечи, он приблизил моё лицо к своему.

- Ты ведь готов пожертвовать собой, не так ли? Ты готов, Леон? Если это нужно для спасения жизни?

- П-пожертвовать с-собой? - переспросил я, запинаясь.

Меня бил озноб. Что имел в виду мистер Карпентер? Я не мог понять, о чём он говорит.

- Эти существа создала моя мать? - спросил я. - Вы хотите их вылечить? Вы работаете над тем, чтобы опять сделать их нормальными? Я правильно вас понял?

Доктор Карпентер сделал шаг обратно.

Внимательно поглядев мне в глаза, он покачал головой.

- Нет, Леон. Их создала не твоя мать. Их создал я.

- Вы? - переспросил я дрожащим голосом. - Что вы хотите этим сказать?

- Скоро поймёшь. - Он положил руку на моё плечо и сказал: - Я уже начал тебя готовить. Укол, который я тебе сделал, не имеет отношения к ране на шее. Этот укол предназначался для того, чтобы приготовить тебя к генетическому видоизменению.

- Не-е-е-е-ет! - Я испустил истошный крик и стряхнул его руку со своего плеча.

Потом повернулся и помчался к двери.

Существа в клетках завыли и завизжали с новой силой. Оглянувшись, я увидел, что мистео Карпентер гонится за мной. Я наткнулся на высокую клетку, стоявшую возле двери. Клетка повалилась набок, её дверца распахнулась - и из неё вылетела целая стая летучих мышей, лихорадочно хлопавших крыльями.

Летучие мыши начали кружить под потолком, то снижаясь, то поднимаясь.

Пока мистер Карпентер возился с ними, я выскочил из лаборатории и помчался по длинному тёмному холлу. Мои ботинки глухо стучали по выцветшей ковровой дорожке, под моими ногами скрипели половицы. Сзади доносились вопли летучих мышей и крики мистера Карпентера, которому удалось наконец выбраться из лаборатории. Он устремился за мной. Тяжело дыша, я свернул за угол - и наткнулся на какого-то человека. Это была Джоанна.

- Ты тут? - изумился я. - Ты должна помочь мне, Джоанна. Помоги мне скрыться от него. Он чокнутый!

К моему величайшему удивлению, Джоанна обхватила мои плечи и прижала к стене.

- Я поймала его! - крикнула она. - Вот он! Я поймала его, папа!

- Что с тобой? Что ты говоришь, Джоанна? - вскрикнул я.

Джоанна ничего не ответила. Она продолжала прижимать меня к стене. Я попытался освободиться. Но она была сильнее меня. Вскоре к нам подбежал мистер Карпентер.

- Молодец, - похвалил он девочку.

Мистер Карпентер и Джоанна взяли меня за руки и совместными усилиями затащили в другую лабораторию. Затем они затолкнули меня в высокую клетку.

Доктор Карпентер захлопнул дверцу клетки и запер её. Повернувшись, я увидел, что нахожусь в одной клетке с двумя кабаноподобными существами.

Поросячье рыло одного из них было покрыто веснушками; на его голове росли короткие чёрные волосы. Другое существо обладало острыми чёрными рогами, торчащими из кабаньей головы.

Оно выглядело так, словно было помесью барана и кабана.

- Пожалуйста, выпустите меня отсюда, - взмолился я. - Пожалуйста…

Существо с веснушками накинулось на меня и ударило в бок острым копытом.

Рогатое существо накрыло меня сверху своей шерстистой лапой и провело когтями по моим волосам, будто расчёсывая их.

- Пожалуйста, выпустите меня отсюда.

Рогатое существо придвинуло своё рыло почти вплотную к моему лицу и оголило зубы, острые как бритва.

- Оно меня сейчас укусит! - заорал я, пятясь назад; мне пришлось забиться в самый угол клетки. - Пожалуйста, выпустите меня отсюда.

- Мне очень жаль, Леон, - сказал доктор Карпентер. - Но мы не можем допустить, чтобы ты вновь убежал. Ты нам очень нужен.

