Змей Искуситель. Исцеление [Мариза Сеймур] (fb2) читать онлайн

Змей Искуситель. Исцеление

Глава 1

Осень в Нью-Йорке наступила раньше, чем обычно. Желтые кленовые листья застилали улицу, на которой жила Натали. Каждое утро коммунальные службы боролись с тем или иным сбежавшим листочком с дерева, но вчера ночью был шторм, и черный мокрый асфальт буквально утопал в желтом хаосе.

Она стояла у окна в гостиной, обнимая себя. За последние две недели она словно приросла к этому месту. Все ждала и надеялась на что-то. Воспоминания больно резали душу. Да и воспоминания ли? Сон, просто сладкий сон, который так быстро закончился.

Да и что она ожидала? Что лето будет вечным? Или ее не выгонят из Эдема, как только она вкусит запретный плод Змея?

А что если в Эдем можно было попасть только по его приглашению? И даже сейчас, без души, в состоянии полного стазиса, Натали знала — она бы не задумываясь отдала свою жизнь, чтобы прожить еще один сладкий запретный месяц с Джоном.

Единственным напоминанием о медовом сне, словно издевательство, осталось кольцо. Она бережно, вопреки происходящему вокруг, его не снимала. Быстрее позволила бы себе отсечь руку чем отдать знак любви ее Джона.

Джон… Казалось, что он сейчас подойдет и обнимет ее сзади, прижав к своей мощной горячей груди. Обязательно поцарапает ей шею вечерней щетиной и скажет какую-нибудь колкость, от которой она рассмеется и повернется в его руках, чтобы незамедлительно поцеловать и раздразнить его пыл.

Ее грезы наяву прервал телефонный звонок. Снова, наверное, Мишель или бабушка — те звонили по несколько раз на дню, переживали за нее, заказывали еду на дом. Порой приезжал папа и просто обнимал ее, не говоря ничего, а иногда Алекс и Майкл в сопровождении Мишель и Селин с какой-нибудь болтовней. Но радовалась Натали только Ройсу и Айзенбергу. Один держал в курсе всех дел, хоть и новостей почти не было, второй позволял удерживаться наплаву в этой реальности, убеждая раз за разом, что Джону понадобится ее помощь.

Каково же было ее удивление, когда она увидела на дисплее смартфона имя и фото Кьяры.

— Кьяра?! — охрипшим голосом спросила Натали. Она так мало говорила, что уже голос переставал слушаться.

— Натали! Ты дома, Натали?! — прокричала в трубку девушка. Шум города оглушал ее и она думала, что ее плохо слышно.

— Да! Где ты? — Натали вернулась к окну, открыв створки, высунувшись наружу. Кьяра бежала по улице, поскальзываясь на листьях. — Вижу тебя! Жду!

Кьяра помахала ей рукой. Загорелая красотка надела на себя несколько слоев кремовой одежды и теперь похожа на большую зефирку. Сердце Натали запело от счастья. Словно лучик света в ее темном отчаянии.

Девушка залетела к ней в квартиру в обычной своей манере. Шумная, громкая, болтливая и неугомонная. От ее энергии наверняка можно зажечь парочку новых звезд во Вселенной.

— Ненавижу Нью-Йорк. Фух! Холодина-то какая! Это ужас какой-то. Чтобы я еще раз ездила на метро?! У тебя есть какой-нибудь колдовской отвар, чтобы я не заболела? Я помню, ты в последнее время пристрастилась к таким.

Натали крепко прижала к себе это юное торнадо и, расплакавшись, не отпустила, пока напрочь не промочила слезами ее снуд.

— О, ну ты не изменилась. Такая же плаксивая плакса.

Натали кивнула в знак согласия, смеясь и вытирая слезы. Она забрала одежду у подруги, повесила ее в прихожей в скрытый шкаф-купе и пригласила на кухню. Пока кипел прозрачный стеклянный чайник, Натали высыпала в френч-пресс из нескольких разных пакетиков чай и травы, смешав их и залив горячей водой.

— Джон прав, называя тебя ведьмой, — Кьяра с подозрением посмотрела и понюхала жидкость, поданную в красивом чайном сервизе. Натали едва не уронила свою чашку при упоминании любимого имени.

— Ты что-нибудь знаешь? — от греха она отставила от себя кипяток и, сомкнув руки в замок, положила их на поверхность островка, за которым они удобно устроились.

— Ну знаю, что ты подстрелила моего брата и оставила его умирать в лесу, словно надоевшего пса, — совершенно спокойным будничным голосом поведала Кьяра. — Я, конечно, готова была тебя убить, но Джон сказал, что ты все правильно сделала и что так нужно.

— Как он, Кьяра? Ему очень больно? Он может ходить? Он…

— Да все с ним хорошо, — рассмеялась Кьяра. — Попробуй этого верзилу убить, как же.

Натали выдохнула. Слезы снова застилали глаза. Она почти не видела подругу, но улыбалась.

— Вчера его депортировали в США, — продолжила подруга. — Благодаря этому наш папаша свернул удочки и отправился следом. Хочет повлиять на кого нужно, чтобы Джона освободили, а тебя обвинили в лжесвидетельстве и клевете. Но, как я поняла, ему ничего не удастся. Что за связи у тебя такие, Натали, чтобы держать человека под стражей на пустом слове?

— Кьяра, я не хотела этого, клянусь. Но твой брат, он же, он же… упрямый, планирует все, как ему нужно. Он подготовил все заранее, я уверена, — Натали всхлипывала, но старалась совсем не опускаться до рыданий. — Джону помогут. Мы все спланировали и ждем только его. Но там из-за проволочек с итальянской полицией все затянулось до невозможности, и каждый чертов день я живу вдалеке от Джона, не зная даже, как он себя чувствует, что делает, что ест, как спит…

— Ш-ш, Нэт, не истери, — попросила Кьяра, морщась. — Если он что-то задумал, значит, так и будет. Тем более он обещал всем свадьбу на Рождество. Тетушки вон уже вовсю готовятся. Правда, спорят, какое платье будет на невесте. Стефания хочет супер-секси, а Клаудиа говорит, что нужно пышное и богатое и английский королевский престол должен позеленеть от зависти.

Натали, наконец, улыбнулась.

— Я не спросила, как ты?

— Жила все дни под охраной и одной крышей со своим ублюдочным папашей. А потом удалось позвонить Бальтасару. Он помог выбраться и вот я здесь. Глупо, наверное, бежать в город, где живет этот монстр, но здесь есть ты, а мне не к кому больше обратиться. Бежать к маме и подвергать опасности детей Джона я не могу.

Натали взяла себя в руки. Эта несчастная девушка сейчас нажила кучу проблем из-за нее. И искала защиты.

— Почему не осталась у Моретти? — на всякий случай поинтересовалась Натали.

— Шутишь? После проникновения Чеза, я понимаю, что у них небезопасно, и отец будет искать меня в первую очередь там. А здесь, у тебя под боком он побоится. Ему для начала нужно вытащить Джона, а потом он уже мной займется. Да и к тому же… Я обещала Джону приглядывать за тобой. Знал, что превратишься в тоскующую слизь.

— Спасибо, — Натали тепло улыбнулась Кьяре. Но стук в дверь заставил все ее инстинкты вновь заработать. Она буквально вытащила девушку из кухни и закрыла ее в спальне, забрав из-под подушки пистолет.

— Что происходит? — Кьяра с расширившимися от страха глазами спросила у Натали.

— Сиди и не высовывайся.

Натали с пистолетом на вытянутой руке пошла к двери.

— Кто там? — громко спросила у нежданного гостя.

— Натали, открой. Это Майкл.

Вот уж кого не ожидала.

Она осторожно отворила дверь и убедившись, что он один, спрятала пистолет за пояс.

— Майк, ты напугал. Что-то случилось? Почему ты не позвонил?

— Джона доставили в изолятор, — сообщил он. — По телефону не стал звонить. Анна просила передать тебе ее фирменный лимонный пирог.

Натали почувствовала великолепный запах.

— У тебя гости? Я помешал?

— Нет, Майк. Ты просто посланник небес. Мне нужна твоя помощь.

— Что? Железная леди снизошла до просьб? — Майкл рассмеялся с характерными ямочками на щеках. А кудрявые темные волосы делали его похожим на настоящего архангела.

Натали вернулась за Кьярой в спальню, пока ее друг доставал пирог, чтобы разрезать и накрыть на стол.

— Майкл, знакомься — это Кьяра Ноулз. Хотя ты, наверное, ее знаешь как Кьяру Донни. Она сестра Джона, и ей нужна защита.

У Майкла выпал из рук кусок пирога обратно на блюдо.

— Кьяра, это Майкл Бонаци. Федеральный агент, друг моего детства и брат Мишель Конте.

Девушка приподняла одну бровь, ну прям точь-в-точь как ее брат, и скрестила руки при словах “Федеральный агент” и “Конте”

— Ну, привет, — поздоровалась она, пока Майкл приходил в себя.

— Майк, Анна и Тони сейчас в Кинг-Роуз? — сразу перешла к делу Натали.

— Да, а что такое?

— Увези ее прямо сейчас. Я позвоню Анне, предупрежу, — потребовала Натали. — А мне нужно попробовать встретиться с Джоном. Господи, надеюсь все получится.

— А охрана нужна для Кьяры? Мне собрать отдел? — Майкл, конечно, с сомнением отнесся к этой затее, но проявил профессионализм, отработанный годами.

— Ни в коем случае. Чем меньше народу и федералов знают об этом, тем безопаснее. Я думаю, твой отец разберется со всем.

— Я никуда не поеду, — заявила Кьяра.

— Нет, милая моя. Пока Джон отрезан от мира, в нашей семье главной становлюсь я. И ты сделаешь, как я скажу. Твое мнение меня не интересует, пока твоя жизнь в опасности, — не приняла протест Натали. Майкл закашлялся, чтобы не засмеяться.

— Господи, и как он тебя такую нашел? Ты когда пошла с пистолетом к двери, я подумала, как, распускающая слезы истеричка, может перевоплотиться в терминатора? Джон сильно рисковал, живя с тобой под одной крышей, — проворчала Кьяра.

— Ему и так крепко от меня досталось. С этим соглашусь, — Натали потерла руки в ожидании лакомства. Слюнки так и текли от запаха пирога. — Попейте чай и в дорогу.

Странная у них собралась компания, но им было удивительно уютно этим осенним вечером.

У Натали словно выросли крылья за спиной. Уверенность в завтрашнем дне крепла с каждым разом все больше.

Она попросила представить Кьяру как племянницу Анны для соседей в тихом местечке Массачусетсе. Когда-то Анна нашла там убежище, а со временем к ней присоединился Энтони Бонаци. Они уже много лет счастливо жили в браке, вырастили дочерей и не планировали ничего менять, перебираясь ближе к местному снобистскому обществу, хотя вполне в него вписывались.

Кьяра будет в безопасности в Кинг-Роуз. Никто даже не подумает ее там искать.

— И чем я там буду заниматься? — тяжело вздохнула подруга.

— Рыбалкой, чтением книг. Анна научит тебя потрясающе готовить, а дядя Тони обязательно обережет от местных сердцеедов, — рассмеялась Натали.

— Мечта всей моей жизни, — в голосе Кьяры не было даже маленького намека на энтузиазм. Майкл уверил, что это и правда райское местечко. Узнав, что городок туристической направленности и его называют чуть ли не вторым Хэмптонсом, немного успокоилась.

Натали тоже. Она обещала Джону защитить его близких и не собиралась его подводить.

Глава 2

Тем же вечером Натали связалась с Ройсом, но он обещал перезвонить, так как планировал провести переговоры с Джоном.

Она несколько километров прошла по квартире в ожидании звонка. Пока, наконец, Ройс не объявился лично.

— Слушай, Натали. У нас все складывается не так, как мы предполагали. Джон отказался от сотрудничества. Требует адвоката.

У Натали похолодело все внутри.

— Это какая-то ошибка. Быть не может. Ты уверен?

— Я сам с ним разговаривал. Он в основном молчит. Холоден как скала. Знаю таких. Не расколется.

Что могло произойти? Почему он сам не придерживался своего же плана?

— Я хочу его навестить. Без камер и свидетелей, — попросила Натали.

— Спятила? Если его адвокат узнает об этом, нас просто с позором выгонят потом, — запротестовал Ройс. — Ты жертва похищения…

— Джаред! Пожалуйста! Он обязательно даст показания. Мне нужно с ним встретиться. Он наверняка переживает за близких.

— Хорошо, завтра в десять жду тебя. Поговорю, чтобы в зале для посещения отключили прослушку и запись.

— Спасибо, — искренне поблагодарила она.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь и это того стоит. Стулья горят даже под губернатором штата.

Что там репутация, когда на кону стояла жизнь и счастье ее любимого?

* * *

Натали дергалась от каждого скрежета и шороха. От волнения в горле все пересохло. Она ерзала на стуле в комнате для посещения и ждала, когда по ту сторону бронированного стекла появится человек, ради которого она готова крушить горы и рвать небо.

Внезапно дверь открылась, зашел конвоир и пропустил вперед мужчину, одетого в оранжевый комбинезон с наручниками на руках. Блики на стекле не позволяли разглядеть лицо. Он стоял до тех пор, пока конвоир не толкнул его в спину и не приказал сесть.

У Натали все оборвалось внутри. Через какое унижение и боль Джону нужно было пройти, чтобы спасти ее?

Наконец, она увидела Джона по ту сторону стекла. Он смотрел на нее с легким прищуром и с огромной пустотой во взгляде. Словно она для него больше не имела никакого значения. Ноль.

Натали, наполненная тревогой и паникой, взяла трясущимися руками телефонную трубку возле стекла и поднесла к уху, надеясь, что Джон сделает также. Но он упрямо продолжал смотреть на нее, пока она жестами не попросила его. Он наклонился вперед и все же взял трубку.

— Джон, — выдохнула Натали. Чувства душили ее.

— Что ты здесь делаешь? — без приветствий грубо спросил он.

Не смотря на его тон, она безумно обрадовалась услышать его голос, слегка шероховатый, низкий и такой любимый. В голове сразу пронеслись воспоминания о том, как он шептал ей слова любви. Словно ветер ласкал море.

— Ты отказался от сотрудничества. Почему? — собравшись с мыслями, спросила Натали.

Джон усмехнулся. Обидно.

— Тебя надо спросить, агент Лагранж. Тебе было приятно выполнять свое задание?

— О чем ты? — у Натали все поплыло перед глазами.

— Похищение человека — это одна статья. Похищение федерального агента США — другая. А именно в этом меня обвиняют. Не хочешь ничего объяснить? — Джон не был готов слушать и уже сделал вывод о ней. Сейчас просто издевается.

— Меня вернули в ФБР задним числом, Джон. Иначе твой отец легко бы добрался до всех нас.

— Ага. Понятно. Может мой отец не так уж ошибался на твой счет?

Слушать такое невыносимо. Натали сдерживала слезы обиды, как могла.

— Это был твой план, Джон.

— В этом плане не было пункта, что ты агент ФБР, — не согласился он. — Ты можешь понять, насколько это все меняет? Я доверял тебе. А ты всего лишь коварно следила за мной, чтобы выведать все слабые места, ранить и посадить меня. Ты довольна, видя меня здесь?

— Джон, это какой-то абсурд. Ты сам все спланировал. Я не хотела в тебя стрелять, — Натали из-за волнения откинула волосы назад, на секунду поймав теплый взгляд Джона. Краткий миг, но она заметила. Ее любимый все еще был здесь. С ней.

— Но ты выстрелила. Я сам не верил до конца, что ты это сделаешь. Но ты сделала.

Она зарыдала, не в силах больше сдерживаться.

Джон повесил трубку, приказав ей больше не приходить сюда.

Натали прижала ладонь к стеклу и просила, чтобы он поговорил с ней. Но он не слышал. Обернувшись, он холодно улыбнулся и ушел вперед в сопровождении конвоира.

Ее любовь. Ее жизнь.

* * *

Кошмар, напугавший ее однажды ночью в Палермо теперь полностью сбылся. Она вспомнила, как смотрела на свои окровавленные руки в самолете Джона, когда летела в Нью-Йорк. Не могла найти себе места, ревела всю дорогу, не в состоянии даже смыть его кровь с себя. Приземлившись, получила с анонимного номера смс, что Джон жив. Это было настоящим благословением. Верой в то, что его план обязательно сработает. И что Натали больше никогда не причинит ему боль.

Но эта встреча оказалась хуже любой пули. Хуже смерти.

Ройс отвел Натали домой, и она почти не запомнила ничего, пока не оказалась у окна в своей гостиной. Она считала листья. Чем больше их опадало, тем меньше у нее оставалось надежды. Лето ушло.

— Он отказался от меня, — смогла, наконец, сообщить Натали, взяв теплую чашку с чаем из рук Ройса. Тот молча пил кофе и смотрел на осенний листопад вместе с ней.

— Рано осень нынче пожаловала, — кофе горячий, но он пил его абсолютно спокойно. В отделе всегда шутили над этим сорокалетним мужчиной с тяжелым взглядом, что он мог пить лаву не обжигаясь, настолько закален его характер.

— Почему он отказался, Ройс? Он считает, что я шпионила за ним, будучи агентом. Но… это такой бред.

— Может и не бред. Если бы ты рассказала мне все, что знаешь, мы бы его и без сцены с твоим похищением посадили, — заметил Ройс.

— Его не за что наказывать. Он ни в чем не виноват. Заслуживает настоящей казни верхушка этого айсберга.

— Видимо, виноват, раз ведет так себя. Боится, — предположил Ройс. — Возможно боится за близких. Не только за тебя. Он ведь не знал, ведется съемка или нет. В этом деле полно коррупции. Ему важно показать, что вы с ним не заодно.

Ройс прав. Но Натали голову бы дала на отсечение, чтобы на секунду проникнуть в мысли Джона.

Когда Ройс ушел, ее снова охватил приступ паники и тревоги. Она теперь не выносила одиночества, но при этом не могла ни с кем находиться. Ей нужен Джон. Она до такой степени перенервничала, что ее стошнило.

Первую неделю после приезда в Нью-Йорк ее желудок словно взбунтовался. Натали списала это все на акклиматизацию. Потом была небольшая передышка, хоть и подташнивало, когда она забывала поесть.

Но сейчас ей особенно плохо.

Кое-как, придя в себя, Натали нашла еду на кухне, привезенную кем-то из родственников и прямо с тарелкой устроилась в постели. Включив телевизор, она остановила выбор на какой-то драме и снова заплакала. Морально совсем расклеилась. Стоило услышать, что главного героя зовут Джон, как сердце неистово забилось. Как же хотелось вычеркнуть сегодняшний день и попытаться прожить его заново.

* * *

— Натали, ты живая? — голос Мишель вывел ее из дремы.

Глубоко беременная подруга сидела у нее на кровати и щупала ей лоб.

— Только не говори, что у тебя тоже есть ключи, — проворчала Натали. Она плакала даже во сне. Вытерев слезы тыльной стороной ладони, она села на подушках. Спагетти болоньезе с тарелки шлепнулась на простынь.

— Конечно есть. Мы все за тебя переживаем. Ройс рассказал мне, что случилось сегодня, — Мишель брезгливо взглянула на красно-кровавый след от соуса.

— А разве федеральный агент может раскрывать детали? — проворчала Натали.

— Вставай давай. Я уберу тут следы твоей вакханалии.

Натали кряхтя, как старушка, вылезла и сходила в душ. Освежившись, она немного пришла в себя.

Мишель на кухне готовила ей ужин, что-то помешивая в сковороде.

Натали, вспомнив, как тоже самое делал Джон, когда она болела, снова разревелась.

— Господи, Нэт. Ты чего? — Мишель выключила плиту и вместе с деревянной ложкой в руке обняла свою подругу.

— Прости, не могу остановиться, — Натали почувствовала, как кто-то в животе Мишель пнул ее. — Твой живот размером с Австралию.

— Ох, как же сложно быть мамой близнецов. И это они еще не родились. Алекс такой нетерпеливый. Везде все должно быть чрезмерно. Вот я беременна. И кем? Конечно близнецами! — шутливо поругала мужа Мишель. Но увидев дрожащие губы Натали, пробормотала: — Не помню, чтобы ты была такой плаксой. Ты же женщина-скала. Догнать, пристрелить, обезвредить — в этом вся ты. Куда что девалось? Это отдых на тебя так повлиял или Джон?

— Мишель, я сама не знаю, что происходит. Я то радуюсь мелочам вроде солнышка или вкусной еды, то впадаю в истерику. Могу плакать. Вчера смотрела видео с мальчиком без ноги, проплакала все утро. Я пытаюсь успокоиться, но начинаю нервничать до тошноты.

Мишель отошла от нее и как-то странно посмотрела, оценив фигуру. Хоть Натали и была в одной из нелепых пижам с диснеевскими принцессами, но видимо чем-то вызывала ее подозрение.

— И часто тебя тошнит? — спросила она, как бы между прочим, возвращаясь к сковороде.

— Бывает. Немного неприятное ощущение. То сильно тошнит, то не очень, — пожала плечами Натали. Давно подумывала врача посетить, но пока как-то было не до этого.

— У тебя поменялся вкус?

— Да, я перестала кофе пить. Мне кажется, это все из-за смены климата. Плюс нервничаю из-за Джона, — Натали налила себе стакан воды и села с ним за островок.

— А грудь не болит? — продолжала выпытывать подруга.

— А что, заметно выросла? Я много ела в отпуске и слегка поправилась. На днях новое белье пришлось покупать.

— Скажи, а у тебя давно была менструация?

Натали обрызгалась водой и чуть не захлебнулась.

— Я не пойму, к чему все эти вопросы? — вытираясь, спросила Натали. Мишель совсем чокнутая.

— А ты не понимаешь? Вы же там с Джоном в отпуске, я предполагаю, не в шахматы играли ночами? — Мишель усмехнулась, подмигнув ей.

Натали в этот момент снова затошнило. Она еле успела добежать в туалет.

Вышла еле живая. В панике и ужасе.

— У тебя так же было? — охрипшим голосом поинтересовалась Натали, держась за дверь в кухню.

— По-всякому. Тоже много плакала. Ела мороженое целыми днями и мой зад приобрел совершенную форму, от которой Алекс буквально сходит с ума, — захихикала Мишель.

— Господи, как можно быть более совершенней, чем ты есть? — недоумевала Натали. — Мне нужен тест. Срочно.

Она, как есть в пижаме, сунула ноги в кроссовки и накинула пальто, едва дыша и справляясь с паникой.

Продавщица супермаркета пропустила ее без очереди, настолько Натали вызывала у всех шок.

Через полчаса она увидела на тесте две полоски.

Невозможно. Невероятно.

Она беременна.

Глава 3

Натали, стоя в одном белье, критично оглядывала свою фигуру в большом, во весь рост, зеркале. Живот такой же плоский, как и был. Ей даже показалось, что немного похудела. Но грудь, конечно, приобрела какие-то невероятные объемы. Вместе с выгоревшими до красного оттенка волосами она со своим бюстом походила на Джессику Рэббит.

Коснувшись пальцами шрама и татуировки, она подумала, что очень хочет рассказать Джону. Да, он не хотел детей. Даже сделал операцию. Но ведь это случилось.

Змей исполнил ее желание, загаданное на дне рождения. Интересно, какой у нее срок? Она бы умерла от счастья, если бы Джон обрадовался, согласился на условия ФБР и вместе с ней сходил в клинику.

Но ведь его сотрудничество с Бюро не обязательно. Натали может отказаться от своих показаний о похищении, и тогда Джона сразу освободят. Он поверит ей. Простит. Обязательно простит. Не откажется же он от ребенка?

У нее появился в голове план, как обезопасить себя от де Сантиса.

Натали взяла телефон и набрала Ройса:

— Мне нужно встретиться с Джоном.

— Натали, его адвокат потребовал, чтобы к нему не пускали посетителей, — Ройс сходу ее огорошил.

— А я не как посетитель. Я — федеральный агент, Натали Лагранж. Нужно организовать нам встречу в комнате для допросов.

— Это очень плохая идея.

— И сделать так, чтобы его адвоката не было с нами. Я знаю, как уговорить Джона.

— Натали, он не будет разговаривать. Молчит, как рыба об лед.

— Ройс, ты хочешь завязать карьеру достойно или так и будешь в песок голову прятать? Мы нарушили все, что только можно. Слава богу, что журналисты еще в неведении, — Натали уже выбирала одежду для встречи с Джоном. Сердце трепыхалось в ожидании. Она обещала быть с ним рядом. Делить одну жизнь на двоих.

— Надеюсь, я не пожалею об этом, — вздохнул Ройс, как всегда, когда у Натали просыпался энтузиазм в расследованиях.

Она тоже надеялась

* * *

Джона привели в помещение для допросов. Холодные зеленовато-серые стены наводили на него тоску. Он надеялся, что этот кошмар когда-нибудь закончится, и он выйдет на свободу. Адвокат говорит, что дело не простое из-за должности Натали. Агенту ФБР легче доказать совершенное против него преступление. Как же он мог так слепо довериться?

Правда, он немного сомневался, что Натали могла так глубоко зайти, желая найти виновных в своей матери. Прониклась ему в доверие, вскружила голову. Он даже предложение ей сделал. Дурак! Отец обещал его вытащить, как только получится, издеваясь над ним, что он никогда не разбирался в женщинах и западает на бедных и несчастных.

Но Натали не была несчастной. Немного только. Весной он познакомился с женщиной, уверенно закрывшей его от пуль своим телом.

Дверь отворилась. Интересно, что Ройс придумал на этот раз, чтобы Джон начал говорить? Адвокат задерживался, поэтому допрос начнется чуть позже. Замечательное время, когда он скрашивал свои тюремные будни. Можно вдоволь поиздеваться над Ройсом и засверлить его взглядом.

Ему словно ударили под дых. В комнату вошла Натали своей обычной королевской походкой, слегка покачивая округлыми бедрами в воздушных широких черных брюках. Кремовая блузка с длинным рукавом расстегнута на две верхних пуговицы и заправлена в брюки. Каблуки замшевых туфель постукивали по бетонному полу. В руках кожаная сумка-конверт, на запястье часы “Картье”, в ушах поблескивали золотые серьги. Рубиновые волосы уложены в аккуратную прическу на правую сторону. Легкий макияж делал ее внешность свежей и более выразительной. Ее губы, которые он целовал бесконечное количество раз, покрывал прозрачный блеск. Она улыбнулась, как всегда это делала при виде него. Открыто. Ослепительно. Тепло. И смотрела на него так, словно никого, кроме него для нее не существовало.

Все ложь. Притворство.

Зашла сюда не как посетитель. Агент. Собралась вести допрос? Это интересно. Она всегда проигрывала в их взрослых играх в вопросы и ответы.

— Здравствуй, Джон, — мелодично поприветствовала она, садясь на стул напротив него.

Он молчал.

Ничегошеньки не скажет, пока адвокат не придет.

— Я попросила отключить видеосъемку и аудиозапись. За стеклом только Ройс. Здесь безопасно.

Он невольно усмехнулся. Да уж. Безопасно. Ему хотелось одновременно придушить ее и зацеловать. Неужели она даже капельку не испытывала те же чувства, что и он?

— Поэтому хочу кое-что рассказать. Кьяра сбежала и въехала в США, чтобы встретиться со мной. Она в безопасном месте. С нетерпением ждет, когда ты вернешься.

Несмотря на злость, эта новость действительно его обрадовала.

— Если, конечно, агент Натали Лагранж не врет, — сказал он вслух, мысленно ругая себя. — Где мой адвокат?

— Кофе пьет с Фокси, — так просто ответила Натали. — По-моему ты слегка переплачиваешь за его работу. Еще та бестолочь.

— Я просил тебя не приходить больше. Или я тебя возбуждаю в этом костюме? — он прошелся плотоядным взглядом по ее губам, шее и груди. Она задышала чаще. Ага. Значит их секс был точно по обоюдному желанию и влечению. Уже что-то.

— Ты возбуждаешь меня в любом виде, Джон, — парировала она без стеснений. Ну надо же, какая ведьма раскрепощенная. — Я пришла сказать, что отзываю свои показания против тебя. Готова нести наказание за лжесвидетельство и клевету. Мне все равно, главное — тебя освободят.

— Думаешь я к тебе вернусь? Побегу к тебе после твоего великого одолжения? — удивился Джон. Жаль, руки в наручниках. Так бы и придушил ее.

— Я не жду этого. Но я надеюсь, это не помешает тебе быть хорошим отцом нашему ребенку.

Ее глаза. Удивительного цвета глаза жгли в нем душу, усиливая агонию.

— Я беременна, Джон.

Догадалась, значит. И какое будущее, интересно, ждет их ребенка? Сумасшествие? Злость? Ненависть? Он обратил внимание, что она по-прежнему носит его кольцо. Натали, похоже, совсем потеряла связь с реальностью.

— Я тоже вначале подумала — как такое возможно? Учитывая то, что ты мне рассказывал. Ты извини, я глуповата в этих вопросах, у меня не было матери, которая могла бы это все объяснить. Так вот. до меня потом дошло, что так случается, когда люди занимаются тем, чем мы с тобой занимались почти два месяца. И никакой способ предохранения не дает стопроцентной гарантии. Гарантия одна — не заниматься этим вообще. И ты знаешь, последние десять лет меня это действительно оберегало…

Джон не знал, что его взбесило больше — ее деловой вид и издевательский тон, или ее слова. Для нее ребенок нежеланный, очевидно. Дурак, на что он надеялся?

— Делай аборт! — прорычал он. — И живи дальше своей жизнью!

— Я знаю о твоих переживаниях. Но мне все равно, — Натали встряхнула головой и слегка наклонилась, протянув: — Мое тело. Мой ребенок. Я решаю, что мне делать. Не ты.

Джон старался дышать размеренно и успокоиться. Она что, собралась манипулировать им их будущим ребенком? Играть в рулетку — буду рожать или не буду?

Что-что, а Натали умела вызвать в нем самые сильные и глубинные эмоции. Особенно злость и ярость. За секунду. Вытащила его из глубокого колодца на поверхность и заставила жариться в агонии, тыкая острыми копьями, переворачивая и проверяя готовность со всех сторон.

— Ну, а если ты все-таки не растерял ко мне те чувства, в знак которых подарил мне это кольцо, и переживаешь, что твой… некто, назовем его дьяволом, будет преследовать тебя и меня из-за связи с ФБР. Ты из-за этого злишься на меня, верно? Так вот у меня есть план на этот счет. Я планирую с ним встретиться и поговорить.

— Только попробуй! — закричал Джон. Да что она себе в голову вбила? Какие встречи с ним? Какие разговоры?

— Я расскажу ему, что жду ребенка от тебя, и что нам лучше жить в мире и согласии.

Джон как представил, что его Натали, беременная его ребенком, такая нежная и ранимая, пойдет в логово этого дьявола — лучше и не скажешь, у него внутри вулкан словно взорвался.

— Не вздумай, я сказал, — пригрозил Джон.

— Джон, я уже тебя послушала. Ты тоже убедил меня в удачности своего плана, когда дал мне в руки оружие и заставил выстрелить в тебя. Обещал пойти на сделку с ФБР. Хватит. Теперь я буду делать так, как считаю нужным. Я договорилась о встрече…

Джон подскочил с места и просто схватив стол, отбросил его в сторону.

— Хватит! Забудь об этом! Забудь!

Он настиг ее за несколько шагов. Она подскочила и испугалась. Он видел это в ее глазах. Что ж, Натали коснулась предела его терпения. Как она могла думать о встрече с этим ублюдком, пока Джон здесь и не сможет защитить ее от него? Он хотел обнять ее. Неистово. Сказать ей, что любит ее. Но она в панике все пятилась и пятилась от него, пока не уперлась в стену.

— Ведьма проклятая. Когда ж ты начнешь думать о себе?! — он почти добрался до нее. Она обхватила себя руками. Боялась. И правильно делала. Потому что тот, к кому она собиралась пойти, в тысячу раз хуже него. — Натали, не вынуждай меня…

Он не успел договорить. С двух сторон в комнату ворвалась охрана. Его оттаскивали от нее трое, но он все равно вырвался.

— Не делай этого! Не делай! — кричал он, пока охрана пыталась его схватить и успокоить. Он чувствовал удары, но это ничего по сравнению с тем, что творилось у него внутри. Он потеряет ее! Потеряет!

Джаред Ройс схватил Натали за плечи и увел ее, словно безвольную куклу, пока он кричал ей вслед, а она смотрела на него в страхе. Он все-таки заставил ее бояться себя, словно он был одним из тех, кто ее обидел в прошлом. Последний удар пришелся на голову и он отключился.

* * *

Натали покачивалась в трансе, пытаясь успокоиться.

Ее Джон, любимый, ласковый, щедрый, чувствительный и самый терпеливый, превратился в настоящее чудовище, стоило ей рассказать о беременности и о плане, чтобы они смогли начать жить заново.

— Я восхищен его чувствами к тебе, — пробормотал Ройс, наливая очередной стакан воды. Ее трясло. Джаред накрыл ее своим пиджаком, но это не имело смысла. Она умрет. Совершенно точно. Джон не любит ее. Ему не нужны ни она, ни их малыш. Зачем? Зачем он влюбил ее в себя, а потом вот так уничтожил? Это один из способов разыграть Великий План отца? Отомстить внучке Сантини, разбив ей сердце и обмануть о бесплодии, чтобы она забеременела?

Мысли так и роились в голове. Одна хуже другой.

Хорошо, она беременна. А что дальше? Что они сделают с ней и ее ребенком?

— Согласен. Он молчал столько дней, а тут даже вопросы задавал, — Айзенберг улыбался. — Молодец, Натали. Ты правильно все сделала.

Доктора Айзенберга вызвал Ройс, опасаясь за ее психическое здоровье при допросе Джона. Да и вообще все прекрасно знали, что переговорная и допросная — не звездное место Натали Лагранж. Вдобавок Айзенберг выступал в роли консультанта. Джона невозможно расколоть. Криминальный психиатр подмечал любые мелочи, чтобы выстроить правильную линию при допросах. Правда, все было безуспешно, пока Натали не явилась сегодня.

— Его избили, — подумала Натали внезапно, оплакивая себя и Джона одновременно. Не знала, отчего больнее. Она все равно любит его и уж точно не хотела, чтобы он страдал.

— Он придет в себя, не переживай. Джон Ноулз — крепкий мужчина, — успокоил ее Айзенберг, похлопывая по плечу. — Ты правда собираешься навестить того дьявола, который держит в таком страхе Джона?

— Не знаю. Не уверена уже, — Натали закрыла лицо ладонями. — Но ради нашего ребенка думаю все же стоит это сделать. Может, узнаю еще что-то.

— Хорошо. Ты лучше знаешь эту историю. Мы хоть и верим тебе на слово, но нам нужны показания Ноулза. Иначе мы не сдвинемся с места. Мы не сможем так просто нагрянуть к его боссу с наручниками без доказательств, — Ройс, как всегда, умел подбодрить.

Успокоившись и взяв себя в руки, Натали села за руль своего внедорожника у входа в временную тюрьму и отправилась прямиком в офис инвестиционной компании де Сантиса. Не убьет же он ее при свете дня на виду у сотрудников? Это место казалось единственным безопасным для встречи.

Поднявшись на восьмой этаж небольшого офисного здания в центре Манхэттена, ее встретил секретарь де Сантиса и проводил в кабинет.

Дьявол, собственной персоной, сидел за столом из красного дерева с бокалом виски в руке, поправляя свой кроваво-алый галстук. Увидев ее, Тео де Сантис перевоплотился в искреннего и добродушного старого друга.

— А, вот и федеральный агент Натали Лагранж пожаловала. У вас есть ордер? — от него несло алкоголем, вызывая у нее легкую дурноту. Беременность проявлялась еще и в сильной чувствительности к запахам.

— Я здесь не как федеральный агент, мистер де Сантис, — Натали старалась держаться как можно увереннее. Насколько это вообще возможно, если ты находишься в аду на приеме у дьявола.

— Вот как? Пришла как шлюшка Джона? Зачем пришла? Не ты ли его туда посадила? Выстрелила. Бросила умирать. А он ведь тебя так любил. Но у Джонни всегда была проблема — выбирает не тех женщин, — Тео встал и начал ходить по кабинету, кружа вокруг нее, словно падальщик после смертельной битвы. — Его первая жена, актрисулька, Джессика кажется. Такая наивная. Прям как ты. Он женился на ней. Думал, что она его любит. А она, представляешь, кокаин любила больше. Чезаре поставлял ей его регулярно в обмен на секс с ней. Это что-то. Снял видео. Показал брату измену жены. Да тот все равно не отказался от нее. Даже когда узнал, что она беременна. Ребенок наверняка не от него, уж больно Чезаре много времени с этой актриской проводил..

У Натали закружилась голова. Джон никогда ей не рассказывал о своей жене, а она и не спрашивала. Не знала, что все настолько плохо. Она схватилась за спинку стула.

— Вот такой вот у меня старший сын. Его потаскуха скончалась от передозировки, а он до сих пор следит за ее ребенком. Дочерью называет. И как я вырастил такого бесхребетного идиота? Весь в мать пошел, — де Сантис махнул рукой в ее сторону. Натали дернулась, испугавшись, что он ударит ее.

— Тео, остановитесь. Прошу вас! — попросила она, глядя в его налитые кровью из-за алкоголя глаза. — Вы потеряли уже одного сына. Джон готов во всем с вами сотрудничать просто за то, что вы оставите нас в покое.

— Ты думаешь, я дурак? Позволить ему жить с агентом ФБР в ожидании, когда он будет сливать всю информацию обо мне?

— Я уйду из ФБР, замну это дело. Это правда, важно для нас. Мы можем жить в мире. Позвольте обрести себе семью вместо ненависти. Я беременна. Вы еще можете все изменить, стать настоящим отцом и дедом. Прекратить все это.

— А Джонни в курсе, что ты здесь? — он продолжал ходить вокруг нее, нервируя ее все больше и больше.

— Он был против, чтобы я шла к вам.

— Слушай, все таки мой сын умный. Не может не радовать, — де Сантис хлопнул в ладоши и растер их. — Так ты что, правда думаешь, что все закончится? Может быть, может быть… Ты так осчастливила старика!

Он расцеловал ее в обе щеки, отчего ее чуть не вырвало прямо на персидский ковер.

— Мне больше не нужен мой вечно страдающий сын! Как чудесно все складывается. Я придумал новый план.

Тео не отходил от нее, опаляя своим ядом и злостью. Голос опустился до шепота.

— Я позволю вам жить вместе. Ждать малыша. Любить друг друга.

И вроде бы слова де Сантиса должны обрадовать Натали. Но его тон закоренелого маньяка вводил ее в дрожь от ужаса. Паника липкими щупальцами проникла в сознание и поселилась в голове, крича о том, что нужно срочно бежать. Но она не могла сдвинуться с места. Загипнотизированная, словно змея от флейты заклинателя.

— Ваш ребенок родится. А потом через год я отправлю к тебе четырех отъявленных головорезов. Они будут держать твоего мужа и насиловать тебя у него на глазах до тех пор, пока им не надоест. Я заберу твоего ребенка, молись, чтобы это был мальчик, и убью твоего ненаглядного Джонни. И оставлю тебя в твоем гневе и ненависти. Это будет достойное мщение. Я завершу этот круг на внучке Сантини. Прекрасно, прекрасно!

Натали тряслась. По щеке скатилась непрошенная слеза. Руки держали сумку, прикрываясь от Тео. Хотелось спрятаться, убежать, закрыть уши и забыть, забыть навсегда этот кошмар.

— Кстати, тебе понравились те ребята в колледже? Десять лет назад. Как чудесно. Лиззи Андерсен рассказывала как-то, правда ее напугать для этого пришлось, что ты помнишь только троих. Неужели ты не помнишь еще одного? О! Это был мой любимый сын, Чезаре. Он признался, что был первым у тебя.

Кошмар накрывал ее и она словно опять оказалась там в проклятом общежитии. И теперь точно видела лицо ублюдка Чезаре. Он причинял ей особенную боль.

— Андерсен по моей просьбе подкупил парней за их молчание, потом пришлось им давать какие-то должности в компании, но разве это все равно не приятная месть? Помню, как Сантини негодовал и искал, кто же сотворил это с его любимой внучкой. Но вот влияния и сил у него было мало. Куда ему до меня.

— Вы — подонок. Отродье дьявола, — наконец-то смогла выдавить из себя Натали.

— Ах, ну что ты. Спасибо за комплимент. Кстати, я тогда так ругался на Чезаре за то, что ты выжила. Он видите ли думал, ты умрешь в канаве. Но, как назло, тебя успели спасти. Пришлось подговаривать Лиззи, чтобы она тебя уговорила молчать. Хорошая девочка, способная. Жаль, что трусливая. Так вот теперь, когда я узнал о твоей беременности, я вспоминаю младшего сына и благодарю его за такой чудесный подарок. Ты — прекрасный способ отомстить и потешить меня.

Он отошел от нее и позвал секретаря из приемной сладко-приторным голосом, полным доброты и счастья:

— Проводи мисс Лагранж к лифту. А то ей немного нехорошо. Прекрасная леди ждет ребенка. С беременными такое бывает.

Тео напоследок решил закрепить:

— Если ты вела запись и захочешь показать ее своим дружкам федералам, то Джон тут же умрет в камере. Я тебе даю выбор — годика два счастья в обмен на ужас, который я могу устроить сейчас. Если ты хоть пискнешь в мою сторону, я найду тебя. Из-под земли достану. Тебе не помогут ни ФБР, ни Конте, ни Лагранжи, ни даже эти идиоты Моретти. Я найду тебя и привяжу к кровати. Подожду, пока ты, как инкубатор, не родишь. А потом выкину туда, где ты должна была сдохнуть десять лет назад. Ты поняла меня?

Натали непроизвольно кивнула.

Она много чего повидала и испытала за свою жизнь. Но такой вселенской ненависти ко всему живому не встречала никогда. Злость Тео ощущалась физически, отравляла все вокруг, оставляла после себя выжженную землю. Натали буквально горела заживо. Внутри все кричало, а она словно приросла к месту, трясясь в конвульсиях.

К счастью, секретарь чутко вывел ее из кабинета. Отвел в лифт и проводил до выхода. Предлагал даже вызвать такси, но она не могла думать, дышать. Все отдавалось в ней резкой болью. Только бы не потерять малыша! Невинного, сладкого и доброго малыша, который обречен на ненависть, если этот ублюдок де Сантис будет жить с ним на одной планете.

Натали не смогла бы сесть за руль, да и о машине напрочь забыла. Просто брела квартал, пока не оказалась перед небоскребом, где жили Мишель и Алекс.

Она позвонила через консьержа и попросила впустить ее.

На входе в пентхаус ее уже ждали встревоженные Конте.

— Натали! Что с тобой? — Мишель испугалась за подругу. Но Натали шла к единственному человеку, который может услышать ее. Защитить. Понять. Прижавшись к сильному плечу Алекса, она наконец-то смогла дать волю своим чувствам. Она все рыдала и рыдала, пока он так тепло обнимал ее и гладил по спине и голове. Не успокаивал, не просил взять себя в руки, а молча слушал, терпел и принимал всю ее боль, которую она держала в себе годами. Она опять очнулась в этой канаве, разорванная, израненная, и никто, совершенно никто не мог ей помочь. Почему в тот день она не пришла к нему? Зачем пошла к Элизабет? Ведь тогда бы все закончилось. Алекс нашел бы де Сантиса и убил бы его, не оставив следов. И не было бы тех страданий, через которые прошли все — Мишель, Никки, Элизабет, Алекс и Джон. Ее любимый милый Джон. Сейчас они все расплачивались за ее трусость. За то, что боялась говорить правду и бороться за себя. За то, что отставила свою жизнь в сторону, надеясь, что кто-то другой проживет за нее

Всю ночь сидели вдвоем на его террасе и говорили. Вернее, говорила она, а Алекс, накрыв ее теплым пледом и прижимая к себе за плечи, словно ангел большим крылом, молча слушал. Мишель то и дело приносила горячий чай, Алекс заставлял ее пить и говорить, пока она, наконец, не уснула у него на руках с первыми лучами солнца.

Глава 4

Джона опять вызвали на допрос. Как по часам. Каждый день в одиннадцать утра. Это походило на плохую комедию. Его посадили за похищение, а на допросах выясняли детали, не относящиеся к делу. Но он молчал. Знал, что только он откроет рот — полетят головы.

Больше всего он переживал за Натали. Сумасбродка.

Господи, хоть бы она послушала его и не вздумала идти к де Сантису.

Но ФБР в этот раз смогли удивить Джона.

В комнату для допросов зашел, кто бы мог подумать, Александр Конте собственной персоной. Высокий, сильный, но гибкий, собранный, будто готов к внезапному сражению. Под глазами пролегли тени. Наверняка не спал всю ночь. Счастливчик, женатый человек. Вполне возможно.

Джонвспомнил, как Натали убеждала его о родственном сходстве с Алексом. Джон упрямо не соглашался тогда, эгоистично злясь на свою женщину, что она посмела его вообще с кем-либо сравнивать. Сейчас, глядя в очень похожие на его собственные глаза, понял, что Натали права. И ведь раньше даже ловил себя на мысли, что Алекс ему кого-то напоминает.

— Привет, Джон, — Алекс сел напротив него, показывая значок федерала. Ага, оказывается и он туда же. — Странный у тебя выбор в одежде.

— Опять допрос без адвоката? В каком притоне вам штампуют значки? — Проворчал Джон. Голова до сих пор гудела после вчерашней драки с охраной.

— Я всего лишь консультант, — он хищно улыбнулся. Ага, конечно. Метко стреляющий в людей. — И я не допрашивать тебя пришел. Нам нужно поговорить.

— Поговорить? О чем? — Джону вообще-то было неинтересно, но визит Алекса его заинтриговал.

— О Натали. Она вчера пришла ко мне и провела со мной всю ночь, — выдал он с слащавой усмешкой.

У Джона проснулась жажда крови. Такая ревность его одолела, что еще секунда и он бы снес этому холеному аристократичному подонку голову.

— Мы всего лишь говорили, а не то, что ты там себе уже придумал. Натали хороша, конечно, но я женат и люблю свою жену. Да и Натали я не особо симпатичен как мужчина. Мы ведь кузены, — продолжил издеваться Алекс. — Или нет? Я вначале немного запутался а потом понял, что кузены мы с тобой. Двоюродные братья. Надо же.

— Я смотрю, ты большой любитель женского бреда, — Джона злило, что Натали рассказала ему о родственной линии Конте. Зачем она это сделала? И насколько далеко она зашла?

— Джон, давай начистоту, — Алекс слегка наклонился, положив руки на стол. Швейцарские часы стоимостью, как его «БМВ», сверкнули в искусственном освещении. Джон обратил внимание на идеально скроенный под фигуру темно-синий костюм и галстук в полоску. Он решил деловую встречу в тюрьме провести? — Я знаю все, что знает Натали. С того самого ужасного момента десятилетней давности до событий вчерашнего дня. У меня очень много претензий и личных счетов к тому ублюдку, что стоит за всем этим. Но мои чувства и желания мы сейчас опустим.

— Значит, ты знаешь, что я не скажу тебе ни слова. И Натали, похоже, тоже не поделилась всеми деталями, раз ты здесь, — Джон понимал, что Натали не раскрыла личность его отца, иначе бы Конте развернул военные действия на Манхэттене вместо посещения тюрьмы. С другой стороны, его неприятно поразил тот факт, что о своем изнасиловании Натали рассказала, когда он почти не оставил ей выбора, похитив ее. А Алексу, пожалуйста, как на ладони. Еще и сама пришла, наверное.

— Конечно. Понимаю твое желание спасти свою любимую. Сам через это прошел в свое время. Но, во-первых, это ни к чему не приведет и делу не поможет. Во-вторых, ты просто потеряешь время, оттягивая дерьмо, которое неизбежно приключится с вами двумя.

Интересно, Алекс знал о Дейдре? Рассказала ли ему Натали? Вряд ли бы он пришел, если бы знал. Может и пришел бы, чтобы прикончить.

— Это лишь твои домыслы, — скучающим тоном ответил Джон.

— Да неужели? А ты, наверное, не в курсе, что Натали все-таки навестила того ублюдка?

Джон прикрыл глаза и попытался успокоиться, размеренно дыша. Не получалось. Страх и отчаяние медленно выползали наружу.

— Я просил ее не ходить туда, — прошептал Джон.

— Поэтому тебя так разукрасили? Просил или орал и требовал? Не действует это на женщин, Джонни. Действует, но в обратном направлении, — Алекс поморщился. Точь-в-точь как он сам.

— Что произошло? — спросил Джон.

— Она пришла вчера. Тряслась в нервном припадке. На нее страшно было смотреть. Ревела без остановки больше часа. Мишель мне сказала, что Натали беременна. Я перепугался, думал, что у нее от такой истерики выкидыш случится. Было что-то подобное у Мишель после ее похищения.

— Продолжай, — он должен был быть рядом с ней. Уберечь от поступков и его проклятых родственников. Не уберег Мишель от Чезаре, а сейчас еще и Натали от своего отца. Когда выйдет, обязательно спрячет ее на каком-нибудь богом забытом острове.

— Нет, это ты должен говорить. Ты должен пойти против этого монстра. Как ты не поймешь, что пока ты молчишь, страдают все твои близкие и больше всего Натали? Твой ребенок, которого она носит под сердцем, обречен на ненависть и смерть, как и твоя женщина, чудом спасшаяся десять лет назад.

Джон понимал, что Алекс в чем-то прав. Но выступить открытой войной вместо сдерживания? Тогда де Сантис убьет всех.

— Ты в курсе, что это все подстроил твой папаша? В курсе, что это твой брат нашел этих ублюдков и сам же изнасиловал ее? Сколько ты будешь стоять в стороне, пока твоя родня будет издеваться над ней просто потому, что она внучка не того человека? А, вижу, ты догадался, что он ей сказал вчера? Уверен, детали бы тебя особенно удивили.

Джон не мог это слушать. Но и не слушать тоже не мог. Алекс резал его без ножа. Когда Парсонс назвал ему имя Чезаре де Сантиса, Джон вначале не поверил. Долго проверял информацию, не понимая, как после случившегося де Сантисы остались в тесном кругу у Лагранжей. Потом только понял, что Натали от стресса не запомнила его. Когда Чез схватил ее в библиотеке, Джона переклинило. Он испытал дьявольское наслаждение от убийства. Он сделал бы это снова, но уже медленно, заставляя сводного брата корчиться в муках боли.

— Все, Джон. Конец. Ты ему не нужен. Он выполнит свой… как там его… Великий План без твоего участия. А если не нужен ты, значит все твои близкие не защищены. Помнишь, как ты кричал на меня, что я всех подставляю? Нет, Джон, это ты пускаешь сейчас всех в расход.

— Позови Ройса, — попросил Джон. Алекс прав. Пора это все заканчивать. Он надеялся на то, что возможностей у ФБР действительно хватит и он лично поможет засадить ублюдка до конца своих дней. Пускай даже ценой его собственной свободы.

* * *

Натали долго приходила в себя. Несколько дней она жила у Алекса и Мишель, не в силах возвращаться в свою пустую квартиру. Но, в конце концов, она устала от их сочувствующего и виноватого вида. Будто стыдились того, что они счастливы, когда ей так плохо.

А ей было… на самом деле никак. Ходячий мертвец. Никаких эмоций, ничего. Кратер от ядерного взрыва.

Вернувшись домой, Натали легла на кровать. Мечтала закрыть глаза и больше никогда не проснуться. Джону она не нужна, ее саму ждет неминуемая пропасть.

Услышав шорохи, она больше не боялась. Не подскочила с пистолетом, как обычно, а так и лежала в ожидании своей кончины.

— Натали! Где ты была? Где твой телефон? — прокричал Джаред Ройс. Энергичный такой и довольный собой.

Где ее телефон, она не знала. Джаред позвонил ей и нашел его у нее под подушкой на тихом режиме.

— Я звонил тебе тысячу раз. Ты спала?

— Вроде того, — пробормотала она, уставившись в потолок.

— Ноулз пошел на сделку. Он согласился, Натали! — воскликнул он в восторге.

— Ясно. Ну, удачи в деле. Я хочу спать, — она перевернулась на бок к нему спиной.

— Он поставил условие, что заговорит, если мы предоставим вам встречу на час без прослушки.

— Я уже приходила к нему. Хватит.

— Он просит встречи с тобой.

Натали с минуту подумала и села на кровати.

— Зачем?

— Поговорить, по всей вероятности. Твой план сработал, Натали.

— Ладно. Но передай ему, что если он будет себя вести также, как в прошлый раз, он меня больше никогда не увидит.

— Не буду. Ты блефуешь, — съязвил Джаред. — Может хватит вам обоим вести себя как идиоты? Ладно он, но ты же умнее! Или как Алекс и Мишель хотите лет на пять растянуть удовольствие от разлуки? Или как Джорданы, а?

Нет, этого она точно не хотела.

* * *

Натали расхаживала по комнате для допросов, обхватив себя руками и дрожа от холода. В последние дни она сильно мерзла. Поэтому сегодня не смогла надеть что-то сексуальное или легкое — только облегающие джинсы, кожаные белые кроссовки и серый свитер крупной вязки с широким горлом. Единственное, не стала прятать волосы, оставив их распущенными. Так теплее.

Она услышала шаги за дверью. Внутри все сжалось в комок. О чем он хочет сказать? Что между ними все кончено? Или напротив, что любит ее? Натали знала, что у нее высокий болевой порог. Но должен же быть какой-то предел?

Дверь открылась и в комнату вошел Джон. Такой высокий, сильный, что у нее захватило дух. Его красивое лицо еще хранило следы предыдущего их разговора. Господи, ему все время достается. То от нее, то из-за нее. Он держал руки в наручниках перед собой и просто ждал, глядя на нее с неуверенностью. Не надвигаясь на нее. Боялся напугать.

— Натали, я…

Не агент Лагранж. Не ведьма. Не еще как-либо… Просто Натали.

Голову пронзило вспышкой. Невольно, Тео сблизил Натали и Джона. Он с легкостью мог опровергнуть их чувства и сказать, что Джон лишь использовал ее в своих играх.

Но Джон оказался еще одной жертвой его чудовищного Великого Плана.

Натали не захотела слушать Джона. Просто набросилась на него, как сумасшедшая. Обвила руки вокруг его шеи и крепко обняла. Она так отчаянно нуждалась в нем. В его любви, тепле, ласке. Его запах, без парфюма конечно, но заводил ее. Снова.

— Тише, погоди, — он оттолкнул ее, чтобы поднять руки в наручниках и захватить ее в кольцо. Натали смеялась, плача одновременно. Как же здесь в этих самых руках хорошо.

— Я бы сейчас все отдал, чтобы касаться тебя, — прошептал он.

— Ой.

— Что это значит твое “ой”? — поинтересовался Джон.

— Я забыла снять тебе наручники, — плутовка отклонилась в его руках и виновато улыбалась.

— Я всерьез подумываю купить тебе витамины для памяти, — Джон прищурился.

— Я на днях машину забыла еще. Пока страховая мне не позвонила. Пришлось выкупать и штраф платить, — поделилась Натали.

— И как ты дожила до тридцати, — картинно вздохнул Джон.

— До тридцати одного вообще-то.

Как всегда, важны детали. Родная. Здесь. С ним.

— Натали, я ужасно повел себя в прошлый раз, — ему жизненно необходимо узнать, оставила она малыша или нет. Но до тремора в руках боялся услышать, какое решение приняла.

— Надо было тебя послушать. Меня так бесит, что ты все время оказываешься прав, — она коснулась его лица, гладя следы синяков на правой скуле. Вот бы повернуть время вспять и изменить ту встречу и то, что она сделала позже. Его губы манили к себе. Черные глаза посветлели, сияя золотом, согревая ее в этих лучах.

Джон притянул ее за талию и поцеловал. Как же он мечтал об этом в невыносимое и тоскливое время, проведенное вдали от нее. Ворвался языком в ее нежный рот и, получив достойный отпор от нее, застонал. Она зарылась пальцами в его волосах, притягивая его голову ближе, чтобы их поцелуй стал еще глубже.

— Может снимешь с меня наручники? — оторвавшись от нее, попросил Джон.

Она засмеялась, хитро блеснув глазами.

— Даже и не думай! — воскликнул он, смеясь. — Мне нравятся твои фантазии, но я решительно против этого в комнате для допросов.

Натали выбралась из его объятий, чтобы расстегнуть наручники и снова угодить в кольцо его рук. На этот раз он подарил ей нежный и невесомый поцелуй, вопреки его рукам, с силой прижимающих ее к себе, сдавливающих и грубо ласкающих, казалось бы, везде. Джон сжал ее ягодицы и притянул к себе, демонстрируя силу желания.

Два поцелуя, а они уже едва соображали от возбуждения. Их тела жадно стремились друг к другу, словно их чувств недостаточно, и нужно быть еще ближе.

Джон мягко отстранил от себя Натали и усадил на стул. Сам взял другой и сел рядом.

— Ройс говорил, что после моей выходки стол прикрутили к полу, — Джон покачал головой. — Я тебя сильно напугал? Я бы не причинил тебе вреда, но хотелось все крушить и ломать.

— Ты вроде не из тех, кто за секунду превращается в Халка. Я много раз тебя выводила из себя, но ты обычно терпелив и изводишь этим меня. Но, кажется, мне удалось достичь твоего предела, — они держались за руки. Джон гладил ее ладонь, обводя кольцо. Она его не сняла. Он сразу заметил это, как только вошел. Это хороший знак.

— Никто не знает моего отца лучше меня, — Джон неосознанно сдавил ее пальцы. — Он тебе не навредил?

— Физически — нет, — она вздрогнула от воспоминаний об этом ужасе. — Знаешь, я встречала раньше маньяков на своей работе. Но это. Это какой-то другой уровень. Он абсолютно здоров психически. Джон, ну если не считать алкоголизма. То есть, невозможно сказать, что он выбрал этот путь из-за отклонений. Нет, он просто выбрал себе такие цели и уничтожил в себе какие-либо моральные ценности и принципы… Он изливает ненависть на физическом плане, заставляя трястись от страха. Это… это было кошмарно.

— Что он тебе сказал? — он обнял ее за плечи и притянул к себе, гладя по голове.

— Рассказал о твоей жене. Как Чез поступил с ней и тобой… это правда?

— За этим стеклом есть кто-то? — Джон поморщился.

Натали достала из заднего кармана джинсов какие-то ключи и положила их на стол с победной улыбочкой.

— Выгнала всех и закрыла дверь на ключ.

Джон не мог не улыбнуться ей в ответ.

— И как такая женщина, как ты, неспособна сопротивляться за платье перед подругами? — он покачал головой. — Насчет Джессики. Я был влюблен. Мне было хорошо с ней. Легкая, непринужденная. Не лезла, куда не просят.

Натали закатила глаза и фыркнула от его намеков. Он с нетерпением ждал этого и поцеловал ее в висок, ловя неожиданное удовольствие от того, что она рядом. Просто рядом.

— Да, крышу от нее не сносило. То, что я сейчас испытываю к тебе даже близко не сравнить с симпатией к Джесс. Но жениться на ней тогда мне показалось хорошей идеей, ведь мне было почти тридцать пять и я подумывал обзавестись семьей. Позже, конечно, я осознал, что идея оказалась неудачной. Джесс мечтала о великой карьере актрисы, все чаще пропадала на съемках и вечеринках, а я, тем временем, пытался понять, где я так прогадал.

— Она была красивой? — в лоб спросила Натали. Он отклонился, посмотрел ей в лицо и в удивлении вскинул брови.

— Да. Но за ее красотой ничего не было. Она часто втягивалась в какие-то сомнительные вечеринки и компании. Вначале я сам ее разыскивал и вытаскивал отовсюду, потом людей нанял для сопровождения. Она приходила домой в непотребном виде, извинялась, превращалась в идеальную жену на несколько дней, а потом все повторялось снова. Однажды я застукал ее с кокаином. Я сильно удивился, что она подсела на наркоту, а я и не заметил. Психовал, помню. Думал, убью ее. В итоге я поместил ее в лечебницу, но она оттуда сбежала.

— Не жена, а сказка, — Натали потеснее придвинулась к Джону. Он не заслуживал всего, что с ним происходило.

— Не знаю как, но Чез нашел ее и лично привез домой. Она плакала и умоляла Чеза не оставлять ее, уверяла, что любит его, что не хочет жить всю жизнь со мной, как она сказала, убийцей и ублюдком. Чез оставил ее и ушел, ожидая, наверное, что я от ревности уничтожу ее. К тому моменту я уже давно к ней ничего не испытывал, кроме жалости. Отрезвев от наркотиков, она умоляла меня простить ее и превращалась в адекватного человека. Но, конечно, Чез, попробовав уже вкус победы, продолжал окунать меня в дерьмо. В дни, когда она изменяла мне с ним, Чез отправлял мне различные видео. Он поставлял ей кокаин, а она за это с ним спала в полном дурмане.

— Почему ты не развелся с ней? Не ушел? — Натали восхищалась его терпением.

— Я пытался ее спасти, чувствовал себя виноватым из-за того, что с ней сделал мой брат. Я предложил ей развестись, дал бы ей сколько угодно денег, но она умоляла не бросать ее, даже пообещала мне отправиться на лечение. Потом она узнала о беременности и перестала вести себя неадекватно, наоборот, ожидание ребенка, кажется, осчастливило ее. У нас с ней все сложно было. Какие-то болезненные и неправильные отношения. Отец ребенка, скорее всего, Чез, а может еще кто-то, о ком я не знаю. Не смотря на измены, я не имел права ее бросать. Ей не посчастливилось столкнуться с моей адовой семейкой из-за меня и моего присутствия в ее жизни.

Натали украдкой вытирала слезы, не в силах что-либо говорить. В этой всей ситуации пострадавшими оказались Джон и ребенок, а он продолжал себя наказывать из-за чувства вины. Он удивительно похож на всех Конте в своем особенном чувстве долга и ответственности.

— Все было хорошо до тех пор, пока она сама не сбежала от меня. Она нашла Чеза и сообщила ему о своей беременности в надежде, что он обратит на нее внимание и позволит ей быть с ним. Он снова дал ей наркотики, и она уже не смогла остановиться. Я много раз просил ее вернуться, обещал помочь. Без толку. Однажды я решил навестить ее, узнать, нужно ли что-то, но обнаружил Джесс в невменяемом состоянии от передозировки. Врачи ее не спасли, да и малышка Мелани чудом осталась жива. Правда, как ты знаешь, не без последствий.

Натали выводила пальцем по его бедру какие-то узоры, не в силах остановиться. Она сдерживала себя как могла, но все же взорвалась:

— Почему ты считаешь себя обязанным расплачиваться за чужие ошибки?

— Что, прости? — Джон посмотрел в ее глаза. Удивительно. Злилась.

— Ты слышал. Ты пошел на то, чтобы лишить детей себя и меня в будущем, только из-за того, что твой ублюдочный брат так поступил с твоей женой? Ты правда думаешь, что твои дети будут такими же, как он?

— Натали, я…

— Послушай, Джон Ноулз. Не знаю, каким чудом, почему и что случилось, но я беременна. И я не позволю заранее думать, что наш ребенок псих или… что ты там еще воображаешь? Ты не заставишь меня избавиться от него, а если я еще хоть один долбаный раз услышу это от тебя, то я пристрелю тебя. А нашему сыну расскажу о твоих полетах в космос и героической гибели при испытаниях нового шаттла.

Джон смеялся, обнимая и любя Натали еще больше, чем это возможно. Он покрывал ее щеки и глаза поцелуями, а когда она пыталась что-то сказать, целовал и губы, чтобы она, наконец-то успокоилась и перестала плакать.

— С тобой опасно иметь дело, Натали Лагранж. Я понял, что ты беременна еще в Палермо, — признался, наконец, Джон.

— Что? И ты не говорил? Почему? — снова возмутилась Натали.

— Я бы сделал это по приезду в Нью-Йорк. Я планировал, что мы вернемся домой после семейной встречи Моретти. Я не мог предугадать твою реакцию и не хотел омрачать последние дни нашего отдыха.

Джон боялся ее потерять. Он пропустил прядь волос между пальцев, наслаждаясь их мягкостью, как делал всегда.

— Если это будет девочка, то мечтаю, чтобы была похожа на тебя. Внешне. С твоей маленькой копией по характеру мне не совладать.

— Характер будет однозначно моим, — огорошила его Натали.

— А ты была у врача? — вспомнил Джон.

— Да. Алекс отвел меня к врачу Мишель, как маленькую. Ты бы видел лицо доктора. Он даже поинтересовался у Алекса, планирует ли он еще детей в ближайшее время, — Натали смеялась, вспомнив лицо Алекса в тот момент.

— Вот как.

Это Джон должен был отвести Натали к врачу. Это он обязан защищать ее и беречь. Не Алекс.

— Ревнуешь?

— Ужасно, — признался Джон.

— Алекс — это не Чез. Это нормальный брат, какой и должен быть. Проявляет заботу, чтобы я не навредила себе и ребенку, пока ты здесь. Он не будет меня соблазнять и накачивать наркотиками.

— Ты меня успокоила, — сказал он с ноткой сарказма.

Натали рассказала, как пришла к Алексу после встречи с отцом Джона. Передала все, слово в слово, чем угрожал Тео де Сантис. Она снова задрожала от пережитого ужаса, и на этот раз Джон был рядом. Он крепко обнимал ее, покачивая в своих руках, успокаивая и обещая, что все будет хорошо.

— Джон, а ты знал, что их было четверо тогда, десять лет назад?

— Да.

Ну конечно знал.

— Странно, что я забыла об этом.

— Память избирательная штука, Нэтти, — Джон напрягся.

— И ты знал даже, кем был тот, четвертый?

— Я знаю, кто он сейчас. Мертвец.

У нее пробежали мурашки по коже.

— Натали, я бы сделал это снова, не задумываясь, к чему бы меня это не привело. Не позволю никому обижать тебя. Да, я вызвал тем самым настоящий кошмар, но ты права во всем. Пора с этим всем дерьмом завязывать.

— Я боюсь Джон. Раньше мне не было страшно, а сейчас просто с ума схожу. Как же я теперь тебя понимаю. Ты жил в этом страхе годами.

— Раньше я был один. Сейчас со мной рядом ты. Я очень уязвим, но силен, Натали, благодаря тебе. Я обещаю, что все ублюдки потерпят наказание. Даже если это будет стоить мне свободы. Тот дом в Палермо и мою квартиру на Манхэттене мои юристы оформили на тебя. Не переживай, я заплатил налоги за тебя.

— Что ты сделал?

— Извини, могу не успеть выйти до Рождества. Пусть будет свадебный подарок наперед.

Натали хлопала глазами, не в силах сказать ни слова.

— Я поражаюсь твоему умению все планировать и выстраивать взаимосвязи, — Натали даже немного разозлилась от его самомнения и решений.

— Я предлагал тебе пожениться в июле, — парировал Джон. — Уже давно стала бы моей супругой. Мы спокойно бы съездили в Палермо, возможно, даже без текущих последствий, зачали бы там ребенка и никто не вздумал бы распускать сплетни, что я предложил тебе жениться, потому что ты беременна. Но нет, ты все время сопротивляешься! Я тебя уверял, что все будет так, как я планирую, просто с затягиванием по времени. И вот пожалуйста — мы сделали все до свадьбы, а пожениться так и не успели!

Натали залезла к нему на колени и накрыв их обоих рубиновым шелком волос, поцеловала со всей любовью, бушующей у нее в сердце.

— Видимо, с возрастом люди становятся ворчливыми, — прошептала она ему в губы.

— Я люблю тебя, Натали.

— И я тебя люблю, Джон.

— Все же постараюсь здесь не задерживаться, — он с ума сходил от желания. Но нет, он ни за что не свяжет это кошмарное место даже с самыми теплыми и приятными воспоминаниями. Когда выйдет отсюда, забудет как страшный сон. Будет спать с Натали везде, где захочет. Но только не в тюрьме.

— Я заберу показания, — пообещала Натали.

— Не нужно. Не сейчас. Не хочу, чтобы кто-то начал подозревать что-либо. Придерживаемся легенды, что ты меня ненавидишь. Я попросил прийти тебя сюда, потому что тебе нельзя больше здесь появляться.

— Как долго? — Натали подавила бурю и тревогу внутри себя, понимая всю логику поступков Джона.

— Пока не знаю, — он виновато пожал плечами.

— Если ты не выйдешь до Рождества, я приду сюда с отцом Грегори, — пообещала она.

Он смеялся и целовал ее, пытаясь запомнить, впитать ее чудесный запах солнечного летнего леса, смешанный с тропическими цветами, боясь, что никогда больше не увидит ее.

Глава 5

Сестра.

Пока Джон находился под стражей, к Натали приставили круглосуточную охрану, которая безумно ее угнетала. В один особенно промозглый и унылый осенний день, когда от тоски и безысходности хотелось выть, ей позвонила ее сестра, Селин, предложив встретиться.

Для своих родных Натали придерживалась легенды, что Джон ее похитил и удерживал насильно, хотя в это особо никто и не верил. Понимали, что вся эта история связана с каким-то давним расследованием ФБР и вопросов не задавали. Тем более каждый видел сложное эмоциональное состояние у Натали.

О ее беременности никто из членов семьи не знал. Натали испытывала чувство вины из-за своей скрытности.

Чтобы до конца не расстраивать бабушку, она пыталась наладить отношения с сестрой. Выходило непросто. Характер у Селин оказался похлеще, чем у нее самой. Вроде бы она и легко шла на контакт с людьми, но при этом ни с кем не сближалась. Но Натали знала, что Селин и их отец, Джеймс, жили сейчас душа в душу. За папу Селин могла и убить, а он ее избаловал дорогостоящими покупками вроде “Бентли” и таскал ее по всем мероприятиям, активно представляя ее как свою дочь.

Он же уговорил Селин на посещение психиатра для проработки зависимости по отношению к Эсперансе. Та женщина — настоящая прислужница дьявола. Она называла Селин дочерью и это не мешало ее избивать в детстве за малейшую провинность. Матерью для Селин Эсперанса никогда не была.

Чувства, которые Натали испытала при встрече с Эсперансой, не обманули ее. Она часто опиралась на интуицию, эмпатию, ощущение опасности — буквально на кончиках пальцев. Это ее отличало как агента. Впрочем, Айзенберг держал вокруг себя исключительно особенных агентов. Натали не работала как клоун в цирке, хотя к его отделу относились скептически. Как-то раз Джаред Ройс поведал, что Селин тоже подавала заявку на вступление в отдел, но Айзенберг отказал, даже не встретившись с ней на собеседовании.

В конечном счете Селин пришлось уйти из ФБР из-за ареста Эсперансы. Психологически больше не подходила для этой работы.

Раньше сестра занималась аналитикой и сбором данных, проводила взаимосвязи. Была мозгом в своем отделе по борьбе с наркотрафиком.

Узнав эту особенность сестры, Натали подумала, что из близнецов холодный и практичный разум достался Селин, а эмоции и интуиция — ей самой. При этом Натали пугала окружающих своим диким взглядом, оставаясь собранной и внимательной к деталям, Селин же с легкостью очаровывала людей, пользуясь своей природной хрупкостью и нежностью. Окружающие испытывали потребность немедленно помочь ей.

Сестры договорились встретиться в кофейне возле Бруклинского моста, в которой когда-то Айзенберг рассказал ей о Джоне Ноулзе. Судьбоносное место для Натали.

Она заняла столик, ожидая Селин, и угрюмо поглядывала на парней из ФБР. Притворялись обычными посетителями и пили кофе. Любой низкопробный гангстер с легкостью определил бы публику из законников, им даже не пришлось бы значками светить, настолько очевидно их поведение. Натали нужно будет поговорить с Ройсом. Эти балбесы ее ни за что не спасут от Тео де Сантиса, если захочет добраться до нее. Больно уж у него извращенный ум.

Натали до сих пор не могла прийти в себя после Палермо. Ее мозг упрямо подсовывал ей видения из сладкого отпуска, чтобы она почаще убегала от тяжелой реальности. Однажды в одном из магазинов учуяла на посетителе запах парфюма Джона. Душу из мужчины вытрясла, чтобы узнать, как назывался этот аромат. Купила его в самом большом объеме и упивалась им дома, брызгая и обнимая подушку. Сумасшествие. Дико скучала. Невыносимо просто. Джон не просто ласкал и любил ее в Палермо. Он забрался под кожу, отравив своим сладким ядом, от которого не существовало антидота. Агонию и тяжелые симптомы мог снять только он сам, находясь рядом и обнимая ее своими сильными и горячими от средиземноморского солнца руками.

— Привет, — услышала она мягкий мелодичный голос, так сильно похожий на ее собственный. Натали будто выплыла из своих грез, а от резкого глотка воздуха заболели легкие.

Сестра села на мягкий диванчик напротив, подозвав рукой официанта.

— Привет, — кисло отозвалась Натали, подумав о том, что они с сестрой отличаются как день и ночь. Селин явно не вылезала из салонов красоты. Безупречное лицо без какого-либо изъяна с сияющей кожей. Искусный макияж только подчеркивал красоту Селин. Если у Натали была бледная кожа Лагранжей, которая, правда, обрела средиземноморский загар, то у Селин кожа отличалась легким бронзовым оттенком, доставшимся от их матери, Арианы. Свои светлые волосы она остригла до плеч, но сейчас убрала их в низкий гладкий хвост. Облегающий укороченный топ телесного оттенка, укороченные брюки с высокой талией цвета слоновой кости и пиджак оверсайз в тон делали ее похожей на глянцевую модель из соцсетей. Сережки-кольца “Булгари” из новой коллекции, несколько золотых колец, часы, тоже “Булгари” дополняли ее образ. Длинная цепочка-медальон, доставшаяся ей от матери, покоилась в ложбинке на груди.

Селин очень уж быстро освоилась и вписалась в общество Манхэттена. Она стала той самой дочерью, о которой мечтал Джеймс. Тонкая, изящная, очень похожа на Ариану Конте. Организаторы мероприятий и приемов заискивали перед Селин и радовались, когда она баловала их своим присутствием. А недавно она начала помогать Катарине и Лорен заниматься благотворительностью.

Единственный, кто в семье без особого восторга принял энтузиазм Селин, это Джейкоб. Он звонил накануне и попросил присутствовать на ближайшем семейном ужине, поскольку на общих встречах теперь, дословно, «можно умереть от скуки». Все слишком чинно и благородно до сведения скул. Только Натали удавалось за секунду устроить ссору, вспышку и начать выяснять отношения, поддерживая живую атмосферу их встреч. Она пообещала кузену навестить их.

В последнее время Натали, пряталась в теплую одежду, старалась вести скрытный образ жизни. Не сказать, что не следила за собой, просто переживала за Джона и их общего малыша, не придавая значения своей внешности. Она знала, что Селин уничтожит ее самооценку сегодня, но все равно надела джинсы, свитер, пальто и кроссовки. Украшением служили лишь помолвочное кольцо и смарт-часы, чтобы отслеживать показатели здоровья из-за сильного стресса. Ее нервозность может негативно отразиться на здоровье малыша.

Она будет мамой. Когда она вспоминала об этом, то внезапно накрывала ладонью свой живот. Легонько, невесомо касаясь. Почти не верила в это. Боялась, что спугнет свое счастье. Ведь это лучшая награда в ее жизни. Ребенок от любимого мужчины. Разве могла она об этом мечтать до той судьбоносной встречи с Джоном?

— Ты что-то плохо выглядишь. Постарайся в следующий раз привести себя в порядок. За мной всюду следуют папарацци. Папа и бабушка расстроятся, если фото в таком виде попадет журналистам, — буднично проговорила Селин, взглянув с укором своими ореховыми глазами на сестру.

— Да брось. Ты у нас теперь завидная невеста. Я не люблю публичность.

— Ага, конечно. Видела свои соцсети? Ты на них миллионы могла бы зарабатывать, — Селин листала меню, качая головой. На ее взыскательный вкус ничего не было.

— Мне не нужны деньги, — Натали нахмурилась, вспомнив, что сделал Джон.

Буквально в тот же день, когда они в последний раз виделись с ним, к ней домой пожаловал Марк Брэнсон. Тот самый помощник из “Левентис груп”, причастный к ее обезвреживанию, раздеванию и похищению. Едва ли она ему доверяла. Джону пришлось через Ройса передавать, что этот человек ему ближе, чем его собственная тень. Натали все равно так просто не подчинилась, хотя последние события подтверждали, что Джон правильно подбирал людей в свою команду и умело планировал все ближайшие шаги наперед.

— Марк, почему вы так преданы Джону? — Натали допрашивала помощника, прохаживаясь из одного конца своей гостиной в другой, пока тот сидел на диване. Не нервничал. Сохранял спокойствие, как будто был заранее готов к ее расспросам.

— Мы с ним вместе росли. Учились в одной школе, куда я получил дотацию. Остальные — богатые наследники и особым трудом не отличались.

— У меня полно таких примеров. Что еще? — холодно и жестко выпытывала Натали.

— Джон — крестный моей дочери, — улыбка Марка напоминала ей игрока, вытащившего козырь. — Ей уже четырнадцать и она самый настоящий подросток. Но она могла бы не дожить до своего возраста. У нее была онкология. Он нашел лучших врачей, взял все расходы на себя. Сейчас у нее ремиссия.

Джон… он весь такой. С виду грозный и суровый, хотя, конечно, способный убивать и даже не раздумывает перед этим. Но глубоко внутри это самый добрый, самый чуткий, самый невероятный мужчина. Удивительно, скольким людям он успел помочь. Рядом с ним даже дышалось легче.

После признания Брэнсона, Натали подписала документы, подготовленные, к ее великому удивлению, еще на первой неделе отдыха в Палермо. Джон передал ей право владения виллой, квартирой на Манхэттене и довольно большими финансами на счету, открытом специально для нее. Натали не нуждалась в деньгах, у нее была недвижимость. Этим широким жестом Джон показывал все свои далеко идущие планы. Он стремился к тому, чтобы Натали ни в чем не нуждалась и ни от кого не зависела. Он просил быть с ней несмотря ни на что. Даже если бы ее лишили наследства, а ее его лишили, Джон мог обеспечить ей такую жизнь, о какой бы она ни мечтала.

Документы подготовлены до того, как он сделал ей предложение. До того, как он узнал о ее беременности, а он признался уже, что это произошло в утро сборов перед приемом Моретти.

Но в его поступках, в передаче недвижимости и деньгах не было важной составляющей — Джона. Неужели он планировал уйти от нее? Или заранее знал, что им не быть вместе? Натали испугалась внезапной догадки.

— Конечно, тебе не нужны деньги. Дедушка Конте, говорят, оставил тебе неплохое состояние и кое-что из недвижимости, — Селин вернула Натали из размышлений в реальность.

— Давай договоримся, я не претендую на наследство Лагранжей, а ты — на деньги Конте, — предостерегла Натали. Ни она, ни сестра не имели никаких прав на финансы дедушки. Потом, когда все передряги закончатся, Натали сделает с ними то, что запланировала. Жизненно важно держать деньги Конте подальше от Селин. Не будет же она сейчас объяснять дикие сложности и переплетения их родословной? Из ее близких о родстве Джона с Конте знал только Алекс.

— Такого ты обо мне мнения? — Селин захлопнула меню и злобно уставилась на Натали.

— Я тебя почти не знаю. Но вижу, что ты весьма неплохо освоилась в новой для тебя жизни, — Натали жестом указала на ее дорогущий образ.

Сестра оглянула себя. Немного помедлила с ответом.

— В детстве я сбегала из своего квартала, ехала на метро и выходила на Пятой авеню. Я сидела напротив «Сакс» и мечтала, что когда-нибудь я стану одной из тех красивых леди, — выпалила Селин. — служба ФБР для меня — возможность выбраться оттуда, где я жила. В принципе уйти на сторону закона — едва ли не единственный способ хорошо зарабатывать выходцу из мексиканского квартала, если ты конечно не хочешь торговать телом или наркотой. Когда мне было шестнадцать, моя подруга умерла от передозировки дешевым синтетическим наркотиком. Это стало хорошим стимулом, чтобы попасть сначала в полицию, а потом получить долгожданное назначение в ФБР.

— Странно, что мы не встречались раньше, — Натали оживилась, хотя губы сестры сжались в линию. Злилась.

— Ты была той самой леди из «Сакс» и воспринимала как должное свое положение и богатство. Даже избегала этого, ведь тебе это наскучило. Куда интереснее достигать новых вершин в ФБР, верно? Отдел Айзенберга гремел на все бюро, тебе даже предлагали взять руководство отдела в Чикаго, но тебе удобнее быть супергероиней, которой все бросают розы под ноги при встрече. Куда там опускать свое внимание до эксперта отдела по борьбе с наркотрафиком? Да у нас и рабочие интересы не пересекались.

— Но ты знала обо мне? — Натали уловила суть, приободрившись. Вещи, которые говорила сестра, ее вообще не обижали. После всего, что она пережила, после всех дел, после обнаженных чувств к Джону и разговоров с ним, ее сложно эмоционально затронуть настолько, чтобы она вспылила или начала обижаться.

— Да. Меня преследовало твое лицо. Такое похожее и непохожее одновременно. И если у меня не получилось стать агентом лучше, чем ты, то дочь и член семьи Лагранж я точно успешнее. Признай это.

— Я рада, что ты появилась в нашей жизни, — искренне сказала Натали вопреки ожиданиям Селин. — Ты смогла заполнить пустоту у папы. Я никогда не была с ним близка. Ты хорошая дочь, Селин. И я надеюсь, будешь хорошей сестрой. Мы не враги. Не соперники. Мы как две половинки, которые по отдельности выглядят неполноценными, однобокими.

У Селин заблестели глаза от слов Натали. Подозвав официанта, она сделала заказ. Сладкоежка, не ограничивающая себя в еде. Натали испытала легкий укол зависти. Несмотря на вседозволенность и вакханалию, устроенную для нее Джоном в Палермо, сейчас брала себя в руки. Питалась строго по расписанию, исключительно полезной едой, пила витамины, чтобы малыш вырос здоровым. Да и сама не превратилась бы в бегемота. Хотя некоторые новые вкусовые пристрастия удивляли ее саму. Она больше не отказывала себе в том, чего очень хотелось, но и чувство меры тоже знала.

Сестры молчали, пока официант не принес горячий чай с чабрецом с клубничным чизкейком для Натали и карамельный латте с несколькими видами пирожных для Селин.

— Отец переживает из-за всей этой историей с Джоном Ноулзом, — поделилась Селин.

— Я приду на воскресный ужин и постараюсь все прояснить, — пообещала Натали

— Не нужно нашу семью держать за глупцов. Мы понимаем, что вы с ФБР совместно с Ноулзом организовали какой-то грандиозный спектакль. Что там за всем этим стоит — точно нас не касается. Отец больше беспокоится из-за твоего выбора мужчины. Переживает, что у тебя из-за него сплошные неприятности.

Селин с аппетитом ела какой-то утонченный пирог с бельгийским шоколадом.

— Только не говори, что ты та самая сестра, которая может есть все и не толстеть, — проворчала Натали.

— Повторюсь, твой успех в ФБР меня сильно разозлил. Приходится во всем остальном быть лучше тебя, — улыбнувшись, объявила Селин.

— А ты тоже амбидекстр?

— А что это?

— Неважно, — Натали довольно вытянула ноги под столом, скрестив руки на животе. Селин прищурилась, ощутив кожей подвох.

— Но все же. Джон Ноулз — твой избранник. Поговорим об этом? — вернулась к теме сестра.

— Меня всю жизнь окружали хорошие парни. Встретился плохиш и все — огонь, пожар в сердце. Вкратце. А если серьезно, всякие передряги и неприятности случались со мной и до встречи с Джоном. Могу заверить, что он, наоборот, умудряется оберегать меня от них.

Это правда. Если вспомнить ее неудачную игру в шпиона в казино, проникновение в Башню Мордора, она же «Левентис Груп». Или липкие мерзкие попытки Чезаре навредить ей. Джон вытаскивал ее вопреки последствиям для себя.

— Алекс к нему очень хорошо относится. И высокого мнения о нем. Это так странно, учитывая, что Джон достаточно долго ухаживал за Мишель, — Селин, похоже, успела заняться просветительской деятельностью от местных сплетниц. И Натали знала, откуда растут ноги.

— Когда ты успела пообщаться с Джулс?

— Она забавная. Такая злая и стервозная, но в душе чувствительная натура, — улыбнулась Селин.

Джулиана Конте, родная сестра Алекса, обладала способностью выводить из себя окружающих. Натали раздражали ее сплетни и желание покопаться в чужой жизни. Блог Джулии «Джу Си» приобрел какую-то феноменальную популярность. Алекс даже делился, что втайне от Сальваторе помог открыть Джулии медийную площадку с внушительным штатом журналистов. Это приносило хороший доход, превратив «Джу Си» в отдельный бренд.

— По ее блогу можно изучать летопись Манхэттена, — фыркнула Натали.

— У девушки безупречный вкус и тонкий стиль, признай, — Селин, похоже, придерживалась высокого мнения о ней.

Натали всю взрослую жизнь старалась обходить Джулс стороной. Скажем, не было схожих интересов, кроме общих семейных встреч. Чужие люди. Но все равно Натали захлестнула обида к Джулии из-за нескольких статей об ее отношениях с Джоном. Больно получать подобные удары от родственников, пускай и не очень близких. Порой, Натали поражалась, как у Алекса могла быть такая сестра.

Именно ее штат папарацци следил за ними на первом свидании в ресторане у залива, а не ФБР, как изначально заподозрил Джон… Натали, конечно, сама провоцировала на горячие съемки, бесстыдно лаская и обнимая Джона, но заголовок с опросом под фото в соцсетях — восхищена Натали Лагранж своим спутником или возбуждена от «Бугатти» до сих пор вызывал приступ гнева. Особенно когда она увидела кучу комментариев от женщин с фразами: «Горячий Джон Ноулз», «Заверните мне Джона», «Джонни, тебе не нужна эта холодная рыба, возьми меня».

Еще была запись в блоге из цикла, освещавшего свадьбу Алекса и Мишель. Фото Джона и Натали, где она робко прижималась к нему, нервно улыбаясь. В тот момент в ее голове не было мира — шикарный мужчина обнимал ее, а она не понимала, зачем ему нужна. Это позже он познакомит ее с Кьярой и зацелует до звездочек в глазах. Но именно это фото полностью отображало нервоз Натали. Вместе с ними, разместили еще девять пар с опросом — кто самая яркая пара. Совершенно естественно, Натали и Джон заняли предпоследнее место с комментариями, что для такого горячего мужчины нужна спутница с внешностью, как минимум, Мишель Роулэнд. И вот это самое больное.

Последняя статья в блоге «Джу Си» содержала вырванные из их социальных сетей фотографии с отдыха в Палермо, где уже комментаторы смягчились над Натали: «Любую женщину преобразит присутствие Джона Ноулза в ее жизни». Со всем этим Натали полностью согласна, потому что по-прежнему чувствовала себя той самой неуверенной в себе дерганой неврастеничкой, хотя Джон много раз говорил ей, что она очень красива.

— Однажды ей это все надоест. Попадется ей какой-нибудь сильный мужчина, а не вот этот вот престарелый банкиришка. И тогда за ней встанет выбор — продолжать прятаться за сплетни и чужую жизнь или показать себя той, какая она на самом деле. А я посмеюсь, конечно же, — Натали подняла тост своим чаем и отпила глоток.

— Ты любишь Джона? — Селин что-то беспокоило, и Натали выбрала выжидательную позицию.

— Люблю.

— А как это? Как ты отличила, например, что это любовь?

— Тонкая грань между эгоизмом и самопожертвованием. То есть ты вроде бы растворяешься в человеке, но не теряешь себя, наоборот, становишься сильнее. Ты ревнуешь, но при этом не устраиваешь сцены. Доверяешь и веришь одновременно. Сложно объяснить. Знаешь, я очень много лет жила одна. Меня очень даже устраивало мое одиночество. Когда познакомилась с Джоном, одиночество начало тяготить. Время, когда его нет рядом, замедляется. Я очень скучаю по нему.

— А в физическом плане? — по лицу Селин сложно прочитать, что ее беспокоило. И это ей, Натали. Той, что пять лет изучала в работе психологию поведения людей. Порой ей даже слышать слова не нужно, чтобы понять о чем думает человек. Селин же прекрасно умела сохранять непроницаемое выражение. Класс. Вот бы так научиться.

— В физическом плане — захватывающе. Правильно, чтобы при этом между вами не происходило. И это вездесущее желание коснуться, обнять, урывком поцеловать…

Натали задыхалась.

Мысленно она уже опрокинула стол, разнесла в дребезги посуду и устроила истерику…

Ей не хватало его. Ее Змей влюбил ее в себя, позволил им раствориться друг в друге. Заранее обрек ее на такое жалкое существование. Взамен оставил ей малыша и деньги. Горы денег. Откупался. Потому что по-другому любить не научили. Дурак, не лучше нее. Думал, что не достоин. Черт, нужно же было им, двум израненным, неправильным идиотам встретиться. Хоть быкто-то из них был нормальным. Нет же!

Натали бы ни за что не обратила внимание на нормального. Только родственной душе позволила приблизиться к себе. Коснуться. Зная заранее на уровне интуиции, что он точно никогда не обидит.

Селин отодвинула от себя десерт и откинулась на спинку диванчика, скрестив руки на груди.

— А почему ты спрашиваешь? Не любишь Майкла? — поинтересовалась Натали.

— Мне нужно признаться тебе… Мы с Майклом никогда и не встречались. Это спектакль. Я попала под программу защиты. Он сходу определил, что я имею отношение к Лагранжам и решил меня свести с семьей, заодно защитить таким образом. Детали дела, по которому я прохожу, раскрывать не буду, просто хочу чтобы ты знала.

— Но ты в него влюбилась? — Натали ошарашили эти новости, и теперь она предполагала все, что угодно.

— Ну тебя! Нет, — она с отвращением поморщилась.

— А что… Майк красив, и фигура у него…

— Наличие Джона Ноулза в твоей жизни не мешает тебе смотреть на других? — ехидно фыркнула Селин.

— Вообще-то, Майк в моей жизни появился гораздо раньше Джона. Скажем так, мое мировоззрение уже состоялось, — Натали облизнула ложку от чизкейка. Осталась еще половинка, но доедать она не собиралась.

— Майк, конечно, секси. Но он давно женат на своей работе и карьера для него на первом месте. Даже если бы я захотела с ним отношений, я бы успешно сломала об него все свои зубы.

— Тогда к чему вопросы про любовь?

— Я встретила одного парня. Один раз. В общем, меня до сих пор от него не отпускает. Но из-за Майкла и дела в ФБР, я не могу даже смотреть в его сторону. Да и он… ветреный, своевольный и слишком самолюбивый. И подозреваемый у Майкла.

— Вааау. Блеск, — Натали захихикала. — Нашла общую сестринскую черту — нас обеих тянет на опасных и плохих парней.

— Вот поэтому к черту его. Постараюсь забыть. Я не готова ко всем всплескам и сложностям, как у тебя. Я не для того слишком долго мечтала о такой красивой жизни, чтобы успешно все про… упустить.

— Правильно. Не вздумай. А то бабуля опять по приемам меня затаскает, пока ты устраиваешь свою личную жизнь, — поддержала Натали поймав на себе шутливый гневный взгляд Селин.

— Я думаю, нам с тобой нужно дать шанс, — вдруг сказала сестра. — Мы с тобой избегаем друг друга, хотя, похоже, неплохо можем проводить время.

— На этот случай у меня кое-что есть, — Натали порылась в своей сумочке и достала коробочку от ювелирного дома «Тиффани». Она ее таскала с собой уже недели две, ожидая подходящего момента. Надеялась, что он в принципе настанет. — Я все никак не могла вручить тебе подарок на день рождения. Выбрала спонтанно, но не сильно торопилась сближаться. Боялась, что мы с разных планет.

Натали открыла футляр. Рядом лежали два браслета-цепочки — один из желтого, другой из белого золота с кулонами в виде половинок сердец. На белом выгравировано имя «Селин», на желтом — «Натали».

— В детстве я воображала, что у меня есть сестра. И даже разговаривала с ней. Помню шокировала маму и папу этим. Я мечтала, что мы обязательно бы носили парные украшения. Если думаешь, что глупость, то..

— Мне очень нравится, Натали, — Селин подозрительно шмыгнула и протянула руку вперед. У Натали сердце запрыгало в груди от счастья. У нее появилась сестра. Ее родной человек. Застегнув браслет из желтого золота на запястье сестры, Натали сама протянула руку вперед, и Селин надела ей белый браслет. — Я тоже в детстве мечтала о сестре. Думала, что она бы точно защитила меня от мамы и помогла бы выбраться из трудностей.

Натали вытянула мизинчик. Селин засмеялась и скрестила со своим мизинцем.

— Клянусь, Селин Лагранж, защищать тебя и помогать во всем.

— И я клянусь, Натали Лагранж, спасать тебя от семейных мероприятий и скуки.

Натали подсела рядом с Селин на диванчик и крепко ее обняла. Так до вечера они и просидели, болтая без умолку обо всем. Связывая события в жизни друг друга.

— Надо же, мы с тобой в одно время в ФБР поступили. Слушай, представляешь, лет десять назад мне так плохо было. Думала умру. Давление понизилось, голова болела, помню меня на скорой увезли. Но никто так и не понял, что это было. С тобой в это время ничего не приключалось?

Натали криво улыбнулась и взяв слово с Селин, что та ничего никому из родных на расскажет, поведала ужас своей жизни. Так странно. Стоило ей один раз поделиться с Джоном тем, что ее беспокоит и убедиться, что это никак не влияет на его отношение к ней, Натали было уже не остановить. То Алекс выслушал, теперь Селин.

— Ты вообще собираешься прикончить этих ублюдков? — закричала Селин, стукнув кулаком по столу. Чашки на блюдцах подскочили.

— Тише, — Натали хихикнула, удивившись своему спокойствию. — Вопрос с ними закрыл Джон.

— Хорошо, что этот мужчина встретился тебе, — Селин вздохнула. — Джон в моем сердечке.

— Эй, еще чуть-чуть и я начну ревновать, — пошутила Натали.

— Нет, Натали, ты несешь ураган. Я и близко на такое не способна. Это ты за убийцами, маньяками и рабовладельцами гоняешься. Я — скромный аналитик и стратег. Бежать с пушкой за кем-то не про меня. А думается мне, что Джону женщина с более мягким темпераментом не подойдет.

— Раньше я думала, что у меня темперамент дерева, — призналась Натали.

Селин хохотала до слез, продолжая ловить на себе заинтересованные взгляды других посетителей и сопровождающих из ФБР.

Глава 6

Натали проснулась в светлой квартире Джона. Она лежала на изогнутом шезлонге возле панорамного окна. Требовательные мягкие любимые губы подарили легкий поцелуй. Его божественный запах. Неужели… Натали открыла глаза. Действительно. Ее родной любимый Джон сидел на краешке шезлонга, обнимая ее и целуя снова и снова.

— Джон, это правда ты? — в надежде спросила Натали. Но он не выглядел счастливым.

— Ты ждешь кого-то другого? — спросил он с легким сарказмом.

— Что случилось? — Натали хотела его обнять, но не могла поднять руки.

— Ты опоздала, Натали. Ты обещала мне. Обещала.

Джон встал, а возле него стояли две девочки в белых платьях. Одной восемь лет, другой три года. Дейдре и Мелани. В руках у Джона мертвый младенец в белом конверте. И сам Джон с ног до головы в белом. Крылья за его спиной обнимали девочек, но перья облетели, превратившись в кости. Джон и его дети на ее глазах рассыпались в прах.

«Ты обещала, что будешь защищать нас» — холодный ветер бросил в нее эти слова.

Натали подскочила на кровати. Удивилась, что в спальне открыто окно. Неужели она проветривала и забыла закрыть? Поежившись от холода, она подбежала к окну, потянувшись к ручке, но помимо сквозняка ощутила едва уловимый шорох. Ей хватило секунды, чтобы увернуться от нападавшего. Она схватила вытянутую руку с пистолетом и одним резким движением вывернула запястье. Пистолет отлетел на пол. Нападавший вскрикнул от боли. Натали действовала на автомате, инстинктивно. Знала, что стоит ей хоть чуть промедлить, ей конец. Была готова к этому каждую ночь последние десять лет. Ударила коленом в пах, затем в голову и, схватив за куртку, толкнула в окно. Пока злоумышленник пытался выбраться, Натали подняла его пистолет и бросилась за своим под подушку. Сняла с предохранителей оба и включила свет.

