Черные начала. Том 5 [Кирико Кири] (fb2) читать онлайн

Черные начала. Том 5.

Глава 131

Глядя на то, за сколько торгуются животные, я мог теперь хотя бы примерно представить, во сколько может обойтись мне пушистый проказник.

Первый лот, где была змея, ушел за четырнадцать тысяч триста энергетических кристаллов. Второй лот, где был серый волк, ушел, что удивительно, за двадцать семь четыреста. Я предположу, что это было связано с тем, что это было достаточно редкое животное для этих краев, да и как охотник он был очень даже неплох. К тому же, там вроде обоняние у него какое-то особенное.

— Седьмой лот, паук-кровопряд, — на сцену вытащили клетку с пауком, который размером был мне по колено. — Самец, возраст три года, уровень Восставший. Сразу хочу заметить, что это редкий экземпляр. Охранник самой королевы, его яд поражает не тело, а Ци, отравляя ее и лишая жертву возможности сопротивляться вплоть до уровня Священного Роста включительно.

Ой, боюсь, боюсь…

— Начальная цена — десять тысяч духовных камней.

Неплохо… хотя цены все равно не такие уж и высокие, если подумать. У меня поход в библиотеку стоил примерно столько же суммарно, сколько они предлагают за демоническое животное.

А если так окинуть все взглядом, то животные, которых они предлагали, поголовно обладали какими-нибудь полезными свойствами от нюха до яда, и ни одно из них не выглядело обычным. Хотя на цену влияли не только способности, но и уровень.

— Восьмой лот, ночной ягуар. Самка, возраст двадцать три года, уровень Прозревший. Думаю, не надо объяснять, что в атаке это одно из самых сильных существ, а уровень Прозревшего дает дополнительные шансы, что в будущем вы получите в свои руки компаньона уровня Осознающий!

По залу пробежал шумок.

— Начальная цена сорок пять тысяч!

Все молчали, и я уже думал, что никто не заинтересовался, но тут весь зал вспыхнул предложениями. На моих глазах цена ушла за мгновение за пятьдесят и ушла к ста, а там и к ста пятидесяти.

Честно скажу, я не сильно понимал, чего это так дорого стоит. Ведь если так подумать, то что в действительности ты можешь делать животным? Управлять им, и все, используя его способности. Ну окей, вместо тебя одного будет вас двое, причем вы оба с одним сознанием, но это действительно стоит столько?

Или Люнь опять что-то забывает мне рассказать?

Я наблюдал, как люди выбрасывали все больше и больше кристаллов, заметив, что более дорогие покупки делали люди на балконе, в то время как те, что ниже, выбирали змеек. Так, например, принесли еще одного ягуара, который, судя по всему, спал.

— Двенадцатый лот, ягуар обычный. Самка, возраст тридцать пять лет. Но пусть вас не смущает, что это обычный ягуар, ведь ее уровень Осознающий, а в стае, к которой она принадлежит, мы видели ягуара уровня Дух леса. Это лишь значит, что при правильном питании и развитии этот ягуар тоже может достичь уровня Дух леса. Мы потратили очень много сил, и жизни едва не лишилась одна из охотниц, но мы смогли отловить этого зверя. Дикого и непокорного, как сама стихия! Начальная цена — сто пятьдесят тысяч!

Здесь девушка изменила даже сама себе, распалившись настолько, что весь зал почувствовал ее эмоции. Буквально заразился ими, и тут же раздалось первое предложение с первых этажей.

— Двести тысяч! — не стал мелочиться кто-то с верхней ложи.

— Двести двадцать!

— Двести тридцать! Я не отступлю!

— Не смешите! Двести пятьдесят!

Да! Больше пафосных фразочек, иначе покупка не будет столь приятной сердцу! Нам, простым плебсам, оставалось лишь сидеть и смотреть, как набивают цену ягуару.

— Они умеют доставать такие экземпляры, — хмыкнул мужчина рядом со мной.

— Охотники?

— Да, этот клан Меткой стрелы — вдоль и поперек опасные девушки, которые выловят даже самого демона, если захотят.

— Там одни девушки? — уточнил я.

— Да, и какие. Взгляни на них только… Они выбирают только лучших к себе в мужья.

— А… И что, они действительно отлично охотятся?

— Как видишь. И зарабатывают на этом отлично. Я слышал, это один из самых богатых кланов в городе, и к ним даже приходят из других городов, чтобы заказать демоническое животное.

— А сегодня что-нибудь диковенькое будет?

— А разве этого недостаточно? — усмехнулся он, посмотрел на меня и… отвернулся, будто испугавшись.

Ягуара купили за триста пятьдесят семь тысяч. Тут уже накидывали не по сотне, а по тысячам. Не знаю, радовались ли покупатели ягуара, но следующий экспонат произвел, кажется, еще больший фурор.

— Тринадцатый лот, водный дракон.

Здесь даже я замер.

Водный дракон? Серьезно?

Не только у меня выпала челюсть — здесь весь зал подался вперед, чтобы посмотреть на дракона, пусть и водного.

На сцену выкатили клетку с тварью, которую я однажды уже убивал. Правда, она была немного меньше той, которую я видел, раз так в десять или может даже сто. Голова, гребень, лапки эти, синевато-серебристый цвет чешуи — все как у того дракона, только размер куда меньше.

А еще он спал.

Но весь зал все равно выдохнул от удивления.

— Самка, шесть месяцев, уровень Демонический. Но чтобы вы понимали — драконы редко когда вырастают меньше уровня Осознающего. И еще реже его можно встретить у мастеров заклинателей демонов. Пламя, непробиваемая чешуя, острый слух и зоркий глаз, умеет летать и плавать — это концентрация силы и непокорности, что будет служить верой и правдой любому, кто приручит его буйную душу. Этот дракон не из этих земель, и я не буду говорить, с каким трудом мы смогли его достать, но это лишь показатель того, насколько его владелец будет исключительным. Начальная цена — триста тысяч духовных камней.

Зал выдохнул.

Но лишь на мгновение, после чего началась жаркая драка ставками среди верхней ложи. Сумма стремительно начала расти, будто все здесь забыли, сколько это в реальности. Вон, Люнь понимает — это же триста тысяч жаренных пауков! А они просто по десятке накидывают как нехрен-нахрен, хотя находятся и те, кто накидывает сразу по пятьдесят.

Никто из нижней даже не пытался вклиниться, понимая, что у него просто нет шансов в этом сражении. Триста тысяч духовный камней…

Вот сумма перевалила за пять сотен, а вот за шесть, вот уже седьмая сотня с натягом пошла, после чего и…

— Семьсот девяносто пять тысяч — продано! — объявила девушка, гордо взмахнув головой и отбросив волосы с лица. На ее губах была улыбка победителя, будто она сама выиграла аукцион.

Зал зашумел — для всех это было как шоу, посмотреть, сколько денег у других и сколько они способны потратить, если вдруг прибьет. Чего не скажешь о балконе выше. Я прекрасно чувствовал, как разливалась недобрая сила, которая заставляла других так же задирать головы. Ну все как обычно, кто-то проиграл, кто-то недоволен и показывает это своей силой. Вряд ли дальше этого уйдет, я так думаю.

Дальше лоты были не столь волнующие, хоть и занимательные.

А я волновался все больше и больше, так как Зу-Зу все не было и не было. Возможно, его и вовсе здесь нет. Возможно, его будут продавать в другом месте, в другом доме или магазине, но все же я рассчитывал, что енот может показаться слишком уникальным для того, чтобы его здесь продать.

Кошки, змеи, птицы, крокодилы и прочая необычно сильная живность — это заставляло скучать, если честно. Да, я слушал, кто что умеет, и каждое демоническое животное обладало своим особенным даром, а попадались даже и шестого уровня, однако мне это было не интересно. Не после водного дракона. Я думаю, что другие тоже после него немного подостыли.

А еще я думаю, что многие приходили посмотреть на девчонок. Не, реально, здесь есть на что посмотреть, причем мне зеньки вполне себе позволяют нормально разглядеть каждую из них. Подтянутые, стройные, без изящных аристократических черт лица, но какая-то дикость делала их не менее привлекательными. А еще у каждой то тут, то там шрамики наблюдаются.

Что забавно, у каждой был практически пятый уровень. То есть шестого я здесь не наблюдал, хотя казалось бы, опасный район, постоянная борьба за жизнь и так далее. Они здесь должны как на дрожжах расти, но нет — все поголовно четвертого или пятого.

По крайней мере я не чувствовал себя здесь ущемленным, и это радует. А с артефактами и вовсе могу всех раскидать.

Но мои ожидания были не напрасны.

— Сороковой лот, енот-пищальщик.

В этот момент я весь вытянулся, будто во мне струну протянули. Ну наконец-то…

На сцену заволокли клетку с моим…

Какого…

Что с ним?!

В клетке сидел не енот.

В клетке сидела обтянутая мехом бочка с ручками, ножками и головой, которую прикрепили сверху. Этот «маленький» проказник стал мне примерно по колено и теперь выглядел как бочка на ножках. Охренеть он отожрался. Причем больше в ширь, чем в длину или высоту.

Ты же должен был прокачаться, а не отожраться! Ты должен был бороться со злом, а не присоединиться к нему!

У нас енот перешел в разряд тяжеловесов. Ему теперь только с разгона врезаться в противников и сминать их ряды. Ну а если без шуток, то ему не сложно будет сражаться с такими габаритами? Он же не отпрыгивать будет, а откатываться от ударов теперь!

Жесть… Я теперь даже не представляю, что с ним делать, если честно. Ладно здесь, в этом регионе, заклинатели демонов не такая уж и редкость, но а там, где он будет восприниматься как опасность? Да даже полезть куда-нибудь — его теперь в сумку не положишь.

Хотя тут проблема даже не в весе. Я знал, что он будет расти при повышении уровня в размерах, но не ожидал, что будет расти так сильно. Думал, что максимум там будет по колено, а он уже по колено! И это он только начал! Причем если такими темпами это продолжится, то он станет похож не на грациозное животное типа ягуара или тигра, а на семенящего носорога, и это в лучшем случае.

— Ну… скоро на нем можно будет кататься, — задумчиво произнесла Люнь.

Если встать и бежать как на бочке. Только так, иного варианта я не вижу. Он, наверное, и сам-то с трудом ходит.

— Самец. Возраст пять лет, его уровень… нам определить не удалось, что держит даже нас, бывалых охотниц, в догадках, оттого это демоническое животное еще более удивительно. В наших лесах еноты не водятся, поэтому до сих пор неизвестно, как он попал сюда и как смог выжить в столь опасных условиях. Известно, что они обладают очень мощными челюстями и крепкими когтями. Возможно, обладатель этого существа сможет открыть все тайны, что спрятаны в нем. Начальная цена — восемь тысяч духовных камней.

Зу-Зу, что до этого стоял на лапках, держась за пруты передними лапками и рассматривая всех, аж на жопу сел. Я его мог понять — бедолагу оценили дешевле вообще всех, кого здесь продавали. Даже сраную змею оценили в десять, а его в восемь.

Блин, я бы тоже расстроился, если честно, как бы это странно ни выглядело.

Еще обиднее было, что никто даже руку не поднял. Нет, это было не удивление, как тогда, с драконом, когда все смолкли от удивления редкостью. Никто не поднял руку, видимо, не понимая, зачем нужен тот, чей потенциал нельзя раскрыть. Все же здесь собрались заклинатели демонов, которым была важна сила животного и его способности, а не модельеры.

Бедолага енот вообще уныл, опустив мордочку, чувствуя себя ничтожеством.

Бро, как я тебя понимаю! Позволь спасти твою самооценку! Ты мне нужен!

— Девять тысяч! — громко объявил я на весь зал, заставив всех обернуться к моей персоне.

И енот тоже поднял мордочку. Поднял, а потом радостно встал на задние лапки, схватившись за прутья и помахивая хвостом. Узнал, засранец, да? Вижу, что радуешься, увидев меня. Видишь, что я тебя не бросил и пришел аж сюда, чтобы выкупить.

Мы своих не бросаем, братик-енот!

Но когда я уже праздновал победу…

— Десять тысяч! — раздался голос из зала. — Возможно, этот енот действительно сгодится.

— Одиннадцать тысяч! Как знать, какой потенциал он скрывает.

— Двенадцать тысяч! Дочери подарю его.

— Тринадцать тысяч!

— Четырнадцать тысяч!

— Пятнадцать!

— Шестнадцать!

Да вы че, суки, ваще попутали?! Какие нахрен шестнадцать?! Какие… какие на хрене вашу мать вертеть восемнадцать?! Да вы куда с ценой погнали?! Вы даже не по сотням повышаете.

Я моргнуть не успел, как цена взлетела до двадцати тысяч!

— Двадцать одна! — крикнул я.

— Двадцать две, двадцать три, двадцать четыре…

— Двадцать пять! — да ты посмотри на них!

— Двадцать шесть, двадцать семь, двадцать восемь…

Да нахрен вам этот енот?! Про него же ничего неизвестно! Это просто бочка с жиром, обшитая мехом, он только и делает, что жрет! С какой целью вы готовы угрохать такую сумму на него?!

— Сорок! — рявкнул я на весь зал.

— Сорок один! — крикнул кто-то.

— Сорок два! — раздалось с балкона.

— Сорок три! — раздалось с другого балкона.

— Пятьдесят! — уже не выдержал я. Херовый из меня, конечно, игрок в торгах, но я хотел перебить так, чтобы ни у кого не возникло желания выкупить его обрат…

— Сто тысяч, — раздался спокойный женский голос с балкона прямо надо мной. — Мне кажется, этот енот более ценен, чем кажется. Или же будет радовать глаз собой.

И ты готова отдать за этого дармоеда сто штук?! Ах ты сука! Он дармоед, но это мой дармоед!

— Сто десять!

— Сто пятьдесят.

Я полез в сумку, проверяя свои запасы.

— Сто семьдесят! — душа пустила кровавую слезу жлобства. Кристаллов у меня было много. Помимо тех, что у меня были и так с пещеры, Сянцзян подсыпала еще немного сверху, за что я был ей благодарен. И сейчас я выпускал весь свой запас на… на того дебила…

Но это был мой дебил!

— Двести.

Кха-кха… мое сердце… мое сраное сердце… я сейчас сдохну… я спускаю все! ВСЁ!!! Все сбережения, что могли бы пригодиться в пути!

— Двести десять… — простонал я.

— Двести пятьдесят.

Кажется, что меня сейчас размажут…

Я еще раз проверил свои запасы, понимая, что далеко так не уплыву.

— Двести восемьдесят, — выдохнул я.

У меня больше не было.

Мне докинули сто сорок тысяч, и больше у меня банально ничего не было.

— Триста тысяч, — голос женщины сверху был невозмутим.

Окей… ладно…

— Пилюли лечения поверх, — сказал я, чувствуя себя круглым идиотом. Здесь ставят деньги, но никак не вещи, однако… однако я должен. Должен выкупить этого пушистого обмудка, чтобы ему просадить пендаля за то, что он оказался таким неаккуратным.

— У нас ставятся только духовные камни. Если у вас нет духовных камней…

— Даже если это пилюли мгновенного лечения, которые могут затянуть самые страшные и смертельные раны за несколько секунд и которые очень сложно достать? — спросил я.

По залу пробежал шумок. Все смотрели на меня, и несмотря на то, что ощущения были как у последнего клоуна в несмешной шутке, когда люди готовы забросать меня помидорами, я пытался выглядеть гордо.

Я отдавал то, что могло спасти жизнь даже в самой хреновой ситуации, и мог сказать, что их действительно очень сложно достать. Даже в империи Ёхендхай их делали только в двух местах, и это была столица. Не уверен, что здесь, в глуши, они распространены больше.

— Разве можно ставить вещи? — холодно осведомился голос с балкона, который спорил со мной.

Девушка покачала головой.

— Правила гласят, что ставить можно только духовные камни.

Побежал шумок по залу повторно.

— Он злит ее…

— Это же глава клана…

— Не понимает, кому дорогу переходит?

— Кто это?

— Она привыкла получать свое, и лучше пусть так оно и остается…

Хорошо, что я действительно не знаю, кому перехожу дорогу.

— Продам прямо сейчас пилюлю мгновенного исцеления за сорок тысяч духовных камней, пока не вышло время! — крикнул я в отчаянии, и…

— Я куплю! — тут же поднял руку мужчина.

— Триста двадцать! — выкрикнул я, когда девушка раскрыла рот.

— Отлично. Четыреста тысяч, — женщина сверху была холодна и невозмутима.

Млять…

— Продам еще три пилюли по сорок тысяч! — выкрикнул я.

— Соблюдайте порядок! — подняла голос женщина, но еще несколько человек подняли руки.

— Четыреста сорок! — перебил я ставку.

У меня было десять пилюль, и уже четыре улетели нахрен.

— Пятьсот тысяч.

— Да тебе что, нечем заняться?! — рявкнул я, задрав голову. — Продаю еще две пилюли мгновенного лечения! Таких нет на этих землях, и даже в том же Ёхендхай их хрен раздобудешь!

Возможно, они шли слишком дешево, но вряд ли кто купит их дороже, а мне надо было, чтобы их сто процентов купили. И их купили.

— Пятьсот двадцать!

— Шестьсот!

— Четыре пилюли прямо здесь и сейчас! Последние! — выкинул я и, насчитав нужное количество рук, выкрикнул. — Шестьсот восемьдесят!

— Семьсот!

Я чувствовал, что осталось еще немного додавить эту бабу, но… мои пилюли… их уже просто не было…

— Таблички активации щита-купола, две штуки! — выкрикнул я в отчаянии, выбрав самые ненужные. — Тридцать штук каждая!

Рук не поднялось. Дьявол…

— И еще с грозовым облаком две штуки!!!

— Шестьдесят за все четыре, — сказал мужчина рядом.

— Это вообще-то мы здесь ведем торги! — возмутилась девушка, но да пошла она куда подальше.

— Семьсот сорок! — рявкнул я, уже готовый на стену лезть.

— Хочешь сразиться? Отлично! Восемьсот тысяч!

— Две таблички с дыханием дракона и одна с тысячей клинков, способные нашинковать животное шестого уровня! — выкрикнул я. — Восемьдесят тысяч за все!

Из-за пушистого дебила я опустошал свои запасы, но остановиться на полпути уже не мог. Я получу этого Зу-Зу и сделаю сам из него рукавички! Я даже не знал, продешевил я или нет, но сейчас против меня играло время — я не мог уговаривать и ждать, пока они соизволят купить их, так как торг закроется. Мне нужно было получит согласие сразу, чтобы успеть сделать ставку, чтобы эти сраные таблички купили тут же, как услышат о них, а для этого надо было продавать задешево, чтобы другие даже не задумывались об этом.

И… поднялась рука.

— Восемьсот двадцать!

Я дышал так, будто катал камень в гору, и даже взмок из-за всего этого, чувствуя себя ну просто конченным идиотом. Я знал, что продешевил, я знал, что они стоят дороже, но мне надо было, чтобы их купили прямо здесь и сейчас, вот в ту же секунду, чтобы получить кристаллы на руки и тут же заплатить за енота.

В конечном итоге этот енот обошелся дороже, чем даже сраный дракон, потому что…

— Восемьсот двадцать! Продано!

…женщина сверху так и не перебила мою ставку. Мне было жаль всего потерянного, но Зу-Зу был важнее даже потому, что он не бросил меня в прошлый раз. Он часть моей команды, и я готов ее защищать.

Даже… хнык-хнык… такой большой ценой…

Глава 132

— Аукцион закончен, благодарю вас за участие, а юношу попрошу подойти и оплатить енота сразу, — громко объявила девушка.

Ну еще бы, восемьсот двадцать тысяч духовных камней, блин…

Зал зашумел, и ко мне поспешили люди, чтобы отвалить кристаллов и получить то, что они купили. Я, если честно, даже не запомнил, кто и что покупал, поэтому в моей очереди возникла даже потасовка между покупателями, но мне до этого не было дела. Главное, что кристаллы были у меня, а значит…

Я побрел к сцене, с одной стороны, не чувствуя себя победителем, а с другой — радуясь, что вернул пушистого.

Ладно, плевать на это. Зу-Зу — это Зу-Зу, он вернулся за мной в темницу, он верно следует за мной, а значит, я просто не могу его оставить. Я повторял это как мантру, пока подходил к девушке, что ждала меня прямо на сцене.

— Я удивлена, что вы решили потратить столько камней на него.

— Потому что он мой, — рыкнул я зло. — Вы украли его из леса, едва он отошел от меня.

— Ничего не знаю. Вы или берете, или нет, — невозмутимо пожала она плечами.

Собственно, именно такого ответа я и ожидал, почему и начал за него торговаться. Всем плевать: хочешь — бери, не хочешь — не бери. Все просто как дважды два. Да и как я докажу, что он мой, даже если Зу-Зу сразу ко мне полезет? Он же не умеет говорить, а остальное…

Да, короче, мне бы никто не дал его забрать, вот и все.

Я бросил на девушку злобный взгляд и начал передавать ей из сумки кристаллы. Вот уж точно наварились от души за простого енота. У них-то точно сегодня на улице праздник. А у меня…

Ладно, хватит ныть, что есть, то есть, ничего уже не изменишь. Да, потратил расходники и деньги, но все остальное у меня при себе, а значит, можно отложить волнения в дальний ящик и наслаждаться жизнью, какая она есть.

— А вы, как я погляжу, охотник, стало быть? — неожиданно спросила девушка, когда я перекладывал ей камни.

— С чего взяли?

— Шрамы, — кивнула она на руки. — Причем очень много шрамов на лице и руках. И они совсем не от мечей.

— Да, было дело, охотился в свое время, — ответил я с кислой миной. — Успел как набить на этом шишки, так и руку.

— И на кого же ты заходил, что столько шрамов? — сразу на ты перешла. — На домашнюю кошку?

Во-первых, с чего такое любопытство. А потом, если ты уж спрашиваешь человека, то нахрен сразу пытаться высмеять, что немного задевало. Я знаю такой типаж людей, всегда считают себя лучше других и не стесняются насмехаться, показывая свое самомнение. Даже сейчас, когда я, сука, ее покупатель. Ну не срань ли она после этого?

— А на кого вы охотитесь? — задал я встречный вопрос.

— Ты видел наш улов сегодня, — гордо вскинула она голову и отбросила с лица волосы. — Ночной ягуар пятого уровня, как пример, или обычный ягуар шестого уровня, но мы заходили и на седьмой, и даже на восьмой несколько раз.

— Всей командой, — уточнил я сразу. — Сколько вас?

— Разное количество, но ягуара мы ловили вдесятером. И живым.

Я сделал максимально не впечатленное лицо.

— Вдесятером? Да уж… — я окинул присутствующих девушек взглядом и пожал плечами. В ее сумку легли все восемьсот двадцать тысяч кристаллов, но она этого будто и не заметила. — В принципе, тоже пойдет. А теперь не могла бы ты мне отдать моего енота, пожалуйста?

— То есть ты у нас опытный охотник, — хмыкнула девушка, доставая ключ. — Но опытный охотник никогда не позволит зверю коснуться себя.

— У тебя самой шрам есть, — он проходил прямо по ее правому глазу вниз.

— Все мы по глупости их получаем, а этот и вовсе был получен в неравной битве с опасной тварью, — с чем? С половником на кухне? — Да и он не сравнится с тем количеством шрамов, что у тебя.

— У тебя был учитель или наставник? — решил я сразу спросить.

— А у кого его не было.

— У меня не было, я обучался сам на своих ошибках. За весь свой опыт, за все свои знания я заплатил своей кровью, а не кто-то там мне объяснил и показал. Как и за каждую ошибку, от которой некому было меня уберечь. И я всегда работал один.

Я красноречиво посмотрел на ее подруг, после чего протянул руки.

— Прыгай ко мне, пушистый.

И это была большая жирная ошибка.

Зу-Зу, конечно же, на радостях прыгнул ко мне на ручки и…

— Ух-х-х…

Это жесть… Я будто поймал ЗиЛ. Хркр-кр-кр — а это уже доски под нами затрещали, и я вместе с пушистым… провалился. Да так, млять, что я рухнул на нижний этаж в какие-то подсобки, где приземлился на ящики. Сам же Зу-Зу и вовсе застрял в дыре своей жирной жопой, и теперь его маленькие ножки дергались, словно он куда-то бежал.

Охренеть ты накачался, конечно…

У меня просто не было слов.

***

Это было забавно, очень забавно.

Недавно Бао сам заходил в этот город, чтобы использовать секту и клан в поимке мальчишки, а теперь его же оружие было обращено против него.

«Хитер», — похвалил про себя мальчишку Бао.

Нет, он не злился на него, не воспылал яростью или начал считать его врагом номер один. Все потому, что он видел его рвение и готовность любой ценой добиваться своей цели.

Его поймали?

Он перевел все стрелки обратно.

Его посадили в темницу?

Он угнал у клана, что его и засадил, корабль, попутно разрушив часть города.

Такое стремление и непокорность вызывали у Бао лишь еще большее уважение к Юнксу, возможно, по одной простой причине, что он видел в этом мальчишке самого себя. Оба непокорные и целеустремленные, готовые пробиваться любой ценой к своей цели, не оглядываясь назад и не смотря по сторонам. Есть только ты, цель и путь, который надо пройти.

И поэтому, когда он убил нескольких человек и понял, что теперь сам стал целью для клана и секты, Бао лишь тихо рассмеялся про себя. Да, он был раздосадован, что потерял свиток, но не мог не признать хорошей работы своего противника.

Оставался лишь вопрос, что делать дальше. Где искать этого парня? В лесах Шаммо? В этих бесконечных густых лесах, которые уходят едва ли не за край земли? В какой город из тех, что прячутся в густых зарослях, он мог отправиться? Кого он там искал? Какого-то…

Бао даже имени не мог вспомнить, но что он прекрасно понимал, так это тот факт, что найти теперь Юнксу не представлялось возможным. Свиток у него, а без свитка вся работа пойдет насмарку.

И все же…

— И все же… — Бао окинул взглядом трупы людей в подворотне, что попытались его поймать, взмахнул рукой, и мечи, стряхнув кровь, спрятались в его сумку.

И все же найти мальчишку шансы у него еще были.

Если Юнксу поймет, зачем нужен свиток, а он рано или поздно это поймет, Бао был уверен, то обязательно попытается им воспользоваться. И было всего одно место, где это можно было сделать, а значит, рано или поздно именно туда мальчишка и явится. Получается, Бао оставалось прийти туда и ждать, надеясь, что мальчишка не помрет.

Хотя помирают ли такие, как они, вот так просто? Нет конечно!

Он улыбнулся. Это был практически единственный вариант перехватить мальчишку со свитком, и он был куда реалистичнее, чем пытаться найти его теперь в густом лесу. Бао будет ждать мальчишку перед самым финишем, а пока…

Выйдя из подворотни, Бао еще раз поблагодарил недоумков за то, что они не дождались, когда он попадет внутрь города за стены, и напали на него здесь, в трущобах, практически предупредив о грядущих неприятностях. Иначе вот так просто уйти могло быть гораздо сложнее.

Завернув за угол, он едва не столкнулся с девушкой, которая даже и не заметила его, о чем-то споря со своей подружкой. Огляделся и, убедившись, что никто не следует за ним, Бао отправился к окраинам, откуда собирался держать путь к финишной прямой.

***

Едва не столкнувшись с каким-то крепким стариком, Лин бросила косой взгляд ему вслед, после чего посмотрела на ворота перед собой, что были в форме дракона, который будто проглатывал всех приходящих в город.

— Вот она, столица Ёхендхай, — спокойно произнесла Пейжи, будто всем видом пыталась показать, что она ожидала большего. Ее было очень сложно удивить, кому, как не бывшей лучшей подруге, об этом знать. — Если он и направился куда-то, то именно сюда.

Не найдя Юнксу в Небесной Равнине, девушки сначала зашли в тупик. Никто не видел и не слышал о широкоглазом мальчишке. Но, немного подумав и прикинув, куда бы мог тот двинуться, ища похитителя девочки, на ум сразу приходила столица.

Если Юнксу и искал загадочного похитителя Ки, но не знал, откуда начать, то наверняка бы начал именно со столицы, ведь это именно там были сосредоточены главные силы империи Ёхендхай, а значит, и все новости едва ли не со всего света. И кто, как не они, должны знать о столь сильных последователях, как тот загадочный Вьисендо.

— Я это и без тебя прекрасно заметила, — хмыкнула Лин. — Если ты настолько догадлива, скажи мне, куда нам идти дальше, в самой столице, и отыскать в ней одного-единственного человека?

— Или двух, — спокойно поправила ее Пейжи. — Я бы просто спросила знающих людей. А еще я бы купила амулет левитации, так как такими темпами мы будем очень долго ходить. И это при условии, что мы не весь путь преодолеваем пешком.

Пройдя через ворота, они попали на улицы шумного города, что, казалось, не спал ни днем, ни ночью. Люди, много людей, которые спешили по своим делам. Дома, что были в разы больше тех, что они видели до этого, и пагоды, что казались дороже всех тех, что встречались раньше — столица будто пыталась показать, насколько она величественна, сразу с порога.

Но девушки даже не обратили на это внимания, так как их мысли занимали более важные вещи. На первое время они сняли себе комнату в одном из многочисленных домов для приезжих. Лин поморщилась, когда хозяин за стойкой проводил их неприятным, буквально раздевающим взглядом, однако ничего не сказала по этому поводу, посчитав себя выше этого.

— Денег осталось не так уж и много, — заметила она, пересчитывая все свои деньги в небольшой комнатке, которую они сняли. — Нам не хватит надолго, если поиски затянутся. Поэтому в ближайшее время нам предстоит ходить пешком. И это в лучшем случае. В худшем — ночевать нам придется на улице.

— Будем ночевать на улице, — невозмутимо ответила Пейжи.

— Как бродяги, — поморщилась Лин, но была вынуждена признать, что, скорее всего, им так и придется сделать.

— И все же я надеюсь, что нам хватит, — ответила Пейжи. — Не хотелось бы спать на чердаке или где-нибудь в проулке, где даже нельзя помыться. Надо где-нибудь расспросить насчет Ки…

— И Юнксу. Я думала, это и так уже ясно, но лучше бы ты предложила, у кого именно?

— Я не знаю. Но утро мудростью краше, поэтому я предлагаю пока лечь спать, Лин, а не гадать под звездами, и завтра уже решать такие вопросы.

Как и много раз до этого, привыкнув друг к другу настолько, будто ничего в прошлом между ними и не происходило, они обе залезли под одно одеяло, прижавшись друг к другу поближе. А с наступлением утра пошли искать информацию о Юнксу и Ки.

Лин окинула взглядом шумную улицу, которая уже с утра забурлила жизнью.

— Прошу прощения, — она буквально выдернула за локоть из толпы какую-то девушку, которая, почувствовав исходящую от Лин силу, аж побледнела, и с той же холодной невозмутимостью спросила. — Будьте так добры, вы бы не могли подсказать нам, мы ищем одного человека. К кому можно обратиться в городе?

— Не могу подсказать! — пискнула та. Дернулась, но Лин ее не отпустила. На глаза девушки выступили слезы, она испуганно смотрела на непонятную девушку с непроницаемым холодным лицом. — Я правда не знаю. Пожалуйста, отпустите, вы делаете мне больно.

Едва ладонь разжалась, как девушка чуть ли не бегом бросилась от них, спотыкаясь.

— Хорошо спросила, Лин, ничего не скажешь, — покачала головой Пейжи. — Естественно, каждый человек в городе знает о таком.

Как говорила Пейжи, Лин не хватало иногда проницательности и тонкости подхода к проблеме. Она была слишком прямолинейна, из-за чего при всей своей строгости, серьезности и холоде иногда делала ну совершенно детские и глупые ошибки. Однако это не значило, что Лин была глупа. Она умела анализировать ситуацию, умела планировать и прекрасно знала, что представляет из себя мир, просто иногда действовала слишком импульсно.

— Я хотя бы попыталась, — невозмутимо ответила она. — А что сделала ты?

— Спросила у хозяина, у которого мы остановились.

— Я не могу на него даже смотреть, — поморщилась Лин с отвращением.

— Он сказал, что нам стоит обратиться к информаторам, но это стоит слишком больших денег. Нам не хватит. Но думаю, мы можем обойтись и без них.

Спрашивать у Пейжи, что она предлагала, Лин не стала. Было достаточно того, что под вечер они обе отправились в районы, где могли сбыться самые сокровенные желания любого посетителя, будь то мужчина или женщина.

Две молодые девушки, которые притягивали взгляд, немного алкоголя, и у многих мужчин, польщенных вниманием, язык развязывался сам собой. Разделившись, они невзначай обходили район, подсаживаясь то тут, то там, пытаясь вести непринужденный разговор. И если Пейжи своей отстраненностью и спокойным подходом без проблем находила собеседников, то вот к Лин подсаживались лишь самые стойкие или любящие тех, кто пожестче.

Но такой опрос населения в конечном итоге принес свои результаты.

Встретившись под утро в снятой комнате, девушки поделились всем тем, что смогли разузнать за этот вечер.

Мир слухами полнился, а за последнее время самым громким оказался сильнейший погром в одном из кварталов и угон летающего судна одного из кланов, что снес несколько десятков крыш прежде, чем улетел.

— Это было месяц или полтора назад. Люди поговаривают, что его до сих пор ищут, и как бы не получилось так, что ищут и нас. Очень похоже на твоего ученика, — заметила Пейжи. — Он умеет наводить хаос, я это еще с секты приметила.

— Это на что же ты намекаешь? — сразу же ощетинилась Лин.

— Ни на что. Тебе есть что добавить? Выяснила что-нибудь?

— Говорят, его искали, обвиняли в убийстве членов секты и похищении члена клана. Жены главы клана, — сказала Лин. — Но я не верю в это. Этот мальчишка не стал бы так далеко заходить, если судить по тому, что я знаю о нем.

— А мне кажется, он вполне на это способен.

— О да, ведь он мой ученик, а значит, априори во всем виноват, не так ли? — хмыкнула она. — А что тебе другие, когда есть тот, на кого можно свалить всю вину?

— Это уже в прошлом, Лин, — успокоила ее подруга. — Твой ученик оказал мне услугу, и я ценю это, пусть до взаимной симпатии нам еще далеко. Но говоря о том, что мне удалось выяснить: люди говорили и противоположное. Поговаривают, что его подставили, оговорили, и потому клан защищал его и не выдавал секте, хотя мог сразу казнить. Ведь если так подумать, очень странно получается — он похитил жену, убил столько человек, а его не убили на месте, не казнили прилюдно, а просто посадили в темницу, что обязательно скажется на отношениях с сектой.

— А потом он неожиданно сбежал из хорошо охраняемого замка, забрав с собой корабль, который тоже должны были охранять, — закончила за нее Лин. — Значит, одна из версий лжива.

— Или правдивы обе.

— Я думаю, этот вопрос можно решить довольно просто, — ответила Лин. — Можно спросить об этом напрямую саму жену главы клана.

Пейжи довольно внимательно и странно посмотрела на подругу.

— Иногда меня пугает твоя прямолинейность, Лин. Я понимаю, ты считаешь, что любую трудность надо встречать лицом к лицу, но это совершенно не значит, что теперь надо идти лоб в лоб.

— За кого ты меня принимаешь? — фыркнула холодно она. — Если нам удастся встретиться с главой клана, то мы сможем представиться ей кем угодно в зависимости от того, что натворил мой ученик. Если в его дурную голову действительно пришла идея похитить ее, мы представимся охотниками за головами, которые идут по его следу. Уверена, тогда из мести она точно выдаст его. Если же это не так, то мы представимся… заинтересованными лицами. В любом случае, нам надо подобраться к ней, а там решим на месте.

— И в этом вся ты…

— Пейжи, мне кажется, или я тебе сейчас кажусь смешной?

— Иногда я не понимаю, дорогая Лин, ты гениальна или непроходимо глупа, — невозмутима ответила та, за что через мгновение получила по голове подушкой.

Прошло около недели, прежде чем Лин и Пейжи всеми правдами и неправдами удалось получить встречу у главы жены клана. Сколько они обошли людей, скольким они даже дали на руку, чтобы получить эту возможность, лишившись денег окончательно, и не только их. И вот они сидят в небольшом домике для гостей на территории дворца великих Пань. Сам домик для гостей был как дворец, в котором можно было спокойно прожить всю свою оставшуюся жизнь.

После небольшой комнаты и пары ночей на чердаке, где они спали, забившись в угол, словно мыши, Лин и Пейжи выглядели неважно. Обе лохматые, немного помятые и в пыли, действительно похожие на двух уставших путешественников. Но чего было у них не отнять, так это целеустремленности, с которой они смотрели на хозяйку всего и вся вокруг.

Пань Сянцзян — своим выражением лица она очень походила на Лин: такая же холодная, спокойная и непроницаемая. Как сказал бы Инал: «ну началось, встретились две стервы».

— И с чего мне вдруг рассказывать об этом юноше вам двоим, — презрительно окинула взглядом обеих Сянцзян. — Две оборванные девчонки приходят в мой дом и пытаются меня убедить в том, что они — друзья…

— Я его мастер, — тут же холодно поправила ее Лин и получила ледяной взгляд хозяйки

— Я не люблю, когда меня перебивают, — Сянцзян взглянула на холодное лицо Лин, которое тут же исказилось болью. — Я надеюсь, вы знаете правила поведения в гостях и на приемах?

— Более чем, достопочтенная госпожа Пань Сянцзян, — заместо подруги ответила Пейжи. — Прошу простить мою подругу, она очень остро переживает потерю своего ученика. Мы очень остро переживаем его потерю и хотим вернуть его.

— Если он покинул таких мастеров, — окинула она их презрительным взглядом, — значит, на то были причины.

— Мы преследуем ту же цель, что и он, — продолжила Пейжи. — И переживаем, что Юнксу может сделать непоправимую ошибку прежде, чем поймет это.

— Я не буду скрывать, что хорошо отношусь к Юнксу, — продолжила Сянцзян. — И я ему помогла. Я отдала ему больше, чем мог представить кто-либо. Деньги, корабль, побег… Но зачем мне помогать вам?

— Если вы поможете нам, поможете и ему, — тут же сказала Лин.

— Да неужели… — хмыкнула хозяйка. — Думается мне, он и без вас отлично справляется. Вот чего я не заметила в этом беспокойном юноше, так это нужды в чьей-либо помощи. Да и ведь это нужно не ему, это нужно вам. По какой-то причине вы хотите его найти, и это уж точно не ради блага самого Юнксу — я хорошо его поняла за то время, что провела с ним. Так зачем мне помогать конкретно вам?

— Как мне доказать, что я его мастер и не желаю ему зла? — тихо, но очень холодно спросила Лин.

— Никак. Я вам верю, так как он мельком рассказывал о вас, — слабо улыбнулась Сянцзян. — Правда, я ожидала увидеть умудренную жизнью женщину, а не взбалмошную девчонку, которая с трудом держит себя в руках. Именно поэтому я приняла вас, именно поэтому вы сидите сейчас здесь, передо мной, и я вас слушаю. Но я вижу, что это не ему нужна помощь от вас, это вы хотите попасть к нему. И потому я повторяю вопрос в который раз: зачем мне помогать вам?

Глаза Лин забегали, она пыталась найти, чем отплатить за помощь, но не находила этого. Уже было открывала рот, но вновь его закрывала, так и ничего не сказав. И когда уже ей казалось, что ничего из этого не выйдет, слово взяла неожиданно Пейжи.

— Достопочтенная госпожа Пань Сянцзян, — обратилась она своим воздушным, немного отстраненным голосом. — Я слышала, что у вас есть дочь, Пань Шан, если мне не изменяет память.

— Вам действительно не изменяет память, — кивнула Сянцзян. — И что с этого?

— У нее, поправьте, если я ошибаюсь, не хватает пальцев. Не сочтите мои слова за неуважение к вам и вашей дочери, прошу вас.

— И что с того?

— Быть может мы сможем помочь вам с этим, и если нам это удастся, поможете ли и вы нам в эту трудную минуту? — спросила она спокойно. — Скажете ли, куда направился дорогой моей подруге ученик и где нам стоит его искать?

— Вы можете вернуть моей дочери пальцы, верно я вас понимаю? — подалась немного вперед Сянцзян.

Ее недоверие можно было понять — вернуть пальцы… Во-первых, откуда у них такие возможности, коими не обладает даже клан. Во-вторых, если бы они ими обладали, то путешествовали гораздо комфортнее, а не выглядели бы такими оборванками, на которых смотреть больно. После них еще и кресла отмывать придется.

И в то же время речь шла о ее любимой дочери, если существовал хотя бы призрачный шанс вернуть ей пальцы и сделать ее будущее безоблачным, она была готова пойти на все. Поэтому, насколько бы ни выглядела эта затея фантастически…

— Если вы действительно можете вернуть моей дочери пальцы, то я перед вами в долгу не останусь, — сказала она негромко. — У меня лишь один вопрос — как вы это сделаете?

Пейжи и Лин переглянулись на секунду, после чего одна кивнула другой, и Лин невозмутимо произнесла:

— Не могли бы вы позвать сюда вашу дочь? Я ничего не могу гарантировать, но постараюсь сделать все, что в моих силах.

— И мы рассчитываем, что это останется только между нами, — добавила Пейжи.

Их путешествие обещало очень скоро продолжиться вновь.

Глава 133

— Это звиздец, Зу-Зу, это просто полный звиздец…

Мы шли по мостикам между деревьями и платформам, которые слегка поскрипывали под енотом.

Тот непонимающе склонил голову в бок, идя рядом.

— Я говорю про твое пузо, Зу-Зу, — указал я рукой на живот.

Тот встал на задние лапки и погладил свой пушистый барабан, которым можно было созывать индейцев с округи или выбивать басы у Нирваны, глядя на меня и будто спрашивая: «ты про это?».

— Да, Зу-Зу, я про это.

Пушистый засранец тут же втянул в себя живот и стал похож на енота-качка, который все выходные проводил в тренажерке. И смотрит на меня типа такой «а так?».

— А разница? Ты же… Блин, Зу-Зу, а как тебя прятать в сумку-то теперь? Я даже не уверен, что ты пройдешь в бездонную сумку с такими габаритами. Ты для кого отъелся так? Зу-Зу, это косяк.

Бедняга аж расстроился.

— Ты че, весь лес выжрал? Нет, не всех? Ну слава тебе господи. Оказывается, что девушки предотвратили вымирание животного мира вокруг города, поймав тебя.

Я остановился и огляделся, окинув взглядом город, который расположился на деревьях, опутав его, как паутина.

— Ты не боишься, что та женщина захочет отомстить? — спросила Люнь.

— Которая?

— Та, у которой ты перебил ставку.

— Ну… она не выглядела расстроенной или злой, поэтому… нет, не боюсь. Просто теперь, когда мы спасли Зу-Зу, мне интересно, куда нам двигаться дальше.

— Ну… вообще, я подумала, что если те охотницы настолько опытные, быть может они нам и подскажут? — предложила Люнь.

Точно! Точно-точно, а я чет даже и не подумал об этом. Они же и могут нам подсказать, что где здесь находится. Вообще, у меня было несколько пунктов, которые надо было сделать.

Первый: прокачаться как можно сильнее. Это значит, что придется здесь задержаться, причем на довольно много, однако, учитывая тот факт, что я вообще не смогу никого спасти, если полезу голым, это было банально необходимо.

Я уже был в погоне за неуловимым уродом сколько? Кажется, полгода как, если я не ошибаюсь, и боюсь, что если с Ки хотели сделать что-то плохое, то с ней уже это сделали. А если не сделали, то вряд ли что-то сделают потом.

Второе: естественно, узнать, как добраться до этого пепельного придурка. Если он в джунглях, то они наверняка знают об этом. Если не знают, то подскажут, кто может знать. Если же он не здесь… Что ж, может кто здесь и слышал о нем, и так я доберусь и до самого ублюдка.

Ладно, надо вернуться обратно к девчонкам…

Я потопал обратно по канатным дорогам между деревьями, по платформам вокруг стволов и между ними, переходя по мостам и проходя по винтовым лестницам, пока не дошел до того самого дома, где происходили торги. Однако, когда яподергал за ручку, дверь оказалась уже закрыта.

Тц… косяк…

— Эй, прошу прощения! — позвал я какого-то мужчину, который проходил мимо, но тот лишь бросил быстрый взгляд на меня и поспешил дальше. — Не подскажете, где находится клан Меткой стрелы?

Мужчина покосился на меня странным взглядом, после чего махнул в сторону.

— Там, круглое большое здание на вершине китуль-дерева. Если пойдете в ту сторону, не промахнетесь.

И быстро ушел.

— Вижу, они не очень-то и любят чужаков, — проводила его взглядом Люнь.

— Да признаться честно, я его в какой-то степени понимаю, — ответил я и посмотрел, куда нас послали. Практически в самый центр города. Ну что ж, идем туда. — Приходят чужаки, и черт знает, что у них в голове.

— Но мы-то не такие.

— А они умеют мысли читать, да? — хмыкнул я.

— Плохого человека обычно сразу видно.

— Да далеко не факт, Люнь. Вот совсем не факт, серьезно. Вон, тот же Бао, он совсем не похож на отморозка, но на деле еще хуже. Интересно, кстати, он от нас отстал уже или до сих пор ищет.

— Как бы то ни было, вряд ли он теперь нас найдет.

— И все же мне дико интересно, чего было такого особенного в этом свитке? Вернее, как его активировать?

— Я бы не ломала над этим голову, — посоветовала она. — В мире столько вещей, и ты даже не представляешь, насколько много из них так и не нашли своего применения.

— Например?

— Например?.. Да даже возьми артефакты демонов. Многим из них так и не нашли применения, как бы ни старались. Ни какой-либо ауры, ни энергии, ничего. Создается ощущение, что это просто кусок металла, не больше.

— Честно говоря, я ни разу не видел артефакты демонов и даже не представляю, как они выглядят.

— Если я тебе скажу, что необычно, это что-то исправит? — улыбнулась Люнь.

— Нет, вряд ли… — усмехнулся я.

Тем временем мы углублялись в город. Было довольно интересно увидеть быт людей в таком странном месте.

Когда мы спустились пониже, то попали в явно жилые районы обычных граждан города.

Прямо около меня пробежала орда детворы, которая не боялась, что может спокойно запнуться и вывалиться нахрен вниз (а лететь высоко). Одна из девчонок, еще мелкая, лет шести, замедлилась, увидев мое лицо, пока полностью не остановилась. Стоило мне помахать ей, как девчонка неуверенно улыбнулась и бросилась вдогонку за своими друзьями.

Повсюду здесь висело белье. Видел женщин, которые хлопотали, собирая его в тазики и вешая мокрое. На моих глазах одна из матерей хорошенько так дала по заднице своему ребенку за то, что он перевернул корзину с бельем.

Здесь прямо чувствовалась самая обычная жизнь: разговоры из окон, крики детворы, чья-то ругань, иногда звон посуды.

Иная картина предстала перед нами, когда мы поднялись выше. Стало более… умиротворенно, что ли. Здесь и мостов канатных поменьше — их заменяли обычные, крепкие и приличные на вид. И платформы лучше сделаны, доски подогнаны плотнее, и видно, что здесь постоянно все чистится. Народу меньше, зато дома более большие и красивые, в которых все равно да угадывалась азиатская культура. Здесь вообще не было никакого шума, даже вездесущих детей. Только птицы, потрескивание деревьев и шелест листьев.

Зато самый нижний уровень на земле… Пару раз я проходил по нему, но здесь улочки были… как показывают улочки в китайских городах или подобных местах, где хрен протиснешься, вот такие здесь улочки у земли.

Повсюду всевозможные магазины, где торгуют вообще всем, но чаще все же продуктами. Тут же забегаловки, где можно было сесть прямо у стойки, которая выходила на улицу. Все гремит, все стучит. Тут даже мастерские и кузни. Я пробежался взглядом по товару, но понял, что моим мечом, а вернее, качеством моего меча здесь и в помине не пахло.

Зато приходилось держать сумку как можно ближе к себе, так как я боялся, что меня тупо обокрадут. А бедолаге Зу-Зу постоянно наступали на хвост. Хотя с другой стороны, вот если бы он не жрал так много, смог бы в сумку поместиться!

Короче, неплохая такая экскурсия по городу.

Клан Меткой стрелы оказалось найти не так уж и сложно. Повсюду были указатели, как к ним пройти. Вот в буквальном смысле, куда ты ни сунься, повсюду указатели. Они здесь, как я понимаю, были чем-то вроде знаменитой охотничьей группы, которая могла достать все что угодно.

И дом их располагался тоже… высоко, как раз согласно статусу.

— Охренеть, конечно, мы поднялись, — окинул я взглядом округу.

Суть была в том, что все это время я шел или под кронами огромного леса, или в самих кронах. Но когда я стал подниматься к дому охотниц, выяснилось, что их дом располагался даже выше крон. Отсюда открывался вид на этот город сверху, причем он не сильно отличался от всего леса вокруг.

Дом охотниц действительно оказался круглым и больше походил на какую-то бочку, которая была густо покрыта листвой для маскировки. Большая площадка перед самим зданием и широкая дверь, будто от замка.

В нее-то я и постучал, после чего стал ждать ответа. Секунд через десять за ней послышались чьи-то уверенные шаги, и дверь чуть-чуть приоткрылась.

— Кто ты? Чего надо?

На меня смотрела хмурая рожа девчонки, которую я бы описал как бандитку. Такие злые приоткрытые глаза, слегка поднятый уголок губ, будто хочет оскалиться, пирсинг в ушах. У нас такие во дворах били всяких ботаников и слабаков, после чего отсасывали правильным пацанам в подъездах. И обычно весь такой гонор тут же смывался одним простым наездом.

Правда, не в этот раз.

— Я ищу… девушку…

— Мы тут все девушки, — грубо перебила она меня.

— Да я уже заметил. Ищу ведущую аукциона, которая продавала мне енота.

— Обратно товар не принимаем. До свидания.

Я едва успел подставить ногу, не дав закрыть ей дверь.

— Я не возвращать товар. Я хочу поговорить с вашей старшей.

— С Мисуко? А она с тобой захочет разговаривать? — она окинула меня презрительным взглядом. — У нее таких, как ты, еще целая телега.

— Я не жениться к ней лезу, просто хочу…

— Нет, — тут же отрезала гопница.

— Окей, с тобой, — решил сменить я угол атаки. Девка не тупая, она просто непробиваемая, как столб. Не удивлюсь, если ее специально поставили открывать двери незнакомцам.

— Не интересует.

— Да тебя не спрашивают, интересует или нет, я поговорить хочу просто. Спросить у охотницы кое-что. У любой.

— Ну я охотница. И?

Мля… как же с ней тяжело…

— Может выйдешь тогда, здесь поговорим?

— Так говори.

— Ты какая-то в край труднодоступная, ты знаешь? — не выдержал я.

Гопница нахмурилась.

— Это ты меня сейчас тупой назвал, я не поняла?

Она тут же распахнула дверь и вышла мне навстречу, но я даже шага не сделал назад. Выглядело со стороны так, будто мы у порога готовы засосаться. И в это же мгновение…

— Юнксу, сзади!

Что я сделал? Да, собственно, ничего особенного, просто отпрыгнул, наотмашь рубанув мечом назад. Мне не хватило совсем чуть-чуть, чтобы достать какую то ли коалу, то ли панду, что попыталась мне рубануть по спине когтями.

Я тут же взмахнул мечом, и…

— Защитница Снегов…

Шепот едва сорвался с моих губ, как тут же в ее сторону полетел ледяной ветер. Девушка даже не дернулась. Из ниоткуда возникшее животное, похожее на медведя и все в татуировках, которые светились синим, заслонило хозяйку, и в то же мгновение… Моя техника взорвалась ледяным облаком, обдав все в округе.

Девушка была меня выше по уровню, а значит, нельзя было позволить ей приблизиться ко мне или перехватить инициативу, так как ее реакция так же быстрее. Я просто не успею отбиться, как мне тут же пропишут по самое первое число.

Я тут же ринулся вперед, но едва не насадился на деревянные колья, которые, как ростки, потянулись ко мне, и отпрыгнул назад. Печать одной рукой, и на девушку с ее животным обрушилась увеличенная гравитация, которая на мгновение сделала их тяжелее и менее подвижными. Я тут же отпустил меч, и в их сторону сорвалась сетка, сначала одна, а потом тут же вторая, но уже чуть левее.

Почему левее? Потому что справа находился дом, и она уж точно не будет прятаться в нем. Нет, она хочет разобраться с придурком, а значит, останется здесь, а не убежит с позором. А так как гравитация пока ее давит, подвижность как раз позволит ей отпрыгнуть от одной сетки прямо под другую.

Ну это я так думал, а девчонка умудрилась отпрыгнуть еще дальше. Чего не скажешь о ее пушистом друге, которого тут же поймало сетью. Животное начало реветь, сопротивляться, но вырваться не смогло.

Этим я и воспользовался — бросился вперед, подобрав меч, и рубанул прямо по животному. Брызнула кровь, помесь коалы и панды взревела и… тут же исчезла. А следом меня отбросило назад, так как в меня врезалась гопница. Мне кажется, или она сама стала немного похожа на животное, которым владеет?

— Я тебя порву на куски, — прошипела она. — Ты будешь молить о пощаде и…

Печать гравитации тут же прижала ее к полу. Я бросился вперед, но она оказалась куда проворнее, практически сразу вырвавшись. Ну да, пятый уровень, у меня четвертый, чего тут думать.

Отпрыгнув назад, девчонка вновь бросилась вперед, ловко увернувшись от защитницы снегов, которая полетела в нее, и…

— Аш-ш-ш!

Когда между нами расстояния почти не осталось, она неожиданно запнулась, потянув руки к жопе, в которую вцепился зубами Зу-Зу. В мягкую сочную жопку молодой девчонки — пушистый знает толк в выборе цели. Но суть была в том, что это была заминка, всего лишь на мгновение заминка, однако этого хватило, чтобы я ринулся вперед и от души дал ей прямо между ног.

Эффект был на все сто. Она сделала пару шагов, схватившись за промежность, после чего упала на колени. Из ее глаз брызнули слезы, и она завалилась набок.

Хочу заметить, что я ее не бил — я ее пнул, как настоящий мужчина. Любит распускать руки, пусть учится принимать ответку. Я не из терпеливых людей, которым девушки разбивают хлебальник, а они такие: девушек нельзя трогать. Можно, если это самооборона.

— Один ноль в пользу новичка, — громко сказала охотница, что наблюдала за нами из окна.

Оказывается, пока мы тут устроили спарринг на пару минут, к нам вышла посмотреть на все это дело стайка охотниц, включая и ту, что вела торги. Не сказать, что их обрадовал проигрыш их подруги, однако и на меня враждебно они не смотрели.

Я осторожно обошел поверженную девушку и подошел к той самой, что вела аукцион. И первое, что я услышал…

— Обратно товар не принимаем.

Да вы что, сговорились?!

— Да не собираюсь я отдавать своего енота! — возмутился я. — Я поговорить пришел!

— А… тогда прости, партнеры меня не интересуют.

— В смысле… — не сразу понял я.

В плане партнер для секса или для работы? Хотя стоило бросить взгляд на других девок, что тут же зашептались, заулыбались, их фразочки типа «еще один», «жених нашелся», «за ней прямо толпами ходят» и так далее, так все сразу встало на свои места.

— Нет, я не в какие партнеры не собираюсь записываться к тебе. Просто хочу поговорить.

— О как, — она переглянулась с подружками-соклановцами и усмехнулась под их улыбки. Я чувствовал себя вновь посмешищем. Второй раз за день. В это время еще две девушки быстро увели раненную гопницу, придерживая ее под руки. — И о чем же ты хочешь поговорить, наш богатый клиент?

— Это тот самый, что купил енота за восемьсот двадцать тысяч? — удивилась одна из них.

— Дороже, чем дракон ушел, однако!

— Точно-точно, это тот самый странный чужак!

— Охотник! Это тот типа крутой охотник, который обучался сам! — ко мне сбоку подошла какая-то девица с такой стервозной рожей, которая любит, когда за ней все бегают. — Так на кого ты, говорил тогда, заходил? Какой уровень? Третий? Четвертый?

— Это имеет значение? — нахмурился я.

— Ну ты же хотел поговорить, верно? Мне вот тоже интересно, — уперла в бока ведущая.

Тц… вот же приставучие…

— Шестой. Водный дракон, которого вы сегодня показали, и огромный орел, что на дальних склонах, как их там… ступени бесконечности, вроде.

— Хочешь сказать, что смог убить Водяного дракона и орла на ступени бесконечности? — прищурилась стерва скептически. Понятное дело, что не поверила, я бы и сам не поверил, но то, что там думает какая-то охотница, мне было до лампочки.

— Не совсем. Орла я изловил живьем.

— И где же он? Такое чудо стоило бы огромных денег здесь, куда ты его дел?

— Я отпустил, — пожал я плечами.

— Ты хочешь сказать, что поймал живьем огромного орла и отпустил? Я похожа на дуру?

— Мне все равно. Хочешь — верь, не хочешь — не верь. Мне главное то, что я сам знаю правду, а на остальных плевать.

— Тогда покажешь нам класс? — усмехнулась главная.

— Нет, мне лень, да и силы тратить не хочу. Я последние деньги отдал за него, поэтому мне сейчас не до побегушек за зверьем.

Мне не нравилось в их обществе. Мне не нравилось, что эти девки окружили меня со всех сторон, что они шутят надо мной, ведут себя как хозяева положения. Я чувствовал себя так конкретно лишним и в какой-то мере беспомощным перед сворой этих идиоток.

— Знаешь, не буду врать, меня действительно зацепили твои слова про то, что ты охренеть какой охотник, учился на своих ошибках и тут едва ли не дракона способен с неба достать, а мы здесь все лишь нахлебницы, которые на всем готовеньком выросли и которые толком ничего не умеют.

— Я не помню, чтобы подобное говорил, — нахмурился я.

— Да без разницы, что ты там бормотал, — отрезала она. — Важно, как это все мы поняли. Ты считаешь себя крутым охотником? Отлично, мне приятно будет поговорить с таким. Поэтому я предлагаю тебе следующее — покажи нам класс, и я… я приглашу тебя в гости. Придешь, поешь, обсудим, что ты там хочешь обсудить, расскажу, что знаю. Идет?

По толпе охотниц прокатилось «О-о-о-о». Девушки заулыбались, начали переглядываться, хихикать, перешептываться.

— Смотри, она приглашает парня.

— Поверить не могу.

— Кажется, будет интересно.

Вообще, будь ситуация немного иной, я бы послал ее и пошел своей дорогой. Но… да, мне нужно было понять, где я нахожусь, куда я могу двигаться, что здесь водится и так далее и тому подобное. Мне нужны были лучшие, те, кто действительно знают куда больше, чем остальные.

Короче, я не мог просто так уйти. И поэтому, хмуро окинув этих пигалиц взглядом, я спросил:

— И на кого мне заходить?

Глава 134

Это просто день каких-то подстав. Сначала я теряю охренеть какие бабки, а теперь вынужден доказывать этим вареникам что-то. С удовольствием бы их всех по очереди схватил за волосы, загнул раком и выразил свое недовольство всеми известным способом.

Но если эти девки лучшие охотницы и все тут знают, как они говорят, то мне их содействие необходимо, так как я сам хрен знает, куда направляться в этих лесах, кроме как на юг. А это значит, что я могу плутать тут вообще пока не сдохну.

— На кого?.. — протянула она и переглянулась с подругами. Заулыбались, захихикали. — Давай так, принеси нам яйцо лимирии, и считай, я верю тебе.

— Лимирия? — переспросил я.

— Ты даже не знаешь, что это? — рассмеялась девушка и посмотрела на других.

— Охотники не те пошли, — покачала головой та, что стояла рядом. — Мне кажется, не стоит, а то еще и помрет по нашей вине.

— Извините, что я не ходячая энциклопедия и не знаю всех животных мира, — фыркнул я. — Куда идти надо? Если я сделаю все как надо, то потом конкретно ты скажешь мне, помимо всего прочего: «Извини меня, пожалуйста, ты действительно отличный охотник».

— О как, — ее глаза сверкнули недобро. — А если выиграю я?

— Боюсь, я уже обратно, значит, не вернусь.

— Какие интересные ставки… Но ты можешь и просто убежать. Громко сказать и тихо уйти. Давай так, с тобой пойдет кто-нибудь из нас. Если вдруг помирать будешь — она тебя и вытащит. Проиграешь… что же, тогда мы заберем твоего енота, договорились?

— Забудь даже, я не спорю на друзей. Предлагаю себя. Год работаю на вас без вопросов и возмущений.

— Рабство на год… — главная переглянулась с другими и кивнула. — Что же, давай, мы не откажемся от бесплатных работников на целый год. С меня извинения и любая информация, если, конечно, вынесешь оттуда яйцо. С тебя работник на год.

Она протянула кулак и…

— Стукни по нему своим.

Я сделал так, как она сказала, и девчонка улыбнулась.

— Отлично. Как тебя?

— Юнксу.

— Значит так, Юнксу, с тобой пойдет… пойдет… — она начала оглядываться, после чего ее рот растянулся в широкой улыбке. — Я знаю, кто с тобой пойдет. Подожди здесь… великий охотник.

Аж не смогла сдержать улыбку от уха до уха, а остальные и вовсе рассмеялись.

Ну ничего, сучки, смеется тот, кто смеется последним, а я все же рассчитываю выиграть. В крайнем случае побуду у них работником… нет, нихрена, я выиграю и надеру им жопы. Точка. Хочу стереть с их рож эти самодовольные высокомерные улыбки.

— Юнксу, они явно что-то задумали, точно тебе говорю, — сказала Люнь, глядя им вслед, когда эта команда «Г» пошла домой.

И кто бы сомневался, что Люнь окажется права, ведь она тоже девушка. И бабы не были бы бабами, если бы под конец не решили мне конкретно так поднасрать. А именно…

— Это шутка?

— А я че, похожа на шутницу? — тут же рыкнула она.

Нет, но вы похожи на цирк. Я, естественно, говорить этого не стал, так как мне это точно припомнят, но… черт, фразочка влетела бы просто идеально! Жаль, жаль… такие моменты упускаю…

Передо мной стояла та самая гопница, которую я пнул между ног.

Теперь и их улыбки были понятны. Сучки…

Она меня там не прирежет в отместку? А то я совсем не удивлюсь ведь этому, решит отомстить за унижение и убьет.

— Че вылупился?

— Представляю, как тебя пинаю во второй раз, да с оттяжечкой, — ответил я.

Гопница нахмурилась. Виду, что испугалась, не подала, но чуть-чуть подальше все же встала, немного скрестив ножки. Что такое? Ссыкотно, да? Ссыкуха, блин…

— Я помогаю тебе добраться, а дальше ты сам. Сдохнешь — рисковать своей шкурой не буду. Держи… — она мне чуть ли не в лицо бросила амулет, который я тут же бросил обратно. — В смысле, ты че?!

— Я не умею.

— Как это, ты не умеешь?

— Очень просто не умею. Я на этой хрени не полечу. Так что сама думай, че делать, иначе будет считаться, что я выиграл, ведь ты меня не отвела до места.

Я разговаривал с ней в точно таких же гопских интонациях, как и она со мной. Да, опыт имелся уже, эти наезды, тон, будто тебе все должны, и так далее. Я практически чувствовал себя в своей тарелке, вспоминая старые деньки.

С такими приходится разговаривать на языке, который они понимают. И надо сказать, что это действовало. Гопница пусть и пыталась тут рыкать, но уже не рисковала с кулаками бросаться. Теперь только и могла, что вот так потявкивать на меня, пытаясь строить из себя крутую. Но обычно под этим фасадом понтов, крутизны, дерзости и пофигизма скрывается человек чел, который ссыт будь здоров.

И то, что она тут немного жмется от меня, не рискуя угрожать, лишь подтверждает, что я прав.

— А, демонские потроха… — выругалась она недовольно. — Иди сюда.

Я посмотрел на Зу-Зу.

— Ждать меня здесь, понял? Не жрать местных, они невкусные и костлявые.

Последняя фраза была сказана в шутку, но гопница все равно немного шуганулась.

Вообще, я бы взял с собой енота, но, сука, какой же он тяжелый. Если я его с трудом поднимаю, то как мы полетим? Даже если она сможет нас поднять в воздух, такую тушу хрен же удержишь. И это при том, что у меня уровень ого-го какой. То есть если я его поднимаю с трудом, то сколько он в реальности весит? Да там дохрена и больше, наверное.

— Мои сиськи не трогать, — рыкнула она, когда я подошел ближе.

Я удержался от логичного вопроса «а они здесь есть?», так как то, что я видел, напомнило неровности на дороге, не более. Однако я был не настолько конченным, чтобы так говорить: все же есть время, когда можно ущипнуть человека побольнее, а есть время, когда не стоит провоцировать конфликты и разжигать их лишний раз.

Гопница обхватила меня под мышками в то время, когда я обнял ее за шею. Вообще, все должно быть немного по-другому, и это она должна обвить меня за шею руками, а я обхватить, но… к сожалению, ей носить меня на руках, а не наоборот.

— Как тебя звать хоть? — спросил я. Там ее имя как-то уже называли, но чет я не запомнил.

Она помолчала секунду, будто пересиливая себя, после чего нехотя буркнула:

— Цурико.

— Юнксу.

— Ага.

И, оттолкнувшись ногами, она вместе со мной поднялась в небо. Все выше и выше, отдаляясь от города, до тех пор, пока его не стало и вовсе незаметно. Вот так сверху ты его банально просто не увидишь, после чего мы полетели на запад.

— Так что это за лимирия? — спросил я.

Она посмотрела на меня таким взглядом, что я было подумал, что сейчас сбросит вниз.

— Ты рехнулся?!

— Что?

— Ты не знаешь, на кого охотишься?!

— Нет.

— Они рехнулись?!

— Почему?

— Почему они отправили такого, как ты, охотиться на нее?! — возмутилась она.

Кажется, девчонка недовольна.

— Так что это? — полюбопытствовал я.

— Ядовитая тварь. Тебя такое устроит? — раздраженно ответила Цурико.

— Нет.

— Прилетим, сам увидишь. А теперь заткнись, не зли меня.

— Или что? — спросил я с вызовом и усмешкой.

Она посмотрела на меня лютым взглядом и не ответила.

Но вместо нее ответила Люнь.

— Это такое существо, которое передвигается на четырех ногах и у нее четыре глаза. Они испускают вокруг себя облако яда, который нельзя вдыхать. Она похожа чем-то на обезьяну.

— И что у нее за яд? — спросил я.

— От которого ты помрешь, такое объяснение тебя устроит? — рыкнула Цурико, хотя вопрос адресовался не ей.

— Насколько мне известно, он отравляет Ци. Такой яд довольно распространен здесь. Возможно потому, что игнорирует силу организма и иммунитет, позволяя поймать даже крупную жертву.

Ну тогда я спокойно справлюсь с такой тварью. Для меня яд Ци был как слону дробина, поэтому, думаю, проблем у меня возникнуть с ней не должно.

Вообще, наш полет к твари был не таким уж и интересным, так как большую часть мы летели. Приземлялись лишь на ночлег да перекусить и в это время практически не разговаривали. По крайней мере, в первую ночевку она ни разу не обмолвилась словом. Села на ветку… вытащила трубку и закурила.

Курильщица позорная. Дымила так, что я аж снизу почувствовал, причем это был вроде как и не запах табака даже.

А еще она с этой ветки сверлила меня очень злобным взглядом. Сидела, дымила и сверлила взглядом, словно обиженный скунс, но я к такой херне относился спокойно. Пусть хоть глаза полопаются, меня таким не проймешь.

Зато на второй раз, когда мы остановились, у нас завязался небольшой разговор, и то совершенно случайно. Но зато какой!

Мы как раз приземлились на одной из высоких гор-столбов, как я их называл.

Эта Цурико тут же отпустила меня, практически оттолкнула, будто хотела поскорее отделаться и ей было со мной неприятно находиться ближе, чем на метр. Не сказать, что я тоже горел с ней желанием общаться или тереться рядом, так что тоже был не против разойтись подальше хотя бы на ночевку.

Немного красноречиво и злобно повздыхав, она уселась на один из камней, практически на самом краю, задымила трубкой и стала смотреть на закат. И неожиданно…

— Как же я устала… — выдохнула она.

— Может тебе чаю сделать? — с издевкой хмыкнул я, не удержавшись, и принялся рыскать в своей сумке.

Честно, я пытался сейчас ее подцепить специально, ожидал какую-нибудь агрессивную фразочку или что-то в этом роде, но вместо этого через несколько секунд услышал едва заметное:

— Давай…

Честно, сначала я даже и не понял, что услышал, обернувшись. Но Цурико смотрела в другую сторону, пряча лицо.

— А?

— Давай, говорю, свой чай, — буркнула она так, что хрен разберешь что, не повернувшись.

— Чай?

— Ты же сам мне предложил! Я говорю — давай.

И при этом она так прятала свою рожу, что мне стало кристально ясно.

Цурико стесняется! Млять, да она покраснела, вот и прячет свою наглую рожу, поэтому и бурчит так тихо! Более того, я только что сделал для себя удивительное открытие.

Цурико — это…

Цундере!

Етить-колотить на херу мамаш крутить, да она же реальная цундере! Вот прямо передо мной сидит по всем признакам цундере!

В этом мире возможно все! Однозначно!

Не, ну мне даже интересно стало посмотреть, что будет, если я ей чай сделаю. По такому поводу я не поленился и огонь развести, и воду кипятиться поставить, после чего выкопал из заначки чай и заварил его. Черпанул кружкой из котелка и подошел к нашей цундере, протянув ей кружку.

— На, держи.

Она слова не сказала, взяв кружку. А я так и остался стоять у нее над душой прямо за спиной, что она не могла не почувствовать.

— Че? Че встал надо мной? — недовольно посмотрела она на меня.

— Я жду «спасибо».

Цурико уткнулась в кружку так, будто пыталась в ней утопиться.

— Спасибо, — выдавила она из себя с такими стараниями, будто рожала тройню разом.

— Не за что, — ответил я и вернулся к костру.

А на утро она слова не сказала, обхватила и взмыла в небо, приземлившись через несколько часов лишь у реки.

— Странная она, — внимательно посмотрела на нее Люнь.

Странная? Да дурная, вот и все. Обычно если в аниме том же цундере — это милые создания, то в жизни это такие суки, что тебе все нервы потреплют, и тебе уже нахер их любовь не нужна. А эта гопница была воплощением дурости. Нет, признаюсь честно, когда я начал сечь фишку, меня она начала не злить, а забавлять, но я не строил иллюзий по поводу того, какая это головная боль в действительности.

— Че вылупился? — рыкнула она, когда заметила, что я на нее смотрю.

— Красивая.

— Че?

— Говорю, ты очень красивая.

Ее лицо аж перекосилось.

— Ты к кому-нибудь другому свои шары подкатывай, иначе я тебе их оторву! — рявкнула она и сразу же отвернулась.

Ути ты какая злобная киса, шипит еще. Аж уши покраснели от злости, что аж отсюда вижу. Или не от злости?

Не, прикол, конечно. Рассказал бы кто другой, я бы не поверил, так как такая хрень только по телику и в аниме бывает. А тут вон, просто наглядное пособие по цундерам ходит. И шипит, и краснеет. Ну или она конченная дура. Хотя это все две стороны одной и той же медали.

Учитывая то, как долго я в пути, река была хорошим местом, чтобы помыться, что я и сделал, не выпуская меч из рук, пока Люнь обстановку вокруг контролировала.

— Что думаешь? — спросил я.

— По поводу?

— Ситуации с охотницами.

— Ну если они тебя примут, будет здорово, — ответила Люнь. — Они же знают не только этот лес, но и округу. Как знать, что им известно об этом Вьисендо. Может даже быть так, что они знают, где находится его дом.

— Думаешь?

— Ага. Просто если он живет здесь, то у него есть дом, а если он настолько могущественен, как говорят другие, то они точно должны знать о нем.

— Почему?

— Чтобы держаться от него подальше, — ответила Люнь. — Знать, куда соваться с охотой не стоит. Или наоборот, куда стоит прийти, чтобы попросить помощи. Такие могущественные люди обязательно оставляют за собой след, и чем ты к ним ближе, тем этот след отчетливее.

— Ты че там бормочешь про себя? — раздался окрик этой цундере.

— Репетирую речь своего признания тебе в любви, Цурико.

— Дурак!

Настоящие мужчины знают, что дурак может быть сказано по-разному. Иногда оно просто значит дурак, иногда оно значит, что ты конченный. А иногда «дурак» сказано вот прямо смущенно, обиженно, будто девушка не знает, куда деться.

Вот она сказала это третьим вариантом.

— Будешь моей?

— Да пошел ты!

Блин, кайф, кажется, я нашел себе новую отдушину. Прямо душу греет. Но здесь главное не перестараться.

Теперь Цурико всячески пыталась меня игнорировать, причем нарочито так, что аж улыбку вызывала. Гопница-то у нас тот еще огонек, как оказалось. Она даже чай умудрилась у меня попросить. Подошла такая и кружку протягивает.

— На.

— Что на? — спросил я.

— Чая.

Спасибо ее, конечно, говорить не учили, но я уже не стал добивать бедную, а то, глядишь, совсем сойдет с рельс. Мне тут не нужна обезумевшая цундерка.

Вот таким более-менее веселым способом мы и добрались до той части джунглей, где водятся лимирии.

Остановились на косогоре перед джунглями, которые и джунглями-то сложно назвать. Над этой областью поднимался странный туман, цвет которого я не мог даже назвать. Фиолетовый? Желтый? Зеленый? Или все сразу? Как я ни приглядывался, названия цвету не подбиралось.

Ветви деревьев этого леса покачивались, будто в каком-то гипнотическом трансе, при том условии, что ветра не было. Они казались живыми, словно клубок сонных извивающихся змей.

Одним видом лес отталкивал от себя, и…

Неожиданно все исчезло.

Неожиданно передо мной оказался самый обычный лес, который не отличался от всех тех, что мы пролетели.

— Посмотрел? Летим обратно, — грубо сказала Цурико и уже развернулась ко мне, чтобы обхватить, но…

— В смысле, — поднял я руку. — Я иду за сраным яйцом.

Кажется, она сначала и не поняла, что я говорю. Смотрела на меня как на идиота, который издает непонятные звуки. А потом как дошло…

— Ты рехнулся?! Ты че, глазами землю подметаешь, не видишь, че за место?!

Как же мне нравится этот ее гопский акцент. Мне теперь кажется, что вот эти гопские повадки придают ей своеобразный шарм, я бы сказал, перчинку такую, если их не воспринимать близко к сердцу.

— Вы же сюда послали меня, не?

— Мы послали тебя сюда, чтобы ты вернулся обратно, идиотина! А ну иди сюда, мы улетаем!

Опля… так вот что они так хитро переглядывались между собой. Изначально выбрали вариант мне проигрышный, который было невозможно, по идее, потянуть ни одному нормальному человеку. Ну ничего, мы еще посмотрим, кто кого.

— Я иду туда.

— Я сказала вернулся! — рявкнула она, схватив меня за локоть, но я лишь дернул рукой.

— Ручки при себе держи, Цурико, — негромко и с холодным спокойствием произнес я.

— Я сказала…

— Своим подружкам там что-нибудь будешь говорить, — отрезал я. — Я иду туда, а ты примостилась здесь и ждешь.

Было забавно наблюдать за тем, как она хочет вновь попробовать меня остановить, но при этом ссыкует и жмется, от чего на лице бессильная злоба. Какая няшка, а я и не думал, что у меня такие вкусы.

— Мне за тебя отвечать!

— Ага.

Цурико еще что-то хотела сказать, но тут ее, видимо, осенила гениальная идея, и на ее губах заиграла издевательская улыбка. Она уперла руки в бока.

— А знаешь, проваливай, хочу посмотреть, как ты будешь бежать обратно, подбирая сопли или кишки, и молить меня, чтобы мы убрались отсюда подальше.

— Мечтай, Цурико. Мы улетим отсюда, как только я принесу яйцо.

— Яйцо? — хмыкнула она. — Да если ты достанешь оттуда яйцо, я тебе тут же раком дам без разговоров. Или ты серьезно рассчитываешь достать его? Один, с четвертым уровнем, без всего? Ну-ну, давай.

— Вообще да. А вот про отдаться ты хорошо сказала, я запомню. Тебя никто за язык не тянул, если что, — растянулся я в улыбке, от чего она сразу же прищурилась, почувствовав угрозу своей заднице.

— Не глупи, как там тебя…

— Юнксу.

— Да, иди сюда и летим обратно. Побегаешь по дому у нас, никто тебя гонять не будет, на охоту с нами походишь. Войдешь туда…

— И выйду победителем. А теперь садись и учись у бати, как надо охотиться, — ответил я, развернулся и начал спускаться вниз.

Лес подо мной, казалось, приветственно колыхнулся, на мгновение начав переливаться всеми цветами неизвестного мне спектра.

— Люнь, ты со мной?

— Я всегда с тобой, — ответила она.

— Давай, на карту поставлена жопа той девчонки. Мы обязаны выиграть.

— Серьезно? Ради той безмозглой дуры? Фу! Я думала, у тебя получше вкусы.

— Нормально, пойдет на первое время. Что за лес, знаешь?

— Нет конечно. Я же не объездила каждый метр этого мира. Скорее всего какой-то заколдованный, который влияет на сознание.

— Значит, у меня иммунитет.

— Не совсем, — расстроила она меня. — Он… это не Ци, это что-то другое. Скорее сама реальность стала тоньше и пропускает что-то извне. Как… как тогда, в замке, про что ты рассказывал, помнишь?

— Ага, — нахмурился я.

— Вот может что-то наподобие такого. Поэтому будь осторожен, я буду рядом, но… лучше мне спрятаться в тебя.

