КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Как кататься на мопеде [Джордан Харпер] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Джордан Харпер Как кататься на мопеде

“Like Riding a Moped” by Jordan Harper

© 2009 by Jordan Harper — Like Riding a Moped

© Константин Хотимченко, перевод с англ., 2022

 https://vk.com/litskit


Перевод выполнен исключительно в ознакомительных целях и без извлечения экономической выгоды. Все права на произведение принадлежат владельцам авторских прав и их представителям. 


* * *

...И теперь последнее, что плохо в том, что я такая толстуха: мои пальцы не могут найти дырки от пуль. Они там, потому что они сбили меня с ног, и теперь липкая кровь смешивается с потом, но мои неуклюжие пальцы-сосиски не могут найти, что за отверстия только что проделали в моем теле. Это просто маленькие морщинки на плоти? Или все гораздо хуже? Я уже умираю или еще можно побегать?


Кто-нибудь напишет об этом в Интернете. Я уверена. Наверняка статью назовут "Толстуха и Клайд" или что-то в этом роде. Все будут читать ее и хихикать. И все будут смотреть на меня и видеть что-то другое, что всегда и происходит. Вот так Бенни добрался до меня. Он смотрел прямо в мои глаза. Время казалось замерло.


Вам наверное интересно, как такая толстая леди попала в такую передрягу, и теперь истекает кровью? Я вам расскажу. Все началось с... мужчины.


Мужчины сидят рядом со мной в метро и говорят о женщинах, как будто меня там и нет. Я просто вещь, занимающая два места, когда поезд переполнен. Все отодвигают свое тело от меня. Никто не смотрит, никто не показывает пальцем и не смеется, если только нет ребенка. Тогда мама может попытаться приструнить малыша и, возможно, улыбнуться с извинениями, а потом отвернуться, сказать ребенку, что пялиться невежливо. Честно говоря, это нормально, когда ребенок смотрит. По крайней мере, так я перестаю чувствовать себя невидимкой.


Другие, взрослые, смотрят и видят совсем другое. Они представляют, как я сижу дома, передо мной открытая коробка с пиццей, и я ем с ленивой грацией зомби из фильма ужасов. Они видят мои раззявленные челюсти и остекленевшие глаза, руки макающие коржи в приправу ранч, и не один кусочек не доживает до безопасного убежища в морозилке — я ем так много, что в течение следующего часа каждый рывок моего необъятного тела отправляет кусок полуразжеванного теста обратно, и мне приходится глотать его снова. Мой большой красный рот работает ежесекундно.


Возможно, им даже интересно, как я принимаю душ, как мне приходится поднимать три складки на животе и направлять ручную насадку, пытаясь вычистить образующийся там налет грязи. Им интересно, как я мою спину, есть ли у меня что-то вроде тряпки на палке из мультсериала про "Симпсонов".

Они представляют себе нижнее белье, спрятанное под моей одеждой, одновременно пышное и огромное, как пеньюар. Может быть, они думают о том, как должны пахнуть трусики, когда я снимаю их в конце дня, как болото или оставленное открытым на солнцепеке пиво.


Все это правда. Примерно так и проходит большая часть моих больших дней.


Все это правда, поэтому, когда Бенни ставит свой поднос напротив моего в фуд—корте Galleria, я не верю ему ни на секунду. Но он такой красивый, действительно очаровашка, как Брэд Питт в фильме "Тельма и Луиза". Позже я узнаю, что он из Спрингфилда, в противоположной части штата, как и Брэд. А однажды он даже попытается сказать мне, что они двоюродные братья. Да, конечно-конечно, я уверена, что у Брэда Питта просто десятки таких родственников, которые работают на мафию Сент-Луиса. Что и вправду кузен, спрашиваю я, типа брат твоей матери или что? А он говорит: "Нет, я имею в виду двоюродного брата". Как будто это что-то значит и меняет сути.


