Эта история произошла с самой обычной девушкой с самым обычным именем Виктория в местечке, где, казалось, не должно было произойти ничего неординарного, однако…
Близилось завершение переменчивого лета 2021 года. В воздухе, рябившем от зноя, повисла сухость, отчего на лицах прохожих выступала испарина. Немного легче жилось обитателям машин, снабженных кондиционерами, однако, и это не спасало их на длительное время. За это лето было пережито немало серьезных событий. Учеба моя, прямо скажем, давалась все труднее, а мамина сезонная работа на стройке подавляла остатки нервных клеток. Мой молодой человек (зовут его, кстати, Роман) тоже поизносился за прошедший выпускной год. В целом, все нуждались в заслуженном отдыхе. Вот такой нестандартной маленькой компашкой мы решили отправиться в уютное местечко – Архипо-Осиповка. Это был поселок на краю Черного моря. Он славился миловидной горой под названием Ёжик, являвшейся визитной карточкой сего поселения. Местечко, прямо скажем, было тихое относительно каких-то происшествий, и мы никак и предположить не могли, что случится с нами позднее.
Тщетно прошерстив все официальные сайты, мы так и не нашли недорогой гостевой дом и в отчаянии решили найти жилье по факту прибытия. Не сказать, что мы вошли в число везунчиков по этой жаре. Нас подобрал в качестве попутчиков сомнительный мужичок лет 40, лысый, увесистый, с нагло-оценивающим взглядом. Машина его со всех щелей отдавала душком патриотизма, начиная с ее марки, заканчивая смесью ароматов в салоне. Разумеется, кондиционером мы снабжены не были, спасали только открытые настежь окна, хотя не самая элегантная езда водителя, собиравшего все кочки и бордюры, заставляла потеть еще больше. Мы уже не вполне были уверены, что доедем до места назначения целыми, ибо один только вид водителя не внушал доверия, зато он внушал веру в возможность сэкономить средства на отдыхе. Он пообещал устроить нас в хороший номер с удобствами и всего за какие-то 1800 рублей с человека. Этот факт не мог нас не порадовать, учитывая, что на недельный отдых мы наскребали всем миром. В какой-то момент суровый мужчина решил, что стоит все же разбавить обстановку и включил местное радио. Оно нас также не обрадовало. Передавали зной на ближайшую неделю и сообщали о местном катаклизме – небольшой потоп (море вышло из берегов и затопило близ лежащие постройки и частный сектор). Жители могучей Российской державы, собственно, привыкли, что каждое божье лето за последние лет 10 случаются стабильно какие-то природные происшествия. Не сказать, что новости нас удивили поначалу. Отличительной особенностью курортных городков и поселений является их одноплановость. Они живут и выживают лишь за счет туризма, соответственно, в порядок все приводится даже при апокалипсисе за считанные деньки. Пока рассуждали о том, что беспокоиться не стоит и все вернется на круги своя уже вот-вот, прозвучало следующее:
– Срочное сообщение! Передаем последние криминальные сводки. В Архипо-Осиповке в районе частного сектора в зарослях кустов было обнаружено тело 5-тилетнего мальчика. По предварительным данным, ребенку были нанесены ножевые ранения в области горла, позже тело было расчленено, а останки пригвозжены к стволу дерева. Личность мальчика не установлена. Оперативная группа ведет следствие и комментировать происшествие пока не берется.
В воздухе повисла могильная тишина. Пожалуй, это именно то, после чего забеспокоиться стоило. На мое удивление, лицо водителя никак не сменило свой эмоциональный окрас после этой новости, будто он наперед знал все, что выдаст эта информационная машинная коробочка. Мама с Ромой начали тревожно дискутировать на эту тему, стоит ли отдых такого риска, если в тихом, казалось бы, местечке завелся маньяк. Никто не знал и не подозревал, кто входит в круг его следующих жертв, не знали и его почерка, поскольку жертва, ко всеобщему счастью, была пока одна. Меж тем только у меня одной в голове, по всей видимости, промелькнула нотка отваги и вполне логичный вопрос, а кто этот человек из себя, что за нелюдь, что потревожил покой местных жителей, да еще и так дерзко, кем он может быть и каковы его мотивы?..