И Люнь тут же юркнула в тело.

А лес тем временем слегка навис надо мной, будто готовый оплести своими ветвями и поглотить меня с потрохами.

Смотри не подавись, засранец.

Глава 135

Никогда не ставь то, что не готов потерять — вот чему я научился во дворе, когда мы играли в карты. Тогда я продул такой прикольный джип, у которого открывались двери и капот, а на крыше крутился пулемет. Я был уверен в своей победе, но… я его потерял.

Видимо, девчонка за свою жопу совсем не волновалась. То ли уже привычно, то ли не подумала, чего могут стоить ее слова. Вот уж точно, нашла проблему на задницу.

Так, ладно, сначала надо самому разобраться с этим делом, а потом уже рассуждать, а то будет ор выше гор, если я тут выеживаюсь, но отхвачу, как сучка, и выскочу из леса с пустыми руками.

Что я сразу же заметил — отсутствие густой травы. То есть она как бы была, но без тех густых зарослей, что свойственны этим лесам. Как… как в каком-то таежном лесу на севере, когда из всего наземного покрова небольшой папоротник, да короткая трава, через которые проглядывает темная земля. Что касается самого леса…

Я огляделся и не заметил пока что ничего необычного. Все было спокойно, пели птицы, стрекотали насекомые, и лес продолжал жить своей жизнью. Ну хоть с этим все в порядке.

— Люнь, — едва ли не одними губами позвал я призрачную подружку.

— Да-да?

— Ты говорила про обезьяну. Что там у нее еще? Хвост с шипом или лапы с когтями? Способки?

— Ну, кроме лап с когтями и облака яда, я особо ничего о ней и не знаю. Обычная тварь-хищник, не более. Уровень… тоже не знаю, но те, кого видела, имели пятый.

— По деревьям или по…

— Передвигается? По земле, вроде как, — это вроде как значило, что Люнь и сама толком не знает. — Она немного жуткая на вид, поэтому некоторые деревни ее считали чем-то вроде демона, который крадет детей ночью.

— А оно их крадет?

— Ну так дети — добыча легкая. Там всего ничего нужно яда, чтобы отравить их. Ты сам знаешь, чем меньше уровень, тем быстрее отравляешь.

Значит, он нападает исподтишка, как позорная крыса. Прямо как я. Ну а если без шуток, то его сила в неожиданности — чем больше контакт с жертвой, тем сильнее и быстрее отравит. А учитывая, что здесь хрен спрячешься в высокой траве, так как ее здесь нет…

Взгляд сам собой поднялся выше на кроны деревьев и начал вылавливать любые признаки чужого присутствия.

— А что с лесом, как думаешь? — спросил я.

Можно было подумать, что я тут чешу языком вместо того, чтобы следить за окружением, но это не так. Просто совмещаю одно с другим.

— Я не знаю, Юнксу. Ну… может…

— Отравлен?

— Ага. Все же Ци питает этот мир. Все — от растений до людей, живет благодаря ее циркуляции. А если здесь что-то другое, то все и умирает. Но это лишь предположение, как ты понимаешь.

Понимаю. Но мне очень интересно, от чего именно.

Мы углублялись все глубже и глубже в странный лес, и иной раз я замирал, прислушиваясь к окружению, чтобы понять, изменилось что-то или нет. Если слышится пение птиц, стрекот насекомых и шелест самого леса — все норм, но вот если все это исчезнет, то, значит, что-то не так. Что касается твари, то я ее просто высматривал.

Прошло полчаса, и я уже значительно углубился в очень странный лес, но все было в пределах нормы. Единственное, что смущало, пополз туман из глубины леса, когда появился уклон вниз. Это выглядело довольно жутко, будто перед нами растекалось море из пуха. Но лес вокруг пока еще не собирался умирать.

— Так-с… — прищурился я и медленно двинулся к находке.

У одного из деревьев лежал труп уже успевшего знатно так подгнить или гепарда, или леопарда.

— Ягуар, — сказала Люнь, выглянув из меня.

Ага, значит, ягуар. У него была практически полностью обглодана шея и выедены все внутренности. То есть доесть его еще пока не успели.

Я присел над следами около трупа.

Они были явно старше суток — я это определил по высохшим краям, которые уже успели пойти маленькими трещинками и осыпаться, а сам след успел полностью высохнуть. Бросила свою добычу или любит более отлежавшееся? В принципе, по следам я и двинулся, надеясь найти гнездо твари.

Пришлось идти около часа, прежде чем я понял, что лес начал меняться.

— Началось? — тихо спросил я.

— Что именно?

— Изменения.

Туман стал окрашиваться неведомыми мне цветами. Едва заметно, но начал. Все вокруг стихло, и даже ветер больше не шелестел в листве. А сам лес… как бы это сказать, он будто едва заметно искажался: он словно слегка плыл в глазах, как если бы я выпил или очень сильно раскрутился на месте.

Вернувшись чуток назад по своим следам, я понял, что это совсем не зависит от того, где я нахожусь. Видимо, искажения не стоят на месте, а как бы «бродят» по лесу.

Мне, конечно, не хотелось бы туда соваться: и так кошмаров, где меня постоянно гоняют по замку, каждую ночь хватает, не хотелось бы, чтобы к ним добавились другие. Но блин, здесь на кону стоял мой путь дальше. Да и будет неплохо, если я смогу заработать себе очко у клана этих охотниц в свою пользу.

Я вновь пошел по следам твари, надеясь, что никакого бугимена мне на встречу не выскочит. Можно было пойти другим путем: крикнуть на весь лес и ждать, пока она сама прибежит, но есть одно «но» — в этом лесу не факт, что не прибежит что-нибудь более страшное, чем та обезьяноподобная тварь.

— Они на деревьях или на земле гнезда строят?

— Да откуда же мне знать?

— Ну мало ли…

Я поудобнее перехватил меч, готовый в любую секунду отпрыгнуть и нанести контрудар. Теперь сердце билось медленно и очень громко, каждым ударом отдаваясь в виски. Знакомые ощущения, когда ты сосредоточен на опасной ситуации.

А лес продолжал искажаться. Теперь и ветви начали тянуться ко мне, словно живые, и это была не игра воображения.

Я прошел мимо лысого куста, и все его ветви медленно повернулись и потянулись ко мне, будто почувствовали то ли жизнь, то ли тепло. Сами кроны как будто опустились ниже, закрывая небо и погружая все в такой жутковатый полумрак — вроде и светло, но ты уже вроде как и огражден от всего мира, точно оказался заперт где-то отдельно.

Жуть, да и только…

Предположительное гнездо нашлось довольно быстро. Это было не сложно, учитывая тот факт, что, когда я приблизился к нему, вокруг стало больше разбросанных по округе костей как животных, так и изредка людей.

— Нашли, кажется… — тихо сказал я.

— Нашли?

— Ага.

Перед нами расположился вход в небольшую пещеру, которая уходила вниз. Вокруг нее валялись как скелеты, так и еще не доеденные туши животных. Более очевидного признака, что это гнездо, было не найти. Другое дело, что мне туда спускаться не очень-то и хотелось, если честно. А еще смущало, что я ни одной твари не увидел. Притаились, что ли?

Можно было предположить и другой вариант — если все птицы смолкли, как и кузнечики, твари тоже могли убежать или спрятаться, пока эта аномалия не уйдет. Но полагаться на это я бы не стал, конечно…

Так что, спускаться или нет?

Сейчас тварей не видно, а учитывая животные инстинкты, они бы давно на меня напали, едва приблизься я к их гнезду. Это лишь значит, что они все попрятались и не охраняют гнездо. И теперь у меня есть отличная возможность воспользоваться моментом, спуститься и скрысить яйцо.

Но есть и другая сторона — они где-то шкерятся, возможно, шкерятся как раз-таки в этой норе. И я приду к ним прямо в логово, а это немножко так опасно.

Однако куда хуже и опаснее будет соваться в нору, когда аномалия пройдет, и они все дружно осмелеют. Вот тогда да, действительно будет ну полная жопа — они будут защищать свой дом ценой своей жизни от непрошенного гостя, и при незнании точного количества тварей это может стать очень опасно.

Иначе говоря — или сунуться сейчас, пока они шкерятся, но с риском нарваться на них в логове. Или сунуться потом, но тогда я уже сто процентов нарвусь на них, так как твари точно будут защищать свою нору.

Выбор был довольно очевиден.

Достав лампу, которая светилась от Ци, я шагнул в пещеру.

И первое же открытие, которое сделал — ступеньки.

Вниз вели самые настоящие ступеньки, которые успело за все это время присыпать как землей, так и листвой.

— Прикол… — пробормотал я.

— Что такое?

— У них гнездо не в пещере, а в каком-то заброшенном храме или…

Гробнице.

Вспомнить то гиблое место в горах: оно располагалось именно в гробнице. Так что вполне возможно, что вот эта вся жуть появилась так же на месте гробницы какого-нибудь важного и сильного черта.

— Или?

— Или гробнице. В любом случае, Люнь, выгляни осторожно из меня и наблюдай за тылом, хорошо? Не вылетай, находись во мне, просто наблюдай.

— Ага, я поняла.

Я же поднял над головой лампу и начал медленно спускаться вниз. Ступени уходили метров на двадцать под землю, после чего начинался самый обычный коридор, сложенный из каменных плит. В нос ударила вонь. В буквальном смысле вонь мокрой шерсти, дерьма, гнили и аммиака. Букет ароматов был таким сильным, что меня начало подташнивать.

И чем дальше я уходил по коридору, тем сильнее он становился. Теперь у меня не было сомнений, что движемся в нужном направлении. Другое дело, что…

Хозяева были дома.

Я это понял по тому, как зашипела Люнь, будто обожглась.

— Что такое? — сразу спросил я, обернувшись.

— Щ-щиплет… — пробормотала она. — Лицо щиплет. Это… это, кажется, тот самый яд, который они выделяют и который отравляет Ци.

— Значит, они все же дома, — внимательно посмотрел я в коридор. А этот газ, яд или что они там из себя выделяли — как попытка защитить свое убежище от других. Сюда точно никто в здравом уме не сунется, а если и сунется, отравится и станет легкой добычей. — Ты как, не умрешь?

— Потерплю, только давай сделаем это быстрее, — пробормотала она.

— Хорошо…

Коридор закончился метров через десять, и мы попали в небольшой зал. Я чуть-чуть поддал Ци, и свет фонарика охватил примерно половину зала.

И заставил поблескивать охренеть сколько пар красных глаз. Так много, что мне стало слегка не по себе, и я совершенно забыл, что у них по две пары глаз. В этот момент я мог сказать только…

— Ой.

Вот тебе и «ой».

Я замер, готовый тут же отступить в любую секунду, а при надобности отступить очень даже быстро. Пусть я и знал, что хозяева дома, однако одно дело — знать, а другое — встретить их. Однако десятки пар глаз не двигались, они просто сошлись намне.

И я рискнул сделать пару шагов вперед.

То, что Люнь назвала обезьяной, выглядело как… как нечто. Огромная туша с синеватой кожей, где шерсть была только на спине и свисала грязными рыжеватыми патлами. Кажется, на спине, там, где должен быть позвоночник, я видел какие-то шевелящиеся усики.

Если голова и была, то она вросла в тушу. Овальная лысая рожа, две пары глаз, расположившихся друг над другом, и маленькая пасть, полная острых зубов. Передние лапы напоминали руки, но с двумя мощными пальцами, обрамленными не менее жуткими когтями, а задние и вовсе были как ноги у какого-нибудь сатира.

От одного их вида кровь стыла в жилах, и очень хотелось присесть по-большому, настолько они выглядели именно что аномально. Изуродованные так, что, глядя на них, я испытал странное ощущение, будто мир потерял реальность.

Однако ни одна из них даже не шелохнулась. Все они забились в дальнюю часть этого зала, будто напуганная дичь, и явно не собиралась вылезать и разбираться со мной. Лишь когда я рискнул сделать пару шагов вперед, одна из них издала… как шипение, но со стуком зубов, что выглядело как предупреждение.

Так-с…

Мы стояли друг напротив друга около минуты, пока я наконец не понял, что двигаться они не собираются. По крайней мере, в мою сторону.

Не теряя их из виду, я внимательно окинул взглядом помещение. В углах скопились дерьмо и грязь, которые уже представляли из себя грунт. То тут, то там поблескивали еще кости. Я так же видел такие как вмятины, гнезда, где лежат эти твари, но сейчас те пустовали.

Но чего я не видел, так это яиц.

Твари, где яйца?!

— Юнксу, — тихо шепнула Люнь.

— Да, — так же тихо ответил я.

— Тебе надо двигаться вперед.

— Зачем?

Но ответом послужили волосы, которые встали на затылке дыбом.

— Двигайся вперед, — напряженно произнесла Люнь, и мне просто ничего не оставалось, как медленно шагнуть вперед. Что-то наступало за моей спиной, и желания контактировать с этим у меня не было.

Шаг, второй шаг, третий шаг — я начал медленно приближаться к тварям, когда мою спину обдавало ледяным холодом, а в сердце закрадывался ужас. Единственное, что меня сейчас немного успокаивало — Люнь, чей голос пусть и был напряженным, но в то же время уверенным. Что бы там ни было…

Я не мог обернуться, боясь потерять из виду тварей, поэтому оставалось положиться на Люнь.

— Что там?

— Что-то нехорошее. Оно… оно заглядывает сюда, в зал…

Не только я почувствовал ужас.

Твари, за которыми я сюда пришел, прижались к дальней стене еще плотнее, показав, насколько они могут быть компактными. Они едва слышно повизгивали и пытались стать как можно меньше, и страх у них вызывал точно не я.

И когда эти хрен знает что подобные отодвинулись еще дальше, на свет наконец показались яйца. Каждое из них было размером, наверное, от кисти по локоть, не меньше. Немного слизкое, на вид какое-то мягкое, желтого цвета с фиолетовыми пятнами.

Это хорошая новость, конечно, но не когда ты заперт между хрен знает чем и зубастыми тварями, которые буквально поливают тебя своей отравленной Ци. По крайней мере я это слышал по шипению Люнь, которая из последних сил следила за обстановкой за спиной.

— Я… я не могу больше…

— Люнь, что за моей спиной сейчас? — тихо спросил я.

— Сейчас… я… какое-то облако в форме… людей…

— Ясно… Люнь, спрячься в меня.

Я осторожно протянул руку к яйцу.

И замер на секунду.

Как бы твари ни были напуганы, своих детей они были готовы защищать даже сейчас. Эти «обезьяны» зарычали, зашипели и даже подались вперед, когда я…

Моя отравленная Ци — моя сила. Поэтому…

Я резко подался вперед и схватил яйцо под мышку, тут же развернулся и бросился прямо…

В это облако.

В образы людей, что закрыли собой выход. Под истошные нечеловеческие крики тварей.

В это же мгновение я что было сил выпустил из себя Ци смерти. Направил ее всю наружу через каждый сантиметр кожи что было сил и сосредоточился. Моя источающаяся во все стороны энергия была временным барьером, что должен был оградить меня хотя бы немного и ослабить действие этого ада, но…

Я почувствовал вновь эти касания, которые проходили сквозь все тело. Я услышал этот оглушающий звон колокольчиков и безумный смех тысячи глоток, который ударил по мозгам, по сознанию, по…

— СУКА-А-А-А-А-А-А-А-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА…

Я взмахнул мечом раз, второй, третий, четвертый, пятый…

Силы пошли на меч, который засветился ослепительным серебряным светом, что был готов прорезать саму материю. Почему-то сквозь все это безумие у меня промелькнула мысль, насколько это должно странно выглядеть сейчас — бежит мудак, размахивая мечом, кричит и смеется.

Я пытался прорубиться, не совсем понимая, что я пытаюсь преодолеть. Будто врезался в очень плотную стену лиц, мертвых гниющих лиц, пустых глазниц, черепов, красивых юношей, женщин и море смеха. Смех, который сливался со звоном, от которого мурашки шли по коже. Самый ужас, который вцепился в мозг и начал рвать его на части…

Я не понимал, где нахожусь, преодолевая сопротивление, пока меч резал все на своем пути. Резал саму безумную суть, не встречая преград. Я был как запутавшийся в паутине и прорезающий себе проход наружу, пока мир переставал казаться реальным.

Становился иллюзией…

А я хохотал и рубил себе проход все дальше и дальше, видя мир таким, будто он стал компьютерной графикой.

Игра… и мозг чешется, и люди, которые обнимают меня, целуют, лижут. И меч, который светится серебром, срезая их.

И сейчас я видел только меч. Меч, что был маяком.

Больше я не видел ничего.

Только меч.

Я шел за мечом.

Свет остался единственным реальным в этом безумии оглушающего смеха, сводящего с ума, зуда во всем теле и трупов, которые тянули меня. Меч слепил и срезал их руки, не давая меня утащить.

Он был проводником.

Он был сильнее, чем они.

Я бежал…

…

… …

… … …

Меня отпустило глубоко в лесу.

Я… просто проснулся.

Очнулся, скажем так.

Понял, что до сих пор стою на ногах посреди леса, глядя куда-то хрен знает куда, держа в руках меч, когда под мышкой грелось мягкое яйцо. Мое сознание медленно приходило в себя, как если бы я действительно проснулся или бухал и сейчас пытался вспомнить, где нахожусь. Мои воспоминания и сознание будто собирались по пазлам, как мозаика, восстанавливая произошедшие события.

Я… прорвался?

Эта мысль была первой.

Я медленно огляделся и понял, что лес за это время уже успел очнуться и запеть, как и положено этому месту. Птицы, насекомые и ветер напоминали, что лес жив. И жив, собственно, я.

Мать твою, я выжил…

Почему-то даже думать об этом было страшно. Как и было неприятно осознавать, что в штанах как слишком мокро, так и как-то… тяжело. Но когда ты выжил, такое кажется мелочью и самой малой платой, которую можно отдать за то, чтобы выбраться из того безумия.

Кстати…

— Люнь?.. — хрипло спросил я и понял, что голос почти пропал.

Прошло секунды две, прежде чем она ответила и за которые у меня успело прихватить сердце.

— Д-да… — ее голос совсем был слабым.

— Ты как?

— Будто отравилась… Д-дай мне время…

— Я жив.

— Рада слышать…

— Я тоже…

И неожиданно рассмеялся. Нервная система сделала экстренный сброс напряжения через смех, который плавно перешел в рыдания, пока наконец я не почувствовал, что все это эмоциональное давление внутри сошло на нет. Будто все неожиданно стравило, и на душе стало легко и просто.

И все же я жив. Нет, я не устану это повторять, так как… я прошел через ад только что и еще вроде как не поехал крышей. То ли на этот раз меня защитил уровень Расцвета, то ли Ци смерти, которую я источал. Возможно, если я стану еще сильнее, то эта хрень будет влиять на меня еще слабее. А еще меч, он так светился…

Но об этом всем мне было слишком лень думать.

Главное, что я был свободен, а остальное потом. Ватные ноги задвигались сами по себе. Сил идти не было совсем — так мне показалось в начале, однако с каждым шагом становилось все проще и проще, пока наконец я не смог нормально идти. Сейчас было важно вернуться обратно к моей цундерке. С удовольствием посмотрю на ее рожу, когда она поймет, на что подписалась — эта мысль давала мне сил и заставляла отвлечься от легкого хохота в голове, который так и не выветрился окончательно.

Теперь можно сказать точно: плюс одно очко в мою пользу.

Глава 136

Цурико наблюдала за тем, как он, весь уставший, мокрый и бледный, поднимается по горе к ней с пустыми руками, если не считать сумку, которая покачивалась на плече, и не могла скрыть надменную высокомерную усмешку превосходства.

Вернулся. Без добычи. А столько слов, столько слов он тут накидал, что, блин, крутой охотник, а на деле оказался…

Она сплюнула и стряхнула пепел из трубки на землю.

Но про себя Цурико тут же со снисхождением уже простила его выпендривания. Все же стоило признать, что парнишка имел стержень и яйца, раз не зассал полезть в лес, а это уже более-менее чего-то стоит. Может какой-нибудь толк и выйдет с него, если поднатаскать.

— Че, отохотился? Собирайся, мы уходим. Добро пожаловать на свою новую работу, охотничек, — бросила она, не удержавшись от едкости, когда парень подошел.

Но он не сдвинулся с места, подняв голову и недобро улыбнувшись.

— Че встал? Давай, мы уходим! Или хочешь здесь остаться? Эй, ты оглох?!

— Не так быстро, — покачал Юнксу головой. — Нам надо уладить еще один очень деликатный вопрос.

— Это какой же? — прищурилась она.

— Готовь свою задницу, Цурико, — оскалился он. — Я надеюсь, ты знаешь хорошо позицию «раком».

— А? — от таких слов она невольно схватилась за свою драгоценную попу, которую только что проиграла, глазами хлоп-хлоп. — В смысле?!

С победной улыбкой Юнксу полез в сумку рукой и… вытащил совсем немаленькое яйцо лимирии.

— Че? — только и смогла она ответить.

***

После обосрамса от пережитого я, естественно, сначала немного помылся. Касательно всего этого у меня была фляга, которая неплохо послужила для того, чтобы немного подмыться и отстираться благодаря бесконечной воде. Удобная штука, кстати говоря. Интересно, сколько она вообще в себя вмещает?

— Ты как, Люнь? — заботливо поинтересовался я.

— Немного плохо. Будь я живой, сказала бы, что меня подташнивает.

— Тебе дать кри… а, черт, у меня же ни гроша… — вздохнул я, вспомнив, что гол как сокол.

— Ничего, Юнксу, не маленькая, переживу, — улыбнулась она внутри меня.

— Думаешь, твари бросятся в погоню за нами?

— Не знаю, честно…

Ладно, не буду ее мучать вопросами. Я вроде достаточно далеко отошел от леса и уже был в нормальных джунглях, где трава почти полностью перекрывала обзор, и тем не менее охотничьи угодья животных иногда поражают воображение.

Осторожно положив яйцо в бездонную сумку, я направился к горе-столбу, где меня должна была ждать горе-спорщица. Благо идти было недолго.

После такого прорыва я чувствовал, что все силы будто покинули меня и что еще хуже — я понимал, что кошмары навалятся теперь с новой силой. В голове неприятным эхом крутился безумный хохот, совсем тихий, как пердеж в переполненном автобусе.

Ладно, все норм, скоро должно отпустить, недельку покрутит, и все будет отлично, а пока надо просто потерпеть.

Гопница Цурико сидела на камне и задумчиво смотрела на лес, покуривая трубку. От взгляда на нее у меня тут же поднялось настроение, и я поспешил опустить голову, чтобы скрыть улыбку и не портить праздник раньше времени. Собственно, она заметила меня не сильно позже, скользнув по мне глазами, но усмешку уже не сдерживая.

И каково мне было приятно слушать ее надменный голосок, типа я нихрена не добился. Видимо, ее подруга забыла предупредить, что сумка-то у меня бездонная, и от того ситуация выглядела еще более комичной, когда я достал на ее глазах яйцо.

— Че? — только и смогла сказать она в тот момент, непонимающе хлопая глазами, будто в первый раз член увидела.

— Команда «раком» тебе знакома? — разулыбался я.

— Откуда оно у тебя?!

— Добыл. Из самого гнезда, — ответил не без гордости я, после чего сделал шаг к ней. — Так что ты там говорила? Что если достану яйцо, то в жопу дашь без базара, да?

Цурико сделала шаг назад, немного напугано и очень злобно глядя на меня, напоминая злобную кошку. Сделал шаг вперед, и она еще раз отшагнула, и так, пока не уперлась спиной в дерево. Осторожно спрятав яйцо обратно, я буквально навис на ней.

Цурико попыталась отойти в сторону, но я тут же закрыл ей проход рукой, она тут же юркнула в другую, но и здесь я ей отрезал рукой путь отхода. Получилось, что я уперся на дерево, чуть нависнув над ней, когда сама Цурико чуток да сползла вниз.

— Свалил, пока я тебе яйца не отбила, — прошипела она.

— Ножку не сломаешь? — хмыкнул я, приблизившись едва ли не на расстояние поцелуя.

И…

Ничего. Даже будучи сильнее меня, Цурико все жалась к дереву.

Все думают, что сила — это выход из любой ситуации. Но в реальности решает совсем не это, и Цурико — прямое тому доказательство.

Злобная и чуть-чуть напуганная, она была, как это ни странно, милой. Вот уж точно не знаю, почему. Наверное, мне просто хотелось сломить ее неприступность и агрессивную оборону, взять верх над такой неправильной и дерзкой, которая показывает зубки. Это как приручить дикую кошку, которая всех кусает, и сделать ее ручной.

В этом действительно что-то есть.

Она смотрела на меня глазенками злобными-злобными, недобро щурясь и поджав губки (верхние, если че, но как знать, как знать…), при этом довольно забавно краснея.

— Черт с тобой, говнюк, — прорычала Цурико, оттолкнув меня руками. Уверенно и быстро она начала распутывать на себе повязки, что держали ее юбку. — Раком так раком.

И она уже успела сбросить юбку, когда я хмыкнул и отвернулся.

— Че?! Какого… а ну обернулся обратно!

— Нет.

— Как, мать-перемать, нет?! А ну повер… а ну иди сюда, я сказала! Ты че, оглох, сюда подошел!

— Не хочу.

— Не зли меня, говнюк!

— Не буду.

И дело не в какой-то там мифической правильности, а в том, что, я боюсь, у меня не встанет просто после пережитого. Нет, без шуток, я-то не против секса, но у меня после всех этих призраков и прочего дерьма не встанет, и я прямо-таки чувствую это сейчас. А облажаться перед девушкой… ну это такое себе.

Так что отложим момент возвращения долга на потом, когда психику немного отпустит, а то буквально часа два назад меня практически бросало из жара в холод, и к такому я еще пока не готов.

Да и, к тому же, если не воспринимать ее оскорбления и ругательства близко к сердцу, она выглядит довольно забавно. Вот, например:

— Ты че, играть вздумал, мудила?! Я тебе сейчас ноги оторву! Думаешь, достал яйцо и крутой?! Да я сейчас тоже яйцо достану, и не одно, а два, и они будут твоими, говнюк! Нет, ты меня слышишь?! Ты слышишь меня?! А ну повернулся! Я че, с деревом разговариваю?! Эй, не смей меня игнорировать! Не игнорируй, я сказала!

Ну разве не прелесть?

Забавно, что это сейчас она бесится, что я ей не присунул, а не наоборот. Буквально кричит, чтобы я ее прямо здесь и сейчас. Такая дурная, что аж смешно становится. Так и хочется погладить по макушке эту маленькую злобную цундерочку. Интересно, сколько ей лет? А то уровень развития по тому, что я вижу, застопорился где-то на шестнадцати, хотя выглядит явно постарше.

— Хватит кричать, — поморщился я. — Думаешь, что мне действительно сейчас до этого?

— Так а какого хера я тут раздеваюсь, урод?! — продолжала она бесноваться.

— Чтобы глаз мой порадовать, потому что…

— Да ты охерел?!

— … я тебя люблю.

— Э?

Цурико аж зависла, глаза распахнуты, рот приоткрыт, уже готовый выпустить поток бранных слов. Ее это явно выбило из колеи, вон как охренела.

— Юнксу, нельзя играть на чувствах девушки, — покачала головой Люнь.

Будто на мужских можно, блин. Да, я сейчас поступил как говнюк в каком-то плане, но блин, забавно ведь вышло, не так ли? А если брать на чистоту, то разве она не позволяет себе слишком многое? Это я не принимаю близко к сердцу, как и не воспринимаю ее слова всерьез, но если убрать это, то она же открыто оскорбляет и унижает.

Так с чего вдруг мне не ответить чем-то подобным?

— Че? Л-любишь?

— Полетели обратно, — вздохнул я.

— Нет-нет, погоди-ка! Раз вякнул, то вякнул! А ну быстро повторил!

— Цурико, я сказал, полетели.

— Нет-нет, ты же сейчас что-то сказал!

— Полетели.

— Другое!

— Я тебя сейчас с горы столкну, если мы не полетим, — понизил я тон, и на нее, о чудо, это подействовало. Это даже удивительно, если учесть, что она сильнее меня. Но, как я и говорил, дело не в силе, в духе…

Немного помявшись, Цурико подошла, недовольно обхватила меня под мышки, после чего мы взмыли в небо.

Первая ночь на пути назад вышла у нас… довольно своеобразной.

Я знал, что меня будут преследовать кошмары, но теперь они… изменились. Теперь, помимо забега по бесконечным темным коридором, где меня теперь преследовало не только демоническое черное облако, но и трупы людей, во сне появлялись картины моей прошлой боевой славы. Из прошлого мира.

Они спрашивали меня, висли на мне и начинали гнить. Из их глаз струились черви, а тела превращались в бесформенные массы, когда темный туман окончательно обступал и начинал меня жрать.

Я кричал, пытаясь вырваться и отбиться, как никогда раньше, и…

Почувствовал, как лицо обожгло. А потом еще раз и еще.

И в одно мгновение кошмар рассеялся, и все, что я увидел, была Цурико, которая нависла надо мной и заткнула рукой рот. Ее глаза поблескивали яростью.

— Ты че орешь на ночь глядя, дебил?! Решил весь лес на поздний ужин собрать, сучонок?! Эй, ты меня слышишь?!

Но я был… еще немного не в себе. Понадобилось несколько секунд, прежде чем мне перестали мерещиться ужасы за спиной Цурико, после чего я убрал ее руку со своего рта.

— Кошмары, — хрипло ответил я.

— Я тебя сейчас сама откошмарю, если орать так будешь, ты меня, млять, понял?!

У них тоже были здесь маты, но пользовались они крайне редко, поэтому было довольно необычно услышать его. По крайней мере это слово я переводил именно так.

Однако Цурико слишком задержалась надо мной, и между нами повисла тишина. Я смотрел на ее лицо, на глаза, которые злобно щурились, после чего…

Резко перевернулся, и вот уже она подо мной, а я сверху. Цурико попыталась тут же вырваться, но это… выглядело скорее как для справки, чем реальная попытка. Потому что желай она выбраться — выбралась бы, и нихрена бы я не сделал.

— Ты че, охерел? — прошипела Цурико, покрывшись румянцем. — Ты только по…

Но я попробовал — наклонился и поцеловал ее в губы прямо в засос, с напором, не давая ей возможности отнекаться.

Да она сильно и не пыталась, сосалась так, будто ей поставили задачу на самый жесткий и агрессивный поцелуй, изворачиваясь и так, и эдак головой, чтобы поудобнее присосаться. Наши языки коснулись друг друга, будто пытаясь переплестись, а ее руки уже оперативно развязывали мне ханьфу. Я же помогал ей избавиться от трусов, задирая повыше юбку и спуская пониже топик.

Особенно смешно было смотреть, как Цурико целуется. Вся красная, как рак, и жмурится так, будто ей в лицо прожектором светят, даже сейчас хмурясь.

Вот моя рука помяла ее грудь, вот я уже сам разорвал поцелуй и губами пополз ниже.

— Куда пополз, а ну… с-стоять! — на последнем слове она выдохнула, когда я добрался до ее груди. Обхватил губами одну, разминая другую, после чего переключился. Кстати, они не такие уж и большие. Какой это размер? Второй, первый? Такие холмики под ладонь прямо, которые мягко выпирали? Плевать, но я уже обе груди опробовал, и Цурико была не против, сама прижимая меня и тяжело дыша.

Ну а теперь самое важное.

Пальцами пробежав ниже, там, где уже было пушисто, мокренько и тепло, я пристроился, чего она не могла почувствовать, и…

— Эй, а ну пого… — слегка выпучила Цурико глаза. — Я ТЕБ-М-М!!!

Разрешения не давала, хотела она сказать, но кому твое разрешение нужно? Рот заткнула и наслаждайся, еще выеживаться ты тут будешь в такой момент.

Шлепок наших тел, и я уже внутри. Все внутри сжалось, и я тут же погнал, взяв хороший темп.

— М-М-М-м-м-м-М-М-М-м-м-м-М-М-М-м-м-м-М-М-М-м-м-м…

На каждый ее громкий «М-М-М» я входил в Цурико со шлепком, с силой, да так, будто пытался достать до самых ее гланд, от чего она немного подпрыгивала от каждого входа. С силой, чтобы сученьке нашей злобной по саму старость это запомнилось, иногда опуская рукой вниз и трогая ее упругую задницу. Правда, чет как-то узковато все внутри у нее прямо-таки.

Оторвался от нее, тяжело дыша, и, немного замедлившись, окинул Цурико взглядом.

— Нихера у тебя ареолы…

— Да пошел ты в жопу! — и отвесила мне звонкую пощечину, что сейчас скорее была приятно, чем больно. В отместку я ей засадил еще сильнее. — Ублю… ах… ублюдок, я… я… ах… сука… ты-М-М-М-м-м-м-М-М-М-м-м-м…

Я заткнул ее рот своим. Еще, блин, слушать ее не хватало сейчас. Но она и не против, только мычит постоянно. Ногами обвила меня сзади, пальцами царапая спину. От чего-то мне даже захотелось пошалить, почему моя рука скользнула ниже, там, где влажно, а потом еще чуть ниже и… хоп! После быстрого сопротивления как по смазанному вошел, от чего она протестующе издала:

— М-М-М-М-М-М-М-М-М, — и злобно посмотрела на меня. — М-М-М-М! М-М-М-М-М-М! М-М-М!!! М! М-М-М-М!!!

Она явно что-то пыталась до меня донести. Что-то очень важное… Ну и ладно, только че злиться? Ни разу у проктолога не была? К тому же, я чувствовал самого себя через стенку, что возбуждало еще сильнее. Но это все было очень быстро забыто, когда она начала подходить к кульминации.

— Быстрее… да че ты… тормоз, быстрее… Сильнее, блин, ты там… ах… сдох?.. Сильнее! АХ… Еще… АХ… Ну же… — да заткнись ты уже, вечно недовольная. Куда еще сильнее? — М-М-М-м-м-м-М-М-М-м-м-м…

Ее руки перешли на мою задницу, вцепившись в нее когтями, словно сама пыталась мной управлять, пока наконец ее тело не содрогнулось и…

— А-А-А-М-М-М-М-М-М-М-М!!!

У нее так все содрогнулось и сжалось, что я сам как-то непроизвольно и закончил.

И еще кто-то мне говорит не кричи?! Но она реально не просто кричит, а именно… я даже не знаю, вскрикивает на всю округу, как сирена.

Минуты через две она наконец смогла отдышаться, и я позволил себе убрать с ее рта ладонь. Осторожно привстал, не выходя, и окинул взглядом ее тело. Хочу сказать, что Цурико одетая и Цурико полуголая выглядят совершенно по-разному, как два разных человека.

Она вся красная и… опять хмурящаяся, все с этим же прищуром сдула челку с лица. Я ущипнул ее за грудь, заслужив злой взгляд, после чего осторожно лег рядом и притянул ее тугое тело, которое было все мокрым и разгоряченным, к себе.

— Отпусти меня, придурок блин…

— Да закрой ты свой рот уже… — вздохнул я устало. Не могла успокоиться даже сейчас.

— Мне жарко!

— Да кого это волнует?

— Меня! Я тебе сейчас по репе съезжу!

— Да вообще плевать!

И я притянул ее к себе только плотнее, укрывшись моим же ханьфу, заткнув ее рот ладонью. Она еще че-то там повозилась, помычала протестующе, но как-то вырываться особо не пыталась, да и не так уж и тепло сегодня ночью, чтобы тут еще гулять после такого забега.

Так мы и проспали до самого рассвета, а под утро я позволил себе попытаться сделать девушке приятное и заварить чай. Помыл руки после вчерашнего, залил воды, вскипятил, заварил. И, когда я обернулся, уже зачерпнув кружку из котелка, она сидела и покуривала свою трубку, задумчиво глядя куда-то в лес. Встретившись со мной взглядом, она тут же стыдливо отвернулась, чуть-чуть краснея и пытаясь невзначай прикрыться. Значит, подобное ей не чуждо.

— Че?

— Ты не забеременеешь? — спросил я, протянув ей кружку.

— А в жопу не пойдешь? — тут же огрызнулась Цурико.

— Идиотка, я серьезно.

Она хмуро коснулась себя там, после чего поднесла руку к глазам, растерла между пальцев и со вздохом вытерла о траву. Встала, надела на себя амулет левитации и поднялась над землей.

— Ты куда?

— Мыться, блин! От твоей тупости между ног отмываться, идиотина тупая.

— А чай?

— В жопу себе залей!

Тут же взмыла в небо и улетела искать, где бы помыться, а я не стал ей предлагать воспользоваться флягой. Пусть ищет, засранка.

И все же было приятно понимать, что я ее все же поимел. Ее, злую и такую вот дерзкую, сломил и взял верх.

— Не понимаю, что ты с ней возишься… — протянула Люнь, зевая. Отравленная, она еще и всю ночь не спала, карауля меня.

— Так она забавная.

— Скорее агрессивная и тупая.

— Вот увидишь, она будет няшкой, — усмехнулся я. — Ты как?

— Я… я немного подремлю, если это можно сказать про призрака, — слабо улыбнулась она. — А то вы мне спать не давали, а еще сторожи вас, детишек.

— Ага-ага, как скажешь.

Цурико вернулась минут через двадцать, уже вся чистенькая, блестя своим телом в лучиках солнца и не сильно его стесняясь. Введу поправку: Цурико одетая, Цурико полураздетая и Цурико полностью раздетая как три разных человека. И все же я не удержался.

— Какие же у тебя большие ареолы…

— Да иди ты в задницу! Где мой чай?!

— На, держи, можешь залить его себе в задницу или в другое место, как пожелаешь.

Она отобрала кружку, расплескав половину, и принципиально… попыталась выпить залпом, из-за чего обожгла губы и рот. Ну и дура, я же тебе другую кружку чая сделал, чтобы горячим был.

— Ты мне еще должна раком, кстати говоря, — напомнил я.

— Ты охерел?! Какой нахрен раком?! Сегодня кто драл меня ночью?!

— Так ты была и не против, да и это не раком вовсе. Договор был, что раком отдашься.

— А в жопу не пойдешь?! — зарычала она.

— Только в твою. Кстати, предложение принято, так и сделаю.

— Да щас! И вообще, собираемся и в путь. У тебя пять минут!

Я специально собирался полчаса, раздражая своим видом Цурико. Медленно, непринужденно, отряхивая походный матрасик, проверяя, все ли на месте, и делая это с самым невинным и непринужденным лицом, на которое только был способен.

— Ты издеваешься… — прошипела она.

— Да.

— Говнюк…

Говнюк, который тебя сегодня ночью поимел, хочу заметить этот важный факт, а ты была и не против, несмотря на свои показушные попытки сопротивляться. Так что как минимум, раз тебе нравятся говнюки, ты сама не лучше и получаешь звание говнюшки!

Позволил наконец себя обнять под мышки, и мы оба взлетели в небо. Нам предстояло лететь еще несколько дней, прежде чем мы доберемся до их лесного города.

Глава 137

Мы летели гораздо выше и быстрее, чем в прошлый раз, будто Цурико получила внутрианально несколько пачек батареек Дюрасэлл. Скажем, с ветерком, даже не останавливаясь на обед, и так до самого вечера. Вот уж точно заряд бодрости получила. Хотя…

Погодь-ка…

Я быстро-быстро начал вспоминать про обмен энергией и парную культивацию, когда люди там обмениваются энергией. Насколько я помню, женщина отдает часть своей энергии мужчине, а мужчина отдает часть своей энергии женщине. И именно благодаря поступлению чужой энергии они как бы взращивают и усиливают друг дружку.

То есть они вроде как теряют, но, принимая чужую энергию, становятся сильнее. Это точно работает у белых с белым, но вот белое с черным…

Я посмотрел на Цурико, которая со средоточием летела вперед над лесами. В ней явно побольше энергии стало, вон какая она быстрая. Значит, в принципе, и со мной так работает, да? Ну, по логике да, ведь раньше люди с черным и белым началом как-то жили, верно? Типа спали друг с другом, обменивались энергией и создавали союзы.

Интересно, интересно…

Цурико всегда выбирала места на горках, чтобы дикой живности было сложнее до нас добраться. И в этот раз она тоже выбрала одну из таких гор. Приземлилась и тут же поспешила отстраниться от меня, причем не оттолкнула, а сама едва ли не отпрыгнула, как от чумного.

Ну как знаешь…

Я, как и в прошлый раз, принялся разводить костер, пока Цурико нихрена не делала и зыбала на меня своими наглыми глазенками.

Вообще, меня такой типаж очень сильно бесил. Наглое чсв-шное быдло, которое ведет себя как животное. Но эта… особа, она… не знаю, вроде как и ведет себя как дура, но как такового отторжения не вызывала, будто просматривалось то, что под этой мишурой нихрена такого действительно нет.

— Эй ты, — я кинул в нее маленький камушек, ведя себя соответствующе тому, что засранка заслуживает. — Чай будешь?

— Эй я, да, буду чай.

Я отдал ей кружку, после чего сам окинул взглядом леса.

Им не было конца. Джунгли, джунгли, джунгли… Иногда они были ровными, иногда были испещрены горами и ущельями, которые так же были заросшими. И ведь под густыми кронами ничего не видно. Одному богу известно, сколько скрыто на земле от чужих глаз. Взять тот же зал…

Я вернулся к тому моменту, когда вошел в тот зал. А ведь если есть тот зал, то есть и другие места в той же области. Дома, где жили люди, а может и какой-нибудь храм, и это — лишь маленькая часть комплекса. Интересно, а что это было за место? Обычно в этом мире такие места хранят свои тайны, и иногда достаточно ценные, чтобы рискнуть ради них…

— Эй! Эй, ты оглох? — позвала меня Цурико.

— А?

— Че «а»? Я говорю, давай.

— Что давай? — не сразу подрубился я мозгами к ситуации. — Ты о чем?

— Договор, — буркнула она. — Быстрее начнем, быстрее закончим. Завтра уже будет город, так что давай реще.

— А тебе уже не терпится?

— Мне не терпится покончить с этим как можно быстрее, — рыкнула Цурико.

Сама же взгляд отводит, стараясь не смотреть на меня, краснеет. Блин, ну ты просто погляди на нее, ну не дурочка ли? Милая дурочка: столько понтов, а на деле еще перьями пушок не сменился. Если тебе так хочется, так и скажи сразу, а не строй комедию.

— Ну давай, раз так, — пожал я плечами.

Много времени это не заняло. Она фыркнула, подошла к дереву, спустила то, что здесь было трусами, задрала юбку и загнулась, облокотившись руками на ствол. И на несколько минут округа наполнилась звуками: «шлеп-шлеп-шлеп-шлеп-шлеп» и ее постоянной руганью. Не стонами, не мычаниями, а именно вот просто постоянной руганью, будто это я тут ее насилую.

И в этом было действительно что-то прямо такое возбуждающее. Возбуждающее от своеобразной неправильности ситуации, так как со стороны это выглядел так, будто она сопротивляется, а я ее все равно беру силой, заставляю, принуждаю. Хотя это не мешало ей самой в позе раком двигаться мне навстречу, пытаясь будто насадиться поглубже, как и быть загнутой.

Цурико возмущалась как могла и на что могла: и то ей не то, и то ей не это. И то, что я ублюдок, ее заставил силой, и что она меня ненавидит, и что глаза мне выдавит, и хватит, быстрее заканчивай, и вообще что я там вожусь, и что так слабо, и что так медленно, и не смей все сделать быстро…

Ну если ты так возмущаешься…

— Эй, ты че остановился?!

Она аж обернулась. В ответ я ей отвесил пару смачных шлепков, оставив на заднице отпечатки пятерни и получив еще одну порцию ругани, и продолжил. Мне кажется, ей банально нравится ощущать себя беспомощной жертвой. Не, ну есть же такие, кому-то нравится доминировать, кому-то быть жертвой.

А кончилось все тем, что…

— Быстрее! — взвизгнула она и через несколько секунд выгнулась дугой, да так, что коленки немного да подкосились. Я успел поймать за бедра, не дав упасть, и закончил начатое. Это даже выглядело забавно, так как приподнял я ее слишком высоко, и у нее еще и ноги болтались.

Еще несколько секунд, и…

— Прилетели, — выдохнул я и осторожно поставил ее на землю, после чего пошлепал по попе.

Она одарила меня просто лютым взглядом, после чего провела рукой между ног, поморщилась и взлетела в небо, ища, где бы помыться. Вернулась где-то через десять минут с мокрыми ногами и сходу вырвала у меня кружку, после чего что-то неразборчиво буркнула.

— Чего?

— Спасибо, говорю, — злобно ответила она. — Ты глухой?

— Нет, просто на красоту засмотрелся.

— Дебил… — отвернулась. Но повернулась и добавила: — Дурак, — будто первого было мало.

Боже, ну разве не прелесть?

Правда, ночью мне опять стало хреново, и я опять проснулся от того, что меня вновь лупит злая Цурико. Но я даже не стал оправдываться, просто сграбастал ее, прижав к себе, и повернулся на бок.

— Отпустил, — прошипела она. — Ты слышал, я сейчас тебе глотку перегрызу!

— Рот закрыла, пока я тебе шею не свернул, — тихо ответил я, и… она смолкла.

Я обнял ее покрепче, обхватив и руками и ногами, чувствуя, как потихоньку меня отпускает. Да, когда кто-то рядом, этот кошмар пережить куда проще, чем жить с ним одному. Чувствуешь, что не один, что тебе мягко и не одиноко.

И так с ней в обнимку я пролежал до утра, иногда просыпаясь от того, что Цурико била меня локтем под ребра, заставляя каждый раз просыпаться. С другой стороны… А с другой стороны я все равно видел кошмары, но хоть просыпался в обнимку с теплым мягким телом.

На следующий день мы действительно подлетели к городу, который я даже и не приметил сразу, пока Цурико не зависла в воздухе.

— Небось радуешься, да? — неожиданно спросила она.

— Чему именно?

— Тому, что утер нам нос. Посмотрите, какой я крутой, в отличие от вас…

— Ну да, я счастлив. Но еще более счастливым меня делает то, что сначала ты полезла на меня с кулаками, а через несколько дней я уже выдрал тебя раком.

— Если ты расскажешь кому-нибудь об этом… — прошипела она, приблизившись ко мне, и я, не сдержавшись, чмокнул ее в губы. Цурико так дернулась назад, что едва не выронила меня самого и смотрела как на какое-то чудовище.

— Давай спускай меня на пол уже.

К моему счастью, Зу-Зу ждал меня ровно там, где я его и оставил, однако эти дни не пошли ему на пользу. То ли он все же охотился где-то, то ли просто этих несколько дней было недостаточно, чтобы поколебать его авторитет, но остался точно таким же толстым, как и был, когда мы улетали. Ни на грамм не похудел, судя по всему.

Едва мы оказались на земле, будто почувствовав возвращение подружки, на улицу выглянула одна из охотниц и разулыбалась.

— Какие люди… — обернулась в дом и крикнула. — Они вернулись! Оба! Живые!

Не прошло и минуты, как на улицу уже вышло три девчонки, среди которых была и их главная. Сначала с улыбкой, но, едва встретившись взглядом с Цурико, ее лицо стало не столь жизнерадостным. Наоборот, я увидел на ее лице понимание того, что спор наш проигран, и мне даже показалось, что я услышал отсюда, как она цыкнула.

Подойдя ко мне поближе, она вздохнула.

— Показывай яйцо.

Кажется, она была единственной из тех, кто смог перевести взгляд Цурико. Другие выглядели немного ошеломленными, и пусть я рассчитывал застать ее врасплох, их удивленные лица тоже немного потешили мое самомнение.

Я медленно, даже немного торжественно вытащил слизкое яйцо на свет.

— И как тебе это удалось… — вздохнула она. Но в тот момент, когда глава потянула к нему руки, я тут же отвел яйцо назад.

— Погоди-ка, давай сразу договоримся — яйцо мое.

— Это с чего вдруг?! — возмутилась она.

— С того, что договор был о том, что я смогу достать яйцо, но речь не шла, что я его отдам тебе.

— Но это ты с нашей помощью его нашел, — попыталась возразить она.

— Но вы меня отправили туда, уже прекрасно зная, что я не справлюсь, верно? — усмехнулся я. — Признайся, это была чистая подстава с решенным исходом, и ты не верила, что я вернусь с ним. Потому и поставила условие, что я должен буду просто достать яйцо. Не верила, что я его принесу, и потому не сказала об этом условии. А все, что не сказано…

Я пожал плечами. Она поморщилась от неудовольствия и тем не менее вздохнула, признавая поражение.

— Ладно, хорошо, яйцо твое, как скажешь. Что касается извинений, то прости, я была не права.

— Нет-нет, — покачал я головой. — Зови всех и громко, чтобы все услышали, произнеси: «Извини меня, пожалуйста, ты действительно отличный охотник».

— Решил меня прилюдно унизить? — прищурилась она… как и ее подружки. На меня пахнуло недоброй силой, и даже Зу-Зу, что был рядом, ощетинился.

— Унизить? Не ты ли прилюдно высмеяла меня при всех своих подружках? — ответил я, выпустив в ответ тоже немного своей силы, чтобы они почувствовали, что я не боюсь и готов отстаивать свое мнение. — То есть ты унизила меня при всех, разрушила мою репутацию…

— У тебя нет репутации в этом городе, — отрезала она.

— И не будет после того, как ты меня высмеяла.

Несколько секунд мы молча взирали друг на друга, и напряжение летало в воздухе такое, что его можно было почувствовать. Но сдалась первой она, вздохнув и кивнув.

— Иди за мной, охотничек, блин…

И меня повели в дом.

Внутри было все гораздо лучше, пусть и очень далеко от того, что было во дворце тех же Пань. Здесь было красиво, отштукатурено, покрашено, но ни о каком дворце речи не было. Просто хорошо сделанное поместье без лишних изысков.

Оттуда по коридору мы вышли в зал, больше похожий на бальный, где все было обвешано головами чучел. Здесь были все твари джунглей: от обычных обезьян до тварей, от которых глаза на лоб лезли, одна из которых была и лимирия, на которых я заходил. Глядя на это все, у меня мелькнула мысль, что попроси они поймать лимирию, и тогда работать мне год у них по дому.

Сюда уже стеклись охотницы их клана, и не сказать, что их было прямо-таки дохера, но явно побольше, чем на улице в прошлый раз. Кто-то смотрел на меня с интересом, в первый раз увидев, а кто-то уже понимая, что я здесь делаю.

— Столько зрителей тебе будет достаточно? — резко развернулась она ко мне, после чего на весь зал произнесла. — Охотницы клана Меткой стрелы, как глава клана, я хочу представить вам удивительного охотника, который показал свое мастерство и добыл яйцо лимирии. И пусть он не один из нас, но заслужил моего личного уважения и признания. Я прошу при всех вас прощения за непростительное обращение при первой нашей встрече, — и шепотом. — Пс-с-с, как тебя зовут?

— Юнксу.

— Юнксу, я Мисуко Дикая Криалина (вроде это такой цветок здесь), добро пожаловать в дом клана Меткой Стрелы, будь нашим почетным гостем и можешь остаться у нас на столько, на сколько посчитаешь нужным. Еще раз, добро пожаловать.

И она слегка поклонилась мне, в пределах допустимого, чтобы поприветствовать, но не поставить себя ниже по статусу. И я ответил ей тем же поклоном. Удивительно, но все присутствующие так же сделали поклон вежливости, и я не увидел среди них ни единого… мужчины.

— Благодарю вас, Мисуко Дикая Криалина, я благодарен за ваш радушный прием.

— Идемте за мной, Юнксу, — поманила она рукой, и когда мы скрылись на лестнице, что вела наверх, она недовольно фыркнула. — Теперь доволен?

— Ну… вообще мне было приятно, что вы признали меня. Спасибо. Все же, когда вы меня высмеяли два раза подряд — это было обидно.

— Ага, достал же каким-то образом яйцо. А я так надеялась… — вдохнула она. —И что делать с ним будешь?

— Продам.

— Продашь? Ну как знаешь, конечно… Могу помочь с этим за полцены.

— Полцены? Фига се…

— У тебя есть кому продать? Связи? Выход на людей? Гарантии, что тебя не кинут и не обманут?

Вообще-то она была права. В свое время я тоже был в этой теме и прекрасно понимал, что половина проблемы — добыть. Другая половина — сбыть. И чем дороже и реже товар, тем сложнее его сбыть.

Это ладно кольцо, а если какая-нибудь статуэтка, которую абы кому не сольешь? Тебя могли кинуть, тебя могли обмануть, сдать или вовсе убить, поэтому надо было искать посредника, у которого был подхват и кто мог гарантированно сбыть его. И чем он более редкий, тем надежнее нужен был посредник.

— Половину не дам. Давай одну десятую.

— Ага, не пойдет. Две пятых от суммы.

— Нет, одну девятую…

Так мы и спорили, пока поднимались по лестнице наверх и пока не сошлись на одной пятой. Это было лучше, чем ничего или огромный риск вообще потерять яйцо. Все же клан имел репутацию и выход на самых богатых покупателей, что будут не против побороться за яйцо.

Меня привели в небольшую комнату, которая была похожа на переговорную.

— Садись, — кивнула Мисуко на стул у овального стола в центре комнаты, а сама направилась к тумбочке, что оказалась барной стойкой. — Хочешь чего-нибудь?

— Информации.

— Да, мы все голодны на информацию… — протянула она и налила себе что-то. — Откуда ты?

— Издалека. Из-за моря.

— Я так и думала, что ты не из империи. Ты больше похож на нас, — на мой вопросительный взгляд она указала на свой глаз. — Разрез глаз, я имею ввиду. Но более светленький. Что же ты забыл здесь?

— Я ищу одного человека, который похитил мою… сестру.

— Скверно, — кивнула Мисуко и села за стол. — Ты хочешь узнать, слышала ли я о таком человеке или похищении?

— Да и…

Я бросил взгляд на Люнь и… нахмурился.

Она зависла перед какой-то картиной на стене, совсем позабыв обо всем на свете, и на мгновение у меня похолодело в душе: я было подумал, что она опять парализована.

Но нет, причина была именно в картине, которую она рассматривала. На ней была изображена… Люнь?

Я нахмурился.

— Понравилась картина? — проследила Мисуко за моим взглядом.

— Да… я гляну?

— Конечно, почему нет. Ты знаешь, кто это?

Я поднялся и подошел к картине поближе.

— Пять великих мастеров, — сказал я негромко.

— Верно, — кивнула она. — Пять величайших мастеров своего времени.

— Уню Люнь Тю, — указал я пальцем на нарисованную Люнь. — Величайшая мастер целительница.

— Да, это она. А других знаешь?

— Это Саопинг Цин — мастер печати, Кригун Фу Гю — мастер заклинатель демонов, Шау Ду — мастер единоборств и Вандоу Янь — мастер меча, — я водил пальцем от одной фигуры к другой, перечисляя мастеров, которых мне прямо здесь же называла Люнь.

— Ты хорошо знаешь историю.

— Не сказал бы.

— Этих мастеров мало кто помнит просто, и увидеть человека, который может назвать их всех по именам — редкость в наше время.

— Кроме вас, — посмотрел я на Мисуко.

— Кригун Фу Гю — это… скажем так, прародитель нашего клана. Отец основательницы нашего славного клана был учеником Кригун Фу Гю. Это было сотни лет назад, но знания, полученные от великого мастера, перешли от отца к основательнице клана, а она уже распространила их среди своих. Это было сотни лет назад, если не тысячи. Потому эта картина и висит у нас как знак уважения к нашему прародителю.

Люнь тем временем вздохнула.

— Хорошо изобразили нас. Словно… они еще живы, — улыбнулась она и посмотрела на меня. — Не ожидала увидеть их здесь, в таком месте, вот и удивилась. Просто… удивительно, как огромный мир тесен, да?

— Да… — негромко выдохнул я.

— Вижу, тебя тронула картина до глубины души, — усмехнулась Мисуко. — Мало кто знает, как многоони сделали для мира. Наверное, это герои прошедших времен, самые знаменитые после войны с демонами и до войны между черными и белыми началами.

— И что же они сделали?

— Как что? Они несли знания и силу в мир, помогая людям становиться сильнее, а потом исчезли.

— Вот так разом? — уточнил я.

— Они ушли искать великие знания, что расширят наш взгляд на мир, сделают нас свободными, — ответила она. — И с тех пор их никто не видел.

Не все, видимо, ушли. Я покосился на Люнь, но она уже печалила на полную катушку, усевшись на тумбочку-бар, откуда Мисуко налила себе чего-то в стакан.

— А остальные мастера, они тоже имеют свои… кланы?

— Вот чего не знаю, того не знаю. Я слышала от своей прабабки, что кто-то из них далеко, в сторону старолуния за империей Ёхендхай, за горами вроде как основывал что-то, но… я не помню, если честно.

Речь, скорее всего, шла о Люнь.

Значит, они до этого были типа крутыми людьми, воинами, которых боялись и уважали. Кто им не нравился — кошмарили, кто им поклонялся — обучали и делали своими людьми. Но все равно не брезговали пользоваться силой, из-за чего Люнь и влипла. А потом вдруг исчезли, отправившись за знаниями.

Интересно, какие именно знания они искали? Ведь знания, которые расширят твой кругозор — понятие ну слишком широкое.

— Тебя прямо-таки заинтересовало это, — улыбнулась она.

— Люблю историю — чем больше знаешь, тем больше открывается.

— Да, я тоже так думаю. А эту картину нам нарисовали.

— Кто?

— Одна ведьма из леса, — Мисуко немного понизила голос, будто боялась говорить громко. — Она живет в сутках пути от нашего города, и… скажем так, мы всегда стараемся держать с ней мир.

— Очень опасная?

— Нет, но… зачем злить, не так ли? — улыбнулась она, но волнение какое-то на лице да мелькнуло.

Что же там за ведьма?

Но от этих размышлений меня избавила Люнь, которая скромно попросила.

— Юнксу, а мы не могли бы… заглянуть к той ведьме? Я бы хотела узнать, откуда она знает, какими мы были. Пожалуйста.

Она так это просила, что ответить отказом мне просто не хватило бы сил. Да, поиски Ки очень важны мне, но это не значит, что теперь надо забить на тех, кто идет этот путь рядом со мной.

Поэтому ответить на просьбу Люнь для меня было так же важно, как и найти Вьисендо — нужды тех, кто рядом со мной, и мои нужды тоже.

Я посмотрел на Мисуко.

— Как я могу к ней попасть?

Глава 138

Я вышел на площадку перед их клановым домом, и проводницей мне выбрали вновь Цурико. Ну как выбрали…

— Я тебя отведу, — подошла она с таким лицом, будто ее попросили перетаскать навоз.

— Да… нет, спасибо… — покачал я головой. — Не надо.

— В смысле, нет, спасибо, — она была так возмущена, будто я ее предал по всем фронтам. — В смысле, не надо?!

— Ну вот так. Ты мне это говоришь так, будто говно перетаскивать собралась, и мне это не нравится. Я попрошу кого-нибудь другого.

— Нет-нет, стоять! Стоять, я сказала! Я никак на тебя не смотрю, вот! И мне сказала это сделать Мисуко!

— Я тут одну девушку милую видел, которая улыбалась мне. Попрошу ее поменять тебя на…

— Никаких поменять! — рявкнула Цурико как-то слишком оживленно, обхватила меня под мышки и взмыла в небо. И было непонятно, она больше разозлилась или испугалась.

Но что я мог сказать, если спустя несколько минут мы неслись с такой скоростью, что город уже остался далеко позади. Вот это стремление…

Было забавно наблюдать за этой тупкой, что пытается привлечь к себе внимание, одновременно строя полнейшее безразличие.

Однако мысли очень быстро сменились другими.

Я понимал беспокойство Люнь — картина не сказать, что была свежей, но явно написана позже момента, когда Люнь заточили, куда позже. И глядя на то, насколько точно изображена Люнь на полотне, сразу напрашивался вопрос — откуда ведьма узнала, как выглядели мастера, если их черт знает сколько лет не видели?

Или видели?

А если видели…

В который раз я возвращаюсь к мысли, что Люнь может быть лишь тенью, которую оставили после себя, чтобы обмануть барьер. И я не хотел ей об этом говорить, понимая, что она может отреагировать очень… остро.

Думаю, сейчас она тоже об этом думает, потому и такая пришибленная.

Цурико принесла нас на место к сумеркам, остановившись на небольшой полянке перед забором, что был сделан из сухих веток, просунутых между проволоками.

— Вот она, — тихо сказала Цурико, поглядывая хмуро на домик.

— Ведьма?

— Да не кричи ты так, — шикнула она. — Не хватало нам еще проблем из-за тебя. Старайся ее не злить, а то, глядишь, чего еще сделает нам.

— А ты со мной не пойдешь? — спросил я.

— Я… я буду прикрывать тебя здесь, вдруг кто-то придет… Чего? — нахмурилась она, поймав на себе мой насмешливый взгляд.

— Ничего. Ладно, жди здесь, раз уж так. Прикрывай…

Да уж, вот реально, пытается строить не весть что и от этого выглядит еще более забавно. Но, признаюсь честно, от ее реакции мне тоже стало немного не по себе. Тут и сама обстановка еще располагала так: на полянке еще более-менее светло, а вот сам домик находился уже под кронами деревьев и выглядел в тени мрачно и жутко.

Но не страшнее того леса, где я был, так что плевать.

Я осторожно прошел по тропинке через калитку, от которой остался (или был изначально) проход, и попал на давно поросший папоротником и травой участок. Кое-где проглядывались еще вещи типа колодца, какого-то сарайчика и места для рубки дров, однако все это уже практически полностью поглотили джунгли.

Да и домик, скажем так, выглядел не самым лучшим образом. Как… короче, ему недолго осталось, насколько я вижу.

Но едва я подошел к двери и занес кулак, чтобы постучать…

— Входи, — раздался совсем тихий уставший голос, возраст обладателя которого я даже затруднялся определить. Вроде не старый, но в то же время со мной будто сама древность поздоровалась.

Как она вообще узнала, что… хотя стоп, чего я туплю: нас наверняка высокий уровень мог спокойно услышать, а мое приближение видно по источнику. Все, мистика разгадана, на душе стало спокойнее.

— Здравствуйте… — я толкнул дверь и осторожно заглянул внутрь домика, не спеша заходить.

Внутри выглядел он не сильно лучше, чем снаружи, будем честны. Темный, стены подгнившие, пол точно такой же, а где-то в стыках и вовсе трава пробивается. Та небольшая утварь, что была внутри, выглядела не сильно лучше самого домика. Я даже задумался, насколько безопасно туда входить.

— Не бойся. Если бы я хотела причинить тебе вред, я бы давно уже это сделала.

Обнадеживает…

— Смелее, Юнксу, — подтолкнула меня нетерпеливо Люнь. — Она бы тебе уже причинила вред, желай этого.

Ага, тебе легко говорить, ведь не ты помрешь, если что.

Хозяйка дома сидела в углу на столе, развернутая к двери, будто только меня и ждала все это время, что тоже несколько настораживало.

И первое, что я сделал, прогнал ее культивацию, с удивлением обнаружив, что та была всего-то на уровне Послушника Вечных стадии адепт. Не мало, но и не сказать, чтобы много для опасной ведьмы. То есть чисто технически она меня уделает, но супер великой и сильной назвать ее было сложно.

— Ну же, смелее, охотник. Я не кусаюсь. Обычно…

— Я тоже… — пробормотал я, сделал шаг в этот странный домик…

И ничего не произошло.

Домик как стоял, так и стоял на своем месте, а лес как шумел за дверью, так и продолжал шуметь. Этот дом так и оставался самой обычной деревянной постройкой, не спешащей исчезать или меняться в ближайшие несколько часов.

— Меня зовут Юнксу, — вежливо поклонился я как хозяйке, так и той, кто гораздо старше меня, судя по всему.

— А второе имя? — тут же спросила она.

— Гуань Юнксу, — ответил я.

— Тебе нравится это имя, не так ли? — спросила неожиданно ведьма.

Я не мог рассмотреть ее лица. Тень так удачно падала, что по шею все было в лучах заходящего солнца, но именно лицо уже было скрыто тенью.

— Мне любое имя нравится, которое меня не оскорбляет, — ответил я.

Она кивнула.

— Садись, позволь встретить тебя как гостя.

Честно говоря, мне не сильно хотелось здесь засиживаться. Я мог придумать тысячи причин, почему это может быть опасно: от того, что она ждет удачного расстояния, чтобы напасть, до того, что дверь закроется, и мы перенесемся куда-нибудь в жопу. Но обижать ведьму тоже не хотелось.

Я занял один из свободных стульев и наконец смог рассмотреть ее лицо. На внешность женщина была лет тридцати-сорока, но, несмотря на это, от нее буквально веяло какой-то древностью. Сейчас, когда я подошел ближе, ощущалась она куда старее и куда мудрее, как если бы я пришел в домик какой-нибудь старой ведьмы.

Будь мне восемнадцать, меня бы мучал вопрос: с ней можно спать?! С ней можно спать?! Плевать, сколько живет, но выглядит норм. С ней можно спать?!

Но так как я взрослый, то могу сказать просто: с ней можно спать, если на нее встает.

Мудрость, ептить.

Удивительно, но ведьма едва заметно улыбнулась, будто прочитала мои мысли, от чего мне стало чуть-чуть неловко.

— Вы знаете, зачем я здесь?

— Все спешат жить… — вздохнула ведьма, разливая чай по чашкам. — Все стремятся вперед, не оборачиваясь назад.

— А вы не спешите?

— Я знаю, о чем ты подумал, — она подошла к столу и осторожно поставила перед нами две чашки, после чего заняла свое место. — Да, ты прав, мне осталось не так уж и много, однако свое дело я еще успею сделать.

— Не сомневаюсь. Но я хотел все же спросить у вас: вы нарисовали картину, пятерых мастеров, которые уже давно мертвы…

— Никто не говорил, что они мертвы, — перебила она меня.

— Они живы? — слегка удивленно спросил я.

— И этого никто не говорил, — ответила ведьма, будто играла со мной. И это несколько раздражало, если честно.

— Тогда откуда вы знаете, как они выглядят?

— Я вижу, — последовал спокойный ответ, будто это должно было все объяснить. — Откуда я знала, что ты придешь?

— Почувствовали мой источник?

— Верно. Но лишь отчасти. Ты когда-нибудь оглядывался, Юнксу. Оглядывался вокруг?

— Изредка смотрю по сторонам, да, — кивнул я. — Вижу очень много интересного и иногда необъяснимого.

— Необъяснимое… Это хорошее слово для мира, который ты видишь перед собой. Мы становимся сильнее, впитывая энергию. Мы научились управлять этой энергией. Мы научились убивать друг друга этой энергией. И под конец мы научились оставлять после себя тени самих себя, что и мы, и не мы одновременно. Кто-нибудь объяснит, как это работает?

Я уже было хотел рассказать про Эйнштейна и его теорию относительности, но ведьма меня опередила.

— Никто не знает. Мы знаем, что будет, если сделать именно, так, но почему так будет? С чем это связано? Как все происходит?

— Законы физики? — сделал попытку я.

— Я бы смогла ответить тебе, знай такое слово, охотник. Ты спрашиваешь меня, откуда я узнала, что ты придешь. Но я просто знала. Я чувствовала это, ощущала так же, как ты ощущаешь тепло от своей кружки, но не можешь его увидеть.

— Вы гадалка?

— Пророчица, — с нажимом ответила она. — Так меня называют. Я не гадаю и не угадываю будущее. Будет правильнее сказать, что я не вижу будущего, но могу его лишь предсказать.

— Значит, все же гадалка.

Она вздохнула и недовольно посмотрела на меня, и я почувствовал гордость. Смог даже невозмутимую пророчицу пробить на эмоции.

— Я просто вижу. Я вижу многое. Как ты можешь определить по тучам, какой будет погода, так и я вижу, как девушка за дверью тупит взгляд и не знает, как ей поступить. Ей стыдно за свои желания. Ей стыдно хотеть быть слабой и беззащитной, чтобы кто-то оберегал ее. Ей стыдно хотеть подчиниться. Спросишь, откуда я это знаю?

— Откуда? По… — я прокрутил в голове все, что знал об этом мире, и неожиданно словил озарение. — Это все потоки, да? Нет, даже не потоки, а… Ци?

Ведьма улыбнулась.

— Ты смышленый, пусть я и не смогу ответить на твой вопрос, ведь не знаю сама.

Почему потоки?

Ведь именно в потоках сохраняются тени, энергетические отпечатки людей, и именно туда ныряют, чтобы получить предназначение.

В первый раз, когда я узнал об этом месте, то предположил, что это может быть чем-то типа энергетической и информационной оболочки земли, где с помощью энергии сохраняется все. Ведь информация передается с помощью энергии. И чем сильнее человек, тем сильнее его энергия и тем ярче будет его образ в этой оболочке.

Но… информация поступает постоянно, а значит, постоянно идут возмущения в этом самом потоке. Каждый из нас как-то на нее влияет. И я предположил, что, возможно, она считывает это все из потока. Каким-то образом чувствует, что происходит и что происходило в мире через эти огромные каналы. Но потоки все же состоят из Ци. А значит, можно сказать, она считывает информацию по миру по Ци. И именно потому не может сказать, что будет в будущем, ведь оно еще не произошло.

— Я видела пятерых великих мастеров, видела их образы, и потому нарисовала их. Но не могу сказать, живы ли на данный момент, ведь у образов нет давности. Они или есть, или нет. Их образы появились, и я их запечатлела на полотне, отдав охотницам взамен на небольшую услугу.

— Но прислушаться…

— Если бы это было так легко… — покачала она головой. — Я здесь, в этом лесу, потому что хочу спрятаться от дара, который стал проклятием. Я устала слышать, устала видеть, устала чувствовать, и потому укрылась в лесу, чтобы быть как можно дальше от всего этого. Но иногда сильные всплески заставляют меня видеть мир. Как и те, кто оказывается рядом. Ведь я знаю больше, чем даже самая близкая к тебе душа.

Я даже знаю, о ком она говорит, и покосился на Люнь.

— Но я чувствую нечто иное, охотник, — тихо сказала ведьма.

— Что же?

— Я знаю, куда ты идешь, знаю, кого ты ищешь. И я скажу тебе так — результат тебе не понравится.

— Что-то с Ки? — сразу спросил я.

— Дело не в смерти, а в принятии правды. Правды, которой так много, но которая одна-единственная.

— Вы просто можете сказать, жива ли она? — все же попросил я. — Пожалуйста.

— Она жива, — ответила ведьма, заставив меня выдохнуть облегченно.

— Ей кто-то угрожает? — ту же спросил я.

— Я могу сказать, что беспокоиться тебе надо не о ней, а о себе. Все закружилось вновь, и ты этого не понимаешь. А когда откроется правда, и ты все поймешь, что сделаешь? Как поступишь? Как нужно или как правильно?

— А это не одно и то же?

— Если бы это было одно и тоже… Ох, если бы…

— Я поступлю… как правильно?

Ведьма грустно улыбнулась.

— Пусть так.

— Неправильно ответил? Надо ответить «как надо»?

— Это не экзамен, где надо правильно ответить. Это когда надо прислушаться к себе и сказать — что для тебя есть правильно? И когда приходится действовать как надо? Ты ведь идешь за этой девочкой не потому, что так правильно, верно? Ведь ты идешь не за прощением или доказать себе, что ты хороший человек, тебе не нужен отпуск всех твоих грехов. Ты просто не хочешь повторения истории. Не хочешь, чтобы все случилось вновь.

— Я не…

— Ложь другим — способ выжить. Ложь себе — это преступление против собственной души, — негромко ответила ведьма, не глядя на меня. — Тебе больно?

— В плане?

— Твое прошлое.

Она лишний раз доказала, что умеет считывать Ци. Ведь Ци — это энергия. А энергия — это информация. Информация, которая хранится везде, в том числе и у нас в головах.

— Иногда, — негромко ответил я. — Иногда я вспоминаю, и мне больно и стыдно за то, что я сделал.

— Это хорошо, — кивнула ведьма.

— Чего же в этом хорошего-то?

— Твой урок — он усвоен. Теперь ты другой. Ты помнишь и понимаешь цену, которую приходится платить.

— Я ничего не понял, но очень интересно.

— Но однажды ты поймешь. Я знаю, ты хочешь спросить, куда тебе двигаться, но я не смогу тебе ответить.

— Не хотите?

— Просто не смогу. Я ведь сказала, что вижу не все, а некоторые очень хорошо умеют прятать свои секреты. Но хочешь ли ты услышать мой совет?

— Пожалуй, да.

— Будь сильным.

Совет на триста, блин.

— В каком плане? — решил уточнить я.

— Во всех. Мир любит и ненавидит сильных. Хочешь добиться цели, будь сильным и прими все, как есть. Не нам исправлять мир и не нам говорить, как правильно поступать.

Она говорила размыто, расплывчато, и у меня возникло ощущение, что я только что побывал на уроке философии, так как уж слишком много философских мыслей высыпалось мне на голову. Я не скажу, что это плохо, но я с трудом понимал, о чем говорила старая ведьма, пусть в ее словах и был скрыт очень важный смысл.

Ладно, тогда я попробую иначе.

— Вы можете сказать, что это? — спросил я, достав лампу.

— Это «Зов крови», — ответила она, едва глянув на лампу. — Она питается твоей кровью, а потом, словно лоза, тянется по твоей воле к цели. Это оружие, и оно несет смерть всем врагам, что будут на твоем пути.

— А это? — вытащил я свиток.

— Ключ, — ответила она невозмутимо.

— Э-э-э… и к чему?

— Есть храм, который хранит секрет, глубоко в лесах Шаммо. Я предположу, что этот свиток оттуда.

— И он ключ к дверям этого храма.

— Быть может да, — кивнула она.

— И где он находится? — задал я логичный вопрос, но ведьма лишь пожала плечами.

— Как знать, охотник, мне это неизвестно, ведь я не знаю эти леса. Но я бы советовала быть тебе осторожным, ведь по твоим пятам уже идут.

Бао…

— И как он далеко?

— Я не знаю. Я могу чувствовать мир, но не смогу тебе ответить, как далеко тот или иной человек находится, ведь, как я и говорила, там нет времени. И там нет понятия «в каком месте», ведь все или есть, или нет.

Да-да, ограничения, иначе она бы была слишком имбовой: все знает, все расскажет и не оставит никаких шансов врагам. Такая бы мне пригодилось. Но, глядя на эту женщину, я по глазам видел, что тело не соответствует тому, что скрывается в нем. Старая, очень старая, я чувствую усталость в ее голосе, и не хотелось бы говорить об этом, но ей осталось не так уж и много.

Я вышел от ведьмы, получив хоть какие-то ответы.

Про картину: значит, есть шанс, что пять мастеров живы. Это не точно, ведь она черпанула информацию из потока, где сохраняется почти все, как на жестком диске, однако такая вероятность была.

Правда, Люнь интерпретировала ее слова иначе, так как немножко, да оживилась.

Видимо, восприняла, что раз та может черпать информацию из потока, то могла увидеть их старые образы. Мне хотелось бы верить в это, так как в противном случае могут возникнуть проблемы, и не только с самой Люнь.

Про Ки я, к сожалению, тоже ничего толком не выяснил, кроме того, что она жива и здорова, что уже радует. Однако ее слова показали, что я на правильном пути, а еще что мне требуется стать сильнее как можно скорее, если я хочу дойти до нее живым. Короче, двигаюсь в этом вопросе в правильном направлении.

Но вот что мне не понравилось, так это Бао. Я знал, что он не успокоится, но выслеживает ли он меня? Уже рядом? Или далеко? Как он мог выследить меня до города, ведь, как я понял, таких городов не так уж и много. Или он не смог выследить и пока что лишь ищет?

Появилось неприятное чувство преследования, которое, к сожалению, просто так заглушить я не мог.

— Че так долго? — тут же недовольно начала Цурико.

— Тебя обсуждали.

— И че говорили обо мне? — тут же напряглась она.

— Какая ты нехорошая девочка. Ведьма была тобой не сильно довольна.

— Так я же… я же ничего не сделала, — тут же перепугалась она, бросая взгляды с меня на домик и обратно.

— Боюсь, что уже, Цурико, уже. Так что будь осторожна, а теперь давай, полетели обратно. Мне надо кое-что обсудить с Мисуко.

Можно сказать, что я выиграл себе немного спокойного времени. Сейчас слушать Цурико не было никакого желания.

Чувствую, к ведьме я еще вернусь.

Глава 139

— И как тебе ведьма? — спросила Мисуко, чуть понизив голос, будто боясь, что даже упоминание о ней принесет несчастье.

— Нормальная женщина, а что?

— Нет, ничего, — покачала она головой. — Просто интересно. Некоторые из моих соклановцев отправлялись к ней, а возвращались в слезах и истерике, наотрез отказываясь возвращаться обратно.

— А… Цурико ходила к ней? — спросил я.

— С чего вопрос?

— Просто я заметил, что она как-то вела себя странно рядом с домиком.

— Я не буду обсуждать ее при тебе, уж извини, чужак.

Я заметил, здесь используют нередко слово чужак, чтобы очертить границу между своими и тобой. Ничего личного, просто дают понять, что ты не один из них, а значит, тебе можно не столь же много, как и им.

— Я понимаю. Вообще, я удивлен, что вы так отзывчивы с чужаком.

— С чего вдруг?

— Клан, причем один из известнейших, и ты, его глава, вот так просто сидишь и общаешься со мной, чужим левым человеком. Обычно никто из глав кланов не снисходит для того, чтобы поговорить с обычным гостем. Максимум стражник или прислуга, но никак не глава клана.

— Не обольщайся, я бы тоже не стала здесь распинаться перед тобой, просто потому что ты пришел к нам. Но в наших краях ценят хороших сильных людей, особенно охотников.

Другие нравы, иначе говоря.

