Моё солнце (СИ) [Bartolomeo Rossi] (fb2) читать онлайн

Я люблю тебя…

Шёпот пьющего кровь убийцы.

Он увидел её на празднике в честь юбилея. На ней было струящееся синее платье, лёгкие туфли и короткий осенний плащ. Светлые волосы сияли, как солнце, в пасмурных сумерках. Увидев, он уже не смог отвести взгляд. Она улыбнулась, проходя мимо.

— У тебя красивые глаза.

— В… ты считаешь?

— Когда так смотрят, глаза всегда красивые.

Обернулась.

— Ты идёшь?

Он хотел сказать, но она уже шла дальше, лёгкая, как ветер. В воздухе остался лишь тающий шлейф её духов. Не обращая внимания на прохожих, грозя затеряться между ними.

— Постой!

И она действительно остановилась.

— П-подожди. Я с тобой!

Мать благословенная, она снова улыбнулась!

Её звали Эмбер, в ушах блестели янтарные розы, а в руках — бокал с игристым вином. Он повёл её в ресторан, где, как он знал, равно встречали и людей, и вампиров.

— Ты не сказал, как тебя зовут.

Там, за окном бурлил город, здесь же — лёгкая музыка обрамляла незатейливые беседы.

— Эрдалл, Гилем. Гил.

— Ты нечасто знакомишься с девушками.

— С людьми на улице ещё ни разу.

— У тебя есть знакомые люди?

— Я тестирую программы для мелких фирм, нахожу ошибки, проверяю сопротивляемость. Людей среди моих клиентов больше — почти все компании вампиров поглощены Гемостадией.

— Я думала вампиры не разбираются в технологиях.

Он улыбнулся отпив из стакана с тёмной кровью. Цыкнул сквозь зубы от джина внутри.

— Ты мало с кем встречалась.

— Так и есть, — она улыбнулась в ответ слегка смущённо. — Ты — первый вампир, с которым я общаюсь. То есть — мои друзья знакомы с вампирами, мой издатель… — она подняла глаза. — А мне как-то даже в голову не приходило.

— Что же случилось сегодня?

Её глаза отливали изумрудной зеленью такой яркой и глубокой, что казалось, присмотревшись, можно увидеть грани.

— Сегодня, видимо, такой день, — Эмбер кивнула на стакан. — Я могу попробовать?

— Не уверен, что тебе понравится… Эй, там крепко!

Но она уже его взяла и подняла к лицу. Тонкий аромат джина не смог перекрыть металлический запах.

— Чья это кровь?

Человеческая.

— Свиная.

Гилем сам не понял, почему соврал. Она бы испугалась? Вряд ли — она сама предложила. Он не сводил глаз, пока она пила. Глоток вышел совсем маленьким. Эмбер поморщилась и поднесла руку к губам. Посмотрела на него и рассмеялась.

— У тебя такой взгляд — всё в порядке?

Он нахмурился, забирая стакан.

— Лучше так не делай — ты же не знаешь, что там.

— Но ты же мне сказал.

Сказал. Гилем скосил на неё взгляд.

— Понравилось?

Эмбер смеясь замотала головой, запила вкус крови вином.

— И совсем некрепко.

— Это тебе некрепко, — Гилем фыркнул беззлобно, забирая обратно стакан. — У нас и производство алкоголя не налажено.

— Почему?

— А мы его не пьём.

Глядя на то, как он опрокинул в себя стакан, Эмбер не сильно ему поверила. Но, вместо этого, спросила:

— Почему не крупных?

— М? — рот наполнен кровью с джином, стакан мягко стукнулся о стол.

— Почему ты не работаешь с крупными компаниями? Платили бы больше.

— Больше. Но кто-то должен этим заниматься — иначе от мелких ничего не останется.

— Так ты у нас бескорыстный благодетель маленьких фирм?

— Ну почему же бескорыстный — иногда из них вырастают очень солидные предприятия — а мне, в таком случае, положен бонус.

Она рассмеялась, он улыбнулся, не скрываясь, смотрел на неё, слушал переливы её голоса. Любовался изумрудным блеском глаз в свете ламп.

— Ты сказала об издателе — ты пишешь? Я мог тебя читать?

— Только если у тебя сад на крыше, — всё так же, смеясь. — Я пишу для журнала — это несерьёзно.

— А что серьёзно?

Ему захотелось убрать волосы от её лица, но она сделала это сама. Эмбер выдохнуда и посмотрела на него.

— Давай не будем.

— Почему?

— Мой работодатель крайне неприятный человек. Наглая сволочь и просто мудак. Не хочу сейчас об этом.

— Ладно, извини.

Эмбер неспешно тянула вино.

— Откуда у тебя шрам?

Гилем машинально потянулся большим пальцем, но убрал руку на полпути. Над верхней губой шёл косой шрам, ему вторила тонкая белёсая полоска на десне.

— Он с детства. Отец держал мастерскую — у него там стояли очень неудобные тиски — мне по грудь. Я хотел помочь ему, ну и…

Гилем улыбнулся, разводя руками.

— Зубы сломал, кровищи наглотался — отец возил меня промывать.

Он всё же коснулся пальцем губы, посмотрел на него, словно там должна была остаться кровь. Гилем до сих пор помнил, как это произошло. Как смотрел, словно со стороны, на тугую рукоять, которую должен был повернуть, на то, как внезапно она поддалась, и вот, он уже летит вперёд, вниз, прямо на металл. Помнил боль, вкус крови во рту и острые кромки зубов там, где их не должно быть. Отец берёт его на руки. Вкус непривычный — слегка сладковатый, — уже потом Гилем узнал, что это из-за химического состава и присутствия в крови вампиров низководороной глюкозы.

— Шрам не стал меньше?

Гилем поднял глаза.

— А должен?

— А зубы?..

— Что зубы?

— У тебя все зубы на месте.

— Так вставили же, — Гилем широко улыбнулся, открывая зубы. Два выделялись: были слишком ровными. Насмешливо наклонил голову, хотел уже задать вопрос, но она перевела тему.

— Значит, у вас это семейное?

— М?

— Ну… чинить, разбирать на запчасти, проверять работоспособность…

Улыбнулся, не разжимая губ.

— Можно сказать и так.

Он наблюдал за ней, привалившись к окну, она позволяла на себя смотреть.

— Ты очень худой. Маленькие компании плохо платят?

Гилем тихо рассмеялся, снова почти касаясь пальцем шрама. При его весе ему и правда стоило быть на двадцать сантиметров ниже.

— За это стоит благодарить родителей: они не оставили мне выбора.

Внезапно он встал, беря её за руку.

— Пойдём отсюда?

— А вино?..

— Я куплю тебе ещё.

