Ворвались в огненный кошмар.
Повсюду пепел и пожар.
Повсюду смерть: и стар, и млад
Вповалку семьями лежат.
– Шукать живых! В завале крик.
Там уцелел седой старик.
И больше никого кругом.
Стрелков бежит в знакомый дом.
А там лишь стены. Пепелище.
– Я не сберёг! Прости, дружище…
Руками голову схватил,
Но шорох чудом уловил.
Веранда. Надо здесь искать.
Спасла от смерти сына мать.
Чуть дышит Вовка, но живой.
– Держись, Казак! Ты нам родной.
***
IV (мужской разговор)
Штаб ополчения ДНР
На входе дремлет БТР.
Два часовых. За ними флаг.
Здесь не пройдет коварный враг.
Кипит военная работа.
Штабная бегает пехота:
Снабжение, связь, все службы тут
Бои с противником ведут.
Нач. прод, ругает за задержки.
По связи требуют поддержки.
Им отвечает зампотех:
– Даём! Броней закроем всех!
Стрелков. Здесь главный кабинет:
Тут никогда не гаснет свет,
Стол, карта, рядом табуретка,
Поодаль старая кушетка.
Главком и рядом медсестра:
– На перевязку Вам пора.
Ранение время осмотреть.
Придётся, Игорь, потерпеть.
Где пуля руку зацепила.
Сестра над раною застыла.
Легко бинты сняла с плеча.
– Эх, Катя, коли б не война…,
– Стрелков с теплом сестре сказал,
И взгляд потупив, замолчал.
А Катя дует на плечо.
И сердце любит горячо.
Стук. – Разрешите доложить.
Готов сражаться и служить, -
И смирно встал пред главным Вовка.
Такая в штабе обстановка.
Сказал мальчишка и застыл.
– Нет, не могу, отправлю в тыл.
В Ростов звонил уже в детдом.
Побудешь там, ну а потом
Войну закончим – заберем,
И мирной жизнью заживем.
По шву легла мальца рука:
– Я – сын донецкого полка.
Вдруг Катерина не сдержалась.
Слеза, вторая....разрыдалась:
– Возьму, как сына полюблю.
Приму в свой дом, усыновлю…
В дверях дежурный, доложить:
– Не можем мы проход пробить.
Связного надо посылать
В Луганск шифровку передать.
Славянск в кольце совсем зажат.
Бьет по Славянску укроград.
– Кого послать? Кругом посты.
Врагом подорваны мосты.
Бойцов заметят, разглядят.
Положим попусту ребят…
Тут Вовка сделал шаг вперед:
– Такой как я, везде пройдёт.
Окрест знакомы все тропинки
Где лес, где тайные ложбинки.
Сумею сквозь врага пробраться.
Им никогда не догадаться!
Стрелков в раздумье… Как же быть?
Мальца послать и не сгубить?
И посмотрел Стрелков на Вовку:
– Ну что, Казак! Держи шифровку.
***
V (непростое решение)
Славянск, избитая дорога.
Хруст под ногою от стекла.
Сидит старушка у порога.
Так мать меня с войны ждала.
И мать без весточки рыдала:
– Не дай ему попасть в полон.
И на иконы уповала,
Роняя Господу поклон.
Святая Русь! Живу Тобою!
Героям память на века.
Церква с порушенной главою
И крест, как Божия Рука.
Зарница дальняя блистает.
Грохочет пушкой горизонт.
То вражье полчище сжимает.
На город наступает фронт.
Что дальше? Мы за Русь в ответе!
Стоять стеной – сгубить людей.
Здесь старики, больные, дети.
Здесь будут тысячи смертей.
Здесь скоро будет мясорубка.
Здесь выбьет всё под корень "град".
Боекомплекта лишь на сутки.
Положим опытных солдат.
Лишь окон черные глазницы.
Закрыты школы, нет воды.
Снаряды сыплются в больницы
И попадают в детсады.
Узнали люди, обступили:
– Стрелков, нам надо Вам сказать…
Мы вот собрались, обсудили
Готовы город защищать.
Что остаетесь, дайте слово!
– Нет, будем скоро отходить.
Замолкли…смотрят на Стрелкова…
– Чтоб Вас спасти, и победить!
И кто-то выкрикнул из сходки:
– Вас понял. Так и ожидал.
На партизанской сковородке
Ещё мой дед врага сжигал.
Круги застыли под глазами.
Бессонница, никак не снять.
За нами Русь! Москва за нами!
Нам надо выжить, устоять.
Устал…И вдруг пришло видение:
Война, Москва, Наполеон.
Пяту в столице на мгновенье
Поставил враг. И где же он?
Кутузов, верное решенье!
Окрепнем, выступим тогда.
За весь Донбасс дадим сраженье
Как только грянут холода.
Отправил на заданье Вовку.
И отпустило, что рискнул.
Обняв Катюшу, как винтовку
Стрелков на два часа уснул.
***
VI (каратели)
Жара. Жужжит мохнатый шмель.
Лазури неба акварель.
Поля и птиц многоголосье.
Моё родное Малоросье.
Вот вдалеке хлопками бьет.
Так садит только миномет.
Там за Луганск бои идут.
Шифровки важной в руки ждут.
Пять суток занял этот путь.
Ну Вовка, здесь совсем чуть-чуть.
Дорога меж полями вьётся
Навстречу джип в броне несётся.
Трезубец, сверху миномет.
Да. Это вражеский расчет.
Нац. гвардия. Затормозил.
Дай, Бог, побольше Вовке сил.
– Ну что попался, партизан?
Шучу. Куда спешишь пацан?
– До тетки, – выпалил малец.
– А где маманя, где отец?
Смотри в глаза, не вздумай врать.
– Погибли, нечего скрывать.
Нас разбомбили и сожгли.
– Ну, это кляты москали!
Мы едем с ними воевать.
Ты местный – должен помогать!
Людину надо захватить.
Подручней русских с ней валить.
Здесь где-то хутор меж дорог…
Давай садись. Я – Бандерлох!
А Вовке некуда деваться…
Осталось только соглашаться.
В пыль сплюнул и в машину влез.
И за броней врага исчез:
– Всю местность знаю на зубок.
Найдем ваш тайный хуторок…
Нашли людину в маскхалате
У речки в опустевшей хате:
– Привет, Истота! Есть работа.
Сезон открыт. Нас ждет охота.
– А что в машине за сопляк?
Ты кто такой? Колись, червяк!
– Да ладно, Надь, его не тронь.
Он знает местность, как ладонь.
– Глазастый, каж? – Ещё какой!
Тогда беру его с собой.