В спальню забежал еще один, но Натали даже не думала, выстрелила в него раньше, чем он нажал на курок, но на всякий случай перепрыгнула через кровать и нагнулась. Тот из окна тоже успел вылезти и прыгнул к ней. Натали выстрелила, сожалея, что не может их только ранить, дабы оставить в свидетелях.

Телефон. Где телефон? На кухне, черт! Натали осторожно вышла из спальни. В гостиной никого больше не было. На кухне вроде бы тоже. Положив один пистолет на островок, она взяла в левую руку телефон, вызвала Ройса, но не успела ничего сказать, как кто-то схватил ее за волосы и вывернул руку с пистолетом. Натали двинула своим телефоном наугад. Услышала хруст. Скорее всего попала в нос бандиту.

— Сука!

Из телефона раздался голос Ройса.

— Меня убивают, — только успела прокричать Натали. Дальше было не до этого. Бандит швырнул ее в кухонный шкаф. Натали сквозь боль в пояснице открыла боковой ящик, ударив им преступника по бедру, выхватила оттуда нож и воткнула в плечо. Запрыгнула на островок и проскочила до пистолета. Очень вовремя, потому что на кухне еще и четвертый нападавший появился. Натали выстрелила сначала в одного, потом в другого. Тому, что с ножом в плечо, попала по ногам, в надежде оставить свидетеля, но он бросился на нее со всей силы толкнув на пол. Пистолет вылетел из руки. Бандит сел на нее сверху, схватив за горло. Натали пыталась выбраться, плохо соображая. Сил почти не оставалось. Она дотянулась до холодильника и ударила дверью его по голове. Тот хватку ослабил лишь на короткий миг. Этого хватило, чтобы она вытащила из его плеча нож и резанула по горлу.

Кровь полилась на нее алым горячим фонтаном. Массивный мужик всей тушей упал на нее, издавая булькающие звуки. Натали с трудом выбралась, оттолкнув его на пол. Ужин просился наружу. Она еле успела вытащить мусорное ведро. Очистив желудок, Натали взяла оба пистолета и села на корточки, обхватив себя руками.

* * *

— Мы направим сюда клининг, — буднично сообщил Ройс, глядя на Натали. Она же пребывала в каком-то трансе. Мало того, что ей кошмар приснился, так он, этот кошмар продолжился в жизни. Она прижимала к лицу лед, завернутый в полотенце. Оказывается кто-то из нападавших ударил ее по лицу, а она даже не почувствовала. Ее квартира заполнилась другими агентами, экспертами и криминалистами. Особо приближенные к Ройсу.

— Натали, опасная ты женщина, — Кроуфорд, агент из их отдела, держал руки в кармане и с ужасом оглядывал окровавленную кухню и Натали, устроившую резню своими руками.

— Это он. Это он сделал, — пробормотала она. Все понимали, о ком она говорит. Но не было доказательств. Натали, борясь за жизнь своего нерожденного малыша убивала, почти не задумываясь.

— Наши агенты, охранявшие тебя возле дома, мертвы либо без сознания, — Кроуфорд умел подбодрить. — Поражаюсь, что ты их всех уложила.

— Если бы они напали одновременно, то вряд ли бы я сейчас разговаривала с вами, — Натали мечтала смыть с себя кровь и переодеться.

— Если дьявол решил действовать, то Ноулзу нужно ускориться и помочь нам защитить тебя. Ты была права, ФБР не в силах это сделать, — Ройс неохотно признал свою ошибку, хотя буквально несколько часов назад Натали ему звонила и просила заменить, либо вовсе убрать охрану.

— Мне не нравится, когда я оказываюсь права, Ройс.

Он кому-то позвонил и отошел. Вернулся через минут пять, протягивая телефон Натали.

— Это тебя.

Натали с сомнением посмотрела на какой-то незнакомый номер.

— Алло?

— Натали, родная, ты в порядке? — от знакомого встревоженного и такого любимого голоса у нее пробежали мурашки по спине.

— Немного перестаралась с самозащитой.

— Послушай. Марк привозил тебе ключи от квартиры. Собери вещи и переезжай туда. Хватит. Там безопаснее.

— Нужно здесь привести все в порядок. Вся кухня в крови, — зачем-то пробормотала Натали.

— Милая, послушай. Я не знаю, каким чудом, наверное, все благодаря твоему кунг-фу, но ты осталась жива сегодня. Пожалуйста, прошу, сделай как я говорю. Я же не смогу без тебя, — Джон как всегда, когда волновался, говорил быстро.

— Джон, я так испугалась, что кто-то навредит малышу. Просто сама не своя была, — попыталась оправдаться Натали, переживая о том, какое впечатление она производит.

— Ты умница, — не кричал, не ругал. Как обычно поддерживал.

— Я обещала, Джон. Защитить всех.

— Натали, ты всегда всех защищаешь. Обещаешь, что сейчас поедешь к нам домой?

— Да, хорошо. Хорошо, Джон. Прости меня, что так подвела. Я исправлюсь.

— Натали! — наконец он взорвался, но не на нее. Его злило, что его не было рядом… — Прекрати извиняться. Ты осталась жива и это лучший подарок.

— А нам с тобой нельзя созваниваться без Ройса? — затосковала Натали.

— Это опасно. Даже то, что мы с тобой разговариваем сейчас, опасно. Но я перестрою работу. Не хочу больше рисковать тобой.

— Делай то, что должен, Джон. Я смогу постоять за себя. Пожалуйста, сделай так, чтобы этот ублюдок никогда не увидел солнечный свет, — от всего сердца попросила Натали. — Я перееду к тебе… к нам. Не переживай.

— Я люблю тебя, Натали.

— И я тебя люблю, Джон.

Они попрощались. Натали стало немного легче. Даже дышать и жить хотелось.

Отдав телефон Ройсу, она спросила:

— Джона ведь давным-давно нет в тюрьме? Где он?

— Агент Лагранж, это конфиденциальная информация.

— Ты ведь специально ему позвонил, чтобы он не мчался ко мне, сломя голову? — допытывалась Натали. Джаред Ройс молчал. Этого достаточно. Оставалось только молиться, чтобы Джон выжил и вернулся к ней.

Глава 7

Джон отключил вызов и некоторое время смотрел на дисплей телефона, пытаясь совладать с эмоциями. Боролся с желанием убивать.

Натали. Беременная. И на нее напал какой-то ублюдок в ее же доме.

Джон должен быть рядом, защищать свою любимую ведьму и ни в коем случае не подвергать ее опасности. Что ж, у него появился стимул покончить с этим дерьмом как можно раньше.

До того как Натали Лагранж появилась в его жизни, он даже представить не мог, что такая сильная любовь к женщине возможна в принципе. Он тосковал по ней. Ночью особенно тяжело, потому что не знал, чем себя занять. Когда он спал — ему снились сны с ее участием. Если не спал — вспоминал, как это сладко прижимать ее к себе и засыпать после занятий любовью. И после такого мазохизма ловил бодрость и агонию до самого утра.

Теперь самое страшное для него — его собственное будущее, в котором нет Натали.

Поначалу он пытался ее возненавидеть. Выстрел в него из ее рук показался большим предательством, чем измена и наркозависимость Джессики. Даже несмотря на то, что он сам просил об этом. Джона задело, что ему не пришлось долго уговаривать Натали. Перед выстрелом она предстала перед ним слишком хладнокровной и собранной. А ее глаза… напугали его в момент выстрела. Глаза убийцы.

Позже он захотел поверить в то, что она рядом с ним ради расследования в ФБР. Не могла любимая женщина так хладнокровно стрелять. Он был нужен ей живым, поэтому не убила.

Единственное, что мешало полностью поверить в версию о Натали-агенте, это ее поведение после выстрела. Натали зажимала его рану рукой, ругалась и плакала. Удивлялась, как она полюбила такого идиота с дерьмовыми планами. Он пребывал в полубессознательном состоянии, но прекрасно все слышал. И чувствовал, что она обнимала его, пока не приехала скорая.

В последнюю встречу в тюрьме Натали развеяла все его сомнения. Он пообещал себе, что сделает все возможное ради безопасности любимой и их еще не родившегося ребенка. Дурак, думал даже, что готов пожертвовать их отношениями.

Не готов.

Не сможет он забыть ее и начать жить заново. Другая женщина? Его бросало дрожь от отвращения при одной мысли об этом. Даже ощущения в постели с Натали другие. Иные. Запредельные. Первая женщина, которую он хотел любить. Не трахать, не заниматься сексом, нет. Любить. Боготворить каждой клеточкой своего тела.

Желание быть рядом с Натали — вот главная причина, почему он помогает ФБР в поисках доказательств и информации об Андерсене и де Сантисе. Знал, что по-другому не сможет быть с ней. Нужно сделать все правильно, чтобы его невеста гордилась им. Ну и чтобы он сохранил свободу, конечно.

Джаред Ройс — пронырливый и хитрый сукин сын. Позвонил ему и рассказал о случившимся с Натали. Даже дал поговорить с ней. Понимал, что Джон все равно узнает обо всем и пошлет к чертям его, ФБР, мчась как можно быстрее из Сан-Антонио в Нью-Йорк. Ройс решил успокоить его звонком.

Разговор с Натали ни фига его не успокоил. Его Натали вынуждена защищаться от ублюдков. Снова. Как представил ее, зажавшуюся в комочек в углу с пистолетом в руке, в груди что-то треснуло.

Однажды она рассказала ему, почему прячет пистолет под подушкой у себя дома. И это открытие его вообще не радовало. После того, что с Натали сотворил его брат десять лет назад, она некоторое время жила в доме Конте. Ночами сквозь сон она слышала один и тот же голос. Он обещал ей, что когда-нибудь они встретятся снова, и она будет также беззащитна перед ним. В следующий раз она уже не сможет выбраться живой с той самой канавы.

Натали и до этого готовилась для поступления в Академию ФБР, училась стрелять. После этих ночных «видений» она получила лицензию на оружие. Овладела стрельбой в совершенстве. Обеими руками. Но так и не определила, была ли это паранойя или все же ее страх имел под собой основание.

Джон слишком хорошо знал Чеза. Не стал пугать Натали еще больше после ее откровений. А когда увидел брата, прикончил его, не задумываясь. Это животное не имеет право даже дышать одним воздухом с Натали. Он наверняка пробирался к ней домой, притворяясь призраком, усиливал ее депрессию и панические атаки в расчете, что она свихнется или наложит на себя руки. Но куда этому ублюдку до Натали Лагранж. Мало того, что против такой могучей генетики и родословной не попрешь, так еще по характеру Нэтти оказалась настоящим бойцом. Самый сильный духом человек из всех, кого когда-либо встречал Джон. Она заряжала его этой силой. В момент, когда Натали обижали, он превращался в ангела возмездия. До сих пор с удовольствием вспоминал сожженный склад, в котором ее ранили при перестрелке.

И эту сильную женщину пытались сломать. Она снова начала бояться. Ее страх убивал Джона похлеще любой пули. Он так долго сражался с ее демонами не для того, чтобы она вновь погружалась в свои кошмары. Джон до скрежета в зубах представлял, что сделает с ублюдками, посмевшими посягнуть на жизнь его Натали.

Собравшись с духом и заставив себя вытеснить все дурные мысли из головы, Джон позвонил в дверь шикарного особняка в испанском стиле. По роскоши и тончайшему проекту он мог тягаться с домами Гауди в Мадриде. В Сан-Антонио чаще встретишь что-то в латиноамериканском стиле с кактусами, белыми стенами и прямоугольными бассейнами. Однотипные дома. Здесь слово «вилла» отображало совсем другое понятие, чем, например, представляла его же вилла в Палермо.

Но этот особняк вызывал… уважение. Очень не похож на его владелицу. За этими стенами хранилась богатая история.

— Ты все-таки пришел? Здравствуй, Джонни.

На пороге его встретила миниатюрная брюнетка с черными глазами, зазывно улыбающаяся и демонстрирующая стройную ножку в вырезе полупрозрачного пеньюара.

Вот дела. Не на это он рассчитывал, когда шел сюда.

Проклятый Ройс. «Со мной не будут говорить, я же федерал, а ты доверенное лицо Андерсена, тебе проще».

Пилар де Гова. Сестра Анны Роулэнд и тетка Мишель. Что-то схожее в их чертах и правда было. Но не цепляло.

Она старше него лет на десять, о чем она думает вообще?

Альба и Лука, стоявшие у него за спиной все это время, закашлялись. Ага, смешно им, значит.

— Добрый вечер, — прошелестел Джон, не зная, как к ней обращаться. — Могу войти?

— Ты с собой еще красавцев привел? Когда ты напросился на парочку «Маргарит», я не думала, что тебя так заводят подобные фантазии.

Терпение Джона на исходе. Он широко улыбнулся, вводя в заблуждение даму. Та нервно захлопала ресницами. Не ожидала, что такой мужчина как он, легко согласится на ее правила игры?

— Мое воображение безгранично, Пилар, — тихо пообещал Джон. Она похотливо тряхнула волосами и раскрыла двери, впуская гостей.

Джон кивком головы указал Луке остаться у входа.

— Так что насчет «Маргариты»? Или сразу пойдем в мою спальню? — хохотнула она. До чего же мерзкая, неприятная… Что за жизнь у него? Почему он вечно должен вести дела с подобными отбросами? Почему он просто не может сейчас заснуть в обнимку с Натали? В чем он провинился, что судьба наделила его подобной миссией?

— Я тебя и здесь трахну, — поддержал ее игру Джон, когда они оказались в небольшой гостиной с баром. Пилар таяла.

Альба тактично вышел за двери. Заодно проследит, чтобы никто не вошел сюда.

Она потянула к нему руки, но он ее оттолкнул.

— Раздевайся, — приказал он.

Похоже она из тех самых любителей экзотики и ролевых игр. Пилар медленно развязала пеньюар, оказавшись в одном белье. Джон превозмогал свое отвращение и продолжал улыбаться, поощряя взглядом женщину к действиям.

— Садись, — он указал на кресло, когда она полностью разделась. — А теперь рассказывай о своих делишках с Андерсеном.

— Не поняла? — Пилар испугалась и хотела было встать, но Джон достал пистолет и направил ей в голову.

— Все понимаешь. Говори, или мне придется лишить тебя мозгов.

Пилар стыдливо прикрыла грудь руками и поежилась.

— Я не вела с ним дел…

— Ага. А кто помог ему в захвате «ЛР Энерджи Груп»?

— Ты не убьешь меня. Зачем я тебе вообще понадобилась? — Пилар вдруг осмелела и выровнялась в кресле, скрестив ногу на ногу.

— Слушай, я своего брата, не задумываясь, прикончил недавно. Что мне до тебя? Не будешь говорить ты, значит найду твою престарелую бабулю. Где она сейчас? В монастыре святой Екатерины?

— Не смей! — прошипела как гадюка.

— Почему? — Джон удивился и присел на диван, не снимая Пилар с прицела. — С ней, в отличие от тебя, приятно будет иметь дело. Не начнет приставать и раздеваться.

— Я закричу, — предприняла последнюю попытку защититься.

— А я выстрелю, — Джон равнодушно пожал плечами. — Мои парни зачистят этот дом и прикончат каждого здесь, не оставив свидетелей. А потом сожгут дом дотла. Жаль, конечно, он симпатичный.

— Что тебе нужно?

Джон надеялся, что Пилар беспокоилась о людях, а не о доме. Но вряд ли эта дрянь способна на самопожертвование.

— Нужно, чтобы ты говорила. Вначале ты мне расскажешь, как ты додумалась помочь Андерсену, а потом, что он тебе пообещал.

— Я не буду…

Джон тяжело вздохнул.

— Маттео Моретти очень заинтересуется вашей сделкой.

Дернулась. Ага, значит знакома с его папочкой-психопатом. Что ж, он не завидовал.

— Ко мне месяца два назад приходил его сын. Больной ублюдок, но трахается как…

— Избавь меня от подробностей.

— Он требовал у меня денег в обмен на молчание. Якобы у него есть информация, что сделка незаконная и по мне светит тюрьма. Но проблема в том, Джонни, что я ни черта в этом не понимаю и денег у меня тоже нет.

Она говорила правду.

— Мне твои деньги даром не нужны. Я хочу посадить Андерсена.

— И отжать у него компанию?

Джон задумался. Идея неплоха. И у него даже есть законные возможности для этого. Но он ни за что на это не пойдет. Да и на кой черт ему эта коррумпированная махина? Нет, будущее он представлял по-другому.

— Не планирую. Если ты расскажешь мне все и пойдешь на сделку с правительством, то тебя не посадят. Ты не думай, рано или поздно твои делишки вскроются. Тем более я знаю парочку живых свидетелей, которые с радостью воспользуются возможностью. Но мне ты не интересна. Я могу и убить.

— Может все-таки выпьем по «Маргарите», заодно и поговорим?

— Не пью, извини.

— Ладно. Расскажу, что знаю. Но взамен мне нужна защита от Андерсена. Не думаешь же ты, что он оставит меня в живых?

— Слушай, об этом нужно было думать лет… тридцать назад. Мне надоели разговоры, — Джон встал и, подойдя к ней, приставил пистолет к голове. Снял с предохранителя.

Пилар затряслась. Слезы размазали по ее лицу косметику, оставляя серые полосы. Дамочка смахивала на возрастную проститутку.

— Я скаж-ж-у вс-с-се, что з-знаю, — заикаясь пообещала Пилар. Похоже, наконец-то до нее дошло, что он не шутит.

— Начни с событий тридцать лет назад. Давай подскажу. Андерсен подставил твоего отца, Мануэля де Гова, в одной сделке, связанной с поставкой оружия на Ближний Восток. Поделись заодно, отравили его или правда инфаркт случился? И мне интересно, как ты заполучила долю своей сестры, а потом все передала Андерсену. Очень интересно.

— Убери пистолет и я расскажу, — бодрее заговорила Пилар.

— Все ради прекрасной дамы, — Джон поставил оружие на предохранитель и вернулся на диван. Вечер предстоял долгий.

Глава 8

— Что ты хочешь сделать?! — Селин, как и оставшиеся члены семьи выронили столовые приборы на тарелки. Джейкоб, зараза, повеселел. Ждал чего-то запоминающегося сегодня.

Натали пришла на воскресный ужин, как и обещала. Сегодня были только папа, Селин, Джейкоб, Лорен и бабушка.

— Селин, я понимаю, что прошу о многом. У тебя только начала налаживаться жизнь. Но от этого многое зависит. Если бы речь шла только обо мне, я бы не переживала, — Натали схватила сестру за руку, звякнув браслетом. — Родные, я должна вам кое-что рассказать.

— Ты в последнее время мастер на супер новости, — проворчал Джеймс. — Хочется отмотать время назад и восторгаться твоей работой в ФБР. И плевать на твою личную жизнь. Кто ж знал, что ты остановишь свой выбор на Джоне Ноулзе. Как встретила его, так все наперекосяк!

— Джейми, подожди, — одернула его бабушка. — Что ты хотела нам рассказать, милая?

— В случившемся мы с Джоном виноваты оба, — Натали улыбалась, не в силах остановить поток счастья из ее души. Боже, это правда происходит с ней. Плевать на все трудности и сложности. — У нас с Джоном будет ребенок.

Даже у бабушки рот открылся от удивления.

Еще полгода назад они пытались свести ее хоть с кем-то, встречая с ее стороны сопротивление. А сейчас она, женщина за тридцать, объявляет о своей далеко незапланированной беременности. От мужчины, кого вряд ли ее семья мечтает видеть в качестве родственника.

Джейкоб закашлялся в руку, скрывая веселье. Лорен хмуро уставилась на него и хлопнула по плечу. Ей, кстати, совсем скоро рожать. Ну, вот, обеспечили бабушку правнуками, что тут еще добавить.

Никто не решался нарушить молчание раньше Катарины. Переживали за ее здоровье и не хотели затевать спор.

Бабушка выпила стакан воды, поправила и без того идеальную прическу и посмотрела на внучку своими серебристыми глазами. В них отражались тепло и свет

— Ну что за прелесть? — после минутного замешательства, воскликнула Катарина. — Моя принцесса скоро станет мамой! Предлагаю немедленно это отметить! Генри, неси шампанское! И что-нибудь покрепче!

— Коньяк, мадам? — выглянул дворецкий из-за проема двери.

— Все, что есть и все, что горит. Понадобится для Джейми.

Вся семья переместилась в гостиную. Продолжать ужин нет смысла.

Натали помогла сесть бабушке, держа ее за руку. Катарина похлопала на свободное место возле себя. Натали послушно села и тут же попала в теплые объятия бабушки. Она расцеловала внучку в обе щеки, смеясь и плача одновременно. Джеймс протянул матери платок. Та поблагодарила и прижала белоснежную ткань к уголкам глаз.

— Что-то у вас с Джоном все неправильно и наоборот. Я думала, этот молодой человек будет делать все последовательно. А что в итоге? Свадебное путешествие и только потом предложение. Ребеночка сделали, а самой свадьбы так и не было. Теперь еще ваши страсти с законом и ФБР не дают мне покоя.

— Джон старался, бабушка. Но ты же знаешь, со мной сложно что-то планировать наперед. Он предлагал мне выйти за него еще в июле до всех событий. Понимаю, что нужно было соглашаться, но я не хотела торопиться.

— Натали, а ты не могла бы советоваться с нами по поводу таких решений? — Джеймс выпил коньяк залпом и теперь мог даже говорить и связно мыслить.

— Папа, предложение было спонтанным, но у меня есть голова на плечах. Я отказалась выходить замуж без вашего благословения, — Натали лукавила. Произойди это сейчас, она бы наплевала на все и не думала о последствиях.

— Вот хитрец и подлец! — выругался Джеймс. — Сколько удивительных способов применил, чтобы любой ценой подобраться к тебе. И даже воспользовался тобой. Ты уверена, что хочешь этого ребенка?

— Джеймс! — Катарина подскочила с места. — А ну прекращай. Если по какой-то причине Джон не соответствует твоим идеалам — это твои проблемы. Натали любит этого парня а он, судя по всему, любит ее, раз устроил весь этот спектакль с тюрьмой.

— Мама, ты-то взгляни правде в глаза. Мой очень хороший приятель, Тео де Сантис, рассказывал о Джоне Ноулзе чудовищные вещи. Меня больше всего пугает, что Натали прекрасно знает, кто такой Ноулз и все равно носит это кольцо!

Натали словно холодной водой окатили. Она и забыла о тесном сотрудничестве отца и Тео.

— Пап, кому ты больше веришь — человеку, который участвовал в незаконных операциях и сейчас находится в разработке у ФБР или мне, своей дочери?

— О чем ты? — Джеймс непонимающе уставился на Натали. Но ее слова заставили его призадуматься.

— Тео де Сантис — не тот, за кого себя выдает. Я прошу держаться от него подальше. Постарайся плавно закрыть все сделки с ним, иначе ты тоже можешь пострадать. Джон много о нем знает и ведет против него войну. Конечно де Сантис будет настраивать тебя против него.

— Мне тоже этот негодяй никогда не нравился, — бабушка поддержала Натали.

— И мне, — согласился Джейкоб.

— Ну, хорошо, дочка. Я попробую как-нибудь смириться. Но Джон… зачем он это все сделал? Плавно и хитро? — конечно папа беспокоился. Не хотел, чтобы Натали каким-нибудь образом пострадала. Эх, это он еще о покушении на нее не знал. Иначе запер бы ее дома и устроил бы ад на земле. Идея хорошая, но война — вещь не односторонняя и могла обернуться большими жертвами.

— Он любит меня, папа, — Натали знала, что это правда и успела убедиться в этом. Иначе он бы не перекраивал сейчас свою жизнь. Этот психопат даже потребовал стрелять в него, чтобы она спаслась.

— Похоже, что так, — согласилась Катарина. — Вспомни, Джейми, был ли счастлив отец Арианы, когда ты попросил ее руки? Мне кажется, если бы Ариана не оглушила вас обоих новостью о своей беременности, вы бы устроили холодную войну похлеще той, что была в мировой политике.

Джеймс озорно улыбнулся, подмигнув Натали. Сейчас она понимала, как отцу до сих пор удавалось покорять дам.

— Надеюсь, Джон не забудет о приличиях и навестит нас, когда решит все свои дела? — напомнила бабушка.

Вот для Джона будет сюрприз, что не только его семья одержима традициями.

— На каком ты сроке сейчас? — Лорен поглаживала свой живот. Выглядела как всегда безупречно, но на красивом лице пролегли тени от усталости. И хотя начало беременности протекало легко, все «прелести» появились уже в конце. Натали всерьез опасалась за сами роды. Не представляла даже, в каком напряжении находится Джейкоб. Он даже, со слов Селин, в офисе компании появляется реже, ведет все дела из дома, чтобы находиться все время рядом с Лорен.

— Два месяца. Поэтому и прошу у вас помощи, пока беременность не очевидна для окружающих. Мне и Джону нужна передышка, чтобы его недоброжелатели не думали с помощью меня причинить ему вред или подвергнуть шантажу.

— Настолько все опасно? — бабушка тоже втихую попивала коньяк, Джеймс хмуро уставился на Натали.

— Еще раз, — прервала поток вопросов Селин. Понимала, пожалуй, лучше всех. Недаром в прошлом тоже связана с ФБР. — Что ты хочешь, чтобы мы сделали? Давай только по порядку и с распределением обязанностей. Если что, я буду тебя останавливать и прояснять детали.

Натали прочистила горло и поделилась своим планом. Лагранжам предстояли интересные времена и события, прекрасный повод, чтобы показать, на что они способны.

Глава 9

Джон не слышал и не видел ничего вокруг себя.

Закончив дела в Сан-Антонио, он вернулся в тюрьму в Нью-Йорке, продолжая разыгрывать спектакль перед людьми и адвокатами отца, не без поддержки Ройса, конечно. Джон передал ему всю необходимую информацию, связал с Пилар. Оставалось только ждать. Он договорился с Ройсом, что пока не предъявят обвинение хотя бы Андерсену, он отсюда не выйдет для безопасности. Своей и, конечно же, Натали и семьи.

Сейчас это все потеряло какой-либо смысл.

В ушах до сих пор звенели слова Кроуфорда.

Он вызвал его в допросную, нарушив в очередной раз процедуру. И Джона это серьезно напрягло. Во-первых, Кроуфорд никогда не вел допрос в отсутствии адвоката для поддержания легенды. Во-вторых, этот улыбчивый парень, ровесник Натали, сейчас выглядел растерянно. Глаза блестели от тяжелых эмоций, линия рта скошена набок, словно перед допросом он лимонов объелся.

— Джон, я не знаю, как это тебе сказать. Я сам едва в это верю. Звонил Ройсу. Это правда.

— Не тяни. Давай ближе к сути, — Джон терпеть не мог подобные речевые прелюдии. Если случилось какое-то дерьмо, лучше его озвучить.

Ох, как он ошибался.

— Натали больше нет.

Воздух сгустился. Пульс участился и усилился настолько, что забилась кровь в венах в том же ритме.

— Что значит нет? — Джон отказывался верить в происходящее.

— Ее застрелили в Бронксе. Черт знает, что она там делала. Со слов свидетелей, расстреляли из черной машины без номеров. Об этом трубят во всех новостях.

И словно мало было этих слов для пробуждения агонии и ослепляющей боли, агент достал телефон из кармана брюк, включил видео новостного канала и положил его на стол перед Джоном.

«Сегодня неизвестные напали на федерального агента, Натали Лагранж, которая также была дочерью президента крупной корпорации «Лагранж Энтерпрайзес». Средь бела дня двое неизвестных расстреляли агента и скрылись с места преступления. Пока неизвестно, связано ли нападение с профессиональной деятельностью Натали Лагранж. От полученных ран женщина скончалась на месте. Кадры с места событий и свидетельства очевидцев прямо сейчас».

Джон смотрел на это как в тумане. Он ведь сейчас проснется и все станет на свои места. Его любимая Натали нарушит запрет и ворвется к нему в тюрьму, требуя, чтобы он немедленно вернулся домой.

Репортеры крупным планом показали ее рубиновые локоны, разбросанные на грязном асфальте. Тело накрыто белым брезентом. Левая рука с кольцом. С тем самым, что он подарил ей, уговаривая прожить с ним всю оставшуюся жизнь.

У них должен был родиться ребенок.

— Убери, — потребовал Джон, указав подбородком на телефон. Из динамика раздался плач ее сестры, Селин. — Убери, а не то разломаю на осколки. И проваливай отсюда. Предупреди, что любому, кто зайдет сюда, сверну шею.

Жизнь для него перестала иметь какой-либо смысл. Да, до встречи с Натали он жил, по большей части его все устраивало. Жил ли? Существовал. Встретив эту женщину он понял, что такое жить по-настоящему. Ее смех, как колокольчик, пробудил его ото сна при первой их встрече. Она подарила ему надежду на нормальную жизнь, на настоящую семью. Любимая. Натали. Теперь ее нет. И все рассыпалось на мелкие осколки. А внутри лишь зияющая бездна, пустота. У него остались лишь воспоминания. Не мог. Как думал о ее запахе, сладких губах и нежной коже, которой он касался несчетное количество раз. Ладони горели, а мысли о ней прожигали огромную дыру в груди. Тяжело дышать.

— Джон!

Он слышал ее голос. Проклятье. И запах. Только ее. Здесь, с ним. Он сходит с ума.

Как же он понимал теперь бабушку Фанни.

— Джон, это я! — ее голос реальный, но не может быть ее.

Натали больше нет.

Он поднял взгляд на стоящую перед ним женщину. Все понятно. Селин. Ее сестра-близнец. Что за проклятье такое? Почему она жива? А Натали нет? Почему только его Натали проходила через ад, вымощенный для нее его ублюдком-отцом? Она взяла на себя удар, пока Селин жила спокойно.

— Ну что, Селин? Не спасли мы ее. Ни Лагранжи, ни ФБР, ни я. Все из-за меня.

— Проклятье, Джон! Это я, Натали.

Джон ушам не поверил. Долго и подозрительно вглядывался в ее лицо. Волосы. До плеч. Светлые. Где ее рубиновые пряди? Да и глаза.

Но интонация. Голос. Запах. Ругаться вот так с придыханием только она могла.

Джон встал и подошел к ней, вглядываясь в знакомое, и в то же время незнакомое лицо.

Селин ниже ростом, чем Натали. Сейчас она доставала ему лбом до подбородка. Как Натали без обуви. Он бросил взгляд на обувь. Кожаные кеды без весомого подъема. Джон усмехнулся. Кого-то невозможно переделать.

— Что ты сделала с волосами?! — черта с два он обнимет ее и обрадуется ее появлению. Убить готов. Пускай мучается, как он до этого. А пока что он немного придет в себя, чтобы ее случайно не придушить.

— Так и знала, что тебя это больше всего заденет, — Натали уперла руки в бока и вскинула подбородок. Всегда так делала, когда собиралась спорить с ним.

Джон и правда испытал непонятную боль от того, что больше нет ее удивительных локонов. Зачем? Что задумала эта дурочка? Что она натворила?

К счастью, нам нем в этот раз не было наручников.

Он подхватил ее под ягодицы и посадил на стол. А потом как сумасшедший целовал ее. Упоительно. Его Натали. Пускай она будет даже в обличье монашки. Он узнает ее из тысяч. И будет любить. Всегда.

Она обхватила его ногами, прижимая к себе, а он не мог оторваться от ее сладкого рта. Оба неистово хотели друг друга. Долгая разлука еще больше распаляла, подкидывая ощущений. Но Джон вовремя взял себя в руки. Не здесь.

Натали тяжело дышала, обхватив его лицо руками, вытирая его слезы.

— Я чуть не умер, Натали, — упрекнул он, прижимаясь лбом к ее лбу, ловя губами ее дыхание.

— Прости меня. Новость должны были выпустить завтра. Но они что-то напутали.

— Не удивлюсь, если напутала ты. Это очень похоже на тебя, — Джон смотрел на нее, не отрываясь, повторяя пальцами путь своего взгляда. Проверял, ее ли эта кожа. Губы также открывались, стоило ему надавить. — Странные ощущения. Душа и тело знают, что это ты, а глаза обманывают.

— Мне пришлось, Джон. Я хоть и храбрюсь перед всеми, но жутко испугалась, когда напали. Не за себя. За нашего малыша.

Джон грозился раздавить Натали в своих объятиях. Не отпустит. Ни за что.

— Не так я представлял наше будущее, когда понял, что ты беременна. Я должен исполнять все твои капризы и защищать от всего, а в итоге ты сама сражаешься за себя и нашего ребенка.

— Их было четверо.

— Что?! — Джон резко отодвинул ее от себя за плечи и уставился в ужасе. — Убью Ройса.

— Я думала, он тебе сказал?

— Сказал? Он сказал, что на тебя напал какой-то ублюдок. Напал. Не четверо.

— У них было оружие. Джон, я перерезала одному горло. Не думала, что я способна на такое.

Джон прикрыл глаза и перевел дух, стараясь хоть немного успокоиться. Кажется, сегодня он постарел сразу лет на десять. Хотел крушить все вокруг. Но хватит тревог и насилия в жизни его любимой.

— Ясно, почему ты испугалась. Натали, ты защищалась. Не переживай насчет того, как ты это сделала. Главное, ты жива.

— Поэтому я подговорила семью и близких. Скопировала личность Селин и инсценировала свою смерть. Мертвую меня убивать нет смысла. Нервов меньше. Спокойно дождусь, пока ты закончишь все свои дела.

— Умница.

— Я переписала твою квартиру на Селин. Прости.

— Купим другую, — господи, он купит ей остров, какую-нибудь неизвестную страну, лишь бы не потерять Натали.

— Она обещала вернуть после моего воскрешения.

— Вы поладили? — Джон обрадовался, что Натали примирилась со своей семьей. Пока он здесь, ей нужна поддержка близких. Тех, на кого можно положиться.

— Даже носим парные браслеты, — она продемонстрировала цепочку «Тиффани» на левом запястье. Кольцо, естественно, она сняла. Заметив его долгий взгляд на пальцах, вытащила из-под блузки цепочку с кольцом. — Не переживай. Оно всегда со мной

— Будь осторожнее, любимая. Ты меня сейчас до смерти напугала, — он коснулся ее окрашенных волос. — Надеюсь это не навсегда?

— Я думала, блондинки в твоем вкусе, — она издевательски усмехнулась.

— Пресные рыбы рядом с моей ведьмой, — прошептал он ей в губы, чтобы снова поцеловать. Он улетал с ней в космос, разлетался на мелкую звездную пыль и проникал в каждую клеточку ее тела. Как же он ее любил.

— Гхм, — их прервало чье-то появление.

Джон еле оторвался от Натали. Она прикусила губу, боясь засмеяться. Блузка задернута до самой груди. Даже не заметил, как это произошло. Он быстро спрятал прекрасное достоинство Натали, поправив одежду.

— Ройс, вечно ты как снег на голову, — проворчал Джон, стаскивая любимую со стола.

— Сюда идет твой адвокат. Лучше бы вам вспомнить, что ты, Джон Ноулз, сидишь здесь из-за ложных обвинений Натали Лагранж, а ты, — он указал пальцем на Натали. — Селин Уинтерс Лагранж, и твою сестру убили из-за него.

Натали залихватски улыбнулась. Ругаться и кричать — это она с удовольствием.

Она быстро поправила свою прическу. Приняла важный вид и выпрямила спину, сурово взглянув на него. Ему бы оставалось удивляться. Но актриса из нее, что надо. Талант пропадает.

— Ненавижу тебя! Все из-за тебя!

— Детка, понятия не имею о чем ты говоришь. Я сижу здесь по милости твоей сестры.

— Какая я тебе детка? — взорвалась Натали. — Из-за тебя убили ее!

В это время зашел адвокат, лысеющий мужчина с кожаным портфелем в руке.

— Что здесь происходит?

— Мистер Эдвардс, объясните этой бестолковой женщине, что убийство той, по вине которой я здесь сижу, усугубляет мое положение, — не выдержал Джон, подскочив к Натали. Ройс загородил ее собой.

— Бессовестный! — воскликнула Натали-Селин, вытащив вперед кулак.

— Уведите ее. Ройс, я буду жаловаться. Вы все время нарушаете процессуальное законодательство! — адвокат холодно зыркнул на агента, явно намереваясь выполнить угрозу.

— Так их. Может быстрее освободят. Клянусь, устрою вашей чертовой семейке и тебе Ройс, в частности, поход по судам! — Джон показал им непристойный жест со средним пальцем.

— Пойдем, Селин. Бесполезно, — Ройс приобнял за плечи девушку и повел ее из допросной

— Бесчувственный неотесанный чурбан! — крикнула, уходя, Натали.

— Мистер Эдвардс, зафиксируйте это оскорбление, — попросил Джон, скрестив руки на груди. Натали изобразила самую великую трагедию в своей жизни и убедившись, что на нее никто не смотрит, подмигнула, улыбнувшись. Но потом вернула скорбный вид.

Джон молился, глядя ей в спину, чтобы с ней ничего не произошло. У него сегодня был неожиданный повод убедиться, что он не переживет и дня без этой женщины.

Глава 10

Ее семья, если бы не владела транснациональной корпорацией, могла бы сделать успешную династическую карьеру в Голливуде. Бабушке так точно бы достался «Оскар» за лучшую женскую роль второго плана.

Во время воскресного ужина, Натали поделилась своимпланом с родными. Для начала нужно достоверно инсценировать ее смерть. Со стороны закона ей обещал помочь Ройс, а вот в создании фейковых новостей неожиданно оказал поддержку Джейкоб, удивив родню своими необычными связями.

На следующий же день, ближе к обеду, всех причастных уже ждали на месте съемок в Бронксе, в самом безлюдном и пугающем месте, какое режиссер только нашел.

Натали загримировали, добавили крови для живости, надели окровавленную белую рубашку, чтобы она в роли мертвеца выглядела эффектнее.

На съемки пригласили даже настоящих ведущих в качестве актеров. Натали боялась представить, сколько Джейкоб заплатил крупнейшему новостному каналу Нью-Йорка.

— Слушай, твой кузен все по высшему разряду организовал, — присвистнул Ройс, оглядываясь по сторонам во время съемочного хаоса.

— Ты выучил свой текст? — Натали переживала за качество видео. Если не смогут убедить телезрителей и пользователей интернета в трагичности совершенного тяжкого преступления, то ее легенда рассыплется в пыль.

— А ты свой? — съязвил он.

— Обхохочешься, Ройс, — Натали закатила глаза.

Режиссер попросил всех занять свои места.

Натали досталась главная и самая ответственная роль — лежать под брезентом и притворяться трупом. Ужасные ощущения. На промозглой холодной земле.

Периодически она вставала пила чай, завернувшись в плед, потом опять устраивалась под брезент. На ее фоне Ройс несколько раз «давал интервью», искренне плакала Селин, навзрыд рассказывая, что она «только-только обрела сестру и теперь ее потеряла». Ходили «эксперты» ФБР и фотографировали «тело», иногда открывая брезент. Гримеры и постановщики несколько раз поправляли ее волосы, чтобы кадры «выглядели драматичнее».

К вечеру съемки минутного ролика завершились.

— Монтаж закончат к среде. В пятницу выпустим в эфир новостей на канал, — объявил один из продюсеров. Ройс поблагодарил за сотрудничество от лица правительства США.

Натали смеялась. Да едва ли ФБР выделили бы бюджет на подобную выходку, если бы это не касалось, конечно же, международного терроризма.

После съемок фальшивых новостей, второй пункт в плане — перевоплотиться в сестру.

Следующие два дня Селин занималась тем, чтобы превратить Натали в себя. Она учила ее ходить, краситься, как она, даже чуть слегка изменить голос.

Единственное, на что долго не решалась Натали — срезать волосы. После солнечного отдыха на Сицилии они приобрели особенный оттенок. Джон называл их рубиновыми. Они безумно ему нравились — она видела это в том, как он пропускал их сквозь пальцы, чувствовала, когда он слегка тянул их во время страсти и зарывался в них после.

— Важнее волос — твоя безопасность. Подумай о своем малыше, — убедительно сказала Селин, глядя на нее в зеркале и обнимая за плечи. Успокаивала, чтобы сестра перестала плакать.

— Я раньше завидовала тебе. У тебя волосы, как у мамы, — вытирая слезы, поделилась Натали. — А сейчас я должна расстаться со своими. И как будто теряю свое «я», а Джон больше не будет меня любить.

— Дурочка. Он будет тебя любить даже лысую. Главное живую.

Она понимала, но закрыла лицо руками, чтобы не смотреть, как летят вниз пряди.

Мастера красоты, которых пригласила Селин домой к Натали, оказались особенно молчаливыми и без комментариев выполняли все указания. Сестра до их прихода рассказала, что заплатила баснословные деньги за их услуги. И они точно будут молчать. У Натали вообще закралось подозрение, что два невысоких парня попросту глухонемые. Иногда ее семья пугала ее до жути. Натали раньше просто работала, разделяя мир на черное и белое, на законное и нет. Ладно, встреча с Джоном ее изменила. Но и ее родственники, в принципе, недалеко ушли ни от Джона, ни от Натали. Наверное, поэтому вполне миролюбиво восприняли новости об их отношениях и помолвке. Кроме отца, но и он смирился.

Цвет волос мастера подобрали идеально. Прически Натали и Селин не отличались вообще. Если бы не рост, казалось, что они однояйцевые близнецы. Свой редкий прозрачный цвет глаз Натали спрятала за контактными линзами. Пришлось изрядно помучиться и перемерить несколько десятков линз под разным освещением, чтобы выбрать тот каре-золотистый оттенок как у Селин. Сицилийский загар тоже пришелся кстати — кожа сестер почти не отличалась.

— Жутковато, — проговорила Селин, глядя на них двоих в зеркало. В одинаковой одежде. С одинаковым макияжем.

— Странные ощущения, ты права, — Натали с ужасом думала о реакции Джона на все происходящее. Она убедила Ройса молчать, чтобы Джон не отговорил ее от этой затеи. Все окружающие запугали Натали его возможной реакцией. Она до сих пор помнила, как он однажды превратился в ужасного монстра, крушащего все вокруг. Уверенности Натали это не придавало.

Больше всего она почему-то боялась его реакции из-за волос.

После воскресного ужина с семьей накануне, она уговорила Алекса и Мишель приехать в гости в теперь уже общий с Джоном дом.

Алекс, как только зашел в квартиру, сходу критично оглядел интерьер своим профессиональным взглядом. Мишель не понимала, зачем нужно было куда-то ехать в воскресенье вечером и все время ворчала, плюхнувшись на диван в гостиной. Беременность близнецами создавала определенный дискомфорт.

Натали предложила напитки и закуски, но Алекс остался стоять возле панорамной стены, любуясь видом и попросил перейти сразу к делу. Натали тут же рассказала о своих планах по инсценировке смерти и превращению в Селин.

— Зачем тебе это? Я чего-то не знаю? — спросил Алекс, засунув руки в карманы. Его испытующий взгляд невыносимо напоминал Джона, когда тот искал ответы на ее лице, чтобы разобраться, все ли с ней в порядке. — Тебя пытались убить, — безапелляционно заявил Алекс. Раскусил как школьницу, тайком ворующую сигареты у старшего брата.

Натали понимала, что бессмысленно скрывать что-либо от него, тем более она могла доверить ему все. Пришлось рассказать, что произошло на днях в ее квартире и почему она переехала к Джону.

— Господи, как знакомо, — простонала Мишель. — Заказчик, похоже, один и тот же человек.

— На Мишель подстраивали аналогичное покушение больше года назад, — пояснил Алекс. Его хладнокровный тон вообще не обманул Натали. Она физически ощущала его ярость.

— Алекс, пожалуйста, не говори Джону о моем плане. Он не позволит. Я сообщу ему, когда уже все будет готово и ему останется только принять, как данность.

— Он убьет тебя. Я бы, на его месте, собственными руками придушил, — покачал головой Алекс. — Я найму нормальную охрану для тебя.

— Надо Кая отправить, — подсказала Мишель. — Мы все равно в Лос-Анджелес собирались. Поживем там до Дня Благодарения.

— А когда вы уезжаете? — с надеждой спросила Натали.

— Где-то через неделю-две.

Натали обрадовалась и попросила Алекса помочь ей в реализации третьего пункта ее невероятного плана.

— Если Джон захочет меня медленно и мучительно убить, напомни ему, что я — всего лишь исполнитель твоей просьбы, — попросил Алекс. Чувственные губы растянулись в ленивой и сексуальной усмешке, способной свести с ума не одну женщину. Проникновенный взгляд черных глаз заглядывал куда-то глубоко в ее душу. Сердце Натали забилось чаще.

— До чего же все Конте красивые, — выдавила из себя Натали. Опять случайно погрузилась в харизму Алекса и смутилась.

— Эй, это мой муж, — напомнила Мишель, поглаживая живот. Ее зеленые глаза сияли любовью к своему единственному мужчине. Не ревновала. Доверяла Алексу абсолютно и безоговорочно. Ох уж и большой путь проделали эти двое, чтобы вот так мирно сосуществовать.

— Благодарю, дамы, — смеясь, в шутливом поклоне ответил Алекс. — Теперь можно и напитки с закусками.

Натали радовалась компании Алекса и Мишель. Их нежность друг к другу не раздражала, наоборот, уводила в мечты, что скоро Джон закончит все дела и вернется к ней. И уж тогда она его от себя не отпустит. Будет также сидеть рядом и держать за руку, склонив голову на сильное плечо, втайне вдыхая его запах.

* * *

Правда, для того чтобы ускорить возвращение Джона в свою жизнь, ей нужно реализовать еще третий пункт ее плана — обезопасить его семью.

За Кьяру она не переживала. Девушка прекрасно обосновалась в доме Тони и Анны в Кинг-Роуз. Но вот дети и мать Джона могли пострадать.

С Кьярой она не решалась разговаривать по телефону, только через Анну, чтобы не подвергать ее малейшей опасности и случайно не вскрыть ее местоположение. Девушка тоже жила без соцсетей и телефона, устроив себе настоящий цифровой детокс.

В любом случае, с планируемым разговором, Натали не посмела бы просто позвонить.

При этом в Кинг-Роуз она не решалась ехать одна без сопровождения, но и не хотела вообще ни перед кем раскрывать местоположение Кьяры. Единственный, кто способен помочь — Майкл. Они договорились в среду, что он отвезет ее к своим родителям и заедет за ней в обед. Как раз, когда сестры закончили преображение.

Они решили разыграть Майкла и сели к нему в машину вдвоем.

Он хмуро смотрел то на Натали, то на Селин.

— Что за?! У вас еще одна сестра появилась? — конечно он был ошарашен.

— Майк, это я, Натали, — смеясь, раскрылась она.

— Господи. Ну и шуточки у вас, — Майкл покачал головой. — Над Джоном также шутить собираетесь?

— Джон знает парочку опознавательных мест, которые выдадут меня с головой, — бесстыдно заявила Натали. — Давно виделся с Кьярой?

— Что за Кьяра? — живо заинтересовалась Селин с заднего сиденья. Они с Майклом уже «расстались» для родственников и друзей, но оставались в хороших дружеских отношениях. Натали же сгорала от любопытства, что за дело вел Майкл и для чего понадобилась подобная маскировка с Селин. Но вопросов тактично не задавала. Потому что за ней тоже слишком много чужих секретов.

От имени «Кьяра» лицо Майкла заиграло различными эмоциями.

Испуг, гнев, надежда, ожидание. Что там, черт побери, между ними было?

— Это сестра Джона, — ответила за него Натали.

— Оу. Она тебе нравится, Майкл? — сходу спросила Селин.

— Ведьмы две. Ей богу, — пробурчал он. Видимо, сестра своим вопросом попала в яблочко.

— Ладно, я все равно узнаю, — Селин подмигнула сестре. — Я пошла. Удачной дороги.

Все пять часов пути Натали выпытывала у Майкла, что у них с Кьярой произошло, и правда ли она ему нравится.

— Как думаешь, что со мной Джон Ноулз сделает, если я начну оказывать внимание его сестре, которая младше меня на десять лет? — спросил Майкл, мча машину вперед. Лил дождь. Дворники плавно покачивались, протирая лобовое стекло. На Натали обстановка действовала весьма необычно. С предвкушением беды. Словно затишье перед бурей.

— Джон достаточно прогрессивный. Не понимаю, почему вы все из него делаете средневековое патриархальное чудище, — вступилась за любимого Натали.

— Нэт, он меня ненавидит. Да ладно Ноулз. Что я могу дать известной Кьяре Донни? Я же работаю круглыми сутками.

— Ну, ты очень привлекательный, — попыталась взбодрить его Натали. — Посмотри на своего отца. Он же покорил Анну Роулэнд? Говорят, в первый же день их знакомства.

— Мой отец был президентом банка и управлял большей частью капиталов Конте. А я — всего лишь агент ФБР.

Ага. Всего лишь руководитель отдела по борьбе с экономическими преступлениями. Это мало того, что очень хорошо оплачивалось, но и накладывало определенные требования к уму и способностям, необходимым для роли босса. Натали знала, что Майкл легко кружил головы женщинам, похлеще, наверное, чем Алекс. У того хотя бы нет-нет и проскальзывали длительные отношения до Мишель. Майкл пользовался женщинами в свое удовольствие и разбивал им сердца без зазрения совести. Что там говорила Селин? Да, об такого легко сломать зубы.

— Ну если бы ты этого хотел, ты бы и сейчас мог взять управление банком. Навыков и знаний у тебя хватило бы. Хотя, ты вообще знаешь Кьяру? Деньги до сих пор ей счастья в жизни не приносили. Я даже не уверена, любила ли она когда-нибудь.

— Ты что? Сватаешь меня сейчас? — усмехнулся Майкл.

— Иду ва-банк. Мне уже нечего терять, Джон меня и так убьет.

— А говоришь, прогрессивный, — Майкл покачал головой. Натали ему рассказала о том, что задумала. О детях, правда, рассказывать не стала. О них знали только ее семья и Алекс с Мишель. Чем меньше людей в курсе, тем безопаснее.

Как только Майкл припарковал свою «Панамеру», из большого двухэтажного кирпичного особняка выбежала Кьяра. Девушка выглядела совершенно очаровательно. Темные волосы разлетелись от порыва ветра. Она завернулась в теплый кардиган кофейного цвета, шагая по отлетевшим и высохшим листьям, которые покрывали зеленую лужайку и дорожку от дома к дороге.

Чарующая улыбка и яркая внешность определенно предназначалась владельцу машины. Интересно, и часто сюда Майкл приезжал с тех пор, как в доме поселилась сестра Джона?

Улыбка Кьяры померкла, когда Натали появилась в ее поле зрения.

— Это твоя девушка? — задрав нос, спросила Кьяра. Ни тебе «привет», ни «как дела».

— Господи, я жить еще хочу, — поежился Майкл. Представил, наверное, кару Джона, смеясь и равняясь с Кьярой. Она вскинула голову. Их взгляды встретились. Между этими двумя такая искра проскочила, что Натали аж присвистнула.

— Кьяра, ты что меня не узнаешь? — воскликнула она.

— Натали? — на лице девушки абсолютное недоумение. — Мать твою, Джон тебя прикончит.

— И тебе привет, — рассмеялась Натали, обнимая подругу.

— Куда ты дела свои волосы? — она с болью посмотрела на ее новую прическу.

— Так нужно, милая. Пойдем в дом. Я по важному делу. Поболтаем немного и поедем обратно.

Натали обрадовалась встрече с Анной и дядей Тони. Хозяйка дома приготовила потрясающий ужин и пригласила за стол, чтобы заодно все обсудить.

Первое, что сообщила Натали — она ждет ребенка.

— Я знала это еще в Палермо. И Джонни спрашивала, все ли с тобой в порядке. Помню он тогда на себя весь свой кофе опрокинул от волнения, — подшучивала Кьяра. — Я рада за вас, Натали. Надеюсь, наш кошмар закончится и мы все воссоединимся.

Натали попросила не переживать, если увидят новости о ее гибели. Поделилась ближайшими планами.

Позже, оставшись наедине, попросила Кьяру дать адрес мамы с детьми.

— Это очень плохая идея, — засомневалась Кьяра. — Джон точно будет в ярости.

— Да что ж вы все заладили, — в сердцах воскликнула Натали. — У меня предчувствие очень плохое. Я обязана их защитить.

— Слушай, но он же и так предпринял меры, к тому же Мелани нужен особый медицинский уход.

— Тео знает о детях и о том, где они находятся. Он сам рассказал мне. А еще поведал кучу ужасных вещей, и теперь я ни за что не подвергну их опасности. Этот ублюдок может начать мстить Джону. Тебя не найдет, я буду «мертва». Дети и мама — идеальные мишени. Надо лишить его этих преимуществ.

— Ты успеешь Джона предупредить, что ты умрешь понарошку?

— Да, мы запланировали трансляцию новостей в пятницу, похороны на воскресенье. В четверг я встречусь с ним. Мне обещали.

Кьяра записала в заметках телефона Натали адрес в Лос-Анджелесе.

— Не знаю, как ты уговоришь маму. Да и девочки тебя не знают совсем, — Кьяра, к неприятному удивлению, не верила в успех Натали.

— Уверена, мы полюбим друг друга, — в отличие от подруги, Натали даже не сомневалась в успехе ее плана.

Глава 11

Натали потеряла свою уверенность при первом же знакомстве с семьей Джона.

Дверь большого светлого дома в колониальном стиле открыла красивая женщина. Натали сразу поняла, что это мать Кьяры и Джона. Мать и дочь невероятно похожи, но и у Джона, оказывается, была ее улыбка. Темно-каштановые волосы, янтарные глаза и нежно-молочная кожа. Лилиан Ноулз явно старалась следить за собой и практически не появлялась на солнце, чтобы не спровоцировать появление лишних морщин. Натали удивилась ее высокому росту. Она думала, что Кьяра и Джон зацепили генетику Конте, но их мама тоже передала свою первоклассную красоту.

— Здравствуйте, Лилиан, — Натали ругала себя за обращение. Это же мама Джона. Может надо было миссис Ноулз? Но ведь она не замужем? Черт, так и не научилась разговаривать с людьми. Что за манеры? Назвать маму своего жениха по имени… идиотка.

— Здравствуйте, мисс? — Лилиан Ноулз не узнала девушку перед ней. Хотя как могла знать? Может быть Джон ни разу о ней и не рассказывал даже.

— Натали Лагранж, — представилась она, протягивая руку.

— Это из-за вас мой сын в тюрьме сейчас? — впрочем, пожалуй, кое-что Лилиан о ней знала. Возможность подобных вопросов и разговоров она почему-то не предусмотрела.

— Не совсем, — Натали виновато улыбнулась. — Не переживайте, с вашим сыном все в порядке и…

Лилиан хлопнула дверью перед ее носом, даже не желая слушать.

— Блеск, — Натали хотелось топнуть ногой, как обиженной девочке. Ну, а на что она рассчитывала? Лилиан наверняка уже сделала все выводы, а Джон вряд ли ее посвящал в текущее положение дел. Да и, по-честному, Джон серьезно рисковал, связавшись с Натали. Родители обоих от их союза не в восторге.

Сзади из лимузина вышел отец Натали, застегивая пуговицы на пиджаке элегантного серого костюма-тройки. Джеймс Лагранж участвовал в третьем пункте ее плана в качестве тяжелой артиллерии. Во всяком случае, отец — прекрасный дипломат и переговорщик, он мог убедить любого иностранного политика в необходимости сотрудничества. Натали надеялась, что с нынешней задачей Джеймс тоже справится как всегда великолепно.

Конечно, поравнявшись с ней, задал вопрос на миллион:

— Как дела, дочка? — его голубые глаза блестели от зарождающегося веселья.

— Я по большей части стрелять, искать, ломать. В общем, грубая сила, — оправдалась Натали. — Переговоры не мой конек. Не-а.

— Давай тогда я попробую. Если не получится, можешь выломать дверь.

— Двери — не мое. Кости вот могу. Руки, там, ноги.

Отец посмеивался. Они редко проводили время вместе. Отец считал ее упрямой без меры и не поддерживал карьеру в ФБР. Но со временем смирился. Конечно, он переживал за то, что с ней может что-то случится, но она никого никогда не слушала. Когда она ушла в отставку мог бы порадоваться, но вместо ФБР появился Джон Ноулз.

— Дал господь двух дочек. Одна амбидекстр с выраженной физической силой и выносливостью. Другая — хакер с высшим баллом айкью. Несколько вузов сражались за то, чтобы она у них училась.

— Она мне не рассказывала, — самооценка Натали опять рухнула. Класс. Не толстеющая сестра с айкью гения и превосходным чувством стиля. То, что нужно.

— Неужели?

— Она же наркотрафиком в ФБР занималась, — нахмурилась Натали.

— Ты в каком веке живешь? Все уже давно через сеть. С хорошим специалистом, способным залезть в даркнет, и собака не нужна.

Натали показалось странным обсуждать здесь и сейчас с отцом способности сестры. Все-таки они прилетели с другого побережья немного по-другому случаю.

— Вы не можете найти другое место, чтобы поболтать? — из-за двери Лилиан поддержала ее мысли.

— Извините, мэм. Моя дочь немного скупа на слова. Она хотела сказать, что очень любит вашего сына, ждет от него ребенка и они скоро поженятся, — прокричал Джеймс в закрытую дверь. Затем развернулся к Натали и тихо спросил:

— Я ничего не упустил?

Натали ошарашено уставилась на отца. Умел переговоры проводить, как же.

— Он еще познакомил меня с семейным кланом, — добавила Натали после легкого шока. Ей казалось, что это очень важно. Отец непонимающе уставился, но повторил громче:

— Ваш сын представил мою дочь своему семейному клану, — он снова повернулся к ней. — Что за клан-то?

— Моретти, — ответила Натали вызвав очень уж красноречивое выражение лица у Джеймса.

— Моретти, — также после сиюминутного замешательства громко повторил он. — Еще что-то?

— Да, Кьяра в безопасности у моих друзей.

— Кто такая Кьяра? — уточнил Джеймс.

— Моя дочь, — снова вышла к ним Лилиан, сурово оглядывая странную парочку. — Почему я вам должна верить? Я знаю, как выглядит Натали Лагранж. Вы похожи, но вы — не она.

Натали тяжело вздохнула и, надеясь, что не занесет инфекцию, пальцем вытащила контактную линзу, открыв правый серый глаз.

— Вряд ли вы видели у ближайших знакомых такой цвет глаз, — предположила Натали и снова надела линзу. — Ваш… в общем, отец ваших детей не самый приятный человек. Приходится прятаться.

— Мисс Ноулз… Лилиан, да? Меня зовут Джеймс Лагранж и я отец Натали. Нам очень нужно с вами поговорить.

— Ладно, давайте поговорим. Проходите, — Лилиан открыла дверь и властным кивком головы впустила внутрь.

Что сказать, мама Джона в свои пятьдесят пять едва ли выглядела на сорок. За тонкими летними брюками угадывался силуэт стройных ног и округлых бедер. Прямая спина и гибкая походка наводили мысли о том, что в прошлом она была танцовщицей. Прическа, завернутая в узел подчеркивала идеальную длинную шею и царственный наклон головы.

Натали возмущенно стукнула Джеймса в плечо, когда проследила за его взглядом. Старый развратник. Отец поднял руки вверх, мол, он не при чем. Оно само. Инстинкты.

Они вошли в холл с полом из полированного белого мрамора. В ноябре в Лос-Анджелесе до сих пор тепло — Натали вполне комфортно в легком молочном свободном блейзере. Она представила какое, лето в этом городе и как приятно во время пекла ходить босиком по холодному камню в столь удивительно красивом доме.

Холл огибали две лестницы с двух сторон, ведущие на второй этаж. Но Лилиан позвала их дальше в глубь дома, где их встретила экономка.

— Джемма, принеси нам всем чай, — попросила хозяйка. Она пригласила рукой сесть на один из диванов, стоящих друг напротив друга и образующих квадрат. Натали на мгновение представила, как Джон проводит здесь время со своей семьей и о чем-то весело болтает. Он смотрелся бы здесь очень гармонично. Впрочем, как и везде.

Она села напротив Лилиан, но Джеймс занял место рядом с женщиной, которую нужно уговаривать.

— Лилиан, так случилось, что наши дети решили создать семью. И мне очень жаль, что мы, их родители, знакомимся в таких обстоятельствах. Я бы с удовольствием пригласил бы вас на прием в честь помолвки наших детей, — Джеймс творил невероятное. Он такой искренний и раскаивающийся, убедительный, что Натали еле держала свое лицо под контролем без эмоций. Она представила, как Джон просит руки Натали у Джеймса, а позже Лагранжи устроили бы роскошный и громкий светский прием, на котором все высшее Нью-Йоркское общество подтвердило бы свои догадки — Джеймс выдает свою дочь замуж за известного и подающего большие надежды в мире бизнеса Джона Ноулза. Она бы весь вечер крепко держалась за руку любимого и принимала вместе с ним поздравления. А потом, уставшие, они вернулись бы домой… Натали сморгнула непрошеные слезы. Ничего удивительного, что у папы получалось заключать самые выгодные сделки в истории компании их семьи.

— Джеймс, мне тоже очень жаль, — бинго. Лилиан тепло улыбалась собеседнику, вытирая проступившие слезы. — Ваша жена и мама Натали, наверное, опечалена этим.

— К сожалению, Ариана погибла много лет назад, а я так и не смог никого полюбить, чтобы подарить Натали маму.

— Извините, мне очень жаль, — Лилиан коснулась руки Джеймса, а тот накрыл ее другой ладонью. Натали только оставалось молча пить чай, принесенный экономкой. Теперь ей все понятно. Это не Джеймс любил женщин, это они обожали его. А он, так и быть, оказывал им крохи внимания. Но он не лгал Лилиан. Джеймс и правда никого не любил. Бабушка рассказывала, что настоящие чувства он испытывал только к первой жене. Натали охотно в это верила. Нужно быть необыкновенной, с открытым сердцем и неуемным характером, какой и была Ариана. На меньшее Джеймс точно не согласился бы. Ну, и в придачу Натали помнила невероятную красоту матери. Она обожала в детстве касаться ее темно-золотых волос и представлять, что это настоящее золото.

— Моя боль от потери была скрашена присутствием в моей жизни дочери. До последнего времени она была единственной моей радостью. Но ей, как и нам когда-то, пора выпорхнуть из гнезда. Натали очень любит вашего сына.

Натали улыбнулась. Не очень искренне, потому что не привыкла проявлять чувства и эмоции на людях, а ее плаксивое настроение, вызванное беременностью, немного улеглось.

— Вы простите меня. Но мне показалось что ты, Натали, чересчур холодна. Джон очень эмоциональный и глубоко внутри переживает по любому поводу.

— Пускай ее хладнокровие не вводит вас в заблуждение. Видите ли, Натали долго работала в ФБР и повидала там всякое.

— Что?! — возмутилась Лилиан, выхватив руку от Джеймса.

— Мисс Ноулз, я работала долгое время в экспериментальном отделе под руководством известного психиатра-криминалиста, доктора Айзенберга. В основном спасала женщин и детей, попавших в ту или иную форму рабства. В нашей стране это приобретает, как оказалось, какой-то катастрофичный размер по количеству случаев.

— Ее даже наградили званием героя. Она хорошая девочка и прекрасно знает свою работу.

У Натали появилось стойкое ощущение, что Джеймс «продает» ее в качестве невесты Джона. Странно, ведь он был недоволен тем, что они вместе. Или уже смирился? А может, хотел подзаработать пару очков в непростых отношениях с дочерью? Натали все равно благодарна отцу. Сейчас он помогал ей и делал все, чтобы с успехом вернуться в Нью-Йорк.

— Если награда героя, то это должно быть какое-то громкое дело, — Лилиан сурово взглянула на Натали, точь-в-точь как Кьяра перед поиском платья для приема у Моретти.

— Приют Магдалены на границе с Канадой. Под приютом для психически нездоровых женщин, пряталась религиозная секта, поставившая убийство женщин на поток благодаря родственникам несчастных. Удобный способ избавиться от неугодной жены или матери. Я вывела оттуда четырнадцать женщин, у которых кроме последствий пребываний там, не было психических отклонений. Часть секты арестовали, часть персонала погибла при моем… расследовании. По всей стране закрыто еще тридцать пять дел о пропавших без вести.

Лилиан смотрела на нее как на инопланетянина. Натали прочистила горло и сделала еще глоток чая, поежившись от взгляда женщины.

— Это ты так отделала Джона, когда он вернулся из Нью-Йорка в июле весь… разукрашенный?

— Простите, мэм, это случайно вышло.

— И выстрелила в него вот в сентябре тоже случайно? — Лилиан, кажется, недовольна выбором сына. Ну да, не принцесса с бантиком.

— Он сам меня об этом попросил. Это был единственный выход, чтобы мы все вышли сухими из воды. За полчаса до этого отец Джона попеременно играл в рулетку между мной и Кьярой. Выбирал, кого убить.

Лилиан поморщилась, снова украдкой потирая глаза.

— Я знаю, что он чудовище. Я не смогла защитить своих детей от него. Каждый день виню себя и не понимаю, как я могла его любить.

— На этот счет я могла бы говорить много и долго. Созависимость женщин от мужчин-психопатов — это же просто моя специализация на работе, не переживайте. Я все понимаю, — Натали наклонилась чуть вперед. — К счастью, для Кьяры все обошлось. Она под надежной защитой. Я виделась с ней вчера. Отдыхает в глуши, ловит рыбу и постепенно приходит в себя. Когда-нибудь она научится любить и ее мужчина будет полной противоположностью ее отца.

— Спасибо, Натали. Спасибо, что заботишься так о Кьяре.

— Я полюбила ее всем сердцем, она у вас замечательная. Джон правильно делал, что оберегал ее, хоть цена оказалась высокой.

— Он все тебе рассказал? — удивилась Лилиан.

В последствии Натали думала, что открытость и прямолинейность Джона невольно способствовали убеждению его матери. Натали знала о жизни Джона очень многое, и, похоже, о многих деталях он не рассказывал даже своей бывшей жене. Это придавало его отношениям с Натали особый статус. А если уж сын зашел так далеко, то Лилиан перестала сомневаться в его выборе.

— Жаль, только, я большинство узнал сегодня, — отец скрестил руки на груди и уставился на Натали. Ох и взбучка ее ждет по пути в Нью-Йорк.

— А по-моему, исходя из того, что я сегодня услышала, эти двое созданы друг для друга, — рассмеялась Лилиан, поглаживая Джеймса по плечу и успокаивая его. Тот невольно улыбнулся в ответ. Ну, кажется, на папу фирменное очарование семьи Ноулз тоже действовало. — Мой сын всю жизнь защищал женщин и, в основном, покровительствовал им. А тут встречает равную себе силу. Джонни, как я предполагаю, встретил тебя еще весной? Как же он был растерян! Никогда таким его не видела. А потом такая решимость появилась… Я тогда поняла — он встретил свою женщину наконец-то.

Признание Лилиан растрогало Натали. Ее Змей, не привыкший доверять кому-либо, живший до этого в уродливом мире, увидел в Натали ту, кто сможет его понять. Она улыбнулась воспоминанием, как с первой встречи их начало тянуть друг к другу. И как легко им было вместе. Он видел ее больную в пижаме с Эльзой из «Холодного сердца» и все равно захотел построить с ней отношения. Действовал плавно, размеренно, но даже это не помогло и он успел столкнуться с ее невыносимым характером.

— Мне с воспитанием Натали помогала моя мама, Катарина. Она просто обожает Натали, потому что та — ее точная копия. Что внешне, что характером. У меня, порой, голова кругом от них двоих. Если сговорятся в чем-то, то хоть застрелись — не переубедишь. Кто еще мог поддержать мою единственную хрупкую дочь поступить на службу в ФБР? Только моей маме это могло взбрендить. И Натали, я вам скажу, умело пользуется их преступным сговором.

— От Джона, в отличие от тебя, папа, бабушка тоже в восторге, — напомнила Натали, рассмеявшись.

— Вы простите, я также, как и вы, нелегко воспринял новости о том, что ваш сын и моя дочь вместе, — признался Джеймс. — Но вижу, как эти двое относятся друг к другу и понимаю, что мое ворчание — камушек в сторону цунами.

Лилиан веселилась, расслабившись и доверившись. Натали кожей почувствовала, как напряжение из ее тела полностью ушло.

— Я слышала у двери что-то про то, что ты ждешь ребенка, — обратилась к ней Лилиан. — Это правда?

— Да, — Натали инстинктивно положила руку на живот. Дома у Джона она надевала его футболки, гладила живот и разговаривала со своей крошкой. Рассказывала, как папа и мама любят сладкого малыша и защитят от любых невзгод.

— Я… не знаю, что сказать, — Лилиан улыбалась сквозь слезы. — Я очень переживаю. Джон в тюрьме из-за тебя, ты беременна. Как вы будете строить будущее?

— Вот об этом мы и хотели бы с вами поговорить, Лилиан, — вклинился Джеймс, протягивая ей платок. Женщина с улыбкой поблагодарила.

— Джон сейчас активно… в общем, он пошел против отца, потому что иначе тот будет терроризировать нас всех всю жизнь. Папа, Лилиан, не просите меня рассказывать о подробностях, просто этот человек принес очень много горя всем нам. Джон подвергает себя большой опасности. Но вы и девочки можете пострадать куда сильнее. Да, не смотрите так, Джон просил меня защитить их.

— Я не знаю тебя, Натали. Ты можешь говорить сейчас, что угодно. Но здесь безопасно. В доме есть охрана. И никто, кроме Кьяры и Джона не знает об этом доме. Ну и вас, конечно.

— Во время моей недавней встречи с уб… отцом Джона из разговора мне стало понятно, что он в курсе, где находится и этот дом, и вы, и девочки. Вы можете мне не верить. Я устроила целый маскарад, инсценировала свою смерть, чтобы защититься и не потерять ребенка. Спрятала Кьяру. Мне нужно теперь защитить вас.

— Я не готова переезжать. Ты пойми, Натали, здесь большой дом, персонал, который занимается с детьми. Я обещала Джону присмотреть за ними, но полноценной бабушкой для них, увы, не могу стать и пересилить себя, хотя сын не знает об этом. Я не хочу его лишний раз расстраивать. Переезд с детьми и их воспитание без такой поддержки, как здесь — это слишком для меня. Я не смогу.

— Лилиан, отдайте их мне.

Настала очередь Джеймсу ошарашенно смотреть на дочь. Казалось бы, привык к ее выходкам и мог ожидать, чего угодно. Но нет предела совершенству.

— Я защищу их. К тому же мы с Джоном планируем совместную жизнь. Будет неправильно, если девочки останутся здесь с нянями и прислугой, пока мы создаем свою семью. Им нужны родители. В Нью-Йорке к их приезду я уже закончу подготовку комнаты для них.

— Натали, милая, а ты умеешь обращаться с детьми? — тонко спросил Джеймс. — Не видел тебя ни разу в детской компании.

— Папа, ты мне не помогаешь! — взорвалась Натали, подскочив с дивана. — Я каждую из них люблю всем сердцем. Они нужны мне гораздо больше, чем кому-либо.

Натали говорила правду. Вечерами она часто брала в руки фото Джона с девочками и представляла себя рядом с ними. Неистово жаждала, чтобы они позволили быть их семьей. Она так долго скрывала за личиной федерального агента настоящую мечту — быть любимой мамой и женой. Это желание возникло не на пустом месте. Кажется, еще после смерти своей мамы думала, что ту нерастраченную и недополученную любовь сама сможет подарить своим детям.

Позже Чезаре де Сантис с дружками-насильниками едва не лишил ее и этой мечты.

Пока в ее жизни не появился Джон. Да еще и с детьми в придачу. Неважно, кто были их настоящие биологические родители. Она верила, что они с Джоном прекрасно заменят им родных… нет, не так. Они станут для них настоящими родителями. И Натали больше никогда не заберет у маленьких ангелов их отца.

— Но ты же их даже не знаешь, — выражение лица Лилиан очень напоминало Джона сейчас, когда она умудрялась его шокировать. Обычно смотрел на нее как на психбольную. Особенно, когда несла очередную чушь, в которую он не хотел верить.

— Так давайте познакомимся, — Натали уперла руки в бока, с вызовом подняв подбородок.

— Лилиан, я с пониманием отношусь к любому вашему решению, но хочу вас предупредить, что спорить с Натали бесполезно. Поверьте моему тридцатилетнему опыту общения с ней, — буднично сообщил Джеймс, изящно попивая чай, как заправский английский герцог в гостиной у королевы.

— Боже! Они с Джоном как будто из одного теста слеплены, — покачала головой Лилиан.

— Ага. Одного поля ягодки, — вспомнила она веселые слова Джона.

И тут до Натали дошло. Лилиан очень сложно с сыном. Она его по-настоящему и сильно любила, но не могла постичь его поступки и мысли. Темперамент, характер, чувство справедливости и самопожертвование ему достались от Конте. К которым сама Натали привыкла за годы тесной родственной связи. И понимала, как никто другой.

Глава 12

Натали поднялась на второй этаж и повернула в сторону, откуда доносились звуки игрушек. Джон с любовью обустроил дом и построил настоящий дворец для своих маленьких принцесс. Как будто извинялся перед ними, что не может быть рядом все время. Откупался от них точно также, как и от нее. Что ж, настало время все изменить. Натали еще тогда, когда дала согласие на предложение Джона, потребовала, чтобы дети жили с ними вместе. Так что, даже если он будет рвать и метать от ее самоволия, в чем она все равно сомневалась, ей будет, что сказать в ответ.

В центре нежно-сиреневой комнаты сидела девочка трех лет. Облако золотых кудрявых волос окружало ангельское личико. Мелани. Видимо, ее мама и правда была редкой красавицей. Во всяком случае от Чезаре она не взяла вообще ничего. Природа словно сопротивлялась генам этих монстров.

— Привет, Натали, — нежнейшим голосом поздоровалась девочка, проглатывая буквы. Но говорила понятно.

— Привет, Мелани. А откуда ты меня знаешь? — Натали присела на корточки, крепко удивившись. Даже если бы Джон показывал ей ее фото, сейчас сложно было бы узнать Натали.

— Ты мне снилась. Сказала, что заберешь меня с собой. А где твои волосы? Почему они другие?

Мелани подползла к ней и коснулась ее состриженных идеально ровных прядей.

У Натали душа в пятки ушла. Потрясающий ребенок со способностями. Никакого сумасшествия.

— Твой папа говорил, что ты слышишь голоса, — тихонько завела тему Натали.

— Джонни — не мой папа.

— Это тебе Джонни сказал?

— Да.

Ясно. Натали вытерла холодный пот со лба. Джон был скептиком, даже к религии относился с изрядной долей сарказма, но она-то уже встречала одаренных людей. Просто таких маленьких — никогда. Айзенберг был убежден, что Натали тоже обладала каким-то даром интуиции, который нужно было развивать. Она сама замечала за собой нечто, что помогало сохранять жизнь даже в минуты опасности. Не просто же так она вышла из вертолета и побежала к папе.

Воспоминания хлынули на нее.

В тот вечер мама и папа ругались. Ариана кричала, что не потерпит измен. Что она любила его, а он с ней поступил как похотливая скотина. Джеймс же пытался обнять ее и объяснить, что никакой женщины, кроме нее не существует. Но в Ариану словно демон вселился в тот день. Швыряла в него посудой, перевернула половину квартиры у них в Сохо.

— Меня и Натали сейчас заберет моя мама! Ненавижу тебя! Как ты мог?

— Ри, любимая, что ты, черт побери, несешь? Веришь этим долбаным фотографиям?

Но Ариана не слышала. Она схватила Натали за руку и потащила ее к вертолетной площадке на крышу за террасой, пока Джеймс бежал за ними. Натали видела его растерянное молодое красивое лицо. Он не сердился и не злился. Он не понимал. И чем ближе Ариана подходила к вертолету, тем больше его искажала гримаса боли. Он прикрыл лицо руками, не в силах поверить в кошмар.

Натали испытала непреодолимое желание обнять папу. А маму она очень сильно испугалась. Бабушка Мэри ждала их возле вертолета.

— Милая, пойдем с нами. Все хорошо, — она протянула ей мягкую руку, помогая ей и Ариане забраться в вертолет. Натали чувствовала тепло, исходившее от бабушки. Это все не то.

Ничего хорошего не было. Она рванулась из рук бабушки и мамы и побежала к отцу, со своей силы обхватив за талию, боясь, что если отпустит — никогда больше не увидит его.

— Натали, девочка моя? — отец вытер рукавом белой рубашки слезы с ее лица и, наклонившись, взял дочь на руки, крепко прижимая к себе.

— Отдай ребенка, Джеймс! — закричала Ариана, появившись рядом.

— Папочка, не отдавай меня ей. Пожалуйста, пожалуйста, — она шептала папе на ухо, вцепившись до боли в его широкие плечи. Ее пальцы посинели от напряжения.

— Ты пугаешь ее, Ри. Остынь. Если ты хочешь уехать и это тебе действительно нужно сейчас, то давай. Натали останется со мной. Ее дом здесь. Ты всегда можешь вернуться к нам, — отец был непреклонен. И кажется, также до боли стискивал ее в своих руках.

— Катись ты, — Ариана не захотела отрывать Натали от отца и устраивать еще и скандал с дочерью. Была уверена, что заберет ее позже. Натали не запомнила их разговор дальше. Знала, что она в безопасности. Ее папа, сильный и влиятельный, никому не даст ее в обиду.

Позже она услышала какой-то хлопок и увидела яркую огненную вспышку в небе. Куски металла разлетелись, со звоном падая на покрытие вертолетной площадки. Она не сразу поняла, что произошло. Даже не в этот день.

Приходили люди, очень много людей, полицейские. Но она все время держалась возле Джеймса, опасаясь даже на секунду отойти. Боялась, что мама вернется и заберет ее. На этот раз навсегда.

— Почему ты плачешь? — спросила Мелани, с любопытством заглядывая ей в глаза.

— Вспомнила кое-что.

— У тебя хороший папа. Он тебя любит.

Удивительная милая чуткая девочка. Натали не выдержала и обняла ее, почувствовав такую прочную связь, словно они были самыми родными людьми на свете. Она правда любила Мелани всем сердцем. Плевать на ее генетических родителей. Ей все равно как девочку воспримут окружающие. Натали заберет ее к себе и больше никогда не отпустит. Будет оберегать ценой своей жизни.

— Джонни — твой папа, слышишь? Настоящий сильный папа. Он нас защитит. Ну а мне нужно защитить тебя. Ты переедешь к нам?

— Да. Джонни — не папа. Ты — мама.

Натали расцеловала в обе щеки девочку и прижимала ее к себе. Какой же чудесный сладкий запах. Божественный. Ангельский.

— Впервые вижу, чтобы Мелани пошла на руки к кому-то, кроме Джона, — сказала Лилиан, прижав руку к сердцу, наблюдая все это время за ними.

— Она — ангел. Чудо, — Натали улыбалась так, словно выиграла главный приз в своей жизни.

Взяв Мелани за руку, она пошла знакомиться со старшей девочкой. Удивительно, как они похожи друг на друга. Словно родные сестры. Дейдре сидела в наушниках за столом и что-то рисовала на белом листе бумаги простым карандашом. Даже не слышала, как они зашли к ней в комнату.

— Дейзи, познакомься с нашей гостьей, — окликнула ее Лилиан. Девочка обернулась с полным равнодушием.

Дейзи? Ну, конечно. Дейдре весьма специфичное и редкое имя, чтобы спрятать ребенка, особенно если взять их сильную схожесть с Элизабет в детстве.

Когда у Натали случилась истерика после приема у Алекса и Мишель, Джон мог бы не называть имя «Дейдре», представил бы девочку своим именем, Дейзи. Придумал бы что-нибудь, как он умеет. Извернулся бы. И не было бы того ужасного скандала, во время которого она думала, что не сможет осилить отношения с Джоном. А он признался ей, что полюбил ее.

К Натали пришло озарение. Он изначально не планировал ничего скрывать от нее. Вытаскивал шаг за шагом все тайны своей жизни. Он много раз говорил, что ждет, когда его полюбят таким, какой он есть, вместе со всеми секретами, прошлым и дурным характером. Был убежден, что Натали справится. И хоть она кричала на него, что разыгранная смерть Дейдре — это слишком, сейчас поняла, что Джон нужен ей целиком со всеми своими грехами и преступлениями, и желательно, чтобы не менялся. Оставался невыносимым, бескомпромиссным верзилой, который, когда уставал спорить, перекидывал ее через плечо и уносил ее в какое-нибудь укромное место, а потом целовал до потери сознания и она уже забывала причины их спора.

— Дейзи, привет. Меня зовут Натали, — она улыбалась. С маленькой ладошкой Мелани в своей руке чувствовала себя супергероиней, способной горы свернуть.

— Привет. Джонни не разрешает приводить посторонних, — заметила Дейзи. Какая же она вредная. Ну точно восьмилетняя Лиззи.

— Дейзи, Натали не посторонняя. Она — невеста Джона, — ласково и с опаской проговорила Лилиан. Похоже, она не только Джона не понимала, но и с Дейзи не справлялась.

— Ясно, где он пропадает, — проворчала девочка, не прекращая выводить линии на бумаге.

— Ты права. Джон разрывается между мной и вами. И мы решили забрать вас к себе, чтобы большене расставаться, — Натали мысленно скрестила пальцы в надежде, что девочка согласится.

— И мелкую заберете? У нее же крыша ку-ку, — Дейзи покрутила карандашом у виска.

— С ней все в порядке. А ты злишься на меня, и я могу тебя понять.

— У меня здесь друзья и школа, — Дейзи встала скрестив руки. На розовой футболке красовалась надпись “Не подходить”.

— Окей, — Натали, вопреки защитной реакции ребенка, подошла поближе. — Но тебе плевать на них. И друзей у тебя нет. А в Нью-Йорке будут. И семья тоже.

— Ты что ли? — Дейзи тряхнула гривой золотых волос.

— А даже и я?

— Ты будешь заставлять меня есть суп и носить платья? — ясно. Выпытывала все нюансы предстоящего будущего.

— Э-э. Я не умею готовить, супы особенно. А платья сама не очень люблю. Джинсы, кеды — мое все, — Натали не могла не восторгаться этой мелкой занозой.

— Ты мне уже нравишься, — Дейзи хмыкнула. — Наймешь кучу нянек для нас, пока будешь работать?

— Я безработная. Все мое время будет вашим. В пределах разумного, конечно, — Натали поймала задор в их странных переговорах

— Идет. Нью-Йорк — это классно. Не думай, что я еду из-за тебя.

— Нет, конечно нет. Ты что. Как я могу.

Дейзи надела наушники и снова вернулась за письменный стол к рисунку.

Упрямая девчонка. Классная. Джон отдавал на растерзание всего себя, чтобы защитить всех, кого любит. И делал, нужно отметить, первоклассно.

Глава 13

Сюжет о ее смерти в эфире новостей оказался очень убедительным. И волосы невероятно драматично лежали на грязном асфальте. Съемочная группа постаралась на славу. Посмотрев видео, Натали поняла реакцию Джона. Ее саму что-то больно кольнуло, когда Селин заплакала навзрыд.

Вспоминая их последний поцелуй, Натали едва не отключалась от реальности. Как же она скучала по нему. И его реакция. До чего же ей стыдно за причиненную ему боль. Он оплакивал ее.

Позже он выслушал ее, не ругался, если не считать ее новой прически, не кричал, как многие ее пугали. Принял ее идею. И даже похвалил.

Все просто. Он любил ее.

Натали и до этого знала, чувствовала, что Джон не будет злиться и ругаться. Но вот его слезы… из-за этого неимоверно больно.

Так много хотелось сказать. Думала, что не остановится. Но поцелуй смел все, обнажив только чувства. Им не нужны слова, когда души так близко.

Единственное, она забыла поделиться планами на переезд девочек. О том, что собирается сама жить с ними и воспитывать их. Находясь в экстазе от его губ, Натали вообще перестала связно мыслить.

Можно было бы, конечно, передать информацию через Ройса, но она не хотела чтобы ФБР знали об еще одном рычаге на Джона. Не сейчас. Хоть Ройс, пожалуй, один из немногих людей в принципе, кому она доверяла. О том, что она умерла не по-настоящему знал очень узкий круг людей и то, потому что ей нужна была их помощь. Персонал съемочной группы тоже будет молчать. Со слов Джейкоба, они уже были неоднократно замешаны в чем-то подобном и могли сесть в тюрьму надолго за заведомо ложную информацию. Плюс кузен никого не обидел с финансовой стороны. Риск существовал, конечно, но Натали надеялась, что этот фарс продлится недолго.

Ройс встретил ее в аэропорту по прилету из Лос-Анджелеса и поделился подозрениями по поводу утечки информации из ФБР. Объяснил, что новость вышла раньше и пришлось Джону рассказать о ее «смерти».

— Крысы Дьявола рыщут, Натали. Разнюхивают все детали твоей смерти, даже о теле спрашивали, но удалось состряпать заключение коронера и «передать» твое тело Лагранжам заранее. Спасибо Селин и твоей бабушке — они прекрасный спектакль устроили в руководстве ФБР, — Ройс усмехнулся.

Дьявол — кодовое имя де Сантиса в их разговорах. Натали суеверно боялась произносить его вслух. Что если он как-то узнает о том, что Ройс в курсе? Тогда он точно ни перед чем не остановится и найдет ее. Из-под земли мертвую достанет. И заново убьет.

— Смерть заказная, подстроил это не Дьявол. Конечно, первое подозрение — вдруг это инсценировка. Я попросил Кроуфорда рассказать о твоей смерти. А ты знаешь, он может это сделать с фарсом и эмоциями. В общем, тебе нужно поехать сейчас со мной и успокоить Ноулза.

— Ройс, если бы не твоя помощь, я бы тебя собственными руками придушила, — прошипела Натали на своего бывшего босса.

Бывшего ли?

Она оказалась по уши втянута в расследование «Дела всей жизни Ройса», занималась всеми теми же вещами, что и агент ФБР.

А еще она сделала невозможное. Завербовала Джона Ноулза.

Ройс, зараза, добился таки чего хотел.

Как оказалось, ее отставку не приняли, и ее не то что бы задним числом восстановили. Она до сих пор числилась специальным агентом, попала в особую категорию "Секретно. Под прикрытием" и регулярно получала выплаты от США. Понятно, почему Джон ей не верил и лютовал на их встречах.

Натали благодарила судьбу за малыша под сердцем. Он стал их связующей ниточкой. Катализатором для того, чтобы Джон наконец-то покончил с преступными связями и помог в расследовании ФБР.

За время, проведенное вместе, она узнала, что Джон неистово мечтает о семье. Нормальной, любящей. Жизнь неслабо его поломала, подбросив кучу испытаний. Он пытался воплотить мечту в реальность, защищая Кьяру и маму, взяв на себя ответственность за Дейзи, женившись на Джессике, став отцом для Мелани. Но это все напоминало лоскутное одеяло, которое никак не срасталось в общее целое.

Натали чувствовала, что сможет подарить Джону недостающие звенья, чтобы он наконец-то обрел счастье. Она ведь сама нуждалась в этом не меньше него.

Для полной достоверности «гибели» Натали, Ройс и Лагранжи организовали чудовищного масштаба похороны, о которых рассказывали даже в новостях. Натали растерялась от такого внимания к ее «умершей» персоне. Конечно, умирать не хотелось, но то, что происходило позволило ей даже немного гордиться самой собой.

И актерским мастерством ее родных.

Это не похороны. Это пафосная церемония с выстрелами, флагами, известными политиками. Ее хоронили как героя.

Жесткая и стальная Катарина Лагранж плакала на плече у Джеймса, а тот с бледным лицом стоял так, будто случилось ужасное горе.

Речь подготовил сам губернатор с выражением скорби за невосполнимую для Америки потерю.

Натали в воскресенье смотрела по телевизору на этот фарс дома у Джона, куда она окончательно перебралась. Вчера с Алексом доделали комнату для девочек, а завтра они уже будут здесь.

Джон уверил ее, что об этой квартире знает только Марк и парочка людей из личного персонала. У него было еще одно жилье ближе к «Левентис Груп». Для отвода глаз по большей части. Даже если кто-то захочет что-либо раскопать — квартира принадлежала Селин по передаче прав собственности от Натали.

Ройс открыл Натали, что с Джона снимут все обвинения. Ему нужно официально выйти из тюрьмы, чтобы продолжить дело Андерсена, но видеться и созваниваться с Натали-Селин, как и с другими членами своей семьи, он не будет ради их безопасности. Ройс убедил его, что все находятся под личной защитой Натали.

Что там такого Ройс и Джон запланировали и построили в ходе расследования, она не хотела представлять. Не ее это специализация. Но то, что Джон, возможно, будет где-то рядом, а она не сможет даже заговорить с ним… больно.

От прошедшего перформанса на похоронах ни у кого в мире даже мысли не возникнет, что она жива. А ей нельзя будет умирать после «воскрешения» еще лет сто, чтобы ее достойно похоронили уже по-настоящему. Идея спрятаться и жить всю оставшуюся жизнь в Палермо показалась очень привлекательной. Понятия не имела, как в глаза людям смотреть из-за всего того, что устроили она, ФБР и ее, как теперь выяснилось, полупреступная семейка.

Она видела в новостном сюжете на похоронах Тео де Сантиса. Он пожимал руку Джеймсу и выражал искренние соболезнования Катарине. Ублюдок. Сам наверняка ликовал. Нет помехи на пути его планам и той, кто могла сбить с намеченного пути Джона. Как же хотелось размазать по стене его физиономию. Но нельзя. Нужен не только он. Вся сеть, все преступники, синдикат целиком должны понести наказание.

Свою роль во всем этом она выполнила. Теперь осталось ждать действий от ФБР и Джона.

Натали гладила живот, лежа в их, теперь уже общей с Джоном, кровати и молилась всем богам, которых знает, чтобы все поскорее закончилось. С завтрашнего дня никого не будет рядом, кроме девочек. А с остальными встречи очень редкие и по острой необходимости. Она не увидит Джона до тех пор, пока не предъявят обвинение хотя бы одному из лидеров этой страшной группировки. Ройс и Майкл сделали ставку на Андерсена. После его ареста вся сеть, опутавшая известные компании, должна вскрыться

Глава 14

На следующий день ее разбудил звонок от консьержа. Натали ответила в трубку на стене стараясь изображать голос Селин.

— Мисс Селин, это Кай. Ваш телохранитель.

Черт, она совсем забыла, что Алекс перенаправил их телохранителя к ней. И он пришел ровно в восемь, как и договаривались. Ладно, Натали даже дома исправно играла роль своей сестры, поэтому на ней была надета приемлемая шелковая пижама.

Темнокожий Кай, огромный как скала. Даже когда заходил, наклонился, чтобы не задеть проем двери.

— Здравствуй, Кай, — улыбнулась Натали.

— Доброе утро, мисс Натали. Да-да, я знаю все, мистер Конте все мне рассказал. Не переживайте, это нужно, чтобы правильно выстроить вашу защиту.

Натали критично осмотрела Кая. Она и раньше с ним общалась, когда он всюду сопровождал Мишель. Они оба облажались, когда ее похитили. Он — потому что позволил ей ускользнуть от его вездесущего внимания. Она — не остановила Мишель и поощрила ее ребяческое поведение. Если бы на голове Кая были волосы, он бы их обязательно выдрал, когда узнал об исчезновении подопечной.

Кай из тех людей, возраст которых невозможно определить. Натали предположила, что ему больше сорока пяти, но меньше пятидесяти пяти. В промежутке.

— Я буду приходить каждое утро в восемь, если не будет других поручений, а уходить к одиннадцати. Пока вы в опасности — никаких выходных. Кстати, я вам купил кексики и горячий шоколад. Мисс Мишель говорила, что вы не пьете кофе.

Невозможно было не улыбнуться от такой заботы. Она забрала у него пакет из пекарни и два стаканчика с горячими напитками, приглашая на кухню.

Еще до своей «смерти» она уволила всю прислугу из дома, даже Хелен, замки, правда, не поменяла, но не видела особой необходимости — консьерж и охрана внизу дома никого без списков не пропускает. Теперь все заботы о довольно немаленькой квартире легли исключительно на ее плечи. Радует, что жилье не таких необъятных размеров, как у Алекса или у папы в Сохо.

Свою квартиру она выставила на торги через отдел продаж недвижимости Лагранжей, надеясь выручить за нее нормальные деньги, хотя шансов мало. Жить в месте, подходящем для съемок фильма «Мой кровавый Валентин» больше не хотелось. Она смогла вернуться туда без приступов тошноты только после двухдневного клининга. Забрала особо важные вещи, украшения, документы и оружие, а для остального наняла компанию по организации переезда. Конечно, с ее квартирой связаны и добрые воспоминания о начале их отношений с Джоном, но желание построить хорошее и светлое будущее все же сильнее.

— Очень вкуффно, — восхитилась Натали, прожевывая с полным ртом клубничный кекс. — Ты волфебник.

— Это не я, это Робер. Много лет у него покупаю десерты, — лицо Кая оставалось серьезным. Он пытался улыбнуться, но шрамы, похоже от шрапнели, почти не позволяли.

Натали снова посмотрела на упаковку. Кажется, она знала, куда будет тратить большую часть своих денег.

— Бовеффтвенно, — Натали запила горячим шоколадом. Эта неделя определенно начиналась лучше, чем предыдущая, когда она отмывала себя от крови. Что это? Неужели легкое чувство свободы?

— Вы ждете ребенка, мисс Натали? — это конечно Кая вообще не касалось. Но телохранители они такие. Должны знать о подопечных все.

— Троих, — вспомнила Натали посмотрела на смарт-часы. Через три часа самолет с девочками будет в аэропорту Ла Гуардия.

— Тройня? — Кая можно было удивить, оказывается.

— Нет-нет. У меня будет один, — Натали погладила себя по еще плоскому животу. — Но сегодня приедут девочки Джона. Одной три года, другой скоро будет восемь.

Кай задумчиво потер лысину.

— Так вам сложнее будет оставаться инкогнито.

— Зачем? Я — Селин.

— У мисс Селин нет детей.

— Мы все продумали вместе с Лорен Лагранж, не переживай, — успокоила телохранителя Натали.

Она смотрела в панорамное окно. До чего роскошный вид. Золотое солнце только недавно поднялось над сонным после выходных Манхэттеном, отражаясь в бликах соседних небоскребов. Вдалеке красовался залив. Одно радует, что хотя бы конец октября выдался солнечным.

Еще одна задача для реализации третьего пункта плана. Создание красивой легенды.

Дейзи и Мелани внезапно обрели фамилию Адамс, как в девичестве у ее бабушке Мэри. Девочки — дочки очень дальних погибших родственников, над которыми Лагранжи взяли на себя ответственность как благотворители.

Действительно, Лорен участвовала в в одном проекте, где занимались устройством осиротевших братьев и сестер в приемные семьи без усыновления. Важное условие — не разделять детей.

Надо же как-то Дейзи в школу устроить? Точно не под фамилиями Ноулз, Конте, Лагранж, Моретти. Желательно, что-нибудь менее приметное.

Натали вспомнила разговор с Лорен по телефону.

— Ты же поговоришь с директором школы?

— Принять девочку в конце октября? Я попробую.

— Используй магическое заклинание, — попросила Натали.

— Какое?

— «Лагранж».

Лорен рассмеялась, но обещала помочь. Она должна была родить уже недели через две-три. Натали надеялась познакомиться с малышом Кристофером лично, но посетовала в трубку своей подруге, что скорее всего он познакомится дважды с тетушкой Селин.

Натали соблазнилась на еще один кекс, рассказав Каю о существующей легенде. Как здорово, когда ты член такой влиятельной семьи. Это, конечно, накладывало на нее большой отпечаток болезненных событий в прошлом, но зато когда нужно решить нерешаемую проблему в настоящем, достаточно одного щелчка пальцев. Или звонка любому из Лагранжей.

Кай еще позадавал вопросы на случай огрехов в ее новой личности. Но вроде бы таких не нашлось.

