========== Я делаю шаг ==========
Кас всегда думал, что знает, как ему поступить. Что сказать, в кого вонзить клинок, ради чего сражаться. Ради Отца, ради Бога, который во всем и всегда прав, иначе и быть не может. Кастиил хладнокровно исполнял приказы, считая, что выполняет Божью волю, что надо поступать так и только так, по-другому нельзя, иначе впереди — смерть, грех, Апокалипсис. Задавать вопросы — запрет, сомневаться в решениях Всевышнего — запрет, ведь истинным ангелам для веры доказательства не нужны. Ведь в таком случае — какие они ангелы? Так, заблудшие души, по недоразумению Божьему угодившие на Небеса. И таких непокорных нужно уничтожать.
Кас помнил, как Анна (своевольный рыжеволосый ангел, на которую ему — какая ирония — приходилось работать) бросала вольнодумные заявления о том, что, видимо, Бога нет, и ангелов просто вводят в заблуждение как последних земных идиотов, манипулируют ими неизвестно в чьих целях. Касу до сих пор иногда видятся её искристые глаза, которыми она иногда смотрела на него, а он, застенчивый, глупый, ничего не понимал. Не понимал немногочисленных намеков, заключённых в пока ещё ангельском поведении и выраженных в насмешливо-вызывающих взглядах. Анна будто заговорщически шептала: «Послушай, я же права, разве не видишь? Этого Бога не существует, зато какой-то вселенский план явно по дороге не затерялся. Не хочешь разгадать его вместе? Ты же тоже чувствуешь это, разве не так, ты же не глупенький ангелочек, правда? Ты ведь не предашь меня, Кас, верно?».
Спустя несколько лет он встретил до боли похожий взор, который на сей раз нарушал все мыслимые и немыслимые правила, и Кас понял, что его моральные горизонты, видимо, с треском развалились. Но все это будет потом, а пока Анна стояла выше Каса по карьерной лестнице, и даже ей не посчастливилось увидеть Бога, что, впрочем, по мнению Каса, неудивительно. Таким, как Анна, непозволительно марать белоснежную благодать Бога. Только вот «такие» были не согласны.
И Анна восстала. А потом её низвергли, превратив в обычного человека. Правда, потом судьба снова свела Кастиила с непокорной Анной, даже два раза, причём оба раза закономерно вышли ей боком. Неудивительно. И в Касе снова что-то зашевелилось, что-то, похожее на сомнение, смешанное с чувством, название которого ангел даже боялся произнести вслух. Он ещё не знал, что это была не любовь, лишь зачатки, доказывающее, что он не бездушный исполнитель смертельных приказов Бога.
А потом был Дин.
Казалось бы, обычная ситуация: вытащить по велению Бога невинную душу из Ада, да не просто вытащить, а воскресить. Но именно тогда Кас поклялся, что будет защищать Дина, как и положено спасителю. Он станет для него личным ангелом-хранителем, пусть старший Винчестер об этом не просил и вообще выражал свою благодарность за спасение весьма странным способом. Нецензурным. Кас тогда точно не знал, что это такое, но благодаря Дину быстро выучился (не говорить, так хоть понимать, ибо на большее, чем «попа-жопа» в адрес Михаила Каса не хватило) и даже мысленно согласился. Учитывая все произошедшее за следующие двенадцать лет, то самое слово, которое было в начале, весьма точно подходило под описание нецензурного. И Дин так же, как и Анна, не верил в существование Бога. Кас старался направить его на путь истинный, вечно крутился рядом, когда его не просили и, выполняя приказы Всевышнего, кажется, каждый раз вставлял Винчестерам палки в колёса.
Действия Бога выглядели странными, необъяснимыми, но Кас шёл и шёл вперёд, отчаянно пытаясь сохранить свою благодать как ангел и вытащить из этого кошмара Дина как человек. Дин ругался, выгонял и язвил, мол, не очень-то и нужна мне твоя помощь, «не подходи ко мне, жопа с крыльями». А Кас понимал, что такое поведение для Дина — обыкновенная реакция на раздражитель. Проведя столько лет на такой работёнке, Дин попросту не верил в чудеса, не думал, что хоть кто-то, кроме семьи, способен понять, через что он прошёл и не заклеймить убийцей в тот же миг. А вот Кас смог.
С каждым часом, проведённым вместе с Дином, Кастиил чувствовал, что та каменная стена убеждений в правоту Бога рушится по кускам, по кирпичику. Он слышал из уст Дина те же слова, что говорила ему Анна, только ещё злее, ещё отчаянней, и понимал, почему девушка-ангел не стала для него спусковым крючком. Ему просто надо было найти своего человека. И когда Кас узнал, что никакого Божьего замысла нет, что Всевышний давно покинул Небеса и от него нет вестей, а Раем правит кучка самодовольных ангелов, он осознал абсолютно всё.
Анна была права. Дин был прав. Они все были правы, а он их даже не слушал, погруженный в свою наивную веру. Кас думал, у Бога есть план на долгие века. Он и правда был, да только не у Бога, а у ангелов, задумавших в отместку за то, что Отец их оставил, устроить Апокалипсис. Уничтожить его драгоценные творения, раз Бог так легко решил променять их на своих детей. А прикрыться войной с демонами, которых можно выставить крылами отпущения и виновниками Апокалипсиса. А Дин был как раз одним из этих «драгоценных творений» и не просто одним из.
Все-таки, несмотря на насмешки, он относился к Касу куда лучше, чем другие, да и какая в общем-то разница, кто, кого и за что ненавидел? Кас — ангел, а его призвание — спасать заблудшие, маявшиеся чувством вины души. Ну, то есть Дина. Тогда и Кас восстал против Небес, присоединившись к Винчестерам, хотя несколько лет назад и помыслить о таком не мог, в дрожь кидало. «Права была Анна», — с прискорбием размышлял Кастиил.
С тех пор он всегда был рядом с Винчестерами, стал частью их маленькой, но такой дружной семьи. Они повидали всякое: и Апокалипсис, и Люцифера, и смерти, и воскрешения, и другие миры, и Тьму, и самого Бога, который — как ни странно — не оказался таким уж козлом, как о нём думал Дин. По крайней мере, пока. Никто ещё не знал, что хитрый Чак припрятал целую колоду тузов в рукаве. Но зато Кас снова знал, что делать: идти за Винчестерами, идти за Дином, оберегать его. Удивительно, но они даже стали лучшими друзьями, и это при изначальной нелюбви старшего Винчестера к ангелам.
У Каса больше не было выверенного плана действия, от которого нельзя было отступать ни на шаг, только вот такая свобода ему теперь даже нравилась. Дин с Сэмом научили его многому, но главное — не бросать семью. «Своих не бросаем», — говорил Дин, кидаясь в адское пекло за Сэма, за Бобби, за Джо, за отца, за мать, за Чарли, за Кроули и за многих других. Вот так просто, без размышлений, без нытья, без страховки. У него вообще за редким исключением никогда не было никакого плана. И только сейчас Кас чувствовал, что составленный кем-то порядок действий им бы не помешал. Но зато ангел по-прежнему знал, что делать. Даже если это не понравится Дину.
За дверью выло, стучало и ревело, за дверью холодело все вокруг и содрогалось в беззвучных судорогах страха. В двери стучалась Смерть. В прямом смысле слова. Кас так же, как и Дин ощущал её присутствие, и оба понимали, что времени мало, что действовать нужно быстро. Сейчас бы как нельзя кстати была бы чудесная помощь от кого-нибудь извне, что всегда приходила в самые страшные минуты, но на сей раз её ждать было не от кого. Точно-точно. Ведь теперь Бог не на их стороне, да и никогда не был, если верить его рассказу. Чак все подстроил. Он всегда желал увидеть гибель любимых персонажей, а что может быть лучше кончины от рук самой Смерти, тем более, что предыдущую Смерть Дин прикончил самолично? Да ничего. И вот теперь, Смерть, фатально раненая её же косой (не пытайтесь лезть к пацану, которого Дин, Сэм и Кас считают сыном, огребете от Дина), стремилась исполнить свою последнюю волю.
«Я убью тебя, Дин Винчестер!»
Кас вздрогнул, передернув плечами: в голове все ещё билась о черепную коробку финальная угроза Билли. Надо что-то придумать, что-то придумать… Но что? Даже вдвоём с Дином они не смогут остановить Смерть, она разорвёт их на кусочки прежде, чем они сделают хоть шаг. И до косы теперь не добраться, разве что в состоянии трупа. А этого Кас для Дина ни за что не допустит.
— Она войдет в эту дверь, — Дин готовит оружие — как будто оно в стоянии сейчас помочь! — и торопливо кивает на выход. Если бы Кас понимал чёрный юмор, он бы наверняка рассмеялся своим мыслям. Выход! Вот он-то как раз бы им и не помешал.
— Я знаю, — Кас сам удивился, насколько угнетающе могут звучать такие простые слова в этой откровенно безвыходной ситуации.
— И она убьет тебя, а потом меня, — фраза Дина отрывисто била по барабанным перепонкам. Это не просьба, не приказ, просто констатация факта. Настолько обычная, что Кас никогда бы и не подумал, что в ней скрывается столько боли. Кастиил даже не спросил, почему первой Смерть примется за него, ведь гибели желала она лишь Дину. Догадка пришла сама собой: пока рядом со старшим Винчестером ангел, у Дина все ещё есть шанс. Призрачный, таящий, но шанс. И давать его своему убийце Смерть не намерена.
Когда-то Бог (или тот, кто возомнил себя им, а может, — ангел уже не помнил) сказал Кастиилу, что нужно следовать за брезжущим светом, и он обязательно выведет тебя наружу. Это ведь путь — Божье провидение, оно никогда не ошибается, нужно только отдаться в его власть и не задавать лишних вопросов. Кас так и делал в течение многих лет. Правда, потом тьма резко заменила собой свет, и того злосчастного выхода просто не нашлось.
А вот Дина никто не направлял. Он спотыкался, ломал кости, но упрямо шел вперед, потому как всегда находилось ради кого — ради Сэма, ради отца, когда-то ради матери. Джон никогда не кормил его байками о надежде, заменяя их уроками по стрельбе серебряными пулями, а вот мать… За те недолгие годы, что они провели вместе, она нашептывала ему красивые байки о свете, о ниточке, за которой нужно следовать. Говорила, ее ткут ангелы. Говорила, ангелы за ним наблюдают. Оказалось, Дину всего-то надо было найти своего.
The wise man said just walk this way
Мудрец сказал мне: просто следуй этим путем,
To the dawn of the light
Что ведет к рассвету.
The wind will blow into your face
Ветер будет дуть тебе в лицо,
As the years pass you by
А годы — пролетать мимо.
Но пока они живы, у них ещё есть этот шанс, а значит, им надо пользоваться. Кое-чему Кас все-таки научился у Дина, а именно умению быстро принимать решения в стрессовых ситуациях, когда на кону жизнь, твои близкие умирают, а миру вот-вот настанет конец. Думай, Кас, думай. Скрипнув зубами, он зажмурил глаза, и перед взглядом тотчас же пронеслась сцена, которую он надеялся забыть. Сделка с Пустотой. Тогда, в Раю, когда она захватила нескольких ангелов и, несмотря на все их с Келли усилия, намеревалась забрать Джека.
Остановить её смогло одно лишь обещание Каса, сорвавшееся с похолодевших губ: «Ты заберёшь меня вместо него», но цена волновала Кастиила в последний момент. Он не должен был позволить Пустоте забрать Джека, не на глазах несчастной Келли, которая и так слишком много вытерпела, чтобы вот так просто потерять сына. Кас не думал, что обещание Пустоты забрать его в самый счастливый миг жизни как-то повлияет на обычное течение жизни Винчестеров. В конце-то концов, когда этот счастливый миг будет?
Уж точно после победы над Чаком, то есть ровно после того момента, когда он, Кас, будет больше всего нужен Дину. Он исполнит свой долг, в последний раз спасая Дина, убережёт от ужасной участи Джека, а потом — будь, что будет! Да и, признаться честно, кому будет хуже от смерти падшего ангела, вечно приносящего одни проблемы? Для Дина он всегда был даже не на втором, не на третьем месте, а неизвестно на каком месте, несмотря на все заверения старшего Винчестера, что Кас — его лучший друг. Да, друг. Не семья, вопреки тому, что Дин сгоряча сказанул в машине: «Джек — не семья. Ни я, ни ты, ни Кас».
Конечно, он это несерьезно, но неприятный осадок все-таки остался. А сейчас Дин… просто вне себя. Ещё сильнее, чем тогда.
Ведь положение безвыходное настолько, что хочется смеяться. Не был бы Дин на взводе, так бы и сделал. Тьма сгущалась, причем почти в прямом смысле слова. Ей была не Амара — та стремилась помочь и найти себя, а Смерть, от которой не сбежишь. Она беспощадна. Но Кас еще верил в лучший исход и продолжал так по-детски наивно искать тот свет, что выведет его из мрака. Дин всегда действовал на пределе возможностей ради близких, так может… И Касу послушать зов сердца? Он же часть семьи Дина, чтобы Винчестер иногда не говорил сгоряча.
Hear this voice from deep inside
Услышь голос, что звучит глубоко внутри —
Its the call of your heart
Это зов твоего сердца.
Close your eyes and your will find
Закрой глаза, и ты найдешь
The passage out of the dark
Выход из мрака.