К ноге веревкой привяжу,
А будешь плакать – накажу.
Орешник. Точка наблюдения.
Тут нужно твёрдое терпенье.
Дождаться цели. Сообщить,
Чтоб минами квадрат прошить.
– Эх, Вовка! Жаль, ты не девчуха…
А то была бы мне братуха.
Мужик – слабак. Мне ли не знать!
Лишь баба может воевать.
В Ираке, помню, было дело.
Я в МИ за пушкою сидела.
Внизу валились и валились.
Ну а потом мы приземлились
На части рваные тела.
Я мига этого ждала.
Как запекалась кровь смотрела
И, силу чувствуя, хмелела.
А ну ка глянь… Вон там скопленье.
– Я вижу. Это отступленье.
Там семьи от огня бегут.
– Ну, а куда они идут?
К России, прямо на восток.
– Приём. Ты слышишь, Бандерлох?
Предатель хочет убежать.
Мишень в котле, пора стрелять.
У Вовки в жилах всё застыло:
– Хочу в кусты. Живот схватило.
Портки при Вас где можно снять?
И та решилась отвязать.
– Что первый бой? Ну не смущайся…
Иди в кусты и облегчайся.
И побежал, не чуя ног
Спасать колонну паренёк.
Вдруг кто-то Вовку подхватил.
И Вовка в воздухе застыл.
Папаха, лента на груди.
– Там в километре, впереди.
Вот-вот людей начнут бомбить.
Мне надо их предупредить.
– А ты кто ? – голос свысока.
– Я сын Донецкого полка.
Несу Стрелкова сообщение.
Он ждёт Луганское решенье.
И поспешило ополчение
Спасать от смерти населенье.
Отводит беженцев отряд.
А мины, падая, свистят.
Над ухом рядышком завыло
Рвануло, ухнуло, накрыло.
В траве слетевшая папаха,
В крови разорвана рубаха.
Погиб боец – людей увел.
– Я знаю, где и кто навел!
Скрутили. Вот она – Истота.
Истоту рвёт, от злобы рвота.
И на мальца свирепый взгляд:
– Будь проклят, маленький солдат.
***
VII (страшный сон)
Стоять над Украиной – сласть:
Не надо даже больше красть,
Ведь выше некуда упасть.
Лишь москали! Одна напасть.
Заокеанский банкомет
Мне карту верную сдаёт.
А прикупом лежит Донбасс.
Откроет – всё сожру на раз.
Идет совет эСэНБэО.
Повестка дня одна: АТО.
Из Пентагона генерал
Такой итог событиям дал:
– Блиц-криг в Донецк у вас сорвался.
Не вышло – там народ поднялся.
Бои тяжелые идут.
И ваши воины бегут.
Вам помощь Запада нужна!
Или проиграна война.
– Когда же, ждём который день.
Взвопили все, кому не лень.
Скакали, кудрями трясли.
Кто не скакал – те москали.
Сам Порошенко не скакал..
Он в кресле, думая дремал.
И президенту снится сон:
Со всех сторон он окружен.
Вновь у дворца горят покрышки.
И от петард повсюду вспышки.
До самолета не добраться.
И остаётся лишь сдаваться:
– Авось, не тронут, пощадят, -
Трусливый к баррикадам взгляд.
И замер – дети на Майдане.
Тут всё поплыло. Как в тумане:
– Я ненавижу всех с рождения!
Имею к людям отвращенье.
Мышьяк в конфеты закатал
И над Донецком разбросал.
Народу сладостная пища.
Готово братское кладбище.
Европе добываем газ.
И деньги их уже у нас.
Кто главный? Выходи на бой!
Я растопчу тебя, герой.
А из толпы ответил шкет:
– Пришло тебе держать ответ.
Он кулаки упер в бока:
– Я – сын донецкого полка.
Сник, испугался прохиндей,
Вокруг столпившихся, детей:
– Видать пришла ко мне беда.
В заборе дырка, и туда…
Там хлев, корыто, рядом скот.
Баланду мутную жуёт.
На рыла глядь – совет АТО.
Вот боров. Знаю, это кто -
Кличко. А вот бежит индюк.
Да это ж друг мой, Яценюк!
А вот Ляшко. Да, он баран!
Турчинов здесь. Вон тот кабан.
Тут зло взяло под воротник.
И хлев наполнил зычный рык:
– Всё из-за Вас! Вы власть проспали!
И на меня враги напали.
Майдан с лица земли стереть.
Иль нам в его огне сгореть.
Там всех и вся передушить.
Или Обаме подарить…?
Чтоб демократию плодил.
У нас на это нету сил.
Пусть на Лонг-Айленде кусок.
Дает под гамбургеры сок.
Французы так и поступили.
Свободы статую вручили.
Чтоб дальше жирно есть и пить
Нам надо всех перехитрить.
– Простите, Президент, звонок.
Вас срочно к трубке просит "Бог".
– Алло. Вас понял. А детали?
Вы их с посланцем передали?
Нам надо сделать прецедент?
Кто к нам летит? Ваш резидент?
Конечно встречу сам и лично.
Кредит получим? Вот отлично!
По трапу сходит резидент.
Его встречает президент.
Объятья, долгий поцелуй.
Целуй дерьмо теперь, холуй.
– Как величать Вас? – Просто, Бонд…
– С прибытием Вас, мой Бонд, на фронт.
Горилка, банька, шашлычок…
И развязался язычок.
Слюнявя сигарету "Кент",
Сидел и хвастал резидент:
– Сам Арафата отравил.
И Уго раком заразил.
Кадаффи сдал повстанцам я.
Платила Хиллари семья.
Но это так – простой форсаж,
А был и высший пилотаж:
Нью-Йорк. Сентябрь. Близнецы.
Там крепко спрятаны концы.
Всё спрятал, лично зачищал.
Вот это был "девятый вал".
Мы их по шахте подорвали.
– Я горд. И жду от Вас детали!
– Нам нужен мировой скандал.
– Я только этого и ждал…
– Необходим надежный асс.
– Потвора! Есть такой у нас.
– Пошлёшь его чуть-чуть вперёд,
А НАТО цель за ним собьет.
Слегка расширишь коридор.
На русских свалим весь разбор:
“В газетах куплена война!” -
Так передал вам Сатана.
– Мой черный друг? Всегда готов!
Стрелять и жечь его врагов.
И на крови случилась пьеса.
Взорвалась мировая пресса:
Гражданский самолет упал!
Но впереди еще финал…
***
VIII (вовка)
Земля в прифронтовой горячке
Исполосована войной,
Тут зверь очнувшийся от спячки
Прошел смертельною косой.