— Господи. Мы же опоздаем. Поехали в аэропорт, — вспомнила Натали, убежав в комнату, чтобы собраться.

Огрех в легенде всплыл сразу — на подземной парковке в виде красного «Бэнтли».

— А есть менее приметная машина? — с лицом, полным ужаса, насколько это возможно, спросил Кай.

Натали покосилась в сторону «Бугатти», сиротливо ожидающего возвращения своего хозяина. Она провела пальцами по крыше автомобиля с тоской вспоминая их первую встречу. Тогда Джон мчал ее по шоссе из Хэмптонса в Манхэттен, а от его близости Натали забывала дышать.

— Мисс Натали, тогда уж лучше «Бэнтли», — вывел ее из воспоминаний Кай.

— Это «Бугатти» Джона, — пояснила Натали, улыбаясь. Даже если Джон и будет жить в другой части Манхэттена, машина останется здесь, с ней. Это придавало бодрости. Катать других женщин на ней он не будет. — Гипотетически, если у меня умерла сестра, я могу ездить на ее машине?

— Если она… то есть вы любите свою сестру и скучаете по ней, то очень даже, — кивнул он.

Натали порылась в новехонькой сумке «Биркин», столь обожаемой Селин. Знала ведь, что надо взять ключи с собой. Нажав на сигнализацию прошла к своему внедорожнику «БМВ».

— У вашей сестры хороший вкус, — Кай, насколько можно было судить по его жесткому лицу, успокоился.

— И ведь не поспоришь, — смеялась Натали, садясь в машину, которая у разных людей вызывала противоположную реакцию.

Проверила в зеркале заднего вида как выглядит — линзы не забыла, волосы в идеальной прическе.

— В будущем могу возить вас, если позволите, — предложил Кай, сев рядом. Он смотрел на нее огромными глазами, полными тоски.

— Тоже стал жертвой вождения Мишель?

Он не признался — о своих работодателях не сплетничают, но и без слов все понятно.

— Я — нормальная, — успокоила его Натали. — Я хорошо вожу, у меня даже штрафов нет. Но от твоих услуг в качестве водителя не откажусь. Будешь возить нас по утрам в школу. Также мне нужна будет помощь по магазинам, больницам. Где-то будешь Дейзи возить самостоятельно. Было бы правильно нанять отдельно водителя, но я уже говорила — никаких лишних людей. Доверяю только тебе.

— Принято, мисс Натали.

— Я знаю, что Конте платят тебе, но от меня раз в неделю будет расчет в наличных по пятницам. И даже не спорь. Терпеть беременную женщину с двумя детьми, которые даже не общаются ни с кем — это нужно отдельный контракт подписывать, — Натали надела солнечные очки, завела машину и тронулась в путь

— Ох, мисс Натали. Всегда бы таких подопечных, как вы. Слушаете, выполняете и даете инструкции. Я готов вам сам приплачивать.

— Алекс говорил, ты из ЦРУ?

— Да, мисс Натали.

— Вот поэтому мы и поладим. Нас, служащих закону и правительству, бывших не бывает. Жизнью рисковать я точно не хочу. Тем более подвергать опасности детей.

* * *

В аэропорту Кай понял, что у них нет детского кресла. Хорошо, что они приехали пораньше и успели сделать кружок за покупками. Натали от волнения не находила себе места. Наконец, она увидела девочек.

Мелани нес Джеймс, Дейзи шла за руку с Лилиан. Натали заранее договарилась с отцом о помощи в переезде девочек.

Дети уставшие, перелет слишком ранний для часового пояса Лос-Анджелеса. Ну что ж, будут сегодня отдыхать и спать. Усадив детей в машину с помощью Кая, Натали вернулась к отцу на пару слов. Похоже, он не собирался оставаться в Нью-Йорке

— Мы сейчас дозаправимся и полетим, — предупредил Джеймс.

Лилиан командовала стюардом, чтобы загрузить все чемоданы в багажник. Поначалу этот внедорожник в качестве подарка больше походил на подкол и издевательство со стороны Джеймса. Сейчас же Натали жалела о всех дурных мыслях. Этот "БМВ" всегда с ней в сложных ситуациях. И даже сейчас благодаря вместительному багажнику, удастся взять самые необходимые вещи девочек.

— Я отправлю отдельно грузовик с другими вещами. Там много всего. Они не захотели расставаться с игрушками и половиной своих комнат, — сообщил Джеймс. — Напиши адрес.

— Не нужно посторонних, — ей в лицо бил ветер. С волосами до плеч, оказывается, довольно удобно. Особенно, если сделала низкий гладкий хвостик, как сегодня. — Оставьте в камере хранения. Кай заберет.

— Он меня немного пугает.

— На то и расчет. А куда вы поедете? Лилиан с тобой?

— Я предложил Лилиан путешествие на Багамы. Она не отказалась.

— Что прости? — удивилась Натали. Она почувствовала, как ее сережки-ромбики дернулись в ушах, коснувшись шеи холодным металлом.

— Лилиан тоже нужно спрятаться, чтобы ее не нашел тот человек. А поскольку я уже знаю, кто это — Лили рассказала, делать мне в городе нечего, иначе руки чешутся заняться вендеттой. Я лучше напущу на себя скорбящий вид от потери дочери и спрячусь в подземелье, чтобы не мешать супер секретному расследованию Ройса.

— Лили, значит. Папа, у нее тяжелый посттравматический синдром, затяжная депрессия и бог знает, что еще.

— Знаю, профессор.

— Я к тому, что эта женщина не для интрижки.

— Натали, я старше тебя почти вдвое. Как-нибудь разберусь в отношениях, — отец немного обиделся. Ну и черт с ним. У него было две жены после смерти мамы, а женщин вообще не счесть. В пятьдесят восемь до сих пор оставался привлекательным и сводил женщин с ума. Не без помощи, конечно, своего банковского счета.

— Не обижай ее. Ревность ничем хорошим не заканчивается. Сам говорил.

— Я ее вижу второй раз. Просто хочу помочь, — Джеймсу не нравилась эта тема. Словно они поменялись местами. Еще недавно он отчитывал ее из-за отношений с Джоном. — Да и странно это будет.

— О, да, — согласилась она. — Пап, я хотела сказать. Я тебя очень люблю. Прости за все переживания.

— Все в порядке, милая. Я тоже тебя люблю, — он потрепал ее по щеке, как в детстве. — Кто ж знал, что тебе достанется упрямый характер твоей мамы. А с вами только так — любить и принимать, какие вы есть.

— Говорил, что похожа на бабушку, — упрекнула Натали.

— Блефовал. Бабуля — святая женщина и ангел.

— Вы очень плохо расстались, пап. С мамой.

— Мы не расставались. Она по неопытности безумно страдала от пустой ревности. Я бы вернул ее, клянусь, — Джеймс до сих пор опечален тем, что произошло много лет назад. — Она подарила мне тебя, а ты меня не оставила, хотя могла бы. Я был скверным отцом, а ты не сильно-то терпеливой дочерью, но мы все равно вместе. Теперь у нас есть еще Селин. И ты в нашу семью привела двух замечательных девочек. Береги себя. Лагранжи без тебя как песня без слов. Вроде звучит, но не имеет смысла.

Лилиан разобралась с багажом и подошла к ним, сияя и улыбаясь Джеймсу.

Слова отца согрели Натали похлеще родительских объятий в детстве. Последняя фраза заставила вспомнить о вопросе, который не давал покоя.

— Что за похороны мне устроили?

— Достойные героя, — отец улыбался. — Кто бы мог подумать, но я безмерно гордился тобой, дочка. Столько хороших слов слышал. Думал, неужели это все о моей упрямице?

— Господи, как же мне воскреснуть из мертвых после такого? — простонала Натали от досады.

— Эта идея принадлежит Ройсу. Я думаю, у него есть какой-то план.

— Актерское мастерство Лагранжей достигло какого-то феноменального уровня. У бабули даже давление поднялось?

— Почитай историю нашей семьи, — смеялся Джеймс. — У бабушки есть пара собственных мемуаров. Бизнес, как правило, тот еще театр. Навыков у нас предостаточно.

Да, пожалуй, за последний месяц она много нового узнала о Лагранжах. Куда там Конте до этих изворотливых дельцов и хитрецов! Никаких принципов. Семья на первом месте.

— Я вот и думаю, что нам пора потеснить Голливуд, — Натали обняла отца. — Лилиан, хорошего вам отдыха. Спасибо за девочек. И за Джона. Вы прекрасно его воспитали.

Лилиан сама обняла Натали.

— Я рада, что сын остановил выбор на такой сильной женщине, как ты. Надеюсь, вы оба знаете, что делаете.

Натали пообещала разобраться, чтобы в будущем они все могли собираться большой семьей.

* * *

Всю дорогу до дома девочки спали. В лифте молчали, сонно поглядывая по сторонам, но как только зашли в квартиру, тут же приободрились

— Вау! — Дейзи упала на диван в центре гостиной. — Мы правда живем на Манхэттене?

— Да, ваш папа недавно купил эту квартиру, — Натали поспешно сняла куртку с Мелани. Та, как зачарованная, держа в подмышке белого плюшевого медведя, подошла к панорамной стене, касаясь маленькой ладошкой стекла.

Солнце осветило ее волосы, создавая причудливый нимб.

— Не папа. Джонни, — поправила Дейзи. Она валялась в верхней одежде в обуви на молочном диване с телефоном в руках. Играла во что-то. Натали предвкушала стычки и проблемы, но надеялась свести их до минимума. Дейзи никто не воспитывал и толком ею не занимался.

— А что плохого в том, чтобы назвать его папой? — поинтересовалась Натали.

— Он сам просил его так не называть, когда я была еще маленькой, — ответила супер взрослая Дейзи. Она и правда похожа на упрямую маргаритку, неожиданно пробившуюся сквозь заросли сорняков.

— Ясно. Ну, думаю, он сам не был готов стать тебе папой. Возможно, все поменяется.

— А где Джонни? — Мелани подошла к ней и дернула за руку.

— Уехал по работе. По делам. Надеюсь, он скоро приедет.

— Давай позвоним? — предложила Дейзи. Она тут же набрала его номер. — Выключен.

— Он очень далеко.

— Он что умер? — Дейзи аж соскочила с дивана.

— Да ну, перестань, — передернула плечами Натали. — С ним все в порядке. Просто очень занят. Я сама разговаривала с ним четыре дня назад. Мы почти не общаемся сейчас. Но вот о том, кто умер, мне нужно с тобой серьезно поговорить. Мелани вряд ли поймет.

Натали рассказала о том, что подстроили ее похороны и она сейчас — Селин. Попросила на публике называть ее так.

— Завтра попробую договориться со школой. Будет здорово, если ты будешь обо мне говорить, называя Селин.

— Мама, — вставила Мелани. Малышка в итоге забралась к ней на колени, пока Натали сидела и пыталась объяснить все Дейзи.

— Мелани, крошка, — проворковала Натали.

— А она права. Буду называть тебя мамой. Так проще. А то напутаю еще что-то, — Дейзи завалилась обратно на диван.

Натали надеялась, что такое своеволие с девочками не сильно расстроит Джона. С другой стороны, даже если у него были планы вернуть Дейзи Элизабет, она пойдет на это только через свой труп. Не отдаст.

— Дейзи, Мелани, пойдемте покажу вам вашу комнату.

— У нас что, одна комната на двоих? — Дейзи отбросила телефон и недовольно надулась. Ничего. Она окружит этого ребенка любовью и заботой и та обязательно станет мягче. — Хочу обратно.

— Пойдем. Посмотришь вначале, а потом будешь возмущаться. Квартира, конечно, меньше, чем ваш дом в Лос-Анджелесе. Мы с папой обязательно что-нибудь придумаем. Позже. А сейчас поживем пока так.

— С Джонни, — незамедлительно поправила маленькая язва. Но в комнату вслед за Натали и Мелани пошла.

— Вот это да, — воскликнула Дейзи, ловя взглядом огоньки таинственного ночного звездного неба, под пологом которого в лесу ниже сиял и блестел единорог, окруженный светлячками и бабочками. У каждой кровати нарисован замок — розовый и фиолетовый. А между ними на ковре из зеленой травы «протоптана» дорожка. У принцессы постарше во владениях расположился настоящий город в виде письменного стола-дома с компьютером, полки с книгами, принадлежностями для рисования. Возле маленькой принцессы столик поменьше, несколько домиков-ящиков для игрушек. Из их комнаты дорожка вела в гардеробную, разделенную пополам и выполненную индивидуально под детей и их рост. Им еще предстоит разобрать и разместить их вещи.

Натали переключила ночной режим и кнопкой раздвинула шторы. Вместо леса — полянка с цветами, вместо единорога — белоснежная лошадка с гривой. Пчелки и божьи коровки на растениях.

Девочки захлопали в ладоши от восхищения. Комнату полностью спроектировал Алекс. Натали не просто так к нему обратилась. Знала о его таланте. Несмотря на свою занятость, он вместе со строителями успел все закончить к пятнице, а в субботу она помогала ему дорисовать эту красоту на стене. Мишель, увидев чудо, которое сотворил ее муж, потребовала ремонт дома в Лос-Анджелесе и такие же детские, только для мальчиков, которых она носила под сердцем. Алекс загадочно улыбался и просил не беспокоиться. Натали не сомневалась — детские для их детей уже давно готовы.

— Ладно. Сойдет и одна комната, — согласилась Дейзи.

Натали поцеловала в макушку свой цветочек, смеясь. Все у них будет хорошо.

Глава 15

Капельки мелкого дождя стекали по затонированному стеклу у пассажирского сиденья, пытаясь стереть из памяти яркое и солнечное лето. Как будто его и не было. Совсем скоро начнется зима, правда, Нью-Йорк она могла обойти стороной, превратившись в дождливую и скользкую серость. Но в этом году осень наступила раньше и надежда на снежную зиму все же оставалась.

Как и на положительный исход в скрытной войне с его отцом.

— Джонни, ты как будто не рад, что адвокат нашел нарушение и вытащил тебя из-под стражи?

Его встретил Тео на своем представительском «Мерседесе». Дьявол не желал терять ни секунды, чтобы напомнить об их договоре в Палермо.

— Там неплохо кормили, — ответил Джон, вызвав раскатистый смех отца.

— Вот ведь девчонка тебе попалась. Хорошо, что ее похоронили. Я бы сделал это сам, но кто-то меня опередил. Чуть не убила тебя, сучка.

Джон ликовал внутри глубоко себя, что им с Натали удалось хотя бы на шаг обмануть Тео.

Его Натали.

Ройс поделился, что она спрятала детей и мать. Их не найдут. Также как и Кьяру. Отцу просто нечем его шантажировать, когда начнется заварушка с Андерсеном.

Джон поморщился, словно Натали и впрямь погибла.

— Ты что? До сих пор страдаешь? Даже после того, как она тебя бросила умирать? — отец издевался. Его острые белые зубы выглядели крайне опасно, клыки усиливали хищный облик. Хоть бы к ортодонту сходил что ли. У Джона эта слишком открытая улыбка отца всегда вызывала отвращение.

— Закрыли тему, — потребовал он.

— Кстати, я тут поинтересовался у парочки криминалистов. Не была она беременна. За нос тебя водила, чтобы переманить на свою сторону.

Вот как он это делает? Парой слов проник внутрь, посеял зло и сомнения. И ведь на какую-то долю секунды Джон ведь задумался.

А что если Натали сделала аборт, удерживает его родных и свела с ФБР ради следствия? А поцелуи? Актерская игра? У нее имелся определенный талант в этой сфере.

Выглядит так.

Если бы не одно большое «но», размером с него самого. Алекс Конте. Натали не назвала ему имен, хотя он был способен уничтожить всех их. Да, война обернулась бы реками крови, но Алекс точно бы вышел оттуда победителем. Особенно если бы заручился поддержкой Джеймса Лагранжа.

Натали не знала, что Алекс наведывался к нему. Ее оставляли в неведении и относительно основных планов в расследовании. Джон не сомневался, что она обо всем догадывается. Его невеста отличалась особой проницательностью и умением задавать вопросы, что называется, в точку. А он не способен ей лгать. Смотрит в ее прозрачные глаза и как на исповеди все выкладывает. И она выдерживает, терпит, принимает его. Ох, как она его принимает.

Джон прикрыл глаза. В последний раз он любил ее утром после страшной ночи в палаццо Моретти. Неистово скучал. Мечтал как можно скорее оказаться с ней рядом. Снова. Почувствовать ее сладкий запах.

— Ладно, не страдай так. Тебя дома ждет сюрприз. Думаю, тебе понравится. Я же твой отец как-никак, и не хочу, чтобы мой единственный сын угробил свою жизнь на шлюшку Сантини.

— Я не люблю сюрпризы, — отрезал Джон.

— Этот тебе понравится. Обещаю.

От этих слов у него душа перевернулась. Тео мог выкинуть что угодно. Кьяра, девочки, мама… Натали. Хоть бы Ройс говорил правду и они все сейчас в безопасности.

Все оказалось куда примитивнее.

Они зашли в его квартиру в том же шумном квартале, что и офис «Левентис», или Башня Мордора, как шутливо называла этот темный небоскреб Натали. Как же она права.

Он жил здесь до покупки той, на севере Манхэттена, где сейчас обитала его невеста.

Идеальное жилье для холостяка с холодным дизайном, каменными стенами, черной мебелью, вставками из хрома и темного дерева. Склеп. Не любил он это место. Напоминало ему о его прошлом, когда он наплевал на совесть и чувства. На свою человечность.

Их встретила роскошная латиноамериканская красотка в красном бандажном коротком платье, едва прикрывающем ягодицы. Габи Гарсиа. Тряхнула светлыми пышными волосами, завитыми в идеальные волны. Улыбнулась при виде Джона. Нет. Не просто улыбнулась. Расплылась в многообещающей и чрезмерно похотливой улыбке. Покачивая округлыми бедрами и демонстрируя пышную грудь в глубоком вырезе, подошла к нему и шепнула на ухо:

— Здравствуй, Джонни.

В последний раз он проводил время с Габи еще зимой. И да, пару раз выходил с ней в Лос-Анджелесе после идиотского расставания с Натали. Попытался вспомнить, как это было с Габи и… не смог. Ни одна женщина не только в жизни, но и в постели не сравнится с его ведьмой.

Если бы Натали подошла в таком наряде и прошептала ему приветствие на ухо, он бы уже заперся с ней в спальне и не отпустил бы, пока она сама не попросила бы пощады.

С Габи глухо. Его тело заколдовано. Настроено на другие флюиды.

— Привет, Габи, — вежливо ответил он. — Что ты здесь делаешь?

— Решила тебя порадовать, — она схватила его за задницу.

С силой оторвав ее руку от себя, он наклонился к ней и проговорил, тихо, с угрозой:

— Проваливай. Еще раз тебя здесь увижу, вылетишь с окна.

Габи отшатнулась, в ужасе зажав ладонью рот.

О да, она всегда его боялась и спала с ним только из-за денег и окружающей его ауры власти.

Если бы он сказал такое Натали, она бы крепко вмазала ему по лицу и приставила бы пистолет к голове. Нет, определенно других женщин в его жизни уже не будет. Не сможет даже смотреть в их сторону.

Нужно поскорее заканчивать фарс с Андерсеном и его отцом и возвращаться к любимой.

— Не понравилась девчонка? — равнодушно спросил Тео, глядя в спину убегающей из пентхауса Габи.

— Так себе сюрприз. В последнее время предпочитаю брюнеток, — съязвил Джон. — Завтра возвращаюсь в офис. Ты же не просто так оказываешь мне знаки внимания? Что тебе нужно?

— Перемирия. Не хочу сражаться с собственным сыном.

Джон ни на секунду не поверил словам отца.

— А убить собственную дочь так без проблем, — отметил Джон бросив пальто на диван в гостиной. Тео тоже вольготно себя чувствовал. Подошел к бару в глубине и налил себе свежую утреннюю порцию виски.

— Девчонки! Какое мне дело до них? Только если нужно их замуж выдать за кого-нибудь повыгоднее. Кстати…

Ага, вот и началось.

— Я что-то Кьяру не могу найти. Где она?

— Понятия не имею. В последний раз видел ее, когда ты держал ее голову на мушке, — Джон скрестил руки на груди.

— Мне она нужна. Найди. Пора ее замуж выдать.

Джон показал ему средний палец. Ребячество, да. Не выдержал. Само как-то вышло. Де Сантис покраснел, как дьявол. Едва дым из ушей не повалил.

— Она носит мою фамилию, ту, от которой ты отказался. И я несу за нее ответственность. Не ты, папуля, — напомнил Джон. — Когда и за кого она выйдет замуж — решать ей с моим благословением. Не тебе.

И тут он внезапно осознал.

Натали подарила ему свободу. Временную, да. Но свободу. Спрятала и защитила себя и его семью, чтобы у него самого развязались руки. Великолепная женщина. Правда, ничто не мешало де Сантису убить его, но Джон знал, что тот не пойдет на такой шаг.

Все равно сегодня же свяжется с Марком и парнями из охраны, чтобы обезопаситься. Все-таки еще мечтал пожить с Натали вместе. Взять на руки их ребенка.

— Ты пожалеешь о своих словах, когда я до нее доберусь.

— Если только волосок с ее головы слетит, я тебя прикончу. И выкину в канаву по дороге в Массачусетс, — пообещал Джон. У Тео мелькнуло холодное понимание в глазах. Он что, думал, раз Натали «мертва», то он прекратит мстить за нее? За каждую пролитую слезу и каплю крови поплатятся все. Он еще до Серены не добрался.

— Что-то мы с тобой не с того начали, сынок, — дал заднюю Тео, расправившись уже со второй порцией шотландского виски. Когда он не пил, характер становился еще невыносимее.

— Действительно, — поддержал Джон. В принципе, он мог бы прикончить его прямо сейчас и закрыть вопрос навсегда. Правда, он сядет в тюрьму, лишит Ройса карьеры и явно расстроит Натали. Не представлял их отношения в нуаре тюремной романтики. Хотя эта сумасбродка и на такое способна.

— Андерсен хочет выйти из игры, — перешел к настоящему делу Тео. Наконец-то.

— То есть?

— Хочет продать компанию и полностью уйти в политику, при этом отказывается лоббировать некоторые наши делишки.

— Скажи спасибо своему уб… безвременно погибшему сыну. Это ведь он додумался похитить женщину Конте и держать ее на фармацевтическом складе. Андерсен больше ни на одной твоей бумажке подпись не поставит, — резонно заметил Джон. Том довольно умный мужик. Знал, что в войне с Конте лучше оказаться в числе их союзников.

— О покойных плохо не говорят, Джонни. Наладь поставки сырья из Боготы. И нужно прижать Андерсена, больно он поверил в себя. Нельзя, чтобы «Левентис Груп» сошли с дистанции. Я как никогда близок к деньгам Конте. Андерсен слишком уж сдружился с Сальваторе. Надо ему напомнить о том, кем он был и кто ему помог заполучить компанию.

Джон кивнул. Этими делами он займется с радостью. Только прижмет Андерсена вовсе не для того, чтобы он помогал де Сантису. Все складывалось идеально.

Глава 16

Школа выразила сочувствие семье Лагранж по поводу столь ранней кончины Натали и нашла место для внезапно «осиротевшей» Дейзи. Девочке, на удивление, школа очень понравилась. Натали сама в ней когда-то училась и не сомневалась в преподавателях. Главный плюс — недалеко добираться и не нужно стоять в пробках.

Для Мелани Лагранжи нашли молчаливых врачей, чтобы наблюдать за ее маленьким сердечком. Результаты обследований и динамика ее самочувствия давали надежду на положительный прогноз. Мелани уже перенесла несколько операций. Понадобится ли еще одна — вопрос времени, но если все будет также позитивно развиваться, то появлялся шанс обойтись без хирургического вмешательства.

С психикой дела обстояли несколько сложнее.

Мелани пугала Натали.

Нет, в поведении девочки не наблюдались странности. С виду абсолютно нормальный ребенок. Любила общение и игры, не склонна к регулярно меняющемуся поведению или резким перепадам настроения. Все, как обычно у детей — плачет, если ударится или не получает желаемую конфету. Смеялась во время совместных игр с сестрой и Натали.

Конечно, у Натали отсутствовал какой-либо опыт в воспитании детей, но она отличалась особой старательностью и обучаемостью. Пока девочки спали или играли, она штурмовала книги по детской психологии, зависала в родительских сообществах и даже завела знакомство с другими мамами на детской площадке. Она поставила себе цель — стать настоящей матерью для девочек и уверенно шла в этом направлении.

С Мелани не так сложно, в отличие от Дейзи из-за ее характера.

Но у Мел проявлялись свои особенности.

Могла внезапно подойти к Натали и потребовать спеть ей колыбельную, какую пел ей дедушка Дэнни. Малышка действительно называла имена и факты из прошлого, о котором не могла ничего знать.

Она безошибочно угадывала, с каким настроением вернется со школы Дейзи в тот или иной день.

— Мелани, откуда ты знаешь об этом? — как-то поинтересовалась Натали, когда девочка внезапно сказала, что Джонни вышел из тюрьмы.

Мелани играла с куклами и Каем, устроив им всем чаепитие.

Телохранитель мужественно взял на себя роль няни. И у него это весьма неплохо получалось, но порой приходил в замешательство не меньше Натали.

— Я не знаю, — Мел пожала плечами. Ребенок не зацикливал внимание на этом. — Я — ненормальная? Отведешь меня к докторам?

Голубые глаза девочки налились слезами. Натали кожей почуяла опасную тему и глубокую обиду. Боже, откуда такое понимание происходящего в три года?

— Мелани, никаких докторов, обещаю. Но мне нужно понять, откуда ты узнала о Джонни?

Молчала.

— Ты слышишь голоса? — попыталась добраться до истины Натали.

— Я вижу, — Дейзи поставила еще один пустой прибор для чаепития на игрушечный столик. Но не посадила никакой игрушки на маленький стульчик.

— Для кого этот чай? — повидавшая всего в жизни Натали, ощутила, как маленькие волоски на коже спины встопорщились, пропуская между собой холодок. Первобытный инстинкт. Реакция на необъяснимую природу происходящего.

— Для мамы, — Мел улыбнулась куда-то в пространство.

Класс.

Первая мысль у Натали — не хватало еще призрака бывшей жены Джона в их уютном уединении. Издала смешок. Кай, напротив, посмотрел на Натали расширенными глазами.

— Похоже, вождение Мишель поприятнее, чем служба на меня, — хмыкнула она.

— Едва ли это меня напугает, мисс Натали.

Действительно. Дедушка Дэнни всегда говорил ей, что бояться нужно живых, а не мертвых. Натали была с ним в корне не согласна. Просто потому, что неистово жаждала избавиться от любого страха. И вот последние месяцы ее жизни превратились в нескончаемый триллер. Она боялась до чертиков. Всех. И живых и мертвых. Но виду не показывала, лишь сжимала пистолет в руке под подушкой во время ночных пробуждений. Причем боялась не за себя, а за девочек и малыша под сердцем.

— Хочешь покажу ее фотографию? — с наивной радостью спросила Мелани. — У Джонни целый альбом в кабинете.

Натали одолел жгучий интерес — почему альбом с бывшей женой хранится именно здесь, в этой квартире? Нет, у нее не возникло дикого желания смотреть на безусловно потрясающую и красивую женщину, судя по внешности Мелани. Но девочка так просила взглядом, что Натали пришлось сдаться.

Она любила кабинет Джона. Вещи и обстановка застыли в ожидании хозяина точно также, как и «Бугатти» на автомобильной стоянке. Ключи от машины на столе, брошены, как будто он вот-вот вернется. Зайдет, заполняя собой пространство, обнимет сзади и хорошенько шлепнет ее по ягодицам за идиотские мысли и внезапно всплывшую ревность к умершей жене.

Джон на свободе — это уже радовало. Натали надеялась неистово, что прежняя жизнь не заберет его у нее. Вдруг он решит, что ему в своем прежнем ритме живется гораздо легче? Никаких эмоциональных взрывов. Если он бросит ее? Объявится только для установления отцовства?

— Натали, ты тоже моя мама, — Мелани отвлекла ее от самолинчевания, прижавшись к ногам, обнимая ее.

К прискорбному сожалению самой Натали, это не так. Реши Джон построить дальнейшую жизнь отдельно от нее, девочкам будет нанесена колоссальная рана. И виновной в этом останется исключительно Натали. Она сомневалась, что сможет стойко выдержать подобный исход.

Но назад пути нет. Если ей суждено мчаться на полной скорости в ад, то она будет наслаждаться каждой секундой своего экстремального путешествия.

— Ты — чудо, малышка Мел, — прошептала она, вдыхая сладкий запах у макушки ребенка. Девочка всегда смеялась от такого проявления чувств у Натали.

Мелани указала ей на полку, где стояла фотография с Джоном и девочками в рамке. Натали увидела несколько альбомов. Почему она раньше их не замечала? Приятные на ощупь в кожаных переплетах с золотым тиснением.

В одном — фотографии девочек, практически с их рождения. Нет, этот альбом не похож на стандартный детский, где родители счастливо отмечают развитие своего ребенка. Это фотокнига для человека, который скучал и часто находился в разлуке от своей семьи. Джон выбрал разные фото. Вот он дурачится с Дейзи, терпя на своих волосах парикмахерские эксперименты, а здесь читает Мелани сказку. Втроем измазаны в краске в комнате с разрисованными стенами. Джону очень хорошо со своей семьей, но почему он держал их на расстоянии?

По той же причине, чтои жил сейчас отдельно от нее — боялся навредить и навлечь беду. Защищал.

Какие же они красивые. Все трое. Натали проглотила подступивший комок к горлу. Слезы потом, когда дети не видят. Ночью в подушку. Не сейчас.

Отложила этот альбом и взяла другой. Кожа на ладони горела. Знала, что увиденное прикончит ее. Черт с ним. Она присела в вращающееся кресло Джона и положила альбом перед собой. Раскрыла. Конечно. Их свадьба. Скромная церемония с минимум гостей на золотом пляже Калифорнии.

Джон рассказывал, что его женой была актриса. Но как-то забыл упомянуть, что это известная Джессика Палмер, звезда нашумевшего сериала о теории заговора. И да, Натали тут же вспомнила страшные новости о ее смерти в собственном доме в Беверли Хиллз. Найдена мертвой одним из членов семьи. Подробности не раскрывались. Но все понимали, что это наркотики. Сообщалось, что она была беременной. О том, что ребенок выжил — ни слова.

Джессика была не просто красавицей. Умопомрачительная и роскошная женщина, от которой любой мужчина потерял бы рассудок. Видимо с Джоном это и произошло. Ну, конечно, на ком бы он еще женился? Волосы Джессики были похожи на расплавленное золото. И это точно не краска. Фигура в форме песочных часов подчеркивалась свадебным платьем облегающего русалочьего силуэта. Легкая ткань и кружева просвечивали на солнце, открыто демонстрируя окружающим, чем восхищался Джон Ноулз в своей жене. Белая орхидея украшала висок. Она смущенно потупилась, держа в руках свадебный букет с такими же орхидеями, а Джон, улыбаясь, что-то шептал ей на ухо.

Натали ощутила, как задрожали губы. Слезы застилали глаза.

Логика и разум говорили одно — эта свадьба не принесла счастья Джону. Он сам говорил ей, что его чувства к Джесс не сравнятся с тем, что происходит сейчас между ними.

Иррациональная половина Натали хотела взять пистолет и открыть пальбу. Убежать. Проломить кому-нибудь череп.

— Красивая, правда? — спросила Мелани, заглядывая в альбом. Девочка листала страницы, но Натали ничего не видела перед собой.

— Угу, — промычала она, пытаясь подавить истерику.

— Мама не любила Джонни, — шепнула девочка, гладя Натали по голове. — А ты любишь. Так Дейзи говорит.

— А Дейзи откуда это знать? — проворчала она. Ну до чего странно все это. Трехлетняя девочка успокаивает ее из-за первого брака Джона.

— Мама обижала Дейзи.

Да, Джессика явно не тянула на звание жены года.

— А ты приехала за нами. Хочешь, чтобы мы жили все вместе, — продолжила рассуждать Мелани. — Ты любишь нас?

— Люблю, — не раздумывая ответила Натали, прижимая к себе девочку.

Последний альбом скатился на пол под стол и раскрылся. Мелани помогла поднять и протянула его.

Со снимка на нее смотрели она и Джон. Они сделали это селфи-фото, встречая рассвет на яхте в открытом море возле Сицилии. Утреннее солнце согревало их красным золотом, а они улыбались, радуясь новому дню в предвкушении совместной жизни.

Она вспомнила, как Джон вместе с простыней вынес ее на своем плече из каюты на палубу, пока она отбивалась и пыталась прикрыть наготу. Натали была без сил от бесподобной ночи любви. Джон тогда превзошел самого себя, заставив ее раствориться в неге и блаженстве. Как обычно этот психопат мог долго не спать. Вечно полон сил и энергии, а самое главное, какими-то потрясающими идеями, которые не всегда совпадали с желаниями Натали. Например, в ту ночь она почти провалилась в сон, а ему вздумалось показать ей рассвет в открытом море. Возражения не принимались.

Натали каждый раз после его выходок страстно благодарила его за новые чувства и впечатления. За каждую секунду рядом с ним.

Этот альбом полностью наполнен их фотографиями, начиная со свадьбы Алекса и Мишель. Последняя — рассвет на яхте. Значит, Джон успел его распечатать в ту короткую поездку в Нью-Йорк перед приемом Моретти. Потом в их сказку вмешается злой рок, разлучив их. И когда они снова воссоединятся — неизвестно.

— Почему Джонни не вернулся домой? — спросила Мелани, держа Натали за руку. — Я скучаю по нему.

— Я тоже скучаю, малышка. Он решит все важные дела и вернется.

— Джонни всегда выполняет обещания.

Только вот загвоздка в том, что он не обещал, что вернется к ней.

Глава 17

— Впервые летаю на чем-то подобном, — Ройс радовался, как ребенок. Кто бы мог подумать, что его еще можно удивить. Вольготно раскинулся на кремовом кожаном кресле, вытянул ноги и сцепил ладони в замок у себя на животе. — И шампанское принесут, если я попрошу?

— Ты на службе.

Джон всегда испытывал счастье за людей, способных получать эмоции от вещей, которые для него стали обыденными. На этом самолете он пролетел десятки тысяч километров. Это обычный транспорт, позволяющий сохранять свободу передвижения.

Шампанское здесь в последний раз пила Натали, когда он вздумал похитить ее и привезти на Сицилию. Джон до сих пор мысленно награждал себя всеми возможными премиями за силу духа и героизм. Сам не понимал, как ему удалось устоять против чар ведьмы в ту ночь. Невыносимо длинную ночь. Самый долгий перелет в его жизни. Каждый час за два.

— А как ты объяснишь присутствие агента ФБР с собой? Не пойми неправильно, я готов на многое, но все же нужны кое-какие детали.

Вот сразу видно, что Натали и Ройс работали вместе. Прагматичность совмещалась с обезбашенностью.

— Будешь моим телохранителем. Паспорт на другое имя в конверте перед тобой.

— Я правильно понимаю, что ты изготовил для меня фальшивые документы и везешь на какую-то малозаконную сделку? — Ройс откровенно издевался над ним. Жалко самолет уже взлетел, так бы уже высадил его.

— Ты же хотел собрать на меня достойный компромат. Вот, у тебя есть уникальный шанс посадить меня за подделку документов и незаконное пересечение границ, — проворчал Джон.

— Слишком мелкая статейка для такого экземпляра, как ты, — расхохотался Ройс. Его смех походил на карканье. Холодный взгляд серых глаз не вводил в заблуждение. — Что нас ждет в Боготе?

— Нам нужно наладить поставку кокаина в Нью-Йорк, — веселясь сообщил Джон. Вот теперь выражение лица прожженного вояки вызвало в нем мрачное удовлетворение. — Прошлые поставщики не хотят сотрудничать. Помимо наркотиков, нужна парочка токсинов, которые производятся из местной флоры и фауны.

— Ты серьезно думаешь, что я буду тебе помогать в этом? — Ройс продолжал смотреть на него как на сумасшедшего.

— Поставки направятся на фармацевтический завод, где производятся особые… препараты. «Левентис Девелопмент» планируют построить несколько таких заводов по всей стране для различных компаний, но все они так или иначе связаны с де Сантисом. Андерсен лоббирует несколько проектов. Один из них — выдача лицензий на легальную продажу психотропных веществ под видом лекарств. Второй — изготовление в лабораториях для спецслужб особых ядов, не оставляющих следов. Без поставок из Колумбии в этих заводах нет смысла. Мне нужно дожать Андерсена, чтобы он не дал заднюю.

— Мафия настолько далеко зашла? — Ройс поправил свой галстук. Не ожидал, что Джон прямо поделится всем.

— Ройс, очнись. Это не обычная мафиозная структура. Де Сантис прикрывается кланом Моретти, публичными домами и казино, чтобы проворачивать более глобальные вещи. Он многие компании вовлек в финансирование заводов и военных разработок. Насколько я понял, сейчас ведет переговоры с Конте. Нам нужен Андерсен до того, как это все достигнет точки невозврата.

— То есть пока мой отдел бегает по притонам, вы…

— Верно понял.

— Ты же в курсе, что можешь сесть вместе с Андерсеном и де Сантисом?

Джон отвернулся к иллюминатору.

Он не боялся тюрьмы. Он боялся провести жизнь без Натали.

— Если я просто выпущу пулю в де Сантиса, ты меня все равно посадишь. А так хотя бы есть какой-то шанс, что сможешь замолвить за меня словечко.

— Слушай, у нас вообще беда. Я уже каждого подозреваю в утечке информации. Но состряпать и подтасовать факты, выставив тебя в выгодном свете попытаюсь. Эх, жаль, что Лагранж прячется. Она бы вычислила крысу.

— Натали в отставке, — поправил Джон.

— Извини, но нет. Я не принял ее отставку. Она до сих пор числится агентом, — Ройс, кажется, чрезвычайно гордился собой и этим фактом. — Позволь ей вернуться на работу, Ноулз. Она — лучшая среди нас.

Джон не стал ничего отвечать. Натали сама не хотела продолжать работу в ФБР. К тому же она беременна. Конечно, если в один прекрасный момент она решит вернуться, Джон вряд ли сможет помешать. Но восторга от этого точно не испытает.

Она обещала не рисковать собой. Самозащита — окей. Но этот длинный каштановый хвост за поиском приключений с «кольтом» за поясом Джон не отпустит. Насмерть встанет.

Ройс посчитал его молчание за колебание в этом вопросе.

Джон слушал рассказы о Натали Лагранж, специальном федеральном агенте. Обо всех ее делах и заслугах, хотя, подозревал, что часть информации Ройс передал ему, нарушая всю возможную политику конфиденциальности.

А еще ему удалось ковырнуть в Джоне чувство вины, которое он старательно запечатывал в себе. Нет, он не откажется от Натали ни при каких обстоятельствах, даже ей во благо. Но дурные мысли все равно не давали покоя.

— Я попробую по своим каналам узнать, кто сливает информацию де Сантису, — пообещал Джон, когда Ройс выдохся от своих историй.

— Не де Сантису. Андерсену. Он вдруг объявил себя святым и требует отчета по расследованию «смерти» Натали, угрожая моему начальству отставкой. Он ищет Пилар де Гова, очень боится, что она у нас.

— Жареным запахло, вот и нервничает. На него давят со всех сторон. Не буду тратить время на поиск мелких сошек. Я передам тебе доказательства связи Андерсена с поставками женщин для продажи в рабство.

— До чего ты страшный человек, Ноулз.

И это он еще не все рассказывал Ройсу. Джон прорабатывал запасные ходы и шаги для отступления, в случае, если ФБР решит после оказанного содействия упечь его на пожизненное.

Джон заставил переодеться Ройса в такой же костюм, как у его охранников. Помимо Ройса с ним летели бессменные Альба и Лука, которым он не глядя мог доверить свою жизнь. Под их руководством еще восемь человек ждали его в аэропорту на трех бронированных машинах.

— Ройс, ты хоть челюсти немного расслабь, а то за километр выдаешь себя, — поиздевался Джон, жуя жвачку перед выходом из самолета. Он протянул ему упаковку мятных подушечек. За прошедшее время он определенно вошел во вкус, подтрунивая над федералом.

— Я все думал, как Натали умудрилась пустить под откос всю свою жизнь ради тебя. Теперь понятно. Вы же…

— Одного поля ягодки. Ага, — закончил за него мысль Джон, вызвав усмешку у агента. Чувство вины слегка отступило.

Богота встретила их своей типичной погодой. Сколько раз здесь бывал, каждый раз лил нескончаемый дождь. Возможно, конечно, он все время приезжал сюда, минуя солнечные дни. Ненавидел это место.

За последние года столицу Колумбии смогли немного привести в порядок, городские власти «причесали» центр, понастроив в нем небоскребы. Говорили даже, что уровень преступности снизился и значительно сократился наркотрафик. На деле же, приличные дома обнесены железными заборами с колючей проволокой, а кокаин как был основой экономики Колумбии, так и остался. Лидеры преступных картелей прикрывались дорогими костюмами и высокопоставленными должностями, но по сути ничего не менялось. Кроме одного. Жадность дельцов росла с какой-то невероятной скоростью. Сейчас, по словам де Сантиса, поставки прекратились из-за выросшей цены на тридцать процентов.

Джон, конечно, планировал мирным путем договориться с Луисом Вергара, владельцем компании «Вергара Эмеральд», официально занимающейся добычей изумрудов. Но переговоры могли по-всякому закончиться. То, что Джон приехал к нему и удостоил своим визитом, уже возвысило эго жадного лицемера до невозможных размеров. Если он вдруг примет данный жест за отчаяние и слабость, придется действовать по-другому. Колумбийцы народ опасный, понимающий только силу и авторитет. Никакие цивилизованные способы ведения переговоров здесь не работают.

Вергара ждал их у себя в особняке, охраняемом по периметру людьми с автоматами и сторожевыми доберманами. Местечко для разговоров не очень удачное. Если начнется заварушка, шанс выйти отсюда без пулевого ранения ничтожно мал. Джон полагался на Альбу. При негативном раскладе, у телохранителя подготовлен план побега. Поэтому и машины бронированные.

Наркобарон встретил его у крыльца своего дома лично, распахнув объятия. Обнимал Джона, словно они старые друзья.

— Джон, как же ты обрадовал старика своим визитом. Для меня большая честь принять тебя как гостя в своем доме!

Колумбиец отличался стройным телосложением и выглядел достаточно хорошо для своего возраста. Даже в бороде седина пробивалась редкими прядями.

— Луис, я крайне стеснен во времени. Будет здорово, если мы перейдем сразу к делу, — Джон холодно пожал ему руку.

— Ну, как же так! Ладно, обижаться не буду. Надеюсь, ты передумаешь, и погостишь пару дней после моего предложения.

Только лишь в случае его похорон. Терпеть не мог ни колумбийца, ни вести какие-либо дела с ним. Вечно он выкидывал что-то. Непредсказуемый и своевольный, создающий проблемы. Альба, Лука и Ройс последовали за ним в дом, остальные люди Джона стояли возле машин, ожидая команды Альбы в любой момент.

— Странно, что ты защищаешься от старого друга, — проворчал Вергара, предлагая устроиться Джону в кресле.

Колумбиец говорил с серьезным акцентом, подбирая слова и мучаясь. Джон прекрасно мог вести беседу на испанском, но сейчас даже на такой уступок идти не хотел.

Интерьер гостиной особняка в испанском колониальном стиле отличался вопиющей роскошью. Позолота в сочетании с изумрудными оттенками кричали о принадлежности владельца дома к горнодобывающей промышленности.

— Старые друзья не повышают стоимость товара на треть без предупреждения, — Джон сидел в расслабленной и выжидающей позе. Ребрами ощущал кобуру с пистолетом под пиджаком. Это немного успокаивало.

— Я же не знал, что ты ведешь дела! Синьор Маттео Моретти очень неспокойный в последнее время. Слышал, он потерял сына в какой-то перестрелке. Мы с Сенатором не готовы продолжать вести дела с ним.

— Мне передать это синьору? — Джон обалдел от такой откровенности и самоуверенности.

— Сынок, послушай старика. Тебе давно пора перехватить власть у Моретти. Давай низвергнем ублюдка. Я помогу найти людей. Тошно от него. Я специально такие цены установил, чтобы он уже отстал от меня.

— Есть еще Лучано Моретти, — напомнил Джон о «дедуле».

— Брось, он уже давно одной ногой в могиле. С него уже даже песок сыпаться перестал. Что-то я не предложил тебе ничего из напитков, — Вергара взмахнул рукой и в гостиной материализовался один из его телохранителей с двумя бокалами виски на серебряном подносе.

— Не пью, извини, — Джон даже если бы и пил, точно бы не принял бокал из рук того, кто может добыть самый редкий яд.

— Как скажешь, — Вергара жестом приказал телохранителю скрыться с глаз.

— Назови цену своего заманчивого предложения, — Джон чувствовал подвох.

— Да сущий пустяк. Знаешь… ты очень влиятельный человек. Свободно вертишься в светском обществе и при этом не теряешь связи с криминалом. Не знаю, как тебе это удается, но я бы хотел видеть тебя в числе своих союзников.

— Луис, назови цену, — потребовал Джон. Как же он не любил всю эту мутную воду.

— Породниться. Моя дочь, Мария, настоящая красавица, смогла бы стать тебе прекрасной супругой.

Вергара хлопнул в ладоши. Телохранители под руки привели худенькую девушку, испуганно смотрящую на Джона. Он пробежался по ней взглядом. Действительно красива. Но тряслась в ожидании решения. Бедняжка, наверняка любила какого-нибудь местного паренька и вряд ли догадывалась о матримониальных планах своего папаши.

Боже, на дворе двадцать первый век. Феминистки устраивают шествия по всей планете, а в его мире люди до сих пор жили средневековыми понятиями. Породниться. Джон усмехнулся. Даже по этим меркам Вергара едва ли дотягивал до его происхождения. Вот чего ж захотел, козел старый.

— Сколько ей? Шестнадцать? — издеваясь, спросил Джон. — Староват я для таких подарков, Луис.

— Вообще-то ей уже двадцать…

Джон среагировал моментально, бросившись в сторону.

Малышка Мария выхватила пистолет из кобуры у одного из телохранителей и выстрелила прямо в Джона. Вернее, в кресло, где он только что сидел.

Начался переполох, Альба и Лука выбежали вперед, загородив Джона собой, Ройс направил оружие на Луиса.

Но девчонку обезоружили люди Вергара.

— Глупая бестолочь! — колумбиец встал со своего места, не смотря на суровые намерения Ройса выстрелить ему в лоб, и наотмашь ударил Марию по лицу.

— Не трогай девчонку, — потребовал Джон, отталкивая своих телохранителей. — Давай вести дела, как делают это мужчины, а не тряпки. Еще раз ударишь ее, размажу тебя по стенке.

Вергара было замахнулся второй раз, но угроза Джона вовремя достигла цели.

— Угрожаешь мне? Я сам разберусь со своей дочерью! Она опозорила меня. Я нашел ей достойного супруга, а она…

— Луис, я бы все равно тебе отказал, — слегка успокоившись ответил Джон.

— Не нравится?

— Я себе уже выбрал жену, извини.

— Пусть будет любовницей. Забери ее с собой.

Джон навис над Варгара, пытаясь разобраться в мотивах колумбийца. Слезы и крики девчонки больно резали слух.

— Чего ты боишься?

— Моретти убьет ее, если доберется. Он спятил, клянусь тебе. Пока ты здесь, он у тебя за спиной договаривается с другим картелем о поставках. Ждет, что ты пойдешь войной против меня, а если нет, то другой картель нападет. Недавно на приисках случилась настоящая бойня.

Джон переглянулся с Ройсом. Тот кивнул. Это хорошая возможность не нарушать закон. Можно договориться. Пару подставных партий с кокаином для отвода глаз и все. Без распространения. Лучше, чем запускать эту гадость на полной мощности в порты Нью-Йорка.

— Выйдет замуж фиктивно за моего человека, — Джон указал подбородком на Альберто. Тот понимающе улыбнулся. Готов был к любому делу. — Поживет в Нью-Йорке некоторое время. Как все успокоится, вернется к тебе.

Ни черта она не вернется, потому что Вергара к тому моменту либо сядет в тюрьму, либо посетит собственные похороны.

И замуж, судя по похотливому взгляду Альбы, девушка выйдет не фиктивно.

Джон знал что тот ее не обидит. Человек он простой, без лишних сентиментальных нежностей. Из-за работы он не заморачивался поиском девушки и как-то признался, что готов жениться на любой, если понадобится, так как осточертело приходить в пустую квартиру.

Он ожидал, что Вергара воспримет это предложение, как оскорбление, но похоже тот и правда находился в отчаянии, дав свое согласие на брак Марии с телохранителем Джона.

Девушка выругалась по-испански, прокляв их всех вплоть до третьего колена, вызвав веселье у Альберто.

— Тогда подготовимся к церемонии незамедлительно. Позову священника, — хлопнул Вергара по плечу Джона.

Вот тебе и цивилизованные переговоры в Боготе, Джон Ноулз. Отлично справился. Ладно, хотя бы жив остался.

Глава 18

Натали целыми днями пропадала в бегах. До такой степени уставала, что вечером буквально валилась с ног и мгновенно засыпала.

Дейзи в школу отвезти, Дейзи забрать. Детей покормить и не один раз — к счастью, любимый ресторан Натали доставлял еду каждый день и не обрекал их на голодную смерть. У Дейзи потерялся телефон, нужно купить новый. У Мелани сломалась лошадка и она не хочет другую, а хочет эту. Сделать уроки с Дейзи. Позаниматься с Мелани. Она упрямо называла желтый цвет зеленым, чем могла довести до обморока Натали. Убрать в квартире, постирать. Опять убрать. Водить на ежедневные процедуры и обследование Мелани. Бежать в аптеку в двенадцать ночи, потому что лекарства закончились, а Кай уже ушел. К тому же ее мучали головные боли. Иногда подташнивало, но не сильно. Отвезти Дейзи к стоматологу. Купить себе пальто, потому что холодно. И плевать на стиль Селин — шапка до ушей, джинсы и ботинки.

Нужно не забыть записаться самой к врачу, чтобы убедиться, что с малышом все в порядке. Вот бы разделить счастье беременности с Джоном…

Его не хватало. Невыносимо. До боли в груди и скрежета в зубах. Хотя бы просто услышать его голос. Знать, что он по-прежнему ее любит, а не нарочно избегает любых контактов.

В середине ноября она не выдержала и попросила Ройса о встрече. К ее радости, он не отказал, но попросил раскрыть свое местоположение. Натали не сомневалась в нем. Ройс — один из немногих кому она могла доверять. Единственное, пришлось познакомить с детьми, хотя изначально этого не было в планах. Но за недели одиночества ей нестерпимо хотелось пообщаться с кем-то из прежней жизни, кто сможет подсказать, что делать дальше. С кем-то, кто связан с Джоном.

— А где Джонни? — сходу спросила Мелани, когда Ройс зашел к ним в гостиную.

Кай скрестил руки на груди и молча сверлил взглядом агента, показывая таким образом свое неодобрение по поводу визитов и гостей у них дома.

Ройс ошарашено переводил взгляд с Натали на Кая, а затем и на детей, не понимая ничего, что происходит.

Натали представила их друг другу.

— Почему ты пришел без Джонни? — призвала к ответу Мелани, уперев руки в бока, как порой делала ее старшая сестра.

— Ему пока нельзя сюда. За ним… следят, малышка. А ты знакома с ним? — Ройс улыбнулся девочке. Мягко так. Тепло. Непохоже на него.

Натали сжала губы.

— Джонни — наш папа, — ответила за Мелани Дейзи.

Ройс растерянно взглянул на Натали, ища на ее лице ответы.

Она утвердительно кивнула.

— Пойдем на кухню. Будешь кофе?

— Похоже мне что-то покрепче понадобится.

— Ты на службе, Ройс, — запротестовала Натали.

— Два сапога пара, — пробормотал он.

— Ты что-то сказал? — Натали обернулась к нему, когда зашла на кухню.

— Кофе, говорю, буду.

Натали пригласила его за пустующий кухонный островок и через пару минут подала крепкий горячий кофе, который он обычно предпочитал. Они столько лет с Ройсом бок о бок работают, что выучили часть привычек друг друга.

— До чего ж роскошный вид, — присвистнул Ройс, глядя в панорамную стену. Реакция всех, кто когда-либо бывал в этой квартире одинаковая. Неудивительно, что Джон приобрел ее и достаточно быстро сделал ремонт. Здесь и правда хотелось жить. А еще Натали чувствовала присутствие Джона повсюду — в гардеробной, где пополам разместились их вещи, в его кабинете, в котором Натали вечерами читала книги и ждала, что вот-вот он зайдет сюда. И конечно, в спальне. Шальное воображение представляло, сколько удивительных вещей можно сотворить на такой огромной кровати. Но больше всего она мечтала, чтобы он прижал ее к своей мощной груди, обхватив руками, и приказал спать.

— Как там Джон? — спросила Натали, сдерживаясь, чтобы не завалить Ройса миллионом вопросов.

— Все хорошо. Операция в процессе. Действуем тонко, чтобы не навредить части людей. И самому Джону. Мы же закрываем глаза на его прошлое только по принципу наименьшего зла.

Натали не думала об этом. Если Джона посадят, она с ума сойдет.

— Много еще времени нужно?

— Нэт, здесь лучше не торопиться. Дело движется, и хорошо. Я потрясен знакомством с Ноулзом. Людям обычно сложно меня удивить, но он… это нечто. Ты уверена, что хочешь быть с ним?

— И конечно же ты не поделишься обстоятельствами и деталями, заставившими тебя задавать вопросы, которые тебя не касаются? — Натали понимающе взмахнула рукой.

— Не-а. Я вот все думаю… Он горит энтузиазмом и решимостью посадить Андерсена. Так вот, мне страшно представить, что было бы, если бы он принял не нашу сторону и сохранил этот энтузиазм и энергию?

— Организовал бы уже свое квазигосударство, я думаю, — рассмеялась Натали, зная о неуемном темпераменте Джона не понаслышке.

— Это правда его дети?

— Приемные. Ройс, кстати. Как думаешь, могу встретиться с доктором Айзенбергом? Это будет безопасно? — Натали боялась пустого и глупого риска.

— Я бы вообще никому не доверял, — не поморщившись отпил глоток адского горячего кофе, приправленного корицей. Натали поставила перед ним поднос со свежими кексами Робера. Ройс любил сладкое. И даже становился добрее от него. Давно заметила.

— Даже Айзенбергу? — удивилась Натали.

— О господи. Фто это ва бовефтвенная фкуффнятина?

Натали мимолетно улыбнулась от реакции агента. Однажды Фокси пошутила, что Ройса можно выманить вкусным десертом, как кота на мясо. Он отряхнул руки от крошек, выпил еще кофе и в лоб посмотрел на Натали. Холодно и с проницательностью, как он умеет, чтобы мурашки по спине пошли.

— Зачем тебе Айзенберг? — ясно, кексы имели кратковременный эффект.

— Пообещай выслушать серьезно и не делать никаких выводов, — Натали налила себе воды и промочила внезапно пересохшее горло. Ройс кивнул вместо ответа.

Она рассказала о здоровье и особенном поведении малышки Мелани, о том, что та знает, чего знать не должна. И о призраке ее матери не забыла. При этом Натали отметила, что состояние Мелани улучшалось. Меньше пугающих окружающих видений, а сердце становилось все сильнее и здоровее. Каким-то чудом это взаимосвязано.

— Знаешь, больше всего меня пугает обыденность. Как легко и просто она это говорит. Словно ничего необычного. Подумаешь призрак рядом сидит, чай пьет, — Натали облокотилась на островок и зарылась руками в волосы.

— Держи девочку от Айзенберга подальше, Нэт, — внезапно потребовал Ройс. Натали опешила от его тона и с удивлением взглянула на агента. — Он хороший криминальный психиатр, но ни черта не понимает в детской психологии. К тому же… такие случаи уже были.

— Расскажи, — Натали заерзала на стуле, заинтригованная словами Ройса.

— Думаешь, просто так отдел ваш называли экспериментальным? И почему такая разношерстная команда, не задумывалась? Натали, тебе Айзенберг не раз говорил о потрясающей интуиции. Он мне даже как-то обмолвился, что ты можешь опередить будущее во сне. В общем, я к чему веду — Айзенберг пользовался тобой без какого-либо морального стеснения. Помнишь, майский день, когда ты настолько выдохлась, что у тебя даже Мишель из-под носа увели? Айзенберг получал хорошее жалованье за процент раскрываемости, Нэт. Он уже давно уехал и построил себе шикарный дом в Аризоне.

Натали немного теряла связь в пространной речи Ройса. Но кое-что точно уловила для себя — Айзенберг ее использовал.

— Стоп, подожди. Айзенберг сам ушел в отставку. А перед этим обучил нас с тобой, и еще многих других людей он…

— Натали, его уволили, потому что я подал рапорт на него и содействовал служебному расследованию. Сразу после смерти Эдди Грина. Я думал, ты с катушек слетишь.

— Но ведь ты сам меня не слушал!

— Да, но мне показалось странным, что Айзенберг тебя не послушал, хотя делал это всегда до этого. И мальчика ранили до нашего приезда на место.

У Натали закружилась голова. Ей не нравилось то, что говорил Ройс.

— Мои подозрения насчет него не подтвердились. Его нет, а утечки продолжаются. Но доверять ему? Да я лучше себе руку отсеку, — Ройс допил кофе и посмотрел на дорогие часы — подарок от их отдела в честь его повышения. Натали почти сразу после этого ушла в отставку, но в выборе подарка для Ройса приняла непосредственное участие.

Натали вдруг задумалась, почему Айзенберг уговорил ее отправиться к Джону Ноулзу после похищения Мишель? Что за власть он над ней имел, что она безропотно выполняла все его поручения? Холодок пробежал по коже.

— А по поводу девочки… лечите сердце, чтобы избавить ее от пограничных состояний, где она ловит эту… информацию. И да, следи за своей реакцией.

— То есть?

Ройс встал со стула и застегнул пуговицы пиджака. Откуда у него появилась эта манера из делового мира? И как-то по-другому волосы стал укладывать? Костюм подороже, воротник накрахмален. Интересно, это тесное взаимодействие с Джоном на него влияет или важная должность?

— У детей нет своих запрограммированных наборов эмоций и чувств. Они учатся этому от взрослых. По твоей реакции. Если будешь ахать и охать от ее рассказов, девочка будет думать, что это какой-то кошмар. Начнет бояться. Делай вид, что все нормально и ничего не происходит. Тогда она меньше будет на этом зацикливаться и со временем все сойдет на нет. Если ты, конечно, не хочешь развивать это и…

— Не хочу, — оборвала Натали. Не видела Ройса месяц, а перемены разительные. Даже в детской психологии разбирается. — У тебя что, дети есть?

— Мне сорок, Нэт, — он взглянул на нее с холодным скепсисом, как будто она маленькая и бестолковая. Все приходится объяснять. — Конечно у меня есть дети. Жена бывшая. Алименты и долг по ипотеке. Все, как у простых смертных.

— Как к этому отнеслась Сэмми? — Натали хмыкнула. Камень про простых смертных явно в ее огород улетел.

— Ушла от меня. Другого и не ждал, — равнодушно произнес Ройс и широко улыбнулся. — Мне пора. Увидимся.

— Не говори Джону, что дети живут со мной, — попросила Натали. Она почему-то боялась, что Джон их заберет. Недавно этот безотчетный страх появился. Страх потерять девочек.

— Я ему вообще ничего о тебе не рассказываю. У нас с ним договор — если хочет увидеть тебя, то Андерсен должен быть в тюрьме. В противном случае в тюрьме окажется он. Отсюда и энтузиазм, похоже.

Это было жестоко.

— Ради твоей безопасности, Нэт. А не то, что ты себе придумала. Пешки де Сантиса следят за каждым его шагом. Недавно Ноулз обманом заманил меня в самолет и увез в другую страну, чтобы провернуть одно дело и нас не рассекретили.

Натали звонко рассмеялась. Как же это похоже на Джона!

* * *

Иногда Натали сталкивалась на улице со старыми знакомыми, которые не обращали на нее внимание из-за личины Селин. Но страшнее, когда ее узнавали как Селин, а она терялась и не понимала, что ответить и кто стоит перед ней.

Однажды случился худший момент, какой можно только представить.

Как-то одним особенно промозглым и холодным вечером Натали зашла с девочками в кафе после прогулки в парке и встретила там Элизабет Андерсен и Джулию Конте.

— Селин? — с раскрытым ртом от удивления спросила Элизабет.

Дерьмовая ситуация, если учесть, что с практической стороны Натали незаконно держит возле себя Дейзи, удочеренную Джоном, а генетическая мать прямо перед ними. Сама же Натали притворяется своей сестрой. Блеск.

— Приве-е-ет, — протянула Натали, целуя каждую подругу в щеки, едва касаясь их кожи.

— Вижу, ты тяжело перенесла смерть сестры, — сочувственно сказала Джулия, оглядев ее с ног до головы. Ну да, она не готовилась к выходу. Толстый свитер, шапка и пальто. Ноябрь, ничего не поделаешь

— А что за очаровательные девочки с тобой? — поинтересовалась Лиззи, разглядывая пристально ее детей. Интересно, она вообще в курсе, как Дейзи выглядит? Если да, то у нее назревают проблемы.

— Мама! — Мелани по-свойски обхватила Натали за ногу и показала язык Лиззи.

Джулия сидела с раскрытым ртом.

Это же просто идеально вот так попасться владелице крупнейшего холдинга о сплетнях.

— Селин приютила нас, — ответила невероятно смышленая и изворотливая Дейзи. — Наши родители погибли в аварии.

— Натали при жизни помогала девочкам. Я решилась продолжить ее дело и удочерить девочек. В память о сестре, — Натали пустила слезу. Полноценную такую. Даже носом шмыгнула.

— Натали была такой хорошей, — подыграла Дейзи, спрятав лицо в складках пальто Натали.

— Пожалуйста, не рассказывайте об этом никому. Пусть тело моей сестры остынет, — она подумала, что кто-нибудь из всех имеющихся Всевышних точно покарает ее за такое вселенское вранье. Еще и детей научила! Мать года! — Не хочу, чтобы наша семья была замешана в сплетнях или получила внимание папарацци. Еще слишком… больно.

— Конечно, Селин. И речи быть не может, — искренне заверила Джулия. — Прими мои соболезнования. Мы хоть с Натали и не особо ладили, но она была замечательной.

— Мне так стыдно перед ней, — Элизабет пила виски в этот осенний день. — Я ее очень подвела. Надеюсь, она не будет таить на меня зла на том свете.

Натали еле удержалась от того, чтобы не высказать ей все по поводу событий десятилетней давности. Позже, когда «воскреснет», покажет свое зло с «того света»

— Мы, пожалуй, пойдем, — с трагичной скорбью на лице сказала Натали, чтобы обезопасить себя от идиотских поступков.

Подруги Селин отнеслись к ней с пониманием.

В тот день Натали отправила предупредительный рассказ и легенду сестре на случай внезапной встречи с Джулс и Лиззи, а заодно решительно пообещала себе, что научится готовить.

К счастью для Натали, да и Селин тоже, Джулия сдержала обещание. Никаких сплетен о детях не распускали. Никто о них не знал.

На двенадцатой неделе беременности Натали отправилась на осмотр одна, но испугалась. Убежала. Чувствовала себя идиоткой, но не могла никого попросить о помощи и сопровождении. Даже Алекса. С ней рядом должен быть Джон и без него едва ли она перешагнет порог кабинета врача. Позже, ночью она захлебывалась в подушку и мысленно ругала любимого мужчину за то, что оставил ее одну в хаосе проблем, в которых она никак не могла разобраться.

Никаких новостей от Джона не было и на День Благодарения. Мечты о празднике в особняке Лагранжей вместе с девочками и их отцом лопнули, как мыльный пузырь.

На четырнадцатой неделе Натали заметила в зеркале, что живот начал чуть выступать. Придется носить мешковатые вещи. В таком темпе, ей уже и личность Селин не поможет.

Первым воскресным декабрьским утром Натали лежала без сил на диване в гостиной, пока девочки с энтузиазмом разбирали елочные игрушки, купленные Каем. Он выбрал самые нелепые и яркие, чтобы “отгоняли злых духов”. Что еще можно ожидать от человека родом из Луизианы?

Дейзи украшала елку, а Мелани рисовала фломастерами что-то в альбоме, грозясь разукрасить дорогой ковер в гостиной, который придется потом долго оттирать. Ну и черт с ним. Ей просто хотелось спать. На секундочку вздремнет и все, пока Кай отошел в магазин за вкусными кексами по просьбе девочек.

Она проснулась интуитивно, услышав, как кто-то открывает замок входной двери. Медленно, крадясь, словно вор. И это точно не Кай. Натали подскочила и бегом увела детей в свою спальню, вытащив пистолет из-под подушки. Надеялась, что не напугала их. Попросила сидеть тихо и не высовываться.

Когда Натали вышла из спальни, держа пистолет на вытянутых руках, входная дверь захлопнулась, а из коридора раздались осторожные тихие шаги. Проклятье! Все-таки кто-то узнал, что она на самом деле жива. Неужели люди де Сантиса пришли убивать ее? Она не согласна. Не сегодня. В спальне сидят напуганные дети, а у нее в животе набирался сил крохотный малыш. Нет, уж! Будет бороться и убьет ублюдка, посмевшего вторгнуться в их размеренную жизнь.

— Стоять! Оружие на пол! — крикнула она, выскочив из-за угла и целясь в противника.

Глава 19

Джон незамедлительно поднял руки вверх, борясь с охватившим его волнением. Натали, его любимая и такая красивая, сейчас целилась в него с характерным и жутким взглядом убийцы. Неужели опять? Выстрелит в него и даже не задумается?

Но к его удовольствию, по мере узнавания необыкновенные серые прозрачные глаза, которые в последнюю их встречу были закрыты линзами, засияли, буквально заблестели. Она медленно опустила пистолет и расслабилась.

— Джон, это правда ты? — шепотом спросила она, не веря себе.

— А ты ждала кого-то другого? — удивился он. В его поднятых руках были только ключи от дома.

Натали заплакала, не в силах поверить себе.

У Джона больно кольнуло сердце. Он медленно подошел к ней, забрал из ее рук пистолет и нежно обнял, успокаивая и гладя по спине.

— Я думала, ты меня бросил, — выдавила она, держась за него. Словно вот-вот упадет.

— Любимая, Натали, — он не представлял жизни без нее, а она предполагала самое худшее. Вот же дурочка. — Я здесь. Все хорошо. Все позади. Слышишь? Все позади!

Она кивала и снова плакала, пока он вдыхал ее родной запах.

— А ну не трогай маму! — Дейзи выбежала из спальни. За ней и Мелани. — Я хожу на каратэ! — девочка встала в боевую стойку, а младшая сестра за ней повторила.

Джон, если до этого удивлялся, то сейчас вообще обомлел. Грудь так сильно сдавило, что он не мог сделать полный вздох. Не отпуская от себя Натали, он вышел на свет в гостиную.

— Девочки, это я, Джон, — на всякий случай сказал он. Они не виделись долгих четыре месяца.

— Джонни! — воскликнули они хором. Натали отошла на шаг, чтобы маленькие бестии обняли его. Мелани сразу попросилась на ручки. Дейзи приревновала. Тогда он опустился на пол и обеих обнял одновременно.

Натали стояла рядом. Молчала. И плакала. Как обычно, в его футболке и несуразных штанах. На голове пучок светлых волос, но родной цвет потихоньку начал отрастать. На лице следы фломастера — кто-то из девочек постарался. Такая уставшая. Одинокая. Разбитая. Джон едва выносил одни только мысли о том, через что ей пришлось пройти самой. Да еще и с двумя детьми. Беременная. Сколько же времени он потерял!

— И давно девочки живут здесь? — вопрос. Простой обычный вопрос.

— Я забыла тебе сказать, когда мы виделись в последний раз, что планирую перевезти их сюда. Я забрала их на следующий день после своих “похорон”.

— Забыла? — Джон посмотрел на двух маленьких дьяволиц, способных из него душу вынуть. Натали уперла руки в бока. Подбородок взлетел вверх.

— Между прочим, мы тогда толком не поговорили. Если ты хочешь мне устроить выговор, то лучше не надо. Я не позволю тебе их забрать от меня!

— Мамочка, не плачь, — Мелани перешла к Натали. Дейзи перед Джоном приняла ту же позу, что и Натали и совершенно серьезно спросила:

— И где тебя черти носили?

— Так! Стоп! — Джон не мог не улыбаться. — Во-первых, Дейзи, это плохие слова. Во-вторых, почему я должен ругаться на тебя, Натали? И с чего ты решила, что я буду кого-то из них забирать? Я ведь домой пришел, а не воровать кого-то.

Он встал, безумно желая поцеловать Натали и разобраться, что с ней такое. Но внезапно раздался звонок в дверь. И ключ повернулся в замочной скважине.

— Мы кого-то ждем? — уточнил Джон, собираясь доставать пистолет Натали из-за пояса. Но она в этот раз спокойно держалась и даже не переживала.

В проеме двери показался огромный, метра два с чем-то, мужчина.

— Мисс Натали, это я, — прогремела ходячая гора.

— Кто это? — еще один сюрприз для Джона. Ну и ну.

— Это Кай. Наш телохранитель, водитель и няня, — Натали вытерла слезы тыльной стороной руки. — Кай, это Джон. Мой… наш…

— Глава семьи, — нашелся Кай. Он сразу понял, кто перед ним.

Даже Джону с его ростом пришлось поднять голову, чтобы увидеть обезображенное шрапнелью и мачете лицо Кая. Мужчина, прошедший не одну войну со взглядом наемника, способного за один день развязать революцию. Что там говорила Натали? Няня? Телохранитель? Водитель?

— Я личный телохранитель мисс Мишель. Но семья Конте уехала в Лос-Анджелес и они попросили приглядеть за мисс Натали. Она у вас молодец — не рисковала, слушала, никогда не самовольничала. Делала все строго по расписанию. Вы уж простите, что еще и за детьми приглядываю. Мисс Натали не пускает посторонних в дом, а самой ей непросто.

— Кай, спасибо, что помогаешь моей семье. Забери, пожалуйста, от греха, — он протянул охраннику пистолет Натали.

— Ой, и вас что ли встретила? — Кай пытался улыбаться, но шрамы мешали. — Она меня тут однажды чуть не прикончила на входе, как дворнягу вшивую. Мы с тех пор условились, что я звоню в дверь, прежде чем войти. Жить хочется.

Кай, насвистывая, забрал пистолет, спрятал у себя за пояс, взял пакеты с пирожными и позвал девочек пить чай на кухню.

Натали и Джон остались вдвоем. Оба молчали.

Джон гадал, что с ней произошло. Она снова была похожа на колючего ежа, как до их отпуска в Палермо. И опять, черт возьми, боялась каждого шороха. Он медленно и осторожно подошел к ней, чтобы не спугнуть. Она часто дышала, но не плакала.

— Натали, взгляни на меня, — мягко попросил он. Она подняла на него свои бесконечные глаза, полные слез, обиды, печали, сопротивления и… боли. — Я счастлив тебя видеть, родная. Счастлив, что у тебя на носу и щеке зеленый и красный фломастер. Мои приемные дети называют тебя мамой, а здесь наш с тобой малыш.

Джон бережно положил руки ей на чуть выступающий живот, желая защитить их обоих.

— Джон, мне тебя очень не хватало, — прошептала Натали, накрыв его ладони своими. Он приблизился к ней еще теснее.

— Так почему ты не идёшь ко мне?

— Я ужасно выгляжу. Ты полюбил красивую девушку, а тут я с пучком на голове! Ты бы хоть предупредил, — Натали совсем разволновалась.

Он не выдержал и притянул ее к себе, поцеловав со всей страстью, на какую только способен. Чтобы она и думать забыла о том бреде, что несла. Как же он любил ее. Скучал неистово. Ему нужна она. Нужна. С ней он становился самим собой. Натали застонала, прижавшись к нему так тесно, что его тело моментально отреагировало на ее близость.

— Дейзи, они целуются, — услышали они сквозь туман голос Мелани.

Неловко. Ведь он уже держал Натали за аппетитную попку, а она вовсю пробралась ему под футболку. Ничто не изменилось. Оба пьянели друг от друга. А сейчас на них обрушилась новая реальность. Дома есть дети.

— Фу, — высказалась старшая.

Натали отскочила от Джона, как ошпаренная, посылая ему гневный взгляд. Раскраснелась, но кусала губы. Хотела его. В его груди все сжалось от переполнявших эмоций. Его Натали. Больше не будет одиночества и грязи. Только она, ведьма, ведущая на свободу. Свободу жить.

— А вы чего подсматриваете? — поругала их Натали. — Мы с Джоном любим друг друга. И мы теперь ваши родители. Так что мы будем целоваться когда захотим. Кыш.

Дети исчезли с проема кухни-столовой, но через несколько секунд снова показались две светловолосые любопытные головки. А над ними возвышался Кай, как великан возле маленьких эльфов.

Натали смеялась, схватившись за руку Джона, пока он пытался совладать со своими новыми эмоциями. Семья. У него есть семья.

— А ты говорила, что семью не выбирают, — охрипшим от накативших чувств напомнил ейДжон, умудряясь захватить в плен своих рук эту женщину.

— Я свою выбрала, — она провела ладонью по его щеке. Этот жест и ее улыбка всегда пробуждали в нем даже не лавину… взрыв сверхновой от эмоций. Он не хотел ее отпускать. Ни за что. — Господи, Джон! Ты наверное голоден, а я вот так встречаю тебя. Дети не ели. Кай кормит их пирожными. Что я за мать такая?

Натали резко, словно подгоняемая невидимыми демонами помчалась на кухню. Джон сгорал от любопытства, но вопросов задавать не стал. На всякий случай. Состояние Натали его немного настораживало. Опять плакать начнёт.

— Я знаю, ты скажешь, что это потому что дети появились внезапно, — Натали в панике бегала по кухне, открывая и закрывая шкафы. — Но ты представь, а что будет, когда еще малыш родится? Так, я сейчас что-нибудь приготовлю.

От Джона не ускользнули выражения лиц детей и Кая.

— Мы все умрем, — Дейзи откинула голову в страданиях.

— Джонни, пусть она этого не делает, — попросила малышка Мел, едва не плача.

— Мисс Натали, давайте я лучше съезжу куда-нибудь и куплю для всех обед, — из Кая дипломат-переговорщик тоже так себе. — Вы едва на ногах стоите.

Беременная Натали, такая несчастная, такая уставшая… Повернулась к нему. Понял этот взгляд. Ждет, что он примет ее сторону.

— Дорогая, я не знал, что ты умеешь готовить, — начал было он. Но у нее по щеке скатилась тонкая слезинка.

— Я отвратительно готовлю. В прошлый раз чуть не спалила кухню, — призналась она, шмыгая носом. — Дейзи права. Мы все умрем.

— Видимо, кухня в чем-то провинилась, если ты так с ней обошлась, — пошутил Джон, поймав, наконец эту разбушевавшуюся ведьму. — Я лично готов есть с твоих рук все, что угодно. Но давай сейчас ты отдохнешь, а я что-нибудь приготовлю.

— Да, Джонни! — Мелани захлопала в ладоши.

— А еще называешь меня ведьмой. Всех успел приворожить своими кулинарными способностями? — проворчала Натали.

— Только тех, кого сам люблю, — он легонько поцеловал ее.

— Как только я тебя заполучила? У всех нормальные женщины. Мишель, вот например, готовит как богиня. А тебе досталась я, — нижняя губа задрожала от невыплаканных слез. До чего же она милая.

— Досталась? — он уткнулся ей в шею, веселясь. — Мне пришлось сильно постараться, чтобы ты мне досталась, Натали Лагранж. Пролить немало крови, я бы сказал. И я до сих пор склонен думать, что ты со мной только из-за денег и машин.

— И квартиры. Мне нравится эта квартира, — согласилась Натали, успокоившись.

— Я очень рад. А теперь ты иди отдыхать. Поспи, а мы тут справимся без тебя. Ты и так, я смотрю все взвалила на себя. Зачем Хелен уволила?

— Пришлось.

— Иди спать, — скомандовал Джон, уводя Натали с кухни.

— Ты видел, во что превратилась гостиная? И еще дети елку хотели нарядить.

— Натали, не вынуждай меня уносить тебя отсюда.

— Нельзя, я беременная, — она все-таки вышла с кухни. Улыбаясь, как отъявленная разбойница. Ничего, он еще доберется до нее. У них вся ночь впереди.

Глава 20

Натали проснулась уже вечером, с трудом придя в себя. Вспомнив, что Джон дома, резко подскочила с кровати. Побежала сразу к нему, но мимолетно увидела себя в зеркале из открытой ванной. Волосы торчали из пучка в разные стороны. Кажется, она их даже сегодня не мыла. Фломастеры на лице. Ну, Мелани! Лицо немного припухло от сна. Нет, в таком виде она больше не появится перед Джоном.

Приводила себя в порядок около часа. Не вышла из ванной, пока не убедилась, что выглядит не супер, но аккуратно. Вытянула светлые волосы, разделив на пробор посередине. Ей хоть и непривычен этот цвет, но он ей шел и не создавал отталкивающего впечатления, прекрасно сочетаясь с ее серыми глазами. Не было такого яркого и одновременно пугающего контраста.

Натали сделала легкий нежный макияж. Из украшений выбрала полюбившиеся сережки-ромбики. С одеждой куда сложнее. Она же дома. Нужна домашняя одежда или на выход? и что надеть? Юбку, платье, брюки? Черт, почему так волнуется? Остановилась на объемном серо-голубом пуловере, закрывающем бедра и молочных тонких брюках на мягкой резинке, чтобы не давила на живот. Ей пора задуматься об одежде для беременных.

Наконец, когда Натали почувствовала легкую уверенность в себе, она вышла в гостиную. Там царил полнейший хаос. Разбросаны игрушки, фломастеры. Кай распаковывал елочные украшения и передавал их Мелани у себя на плечах, чтобы она вешала на елку, возвышающуюся в центре. Джон и Дейзи в поле зрения не попадались.

— Они на кухне, мисс Натали, — понял Кай по ее блуждающему взгляду.

Натали перескочила через бардак, аккуратно, чтобы не упасть случайно.

На кухне она внезапно присела на ближайший стул у островка. Ноги едва держали. Мало потрясающего вида из окна. Кухня теперь сама по себе выглядела шикарно. Украшена золотыми огнями гирлянд, игрушками и елочными ветками. Семья Ноулз приготовилась к скорому праздничному волшебству.

Но даже это произвело на нее не такое сильное впечатление.

Куда интереснее наблюдать за тем, как Джон в фартуке учит Дейзи резать овощи. На девочке фартук поменьше, ее любимого розового цвета. Волосы убраны в пучок.

— Режь кончиком, скользи. Рубить и ломать не нужно, — наставлял Джон.

— Натали ломает и рубит, — захихикала маленькая язва.

Оба стояли к ней спиной, не замечая ее. Она без зазрения совести с тягучим томлением внутри прошлась взглядом по мускулистой фигуре Джона. Широкие плечи особенно подчеркивала футболка с короткими рукавами. Сильные руки с выступающими венами прекрасно и профессионально владели ножом. У нее в горле пересохло, когда она опустилась к его ягодицам и стройным длинным ногам, от которых она с ума сходила. Да что говорить, она в принципе от Джона с ума сходила. Колокольчиком, словно звонок таймера, ворвалась мысль — этот мужчина принадлежит ей. Он вернулся! Не обещал, но вернулся к ней.

— Натали не ломает и рубит, она сидит в засаде и шпионит, — Джон повернулся с легкой усмешкой на губах, застав ее за непристойным занятием.

— Не стала вас отвлекать, — она ощутила, как щеки загорелись. Жарко. Боже, они с Джоном творили разные вещи в постели, но каждый раз от их флирта она смущалась, как школьница. Тем более после разлуки длиной почти в два месяца.

— Ага, — не поверил он.

— Джон учит меня готовить, — поделилась Дейзи. Она с обожанием посмотрела на Джона. А как иначе на него смотреть?

Девочка обняла его за талию, прижавшись и зажмурив глаза. Джон поцеловал ее в макушку и заправил выбившуюся прядь волос. В этом было столько нежности и отцовской заботы, что Натали ни за что бы не поверила, если бы не знала, что они не родные.

— Ладно, ты иди помоги Каю и Мелани. Нам с Натали нужно поговорить. И еще она пропустила обед, так что я ее покормлю.

Дейзи кивнула и побежала в гостиную.

— Пахнет убийственно, — Натали подошла к Джону и подставила губы под легкий поцелуй. Он, смеясь, сходу понял ее намек, но поцеловал гораздо глубже и томительно сексуальнее, чем она ожидала, заставив ее потерять голову.

— Если ты про себя, то да, — вздохнул Джон, прекратив поцелуй. Он случайно смахнул нож Дейзи на пол, но Натали поймала его на лету и вернула на место. — Ты в курсе, что в тебе живет инстинкт убийцы?

Натали взяла с тарелки дольку помидоров, подготовленных и нарезанных для какого-то вкуснейшего блюда.

— Пвости. Вызнь вафтавила, — жуя с полным ртом, ответила Натали. — Бове, какие помидоры вкуфные.

— Так, а ну иди за стол и жди, — скомандовал он, поцеловав кончик ее носа.

Она так и не узнала, где и когда Джон научился готовить. Вечно было не до этого. Обязательно нужно попросить его рассказать. Наверное, виной тому итальянские корни. Но готовил он великолепно. Частенько баловал ее в Палермо и вот, ее личный повар к ней вернулся.

Джон поставил перед ней несколько блюд, украшенных овощами и зеленью. Налил в бокал ледяную воду вместо вина. На Натали нахлынули воспоминания о лете. И надо же, сказка теперь снова превращалась в реальность.

— Господи боже, я тебя не заслуживаю, — Натали с обожанием смотрела на Джона. Не верила себе до конца, что он здесь. Ее любимый здесь и заботится о ней. Если бы не дети, то она наверняка утащила бы его в спальню, прямо сейчас.

— Будешь так смотреть, останешься без ужина, — усмехнулся Джон. Его антрацитовые глаза осветились золотыми искорками, как всегда, когда они оставались вдвоем.

— Все, я ем, — Натали схватилась за приборы в полной готовности.

— Вот и отлично, а я тебе расскажу кое-что.

— Все-все. Я ем, а ты говоришь, — вспомнила правила Натали, наклонившись над тарелкой. Она застонала от вкуса нереальной Болоньезе. Такую пасту мог только Джон приготовить.

Он сел напротив, но перестал улыбаться, заглядывая ей в лицо.

— Я тебе когда-нибудь говорил, что ты ешь очень сексуально?

Натали замерла с накрученными на вилку спагетти у рта. Он что, издевался над ней? Хотя нет, судя по его голодному взгляду. Наверняка думал сейчас не о еде.

— О чем ты хотел рассказать? — вернула она их обоих в нужное русло. Джон снял с себя фартук и поморщился.

— Завтра Андерсена арестуют.

— Это же хорошо? — сомневаясь спросила Натали. — Стоп, но ты же тоже..

— Тише. Меня не посадят. Не забывай, я наемный сотрудник и ответственность за него не несу.

— Ты потеряешь работу? — Натали загрустила. Он все это терпит ради их совместного будущего.

— Да не должен. Меня же совет директоров нанял, а не Андерсен, — Джон не обманет ее напускным спокойствием. Он сильно переживал обо всем, что происходило вокруг него. Морщинка посередине лба особенно выделялась от постоянного напряжения. Губы плотно сжаты.

— Ты не переживай. Меня хоть и лишили наследства, но кое-что у меня есть. Я не тратила деньги, которые получала в ФБР. У меня на счету уже около миллиона долларов. Ты обязательно организуешь какой-нибудь бизнес и все будет хорошо, — Натали прекрасно знала, что финансовое состояние Джона весьма стабильно. Ее счет в три раза меньше, чем минимальная стоимость его «Бугатти».

Джон вмиг повеселел от такого предложения. Натали упивалась его улыбкой. Так намного лучше.

— С каких это пор агентам столько платят?

— Я была специальным агентом, не забывай, — Натали взмахнула вилкой. — Инстинкт убийцы, знаешь ли, помог.

— Я вот все думал, пока сидел в тюрьме, да и потом, когда занимался этими раз… расследованиями. Ладно я. Меня жизнь принудила оказаться в криминале. Ну а ты то, красивая, способная и умная девушка из известной семьи. Ты же добровольно в это все окунулась. Почему?

— Ну а что бы меня ждало как наследницу Лагранжей? — Натали вытерла салфеткой губы. — Толпы женихов, благотворительность? Встречи, приемы, мероприятия? Да это же скука смертная. С тобой все разговаривают снисходительно о кружевах и конфетах, в лучшем случае об искусстве и путешествиях. И смотрят, в ожидании, споткнешься ты где-то или не ту вилку возьмешь.

— Ну хорошо. Могла бы выбрать профессию врача, — подначивал Джон.

— Я не настолько люблю резать людей, как тебе могло показаться. Да и учеба эта вечная. Думаю, мне в ФБР нравилось работать на адреналине. Плюс эта работа научила меня за себя постоять.

— Натали, я переживаю. Ты не пойми меня неправильно. Но когда ты бросаешься с пистолетом на входящих людей, я думаю, что пора нам перестраивать образ жизни, — вкрадчивая интонация Джона вообще не обманула ее. Она опустила взгляд. — До сих пор держишь пистолет под подушкой?

Натали молчала. Она и сама порой понимала, насколько это все странно.

— Позволишь мне беречь тебя? Ты опять напоминаешь мне ежа. Собранная. Боишься, что на тебя могут напасть в любую минуту. Я понимаю, события последних месяцев тебя держат в напряжении, но позволь себе расслабиться. Я здесь, Натали. С тобой. С девочками, — он коснулся ее пальцев. Она резко одернула руку. В его глазах сквозили непонимание и жалость. Жалось, черт бы его побрал.

— Я расслабилась, Джон, в Палермо. Это едва не стоило нам с тобой жизни, — Натали не могла больше есть. Слезы наворачивались от воспоминаний.

— Скоро мы забудем это, как страшный сон, родная. Андерсен пойдет на сделку с ФБР. Обязательно. И тогда мой ублюдочный отец тоже сядет на пожизненное заключение в самой глубокой дыре, откуда он никогда не выберется. Я мог бы его убить, Натали. Но знал, что ты не одобришь и ждешь от меня других решений.

— Спасибо, Джон. Прости, что так детьми распорядилась без твоего ведома, — перевела тему Натали не в силах обсуждать этот кошмар.

— Мои дети называют тебя мамой, а меня зовут по имени. Как так вышло? — пошутил Джон.

— У тебя появилась прекрасная возможность это изменить, — улыбнулась Натали. Он не злился. Наоборот, как будто получал удовольствие от новых обстоятельств в их совместной жизни.

— Спасибо тебе, любимая. Ты оберегаешь всех нас. Выкладываешься по полной. Давай теперь мы о тебе позаботимся?

Он снова взял ее ладонь в свою, на этот раз крепко переплел со своими пальцами, чтобы не вздумала вырываться, и поднес к своим губам, подарив мягкий и полный нежности поцелуй в месте, где должно быть обручальное кольцо. Помолвочное так и носила на шее из-за смены личности.

— Я бы очень этого хотела, — сдалась, наконец, Натали. — Если честно, сегодня, до того, как ты пришел, я поняла, что достигла предела. Больше не могу.

— По тебе было заметно, — он так нежно смотрел на нее, что у нее в груди что-то защемило. — Не переживай ни о чем. Вообще. В деньгах мы нуждаться не будем, это я гарантирую. Ублюдков посадим. А ты побольше капризничай и требуй внимания. Отдыхай побольше и заботься о нашем малыше. Я буду думать за всех своих девочек.

— Я вот еще хотела с тобой насчет девочек поговорить.

— Я уже в курсе, что они сменили фамилию на Адамс, — Джон прищурился. — Не страшно, но задевает.

— Пришлось для легенды. Но ты знай, я не отдам Дейзи. Даже если Элизабет подаст в суд. Даже если ты будешь требовать. Мне все равно, — выставила ультиматум Натали.

— Ты спятила? Как ты вообще могла об этом думать? — воскликнул он. — Дейзи моя…

— Наша.

— Элизабет подписала все документы и ни разу не навещала ее. Не стоит за это переживать, — непонятно, кого он больше успокаивал — ее или себя?

— Ты же понимаешь, что она догадается, кто такая Дейзи, как только мы воскресим меня и воссоединимся с тобой? Андерсен сядет. Дейзи — золотая жила, — Натали озвучила то, что так мучило ее после случайной встречи с Элизабет.

— Натали, родная. Ты много думаешь, — покачал головой Джон. — К черту это проклятое наследство. Я способен обеспечить всех вас.

— Я просто переживаю. Мне тяжело перестроиться, пойми, — Натали отпила воды. Она ощутила себя сильно повзрослевшей женщиной. Той девчонки, заигрывающей с Джоном на побережье Сицилии будто больше не существовало. — Я еще хотела с тобой обсудить здоровье Мелани.

— Я вижу, что ей значительно лучше, — Джон подтолкнул к ней другую тарелку. — Ешь, пожалуйста.

— Да, мы наблюдаем сердце у хорошего врача. Но я бы хотела попросить тебя не увольнять Кая.

— И не собирался. Зачем? Повторюсь, я не хочу, чтобы ты бегала с оружием по квартире. А тебе все равно нужна охрана.

— Пусть он будет у нас не для меня. Мелани спокойнее с ним.

— Вижу, что ты хочешь рассказать интересную историю.

— Хочу, но ты к ней не готов.

— Надеюсь, ты не показывала ее Айзенбергу, — Джон с упреком взглянул на нее.

— Нет, Ройс отговорил.

— Когда ты успела с ним встретиться?

— Джон, это неважно. Послушай, — Натали видела, как он начинает злиться. Но терпеливо ждет. Молчит. Внимательно посмотрел на нее в ожидании, к чему она ведет разговор. — Голос в ее голове… он… никакого отношения к сумасшествию не имеет. Мелани предсказывает некоторые вещи и рассказывает о моем детстве, как будто росла вместе со мной.

— Натали, я очень скептично отношусь к этому. И удивлен, что ты в это веришь, — с сомнением проговорил Джон, боясь ее обидеть.

Она знала, что он скажет именно это.

— Не верь, считай меня за чудачку. Это ничего. Просто доверь мне ее здоровье, пожалуйста. Я вытащу ее. Она пойдет в нормальную школу, я сделаю все для этого.

Натали так переживала, что Джон посчитает ее за ненормальную, что еще крепче сжала его за руку. Но он мягко улыбнулся и погладил большим пальцем запястье.

— Ты должна мне кое-что пообещать, Натали.

Все. Она попала. Сейчас услышит то, что всеми возможными способами избегала обсуждать с ним.

— Бросай все свои игры в специального агента. Никакого личного участия в расследованиях, сотрудничестве с ФБР и правительством. Даже если от тебя будет зависеть жизнь планеты. Остановись, прошу тебя. Убери этот чертов пистолет из нашей спальни. Ради детей. Ради меня.

Она так ничего и не ответила. В этом случае ей нужно полностью довериться и покориться мужчине. На скуку она не жаловалась. Занятие она себе точно найдет. Быть матерью двоих детей — это подвиг, а скоро родится еще и третий.

Джон не требовал, не угрожал. Он просил. Очень осторожно и аккуратно, оберегая ее чувства. Она вспоминала ссоры Алекса и Мишель или Джейка и Лорен, где мужчины жестко предъявляли требования, принимали решения за семью. Но Джон относился к ней всегда на равных. Не запрещал, не кричал, не ругался, особенно когда она этого ждала. Он любил ее. Если они шли против всех, то обязательно плечом к плечу. Но сейчас он просил почти невозможное.

Кто же тогда защитит Джона?

Весь вечер она размышляла о его словах. Он помог ей уложить детей и убраться в гостиной и на кухне. Практически не разговаривали. Он только чего-то ожидал, поглядывая в ее сторону. Почти не касался, хотя оба нуждались в телесном контакте до звездочек в глазах.

Пока Джон принимал душ, Натали сидела в просторной гардеробной, соединенной с ванной и спальней.

Все время с момента начала их отношений Натали стремилась сохранить какую-то независимость. И это словно отталкивало ее назад. Джон тянулся к ней, а она сопротивлялась. Во всем нужно показать, насколько она крутая и уверенная в себе, хоть это и не правда.

Были и другие моменты, когда она тряслась от страха и заливалась слезами. Он тихо без сомнений устранил ее обидчиков. Кого-то убил, кого-то наказал более законными способами. Его сила и жестокость заводили похлеще любой прелюдии. Хотелось размякнуть под ним. Подчиниться. Сдаться. Понять, что этот Змей не смотря на свою суровую мощь, любит ее и дарит свою нежность. Защищает от кошмаров во сне и наяву.

Вместо этого вела себя совершенно по-идиотски. Носила его футболки, а не кружевные пеньюары, хотя видела, как ему это нравится. Как загораются любимые глаза, а руки согревают своим огнем. Она боялась быть женственной и слабой, словно это как-то изменит ее сущность.

Интересно, как это — покориться мужчине. Встать позади него? Преклониться?

Натали вдруг отчетливо вспомнила все ссоры отца и матери. Неуемный и буйный характер Арианы. Во всем сопротивлялась и требовала. И почти не давала ничего взамен. Жалкие крохи, и даже им отец был рад.

Джон осторожен, он не будет ее ломать, как делал это Джеймс с Арианой. Но и счастье не получит, если она не остепенится. Она пугала его своими замашками. Видела это в его глазах сегодня, хоть он и шутил, пытаясь ее успокоить.

Он вышел из душа и ушел в спальню. Не звал ее. Ждал. Он ждал, когда она сама к нему придет. Покорится его мужской силе. Его мать рассказывала, что Джону нравились слабые женщины, а с Натали он получает только синяки и пули. Да, они любят друг друга и моментально сгорают от страсти. Им очень хорошо вместе.

Но все время какая-то недосказанность.

До сих пор вспоминая момент, когда Джон прижал ее к стене в библиотеке и занялся с ней грубым сексом, Натали чувствовала прилив жара где-то внизу живота. Или тогда в казино. Он наговорил ей кучу грязных слов и лапал на виду у других людей, а она едва сама не умоляла заняться с ней сексом.

Испугалась себя же. Боялась, что покорится, сдастся мужчине, который может обидеть. Уйдет и оставить после себя кратер размером с луну, а сам даже не заметит.

Но сейчас все по-другому. Она носила под сердцем его ребенка. И он не против разделить родительские обязанности для двух чудесных златовласых ангела. Готов поверить во всякую чушь, пройти огонь и воду, лишиться работы, уважения и связей просто, чтобы она чувствовала себя в безопасности, уступила ему. Позволила быть сильным.

Скорее это она раз за разом оставляла в нем дыры, причиняя боль, не замечая, как сильно он ее любит. Он дал ей все. Исполнил все ее мечты и желания по щелчку пальцев. Взамен хотел лишь одного — ее. Ему наплевать из какой она семьи, что у нее за прошлое, не говоря о финансовом вопросе. Будь Джон немного похож на своего отца, и они стали бы злейшими непримиримыми врагами.

Натали встала с банкетки и открыла ящик с теми самыми интересными пеньюарами, которые когда-то купила с Лорен. Весной, когда Натали только мечтала об отношениях с Джоном. Надеялась, что когда-нибудь она наденет интересное белье и он обязательно это увидит. Как же это было давно…

Что ж. Пора дать шанс этим кокетливым предметам гардероба. Пора начать жить, вдыхая полной грудью, а не только наполовину.

Глава 21 (18+)

— Вот же ж…

Джон сидел на кровати в ожидании. Думал о том, сколько еще предстоит пройти им вдвоем с Натали, прежде, чем она научится ему доверять. Ее ругательство вернуло его в реальность. Он не знал, что она здесь. Ожидал, что она прячется где-то в гостиной.