На выходе, со стендов на них смотрели рекламки поставщиков еды, алкоголя и крови. Взгляд всегда цеплялся за аляповатое клыкастое личико «Крови Мидори». Неровный детский рисунок за тридцать лет почти не изменился и, пережив своих более симпатичных конкурентов, стал самым популярным, узнаваемым и наглядно успешным брендом в вампирской рекламе.

Гилем действительно купил ей вина — для себя же решил, что ему хватит. Ливший весь день дождь прекратился, и лужи блестели масляными разводами в свете неоновых огней.

— Что это?

Эмбер почти коснулась тонкой полупрозрачной полоски у него под чёлкой, которая проецировала невидимую для глаза, но обманывающую камеры голограмму на лицо. Гилем сам её сделал. Он поднял взгляд за её рукой.

— Защищает меня от камер. И тебя, если встанешь ближе.

— Ты преступник?

— Я слишком хорошо знаю, как всё работает, — улыбнулся. — Последнее, что я хочу — это, чтобы кто-то использовал моё лицо.

— А так можно?..

— Ты ничего не знаешь об этом городе, верно?

Эмбер помолчала, опустив глаза.

— Я знаю, что здесь сложно жить, как хочешь.

Он подошёл к ней.

— Посмотри на ту камеру, — приблизился ещё, на уровень глаз, показывая еле заметный блестящий глазок. — Она, как и все остальные, создаёт проекцию твоего лица, высчитывает рост, комплекцию, а по ним — вес. Считывая мимику, понимает, что ты говоришь. Есть мошенники, которые используют эти данные, чтобы взломать твои счета, украсть личность или даже её уничтожить.

— Как-то это грустно… — Эмбер зябко повела плечами, невольно скидывая его руку. — Давай о чём-нибудь более весёлом? — посмотрела на него. — Сколько тебе лет?

— Двадцать шесть.

— Да?.. — Эмбер удивлённо подняла брови. — А я думала…

— Что?

— Нет. ничего.

Он не даст ей это сделать ещё раз.

— Ты ведь ничего о нас не знаешь?

Она помотала головой, стараясь не встречаться взглядом.

— Говорю, мне было неинтересно. Я знаю… старые страшилки, которые в детстве рассказывали. Что вы не боитесь ран и очень долго живёте, и всё в таком духе.

Эмбер смотрела наверх, туда, где, белыми полосами в прогалинах низкого осеннего неба между зданиями сгорал орбитальный мусор. Гилем тоже поднял глаза.

— А в наших страшилках вы поедаете плоть своего бога и пьёте его кровь. Мне всегда казалось, что в этом мы немного похожи. В той части, где пьют кровь.

— Это образы, — она улыбнулась. — Плотью был хлеб, а кровью вино.

— Мой вариант мне нравится больше.

Он осторожно опустил взгляд. Эмбер заворожённо смотрела на небо.

— Знаешь, мне всегда было интересно, что там, за этим облаком. Остался ли там кто-нибудь? Может, они посылают сигналы, а мы не слышим. Они видят только мусор и задаются вопросом, живы ли мы ещё. Или они — последние люди на земле?

Она подняла руки и тихо, словно издалека, принялась звать.

— Эй!.. Видите нас? Мы здесь! Нас не видно за домами, но мы помним вас!.. Они увидят нас с твоей защитой?

Она опустила руки, засмеявшись.

— Это так глупо.

В его глазах лишь восхищение.

— Ты удивительная.

— Думаешь? — кокетливо и смущённо.

Он кивнул.

— Я пошёл за тобой, потому что понял, что не прощу себе, если не сделаю этого.

Она взяла его за руку.

— Пойдём, я знаю место, откуда небо видно лучше.

От асфальта поднималась сырость, ветер разносил её повсюду, забираясь под одежду, и Эмбер сильнее куталась в плащ. Гилем обнял её за плечи.

— Знаешь, если ты планировала гулять ночью, тебе следовало одеться теплее.

— Я не… — она уткнулась ему в плечо, искоса глядя на дорогу. — Нам сюда.

Она вела его подземными и воздушными переходами к каналу, и, чем ближе — тем меньше было гуляющих и следящих за их состоянием полицейских. Мало кто захочет выходить из-под защиты зданий на промозглый ветер…

Здания заслонили городские огни, мост закрыл ближайший фонарь, до того берега далеко — это было единственное по-настоящему тёмное место в городе.

— В молодости я узнала про это место — и приходила сюда смотреть, как сгорает мусор, — засмеялась. — То ещё развлечение.

— Но ведь это и правда красиво, — смотрел он только на неё.

Эмбер улыбнулась.

— Мне нравится чувствовать на себе твой взгляд.

В небо со свистом взлетела первая ракета салюта, отвлекая на себя внимание. Взорвалась, расцветив его алыми и лиловыми искрами. Вдали рокотом, похожим на прибой, взревела толпа. За ней, уверенней, полетел в небо целый рой, взрываясь на чётко рассчитанной высоте: выше сигнальных маячков зданий и ниже уровня облаков. Гилем снял и сложил пальто, положил на мостовые плиты, приглашая её сесть. Их лица расцвечивали огни салюта, а на недостижимой высоте, никем не потревоженные, горели в облаках хвостами комет обломки старых спутников, разбитых шаттлов — и другой, отслуживший своё, но так и не востребованный на земле мусор. На улицах волнами прибоя ревел народ.

— Позвони ему?

Она с вопросом посмотрела на него.

— Своему начальнику. Выскажи ему всё. Не знаю, что там у вас, но ты кажешься лучше той, кто будет просто терпеть нападки босса. Или у вас так хорошо платят?

Эмбер рассмеялась.

— Я потеряю работу.

— Ты можешь продолжать писать, стать журналистом. Попробовать себя где-то ещё. Ты не обязана оставаться на одном месте всю жизнь.

— Я ещё не настолько пьяна.

— У тебя есть ещё вино.

Эмбер скосила взгляд на его сумку.

— В этом городе можно жить, как хочешь.

Она действительно задумалась. А потом полезла в его сумку, достала и вскрыла бутылку и, за раз, уменьшила содержимого почти на треть. Протянула руку.

— Дай переговорник, — дёрнула рукой. — Быстрее, пока не передумала.

Он начал спешно рыться в карманах, а она нетерпеливо сжимала и разжимала ладонь. Потом, сбиваясь, набрала номер, заученный на всю жизнь.

Ответила женщина.

— Миссис Уоллес?

— Эмбер? Откуда ты? Куда ты пропала — тебя ищут уже час…

— Ваш муж рядом?

— Он на сцене, где ему ещё быть? Он проплатил банкет, ты должна была приехать ч…

— Ваш муж домогался меня. Передайте ему, когда вернётся, что он сволочь и пускай убирается ко всем чертям!