Всё пред глазами у мальчишки
Старухи слёзы на глазах,
И у сестренки, по братишке
В крови на папиных руках.
Сгоревший остов от машины -
Добралась и сюда беда,
И крик не кормленной скотины,
В домах последняя вода.
Обстрел пошел, да перекрестный,
Не спрятаться, кругом поля.
Над головою купол звездный,
А из него летит земля.
Лицом в траву, упал и вжался,
Умом всё понял и притих.
Тут Вовка сильно растерялся.
Погибнуть от огня своих?
Как язвы черные воронки!
Примолкли и свои, и враг,
Звенят до боли перепонки…
Теперь ползком. Вон там овраг.
Всего лишь месяц будет службы,
Но у войны другой отсчет.
Здесь понимаешь цену дружбы,
И боль, коль ближний предаёт.
У пленных лица без надежды:
Зачем послали их сюда
В лохмотьях порванной одежды…
Всё это взрослая беда.
Он помнит утро, смех соседа,
И их секретный уговор:
Сорваться к речке до обеда,
Чтобы решить вчерашний спор.
Купает мелкая речушка.
– Ну что, кто дальше занырнет?
И покатилась заварушка,
Вот Вовкин подошел черед.
И дальше, дальше под водою,
Нужна подводная длина,
И тут накрылся с головою
И не достал ногами дна.
Хлебнул!– и сразу страх ворвался.
Отчаялся, ещё хлебнул.
За жизнь хватаясь, с речкой дрался,
На дно пошёл и… утонул.
…Открыл глаза, а сверху солнце,
Скользит в лучах зелёный мох.
Толкнулся вверх на свет в оконце,
И выскочил, и сделал вдох.
Дай побарахтаюсь, есть сила,
Вот воздуха опять поймал!
Испуг прошел, и отпустило,
И Вовка дна ногой достал.
Война – не детская забава…
Село сгоревшее, погост,
А за погостом переправа,
А перед ней стоит блокпост.
– Стой, кто идет? Сюда ни шага! -
И автомат направлен в грудь.
И вышел Вовка из оврага.
А мысль одна: – Ну, будь что будь.
Мурашки от волос по телу…
Двухцветный флаг, под ним стрелок,
Остановился под прицелом…
А если он нажмет курок?
Застыл стрелок! Знать, выстрел будет,
Я упаду, не слыша звук,
Меня отец в раю разбудит…
И бахнуло, скрутил испуг!
Бежать! А за спиною хохот,
Пульс нарастает у виска,
Снаряды, мины, вспышки, грохот…
Иссякли силы у леска.
Он землю обнял – мать родную,
А сердце бешено стучит.
– Задачу ставлю не простую, -
Стрелков, пригнувшись, говорит.
– В Луганск, и сразу же обратно
Шесть раз ходил, ещё разок…
И знай, мне это крайне важно,
Чтоб ты сберег себя, сынок.
Есть центр сражения, есть фланги,
Центр до конца стоит стеной.
В него вонзают клинья танки,
И каждый воин в нём герой.
Мы примем натиск, чуть прогнемся,
Пока не скатится волна,
Окружим, с флангов подбираемся,
По Ганнибалу тут война.
Захватим в клещи, в оцепление,
Свой фланг держи, и не робей,
Мы переходим в наступление,
И бьем и гоним прочь зверей.
…Ушло. И лишь в поту рубаха.
Барахтаться не привыкать.
Крест на груди и – нету страха,
Готов Отчизну защищать!
***
IX (предательство)
– Входи, сынок, присядь и слушай.
На этот раз особый случай.
Секретно сверх и крайне срочно.
Ну что, готов Казак? – Так точно!
– Запомни слово – это ключ.
Мы под замок посадим путч.
В Луганске скажешь, как придешь
Тем жизни многие спасешь.
С тобой пойдет сопровождение.
Приказ отправил в ополчение.
Они нашли тебе друзей.
Мыхайло, ну а с ним Матвей
Стрелков над пацаном привстал.
И тайну Вовке прошептал.
Ночь звезды первые зажгла.
И на холмы упала мгла.
Устали, время отдыхать,
Вокруг поля, куда не глядь.
Не развести и костерок.
С водой студеной котелок
Скучает, три краюхи хлеба.
Постель – трава. И дождик с неба.
В кулак Мыхайло закурил.
Затяжка и заговорил
– Вчерась под яблонькой сидел.
Горилки выпил, бульбы съел.
Лучок с сальцом, под чесночок.
На этом при мальце молчок.
А жинка – есть такой народ.
С утра копает огород.
Потом в курятник, в магазин.
Ну что поделать – я один.
Вот поднесла к столу обед.
А тут из-за плетня сусед…
– Ты иждивенец и нахал.
– А вдруг мне в бой, а я устал?
– Ты в жизни не работал дня.
И оскорблять давай меня.
-Он здоровее. Промолчал.
И вот тот грозный час настал.
– Понятно! – вымолвил Матвей.
Знать терпит, коли ты при ней.
Как говорил мне ветеран.
Что не хохол – то партизан.
Где два хохла – отряд, приятель.
Где три хохла – средь них предатель.
– Да я защитник! Патриот!
Иду на смерть за свой народ.
Вот Вовку доведу до места.
И замешу врага, как тесто.
С засады стану в спины бить.
Мне командирство заслужить.
Необходимо, чтоб сусед.
Понес заслуженный ответ
Здесь рядышком стоит село.
Мне брюхо голодом свело.
Там кум – надежный человек!
Он даст и пищу и ночлег.
Вон горизонт, там дождь стеной.
Айда Матвей, пошли за мной.
– Да, быть грозе! Ну что ж пошли.
И только лишь они вошли.
Как резкий крик – А ну лежать!
Иль начинаю убивать.
А в центре хаты сам Ярош.
Он жаждет крови словно вошь.
Блестит на ноготочках лак.
На рукаве фашистский знак.
В грязи заляпанный сапог.
Держись теперь полка сынок.
Гестапо в доме, как тут быть?
Мыхайло плакать стал и выть.
-Готов служить, не убивайте.
Вот Вовка – это главный знайте.
Стрелкова сын, секрет несёт.
И тот секрет Луганск спасет.
– Что правда сын? – спросил Ярош.
Повешу тут же, коли врешь.
К Матвею, что бы подтвердить,
А тот молчит и стали бить.
Ни слова, стона не издал.
На Вовку Ярош показал.
Пытали час, так шел допрос.
И первый клок седых волос.
У Вовки проглянул где чуб.
Но не услышал душегуб.
Того чего хотел узнать.