— Все в порядке? — спросил он, отправившись на звук ее голоса. Заглянул в проем двери. На фоне умывальников и зеркала появилась Натали. Хотя может и не она. Уж больно непривычен наряд на ней. Обтягивающая прозрачная из черного кружева комбинация на теле любимой женщины подействовала на него как горючее, несмотря на весь его опыт и возраст.

— Я думала, это — ночнушка и в таком женщины обычно спят, — Натали поморщилась. Бандажный эффект комбинации стягивал ее, подчеркивая линию груди и бедер. Тонкие лямки на плечах приделаны для формальности. Платье, если его можно так назвать, держалось на ее сочных формах. Возможно не совсем подходило по размеру. Особенно на груди. Достоинство его Натали как будто само просилось ему в руки. В темной ложбинке покоилось кольцо на цепочке.

— Очевидно, что в этом не спят, Нэтти, — Джону вообще не до шуток. В его воображении разыгрывалась необычная сцена. Он мысленно приказал себе успокоиться. Напугает ведь ее.

— Я думаю, это для платьев вместо белья. Ой, тут еще штучки есть, за которые чулки пристегнуть можно, — Натали словно обнаружила новую игрушку, ощупывая края подола с застежками. Она заглянула в зеркало и крутанулась перед ним. Дразнила что ли?

— Это пажи, — поправил Джон. Он уперся плечом в проем, скрестив руки на груди. Еще чуть-чуть и он перестанет себя контролировать. Прозрачная ткань на свету открывала потрясающий вид на все неприкрытые потайные местечки, созданные для его любви. С чулками, наверное, будет еще огненней.

— Что? — она удивилась от его познаний. Смутилась. Спрятала взгляд. Нет, малышка, ты еще не готова к таким играм.

— Натали, переоденься и ложись со мной. А то мое воображение подталкивает меня к… Я нежным не буду, — пригрозил он. Лучше бы опять его футболку надела.

Она медленно повернулась к нему спиной. Сделала шаг в сторону гардеробной, но остановилась. Он едва соображал от ее ягодиц и стройных ног, не в силах оставаться зрителем. Джон и так слишком долго ждал их встречи. Продолжая медлить, Натали неторопливо убивала его.

— Натали…

— А может мне и не нужна нежность? — спросила она оглянувшись. Кусала губы. Всегда так делала, когда хотела его.

Как интересно. Джон и раньше за ней замечал особое томление, когда он грубовато ласкал ее. Он вспомнил ее признание, что она возбуждалась от его темной стороны. Натали спокойно сносила унижения и оскорбления окружающих, даже игру в карты на право ночи с ней. Определенно ее трагедия в прошлом имела свое влияние. Но…

Подчиняться она хотела только ему. Ох, как хотела.

— Надень чулки, — приказал он. Сердце стучало как сумасшедшее, в ушах шумело, но внешне он по-прежнему сохранял спокойствие. Излишнее спокойствие.

Она распахнула глаза от неожиданности. Но послушно кивнула и скрылась в гардеробной.

Джон сделал глубокий вдох. Смотреть на это он не пойдет. Иначе кончит без проникновения от одного ее вида. А он неистово хотел быть в ней.

Натали вышла к нему. Пунцовая от смущения. Смелая. Преодолела себя.

Ведьмочка хотела поиграть. Сквозь кружево темные вершинки сосков воинственно призывали коснуться к ним. Возбужденная. Им даже прелюдии не нужны.

Джон ласкал взглядом ее стройные ноги в черных чулках. Не хватало одной детали. Он оттолкнулся от проема двери, обошел Натали кругом, не касаясь ее руками, только дыханием опалял кожу на шее. Она судорожно вздохнула.

— Что-то не так? — переживая, спросила она.

— Все так. Очень даже, — усмехнулся Джон и оставил ее одну, уйдя в гардеробную.

Натали дрожала как осиновый лист. Возбуждение между ее ног переросло в агонию.

Тяжело и часто задышала. Даже воздух изменился. Сгустился и потерял весь кислород.

Ее любимый и нежный Джон превратился в Змея Искусителя, того самого, к которому она приехала в Хэмптонс однажды майским утром.

Нет, она встретила его еще раньше.

На рождественском приеме у губернатора, когда он застегивал украшение на ее шее, опаляя ее своей демонической аурой. Такой темный и притягательный, что она сама убежала от… не от него. От себя. Потому что слишком уж неожиданным образом ее натура откликнулась на его прикосновения.

Натали по тонким флюидам и запаху ощущала изменения в их отношениях. Ей нужно принять решение. Подчиниться, попасть под волю Змея или продолжать сопротивляться? Любимый Джон никуда не делся, но она должна позволить стать ему главнее. Прекратить издеваться над этим сильным и гордым мужчиной. Позволить ему все.

В ее мыслях пролетела целая вселенная, а на самом деле прошло не больше нескольких секунд.

Джон вышел к ней полностью обнаженный с черными туфлями в руках на умопомрачительных каблуках. Она помнила эти туфли. Натали надевала их на свадебный прием Конте, и высота каблуков позволила быть с Джоном почти на одном уровне. Он тоже помнил. Неужели он настолько внимателен во всем, что касается ее?

У нее закипела кровь, стоило ей взглянуть на его тело. Поджарый торс с сухим рисунком мышц и вен всегда заставлял ее терять голову. Но сейчас… Джон будто изнурял себя последнее время тренировками — мышцы обострились под гладкой кожей. Каждое его движение можно анатомически выверить. Она представила, как прикоснется к любому участку на его теле, и оно обязательно отзовется, стремясь быть с ней ближе. Внезапно захотелось взять его гордо вздымающийся и готовый к их близости член. Дотронуться до его мощи, легонько сжать и понять, что он тоже в ее власти… Руки сами потянулись к нему.

— Я не разрешал прикасаться ко мне, — оборвал он. Натали чуть не заплакала от несправедливости. Подняла глаза. Их взгляды скрестились. Его, обжигающий черный, погружающий в бездну без каких-либо шансов выбраться оттуда, и ее, расплавленный серебристый, сдавшийся под напором разрушительного соблазнения Змея.

Он опустился на корточки перед ней. Несмотря на запрет касаться, Натали схватилась за его плечо, когда Джон приподнял поочередно ее ноги, чтобы она смогла надеть туфли.

— Вот теперь все, как нужно, — усмехнулся демон, поднимаясь и равняясь с ней. Глаза в глаза. Сбросил ее руки со своих плеч и резко повернул ее спиной к себе.

Она увидела их с Джоном отражение в огромном зеркале, тянувшемся во всю стену над двумя умывальниками и длинной столешницей.

Натали не узнавала себя. Так странно смотреть на себя и видеть перед собой порочную соблазнительницу в обтягивающих кружевах. Грудь вот-вот вывалится из декольте. Серые глаза заволокло туманом похоти и желания. Темно-золотые волосы блестели от искусственного освещения. Она и не она одновременно.

Искуситель сзади нее понимающе хмыкнул.

Он демонстрировал ей то, что видел сам.

Отодвинувшись, Джон сзади проник пальцами в ее лоно.

— Какая горячая и влажная, — с восторгом прошептал он, совершая над ней пытку, вытаскивая и погружая пальцы в нее снова и снова. Она застонала, приподняв ягодицы, стремясь к нему навстречу. Он тут же убрал руку. Она всхлипнула, мечтая только о том, чтобы Джон был сейчас внутри и гораздо глубже, чем его требовательные пальцы. Он словно издевался и не испытывал никакого дискомфорта от вздымающейся в крайней готовности собственной плоти. Медленно отстегнул пажи от шелковых чулок, касаясь оголенной кожи на бедрах. Натали схватилась за край столешницы, чтобы не упасть. Выдерживать эти пытки на огромных неустойчивых каблуках практически невозможно. Особенно, когда его член самовольно прижимался к ее мягким изгибам.

Она ощущала его горячие ладони на своих ягодицах и одновременно видела все, что он делал в зеркале. Натали улетела в новое пространство, а реакция на его прикосновения умножились в несколько раз.

Джон задрал подол комбинации до самой талии, скользя по влажной от какого-то лосьона коже. Ее попка и раньше сводила его с ума. Сейчас вид просто превосходил все его мечты. Он погладил ее ягодицы, а она двигалась, стремясь прижаться к нему, воссоединиться. Схватив за шею и вынудив ее наклониться и вжаться в грудью в столешницу, Джон вошел в ее обжигающее лоно до самого упора. Она вскрикнула. Мышцы внутри нее дернулись и призывно обхватили его плоть. Интимный поцелуй. Даже их тела на инстинктивном уровне неистово скучали друг по другу. Никаких прелюдий не нужно.

Оба жаждали секса, порочного совокупления. Позже будет любовь. Но сейчас им нужна демонстрация принадлежности друг к другу.

Натали выгнулась и застонала, когда он сделал несколько резких толчков. Царапала зеркало, словно не верила своим глазам. Он схватил ее за волосы и подтянул к себе, заставив прижаться спиной к его груди.

— Смотри в отражение, — потребовал он.

Натали послушалась. В ее глазах смешался страх и желание. Джон знал, что она боится себя. Боится признаться себе в том, что получает удовольствие в его руках даже подчиняясь. Особенно подчиняясь. Она никогда прежде не выглядела так, не носила ничего подобного. Стыдилась, что едва не кончает просто трахаясь с ним в ванной. Пусть смотрит и принимает себя и их отношения до конца, раз решилась.

Он терял рассудок от восторга и блаженства, упиваясь видом в зеркале, но почти не двигался. Спустил с плеч лямки и сорвал с груди ткань комбинации, освободив зовущие к ласкам нежные молочные полушария. Ее прекрасная грудь увеличилась, подготавливаясь к предстоящему материнству. Он перекатил розовые острые вершинки между пальцев, слегка потянув.

Натали следила за этим как зритель, дернувшись от легкого спазма между ног, где ее заполнил собой и не отпускал Джон. Он обхватил одной рукой ее грудь, тесно прижимая к себе. Натали едва могла вздохнуть и пошевелиться. Змей оплел и душил ее собой, как глупо попавшегося зверька, и отпускать не собирался. Другой рукой скользнул вниз к источнику ее наслаждения. Натали смотрела ему в пылающие неистовым огнем глаза в зеркале и застонала, когда его пальцы заиграли с возбужденной вершинкой между ног.

— Роскошная, — выдохнул он ей в ухо. Натали снова дернулась, невольно ускоряя его развязку тоже.

Она откинула голову ему на плечо, стремясь быть еще ближе к нему. Джон прикусил сгиб ее шеи и сделал резкий толчок. Она вцепилась в его руки до боли в костяшках пальцев.

Натали теряла связь с реальностью. Его пальцы и горячий член совершили захват ее территории, неистово требуя капитулировать. Она слышала, как бьются его бедра о ее ягодицы, чувствовала как он двигается в ней. Вперед и назад. Снова. С каждым разом все резче. Вколачиваясь в нее и выбивая из нее все стоны и всхлипы.

Джон понимал, что его надолго не хватит после длительной и невыносимой разлуки со своей Ведьмой, поэтому разжигал ее все сильнее и сильнее, пока она, наконец, не задрожала в его руках.

— Хочу, чтобы ты видела, как ты кончаешь, — прошептал он. Она подняла голову и распахнула свои фантастические глаза, сияющие как бриллиантовые звезды. Он обхватил ее крепче, заворачивая в себя, а она все кричала, вцепившись ногтями в его кожу.

Натали обмякла, поддерживаемая только его руками. Тяжело дышала, пытаясь совладать с собой и своими неустойчивыми ногами. Джон вышел из нее и развернул лицом к себе.

Он зарылся пальцами в ее непривычных светлых волосах, злясь на нее, что она их отрезала и покрасила, не спросив. Смотрел в ее красивое лицо, лаская взглядом каждую черточку. Осмысление, что эта великолепная женщина принадлежит ему и душой и телом, пробуждало в нем что-то темное. Собственническое. Патриархальное. Агрессивное. Сколько у него было женщин? Ни за одну не боролся. Никого не окружал собой так, чтобы без него дышать не могла. Джон сейчас совершил для себя неприятное открытие, что даже если бы Натали не любила его и не отдалась ему этим летом в Палермо, он превратился бы в долбанного маньяка и преследовал бы ее. Рано или поздно она все равно бы сдалась. А перед этим он бы спятил, как его родственники, полностью оправдав все свои страшные ожидания.

Джон припал к ее нежным розовым губам в грубом, слишком глубоком и сводящем с ума поцелуе, на который она отвечала со всей страстью, терпя его терзания.

Внезапно она прервала поцелуй и медленно опустилась на колени перед ним, обхватив его член, лаская вершинку языком. Водила по его стволу руками, сжимала сильно и требовательно. Наслаждалась его вкусом и просила от него большего, проталкивая его глубже к себе в горло.

Наступила его очередь терять связь с реальностью. Он схватился за столешницу. Едва ли он смог бы стоять, опираясь только на ноги. Джон застонал и прикрыл глаза от нереального удовольствия.

— Я хочу, чтобы ты смотрел, как кончаешь, — потребовала Натали, прекратив сладкие пытки.

Ну, Джон, старина, ты сам знал, на что шел, когда впускал Ведьму в свое сердце. С ней всегда так. Никакого одностороннего движения. За любой проступок неизменно наступала расплата.

Он разомкнул веки и уже не смог оторваться от этого восхитительного зрелища.

А она снова и снова заглатывала и отпускала. Он держал ее за волосы, покачивая бедрами в такт ее ненасытному рту и в момент, когда она поглотила его особенно глубоко, дернулся от вспыхнувшей долгожданной разрядки, изливая в нее свое семя, которое она пила и пила без остатка, распутно улыбаясь от удовольствия и горечи. Джон смотрел то на себя, то на свою Натали, невольно усиливая свой оргазм. Он гортанно вскрикнул, сделав финальный толчок в ее жадный рот и резко потянул ее за волосы вверх, чтобы она поднялась на ноги.

Натали прошлась руками по его торсу и всем телом прижалась к нему, ища опоры. Какая же она мягкая, нежная и…

— Настоящая Ведьма, — прошептал он, глядя на ее победную улыбку грешницы.

— А ты — коварный Змей, — парировала она, дрожа от прикосновений к его коже и пламени в его глазах.

Он поднял ее на руки и отнес в кровать. У них, конечно, разное бывало. Но чтобы вот так, стоя у входа в ванну, когда она в эротичном белье и на каблуках…

Натали завелась от оргазма Джона и теперь снова готова к продолжению. Они слишком долго находились в разлуке. Их тела стремились восполнить упущенное время, не тратя мгновения на прелюдии.

Уложив Натали в центр их огромной кровати, Джон раздвинул ей ноги и сел между них, любуясь электризующим зрелищем. Легкие горели от напряжения. Готов смотреть на нее вечно. Пах тут же откликнулся, восставая. Прошло несколько секунд после разрядки, а он уже снова хотел Натали.

Джон нетерпеливо снял с нее туфли, отбросив куда-то позади себя. Натали застонала в неистовстве, когда он зацепил край чулка и потянул вниз, оголяя кожу, что намного нежнее любого шелка.

Вскрикнула, стоило ему «случайно» задеть ее клитор при освобождении от чулка другой ноги.

— Все время забываю, что еще не вылезла из песочницы, — она заерзала перед ним, мечтая о его члене. Горячая, мокрая, манящая.

Он двумя руками разорвал комбинацию, обнажив ее живот.

Его зверская расправа над остатками ее одежды вспышкой пронзила оголенные нервы внизу живота.

— Милая, ты давно из нее выросла, — не согласился Джон проведя рукой по ее разгоряченному лону. Она дернулась и застонала. Он тут же убрал руку. — Кричать нельзя. Детей разбудим.

— Что? Но…

— Ты слышала. Будешь кричать — никакого наслаждения.

— Ты псих, — едва слышно прошептала она, находясь где-то на границе бреда.

Он наклонился и легонько прикусил ей шею зубами, оттягивая тонкую кожу. Она вцепилась в его плечи, но он поймал ее руки и придавил к матрасу. Языком коснулся ложбинки у основания шеи. Она обхватила его ногами и терлась о его бедра, пока он по очереди заигрывал с ее сосками, то покусывая, то посасывая, оставляя влажный след от своих губ и языка. Она воскликнула и он тут же прекратил пытку.

— Натали. Ай-яй-яй. Я тебе что сказал? Вечно ты меня не слушаешься.

— Я буду слушаться, клянусь, — взмолилась она, всхлипывая.

— Так уж я тебе и поверил, — усмехнулся он, отпустив ее руки, чтобы своими горячими ладонями поласкать и слегка сжать ее чувствительную грудь, перекатывая вершинки, словно маленькие шарики. Джон с особой нежностью погладил ее уже слегка выступающий живот, осыпав легкими поцелуями, вызвав в Натали запредельное чувство восторга.

Затем он раздвинул ее ноги шире и ввел пальцы в ее лоно, вынуждая получать новое удовольствие. Она схватила зубами угол подушки и застонала. Из глаз едва не лились слезы.

Он сам едва держался. Нуждался в ней. Хотел быть так глубоко, насколько это возможно. Он вытащил пальцы, порочно слизав с них ее сок. Она смотрела на это и до боли прикусила губу, но легкий стон из ее груди он услышал.

Не в силах продолжать эту пытку, Джон закинул ее ноги себе на плечи, с силой обхватив ее бедра, и погрузился в ее жаркие глубины.

— Джон, — простонала Натали его имя, пока он двигался медленно, доводя до тонкой грани сумасшествия и ее и себя.

— Чего ты хочешь, Натали? — спросил он. Задавал этот вопрос и раньше. Но каждый раз ответ был не тем.

— Тебя-я, — она стонала и извивалась под ним.

— Я и так твой, — обещал он. — Ты чувствуешь меня?

— Да, о, да!

— Так чего ты хочешь, любимая?

— Хочу быть твоей, — наконец сказала она, не в силах больше совладать с разумом.

— Ты моя, Натали. Ты — моя, — прорычал он, ускоряясь и доведя их обоих до пика наслаждения. Ее била крупная дрожь, пульсирующим кольцом сжимая его внутри, а он изливался в нее и никак не мог остановиться, пока силы не покинули его и он не упал на нее. Они растворялись друг в друге. Их тела говорили за них больше, чем могли сказать слова.

Джон перевернулся на спину и потянул Натали за собой. Она продолжала вздрагивать от отголосков оргазма, каждый раз, когда он касался ее спины или бедер.

Долго же она боролась с собой и своими желаниями. Между существованием и жаждой жить. Удобная и праведная Натали против принимающей свою порочную натуру Ведьмы.

Наконец, она успокоилась и пришла в себя, расслабившись в объятиях Джона, слушая его размеренный стук сердца. Их мокрые от пота тела сплелись и не желали расставаться ни на секунду.

Натали медленно забралась на него и оседлала его бедра, заинтриговав своим поведением. Раньше ее волосы закрывали тело, сейчас он видел ее целиком. Все-таки кое-какие преимущества от ее новой прически имелись.

— Джон Ноулз, — позвала она строго. Он улыбнулся. Во-первых, вид все же потрясающий. Во-вторых, ее интонация всколыхнула воспоминания, когда она призывала сохранять серьезность. А потом заигрывала сама. Бессовестно. Как на их первом свидании, бесстыдно лапая его.

— Да, любовь моя? — он потянулся к ее груди, но она шлепнула его по рукам.

— Я согласна.

— С чем? — он не совсем понимал, что она хочет.

— Я согласна тебе уступить.

Джон медленно сел, прижав к себе эту бестию. Это уже интересно. Она тяжело вздохнула, проведя нежными ладонями по груди, задерживаясь на татуировке. Кончиками пальцев выводила рисунок. Задумалась. Он не торопил. Ждал, что она скажет дальше.

— Я не обещаю, но я постараюсь. Никаких больше супер героических поступков. И ты получишь самую капризную женщину, как и мечтал.

— И никакого пистолета под подушкой больше? — с надеждой спросил Джон, захватывая в плен мочку ее уха.

— Клянусь, — согласилась и сдалась. Ее руки пробежались у него по животу.

— И всего-то нужно было как следует заняться с тобой сексом? — с сомнением спросил он, грубовато сжимая ее ягодицы. Она легонька охнула. Ей нравилась такая ласка.

— Ты и так это делаешь, как следует, — проворковала она. Он рассмеялся. Она толкнула его на подушки. Он задохнулся от нежности, когда она провела пальцами, а затем и губами по его шраму от пули на животе, что сама же в него выпустила. — Я больше никогда не причиню тебе боли, любимый. Прости меня за это.

— Моя Натали, — он уронил ее на себя и поцеловал, зарываясь рукой в ее шелковые волосы. Да, они изменили цвет и длину, но по-прежнему мягкие. Она, конечно же, задыхалась от его поцелуя, но отпустить ее? Нет. Ни за что. Никогда.

Глава 22

Они совершенно обессилили от занятий любовью. За окном сквозь шторы постепенно проникал утренний сумеречный свет, а они ни минуты еще не спали.

Джон прижимал ее к своему боку, боясь отпустить даже на секунду.

— Сегодня поговорю с Ройсом. Подумаем, как лучше будет вернуть тебя из мертвых для публики.

— После похорон, мне лучше не воскрешать и прятаться до конца жизни в Палермо, — Натали боялась осуждения общества и то, как люди отнесутся к ее обману.

— Ну, уж нет. Прятаться, прятать тебя и детей я отказываюсь. Я и так всю жизнь скрывал все, и ни к чему хорошему это не привело, — Джон гладил ее по волосам, что успокаивало и убеждало ее не оказывать сопротивление. — Хочу кричать на весь мир, что ты моя.

Она повторяла пальцами контур мышц на его сильной руке. Он накрыл ее ладонью, чтобы Натали лежала смирно. То он похищал ее и прятал, соблазняя. Теперь хочет открытости в обществе. Впрочем их отношения он никогда не скрывал, делясь счастливыми моментами в соцсетях, ходил на все мероприятия вместе с ней под руку. Да и с Моретти познакомил, не таясь.

Может быть, наоборот, онвсегда открыто ее любил, а именно она пыталась спрятаться и скрыться?

— Завтра, вернее, сегодня позвоню Хелен. Пусть занимается домом. Я должен работать в офисе. Не хочу, чтобы ты одна погибала тут под грузом бытовых проблем.

— Я бы справилась, — проворчала Натали.

— Я даже не сомневаюсь. Но мне хочется, чтобы ты больше отдыхала. Наш малыш растет в тебе, не забывай. С каждым днем он или она будет больше. У тебя уже начал появляться небольшой животик.

Джон накрыл своей ладонью ее нежный живот, согревая теплом и ее, и малыша.

— Я не пошла на повторный прием к врачу.

— Почему?

— Не смогла без тебя. Хочу, чтобы мы все моменты разделили на двоих.

Джону удалось поймать ее губы и поцеловать. Томительно нежно, без страсти, с благодарностью.

— Но раз ты исполняешь все мои желания, пожалуйста, пусть это будет мальчик, — проговорила Натали с надеждой. Слишком большая плотность женщин вокруг Джона на каждый квадратный метр. — Кстати, хочешь узнать, что я загадала на день рождения?

— Ты обещала, если исполнится, — вспомнил он, улыбаясь.

— Я загадала, что хочу ребенка от тебя.

Он перевернулся, устроился между ее ног — в самом любимом месте на Земле.

— Это не релевантное желание. Ты уже была беременна, — заявил Джон-финансист, вызвав улыбку у нее на лице.

Чувства, которые он испытывал сейчас, едва не смели его, как цунами.

— Да, по срокам мы сотворили чудо в последние дни августа, — Натали, не смотря на то, что всю ночь вытворяла с ним в постели, снова по-девичьи смущалась. — Но я ведь не знала, что могу забеременеть.

— Я тоже, — Джон вначале хотел убить врача, который делал ему операцию, а сейчас, наверное, поблагодарил бы от всего сердца. — Но счастлив, что это случилось.

Натали нужны были эти слова. Она плакала и целовала его, не отпуская, любила еще больше и неистовее.

* * *

Она лежала в кровати и наблюдала за преображением Джона. Из пылкого любовника превратился в сурового бизнесмена в черном костюме. Даже галстук надел. Волосы в идеальной прическе. Но на лице улыбка плейбоя.

— Мне нужно тебя беречь. А то ты на ногах еле держишься, — подначила Натали, хотя ничего подобного в его уверенной походке и гибких движениях не прослеживалось.

— Это говорит та, кто не может даже пробежать со мной без отдыха? — весело поинтересовался он. Она смеялась.

— Ты просто сумасшедший и берешь энергию из космоса. Или откуда там берут мифические Змеи искусители? Солнечный свет, людские души…

— Возможно, — он согласился, загадочно улыбаясь, как будто ее предположение могло оказаться правдой. — Но вот моей Ведьме нужна подзарядка. Я отвезу Дейзи в школу, а Кай побудет с Мелани. Ты спи, отдыхай. Я тебя совсем вымотал.

Он наклонился и легонько поцеловал ее в лоб.

— Кстати, забыл спросить. Куда ты дела Кьяру и мою маму?

Натали закрыла глаза в надежде притвориться спящей. Но не тут то было. Он так и нависал над ней в ожидании ответа.

— Кьяра у родителей Мишель. В Кинг-Роуз.

— Моя сестренка добровольно поехала в эту глушь? — с сомнением отнесся к информации Джон. Зрел в корень. Как всегда.

— Ну, в общем и целом связывать и накачивать снотворным не пришлось. Но я на, всякий случай, попросила Майкла отвезти ее.

— Пальцы ему переломаю, если он хоть тронул ее, — пригрозил Джон. В прошлый раз он с таким выражением обещал снести голову Чезаре. И снес, практически.

— Вряд ли Майкл способен обидеть Кьяру.

Ну вот и сболтнула лишнего.

— Та-а-к, — протянул Джон, садясь на кровати возле нее. — И что это значит?

— Я думаю, тебе лучше у Кьяры уточнить. Но между ними, как говорится, огонь и пожар. Видел бы ты, как они смотрят друг на друга. Хотя может уже не только смотрят. Я давно не не общалась с кем-либо.

На Джона было страшно смотреть. Черные глаза сузились в холодном желании убивать.

— Теперь я понял, что чувствовал твой отец, когда узнал, что у тебя появился я, — проворчал Джон. — Надеюсь, у нас будет мальчик. Потому что впереди меня ждут еще две беды в виде Мелани и Дейзи.

— Кстати о моем отце, — Натали не хотела его добивать. Но уж надо было сказать ему правду. Не прятать же ее от Джона? — И твоей матери.

— Нет, — выдохнул он. — Даже слышать не хочу то, что ты сейчас скажешь.

— Да, я тоже обалдела от такого.

— Давно?

— Ну, они привезли детей и уехали на Багамы. Я просто забыла тебе рассказать в суматохе знаешь ли…

— Ни черта ты не забыла, Ведьма, — Джон сурово на нее посмотрел. — Как такое произошло? Стоило мне упустить контроль, как вся твоя родня под твоим предводительством захватила мою семью.

— Извини, — Натали поджала губы.

— Извини? Нет, дорогая. Так просто ты не отделаешься. Придется тебе понести наказание, — объявил он. — Будешь моей сладкой пленницей всю жизнь за такое.

Он поцеловал ее, лаская пальцами под одеялом ее чувствительный бугорок на центре ее женственности. Она выгнулась и попыталась спрятаться от него. Но не тут то было. Джон уже завладел ее телом, загипнотизировал и удерживал своими горячими руками, не прекращая поцелуя, пока она не застонала ему в губы и не задрожала от нахлынувшего экстаза.

Натали еще приходила в себя, когда Джон резким движением сорвал цепочку с ее шеи. Она только охнула. Его злость никуда не делась. Схватил кольцо и отбросил цепочку куда-то на прикроватную тумбочку. Только когда кольцо вернулось к ней на безымянный палец, его лоб немного распрямился, а брови разошлись.

— Рождество через три недели. Совсем скоро, — заявил Джон

— Да. Помнишь, мы хотели пожениться на Рождество? — она с тоской погладила его по лицу в надежде, что когда-нибудь у них настанут спокойные времена.

— Что значит хотели? — снова нахмурился. — Мы поженимся на Рождество, чтобы ты там себе сейчас не придумала.

— Ты сошел с ума, — Натали оставалось недоумевать диким переменам Джона. Он боялся ее потерять и упустить до такой степени?

— Я же сказал, мне все равно, что ты думаешь по этому поводу.

— Но мы не готовились. Как за три недели все успеть?

— Натали, все уже давным-давно подготовлено. Единственное, свадьба будет здесь, в Нью-Йорке и мы вряд ли поедем в свадебное путешествие. Слишком много связанных дел с ФБР.

— И платье выбрал за меня? — Натали задыхалась от возмущения. Ее темноглазый мафиози по-прежнему с ней и делал все, что посчитает нужным. Потому что уже давным-давно все спланировал, организовал и просчитал.

— Как я могу? Мне нельзя видеть платье до свадьбы, — Джон удивился, будто она сказала нечто неприемлимое и из ряда вон выходящеее. — Но Стефания и Клаудиа приедут на следующей неделе.

— О нет, — Натали прикрыла глаза. Этот несносный и невыносимый мужчина… слишком сильно ее любил и поэтому вел себя так отчаянно. Ведь она тоже боялась скоротечности времени. Они в отношениях с июля, а совместно проведенного времени едва ли на два месяца наберется. — Ладно. Не забывай, что в моих войсках есть Анна Роулэнд! Я так просто не сдамся.

— Да я давно капитулировал уже перед тобой, моя Натали. Если ты не заметила, — он очень нежно поцеловал ее в губы и с силой оторвался, чтобы встать с кровати. Без его присутствия рядом резко похолодало. — Мне пора. Отдыхай.

Она завернулась в одеяло и мгновенно уснула с блаженной улыбкой. Как приятно, когда тебя любят и дорожат тобой, как это делал Джон.

Глава 23

Натали, Кай и Мелани вместе встретили Дейзи со школы и отправились на прогулку в парк, поскольку погода выдалась необыкновенно теплая для декабря. Так удивительно, пока Джон находился далеко от нее, Нью-Йорк окутали настоящие зимние холода, заставляя ее мерзнуть, но стоило ему вновь вернуться в ее жизнь, как выглянуло солнце, согревая своим теплом. Но что лукавить, ей и в самую суровую стужу будет тепло рядом с ним.

— У вас такие прелестные девочки, — одна из мам на детской площадке вместе с ней любовалась золотоволосыми ангелами. Мелани сидела на деревянной качели и заливисто смеялась, пока Дейзи качала ее, закручивая цепи. Натали, порой, удивлялась, как сестренки заботились друг о друге. Младшей становилось с каждым днем все лучше и старшая все больше тянулась к ней, не пугаясь странного поведения. Несмотря на разницу в возрасте, Дейзи и Мелани нравилось совместное времяпровождение. Они могли устроить настоящий погром дома, доводя Кая до холодной истерики. Натали ничего не оставалось, кроме как успевать снимать на видео девочек, чтобы возвращаться к просмотру через много лет и вспоминать об этих счастливых мгновениях.

— Спасибо. Они — чудо, — согласилась Натали. Кай сидел на лавочке позади в тени деревьев, избегая любопытных глаз других мам.

— Они так похожи. Видимо, обе пошли в папу? — женщина в сером пальто подмигнула. Другие мамы захихикали.

— Вот так всегда. Носишь их девять месяцев, рожаешь по два дня, даешь на растерзание свою грудь и забываешь про сон. А потом оказывается, что они похожи на папу, — женщина с коляской следила за своим старшим сыном на площадке.

— Хотя судя по девочкам, папа у вас, что надо. Можно и рожать по два дня, — первая женщина, затеявшая разговор, игриво взмахнула бровями..

Папа у девочек и правда, что надо, с этим не поспоришь.

Не родной. Или? Или…

Натали присмотрелась к девочкам. Улыбались и смеялись. Шапки у обеих слетели на бок. Дейзи убежала, но позволила Мелани поймать себя. Их улыбки, форма глаз… Да нет, не может быть. Нет-нет.

— Ох, да вы еще ждете пополнения, — продолжила приставучая женщина, заглянув в раскрытое пальто Натали. Ей в какой-то момент стало жарко и она расстегнула пуговицы, забыв, что надела обтягивающую кашемировую водолазку. Живот в такой одежде не скрыть. — Вот это мужчина! Мой муж еле на второго согласился, а я так мечтаю о большой семье.

Все женщины согласно закивали и осыпали ее поздравлениями. Натали не знала, куда себя деть.

И это они еще не видели Джона в реальности. В обморок бы попадали от его сексуальности.

Но в голове прочно засели страшные догадки, заставив ее кривовато улыбнуться.

— Извините, мисс Селин, — окликнул ее Кай, попутно извиняясь перед застывшими дамами. — Нам пора.

Натали не знала, куда и зачем им пора, но мысленно благодарила Кая, что увел ее и детей, поскольку не верила в устойчивость своих эмоций сейчас. Кай, чуткий Кай. Они сели в машину, маршрут в навигаторе указывал, что телохранитель повез их домой.

— Мне иногда кажется, что ты наш ангел-хранитель, Кай. Пришел в самое сложное время, оберегаешь меня и детей, — Натали знала, что будет в вечном долгу перед ним. — Не знаю, как могу тебя отблагодарить, но знай, чтобы тебе не было нужно, всегда можешь рассчитывать на меня.

— Ну что вы, мисс Натали. Я счастлив работать с вами. Если вы не против, я хочу связаться с мисс Мишель и предупредить. Мистер Ноулз просил меня остаться с вами. Если вы дадите мне один выходной в неделю и отпуск два раза в год, чтобы я мог ездить к своей дочери в Новый Орлеан, то я прослужу вам столько, сколько позволит мое здоровье.

— Кай, ты осчастливишь меня своим присутствием. Ты уже как часть семьи для меня и девочек. Вижу, Джон к тебе тоже тепло относится.

— Спасибо, мисс Натали.

— Кай — добрый колдун, — заявила Мелани с заднего сиденья. — А Джонни называет маму ведьмой. Ты тоже колдунья?

— Возможно и так, Мел. Я много чего умею.

— Только не готовить, — вставила Дейзи.

— Не мой конек, ты права.

— Зато ты — наша мама. Я так рада, что ты забрала нас. И Джонни вернулся. Обещай, что мы никогда не расстанемся, — попросила Дейзи, коснувшись ее плеча с заднего сиденья.

— Клянусь, мой цветочек.

Натали словила себя на мысли, что готова убивать ради них. В ней и действительно жил этот дикий инстинкт убийцы, над которым подшучивал Джон. Как только начинала думать о том, что кто-то может забрать девочек, просыпалась неистовая жажда крови.

Элизабет. Что за тайны она хранила? Была ли она ее подругой когда-либо на самом деле?

Дома их ждала Хелен. Они только утром обсуждали это с Джоном, а женщина уже приступила к обязанностям экономки.

— Здравствуйте, мисс Лагранж.

Седовласая женщина смотрела на нее с упреком, встретив на кухне.

— Мелани, Дейзи, познакомьтесь. Это — Хелен, — представила экономку Натали. — Я очень рада тебя видеть. Спасибо, что вернулась к нам.

Джон ночью во время одного из недолгих перерывов, кратко рассказал, что Хелен ему нажаловалась на Натали, но продолжила работать у него в другой квартире, где он жил. Это немного успокоило муки совести. Без работы, фактически, Хелен не осталась.

— Мастер Джон попросил.

— Мастер Джон? — Натали подала пальто и шапку Каю, и присела к Мелани, чтобы помочь ей раздеться. — Вы давно работаете на него?

— С самого его детства, когда матушка его жила в Бруклине. На моих руках выросла Кьяра.

— Что же вы не сказали? — удивилась Натали. — Вы простите, я не знала.

— Вы не извиняйтесь, меня уволила ваша сестра. Бедняжка, не доверяла никому. Чувствовала свою кончину. Не мое это дело, не знаю, какие у вас отношения с мастером Джоном, но он очень любил вашу сестру. Вряд ли вы можете на что-то рассчитывать.

Кай закашлялся.

— Вам Джон сказал что-нибудь помимо того, что нужно приступить к работе? — осторожно спросила Натали. Джон вернулся, но она не торопилась менять свой образ и жизнь обратно. Он пообещал, что придумает, как это сделать правильно. Врагов по-прежнему много вокруг. Не просто же так он попросил Кая охранять ее и девочек?

— Он привез ключи от квартиры и сказал приступить к работе. Ничего не объяснял. Меня должны были встретить, но дома никого не оказалось. А теперь пришли вы с девочками и тот неуверенный молодой человек позади вас.

Натали не представляла, как жить личностью Селин находясь дома. Пришлось самой раскрыться перед экономкой.

— Хелен, я — Натали. Я жива и здорова, как видите. Мою сестру пронзила бы молния, попробуй она только глаз положить на Джона после моей кончины, — она подошла поближе к стареющей экономке. Та с большими глазами уставилась на Натали, не веря. Пришлось снять линзы, чтобы экономка случайно не упала в обморок.

— Нэтти, девочка моя. Я так рада. Господи боже, — проглатывая подступившие слезы, Хелен понимающе посмотрела на девочек позади нее. — Какая же ты сильная, моя хорошая. Привела детей в этот дом.

Ее взгляд скользнул по ней.

— Вы ждете малыша? Ну, Джонни! Устроил мне тут эмоциональный взрыв!

Хелена вытирала слезы с лица белым фартуком, но это мало помогало.

С кухни донесся божественный запах.

— Я тут пирог испекла. Апельсиновый. Будете чай?

— Скажу Джону, что согласилась жить у него только ради вас, — рассмеялась Натали. — Вы спасли нашу семью.

Так Джон и застал их вместе. Дружная компания с чаем и пирогами смеялась над какой-то шуткой. Возможно, в каких-то других семьях непозволительно есть и фривольно общаться с прислугой. Но не в той, что они выбрали сами. Хелен и Кай — тоже их часть.

— А мне оставили? — от запаха выпечки у Джона засосало под ложечкой. Вдобавок от вида этой уютной картины на фоне рождественских украшений у него что-то внутри всколыхнулось. Вроде устал, но глядя в сияющие глаза женщины, которую всем сердцем любил, ощутил безумный прилив сил. Она отдавала ему и его семье всю себя, объединяя и согревая их своим нежным теплом. Заставляла одним лишь присутствием в его жизни двигаться дальше и бороться. И он уже не представлял себя без нее.

Натали не донесла кусок до рта. На скулах заиграл румянец. Ведьмочка, кажется, вспомнила их прошлую ночь после долгой разлуки. Впрочем, у него тоже пол из-под ног уходил, стоило вспомнить особенно острые моменты.

Он превратился в сексуального маньяка рядом с ней. Раньше и не догадывался, что способен на такие рандеву, да еще и без сна.

— Джонни! — девочки хором вскрикнули и вскочили со своих мест, чтобы встретить его и обняться, опережая друг друга. Господи, чем он заслужил это?

Страх потерять свою семью въелся глубоко под кожу. Нет, не допустит. Ни за что. Он прижимал к себе сразу две принцессы, прикрыв глаза и ощущая, как сильно бьется сердце. Дыхание сбилось. Раньше девочки сдерживали свои чувства, но Натали и их излечила. Принимала такими, какие они есть и дарила им свою любовь. Так, как умела только она.

Хелен усадила Джона во главу стола, подала ему ужин и десерт, пока девочки наперебой рассказывали о сегодняшних событиях. Натали витала где-то в облаках, но потом какая-то тень промелькнула на ее лице, обеспокоив его.

В такой шумной компании невозможно поговорить, пришлось отложить все вопросы до ночи. Уже потом, когда Кай и Хелен ушли, а девочки заснули, появилось время, но Натали соблазнила его на совместный душ. Джон отнес ее, чистую и вкусную во всех смыслах, в постель, накрыв одеялом. Выключил свет в квартире и выпил воды, поставил телефоны на зарядки.

Проверил девочек в их волшебной комнате, поцеловал каждую и поправил одеяла. Натали постаралась для них, перестроив комнату для гостей. Нанятый ею дизайнер создал сказочное королевство вместо детской. Узнать бы его имя, чтобы еще раз заказать его услуги. Джону очень нравилась их квартира, но думал с сожалением, что придется подыскать жилье побольше. В следующем году у них родится малыш и здесь станет совсем тесно.

Когда вернулся к Натали, надеясь, немного поговорить, она уже крепко спала, прижимая к себе его подушку. Он лег рядом, освободив подушку из ее плена. Натали тут же обхватила его рукой и ногой, не давая даже шанса пошевелиться. Эмоции переполняли, но он не позволил тревожным мыслям нарушить покой. Удивительно, но стоило ему прикрыть глаза и уткнуться в ее волосы, как сон увел его в свои владения. Ему снилась Натали с бабочками в волосах. Она кружилась и танцевала на лесной поляне, освещенной луной и звездами. Вокруг распустились тропические цветы. Джон знал, что сделает все, чтобы она оставалась в его лесу навечно. Ведь пока она рядом — он превращался в человека. Она вернула ему душу своим колдовством и танцами.

Глава 24

Натали помогала Мелани учить цвета и формы с игрушками и карандашами. Заодно учились считать до десяти. Девочка схватывала все на лету, смеялась и хлопала в ладошки, когда получалось. Усложняя задания, Натали только восхищалась ее способностям. Интеллект. Явно не от матери-наркоманки. От Чеза? Глупого и обозленного ублюдка? Сомнения, которые она отгоняла, словно поселились и настойчиво, как комар, зудели в голове. Вчера с Джоном не удалось поговорить, но нужно найти время сегодня.

— Джонни! — воскликнула Мелани показывая пальцем на телевизор. Выключенный. Ясно. Кое-кто «подсказал» Мелани включить его. Хорошо. Натали вспомнила, что ей говорил Ройс и постаралась сохранить нейтральное выражение лица. Никакого удивления и шоковой реакции.

Натали еле нашла пульт в складках дивана и включила телевизор сразу же на новостном канале.

— С тобой, детка, программа передач не нужна. Выучишь цифры, пойдем в лотерею играть, — пошутила Натали, целуя сладкую макушку Мелани.

Сердце пропустило удар. И правда показывали Джона. По бегущей строке понятно, что сюжет связан с горячей новостью — арест Сенатора. Долгожданный. Представила на секунду победный танец Ройса и Бонаци.

— Я как представитель компании “Левентис Груп” должен прокомментировать ситуацию, — его голос, такой уверенный, по-деловому точный, завораживал. В темно-синем костюме-тройке он выглядел особенно властно. Белая рубашка оттеняла его золотистую от солнца кожу. Светлые волосы зачесаны назад в модной прическе. Похож на кинозвезду, играющую главу корпорации. Джон вытянул руки на трибуну и, пробежавшись по листку с текстом глазами, поднял их и больше не терял контакта с публикой и журналистами, рискуя быть ослепленным вспышками фотокамер. Его аура и духовная сила, с которой он выступал, не оставляли сомнений в родстве с Конте. Натали запросто представила, как он вскидывает флаг революции и ведет за собой разбушевавшуюся толпу для провозглашения нового мирового порядка. Не исключено, что кто-то из итальянских предков наградил его этими сильными лидерскими качествами.

— Сегодня арестовали члена совета директоров нашей компании, сенатора Томаса Андерсена. Он владеет контрольным пакетом акций. Несмотря на его долю влияния, остальные члены состава директоров единогласно поддержали мое стремление содействовать правосудию. В ходе проведенного внутреннего аудита был установлен факт сокрытия от налогов и незаконный оборот средств, а под видом его предвыборной кампании отмывались средства преступных группировок. Вы уже слышали от представителя ФБР, что Андерсен подозревается в причастности к незаконному удержанию и принуждению к проституции женщин и несовершеннолетних девочек. Пока правительство США подготавливает доказательства, я обязуюсь поддерживать проводимое расследование. “Левентис Груп” является крупнейшим партнером фонда поддержки жертв харрасмента и насилия, и мы не допустим, чтобы наши ценности подвергались сомнению. Я искренне сочувствую тем, кто стал жертвой преступной деятельности сенатора Андерсена и его приспешников. Совместно с правительством США мы окажем поддержку каждой пострадавшей женщине и ребенку, как с финансовой, так и с психологической стороны.

Натали ждала справедливости десять лет. Но не чувствовала сейчас ничего, кроме восхищения своим любимым мужчиной. Он и правда относился к ее прошлому как к собственной боли. Пока она бегала за ублюдками и вытаскивала женщин из их ада, Джон их подхватывал и дарил будущее. Как ей.

— Мистер Ноулз, а что изменится в структуре компании? — спросил один из журналистов.

— Контрольный пакет переходит в доверительное управление Элизабет Андерсен, дочери сенатора. О своих дальнейших намерениях мисс Андерсен пока не сообщала. Заседание назначено на завтра.

— Означает ли это, что совет директоров может сменить СЕО? — вопрос, который беспокоил и Натали. Тогда весь план, выстроенный Джоном, разрушится как карточный домик.

— Все возможно, но владельцы корпорации настроены на содействие правительству США и убеждены, что я в качестве руководителя со своей командой смогу выстроить правильную работу в такой непростой ситуации.

— Мистер Ноулз, ранее вы были в отношениях с Натали Лагранж, почему вы не присутствовали на ее похоронах? Как вы отнеслись к ее смерти? Имеет ли Андерсен какое-то отношение к этому?

Джон владел собой прекрасно. Лишь пальцы, сжимающие трибуну, чуть напряглись.

— Меня пригласили на вечернее шоу в пятницу, где мне наверняка позадают личные вопросы. Сейчас я — представитель компании “Левентис Груп”. Если у вас есть вопросы по теме сегодняшней встречи, вы можете передать их моему пресс-секретарю. Я отвечу на них в отдельном формате. Мне нужно идти. Спасибо.

На этом выступление Джона закончилось. Он вежливо и холодно улыбнулся. Трансляцию перенесли в студию новостей, где ведущий вел дискуссию с экспертами о сложившейся вокруг “Левентис Груп” ситуации. Обсуждали все — возможного нового владельца, банкротство и падение цен на бирже.

Один из экспертов, женщина, посол ООН, восхищалась личностью Джона: «Вы представляете, какой огромный шаг сделал Джон Ноулз в сторону защиты прав женщин? Довольно уверенный глава корпорации. Не привязан ни к одному из управляющему клану из бизнес-среды. Он привел за собой новые веяния, революционные взгляды. Горячий, свободный. Даже самая отъявленная феминистка не сможет теперь спокойно реагировать на Джона Ноулза. “Левентис Груп” совершат стратегическую ошибку, если потеряют его в качестве СЕО. Уверена, многие компании тут же метнутся к нему с предложениями, впрочем, как и женщины. Он не похож на старую гвардию бизнеса, но за ним и такими, как он — будущее».

Статус свободного мужчины у Джона вообще не устраивал Натали. Ревность прожигала ее, вернув к тревожным мыслям, жужжащим в голове с прошлого дня. Она посчитала себя принцессой, запертой в башне. Еле удержалась от того, чтобы не примчаться к нему в офис. Вряд ли Селин обрадуется сплетням, если папарацци застукают Натали в ее образе рядом с Джоном. Пришлось терпеть и ждать его возвращения домой.

Сегодня он пришел раньше. Уставший, немного разбитый. Переживал. Завтра совет директоров, от которого очень многое зависит. Но она надеялась, что эксперты правы и ему ничего не грозит. Если, конечно, Элизабет не решит по-своему.

— Мы с Мел смотрели твое выступление, — сообщила она целуя его со входа. В этот раз она успела раньше девочек получить объятия и приветствия.

— Нам нужно тебя воскресить, — проворчал Джон. — Ужасно неудобно жить с мертвой женщиной. Даже в ресторан не сходить.

Она обрадовалась, что желания ее запереть у него нет. Да и глупо так злилась днем. Прекрасно ведь знала его мечту о спокойной жизни, в которой не надо скрывать личные отношения и семью.

После ужина он отпустил Хелен и Кая пораньше, желая провести время с Натали наедине. Сегодня, как назло, девочки потребовали от нее, чтобы она почитала продолжение книги, а то они не уснут. Она сидела в детской на полу-траве с книгой, запретив обеим вставать со своих кроватей.

— Что читаем? — поинтересовался Джон, опираясь плечом на дверной проем в детскую. В домашней одежде, в футболке, подчеркивающей рисунок его мускулов на торсе, он выглядел особенно соблазнительно. Сложно было связать того расчетливого бизнесмена на пресс-конференции и этого обаятельного отца семейства.

— «Ходячий замок», — ответила Дейзи. — Это про волшебника, отдавшего сердце демону взамен на силы.

— Как интересно, — он сделал вид, что задумался, оценивая историю. Прищурился. — Дай-ка догадаюсь. Там еще есть девушка, которая решила его спасти.

— Вообще-то она спасает себя. Спасение волшебника — побочный эффект, — подмигнула Натали.

— Замечательная книга, — констатировал Джон. — Дети, отпустите Натали. Мне нужно ее покормить и уложить спать.

Натали положила книгу на стол Мелани. Джон протянул ей руку, помогая встать. Ей до сих пор сложно поверить, что он здесь и готов в любую секунду помочь, успокоить, прижать к себе, любить. Поцеловав девочек, она ушла на кухню. Джон присоединился к ней минут через пятнадцать.

— Спят, как котята. Ураган пройдет — не проснутся, — пошутил он.

Натали сидела за островком и любовалась видом из окна. Она прикрыла глаза от удовольствия, когда любимые руки обхватили ее и согрели в своих объятиях.

— О чем думаешь? — спросил Джон, целуя ее в макушку.

— О всяких глупостях. Но они мешают мне жить и двигаться дальше.

Джон отпустил ее и налил им обоим чай. Ей нравилось сидеть здесь в тишине вечера, когда за окном горели ночные огни вечно шумного города, а дети спали. С Джоном эта атмосфера приобрела более теплый и уютный оттенок. Как будто они ненадолго вернулись в Палермо на ступеньки крыльца, ведущего из кухни на задний двор. И надо же ей испортить все очарование своими тяжелыми мыслями.

— Расскажи, — попросил он, садясь рядом. С момента их первой близости они, если сидели за столом, то неизменно рядом. Не напротив. Желание касаться друг друга было постоянным и нестерпимым. Вот и сейчас он положил руку ей на ногу, нежно гладя.

— Да это по большей части вопросы. Ты знаешь, кто отец Дейзи?

Джон явно не ожидал такого разговора. Темные брови взлетели от недоумения, усилив глубину морщинки на лбу.

— Элизабет говорила, что это точно не Алекс, но я не уточнял, а она не посчитала нужным поделиться. Это имеет какое-то значение?

— Если ты имеешь в виду, меняет ли это отношение к ребенку — ни в коем случае. Я просто хочу разобраться. А что если ребенок от Алекса? Вдруг она обманула тебя? Ты делал анализ ДНК?

— Ты мне предлагаешь сейчас взять ватную палочку и навестить его дома? Ладно хоть они с Мишель вернулись в Нью-Йорк, далеко ехать не придется.

Его сарказм ей не нравился. Как и то, что он в курсе, где сейчас Мишель.

— Джон. Не смешно. Элизабет видела меня с Дейзи. Ну, не меня, Селин. И если я тут устрою шоу со своим воскрешением, а ты объявишь о своих намерениях, она сразу поймет, что это за ребенок.

— Ты не рассказывала.

Он что, упрекнул ее?

— Мы с тобой не особо часто говорим, — Натали вспылила. Сама не лучше. Рядом с ним превращается в вечно озабоченную женщину.

Но Джон даже не улыбнулся и не постарался как-то ее успокоить. Пронизывающе смотрел своими черными озерами глаз, погружая Натали на темное дно.

— Ты понимаешь, насколько ситуация может зайти не в ту сторону? Если Алекс отец, то он точно заберет ее от нас. Ни один суд, даже армия не спасут нас от него. Я его хорошо знаю.

— Натали, значит ты очень плохо знаешь меня, если думаешь, что я позволю это.

Как она умудрилась испортить им обоим настроение?

— Может быть Лиззи хоть как-то намекала? Почему она вообще отдала свою дочь тебе? Неужели бы Конте не защитили ее? Или сделали бы это хуже?

— Сильно они тебя защитили? — резонно поинтересовался Джон. Обижался, но не выражал это, только перестал гладить ее по ноге и вообще как-либо касаться. — У Элизабет тогда умерла мама, если помнишь. И защищать ее от отца стало некому. Наши семьи общались, можно сказать, росли вместе. Она видела, что Кьяра в безопасности со мной. Наверное, поэтому попросила меня об этом.

— Я помню Елену Левентис вечно пьяной и ненавидящей всех вокруг, особенно Элизабет, — не согласилась Натали.

— Лиззи натерпелась от отца, мать ее ревновала. Когда Элизабет исполнилось восемнадцать, Андерсен загорелся желанием выдать ее выгодно замуж. Выставлял на различных встречах как племенную кобылу. Она надеялась, что хотя бы наследство мамы ее спасет, и она сможет начать жить самостоятельно. Но из-за условий получения наследства она пустилась во все тяжкие, чтобы никто из друзей отца не подумал о ней в качестве хорошей партии на роль жены. Перед тем, как вступить в отношения с Алексом, она побывала в постели многих мужчин. Отцом может быть кто угодно.

— Сенатор избивал ее за распутное поведение, устраивал жуткие сцены. Она частенько сбегала в дом к Конте. До сих пор не понимаю, как Алекс и Элизабет сблизились, — Натали смутно помнила то время, потому что сама только училась жить без алкоголя и антидепрессантов.

— Элизабет весьма привлекательна. Еще она — прекрасная актриса, — Джон перестал разъедать ее взглядом, отвернулся, попивая чай. — Любой верил во все, что она говорит, стоило ей только пустить слезу. Алекс — всего лишь мужчина и попал в ее сети. После ее внезапной беременности он, конечно же, взял на себя миссию защитника.

Натали не понравились слова Джона. Вот абсолютно. Смутные догадки из комара в ухе переросли в симфонический оркестр, предупреждая: «Опасно! Горячо! Не трогать!».

— Только не говори, что ты тоже с ней…

— Натали, вот зачем тебе это? Я здесь, с тобой. Даже думать не хочу о других женщинах, а ты ковыряешь и расспрашиваешь, — Джон не ответил прямо, но этого оказалось достаточно для Натали.

— О боже. Мне плохо, — она сползла со стула, не в силах связно мыслить. Джон тут же подскочил к ней.

— Что такое? Ребенок? Натали? — он попытался подхватить ее, но она отбилась.

— Сердце. Хотя нет, душа, — Натали взлохматила свои волосы, сжав их до боли, чтобы немного прийти в чувства. — Господи. Ты и Элизабет. Это отвратительно.

Джон выпрямился и злобно усмехнулся.

— Натали, я не был девственником до встречи с тобой.

— Надо узнать у Мишель, как это общаться с женщиной, которая когда-то спала с твоим мужчиной. Я же Лиззи в глаза смотреть не смогу. И так не могу, а тут еще больше. Пожалуйста, соври мне, что ты не делал с ней все те штуки, что вытворяешь со мной. А то я умру.

Не поняла даже, как ее речь перешла в истерику.

Преодолев ее сопротивление, Джон схватил ее и с силой притянул к себе, прижав ладонью ее голову к своему плечу.

— Нэт, это было один раз. Она пришла ко мне в день смерти ее матери.

— Скажи, что из жалости, — попросила она, уткнувшись лицом ему в шею. Так по-детски стремилась спрятаться от боли.

— Я сопротивлялся, как мог, клянусь. Но я же живой мужчина, а не мраморный памятник. Не помню даже, чтобы я ее целовал, — Джон говорил тихо и взволнованно.

— Ужасно. Если бы я это услышала месяц назад, меня бы тошнило всю ночь, — она вдохнула его древесный лесной запах, успокаиваясь.

— Я ее прогнал после этого. На следующий день она пыталась заполучить меня, даже папашу своего натравила, но Андерсен летел по ступенькам вместе с Элизабет.

— Алекс так не сделал, — Натали издала смешок, удивляясь своей реакции.

— Вряд ли этот модник способен на что-то, кроме угроз. Ему больше нравится корчить из себя прекрасного принца с безупречной репутацией. Считает, что нужно поступать правильно, — Джон проворчал как старый дед. Он не испытывал радость от сравнения с Алексом. — Чуть свою женщину не потерял из-за своей правильности, вот идиот.

— Ты-то своего не упустишь, — подколола его Натали.

— Кое-что ты обо мне все-таки узнала, — не стал он упираться.

— Интересно, если бы мы встретились раньше? Полюбили бы друг друга?

— Мы встречались на каком-то приеме. Я не произвел на тебя впечатление. И позже еще несколько раз. Кто ж знал, что нужно раздеться, чтобы ты обратила на меня внимание.

— Нет, не может быть, — она откинула голову, чтобы заглянуть в его искристые от смеха глаза. Негодяй. У нее сердце разбито, а он смеялся.

— Тебя многие за спиной называли ледяной принцессой. В последний раз столкнулся с тобой год назад на рождественском приеме у губернатора. У тебя было такое убийственное выражение лица. Представляю, как угрожала твоя бабуля, чтобы затащить тебя на это мероприятие.

— Я на приеме думала только об уходе из ФБР. Но как представила, что меня ждет подобная жизнь богатых бездельниц, мысли об отставке уже не казались столь привлекательными. Почему ты не заговорил со мной?

Натали прекрасно помнила ту встречу. Интересно теперь послушать его версию. Для нее же именно эта встреча послужила началом своего скрытого интереса к Джону. Катализатор для ее будущего.

— Да ты взглядом могла заморозить! Помню, ты уронила украшение и не заметила. Я тебе надел его обратно на шею, а ты даже спасибо не сказала. Посмотрела как на сексуального маньяка и ушла.

Натали смеялась, прижимаясь к его мощной груди, обнимая за талию. Любимый, родной Джон.

— Что такое? — она заинтриговала его своей реакцией.

— Джон, у тебя был очень большой шанс поймать меня в свои сети. Ты просто не понял.

— Как я должен был это понять? — он ласково пропустил ее волосы между пальцев, вызвав в ней совсем нескромные желания.

— Я могла пристрелить на месте, если какой-то мужчина меня касался. Ну или руку сломать. А ты украшение надел и жив остался. Я так испугалась тогда.

— Меня?

— Себя. Мне понравилось, — честно призналась она

— Хм, — он отодвинулся и посмотрел в ее глаза, пытаясь определить правду. — То есть, после встречи в бассейне, когда мы сходу начали флиртовать, у меня были все шансы на интересное продолжение, если бы тебя не подстрелили?

— Ты был слишком занят мыслями о другой женщине, — не согласилась она.

— В твоем присутствии думаю только о тебе. Всегда. А теперь тебе и рядом быть не нужно, любимая. Ты всегда со мной.

Джон хотел поцеловать ее, но Натали отодвинулась. Никак не мог разобраться, что с ней происходит. Нахмурился.

— Пообещай мне, что выполнишь мою просьбу, — Натали знала — будет больно, очень больно. Но это спасет их семью.

— Все, что угодно, если ты перестанешь меня отталкивать.

— Сделай тест на отцовство Дейзи. Свой. Пожалуйста.

— Это странно, Натали, — Джон отпустил ее, зачесав пятерней свои волосы. — Без этого никак?

— Я конечно поплачу, возможно снова потренирую свои боевые приемы на тебе и даже временно введу мораторий на секс, хотя я не уверена, но это успокоит меня.

— Уверена, что готова к любому результату?

Нет, вообще не готова. Боится до ужаса, что это ее догадка верна.

— Я очень хорошо знаю, кто такая Элизабет. Она — великолепная обманщица и любит секс, о чем неоднократно мне говорила, но она ничего не делает просто так. Она отдала ребенка тебе. Наверняка это сопровождалось потрясающим концертом, слезами и прочими атрибутами королевы драмы, раз ты сумел все так здорово подстроить. Конечно, ты даже не сомневался, что это ради Дейзи и ее безопасности. Она всем рассказывает душещипательную историю о своем бесплодии. Якобы из-за аварии она больше не может иметь детей. Я достаточно близко ее знаю, и вижу, когда она врет. Она сама оттягивала свадьбу с Алексом, потому что боялась быть запертой до конца жизни в Хэмптонсе в особняке Конте, а именно это и сделал Алекс, узнав об ее изменах. Лиззи очень своевременно вспомнила об отце ребенка, и чтобы ты не послал ее при малейших намеках об отцовстве, надавила на жалость и взыграла на твоей склонности к защите слабых женщин. Она ловко все провернула. Получила иммунитет от Андерсена, свободу от Конте, любовь и поддержку общества и самостоятельную жизнь, которую ей помогли устроить Алекс и ты, я полагаю. Напоследок, ее не мучают угрызения совести, потому что ребенок живет с родным отцом.

Джон слушал вначале спокойно, потом отошел к окну и долго смотрел на город. Молчал. Она все ждала шутки, вроде подколов о ее карьере в ФБР. Но свой длинный монолог остановить не могла. Долго перед этим анализировала прошлое и теперь обязана убедить Джона сделать этот чертов тест.

— Джон, в то время я была не в лучшей своей форме. Занималась своими проблемами и практически не лезла во все происходящее. Но я всегда знала, что Элизабет далеко не жертва. Она научилась вертеть Андерсеном, просчитывала все его шаги и действия заранее, порой провоцировала его. Она очень даже достойная дочь мафиози. Лиззи обвела вокруг пальца тебя и Алекса, продолжая жить в свое удовольствие. Сейчас с арестом Андерсена и наличием живой дочери-наследницы у нее развяжутся руки. Если ты родной отец, а она написала отказ в твою пользу в трезвом уме, то никто не сможет отнять у тебя дочь.

Натали не выдержала и обняла его со спины. Он не шевелился. Напряжен. Нервничал.

— Иногда я думаю о том, как спокойно я жил до встречи с тобой.

Прозвучало довольно обидно. И несколько больно. Зато честно. Она крепко-крепко прижалась к нему, боясь его потерять.

— Тебе доставляет особое удовольствие вытаскивать из меня грязь, исследовать ее под микроскопом и заставлять меня корчиться от стыда и унижения.

— Джон, ты сам просил узнавать о тебе без всякой мишуры. Не смотря ни на что, я здесь, с тобой. А по поводу спокойной жизни, тут ты прав. Но я надеюсь, что помимо этих недостатков, в основном мое присутствие тебе приятно.

Он развернулся к ней, грубо схватив за плечи. Глаза горели в гневе, губы сжаты. Она видела его в подобном состоянии, но тогда он крушил комнату для допросов. Сейчас сдерживался, как только мог.

— Я сделаю тест, Натали. Но я не знаю, что я устрою тебе, если ты окажешься не права. Нельзя давать людям надежду, а потом ее забирать, — прорычал он.

— Ничего ты мне не устроишь. Продолжишь бороться и выберешь другой план. Вообще удивительно. Это ты с ней спал, а виновата я. Я уже говорила тебе. Не хочешь детей, нужно воздерживаться! — нет, это слишком больно. Она не хотела плакать, но обида непрошенной гостьей подкатила к горлу.

— Я тебе сейчас так воздержусь, Натали Лагранж! — Джон толкнул ее к стене и ворвался в ее рот терзающим поцелуем. Они ругались, но без слов. Она отвечала на поцелуй со всей страстью, царапая ногтями его шею из-за раненой гордости. Какая-то девчонка Элизабет заполучила его раньше, чем она, его Натали!

Он же бесился от ее недоверия, от ее умного вида. От того, что Натали и правда намного сильнее и лучше него.

Остановив это безумие, он оторвался от ее раскрасневшихся и израненных под его натиском губ.

— Я бы сейчас взял тебя прямо у этой стены. А потом разложил бы на островке, приготовил бы из тебя эротичный десерт, чтобы тут же съесть. Тогда ты, наконец, перестанешь дерзить и ругаться. И нет, все те штуки с тобой, которые я делал и планирую делать еще, я не практиковал ни с кем. Когда ты рядом, мое воображение безгранично. Опыт здесь не причем.

— И что же тебе мешает? — спросила шепотом Натали, прикусив губу.

— Кто. Наш малыш, Натали. Тебе придется отложить на время все свои низменные желания о грубом сексе. Это может нанести вред. Поэтому в следующий раз, когда вздумаешь меня бесить, не забывай о ребенке.

— А можно все то же самое, но нежно?

— Посмотрим. Зависит от того, как будешь себя вести, — он провел руками по ее груди сквозь футболку. Она выгнулась и попыталась его поцеловать, но искуситель в последний момент потребовал сделку, опаляя горячим дыханием губы. — Я сделаю тест на отцовство, а ты пойдешь со мной на пресс-конференцию.

— Нет, — возмутилась она. Ненавидела быть в центре внимания. Джон прекрасно об этом знал.

— И ты вернешь свой цвет волос.

— Я думаю, все же остаться блондинкой. Тебе привычнее, — съязвила она, не удержавшись. Джессика, Элизабет — все как на подбор.

— Да неужели?!

От его «неужели» и недоброго взгляда у нее пробежали мурашки по коже. Она выскользнула из их укромного угла, в котором он ее зажимал и побежала в спальню. Джон настиг ее на половине пути и жестко поцеловал, подхватив под ягодицы. Она обхватила его ногами. Так они и упали на кровать. Вопреки грубым ласкам и рвущим губы поцелуям, Джон входил в нее мучительно нежно, медленно, невесомо. Под его пытками она уступила всем его требованиям, а в момент заключительного экстаза, провалилась в какую-то бездну, теряя сознание, растворяясь в мужчине, которого так сильно любила.

Глава 25

Джон никак не мог завязать узел на галстуке. Невольно переживал о предстоящем собрании. Он хоть и уверял Натали, что все будет хорошо, но его дальнейшая судьба сейчас серьезно зависит от сумасбродной Лиззи. Плевать он хотел на работу в «Левентис Груп». Просто если его уволят, он не сможет помочь Ройсу довести дело до конца. У руля компании он докажет причастность де Сантиса к финансированию заводов по созданию психотропных веществ. Без этого — высокая вероятность угодить за решетку.

Вергара, как и обещал, помог ему установить авторитет в нелегальном бизнесе, который Джон постепенно сворачивал, стараясь не будоражить еще и криминальный мир. Останется парочка публичных домов для доказательств причастности Андерсена кторговле людьми. Все лица, кто так или иначе находились в доле подпольного бизнеса, Джону не перечили. Кого-то он подкупал — личный финансовый ресурс позволял, кого-то запугивал. Тех, кто адекватностью не отличался, ловили агенты ФБР на «случайных» подставных сделках.

Де Сантис был слишком ослеплен жаждой мести и своим Великим Планом. Он почти не замечал происходящих изменений, но одержимо завлекал в свои сети политиков, глав корпораций и меценатов. Завтра Джон наведается со своими людьми к нему в дом в Хэмптонсе. Нужно поговорить. Если угроз будет недостаточно, возможно он кого-то убьет.

Джон поморщился. Он полностью влился в криминальный мир, стал долбаным гангстером и взял управление синдикатом Моретти на себя. Если Натали об этом узнает, ему крышка. Невозможно будет объяснить, что это все ради безопасности их семьи. Даже если Ройс на защиту встанет. Одно радует — Чез мертв и никто не оказывает ему сопротивления. Не приходится с оружием вламываться в притоны и чужие дома.

Сейчас, когда его внимание полностью поглотили компания и арест Андерсена, с делами мафии справлялись Марк, Альба, Лука и… Ройс. Он чертовски хорошо играл роль продажного федерала, жаждущего урвать кусок из этой системы. Альба и Лука невидимой тенью ходили за Джоном, но сменялись другими охранниками, чтобы была возможность заниматься поручениями Марка.

— Иди сюда, — любимый голос прервал его от размышлений. Натали протянула руки к нему, маня к себе в объятия. Ноги сами вели к этой женщине. Если бы она открыла окно и сказала прыгать, то он бы даже не задумался.

Вопреки его ожиданиям, она не обняла его, лишь хитро улыбнулась и отобрала галстук. Выпрямила его, подняла воротник рубашки и перебросила через голову, слегка натягивая.

— Что ты делаешь? — глухо спросил Джон, потому что воображение уже подкидывало ему различные картины с использованием этого предмета гардероба.

— Завязываю, — Натали закатила глаза, мол, опять он думает об одном и том же. Но по ее ухмылочке раскусил ее. Сейчас она с ним где-то в одной вселенной.

Что-то в ее теплых и мягких движениях, серебристом взгляде и мокрых волосах растрогало его. Уютная, милая, мягкая, нежная. На ней лишь махровый халат, который она любила надевать после душа. И его заодно приучила. Терпеть не мог идиотские халаты до встречи с ней.

— Не знал, что ты это умеешь, — его голос охрип, а руки сами потянулись к талии.

— Я достаточно способная во всем, кроме готовки.

— Я заметил, — он успел украдкой поцеловать ее распухшие от его ночных ласк губы.

— В детстве как-то раз захотелось сделать приятное отцу. Я попросила и он научил меня своему фирменному узлу. В то время он наверняка думал, что я обязательно захочу выйти замуж за какого-нибудь банкира, когда вырасту.

Он внезапно вспомнил досье на нее, собранное Марком. Где-то за полгода до отношений с Джоном, она встречалась с одним хлюпиком. Так глупо ревновать ее. Но ведь будь этот банкиришка понастойчивее, Джон никогда не встретил бы свою Натали. Он невольно сжал пальцами ее талию, чуть сильнее. Нет, она впредь будет завязывать галстуки только ему. Ради такого утреннего ритуала Джон полюбит эти удавки и начнет носить их с гордостью.

— Значит, это официальное посвящение и благословение прекрасной леди Лагранж? Фирменный узел вашей семьи? Так и скажу совету директоров — я неприкосновенен, пока на мне этот галстук.

— Ты слишком быстро говоришь, когда нервничаешь. Еще ворчания не хватает, — ведьма ловко справилась с галстуком. В зеркале выглядел идеально.

— А ты уж больно притихшая сегодня, — он легко заметил в ней перемену. Кожей научился определять ее настроение. В дни после его возвращения они словно заново притирались друг к другу. Недосказанности, подозрения — он опять видел это в ее глазах. Хорошо, что хотя бы говорила с ним и делилась всем, что с ней происходит.

Но сейчас с ней творилось что-то другое.

Натали еще та любительница поспать с утра, но если встает, то обычно очень бодрая и веселая. Не такая спокойная и отрешенная.

— После нашего безумия ночью? Мы же оба отключились, — она покачала головой и на всякий случай пригладила невидимые складки на рубашке. Его тело рвалось к ней навстречу, реагируя на каждое прикосновение. С ума сходил по ней, а она этого даже не видит.

— Ты меня не проведешь. Ты не смотришь мне в глаза.

— Все в порядке, Джон. Правда, — Натали тепло улыбнулась. — Уверена, совет директоров единогласно проголосует за тебя.

— Ладно. Я приду вечером и все выясню. Ты от меня не отделаешься.

Она поднялась на носочки и поцеловала его, дурманом пробираясь ему в голову. Удивительно. Джон хотел Натали. Постоянно. Ему всегда мало ее. Он вдыхал ее цветочный солнечный запах, надеясь, что ее аура мягкой женственной силы будет сопровождать его и впредь, помогая пройти через любые препятствия.

* * *

В конференц-зале Джон приветствовал каждого члена совета директоров, пожимал им руки, шутил, спрашивал, как поживают их семьи и где планируют провести Рождество. Все сидели за длинным стеклянным столом в ожидании последнего участника собрания — Элизабет Андерсен.

Она опоздала на десять минут, явившись в узкой белой юбке-карандаш и черном коротком бюстье, между которыми отчетливо виднелась полоска молочной кожи. Золотые волосы зачесаны на один бок и завиты крупными локонами. На пухлых губах воинственно-красная помада. Каблуки черных туфель невообразимо длинные, но Элизабет шла, будто родилась на них.

Кто-то должен рассказать ей, как в деловой среде одеваются и выглядят приличные люди. Интересно, что она задумала? Большинство в совете директоров — мужчины. Она легко заполучит их внимание, чтобы перевести на свою сторону. Вопрос в том, на какой стороне хочет оказаться сама Элизабет.

— Извините, что заставила вас ждать, — пропела сладким голоском. Яркие голубые васильковые глаза искренне раскаивались. Как там назвала ее Натали? Королева драмы. Идеальное описание.

Председатель объявил собрание открытым. Многие высказались и вставили пространные речи о непростом времени впереди.

— Нужно посмотреть на роль текущей команды во всем происходящем.

Джон даже не всех присутствующих по именам знал. Определял только по особым признакам.

— Как генеральный директор нашего основного подразделения, Джон Ноулз подверг большому риску всю компанию.

— Да, но без его участия имидж компании резко упадет в глазах партнеров.

— Он почти не занимается развитием, только откапывает проблемы и роет нам всем ямы.

— Вы видели итоги вчерашних торгов? Катастрофа.

Джон слушал это, стоически выжидая.

— Нам все равно придется сотрудничать с правительством. И пусть это будет Джон Ноулз.

— Он вызывает доверие у людей.

— Мы что, партия, чтобы доверие вызывать?

— От поддержки наших ценностей зависят цены на акции. Стоит только кому-то заподозрить, что мы поддерживаем Андерсена — нам конец. Вы видели, в чем его обвиняют?

— Я согласна с вами, — вставила Элизабет, взмахнув ресницами. — Мой отец много лет управлял компанией, но только с Джонни она начала приносить хорошую прибыль. Не мне вам рассказывать, сколько нарушений выявили аудиторы.

Его аж передернуло, как она произнесла его имя. Как давняя любовница. Все с любопытством уставились на него. Здесь балом правила мисс Андерсен и, по сути, решение принято. Вот только зачем ей это? Андерсена еще не осудили, он может выйти. Ей придется несладко, объясняя, почему она поддержала Джона, а не своего папочку.

После длительного часа обсуждения всех его заслуг и поражений, совет вынес вердикт.

— Джон Ноулз, мы предлагаем тебе сменить текущего президента «Левентис Груп», — председатель читал с бумажки в руке, как будто не способен справиться с короткой речью. Кто выбрал этого осла? — От тебя нужна кандидатура на роль генерального директора строительного подразделения. Ожидание, что в ближайший месяц ты остановишь падение акций.

— Я это сделаю на ближайшей неделе, — заявил Джон.

— Я выдвигаю себя на роль генерального директора «Левентис Девелопмент»

Элизабет сидела за противоположным концом стола. Королева своего стеклянного хай-тек замка с кучей придворных, заглядывающих ей в ярко раскрашенный рот.

— Можем проголосовать или единогласное решение? — это не улыбка. Оскал. Хищница почуяла запах добычи.

Ясно теперь, зачем она пришла. Хотела успеть урвать кусок.

— Мисс Андерсен, это не простая работа…

— У меня опыт в “Роулэнд Трейд Индастриз”. Я — инженер и архитектор, у меня есть опыт управления командой. К тому же, я уверена, что Джонни… ой, мистер Ноулз, проявит терпение и поможет мне адаптироваться на новой должности.

Джон тяжело вздохнул. Это будет серьезным испытанием для Натали.

За Элизабет проголосовали все единодушно спустя час сладких речей, восхваляющих новую королеву.

На пресс-конференции он улыбался так долго, что у него свело скулы. К вечеру, когда этот абсурдный день подошел концу, Джон сидел у себя в кабинете за столом в ожидании головной боли. Все размышлял о вчерашних словах Натали по поводу его отцовства. А что если это правда? Он выполнил свое обещание и заехал в лабораторию перед работой. Ждать результатов до завтра почти невыносимо.

Беспокоила женщина, ждущая дома. Она добровольно позволяла себя ранить, терпела это и сквозь боль оставалась рядом с ним. Он боялся, что вулкан эмоций, который она в себе сдерживает, вот-вот лопнет. Шансы на это появились сразу, как только Элизабет объявила себя генеральным директором. Будет каждый божий день вертеться у него под носом, выбешивая Натали до состояния, когда она способна убивать.

— Можно зайти? — тонкий голос Лиззи с придыханием вывел его из задумчивого состояния.

Он откинулся на кресле в ожидании лживых и пафосных речей.

— Я собирался домой, — не очень вежливо, но дал понять, что не собирается с ней хороводы водить.

— Ты такой секси, когда злишься, — Элизабет тряхнула волосами, откидывая их за спину и гибкой походкой, словно крадущаяся кобра, подошла к его столу, присев на краешек. Она наклонилась, демонстрируя содержимое своего декольте.

— С чего бы мне злиться? — удивился Джон. — Мы приняли на себя новые роли. Будем работать.

— Джонни, ты сам не свой после смерти Натали. Она и мне была очень дорога, но пора двигаться дальше.

Он прикрыл глаза, вздохнув. Джон договорился с одним телеканалом на вечер пятницы, где он покажет всем живую Натали. Иначе невозможно. Слишком много сочувствующих.

— Я ожидала, что ты придешь на ее похороны, — Элизабет приняла скорбный вид. — Ее хоронили как героя. Я никогда не знала, что она столько сделала для страны. Удивительно. Такая тихая и невзрачная, а так громко провожали.

Натали какая угодно, но только не тихая и не невзрачная. Лиззи либо хотела принизить ее в его глазах, либо очень плохо знала свою подругу. Подругу ли?

— Занят был. По телевизору посмотрел, — сухо прокомментировал Джон, вызвав изумление на лице Элизабет.

— Что она сделала? Неужели шпионила за тобой? Папочка рассказывал, что у тебя была какая-то неприятная история с итальянской полицией.

— Папочке бы заняться своими неприятными историями, — парировал Джон, вставая. Ему нестерпимо хотелось обнять Натали и не отпускать ее от себя.

— Джонни, это ведь ты причастен к его аресту? Ты выходишь сухим из воды, а это наводит на определенные мысли.

— Разве ты не рада этому? Не об этом ли ты меня просила восемь лет назад? — напомнил Джон, обойдя стол. Вот сейчас он злился. Элизабет скрестила изящные ноги, демонстрируя их в глубоком вырезе. Улыбалась. Отклонилась назад, вызывающе выпячивая грудь вперед.

— Я обещала тебе быть с тобой, если ты поможешь мне разобраться с папочкой. И я готова выполнить свой договор.

— Лиззи, не говори глупостей, — бросил Джон, стыдясь прошлого.

— Ты же по-прежнему хочешь меня. Вижу, как смотришь.

— Не льсти себе, — Джон хотел лишь одну женщину. И это не Элизабет.

— А что тут такого? Вы так счастливы с Натали были. Если бы не эта трагическая случайность, я бы даже тему не заводила. Позволь мне скрасить твое одиночество. Я помогу тебе ее забыть.

Джон с отвращением смотрел, как эта змея медленно подползает к нему, протягивает свои руки с красными ногтями и обнимает, пробираясь под пиджак.

— Боже, какие мышцы. Какая сила. Мы с тобой идеальная пара, Джонни, — она гладила его по груди, а он не нашел сил ее оттолкнуть, боясь проявить лишнюю эмоцию, за которую она бы потом уцепилась. — Представь, если мы объединимся. Какие возможности бы открывались! Вся компания будет наша. Весь мир у наших ног. Пошлем к черту наших ублюдков-отцов и будем жить так, как нам нравится.

Тут до Джона дошло, что Натали была права. Даже тест делать не нужно. Дейзи его дочь. Иначе зачем свободолюбивой женщине прогибаться так перед ним? Желает объединиться. Знает, что дочь забрать не сможет. Пытается прощупать, в курсе ли он об отцовстве. Действует осторожно. Хочет решить через постель и привязанность.

Еще Элизабет не хватало в списке его проблем. Если она начнет игру против него, будет тяжело остаться в «Левентис груп». Ему важно продержаться еще немного, чтобы посадить отца.

Элизабет поцеловала его в шею, окутав приторно-сладким ванильно-мускатным запахом. Он задыхался от нее.

Если не выгорит в «Левентис», сбежит из США, заберет Натали и девочек в Палермо, будут жить там. Окружит себя охраной и неприступными стенами. А лучше в Милан — у него там шикарная квартира и школы есть хорошие. Дейзи там понравится.

Черта с два он позволит этой женщине крутить им и забирать все то светлое, что он заполучил с невероятным трудом.

— Убери от меня руки и проваливай отсюда, — приказал он отодвигая ее за плечи.

— Джонни, а ты горяч, — усмехнулась Лиззи. — Понимаю. Боль потери еще сильна. Сама любила Нэт. Ужасно ее не хватает. Но я думаю она была бы не против, если бы ты продолжил жить дальше.

Нэт еще как против. Он запер ее пистолет в сейфе, но боялся, что эта женщина-бэтмен взломает его и пристрелит вначале Элизабет, а потом его. Как псину вшивую. Так Кай говорил.

— Вот и живи. Без меня, — он широкими шагами пересек кабинет и открыл ей дверь, выпроваживая ее. Элизабет вышла, отправив ему воздушный поцелуй, покачивая бедрами. Вообще никакого отклика не вызвало. Показушно и наигранно.

— Мы еще вернемся к этой теме. Не забывай, наши кабинеты теперь рядом.

Джон захлопнул дверью перед ее носом.

Ее запах окутал его, вызывая тошноту. Наверняка остался отпечаток красной помады на шее. Хорошо, что, у него есть свой душ в кабинете и запас одежды. Меньше всего хотелось расстраивать беременную Натали. Он лучше спокойно сам ей расскажет, что произошло, чем она там напридумывает предположительные измены. И так сама не своя была с утра. Поскорее бы уже пятница, чтобы объявить всем, что она жива и они скоро поженятся.

Глава 26

— Джонни.

Малышка Мел снова показала на выключенный телевизор. Натали уже почти не удивлялась. Сама пребывала в каком-то тревожном состоянии. Много думала о матерях девочек. Отец, очевидно, у них один. Слишком уж Дейзи и Мелани похожи друг на друга. Да и на Джона.

— Мелани, скажи, как зовут твоего папу? — рискнула Натали.

— Джонни, — не задумываясь ответила она.

Натали покосилась в сторону Кая. Но тот сидел возле Мелани на полу как скала. Недвижимый. Позволяющей маленькой девочке использовать его как лошадку буквально десять минут назад.

Кай конечно ни за что не расколется, что он думает о способностях девочки. Однажды обмолвился, что он был учеником одного шамана в Африке. И все на этом.

Натали апатично включила телевизор. Вначале надо установить отцовство Дейзи. Потом как-нибудь морально подготовит Джона к той же процедуре с Мелани. За ней хотя бы не числится наследство в несколько миллиардов долларов. Что уже проще.

Ее красивый Джон стоял позади роскошной Элизабет и не сводил с нее глаз, внимательно слушая, что она говорит своими кроваво-красными губами. Ее золотые волосы, в точности как у Дейзи, уложены в идеальную прическу. Сережки поблескивали в ушах. Ну и конечно оператор, как и все мужчины в зале не могли оторваться от ее декольте. Похоже, Лиззи недавно увеличила себе грудь. Мэрилин Монро в мире бизнеса.

— Несмотря на мое родство с сенатором Андерсена, я всем сердцем поддерживаю курс, взятый Джоном Ноулзом. Я готова сотрудничать с правительством США и предоставить ряд компрометирующей информации. В прошлом я очень боялась своего отца. Это угрожало моей жизни, но теперь я могу выступить в качестве свидетеля. Надеюсь, это поможет справедливости восторжествовать.

В ее голубых васильковых глазах проступили слезы.

— Простите, — она наклонила голову, спрятавшись за волосами. Джон протянул ей платок. — Спасибо, Джон.

Натали втянула воздух поглубже.

— Ой, а что это за женщина возле папы? — Дейзи влетела в гостиную, как ураган. Руки в краске. Вся в творческом процессе, но что-то у нее не получалось. Когда она психовала, всегда приходила к ней, чтобы сказать что-нибудь неприятное и выпустить пар. Васильковые глаза девочки резали без ножа. — Какая красивая.

Дейзи упрямо называла Джона папой, только когда его нет. Но Натали почти всегда мамой. Очень уж они привязались друг другу. Между ними с первых секунд возникла невидимая связь. Но проблема в том, что это дико красивая женщина и есть ее настоящая мама.

— Мисс Андерсен, изменилось ли что-то в структуре компании «Левентис Груп»? Кто будет управлять подразделениями? — спросил один из журналистов.

Коварная распутница кокетливо оглянулась на Джона.

— С сегодняшнего дня Джон Ноулз займет пост президента «Левентис груп», а я подменю его на посту генерального директора «Левентис девелопмент». У меня уже есть хороший опыт управления в «Роулэнд трейд индастриз». Мистер Ноулз обещал мне помочь в адаптации.

Это конец.

Они объединятся. Поженятся. Заберут Дейзи, построят семью и буду счастливы, купаясь в миллиардах, оставленных Еленой Левентис.

Элизабет и Джон смотрелись вместе слишком идеально. Как будто зубную пасту рекламировали. В насмешку Лиззи якобы споткнулась на своих неимоверно высоких каблуках и Джон подал ей руку, чтобы она успешно спустилась с трибуны.

Убивать хотелось нестерпимо.

— Мам, ты поэтому покрасила волосы в темный? — допытывалась Дейзи.

Натали покрасила волосы, потому что хотела быть самой собой.

Как же она понимала сейчас свою мать, когда она от ревности разнесла половину квартиры. Что если ей достался этот ужасный вспыльчивый ген Арианы? А он ей достался.

Джон любил Натали, в этом она не сомневалась. Но готов ли он пожертвовать благополучием дочери? Родной, надо признать. А что если с Элизабет у них был не один раз и он просто соврал, чтобы не расстраивать ее? Вдруг это его сильная любовь и он мечтал о ней все эти года? А Натали лишь приятная замена?

Все слишком плохо.

Конференция сменилась на картинку из студии. Натали почти не слушала, но пару комментариев мозг непроизвольно вырвал из контекста:

«Это прекрасный стратегический шаг. Объединиться с Элизабет Андерсен и возглавить корпорацию».

«В пятницу в ночном эфире в личной беседе с нашим ведущим Джон Ноулз откроет все свои личные тайны. Возможно нас ждет новость о помолвке с Элизабет Андерсен?»

«Связь с Элизабет Андерсен послужила причиной размолвки с Натали Лагранж».

«Убийца Натали Лагранж так и не найден».

Она больше не в силах это слушать.

Пугать девочек своей истерикой тоже не хотела.

Быстро надела джинсы, свитер, пыльно-розовое пальто и шапку в тон, заправив в нее волосы. Пальто-халат, правда, достаточно тонкое для декабря, но она почти не соображала. Просунув ноги в белые кроссовки «Маккуин», Натали сняла маленький кожаный рюкзак с крючка, бросила туда телефон, права и несколько комплектов ключей.

Ей нужен пистолет.

Зашла в кабинет Джона и с тоской посмотрела на сейф. Проклятье. Провались ты, Джон Ноулз. Забрал ее жизнь, подчинил своей воле без права выбора. Пистолет для нее сейчас сродни свободе.

— Дыши, Нэт, — приказала себе. Она беременная. Какого черта она вытворяет?

Хотелось просто пострелять. Неважно. В воздух, в дерево, в долбаный памятник на могиле. Чтобы выпустить этот гнев изнутри и вернуться к семье.

Взгляд упал на стол, где лежали ключи от «Бугатти». Джон не ездил на этой машине на работу, предпочитая более строгий «БМВ», а то и вовсе машину с водителем.

Натали соблазнилась таким прекрасным шансом покататься на скорости.

Хорошо, Джон. Раз ты забрал ее пистолет, то она воспользуется твоей любимой машиной.

Кай, увидев ее в одежде в гостиной, сразу подскочил на ноги.

— Мисс Натали, минутку, я оденусь.

— Приглядите с Хелен за детьми. Я поеду сама. До встречи.

Она поступила как последняя сволочь, особенно когда ее окликнули девочки, а она не обернулась. Не остановилась.

Как Ариана когда-то.

Злясь еще больше, Натали выскочила за дверь. Лифт закрылся раньше, чем Кай ее догнал. Не успел зайти, стукнув от злости кулаком в стальные двери. Пешком с пятьдесят пятого этажа он будет долго спускаться.

Натали мечтала сбежать с этой башни, справиться с удушьем, сесть в машину и умчаться. Вернется, когда сама сочтет нужным.

Она мчалась по шоссе в Хэмптонс, наслаждаясь послушной и резвой ездой на «Бугатти», вдохнув небольшой глоток свободы. Телефон то и дело звонил в рюкзаке, но ей уже все равно. Впервые за долгое время она может побыть наедине с собой и своими мыслями.

Особенно сегодня. В годовщину смерти матери.

Включила музыку на высокую громкость. Забыла обо всем, кроме дороги, загипнотизированная разделительной полосой.

Глава 27

Джон пришел в себя после душа. Надел черный свитер из тонкой альпаки с небольшим воротником-стойкой, привычные слаксы и ботинки. Боже, как хорошо жить без удавок на шее и костюмов. Он ненавидел свою работу в «Левентис». Особенно в такие дни, как сегодня. Натали наверняка уже заждалась его. Он взял пальто в руки, ключи от машины со стола и телефон.

Спускаясь в лифте едва не обезумел, увидев на дисплее шестнадцать пропущенных вызовов от Кая.

— Что случилось? — перезвонив, сразу спросил Джон. Он бежал по подземке к своей машине, представив себе все самое худшее, что только может произойти. Кивнул на ходу Луке, чтобы не ехал за ним.

— Мистер Ноулз, я честно пытался догнать мисс Натали и остановить. Успела улизнуть от меня. Уехала на вашей спортивной машине. Я не знаю, куда и зачем. Но я волнуюсь, что с ней может что-то случиться. Очень уж у нее состояние тревожное было. Хорошо, что вы спрятали от нее оружие.

— Давно? — спросил он садясь и включая навигатор.

— Минут пятнадцать назад. Это так на нее не похоже. Не делает она такие внезапные вещи. очень переживаю. Девочки расстроены.

— Спасибо, Кай. Передай девочкам, что я поехал за Натали. Вернемся, как только догоню ее.

— Принято.

Джон не знал, каким чудом она взяла его машину, а не свою. Это здорово облегчало поиски, потому что на «Бугатти» установлен спутниковый маячок и он мог следить за машиной на своем навигаторе.

Разум подсказывал оставить ее в покое. Дать возможность освежиться. О чем она только думает? Поехала одна, беременная, когда враги только и ждут удачного момента.

В груди все сжималось от этих мыслей. Сердце похоже. Натали о чем-то сильно переживала, раз повела себя так необычно. Он должен быть рядом. В прошлый раз она сбежала, заливаясь слезами, из пентхауса Конте, когда решила, что Кьяра — его любовница.

Зеленый значок «Бугатти» на карте достаточно быстро удалялся в сторону Хэмптонса.

А вот это уже интриговало. Джон отправился следом по карте, надеясь ее догнать, пока она не убилась, мчась так быстро. Через полтора часа значок остановился. Джон увеличил карту. Кладбище. Что?

Еще через двадцать минут он был на месте. “Бугатти” аккуратно припаркован вдоль дороги. Уже стемнело. Натали в машине не было. На звонки не отвечала Как ее искать? В голову лезли различные мысли. Он боялся, что с ней может что-нибудь случиться, но догадывался, что это кладбище для нее что-то значило.

Джон, скрепя сердце позвонил Алексу. Эти двое, кажется, владели всеми секретами друг друга. Как же бесило, что какой-то Алекс Конте знал Натали даже лучше, чем он, ее Джон.

— Я примерно представляю, что тебе понадобилось, — холодно протянул Алекс. — Что за пресс-конференцию ты устроил вместе с Элизабет?

— Не думал, что ты следишь за моей персоной, — проворчал Джон.

— Да мне особо дела нет. Не хочу, чтобы Натали страдала из-за тебя.

Ага, значит он из списка тех, кто знал о том, что она жива. Задевало, конечно. Дыши, Джон. Сейчас безопасность Натали важнее всего.

— Давай сразу к делу. Что может понадобиться Натали на кладбище в Саутгемптоне в это время?

— Если сегодня седьмое декабря, то она в склепе Конте, — не задумываясь ответил Алекс, словно это обычное явление для Натали.

— Что она там забыла? — удивился Джон. — У вас что, свой склеп здесь? — долбаная семейка, строящая из себя аристократов.

— Сегодня годовщина смерти ее матери, если ты не знал. Дедушка Дэнни не позволил похоронить Ариану в склепе Лагранжей.

Джон отодвинул телефон от уха и беззвучно выругался.

Дерьмо!

Какой же он идиот. Видел же утром, что она сама не своя. Как он мог со спокойной душой оставить ее в таком состоянии?

— Как туда добраться?

Алекс рассказал примерный путь.

Джон незамедлительно отправился на поиски Натали. Холодно. Темно. Он не простит себя, если она заболеет.

Глава 28

Натали открыла ключом заржавевший от соленого влажного воздуха замок склепа, с силой потянула скрипучую дверь и зашла внутрь. Порывшись в проеме окна над головой, нашла брошенную ею год назад зажигалку. Отряхнув ее от пыли, она не с первого раза, но зажгла несколько новых свечей по периметру каменного строения. Смотритель за своевременную плату исправно следил за склепом. Здесь всегда чисто и чересчур тихо.

Натали уже отошла от истерики. Ощутила себя идиоткой, ведомой гормонами и дурным характером. До чего же ее выходка нелепа… Помчалась среди ночи на кладбище, чтобы посмотреть на памятник. Молодец, Натали.

Она села на каменную скамейку и задрожала от холода. Пальто вообще не согревало. Джинсы слишком свободные и короткие. Ледяной воздух задувал через щиколотки. О чем она только думала? Обняв руками еще почти незаметный живот она надеялась, что малыш не замерзнет.

Ее взгляд остановился на мраморном памятнике в натуральный рост.

Дедушка Дэнни в середине обнимал свою дочь, Ариану, и жену, Мэри. Их троих закрывал крыльями ангел со скорбным лицом. После всего, что она узнала о дедушке, было очень странно видеть его могилу здесь в склепе, который ему не принадлежал.

— Вы все трое виноваты во всем и не имеете права здесь находиться, — вдруг услышала себя Натали. Внутри клокотала ярость. — Особенно ты, дедушка. Как там тебя? Фабио? Ты разжег эту ненависть и обрек на гибель свою семью. Ты забрал то, что тебе не принадлежало, и тогда у тебя отобрали Ариану и Мэри, а нас с Селин разъединили на тридцать лет. Последние десять лет я жила в страхе, потому что ты не смог защитить меня.

У нее потекли слезы. Непрошенные, злые. Ее трясло то ли от холода, то ли от нервов.

— А ты, мама? Как ты могла уйти? Как ты могла? Ты даже не замечала, как папа любил тебя. Любит до сих пор. Ты поверила в ложь. Твое самолюбие настолько задели, что ты бросила свою дочь и ушла. Не осталась, не попыталась разобраться. Поговорить. Это же выше твоего достоинства, да? Ты могла и меня за собой утащить, но папа всегда любил меня больше, чем ты и не отдал меня. Знаешь, я горжусь тем, что похожа на Лагранжей. Раньше так расстраивалась, скучала по тебе. А сейчас понимаю, что ты никого, кроме себя не любила. И да, я буду впредь загадывать те желания, которые приходят первыми в голову. Потому что это настоящая я. Я больше не хочу думать, что хорошо, а что плохо. Хватит. Я устала. Хочу быть собой.

Натали зарыдала в голос, закрыв лицо руками.

— Ты ничего мне кроме ненависти ужасного характера не передала. Вместо того, чтобы рассказать любимому мужчине, что со мной происходит и попросить не разбивать мне сердце, я убежала в точности, как ты. Наплевала на всех. Девочек оставила, а я люблю их всем сердцем. И если со мной что-то произойдет, то это станет их последним воспоминанием обо мне.

Размазывая слезы по лицу, Натали слышала свой телефон. Близкие переживают за нее. А что она может ответить? Разозлилась? Сдалась? Уехала обвинять умерших родственников во всех своих бедах?

— Ты, бабушка, хороша. Почему не остановила дочь? Почему не объяснила, как важно говорить с любимыми? Ты знала, что твой муж убийца, но поддержала ложь. Ради чего? Ради фамилии Конте? Ни один из вас не имеет права на эту фамилию. Никто из вас даже близко не сравнится с ними. Как вообще вам верили, что вы Конте? Дядя Сальваторе, Джон, Алекс, Кьяра, Джулия… они же так сильно отличаются. Как вам верили? Как?

На ее плечи легло теплое большое черное пальто. Почуяв знакомый запах, Натали, не веря себе, подняла голову. Джон, такой любимый и родной. В одном свитере. Он сел рядом и обняв за плечи, притянул к себе.