Эмбер чуть не разбила хрупкий коммуникатор о бетонные плиты. Сбросила звонок до того как успели ответить. Не веря, что и правда это сделала…

— Уоллес?

Её била мелкая дрожь. Она ругала себя последними словами. Его голос был совсем не к месту.

— Ты его знаешь?

— Я знаю фамилию, — Гилем подался ближе. – Хочешь я его уничтожу? Я могу.

— Тогда у меня не будет работы. У меня её уже нет…

Эмбер привалилась к нему, вспомнила о вине в своих руках, и стала медленно пить. Он обнял её, глядя на бликующую разноцветными огнями воду. Странно, но, от них, вода казалась ещё чернее.

— У тебя есть девушка?

— И да, и нет, — тихие слова над ухом в аромате её волос. — Мы встречаемся, но я её не люблю.

Чуть повернулся, чтобы теперь смотреть на неё.

— А у тебя? Кроме начальника, который тебя домогается.

Эмбер подтянула ноги и обняла колени.

— Всё сложно. А теперь у меня даже начальника нет.

Это удивило.

— Ты такая красивая — как у тебя может быть сложно?

Эмбер улыбнулась, крепче обнимая колени.

— У меня кот. Мистер Вискерс.

И, наконец, обернулась. Глядя в его глаза. Зовя глазами.

— Ты считаешь меня красивой?

— Ты похожа на солнце…

— Ты считаешь солнце красивым?

— Никогда не считал… я хочу тебя поцеловать.

— Так целуй.

Её рот полон крови, но она не замечает. Острые зубы рвут язык. Кровь стекает по подбородку, заливает синее струящееся платье, тёмный жилет от костюма-тройки, впитывается в ткань, собирается лужами. Слабеющее тело не цепляется за жизнь. Всё, чего она хочет — это быть ближе…

Эмбер отключилась, а он продолжал пить. Прокусил ей шею, обнимая, чувствуя затихающий трепет её тела. Его переполняло блаженство. Ощущение безграничной, всепоглощающей любви…

Он уложил Эмбер на бетонные плиты, аккуратно расправил ей платье. Прикрыл изумрудного цвета глаза, она была ещё тёплой… Последний звонок она совершила с его коммуникатора — пришлось выбросить тот в канал, течение унесёт его дальше, и его не найдут. Пришлось снять и почти всю одежду — запах свежей крови сразу бы привлёк ненужное внимание. Гилем затолкал свои вещи в сумку и побрёл домой, зябко кутаясь в пальто, пошатываясь от растворённого в её крови алкоголя и чувственной эйфории. Всем он казался жалким городским пьянчугой, для которого праздник юбилея пошёл не по плану, и полиция безучастно смотрела ему вслед. Никто не догадался, что он таил в сердце. Никто не понял, что сегодня он узнал настоящую любовь.

Большая лужа натёкшей крови за ночь привлекла только крыс.

***В его доме всегда пахнет сваркой. Слюдяные окна, блестя алмазными гранями, отражали огни мастерских в здании напротив — так близко, что до него можно допрыгнуть. Гилем поставил их года два назад — странно, что это до сих пор не вошло в моду. Он мог часами сидеть под ними и смотреть, как преломляется свет и играют капли дождя. Через мансардные же окна, было видно маленький клочок неба, в колодце типовых высоток. Дом, в котором жил Гилем, был старым и слишком маленьким, чтобы на его месте можно было что-то построить. Гилем был не против. Выкупив за бесценок квартиру под самой крышей и объединив её с мансардой, он стал обладателем полутора этажей и переменной высоты потолков.

Придя домой и приведя себя в порядок, Гилем лежал несколько часов без движения: он выпил слишком много крови. В которой было слишком много алкоголя. С тем, что он выпил, ему не придётся есть два или даже три дня. Он думал об Эмбер. Он чувствовал себя окрылённым и счастливым. Эмбер появилась в его жизни не случайно, и он должен был что-то для неё сделать.

Гилем потянулся за портативным планшетом, аккуратно пристроил его на живот и вывел голографический экран. После чего убрал планшет — тонкий и лёгкий, он всё равно сильно давил. Фамилия её начальника Уоллес, он скотина, явно женат и устроил банкет. Он мог быть любым другим Уоллесом, но Гиллем был почти уверен, что это Фостер Уоллес, член совета директоров Шаред Прайм, концерна, каким-то чудом умудрявшегося сохранять и автономию, и партнёрские отношения со Ступенью 6. Шаред Прайм действительно закатили банкет, начавшийся сразу после заката и грозивший затянуться на всю ночь. За безопасностью следил один дешёвый фаерволл, и Гилему стало интересно, что он найдёт за отведённое им для себя время. Вдруг Уоллес в носу ковыряется?..

из дневного выпуска новостей Тридцатый канал… смотря на все предосторожности, систему наблюдения и расположенные по городу правоохранительные отряды, прошедшие сутки грозят запомниться самыми массовыми беспорядками уходящего десятилетия. Количество мелких краж и стычек с применением разрешённых видов оружия за одни сутки превысили показатели отчётного квартала. В полицию продолжают поступать сообщения о жертвах… в довершение, несколько крупных компаний подверглись массированной хакерской атаке.

Несмотря на это, корпорации называют праздник юбилея успешным, цитата: «Нам важно, что в большинстве районов всё прошло спокойно. В прошлые годы мы не могли даже помыслить о таком…». Мы оставляем на откуп наших зрителей определение «успешности» прошедшего мероприятия. СМИ уже прозвали случившееся «Юберэйский погром»…

Гилем, как мог, хотел быть ближе к Эмбер. Эмбер говорила про своего кота — Мистер Вискерс. Гилем начал читать про кошек, с намерением завести одного, но, прочитав достаточно, отказался. Слишком много мороки. А вот цветы… она писала о садах на крыше и, кажется, ей нравились розы…

Гилем открыл мансардное окно и осторожно вылез наружу, впуская ночную сырость. Покатую крышу окружало металлическое ограждение по пояс. Интересно, Эмбер писала о таких? Или же только про плоские крыши высоток? Но, даже если так, он ведь сможет пристроить сюда один горшок? Гилем улыбнулся, вдохновлённый идеей, спустился обратно и закрыл за собой окно.

Ему понравилось это чувство. Он страстно хочет испытать его снова…

========== вторая девушка ==========

Она смотрит через плечо и хмурится.

— Я вас знаю?..