Но все это будет позже. Я немного забегаю вперед. Извините мой скомканный стиль повествования. Так вот, когда Бенни садится напротив меня, я сижу в углу фуд-корта со своим жареным рисом и яичными роллами и думаю о магазине. Я хочу быть продавщицей. Мистер Несбитт рассмеялся, когда я сказала ему об этом, и сказал, что не знает, что бы он делал без меня, работающей за компьютерами. Продавщицы, такие как Аманда, которая сидит посреди фуд-корта и ест салат, не знают и половины того, что знаю я, о каратах, огранке и чистоте, но они выглядят как женщины, которых хочется задрапировать в бриллианты. И теперь я воспроизвожу в голове разговор, то, как мистер Несбитт не смотрит на меня, смеясь над этой идеей. А тут еще Бенни смотрит прямо мне в глаза и спрашивает, занято ли это место.


Он сидит напротив меня, разговаривает и улыбается, а я стараюсь не смотреть на него. Салфетка, которой я накрыла курицу "Дженерал Табаско", стала оранжевой от жира, который она выпила, и под этой салфеткой все еще лежит мой краб Рангун. Как только этот красавец встанет и уйдет, я собираюсь окунуть его в самый острый соус и высосать сливочный сыр. Но он не уходит, и после одной неубедительной шутки, которую он рассказал, он действительно подмигивает мне. Интересно, может быть, девушки из Nesbitt's наняли этого парня? Кто-то в очередной раз пытается подшутить и растоптать остатки моей самооценки?


Я имею в виду, есть категория парней что встречаются с толстушками, и уверяют что ценят их за умение пошутить и выслушать, но этот парень не из таких. Такие парни любят сразу же говорить что-то о моем размере, чтобы я чувствовала себя некомфортно. О Боже, как им нравятся женщины с мясом на костях! Отличный образ, точно, как будто они планируют приготовить меня позже.


Самое удивительное, что он не оглядывается по помещению, пока мы разговариваем. Большинство мужчин, когда они завязывают со мной разговор в баре или еще где-нибудь, всегда смотрят по сторонам. Может быть, они ищут лучшие варианты, но в основном, я думаю, это потому, что они боятся, что кто-то может их увидеть. Однажды друг рассказал мне анекдот, который, наверное, мужчины рассказывают друг другу:

Что общего между толстухой и мопедом?

На них очень весело кататься, но вы бы не хотели, чтобы ваши друзья увидели это.

Ха-ха!


Бенни смотрит прямо мне в глаза. У него чистые голубые глаза, и я совсем не вижу в них своего отражения. Он спросил, не хочу ли я сходить в кино после работы. Я никогда не говорила ему, что работаю в торговом центре. Я могла бы ходить по магазинам весь день. Об этом я задумываюсь только потом. В то время я вообще почти не могла думать. Я кивала как китайский болванчик и глупо улыбалась в ответ. Но позже умение шевелить мозгами вернется ко мне и сыграет свою роль.


Вернувшись в магазин, Аманда загоняет меня в угол. Ее кожа цвета аризонской грязи натянута так туго, что видны ключицы с трех сторон. Она спрашивает, с кем это я разговаривала. С каким-то парнем. Довольно симпатичный, — отвечает она так, как вы бы сказали это племяннице, которая еще не призналась, что ей нравятся мальчики. Неважно, — говорю я, — как и ваша племянница.


После работы я заезжаю в Lion's Choice, беру несколько сэндвичей с ростбифом и ем их, пока веду машину, почти не жуя. Он приглашает меня на ужин, и будь я проклята, если пойду в ресторан голодной! На самом деле он не собирается появляться, говорю я себе, ведя машину и глотая бутерброд. Не может быть. Может, ему просто нравятся толстые цыпочки, говорю я себе. Но это неправильно! Для такого парня толстая цыпочка — это как Рене Зеллвегер, набравшая 130 фунтов для того дурацкого фильма.