- Я вам нужен? Для чего? - пролепетал я слабо и еле слышно.

Не дождавшись ответа, я принялся осматривать лабораторию. Летучие мыши время от времени залетали в комнату и, покружившись под потолком, вылетали назад в холл. Клетки тянулись вдоль задней стены. В них находились кабаны, которые непрерывно визжали.

Посередине комнаты располагался блок электронного оборудования. Я увидел три или четыре монитора. Несколько мигающих огоньками панелей управления. Два металлических конуса на штативах. На сверкающем металлическом столе хирургические инструменты. Кабаноподобное рогатое создание зарычало на меня, оголяя острые зубы и облизывая пятачок длинным розовым языком. Другое существо замахнулось на меня копытом.

- Вы не можете держать меня тут! - воскликнул я.

Я подскочил к дверце клетки и начал трясти её изо всех сил. Но дверца даже не шелохнулась.

- Это не займёт много времени, - сказал мне мистер Карпентер. - Всё будет кончено к тому времени, когда твоя мать придёт сюда за тобой.

Он бегло и уверенно нажимал на кнопки панели управления, готовясь к проведению эксперимента.

- Джоанна, достань сверху кабана, - распорядился он. - Клетка номер тридцать.

Джоанна поспешно подошла к клетке, чтобы выполнить указание своего отца.

Открыв дверцу, она вынула из клетки маленького бело-розового кабанёнка.

Крепко держа его двумя руками, Джоанна передала его доктору Карпентеру. Он засунул голову кабанёнка в один из металлических конусов и стал закреплять её при помощи ремней. На панели управления замигали разноцветные огни индикаторов. Две летучие мыши залетели в лабораторию и тут же вылетели в холл.

- Вы меня обманули! - возмущённо воскликнул я. - Вы сказали, что моя мать проводила жестокие опыты на зверях.

- Я был вынужден соврать. У меня не было выбора, - заявил мистер Карпентер. -Пять лет назад, ещё до того, как мы переехали сюда, я разработал метод изменения генетического кода при помощи электрошока. Я подошёл очень близко к созданию генов, способных эффективно бороться с вирусами. Я был в двух шагах от успеха. Но тут произошла эта ужасная история.

Повернув голову, он посмотрел на Джоанну. Она только что окончательно закрепила голову кабанёнка под конусообразным колпаком. Теперь она держала ногу существа, в которую мистер Карпентер вонзил шприц, заполненный жёлтой жидкостью.

Кабанёнок завизжал, когда игла проткнула его кожу.

- Во время одного из генетических экспериментов, - продолжал мистер Карпентер, - Джоанна укололась, наткнувшись на иглу шприца с кабаньими генами. Она попятилась назад от боли и удивления, споткнулась и упала - прямо под ток. И её гены вступили во взаимодействие с генами кабана.

Он погладил Джоанну по щеке.

- Моя бедная девочка, моя малышка. Она… она стала немного другой. Она… -На его глаза навернулись слёзы.

- Мы переехали сюда, чтобы жить спокойно, - продолжила рассказ Джоанна. - Тут никто не спрашивает обо мне. Никто из наших прежних знакомых не знает, где мы находимся. А папа может продолжать свои исследования. Чтобы сделать меня такой, как раньше.

- Джоанна, -обратился я к ней, - а я-то думал, что ты моя подруга.

- У меня больше нет друзей, Леон, - мягко ответила она. - Мне приходится дни напролёт прятаться у себя дома. Пока меня не одолевает голод. Эта острая, необоримая потребность в свежем сыром мясе. Тогда я выхожу в лес на охоту… - Она замолкла, не в силах совладать со своими чувствами.

- Джоанна! -зарыдал мистер Карпентер. - Мне так жаль. Так жаль.

- Ты сделаешь меня прежней, папа, - мягко проговорила Джоанна. - Я знаю, что ты это сделаешь.