Из протокола полиции №236|43 осмотра места преступленияПогибшая: женщина, человек европеоидной расы, волосы светлые, глаза зелёные. Найдена под Тринеальным мостом на восточном берегу Основного канала. Причина смерти: интоксикация и потеря крови. Первичный осмотр на месте выявил рваные раны губ и языка, а также плоскостные гематомы и раны от зубов в области шеи. Анализ крови показал концентрацию алкоголя в 0,87-0,9‰. Девушка была найдена лежащей на спине, с закрытыми глазами и сложенными на животе руками. Кровь вытекала непрерывно, ровной струёй, что указывает на потерю давления. Поверхность и границы пятна ровные (за исключением следов деятельности паразитов). Пятно крови перекрывает следы, оставленные по направлению города. Ведётся работа по выявлению. Фото места преступления и сиккулярный анализ жидкости прилагаются.

При себе у погибшей не обнаружено документов или иного удостоверения личности; на месте проведён тест на ДНК-принадлежность, в ходе которого установлено, что погибшая: Эмбер де ла Роза, двадцать восемь лет; главный архивист Шаред Прайм. Осмотр места преступления, положение тела, а также уединённость места происшествия указывают на возможный преднамеренный характер преступления. Согласно признакам, следствие предварительно причисляет происшедшее к статье 135 (б): Попытка изнасилования, либо к статье 019: Убийство по неосторожности.

В 0:27 от лица погибшей совершён звонок с переносного коммуникативного устройства, номер зарегистрирован на: Гилем Эрдалл, вампир, информационный техник, программист. Запись разговора прилагается. Согласно отчёту о вскрытии, смерть наступила сразу, либо спустя двадцать минут после совершения звонка. Отчёт о вскрытии прилагается.

Протокол составлен комендант-детектив Восьмого участка,Альден Дэспин

— Дэспин!

На стол за выдвижным экраном сели, и он поднял голову. Раза Аслан, оперативный следователь, смотрел на просвет, прищурив желтоватый глаз. В левом ухе блестит прозрачная мембрана слухового аппарата.

— А, та девушка, — Раза расфокусировал взгляд перед экраном. — Зачем вообще брать это дело? Ясно же: праздник. Парень с девкой познакомились, напились, ожидали чего-то большего — вот он и не сдержался. Сейчас, поди, забился куда-нибудь на чердак и воет в голос.

— Не похоже это на случайность. Ты же видел, как её уложили. Он не испугался того, что сделал.

На Альдене чёрные лаковые туфли на босую ногу и обтягивающие бёдра прямые брюки. На пиджаке — шеврон коменданта Восьмого участка, под ним спрятана наплечная кобура табельного оружия крупного калибра.

Раза ткнул длинным пальцем в экран.

— Знаешь, сколько у нас таких? Двадцать пять штук. Четырнадцать из них — реальное преступление, которое нужно…

— На изнасилование это тоже не похоже. Её ведь нашли под мостом? Самое тихое место в городе — кто бы там его спугнул?

Светлые голубые глаза, волосы — соль с перцем. Ему сорок три года, из них двадцать четыре службы в полиции.

Раза набрал для ответа воздух, но Альден закрыл экран и встал, хлопнув его по плечу.

— Вот поэтому я комендант, а ты нет.

Он присел рядом, скрестив руки.

— А это кто?

Раза обернулся. Через пару столов девушка разбирала бумаги.

— Это Илара, новенькая. Перевели из Третьего, пока ты в ерунде копался.

— Её уже приписали к кому-нибудь?

— Вряд ли — только вещи разбирает.

Альден рывком отделился от стола.

— Эй! Твой напарник здесь.

— У тебя четырнадцать настоящих преступлений — тебе есть, чем заняться, — подмигнул и пошёл к девушке. — Илара?

Глаза редкого карего оттенка. Тёмно-каштановые волосы волнами опускались на плечи.

— Да? — но, увидев шеврон, тут же поправилась. — Сэр.

— Альден Дэспин, можно без «сэр», — подойдя, он положил руки на ремень, чуть раздвинув полы пиджака. — У тебя уже есть напарник?

Илара выпрямилась, поправляя юбку, и подняла глаза.

— Ам. нет. Через полчаса мне нужно подойти к начальнику управления.

— Подойдём вместе — будешь работать со мной. Девушка, человек, нашли под мостом этим утром. На лицо изнасилование, но ничего не сходится. Мне поможет свежий взгляд. Давно в убойном?

— Только перевели. До того пять лет в киберкражах и три в наркопреступлениях.

— Значит, я дам хороший старт. — Альден улыбнулся.

— А ваш напарник?.. — Илара смотрела ему через плечо.

Альден тоже обернулся. Раза так и сидел у него на столе, разведя руками.

— Он работает над другими делами, — снова к ней. — Неплохо.

— Я наблюдательная.

Альден снова улыбнулся.

— Значит, через полчаса. И Илз… — понизил голос. — Очень узкая юбка.

Он ушёл, а она осмотрелась по сторонам, невольно прижав руку к бедру.

Внутреннее сообщение: за сутки по городу зарегистрировано сто двадцать три правонарушения…

***Любуясь садом на крыше, помните, что он не только приятен для глаза — но и улучшает экологическую обстановку в городе, насыщая воздух кислородом и меняя его качество, как минимум для вашего дома. Кто-то останавливает себя, опасаясь, что подобный сад — пережиток прошлого, что это сложно, быстрее износит кровлю, или же влетит хозяину в копеечку, однако, смею вас заверить: если вы будете следовать простым правилам, описанным мною, вас ждёт только чистый воздух, потрясающий вид и робот-садовник, ухаживающий за садом.

Современный город представляет колоссальный высотный разброс: от пятнадцати до ста двадцати этажей и выше. Мы с вами рассмотрим наиболее оптимальный вариант — с тридцатого по восьмидесятый этаж…

В окна стучал дождь, крышу заливала вода, стекая по водостокам, потом по асфальту и вниз в ливневые канализации. Выращивать растения оказалось интереснее и сложнее, чем он думал. Запищала камера звонка, и Гилем переключил экран. Через секунду лампочка на той стороне показала, что он дома. Двое вампиров, мужчина и женщина, оба в штатском и с такими одинаковыми зонтами, что Гилем сразу представил штамповочный механизм на выходе из управления. На улице дождь — нажимаешь на кнопку, ждёшь несколько секунд — и появляется ещё тёплый зонт. Выдерживает ветер в девять баллов по шкале Бофорта, ливень и град с куриное яйцо. Повторной эксплуатации не подлежит. За спинами оперативников ждал служебный автомобиль. Гилем был к ним готов. Он знал, что они придут.

— Мистер Эрдалл, полиция, откройте пожалуйста.

В камеру по очереди показали оба удостоверения. Гилем открыл дверь.

— Полагаю, вы пришли не по моему заявлению?

Гилем встречал их на пороге, не давая и рта раскрыть. На удивлённые взгляды, пояснил:

— Я подавал заявление на кражу. Вы бы не стали приходить, если бы просто нашли мой комм.