Теперь Дин стоял здесь и понятия не имел, что делать. Мама говорила, ангелы всегда помогут в критический момент, только вот незадача: кроме Каса, ангелов больше нет. Адекватных, по крайней мере. И не желающих тебя убить. Как бы он хотел, чтобы Кас что-то придумал, пораскинул своими умными мозгами (а они у него действительно умные) и пресловутыми чудесами. Тьма сгущалась, страх вибрировал в горле, а Дин думал лишь об одном: он хочет, чтобы Кас, ангел, его спас. Как в детстве, когда Дин еще не знал, что «ночь темна и полна ужасов» — так твердили в «Игре престолов». Мальчишкой старший Винчестер храбрился, но, оставаясь один на один с темнотой, тайком вспоминал слова матери об ангелах. Они помогут, в комнате никого нет. А если они и есть — тут же убегут, ангелов все боятся. А потом матери не стало, и Дин резко перестал верить во что-либо, надеясь только на себя. И лишь сейчас вновь хотелось закричать: «Пошли мне ангела!»
I am
Вот я здесь
Will you send me an angel
Пошлешь ли ты мне ангела?
Here I am
Вот я здесь,
In the land of the morning star
На земле утренней звезды…
Ответ пришёл сам собой и вырвался настолько непринуждённо и решительно, что Кас вздрогнул от звука своего же голоса:
— Дин… Погоди, есть кое-что. То единственное, чего она действительно боится. Достаточно сильное, чтобы её остановить.
— Ну, и что это? — глаза старшего Винчестера изумленно расширились, и он испепеляюще-вопросительно уставился на Каса. Во взгляде так и сквозил вопрос: «И какого черта ты не сказал об этом раньше, друг?». Сзади раздался ещё один красноречивый удар косы о деревянную дверь, что заставило Каса поторопиться с ответом.
— Космическая сущность, иначе говоря, Пустота. Билли же сама говорила об этом, помнишь? Дин, я… — до этого момента слова вылетали из горла поразительно легко, но внезапно засипели, заклокотали прямо на языке, — я заключил с ней сделку. В обмен на жизнь Джека.
Сказав это, Кас зажмурился и медленно-медленно выдохнул, словно после этого признания все силы тут же покинули его. А может, он просто не хотел слышать то, что наверняка сейчас скажет… нет, прокричит Дин. Он точно будет недоволен, как и всегда, когда Кас делает что-то, не спросив ни его, ни Сэма. Отчего-то в мыслях сама собой всплыла до жжения в груди обидная фраза «Если что-то идёт не так, почему это всегда ты?» Однако глаза открыть все же пришлось.
— Ты… чего?! — старший Винчестер потерян, в его голосе звучит злость, пополам с удивлением, непониманием, с надеждой, что это шутка и глупый ангелок опять устроил бурю в стакане воды. Смесь эмоций на лице Дина не в силах был бы передать, наверное, и сам Чак. Хотя нет, почему же, вот он-то как раз бы и смог. С садистским удовольствием, смакуя каждую деталь чужой исковерканной души. Ещё бы. И у Каса в который раз за этот год возросла уверенность, что он ни за что не допустит торжества Бога, не позволит ему перечеркнуть жизнь друга.
— Да, Дин, я сделал свой выбор, — Кас ожидал нечто подобного, потому тон не дрогнул ни единой нотой. Он должен шагнуть вперед, чего бы это ни стоило. В ответ Дин смотрел на него с таким шоком в распахнутых глазах, будто не понимал, как можно вот так буднично, как о какой-то погодке, черт возьми, разговаривать о своей смерти? — Пустота заберёт меня, когда я буду по-настоящему счастлив, так она сказала.
— И ты говоришь об этом только сейчас?! — как бы Дин не старался спрятать отголоски привычного сарказма и ярости, особенно, когда что-то идёт не по плану, в частности из-за наивных идей одного недалёкого ангела, ему это не удалось. В глазах старшего Винчестера полыхнула бессильная злость, на секунду Касу показалось, что Дин вот-вот его ударит.
— Я говорю об этом в нужный момент, Дин, я знал, что ты бы не позволил мне пожертвовать собой. Я предполагал, что ты будешь недоволен. Знаешь, это такой миг… Помнишь, ты показывал мне множество фильмов? Так вот, там это называется «сейчас или никогда». У нас было тысячи таких моментов, но только сейчас я понял, какой из них по-настоящему достоин этого, как ты говорил, высокопарного описания.
— Предполагал? Недоволен? В нужный момент? Сейчас или никогда? Да что у тебя в голове, черт возьми? Ты когда собирался нас посвятить в свой сверхгениальный план, а? Весточку из Пустоты отправить? Записку-то предсмертную накатал, самоубийца чертов?
Кас вновь мучительно прикрыл глаза, чуть отходя в сторону и качая головой, словно давая понять: твои слова слишком громкие, Дин, не надо, Дин, уже слишком поздно, Дин. Крики Дина давили на барабанные перепонки, били по ним крохотными звонкими молоточками, и больше всего на свете Касу хотелось испариться, оказаться в бункере за одним столом с Сэмом и Дином и больше никогда их не слышать.
— С тех пор, как я начал нести этот груз, это проклятье, мне было интересно, как будет выглядеть моё истинное счастье. Ответа я так и не нашёл. Потому что…
Внезапно Кас прервался и прокашлялся. Дину показалось, у него дёрнулись лицевые мышцы и глаза подозрительно заблестели.
— Я знаю… — голос дрогнул. — Знаю, каким ты себя видишь, Дин. Таким же, каким тебя видят все твои враги: разрушителем всего, к чему прикасаешься, злобным и сломленным… Ты думаешь, что являешься любимой игрушкой папочки, — попытку пошутить вряд ли можно было считать засчитанной, но Дину было не до смеха. — Ты полагаешь, что вся эта ненависть вкупе со злобой являются твоим главным мотиватором. Вот, кто ты такой.
— Но это не так. И все, кто тебя знает, видят это. Всё, что ты когда-либо делал — дурное ли, хорошее — ты творил во имя любви. Во имя её ты взрастил своего брата, во имя её ты сражался за весь этот мир. Это и есть настоящий ты.
— Ты самый заботливый человек на Земле. Самый бескорыстный и любящий из всех, кого я когда-либо знал. Понимаешь… С момента нашей первой встречи, с тех пор, как я вытащил тебя из Ада… Знакомство с тобой изменило меня. Мне стало не всё равно, потому что ты именно такой и есть. Я заботился о тебе, о Сэме, о Джеке… Да даже обо всём мире — и это благодаря тебе. Ты изменил меня, Дин!
Дин не верил своим ушам, глазам, да вообще ничему не верил. Кас… Что он, черт возьми, творит, Господи Боже? Дин мысленно нецензурно выругался на себя за такое сравнение и со всей силы стукнул сжатым кулаком по полу. Костяшки противно засаднили, так что Дин потряс ноющей ладонью, но какое-никакое отрезвление боль принесла. Нет, Господи Боже здесь ни к месту, о Чаке вообще лучше зря не вспоминать, иначе он тут же явится и по милости Божьей сделает все ещё хуже, чем сейчас. Хотя… Бог, заменивший собой Дьявола, куда уж хуже?
Дин слышал абсолютно все, что ему так проникновенно-искренне втолковывал Кас о какой-то там надежде, о счастье, которое он, по его скромному и наверняка авторитетному мнению, не заслужил, ещё о чем-то странном.
Разумеется, Кас никогда не заменит Сэма — любимого младшего братишку, которого нужно спасать и оберегать, невзирая на последствия для всего мира. Никто и никогда не заменит для Дина Сэма, потому что он его брат, потому что они всегда были вдвоём против целого мира, даже тогда, когда их воспитывал отец. Джон Винчестер считал, что ему важнее сделать из мальчиков охотников, преемников, которые помогли бы ему отомстить за смерть жены, а после продолжить его дело. Он превратил их в источник возмездия, забыв о том, что парнишки — всего лишь дети. Дети, черт возьми, и им всего лишь нужна была родительская любовь, которой их лишили. Возможно, именно поэтому Дин так рьяно цеплялся за Сэма и идею о том, что, как говорил Бобби, семья не заканчивается кровью, и что семья вовсе не список, кого ты родил. Да, Сэма ему не заменит никто: ни Кас, ни Джек, ни Бобби, ни Бенни, ни Кроули, ни Кетч, как бы сильно старший Винчестер не оберегал ни одного из них. Но это не значит, что Кас, черт возьми, не семья.
Да, ангел часто влипал в неприятности, которые часто и довольно громко аукались им с братом, да и вообще всему миру, но Кас делал это ради семьи. Он каждый раз думал, что поступает правильно, дробь ему в печенку, так чем Дин отличается от него? Старший Винчестер заключал сделки с демонами, провёл сорок лет в Аду, плевал на свою жизнь, на весь мир, только бы вытащить из одной заварушки Сэма живым и невредимым, так как после всего этого он смеет обвинять Каса в эгоизме? Дин бы солгал, если бы сказал, что не замечает, как отчаянно ангел пытается влиться в их уже, как наверняка считал Кас, давно сплоченную семью. Он делал для Дина все то, что совершил бы Дин для Сэма. А Дин — и он это признавал, но ни за что не говорил вслух, понятное дело, — все чаще и чаще Каса использовал. Кастиил для него — карманный Гугл-переводчик с енохианского, ходячая энциклопедия по ангельской жизни, заветам Божьим и всякой другой наивной ерунде, мгновенная аптечка для залечивания смертельных ран, жертвенный агнец и много кто ещё. А вот друг, как наверняка думает дурачок Кас, не особо разбирающейся в психологии старшего Винчестера — в последнюю очередь. Только вот он ошибается. Потому что Дин его не потеряет.
Захлестнувшую мозг панику как рукой сняло. Рассудок, наконец-то, принялся мыслить здраво, и Дин — он же, черт возьми, всегда был человеком действия — мгновенно понял, что ему нужно делать. Спасать Каса. Да, старший Винчестер думал, что Кас всегда будет возвращаться к нему, после каждой своей осточертевшей смерти, но в этот раз — и Дин чуял на подсознательном уровне — так уже не будет. В этот раз Бог не на их стороне. Зато есть Дин Винчестер, и он уж точно рокировку делать не намерен. Как и разбрасываться своей семьёй.
— А ну заткнись! — прервать несомненно душещипательную речь Каса оказалось даже проще, чем Дин думал. Он так рявкнул, что ангелок вздрогнул, захлопнул рот так быстро, как только смог, и взглянул на Дина по-детски испуганными глазами, будто только что случился как минимум второй Апокалипсис. Отлично, сработало. На всякий пожарный (подстраховка никогда не повредит — девиз Винчестеров) Дин схватил Каса за края плаща, встряхнул друга как следует и с оглушительным треском прижал его к стене. Где-то сзади под напором Билли жалко хрустнула дверь.
— Я… Что… Но Дин… — бедный Кас даже мысли сформулировать не смог, а весь его несчастный вид красноречиво говорил, что его оскорбили до глубины души и он искренне не понимает почему. Ангел перевел ошарашенный взгляд с исказившегося от ярости лица Дина на руки, которыми тот сжимал его плащ, и испуганно сглотнул. В его потерянных голубых глазах так и дрожал вопрос: «Что я снова сделал не так, почему ты меня обижаешь?» О, черт, дай мне сил…
— Заткнись, я же сказал, пернатый! Это было супертрогательно, никто и не отрицает, толкать речи ты мастак каких ещё поискать, — «причём на свою и на чужую голову» — услужливо пронеслось в мыслях, и Дин едва не хохотнул, но сдержался: в сложившейся ситуации смеяться было странно даже для них. Вот уж правда так правда, — только на кой черт сюда ещё и твою фирменную суперглупость приплетать?
— Дин, я пытаюсь… — физиономия Каса стала уже совсем отчаянной, он лепетал буквально, как ребёнок, и едва не плакал. А ещё казалось, что если Дин не удержит его на месте, то в следующие пять секунд ангел взорвется, вырвется и кинется с улыбкой до ушей в объятия смерти. А этого допустить никак нельзя.
— Знаю-знаю, — Дин покачал головой, все ещё прижимая Каса к стене бункера на случай, если тот все же вырвется. Ослабить хватку пришлось, чтобы у ангела не зародилась шальная мысль, что Дин настолько его возненавидел, что решил прикончить собственноручно, не дожидаясь Пустоты. Мало ли, что этому крылатому в голову придёт. Однако голос стал звучать уже мягче, и злость из него постепенно растворялась, потому как ну нельзя сердиться на такого большого и глупого несмышлёныша, — спасти меня, вопреки моей же воле, потому что я прусь на смерть, как ненормальный, бла-бла-бла, знакомая песня, — Дин перешёл на излюбленный свой приём: когда на тебя надвигается Апокалипсис или даже сама Смерть, что больше подходит к ситуации, начинай саркастично шутить и, может, паника у друга пройдёт. Конечно, Кас не тот, кто прекрасно понимает шутки, но всё же…
Внезапно Дин почувствовал странный прилив хохота, будто что-то щекочущее мягко разрывало грудную клетку, и, не контролируя себя, засмеялся во все горло. Видно, мозг только сейчас осознал, что произнёс язык, соотнес это с идиотизмом сложившейся ситуации и выдал реакцию здорового человека. Лицо Каса в этот момент было просто изумительным и не поддающимся цензурному описанию. Кажется, он всерьёз задумался, не промыл ли Чак Дину мозги для полного счастья. — Черт, вот сказанул так сказанул, а? Прусь на смерть! Ха, а ведь сейчас это в самом деле так, к нам реально Смерть стучится в дверь. Тебе это забавным не кажется? Правда, скорее, это она прется на нас, да не важно. Смешно, скажи?