Доктор Карпентер повернулся ко мне.

- Я потратил много времени на то, чтобы найти способ сделать процесс обратимым. Вот для чего понадобились все эти эксперименты над зверьми. Чтобы вернуть Джоанну в прежнее состояние. Чтобы она вновь стала нормальным человеком.

- Но моя мать… - начал я.

- Твоя мать неодобрительно отнеслась к моим экспериментам. Она не знала, что произошло с Джоанной. Я прятал от неё девочку. Твоей матери не нравилось то, как я обращаюсь со зверьми. Она говорила, что я иду против законов природы. Она пыталась заставить меня прекратить эксперименты. Многие звери умирали. Но я не мог остановиться. Я обнаружил, что выяснить ошибку легче всего при вскрытии. Поэтому мне приходилось убивать всё больше и больше зверей. Ведь я должен был найти лекарство.

“Убивая их, мы получаем больше информации. Сколько животных потребуется убить?”

Эти слова из папки, лежавшей на столе матери, вспыхнули в моей памяти.

- Так это были ваши заметки! - догадался я.

Сердце ёкнуло в моей груди. Я должен был довериться своей матери. Она ни за что не стала бы причинять вред зверям.

Почему я в ней усомнился? Ведь она и мухи не обидит. Доктор Карпентер повернулся к Джоанне.

- Хватит бесед. У нас осталось не так много времени. Помоги мне закрепить Леона под другим конусом. А после мы сделаем ему укол.

- Нет! - закричал я. - Нет! Пожалуйста!

- Я никогда не имел возможности провести эксперимент над человеком, - сообщил мистер Карпентер, открывая дверцу клетки. - Но теперь у меня есть ты. Неужели тебе не хочется помочь Джоанне вновь стать нормальной?

- Нет! Пожалуйста! Пожалуйста!

Схватив меня двумя руками, он вытащил меня из клетки. Потом подвёл меня к пульту управления. Я отчаянно сопротивлялся, пытаясь высвободиться. Но доктор Карпентер был сильнее меня. Усадив меня в кресло, он надвинул мне на голову металлический конус.

- Подожди, папа, не делай этого! - закричала вдруг Джоанна. - Мне это не нравится. Я не готова пожертвовать Леоном. Он мой друг.

- У тебя не может быть друзей! - отрезал доктор Карпентер. Он затянул ремешок у меня под подбородком. - Неужели ты не понимаешь? Его мать уничтожит меня, прежде чем я успею тебя вылечить!

- Папа…

Доктор Карпентер повернулся ко мне.

- Между двумя конусами вспыхнет вольтова дуга, -объяснил он. - Это не причинит тебе вреда, Леон. Ни малейшего. Мы сделаем тебе укол, который обеспечит наилучшую сочетаемость твоих генов с генами кабана. А этот прибор позаботится об остальном. Больно не будет. Ты даже не почувствуешь.

- Не-е-е-ет! Не-е-е-е-ет! Пожалуйста! - Я дёргался, вырывался, кричал.

Но чувствовал себя совершенно беззащитным. Взяв в руки шприц, доктор Карпентер воткнул иглу мне в руку. Я завопил от боли. Он быстро вынул иглу и нечаянно оцарапался.

Кровь проступила на рукаве его белоснежного халата. Потом он прошёл мимо меня к панели управления. Взялся за рубильник. И пустил ток. Я услышал щелчок электрического разряда. Я увидел, как Джоанна обхватила своего отца за талию и попыталась оттащить его от пульта. Пока они боролись, дверь лаборатории распахнулась.

- Мама! - закричал я. - Помоги мне!

Электрический разряд промелькнул между двумя металлическими конусами. Кабан по ту сторону пульта завизжал и стал дрыгать ногами. В комнату залетела летучая мышь. Она пронесласьнад самой головой моей матери и попала под ток. Доктор Карпентер повернулся к матери.

- Проваливайте отсюда! - закричал он, попятившись назад. - Вам тут не место.