– Всё точно, что тут подтверждать.
Коли один из них клянется.
И о сапог от страха трется.
Команду дал – Мальца не трожь.
– Алло Колома я Ярош.
Хочу коллега сообщить.
Я смог в сраженье захватить.
Стрелкова Игоря сыночка.
Да так и есть. Но проволочка.
Чтобы доставить нужен грош…
Что прямо в Киеве ? Ну что ж.
Приказ отдал. Мальчишку взять,
А лишних тут же расстрелять.
Их вывели на задний двор.
Матвей в Мыхайло вперил взор.
– Иуда от меня отыдь.
А тот упал и вновь скулить.
– Прости Матвей, сейчас умрем.
Мне страшно я хочу вдвоём.
-Ты трус – товарищей предал
В ответ ему Матвей сказал.
-А за предательство награда.
Тебе кипеть в котле, средь Ада.
– Ну ладно встань – тебя прощаю.
А вот простит ли Бог не знаю ?
Мыхайло встал, как будто сдался.
И залп над хутором раздался.
***
X (зиг хайль)
Побудка, завтрак, марш-бросок.
Здесь лагерь, главный Бандерлох.
Палатки, кухня, полигон.
Всё ясно даже без погон.
– Глазами есть! Живот убрал!
И снизу крюк – солдат упал.
Ногой добил его под дых.
– Урок для прочих, остальных.
Сегодня праздник – день варенья.
Вас зачисляют в пополненье.
Цементом держит дисциплина.
В строю уродов половина.
Другие мелкая шпана.
Здесь не Майдан, идет война.
Идее надо послужить,
И мне судить – кому тут жить.
Вот брат лесной – инструктор Эло.
Его прислали нам для дела.
Ваш старшина, скажи, Мадьяр.
– Да, некудышненький товар.
На тренировках сдохнет треть.
Я вижу тех кого стереть.
Запомнить! Заживо сгною,
Кто не сумеет пасть в бою!
Ломать вас буду без предела.
Генноси, что ты мыслишь, Эло?
– Вы только мясо без мозгов,
Тупое стадо дураков.
К цементу нужен и песок.
Вас бросят в пекло на восток.
Там позарез дрова нужны.
Пойдете в топку для страны.
Снесем Донецк, устроим яр.
Мы победим! Зиг Хайль, Мадьяр.
Что скажет старший? Бандерлох!
– Обмылка все они кусок.
В них страх, а наше дело – вера.
Нам поручил её Бандера.
Цемент, песок – то ерунда.
В бетоне главное – вода.
Она лишь может всё схватить
И в камень крепкий сотворить.
Вода – то наш нацистский дух.
Хайль Гитлер, мой эстонский друг.
Мы зачищаем весь Донбасс,
На это силы есть у нас.
И на броне на Киев, в путь.
Такая наша в деле суть.
Селянки выйдут с пирогами
И забросают нас цветами.
Бандеры выполнен завет,
Но на привалы время нет.
На танках въедем на Майдан,
Майдан для этого и дан.
Чтоб вынес президент рушник.
Так перелома будет миг.
Поставим Порошенко к стенке,
Пусть задрожат у всех коленки.
Он роль свою уже сыграл.
Европа – наш концертный зал.
В ней толерантные глупцы,
Лже-демократии отцы.
Вновь поползет тот черный дым,
Когда Освенцим возродим.
Музею больше там не быть,
Телами печь пора топить.
На юг Америки сигнал,
Мы начинаем править бал.
Там братья доблестные ждут.
Поможем им! Пускай вернут
Мир белой расы и рабов,
Чтоб было всё без дураков.
Но прежде денег с них качнём,
А как заплатят, так начнём
На пушках свой дивертисмент.
Повешен чёрный президент!
И на Москву погоним скот,
Там и закончится поход.
Четвертый рейх уже грядёт,
И фюрер к власти в нём придёт.
Алло, на связи. Кто? Ярош.
– Вот он на фюрера похож…
– Так точно, через час. Вас ждём.
Займемся новыми потом.
Мадьяр бегом посты проверь,
К нам в гости едет главный Зверь.
– Зиг Хайль, Ярош! – Зиг Хайль, собрат.
Я видеть рад своих солдат.
Мы к вам сюда с передовой,
Под пули влипли с головой.
Мне надо срочно на совет.
По делу слушай – время нет.
Открыт гуманитарный шлюз.
Идет конвой, проедет груз.
Колонна у границы встала:
Там рис, мука и одеяла.
Нельзя Донецку отдавать.
Разграбить всё и посжигать.
Когда в осаде держишь город,
Союзник и помощник голод.
Не надо будет лагерей,
Заморим клятых москалей.
Чтоб передохли с голодухи
Все – от младенца до старухи.
Кто уцелеет, тех добьем.
Нам не нужны враги живьем.
Вон, полюбуйся, Бандерлох,
В машине связанный щенок.
Мне в руки ключ к победе дан.
– Я знаю кто этот пацан.
Разведчик – он Истоту сдал.
Молчишь змеёныш…, ты попал.
– Стрелкова сын – вот кто малец.
И ватникам теперь конец.
Он ключ. Я знаю где замок.
Зиг Хайль, до встречи, Бандерлох.
Падет Европа и Израиль.
– Мой фюрер, я готов, Зиг Хайль!
***
XI (мужество)
Афган. Ущелье между гор.
Спешит молоденький шофер.
И сквозь усталость давит газ.
Доставить хлеб – таков приказ.
Ждет голодающий аул.
Нас попросил помочь Кабул.
С дорогой рядом бой кипел.
Подбитый БэТээР осел.
Дымят обугленные шины
У искореженной машины.
Брезент у каменной стены,
А под брезентом пацаны.
В ряд и накрыты с головой,
Все пали на земле чужой.
Душман подкрался – подлый враг.
Ну, почему же? Как же так?..
Диппочта из Москвы. Спецрейс.
В руках курьера черный кейс.
Серьезный рядом пассажир.
Костюм похожий на мундир.
У кресла встала стюардесса.
– Коньяк, мартини, виски, пресса?
Что господину принести?
-Не надо, лучше не буди.
Подушку дайте, я посплю.
А мысли вновь туда, к Кремлю:
– Стрелков, заданье будет Вам,
Стрелой вонзиться в пасть врагам.
Даём на сборы только час.
– Так точно! Выполню приказ.
И в глотку вражью самолет
Главкома бывшего несет.
А ополчение побеждает,
Фашист бежит и отступает.
Сработал план, то Ганнибал
Свою нам мудрость передал.
Но в сердце боль, вопрос один:
Где Вовка? Как любимый сын?