Натали не могла остановить слезы. Все плакала и плакала, пока он обнимал ее, согревая теплом своих рук в эту холодную зимнюю ночь.

— Поехали домой. Ты совсем замерзла. — попросил Джон, поднимая ее на ноги.

— Надо их убрать отсюда, — бросила Натали, указав на памятник, пока он тушил свечи.

— Не позволяй злости затмевать разум, любимая. Мы совершаем очень много поступков, идя на поводу своих демонов. Это ничем хорошим не заканчивается, — Джон обхватил ее лицо ладонями, большими пальцами вытирая слезы.

Она промолчала, прикрыв глаза. Ей просто хорошо. С ним.

— Сегодня годовщина? — спросил он. Она кивнула. — Ясно. Пойдем.

Ее руки так сильно дрожали, что она не могла попасть ключом в замок склепа. Джон выхватил ключ и закрыл дверь склепа сам. Натали плотнее закуталась в пальто Джона. Пар шел изо рта. Сделала пару шагов, пока не столкнулась с еще одним памятником в виде ангела над могильной плитой.

Джон остановился позади. Конечно, он видел надпись.

«Дейдре Конте». И подпись внизу: «Мы будем любить тебя вечно». Двенадцатое декабря.

— Эта ложь не может продолжаться, Джон, — Натали лишь почувствовала его руки на своих плечах. Пытался успокоить.

— Я поговорю с ним. Обещаю.

— У Дейзи скоро день рождения, — Натали совсем упустила это. Нужно обязательно устроить потрясающий праздник для нее.

— Я решил, что будет не очень хорошо отмечать день рождения в день смерти. В ее свидетельстве о рождении значится тринадцатое декабря.

Она улыбнулась. Тринадцать — замечательное число.

— А у Мелани тринадцатого марта, — внезапно повеселел Джон.

— Это наверняка должно послужить знаком для тебя, — усмехнулась Натали, взяв Джона за руку. Его горячая ладонь согревала. Ну как в такой холод в одном свитере он все равно излучает тепло?

— Я подумаю над этим, — пообещал Джон, ведя ее по тропинке. Он хорошо ориентировался в темноте.

— Я не знаю, когда у тебя день рождения, — вдруг остановилась Натали. Как она могла? Она в совершенстве изучила каждый сантиметр его шикарного тела, но почти ничего не знала о жизни будущего мужа.

— На Рождество. Двадцать пятого декабря, — он повернулся к ней, когда руки натянулись.

— Что? Шутишь?

Джон улыбнулся от ее реакции.

— Я думал, ты знаешь и поэтому предложила пожениться в этот день.

— У меня очень много мыслей сейчас, — Натали хотела говорить, но ужасно холодно. Вся тряслась

— Давай позже поделишься, — попросил Джон, потянув ее за собой.

Они наконец-то добрались до «Бугатти». Натали отдала ключи Джону и, как только дверь открылась, села на пассажирское сиденье. Он разместился в водительском кресле, подогнав его под свой рост. Сразу же включил обогреватель и подогрев сидений. Как же уютно в этой машине здесь с ним, пока он заботится и думает, как ее согреть.

— Я выбрала Рождество, потому что это любимый праздник и меня зовут Натали.

— Может и меня поэтому выбрала? — пошутил Джон.

— Не-а. Тебя из-за девочек, машины, квартиры. И Хелен.

— Я догадывался, — Джон покачал головой.

— Уверен, что это хорошая идея так быстро жениться? Да еще и в твой день рождения?

Джон выехал на дорогу, подальше от этого жуткого места.

— Я уже говорил тебе, что нужно было пожениться в июле, когда у нас была возможность. И что плохого в дне рождения? Я получу жену в подарок, — опять ворчал.

Натали долго смотрела на Джона. Любовалась, как он уверенно держится за рулем. Его лицо, освещенное приборной панелью, такое родное, но в то же время далекое. Он не задавал вопросов об ее отъезде, не заставлял объясняться. Никаких упреков из-за глупого поступка. Она бы все стерпела. Главное, что он рядом, когда так сильно нужен.

— Как ты меня нашел? — спросила она, наконец-то согревшись. Правда, щиколотки и ступни в кроссовках еще ледяные.

— Все мои машины объединены в сеть. Я могу видеть их на карте навигатора, — Джон показал ей, как отдалялась синяя стрелочка с подписью «БМВ5» на дисплее. — Мне повезло, что ты решила поехать именно на «Бугатти».

— Решила воспользоваться привилегиями совместной жизни с тобой, — пробормотала Натали. — Увидела ключи на столе, и не смогла удержаться. Мне понравилась машина. Извини, что угнала.

— Натали, прекращай извиняться за все подряд. Все, что мое, принадлежит и тебе. Я больше переживал, что ты умчалась на ней на высокой скорости, — Джон управлял машиной левой рукой, а правой схватил ее ладонь, чтобы поднести к губам и нежно поцеловать.

Никаких упреков, вопросов, нервов. Знал, что Натали нуждается в нем. И просто был рядом. Ее ревность к Элизабет теперь казалась детской и смехотворной. Натали так сильно боялась потерять Джона, что этот страх толкал ее к странным поступкам.

— Хочешь пиццу? Здесь недалеко есть отличная пиццерия, — предложил Джон.

Натали не знала, за какие заслуги в ее жизни появился этот мужчина.

Глава 29

Пиццерия выглядела достаточно просто для Саутгемптона. Обычная, где по вечерам собирались подростки, а на выходных устраивали семейные вечеринки.

Джон и Натали разместились у небольшого окошка в углу зала, напротив друг друга, иначе не позволяло место. Его машина на стоянке вызвала жгучий интерес у какой-то парочки лет шестнадцати. Девушка замучила своего парня, позируя, пока тот ловил удачные кадры на своем телефоне.

— С этой машиной ты мог бы завоевать любую, говорю тебе, — Натали смеялась от его выражения лица. Заволновался, что девица присела на капот. Скрипнул зубами. Картинно вздохнул.

— Когда дети спросят, как я тебя завоевал, расскажу, что делать особо ничего не пришлось. Достаточно было раздеться и покатать на своей машине.

Она, смеясь, сняла шапку, тряхнула волосами и пальцами попыталась зачесать, приводя их в привычный порядок.

Джон забыл как дышать.

Его Натали с прежним цветом волос. Почти. Ее глаза контрастировали на фоне темных прядей, упрямо падающих на лицо. Она их сдула и откинула назад. Джон незамедлительно протянул руку и пропустил шелк сквозь пальцы.

— Немного темнее, чем твои, но тебе очень идет, — сделал он комплимент. Светлые волосы ей тоже шли, но это все не то. Может в прошлом у него и были блондинки, но прожить жизнь он готов исключительно с брюнеткой Натали.

— Спасибо. Он немного посветлеет. Мне так повезло с мастером. Когда резали волосы, я очень сильно расстроилась. Он сохранил мои волосы и смог подобрать близкий оттенок.

— Не делай больше ничего подобного, — Джон вроде бы попросил. Но больше похоже на приказ. — Хотя у такой длины есть свои преимущества. Я оценил вид, когда ты сверху.

Натали прикусила губу, чувствуя, как зарделись щеки.

Джон легонько рассмеялся. Вокруг любимых глаз разбежались «смешинки»

— А вообще я все удивлялся, как ты со своим длинным хвостом бегала по притонам и спасала людей, отстреливаясь от преступников.

— Это мой фирменный символ. Как буква “S” на груди.

Она обожала непринужденно болтать с ним, шутить и подкалывать друг друга. С первого дня знакомства они то и дело обменивались шутками и легкими издевательствами, и это, наверное, больше всего сблизило их.

Их прервала официантка, чтобы оформить заказ. Натали даже не смотрела меню и с алчной жадностью заказала самую большую Пепперони.

— И добавьте помидоры. Ах да, посыпьте сыром.

Из напитков Джон заказал себе крепкий кофе, а она «пепси».

Когда принесли заказ, Натали с ужасом посмотрела на весь этот гастрономический кошмар.

— Боже, я же беременная. О чем я думаю? — она схватилась за голову.

— Милая, если ты немного позволишь себе расслабиться, ничего не случится, — попытался убедить Джон, отрывая аппетитный кусочек пиццы от круга. Сыр расплавился и стекал вниз. У Натали заурчало в животе. Она пропустила обед. И ужин.

— Точно? — она с надеждой смотрела на Джона. Он ее никогда не обманывал. Если говорит, что ничего с ней не произойдет, значит так и будет.

— Абсолютно, — пообещал он, маня кусочком у нее перед носом. Натали выхватила и впилась в него в зубами, вызвав раскатистый смех Джона.

— Как вкуфно, — простонала она. А затем очень осторожно поднесла бутылку с газировкой ко рту. Обхватив губами соломинку, сделала медленный глоток.

— И сколько ты не пила газировку? — Джон с подозрением поглядывал на то, что она делала.

— Лет семь, не меньше, — Натали приблизительно прикинула.

— Ну, зато у тебя фигура великолепная, — похвалил Джон, вызвав у нее приступ жара. Она давно скинула пальто, но свитер снимать в кафе, наверное, неприлично. Было бы неплохо забраться к Джону на колени и продемонстрировать свою фигуру.

— Ты говорил, что я слишком худая, — припомнила она. После долгой разлуки той сумасшедшей ночью он ее изучал и комментировал все, что видел.

— Не было такого. Я говорил, что ты похудела.

— Подожди, скоро превращусь в бегемота, — предупредила она, но с нежностью погладила себя по животу, что не ускользнуло от Джона.

— Ты прекрасна в любом виде, Натали. Беременная особенно.

Он наклонился и коснулся пальцами ее скул, проведя дорожку до шеи. Она успела поцеловать его ладонь и потереться, как кошка, вызвав в нем особенную реакцию от такой ласки.

Натали видела, как заблестели его глаза, как он смотрит на нее. Как ни на кого никогда не смотрел. Так глупо его ревновать, когда он целиком и полностью принадлежит ей. А она ему.

— Почему не сказала утром, что сегодня годовщина смерти мамы? — Джон переживал, да и вечерняя поездка в Хэмптонс стала для него полной неожиданностью. — Мы бы вместе съездили.

— Тебе предстоял сложный день. Не хотела тебя загружать. Да и я не планировала навещать маму. А потом все равно поехала, чтобы побыть одной. В склепе поняла, как глупо себя веду. Вовсе я не хочу быть одной. И я рада, что ты нашел меня и не дал погибнуть от холода и голода.

— Ты всех нас перепугала, — покачал головой Джон, откусывая пиццу. — Слуфай, и правда бовественно.

— Высокая похвала от итальянца, — Натали накрыли воспоминания, как в Палермо Джон знакомил ее с местной кухней, а она, шутя, доводила его до холодного бешенства, спрашивая в каждом ресторане, есть ли у них пицца.

— Ты ничего не слышала, — он тоже вспомнил отпуск. Но тут же посерьезнел. — Натали, мы с тобой в пятницу покажемся в телестудии. С Ройсом уже обсуждали, что можно говорить, а что нельзя. Завтра еще обсудим подробнее, но нужно это сделать. Не понимаю мужчин, которые скрывают, что они женаты. Еще и изменяют. Это ужасно неудобно.

— Ты и сам был таким с Джессикой, — напомнила Натали.

— Я ей не изменял, — запротестовал Джон. — Ну разве что потом, когда она ушла от меня.

— Все, не хочу слушать, — Натали подняла руки вверх, сдаваясь. — Да, ты не святой и все такое. Но как думаю о других женщинах в твоей жизни, во мне просыпается, как ты говоришь, инстинкт убийцы.

— Почему? Главное же, что мы здесь и сейчас вместе, — Джон очень хотел разобраться, что с ней происходит.

— Хорошо. Только не смейся, — потребовала она.

— Клянусь.

— Меня бесит, что они появились в твоей жизни раньше меня. Что ты, возможно, тоже кого-то любил. На ком-то даже женился. Это несправедливо.

— Милая, я старше тебя на семь лет, — Джон вскинул брови.

— Да-да, дряхлый старик, успел повидать жизнь и все такое. А знаешь, что еще меня бесит?

— Боюсь представить.

— Что твои дочери от других женщин. Я девочек бесконечно люблю и жизнь отдам за них. Но вокруг них тоже маячат тени прошлого.

— Натали…

— Вот что, когда знакомился со мной, не мог быть понастойчивее? Раздеться, например? Или там я не знаю, на коне примчаться? Я бы точно оценила по достоинству. Особенно, если бы прискакал без одежды. Или я тебе не нравилась, пока пули не схватила?

Джон смеялся, переплетя ее свободную ладонь со своей.

— Вот представь, сколько бы времени сэкономили. А ты меня свадьбой в июле попрекаешь. Я, между прочим, хотя бы шлейф из мужчин за собой не расстилаю.

— Натали, ты в курсе, что превращаешься в ворчливую беременную женщину?

— Это все возраст и ты. Не беременность. Наш чудесный ангел не может так плохо на меня влиять.

— Значит, так и назовем — Анджела, — подвел итоги ее реплик Джон.

— Вообще-то я рассчитываю на мальчика, — Натали расправилась с одним куском пиццы и взялась уже за второй.

— Посмотрим, — он усмехнулся, как будто все знал наперед. Но вообще-то да, Джон всегда прав. Натали прищурилась.

— Предлагаю узнать пол ребенка на свадьбе. Она же у нас будет?

— Будет, — загадочно ответил Джон. — Свадебный торт. Фабрицио приготовит начинку соответствующего цвета. Разрежем торт и узнаем. Как тебе?

— Я почему-то уверена, что начинкой ты не обойдешься, — Натали восхищалась его творческим началом. Из него всегда вулканом лились идеи, неважно, касались они бизнеса или жизни. Истинный Конте.

Джон подмигнул.

— Ты теперь можешь открыть агентство по организации свадеб? — она даже представить не могла, что планирует Джон и какого размаха будет их собственная свадьба.

— Есть немного. Я решил, что с тебя хватит переживаний и нервов. Взял все на себя. У меня есть прекрасныепомощники. Уже, кстати, почти все готово.

— Может поделишься? — Натали не знала, обижаться или восхищаться. Она вообще ничего не смыслила в организации приемов, а недавняя свадьба Мишель и Алекса вымотала ее напрочь. С другой стороны, должна же она была хоть как-то вовлекаться в собственную свадьбу?

— Веришь мне? — он поцеловал ее кисть, массируя пальцы, посылая волны теплых ощущений.

— Да, — как ему не верить? Джон дарил ей свою любовь без остатка. Пошел против своей семьи, нажив себе кучу врагов и проблем. Все для того, чтобы назвать ее своей законной женой. Конечно, если они ссорились, то щепки и искры вокруг летели, сжигая все на своем пути, но это все лишь от недосказанности.

— Хочу, чтобы наша свадьба стала настоящим праздником для нас. Тебе понравится, обещаю. Тебе нужно только платье выбрать, ну и что там идет в придачу.

— Ты меня совсем избалуешь, — попрекнула она, вернувшись к пицце. — Значит, пока я ждала тебя, ты готовился к свадьбе.

— Это параллельно. Я собирал единомышленников и сотрудничал с федералами, ты знаешь.

— Твой отец удивительно тихий, — Натали вспомнила еще один страх. Тео отмерил их семье один-два года после рождения ребенка.

— Он уверен, что его не коснется арест Андерсена. Но Том давно мечтал слить его. Он обязательно заговорит, чтобы не сидеть пожизненно.

— У меня нехорошее предчувствие, Джон. Либо де Сантис что-то выкинет. Либо Андерсен заключит сделку против тебя, — Натали, когда думала, что Джона могли посадить, теряла аппетит. И сейчас тоже. Она поежилась и уставилась в окно.

— На этот случай у меня есть план, не переживай. Но пока я нужен федералам, они не будут трогать меня. Представь их эйфорию. Они столько лет гонялись за сенатором.

— Твои планы достаточно дерьмовые, — запротестовала Натали.

— Но рабочие, обрати внимание. Если бы ты не оказалась федералом, все было бы проще и быстрее, когда меня экстрадировали, — резонно заметил Джон. — Твою отставку, кстати, до сих пор не приняли. Ты считаешься под прикрытием. Так Ройс сказал.

Натали знала и старалась эту тему обходить стороной. Но Ройс ее сдал. Она двумя пальцами показала на живот.

— Не находишь, что это немного странно обсуждать? Я уже на четвертом месяце.

— Я без упреков, любимая. Я тебе говорю то, что Ройс рассказал. Все равно они умудрились тебя использовать. Но я благодарен ФБР за помощь. Мы бы вдвоем с тобой не вытянули эту историю.

Натали кивнула. Но будущее ее все равно беспокоило.

— Я забыла поздравить тебя с повышением, — вспомнила она.

Джон поморщился, как будто съел лимон с кожурой. Молчал.

— Как я поняла, Элизабет более, чем довольна твоей кандидатурой. И наставничеством.

Натали мысленно ругала себя на чем свет стоит. Само вылетело как-то.

— Она хочет построить со мной отношения и присвоить компанию целиком, — Джон говорил абсолютно серьезно. И без какого-либо желания ее задеть. Но почему же так больно?

— А ты?

— А я понял, что ты права и Дейзи — моя дочь. Я на сто процентов уверен, что тест это подтвердит. Завтра результат будет готов.

Натали молчала. Больно. Но, в принципе, терпимо. Всю злость и ярость она уже выплакала по дороге в Хэмптонс и в склепе Конте.

— Она думает, что ты мертва. Приставала ко мне, но я выставил ее за дверь и еле отмылся от ее удушающего запаха. Никогда не чувствовал себя так грязно.

— Зачем ты мне это говоришь?

— А надо было скрыть?

Натали закрыла лицо ладонями. Щеки горели, сердце билось в неистовом ритме. Невозможно.

— Мне стыдно, Натали. За связь с Элизабет в прошлом.

— Я так понимаю, у вас не один раз был?

Господи, Нэт, что ты делаешь? Зачем тебе это?

— Она нравилась мне, не скрою. И манипулятор она высшего уровня. Я видел синяки на ее лице и теле и уговаривал уйти из семьи ко мне. Обещал, что защищу ее. Но она выбрала Алекса. В день смерти Елены она пришла ко мне. После того… случая, она выдвинула условие, что если я помогу избавиться от ее отца, она будет моей навсегда.

— И что ты? — Натали слушала с особым мазохизмом.

— Послал ее к черту, я говорил тебе уже. Но один раз, как видишь, очень многое решил. А я даже не предполагал, что ребенок мой. Она наплела историю про какого-то парня, покончившего с собой. И я ей верил. Со временем, конечно, очарование ею прошло. Она заявилась сегодня ко мне с намерением выполнить обещание быть со мной. Я поймал себя на мысли, что мне стыдно. Стыдно за прошлое и за то, что ты вынуждена проживать со мной. Вот, к примеру, нормальный любящий мужчина молчал бы. А я не могу. Будто если промолчу, то предам тебя.

— Не надо молчать. Просто… мне больно. Хочется язвить и наговорить кучу гадостей. Но я борюсь с собой. Я все понимаю и готова жить дальше. Но если Элизабет еще раз протянет к тебе руки или захочет забрать Дейзи, я могу за себя не отвечать, — пригрозила Натали

— Вот поэтому я и хочу показать всему миру, что я люблю тебя, что ты жива и мы скоро поженимся, — он только ласково отнял ладони от ее лица. Погладил ее руку. Прятал взгляд. Натали, как никто другой, прекрасно понимала чувство стыда за прошлое. Он боялся, что она испытает отвращение к нему.

— Я хочу спросить Алекса, нравилась ли я ему когда-либо, — Натали мстительно улыбнулась, поймав гневный взгляд антрацитовых глаз. Никаких золотых искорок. Только холодная ярость и желание убивать. — Я смотрю, у вас одинаковый вкус относительно женщин.

— Он держал от тебя руки подальше только потому, что считал тебя кузиной. И это ему спасло жизнь. Я же не слепой, вижу, как мужчины смотрят на тебя.

— Что? — Натали расхохоталась. — Ты сам называешь меня ведьмой. Все вокруг всегда бегали от меня. Боялись поломанных рук. Или ног. Один ты не испугался.

Ройс во время их недавней поездки в Боготу по делу Андерсена рассказывал Джону, что все мужчины в ФБР обходили Натали стороной. Во время тренировок она дралась с мужчинами наравне, заставляя их корчиться от боли на спортивных матах. А во время общих встреч не стеснялась выкручивать руки, если кто-то до нее касался. Джону тоже от нее доставалось, но делала она это нецеленаправленно.

— А разве какая-то обычная женщина, не ведьма, смогла бы быть со мной? У тебя есть удивительная способность превращать меня из хладнокровного монстра в живого и любящего человека.

Натали застыла с куском пиццы у рта.

— У тебя было много женщин, помимо меня, — возразила она. Сыр и долька помидора шмякнулись на тарелку.

— Я не знаю, что ты подразумеваешь под словом “много”. Но те, что были, никогда по-настоящему не принадлежали мне. А ты сама ко мне пришла. Добровольно, — напомнил Джон.

Натали сглотнула. Тогда в Хэмптонс она приехала к нему. И в офис пробралась. Их первый поцелуй… И секс… Прости господи, безумный, потрясающий, жаркий… Он не делал первых шагов напрямую, подначивал, но она добровольно сама шла к нему и соглашалась на все его условия.

У нее есть своя темная сторона души, которая тянулась к Змею, искусителю и чудищу. Его остерегались и обходили стороной, а она только с ним чувствовала себя в безопасности. Она бросила все, сама пришла к нему, обнаженная, израненная, потерянная. Он излечил ее и полюбил, а она взамен подарила ему свою любовь и душу. Вкусив новый неизведанный плод — взаимные чувства, Змей стал в тысячу раз сильнее, смелее. Способный горы свернуть ради счастья в глазах своей Ведьмы

— Мы не можем вычеркнуть прошлое, Джон. Оно так или иначе повлияло на нас и толкнуло друг к другу. Ты знаешь, чтобы не произошло, мы будем вместе через это проходить. Не без ран и боли. Я очень ценю в тебе то, что ты всегда честен со мной. Твое прошлое не делает тебя в моих глазах хуже, но и свою реакцию я порой не могу контролировать. Мне, к сожалению, достался нрав и ужасный характер моей матери.

Натали рассказала о последнем воспоминании об Ариане перед самым взрывом вертолета и о том, что почувствовала сегодня нечто подобное. Джон внимательно слушал, только держал ее руку в своей и не перебивал. Понимал, что ей нужно выговориться.

— Джон, когда все закончится, ты планируешь присоединиться к Конте? Пообщаться с Сальваторе и его семьей?

— Я пока не думал об этом. А тебе не терпится заполучить фамилию Конте?

Натали закатила глаза. Вот же ж невыносимый.

— Я не знаю, что будет дальше, Натали. Пока что мне нужно разобраться с делами Андерсена и моего отца.

— Сальваторе имеет право знать обо всем.

— Как и Тони Бонаци, — согласился Джон. — Его отца же тоже твой дедушка прихлопнул.

— Что?!

— Извини.

— Как мог этот человек, которого все любили, пролить столько крови? — возмутилась Натали. Верить не хотелось в этот ужас.

— Вот видишь сколько призраков в доме Конте, — усмешка Джона вышла кривоватой. — Поэтому и говорю — разберемся позже.

— Анна предупреждала меня о Конте. Но она не знала, откуда конкретно ветер дул.

— Я надеюсь, что наше поколение сумеет разобраться со всем этим дерьмом, что развели наши отцы и деды. Иначе еще нашим детям достанется, чего бы очень не хотелось, — он допил кофе, поставив пустую чашку на стол.

И ведь не поспоришь.

Глава 30

Когда они вернулись, девочки еще не спали.

— Мы тебя больше никуда не отпустим, — Дейзи крепко обнимала Натали, Мелани обхватила за ноги, подозрительно всхлипывая.

— Мисс Натали, разве так можно? — Кай хотел злиться, но в глазах телохранителя читались радость и облегчение, что все в порядке.

— Не переживайте, я не дам Натали в обиду, — попытался успокоить всех Джон.

— Что это за женщина была рядом с тобой в телевизоре? — Дейзи, кажется, вспомнила, кто оказался невольным виновником побега Натали из дома. Девочка прикрыла своей маленькой спиной маму и уперла руки в бока, вскинув подбородок. Ну, надо же. Пускай Дейзи и Натали не родные по крови, но каким-то чудом похожи друг на друга характерами. У Джона защемило сердце. Он подхватил разбойницу на руки и подбросил. Она взвизгнула и рассмеялась.

— Мои женщины все здесь, — с гордостью объявил Джон. — Девочки, мы с Натали скоро поженимся.

Дейзи и Мелани взялись за руки и запрыгали на месте. Натали опустилась на колени, чтобы вдоволь наобниматься и нацеловаться со своими принцессами.

— И у вас будет братик, — сказала Натали, показав на живот, который раньше не особо было видно из-за свободной одежды.

— Сестренка, — не согласился Джон.

— Нет! Не надо сестренку, — заныла Дейзи. — Пусть будет братик. А то ты, папа, один для нас всех.

— Хочу братика, — поддержала Мелани.

— Это сговор. Женский. Но ждать осталось не так долго. Мы посмотрим, кто из нас обычно оказывается прав, — самодовольно сообщил Джон, стараясь держать эмоции под контролем, но его с лихвой выдавали заблестевшие глаза.

Дейзи назвала его папой.

Натали тоже это заметила и украдкой вытерла слезы.

Той ночью Джон не знал, бывают ли люди счастливее него. Натали лежала на своей половине кровати, а к ней крепко прижимались девочки с двух сторон, словно боялись ее отпустить. Они испугались, что Натали уйдет и бросит их.

Честно говоря, он тоже перепугался. Но они совсем забыли, что она сама не представляет своей жизни без них. За пару месяцев они друг к другу прикипели так, словно прожили вместе несколько лет.

Он смотрел на своих принцесс, положив руку на живот Натали. Знал, что эта женщина подарит ему дочь, похожую на себя. А через несколько лет сыновей, если захочет. Он согласен на любые условия, лишь бы она всегда была с ним и дарила свою любовь.

* * *

Джон почти не обращал внимание на своего пиар-менеджера.

Его секретарша, Керри, стояла с открытым ртом, словно приросла к месту. Не верила, что Дэвид Гилмор отчитывал президента корпорации «Левентис Груп» как нашкодившего мальчишку.

— Нам еле удалось закрепить успех совместного выступления с Элизабет Андерсен. Даже акции пошли вверх. И что теперь? Кто эта женщина, Джон? — Дэвид выглядел как кинозвезда в своем сером костюме с воротником-стойкой и укороченными брюками. Подкрашенная борода прекрасно сочеталась с модной прической, безжалостно испорченной внезапными движениями рук.

Дэвида бесила Джулия Конте, в частности ее блог «ДжуСи». Сегодня вышла статья с двумя фотографиями. На одной — Джон стоял с Элизабет, держа ее за руку, когда она споткнулась. Другое фото сделали подростки из пиццерии, пытавшиеся узнать, кто владелец «Бугатти». Повезло, что фото со спины Натали — Джон гладит ее по лицу и нежно смотрит в глаза. «Какую игру затеял Джон Ноулз? Он вместе с Элизабет Андерсен или нашел себе новую пассию вместо Натали Лагранж?».

Акции «Левентис Груп» имели хаотичное движение. Успокоившиеся инвесторы видели возможности в союзе Элизабет и Джона, но другая женщина все эти надежды смела и цены на акции рухнули вниз.

Джон и Натали сильно рисковали, появившись вдвоем в публичном месте.

Нужно прекращать этот фарс с ее смертью. Заодно сделать ее «воскрешение» максимально безопасным, чтобы ни одна гнилая душонка не посмела даже подумать о нападении на Натали.

— Ответь, кто она и мне будет легче предотвратить бурю, — настаивал Дэвид. Он и о половине его дел не догадывался. Но Джон уважал его, как профессионала. Только благодаря его работе, в прессу не просочилось ни слова о недавнем заключении Джона Ноулза в связи с похищением федерального агента Натали Лагранж.

— Ты все узнаешь завтра, — пообещал Джон.

Еще чуть-чуть и Дэвид выдернет все волосы с головы.

— Джулия Конте — единственная, кто не продается. Если еще раз ей попадешься, я ничем не смогу тебе помочь. Может, попробовать с ней на свидание сходить, как думаешь? — Дэвид вдруг усмехнулся и присел на край стола.

— Только попробуй, — предостерег Джон. Внезапно почувствовал родственные связи со всеми Конте. С Джулией он виделся на совместных бизнес-ланчах достаточно часто. Яркая девчонка, немного грубая, но ранимая. Алекс и Сальваторе опекают ее, как коршуны, даже свели с каким-то банкиром старше ее на пятнадцать лет. Но что-то о свадьбе пока никто не торопился сообщать, о чем Джон сделал вывод — помолвка для прикрытия.

— Да, ты прав. Ее семейка съест меня и не подавится.

А Джон им поможет. Знаком с Дэвидом Гилмором давно. За ним тянулся шлейф разбитых женских и, кажется, не только женских сердец.

— Мистер Ноулз…

Джон и Дэвид обернулись на голос секретарши.

— Керри, будь чуточку уверенней. Ты теперь личный секретарь президента всей корпорации, — порекомендовал Дэвид, подмигнув.

Кажется, слова Дэвида подействовали на нее с точностью наоборот.

Джону вдруг стало интересно познакомить Натали с Дэвидом. Что бы она сказала насчет него? Уверен, что она отнесет этого хитреца к роду змеев-искусителей, также как и его. Что-то общее действительно есть. Возможно именно поэтому Джон сделал выбор в пользу этого скользкого типа, одного из лучших пиар-менеджеров, способных извратить любую информацию. Это он помог ему сохранить в тайне брак с Джессикой, ее кокаиновую зависимость и рождение Мелани. Душу дьяволу продаст, но сделает вместе со своей командой невозможное. Он из тех, кто может обелить любого насильника при желании. И соответствующем гонораре.

— Там за дверью М-м-марк Б-брэнсон, — заикаясь произнесла Керри.

— Пусть зайдет, — кивнул Джон. Вообще девушка всегда держалась уверенно и была очень милой, чем невероятно импонировала. Могла сдержать любого нервного акционера. Но как только видела Дэвида Гилмора, ее уверенность исчезала. Да, чтобы такого выдержать, нужно иметь серьезный стержень.

Керри пропустила вперед Марка и поспешила скрыться.

— Джон, я собрал ребят, как ты просил. Можем выезжать, — сходу сообщил Марк, кивнув Дэвиду.

— Опять вы что-то запланировали. И без меня, — Дэвид скрестил руки на груди. Джон встал с места.

— Он у себя в Хэмптонсе? — спросил Джон у Марка.

— Да, вместе со всей семьей.

Прекрасно. Отличный момент, чтобы все уладить. Вдали от чужих глаз и ушей.

— Дэвид, завтра вместе пообедаем. Нужно кое-что обсудить. Тебе предстоит очень много работы. Сейчас мне пора. Пожалуйста, не доводи Керри до обморока.

— Я порой думаю, кто беспринципнее, я или ты? — Дэвид догадывался о его связи с криминальным миром, но имел голову на плечах и никогда не заводил об этом тему.

— Когда дело касается моих близких, кое в чем мне нет равных, — рассмеялся Джон, пожав руку Дэвиду на прощание.

Внизу их ждали четыре черных затонированных внедорожника. Джон и Марк сели в машину к Луке и Альберто.

— Альба, как поживает твоя молодая жена? — поинтересовался Марк у телохранителя. Он не знал обстоятельств его женитьбы на Марии Вергара.

Джон поморщился. До сих пор испытывал жгучий стыд за этот поступок. Каждый раз вспоминая импровизированное венчание, сердце кровью обливалось. И ладно, если бы это сопровождалось высокими моральными принципами и желанием правосудия. Нет, делал все исключительно ради собственного счастья с Натали. Расплата за все его поступки обязательно наступит, но надеялся, что это произойдет после свадьбы.

— Горячая штучка, — пошутил Альба и показал расцарапанную шею из-под воротника рубашки.

Натали, порой, тоже делала с ним нечто подобное, но в процессе реальной страсти. А вот Мария могла быть не согласна на действия своего мужа.

— Альба, если ты… — начал было Джон, но Альба посерьезнел и повернулся с переднего пассажирского сиденья к боссу.

— Ни за что ее не обижу, синьор. Вы же знаете. Это за то, что вчера пришел с губной помадой на шее. Сами понимаете, мои обязанности несколько расширились.

Ясно, посещал очередной бордель. Девочки так и вешались на красавца Альберто, пока он «договаривался» с владельцем о прекращении бизнеса.

Боже, что у них у всех за жизнь? Один Марк, кажется, умело сохранял дистанцию.

— Надеюсь, ты доказал ей свою верность, — подколол Лука.

— Еще как, — Альба, судя по блаженной улыбке, доволен своим браком.

— Марк, ты нашел Винсента? — вспомнил Джон старого помощника, служившего Моретти уже больше двадцати лет. Натали однажды рассказала ему о причастности к поломке вертолета Арианы Конте и «похищению» Эсперансы Родригез. Он имел прямое отношение ко всем черным делам Чеза. Винсент исчез незадолго до его смерти. А Джону он очень нужен. Да и сейчас Тео слишком уж спокойно себя ведет, как будто затеял еще одну игру.

— Его след оборвался в Сиэтле. В воздухе растворился.

— Продолжай искать, — потребовал Джон. Винсент мог быть ключом ко многим делам. Одно только заказное убийство Мэри и Арианы Конте тянуло для Тео на пожизненный срок и по законам штата Нью-Йорк не имело срока давности. К этому можно было бы добавить общественное порицание. Ох, какую бойню устроил бы Джеймс Лагранж. Или даже Сальваторе Конте.

Существовала и другая вероятность — после того как Винсент засветился в ФБР, а именно по их наводке Натали о нем узнала, его просто отправили на корм рыбам где-нибудь в Тихом океане недалеко от Сиэтла. Джон и не надеялся найти его живым, но чуда он не исключал.

Через два часа они подъехали к дому де Сантиса. Охрана особняка безропотно открыла ворота — Марк уже давно осведомил их о визите. Ему удалось внедрить на работу к Тео парочку своих людей.

Джон поднялся по ступеням крыльца. В последний раз он был в этом доме вместе с Натали. Она примчалась к нему и вытащила отсюда, заставив взглянуть на жизнь другими глазами. Ее. Прозрачными светло-серебристыми. Пожалуй, это один из самых запоминающихся дней.

Марк встал позади Джона, Альберто и Лука неизменно рядом. Альба нажал на дверной звонок. Дворецкий отца, Фрэнсис, почти сразу открыл дверь.

— Мистер Ноулз, какой приятный сюрприз, — поприветствовал дворецкий так громко, что все домочадцы наверняка услышали. Лука толкнул его к стене и прижал палец к своим губам, намекая, что будет неплохо, если он немного помолчит.

Еще человек десять проследовали за ними в дом, остальные остались на страже территории. У Джона не болела голова о том, как будут действовать его «телохранители». Полностью доверял Марку и профессионализму команды. Но оружие при себе все же имел.

Джон не спеша прошел в широкую гостиную, а за ней в семейную столовую. Как и ожидал, Тео, Ванесса и Серена обедали за длинным белым мраморным столом, который всегда напоминал ему могильную плиту.

— Джонни, каким ветром занесло? — воскликнул Тео, фальшиво улыбаясь. На самом деле в этой фразе звучал вопрос «Как ты сюда попал и где охрана?». — Не помню, чтобы приглашал тебя на обед.

— А я без приглашения, — Джон оперся плечом на арку-проем и наклонил голову. Интересно, ублюдок вспомнил тот ад, который он ему устроил в Палермо? Руки чесались отомстить за слезы сестры и тот ужас, что пережила Натали.

— Как ты посмел сюда войти? — мать семейства, Ванесса Холланд де Сантис, резко встала со своего места. Похоже, ее познакомили с обстоятельствами и причинами смерти Чезаре во всех подробностях. Красивая женщина — иначе бы отец и не женился никогда, несмотря на ее аристократичное семейство и наследство. Черные блестящие прямые волосы, идеальные пропорции лица, изящно подправленные пластическим хирургом и большие грустные серо-голубые глаза. Впечатление обманчивое. Это самая отъявленная стерва на Манхэттене. И детей она воспитала соответствующе. Дочь так вообще ее копия. Только молодая.

Лет двадцать назад Джон изо всех сил пытался понять, почему отец не выбрал спокойную и счастливую жизнь с Лилиан Ноулз. Вместо этого какая-то идиотская месть, криминал и стерва в доме, похожем на склеп. Мама рассказывала, что когда они встретились с Тео, он еще мог измениться. Их отношения развивались стремительно, он вскружил ей голову настолько, что в девятнадцать лет она родила Джона. Лилиан как-то призналась, что ей просто не хватило стержня и мудрости, чтобы перетащить Тео на сторону добра.

Но сейчас Джон отчетливо осознал, что этот человек просто не способен на теплые чувства. Любовь для него — слабость. Поэтому держал в страхе Лилиан и общих с ней детей. Боялся, что если даст волю своим чувствам, то весь его Великий План пойдет по одному месту. Поэтому и пил как дьявол. Заглушал в себе другое начало и совесть, убивая в себе все хорошее, когда наносил побои Лилиан.

Ванессу выбрал под стать себе. Та, с кем можно разделить очередную порцию крови и воспитать своих детей в собственном извращенном мире. Возможно, этой женщине доставляли удовольствие его издевательства. Химия, как говорится.

— Фрэнсис открыл, — бесстрастно ответил на возмущение мачехи Джон.

— Тебе здесь не рады, — вот и сестренка голос подала, но встретившись с его взглядом резко осеклась.

Так и подмывало протянуть руки и свернуть ее шею из-за того, что они с Чезом сделали с Натали.

— Уединимся или здесь поговорим? — спросил Джон у Тео. Тот довольно откинулся на спинку стула. В столовую вошел Альберто со стороны кухни.

— Ну и зачем весь этот маскарад? Людей сюда привел, как будто мы не родные. Или ты нашел неожиданное удовольствие в том, как я вел дела в твоем возрасте?

Козлина. Знал, что меньше всего Джон хотел быть похожим на отца. Плескал своим ядом.

— С большой разницей. Ты свою любимую женщину предал и едва не сделал из нее бледную тень. Нет-нет, Ванесса, речь не о тебе. Можешь даже не открывать рот.

— Ублюдком был, ублюдком и остался, — прошипела Ванесса. Ничем от мужа не отличалась.

— Не спорю, но в этом нет моей вины, — Джон злобно рассмеялся. — Ну, что, папуля? Где предпочитаешь поговорить? Мне в принципе без разницы.

— Ты и так убил Чеза. Что тебе еще нужно от нас? — выкрикнула Серена, встав рядом с матерью. Обняла ее, ища защиты.

— Это только начало, милая Серена. Я слышал, ты не меньше склонна к садизму, чем твой братец. Уверен, тебе понравится, если я предложу своим людям…

— Довольно! — резко оборвал Тео. Встал из-за стола. Бросил салфетку на стол. — Я не помню, чтобы тебя учили таким дурным манерам.

— Я могу бесконечно долго упражняться в светской беседе, но может, поговорим о деле? — Джон выпрямился и жестом пригласил выйти из столовой.

— Пойдем ко мне в кабинет, — приказал де Сантис, возомнивший себя хозяином положения. Курам на смех. Джон махнул рукой ребятам. Парочка «телохранителей» встали по бокам от Тео, чтобы сопроводить его. Он с сомнением оглянулся на сына. Наконец-то до него дошел весь абсурд его сопротивления и вымышленной власти.

— Дамы, еще увидимся. Альберто пока составит вам компанию, — Джон вежливо кивнул головой. Альба попросил сесть их обратно, пригрозив пистолетом. Глаза Ванессы полыхали ненавистью. Серена в испуге вернулась на место.

Джон еще слишком мягок с ними. С ним и его близкими так не церемонились.

Он проследовал в кабинет вместе с Лукой и Марком. Остальные вышли за дверь, оставшись на страже.

Тео сел в свое любимое антикварное кресло у камина. Лука с улыбкой маньяка следил за ним, не отрываясь, держа пистолет наготове. Марк разместился на краешке стола из полированного красного дерева. Джон расположился в кресле напротив отца.

— Может, тебе лучше выпить? А то, кажется, без порции алкоголя ты едва соображаешь, — поинтересовался Джон, закинув ногу на ногу.

— Кем ты себя возомнил, мальчишка? — отец мгновенно покраснел. Джон в последнее время находил особое удовольствие в том, чтобы злить его до потери рассудка.

— Тем, кто может похоронить всех присутствующих в доме. Хочешь, можем проверить?

— Зачем приехал? Что тебе нужно?

— Приехал, чтобы лично предупредить тебя — с сегодняшнего дня за твоими женщинами и тобой будут следить каждую секунду. Я устрою быструю расправу, если ты хотя бы один раз посмотришь в сторону моей семьи.

— С чего такая озлобленность, Джонни? Я уже, кажется, давно не претендую на твою мать и сестру. Мы же договорились. Шлюшка Лагранж мертва, мы — квиты.

— Не совсем. Натали жива и прекрасно себя чувствует. Скоро она станет моей женой, — Джону нужно дожать де Сантиса. Чтобы даже и думать забыл в сторону Натали.

Тео вначале рассмеялся. А потом резко осекся, когда понял, что Джон не шутил.

— Что ты несешь? Я лично присутствовал на ее похоронах.

Джон широко улыбнулся. Ну, надо же. Лагранжи развели его как последнего дурака. Мастер перевоплощений и обмана легко повелся на «похороны» Натали.

— Передам Лагранжам большой привет от тебя, — пообещал Джон.

— Ты не посмеешь жениться на внучке Сантини! — Тео резко соскочил с кресла, но Лука тут же надавил ему на плечи и заставил сесть обратно.

— Да мне в общем-то все равно, чья она внучка. Удивительно, как она согласилась выйти за меня, учитывая сколько вы с Чезом издевались над ней.

— Я устрою из твоей свадьбы кровавую резню, если ты не передумаешь, — впустую пригрозил Тео. Воздух сотрясал. Ничего он не сможет сделать. Чеза нет, Андерсен в тюрьме, Лучано Моретти и пикнуть против Джона не посмеет.

— Вот мы и вернулись к теме нашего разговора. Я убью тебя и всю твою семью лично, если я хотя бы заподозрю тебя в гнилых мыслях о Натали. Тебе понятно?

Тео жевал губы. Нервничал. Думал о выпивке.

— Марк, плесни папочке виски, а то с ним тяжело говорить.

Несмотря на унижение, Тео взял стакан с янтарной жидкостью из рук Марка. Залпом влил в себя крепкий напиток и отдал стакан обратно в руки помощнику Джона.

— Думаешь, окружил себя крутыми парнями и теперь способен мне угрожать? Я прямо сейчас могу сделать пару звонков и твою Натали тут же найдут и уничтожат.

Джон скрипнул зубами. Не понимал, зачем он тут хороводы разводит. Ройс жаждет его посадить, труп делу не поможет, как говорится. Пришлось выдохнуть и задушить злость в зародыше.

— Валяй, — Джон махнул рукой и оперся локтем о кресло.

Тео вытащил телефон из кармана брюк. Позвонил одному «партнеру». Весело обменялись приветствиями и дежурными фразами. Когда речь зашла о важном деле, «партнер» сказал что-то неприятное и бросил трубку. Но отец не сдавался, позвонил по меньшей мере еще пятерым людям, но каждый раз терпел фиаско. Джон скучающе смотрел на побагровевшее лицо Тео и его неприятный оскал.

— Что-то не так? — спросил Джон, оперев голову на руку.

— Что ты сделал? — голос Тео дрогнул и понизился. В глазах явно читалось непонимание.

— Странно, что вам до сих пор не сообщили, что вся власть клана теперь в руках Джона, — ответил Марк. — Хотя нет, мы же сами просили вас не тревожить. Вы и не могли этого знать.

— Лучано… — встрепенулся Тео.

— Достаточно разумный, чтобы не идти против меня, — Джон упивался своей победой.

— Мне плевать на клан. Я найду другой способ испортить жизнь тебе и всем, кем ты так дорожишь, — пообещал Тео. — Мне плевать на Серену и Ванессу. Делай что хочешь, тебе меня не запугать.

— Правда? Отлично. Спасибо за такую возможность. Лука, скажи Альбе, пусть приведет обеих, — Джон встал с кресла, предвкушая спектакль.

Лука сделал короткий звонок и уже через минуту обе заходили в кабинет, подталкиваемые Альберто и его пистолетом.

— Ты не передумал? — на всякий случай уточнил Джон у отца. Тот смотрел на него исподлобья налитыми кровью глазами. Молчал. — Как знаешь. Лука, посади миссис де Сантис в кресло.

Марк отправил сообщение со своего телефона. За дверью должны ждать четыре «телохранителя». На самом деле, готовые к любому указанию, головорезы. Джон не особо интересовался, где Марк их нашел. Но радовался, что они есть.

Ванесса отбивалась от Луки, но все же уселась в кресло.

Джон подошел к Серене. Улыбался. Наверное, жутковато, раз Серена вжалась в стену.

— Ч-что т-ты с-собралс-ся д-делать?

Заикалась, нервничала. Голубые отцовские глаза нервно забегали от родителей к Джону. Надеялась, что ее защитят.

— Расскажешь, что было в твоей голове, когда ты со своим братом задумала поиздеваться над Натали? — Джон схватил ее за волосы и приблизил к себе. Ванесса дернулась, но Альба приставил к ее голове пистолет.

— Не трогай ее, ублюдок! — вскрикнула мать.

— Ну же! Отвечай! — прорычал Джон. На лице Серены потекли слезы.

— Она потомок Сантини и должна была сдохнуть! — выкрикнула стерва, словно гадюка выплюнула яд.

Ясно. Очередное злобное порождение Тео де Сантиса. Дочь дьявола. Наверняка за ней не один подобный грешок. Она не раскаивалась. Напротив, чрезмерно гордилась собой.

Джон резким движением сорвал с нее блузку.

Серена, услышала треск ткани, оглянула себя в бюстгальтере и охнула, прикрывшись руками.

— Мне продолжать? — поинтересовался Джон у Тео.

Отцу вовсе не плевать. Пальцами впился в подлокотники кресла. Но пока молчал.

Ванесса взвизгнула, но Альба держал ее за волосы и приказал смотреть.

— Мама! — крикнула Серена. — Папа! Что происходит?

Джон открыл дверь и пригласил войти четверых парней. Крепких, здоровых, и куда более безжалостных, чем подобрал Чез для расправы над Натали.

— Парни, она ваша. Забирайте.

— Прекрати это, Тео! Пожалуйста! — Ванесса сама выдрала клок своих волос с затылка, которые остались в руке Альбы. Упала на колени перед мужем и залилась слезами и истерикой.

Серена закричала, когда кто-то из наемников сдернул с нее юбку и разорвал бюстгальтер. Джон отвернулся и смотрел в глаза Тео.

— Папа! Нет!

Марк плеснул виски в чистый стакан и сам сделал пару глотков, не выдержав зрелища.

— Останови это! — не выдержал Тео и подскочил с кресла. На него направили три ствола, как минимум, когда он оказался возле сына.

— Зачем?

— Останови, приказываю!

— Парни, продолжайте! — Джон слышал, как кто-то из них уже расстегивал ширинку. Крики Серены оглушали, но он полностью контролировал свою мимику.

— Твоя взяла! Я не причиню вреда твоим близким. Останови этот цирк, — Тео прикрыл глаза рукой.

— Конечно не причинишь. Никто не защитит от моего гнева твою жену и дочь. И тебя уничтожу, — Джон схватил за шею Тео и едва удержался от того, чтобы не сомкнуть пальцы до конца. — Парни завязывайте. Как-нибудь в другой раз.

— Что ты делаешь? Она же твоя сестра! — взвыла Ванесса.

— Нет ни одного де Сантиса среди моей родни, — отразил ее слова Джон и отпустил Тео. — Я ограничу поток финансов. Выживай сам.

— Раз мы не родственники, мне ничто не мешает преследовать тебя, — захрипел отец.

— Если хочешь сдохнуть раньше времени, то пожалуйста, — Джон кивнул Марку в сторону двери. — Я думаю, мы договорились и ты меня услышал, папуля.

Он похлопал его по лицу, как делал тот много раз, когда Джон был еще подростком.

Уже в машине Джон начал осознавать происходящее. Адреналин бушевал в венах, требуя крови и зрелищ. Дыхание участилось. Не ожидал сам от себя подобной жестокости. Даже не этого. Что получит удовольствие от этой жестокости.

Откинулся на заднем сиденье и прикрыл глаза. Ему срочно нужно к Натали. Вдохнуть запах ее волос. Крепко прижать ее к себе. Раствориться в ней. Любить ее до рассвета пока снова не почувствует себя живым. Человеком, а не этим чудовищем.

— Ты как? — спросил Марк.

— Как в аду побывал, — Джон едва узнал свой хриплый голос.

— Он испугался тебя. Я сам в штаны наделал, если честно, — друг потирал переносицу. Он не догадывался о подробностях встречи, когда Джон позвал его в эту поездку. — Не знал, что Натали Лагранж жива. Ловко все провернули.

— Пока никому, ладно? Завтра вечером посмотри шоу в прямом эфире. Думаю, тебе понравится.

— Гилмор будет биться в истерике, — вдруг усмехнулся Марк.

— Я удвою ему гонорар, чтобы успокоить, — Джон понемногу приходил в себя. — Мне нужны еще несколько надежных парней, чтобы могли меняться с Лукой и Альбой. Обеспечь мне круглосуточную охрану. Тео хоть и боится, но он явно что-то скрывает. Припрятал козырь на черный день. Он слишком умен.

Нехорошее предчувствие не покидало не только Натали, но и его самого. В воздухе ощущал приближение Армагеддона. Главное обеспечить безопасность своей семье. Он обещал Натали, что она теперь под его защитой и может забыть о своих страхах. А обещания он привык выполнять.

Глава 31 (18+)

Натали ходила по гостиной, слоняясь из одного угла в другой. Джон написал еще четыре часа назад, что задерживается. Она ему после этого звонила, но он не отвечал на вызов.

Похоже у него не так все хорошо, как он пытался показать. Только бы ему не предъявили обвинения и не посадили. Она не вынесет.

Умом-то она понимала, что он совершил немало грехов и вполне заслуженно может понести наказание. Но неистово молилась, чтобы он сумел все свои темные дела прошлого перекрыть новыми обстоятельствами. Она не согласна прожить жизнь без него. С ума сойдет.

За последний год она достаточно узнала о людях своего круга. Без греха, наверное, нет даже священнослужителей. Каждого можно посадить на приличный срок. Так почему только Джон должен нести наказание?

В половину двенадцатого ночи она услышала его шаги позади себя.

— Привет, — окликнул Джон. Уставший, осунувшийся. В черном пальто, джинсах и футболке. На шее пульсировала венка. Лоб глубоко пересекла упрямая морщинка. Брови сведены в одну линию, как будто он боролся с головной болью. Под глазами пролегли тени. Уголки губ напряжены.

— Что случилось, Джон? — забеспокоилась Натали, идя ему навстречу.

Он ни за что не расскажет о встрече с де Сантисами. Подавил порыв и не помчался домой сразу же после поездки в Хэмптонс, чтобы не тащить эту грязь за собой. Часа два убивался до полусмерти в спортзале, доведя до шока даже своего тренера. Джон вроде успокоился, но потом курьер привез ему конверт из клиники с результатом теста. Сидел над ним около часа в машине, но так и не смог вскрыть.

Сейчас смотрел в любимые глаза своей женщины, пытаясь совладать со жгучим стыдом, разъедающим что-то внутри.

— Все в порядке.

С другой стороны, это из-за Натали он затеял войну с собственным отцом. Она настояла на установлении отцовства. Он убил ради ее безопасности своего брата. И чуть не организовал групповое изнасилование для своей сестры.

Видимо Натали не так уж благотворно влияла на него.

— Дети спят?

Она кивнула и протянула руки, чтобы помочь снять пальто.

Джон схватил ее ладони и грубо притянул к себе. Ему необходимо утонуть в ней. Почувствовать и понять, ради чего он терпит эту дикую боль, зачем рискует и почему отрывается от прежней жизни, закапывая себя еще глубже.

Натали едва соображала от его внезапного желания. Он грубо целовал, царапая зубами ее губы. Требовательный язык раз за разом врывался в ее рот, не давая дышать. Она чуть не упала — ноги задрожали и подкосились под натиском его огня и темперамента. Но Джон не подхватил ее как обычно, а толкнул к колонне. Она слегка ударилась затылком. Что ж такое происходит с ним?

Натали попыталась его оттолкнуть, чтобы немного прийти в себя. Джон перехватил ее руки и с силой сжал запястья.

— Не смей, — пригрозил он и отпустил ее, чтобы сбросить пальто.

— Джон, пожалуйста, только не делай мне больно, — тихо попросила Натали, погладив его по лицу.

Его словно холодной водой облили.

Что он творит?

Его Натали, не взирая на то, как он груб с ней, смотрела на него с нежностью и пониманием. Ни капли страха. Готова вытерпеть все ради него.

— Любимая, прости, — прошептал он ей на ухо, крепко обнимая. — У меня от тебя крышу сносит. Ты знаешь.

Натали ни в чем не виновата. Не она направляла его на темные дела. Сами родственники своими поступками и злобным нравом провоцировали Джона. К сожалению, с ними работают только их же методы. Натали лишь жертва в их извращенных играх. И он сделает все, чтобы ее защитить.

— А ты знаешь, что я вовсе не против этого, — Натали отклонилась, чтобы заглянуть ему в глаза. Там полыхал такой пожар, от которого у нее внутри все переворачивалось.

Джон до сих пор не понимал, как работает переключатель страсти между ними. Не хотел спускать с ее плеч пижамный топ. Само получилось как-то.

Натали застонала от удовольствия, ощутив его горячие ладони на своей груди. Он слегка сжал мягкие полушария. Обвел большими пальцами розовые вершинки, обострившиеся от его прикосновений.

Она сама приникла к колонне спиной и спустила легкие шелковые брюки на пол, оставшись в одних кружевных трусиках.

Джон потянул тонкую полоску ткани в разные стороны. Натали закусила губу, услышав треск ее белья и звук молнии его ширинки. Встала на носочки и, обхватив ладонями его лицо, поцеловала его, прикусив его нижнюю губу, так часто страдающую от ее страсти.

Натали упивалась терпким поцелуем Джона. Никогда не могла насытиться. Их языки, сражались, встречались, ласкали друг друга, отстранялись, чтобы вдохнуть немного воздуха и продолжить все по новой. У нее кружилась голова, ноги перестали держать и она просто повисла на Джоне. Он приподнял ее за бедра, прижал всем своим телом к колонне и вошел в ее влажное лоно практически во всю длину, вызвав у нее легкий вскрик.

Если дети проснутся, им конец.

Разум покинул обоих, оставив для них только чувственное наслаждение.

Натали обвила ногами его талию, прижимаясь к Джону еще сильнее. Все внутри горело от дикого удовольствия. Он заполнил ее собой, в очередной раз подтвердив свою власть над ней. Его одежда терлась об ее кожу, вызывая в ней новый дикий прилив наслаждения. Он — ее воин, вернувшийся с битвы. Джон желал взять ее, покорить, обнажить и полностью получить.

— Посмотри мне в глаза, — потребовал он, разорвав терзающий поцелуй.

Натали послушалась и заглянула в пламя, пожирающее его душу. Она — причина его огня и терзаний. Подтвердив ее мысли, вышел из нее и резким толчком проник еще глубже. Она вскрикнула, потянув его за волосы. Но взгляд не отвела. Джон медленно и коварно улыбнулся.

— Ты — моя Натали. Навсегда моя, слышишь?

И снова ворвался к ней. Потом опять. И еще.

Удовольствие, которое доставлял ей его член внутри, перекрывало любые мысли. Если бы он потребовал сейчас продать ему душу, то она бы даже не задумалась.

Натали звала его по имени, вцепившись в плечи. Внутри все свернулось в тугой узел. Наплевав на его желания, она снова поцеловала его и дернувшись от еще одного толчка улетела в бездну. Джон ускорился, не давая ей даже короткого мгновения, чтобы прийти в себя. Спазм внутри разорвал ее на мелкие осколки, заставив дрожать от нахлынувшего оргазма. Она кричала ему в губы, а он все продолжал свою сумасшедшую гонку. Мышцы ее лона вбирали его в себя глубже, оцепляя кольцом и сдавливая, не желая расставаться. От такого натиска он тут же последовал за ней. Джон уткнулся ей в шею и застонал, до боли сжимая пальцами ее бедра и делая финальные толчки, изливаясь в нее, пока, наконец, не остановился.

Натали чувствовала его семя внутри. Оно приятно щекотало кожу, вытекая наружу. Всегда получала непередаваемое удовольствие от оргазмов своего мужчины. Приятнее были только моменты, когда им удавалось одновременно прийти к финалу.

Оба тяжело дышали.

— И тебе привет, — сдавленно поздоровалась Натали, вспомнив, что не ответила на его приветствие, когда он пришел.

Джон усмехнулся. Такой «привет» его вполне устраивал.

Он медленно отпустил Натали.

Ноги так и не слушались ее. Она начала оседать на пол.

— До чего я тебя довел, — проворчал он, хотя самого силы покинули после тяжелого дня. Джон подхватил ее трясущимися руками и отнес на кровать в их спальне.

— Нам нужно поговорить, — запротестовала она сквозь полуприкрытые веки.

— Не сегодня, пожалуйста, — попросил он.

Джон быстро разделся и присоединился к ней, накрыв обоих одеялом, хотя их обнаженные тела согревали друг друга в тысячу раз лучше.

Плевать на брошенную одежду в гостиной, телефоны и будильники.

Натали расположилась в его теплых объятиях и устроила голову в ямке на сильном плече. Вдыхала его запах и ласкала ладонью теплую кожу на мощной груди, ощущая ускоренное сердцебиение. Джон одной рукой зарылся в ее волосах, прижавшись носом в макушку. Другой поглаживал ее ногу, самовольно вытянутую поверх его бедер.

Мир не существовал. Все пыль. Есть только он и она. Две заблудшие души, случайно встретившие друг друга в темном лесу, из которого наверняка имелся какой-то выход. Даже если они его не найдут, им хорошо вместе. Здесь и сейчас.

Глава 32

— Нет, ты не поняла. Сценарий нужно поменять. Да. Ты не ослышалась. Мне плевать, что эфир через шесть часов. Значит позвони этому говнюку и согласуй заново! Да хоть на Луну!

Натали нервно оглянулась на Джона. Он невозмутимо пил кофе, закинув ногу на ногу, пока вокруг них царил хаос. Онзабрал ее сегодня после обеда, оставив детей на попечение Кая и Хелен. Объяснил только, что это нужно для ее «воскрешения». До сих пор толком и не разговаривали. Ей не нравилось его мрачное настроение. После безумного секса в гостиной у колонны они заснули, а утром, когда они с девочками встали, его уже не было.

Джон привез ее в тот самый итальянский ресторанчик «У Джованни». Название совпадало с его именем при рождении. Он наверняка имел прямое отношение к этому месту. Поэтому, наверное, в любой момент времени ресторан легко освобождался от посетителей и здесь можно обсуждать какие угодно вопросы без риска утечки информации журналистам или посторонним людям.

По залу ресторана круги с телефоном нарезал Дэвид Гилмор, пиар-менеджер Джона. Он постоянно кому-то звонил и ругался, нервничая перед вечерним эфиром. Оно и понятно, Дэвид узнал о Натали и задумке Джона буквально час назад. Наверное, такой клиент как Джон Ноулз — ходячий ночной кошмар для любого специалиста уровня Гилмора.

— Как ты терпишь этого хладнокровного демона? — спрятав телефон в карман модных узких укороченных черных брюк спросил Дэвид. Натали издала смешок и встретилась взглядом с будущим мужем. Его глаза опасно сверкнули. Наверняка мечтал придушить Гилмора. Просто не трогал его, пока он ему полезен.

— Хладнокровный? Мы о Джоне говорим? — колени Натали начинали легко подрагивать, как только вспоминала вчерашний взрыв страсти.

— Значит, с тем, что он — демон, ты согласна? — подловил Дэвид, наклонившись к ней. От него приятно пахло парфюмом с нотами корицы.

— Не без этого, — Натали подмигнула своему мрачному Змею. Джон послал ей нежную улыбку и поставил чашку на стол.

— Дэвид, перестань пялиться на мою женщину, иначе без глаз останешься. Или шеи, — предупредил он. Гилмор не стал проверять реальность угрозы. Выпрямился и оглядываясь на Натали, отошел в сторону.

— Как ты заполучил ее, Джон? Мне срочно нужна такая.

— Единственный экземпляр. Мой, — покачал головой и встал. Преодолел расстояние в несколько шагов к Натали, чтобы подарить нежный поцелуй в губы. При всех. Плевать, что стилисты приводили в порядок ее волосы, а сзади нее Селин и Лорен Лагранж спорили с человеком Гилмора о наряде для вечернего эфира.

Натали никакого отношения к приезду сестры и кузины не имела. Джон позвонил Ройсу, а тот уже организовал всю ее родню для такого ответственного мероприятия, как «воскрешение» Натали Лагранж. И вот тут случился переполох. Непреклонные Лагранжи выступили открытой войной против некоторых действий Дэвида Гилмора. Ройс тихо и беспрекословно слился из ресторана почти сразу, оставив Джона и Натали разбираться со всем самим. Радовало, что здесь нет бабушки и Алекса, а Джейкоб и Джеймс занимались урегулированием юридических вопросов в офисе компании семьи.

В закрытую дверь ресторана постучали.

— Кто еще замешан? — устало поинтересовалась Натали у Джона. Он погладил ее по руке, обведя пальцами кольцо. Задумчивый. Так и не пришел в себя. Интересно, что с ним такое произошло?

— Тяжелая артиллерия. Дэвид будет в восторге.

— Твою мать, Натали! Ты жива?!

Появление Джулии Конте — самый неожиданный поворот за сегодня. Гилмор поперхнулся кофе и едва не выронил телефон из рук.

Натали закатила глаза. Господи, только не это.

Нестерпимо захотелось позвонить Алексу, чтобы стереть довольную ухмылочку с лица Джона. Обидится ведь. И так едва похож на себя.

— Джулия, привет. Спасибо, что пришла. Ты ведь знакома с Дэвидом Гилмором? — Джон, похоже, с кузиной в хороших отношениях. Она кивнула и пригладила темно-рыжие волосы, выбившиеся из высокой прически. — Натали жива и здорова. Мы сегодня планируем ее «воскрешение» в вечернем эфире. Очень нужна твоя помощь.

— Ты решил не ждать нападения дракона? — хмуро буркнул Дэвид, но протянул руку Джулии для приветствия. Та подала руку так, будто делала ему одолжение.

— Натали, я очень рада, что ты жива. Мой брат в деталях твоей «смерти»? Ну, конечно! — Джулс подошла к Натали и заглянула ей в лицо, пытаясь понять, как она это все провернула. — Нет ни одной выходки, которую затевал бы кто-то из вас, и чтобы вы оба не были в курсе. Убью, гада. Я плакала на твоих похоронах, Нэт!

— Извини, — Натали встала и обняла кузину, растроганная ее реакцией. — Мне пришлось, понимаешь?

— Могла бы сказать. Это ведь ты была тогда в кафе? А дети?

— Дети?! — услышал Гилмор. — Дети тоже в Нью-Йорке?

Джон устало потер переносицу, заметив любопытство подошедших Лагранжей.

— Давайте обо всем позже. Сегодня Натали Лагранж должна воскреснуть. У нас свадьба через две недели.

— Думаю, бабуля приготовит кое-что интересное, чтобы все выяснить, — пригрозила Селин, хмуро поглядывая на Натали. Сестра даже от нее часть информации скрывала.

Селин, Лорен, Джулия и Дэвид уселись за большой стол, чтобы обсудить сценарий предстоящих событий. Стилисты закончили с прической Натали и перешли к выбору одежды, оставив ее ненадолго в покое.

— Может рванем в Палермо? — робко спросила она у Джона.

— Может и рванем. Давай доживем до эфира, а там посмотрим, — он притянул ее к себе и заключил в нежные объятия. Она уткнулась лицом в его шею, надеясь на чудо. — Я буду рядом, Нэтти. Ни о чем не переживай. Нам все равно нужно через это пройти.

На таких условиях она согласна и в ад пойти. Главное, чтобы рядом с ним.

* * *

Натали проснулась в три ночи и ушла на кухню, включив там телевизор.

Ей снился кошмар, который она не запомнила. Но тревога ее не покидала.

Ройс успел передать ей в ресторане новости. Андерсен заговорил. Скоро де Сантиса посадят. Этот дьявол может выкинуть, что угодно, когда земля под ногами загорится.

На известном канале по телевизору закончились новости. Анонсировали повтор вечернего шоу с Джоном Ноулзом и запустили рекламу.

Джулия и Дэвид постарались на славу, чтобы подогреть публику перед эфиром. Они организовали небольшую фотосессию и опубликовали фотографии в блог «ДжуСи». Джон в черном костюме проникновенно прижимал к себе Натали в белом платье с обнаженной спиной и целовал ее в висок. В тот момент она не слышала и не видела ничего вокруг. Просто парила где-то в небе над землей, ведь ее любимый мужчина согревал ее кожу своими горячими ладонями и шептал все мыслимые и немыслимые обещания на ухо, пока фотограф делал взрывные кадры позади.

На фото в блоге никто не узнал бы Натали Лагранж — темные волосы чуть-чуть спускались за линию плеча. Откровенная одежда, в которой она никогда не появлялась на публике и официальных мероприятиях. Ее ладонь с кольцом на груди Джона. Кто знал прежнюю Натали сильно удивится произошедшим переменам.

Публика взорвала комментариями блог «ДжуСи». Все ждали подробностей личной жизни нового президента «Левентис Груп». Особенно в свете последних событий, когда он открыто выступал защитником женщин, ставшими жертвами насилия и рабства. Дэвид шутил, что у Джона Ноулза даже появился свой фан-клуб.

На вечернем шоу Джон вначале выступил самостоятельно, отвечая на вопросы ведущего. Но затем рассказал о сложностях в расследовании Андерсена.

— Признаюсь, это непростой путь, который повлек за собой проблемы не только у меня, но и у моей семьи. Моему самому близкому человеку угрожали и даже организовали покушение на ее жизнь. Она чудом осталась жива. Нам с ее семьей, правительством и ФБР пришлось сфабриковать ее смерть и организовать защиту, чтобы сохранить жизнь. Пару дней назад меня спросили, почему я не был на похоронах Натали Лагранж. Меня там не было, потому что там не было Натали. Я выражаю благодарность всем причастным и неравнодушным за то, что помогли и сберегли мою любимую женщину.

Натали смотрела повтор, как завороженная. Джон. Ослепительно красивый. Мужественный. Сильный. Как он и обещал, Натали легко прошла через публичное мероприятие благодаря его поддержке и присутствию рядом. Он взял все сложные слова на себя. Извинялся перед публикой и гражданами, объясняя причину тем, что любит ее. Признавался на всю страну. Даже сейчас Натали обдало жаром. Скулы горели. Дышать тяжело. «Мне хочется кричать на весь мир, что я люблю тебя». Как же он уверен в себе и в их отношениях! Натали смотрела на Джона на экране телевизора и таяла. Как будто не от него из спальни ушла десять минут назад. Натали прикрыла глаза от удовольствия. Сама себе завидовала, черт побери. Пока все женщины мечтают о нем, он находится в ближайшем доступе к ней. Можно потрогать, поцеловать и… не только.

Ее мысли оборвало собственное появление на экране. Как-то непривычно смотреть на себя со стороны. В горле пересохло. Залпом осушила стакан воды. Но не могла не улыбаться.

Лорен и Селин идеально подобрали ей образ. Она была похожа на милую принцессу, которую оберегал злой дракон в виде Джона Ноулза. Нежно-голубое платье до колен из легкого шифона с рисунком из цветов. Грудь и ключицы прикрыты. На шее — жемчуг. Скромные туфли лодочки без сумасшедших каблуков. Волосы забраны наверх в классическую прическу. Ну настоящая американская леди. Беспроигрышный вариант.

Джон встал с красного дивана студии и встретил ее, держа за руку, словно самое дорогое сокровище. Зал взорвался аплодисментами, а ведущий кричал от шока. Он долго не мог в себя прийти и несколько раз целовал обалдевшую от такого внимания Натали в щеки, и обнимал, пока они не сели для продолжения интервью.

— Зная, что Натали Лагранж жива и ходит по одной земле со мной, у меня появилась надежда на светлое будущее, — ведущий чересчур эмоционально отнесся к ее воскрешению. Интересно, это было в сценарии Дэвида Гилмора или она правда произвела такое впечатление? Она спрашивала у Джона, но тот загадочно отмалчивался. — Мы с удовольствием следили за развитием ваших с Джоном отношений. Что в итоге вас связывает?

— Натали согласилась стать моей женой, — ответил Джон, прижимая Натали к себе на диване. Она положила левую руку ему на бедро, не явно, но демонстрируя кольцо. Он широко улыбнулся. — Приходится теперь очень стараться, чтобы хоть как-то ей соответствовать.

Ведущий задавал различные вопросы, связанные с прошлыми делами ФБР, с расследованием по делу сенатора, касался и личных тем. Натали отвечала, причем достаточно интересно. Камера, как оказалось, ее любила.

— Что-нибудь неидеальное есть в Джоне Ноулзе, но за что вы его любите?

— Да он ворчит как старый дед, когда злится, — рассмеялась Натали. Но любила Джона бесконечно.

— А у Натали Лагранж? — обратился ведущий к Джону.

— Умираю от страха, когда она строит из себя супергероиню. За время, что она считалась умершей, я немного отдохнул.

— Я пообещала успокоиться и вести мирный образ жизни, потому что ответственна сейчас не только за себя.

Натали погладила себя по животу. Зал снова взорвался от аплодисментов.

— Теперь вы понимаете, насколько важно было защитить Натали. Мы приносим извинения тем, кому причинили боль, но результат расследования в будущем спасет немало жизней. Это важное дело и мы благодарим за понимание, — Джон обратился к телеаудитории, смотря прямо в камеру. Он умел говорить убедительно.

После повтора шоу началась новая программа с экспертами, которые обсуждали разные новости.

«Джон Ноулз потрясающий стратег. Ввел всех в заблуждение с Элизабет Андерсен. Но нашел лучшее решение. Он выбрал идеальную женщину, с которой легко получает доверие и доступ в высший свет Нью-Йорка. Натали Лагранж — настоящая принцесса и, наверное, одна из самых желанных невест для любого дома. Безупречная родословная — связана одновременно с Конте и Лагранжами, национальная героиня и любимица, освободительница женщин. И тут Джон Ноулз транслирует ценности компании «Левентис Груп» против харрасмента и насилия. Натали Лагранж, беременная и с большим бриллиантом на безымянном пальце, словно живое подтверждение честности и непричастности Ноулза и компании к делам сенатора»

Теплые ладони коснулись ее плеч. Джон дурманил Натали, проведя горячий след поцелуев по ее шее.

— Проснулся, а тебя нет, — сонно пробормотал он в ухо, посылая волну мурашек по спине и груди.

— Не могу уснуть. Неспокойно как-то, — поделилась Натали. Слова эксперта не шли из головы.

— Эксперт прав, Натали. Ты — лучшая партия для меня.

Читал ее мысли. Опять. Как он это делал?

— Перед тем, как мы начали строить отношения, я принес этот план отцу, чтобы он не трогал тебя. Как видишь, не помогло, потому что я собственными руками убил Чезаре. Сейчас мне плевать на домыслы других. Знаю, что ты — женщина, которую я очень сильно люблю. Я до сих пор не понимаю, чем я тебя заслужил.

— Ты ничего не сделал, когда Чезаре обидел Мишель. Но убил его, не задумываясь, как только он приставил пистолет ко мне.

Натали обернулась, проведя руками по рисунку мышц на его мощной обнаженной груди. Его глаза вспыхнули и посветлели.

— Не больно много выгоды от меня. Всего лишь заполучил внимание снобов и рост акций. Мне кажется, все привилегии от нашего союза только у меня. Мне сделал предложение выйти замуж самый сексуальный и горячий мужчина, отвечающий взаимностью на мою любовь. Я внезапно стала мамой двух замечательный девочек. Ношу ребенка под сердцем. С материальной стороны у меня тоже все в ажуре. Я праздно живу в роскошном пентхаусе на Манхэттене и меня катают на «Бугатти». Ах да, и Хелен кормит пирогами.

Джон тихонько посмеивался, но внимательно слушал. Правда очень тесно прижался к ней, демонстрируя свое внезапное желание. Ну, надо же! Не только он мог соблазнить словами. Натали неплохо научилась у него. Но забыла, что имеет дело со своим Змеем Искусителем, который никогда не позволит ей оставить за собой последнее слово.

— Милая, с тобой я получаю много больше.

— И что же? — она обратила внимание, как понизился его голос и прикусила губу в предвкушении. Он наклонился к ее уху и прошептал:

— Вселенную.

Глава 33

Суббота обещала стать прекрасным днем. Джону никуда не нужно торопиться. Никакой школы и безумных сборов с утра. Первый совместный выходной, когда можно спокойно провести время вместе.

Натали оставалось лишь терять рассудок от нежности Джона. Он погружал ее в приятные воспоминания о моментах, которые они прожили в Палермо. Как же она скучала по этой размеренности и спокойствию. Она забывала обо всем в его руках и могла позволить себе ни о чем не думать, согреваясь теплом любимых глаз. Ей особенно нравились занятия любовью с утра, когда много сил и так хорошо просыпаться утром рядом с Джоном. Он ласкал ее в лучах рассветного солнца. Его волосы сияли золотом, а кожа блестела от испарины их разгоряченных тел. Ее руки исследовали каждую мышцу на его спине, груди и руках. И чем глубже он двигался в ней, тем сильнее ее пальцы впивались в его гладкую и горячую кожу.

Натали мечтала продлить это утро до бесконечности. Джон вернулся к ней из своего мрачного состояния и снова открыто и очень медленно занимался с ней любовью, желая не только брать, но и отдавать. Невозможно. Невыносимо. Неправильно любить мужчину так сильно. Натали терялась в их отношениях. Если Джон проявит свой суровый характер, она никогда не станет прежней собой, потеряется, растворится в нем полностью, забудет себя.

Как же… чертовски приятно… плевать на все.

Их сказку разрушила внезапно ворвавшаяся реальность. Завершился режим «не беспокоить» на телефонах, установленный Джоном еще во время отпуска. Посыпались сообщения с какой-то сумасшедшей скоростью, отвлекая их от процесса. Потом начались и звонки.

— Милая, мне нужно посмотреть, кто звонит, — Джон с сожалением на лице прервал их соитие. Надев брюки, брошенные на пол ночью, прошел в угол спальни к креслу и кофейному столику, на котором остались их телефоны.

Они так и не дошли до конца. Натали дышала и пыталась совладать с собой, едва не плача. Надежда на продолжение разлетелась в дребезги, когда в спальню пролезла маленькая голова Мелани. Пришлось закрутиться в одеяло и прекратить лежать в соблазнительной позе.

Джон, видя состояние Натали, откровенно веселился. Невыносимый! Как будто для него это не так важно.

— Пойдем, Мелани. Натали нужно немного прийти в себя.

— Почему меня никто не предупредил, что взрослая жизнь такая жестокая? — простонала Натали, изнывая от желания. Она сжала подушку Джона.

— Нэтти, я жил в такой агонии с момента нашего знакомства до того, как увез тебя в Палермо, — поддел он, издеваясь.

— Ненавижу тебя, — пробормотала она в подушку.

— Поверь, после ожидания ощущения гораздо ярче.

Вот ведь зараза! Натали бросила в его ухмыляющуюся физиономию подушку, но он успел закрыть дверь.

Натали кое-как успокоилась. На телефон попеременно приходили сообщения с поздравлениями, с ожиданием приглашения на свадьбу. Родные просили прийти их всех на ужин в воскресенье в особняк Лагранжей. Натали мстительно улыбалась. Джону предстоит серьезное испытание.

Но ее особенно насторожило сообщение на голосовую почту от Элизабет. Она просила встретиться сегодня днем, чтобы обсудить важные вопросы.

Дейзи.

Натали тут же вспомнила, события вчерашнего вечера после интервью.

— Что ты чувствуешь? — спросила она Джона. Девочки уже давно заснули, но Джон попросил Натали поговорить с ним в его кабинете. На низком стеклянном столе у софы лежал запечатанный конверт из медицинской лаборатории. Джон не хотел его вскрывать без Натали. Она присела рядом с ним на диван и обняла за плечи, надеясь передать хотя бы частичку своей уверенности.

— Надежду и страх. И еще чувство вины, что если девочки часть — меня, то я сознательно отдалялся от них, пока у меня не появилась ты.

Джон взял конверт в руки и резким движением вскрыл.

— Стоп. Девочки? — запоздало спросила Натали. Она ничего не говорила о Мелани.

— А ты не обращала внимание на то, как они похожи? — как бы между прочим поинтересовался Джон, раскрывая бумагу.

— Обращала. Но ты ведь говорил, что у вас с женой все было сложно.

Джон поморщился.

Вообще-то к покойной жене ревновать архи странно. Но Натали ревновала. Сложно-то сложно, но супружеский долг, судя по всему, Джон выполнял исправно. Она поборола жгучее желание выхватить результат анализа ДНК и порвать на мелкие кусочки. Не знать, что там. Ведь это ничего не изменит в ее отношении к девочкам.

— Ты была права.

Она прикрыла глаза.

Перед ней ярко вспыхнули другие воспоминания.

Натали вела расследование о пропаже мальчика, Эдди Грина. Родители полностью и открыто содействовали следствию. На их лицах невыразимое горе. Едва держались. Но Натали, не взирая на обстоятельства, считала отца мальчика причастным к исчезновению. Она провела ему допрос, во время которого он упал в обморок. Пришлось вызвать скорую и отбиваться от толпы негодующих среди других агентов. Мать Эдди обвинила ее в бесчеловечности.

— Он причастен, — уверяла Натали Айзенберга и Ройса. Плевать ей на другое мнение. Главное спасти Эдди. — Если мы поторопимся, то мальчик выживет.

— Лагранж, при всем уважении к тебе как к агенту, ты несешь бред, — Ройс, как всегда, нуждался в очень весомых доказательствах. — То, что он — брат наркодиллера, которого мы посадили неделю назад, не значит, что он может похитить своего сына.

— Послушай, Ройс. Ты занимаешься организованной преступностью, я ищу людей. Давай каждый будет делать то, что у него хорошо получается. Мне до одного места на мафию и наркотрафик. Неважно, кто эти люди, если под угрозой жизнь ребенка.

— Тебе до одного места, а потом вытаскивай тебя! — поддержал Айзенберг. — Смотри, Натали, выкинешь что-то в своем стиле, я за себя не отвечаю.

— Да пошли вы, оба! — Натали показала средний палец и вышла из помещения для наблюдения допросной, так сильно хлопнув дверью, что она слетела с петель.

Мимо шел Майкл, живо заинтересовавшись происходящим.

— Нэт, да ты горячая штучка, — присвистнул он, ловя дверь, чтобы ее не ударило по спине.

Майк всегда оставался для нее неким эталоном. В поведении, в мышлении. Он неизменно поступал правильно, и это помогло добиться ему руководства отделом уже в тридцать лет.

— Что делать, если ты определил подозреваемого, но тебе никто не верит?

— И у тебя нет доказательств? — он улыбнулся, а на щеках заиграли фирменные ямочки.

— Именно.

— Открыть книгу с конца. Доказать, что он виновен.

— У меня нет времени. Жизнь ребенка на кону.

— Тогда определить для себя, нужна ли тебе такая работа. Либо попытаться убедить своих боссов, что ты все-таки кое-что понимаешь в расследованиях.

— У меня на допросе упал в обморок подозреваемый, — Натали прикрыла глаза ладонью. Стыд-то какой.

— Слушай, тебе нужно отдохнуть. Иди домой, прими душ, поспи. Доверь расследование коллегам. Они же тоже здесь не штаны просиживают. А ты наберешься сил и найдешь доказательства, если ребенка не обнаружат раньше.

— Хорошо. Так и сделаю. Спасибо, Майк.

Среди ночи ее разбудил звонок. Ройс. Перевозбужденный и ужасно виноватый. Кричал в трубку.

— Лагранж, ты была права! Этот ублюдок держит его в подвале на севере Квинса. У него там автомастерская. Мэт допросил его, и тот раскололся. Мы едем туда.

Натали собралась за секунды.

Ребенка спасти не удалось. Как только ФБР определили, где мальчик, узнали и те, кто желал ему смерти. Впоследствии оказалось, что отец скрывал его в подвале для защиты.

Завязалась перестрелка. Один из нападавших несколько раз выстрелил в него. Мальчик был свидетелем чего-то страшного. Натали отстреливалась от преступников в масках, закрывая собой ребенка. Чуть позже прибыл спецназ. Но поздно. Преступники скрылись, а мальчик умер.

Натали качала его на руках, пока он истекал кровью. Молилась, чтобы скорая приехала раньше, зажимая его раны ладонями. В тот вечер Бог был занят другими делами.

— Я поняла, что мне не очень-то нравится быть правой, — пробормотала Натали.

— Любимая, это ничего не меняет, — попытался успокоить ее Джон.

— Господи, да это меняет все! — воскликнула Натали. — Или это приемные дети, или родные, о которых должен знать весь свет. Мы не сможем скрывать их происхождение, Джон.

— Почему?

— Почему? Ты правда не понимаешь? — Натали встала и схватилась за голову. — Мы пару часов назад объявили о своей помолвке. К сожалению, я не просто какая-то девушка, с которой ты познакомился на общей тусовке. Сейчас будут следить за каждым нашим шагом. Где мы и с кем. Я не собираюсь жить в вранье. Дейзи и Мелани и так росли без нормальной семьи и внимания родителей. Их просто унизят догадками об их рождении.

— Натали, остановись, прошу, — потребовал Джон. — Сейчас мы хотя бы не потеряем Дейзи.

— Ты должен встретиться с Алексом. Расскажи ему все. И как-то нужно договариваться с Элизабет. И еще. Я после свадьбы хочу стать полноправным родителем для девочек. Документально, через суд, мне не важно.

— С Мелани не будет проблем, а вот Элизабет может подать в суд из-за того, что нам известны детали получения наследства Елены Левентис.

— Есть еще твой отец. Если его не посадят в ближайшее время, я не смогу спать. Давай усилим охрану, Джон.

— Уже, — он встал и, притянув к себе Натали, крепко обнял. — Прости меня. Ты вынуждена проходить через это из-за меня.

— Я сама виновата. Без меня ты бы ничего не затевал, — она уткнулась ему в шею. Когда она попадала к нему в большие и теплые объятия, сразу успокаивалась. Он это явно знал и умело пользовался — работало безотказно. Но сейчас нуждался в ее объятиях не меньше. Его сердце под ее ладонями билось неистово.

— Когда ты со мной, я могу со всем справиться. Если тебе плохо, можешь меня бить, убивать, кричать, но только не уходи. Не уходи, прошу, — Джон стиснул ее до хруста в ребрах.

Натали целовала его самозабвенно, в перерывах убеждая, что он для нее единственный. Бросить его — значит бросить себя.

* * *

— Натали, ты слышишь меня?

Она очнулась от размышлений, сидя за столом на кухне, в ожидании, когда Джон накроет им всем завтрак. Они договорились отпускать Хелен на выходных.

— А? Прости, задумалась. Ты что-то говорил?

Джон, готовящий омлет с лопаткой в руке, возбуждал одним своим видом. Растрепанные после душа влажные волосы. Часть татуировки выглядывала из довольно широкого выреза на футболке. Темно-синие узкие джинсы идеально сидели на его сильных бедрах.

— Эй, это уже не смешно, — высказался он. Она прикусила губу. Утренняя неудовлетворенность давала о себе знать. Негодяй понял все по ее лицу и покачал головой.

— Мама, папа сходит в спортзал и потом предлагает сходить с ним на каток, — пояснила Дейзи. Слушать свой сладкий цветочек безопасней и спокойней. Змей своим бархатным тембром уводил в другие мысли. — В Лос-Анджелесе зимой нет снега. Папа обещал научить меня кататься.

— Господи, ты слишком идеальный, — выдохнула мечтательно Натали, подперев рукой голову. — Джон, ты умеешь кататься на коньках?

— Конечно. Я занимался хоккеем десять лет, — поведал он часть своей скрытой биографии.

— Вот откуда эти плечи и ноги, — отметила вслух Натали, восхищенно обведя взглядом фигуру Джона. — Ничего о тебе не знаю.

— Знаешь самое главное, — тем не менее, он довольно улыбался. Ему по душе ее внимание, нравились комплименты. Натали подозревала, что он не часто получал ласку и любовь в своей жизни.

— Мам, а ты чем занималась? — спросила Дейзи.

Джон поставил перед Натали и девочками тарелки с омлетом и тостами с ветчиной, стаканы с соком и столовые приборы. Поцеловал всех в макушку и сел во главе стола. Натали ценила каждую секунду их счастья. И еще больше радовалась, глядя в любимые глаза Джона, в которых временно пропала тревога.

— Да всем понемногу. Не могла остановиться на чем-то одном. Я в основном училась, но мне тяжело давалась математика. Не в пример вашему папе, конечно. Во время учебы в колледже увлеклась стрельбой и джиу-джитсу.

— Так вот как оно правильно называется, — Джон весело вскинул брови, намекая на то, как легко Натали могла уложить его на лопатки.

— А ты научишь меня? — с надеждой спросила Дейзи.

— Если папа согласится, чтобы я отрабатывала на нем технику, — Натали откровенно веселилась, заметив, как Джон передернул плечами и угрожающе посмотрел ей в глаза.

— Папа против, — выступил Джон. — Дейзи, поверь на слово, это очень больно. Но мы обязательно позовем в гости дядю Алекса и мама на нем покажет все свои коронные приемы.

— Дядя Алекс сделал нам комнату, — вставила Мелани.

Джон перестал шутить и мог вполне убить своим взглядом. Его вилка подозрительно громко звякнула о тарелку.

— Мелани, детка, ты же ни разу не видела дядю Алекса, — напомнила Натали. Удивляться способностям девочки нельзя. Но она все равно в шоке. Просто скрывала от всех.

— Нет, но я знаю, что он делал нам комнату.

— А кто разрисовал стены? — Дейзи вообще не замечала выражение лица Джона. Оно и понятно. Не ее же он хотел придушить, а Натали.

— Мы с Алексом вдвоем, — Натали напустила на себя максимально равнодушный вид.

— Натали, ты мне не рассказывала. Дай-ка угадаю. Забыла? — строгий голос Джона доверия не вызывал

— Именно, — она улыбнулась и принялась за еду. Девочки справились достаточно быстро и оставили ее один на один с разъяренным мужчиной.

— Джон, спасибо. Было очень вкусно, — Натали попыталась также резво соскочить со своего места и убежать с кухни, но Джон поймал ее и усадил к себе на колени. Ничего не говорил. Отомстил за вызванную ревность своим способом. Довел ее до сумасшествия ласками и поцелуями. И без этого хотела его до потери сознания. Натали заерзала, прижимаясь к его бедрам в надежде на продолжение, но он, как ни в чем не бывало, поставил ее на ноги и легко встал, отпустив ее. Даже не касался.

— Увидимся через часа полтора. И не надо стрелять в меня молниями из своих красивых глаз… Должен же я поддерживать себя в форме, чтобы ты всегда так жадно смотрела на меня, — он поцеловал ее в щеку.

— Я обязательно отомщу, Джон, — пообещала Натали, скрестив руки на груди, стараясь унять участившееся сердцебиение и истому..

— Надеюсь, я останусь жив после такого, — отшутился он.

Натали не была б так уверена на его месте.

Глава 34

В момент, когда Джон покинул квартиру, зашел Кай с вкусной выпечкой для Натали и девочек.

— Как дела, мисс Натали? — спросил Кай. Натали налила им двоим чай за островком.

— Мне не по себе. Вроде и Джон с нами, но мне страшно. Боюсь нападения. Мы вчера «воскресили» меня в прямом эфире. Я говорила Джону, что мы торопимся, но разве его переубедишь? — она смотрела на город сквозь панорамную стену, гадая, сколько врагов прячется в этом муравейнике.

— Мистер Ноулз прав. Вы беременны, живот растет. Нельзя больше скрывать, — Кай, похоже, неплохо сработался с Джоном. Часто видела, как они что-то обсуждают. Она в детали не вдавалась. Доверяла безоговорочно.

— Джон пообещал усилить охрану, — поделилась Натали.

— Уже. Даже меня сюда пустили по личному звонку мистера Ноулза. Его личная охрана не была в деталях насчет меня. Все уладили.

Натали надеялась, что когда-нибудь это все закончится.

Хотя кого она обманывала.

Их финансы как красная тряпка для любых злоумышленников. Жить им теперь вечно с охраной. И дети обречены на такое же детство, как у нее. Личный водитель, дворецкий, телохранитель. Натали зачесала волосы назад. Последние пять лет ей удавалось избегать подобную действительность. Натали мечтала о нормальной жизни.

Значит, нужно было влюбляться в кого-то менее заметного, чем Джон Ноулз. Но это же невозможно. Никого, кроме него, не представляла рядом с собой.

Натали подскочила от звонка своего телефона. Консьерж интересовался, ждет ли она гостей. Прямой селектор Джон отключил еще неделю назад, оправдывая это тем, что дети дома и могут случайно впустить кого угодно.

— Девушка представилась как Элизабет Андерсен, — низкий мужской баритон не очень смахивал на ребят-консьержей жилой части небоскреба. И акцент какой-то подозрительный.

В другой раз она бы спустилась на проверку, у кого есть ее номер телефона.

Сейчас ее больше напрягла другая информация.

Элизабет.

Натали в трепете вспомнила, что в гостиной дети. Как раз вместе заняты какими-то рисунками. А еще сама выглядит как домохозяйка с десятилетним стажем. Ладно хоть душ успела принять.

— Кай, сходи за Элизабет. Умоляю, задержи ее, ошибись лифтом, — попросила она, сбросив вызов на телефоне.

— Вы уверены, мисс Натали, что это хорошая идея принимать гостей сейчас?

— Если я ее не впущу, мы все сильно пожалеем. Она сюда на танке заедет, не сомневайся. Мне нужно успеть хотя бы переодеться.

Натали посмотрела на футболку Джона на себе. Элизабет ни за что бы так не выглядела в присутствии мужчины. Потом Натали удивлялась, почему ее Джон смотрит с восхищением на мать своей дочери.

Кай отправился выполнять ее задание, а она надела первое, что попалось под руку. Юбка из экокожи, вызывающе короткая на ее вкус, потому что села на талии чуть выше из-за выступающего животика. Черная блузка с длинными рукавами приспущена на одно плечо и демонстрировала татуировку. Деваться некуда, времени на подбор образа не было. Расчесала пятерней волосы и с помощью геля добилась эффекта, будто эта небрежность задумана. Накрасилась и надела удобные туфли на широком каблуке и платформе с открытым мысом и молнией посередине. Недавнее приобретение. Безумно нравились. И делали ее ростом с Джона. Неправильно, конечно, самоутверждаться перед Элизабет за счет роста, но не смогла уговорить себя прекратить ребячество.

Каю удалось задержать Элизабет. Как только Натали дополнила свой образ с помощью пары серег и цепочки из последней минималистичной коллекции модного бренда, в дверь раздался звонок.

— Мама, ты куда-то уходишь? — забеспокоилась Дейзи.

— Нет, детка. У нас гости. Пришла тетя Лиззи. Ты ее узнаешь. Не могу же я в домашней одежде встретить ее. Это неприлично.

— Это та тетя, которая была возле папы в телевизоре, — внезапно прокомментировала Мелани. Вот всегда выдает информацию, когда это не очень-то нужно из-за накала страстей.

Что ж, к способностям младшей дочки Натали уже начинала привыкать. Мелани еще слишком маленькая, чтобы думать, когда и что ей говорить.

— Если тебе понадобится помощь, ты нам скажи, — попросила Дейзи, немного нервничая.

Натали поцеловала каждую из них и отправилась встречать Элизабет.

Надо сказать, Элизабет действительно выглядела безупречно в молочно-белом облегающем платье до колен. Пояс подчеркивал осиную талию. Никаких вырезов, рукава прикрывали руки до запястий. Разрез на подоле спереди для возможности нормально ходить. Скромно, но роскошную фигуру платье не скрывало. Пудрово-розовая шуба накинута на плечи, а на ногах, в тон поясу, ботильоны на умопомрачительных каблуках.

Натали все равно выше нее ростом. Это придавало немного уверенности.

Чудесные золотые волосы Элизабет нежными естественными волнами спускались почти до самой талии, вызвав у Натали приступ зависти. Макияж более, чем скромный. Лишь черные пушистые ресницы подчеркивали ясно-голубые васильковые глаза, а розовый блеск переливался на идеально пропорциональных губах. От нее шел приторно-ванильный запах. И правда задохнуться можно.

— Нэт! Ты жива! — воскликнула Элизабет, раскрывая объятия и бросаясь навстречу подруге. — Убить тебя мало за твою выходку!

Натали обняла Лиззи. Несмотря ни на что, подруга в прошлом всегда была рядом в сложных моментах. И хоть она теперь относилась к ней настороженно, не могла не вспомнить, как им хорошо было вдвоем.

— Привет, Лиззи. Прости, так было нужно, — Натали отклонилась от подруги. Кай помог раздеться Элизабет, забрав у нее шубу.

— Извини, я с пустыми руками. Проезжала мимо, можно сказать. Заскочила по пути.

Ага, конечно.

— Как ты узнала, где я живу? — Натали заинтересовало, кто мог ее сдать. Из ее близких здесь бывали Селин, Алекс и Ройс.

— Вытрясла из Селин всю душу, — сходу призналась Элизабет. Ну, конечно, парни быстрее бы с крыши прыгнули, чем выдали бы адрес их с Джоном дома. — Скажи, это мы тебя встретили с Джулс тогда в кафе?

— Возможно, — протянула Натали.

— И вот эти две девочки — это дочери Джонни? — Элизабет, кажется, в курсе о его жизни намного больше, чем ожидала Натали.

— Дейзи, Мелани, познакомьтесь с тетей Лиззи, — позвала девочек Натали. Скрывать бессмысленно. Нужно подыграть и понять, что ей нужно.

— Какие ангелочки, — пропела Элизабет, потрепав каждую за щечку. Девочки не особо улыбались или старались понравиться. Мелани вообще могла взглядом убить. Точь-в-точь как ее отец. Совершенно не умела скрывать эмоции, если человек не вызывал симпатию.

— Ты хотела поговорить? — перешла сразу к делу Натали, загораживая собой девочек.

Элизабет кивнула. Натали смутила ее растерянность. Она не ожидала увидеть то, что происходило у них дома.

— Дейзи, поиграешь с Мелани? — попросила Натали, провожая Элизабет на кухню.

— Хорошо, мамочка.

Элизабет споткнулась на своих каблуках, услышав обращение Дейзи к Натали.

— Какое чудесное имя — Дейзи, — похвалила Элизабет, усаживаясь за стол на кухне. — Ничего себе у вас вид из окна. Шикарное место. Не думала, что «Левентис Груп» платит такую зарплату Джону.

Натали держалась, чтобы не нагрубить. Хорошее отношение к Элизабет таяло за секунды.

У Джона хватало денег, чтобы не работать вообще, но она умолчала об этом. Это Лиззи не касалось.

— Давай, чтобы не было лишних расшаркиваний друг перед другом, — перешла в наступление Натали. — Я в курсе ваших с Джоном отношений в прошлом. И ты — мать Дейзи. Кофе будешь?

— А есть что покрепче? Сделай мне «дайкири», пожалуйста.

Вечно Элизабет навещала ее вместе со своими королевскими замашками. Но Натали вспомнила их посиделки, в период, когда сама едва справлялась с зависимостью от антидепрессантов и алкоголя. Тогда Натали, кажется, перепробовала и научилась делать большинство коктейлей. Все ингредиенты для «дайкири» дома имелись. Почему бы и не порадовать подругу.