Где-то смотрят сразу на статус и без всякий церемоний и правил приличия сделать ничего не могут. А где-то всем важно, насколько ты силен, так как сам регион вынуждает жить по принципу «выживает сильнейший». Каждый отталкивался от особенностей мира, в котором оказался, и по правде сказать, здесь мне нравилось больше.

Не скажу, что типа здесь все простые как два рубля, но все же относятся ко многим аспектам гораздо проще. Я бы скорее сказал, что здесь клан как какое-то племя, где есть главный, которого все слушаются, и есть все остальные. Такая вот женская община.

— Итак, возвращаясь обратно к нашему разговору, ты хотел спросить, слышала ли я что-то о похищении или каком-то человеке, верно?

— Да, — кивнула я. — Вьисендо, тебе знакомо это имя?

— Первый раз слышу, — покачала Мисуко головой. — Ты мог спросить ведьму.

— Она тоже не знает.

— Ну если не знает даже она, то откуда знать мне? — улыбнулась она, будто объясняла прописные истины глупцу. — Я подозреваю, что и про похищение я тебе ничего сказать не смогу. Мы клан, но клан охотников, не политиков и не интриганов. Мы не ввязываемся в эту грязь и потому живем свободно и просто. И такие дела, как похищение — это мимо нас.

— Но вы хорошо знаете эти леса, не так ли?

— Допустим. И?

— Вы можете знать… не знаю, даже… что где-нибудь стоит какой-нибудь замок или дворец, которого следует как можно больше остерегаться, верно? Где может обитать какой-нибудь злой колдун или придурок. Хоть что-нибудь?

— То, что ты сейчас описал, можно встретить абсолютно везде, — хмыкнула Мисуко. — Вот просто везде. Заброшенные храмы, проклятые дворцы и даже тот самый лес, в котором ты охотился. Злые последователи, разбойники, каннибалы и всякие мерзкие люди, которые кровью людей исполняют свои кровавые ритуалы. Мир полон такой опасной грязи, что становится страшно, и как знать, что тебе нужно.

— Но какое-нибудь место, вот прямо-таки особенное, вы точно знаете, верно? — спросил я.

— Ну… допустим, мы знаем примерно такого человека, но я тебя уверяю: если ты к нему сунешься со своим уровнем Расцвета, тебя порвут на части.

Я бы сейчас сказал, что ничего страшного, ведь мне приходилось выживать и не в таких местах, но в голове сразу всплыли слова ведьмы про то, что мне следует быть сильным, если я не хочу сдохнуть в своем путешествии.

И тем не менее…

— А кто это за интересный такой человек? — спросил я с легким нажимом.

— Человек, который, скажем так, делает грязную работу.

— Наемник, — в ответ на что она кивнула. — Для кого делает грязную работу?

— Для всех, кто хорошо заплатит, и будь уверен, заплатить ему нужно очень много. А взамен он выполнит любую работу, которую ты ему предложишь, будь то нарвать цветов на лужайке у соседской бабки или вырезать всех детей в городе, — ну, срывать цветы с лужайки бабки — это, конечно, не шутки. Удивительно, как он справляется. — Поговаривают, его нанимали сильнейшие мира сего, и как-то однажды он вырезал в одиночку целый город.

— В смысле здесь? В лесах?

— Здесь, в лесах, — кивнула Мисуко. — Был город, а потом все оказались мертвы — от глав кланов до детей в колыбелях.

— Ты знаешь, как можно на него выйти?

— Боюсь, это не нашего полета птица, и мне неизвестно, как выйти с ним на связь. Да и приди ты к нему домой, он тебя даже слушать не будет — убьет, и дело с концом. А ведь ты туда идешь не нанять его, не так ли?

— Какого он уровня?

— Уровень Адепта Вечных.

А-а-а…

Нет, вряд ли это Вьисендо. Тот смог остановить время на определенном участке, а такие способности появляются с уровня Грандмастера Вечных, то есть девятого, как минимум. А этот всего лишь седьмого.

— Я бы так разочарованно не смотрела в стену, — усмехнулась Мисуко. — Ходят недобрые слухи, что даже будучи на уровне Адепта Вечных он убивал последователей на уровне Мастера Вечных. А это главы сильнейших кланов в твоей империи Ёхендхай.

Ну да, с другой стороны, такие люди имеют очень много интересной информации о своих работодателях. И далеко не факт, что тот же Вьисендо не пользовался его услугами, чтобы сделать грязную работу чужими руками. С таким кадром имеет смысл поговорить.

— Это не моя империя. Да и плевать мне на нее.

— И тем не менее, это смерть, искать встречи с ним. Особенно на твоем уровне.

Да я уже это понял… С другой стороны, мне надо просто подняться по уровням и выбить из него все дерьмо вместе с информацией, которую он знает.

— Есть ли еще места, которые мне стоит посетить?

— Ты описал много разных мест в этих землях. Гиблые, опасные, населенные такими людьми, что возникает вопрос, как они вообще могли появиться на свет. За раз и не перечислишь.

— И все же я бы послушал.

— А я нет, — она встала, потянулась и похрустела шеей. — У нас завтра большая охота, и мне надо отдохнуть и выспаться, если я хочу не помереть на ней. Что касается тебя… ты можешь пойти с нами, если хочешь. Воочию хочется увидеть, как ты охотишься.

— Приглашаете меня…

— Не вступить в клан — поохотиться вместе. Мы клан охотниц, у нас свои порядки и правила, которым мы неукоснительно следуем, потому мы можем слегка отличаться от представлений клана в твоей голове.

— Да уж, причем сильно, — согласился я.

— Иди, выспись, завтра будет сложный день, если решишь отправиться с нами, — кивнула она. — К тому же, люди становятся сильнее, лишь преодолевая себя, а завтра мы идем действительно на очень крупную дичь.

— А когда ты расскажешь мне про остальные места и то, где найти мне этого наемника?

— Ты меня плохо слушал, — улыбнулась Мисуко. — Я не знаю, где он и как на него выйти. И дай судьба мне силы никогда не узнаю, потому что, касаясь тьмы, ты не замечаешь, как сам становишься ее воплощением.

Я хотел еще спросить про храм, который открывает свиток, но решил отложить этот вопрос уже на завтра. Не уверен, что они знают такой храм, но спросить стоило. Как и вопросы про высокоуровневых животных, которые мне были нужны в будущем.

Меня отвели в отдельную комнату, которая располагалась вдали от всех остальных под самой крышей. Я бы сказал, это была небольшая коморка, которая имела все для комфортной жизни, при этом без лишнего. Жаль, что здесь не было какой-нибудь библиотеки, я с удовольствием почитал бы.

Возвращаясь к разговору, так как особых зацепок не было, наемник казался теперь единственной ниточкой, которая могла вести к этому Вьисендо и, как следствие, к Ки.

Ведь что я имел?

Ведьма ничего не знает, кроме того, что Ки жива, а значит, с этой стороны все глухо. Она видит образы, но не местоположение и время. Хотя тут может закрасться подозрение, что и с Ки в данный момент может все оказаться не так гладко, но я гоню эти мысли нахрен.

Стоит еще пораспрашивать Мисуко, конечно, но раз первым, кого она сразу вспомнила, был наш великий наемник, гроза восьмиуровневых жоп, то высока вероятность, что это и есть самый верный вариант.

Почему я так думаю? Ну раз он настолько на слуху и первый, кого она назвала из претендентов, то, значит, он отлично подходит на роль того, что может быть знаком с Вьисендо. Если Вьисендо крутой перец, то будет вести дела с такими же крутыми перцам, и на это место как нельзя лучше подходил такой вот наемник без принципов.

Но да, без сил туда не сунешься, это точно, а значит, надо качаться. Заодно может узнаю другие варианты по ходу дела.

Я плюхнулся на кровать. Пушистый тут же устроился где-то в ногах, упав так же на спинку, раскинув лапки в разные стороны звездочкой, будто парадируя людей. Пушистый засранец…

— Думаешь, надо спросить того наемника? — сразу же подлетела Люнь.

— Ну, вариантов не так много, — пожал я плечами, глядя в потолок.

— Можем поискать еще следы, куда надо идти.

— Ну я на это и рассчитываю.

— А охота?

— А что охота?

— Пойдешь на нее? — она присела на единственный стол, стоявший в углу, будто ей было тяжело висеть в воздухе. Странный она призрак все же.

— Думаю, да. Там, возможно, удастся немного покачаться, чтобы подняться потом по ступеням, да и может узнаю что-нибудь интересное.

Нет, ну а чего сидеть, верно? Посидеть просто так я могу и потом, а сейчас надо было качаться.

Почему-то я вспомнил фразу, которую однажды слышал: пока ты спишь, твой враг качается.

Но если честно, просто сидеть в комнате мне было слишком скучно, а так как покидать комнату мне никто не запрещал, я решил немного прогуляться по их дому. Насколько это позволительно? Ну я не собирался заглядывать в чужие комнаты или заходить куда-либо. Мне было интересно просто оглядеться и по возможности увидеть их тренировочную площадку, и если вдруг повезет.

Дом не представлял из себя особого лабиринта. Коридор шел по кругу, и где-то в центре была одна-единственная лестница, что вела ниже. И так каждый этаж вплоть до первого, только там не было коридора — лестница спускалась прямо в бальный зал, где меня в прошлый раз поприветствовала Мисуко.

И здесь уже были другие члены клана. Несколько девчонок стояли и, только завидев меня, начали шептаться. Отсюда я мог услышать их шепотки и смешки:

— Смотри-смотри, тот самый охотник, Мисуко признала его достойным…

— Говорят, он очень силен, смог забрать яйцо лимирии…

— Бред.

— Клянусь, сама видела…

— С ума сойти, а только четвертый уровень.

Когда они посмотрели на меня, я лишь кивнул, немного улыбнувшись, заставив девчонок захихикать, и подошел ближе.

— Прошу прощения, где здесь тренировочная площадка или что-то в этом духе?

— Что-то в этом духе? — хихикнула одна из них. — Есть что-то в этом духе, с другой стороны здания. Тебя провести?

— Да, пожалуйста.

Меня чуть ли не потащили под руку в нужную сторону, что меня слегка… смутило. Нет, я не стесняюсь девушек, конечно, но те прямо чуть ли не набросились, к чему я не привык. Обычно я тащу кого-нибудь куда-нибудь зачем-нибудь.

— А где… твой непризванный зверек?

— Непризванный?

— А ты не знаешь? — тут же пристроилась с другой стороны другая. — Призванный зверь — это тот, кого ты призываешь. Моя, например…

Она взмахнула рукой, и перед нами появилась огненная лисица. В прямо смысле слова огненная: она была будто объята алым пламенем. Это выглядело на тройное «Вау». А еще ее тело покрывала сеть татуировок, которые поблескивали магическим светом на ее меху.

— Огненная лиса. Я могу призвать ее по желанию, а могу использовать ее силу.

И в этот момент у нее самой вырос огненный хвост и огненные ушки, которые тем не менее не воспламенили ее волосы и одежду. Даже ее лицо стало чуть-чуть лисьим.

— Вот. Но твой енот, он же не призванный. Это просто демонический енот.

— А как ты им управляешь? — уже третья спросила, встав с другой стороны.

— Мы… мы просто как друзья. Я говорю — он делает.

— Без привязки? Да быть не может… — протянула четвертая.

— Да может, я сама видела, как он Цурико за пятую точку укусил, будто ему приказали…

— Ты очень странный, — вставила та, что вела меня под руку. — Откуда ты?

— Издалека.

— Да мы это уже поняли, — рассмеялась девушка, убрав с себя лисье обличие, которое ей, кстати говоря, шло. — Но откуда именно?

— Из-за моря.

— Из-за моря? — не поняла та.

— Это такое бесконечное озеро, да?

Понятно, девушки никогда не видели моря и если слышали о нем, то только из книг или рассказов других. Возможно, от тех, кто и сам-то ни разу моря и не видел.

Тем временем мы вышли на площадку, где уже тренировалось несколько девушек. Они встретили нашу компанию озадаченными и заинтересованными взглядами, даже прекратив тренироваться, которые в первую очередь пересеклись на мне.

А тренировочная площадка была действительно интересной. Одна часть располагалась на земле… ну, то есть на площадке, и была, по сути, обычной — от турников для манекенов. Но вот другая расположилась прямо на деревьях: перекладины, мишени, манекены, некоторые из которых покачивались на веревках, и множество канатов.

А здесь страховка предусматривается? Просто в своих мыслях я уже вижу, как, случайно запнувшись, лечу вниз, ударяясь об ветви и издавая удаляющийся «А-а-а-а…».

— О, чужак пожаловал, — подошла к нам одна из девушек. — Решил тоже потренироваться?

При этом она пробежалась взглядом по другим девушкам, будто спрашивая, все ли нормально.

— Только посмотреть, просто… — я даже договорить не успел, а мне бросили в руки копье с мечом на конце, который был сделан из дерева, — интересно…

— Покажешь класс? Говорят, что ты победил Цурико. Уж очень хочется увидеть, как ты мастерски владеешь оружием.

— Я не силен в копьях… — с сомнением посмотрел на древко с мечом на конце.

— Так значит тебе есть чему учиться, верно? — подмигнула она.

Девушка явно была по площадке старшей как по статусу, так и по возрасту, и, возможно, кем-то вроде главного тренера или наставника для других.

Честно сказать, их радушие немного пугало, так как я привык к немного другим нравам в этом мире: ненависть, подозрение, борьба за силу и так далее. А здесь прямо слишком как-то ми-ми-ми все, чрезмерно дружелюбные и, я бы сказал, заботливые.

Девушки, что меня привели, уже успели расступиться и с интересом наблюдали за нами со стороны, как и те, что до этого тренировались. Мне аж как-то не по себе от такого внимания стало, так как они окружили нас дружным кольцом, будто создав ринг.

— Ну так что, попробуешь?

— И опозориться при всех? — скептически посмотрел я на копье.

— Ну так ты не позорься, — пожала она плечами.

Блин, да это точно такой же совет, как бездомному сказать: а ты купи дом, или голодному: а ты поешь. Я иногда не понимаю таких советов, вот честно. Но, кажется, мое короткое молчание уже приняли как согласие, так как девушка начала раскручивать свое копье в руках так, что я даже взглядом не мог за ним уследить.

Интересно, а если я сломаю древко и возьму просто меч на конце — это будет грубым нарушение-е-сука!

Я едва увернулся, когда ее клинок прошел буквально в сантиметрах от моей головы, и тут же отпрыгнул, разрывая расстояние, после чего щелчок пальцами, и прямо ей под юбку ударил поток воздуха, задирая ей подолы платья до самого лица и перекрывая обзор.

И следом я тут же скастовал сетку, которая устремилась на нее. Девушка едва успела отпрыгнуть в сторону, крутануться и отправить в меня удар, который я отбил щитом Люнь обратно. Попутно она с раздражением сдернула с себя юбку, оставшись в одних трусах.

Схватившись за копье, я попробовал ее ткнуть, но с тем же успехом мог бы тыкать в бабочек этим копьем — эффекта было бы больше, потому что она просто увернулась талией, очень быстро и грациозно едва не заехав мне прямо в лоб. Сделал шаг назад, избежав неминуемого удара, который не дотянулся пары сантиметров, сам бросил в нее удар, который она ловко парировала.

Понятное дело, что она поддается. Я этой дубинкой машу и так, и сяк, как идиот. И тем не менее никто не смеялся и не улюлюкал — наоборот, поддерживали меня всячески, пока я тут пытался хоть что-то сделать.

И казалось бы, здесь будет закономерный конец, однако кто-то из девчонок неожиданно бросил мне из образовавшейся толпы меч.

Пусть он проигрывал копью в дальности удара, однако с ним я управлялся гораздо лучше (почти идеально для своего уровня) и здесь было главным просто сократить дистанцию на расстоянии удара.

Я почти сразу же пошел в атаку, отбивая многочисленные выпады копья, и начал теснить соперницу. В этот момент я не был собой, я был тем, кто наблюдает за боем, тем, кто ловит каждое движение, как в замедленной сьемке. И единственное, что мне требовалось — сосредоточиться.

Сосредоточиться и нападать.

Я совершенно иначе стал воспринимать мир, поспевая за всеми атаками девушки и неумолимо надвигаясь на эту тренершу. Мои выпады не знали лишних движений. Мои удары были быстры и точны, каждый имел свою цель в этом сражении: атаковать, парировать, сделать ложный выпад. Я читал каждую ее попытку пробить мою защиту и коснуться тела…

И наконец увидел брешь, к которой и дернулся стремглав, используя всю свою силу и вкладывая в атаку всю энергию, чтобы она была подобна пуле.

Мгновение, и…

— Ух…

Глава 140

Я получил по хлебалу так, что на мгновение потерялся…

Вся концентрация была сбита одним-единственным тычком в лицо, и весь мир поплыл перед глазами в одночасье. Будь он действительно сильным, мои мозги бы вылетели с противоположной стороны, но так я еще более-менее держался.

Правда, недолго, так как инициатива была потеряна.

Я покачнулся, на автомате парировал еще одну атаку, едва успев отразить очередной тычок в лицо, но получил прямо в солнышко, и воздух полностью покинул меня. Согнулся буквой «Г» и получил древком прямо в лицо так, что все вспыхнуло белым…

Полетели…

Уи-и-и-и…

Ладно, если без шуток, то это был хороший и показательный бой для меня, из которого я извлек несколько уроков.

Во-первых, я понял, что теперь без техник, печатей и всяких приколов в карманах выстоять один на один против человека с более высоким уровнем я банально не смогу. Раньше я еще мог тащить тех, кто выше на один уровень, хоть как-то, но сейчас чистый в чистую шансов почти нет, если человек знающий.

Во-вторых, будь это мечник, возможно, мне бы и удалось вытянуть «почти нет» к победе, но копье — это и так проблема для мечника, а здесь и вовсе боль. Поэтому мелькнула мысль попробовать научиться использовать копье, а то мало ли. Или научиться противодействовать ему.

В-третьих, на пятом уровне можно прикоснуться к таланту в потоке. Это я ранняя пташка, а у нормальных людей все именно с пятого начинается. Поэтому я более чем уверен, что здесь у всех есть талант. Это объясняет и то, что теперь мне не дотянуться до них.

В-четвертых, девчонки довольно дружелюбны. Потому что, когда я начал приходить после удара в себя, они уже кудахтали вокруг меня.

Проблема в том, что сознание было как после пьянки, я с трудом попытался понять, где нахожусь и что здесь вообще делаю, стараясь подняться, но меня тут же вернули на место.

— Да лежи ты, куда подорвался… — крепкие руки мягко и настойчиво вернули мою голову куда-то обратно.

— Ты посмотри, ожил! — воскликнул кто-то.

— Чет он быстро вернулся в мир живых, — с сомнением произнесла кто-то. — И минуты не прошло.

— Быстро отошел, да, должен был еще лежать…

Минуты не прошло? А по ощущениям меня уложили на час, как минимум. Даже кошмары не снились.

Я вновь попытался встать, но меня вновь вернули обратно. Кто-то и вовсе начал мне лицо щупать. Судя по теням, девушки столпились вокруг моей тушки и два мягких бугра под затылком — это все же чьи-то бедра. Предположу, что кто-то осторожно положил мою голову на коленки. Каеф…

— Ты меня слышишь? — спросила обладательница коленок.

— Гхыхгш… — только и смог ответить я.

Язык заплетался. Какая-то хрень творилась с телом, и, к сожалению, я ничего не мог с этим поделать. Да и сознание то меркло, то вновь возвращалось обратно.

— Ты нахрен так его долбанула? Он же помереть может! — начал возмущаться кто-то.

— Так я же легонько, тренировочный бой, не дура ведь, — оправдывалась спарринг-партнер.

— Так ты ему с размаху двинула. Он же четверка, а ты пятерка посередине! — уже другая начала.

— Эй… эй… ты меня слышишь? Ау? — звала меня третья.

Неожиданно меня ослепило — кто-то открыл мне веки.

— Ты что, технику на него использовала?! — возмутился кто-то. — У него взгляд плывет же!

— Так он на мне же юбку поднял печатью и ничего!

— Так радуйся! Вон, хоть кто-то захотел тебе юбку задрать. Ты посмотри, он аж на спарринг ради тебя пошел, — женское общество разразилось хохотом. Даже та, что держала мою голову на руках, немного потрясывалась от смеха.

И тем не менее я довольно быстро пришел в себя, сделав третью попытку встать, и на этот раз меня никто уже не останавливал. Наоборот, придерживали.

С одной стороны, такое отношение настораживает, а с другой, оно и понятно — здесь все друг за друга держатся, и такое отношение перепало мне. Но сделай я глупость, дружелюбие в лучшем случае сменится враждебность, а значит, лучше было вообще как можно меньше делать глупостей (капитан очевидность вошел в чат).

— Ты как? — спросила кто-то.

— Хороший бой… — выдохнул я.

— Да ты крепкий парень, — хлопнула одна из девиц меня по спине, едва не уронив лицом в землю. Кажется, это тренерша, которая меня отправила на землю.

— Стараюсь… пытаюсь…

— Давай проводим тебя!

И тут же раздался голос, который мне бы хотелось не сильно слышать сейчас.

— Да, доведем этого идиота… — буркнула гопница, и я почувствовал ее хватку на одной из рук.

Не успел я оглянуться, как меня подняли под руки и потащили обратно в здание. Несли так, что я едва касался ногами, что было еще более неловко, ведь я мог идти сам.

Если верить девушкам, на мне испытали одну из техник, которая меня и уложила так прямо конкретно, ведь, по сути, удар был не прямо что таким сильным, а голова кругом идет до сих пор. Так что в какой-то степени можно было сказать, что это был и не совсем чистый проигрыш.

— Это кто его так? — спросил кто-то, когда мы вошли в здание. — Это он нарвался на кого-то?

— Да не, спарринг провел с Тукуси. Она ему «пьянящий укол» и сделала, — ответила Цурико. — Дебил.

— Зато смелый дебил, — хихикнула та.

Я с трудом рассмотрел лицо девушки, и мне показалось, что она мне даже подмигнула.

Общими усилиями так или иначе меня вернули в мою комнату прямиком на кровать.

— Все, лежи, приходи в себя, отдыхай, — произнесла одна из моих сопровождающих, после чего хихикнула. — Думаю, ты приглянулся Тукуси, раз она взялась затебя всерьез.

— Буду иметь ввиду… — пробормотал я.

Комната все равно немного плясала перед глазами, как бы я ни пытался взять себя в руки. Было ну вот прямо-таки совсем не очень после способки. Хотя, если подумать, техника-то полезная для них, охотниц, одним тычком вводить живность в такое состояние. Не знаю, как она ее использовала, надо просто коснуться головы и именно ударить, но обезвреживать тварь самое то. Ударил, и пока тварь там черт знает сколько в отключке, ты просто ее заковываешь.

Девушки покинули мою комнату, но лишь на время. Я уже к этому моменту успел закрыть глаза и немного задремать, когда через минут пять дверь вновь открылась, и в комнату вошли.

— Это Цурико, — сразу предупредила меня Люнь, которая до этого беспокоилась вокруг меня, как я себя чувствую.

Я замер, не сильно выдавая, что не сплю, пока невесомым шагом она подбиралась ближе к кровати. Встала, нависла надо мной, после чего толкнула в щеку.

— Эй ты, ты спишь?

Я научился притворяться мертвым еще в школе. Когда тебя пинают четверо чуваков, которые через несколько месяцев пойдут красить асфальт гуталином и пытаться завести танки в армии, самый лучший способ — казаться мертвым. Людей это обычно очень пугает.

Не думал, что мои навыки пригодятся и здесь.

Цурико еще пару раз толкнула меня в щеку и плечо, позвав по имени, после чего замерла.

— Она оглядывается, словно хочет что-то украсть.

Наверное, она искала мою девственность.

Не нашла, поэтому осторожно наклонилась.

— Ты бы видел, какая она смущенная и красная, — хихикнула Люнь. — Она, кажется, хочет что-то сделать.

Да, они такие. И я даже знаю, что она хочет сделать. Поэтому, едва Цурико коснулась моих губ своими, я распахнул свои глаза. Она замерла как перепуганная кошка в свете фонарика, после чего вытянулась и фыркнула.

— Что ищешь, подруга? — спросил я.

— Проверяю, не помер ли такой идиот, как ты, после нее. Тукуси не берет пленных, может че сломать, особенно таким кретинам, как ты.

Это так мило, как она пытается завуалировать свою заботу под раздражением.

— Наклонись-ка, — поманил я ее пальцем.

— Это с чего вдруг я тут должна наклоняться… — начала было она, но тем не менее наклонилась надо мной, позволив мне ее схватить за грудки рукой, притянуть к себе и чмокнуть в губы.

Говорить, что было дальше, бессмысленно, так как Цурико явно решила не терять времени зря и не останавливаться на достигнутом поцелуе, поэтому не успел я моргнуть глазом, как она уже, не отрываясь от поцелуя, скидывала с себя одежду, а потом и за мою принялась.

Сегодня, благодаря полученной травме головы, мне даже не пришлось сильно париться — с удовольствием лицезрел скачущую на мне Цурико, которая вся извивалась и изгибалась, как змея: ее подкаченное тело, рельеф под влажной нежной кожей. Единственное — она бесконечно мычала, запихнув себе в рот какой-то платок.

Я не то чтобы альфа-самец, опытом богатым не похвастаюсь, но издавать постоянно звуки — это ненормально, нет?

После нашего финиша она даже уходить не собиралась, прижавшись ко мне, будто так и должно было быть.

— У тебя проблем не будет?

— Мы тут не храм, чтобы после такого проблемы возникали, — фыркнула она. — Все, заткнись и спи.

И сама последовала своему совету, мирно посапывая уже через пару минут. Я смотрел на ее макушку, пальцами пробежавшись по ее светло-русым густым волосам, чувствовал ее тело, постепенно остывающее до нормальных температур. Тепло, спокойно и уютно.

Мило.

Да, мило, я думаю, это отличное описание чувств, когда я засыпаю, прижимая к себе девчонку, которая не брыкается и не пытается меня убить, а сама пытается прильнуть поплотнее.

Наслаждайся моментом, пока есть время, как сказал бы один мой близкий друг, потому что потом его может не быть.

***

Утро было приятным.

Цурико одевалась передо мной, недовольно бросая на меня взгляды и как бы между делом красуясь, будто говорила: смотри, какая я, смотри, кого ты можешь заиметь, если приложишь больше усилий. Вот прямо фыркнула и тут же выгнулась, наклоняясь за одеждой, чтобы побольше эффекта было.

Я никогда не скрывал свои дальнейшие цели и тем не менее не знаю, понимала ли она, что нам ничего не светит?

Сегодня ночью Цурико тоже умудрилась выдать мне сюрприз. Я проснулся от того, что она плакала и звала маму. Я не шучу, я сначала не понял, откуда звуки, подумал на Люнь, но нет — Цурико плакала, совсем по-детски:

— Мама… мама… пожалуйста… мама, не надо, не заставляй меня… — от такого голоса у меня аж сердце сжалось, если бы не одно «но». — Мама, нет… прошу тебя… я не хочу выбрасывать мусор…

Вся моя нежность и жалость в тот момент как-то сами собой исчезли.

— Сегодня охота, — не оборачиваясь, сказала Цурико.

— Да, я слышал, — отозвался я.

— Ты идешь?

— Наверное. Будет интересно потренироваться.

А еще попробовать убить какую-нибудь тварь, так как мне всего-то одного ядра не хватает до пятой ступени, чтобы стать еще сильнее. С помощью их охоты я намеревался немного познакомиться с животным миром и окрестностями, чтобы знать, где охотиться на действительно крутую дичь.

А еще, глядишь, и узнаю чего-нибудь интересное от девчонок.

— Тогда поднимайся. Тебя ждать никто не будет. Мы выходим рано утром. То есть сейчас.

С этими словами она покинула комнату, вильнув своей жопкой. Следом за ней вылетела и Люнь, после чего вернулась с хитрой улыбкой.

— Интересно узнать, что я увидела?

— Да не особо, если честно, но говори, — пожал я плечами, вставая.

— Она отошла метров на пять от двери и начала чуть-чуть подпрыгивать на месте и хихикать, как влюбленная дурочка.

Неплохо… Блин, я даже немного горд за себя.

— Ты не думал, что разобьешь ей сердце, когда уйдешь?

— Ну я разобью скорее ее иллюзии, а не сердце, ведь я не обещал, что останусь, да и открыто говорю, что двинусь дальше.

— Не думаю, что влюбленная дурочка может понять столь сложные смысловые конструкции.

— Намекаешь, что я ей пользуюсь?

— Что? Нет, конечно, но просто чтобы потом последствий не было — вот о чем я беспокоюсь.

Типа мести?

Хотя как знать, как знать, девушки иногда могут отталкиваться от своей особенной логики. Это не мы, парни, у которых она прямая, как шпала, и непробиваемая, как рельс.

На площадке перед их домом собралось достаточно много девушек, и я даже не мог сказать, что видел всех их до этого. По крайней мере из двадцати пять человек десять мне были незнакомы. Возможно, они присутствовали на моем признании, однако я их не видел. Некоторые тоже с вопросом смотрели на меня.

— Это Юнксу, охотник, довольно ловкий и сильный для своего уровня, — указала Мисуко на меня рукой, встав напротив толпы. — Кто не знает и был на разведке, знакомьтесь. Он сегодня пойдет с нами.

— Чужак с нами? — нахмурилась одна из новеньких. — Мы не знаем, на что он способен.

— Он достал яйцо из гнезда лимирий. Думаю, это достаточное доказательство его мастерства.

Девушка косо взглянула на меня и кивнула, типа так и быть, ее это убедило.

— Сегодня мы двигаемся в сторону заката. Там обнаружили интересный экземпляр трупоеда водного. Если получится, то сможем взять шестой уровень. И потом оттуда в сторону старолуния, там мы обнаружили изумрудного медведя с медвежатами. Если судьба будет благосклонна, возьмем сразу все потомство.

— А что с медведицей делать будем? — спросила одна из них.

— Шестой уровень… если получится, возьмем, если нет, то нет. А дальше уже в сторону новолуния. Насколько мне стало известно, город в тех местах сообщил о каком-то необычном звере. Надо слетать, посмотреть, что за чудо и можно ли с него что-нибудь получить. Лишь небольшая разведка, а там по обстоятельствам. Все понятно?

Девушки переглянулись между собой и закивали головой. Небольшой шумок пронесся по толпе амазонок, которые быстро поправляли на себе амуницию.

— Надеюсь, вы все взяли, так как посрать-поссать мы возвращаться не будем, как в прошлый раз, — Мисуко внимательно посмотрела на одну из девчонок напротив, которая залилась краской и покосилась на меня. Поймала мой взгляд и зарделась еще сильнее.

— Так… так как наш охотник, оказывается, летать на амулетах не умеет, понесет его… — она уже начала взглядом искать подходящую особу, но тут подняла руку Цурико.

— Я возьму его, летали уже.

Мисуко кивнула, а вот девушка, что помогала меня тащить к себе в комнату, улыбнулась, видимо, что-то да поняв.

— Отлично. Новичок, без глупостей, — предупредила Мисуко.

Я молча кивнул, и она взмахнула рукой, после чего воспарила. Остальные тоже, скучковавшись, начали подниматься в небо. Ко мне подошла Цурико и обхватила меня руками, при этом проявив чудеса красноречия.

— Не сорвись.

И вместе со мной поднялась в небо.

Через минуту мы уже покинули город, направляясь в сторону бескрайних лесов. И как они здесь только ориентируются?..

— Цурико, можно полюбопытствовать?

— Ну че тебе? — недовольно вздохнула она.

— А у тебя что за медведь? — спросил я, вспомнив, что мы тоже заходим на медведя. Причем если там будет шестой уровень, то мне светит демоническое ядро.

— Че? Какой медведь? — не поняла тупка.

— Ну, твой призванный зверь, — уточнил я. — Тот, которого ты призвала тогда в бою со мной.

— Ты охренел?! — она аж глаза округлила. — Какой, в задницу, медведь?! Это волк! Это пятнистый волк, а не медведь! Ты совсем уже?!

У нее было на лице такое возмущение, будто я оскорбил ее до глубины души.

Первый привал мы сделали только под вечер. Как и Цурико до этого, они выбрали место на горе, что было вполне обоснованным решением. Девушки тут же принялись раскладываться, и небольшая площадка превратилась в такое уютное место, будто небольшую деревушку, где каждый друг друга знает.

— Странно, я помню, что брала разделочный нож…

— У кого есть запасная фляга?

— Слушай, поделишься трусами, у нас размер один, а я свои забыла…

Тихие разговоры тут же заполнили ночной воздух, когда все начали проверять все, что взяли, подтягивать снаряжение, готовиться ко сну. Первая ночь прошла тихо: выставили дозорных, которые сменились несколько раз за ночь, и даже Цурико постояла на посту, но вот меня не будили.

Весь следующий день мы опять летели, встав на привал в обед. Зато ночь оказалась куда более интересной, так как привал оказался около небольшого по местным меркам ручья с каменным дном, который ниспадал водопадом с выбранной нами горы. Вся веселая женская орда, будто позабыв, что среди них есть парень, светя своими попами, побежала купаться.

Цурико тоже уже было поднялась, но бросила взгляд на меня, бросила взгляд на голых подружек, причем недобрый, с прищуром, после чего сказала:

— Я быстро. Туда и обратно.

— Да я тебя как бы не держу. Чего передо мной-то оправдываться?

— Иди в задницу! Я ни перед кем не оправдываюсь! — рыкнула она и, сбросив с себя все, побежала купаться.

Но девчонка встала — место потеряла.

— А почему ты не умеешь летать? — тут же подсела одна ко мне, едва прошла пара минут.

— И где ты научился охотиться? — это уж подсела другая. Кажется, она была из разведчиц. — Яйцо лимирии, это же надо в гнездо лезть. Кто у нас в последний раз добывал яйцо лимирии?

— Да Мисуко вроде и добыла, если я правильно помню. Это как раз экзамен был на то, чтобы возглавить клан.

— Это до меня было.

— И до меня.

— А сколько Мисуко? — задал я логичный вопрос.

— Да ей уже… сколько? — одна с вопросом покосилась на другу.

— Сорок… один, кажется.

— Сорок один? — переспросил я.

— Да, сорок один, точно говорю, — кивнула она.

Охренеть, а я думал, ей там лет двадцать, двадцать пять. Ну по крайней мере она на столько выглядит, а тут уже сорок один год стукнул.

— Так, а ты не увиливай от вопроса — где охотиться научился так? — насела другая.

— Я… я один жил. Ни дома, ни родителей, никого. Вот и пришлось выживать самому.

— Вот так прямо выживать? — прищурилась она.

— Да.

— Цурико нашептала, что у тебя шрамов много, — уже третья подсела.

— Ну у вас они тоже есть, — хмыкнул я.

— А тебе показать? — тут же оскалилась она в хитрой улыбке и задрала топик, показывая шрам, который шел через грудь. — Свистун деранул так.

— Да, я помню, ты плакала как ребенок, — рассмеялась одна из подружек. — Я не хочу умирать, я не хочу умирать…

— Так я думала, что сдохну! Блин, мне чуть грудь не отрезало! Это как мужика одного яйца лишить! А вообще, че здесь расселись? Идемте к нам, блин, там уже все расстелено. Давай, новичок, идем, — потянула она меня за руку.

— Да я как бы Цурико жду…

— А что, без тебя жопку вытереть не сможет? — хмыкнула девушка.

Я оглянуться не успел, как меня уже уволокли куда-то под дерево, где они успели со всем комфортом расстелиться. Здесь же обитала и одна из разведчиц, та, хмурая, которая спросила про меня. Только увидев меня, она хмыкнула.

— О, притащили.

— Ага, в гости пришел, — кивнула одна.

— Пусть и не по своей воле, — хмыкнула другая. — Знакомься. Эта, что такая хмурая — Кусиму, я — Сосуку, она Руцина и третья Фуньси.

Каждая, когда назвали ее имя, помахала мне, улыбнувшись, кроме хмурой, что рылась у себя в сумке.

— Я не уверен, что запомню всех сразу…

— Запомнишь, — похлопала меня по плечу Сосуку. — У нас мужчины вообще редкость, если уж на то пошло, верно говорю?

— Ага, днем с огнем не сыщешь в клане, — кивнула Руцина, если я правильно ее запомнил.

— А че так?

— Ну так это же клан охотниц, а не охотников, — пожала она плечами. — Да и когда начинаешь тереться с парнем, детишки возникают, а это мешает несколько работать.

— То есть те, кто трется с мужиком, изгоняется?

— Да нет, почему? У нас много своих дел в городе. Пристроим сразу. Просто уже не охотницей будешь, а значит, и привилегий меньше.

— И денег, — добавила хмурая Кусиму.

— И что, вы совсем с мужиками…

— Да смеешься, что ли? — хохотнула Сосуку. — Конечно мы тремся с ними, блин, а как иначе? Не ровен час, как сдохнешь на одной из охот, так что же теперь, вообще от жизни отказаться? Просто не дурим.

— По крайней мере стараемся, — кивнула Фуньси. — Кста-а-а-ти, а мы все спросить хотели…

Ну понятно…

Вон как все переглянулись между собой, аж глаза заблестели у всех четверых. У меня такое ощущение, что именно к этому разговор и шел изначально. И еще такую паузу выдержали, прямо мама не горюй, заставив меня уже самого спросить.

— И что за вопрос?

Глава 141

— У тебя есть девушка? — все трое подались вперед, и даже хмурая Кусиму слегка бочком поближе к нам пододвинулась, чтобы ничего не упустить.

— А с чего вопрос? — прищурился я.

— Да вопрос как вопрос, — улыбнулась Фуньси. — Ты просто ответь, есть или нет?

— Да, чего таить-то? Никто тебя бить не будет, порадуемся только, — кивнула Руцина.

Я бросил взгляд на Люнь.

— По опасной зоне ходишь, Юнксу, — заметила она, зависнув над девчонками. — Скажешь, что Цурико — практически признаешься ей и потом не отобьешься. Если не скажешь — она обидится, ведь ты спал с ней, и как знать, сколько палок в колеса вставит.

Но мне кажется, обман будет в сто раз хуже, так как потом придется разгребать его последствия. К тому же, я не хотел бы палить Цурико еще по нескольким причинам.

Для начала, я не знаю, как это отразиться на ней самой, если все узнают, что она спит со мной: может им запрещено спать конкретно с товарищами или еще что. И потом, может Цурико по своим личным причинам не хочет, чтобы кто-то узнал о наших отношениях, и потому молчит. А потом, будет еще больше шуму, если все узнают, а значит, лучше вообще не афишировать подобное. Я не отрицаю, что они и так могут все прекрасно знать, но подтверждать этого не буду.

Поэтому…

— Технически, ее нет.

— Технически? — переспросила Руцина. — Это…

— Да, есть, с кем я сплю иногда, но в отношениях не состою.

— А-а-а… — они переглянулись. — А кто это? Девушка из твоей деревни? Давай, тебя кто-то ждет дома? Семья, детки или еще кто?

А чего сразу девушка из моей деревни? Почему не города? И причем здесь дети?

— Да не ждет меня никто. Я сирота, если уж так брать.

— Оу… — они состроили жалобные моськи, опять переглянувшись. — Жаль слышать, прости.

— Да ничего. А с чего такой интерес-то?

— Ну нам надо знать, с кем мы идем на охоту, верно? Что ты за человек такой, можем ли мы на тебя положиться. На охоте очень важно доверять ближнему своему, так как нередко твоя жизнь находится в его руках.

— Ага, — кивнула Сосуку. — Стать ближе друг к другу.

— Понятно… — я оглянулся и увидел, как растерянно Цурико ищет меня взглядом, вытираясь. И едва я хотел встать, как мне тут же перегородили дорогу девчонки, едва ли не живой стеной закрыв меня.

— Это ты куда собрался? — хихикнули они.

— Да вестимо куда, там Цурико, — подошла еще одна девчонка. Та, что помогала мне подниматься до комнаты. — Она же с ним трется.

— О-о-о-о…

Взгляд в одночасье стал у всех хитрющим. Только не говорите, что не знали о нас с Цурико. У вас же тут какая-то нездоровая связь между собой, полюбас уже всем все известно.

Или просто до разведчиц новости не успели еще дойти, так как они были в отлете?

— А говорил, что ни с кем не трется, — хмыкнула Кусиму. — А уже Цурико, наверное, все натер там.

— Смотрите, смотрите, как заволновалась. Парня увели, только отвернулась, — захихикала Фуньси. — Сейчас искать пойдет.

И точно, Цурико начала оглядываться, после чего и вовсе пошла в другую сторону, не заметив меня. Подошла к одной, к другой, к третьей… Уже начала активнее крутиться, как юла, оглядываясь.

— Просто третесь? — усмехнулась Руцина, глядя на то, как Цурико меня ищет. — Как-то слишком заведена она для той, кто просто трется.

И что мне ответить на это? Тут что ни скажи, ты ее используешь, поэтому я просто промолчал. Это одна из тех ситуаций, где каждое слово будет использовано против тебя. А если молчать, то и использовать против тебя ничего не будут.

Наконец Цурико обратила и на нас внимание.

— О, о, заметила, смотри. Глянь, как нахмурилась.

— Еще и шагает так, будто готова под землю провалиться.

Да, она прямо чеканила шаг к нам, будто была готова с разгона врезаться в нас и раскидать по сторонам. Но вместо этого, даже несмотря на недовольный вид, повела она себя достаточно адекватно.

— Всем привет, че, как дела тут у вас, — в голосе я не слышал ни злости, ни раздражения, пусть и были характерные нотки наезда и гопского акцента. — Смотрю, уже познакомились с Юнксу?

— Да, — кивнула Сосуку. — Интересно знать, с кем нам предстоит поохотиться.

Цурико не могла не понимать по их улыбкам, что все всем давно известно.

— Да, он хороший охотник, — кивнула она, нахмурившись. — Вижу, вам очень хорошо здесь, да?

— Очень. Ничего, если мы украдем его у тебя?

— Меня можешь украсть, — ответила она. — Юнксу, мы уходим.

— Эй-эй, куда это ты… — меня тут же кто-то обнял сзади, прижавшись доброй грудью, явно побольше размером, чем у Цурико. Руки обвили меня вокруг тела и шеи. — Вот он хочет остаться, верно?

Вообще, нет, но, глядя на то, как Цурико в приказном тоне мне тут говорит, что делать…

Цурико, ты знаешь направление в задницу? Еще при других мне тут не указывала, что делать. Мое самоуважение потребовало ее послать куда подальше.

Да и вообще, даже несмотря на то, что в душе я уже тридцатилетний, а здесь на вид почти девятнадцатилетний, я остаюсь мужиком. А какому мужику не хочется побыть в центре внимания, когда о тебя трутся другие девчонки вот так? Я знаю, что это не искренне, они больше играют с Цурико, но какая разница, если тебе по кайфу?

— А я не хочу, — пожал я плечами.

— В смысле? — тут же нахмурилась она.

— Да в прямом, — пожал я плечами. — Мне и здесь нормально.

Вот здесь она прямо аж едва не лопнула от возмущения. Особенно когда ко мне прильнула Фуньси, игриво хихикнув.

— Да, Цурико, мы позаботимся о нем сами.

— А знаете, я с вами переночую, — сменила тактику Цурико. — Так как я несу его по воздуху, мне и отвечать за его безопасность. Так что двигайте свои тушки, я лягу рядом.

— Цурико защищает добычу, — хихикнула одна из них, но тем не менее никто препятствовать ей не стал.

Поэтому эту ночь я мог наблюдать только хмурящуюся Цурико, которая лежала напротив меня, прицепившись, как якорь, и смотрела мне в глаза убийственным взглядом. Охраняла. Хотя это не мешало прижаться ко мне кому-то сзади голой грудью и обвить ногами. Иной раз чья-то рука лезла мне прямо в трусы, но я вежливо и настойчиво возвращал ее владелице.

Не, мне льстит такое отношение, но проблем, чую жопой, будет гораздо больше, если дам им волю.

На утро мы вновь взмыли все вместе в небо.

Цурико демонстративно молчала, хмурилась и дулась, всем видом показывая, как она недовольна этим раскладом. Недовольна, что у нее из-под носа увели человека, а потом еще и посмеялись. Но вот чудо, она не спешила наезжать или в чем-то обвинять. Да, сопела, но вела себя вполне себе нормально.

Даже соизволила поговорить, чтобы немного обосновать свою точку зрения.

— Весело тебе с ними, да?

— Очень, — ответил я невозмутимо.

— А со мной не весело? — как бы она ни пыталась скрыть, обида прямо-таки чувствовалась. — Поосторожнее с ними, Юнксу.

Даже по имени назвала.

— Что-то не так?

— Просто осторожнее. Это тебе не долбанный бордель с девочками, — фыркнула она презрительно в адрес древнейшей профессии. — Они могут заиграться, и тогда тебе будет уже не весело.

Заиграться?

Я не настолько идиот, чтобы не понять, что могло подразумеваться под «заиграться». Это чаще про парней говорят, что типа мужской коллектив без баб может потерять границы. Но правда в том, что и к женскому коллективу это тоже относится. Девушки тоже умеют принуждать, и если понадобится, силой. А учитывая, какие здесь колоритные девушки, ты еще и хрен что сделаешь, поэтому предупреждение Цурико вполне может иметь под собой определенную почву.

— Ясно, я понял, — негромко ответил я.

— Надеюсь, что это так, — кивнула Цурико и… неожиданно чмокнула меня в губы и тут же вновь устремила взгляд вперед, стараясь скрыть свое смущение.

— Скажи, как далеко нам еще лететь? — решил я немного сменить тему и разрядить обстановку.

— Недолго. Завтра будем уже на месте. Возможно, с утра устроим охоту.

— И что за трупоед водный там?

— Такое животное, — буркнула она. — Оно как рыба на ножках, слизкое и с хоботом, полным зубов. Оно способно менять цвет и становиться практически незаметной на фоне леса. А еще она делает молниеносные выпады, которые даже нам не под силу отразить. Сидит у берега по утрам и вечерам, ловит неосторожных животных.

— И таких кто-то покупает, если они обитают в реках?

— Рыбаки и охотники. Иногда воины. К тому же, ты типа не видел, как мы обращаемся в призванных животных?

— Ну да.

— Ну а че тогда спрашиваешь? Рывок, удар, и любой не жилец.

Я представил себе, как человек обращается в такую страхолюдину, вспомнив, как обратилась частично в лисицу та девушка. И если она выглядела довольно мило: ушки, хвост, немного лисье лицо, то вот человека с хлебалом рыбы…

Выглядеть должно забавно, я уверен.

***

Цурико не соврала, и на следующий день мы действительно прилетели к большой реке.

В джунглях реки вообще не были редкостью, встречаясь довольно часто. Другое дело, что размеры их варьировались очень часто от буквально ручьев до рек в полкилометра-километр шириной.

Эта река не была исключением по своим размерам.

В том плане, что ее ширина была километров пять, а возможно и куда больше. Коричневая, будто полная песка, она извивалась в джунглях, как змея, уходя за горизонт, расположившись в долине, где не было ни единой горы. Здесь все же реки обычно редко превышали километр шириной, а большинство были и вовсе не такие прямо уж и большие, скорее как капилляры.

Здесь же была прямо артерия.

Как представлю, сколько здесь дерьма плавает, мороз по жопе пробегает. И не только у меня, вон, Цурико тоже с опаской косится на него. Но с другой стороны, сколько здесь живности можно закосить и как сильно подняться… Хотя я все же целюсь на шестой уровень, так как самый смак — это ядра. Они дают настоящий рост.

— Не пойму, что ты полез за нами, если честно, — начала бурчать Цурико. — Сидел бы, медитировал, поднимался выше по ступеням, а не рисковал.

— Иногда рост — это преодоление препятствий, — заметил я.

— А ты уже дошел до границы уровня? — нахмурилась она и пригляделась. — Нет, не дошел. Какой толк?

— Надо, Цурико, надо.

Не говорить же мне, что у меня черное начало. Может они здесь как в Африке с альбиносами, едят таких, чтобы силу получить. Лучше держать многие подобные вещи все же при себе, чтобы не накликать на голову звиздюлей.

— Ага, надо… — фыркнула она и устремилась вниз за другими, когда остальные начали спускаться.

Они выбрали местом площадки огромное дерево на берегу реки, устроившись на его широких ветвях.

В прошлую ночевку Цурико не отходила от меня ни на шаг. Да, были интересующиеся мной, но Цурико плавала как белая акула рядом, не забывая напоминать о себе, а потом и вовсе, когда легли спать, утащила под свое одеяло. Многие смекнули, что к чему, но я буквально видел откровенный флирт и непрямые приглашения присоединиться ночью к той или иной.

Никогда не считал себя сверхмачо, но думаю, что дело здесь все же в том, что на безрыбье и рак рыба, а девушки здесь не сильно отличались от парней, которые после долгого одиночества не сильно привередничали.

— Итак, — Мисуко окинула нас взглядом. — Кусиму, бери своих, найдите эту тварь. Не надо говорить, что от воды надо держаться подальше, верно?

— Я же его и нашла несколько дней назад, — хмыкнула Кусиму, задрав нос, после чего кивнула своим, и они взмыли в воздух.

— Отлично. Вы, — она кивнула на другую стайку девчонок, — ищите приманку.

— Может новичка приманкой сделаем, — пошутила одна из них.

— Может тебя сразу? — тут же спросила Цурико, чем вызвала лишь хихиканье.

— Кто-то скоро покинет наш клан, — раздался голос из толпы, и девчонки разулыбались еще шире. Их взгляды уже оценивали нас как пару.

Речь шла о том, что вероятность опузативания Цурико повысилась, и если она округлится, ей придется покинуть клан, заняв место в других сферах влияния клана. Мне, конечно, хотелось бы такого избежать по понятным причинам, да и Цурико вроде как следила за этим.

— Тубико, тебе очень весело? — холодновато спросила Мисуко.

— Нет, Мисуко, — тут же спокойно, даже немного покаянно ответил автор комментария.

— Ищите приманку. Желательно несколько, чтобы не пришлось бегать по сто раз. Небольшую, чтобы, как в прошлый раз, не выловить целую гору.

Так на ветке остался я один.

— А мне что делать? — спросил я.

— Наблюдать, — невозмутимо ответила она. — Понадобится помощь — я скажу тебе. Сейчас же просто наблюдай, чтобы в следующий раз знать, что делать. Считай это показательной охотой.

— Вы часто берете парней с собой?

— Иногда. В городе есть отличные охотники, и услуги некоторых нам иногда нужны. И нет, не тереться с ним во время походов, — сразу отсекла она поводы для шуток.

— Тогда какие?

— Например, один из охотников умел бегать по воде. Он помогал нам собирать редкие цветки на реке и устанавливать на ней ловушки для животных. Другой умел призывать разряды молний из ладони — очень удобно против некоторых животных, чтобы парализовать.

— Мне казалось, если молния такая попадет в кого угодно, там любого парализует.

— Как теперь видишь — нет, не любого.

Блин, охота оказалась не такой захватывающей, как мне хотелось. Большую часть летишь, потом подготовка, и у меня такое чувство, что это будет похоже на рыбалку. А значит, я особо ничего здесь интересного и не увижу, хотя…

Ладно, посмотрим, как здесь все будет.

***

В тот момент, когда Инал только-только выкупил енота, потратив все свои кристаллы и таблички, Лин принялась за попытки исцелить пальцы Пань Шан, Алой Лилии, дочери главы секты Розового Знамения.

Работа отличалась от той, что она делала до этого.

Во-первых, до этого она лечила лишь резанные раны, стягивала то, что уже было, просто сшивая их, а здесь не было пальцев. Во-вторых, даже несмотря на то, что она практиковалась в этом на тех же растениях и даже животных, опыта с человеком у нее не было.

И первое время у нее и вовсе ничего не получалось, пока до Лин наконец не дошло — раны-то нет, все зажило и затянулось. А раз так, то и исцелять было нечего. Поэтому с разрешения как матери, так и дочери, ей пришлось буквально срезать кожу с места, где когда-то находился палец, до самых костей, после чего уже исцелять.

И несмотря на весь скептицизм как дочери, так и матери, эффект не заставил себя долго ждать. Прогресс, пусть и очень маленький, пусть и едва заметный, но все же был, а значит, шансы восстановить пальцы у Лин действительно были.

Даже если она восстановит не все или отчасти, это будет куда лучше, чем их отсутствие.

Именно поэтому Лин сейчас была накормлена и окружена заботой. Она просыпалась в огромной комнате, где было все, что потребует даже самая избалованная душа, и почти сразу попадала в руки к слугам. Лишь после утренних процедур, окутанная такой заботой, что ее разве что не кормили с ложки, чистая, расчесанная и одетая в дорогие одеяния, которые были нежны и не весили ничего, она сидела напротив Шан и медленно исцеляла ей пальцы.

Пейжи постигла та же участь быть окруженной заботой, но лишь потому, что она была ее подругой. С Лин сдували пылинки, чтобы не дай бог что-либо не отвлекло ее от главного сокровища клана — наследницы и ее здоровья. Доходило до того, что, когда Лин попросила определенную книгу, слуги обошли всю столицу и все соседние города, пока не нашли ту единственную, которую она просила.

— Каким был Юнксу? — неожиданно спросила Шан на одной из долгих и утомительных процедур исцеления.

Она уважала Лин. Не чувствовалось в этой черноволосой женщине раболепия. Она всегда была полна гордости и достоинства, проявляя уважение, но не склоняя голову даже перед главами клана. Лин держалась на равных с ними, и отношение к ней было если не как к равной, то как той, кто заслуживает уважения.

— Что конкретно вы хотите узнать о нем? — спросила она.

— Каким он был ребенком?

— Почему вас это интересует, госпожа Шан? — спокойно осведомилась Лин, не отвлекаясь от работы.

— Он странный. Я хочу понять человека, которому предлагают жить во дворце, а он сбегает, разрушая все на своем пути. Понять того, кто буквально был готов пойти против всех в этом городе.

У Розового Знамения до сих пор были большие разногласия с сектой Великого Изумрудного Ока, которые грозились перейти в нечто большее, чем просто взаимные обвинения. Многие полагали, что случившееся было лишь поводом для секты, чтобы выступить против клана.

— Я не знаю, каким он был, госпожа Шан, но что я могу сказать, так это то, что в упертости ему нет равных. Я его учитель, и мне было с ним очень сложно. Этот человек…

Она вздохнула. В первый раз Шан увидела, чтобы эта холодная, невозмутимая и хорошо держащая себя в руках женщина проявила эмоции. Устало вздохнула, стоило ей вспомнить своего ученика, будто даже одни воспоминания утомляли ее.

Шан слабо улыбнулась на это, но поспешила скрыть улыбку, чтобы не обижать великую целительницу.

— Мне приходилось прикладывать очень много сил, чтобы выучить его. В начале я встречала постоянное сопротивление от этого мальчишки, и даже мне не хватало сил заставить его подчиниться и слушаться меня. На одно слово он мог сказать сорок два слова, и не помогали в этом ни тумаки, ни наказания. Уж чего у него не отнять, так это силы воли. Силы воли делать все наоборот назло всем.

Лин внимательно взглянула на Шан, но та задумчиво смотрела куда-то в окно.

— Вы пойдете за ним, верно? — спросила она наконец.

— Это мой долг, как его мастера.

— Вы можете остаться, — неожиданно предложила Шан. — Я не буду скрывать, отец попросил меня поговорить об этом с вами. Если вы согласитесь, вас безоговорочно примут в род, и вы получите все, что пожелает ваша душа. И эта комната — лишь малая часть от того, что мы можем предложить.

— Боюсь, мне придется отклонить ваше предложение, — ответила спокойно и невозмутимо Лин.

— Служанки, рабы, артефакты, сила. Стоит вам пожелать, и вам устроят безупречный брак с огромными перспективами, и вы затмите даже сильнейших мира сего.

И естественно, вслед за ней поднимается и клан — обе это понимали, но ни одна, ни другая не озвучили эту мысль, так как это было очевидно.

— Я не ищу власти или комфортной жизни.

— Вы бы могли стать первой и величайшей целительницей, — заметила Шан. — В честь вас могли бы открыть академию, вы бы могли обучать других и стать легендой.

— Я все же отклоню ваше приложение, прошу извинить, — все так же невозмутимо ответила Лин.

— Что же, понимаю, — кивнула она. — Мои уговоры никуда не приведут, если даже моей матери не удалось вас убедить остаться, да?

— Да, я уже приняла решение, и надеюсь, ваш отец сдержит слово.

— Будьте уверены, моя мама контролирует это лично, — кивнула Шан. — Тогда, если вы найдете своего ученика, не забывайте, наше предложение бессрочно. Мы устроим и вас, и его, и вы оба не будете знать нужды.

— Интересно мне было бы посмотреть, как вы удержите Юнксу, если вдруг он не захочет здесь сидеть, — неожиданно улыбнулась Лин. — Вот уж точно, ради чего я точно согласилась бы остаться, так чтобы посмотреть на это.

Глава 142

Я бы не назвал это охотой, конечно, так как в моем понимании все же она должна выглядеть немного иначе. Ну там огромная тварь нападает, девушки кружат вокруг нее, обстреливают, выматывают, набрасывают канаты и после долгих превозмоганий кладут тварь на лопатки.

А то, что я наблюдал, выглядело скорее как рыбалка.

Спустя где-то час на огромное дерево приземлились девушки с приманкой, среди которых были преимущественно обезьяны. Самые обычные, не демонические обезьянки, которые кричали, прыгали и кидались в девчонок какашками. Честно говоря, наблюдать за тем, как бедных мартышек используют как приманку, было как-то не очень, но…

— Мы нашли его, — подлетели чуть позже разведчицы. — Выше по берегу реки в тростнике. Пока утро, он еще будет там сидеть, но с приходом дня мы его не найдем. Надо торопиться.

— Крупный? — тут же оживилась Мисуко, которая до этого на дереве со скучающим видом что-то вырезала мечом. Вот уж точно в любом мире у людей любовь оставлять после себя след типа надписей или граффити.

— В самый раз, чтобы утащить его обратно. Мне сложно сказать, какой это именно трупоед, но, судя по всему, это кто-то из ледяных.

Девушки начали переглядываться, а вот мне вообще ничего не сказало это. Поэтому я сразу посмотрел на Цурико, прося пояснить.

— Некоторые демонические животные обладают стихиями. У нас одна, например, имеет призванное демоническое животное в виде огненной лисицы. Видел ее?

— А… — дошло до меня. — А этот типа…

— Ледяной.

— А у тебя тоже твой волк со стихией?

— Нет, — буркнула она даже немного обиженно, будто я ее принизил этим вопросом, и посмотрела на воду. — Мисуко, мы пойдем или так ловить будем?

— Я думаю… давайте вытащим, не будем рисковать, — наконец решила главная.

— Может сорваться.

— Так постарайтесь, чтобы не сорвался, — ответила она и взмыла в небо, оставив меня и еще нескольких девчонок на дереве. Все остальные взлетели за ней, включая Цурико, и скрылись за поворотом реки.

Посмотришь, как мы охотимся, говорила Мисуко, поучишься, убеждала она меня, а на деле я даже не вижу, что там происходит. То есть тупо стою и оглядываюсь, чувствуя себя никому не нужным идиотом, который собирает собой взгляды оставшихся. Ничего не хочу сказать, но как-то мне здесь неуютно, особенно когда оставшиеся на меня пялятся и шепчутся.

Или когда смотришь вниз и видишь, как внизу проплывает что-то жутко огромное, по форме напоминающее кита.

— Смотри, какая рыба… — протянула Люнь.

— Хищная? — шепотом спросил я, отвернувшись от девушек, чтобы не приняли меня за разговаривающего с самим собой идиота.

— Вроде да. Это сом, если я не ошибаюсь.

Сом? Прикольно… Насколько мне известно, сомы не любят днем вылезать, а вот по утрам, вечерам и ночью вполне можно их встретить. Вживую мне их встречать, конечно, не приходилось, но на картинках мне сомы казались довольно жуткими. А здесь и вовсе такая рыбина, что невольно сердечко биться начинает чаще, чем хотелось бы. И уровень у монстра седьмой, хочу заметить.

Правда, нырять за ним я не рискну и даже, признаться честно, не чувствую соблазна. Одно дело, был бы он на берегу, но лезть в воду, которая еще и мутная… А тут еще и уровень седьмой.

Вернулись охотницы часа через полтора, неся в руках что-то отдаленно напоминающее улитку с плавниками и лапками, как у ящерицы, имеющей вместо пасти хоботок.

Практически полностью завязав бедную животинку в кокон из веревок, четверо девчонок несли трупоеда по воздуху, держась за четыре длинных каната, которые отходили от твари. Существо извивалось, дергалось, пыталось освободиться, однако все ее попытки были тщетны — девчонки крепко держали добычу и сейчас мне напоминали отдаленно паучих, которые крепко держат свою жертву.

И все же я надеялся на большее, а получилось, что я оказался в стороне и даже не вижу, что они там делают.

Не сговариваясь, они и еще четверо сопровождающих отправились в сторону, откуда мы прилетели, видимо, сразу направившись с добычей домой. Так в команде в одночасье стало на восемь человек меньше: уже не двадцать пять, а семнадцать.

— Они сразу домой? — проводил я их взглядом.

— Не таскать же тварь с собой, — ответила Цурико. Она выглядела немного запыхавшейся, смахивая пот со лба.

— Получается, мы всего лишь троих и поймаем за всю охоту? — уточнил я. — Просто на тех торгах было сорок их, а здесь всего-то…

— Каждый раз по-разному. Там и много обычных было, простеньких, не шестых уровней, — ответила она. — Сейчас мы заходим на крупных тварей, а потом как получится. Может еще кого перехватим. Как твоего енота-пищальщика.

Вот срань хвостатая, подцепить пытается…

— А разве люди сами не могут поймать себе существо? — проигнорировал я ее. — Ну, в смысле, демоническое животное? Найти, поймать, сделать призванным…

— Ты сам хоть раз пробовал это сделать? — спросила она.

— Ну оглушить там тварь и все, — пожал я плечами, но взгляд Цурико говорил: ну-ну, посмотрела бы…

— Ага, а еще ты можешь взять топор и сделать себе мебель. Или взять и сварить по инструкции пилюли, ага-ага, так оно и работает, — раздраженно произнесла Цурико. — В следующий раз нам и покажешь класс. Ради тебя попрошу, чтобы ты поучаствовал в следующей охоте.

— Я буду очень тебе благодарен, если ты действительно замолвишь за меня словечко, — кивнул я.

Потому что то, что сейчас я видел… а я нихрена не видел. Окей, я теперь знаю, что здесь что-то водится, и в будущем буду гораздо осторожнее приближаться к водоемам, да и переплывать реки. Но честно, ожидал я куда большего, хотел сам поучаствовать, посмотреть, как и что они ловят. Может даже научиться всяким прикольчикам.

— Так… все живы, все на месте? — Мисуко внимательно обошла всех, считая. — Так, отлично, все, времени нет, подняли задницы и полетели.

Раздались уставшие возгласы и возмущения, но все как один поднялись в небо, как и Цурико, которая перед тем, как меня поднять в небо, выдохнула, будто штангу тягала. Так мы летели до обеда, где был часовой перекур, во время которого все девушки повалились на бок, спеша немного отлежаться.

Ночевка же у нас была в ветвях дерева, как прошлое, которое возвышалось над лесом, словно вышка. Такие деревья не были редкостью, торча по всей долине, куда мы прилетели, то тут, то там.

— Юнксу, ты сегодня в дозоре. Мы должны отдохнуть, — сразу же предупредила Мисуко.

— Да, конечно, — кивнул я.

Теперь понятно, почему часть девушек не принимала участия в охоте — для них была другая работа.

Я спустился на несколько ветвей ниже, наблюдая за обстановкой внизу, где лес укрывал мрак. И ночью он, казалось, оживал ее сильнее, чем днем, звучал громче, отчаяннее, будто боялся, что с наступлением темноты просто заглохнет. И если кто-то думал, что в нем будет темно, как в жопе, он ошибался.

Лес наполнился мягким синеватым цветом, из-за чего казалось, будто вся земля под ним светится. Сначала я даже и не понял, почему так, пока Люнь не прояснила ситуацию.

— Цветение небесной покровительницы, — тихо сказала она.

— А? Цветок такой?

— Да, небесная покровительницы. Поговаривают легенды, что была женщина, которая подняла восстание против демонов, когда, казалось бы, шансов выжить уже не было.

— Да так послушать, этот мир только и делает, что превозмогает. Всегда вас почти-почти нагибают, но под конец вы находите силы и даете отпор.

— А почему это нас? — возмутилась Люнь. — Да и вообще, чего в этом удивительного?

— Да ничего, — пожал я плечами. — Просто однажды мир не разогнется ведь.

— Сложности делают людей сильнее, — тут же гордо заявила она.

— Или ломают. Плавали, знаем. Но я че хочу спросить, ты не в курсе, где можно вообще узнать об этой войне с демонами? Просто все так часто о ней говорят, что мне даже захотелось почитать о ней, что довольно странно, ведь я не люблю учиться.

— Ой… — Люнь почесала макушку, запуская мыслительные процессы, и посмотрела на небо. — Ну… наверное… Библиотека богов, если только.

— Пафосное название, — кивнул я уважительно. — И где она? В жопе мира?

— Нет, она там, — махнула она куда-то на запад. — Знаешь, очень далеко. В…

Давай, скажи, в жопе мира. Хочу посмотреть, как Люнь ругается.

— В… в далеких землях.

Блин…

Но, насколько я помню, орел тоже показывал примерно куда-то туда, на юг, на юго-запад. И если взять общий разброс, то можно предположить общее направление. Если вот прямо в джунглях ничего не найду, то, наверное, пойду туда.

— И…

— Кто-то идет, — неожиданно шепнула Люнь, бросив взгляд на верхние ветви, и я тут же смолк. — А, это всего лишь Цурико.

— Кто бы сомневался… — выдохнул я.

Если меня кто-то и ищет в мире, то это либо проблемы, либо Цурико.

Она осторожно спрыгнула на соседнюю ветвь, после чего внимательно окинула округу взглядом.

— Мне показалось, что ты с кем-то разговаривал, — прищурилась Цурико, оглядываясь.

— Напевал себе под нос.

— А ты еще и типа петь умеешь? — недовольно спросила она.

— Да, конечно, а ты хочешь послушать?

— Избавь меня… — отмахнулась она раздраженно.

— Так чего ты не спишь. У вас завтра охота,помнишь?

— Ага, как тут забудешь, — поморщилась она, будто ее это тяготило. — Я вообще где хочу, там и хожу, понял? И вообще, я проверяю, жив ты или нет, мог бы спасибо сказать.

— Нет, она пришла целоваться, — тут же известила меня Люнь. — Если поцеловаться при свете небесной покровительницы, тебя будет ждать счастливая семейная жизнь.

Какой ужас.

Но Люнь же не может знать наверняка, верно?

Но нет, оказалось, что может.

Цурико села около меня и как бы невзначай прижалась плечом, будто проверяя мою реакцию. После чего так невзначай придвигаясь все ближе и ближе, пока наконец неожиданно не потянулась ко мне губами.

Наверное, стоило мне поцеловать ее, так как ну это же просто тупое суеверие, целоваться под светом этих цветов. Но я неожиданно для себя понял, что в такие моменты, особенно которые выглядят волшебно, ты внезапно начинаешь верить в суеверия. Поэтому в тот момент, когда Цурико потянулась ко мне губами, я просто уклонился и…

И понял, что переборщил слегка с наклоном и начал съезжать со сраной ветки!

— Вот млять… — только и выдохнул я, поняв, что сейчас сорвусь.

И что я сделал, как настоящий мужчина?

Верно, я схватился за Цурико, которая в этот момент зажмурилась и тянулась ко мне губами. Я надеялся, что она окажется более устойчивой, но хрен там плавал. От такой подставы она явно охерела не меньше меня, падающего вниз, и единственное, что успела сделать, это распахнуть глаза и издать:

— М? — потому что через мгновение я свалился с ветки и утянул ее за собой.

Я уверен, что она могла взлететь, но, видимо, ей не хватило реакции, да и слишком неожиданно все пошло через жопу, когда обстановка наоборот, была очень даже романтической. Мы кувыркнулись в воздухе, летя вниз, она оказалась подо мной и…

— Кх…

Мы приземлилась прямо на ветку. Причем очень мягко. Правда, это, наверное, объяснялось тем, что на нее сначала приземлилась Цурико, а я приземлился сверху на нее. Только вот ветка такого насилия не пережила, и мы упали еще ниже, где…

— Кха…

Опять приземлились на Цурико. Блин, слушай, а реально мягко падаем.

— Кх-х-ха… Укх-х… Хэ-к-х…

Мы прямо как Винни-Пух, подстреленный предателем Пятачком, который оказался настоящей свиньей, падали вниз, собирая все ветки и кувыркаясь в воздухе. А так как дерево было большое, то и летели мы достаточно долго, врезаясь во внеочередную ветку и соскальзывая с нее вниз. И так до самой земли, пока не упали в густую траву.

Блин, слушай, а мягко ведь приземлились! Я почти себе ничего не отбил даже! Можно сказать, что повезло!

— Удачное приземление, Цурико, да? Хотя может и не очень… — пробормотал я следом, увидев ее охреневшее лицо.

Она смотрела на меня такими охеревшими выпученными глазами, будто ей неожиданно в задницу засунули палку, издавая странные кряхтящие звуки. Ну да, представляю, девочка хотела поцеловать, а ее оседлали и спустились вниз, используя как подушку. Я бы тоже охренел.

Но проблемы проблемами, а мы оказались у самого подножья дерева. И сделали это достаточно тихо, так как никакого кипеша сверху я не видел. Было впору радоваться скрытности, но так как эпическая жопа началась, прекратиться она тоже просто так не могла.

Немного придя от столь страстного падения на Цурико, я огляделся.

Повсюду были светящиеся цветы, которые очень смахивали на колокольчики. Они давали достаточно света, чтобы можно было хорошенько разглядеть лес вокруг. И когда я сказал, что он выглядит сказочным, то ни капельки не ошибся.

Над цветами кружились очень яркие светлячки и бабочки, которые будто сами светились в мягком свете цветов. Весь лес мирно покачивался в такт, будто исполняя какой-то танец, и пел свои ночные серенады. От одного взгляда хотелось сказать «вау».

Но вот от чего не хотелось сказать «вау», так это от огромной твари, что была в метрах десяти от нас.

На секунду я замер, как статуя, даже боясь пошевелиться. Я смотрел в глаза существа, что охренело не меньше, чем я сам, и… даже думать забыл. Просто смотрел и ни о чем не думал. Казалось, эти небольшие желтые слегка светящиеся глаза невиданного до этого зверя гипнотизировали.

Знаете, на что это существо было похоже? На динозавра-носорога, тот, который с гребнем, похожим на щит на голове, уж не помню, как его зовут. Вот реально, один в один он, только этот еще и легкие искры пускал, будто злился. Эти искры будто и привели меня в чувство от столь неожиданной встречи.

— Цурико? Цурико, детка, ты в состоянии поднять попку, мою и свою, обратно на дерево? — шепотом спросил я, не сводя глаз с твари. Боюсь, прерву сейчас зрительный контакт, и хоронить нас с Цурико будут как мужа и жену. Может она и не против, а в мои планы это точно не входило.

— Ук-хкх-у…

Ладно, Цурико не в состоянии встать…

Я очень медленно начал подниматься на ноги, стараясь не издать ни звука и не сделать лишнего движения, что могло спровоцировать динотопа.

И самое забавное, что я сразу же подумал не о чем-то еще, а именно о Цурико — если тварь сейчас нападет, то я-то отпрыгну, но вот Цурико этот динотопо точно затопчет, так как она не успела прийти в себя от нашего страстного поцелуя.

Шаг за шагом я двигался в сторону подальше от Цурико и не сводя глаз с твари, понимая, что сейчас и на помощь не позовешь, и Люнь не спросишь, что за тварь.

— Юнксу, осторожно, она просто защищает детей, — шепнула Люнь.

Так и хотелось спросить, где сами детеныши, но боюсь отвлечься. Кстати говоря, а тварь-то у нас шестого уровня. То есть передо мной сейчас находилось бегающее демоническое ядро, которое только и ждало, когда его кто-нибудь заберет.

Только вот стоит ли риска…

Стоит ли риска или нет, все решилось по чистой случайности.

Когда я наступил на ветку, от которой хруст по громкости был сопоставим с ударами блинов.

Я и охнуть не успел, когда тварь рванула с места в мою сторону и попутно прямо из рога ударила молнией в меня.

Мои рефлексы сработали быстрее сознания, пальцы создали печать, и молния тут же полетела обратно в тварь, едва коснувшись барьера, но своей молнии та будто даже и не заметила.

Будучи неуверенным, выдержит ли щит Люнь, который рассчитан на атаки, саму тварь, я прыгнул вперед и вправо, не давая возможности динотопо подрулить за мной. Она качнула головой, пытаясь подцепить меня на полном ходу, и… мимо. Кувырок, меч тут же покидает ножны, и удар приходится прямо в бок твари.

Но динотопо не проронил ни звука, да и крови не было. Казалось, что удар пришелся о камень, хотя мой удар такой силы мог как раз-таки и камень разрезать спокойно.

Слишком быстро для своих размеров остановившись, животное одним прыжком развернулось и вновь бросилось на меня, будто законы физики и ускорения были созданы для кого угодно, но не для нее.

Вновь прыжок в сторону, но на этот раз хитрая тварь притормозила, будто уже понимала, что я попытаюсь сделать. Удар ее рогами пришелся прямо на меч, которым я успел закрыться, но от такого тычка меня отбросило нахрен на десяток метров.

Сминая траву и светящиеся цветы, я сделал несколько кувырков, после чего оттолкнулся руками, сальто, и вновь встал на ноги… Чтобы в следующую секунду увернуться от новой атаки, просто оттолкнувшись от земли и перелетев динотопа.

В последний момент тварь даже встала на задние лапы и попыталась меня кольнуть рогами, но я оказался чуть-чуть проворнее. Приземлился сзади и тут же создал стену пыли, после чего, скрывшись от глаз местного варианта носорога, сразу ушел в сторону, пропуская огромную тушу мимо.

Я вновь выпустил несколько ударов ей вдогонку и даже под сраку, однако толку было ноль. Судя по всему, тварь была одета в какой-то бронепанцирь, который не брали даже самые сильные мои удары.

Однако так бегать я мог очень и очень долго.

Да, можно было позвать девчонок, и я думаю, что мы бы смогли одолеть эту тварь и даже изловить, но мне нужно было сраное демоническое ядро. А как известно, кто убил, того и добыча. И эту делить я пока ни с кем не собирался. Главное — держать тварь подальше от Цурико, которая валялась в кустах. Помереть она не должна была — слишком высокий уровень, чтобы сдохнуть от такого падения, а значит, еще немного потерпит.

Если совсем туго станет, тогда и позову подмогу, но сейчас у нас была патовая ситуация — я слишком быстр, а она слишком неубиваема. Вопрос лишь в том, что произойдет первым: я допущу ошибку или она все же окажется проворнее. Практически пятьдесят на пятьдесят.

И это подтверждало то, что мы еще три раза сыграли в корридо, и никто из нас: ни я, ни тварь, не достиг значительных успехов. И когда я уже было думал звать на помощь, Люнь неожиданно подлетела ко мне и негромко сказала:

— Я знаю, что нужно делать.

Забавно, что решение оказалось довольно-таки простым.

Глава 143

— У него брюшко мягкое.

Брюхо?

Точно же, брюхо! Это практически всегда самое слабое место, если так подумать. Осталось лишь по нему попасть и проверить, так ли это.

— Ты уверена? — выдохнул я, еще раз увернувшись от атаки.

— Да, я посмотрела, — ответила она. — Верь мне.

— Да я тебе верю…

Просто все мы иногда ошибаемся. Но раз она настолько уверенно говорит…

Я дождался, когда динотопо бросится на меня, вновь увернувшись каким-то чудом, после чего отпрыгнул подальше и встал в стойку — нужно было больше места для маневра.

С каждым таким заходом, казалось, тварь становится все умнее и умнее, куда более точно предугадывая, куда я отпрыгну. Оставалось надеяться, что вот такой сюрприз ей будет не по зубам. Вернее, не по клюву, так как вместо рта у нее было подобие такого костяного нароста, словно у птицы.

Но и динотопо не сразу бросилась в атаку, когда развернулась. На мгновение она остановилась, как если бы что-то почувствовала или о чем-то догадалась. Это было бы не удивительно, учитывая, что тварь на уровне Осознающего и вполне может соображать, но…

Озарение твари длилось недолго.

Она сорвалась с места со скоростью поезда, несясь на меня, и, дождавшись момента, я коснулся мечом земли, шепнув:

— Касание лозы.

Тварь отреагировала мгновенно.

До этого несущаяся на меня, она неожиданно просто отпрыгнула в сторону! Нет, то есть она мчалась на меня со скоростью поезда, а здесь просто берет и отпрыгивает в сторону, как нехрен делать, будто стояла на месте, а не неслась вперед!

Но тем хуже для нее…

— Касание лозы, касание лозы, касание лозы…

Как выяснилось, менять свою траекторию динотопо в воздухе не умела и, отпрыгнув в сторону, приземлилась брюхом прямо на новые колья, которые в тот момент уже вырастали из земли. И даже когда колья вошли в тварь с треском и звуком рвущейся бумаги, я на этом не остановился.

Чтобы не оставить динотопо ни единого шанса обломать колья и вырваться из ловушки на свободу, я создавал все новые и новые пики, которые втыкались в брюхо животному. И как бы оно ни пыталось сорваться с них, шансов у твари теперь не было. И даже так динотопо не издала ни звука, свирепо пытаясь сорваться, будто не чувствовало боли, хотя землю под ней уже залило кровью.