Мать подходила всё ближе к пульту. Она решительно надвигалась на доктора Карпентера, смотря на него с негодованием. Её руки сами по себе сжимались в кулаки. Летучая мышь пролетела над моей головой. Доктор Карпентер сделал ещё один шаг назад.

- Вы не сможете меня остановить! - крикнул он матери. - Не сможете! Предупреждаю вас…

Но она продолжала идти вперёд. Прямо на него. Шаг за шагом. Она надвигалась на него, сжимая кулаки. Доктор Карпентер пятился назад. В какое-то мгновение он споткнулся и, повалившись на спину, издал пронзительный крик. Он попал под ток.

Раздался оглушительный треск. Фигуры доктора Карпентера и летучей мыши вспыхнули ярко-жёлтым огнём, очертившим их силуэты. Летучая мышь буквально взорвалась под током. Её внутренности заляпали халат доктора Карпентера, который пронзительно закричал от ужаса. Тут я закрыл глаза.

Это было слишком страшно. Я не мог этого выдержать. Я открыл глаза лишь после того, как почувствовал, что с моей головы сняли металлический конус.

Мать вывела меня в холл. Она крепко прижимала меня к себе, обхватив за плечи. У меня кружилась голова, мысли путались.

- Теперь всё будет хорошо, Леон, -мягко проговорила мать. -Всё закончено. Я сделала то, что должна была сделать. Мы остановили его. Я собирала доказательства. Поэтому и работала с таким упорством.

- Но, мама, -выдохнул я. - Эти существа в сарае. Папка, которую ты украла у него…

- Я решила во что бы то ни стало прекратить его опыты. Я знала, что его эксперименты не приведут ни к чему хорошему. Вот почему он меня уволил. Но я прихватила с собой его записи. Я пыталась вылечить зверей, которых он искалечил.

Мы с матерью вышли из больницы.

- Где они? - спросил я, оглядываясь назад. - Куда подевались Джоанна и доктор Карпентер?

- Они убежали, пока я тебя освобождала. Но это не должно тебя тревожить. Они далеко не уйдут. Мы их отыщем.

Спустя пару минут мы с матерью были дома. Я последовал за ней на кухню.

Взяв конверт со столика, она разорвала его напополам.

- Что это? - спросил я.

- Твой билет на самолёт до Чикаго. -Она бросила обрывки конверта в мусорную корзину. - Я никогда не хотела, чтобы ты уехал, - сказала она. - Но я боялась. Я знала, какими опасными могут быть эти создания. Я просто хотела уберечь тебя.

Она покачала головой.

- Вчера ночью в лесу… Тебе не надо было убегать. Я хотела защитить тебя, Леон.

Подбежав к матери, я крепко обнял её.

Потом перевёл взгляд на окно и посмотрел на лес. Я подумал о Джоанне.

Увижу ли я её когда-либо? И вернутся ли лесные обитатели к нормальной жизни?

Будет ли мир таким же, как прежде? Я не мог заснуть, хотя и очень устал. Лёжа в постели, я смотрел в окно на бледный полумесяц. Он будто бы улыбался. Или это была косая ухмылка? Наконец я задремал. И вдруг услышал какой-то шорох. Что-то стучало по оконному стеклу. Я сел. Меня охватила тревога.

Что это было? Летучая мышь? Да. Я увидел летучую мышь, колотившую крыльями по стеклу. Соскочив с кровати, я направился к окну. Крылья летучей мыши продолжали стучать по стеклу. Подойдя поближе, я начал присматриваться к мыши. Широко расправленные крылья. Круглое маленькое туловище. Когти… И лицо… У этой летучей мыши было лицо доктора Карпентера! Это существо с ужасающим упорством колотило крыльями по стеклу, смотря на меня. Лицо мистера Карпентера стало совсем маленьким. В его карих глазах застыл страх. Он разинул рот. Смотря друг на друга через стекло, мы оба открыли рты - и заорали.

Мы смотрели и орали, смотрели и орали.