А во взгляде читалось: «Это так вы работаете?».

— Ам… Илара Бэк. А это — детектив Альден Дэспин. Мы можем зайти?

С зонтов на плитку стекала вода.

— Можете, но я пока не вижу смысла.

Детектив взял слово.

— Мы здесь по поводу убийства Эмбер де ла Роза, вы были с ней знакомы?

Вот теперь на лице у Гилема отразились чувства.

— Эмбер?.. но… Нет, постойте — мы же виделись с ней вчера.

Его могли запомнить в том ресторане, он не мог рисковать. Гилем увидел в глазах девушки сочувствие. Мужчину же, на то он и мужчина, его спектакль не впечатлил.

— Теперь мы можем войти?

Гилем посторонился.

— Да, конечно.

Они оставили зонты у двери, и под ними сразу начали собираться лужи. Квартира небольшая, и с этой точки её видно почти всю. Ступеньки наверх, карниз второго этажа, там видно кровать с гидравлической крышкой и часть шкафа, где Тамар, его девушка, оставляла свои вещи. Четыре мансардных окна: два над кроватью — Гилем часто лежал на крышке полога фирмы Ролладен и смотрел в ночное небо, — два над первым этажом и рабочим столом. Шкаф, диван, проектор, кухня. Душ. Огни мастерских и вечный запах сварки. Прошли, не снимая обуви, несмотря на дождь. Смотрели, но ничего не трогали. Гилем выглядел расстроенным.

— Тело нашли под Тринеальным мостом, сегодня утром. Последний звонок девушка совершила с вашего коммуникатора, — детектив развернулся к нему. — Вы можете это объяснить?

Гилем нахмурился.

— Мы встречались недавно… — замотал головой. — Нет, ерунда какая-то. Может, я его где-то оставил, а она нашла?..

Наконец, он поднял голову.

— Я не знаю, детектив.

Илара повернула к детективу дисплей.

— Он и правда подавал заявление. Неделю назад.

Тот нахмурился. Гилем просто смотрел. Он знал, что оно там — ведь он сам его туда поместил. Аккурат после того, как взломал системы Шаред Прайм. Детектив перевёл на него взгляд.

— Вам есть, что добавить?

Гилем задумался.

— Вы сказали, её нашли под мостом? Она говорила, что пойдёт туда смотреть салют.

— И вы не пошли с ней?

— Нет, — он покачал головой. — Мы выпили в ресторане, потом разошлись. Она купила ещё вина. Мне было достаточно, поэтому я пошёл домой. Всё.

Гилему не нравилось врать об Эмбер. Он хотел рассказывать всем, как сильно он любит её. Вот только Гилем понял, что любовь человека и вампира не длится дольше первого поцелуя. Они не должны ничего узнать.

Детектив кивнул на полку для обуви.

— Вы в этом были вчера?

— М? Да, — Гилем кивнул, легко касаясь шрама большим пальцем.

— Можно? — детектив протянул руку.

— Конечно.

Детектив взял ботинки и достал из внутреннего кармана пальто фонарик с ультрафиолетовым лучом. Такой неприятный для глаза и кожи диапазон излучения, однако, сразу выявляет кровь. На обуви Гилема крови не было. Той пары больше не было в доме: Гилем избавился от неё ещё под вечер. Также, с его адреса был совершён заказ на кровь. Эта ночь не должна ничем выделяться.

Альден и Илара пробыли в этом доме совсем недолго. Хозяин показал квартиру, охотно помогал и отвечал на вопросы. Когда же вопросы закончились — попросил уйти. После того, что случилось, он хотел побыть один.

— Она много для него значила. Это здорово, учитывая обстановку в городе.

Дождь шуршал по натянутому полотну зонта.

— Не нравится он мне, — Альден остановился, глядя наверх, на блестящие тусклым светом окна последнего этажа. Илара встала рядом.

— Думаете?

— Чувствую. Поработаешь с моё — поймёшь. Есть в нём что-то… — Альден развернулся и пошёл дальше к машине. — Он вёл себя исключительно так, как мы хотим.

Илара поспешила следом.

— Теперь к Фостеру Уоллесу?

— Они люди, Илз.

Девушка остановилась и поджала губы. Совсем забыла. Альден обернулся.

— Пошли в кафешке посидим, рассвет подождём.

Он усмехнулся, она села в машину. Они уехали.

Зелёный огонёк камеры потух, лишь когда машина скрылась из вида.

***Тихий шорох фарфорового платья. Скреплённые элементы трутся друг об друга. Словно ореол укрывает каждое движение…

«Один час до рассвета.»

— Вам повторить?

— Да, спасибо.

Альден улыбнулся, прервавшись на полуслове, и официантка добавила в кружку кровь с бодрящими добавками. Альден вернулся к Иларе и развёл руками.

— …когда же я закончил — понял, что солнце садилось уже дважды.

Илара рассмеялась и проводила официантку взглядом. Подсела ближе.

— Скажете, почему он вам не понравился?

— Называй это чутьём, Илз, — он поднёс к губам чуть подогретую кровь и отпил. — За жизнь я много психов повидал — и поверь мне: даже самый тихий из них отличается от нормального. И этот парень — точно псих.

— Но это не значит, что он причастен.

— Не значит. Но он что-то скрывает.

— Значит, будем вести его?

Альден усмехнулся блеску в её глазах.

— Смотрю, тебе нравится. Это — невесёлая работа, Илз. Не увлекайся и всегда гляди по сторонам.

— Но я…

Голубые глаза своим цветом напоминали лёд.

— Мой прошлый напарник выстрелил себе в голову. Пуля разбилась внутри, её осколки с костями застряли в стене. Мы работали параллельно с Гемостадией, и они просили не упоминать в отчёте некоторые подробности. Энцо был несогласен. Две ночи спустя его нашли у себя дома с пистолетом в руках. Экспертиза подтвердила самоубийство. Никто ничего не смог доказать.

Илара опустила взгляд.

— Мне жаль вашего напарника, детектив, но не стоит меня пугать, — она подняла глаза, встречаясь с ним взглядом. — Я прекрасно понимала, куда иду.

— Всё ещё хочешь здесь работать?

— Это не обсуждается.

Альден улыбнулся.

— Тогда пойдём нароем что-нибудь на Уоллеса.

— Разрешите ваши документы.

Для обычных ночных полицейских, опрос подозреваемых и свидетелей со стороны людей, проживающих в дневное время, подразумевал определённый регламент. Предупредительный звонок необходимо было совершить не менее, чем через два часа после рассвета. Встреча назначалась ещё через три часа, во избежание недоразумений. Разумеется, это означало, что подозреваемый имел дополнительные три часа, чтобы избавиться от улик — но, идти против Системы было дороже.