Пропал. Захвачен? Ты в плену?
Мужайся, жди, сынок, найду.
Не бойся, верь – спешит подмога!
Ну, потерпи ещё немного.
И против воли, не желая,
Слеза скатилася мужская…
Кровь запеклась, застыла боль.
Но жажда хуже – в горле соль.
Коль жив, и силы есть – терпеть,
Не сдаться, стоя умереть.
А вдруг не сдюжу, не смогу.
И разболтаю всё врагу?
Гранату в джипе увидал,
Но руки сам Ярош вязал.
Нет, я отсюда не сбегу.
Зубами выдерну чеку.
Ну, как лимонку мне достать?
Узлы никак не развязать.
Я дотянусь к гранате ртом.
Сейчас не время, но потом.
Учил Отец – молиться, ждать,
А, выждав, умно побеждать.
Затихну, только б не уснуть.
Их попытаюсь обмануть.
Дождусь. Получиться взорвать.
Стрелкова мне нельзя предать.
Слезу не вытереть никак.
Крепись, терпи – шептал Казак…
Гуманитарный коридор.
А за рулем седой шофер.
Конвой. Машины груз везут.
Донецк голодный. Хлеба ждут.
Лишь пыль летит из под колес.
Вон танк сгоревший в землю врос.
Ещё дымит недавний бой,
А под брезентом с головой
В строю последнем – пацаны
Среди берез родной страны.
Ну почему же? Как же так?
Кто сделал этот страшный шаг?
Не видеть и в кошмарном сне
Собратьев, гибнущих в войне
От рук собратьев. Всплыл Афган.
И та дорога на Баграм.
Ущелье, взвод и тот брезент.
Вдруг щит рекламный. Президент.
Улыбка, поросячий взгляд
С плаката в сторону ребят.
Король конфет и шоколада.
Погиб отряд, была засада.
Взял на себя последний бой,
Чтобы проехать мог конвой.
И давит газ седой Иван.
Рулит и плачет ветеран…
***
XII (с "корабля на бал)
Дворец, веселое застолье.
Гуляет бывшее подполье.
По полной отрываясь всласть,
Над Украиной хунты власть.
А с ними важные персоны
Теперь из ближней Еврозоны:
ПАСЕ, ОБээСе, ООН,
Ну, и конечно Пентагон.
Вот во главе стола – Петро,
Он пьет за это и за то.
А справа от него Анжела.
Она специально прилетела.
Обещан к празднику сюрприз.
И зритель требует тот приз.
Пора порадовать тусовку.
– Охрана, приведите Вовку.
Солдат мальчишку в дверь толкнул,
И зал внимательно взглянул.
Поднялся с кресла президент,
Настал внимания момент.
И, чтоб величие создать,
Охране крикнул – Развязать!
Все к Вовке повернулись в зале.
Ребенку руки развязали.
Петро подходит к Вовке важно,
А тот глядит в глаза отважно.
Вдруг вспомнил Порошенко сон.
И про себя – Так это ж он!
От страха побелел, как мел.
– Как ты сюда войти посмел?
Осекся. Видел кто испуг?
И стал таращиться вокруг.
– Вот сын Стрелкова перед Вами.
Он куплен мною с потрохами.
– Я сын Донецкого полка.
Мальчишка руки взял в бока.
Как в страшном сне всё. Разозлился.
Удар, и Вовка покатился.
Но тут подмога подошла
Из-за накрытого стола.
Схватив Петро за руку смело,
К мальчишке кинулась Анжела.
– Петро, остыньте. Вас из дас?
Европа смотрит тут на вас.
Майн кляйне юнг, ду партизан?
То Путин ваш, эр ист тиран.
Вир очень добрые соседи,
А русиш злобные медведи.
На вид, как дойче, белокур.
Убить такого чересчур.
Мит дир всё будет очень гут.
Но москалям придет капут.
Даю тебе Европы слово.
Майн фронд, ты правда сын Стрелкова?
Твой фатер с фронта дезертир.
Теперь ер бывший командир.
Не нужен больше он Кремлю.
Пойдем к столу, я накормлю.
На нём стоят такие яства,
Икра и признаки богатства.
Три дня морили голодовкой.
Петро поплелся вслед за Вовкой,
Хоть ныло против всё нутро.
Ну, что поделаешь, Петро?
– Его повесить будет мало.
Истоту сдал , она пропала.
– Так он разведчик, майн герой!
Садись, вот рядом стул со мной.
Я подарю тебе айфон.
Но смело ей ответил он.
– Я- сын Донецкого полка.
Не поздно сдаться Вам пока.
Стрелков вот-вот сюда ворвется
И с Вами всеми разберется.
На лицах в зале всплыл испуг.
– Ты шутишь, маленький мой друг.
Стрелкова нет уже живого.
Нет в этом ничего плохого.
Тебя не отдадим Кремлю.
Возьму с собой, усыновлю.
Пусть Элтон Джон от нас узнает,
Не он один усыновляет.
Петро язык свой прикусил
И за закуской загрустил.
О Вовке разом все забыли
И о войне заголосили.
Вот Андрес – НАТО секретарь.
Он за столом, как господарь.
И сквозь надменную улыбку
– Петро, ты допустил ошибку.
Пойдя на танках на народ,
Так не продержишься и год.
Теперь придется помириться.
Набраться силы, закрепиться.
Затем коварное вторжение.
Москва потерпит поражение.
Тебе дороги нет назад.
Ты – наш Америки солдат.
Но ты совсем не аналитик.
Здесь нужен нам другой политик.
***
XIII (переполох в белом доме)
Бермуды. Праздный уикенд.
Сюда известный президент
С семьей развлечься заезжает.
И в гольф по выходным играет.
Служанки белые снуют,
Готовят, моют, подают,
Ловя глазами всякий знак,
Который делает Барак
Или прекрасная Мишель.
Здесь сервис крутит карусель.
Муж клюшки к бою подбирает.
Она в шезлонге загорает.
– Обамушка, тебе решать,
Где демократии пылать.
Но вот с Россией поспешил.
Медведя рано разбудил.
Переломает всем хребет.
Европа – завтрак, мы – обед.
А то, что сразу не сожрет,
Само на ужин приползет.
Встал из берлоги грозный зверь.
Жди неприятностей теперь.
Овец послушных погрызет.
Я знаю это наперед.
А ваш украинский гамбит
Ему развяжет аппетит.
И поросеночек ручной
Вот-вот заплатит головой.
Так не успеем откормить.
А может нам самим забить?
Доверия низок резонанс.
И нарушается баланс.