С каждым новым словом Дина лицо Каса закономерно вытягивалось так, что старший Винчестер уже подумывал: «Куда уж больше». Хотя, Кас же ангел, а у них все как не у людей. М-да, правильнее было бы сказать «Все не как у людей», но Дин считал, ему простительно. Стресс, спасение лучшего друга, семьи, мира… Короче, всё, как всегда. И вообще, выходило, «не люди», что очень в тему. И двойной каламбур вышел забавным. Но пора с этим завязывать и вытаскивать Каса, а заодно и себя из этого ада. К счастью, пока не в прямо смысле.
— Дин, с тобой все хорошо? — мягко поинтересовался Кас, смотря на друга так осторожно и подбирая слова так аккуратно, словно разговаривал с умалишенным, которого задеть — значит подписать себе смертный приговор. Ангел склонил голову и посмотрел на Дина так сочувственно-проникновенно, что Дин сразу запутался: то ли ему бежать за помощью, то ли сгрести его в охапку, заставить телепортироваться, усадить за один стол с Сэмом, включить «Игру престолов» и всучить в руку бутылку пива. — Кажется, ты бредишь, это, наверное, от стресса. Я изучал основы людской психологии, и у них это называется истерика. Защитная реакция организма. Я могу помочь, слышишь?
— Так, пернатый, хочешь жить, тогда замолкни, — Дин с трудом просмеялся, однако стоило ему увидеть обеспокоенное лицо Каса, как хохот прорвался вновь. Старший Винчестер согнулся пополам от смеха, не переставая одной рукой держать Каса за край плаща, дабы тот не вырвался, а то, судя по отчаянным рывкам, ангелок уже порывался. Когда приступ смеха закончился, Дин поднялся и вновь сгрёб Каса за грудки, пригвоздив к стене. Тон пришлось настроить на злость, на сей раз напускную, чтобы этот вечно сомневающийся ангел раз и навсегда понял, как много он значит для них с Сэмом. Чтобы и вякать не смел про то, что лучше умрет за семью, потому что не видит себя частью неё. Слова вырывались из горла отрывисто, как выстрелы, звеня по полу использованными пулями. — А жить ты хочешь, я же вижу, и прекрати строить из себя жертвенного агнеца. Водитель выбирает музыку, а пассажир молчит в тряпочку, понял? Я так Сэму говорил, и тебе тоже скажу, чтобы ты, дурында наивный, наконец перестал чувствовать себя в нашей семье белой вороной, черт тебя дери! Ты — часть нашей семьи, как и Сэм, как и Джек, как Бобби, как Эйлин, как Чарли, как Джоди и Донна с девочками, как Ровенна, как были Кроули и Кетч.
Кас наверняка хотел что-то ответить (поражённые глаза так и горели, так и горели) и точно ответил бы, если бы его не прервало одно важное событие. Сзади, у стены, словно ожидая именно этого момента, разверзлась практически бездна. Чёрные желеобразные нити, мерзко напоминающие нефтяные, по-паучьи тянулись из разрыва, мгновенно заполняя пространство и зловеще поблескивая в бледном свете люстр.
— Уже поздно, Дин, — как-то непривычно обреченно прошептал Кас, прикрывая глаза, и напоследок облизал пересохшие губы, тяжело дыша. Дин лишь шикнул на него, пытаясь подавить в себе желание ударить его прямо по удивлённой мордашке. Или наставить пистолет, как на Сэма. Этот пернатый, что, нормальных слов не понимает?
— Заткнись, — Дин прошипел это настолько тихо и зловеще, что ангел быстро язык проглотил, и испуганно воззрился на друга. — Сколько раз тебе повторять, Кас? Для нас поздно никогда не бывает, усёк? А теперь помалкивай, дай уже мне спасти тебя.
С этими словами Дин, продолжая удерживать Каса на одном месте (мало ли, рванет ещё в Пустоту, сам дьявол его там не отыщет, а на Бога надежды нет), повернулся к надвигающейся опасности. В крови гудел адреналин, шумя в висках, а рука привычно стискивала пистолет. Он не отдаст Каса. Не так просто и несправедливо. И ни один из них не знал, что помощь совсем близко.
========== Где спит твое сердце ==========
Мэг не знала, что её разбудило. И почему, черт возьми, это вообще случилось, ведь в Пустоте, насколько она знала, все спят вечно. В прямом смысле. Забавно. Люди умирают всего раз в жизни (ну, Винчестеры не в счёт, они — исключение, что лишь подтверждает правило), а вот демонам (да и — что удивительно! — и ангелам) приходится повозиться. И тем страннее что-то слышать спустя… сколько — шесть, семь, восемь лет? Кому она — демон — хоть понадобилась, а? Или это игры воспалённого воображения, отголосок по какой-то неясной причине неотцветшего прошлого, и ей всего лишь послышалось?
Звук был слишком отчетливым, чтобы не обращать на него внимание. Мэг недовольно фыркнула, подумав, что темное прошлое даже после смерти не желает оставить её в покое, и нехотя попыталась разлепить глаза. Вообще-то, она была как минимум на девяносто девять процентов уверена, что у неё не выйдет. Что ей почудилось, либо — чертовски возможный вариант, кстати, — кто-то весьма глупый и упорный разбудил Пустоту, и она попросту с ней играет от скуки. Эта мадам может. Она такая… неординарная. С фантазией. И громадным арсеналом свободного времени. Эх, вот бы, и у неё, Мэг, оно было хоть на секундочку…
Как ни странно, но стоило Мэг об этом подумать, как… Бог, Дьявол, Пустота или ещё черт знает кто, да и какая уже разница-то, Мастерс все равно мертва, ей эту секундочку подарил. Глаза открылись. Сначала Мэг даже не поняла, что с ней случилось, ведь пространство вокруг все ещё оставалось чёрным — что с распахнутыми веками, что с замкнутыми. Тягучее мрачное ничто простиралось вокруг на все видимое и невидимое расстояние, отчего глаза понемногу начало щипать. Стоп, что? Щипать?
Мэг охнула от неожиданности и, внезапно ощутив своё тело, чуть не упала. Негромко выкрикнув не слишком нелицеприятное ругательство, она выставила вперёд дрожащие и ещё плохо слушавшиеся руки как раз вовремя: больно чиркнув по чёрному полу, они предотвратили встречу нежданно материализовавшейся тушки Мэг с землей. Если это чёрное нечто под ногами вообще так можно назвать, конечно, потому как ни паркета, ни потолка, ни стен в этом гостеприимном месте не наблюдалось. Мэг скрипнула зубами не то от досады, не то от изумления, не то от всего сразу и, охнув, поднялась, стараясь не шататься.
Казалось, она спала тысячу часов, и сосуд вместе с телом нехотя отмирали, оттаивали. Внезапно перед глазами промелькнул сине-красный отблеск. Демоница по инерции отшатнулась, ощутив, как до неё донесся приглушенный звук. Что-то было не так. Мэг не могла этого объяснить, но она будто чувствовала нечто, теплом расползающееся по телу. Южный ветер прогнал холод, лесным пожаром ударив в вены. Отрезвляет. Согревает. На секунду Мэг показалось, что она слышала голос. Его голос. Бред, конечно, она ведь видела с ним лишь сны, в которых они дышали друг другом, вместе смеялись и вместе проливали слезы. Крик повторился. Мэг передернула плечами. Может… ей не чудится?
I slept a thousand hours
My heart felt cold as a coward’s
You sent a southern breeze like forest fire
I heard those voices too
I dreamed each dream with you
We breathe as one together and shed our tears
Я спала тысячу часов
Мое сердце было холодным, как труса
Ты послал южный ветер, как лесной пожар,
Я тоже слышала эти голоса
Я видела каждый сон с тобой
Мы дышим, как один, вместе, и проливаем наши слезы
Тело с непривычки ныло, а ещё его как-то неприятно покалывало, как обычно бывало после того, когда долго сидишь в одном положении, и все к чертям затекает. Для того, чтобы вернуть себе координацию, потребовалось пару минут, в течение которых Мэг удивлённо обвела взглядом окрестности и пыталась понять, что же это с ней опять происходит и почему ей не дают умереть спокойно.
Черно, темно, мрачно, пустынно. Такой вердикт вынесла Мэг, окончательно убедившись, что в Пустоте она совершенно одна. А в том, что это Пустота она и не сомневалась, как говорится, название и отсутствие любых признаков жизни (тут Мэг едва не поперхнулась от смеха — ха, забавно так говорить о загробном мире!) говорит само за себя.
— Ну, задавать вопрос «Здесь кто-нибудь есть?» будет весьма бредовым решением даже для меня, так что я, пожалуй, воздержусь. Все-таки лицо надо держать, а то, если причислят к клану идиотов после смерти, будет как-то обидно. Не то чтобы меня когда-нибудь волновало общественное мнение, но усомниться в собственных способностях как-то не хочется.
Мэг хихикнула, привычным движением оправляя одежду, и вдруг остановила на ней взгляд: такая же, как и при смерти. Так, если Пустота настолько подобрела, что не только проснуться, но и прикид старый сохранить помогла, значит ли это, что её волосы… Мэг торопливо поднесла ладонь к голове и, выудив одну прядку, пропустила её сквозь тонкие пальцы, рассматривая на свету. Спустя мгновение Пустоту сотряс разочарованный вопль:
— Черт! Эта тварь ещё и блондинкой меня оставить вздумала. Вот коза! Мало ей, что я умерла от рук Кроули, так надо и его прощальный подарочек на моей шкурке оставить, как же без этого. Тьфу, Пустота!
И, явно надеясь, что Космическая сущность наблюдает за ней из какого-нибудь тайного и недоступного обычным демонам места, показала ей средний палец, направив руку куда-то вверх. Хотелось верить, что Пустота все видит, но говорить с каким-то мелким демоном считает ниже собственного достоинства. Вдруг по пальцу резанула волна неяркого света, да так, что Мэг от неожиданности прищурилась. Свет. В Пустоте. В чертовой Пустоте, где от концентрации чёрного цвета даже ей, Мэг, демону, становилось дурно. Мастерс удивлённо присвистнула, цокнув языком. Так, а вот это уже интересно. Откуда в Пустоте сияние? Что, Космическая сущность решила обзавестись собственным солнцем, дабы не так тоскливо было тут куковать вечность?
И почему тогда так странно-холодно, почему трясёт мелко-мелко? Словно ей, демонице, все-таки страшно. Сама того не зная, она хотела бы, чтобы кто-то пришел к ней и спас ее. Хотя бы ангел. Хотя бы Кларенс, пусть это сродни фантастике. Даже в особо трудные дни в её бытностью полноправным демоном убийства казались чересчур странной и глупой шуткой, не несущей ни пользы, ни радости.
Here I am
Вот я здесь:
Will you send me an angel
Пошлешь ли ты мне ангела?
Here I am
Вот я здесь,
In the land of the morning star
На земле утренней звезды…
Мэг с любопытством проследила взором за одним из лучиков, озарившим её палец (руку она опускать и не думала, потому и застыла посреди Пустоты с недвусмысленным жестом), и наткнулась на весьма странное явление. Разлом. Прямо посреди Пустоты зиял разлом в окружении нефтевидных, слегка подрагивающих, колышущихся нитей, и именно он был источником свечения. Неяркого, едва заметного, но солнца. Мэг покачнулась, прижмурив глаза, и поспешно опустила палец, пытаясь придать себе деловитый вид. Проморгалась, шепча про себя, что это сон, что ей все чудится, а на самом деле она дрыхнет себе мертвым сном в Пустоте.
Только вот свет никуда не уходил, а ещё — неизвестно откуда — появилось необычайное ощущение под рёбрами. Их будто приятно-будораживающе пекло изнутри. Такое чувство, что её кто-то ждал, звал и ощущал там, в другом мире. Но кто? И что это за мир? Мэг быстро поняла, что на её мысленные расспросы отвечать никто не будет, поэтому, вальяжно расставив ноги на ширине плеч, она вскинула голову кверху и заорала что есть мочи:
— Эй! Ребят, кто-нибудь заметил, что у нас тут маленькая несостыковочка? В Пустоте не должно быть солнца, сечете? — Мэг выдержала театральную паузу, после чего ткнула указательным пальцем в пролом и обвиняющее воскликнула, потрясая длинным тонким ногтем. — А оно есть! Ну как так-то, Пустота? — голос демонессы стал почти вопрошающим, но периодически в нем то и дело прорезались нотки истерического смеха. Причём Мэг так и не поняла: либо она решила, что окончательно сошла с ума и ей все чудится, либо… Хохотала над Пустотой, которая даже не удосужилась нормально организовать «отдых» после смерти. Хохот сам собой толчками вырывался из горла, а на губах заплясала безумная улыбка. — Что за чертовщина здесь вообще происходит, а? Просто из любопытства: ты меня слышишь?
Ответа, как и ожидаемо, не последовало, и Мэг лишь презрительно хмыкнула, ковырнув ногой… ну, видимо, бездонный пол.
— Ладно, — с омерзением крикнула она, задрав голову куда-то вверх, — ты-то у нас расфуфыренная госпожа, можешь не отвечать, но хоть кто-то ещё меня слышит?
И вновь молчание. Лишь легкое эхо от вызывающего тона Мастерс полетело по Пустоте, клочками застревая в углах, да что-то опять свистнуло в проломе. Только свистнуло ли? Теперь эти звуки напоминали Мэг чьи-то приглушённые голоса, долетающие до неё точно сквозь толщу воды. И почему сердце так странно быстро бьется, словно она знает одного из обладателей этих голосов?
— Ну и черт с вами, — нарочито громко процедила сквозь зубы Мэг, резко развернувшись спиной у предполагаемым собеседникам. В качестве протеста. — Плевать. Больно надо. И сама справлюсь.