Альден передал патрульному документы, оставаясь в комфортной темноте автомобиля. Ночной ливень успокоился, и пасмурное солнце раздражало глаза. Патрульный заглянул в салон. Альден вежливо улыбнулся.

— Хорошего дня, сэр.

Окно закрылось, отключая автоматическое предупреждение, и машина плавно поехала дальше. Фостер и Маргери Уоллес были из тех, кто мог себе позволить жить в богатом районе в отдельно стоящем доме с садом.

— Ещё не опрашивала людей?

Илара помотала головой, рассматривая дома и обступающие их деревья через затемнённое дневным фильтром окно. Нечасто в городе увидишь растения — да ещё и такие большие. Некоторые ветки оставались зелёными — остальные же оделись в золото, алый, пурпурный…

— С ними всё то же самое: кто-то ведёт себя адекватно, кто-то огрызается, кто-то отказывается пускать на порог. Некоторые, правда, размахивают распятием, словно это как-то поможет, — усмехнулся. — Одно хорошо: такие не думают об оружии.

— А вы часто с людьми встречались? — она посмотрела на него.

— Достаточно, чтобы каждый раз, смотря на дом, заключать с собой пари, — Альден всмотрелся в экран и свернул к воротам подъездной дорожки.

— И что вы скажете про этот? — Илара достала из бардачка две пары сильных солнцезащитных очков. Альден наклонился посмотреть на дом через ветровое стекло.

— Что, если всё пройдёт гладко, я не поведу тебя в бар.

Илара рассмеялась.

— Не думаю, что это хорошая идея, детектив.

Она ещё раз осмотрела себя: все пуговицы застёгнуты, воротник поднят, зонты под рукой. Альден взял у неё очки.

— Тогда, молись, чтобы его жена была в курсе, что ей изменяют.

Дверь захлопнулась, оборвав тщетные попытки машины предупредить своих пассажиров о выходе под солнце.

Выполненный в псевдоиспанском стиле дом, как и большинство домов на этой улице, отличался помпезной роскошью и тенистым садом. Перед закрытыми воротами, однако, тени не было, погода же, в сравнении с утром, ещё больше прояснилась.

— Тут облака большую часть времени — угораздило же… — Альден ворчал, прячась под зонт и бросая на сад косые взгляды. Наконец, интерком пропищал ответ.

— Комендант-детектив Альден Дэспин и оперативный сержант Илара Бэк. Мы предупреждали о встрече.

Сад укрывал дом от пыли и шума улицы. Альден шёл по дорожке подальше от цветов, над которыми с тихим жужжанием летали медовицы — выведенный искусственно гибрид на замену исчезнувшим пчёлам. К сожалению, устойчивость к болезням и паразитам привела к тому, что их мёд оказался токсичным, а фертильные матки — редкостью. Генетики продолжают искать своей грааль — неудачные же матки попадают к богачам, навроде Уоллеса, которые содержат их на строго ограниченной фермонами придомовой территории.

— Никогда не была у людей…

Альден посмотрел на неё, остановился.

— Не волнуйся, Илз, — поводил плечами, следя краем глаза за цветами за её спиной. Снова в глаза. — Встряхнись, расслабься. Я говорю — ты смотри. И повторяй за мной.

— Офицеры.

Их встречал мужчина без выраженного кровотока. Почему они их делают так похожими на себя? Проходя мимо, Альден удержался, чтобы не ткнуть его в лоб. Как бы тот отреагировал?

Сев в удобное кресло, Фостер Уоллес, мужчина с ошеломительным подбородком и прямой осанкой человека, считающего достоинство, с которым он несёт свою больную спину, основой характера, машинально ослабил галстук. Вот только болела у него не спина. За последние несколько часов кто-то вскрыл и обнародовал переписку Фостера Уоллеса с рядом подчинённых женщин весьма интимного — а иногда и угрожающего характера. Понадеявшись на праздник, компания запустила реструктуризацию систем безопасности. Каждый празднует по-своему.

— Вы ищите того, кто это сделал?

— Прошу прощения?

Маргери Уоллес, женщина свысока смотрящая на любого, чей доход за месяц содержал нулей меньше шести, и не привыкшая повторять дважды, подобралась — но быстро взяла себя в руки.

— Централь безопасности взломали — вы собираетесь что-то делать по этому поводу?

Гостиная с большим эркером купалась в золотом утреннем солнце. Зонты и плащи вампиры оставили при входе, очки же плотно закрывали глаза. Альден закинул ногу за ногу и удобнее устроил перед собой выводящий планшет, не обращая на недовольство хозяйки дома никакого внимания. Илара смотрела за ним краем глаза и старалась делать также.

— Миссис Уоллес, этим занимается отдел киберпреступлений. Мы расследуем убийство Эмбер де ла Роза, подчинённой вашего мужа.

Фостер Уоллес кивнул, опустив глаза на сцепленные в замок пальцы.

— Я помню её.

— Неудивительно. Последний звонок она совершила на ваш номер, и его детали позволяют…

Его жена сорвалась с места.

— Это частный разговор, вы не имеете права!

— В интересах следствия мы можем всё, — Альден спокойно перевёл на неё взгляд. — Сядьте, пожалуйста.

Фостер Уоллес жестом попросил жену сесть. Она нехотя подчинилась, и Альден продолжил.

— Детали данного разговора, миссис Уоллес, помещают вас в круг подозреваемых. Именно поэтому мы попросили о встрече ещё и вас.

Альден поднял на неё глаза.

— Вы знали, что муж вам изменяет?

Илара же следила за мужем. Тот, пребывая в своих мыслях, на этих словах как-то поморщился, словно чувствовал свою вину, либо не хотел, чтобы всё заходило так далеко. Или же это была просто игра света.

— Я знаю, что муж мне неверен. Однако, сейчас об этом знают все.

— Вы оба были вчера на вечере?

Фостер Уоллес кивнул.

— Тогда работало множество операторов — вы можете посмотреть записи.

Альден сделал отметку у себя в планшете.

— Мистер Уоллес, ваша жена ревнива? Вы замечали в последнее время, что она входит в контакт с вампирами? Отлучается куда-то, ведёт тайные разговоры?

Фостер Уоллес удивлённо посмотрел на жену.

— Нет… Вы же не думаете?..

— Имя моего мужа — наша семья — опозорены, а вы расследуете смерть какой-то девки! Мой муж бонькается с кем захочет…

— Маргери!..

—… таких, как она, он найдёт ещё сотни — и тут же забудет! Поэтому возьмите свои шипящие гласные и засуньте в свои вампирские задницы — и приведите в мой дом настоящих полицейских, которые будут заниматься по-настоящему важными делами — а не искать убийцу белобрысой шлюхи…

— Маргери! — осадил её муж. — Довольно.