У края поля вестовой
Под козырек берет рукой.
– Простите, срочно, президент.
Есть неприятный инцидент.
Стрелков в Нью-Йорке засветился
И в Вашингтоне появился.
Причём везде одновременно.
Барака пот пробил мгновенно.
– Как сразу так и в двух местах?
Обама выпалил сквозь страх.
– Баракчик, надо привыкать.
Стрелков умеет воевать.
Он лучший Путинский солдат.
Такой поставить сможет мат.
Луганск, Донецк – был там и там.
И вот теперь добрался к нам.
Предупреждала! Будешь знать!
– Отставить коменты! Молчать!
Всё это даже очень странно…
-Стрелков на Брайтон-Бич… Осанна!
Вёл чернокожих тайный сход.
И в Вашингтоне умный ход.
Вожди Индейские племен
Стеклись к нему со всех сторон.
– Куда смотрело ЦРУ?
Я в порошок их всех сотру!
– Вас срочно требует совет.
Доу джонс упал. Альянс задет!
Угрозы, самый красный цвет.
Важней проблемы в мире нет.
Прошу, немедля, в вертолет.
Прикрытие поднято и ждет.
В бейсболке с клюшкой чёрный чёрт
Поспешно кинулся на борт.
В комфорте время коротая
И о судьбе своей гадая:
“А вдруг прощальный бенефис?”
Прилет, по трапу быстро вниз.
Директор ЦРУ встречает,
На ухо что-то сообщает.
Улыбка, словно вдоль банан.
– Ура! Нам ключ к победе дан!
Всё этим сможем разрешить.
Совету есть, что сообщить.
Рокфеллер, Ротшильды, Дюпон.
В нём правит только их закон.
Вошел и сразу в лоб вопрос.
– Вы провалили "Барбарос"!
Как можно править бестолково,
Под носом проморгав Стрелкова?
И остается лишь гадать,
Когда гражданство раздавать
Российское Стрелков начнет.
Нас это с вами вскоре ждет!
Тут самый крупный твой провал.
Он здесь, а ты о нём не знал.
Обязан вычислить, схватить
И, если надо, оцепить
Хоть весь Нью-Йорк и Вашингтон.
– По плану всё! В ловушке он!
Картинки все в моей колоде.
Валет из Киева на взводе
Дерзает делом угодить,
Желая всех в крови топить.
Валет. Он карту наиграл
И через стол ее послал.
– О чём Вы, мистер Президент?
Вы не картежник. Вы – агент!
– Прошу простите, господа.
Учили сами Вы всегда:
Обязанность моя – играть.
Но я могу и раздавать.
Мне Порошенко доложил:
Стрелкова сына изловил.
Сюда отправил в клетке груз.
Есть на руках козырный туз.
И на приманку, на живца
Я быстро выхвачу отца.
***
XIV (черный скорпион)
Свободы остров! Рай земной!
Песок и ласковый прибой.
Безбрежный горизонт вдали.
На горизонте корабли
Спешат на остров. Там швартовка.
Трюм душный. Клетка. В клетке Вовка.
Охранники горилку пьют,
Грозят, пугают… Не убьют.
Понятно, то не им решать.
Покуда жаждут застращать.
Трап. Мостик. Сверху капитан.
Ему приказ доставить дан
По назначению груз живой.
Или заплатит головой.
Волна колышется о борт.
Гуантанамо. Скоро порт.
Дошли. Тюрьма. При ней причал.
Матрос накинул трос на чал,
На стропы клетку подцепил.
И Вовка в небо воспарил.
От света слёзы на глазах.
Сияет солнце в небесах.
И воздух чистый, веет бриз.
Глоток свободы. Снова вниз.
Скользит в бетонный каземат.
Солдат нацелил автомат.
Не в первый раз, не привыкать.
Не дрейфить, смело взгляд держать.
Перед врагом стоять, смеяться.
Научен паренёк сражаться.
Тюремщик главный Вовку ждёт.
Ремня не видно – всё живот:
– Попал пожизненно, пацан.
Пока закроем в Игуан.
В спец. Отделенье, в изолятор.
А для тебя я – новый фазер.
До смерти тянутся срока.
– Я, сын Донецкого полка
Могу Вас, Сэр, предупредить:
Стрелков сумеет отомстить.
Он очень быстро доберется.
Вам лихо – лихом отольется.
– Видать, в пути сошёл с ума.
Глянь – неприступная тюрьма.
Ловушка, каменный капкан.
Приманка ты! Таков наш план:
Сюда Стрелкова заманить
И в карцер рядом посадить.
Готов к захвату батальон.
В Кремле прикормленный шпион.
И где Стрелков сейчас, мы знаем!
Капкан захлопнется! Сыграем!
Здесь шейха сын – ему лишь год.
Вы для Америки, как скот.
Шейх нефтью с нами не делился,
За это сыном поплатился.
Тебя не трудно вразумить
И в одиночку посадить.
Квадратный метр, бетонный склеп.
Чтоб не подох, вода и хлеб.
А дабы вдруг не загрустил,
Поп-музыку туда пустил.
Придётся сутки напролёт,
По кругу слушать, как орёт
Одно и то же Бритни Спирс.
Всё, увести! Пора на пирс.
К Гаване подплывает шхуна.
Там бирюзовая лагуна.
На берег сходит пассажир.
По взгляду точно – командир.
К нему из сказочного Рая
Мулатка, а в руке папайя.
Папайя – знак. Пароль таков.
– Хола, амиго! Вы – Стрелков?..
Тьма. Бритни Спирс гремит в мозгах,
Хоть уши стиснуты в руках.
Счёт дням давно уже пропал.
Сочиться каплями подвал.
Боль в голове, и видит он:
По стенке черный скорпион
К ноге ползёт… С ноги – на грудь.
И мочи нет его стряхнуть!
У сердца встал, ещё чуть-чуть…
Остановил смертельный путь.
Поднял клешню. Готов убить.
– Дай, Господь, силы победить!
Вдруг кто-то выхватил, обнял.
И паука в бетон втоптал!
Стучит немыслимо в висок:
– Ты жив? Я за тобой, сынок.
Всё позади. Успел. Спасён.
Раздавлен черный скорпион.
***
XV (воин света)
На перекрестке шумного Бродвея
Орёт мальчишка, глотку не жалея.
Чуб белокур, седая прядь торчит.
Лет восемь можно дать ему на вид.
– Горячие события! Узнайте!
Читайте “ЮэСЭй тудэй”!
Последний номер! Важно! Покупайте!
Наш форвард самых ярких новостей!
Сенсации! Медведь приплыл на Кубу!