Чтобы не мучить животное, я воткнул в землю меч, после чего напрягся, вкладывая все силы в технику и:

— Касание лозы.

Огромный кол, словно сплетенный из каменных лоз, вырвался из-под земли, войдя животному в район грудной клетки. Мощность была такая, что бедную животину даже приподняло над землей, после чего она несколько раз дернулась и замерла, обессиленно свесив голову. Она все так же продолжала стоять на четырех лапах, будто живая, но теперь поддерживаемая исключительно кольями из земли.

— Ну хоть так… — выдохнул я, оглядевшись.

Фух… ну я молодец, как ни крути, завалил зверюгу. Могу собой гордиться и пойти клянчить пирожки у охотниц. Хотя, признаться честно, если бы не Люнь, я бы уже звал на помощь других охотниц, бегая от твари в разные стороны.

Забавно, что лес будто и не заметил нашей схватки. Разве что мы вытоптали всю поляну с цветами, и теперь здесь были мрак и темень.

Так-с… а где там наша Цурико? А, вот она…

Она все так же была под деревом, но теперь уже сидела, оглядываясь немного рассеянным взглядом. Я уже думал было, что она ударилась головой и все забыла, но нет, стоило мне подойти, как ее моська тут же стала злой.

— Ты!!!

— Я, — кивнул я, присев перед ней и достав несколько пилюль. — Скажи «А»!

— Да пошел ты в жо-ам-м-м-М-М-М!!!

Так и не дав ей договорить, я запихнул в рот нашей злюке пригоршню пилюль исцеления, заткнув рот ладонью, чтобы не выплюнула обратно. Она еще что-то там пыталась повозмущаться, однако через пару секунд борьбы со смирением и хмурым взглядом приняла мою заботу о ее здоровье. Ну и на бис я ее чмокнул в губы. Все равно все цветы вытоптали, так что чего здесь волноваться, верно?

Никогда не верил в суеверия.

— Ты как, жива, цела, здорова? — спросил я, оглядываясь.

— Ты идиот, как же я тебя… — она сделала глубокий вдох, резко дернулась вперед и еще раз чмокнула меня в губы. — Дурак…

Не, ну дурак, это уже лучше, значит, не все так плохо.

— Цурико, пожалуйста, взлети к охотницам, скажи, что тут… короче, мы тут поймали вот это, — я указал на труп динотопо, — чудо.

— Это чудо называется двуерог, — нахмурилась она.

— Я смотрю, у вас как-то не сильно заморачиваются с называниями. Что вижу, о том и пою.

— О, вот оно как? И как бы ты его назвал, давай, скажи?

— Я не знаю даже… Двуерогус топтугус там…

— Какой бред… — фыркнула Цурико и встала.

— Скажи, что где-то здесь еще детеныши должны быть. Поторопимся, и добычи станет больше.

Не, ну я молодец, как ни крути. Такую тварь они бы вряд ли унесли, а так на всевозможные редкие ресурсы разберем, да и детенышей легче переносить будет.

Правда, за ресурсы еще пришлось немного побороться, так как добровольно никто отдавать мне их не собирался.

— А зачем вам-то демоническое ядро? — спросил я Мисуко.

— Демонические ядра используются в пилюлях лазурной души, повышения концентрации Ци, восполнения Ци… да во многих. Это очень ценный ресурс, алхимики его с удовольствием скупают. Мы эти ингредиенты поставляем, помимо местных алхимиков, точно так же в империю Ёхендхай, кстати говоря.

Я не стал говорить, что мог бы и промолчать про то, что завалил этого динотопа, потому что это восприняли бы как шантаж, а меньше всего мне нужны были натянутые отношения с охотницами. Поэтому…

— И все же мне очень нужно ядро для развития. Я не забираю ведь всю тушу.

— Можешь купить его.

— Так я же и убил это чудо-юдо.

— Но ты был в команде с нами, не так ли? — уперла Мисуко руки в бока. — Все, что добывается здесь, делится пополам.

— Окей, я понял, — поднял я руки. — Делим пополам. Я в принципе не претендую ни на что здесь: ни на деньги, которые вы заработаете с продажи этой живности, включая этих двух… двурогих, ни на ресурсы с этого большого двуерога. То есть я не возьму вообще ничего. Это значит, я все же могу взять что-нибудь из всей этой добычи, верно? Так будет честно.

Мисуко вздохнула и покосилась на большую тушу, которая уже упала на землю, когда колья разрушились. Огромная тварь, которую они могли бы и не заметить, а так теперь добычи было больше на целых две штуки.

Она бы сказала, что жалеет уже, что взяла меня с собой, но при этом прекрасно понимала, что благодаря мне получили еще двух тварей, которые гипотетически могут дорасти до уровня Осознающих, а это многого стоит.

А значит…

— Хорошо, демоническое ядро твое, заслужил, — кивнула Мисуко с недовольным лицом.

Теперь оставалось лишь вернуться и помедитировать, чтобы поднять ступеньку. Не знаю, сколько это займет, но, наверное, стоит сразу запастись и мылом, чтобы смывать все дерьмо, что выделяется при прохождении этой стадии.

Из семнадцати человек нас осталось девять. Еще восемь улетели домой с добычей, неся двух детенышей двуерога и потроха их матери. Я человек не жестокий, но звучит довольно жутко, если так подумать. Это как я однажды задумался над тем, что есть на самом деле курица с майонезом.

И все же…

— Девять человек? Не маловато ли на медведя? — спросил я Цурико в полете.

— Ну с нами ведь ты, — ответила она с недоброй усмешкой.

— Если что — закроюсь тобой.

— Я уже поняла это по дереву, — фыркнула она. — Мягко падал, да?

— Очень, — кивнул я.

А пейзажи менялись.

Вскоре долина сменилась горами, а потом и вовсе начала преимущественно состоять из гор.

Если я правильно помню, там должны быть горы великанов, бесконечные и не знающие границ. А это, судя по всему, что-то типа их начала.

Здесь до сих пор были джунгли, но горы становились все круче, и уже во многих местах проглядывались камни и скалы. Было видно, что лес здесь словно моль шубу немного поела — то тут, то там пушистый зеленый покров постоянно прорывался.

Здесь мы и встали на ночлег.

— С утра пойдем на изумрудного медведя, и я попрошу всех быть крайне внимательными. Нас осталось девятеро, поэтому придется немного сложно.

Но сложно не пришлось. Почему?

А мы никого не нашли.

Разведчицы облетели всю округу, но так и не смогли найти изумрудных медведей, хотя следы то тут, то там да попадались.

Поэтому, пока одни искали добычу, другим ничего не оставалось, кроме как сидеть и ждать. И мне даже нравилось здесь. Для начала, влажность заметно ниже, чем в глубине джунглей, где ты почти сразу мокнешь.

Плюс никаких насекомых, которые кусают тебя за задницу, я не встречал, но девчонки пугали, что в некоторых местах эти насекомообразные твари откладывают личинки в людей, которые потом вылупляются и лезут обратно. Человек весь потом в дырках, если, конечно, он после этого выживает. Я такого не встречал, но мне и простой кусающейся мошкары было достаточно.

И на бис, здесь было свежо. Не холодно, а именно свежо. Не мокнешь, как под дождем, от собственного пота. Правда, там, где мне было приятно и свежо, девчонки подмерзали. Я это видел по тому, как они ежатся.

Да и Цурико решила воспользоваться статусом притершейся подружки, подсев рядом.

— Тебе холодно? — учтиво спросил я.

— Я не мерзлячка какая-нибудь, — фыркнула она, прижимаясь поближе.

— Ну… как знаешь… тебе точно не холодно?

— Нет конечно! — и потом тихо так. — Эй, обними меня немного.

Вот дурная, я просто в шоке. А ведь ей даже не шестнадцать.

Сняв себя ханьфу, я накинул его на нас, прижав к себе эту замерзшую душу поплотнее. Она прямо как котенок притерлась как можно ближе ко мне и разве что не урчала.

Правда, не прошло и пяти минут, как с другой стороны пристроилась Руцина. Молча, как бы невзначай, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Через минут двадцать здесь уже были все шесть человек, что ждали разведчиц, даже Мисуко. Все притерлись. И я, конечно, не против, но…

— А не легче разжечь костер?

Они все немного удивленно посмотрели на меня, типа, блин, а реально же, но… на этом все и закончилось. То ли лень, то ли им просто пообжиматься хочется друг с другом. Кстати, а я говорил, что Би среди девушек встречается куда чаще, чем среди мужиков? Я не удивлюсь, если некоторые проводят вечера со своими подружками.

— Это что? — хмуро спросила Кусиму, которая вернулась с разведки, глядя на нас.

Тоже хочет, полюбас. Иди к нам, злыдня, я тебя против шерсти поглажу.

— Это круговая оборона, — отозвалась невозмутимо Мисуко откуда-то из середины нашей дружной кучки. — Нашли?

Но хмурая разведчица покачала головой.

— Они ушли.

— Ушли? И куда же?

— По следам, судя по всему, в сторону новолуния (на юг).

— И как далеко?

— Я не знаю, — покачала Кусиму головой. — Если они ушли сразу после нас, то могли зайти очень далеко с той поры, как мы их видели в последний раз.

— Они постоянно же кочуют вдоль гор, — сказала одна из девушек. — Поэтому пока не будет новый сезон, они будут вот так ходить в поисках еды, пока не найдут новое место.

— Если мы сейчас тронемся в путь, то, думаю, шансы догнать их есть, — продолжила Кусиму. — Следы старые, но медведица не быстро кочует, когда с ней медвежата. Поэтому мы сможем их нагнать, если выдвинемся сейчас и будем преследовать без остановок.

— Кстати, а разве мы потом в сторону новолуния (на юг) не собирались? — уточнила Руцина. — Что там… новая страшная тварь? Нам же все равно туда двигаться.

— Да, но надо было сначала медвежат выловить, — вздохнула Мисуко. Я чувствовал в ее голосе разочарование из-за упущенной выгоды. — Кусиму?

— Что?

— Что скажешь о той области, про которую слышала?

— В городе много чего говорят. Некоторые рассказывают, что там завелась какая-то сильная тварь, и люди там частенько пропадают. Там даже награду предлагают, если тварь выловят.

— Мы все равно хотели разведать, что за тварь, и попытаться захватить ее, — напомнила Цурико.

— Да, но мы будем охотиться на территории какой-то неизвестной живности, которая, судя по всему, жрет людей, — поморщилась Мисуко. — Одно дело просто в лесу, а другое — на охотничьих угодьях кого-то. Или чего-то.

— Мы столько тварей переловили, даже лимирий в том проклятом лесу хватали, — заметила гопница. — А теперь у нас двое, кто смог вытащить из их гнезда яйцо. И что, не справимся с какой-то тварью? Могу поспорить, там призрачная кошка, которая пугает всех своими фантомами.

Под конец она фыркнула, будто говоря, нашли, чего пугаться.

— Да и мы охотницы. Это наша работа, охотиться на то, на что другие заходить боятся, — подтвердила Фуньси, одна из разведчиц. — Ну что-то там неизведанное, да. Ну так нас никто и не заставляет прямо там охотиться на медведей. Мы можем сначала понять, что там обитает, отследить, выловить и уничтожить. И уже по результатам решить, браться или нет за медведей. Может мы сорвем большой куш.

Я вот слушал их понимал, что правды две.

С одной стороны, геев бояться, в баню не ходить: какие из них охотники, если они боятся пойти на дичь? Да, неизвестную, но все бывает в первый раз, не так ли? Выследить, понять, что за живность, определить повадки, атаковать. А если в лесу вдруг станет много новых животных? Так что же теперь, совсем не охотиться? Так что да, надо понять, что там за тварь, и кому это делать, как не охотникам?

С другой стороны, стальные трусы в мужской бане лишними не бывают: лезть туда, где опасно, когда можно не лезть — мне кажется, здесь выбор всегда очевиден. Если нужда не требует, то смысл?

Однако из двух вариантов я все же склонялся к первому. В конце концов, это задача охотника — понять, что там за зверь водится.

— Юнксу, че скажешь? — посмотрела на меня Цурико.

— Наверное, можно для начала просто посмотреть, что там за живность. Никто не заставляет охотиться, просто разведка, — пожал я плечами.

К тому же, у меня возникло определенное подозрение, что Мисуко может обладать черным началом. Сейчас, когда Цурико напомнила про яйцо, что та тоже вытащила его из гнезда лимирий, я задался вопросом — а как? Как, если там везде ядовитая Ци?

Конечно, доказательств у меня не было, да и вряд ли это что-то изменит, но все же интересное наблюдение. Может и она поняла, что я с черным началом, если, конечно, мои догадки верны.

Мисуко вздохнула.

Что бы кто ни говорил, но ответственность лежала на ней. На одной чаше весов авторитет – струсит или нет, а с другой — ответственность за жизни своих сестер по оружию. Тут как бы выбирать надо. К тому же, уверен, что она судит так же, как и все остальные — какие они охотники, если боятся хотя бы разведать, что за новое животное водится в той части леса.

— Ладно, давайте посмотрим, что там да как, — наконец приняла она решение. — Если что, сразу вернемся. Повезет — вернемся не с пустыми руками.

Девушки заулыбались, засобирались. Для них монотонная охота обещала стать чем-то интересным, типа поиска сокровищ и раскрытия тайн. А вот по лицу Мисуко сказать, что она чувствует по этому поводу, было сложно.

Путешествие по границам гор великанов, которые то были покрыты джунглями, то наоборот, представляли из себя сплошные скалы, длилось четыре дня беспрерывного полета. Я мог точно сказать, что мы очень далеко забрались, так как здесь даже джунгли слегка отличались от тех, где я до этого был.

Например, обилие насекомых, некоторые из которых были довольно крупными.

— Добро пожаловать в новолунные леса Шаммо, — усмехнулась Мисуко, когда одна из девчонок с выпученными глазами и диким визгом подскочила на месте, а после и вовсе разревелась в три ручья, прыгая и держась за попу.

Как знал, что надо бронетрусы брать.

— Я думала, насекомых здесь должны быть поменьше, — поморщилась Кусиму, глядя на то, как несколько девчонок поймали прыгающую бедолагу.

— Здесь, боюсь, насекомых всегда было много. Это у нас преобладают хищники. Вот со стороны восхода (на востоке) наоборот, очень спокойно и достаточно много именно травоядных и ядовитых растений. Здесь же земли насекомых и тех, кто ими питается, например, хищные растения.

Ревущую девчонку наконец смогли успокоить. Вся красная и размазывающая по лицу слезы она со всхлипами жаловалась на небольшого жука с длинной иголкой на лбу.

— Игольчатый жук, — кивнула Мисуко на него. — Ядовит, но не смертелен. Если уколет, ощущения… м-м-м… — она красноречиво посмотрела на заплаканную соратницу.

Я, слушая ее, уже успел сбить несколько шершней размером со сраный добрый мизинец. Кусали они почти безболезненно, проблема начиналась позже, когда ты выковыривал из себя личинку. Скажем так, мало приятного. Я уже молчу про комаров, которые искусали все открытые участки тела.

Вот что значит опасные насекомые, о которых мне говорила Люнь. А то, когда я в той части леса шел, думал, где здесь эти опасные страшные насекомые, которые откладывают личинки? Вроде просто комары и прочая мишура, больше, чем обычно, но не более.

А теперь я боюсь уснуть, не закутавшись во все, что у меня есть. И ко мне обязательно пытается забиться Цурико. Ее как в задницу один раз ужалили, так она вообще глаз сомкнуть не может, пока жопкой к чему-нибудь не упрется, чтобы защитить филейную часть. У меня от такого встает каждый раз.

Но я бы не сказал, что только это меня беспокоило. Да, когда тебя кусают и пытаются отложить внутрь личинку, не очень приятно, но не критично. Как и пауки, скорпионы и прочая мерзость на нескольких лапках. Хуже, когда ты не понимаешь, с чем имеешь дело.

Пойми мы это раньше, и никто бы не пострадал. Иногда надо просто уметь вовремя остановиться.

— Что скажете? — негромко спросила Мисуко, разглядывая этот шедевр.

— Не хватает еще двух, — ответила тихо Кусиму, присев над тушкой медвежонка.

Вернее, над тем, что от него осталось.

А осталось от медвежонка немного: полуобглоданная оторванная голова без глаз, части тел, типа лапы, куска позвоночника и хвоста, и еще немного внутренностей. И все смотрели на это как-то спокойно.

Блин, жаль мохнатого, но как бы мне потом жалеть других не пришлось. Взгляд сам собой метнулся на мгновение на остальных в группе.

— Значит, оно обитает здесь, — негромко сказала Мисуко, глядя на лес дальше. — Или они. Что скажешь о наших друзьях?

— Сложно сказать, что это было, но по следам, как… как насекомое или какое-то неизвестное мне животное, — разведчица потрогала след. — Где-то сутки назад это произошло. Видимо… мать бросила его.

— То ли не смогла защитить и оставила уже труп, то ли не стала защищать вовсе… — негромко протянула одна из девчонок. — Иногда они бросают одного детеныша, чтобы спасти другого, если победу не одержать.

Я думаю, мне с Люнь пришла одна и та же мысль, и мы оба прислушались как к себе, так и к окружению, но вывод, который напрашивался, был один.

— Это не проклятый лес и не то зло, которое мы встретили у лимирий, — сказала она.

Не собрат Хоудай, иначе говоря (я чет не в курсе, склоняется его имя или нет). Значит, что-то другое? Значит, это можно убить! Ну слава богу, хоть так пусть. Но да, лес перед нами вроде тот же, а выглядит зловеще, в первую очередь из-за разорванного животного.

И все же я сделал попытку, чтобы потом напоминать всем: «а я говорил вам!».

— Может стоит вернуться?

— Не ты ли говорил, что нам стоит посмотреть, кто там? — усмехнулась Фуньси, одна из разведчиц.

— Я говорил про разведку. Мы разведали. Нас ничего не обязывает идти туда. Мне, конечно, тоже интересно, но…

— Трусишка… — ласково произнесла она, погладив меня по голове. — Не беспокойся, мы тебя защитим.

— И на руках вынесем, — усмехнулась слегка надменно Цурико, явно почувствовав, что наконец-то она может показать свою удаль. — Лично вынесу тебя на руках.

Девушки улыбнулись. Нет, они не смеялись надо мной, выглядели дружелюбно и скорее подтрунивали по-доброму надо мной, над тем, что я показал слабую сторону, хотя до этого выглядел в их глазах едва ли не всесильным, наверное.

— Вы не понимаете, — покачал я головой, вздохнув. — Я совсем не о себе беспокоюсь…

— Мы польщены, — даже Мисуко улыбнулась. — Ладно, все в строй, Кусиму, в начало, Юнксу, второй, Цурико — замыкаешь, разлучу я вас, ненаглядных, на время, чтобы не отвлекались.

И все же надо было тверже стоять на своем…

Глава 144

Обычный лес — первая характеристика, которую я мог ему дать. Если откинуть в сторону то, что мы увидели ранее, все остальное было точно таким же, как и до этого — от комаров до всякой дряни ползущей.

Иначе говоря, такую атмосферу создал сразу труп животного, который мы увидели.

Сейчас наша команда двигалась по медвежьим следам, ища еще двух членов медвежьего семейства, которые, судя по всему, убежали глубже в лес, спасаясь от какого-то непонятного хищника.

— Дай судьба, и сколопендру не встретим, — вздохнула Люнь, летая вокруг, словно радар.

Спасибо, Люнь, твои слова меня успокоили.

— Кусиму, следы? — позвала негромко Мисуко.

Та отрицательно покачала головой.

— Чисто. Только медвежьи. Предположу, что не по земле тварь ходит.

Я тоже уже подумал об этом, внимательно поглядывая по сторонам. Ни паутины, ни зеленой крови, ни подвешенных жертв без кожи, ничего подозрительного я не видел. И тем не менее чувствовалось какое-то напряжение в группе.

— Когда нас уже всех съедят… — пробормотала одна из девчонок. — Я устала ждать.

— Я тоже.

— И я.

— Тихо, — тут же обрубила Мисуко, идя за мной третьей.

Лес пел. Пел весело и непринужденно, свет продолжал пробиваться лучами через кроны, и если бы не чрезмерно большие насекомые, некоторые из которых были с кулак размерами, и стаи комаров, было бы вообще чудесно. Правда, следующее открытие полностью перечеркнуло спокойную не предвещавшую ничего плохого атмосферу, заставив всех сразу напрячься.

— По крайней мере мы нашли медведицу… — пробормотал я, глядя на… тотем, наверное.

Перед нами возвышалась насаженная на кол голова медведицы — определить, что это именно медведица, было легко по соответствующим размерам. Ниже головы была растянута шкура животины, как какое-то жуткое знамя, а вокруг, словно гирлянды, висели кишки.

Это было нехилое такое предупреждение, которое притягивало взгляд и немягко намекало, что территория занята. Вот не знаю, кто че подумал, а меня отчего-то очень-очень гложут сомнения, что такое могут сделать животные.

— Племена, — негромко шепнула Мисуко, перехватив копье и быстро оглядевшись.

Ее слова были подобны сигналу, и все девушки, до этого зачарованно смотрящие на тотем, собрались тут же в круг, словно дикие оскалившиеся кошки оглядываясь по сторонам. Даже я, поддавшись соблазну отдаться стадному инстинкту, сбился с ними в общий круг, выхватив меч.

— Уходим, прямо сейчас, — кратко приказала Мисуко. — Охота отменяется.

И они все толпой взмыли в небо…

Без меня.

Э, в смысле, блин, какого хера? А я?!

Я прямо-таки обиделся такому повороту событий.

А потом понял, что меня бы просто так не оставили, но просто среди взлетевших не было Цурико.

Мля, а где Цурико?!

Она не была мне близким человеком, но за нее сердце екнуло и тут же покрылось льдом паники.

— Люнь, где Цурико?! — тихо и слегка испуганно спросил я, озираясь по сторонам, неожиданно оставшись один на один с этим жутким тотемом.

— Я… я не знаю, она же была здесь, да и я смотрела на…

Тотем.

Сука…

Не прошло и десяти секунд, как ко мне опустилась остальная женская братия, что взмыла в небо без меня.

— Где Цурико? — тут же спросила Мисуко, оглядываясь взглядом зверя, который готовился к прыжку.

— Украли, — кратко ответил я. — Пока мы смотрели на тотем, ее, как последнюю, и стащили.

Мисуко не задавала глупых вопросов типа «как это, стащили?». Вместо этого она сразу махнула головой Кусиму, которая тут же попыталась взять след, пока остальные девчонки выстроились в круг, держа периметр.

Сейчас я видел их в действии, этих местных амазонок, и теперь они не походили на милых девушек. Убийцы, которые не знают пощады, готовые вгрызться в глотку любому, кто только рискнет на них напасть, выстроились в круг, не сводя с леса взгляда. Я чувствовал едва заметную опасность, которая исходила от них, как легкий аромат смерти. Кто-то уже чуть-чуть обратился в призванного животного, готовясь к схватке.

— Мисуко. Следа нет, — покачала головой Кусиму, тоже оглядываясь.

Вот тебе и охотницы, вот тебе и охотник с призраком. Я не знаю, каким сраным образом, но нас развели как лохов, буквально из-под носа стащив одну из наших. Я даже не представлял, как так мы все вдевятером прозевали подругу, когда у всех здесь пятый уровень и подготовка явно не герл-скаутов.

Я оглядывал кроны, но, кроме листвы, что закрывала небо, ничего не видел. В одночасье светлый лес стал давить на плечи, став неожиданно опасным и очень даже хищным.

Нет, я подозревал, как мы могли прозевать злюку. Здесь ведь есть демонические животные, которые могут гипнотизировать, сливаться с местностью или вообще становиться невидимыми. А теперь вспомнить, что призванные животные наделяют такой же силой своих хозяев, и не сложно предположить, как так никто и ничего не заметил.

— Что делаем? — спросила Фуньси.

— Уходим отсюда, — скомандовала Мисуко, и все дружно взмыли в небо подальше от этого места.

Одна из девчонок подхватила меня под мышки и тоже подняла вслед за остальным. Мы отлетели примерно на километр-полтора, прежде чем высадились в густых кронах одного из деревьев. И едва последняя девушка приземлилась на ветвь, Мисуко тут же начала раздавать команды.

— Ты, ты и ты, — кивнула она на троих девушек, — поднимаетесь как можно выше в небо и летите обратно. Предупредите, что случилось. Мы же попытаемся найти Цурико или хотя бы выяснить, куда ее уволокли. Если что, встречаемся у ратуши ближайшего отсюда города. Направляйтесь сразу туда, и если там никого не окажется, уже сюда, ясно?

Все твердо кивнули головой, всем видом показывая, что готовы пойти хоть в ад за своей подругой и перегрызть глотку любой твари, если то потребуется, но вот я почувствовал сомнение.

С одной стороны, это было правильно — отправить троих обратно, чтобы другие знали, что стряслось, если мы пропадем без вести, а самим отправиться за Цурико. Нельзя бросать своих, ведь в иной ситуации они бы тоже пошли за тобой.

Но с другой…

Насколько правильно было искать ее? Нет, я не малодушный и не крыса, мне самому очень хотелось ее найти, и у меня все внутри сжалось от одной мысли, что придется бросить дурную, однако… я всегда старался мыслить с холодной головой.

Она одна, а мы рискуем пятью душами. Насколько рационально рисковать против неизвестного противника всеми, если даже вдевятером мы не смогли защититься?

Почему-то я вспомнил вопрос ведьмы: как ты поступишь? Как правильно или как надо? Правильно броситься искать ее, но надо, по идее, оставить, чтобы не рисковать остальными.

Я почувствовал холодок в душе, потому что отчетливо почувствовал, что лучше бросить Цурико и уйти, а не рисковать всеми. Ощутил это так же ясно, как землю под ногами. Если туда отправятся девчонки, никто обратно уже не вернется.

Но мне не хватало силы рассказать о своем подозрении. И дело не в том, что мне не поверят, а в том, что меня возненавидят. Все разом, потому что…

— Если мы отправимся за ней, нас всех убьют, — негромко сказал я, заставив всех обернуться на меня.

Да, я все же сказал это, не сдержался. В конце концов, эта мысль должна была быть озвучена, как бы стыдно за нее ни было.

— Нам надо…

Но мне даже не дали закончить.

— И что ты предлагаешь? — на лице Фуньси, которая задала вопрос, было такое отвращение ко мне, что даже смотреть на нее было больно. У остальных было не лучше, и я практически сразу почувствовал давление в свою сторону. Эмоции взяли верх у них куда раньше, чем мозги, и реакция была очень наглядна.

Разве что Мисуко сохраняла хладнокровие с непроницаемым лицом.

Но мне все равно хотелось провалиться сквозь землю…

Однако идите в задницу, сучки!

— Меня тошнить тянет от одно взгляда на тебя, — прорычала Кусиму. — Как тереться, так…

— Завали свое хлебало, Кусимо, — тихо произнес я.

Неожиданно я почувствовал, как внутри все буквально взорвалось, и дерьмо, которое до этого спало, начало лезть наружу. Будто я хотел меньше их помочь Цурико! Млять, да может я хотел помочь ей даже больше, потому что вы бросались туда за ней слепо, потому как так требовала ваша честь, а я был готов сунуться, потому что мне не похер на нее!

Люнь, она помогла сдержаться, мгновенно охладив мой пыл ледяными ладошками за сердце, да и мне пришлось знатно постараться, чтобы удержать собственное безумие, хотя голова уже закружилась, а в глазах потемнело.

А вот девушки сразу напряглись все как одна, готовые устроить со мной прямо здесь и сейчас драку. Моя реакция напугала их, я видел это по лицам. Не этого они ожидали от веселого паренька, это уж точно.

Глубокий вдох…

— Мисуко, если сейчас рвануть за ней, то все там и останутся. Не имеет смысла тащиться вшестером. Для разведки хватит и троих.

— Если ты думаешь… — начала одна из девчонок, но…

— Заткнись, — ее тут же перебила Мисуко и посмотрела на меня. — Нам потребуются люди, чтобы освободить ее.

— Ты действительно веришь, что если не хватит троих, то хватит шестерых? — задал я логичный вопрос. — Против, возможно, племени? Если будет возможность — спасем, но кто-кто, а ты должна понимать, что не имеет смысла рисковать всеми. Особенно главой клана. Пойду я, Кусимо и еще кто-то.

Да, я тоже не мог и не смог оставить Цурико. Но мог минимизировать потери. Переться туда вшестером — это погубить больше людей, чем требуется. За себя я почему-то не волновался: из любой жопы выберусь, но вот за остальных было боязно.

Мисуко не предложила своей кандидатуры, здравый смысл в ее голове взял верх над эмоциями. Клану нужен глава, и если отправлять на разведку, то тех, чья потеря будет не столь существенна. А учитывая, что рвались спасать подругу все, добровольцев было много, пусть все и молчали.

— Тогда нет, Кусимо с нами. Руцина и Фуньси с тобой, — быстро приняла она решение.

— А я? — тут же спросила Кусимо. — Я могла…

— Ты одна из опытнейших разведчиков. Я не могу потерять тебя. Мы вернемся сюда как можно быстрее. С Цурико или же без нее, ждите нас в ближайшем городе у ратуши. Мы полетим туда, прежде чем направимся сюда.

— Да, Мисуко, — кивнула Руцина.

— Мы сделаем все, что в наших силах, — добавила Фуньси.

Я же промолчал. Предчувствие было самым поганым. Я то и дело оглядывался по сторонам из-за неприятного скользкого ощущения, что за нами наблюдают.

— Тогда удачной охоты, — кивнула она сдержанно, и все шестеро взмыли через зеленые кроны над головой вверх практически одновременно, оставив нас на ветвях одних.

Шум живого леса: пение птиц, шелест листвы и стрекот насекомых, стал будто бы громче, словно кто-то выкрутил звук на полную. Теперь я действительно почувствовал, что мы остались одни.

— Идемте, — позвала нас Фуньси. — Попробуем найти место, куда ее могли забрать, а там по обстоятельствам.

Она обняла меня, как делала это Цурико, и мы втроем взмыли в небо.

— Куда нам? — спросила Руцина.

Отсюда лес везде выглядел одинаково. Куда ни глянь, повсюду пушистые зеленые кроны, иногда нарушаемые горами и скалами.

— Прямо, туда, куда мы направлялись, — ответил уже я и показал пальцем на лес. — Вон там примерно мы нашли тотем. Они скорее всего этим тотемом показывают свою территорию, а значит, надо залететь дальше.

Мы летели несколько минут, после чего спустились на ветви деревьев и прислушались.

Тихо.

Насколько было правильно сюда соваться? Не знаю, но я поступал так, как чувствую, и не собирался идти против собственной совести.

— Видите кого-нибудь? — негромко спросил я, оглядываясь.

— Нет.

— Никого.

— Люнь?

— Кто? — не поняла Руцина, оглядываясь. — Я?

Но я смотрел не на нее.

— Я никого не вижу, — покачала призрачная подружка головой. — Если хотите найти хоть какие-то следы, вам, наверное, надо все же спуститься. Вряд ли вы сможете перебираться по ветвям деревьев. Имей ввиду, я не Зу-Зу, у меня нет такого чутья, как у… СЗАДИ!!!

Ее визг ударил по ушам и заставил меня среагировать еще быстрее, чем я вообще понял, что Люнь там провизжала. Развернувшись на одной пятке, я едва не свалился с ветки, но меч вытащил без промедления. И едва кончик меча покинул ножны, с него тут же сорвался горизонтальный удар, который срезал часть ветвей…

А заодно и тварь, которая пряталась за нашими спинами на соседнем стволе. Каким-то чудом удар пришелся ровно посередине, располовинив ее, но первые несколько секунд я вообще ничего не видел, пока неожиданно она не начала проявляться на фоне коры ствола. А после упала двумя кусками на землю.

Лес вокруг зашумел, будто налетел ветер, но теперь я не был уверен, что это именно так.

— На землю! — рявкнул я, и Фуньси, подхватив меня, тут же спрыгнула вниз, притормозив лишь у самой земли.

— Люнь?

— Вроде чисто.

Мне не нравится слово вроде, слишком много неопределенности. Но тем не менее я действительно никого вокруг не видел, как ни приглядывался.

Несколькими прыжками оказавшись около трупа, я пинком перевернул тело.

Половинку тела, вернее.

На первый взгляд это был какой-то абориген в маске — по крайней мере такое впечатление у меня сложилось от верхней части грязного туловища, непонятного наряда из листьев и шкуры и маски из перьев и костей на лице. Ногой сдернул маску с головы… и даже немного шуганулся.

То, что было лицом… человека, если это человек, почему-то таковое не напоминало. Скорее маска из воска, которая под высокой температурой начала стекать вниз, а потом застыла. Черные глаза, торчащие кривые зубы, как у деревенского дурачка. Я даже пнул его в лицо, но нет, это была кожа, а не жуткий грим.

Жесть… а я про себя ещедумал, что уродом родился. А здесь природа чувака вообще не пожалела.

Но только слегка приглядевшись, я понял, что абориген в принципе чуть-чуть отличался от человека. Ну как чуть-чуть, он напоминал слепленное из пластилина тело, которому кое-как придали человеческие формы: странные пропорции, неправильные расположения мышц, разная длина конечностей…

— Это точно человек? — пробормотал Люнь.

— Не знаю, но похож на жертву долгих инцестов, — поморщился я.

Обе охотницы уже стояли за моей спиной, оглядываясь по сторонам.

— Что это? — поморщилась Руцина.

— Что-то похожее на человека, — ответил я, присев около трупа.

— Это… это они похитили Цурико?

— Ну тотем наверняка они сделали, а насчет остального не уверен. Нам нужно сваливать.

— Что? А как же…

— Надо уходить сейчас, нас спалили. Не выберемся сейчас, не выберемся вообще! — скомандовал я.

За нами следили. Уже следили, и наша попытка подкрасться незаметно даже после быстрого перелета на другое место не дала толку. Это получается… нас засекли у тотема, если не раньше, и проследили аж до этого места?

Вот жесть.

Но еще большая жесть началась, когда труп неожиданно начал таять. Тело, словно реальная восковая фигура, начало плавиться и обтекать, поднимая над собой белый тошнотворный гнилостный дымок.

— Твою мать… — просипел я, отшатнувшись и зажав нос пальцами. На моих глазах вся кожа трупа, а следом и мышцы, и кости просто растаяли, оставив на земле субстанцию, напоминающую гной. — Все, уходим!

Просить сто раз не пришлось, Фуньси обхватила меня, и мы тут же взмыли в небо. Взмыли и помчались обратно, следом за остальными. Я чувствовал, что если не уйдем сейчас, не уйдем вообще, и как бы мне ни было жаль Цурико…

— АЙ! — неожиданно вскрикнула Фуньси, вздрогнув всем телом, после чего мы резко начали… падать. — Нет-нет-нет!!!

Под ее визги мы рухнули прямо в кроны деревьев, которые и отчасти спасли нас от сильного удара. Я видел, как Руцина попыталась поймать нас в последний момент, но… не успела. Голубое небо исчезло, и в одночасье мы провалились в зеленое море. По моей спине захлестали листва и ветки. Мы крутились, цеплялись, ударялись, пока не выпали из крон деревьев и…

— НЕ-Е-Е-Е-Е-Е!!! — Фуньси выскочила из моих объятий и полетела вниз. Я в последний момент успел поймать ее за ногу, попутно выхватив меч и воткнув его в ствол дерева. В другой ситуации он бы застрял, но я дал энергии клинку, и тот спокойно разрезал древесину, словно масло, позволив мне, буквально скользя на воткнутом в ствол мече, спуститься вниз.

У земли дернул вверх Фуньси, чтобы она не ударилась головой, и приземлился на ноги, поймав заодно и ее. Поставил на землю и быстро огляделся, готовый шмальнуть из меча лучиком счастья.

Но было тихо.

Слишком тихо. Нет, лес пел и дышал, но я чувствовал, будто мир затаился, готовый к контрольному прыжку. И Руцины не было. Она летела за нами, пытаясь поймать, а значит, должна была уже спуститься вниз, чтобы узнать, как мы, но на земле стояли лишь я и Фуньси.

У меня слегка похолодело внутри, потому что это значило, что минус еще одна. А вслед за этим пришел и другой вопрос.

А выбрался ли вообще кто-либо из охотниц из леса?

Создавалось ощущение, что нечто просто играет с нами, идет по пятам и слегка покусывает, чтобы насладиться нашими отчаянными попытками сопротивления. И, судя по всему, давать уйти нам из этого леса никто не собирался.

— Фуньси, ты как? — спросил я, оглядываясь по сторонам. Душу сдавливало чувство того, что нас загнали в угол.

— Меня… я… — на ее слабые трепыхания я даже обернулся. — Меня отравили, кажется, но я еще держусь…

Она выглядела не очень, покачиваясь из стороны в сторону, а из попы и спины торчали дротики, которые она выдергивала. Один из них понюхала и лизнула, после чего сплюнула.

— Яд? — спросил я.

— Похоже на отравленную Ци, — рапортовала она и отбросила его в сторону. Ну хоть так… — А где…

Фуньси не договорила. Было понятно и без слов, что мы были последними из выживших и настала наша очередь.

Прямо сейчас.

Глава 145

Она только начала вопрос, и в это же мгновение в нее прилетела еще пара дротиков прямо в грудь.

Фуньси открыла рот и… заплакала, видимо, в последнее мгновение все поняв, прежде чем повалиться на землю.

Э-э-э… это точно не яд обычный?

Не только в нее прилетели снаряды, в меня тоже попало сразу штук пять. И я…

Тоже свалился.

Ну было бы странно, если бы я не грохнулся, верно? Если бы продолжал стоять, когда должен был упасть. Я не знаю, насколько умны аборигены, но вполне возможно, что, если меня не свалит яд, они могут не рисковать, и следующим прилетит уже стрела в затылок, чтобы уж наверняка.

К тому же, у меня созрел еще один «гениальный план» — если ты не можешь найти или увидеть кого-то, позволь ему проявить себя самому. А лучше варианта, чем притвориться, что меня тоже повалили, я не видел.

— Люнь, следи, я притворюсь мертвым, — пробормотал я, прежде чем сыграть в опоссума, повалившись на землю рядом с Фуньси. Рука плотно сжала спасительный меч.

— Да, — напряженно произнесла Люнь.

Едва я повалился на землю, стало так тихо, будто нас здесь и не было. Лес будто ничего и не заметил, жизнь продолжала идти своим чередом. Шуршали кроны, пели птицы и стрекотали насекомые. Ни единого лишнего звука.

Спустя минуту я уже забеспокоился, что мой обман спалили, но…

— Юнксу! Они! — перепугано пискнула Люнь. — Это… это… Юнксу! ЮНКСУ!!!

Я так и хотел подняться и посмотреть, что так перепугало Люнь, но нет, слишком рано. Дурочка, возьми себя в руки!

И, будто услышав меня, она смогла взять себя в руки.

— Это… аборигены, человек пятнадцать, у них пики. Уровень… уровень у них… я… я не знаю, какой у них уровень. Маленький, кажется, уровень… уровень не выше третьего может… я не могу считать вибрацию Ци, как будто ее и нет.

Так, третий уровень, отлично — я здесь всех сейчас как собак перережу. Да, я такой, опасный.

— И твари, какие-то твари, они… как… насекомые… я… я не видела таких ни разу… как ужас… — и в ее голосе действительно был ужас.

Окей, я забираю слова про опасного обратно. Видимо, это было преждевременно.

— Они… они подходят к тебе, Юнксу.

Это я уже и сам слышал по шелесту травы под их ногами.

— Они прямо около тебя стоят!

Это я тоже чувствовал, потому что в меня кто-то тыкал палкой.

— И твари, они… они подползают к вам… они взяли Фуньси! Они как пауки окутывают ее паутиной! Юнксу! Тварь над тобой!

Рано.

— Оно сейчас тебя схватит!!!

Рано.

В этот момент я почувствовал, как меня подхватили какие-то как лапки, под кожей который я чувствовал совсем немного мышц и кости.

— ЮНКСУ!!!

Теперь время!

Я распахнул глаза и…

— А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!! — то, что я увидел, заставило меня проораться на годы вперед. И все же рефлексы сработали идеально, несмотря на ужас, который ковырнул сознание. Рука сделала взмах, меч сверкнул светом, и все эти лапки срубило подчистую.

Моя несчастная тушка упала на землю еще до того, как меня начали заматывать, а я продолжал кричать. Кричать, даже когда тварь, испуганно пища, отскочила; когда я вскочил на ноги, широким взмахов срубив сразу четырех аборигенов перед собой; когда отпрыгнул от неведомой хрени, что было сложно отнести вообще к чему-либо.

В тело воткнулись дротики, но я даже не заметил этого, быстрыми взмахами срубив еще четырех придурков, которые явно не рассчитывали на сопротивление. Кто-то отпрыгнул, кто-то попытался спрятаться за стволом, но меч сверкнул три раза, три раза отправив в людей лучи счастья, что не оставили им шансов, срезав даже за деревом.

— Сзади!

Присев тут же и пропустив над головой копье, я крутанулся на пятке, и длинный луч срезал не только тех, кто был сзади, но и несколько деревьев за ними, которые с треском начали падать.

Где тварь?! Куда побежала?!

Я взглядом нашел бледное тело и бросился следом. Трое аборигенов даже заслонили мне дорогу, попытавшись задержать, но я промчался мимо них, практически не заметив — пару взмахов, которые срезали их, как коса траву, меня даже не замедлили.

Я не мелочился и не жалел сил: удары срезали всех, кто пытался меня задержать, подчистую, разбрасывая части тел в стороны, раскидывали землю, а вместе с ней и аборигенов, если от тех что-то оставалось. Я в первый раз мог разойтись на полную.

Но моей целью были не они.

Тварь, что уносила Фуньси — теперь я смогу узнать, куда уносят моих девчонок.

Существо, которое меня напугало, я не мог даже отнести к какому-то виду, насекомое это или животное. Бледное изогнутое буквой «С» тело, будто мешок из бледной кожи, забитый плотью и кусками тел. Одна часть тела нависала неуклюже над другой, будто парадируя скорпиона, и оттуда сверху торчали два шара, утыканные черными точками — глазами. Небольшое, высотой примерно с человека, оно своим видом будто ломало мозг, и тем не менее я бежал за ней, срубая все, что было на пути, будь то куст, дерево или абориген.

Но несуразный вид не мешал ей передвигаться на длинных ветвящихся лапках, обтянутых кожей, с завидной скоростью, что даже мне было сложно угнаться за этим... что-то.

Люнь предупреждала меня, и я каждый раз уворачивался, когда мне в спину летело копье или камень, иной раз отбивая их. Теперь мне казалось, что аборигены и эти твари даже имеют что-то общее между собой.

И кстати говоря, аборигены, чем бы они ни были, тоже умели призывать животных и делали это очень даже хорошо. Даже будучи слабее, они просто растащили наш отряд грамотно и спокойно, используя возможности на полную, когда охотницы, даже имея призванных животных, пользовались их дарами не так уж чтобы часто.

Яд, невидимость, подавление — этого хватило, чтобы не спас даже пятый уровень.

— Оно убегает!

— Вижу… — прохрипел я.

Но скорости мне не хватало, да и меня тормозили. Я уже убил человек пятнадцать, но они все равно будто со всего леса стягивались. И не только они — собратья твари тоже мельтешили между стволов, двигаясь параллельно, но пока не рисковали приближаться. Мне главное было…

— Есть! — вскрикнула Люнь.

— Что?!

— Я вижу, куда оно убежало! Гора впереди, там явно что-то есть!

Отлично, значит, сломя голову преследовать уже не нужно, а то я сейчас выдохнусь.

Я резко остановился.

И тут же в пару взмахов срубил бросившихся на меня со спины почти невидимых аборигенов, едва заметив легкие преломления света в воздухе. Все же у нас была разница в уровнях, и моя реакция превосходила их. А на дротики, которыми меня уже утыкали со всех сторон, я даже не обращал внимания.

Почему мне так фартит и почему опять отравленная Ци?

Мне кажется, причина именно в том, что это яд Ци, ведь не так много осталось существ, которые могут его выдержать. К яду может быть иммунитет, да и на огромную тварь потребуется очень много, но вот отравленная Ци — ей плевать на размеры. Если тварь маленького уровня, то она обречена, если большого... думаю, и на охотника ядовитая Ци будет сильнее.

К тому же, если ты отравишь жертву ядом, где гарантия, что ты и мясо не отравишь? А тут все чистенько и вкусно.

Жаль, что аборигены не сильно задумывались над подобным. Вернее, хорошо, что не задумывались.

Я в первый раз почувствовал, что такое иметь более высокий уровень. Они все были куда медленнее меня, и я резал их одного за другим, уворачиваясь от копий и камней из пращ. Рубил мечом так, что разбрасывал по сторонам, разрывал на части, спиливая лес в округе.

Вот один в прыжке набрасывается на меня, и я срываюсь в его сторону, уклоняясь от техники и срезая его, и попутно сношу еще одному голову. Пинок обезглавленного тела в его собратьев, и я отбиваю сразу четыре камня, которые мне бросили в спину, один за другим, после чего выпускаю удары крест-накрест.

Не смотрю, настигли ли мои удары цели, и сменяю место действия, прыжком перемещаясь подальше — на моем месте что-то будто взорвалось и вспыхнуло синим пламенем. Приземляюсь как раз на одного из аборигенов, втоптав его голову в землю, и взмахом отбиваю какую-то технику, после чего отправляю ответку.

Прыгаю к противникам и начинаю буквально бегать между ними, быстрыми взмахами убивая одного за другим и не давая использовать им на полную мощность способности призванных животных. Мне едва удается увернуться от всех ударов, и иной раз мне прилетает, но уже через пару минут боя их количество сокращается еще на пятнадцать человек.

И к чудикам присоединяются эти странные скорпо-червообразные засранцы, повышая уровень сложности.

Стоило немного привыкнуть к их виду, и сознание перестало сходить с ума, а я кричать. Я не знаю, на что они рассчитывали, так как даже их лапки не были острыми, а имели ступни, блин. Да, стало сложнее уворачиваться, но даже так преимущество было полностью на моей стороне.

Они плевались в меня чем-то, стреляли паутиной, пытались сделать кусь-кусь непонятной частью тела. Их было достаточно много, они сбегались со всего леса, спускались с деревьев, пытаясь вместе с аборигенами задавить меня числом, но…

Уровень есть уровень, суки.

Я прыгал между ними и рубил. Вот один удар пришелся в тварь ногой, и она улетела в дерево. Второй удар срезал аборигена, который принял частично вид своего питомца, вместе с деревом позади. И я сразу отпрыгиваю, когда земля неожиданно покрывается пиками, уворачиваюсь от струи чего-то жгучего, и еще один абориген падает мертвым, больше похожим на человека-муху.

Еще трое аборигенов бросаются на меня, и я убиваю их быстрыми взмахами еще до того, как они приблизились. И…

Все, что ли?

Конкретно так заведенный и немного запыхавшийся, я быстро крутил головой, при этом двигаясь, чтобы не попасть под какую-нибудь технику, но больше никого не видел. Ни этих… тварей, ни аборигенов. Остался только я и трупы, которые…

— Фу нахер…

Меня чуть не вырвало.

Все тела разом начали плавиться, и этот участок леса просто утонул в жуткой вони, от которой мне пришлось сбежать. Словно после смерти тела начинали очень быстро разлагаться, как если бы испарилась сила, которая поддерживала их.

— Вот дерьмо… — пробормотал я, стряхивая меч от всякой гадости и вытирая его о траву. — Ты хоть раз видела такое?

— Не-а… Мне дурно, Юнксу, — пожаловалась она.

— Боюсь, тебе придется потерпеть, — ответил я, продолжая озираться. — Мне кажется, что это только разминка.

— Разминка? — я не понимаю, почему воюю я, а ужасаешься ты?

— Твари по тихой имею что-то типа коллективного сознания. Посмотри, как они быстро свинтили все разом.

— Что-что сделали?

— Убежали. Просто как по команде, хотя ни один не издал ни звука. А теперь вспомни медвежонка — его не смогли бы порвать такие слабаки, так как их бы мамаша порвала на части.

А порвали ее.

Поведение, будто есть коллективный разум. Охотники. Следы более сильной твари. Суммарно получается, что есть что-нибудь покруче, чем эти вот, как это бывает у тех же муравьев. А я не люблю, когда есть кто-то сильнее меня — они имеют плохую привычку меня обижать, но это так, к слову.

— Что делать?

— Идти дальше, — отозвался я. — Если я ошибся — круто. Если не ошибся — не круто.

— Да у тебя планы на все случаи жизни просто!

— А я смотрю, ты острить научилась.

— А у меня хороший учитель.

Да что ты будешь делать. Мне еще такого подарка под ухом не хватало.

Но идти туда с пустыми руками я не собирался.

На свету блеснул полированный металл лампы Алладина. Мне кажется, настало время попробовать эту хрень в действии. Что там говорила ведьма, надо напитать его своей кровью? Хм…

Логично было пустить самому себе кровь, что я и сделал, резанув по левой ладони кинжалом, после чего прикоснулся к металлу. На первый взгляд, ничего не произошло, но когда я убрал руку, на лампе не осталось ни капли крови, хотя ладонь должна была ее испачкать. Более того, рука тоже была чистой, и только-только из раны потекла кровь, будто я только что порезался.

— Вот хрень… — пробормотал я.

Металл… просто впитал кровь? Нет, в этом мире уже надо переставать чему-либо удивляться, да, но все равно странно, если честно.

Так, ладно, с этим разобрались, а как насчет его работы? Что там говорила ведьма, лампа подчиняется моей воле и атакует всех, на кого я укажу? Окей… ну-ка!

Я посмотрел на дерево перед собой и мысленно отдал приказ атаковать.

Ничего не произошло от слова совсем, что было логично, вряд ли лампа умеет читать мысли. Поэтому, уже немного наученный прошлыми уроками овладения чем-либо, я вытянул руку и мысленно выстрелил в сторону дерева, дав немного силы.

На этот раз эффект был. Причем эффект был пугающим и завораживающим.

Из носика выстрелил… как лед, что ли, что-то типа красного кристалла, который упал на землю и в ту же секунду, как коснулся земли, начал очень быстро разрастаться в сторону дерева. Из одного кристалла тут же вырастал другой, третий, десятый. Они были длинными, тонкими, выглядели как стекло или лед красного, как моя кровь, цвета.

То, что я наблюдал, было очень похоже на то, как растет иней. И за мгновения этот кровавый иней разросся в сторону дерева и пронзил его острыми шипами.

Вау, одним словом… А если так?

Мгновение, и этот же кристалл разросся передо мной сплошной стеной из длинных тонких кристаллов, заслонив собой. Правда, прочность была так себе, если честно.

В любом случае, это было что-то действительно необычное. Атака не была прямо-таки супербыстрой, но и медленной ее назвать было нельзя. Если сражаться с противниками, кристалл мог дать хорошее подспорье, не давая противнику расслабляться и подходить очень близко.

Хотя я до сих пор не знал всего, что эта лампа Алладина могла сделать. Возможно, ее применение было куда шире, на ближайшее время мне хватит пока что и того, что увидел.

Я огляделся.

— Видишь кого-нибудь?

— Нет, но… ты будешь использовать это? — кивнула она на лампу.

— Думаю, да.

— Оно твоей кровью питается, имей ввиду, — предупредила она. — Не переусердствуй.

— Постараюсь. В какую нам сторону, говоришь?

Я не таился, не пытался спрятаться и как-либо еще тратить силы на то, чтобы скрыть свое приближение к их логову. Смысл? Я знал, что меня пасут, и не видел смысла тратить силы на бессмысленное занятие, когда лучше сосредоточиться на своих чувствах. Если не можешь спрятаться, то будь готов защищаться.

И за все время (а это где-то полчаса, час) я даже пару раз замечал движение, но не реагировал на него, чтобы лишний раз не спугнуть. Чем неосторожнее враг, тем легче мне. Пусть думают, что их не видно, пусть допускают ошибки, а там я как-нибудь их и подрежу.

Что удивительно, никто не пытался меня за все это время остановить, хотя было бы логично бросить сюда все силы. Даже когда я подошел настолько близко, что отчетливо замечал признаки их присутствия. Вытоптанные тропинки, сломанные ветви, срезанные кусты, я даже видел что-то типа огорода в стороне. А вскоре между стволов стал виднеться и дом неприятеля. Я был так близко, но ни одной живой души…

Первое, что мне напомнила эта скала, когда я увидел ее, был огромный клык, который от времени начал осыпаться и в котором нашли свой дом странные существа и аборигены.

Сначала я даже не заметил, но потом то тут, то там начали виднеться норы, небольшие переходы и даже перила. Скала оказалась чем-то вроде крепости, причем там явно жили не только твари, так как вряд ли те умели строить подобное.

— Только не говорите, что там еще что-нибудь типа пещер есть… — пробормотал я.

— А что?

— Ненавижу бродить под землей, — ответил я, вспомнив, что большую часть времени, когда я спускался в пещеры, встречал всякую смертельно опасную хрень.

У самого подножья скалы, где джунгли уступали свое место камням и булыжникам, мы вышли к небольшому поселению. Оно расположилось прямо между огромными кусками камней, которые осыпались когда-то со скалы и теперь играли роль стен.

И на них, словно на страже замка на стенах, стояли аборигены. Причем теперь среди них я видел не только особей мужского пола, но и женского, судя по волосам. Если это не скальпы с девчонок, конечно. И насколько я видел, единственная дорога дальше, что убегала как бы по ущелью вверх, шла именно через эту деревню.

Иначе говоря, обойти не получится.

Но что меня действительно и успокаивало, и настораживало одновременно, так это тот факт, что я не увидел ни единой твари среди них, хотя они действовали с ними явно в одной команде. А если тварей нет здесь, значит, они есть где-то еще, и мне бы не хотелось выяснить, что они в пылу сражения окажутся за моей спиной.

— Люнь, на тебе весь тыл.

— Ты собрался пройти через них? — спросила она, настороженно вглядываясь в деревушку.

— По-видимому… — пробормотал я. — Другого пути не вижу.

— Но там же деревня, а значит… — я понимал, на что намекает Люнь, однако…

— Боюсь, что или так, или никак.

Лучше бы, конечно, никак, но придется так. Это палка о двух концах — или мы, или они, и каким бы ты моралистом ни был, придется выбирать.

Я не собирался проходить смертью через их деревню, нет, я не буду рыскать по каждому дому и вырезать каждого, кто встретится мне на пути, но и уходить я не собирался. Люди людьми (насколько их таковыми можно считать), но, боюсь, здесь у нас прямо столкновение интересов.

И я медленно направился в их сторону.

Глава 146

Я медленно поднимался по небольшой каменной тропе к этой крепости из огромных булыжников под взглядами жутких воскообразных аборигенов.

Сейчас, когда я мог нормально рассмотреть их, до меня с удивлением дошло, почему Люнь не могла считать их уровень и предположила, что тот не выше третьего.

Все потому, что, по сути, его практически и не было.

Нет, без шуток, каждый человек выделяет вибрацию Ци, и по силе этой вибрации можно понять его силу. Это как электромагнитное поле и сила тока, принцип примерно тот же — чем сила тока выше, электромагнитное поле сильнее (ну или как-то так).

Но у этих аборигенов… у них культивация, которая едва прослеживалась, была как будто придаток. Он позволял использовать технику призванных животных, быть чуть быстрее и так далее, но можно было сказать, что у них практически нет культивации. И из-за этого их уровень явно поменьше моего, если вообще был.

Как бы это странно ни звучало в этом мире, но у них словно отсутствовали полноценные ступени.

Это понимание не испугало меня, но заставило неслабо так задуматься, что же все-таки они такое. Что это вообще за место такое.

— Может есть какой-то другой способ? — предположила Люнь. — Чтобы не проходить через деревню? Или договориться?

Ага, после того, как я нарезал там с тридцатку человек в лесу.

Не знаю, почему, но у меня в голове в этот момент вырисовалась следующая картина: я такой подхожу к этому поселению и жалобно:

— Можете меня пропустить, пожалуйста?

Они такие:

— Нет! Вали отсюда!

И я с понурой головой такой:

— Ну ладно… Простите, пожалуйста… — разворачиваюсь и ухожу грустный.

Да, это было бы странно, я даже орнул с этой картины, представив ее, хотя ситуация ну никак не располагала к этому. Они явно не собирались меня пропускать, и на это мягко намекало то, что, когда я подошел ближе, через булыжники начали перелезать… какие-то твари.

Как и с прошлыми, я не мог квалифицировать их. Они вообще ни на что не были похожи, ни на один знакомый мне вид, включая прошлых несуразных существ, которых от жизни сложной скрутило в букву «С». Короткие, но куда более крупные, словно сгусток мышц, покрытые чем-то напоминающим костяные платины или хитин.

Их лапки уже без стоп постукивали острыми концами по камню, словно железные молоточки, когда они перелезали естественные стены. Цок-цок-цок… было что-то в этом звуке цепляюще неприятное.

Но больше пугал гул, который твари издавали: низкий, как инфразвук, который пробирал до костей. Он шел волнами, то нарастая, то практически полностью сходя на нет, как какой-то стрекот насекомых, пока через забор перелезала одна тварь, другая, третья…

Их становилось все больше и больше, и вот уже около десятка стояло напротив меня, издавая свой низкочастотный стрекот, от которого болела голова.

Я так и думал, что у них есть кто-то типа солдат. И от этого я все больше и больше начинал верить, что здесь что-то типа улья, который они будут защищать ценой всех жизней, что им доступны.

Я замер, глядя на существ и прикидывая, хватит ли мне сил справиться, потому что их уровень банально не определялся, как это было с аборигенами, что еще раз говорило об их сходстве.

Пока между нами было расстояние еще достаточное, чтобы у меня была возможность просто плюнуть на это все и убежать, однако если я подойду ближе…

Я вытянул руку с лампой и выстрелил кристаллом в их сторону — для себя я уже все решил.

Едва кристаллик коснулся земли, в их сторону тут же потянулся кровавый иней, с пугающей скоростью разрастаясь на глазах. Он ветвился и тянулся ко всем, словно живой, как нечто голодное, что хотело напиться чужой крови. Будь у них разум, я мог представить, что они бы почувствовали, увидев вот такое.

Существа тут же ринулись врассыпную, и я сразу наметил себе цель для разминки — одна из тварей слишком сильно отбилась от своих товарищей, и как раз на ней можно было понять, насколько они сильны.

Я стремглав бросился вперед под обильным дождем из отравленных дротиков, копий и камней, едва касаясь булыжников почти невесомым легким шагом, которым можно было и по воде пробежаться.

Словно поняв, кто стал моей целью, остальные твари бросились мне наперерез. Одно из существ попыталось перепрыгнуть кровавый иней, и…

Кристаллы мгновенно по команде разрослись вверх, словно дерево с огромными ветвями, которые потянулись к своей жертве с голодной целеустремленностью. Сразу несколько десяток шипов вошли в тело твари и, уже оказавшись внутри, разрослись, наполняя тушу собой. Мгновение, и внутри существа не осталось ничего, кроме фарша и кристаллов, которые выпирали из-под кожи.

Туша дернулась пару раз и замерла.

Другая тварь попыталась оббежать кровавый иней, но и ее я настиг, позволив кровавому инею практически полностью накрыть ее собой.

А сам я тем временем уже сократил дистанцию, отпрыгнул в сторону, избегая выпада лапки, и ударом…

Нихрена, меч со звоном отскочил от этой самой лапки, и мне пришлось отступить назад, чтобы не лишиться головы. Тварь ринулась следом и… напоролась на касание лозы. Огромный кол насадил ее, как букашку, заставляя стрекотать и дергать лапками.

Как я и говорил, у них слишком слабая культивация, почти что ее и нет, а значит, все эти приколы они тоже не будут чувствовать, как то же касание лозы, например.

А теперь фаталити, сучка!

Вложив как можно больше сил в меч и заставив его светиться, я сделал всего один взмах… и тварь разрезало на две равные половинки. Для такой подпитки меча потребовалось значительно много сил, но эффект стоил того.

Уже минус три твари, и осталось…

Семнадцать? Да вы гоните, что ли?

Пока я тут сражался, на помощь этим пришел еще один десяток. К тому же, я с сожалением заметил, что кровавый иней из лампы не мог разрастаться постоянно. Старый крошился, осыпался, превращаясь в пыль, а те, что были новее, становились слишком хрупкими и медленными, пока и вовсе не переставали расти, будто у них заканчивалось топливо.

И тем не менее сразу троих за чуть больше, чем минуту…

Я не бросился им навстречу сломя голову. Наоборот, отступил, отводя подальше от крепости, с которой меня посыпали подарочками, а попутно оставив небольшой подарок между камней. Отойдя метров на сто, я дождался, когда существа достигли нужного места… и кровавый иней разросся, словно дерево жизни, поглощая, правда, мою силу.

Твари бросились врассыпную, и здесь уже был мой выход — я бросился к ним, вылавливая каждую из тварей под одной и разделяя их кровавым инеем. Как только он терял силу, я тут же создавал новый, и так, пока не перебил всех тварей.

За этот бой я понял несколько вещей:

Я не могу призвать больше одного кристалла крови из лампы Алладина (а жаль). Клинки веера берут их с огромным трудом и практически не могут пробиться через их щитки. Эти твари не обладают никакими техниками, и, в принципе, я бы смог справиться с ними и так, одним мечом, даже при учете их значительного превосходства в количестве.

Но блин, я уже научен — ты сначала такой: да это легко, да я их так порешу, а потом херак! Какая-нибудь тварь выдает супер-неприятный сюрприз, и ты едва не отправляешься на тот свет.

Ну а я чет как-то не очень спешил на встречу с богом, так как от него мне прямая путевка в ад за все грешки, которые сделал. И потому лишний раз я старался перестраховываться, чтобы потом не жалеть о своей тупости, будучи насаженным на чью-то лапку, максимально стараясь обезопасить себя от того, чего не понимал и не знал.

Суммарно я завалил около тридцати пяти тварей, что вылезли меня встретить, и потратил пару пилюль, чтобы пополнить свои энергетические запасы. Не было смысла доводить себя да изнеможения попусту (надеюсь, что с них хоть что-то капнуло). И, уже разобравшись с тварями, я вернулся к этому поселению-крепости.

Что я хотел сделать — предложить пропустить меня или вернуть девчонок.

Что я получил — целую мини армию, которая попыталась сначала залить меня копьями, камнями и дротиками, а потом и вовсе затоптать нахрен.

Вообще, они для меня были не опасны, учитывая разрыв в уровнях, я мог пройтись через них, как газонокосилка по газону.

Да только этот газончик-то оказался с камнями.

А все потому, что призванные животные позволяли им использовать даже при такой слабой культивации технику, и на моих глазах они обретали силу призванных животных, меняясь и принимая очертания волков, пауков, медведей и всего-всего, что только смогли выловить.

А следом за этим и…

— Ой…

… их техники, которые на меня обрушились. Просто шквал техник, которые грозились размазать меня по камням.

Я сразу же спрятал меч и бросился бежать, но уже от них, скастовав на бегу щит Люнь, который отбил добрую часть, полетевшую в меня. Земля под ногами то взрывалась, то сгорала, то замерзала, то еще какая-то хрень происходила, не давая мне стоять на месте.

Да, они слабые, но их техник настолько дохера сейчас сыпалось, что, того глядишь, какая-нибудь да попадет в тебя, грозясь разорвать жопу еще до того, как ты вообще сможешь что-либо сделать. Но даже не это меня заставило отступить — плевать на дождь из техник, я знал, что могу прорваться, просто пойти в лоб, полагаясь на свою реакцию, скорость, силу.

Однако нахрен этот бессмысленный риск? Девок-то нет, не перед кем понтоваться и показывать мастер-класс.

А вот если у кого-то обнаружится, например, шаровая молния, что ипанет и испепелит все в округе до хрустящей корочки, а я ее пропущу…

Не, я решил пойти более сэйвовым способом, да и, к тому же, сила в любом случае решит исход.

Быстро разорвав дистанцию, где меня уже было не достать, я развернулся, теперь уже сам засыпал их ударами из рогатки-руки Дянь-му, попутно напустив на аборигенов рой пусть из пяти, но все же смертоносных клинков, которые, прорежая ряды, выпиливали самых активных и опасных на мой взгляд. Кто-то пытался отстреливаться техниками, но большинство все же уворачивались от ударов, и их атака стихла.

Я продолжал атаковать их на расстоянии, превратившись из мечника в воина-артефактора, о которых читал мимолетом. Эти ребята полагались на огромные запасы как Ци, так и артефактов, использование которых в разных комбинациях позволяло им одерживать вверх. Чем больше артефактов — тем сильнее ты. И, по сути, такой класс был, наверное, самым универсальным.

Вот и я прорежал ряды противника, используя артефакт и веер издалека, пока их количество не сократилось до самого минимума, после чего, не снижая напор, бросился в атаку. Можно было и дальше продолжать атаковать их издали, но так было банально быстрее, да и они уже не представляли такой опасности. Вот ножны покинул уже меч, и я просто пробежал через толпу.

Пробежал, мимолетными взмахами срезав всех, до кого смог дотянуться, а следом за мной пролетали клинки веера, которые добивали всех оставшихся. Прошел толпу насквозь, развернулся и отпрыгнул от техник, напустил клинков, закинул десяток-другой ударов и вновь бросился к ним.

И уже в толпе я мчался зигзагом, вырезая одного за другим, бросаясь от одного тела к другому. Кто-то пытался бороться, кто-то пытался увернуться, кто-то пытался кастовать технику, но я был теперь везде, метаясь из стороны в сторону.

Вот один замахнулся, и я промчался мимо, срезав эту руку, и тут же срезал еще одного слева, резко остановился, снеся голову следующему, и бросился направо между двумя аборигенами. Два быстрых взмаха, и оба упали на землю половинками, когда я оставил без головы аборигена следом за ними. Клинки тем временем срезали того, что лишился руки, и тут же изрезали стоящего около него.

Летели руки и ноги, тела срезало, как бритвой, и за несколько минут от армии аборигенов осталось лишь одно воспоминание и гнилостный тошнотворный дымок. Мне даже не пришлось использовать кровавый иней.

Оставалось только отойти в сторону и немного отдышаться…

— Засранцы… — выдохнул я.

— Загоняли? — заботливо спросила Люнь.

— Да нет, просто… просто я только вспомнил, что мог снести их всех одним взмахом веера.

— Ну и балда, — улыбнулась она, дав мне щелбана.

Короче, ох как далеко мне до воина-артефактора еще. Тут бы не забыть все, что в карманах лежит, в пылу боя…

— Я еще парюсь, потому что это не люди, ты заметила?

— А кто это тогда?

— Что, правильнее спросить, — я посмотрел на белый дым, который поднимался над местом бойни. — Я не знаю. И боюсь выяснять.

Именно поэтому я посмотрел на их поселение без какого-то желания его посещать и вздохнул — все равно так или иначе придется зайти к ним в гости.

Правда, вошел я не через главный вход, а запрыгнул на огромный булыжник, который служил у них стеной, и уже сверху окинул эту райскую деревушку взглядом. А выглядела она…

Не очень, так скажем.

Почему-то, глядя на нее, я сразу вспомнил картинки из книг про первобытные времена, когда люди были настолько тупы, что даже шмякать по голове друг дружку каменным топором никто не придумал. И конкретно эта деревня выглядела так же доисторически, как и на рисунках в книге. Палатки из шкур, костей и палок, грязь, следы костров, скелеты съеденных животных (я надеюсь, что только животных) — сюда цивилизация этого мира не то что не дошла, она вообще стороной их обошла.

И при этом ни единой живой души. Такое ощущение, что я вырезал всю деревню под корень.

Осторожно спрыгнув, я медленно прошелся по деревушке, даже заглядывая в палатки. Ни детей, ни стариков, ни женщин или каких-либо признаков, что таковые здесь вообще есть. Все было максимально просто обставлено: место, где спать, место, где жрать, и все. И ни одного атрибута человеческого развития, типа амулетов, игрушек, статуэток или хотя бы на худой конец посуды. Эти люди будто не жили, а существовали.

Даже тотемов, и тех не было, будто они носили исключительно технический характер показывать границы территории.

Плюс еще одна теория в пользу коллективного разума.

Осторожно оглядев лагерь, я направился по тропе по дну ущелья, что вела наверх. Здесь я встретил еще четыре штуки солдат-хрен знает что и без зазрения совести пустил в ход кровавый иней. Тот едва коснулся земли, как сразу же пополз за ними, и в узком ущелье перебил абсолютно всех даже без моего участия.

Поднявшись еще выше, я попал на уступ, который шел вдоль скалы. Здесь я по тропе осторожно, стараясь не свалиться, двинулся дальше, переходя по мостикам и ступенькам. Буквально один шаг в сторону, и ты полетишь вниз. Вряд ли я убьюсь, но все же проверять не хочется.

По горной тропе, что шла вдоль отвесного склона, я поднялся еще выше, пока не вышел к большой широкой пещере. Вот здесь уже я притих, вслушиваясь в собственные чувства.

Ненавижу пещеры.

Проход уходил глубже и, судя по тому, что выхватывал дневной свет, еще и спускался куда-то вниз.

— Не хочу туда идти, — пожаловался я.

— Меня волнует, где остальные, — пробормотала Люнь. — Как-то нет защитников.

— Может закончились?

— Если это улей, то их должно быть больше.

— Да куда больше-то? Я перебил сколько народу и тварей в лесу, потом сколько перебил здесь. Тут целая армия просто полегла. Вполне возможно, что осталось не так уж и много.

Ну, я так надеюсь, не хочу оказаться запертым в пещере с еще одной тысячей противников.

Подняв над головой лампу, я медленно двинулся вглубь пещеры.

Как и предполагал я до этого, пещера действительно уходила вниз, правда, вертикально, как шахта. Благо тут была спиральная тропинка, по которой можно было спуститься, иначе я бы серьезно подумал, прежде чем туда лезть. Судя по моим внутренним ощущениям, уходила она до самого основания горы, прежде чем начинался еще один нормальный горизонтальный коридор.

И именно здесь был последний рубеж обороны, как я предполагаю. По крайней мере, существа-солдаты и вот эти несуразные С-образные что-то выстроились именно здесь плотными рядами, будто собственными телами готовые защищать этот проход сколько потребуется. Ни на что не похожие, ни на животных, ни на насекомых, однако их смелость можно было только уважать.

— Ну… раз иного пути нет… — я достал лампу Алладина, и…

— ЮНКСУ!

Для меня уже стало привычкой, что если она так истошно кричит, то, значит, кто-то сзади. Поэтому я без лишних слов тут же прыгнул вперед. Правда, у меня в одной руке теперь сраная лампа, а в другой… тоже лампа, но уже осветительная — нечем защищаться.

Два клинка едва не отрезали мне обе руки, и не успел я опомниться, как Люнь вновь завопила. И я уже знал, что увижу, обернись назад — армия этих чего-то бросилась в атаку, пока я занят с каким-то мечником, готовая просто затоптать меня в узком коридоре.

Да только хрен вам.

Кристалл крови упал на землю, и тут же по моему приказу иней начал мгновенно разрастаться, ограждая меня как от насекомых, так и от фигуры, что пряталась с двумя клинками во тьме. За секунду возникло две кристальных стены, которые еще мгновением позже сотряслись от ударов с обеих сторон.

К сожалению, я не мог рулить кровавым инеем, не видя, куда именно его направляю, а значит, мера была все же временной. К тому же, если все твари набросятся на меня разом, я не уверен, что кристаллами смогу их всех успеть перебить до того, как меня достанут. Все же, в отличие от меня, у них инстинкта самосохранения не было. Можно взмахнуть веером, но тогда я боюсь, что могу вполне себе на башку весь потолок обрушить, а клинки берут их броню слишком плохо.

Поэтому я решил сначала разобраться с одной стороной, чтобы обезопасить тыл, то есть с мечником. Поставив осветительную лампу на пол и продолжая удерживать кровавый барьер позади, который хрустел уже на последнем издыхании, продолжая наращивать толщину, я просто рассыпал стену перед собой и тут же ринулся вперед.

Мечник, который меня едва не зарубил, был абсолютно вообще голым и с длинными волосами. Я не успел его толком рассмотреть во мраке, но что мог сказать — он оказался не таким уж и крутым.

Удар, парирование, удар, потом рывок под его правой рукой, и меч просто располовинил его в районе пупка. Как раз вовремя, так как барьер, что ограждал меня от тварей, в это же мгновение рухнул, не выдержав натиска.

Не жалея оставшиеся силы, я заставил засветиться меч, после чего рубанул им прямо в коридор, а потом еще раз, сминая первые ряды тварей и заваливая их же трупами проход. Достал рогатку-руку Дянь-му, и коридор осветила синеватая яркая, как солнце, вспышка молнии, которая ударила в толпу тварей. А потом еще раз, и еще, прорежая и сминая тех, кто пер на меня.

Едва основной поток закончился, я бросился вперед, попутно подхватив лампу с пола, и начал прорубать проход уже вручную. Как выяснилось, оставшиеся С-образные существа совсем ничего не могли сделать. Меч срубал их без сопротивления, будто тварей и вовсе не было.

И мне хватило минуты две, чтобы зачистить коридор полностью.

А ведь если бы у них были уровни, да хотя бы третьи, все могло быть и не так уж радужно. Хотя куда тут еще не радужнее: я за эти несколько боев выжрал почти под ноль все свои запасы. У меня с нормальными противниками почти всегда оставались силы, а здесь приходилось просто тупо херачить, и чем сильнее, тем лучше.

Выдохнув, я уже хотел было посмотреть на аборигена, который меня атаковал двумя мечами, но пришлось очень быстро убегать, так как трупы начали растекаться и вонять так, что даже в газовой камере бы пахло лучше.

Выскочив, как ужаленный, из коридора, я попал в… хрен знает куда.

Это было довольно жутко, так как, кроме небольшого островка света, в котором я стоял, вокруг был сплошной мрак. А лампы едва хватало, чтобы выхватить… колонны, что ли, какие-то каменные платформы и прочую не вдохновляющую ни на что хорошее муть.

Плюс я не мог отделаться от неприятного ощущения, что я здесь не один.

Собственно, я действительно здесь был не один.

— Что ты ищешь здесь… — раздался голос во тьме, заставивший меня похолодеть от ужаса.

Ненавижу пещеры…

Глава 147

Библиотеку, блин, я ищу здесь… хотя как вариант, почему нет?

Это был очень странный голос в первую очередь потому, что я не мог определить его принадлежность к чему-либо. Он был и женским, и мужским одновременно, звучал громко и тихо со всех сторон, будто со мной разговаривала сама гора и в то же время словно только у меня в голове.

В любом случае, вот и королева этого улья объявилась.

Или король…

И едва я успел вообще что-либо ответить, как неожиданно в зале стало светло. Не вспыхнули ярко факела, не открылся потолок, откуда полился свет, нет. Просто стало неожиданно светло, будто… будто сюда как-то попадал солнечный свет.

Странно и непонятно… Но по крайней мере теперь я мог окинуть нормально взглядом продолговатый зал, в котором оказался. Его можно было даже назвать коридором. Он заканчивался с другой стороны еще одним проходом, уходящим в темноту. Потолок поддерживали грубо выбитые из камня столбы. У стен стояли каменные блоки, которые служили, наверное, столами.

— Люнь, ты же слышала голос, да? — спросил я, оглядываясь.

— Да, — кивнула она.

Значит, это не глюки, и никто пока не проник мне в голову.

— Знаешь, что это за столы?

— Да откуда же? Хотя похожи на церемониальные.

— А мне кажется, разделочные. Ладно, ищем девчонок.

Надеюсь, с ними ничего не успели сделать. Сколько я сюда добирался, час? Нет,два, наверное, два с половиной, где-то так. Хочется верить, что здесь, как и при любой церемонии, требуется очень много времени, чтобы подготовить жертву.

Я медленно двинулся по этому залу дальше, спрятав лампу. Не было слышно ни цоканья по полу, ни шлепков босых ног. Только мои собственные шаги и… еще какой-то странный звук. Как дыхание. Дыхание самой горы, я бы сказал, потому что это как гудение или вибрация… или вздохи, они шли отовсюду.

У меня мелькнула неприятная мысль, что вдруг я как раз внутри этой королевы, и мне стало чет как-то не по себе, если честно.

Пока шел по залу, я с интересом обнаружил, что в некоторых местах поблескивали кости людей. Они не были растащены животными и выглядели так, будто человек просто лег и уснул, кто калачиком, кто как положено, вытянувшись во весь рост. И ни мечей, ни сумок, ни оружия при них не было, что немного настораживало.

А потом я встретил охотниц.

Одну из них.

— Здравствуй, Юнксу, — тихо поздоровалась она со мной. — Ты пришел за ними?

Я почти сразу узнал девушку. Сложно не узнать ту, с кем ты несколько раз спал.

Цурико стояла передо мной, будто преграждая путь дальше. Все ее тело было измазано оранжевой глиной, волосы свисали сосульками, точно так же измазанные оранжевой глиной, будто она в ней искупалась. Выглядела как такая красивая королева-аборигенка, что ищет своего принца, которому хочет отдаться.

Она смотрела на меня пустым взглядом, но на лице играла беззаботная улыбка человека, который больше не знал ни трудностей, ни проблем с этим миром.

И все же это была не она, по крайней мере сознанием. Сейчас, как я понимал, она не больше, чем аватар королевы этого улья, робот, через которого та может разговаривать.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — негромко произнесла девушка. — И я знаю, почему ты пришел их забрать. Но почему ты думаешь, что они захотят уйти с тобой?

— Э-э-э… потому что они не хотели бы быть пойманными, и чтобы их использовали как…

Кстати, а зачем они этой твари? Я мог предположить только одну причину, зачем могут понадобиться женские тела.