Мы и не заметили, как водитель уже привез нас к покосившейся изгороди какого-то унылого и ветхого зданьица, напоминавшего скорее избушку из сказок, что уже буквально доживает свой век на последнем издыхании, нежели гостевой домик, однако, водитель решил обескуражить нас еще сильнее:
– С прибытием на землю. В общем, с вас 10 000.
– ЧТО?!
Недоумение и шок окутали всех троих. Мама моя (Любовь Сергеевна), человек неробкого десятка, знающая свои права и не позволяющая себя так нагло обманывать, возмутилась, мол изначально сумма была другой. Но спорить далее смысла не было:
– Не нравится – ради Бога. Ищите дальше. Только вот не найдёте!
Надо сказать, в связи с поступившей информацией о местном криминале нас эта фраза повергла в некое оцепенение. И действительно, вряд ли в такое темное для поселка время лучшим решением будет бродить и искать номера. Делать было нечего, мы остановились в этом домике.
Справедливости ради стоит отметить, что номер был очень и очень неплох. Он соответствовал всем предписанным стандартам приличного жилья: высокие потолки, двуспальная и односпальная кровати у стен, тумбочка, кондиционер ( о да, он-то порадовал нас пуще всего), пластиковые окна с тюлем и приличный санузел в виде пристройки – стандартный набор для комфортного отдыха. Портили этот интерьер разве что тускло-желтые стены, источающие больничную депрессию, если смотреть на них долго, теневая сторона, отчего даже днем в комнате недоставало света, и изобилие насекомых, прилипших к москитной сетке.
Только собиралась я помыться с дороги, как из ниоткуда появился громадный шмель. И хотя обычно эти создания у всех вызывают умиление и ничего более, у меня он вызвал опасение. Интуиция говорила, что в нашем случае обилие насекомых, которыми кишит наше единственное окно, предвещает проблемы. Их кучность и подвижность вгоняли меня в тревогу. Я четко понимала, что отдых не будет безоблачным, но тревожить понапрасну других не хотелось. С пренебрежением и отвращением я еле выгнала эту тварь божью и пошла в душ.
Полдня было упущено, время близилось к ужину, поселок накрывал розоватый морской закат. Такие закаты, надо сказать, бывают только на море. Такие особенные, отдающие теплом солнечного света и свежестью моря одновременно. Эти нежные переходы небесных оттенков из лазурно-фиолетового с розово-оранжевый. Вообще, все закаты неповторимы и уникальны, в каждом есть что-то особенное, даже если тебе кажется, что ты уже видел подобное. Особенность заключается в тех эмоциях и в том моменте, которые вы испытываете и переживаете здесь и сейчас. Будь ты тревожен, ты непременно увидишь более мрачные тона, а если ты спокоен и воодушевлен, тебе откроются самые яркие и нежные оттенки. Бесконечно можно смотреть на три вещи: огонь, воду и закаты в России. Все-таки, наша необъятная страна изобилует интереснейшими местами. И, хотя, я пока побывала в самой малой их части, я не раз видела красочные фото талантливых фотографов-любителей, запечатлевших красивейшие закаты в их динамике.
Наша святая троица отправилась на поиски места пропитания, поскольку дорога выдалась нервной, а, значит, следовало успокоить нервишки. А как русский человек успокаивает нервишки (если не брать во внимание алкоголь)? Правильно – едой. Пока мама с Ромой приценялись по ходу нашей прогулки в прибрежных заведениях, меня все не покидала мысль о том бедном мальчике. Надо же, какая дерзость, поиздеваться и… в кусты! В кусты на прибрежной зоне, никак не скрывая! То есть, он хотел, чтобы это увидели, он намеренно вселил страх, намеренно нарушил покой отдыхающих. Но почему сначала на части, а потом… гвозди?! Что за Иисусова казнь?! Что за ритуал? Я все больше погружалась в эти мрачные думы и озирала взглядом все попадавшиеся кусты. Я, разумеется, не надеялась найти те самые, но тревога, злость и жажда разобраться все больше стучались в голове. Наконец мы уселись в местную столовую. Народ еще не пришел или уже разошелся, не знаю, но мы сидели в гордом одиночестве, как короли.