Глядя куда-то перед собой, он поднял руку и за рукав усадил её в кресло. Альден поднялся — дальнейший разговор не имел смысла. Илара поспешила подняться следом.

— Мистер и миссис Уоллес, — Альден убирал планшет, — благодарю за уделённое нам время. Мы вызовем дополнительно вас обоих в участок для дачи показаний. Если у вас нет адвоката, его с радостью предоставит муниципалитет. Выход мы найдём сами.

Илара поражалась его выдержке. Благодаря работе она встречалась с разными людьми. На резкость отвечали резкостью, хитростью; наркоторговцы и киберворы требовали определённого подхода. Здесь же…

Альден надевал плащ; обернувшись, Илара подошла ближе.

— Ну, как прошло?

— Гладко, — глаз за очками не видно, но голос смеялся. — Нас всего лишь выгнали.

Проходя мимо, Альден всё-таки резко свистнул и ткнул провожавшего их андроида ровно между глаз, в самый большой пучок сенсоров. Тот моргнул и стал глупо озираться: главный процессор перезагрузился.

Сад встречал их мирным монотонным жужжанием. Солнце поднималось выше, проглядывало сквозь желтеющие листья, ложилось пятнами на чёрные зонты. Поздние цветы ловили, возможно, последние в этом году тёплые лучи.

— Маргери означает «маргаритка».

Альден фыркнул.

— Тогда она не шибко на неё похожа.

Илара улыбнулась. Затем он резко сложил зонт и хлестнул им по воздуху. Илара отскочила — на асфальте между ними лежала сбитая им медовица.Девушка подняла к груди руку, переводя дыхание и присела к ней. Острые мыски чёрных туфель на шпильке встали ровно по бокам. Альден снова раскрыл зонт.

— Я могу умереть от укуса этой штуки.

Илара подняла голову.

— Это было круто.

Он протянул ей руку.

— Пошли, пока нам не приписали ещё и дорогущую пчелу.

— Детектив!

От дома быстрым шагом к ним приближался Фостер Уоллес. Не сводя с него глаз, Альден наклонился к Иларе, бормоча вполголоса:

— Скажем, что сами её только заметили.

— Подождите, — Фостер Уоллес остановился в нескольких шагах, даже не посмотрев вниз. Он протянул Альдену визитку. — Если вам что-то будет нужно, звоните в любое время. Я отвечу.

Илара перевела взгляд на визитку.

— Почему вы сотрудничаете?

— Не хочу думать, что она умерла из-за меня. Я — нехороший человек, я принуждаю к сексу многих женщин, и, если я понесу наказание, так тому и быть — но ещё никого я не доводил до смерти.

Альден взял визитку, мельком взглянув на неё, положил во внутренний карман. Кивнул.

— Мы свяжемся, если возникнут вопросы.

И развернулся, уводя с собой Илару. Та наклонилась ближе.

— Он настоящий говнюк! — одними губами.

Альден только выразительно поднял брови.

У земли лёгкий ветер колыхал изрезанной формы крылья медовицы.

Уже в машине Альден достал из бардачка глазные капли.

— Очки очками — глаза всё равно сохнут, — проморгался. — Надо?

— Нет, спасибо, — Илара помотала головой. Устало опустилась в кресле. Зевнула. — Куда теперь?

Альден запустил машину.

— Ну, раз всё прошло спокойно, я отвезу тебя сразу домой. Разрешаю завтра опоздать на пару часов.

Илара благодарно кивнула. Когда машина отъехала, она уже спала.

***— Гилем? Гилем, ты не отвечал, и я решила прийти.

Гилем стоял перед зеркалом, не удостоив гостью вниманием.

— Кролик бегает вправо или влево — я забыл.

— Что? — девушка снимала в прихожей верхнюю одежду и подняла голову. Гилем повернулся. Он завязывал галстук.

— Рассказ про кролика, который бегает вокруг дерева — вправо или влево?

В его руках были концы галстука — но завязать их не получалось. Узкий конец бегал кроликом вокруг широкого, повторяя слова присказки, но путался, не в состоянии найти выход. Он слишком долго его не надевал.

— Ты куда-то собираешься?

Тамар подошла ближе, смотря на него через зеркало. Он успел забыть о ней.

— Мне нужно что-то надеть?

— Нет — я пойду один.

Гилем в который раз распустил галстук и начал заново. Тамар хотела подойти со спины, обнять, помочь, как делала не раз — но, словно, натыкалась вокруг него на стену, которую тот возвёл за секунды. Она уже ничего не могла сделать.

Кролик под руками прыгал и петлял. Кажется, он понимал всю глупость своего положения. Руки помнили движения, но они становились бессмысленными. Кролик бегал один. Гилем что-то делал не так. Он снова расправил концы.

— Гилем, что произошло? Ты не звонишь, не пишешь. Не отвечаешь, когда я пытаюсь с тобой связаться.

— Я потерял комм — возможно, выронил где-то. Я не знал, что ты звонила.

— Да ты из Сети не вылезаешь — как ты мог не знать? — она развернула его к себе за плечо. — Гилем, посмотри на меня. Что с тобой происходит?

Он снова отвернулся к зеркалу.

— Если ты подумаешь — сама всё поймёшь.

Так всё-таки узкий вокруг широкого или наоборот? Гилем перехлестнул концы. В раскладке появилась лиса и начала кругами загонять кролика.

Тамар давно перестала быть ему интересна.

— Возможно, если бы ты была ближе…

Скука — результат отсутствия смысла.

Тамар стала ходить по комнате.

— Гилем, ты же знаешь, что я не могу: для босса этот проект слишком важен. Я отдаю тебе все выходные — я думала, мы пойдём куда-нибудь на юбилей, но не смогла до тебя дозвониться.

Глаза, смотревшие из зеркала, блестели, как холодный фарфор. Девушке очень захотелось, чтобы он отвернулся. Или перестал двигать пальцами.

— Гилем прости меня. Я не знаю, что ещё сказать.

Он опустил руку и махнул в сторону, разбив стакан с водой, в которой смачивал пальцы.

— Перед ним извинись.

Тамар застыла.

— Да пошёл ты.

Резко развернулась и ушла, хлопнув дверью. Кажется, даже обувь решила надевать не здесь. Руки, плетя узел, наконец вспомнили.

Лиса бегает за кроликом и загоняет в нору. Гилем улыбнулся в зеркало, оценивая результат.