Она даже широко шагнула прочь от разлома, намереваясь… Впрочем, Мэг сама ещё не решила, что она желала бы сделать, просто что-то предпринять хотелось до зуда в костях. Не привыкла она плыть по течению: как показывает практика, такая тактика чаще всего заканчивается Адом, Чистилищем или… Пустотой, как в этот раз. И это при том, что Мэг угодила сюда тогда, когда далеко не плыла по течению. Вряд ли привязанность (Привязанность ли? Мэг, что ты городишь? Какая к черту привязанность, ты умерла за него, из-за чертовой привязанности не жертвуют своей жалкой и бесполезной жизнью) к милому и чудаковатому ангелочку входило в законы Ада и Рая.
Мэг медленно повернулась, чувствуя, как в левой стороне груди что-то разгорается с новой силой, как это что-то зовёт её, тянет в пролом, как магнитом. Итак, у неё есть два варианта, каждый рушащий неизвестностью похлеще другого. Она может остаться здесь, дождаться Пустоту, которая снова её усыпит, надо полагать, уже навсегда. Или отправиться на другую сторону, скрытую в соблазнительно сияющем разломе. Он будто специально манил её за собой, но Мэг не торопилась. Нелегкая жизнь демона научила видеть подвох во всем, принюхиваться и прислушиваться к каждому шороху, сжимая обжигающую стать кинжала в обманчиво хрупких пальцах. Предать способен каждый. Кто знает, что её ждёт за разломом?
Новый и неизведанный мир, старый и знакомый мир живых или лишь фикция, придуманная Пустотой, чтобы развеять скуку? Вполне возможно, — нет, с вероятностью сто процентов, — что третье. Уж слишком просто так выпускать своих жертв, которых Пустота с маниакальным желанием хотела получить в свои загребущие лапки. Но с другой стороны… Мэг задумчиво присвистнула, буравя взглядом зовущий к себе разлом. Оттуда несло свежим воздухом, легкостью… жизнью. А ещё чем-то странно неуловимым, но таким знакомым, что у Мэг сердце принималось отбивать чечетку, грозя раскрошить рёбра. В конце концов, если она попробует отсюда выбраться, а потом снова окажется в Пустоте, разве она что-то потеряет?
«Ну да, разве что надежду, на которую так часто уповал Кларенс».
Эти мысли застряли в горле ножом, но Мэг не дала им развиваться и для уверенности встряхнула кинжалом в руке. Она — адская тварь, о какой надежде вообще может идти речь? Для неё она противопоказана с рождения, вернее, перерождения демоном. Она всегда отлично понимала, какой конец её ждёт и не строила напрасных иллюзий, разве что иногда, с Кларенсом. Именно с ним к ней в голову то и дело закрадывались противоестественные для демона мысли, которые она всеми силами гнала прочь, сцепив зубы и выбрасывая очередную саркастическую остроту. Потому что демонам не полагается надеяться на счастливый конец. Она не чертов брат Винчестер, чтобы воскресать по сто раз в год, все закономерно. Номожет… раз перед ней сияет проход, то пресловутые вторые шансы все-таки есть?
Но Мэг никогда не стремилась отыскать свою пресловутую дорогу, о которой вечно твердили ангелы. По крайней мере, те, у кого еще хватало мозгов на что-то, помимо попыток махать оружием. Однажды ее занесло в какой-то жалкий городишко, где нужно было забрать душонку одного недальновидного паренька, так там она столкнулась со странным дедушкой-предсказателем на ярмарке. И он так и сказал: «Найди свой путь». Мэг, конечно, не поверила. Кто мог знать, что спустя несколько лет она встретит Каса — настоящую нежную розу среди шипастых вооруженных ангелов. Да, черт возьми, вся ее жизнь — среди шипов! окружена демонами, совершает убийства, забирает души… Какого только дьявола к ней понесло нежные лепесточки Каса?
The wise man said just find your place
Мудрец сказал: «Просто найди свое место
In the eye of the storm
Даже в эпицентре бури.
Seek the roses along the way
Ищи розы на своем пути
Just beware of the thorns
Лишь среди шипов…»
Мэг нерешительно шагнула вперёд, для надёжности сжимая клинок, холодом отрезвляющий кожу. Она уже была готова прыгнуть в омут с головой (причём в прямом значении), как всегда и делала, как вдруг… Её остановил голос. Нет, не в том смысле, что кто-то схватил её за плечо и пригрозил не прыгать, как полоумная, из Пустоты. Она просто услышала кое-что до боли знакомое.
— Ты — часть нашей семьи, как и Сэм, как и Джек, как Бобби, как Эйлин, как Чарли, как Джоди и Донна с девочками, как Ровенна, как были Кроули и Кетч.
— Уже поздно, Дин…
Кларенс. Последние слова принадлежали её Кларенсу. Мэг коротко ахнула, чувствуя, как в груди мгновенно поднялся шторм, и едва удержалась, чтобы не заорать во все горло в попытке докричаться до Каса. Нежданная радость хлестнула радужными брызгами по зажмуренным для решимости векам. Это он, сомнений быть не может. Это её Кларенс, её единорог и её чудо в перьях. И он в опасности, Мэг чуяла. Дьявол тебя подери, ангелочек, куда твоя наивная душонка вляпалась на сей раз?
— Ничего ты без меня не можешь, Кларенс, — коротко усмехнулась Мэг, ощущая, как давно погребенный и покрытый пеплом смысл жизни, медленно восстаёт из могилы. Она привычно откинула волосы со лба (и плевать, что они больше не чёрные, черноты в её жизни было достаточно, а вот белые прядки появились аккурат в их последнюю встречу с Кларенсом), привычным движением подбросила лезвие в руке и устремилась в проём. Не важно, что там её ждёт: жизнь или смерть, реальность или фикция. Главное — там её Кларенс. И ему нужна помощь.
Она его выручит. Ведь у них глаза одни на двоих, как у близнецов, у них жизнь, спаянная в одну, причем в совершенно неравных половинах. У них мысли сплетаются, заканчивается одна у Каса, начинается вторая у неё, и наоборот. Вместо тысячи слов, которые она могла бы сказать ему, — одно выворачивающее ребра сердцебиение. Он поймает ее, если она упадет ради него. Он пожелает, и она прибежит спасти его, даже будучи в Аду и Пустоте. Он прикоснется к ней, если она позовет оттуда, откуда не возвращаются. Ей взамен ничего не нужно, пусть помнит только, что никогда не предаст, несмотря на то, что демон. Только вот у демона с ангелом впервые в истории глаза, как близнецы.
We have eyes like twins
Where your last thought ends my next begins always
Just one heartbeat away
From everything I mean to say oh
Catch me I’m falling for you
Wish for me I’ll come running to save you
Touch me I’m calling for you
Remember me, I will never betray you
We have eyes like twins
У нас есть глаза, как близнецы,
Где твоя последняя мысль заканчивается, всегда начинается моя следующая
Только один удар сердца
Из всего, что я имею в виду, о
Поймай меня, я падаю для тебя
Пожелай меня, и я прибегу, чтобы спасти тебя
Прикоснись ко мне, я зову тебя
Запомни меня, я никогда не предам тебя
У нас есть глаза, как близнецы
Ударивший в глаза свет на мгновение ослепил, так что Мэг не сразу сориентировалась, где она, собственно, находится. Судя по удивлённо-возмущённым крикам, там, где есть люди, и они, кажется, ей не сильно рады. Чудесно. Как в старые добрые времена. Проморгавшись, Мастерс распахнула глаза. Она находилась в каком-то замкнутом помещении, походившим на современенную кладовку или складское посещение, только без кучи ненужного хлама: оно все было старательно убрано в шкафы и ящички у стен. Краем глаза Мэг заметила старый, но вполне (и даже слишком) пригодный деревянный стул у одной из стен, а рядом — подвешенные к потолку приборы, напоминающие… «Пыточная», — догадалась Мэг. Интересно, и как это её сюда занесло?
Правда, посторонние мысли пришлось отложить на потом, потому как обеспокоенный взгляд разом наткнулся на виновников торжества: впереди, у противоположной стены, стояли Кас и Дин. Вернее, стоял только Дин, который зачем-то прижал ангела к стене и держал его за полы плаща, явно не собираясь его выпускать. «Черт, надеюсь, это не то, о чем я подумала», — рассмеялась про себя Мэг и уже хотела было им помахать и поинтересоваться, отчего два другана вдруг застыли в такой двусмысленной позе, как обзор загородили две тени. Они полностью закрывали ее собой, поэтому ни Кас, ни Дин Мэг не заметили. Пока не заметили.
Прищурившись, Мэг увидела темнокожую крупную женщину в широкой накидке, которая приближалась к парням явно не с намерением пригласить их на ланч или в номер дешевого отеля на одну ночь, сжимая в руке… Косу? Это, что, правда коса? Неужели перед ней… сама Смерть? «Воу, мальчики, долго же меня не было, раз на вас точит зуб сама Смерть», — присвистнула Мэг и быстро — мешкать времени не было, каждая секунда на счету, вон, парней уже прижали — мазнула взглядом по второй незнакомке. И она оказалась далеко не незнакомкой. Глаза Мэг уперлись прямиком в… неё же? Что за черт, дьявол? Мастер поперхнулась, на сей раз уже вслух. Та же куртка, футболка, те же потертые джинсы, даже светлые волосы, Люцифер их подери, такие же! Кто это? Как там их братья-кролики называли? Перевертыши? Что-то непохоже. Следующие слова Дина мгновенно все объясняют:
— Эй, слушай сюда, тварь, — процедил он сквозь зубы, буравя Пустоту и Смерть таким зверским взглядом, что сразу было понятно — каким бы не был исход, им не поздоровиться. — Если ты решила, что вырядишься в костюмчик первой любви Каса и он побежит к тебе играть в твои поганые ролевые игры, то ты ошибаешься. Ха, да у тебя и имечко говорящее — Пустота. В кого бы ты не превратилась, это лишь оболочка, душа-то пуста. А у нас нет! Нет, слышишь?! И ни ты, ни Смерть нас не заберёт!
Так вот куда девалась Пустота. Мэг аж присвистнула. Хм, любопытно, почему она расхаживает в ее облике? И — что самое главное! — почему она тянет свои нефтевидные щупальца к Касу? Инстинкты Мэг сработали быстрее, чем ее мозг. Секунды хватило, чтобы прицелиться и со всей силы запустить клинок прямо в шею ошарашенной Пустоты.
— Не смей трогать моего единорога!
Вопль Мэг потряс стены бункера, и в тот же миг нож вонзился в шею Пустоты. Она ахнула и осела на пол, схватившись за лезвие обеими руками. Смерть рядом просто остолбенела, явно не понимая, кто способен на такую неслыханную дерзость. Обе дамочки расступились, открывая Мэг — нежданную спасительницу — взглядам Каса и Дина, которые застыли с совершенно шокированными лицами. У Кастиила на миг в глазах мелькнула надежда вспышкой благодати, и Мэг ответила ему самой дерзкой и обезоруживающей улыбкой. Пустота со стоном вырвала лезвие из шеи, на мгновение из раны брызнула кровь, но тут же остановилась. Что ж, ожидаемо. Мэг чуть отступила назад: она еще не настолько потеряла голову, чтобы думать, будто банальная рана убьет Космическую сущность. Но она сможет ее задержать. И уж точно дезориентировать, чтобы выиграть время для Каса. Одно неуловимое движение пальцами — и клинок возвратился в руки хозяйки.
Кас бросил взгляд на Дина, и тот понял все без лишних слов. Ну, и, возможно, немного с помощью телепатии, которая опять нежданно негаданно прорвалась у Каса. Все погибшие ангелы и демоны готовы вырваться из Пустоты. И нетрудно догадаться, что именно они сделают, обретя свободу, пусть и на несколько минут. Постараются уничтожить своего мучителя. А значит, Пустоте придётся ох как несладко.
— Мэг?! — изумлённые голоса Каса и Дина слились в один, а демонесса, кажется, этого и не заметила. Она расслабленно тряхнула головой, рассыпая светлые волосы по плечам, послав Кастиилу игривый взгляд, улыбнулась и заинтересованно покрутила в руке кинжал.
— Здравствуй, Дин, — сладко пропела она, попутно не без удовольствия наблюдая за шокированной реакцией Смерти и Пустоты. Смотреть на себя со стороны было, мягко говоря, странновато, поэтому Мэг передернула плечами от отвращения и негромко фыркнула. — Приятно снова тебя видеть, надеюсь, на этот раз пытать меня никто не соберётся, а то я после Пустоты злая, могу и погорячиться, знаешь ли, — подкинув в воздухе клинок и ловко поймав его, Мэг как ни в чем не бывало повернулась к Касу. В её глазах сверкнуло нечто похожее на ту бурю, которую ангел видел в зрачках Дина, когда тот буквально удерживал друга, чтобы Кас не полез на рожон. Страх вперемешку с напускной яростью, потерянность с абсолютным желанием взять ситуацию в свои руки и… что-то такое нежно-светлое, теплившиеся на радужке. Любовь?
— Эй, чудо в перьях, ты же по мне скучал, да? — голос Мэг звучал уже иначе, с оттенком заботы и нарочитой дерзости, за которой — понятно дело, Кас этого не мог знать, а вот Дин как на ладони видел — она скрывала съедающее её изнутри беспокойство. — Что, неужели настолько отчаялся, что решил добровольно отдать себя в дары Пустоты? А мое мнение спросить не думал, ангелочек?
— Я… я… Мэг… — Кас совершенно потерял дар речи, и единственное, что он был в силах ещё произнести — это нечленораздельные звуки. В конце концов он выдавил из себя слабую, неверящую улыбку, в которой блеснула надежда на счастье. — Ты вернулась?