Вернувшись к своему месту прибытия, мы с досадой обнаружили свои вещи на улице. Забор ветхого жилища был окружен внушительными мужчинами, не внушающими, собственно, ничего более страха, что, пожалуй, и было их задачей. Судя по отрывкам диалога, это были не иначе как коллекторы, которые пришли возвращать не самым мирным способом долг у нашего водителя. Он оказался еще проблемнее, чем мне думалось. Внушающие страх амбалы популярно, на международном языке жестов, объяснили, что нам не стоит вникать в детали этой темной истории, если мы не хотим скрасить свою жизнь дополнительными проблемами. Поспешно собрав свои вещи, нам-таки пришлось искать себе новый ночлег.
Нас приютила одна старушка в своем домике на краю горы Ёжик. Она предупредила, что поселила уже достаточно большое количество людей, но доброта ее настолько не знала границ, что, казалось, она готова была дать ночлег любому более-менее платежеспособному бродяге. Делать было нечего, темнело, мы остались и были рады и такой крыше.
Народу и правда оказалось достаточно, но люди были вполне дружелюбны меж собой. Даже казалось, что это все одна семья. Домик напоминал скорее типичную коммуналку, нежели гостевой комплекс. Тусклое освещение в виде одной захудалой люстры, пережившей революцию и смену власти от Ленина до Путина, все те же бледно-желтые, почти песочные стены, старенький диванчик, куча покосившихся стульчиков и табуреточек, столик и старенький телевизор, который включался и выключался старинным русским методом – ударом кулака.
Пока мама отправилась разбирать вещи и занимать койку-место, мы с Ромой признакомились с двумя школьницами-близняшками – Машей и Дашей. Девчушки, видимо, были внучками этой старушки, поскольку от них веяло тем же духом Союза, как и от всего, находящегося в комнате. Их старые советские школьные платьица (именно советского пошива, не современного), белые затрепанные фартучки и прилежно зачесанные назад косички вызывали лишь умиление. Они очень сосредоточенно изучали какую-то винтажную карту на стене. Она отдаленно напоминала стилизованные карты из каких-то фильмов про пиратов и дальние странствия. На ней были крестики традиционно красным маркером и черным были проведены пунктиры, по всей видимости, траектории дальнейшего движения. Позже выяснилось, что они в школе проходили по истории легенды об Архипо-Осиповке. В своем докладе девчушки представили самые незаурядные предположения о том, что скрывают в себе эти земли со времен своего возникновения. Конечно же, доклад был выставлен на посмешище и учителем, и одноклассниками. Но сестрички упорно продолжили копаться в этом деле и, кажется, кое-что уже нарыли. Выяснилось, что некогда жившие здесь семьи во времена запрета на веру, крещение и становления Советского Союза крестили в ущельях горы Ёжик своих детей в тайне от правительства. По одной из легенд золотые кресты, цепочки и перстни поселенцев до сих пор таятся в развалинах ущелий. Времена были неспокойные. Новая метла метет по-новому, а новая власть пыталась всячески искоренить из населения дух прошлого. Большая часть этих бедных людей была расстреляна, повешена или отправлена в лагеря. Некоторым удалось сбежать и их нынешнее местонахождение неизвестно. Слезами матерей и их детей были омыты эти драгоценности. Тот, кто найдет их однажды, и передаст потомкам изгнанного народа, наконец смоет грязь политики того времени, что оставила неизгладимый отпечаток на истории этого края.
Мы с Ромой были под искренним впечатлением от такого рассказа. Не поверить в это было трудно, и я решилась поделиться своими мыслями с девчушками. Дело в том, что тема веры и крещения уж больно засела у меня в голове, да и ритуальность убийства этого мальчика никак не давала покоя:
– Знаете, что-то мне подсказывает, что когда мы докопаемся все до сути в своих расследованиях, наши истории переплетутся… – обескуражила я девочек и Рому.