— Ты ничего не знаешь об этих девушках.

— А теперь надо знать досконально все их личное дело, чтобы спасти? Просто отдай девчонок, чем бы ты там ни было, — попросил я. — И я тебя не трону. Заберу их и уйду. Я обещаю.

— Им ведь хорошо здесь. Ты готов разрушить счастье этих созданий ради счастья своего?

— Счастливы? По-твоему, я не знаю Цурико?

— А что ты знаешь об этой девушке? — неожиданно спросила она, показав на себя. — Ты спал с ней, но для тебя она осталась лишь злобной дурочкой, не более. Тебе неизвестны ее страхи, ты не знаешь о ее боли, для тебя она лишь мимолетный человек, который как пришел, так и уйдет из твоей жизни. А я ей дала то, чего она так хотела. И я могу дать им все, чего они захотят еще. Каждая из них.

— Зачем они тебе? — задал я, наверное, самый животрепещущий вопрос.

— А зачем живет каждый организм, не замутненный сознанием? — посмотрела она на свой живот и коснулась его ладонями. — Рождение новой жизни.

— Фу, блин, какая мерзость! — я на мгновение представил, как это должно выглядеть. — Я ща блевану! А можно посмотреть, как это делается?

— Я храню, я созидаю, я защищаю. Я дарю им то, что не может дать эта жизнь. Все они бедные, бедные существа, бездушные и полупустые, наполненные своими страхами. Я приношу то, чего они желают. Дарю им мир, в котором они будут счастливы, и делаю то, для чего была создана.

Почему-то я сразу подумал про матрицу. Или любой другой мир, сон, иллюзию, где ты живешь и тебе так хорошо, что реальность уже и не нужна.

— А ты их спросила? — полюбопытствовал я.

— Как не спросил ты, хотят ли они этого спасения. Я могу отдать тебе это тело, раз оно так дорого тебе, но оставь мне другие.

— А если я не соглашусь?

— Я буду биться за свою и их жизни, — кратко ответила она, и…

Неожиданно заморгала, будто просыпаясь, и…

Закричала, схватившись за голову.

— НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ!!! НЕ НАДО!!! И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И!!!

Ага, вижу, как они хотят остаться…

Я не знаю, что меня испугало больше – ее безумный взгляд или визг, но всего один шаг с моей стороны, и она получила с локтя в челюсть и практически тут же отключилась. Я только и успел, что поймать Цурико на руки, после чего едва ли не бегом подбежал к одному из каменных столов, на который ее и положил.

— Как ты думаешь, в ней уже что-нибудь есть? — спросил я, смотря на ее тело, но не забывая и оглядываться.

— Я не знаю, — пожала Люнь плечами.

А гора тем временем продолжала дышать, но, кажется, еще громче, чем раньше. Мне становилось слегка не по себе от этих звуков.

— Я знаю, как проверить, — неожиданно дошло до меня.

— И как же?

— Загляни в нее.

— Чего? — перекосило Люнь.

— Загляни внутрь Цурико. Ты же в мумию заглядывала, загляни и в нее, чего тебе стоит? К тому же, она тоже девушка.

— Да дело же не в этом!

— Давай быстрее, — поторопил я ее. — Время не ждет.

Люнь цыкнула и все же выполнила мою просьбу, нырнув головой в Цурико.

— Чисто, — отрапортовала она через минуту с недовольным видом.

Вот и славненько, а то уже вскрывать ее собрался. На всякий случай я достал веревку и все же связал ее по рукам и ногами, чтобы, если над ней вновь возьмут контроль, она не ударила мне в спину. И лишь после этого я вытащил меч с лампой Алладина и двинулся в следующий зал.

Он и оказался конечным.

Я не знаю, как описать то, что предстало передо мной, потому что есть вещи, которые, кажется, не относятся к этому миру.

Как я говорил, как описать на вкус апельсин? Или как описать цвет, который отсутствует в палитре нормальных людей? Как описать существо, которое предстало передо мной? Только Лавкрафт смог бы описать такое.

Огромное мясистое тело, оно занимало всю противоположную сторону пещеры, словно стена. Стена из плоти, обтянутая кожей. И эта… плоть… была на стенах, словно жуткие обои, свисала будто кабелями с потолка, пульсировала, немного двигалась. Словно тело разрасталось когда-то по пещере и теперь слегка двигалось и дышало.

И на этой стене плоти, обтянутой кожей, я видел туловище королевы улья. Продолговатое, отвратительное, с большими стеклянными глазами и шестью где-то манипуляторами — тонкими руками с тремя суставами и тремя пальцами.

Она смотрела на меня, и я чувствовал себя… неуютно, скажем так. А потом раздался чавкающий звук, и из-под этого туловища выползло яйцо с прозрачной стенкой как из очень тонкой кожи, но наполненное жижей. Заботливо, я бы даже сказал, с любовью существо-королева осторожно прицепила это яйцо к щупальцу, которое вылезло из «кожаных» обоев.

Глядя на это, у меня появилась стойкая ассоциация с муравьями, с маткой муравьев, которая вынашивает яйца, а потом их хранят, пока из тех не вылупится потомство. И оттого картина казалась мне еще более жуткой.

Существо-королева посмотрела на меня и несколько раз моргнула — казалось, что она даже поманила меня пальцем. Ее руки потянулись к одному из яиц, после чего она провела по нему пальцем, и оттуда выпала… девушка.

Мисуко.

Вся в слизи, она медленно скатилась по кожаным обоям на пол, где попала в заботливые руки королевы. Та очень осторожно помогла девушке подняться и подтолкнула в мою сторону. Несколько первых шагов Мисуко сделала неуверенно, как робот, будто ее кто-то подталкивал.

И… все же это была не Мисуко.

Я это понял, едва она сделала пару неуверенных шагов в мою сторону. Да, ее черты лица были достаточно похожи на главу клана, но это была копия, практически такая же версия человека, как и те, что я перебил тогда на улице, разве что чуть-чуть новее, более эстетически приятная, что ли. Ее лицо местами слегка обвисло, совсем чуть-чуть, кожа была бледной, тело было с явно нарушенными пропорциями, на голове не хватало клочков волос.

Значит, я все же был прав в этом плане: никому не дали улететь из этого леса.

А ведь, казалось бы, аборигены без внятного уровня и какие-то твари, которые от одного тычка умирают, а смогли нас разобрать как нефиг делать. Спас лишь мой иммунитет, который они, наверное, уже прокляли.

Но если это копия, то где…

Я внимательно оббежал зал взглядом и заметил, что на той самой туше, что представляла собой противоположную сторону пещеры, висели, практически сливаясь с кожей, что-то типа девяти коконов, и один был как раз сейчас открыт.

Рождение жизни… Она их… копирует, что ли?

Ну… в этом есть логика. Ходячая фабрика по клонированию людей, для которой нужны образцы, чтобы создавать копии. То есть аборигены — это тоже копии кого-то, и может быть так, что те кости — это как раз те, с кого эти копии брались.

Копии, простые безделушки из плоти, которые поддерживаются хрен знает чем. Возможно, из-за того, что их никто и никогда не рождал, они так и выглядят? Не имеют уровней, практически не излучают Ци?

А еще, насколько я мог судить, это существо умеет управлять другими. И не только копиями, которых создает, но и людьми, которые попадают в ее распоряжение. Иначе говоря, это действительно улей с королевой.

Ко мне медленно и неуклюже подошла копия Мисуко.

— Ты можешь забрать меня, — картаво произнесла копия. — Забрать вместо той, кто тебе в действительности не нужен. Оставь остальных мне.

— Ты хотя бы знаешь, как выглядят настоящие люди? — сделал я шаг назад от этого чуда генной инженерии.

— Они все по-своему прекрасны, каждая созданная мной. Намного совершеннее, чем обычный человек. Они не знают страха, они не знают боли, они не знают сомнений и всегда будут готовы служить тебе. Забери ее, тебе не нужны другие. Ты можешь забрать их всех.

Шесть рук поочередно вскрыли еще семь яиц, и оттуда на пол вывалились другие девушки. Все в слизи, слегка поплывшие и с напортаченными пропорциями, будто их нарисовал художник-любитель, незнакомый с анатомией.

— Посмотри. Они все совершенны. Они все такие, какими должны быть, — продолжала говорить копия Мисуко.

— Да чет как-то не похоже, — поморщился я.

— Прими их, человек, прими и оставь меня в покое. Незачем проливать кровь, — продолжала настаивать копия Мисуко. — Я забочусь о тех, кого ты так хочешь сейчас защитить, я их оберегаю, дарю им ту жизнь, о которой они всегда мечтали. Я создана защищать всех, кто дарован мне.

— Создана? Ты… создана кем-то? — не поверил я.

— Создана создателями, — ответила Мисуко.

Мне в это верилось с трудом, если честно. Я смотрел на что-то и пытался представить, какому больному ублюдку потребовалось создавать нечто подобное? А главное, зачем?

Явно прочитав мои мысли, одна из копий ответила:

— Я была создана защищать род создателей от зла, от страшной напасти, что пришла в эти земли и погрузила их в хаос войны и смертей. Мать — так меня назвали те, кто когда-то очень давно правил на этих землях. Я была создана защищать и хранить тех, кто был вверен мне в мои руки, от полупустых. И я это делала все это время, даже когда великая война пришла к своему концу. Продолжала хранить, оберегать, развивать. Мои дети, они… жили здесь до тех пор, пока не пришел ты.

Создать такое?

На ум сразу пришли истории про гомункулов — искусственных людей. Правда, то, что я сейчас видел, не слишком-то и сильно походило на человека, если быть объективным, но зато то, что оно создавало — вполне.

Если подумать над всем тем, что она мне рассказала, то на ум почему-то сразу пришли древние — те, кто жил задолго до людей, и оставившие после себя наследие типа тех же бетонных домов в том огромном котловане, где расположилось хранилище одной из старых сект. Разве что у них, учитывая, что они там умудрились отстроить, хватило бы сил и знаний создать вот такое.

Почему я не думаю, что это создали местные люди?

Просто, если верить Люнь, алхимия даже в ее время, когда после войны прошла херова туча лет, не была распространена. Там максимум делали пару пилюль. Чего говорить тогда о таком гомункуле, для создания которого эта алхимия, по идее, тоже нужна.

Поэтому да, я думаю, что это могли создать древние. Только страшно представить, по образу и подобию чего они создавали эту «мать».

С другой стороны, могли быть понятны функции этого существа — клонировать тех, кого будет не жалко. Например, если речь шла о войне или нужна была рабочая сила. Ведь идеально же получалось в таком случае — клонирует, управляет и лояльно к своим создателям. Что еще нужно для счастья?

Интересно только, из чего она наклонировать успела существ, которых я встречал до этого.

— Кем были твои создатели? — не удержался я от вопроса.

— Теми, кто создавал этот мир. Теми, кто создал меня и благодаря кому я существую. Они дали мне задачу оберегать и хранить, что я и делаю все это время.

— И что с ними стало?

— Они пали. Пали под гнетом зла, которое пришло в этот мир и поработило всех.

Похоже на историю про демонов, кстати говоря.

Может древние жили еще в те времена до демонов? Ну, то есть жили древние и жили люди, а потом пришли демоны, которые истребили одних и почти истребили других. Так исчезли древние, но остались жить люди, до сих пор пользуясь иногда их дарами.

А это еще один артефакт прошедших дней, который остался с той великой войны против демонов. Эдакая машина для войны, которая хотела наоборот, создать жизнь. Жаль, что только это никак не меняло ситуацию.

Существо передо мной может и не хотело зла и действительно следовало своим инстинктам, заложенным древними: защищать, оберегать, клонировать как можно больше для последующей защиты, но нужно ли это было тем, кто попал в ее лапы? Ведь… она была как программа, с одной стороны, созданная дарить счастье людям, но с другой, банально порабощающая их.

— Прости, но я не могу их оставить здесь, — покачал я головой. — Если они сами захотят, то вернутся к тебе, но то, что я увидел…

И я имею ввиду Цурико, ее реакцию, говорило явно не в пользу этого существа.

Поэтому я шагнул вперед, расталкивая обнаженные копии девушек, которых сейчас замуровали где-то здесь. Я старался не смотреть на это существо, но все равно держал в поле зрения ее длинные хрупкие лапы.

— Остановись, человек, я защищаю их.

— От чего?

— От зла, что правит в мире.

— Тогда спроси их, они сами хотят этого?

— Я лучше знаю, чего они хотят.

Как часто эту хрень я слышал не только здесь, но и в своем мире. Все, блин, лучше тебя знают, чего ты хочешь. Все за тебя решают, указывают, что ты должен думать, что ты должен делать. И кончается тем, что ради твоего же счастья ты становишься едва ли не заключенным.

Нет, спасибо.

Я сделал пару шагов перед, когда Люнь крикнула:

— Осторожно!

Что-то такое я и предполагал, если честно.

Пируэт, и сразу две головы копий слетели с плеч. Взмах мечом, и еще один удар просто срезал следующих троих, после чего пара уколов, пара ударов, и не осталось никого из копий, что попытались на меня напасть. Мне даже не пришлось прибегать к лампе или вееру — все решилось буквально за секунды.

Закончилось ли на этом все?

Ага, как же, только я обернулся, как из этого нечто вывалилось еще одно яйцо, которое оно тут же бросило в меня.

Я прямо в полете разрубил яйцо лучом счастья на две половинки, и на пол выпало тело с очень длинными руками, заканчивающимися двумя костяными клинками. Кажется, я понял, что напало на меня тогда в коридоре. Причем тело принадлежало девушке, а если точнее, то Цурико.

Меня даже слегка передернуло, когда я ее узнал — в сердце вдруг неожиданно все скрутило от испуга, что я только что завалил подругу, но… нет, не завалил.

— Я знаю, зачем ты здесь. Я знаю, кто ты. Я вижу твои мысли, — неожиданно разнесся голос, что я слышал в начале, когда зашел сюда. Голос шел из этих жутких стен, которые слегка вибрировали. — Я дала им то, чего они хотели. Я дала им покой, дала им счастье, я создала новую жизнь. Разве это не прекрасно? Но что дал им ты? Я вижу тебя насквозь, тебе плевать, тебе не интересно, что у них на душе, и ты покинешь их, когда получишь то, чего хочешь. Ты знаешь, что я права.

— Я не обязан теперь становиться их семьей, — ответил я, шагнув к существу. — Но это не значит, что мне плевать на других.

— Но тебе плевать на тех, кого ты считаешь врагами. Кто сказал тебе, что ты прав? Кто сказал тебе, что именно твои поступки правильные? Я смирилась с потерей тех, кто мне был дорог. Я смирилась с поражением тех, кто меня создал. Я приняла тех, кто пришел на их место, и отдала свою любовь им, позволив тем, кому ничего не светит, прожить счастливой жизнью, даже будто это лишь сны. А ты идешь все разрушить. Разрушить, потому что тебе это не нравится. Потому что ты считаешь, что правильнее будет поступить именно так. Но тогда знай, что я буду защищать своих детей…

И с этими словами эта мясистая стена, на которой висел отросток-королева, взорвались мне прямо, сука, в лицо…

Глава 148

Вот чего-чего, но такой подлости я не ожидал, конечно. Это оказалась никакая не мать, а гребанная бомба шахидов, и еще до того, как бой начался, я оказался просто покрыт слизким дерьмищем, которое умыло меня сверху донизу, залив мне самое главное — глаза.

Я замешкался всего лишь на какое-то мгновение и почти сразу почувствовал опасность, от которой на чистом автомате закрылся мечом.

В него и пришелся удар.

Он был такой силы, что руки не выдержали, и металл клинка впечатался мне в грудь, ноги потеряли сцепление с полом, и моя тушка отправилась в полет обратно в зал со столбами и столами.

Сделав несколько неудачных кульбитов через голову по полу и отбив себе спину, я приземлился на одно колено, уперевшись рукой в землю. Ладонью смахнул с рожи всю слизь и посмотрел на тушу, которая ко мне приближалась.

Кто бы мог подумать, что она настолько сильная.

— Шлюха… — выругался я и… понял, что еще и выронил долбанную лампу где-то по пути. — Сука…

Возможно, это и был хитрый план Матери, как существо себя называло, потому что оно наверняка видело, что могла сделать лампа как с ней, так и с любым, кто попадет в зону действия кристаллов.

Матерь теперь вообще мало на что походила: сплетенная будто из жгутов красно-белых сочащихся слизью мышц, она передвигалась на своих передних руках и напоминала… ничего она не напоминала, еще не придумали слова, чтобы назвать нечто подобное. От стены плоти, частью которой она была, тоже мало что осталось, и ее ошметки валялись по всей округе.

Однако я не думал, что у меня вызовет проблемы расправиться с существом, которое не имело даже уровня.

— Как ты не можешь понять, что я желаю им только добра! — доносилось от существа. Ее голос был похож на вибрацию, которая пробирала до костей. — Что бы их ждало без меня? Только я могу понять их и дать им лучшее! Я могу понять и тебя, почему ты это делаешь!

Да мне как бы плевать, что ты им желаешь и что можешь понять насчет меня, если честно. Да, может они счастливы там, может я действительно неправ, и куда лучше оставить девушек, чтобы они могли и дальше жить в своих иллюзиях. Однако вот такое я говно, поступаю так, как считаю нужным.

Удары сорвались с меча и яркими лучами отправились в ее сторону. Через мгновение они уже полоснули по телу Матери, каждый из которых выбил всплески слизи, оставив после себя жуткие разрезы.

И Мать закричала. Ее крик невозможно было услышать, но его можно было почувствовать. Будто стонала сама земля.

Это будет просто.

Уже было подумал я, делая замах, когда неожиданно передо мной выскочило аж пять девчонок. Не жалких копий, а именно девушек, всех в какой-то оранжевой глине, которая не успела еще высохнуть. Среди них я узнал и Мисуко, и Фуньси, и Кусиму. Они выстроились стеной перед своей покровительницей, готовые отдать жизнь за нее, и я едва успел остановить меч, чтобы не срубить их всех разом.

— Так ты любишь своих деток? Пускаешь их сражаться за себя? — рыкнул я.

— Чтобы спасти одних, придется отдать других, — ответила существо, попятившись. — Тебе не понять…

Ну да, я слишком тупой, согласен.

Правда, мочить девчонок я тоже не… ах ты ж… вот сучки! Эй!

Я немного недооценил их. Да, у девушек не было мечей, но эти грязные сучандры дрались голыми руками! В конце концов, каждая из них была заклинателем демонов, и пусть они потеряли свое сознание, однако навыки явно остались при них. На моих глазах одна из девчонок стала как обезьянка, отрастив хвост и слегка покрывшись шерстью, другая вооружилась длинными когтями, третья… сука…

Меня едва не насадили на огромный кол, который вырос из земли: явно волчья ловушка, одна из первых, что я встретил в этом мире. Только я успел отпрыгнуть, как тут же на меня набросилась когтистая дрянь, и металл звякнул об острые когти. Удар был такой силы, что меня откинуло назад, тем самым сделав мне одолжение — у меня появилось время и место для маневра.

Я выхватил веер и взмахом отправил все пять доступных мне клинков в Мать, чтобы сразу покончить с главным кукловодом. Но едва те преодолели половину зала к своей цели, как их в полете перехватили девчонки — четыре сбили, а пятый воткнулся в одну из них, пробив той насквозь ногу.

Прикрываешься моими товарищами, срань?

Я не хотел и не собирался убивать девушек, но и игнорировать теперь их, когда они меня атакуют, не мог, поэтому первым делом надо было их как-нибудь обезвредить, и я схватился за ножны. Буду ими околачивать девчонок.

И когда первая из них подскочила ко мне, я щелчком поднял прямо перед ее носом стену пыли, закрывая обзор. Тут же прыгнул вперед, и через мгновение… я получил таких звиздюлей, что немного охренел и улетел еще дальше, чем в прошлый раз.

Нет, так дело не пойдет. Я, конечно, мастер-херастер, у меня в запасе есть печати и техники, но когда жертва сильнее тебя на уровень, все усложняется, а когда еще и нельзя убивать ее, усложняется многократно.

Я сплюнул кровь, глядя, как ко мне подступают девушки, и понял, что просто так с ними мне не разобраться.

Будь они врагами, я бы использовал веер, Защитницу Снегов, да много чего из моего арсенала, однако по понятным причинам сейчас это было невозможно. Я мог попытаться клинками перерезать им всем сухожилия, но, боюсь, мой контроль над веером не настолько пока хорош, и я могу им вскрыть вместо сухожилий вены. Можно было попытаться их отравить, чтобы увеличить свои шансы, но мне даже близко не дадут подойти, не говоря о том, чтобы притронуться на время, достаточное для отравления.

Так что…

Тактическое отступление!

Нет, я не убегаю, я отступаю.

И, развернувшись, я стремглав бросился назад.

— Не уходи далеко, я вернусь через полчаса, — крикнул я, увернувшись от пары техник, одна из которых заморозила стену справа от меня, а другая распустила что-то типа росточков, которые тут же начали крошить камень.

И я вернулся ровно через полчаса, готовый к новым приключениям.

В зале меня встретили все те же пять девчонок, которые выстроились дружной стеной, словно футболисты перед воротами. И едва я появился в их поле зрения, как они тут же двинулись в мою сторону.

Однако теперь расклад сил поменялся.

Между пальцами мелькнул дротик, и я от всей души запустил его в первую из девчонок. Матерь слишком поздно поняла, что оружие ее детей теперь используют против нее самой, и когда она попыталась хоть что-то сделать, все пятеро уже получили как минимум по одному дротику.

Я действительно не собирался с ними сражаться, и для этой ситуации не было лучше средства, чем отравленная Ци, которая с каждым уколом дротика снижала их уровень. Все больше и больше, и так до тех пор, пока все они не начали волочить ноги, а под конец и вовсе не упали на пол, полностью обессиленные.

— Ты не понимаешь, что делаешь! — продолжала она пытаться давить на какие-то чувства. — Они тебе не нужны. Ты пришел сюда удовлетворить свои чувства справедливости, а не помочь им. Будь это кто-то другой, ты бы здесь не стоял, верно?

— Думаешь, я куплюсь на эту бредятину? — фыркнул я.

Я столько раз слышал подобное, эту глупую попытку подковырнуть, попытаться поймать на слове и так далее, что даже не пытался искать оправдания. Давно известно, что всех не спасешь, всем мил не будешь и свои так или иначе ближе к сердцу, поэтому такие вопросы — не более, чем игра на морали.

Я бросился вперед за Матерью, которая пряталась в пещере, и вновь столкнулся с девчонками, которые упорно прикрывали свою поработительницу. Если тех пятерых я уложил, еще одна лежит там на столе, то эти трое должны были остаться последними.

Правда, вот конкретно с ними произошел полный фэйл.

Эффекта неожиданности не вышло, и едва я кинул первый дротик, который ушел в молоко, как мне в ответ полетел огненный фаерболл, от которого пришлось уворачиваться. Отступив, я следом кинул еще два дротика, но оба прошли мимо, так как девушки, извиваясь змеей, ловко увернулись от обоих снарядов.

А потом я и вовсе прохватил под дых с вертушки так, что меня отбросило назад и немного протащило по полу. Я прокатился по земле, хватая ртом воздух, но отдышаться мне так и не дали — я едва успел перекатиться, как на то место, где я был, приземлилась девчонка, буквально оставив в каменном полу кратер от колена.

А ведь там мог быть я… бр-р-р…

Я оттолкнулся от земли, отпрыгнул в сторону и обнаружил, что бойкая девчонка успела оказаться прямо передо мной. Еще один удар, меня вновь откидывает назад, и я вновь кубарем прокатываюсь по земле.

— Я не хочу тебя убивать. Я не хочу никого убивать, но ты не оставляешь мне выбора, — разносился голос Матери. — Я могу подарить тебе покой. Могу заставить тебя забыть то, что ты сделал. Ты можешь присоединиться ко мне. Я позабочусь о тебе лучше, чем кто-либо иной.

И словно в подтверждение ее слов девчонка, ловко увернувшись от дротика, вломила мне так, что я согнулся. Дротик дротиком, меч мечом, а уровень, который нас разделял, нивелировал все мои преимущества. И если в прошлый раз мне удалось застать их врасплох, теперь я вообще ничего не мог ей сделать: все трое просто уворачивались от снарядов.

Я попытался отступить, но через какие-то мгновения смелого отступания получил по хребту и рухнул на землю. Сука… как же больно…

— Сдайся, я знаю, что для тебя лучше, — произнесла Мать-перемать. — Только я смогу дать тебе то, что ты действительно хочешь.

Ее уговаривающий голос никак не соответствовал тому, что меня пинали ногами, отбивая почки. В какой-то момент я даже начал отключаться, стараясь закрыть голову, и… нет, я не отключился, но получил так, что уже и не мог встать. А потом еще раз, и еще, после чего девчонки навалились на меня, придавив к земле.

Даже будь я полон сил и не избитый, вряд ли бы мне хватило сил противостоять им. Пятый уровень против четвертого — здесь исход был очевиден. А их было не одна и не две, а целых три. А еще мне было больно даже дышать после того, как мне прошлись по ребрам. Но здесь была и другая сторона — едва они прижали меня к земле, как я тут же начал травить их, надеясь, что успею это сделать до того, как отключусь.

Но делать этого не пришлось.

Любой бой всегда решается за секунды. Вот ничего не предвещает беды, вот один противник теснит другого, а потом хоп!

Этим самым «хоп!» стала для Матери неосторожность.

Я знаю, что она видела меня глазами девушек. Знаю, что она видела, как меня прижали к полу и обездвижили. Наверняка уже праздновала победу (если умела) и думала, что после такого я вряд ли смогу что-либо сделать, строя на меня свои планы. Что бы она в тот момент ни думала, но когда Матерь выглянула из своей пещеры в зал…

Она совсем забыла, от чего в начале спасли ее девчонки, продлив ее жизнь на лишние полчаса, а я не упустил момента, даже будучи сильно избитым.

Клинки веера сорвались с пола, где их посбивали девчонки, и со скоростью выпущенных из тугого лука стрел пробили ее голову (вроде это была голова) навылет.

Я не услышал ни вскрика, ни гула, ни ее голоса — Мать не успела, скорее всего, даже сообразить, что происходит, умерев мгновенно.

Я понял это по тому, как девчонки, что держали меня до этого, вдруг расслабились и следом неожиданно завизжали на манер Цурико, когда ее лишили контроля. Схватившись за лицо руками, они начали истошно голосить на всю пещеру, пока всех троих я не уложил на боковую крепкими ударами.

Пусть немного поспят.

Правда, после того как меня они отпинали, мне самому бы не помешало немного выспаться. Но, боюсь, обойтись придется исключительно пилюлями, которые пусть и немного, но облегчили боль, как и поток Ци, который я разогнал по телу.

Прежде, чем отключаться, предстояло еще осмотреть помещение, а то вдруг их тут несколько. Типа главная Мать и запасная.

— Мы… убили ее? — тихо спросила Люнь.

— А ты не видишь? — просипел я и с трудом встал, чувствуя боль в каждой клеточке своего тела.

— Вижу, но…

— Но что? Так быстро и просто? Или так ужасно, что мы сделали нечто подобное? — устало спросил я.

— Наверное, все вместе, — глухо ответила Люнь. — Она ведь не хотела зла людям, да?

— Да как сказать, — вздохнул я, медленно поднимаясь.

Но я понимал, о чем говорит Люнь. По сути, она просто хотела добра людям, но делала это своими, не укладывающимися в наше понимание добра методами. Жаль, что это никак не меняло ситуацию.

По мысленному приказу все пять клинков вернулись в зал, грязные и окровавленные. Спрятав свое оружие, я медленно направился к проходу, в котором лежала Матерь всех потерянных. Просто огромная туша мяса, по которой было сложно сказать, что это и где у него голова.

Мне даже было противно касаться ее, как, впрочем, и заходить в эту комнату, но осмотреться стоило, так как пещера явно увеличилась в размерах. У меня были определенные подозрения, что на самом деле она вполне могла здесь что-то охранять.

— Юнксу, твоя лампа, — указала пальцем Люнь на кусочек железа, что лежал в углу комнаты среди ошметков.

Морщась, я поднял кусок металла, стряхнул его и положил обратно в сумку, после чего огляделся. Меня интересовал в первую очередь проход дальше, который открылся за Матерью.

— Ты это видишь? — тихо спросила Люнь, когда мы подошли ближе.

— Что именно?

— Стены.

Я не сразу понял, о чем она говорит, если честно, слишком темно было. Но когда я поднял над головой лампу, осветив коридор, с удивлением обнаружил, что он заканчивался гладкой стеной, сплошь исписанной картинками. Ну как исписанной — на ней были выдолблены рисунки, которые со временем уже успели поистереться.

— Храм? — спросил я.

— Нет, совсем не похоже, скорее место поклонения или маленькое святилище.

Люнь подлетела к картине, внимательно рассматривая ее.

Признаться честно, я тоже с интересом окинул взглядом стену, только вот с трудом понимал, что на ней изображено. Какая-то толпа окружила человека, который висит в воздухе и лучится светом, и будто тянет к нему руки. Сверху к нему тянутся огромные когтистые лапы, которые будто хотят схватить его.

— Что скажешь?

— Что?

— Ну, что изображено, объяснишь? — кивнул я на картину. — Я как-то нихрена не понимаю.

— Эм… тут… тут изображены люди, которые получают в дар человека, который сможет что-то очень важное сделать, — медленно произнесла она, пробегая взглядом по стене. — Тут… тут изображен человек-ключ.

— Человек-ключ? — что это за супергерой.

— Так называют особенных людей. Тех, кто своим существованием может как-то изменить судьбу мира. Как ключ, который надо лишь поднести к скважине и повернуть, чтобы в мире что-то кардинально изменилось.

— Я понял, избранные, — кивнул я. — В нужное время и в нужном месте они смогут перевернуть мир.

— Да-да, именно так. Например, они могут открыть какую-то технику, что изменит мир. Или стать активатором двери в какую-нибудь сокровищницу. То есть именно они могут как-то на что-то повлиять.

— И что это за избранный? — кивнул я на картину.

— Кто-то, кто обладает даром, что может изменить как небеса, так и на землю, — с сомнением произнесла Люнь. — Не знаю, какая-то дурость получается, мне сложно понять смысл. Он нужен и небесам, и людям на земле, так как является ключом… к существованию.

И это все ты узнала из простой картинки? Я, наверное, в глаза долблюсь или еще чего, но как-то не вижу, где там можно было разглядеть такой охренительный сюжет.

Я еще раз окинул взглядом комнату и уже собирался отвернуться и идти обратно, когда взгляд зацепился случайно за небольшую надпись у самого пола под картиной. Я сначала даже и не обратил на нее внимания, скользнув по ней глазами, но в голове неожиданно что-то щелкнуло — что-то знакомое. Однозначно что-то знакомое.

И в таком месте.

Нахмурившись, я на мгновение остановился, обернулся к ней и присел, поднеся лампу поближе, чтобы лучше рассмотреть.

— Люнь? Слушай, а тебе эта надпись ничего не напоминает? — кивнул я на выбитые буквы. — Уж больно знакомо выглядят. Мы их где-нибудь еще видели?

Люнь подлетела поближе, после чего кивнула.

— Ну… вообще, да, а ты не помнишь?

— Я перевести не могу, как тут вспомнишь?

— Это слова, которые мы встретили в секте Вороньего крыла, — ответила она таким голосом, будто удивлялась, как я мог забыть это.

— Секта Воро… а-а-а…

До меня неожиданно дошло. Секта черных, точно. Там еще был такой большой камень, на котором были выдолблены слова про что-то там… родился, умер, что-то про стражу…

Но мне даже просить не пришлось, так как Люнь сама вслух прочитала слова, которые кто-то выдолбил здесь.

— Мы стражи свободы, кто кровью и смертью родился, кто узрел неправду мира, последние стражи на своем веку воли мира от рабских оков, — тихо прочитала она. — Это…

— Это полное изречение, которое было на камне, — медленно протянул я. — Девиз Вороньего крыла. Защитники судьбы этого мира от рабских оков… И еще написали это в таком месте.

— Ну… может они здесь обитали, а потом пришла Матерь? — предположила Люнь.

— Да, возможно, но…

Я встал и еще раз окинул взглядом картину.

Человек, который нужен и богам, и людям, так как даст силу… И тут же изречения черных, что они последние защитники мира от рабских оков…

— Люнь, ты много слышала о богах этого мира? — спросил я, внимательно разглядывая картину.

— Ну да, я слышала о них, а что такое?

— Они какие? Хорошие, злые?

— Я бы сказала, что они жесткие и своенравные, — пожала она плечами. — Они следят за порядком, но не влезают и не нарушают ход истории, если только этого не потребуется.

— Просто мне интересно, почему на картине они изображены как зло.

Глава 149

— Почему как зло?

Я постучал пальцем по стене.

— А ты часто видела, чтобы добро изображали с такими когтистыми лапами, которые тянутся так, будто хотят оторвать тебе яйца? Что это за долбанные когти?

Она еще раз очень внимательно осмотрела картину, будто ища подсказку.

— Ну… ногти не подстригли?

Я удивленно посмотрел на Люнь — она глядела на меня серьезным взглядом, типа говоря: нет, ну а вдруг действительно ногти не подстригли? Но сохраняла лицо серьезным не очень долго, ее уголки губ начали подергиваться, пока наконец она не рассмеялась.

— Блин, Люнь, а я ведь уже почти поверил… — тихо выдохнул я.

— У тебя всему плохому учусь, — хихикнула она.

— Не вижу ничего плохого в том, чтобы иметь чувство юмора. В любом случае, они здесь явно изображены как зло. И еще эта надпись…

— Она могла появиться еще раньше.

— В смысле? — не понял я.

— Эти слова, — указала Люнь на надпись. — «Мы стражи свободы, кто кровью и смертью родился, кто узрел неправду мира, последние стражи на своем веку воли мира от рабских оков» — эти слова могли появиться еще до секты Вороньего крыла. Это объясняет, откуда она здесь. Возможно, секта Вороньего крыла никогда и не бывала здесь и даже не знала об этом месте. Просто услышали это изречение, оно им понравилось, и они сделали его своим девизом. А по-настоящему изречение принадлежит кому-то другому, как и эта пещера. Может даже… я не знаю, самым первым людям с черным началом.

Логично…

Но меня этот вопрос взволновал не просто так все же. Просто я прослеживал определенную линию, которая мне не нравилась, очень не нравилась и грозилась вылиться в огромные неприятности в будущем.

Что мы имели на этот момент по факту:

Чувак похищает мою Ки и мимолетом говорит, что истребляет людей с черным началом. Потом я нахожу секту, которую он предположительно истребил, и там обнаруживается цитата. И потом эту же цитату я нахожу еще и здесь, в гребаной пещере с Матерью, а рядом картину с человеком-ключом, который нужен и небесам, и людям на земле, так как является ключом к существованию.

Я не параноик, но мне кажется, что это все между собой как-то связано, хотя мне бы хотелось, конечно, чтобы это было все чушью.

Были ли здесь люди из секты Вороньего крыла? Я не знаю, если честно, были или нет, но если это все между собой как-то взаимосвязано, у нас большие проблемы. Очень большие.

И я начинаю беспокоиться за Ки очень сильно.

— Странно, что они разместили здесь эту стену, — окинул я ее взглядом. — В такой жопе. Интересно, Матерь сама сюда пришла или ее поместили сюда?

— К чему ты клонишь?

— Ну, такие места обычно создаются не просто так. Можешь заглянуть за стену, что там?

— А твои подруги?

— Не думаю, что с ними что-нибудь станется за те пару минут, что мы тут осматриваемся, — ответил я.

— Ну ладно… — пожала она плечами и влетела в стену. И не прошло и минуты, как она вылетела слегка возбужденная, показывая в центр этой картинки. — Вот здесь! Там что-то есть!

— Где? — оживился я.

— Под нарисованным человеком! — начала тыкать она пальцем на святого на рисунке. — Вот прямо за ним, там что-то спрятано!

— Я же говорил… — улыбнулся я и вытащил меч.

На всякий случай огляделся, чтобы никакого здесь енота не оказалось, который скрысит мою заслуженную награду, после чего круговым движением меча просто вырезал в стене дыру.

Повторил так два раза, после чего подцепил этот кусок камня и вытащил его из стены.

— Так… и где? — заглянул я внутрь.

— Эм… ну ты его вытащил вместе с булыжником, — кивнула она на кусок камня у моих ног.

— А, да?

Осторожно, чтобы не повредить плюшку, которая мне выпала, аккуратно провел клинком по камню, после чего тот просто распался на две части, открыв нам небольшую полость, в которой лежала…

Коробочка!

Обожаю коробочки! Чувствую себя каким-то археологом, который раскрывает древние тайны, или кладоискателем, который находит сокровища. Ощущения сложно описать, но кто хоть раз находил что-то ценное, наверняка понимает меня.

Так, что здесь у нас…

Я осторожно открыл коробочку.

Внутри на деревянной подставке лежало кольцо. Небольшое, примерно под мой палец, из блестящего металла наподобие золота или чего-то такого с красным камнем в центре.

Оно не выглядело дорогим, на нем не было какой-то удивительной резьбы, оно не выглядело таинственным или каким-либо еще. Самое обычное кольцо, которое можно купить в любом ломбарде.

И тем не менее оно лежало здесь.

— Что там? Что там? Колечко? — Люнь удивленно облетела его, разглядывая с разных сторон. — Красивое… а что это за кольцо?

— Ты меня спрашиваешь? Это я должен спросить у тебя, что это за кольцо, — я осторожно взял его в руки и покрутил между пальцев, разглядывая на свету лампы. Я внимательно пригляделся на поиск всяких выгравированных с внутренней и наружной стороны узоров, но нихрена. — Выглядит самым обычным, и даже не чувствую от него силы.

Обычно многие предметы излучают силу, но тут как-то пусто.

— Может его надо напитать Ци?

— Я боюсь, что взорву его нахер.

— Может надеть его? — предложила она.

— Думаешь? Как по мне…

— Плохая идея? Вряд ли бы стали так прятать вещь, которая убивает. Скорее выставили бы на всеобщее обозрение, — не согласилась она со мной.

Ну, с этой стороны она права, кстати говоря.

Я осторожно взвесил его на ладони, после чего все же надел на палец, и…

Охренеть! Это же! Боже, да это же…

Самое обычное кольцо, потому что нихрена не произошло. Я даже подал на руку Ци и активировал пару печатей, но ничего не изменилось — кольцо не подавало признаков жизни.

Ладно, плевать.

Я спрятал кольцо обратно в шкатулку и положил ее в сумку.

— Больше ничего нет?

— Только оно, — кивнула Люнь.

— Тогда идем, приведем в порядок девчонок и двинемся домой. Мы слишком задержались здесь.

Я направился к выходу из пещеры, осторожно обойдя тело Матери.

На мгновение я остановился и обернулся, бросив взгляд на бесформенную груду мяса. У меня мелькнула мысль, что получилось скверно, в конце концов: она просто хотела добра другим, делая это так, как умела, жила ради этого, а ее за это убили.

Убил я.

— Прости, — негромко произнес я. — Надеюсь, в следующей жизни ты исполнишь свою мечту.

И отвернулся.

Мне не должно быть стыдно, ведь я спасал девушек от смерти, но… все же мне было почему-то неприятно на душе.

Девушки как лежали, так и лежали там, где я их уронил. Я осторожно сложил их в рядок, окинув взглядом, после чего начал пытаться приводить в чувства.

Как я понял, то, в чем они были измазаны, нихрена не глина, а высохшая жидкость, в которой они купались, когда их поместили в кокон. Я уже думал, что в них там, как в хентае, естественным путем яйца запихивают или что-то в этом роде, но реальность оказалось более простой и не интересной.

Первой пришла в себя, как это ни странно, Цурико. Она раньше всех и вышла из-под контроля Матери, если так посмотреть.

После недолгих манипуляций, когда я ее поливал водой и легонько побивал по щекам ладонью, она медленно открыла глаза, моргая, как после долгого сна. Невидящим взглядом посмотрела на меня, после чего резко села, вскрикнув, и тут же разрыдалась.

Реакция была немного странной, но не мне ее сейчас судить — мое сознание не запирали в прекрасных иллюзиях, а тело в коконе.

— Ну ты чего, чего ты… — обнял я ее. — Ну ты чего расплакалась?

Она мне не ответила, просто вцепилась и разрыдалась, уткнувшись лицом в плечо.

Проплакала так минут пять, после чего успокоилась и, ни слова не сказав, просто уставилась в одну точку.

— Цурико? Цурико, ты как? — позвал я ее, но она лишь посмотрела на меня тусклым взглядом и вновь отвернулась.

— Я… не думаю, что сейчас время ее трогать, Юнксу, — тихо сказала Люнь. — Она немного… должна прийти в себя. Все же она пережила многое…

Но не больше, чем я, хочу заметить! Меня тут пинали ногами, обстреляли дротиками, все тело в дырках было! И это не говоря о всяких тварях и прочей ерунде, которая пыталась меня сожрать. А в награду что я получил?

Кольцо! Долбанное кольцо, которое нахрен никому не всралось!

Так что кому грустить, так это точно не ей.

Подобная картина повторилась абсолютно со всеми. Они вскакивали, когда приходили в себя со вскриками иликриками, и потом начинали рыдать навзрыд, что приходилось их успокаивать. К девятой девчонке, которой была Фуньси, мое плечо было мокрым от слез.

И что самое хреновое, все после этого сидели в легкой прострации, почти никак не реагируя на раздражители. Просто сидели и смотрели перед собой, будто вся их жизнь осталась где-то там, в мире иллюзий и пустых мечтаний.

— Меня кто-нибудь слышит? — громко спросил я. — Где ваши вещи, дамы?

Они как овцы посмотрели на меня… и не ответили.

Понятно…

— Ладно, надо поискать. Не думаю, что они будут валяться где-то далеко, — вздохнул я.

Правда, пришлось обойти весь зал, как наполненный ошметками, так и этот, после чего вернуться в деревню, где уже и найти вещи, которые сбросили в одну из палаток.

— Теперь сюда никто не вернется, — с грустью заметила Люнь. — А ведь она здесь наверняка не одно столетие провела. Возможно, эти люди были даже разумны по-своему.

— Не думаю, что нам стоит на этот счет беспокоиться, — заметил я. — У нас девчонки не могут в себя прийти, и тогда мы вообще хрен отсюда выберемся.

— Скоро им станет легче.

— С чего такая уверенность?

— После того, как тебя вытащили из снов, где ты был, и ты тут же вспоминаешь весь тот ужас, который был перед тем, как ты уснул, а потом осознаешь, что вся твоя счастливая жизнь — это лишь сон, а реальность куда хуже…

— Все-все, прекрати, мне сейчас самому станет плохо, — отмахнулся я.

— Дай им время, — посоветовала Люнь. — Им надо свыкнуться с мыслью, что они в реальном мире.

— Ты бы знала, насколько это забавно звучит, — вздохнул я.

Когда я вернулся, некоторые из девушек уже смогли взять себя в руки. Они бродили по залу, оглядывались, но выглядели как зомби, которые жалеют, что не сдохли. Среди них была и Мисуко, которая смотрела на труп Матери.

— Вы как? — спросил я.

Она отреагировала с задержкой на несколько секунд. Медленно повернула голову и посмотрела на меня пустым взглядом.

— Хреново… Ощущение, будто из мира откачали всю радость, — поделилась Мисуко чувствами. — Буквально недавно я жила в роскоши, и у меня было все. Весь мир в моих ногах, а теперь… А теперь я грязная, голая, так еще и вижу перед глазами постоянно, как меня эта… тварь… в кокон засовывала… завязывала, как насекомое…

Ее очень сильно передернуло: видимо, представила, как Мать трогала ее.

— Я не знаю, от чего мне противнее: от того, что она меня трогала, или от того, что я сама не хотела бы вылезать из того сна, где была счастлива… Ты слышал ее голос?

— Да, — кивнул я, — довелось пообщаться.

— Она говорила таким голосом, будто она самый близкий мне человек… но тебя это явно не проняло, — усмехнулась она уныло. — Ты действительно особенный охотник. Это ведь ты ее убил, да? — негромко заметила Мисуко. — Зарубил эту тварь?

— Не хочу хвастать, но…

— И не надо, — обрубила она мою скромную речь. И добавила негромко. — Спасибо…

Правда, «спасибо» прозвучало как «я сейчас сдохну».

— Я принес вам вещи.

Мисуко молча посмотрела на свои руки, после чего ее еще раз передернуло.

— Надо помыться. Я едва сдерживаюсь, чтобы не сорвать с себя кожу, — поведала она мне.

— У меня есть фляга с водой.

— Одной флягой здесь не обойтись, — окинула Мисуко взглядом своих подруг.

— У меня фляга с бесконечной водой.

— Артефакт? — наконец на ее лице появились хотя бы какие-то эмоции.

— Да, — кивнул я. — Сможете все помыться под ней.

— Ясно…

Я протянул ей флягу и огляделся.

К этому моменту весь женский отряд более-менее кое-как смог прийти в себя, но почти все слонялись без дела с пустым выражением лица, скорее всего, сожалея о том, что вылезли из своих сладких иллюзий. Почему-то я сразу вспомнил, что мне сказала Матерь: они сами этого хотят или же этого хочу я? Хотели ли они освободиться?

Глядя на них, я был не уверен.

Особенно глядя на Цурико, которая сидела на столе, понурив голову. Она даже не обратила внимания на то, что я подошел. По крайней мере, в начале.

Лишь когда я потряс ее за плечо, она подняла ко мне голову и тут же отвернулась.

— Чего тебе? — буркнула она.

— Ты как?

— Нормально, — но буквально через несколько секунд тут же сказала. — Хреново. Очень хреново. Вся в этом дерьме, голова болит и… на душе как волки нассали.

— Понимаю…

— Да чего ты понимаешь, — вздохнула Цурико недовольно. — Не тебя же спеленали, как какую-то муху. Еще и самую первую…

— Ну, так-то поймали всех.

— Кроме тебя, — буркнула она. — А я… я была замыкающей, это была моя задача прикрывать тыл, но меня первой саму и поймали, и я даже пикнуть не успела. Я всех подставила, словно какая-то неудачница.

— Я не думаю, что здесь правильно говорить, кто неудачник, а кто нет, — заметил я.

— Теперь все будут коситься на меня, говорить, вон, Цурико не прикрыла тыл, с нее все началось…

— Да никто этого не будет говорить, — фыркнул я.

— Да тебе откуда знать? — покосилась Цурико на меня исподлобья.

— Да потому что всех остальных точно так же поймали. А Мисуко с ее подругами и вовсе умудрились попасться уже в воздухе, когда, казалось бы, ну куда проще, просто лети высоко, чтобы тебя никто не достал, и все. Вот уж точно кто облажался. Боишься, что на тебя все свалят?

— Я ничего не боюсь, — попыталась огрызнуться она, но это выглядело жалко, словно всхлип. — Но лучше бы я не просыпалась.

— Да ладно, неужели там, в том сне, лучше, чем в реальности?

Ее красноречивый взгляд говорил: да, лучше.

— И чем же?

— Тем… да всем лучше. Посмотри вокруг!

— И? — огляделся я.

— Ничего. Просто… тебя же не ловили, и ты не был в том сне, тебе не объяснить этого, Юнксу… Что вот, у тебя все есть, тебя любят родители и гордятся тобой, так как ты лучшая, а потом ты просыпаешься и понимаешь, что, оказывается, нахрен никому не нужна, так еще и облажалась полностью.

Она вздохнула, спрыгнула на землю и, не глядя на меня, пошла к Мисуко.

— Надеюсь, ты хоть со мной полетишь, да?

— Ну куда денусь, — пожал я плечами.

Она что-то неразборчиво ответила, однако я так и не разобрал, что именно.

— Вечно второй ребенок, — вздохнула Люнь, глядя ей вслед. — Люди взрослеют, а страхи все те же детские.

— С чего ты решила, что она второй ребенок?

— Поговорка такая. Вечно второй ребенок. Можно сказать, что он всегда второй и поэтому всячески пытается всем доказать, что может быть первым.

— Всегда найдется азиат, который делает это лучше… — пробормотал я, кивнув головой. — А с чего ты решила, что она вечно второй ребенок?

— А ты слушал, что она тебе говорила?

— Да.

— Ну вот подумай над ее словами, Юнксу.

Да чего тут думать? Ее проблемы не мои проблемы, как и наоборот, поэтому я просто скажу, что она уже взрослая и пусть сама такое решает. У меня своих тараканов хватает.

Я давно хотел посмотреть, насколько хватит фляги, и теперь мог сказать, что, даже помывшись вдевятером полностью, они не смогли израсходовать весь запас воды. Возможно, там действительно вообще бесконечное количество.

Немного подсохнув, они начали медленно собираться. Выглядели будто зомби, однако они уже начинали переговариваться между собой, а кто-то даже улыбнулся разок-другой. Несбыточные мечты постепенно отпускали девчонок, и те понемногу начинали оживать.

У меня возникло чувство, что дай им выбор, и они все предпочли бы остаться в собственном мире, чем в реальном.

Когда мы выходили, девушки постоянно оглядывались по сторонам, высматривая врагов.

— А где все? — спросила угрюмо Кусиму. — Даже тел нет.

— Растворились в воздухе, — пожал я плечами.

— Думаешь, это смешно?

— А, по-твоему, после того, что вы здесь видели, такое невозможно? — задал я встречный вопрос, и она отвернулась, что-то буркнув в ответ.

— А кто они? И кто… оно? — спросила одна из девушек.

— Давайте я вам потом расскажу, но сначала выберемся отсюда, хорошо?

Тем временем друг за дружкой мы поднялись по винтовому выступу наверх, в пещеру, из которой открывался вид на вечерние джунгли у гор великанов. В лицо ударил свежий воздух.

Не знаю, как другим, но мне даже жить захотелось, если честно. Смотришь на то, как солнце потихоньку опускается, как становится оранжевым небо, и одна из лун начинает проглядываться, и прямо-таки хочется сказать.

— Жизнь прекрасна…

Меня смерили таким взглядом, что я даже начал беспокоиться за собственную жизнь, если честно.

Хотя кто-то меня и поддержал.

— А я рада, что мы выбрались, — вдохнула полной грудью Фуньси. Она оказалась самой жизнерадостной из всех и той, кто быстрее всех отошел от произошедшего, хотя как знать, сколько усилий ей это стоило. — Не хотелось бы мне там торчать всю оставшуюся жизнь.

— Ты бы вряд ли об этом узнала, — буркнула Цурико.

— Да ладно тебе, зато будет что рассказать, верно? Кстати, а что там про ту тварь говорили? Типа кто уничтожит ее, тот получит вроде награду, верно? Можем сразу в город заглянуть и забрать ее!

— Только вот награда достанется только одному человеку из нас, боюсь, — вздохнула Мисуко.

— Как это, одному?! А кто служил ему главной мотивацией?! — тут же возмутилась она.

— Ладно, ладно, так и быть, я заберу вторую часть, — подняла руки Цурико. — Можете не уговаривать меня.

Потихоньку атмосфера в нашей небольшой группе возвращалась в норму. Было приятно смотреть, как девчонки начинают привычно переговариваться и перешучиваться между собой. Жизнь потихоньку возвращалась в наш отряд.

Глава 150

Мы летели домой несколько дней, и вроде как к тому моменту все успели отойти от произошедшего, однако осадочек все равно да остался. Иной раз, когда мы останавливались, ночью я слышал тихие всхлипы, а на привалах некоторые отстраненно смотрели вдаль, будто серьезно раздумывали, не кончить ли саму себя.

Даже представлять не хочу, как много тараканов подняла Матерь у них своей счастливой жизнью. После нее особенно счастливо выглядела Цурико: она даже цундерить не могла теперь нормально. Что-нибудь буркнет, ты ей ответишь, и она сразу, как мышь, съеживается.

И все же…

— Цурико, иди сюда, — поманил я ее пальцем.

— Чего тебе?

— Кое-что проверить хочу.

Она недоверчиво подошла ко мне, словно боялась, что я ей пендаля дам. Прямо как шугливая кошка. Кажется, она стала куда более осторожной после своего иллюзорного мира.

— Чего?

— Дай руку.

Цурико протянула ладонь, внимательно поглядывая на меня, словно готовая отскочить в любую секунду.

Отлично…

Я достал кольцо, которое мы нашли в пещере, и осторожно надел ей на палец.

— Хорошо, а теперь подай на него Ци, — попросил я, внимательно следя за ним.

— Э-э-э… это мне? — захлопала Цурико глазами.

— Нет, не тебе, но мне надо проверить, получится ли что-нибудь выжать из кольца, если подать на него Ци, — ответил я. — У меня ничего не получается, но, возможно, получится у тебя.

— С чего ты решил вдруг? — прищурилась она.

— Ты особенная.

Цурико аж грудь немного выпятила вперед, когда я это сказал. Правда, когда она подала на него Ци, эффекта не было: кольцо не засветилось, не появились никакие узоры, и вообще оно выглядело так, будто это самое обычное кольцо.

Но обычное кольцо не прячут в стене.

— Ну? — посмотрела Цурико на меня. — Че там как?

— Ну… нет эффекта, — вздохнул я, снимая кольцо с ее пальца. Цурико с сожалением проводила его взглядом.

— А какой должен быть эффект?

— Да я вообще рассчитывал хоть на какой-нибудь.

— Ну, значит, это обычное кольцо, — пожала она плечами. — Че еще тут скажешь?

— Да вот на обычное не похоже…

Если рассуждать логически, то если его спрятали за изображением избранного, то значит, значит оно с ним как-то связано. Может заключены какие-то силы или оно начинает работать только на пальце избранного… может мы надеваем его не на тот палец… в общем говоря, не знаю, но оно явно не простое. Возможно, это какой-то ключ к избранному или для избранного.

Короче, место посвящено человеку-ключу, и это кольцо как-то с ним связано. И мне очень интересно, как именно, так как оно не подает никаких признаков того, что является артефактом, пусть даже самым слабеньким.

— Ладно, спасибо, Цурико, — кивнул я, крутя его между пальцев.

— Ага, но это… слушай, Юнксу, я тут че подумала… — неожиданно начала Цурико, не спеша уходить и отвлекая от мыслительных процессов.

— Чего?

Цурико начала мяться.

— А ты это… ну… может… это?.. — начала она коряво изъясняться, постоянно поглядывая по сторонам. — Пока тут мы на привале, да и другие заняты… это… мы типа… за нас никто не хватится типа…

— Хочешь уединиться? — сразу спросил я.

— Ну типа… да, типа… — она покраснела. — Просто мы как-то… это…

Ее попытки объясниться были довольно забавны, если честно, но я и виду не подал, что меня смешит то, как она предлагает мне секс. Девчонка явно немного в стрессе, и не хватало ей яму поглубже вырывать. Хотя признаюсь, по-говнистому очень хотелось так поступить.

Отойдя в сторону, она почти сразу бросилась целоваться, не успел я даже слова сказать, и на пару минут Цурико из меня пыталась высосать душу, запрыгнув на меня и обхватив ногами и руками. А после устроилась по-походному — раком с упором на дерево и ногами на ширине плеч. Задрала юбку и спустила трусы, и через мгновение по лесу начали разноситься уже знакомые «шлеп-шлеп-шлеп» с ее постоянным мычанием.

Уже через пару минут Цурико втянулась, сама двигаясь мне навстречу, мыча громче. А еще через минут восемь начала очень тихо попискивать и просить ускориться, пока не вздрогнула. Выгнулась в спине начала оседать. Мне опять пришлось ее поддерживать, чтобы тоже закончить начатое.

Я надеялся, что немного секса приведет ее в норму, ну там взбодрит, поднимет настроение, но Цурико, едва мы закончили, тут же расплакалась. Даже трусы не натянула обратно, просто села на корточки и расплакалась.

— Ты чего, Цурико? — присел я рядом.

— Ничего, — проплакала она мне в ответ.

— Выглядит как чего.

— Так глаза протри, — посмотрела она на меня заплаканными зенками. — Чего ты вообще прицепился ко мне?

Лол, блин, это кто к кому прицепился.

— В любом случае, ты чего такая кислая?

— Какая? — прищурилась Цурико, покосившись на меня.

— Грустная.

— Все думают, что виновата я, — буркнула она.

— Я думаю, что никто даже не вспоминает об этом, — не согласился я. — Если даже Мисуко схватили в воздухе. В воздухе! И их там было шестеро! Чего говорить про тебя-то тогда.

— Я… я не знаю… Я должна была заметить и… я облажалась…

— Да все облажались, если уж на то пошло. Даже те девчонки-разведчицы, что со мной были — их всех переловили. Все облажались, — и тихо добавил. — Ну, кроме меня, конечно.

Она посмотрела на меня в такими обиженными глазенками, что я прямо-таки не знаю. Ути-Пути-Тян, у тебя конкурент на горизонте.

Я не стал ей ничего говорить, просто чмокнул в мокрые соленые губы и прижал к себе — говорят, обнимашки помогают людям чувствовать себя увереннее. Так британские ученые сказали, а они херни не посоветуют. Ну и сиську помял, раз возможность представилась. Чего уж душеньку не порадовать?

Она молчала, хныкала, как отличница, получившая в первый раз четверку, пока наконец не успокоилась. Даже мою руку из-под своего топика не стала вытаскивать. А ведь забавно, да? Столько из себя строила, столько строила ведь… эх ты…

— Ну что, успокоилась? — спросил я минут через десять.

— Немного…

— Просто скоро мы летим дальше. И тебе бы немного привести себя в порядок, а то все глаза красные.

— Я всегда в порядке, — нехотя отозвалась она. — И ты ничего не видел!

— Даже твою голую задницу?! — ужаснулся я.

— Да пошел ты… — буркнула Цурико, поправляя на себе одежду, после чего добавила. — Я не слабачка.

— Да я верю как бы…

— Просто… просто чтобы ты понимал, здесь не любят вторых и не любят тех, кто лажает. Потому что если ты облажалась — значит, кто-то погиб, и, скорее всего, тебя с позором изгонят. А этот клан известен не только в этом городе, уже поверь.

— И ты испугалась, что тебя вынут нахрен?

Она поджала губы, обиженно надув щеки, после чего резко ответила.

— Да, испугалась! Имею право! Ты даже не знаешь, через что я прошла ради того, чтобы попасть сюда! Я жилы рвала, чтобы сюда попасть, и я очень дорожу своим положением! Ты просто не понимаешь, ведь ты не местный!

Ну вот и вся тайна — малышка Цурико испугалась, что ее выгонят, и впала в хандру. А я-то думал, что она получила какую-то моральную травму, а оказалось-то… пф-ф-ф…

— Клянусь, что если тебя решат выгнать, я замолвлю за тебя слово, и ты останешься в клане, — поднял я руку. — Мне теперь Мисуко должна.

Цурико с недоверием посмотрела на меня, после чего кивнула, отвернувшись и пытаясь скрыть свое смущение.

— Не думай, что я слабачка, Юнксу. Просто я действительно через многое прошла, чтобы получить здесь место. Через очень многое. Вырваться из моей деревни было не просто, особенно, когда тебя считают за дополнительную скотину, на которой можно пахать, а потом выгодно продать.

— Все настолько плохо?

— Ты хочешь знать, насколько все действительно плохо? — стрельнула она в меня глазами. — Родители долго думали, не продать ли меня в рабство, но решили, что пользы в доме от меня будет больше, чем от сиюминутных денег. Тебя устроит такой ответ по поводу того, насколько все было не очень?

— Думаю, да, многое стало яснее.

— Вот и отлично, — она развернулась и пошла к девчонкам, но остановилась и посмотрела на меня из-за плеча, тихо спросив. — Но ты точно замолвишь за меня слово, если что, да?

— Сказал же, — не удержался я от улыбки, заставив ее краснеть и убегать.

— Она еще такой ребенок, а девушке сколько? Двадцать пять? — вздохнула Люнь.

Ой, кто бы говорил, Люнь… ну ты-то куда…

***

Мягко говоря, наше возвращение вызвало у всех пристальное внимание. И дело было не в том, что мы пропали, совсем нет, как раз-таки наша группа вернулась достаточно быстро и без задержек. Но вот по лицам и молчаливости девчонки палились будь здоров. Они натянуто улыбались, были немногословны и всем своим видом показывали, что что-то произошло.

Но даже после Матери, когда казалось бы, что еще может произойти, меня ждал сюрприз.

— Зу-Зу, какого… какого хера?! Ты же должен был похудеть, а не набрать еще больше веса! Ты где так отожрался?!

Я смотрел на огромный пушистый ком, который с огромным трудом семенил в мою сторону, и понимал, что ему бы легче было перекатываться, так как теперь Зу-Зу был не енотом.

Он был шаром.

Зу-Зу не просто стал больше — он превратился в пушистый пуфик на ножках и был мне теперь как минимум по пояс. То есть я мог спокойно использовать его как мягкий стул или вовсе лечь сверху.

— Просто мы его немножко подкармливали, — призналась одна из девчонок, которая вышла нас встречать. — Он спустился к нам сверху и был таким голодным и грустным, так смотрел нам в глаза, что аж сердце защемило…

— Ага, и мы его немного покормили, — кивнула другая.

— Чем? Жителями этого города? — ужаснулся я.

— Ну нет, конечно же! — рассмеялась она.

— Не поймите меня неправильно, но это сколько надо съесть, чтобы отожраться до таких размеров?

— Ну его все мы понемногу подкармливали, — пожала одна из них плечами. — По чуть-чуть то та, то та. Но теперь смотри, как можно делать!

И с этими словами она… легла на Зу-Зу. Просто взяла и легла на этот пушистый шар.

— Он таким мягким и пушистым стал, что просто диву даешься!

Да я вижу. Я удивлен, что его вообще не завалили за это время. Я его специально в комнате прятал, чтобы не дай бог какая охотница на него глаз не положила и не сделала себе тулуп, а тут, оказывается, они его вовсе откормили!

— Он-то хоть по ступеням подняться сможет?

— Ну… — девушки переглянулись. — Мы ему лежанку на первом устроили, чтобы он не мучался.

— Ага, мучается он… — пробормотал я. — Ты совсем рехнулся Зу-Зу, от остановки сердца не сдохнешь?

Тот виновато посмотрел на меня и… втянул голову в мех, как черепаха в панцирь, из-за чего стал похож на огромный пушистый шар.

Ну охренеть теперь, конечно. И что мне с ним делать? Как путешествовать с таким пуфом?

Я подошел к нему поближе и потрогал мех. Слушай, а он реально мягкий и пушистый. Я даже не отказал себе в удовольствии лечь на него спиной, чтобы удостовериться, насколько Зу-Зу стал комфортабельным. Может в этом его суперсила? Становится удобным пуфиком, на который можно лечь?

Но шутки шутками, а Зу-Зу теперь действительно не поднимется наверх, и ему придется остаться здесь, внизу, и молиться, чтобы никто из девчонок не решил сделать из него рукавчики. Особенно учитывая тот факт, что рукавичек здесь теперь на весь клан хватит.

Я бы так и лежал на нем, конечно, потому что мягко и тепло, но надо было решить еще несколько вопросов, пока я не забыл.

— Вы не будете рассказывать, что произошло? — нагнал я Мисуко, прежде чем она ушла к себе.

— Надо рассказать, это не только естественно и в нашей профессии, но еще и обязательно. Просто не сейчас, не каждой по отдельности, чтобы потом не пошли слухи и свои интерпретации наших слов. Надо собрать всех вместе и все рассказать, но точно не сегодня. И я попрошу тебя тоже молчать.

— Да, конечно.

Не побегу же сейчас всем рассказывать, верно? К тому же, у меня были дела и поважнее.

— Слушай. Мне тут шептанули, что у вас библиотека есть, где можно посмотреть карты…

— Да, можешь воспользоваться, она на третьем этаже. Там есть отдельные стеллажи с картами.

— Там насколько много их?

— Насколько много? Настолько, что они собирались не только нами, но и всеми наши предшественницами и, помимо этого собирались из всех библиотек. Знаешь такую пословицу: знания — лучшее оружие?

— Да слышал, — кивнул я, хотя и слышал немного другую интерпретацию. — А по артефактам есть что-нибудь?

— Там же. Походи, поищи… — Мисуко всем видом показала, что хочет побыть одна, и я оставил ее в покое.

Я вообще заметил, что библиотека становится моим любимым местом, будто я ботан какой-то.

Хотя это не удивительно, учитывая, что в этом мире это единственный более-менее верный источник знаний. Будь здесь интернет, я бы пользовался, конечно же, им и не имел себе мозги, но за отсутствием одного приходилось пользоваться другим.

Что я искал?

Я много чего искал, так как вопросы копились и копились, а ответов не было.

Вот, например, что это за кольцо — оно же точно так или иначе связано со всем, что происходит. Ведь наблюдается связь между местом, где мы нашли его (а следовательно, самого кольца) и сектой черных. Те, в свою очередь, связаны со мной и этим Вьисендо, а уже мы оба с Ки.

Следовательно, кольцо так или иначе имеет косвенное отношение к малышке Ки и к тому, что происходит вокруг. К тому же, Вьисендо тоже называл Ки особенным ребенком, что лишь укрепляет мою веру в то, что происходит какая-то дичь.

Или свиток — Бао так искал этот свиток, так хотел его добыть, и ведь не просто, чтобы жопу подтереть, верно? Как сказала ведьма — это скорее всего ключ, значит, вполне возможно, что там скрывается великая сила. А мне она очень может пригодиться. И раз у меня есть ключ, глупо не попробовать найти дверь.

Правда, есть небольшое «но».

— Итак… — вздохнул я, уперевшись на стол перед грудой карт, которые нашел здесь. — Что мы имеем.

— Много чего, — тут же сказала Люнь.

— Спасибо, я вижу, — кивнул я. — Если верить Мисуко, это самые полные данные, которые собираются из всех библиотек, которые существуют. И, получается, в сумме найдено в лесах Шаммо одна тысяча шестьсот тридцать восемь храмов. И это только крупные, а есть более мелкие, и их еще плюс две тысячи триста восемьдесят два на все джунгли.

Да, я не поленился подсчитать их со всех источников, которые нашел.

— Много… — протянула Люнь.

— Я бы сказал, что дохерища. Это если по храму в день исследовать, то уйдет года четыре примерно, не беря в расчет тот факт, что до них надо долететь. А это, считай, можно, как минимум, умножать еще на три, итого… двенадцать лет минимум… — выдохнул я. — И здесь не приведены руины и… И черт знает сколько мелких построек, как то же подземелье с лимириями, плюс те, которых пока даже еще и не открыли.

— Долго-о-о… — протянула Люнь.

— Очень, — кивнул я устало, перебирая карты. — По кольцу пусто, по свитку и храму пусто, по Вьисендо и наемнику, который всех мочит, пусто.

— А про древних и Матерь?

— Пусто. Я нашел старые упоминания про войну, типа демоны были жестоки и хитры, а люди бравыми и смелыми, но вряд ли это поможет нам.

— И что нам делать?

— Да хрен знает… Про свиток можно забыть, а что касается Вьисендо и его собачки-наемника, то нам не остается ничего другого, как качаться и подниматься выше по ступеням. Собственно, этим я и собираюсь сейчас заняться.

— Прямо здесь?

— Нет, думаю уйти в лес, где никто дергать не будет. Так безопаснее для всех будет.

Да, я подумал, что сначала надо поднять уровень, а потом уже париться дальше. Все равно с четвертым уровнем особо никуда не сунешься: да даже если охотиться на тех же животных с демоническим ядром — пятый против шестого животного (учитывая соотношение человеческих и животных уровней) куда лучше, чем четвертый.

А если так подумать, кстати говоря, я ведь уже почти достиг уровня Священного Роста. Когда-то это был невообразимый для меня уровень, если вспомнить, с чего вообще начинал. Вон, даже мой четвертый — когда я увидел, что вытворяет на нем Черная Лисица, я такой: охренеть, вот это жесть, такое возможно?! Она же богиня!!!

А сейчас я сам четвертый и такой: ну как-то обычно, я бы даже сказал, маловато.

Да даже пятый теперь не выглядит прямо-таки вау. Вот шестой уже тема. Если не ошибаюсь, на нем был глава секты Восхода. Когда я только пришел в секту, я смотрел на него как на небожителя, до которого не дотянуться: шестой уровень, старец, который управляет целой сектой, и другие только могут мечтать приблизиться к нему, а теперь…

А теперь я сам очень скоро приближусь к нему.

Но если быть объективным, пятого уровня мало. Наемник, насколько я знаю, вообще седьмого, поэтому мне минимум шестой нужен.

Шестой…

Забавно, но я тут подумал, что если вернуться обратно в Дасенлин, то там я буду практически как богоподобный. Мне уже ни одна секта не сможет диктовать свои условия, а Черная Лисица…

Она вроде как четвертого же уровня, да? Она и вовсе, наверное, была бы рада, что вырастила такого ученика. Я бы смог прийти и порвать там на части всяких фениксов, что катят на нее бочку, даже глазом не моргнув. Если так подумать, я бы мог вырезать подчистую всю секту, если в этом была бы необходимость.

Нет, я не собираюсь вырезать секту или убивать кого-то, но просто сейчас мне наглядно видно, насколько я стал сильным. Так же, как и наглядно видно, насколько много здесь уровней, и как далеко еще можно подняться. Ведь даже когда я стану пятым уровнем, это будет всего лишь самое обычное достижение, учитывая тех, кто меня окружает на данный момент.

Я вытащил демоническое ядро и покрутил его в руках.

Впрочем, у меня еще все впереди…

Я спустился на первый этаж, где встретил девчонок, которые… крутились вокруг Зу-Зу! Тискали его, играли… кормили!!! Вы куда его кормите еще?! Он же скоро нахер лопнет!!! Вы же охотницы! Неужели вы не видите в нем желанную добычу?! Каким таким образом он вас очаровал, что вы тут с ним ми-ми-ми ня-ня-ня? Говнюк пушистый, ты каким образом очаровал своих природных врагов?!

— Девушки, если что, я ушел медитировать в одиночестве. Если меня вдруг искать будут, — предупредил я их на всякий случай.

— Ты же можешь и здесь помедитировать, — оторвалась одна из них от Зу-Зу. — У нас есть места для медитации.

Ага, только не дай бог мне башню сорвет при вас и рядом с вами.

— Просто привык один, — улыбнулся я и тут же покачал головой, когда Зу-Зу попытался засеменить за мной. — Нет, Зу-Зу, сиди, боюсь, обратно подняться ты уже не сможешь. Вон, развлекай своих поклонниц.

Интересно, а у него существует критическая масса, после которой он превратится из пуфика в диван?

Глава 151

Если на уровне Расцвета сложным моментом были Вечные потоки, особенно первая ступень, то сейчас одним из самых неприятных была стадия Очищения. И терпеть эту стадию приходилось на протяжении всех ступеней, что были.

Это когда ты медитируешь, тебя ничего особо не волнует, там пусть хоть дождь, хоть град, хоть кризис и обвал биткоина, но когда ты приходишь в себя и ощущаешь на себе вонючую липкую плохо отмывающуюся грязь… ну это, короче, божественные ощущения. Я бы сравнил их с повесткой в военкомат.

Место для такого случая было выбрано мной не наобум — небольшой холодный водопадик у подножья горы, где было немало камней, на которых можно было спокойно сесть в позе лотоса прямо под падающими потоками воды, что все смоют. Здесь вроде как и всякие пиявки не должны водиться, и в то же время с меня будет сразу смывать все дерьмо, которое выйдет из моей говнистой души.

По идее, после этого я должен буду стать чистым во всех отношениях: чистое тело, чистая Ци, чистые меридианы. Это как прочистить трубы — чем лучше прочистишь трубу, тем больше воды пройдет через нее. Да и в принципе, когда ты поднимаешься по ступеням, ты очищаешься, становишься более… возвышенным и менее человечным, просто на этой стадии ты очищаешься конкретно, чтобы подняться выше.

Поэтому я разделся, сел и начал очищаться от шлаков. И так шаг за шагом под холодными потоками воды, которые я не замечал.

Здесь все хорошо, но на моем уровне хочется есть. Умение обходиться без еды пропадает с шестого уровня, а я лишь на четвертом, поэтому так или иначе мне приходилось хавать и даже охотиться, чтобы случайно не уйти в медитацию навсегда.

Если бы Люнь не жрала как не в себя, мне бы пришлось охотиться куда меньше.

А заняло у меня это…

— Полтора месяца?! — ужаснулся я. — Я медитировал полтора месяца?!

— Ага, ты немножко… задержался здесь, — кивнула она, успокаивающе улыбнувшись. — Особенно на последних ступенях.

— Охренеть…

— Но зато я могу тебя поздравить, — улыбнулась Люнь. — У тебя десять ступеней, и добро пожаловать на уровень Священного Роста. Ура! — вскинула она ручки.

— Пятый… уровень? Уже то есть?

Я тут же бросил взгляд на свои ступени и… да, действительно, пятый уровень ровно. Только…

— Когда я успел проскочить барьер?

— Ну как когда? Когда очищался. С тебя столько грязи вышло, Юнксу, ты даже не представляешь, — покачала она головой. — Особенно в конце, тебе это явно тяжело далось, но, видимо, полное очищение дало вот такой эффект, что ты сразу и проскочил.

— В смысле, что очистился?

— Да, был настолько чист, что просто перешагнул уровень, — кивнула Люнь и обняла меня. — Мои поздравления, ты стал на ступень выше.

Сказать, что я охренел — это не сказать ничего.

Просто… да даже вспомнить, как я переходил с первого на второй, со второго на третий, с третьего на четвертый — там что ни срачка, то горячка: то сдохни, то просто мучайся, пока из жопы кровь не пойдет.

Значит… я прошел на следующий уровень просто потому, что хорошо отчистился и стал «легким» настолько, что просто проскочил барьер? Сколько же во мне дерьма было? Вот уж точно фраза про меня — дерьмовый человек.

С другой стороны…

— Отлично, — выдохнул я, не скрывая улыбки… — Блин, это просто круто…

— Ага, я даже не поверила сначала, — Люнь радовалась за меня как за себя, что только больше грело душу. — Ты весь тужишься, тужишься, а потом хоп, и неожиданно пятый!

— До сих пор сам не верю, — улыбнулся я и встал с камня.

Вода с водопада, как душ, продолжала лупить по голове, плечам и спине, от чего я даже не чувствовал холода. Прикольно вот так стоять под водопадом, будто в каком-то фильме про великого воина, который медитирует. О, так это же про меня. Хера я крут…

Но шутки шутками, радость радостью, а собираться все же стоило. Раз взят пятый уровень, значит, надо браться за шестой, а там уже до седьмого недалеко, и глядишь, я этого наемника порву голыми руками. Хотя все же кое-что мне казалось странным.

— Люнь.

— Ага, что такое? — она была тут как тут.

— Слушай, такой вопрос, если все настолько просто, почему черные проиграли?

— Ты о чем? — склонила она голову, с улыбкой посмотрев на меня.

— Ну смотри. У меня черное начало, и я поднимаюсь такими темпами, что любой другой в этом мире продал бы душу ради такого роста. Я не говорю про сверх одаренных типа Ки, а именно обычных типа меня, ведь я уже пятого уровня, когда другие при самом удачном раскладе добиваются его к двадцати пяти годам. А всего-то мне надо жрать ядра и держать себя в руках, и даже приступы уже не настолько меня беспокоят.

— И?

— Как проиграли черные? Если была война между белыми и черными, как вторые могли проиграть? Они же могли просто жрать ядра, и белые остались бы не у дел. То есть… это как читерство, рояль, можно сказать, что с этими ядрами я поднимаюсь так быстро. Почему тогда черные проиграли, если подниматься настолько просто?

— Ну… Юнксу, как думаешь, как много животных было раньше? — спросила она скромно, будто не хотела меня расстраивать.

— Ну… немного?

— Я бы сказала, что их было очень мало, куда меньше, чем сейчас. Представь, сколько людей с черным началом за ними охотились, чтобы подняться. Тебе одному потребовалось вот даже чтобы с третьего на пятый подняться… девять ядер, как я помню. На сотню последователей это девять сотен ядер. Девять сотен животных, что выше уровня Осознающих! А охотились на них точно не одно столетие. При этом ядра появляются у животных с шестого уровня, и как ты мог заметить, их в принципе не так уж и много. Понимаешь?

— Ну… да, понимаю примерно.

— А теперь представь количество людей с черным началом, которым нужны были эти ядра, когда все началось. Чтобы взять уровень с третьего на четвертый, тебе потребовалось два ядра. А если таких людей две тысячи? Уже четыре тысячи ядер, а это… это очень много, я бы сказала. Я уверена, что не найдется четыре тысячи демонических животных в округе, которые выше шестого уровня. И если одно демоническое ядро можно было пустить на достаточно большое количество пилюль низких уровней, то для человека с черным началом требовались цельные ядра.

Люнь рассказывала с жаром, как всегда это делала, когда учила — была рада поделиться знаниями и делала это с удовольствием.

С ее слов вырисовывалась довольно понятная картина.

Люди с белым началом могли медитировать, людям с черным началом приходится охотиться. При этом понятно, что животные заканчиваются, а медитировать можно очень долго.

Черные могли очень быстро подниматься за счет ядер, но ядер… их было не так много, особенно после стольких лет охоты. На много точно не хватит. В то же время у белых были пилюли, которые ускоряли значительно эффективность медитации, пусть и не так быстро, как ядра. И пилюль могло хватить на много людей.

И что получается?

Черным для роста требуются или убийства, или редкие ядра, когда у белых с этим проблем нет. Когда все началось, у черных было преимущество, но довольно быстро могли кончится ресурсы для быстрого роста в то время, как у белых если и были проблемы в начале, то в долгосрочной перспективе они наоборот, выигрывали. Прибавим сюда тот факт, что белые могли готовиться заранее к этому всему.