На части распадается страна!
Стрелков сжимает фланги отовсюду!
Раздавлен чернокожий сатана!
Республики Канзас и Аризона
Объединяют армии в одну!
Гуантанамо! Гибель батальона!
Корабль тонет! Мы идём ко дну!
Очнулся в чёрной крови в белом доме.
Раздроблены передние резцы.
Дежурный замер смирно на балконе.
По стенам предыдущие отцы.
Кошмар сошёл. Искусно грим наложен.
И вот уже Овальный кабинет.
Пресс-секретарь услужлив и ухожен.
“Всегда готов!” И чует этикет.
– Директор Пентагона ждет в приемной.
С ним Псаки вместе. Можно пригласить?
Рукопожатие Джен и взгляд трусливо-стрёмный.
И тут же начала по-псакски ныть:
– Что с Вами, президент? Вы нынче бледный…
– Не стоит. Неприятный сон.
За Джефферсона стол взошел заветный
И там воссел на вожделенный трон.
– Провал в Гуантанамо. – Покараю!
Балбес ничтожный! Форменный тюфяк!.
Я только одного не представляю:
Десятки тысяч мин для них пустяк?
– Упали с неба. Как никто не знает.
Бесшумно обезвредив часовых,
Прошли до тех, кто двери охраняет.
И у подвала сняли остальных.
И растворились… Пацана забрали.
– Молчать и слушать! Казус утопить.
Обдумать все ходы, зарыть детали.
– А что корреспондентам доложить?
– Ты дура, Псаки? Не было потери!
Всё остальное вымыслы Москвы.
Пытать дитя в застенках? Мы не звери!
Не справишься – лишишься головы.
Начальника тюрьмы зачистить срочно.
– В подвале был, пришлось всё обыскать.
Сошёл с ума. Врачи сказали – точно.
На сцену рвется Бритни убивать.
– Тем более такой свидетель лишний.
Свободе то мешает расцветать.
Мы демократия, и нам велит всевышний
Во имя правды сеять благодать.
Сомкнул глаза… Есть свежая газета!
На Капитолий грянула напасть.
Стрелой вонзился Русский Воин Света.
И перед ним бессильна пала власть.
Бродвей гудит. Тираж весь разлетелся.
Людей бурлит на авеню река.
Мальчиш неторопливо огляделся
И твердо кулаки упёр в бока.
***
XVI (перед штормом)
Зарница вспышками стреляет,
У горизонта полыхает.
Раскатом не доходит гром,
Но вдалеке бушует шторм.
Штиль. Лунный свет. Залив уснул.
Баркас у пирса прикорнул.
От марипосы аромат…
Карибы. Дивный остров-сад.
Не шелохнет… А буря грянет!
По морю мертвой зыбью тянет.
И воздух встал. Там ураган.
Стихией созданный тиран.
Он с запада ползёт сюда.
И надвигается беда,
Грозит смертельною косой.
А берег тих, ещё покой.
– Начало школы пропустил.
Здесь я чуть-чуть не уследил.
Нагонишь. Малость подотстал.
Пока свое отвоевал.
– Готов сражаться и служить.
– Грядёт. Судьбу не изменить.
Профессия такая есть -
Отчизну защищать и честь.
От предков передан завет.
Зачислен! Ты – морской кадет!
В Санкт-Петербург. Пора учится.
Кронштадт питомцами гордится.
Великий Пётр основал.
А флот победой увенчал.
Колчак, Синявин, Ушаков.
Его окончил граф Орлов.
Морской кадетский корпус ждёт.
Нахимовец! Труба зовёт!
Врага мудрее надо быть.
Но это мало, чтоб служить.
Честь – вот где силаофицера.
То – Истина! Россия! Вера!
Умри, но выполни приказ,
Коли наступит грозный час.
Присел и обнял: – Мой родной,
Кто б не командовал страной,
Запомни! Служишь ты Державе!
Её могуществу и славе.
Храни и будь сего достоин.
Отчизна – мать! Ты – сын и воин!
Порыв. Слегка заморосило.
И рябь тревожно заводило.
Подуло, дождик понесло.
У Вовки кепку унесло
И покатило за причал.
Стрелкова голос задрожал.
В глаза друг-другу поглядели.
Слезу нечаянную стерпели.
– В двух милях АПЛ “Борей”.
Баркас доставит прямо к ней.
Отправить небом не могу.
Они собьют. Мишень врагу.
А по дороге еврозона.
Ты Вовка, важная персона.
– Готов отбыть к родным местам!
– Доставь к желанным берегам
Для Первого Лица пакет.
– Научен сохранять секрет.
Ключа к Луганску не отдал.
Стрелков мальца поцеловал.
– Ключ помнишь? Тот, кто подойдёт,
Паролем это назовет.
Пакет, сам, лично передай.
– Так точно! Есть! Отец, прощай…
Тут ветер засвистел, завыл.
Баркас к подлодке заспешил.
***
XVII (богиня утренней зари)
На шпиле Ангел взял дозором,
Под ним покоятся цари,
В лучах сверкает с выси взором.
Богиня утренней Зари -
Восходит! Лист горит осенний.
Взмахнули крылья у мостов.
Разрезал киль рубеж мгновений
На стыках прожитых веков.
Особы Первые сияли.
Старик с иконою застыл.
АВРОРУ с эллинга спускали.
Штандарт по мачте гордо взвил.
И брызги радужным потопом
Под крик: “ Ура!” с бортов летят.
Сошёл и глянул крейсер оком.
На старика уставил взгляд.
Слеза к иконе обронилась
Последнего – былой матрос:
– Случилось! Сталося! Сложилось!
На дальнем флоте службу нёс.
Мы бухту грудью перекрыли,
Подставив под огонь фрегат.
Враги нас пушками бомбили,
Десанта высадив отряд.
Числом за трое превышали.
Сдержали штыковой удар.
И Петропавловск отстояли.
Виктории великой дар.
Благословил старик молитвой.
Крестом положена печать.
Так провожает перед битвой
Сынов своих Отец и Мать.
Залив Бискайский. Шквалы. Бури.
Цусима! Выдержали Ад!
А в трюмах всё трещит до дури.
Восстание! Красный Петроград!
Блокада. Немец у порога.
Орудий не смолкает гул.
Почетный рейд. Нева – без срока.
АВРОРА держит караул!
Промчались годы, нужно в доки.
Набраться силы, отдохнуть.
Воды бурлящие потоки.
В Кронштадт Богиня держит путь.
А Ангел золотом пылает,
Короной Божьей осенен.
Парад Отчизна принимает!
Тут на секунду замер он -
Кадет морской. По форме стрижка.