Может, он свинячит, прикалывается, издевается осознанно, думаю я, и ростбиф комком встает у меня в горле. Я как-то читала в сети о парнях, которые отправляются за самой толстой тварью, какую только смогут найти, и все они приходят в какое-то место, и побеждает тот, у кого самая большая девушка. Что побеждает, я не знаю. Уважение? Я вижу в своей голове стол, полный таких же женщин, как и я, все мы знаем, что происходит, и ни одна из нас ничего не делает, пока мужчины напиваются и смеются над нами. И я в сотый раз мысленно отменяю свидание, а потом напоминаю себе, что у меня даже нет номера этого парня. Так или иначе, моя судьба, по крайней мере на эту ночь, предрешена.


Мне требуется около трех часов, чтобы одеться, час из них — в душе, чтобы все помыть, побрить ноги, даже тот участок у щиколотки. Мне приходится задерживать дыхание, чтобы дотянуться до него. Мне повезло, что я не сломала себе шею. Выбор платья занимает больше времени. Конечно, Lane Bryant. Черное, конечно. Черный цвет стройнит, знаете ли, так что я только выгляжу большой, как таунхаус. Я наношу макияж, используя зеркало и стараясь не смотреть на себя, что, конечно, трудно. Потом я съедаю пинту "Черри Гарсия", стоя над раковиной и думая о том, что он не придет, а если придет, то это будет еще хуже, и что пойдет не так, должно быть что-то не так, но даже если и так, мне все равно, потому что по крайней мере такая неправда будет чем-то новым в моей серой жизни.


Когда раздается звонок в дверь, я чуть не прокусываю ложку ломая себе передние зубы.


Мы едим итальянскую кухню сидя на холме, я заказываю фетучини с белым соусом и смеюсь над его шутками, которые не очень то и смешные. Он говорит мне, что работает в подрядной организации, я спрашиваю его, что это значит, и он немного смущается. Мы пьем еще, и я позволяю себе напиться больше, чем положено на первом свидании, потому что если я этого не сделаю, то выпрыгну из своей кожи. Что было бы не так уж плохо.


После ужина, после того, как я отказываюсь от десерта, просто говорю "нет", когда он спрашивает меня, хочу ли я пойти к нему, я говорю "да". Я глубоко вдыхаю, пытаясь понять, не выбил ли мой нервный пот какой-нибудь неприятный запах, но я ничего не чувствую. И судя по тому, как Бенни курит, я удивлюсь, если и он вообще что-то чувствует. Итак, мы едем к нему домой в центральный Вест-Энд, и там все сделано так, что выглядит со вкусом, но означает, что ты все купил в одном магазине. Я осматриваюсь, а он кладет руку мне на плечи, и мне кажется, что кто-то превратил мои внутренности в пюре.


Когда мы занимаемся любовью, он хочет оставить свет включенным, но я ему не разрешаю. Он почти светится в темноте.


Лежа в постели, свет через окно отбрасывает мой силуэт на стену, полностью скрывая силуэт Бенни. Он не пытается обнять меня, слава Богу. Он сидит у изголовья, курит и разговаривает. Он упоминает имя Фрэнка Приста, и любой, кто читает газеты, знает, что это самый большой босс мафии в городе, и другая часть Бенни становится понятной. Потом он спрашивает меня, чем я занимаюсь. Я говорю ему, что управляю компьютерной системой в магазине в торговом центре. Он спрашивает, что это за магазин, и я отвечаю, что ювелирный, а он говорит:

— О, правда? Как интересно!


Два вечера спустя он ведет меня в бар, и анорексичные сучки смотрят на меня ненавидящими глазами, как будто я держу Бенни в заложниках. В какой-то момент Бенни встает, чтобы принести нам добавки, и к моему столику подходит какой-то парень с начесанными волосами и вздернутым воротничком, мышцы его лица расслаблены, а глаза выпучены. Он пытается заговорить со мной, но смеется слишком сильно, чтобы сделать это. За другим столиком позади него его друзья сдерживают хихиканье, как дети в церкви.