Плюс, что белые благодаря своей особенности могли штамповать воинов с нуля куда больше, чем черные, которым нужны были хотя бы убийства. А кого ты убьешь, если у тебя второй уровень, когда белые могли поднять его пилюлями? Ядер нет, животных убили, убить никого не можешь, а значит, уровень почти стоит на месте, когда белые качаются.

Поэтому… да, я понимал, о чем она говорит.

— И вот, — пожала она плечами. — Понятное дело, когда люди с черным началом перестали массово охотиться, животных стало больше, но это сейчас.

— Но во время войны с демонами они вроде как как-то росли, верно? Ты говорила, что черные — это типа воины, но они проиграли подчистую белым.

— Никто ведь не знает, сколько было демонов, на которых они могли подняться по ступеням, какие у тех были уровни, были ли в них ядра и так далее.

— А откуда ты знаешь про войну так много? Разве тебя не заточили до нее?

— Ну вообще-то я не дурочка и могу подумать логически о причинах, — заметила она с легким недовольством. — К тому же, я знала про демонических животных и до этого так-то.

— Понятно…

— Так что знаешь, будь здесь другие люди с черным началом, будь уверен, ты бы не сыскал так просто животных с демоническими ядрами. Да их и так не так уж и просто найти, даже если вспомнить леса около моего храма. Считай, тебе в этом плане действительно везет.

Не буду отрицать.

Я выбрался на берег, где дождался, пока не обсохну, после чего начал одеваться.

— Как думаешь, если я сейчас приду к Зу-Зу, он будет размером с диван?

— Я думаю, он растет в ширь, а не в длину, так что кресло, — хихикнула Люнь.

— Вот-вот, жаль только, что ходить не может. А то так сел на него и поехал со всем комфортом, — мечтательно вздохнул я. — Интересно, он жрет как не в себя просто так или хочет таким образом подняться по уровню?

— Может они так действительно уровень набивают? — согласилась она.

— И ведь даже не спросишь нигде…

— Библиотека?

— Думаешь, есть? Типа написано, как они развиваются и растут по уровням?

— Эм… не думаю, — честно ответила Люнь. — Но, возможно, есть тот, кто сможет нам дать ответ.

— Кто? — сразу же заинтересовался я.

— Ведьма.

Ведьма?

— Да с чего вдруг?

— Ну как же, если она даже сказала, что это за чайничек у тебя был, то и про енота она скорее всего знает. К тому же, ты можешь спросить у нее про кольцо.

— Кстати, да… — задумчиво согласился я с ней. — Вот про кольцо можно у нее спросить.

Я чет не сразу подумал об этом, но идея звучала интересно. Если лампу Алладина она сразу же узнала, то, возможно, сможет узнать и кольцо. А там и поведать про эту всю хрень, что происходит вокруг. Вряд ли она знает про секту Вороньего крыла, но, возможно, что-то да всплывет.

Поэтому я чуть ли не бегом отправился обратно к девчонкам, придя к ним уже под вечер.

И едва я постучался в дверь, как началось.

— Чего на… — начала была Фуньси, которая открыла дверь, но через мгновение навела резкость и удивленно и в то же время радостно воскликнула. — О, Юнксу! Ты посмотри, вернулся! А мы думали, что ты там вообще убежал!

— Куда мне бежать? К тому же, без моего енота.

— Да кто тебя знает, Юнксу? Ты же убил ту тварь в одиночку, тебе и леса Шаммо нипочем. Девчонки! Юнксу вернулся! — крикнула она на весь, наверное, дом, после чего дернула меня за руку в зал. — Ты теперь у нас знаменитость!

— Да с чего вдруг?

— Так все знают, что ты в одиночку разбил аборигенов и вернулся за нами, убив ту тварь! Я-то помню все!

— Да?

— Ага! Там же целое поселение было, и ты всех в одиночку перерезал! Один! Против всех!

К этому моменту к нам начали сходиться девчонки, которые галдели, как сороки, со всех сторон. Что-то говорили, поздравляли, хвалили, спрашивали, и, честно говоря, их стало так много за какие-то секунды, что я даже перестал понимать, что они там пытаются у меня спросить, пока неожиданно не услышал возглас.

— Посмотрите! Так он же на уровень Священного Роста поднялся!

— Действительно!

— А как ты победил всех с четвертым уровнем? Это же нереально!

— У нас тут будет небольшой выход в город, пойдем с нами. Если что, меня зовут Нурина.

— А хочешь со мной потренироваться?

Это какой-то шквал бессмысленных слов, из которых я не мог уловить ничего. Девчонки жались ко мне со всех сторон, будто толпа фанатов, и очень скоро я оказался прижат мягкими телами к двери, не в силах вырваться без применения грубой физической силы. Они все что-то говорили и поздравляли, но к моему счастью этот гомон очень быстро успокоила пришедшая Мисуко, одним своим присутствием заставив всех заглохнуть, после чего громко сказала:

— Разошлись! Устроили в холле тут… Будет у нас праздник, вот тогда и галдите! Разошлись!

И все нехотя, ворча на нее, начали расходиться, бросая на меня взгляды. Очень скоро в зале, кроме меня, Мисуко и Фуньси, не осталось никого.

— Спасибо, я думал, прямо здесь изнасилуют, — усмехнулся я, кивнув ей.

— Я бы на твоем месте не воспринимала это как шутку, все же девушки без мужского внимания, и черт знает, что в голову им взбрести может, — ответила она мне, заставив напрячься. — Давно же тебя не было. Говорят, уровень взял на медитации?

— Да, немного… помедитировал.

— Ну что же, добро пожаловать на пятый уровень, Юнксу, — улыбнулась Мисуко, пробежавшись по мне взглядом. — Глянь-ка, взял все десять ступеней Очищения, и это-то за полтора месяца…

— Я очень старался.

— Верю. Ты, кстати, действительно многое для нас сделал. Думаю, в центре внимания быть приятно, да и ты заслужил, но у нас тут, как-никак, порядок должен быть.

— Да я ничего, наоборот, спасибо.

— И да, мы не часто принимаем у себя гостей, но скоро у нас будет праздник, посвященный охотницам, ну и… ты можешь прийти на него, если хочешь. Все будут упиваться, веселиться, поздравлять друг друга с удачной охотой и так далее.

— Я постараюсь, — кивнул я и огляделся. — Слушай, я тут Цурико искал…

— Цурико? Ну она у себя, — и тут же улыбнулась хитро. — А зачем она тебе?

— Хочу попросить отвести меня к ведьме еще раз.

— К ведьме? Вряд ли она согласится сегодня, — покачала Мисуко головой. — Только днем и при свете солнца. О ведьме много каких нехороших слухов ходит, и многие склонны им верить.

— А ты веришь? — сразу спросил я, не удержав своего любопытства.

— Да как сказать… но ночью я бы к ней не пошла, хотя некоторые и днем не любят к ней ходить.

— А по мне, вполне нормальная женщина.

— При свете дня все выглядит обыденно и нормально, согласись, — заметила Мисуко. — Но когда опускается тьма, ведьма… она будто меняется. Ее глаза словно светятся, как у животных в свете огня. В углах ее дома будто копошится сама тьма, смотрит на тебя и скалит зубы, а мир… его будто нет, и теперь ты один на один с ней, голодной до чужой души.

— И все же, как по мне, она просто душка, — усмехнулся я.

— Ну, учитывая тот факт, что ты победил и из каких мест выбираешься, да, для тебя она не станет помехой. Но вот мне приходилось видеть ее ночью.

— А че так?

— Посвящение. Чтобы стать главой нашего клана, — пояснила она. — Я до сих пор помню, как это происходило. Ты, наверное, уже знаешь, что она молода на вид, но внутри будто древность, да?

— Да, есть немного, — кивнул я.

— И вот это ночью особенно чувствуется. Будто нечто страшное таится за этими глазами.

— И что ты делалатам?

— Проходила проверку на годность, — ушла она от точного ответа. — В любом случае, к ней лучше без надобности не соваться.

— Понятно… — протянул я и, вспомнив кое о чем, огляделся. — Слушай, а где Зу-Зу?

— Енот-пискун? Его девочки укатили в одну из подсобок, где для него расстелили.

— В каком смысле, укатили?

— Ну как, взяли и как шарик покатили… или ты не знал?

— Чего именно? — нахмурился я.

— Ну, его размеры, — пояснила она. — Он же теперь настолько круглый, что не дотягивается лапками до пола, и его приходится катать. И кормить, естественно.

О-хре-неть…

— Вы зачем же его так откормили? — ужаснулся я.

— Ну девчонки его подкармливали, насколько мне известно. Понемногу, по чуть-чуть, хотя для меня тоже удивительно, что он так раздулся. Может собирается на следующий уровень перепрыгнуть?

— Я чет так же подумал… — протянул я.

И лучше бы это было так, потому что, если он даже лапками теперь не достает до пола, я даже не представляю, что с ним делать. Ну не катить же его через весь лес дальше, верно?

Цурико действительно оказалась у себя. Когда я постучал, в щель между дверью и косяком выглянула немного сонная хмурая девчонка с взлохмаченными волосами, чей взгляд, едва увидев меня, тут же прояснился.

— Юнк-ксу? Ты уже вернулся?! — она заглянула к себе в комнату и тут же давай быстро-быстро причесывать волосы на голове пальцами. — Я не слышала. А ты че не предупредил меня, а?! Ворвался тут…

— Я до сих пор в коридоре, — напомнил я.

— Это сейчас, но ты ведь войдешь?

— А ты типа заранее уже возмущаешься? — улыбнулся я.

— Я… так, а че тебе надо в такое время? Я тут спать ложусь. Одна. Че тебе?

Цурико умеет намекать. Я умею откровенно делать вид, что ничего не замечаю.

— Мне завтра надо к ведьме. Хотел попросить, чтобы ты меня отвела.

— К ведьме? — поморщилась Цурико. — А ты мне что?

— Не, ну если ты не можешь помочь, то ладно, окей, понимаю, — спокойно уступил я. — Попрошу Фуньси…

— Э, ну погоди ты, ну че ты сразу, — буркнула Цурико. — Помогу я конечно, какие проблемы? И вообще, чего стоишь, заходи давай, — распахнула она пошире дверь. — Я тут как раз уже разложилась ко сну. Давай реще, я не собираюсь торчать здесь всю ночь.

Я удивлен, как у нее получается выглядеть достаточно мило и забавно, а не тупой сукой, которой в теории она и должна являться. Цурико все же такая… Цурико.

Глава 152

— Так зачем тебе к ведьме? — спросила Цурико, когда мы уже летели. — Че спросить-то хотел?

— Личное, — сразу отрезал я.

— Личное, — фыркнула она. — Фиг с тобой, личное так личное.

Я заметил, что Цурико становится все бодрее и бодрее, да и настроение у нее явно стало получше, чем в первые дни нашего знакомства.

Мы вылетели совсем недавно и сейчас мчались над бесконечным неровным покровом леса в лучах восходящего солнца. Как раз, когда прилетим, солнце будет уже достаточно высоко, чтобы можно было не волноваться.

— Не люблю я ведьму, — неожиданно поделилась со мной Цурико.

— Чего так?

— Она… странная, — морщилась Цурико. — И лезет, куда не надо.

— И куда же? — задал я невинный вопрос.

Если честно, я думал, речь идет про что-то личное, типа неуместных вопросов, однако, как оказалось, она подразумевала немного другое.

— В рот заглянет или… куда заглядывать не надо… — совсем тихо поделилась со мной Цурико.

— Э-э-э… и часто?

— Когда поступала в клан, мне надо было прийти к ней и вот.

Предположу, что это что-то типа медицинского освидетельствования, когда проверяют, здоров ли ты или нет. Моряки такое проходят перед каждым рейсом. По мне, самое стремное — это ссать в баночку при медсестре. Особенно доставляло, когда медсестра сама едва-едва покинула мед-универ.

— Понятно…

— Боюсь ее. Надеюсь, ты решишь все вопросы с ней, чтобы вновь сюда не возвращаться.

Ты посмотри, Цурико даже не указывает, что делать, а просит. Вот это прогресс.

Как и в прошлый раз, мы остановились на небольшой полянке перед забором домика. С того момента, как мы здесь были, не изменилось ровным счетом ничего. Кажется, даже новой травы не выросло, хотя что для меня было странно, так это тропинка. Она всегда была протоптана, будто ведьма здесь постоянно ходит, но заканчивалась ровно там, где мы приземлились.

— Я здесь постою, — тут же сказала Цурико, подтолкнув меня в спину. — А ты иди, поговори и возвращайся поскорее, а то мне здесь неуютно.

А по мне, нормально.

Как и в прошлый раз, я даже постучаться не успел, как с той стороны раздался голос:

— Входи.

— Здравствуйте, — распахнул я дверь и шагнул внутрь. — Рад видеть вас в здравии.

— Здравствуй, Юнксу, — кивнула ведьма. Она сидела ровно там же, где и в прошлый раз, когда я пришел к нее — на стуле в углу и так, чтобы тень обязательно закрывала ее голову. — Знаешь, очень редко когда меня навещают столь часто, причем по собственной воле. Тебе не занимать смелости.

— А есть чего бояться? — ответил я спокойно.

— Нет, нечего, здесь я с тобой абсолютно согласна. Я никогда не причиняла никому вреда, как бы ни думала та девушка на улице. Причем прошлая наша встреча явно ей на пользу, так что она должна сказать мне еще и спасибо, — ведьма негромко хихикнула, но звучало это угрожающе. Ставлю сотню, что ей доставляет удовольствие пугать и мучать девчонок. — Я сделаю нам чай.

Мне прямо не терпелось начать заваливать ее вопросами, но… да, я проявил чудеса сдержанности, приземлившись на свободный стол. И пусть меня съедало любопытство, с другой стороны, я мог оглядеться и понять, как живет ведьма и, возможно, кто она есть на самом деле.

Хотя тут осматривать-то было нечего, если уж говорить на чистоту. Ни рамок с фотографиями, ни картин, ничего. Весь дом был ветхим, покосившимся. Не говоря уже о том, что в некоторых местах пробивалась трава. Я бы подумал, что она и вовсе здесь не живет, но, судя по кровати, идеально заправленной, комоду, который выглядел вполне себе неплохо, и столу, все же это место было обжито.

— Прошу, — разлила она чай по чашкам. — Вижу, ты не можешь усидеть на месте из-за вопросов, что тебя гложут. Показывай, что хотел показать, коль пришел, Юнксу.

Я вытащил из кармана кольцо и положил его перед ней на стол. Камень в кольце приветливо блеснул в лучах солнца из окна.

— Будь я помоложе, подумала бы, что ты хочешь сделать мне предложение, — улыбнулась ведьма.

— Ну, возможно, я бы обрадовался такому повороту событий, — отшутился я. — Мне бы точно скучать не пришлось.

Она чуть-чуть ради вежливости улыбнулась и осторожно взяла кольцо в руки. Немного покрутила перед глазами и положила обратно на стол.

— Ты ведь не понимаешь, что нашел, верно? — спокойно спросила она. — Обычный кусочек металла с драгоценным камнем, но отыскал его в глубинах, куда никогда не ходят люди по своей воле.

— Да, именно поэтому я здесь.

— Это кольцо было создано для тех, кто мог стать ключом — тебе это говорит о чем-нибудь?

Я покосился на Люнь и кивнул.

— Я слышал о них немного.

— Ты слышал о людях-ключах, ты слышал о кольце для них, но вижу, что ты не совсем понимаешь связь между кольцом и человеком-ключом или, как его называют еще, избранным.

— Да, поэтому я и пришел к вам в надежде, что вы объясните, — кивнул я. — Я знаю, что избранные — это редкие люди на земле, и что они могут изменить мир.

— Верно, но ты ведь понимаешь и то, что найти таких людей очень сложно, практически невозможно. Они могут быть кем угодно — от той запуганной девчонки за дверью до самого обычного гончара в ее деревне. Люди, что могут изменить мир — это все же люди, и зачастую самые обычные и неприметные, на которых бросишь взгляд и не заметишь. Они редко понимают, какие силы в них скрыты. Их истории всегда удивительны, если они проходят свой путь от и до, и такие люди очень ценны, так как они обладают силой, которую нельзя измерить, но которая способна изменить все. Вставь ключ в нужную скважину, и он откроет дверь в иную комнату. Найди избранного, и он изменит мир. А может быть и так, что избранный проживет самую обычную жизнь и умрет, так и не исполнив своего предназначения.

— И это кольцо…

— Оно было создано для того, чтобы находить таких людей.

Ведьма закрыла глаза и будто уснула. Я ждал около минуты, и, когда уже хотел позвать ее, она вновь распахнула веки.

— Думаю, тебе станет понятнее, если я скажу, что это не одно такое кольцо, Юнксу. Их много, и они разбросаны по всему свету. Быть может, ими когда-то специально искали людей, но теперь это не больше, чем кольца, которые нет-нет, да попадут к нужному человеку в нужное время, если судьба того захочет.

— Как сетка.

— Как сеть для рыбы, верно, — кивнула ведьма. — Кто-то когда-то да попадется в нее. Кто-то случайно примерит и даст о себе знать. И тогда…

— И что тогда? — напрягся я.

— Тогда за ним придут.

Прямо как за Ки.

— Кто? Боги? — я почему-то спросил это тихо, даже сам этого не заметив.

— Похож ли был тот, кто пришел за той, кто так дорог твоему сердцу, на бога? — задала ведьма встречный вопрос.

— Не очень, скорее кто-то очень могущественный, но не настолько, чтобы изменить мир.

— Мне кажется, ты сам ответил на свой вопрос, Юнксу.

— Но зачем? Ради власти? Он с такой силой может весь мир подчинить ведь. Со скрипом и трудом, но все же.

— Я не думаю, что ты найдешь этот ответ у меня, если я даже не могу сказать, где скрывается человек, которого ты ищешь. Но я вижу, что ты найдешь ответ на этот вопрос сам. Так или иначе тебе придется столкнуться с вопросом, зачем он это делает, и самому ответить на него.

— Как правильно или как надо, — вздохнул я, вспомнив ее слова.

— Да, — кивнула ведьма. — Выбирать придется.

— А что будет с тем, кого они поймали этим кольцом?

— Сделают тем, кем он должен стать — человеком, что изменит мир. Величайшим героем, а быть может и злом, что заставит мир сдвинуться с места и стать другим. В зависимости от того, с какой стороны посмотреть на это.

Я до сих пор могу вспомнить практически дословно, что сказал мне этот Вьисендо: ребенок, которому предстоит великая честь сдвинуть мир с мертвой точки. Предположу, что роль великого человека этого столетия тоже будет принадлежать ей, а подтолкнет ее к этой роли тот же Вьисендо. Хороший рыбак может быть плохим маляром и наоборот, поэтому дело лучше доверить тому, кто с ним справится лучше. Избранному.

Но куда она может сдвинуть этот мир? С какой мертвой точки? Эти вопросы оставались без ответа, однако можно было сказать, что все, что рассказала мне ведьма, отлично ложится на то, что произошло с Ки.

Маленькая девочка, которая избрана изменить мир.

Мне жутко почему-то от этой мысли, так как я не понимал, как можно изменить мир, а значит, правда не будет укладываться в нормальные рамки.

— Там, где я нашел кольцо, еще было написано, что… э-э-э… стражи свободы, родился в крови…

— Мы стражи свободы, кто кровью и смертью родился, кто узрел неправду мира, последние стражи на своем веку воли мира от рабских оков, — процитировала наизусть Люнь.

Спасибо, детка, люблю тебя.

— Точно, мы стражи свободы, кто кровью и смертью родился, кто узрел неправду мира…

— Последние стражи на своем веку воли мира от рабских оков, — закончила за меня ведьма. — Ты хочешь спросить про секту, которая использовала эту поговорку, не так ли? Как они связаны со всем этим.

Уже почувствовала мои мысли?

— Просто пещера явно появилась раньше них, и не было видно, чтобы кто-то из той секты там побывал, и тем не менее…

— Эти строки появились еще задолго до секты, о которой ты говоришь.

— Задолго?

— Да, задолго. Еще до того, как появилась секта. И до того, как началась война между черными и белыми началами.

— И кому она принадлежит?

Ведьма так красноречиво посмотрела на меня, что ответ неожиданно сам вспыхнул в моей голове. Ответ, который я никогда бы не дал на собственный вопрос.

— Демоны? Это изречение принадлежало демонам?

— Иногда зло — это лишь противоположный взгляд, которым не взглянешь, пока не встанешь на их место, Юнксу.

— Хотите сказать, что люди потом сами столкнулись с тем, с чем боролись демоны?

— Я ничего не хочу сказать, так как не знаю. Но люди, чья Ци подобна серебру, они должны были веками защищать этот мир от напастей, стойкие, несокрушимые и несгибаемые. Таковыми они были рождены. Те, кого выставит мир против любого зла, если будет на то необходимость. Это все, что я могу сказать.

Я задумался.

Если та пещера принадлежала демонам… Не, не демонам, раз там было кольцо. Оно, скорее всего, принадлежало людям. Возможно, во время войны с демонами люди с черным и белым началами использовали кольцо, чтобы найти избранного, который поможет им завалить демонов. А когда все закончилось, они просто запечатали кольцо там — вот и все. Потом уже пришла Матерь и обосновалась там.

Возможно, уже в тот момент черные почувствовали себя такими крутыми, от чего и взяли ту фразу на вооружение. Вопрос лишь в том, от чего теперь они должны были защитить мир?

Может быть так, что всех демонов не убили, и последняя секта была создана, чтобы уничтожить их? А тот же Вьисендо — представитель демонов, что готовит почву? И тогда Ки ему нужна как раз-таки для того, чтобы перевернуть мир — привести демонов в него.

Звучала теория бредово, если честно.

Люди победили демонов, используя избранных. Потом черные и белые подрались, и вторые одержали победу. Возможно, война черных и белых была как раз организована недобитыми демонами, которые специально убрали главную угрозу, которая могла им эффективно противостоять. А потом окончательно добили ее в виде секты Вороньего крыла, которая продолжала защищать мир.

А теперь они ищут избранную, которая поможет вернуться им к власти.

Это звучит настолько бредово, что даже реально. Причем объясняются тогда и причины войны, и причины убийства секты, и почему они считали себя последним стражем свободы людей. Только…

Только почему они взяли фразу демонов на вооружение?

Тайны, интриги, расследования. Следствие вели с Иналом Штирленко. Смотрите по пятницам, если меня не замочат. А если без стеба, все же версия довольно реалистичная, но меня пугает, на что могут пустить бедную Ки. Как и пугает то, что сил помочь ей у меня банально нет.

— Хорошо, я понял про их слоган, но кольцо, оно может мне понадобиться или лучше от него избавиться? По нему можно отследить меня или как?

— Оно может быть ключом.

— К чему?

Ведьма лишь покачала головой.

— Вы же должны знать, раз знаете, что это за кольцо, разве нет?

— Юнксу, я вижу многое, но я так же многое не вижу. Поэтому я могу многое тебе рассказать, что происходило и происходит вокруг так же, как многое не расскажу. Не расскажу по поводу того, что ты ищешь, но могу сказать, что ты делал этой ночью. Не расскажу, как ты попал в эти леса, но смогу раскрыть то, что ты пережил перед этим. К сожалению, мой дар как река — куда повернет, известно только ему.

— Я… я понял, — не, нихера не понял, но кольцо все же спрятал в сумку. — Тогда могу я задать еще один вопрос?

— Оставь все как есть, — сразу же ответила ведьма.

— Вы уже знаете, что я хочу спросить, да?

Ведьма лишь улыбнулась в ответ на мой вопрос.

А спросить я хотел про Зу-Зу и его аномальный набор веса, из-за чего он стал похожим на шар.

— Значит, он вернется в норму, да?

— Он обязательно вернется в норму, иначе быть не может, — подтвердила она, немного успокоив меня. — Вас связывает очень многое, потому не забывай, кто твой друг.

— Я постараюсь. И все же, кто он, Зу-Зу?

— А кого ты видишь перед собой?

— Эм… енота, который захомячил мои силы и теперь набирает, но не силы, а вес? Просто я не вижу его уровня даже, а это, как минимум, странно.

— Ведь ты тоже не похож на других, Юнксу.

— Но не настолько.

— Ты и моего уровня не видишь, не так ли? — улыбнулась ведьма, и… мне стало не по себе.

— Ну… да, есть такое, а что?

— Ты никогда не спрашивал девушек, почему они меня боятся?

— Эм… вы им в рот и жопу пальцы засовываете, но делаете это в обратном порядке?

— Это лишь ради их собственного здоровья, раз они обращаются ко мне. Но что заставляет их плакать при мне как детей? — облокотилась она на стол, приблизившись ко мне.

— Ну если бы мне в жопу пальцы засовывали, я бы тоже плакал… — пробормотал я, глядя на нее.

— Шутишь, — улыбнулась ведьма. — Хорошая защитная реакция, Юнксу. Я вижу, что ты боишься, но я не чувствую в тебе ужаса. Ты ведь уже познал практически все его виды, не так ли?

— Да, было дело, — кивнул я, не сводя с нее глаз.

Тени в углах зашевелились, начали двигаться, кружиться, будто распуская свои щупальца, которые хотели дотянуться до живого. Иногда мне казалось, что там поблескивали голодные глаза и острые зубы, но…

— Что вы хотите мне объяснить? — ровно и спокойно спросил я, хотя внутри все тряслось.

— К сожалению, иногда не все мы вписываемся в мир, — ответила она. — Иногда что-то идет не так, ведь никто не идеален. Меня сделала такой моя особенность, а твой пушистый друг… быть может, в одно мгновение он стал ближе к человеку, но все же не им, при том, что и животным перестал быть в определенном смысле. И он теперь такой, какой есть.

— Разумный дикий зверь.

— Возможно, больше, чем разумный.

Если вспомнить, то его вроде как приручила девчонка, из-за чего он стал ближе к людям. Но когда девушки не стало, он, как мне рассказывали, начал захаживать, пока не встретил Ки. И тогда он стал проводить с людьми еще больше времени. Стал ближе к людям…

Ведьма кивнула.

— Вижу, ты понял, о чем я. Это хорошо, Юнксу. А теперь иди, думаю, тебе есть чем заняться. Мир любит сильных.

— Да, вы уже говорили.

— Да, но я хочу, чтобы ты знал: сложнее всего прощать.

— К чему это вы? — нахмурился я.

— Сложнее всего прощать тех, с кем ты не согласен. Ты поймешь, когда придет время.

— И поступлю как надо, — закончил я за нее.

— Верно, — кивнула ведьма. — А теперь иди. И позови ту перепуганную девчонку сюда, хочу посмотреть на нее.

— Признайтесь, вам просто нравится их пугать, — сказал я, когда подошел к выходу.

— Не буду врать, я нахожу это довольно забавным, — улыбнулась она. — И… мне кажется, тебе стоит согласиться.

— С чем? — не понял я.

— Ты поймешь.

Я вышел из домика и направился к Цурико, которая, стояла подальше от забора. Я отсюда видел, как она облегченно выдохнула, когда увидела меня.

— Ох и зря она так облегченно вздыхает, — сказала мне Люнь.

Согласен.

— Все, закончил? Мы улетаем, да? — она была готова пулей отсюда вылететь.

— Не совсем. Ведьма хотела бы тебя видеть.

А вот тут Цурико перепугалась не на шутку. Она начала испуганно оглядываться, будто здесь, помимо нее, мог находиться кто-то еще, после чего посмотрела на меня и указала на себя пальцем.

— Й-й-я?

— Ага.

Она очень сильно побледнела, и мне казалось, что сейчас и вовсе упадет в обморок. Но все же ей хватило сил удержать себя в руках. На деревянных ногах Цурико медленно направилась к домику ведьмы, будто ее отправили на плаху.

И все ради того, чтобы через пять минут выскочить оттуда как в жопу ужаленная с красным лицом и глазами, полными слез, которые грозились вот-вот хлынуть наружу.

— Все, мы уходим! — пискнула она.

И я даже слова не успел сказать, как она обхватила меня руками, оттолкнулась от земли и взмыла в небо, пытаясь убраться как можно дальше отсюда. Мне даже было интересно, если честно, что там с ней ведьма сделала, пусть я и догадывался.

В полной тишине мы летели около получаса, пока Цурико приходила в себя после посещения ведьмы, после чего неожиданно произнесла.

— Юнксу, я могу попросить тебя об услуге?

А вот, кажется, и то, о чем говорила ведьма…

Глава 153

Как я могу отказать человеку, который просит меня об услуге?

Да очень просто, и чаще всего я это делаю словами, но могу и на жестах, если понадобиться.

Правда не в этот раз.

— Итак… — протянула Мисуко. — Ты уже знаешь, да?

— Цурико посвятила меня немного в планы, — кивнул я. — Хотя я слегка удивлен, что вы занимаетесь подобным.

— А чего удивительного, мы ведь охотницы.

— Да, но здесь вас нанимают как бы.

— И что? — усмехнулась она.

— Ну а тут вы работаете сами на себя. Вы ведь клан, а вас…

— Я поняла тебя, но они покупают наши услуги, не больше, ни меньше. К тому же есть ли разница между тем, что мы охотимся для продажи животных на аукционе и тем, что мы охотимся, когда нас нанимают, например, убить опасного зверя, что угрожает деревне? И то, и то работа для охотников.

Суть заключалась в чем: в деревне, из которой Цурико, завелись некоторые опасные для жителей твари. Не слишком сложные для нас, но вполне себе достаточные, чтобы третировать деревню. И деревня наняла клан охотниц, чтобы те пришли и убили тварей.

Они могли нанять и других охотников, в конце концов, клан охотниц не единственный, пусть и считается лучшим (по крайней мере, со слов самих охотниц), но клан Меткой стрелы делает хорошие скидки своим. Почти за бесценок.

Фишка была в том, что у каждой есть свой дом, где остались их родные и близкие. И если им грозит опасность, каждая охотница должна быть уверена, что ее клан придет на помощь в меру своих сил и возможностей, чтобы была спокойна и сама готова прийти на помощь другой.

Вообще, это хороший вариант, так как сплачивает коллектив и дает уверенность как в прикрытом тылу, так и в своих товарищах.

Но было одно «но».

Я видел, насколько Цурико счастлива тому, что может наконец вернуться домой и встретиться с родными. Это чувствовалось буквально в каждом ее движении…

— Да какого хера дверь не открывается?!

— Потому что она открывается в другую сторону, — ответила Мисуко, бросив на нее раздраженный взгляд.

— Да знаю я! — и хлопнула дверью, когда выходила, так, что затряслись стены.

Я посмотрел несколько секунд ей вслед, после чего тихо сказал:

— Мне… может, конечно, не мое дело, но мне казалось, что Цурико не совсем горит желанием возвращаться и помогать им, нет?

— Возможно так оно и есть, — не стала отрицать Мисуко, — однако я не лезу в личные отношения других. Ее деревня запросила помощь, и мы должны им помочь. Таков наш устав и правила, как бы Цурико их не любила.

— Может не стоит ее отправлять туда?

— Она знает местность, она знает местных — это важно при охоте, чтобы никто не погиб. Животные, что убили человека, потом начинают все чаще и чаще на него охотиться. Более того, они учатся и человек постепенно становится их основной добычей. Поэтому она там нужна, увы.

— Ясно…

— Как мне сказали, там животные второго-третьего уровня, это совсем мало, и они не составят вам проблем. И пусть я отправляют обычно на дело три или четыре охотницы, Цурико очень просила меня отправить только ее. И тебя.

— Может лучше ты добавишь еще одну или двух? — с сомнением спросил я.

— Я бы так и сделала в другой ситуации, но ведь с ней будешь ты.

— Я не ответ на все вопросы.

— Другие считают иначе, — не согласилась она. — Теперь ты пятого уровня, и пусть ты не один из нас, всем известно, кто вытащил всех из той пещеры. Так что не рассказывай, что ты не справишься. Однако если все действительно будет плохо — собираетесь и возвращаетесь. Мы отправимся туда в таком случае уже большой группой.

— Понятно… Ладно, я, конечно, в деле, раз она просит, — кивнул я.

— Я знала, что ты согласишься, — улыбнулась Мисуко. — Тебе тоже за это заплатят, не беспокойся. Бесплатно в нашем клане никто не работает.

— Кстати, а почему вы называетесь кланом, а не сектой? — полюбопытствовал я, прежде чем уйти.

— Потому что у нас не секта. У нас нет разделения, у нас привилегий. Ты или в клане и трудишься как все, или нет. Все просто, — развела она руками.

— Да, действительно…

Да, я знал, почему Цурико не сильно горит желанием приглашать кого-либо к себе. Я уже имел удовольствие поговорить с ней, когда мы возвращались, и ее объяснение походило на мое сочинение о том, какие у меня отношения с друзьями.

— Меня не любят, — сказала она.

— В каком плане? — не понял я тогда. — В смысле ненавидят?

— Считают за пустое место. Считали, — поправила себя Цурико. — Я тебе уже рассказывала, что они решали, продать меня или нет. Думаю, это хорошее описание моей родни. Да и деревни в целом.

— Так у тебя… отношения с семьей только не ахти или же со всей деревней?

— Со всей деревней, — глухо ответила она. — Я не хочу говорить об этом. Просто будь рядом, хорошо? И… если что, надеюсь, ты подстрахуешь меня, договорились?

Цурико говорила это так тихо и стыдливо, что мне самому неловко стало в тот момент.

В принципе, я представлял себе, почему Цурико попросила именно меня ехать с ней. Да, я иногда тупил в некоторых ситуациях, но прямо откровенным идиотом, чтобы не сложить два плюс два не был.

В конце концов, что было известно другим? Что у нее плохие отношения с родней? Не думаю, что подобным можно кого-то удивить. Однако одно дело знать, а другое дело видеть. И если ее подружки увидят, как с ней ведет родня, а как выяснилось, и вся деревня, где гарантия, что она не упадет в глазах подруг? Дружба дружбой, а уважение в стае (иначе группу, где все завязано на силе не назовешь) можно очень быстро потерять, стоит им увидеть, как тебя унижают другие.

Поэтому возможно она и попросила меня — я никто в клане, чужой, и ко всему прочему сплю с ней. Я есть, а завтра я уйду, а вот с подругами ей еще работать.

И все же что же там за деревня такая?

Я не доставал ее с этим вопросом до тех пор, пока мы не взлетели в воздух.

— Чего мне следует ожидать там?

Цурико секунду другую молчала.

— Ничего.

— Если бы было ничего, ты бы не просила Мисуко взять только меня. Колись давай, тебя там все призирают и травят?

— Ничего подобного… — буркнула она. — Просто не хочу, чтобы кто-то видел, какие у меня отношения с местными.

— Все настолько плохо?

— А насколько должно быть хорошо у той, кого считали за скот?! — неожиданно рявкнула Цурико. Но к ее защите скажу, что она все же попыталась взять себя в руки. — Ладно, не будем об этом. Я просто волнуюсь, не больше. Когда я уехала оттуда, меня знали… как не очень хорошего человека, но со временем все должно было уже уйти. Я надеюсь.

Чую, будет весело…

В любом случае…

— Цурико, если что-то пойдет не так: от попыток сделать тебе плохо до банальных нападок, я буду рядом и подстрахую.

— Да я… да, хорошо, я понимаю, — негромко ответила она.

К вечеру мы приземлились, как обычно, на одну из скал посреди густых джунглей, где и провели ночь, немного взбодрившись перед сном. А потом еще и утром на дорожку, чтобы легче леталось. И так было на всех ночевках.

Для Цурико все это стало само собой разумеющимся: едва мы останавливались, ели и ложились, как она тут же лезла на меня сверху, чтобы закончить снизу. И под утро, как только проснусь, тоже же лезла.

Вообще, я был не против такого, однако понимал, что всему хорошему рано или поздно придет конец. В моем случае мне придется двигаться дальше, и вряд ли Цурико отправится следом за мной. Понимала ли она, что я не останусь, и эти отношения обречены закончиться ничем, если только она не бросится вдогонку за мной, что тоже не ахти какой вариант?

Не знаю.

Но как любой нормальный человек я просто подумал: да и хрен с ним, потом разберемся. Всегда откладывай на завтра то, что можно сделать завтра.

Правда в последнюю ночь мы не спали. В плане, что не терлись о друг дружку, так как…

— Мы почти на месте, — сообщила она.

Местность здесь была холмистой. Никаких «зубов» или «столбов» в лесу, лишь холмы, одни выше, другие ниже, одни совсем пологие, другие очень крутые. Я даже, кажется, видел дорогу отсюда. Мы-то не пользовались ей, но обычные люди, насколько мне известно, по ней ходили и довольно активно, так как возить грузы обычным людям как-то надо было.

Цурико нервничала, хотя чего было ссаться, я откровенно не понимал, если честно. Она пятый уровень — если кто-то что-то вякнул, то сразу в бубен и все. Хотя здесь все же важен стержень, который поможет выдержать общественное давление, и у Цурико в этом плане наблюдались определенные проблемы.

Даже вспомнить ее агрессию — теперь это выглядело как способ самоутвердиться и не подпустить близко, чтобы никто не понял, как ее просто продавить. Но не мне судить, конечно, мы все люди, и мы все люди очень разные.

На следующий день мы прилетели к воротам деревни едва ли не ранним утром, когда по земле еще стелилась дымка, а воздух после ночи все еще был влажным и холодным. Правда ворота здесь были… интересными. В том плане, что ворота на дороге, похожие на те, что иногда показывают в Японии, но с черепицей, были заперты, а забора вокруг деревни не было.

— Это на кого рассчитана такая потрясающая система защиты? — восхитился я.

— Это чтобы бродячие духи не зашли ночью. Типа ходят по дорогам злые духи и могут зайти в деревню и украсть ребенка.

— Ерунда какая, суеверия… — фыркнула Люнь.

— А, ну да, а больше ведь нечего бояться одинокой неохраняемой деревне в центре джунглей, — кивнул я. — Только духов.

И обошел ворота.

— Тут свои суеверия, — негромко сказала Цурико, постоянно оглядываясь.

Забавно, что чем ближе мы подходили к воротам, тем словно меньше становилась она, а сейчас и вовсе была похожа на маленькую испуганную девчонку. Цурико явно чувствовала себя не очень, и даже ее гонор как-то испарился.

Это может смешно выглядеть, типа такая сильная, а боится, но иногда все кажется действительно страшнее, чем есть на самом деле. Просто организм реагирует на обстановку, которую привык считать опасной, именно так, как должен. Типа ты возвращаешься назад домой, и думаешь, что все осталось так же: хулиганы такими же сильными, сторожа такими же страшными. Но потом оказывается, что теперь ни одни, ни другие уже не представляют угрозы.

— Цурико?

— Чего? — хмуро посмотрела она на меня.

— Спину ровно, грудь колесом и смотри прямо. Хватит ссаться.

— Я не ссусь, — тут же рыкнула Цурико.

— Вот, — улыбнулся я. — Вот так себя и веди: посылай и огрызайся, будь той Цурико, которую я встретил в первый раз, окей? Веди себя с остальными так же, ненавидь их. Если что, я подстрахую, помнишь?

— Ага… — смутилась она и покраснела, но тем не менее не опустила головы.

Вот и отлично.

Деревня располагалась на склоне и напоминала мне одну из деревень Вьетнама, которые были раскиданы по джунглям типа тех, что показывают в фильмах про войну во Вьетнаме. Вот очень похоже, разве что дома не из бамбука, а из досок.

Вниз по склону до самой реки уходили ступени, заполненные водой, где рос рис, на самой реке я видел пирс и несколько складов, плюс мост через него. А на другом берегу начинались джунгли, которые поднимались уже на другой склон.

Красиво…

— Так, нам куда?

— К старосте, наверное… — пробормотала Цурико.

— И где… хотя уже вижу. Это вон то красивое синее здание с красной крышей? — указал я дом почти в центре деревни.

— Да, оно. Сейчас все спят еще, надо ждать утра.

— Уже утро.

— Надо ждать, — отрезала она. — Сейчас все дрыхнут.

— А я бы все равно вломился, — вздохнул я, но тем не менее не стал спорить.

Наоборот, прошелся по деревне, рассматривая быт, который не сильно отличался от всего того, что я видел до этого. Разве что добавился колорит места, которое отрезано от остального мира. Особенно мне приглянулись столбы с вырезанными на них животными и какими-то существами. Здесь даже было что-то типа сцены то ли для собраний, то ли для казней.

— Знаешь, что меня всегда пугало в таких местах, Люнь? — тихо спросил я, отойдя от Цурико на приличное расстояние.

— Деревянные туалеты? — сделала Люнь попытку.

— В смысле?! — немного охренел я.

— Ну ты рассказывал как-то, что боишься туалеты с дыркой, что вдруг провалишься вниз и утонешь в какашках.

— Это… блин, нет конечно! Нет, в смысле, я боюсь этого, но это не главный мой страх.

— Тогда…

— Люди. Люди в таких местах, что варятся в собственных суевериях и страха, — опередил я ее жалкие потуги разгадать ход моих гениальных мыслей. — Я посмотрел много фи… слушал много историй о том, как они сходят с ума, приносят жертв своим вымышленным богам и так далее. А потом становятся сраной деревней маньяков, которые не знают ни жалости, ни сострадания.

— Это жутко…

— Ага, вот и я о том же.

Ну кто не знает историю резни бензопилой или других криповых историй про то, как деревенская семья вдруг становится сумасшедшей и убивает всех? Или городок, в котором люди днем выглядят милыми и дружелюбными, а по ночам приносят оставшихся на ночь в жертву?

Вот и я смотрю на эту деревню между холмов и думаю: а ведь отличное место для подобного. Не то чтобы я прямо-таки хотел такого, но все же.

— В любом случае, это всего лишь истории, и здесь я из-за ведьмы.

— Думаешь, найдем здесь ответ на то, куда ушел Вьисендо?

— Да, надеюсь. Или получим супер-силу.

— Ты еще и с другими не сильно-то и освоился, — напомнила Люнь.

— Всему свое время…

Цурико тем временем спокойно сидела на скамейке, откинувшись на спинку и смотрела в небо. И пока я к ней возвращался с обхода местности, на улицу потихоньку начали выходить люди.

Медлительные, еще до конца не отошедшие ото сна, они двигались, как зомби, выполняя рутинные вещи, типа открыть клетку с курами или загон с козами. Кто-то шел сразу умываться, кто просто потягивался и зевал. Но никто не обращал на нас внимание.

До поры, до времени.

— Ну что, идем?

— Дай всем проснуться и приготовиться к рабочему дню, — ответила негромко Цурико, продолжая смотреть в небо. — Скоро начнется.

— Что именно? Да и вроде все…

— Ждем, — отрезала она.

— Ну ждем так ждем, — присел я рядом с ней.

Вскоре деревня ожила полноценно.

Люди, уже бодрые и полные сил начали выходить на улицы, и я понял, что именно должно было начаться.

Маленькая деревня, все друг друга знают и тут с утра видят незнакомцев — практически все взгляды сразу обратились к нам. Абсолютно все жители, которых я видел, перешептывались, тыкали в нашу сторону пальцами, кто-то даже не стеснялся подойти и заглянуть к нам в лицо. Видимо слово «приличие» здесь было не входу.

— Слушай, а это не та…— неожиданно начал один из мужиков, проходящий мимо, говорить своему другу и… они прошли дальше, из-за чего я не услышал окончания его фразы.

Хотя я уже прекрасно знал и без этого, что процесс запущен. Вскоре практически каждый в деревне уже знал, что Цурико вернулась. Я это понял по взглядам, перешептываниям и улыбкам. Знакомым улыбкам таким, прямо как в школе, когда чмошники смотрят на тебя и улыбаются, вспоминая, как они издевались над тобой в прошлом, говоря об этом теперь в теплотой, как о чем-то веселом и безобидном.

— Все, теперь идем. И не обращай на них внимания, — сказала холодно Цурико. — Мы здесь по делу.

— И это мне ты говоришь? — недоверчиво прищурился я.

— Да.

Охренеть, Цурико, и ведет себя сдержанно. Кто-нибудь ущипните меня за левое яйцо, мне надо прийти в себя.

Мы шли по тропинке к самому богатому дому под взглядами местных жителей. Открытых насмешек не было, но того, что было хватало все равно с лихвой. Улыбки и взгляды, которые они бросали на нас, полностью это компенсировали — мне аж неуютно стало, хотелось отойти от нее как от прокаженной, чтобы привлекать поменьше внимания. Но сама Цурико держалась молодцом, шла с гордо поднятой головой, не оглядываясь по сторонам, хотя взгляд то и дело пытался уйти в землю.

Мы подошли к дому старосты, после чего она постучалась в дверь.

Прошло всего мгновение, после чего ее открыла какая-то девушка и окинула нас брезгливым взглядом.

— Это ты… — фыркнула она. — Это все, что…

— Закрой рот, женщина, — отрезала Цурико. — Я буду говорить со старостой деревни, а не с какой-то девкой на подсосе.

Это было… неплохо. А то я уже испугался, что это место плохо влияет на Цурико. Девчонка от такого ответа на мгновение даже не знала, что сказать, и от окончательного позора ее спас голос:

— Пригласи их в дом. Это видимо наши дорогие гости.

Говорят, по голосу можно сразу сказать, как будет выглядит человек. Я не скажу, что это всегда работает, но в этот раз я не ошибся.

Девушка, явно давясь своей злобой и потоком дерьма из рта, отошла в сторону и жестом пригласила нас внутрь, сразу указав направление на соседнюю комнату, в которой сидел мужчина. Пусть уже и поседевший, но крепкий крупный мужчина, чей торс, да и голова были будто выбиты из камня. В нашем мире он бы точно стал боксером.

Он лишь скользнул по нам взглядом, после чего кивнул за стол напротив.

Я не упустил шанса глянуть его уровень и тот был… пятым, вот прямо ровно как у меня. И это при условии, что у остальных в деревне он был третьего.

— Цурико, давно не виделись, — он явно постарался придать своему голосу теплые, я бы даже сказал отцовские нотки, что смотрелось странно на фоне всеобщей ненависти к Цурико. — Вижу, ты все же чего-то да добилась. Рад за тебя.

— Я хоть чего-то добилась в отличие от вашей деревушки.

— Ну-ну, кто вспомнит старое…

— Я смотрю, никто его и не забывал, — отрезала она. — Вы попросили помощь у моего клана. Кто, где, откуда?

— Сразу к делу? — усмехнулся он и посмотрел на меня. — А что, теперь клан Меткой стрелы принимает мужчин или с ним были какие-то… тонкости?

Это у тебя тонкости в штанах, а у меня крупные обстоятельства, чувак. Я, конечно, промолчал, чтобы не подставлять ее, но желание сказануть такое было очень велико.

— Я повторю вопрос: кто, где, откуда? Или мне считать, что все в порядке и возвращаться домой? — холодно спросила Цурико.

— Как тебя звать, парень? — проигнорировал он ее.

— Юнксу.

— Юнксу… — кивнул он. — Отлично, у нас такая проблема, Юнксу…

— Боюсь, что не я в нашей команде главный, — перебил я его, но…

— Пусть продолжает. Закончим с этой хренью побыстрее, — фыркнула Цурико.

— Так вот, Юнксу, у нас через реку стали наведываться дикие обезьяны. Я бы не сказал, что они представляют много неприятностей, однако в последнее время среди них начали все чаще и чаще появляться демонические. Сначала они грабили огороды и воровали скот, но в последнее время у нас пропало трое детей, и нашли убитыми одну старушку и женщину. И частично обглоданными. Поэтому, пока это не зашло слишком далеко, надо разобраться с ними.

— Они идут через реку, то есть… со стороны заката (запада)?

­— Да, откуда-то оттуда, — кивнул он. — В принципе, на этом все, мне больше нечего добавить. Мы выделим вам дом на время вашего проживания, так что чувствуйте себя как дома. Особенно ты, Цурико. Смотри, чтобы тебя совсем не вернули в прошлые деньки.

Боже, какая улыбка… нога так и просится съездить по ней ногой.

— Посмотрим, как у вас это получится, — резко ответила Цурико, встала и как бы невзначай пнула стол. — Кстати, скажешь, каково это размазывая по роже сопли бежать прятаться за женские спины? Чмо позорное…

С этими словами она вышла из комнаты, и я поспешил за ней.

Глава 154

Любая настоящая жизнь начинается со школы. Я бы сказал, что школа — это общество в разрезе. Там нет этих вымученных улыбок и попыток скрыть свое отношение, все видно практически сразу. Если тебя ненавидят, то тебя ненавидят, если презирают, то презирают. Там не пытались скрывать своего отношения, как во взрослой жизни, и порой были необоснованно жестокими. Практически сраный зверинец с запертыми в нем зверятами, которые готовы друг друга растерзать.

Нет, я не подвергался травле и был всегда на верхних позициях пищевой цепочки школы, однако это не мешало мне понимать, как дела обстоят на самом деле.

И то, что я сейчас видел в деревне — это была практически школа. Разницы почти никакой не было, и роль главного чмошника, о которого все вытирали ноги, играла теперь Цурико. Мимо нас как раз прошли девчонки примерно моего возраста и все дружно фыркнули, когда оказались за нашими спинами. И шепотки-шепотки-шепотки…

Прямо сейчас я не понимал эту деревню. Происходящее выглядело необъяснимым бредом. Третьи уровни в открытую презирали пятого. Ладно бы они в лицо улыбались, а за спиной там тихонечко шушукались, но тут же реально в лицо показывают свое отношение! И мало этого этим же третьим уровням нужна была помощь от пятого, которого они тут поносят! Да в любом другом месте от этой деревни места бы живого не оставили! В мире, где правят сила, такого просто не может быть в принципе…

И все же я наблюдал сейчас именно такую картину: сильную последовательницу поносит обычный люд, и та молча все глотает и проходит мимо.

Это полный финиш, теперь я видел абсолютно все.

— Может ответить им что-нибудь? — негромко спросил я.

— Мы идем в дом, — ответила сипло Цурико и поспешила своими ножками уйти подальше от людей.

Нет, нам никто не улюлюкал вслед, не оскорблял в лицо, но тем не менее…

— Ты не можешь послать их нахрен? В смысле, презирают тебя — презирают твой клан. А значит вы можете смело слать их лесом за такое отношение.

— Куда? — не поняла она.

— Нахрен.

— И что, сказать всему клану, что я ушла потому что меня презирают все в моей собственной деревне? Что меня унижали в детстве? Ты не думал, почему я взяла тебя?

— Чтобы не узнали твои подруги? — сделал я попытку.

— Чтобы не узнали мои товарищи, да, Юнксу, ты гений не по годам, — рыкнула Цурико раздраженно. — Мне в любом случае пришлось бы сюда ехать, и меня бы в любом случае не отпустили бы одну, и именно поэтому я выпросила тебя. Многие в клане знают, что я не в ладах с родней, но никто не знает насколько все плохо.

— Да даже если бы и узнали, чего в этом…

— Да все! Ты не видишь что ли?! Никто не любит слабаков! — злобно прошипела она. — Они увидят такое ко мне отношение и тоже начнут меня так же презирать!

— Ну так набей им морды, заставь бояться, припугни, чтобы они даже голову боялись поднять!

— И потом побежали жаловаться на меня? Девушка из клана угрожает другим?

— Господи, что за бред… — выдохнул я разочарованно.

— Это не бред, это…

— Дело не в клане. Клан как раз-таки тебя бы и понял, Цурико. Дело в тебе, ты ссышь, вот и все.

— Я не…

— Ссышь. Ты вернулась в деревню и здесь тебе никто не ровня, но ты продолжаешь бояться дать им отпор, продолжаешь бояться этого тупого блеющего стада. Как у тебя в черепушке отложилось с детства, что они опасны, так у тебя до сих пор этот страх и остался.

Вот честно, я не понимаю. Да будь я на ее месте, я бы подошел к тем вон парням и сломал бы одному из них калено и предупредил, что в следующий раз оторву ноги, оторву руки, и поменяю их местами. Все! Сила есть — ты на коне и можешь сам устанавливатьправила.

Но Цурико все равно берет и жмется! Блин, да одной твоей оплеухи хватит, чтобы отправить кого-либо на землю!

Или для тебя общественное мнение настолько важно?

— А ты не думал, что из нас двоих ты жаждешь крови? — неожиданно зашипела она в ответ. — Мне плевать, я вычеркнула эту деревню из жизни и гори они сраным синем пламенем. Я сюда пришла выполнить контракт и уйду так же быстро, даже глазом, не моргнув в их сторону. Мне лишь важно не опозориться перед своими товарищами!

— А не боишься, что они кинут гадость прямо к порогу? — прищурился я.

— Я хочу, чтобы все это осталось в этой деревне. Если они пойдут жаловаться, тогда я вернусь, и гадость будет уже у них. В каждом доме, — прошипела она. — И они это знают. Но если я сейчас устрою что-нибудь, они наверняка в отместку испортят мне жизнь!

Мне кажется, что Цурико слишком преувеличивает, и все это просто туфта. Люди боятся боль, люди боятся смерти, так уже заведено, и тут, когда мне Цурико заявляет вот это, типа не тронь говно, вонять не будет, лучше не замечать и так далее…

Кто поверит, что это вяжется с таким человеком, как Цурико? Да она первая тут должна разметать их всех со своим характером, а не строить холодную стерву.

Больше похоже на то, что Цурико просто не может сопротивляться моральному прессингу, которые иногда в разы хуже физического и выдумала в своем перепуганном мозгу, что если даст им вменяемый отпор, те сразу разнесут всем вести про нее, и ее жизнь станет невыносимой. Возможно, именно эти люди из деревни и вложили ей в голову эту смехотворную мысль.

Боже, ну че за бред, это забытая богом деревня в жопе мира, чихнешь, и их сдует. Кому они разнесут слухи? Белкам? О клане, который пройдется по ним и не заметит?

Но теперь хотя бы понятно, почему в новом коллективе она сколотила о себе представление как о дерзкой злобной стерве, которая сразу набросится с кулаками, если что, и теперь мне ясно, почему. Она просто боится повторения истории.

Мы дошли до домика, где нас расположили.

— Здесь, видимо, жили те, кого съели, та женщина, — сказала Цурико, оглядываясь, когда мы вошли. — Эй, ты меня слушаешь?

— Да куда я денусь… — вздохнул я, выглянув в окно.

Люди косились на наш дом, но пока что не более. Ну хоть в спину, когда шли, не свистели и не кричали, и то уже хорошо. И все же по-хорошему надо просто раскидать их, и все. Не убивать, а именно запугать.

— Мне кажется, она права, ты слишком кровожадно мыслишь, — сказала Люнь, вися рядом. — Это просто глупые недалекие люди, вот и все.

— Угу… — ответил я тихо.

— Нет, ну серьезно, ну какая разница, что они говорят? Они что-то сказали тебе в лицо? Или может пальцем тронули? Нет. Ты бы раньше мимо прошел.

­— Это другое… — выдохнул я.

— Что? — посмотрела на меня Цурико.

— Ничего, так, мысли в слух.

— Ничего и не другое. У тебя что, как появилась сила, так ты неожиданно стал мыслить: кто смеет меня не любить, должен умереть?

Я покачал головой. Понятное дело, что нет, но…

— Тогда, Юнксу, не опускайся до уровня, что опустилась когда-то и я, — мягко произнесла Люнь, положив мне руки на плечи. — Сила — опасная штука. Она размывает границы, когда можно ее применять, а когда нет.

Ну тоже логика на два хромает. То есть тебя пальцем никто не тронул, но поливают дерьмом и это нормально? Типа терпи? Хотя и позицию Люнь я тоже понимал, пусть и считал, что это все же довольно ситуативно.

— Ладно… —­ выдохнул я едва слышно, после чего повернулся к Цурико. — Мы сегодня пойдем выслеживать их?

— А че меня спрашиваешь? — прищурилась она.

— А кого еще мне спрашивать?

— Ну так ты же вроде как че шаришь, не? То есть тебе и флаг в руки, а я на подхвате.

О как извернулась.

— Пойдете искать тех обезьян? А я думала, ты про кольцо у него спросишь, — сказала Люнь.

Кольцо? Какое кольцо?

Я вопросительно посмотрел на нее, всем видом показывая, что я не догоняю, о чем она говорит.

— Ну как же, кольцо, которое у него на пальце, — удивленно посмотрела на меня Люнь. — Я думала, ты заметил. Кольцо.

Какое блин?! Ну?!

Тц…

— Цурико, сиди дома, я выйду на секунду, надо кое-что проверить, — сказал я, направившись к выходу.

— Сожгут ли меня вместе с домом? — хмыкнула она.

— Конечно сожгут, в этом я даже не сомневаюсь, но проверить хочу другое.

И выскочив на улицу я сразу спросил:

— Люнь, какое кольцо, блин, о чем ты?

— Блин, ну ты даешь! Я-то думала, ты сразу заметил, вон как хмурился.

— Я хмурился, потому что староста мудак. Какое кольцо?

— Ну а каком я могу говорить? То, что ты нашел! Такое же было надето у него на пальце, только старое и потертое.

Честно сказать, в первые секунды я и не знал, что сказать на это, так как в таком месте и кольцо? Это насколько все должно было совпасть, чтобы все так…

Совпало?

Если так подумать, все это и не чудо, а лишь последовательность действий. От одного закономерно следует другое. За кольцом следовала ведьма. Ведьма поняла, что мне нужно, и дала наводку. Если бы я не искал и не пытался все разузнать, то вряд ли бы дошел до сюда. Чудо ли это или невероятная удача?

Скорее просто стечение обстоятельств и упорство. Ищущий носки находит.

А теперь надо задать пару вопросов старосте.

Забавно, но когда я шел, люди просто пялились на меня, и атмосфера была уже совершенно другой. Никто не плевал мне вслед, да, шушукались, но уже без таких презрительных взглядом и интонаций. Иначе говоря, я не чувствовал враждебности.

Это же насколько надо было вывести из себя людей, чтобы они так возненавидели ее.

Хотя не все было так гладко, как мне бы хотелось. Всегда найдутся идиоты, которые позволят себе куда больше, чем могут.

— Че, горяча Цурико в постели? — громко меня спросил какой-то парень. Возрастом примерно лет восемнадцать, он хихикал со своими дружками, стоя в сторонке, словно вот эта вся шпана у подъездов. — Говорят, ее многие хотят отжарить.

Я аж остановился.

— Юнксу, ты чего, они же дураки… — начала сразу Люнь, пытаясь меня успокоить, но я ее уже не слушал. Меня нехило так ударило по голове моим легким безумием, о котором я в последнее время и думать забыл.

Приступ.

Он пришел, когда его не ждали, но не настолько сильным, чтобы я сразу потерял контроль.

В моей черепушки, все вспыхнуло чистой яростью, и на сознание опустилась темная пелена, которая застилала не только его, но и глаза. Стук моего сердца, которое взяла темп, как во время какой-нибудь заварушки отдавался в висках.

Я задыхался. Все выглядело так, будто я был во сне, каким-то ватным, ненастоящим и раздражающим. Хотелось всех убить, чтобы отпустило это неприятное чувство, вырвать насилием эту занозу в мозгу, убить раздражающего комара или соседа, который храпит в три часа ночи.

Казалось отдай только команду, и здесь никого не останется и… все же я удержался.

Холодные ручки в мозгу и в сердце заставили приступ пусть и немного, но отступить, но он не ушел, затаился где-то рядом, будто готовый наброситься в любую секунду.

И сейчас эти придурки даже не понимали, что эти мгновения, что я стоял, боролся не за свою — за их жизни. Не знаю какой триггер они щелкнули, но меня знатно пробрало от этого, и несколько секунд я ничего не чувствовал кроме всепоглощающей ярости.

Давно меня настолько сильно не накрывало…

Парни явно почувствовали опасность своей жопе, и насторожились. Особенно когда я подошел к ним ближе. Сразу видно этот взгляд, взгляд человека, который боится, но готов сражаться, эту позу, когда тело напрягается, а руки тянутся повыше, чтобы защититься или атаковать, эту ауру страха…

— Вы, наверное, могли подумать, что раз я пришел с Цурико, то тоже охотник, — тихо произнес я, не понимая, что из меня так и хлещет сила. — Но я не охотник, мальчики, и вы не более, досадное недоразумение, которое я перешагну, не заметив.

— М-мой отец имеет четвертый уровень! — испуганно сказал один из парней.

Я даже не сдержался от улыбки.

— Тебе бы стоило спросить, какой у меня уровень, перед этим.

С этими словами я медленно направился дальше, но уже не к старосте. Мне нужно было время, пока приступ пройдет. И ведь надо было ему неожиданно нагрянуть прямо сейчас.

— Мне кажется, ты им будешь еще в кошмарах сниться. Как ты?

— Более-менее, просто придержи меня немного, — попросил я.

И из-за этого мне пришлось нарезать два круга вокруг деревни, с внимательным и умным видом разглядывая лес, будто мне до него было дело, пока приступ не отступил.

— Знаешь, что я понял? — решил я поделиться важным наблюдением с Люнь.

— Что?

— Они не видят уровней.

— Ну… как бы да, не видят, — согласилась она. — Это же обычные люди, Юнксу, они не занимаются культивацией.

— Но…

— Ты забыл? Обычные люди далеки от этого. Они поднимаются ровно по тем уровням, по которым можно подняться без приложения усилий, благодаря предрасположенности да наследственности, просто накапливая всю жизнь Ци. То есть Рождение, Становление и Созревание они берут, потому что тело что так, что так впитывает Ци, формируя ядро и сосуд, а где надо уже самому развивать тело…

— Туда пройти не могут.

— Верно. Поэтому все это — обычные люди, которые только и знают, как пахать землю. Естественно, они не знают ничего о вибрации Ци. Уверена, они и более сильных воспринимают не как культиваторов и великих воинов, а просто людей, что чуть сильнее их.

Прослушав небольшую лекцию Люнь, я как раз подошел к дому старосты. Вежливо постучал и дождался, пока мне откроет дверь девушка. Недовольный взгляд медленно сменился на заинтересованный.

— Чем вам помочь?

— Хочу поговорить с вашим старостой.

— Он сейчас не может…

— Пусть смогет значит, — отрезал я, выпустив немного силы и сделав шаг вперед. Девушка тут же отступила назад. — Это важный вопрос относительно вашей проблемы и это не нам больше всего здесь надо. Если вам настолько важна проблема, мы прямо сейчас уедем.

— Просто он… вы можете сами спросить его, — отошла она в сторону, решив свалить всю ответственность на главного. — Он на кухне.

— Спасибо, — кивнул я, и девушка слабо улыбнулась.

Старосту я застал уже заканчивающим завтрак вместе, как я понимаю, его женой. Он лишь бросил на меня взгляд, после чего вновь вернулся к своей уже почти пустой миске.

— А, наш охотник, я почему-то так и подумал, что это вы. Извините, вряд ли смогу поговорить с вами сейчас, — он встал отложил тарелку в небольшую бадью и негромко сказал жене. — Скажешь, чтобы она проварила два раза, хорошо?

— Да, дорогой.

Дорогой, ух ты тут какая семейная гармония.

— Боюсь, этот вопрос важный, — попытался я настоять.

— Я не могу. Поговорим, как только освобожусь.

— Я вынужден настоять. В противном случае, если вам так это важно, мы просто развернемся и уйдем.

— А я хочу напомнить, что мы уже заплатили, и значит вы подождете, если я так скажу, — ответил он спокойным голосом человека, который привык держать все под контролем. — Поэтому мы поговорим, когда я скажу, я ясно выразился?

Староста не боялся меня и сейчас пытался показать здесь власть и стержень. Такое может и прокатило, но не со мной. Он направился двери и когда уже подошел к дверному проему прямо перед ним возник клинок, едва не коснувшийся его шеи.

— Это не сраное предложение на чай. Или ты сейчас сядешь, или я тебя укорочу на высоту ног, чтобы не ты не смог убежать никуда, — негромко произнес я.

Он внимательно посмотрел мне в глаза.

— Думаешь, я боюсь, тебя?

Не думаю, что она даже заметил, как сверкнул меч, но что он точно почувствовал, так это порез на щеке, из которого лишь через пару секунд после касания клинка потекла кровь. Его жена, что сидела до этого истуканом и смотрела на нас испуганно охнула, но не сдвинулась с места.

— Сел, — тихо произнес я. Сейчас я был вновь на грани, чтобы сорваться. Не приступ, но тоже ничего хорошего ему это не обещало. — Второй раз я не буду повторять.

Староста смотрел мне в глаза, выше меня, я бы сказал огромный и крепкий мужик, который в моем мире смог бы меня скрутить в мячик, смотрел и… отступил. Вздохнул, будто я его достал, пытаясь скрыть свое позорное отступление, и сел на ближайший стул.

— Что ты хочешь спросить, охотник?

— Кольцо. Где ты его достал? — сразу перешел я к делу.

— Это? — поднял старосту руку. — Нашел.

— Где именно нашел?

— Здесь, если идти через мост в сторону заката (запада).

— Там же, откуда пришли обезьяны?

— Нет, ближе к старолунию (к северу). Когда-то там были огромный комплекс храмов, но сейчас разве что фундамент да основания стен остались. Среди тех руин я и нашел кольцо.

— Где именно?

— Место? Я тебе не назову его сейчас. Где-то между руин на месте, наверное, главного здания. Сейчас там место облюбовали всякие летающие твари, кои могут стаей порвать человека на части. Туда даже, насколько мне известно, обезьяны не суются.

Значит какой-то большой комплекс, где хранилось одно из колец? Интересно… наверное, стоит туда заглянуть потом, чтобы посмотреть, что еще в храмах могло сохраниться. Возможно, какие-нибудь артефакты или дверь в подземелье, где можно будет найти… даже не знаю, приключения на жопу, например.

В любом случае это была хоть какая-то ниточка, одна из многих, что вела неведомым образом к Ки.

Глава 155

Я ушел из дома старосты, лишь бросив напоследок: «спасибо, до свидания» и оставив его сидеть на стуле с порезанной щекой.

Как же он был зол, это надо было видеть. Его рожа, этот взгляд человека, который привык, что в деревне он закон и все его слушаются безукоризненно. Да, есть такие, настолько уверовавшие в своей силе, что думают, никто им не посмеет сказать ни слова. А кто посмеет, того они сразу поставят на место. Но я лишнее доказательство тому, что все идет иногда наперекосяк.

Я, конечно, много говорю про стержень, но без силы он не всегда ответ на все вопросы. Оттого и обломать старосту, указав на место и на то, что он мне не указ, было вдвойне приятно.

— Ну че? — хмуро спросила Цурико, когда я вернулся в дом. — Спросил или че ты там хотел сделать?

— Да, узнал кое-что, — кивнул я. — Можно выдвинуться пока. Сейчас только утро, можно пройтись, посмотреть, что там в лесу твориться.

— Ну если ты считаешь, что надо идти, то идем, — кивнула она, неожиданно просто согласившись.

Я не знаю, как, но Цурико буквально, как магнит, притягивала к себе внимание. Стоило ей появиться на улице, как все взгляды сразу устремились в нашу сторону, отчего мне казалось, что я их физически чувствую. Легче стало лишь когда мы вышли из деревни, перейдя мост, и оказались на другой стороне реки. Будто покинули место радара, где нас уже было не достать.

Правда едва мы вышли из деревни, попав в джунгли, как те будто стали более густыми и темными. Я знаю, что это иллюзия, так как мы с солнечный деревни просто попали в густой лес, где солнце почти не пробивается через кроны, но все же.

— Если верить старосте, обезьяны шли откуда-то спереди, из глубины джунглей. То есть отсюда… — пробормотал я, всматриваясь в бесконечную зелень. — Видишь что-нибудь?

— Нет, — ответила она слегка недовольно. — Пройдем глубже может?

— Давай.

Продвинуться глубже проблем не составило, так как здесь шла хорошо вытоптанная, петляющая между толстых деревьев дорога, которая шла параллельно нашему направлению. Мы даже немного расслабились на время, естественно не теряя бдительности.

— Что скажешь? — спросила Цурико, когда мы шли по дороге.

— О чем именно? — задал я встречный вопрос. — О деревне?

— Да обо всем. Об этом месте, о старосте, о людях.

— Ну… протянул, — я бросил взгляд по сторонам. — Люди как люди. Но ты их знатно бесишь, хочу сказать. Без тебя ко мне отношение совершенно другое, хотя староста, конечно, такой себе.

— Считает себя едва ли не богом на земле, — фыркнула она. — Думает, что достоин куда большего, чем править этой несчастной деревней, раз уровня Священного Роста. Придурок… А че с ним обсуждали?

— Да кое-что уточнил по поводу нашей охоты, — ответил я неопределенно. — Кстати, а твои родители где-то в деревне живут ведь?

— А куда они должны деться? Да, живут. К сожалению.

— Заходить не будешь?

— Ты издеваешься? Я для кого все рассказывала, что они ублюдки еще те, считающие меня не больше, чем скотиной?! — тут же вспылила она.

— Да я просто спросил, — мало ли, вдруг там как в фильмах: сначала ненавидят, а потом ребенок возвращается домой и вдруг все ни с того, ни с сего меняют к нему отношения на теплые, нередко материнские. — Вдруг встретиться с ними хочешь.

— Если только на похоронах, — фыркнула Цурико. — Особенно с отцом. Помню, в свое время он пытался заставить расти мой уровень быстрее и посадил на муравейник.

— Муравейник? — не понял я.

— Да, посчитал, что муравье своими укусами закалят мою волю и передадут свою Ци. Тебе рассказать, каково это потом мучиться неделю с задницей, которая горит огнем, да и еще и муравьи потом целый день лезут отовсюду из тела?

— Да не, не надо, я представляю, — поморщился я. — Твой батя еще больший мудак, чем мой.

— А каким был твое отец? — посмотрела она на меня.

— Мертвым.

— Хотела бы, чтобы мой батя был бы таким же. Твой тоже был ублюдком?

— Полным.

Я не стал говорить, что именно благодаря тому, что он ублюдок, родился я, но погибла моя мать, посчитав это лишним.

— Мой так хотел парня, что долгое время не признавал меня девушкой, — недовольно поведала мне Цурико. — Поил всякой дрянью, наряжал парнем, не позволял играть с другими девчонками.

Иногда родители делают интересные вещи во благо своих детей. Или ради самих себя, но просто в этом не признаются. Но это была не самая дичь, которую мне довелось услышать о любящих родителях.

Тем временем дорога начинала уходить в бок, и нам пришилось сойти с нее. Здесь в ход пошел уже меч: джунгли здесь были настолько густыми, что иначе, как с прорубанием было не пройти. Все здесь буквально переплеталось между собой, как паутина или какая-нибудь вата, из-за чего пройти как-то иначе иногда было невозможно.

Мы бродили по лесу около двух часов, исследуя склон холма, но так и не нашли ни единого следа мелких разбойников-людоедов.

— Вы хоть знаете, на кого мы охотимся? — просил я.

— Бабуин красноносый, — кивнула она, глядя наверх. — Такая достаточно крупная тварь примерно где-то по пояс тебе. Обычно они держатся стаями, и иногда сбиваются в такие крупные группы, что могут вполне нападать и на людей. И в этот момент среди них могут начать встречаться демонические бабуины. Подсади.

— Зачем?

Цурико косо посмотрела на меня.

— На дерево хочу забраться, зачем мне еще просить?

Пришлось помочь ей забраться наверх, подсадив хотя она могла сделать это и самостоятельно.

— Ты говоришь, что среди них могут начать появляться и демонические бабуины. А каким образом?

— Они обычно передвигаются и редко сидят на месте. Но бывает, что находят месте, где вдруг и оседают. Хрен знают, почему, из-за близости доступной добычи и самого места, может концентрация Ци там повыше, но самое вероятное — у них появляется демоническое животное. Чаще всего именно из-за него они оседают на одном месте и начинаю захватывать территорию вокруг.

— Короче, точно неизвестно, — кивнул я. — Ну как, че есть?

— А ты куда-то торопишься? — фыркнула она.

— Да, хотел заглянуть в одно место.

— Че за место?

— Да отсюда по дороге дальше, насколько я знаю, есть разрушенный комплекс храмов. Хочу глянуть, че там осталось.

— Да ничего не осталось, если он около дороги находится. Там его по камням наверное уже растащили.

— Ну вот и хочу посмотреть.

— Ага, ну удачи, че. Юнксу, короче смотри, пройди еще вверх по склону немного.

— Верх?

— Да. Пройди.

— А ты?

— Ты блин сделай че тебя просят, а потом уже о других беспокойся, — раздраженно ответила Цурико.

Пришлось сделать, как она просит, пройдя выше по склону. И очень скоро я понял, что она заметила. Метров через сто я обнаружил небольшой участок леса, где вся трава была вытоптана, будто здесь кто-то недавно встал на привал. Причем некоторые места выглядели вполне себе как гнезда, в которых можно было ночевать.

Не знаю, как Цурико разглядела это места сверх, через кроны, но это было подтверждением того, что бабуины, о которых нам рассказали, все же здесь водятся. Ко всему прочему на стоянке обезьян я по мимо всяких фруктов и дерьма нашел труп ребенка.

Жаркая погода и дикие животные сделали с ним свое дело, но основную руку здесь все же приложили, предположу, сами бабуины, изначально не оставив от него толком ничего кроме обглоданных костей. Некоторые части тела я и вовсе нашел в гнездах, что говорило о том, что его растащили потом в разные стороны.

— Так, уже что-то… — поморщилась Цурико, глядя на свеженький скелет. — Значит они все же здесь водятся.

— Часто они промышляют людоедством?

— Да людоедством промышляют почти все, кому не лень, даже сами люди, как ты мог заметить.

— Заберем тело?

— Надо бы вернуть, да, — поморщилась она и достала пакет. — Часть работы типа… Предлагаю закончить на этом.

— Будем ждать ночи?

— Да, чтобы следы посвежее были, ­— кивнула она. — По ним уже выйдем.

— Думаешь, сегодня выйдут на деревню?

— Естественно. Жрать-то всегда хочется, а тут прямо поднос с едой, только приходи и бери, — кровожадно улыбнулась Цурико.

— И люди не смогли справиться с обычными обезьянами? — недоверчиво спросил я.

— О, ты что такое говоришь, чтобы староста пятого уровня, да поднял свою задницу и начал ей рисковать… нет-нет, он возьмет деньги из общей казны деревни и наймет охотниц, чтобы они все сделали…

— Такое ощущение, что староста и есть твой отец, — заметил я.

— О нет, тогда бы мне, боюсь, и вовсе член пришили, — хмыкнула она. — Но он меня раздражает не меньше, чем и моя семья. Если тебе повезет, познакомишься с моей семьей. Они милые, тебе понравятся однозначно. Думаю, уже сегодня припрутся.

Цурико была права, этой же ночью устроили набег бабуины, а я действительно познакомился с ее родителями. Хотя можно было просто сказать, что сегодня к нам несколько раз заглядывали бабуины.

Сложно было иначе назвать ее семейку, которая состояла из чего-то кричащих бабы и мужика, который от бабы не отставал, а еще двоих братьев и сестры. Они были похожи на сумасшедших, которые своими криками и визгами пытаются что-то доказать. Но что удивительно, только ее сестра молчала и вела себя нормально.

— Ты позор семьи! — ее отец надрывался так, что казалось он сейчас лопнет. — Ты вообще не должна была рождаться! Ты думаешь, что если стала охотницей, стала чего-то стоить?! Ты была никем, ты никем и осталась! Повернулась ко мне, когда я с тобой разговариваю! Куда пошла?! Сюда повернулась, когда я с тобой разговариваю.

Я даже не понимал, к чему это? Что они хотели доказать своими криками? Если хотят что-то объяснить, пусть придут и скажу в лицо ,а не стоят и не кричат, как скандирующие митингующие.

Лишний раз убеждаюсь, что здесь местный обычный люд, особенно из деревень совсем не отличается умом и сообразительностью. Угрожать и приказывать тому, кто выше тебя на два уровня — это такое себе. А учитывая, что Цурико их и за родителей то почти не считает и вовсе самоубийство.

И это все истерил отец, хочу заметить, а не мать. Вернее, не истерил — у него по тихой припадок случился и человеку было очень плохо. Мужик, довольно крепкий, а визжал как баба, брызжа слюной, как больная бешенством псина. Его лицо покраснело и на нем вздулись вены, будто сейчас он

— Слушай, может посоветовать ему к врачу обратиться? — настороженно посмотрел я на него. — Он меня не укусит? Цурико, мне страшно, он нас точно не укусит? Я прививку от бешенства не делал.

Вряд ли Цурико поняла, что такое прививка от бешенства, но мои слова ее все равно рассмешили, что лишь подлило огня в огонь. Там уже и мать подключилась, крича, какая же она неблагодарная сука, смеется отцу в лицо и вообще, ни копейки не отправила домой.

Перед тем, как скрыться в доме, Цурико сплюнула в их сторону, дернула головой и скрылась за дверью.

Их истерические крики еще слышались за дверью, когда мы уже начали обсуждать план по зачистке местности от опасных обезьян.

— Это кочующие группы обычно, и они оседают чаще всего в том случае, если появилось сильное демоническое животное среди них. Убьем его — сможем выгнать их. Надо понять, куда они уходят каждый раз.

­— Э-э-э… я понял, да, но слушай, твой батя еще долго будет орать на всю улицу? Там соседи ничего не скажут?

— Здесь подобное в порядке вещей, — фыркнула Цурико, но взгляд то и дело косился на дверь. — Только не говори, что боишься его.

— Нет, но он меня немного смущает. Мне выйти и поговорить с ним?

— Нет, не…

В этот момент ее батя начал ломиться к нам в дверь, продолжая называть ее тупой шлюхой.

— Хотя знаешь, пожалуйста, — неожиданно оскалилась она. — Главное не убивай.

— Ладно, — встал я из-за стола.

Честно, меня всегда бесило такое быдло. Орут, кричат, угрожают, нападают, но стоит им немного прищемить хвост, как они тут же с воем бегут плакаться и жаловаться. Почему-то я был более чем уверен, что здесь будет точно так же. Ощущение, что мы приехали не на охоту, а на семейные разборки.