Элизабет поблагодарила за коктейль, но задумчиво смотрела в окно, почти не отрываясь. Интересно, как дивный вид на город влиял на всех. Каждый человек, бывавший в этом доме, находил здесь какие-то своим мысли.

Натали села напротив подруги в предвкушении неприятного разговора. Не удержалась от разглядывания. Лиззи слишком красивая.

Ну, конечно, Джон ни за что бы не обратил внимание на женщину, не будь у нее неординарной внешности, как у Мишель или Элизабет. Одна бывшая жена чего стоит. Самооценка Натали укатилась куда-то под стол.

— Так удивительно, что вы с Джоном вместе. Еще и помолвлены, — прервала задумчивое молчание Элизабет.

Звучало, словно Натали ей и в подметки не годится.

— Ты так изменилась, Нэт. Прическа, татуировка, одежда. Это Джон так повлиял? Я и раньше замечала в тебе перемены, но мы после твоего отпуска не виделись, а потом ты и вовсе якобы умерла. Кажется, в последний раз мы встречались на свадьбе Мишель.

Как угораздило Натали влюбиться в мужчину, который так или иначе был связан с ее подругами?

— Я тут на днях к Джону приставала, думала, что ты мертва. Прошу меня извинить за это. Отныне никаких поползновений от меня. Хотя, если честно, я бы не смогла с ним быть. В сексе он далек от идеала. И это не только я так считала. Его жена, Джессика, упаси господь ее душу так верно подметила, что Джонни только берет, но не дает ничего взамен. У бедняжки не было ни одного оргазма с ним.

Натали едва удержалась, чтобы не рассмеяться в лицо Элизабет. Самое нелепое, что она слышала.

— Я не хочу обсуждать наши отношения с Джоном с тобой, Лиззи, — отрезала она. Слушать о том, какой он в постели от старой подруги невыносимо.

— Ой, да брось. Мы же подруги. С кем ты еще обсудишь это? Алекс, вот я тебе скажу, что надо. Я хоть его и не любила никогда, но в постель бежала к нему с удовольствием. Потому и выбрала его. Черт с ней симпатией. Главное — мне было хорошо по ночам. Вы так с Алексом неразлучны. Я даже одно время подозревала, что у вас с ним более близкие отношения.

— Алекс мой кузен, Лиззи. У тебя совсем крыша поехала, — Натали покачала головой. Алекс конечно ее волновал, но, как верно заметил Джон, их псевдородство держало их довольно далеко друг от друга.

— Ну ладно. Но Джонни? Неужели тебе настолько одиноко, что ты согласилась на отношения с ним? Ты же бросила все — работу, семью, друзей. Готова похоронить себя здесь с чужими детьми. Сама вот беременна. Он принес уже целую кучу проблем тебе, а ты продолжаешь упрямо цепляться за него. Да, Джонни выглядит весьма горячо, и еще он очень щедр. Но подумай о своем будущем. Взять даже Джессику. Бедняжка из-за него ведь с катушек съехала. Я не уверена, что он не искалечит твою душу тоже.

Элизабет видимо забыла, что душа Натали искалечена задолго до появления Джона в ее жизни. Выжженное поле вместо эмоций. Пепел вместо способности любить. Это он посадил на сухой и неплодородной почве цветы, внезапно распустившиеся пышным цветом. Потому что делал это медленно, методично, не ломая ее характер. Как бы со стороны это ни выглядело.

— Элизабет, ты когда-нибудь кого-нибудь любила? — только и спросила Натали.

— Заладила ты с любовью. Если любишь ты — не значит, что любит он. Ты идеальная кандидатура для его дальнейшего продвижения. Ты из хорошей семьи с восхитительной внешностью. Тебя не стыдно показывать окружающим. Еще и ребенка тебе заделать успел, чтобы ты не передумала.

— Лиззи, я не хочу больше это слушать. Говори, что тебе нужно и уходи.

— Дурочка, я ж о тебе беспокоюсь. Я хоть и выбрала Алекса много лет назад, потом конечно пожалела, потому что он запер меня, ты помнишь. Узнал о моих похождениях до беременности и возненавидел. Джонни меня не оставил и помог, как ты знаешь, с Дейзи. Но вот только есть еще один нюанс. Он настоящий отец этой девочки.

— Мы в курсе, — раздался низкий раскатистый баритон Джона на входе в кухню. Натали аж подпрыгнула от неожиданности. — Дейзи останется с нами. И мне плевать, что ты там планируешь.

Элизабет не испугалась вообще, спокойно попивая свой дайкири. Хладнокровная. Наверное, каждый день вела подобные разговоры.

Джон походил на ангела смерти в своей черной одежде и распахнутом пальто. Длинная светлая прядь с прически упала на лицо. Он сбросил с себя пальто возле островка и сел за стол рядом с Натали, никак ее не касаясь. Сердитый как черт. Интересно, много он успел услышать?

— Боже, да у вас даже татуировки похожие, — Элизабет рассмеялась.

Натали посмотрела на Джона. Он злился так сильно, что она буквально в воздухе ощущала его гнев.

— Джонни, эта девочка зовет Натали мамой. Ты как представляешь, чтобы я ее забрала? — ласково спросила Элизабет. Как бывшая любовница. Проклятье. Натали скрипнула зубами от ревности.

— А чего ты хочешь тогда? — он ей не доверял. Вообще.

— Хочу, чтобы она вступила в наследство. Я получу доверительное управление и передам его тебе. Мне достаточно небольших отчислений.

— И в чем подвох? — Джон ушам своим не верил.

— Подвох в том, Джон, что тебе придется раскрыть свою связь с Элизабет, — ответила Натали. — Унизить меня, Алекса, и особенно Дейзи. А ты в истории с Андерсеном станешь очень заинтересованным лицом.

Джон откинулся на стуле, зачесав назад выбившуюся прядь волос пятерней.

— Я против. Дейзи не нужны твои деньги. Забирай компанию себе без признания твоего материнства.

Натали мимолетно улыбнулась. Джон готов рискнуть даже расследованием и свободой, чтобы избежать этой процедуры.

— Как вы оба не понимаете? Он убил мою мать в день, когда она рассказала об изменениях в условиях наследства. С помощью признания Дейзи в качестве нашей с тобой дочери, Джон, он сядет в тюрьму на пожизненный срок. Это хороший мотив.

Натали прикрыла глаза. Все слишком кошмарно. У нее начинала болеть голова.

— Нэт, послушай, — Элизабет отставила свой бокал в сторону и наклонилась вперед, взяв ее за руки. — Я конечно и сейчас сотрудничаю с ФБР, с этим вашим Ройсом. Я передам ему все незаконные сделки отца, детали разговоров, номера офшорных счетов, имена его сообщников. Я не боюсь пойти против сенатора и хочу посадить этого урода. Но пойми, у него огромные связи. Его адвокаты уже ведут переговоры с ФБР об изменениях условий ареста. Его запросто выпустят под залог.Тогда все, что вы тут устроили с Джоном окажется бессмыслицей.

— Так ты предлагаешь, чтобы одна маленькая девочка с этим всем справлялась? — Натали со страхом в груди представила огромный интерес к Дейзи. Уже видела заголовки желтых изданий — «Золотой ребенок Левентис».

— Я предлагаю, чтобы одна маленькая девочка забрала все до копейки у ублюдка, называющего себя моим отцом. А потом посадить его за убийство.

Больше пугало молчание Джона. Он смотрел в окно. Она знала, о чем он думал. Считал, что это рабочий план. Дерьмовый, но рабочий. При этом не в силах просить Натали пройти еще и через это.

— Убийство доказать почти невозможно, Лиззи. Слишком много времени прошло и Андерсен наверняка все хорошо подчистил, — Натали перебирала в голове возможные варианты. Ее методы, работающие напролом, здесь точно не подходили. Любое процессуальное нарушение и Андерсен выйдет.

— Ройс обещал помочь, а доказательства… предоставь это мне, — взмолилась Элизабет.

— Выйди. Мне нужно поговорить с Натали, — приказал Джон.

— Но…

— Выйди, я сказал! — взорвался он. Лиззи обиженно надула губки и вышла из кухни, закрыв за собой дверь. За ней тянулся шлейф сладкого парфюма, вызывая у Натали тошноту.

Натали не хотела даже прикасаться к Джону. Он ведь уже принял решение, построил план, определил будущее. Зачем ему говорить с ней? Она для него очень удобная игрушка. Приятная в постели, создает иллюзию счастья в семье. Но разве не этого она хотела? Отдаться мужчине и ни о чем не думать? Чтобы он за нее думал?

Нет, она хотела любви и взаимопонимания. Мечтала, чтобы ей позволяли быть чуточку слабой, но не безвольной же!

— Натали, — тихо позвал Джон, обернувшись к ней. Она не могла смотреть ему в глаза. — Давай уедем. Ты, я и наши девочки. Мы и так многое вытерпели. Я сделал все, что мог. Остальное — слишком, правда. Даже для меня.

Он смог ее удивить. Слезы, душившие ее, непрошено покатились по лицу. Она заранее составила мнение о Джоне, не выслушав его. Ладно, хотя бы не убежала с истериками. Прогресс.

— Любимая, не плачь пожалуйста, — он вытирал ее слезы своими теплыми ладонями, а она не могла остановиться. — В Милане у меня роскошная квартира. Вид там невероятный. Дейзи пойдет в самую престижную школу, а для Мелани найдем лучших врачей. В квартире хватит комнат каждому ребенку. Ты разрисуешь там стены, а я полноценно возьмусь за банк Моретти. Меня давно Бальтасар уговаривает его возглавить. Никто нас не потревожит. Ни одна тень прошлого, обещаю тебе. Мы станем счастливы и сотрем из памяти весь этот кошмар. Каждое лето будем отдыхать в Палермо. Ты сведешь меня с ума своими короткими платьями, а я постараюсь уговорить тебя родить мне еще одного ребенка.

Джон говорил так быстро, так взволнованно, целуя ее губы так невесомо, так легко. Его голос уносил ее в летнюю сказку, где им было очень хорошо вдвоем. Она почти согласилась на уговоры своего Змея Искусителя. Он приоткрыл дверь в Эдем и протягивал запретный плод.

Дверь тут же захлопнулась, как только она вспомнила слова де Сантиса. Он позволит им быть счастливыми пару лет, но их семью неминуемо ждет гибель

— Джон, мы не можем вечно бежать, — прошептала Натали, гладя его по лицу. Он поморщился и выругался сквозь зубы. Не это мечтал услышать, но знал ее ответ заранее.

— Я не хочу, чтобы вы с Дейзи проходили через это, — поцеловав ее ладонь, запротестовал Джон.

— Мы уедем, любимый, куда только пожелаешь и начнем все заново. Потом. Ты сам говорил, что мы должны принять и исправить прошлое. Элизабет, как бы мне не хотелось это отрицать, во всем права. Мы с тобой столько лет страдали от нашего молчания и попыток всего избежать, а теперь прошлое уже коснулось наших детей. Это не может продолжаться вечно. Ты обещал мне тогда, когда требовал стрелять в себя, что мы все преодолеем и исправим. Что у нас есть шанс. Маленький такой, — она показала пальцами размер их шанса, как делал это Джон в тот страшный вечер в Палермо.

— Хорошо, Натали. Только потому, что я знаю, как это важно для тебя и через какую боль ты прошла, я буду бороться, — Джон целовал ее шею, особенно медленно и нежно остановился на ключице с татуировкой и шрамом. Его руки прошлись по ее ногам, пробравшись под короткую юбку.

Натали сама пересела к нему на колени, обхватив его бедра ногами. Она хотела Джона. Неистово. Невыносимо.

— Милая, там за дверью Элизабет и дети, — напомнил он, но сам уже сжимал ее ягодицы, вынуждая притиснуться еще ближе. Он хотел ее не меньше. Его слова, его руки, его губы делали ее желание почти нестерпимым. Она едва не плакала от разочарования. — Слушай, надо начать приглашать гостей. Ради них ты одеваешься куда сексуальнее.

— С тобой я обычно голая, — простонала Натали, обвив руки вокруг его сильной шеи.

— И то верно, — усмехнулся Джон, кусая мочку ее уха. — Обожаю, когда ты превращаешься в похотливую сучку.

— Что? — она возмутилась, но не так чтобы очень. Больше возбудилась, не понимая, как можно хотеть Джона еще больше.

— Потерпи. Награда будет вечером. Тебе понравится, обещаю.

На что он рассчитывал, когда раздавал подобные обещания? Натали, махнув рукой на обстоятельства, самозабвенно целовала губы любимого, пока он ласкал ее, кажется, везде и всюду.

Глава 35

— Я смотрю, вы уже все обсудили, — судя по хитрому взгляду Элизабет, она догадалась, чем они там занимались с Джоном.

Но гад сохранял видимое спокойствие. Вполне обыденно разговаривал с девочками и интересовался, как у них дела. Разве что подрагивали руки. Осознание, что она вызывает у него такое же предвкушение предстоящей ночи, грело душу.

— Мы с Джоном согласны, — объявила Натали, судорожно поправив прическу. Проверила юбку. Вроде на месте.

— Чтоб меня так мужчины уговаривали, — хохотнула Элизабет и, перестав нарезать круги по гостиной, присела на диван. Джон отошел с девочками в их комнату. Они хотели что-то ему показать.

— Откуда ты знала его жену? — спросила Натали.

— Ох, Нэт, вы видимо слишком заняты физической стороной отношений и почти не разговариваете. Хотя оба скрывали свой брак, но Андерсены, де Сантисы и прочие причастные знали о существовании жены у Джона.

— Тогда зачем они держали в секрете свой брак? — любопытство брало верх, а Лиззи — прекрасный источник информации и сплетен о местном обществе.

— Насколько я знаю, Джессика сама просила об этом. Опасалась, что информация о браке помешает ее актерской карьере. Да и у Джона всегда хватало врагов. Мне кажется, причина та же, по какой он прячет Дейзи и Мелани. Любил и хотел защитить.

Натали рухнула на диван рядом с Элизабет. Посидела немного, но резко встала. Затем снова села, нервно взъерошив свои волосы.

— Да что ж вы все так реагируете на бывших? Какая разница, что там было в прошлом? Тем более секс — естественная потребность человека. Как в еде, например, — Элизабет сомневалась в адекватности Натали. Разговаривала с ней, как с несмышленым подростком.

— А как бы ты реагировала, узнав, что твой будущий муж был женат на умопомрачительно красивой актрисе? Или что он переспал с твоей подругой? А возле другой подруги находился года четыре рядом? И все эти женщины великолепные и прекрасные?

— Я бы себя чувствовала, как минимум, победительницей, — не сомневаясь ответила Элизабет. Ох, Натали всегда завидовала ее уверенности в себе. — А ты давно на себя в зеркало смотрела? Ты сама признаешь, что у Джонни хороший вкус.

Странно. Очень странно обсуждать любимого мужчину и его разборчивость в женщинах с одной из его бывших. Но Элизабет обладала беспечностью и способностью свободно говорить на любую тему без стеснения. И, кстати говоря, знала о проблемах в личной жизни Натали не меньше ее психотерапевта.

— У «ДжуСи» мы на предпоследнем месте как пара на свадьбе Алекса и Мишель, — Натали зацепилась за самый глупый довод. Не думала, что ее так сильно заденет чужое мнение.

— Это когда ты была дерганой «почти девственницей»? Не знаю как, но Джон раскопал настоящий клад в виде тебя. Даже я себя чувствую рядом с тобой невзрачной мышкой.

— Не поверю, — Натали вглядывалась в лицо подруги, чтобы найти маленькую толику лжи. Но нет. Лиззи говорила совершенно искренне.

— Джонни! — позвала Элизабет, тот выглянул в гостиную вместе с девочками. Три головы с разным оттенком светлых волос вызвали у Натали внезапную улыбку. — О, отлично. Все идите сюда.

Элизабет после «дайкири» раскрепостилась еще больше, чем обычно.

— Так, сейчас. Где тут свет и место хорошее, — Элизабет поднялась с дивана, отправив Натали к Джону и девочкам. Она жестом приказала им остаться сбоку от панорамной стены и навела на них камеру телефона. — Прекрасно. Да обнимитесь вы, что вы как неродные.

Джон рассмеялся, поняв замысел Элизабет. Он взял Мелани на руки, а Натали обняла Дейзи сзади за плечи. Джон притянул их обеих к себе свободной рукой

— У нас ведь и правда, нет совместных фото, — заметил Джон, украв у нее легкий поцелуй. Она зажмурилась от удовольствия. Фотосъемки и фотографии занимали отдельное место в жизни Джона. Натали не спрашивала почему, но его склонность очень даже импонировала ей. Он трепетно относился ко всем событиям и встречам, желая их запечатлеть в памяти.

— Так, девочки, теперь подойдите ко мне, я их сфоткаю вдвоем, — командовала Элизабет. Дейзи с любопытством заглядывала в экран смартфона, комментируя, где лучше свет.

Джон целовал Натали то в губы, то в висок, то просто обнимал, восторженно улыбаясь. Она таяла в его руках, как мороженое. Может делать с ней все, что угодно, когда перестает быть угрюмым ворчуном.

— Так, теперь фото без детей отправлю Джулс.

— Что?! Зачем? — Натали возмутилась. Это же их личное счастье.

— Увидишь, — Элизабет подмигнула. — Вам я тоже отправила. Ну что, ребят, вы без обид? Джонни, прости за то, что было в среду. Не знала, что Натали жива.

Элизабет взяла сумочку и собралась уже уходить.

— Лиззи — настоящая мама Дейзи, — вдруг сообщила Мелани, застав врасплох Элизабет и Джона. Для Натали такие внезапные открытия из уст малышки более привычные.

— Детка, я… — Элизабет обернулась к Дейзи, виновато теребя ручку сумочки.

— Мне Мел рассказала о тебе, когда Натали чуть не бросила нас. Я все знаю, — Дейзи, умная и способная девочка. Прекрасно умела сопоставлять факты. Натали больно кольнуло в груди. Девочка ни разу не спросила о настоящей матери, но даже сейчас переживала из-за дурацкого побега Натали. — Мне нужно называть тебя мамой? — Дейзи напряглась, задав вопрос исподлобья.

— Я… не… знаю. Думаю, обойдемся без этого? — оказывается Элизабет способна смущаться и теряться. Натали дернулась и сделала шаг вперед, чтобы обнять и поддержать Дейзи, но Джон удержал ее на месте, покачав головой. Он прав. Нужно позволить им двоим разобраться во всем.

— Хорошо. Буду звать тебя Лиззи, — согласилась Дейзи. — Но моя мама — Натали. Не вздумай ее обижать.

— Я бы хотела с тобой познакомиться, Дейзи, — искренне ответила Элизабет, когда девочка присела рядом с ней. — И твою маму я никогда не обижу, так и знай. Но если мы станем с тобой хотя бы друзьями, ты сделаешь меня счастливой.

— Почему не приходила раньше? — Дейзи взяла в руки ее пальцы с ярко-красными ногтями, изучая их, словно они ненастоящие. Еще чуть-чуть и исчезнут, оказавшись иллюзией.

— Боялась. Думала, что не достойна тебя. Переживала, что это может стать опасным для тебя. Сейчас у людей возникнет очень много вопросов. Мне предстоит сказать всему миру, что ты — наша с Джоном дочь.

— Я не против, — Дейзи легко отнеслась к словам Лиззи. — Папа говорил, что ты очень занята и поэтому не приходишь, но я надеялась, что мы когда-нибудь встретимся.

— Вот и встретились, — Элизабет расплакалась, не в силах остановить слезы, прижимая к себе девочку.

Натали обернулась к Джону. Темные глаза подозрительно влажные. Он отвлекся на вопрос Мелани и присел на корточки. Девочка обняла отца. Чувствительная крошка. Всегда знала, когда взрослые нуждаются в поддержке сладкого ангелочка.

Несмотря на собственнические нотки и уколы ревности, Натали немного успокоилась.

Элизабет не собиралась устраивать проблемы.

Впереди оставалось самое сложное — рассказать всю правду Алексу.

* * *

На сегодня коньки отменились. Элизабет провела целый день с ними, снова превратившись в лучшую подругу Натали. В ту, которую она знала и которой доверяла. Вечером они заказали доставку еды и устроили необычный семейный ужин. В такой обстановке ревность Натали окончательно стихла. Лиззи не стремилась забрать у нее ни Джона, ни Дейзи.

Джон, напротив, всей своей сутью демонстрировал их с Натали принадлежность друг другу. То поцелует украдкой, то погладит по колену. Она тоже невзначай положит руку ему на бедро или, веселясь от очередной шутки, уткнется ему в шею, чтобы подавить приступ смеха. Впрочем, они всегда себя так вели. Присутствие его бывшей девушки никак не повлияло на их отношения.

Дейзи показала Элизабет все свои рисунки, вызвав у нее очередной поток слез.

— Солнышко, я тоже рисую. Я архитектор и дизайнер. В детстве обожала рисовать. Научу тебя всему, если захочешь.

Дейзи очень обрадовалась. Что Джон, что Натали далеки от творчества, хотя и обладали способностью ценить красоту. Теперь Дейзи точно есть с кем обсудить свой художественный интерес.

— Мне повезло. У меня теперь две мамы, — Дейзи, кажется, умела находить плюсы в самых нестандартных ситуациях. — Ты придешь на мой день рождения?

Элизабет с надеждой посмотрела на Натали, словно просила разрешения.

Это смущало, ведь родители Дейзи — Лиззи и Джон. Натали, по сути, не имела никаких прав на воспитание девочки. Просто в какой-то момент времени их души встретились и объединились в семью.

— Тринадцатого декабря, — напомнил Джон. — Думаю, хороший момент, чтобы объявить всем о Дейзи. Обсудим с тобой в понедельник, как лучше это сделать.

— Я приду. Конечно. Если надо помочь, вы скажите. Я бы хотела устроить лучший праздник для Дейзи. А подготовку супер новости я всецело доверяю тебе, Джонни. В этом ты мастер. Еще парочку скандалов и попадешь в "Тайм" как человек года, — хохотнула Лиззи, подмигнув Дейзи. — У тебя необыкновенный папа, детка.

Натали заранее представляла, какое впечатление произведет объявление об общем ребенке Джона и Элизабет. Особенно на семью Лагранж, благословение которых, кстати говоря, Джон еще не получил. Судя по сообщениям Лорен, завтра в особняке Лагранжей планировалось кое-что особенное. С приездом многих гостей, в том числе и родни Джона из Милана. Что ж, пускай Моретти не думают, что она из простой семьи.

Когда девочки вышли из-за стола и Элизабет засобиралась уходить, Натали попросила ее еще немного задержаться. Есть тема, которая ее беспокоила и не позволяла двигаться дальше.

— Лиз, ты помнишь, что произошло со мной в колледже?

Этот разговор явно не понравился ни Джону, ни Элизабет. Оба омрачились.

— Джон, я полагаю, тоже в курсе? — подруга вопросительно взглянула на него.

Он кивнул и тяжело вздохнул, но взял Натали за руку, чтобы поделиться частичкой своей силы. Странно, ведь он давно разобрался с ее обидчиками и отогнал от нее всех демонов, мешающих им любить друг друга, но продолжал беспокоиться за нее. Хорошо, что Натали уже не будит его по ночам своими криками из-за кошмаров. И пистолет в сейфе, а не под подушкой. Еще она перестала прислушиваться к шагам и шорохам. Джон вполне мог подкрасться к ней, а она даже не дергалась. Психологически рядом с ним Натали чувствовала себя в абсолютной безопасности.

— Конечно я помню. Я думала, ты из преисподни вернулась, когда открыла тебе дверь. У меня в голове не укладывается, как ты в таком состоянии добралась до моего дома.

Джон чуть сильнее сжал ладонь Натали. Он держался, как скала, когда Натали рассказала ему об изнасиловании. Но в тот момент он уже был подготовлен к этой новости. Если к моменту их откровенного разговора в Палермо виновные были уже наказаны, то, скорее всего, первая реакция Джона на эту новость оказалась куда более разрушительной и буйной. Эта тема до сих пор задевала его за живое.

— Не очень хорошо помню, что со мной происходило. У меня не было ни денег, ни телефона. Мне пришлось угнать чью-то машину со стоянки прямо в больничной одежде, — ей крупно повезло, что ее не поймала полиция. Доверенный человек Элизабет потом уже вернул машину владельцу и уладил вопрос с финансовой стороны. — Я знаю, почему ты уговорила меня молчать. Тео де Сантис заставил тебя, верно?

Угон машины не вызвал шока у Джона. Это вполне в духе Натали. Но о том, что де Сантис давил на Элизабет, ему стало известно только сейчас. Натали ему не рассказывала, а ему было достаточно причастности Чезаре, чтобы максимально возненавидеть себя и свою родню. Себя, за то, что не узнал и не предотвратил. Он оберегал Мишель от Тео, а нужно было спасать Натали. Можно было бы догадаться, что он начнет мстить Сантини через его семью. Десять лет назад Джон начал постепенно отходить от теневого бизнеса и нарабатывал опыт в управлении небольших компаний, связанных с «Левентис Груп». Отец почти не держал его в курсе относительно своих дел, а Джон и не интересовался. События, связанные с Мишель, скорее случайность и желание отца поскорее разобраться с серией обвинений и арестов преступного клана. Никто лучше, чем Джон, не способен решить самые сложные ситуации.

— Чем он угрожал тебе, Лиз? — не дождавшись ответа на предыдущий вопрос, продолжила гнуть свою линию Натали

— Угрожал, что если ты не будешь молчать, то он убьет тебя. То, что ты выжила, с его слов, — случайность и недосмотр. У меня не возникло желания проверять реальность его угрозы, — Элизабет опустила глаза. — Ты единственная, кто никогда не презирал меня. Не смотрела с жалостью и принимала такой, какая я есть. Ты ведь никогда не делала выводов о человеке заочно. И это очень сильно подкупает. Я не смогла бы причинить тебе боль и вред тогда, не смогу сделать это и сейчас.

Джон на мгновение прикрыл глаза. В этом вся Натали. Хотя она и была подвержена влиянию сплетен в начале их отношений, в конечном счете все равно делала выводы и принимала решения сама. Даже если весь мир скажет, что Джон — истинное зло, Натали найдет доказательства об обратном и все равно останется с ним. Удивительная женщина. Ее близким людям безумно повезло, что рядом с ними есть Натали Лагранж. Она превосходно умела дружить и, конечно же, любить.

— Однажды в Хэмптонсе, еще до событий с Нэт, родители устроили прием, — Элизабет решила поделиться еще одной историей с Джоном. — С одной из пар гостей пришли двое взрослых сыновей. Эти двое утащили меня в наш сад-лабиринт, хотели поразвлечься. Мне колоссально повезло, что на приеме присутствовали еще и Натали со своим отцом. Нэт заподозрила неладное, услышала мои крики, схватила лопату, оставленную садовником и поколотила их. Никогда не думала, что хрупкая девушка может нанести такие увечья.

— В такие моменты во мне просыпается нечеловеческая ярость, — Натали грустно улыбнулась.

— Назовите имена, — сухо попросил Джон.

— Джеймс Лагранж разобрался с ними. Еще чуть моего отца не вздернул. Жаль, что не довел дело до конца, — Элизабет покачала головой, смеясь. — Отцом этих двух отморозков был подающий надежды политик, но с того момента он снял кандидатуру. Где его семья и он сам никто — не знает. Ходят легенды, что Джеймс его убил, а тело закопал в саду у Андерсена.

— Слушай, мне все-таки нравится твой отец. Его методы мне весьма симпатичны, — Джон поцеловал руку своей любимой, чтобы немного успокоить. Либо успокоиться самому.

— Вот поэтому Тео де Сантис перепугался тогда десять лет назад, — предположила Элизабет. — Из-за произошедшего с Натали ее родня среди Конте и Лагранжей камня на камне бы не оставила. По сей день гадаю, правильно ли я поступила.

— Лиззи, здесь нет твоей вины. Ты действовала из лучших побуждений. Ты всегда находилась рядом, когда была мне нужна. Не оставила меня, хранила мое прошлое много лет. Все к лучшему. Я встретила того, кто смог меня привести в чувство и наказать моих обидчиков. Впредь не скрывай больше такие угрозы от посторонних. Нам легче будет разобраться со всем, — попросила Натали. Подруга плакала и вытирала слезы. И это не привычный для Элизабет спектакль. Джон впервые видел ее такой искренней и переживающей. Вначале с Дейзи, теперь вот с Натали.

— Мы все облажались, Лиззи, — Джон хоть и тяжело, но признавал это. Прошлое, к сожалению, уже не вернуть. Но нужно двигаться дальше и наказать всех виновных. — Сейчас наша задача — довести все расследования до конца. Если де Сантис будет давить на тебя и требовать сливать ему информацию, ты обязательно это сделаешь, но только предварительно согласовав со мной и Ройсом. Хорошо?

— Хорошо. Но как только он узнает о наших общих интересах, вряд ли выйдет на меня.

— Поверь. У этого дьявола нет границ. Начнет угрожать. Найдет, как тебя замотивировать, — не согласилась Натали.

— Обидишь ее — убью, — предупредила Элизабет Джона, проигнорировав реплику Натали. — Я теперь в соседнем офисе от тебя. Буду неустанно следить за тобой.

Джон рассмеялся, с обожанием обнимая свою невесту. Ради своей ведьмы, он убьет любого. Мир перевернет, если понадобится. Ее можно только любить и оберегать. Обижать никому не позволит. Даже себе.

Глава 36 (18+)

— Завтра вечером моя семья ждет нас на воскресном ужине, — вспомнила Натали.

Джон излишне громко хлопнул дверкой посудомоечной машины.

— И давно нас туда пригласили? — он развернулся и оперся бедром о столешницу, скрестив свои сильные руки на груди.

— Вчера после эфира. Но мы обсуждали с тобой куда более важные темы. Твое отцовство, например, — напомнила Натали.

— С момента, как ты ворвалась ко мне в мое спокойное утро в Хэмптонсе, понял, что скучно с тобой мне не будет. Не-а.

— Да ты в общем-то тоже на типичного дельца с Уолл Стрит не тянешь, — Натали акулой увивалась возле такого доступного и свободного Джона. Дети спали, Кай и Элизабет ушли. А у нее все горело внутри от неутоленного желания. Оно то затихало, то вспыхивало, стоило ему невзначай коснуться ее. Сейчас она нарезала круги в поисках удачного момента для нападения.

— Почему под словосочетанием «воскресный ужин» я воображаю пытки твоих родственников, прием с оркестром и пирамидки из бокалов с шампанским? — Джон, как всегда, видел самую суть. Обмануть или утаить невозможно. Ха! Он же хитрый Змей, и таких, как Натали на завтрак ел. И ест по сей день.

— Думаю, все будет гораздо хуже, — она не питала иллюзий относительно «ужина» у Лагранжей.

— Ладно, справимся, — Джон оттолкнулся от столешницы и медленно подошел к ней. Натали из акулы превратилась в жертву. В горле пересохло. — Я зашел сегодня на очень интересном моменте. Как Элизабет оказалась у нас дома?

— Она просила о встрече по телефону. Я забыла ей ответить, и она взяла адрес у Селин.

Джон тяжело вздохнул и прикрыл глаза, покачав головой.

— Ты, кстати, забыл упомянуть, что твоей женой была Джессика Палмер. Видела фото у тебя в кабинете, — она также упрекнула его в короткой памяти. Хотя больше похоже на нежелание делиться подробностями своей жизни.

— А вот это точно ничего не меняет, — сурово ответил он, умудряясь нависнуть над ней, несмотря на высоту ее каблуков. Как он это делал? — Элизабет говорила компрометирующие вещи.

— И на каком же моменте ты зашел?

— Когда услышал, что в сексе я далек от идеала, — его бездонные антрацитовые глаза сузились. — Ты даже не сказала ничего в мою защиту.

— Ты спятил? Помахать красной тряпкой перед женщиной, которую ты продинамил, и ждать, когда же она снова начнет к тебе приставать? Она же со злости это говорила.

— Нет. Она говорила правду.

Ей не нравилось его настроение. Взбесился, как только упомянула его жену.

— Натали, ни одна женщина не пришла ко мне добровольно. Обычно они ждали от меня чего-то взамен, а я ими пользовался.

— Не верю. Я видела, как смотрят на тебя, — до чего же странная тема для разговора. То с Элизабет пообсуждала личную жизнь Джона. Теперь Джон сам решил поведать подробности. Проклятье. И так еле держалась.

— Как на самца. Диковинного зверя. Еще деньги мои нравятся. И если я порой думал, что кого-то люблю, то меня не любил никто. Любили, но не меня самого, а образ. Ожидая только получать, не отдавая ничего взамен, некоторые женщины весьма разочарованы отношениями со мной.

Натали не знала что ответить.

Она и раньше подозревала, что Джон не был обласкан комплиментами или любовью. Он вырос в кошмарной среде и вел себя не лучше нее самой. Нашли друг друга, что тут еще добавить.

— У меня небольшой опыт, — попыталась задобрить его Натали.

Она подобрала плохой, очень плохой набор слов.

— А ты с кем-то хочешь его получить? — его голос понизился в бешенстве.

— Что?! Джон, что с тобой происходит? Я беременна, мы скоро поженимся, о чем ты говоришь вообще? — возмутилась Натали. Вот сейчас так и тянет хорошенько его стукнуть.

— Я боюсь, что люблю тебя недостаточно, — прошептал он, наклонившись к ее губам. Но не поцеловал. Она едва не застонала.

— Я не Джессика, не Элизабет, и уж точно не Мишель. Не знаю, кто там еще успел тебя ранить. Не хочу их перечислять и думать о них, — не хотела, но при этом думала. Каждый раз сомневаясь в себе. — Ты самый красивый, самый добрый, самый чувственный мужчина. Я не могу смотреть на тебя без желания. С ума схожу, когда ты теряешь контроль и самообладание со мной. Обожаю, когда ты хватаешь меня на руки и целуешь, пока я не начинаю задыхаться. Я счастлива, независимо от того, как у нас это происходит. Ты сейчас здорово издеваешься надо мной, потому что я с утра ни о чем не могу думать. Все жду, когда же мы, наконец, останемся вдвоем.

Он повернулся к ней спиной и направился к выходу, полностью ошеломив ее своим поведением. Взяв стул, он приставил его к двери.

— Что ты делаешь? — Натали улавливала на его лице холодную решимость.

— То, о чем мечтал весь день с того момента как увидел тебя в этом наряде. Теряю голову, когда смотрю на твою татуировку, — Джон медленно подкрадывался к ней, хищно улыбаясь.

Натали пятилась. Пока не уперлась в островок.

У нее пересохли губы. Она облизнула их языком. Для Джона это послужило идеальным призывом к действию. Он приподнял ее за бедра и посадил на гладкую деревянную поверхность островка. Поцеловал томительно нежно, проникнув языком в ее рот, мучительно медленно разжигая в ней желание. Натали с упоением отвечала на поцелуй, предвкушая огненный секс. Джон воспламенял ее своими ладонями, касаясь Натали сразу и везде. Медленно, сантиметр за сантиметром, он снимал с нее одежду и обувь, покрывая поцелуями обнажившуюся кожу, заставляя выгибаться и стонать, прижиматься своими бедрами к его. Провел ладонями по ее коленям, слегка сжимая их и вынуждая ее раскрыться шире. Он выучил ее тело, как опытный музыкант свой инструмент. У Натали слегка кружилась голова.

— М-м, до чего же красиво, — Джон оставил на ней только бюстгальтер и юбку. Трусики сражены в битве с его сильными руками. Ему нравилось рвать на ней одежду. Она и сама неистово возбуждалась, когда слышала треск ткани и видела его горячую и немного безумную улыбку.

Она сдвинулась на самый край, призывая всем своим телом, чтобы он вошел в нее прямо сейчас и очень глубоко. Джон наклонился и коснулся губами к источнику ее желания, едва не доведя ее до потери рассудка. Поигрывая языком с ее чувствительным и налитым клитором, Джон удерживал ее ноги, стремящиеся сжать его в порыве страсти. Натали рвала на нем волосы от волн наслаждения. Стонала и задыхалась. Он, смеясь, поймал ее руки, прижав к столешнице. Она почти достигла пика, но Джон резко отпрянул от ее лона и поравнялся с Натали.

— Джон, я хочу тебя, — едва не плакала она, пытаясь дотянуться до него в поцелуе, но он крепко держал ее.

— Я знаю, — он ласкал ее грудь ненасытными губами сквозь черное кружево бюстгальтера, вторя языком и увлажняя ткань.

— Я умру, — пообещала она, тяжело дыша.

— Возможно, — он издевался над ней, но продолжал свои пытки. Она никогда не думала, что у ее ног столько чувствительных местечек. Когда он касался внутренней стороны бедер колючей от вечерней щетины щекой, она кричала и вырывалась.

— Что тебе нужно, демон? — всхлипнула она. — Моя душа давно твоя.

Он смеялся, немного зловеще, но не отпускал ее.

— Ты мне не веришь. Не доверяешь, — он целовал и покусывал ей шею, уши, то и дело захватывал в плен ее рот.

— Я обещаю исправиться, — извивалась, пытаясь сомкнуть ноги, но Джон стоял между ними.

— Если еще раз сравнишь себя с моей бывшей женой, я буду делать это с тобой каждую ночь, — пообещал Джон-инквизитор.

— Не буду. Честно, — Натали дрожала от возбуждения. Задыхалась.

— Тогда повторяй за мной.

Натали не могла сосредоточиться, потому что его руки отвлекали, поигрывая с ее лоном.

— Я, Натали, самая красивая женщина в этом мире, — прошептал он ей на ухо, введя внутрь два пальца.

— М-м, — простонала, откинув голову назад и подалась навстречу его руке.

Он прекратил ласкать ее лоно, заставив очнуться и всхлипнуть.

— Повтори, — строго приказал Джон.

— Я, Натали… самая красивая… женщина в этом мире, — ее голос прерывался из-за напора его пальцев. — Ох, Джон.

Она обвила руки вокруг его шеи, прижавшись грудью к его торсу.

— Продолжай, любимая, — потребовал он, мягко касаясь губами ее уха. — Я — самая сексуальная, и у Джона закипает кровь, стоит ему посмотреть на меня.

— А-аа, Джо-о-он, — слова, которые он требовал повторить, пробуждали в ней нечто древнее и глубинное. Он резко отнял руку.

— Натали, ты сама продлеваешь себе мучения. Я не буду заниматься сексом с неуверенной в себе женщиной. Таков мой ультиматум, — вот оно желание Змея Искусителя.

Она укусила его за плечо, выругавшись на него.

— Дикая ведьма, — гортанно рассмеялся Джон. — Так ты хочешь меня или нет?

— Я — самая сексуальная и… и… о-о, — его рука снова отвлекала ее. — И Джона… у тебя… закипает кровь, когда смотришь на меня.

Последние слова сорвались на крик.

— Я плохо понял. Повтори, — у него не было равных в пытках.

Она повторила, еще раз, пытаясь поцеловать его, но он по-прежнему не разрешал.

— И последнее. Я люблю свое отражение в зеркале. Меня устраивает во мне абсолютно все.

— Нет, — это ведь неправда. Даже под действием его дурманящего древесного запаха, тела, рук, она не могла соврать ему.

— Да, милая, да, — демон перешел на другой уровень. Он шептал ей слова, требуя, повторить. Убрал руки с ее тела. Не касался. Она ощущала лишь его обжигающее дыхание на своей шее.

— Я люблю свое отражение, — Натали не в силах больше терпеть. Она дотронулась одной рукой до клитора, мечтая прекратить агонию. Пальцы невольно принялись ласкать себя. Вторая самовольно сжала ноющую грудь. — Меня все устраивает во мне-е-е..

Натали услышала свой голос сквозь взрыв в теле. Сильный оргазм сотряс ее, накатив горячими волнами. Натали закричала и легла на спину, боясь потерять равновесие.

— Очень хорошо, — хрипло прошептал Джон. — Натали, ты удивительная. Идеальная. Восхитительная.

Придя в себя, она спрятала взгляд от него из-за смущения, но он рассмеялся и поцеловал, глубоко погружаясь языком ей в рот, обещая так много. Еле справился с застежкой бюстгальтера, к счастью, находившейся спереди, стянул с нее юбку и, расстегнув ширинку джинсов, погрузился в нее на всю длину, но мягко и нежно, вторя поцелую. Натали застонала. Ее Джон. Такой большой. Горячий. Заполняющий собой все. Скользил в ней, снова подводя к порогу экстаза.

Натали гладила его спину, ощущая, как под пальцами перекатываются стальные мышцы. Она почти дошла до пика, но он вышел. Нарочно. Понял, что она на грани. Продлевал, зараза, ее агонию.

— Нет! — прорычала она, пытаясь схватить его за футболку и потянуть обратно на себя.

— Нам нужно перебраться, — объяснил Джон, но ведь откровенно издевался. А сам еле держался. Он снял с себя футболку и надел на Натали. Она плотоядно улыбнулась и потянулась к его обнаженному сексуальному торсу. — Держи себя в руках, ведьма. А то закончится ночь объяснениями, откуда дети берутся.

— Я лучше покажу. Тебе. Вдруг ты забыл, — тем не менее она успела поцеловать его золотистую, покрывшуюся испариной, кожу на груди, лаская руками его живот и спину. Он застонал. Ага! Не такой уж он стойкий.

Джон от греха собрал ее одежду, разбросанную по кухне, вручил ей и взял Натали на руки. Пока нес до спальни, она всласть поиздевалась над ним до такой степени, что он ее чуть не выронил.

— Что ты со мной делаешь? — вздохнул он, бросая ее на кровать.

— Совращаю, — коварно рассмеялась Натали. Он жадно набросился на нее, ругаясь на джинсы, которые никак не хотели слезать с него.

Но она уложила его на спину и медленно сняла джинсы и боксеры. Футболка с нее тоже улетела куда-то на пол.

— Моя очередь быть главной. Хочу трахать тебя, Джон, — Натали села на него и вобрала его член в себя полностью без остатка, слушая, как их голоса, кричащие от удовольствия, смешиваются.

Его руки уверенно поддерживали ее, лаская бедра, спину и грудь. Джон заставлял ее гореть, выгибаться и ускоряться. Проталкиваясь глубже, он зарылся пальцами в ее волосы на затылке, притянув ее голову к себе. Встретившись в требовательном поцелуе со своим мужчиной, Натали задрожала от внезапно наступившей разрядки, сжимая его внутри себя со всей силы.

— Я люблю тебя, Джон. Люблю себя, какой становлюсь с тобой, — не останавливаясь, вымолвила она. Смотрела в его черные глаза и тонула… тонула…

Он уложил ее на себя, крепко обнимая и прижимая к себе и своему сердцу. Излился в нее горячим потоком, вторя ей слова любви, осыпая ее комплиментами и поцелуями. Обещал ей так много, насколько в состоянии исполнить. Лишь бы она всегда была с ним. Только бы не потерять ее.

Глава 37

«Ты это видела?»

Натали проснулась от сообщения Элизабет. Телефон с вечера остался на прикроватной тумбочке. Зажмурившись одним глазом, чтобы сфокусировать зрение при солнечном свете, посмотрела на время. Десять часов. Джона рядом не было. С его неугомонным характером и энергией он уже наверняка развел бурную деятельность либо на кухне, либо с детьми. Не разбудил ее, берег сон. Переживал, что она много нервничает и мало отдыхает. Ну и, конечно же, винил в этом себя.

Ей так и не удавалось убедить его, что несмотря на эмоциональные вспышки, именно с ним она в гармонии с самой собой. При воспоминании о том, что Джон провернул с ней прошлой ночью, у нее по коже пробегали мурашки.

Этим утром она почувствовала себя какой-то новой Натали, переродившейся, уверенной в себе. Так странно. Ей нравились перемены. Раньше она могла быть такой только на работе. В жизни же превращалась в неуверенный невзрачный комок. Постоянно сравнивала себя с другими. Не понимала любви своего мужчины. Но Джон в ней что-то изменил, восстановил.

Каждый день рядом с ним пробуждал в ней все новые и новые чувства. И вот сейчас, когда она думала о его бывших, не ощущала злости, паники, отчаяния, как это случалось раньше. Напротив, что-то внутри ликовало от осознания — Джон Ноулз любит ее, принадлежит ей, как женщине и не обращает на остальных никакого внимания. Он выбрал ее.

Натали, сладко потянувшись, открыла сообщение. Лиззи скинула ей ссылку на блог «ДжуСи».

Первой новостью в ленте висели их с Джоном совместные фотографии. Натали так и не успела их вчера рассмотреть. Она открыла первое фото на весь экран смартфона. Сказать, что она шокирована — ничего не сказать.

На нее смотрела абсолютно другая женщина. Не та Натали, которая робко прижималась к своему мужчине на свадьбе подруги. Нет. На фото перед подписчиками блога предстала страстная женщина с уверенным и горящим взглядом. Стояла впереди Джона. Он положил ей мощную с выступающими венами руку на живот, прижимая к себе.

Натали восхитилась, насколько гармонично и правильно они смотрелись вместе. Отчего-то вспотели ладони. Они с Джоном словно сотканы из одной космической пыли. Оба в черном, у обоих татуировки на правых ключицах. Он улыбался сексуально, хищно. Ведь он нашел, что искал и ни за что никому не отдаст. Ее взгляд казался слегка надменным, будто говорил: «Этот мужчина мой, ни у кого среди вас никогда не было шансов». Небрежная прическа, макияж, украшения на ней дополняли образ, делая ее похожей на какую-то кинозвезду, а не на неуверенную в себе Натали Лагранж, не подпускающую к себе кого-либо ближе, чем на метр. Она держалась за его руку, демонстрируя большой бриллиант на левой руке.

Джулия со своей командой опубликовали несколько фотографий. На других они обнимались, целовались и даже смеялись. Слишком счастливые, чтобы замечать что-либо вокруг.

— Любимая, ты собираешься вставать? — Джон вошел в спальню. Немного встревоженный и напряженный.

— Что-то случилось? — Натали сразу замечала, когда он о чем-то переживал. На лбу пролегла складка, а губы тронула горькая усмешка.

— Случилось, — он кивнул. — Меня озадачивает поведение Мел. Она рассказывает странные вещи, которые не должна знать.

Ага, вот и он начал замечать способности Мелани. Натали еле сдержала победную улыбку. Она надеялась, что Джон теперь начнет прислушиваться к ней.

— Вчера про Элизабет рассказала. За завтраком сейчас выдала: «Бабушка Фанни разозлилась бы, узнай, что ты собираешься жениться на внучке Сантини».

Джон сел рядом с ней на кровать, устало закрыв лицо руками.

М-да. Проблема. Натали колебалась. Джон нуждался в ее поддержке. Только вот относительно способностей дочери или же о том, что она сказала? Решила действовать наугад.

— Но я ведь не только Сантини, но еще и Лагранж, — она обняла его за плечи.

— Да плевать мне, будь ты хоть дочерью Сатаны. Какое мне дело? — прорычал Джон, злобно сверкнув глазами. Натали едва не отпрянула. — Я и так понимаю, что покусился на святое. Твоя родня не примет меня. Я злой, темный. Любой здравомыслящий отец прятал бы свою дочь подальше от такого, как я. Мой брат и отец терроризировали твою семью много лет. Пристрелить меня было бы лучшим в выборе наказания.

Все же Натали позволила себе улыбнуться.

— Думаю Мелани имела в виду кое-что другое. Что-то вроде мести предков, которую ты должен продолжать, а вместо этого выбрал себе в жены меня, — ей нужно как-то успокоить его. Несмотря на свою грозную силу, репутацию и умение вести дела, Джон внутри был очень ранимым и склонным к побегу при малейшем эмоциональном потрясении. Взять даже его отъезд после их знакомства или дистанцирование вслед за ужасной ссорой у казино.

Сейчас они оба доросли до стадии отношений, когда друг без друга жизнь теряла смысл, но и вместе еще непросто.

— Не думала, что женитьба на тебе и выглядит как месть? Я же изначально предлагал этот план отцу, — тихо спросил Джон, развернувшись к ней и глядя в глаза.

— Где мне подписать документы, чтобы все передать тебе? — рассмеялась Натали.

Джон недоверчиво покачал головой.

— Ты боишься приема? — вдруг осенило Натали.

— Ужасно. Твоя родня сдерет с меня три шкуры и имеет полное право, — выдохнул Джон, усадив ее к себе на колени.

Натали еле дотянулась до телефона, оставленного на подушке. Она показала ему фотографии на экране, усмехаясь.

— Пусть только попробуют, — пригрозила она в шутку.

— До чего роскошно смотримся вместе, м? Ты могла бы себе сделать карьеру в Голливуде с твоим талантом и внешностью, — усмехнулся Джон. — А выбрала ФБР.

— Если бы я стала актрисой, у меня не было бы ни единого шанса приворожить своего Змея.

Он поцеловал ее глубоко, жарко, снимая с ее плеч шелковый топ от пижамы, которую она успела надеть ночью, переживая, что с утра дети могут зайти к ним в спальню и увидеть ее голую. Джон же с ума сходил от таких штучек на ее теле.

— Мам, пап, — Мелани позвала их. Натали резко вернула топ на место и слезла с колен Джона под его недобрый взгляд.

— Да, милая? — спросил Джон, когда Мелани села рядом с ними.

— Хочу гулять.

Джон поцеловал в лоб дочку и расспросил ее о предпочтениях в прогулке. Сошлись на парке.

Пока Натали и девочки собирались, Джон разговаривал с кем-то по телефону. Заканчивал вызов, затем ему снова перезванивали. Звонил сам. И так по кругу. В конечном счете, перед тем как вся семья собиралась выходить, он торжествующе улыбался. Растерянность, овладевшая им час назад, сменилась ликованием.

— Хорошие новости? — заинтересовалась Натали его приподнятым настроением, спускаясь в лифте.

— Новостей хороших нет, а вот кое-что, о чем я давно мечтал, исполнилось, — он приобнял ее и поцеловал в висок. — Вначале прогулка, потом объясню. Нужно немного времени.

В парке Мелани потащила их на свою любимую детскую площадку.

Конечно, встретили мам, еще пару дней назад обсуждавших папу Дейзи и Мелани.

Джон напомнил ей большого ворона, нежданно нагрянувшего в голубятню. Женщины нервно захлопали ресницами, сбившись в кучу.

Он с подозрением посмотрел на Натали, но оставил ее в компании мам. Сам же ушел развлекать девочек.

— Папа у девочек и правда, что надо, — наконец-то очнулась одна из них. — Это же о вас все говорят в новостях?

Натали кивнула, нервничая. Не любила быть в центре внимания. Особенно, когда оставалась без поддержки Джона.

— Вы — Натали Лагранж? — к ней подошла одна из мам, доставая клочок бумаги из куртки. — Я верила, что встречу вас еще раз. Только вы можете мне помочь.

— Извините, но…

— Моя сестра пропала месяц назад, — клочком бумаги оказалась фотография прехорошенькой рыжей девушки. — Ей уже восемнадцать. Дело не попало к ФБР. Не классифицировали как киднэппинг. А полиция занята совсем другими делами.

— Простите, но я давно не…

— Пожалуйста. Помогите. Я написала свой номер телефона сзади снимка. О вас говорят, как о герое. А герои служат народу, Натали Лагранж.

— Я позвоню вам, — она кивнула. Но ничего не обещала.

Прогулка продлилась недолго. Погода выдалась достаточно прохладной, девочки, не привыкшие к зиме, быстро замерзли.

— Что хотела от тебя женщина в красной куртке? — спросил Джон, когда они сели в машину.

Натали вытащила фотографию из сумочки и показала ему.

— Она попросила помочь найти свою сестру. Пропала месяц назад.

Джон фотографиюне вернул.

— Я займусь.

— Но…

— Ты обещала, Натали, прекратить строить из себя чудо-женщину. Черт знает, что это за дама и что у нее за сестра. Я не позволю тебе подвергаться даже малейшему риску.

— Черт, — повторила Мелани. Очень четко.

Джон закатил глаза.

— Прекрасный повод меньше ругаться, Джон, — поддела его Натали. Не спорила с ним. В конце концов, она давно фактически не работала, а у Джона полно связей в Нью-Йорке. Он разберется с этим куда быстрее и проще, чем она.

— Нэтти, по количеству ругательств ты чемпион, но девочки именно от меня их выхватывают. Почему?

— Авторитет отца, — Натали уже завела машину и собиралась выезжать с парковки, но Джон включил навигатор, вбил адрес и попросил ехать туда. — Зачем? — ей правда, было интересно, что он задумал.

— Сюрприз для моих девочек, — хитро ответил Джон.

Ехать не так далеко. Они обогнули парк и припарковались у одного из недавно построенного дома с красивым, светлым фасадом. Шикарный жилой дом, окна которого выходили на Централ Парк.

С ними поравнялся черный джип на соседнем месте.

— Это наша охрана. Их зовут Лука и Альберто, — пояснил Джон в ответ на вопросительный взгляд Натали.

Она оторопела. Два высоких широкоплечих черноволосых итальянца, очень похожих друг на друга один с бородой и волосами покороче, другой без, но с густой прической, оба в темных костюмах. Они вышли из автомобиля и открыли им двери с разных сторон.

— Синьора, — один из них подал ей руку.

Джон помог выбраться девочкам.

Конечно, охрана не вызывала у окружающих ужас, как Кай, но выражения их лиц пробирали до мурашек. Такие могли запросто убить по малейшему приказу Джона.

— Спасибо, Лука, — поблагодарил Джон телохранителя с бородой, приняв от него какой-то конверт. — Ожидайте нас.

Зайдя вместе с семьей в здание, Джон вскрыл конверт и вытащил из него пластиковую карту и ключи. Поздоровался с охраной здания, безоговорочно пропустившую их.

— Что все это значит? — Натали и девочки уставились на него в ожидании, поднимаясь в лифте. Джон совершенно преобразился. Широко улыбался, сиял, как ребенок, получивший давно желанную игрушку.

— Победа, — он расцеловал по очереди Натали, Мелани и Дейзи.

Они остановились на тридцать втором, последнем этаже этого корпуса. Джон приложил карту к считывателю и лифт открылся. На этаже была лишь одна дверь. Открыв ее, впустил своих девочек внутрь.

Первое, что открылось их взору — огромные окна и двери-арки с узорами ведущие на просторный балкон-террасу с мраморными перилами и шахматным полом из серого и белого гранита. Много, очень много света. Натали невольно прищурилась. Джон распахнул двери балкона, впустив холодный декабрьский воздух в квартиру.

— Вы только взгляните, — он в нетерпении и восхищении развернулся к ним. Его глаза блестели от восторга. Впрочем, Натали подозревала, что сама выглядит примерно также.

Перед ними распростерся вид на весь Централ Парк, застывший от снега и холода в зимнем молчании. Сверху пролетели птицы, радостно приветствуя их. Где-то вдалеке виднелись небоскребы и даже кусочек залива.

— Папа, это что, наш новый дом? — восхищенно прошептала Дейзи. Натали понимала девочку. Кажется, если произнести эти слова громче, то сказка навсегда развеется.

— Да, милая, — воодушевленно и гордо ответил Джон.

У Натали потекли слезы от перемен в любимом.

Джон невероятно много работал, буквально преодолевал одну жизненную проблему за другой. За его широкими плечами не было ничего, кроме ненависти и разочарований. Он неуклюже своими силами собрал вокруг себя семью, не понимая даже, что это семья. Единственное, у него хорошо получалось без болезненных последствий зарабатывать деньги и достигать новых высот в мире бизнеса.

И вот теперь, он держит на руках младшую родную по крови дочь, прижимает к боку старшую и смеется в этой своей новой жизни, глядя на любимую женщину на фоне потрясающего вида из их новой квартиры. Он заслужил все это ценой невероятных потерь только лишь благодаря стойкости духа и человечности где-то глубоко внутри.

— Перед тем как уехать после твоего ранения, я понял, что нам понадобится место, дом, где мы будем вместе жить. Тебе, наверное, это покажется странным, но несмотря на наши обоюдные сомнения, я знал, что мы созданы друг для друга и рано или поздно я заполучу тебя. Я не мог заснуть, не думая о тебе.

— Мне это не кажется странным, родной, — Натали вытерла слезы, но полились новые. Она и не догадывалась, что можно чувствовать себя настолько окрыленной. Не из-за квартиры, не из-за признаний. Нет. Из-за того, что Джон счастлив с ней. Его душа исцелилась точно также, как и ее. Они словно отпустили все преграды и недомолвки, наконец-то бросившись в этот омут… нет, не омут, а чистейший океан их любви.

— Тогда-то я и увидел в продаже эту квартиру. Но ее купили буквально за день до меня. Я не успел. Сделал ремонт в той квартире, где мы сейчас живем. Давно приобрел ее, но она все простаивала до встречи с тобой. В принципе, доволен тем, что у нас есть, но девочкам нужны отдельные комнаты, да и будущему малышу тоже. Мне вчера вечером позвонил риелтор, а сегодня эта квартира уже наша. Пришлось повоевать, потому что нашлись еще заинтересованные лица, но мне удалось все уладить.

— Мне очень нравится, Джон, — она мягко коснулась его лица. — Ты же знаешь, что мне с тобой хорошо в любом месте.

— Знаю. Но ты и девочки заслуживаете самого лучшего, — он кивком головы пригласил зайти в квартиру. Дейзи и Мелани побежали навстречу новым впечатлениям. В квартире нет ни мебели, ни хорошего дизайна, работы предстояло много, но места, где побегать двум непоседливым девчонкам, предостаточно.

Джон поймал за талию Натали и нежно поцеловал. Она ласкала взглядом его лицо, восхищаясь переменам в любимом. Он же улыбался и снова целовал ее до дрожи в коленях.

— Помнишь, ты бежала за мной по парковке возле больницы? — тихо спросил он, касаясь дыханием ее щеки.

— Ты назвал меня дурой, — Натали сделала вид, что обиделась. Но с удовольствием вспомнила, как Джон впервые обнял ее. Крепко держал в своих сильных руках и не давал упасть.

— Твои волосы развевались от ветра, а лучи солнца окрасили пряди в необыкновенный рубиновый оттенок. До этого ты защищала меня перед Алексом. Такая храбрая, воинственная. Сквозь боль бежала ко мне. А я так испугался, ты ведь могла навредить себе. Думал задушу тебя в своих руках. Ты сама бежала ко мне. Услышав наш с Мишель разговор, ты все равно пришла, зная, как я нуждаюсь в тебе.

Натали прикрыла глаза, пока он поцелуями покрывал ее лицо и согревал теплом своего тела.

— Когда я думал о том, где мы будем жить, самым главным было условие — солнце. Я мечтал, что каждое утро буду просыпаться рядом и смотреть на тебя в лучах рассвета. На меньшее я не согласен.

Натали плотнее прижалась к нему, лаская руками его шею, погружаясь пальцами в мягкие волосы, потемневшие, ведь выгоревшие пряди уже отросли и сострижены.

— Я люблю тебя, Джон. Ты с самого начала делаешь меня счастливой.

— Как и ты меня, Натали, — прошептал он, перед тем, как подарить более глубокий, страстный поцелуй.

— Папа, она огромная, — восторженно запищала Дейзи, прервав их. Она схватила Джона за рукав и потащила за собой. Натали, смеясь, пошла за ними.

Глава 38 (18+)

Джон нервничал от предстоящего мероприятия.

— Милый, не нужно так переживать, — Натали занималась прической у входа в ванну, но наблюдала за ним через зеркало в гардеробной. Он уронил запонку, пытаясь прикрепить ее на манжете белоснежной рубашки.

— Ага, — запонка закатилась куда-то под стеллаж. Ему пришлось опуститься на пол и поискать. Когда он наконец-то встал, Натали уже ждала его, уперев руки в бока. Стояла в одном шелковом халате, слишком уверенная в себе. Он-то знал, что под ним у нее ничего нет. Стоит дернуть за пояс и его ведьма окажется в его власти.

— Джон, какая разница, кто и что о нас подумает? Мне плевать, пусть хоть весь мир будет против нас, — тряхнула волосами. Они у нее отросли с момента, как она их срезала, ниже линии плеч. Прическу сделала в духе старого Голливуда, уложив волнами. Свои необыкновенные космические и чуть раскосые глаза подчеркнула умелым макияжем.

Джон порой думал, глядя на лицо своей будущей жены, что он не осмелился бы начать с ней более тесные отношения, будь он настойчивее при знакомстве на каком-нибудь приеме. Она слишком красива, а в совокупности с ее умом, характером и внутренней силой, обитала на какой-то недостижимой высоте. Возможно именно это заставляло его держаться подальше от нее, а не ее замкнутость и замороженность.

Он недостоин ее с самого начала, но с ней он абсолютно потерял контроль и силу воли. Околдовала его жадным взглядом своих прозрачных глаз, нежным смехом и чувством юмора. Вкусив ее чистую энергию, окунувшись с головой в их поглощающие любой здравый смысл чувства, Джон ни за что не откажется от Натали, даже если ему приставят пистолет к голове. Однако это не означало, что он имеет право делать ее несчастной.

— Ты мечтала о благословении, а не о ссоре с семьей из-за меня. Не перенесу, если что-то подобное произойдет, — он снова попытался застегнуть запонку, но она опять соскользнула. Натали поймала ее на лету. Всегда поражался ее реакции.

— Джон, ты убедил меня, что я могу сама выбрать свою семью. Я выбрала. Если я счастлива, а моим родственникам и близким это не нравится, значит, это их выбор. Не мой, — Натали застегнула запонку, погладив его ладонь. От ее интимного и уютного жеста у него сбился сердечный ритм. Привыкнет ли он когда-нибудь?

— Я приму любой вид наказания, если потребуется. Главное, чтобы не трогали тебя и ни в коем случае не встали между нами. Тебя это огорчит, а я не буду знать, что с этим делать, — Джон вообще не питал иллюзий насчет предстоящего вечера. — Я ведь и правда это заслужил. Тебя ранили из-за меня. Я похитил тебя и увез в другую страну. Мои родственники постоянно покушаются на тебя. Ты терпишь моих бывших и неразбериху с детьми. А еще ты беременна, потому что понадеялась на меня.

— Я не пойму, мы с тобой местами поменялись, что ли? — Натали вскинула брови от удивления. — Джон, ты пробудил меня к жизни. Ничто не сравнится с этим.

— Это мог бы сделать любой, если бы ты дала кому-либо шанс, — не согласился Джон. Он бы с удовольствием развязал ее халат и убедил остаться дома.

— Ты единственный, кто спросил меня, чего я хочу.

Джон плотоядно улыбнулся, протянув руки к ее пояску. В последний раз на такой вопрос Натали ответила, что хочет принадлежать ему. Она тоже поняла, что допустила оплошность и прикусила губу. Поздно предпринимать какие-либо действия, потому что он спустил с ее плеч халат.

Натали осталась перед ним обнаженная, в то время как он одет в рубашку и брюки. Этот контраст завел их обоих с пол-оборота. Примкнув к ее губам в жадном поцелуе, он положил свою большую ладонь на ее нежный и выступающий живот. У него захватывало дух от ее беременности. Чувства гордости и абсолютного счастья переплетались с собственнической жилкой, которую он долгими годами прятал от других женщин. Натали принадлежит ему целиком и полностью, возвышая его эго куда-то в небеса. Она носит его ребенка под сердцем, делая их отношения целостными и правильными и намного лучше и прочнее, чем заключение брака. Что значит какой-то статус женатых, когда они оба смогли соединиться, чтобы зародить новую жизнь?

— Джон, мы опоздаем, — прошептала Натали, не сопротивляясь и подставляя шею под его ласки.

— Угу, — ответил он, целуя ее гладкую тонкую кожу, спускаясь ниже. Ему очень нужна Натали. Особенно сейчас, когда он так не уверен в себе. Захватив ртом вершинку ее набухшей от беременности груди, он услышал ее стон. Она крепко вцепилась ему в плечи, чтобы не упасть, но рубашку снимать не пыталась. Он бы и не позволил.

Ее готовность для него пьянила похлеще крепкого алкоголя. Ни разу за все время их отношений он не получил от нее отказа, кроме одно вечера. Она тогда опрокинула его с дивана на пол.

Открытая к его любви. Его Натали. Позволяла думать, что он управляет ситуацией и тут же удивляла его, перехватывая инициативу и превращаясь в дикую колдунью. Как сейчас. Повернулась в его руках и прижалась своими соблазнительными ягодицами к его паху. Ему не нужно было отдельного приглашения или других намеков. Расстегнув ширинку, наклонил Натали, проведя пальцами по ее позвоночнику и услышав ее стон, погрузился в ее тесную глубину. Застонал сам. Тонул в ней.

Вожделение накрыло обоих, заставляя их задыхаться и ускорять ритм. Натали зацепилась рукой за перекладину для одежды, сжав ее до скрипа. Джон погладил ее спину от поясницы до шеи, продолжив ласку губами и языком, пробуя на вкус кожу на ее изящных плечах. Сжал пальцами грудь, не прекращая движений внутри нее. Захватил уголок ее губ в плен, ловя ртом каждый ее вскрик. Он надеялся ускорить ее развязку, но лаская ее сексуальное тело и получая жаркий отклик, сам почти дошел до пика. Натали безусловно почувствовала это и разорвала их слияние. Повернулась к нему и толкнула на банкетку.

Его необыкновенная и сногсшибательная женщина опустилась перед ним на колени и погрузила его жаждущий развязки член в свой упоительный и влажный рот. Она несколько раз отпускала его и заглатывала снова, быстро доведя его до оргазма. В его глазах потемнело и он едва соображал, но смутно побоялся испортить ей прическу, поэтому вцепился в ее плечо, пока она глотала его семя. Слизала остатки игривым языком, делая это слишком порочно и с каким-то особым удовольствием. Она наслаждалась его вкусом. Невероятно. Он сам пробудил в ней похотливую ведьму, но ни о чем не жалел. Ведь это его женщина, она принадлежит только ему. Только с ним она превращалась в эту восхитительную развратницу.

Если кто-то захочет отнять Натали у него, он будет драться насмерть и обязательно выйдет победителем, пролившим реки крови.

— Иди сюда, — он позвал ее, похлопав себя по коленям. Она тут же поняла его призыв и села на него, прижимаясь своей разгоряченной плотью к его паху. Через пару минут он может продолжить, но ее родственники, черт бы их побрал, не обрадуются, если они приедут сильно позже установленного времени.

Натали тяжело дышала, обхватив его за шею. Он чувствовал, как вздымается ее грудь, притиснувшись к нему. Неудовлетворенная, на взводе. Опасно оставлять ее в таком состоянии. Да он и не хотел ее мучить. Он пробрался к ее лону, поигрывая с ее бугорком, другой рукой поддерживая ее за спину. Она охнула, откинула голову назад и прикрыла веки от удовольствия.

— Поцелуй меня, — скомандовал он. Она посмотрела на него невидящими глазами, но послушалась, робко касаясь его губами и раскрывая рот. Джон вторил движениям пальцев внизу, соприкасаясь своим языком с ее. Обнимал ее, умирая вместе с ней. Она задрожала от предстоящей развязки, пытаясь отдалиться, но он обхватил ее крепче, держа за шею, не разрешая прерывать поцелуй. Застонав ему в рот, Натали затряслась от вспышки экстаза. Джон, не прекращая пытку, погрузился двумя пальцами ей в лоно, усилив разрядку. Она зарылась пальцами в его волосах, грозясь задушить его. В момент наивысшего пика впилась ногтями сквозь ткань рубашки в его плечи до тех пор, пока ее тело не перестала бить дрожь, а из горла не прекратились стоны.

Джон испытал невероятное возбуждение от того, что его любимая женщина кончила у него в руках. Едва удержался, чтобы не бросить Натали на кровать. Не выпустит ведь ее из постели, пока сам не обессилит.

Он взял ее чарующее лицо в ладони и, наконец, прекратил поцелуй, чтобы заглянуть в ее глаза. Она улыбалась, смотря на него с нежностью.

— Никогда не позволишь мне быть главной? — пошутила она, потираясь лицом о его ладони.

— Ты давно завладела мной и моей душой, Ведьма, — смеясь, ответил Джон. — Если мы продолжим так сидеть, то твои родственники могут нас не ждать сегодня.

Натали ощутила силу его желания и прикусила губу.

— Милая, ты уверена?

Совесть все же взяла свое и она встала с его колен, смущаясь. Как она превращалась из соблазнительницы в скромницу, для него всегда оставалось загадкой. Стыдливо прикрылась халатом. Джон, поморщившись, поправил свое белье и застегнул ширинку, надеясь успокоиться. Хотя вряд ли с этой женщиной рядом это возможно. Она оглянулась в зеркало, оценив макияж. Все осталось в прежнем виде — их вспышка длилась не так долго.

— Как же я люблю тебя, — прошептал он ей в макушку, обнимая сзади, сбросив с нее халат. Она прикрыла глаза, согреваясь близостью их тел и его голосом. Понял еще, когда они познали друг друга впервые, что его голос действует на нее как афродизиак, и умело этим пользуется до сих пор.

— Я тоже тебя люблю, Джон.

— Помни об этом на приеме, — усмехнулся он, ожидая самого худшего. Ни разу они не посетили какой-либо прием без приключений и последствий.

— Мне нужно одеваться, но я не успела подобрать платье.

Впрочем, в его руках она, обнаженная, тоже выглядела весьма органично.

— Когда ты беспардонно бросила меня, обозвав меня чудовищем из-за того, что я не позволил Алексу воспитывать мою же дочь, ты кое-что оставила из вещей. Сильно торопилась покинуть меня.

Натали закатила глаза, усмехаясь.

— Если будешь передразнивать, пожалеешь, — пригрозил он, прикусывая ей мочку уха. Она застыла. То-то же. — Ты оставила платья, которые я тебе подарил после примерки. Меня это, конечно, разозлило, но я надеялся когда-нибудь вернуться к этой теме и позволить тебе почувствовать себя виноватой настолько, что ты оденешь одно из них.

— Одно я надела на свадьбу Мишель, забыл? — Натали откровенно веселилась. Никакой серьезности.

— Потому что я сам тебе привез его, буквально навязав.

— Хорошо, надену то зеленое и короткое, — согласилась она.

— Через мой труп. Дальше нашей спальни ты в нем не выйдешь, — Глупо ее ревновать и запрещать носить то, что ей нравится, но тем не менее его бесила чужая мужская реакция на его женщину. Всех поубивать готов, кто таращился на нее.

Натали смеялась. Издевалась, греясь в его руках.

— Поможешь мне надеть то серебристо-голубое? — попросила она.

— С удовольствием приму на себя роль твоей горничной, — Джон поцеловал сгиб ее шеи и отошел. Их игра, безусловно, могла далеко зайти. Но тем приятнее будет награда, когда они вернутся после приема.

Натали на его глазах достала нижнее белье, весьма эротичное, и медленно надела трусики. Затем приступила к бюстгальтеру. Джон подошел к ней и пытаясь унять дрожь в руках, перехватил инициативу и застегнул застежку спереди. Полупрозрачный шелк и серебристое кружево великолепно смотрелись на ее фигуре, подчеркивая все достоинства. Недостатков у Натали просто не существовало. Оказалось, что одевать любимую ему нравилось не меньше, чем раздевать. А может и больше.

— Когда ты впервые захотел меня как… женщину? — вдруг спросила Натали. Интересно, что там опять происходило в ее голове?

— Поцеловать — почти сразу. Ты тогда заявила, что у меня нет личной жизни, — Джон держал руки при себе, решив, что в роли наблюдателя оставаться все же безопасней. Но Натали надевала пояс для чулок, идеально подходящий под растущий живот. Значит, она не так давно приобрела новое белье, желая сделать ему приятное. Причины ее поступков подарили ему какую-то беспечную радость.

— У тебя правда никого не было, когда мы встретились? — Натали поставила ногу на банкетку возле него и медленно надела один чулок. Ну, нет, он не поведется, хоть руки и чесались.

— Не было, — удовлетворил ее любопытство Джон.

— А чью свадьбу отмечали в доме де Сантисов?

— Милая, я восхищаюсь твоей памятью. Важное забываешь, неважное вспоминаешь через полгода, — Джон, тем не менее, не мог перестать смотреть, как тонкий шелк покрывал ее стройную длинную ножку. Особо медленно, сантиметр за сантиметром. — Серена вышла замуж накануне. Прием был в честь ее свадьбы.

Она сделала дырку ногтем у чулка, почти надев его до конца.

— Хоть раз бы обманул меня, — проворчала Натали, зло срывая с себя ни в чем не повинный чулок. Села рядом с Джоном, тяжело вздохнув. Куда подевалась сексуальная кошка?

— Ты бы точно хотела, чтобы я обманывал тебя?

— Нет. И спросила тебя про ту свадьбу, потому что обычно на прием приходят с парой.

— Родная, даже если бы я пришел с парой, я беспардонно оставил бы ее в том особняке, умчавшись с тобой в Нью-Йорк и потратив на дорогу два часа. Не помню, чтоб хотя бы одна женщина, кроме тебя, способна была меня сподвигнуть на такое в субботу утром, — он положил руку на ее оголенное колено.

— Дворецкий встретил меня и сказал, что меня ждали. Я так понимаю, Серена отправляла мне приглашение. Зачем?

— Вот понятия не имею, — удивился Джон. — Видимо, тебе повезло, что из всех обитателей дома в тот вечер, не пил только я и мы пообщались наедине.

— За кого Серена вышла замуж? — Натали продолжала задавать вопросы, как будто пыталась сложить какие-то вещи в общую картину.

— За известного хирурга, Маркуса Шеппарда. Его семья владеет сетью клиник на Восточном побережье.

— Стоп, ему же около пятидесяти? — ужаснулась Натали.

— Да, и это его третий брак. Самый старший сын младше Серены на три года.

— Как же так? Почему ты позволил?

Джон долго всматривался ей в глаза, пытаясь понять, чего она хочет от него.

— Милая, зачем бы я лез в семью де Сантисов? Серена меня терпеть не может, как и я ее. Чезаре… ты сама знаешь, что произошло.

— Прости, я начала думать и словно заново там оказалась. Потом вопросы полетели.

— О чем думаешь? Я вот только о том, что на тебе надето, — Джон коснулся пояса чулок и легонько получил по руке от Натали.

— О том, что начала хотеть тебя сразу, как только увидела. И ужасно сложно было хранить самообладание. Дорога до Манхэттена очень длинная. Ты оказался полной неожиданностью для меня. Твой запах и ты сводили с ума. До сих пор сводят, — Натали прикусила губу. Играла на лезвии ножа. Джон приблизился и поцеловал ее легонько, невесомо, успокаивающе.

— Я заподозрил это, когда ты предложила раздеться, — хмыкнул он. До сих пор бережно хранил воспоминания о первой встрече. — Желание раздеть тебя у меня появилось позже, когда ты сказала, что я обязательно придумаю что-нибудь, чтобы избавиться от Алекса и Майкла. Я и придумал, но решил, что тебя мои мысли не обрадуют.

В тот момент он не выдержал и шлепнул ее по сочным ягодицам. А она вместо возмущения, еще больше развеселилась, совершенно удивив его.

По ее зазывной улыбке он догадался, что она тоже хорошо помнит этот момент.

— Я не могла понять, когда я успела превратиться в роковую красотку. Трое потрясных мужчин сидят у меня на кухне.

— Мы чуть не передрались, — Джон покачал головой. — Подозреваю, что им обоим ты все же нравилась чуть больше, чем псевдо родственница.

— Ревнуешь?

— Нет, радуюсь.

Натали встала и нашла другой чулок, целый. Надела его гораздо быстрее. Прекратила заигрывать с ним.

— Чему? — она нахмурилась. Ага, плутовка ожидала других признаний. Ну, нет. Ревность это гиблое занятие, а учитывая, что Натали принадлежит ему всецело, можно сказать, оскорбительное.

— Тому, что один женат на своей работе, а второй поглощен довольно разрушительными отношениями с Мишель. Они не разглядели тебя, хотя ты столько лет ошивалась у них под носом. Воспринимали, как нечто само собой разумеющееся. А потом, когда появился я на горизонте, они поняли, что привычный ход вещей изменился. Вот и отреагировали, как придурки. Ревновали.

— А я думала, что причиной был ты, а не я.

— Это добавило перчинки, — он нашел в гардеробной платье. Оно висело на его половине. Еще в Палермо он сразу привык к тому, что их вещи расположены рядом. Нет, они не жили годами вместе, но ощущение было именно таким. Привыкание относительно быта произошло стремительно. Их не напрягали привычки друг друга. Никогда не договаривались, кто и чем занимается, но при этом превратились в какой-то единый и слаженный механизм. Он с содроганием вспоминал предыдущий опыт создания семьи и там все отличалось разительно.

Он бесил Джесс во всем. Сыпала упреками, сравнивала их семьи с другими, все время твердила, что не любит его, а он любит ее недостаточно сильно. Она требовала много внимания, армию прислуги и денег на карте. Взамен он получал редкий и весьма отвратительный секс. Изменять совесть и воспитание не позволяли, а удовлетворять свои потребности было нужно. Потом она обсуждала с подругами их ужасную сексуальную жизнь, но при этом сама менять ничего не собиралась. Возможно, прояви он к ней немного ласки и нежности, это не толкнуло бы ее к Чезаре и наркотикам, а у Мел до сих пор была бы жива мать.

С Натали все по-другому. Он захотел с ней жить под одной крышей с первого дня их общения. Когда она потеряла сознание после больницы, ухаживать за ней и делать что-то приятное оказалось таким естественным. Да, Джон был обязан ей — ведь она бросила свою жизнь на чашу весов и он не мог не отплатить ей тем же. Но то, как она естественно успокаивалась и засыпала в его руках, или смотрела на него, когда он что-то готовил, смеялась вместе с ним, делало пребывание с ней в одной квартире особенно приятным. Она не стеснялась его, не отстранялась и, что важно, не выгоняла, а просила остаться. Они оба ощущали нестерпимую потребность друг в друге.

С Джесс он не хотел возвращаться домой. Придумывал себе командировки, поездки, зависал в Палермо неделями, а то и месяцами, и ни разу не позвал ее с собой. К Натали он буквально летел домой и очень переживал, когда задерживался. Каждый раз, обнимая дочерей и невесту на пороге, он едва дышал от счастья. Джон подарил Натали дом в Палермо, зная, что никогда больше не вернется туда без нее.

— Джон? — позвала его Натали. Он обернулся. Роскошная. В умопомрачительном белье, на каблуках. Он провел по ней взглядом от мысков бежевых туфель, продолжив путешествие по ее удивительным длинным, стройным и гибким, в чем он не раз убеждался в постели, ногам. Немного задержался на сосредоточии женственности, обвел пояс чулок и шелковые ленты, медленно поднялся к тяжело вздымающейся груди в кружевах, проведя рисунок до самой шеи и губ, пока не остановился на ее заблестевшем от желания взгляде. Он прикрыл глаза на несколько секунд. Соблазнительница. Ведьма.

— Милая, я буду весь вечер думать не о том, как понравиться твоей семье, а о твоем содержимом под платьем, — хрипло пробормотал он.

— Ты им обязательно понравишься, Джон, — также хрипло ответила она. Румянец на ее щеках выдавал в ней легкое возбуждение. Всегда так реагировала, стоило ему бессовестно ее разглядывать.

— Плевать, если наградой будешь ты, — отшутился он, сняв платье с вешалки. Он опустился перед ней на одно колено с платьем и раскрыл его, чтобы она в него шагнула. Натали держалась за его плечи, пока он медленно вставал и обволакивал ее в искусную ткань известного дома моды. Это платье стоило как дом где-нибудь в Огайо, но для этой женщины он готов купить сотни таких платьев, если это сделает ее хоть капельку счастливой.

Дойдя до верха и дождавшись, чтобы она просунула руки в рукава, Джон развернул ее к себе спиной и медленно, дюйм за дюймом, застегнул застежку платья, попутно целуя ее шею и вдыхая присущий только ей теплый аромат медовых цветов.

— Я буду думать о тебе весь вечер, — прошептал он ей на ухо, когда она откинула голову ему на плечо. Натали легонько простонала, прижимаясь к нему теснее и интимнее благодаря высоким каблукам. Ну, нет. Так они точно не выберутся. — Кто бы знал, что в гардеробной так здорово заниматься любовью и разогревать друг друга.

Натали усмехнулась и развернулась к нему лицом. Ее глаза сияли, словно бриллианты.

— Мне кажется, мы везде бы приспособились, — отшутилась она. — Спасибо, Джон.

— Всегда к твоим услугам. Но в следующий раз, пожалуй, предпочту раздевать тебя.

— Я подумаю, в чем ты еще можешь быть полезен.

Джон не успел ее поймать и показать свою пользу, потому что Натали, не смотря на свое положение, платье и каблуки, весьма резво перемещалась, буквально выскользнув из его рук.

— Поговорим об этом после приема, любимая, — пообещал ей Джон, завязывая галстук-бабочку. Она перестала улыбаться, закусив губу. Кажется, ей сегодня будет не до сна.

Глава 39

Натали держала ладонь Джона в своей на подлокотнике. И сейчас ей непонятно, кто из них больше нервничает. Они ехали в «Мерседесе» представительского класса, за рулем которого ловко управлялся Альберто. Лука на внедорожнике сопровождал их сзади.

Джона и Натали накрыло неприятное воспоминание о вечере у Моретти. Даже не столько о нем, сколько об ужасе, испытанном после возвращения в Палермо.

— Не вынесу больше расставания с тобой, — пробормотала Натали. Джон сильнее сжал ее пальцы.

— Не думай об этом, — попросил он. — Все обошлось, мы вместе справились. Почти. Нам очень нужно заручиться поддержкой твоей семьи, чтобы мы могли и дальше бороться

— На ужине перед приемом помимо Лагранжей будут все Конте и Бонаци. Мне Лорен сказала.

— Блеск, — выдохнул Джон.

— Надеюсь, что ужин и прием не продлятся долго. Я уже скучаю по девочками.

— Кай необыкновенно смотрится в роли няни, — усмехнулся Джон, вспомнив телохранителя, участвующего в играх с Мелани и Дейзи.

— Он посланник небес, — поддержала Натали. — И Хелен тоже.

Кай и Хелен вышли сегодня в свой выходной с огромной радостью. Настолько они привыкли проводить время вместе. И даже выгнали их из дома, чтобы наконец-то развеялись и побыли вдвоем.

— Мама, ты как принцесса, — восхитилась Мелани, когда Джон и Натали наконец-то вышли из гардеробной в гостиную. Джон с гордостью прижал к своему боку любимую. Из Палермо прислали украшения, которые он ей подарил. И теперь она в сияющем платье с сережками в ушах сама походила на большой бриллиант.

Для Натали по-прежнему немного непривычно слышать, как девочки называли ее мамой и в то же время безумно этому радовалась. С Мелани у них завязались прочные и теплые отношения, а вот с Дейзи порой возникали сложности из-за ее грубости. Вдобавок теперь в ее жизни появилась настоящая мать, и Натали очень переживала, что не сможет занять нужное место в сердце девочки.

— Я хочу такое же платье, как у тебя, — воскликнула Дейзи. Натали пообещала что-нибудь придумать и успеть если не к дню рождения, то к Рождеству и свадьбе точно.

Джон отвлек ее от размышлений, покрутив браслет в виде змеевидного дракона на ее запястье.

— Я многого жду, если попрошу тебя не вмешиваться независимо от обстоятельств? Пообещай, что останешься со мной при любом раскладе.

— Джон, никто лучше нас не знает, через что мы прошли. Моя семья полюбит тебя.

— Натали, я не нуждаюсь в их любви. Мне важно, чтобы они любили тебя и принимали твой выбор.

Она не успела ничего ответить, потому что машина остановилась возле особняка с коваными воротами. Джон наклонил голову, чтобы посмотреть в окно.

— Подумать только, на Манхэттене у Лагранжей свой дворец, — нервно пробормотал Джон, поправив манжеты.

— А только Моретти можно жить в палаццо в центре Милана? — лукаво улыбнулась Натали.

Резонно. Но это не успокоило его. Он вышел из машины и помог выбраться Натали, придерживая ее за руку. Она элегантно поправила меховое манто из белоснежной норки, словно каждый день посещала светские рауты. Изящным жестом взялась за локоть Джона, мягко улыбаясь. Они поднимались по широким ступенькам к входу, где их ждал дворецкий. Следом их сопровождал Лука, как будто в доме ее семьи что-то могло произойти.

Джон вел под руку эту красавицу и пытался понять, чем он заслужил ее внимание? Находится ли он на своем месте? Она безусловно достойна кого-то лучшего, чем он. Но она осветила своей любовью его. Им очень хорошо друг с другом и это самое важное, убеждал себя Джон.

Натали же в восхищении любовалась Джоном. До чего же он естественно смотрелся в обстановке роскоши и богатства. В смокинге этот высокий итальянец излучал аристократизм всем своим видом. Скучающий взгляд прошелся по убранству входного зала, но встретившись с ее глазами, потеплел. На дне его зрачков заплясали золотистые искорки, а чувственные губы тронула ленивая усмешка.

— Я люблю тебя Джон и счастлива, что ты со мной. Я впервые захожу сюда с гордостью, — выпалила Натали. Он вскинул брови в удивлении. — Обычно я была в роли одиночки-трудоголика, которую все пытались вразумить и пожалеть.

— Не позволю тебя обижать, — предупредил Джон, поймав ее губы в легком поцелуе. Ведьма таяла от их взаимных ласк, теряя тревогу.

— Я знаю.

Она лично убедилась в этом и не один раз.

— Наконец-то! Я думала Джон тебя снова похитил и увез в Палермо, — к ним навстречу выбежала Кьяра. Веселая, искренняя. Ее неуемного духа свободы, энергии и взбалмошности очень не хватало. Белое платье закрывало горло, но имело сумасшедший разрез посредине подола для ног. Россыпь страз и пайеток на груди подчеркивали безупречную фигуру девушки. Темно-каштановые гладкие волосы разделены пробором посередине и идеально убраны за спину, не позволяя ни одной пряди выбиться из прически. Ее внешний вид возвращал к тому, что перед ними сама Кьяра Донни, пускай для Джона и Натали она оставалась младшей сестренкой.

Натали обняла Кьяру.

— Не думала, что ты здесь будешь, но очень этому рада.

Джон подставил щеку для поцелуя сестры и тоже приобнял ее.

— Что ты, я обожаю такие мероприятия. Все Лагранжи здесь, Конте, Бальтасар с Клаудией и Стеф, ну и Бонаци конечно, как без них. Сейчас будет ужин, а потом уже приедут остальные гости.

— Бальтасар? — удивился Джон.

Натали забыла предупредить его. Конечно он догадался, но не успел ничего съязвить.

Кьяра схватила обоих под руки и повела в другой зал как непослушных детей.

— Мне кажется, сегодня назревает что-то интересное и взрывоопасное, — она получала странное удовольствие от всей ситуации. — Слишком много Конте на один квадратный метр. Бальтасар не мог такое пропустить.

Натали и Джон переглянулись. Отделенные Кьярой, не сговариваясь, читали мысли друг друга.

Впереди их ждала катастрофа.

Натали вдруг подумала, что надо было соглашаться на уговоры Джона переехать в Милан. Теперь полгода будет ворчать по этому поводу.

— Приветствую вас, — самый старый дворецкий встретил их перед входом в зал для приемов, примыкающий к просторной столовой.

— Здравствуй, Генри. Как твои дела? — Натали кивнула служащему, на глазах которого выросла.

— Без вас очень тоскливо, мисс Натали. Только вы могли скрасить мои будни, — седовласый старик открыл двустворчатые двери.

— А что Селин?

— Совершенно не умеет бодрить вашу родню. Все слишком чинно и благородно.

Джон повеселел. Ну, надо же, не он один разглядел ее натуру. Натали прищурилась в угрозе, рассмешив его еще больше. Он поменялся с Кьярой местами, чтобы иметь возможность всласть поиздеваться над Натали.

Его веселье оборвала открывшаяся интересная картина. Бабушка Катарина сидела рядом с Бальтасаром на диване-кушетке в центре огромной гостиной и заливисто смеялась от его шуток. Он — в характерном для себя красном смокинге, она — в черном платье до колен, подчеркивающем ее хрупкость и худобу. Прямая спина Катарины выдавала в ней жесткий стержень и неимоверную силу воли, без которых сложно было бы поддерживать свою довольно большую семью с двумя сыновьями, внуками и правнуками и при этом активно участвовать в укреплении «Лагранж Энтерпрайзес». Она не управляла компанией напрямую уже больше десяти лет, но находилась в составе совета директоров. Вскинула подбородок и взглянула прозрачными, но немного потускневшими, серыми глазами на них. Натали и правда немного на нее похожа.

Бальтасар проследил за взглядом Катарины и воскликнул:

— Джованни, Натали, а вот и вы. Я уж думал, что ты увез свою красотку на другой конец света, — Бальтасар энергично встал и пожал руку Джону. Натали расцеловал в обе щеки, в восторге взглянув на живот. — Я так рад за вас. Помню, ты еще у меня дома себя странно вела. Мы все догадались, что Джованни не промах. Хотя неудивительно, будь я помоложе…

Натали улыбалась изо всех сил. У нее даже скулы свело. Потому что помимо Бальтасара и Катарины на них обратили внимание все родственники в этом зале. Джон подошел к Катарине и поцеловал ее руку, помогая встать. Бабушка засияла от проявленного внимания.

— Понимаю, почему Натали выбрала тебя, — она подмигнула. — В прошлый раз вы только начинали узнавать друг друга, сейчас же просто единое целое. Однако вынуждена тебя отругать, молодой человек. Что за манера наградить ребенком мою прекрасную девочку, а потом делать предложение?

Катарина говорила слишком громко. В зале повисла тишина.

— Мадам, вынужден защититься. Предложение я сделал до того, как узнал о нашем с Натали малыше. Я очень люблю вашу внучку и надеюсь, что вы одобрите наше решение пожениться.

— Не торопись, — Катарина перевела взгляд на подошедшего Джеймса. Натали тем временем обнималась с сестрой. Их окружили Лорен и Кьяра.

— Добрый вечер, Джеймс, — Джон протянул руку и обратил внимание на маячившую голову своей матери за ним.

— Добрый вечер, Джон, — холодные голубые глаза Джеймса скрестились с ним в нелепом соперничестве. — Добро пожаловать в наш дом. Полагаю, Натали тебе рассказала, что мы с Лили… твоей матерью вместе?

Джон держался учтиво и старался прятать любые эмоции. Джеймс даже в своем возрасте хорош собой. Защищал Лилиан, а она держалась за его локоть и робко сказала:

— Здравствуй, сынок, — ее теплые карие глаза с восхищением взирали на Джеймса. В душе Джон спокоен за мать. Она нашла свое счастье. Выбор в качестве мужчины у нее спорный, но хороший. Абсолютная противоположность Тео. Лилиан заслужила немного спокойствия. Она и так отдала всю свою молодость монстру, пытаясь вырастить сына и дочь правильно. Потом помогала ему с девочками. Кажется, ей пора пожить для себя.

— Лилиан, папа, бабушка, здравствуйте, — мягкий тембр Натали отвлек Джона от размышлений. В его груди разлилось тепло не только от ее присутствия, но и от лучезарной улыбки и приветственных объятий с близкими. Глаза блестели от невыплаканных слез счастья. Она не виделась с родственниками с того момента, как инсценировала свою смерть. Два месяца назад почти, а казалось, что прошла вечность. Слишком много событий и переживаний с обеих сторон.

— Все в порядке, Джеймс. Спасибо, что остались рядом с моей мамой, — Джон еще раз пожал руку будущему тестю. — Хоть это и немного странно. Ваша дочь меня морально подготовила.

— Натали тот еще дипломат. Она по большей части что-нибудь ломать, — рассмеялся Джеймс, целуя дочь.

С каждой секундой людей вокруг них становилось все больше. Поздравления сыпались со всех сторон. Больше всего радовались их предстоящей свадьбе, но и Натали по животу погладили, пожалуй, все женщины в зале. Несмотря на облегающий силуэт платья, живот едва выступал, очень деликатно натягивал платье, однако и не отнимал у Натали природную грацию и сексуальность благодаря идеальным формам с пышной грудью и округлыми бедрами, на которые Джон бессовестно пялился еще в первый день встречи. И продолжал до сих пор.

Она каждый раз ощущала его взгляд на себе. Интуитивно. И всегда дарила ему потрясающую улыбку, полную обещаний.

— Джон, рад тебя видеть, — окликнул его подошедший к нему Алекс, протягивая руку. Под локоть с ним стояла Мишель в элегантном черном платье с открытой грудью. Черные длинные волнистые волосы блестели от искусственного света. Полные губы растянулись в чарующей улыбке с ямочками. Удивительные глаза прекрасно сочетались с изумрудом на ее шее. «Слеза Микаэлы».

— И я, — проворковала Мишель. — Как дела?

Ему срочно нужна Натали. Джон обернулся к ней, и она тут же подошла к нему, схватившись за ладонь, переплетая пальцы.

— У нас все хорошо, — ответил Джон, успокаиваясь. Не думал, не знал и даже не догадывался, что его могло от Мишель бросить в шторм. Алекс безусловно заметил и наградил его недобрым взглядом, прижимая глубоко беременную жену к себе. Он что? Спятил? Мишель вот-вот родит, а он все ее ревновал.

— Привет, Натали. Выглядишь превосходно, как всегда, — но кузен тут же перевел внимание на его невесту, широко улыбаясь. Натали бросилась ему в объятия, смеясь. Алекс обхватил ее лицо руками. — Ты в порядке?

— Как видишь, — Натали, вероятно, тоже заметила оплошность Джона и сейчас наслаждалась своей маленькой местью. Мишель вполне расслабленно наблюдала за этой картиной. Прекрасно понимала, что ее муж никогда не уйдет от нее к другой. А может, не знала, что Натали вовсе не родственница для Алекса, поэтому так спокойна.

Тем не менее, Джона пронзил ужасный укол ревности. Эти двое «кузенов» отлично смотрелись вместе. Алекс знал о Натали больше, чем Джон, их явно многое объединяло. И они на самом деле нравились друг другу. Это убивало. Натали вовремя поняла, где находится самый краешек границы и вернулась к Джону, победно вскинув голову.

Вот что тебя ждет, если будешь смотреть на других женщин.

Ведьма больше не пряталась и не переживала, как она выглядит. Вчера он сломал последний бастион на пути ее сексуальности, а вместе с тем выпустил на волю уверенную в себе женщину, с которой, похоже, едва справлялся. К такому он не был готов.

Джон притянул ее к себе за талию и наклонился, чтобы, едва касаясь ее уха, прошептать:

— Будешь заставлять меня ревновать, пеняй на себя и не моли о пощаде.

Натали отклонилась, вскинув брови от его тона и слов. Но тут же получила легкий поцелуй в губы.

— До сих пор не пойму, как вас угораздило влюбиться друг в друга, — подколола их Мишель, греясь в руках мужа.

— Я с ним только из-за денег и машин, — заявила Натали. Джон рассмеялся и еще раз поцеловал ее, на этот раз чуть дольше, чем позволяли рамки приличия. Она тут же отозвалась, обвив руками его шею. Вокруг раздались аплодисменты, но они их почти не слышали. В их душах звучала другая музыка.

Глава 40

В парадной столовой, как пояснила Джону Натали, накрыли огромный длинный стол. К сожалению, их рассадили напротив друг друга. Рядом с ним сидели Мишель и Лорен, через Мишель разместился Алекс. По обе стороны от Натали заняли свои места Сальваторе Конте и Энтони Бонаци.

Бальтасар хитро подмигнул ему — он расположился за противоположным от Катарины концом стола. Джонсразу догадался, что подобная рассадка не сулила ничего хорошего. Анна Роулэнд подозрительно переводила взгляд с Джона на Алекса и медленно попивала вино. Тони о чем-то весело перешучивался с Сальваторе через Натали. А у той застыла маска на лице. Она смотрела то на него, то на Мишель. Понимал, о чем она думала, но не мог ничего изменить.

— Натали, тебе не хорошо? — поинтересовался чуткий Алекс. Она тут же расцвела в улыбке и с нежностью посмотрела на «кузена». Ну, нет, дорогая, он не будет играть в эти игры.

Сальва и Тони взглянули на Алекса как по команде.

— Напротив. Давно не была в такой приятной компании.

Вот же ж… может взбесить за секунду. Хотелось соскочить с места и утащить ее отсюда. А потом показать ей приятную компанию.