Я решила разбавить атмосферу напряжения, что повисла в воздухе, и мы пошли за чаем на кухню. Кухонька представляла собой комнатушку раза в три меньше того зала, где толклись все проживающие в этом приюте люди. Свет здесь был еще тусклее, а мебель была обшарпана, запах подгнивших продуктов вперемешку с сигаретным дымом и бадягой создавали непередаваемое ощущение. Сразу понимаешь, что находишься ты не иначе как в русской глубинке, такой до боли знакомой. На кухне стояли три мужичка: один из них внешним видом походил на брата того странного водителя, что вез нас сюда; он был такой же невысокий, но толстый, кругловатого телосложения, лысый и с сигаретой в зубах, в тельняшке, с наколкой в виде якоря и кинжалов; нетрудно было догадаться, что он бывший вояка из морпехов; второй мужичок ростом было, пожалуй, повыше Ромки (более 180), с морщинистым лицом, помутненным от пьянки взглядом, в тулупе и валенках (типичный рашен эдишон), с дешевым табаком в руках в виде самокрутки и бутылкой такой же паршивости водки; третий приковал мой взгляд больше всего – при виде нас он сразу засуетился, пытался не встречаться взглядом, за плечом у него наперевес выглядывало ружье, сам он был низенький и невзрачный. В моей голове промелькнула мысль, что он отлично бы сошел за маньяка, ведь никак не привлекает к себе внимание, на такого никто никогда не подумает. Убогий, с видом алкаша, затюканный мямля-старикашка. По природной дерзости своей, которая появляется в самые ненужные моменты моей жизни, я решаю завести диалог о произошедшем убийстве и оценить реакцию этой троицы:
– Интересное убийство, не находите? Изощренное. Кем бы мог быть этот человек?
– Поговаривают, лесником – отозвался главный подозреваемый.
– Неплохая версия, а что, знает каждый бугорок, тропинку, куст… Раз и спрятал, и никто никогда не найдет… Или наоборот, оставил в людном месте, а сам козьими тропами домой. Удобно.
В комнате воцарилось молчание и недоумение. Нервный ком подступал у всех присутствующих и только моя наглость набирала обороты:
– Однако, мальчику перерезали горло! Резать его спереди неудобно, а чтобы сделать это сзади, нужен какой-никакой навык. Быть может, он был обучен военным тонкостям?..
На мой риторический вопрос ответа не поступило, после чего я решила добить их своим напором:
– Я бы таких расстреливала, по старой традиции. Кстати, у меня разряд по стрельбе. Ну это так, просто…
Больший страх из всех находящихся на кухне я увидела именно в глазах этого низкого мужичка. Уж больно тревожным и сметенным он мне показался. С довольной улыбкой я покинула кухню, а вслед за мной и Рома. Как человек менее склонный к авантюрам и более – к здравомыслию, он решил зрительно убедиться в отсутствии опасности после моих речей и не продолжать более беседу. Выпивка и сигареты эту троицу более не интересовали. Комната заполнилась немым шоком.
******************************************************************
День обещал быть на удивление приятным. Первые отголоски рассвета прокрались в нашу комнатушку, где мы ночевали в тесноте. Знаете это утреннее летнее солнце, отдающее какой-то особой теплотой, душевной, домашней и уютной. Оно не жарит, как в зной, и не посылает прощальный свет, как при закате, оно окутывает собой постепенно все близ лежащие поверхности, которые достает, отчего в комнате воцаряется такой волшебный рассеянный свет. Дополняют его величие пылинки в воздухе, такие маленькие, легкие и плавные. День обещал быть приятным, если бы не…нож у моего горла. Всю эту потрясающую картину утреннего рассвета увидят, наверное, мама и Рома, а я в это время проснулась в каком-то ущелье. Не трудно было догадаться, что это то самое ущелье, о котором слагались местные легенды. Стены его были покрыты какими-то фресками, языческими символиками и странными зарисовками, похожими на древние обряды. Освещение было тусклым, как и полагается всем пещерам, несмотря на утренние часы. Я была связана по всему телу, конечности онемели, видимо, я пролежала так приличное время. Не думала, что у меня такой крепкий сон. Времени, чтобы обглядеть убранство этого места, было немного. Кто бы мог подумать, что интуиция не подведет меня настолько… Нож к горлу мне приставил именно тот старикашка, который вызывал у меня подозрение больше всего.
– Как спалось, мадмуазель?
– Зачем я здесь?
Не стоит упоминать тот факт, что любезничать с этим человеком я не собиралась явно. Я была настроена агрессивно, хотя и доля трезвого страха стучалась все сильнее.