Парень так и не выпустил свою реплику. Может, дело было в том, что он представлял себе мопед, когда пялился на меня, я никогда этого не узнаю. Бенни выходит из темноты и молниеносно складывает парня пополам ударом в живот. Затем он вцепляется обеими руками в хрустящую щетину волос парня и ударяет его головой о наш столик, заставляя мой кислый амаретто подпрыгнуть. После этого парень просто падает и замирает. Бенни протягивает мне руку ладонью вверх и говорит: "Миледи". На ней маленькие пятнышки крови. Я беру ее в свою и выхожу из этого места с ощущением, что оставила двести фунтов, сидя на барной стойке.


В ту ночь, после того как мы занялись любовью, я сказала ему, что знаю, чего он хочет. И что все в порядке. Я все понимаю.

— Да? — спросил он меня.

— Да, — я говорю ему. — Просто расскажите мне, какой у вас план, и давайте вместе поработаем, чтобы сделать его лучше.


Оказалось, что его план нуждается в доработке. Большой доработке. Такое чувство, что он был составлен по мотивам комиксов и дешевых криминальных комедий. Бенни мало что знает о ювелирных магазинах, да и вообще о ювелирных изделиях. Поэтому я рассказываю ему о комнате охраны и ее собственном специальном сервере, к которому я могу получить доступ. Я рассказываю ему о наборе свободных камней и о том, что у них есть еще одна такая же коробка, полная подделок из кубического циркония, специально для витрин.


Он говорит о том, что мы ограбим ювелирный вместе, как Бонни и Клайд. Ты можешь надеть маску, говорит он мне. А я просто смотрю на него. Маску? Какую маску я могу надеть? Ты точно не слепой? Ты же видишь мои толстые щеки?


Его гениальный план заключается в том, чтобы взорвать сейф. У него уже есть бомба, говорит он. Он показывает мне ее, как просто вставить эти провода на эти разъемы, а потом нажать на маленькую кнопочку, и бум! БУМ! Никогда не думала, что узнаю, как установить бомбу. Когда я говорю ему, что нам не нужно ничего взрывать, что лучшие вещи лежат в инвентарной комнате, чтобы люди могли их посмотреть, у него такое выражение лица, как будто я только что отобрала у него леденец. Он потратил кучу денег на бомбу, говорит он. Поднимал все свои связи, специально искал подрывников, давал взятку на таможне, чтобы провезти ингредиенты.

— Ну, она ведь не портится, правда? — спрашиваю я с кривой улыбкой. — Просто положим ее в шкафчик, и, может быть, она понадобится в следующий раз.


В течение следующих двух недель я теряю 10 фунтов. Не знаю, виноваты ли в этом все упражнения, которые он мне дает, или, может быть, я не так часто набиваю свой рот, но я уже много лет не видела, чтобы цифры уходили в минус. В этих весах есть будущее, где на бриллиантовые деньги можно купить желудочное шунтирование, купить новую одежду, такую, какую они выставляют на витринах магазинов в торговом центре. Есть будущее, в котором люди смогут увидеть нас с Бенни где-нибудь в баре и не смеяться, не охать и не ахать, не догадываться, что я его сестра. И мы, наконец, пришли к плану, который, как я уверена, сработает. Когда мы наконец все подготовили и спланировали, Бенни достает бутылку шампанского и после тоста выливает немного шампанского на меня и слизывает его, а я не отталкиваю его и не удивляюсь, что от меня пахнет. Я просто смотрю на потолок и вижу ту другую жизнь, висящую там, так близко, что я почти чувствую ее вкус.


Утром в день ограбления мы выезжаем из дома Бенни, каждый на своей машине. Перед самым отъездом я выхожу из машины и направляюсь в дом. Бенни бросает на меня взгляд, мол, что? Я просто показываю на свой живот, закатываю глаза и позволяю ему нарисовать нелицеприятную картинку. Это занимает всего минуту, чтобы сделать то, что я должна сделать. Потом я выбегаю из дома и замечаю...