— Согласен, — «поддержал» ее Джон.

Взгляды Тони и Сальва переместились на него. Потом снова на Алекса. Сальва нахмурился, Тони обернулся к жене, шепнув ей что-то на ухо.

— Джон, мы слышали о твоей вовлеченности в дело Сенатора. Ты решился на довольно серьезный шаг, — перевел тему Тони. Его правая часть лица испещрена шрамами от ожогов и это выглядело довольно жутковато, однако природное обаяние мужчины подкупало гораздо больше. Когда-то на его жизнь устроили покушение и взорвали машину, он чудом остался жив. И всегда подозревал о причастности Андерсена, но так и не нашел доказательств.

— Благодаря Натали. Хочу, чтобы мои любимые жили в безопасном мире, — честно ответил Джон. Невеста опустила взгляд и выпила воды. — Андерсен не единственный фигурант в деле.

— Ройс танцевал от счастья в день его ареста, — подал голос Майкл, очень похожий на своего отца, но моложе, энергичнее. Наверное, по нему можно было понять, как Тони выглядел в молодости.

— Боюсь представить, — Джон надеялся, что тема исчерпана. Но не для Конте.

— Что такого сделал Андерсен, раз ты решился на подобный шаг? — поинтересовался Сальва. Джон поморщился, вспомнив насильников Натали. Не тот случай, который он готов обсуждать.

— Андерсен достаточно навредил всем нам. Уверен, у каждого из нас найдется парочку нерешенных вопросов к нему, — ответил за него Алекс.

— Верно, просто мне было легче всего доказать его вину, — согласился Джон и кивнул кузену. Его глаза, очень похожие на его собственные, немного выбивали из колеи.

Вообще нахождение здесь с будущими и нынешними родственниками некомфортно. Они чужие люди, но из-за предстоящей свадьбы с Натали, внезапно должны объединиться в одну ячейку. Джон уже совсем не рад, что не уложил Натали в постель после гардеробной. У них был шанс не приезжать сюда.

— Не ожидал от Элизабет, что она примет твою сторону, — выразил сомнение Джеймс.

— Вы что не видели, как эта красотка вешалась на Джона? — не очень приятно захихикала где-то возле Бальтасара Стефания.

Джон смотрел на Натали неотрывно, надеясь на ее благоразумие. Она ведь не побежит к Луке за пистолетом?

— Стеф, она извинилась. В тот день она не знала, что я жива, — бросила Натали, смеясь. Джон только сейчас понял, что не дышал все это время. Выдохнул.

— Это же Лиззи, — закатила глаза Мишель. Даже она смирилась с ней. — Поскорее бы у нее уже кто-нибудь появился.

— Так и все же? Как ты привлек ее на свою сторону? — не унимался Сальва. Натали тревожно крутила в руках вилку и покачала головой.

— На самом деле Андерсен долго издевался над бедной девочкой, — вставил слово Джеймс. Джону его будущий тесть определенно импонировал. Буквально готов называть его папой. Натали крупно повезло, что Ариана не посмела забрать ее у него перед катастрофой, а отец оказался именно таким, пускай даже немного холодным и отстраненным, но честным и справедливым.

— А вы давно знакомы с Элизабет? — теперь уже очередь Тони допытываться. Да что ж такое.

— Достаточно давно. Можно сказать, росли вместе, — ну не будет же он врать. Вранье в целом — не его стихия. Натали кривовато усмехнулась.

В столовой повисла тишина.

— Натали, милая, я считаю, что надо прекращать этот спектакль, — поделился своим мнением Джон. Она прикрыла глаза, но кивнула. Лилиан тревожно пила вино, цепляясь за локоть Джеймса. Катарина и Бальтасар внимательно слушали. — Это все сейчас прозвучит очень дико для всех вас, но у нас Элизабет есть дочь.

Анна поперхнулась. Даже Стефания, которую сложно было чем-то удивить, воскликнула от шока.

— Ее зовут Дейзи, — вставила Натали. — Это чудесная девочка, прекрасно рисует и очень похожа на своих родителей.

— Так это одна из девочек, с которой ты была на прогулке под видом Селин? — вспомнила Джулиана, с журналистским интересом наблюдавшая за происходящим. — Она назвала тебя мамой, если я не путаю.

— Верно. Дейзи для меня как дочь.

— Подождите, — громко прервал всех Алекс. — Сколько лет Дей. зи?

— Восемь вот будет послезавтра, — ответила Натали, надеясь, что на нее Алекс не будет так злиться.

— Завтра, — поправил Алекс. — У меня нет слов. Мне сейчас нужны очень веские причины, чтобы я не убил тебя… Ноулз.

— Уверен, что сможешь? — удивился Джон дерзости. Но Алекса сдерживала только Мишель, внезапно оказавшись между двумя огнями. Делейни, жена Сальваторе, попросила всех успокоиться и объяснить, что происходит.

— Я узнал о том, что она моя дочь несколько дней назад. Да, я прятал Дейзи от всех, но не для того, чтобы принести кому-то страдания, — Джон сделал глоток вина. В горле сильно пересохло, вино неприятно ударило в голову, а воды поблизости не было. — Элизабет попросила защитить ребенка и спрятать, как можно дальше, потому что Елена Левентис имела неосторожность оставить наследство своим неродившимся внукам. Андерсен должен был остаться попечителем и владельцем «Левентис Груп» до совершеннолетия Дейзи. Элизабет пришла ко мне в слезах и умоляла, уверив, что ты, Алекс, не отец ее ребенка. Да, мы спланировали все вопреки каким-то моральным и человеческим ценностям, но действовали исключительно в интересах девочки.

— Алекс, пожалуйста, — выдохнула Мишель, схватив Алекса за руку. Тот на секунду прикрыл глаза, а когда открыл, в них полыхала ненависть.

— Послушай, это не моя идея. Если бы я изначально знал, что ребенок мой, у вас с Элизабет даже помолвка не состоялась бы, клянусь.

— Натали, ты уверена, что хочешь прожить жизнь с этим человеком? — Алекс обратился к ней.

— Не приплетай Натали сюда, — пригрозил Джон. — Она достаточно натерпелась. Подумай лучше о своей жене, которой у тебя могло не быть. Вы же Конте с безмерным эго и чувством долга, что важнее любых чувств.

— Тебе это было бы на руку, правда? Забрал мою дочь, Мишель держал в осаде четыре года. Когда не удалось, переключился на Натали, верно? Куда еще заведет твое желание забрать часть наследства Конте? Так уж ли ты отличаешься от своего отца? — выпалил Алекс.

Похоже, Натали и правда слишком много рассказала своему «кузену». Она не имела права раскрывать его тайны кому-либо!

Кьяра зашипела, словно кошка, в защиту брата.

— Если бы не Джонни, твоя жена вряд ли бы сидела в живых, впрочем, как и я, наша мама, Натали, Дейзи. А ты только о деньгах печешься.

Темные глаза Сальваторе следили за всеми, словно за мячиком для пинг-понга, перескакивая с одного участника склоки на другого.

— У меня достаточно денег, чтобы обеспечить безбедное будущее моей семье. Меня не интересует, что есть у Натали, — Джон старался сохранять самообладание. Но подозрения Алекса задели его.

— Да неужели? — передразнил Алекс.

— Что значит это твое «неужели»? — не понял Джон.

— Дэниель Конте оставил Натали долю в шестнадцать процентов, которые она вложила в общее дело с Алексом в «Уорлд Хотел Билдингз», — ответил Тони. Как оказалось, самый хладнокровный собеседник.

Эта новость выбила из Джона последние силы. Натали ему не рассказывала. Почему? Ответ на вопрос вертелся поблизости — она не доверяла ему. Наверняка думала составить брачный договор и в процессе подписания все бы объяснила. Или не объяснила бы

— Сейчас сумма капитала Натали благодаря Алексу увеличилась втрое.

Натали не смотрела ему в глаза.

— Да плевать мне на деньги Натали и ее наследство! — взорвался Джон. Ох, как он мечтал вытащить ее из-за стола, посадить в машину и придушить. И увезти подальше отсюда.

— Тише, Джованни. Не нужно буянить, — влез в разговор Бальтасар. — Твоя невеста беременна, побереги ее. Девочка, почему ты не сказала Джованни об этом? Уверяла ведь всех, что у тебя нет наследства.

Джон сжал бокал и едва не раздавил его пальцами. От злости на Натали. Так глупо все вышло!

— Но ведь так и есть, — Натали говорила очень тихо. Приходилось прислушиваться. Сейчас начнутся оправдания. Джон не в силах это выносить и уже собрался встать, но его остановила Мишель, пригвоздив его к месту одним взглядом и тихим ругательством. — Бабушка отдала мою часть Лагранжей Селин, справедливо заметив, что до этого я тридцать лет ни в чем не нуждалась, а Селин жила в трущобах.

— Верно, я не стала делить его между вами, — подтвердила Катарина. — Но наследство от дедушки у тебя оставалось, насколько я помню. Мы об этом договаривались

— Все деньги со свободного счета я перевела на имя Джона и хотела сохранить это в тайне до свадьбы. Думала сделать подарок.

У Джона перехватило дыхание. Зачем? Глупая дурочка. Неужели прдеположила, что ему не хватает денег? Ну да, раз он решил забрать «Левентис» и поделить часть активов с Элизабет.

— Компанией Алекса я не вправе распоряжаться. Я начала перепродавать акции самой компании внутренним владельцам. Планировала по итогу положить эти деньги на имя Кьяры и Джона.

— Можешь объяснить, зачем? — попросил Джон, перестав владеть голосом от волнения.

— Разве ты не понял? — покачал головой Алекс. — Она возвращает наследство Конте в семью.

Джон онемел. Он не отрываясь смотрел на Натали. Смотрел и смотрел, не в силах произнести ни слова.

— Что это значит? — теперь Сальваторе нахмурился. Глядел то на Джона, то на Алекса.

— Господи, Сальва, не говори, что он твой внебрачный сын. Неужели ты не видишь как наш сын и Джон похожи, — воскликнула Делейни, сжав мужа за локоть. В этот раз поперхнулась Лилиан и неистово затрясла головой.

— К сожалению нет, синьора Делейни, — вздохнул Бальтасар. — Отец Джованни и Кьяры другой человек и это, к моей глубокой печали, жестокий ублюдок, но все же носящий фамилию Конте. Это младший брат Сальваторе.

Зал взорвался.

Кто-то соскочил со своих мест, посыпались вопросы, возмущения.

Но Джон не вникал. Он никогда не планировал родниться с Конте. Ему было все равно на деньги, на фамилию, на наследие. Он мечтал лишь о спокойной и размеренной жизни со своей семьей в их новой большой квартире. А в итоге оказался в эпицентре дел об Андерсене и его прихвостнях в надежде, что сможет упрятать своего отца и тот никогда даже пальцем не коснется его близких. Его дочь внезапно оказалась наследницей знаменитой фамилии Левентис, а будущая жена, не спросив, не узнав его мнения, разделила часть своего капитала Конте между ним и его сестрой.

И тут до него дошло. Он часто спрашивал, чего хочет Натали и исполнял любую ее мечту. Но она никогда не спрашивала, чего хочет он, неизменно отвергая его желания. Сидела сейчас с теплой улыбкой, будто оказала ему великое одолжение. Вытащила из него все, перевернула его жизнь с ног на голову, думала, что делает его жизнь лучше. В чем-то да, но благодарность и счастье от этого глобально он не испытывал. Все всегда слишком эмоционально, слишком нереалистично… слишком… Понял же еще, когда Элизабет к ним заявилась и потребовала восстановить материнские права. Теперь прием ее чертовой семейки и вот это вот все.

В итоге в глазах этих людей, которых Натали называла своей семьей, проскальзывало нечто похожее то на жалость, то на страх. Кто-то веселился. А его жизнь рушилась.

Он был растерян. Он не знал, что делать дальше. Впервые, наверное, за всю жизнь не мог просчитать все шаги наперед. Джон нестерпимо любил Натали и хотел быть с ней, в то же время, в глубине души понимал, что их отношения переходят за грань разумного.

— Джонни.

Его позвала Мишель глубоким голосом, действующим на людей гипнотически. Несмотря на шум вокруг, он услышал и обернулся к ней. Она мягко коснулась его руки, нежно улыбаясь. Изумрудные глаза смотрели с какой-то сестринской заботой, чего он не замечал раньше.

— Иногда близкие делают нам больно. Но именно эта боль делает нас живыми. Я восхищаюсь Натали и ее внутренней силой. Она отдает всю себя и все, что принадлежит ей — тебе, только для того, чтобы вытащить тебя из мутного болота, в котором ты много лет барахтаешься. Я бы никогда так не смогла.

Он снова посмотрел на Натали через стол. Джон ошибся. Улыбки там нет и в помине. Губы растянулись в кривоватой гримасе, а в глазах застыли слезы. Она боялась. Боялась его потерять. Она права, ведь его первая реакция на такие потрясения в их отношениях далеки от идеальных. Он неизменно убегал и прятался, делая ее несчастной, а потом возвращался. Все это напоминало какой-то йо-йо. И прямо сейчас он или принимает все, как есть, либо обрывает ниточку навсегда.

— Натали, мне нужно с тобой поговорить. Наедине, — его опередил Алекс, вставая. Натали послушно кивнула и параллельно с ним вышла из зала.

Джон смотрел им вслед и не мог пошевелиться.

Ревность, злость, обида одолевали его, но он делал все, чтобы не поддаваться. Это разрушительные чувства, их не должно быть. Не к Натали, нет.

Потом он резко соскочил и пошел за ними. Черт возьми, что он творит? Это его женщина. Его Натали. Неважно, что вокруг них происходит. Он любил ее. И обещал, что никому не позволит обидеть ее. А Алекс производил впечатление, будто реально мог обидеть. Джон уже не слышал, как Бальтасар и Кьяра всех успокаивали и по очереди рассказывали, что все это значит. Не замечал, как Мишель засеменила следом, пытаясь его остановить.

Глава 41

— Ты давно знала об этом? — Алекс не кричал, говорил тихо и слишком спокойно, отчего ее бросило в дрожь. Они стояли посередине малой гостиной, где часто собирались семьей. Большие полукруглые окна выходили на улицу и соседние дома, словно возвращая их в действительность и современный мир.

— О чем? — Натали попятилась, потому что Алекс уже угрожающе подкрадывался. Она никогда не видела его таким злым, готовым свернуть ей шею.

— Не прикидывайся дурой. О Дейдре… Дейзи… неважно. Ты знала, и не могла сказать?

— Мы договаривались с Джоном, что он сам расскажет тебе, — Натали не могла связно говорить. Закружилась голова от собственного предательства. Помнила свою первую реакцию на живую Дейдре. Считала неправильным. И все равно пошла на ложь, ранив Алекса.

— А ты не могла найти более удачный момент? Например, когда пришла ко мне однажды ночью. Твой Джон отверг тебя и ты прибежала ко мне в слезах. Ты знала, что я единственный никогда не пойду против тебя и сделаю все, чтобы помочь. Не так ли, Натали?

Она вытерла внезапные слезы и остановилась. Глупо убегать от него и оправдываться. Пусть делает с ней все, что посчитает нужным. Алекс схватил ее за плечи.

— Ты была там, Нэт! Ты стояла и успокаивала меня. Ты хоронила мою дочь вместе со мной. И не могла найти времени сказать, что она жива? Что она не моя вовсе? А точно ли не моя?

— Убери от нее руки! — Джон влетел в гостиную, как ураган. Натали только сейчас очнулась от стазиса, такого знакомого и душившего ее десять лет до того, как она встретилась с Джоном.

Алекс не стал провоцировать его и послушно убрал руки с ее плеч. Натали поежилась и потерла занывшие суставы. Он сильно сдавливал их. Возможно останутся синяки.

— Выскажи все мне! Обвиняй, ну же! Ударь, если хочешь. Но ее и пальцем трогать не смей, иначе я за себя не отвечаю, — Джон оказался на пару сантиметров выше Алекса и шире в плечах. Джон старше, выглядел более авторитетно, чем Алекс. Но совершенно не вызывал доверия. Опасный, грозный и очень жестокий, когда дело касалось его близких.

— Она и тебя в глупое положение поставила, — возразил Алекс, развернувшись к нему. Кулаки то сжимались, то разжимались.

— Не она, а ты, — защитила Натали Мишель, запыхавшаяся из-за беготни за Джоном. — Алекс, тебе нужно успокоиться. У тебя никогда не было дочери и ничего не изменилось.

Натали села на диван, не в силах больше стоять и выдерживать это все.

— Тебе доверили тайну, ища поддержки, а ты просто в каком-то мелком желании решил отомстить. Кому? Людям, благодаря которым я жива? — Мишель раздавала знатную трепку Алексу. Если эту фурию разозлить, она устроит настоящий скандал.

— Ну вот еще и жена против меня, — воскликнул Алекс, но заметно начал успокаиваться.

Натали по родному запаху ощутила присутствие Джона. Он опустился рядом с ней на диван. Не обнимал ее и не касался, хотя она так нуждалась. А может, он тоже нуждается, но молчит об этом? Она медленно придвинулась к нему и положила руку ему на бедро, мягко поглаживая. Он не оттолкнул ее. Хороший знак.

— Я никогда не была против тебя, но не заставляй меня делать выбор, Алекс! — Мишель топнула ногой. — Здесь нет ни одного человека, кто желает тебе зла. И может Джон прав? Будь Дейдре твоей дочерью, смог быть со мной когда-нибудь? Позволил бы себе… нам быть счастливыми?

Натали ощутила внутри себя легкие шевеления. Будто бабочки вспорхнули. Живот немного напрягся. Неужели… так рано… Она приложила ладонь к животу. От Джона не укрылся ее жест.

— Что случилось? — обеспокоенно поинтересовался он, пока Мишель и Алекс выясняли отношения. Натали взяла его ладонь и положила к себе на живот. Малыш определил папу. Легкие шевеления. Едва ощутимые. Но Натали не могла не улыбнуться. Джон, не доверяя себе, на всякий случай приложил вторую ладонь и опять почувствовал легкие вибрации.

— Кажется, переживает, — шепнула Натали.

Джон счастливо рассмеялся и притянул к себе любимую.

Алекс и Мишель уставились на них и тоже улыбнулись, внезапно прекратив ругаться.

— Так глупо все это, — пробормотал Алекс, обхватив жену за талию и поцеловав в висок.

— Глупо, что родственники Натали устраивают помпезные мероприятия, — Джон тяжело вздохнул. — Куда лучше, если бы на днях мы к вам заехали и нормально поговорили.

— Зато одним махом все выяснили, — Мишель откровенно наслаждалась происходящим. Драки, склоки и скандалы это прям ее стихия.

— Алекс, если ты переживаешь насчет отцовства, то я сделал тест ДНК. Мне незачем тебя обманывать, — Джон встал и помог подняться Натали. Она взяла его под локоть, очень тесно прижимаясь к нему, боясь отпустить его далеко от себя. Видела в его глазах тоску и разочарование. Не выдержит, если он уйдет.

— Я думаю нам все же стоит выбраться куда-нибудь и выяснить все, так сказать, — предложил Алекс. — Но уже не сегодня.

— Согласен.

Натали в день знакомства с будущим мужем казалось, что Джон и Алекс никогда не найдут общий язык. Потом оказалось, что они еще те сообщники. С другой стороны, между ними никогда не существовало лютой ненависти, только соперничество. Теперь они вполне могут мирно сосуществовать.

Они вернулись в столовую к ужину. Удивительно, но присутствующие за столом вели себя тихо. Хотя Джеймс и Сальваторе особо мрачные.

— Джованни, я тут немного поведал историю нашей семьи, ты уж извини старика, — помпезно объявил Бальтасар, пока Джон помогал сесть на свое место Натали. — Твой дядя обещал во всем разобраться. Надо же, какой я счастливый. Семья растет на глазах.

— И в чем же нужно разбираться? — равнодушно поинтересовался Джон, вернувшись за стол.

— В наследстве, в вопросах, связанных с документами. Вы с Кьярой носите фамилию Конте и я обязан как глава семьи принять вас, — высказался Сальваторе.

— Не нужно, — Джон нахмурился и строго посмотрел в глаза Натали. Ей так тяжело, когда он вот так на расстоянии в окружении других людей. Будто их насильно разделили. Она почти физически ощущала, что он от нее слишком далеко. Телом и душой. — Я не заинтересован в наследии Конте, к тому же часть нам с Кьярой передала бабушка. Наша фамилия Ноулз и она останется таковой. Мне ни к чему дополнительное внимание прессы и скандалы.

— Хорошо, мы тут все немного погорячились, — Сальваторе кивнул. — Но я обязательно вернусь к этому разговору.

— До чего же Дэниел, вернее Сантини гад. Вот чувствовала в нем это! — громко проговорила бабуля. — Не знаю, как вы, но я обязательно разберусь во всем ради наших девочек — Селин и Натали. Они-то имеют право знать, кем была их мать. Учитывая, что он мастерски прихлопнул настоящих Конте и Бонаци, присвоив себе их детей, не удивлюсь, что и Ариана не имеет отношения к Сантини.

Натали переглянулась с Селин. Та сидела в каком-то трансе. Ну, да, раньше ее жизнь была намного проще. Да и у Натали, если честно, тоже. Как попала в сети своего Змея, так все пошло по одному месту. Но она ни о чем не жалела

— Дэниел был хорошим отцом, вынужден признать. Мы очень любили его и Мэри, — заступился Тони.

— Вот и нет. Когда ты нашел не те документы в банке, тебя чуть не убили, — напомнила ему Анна. Тони тяжело вздохнул.

— Со мной он держался отстраненно, — промолвил Сальва. — Всегда в детстве думал, что Тони больше любят, потому что он приемный. Оказалось, и я не очень-то родной.

Делейни сочувственно сжала руку мужа, за что получила легкий поцелуй в губы.

Натали не могла есть. Джон смотрел на нее неотрывно. Изучал. Размышлял. Конечно, та минутка нежности в гостиной немного согревала ее и давала надежду. Но сегодня ее ждал серьезный разговор дома. Во всяком случае, она надеялась, что он вообще захочет с ней разговаривать. Джон способен мучить ее тягучим молчанием, выплескивая эмоции исключительно в постели. В лучшем случае в постели.

Ужин продолжился в обсуждении семейных уз и вопросов морали.

— Кстати, а та маленькая девочка, которая была рядом с Дейзи… Кто она? — вспомнила Джулиана еще одну интересную тему. Натали вздохнула. Как же она не любила сестру Алекса. Вечно задает неудобные вопросы.

— Моя дочь, — Джону не нравилось быть в центре такого внимания. На этот раз воскликнул Бальтасар и поперхнулась Стеф.

— Джованни, ты меня хочешь догнать по количеству детей? — лихо задал вопрос Бальтасар. — Кто мать?

— Моя жена.

— Джованни, ну это перебор. Ты был женат? Кто она? Мы ее знаем? — воскликнула Клаудиа.

— Надеюсь, ты успел развестись? — Джеймс тут же напрягся. Бабушка Катарина попивала белое вино вместо воды, откинувшись на стуле. Довольно интересный вечер получился.

— Моей женой была Джессика Палмер, и она скончалась три года назад, — Джон отвечал довольно холодно, но честно и терпеливо. Просто не понимал, зачем им всем понадобилась его личная жизнь.

Натали готова провалиться сквозь землю, понимая, через какое унижение проходит ее любимый. Он столько лет скрывал свою личность, свою семью, а тут вынь да положь, раскройся перед всеми. Ради чего? Чтобы быть с ней? Довольно высокая цена.

От нее не укрылось то, как Мишель смотрит на него. Сочувственно, доброжелательно, поглаживая его по плечу, а он улыбается ей мягко и с благодарностью.

Ревность душила Натали. Та неуверенная девчонка, подвергшаяся насилию, настойчиво возвращалась, царапая в ней все хорошее. Тяжело сохранять спокойствие, когда Джона всю жизнь окружали красивые женщины и они же рожали ему детей.

Мишель явно знает о Джоне многое. Новость о Дейзи не стала для нее сюрпризом, кроме их кровного родства. Конечно, провели вместе четыре года, хоть и не были любовниками. Натали за полгода знакомства с ним, если посчитать все время, провела рядом меньше трех месяцев.

Так глупо было соглашаться на брак. Слишком рано. Они ничего не знают друг о друге, хоть и любили до безумия. Джон, кажется, тоже разочарован.

— Натали, можешь объяснить, почему ты согласилась стать женой Джона Ноулза? — Джейкоб, ее кузен, долго молчал, но чувствовал братскую ответственность за нее. Он единственный в семье, кто никогда сразу не потакал ей и пытался вразумить.

Джон оторвался от Мишель и взглянул на Натали. Довольно равнодушно и отстраненно.

— Ты так спрашиваешь, будто Джованни недостоин вашей Натали, — фыркнула Стефания.

— Ну вообще-то Джон похитил ее. Выкрал из города и вывез из страны. И не отрицай, Натали, все твои вещи и документы остались не тронуты, а ты не выходила на связь больше суток.

— Так все и было, — ехидно поддержал Джон. — Поделись, Натали, может у тебя Стокгольмский синдром, или как там называется, когда влюбляются в похитителя? Ты же у нас специальный агент и как раз отвечаешь за такие дела. Верно?

Больно это все выслушивать. Но, наверное, она это заслужила. Ее родственники устроили весь этот фарс, абсолютно не заботясь о чувствах других.

— Джон, твой сарказм безусловно уместен, но полюбила я тебя до того, как ты решил устроить нам райский отпуск. А учитывая твой богатый жизненный опыт, думаю, можешь отличить настоящие чувства от подделки, — Натали не в силах больше оставаться здесь. Нужно где-то спрятаться и поплакать.

— Ты не ответила на вопрос своего кузена, Нэтти, — голос Джона холодно прошелестел, вызвав у нее тревогу. — Почему ты согласилась стать моей женой?

— Потому что люблю тебя и хочу прожить с тобой жизнь. А ты? Почему сделал мне предложение?

Джон ответил не сразу, молчал. Никто из присутствующих не посмел нарушить возникшую паузу, давая возможность двоим влюбленным разобраться, пускай и не в очень подходящий момент.

— Я не могу назвать себя счастливым с тобой. Напротив, моя жизнь с тобой похожа на прыжки с тарзанки. Вот вроде стоишь на месте, а потом летишь куда-то вниз и не знаешь, сработает страховочный трос или нет. Хотя, вынужден признать, что ты всегда прыгаешь в пропасть вместе со мной. Не оставляешь одного. Знаешь, это натолкнуло меня на мысль, — Джон встряхнул вино в бокале и залпом осушил остатки. Натали едва дышала, не могла понять, к чему он клонит. И очень боялась, что он бросит ее. — Жизнь ведь не состоит сплошь из счастливых моментов, тогда бы мы, наверное, не научились определять радость и любовь. Я понял, что мне не нужна та, кто приносит счастье. Нет. Мне нужна ты, Натали, потому что ты разделяешь все мои проблемы и сложные моменты. Взамен я попытаюсь сделать тебя счастливой. Чтобы такой вечер, как сегодня, был первым и последним, и ты чаще улыбалась, а не плакала. Ты принимаешь меня таким, какой я есть. Я становлюсь с тобой полноценным, как будто ты моя часть.

Натали хоть и приказывала себе успокоиться, но слезы остановить не могла. Сальваторе изящным жестом предложил ей платок. Она поблагодарила и промокнула лицо под проникновенным взглядом Джона.

— Твои родственники в шоке с моей прямолинейности, — усмехнулся он.

— Они привыкнут, — промолвила Натали. — И полюбят тебя также, как и я. В тысячный раз тебе это говорю.

— Мадам Катарина, Джеймс. Я благодарю вас за Натали и за то, каким человеком она стала. Да, пожалуй, вы воспринимаете сейчас меня как волка, внезапно нагрянувшего в ваш дом, но поверьте, это Натали ворвалась в мою жизнь. Не я. Я боялся ее, как огня, но она все равно околдовала меня, — Джон обратился к бабушке и ее отцу. — Я прошу у вас руки Натали и надеюсь, вы благословите нас. Для Натали это очень важно. Она в прошлый раз не согласилась выйти за меня только по этой причине.

— Я после свадьбы Арианы и Джеймса очень переживала. И вот теперь узнаю, что Натали не родня для Конте. Но появляешься ты со своими корнями и я снова переживаю.

— Почему, бабушка? — для Натали никогда не была понятна враждебность бабушки к Конте.

— А ты читала историю нашей семьи? Я хоть по крови не Лагранж, но очень прониклась интересными фактами. Один из них — Конте довольно долго враждовали с Лагранжами, до эмиграции последних в США. И клан Конте очень воинственный.

— Мама, это было пару сотен лет назад, — Джеймс закатил глаза.

— Ты прав, что это я прошлое ворошу, — махнула рукой бабушка.

— Нет уж, интересно, — зацепилась Натали.

— Мадам хочет сказать, что мы в некоторой очень отдаленной степени родня, — рассмеялся Алекс, оглянувшись на Джона. — Первый граф Сандро Конте родился с такой фамилией не просто так. Он был внебрачным сыном графа Жана Лагранжа. Титул заслужил уже после войны с Испанией.

— Как ты это все раскопал? — удивился Сальваторе.

— Выиграл тендер на восстановление исторических памятников в городах Италии, взамен получил доступ к архиву и вернул поместье. Лучано привез летом мне из Тосканы интересные документы, с которыми я поделился с мадам Катариной. Вот недавно только получили все подтверждения.

Натали пребывала в легком в шоке от услышанного. Сколько лет их общему предку? Лет пятьсот? Она озадачилась, уставившись на Джона.

— Я же говорил. Одного поля ягодки, — рассмеялся он. От его пошлых намеков у нее снова зарделись щеки. Становилось очень жарко.

— Думаю, это не является препятствием, чтобы вы поженились, — успокоил Джеймс. — Джон, ты вообще никак не тот самый мужчина, которого отец видит в будущем со своей дочерью. Но я и Натали очень хорошо знаю. Это далеко не подарочек. Вижу, как вы счастливы вместе. Я одобряю ваше желание создать семью.

— Папа! — возмутилась Натали. — Я всегда была примерной дочерью.

— Ага. Когда покрасила мне волосы в зеленый цвет? — припомнила ей Джулия, тряхнув своей темно-рыжей шевелюрой.

— Когда мне было двадцать, ты распустила слух среди девушек, что я сектант и сатанист, — добавил Алекс, смеясь. — Весь интерес у дам отбила.

— Заменила мне подушку на перьевую, хотя знала о моей аллергии. Тебе не понравилось, что я отказался учить тебя фехтовать, — поддержал Джейкоб.

— Отбирала мяч, когда мы играли в футбол с парнями и убегала. Каждый раз. Мы уже даже приплачивали мелким мальчишкам, чтобы они предупреждали, когда ты появляешься. — Майкл тоже тут как тут.

— Устроила бунт в Хэмптонсе. Взяла лодку с веслами и уплыла достаточно далеко, в надежде, что мы тебя схватимся и остановим твой побег из дома. При этом очень плохо плавала. А все потому, что я не отпустил тебя гулять с каким-то хлюпиком. Когда начался шторм, ты чуть не утонула. Тебя спасатели обнаружили и привели домой. Я потом долго еще доказывал в судах, что я нормальный отец, а не тиран и изверг, — Джеймс добавил вишенки на торт.

— Джон, не слушай их, они все врут, — простонала Натали, спрятав лицо в ладонях.

— Я и без них знаю о твоей ведьмовской природе, любимая, — посмеялся Джон. — Постараюсь как-нибудь справиться.

Глава 42

Остаток вечера прошел менее тревожно и эмоционально. Так удивительно мягко общались все четыре семьи, без каких-либо разборок и сложностей. Кьяра и Майкл вот только вели себя отстраненно. Переглядывались, смотрели друг на друга, но даже не пытались прикоснуться или поговорить. Натали надеялась, что эти двое к чему-то да придут. Забавно наблюдать, как Майкл всячески избегает Джона, стараясь не попадаться ему на глаза.

После ужина пришли гости — близкие друзья семьи и давние деловые партнеры Лагранжей. Часть приглашенных пришла со стороны Джона. Даже Марк с женой присутствовали.

К Натали с поздравлениями пришли бывшие сослуживцы, так здорово помогающие им с Джоном. Мэтт Кроуфорд, как оказалось, тоже был женат. Ройс в компании с Фокси. Айзенберга не было. Надо узнать у Лорен, приглашала ли она его тоже.

Не забыла забежать на огонек и Элизабет. Ей крупно повезло, что основную вспышку и гнев уже удалось преодолеть. Иначе бы ей тоже досталось. И не только от Алекса.

Джеймс громко объявил гостям о предстоящей свадьбе Натали и Джона и все без устали лично подходили к ним с теплыми пожеланиями. Объявление помолвки дочери прошло именно так, как мечтал Джеймс. Как втайне мечтала она сама, обнимая своего любимого.

Чем больше людей вокруг них выстраивалось, тем тревожнее себя вел Джон. Он прижимал к себе Натали и терпеливо отвечал на рукопожатия и добрые слова, пока, наконец, не выдержал.

— Пора закругляться. Ты еле стоишь, — прошептал он ей на ухо.

Она кивнула. И правда, после такого нервного вечера она думала о ванне и тишине.

В машине ехали в полном молчании. Держались за руки, но каждый смотрел в свое окно не в силах ничего обсуждать.

Дома их встретили Хелен и Кай, с порога объявив, что девочки спят. Это радовало и одновременно тревожило Натали.

Джоном снова овладело его мрачное настроение. Слишком молчаливый и задумчивый. Они и раньше могли просто находиться рядом и ничего не говорить, но сейчас она кожей ощущала, что это не одно и тоже.

Он злился.

Злился до потери рассудка, но чтобы не превратиться в Халка, как у него это уже однажды случилось, молчал. Он терпел, взращивал и смаковал свой гнев. Прокручивал его во все стороны, анализировал и пытался найти выход.

Джон слишком долго прятал свои чувства глубоко внутри и до сих пор не научился их выплескивать.

Натали с этим попроще. Сломать, разбить, пострелять. Одна из причин работы в ФБР — возможность выплескивать свой гнев и управлять им даже на тренировках.

— Джон, — позвала его Натали, наблюдая, как он резкими движениями снимал с себя смокинг и бабочку стоя к ней спиной. Он даже не развернулся на ее зов, просто заглянул через плечо. Это он подал сигнал, что слышит. — Ты не против, если я приму ванну? Ужасно устали ноги.

Он качнул головой — делай, что хочешь.

Интересно, он вообще собирался с ней разговаривать? Она кое-как сняла с себя туфли и попыталась дотянуться до молнии на платье, но Джон ее опередил и медленно расстегнул застежку, а потом еще помог ей выйти из облака ткани.

— Спасибо, любимый, — она осталась в одном белье, но Джон снова отвернулся от нее, расправляясь со своими запонками.

— Не за что, — проговорил без эмоций, как будто ему все равно.

— Может поговорим? — Натали переживала, что сильно обидела его. Ее родня не имела права так себя вести. А она даже его не защитила от них. Почти молчала весь вечер. Впрочем, дипломатия в окружении людей тоже не для нее.

Он обернулся и вызывающе прошелся взглядом по ее фигуре в шелковом белье и чулках, прищурился и снова отвернулся.

— Иди в ванную, — приказал-проворчал он.

Натали пожала плечами. Черт с ним. Не хочет разговаривать с ней — не надо. Если ему нужно время, пускай. Она от этого меньше любить его не станет. Буквально сорвала с себя нижнее белье и чулки, грозясь их разорвать, надела белый махровый халат и ушла в ванну.

Только спустя полчаса, приняв душ и смыв с себя всю косметику, нежилась в теплой ванне с пушистой пеной. Натали немного успокоилась и даже задремала.

Очнулась, почувствовав на коже шеи и груди легкие и почти невесомые прикосновения.

— В новой квартире установлю большую ванну, чтобы мы свободно помещались вдвоем, — тон Джона все еще немного ворчливый, но уже больше похожий на себя.

Натали открыла глаза и повернулась к нему, улыбаясь. Джон сидел на полу возле ванной в футболке и домашних брюках. Волосы влажные после душа. Давненько она отключилась, раз не слышала его. Джон без зазрения совести ласкал ее грудь. Чувственные губы тронула ленивая усмешка, а в глазах еле ощутимо плескалось тепло.

— Ты собираешься выплывать? Или мне нужно тебя спасать? — поинтересовался он, обведя большим пальцем вершинку груди. Натали выгнулась дугой, неосознанно подставляясь под ласки. Как же хорошо. С ним.

— Насчет большой ванны поддерживаю. Можно даже джакузи, — пробормотала она, прикусив губу. Тлеющие угли в его глазах разгорелись. Он отошел и вернулся с полотенцем. Подал ей руку и помог выйти из ванной. Он не отдал ей полотенце, а вытирал ее сам, бережно промачивая все капли с кожи мягкой махровой тканью, попутно оставляя дорожку поцелуев на ее коже. Справившись с лишней влагой, завернул в ее махровый халат и взял на руки. Натали охнула, обняв его за шею.

— Я должен все время носить тебя на руках и оберегать, а вместо этого ты каждый день плачешь и переживаешь, — тихо сказал он в ответ на ее удивление.

Как ему объяснить, что она рада каждой эмоции, каждому переживанию? Последние десять лет ее душили гнев и тоска. Она позволяла себе каждый день просыпаться, работать, встречаться с семьей и друзьями, делать вид, что с ней все в порядке.

С ним мир наполнился не только счастьем, но и болью. Боль, которая помогает ей жить по-настоящему.

Вопреки ее ожиданиям, Джон отнес ее не в кровать, а на софу в его кабинете. На маленьком столике стояли две больших чашки и тарелка с сэндвичами, лежащими целой горой. И когда он все это успевал делать?

— Я заварил нам тот травяной ведьминский сбор, который ты пьешь, — сообщил Джон, усаживаясь рядом с Натали. Она придвинулась к нему и пристроила голову у него в ямочке на плече. — Нам надо немного успокоиться.

— Спасибо, Джон, — просто поблагодарила она, за что получила поцелуй в макушку. Почему-то не хотелось шутить и дразнить, как обычно у них это случалось. Им хорошо здесь и сейчас в своем спокойном мирке.

Она забыла снять змеиный браслет и Джон покручивал его вокруг ее запястья, размышляя о чем-то.

— Я устал, — признался он.

Она внутренне сжалась. От чего? Неужели от нее?

Натали отбросила дурацкие мысли. Конечно, не от нее.

От адской гонки, которую ему приходится преодолевать, борясь за их счастье. Его сердце сильно стучало. Он никогда не успокаивался и переживал каждую секунду. За нее, девочек, сестру, мать. Пытался подстроиться под новые изменения с его резко возросшей семьей и родственными связями. Каждый раз он становился сильнее.

Но однажды он признался, что чем он сильнее, тем уязвимее. Андерсен договаривается с правительством, де Сантиса не посадили, и тревога одолевала его все больше. Вдобавок возросшие обязанности на работе.

А тут еще и свадьба, которую он решил подготовить тоже сам. Что за мужчина! Действительно, от чего он устал?

Джон слишком много заботился о других, но совершенно не думал о себе.

— Чего бы ты хотел? — поинтересовалась она. Джон усмехнулся. Натали строго посмотрела ему в глаза, зная какие у него вертятся мыслишки. Но он вернул ее голову к себе на плечо.

— Все, о чем я мечтал когда-либо, свалилось на меня в тот момент, когда ты пришла ко мне в бассейн. Знаешь, люди годами свою жизнь строят, а тут за каких-то полгода все кардинально изменилось. Мне нужно время, чтобы освоиться. Если у меня будет больше таких моментов, когда мы вот так тихо сидим и ты даже не споришь и не подкалываешь, я освоюсь гораздо безболезненнее.

— Просто мое появление не изменило бы ничего, если бы ты сам не захотел перемен, — отметила Натали. Она его вконец измотала и совершенно не отдавала себе в этом отчет. Заодно и себя доводила до истерики периодически.

— Не совсем так, Натали. Я заинтересовался именно тобой. Совпало, что ты самая неподходящая для моей устоявшейся жизни женщина. Я понимал, что будет куча проблем. Знал, на что шел. Попал в дурацкую ситуацию. И с тобой быть не мог, но и без тебя не представлял свою дальнейшую жизнь. Нужно было выбирать. Я выбрал тебя. Все остальное посыпалось незамедлительно. Я пытаюсь удержать конструкцию, но, кажется, давно утратил контроль над происходящим.

— Как я могу тебе помочь, Джон? Что я могу сделать для тебя?

— Держись от всех передряг подальше и позволь мне самому во всем разобраться. А если ответить на твой первый вопрос, я хочу теплой и мягкой атмосферы дома. Чтобы мы полностью доверяли друг другу. Мне кажется, ты знаешь обо мне намного больше, чем я о тебе. Меня это пугает. Ты можешь уехать среди ночи на кладбище в Хэмптонс, обжимаешься с Алексом, как со старым любовником, обсуждаешь с ним компрометирующие вещи. А еще больше меня бесит, что он знает тебя намного лучше меня. Но с этим бы я как-нибудь справился.

Натали его замечания показались справедливыми. Сваливать все на ее психологические проблемы в прошлом было бы странно. Она ведь не чувствовала никакого страха или неловкости перед Джоном. Он — гарант ее безопасности. Будет действовать в ущерб себе, если придется.

Он убрал от нее руку и поднялся с дивано, устало проведя рукой по своим волосам. Натали, молча наблюдая за ним, взяла чашку со столика и глотнула ароматный чай. Мягкое тепло разлилось по телу. Натали умирала от нежности к Джону. Хотелось столько всего объяснить, рассказать, но слова не шли из горла. Только молча смотрела на него снизу вверх, пока он что-то искал у себя на столе.

— Я сделал пару звонков и мне кое-что привезли. Может объяснишь мне хоть что-нибудь? Только, пожалуйста, без истерик, по существу и с холодным умом. Я не собираюсь неадекватно реагировать и приму любую версию. Мне важно понять, что там происходит в твоей голове.

Джон бросил перед ней черную кожаную папку на молнии. Она затравленно взглянула на него. Но Джон непреклонно скрестил руки на груди и устроился на краешке своего стола, как надзиратель, возвышаясь над ней.

— Это же я. Твой Джон. Мы собираемся вместе прожить жизнь, у нас с тобой будет ребенок. Я не сторонний наблюдатель, Нэт. Не оглядывайся на короткий срок наших отношений. Сосредоточься, пожалуйста, на том, что у нас есть. Я очень не хочу это потерять.

Натали вздрогнула от его тона. Неужели он задумывался над тем, чтобы разрушить все? Или может это она все разрушала?

Она открыла папку. Поначалу она удивилась масштабу связей и влиянию Джона, ведь эта информация очень конфиденциальная. А он добыл ее за каких-то пару часов. Может и меньше

— Я, конечно, безумно удивился, как ты умудрилась это провернуть, чтобы я не заметил. Но зачем ты перевела на меня двести миллионов и переписала почти всю недвижимость? Ладно это. Ты скрывала свой капитал у Конте. Не доверяла? Думала, что я тоже случайно не замечу? Как ты себе представляла это все? Подписанием брачного договора в день свадьбы? Или может, когда меня бы спросила налоговая служба, почему я забыл указать в декларации пентхаус в Лондоне и поместье в Коннектикуте с десятком арабских скакунов?

— Ты имеешь право злиться, — Натали подавила ком в горле.

— Я не злюсь. Я пытаюсь понять тебя, и у меня не очень-то хорошо это получается.

— Ладно, я постараюсь объяснить, — Натали поставила чашку на стол. — Помнишь мою реакцию в склепе? Я до сих пор придерживаюсь того мнения, что всех Сантини нужно убрать оттуда. И нет, это не эмоция и не злость. Это уважение к роду Конте. Фабио Сантини разрушил целые семьи своим поступком.

— Это твой дедушка, Натали, — поправил Джон. — Отрицание и избегание не изменит этого.

— Я понимаю. Но он не имеет отношения к Конте.Как и я. Он присвоил себе все состояние Конте и частично Бонаци. Да, безусловно, львиную долю он распределил среди законных наследников. Но он же знал, что я не имею права наследования и все равно переписал на меня имущество и финансы. Настоящие наследники это Кьяра и ты. Я просто хотела восстановить справедливость, вернув то, что по праву принадлежит тебе.

— А ты спросила меня? Хочу ли я этого? Нужно ли это моей сестре и детям?

Справедливое замечание.

— Понимаешь, как это выглядит? Ты принимаешь решения, которые каким-либо образом задевают меня и моих близких. И ты даже не советуешься, не рассказываешь ничего.

— Извини, я привыкла жить и действовать самостоятельно. Дело не в недоверии.

— Но теперь-то ты живешь не одна. И несешь ответственность как минимум за еще одну жизнь, — Джон оттолкнулся от стола и прошел к ней.

Натали не знала что сказать. Все слишком сложно.

— Я согласился на признании Дейзи наследницей Елены Левентис, потому что ты меня убедила в этом. Хотя я до сих пор не понимаю, зачем это нужно. Ты же определила за меня, что мне по праву должны перейти деньги Конте, а заодно их фамилия, видимо. Достань последние две бумаги. Я хочу, чтобы ты взглянула на то, чем я владею.

Натали послушалась. На одной стороне разместился ряд названий известных компаний, в которых Джон являлся акционером, внушительный список недвижимости и общая стоимость его капитала с одиннадцатизначным числом. Он умело вкладывал деньги Моретти, зарабатывал свои с особым успехом. Исходя из данных по годам на другой странице, доходы стабильно увеличивались каждый год. Он один способен купить «Левентис Груп» с потрохами.

— Как видишь, я могу обойтись и без наследия Конте, а твои двести миллионов просто кот наплакал. Я их даже не заметил.

— Джон, я это делала, не потому, что сомневалась в твоих средствах. Но ты меня, если честно, очень удивил сейчас, — Натали предстояло еще многое узнать о своем женихе. Ни дня рядом, чтобы он ее чем-нибудь да не шокировал. Он упрекнул ее, что рядом с ней все время прыгает с тарзанки. Нет же, она ведет вполне заурядный образ жизни. Все интересные события происходят исключительно благодаря Джону.

— Я не афиширую свое финансовое состояние. Редко действую напрямую. Не хочу лишний раз мелькать в СМИ. Я и так там в последнее время слишком часто появляюсь. Да и ты знаешь степень алчности моего отца. Он и о половине представления не имеет. Но ты сделала все так, как он мечтал. Сама.

— О чем ты? — вот его упреки сейчас совсем неуместны.

— Натали, меня растили в атмосфере ненависти. Основной целью Великого Плана моего отца было залезть в финансы Конте. У меня параллельно еще появилась возможность присвоить «Левентис Груп». Недавно он понял, что против меня он не сможет пойти, но продолжает думать, что я следую его плану. Меня убивает сама мысль, что я невольно оказался орудием его мести.

— Но ведь это может помочь в расследовании? Вытащить его из логова? — засомневалась Натали.

— Это поможет ему быстрее прикончить тебя. А заодно понять, что Конте в курсе нашего родства. Можно запустить судебные разбирательства по поводу наследования вместе с процедурой эксгумации твоего дедушки. Ты понимаешь, что он может попытаться отобрать половину у Конте?

У Натали задрожали губы. Идиотка!

Джон поморщился.

— Ну вот тебе и спокойный вечер, — он притянул ее к себе и крепко обнял. — Милая, советуйся со мной во всем. Начиная от таких глобальных поступков, заканчивая выбором нижнего белья, если хочешь. Я мечтаю быть самым близким человеком для тебя, если позволишь.

— Прости меня, Джон, — Натали вдохнула его дикий лесной запах, уткнувшись ему в шею. Это всегда успокаивало. — У тебя хоть и дерьмовые планы, но рабочие. Мои даже не подают каких-либо признаков жизни.

— У тебя будет шанс искупить свою вину. В следующем году увезу тебя на остров в Карибском море и не разрешу носить ничего, кроме купальника. Ты будешь подавать мне коктейли в ананасах и делать массаж.

— Эротический? — с надеждой спросила она.

— Конечно, а какой же еще?

— Лечебный, показанный для пожилых…

Джон смеялся, заглянув ей в глаза. Натали любовалась им, его диковатой и резкой красотой, будоражащей глубинные желания у женщин. Словно средневековый воин такой сильный и суровый. Но улыбка затрагивала глаза, рассыпала морщинки-смешинки вокруг, а в зрачках вспыхивали золотистые искорки. Чувственные губы с изгибом открывали белые ровные зубы, а от улыбки вперед выступал волевой подбородок. Натали коснулась его лица. Он побрился вечером. Знал, как она любила поцелуи с ним и не хотел ранить ее нежную кожу.

— У тебя и Алекса… между вами что-то было? — голос Джона значительно снизился, а улыбка сошла с лица.

— В том смысле, в каком ты себе воображаешь — никогда. Но…

— Что значит это твое «но», — Джон невольно сдавил ее ребра.

— Если ты не перестанешь пялиться на Мишель при всех, я ничего не обещаю.

— Не играй со мной в эти игры, — а вот теперь он разозлился. Брови нахмурились, глаза сузились, губы напряжены. — Я целиком и полностью твой, а ты глупо ревнуешь и еще глупее мстишь. Натали, чувства к тебе не похожи на все, что было раньше, до тебя. Если я узнаю, что ты и какой-то другой мужчина… в общем, я не отвечаю за себя. Ты — моя. Ты обещала.

Натали в принципе сложно представить какого-то другого мужчину в своей жизни, кроме Джона. И ради него готова на все, пускай любой психотерапевт скажет ей, что она чокнулась. Она не может без него даже дышать нормально. Безумие.

— Но ты смотрел на нее и восхищался.

— Она очень красивая, Натали. Меня это все время сбивает с толку. Но в свою защиту хочу сказать, что Алекс тоже не сводил с тебя глаз, как и добрая половина гостей.

— Это ничего не объясняет, — она хотела вырваться из его рук, но он не отпускал.

— Напротив. Это лишний раз подтверждает, что ты не доверяешь мне. Скажи, Мишель заставляла Алекса ревновать из-за того, что смотрел на тебя? Заигрывала со мной?

— Она тебя касалась.

— Как друг. Чтобы поддержать и успокоить. Я неосознанно реагирую. Но опять же, что тебе мешает подойти ко мне и сказать, что тебя это обижает? Попросить пересадить нас, чтобы мы были рядом? Сказать Мишель, чтобы не трогала меня? Но нет, тебе проще свести меня с ума и заставить полыхать от злости. А в совокупности с тем, что я тебя вообще никак не заслуживаю, мне хочется убивать.

— Что? Что значит не заслуживаешь? — возмутилась Натали.

— Я чувствую себя Аидом, похитившим Персефону, — признался Джон. — Ты принесла с собой весну и лето в мою жизнь, но при этом я забрал тебя у остальных.

— Мне нравится версия со Змеем и Ведьмой, — прошептала она, касаясь пальцами его губ, мечтая о поцелуе.

— Это почти одно и тоже. Змей, Аид, Сатана — все одно.

— Мне не нравится то, как ты себя демонизируешь. Ты же знаешь, что мне по-настоящему хорошо только с тобой.

— Я тебя только расстраиваю, ты все время плачешь и переживаешь, а счастливой давно сделать не могу, — Джон упрямо не соглашался.

— То, что ты вытерпел всех моих родственников и никого не поубивал, уже делает меня счастливой. Ты рассказал все о себе. Больше не будет вопросов и недомолвок со стороны близких, чтобы они, как ты опасался, не вставали между нами. Ты осчастливил моего отца, согласившись на прием и публичное объявление помолвки. Я знаю, что он мечтал выдать меня замуж по всем правилам.

Натали поцеловала его упрямый подбородок и спустилась по шее к ямочке, где так сильно отбивал пульс.

— Если так, то ты согласишься на мои условия? — хрипло спросил Джон, схватив ее за волосы и легонько потянув назад.

— Какие?

— Католический обряд бракосочетания и никакого брачного договора, — голос опустился до шепота.

— Но зачем это тебе? — Натали удивилась, ведь в случае бракоразводного процесса ему придется отдать половину ей.

— Все, что мое — твое, и наоборот. Ты — моя, а я — твой. Даже если ты разлюбишь меня, никакого развода, а у меня всегда будет шанс вернуть твои чувства.

И правда Аид. Поглощал ее разум, подавлял волю, но, ах, как прекрасно ему подчиниться, отдаться ему полностью.

— Только если ответишь, почему мне нельзя называть тебя Джонни? — вспомнила она свои условия.

Он отпустил ее, немного отодвинулся, дал ей чашку в руки, заодно вручил сэндвич.

— Наш с тобой уговор действует, пока мы живы.

— Ладно-ладно, ты говоришь, а я ем, — Натали не нужно было напоминать, к тому же она правда проголодалась.

— Многие друзья зовут меня Джонни, и другие женщины в прошлом тоже. Это как-то несерьезно и намекает на легкость в общении и отношении. Но вот, когда ты впервые меня назвала по имени там у себя в квартире, я понял, что это самый сексуальный звук, если такое существует. Ты очень эротично ешь и зовешь меня по имени. Когда говоришь “Джонни” особенно в момент, когда злюсь, это доводит меня до бешенства.

— Но ты же называешь меня Нэт, Нэтти…

— Жуй, а то подавишься.

Натали жевала, но логики не видела. Однако она так проголодалась, что с большим удовольствием поглощала сэндвичи. Перед сном. Проснется еще толще.

— А тебя это разве бесит? Если тебе не нравится… — после небольшой заминки спросил Джон.

— Ни в коем случае. Но тогда как мне быть, если я хочу к тебе обратиться? — Натали задумалась, прикидывая как можно еще переделать его имя.

— Любимый, милый, дорогой, родной, — Джон забрал у нее тарелку с сэндвичами и чашку и поставил обратно на столик, наклоняясь ближе к ней, чтобы поцеловать. — Уверен, твоя фантазия тебе подскажет.

— Искуситель, — Натали упала на софу и протянула к нему руки.

— М-м, может быть, — отозвался он стаскивая с себя футболку. — Помню наш поцелуй здесь, когда ты в первый раз осталась у меня. Потом всю ночь не спал.

— А меня ничего не беспокоило. Говорят, люди с возрастом…

Джон не дал ей договорить и дальше издеваться, закрыв рот поцелуем, наслаждаясь, как ее руки гладят его грудь и спину. Он раскрыл ее грудь, раздвинув, но не развязывая халат и вызвал у нее горячую истому пытливыми ласками, но больше всего прикосновением своей кожи к ее. Касался, но не вжимал в диван, ведь она беременна. И он был очень, очень осторожным и медленным. Она затряслась от оргазма сразу, как только он, припустив свои брюки, вошел в нее. Такой горячий, сильный. Заполнив ее собой, заставил потерять разум.

— Моя Натали, ты согласна на мои условия? — сквозь туман в голове, спрашивал Джон, погружаясь в нее раз за разом.

— У меня есть свои, — простонала она.

— Знал Змей, на что шел, когда совращал Ведьму, — усмехнулся Джон, легонько прикусив ее сосок. Она вонзила ногти ему в плечи. Вечно он исцарапанный и израненный от ее любви. Но его, кажется, это только заводило.

— Я хочу еще детей. Хочу большую семью. Нашу семью. Ноулз.

— Хм, и не хочешь взять мою настоящую фамилию и дать ее детям? — Джон прервался и вышел из нее. Она едва не задохнулась. Он развязал ей халат и раскрыл его, но не снял. Опустился на пол и накрыл губами ее лоно, заставив буквально через мгновение затрястись и кричать от наслаждения. Он впитывал ее соки снова и снова, пока она обмякла. — Потрясающая. Моя Натали.

— Это ты потрясающий, — воскликнула она. — Я разбужу детей.

— Я закрыл кабинет и здесь у меня звукоизоляция.

— Поэтому принес сюда?

Ее Змей только улыбался, снова припав к ее груди. Накрыв ее своим телом, медленно погрузился в ее очень влажное лоно, войдя в нее легко и до самого упора.

— Так что насчет фамилии? — простонал на этот раз Джон, закинув ее длинные стройные ноги себе на плечи, приподняв ее, чтобы оказаться еще глубже. Натали вскрикнула. — Тебе не больно?

— Господи, я убью тебя, если остановишься, — прорычала она. Джон продолжал свои пытки очень медленно и очень глубоко.

— Натали, моя фамилия с рождения — Конте, но для всех я Ноулз. Я не хочу денег Конте, но я хочу дать тебе их фамилию.

Натали не соображала.

— И наши дети будут Конте.

— Это не ва-а-ажно, — Натали схватила его за предплечье и заглянула в заигравшие золотистым огнем глаза.

— Моей принцессе Натали только королевское имя, — он словно соприкоснулся с чем-то внутри нее, как будто лопнула струна и она рассыпалась на осколки, пока раз за разом Джон входил в нее, ускоряясь.

— Я ведьма, твоя ведьма, не принцесса, — воспротивилась она. Убрала ноги с плеч и обхватила ими его за талию, сильно приблизив к себе. Притянув руками его голову, она страстно его поцеловала, ворвавшись своим требовательным языком ему в рот.

— Натали, — простонал он, изливаясь глубоко внутрь нее, наполняя ее своей мужской силой.

Джон снял ее ноги с себя, поглаживая бедра и целуя ее щиколотки. Натали взвизгнула, смеясь.

— Ты восхитительна, и я до безумия влюблен в тебя, — он вышел из нее и натянул обратно штаны. Но не позволил ей сомкнуть ноги или завернуться в халат. Гладил ее лоно и грудь, делая ее податливой словно воск.

— Зови меня Джованни, — предложил он, и она дернулась от внезапно наступившей разрядки. Опять. Джон всегда такой — никогда не отпускал ее, если она не кончила.

— Джованни, — простонала она, перед тем как на секунду закрыть глаза от усталости и отключиться.

Как он отнес ее в кровать, она уже не помнила, провалившись в глубокий сон.

Глава 43

— Дейзи, солнышко, о чем ты мечтаешь? — Джон, несмотря на довольно напряженные дни, уделял время дочкам, стараясь восполнить упущенные мгновения из-за своей глупости и неспособности понять очевидные вещи.

Ему не особо интересны игры, но общение с ними очень любил.

Натали купала Мелани, а Джон и Дейзи смотрели мультфильм в обнимку и делились друг с другом, как прошел их день.

Завтра у старшей дочери день рождения. Натали с помощью подруг подготовила какое-то грандиозное мероприятия, а у Джона даже не было идей по поводу подарка. Все время, пока Дейзи была под его опекой, он сознательно себя отдалял от нее, думая, что не имеет на нее права, как отец. И хоть девочка тянулась к нему, он все равно неизменно находил дела, а потом вообще решил переехать в Нью-Йорк, оставив ее и Мелани в Лос-Анджелесе. После того, как он узнал, что обе девочки его родные дочери, внутренние барьеры рухнули.

— Раньше я мечтала, чтобы у меня была мама. Теперь у меня их целых две, — Дейзи задумалась. — Потом я мечтала, что мы переедем в Нью-Йорк и никогда больше не расстанемся с тобой

Джон поцеловал златовласую макушку. К этому причастна колдунья с серыми глазами. Она мастерски исполнила все детские желания.

— Своя комната у меня тоже скоро будет. Школа отличная, друзья появились. Наверное, я мечтаю, чтобы так все и оставалось. У моей подруги, Шарлотты, разводятся родители и она несчастна.

— Нет, Дейзи, об этом и речи быть не может. Мы с Натали любим друг друга и не расстанемся, — у Джона от подобных мыслей внутри появлялась какая-то пропасть, а на лбу появлялась холодная испарина. Он не представлял, что должно произойти, чтобы он когда-нибудь разлюбил ее. С каждым днем, проведенным вместе с этой женщиной, его чувства только крепли.

— Натали несчастна, — вздохнула Дейзи. — Она старается изо всех сил быть для нас хорошей мамой, и мы с Мел не хотим ее подводить, но она часто плачет и расстраивается.

Джона эта информация обеспокоила. Когда он приходил по вечерам, Натали искренне радовалась. И ночами любила его так, как ни одна женщина не способна.

— А из-за чего это происходит?

— Когда что-то не получается. Или как сегодня. Мелани упала, споткнулась об игрушки, а Натали плакала вместе с ней. Кай еле успокоил их.

— Спасибо, что рассказала Дейзи. Натали счастлива, просто она воспринимает все слишком близко к сердцу. Я постараюсь, чтобы она чаще улыбалась, а не плакала

Они вернулись к теме, о чем же мечтает Дейзи для себя. Она попросила об экскурсии на его работу. Девочка хотела знать, чем живет ее папа. Он с радостью согласился, попутно построил планы об отдыхе и развлечениях и договорился с ней, что в пятницу после ее уроков они полностью посвятят день друг другу.

Вечером, уже когда они ложились спать, Джон с тревогой посматривал на Натали, изучая каждое ее движение, реакцию на какие-либо слова. В целом ничего необычного за ней он не заметил, либо она прятала свои чувства где-то глубоко внутри себя, умело играя свою роль. Такое поведение приводило его в холодное бешенство, при этом он испытывал какое-то бессилие от бессмысленности происходящего.

— Я под подозрением? — весело поинтересовалась Натали у Джона, выйдя из ванной в умопомрачительной кремовой шелковой и сильно просвечивающей пижаме. От его груди по рукам моментально пробежал электрический импульс, устремляясь куда-то вниз.

— Подозреваешься в излишней сексуальности, — Джон не мог сдержать улыбку.

— О нет, сэр, я невиновна. Меня совратили, — Натали села ему на колени, обнимая за шею. Джон тут же ее поцеловал, ощутив привкус мяты. Она для него как свежая булочка с шоколадом для сладкоежки, особенно, когда такая вся чистая, отдохнувшая и теплая.

— Ты меня не обманешь, — оторвавшись от нее, он заглянул в ее глаза. Она перестала улыбаться, не понимая, продолжает он шутить или говорил о чем-то другом. Хотя, наверное понимала. — Что с тобой происходит, любимая? О чем ты все время думаешь?

— Я… не знаю. Мне не по себе.

— Расскажи, — попросил Джон, устраиваясь вместе с ней на кровати.

— Джон, ты и так на себя все взвалил и тащишь на себе. Я не хочу сваливать на тебя еще свои глупости, — Натали неосознанно пальцами повторяла рисунок его мышц на груди и плечах, будоража его чувства. Джон задумался, настанет ли такой момент, когда ее ласки перестанут вызывать в нем страсть? Знал, что нет. Но он держал себя в руках, потому что ему нравилась такая легкая близость. Он должен ее выслушать.

— Все, что связано с тобой — не глупость для меня. Я буду гораздо больше беспокоиться, если не узнаю, что творится у тебя внутри.

— Я места себе не нахожу, если честно. Переживаю, что обязательно случится что-то плохое. Ты мне ничего не рассказываешь, а я понимаю, что дело с Андресеном пока что развивается не так, как ты планировал.

— Натали, сложности встречаются везде и во всем. Андерсен никогда не пойдет против меня, а вот против моего папаши очень даже. Они хоть и строили свою империю зла вместе, тем не менее, люто ненавидят друг друга. Пока что Том живет в иллюзиях, что я это все делаю для благополучия и прибыли компании, поэтому брыкается при допросах и пытается договориться со следствием. Так же как и де Сантис, по-прежнему считает, что я на стороне его Плана. Пока что мне и ФБР это на руку, но думаю ждать ареста обоих осталось недолго.

— Что-то здесь не так… Тео слишком быстро отошел от смерти Чеза, — Натали приподнялась на локте, развернувшись к нему. Хмурилась.

— Может Моретти из преступной ветви объяснили ему, что Чез полный придурок и нужно держаться за оставшегося сына?

— Нет, Джон.

— Я разберусь со всем, Натали. Веришь мне? — ему почему-то важно, чтобы она верила. Она молчала, задумавшись, взвешивая все.

— Верю, — вынесла вердикт. Но тревожиться не перестала.

— Это ведь не все? — угадал Джон. Ее рука перестала блуждать по его торсу.

— Я плохая мать. Да, я сама проявила инициативу, но я не справляюсь. Люди с рождения воспитывают детей, а Мел и Дейзи уже успели немного вырасти.

Джон напрягся. Теперь пришла его очередь хмуриться.

— Я уже молчу, какой я буду матерью для малыша. Оказалось, что справляться с преступным миром куда проще, чем с детьми.

Он расслабился. Дурак. Вначале подумал о самом плохом, что она попросит жить отдельно от девочек, но Натали всего лишь боролась с чувствами, знакомыми и ему самому.

— У меня тоже не будет звания отца года. Вечно пропадал в разъездах, воспитанием занималась армия нянь и моя мать, а я был только приходящим развлечением. Но сейчас, я думаю, мы со всем справимся вместе. Я безумно благодарен тебе, что ты приняла девочек, как своих родных. Они называют тебя мамой и полюбили также сильно, как и я.

— Меня раздирает бессилие, когда Дейзи начинает манипулировать мной. Твердит, что папа точно ей разрешил бы, а я — нет. С Мелани мне намного легче, и то, я, бывает, могу не уследить за ней, она упадет, ударится или еще что-то.

— Я думаю, чем дольше мы будем вместе проводить время, тем будет легче. Дейзи очень избалованная со сложным характером. Тем не менее, очень переживает за тебя. Это она тебя сдала и сказала мне, что с тобой что-то не так. Боится, что ты уйдешь от нас.

— Что? — Натали переспросила, но в ответе не нуждалась. Джон лишь удивился, с какой быстротой ее фантастические глаза наполнились слезами. — Это правда?

— Конечно. Я не помню, чтобы я соврал тебе хотя бы один раз, — и правда, он умел манипулировать фактами, или что-то утаивать, но вранья за ним не значилось.

— Спасибо, — она поцеловала его губы легонько. — У меня уже руки начали опускаться. Мне показалось, что как минимум в школу родителей нужно идти.

— Говорят, это неплохие курсы, — поддел Джон, пытаясь представить свою Натали среди других беременных женщин, обсуждающих, какие кружки нужно выбрать для ребенка, и как дата рождения влияет на характер детей. Хотя, может ей и правда это нужно, чтобы начать заботиться о себе и стать мягче. — Если хочешь, я пойду с тобой.

— Ты не шутишь? — удивилась Натали и сжала его за руку. — Правда пойдешь?

— Не думаешь же ты, что я буду оставаться в стороне в вопросе воспитания детей? К тому же, тебе нужна моя поддержка. Вместе, помнишь? — он провел пальцами по ее татуировке, она улыбнулась. Расцвела и засияла. Оказывается, сделать Натали счастливой совсем несложно. Они слишком мало разговаривали, избегая болезненных тем и выплескивая чувства в жарких объятиях в постели ночами.

Она легла рядом с ним, потянувшись, словно кошка.

— Ты не против, если мы сегодня просто поспим?

Джон с сожалением провел рукой по ее груди сквозь пижамный топ.

— Устала?

Натали закусила губу, но кивнула, тяжело вздыхая.

— Надо подумать о няне. Настоящей. Не Хелен и Кай, — Джон лег на бок и прижал к своей груди Натали так, словно она маленький плюшевый медведь, а не взрослая беременная женщина с потрясающими изгибами.

— Я обещала Дейзи, что у нас не будет никаких нянь, — воспротивилась Натали. Упрямая.

— Дейзи тобой манипулирует. Ты хочешь быть хорошей, а она умело этим пользуется.

— Откуда ты знаешь?

— Она немного похожа на меня в плане ведения переговоров, — он поцеловал ее в макушку и приказал спать.

— То есть все это время у меня была возможность потребовать компромисс? — смеялась Натали, прижимаясь ягодицами к его паху. Джон тут же открыл глаза, а его плоть мгновенно отреагировала на близость женщины, которую его тело и подсознание давно считали своей.

— Милая, у меня управленческого опыта больше, чем у Дейзи. Компромиссы не для меня. А что это ты такое делаешь?

— Пытаюсь уснуть, — захихикала соблазнительница. Джон незамедлительно одной рукой сжал ее чувствительную полную грудь, а другой спустил ее пижаму, попутно снимая с себя белье.

— А ты? — хрипло спросила она, выгибаясь.

— Пристраиваюсь рядом, чтобы спалось лучше.

Ее смех перешел в гортанный стон стоило ему оказаться внутри нее, обжигая и опаляя до тех пор, пока оба не погрузились в сладкую истому.

Глава 44

День рождения Дейзи прошел идеально, на взгляд Натали. Девочка получила внимание выросшей до громадных размеров родни. Моретти надарили ей кучу подарков в своем эпатажном стиле. Бальтасар просто души не чаял в обеих дочерях Джона, Мелани так вообще не слезала с его рук весь вечер, дергая за седую бороду.

Конте сложнее выражали эмоции. Мало того, что их прежняя картина мира рушилась, так еще и Джон со своими дочками вошел в семью. Особенно сложно было Алексу. Натали надеялась, что он останется дома. Однако он все равно пришел. Натали было странно наблюдать со стороны картину, когда Джон и Элизабет стояли позади Дейзи, а Алекс присел перед ней на корточки, держа за руки.

— Имя Дейзи тебе очень подходит, — взволнованно пробормотал он, а потом вспомнил о приличиях. — Меня зовут Алекс. Я твой… дядя.

Натали словно ножом по сердцу резанули. До сих пор хотелось убить Джона за то, что он спрятал ребенка от Алекса. Он очень тяжело пережил гибель своей предполагаемой дочери, Дейдре.

— Ты так похож на моего папу, — удивилась Дейзи и коснулась щеки Алекса.

— Твой папа категорически с этим не согласен, — усмехнулся он в ответ. — Мне тут Натали рассказала, что ты рисуешь. Мой дедушка — известный художник, Лиам Клейборн. У него в Нью-Йорке есть мастерская и школа изобразительных искусств. Если тебя устроит мой подарок и твои родители не против, я бы очень хотел, чтобы ты обучалась мастерству у него или любого из преподавателей школы.

— А это ты разрисовал нам детскую?

— Я и Натали, да, — подтвердил Алекс. — И дедушка Лиам нас обоих учил рисовать. Натали свой талант в землю зарыла, а я продолжил его развивать.

— Я бы очень хотела научиться так же, — восторженно воскликнула Дейзи. — Папа, можно?

Разрешения Дейзи всегда спрашивала только у одного человека, имеющего перед ней безоговорочный авторитет.

— Конечно, малышка, — в момент согласился Джон.

— Удивительно, что у Дэниела внучка даже без примеси нашей ирландской крови Клейборнов, прекрасно рисует, — тетя Делейни заехала в мастерскую Лиама, чтобы забрать Алекса, но обратила внимание на картину Натали. Тряхнув своими темно-рыжими блестящими волосами, Делейни наклонилась к ее столу и взглянула на смешанные розовые и синие краски с вкраплениями звезд. — Как ты назвала свою работу?

— Пыль воспоминаний, — робко ответила Натали. Она стеснялась излишнего внимания.

— Видимо, мой отец прекрасный учитель. Ты бесконечно талантлива и переняла почти все его приемы, хотя тебе только восемь лет. Ты умница.

— Можно я подарю картину вам? Вы единственная, кому понравилось мое творчество. Мама и папа не в счет. Им все нравится, что я делаю.

— Крошка, ты сделаешь прекрасный подарок мне. Спасибо! Я заберу ее и повешу у себя в кабинете. Она будет напоминать о важном.

От Делейни пахло белыми розами, как в саду у бабушки, и мандаринами, которые Натали просто обожала есть на завтрак. Что-то родственное и теплое исходило от тети. Втайне она завидовала Алексу и Джулии, что у них такая сильная и уверенная в себе мама.

Ее собственная мама в последнее время больше внимания уделяла ссорам с папой, и на дочь практически не оставалось сил.

Через неделю ее мамы не стало.

Отец привез Натали в мастерскую, чтобы она немного развеялась. Но она упрямо сидела возле белоснежного холста уже больше полутора часов. Отец наверняка забыл о ней, да она и сама не особо хотела возвращаться домой. И рисовать не могла. Отторжение.

— Холст все стерпит, — услышала она ворчание Лиама.

— Я не смогу больше рисовать, мистер Клейборн, — Натали подняла глаза на молодящегося дедушку. Темно-золотые с сединой волосы торчали в разные стороны, а в теплых карих глазах поселилась тревога.

— Ты не можешь так поступить. У тебя талант. Тебе нужно продолжать, — Лиам взял стул и сел лицом к спинке, расставив широко свои тонкие ноги. Его рост значительно отличался от роста Джеймса и дяди Сальваторе, он был ниже их, но характер настолько ужасный и резкий, что многие из их окружения остерегались его.

— Я подарила картину тете Делейни, а должна была маме. Я внутри себя думала, жаль, что моя мама не Делейни и теперь у меня больше нет мамы! — Натали отшвырнула от себя белый холст. Из глаз брызнули слезы.

— Глупости. Мысли на то и существуют, чтобы они принадлежали только тебе. Знаешь, сколько раз я думал, что женился не на той женщине? Однако ничего, у меня четверо детей и по внуку от каждого, а то и два. Разве плохо? Виктория по-прежнему терпит меня и умирать раньше меня точно не собирается.

— Вы не понимаете! — воскликнула Натали.

— Все я понимаю. Я миллион раз бросал свое призвание, но каждый раз опускал кисточку в любую краску, и затем рождалось какое-то детище. Твоя мама хотела бы этого, девочка.

— Она хотела, чтобы я умерла вместе с ней! — в сердцах воскликнула она и встала из-за стола. Не знала, куда можно идти. Но бежать хотелось очень сильно.

— Неправда. Это был несчастный случай. Послушай, нам всем не хватает твоей мамы, — его голос дрогнул, губы побледнели. — Но это не повод все бросить.

— Я хочу домой. Я больше не вернусь сюда никогда. И никто меня не заставит!

— Натали…

— Я хочу домой! — истошно закричала девочка как раз, когда зашел ее отец и забрал ее, всю дорогу успокаивая. Джеймс не возражал против ее нежелания рисовать. Он никогда больше не заговаривал с ней на эту тему.

— Натали? — Джон стоял перед ней и обеспокоенно смотрел ей в глаза. — Ты здесь?

— Что? — она невидяще уставилась на него. Оказывается, она настолько глубоко запихнула воспоминания о прошлом, что только сейчас вспомнила, почему перестала рисовать на самом деле.

— Ты себя хорошо чувствуешь? — доктор Ноулз потрогал ее лоб и выругался. — Ты холодная. Пойдем, провожу тебя к столу.

— Просто обними меня, — попросила она внезапно. Ей так не хватало этого в детстве. Ей не хватало этого всю жизнь. А Джон источал любовь к ней почти бесконечно. Она очень нуждалась в его заботе, в нем. Она мечтала исправить ошибки своего детства и вырастить девочек самыми счастливыми на свете. Вот почему она переживала по каждому поводу. Боялась стать для них такой же матерью, как Ариана.

Джона не пришлось просить дважды. Он обхватил ее своими сильными руками и прижал к своей мускулистой груди, где так сильно и уверенно стучало его сердце. Натали мгновенно согрелась и пришла в себя. Господи боже, как она зависима от него. Даже на физическом уровне. У нее улучшалось самочувствие, стоило ему вот так завернуть ее в свои большие объятия.

— Не знал, что ты ученица самого Лиама Клейборна, — усмехнулся Джон. — Кажется, мне предстоит еще многое узнать о тебе.

Она и сама о себе многого не знает.

— Ты бросила рисовать, когда умерла твоя мама? — верно предположил Джон.

— А говоришь, плохо знаешь меня.

— Я понимаю логику твоих поступков и взаимосвязи, но повторюсь, Алекс владеет большим куском информации о тебе и меня это бесит, — проворчал Джон у нее над ухом.

— Я просто не считала это чем-то важным. Мало ли у детей какие были хобби.

Джон ничего не ответил, лишь поцеловал ее потеплевший лоб и отпустил. Их ждали дети.

Глава 45

Следующий день Натали планировала провести дома и немного отдохнуть, но не тут-то было. Нагрянули Стефания, Клаудиа и Кьяра с целым штабом дизайнеров, представителей известных домов мод и ворохом свадебных платьев, превратив их с Джоном квартиру в свадебный салон. Мелани с восторгом плескалась в россыпи тканей всех возможных белых и светлых оттенков, а Дейзи завела интересную беседу с каким-то молодым дизайнером. Кай сурово ощупывал на предмет оружия каждого посетителя. Хелен носилась с чаем и кофе до тех пор, пока не отправили несколько ассистентов в ближайший «Старбакс»

Ей дали право только на один звонок.

Конечно, она вызвала Анну Роулэнд. А вместе с ней приехали Лорен, Делейни и Селин. Женщины не стали устраивать битву дизайнеров и обижать итальянскую родню Джона, но достаточно критично относились к выбору нарядов и при необходимости подсказывали, что смотрится лучше. Все присутствующие женщины, кроме Натали, обладали безупречным вкусом.

— Стефания владеет лучшим свадебным салоном в Милане, — похвасталась младшей сестрой Клаудиа. — Многие известные модельеры выстраиваются в ряд, чтобы она представила их коллекции у себя в магазине. Ее много раз просили открыть представительство в Штатах, но Стеф не соглашается, так как не нашла партнера.

Натали обратила внимание, как у Стеф горели глаза, общаясь с Лорен. Женщины буквально нашли друг в друге родственные души. Кажется, представительству в США все же быть.

— Я теперь поняла, почему ты замучила меня выбором нарядов для Дня памяти, — шепнула Натали Кьяре. — А я ревновала Джона. Как глупо.

— Он это сразу определил, поэтому мы тебя немножечко разыграли, — призналась Кьяра. Ну, конечно, как бы еще Джон поиздевался над ее ревностью. Натали вынуждена признать, что ревность не случалась теперь в буйных красках, но все равно давала о себе знать. Он работает на одном этаже с Элизабет, а Мишель знала о Мелани и Дейзи, хотя умело это скрывала. Нет, она не призналась в этом, но Натали опиралась на интуицию.

— Итак, дамы, — похлопала в ладони Клаудиа, обращая на себя внимание. — У нас есть пожелание от жениха, чтобы невеста выглядела как принцесса и шла под венец в чем-то очень пышном. Пожелание невесты?

— Я… я не знаю, — Натали никогда не представляла себя в платье. И не задумывалась даже, хотя свадьба вот-вот на носу и такая примерка перед самым мероприятием довольно рискованна, хотя и понятна, ведь Натали беременна. — Белое, наверное.

Все уставились на нее в немом изумлении.

— Что? Совсем-совсем не воображала себе свадьбу с Джоном? — обиженно прошептала Кьяра.

Вообще-то воображала. Когда они только начали встречаться, Натали много что себе представляла. Когда Джон сделал ей предложение на яхте, она думала о скромном бракосочетании на пляже или на вилле в Палермо.

Но Джон уже один раз женился. Скромно, не афишируя. Наверняка все прошло просто и легко. Правда, брак ему счастья не принес. И Натали хотела бы любой ценой избежать напоминаний о его горьком опыте. Он тоже. Сейчас он мечтал заявить всему миру, что женится на Натали, объявить во всеуслышание, что это его женщина. Он поклянется в верности в присутствии священника и несколько сотен гостей. Джон не делился подробностями, но она догадывалась, судя по буйству в СМИ с его именем. Не сходил с первых полос.

Кьяра рассказала ей, что журналисты и папарацци предлагают баснословные деньги за информацию о времени и месте их бракосочетания. Натали тоже готова приплатить, но Джон стойко держал все в секрете.

— Вообще-то, мы с Джоном начали встречаться как раз в период свадебного переполоха перед бракосочетанием Алекса и Мишель. Я тогда представляла, какая свадьба была бы у меня. Какое платье. Женихом в моих фантазиях изначально был Джон. Так забавно.

— И что там с платьем в твоих фантазиях? — зацепилась за идею Стеф.

— Их было много. Кружевное и шелковое, прозрачное вязаное, с рисунком из цветов, короткое и даже черное. Но, конечно, чаще всего представляла себя в платье принцессы с длинным шлейфом и сверкающей тканью.

— Ну столько платьев можно организовать для фотосессии, как думаете? — Селин, как настоящая сестра, поддержала Натали.

— Хм, если продолжать, то нам нужно три платья для церемонии. Одно для венчания, другое для официального приема и танца, а третье уже для окончания, — задумавшись, проговорила Стеф. Гуру свадебной моды мысленно искала лучший вариант

— Фотосет нужно делать за несколько дней до церемонии. И для него выберем больше нарядов, я бы говорила о пяти, — вставила Анна.

— А так можно? Чтобы Джон видел меня в платье до церемонии? — ужаснулась Натали, как недавно это делал Джон.

— Это фотосессия и платья будут другие, — Кьяра разговаривала с ней как с несмышленым ребенком. — У вас должны быть красивые свадебные фотографии. Джон сказал, чтобы мы сделали все по наивысшему разряду. Неважно, сколько бы это не стоило.

Ну, конечно, ее брал в жены плейбой-миллиардер, и он безумно торопился похвастаться своим приобретением.

— Я могу ведь выбрать и черное платье? — вспылила Натали.

— Дорогая, я понимаю твои чувства. Когда Тони требовал, чтобы я вышла за него замуж во что бы то ни стало, я выбрала красное платье и оставила свою фамилию. В конечном счете, это никак не повлияло на наш брак. Мы по-прежнему счастливы, — Анна рассмеялась, вспомнив латиноамериканские страсти перед своим замужеством. — Но иногда я жалею. Я бы сделала сейчас все по-другому, чтобы в тот день Тони был чуточку счастливее. Мы, женщины, почему-то думаем, что этот шаг меняет только нашу жизнь. Но это не так. Мужчинам еще сложнее.

— Но идея с черным мне нравится, — подхватила неожиданно Стеф. — Для фотосессии.

Натали махнула рукой, отдавшись на откуп этим асам в мире высокой моды. Женщины разошлись по всей квартире к прикатным вешалки с платьями. Они там целую фуру разгрузили?

Для фотосессии, как ни странно, платья выбрали довольно быстро. Кьяра словами набросала примерный сценарий съемок, Натали ничего не понимала, но согласилась примерить наряды. Дизайнеры тут же прямо на невесте подкалывали булавками ткань, корректировали силуэт, записывали комментарии Стефании после согласования с другими женщинами. Где-то нужно было добавить стразы и жемчуг.

— Джон скоро придет, — запереживала Натали, взглянув на часы в гостиной. Хорошо, что толпа женщин, Хелен и Кай попутно занимались с девочками, пока она занималась примеркой. — Еще нужно подобрать платья для Мелани и Дейзи.

— Джованни переночует в отеле, заодно проведет вечер с Бальтасаром. Им есть, что обсудить, — успокоила Стефания.

— Вот уж мальчишка, — проворчала Клаудиа, хотя «мальчишка» не намного младше нее. — Негодник! Женился втайне от нас. Что ж там за жена была такая? Детей прятал!

Если Клаудиа заводилась, остановить ее мог разве что спецназ. Кьяра развлекала племянниц — помимо Натали, они доверяли ей больше всех. Повезло, что они не слышали возмущений тетушки.

— Спасибо Господу, встретил Натали, и теперь делает все правильно. Но и то! Кто женится за три месяца? Мы даже не успели заказать индивидуальный пошив платьев. Только часть. Негодяй сделал тебе ребенка раньше свадьбы. Раньше бы за такое в нашей семье его лишили бы части финансов, как минимум!

— Клаудиа, если Джон решает, как ему поступить, ни Бог, ни дьявол не помешает его планам, — заступилась за любимого Натали. — В конце концов, вы узнали правду и приехали помочь, а значит вы не можете злиться на него.

— Я разузнала о его почившей супруге, прости Натали, — вклинилась Стеф. — Она безупречна и красива как ангел. Актриса. Наверняка держал в тайне их отношения, чтобы не портить ей карьеру. Женатые актрисы не сильно котируются в Голливуде.

— Но нам-то он мог сказать? — Клаудиа почти успокоилась. Ее светлые волосы слегка выбились из идеальной до этого прически.

— Да вы бы не одобрили, — подошла к ним Кьяра.

— Ну, не знаю, Натали же одобрили, — издевательски пошутила Стеф. Лорен подбоченилась. Анна, положив ногу на ногу, села в кресло, словно королева Англии. Селин оторвалась от телефона и взглянула на родственниц Джона исподлобья, угрожающе лопнув пузырь от жвачки. Делейни, увлеченная поиском «того самого» платья, выглянула из-за вешалки и прислушалась к женским сплетням.

— Стефания шутит, — Клаудиа подняла руки вверх в сдающемся жесте. — Правда, Стеф?

— Я понимаю о чем говорит Стеф, — Натали перебирала руками платья возле Делейни. — Не утонченная, не разбираюсь в стиле, молчаливая, скучная, слишком спокойная — такой вы меня видите?

По гнетущей тишине Натали поняла, что угадала.

— Но все не так на самом деле. Просто вот эта атмосфера для меня чужда, — Натали жестами указала на стилистов и наряды. — Джону тоже, если честно. Он поддерживает имидж для светской хроники, но на деле ненавидит галстуки и рубашки.

— Для этого у тебя есть мы, — Лорен приобняла Натали.

— Спасибо вам. Я бы не справилась без вас, — она искренне поблагодарила присутствующих дам, прижав руки к сердцу.

— Так, все. Я сейчас расплачусь, — Клаудиа махала руками и подняла глаза к потолку, чтобы слезы не испортили макияж. — Мы никогда не сомневались в выборе Джованни, милая. Нам не нравится, что слишком быстро. Это неправильно. Вы организовали прием для местных друзей и родственников, но мы уже не успеваем устроить подобный прием в Милане. Все придется совмещать со свадебным приемом.

Натали мысленно выругалась. Одних только Моретти Кьяра насчитывала под сотню. Что там за «праздник» организовывал Джон?

— Клаудиа, это условности, — отрезала Анна грозным твердым голосом. — Эти двое любят друг друга, а наша задача помочь им красиво оформить их отношения. У меня обе дочери мучились годами от любви к своим нынешним мужьям, потому что упирались в условности со всех сторон. Так что к черту. Если бы даже сказали, что свадьба пройдет завтра, мы бы надели лучшие вечерние платья и помогли устроить лучшую церемонию на свете.

Делейни показала два больших пальца, устремленных вверх. Селин тихо смеялась. Натали счастлива, что у нее на страже стоит Анна Роулэнд. Она одними губами прошептала «Спасибо».

— А что это такое? — Натали вытащила платье из тончайшего шелка в несколько слоев нежно-голубого цвета с принтом из розовых роз.

— Я не уверена… — засомневалась Стеф, но Натали уже не остановить. Она зашла за импровизированную ширму из вешалки с платьями, которые не подошли и надела с помощью Лорен и Селин выбранное ею платье. Этот силуэт назывался “принцесса”. Облегающий лиф в виде сердца и пышная за счет нескольких слоев шелка юбка зрительно удлиняли фигуру, делая ее более хрупкой. Шлейф тянулся не больше, чем на метр. Шелк немного мерцал, мелкие розы и бледно-зеленые листья выделялись поярче на лифе платья и на талии, но бледнели к самому подолу, где их едва можно различить. Живот практически не выделялся. Платье легкое, невесомое, безумно удобное. Дополнялось съемными рукавами-фонариками с облегающими манжетами на жемчужных пуговицах. Ее грудь идеально заполнила расшитый драгоценными камнями лиф платья, а в открытом декольте видно ее татуировку, изящные ключицы и плечи.

— Для приема оно самое, — Анна в восторге похлопала в ладоши.

— Даже не говори имя дизайнеров, — хохотнула Лорен. — Ты похоже подрабатываешь для “Дольче” музой.

— И как превосходно впишется в концепцию, — все-таки согласилась Стефания.

Подмастерья сделали замеры, критично взглянули, но почти не нашли недостатков. Платье идеально подошло.

— Оно из индивидуальных, я полагаю? — спросила Натали. Кьяра кивнула, сообщив, что давно отправила несколько вечерних платьев Натали из Палермо в Милан для Стефании. Ее сотрудники безошибочно сняли с них мерки.

— Поражаюсь масштабам сговора, — воскликнула Селин. — Если вдруг в моей жизни случится чудо и мне нужно будетвыходить замуж, я знаю, куда я поеду за платьем.

Стефания поблагодарила за комплимент ее работе.

— Еще масштабнее сговор, ведь те платья в Палермо подобрала Лорен. Если бы я не была вашей родственницей, я бы ни за что не расплатилась с вами, — Натали обняла вначале Лорен, потом принялась за Стеф, которую полюбила уже всем сердцем несмотря на неудавшееся знакомство вначале.

— Убиться можно, — воскликнула Селин в восторге.

— Убицца, — маленький нежный голосок Мелани повторил за будущей тетей.

— Нельзя так говорить. Не повторяй за тетей, — попросила Селин, но та дернула ее за волосы.

— Как у дедушки.

— Какого дедушки? — Натали поняла, что Мелани сейчас опять выдаст одно из пророчеств, а они, порой, оказывались очень полезными.

— Из космоса.

Заявление странное. Натали даже на секунду задумалась, но не стала развивать тему, не найдя логического объяснения. Мелани уже переключилась на игру с Дейзи.

— Нам нужно выбрать платье для венчания. Это самое важное, — вернула всех к обсуждению Делейни. — Я тут нашла несколько но…

— Там, — Мелани указала пальцем на одну из вешалок, которую Делейни только что перебрала. — Хочу такое же.

И снова вернулась к игре. Дейзи рисовала фигурки для сестры, а та их закрашивала и называла. Как ни в чем не бывало

Натали, подхватив подол голубого платья, прошла к вешалке. И почти сразу поняла, что за платье «рекомендовала» Мелани. А может и не Мелани вовсе.

— Не будешь же ты потакать ребенку? — засомневалась Клаудиа.

— Она тоже член семьи и помогает мне вместе с вами, — безапелляционно заявила Натали, показав ассистентам, какое платье нужно вытащить. Оно значительно тяжелее предыдущего, и надеть самостоятельно почти невозможно. Ей помогли Селин и Кьяра.

От увиденного отражения в зеркале у нее задрожали губы. Невольно захотелось плакать. Неужели это она? Выйдя из-за ширмы, она показалась перед женщинами, пока несколько ассистентов расправляли ее трехметровый шлейф. Платье довольно пышное, но не слишком. Юбка украшена стразами и пайетками, создававшие причудливое мерцание. Корсет с вырезом в форме сердечка напоминал предыдущее платье, но его изрезал четкими линиями узор из жемчужин и фианитов. Она вся сияла, как упавшая с небес звезда. Стефания застегнула на ее шее изящный кейп с длинными рукавами-крыльями, расшитыми кружевом и жемчугом.

— Не хватает диадемы, — отметила Лорен.

Натали не знала, чего ей не хватало, но платье вызвало полнейший восторг.

— Боже, я помню тебя маленькой девочкой, а ты вот уже скоро выходишь замуж. Поверить не могу, — воскликнула Делейни.

Натали все смотрела и смотрела на себя. Если при примерке других платьев она находилась в каком-то пограничном состоянии, то сейчас реальность обрушилась на нее в полную силу. Она выйдет замуж за Джона в этом платье спустя почти полгода знакомства. Носит под сердцем его ребенка. Малыш отозвался на эмоции мамы и легонько шевельнулся. Как необычно.

— Мелани, когда подрастешь, познакомлю тебя с фондовой биржей, — пообещала Анна. Натали усмехнулась. Девочка угадывала безошибочно.

Платье для завершения мероприятия выбрали немного спорное, но Натали оно понравилось и в этот раз она сумела настоять на своем без поддержки Джона. Пришлось помучиться с туфлями — из-за ее беременности искали оптимальную высоту каблуков, чтобы Натали могла выдержать весь вечер. Сошлись на нескольких моделях. Стефания и Лорен подыскали все недостающие аксессуары под наряды, кроме украшений. Решили позже вернуться к этому вопросу.

Время подошло к десяти вечера, дети и Натали валились с ног. Но, кажется, все остались довольны результатом примерки. Во многом еще и благодаря тому, что Стеф заранее заказала все подошедшие наряды по индивидуальным меркам.

Мелани тоже не осталась без платья, а вот для Дейзи Натали заказала особенное. Лорен пообещала помочь.

В одиннадцать Натали выпроводила весь этот хаос из дома. Хелен и Кай устали не меньше нее. Она попрощалась с ними после обещания, что с ней ничего не случится. Кто-то из телохранителей Джона обязательно останется на дежурстве.

Тишина давила на нее. Она ждала, что Джон сейчас выйдет из кабинета и обнимет ее, но вспомнила о его планах переночевать вне дома. Часть платьев подошла почти сразу, поэтому с примеркой справились, можно сказать, быстро. Значит, можно вернуть Джона домой.

— Ну, надо же, моя невеста вспомнила обо мне, — пошутил Джон вместо приветствия, когда она ему позвонила. — Как примерка?

— Джон, приезжай, — попросила Натали. Они в течение дня переписывались и подшучивали друг над другом, но услышав его голос она растаяла.

— Будет неловко, если я увижу тебя в свадебном платье, в котором ты выйдешь за меня замуж через десять дней, — засомневался Джон.

— Мы закончили, все ушли. Дети спят, — нетерпеливо перечислила Натали, но услышала его тихий смех.

— Уже выезжаю. Скоро буду, — порадовал ее ответом Джон.

Приехал он и правда быстро. Видимо, отель находился не так далеко. Зайдя в квартиру, Джон улыбался. В руках нес букет из белых роз, хлопка и еловых голубых веток в серой крафтовой бумаге. Натали бросилась к нему в раскрытые объятия, взвизгнув от удовольствия. Джон наклонился к ней и поцеловал в губы, прижимая к себе и грозясь смять букет.

— Я так скучал, — прошептал он, снова целуя ее.

— И я, — Натали спустя мгновение отклонилась, чтобы посмотреть в любимые глаза. Но обратила внимание, что на черном пальто Джона блестели капельки воды. — Там дождь?

— Снег, — он протянул ей букет. — С нашим первым снегом, любимая.

Натали не могла перестать восторгаться и, обхватив букет нырнула в него лицом. Ей нравился запах. Такой свежий, уютный, рождественский.

— Мне этот букет напомнил тебя, — Джон снял пальто и повесил его в раздвижной гардероб у входа. Стального цвета пуловер облегал широкие плечи и выдающуюся грудь, заставляя ее сердце биться чаще. Она обожала, когда Джон надевал что-то помимо черной одежды. — Внешне колючая, как эта ель, но на деле мягкая, как хлопок и нежная, как эти розы. Пахнешь вкусно. И шипы показываешь, когда нужно

Он прижал к боку Натали и поцеловал в висок. Она прикрыла глаза от удовольствия.

— Ты голоден?

— Предлагаешь мне что-нибудь себе приготовить? — пошутил Джон. Она опустила взгляд. — Только не говори, что позвала меня домой только за этим.

— Хелен спасла меня от голодной смерти. Так что ты мне нужен исключительно для увеселительных мероприятий, — Натали прошла вперед него на кухню, чтобы поставить цветы в вазу. Теперь и так рождественская обстановка дополнилась зимним букетом. Очень красивым. Как только она закончила возиться с цветами, Джон выключил свет и раскрыл шторы.

Натали вначале не понимала, что он задумал, но потом посмотрела в окно. Снег падал пушистыми хлопьями. Такой бывает только в рождественских фильмах. И сейчас, в их с Джоном сказке. Он встал позади нее, обнимая и согревая теплом рук ее и их еще не родившегося малыша. Она отклонила голову ему на крепкое плечо. Так и стояли, смотря на чудо природной стихии, наслаждаясь близостью друг друга и особым домашним уютом.

Глава 46

Натали проснулась от непонятного чувства тревоги. За окном еще темно. Джон безмятежно спал рядом на животе, обнимая ее рукой за бедра и уткнувшись лицом ей в шею. Натали осторожно сняла с себя руку Джона и вылезла из постели. Сильно болела спина. И неприятные тянущие ощущения в животе. Натали подумала, что это возможно из-за неудобной позы сна.

Она побрела в ванную и умылась холодной водой, чтобы немного прийти в себя. Джон спал очень чутко, и когда она вышла, он уже внимательно смотрел на нее, перекатившись на бок и подперев голову рукой.

— Все хорошо? — спросил он, но Натали согнулась, как больная старушка и покряхтела. — Что с тобой?

Не дождавшись от нее внятного ответа он встал с постели и принялся массировать ее спину.

— О, — простонала Натали. — Вот так, да.