— У тебя есть другие предположения? — Мэг насмешливо вздернула бровь и хлопнула в ладоши, зажав клинок между пальцами. — Конечно, черт возьми, я вернулась, иначе не стояла бы здесь перед вами и не крутилась, как тупоголовая модель. Да ещё и с крашеными волосами, ужас! — в доказательство демонесса накрутила одну из прядей на палец и пренебрежительно фыркнула, поёжившись, чем и выказала своё отвращение по отношению к бывшему королю Ада. — Представляешь, Кларенс, мне с этим позорищем ещё и после смерти мучаться! Кроули знает толк в пытках, скажи?
Пока Кас, точно полоумный, не отрываясь, смотрел на Мэг, Дин наконец пришёл в себя и после нескольких минутных попыток сохранить серьезное лицо, расхохотался. У Мэг брови на лоб полезли.
— Так, я не поняла, охотничек, а что тут смешного?
— Да ничего, просто… просто… О, ребята, вы даже не представляете, как это всё по-дурацки выглядит со стороны! Мы уже готовимся к смерти, причём в прямом смысле этого слова, а тут, как черт из табакерки, честное слово, появляешься ты! О, здесь ведь рядом ещё и другая ты есть, так что это вдвойне смешно.
К несчастью, то ли шутка вышла неудачной, то ли Пустота наконец вышла из ступора, услышав своё имя, но непринуждённая атмосфера разрушилась вмиг. Космическая сущность вздрогнула, и по её лицу прошла судорога несдерживаемой ярости. Вслед за ней покачнулась и Билли, на удивление долго сохраняющая подвижность при смертельной ране. Они обе резко повернулись к странной компании охотника, ангела и демонессы, и их взгляды не выражали ничего хорошего.
— Смешно? Тебе кажется это смешным, маленький никчёмный охотничек? — ядовито оскалилась Пустота, медленно приближаясь к Дину, и по пути вальяжно поставила старинный фужер с Шардоне прямо на пол.
Губы Билли дернулись в издевательской усмешке, и она зашла с другой стороны, приподнимая косу и сверкая потемневшими от ярости глазами. Твари надвигались с двух сторон, отрезая все пути к отступлению. Кас интуитивно понимал, что, пусть сейчас в их маленькой команде неожиданно прибыло, но одни они не справятся. Не со Смертью, которая по каким-то причинам не желает применить силу сейчас же и раскидать их по разным концам бункера. Не с Пустотой, за которой уже тянутся противные чёрные липкие нити, готовые опутать каждого и утащить в могильный неизвестный мрак.
— Ну да, а что такого? Чувство юмора, знаете ли, весьма субъективная вещь, об этом даже Джокер говорил, — Дин продолжал подкалывать Пустоту, постепенно отступая назад и изо всех сил стискивая в трясущихся руках пистолет, хотя — и Кас это по растерянному лицу видел — прекрасно понимал, что он им не поможет. Им вообще теперь неизвестно что поможет.
— Вот сейчас кое-кто и станет жертвой Джокера, — прошипела Билли, нагло перебив Пустоту и внезапно опередив её на несколько шагов.
Коса у неё в руке показательно угрожающе приподнялась, а глаза засверкали такой ненавистью, что старший Винчестер даже присвистнул, отступив ещё дальше. Вообще-то свист должен был выйти раздражающе-веселым, но получился он скорее озадаченным.
Кас и Мэг держались рядом, и ангел, сжимая ладонь демонессы и параллельно оглядывая комнату в поисках хоть какого-нибудь выхода, все никак не мог понять одну вещь. Почему Смерть не использует свои силы? Хочет растянуть удовольствие? Тогда зачем терять время и вот так загонять их в угол, когда можно было телекинезом прикрепить всех троих к стене и мучить сколько угодно. И почему Пустоте не забрать его прямо сейчас, он же все равно превысил все возможные пределы счастья, увидев Мэг живой? С какого перепугу Пустота опасливо посматривает на все ещё открытый портал? Эти же вопросы Кастиил читал и во взглядах Дина с Мэг. Здесь что-то нечисто. Кас никогда не считал себя экспертом в области подозрений, но скребущееся под рёбрами чувство не давало покоя. Они что-то упускают, что-то упускают. И вдруг…
«Смерть! Смерть умирает! Дин нанес рану ей довольно давно, значит, она уже почти готова! У неё сил нет, чтобы применить к нам магию, её осталось на последний удар косой!» — эти мысли вихрем пронеслись в голове Каса и так сильно ударили по мозгу, что произвели эффект взровавшейся петарды не только у ангела, но и в мозгах других: нечаянно сработала телепатия. Дин слегка пошатнулся с непривычки (и Кас его понимал — такой шум в ушах не каждый выдержать сможет) и едва не запнулся о совершенно ровный пол, а Мэг в своём стиле громко и нецензурно выругалась. Да ещё и впилась в ладонь острыми ногтями так сильно, что, если бы Кас не был ангелом, наверняка следы бы остались. Однако пошипеть от дискомфорта он всё же смог. Дин быстро повернул голову и понимающе кивнул Касу, невербально давая понять: теперь-то косу можно легко выдернуть из загребущих лап Билли. Только вот… что, черт возьми, с Пустотой делать?
— Эй ты! — Дин, как всегда, не особо утруждал себя такими пустяковыми вопросами. Зачем тратить своё драгоценное время для обдумывания плана, если можно просто накричать на Смерть? — Чего ты тянешь, а? Поиграть захотела напоследок, перед смертью не надышишься? Ох ты ж, оцени, какой каламбур, это я сам только что придумал, я, Дин Винчестер. Вообще, тебе не кажется забавным и несправедливым, что Смерть можно убить, а? Да ещё так просто, с предыдущей-то я в два счета расправился. Что-то папочка вас не любит, верно? Обидно, правда?
Пока Дин пытался отвлечь Смерть (а заодно и Пустоту, которая сразу же задергалась: видимо, её нервировала граничащая со слабоумием дерзость охотника), Кас повернул голову в сторону Мэг. Её взгляд был направлен на портал, из которого она сама и вышла, а губы задумчиво шевелились, будто она о чем-то судорожно думала. Её пальцы следовали за ходом мыслей хозяйки и временами сжимали ладонь Каса сильнее. В Пустоте что-то есть, там точно что-то есть. Только вопрос что? Внезапно Касу послышался невнятный шорох со стороны портала. Мэг тоже повергнула голову на источник звука, цокнув языком. Однако спустя секунду он тут же стих. Что это? Показалось? Или… Кас бы ещё долго терзался сомнениями, если бы шорох не повторился снова. Пустота мгновенно замерла, видимо, тоже почувствовав это.
— Черт, ты тоже это слышишь, Кларенс, или смерть меня ещё и слуховыми галлюцинациями вдобавок наградила? — одними губами, едва слышно, прошептала Мэг, вперив в Каса озадаченный взгляд. Кинжал в другой её руке мелко подрагивал в такт отступающим движениям демоницы.
— Ангелы и демоны, — прошептала Мэг, придвигаясь к Касу почти вплотную и сглотнула не то от страха, не от будоражащего предвкушения, — они проснулись. Как я. Ну, и как ты, Кларенс, считай, это твоя заслуга: ты же первый устроил Пустоте хроническую бессонницу, — она легонько хлопнула ангела по плечу, засмеявшись, и подмигнула ему, стрельнув глазками по направлению портала, из которого уже кто-то медленно выбирался. — Так что, чудо в перьях, как думаешь, с такой подмогой мы справимся?
— Это что ещё такое? — возмущённо выдохнула Билли из последних сил, глаза её сверкнули поистине дьявольским огнём. Внезапно она покачнулась от навалившейся на неё слабости, на некоторое время потеряв Дина, Мэг и Каса из виду.
Понимание в глазах ангела и демона сверкнуло мгновенно, искристо, точно никакие слова им никогда и не были нужны, — взаимодополняемость без применения любой телепатии.
— Ты разбудила их, — пораженно прошептал Кас, не отводя сверкающих глаз от Мэг. Та лишь усмехнулась и наигранно закатила глаза в ответ, непринужденно фыркая.
Кас не только увидел, но буквально прочувствовал всем ангельским существом усмешку наслаждения, на миг пробежавшую по губам Дина. Она всегда появлялась у него тогда, когда очередного врага настигала заслуженная и часто слишком кровавая расплата. Старший Винчестер едва заметно, дабы Пустота и Билли ничего не заподозрили, кивнул другу, и тут же его взгляд, как по мановению волшебной палочки, стал веселым-веселым.
— Он сдурел? Решил все-таки нас подставить? — тихо шикнула Мэг на Каса и закатила глаза. — А я-то думала, за эти годы братцы-кролики поумнели.
— Нет, он… — Кас выжидающе поджал губы. — Собирается отвлечь внимание на себя. И задействовать своё секретное оружие.
— Какое? Неотразимое обаяние? — сострила Мэг, метнув на старшего Винчестера испепеляющий взгляд, и свободной рукой перехватила клинок поудобнее.
— Почти, — Кас ответил так спокойно, что изумился сам себе. — Юмор и зазнайство. Знаю, — вздохнул ангел, заметив ошашарашенный взор Мэг. Кажется, она давно признала его, Дина и Сэма умалишёнными. — Никогда его не понимал. Наверное, поэтому он — мой лучший друг.
Дин же, сообразив, что настал его звёздный час, выплеснул на врагов весь заряд своего богатого красноречия. Иногда он перемежался откровенным хохотом и провокацией.
— Эй, вы, жалкие пародии на сверхъестественные сущности! Думаете, мы вас испугались? Да вы вообще в курсе, с кем мы сражались и кого побеждали, неужели решили, что против вас двоих не устоим? Я уже убил одну Смерть, так, на секундочку, просвещаю, если у вас вдруг Интернет зависает и новости приходят с опозданием, а Кас уже сбегал из Пустоты. Вряд ли тебе понравится в очередной раз заработать себе бессонницу, да и за украденный костюмчик Мэг Кас тебя явно отметелит. Ты не смотри, что он такой белый и пушистый, он Михаила убил, с демоном целовался…
Пока Дин продолжал свою пламенную речь, которая с каждым словом становилась все уверенне и калёнее, будто у него открывалось второе дыхание, Мэг ощутимо дёрнула Каса за плащ, стрельнув глазами в сторону портала. В его проеме уже показалось несколько голов, а фоновой шум их голосов, сливающихся в странную зловещую мелодию, становился громче и громче, так что Дину приходилось старательно их перекрикивать. У Пустоты же и Билли — они пришельцев ещё не заметили, громкость голоса Дина все заглушала, да и ангелы с демонами пока вели себя тихо, более-менее сохраняя конспирацию, — лица аж перекосило от речи старшего и несомненно самого нахального Винчестера. Смерть уже замахивалась косой, а Пустота, судя по сжимаемым и разжимаемым кулакам, едва сдерживалась, чтобы не взорваться, не накинуться на Дина с голыми руками и не расцарапать ему лицо. Наконец, до неё дошло, что к надоедливому тону Дина примешивается что-то ещё. А Смерть сообразила ещё быстрее.
— Что это за странный шум? Ты слышишь? — Билли первой уловила, что что-то не так, а вот Пустота, кажется, продолжала усиленно делать вид, что все в порядке. Надолго это не сработало, потому как на лице Космической сущности уже давно отблесками адского пламени плясала паника, которую она, до поры до времени, старательно скрывала.
— Ой, дамочки, что, мое красноречие вас ослепило? — расхохотался им Дин прямо в лицо. — Прошу простить. И добро пожаловать в Ад!
Последние слова послужили сигналом к действию, спичкой, что зажгла фитиль бомбы, подорвавшей к чёрту все здание. Ангелы и демоны ордой вырвались из разлома, наперебой крича и отталкивая друг друга. Их голоса слились в музыку, которая явно была по душе старшему Винчестеру, Кас видел это по его улыбке в стиле «Получите, распишитесь, твари, и помните, что за хорошие новости никогда расписываться не нужно». Ни Пустота, ни Смерть даже опомниться не успели, как оказались в окружении когда-то пленённых ангелов и демонов. Они накинулись на них настолько быстро, что те издали лишь нечленораздельные звуки, отдаленно напоминающие ругательства. Кто-то схватил Пустоту за волосы, другой вонзил ей в ногу кинжал, третьи пытались вырвать из рук ослабевшей Смерти косу…
Лязг металла, крики, стенания — лучшая музыка для ушей Дина. Он стоял, улыбаясь до ушей, и едва заметно кивал Касу с выражением полного удовлетворения на лице, мол, хорошо-то как, Кас, не находишь, а? Разумеется, — Кас это прекрасно понимал, — убить Пустоту не под силу ни одному ангелу или демону. Вообще неизвестно, возможно ли уничтожить Пустоту окончательно, она ж, как-никак Космическая сущность, но вот задержать и запереть её на какое-то время в своём убежище — вполне. Пускай закроет портал, заберёт всю ватагу подопечных обратно и там уж разберётся, что с ними делать. А времени это займёт немало: выбралось-то на волю все убежище. Одно радовало: Смерти уж точно пришёл конец. Вон, она едва отбивается, её времечко на исходе.
Кас понимал, почему Дин не вмешивается в ход сражения, а стоит себе в сторонке и наблюдает, хотя всегда был воином. Здесь и без них справятся, да и тем более, среди этой смешавшейся кучи ангелов и демонов наверняка есть те, кто не прочь был бы утянуть Дина, Каса и Мэг в Пустоту на веки вечные. А Дина вообще убить раз плюнуть: он-то не небесное и не адское создание.