...что к моему каблуку прилип кусок туалетной бумаги. Какой позор! Я поспешно возвращаюсь, мысленно стирая этот свой провал, и через минутку выхожу снова. Дверца моей машины хлопает и мы ложимся на курс.


Никто из продавщиц, слоняющихся у витрин, не здоровается. Моя карточка открывает дверь в заднюю часть магазина. Я загружаю сервер магазина, затем открываю дверь в комнату инвентаризации. Джек, милый старик с пистолетом на лодыжке, пропускает меня внутрь. Я загружаю сервер безопасности, а затем разрушаю его несколькими щелчками мыши. Я делаю смущенный вид и прошу Джека проверить соединение в другом конце комнаты. Пока он этим занимается, я наклеиваю маленькую красную наклейку на верхнюю часть кейса с камнями — того, в котором нет подделок. Джек возвращается и говорит мне, что провода подключены плотно, и я говорю: ну, тогда, вероятно, дело в материнской плате. Давайте я позвоню. Я выхожу из комнаты инвентаризации и набираю номер Бенни. Он не отвечает, но он и не должен. Он идет из фуд-корта, где мы впервые встретились. Он должен быть здесь за то время, которое мне понадобится, чтобы сделать пять глубоких вдохов.


На нем парик и темные очки, и он входит в магазин с серебряным пистолетом, направленным прямо в лицо Аманде. Левой рукой он хватает ее за волосы и дергает через прилавок. Вот какая она худая. Затем он толкает ее в заднюю часть магазина, и одна из других продавщиц начинает кричать. Бенни протискивается мимо меня, даже не взглянув, и заставляет Аманду открыть заднюю дверь, а затем просто открывает дверь инвентарной комнаты, потому что я заблокировала электрический замок, когда поджаривала сервер.


Через несколько секунд начинается стрельба.


Может, Джек потянулся за своим пистолетом. Я не знаю. Но раздаются два громких хлопка, Аманда кричит, а потом Бенни снова выходит, толкает Аманду перед собой, в одной руке у него футляр с драгоценными камнями, в другой — пистолет. Прямо передо мной Аманда падает, Бенни направляет пистолет вниз, раздается выстрел и вспышка яркого света, и из Аманды на пол высыпается всякая дрянь. Я никогда бы не подумал, что у нее внутри столько всего. И это все темно-красное и очень маркое.


Затем Бенни поднимает на меня глаза, и, хотя он в очках и парике, я прекрасно вижу его, и он видит меня, как будто мы оба обнажены при дневном свете.

Я поворачиваюсь, чтобы не видеть, как поднимается ствол пистолета или лицо Бенни, когда он нажимает на курок. Поэтому пули попадают мне в спину.


Если бы все прошло по плану, который, как мы оба знали, был ложью, то Бенни вышел бы через дверь в закусочной Foot Locker напротив, бросил бы парик, очки и пальто в туалете и положил бы рассыпавшийся футляр с камнями в большой пластиковый пакет Gap, который он засунул в брюки. Он сел бы в свою машину и поехал в мотель, расположенный сразу за Six Flags на шоссе I-44. После окончания допроса в полиции я должна была поехать туда же.


Но сначала я бы заехала в его квартиру и отцепила бомбу Бенни от входной двери. Я бы положила бомбу обратно в шкаф и приготовилась бы к новой жизни. Но, думаю, Бенни придется начинать ее самому. Впрочем, нет не придется — маленькая бомба прикреплена к днищу его машины и ждет урочного часа. Видите ли, Бенни никогда меня не обманывал. А я плохая девочка! Но он заставил меня надеяться.


И будь он проклят за это.


Оглавление

  • Джордан Харпер Как кататься на мопеде