Я осторожно приоткрыл дверь, в которую тарабанил батя и требовал, чтобы ему открыли.

— Чего надо? Вы мешаете спасать вас.

— С дороги щенок, — рыкнул он и толкнул дверь, но с тем же успехом он мог толкать деревья, когда ее держу я. — Я за дочерью.

— Вас никто не звал, идите домой, потом с ней поговорите.

— Я сказал открой дверь! Я тебе сейчас зубы выбью! Ты думаешь такой крутой?! Ты знаешь, кто я?!

— Мудак? — сделал я попытку.

— Че ты сказал?! Я тебя сейчас урою! Ты знаешь, с кем связываешься?!

Однажды я читал еще в своем мире про крестьян, которые тоже не ведали страха. Когда обычного люда много, когда они тупые и недоразвитые, когда не понимают, кто перед ними, они начинают лаять. Как собаки. Даже не задумываются, что человек напротив может скрутить их в тугой узел. Но стоит им почувствовать боль, как тут же приходит озарение и уважение…

Батя Цурико еще раз попытался толкнуть дверь, просто брызжа слюной и весь бордовый, и на этот раз я позволил ему это сделать. Но лишь для того, чтобы в следующее мгновение поймать его за шею и просто вышвырнуть обратно на улицу, после чего выйти следом, прикрыв дверь.

Но полунамеков тот не понимал. А что делают, когда собака лает и пытается укусить? Правильно, ее бьют.

Поэтому когда батя Цурико вскочил, совсем уже с безумной мордой и бросился на меня с кулаками, я его просто ударил. Совсем чуть-чуть. В морду.

Быстрое движение руки, и тот будто напоролся на стену, дернув головой назад. Брызнула кровь, он покачнулся с совершенно охреневшим видом, после чего посмотрел на меня, будто пытаясь понять, что только что произошло.

— Ах ты сучий сын! Я тебя убью за это! — взвизгнул он как поросенок и бросился на меня в атаку.

Иногда люди действительно понимают только боль, как это не прискорбно. Я не то что бы испытывал гнев или ярость, хотел самоутвердиться или еще что-то, совершенно нет, просто на этом надо было поставить точку, поэтому я…

Шагнул в бок и слегка пнул ему в колено. Пнул так, что колено согнулась в обратную сторону и тот выпучив глаза, просто упал на землю и начал визжать так, будто я ему по яйцам ударил.

Не успел я оглянуться, как ко мне подскочила его долбанутая жена, что-то истошно крича и уже замахиваясь кулаками. А через секунду рухнула на землю от пощечины. Я не придерживался общего мнения, что если тебя бьет женщина, то будь мужиком и терпи. Нихера — если человек позволяет на тебя поднять руку, то ты можешь позволить себе дать ему сдачи.

Один из братьев тоже сделал попытку на меня напасть, но рухнул с одного быстрого прямого, в который я даже силы не вложил. Остальные двое: сестра и младший по ходу, не сделали ни единого поползновения в мою сторону, глядя на происходящее с ужасом.

— Вы хотите что-нибудь передать сестре? — спросил я, глядя на двух оставшихся членов банды… то есть дружной и заботливой семьи.

Они дружно замахали головами.

— Ясно, тогда всего доброго вам, — кивнул я, по пути пнув отца Цурико в лицо, чтобы он наконец заткнулся уже, и деревня погрузилась в тишину.

Я знал, что мне смотрят в спину не две пары глаз, а куда больше, и возможно теперь уже настроенные враждебно, но не обратил на это внимания. Пусть смотрят, если хотят, пусть злятся, но правда в том, что я убью их всех, а они даже синяка не оставят на мне.

— Закончил с ним? — спросила Цурико, когда я вошел. — Я слышала, как он визжал, словно свинья.

— Он оказался очень приятным в общении человеком.

— Ты ведь его не убил?

— Нет, ногу сломал только.

— А, тогда ничего страшного, — отмахнулась она. — Возвращаясь к бабуинам, красноносые бабуины хищники, охотятся стаями и нападают чаще всего сверху. Просто наваливаются и рвут когтями и зубами. Вряд ли они причинят нам вред, но надо быть настороже. Обычные нам не опасны, но демонический бабуин может создать много проблем.

— Демонический бабуин… — улыбнулся я.

— Тебе смешно? — тут же ощетинилась Цурико.

— Да, звучит же забавно, ­— развел я руками. — Демонический бабуин… Блин, реально прикольно же.

— Не когда он напрыгнет тебе на спину и воткнет тебе зубы прямо в позвоночник.

— Звучит опасно.

— Это ночные хищники, поэтому придется следовать за ними ночью. Сейчас ляжем, с закатом встанем и…

— Погоди, а зачем следовать?

— Ты не слышал…

— Я слышал, но бегать за ними ночью — это лишний риск. Встанем с закатом, спугнем тварей, но при этом поймаем одну из них. И уже днем при свете дня мы ее выпустим и посмотрим, куда она нас приведет.

— Думаешь? — с сомнением спросила она.

— Животное всегда возвращается к стае или гнезду, — кивнул я.

— Не знаю… — с сомнением Цурико, но спорить с моим вариантом не стала и уже к вечеру мы были готовы к охоте.

Удивительно, но смелые представители деревни, которые не боялись показывать пренебрежения Цурико с большой опаской поглядывали на лес, откуда приходили наши младшие братья. Они загоняли кур, вешали замки на амбары и даже заколачивали на ночь двери, чтобы никто не смог проникнуть к скоту.

Родители буквально считали детей, загоняя их в дом, некоторых пинками и розгами, с опаской поглядывая на заходящее солнце.

— Нам не полагается премия за то, что мы вернули тело одного из детей? ­— спросил я.

— Премия? От этих? — усмехнулась недобро Цурико. — Это удавятся за пыль с кристалла, а ты говоришь о дополнительной выплате.

— Ну мало ли… — пожал я плечами. — А в твоем детстве происходило подобное?

— Что людей утаскивали дикие звери? Да, несколько раз. Из соседской семьи ягуар утащил девочку, а потом двух парней и девушку. Я тогда и увидела охотниц в первый раз. Четыре грозные и красивые охотницы, которые пришли к нам. Они пришли под утро, а к вечеру вынесли из леса убитого ягуара и тела тех, кого смогли найти.

— И ты решила стать охотницей в тот момент, — понял я.

— А че? Они были красивыми и сильным! — возмутилась Цурико.

— Да я ничего не говорю, просто…

Но меня перебили: какой-то мужик, который больше походил на алкаша, проходя мимо, не мог не удержаться, чтобы не показать, кто здесь хозяин.

— Эй, идите работать! Вам не за это платят, чтобы вы тут сидели и болтали!

— Катись отсюда, — ответил я и бросил в него в ответ камень.

Тот попал ему прямо в бок, и мужик, как и положено чмошнику, испуганно чуть ли не бегом убрался от нас подальше, уже не выглядя таким уверенным и смелым.

— Смотрю, тебе нравится это, — прищурилась Цурико.

— Не пойми неправильно. Если ко мне относятся с уважением, то и я отвечаю тем же. А гонять вот таких обмудков… блин, да, мне это очень греет душу, когда они становятся из таких крутых просто ничем, кем, по сути, и являются.

К тому же я его не убил, а просто прогнал, это уже можно считать верхом великодушия — я уже достаточно повидал мир, чтобы сказать, что за такое могли бы и убить вообще без каких-либо проблем.

Мы сидели на крыше своего невысокого домика, наблюдая за лесом, пока люди прятались по домам, чтобы пережить еще одну ночь. Солнце очень медленно опускалось, окрашивая округу сначала в бордовые цвета, а потом и в темно-синие.

Прошло около часа и от солнца осталось, как напоминание, узкая полоска света на горизонте, которого отсюда было не видно. Еще было что-то видно, но уже не так хорошо, как хотелось бы. Зато лес отреагировал на это довольно характерно, наполнившись ночной жизнью.

— Ты уверена, что они сегодня точно придут? — спросил я. — Чет никого не видно.

— Думаешь, они по часам приходят? — недовольно ответила Цурико. — Ждем.

А ждать пришлось, наверное, часов до двух ночи. Все это время мы просто сидели на крыше, будто на свидании, и прислушивались к окружению. Вода реки поблескивала в лунном свете, шелестели листья деревьев, иногда где-то вскрикивала испуганно птица и некоторое время все было действительно тихо, насколько может быть тихо в ночном лесу.

Первый крик раздался где-то очень далеко далеко в лесу выше по склону за рекой. Один единственный, но от него стало как-то не по себе. Жуткий, кровожадный и голодный. А потом подобные обезьяньи крики начали раздаваться один за другим. Не прошло и десяти минут, как ночной лес наполнился таким хором обезьян, будто они собирались в атаку на деревню.

— Ну вот и началось… — пробормотали мы одновременно, из-за чего переглянулись и… усмехнулись.

Наша ночная охота началась.

Глава 156

Мы вглядывались в лес, который расположился непроглядной черной стеной на другом берегу реки. Крики обезьян звучали все ближе и ближе то тут, то там, леденящие, какие-то сумасшедший и голодные, отчего под светом луны становилось ну как-то совсем не по себе.

— Они будто идут в атаку… — прошептал я. — Не похоже на обычных животных.

— А на кого похоже? — тихо спросила Цурико. Ее взгляд был устремлен к лесу.

— На организованное нападение, будто ими управляют. Ну там знаешь, запугивающие крики перед наступлением, туда-сюда…

— А ты типа эксперт по наступлению войск? — косо посмотрела на меня Цурико.

— А ты типа сомневаешься? — ответил я таким же косым взглядом, не давая понять ей, шучу я или говорю правду.

Но я был недалек от истины насчет армии обезьян.

Обезьяний ор становился все громче и ближе, пока в какой-то момент все неожиданно не стихло. Будто кто-то вырубил звук: вот все кричали, а вот округа погрузилась в абсолютную тишину. Но не прошло и нескольких минут, как от леса начали отделяться черные точки. Одна за другой, сначала единицы, но с каждой секундой все больше и больше: три, пять, десять, двенадцать… На шестидесяти я уже перестал считать, так как это было бессмысленно.

— А вот и наши маленькие друзья… — процедила сквозь зубы Цурико, будто они были ее личными врагами. Ее взгляд стал… опасным.

Обезьяны сначала устремились к берегу реки, после чего начали стягиваться у моста, но при этом не спешили его переходить. Будто чего-то ждали. Я внимательно пробежался по этой орде взглядом, поняв, что где-то половину из всех них составляют демонические животные уровня первого или второго. Понятное дело, что они не представляют нам угрозы, но не в таких количествах.

— Господи, да их тут целое море… как со всего леса Шаммо собрались. И что мы будем делать? — спросил я Цурико.

— Я думала, ты у нас главный, не? Типа крутой охотник, туда-сюда…

— Понятно все с тобой, — отмахнулся я.

Кто-то боится взять на себя ответственность.

Раз все решение на мне, то и делать я будут так, как считаю нужным. Поэтому недолго думая я просто спрыгнул с крыши на мягкую траву и быстрой тенью направился к мосту.

К тому моменту обезьяны начали переправляться на этот берег и разбегаться в разные стороны, словно саранча. Большая часть сразу направилась к амбарам и скотному двору, где было большинство животных, когда другие убегали к полям с рисом или что тут они еще выращивали.

Это не выглядело, как обычный набег живности, скорее хорошо организованное нападение, организованное кем-то более умным. Например, животным, которое может быть на уровне Духа леса — с этого уровня у животных появляются зачатки тактического мышления, которые быстро начинают развиваться.

Но так как я не видел здесь подобных монстров, значит и волноваться пока было не обязательно.

Я быстро приближался к зоне прорыва противника, уже слыша, как испуганно кричит скот, пока обезьяны жуткой тишине пытаются добраться до пищи. Мой взгляд бегал по черным точкам, пока…

Вот оно!

Мои пальцы сложили знак, и с них сорвалась светящаяся сетка. Она пролетела через поле и врезалась в одну из обезьян второго уровня.

Сработала печать идеально — она врезалась в бабуина, и тот с криками укатился куда-то вниз по склону, обмотанный сетью. Остальные буквально подпрыгнули и бросились в рассыпную, как и положено диким зверям.

По идее на этом все могли и закончиться, но неожиданно убегающие бабуины замерли, словно что-то вспомнили. Мало этого, они развернулись и медленно направились ко мне, как хищники, увидавшие добычу. Это было не похоже на обычное поведение животных.

Еще боле жутко стало, когда отовсюду выросли десятки обезьяньих силуэтов. Их количество, честно говоря, пугало. Одни сидели на крышах, другие стояли на земле, третьи выглядывали из-за заборов и углов. Реально немаленькие, мне где-то по пояс обезьяны с красными носами хищно блестели глазами, и вылазили со всех углов, обратив на меня свое жуткое внимание, как немые зрители.

Они замерли, словно пытаясь покрасоваться численным превосходством и заставить меня пуститься наутек. Их было так много, что я даже на мгновение струхнул, но…

Мозг ссытся, а руки делают!

Я взмахнул мечом и горизонтальный луч счастья умчался тех, что сидели на крыше. Кто-то успел отреагировать, кто-то нет и тех срезала как игрушки. Их разрубленные тела покатили по крышам, по черепицам потекла кровь.

Я только что заставил огромную лавину сойти с горы.

Все обезьяны в округе бросились ко мне.

Я не ждал, когда они подойдут ближе. В руках тут же возникла волшебная лампа, и через секунду этой огромному цунами ринулись навстречу хищные сплетения красных кристаллов, которые немного светили в свете луны. Он ветвились, расходились в стороны, захватывая все больше и больше территории, и когда первая волна обезьян оказалась рядом, кровавый иней ринулся в атаку.

Это было похоже на ощетинившихся копейщиков, которые встречают конницу. Сотни острых тонких кристаллов устремились внезапно на встречу, насаживая на себя озверевших бабуинов. И едва они протыкали их тела, как тут же начинал ветвиться дальше, хватая все больше и больше тел, и гася собой атаку.

Я бы хотел сказать, что почти вся волна захлебнулась в атаке, но пришлось создавать еще одну стену из кровавого инея, который набрасывался на обезьян, будто голодный до крови, и тянулся к другим.

Ему же вторил и я своими ударами и техниками, которые били сразу по площади. Горизонтальные удары срубали по десятку обезьян за раз, Защитница Снегов проходила вглубь их рядов, истерзывая всех на своем пути, пока не взрывалась в тылу противника.

Учитывая мой уровень, последствия такой техники были масштабными и кошмарными, но даже этого не хватало. Я видел, как бьет по ним Цурико, и земля просто взрывается шипами, словно гейзер то тут, то там, как ее удары друг за другом просто срезают их десятками, но волна будто и не заканчивалась. Их тела разлетались в разные стороны, земля пропиталась кровью, а я все стоял и рубил, рубил, рубил…

Не, чет как-то долго, так можно еще несколько часов от них отбиваться.

И я достал веер.

Нет, можно, конечно, поднапрячься и хорошенько понарубать, но зачем тратить силы, когда все можно решить быстро и просто? Правда здесь надо было еще прицелиться хорошенько. Пришлось немного отбежать в сторону, стягивая орды обезьян на себя, чтобы под удар не попали дома с постройками, но когда горизонт оказался чист…

— Ну хана вам… — пробормотал я и от души вложился в взмах веера.

Пора было проверить, насколько силен он в моих руках.

И эффект не заставил себя долго ждать.

Едва я взмахнул веером, как с его краев сорвался сраный локальный апокалипсис, примерно такой же, что я видел тогда с Сянцзян. Он пошел целой стеной на наступающих бабуинов, разрывая всех, кто попадал под него, в клочья, поднимал целые пласты в небо и на несколько секунд вокруг все взлетело в воздух.

Повсюду, словно дождь, падала земля. Некоторые обезьяны еще продолжали меня атаковать, однако большая часть ринулась наутек подальше от ужаса, который на них обрушился. А те что остались…

Я оттолкнулся ногами, прыгнул на двадцать метров вперед прямо к недобиткам, после чего быстрыми взмахами начал орудовать мечом, срезая их как траву. Рядом летали клинки веера, которые выцепляли остервенело остальных, и вот так я просто не оставил шансов никому. Здесь даже не имело смысла в лампе, так как банально быстрее было их так перерезать.

Я прошелся через одну кучу обезьян, прыгнул к следующей, потом перебрался к третей и так друг за другом, пока не осталось вообще никого. Бабуины не были людьми и у них даже не было уровня, а у кого был, они просто не могли мне ничего противопоставить. Поэтому я срубал всех, как стоячих, и очень скоро оказался перед мостом.

От тех, кто успел скрыться и след простыл. Я слышал некоторое время еще их испуганные крики, которые скрывались во тьме, но вскоре лес вернулся в свое обычное состояние.

— Ну как-то так… — выдохнул я, глядя на джунгли, в котором с позором скрылась армия противника.

Правда не сказать, что мы прямо-таки идеально справились. К сожалению, миссию на золото портили последствия применения веера. Кажется, я все же перестарался и вряд ли нас по голове погладят за такое.

Там, где я применил веер, сейчас был огромный ров в пару метров шириной, примерно полсотни в длину и глубиной, наверное, полметра. Сейчас в него стекала вода с рисовых полей, через которые он прошел. Не знаю, уничтожил ли я посевы, однако мне, если честно, не было до этого никакого дела.

— Нас уроют за это, — раздался рядом со мной разраженный голос моего товарища по оружию.

Не сказать, что Цурико была прямо очень расстроена, но и счастливой ее не назовешь.

— Да забей, — отмахнулся я. — Чего им жаловаться? Мы вон, атаку обезьян отбили, можно сказать полноценное бабуиновое вторжение.

— Ага, скажешь им это в лицо?

Ага, кто-то боится…

— Да без проблем, положись на меня, — отмахнулся я и побрел по полям.

Повсюду валялись камни, грязь и разорванныена части трупы бабуинов. Мало того, что я перепахал часть посевов, так еще часть засыпало землей. Не скажу, что последствия нашей битвы ужасные, но одну шестую они точно потеряли. Немного, но для такой деревни явно не мало.

— Жесть… у тебя че, ничего полегче не нашлось? — недовольно спросила злюка.

— Нет, не нашлось. А у тебя?

— У меня… Так, ты издеваешься, да? — хмуро посмотрела она на меня.

— Ну а чего тогда глупые вопросы спрашиваешь? Хотела, чтобы тебя бабуины изнасиловали?

— Да с чего вдруг?! — возмутилась Цурико.

— Да с того, у тебя задница классная, — ответил я. — К тому же, если у тебя ничего не было, то у меня было, но недостаточное по мощности. А вообще, я даже не ожидал, что их так много будет, и немного прихерел.

— Да, есть такое…

Тем временем я нашел то, что искал. В темноте заметит светящуюся сетку и кричащего бабуина было не так уж и сложно. Он вырывался, бился в грязи, но сетка исправно его сдерживала даже не смотря на второй уровень, побивая засранца током.

— А вот и наш гость.

— Второй уровень… — нахмурилась Цурико и стукнула бабуина древком копья, заставив заткнуться. — А нам сказали, что будут не выше первого, хотя здесь вторых было слишком уж дохрена.

— Соврали?

— Да похоже. За тварей, что выше уровнем, платят больше. А тут они мало того, что по уровням выше, так еще их и явно больше, чем обговаривалось. Ублюдки блин… — Цурико начала кипятиться. — Нет, ты видел, а?! Мы тут жопы рвем, а они, суки, зажали деньги и соврали! А если бы мы сдохли?!

— Да не сдохли бы, — отмахнулся я. — Я бы вполне смог мечом их нарубить всех, просто решил не сильно заморачиваться.

— Да я вижу, насколько несильно, — кивнула Цурико, бросив взгляд на ров. — Завтра будут визги…

И она не ошиблась.

Стоило деревне проснуться с первыми лучами солнца и узреть, что мы натворили, как поднялся дружный злобный ор. Люди, как заведенные бегали вокруг образовавшегося рва, поливая проклятиями все на свете, включая нас, пока мы… отходили после тяжелой во всех смыслах ночи.

Я ущипнул Цурико за грудь.

— Давай, поднимайся, хватит тереться уже…

— Мне все норм, — ответила она лениво. — У тебя че, что-то горит?

— У нас, дорогая, у нас. Надо заняться делом. К тому же твои не ведают страха и не знают границ. Нюхом чую, скоро они будут к нам стучаться, — их крики были слышны даже из нашего домика.

— Да забей, — отмахнулась Цурико, спрыгнула с кровати и, виляя бедрами, направилась к креслу, где валялась наша одежда. Смотреть на ее голую жопку было одно удовольствие. — Выйдешь и вправишь им мозги.

— А ты?

— А че я сразу? Я девушка.

— Не хочу никому вправлять мозги, — лениво потянулся я и… в дверь застучали. — Но видимо придется.

— Че, откроешь? — покосилась она на дверь.

— Потом, давай сначала позавтракаем, — отмахнулся я.

Они все тарабанили и тарабанили к нам, стучали в окна и проклинали на чем свет стоит, а под конец и вовсе пытались выломать дверь, пока мы попивали лениво чай и ели. Откуда они точно знали, что мы дома, для меня было секретом, однако, когда я открыл дверь, в комнату дом едва не ввалилась целая толпа.

Я без разговоров тут же толкнул первого в грудь и тот вылетели, как бобка из бутылки, обратно, растолкав за своей спиной, словно кегли, всех остальных. Они выкатились на улицу, растянувшись по земле, почти сразу встали, но на второй заход идти не рискнули. Толпа немного разошлась в стороны и на нас посыпались обвинения с проклятиями.

— Вы что натворили ублюдки?! Вы испортили наши посевы!

— Мы вас наняли убить животных, а не уничтожить нашу деревню!

— Из-за вас вся округа завалена трупами этих обезьян!

— Да будь вы прокляты оба!

Знаете, что самое приятное в подобных ситуациях? То, что, зная свою силу и власть над другими, все это уже не выглядит столь обидно и угрожающе. Когда ты понимаешь, что способен убить всех их в пару взмахов, таких людей начинаешь воспринимать не более чем досадное недоразумение.

И теперь я, кажется, начинаю понимать высокомерие культиваторов, которые поднялись на большие высоты. Глядя на этих мелочных, тупых и злобных людей ты хочешь-не хочешь, а начинаешь относиться к ним с пренебрежением, как к чему-то мелкому, типа насекомых.

Сейчас я ощутил это в полной мере, глядя на трусливую и разъяренную толпу, что хотела нас растерзать, но что-то подозревала и пока не рисковала напасть.

— Цурико, идем, ждать тебя долго я не буду, — позвал я ее как ни в чем не бывало, глядя на толпу, что окружила домик.

— Да и иду я, иду… — ответила она недовольно и на мгновение остановилась в дверях, глядя на людей. Ей пришлось постараться над собой, чтобы спуститься со ступенек ко мне под тяжелым вниманием остальных.

А те уже разразились новыми проклятиями.

— Шлюха!

— Вот с кем ты водишься?!

— Пришли, разгромили наши посевы, а что мы есть будем?!

— Ты со всеми спишь, да?! За сколько ты продалась?!

— Потаскуха, не удивительно, что смогла насосать себе на охотницу.

Не знаю, как Цурико, но меня это как раздражало, так и забавляло, так как этим людям просто ничего другого не оставалось, как тупо кричать. Но и это можно было исправить.

Не успел никто опомниться, как я уже выхватил меч и взмахнул им, очертив линию перед нами. Лучик счастья врезался прямо перед их ногами, окатив толпу пылью и землей. Будь удар в разы сильнее (а я мог так сделать), их бы тут нахрен снесло, но я решил ограничиться только этим. Мы же сюда не убивать приехали, верно?

К тому же этого вполне хватило.

Люди в ужасе отшатнулись: кто-то вскрикнул, кто кто-то упал на жопу, а несколько и вовсе бросились бежать — все, что нужно знать о местных. Их реакция настолько была шедевральна, что я не сдержал улыбки. Тут даже говорить что-либо было бессмысленно.

— Идем, Цурико, займемся делом, пока скот будет заниматься своим, — позвал я ее, потащив за собой небольшой мешок, где лежал оглушенный бабуин, и та быстро-быстро засеменила за мной.

Лишь дойдя до моста, что вел на другой берег, Цурико подала голос.

— Тебе совсем это не смущает?

— Обезьяна в мешке? Смущает, чувствую себя идиотом.

— Да я не об этом! — злобно воскликнула она.

— Тише, тише, обезьяну разбудишь.

— Я не об этом, — уже шепотом сказала тупка. Кажется, шутки через нее проходят раз на раз.

— Да я понял, — улыбнулся я. — Нет, не смущает. А чего смущаться? Обычное стадо, которое только и может, что блеять.

— И тебя это не давит? — прищурилась она.

— С чего бы? Они же все равно не смогут ничего сделать, верно?

— Да, но… эта ненависть, злость, желание тебе сделать гадость… Тебя совсем не трогает, что они все против тебя?

— Ну для начала они против тебя, а не меня. А потом, ты подходишь к вопросу неправильно. Не важно, кто против тебя, а кто за. Главное, чтобы ты была сильнее всех, кто против. Что они тебе сделают, когда ты можешь смахнуть их всех одним взмахом руки?

— Но… ты не понимаешь, да?

— Понимаю, почему же. Хреново быть изгоем, которого все гнобят. Приходить каждый день в общество, которое желает тебе смерти, и желает так, что ты это ощущаешь физически. Это давящее чувство, что ты окружен и нет места, где бы от них спрятаться. Что любой может тебе испортить жизнь. Не к кому обратиться за помощью, да и никто тебе руку не протянет, из-за чего приходится полагаться только на себя. Чувствуешь одиночество даже в толпе. Но! — поднял я палец. — Когда ты самый сильный, все остальное становится мелочью.

— Да как же, — фыркнула она.

— Да вот так. Ты можешь ведь заткнуть другого, разве нет?

— Но они все равно тебя ненавидят.

Честно говоря, я здесь, наверное, просто не улавливал проблемы, так как был другим. Мне было не обязательно быть любимым. Мне было вообще глубоко побоку, ненавидит меня один человек или весь мир, если они мне ничего не могли сделать. Пусть хоть слюной изойдутся, но если у меня есть силы заткнуть их, то остальное уже неважно.

И было бы очень хорошо, понимай это и Цурико.

— Ладно, давай-ка сосредоточимся на нашей проблеме пока, а деревню оставь мне, договорились?

— Как скажешь, — недовольно ответила Цурико. — Ну, выпускай тогда его.

Я осторожно развязал мешок, после чего вытряхнул бабуина на землю.

— Приведешь в чувство?

Она без слов шагнула вперед и стукнула обезьяну по голове, отчего та сразу же очнулась. Подскочила и зашипела на нас, скаля огромные клыки и испуганно пятясь, будто все это время и не была в отключке. Пришлось ей дать пинком ускорения, чтобы задать нужный вектор направления. И та, получив пендаля, тут же сорвалась в лес.

— Ну что ж, посмотрим, куда она нас приведет… — пробормотал я, и мы бросились следом.

Глава 157

Угнаться за обезьяной мы не смогли. Эта тварь неслась так быстро, что просто не оставляла нам шансов. Да, у нас пятые уровни, но это же блин сраная обезьяна! Она меньше, она более юркая, явно лучше лазит по деревьям и ей не мешают сраные заросли, через которые нам приходится пробиваться.

Но это было и не важно, учитывая тот факт, что мы оба были охотниками, которые…

— Я не могу найти ее следов.

… которые не могли отследить даже сраную обезьяну. Хорошо, что о нашем позоре никто не узнает.

Цурико делала все, что могла: оглядывалась, принюхивалась, осматривала землю и ветви, но в ее глазах я видел лишь озадаченность.

— Как это, ты не можешь найти ее следов? — нахмурился я.

— Очень просто — я их не вижу, прикинь? — ответила она недовольно. — Я даже не представляю, куда она могла направиться. И я не виновата! Я реально сделала все, что смогла, ты слышишь?! Я…

Чтобы заткнуть эту горлопанку, я просто подошел к ней и поцеловал в губы на несколько секунд. Лишь после этого она немного успокоилась.

— Я верю, ты сделала все, что смогла. Мы знаем направление, куда она убежала, а значит надо просто идти туда и надеяться, что мы выйдем на ее гнездо.

Цурико не ответила, лишь кивнула головой и поспешила отвернуться.

— Интересный способ заставить девушку замолчать, — кивнула Люнь. — Но ты уверен, что вас не заводят в ловушку?

Я думал уже об этом. Нет, серьезно, я уже думал об этом, что если здесь есть какой-то общий интеллект, как это было с теми тварями, то нас могут заманивать в ловушку, однако… как-то было не похоже на это.

Почему?

Да даже потому, что бабуин убежал блин. Желай он нас привести в западню, то он бы постоянно крутился перед нами, не отрывался, но и не давал себя поймать, чтобы привести нас именно туда, куда следует. А тут он просто убежал, как и положено любому нормальному животному. Поэтому я очень и очень сомневаюсь, что это западня. Уж слишком сложно для животного даже уровня Духа леса.

— Так что нам делать? — наконец взяла себя в руки Цурико.

— Идем в том же направлении, в котором преследовали обезьяну, — кивком указал я направление. — Глядишь и выйдем куда-нибудь.

Но всегда легче сказать, чем сделать.

Я не знаю, в какую часть джунглей мы вошли, но здесь пройти было практически нереально. Приходилось буквально прорубаться через кусты, лианы, этот сраный папоротник, а иногда и паутину, по которой бегали пауки размером с кулак.

Ничего страшного в паутине нет, скажет кто-то? А как насчет того, что в ней несколько раз мы обнаружили высушенных животных, типа птиц, всяких грызунов и даже обезьянок? Не бабуинов, конечно, тех, что поменьше, но все же?

— Ну и жуть… — поежился я. — Хрень какая…

— Это древесные пауки, — внимательно окинула взглядом высушенные трупы Цурико. — Они не едят людей, можешь не трястись от страха, как девчонка.

— Спасибо, ты меня успокоила. Идем.

— Погоди.

— Что погоди?

— Когда я говорю подождать, это значит надо подождать, — огрызнулась она. — Ты не видишь, что я осматриваюсь?

— Вижу, как ты трупы разглядываешь, словно извращенка, которая тащится от подобного.

— Значит так надо, — ответила Цурико недовольно и ткнула пальцем в один из высушенных трупов. — Это видишь?

— Маленькая обезьянка?

— Да ты просто наблюдатель года! — хлопнула она в ладоши. — Дать тебе яблочко?

— Давай.

— Обойдешься, —­ фыркнула засранка. — Сюда свои глаза направил внимательнее. Это детеныш красноносого бабуина, за которыми мы и охотимся.

— Значит, они где-то поблизости? — огляделся я.

— Не факт, но они здесь проходили, это точно, а значит мы вроде как на правильном пути. И… ПАУК СЗАДИ!!!

Она так вскрикнула, что я едва до крон не подлетел, немного попутав от такой неожиданности и даже не заметив, что выпустил крест-накрест пару ударов, как один. Моей реакции можно было позавидовать, но… лучи счастья срезали только кусты и деревья. Я, как проглотивший пружину, стоял, готовый отпрыгнуть в любую секунду влево или вправо, взглядом ища противника, пока…

Не услышал хихиканье за спиной.

Какого…

Цурико, вся красная, стояла, едва сдерживая хохот и глядя на меня взглядом, типа ну ты и дурак. Вот же сучка…

— Очень смешно, да? — фыркнул я, пряча меч в ножны.

— Ты даже не представляешь, — едва сдерживаясь, ответила она. — Ты бы свою рожу видел, будто сейчас обделаешься.

— Ага, в следующий раз, когда тебя будут бабуины насиловать, я палец о палец не стукну. Может еще и помогу, держать тебя буду.

— Да схрена ли меня будут бабуины насиловать?

— Да с того, что я тебя свяжу и брошу голую им на растерзание, чтобы они тебя выдрали хорошенько. Может тогда ты станешь чуть спокойнее.

— Больной идиот.

— Да кто бы мне говорил, — я отвесил Цурико смачного шлепка по жопе. — Иди давай…

И в конце концов наши старания были вознаграждены, пусть и не тем, что мы ожидали. А вышли мы на огромный квадратный столб. Он был выложен из огромного булыжника и уходил настолько высоко вверх, что терялся в листве.

— И что это? — нахмурилась она, подойдя ближе, и провела по камню ладонью. — Один из древних храмов? Ты вроде как там сидел в библиотеке, искал расположение храмов, не?

— Кто тебе сказал?

— Мисуко, естественно.

— Да, смотрел, но суть в том, что я даже не знаю, в какой части карты мы сейчас находимся, и какие храмы должны располагаться рядом, — я обошел столб, разглядывая его со всех. — Давно стоит.

— Да здесь все давно стоят, умник. Это то, что нам нужно или нет?

— Не знаю, надо взобраться и посмотреть, что это такое. Залазь на спину, я тебя прокачу.

Цурико прищурилась, но все же запрыгнула мне на спину, обхватив меня руками и ногами. Я же вытащил меч и кинжал, после чего орудовать ими на манер ледорубов — воткнул меч в стену, подтянулся, воткнул другой, подтянулся, опять первый и вновь подтянулся. Что один клинок, что второй вошли в камень, как в масло, поэтому проблем особых не возникло.

Как и не возникло проблем подняться на самый верх, так как вес Цурико не ощущался от слова совсем: что он был, что его не было один фиг. Да я и собственного веса не чувствовал — когда ты можешь разрушить ударом стену, просто подтянуться на одной руке вообще ничего не стоит. И так, втыкая меч и кинжал в стену друг за другом, мы добрались до вершины.

— Вообще, я могла нас обоих поднять без вот этого всего, — заметила Цурико.

— Тебе не понравилось?

— Я этого не говорила. И вообще, мы где? — огляделась она.

А место, где мы сейчас стояли, было похоже на пост с бордюрчиками, по которому текла вода. По крайней мере так это выглядело для тех, кто плохо знает историю, а вот я мог сразу сказать — это акведук.

Нет, реально, акведук в центре джунглей! Офигеть… И как я вижу, он уходит далеко-далеко в лес, образовывая своеобразный зеленый коридор.

— Затопленный мост… — пробормотала Цурико.

— Не мост, это… — блин, а как на их языке акведук? А, ладно… — Это акведук.

— Акве-дук? Это че?

— Акведук. Канал, по которому течет вода. Такая… конструкция под очень слабым наклоном, чтобы доставлять воду.

— Откуда?

— Да откуда угодно. Вода, например с горы, может вот так стекать на хрен знает какие расстояния то пункта назначения, — я посмотрел дальше по течению воды. — И мне интересно, куда именно она течет.

Потому что отстроить такую махину — это же надо дохрена усилий. А значит и место должно быть не менее впечатляющим, чем этот акведук.

— Но здесь нет следов обезьян.

— Да и хрен с ними, — отмахнулся я.

­— В смысле, блин, хрен с ними?! Наша задача разогнать этих тварей, — возмутилась Цурико.

— Даже несмотря на то, что те, кого ты должна защитить — засранцы все как на подбор?

— Мне плевать. Я выполняю задание, а не защищаю их, — отрезала она.

— Нам в любом случае надо проверить, куда он ведет, — пожал я плечами. — Их следы привели нас сюда и возможно этот акведук выведет нас к этим долбанным бабуинам. Ну или просто узнаем, куда он ведет. Мы в любом случае потеряли след и пока вариантов лучше нет. Не возвращаться же с пустыми руками, верно?

Здесь ей пришлось со мной согласиться.

— И как далеко он может идти? — вздохнула Цурико, все же приняв мою точку зрения.

— Да хрен знает, если честно. Эти акведуки могут уходить на многие километры, поэтому мы можем даже и не добраться за сегодня до его конца. Хотя ты можешь взлететь, и сама посмотреть, что там сверху видно. Может какой-нибудь храм или что-то в этом роде.

А там или звиздец, или плюшки. Хотя я, естественно, предпочел бы плюшки, так как остального у меня обычно в избытке.

Но я оказался прав, мы действительно так и не дошли до конца акведука за сегодня. Все шли, шли, шли, шлепая ногами по воде через зеленые коридоры, а он все не кончался и не кончался. Цурико пыталась меня убедить вернуться обратно в деревню, но я был непреклонен.

— Смысл?

— Сказать, что мы живы!

— Да всем насрать. На меня и тем более на тебя, — увидев ее недобрый взгляд, я поспешил пояснить. — Имею ввиду, что в деревне они только и ждут, чтобы увидеть тебя мертвой. К тому же, ну вернемся мы и что? Завтра проходить такой же путь и дойти до этого же места?

— А че, лучше вот так идти и идти?

— Ну я считаю, что да. Ты можешь вернуться, если хочешь, но я иду дальше.

— Да мы полетим завтра, если понадобится, — пыталась она меня переубедить.

— Тебя не смущает, что акведук закрыт кронами деревьев? — указал я пальцами вверх. Над нами действительно плотным покровом сходились листья. — Мы с воздуха не увидим его. И не факт, что наткнемся повторно. Так что думай, идешь со мной дальше или возвращаешься.

Цурико дулась, злилась, но поделать ничего не могла. Она была из тех, кто просто не может послать нахер и поступить по-своему, например, бросить и пойти своей дорогой. Поэтому вскоре я услышал ее шлепанье по воде за своей спиной и недовольное сопение.

Ночевали мы практически здесь же, на ближайших от акведука ветвях, которые свисали над нашими головами. Воспользовались старым методом обвязать себя вокруг ветви, чтобы не свалиться на радость хищникам, по очереди карауля друг друга.

— Как думаешь, далеко идти? — спросил я Люнь, когда Цурико улеглась. Рядом со мной. Устроив голову на моем плече.

— Я не знаю. Я была однажды в одном городе, что на стороне заката, ион располагался в долине. Акведук, как ты его назвал, шел с ближайших гор, которые располагались во многих километрах от города. Надо было видеть, насколько это была огромная конструкция…

— Представляю… — кивнул я, вспоминая многоярусные акведуки в той же Франции.

— К тому же мне кажется или он очень хорошо сохранился?

— В плане?

— Вода. Вода размывает камень, да и лес не щадит каменные большие конструкции, разрушая их корнями, а здесь пусть водный мост и старый, но что удивительно целый и не видно, чтобы где-то обрушался. Будто его поддерживает кто-то в порядке.

Я как-то не обратил на это внимания, но Люнь была права: мост и вправду был слишком целым для строения, что потеряно в лесу. Вон, другие храмы леса не щадили, и если те оставались, то уже явно потрепанные временем и растениями, а этот вон какой целый и нигде даже не обрушился.

За ночь несколько раз я слышал, как кричали где-то в лесу бабуины, которых мы искали. Отдельные вскрики, будто перекличка, то тут, то там. Ну хоть в этом плане мы на верном пути, уже хорошо.

А еще кто-то вышагивал внизу, такие тяжелые шаги, похожие на те, что может оставлять только двуногий. Почему я не сказал человек? Да я чет и не уверен, что это ходил человек. С тихо бьющимся сердцем я вслушивался в шаги, держась за меч, пока ночной странник не свалил нахрен к моему облегчению.

Одному богу известно, что скрывается в глубине этих джунглей…

— Короче, поступим немного иначе, — заявила мне на утро Цурико не терпящем возражения голосом. — Ускорим наш процесс.

— И как же?

— А вот так. Мы полетим!

Эта неугомонная жопка обхватила меня руками, после чего поднялась в воздух и полетела на прямо по зеленому туннелю над акведуком. По прямой она разогналась так, что зелень по бокам и сверху стали сплошной зеленой стеной. Все мелькало, летело мимо и смазывалось настолько, что даже глазу было не за что зацепиться.

Я как в метро имени Цурико оказался.

— Держи руки ближе к телу! — рыкнула она, когда я попытался докоснуться до воды. — Еще не хватало, чтобы тебе руку оторвало!

Мы мчались таким образом до самого вечера, и казалось конца этому не будет, как Цурико наконец начала замедляться.

— Кажется, мы долетели до самого конца, — негромко сообщила она, сбрасывая скорость.

— Поставь меня, мне под таким углом ничего не видно, — попросил я.

Зеленый туннель действительно заканчивался ослепительным светом. Прямо ни дать ни взять белый свет в конце туннеля. А что у нас за белым светом?

Я подошел ближе и присвистнул.

— Неплохо…

Рядом выдохнула и Цурико, которую в принципе было сложно на что-то пробить.

Ну еще бы — акведук просто обрывался, и перед нами в широкой долине, окруженной, как стеной, лесами, раскинулись огромные изумрудные чаши.

Нет, я серьезно, это были просто тупо огромные чаши, наполненные водой. Они ступенями уходили все ниже и ниже, позволяя воде переливаться из одной чаши в другую и так до самого низа, пока та не собиралась в последней чаше и не стекала куда-то вниз.

Что еще более удивительно, это место было укрыто зеленым потолком. Будто старая дырявая крыша, через которую повсюду пробивались лучи солнца. И тем не менее, если ты просто так пролетишь над этим местом, я уверен, его ты просто не заметишь.

— Что это? — спросила Цурико. — Какие-то древние строения?

— Это грибы, — ответила на ее вопрос Люнь. ­— Грибы чаши.

— Грибы чаши, — передал я ей слова.

— Грибы? — нахмурилась она. — Похоже больше на строения древних…

— Это грибы, я точно говорю, — тут же заупрямилась Люнь, когда ее знания поставили под сомнения. — Они всегда растут в таких местах, где можно собирать воду, и друг над другом, чтобы она с верхних грибов падала на нижние. А внутри них содержится яд, который парализует и растворяет внутри тебя все.

— Точно говорю, грибы, поверь мне, — убедительным голосом, насколько это вообще было возможно, сообщил я. — Кстати, а вон и другие акведуки.

Долина огромных чаш представляла собой почти идеальный огромный круг, который был окружен лесом и закрыт сверху чем-то типа лианами. И из леса во множестве место точно так же выходили акведуки, с которых в чаши лилась вода.

То есть сюда специально подвели воду. Зачем? Куда она вся сливается?

— Зачем это построили? — Цурико буквально прочитала мои мысли, так как я подумал о том же, если честно.

— Может вода куда-то потом стекает?

— А че она сразу не стекает.

Но и здесь на помощь пришла Люнь.

— Грибы фильтруют воду, которая попадает на нее. Скорее всего, вода потом сливается в какой-нибудь канал уже идеально чистая.

— Интересно, по ним ходить можно? — как бы невзначай самого я спросил самого себя.

— Да, они довольно плотные не провалитесь, — кивнула Люнь.

— Да мне ж откуда знать, — Цурико Люнь не слышала, к сожалению.

— Давай спустимся, посмотрим, куда вода течет, — предложил я.

— Мы вообще за бабуинами идем, — недовольно напомнила она.

— Я помню, но как раз сегодня ночью они орал на весь лес где-то рядом с нами. Может, если пойдем по каналу дальше, как раз и выйдем на них. Ну или просто узнаем, что там.

— Нахрена?

— Ну не хочешь — как хочешь, — пожал я плечами. — Я не собираюсь тебя тут уговаривать. Сам спущусь, раз так.

— Да как же… — недовольно ответила она, обхватила меня и спрыгнула вниз на ближайший гриб, куда сливалась вода с нашего акведука.

Было немного странно стоять на этом грибе. Ноги будто слегка проваливались во что-то очень мягкое и податливое, как… как будто что-то живое. Не сказать, что не приятно, но все равно я бы предпочел твердую землю, если честно.

— Мерзость… — пробормотала Цурико, подхватила меня и полетела дальше, к следующим чашам.

Одну за другой мы пролетали чаши, которые выстроились ступеньками по нисходящей, пока не достигли самой последней и самой нижней. С нее вода бурным потоком сливалась в выложенный ниже булыжником бассейн, откуда по каналу уходила через туннель в каменную стену.

— Такое ощущение, что это что-то типа трубопровода, — пробормотал я.

— Че?

— Вода, которая подводится к домам, — пояснил я. — Вода типа фильтруется здесь, а потом попадает в этот канал, который уходит… куда-то через стену. Может в какой-нибудь тайный храм?

— Или в пропасть.

— Ага, выложить акведуки на многие километры, построить здесь бассейн, выстроить канал, по которому вода будет течь дальше, и все ради того, чтобы вылить ее в пропасть?

— Да, — кивнула Цурико.

— Не, ну если ее строили люди с такой же логикой, как у тебя, то да, вполне возможно, — кивнул я. — но осмелюсь предположить, что столько сил затрачено не ради того, чтобы сливать воду в пропасть.

— А тебе откуда знать?

— Ну не все же думают как ты, верно?

Мы бы, наверное, и дальше могли бы спорить между собой, как обычно это делали, если бы не Люнь.

— Эм… Юнксу, не хочу прерывать ваш милый спор, но похоже… у нас небольшая проблема.

Глава 158

Стесняюсь спросить, это в каком месте проблема небольшая? Она могла быть небольшой только в том случае, если ее уменьшить раз в триста.

Бабуины, которых мы искали — забавно получилось, но они сами и нас нашли.

Твари выстроились на краю чаш, что были выше нашей сплошной темной стеной и сотни хищных глаз устремились на нас. Молчаливые и неподвижные, что было не сильно характерно для животных пугало еще больше, чем сами сраные бабуины, если честно.

— Эй, ты меня слышишь? — недовольно позвала меня Цурико. — Куда ты…

Последнее слово она проглотила, схватившись за копье. Ну да, целая армия бабуинов, которая молчаливо возвышается над нами, выстроившись по краям чаш плотным рядом — это внушает. Что именно, тут уже для каждого свое, но я на всякий случай все же достал меч.

— А вот и бабуинов нашли, — пробормотал я, взяв Цурико за плечо и вместе с ней медленно отступая назад, к краю платформы. — Думаю, теперь самое время улетать.

— Да, мне тоже почему-то так кажется.

С этими словами она закинула копье за спину и, обхватив меня подмышки сзади, тут же взмыла вверх. Стоило нам подняться повыше, как я охнул — эта армия бабуинов занимала практически все близлежащие чаши к наше, просто сплошной черный ковер безмолвных тварей, которые варьировались от обычных до второго уровня и…

Какого…

Мой взгляд поймал несколько массивных мохнатых фигур, которые возвышались над ковром мелких бабуинов, словно великаны, но меня больше удивило совершенно другое.

Они были одеты в такую броню типа китайской, они стояли на задних лапах, и они держали в руках огромные длинные палки, на одном краю которых было что-то типа круглого шара. Создавалось впечатление, что…

— Осторожно! — крикнул я, но было уже поздновато.

Мы слишком понадеялись на взлет, отчего не успели увернуться от сети, которая вылетела откуда-то сбоку от нас. Я попытался разрубить ее мечом, но когда тебя держат под мышки, сделать это не так-то уж и просто, хочу сказать.

Поэтому результат был очевиден — сеть врезалась в нас, и мы в одночасье запутались в ней, будто та была живой и сама обвилась вокруг нас. Но хуже было даже не это, а то, что нас сразу потянуло обратно к земле.

— Немогу-немогу-немогу… — Цурико прямо как паровоз из Дамбо, пыталась противостоять сети, которая стала неожиданно непомерно тяжелой, после чего мы просто рухнули вниз. Лететь было не так уж и высоко, да и гриб оказался довольно мягким, так что посадка была относительно мягкой…

Правда, я опять упал на Цурико, которая охнула и не сразу смогла встать. Но сейчас было и не до нее. Мечом я начал быстро перерезать сети, и в этот момент к нам спрыгнули три мохнатых гиганта. И уже с такого расстояния я смог понять, кого вижу перед собой.

Гориллы. Огромные гориллы. Я как-то видел планету обезьян, и они явно были оттуда.

И еще хуже было то, что я видел в их глазах интеллект, по крайней мере выглядели они слишком разумными. То есть пусть мордами и телом они были похожи на горилл, но глаза выдавали в них, как минимум, достаточно умных приматов, чтобы пользоваться оружием и делать броню (а броня выглядела куда лучше, чем у многих людей, которых я встречал). Даже их походка и движения были как у людей…

­— Не подходите! — рявкнул я, выпуская перед собой клинки. — Я не хочу никому зла, но я убью вас, если вы подойдете ближе!

Я не был до конца уверен, что они меня поймут, но… они действительно остановились. Нахмурились, быстро переглянулись и сделали шаг назад.

Это выиграло мне время освободиться из сети, правда оставив там Цурико.

— А я? — жалобно позвала она меня, сразу став такой маленькой и беззащитной. Да только…

— Да погоди, не до тебя сейчас… — пробормотал я, перехватив поудобнее меч. Клинки закружились над головой, а рука уже была готова выхватить лампу кровавого инея из сумки.

Обезьяны не дернулись. Они продолжали внимательно смотреть на меня, держа в руках свои палки-дерьмо вышибалки. Я даже не мог понять по мордам, что эти чудики чувствуют, что меня слегка напрягало. Еще больше напрягало, что я вижу у них пятый уровень.

И это был не животный пятый уровень.

— Мы не хотим никому зла. Мы сейчас просто улетим и больше вас не потревожим, — медленно произнес я. — Мы не хотим никому зла и не хотим…

Но отпускать нас никто не собирался.

— Сзади! — крикнула моя сигнализацию Люнь, и я сразу же развернулся. Едва взгляд поймал брошенную сеть, как меч тут же сделал несколько быстрых взмахов, разрубив ее прямо в воздухи.

И в то же мгновение мне пришлось отпрыгнуть в сторону, так как на том месте. Где я стоял, опустилась палка-дерьмо вышибалка. Правда тупым концом, где не было груза, но все же прилети такая херь мне в голову, и откатился бы в страну снов.

Собственно, это и был ответ на то, что с ними делать.

Клинки над головой мгновенно сорвались с места и пробили тело гориллы на вылет, после чего ринулись тут же ко второму. Первый, сделал пару неуверенных шагов, слишком поздно пытаясь защититься от клинков, которые уже занялась его товарищем, и тут же попал под мой удар, который снес его мохнатую голову к чертовой матери.

К тому моменту, как его голова упала в воду, второго уже два раза на вылет прошили кинжалы и тот просто завалился на сипну.

Смерть обоих воинов-горилл будто послужила всеобщим сигналом атаке — оставшийся воин горилла взревел, и бабуины, как цепные псы, сорвались вниз ко мне. Целая черная волна, которая стекалась вместе с водой со всех чаш.

Не уверен, что кровавый иней справится с таким количеством…

Поэтому я в руках у меня появился веер и…

— ЮНКСУ НЕТ!!! — крикнула Люнь, но было уже поздно.

Я постарался от души.

Да чего там, мной бы гордилась даже Сянцзян, если бы увидела, какой ад сорвался с веера. Не такой, конечно, как у нее, но бедных обезьянок просто разрывало на мелкие кусочки. Вода взметалась облаком, превращаясь в густую пыль. А что касается грибов, едва ударная волна дошла ближайших, как те просто начали лопаться, рваться на части и обрушаться. Вместе с ними вниз обрушались и тонны воды, которых не сдула ударная волна.

А еще я увидел зеленую дымку, которая облакам начала расходиться в разные стороны.

— Яд! Юнксу! Яд, убегай сейчас же!!!

— Но у меня…

— ПРЫГАЙ!!! — завизжала она, и я больше не сказал ни слова.

Развернулся, бросился к краю, подхватив на руки Цурико и без разговор прыгнул вниз, в тот бассейн, где скапливалась вода. В последний момент я подумал о том, почему взлететь мы с сетью не смогли, а поднять ее у меня получилось без каких-либо проблем.

Но этот вопрос ушел так же быстро, как мы вошли в бурный поток.

То, что сверху выглядело обычным бассейном на деле оказалось гребанным водным адом, где наши тушки сразу же утянуло на дно и закрутило так, что я перестал понимать, где вверх, а где низ. И хуже было то, что если я успел набрать воздуха, то вот Цурико…

Даже с открытыми глазами я не понимал, куда нас тащит, если честно. Единственное, что я видел, это синяя тьма и пузырики, которые поднимались отовсюду.

— На мой голос, Юнксу! Поднимайся на мой голос!

Я что было сил загреб ногами и свободной рукой на голос Люнь, толкая перед собой запутавшуюся Цурико, пока наконец почти не выпрыгнул на поверхность. И тут же жадный вдох, вместе с которым я наглотался доброй части воды.

Нас куда-то уносила. Было темно, как в могиле, отовсюду гремела вода, которая заливала лицо, и с каждым вздохом я наглатывался воды. А еще очень громко визжала Цурико. Буквально срывала голос и билась так, что я едва ее удерживал.

— Да заткнись ты! — крикнул я ей в лицо.

— Я плавать не умею!!! — взвизгнула голосом, полным праведного ужаса.

— Ничего страшного, я тоже!

Сейчас было главным удерживаться на плаву. Нас бросало то влево, то вправо, иногда мы уходили под воду, но в принципе было терпимо. Я мог так удерживаться на поверхности очень долго, но меня пугало то, куда нас сносит. Потому что чем дальше нас уносило, тем рев воды становился громче.

А потом…

А потом рев воды стал настолько громким, что я не слышал даже собственных мыслей и через мгновение вода вокруг исчезала. Вот она была, а вот ее нет, а мы набираем скорость, падая куда-то вниз. В мир бесконечного оглушительного грохота воды, который пробирал до костей и заставлял биться испуганно сердце.

Казалось, что мы падаем в пасть огромному монстру, который сжирает все и вся.

А потом было еще больше воды.

Бесконечный поток, который утягивал нас куда-то вниз. Наши тушки крутило, вертело, метало влево-вправо, бросая то туда, то сюда, и я не представлял себе, как долго мы сможем так продержаться, учитывая то, что воздух был совсем не бесконечным.

Эти мгновения казались мне бесконечным. Несколько раз нас обо что-то ударило, а потом Цурико и вовсе внезапно вырвало из моих рук, не оставив мне никаких шансов ее удержать. Я дернулся за ней следом, но врезался грудью во что-то твердое, после чего меня закрутило, бросило вновь вниз и…

Я почувствовал, что меня засосало в трубу.

Радость клаустрофоба в действии мать вашу…

Я чувствовал, как тело скользит по ней внутри, почти идеально круглой, как цепляется и иногда будто застревает. Если я здесь застряну…

Одна мысль, что я застряну самой трубе и вот так утону казалась мне страшнее, чем просто утонуть. Паника была такой, что я едва сдерживался, чтобы не начать биться, вместо того чтобы максимально вытянуться.

А потом труба разделилась, и я застрял между двумя еще более узкими трубами.

Здесь я просто охренел. Я не мог двинуться, едва не отключаюсь от боли, так как яйцами наделся ровно на барьер, который разделял направления, а потоком воды меня еще и придавило к нему. Я прямо услышал звон колокольчиков.

С трудом, просто через не могу, но все же я кое-как оттолкнулся и позволил поток меня засосать в одну из труб.

Если там будет еще одно разделение, то мне жопа.

Но разделения не было.

Там было сужение!

Было сраное сужение, да такое, что я не смог протиснуться. На мгновение моя тушка просто застряла. Потом ее слегка протолкнуло, и она вновь застряла, но теперь уже намертво.

В этот момент я стал клаустрофобом окончательно. Паника захватила сознание и действуя скорее наобум, я начал всем телом крутиться, благодаря чему, обдирая кожу о шершавую поверхность, меня еще немного протолкнуло дальше, пока в какой-то момент я вновь не застрял.

Твою мать, нет! Нет-нет-нет! Только млять не так!

Я, как червяк, начал дергаться и извиваться, пытаясь вырваться из плена, но тело застряло намертво по рукам и ногам. И чем я больше пытался пробиться, тем лучше понимал, что нахрен задохнусь здесь. На плечи давление было уже просто адским, голова от такого, казалось, лопнет, а ногами я, кажется чувствовал, что…

Что там со стороны ног воды почти и нет. Будто там был воздух, спасительный воздух из-за того, что я сделал собой затор. Да только воздух был там, а моя сраная голова здесь!

Это, наверное, первый раз, когда я пожалел, что не умею дышать жопой.

— Выдохни!!! Выдохни полностью!!! — прокричала мне в ухо Люнь.

Выдохнуть?! Так я же млять задохнусь нахрен! Рехнулась?!

Хотя, с другой стороны, мне главное проскочить дальше, иначе я так или иначе задохнусь. Выдохнуть — это как прыжок веры, надежда на то, что труба скоро закончится. И по сути это было единственным выходом…

И я доверился в который раз Люнь, которая меня почти не подводила.

Выдох и почти сразу я почувствовал острое желание вдохнуть, которое обожгло и легкие, и мозг. А следом за этим мое тело каким-то чудом вновь заскользило дальше по этой кишке куда-то вдаль, пока…

Пока я не вылетел куда-то наружу.

Я даже понять ничего не успел, лишь ощутил легкое чувство полета, после чего через мгновение оказался вновь в воде, но тут же отчаянно задрыгав руками и ногами, вынырнул на поверхность. Из глотки у меня врывался жадный хрип, когда я полной грудью вдохнул воздуха.

Первые несколько секунд я совсем ничего не видел и не слышал. В голове все плыло и пульсировало, легкие горели, и мозг был совсем не способен ни о чем соображать. Я смогу выдохнул облегченно лишь когда дотянулся пальцами до какого-то камня, после чего вцепился в него, словно утопающий в круг.

Я, конечно, знаю, что рискую сдохнуть в любую секунду и постоянно хожу по краю, но блин, как по мне, помереть вот так будет вообще хуже всего.

— Я думал, что уже покойник… — пробормотал я и не смотря на желание просто уснуть, с трудом заставил глаза навести резкость и осмотрелся.

Правда увиденное на мгновение заставило меня задуматься — а не утонул ли я в действительности нахрен?

Потому что, как оказалось, выбросило меня не просто где-то.

Меня выбросило в каком-то городе. Каком-то непонятном каменном городе, который отнюдь не выглядел заброшенным и был укрыт красивыми садами, что росли как на крышах, так и на балконах, и на карнизах, будто лес оплел город, но сделал это аккуратно и цивилизованно.

Какого хрена…

Я тряхнул головой, стер с глаз воду и пригляделся. В глаза бросилось несколько человек, которые озадачено смотрели на меня, не спеша приближаться. И двое из них выглядели… странно. Я даже не мог объяснить, чем именно, но кажется я то ли головой ударился, то ли еще что, так как…

Что-то внутри сжалось в предчувствии опасности, и будто прочитав мои мысли, эту же мысль тут же озвучила Люнь.

— Мне кажется, нам лучше уйти, Юнксу, прямо сейчас, — негромко сообщила она. — У меня плохое предчувствие.

— У меня тоже, — отозвался я и вылез из воды, буквально перевалился через бортик, после чего огляделся.

Фонтан, из которого я вылез, был скорее чем-то вроде места, где можно было набрать воды, ничего лишнего, только сам фонтан, окруженный каменным бордюром, и труба, из которой я вылетел.

И стоило мне оказаться на твердой земле, как я понял.

— Моя сумка…

Я в ужасе бросил взгляд в фонтан, но на его дне ничего не было. Видимо, сумку сорвало где-то еще в трубах и выбросит в совершенно другом месте. Не то чтобы я прямо-таки расстроился, но там была лампа, веер, свиток и рогатка-рука Дянь-му, а это охренеть как плохо!

А еще…

А еще Цурико.

Почему-то вот от одной мысли, что она могла точно так же застрять и утонуть, у меня аж сердце екнуло. Не дай бог…

— Юнксу, поторапливайся, — опасливо озиралась Люнь.

— Да… да, надо уходить, — кивнул я и бросив быстрый взгляд по сторонам, тут же направился в ближайший проулок.

Напоследок я заметил, что людей, которые выглядели странно, стало заметно больше, как и обычных людей, которые выглядели скорее испуганно, чем удивленно. Я не задумывался, куда иду, сворачивая то налево, то направо, пока окончательно не понял, что заблудился.

Мы вышли в небольшой квадратный дворик между домами метра три на три, где было даже нормально не развернуться, и здесь я позволил себе сделать передышку. Тяжело выдохнув сел на какой-то ящик, и меня так нехиленько вырвало водой, когда я закашлялся.

— Ты как? — заботливо присела рядом в воздухе Люнь.

— Как утопленник, — пробормотал я и пощупал пояс. Ну хоть меч с ножнами на месте, и то спасибо. — Я потерял сумку.

— Главное, что ты выжил.

— Ага… — выдохнул я и пощупал одежду.

Что было однозначно плюсом, так это пилюли, которые остались в кармашке. А еще… веер! Блин, охренеть, веер остался со мной! Ну хоть что-то. Да, обидно все потерять, но веер был хоть каким-нибудь утешительным призом и по сути являлся одним из имб-оружий, которые могли помочь вытащить даже самую безнадежную ситуацию.

— Ты видела? — спросил я, проверяя дееспособность моего веера.

— Что именно?

— Тех людей? Странных. Они как люди, но…

— Но не люди, — закончила Люнь за меня.

— Да. Значит видела. Кто это?

— Я не знаю, но если честно, они были похожи на обезьян.

Люди-обезьяны… а почему нет, раз уж на то пошло? Если я видел огромных воинов горилл, которые меня чуть не ушатали, то почему не может быть и людей обезьян? Вполне себе реалистично, учитывая последние сутки. А бабуины как раз могут быть их домашними зверьками по типу собак или чего-то подобного.

И тем не менее даже с таким объяснением оставался вопрос — где мы черт побери оказались?

Хотя ответ, как и всегда, наверное, скрывался там, выше, на крышах, откуда мог открываться отличный обзор на мир вокруг. Собственно, иного пути понять, куда нас занесло, я не видел, а потому…

Оттолкнувшись, я одним прыжком запрыгнул на какой-то козырек. Отсюда по карнизам между зданиями, которые располагались очень близко друг к другу, отталкиваясь от одной стены на другую, и так до самого верха, пока не забрался на крышу. Даже несмотря на то, что здесь все было в зелени и повсюду цвели красивые сады, китайские мотивы угадывались так же легко, как и узкие глаза у китайцев.

Но сейчас мне было не до архитектурыэтого странного и удивительного города. Куда больше меня интересовал он сам, в целом, так как то, что я увидел, не сильно укладывалось в мое понимание реального.

Город был действительно огромным с замком по центру, который возвышался то ли на холме, то ли на горе. Просто огромнейший зеленый город с замком, который окружали высокие горы.

И глядя на него у меня возникал только один вопрос: как такой город еще никто не нашел и не отметил на карте? Нет, я серьезно, как его никто не нашел? Я осмотрел много карт, и точно мог сказать, что в той степи, куда мы отправились, не было городов. Вообще никаких, ни больших, ни маленьких.

А здесь прямо… огромный…

— Думаешь о том же, о чем и я? — спросил я негромко.

— Какой же красивый город?

— Как его не заметили. На картах его точно не было.

— Может… иллюзия? — предположила она. — Вполне возможно он закрыт какой-нибудь иллюзией.

— Серьезно, а такое возможно?

— Ты даже не представляешь, как много в этом мире невозможного… — выдохнула она. — Но меня волнует другой вопрос.

— И какой же?

— Куда нам сейчас? Вернее, куда собираешься идти? Попробуем вырваться?

Я задумался на мгновение, после чего покачал головой.

— Сначала попробуем оглядеться, а там… а там уже как пойдет.

Глава 159

— Мой муж горячо хотел, чтобы вы остались, — негромко сообщила Сянцзян Лин, которая уже была собрана и готова к путешествию. — единственное, что его остановило — нежелание портить с вами отношения.

— Я ценю его выбор, — кивнула та с холодным непроницаемым видом, и Сянцзян в который раз поймала себя на мысли, что не может понять, о чем думает это девушка.

— Вашему ученику повезло с таким мастером, что готов ринуться за ним на край света.

— Я дорожу этим человеком, — не стала юлить Лин. — Поэтому бы мне хотелось его вернуть до того, как он влипнет в неприятности.

— Боюсь, он влипнет в них еще до того, как вы его найдете, — улыбнулась Сянцзян.

Она огляделась.

У пирса, с которого в прошлый раз был украден корабль, стоял другой, торговый, что возил грузы между городами и иногда покидал приделы империи Ёхендхай.

Сейчас он вновь собирался в путь, в города, что располагались на границах империи и диких лесов, где можно было выгодно обменять свой товар на иноземные, которые очень хорошо продавались в империи.

На нем Лин и собиралась добраться до великих и таинственных лесов Шаммо. К сожалению, дальше корабли не летели, так как был высок риск попасть под атаку местных хищников, которые иной раз появлялись в глубинах тех диких лесов в поисках добычи. Поэтому оттуда им предстояло выдвинуться дальше уже своим ходом.

— Я отметила на карте крупнейшие города, о которых только известно, и менее крупные, но все же достаточно значимые деревни тех лесов, — протянула Сянцзян сложенный в несколько раз лист бумаги. — Уверена, что если где-то и появлялся Юнксу, его запомнят.

— О, я даже в этом не сомневаюсь.

— Держитесь главных трактов. Насколько нам известно, они наиболее безопасны. По ним вы сможете обойти все крупные города, но это может занять очень много времени, имейте ввиду.

— Спасибо, я премного благодарна вам за помощь, — кивнула Лин.

— Как и мы вам, — так же вежливо кивнула ей Сянцзян. ­— Как только найдете его, можете вернуться к нам и ваша жизнь больше не будет знать проблем. Как и жизнь Юнксу.

Она сказала это таким теплым голосом, что Лин испытала прилив ревности.

Юнксу? Ее Юнксу. Ее ученика. Упрямого и иногда безрассудного, но ее ученика, который отправился на край света за девчонкой, которой дорожит. Лин не могла сказать, что не гордится его поступком, однако он был ее учеником, как-никак, и ей почему-то не хотелось, чтобы он сгинул черт знает где.

Лин уже задавала самой себе вопрос — что ей движет? Почему она мчится за мальчишкой на край света? Ради чего? Он дал ей силу, которая может сделать ее той, кем она даже мечтать не смела. Она может стать сильнейшей даже здесь, в империи Ёхендхай, а потом вернуться в Дасенлин и заставить всех вздрогнуть от ужаса и увенчать свое имя славой.

У нее все было на ладони, но…

Но что-то требовало найти мальчишку, остановить его, прежде чем он натворит ошибок, которые уже будет не исправить. Желание вернуть долг за такой дар? Или просто чувства? Лин решила не копаться в самой себе, так как вряд ли это даст какой-либо результат кроме сомнений и саморазрушения.

— Я буду иметь ввиду. Благодарю вас за вашу доброту и помощь, — ответила Лин, слегка поклонившись.

— Надеюсь, ваши поиски увенчаются успехом, — лишь кивнула Сянцзян.

Они попрощались.

Сянцзян наблюдала, как удаляется корабль и чувствовала… легкую зависть. Ее место было здесь, в клане, рядом с мужем и дочерью, которая теперь предстанет перед миром в новом свете. Но в глубине душе она хотела бы тоже отправиться в путешествие, отправиться в невиданные ранее страны, увидеть неизведанные края, которые хранят свои секреты, познать тайны этого мира и увидеть его во всей красе.

Но ей было уготовано остаться здесь, с кланом.

— Завидую… — прошептала Сянцзян и развернулась, бросив взгляд на служанку, что смиренно ждала ее команду, опустив голову.

Казалось бы, все у нее есть, но это не заменит того, чего бы ей действительно хотелось.

Свободы.

Возможно, Лин как никто другой и смогла бы понять ее. Раньше ее мир заканчивался на империи Дасенлин, и ее гложило любопытство, что же скрывается за горами и морями, что окружали их империю. Но все это время ее сковывали обязательства, рутина, жизнь, требующая самоотдачи и следованию пути, к которому она привыкла.

Лин не могла бросить все, что имела. Но теперь…

Теперь она плывет на корабле по воздуху, о чем даже мечтать не смела, на встречу новому миру, который скрывался на горизонте.

— Неделя, столько мы будем лететь к ближайшему городу на границе, — сообщила Пейжи, подойдя к Лин. — Дальше или летом, или на вьючном животном по дорогам.

— Полетим, — тут же ответила Лин. — Это будет и быстрее, и безопаснее.

Она покрутила в руках амулет левитации, который подарила им Сянцзян и спрятала его под одежду. Теперь поиски Юнксу пойдут быстрее, но одному богу известно, сколько им придется обойти, чтобы найти его. Столько городов на пути, в которых он мог остановиться или побывать…

— Если бы ты была на его месте, что бы ты сделала? — спросила Лин Пейжи.

— Ты же знаешь, что наши взгляды будут отличаться, не так ли? — ответила та, посмотрев внимательно на подругу. Но услышав в ответ молчание, она вздохнула. — Сянцзян сказала, что он гнался за Вьисендо, а тот приходил с севера. Будь я твоим драгоценным учеником, то прошлась бы по торговым городам, что на границе, ведь там собираются самые интересные слухи. И возможно это помогло бы мне определиться с поисками, куда точно стоит двигаться.

— Думаешь, что стоит обойти города на границе лесов Шаммо?

— Думаю, стоит, — кивнула Пейжи. — И там определиться, куда стоит двигаться дальше. Иначе это просто бродить по лесам наугад в слепой надежде, что нам улыбнется удача.

Удача… Лин иногда казалось, что от этого слова в мире зависит слишком многое.

***

Обожаю, когда мне улыбается удача — она как не улыбнется, так какая-то жопа происходит: то тебя в каналезу смывают, то сумку теряешь.

Но видно этого было мало, так к этому прибавился и забавный факт — город, в котором я находился, можно было по праву назвать обезьяним.

Люнь действительно оказалась права, и люди, которых мы видели, походили больше всего на обезьян. Руки, ноги, туловище, у женщин грудь, стрижки и кожа как у людей, но что-то в них было неуловимо обезьянье, и я не про хвосты, которые торчат у них из-за спины.

Общие черты лица, по отдельности вроде ничего, но вместе они создавали тот неуловимый образ человека обезьяны. Например, у всех нос был коротковат и чуть вздернут вверх. Надбровные дуги нередко уменьшены, а вот брови очень густые. У мужчин часто наблюдались густые бакенбарды, нередко переходящие в бороду. У девушек баки иногда тоже встречались, но те их прятали под длинными волосами.

А еще иногда я замечал повышенную волосатость у тех и у других.

Но город населяли не только люди-обезьяны, но и обычный люд, как раз из тех, кого я видел до этого. Только если люди-обезьяны вели себя на правах сильнейших, то вот люди были скорее как слуги или второй сорт у них. По крайней мере именно такое отношение я видел в городе между полулюдьми и человеками.

— М-м-м… старый добрый расизм… — выдохнул я. — Проблемы все те же…

Хотя миры разные.

— Куда нам? — спросила Люнь

— Да на выход, наверное, — пожал я плечами. — Правда выход еще найти надо, так как что-то мне подсказывает, что просто так ты эти горы не преодолеешь.

Они просто отсюда уже выглядели отвесными. И я уверен, что точно такими они и окажутся, если подойти поближе.

Сейчас я сидел на одной из крыш города обезьян, прячась в небольших зарослях какой-то вонючей травы. Отсюда было неплохо видно практически весь город, но передвигаться так было сплошным палевом.

То тут, то там иногда я видел стражу: все тех же огромных пушистых горилл в броне и с палками-дерьмо вышибалками, с которыми я бы предпочел не встречаться вообще. К тому же часть из них имели при себе бабуинов. Кто-то одного, кто-то нескольких, а иные сразу десятерых и даже пятнадцать. И все их домашние любимцы были как на подбор второго уровня.

Возможно, так они и устраивали набеги на деревню. Кто-то особо сильный просто контролировал это войско бабуинов, направляя их как в той же стратегии — одних туда, других туда. Забирали все, что могли найти и уходили обратно.

Хотя пока что никого старше пятого уровня я не видел, а обезьяны-люди снизу и вовсе были иногда четвертого. Не ровня мне, но заставляет задуматься над тем, какой у них максимальный уровень.

Опасность быть обнаруженным заставила меня спуститься с небес на землю. По пути я стащил длинный кожаный плащ, который мог меня полностью укрыть от посторонних взглядов и в первую очередь мой меч.

Насколько я мог судить по увиденному, носить меч позволить себе могли лишь люди-обезьяны. Простые же люди ничего подобного при себе не имели, и потому я слишком палился на общем фоне.

Так… ладно, вдох-выдох, если че, я за покупками вышел.

С этой мыслью я вышел на улицы города. Я не пытался скрыться, но и в глаза старался я не бросаться. Вел себя обычно, стараясь подражать людям, которых видел: держаться в сторону от людей-обезьян и всячески пытаться избегать с ними любого касания.

На моих глазах некоторые случайно цепляли обезьяноподобных и кому-то везло, на него даже не обращали внимания или просто отмахивались, а другим просыпали крепкого леща, а иногда и парочку.

Поэтому первым делом я смотрел куда иду.

Второе: я никак не мог выкинуть из головы Цурико. С одной стороны, я не мог ее просто бросить. С другой — искать ее в огромном городе было равносильно поиску конструктивного и аргументированного спора на дваче. Риск слишком большой, а я ведь даже не знал, жива она или нет, как и не представлял, где ее вообще искать.

То же самое касалось сумки. До боли в зубах обидно, но где она? В какой части города выплыла? И выплыла ли вообще?

Обидно, но исходя из имеющихся фактов, жизнь мне была дороже, так как смысла рисковать я не видел. Оставалось самая малость — выбраться из города. Я видел, где примерно находится проход, такое небольшое ущелье между горами, которые шли сплошной стеной по кругу, но до туда надо было еще добраться.

— Знаешь, что я заметил?

— Что?

— Они пользуются здесь какой-то своей валютой, и это не деньги и не кристаллы. Было бы интересно получить местных деньжат и пройтись по магазинам, поглядеть, что здесь можно купить.

— Уверен, что тебе бы подошло то, что подойдет им? — спросила Люнь.

— Нет, но посмотреть бы стоило.

Хотя и витрин хватало для того, чтобы сказать, что большая часть здесь мне была в самый раз. Хотя оружие у них явно выделялось. Даже взять тот факт, что мечей не было, но были эти длинные палки-убивалки, которые были в самых разных вариациях: от металлических до тех, что имели на конце что-то типа молоточков.

А еще броня, одежда, домашняя утварь, мебель, всякие химические растворы. Я даже нашел магазин с ядами. Исключительно яды от простых, причиняющих боль до тех, что отравляют Ци.

Правда прогулка не могла пройти прямо-таки гладко, как мне бы хотелось.

Я шел, внимательно поглядывая по сторонам, когда на эту же улицу навстречу мне вышли двое стражников. Большие, одетые в броню гориллы, которые собой перекрывали одну треть улицы.

Оп-па…

Иеня сразу напрягло, что они заглядывали в лицо всем проходящим мимо людям. Кто был в капюшоне, как я, его сразу сдергивали, кто смотрел слишком низко, грубо поднимали голову, не пропуская вообще никого.

В этот момент у меня мелькнула уверенность, что ищут они не кого-то, а именно меня. Смысл еще проверять всех людей подряд? Не знаю, насколько я прав, но проверять теорию мне естественно не хотелось.

Надо было срочно свалить с улицы, при этом не привлекая внимания. Мой взгляд забегал по сторонам и зацепился за небольшую забегаловку, судя по табличке над дверью. Недолго думая, без суеты я сменил направление и спокойно направился к двери, будто так и надо.

Но едва я открыл дверь, как в нос ударил запах спирта, пота и странный тошнотворный запах чего-то типа шерсти. Он напоминал мне запах мокрой шерсти собак, но был более резким и неприятным. В другой ситуации я бы развернулся прямо на пороге, но сейчас было не до привередливости.

Почти у самого входа стояла барная стойка, за которой натирал грязные стаканы не менее грязной тряпкой человек-обезьяна. Еще пять или шесть его собратьев раскинулись по небольшому залу, конкретно так бухая. При мне один из них шлепнул по заднице одну из официанток, которая, кстати говоря, была человеком, заставив ее ойкнуть, от чего он и его товарищ громко рассмеялись.

Не нравится мне здесь.

Но если меня поймают, не нравиться мне будет еще больше.

— Капюшон снял, образина, — едва я подошел к барной стойке, рыкнул обезьяноподобный. Его голос слегка напоминал крики его дальних предков, проскакивали в нем эти визгливые нотки. —Тебя послал Пун?

— Да, — тут же ответил я, даже не понимая, что от меня требуется. В любом случае мне просто надо было продержаться в баре минуты три-четыре, пока не пройдут те двое горилл. — Меня прислал Пун.

Он бросил на меня взгляд и поморщился.

— Я сейчас принесу и не дай бог ты уронишь. Я сдеру с тебя кожу и подам своим посетителям в виде отбивной, ты понял?

— Да.

Я вообще был без понятия, на что подписываюсь, однако какая разница? Сейчас главным переждать опасность и свалить отсюда подальше. Насколько я понял, мне надо было сейчас двигаться дальше, и там около какого-то храма вернуть направо и уже до главной дороги, что опоясывала город.

— Жди здесь, образина, я скоро вернусь. И ничего не трогай, ты меня понял? — указал он на меня пальцем.

— Да, — кивнул я.

— Отлично…

С этими словами хозяин этого притона скрылся за дверь, ведущую куда-то в подсобку.

Я же внимательно смотрел через грязное стекло, которое, наверное, мыли разве что во время постройки самого этого здания, высматривая две мохнатых фигуры. И я так увлекся этим, что немного прозевал двух обезьяноподобных пьяниц, которые встали из-за стола. Предупредила меня Люнь и то, когда они уже были на полпути ко мне.

— Юнксу, сзади.

Я медленно кивнул, наблюдая за тем, как две мохнатые фигуры остановились прямо напротив входа. У меня аж сердце напряглось — какого хера вам надо было остановиться прямо здесь, а? Не говорите только, что вы меня заметили!

— Эй, мешок, — раздался за моей спиной голос. — Поверни сюда свою рожу.