Внезапно среди жуткой мешанины тел послышался знакомый голос. Нет, не один, а, кажется, даже два. Ой нет, три. Да, вроде три, если слух Каса (да и Дина с Мэг) не обманул. Судя по вытянувшемуся лицу Мастерс и тому, как она брезгливо сморщила носик, это было исключено.
— Черт, Кларенс, ты тоже слышал голос этой адовой швали? — нарочито громко воскликнула она, поигрывая ножом.
— Не знаю, как там насчёт меня, но вот тебя, Мэг Мастерс, точно все слышали. Гляжу, ты так и не научилась справляться с адскими псами, зато ангелы — это по твоей части, верно? — низкий бархатистый голос с легкой ехидцой не мог принадлежать никому другому, кроме как Кроули. Он буквально на секунду вынырнул из общей каши ангелов и демонов, наверняка использовал силу, чтобы его голова на короткой шее была кому-то видна. Однако в его тоне не было ни капли злости, а уж чего-чего, а её Кас подсознательно ожидал услышать по отношению к Мэг. Видно, бывший король Ада и впрямь исправился. Кроули тем временем выудил взглядом ошарашенного Дина, который замер и смотрел на него во все глаза, и по-доброму усмехнулся. — Здорово, мальчуки. Ну, что вылупился, бельчонок? Передавай привет лосяре, а я пока нагну эту тварь, так сказать, по старой дружбе. Может, ещё свидимся. Не помирайте на перекрёстках и маму мою слушайтесь!
С этими словами он кинулся в самое пекло и играючи вонзил довольно крупный нож в плечо ощетинившейся Пустоты, повернул его там пару раз с нескрываемым садистким удовольствием. Пустота заклинала, тщетно отбиваясь от него, но к Кроули уже присоединились другие знакомые лица.
— Ребятки, вы и без моих трюков влипаете куда угодно, что с вас взять-то? — Гавриил рубил направо и налево, и при этом смеялся, беззаботно шутил, расслабленно осклабясь так, будто у него в рукаве есть ещё добрая парочка тузов. — Надеюсь, хоть парочку последних от меня вы зацените. Ещё увидимся, я не все прелести жизни вкусил! Дин, не убирай свою зачетную видеоколлекцию, я обязательно её гляну!
Пустота попыталась телекинезом отбросить навалившегося на неё всей своей немаленький тушей Кроули куда подальше, только вот не учла, что Гавриил в тот же миг появился прямо перед ней. Дезориентированная, она взмахнула рукой, стараясь откинуть от себя надоедливого смеющегося архангела, но с ним абсолютно ничего не произошло. А когда она кинула в него нож, который все-таки удалось отобрать у Кроули, Гавриил — а вернее, его иллюзия, — просто растворился в воздухе. Не успела Пустота проскрежетать нечто нецензурное, как прямо у её головы застыл холодно блестящий в полумраке клинок.
— Думаю, тебе не нужно объяснять, что я, как никто, умею с ними обращаться, — медово-напевный голосок Руби может звучать как бесстрастная угроза, в этом никто не сомневался. Эта демонесса способна заболтать кого угодно до смерти, оплести так, что ты станешь плясать под её дудку и даже не заметишь подвоха. На это как раз и повелся когда-то Сэм. Кас готов был бы собственноручно отправить её гнить в Пустоту, но в последнюю их встречу Руби выглядела настолько потерянной, что в нем проснулась… жалость? Видимо. И, как бы странно это ни прозвучало, но Кас был рад видеть её снова. Словно почувствовав его взгляд, полный смятения, Руби слегка повернула к нему голову, взбив при этом шоколадно-медовые волосы. — Я помню твоё обещание, ангелок, потому и плачу за него. Знай, я все ещё жду, что ты меня вытащишь, иначе я доберусь до тебя, и Сэмми снова попробует демоническую кровь, — она улыбнулась напоследок как ни в чем не бывало и, закатив глаза, щелкнула пальцами, пустив кинжал в дело.
Правда, что за этим последовало, Кас уже не видел. Единственное, что он успел сделать прежде, чем все скопление ангелов и демонов набросилось на Пустоту, окончательно скрыв её из поля зрения, это благодарно кивнуть Руби, но не слишком явно, чтобы Дин тут же не испепелил его взглядом. Пустота сначала что-то кричала, Билли вообще уже не было видно: наверное, её время пришло, а вокруг метались и метались тела ангелов, демонов, темные тени испещрили потолок, пол и стены, где-то слышались вопли и всплески магии, похожие на хлопушки. Все смешалось, как в водороде, а уши закладывало так, что их приходилось зажимать. По крайней мере, Дину, у Каса-то ангельский иммунитет.
Он смотрел на это действо и ощущал странную радость… избавления? Да, он всегда был против насилия, за исключением тех случаев, когда опасность угрожала непосредственно его близким или миру, да и тогда предпочитал не проявлять бесполезную жестокость, но сейчас… Кас понимал, что и Пустота, и Билли полностью заслужили все, что с ними происходит. А вот он не заслужил сгинуть в плену настырной Космической сущности. Дин был прав: он, Кас, заслуживает право на своё маленькое счастье, на шанс стать частью их с Сэмом семьи. Шанс на то, чтобы быть рядом с довольно ухмыляющейся и сжимающей его ладонь Мэг.
Поэтому, когда внезапно Пустота разразилась душераздирающем стоном, затем раздался щелчок, и все — и ангелы, и демоны, и Пустота, и, скорее всего, и почившая Билли, в мгновение ока оказались втянуты чёрными аспидными щупальцами обратно в разлом, он не удивился. Так, может, вздрогнул слегка. Все произошло так быстро, будто схлопнулись пузырьки в газировке, которую так обожал Дин: вот они были, а вот их уже и нет. Последняя бело-серебряная вспышка — и щупальца Пустоты втянулись обратно, закрывая портал и забирая с собой все выбравшиеся на свободу души. Оставалось надеяться, что они задержат хозяйку надолго.
После недавнего гвалта тишина показалась Касу просто оглушающей. И не то чтобы он не любил её, тишину, но сейчас она буквально давила на барабанные перепонки и заставляла надеяться, что вот сейчас раздастся какой-нибудь звук, и все тут же встанет на свои места. Наконец первой заговорила — что неудивительно — Мэг. Она наклонила голову, обезоруживающие-колко улыбнувшись и легонько ударила Каса по плечу, играючи повертев нож в свободной руке, точно это было мороженое:
— Парни, во что же опять влезли, а? Почему я все время должна вас вытаскивать, я вам, что, персональная команда Чип и Дейл? У них хотя бы друзья были, а я одна, на минуточку, за всех отдуваюсь!
— Ха, Мэг, ты в своём репертуаре! — не остался в долгу пришедший в себя Дин, расслабленно рассмеявшись. Он нагнулся, отряхнув пыль с коленей, и, замерев в такой позе, вновь расхохотался. — Появиться в самый напряженный момент с шиком-блеском, с клинком в руке или в окружении адских гончих — прям твоя фишка.
— Я своим привычкам не изменяю, — тряхнула волосами Мэг, не выпуская из цепких пальцев ладонь Каса (да, она уже успела снова её заграбастать, причём незаметно для ангела). Расхохотавшись, точно сбывшейся мечте, она чуть повернула голову, глянув на Дина через плечо, не переставая мелодично покачиваться на длинных ногах и доверительно смотреть в лицо своему Кларенсу. Хихикнув, она не без усмешки отметила, вздёрнув бровь: — Впрочем, как и вы своим: все ещё ввязываетесь в неприятности, мир спасаете и так далее, и тому подобное, — скучающим тоном закончила она, увлечённо подкидывая в воздухе ладонь озадаченного и ещё не поверившего своему счастью Каса.
— Я рад видеть тебя живой, — прошептал он, чувствуя, как сердце захлестнула благодать, и оно бьется-бьется-бьется…
— И я тебя, Кларенс. Опоздай я пару секунд, твои крылышки были бы палеными и далеко не такими симпатичными, — поддела она ангела в своём стиле. Он ничего не ответил, лишь улыбнулся так застенчиво-опасливо, словно страшился, что Мастерс вдруг исчезнет, испарится волшебной пылью, стоит ей провести здесь больше положенного времени. Но она не растворялась в воздухе. Она все ещё стояла тут, невозможно улыбалась и излучала черно-туманное пламя бешено пляшущих чертиков в глазах.
Дьявольско-ангельскую идиллию бесцеремонно нарушил Дин:
— Ромео и Джульетта, может, переместимся в более мирное и подходящее место?
========== Пусть будет так всегда ==========
Этим безопасным местом оказался магически защищённый от всяческой нечисти бункер. Когда и каким явно незаконным образом братцы-кролики умудрились заполучить сие прелюбопытнейшее местечко, Винчестеры предпочли тактично умолчать. Видимо, — и Мэг признала это логичным даже при своём цинизме — побоялись, что демон просечет все их тайны. Однако вскоре Мастерс склонилась ко второй версии: судя по их потерянному виду, парни просто-напросто не были готовы к мало-мальски разумному диалогу. Неудивительно: как оказалось, Чак стёр с лица Земли (в самом что ни на есть буквальном смысле, Мэг оставалось лишь нервно хохотнуть и подивиться его изобретательности) всех, кроме братцев Винчестеров (им, видно, на роду написано собирать все шишки вселенной), Каса, Джека и её, Мэг. Каким образом она попала в этот список, для демонессы оставалось загадкой. Пожалуй, она несколько подпортила план Бога, нелегально выбравшись из Пустоты, и её в перечне распылённых лиц изначально не было. Она же мертва уже восемь лет как, черт возьми! Ха, Мэг никогда бы не подумала, что будет благодарить провидение (в которое, кстати, до сих пор не верила) за свою безвременную и кровавую кончину!
Как оказалось, за восемь лет её отсутствия много чего произошло. Винчестеры все ещё не пылали особым желанием разговаривать, но кратко картину обрисовать успели. Например, Кроули исправился, стал другом и союзником. Правда, потом героически умер, чему Мэг втайне все-таки порадовалась, но для приличия состроила жалостливую гримасу. Судя по реакции Дина, он все понял, и Мастерс для своей же безопасности перевела разговор на другую тему. Ещё Винчестеры познакомились с британскими охотниками (к слову, их организация была намного современнее и… — как бы поточнее сказать? — организованнее) и нашли бункер Просвященных, в котором сейчас и живут.
М-да, стоит хотя бы мельком взглянуть на интерьер, сразу становится понятно: раньше и трава была зеленее, и небо синее, и бункеры надежнее и красивее. Разумеется, всего этого Мэг вслух не сказала, ей своя шкура ещё дорога (даже несмотря на чертов альтруизм, на который она пошла ради Кларенса, для других — черта с два), да и инстинкт самосохранения по привычке не умолкал ни на секунду.
А Мэг не оставляла память. Чем больше она слушала, тем отчётливее понимала, сколько пропустила. Ведь у неё все это время планов не было, лишь тьма и проблески счастливых мгновений во снах. В Пустоте вроде бы никаких воспоминаний не должно остаться. Но одно все-таки было. Его Мэг видела каждый день, оно проносилось вспышкой и неумолимо куда-то ускользало. Их первая встреча с Касом и их поцелуй. Тоже первый и, черт возьми, единственный. Она не то чтобы помнила, скорее, смутно осознавала его наивную улыбку, старательно приглаженные черные волосы и, конечно же, плащ. Куда же без него? Кас выглядел в нем таким забавным, точно ребёнок! Он и хмурился также, когда что-то не понимал, заворачивался в свой таинственный плащ, будто он мог скрыть его от всех, стать невидимой стеной, ответить на все вопросы.
А ей он их никогда не задавал. Не те, на которые она не могла бы ответить. Да и ни ангелу, ни демону слов не надо, все и так по глазам видно: у одного — белый, у другого — черный. Только отчего-то Мэг видела в радужке Каса затаенную тоску еще во время первой встречи. Отрешенность, потерянность, желание найти кого-то, за кого ты бы не просто зацепился, но и понял, что этот кто-то уцепился бы за тебя. Они говорили глазами, они смотрели друг на друга, как давно потерянные друзья. Слишком похожие. Кто знал, чем все это обернется?
I recognize that smile
Our winter was oh so cold
You wore your mysterious cloak just like a child
No careless words were said
We spoke with eyes instead
We looked into each other like long lost friends
Я признаю улыбку
Наша зима была ох какой холодной
Ты носил свой таинственный плащ, как ребенок
Неосторожные слова не были сказаны
Вместо этого мы говорили глазами
Мы смотрели друг на друга, как давно потерянные друзья
В общем, в конце концов братцы-кролики оставили её наедине с ангелом, для порядка повздыхав, поохав, поздравив её с возращением (Сэм) и строго пригрозив антикварные подсвечники не лапать и не использовать их для не предназначенных инструкцией целей (Дин). Как только все наконец ушли (Мэг бы сказала «свалили», но Кас легко мог прочитать её мысли, и такое выражение ему вряд ли понравилось бы), демонесса облегченно и громко вздохнула, плюхнувшись в старинное резное кресло перед Касом.
— Нет, ну вы даёте, Кларенс! — хохотнула Мэг, закидывая ногу на ногу. — Тягаться с самим Богом — вот же придумали, а! Я с самого начала заметила, что ваш старшенький Дин немного, ну, как бы сказать… — она задумчиво пощелкала пальцами, будто что-то вспоминала, и внезапно ударила ладонью по коленке: додумалась, — того. В смысле с головой, — аккуратно поправилась, заметив обескураженный взгляд Каса, и тут же снова захихикала. — Но чтоб настолько…
— Обстоятельства нас к тому вынудили, — тихо проговорил Кас, наконец-то отмирая. Сделав пару неуверенных движений, он обогнул кресло Мэг и присел на самый краешек стоящей неподалёку кровати. Теперь они с Мастерс сидели рядом друг с другом и могли спокойно разговаривать. И Мэг этим правом незамедлительно воспользовалась.