– Видишь ли, раз уж ты решила влезть туда, куда не должна, то соизволь идти до конца. Помнится, ты хотела казни маньяка, что пришил мальчишку в кустах…
– Но я…
– Но ты, ты всего лишь угрожала, всего лишь засунула свой нос туда, куда не следовало. Так вот теперь слушай, девочка!
Сердце колотило со скоростью света и, казалось, вот-вот вырвется из грудной клетки. Сказать, что я не знала дальнейшего исхода событий и не предполагала, это не сказать ничего. Шанс, что меня здесь найдут, сводился к минимуму. Я понимала, что единственное, что может продлить мне жизнь, это мое поведение, мое правильное поведение. А дальше оставалось лишь положиться на волю судьбы.
– Примерно век назад, девочка, одни очень нехорошие дяди разорили эти земли своей новой властью. Они посчитали, что лучше знают, что нужно для счастья простому народу. Они жгли всех и вся, кто были неугодны им, кто хоть немного оспаривал или ослушался их законов. Они считали, что вера- опиум, а мы все как торчки-фанатики, которых следует истребить, чтобы расчистить дорогу к обществу будущего.
Говорил он взахлеб. Было понятно, эта тема для него важнее собственной жизни, важнее всего, что стоит во главе угла самого обычного человека. Его зрачки были расширены, а губы тряслись от нервного мандража, лицо становилось багровым, а белки глаза, казалось, лопнут и зальются кровью лопнувших сосудов.
– Немногие из нас спаслись тогда. Я, конечно, лишь потомок тех, кто сражался за свою землю тогда, – вздохнув, он ненадолго прервал монолог.
Почему-то я уже не питала страха к этому человеку, в моей голове все отчетливее начала прорисовываться картина давних событий, что привели к такому плачевному исходу.
– Я единственный потомок того рода, что проживал здесь тогда. Красные не пощадили никого. И только моя бедная мать смогла бежать. Она в тайне крестила меня в этом ущелье. Мне было 5 лет, она крестила меня позже обычного, оттого я уже многое соображал и понимал. Мы бежали в дальние края, ближе к Сибири, там нас не нашли бы. Мать в пути заболела. Последнее, что она успела сказать – только кровь их потомка смоет их грехи. Этот мальчишка был прямым потомком красных. Я потратил всю свою жизнь на его поиски. 80 лет я готовился к этому моменту, 80 лет я ждал, когда…
– Когда отомстите?
– Это не месть! Это правосудие!
– Вы убили ребенка, ни в чем не повинного перед вами.
– Я убил последнюю гниду в их роду! Я сделал то, что должен был. Теперь мой род мог бы гордиться мной.
– Гордиться убийцей? Не думаю, что этого желала ваша мать…
– Не ты ли, деточка, желала суровой казни? Не ты ли была так смела, что хотела совершить ее буквально своими руками?
– Я и теперь считаю, что вы такой же убийца, только более жалкий. Вы живете прошлым, мерзким, но прошлым, вы тронули того, кто не принес этому миру ничего плохого. Вы больны и окончательно сдвинуты на своей легенде.
Чаша его терпения была переполнена. По всей видимости, в нем тлела надежда на мое понимание, но ничего более жалости и отвращения я испытывать не могла.
– Что ж, считай, как считаешь. Однако, это лирика. Мы увлеклись, а меж тем, ты знаешь достаточно, чтобы пойти с этим, куда не следует. Так что, проще тебе переселиться в мир иной, чем мне на нары в моем-то возрасте. Прощай, деточка!
Нож снова приблизился к моей шее, сверкнув и ослепив меня на мгновение. Я попыталась закричать. Оставалось какое-то ничтожное мгновение до моего конца, как вдруг… я проснулась. Проснулась в своей комнате. Утренний теплый свет касался моей кровати и одеяла, что уже почти сползло на пол. Тишина заполняла все пространство и лишь с улицы едва доносился звон маленьких городских пташек. По лбу стекал пот от пережитого потрясения. Неужели я спала? Неужели все это лишь ночные бредни моего воображения? Я прощупала одеяло, схватилась за голову, она жутко болела. Это было так реалистично, что не давало мне покоя еще несколько минут. Часто ли вы находитесь на волосок от смерти во сне? Часто ли вам снится хроника, которая вполне могла бы быть явью? Часто ли вы ощущаете себя звеном реальной истории, которую невозможно забыть?