Моя реакция — ноль внимания. Да я особо к нему и не прислушивался, лишь наблюдая за двумя гориллами за стеклом.

— Ты не слышал?! Кожаный мешок, повернулся, когда с тобой разговаривает господин!

­— Ты забыл, как разговаривать с теми, кто властвует в этом городе? Или тебе надо содрать кожу со спины, чтобы ты лучше слышал?!

Если городом властвуют подобные вам, то мне очень жаль город, я серьезно.

К моему облегчению, в этот самый момент две огромные туши наконец-то сдвинулись с места и направились дальше по улице, освободив дорогу дальше. Честно признаться я даже выдохнул от облегчения. Да только уйти мне сразу не дали.

Едва я попытался уйти, как крепкая, реально, как стальная ладонь легла мне на плечо и грубо развернула к себе. Я встретился взглядом с конкретной такой обезьяньей рожей, которая пыталась косить под человека. У него даже зубы были как обезьяны: острые, скорее звериные, чем человеческие.

— Смотри на господина, кожаный мешок, когда он с тобой разговаривает, иначе…

А вот здесь у нас немного не пошло. Вернее, все пошло через сраную жопу, так как я человек опасный и горячий… ладно, я просто среагировал чуть быстрее, чем следовало.

Обезьяна дернула рукой в мою сторону, видимо решив меня припугнуть ударом в живот, да только я оказался гораздо быстрее. Движение рукой, удар ей в шею, после чего хватаю голову и бью его прямо об барную стойку. Его тело почти сразу расслабилось и сползло на пол, оставив на стойке кляксу крови.

Ну хоть кровь у них красная, и на том спасибо…

Второй отшатнулся, схватившись за что-то на поясе, но я уже шагнул к нему и сделал ему апперкот. Получилось настолько громко, что хруст его челюсти и щелчок зубок разнесся по всему залу, словно удар гонга, который объявил…

Мою победу!!!

Аплодисменты Иналу! Я молодец, хороший боец и просто любовь всех женщин, но сейчас надо было быстро делать ноги, так как остальные обезьяноподобные застыли, смотря на меня выпученными глазами, будто не могли поверить в увиденное.

Девушки, что работали здесь разносчицами, стояли, как вмерзшие в пол, глядя на меня круглыми глазами, будто я только что посягнул на их богов.

Видимо, здесь не принято у людей-обезьян принимать звиздюли от человека.

Быстрым шагом я вышел на улицу, не оборачиваясь и двинулся в прежнем направлении, ловко лавируя между людьми и обезьяноподобными. Но уйти, конечно же, было бы так слишком просто, а моя жизнь никогда не бывает простой.

— Юнксу! ­— предупредительно вскрикнула Люнь, но она могла бы и не предупреждать, так как округу резанул визгливый крик:

— СДОХНИ!

Как знал, что все будет не так просто, как кажется…

Глава 160

Я сделал тут же шаг в сторону за мгновение до того, как на моем месте приземлилась длинная деревянная палка-убивалка с молоточком на конце. А ведь могла приземлиться на моей черепушке и сделать из мозгов пюре.

Это оказался обезьяноподобный, которого я впечатал в барную стойку. И он проиграл уже в тот момент, когда промахнулся.

Я резко разворачиваюсь и еще до того, как тот успел поднять палку, с размаха бью прямо в лицо. Бью настолько сильно, что слышу хруст костей и тот плашмя падает на землю. Обезьяноподобный оказался всего-ничего четвертого уровня, поэтому уделать его труда не составило от слова совсем.

На этом можно было бы закончить.

Но, к сожалению, все только начиналось.

Я оглянуться не успел, как на меня бросился с голыми руками еще один индивидуум четвертого уровня. Прыгнул на меня, но тут же в полете был перехвачен с ноги в живот, и рухнул на землю согнувшись скрепкой.

Люди и обезьяноподобные расступились, испуганно глядя на меня, и я сразу же бросился на утек, расталкивая всех. И уже вдогонку послышалось…

— Стража! Стража! Убивают!

Ага, да там пока стража придет еще, меня уже не будет…

Хотел сказать я, но проглотил эти слова, когда передо мной приземлилась горилла.

Это было очень оперативно, признаться честно. Но не менее оперативно среагировал и я, прямо на бегу подпрыгнув и пнув обеими ногами, вспомнив на мгновение, что я так-то тоже пятого уровня.

Удар был охренеть каким сильным. Бедного пушистого гиганта отбросила назад, как при встрече с КАМАЗом — его туша улетела назад и врезалась в стену, просто проломив ее и подняв облако пыли. Вот она, сила пятого уровня...

Только едва я встал и тут же сам увернулся от удара палкой-убивалкой. Разворот удар с ноги и… мимо. Горилла успела ловко отпрыгнуть назад.

Смог увернуться, значит? А как тебе это?

Я выхватил меч, выпустив над головой стайку хищных клинков, которые начали водить хоровод над моей головой. Горилла нахмурилась, слегка присев и перехватив палку-убивалку двумя руками.

— Юнксу, нас окружают! — предупредила Люнь, но это я и без нее знал.

Позади из пролома в доме уже успела вылезти вторая горилла, вся в пыли и грязи, и я оказался заперт с двух сторону в узком переулке. Мы замерли друг на против друга, словно дуэлисты, и я уже собирался сделать ход первым, когда…

Когда меня внезапно осенило.

А разве история сейчас не повторяется?

Я смотрел на горилл, который напряженно сжимали посох и были моего уровня, пусть и чуть больше по ступеням, и думал — а разве такого уже не было раньше?

Я опять сражаюсь едва ли не с целым городом из-за какого-то недоразумения. За кровью будет кровь, это понятно, и начни я сейчас сражаться, ее будет точно не избежать, но, если просто попробовать идти другим путем?

Хотя бы раз рискнуть сделать все иначе?

Я нахмурился, и не смотря на инстинкты самосохранения, которые буквально кричали, что надо или убивать, или бежать, все же опустил меч, заставив клинки вернуться обратно в веер, путь и на время, всем видом показывая, что убивать никого не собираюсь.

— Ты что делаешь?! — вот Люнь явно не разделяла моих пацифистских побуждений. —Они же тебя порвут на части!

Отчасти она была права. Попробоваться поговорить? Со стражниками? О чем? Это же простой стражник не более. С другой стороны, если не попробуешь…

— Я хочу сразу сказать, что…

Что я там хотел сказать, по-видимому, никого не интересовало, так как едва слова начали вылетать из моего рта, как одна из горилл сорвалась с места.

Блин, ну я хотя бы попытался…

Я резко ушел в сторону, и за мгновение до того, как встретиться с его палкой, выпустил из рук меч и кинул в него печать. Небольшая вспышка и тот с ревом пролетел мимо, окутанный с ног до головы искрящейся сеткой.

Не ожидали, засранецы?!

Мало того, он еще и врезался в своего собрата, который тоже бросился на меня. Вдвоем они кубарем прокатились по переулку вглубь.

Но я не собирался довершать начатое, было достаточно и того, что сейчас оба частично обездвижены. Начни я с ними драть сейчас, и это может затянуться надолго, а там и подкрепление может прибыть…

Ну нафиг.

Поэтому я подхватил меч, развернулся и побежал.

Выскочив на улицу, тут же проскочил в соседний переулок, прошел его насквозь и слился с потоком, обезьяноподобных и людей, уходя все дальше и дальше от места схватки. Я менял направления, сворачивая то тут, то там, пока не заблудился окончательно сам.

Вновь я был в каких-то дворах между домов, куда складировали всякий мусор и хлам. Погони не было, никто меня не преследовал по крышам и не пытался догнать по земле. Весь шум и гам остался там, где-то за спиной.

Шум, но не проблемы.

— Неплохо, неплохо… — раздался довольный голос под одинокие аплодисменты сверху, который заставил меня подпрыгнуть на месте, схватившись за меч.

Мой неожиданный поклонник сидел на одной из крыш — такой обезьяноподобный рыжий мужчина, напоминающий обезьяну куда больше, чем все те, кого я до этого встречал. С хитрожопым лицом, очень смахивающим на морду мартышки, и лукавой улыбкой человек-обезьяна хлопал в ладоши, довольный. Будто выиграл только что джек-пот.

Я недоверчиво смотрела на него, готовый в любую секунду сорваться с места. Почти шестой уровень, человека-обезьяна был на стадии Открытия бесконечности на десятой или одиннадцатой ступени. Заметно сильнее меня, но не критично, если придется драться один на один.

Но то, что он действительно хочет драться, было как-то не видно.

— Превосходно! Знаешь, это было действительно интересно! Как ты побил тех стражников. А ведь мог и вовсе убить! Стиль у тебя, конечно, хромает, но это мелочи, которые можно исправить взмахом руки.

Он, точно настоящая обезьяна, спрыгнул на землю, и только сейчас я обратил внимание, что он был без обуви и вместо привычных стоп у него были точно такие же лапы, как у тех же шимпанзе, которыми он так же мог хвататься.

— Знаешь, убей ты их, проблем было бы гораздо больше, — оскалился он, показав неровный ряд зубов.

— Чего тебе? — негромко спросил я, перехватив поудобнее меч.

— Оу-оу, погоди, человек, —­ поднял он обе руки вверх, улыбнувшись шире. — Чего это ты такой агрессивный? Желай я тебе зла, стражи здесь было бы больше, чем листьев на деревьях.

­— Тогда что ты здесь забыл?

— Гулял. Увидел тебя. Решил познакомиться. Я бы рад поговорить, но лучше нам уйти. Того глядишь, стража будет здесь, а мне уж больно не хочется объясняться, что я делаю с человеком, который напал на ее товарищей. Идем.

Он махнул рукой, зовя меня с собой. Но когда понял, что я не сдвинулся с место, лишь добавил.

— Ну или не идем. Твой выбор, человек, я заставлять не буду, хотя могу поуговаривать. Но когда здесь будет стража, меня рядом уже не будет.

Ну стражу и я так-то боюсь, если честно. Я могу запинаться двоих, и то лишь потому, что они не ожидали такого отпора от человека (все люди, которых я видел, были третьего уровня). Но в следующий раз они явно будут готовы встретить меня как подобает особо опасному преступнику.

— Рад, рад, что ты пошел за мной, — он украдкой выглянул из переулка на улицу, после чего обернулся ко мне. — Видишь их?

Он кивнул на стражу, которая перегородила выходы с улицы и внимательно досматривала каждого человека. Все теже гориллы, который друг от друга ничем особо не отличались.

— Окружают?

— Пока нет, но будут, — он протянул мне обруч. — На, держи, чтобы, если нас остановят, не было вопросов.

­— Что это? — прищурился я.

— Обруча, который показывает, что ты кому-то принадлежишь, — кивнул мартышкообразный на одного из людей, что прошел мимо. У того на шее действительно был обруч. — Охрана иногда проверяет людей на их наличие, чтобы знать, что ты не сбежал и местный. А учитывая произошедшее, они будут досматривать каждого.

­И все же надевать на себя ошейник я не спешил. С сомнением осмотрел его, после чего глянул на Люнь.

— Осторожно, Юнксу, это может быть и рабский ошейник, который подчинит твою волю, — предупредила она сразу. — Наденешь и уже не снимешь без разрешения хозяина ошейника.

Чет это попахивает подставой…

— И с чего мне верить тебе? — поинтересовался я недоверчиво. — Вдруг ты меня рабом хочешь сделать, а этот… там подавит мою воли или еще что?

— Да это простой кусок металла, какой раб? Как уйдем, снимешь его и все, — рассмеялся он слегка по обезьяньи, продолжая следить за улицей. — А так, когда нас остановят и спросят у тебя ошейник, а его не будет, ­станет худо нам обоим. И вообще, сними этот плащ, тебя в нем уже видели.

Он сдернул его и отбросил в сторону, при этом тут же накинув на меня свою одежду типа длинной до клен куртки, чтобы скрыть мои немного отличающиеся от местных стандартов одеяния.

— С чего тебе вообще помогать?

— Мне кое-что нужно от тебя. Самая мелочь, — посмотрела на меня мартышкообрзаный. — А потому мне очень нужно, чтобы тебя не поймали. Я помогу тебе, ты поможешь мне, понимаешь?

— Я могу и так убежать, без твоей помощи.

— Попробуй, — ответил мартышкообразный с усмешкой. — Посмотрим, как далеко уйдешь от стражи с их гончими. И вообще, давненько ты в городе?

— А есть разница? — ответил я.

— Вижу, что недавно. Ведешь себя не как люди, которые здесь давно живут: страха не ведаешь и ничего не знаешь о местных порядках и даже про обруч и тот не знал. Но если ты так боишься, можешь не надевать его и пытаться уйти сам.

С этими словами мартышкообразный уже шагнул на улицу.

В этот момент у меня пролетело множество мыслей от того, что делать, если это все же подстава до той, что мне могут действительно не дать уйти.

Смогу ли я оторваться? Учитывая, что это все же обезьяны, которые неплохо лазят, а еще у них есть эти сраные бабуины, скрыться может оказаться очень проблематично. Они могут просто взять количеством окружив меня.

Пересидеть, как тогда в столице Ёхендхая? Это вариант, но не найдут ли они меня теми же бабуинами, как собаками? В конце концов, чутье, да и способности никто не отменял. Как знать, на что способны эти макаки.

Дать бой? Вообще бред…

Я покрутил обруч в руке, после чего нахмурился и закрыл глаза — в моей голове появился коварный план, вдруг если все пойдет не по плану, после чего дернулся за ним.

— Стой, погоди, я согласен.

Иногда лучшая тактика — это отступление. И если мартышкообрзаный думал, что я просто так повелся на это все, то он глубоко ошибался. Если не соврал — молодец. Если соврал — я в любом случае получил то, что хотел.

Он был прав, когда мы проходили мимо горилл, те действительно проверили на мне ошейник, после чего сравнили знак на нем с печаткой на его перстне.

— Документы о покупке, — прогрохотал голос гориллы.

— Их нету, я не брал их с собой, — совсем беззаботно ответил мартышкообрзаный.

— Документы о покупке, — повторила горилла.

— Да ладно, откуда у меня документы? — весело спросил он и рассмеялся. — Кто их с собой таскает-то? Знал бы, сразу бы захватил их!

— Мне требуется подтверждение, что это ваш человек.

— Да ладно вам, и что же мне делать? Ночевать здесь, пока вы не начнете пропускать, чтобы забрать документы и принести вам? — рассмеялся он. Мартышкообрзаный выглядел так, будто его совсем не смущал тот факт, что мы ходим по грани. Он был весел и беззаботен, словно реальная мартышка. — Никто же не берет эти документы!

И там посыпался словесный поток на десять минут, за которые тот успел пожаловаться и на судьбу, и на меня, что я херовый работник, и три анекдота рассказать, и как варит суп «коврижку», печь торт «пушистый», правильно стричь ногти, делать себе клизму, а потом из этого же водку.

У него получалось так естественно переходить от одной темы к другой, что даже, если приглядеться, не было видно, что он заговаривает зубы. Наоборот, казалось, что его самого это очень интересует и он полностью поглощен разговором. Он уже перешел на своих двоюродных братьев и сестер, с увлечением рассказывая кто какую жену имеет, когда горилла-страж не выдержал.

— Проходите.

— …и я говорю ему, она же просто идеальна. Какой хвост, какой член…

— Я сказал проходите! — рявкнул горилла на всю улицу. — Вы мешаете работать!

— Да я же про жену своего четвероюродного брата говорил…

— Если задержитесь здесь еще на минуту, отправитесь коротать время в темнице! — прорычал он, распушившись.

— Да ладно, ладно, я понял… — поднял руки мартышкообрзаный, испуганно улыбнувшись, после чего скомандовал. — За мной.

Это и был момент, когда я мог проверить, пытался ли одурачить меня обезьянышь или нет. И… да, пытался. Едва я попробовал не подчиниться, как почувствовал режущую в районе шеи боль, которая прострелила в затылок и в копчик по позвоночнику. На мгновение мне показалось, что сейчас глаза мне выдавит из черепа, а через мгновение я и сам не успел заметить, как двигался за этим засранцем.

Как говорят, никому не верь, даже самому себе.

Ну мы еще посмотрим, мартышкообрзаный, кто кого…

Мы двигались по улицам города обезьян, пока не вышли на широки, я бы сказал богатые улицы города. В свете солнца над головой они едва ли не светились белым из-за камня, которым были выложены. Это достаточно красиво сочеталось с зеленью, которая оплетала дома.

Да уж, судя по окружению, это точно город обезьян. Одни были едва-едва похожи на обезьян, скорее полноценные люди, другие едва-едва были похожи на людей, будучи почти обезьянами, третьи в принципе были обезьянами, которые вели себя как люди.

На этой улице через сотню другую метров он притормозил около небольшого на фоне других, но не менее красивого и статного дома.

— Лучше чем твой дом может быть только твой дом на главной улице!

— А лучше дома на главной улице? — спросил я.

— Только дом на главной улице с прислугой! — поднял он палец вверх. — Идем.

Дом внутри вопреки моим ожиданием все же был человеческим.

Почти…

Так на потолке я заметил множество перекладин, по которым можно было лазить. А по мимо лестницы наверх был еще и люк, из которого свисал канат. И вот таких странных мелочей, одни из которых сразу бросались в глаза, а другие было не заметит сразу, был полный дом.

— Эй, Чили! Ко мне! Ко мне быстро! — похлопал он в ладоши, будто подзывал собаку, и к нему выскочила мелкая и плотненькая девушка.

— Господин Гой, я, господин Гой, — поклонилась она два раза в ноги, после чего ее взгляд остановился на мне.

— Знакомься, Чили, это человек, мое сегодняшнее удивительное приобретение, которое досталось мне огромным трудом! — указал он на меня. — Помыть, обслужить, привести мне. И скажи, чтобы на стол накрыли, я сегодня голоден, как никогда!

— Господин Гой, да, господин Гой, — поклонилась она быстро два раза в ноги, после чего подхватила меня под руку и буквально потащила по коридору в глубь дома.

— Встретимся за столом! — помахал мне радостный мартышкообрзаный, прежде чем сам поднялся по канату, точно реальная обезьяна, наверх и сделал это быстрее, чем я бы смог подняться пол лестнице.

— А я Чили, — поспешила познакомиться со мной девушка. — Я служанка в доме господина Гойя Рада познакомится с тобой и добро пожаловать в его дом. Давно у нас не было новеньких.

— А они у вас часто появляются?

— Не-а, очень редко, оттого и рада. Недавно был Грюз, да не стало его, а ты, видимо ему на замену.

— На замену? — не понял я.

— Ой, да чего это я тут болтаю и болтаю… — с этими словами она запихнула меня в маленькую комнату, отделанную камнем, и сама зашла сюда.

Это было что-то типа купальни для прислуги, судя по невзрачному виду. Я оглядеться не успел, как с меня по-деловому сорвали ханьфу и тут же толкнули в что-то типа небольшого каменного канала. Следом она отодвинула заслонку, и через канал хлынула холодная вода, которая уходила через решетку в полу.

Буквально за десять минут меня под деловому помыли везде, где только можно было помыть, после чего служанка выскочила и вернулась уже с чистой одеждой, в которую меня быстро и одели. К сожалению, ни одежды старой, ни того оружия я не увидел.

— Ну вот… — служанка погладила по плечам, разглаживая неровности. — Теперь вы как новенький! Как звать, кстати говоря?

— Юнксу.

— Добро пожаловать в дом господина Гоя, Юнксу, — улыбнулась она. — Теперь мы как одна большая семья. Если что, можешь обращаться ко мне по любому… — она сделала шаг ко мне, уперевшись в меня грудью, — вопросу.

— А вот по поводу большой семьи… в каком смысле? — решил я уточнить.

— Ну как же, — рассмеялась она. — Ты же теперь раб господина Гоя, как, впрочем, и мы все, кто в этом доме. Он же купил тебя или ты уже забыл? Но не беспокойся, он хороший господин. Иногда перегнет палку с кем-нибудь или затащит к себе служанку, конечно, но это редко. А так мы здесь живем и не знаем грусти. А теперь идем, не будем заставлять его ждать.

Она за руку потащила меня обратно. По пути я встретился с еще двумя служанками, которые проводили меня внимательным взглядом.

— Не бойся, — по-своему поняла она мой взгляд. — Просто ты у нас практически единственный парень, не считая старика, который следит за скотиной, да мастера, который все чинит.

Понятно, первый парень на деревне.

— А Грюз?

— Ну… мы его любили, но теперь его нет, — вздохнула она, но тут же улыбнулась. — Но есть ты! Господин Гой тебе все объяснит, я уверенна.

Она подвела меня к двери, после чего постучалась, заглянула и спросила:

— Господин Гой, разрешите?

— Заводи! — послышался веселый голос.

— Господин Гой, да, господин Гой, — протараторила она и распахнула дверь, приглашая меня. Тот сидел во главе длинного стола в довольно скромной столовой, пусть и хорошо обставленной.

— Входи, — махнул мартышкообрзаный рукой. — Входи-входи, не стесняйся, присаживайся, тебя никто не тронет. А может и тронет, но уже по твоему желанию и поведению, — добавил он и расхохотался.

— К чему этот цирк? Что тебе нужно? — достаточно грубо, чтобы показать свое отношение к происходящему, спросил я.

— Сядь, — повторил он беззаботно, но на этот раз вернулась та самая боль, что и в прошлый раз.

От обруча по позвоночнику к мозгу и по конечностям. Вновь ощущение, что выдавливает глаза и меня не слабо так качнуло, отчего даже служанкам пришлось поймать меня и усадить, чтобы я не упоролся в край стола.

— А говорил, что не рабский ошейник, — поморщился я, отходя от приступа боли.

— Ой, да ладно, немного лжи, — отмахнулся он, будто это была мелочь. — Ты просто делай, что скажут и все! Все просто же! И будет тебе счастье! Ну и мне немного.

— Счастье? — усмехнулся я. — А если я откажусь?

Словно в ответ на вопрос меня вновь прострелила боль.

— Мне придется сделать так, — развел мартышкообрзаный руками, будто говоря, что ничего не попишешь в этом случае. — Ну и повторить, если ты откажешься подчиняться. Обычно все подчиняются, хотя все пытаются сопротивляться. У нас даже есть табилцы рекордов, сколько кто продержался! Но долой такие грустные разговоры, давай поговорим о деле, ради которого ты нужен мне!

— Ты такой забавный, — усмехнулся я. — Неужели ты думаешь, что если нацепил на меня этот ошейник, то сможешь меня подчинить? Боюсь тебя разочаровывать, но…

Я взялся за обруч с двух сторон, после чего резко дернул его в разные стороны. Послышался хруст и в моих руках оказались две половинки разорванного на две части обруча.

В зале словно замерло время, настолько стало тихо.

Я отбросил их в разные стороны, и те с металлическим звоном ударились об пол, будто гонг под конец раунда.

— Сюрприз.

Глава 161

Все было достаточно просто, стоило лишь подумать над всем этим.

Ошейники работали на Ци, это я сразу понял, едва прислушался к ним. Чуть заметные всполохи Ци сказали мне все, что было нужно. А если они работают на Ци, то значит я могу это сломать. Подобный фокус я уже проделал с мечом Бао в пещере, а значит и здесь он сработает.

Именно поэтому я не сильно беспокоился, когда надевал его, знал, что смогу сломать. Да и металл оказался совсем уж слабым.

И сейчас я с удовольствием наблюдал за тройкой служанок, которые не могли даже рта закрыть от удивления и ужаса — в их глазах я был, наверное, монстром. Вряд ли они часто видели, как человек вот так запросто разрывает на шее ошейник. Однако мартышкообрзаный, кажется, впечатлился, но не в ту сторону, в которую мне бы хотелось.

— С ума сойти, — он аж встал, уперевшись руками на стол. На его губах расползлась безумная улыбка. — Ты его порвал голыми руками! Чили, новый ошейник, быстро!

— Ты не боишься, что я тебя убью? — спросил я негромко. Любого другого это бы проняло, учитывая, что я пустил силу в голос. Даже служанки побледнели, но рыжая макака была на своей волне.

— Убей попозже, хочу посмотреть, как ты это делаешь! А потом обсудим дело, ради которого я тебя привел.

Где нарушился логический ход: сначала посмотришь, как я рву ошейник, потом я могу тебя убить, а после поговорим о деле?

Я оглянуться не успел, как мне уже застегнули ошейник на шее. Но он стал лишь временной преградой к свободе, так как через мгновение я порвал его голыми руками.

— Поразительно! — воскликнул он. — Я просто в шоке! Значит я не ошибся, когда забрал тебя с собой.

— Гей…

— Гой, — поправил он меня.

— Без разницы, просто назови мне хоть одну причину, чтобы я тебя сейчас не убил голыми руками за твой обман.

Кажется, эта обезьяна вообще была не пробиваемой. То ли реально жила жизнью на пофиг и смотрела на жизнь исключительно как на веселое приключение, то ли хорошо играла свою роль, и я бы поставил на второе, пусть и не был в этом уверен.

— Убить голыми руками?! — он, кажется, сейчас кончит от восторга. — Отлично, ты мне нравишься все больше и больше!

Неожиданно макака подскочила и, хватаясь за перила на потолке ловко, буквально за секунду оказалась прямо передо мной. Честно говоря, это уже я начинал его бояться, уж слишком он какой-то неадекватный.

— Значит слушай, — сел он на стул рядом. — В нашем великом городе обезьян…

— Уехал цирк, а клоуны остались?

Она весело рассмеялся.

— Неплохо, неплохо… ты мне нравишься все больше и больше. Надо будет это запомнить… клоуны остались… Так вот, в городе обезьян проходят турниры. Постоянно. И победители этих боев получают хорошие деньги.

— Ты хочешь заработать?

— Что? Нет, кому это нужно? —­ отмахнулся тот. — Меня интересует городской турнир. И ты, мой верный друг, будешь участвовать в нем!

— Да с хрена ли? — усмехнулся я, откинувшись на спинку стула.

— Ну… — она задумался, но почти сразу разулыбался. — Заставить тебя я не могу, но что насчет денег?

— Не нужно.

— Я знал, что ты это скажешь, и предлагаю тебе поднять уровень! У тебя сейчас пятый, а станет шестой! Как тебе, а? А?! Круто же!

— И все? — спросил я со скучающим голосом.

— А как насчет того, что ты увидишься с самим королем обезьян Сунь Укун, великим мудрецом, равным небу!

— И?

— И? Ну как знать, что ты можешь его попросить… — по плутовскому улыбнулся он. — И что он сможет тебе дать. Но все человеки никогда не уходили от него грустными и обиженными. Может ты не заметил, но у нас в городе живут и свободные люди, хотя некоторые предпочли все же вернуться в свой мир и стать кем-то действительно великим.

— И никто не рассказал еще о вашем городе после этого?

— Возможно им стирают память, — подсказала Люнь.

— Нет, никто, — подтвердил мартышкообрзаный. — Как знать, чем он может тебе помочь и что подарить. Ну что скажешь, а? Ну давай, ты такой сильный что победишь всех на раз-два!

— Почему именно…

— Ты? Так ты уделал стражников вон как! Ты уже пятого уровня, а значит, что с тобой и возни меньше! Ты уже умеешь сражаться, ты достаточно умен, чтобы справиться с противником сильнее тебя, а еще остался всего месяц и четыре дня, и мне точно не найти нужного воина. Все они будут максимум третьего уровня. Потом несколько лет его обучать, поднимать уровень, и не факт, что он выживет. А ты вот! Передо мной! Ну?

— И мне придется убивать?

— Вижу по лицу, что не хочешь. Ну тебе не обязательно убивать! Главное, что победишь, а там уже неважно! Хоть целуйся с ними!

А можно не надо?

Хотя с другой стороны, во-первых, халявный уровень, во-вторых, возможные плюшки от царя, еслия выиграю, если верить этой макаке. То есть я могу попробовать что-то разузнать про Вьисендо или, если никто о нем не знает, про его наемника. В крайнем случае попросить кого-то очень сильного с собой, чтобы тот помог решить вопрос или на крайний случай, поднять мне уровень до седьмого.

Вариантов было море, если верить мартышкообрзаному, и определенный соблазн принять предложение все же был.

— Тогда прежде, чем я отвечу, мне надо, чтобы ты кое-что узнал, договорились?

— Погоди, сначала сделка, а потом тебя, как ценный актив, я буду оберегать и хранить. И конечно же капризы в пределах разумного. Ну? Согласен?

— Не, не хочу.

— Да ладно! Давай!

— Не буду.

— Ладно! — он поднял руки вверх. — Признаю свое поражение! Сдаюсь! Чего хочешь? Кого-то из служанок? Сими, иди сюда!

К нему подошла одна из служанок, и он толкнул ее в мою сторону.

— Забирай! Все, договорились?

— Да погоди…

— Не нравится? Зовите Луму!

— Да погоди, я ищу одну девушку…

— Лума — это то, что ты ищешь, поверь мне! Где она?!

Господи, вот клоун… Я просто даже уже не могу понять, где кончаются его рофлы и начинается настоящий он, потому что чтобы эта макака не сказала, она всегда улыбается и более того, выглядит так. будто шутит. И оттого разговаривать с этой смеющейся рожей довольно тяжело, так как такое ощущение, что тебя не воспринимают всерьез.

— Я ищу девушку по имени Цурико.

— Глупое имя. Давай называть ее Цури.

— Тебе нравятся имена, которые содержат четыре буквы?

— Да, потому что имена с тремя буквами занято мной, — кивнул он. — О, а вот и Лума!

Служанка, о которой он говорил, выглядела как хищная модель, которая только и думает, как бы выдоить из тебя все деньги. При этом она умудрялась выглядеть достаточно обаятельной, чтобы заинтересовать даже меня, хотя такая хищная внешность особо меня не привлекала.

— Она лучше, чем Цури, говорю с полной уверенностью, — поманил он ее пальцем, после чего толкнул в мою сторону. ­— Забирай.

— Мне нужно узнать про Цури, — повторил я еще раз, даже несмотря на то, что мне в лоб уперлись неплохие такие дыньки. — Цурико. Узнай, что с ней, и тогда поговорим.

— Ладно, ладно, я узнаю, ты меня уговорил, но после ты побеждаешь для меня турнир, понял? — тыкнул он в меня пальцем.

— Сначала узнай о Цурико, а потом мы уже будем договариваться, — отрезал я сразу. — И еще, Гей.

— Гой, — поправила меня служанка рядом.

— Без разницы. Если ты еще раз меня обманешь, разговор кончится плачевно.

— Почему плачевно?! Я выше тебя по стадиям, а значит сильнее, нет? — удивленно захлопал мартышкообрзаный глазами, будто не заметив угрозы.

— Тебе рассказать, как я будучи третьим, убил шестого?

— Давай! — обрадовался он, подсев поближе.

— Потом. А сейчас просто сделай, что я прошу, и поговорим. Договорились?

Насколько было грубо так разговаривать и ставить условия? Наверное, очень грубо, учитывая тот факт, что это я у него дома, а не наоборот, а еще он вроде как и не последний человек в сословии, судя по расположению его дома и внутреннему убранству.

С другой стороны, здесь действует правило сильного. Он обманул меня, повел себя как говнюк, поэтому и я мог вести себя по отношению к нему себя как говнюк: требовать, шантажировать, торговаться. И сейчас самым главным было найти Цурико. Про сумку я даже не вспоминаю, так как меня гложут серьезные сомнения, что ее вообще найдут. А если и найдут, не факт, что об этом узнаем мы.

— Ладно, договорились, — кажется, мартышкообрзаный ни капельки не расстроился или же просто сделал вид, что его не тронул мой ультиматум, понимая, что я его счастливый билет и лучше со мной не сориться.

Сложно общаться с человеком, который не воспринимает ничего всерьез.

Практически сразу после его разговора, передо мной накрыли на стол, и едва я успел моргнуть, как передо мной уже было и первое, и второе, и вообще все, что только можно было представить себе. В последний раз я ел так вкусно лишь в плену у Сянцзян. Удивительное совпадение, да? Я уже во второй раз оказываюсь в аналогичной ситуации.

С другой стороны, я здесь и не был-то особым пленником. Учитывая мою силу и силу окружающих, вырваться у меня не составило бы труда. Да, на улице стража и на меня могут начать охотиться, однако это уже немного другой разговор. Так что ситуация может и похожа чем-то, но все же другая.

В первую очередь потому, что я здесь нужен.

Это было видно в первую очередь по отношению ко мне. Никто меня не бросал в камеру, не угрожал и не пытался заставить подчиниться. Просто сразу после обеда тут же сопроводили в мою комнату. Без стражи, без всего, будто никто и не думал, что я сбегу. Я бы мог при желании сломать шею этим служанкам и свалить, конечно, но видимому оба понимали, что пока я этого делать не буду.

Комната располагалась, как выяснилось, в подвале. В прочему, там располагались комнаты и для прислуги, так что можно было сказать, что меня устроили со всем комфортом. Здесь был полный набор мебели, который необходим для жизни. Разве что туалета не было, но это уже придирки.

Правда одного меня не оставили.

Эта хищная служанка… как ее там свали, он осталась стоять у дверей, будто чего-то ожидая и не сводя с меня взгляда.

— Эм… ты чего-то хотела? — решил я сам поинтересоваться.

— Господин Гой сказал, что сегодня я ваша, — кратко ответила она. Вот чувствую, что в ней гонора выше крыши, но ведет себя осторожно и тихо. — Поэтому я все еще здесь.

— Понятно… — я огляделся, прошелся по комнате, примерился к кровати. — Слушай, а что за Грюз? Боец до меня?

— Да, он был вашим предшественником, ­— кивнула служанка. — Он спал в этой же комнате. Что и вы, только, к сожалению, погиб неделю назад на одном из турниров.

— И часто у вас так меняются бойцы?

— Не могу ответить. Их стараются беречь, и на моей памяти здесь они менялись два раза. Второй раз как раз с Грюза на вас.

Значит выживаемость здесь достаточно высокая, что уже неплохо. Просто я действительно задумался над его словами про выигрыш и то, что он может мне помочь с поднятием уровня.

— И всегда он такой?

— Простите?

— Твой хозяин.

— Господин Гой? Смущены его поведением? — улыбнулась она, я бы сказал мило, но на деле хищно и опасно.

— Есть такое, — не стал отрицать я. — Просто он… слишком веселый, скажем так.

— Да, он многих сбивает с толку, своим веселым характером, но будьте уверены, он всегда абсолютно серьезен. В большинстве случаев, по крайней мере. В половине уж точно, — вот так с «почти всегда» мы спустились к «пятьдесят на пятьдесят». — Когда я только-только попала в его дом, я и вовсе не могла понять, серьезно он обращается к нам или нет.

— А когда ты попала к нему в дом?

Девушка на мгновение задумалась.

— Лет… десять назад примерно.

— Ты заблудилась?

— Не совсем, — кисло усмехнулась она. — Меня похотели.

— В смысле из дома? — уточнил я.

— Нет, когда я была в лесу. Утащили бабуины, как бы смешно это не звучало. Они некоторое время делали набеги на мою деревню, утаскивая скот, урожая, а иногда и детей. Вот и меня так забрали и принесли сюда, где господин Гой меня уже и купил.

Интересно…

Если так подумать, то ведь это очень похоже на деревню, которую мы пришли защищать. Там тоже бабуины приходили, крали урожай, крали скот и иногда утаскивали людей. Мы видели, конечно, труп, но не было ни единого доказательства, что к этому приложили руку именно бабуины, а не человек заблудился и попал в зубы того же ягуара. Ведь больше тел мы и не нашли.

Возможно так и живет это чудесное место, по крайней мере, это было одним из его источников как еды, так и финансов. Выходят на охоту с группой бабуинов и устраивают целенаправленные набеги на деревни. Сначала там, потом там, словно собирают урожай поочередно с грядок.

Сравнение немного странное, но суть передает полностью.

— Я могу быть вам еще чем-нибудь полезна? — слегка подалась она вперед. — Быть может, вам нужно составить компанию, чтобы вы не мучались от одиночества?

— Да… нет, спасибо, — покачал я головой. — Я, наверное, посплю немного, так как очень долго на ногах. Не могла бы ты…

— Выйти? Конечно, желаю вам приятных снов и доброго дня, — слегка поклонилась она и вышла за дверь.

Я специально прислушивался, но так и не услышал запирающегося замка. Зато расслышал удаляющиеся шаги, которые говорили лишь о том, что служанка не осталась караулить у двери. На всякий случай еще Люнь облетела комнату, если вдруг здесь есть потайные комнаты, как это был во дворце Пань, после чего вернулась ко мне.

— Знаешь, что я вспомнила?

— Нет, не знаю, — ответил я.

— Раньше нам рассказывали об обезьяньем племени, которое жило в этих лесах. И правил этим племенем великий и всемогущий Сунь Укун, который мог летать на облаке, накладывать иллюзии, создавать свои копии, превращаться в других людей и так далее. Он был весел, умен и озорным.

— Намекаешь, что этот чувак может быть переодетым Сунь Укун?

— Не, очень навряд ли. Просто я о том, что вспомнила старые легенды об этом племени, когда еще сама была уровнем с пятый-шестой. Возможно, легенды шли как раз об этом племени, которая теперь разрослось до таких вот масштабов.

— И этот Сунь Укун типа правит до сих пор?

— Говорят, он был очень силен и умел то, чего не умели другие. Он мог оседлать ветер или поднять такой вес, что другим и не снился. Мог украсть луну или жить без головы. А еще у него был посох, который он забрал из подводного царства драконов, и по легендам тот весил около тринадцати тысяч пятисот цзиней.

Это типа… я быстро начал считать в уме. Получается, восемь тон? Посох весит восемь тон, серьезно? Блин, да он его вообще поднять сможет? Хотя если тут горы сносят взмахом, то почему нет?

— Неплохо…

— Ага, — согласилась Люнь. — Это всегда была как сказка для детей, но как знать, вдруг и вправду это все было в действительности?

— Может, конечно, быть. После города обезьян я вряд ли удивлюсь такому повороту событий.

Если Сунь Укун реально существует, то тогда при победе можно будет попросить у него вернуть Ки, раз он настолько силен. Но вряд ли все будет насколько просто. Это скорее так, мечты, мечты…

— Кстати, что думаешь насчет всех этих турниров? — решил я посоветоваться с призрачной подружкой.

— Ты по поводу тех, о которых он говорил?

— Да, чтобы поучаствовать и выиграть. Ты же заметила, они даже не охраняют меня? — кивнул я на дверь. — Хоть сейчас бери и убегай, и никто даже не схватится за меня. Будто всем плевать и все уверены, что ради такого шанса я останусь и буду участвовать добровольно.

— Ну, добровольно люди делают все куда лучше и охотнее, чем из-под кнута, — согласилась она. — Но ты хочешь узнать, стоит ли риска это?

Я кивнул. Люнь вздохнула, после чего сделала круг по комнате, задумчиво глядя куда-то перед собой.

— Я думаю, что решать тебе.

— Гениальный ответ, Люнь, спасибо. Это то, чего я мне и требовалось.

— Нет, я серьезно, — обиженно возразила Люнь. — Ну а что я тебе посоветую? Мы разные, Юнксу. Для меня это риск, и я бы не пошла на это. С другой стороны, помощь подняться до шестого уровня дорогого стоит. Тебе все равно придется рисковать, даже просто добывая демонические ядра для роста. К тому же если ты уйдешь сейчас, то скорее всего придется бросить Цурико.

Короче, Люнь мне ничего внятного так и не ответила.

Однако даже по ее словам можно было предположить, что лучше согласиться на турнир. Риски не сильно выше той же охоты, но вот отдача была значительно больше. Что я терял? Ничего. Что приобретал? Гораздо больше, чем просто так. Да и времени уйдет на турнир не так уж и много, всего-то около месяца, если я правильно понял.

А под вечер меня посетил мартышкообрзаный, как всегда радостный до боли в зубах, и неугомонный. Реально, вылетая обезьяна, видимо корни предков в нем преобладают над разумом, хотя вряд ли можно назвать тупым человека, который добился всего этого.

— Юнксу, возрадуйся, у меня две новости, — сообщил он голосом какого-то ведущего.

­— Одна плохая, другая хорошая?

— Ну почему, обе хорошие… хотя как посмотреть, — задумчиво глянул он в потолок, явно испытывая мое терпение. — Ну короче слушай, нашел я Цури, есть такая девушка. У нее еще волосы светленькие.

— Ну… допустим, а вторая новость?

— Она выпала из королевского фонтана прямо перед принцессой обезьян. Ну и до нее теперь не так уж и легко добраться.

— В каком смысле?

— Теперь она собственность принцессы обезьян.

Так, погодь-ка, а где же вторая хорошая новость?

Глава 162

— Ты называешь это хорошей новостью? — ужаснулся я.

— А почему нет? — удивился он с радостной улыбкой. — Слуга самой принцессы. Интересно, а она красивая?..

Так, мы нашли Цурико — это хорошо. Плохо, что она оказалась не в самом удачном месте, и вызволить ее будет довольно проблематично.

— Ты говорил, что я могу попросить у короля обезьян все, что угодно, да?

— Хочешь ее вызволить? — разулыбался он еще шире и погрозил пальцем. — А-а-а, вот оно что… любовь…

— Товарищество, — поправил я его.

— О-о-о… обожаю дружбу девушки и мужчины...

— Короче, я не собираюсь оправдываться, — отмахнулся я. — Я с ней сплю и хорошо к ней отношусь, и не оставлю ее здесь.

— А если она не захочет уходить? — прищурился он хитро.

— Тогда пусть остается, я буду лишь рад, что человек нашел свое место, — пожал я плечами.

— Вот оно как, — кивнул он будто со знанием дела. — Скажи тогда, а где твое место?

— Это к чему? — не понял я.

— Да просто стало интересно, — ответил мартышкообразный. — Ты сказал, что у каждого есть свое место, вот я и любопытствую, а где твое место?

— В смысле?

— Блин, надо тебе написать, — начал он оглядываться по сторонам, — на слух ты туго воспринимаешь информацию… где тут листик с чернилами…

— Я спрашиваю в том плане, причем тут вообще это? Какая разница, где оно?

— Да просто интересно. А чего ты занервничал? — прищурился он хитро. — Не уж-то сам не знаешь, где твое место?

— Не люблю просто все эти философские душекопательные разговоры, — поморщился я. — Лучше ответь, ты сказал, что поможешь мне подняться на шестой уровень, если я соглашусь, так?

— Конечно! Только ты не успеешь его поднять до турнира, который будет через месяц. Это будет как плата, если согласишься. Будешь ходить, грудь колесом, гордость через край, и все простушки будут твоими, — важно ответил мартышкообразный, хотя улыбка говорила о том, что он продолжает рофлить.

— А у короля обезьян я ведь тоже могу попросить поднять себе уровень, да?

— Естественно!

— Например, до десятого?

— Не-не, одно желание — один уровень, иначе смысл? Поэтому многие просят богатств или влияния, а не силу. Золото, кристаллы, связи или даже редкое животное, которое делают своим домашним зверьком.

— Имеешь ввиду, призванным животным?

— Ну кого они там приручают, — махнул мартышкообразный рукой, — хотя все обычно сводится все же к деньгам. Но только тут дело в том, что тут ты должен выбрать: освободить свою подружку Цури или же поднять собственный уровень, — поднял он палец вверх. — Одна победа, одно желание.

— Но можно значит победить несколько раз, да? Типа перепройти турнир?

— Не, зачем жителям этого прекрасного города тот, кто уже выиграл? Это же скучно, следить за одним и тем же человеком! Поэтому одна победа — одна награда, а дальше ты свободен, как ветер… — протянул он и опять разулыбался. — Но так или иначе, надо тебя сначала немного… как это говорят? Обкатать? Посмотрим, стоишь ли ты действительно того, что я о тебе думаю. А, что скажешь? Разобьем пару рожь во имя победы?! Деньги оставишь себе, если хочешь.

— И что мне с ними делать?

— Ну… например, купишь эти кристаллы, что так любят люди. Ну, что скажешь?

Учитывая тот факт, что мне так или иначе придется здесь задержаться, немного заработать мне не помешает. Я видел здесь магазины с пилюлями и всякими артефактами. Вполне возможно, что здесь можно будет закупиться чем-то действительно интересным. А если даже и нет, обменяю на кристаллы, которые уж точно пригодятся, как только я покину это место.

Единственный вопрос, который оставался — что делать с Цурико.

Оставить мне ее не позволяла совесть. Да, многие бы мне сказали, что она мне никто, и я ее ничем не обязан, лучше попросить уровень или вовсе сильное оружие, но такие я подобным цинизмом не страдал. Конечно, если она не хочет, вот тогда другой разговор, но сейчас…

Победить и попросить ее освободить? Потратить одно единственное желание на ту, с кем я, скорее всего, никогда не пересекусь?

Походу, да, так как другого варианта я просто не видел, как ее освободить.

— Давай, — кивнул я. — Мне даже интересно попробовать себя в турнире.

— От-лич-но! — хлопнул он в ладоши. — Все, тогда до завтра! Будем тебя обкатывать на реальных противниках! И кстати…

Он кинул мне обруч.

— И? — прищурился я.

— Да-да, ты его все равно сломаешь, но не снимай этот браслет с шеи при людях, чтобы вопросов не было. Все должны видеть, что ты как бы мой человека, иначе возникнут проблемы. К тому же не зря же я документы подделывал, что купил тебя, а?

Через минут десять, после того, как он ушел, где-то в дверь постучались, и ко мне в комнату заглянула мордашка Чили (если правильно я запомнил ее имя).

— Можно? — тихо спросила она.

— Смотря зачем, — тут же отозвался я.

— Я видела, тут Лума гуляла рядом, но… — она проскочила в комнату и закрыла дверь, облокотившись на нее, будто подпирала, — решила заглянуть и проведать нашего гостя. Господин Гой сказал быть внимательными к тебе, так как ты особенный гость.

— Вот оно что… — протянул я. — Нет, спасибо, сегодня я хотел бы поспать.

— Я…

— Один, — тут же пресек я попытку, но улыбнулся, чтобы не обижать девушку. — Просто сегодня был очень сложный день, и мне действительно хочется поспать. А так как мы с вами…

— Можно на «ты», все же я не настолько стара, — хихикнула она. — Я понимаю, плохо знакомы. Тогда не буду тебе мешать, но если что…

Девушка подмигнула и выскочила за дверь.

— Ты становишься популярным… — протянула Люнь. — Может мне стоит забеспокоиться?

— Насчет чего?

­— Уводят моего хранителя, — обернулась она ко мне через плечо и хитрюще улыбнулась. — Я подобрала своего хранителя маленьким, беззащитным, побитым, грязным и совсем глупеньким, который никому не нужен был. А теперь, когда мой хранитель стал сильным, чистым и большим, так сразу стал всем нужным.

— Ха-ха, очень смешно, — отмахнулся я.

Ну Люнь не успокоилась и подлетела ко мне ближе, зависла надо мной, когда я лег на кровать, параллельно и стала буквально дырявить взглядом.

— Ну чего тебе? — вздохнул я.

— Мне, ничего, — покачала она головой.

— Вот я же тебе предлагал ведь вместе, а ты взяла в тот раз и сквозь кровать провалилась, — напомнил я. — А так бы никто мне не нужен был кроме тебя.

— Ой-ой, не смущай меня, — начала жаться Люнь игриво.

— Люнь.

— Да-да?

— Покажи сиськи.

— Ой, да ну тебя, — отмахнулась она. Теперь ее подобные шутки не трогали, свыклась. — Теперь точно не покажу.

— Эх… а еще меня своим хранителем называешь… — вздохнул я и повернулся на бок. — Даже сиськи и те не показываешь. Совсем меня загоняла.

— Ой-ой, тогда снимай трусы, покажи мне свое достоинство тогда.

— Будто ты его не видела. Вон, постоянно подглядываешь за мной и Цурико, когда мы ипемся, — я уже не стал говорить, что попутно она еще и натирает себе. Зачем ее обижать подобным наблюдением.

— Ну мне скучно. К тому же тела настоящего нет, вот и приходится довольствоваться тем, что есть.

— Так ты же можешь стать осязаемой.

— Но столько сил, что я скорее устану, чем смогу закончить, — пожаловалась она. — Это знаешь, не легко так-то, а ты меня и вовсе не кормишь ко всему прочему.

— Решила распугать всех в округе, когда мясо будет само по себе пропадать прямо в воздухе? — спросил я.

— Ну мы же не знаем, как это выглядит, верно?

— Но и проверять не стоит, а то мало ли.

Под разговоры с Люнь ни о чем я даже и не заметил, как постепенно и уснул. Просто отключился, погрузился в свои привычные кошмары, где не мог убежать от мертвецов и черного кошмара. В этих снах разве что место действия менялись: то пещеры, то храмы, то коридоры или военкомат. Удивительно, что я постепенно начал даже к ним привыкать. Так или иначе ты все равно привыкаешь ко всему.

Даже к такому миру. Мой мир, где был телефон и интернет мне теперь кажется каким-то нереальным сказочным, будто это было лишь сном.

На утро меня разбудила так красивая служанка, которую хотел подсунуть под меня мартышкообразный.

Подергала меня за плечо, хотя я проснулся еще раньше благодаря Люнь, после чего продолжила помыться и позавтракать. Только на этот раз я ел в столовой, где кушали слуги этого дома.

Как и говорила одна из служанок, здесь было двое мужчин: один старик совсем, а другой лет так тридцати, и пятеро служанок.

— Честно говоря, я думал, вас будет побольше здесь, — окинул я их взглядом.

— Так дом небольшой ведь, — ответил старик. — Три этажа, одна конюшня, один сад, три спальни, один зал… мало комнат.

— Я бы не сказал.

— Ну если сравнивать с обычным домом, то конечно, — хмыкнул мужчина. — Но для богачей это мало, поверь, малец.

Малец? Чувак, у меня возраст сознания примерно такой же, как у тебя. Малец блин…

Но вообще, люди, что жили в этом доме, показались мне максимально адекватными, пусть каждый и со своими причудами. Не сказать, что очень дружная семья, но работали они складно и быстро. Помыли посуду после завтрака, тут же убрались, все расставили по местам и разошлись по своим делам кто куда.

Правда я в этом не участвовал, так как меня сразу отправили к мартышкообрзаному, который ждал меня на заднем дворе в саду.

— Это типа тренировка? — спросил я, глядя на его посох в руках, которая была будто сделана из золота.

— Покажи, что умеешь! — весело ответил он. — Надо же поглядеть на тебя, а то вдруг ты выйдешь, а обратно вернешься лапшой. Вон там меч и начали!

— А где мой меч?

— Пусть у меня полежит, — отмахнулся он от моих слов. — Ничего с ними не станет. Давай не тяни! Погнали!

Ну раз погнали, то погнали…

Я выбрал меч, покрутил его в руке, подбросил пару раз, привыкая к весу, после чего встал напротив него.

— Хорошо дерешься?

— Ну я не знаю… — ответил он, посмотрев на небо. — Наверное, как обезьяна с палкой, — и тут же сам рассмеялся над собственной шуткой. — Давай, нападай!

Ну я и напал.

Сорвался с места рывком, но вместо того, чтобы пойти в лоб, резко пошел зигзагом, отталкиваясь то левой ногой, то правой, таким образом будто прыгая из стороны в сторону. Нет, я не шел в атаку, просто проводил разведку боем, чтобы понять, против кого буду сражаться.

Как оказалось, сражаться я буду с достаточно хорошим противником.

По крайней мере, когда я сделал выпад вперед мечом, тот легко отклонил его посохом. Не отбил, а именно отклонил: легко коснулся и просто отодвинул в сторону одним концом, после чего резко крутанул своей посохом и едва не обрушил другой конец мне на голову. Но так как я не шел в атаку, то уже был готов отпрыгнуть.

— Давай! И удары на расстоянии! Что за бой без ударов на расстоянии? — весло ответил он крутя палкой-убивалкой.

Зря я волновался, что ему что-то от них будет. Мартышкообразный раскрутил свой посох как пропеллер самолета и спокойно отбил их, после чего воткнул свой шест в землю запрыгнул на него и прыгнул на меня.

При этом он выдернул посох за собой следом хвостом, перехватил руками и опустил там, где был я мгновением назад, крутанулся и нарвался на мой блок, но тут же ударил другим концом.

Благодаря тому что он держал свой палку-убивалку посередине, ему не требовалось никакого замаха или времени, чтобы нанести следующий удар. Нет, он бил одним концом, после чего тут же бил другим, словно работал двусторонним веслом. Пару ударов и я отпрыгнул, после чего тут же пошел в контратаку.

Однако от моей атаки он ушел играючи. Неожиданно воткнул шест перед моим первым колющим ударом, отчего меч ударился в него ровно кончиком, а после ловко забрался на шест, увернувшись от второй, и спрыгнул на землю, уйдя от третьего.

И я сам едва не прохватил в челюсть, успев отклониться назад за доли секунд до прилета. Его убивалка чиркнула меня по подбородку. Едва пропустив мимо его удар, я тут же шагнул вперед, делая тычок, и он играючи увернулся, при этом едва не прописав мне в висок, из-за чего мне пришлось делать блок. Удар и тут же второй край врезался мне под дых. Едва я отпрыгнул назад, как в том месте, где был мой затылок, просвистел кончик посоха. Попади я под нее, был бы прямой нокаут.

Скажем так, чувствовалось, что у него по стадиям выше культивация, чем у меня. То есть не то, что на голову выше, но видно, что мне не хватает сил его достать. Почти-почти, а все равно не достаю немного, и мартышкообразный оказывается быстрее.

— Ну ладно, ладно, я верю тебе, — отпрыгнул он играючи назад, избежав моего удара. — Что-то ты точно умеешь.

— Ага, ты тоже… — ответил я, немного запыхавшись.

— Ну так кто я и кто ты! ­— гордо выпятил он грудь вперед. — Я сам Гой!

— А я Юнксу, приятно познакомиться… — выдохнул я. — Раз я прошел твой экзамен, то что дальше? Научишь чему-то или попробуем в реальном бою?

— А ты хочешь научиться пользованию посоха? — подкинул он в руке посох, которые блестел золотом в лучах солнца.

— Скорее хотел бы научиться управляться с копьем, — ответил я, покачав головой. — Тыкать им, размахивать.

— А, детские забавы, — отмахнулся он. — Посох! Вот где сила! Посохом и ткнуть можно, и ударить, и подтягиваться, если нужно накачать мышцы на руках, и девушки его используют.

И рассмеялся заливным смехом, больше похожим на крик макаки, откинув голову назад.

Да, очень смешно…

— Ладно уж, пойдем, посмотрим, кого против тебя поставят, — махнул он мне рукой. — А там глядишь, и научу тебя чему-нибудь полезному.

Вот чему-нибудь полезному я бы научился, кстати говоря. Особенно всяким приемам, чтобы можно было потом применять их на противниках. Вот у охотниц я хочу попросить прием, чтобы вырубать противников ударом, как они это делают с дикими животными. Здесь… ну посмотрим, что они умеют.

В мире, насколько я знаю, огромное количество техник и самое жуткое, что я видел, это когда кровь начинает хлестать у человека из всех отверстий, что у него есть. Таким приемом пользовалась Мэй, если я не ошибаюсь. Вот еще его бы я выучил, так как смертельная техника была как нельзя кстати против очень сильных противников, с которыми просто так не справишься.

Как мы и условились, ошейник я все же надел и даже не стал его сразу ломать темной Ци, чтобы мартышкообразный не понял, как именно я его ломаю. А то вдруг допетрит, что у меня темная Ци, а там может образоваться на ровном месте второй Бао.

Кстати, как он там, интересно?

Город, как и любой другой, встретил нас шумными улицами. Если не брать в расчет людей-обезьян и заросшие словно плющом дома, он не отличался от других городов. Все та же суета, все те же крики и потоки людей.

Разве что в некоторых домах люди обезьяны пользовались не лестницами, а сразу шестами и перекладинами, чтобы подняться на второй, третий, а порой и на четвертый этаж. То есть просто по стене или по шесту ловко забирались наверх, будто это не стоило вообще никаких проблем для них.

Люди, конечно, так не могли, но вряд ли те места были для посещения людьми. Забавно, но даже женщины, некоторые очень прилично одетые и со слугами, пользовались таким подъем. Правда если быть честным. Правда делали это настолько грациозно, что оставалось только удивляться, как у них так получается лазить, как обезьяны, но выглядеть при этом женственно.

Мартышкообразный привел меня к небольшому круглому павильону, с куполообразной крышей.

— Вот мы и на месте. Ну что, волнуешься? — улыбнулся он.

— Нет.

— Да ладно, признайся, что волнуешься. Первое участие в турнире — это как первый раз с девушкой: нихрена непонятно, боишься облажаться, зато потом полное душевное удовлетворение. Ну что, готов к первому разу?

— Да готов я, заводи уже.

— Мой мальчик так быстро растет… — смахнул он невидимую слезу с лица. — Так рвется в бой, что мое сердце уже наполнено гордостью…

Внутри павильон не представлял из себя ничего интересного от слова совсем. Просто большое круглое помещение с круглой ямой внутри, достаточно большой. Тчобы можно было как следует в ней развернуться, где дрались бойцы. Сейчас там как раз в самом разгаре был бой между третьими уровнями, и не сказать, что тот был впечатляющим.

Две девушки мутузили друг друга кулаками в кровь, и пусть выглядело это жутко, но ничего серьезного там явно не происходило.

— Можно смотреть на три вещи бесконечно: как трясется красивая грудь, как у соседа все плохо и как дерутся девушки, — выдал мартышкообразный мысль с видом древнего философа. Вот прямо что-то умное словно сказал.

— И мне драться там?

— Ну не на трибунах со зрителями же, — рассмеялся он. — Нет, я не могу запретить тебе драться со зрителями, но все же лучше не надо. Ну только если очень не захочется.

— И кто мой противник? — огляделся я.

— Так, не смотри на зрителей так, говорю, с ними не драться, — погрозил он мне пальцем. — Твой противник… А сейчас я и спрошу. Не убегай ни с кем.

Да было бы куда убегать и к кому. Люди что стояли у края и наблюдали за боем, даже не обратили на меня внимания.

Мартышкообразный переговорил с каким-то таким же мартышкообразным, после чего вернулся ко мне весь такой довольный.

— Тебе повезло, есть у нас для тебя как раз нужный противник. Он тоже пятого уровня и тоже хорошо дерется!

— Надеюсь, это не светловолосая девушка.

— Нет-нет, женщин бить плохо, пусть и очень весело. Твоим противником будет другой воин, его как раз натаскивали несколько лет на то, чтобы сражаться в главном королевском турнире. Вот и посмотрим, как ты разделаешь его.

— А техники можно использовать?

— Да они же почти все смертельные! Нет-нет, калечь как душенька пожелает, но вот убивать не надо. Обычно противники очень расстраиваются и обижаются, когда их убивают. Только ручками или мечами деревянными.

— А если я удар на расстоянии пущу?

— Мечи деревянные, да не простые. Ты не сможешь убить с него вот так просто, как не старайся.

Тем временем бой между девушками закончился победой одной из них. И если та вышла своим ходом, то другую уже доставали сами.

— А вот и наша очередь, — похлопал он меня по плечу. — Ну что, готов заработать?

— Отрицательную карму? — хмыкнул я. — Наверное да, мне не привыкать…

Хотя все же плохим я себя не считал. Ведь можно быть хорошим говнюком, верно?

Глава 163

Моим противником вопреки опасениям была не Цурико.

Нет, серьезно, я не хотел ее увидеть против себя. И причина была не в том, что она была охренеть какой сильно, совершенно нет, я бы смог ее победить, думаю. Причина была в том, что мне претило драться против той, кто был моим товарищем.

Я специально избегал слова друга или подружки, так как боялся, что начни относиться к нее немного ближе, чем сейчас, и проснутся те чувства, которые будут мешать мне адекватно мыслить и оценивать ситуацию.

Когда я спрыгнул на ринг, напротив меня приземлился такой очень коренастый мужчина с длинной бородой, который уже достиг пятого уровня и брал первые ступени. Чем-то он напомнил мне викинга, только не хватало шлема и глаз пошире.

Оружие, которое можно было выбрать перед боем, спустили на столе. Мы оба подошли к стойке, после чего внимательно окинули взглядом предложенные орудия труда. Каждое из них дублировалось между собой и было исключительно из дерева.

— Ну что, удачного боя, противник, — низким голосом произнес викинг, заставив меня удивленно взглянуть на него. Викинг же даже не повернулся, внимательно выбирая оружие.

— Эм… спасибо, конечно… — удивленно произнес я. — Вам тоже…

Просто это вроде как-то в первый раз у меня встречается противник, который ведет себя столь адекватно и спокойно. Особенно в бою на деньги, где, по сути, мы должны друг друга ненавидеть и испепелять одним взглядом.

Или это какая-то техника…

Я тряхнул головой и выбрал уже привычный себе меч, когда викинг взял два небольших топора. Стол на веревках подняли обратно (почему нельзя было выбрать оружие сразу наверху, для меня осталось секретом) и мы встали разошлись в противоположные стороны.

Посмотрим, что я умею.

Едва мы разошлись, как раздался удар колокола, и не успел я моргнуть глазом, как варвар что было сил ударил по земле. Песок под ногами подпрыгнул от такого удара, и всю площадку заволокло пылью.

Окей…

Я не стал ждать, пока мне засунут топор жопу и тут же ринулся вдоль стенки. Но едва сделал несколько шагов, Люнь тут же просигналила.

— Юнксу, справа десять шагов!

Мне не надо было повторять сто раз.

Удар совался с меча и почти сразу скрылся в пыли, а я отпрыгнул в сторону и не прогадал — там, где я стоял врезалось сразу четыре удара. Причем лупанули они не ровно в то место, а как дробью в разброс. Отпрыгни я чуть позже и попал бы под удар, а так…

— Осторожно!

Голос Люнь во время боя для меня уже выработал рефлекс — едва его слышу и сразу моя реакция становится очень быстрой. Хрен знает, как работает, но я тут же напрягся, а после прыгнул, буквально избежав двух горизонтальных ударов. Один прошел на уровне головы, а другой по уровню коленей.

Интересно, не будь Люнь, смог бы я избежать этого? Вряд ли…

Зато в ответ, буквально расчертил целую сетку ударов, чтобы покрыть как можно больше площади, и сам бросился следом, выскочив из пыли прямо перед викингом.

Но я не атаковал. Как и в случае с мартышкообразным, я лишь сделал несколько выпадов, проверяя силу противника, и понял, что он достаточно силен для пятого уровня и драться умеет очень хорошо. Стоит ли удивляться этому, учитывая, на кого его готовят?

Мой тычок он отвел одним топором, тут же ударив вторым, и я едва разошелся сначала с ударом, а потом лучиком счастья. А после с и ударами-лучами, что пошли крест-накрест, рискуя меня порубить на лапшу.

Блин, это будет не просто…

Я увернулся едва-едва, тут же выпустив несколько ударов. В этом плане преимущество было явно у него, да — два топора, вдвое больше лучей счастья. Да и вблизи он орудовал ими неплохо, пытаясь одним отбивать удары, а другим продолжая пускать лучи счастья. Читер…

А как тебе такое?

Я начал наносить множество ударов, орудуя мечом быстро-быстро и просто засыпая его простыми атаками. Да, они очень просты и вреда сильного не принесут, но их много и от них все равно приходится отбиваться, зато накидать подобных ударов можно очень много. Достаточно, чтобы увести человека в оборону.

И сейчас я просто заводил его в глухую оборону и наступал, заставляя викинга отступать назад и не давая ему возможности нормально ответить. Он пытался огрызаться топором, но мечом я бил так быстро, что даже с двумя топорами у него этого не получалось.

Сразу вспомнились тренировки с Лисичкой, как заставляла она меня отрабатывать удары. Быстро и точно, чтобы наносить максимум ударов при минимум движений — таков и был стиль «Танец морозного огня».

Викинг напротив меня явно не особо работал над стилем, и теперь это было видно. Да, он был быстрым и сильным, но не мог адекватно и правильно сопротивляться напору, действуя по принципу «как могу». Здесь отбил так, а здесь так, потеряв драгоценную секунду. А здесь опять не столь хорошо, как мог бы.

В конце концов стили и нужны, чтобы драться максимально эффективно в выбранном направлении, прикрывая слабые места.

И я наступал на него, все больше оттесняя, пока тот не пропустил удар. А потом еще один, и еще, друг за другом, все больше проигрывая. Будь это настоящий бой, я бы его натыкал сейчас так, что вряд ли он бы смог вот так продолжать сопротивляться.

Но проиграл он лишь благодаря себе.

Я был силен в фехтовании, но вот в рукопашке явно проигрывал по многим фронтам. И когда он неожиданно бросился вперед, пытаясь меня обхватить за пояс и повалить на землю, я просто не позволил ему этого сделать.

Когда он уже поднырнул под меня я просто от души опустил ему на макушку рукоять меча, резко уйдя в сторону. От удара он потерялся, позволив мне избежать захвата, размахнуться и опустить меч ему на затылок меч.

Викинг сделал еще один шаг, а остальное расстояние по инерции пропахал рожей.

Так была одержана моя первая победа.

Сказать честно, я не чувствовал ни радости победы, ни какого-то азарт кроме знакомого чувства волнения, которое возникало у меня во время боя. А если точнее — банального прилива адреналина.

— Ну-с, победитель, подставляй руку, вручу тебе торжественно твои заработанные деньги! — усмехнулся мартышкообразный, когда мы покинули арену, и вытащил из-за пазухи мешочек. — Вот они, кровавые деньги! Чувствуешь от них запах пролитой крови?

— Я же никого не убил?

— Блин, а тебе лишь бы прицепиться к словам, да?

Я протянул руку, и в ладонь лег увесистый мешочек.

— Поздравляю тебя с твоей продажностью!

— Почему с продажностью? — не понял я шутку.

— Ну ты же дрался за деньги, значит продался!

— Ну так ты тоже продажный, нет?

— Нет, — невозмутимо ответил он.

— Почему же?

— А это другое! — ответил мартышкообразный и рассмеялся.

Деньгами у них были кусочки золота, похожие чем-то на нечищеный арахис как формой, так и размером. Оттого и весил мешочек достаточно много несмотря на то, что золота здесь было не то что бы много.

Я взвесил его на руке, покрутил один из кусочков в пальцах и обнаружил, что на каждом был небольшой такой иероглиф, который разобрать я не мог.

— Город обезьян, — пояснил он, будто прочитав вопрос в моих мыслях.

— Понятно… и вы совсем не торгуете с внешним миром?

— Да почему же? Только вряд ли это знает сам внешний мир. Люди, чего с них взять, наши младшие глупые братья, — отмахнулся он. — Им только по земле бегать, тыкать в друг друга железными палками, да капаться в земле. Я уже давно предлагаю открыть что-то типа парка, где мы их будем держать в клетках и кормить фруктами.

Сейчас бы сюда расистские шутки сунуть, но я не буду. А вот ему бы точно такое зашло.

— Силен противник, да? — вернулся обратно к теме мартышкообразный.

— Да, силен, — кивнул я.

— Их специально обучают, но вижу, тебя тоже хороший мастер обучал, — кивнул он.

— А на королевском турнире все будут пятого уровня или же некоторые будут выше?

— Там он будет проводиться по уровням. Священный Рост со Священным Ростом, Послушник Вечных с Послушником Вечных. А участвую вообще от Расцвета до Послушником Вечных. Ну это же ведь скучно будет если четвертый выйдет против шестого, верно? Сразу будет видно кто победит, а кто проиграет, поэтому их всегда делят. В чем веселье, если ты сразу знаешь, за кем будет победа, верно?

— А ты уже участвовал в таких турнирах, как я полагаю?

— Да, бедный Грюз, до сих пор оплакиваю потерю. Никто так хорошо не умел чистить ночные горшки, как он… — вздохнул мартышкообразный, едва сдерживаясь от смеха.

Вот обезьяна: сам шутит, сам над своими шутками смеется.

— Мы куда сейчас?

— А куда хочешь? Дома для мальчиков? Или дом для девочек? Если дом для девочек, то пожалуйста, предупреди меня, буду тогда на ночь запираться. И спешу сразу сдать, что старик, что следит за скотом, не закрывается дверь на ключ!

И опять угорает. Ну прямо петросянище, и шутки у него так же за двести.

— Нет, я бы хотел купить что-нибудь для повышения уровня. Пилюли там, еще что-нибудь…

— Решил попробовать себя на шестом уровне? — прищурился он хитро.

— Я разве успею подняться так быстро?

— Нет, конечно, если только ты не избранный, но как-то ты не тянешь на избранного. Ростом не вышел, — покачал он головой.

— А ты их часто встречал?

— Нет, ни разу, но они точно должны быть высокими! Или ты хоть раз видел карлика-ибранного в историях про легендарных героев?

— Но я же не карлик.

— Не льсти себе, — отмахнулся он. — О, давай сюда зайдем, раз ты хочешь пилюль.

Он завел в меня достаточно пафосного вида магазин, который располагался на одной из главных улиц, словно так и должно было быть. Звякнул колокольчик, когда мы оказались внутри, и пахнуло всевозможными травами… с примесью хлора…

— Эй! Рун! Рун! Ты где?! — начал он кричать, оглядываясь. — Рун, это я пришел! Рун! Рун! Чего стоишь, помогай искать ее, — толкнул он меня в бок.

— Эм… обязательно кричать? — спросил я.

— Нет, не обязательно, — раздался над нами неодобрительный голос.

На потолке вниз головой, ухватившись за перекладины ногами, висела женщина. Ее пышные рыжие волосы (и не только) водопадом свисали вниз, как и дорогие одеяния. Однако даже под всеми ее юбками не было на что смотреть — женщина помимо всего прочего носила такие красочные штаны по колено, которые можно было бы назвать панталонами.

Она ловко спрыгнула вниз, прямо в воздухе, кувыркнувшись обратно на ноги, грациозно и легко приземлилась, после чего внимательно осмотрела меня.

— Вижу, завел себе новую игрушку, Гой.

— Игрушку?! Да это самое настоящее орудие труда по истреблению двуногоподобных! — возмутился он. — Орудие труда, отойди от нее, она тебя назвала игрушкой!

— Раскричались… — простонала она, приложив пальцы к виску, после чего прошла между нами к прилавку.

Я сразу же заметил у нее хвост. Длинный, в форме вопроса хвост, который торчал из платья и стоял трубой.

— С чем пожаловал, Гой? Что-то интересное может принес или решил купить чего-нибудь?

— Не-не, ты не поняла, я ничего не покупаю. Покупает он! — тыкнул мартышкообразный в меня пальцем. — Это Рун, ей нравится помоложе.

— Кхм-кхм… — громко откашлялась та в кулак.

— А, точно-точно, прости, а еще ее прет именно от людей. Вот! — отчеканил он, как перед доской, после чего кивнул и сделал пару шагов назад.

— Не слушай этого идиота, — поморщилась и слегка покраснела женщина, еще раз окинув меня взглядом.

Я тоже не отказал себе в удовольствии окинуть ее взглядом. Обычная женщина, вполне себе приятная, в теле, аристократичная, что подчеркивает ее одежда и украшения. Видно, что свои обезьяньи бакенбарды она стрижет и пытается скрыть волосами, но вот пальцы рук скрыть уже так не получалось — слишком мощные и толстые для обычного человека, даже мужика. Да и нос слегка вздернут, из-за чего угадывается именно обезьянья внешность.

— Всю рассмотрел, человек? —­ спросила она достаточно грубо. ­— Или тебе юбку поднять, чтобы еще и под хвост взглянул?

Меня учили что надо всегда в таких ситуациях действоватьнестандартно. И нет, я не упал на пол и начал лизать его при ней.

— Прошу прощения, вы просто красивая, — слегка поклонился я.

Хозяйка лавки покраснела, попыталась скрыть свое ощущение тем, отвернувшись к стойке.

И как же здесь могло обойтись без мартышкообразного!

— Правильно, человек! Молодец! Уделал ее подчистую! Давай хлопнем в ладоши! — подскочил он ко мне, но встретив ее взгляд, отступил, склонив голову, как школьник перед злым учителем. — Простите, пожалуйста.

Но оба знаем, что он опять дурачится.

— Итак, человек, нечасто ко мне захаживают люди. И когда я говорю нечасто, имею ввиду никогда. Что тебя привело сюда?

— Я ищу…

— Пилюли для поднятия по ступеням Вечных, — кивнула она. — Что же, есть у меня пилюли, а по карману они будут тебе?

— Не знаю, если честно, я… недавно в таком магазине, и даже не представляю, сколько что стоит.

Я едва не сказал, что недавно в городе, что было бы странно с моим уровнем. Меня бы точно купили, продавайся я, и купил бы точно не такой мелкий аристократ, как он. А что касается цен, то вряд ли она попытается обмануть меня, когда рядом мартышкообразный.

— Значит пилюли… — протянула она, обходя многочисленные полки, которыми был уставлен магазин, после чего обернулась ко мне. — Познание жизни? Еще даже ступени значит нет… хм… — пробежалась пальцами по коробочкам из дерева, которые выглядели очень богато. — Пилюли возвышения, это естественно… так… микстура лазурной души само собой, пилюли единого с миром сюда же, пилюли объемной души, пилюли тихой глади…

Она перечисляла и перечисляла, и большую часть я вообще не воспринимал, так как банально не знал, для чего и зачем они нужны. А очень скоро список разросся настолько, что возникало ощущение, будто я должен купить весь ее магазин.

— Эм… прошу прощения, а у вас есть демонические ядра?

— Демонические ядра? — удивленно посмотрела она на меня. — Да, есть, конечно, однако… зачем они тебе?

— Нужны, — кратко ответил я.

— Я бы не баловалась с подобным, — сказала женщина строго. — Слишком опасны они и нестабильны, если их использовать неправильно. Я уже не говорю о том, что они ядовиты, и, если ты переборщишь с ними или плохо очистишь, умрешь быстрее, чем успеешь вспомнить мое имя.

Да я его и так не помню, если честно.

Естественно, я ей этого не скажу, но все же.

— И сколько это стоит все? — спросил я.

— Дорого, — кратко ответила она. — Думаю, тут не обойдется без помощи твоего… хозяина…

Она обвела взглядом помещение, где от него и след простыл.

— Понятно… — протянула хозяйка лавки. — В любом случае, тебе потребуется немало денег для того, чтобы подняться еще выше. Барьер между уровнями Священного Роста и Послушника Вечных будет достаточно сложно пройти. Всегда сложно.

— Насколько?

— Настолько, что я, хозяйка этого магазина не смогла его преодолеть. Хотя ты… — она пробежалась по моему уровню. — Что ж, вижу, ты достаточно одарен, раз брал все ступени перед этим. Глядишь и сможешь пробиться куда легче, чем остальные. Что касается черных ядер… — в этот момент взгляд женщины стал пронзительным, острым и хищным как у той, кто всегда видит реальность в тех цветах, в которые она окрашена. — Честно признаться, о таких, как ты я лишь читала, и удивительно увидеть кого-то твоего начала в наши дни.

— Думаю, она поняла, — сказала негромко Люнь.

Да ясное дело, что поняла.

Женщина осторожно взяла мое лицо руками и повернула его сначала влево, потом вправо, внимательно разглядывая, после чего уперлась взглядом в мои глаза, как если бы хотела рассмотреть через них мой затылок.

Я не сопротивлялся, позволяя рассмотреть себя получше и утолить любопытство. Не знаю, что женщина хотела разглядеть во мне, как и не знал, увидела ли она то, что хотела увидеть.

— Понятно… — негромко вздохнула хозяйка лавки.

— Не сильно отличаюсь от других, да? — усмехнулся я.

— Как сказать, как сказать… — негромко произнесла она. — Вот и не думала, что когда-нибудь ко мне придется кто-то похожий на тебя.

— Плохая примета? Или в этом магазине просто не обслуживают черных?

— Слухи ходили, что вас истребили, — покачала женщина головой. — Как ходили слухи, что был клан где-то в далеких землях таких, как ты, но и до них добрались.

— Добрались кто?

Она не ответила. Вместо этого молча и красноречиво посмотрела вверх, и я последовал ее примеру.

Весь потолок, как оказалось, был полностью изрисован всевозможными удивительными фигурами и узорами, которые создавали лица то ли людей, то ли каких-то тварей. Смотришь, и вроде бы человек, но присматриваешься — вроде и нет.

— Кто это? — спросил я, разглядывая жуткие лица, которым, как мне казалось, было не место в подобном магазине.

— А кто находится выше нас? — тихо спросила она.

— Эм… великие мастера?

— Ты о тех, кто достиг уровня Бесконечности? А кто выше них, скажешь?

— Ну… боги?

Хозяйка лавки кивнула и спросила:

— Чего боятся короли, имея в детях принцев?

Это загадка такая что ли?

Не успел я даже ответить, как Люнь ответила первее меня.

— Принцев, — со знанием дела важно произнесла она.

— Принцев? — повторил я, до сих пор не догоняя, о чем она. Не люблю, когда вместо того, чтобы ответить прямо, люди начинают вот так ходить вокруг да около, строя на ровном месте загадочность.

— Нет для королей страшнее врагов, чем принцы, рожденные же ими, что свергнуть могут отцов своих, — на одном дыхании произнесла хозяйка лавки. — Мне кажется, это ответ на абсолютно все твои вопросы, которые могут возникнуть…

Но вопросов у меня стало лишь больше, и что-то подсказывает, что ответы мне совсем не понравятся.

Оглавление

Глава 131

Глава 132

Глава 133

Глава 134

Глава 135

Глава 136

Глава 137

Глава 138

Глава 139

Глава 140

Глава 141

Глава 142

Глава 143

Глава 144

Глава 145

Глава 146

Глава 147

Глава 148

Глава 149

Глава 150

Глава 151

Глава 152

Глава 153

Глава 154

Глава 155

Глава 156

Глава 157

Глава 158

Глава 159

Глава 160

Глава 161

Глава 162

Глава 163