— Ха, мне бы такие обстоятельства! Они же похлеще Апокалипсиса, черт возьми! — расхохотавшись, Мэг с шумом поставила стакан на стол, отчего Кас с непривычки вздрогнул. Мэг на секунду изумлённо вздернула бровь, буравя ангелочка испытующим взглядом, и только спустя пару мгновений до неё дошло, что Кларенса до сих пор не отпускает нечто, заставившее его броситься в объятия Пустоты. Мастерс вздохнула и принялась барабанить отточенным чёрным ноготком по столешнице. Дин узнает, убьёт. Мэг усмехнулась и вновь перевела внимание на Каса. Ничего, скоро мы всё узнаем. А пока…
— Эх, и почему я вернулась только сейчас, а не тогда, когда вы едва-едва с Чаком схлестнулись, а? — Мэг ловко откупорила бутылку и с размаху вылила её содержимое в стакан, ни на мгновение не переставая болтать. Закончив, она придирчиво всмотрелась в грани сосуда сквозь свет, слегка взболтала его и залпом опрокинула в себя. Фыркнув, отставила его в сторону и деловито придвинула к Касу тарелку с пиццей, напоследок подцепив один из кусков среднего размера. Самый большой специально оставила Кларенсу. Увлечённо пожевывая, продолжила разговор, поудобнее устроившись в кресле. — Я бы ему такое показала. Как вы вообще столько лет без меня продержались-то, не сгорели где-нибудь живьём?
Демонесса послала в адрес Каса такой красноречивый взгляд, что он едва не поперхнулся. Мэг мило улыбнулась и в качестве извинения протянула ему бутылку коньяка и второй стакан. У ангела глаза на лоб полезли. Когда же он понял, что ему предлагают, то протестующе замахал руками в ответ. Мастерс же только плечами пожала:
— Не хочешь, как хочешь.
Однако же стакан все равно наполнила до краев и красноречивым жестом поставила перед Касом.
— Вдруг передумаешь, — невозмутимо кивнула она на вмиг округлившиеся глаза глаза ангела и играючи продолжила прерванную беседу, словно она и не прекращалась. — Если вы уж без меня и со Смертью справиться не можете, в какую же лепёшку вас Чак расшибет!
Сказав это, Мэг удовлетворённо откинулась на спинку кресла и хохотнула, стараясь скрыть за таким бурным проявлением эмоций страх. А ведь действительно: если пару часов назад Дина и Каса чуть не прикончили Смерть с Пустотой (весьма потрепанные, надо сказать), что же им устроит Чак, у которого, судя по рассказам Винчестеров, запас ресурсов не просто бесконечный, он… да он… Тут Мэг поспешно вспомнила, что рядышком и чуть ли не под крылышком (вернее, это она была у него под крылышком, так, для справки) у неё сидит нежный и ранимый Кас, потому резкое словцо моментально растаяло на языке, оставляя привкус гари, смешанной с ожогом. Вот уж точно — экстраординарный коктейль.
И Кас, — будто все-таки прочитал её мысли, гаденыш пернатый, — тоже выдал нечто странное, вдруг отодвинув тарелку с пиццей и пресерьёзно нахмурившись. Это выглядело настолько забавно, что Мэг едва удержалась, чтобы не сгрести пернатое чудо в объятия.
— Я… — Кас посмотрел на неё с заботой, плескавшейся в ярко-голубых глазах. В них светилось что-то такое, что он не мог да и не хотел, наверное, выразить в пафосных и витиеватых словах, но именно это нечто заставило Мэг мгновенно замереть и подобраться. Казалось, стоит чуть пошевелиться, как тут же разрушится вся та магия, вся та тесная связь, которую они выстраивали одними глазами, одними чертовски похожими глазами. Мэг видела, как Кас нервничает, по-детски потирает шею и прикусывает нижнюю губу, не отводя взгляда и не поднимая наивно насупленных бровей. Наконец он бросил, возможно, слишком поспешно, так как попросту не знал, как по-другому выразить своё беспокойство: — Я бы не хотел, чтобы ты с Чаком билась. Неправильно это.
И замолчал, чуть ли не убрав голову в плечи и потупив взор, как нахохлившийся после очередной выходки воробьёнок. Мэг понадобилась пара минут, чтобы все осознать.
Нет, вот уж кто кто, а Кас не пропадёт. С таким умением излагать мысли не в той форме и не в то время враги его бы уже давно ретировались куда подальше. Даже несколько лет назад, когда Кас ушел, а Мэг попала в плен к Кроули, она почему-то не волновалась. Будто знала, что ничего с ним не будет, он выпутается из всего, во что его втянули братцы-кролики, потому что… Просто потому что он Кас. Ангел. А такие, в отличие от демонов, так просто не умирают. Казалось бы, ей надо о своей шкуре волноваться, но… зачем? Что такое жизнь одного демона по сравнению с жизнью одного ангела? Тем более, Каса. Которого все равно не поймают.
But then you went away
And I never heard
You had a summer haunt
You said the ice would kill
But you would not be caught
Но тогда ты ушел
И я никогда не слышала
У тебя был летний преследовать
Ты сказал, что лед убьет
Но тебя бы не поймали
— Неправильно? — и она расхохоталась настолько громко, настолько ярко-заразительно, что Кас снова с непривычки вздрогнул, даже глаз один прикрыл, а затем уставился на Мэг, изумленно хлопая ресницами. Ну, сущий ребёнок, право. И этому ребёнку все ещё объяснять надо. Только Мэг такие ее обязанности не раздражали, а, скорее, умиляли.
— Кларенс, — она незаметноприподнялась на руках и перебралась на край кровати, где ещё секунду назад сидел Кас. Ангел, заметив, что Мэг намеревается сменить место дислокации, торопливо и даже слегка испуганно отодвинулся в сторону, смущенно отведя взгляд. Мэг по-доброму усмехнулась, — ох уж этот недотрога в перьях — и это промедление стоило ей потери бдительности: её рука неосторожно мазнула по ладони Каса, которую он так и не сподобился убрать с покрывала. Обоих пронзил легкий удар тока. Мэг на сотую долю секунду задержала свою ладонь на его, поражённая, не уверенная в том, что ей это не показалось. Кас тоже не верил: он дышал часто-часто, неотрывно смотря в глаза демонессы, и, кажется, боялся пошевелиться. Так продолжалось несколько томительных мгновений, которые пресечь (не без досады) решила все-таки сама Мэг: пока у обоих к чертям не сорвало клапаны. Это ещё успеется, наверняка успеется. Куда же Кларенс теперь денется? Мэг быстро убрала ладонь, мастерски сделав вид, что ничего такого не случилось, однако и продолжила, как ни в чем не бывало:
— Я сама неправильная до мозга и адски прогретых костей, я демон, — Мэг указала сложёнными пальцами на себя и почти что прыснула от абсурдности ситуации. Ангел беседует с демоном. Куда катится мир? — Меня по определению не должно тут быть, а я сижу себе спокойно, пиццу поедаю, коньяк попиваю, — Мастерс стрельнула глазами в сторону тарелки и бутылки, а затем покровительственно похлопала Каса по плечу. Он исподлобья посмотрел на неё, приподняв голову и слабо улыбнулся, — рядом с тобой, ангелом, на секундочку. А ты, ангелок, уже должен был бы по всем правилам на стол меня повалить, поразвлекаться как следует, доказав свои БДСМ-наклонности, и пентаграммы клинком по всему телу, как татуировки, наделать.
Она произнесла это мягко, слегка растягивая слова, и озорно прищелкнула под конец языком, небрежно-ласково проведя ладонью по скрытой плащом руке Кастиила. Он зябко вздрогнул, точно увидел за ее спиной призрака, и вроде бы хотел с непривычки отстраниться, только что-то его остановило. Он уже не выглядел таким напуганным, как в прошлые разы, он изменился. В нем появилось нечто… человеческое. И взволнованная дрожь его подбородка священным огнем сжигала все запреты. Тогда Мэг, продолжая увлеченно ворковать, переместилась к нему за спину и принялась массировать его плечи. У ангела вырвался вздох облегчения. Он расслабился и, кажется, даже прикрыл глаза. Вполне возможно, от страха: с него станется.
— Но что-то ни ты, ни я приступать к этому не спешим. Хотя, думаю, от облегчённого варианта моего последнего предположения я бы не отказалась. Да и что-то мне подсказывает, ты тоже. Так что скажешь?
— Ты про разносчика пиццы? Про приятное воспоминание? — Кас улыбнулся уже искренне и так по-детски наивно, что Мэг будто током шибануло. Разносчик пиццы. Приятное воспоминание. А ведь когда-то она считала, что испортила своего единорога, когда вовлекла в страстный поцелуй. Кто бы мог подумать, что он сам станет зачинщиком второго?
— Ну ты смешной, про что же ещё! — Мастерс покачала головой и хитро прищурилась, наклонившись к Кастиилу через плечо. Он робко приподнял уголок губ, тоже поворачиваясь к демонессе, так что их взгляды синхронно встретились. — А помнишь, я смотрю, помнишь. Выходит, в этот раз настройки не сбивали? — и Мэг облизнула вмиг пересохшие губы.
— Нет, не доводилось, — простодушно признался Кас, не отводя от Мэг взгляда своих неземных синих глаз. Он говорил спокойно, точно его вовсе не смущала пикантность ситуации, и если бы Мэг не знала его так хорошо, то решила бы, что Кас и правда не понимает, к чему все идет. Только вот на секунду тон задребезжал, и до слуха Мэг долетел нервный глоток. — Пока тебя не было рядом были Дин, Сэм, потом и Джек. Они охраняли меня, я — их.
Внезапно между бровей Мастерс пролегла складка. Она нахмурилась, лицо приняло серьезное выражение… Ну, в рамках того, что может быть у демонессы.
— Так погоди-ка, надо прояснить один моментик, — прищурившись, она по-хищнически взглянула на Каса и приблизила свое лицо к его. В глазах ее черным пламенем плясало изумление пополам с беспокойством. — Когда ты собирался сдать свою тушку с потрохами Пустоте, это ты так свои охранительные функции выполнял, что ли? Наш девиз «Сдохну, но друзей спасу»? Слабоумие и отвага в действии?
Последние слова она буквально выкрикнула, расширив глаза и пытаясь унять дрожь в ладонях. Последнее провалилось с оглушительным треском, поэтому она быстро убрала руки с плеч Каса и стиснула побелевшими пальцами одеяло. Внутри у нее все кипело, даже похлеще, чем когда, бывало, сосуд жгли святой водой или устраивали экзорцизм. А это сродни серной кислоте для человека. Кас виновато потупил взгляд, точно нашкодивший ребенок.
— Не… — он облизнул губы и тяжело вздохнул. Словно в душе у него было много-много всего, чем он мог бы поделиться, но боялся, что Мэг его не поймет, — совсем. Мэг, — он порывисто развернулся к ней и доверительно заглянул в глаза, — со мной много чего произошло, я задумался над всеми прошлыми и возможными будущими событиями и…
— Кларенс, кончай думать, — грубоватый голос прервал так и не начавшиеся душевные излияния. Кас торопливо замолчал и дернулся, как от ожога. Мэг сглотнула. Он смотрел на нее сейчас, как тогда на Дина: с наивной готовностью ребенка выполнить все, если это устроит друга. О, черт возьми, почему этот несмышленый единорог не понимает, что любить себя нужно просто за то, что ты есть?! — У тебя на это бесполезное занятие уходит куча полезной энергии, а мы в итоге получаем вечно сомневающегося и рефлексирующего ангела с хроническим синдромом жертвенного агнца. Отключи мозг хоть ненадолго и увидишь, что жизнь станет гораздо проще. И радостней, — добавила Мэг, успокаивающе улыбнувшись. А то еще — не ровен час — Кларенс решит, что она на него злится и снова пойдет звать Пустоту.
Кас примерно минуту мерил ее испытующим взглядом. Мэг казалось, она слышит, как крутятся небесные шестеренки (или из чего там ангелы состоят) у него в голове. В конце концов, Кас печально вздохнул, опуская голову.
— Не могу я так.
— С чего это вдруг? — округлила глаза Мэг, вздернув бровь. Поерзав, она поудобнее устроилась на кровати и примирительно положила руки ангелу на плечи. — Я демон, и то могу, причём с легкостью. Ты вообще знаешь, сколько грехов за этой чертовски привлекательной душонкой, а? — хмыкнув, она не без гордости ткнула себя пальцем в грудь и восхищенно потрясла головой. — Тысяча наберется как минимум. А я живу. Дышу. Наслаждаюсь. Почему же ты не можешь?
— Потому что большую часть своей жизни ты была одна, — Кас выговорил это, как в прострации, и, заметив стальной огонек удивления в глазах Мэг, поспешно замотал руками. — Нет, я не имел в виду ничего плохого, но ты научилась жить, не соприкасаясь ни с кем, а мне нужен коллектив. Я подумал и решил… — голос его стал тоньше, плечи опустились ниже, а взгляд уперся куда-то в пол, — что, видимо, коллективу я сам не нужен.
— Не соприкасаясь? Кларенс, что ты опять городишь, я не могу! — ахнула Мэг и засмеялась. Мечтательно улыбнувшись, она поправила волосы и села напротив Каса. — Эх, с кем я в своей жизни только не соприкасалась… Во всех смыслах.