Особенно, когда его горячие ладони принялись за поясницу, перед ее глазами вообще вспорхнули бабочки.

— Хм, а когда мы занимаемся любовью, ты только кричишь, — отметил Джон.

— О, да.

— Легче? — его руки словно впитывали ее боль, одновременно возбуждая.

— Да! Спасибо, милый.

Натали повернулась в его руках и обняла за шею. Джон с упоением слился с ней в поцелуе. Нежном и страстном, таким же томительно возбуждающем, как его массаж. Но вместо поясницы у нее появился дискомфорт в животе. Даже легкая боль.

— Что такое опять? — Джон обеспокоенно отодвинул ее от себя за плечи.

Напряжение в животе стало сильнее. Натали медленно легла на кровать и свернулась в позу эмбриона.

— Любимая? — в голосе Джона столько переживания и заботы, что у Натали появилась необходимость в его прикосновениях.

— Помассируй спинку, — хрипло попросила она. Джон незамедлительно опустился на край кровати и принялся за дело. Боль и правда отпускала.

— Тебе лучше?

— Угу, — постанывая от удовольствия, ответила Натали. — Доктор Ноулз знает подход. Надо было тебе послать папашу к черту и идти в медицину.

— Зато я твой персональный доктор, — Джон хоть и шутил, но тревога его не отпускала. — У какого врача ты наблюдаешься? Ты записалась на повторный прием?

— Да. На сегодня, кажется, — теплые руки Джона ее успокаивали, веки смыкались.

— Ты собиралась мне сказать об этом? — нет-нет, его мягкая интонация ее не обманет. Зол, как дьявол. Переживает.

— Я забыла о приеме, пока ты не напомнил, — она услышала тяжелый вздох.

— Планирование это не твой конек, — проворчал он. — Во сколько?

— Посмотри в телефоне.

Она по-прежнему не меняла пароль, ведь ей абсолютно нечего скрывать. Джон убрал руки от ее ноющей поясницы

— Тут пропущенные звонки от Ройса. Какого черта он звонит тебе в пять утра?

— У него есть сложности с личными границами, почти как у тебя, — съязвила Натали. — А он тебе звонил?

Джон осмотрелся. Телефон остался в гардеробной.

— Ладно, позже посмотрю. Прием врача в десять. Ты добровольно пошла к мужчине-доктору? — удивился он.

— Мишель очень рекомендовала. Он ведет ее беременность. Алекс был рядом в случае чего, — попыталась его успокоить Натали, но вышло не очень убедительно.

Он не стал ничего отвечать. Сходил в гардеробную и там что-то уронил. Выругался.

Натали перекатилась на другой бок, чтобы видеть Джона.

Взбешен, но невероятно сексуален. В темноте спальни его лицо подсвечивалось экраном телефона. Взгляд прищуренный, блестящий, гневный. Челюсти сжаты, брови слегка изогнуты от недовольства. Но тело… Натали от одного взора на своего мужчину возбуждалась, ощущая внизу живота тягучее томление. Джон тратил достаточно сил и времени на поддержание себя в форме, способной вызвать зависть у любого актера и спортсмена. Каждая мышца имела совершенный вид. Прямо сейчас ей нестерпимо захотелось поцеловать широкие плечи, за которые она так часто держалась, а он загораживал ими все проблемы. Эти невероятные руки с переплетающимся рисунком вен и мышц. Они всегда теплые и вытворяли с ней очень и очень разные приятные вещи. Мощная грудь, к которой она любила прижиматься, а он испытывал особенное наслаждение, когда она целовала и гладила ее, поигрывая языком с…

— Я бы очень хотел оказаться в твоих фантазиях, Ведьма, — хрипло проговорил Джон, поймав ее за разглядыванием. Телефон отбросил на тумбочку и подошел к кровати.

— Тебе показалось, — подразнила его Натали, отодвигаясь и освобождая для него место возле себя.

— Вот как? Когда ты кусаешь губы, для меня это сигнал, что ты очень хочешь меня, — он лег рядом, поглаживая ее по лицу. — Но учитывая, что ты только что страдала от боли, а если у тебя высокий болевой порог, то я боюсь представить, какая это боль на самом деле, то нам нужно поберечься. Вдруг…

«Вдруг с малышом что-то не так», — но ни он, ни она не произнесли это вслух, боясь.

— Это не мешает моей фантазии, — заявила Натали. — Но если ты хочешь, мы можем просто поспать.

Она откатилась и отодвинулась подальше. Кровать позволяла спать на ней по диагонали и поперек, не касаясь друг друга, но они обычно засыпали в обнимку, не желая расставаться даже во сне.

— Натали, ты меня убьешь когда-нибудь, — простонал он. — Не убила из оружия, так прикончишь своими играми.

Она обратно повернулась к нему.

— Прости за то, что выстрелила, — Натали прижалась к нему так сильно, словно боялась потерять.

— Я ведь сам просил, — тихо ответил Джон. — Ты права, план был изначально дерьмовым.

Натали не могла думать о будущем. Переживала, ведь один из вариантов развития — жизнь без любимого. Его могут либо убить, либо посадить. А она ничего, ничегошеньки не может сделать, чтобы помочь. Поэтому так боялась строить планы и следовать им. Она нестерпимо захотела его всего без остатка. Нельзя терять ни секунды драгоценного времени с ним.

Подтянувшись на кровати, Натали поцеловала его, держа самое родное и любимое лицо в своих ладонях.

— Милая, мы не должны… — растерянно прошептал Джон, в перерывах от ее требовательных поцелуев. Ее язык вытворял какие-то космические вещи, превращая его реальность в пыль. В их вселенной сейчас обитали только две энергии, противоположные и разные, но в то же время неспособные существовать отдельно. Только так, соединяясь, касаясь, поглощая друг друга, создавая новые галактики.

— Чего ты хочешь, Джон? — прошептала она, легонько прикусывая мочку его уха. Он пальцами впился в ее нежную спину. Пока что их отделяло нижнее белье друг друга и футболка Джона на Натали. Он обожал кружевные пеньюары на ней, но когда она надевала его футболки, это возбуждало похлеще любого афродизиака, возвращая в воспоминания о начале их сексуальных отношений.

— Тебя, — прошептал он. Натали ласкала его шею нежными губами.

— Но я и так твоя, — дразнила Ведьма, давно превратив песочницу в бескрайний песчаный берег в ожидании своего океана. — Чего ты хочешь, Джованни?

Но он поймал ее лицо и притянул к себе, заглянув в бесконечные прозрачные глаза, сверкающие в сумерках, словно бриллианты.

— Я был обижен и солгал, что я несчастлив с тобой. В первый и последний раз говорил неправду тебе, клянусь. Я счастлив каждую секунду рядом с тобой. Даже когда ты выстрелила в меня, доверившись моему идиотскому плану, ты не бросила меня. Я был в полусознании, но помню, как зажимала мою рану, как обнимала и плакала. Как ругала и звала проклятым долбаным идиотом. Ты простила меня, когда я прогнал тебя из машины и закрылся от тебя. Ты не бросила меня, когда я подумал о тебе самое худшее, что ты играла свою любовь ради ФБР. Не взирая на мое прошлое, семью, опасность и тревогу, ты все равно любишь меня. Я в эйфории. Кажется, я выиграл бесконечное счастье.

— Джон…

— Я построю весь мир заново, постелю все золото мира к твоим ногам, дам все, что ты пожелаешь. Исполню любой твой каприз. Просто продолжай исцелять меня и превращать в человека. Я буду сопротивляться, но ты знай, что делаешь все правильно.

Натали расчувствовалась, из ее бездонных глаз покатились слезинки, но она старалась держать себя в руках, а он вытирал большими пальцами влажный след.

— Но есть кое-что чего я хочу. Доверие. Что бы не произошло, как бы все не выглядело. Даже если ты увидишь меня в постели с другой женщиной, это будет вообще не тем, чем кажется. Потому что я никогда в жизни не изменю тебе. Целиком и полностью принадлежу тебе. Делай со мной, что хочешь. И душой и телом. Любые разговоры и проблемы выслушаю, пойму, поддержу и решу, если нужно. Любая твоя тайная фантазия — я готов, в рамках разумного и без посторонних, конечно.

— Я знаю, что могу доверять тебе с самой первой нашей встречи. Особенно после того, как я в пьяном бреду приставала к тебе и ты не воспользовался ситуацией. Но пока что доверяю только физически. Дай мне время, я научусь доверять свои мысли и чувства, просто немного позже. Пожалуйста.

— Хорошо, Нэтти.

Она убрала его руки от своего лица и снова поцеловала, еще более чувственно, сводя его с ума.

— Любимая, я не железный, — простонал он, когда она опустилась ниже.

— Замолчи, Джон, — лаская его тело, словно опытная и повидавшая разных мужчин, приказала его Ведьма. Он усмехнулся и прикрыл глаза, позволив ей быть главной сегодня. До чего же это приятно. Невыносимо и невозможно. Фантазии Натали ему определенно нравились. Очень нравились.

Глава 47

Они опаздывали к врачу.

Натали бессовестно вырубилась после того, что она проделала с Джоном, заодно и с собой.

— Клянусь, что задавал тебе вопросы и ты отвечала, — ворчал он, разогнавшись чуть больше положенного. Он вез ее на своем «БМВ», не так сильно привлекающем внимание, как «Бугатти». Папарацци в последние дни будто взбесились и Альберто частенько их ловил возле Натали или Джона.

— Прости, я беременная и быстро устаю, — попыталась перевести тему Натали, смутившись. Ее щеки запылали, особенно после диковатой усмешки Джона.

— И удовольствие получаешь ярче и сильнее, — он поймал ее за руку и поцеловал тонкие пальцы. — Прекрасная Натали. И утро было бы прекрасным, если бы ты не уснула. Я ведь пребывал в полной уверенности, что ты собираешься. Спасибо, что у нас есть Кай. Интересно, где его Алекс нашел?

— Не Алекс. Никки Джордан. Она наняла его для охраны, пока вели дело Коулмана, — Натали беспокоилась, что живот снова в неприятном напряжении. Но ничего не болело.

— Ага, бухгалтер Моретти, — вывел ее из переживаний Джон.

— Я только стажировалась в то время в ФБР, но слышать от тебя такое не по себе. Мишель чуть не убили. Она оказалась к Коулману ближе, чем Никки.

— Но не убили же, — успокоил Джон, испытывая максимальную неловкость.

— Ты ведь причастен к тем делам, не так ли? — Натали покачала головой, читая на его лице ответ. — Надеюсь наше прошлое останется в прошлом. Когда-нибудь.

— Кстати об этом, — вспомнил Джон, поморщившись. Она знала это выражение лица. Сейчас хлынет поток правды, которую он с радостью бы избежал. — Пока ты спала без задних ног я разговаривал с Ройсом. Андерсена выпустили под залог с ограничением перемещения.

— Я была морально готова к этому. Что он пообещал взамен?

— Посадить меня.

— Что? — а вот к этому она точно не была готова. Тупая боль забилась в висках.

— Не переживай. У него на меня ничего нет. Это блеф.

— А если нет? Если он прибегнет к любым способам, чтобы обезвредить тебя и забрать Дейзи?

— Тогда бы он попытался меня убить, а не посадить.

— У тебя очень хреново получается меня успокаивать, Джон! — взорвалась Натали, но несносный тип только смеялся.

— Милая, ничего не произойдет, у меня все под контролем.

— Я за себя не отвечаю, если с тобой что-нибудь случится. Я на многое способна. Прикончу Андерсена, если он хотя бы попытается тронуть тебя или Дейзи, — пригрозила Натали. — Я не представляю своей жизни без тебя.

— Я знаю, Натали. Знаю. Не переживай ты так, подумай о малыше, пожалуйста. Андерсен не заслуживает, чтобы ты тратила на него свои нервы и силы.

* * *

В приемной у врача на ресепшене сестра-регистратор хлопала ресницами, глядя на Джона.

— Так вот вы какой, мистер Ноулз, — прошептала она в восхищении. — Я на вас подписана.

Джону такой непрофессиональный подход от молодой блондиночки с нарощенными ресницами вообще не понравился.

— Очень рад, — сухо отозвался он.

Натали даже примерно боялась представить, сколько он перенес встреч и каким образом перекроил свой рабочий график для того, чтобы вместе с ней сходить к врачу. Поэтому блондиночка бесила, но Джон, надо отдать ему должное, сохранял удивительное спокойствие.

— Может вы нас проводите к доктору О’Брайану? — напомнил он медсестре. Она покраснела, открыла журнал с записями.

— На повторный прием по беременности записана мисс Лагранж и мистер Конте, — она особо выделила «мисс».

— Все верно, — на лице Джона не дрогнул ни один мускул. Регистраторша протянула им какие-то бумаги, с которыми он ознакомился очень внимательно и в конце поставил фирменный росчерк подписи Конте и протянул бумаги Натали, чтобы она тоже поставила подпись. Неужели он и правда примет фамилию Конте? Или решил не ставить Натали в глупое положение, поскольку она на прием ходила с разными мужчинами? Но судя по его внушительной подписи, за Конте он расписывался довольно часто. Интересно, как ему удавалось совмещать две личности в одном человеке? Или этих личностей у него куда больше? Выйдя за него замуж, сможет ли Натали до конца узнать его?

И почему не боялся утечки информации? Она регистраторше вообще бы не доверяла. Ей ничего не стоит позвонить в желтую прессу и поделиться порцией нового скандала.

Ресницы регистраторши задергались в недоумении, но она не посмела задавать лишние вопросы и проводила их в кабинет к врачу.

— Даже кофе не предложили. Что за сервис, — проворчал избалованный Джон, едва они переступили порог кабинета.

Натали понимала недовольство Джона, но в первый раз ей было так все равно, к какому врачу идти, поскольку находилась в полном безумии после встречи с де Сантисом. Алекс буквально насильно потащил ее к врачу Мишель, в которого та безоговорочно верила. Он помог сохранить ей беременность после похищения.

Второй раз Натали посетила врача самостоятельно и это ввело ее в дичайший стресс, в итоге она сбежала. Вот буквально в понедельник записалась заново и договорилась с врачом о визите на сегодняшний день с сопровождением.

— Мисс Лагранж, вижу вы сегодня не одна, — доктор ростом значительно ниже Джона озадаченно взглянул на него. — Я думал вы снова с мистером Конте.

Натали услышала позади, как Джон вздохнул.

— Так и есть, — усмехнулась она.

— Оу, — врачебная этика заставила доктора заткнуться и не спрашивать больше ни о чем. Он пригласил их обоих присесть на два не очень удобных стула. Джон оглядывал кабинет с пренебрежением. Ну, конечно, не пристало его невесте и будущему ребенку наблюдаться в такой простой клинике.

Это он еще не был в том прекрасном заведении, где раньше работала мать Селин. Надо его свозить на экскурсию, пожалуй. Он переглянулся с ней, нахмурившись. Переживал. Она взяла его за руку, пытаясь успокоить. Но ему это не помогло.

— У вас уже шестнадцатая неделя беременности, — начал все же прием О’Брайан, уткнувшись в бумаги. — Вам необходимо пройти полное обследование, скриннинг и ультразвуковое исследование. Также можно уже посмотреть пол ребенка. И могу вам предложить неинвазивный тест на определение отцовства.

— Что, простите? — переспросил Джон.

— Это такой тест, при котором не нужно делать анализ через прокол, а отцовство определяется по венозной крови матери.

Натали боялась смотреть на Джона.

— Спасибо, не нужно, — он встал и потянул Натали со своего места. — Мы, пожалуй, пойдем. Я вспомнил, что у меня важная встреча. Всего вам хорошего.

Натали послушно пошла за Джоном, даже не сопротивляясь. Он молчал всю дорогу до машины. Открыл ей дверь и помог сесть, придерживая за руку. Устроившись на водительском кресле, он взъерошил волосы и хмуро уставился на Натали.

— Ты могла пойти с кем угодно, но пошла, черт побери, с Алексом. У тебя полно родни, но безошибочно выбрала его, — он качал головой, листая телефон.

— Джон, не я выбирала. Он меня принудительно притащил после встречи с де Сантисом. Я была в смутном сознании в тот день. Помню, что даже жила несколько дней у них, боялась идти домой.

Он кому-то позвонил, оставив ее оправдание без ответа. Вот тебе и приятные воспоминания о совместном походе к врачу.

— Рид, привет, дружище. Твое предложение еще в силе? — Джон посмотрел на часы на левом запястье. Время доходило до половины одиннадцатого. — Да, в течение получаса думаю доберемся. Все, спасибо. До встречи!

Натали уставилась на него.

— Мы правда ушли с приема, потому что у тебя важная встреча?

— Мы сбежали оттуда, ты хотела сказать. Я удивлен, как Алекс позволил Мишель наблюдаться здесь, — Джон завел машину и выехал на дорогу.

— Этот врач был в приемном отделении, когда спасали беременность Мишель после похищения. Он ведет параллельно практику в этой клинике.

— Тебе стоит привыкнуть к тому, что теперь тебя ждет все самое лучшее. Лучшие врачи в лучших клиниках, — предупредил Джон как-то слегка угрожающе.

— Ты правда уверен во мне? Никогда не думал подтвердить отцовство? — Натали, ну что за манеры? Что в голове, то выпаливала. Вот когда нужно говорить, она молчит. Когда стоило бы заткнуться, так не могла себя остановить. А вообще ее эта тема ужасно беспокоила. И давно.

— А я должен сомневаться? — Джон очень сильно удивился сейчас и растерянно взглянул на нее, остановившись на светофоре.

— А как же вазэктомия?

— Я никогда не сомневался, Натали, что ты забеременела от меня, — Джон отвернулся к дороге. — А вазэктомия прошла бесследно для моего организма. Как оказалось, такое случается.

— А другие женщины не…

— Вот иногда ты бесишь меня до потери рассудка, — процедил он сквозь зубы, нервно стискивая руль. — Исключено, Натали. Без подробностей. Веришь мне?

— Верю, — виновато ответила Натали. Как глупо лезть в прошлые отношения Джона. Опять.

— Мне через десять дней стукнет тридцать восемь и я забочусь о своем здоровье. Как предохраняться, причем не только от беременности, я знаю. С тобой да, сознательно пошел на тесный контакт, потому что был уверен в нас обоих, а еще в том, что беременности не будет.

Щеки Натали пылали от смущения. Не знала, куда себя деть.

— Я тебе много раз говорил, с тобой у меня все по-другому, но нет же, ты предпочитаешь думать худшее. Удивляюсь просто!

Она отвернулась к окну. Его бесила ее ревность. А она, пожалуй, все еще не привыкла к тому, что она может быть единственной любимой женщиной такого мужчины. Долгими годами она уничтожала свою самооценку. И за пару огненных ночей и короткий срок совместной жизни с ним этого не исправить.

— Куда мы едем? — она решила перевести тему.

— В клинику на обследование, — сухо ответил он.

Вообще-то он не имел права злиться. Сам ведь недавно узнал о том, что Мелани и Дейзи его родные дочери. Натали задавала уместные вопросы.

Хотя не так. Натали тоже не имела права их задавать. Мелани родилась в браке, пускай очень странном и неправильном. А что было больше восьми лет назад, прежде, чем родилась Дейзи, ей знать вообще не зачем.

Пора бы учиться доверять.

Но червячок сомнений все равно не покидал.

— Что за клиника?

— Репродуктивного здоровья. Мой друг, Рид Барнс, открыл ее лет десять назад. У него хорошие врачи, да и он сам практикует.

Натали внезапно захотелось поскандалить. Мало того, что он увез ее с приема, так еще повез к врачу, с которым договорился до того, как Джон встретился с О’Брайаном. Вез ее куда-то, не спросив ничего и…

— Я помог с инвестициями в клинику в свое время. Рид недавно звонил, чтобы поздравить с помолвкой и беременностью. Предложил наблюдаться у него в клинике. Тебе там понравится, Нэтти. Если нет, еще клиники поищем, — он усмехнулся. — Я не против провести с тобой день.

Натали не знала как он это делает, но он обладал способностью читать ее мысли. А еще мог успокоить ее темперамент за секунды. Вот так, своей улыбкой и шутками.

— Мне самой та клиника не понравилась, если честно, — призналась она. — А этот Рид… вы давно с ним дружите? Я вообще о твоих друзьях ничего не слышала.

— У меня их не так много. С Ридом вместе учились в одной школе-интернате. Редко видимся, но он очень хороший человек, в отличие от меня.

— Джон, — Натали запротестовала. Не любила, когда он сам себя выставлял в плохом свете. — Ты замечательный человек.

— Я иного мнения от любимой женщины не ждал. Но Рид… он правда, просто очень хороший. Не знаю, как объяснить. Сама увидишь.

— Женат?

Джон недобро взглянул на нее.

— Я просто спросила.

— Ага. А потом женщины уходят вот к таким хорошим парням, — поддел Джон. Интересно, он это своим опытом поделился? Натали подозревала, что здесь не обошлось без еще одной женщины, помимо его жены, Элизабет и Мишель. Рубцы от глубоких ран по-прежнему кровоточили, но Джон мужественно справлялся с ними, окунувшись в вихрь отношений с Натали.

Хреново. С ее прошлым-то он успел разобраться, а вот со своим нет. Это могло иметь негативные последствия. Вдруг чувства к ней выступают в роли замены? Или меняет одну зависимость на другую?

Как все сложно.

Иного после встречи с Джоном она и не ожидала. Он же сразу предупредил, что он не тот, кто ей нужен. И она за километр чувствовала исходящую от него опасность. Но нет же. Нашли друг друга, черт побери! Им предстоит очень много преодолеть. Натали не знала, хватит ли жизни. Попытаться определенно стоило.

— Меня много хороших парней окружало, но я ведь выбрала тебя. Хорошие люди — скучные, — Натали умирала от тоски в компании подобных экземпляров. — Вот взять Селин — сплошная меланхолия. Чинная, благородная, и шага неправильного не ступит. Догадайся, чем решила заняться? Новой эволюционной разработкой в защите информации корпорации Лагранжей. Вся родня без ума и в восторге. У нас знаешь в семье заведено, чтобы ты занимался исключительно «Лагранж Энтерпрайзес», а вся остальная работа существующая в мире ниже их достоинства. Даже если ты не обладаешь рациональным зерном для бизнеса, ходи по мероприятиям, занимайся благотворительностью или еще чем-нибудь. Лорен, например, сопровождает Джейкоба на различные переговоры, ужины, рауты, колесит с ним по всему миру, машет всем ручкой и исполняет роль первой леди Лагранж.

— То есть ты меня не будешь сопровождать на деловые ужины? — удивился Джон. Натали едва не фыркнула. Она ему об одном, а он умудряется вырвать из контекста другое.

— Я, честно говоря, не думала об этом. Конечно, я с тобой хоть куда, но я не об этом. Представь, что быть даже женой в семье Лагранж это серьезная работа. А тут я ухожу в ФБР. Шок, разочарование, боль.

— Как тебе позволили?

— Дедушка… Дэнни. Он заступился. А бабушка, ты знаешь, его недолюбливала. И не хотела потерять свой авторитет в моих глазах. Поддержала.

— Но получается… ты ведь тоже хорошая? Пускай, не поступила так, как от тебя ожидали, но ведь ты много дел раскрыла и людей спасла.

— Милый, я хороший агент отнюдь не потому, что хороший человек, — Натали ослепительно улыбнулась. — Я частенько работала в паре с Мэттом Кроуфордом. Он всегда был добрым полицейским. Обычно, я начинала допросы, а он продолжал. Большинство раскалывались Мэтту после моей агрессии. Некоторые боялись мне в глаза смотреть. Говорили, что они жуткие.

— Что? — Джон обожал ее глаза. — Уникальные, особенные, космические, бесконечные, ты хотела сказать?

Он выехал на Бруклинский мост, а она все не могла перестать улыбаться, восторгаясь мужчиной и их совместной вылазкой куда-то кроме Манхэттена. Зараза, вообще не слушал ее. Как объяснить ему, что она сама отнюдь не ангел с крыльями, чтобы быть рядом с кем-то хорошим?

— Скучаешь по работе? — спросил Джон.

— Пока ты мне не даешь скучать, — Натали погладила его по руке на подлокотнике. Джон тут же сжал ее ладонь. — Спрашиваешь так, будто если я захочу вернуться, ты мне спокойно это позволишь?

— Сама-то сможешь вести прежний образ жизни с тремя детьми? — ехидно поинтересовался он.

— Нет, конечно, — вздохнула Натали. — Но я бы не хотела быть как Лорен. Я умру от скуки.

— Когда все страсти утихнут, ты найдешь себе дело по душе. Я поддержу любое твое начинание, — пообещал Джон.

— Кстати, об этом. Удалось разузнать, что за рыжая девушка на фото? — вспомнила Натали.

— Да, ее делом занимаются и мои люди, и люди Ройса, — и все. Никаких подробностей.

— Спасибо, — Натали тяжело вздохнула и отвернулась к окну. Невозможный.

Глава 48

Клиника Рида на порядок выше по уровню сервиса и оснащения. Их сразу встретили, помогли снять верхнюю одежду, предложили напитки и проводили в кабинет к главному врачу и владельцу клиники одновременно.

Просторный светлый кабинет с видом на оживленную улицу располагал к приятным беседам. Сам Рид Барнс оказался ровесником Джона. Высокий и стройный темноволосый мужчина с зелено-карими глазами и открытым доброжелательным лицом.

— Рид, познакомься, это моя Натали, — собственнически представил Джон, обнимая ее за талию. — Натали, это Ридли Барнс, мой друг.

— Очень приятно, Натали, — мягко ответил Рид, смеясь от поведения Джона. — Этот тип старался держать тебя подальше от меня.

— Очень зря. Приятно пообщаться с кем-то, кроме моих многочисленных родственников, — Натали протянула руку для приветствия, но Рид притянул и поцеловал тыльную сторону ладони, смутив ее.

— Вот поэтому и держал подальше, — проворчал Джон. — Все внимание девчонок вечно доставалось ему. Когда ты женишься?

— После тебя, дружище. Если поделишься, как найти такую красивую женщину.

— У меня есть сестра, — предложила Натали, поймав на себе заинтересованный взгляд Рида. — Свободная.

— Так, все. Мы тут по делу вообще-то, — проворчал Джон. Натали прильнула к нему и поцеловала его в щеку, смягчив нрав.

— Да, конечно. Все предупреждены. Врач вас ждет. Дополнительная генетическая экспертиза, как ты просил, тоже будет. Предлагаю потом пообедать вместе.

Джон обрадовался и согласился.

— Что за генетическая экспертиза? — забеспокоилась Натали, когда они шли в кабинет врача.

— Наследственные заболевания. Не передались ли они нашему малышу. И вообще есть ли они у нас, — пояснил Джон.

— А если есть? Что ты предложишь? — Натали еще больше хмурилась. Помнила отношение Джона к будущим детям.

— Мы хотя бы будем знать, к чему нам готовиться, Натали. Только и всего. Я ни за что не откажусь от нашего ребенка, что бы с ним не случилось, — Джон для успокоения погладил ей живот и получил отклик от малыша. Натали следила за метаморфозами на его лице — лоб распрямился, брови взлетели вверх, черные глаза заблестели. От его улыбки ее сердце забилось чаще. — Как удивительно тонко чувствует меня.

— Папина дочь, — вздохнула Натали.

— Заметь, это ты сказала.

— Но я надеюсь на мальчика. Хотя нет, уже почти не надеюсь. Даже эта маленькая леди от тебя без ума. Как и все женщины, стоит тебе уделить им чуточку внимания.

— Ревнуешь? — Джон открыл дверь в кабинет врача и пригласил войти.

— Нет. Смирилась. Ночи все равно принадлежат мне.

Джон посмеивался, когда они зашли в кабинет

Доктор Линда Грэм, миловидная женщина-врач профессионально задавала вопросы Натали, спрашивала о ее самочувствии. Та рассказала о том, с какими ощущениями проснулась ночью и о том, что помог массаж поясницы.

— Говорите, срок шестнадцать недель и уже чувствуете движения ребенка? — доктор Грэм нахмурилась, делая записи. — Интересно.

— Так не должно быть? — забеспокоилась Натали.

— Нет-нет, все в порядке. Я думаю, что ваш предыдущий врач ошибся со сроком. Сейчас узнаем.

Ультразвуковое исследование оказалось очень волнительным. Джон держал Натали за руку и с серьезным видом смотрел в монитор. Для нее картинка оставалась непонятной. Очень напрягали приборы и чужие руки на ее теле. Лежала и молилась, чтобы это все поскорее закончилось.

— Хотите узнать пол ребенка? — мягко спросила Линда.

— Что скажешь? — Джон ожидал решения от нее. — Или хочешь узнать на свадьбе?

— На свадьбе, — выпалила Натали. Не сейчас, когда она в непонятной позе, обмазана липким гелем.

После ультразвука Джон попросил врача отправить сообщение с полом ребёнка на номер телефона. Чей номер — непонятно. Скорее всего свадебного организатора.

Линда с пониманием отнеслась к их решению и пожелала счастья в их совместной жизни.

— Развитие плода совпадает со сроком между шестнадцатой и семнадцатой неделей, — внесла ясность доктор Грэм. — У вас небольшой живот. Для женщин с атлетическим телосложением это нормально. Вы занимались спортом до беременности?

— Да, — Натали затеребила сумочку. А вдруг маленький живот — это плохо?

— Не переживайте. Судя по ультразвуку с ребенком все в порядке. Предварительная дата родов — двадцать пятое мая. Плод развивается согласно сроку без каких-либо отклонений. Единственное, у вас отмечается небольшой тонус, да и на втором триместре органы матери перестраиваются на вынашивание ребенка. Из-за этого может происходить подобный дискомфорт. Я рекомендую не поднимать ничего тяжелого. Постарайтесь избегать стресса и займитесь йогой или другими расслабляющими практиками. Если вы ведете сексуальную жизнь, то ближайшую неделю стоит воздержаться, чтобы понаблюдать за собой и успокоиться. Наладьте режим сна. И вам нужно больше есть.

Натали расстроилась. У нее и ночи отняли.

— Вам важно понять, что вы теперь ответственны не только за себя. Мистер Ноулз, по возможности, оградите мисс Лагранж от любых волнений и тревог. За вами, конечно, следит вся страна сейчас, но регулярный стресс может навредить вашему ребенку.

— Безусловно, — на лице Джона появилась суровая решимость.

Конец ее свободе.

С таким выражением лица в прошлый раз он похитил ее и увез на другой континент. А сейчас начнет откармливать без остановки.

— Если необходимо, у нас в клинике есть психолог и…

— Спасибо, не нужно, — отрезала Натали.

Врач отправила их обоих на сдачу крови, но в разные кабинеты. Натали написала сестре и попросила приехать ее на обед в ресторан неподалеку, о котором договорились Джон и Рид. Она в общем и целом не была склонна к драмам и уж тем более никогда не занималась сводничеством специально, но интуитивно чувствовала, что Селин обязана познакомиться с Ридом.

* * *

Селин пришла на пять минут позже них. Натали помахала со своего места для привлечения внимания. Ее сестра, как впрочем и всегда, выглядела безупречно. Золотистые волосы идеально гладкие и ровные в стрижке-каре чуть выше плеч. Искусный макияж подчеркивал разрез глаз, пушистые ресницы обрамляли и контрастировали со светло-карим цветом зрачков. Тонкие сережки-кольца блеснули в свете солнца. Черный деловой комбинезон с широкими брюками, свободными длинными рукавами и ремнем на талии подчеркивал хрупкую фигуру Селин. Треугольный вырез в декольте изящно демонстрировал высокую грудь. Она шла с поднятой головой на высоких каблуках так уверенно, словно все свои сознательные годы вращалась в высшем обществе Нью-Йорка.

— Ты позвала Селин? — удивился Джон. Он-то конечно раскусил ее замысел.

— Да, вам с Ридом наверняка захочется пообщаться, а я заскучаю, — Натали нацепила на себя фальшивую улыбку. Он не повелся, но не устроил допрос в присутствии друга.

Рид, как настоящий джентльмен встал и помог снять пальто Селин, заодно пригласил сесть рядом с собой. Она обернулась к нему и поблагодарила с чарующей, в ее духе, улыбкой, когда все вокруг начинали ей угождать, но тут же осеклась.

— Ты? — хором воскликнули Рид и Селин.

Джон тяжело вздохнул. Натали смутилась. Они что, знакомы?

Для Селин манеры всегда на первом месте. Она поздоровалась со всеми и села на отодвинутый Ридом стул.

— Рид, познакомься, это моя сестра, Селин, — представила Натали. — Селин, это Рид, друг Джона.

— Я не видела вас на приеме в воскресенье, — слегка высокомерно ответила сестра. Ее поведение озадачивало.

— Я не любитель подобных мероприятий, хоть Джон, конечно, меня звал, — Рид наоборот находился в каком-то неописуемом восторге.

— Конечно, тебе по душе ночные клубы, да? — потеряла свое хладнокровие Селин, чем вызвала абсолютное удивление у Натали. Джон подозвал официанта, чтобы разрядить обстановку. Кое-как все сделали заказ.

— А что с тем ревнивым верзилой? — как бы между прочим полюбопытствовал Рид, обернувшись к ней.

— С каким? — удивилась Селин. — А с Майклом… мы расстались. Но это не твое дело.

Джон откинулся на стуле в ожидании представления. Он положил руку на стул Натали, лаская кончиками пальцев ее шею.

— Селин, все никак тебя не поблагодарю за помощь Натали. За то, что помогла ей скрыться на пару месяцев, — Джон мягко улыбнулся ей, не зная, как найти подход. Натали легко завоевала его родственников и особенно его сестру, ему же приходится туго, потому что сама Селин достаточно закрытая, хоть и очень обаятельная.

— Натали — моя сестра. Конечно я бы не осталась в стороне, — Селин кивнула, но нервничала из-за присутствия Рида.

— Почему ты прошла мимо меня перед Днем Благодарения? Я окликнул тебя, а ты ушла и сказала, что я обознался, — вернулся к теме заинтересованный мужчина. Натали обратила внимание, как вспыхнули зеленым огнем глаза Рида при взгляде на Селин.

— В кондитерской Роберто? — уточнила Натали. — Это была я. Мы близнецы с Селин.

Рид внимательно посмотрел на обеих женщин и долго разглядывал в них общие черты.

— Вот это да. Вы так похожи и непохожи одновременно.

— А почему я не должна была пройти мимо тебя? — возмутилась Селин.

— Потому что я тебе нравлюсь? — предположил Рид.

— Ха! — она возмущенно скрестила руки на груди, сделав содержимое в вырезе еще соблазнительнее. Рид едва отвернулся от этого зрелища, чтобы вернуться к беседе с друзьями.

— А как вы познакомились? — Натали сгорала от любопытства. И удивлялась своей интуиции. Безошибочное попадание. Пожалуй, когда Мелани подрастет, им двоим можно попробовать себя в разных сферах бизнеса.

— Малышка, я расскажу? — Рид оглянулся на Селин.

— Какая я тебе малышка? — воскликнула она. Официант принес им напитки и салаты. Ему не удалось сохранить спокойное выражение лица. Он с опаской покосился на Селин, но ретировался как можно быстрее.

— В общем познакомились мы в ночном клубе на крыше одного из небоскребов несколько месяцев назад. Мы танцевали ночь напролет и пили коктейли, пока не заявился ее ухажер.

Натали прикрыла глаза, едва сдерживая смех.

До чего же она скучно живет. В ночных клубах она бывала только на задании.

А Селин, с виду чопорная и правильная, оказывается, умела повеселиться.

— Ты не имел права затевать драку! — вспомнила Селин. — Мы с тобой просто флиртовали, а ты возомнил о себе черт знает что!

— Вот как? — Рид прищурился, но тут же мягко улыбнулся. Этот милый и добрый хороший человек, каким его описывал Джон, превратился в яростного охотника и собственника. —Почему это я должен был спокойно отпустить женщину, которая мне понравилась? И ты тоже была без ума от меня, пока твой парень не соизволил вспомнить о твоем существовании.

— Он не мой… — Селин открыла рот и закрыла. Задумалась.

— Ты серьезно устроил драку с Майклом? — Натали немного даже стало жаль Рида. У его оппонента за плечами годы службы в ФБР и прекрасная физическая подготовка.

— Да, помню, мы оба скатились с лестницы. Но я ничего, а вот он сломал ногу.

Джон с Натали переглянулись. Из-за сломанной ноги у Майкла Джону пришлось отдуваться в качестве свидетеля на свадьбе Алекса и Мишель. Хотя, как оказалось, он и вовсе не против. Благодаря этому случаю они с Натали помирились.

— Он, кстати, нашел способ мне отомстить. Джон, знаешь, что он сделал? Проверил все счета клиники, заморозил работу на неделю. Искал связь с некоей Эсперансой Родригез. Он порекомендовал мне узнать у тебя все детали, но ты в тот момент был в Лос-Анджелесе. Я ничего не понял, но получил непередаваемое удовольствие от того, что этот тип со своими агентами ушел ни с чем.

Все присутствующие, кроме Рида, застыли с улыбками, больше похожими на гримасы. Натали ничего не могла рассказать, потому что не знала, насколько друг Джона в курсе криминальной жизни его семьи. Селин от одного упоминания приемной матери контузило.

— Вы в курсе, кто такая Эсперанса Родригез? — начал задавать с малого вопросы Рид.

— Моя приемная мать, — ответила Селин.

— Рид, давай мы встретимся сегодня вечером, и я тебе все объясню, — предложил Джон-миротворец, заметив, как накаляется обстановка.

— Там все сложно. Но Эсперансу мы нашли, — успокоила его Натали.

— Ты нашла, — поправила Селин.

— Я нашла, хорошо, — сдалась Натали и принялась за свой салат.

— Ты врач? — Селин все-таки одолевало любопытство по поводу личности Рида.

— Верно. Я владею и управляю вон той клиникой через дорогу, — друг Джона не был настроен на вражду. Напротив, женщина, сидящая рядом, сильно задевала за живое и грубить ей он не собирался.

— Всегда было интересно, как люди решаются идти в медицину? — Селин тоже расслабилась немного, принялась за еду, хоть и косилась на Рида, ожидая подвоха.

— Да черт его знает, что было в моей голове. Но хирург из меня вышел вроде неплохой, говорят, — он усмехнулся, явно не договаривая. Натали по себе знала, что обычно за выбором такой профессии стоит травма либо опыт прошлого. Особенно, если какого-то большого удовольствия от работы ты не получаешь. — Я и Джонни пытался на свою сторону переманить, но к моему великому счастью, он с легкостью поступил в бизнес школу Гарварда и спустя несколько лет помог мне открыть клинику.

— Сколько лет вы дружите? — Натали едва не хлопала в ладоши от восторга. Наконец-то нашла человека, знающего о Джоне очень многое. Рид мог стать кладезью ценной информации о таинственном мистере Ноулзе.

— Лет двадцать пять, не меньше, — ответил друг. — Но этот тип решил перебраться в сторону золотых пляжей Калифорнии и поближе к Голливудским красоткам и мы стали редко видеться. Но потом его жена…

— Рид! — остановил его Джон.

— А Натали не в курсе? — на лице друга отразился полный ужас. — Что-то я говорю и не думаю.

— Натали в курсе, — сказала Селин за сестру. — Просто ты толстокожий чурбан, который не понимает, что она беременна и очень переживает, когда всплывает история о бывших.

Натали держалась как могла, чтобы не расхохотаться. Никогда не видела Селин такой взбалмошной, разъяренной, нервной. Ее глаза метали молнии.

— Ты сейчас о себе или о сестре? — между делом спросил Рид, за что получил прищуренный взгляд. — Как ты могла встречаться с тем, как там его, Майклом, после всего того, что между нами случилось?

— Между нами ничего не случилось, — оборвала его Селин. Натали показалось, что она воткнет ему вилку в глаз. Джон свое веселье не скрывал. Официант принес им еще блюда, нервничая все больше, обслуживая их столик. По напряжению между Селин и Ридом он ждал, что вот-вот полетит посуда.

— Это ты называешь ничего? — Рид охнул, с с громким стуком поставив стакан с безалкогольным коктейлем на стол. — Если бы не пришел твой бывший, ты бы поехала ко мне.

— Но ведь не поехала! — взвыла Селин.

— Знаешь, что?

— Что?

— Ты меня бесишь, вот что! Пойдем, поговорим, — Рид не выдержал и встал. Вот теперь он разозлился. Куда девалась мягкость и учтивость?

— Я никуда не пойду! — возмутилась Селин.

— Хорошо, тогда поговорим здесь при Натали и Джоне и обсудим, что же такое «ничего» в твоем понимании, — пригрозил он.

— Не посмеешь! — Селин побледнела.

Рид наклонил голову с выражением маньяка. Он не создавал впечатление деликатного и знающего границы мужчины.

— Да вы не стесняйтесь. Мы же почти семья, — успокоил их Джон, улыбаясь. Натали закрыла лицо руками, пытаясь унять смех. Вот это да! Как этот Рид смог за секунды из хладнокровной богини превратить Селин в ураган?

— Селин, пожалуйста, засунь свое эго в задницу и иди с Ридом. Послушай меня, как человека, старшего тебя на час, — Натали на самом деле переживала за свой аппетит. И если эта парочка начнет делиться своими интимными секретами, он пропадет до конца дня.

— Ладно! — Селин бросила салфетку на стол и отправилась вслед за Ридом. Он помог надеть ей пальто, хоть она и отпиралась, и вышел с ней за пределы ресторана.

В зале ресторана стало заметно тише. Натали выдохнула. Официант тоже расслабился. Джон как был спокоен, так и остался.

— Вы можете убрать это, — Джон кивнул подбородком на полные тарелки с едой со стороны Рида и Селин. — Они не вернутся.

— Почему ты так думаешь? — Натали начала переживать за сестру.

— Уверен, что Рид проведет для Селин обучающее мероприятие, — Джон покачал головой. — Матери и сестры было мало для сводничества? Решила еще и за друга взяться?

— Вообще не при делах. Не-а, ты не вызовешь у меня чувство вины. Кьяра и Лилиан — это непреднамеренно, а у Селин и Рида кое-что случилось до сегодняшнего обеда.

— Или не случилось, — Джон смотрел, как она ест и попивал коктейль. — Я так понимаю, что мы с тобой теперь воздерживаемся до брачной ночи, м?

— Хочу послать врача к черту. Какой стресс может быть от занятий любовью? — проворчала Натали. Джон провел ладонью по ее ноге, успокаивая.

— Тебе правда нужна передышка, Нэтти. Ты мало спишь, плохо ешь, переживаешь из-за всего, все время плачешь. Давай я все-таки буду тебя оберегать. Обещаю не провоцировать.

— Я такого не обещаю, — заявила она.

— Милая, не сопротивляйся. Доверься мне, — попросил Джон. Он явно тревожился. Натали кивнула, сдаваясь.

— Обрати внимание, мы с тобой вот так, как они не ругаемся, — вдруг вспомнила она.

— По-моему, если мы ругаемся, все гораздо масштабнее и больнее, — согласился Джон. — Поэтому лучше не ругаться.

— Я не способна злиться на тебя. И ты этим умело пользуешься, — Натали вытянула губы, подставляя под легкий невесомый поцелуй любимого.

— А я не могу ругаться и кричать на тебя. Даже когда злюсь. Не значит, что ты не бесишь и не выводишь меня из себя, но смотрю на тебя и хочу целовать, а не ругаться.

— Только целовать? — Натали обиженно надула губы.

— До свадьбы только целовать. Доктор запрещает. Тебе нужно восстановиться, Натали.

Глава 49

Джон впервые за долгое время пришел в ночной клуб-бар. В последний раз он сидел в подобном заведении до встречи с Натали, как ни странно. И сейчас ощущал дискомфорт. Женщины то и дело клеились к нему, писали номера телефонов на салфетке и даже пытались угостить напитками. Джон думал лишь об одном — черта с два он снимет в будущем обручальное кольцо. Когда был женат на Джесс, он его не носил вообще.

С Натали совсем другие желания просыпались. Он мечтал поскорее назвать ее своей женой. Им безмерно хорошо друг с другом, они достигли какого-то единения, общности. И правда, стали одним целым. Сегодня даже видел, как ругаются Рид и Селин и не представлял такого с Натали. Он физически не мог на нее кричать и ругаться. Смотрел в ее глаза, и даже когда внутри все закипало от гнева, молча выжидал, когда снова сможет заговорить с ней спокойно. Ни за что не обидит ее. Любое слово в приступе эмоций вылетит без предупреждения. Потом придется долго его залечивать и стирать ту боль, которую причинил. Два раза он кричал и ругался на нее, за что ему до сих пор стыдно, но она неизбежно его прощала, не таила злости или обиды, и сама приходила к нему. Первая. Так непохожа на современных женщин. Плюет на свою гордость, самооценку, характер. Знает, что важнее их друг для друга нет.

Натали — его тихая гавань. Если вокруг будут рушиться стены, она возьмет его за руку и продолжит идти рядом. Даже когда он не выдерживал, она неизменно сохраняла стойкость духа. Была его корнем. Опорой. За ее любовь он готов на все.

И вот сейчас он сидел в этом месте и не понимал, что он вообще здесь делает. Он должен быть рядом с ней, обнимать и массировать спинку, носить на руках и целовать до потери рассудка.

— Странно, когда непьющий друг приглашает тебя в бар, — хохотнул Рид и хлопнул Джона по плечу, отвлекая его от романтических мыслей.

— Я уже сходил с тобой в ресторан, помнишь? — подколол его Джон, вспоминая бурю, вспыхнувшую в обед. — Я, кстати, купил ту квартиру. Месяца через два будешь приходить к нам в гости, когда ремонт закончится. Сейчас у меня даже тихого места в доме нет.

— Но ты, я смотрю, ни о чем не жалеешь? — Рид понимающе кивнул. — Совсем не похож на того Джона, которого я знал.

— Я счастлив, Рид. Я до сих пор не знаю, как умудрился заполучить внимание Натали, но эта женщина перевернула мой мир, — Джон никогда не испытывал ничего подобного. Да, он переживал за исход дела Андерсена и де Сантиса, все время думал, как еще больше обезопасить семью. Но вот это чувство бесконечного счастья он испытал в полной мере сегодня, когда держал Натали за руку и слушал сердце их общего малыша. То, о чем он мечтал в Палермо, Натали исполняла шаг за шагом. Как всегда.

— А как твой папаша отнесся к твоей предстоящей женитьбе?

— Я посажу его или убью, — пообещал Джон. — Он заставил Натали жить в страхе и инсценировать свою смерть. Она до сих пор дрожит, стоит ей услышать его имя

— Она ведь агент ФБР, да? — Рид заказал у бармена бурбон для себя и бокал вина для Джона. Друг тоже не большой любитель алкоголя, заказанного хватит им на весь вечер, но все же предпочитал напитки покрепче.

— Она очень крутой и специальный агент ФБР, да, — Джон безмерно гордился Натали, хоть и никогда не показывал ей этого. Втайне от нее переживал, что она ушла с работы ради него и семьи. Дело не в самой работе, а в ее глазах. Они загорались живым огнем тогда, когда вытаскивали Мишель со склада, или когда обсуждала дела с Джоном. Сейчас ей этого не хватает, а он чувствовал себя ужасно виноватым за то, что она бросила свое призвание.

— А она в курсе всех твоих дел?

— Часть знает. Часть нет. Кое-что рассказываю постепенно, чтобы сильно ее не шокировать. Но она из тех, кто не будет судить людей за их поступки.

— Да, вряд ли с тобой могла быть рядом какая-то другая женщина, — не очень тонко заметил Рид. Джон не обижался. Друг прав. Нужно иметь очень твердый стержень, чтобы выдержать все его поступки и характер. — Кстати, что значит она нашла Эсперансу Родригез? И кто это черт побери?

Джон рассказал все, что знал сам и что рассказывала ему Натали. О Селин в том числе.

— Хорошо, но причем здесь моя клиника? — Рид сделал глоток бурбона и выдохнул.

— Майкл Бонаци, не знаю как сейчас, но раньше мечтал меня посадить. Родригез работала на Чеза, занималась акушерством и гинекологией в его публичных домах. Когда она пропала, кто-то нашел информацию о том, что я спонсировал строительство твоей клиники и ее оснащение. Никто не мог поймать Чеза, но многие в ФБР выдвигали теории о моей причастности к преступной организации. Вот и решили, что Родригез вполне себе легально могла работать у тебя. Но моя Натали нашла Родригез совсем в другом месте и сняла все подозрения с тебя и меня.

— Что за великолепная женщина, Натали Лагранж? И что за жуткий брат у тебя. Никогда не перестану ужасаться от твоей семейки.

На самом деле Рид — одна из причин, по которой Джон сохранил человечность. Друг его всегда поддерживал, открыто и безопасно обсуждал с ним все ненормальные ситуации. Он помог ему определиться с целью в жизни. Вместе с Бальтасаром не дал опуститься на дно, где обитала его семья. Именно эти два человека всегда могли вовремя его остановить и сказать — Джон, это неправильно.

— Видел Чеза недавно, — поделился Рид.

У Джона рухнуло все внутри.

— Не может быть. Ты его с кем-то путаешь, — запротестовал он. Во рту все пересохло.

— Я его ни с кем не перепутаю, ты знаешь, — Рид непонимающе уставился на Джона и наблюдал за его реакцией. — Все в порядке?

— Ни черта не в порядке. Я убил его в сентябре своими руками. Пулю ему в лоб пустил, — Джон слез со стула. Сердце из груди вот-вот выскочит. Он оставил Натали и своих девочек. С охраной, но одних! Дьявол!

— Ты говоришь мне сейчас страшные вещи. Хотя я бы сам с удовольствием прикончил подонка. Но он живее всех живых, Джон. Клянусь. Он даже разговаривал со мной и спрашивал о тебе. Я послал его к черту, — Рид бросил деньги из кошелька бармену и пошел вслед за другом. Не мог оставить его одного в таком состоянии.

— Как давно?

— Да вот с неделю назад.

Джон чуть не взвыл от паники. Выбежал из клуба и набрал номер Натали. Длинные гудки. Она не отвечала. Ноги сами несли к машине. Боже, пусть она просто спит и не слышит телефон.

— Что случилось, Джон? — Рид тоже забеспокоился, садясь на пассажирское место в его «БМВ».

Джон позвонил Альберто и Луке по очереди, но они тоже не ответили.

— Дерьмо! Дерьмо! — ругался Джон, с визгом шин трогаясь с места. — Держи телефон и звони без остановки, заклинаю!

Глава 50

Натали с помощью Лорен и Селин надела то самое подвенечное платье. Вокруг в квартире царила суматоха, все весело перешучивались, но она практически ничего не замечала и не слышала. Вчера Джон зацеловал ее до потери сознания перед тем как уйти из их квартиры. Кьяра беспощадно выгнала его, заявив, что он крадет время девичника, а у него еще будет вся жизнь впереди вместе с Натали. За Джоном приехал Рид, организовав ему мальчишник.

Девочек забрали папа и Лилиан, а Натали с Кьярой и Селин устроила настоящую пижамную вечеринку с вином, фильмами, мороженым, пиццей и поп-корном. Все делились интимными секретами и смеялись, обсуждая их мужчин и характеры, признаваясь в сильных чувствах к ним. Элизабет были доверены сборы детей с утра, Лорен не могла оставить малыша дома из-за режущихся зубов, а Мишель, хоть ей и предрекали роды на шесть недель раньше срока, до сих пор беременна и едва передвигалась. Решила поберечь силы для самой церемонии.

— Раньше я была одна, а теперь у меня появились сразу две сестры, — Натали испытывала невероятное счастье, делясь об этом с девушками. — Надеюсь, скоро и я на ваших свадьбах выпью шампанское и в нетрезвом виде подниму за вас непристойные тосты.

С утра перед церемонией все шло по плану. Натали даже удивлялась, насколько хорошо Джон и все причастные к подготовке учли все возможные риски. В любой ситуации всегда имелся запасной выход.

Она покрутилась перед зеркалом в свадебном платье, в том самом, в котором чувствовала себя настоящей принцессой. Платье мечты с самого детства. Сияющее, блестящее. Вместо кейпа, она надела длинную фату. Джон встретит ее у алтаря, отведет от лица белую прозрачную вуаль и нежно поцелует. Она навсегда станет его женой.

Длинный черный лимузин доставил ее к католической церкви, где венчались все ее друзья и члены семьи. Натали никто не встретил и это немного тревожило. Она поднялась по ступенькам до больших дубовых двухстворчатых дверей и толкнула их. Из-за вуали она видела только силуэт мужчины, ожидающего ее в конце пути у алтаря. Играла какая-то грустная музыка, но Натали ничего не могло помешать ее счастью.

Красный ковер под ногами мокрый, от ее шагов раздавался характерный пенистый звук, а каблуки утопали в ворсе. С каждым шагом все сложнее идти. Она откинула фату сама и посмотрела под ноги. Белые туфли и подол платья окрасились в ярко-алый цвет ковра. Она оглянулась — ее шлейф пропитан кровью, стекающей со скамей приглашенных гостей. Встревоженно посмотрела по сторонам — ее родные и близкие сидели неподвижно, мертвенно-бледные. Папа, бабушка, Селин, Кьяра, Алекс. Все мертвы. Дейзи и Мелани застыли навсегда, прижавшись к Элизабет, навеки закрывшей глаза.

Натали закричала, развернувшись к алтарю.

Черты Джона изменились, рассыпались в прах, обнажив перед собой демона с огненными крыльями. Эти лицо и глаза она узнает даже сквозь самый жуткий кошмар — они принадлежали Чезу.

— Здравствуйте, дети мои, — подал голос священник. Натали схватилась за живот, инстинктивно, защищая свое дитя. Священником оказался Тео. Вместо зубов выросли клыки со стекающей по ним кровью.

— Нет! — закричала Натали. — Нет! Нет!

Глава 51

Она очнулась от кошмара, подскочив на кровати и долго не могла прийти в себя. Непрошенные слезы текли по щекам. Малыш в утробе бился. Нужно успокоиться. Нужно ради него успокоиться.

Натали оглянулась — Джона еще не было. Пошарила по прикроватной тумбочке в поисках телефона. Кажется оставила его в гостиной. Бросила взгляд на электронные часы. Одиннадцать вечера. Уложила детей, проводила Джона и, вспомнив рекомендации, легла спать пораньше. Не помогло. Без Джона даже спать толком не могла. Полчаса сна, а такие ужасы приснились, что сердце из груди чуть не выскочило. До сих пор перед глазами реки крови в церкви. Окровавленное свадебное платье. И мертвые девочки.

Захотелось срочно заглянуть к дочкам. Поцеловать их, подоткнуть одеяло и посторожить их нежные волшебные сны, пока не придет Джон и она окончательно не успокоится.

Накинув вязаный кардиган поверх шелковой пижамы, Натали тихо вышла из спальни. Что-то неуловимое насторожило ее. Какой-то запах или шорох. По спине пробежали мурашки. Она даже кончиками пальцев ощущала чужое присутствие в доме. Сердце, только успокоившееся, снова забилось как сумасшедшее. Натали тут же глубоко и размеренно задышала, чтобы включить способность здраво мыслить. Годами отработанная техника от стресса. Если ей угрожает опасность, нужны ясный взгляд, холодная голова и твердые руки. Вот сейчас ей жизненно необходим пистолет, но Джон забрал его и запер в сейфе. Проклятье! Доверяй, говорит, я защищу. Как же!

Натали осторожно ступала по мягкому ковру в сторону спальни девочек. Что она может сделать? Что?

Так, не паниковать. Главное убедиться, что девочки в безопасности и все. Это самое важное. Остальное дело импровизации.

Кто-то схватил ее сзади и зажал рот ладонью. Крепкие мужские руки стиснули ее так сильно, что она не могла даже пошевелиться.

— Синьора, не кричите. Это Альберто, — едва слышным шепотом попросил телохранитель. Натали кивнула. Когда он отпустил ее и она выдохнула. В такой компании паника не так сильно прорывалась в сознание. С пистолетом на вытянутой руке он неслышно толкнул дверь в кабинет. Осмотрелся. Никого. Альба жестом показывал на спальню, чтобы она вернулась, но Натали не собиралась прятаться, пока лично не убедится, что девочки в безопасности.

Альберто не стал терять время на споры. Тихо подкрался к детской. Дверь приоткрыта. Альба прижался к стене и почти не дышал. Натали поравнялась с ним. В разверзшейся тишине смогла даже услышать движение крови в своих венах. Стук сердца оглушал.

У нее нет пистолета, беременная, что она собиралась делать? Не знала. Предчувствовала, что нужно быть рядом.

Из комнаты девочек донеслось тихое мужское пение. Старая, очень старая итальянская колыбельная, всколыхнувшая в ней детские воспоминания о дедушке Дэнни. Он пел ей эту песенку, когда она была еще совсем маленькой и никак не хотела засыпать в их страшном доме с призраками. Он пел ей ее и позже, когда она не хотела жить, а он гладил ее по голове и плакал вместе с ней, пытаясь выяснить, что с ней произошло, но она молчала. Он заводил песню и она погружалась в тревожный сон.

Но это не дедушка Дэнни. Голос молодой и знакомый. Знакомый до такой степени, что по спине потек липкий пот. Не может быть! Это невозможно! Как?!

Альберто залетел в детскую и застал его врасплох. Тот сидел возле кровати Мелани и гладил девочку по голове. Натали зашла следом, чтобы подтвердить свои догадки.

Чезаре де Сантис собственной персоной. Но как? Джон убил его с одного выстрела. Она видела, как он истекал кровью в библиотеке палаццо Моретти.

Проклятье, Джон! Она чувствовала, что здесь что-то не так. Много раз говорила ему, что Тео слишком быстро отошел от убийства сына.

— Руки вверх, чтобы я их видел, — потребовал Альберто, прицелившись в Чеза.

Тот сплошь в черной одежде до самого горла, сливался с темнотой. Натали боялась, что у него есть в руке оружие, или он, еще хуже, закроется за Мелани.

Дейзи проснулась.

— Мама? — спросила она, глядя на Натали.

Чезаре обратил на них внимание, и как, она и ожидала, выставил пистолет вперед, успев на долю секунду выстрелить быстрее, чем Альберто. Натали вытащила Дейзи с кровати.

— Беги куда угодно, спрячься, ну же!

Чез попал Альбе в плечо, но не обращая внимания на рану, телохранитель накинулся на него и вывернул руку с пистолетом.

Натали затошнило от паники. Они в потасовке могут попасть в Мелани или в нее. Альберто удалось оттолкнуть Чеза ближе к стене.

Натали прорвалась к кроватке. Сгребла в охапку Мелани и со всех ног выбежала из комнаты в гостиную.

Дейзи, глупышка, ждала за дверью. На красивом милом личике застыла гримаса ужаса. Нужно ее растормошить.

— Помните прятки вчера с Кьярой? Вы спрятались в гардеробной в моем обувном шкафу и в папиных костюмах.

Мелани и Дейзи сосредоточенно закивали.

— Давайте мы с вами снова поиграем, но так, чтобы тот дядя вас не нашел. Хорошо?

Натали опустила Мелани, та взялась за руку старшей сестры и они скрылись за дверьми спальни. Она же, недолго думая, метнулась в кабинет Джона, чтобы попытаться достать пистолет из сейфа. Несколько кодов набрала, и даты рождения детей пробовала, все бесполезно.

— Твою ж мать! — выругалась себе под нос Натали, услышав выстрел в детской. Она не поняла, какой пароль она ввела, но дверь сейфа в стене позади стола открылась.

— Не это ищешь? — раздался у нее за спиной голос маньяка.

Она медленно обернулась. Чез прислонился плечом к дверному проему и покручивал ее пистолет в руке.

— Очень удобно. Ты достала из сейфа пистолет, оставив на нем свои отпечатки. Пристрелила телохранителя. Затем убила девчонку Андерсенов. Не справившись со стрессом ты пустишь себе пулю в голову. Мелани пропадет бесследно. На самом деле заберу ее я. Неужели ты думала, что я позволю своей дочери расти вместе с выродком Сантини? Или соглашусь, чтобы мой брат женился на такой шлюхе, как ты?

— Ты умер. Я лично видела, — сипло ответила Натали, не узнавая свой голос. Конечно, он не оставит ее в живых. Но она надеялась, что Джон успеет прийти до того, как Чез доберется до девочек.

— Понравился мой двойник? — Чез расхохотался. Ростом, телосложением и едва уловимыми чертами лица похож на Джона. Этим еще больше пугал ее. — Бедняга вышел из тюрьмы за кражу, болел онкологией. Терять ему нечего. Пару пластических операций — и он вылитый я. А его семье я передал крупную сумму денег за его смерть. Видишь, не только ты мастерски скрываешь личности. Хотя, стать на время сестрой — это гениально. Молодец!

— Почему ты не оставишь меня и Джона в покое? — Натали все равно прокручивала в голове способ защиты и побега от Чеза. Но как?

— Джонни все время выбирает не тех женщин. Одни шлюхи на пути, как и его мать. Вот Лиззи Андерсен ничего. Пришлось с ней повозиться, конечно, но она раскололась, где вы живете.

— Что ты с ней сделал? — Натали обуял гнев и страх за подругу. Лиззи она… абсолютно безобидна и совсем не способна за себя постоять.

— Трахнул пару раз, да наркотой накачал, — равнодушно пожал плечами Чез.

Натали затряслась от озноба.

— Ты ублюдок…

— Нет, это твой Джонни ублюдок, а я родился в законном браке, — мерзко хохотнул Чез. — Ну, хватит разговоров, пожалуй.

Он широкими шагами сократил расстояние до Натали.

В ней проснулась та самая сущность, которая позволяла ей раскраивать черепа здоровым мужикам. Пускай она давно не тренировалась и форму из-за беременности потеряла, но эта сила с ней неразлучна. Не позволит, чтобы с ее малышом и девочками что-то случилось. Если для этого нужно выжить, она обязательно это сделает.

Чез планировал инсценировать ее самоубийство, а для этого нужен довольно близкий контакт. Натали отскочила от него в последний момент, обманула траекторию движения и смогла выбежать за дверь кабинета.

Он выстрелил ей в спину, но не попал. Она рванулась за колонну. Снова выстрелы. Нужно выбраться из квартиры и позвать о помощи. Понимала, что шансы ничтожно малы.

— Я думал прикончить тебя быстро, но теперь захотел с тобой порезвиться. Интересно, как это с беременной? Так символично, Натали, как думаешь? Я был первым твоим мужчиной и буду последним.

От его голоса и угроз ее чуть не вырвало. Он воспользовался ее замешательством. Схватил за волосы, подкравшись из-за колонны и приставил к голове пистолет. Уткнувшись ей в шею, провел губами по сгибу и с шумом вдохнул воздух.

— Как же ты вкусно пахнешь. Понимаю Джонни. Я тебя уже больше десяти лет не могу забыть. Помнишь, как ты стонала и извивалась у меня в руках? Такая сладкая, горячая.

Он прижался к ней сзади, стиснув ее грудь. Натали снова окунулась в тот кошмар. Она вспомнила. Вспомнила лицо садиста. Как он бил ее и просил своих друзей держать ее, пока вонзался в нее, словно острый нож, причиняя огромную боль и ломая ее психику.

Натали лучше умрет, чем позволит ему еще раз коснуться себя. Со всей силой, на которую только была способна, она вывернула его руку с пистолетом и перебросила через себя на пол.

— Ах ты ж сука! — крикнул он, стреляя. Что-то обожгло ее ребра, но Натали бежала не оглядываясь. На выходе из квартиры лежал Лука без сознания. В руке зажат пистолет, и она успела забрать его, прежде чем ее нагнал Чез. Опять схватил за волосы и потащил обратно в квартиру.

— Тварь! Ты не сдохла тогда в канаве, но сдохнешь сейчас!

Натали наугад выстрелила позади себя. Чез отпустил ее волосы, что позволило быстро развернуться и выстрелить еще раз. Ублюдок резво убегал от нее, а она стреляла и стреляла, пока не кончились патроны и он не оказался в проеме открытой двери выхода.

Внезапно двери лифта открылись. Натали увидела Джона. Разъяренного до потери рассудка. Он моментально набросился на Чеза, игнорируя направленное на него оружие. Между ними завязалась драка. Натали лишь заметила, как Чез выронил пистолет, не успев выстрелить. Он оттолкнул Джона и убежал через запасной выход по лестнице. Джон незамедлительно бросился за ним.

— Натали, ты в порядке? — спросил ее кто-то еще. Она даже не обратила внимание, что вместе с Джоном был Рид. Она невидяще уставилась на него. — Натали?

— Жить буду, да, — кивнула она. Ноги не слушались и подкосились от волнения, но Рид ее подхватил и отнес на белый диван в гостиной. — Девочки… мне нужно сказать им, что все хорошо.

— Они целы? — забеспокоился Рид.

— Да, они в гардеробной в нашей с Джоном спальне, — Натали не могла понять, почему язык так плохо слушается, а еще сильно хочется пить и в глазах темнеет.

— Черт, — выругался Рид.

— Что такое? — забеспокоилась Натали.

— У тебя кровь. Ты ранена.

— Куда, куда он попал? — только не живот, пожалуйста.

— Нужно тебя раздеть.

Рид действовал профессионально, так быстро, что Натали не успевала ничего сообразить. Она сняла кардиган, он задрал вверх топ от пижамы. Страх за малыша добавил ей адреналина и привел в чувство.

— Рана прошла по касательной по ребрам. Ты ничего не чувствуешь?

— Ребенок..

— Все в порядке, не задело. Рана не глубокая, царапина, но крови почему-то много. Ложись на правый бок, я сейчас обработаю.

Натали послушалась, но понятия не имела, чем и как он будет обрабатывать, сможет ли найти все необходимое у них дома.

— Натали! — услышала она крик Джона. — Натали!

— Я здесь, — еле слышно позвала она. Нет сил кричать и даже говорить. Джон перепрыгнул через диван и от увиденного упал перед ней на колени.

— Натали, любимая. Как же это так? — милый, обеспокоенный Джон. Коснулся ее лица, провел большим пальцем по дрожащим и сухим губам. — Тебе больно?

— Я ничего не чувствую.

— Почему так много крови? Рид! — на Джона было страшно смотреть. Бледный. Тряслись руки. Губы плотно сжаты. Глаза потемнели и превратились в две черные бездны.

— Я бегу. Я попробую остановить кровь. Вызови скорую, — Рид примчался с полотенцами и аптечкой, которая каким-то чудесным образом оказалась у них на кухне. Натали сама не знала откуда. Не видела ее ни разу. Дело рук Хелен или Кая.

— Альба в детской. Проверь его, Джон, — попросила Натали, почти не слыша свой голос.

— Девочки… — проговорил Джон также тихо.

— Прячутся у нас в гардеробной. С ними все в порядке, — успокоила Натали его, погладив его по колючему от вечерней щетины лицу, оставив на нем кровавый след.

Рид прижал ткань с дезинфицирующим раствором к ее ране. А вот сейчас было по-настоящему больно.

— Ай! — воскликнула Натали.

— Чувствуешь. Это хорошо, — обрадовался Джон, на секунду прижавшись своим лбом к ее и погладив по голове. — Любимая, держись. Я побежал к девочкам и Альбе. Рид тебя спасет.

Натали успела кивнуть перед тем, как отключиться.

Глава 52

Натали медленно открыла глаза. Долго пыталась понять, где она находится. Увидела только Кая возле двери в узком коридоре.

— Мисс Натали, вы очнулись?

Она кивнула.

— Где я? — она не узнавала свой голос. Хриплый, больной, пересохший.

— В больнице. Вас подстрелили. Кровь еле остановили. Мистер Барнс вместе с вами на скорой добрался до больницы. Под его чутким руководством вам оказали помощь.

— А Альберто? Лука? Что с ними? — Натали боялась услышать, что кто-то из этих молодых людей погиб, защищая жизнь Натали и детей.

— Альба в реанимации. Не буду скрывать. Прогноз не очень утешительный. Два огнестрельных ранения, одно из них в грудь с нарушением герметичности. Врачи борются за его жизнь. У Луки закрытый перелом черепа.

Натали едва соображала. Веки тяжелые. Больничные лампы кружились перед глазами. К руке присоединена капельница с каким-то лекарством. Не могла сфокусировать зрение, чтобы прочитать название.

— Вот бы увидеть Джона, — Убедиться, что с ним все в порядке. Но он наверняка остался с девочками. Интересно, ее семья в курсе произошедших событий?

— Сейчас мистеру Ноулзу зашивают рану. Как врач закончит, он к вам придет.

— Что? — Натали аж подскочила, но боль в ребрах обожгла и вернула ее на место. Голова закружилась еще больше. В ушах свистело.

— Ублюдок, посмевший проникнуть в ваш дом, пырнул мистера Ноулза ножом в бок. Вы не видели?

Натали собрала всю свою волю в кулак и очень медленно перекатилась на бок. Сев на кровати, выдернула капельницу из вены.

— Что ж вы творите, мисс Натали? — Кай подскочил к ней, но она выставила руку вперед в останавливающем жесте, зажав место укола.

— Джон поймал его? — спросила Натали.

— Он сбежал, — Кай опустил голову, расстроенно потупив взгляд. — ФБР подоспели вместе с каретами скорой помощи. Все силы брошены на поиск злоумышленника.

— Где девочки?

— Они с вашим отцом и миссис Ноулз в особняке Лагранжей.

Повезло, что Кай владел почти всей информацией.

— Мне нужно к Джону, — Натали одернула больничную рубашку и свесила ноги с кушетки, держась за край. Пол плыл под ногами.

— Вам нельзя вставать, мисс Натали, — запротестовал Кай.

— Уйди с дороги, Кай! — прикрикнула она на него.

Телохранитель очень хорошо знал Натали и понимал, что спорить с ней бесполезно. Сразу предложил помощь. Натали оперлась на Кая. Шла потихоньку, гладя другой рукой живот. Она мысленно успокаивала малыша.

За дверью на небольшом диванчике в холле больницы Рид давал показания Мэтту Кроуфорду, пока тот что-то записывал в телефоне.

— Натали, ты почему встала? — Рид подскочил к ней. Взгляд выражал беспокойство.

— Где Джон? — спросила она.

— С ним все в порядке, — попытался ее успокоить Рид.

— Где, черт бы вас всех побрал, Джон Ноулз? — взорвалась Натали.

Рид махнул в сторону двери напротив ее палаты.

— Мы запретили кому-либо навещать вас и попросили следовать нормам безопасности, пока напавший на вас на свободе, — рассказал Мэтт. Что ж, ее это даже обрадовало. Не хватало беспокойств родственников.

— Рид, позвони, пожалуйста, Селин. Скажи, что все в порядке. Они там все с ума сходят, наверное.

Натали взялась за ручку двери с большим матовым стеклом, нажала и потянула на себя. Джон лежал на кушетке с обнаженным торсом, пока врач накладывал аккуратные швы. Рана достаточно длинная, но не глубокая, пересекающая кожу от низа груди до левого бока.

Джон о чем-то тихо говорил Ройсу, тот молча слушал и кивал.

— Джон! — позвала его она.

— Натали, какого черта ты встала? — выругался Джон. Он было дернулся, но врач усадил его обратно.

— Молодой человек, потерпите. Осталось два шва.

— Натали!

— Мне плевать, что ты там кричишь. Ты не заставишь меня уйти, — Кай довел ее к нему и вышел в коридор. Натали взяла Джона за руку, пока врач с противоположной стороны его зашивал.

— Любимая. Ты как? Врачи говорят, что ты потеряла сознание из-за стресса, — Джон поцеловал ее пальцы, прикрыв глаза.

— Жить буду. Малыш спокоен, все хорошо. Тебе больно? — как бы ей хотелось, чтобы этот кошмар закончился. Чтобы его не было в принципе.

— У меня душа болит. Я больше никогда не оставлю тебя одну. Чуть не умер, Нэт, когда увидел тебя всю в крови.

— Как такое возможно, Джон? Почему? — всхлипнула Натали. Врач закончил со швами и принялся накладывать повязку.

— Он что-нибудь говорил тебе? — Джон приподнял ее подбородок и заставил посмотреть в глаза.

— Да, я все расскажу, что знаю.

— Интересно, как он узнал, где вы живете? Кто из близких вам людей поддерживал с ним контакт? — спросил Ройс, подойдя поближе.

У Натали все похолодело и оборвалось внутри. Она, не взирая на боль и головокружение, вскочила к Ройсу, схватив его за борта пальто.

— Элизабет Андерсен. Ройс! Срочно нужно ехать к ней! — взмолилась она.

— В чем дело, Натали? — забеспокоился Джон.

— Он рассказал мне, что изнасиловал ее и вколол какой-то наркотик.

Ройс не нуждался в деталях. Тут же пулей выскочил за дверь, прокричав Кроуфорду приказ вызвать группу спецназа к месту.

Врач как раз закончил с повязкой и вышел из процедурного кабинета, оставив Джона и Натали вдвоем.

— Чез не упустил момент и поделился, что ты убил его двойника, — пробормотала она, глядя на дверь, из которой только что вышел Ройс.

Джон обнял ее со спины. Теплые и самые родные руки согрели ее, вернув равновесие. Даже голова почти перестала кружиться. В теплых объятиях Натали успокоилась. Он погладил ее по животу и поцеловал в сгиб шеи.

— Я облажался, Натали. Только сейчас понял, насколько сильно. Это чуть не стоило твоей жизни. Я себя за это никогда не прощу.

— Я предупреждала тебя, что слишком быстро твой отец пережил потерю Чеза. Но ты меня никогда не слушаешь! — выпалила Натали, развернувшись в его руках. — Ты говорил, что тебе можно доверять. Убери в сейф пистолет, дорогая, ты не должна с ним ходить. Ведь есть я, супер мега мачо, который может разнести полгорода одним взглядом. Тебя никто не тронет, Натали!

Несмотря на гнев и злость, она обняла его, прижавшись лицом к его обнаженному плечу с татуировкой.

— Зачем побежал за ним? Он же мог тебя убить! — не хотела плакать. Слезы от пережитого ужаса сами потекли, орошая его кожу. Джон гладил ее по спине, пытаясь успокоить, но у самого все внутри переворачивалось от осознания, что с ними произошло часом ранее.

— Я его ранил, но он даже с простреленным плечом убежал от меня. Я до потери пульса хочу его прикончить, Натали. Как увидел его, меня разум покинул. Ненавижу его так сильно, что хоть сейчас готов искать его по городу. Как только думаю, что он с тобой сделал и планирует в своем воспаленном мозгу делать, мой здравый смысл отключается.

Джон обхватил ее голову руками и примкнул к губам в немного болезненном, очень горьком и безумно страстном поцелуе.

— Даже на шаг от тебя не отойду, — в перерывах между поцелуями угрожал он. — С ума сойду, если с тобой что-то случится. Не выживу.

Натали растворялась в нем. Джон дурманил ей голову, взывал к ее глубоким первобытным инстинктам, заставляя задыхаться от нахлынувших чувств.

— Я люблю тебя, Джон, — прорычала она ему в губы, а он в ответ притиснул ее к себе до боли в ране на ребрах.

— И я люблю тебя, Натали, — простонал он, потому что она случайно задела его швы.

— Гм, — постучался к ним Рид.

Она смутилась и спрятала лицо, уткнувшись в шею Джона. Щекой ощущала его пульс, отбивающий в неистовом ритме.

— Я не знал номер Селин, но ваш охранник услужливо поделился. Спасибо, — усмехнулся Рид. — Трубку выхватила мадам Лагранж и приказала немедленно вам обоим ехать в особняк. Цитирую: “Ридли Барнс, я понимаю, что вам скорее всего понадобится связать этих двоих, но вы должны немедленно доставить их сюда”. Удивительная женщина. Кто она?

— Бабушка Катарина, — Натали развернулась, греясь в объятиях любимого. — Джон, как думаешь, поедем, чтобы бабуля прониклась к Риду?

— Ну, не знаю. Мне никто не помогал, — шутливо воспротивился Джон. — Ты меня сразу полюбила, а мнение окружающих по поводу наших отношений меня никогда не интересовало. У Рида ситуация похуже. Да, пожалуй, ему не помешает поддержка бабули.

— О чем это вы вообще? — удивился Рид.

— Ты даже номер телефона у девушки не можешь взять без помощи, — Джон покачал головой.

— Извини, у меня нет под боком целой сети службы безопасности, как у тебя, — парировал Рид.

— Слушай, дружище, я при первой встрече уже знал пароль от телефона Натали, а она предложила раздеться, — гордо сообщил Джон о своих донжуанских достижениях, вызвав у Натали внезапный приступ веселья.

— Вот как? Поделишься секретом? — Рид не унимался. Друзьям нравилось подкалывать друг друга.

— Он встретил меня в одних плавках, а потом прокатил из Хэмптонса до Манхэттена на «Бугатти», — Натали смеялась. Смех — это хорошо, он помогает пережить стресс.

— Дела. «Бугатти» у меня нет, — тяжело вздохнул Рид.

— Вот поэтому тебе нужна помощь бабули, — подытожил Джон под общий хохот.

* * *

Вначале Кай завез их обратно домой, чтобы переодеться. Он был на своей собственной машине. Рид оставил свою возле клуба, а Натали и Джона увезли на скорой.

В квартире их встретил второй состав телохранителей, тоже высокие парни-итальянцы. Однажды Джон рассказывал Натали, что его личная охрана — ребята, которых он поручил Марку вытащить из криминала и направить их навыки и силы на законный способ зарабатывания денег. Натали, конечно, сомневалась насчет законности, но лишних вопросов не задавала. Поскольку в Италии парней ждал тюремный срок, они с удовольствием работали в Штатах защищая Джона и его семью.

Натали обратила внимание, что окровавленный ковер и диван уже вынесли из гостиной. Из закрытых дверей детской доносился шум уборки. Странно, что Ройс позволил так быстро очистить место преступления. Единственное, что напоминало о ночном нападении — дыры от пуль в стенах и колоннах.

— Скажи, пожалуйста, это ты в него стреляла, или он в тебя? — хриплым поникшим голосом спросил Джон.

— В той половине гостиной он в меня, а ближе к выходу — я. Но клянусь, Джон, будь у меня пистолет, этот маньяк был бы уже мертв. Мне пришлось добывать оружие, пробираясь к выходу, — упрекнула его Натали.

Рид уставился на нее как на инопланетянина.

— Я даже подобрала пароль от сейфа с тысячного раза. А знаешь что? Этот урод давно вытащил пистолет и помахивал им передо мной. Безопаснее было бы держать пистолет под подушкой!

— Нет, Натали. Ты меня не переубедишь. Дом должен быть безопасной крепостью для тебя и девочек. Я обязан был уничтожить всех врагов, чтобы никто не мог навредить моей семье. Максимум, на что я согласен, это на пистолет у тебя в сумочке, когда ты идешь в кафе с подругами.

— Но Джон…

— А если Мелани возьмет пистолет и решит, что это игрушка? — вспылил Джон.

Здесь доводы Натали закончились. Она было открыла рот. Закрыла.

— Натали, родная, я обязательно разберусь с тем, как эта сволочь вообще попала к нам домой. Усилю охрану. Сделаю любую стену неприступной. Я достану из-под земли Чеза, в ад спущусь за ним и вернусь обратно, чтобы прикончить. За каждую пулю, выпущенную в тебя, он расплатится. Я не позволю погружать тебя в страх снова, чтобы ты боялась каждого шороха. И если ты сейчас хотя бы на секунду позволяешь себе бояться его, то он уже победил. Когда боишься, у тебя нет сил бороться. Пистолет под подушкой — это страх, Нэт. Страх и ожидание, что он придет снова. Он не придет, я тебе обещаю!

Джон не кричал, но его вкрадчивый и низкий голос заставили ее поежиться. Легко было перечить, когда он весел и непринужден, порой он даже подогревал их споры, но сейчас… Эта решимость на лице… когда он похищал ее или когда заставлял стрелять в него. В такие моменты она бессильна что-либо доказать и сопротивляться.

Он — в порванной от ножа футболке и грязных джинсах, она — в больничной рубашке и в пальто Рида. Оба измученные, израненные, злые до чертиков. Стояли посреди гостиной и выясняли отношения в присутствии охраны и друга. По заблестевшим глазам Натали догадалась, чего бы больше всего хотел Джон. Она сама едва не стонала от досады. Разорвать оставшуюся одежду. Прижаться кожа к коже, целоваться до изнеможения и неистово любить друг друга…

— Я вначале думал, что вас может связывать? Но, как оказалось, вы просто два сапога пара, — хохотнул Рид.

— Ага. Одного поля ягодки, — согласился Джон. Натали закатила глаза, за что получила легкий поцелуй.Невыносимый.

Глава 53

В особняке их ждали все — и Лагранжи и Моретти. Встревоженные, перепуганные. Катарина и Бальтасар держались лучше остальных, но попивали коньяк. Лилиан и Кьяра не отлипали от Джона. Его мама что-то причитала и плакала, он пытался ее успокоить. Джеймс и Селин тоже никак не могли нарадоваться, что с Натали все в порядке, обнимая ее попеременно

— Почему ФБР бездействуют? — спросил отец у нее. — Как такое возможно?

— Не переживай, папа, ФБР занимаются этим делом. Они ищут его.

Натали вышла из гостиной, чтобы позвонить. Она очень переживала за Элизабет. К счастью, Ройс взял трубку.

— Совсем плохо дело, — признался Ройс, когда она задала вопрос о подруге. — Сейчас она под капельницами, чтобы вывести эту дрянь из ее организма. Наркотик неизвестный. Какой-то новый, синтетический. Не знаю, какие будут последствия.

— А помимо этого?

— Гинеколог осмотрел ее, все меры предприняты. Он избил ее, Нэт. Господи боже, она весит не больше пятидесяти килограмм, хрупкая. И он ее избил, а потом изнасиловал. Я лично убью этого ублюдка.

Натали попросила позвонить, как только Лиззи очнется и положила трубку, не в силах говорить. В горле стоял ком. При самом поганом раскладе помимо Элизабет, он планировал изувечить ее, убить Дейзи и похитить Мелани. Чез мог убить Джона. Ее затрясло. Не в силах стоять на ногах, Натали сползла по стенке. Она хотела не бояться. Хотела. Но у нее не получалось. Она сжала веки, закрыла лицо ладонями, как будто это что-то могло изменить и вернуть время. Что это? Расплата за счастье или за жизнь?

Она убрала руки с лица, услышав шаги позади себя. Размеренные, твердые, уверенные. Даже по звуку шагов безошибочно могла определить, что это Джон. Он сел рядом с ней на корточки и внимательно заглянул в глаза.

— Генри! — окликнул он дворецкого. Тот тут же появился в поле зрения. — Проводи в подготовленную для нас спальню.

— Хорошо, мистер Ноулз, — старик с беспокойством взглянул Натали и сделал было шаг в ее сторону, чтобы помочь, но Джон взял ее на руки.

— Веди, — скомандовал он.

— Джон, твои швы… — забеспокоилась Натали.

— Царапина, — проворчал он. Она улыбнулась и обхватила его за шею, вдыхая его дикий лесной запах. Джон готов убивать, степень его агрессии увеличилась до катастрофического уровня, но с ней он неизменно нежен. Даже в такие моменты.

Генри отвел их в бывшую спальню ее родителей. Когда мама была жива, они часто останавливались здесь. Внутри вела смежная дверь в ее детскую. Потом, когда мама умерла, отец больше никогда не останавливался здесь, предпочитая ночевать у себя в Сохо, да и Натали потребовала отдельную взрослую комнату.

Джон поставил ее на ноги, раздел до белья, раскрыл постель и уложил ее как маленького ребенка. Но Натали не возражала. Укрыв ее он сел рядом и осмотрелся. Кровать в колониальном стиле с балдахином — весьма необычный атрибут для модного Манхэттена. Ленивая усмешка осветила его угрюмое лицо, смягчив суровые черты.

— Никогда не занимался любовью в кровати с балдахином. Надо будет попробовать. Вдруг захочу в нашем новом доме такую же.

— Довольно удобно, если за стенкой дети, а ты голый, — поддержала Натали.

Джон, кажется, только сейчас обратил внимание на смежную дверь.

— Это ведь не ванная?

Натали удивилась реакции Джона. Ему нравились старинные дома? В глазах зажегся интерес.

Он встал и приоткрыл дверь, заглянув внутрь. А потом улыбнулся так счастливо и так легко, что даже у нее в душе потеплело.

— Спят, как ангелочки, — прошептал он. Натали не могла такое пропустить. Она слезла кое-как с высокой кровати с колоннами и, завернувшись в одеяло, подошла к Джону. Он приобнял ее за плечи и поцеловал в висок, а она положила ему голову на плечо.

На большой просторной кровати, где когда-то спала одна принцесса, лежали теперь два златовласых маленьких ангела. Дейзи и Мелани обнимали друг друга во сне и сладко спали.

— Они не видели ничего, кроме драки Альберто и Чеза, но думаю, все равно испугались.

— Дейзи была очень спокойной и собранной, когда я их нашел в гардеробной. Мелани плакала, увидев тебя на носилках скорой. Моя мама и Джеймс быстро приехали и забрали их. Только после этого меня самого на скорой увезли. Я бы сам добрался до больницы, но если твой друг врач, спорить — все равно, что горы двигать.

— У тебя очень хороший друг, — призналась Натали. — Теперь понимаю, что ты имел в виду.

Джон прикрыл дверь в детскую, снова поднял на руки Натали и уложил обратно в постель. Он скинул с себя пальто и обувь, оставшись в тонком свитере и черных слаксах.

— Почему ты не раздеваешься? — забеспокоилась она.

— Если разденусь, буду любить тебя до изнеможения, а тебе нужно отдохнуть. Помнишь, что врач говорил? — отшутился он, укладываясь поверх одеяла рядом с ней. От Натали не укрылась его гримаса боли. Порез серьезный, как бы не бодрился Джон.

— Йога мне уже не поможет, — вздохнула Натали. — Обними меня.

Он придвинул ее к себе. Она удобно расположила голову в ямке на его плече. Руку положила на грудь, чтобы ощутить, как бьется его сердце. Живой. Ее любимый жив, хотя так глупо пострадал.

— Что дальше? — спросила Натали.

— Поженимся. До свадьбы вы с девочками поживете здесь.

— А ты? — ей эта идея очень не понравилась.

— А я буду решать возникшие проблемы, как и подобает главе семейства. Я слишком сильно отвлекся на Андерсена. Корень зла не он, а мои брат и отец. Чез сегодня мне об этом напомнил.

— Опять сам? — Натали невольно погрузилась ногтями в его грудь, забыв о шраме. Он дернулся.

— Эй, ведьма, потише, — прошипел, схватив ее ладонь. — Предлагаешь мне беременную невесту с собой по притонам таскать? Может еще и девочек прихватим?

— Даже если бы я не была беременной, ты бы все равно упрямо решал бы вопросы сам.

— Именно. Я уже вдоволь насмотрелся на то, как из тебя вытаскивают пули или увозят на скорой без сознания. Натали, я не сомневаюсь в твоих навыках и способностях, но, пожалуйста, не заставляй меня стареть раньше времени. У меня сегодня сердце болело! У меня, у здорового мужчины!

— Ты просил меня защитить девочек и помочь тебе. Помнишь, на свадьбе у Мишель и Алекса?

— И ты прекрасно это делаешь, Натали. Именно ты была рядом, когда пришел Чез. Ты спасла и спрятала девочек. И ты вытащила меня из темного болота, в котором я годами болтался. Теперь я тебя очень прошу позаботиться о нашем ребенке и себе. Я не переживу, слышишь, не переживу, если с тобой что-нибудь случится.

Его сердце ускорилось и застучало сильнее.

— Но кто защитит тебя?

— Милая, я крепче тебя и не беременный, — отшутился он.

— Можно спросить тебя кое о чем? — Натали понимала, что физически она и правда ему не помощник.

— Попробуй, — он напрягся. Теперь его пальцы впились ей в шрам. Она ойкнула. — Извини, Нэтти.

— Как же неудобно, когда оба не в форме, — проворчала она. — Что ты имел в виду, когда сказал, что облажался? Это ведь не только из-за Андерсена?

Джон нежно провел пальцами по ее волосам, поцеловал макушку, погладил живот. Собирался с мыслями.

— Помнишь, когда я беспардонно высадил тебя из машины…

— Бросил меня, — вспомнила Натали разверзшуюся пустоту внутри. — Влюбил меня в себя и бросил.

— Я не знал, что ты любишь меня. Ты мне в то время об этом не говорила ни слова. Знал бы, что любишь и хочешь меня, занялся бы сексом с тобой прямо в машине. Хотя, наверное, это было бы неудобно. Но зато мы бы выяснили отношения.

— Хм… — ее воображение нарисовало картину, от которой ее накрыло желание. Мгновенно. Джон умел возбуждать ее даже словами. Она закинула ногу на него, потершись, заглядывая ему в лицо. Он строго посмотрел на нее, но улыбка выдавала его мысли.

— Натали, я так понимаю, вопрос больше не интересен?

Она замотала головой, но ногу не убрала. Он сжал ее ягодицу сквозь одеяло, заставив ее притиснуться еще ближе.

Натали давно в его власти и она смирилась с этим, более того, вошла во вкус. Джон знал о ее склонности подчиняться, но никогда не пользовался этим, не растворял ее в себе, оставлял личное пространство и позволял брать верх над собой. В отношениях они на равных, но будь он хоть чуточку жестче, она бы потеряла свое «я» и даже не заметила бы. Ее психика сломлена и конечно имела отклонения, но чуткий Джон всегда сам напоминал о границах ее личности. Он делал из нее живую и здоровую, абсолютно нормальную женщину. И никогда не пугался и не удивлялся каким-либо сдвигам или истерикам. Он — ее опора, ее скала, ее муж. Да, они не были женаты на бумаге, но он давно стал частью нее.

— Расскажи, пожалуйста, — попросила она, немного успокоившись.

— Ладно, — он тяжело вздохнул. — Я расстался с тобой, думая, что если буду держать тебя в стороне от себя и своей семейки, то смогу защитить. Но потом послал все к черту и решил вернуть тебя во чтобы то ни стало.

— И вернул, — Натали каждый раз вспоминала их отпуск с каким-то особым тягучим удовольствием. Это, пожалуй, лучшее мгновение ее жизни.

— Вернул. Но перед этим мне звонил Чез. Из-за твоего участия в раскрытии подпольных публичных домов, где в плену держали девушек, он объявил, что заляжет на дно и спрячется не только от ФБР, но и от отца, поскольку тот якобы не поддерживал этот бизнес. И только сегодня до меня дошло, что ублюдок инсценировал свою смерть самым жестоким образом, заодно проверил, насколько далеко я могу зайти ради тебя.

— Двойник был очень похож, да и мы не особо могли здраво мыслить в тот день, — успокоила его Натали.

— Я был так сильно поглощен нашим счастьем в Палермо, что совсем упустил из виду отца и брата. Я на подсознании где-то верил, что они не смогут дойти да и не захотят идти против меня. Но, похоже, недооценил их способности.

— Чез нажил себе очень много врагов. Он не сможет скрываться вечно.

— Как найти мертвеца? Он слишком долго скрывался, — Джон поморщился и немного подвинулся, сменив положение. — Он мог бы начать новую жизнь, творить свои темные дела безнаказанно, зачем он это сделал?

— Он поделился своими планами инсценировать мой психоз и самоубийство. Поскольку он мертв, ты бы и не думал, что он причастен. А цель — похищение Мелани, — Натали вспомнила колыбельную. Мурашки по коже пошли.

— Мелани?

— Он убежден, что она — его дочь.

— Он бросил Джесс, когда узнал, что она беременна, с чего бы ему воспылать чувствами к ребенку сейчас? — Джон задумчиво рисовал пальцами узоры по ее обнаженной спине. Ей нравилась эта иллюзия счастья и спокойствия.

— Чез помешан на тебе, Джон. Он боготворит тебя и обожает до границы лютой ненависти. Такое поведение было у одного маньяка в моем опыте. Он настолько боготворил свою мать, что когда она решила завести отношения с мужчиной, разрезал ее на куски и заморозил в холодильнике, навечно оставив ее с собой.

— Жуткая у тебя работа, Нэт, — он замер. — Тебе правда она нравилась?

— Я делала мир чуточку лучше, хотя мне для этого и приходилось окунаться в грязь. Кто-то же должен это делать.

Джон уложил ее на спину и навис над ней, заглядывая в прозрачные удивительные глаза. Его хрупкая, нежная и очень сексуальная невеста будоражила его своей внутренней силой. Два телохранителя не смогли справиться с Чезом, а она прогнала его, отстреливаясь с раной в боку.

— Любимый, я могу помочь, — Натали обхватила его лицо ладонями. Он прикрыл глаза, борясь с эмоциями. — Пускай физически от меня толку нет сейчас, но я не один год ловила таких подонков. Я правда знакома с особенностями их поведения. И с моей помощью ты точно найдешь его быстрее. Ты не станешь от этого хуже. Джон, я всецело доверяю тебе, пускай тебе кажется, что это не так. Было бы здорово, если бы ты хоть немного ко мне прислушивался. Я ведь никогда не сомневаюсь в твоей правоте.

Джон поцеловал ее томительно, медленно и горячо, царапая колючей щетиной ее лицо и губы. Натали зарылась пальцами в его волосах в ожидании более глубоких и неистовых ласк, но он отстранился. В его глазах золотом плескались нежность и любовь.

— В следующий раз мы займемся любовью когда ты станешь моей женой, Натали. Ни днем раньше, — пообещал Джон. — Не огорчайся. Уверен, тебе понравится.

— Мне нравится все, что ты делаешь, — Натали заерзала под ним, почувствовав его возбуждение. — Но свадьба? Уверен, что это безопасно?

Она вспомнила ужасный сон сегодня. Благодаря этому кошмару она проснулась и смогла дать отпор Чезу и защитить девочек.

— Ничто в мире не заставит меня изменить дату свадьбы и мое решение жениться на тебе, Натали. Предоставь безопасность мне. Ты если и будешь плакать в этот день, то только от счастья. Я обещаю тебе. А ты знаешь, я всегда выполняю обещания.

— Давай хотя бы откажемся от фотосессии? — последняя попытка его вразумить.

— Ни за что. Там такой сценарий огненный… я не могу это пропустить, — Джон сел в кровати, чтобы немного отвлечься от желания обладать этой женщиной прямо сейчас. — Мне надо идти, Натали. Завтра Кай завезет вещи для тебя и девочек

— Ты не придешь завтра? — забеспокоилась она.

— К ужину буду, не переживай. К тому же у тебя прекрасный шанс побыть с твоей семьей, ведь я потом ни на день с тобой не расстанусь, будь уверена. Что там еще девушки перед свадьбами делают?

— Ходят в спа и салоны красоты, — подсказала Натали, смеясь.

— Точно. А еще по магазинам в поисках кружевных штучек, чтобы доставить удовольствие будущему мужу. У тебя их крайне мало.

— Думаешь, это безопасно? — забеспокоилась Натали.

— Кружевные штучки? — не понял Джон. — Конечно небезопасно, если нет в планах…

— Я не об этом, — она фыркнула. — Ходить по улице.

— Повторю, бояться не стоит. Охрана возле тебя и девочек будет круглосуточно. Кай тоже не оставит тебя. Подозреваю, что он планирует ночевать у тебя под дверью.

— Лучше бы ты ночевал со мной в одной постели. Голый.

— Совсем скоро надоем тебе, — он поцеловал ее на прощание и встал. — Держи, пожалуйста, телефон при себе и поцелуй девочек за меня утром.

— Может, подождешь, пока я усну? — она с тоской смотрела, как он обувается и надевает пальто. Смешинки вокруг его глаз смягчили суровый образ. Он покачал головой. Не повелся. — Раньше срабатывало.

— Можешь скинуть все на мой возраст. Старею.

Оглавление

Змей Искуситель. Исцеление

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21 (18+)

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

  Глава 27

  Глава 28

  Глава 29

  Глава 30

  Глава 31 (18+)

  Глава 32

  Глава 33

  Глава 34

  Глава 35

  Глава 36 (18+)

  Глава 37

  Глава 38 (18+)

  Глава 39

  Глава 40

  Глава 41

  Глава 42

  Глава 43

  Глава 44

  Глава 45

  Глава 46

  Глава 47

  Глава 48

  Глава 49

  Глава 50

  Глава 51

  Глава 52

  Глава 53