Шеврон пришит на рукаве.
Полка Донецкого сынишка.
Седая прядь на голове.
Застыл и крейсер, поднял око.
Матрос из памяти предстал,
И повинуясь воле рока,
Наследие Вовке передал.
Тут бескозырка в небо взмыла.
Буксиры потянули трос.
Теченье быстрое схватило.
И Он их всех с собой понёс.
Народ к граниту подступился.
Под троекратное: “ Ура!”
Залп над Невою раскатился
В Священном городе Петра!
Отбыл. Мосты сомкнули спины.
На увольнение три часа.
Дворцы, витрины, магазины.
– Пойду куда глядят глаза.
По главной улице шагает
В парадке новенькой кадет.
Из книжек Вовка много знает.
Вот Мойка – Пушкин жил. Поэт!
Рекою увлекает Невский.
Двадцать четвертый дом возник.
Здесь Менделеев, Достоевский.
Был знаменитый “Доминик”.
Вот Гоголь, локти обхвативши,
Смиренно пред Казанским встал.
И дланью поднятой, застывшей
Кутузов путь к свершеньям дал.
Культура Русского примера.
На Петербургской мостовой
Мужчина – схож на офицера,
Кивает Вовке головой.
Пароль на ухо. – Есть! Со мною.
– Машина ждет. Прошу, кадет.
Стрелков прислал, мы за тобою.
Сам лично передашь пакет.
***
XVIII (георгиевская лента)
Звонок в училище. Вокзал.
И вот экспресс в Москву помчал.
Летит Сапсан – стальная птица.
Цветёт Российская Столица.
Глядит кадет, открывши рот -
Машин сплошной круговорот.
Театр Большой и Крымский вал.
По телевизору видал.
Вот ЦУМ и Воробьевы горы.
И куполов плывут соборы.
Реклама. Банки обступили.
Слегка под красный проскочили.
К Кремлю машина. Пропустили.
Кадета в зал сопроводили.
Звезда на мраморе горит.
И Вовка там один стоит.
По стенам всюду кавалеры,
Полки, эскадры, офицеры.
Кто Славу Русскую ковал,
Ее в сраженьях добывал.
Победным маршем вышел строй.
– Признали мы тебя, Герой.
А в окна красный бархат льёт.
Закат! Москва-река течёт!
Вдруг две фигуры – тени лет:
– Поближе подойди, кадет.
Вот смена наша. Глянь, Ермак.
– Слыхал о нём , как мы – казак!
Ты, Платов, сызмальства в строю.
Служил Отчизне и Царю.
В тринадцать долг тебя призвал.
А в восемнадцать воевал
За Крым. Давил Девлет-Гирея.
– Громили хана, не робея!
Георгий первый получил,
Когда в турецкую ходил.
Очаков брать Потемкин вел,
И в чин бригадный произвёл.
Тут Вовка казаков узнал:
– О Вашей доблести читал,
Матвей Иванович, былины.
Вы Русской Славы Исполины!
И Атаманы войск Казачьих
Из войн кровавых и горячих.
Воскресло битвы полотно.
Наполеон. Бородино…
Атака, левое крыло…
И Вовку в гущу повлекло.
Повсюду пушек дым клубит.
Он с донесением спешит.
Барклаю велено отдать.
До графа надо доскакать.
Сквозь грохот вражьих батарей.
По бездорожью, меж ветвей.
Медвежьи шапки ловит взор.
Засада там. Француз хитёр!
В обход. А впереди Мюрат.
Но казаки его крошат.
Столкнулись лавы. Коридор.
А в спину ружья гренадёр.
Прилип к седлу, обнял коня.
И проскочил между огня.
Доставил. Выполнил приказ.
Знакомо то. Не в первый раз.
– А после до Парижа гнали.
Так сотни наши их топтали..
И иго с прусаков отбили.
Парадом мы в Берлин входили.
А нам к тому не привыкать.
Их не впервой освобождать. -
Тут Атаманы улыбнулись
И меж собой перемигнулись.
– Мещане праздные толпились.
И казакам лихим дивились.
Да что все обо мне, Ермак.
Скажи-ка лучше, смог ты как
Ливонских рыцарей сломить?
Сибирью Русь обогатить.
– Немчину помню. Было дело.
Всегда баталия кипела.
Сибирь – вот главная заслуга,
И дерзких казаков потуга.
Кто за Державу смертью лег,
Татар пустивши наутек.
Тогда и сам в бою убит.
Там прах до сих в земле лежит!
Где под кудрявою сосной
На траву рухнул головой.
Налить бы чарку, пригубить,
Припомнить павших, осушить.
И помолившись у икон,
Стеречь России Вечный трон.
Тут тени в воздух поднялись
И в серебро опять влились.
Цепнул себя – нет, то не сон.
Раскрылись двери. Входит Он.
***
эпилог
Шаг быстрый, эхом в зале звук.
Чеканит о паркет каблук.
Улыбка, светлых глаз прищур.
Подтянут, статен, белокур.
И Вовке в сердце рвётся гимн
Походке Президентской в ритм.
– Наслышан, тёзка! Дай обнять.
Умеешь храбро воевать.
Тут Вовка вял под козырёк.
– Донес до Вас! Конверт сберёг!
Приказ таков – доставить лично!
– Дождался! Выполнил! Отлично!
И, подмигнувши с хитрецой,
Пакет забрал Своей рукой.
– Что ж, на досуге почитаю.
Тебя к награде представляю.
И от Себя благодарю!
– Служу Отчизне, как Царю! -
Вдруг смело выпалил кадет.
И в зале вспыхнул яркий свет.
А Казаки из серебра
К иконе грянули: – Ура!
Здесь Первый малость изумился,
К мальчишке снова наклонился.
– А ключ, что устно передал?
И Вовка тайну прошептал.
И Главный замер… Просиял!
Как будто груз с Него упал.
– С сей правдой новое грядет!
Трещит под супостатом лёд.
Принес гонец Благую весть!
Дано ответственность мне несть
За Русь Святую, за народ!
Чтоб Духом укреплять оплот
В наследье. Для потомков жить,
Передавая эту нить.
– Хочу спасти родной Донецк!
– Сынок, ты дивный Молодец!
Ты спас Его. При мне пакет.
И у фашиста шансов нет.
Наступит! Малость подрастёшь!
Плечист! Подхватишь, понесешь!
Когда на всход такое семя!
Твой близок час, настанет время!
Мужай! Крепчай! Ещё юнец!
Ну, а чему учил Отец?
По шву легла мальца рука.
– Я, сын Донецкого полка!