Теперь настала очередь Каса шокировано хлопать ресницами. До Мэг быстро дошло, что некоторые подробности её личной жизни Касу знать пока не стоит, и она исправилась:
— Зато теперь знаю, что отныне буду соприкасаться только с одним человеком, — гордо заявила она и торопливо уточнила, когда Кас непонимающе (и, кажется, ревнующе) вскинул брови: — Вернее, не совсем человеком. И тоже во всех смыслах. Потому что мне нравится соприкасаться только с ним, понял? — прошептала Мэг, беря ладони Каса в свои. Нежные, теплые. Слегка дрожащие. Почему-то именно такими она их и представляла. Ох, это пернатое недоразумение хоть понимает, что она сейчас говорит о нем? С него станется.
— И что за коллектив тебя не принял? — переменила она тему, выводя на руке Каса невидимые узоры. Сначала он ощутимо напрягся, весь натянулся, как струна, зато теперь вроде бы расслабился. — Кто посмел отказать в пропуске такому наивному чуду, как ты? Да я на него адских гончих напущу! — горячилась Мэг, пока Кас мягко ее не прервал:
— Винчестеры. Точнее, Дин. С определенного момента мне стало казаться, что… — Кас принялся буравить взглядом потолок. Он пытался говорить, как всегда, отстраненно, но выходило, по скромному мнению Мэг, паршиво, — что он не нуждается во мне. Ни он, ни Сэм. Что я все только порчу. А потом была сделка с Пустотой, и вроде бы подвернулся удачный момент…
— Для самоубийства? — Мэг саркастично хохотнула. — Брось, Кларенс, ради пребывания Люцифера в Пустоте не дури! Я бы сказала «ради Бога», но у нас, вижу, с ним свои терки и приплетать его сюда себе дороже. Так вот, Кларенс, — она устроилась поудобнее и настроилась на разговор по душам. Подумать только, что в мире делается! Ангел выговаривается демону. Нет, раз уж сам Бог теперь плохиш, все просто обязано слететь с катушек:
— Дин он такой. Он, как я, черт возьми, любую часть тела на отсечение даю! — Мэг звонко хлопнула ногой по колену и засмеялась, чувствуя, как и по лицу Каса расползается целительная улыбка. — Только не ноги, они у меня длинные и легкие, практически модельные, не хотелось бы их потерять. Дин тоже постоянно ни с кем не соприкасался, — тут Мэг не удержалась от очередной шпильки. Повезло, Винчестер-старший не слышит, — правда, только с моральной точки зрения — у него не было и нет никого ближе Сэма, но это не значит, что он готов положить болт на оставшуюся часть семьи.
— Он сам говорил, что не станет жертвовать кем-то, вызывать Апокалипсис, заключать сделки, перебарывать судьбу ради меня или ради Джека, — Кас проговорил это так потерянно, с такой обреченностью, что Мэг невольно застыла. — Это все — для Сэма, он на первом месте. А на втором, — ангел потупил взгляд, став мрачнее тучи, — видимо, — машина.
Мэг едва удержалась, чтобы не расхохотаться. Машина, серьезно? Неужели Кас правда считает, что после всего, что он сделал для Винчестеров в общем и для Дина в частности, какая-то там Импала лучше него? Какой же он все-таки наивный. Нет, люди никогда не выкурят его ангельскую чистую сущность.
— Ты меня удивляешь все больше и больше, Кларенс, — засмеялась она, под изумленный взгляд Каса, приподнимая их сцепленные руки над кроватью. — Никакая не машина, а ты, ты, понял, чудо в перьях? — она придвинулась ближе, лицом к лицу, и, осторожно освободив одну руку, шутливо щелкнула ангела пальцем по носу. — Ну, возможно, мать, судя по тому, как старший братец-кролик о ней рассказывал, он будет безумно любить её даже после всех эгоистических выходок. И тебя тоже, — прошептала Мэг практически в самые его губы, чувствуя его опаляющее дыхание на своем лице. — Как я.
Не разрывая зрительного контакта, она выпрямилась и положила ему руки на плечи, сминая плащ. Горячо прошептала, подавшись еще чуть вперед так, что их губы разделяли уже сущие миллиметры:
— Знаешь, Кларенс, по-моему тебе нужен тот, кто отправится за тобой в Ад. И Дин, и я сделаем это без промедлений.
Поцелуй вышел неожиданным, скомканным, но на удивление чувственным и нежным. Кас целовал её смущенно и до одурения старательно-старательно, словно проходил экзамен, от которого зависела ни много ни мало его жизнь. Он словно все ещё боялся, что Мэг пропадёт, что стоит сделать одно неверное движение, как-то задеть, разочаровать, и всё вмиг закончится, растворится иллюзией в воздухе. Он целовал её осторожно, точно пробуя на вкус, совсем не так, как в бушующий первый раз, в окружении адских псов. Тогда они оба думали, что им суждено умереть, и уже и так потускневшие границы между ангелами и демонами соскреблись окончательно. Сейчас у них было все время в мире, целая ночь, а значит, можно не торопиться.
Мэг улыбнулась в поцелуй, задорно хихикнув, и уцепилась за ворот плаща ангела, резко притянув его ближе. Кас на секунду замер, будто остекленев, и наивно-вопросительно взглянул на Мэг: «Я опять что-то сделал не так?» Демонесса едва удержалась, чтобы не рассмеяться, настолько растерянными и даже испуганным выглядело её чудо в перьях. Кас в ответ с сомнением нахмурился, сдвинув брови: он всегда так делал, когда что-то не понимал. Мэг же усмехнулась, проведя ногтем по внутренней стороне его плаща:
— Ну что ты такой дерганый, Кларенс? И перестань уже на меня смотреть так, словно я твой персональный палач, черт возьми. Ты не сделал ничего плохого, даже наоборот, — и она соблазнительно прикусила нижнюю губу, притягивая настороженного ангела ближе. Кажется, теперь он был совсем не против.
Это не просто секс, не просто чертово влечение-развлечение, которому Мэг предавалась каждую неделю в каком-нибудь сомнительном баре с не менее сомнительными парнями. Тогда она думала, что нет ничего лучше подобных связей: никаких тебе обязательств, ответственности, одно лишь чистое удовольствие. Красота. И только почувствовав в первый раз поцелуй своего ангела, она поняла, что что-то в своей до краев наполненной жизни упустила. В его действиях ни тогда, ни сейчас не было ни малейшего оттенка пошлости, ни затмевающего разум желания обладать, одни чувства, на поводу у которых он шёл, спотыкаясь и пробуя протоптать верную дорожку.
С другими парнями (да и — что уж греха таить — и демонами) у неё такого не было. Им нужен был её сосуд, её тело, с которым можно было вытворять все, что угодно, воплощать все свои самые смелые фантазии, благо Мэг — спасибо дьявольской сущности — всегда готова к экспериментам. А вот на душу, сокрытую в мясной оболочке, глубоко плевать. Но только не Касу. Он обожает одновременно и её внутренний мир, и её тело, даже в поверхностно-волнительных взглядах Мэг отчетливо видела неподдельное восхищение, голубизной искрившееся в глазах ангела.
Свет уже не борется с тьмой, как это всегда было, он смешивается, играется с ней, сходится в легком шутливо-страстном противостоянии, образуя нечто новое, невиданное. Инь и Янь. Ангел и демон. Бог и Дьявол. Мэг лишь тихо шипела, выгибаясь, как кошка, от поцелуев Каса, сходя с ума от вспыхивающего внутри пламени, и вновь и вновь проходилась острыми ногтями по его спине. Чувствовала, что он и сам жмурится и подаётся вперёд от её движений, рвано дыша. Она бы хотела, чтобы её Кларенс навсегда запомнил эту ночь, чтобы на его теле раскалённым железом сохранились отметки дочери дьявола. Как воспоминание. Как знак, что несовместимое вполне может сойтись не только в битве. Однако стоило Мэг повторно коснуться спины ангела, как она чувствовала под пальцами лишь разгоряченную гладкую кожу и разочарованно застонала, прикусив губу. Лишить бы этого ангелочка его способностей хотя бы на пару часов, тогда бы он точно не отвертелся…
Мысли путались, ускользали, сверкали под кожей. Поверь в себя. Пойми, ты нашла все, что когда-либо желала. Это ее путь, ее спасение, ее свет. У Мэг набатом в голове звучали слова того горе-предсказателя. И они, черт возьми, оказались правдивы. Найди себя. Протяни руку и дотронься до чуда. Дотронься до волшебства. Распахни дверь и войди в землю обетованную, которую ты так ждала, хотя противилась самой себе. Услышь голос, звенящий в твоей голове. И выберись, наконец, из тьмы. И, касаясь Каса, покрывая поцелуями его кожу и выгибаясь под ним дугой, Мэг понимала: она выбралась. Все-таки выбралась.
The wise man said just raise your hand
Мудрец сказал: «Просто протяни руку —
And reach out for the spell
И дотянись до волшебства…
Find the door to the promised land
Отыщи дверь в землю обетованную,
Just believe in yourself
Просто поверь в себя,
Hear this voice from deep inside
Услышь этот голос, что звучит глубоко внутри —
Its the call of your heart
Это зов твоего сердца.
Close your eyes and your will find
Закрой глаза — и ты найдешь
The way out of the dark
Способ выбраться из тьмы…»
Внезапно Кас решил взять инициативу в свои руки. Это стало неожиданностью даже для Мэг, а уж она-то думала, что хорошо знает своё чудо в перьях. Что ж, век живи — век… Ну, по правде говоря, не век, а намного больше, но это не важно, ибо за свой век Кас явно успел овладеть очень многим. Мэг думала, он хотя бы замрет, даст крохотную передышку и себе, и ей, но ангел, ни на секунду не прекращая движений, подхватил её за бёдра и подмял под себя так, что расстановка сил поменялась: теперь он был сверху, а она под ним. Из легких на мгновение выжгли начисто весь кислород, и Мэг лишь громко ахнула, а уже через секунду её крик смешался со стоном. О, Кларенс полон сюрпризов.
Одной рукой она цеплялась за его волосы, небрежно взъерошивая их и оттягивая, чтобы хоть как-то подкорректировать его правильность, чтобы показать: вот каким ты можешь быть, вот кто ты, перестань бояться, разве то, что с нами происходит, это так плохо? Другой она беспорядочно вычерчивала пентаграммы и одной ей понятные и запретные символы на его плечах, спине, шее, коротко вскрикивала, закусив губу, и подавалась вперёд, грациозно прогибаясь в спине. Она никогда не думала, как это, черт возьми, приятно, — быть ведомой.
И опять: брызги, брызги, искры, искры, всполохи перед глазами. Похоже на наваждение. Когда он в опасности, она точно видела красный. Когда в печали — синий. Иногда цветопередача ломается, цвета смешивались, но сейчас Мэг различала перед собой лишь смазанный красный, а через секунду синий, потом все опять смешалось, что вовсе не означало тревогу. Это знак, что Кас для нее не чужой. Это знак, что она все-таки сделала правильный выбор.
I see red, when you’re in danger
And I see blue, when you are crying
All the pictures I believe
You are no stranger
You are no stranger
Я вижу красный, когда ты находишься в опасности,
И я вижу синий, когда ты плачешь,
Все картинки, в которые я верила,
Ты не чужой
Ты не чужой
Если удар клинка против демонов казался ей чем-то, сравнимым со взрывом, то сейчас, даже будучи в незамутненной все, она бы не нашла слов, чтобы описать, что она почувствовала. Взрыв, наподобие всплеска первобытной магии, отдавшийся огненными брызгами под веками. Смерч, волнами поднявшийся внутри. Все не то, все слишком мелко, не важно, поверхностно, не затрагивает душу.
Она понятие не имела, что ждёт их впереди: Рай, Ад, Чистилище, Пустота или бренная Земля, да и, если честно, не хотела знать. Плевать. Выиграют они эту битву с Чаком или нет, заслужат ли существование на этой маленькой и испорченной экологией планетке или сгинут в страшных муках в неизвестном месте. Уже не важно. Подсознательно Мэг понимала, что, собственно, в случае неблагоприятного исхода её, скорее всего, добрейший Чак закинет прямо в Ад, да ещё и наверняка наравне с обычными человеческими душами заставит жариться в котле. Но это только «в случае» и будет только завтра. А пока у неё есть её ангел, её Кларенс, её чудо в перьях. И, проснувшись завтра утром в его объятиях, она украдкой, тихо-тихо, так, чтобы даже Кларенс с его хвалёной телепатией не добрался, в самом потаённом уголке сознания признаётся, что её чертова белоснежно-синяя мечта сбылась. И если Пустота, напустив хрустально-ледяную зиму и потушив этот неправильный пожар союза ангела и демона, попытается забрать его ещё раз, ей не поздоровится.
But then I woke with you
And my dream came true
I’ll never hold you here
I know when winter comes that you will
Но тогда я проснулась с тобой
И моя мечта сбылась
Я никогда не буду держать тебя здесь
Я знаю, когда наступит зима, ты исчезнешь
— Ты не чужой, ты не чужой, — одними спекшимися губами прошептала Мэг, взъерошивая волосы мирно, как ребёнка, спящего рядом Каса.
You are no stranger
You are no stranger
Ты не чужой
Ты не чужой
Возможно, он был чужаком для Небес и Земли, но не для адской твари, познавшей вкус пепла слишком рано, уж точно. Они справятся. А если нет, Кас погрустит немного и пойдёт дальше, правда ведь? Смерть демона — не велика потеря, подумаешь! Но они должны выстоять. Хотя бы для того, чтобы показать Чаку с его набившими оскомину правилами: ангел и демон могут знатно порушить законы мироздания. И не раз. Первый уже разрушен. А сколько же ещё их ждёт впереди? Неважно. Главное, что вместе. Пусть будет так всегда.