Она любит высотки. Может часами смотреть на них, представляя планировку, разбивая на сектора, выделяя уровни. Здесь проходит скоростной лифт. Остальные шахты заканчиваются здесь, и нужно перейти по этажу на другую сторону. Пожарный буфер. Ещё один. Насосы и резервуары с водой. Вентиляционные шахты…

Гилем бесцельно бродил по городу. Как он собирался снова найти её? Он узнает её? Почувствует? Как он поймёт, куда идти? У него вообще есть план? Гилем встал посреди улицы, не зная, куда идти. Была ночь, и юбилейные послабления больше не действовали. Вокруг ходили одни вампиры. Мужчины, женщины. Бегали дети. Шумели машины. Но Её не было.

Ночной город не похож на себя днём. Бережная иллюминация не бьёт по глазам. Разноцветный газ циркулирует по трубкам, невидимым при свете солнца, меняя очертания предметов. Газ легко пульсирует, и улицы, словно, оказываются на опутанном флуоресцентными жгутами морском дне. Им вторят дорожные знаки и указатели направлений. В общий вид вплетается даже кричащая днём реклама. Муниципальное управление хочет видеть город красивым.

Мимо прошёл парень, курящий дико сладкие сигареты — Гилем чихнул, пытаясь избавиться от приторного запаха в носу, однако, тот сопровождал его, пока Гилем не окунулся в едкое облако выхлопа автомобилей. Он так бродил до утра. Пару раз ел, наобум выбирая заведение. Этой ночью он никого не встретил. Как и следующей. Лишь под утро третьей ночи он нашёл её.

Прямые светлые волосы опускались ниже лопаток. Пальто не скрывало объём фарфорового платья. Она стояла, запрокинув голову, и, опираясь на зонт-трость, смотрела на что-то на противоположной стороне улицы.

В груди кольнуло.

Он поспешил к ней.

— Эмбер?

Девушка обернулась.

— Прошу прощения?

Гилем остановился, виновато улыбнувшись.

— Это я извиняюсь — я принял вас за подругу.

— Мы знакомы?

— Получается, что нет, — он развёл руками. — Я Гилем.

Девушка, оценивая, осмотрела его с ног до головы.

— Джанет, — и снова подняла голову.

Гилем подошёл ближе, пытаясь проследить за её взглядом.

— Высокое здание.

— Одно из самых высоких в квартале.

— Вас интересуют небоскрёбы?

— Вы, кажется, ждали подругу.

— Она не придёт.

Джанет скосила не него взгляд и сделала шаг в сторону. Подняла руку, показывая.

— Преднапряжённый камень перемежается со стеклом. Форма сложная, необходимо использовать алгоритм Коэна-Бэка, чтобы правильно разобраться с линией отсечения.

Гилем рассмеялся.

— Простите?

— Я — инженер-архитектор, работаю в БМА. После работы люблю погулять по улицам и смотреть на чужие здания, — Джанет улыбнулась. — У меня отличное пространственное мышление.

Гилем улыбнулся в ответ на её улыбку.

— Я это уже понял, — снова посмотрел на здание. — Что вы о нём скажете?

Она тоже подняла глаза.

— Это — типовой небоскрёб группы компаний Инилия. В нём сто сорок пять этажей, последние пять целиком отведены под технические нужды. Для такой высоты используется сорок девять лифтов: двадцать пять пассажирских, четырнадцать грузовых. Каждый грузовой лифт может поднять до трёхсот семидесяти девяти килограмм, — девушка подняла руку, чертя линию. — По центральной оси здания расположены шахты суперскоростных лифтов. Они проходят через все этажи и доезжают до последнего за тридцать восемь и шесть десятых секунды. Изменение давления внутри кабины позволяет пассажирам совсем не чувствовать скорости.

Она стала вращать кистью, показывая.

— На высоте ветер создаёт вихревые потоки, которые качают здания, иногда до двадцати пяти градусов, и каждый застройщик справляется с ними по-своему. Инилия закручивает свои здания в спираль. У соседней с ней высотки на каждой грани — вытяжные дефлекторы. Многие устанавливают между этажами амортизирующие установки, которые гасят колебания. Без всего этого, здания бы просто ломались от ветра — такие они высокие…

— Ты действительно их любишь.

Она была не похожа на Эмбер. Её платье было дороже, она получила лучшее образование и занималась любимым делом. Но Гилем продолжал видеть в ней Её. Его дорогую и, теперь уже навечно, любимую Эмбер.

— Каждый такой небоскрёб — это целый мир. Между этажами проходит сложнейшая система коммуникаций и вентиляции. Отопление. Водоснабжение. Никакой насос не сможет поднять воду на последний этаж. Вместо этого — на каждом пятидесятом расположены огромные резервуары — они-то и тянут воду выше. Последний расположен на сотом этаже — фундамент уходит вниз на двадцать, чтобы выдержать весь этот вес.

— Я слышал, неравномерное распределение веса наклонило нашу планету и изменило магнитные полюса.

Джанет улыбнулась.

— Значит, давно нужно было начать застройку противовеса с другой стороны.

Гилем пожал плечами.

— На другой стороне лишь тропические леса и пустыни. Там не живёт никто.

— Пусть заселяют города, построят башни — да хоть зальют бетоном. Хотели бы — давно бы сделали.

Она определённо была непохожа не Эмбер. Но Эмбер в ней жила. Дышала в ней, проступая через клетки, через поры. Светились внутри неё, и Гилем уже не мог точно сказать, на кого он смотрел сейчас: на незнакомку, встретившуюся ему случайно — или же на женщину, навсегда изменившую его жизнь.

— И ты так каждую ночь проектируешь здания — а потом идёшь домой и смотришь, как спроектированы другие?

Джанет, наконец, оторвалась от здания и повернула к нему голову. Глаза у неё были голубые, но это не важно. Во взгляде читался интерес и лёгкая хитринка.

— Мне нравится то, что я делаю. А вы ловите девушек не своего вида, идущих домой с работы, и развлекаете разговорами о смещённых магнитных полях?

— Вообще-то, я программист. Ищу слабые места в чужих кодах, проверяю на скрытые лазейки и вирусы. Иногда останавливаюсь рядом с красивой девушкой, чтобы поговорить о смещённых магнитных полях.

Джанет рассмеялась.

— Не думала, что вампиры хорошо разбираются в программировании.

— Не думал, что девушки любят проектировать вещи.

— Вы мало знаете девушек, — голубые глаза сощурились, Гилем примирительно поднял руки.

— Может, пойдём куда-нибудь? Мы бы выпили перед сном и продолжили разговор о смещённых магнитных полях.

Джанет, словно бы, задумалась. Отвела взгляд, снова обратившись к высотке. Был конец рабочей ночи, она устала и хотела есть. А, стоя на месте, ничего не изменится. Наконец, она повернула голову, уже делая шаг дальше по улице. Платье издавало едва заметный шелест.

— Раз ваша подруга не придёт, почему бы и нет.

Джанет лучше знала район, поэтому он послушно шёл за ней. Ночное небо полностью затянуло тучами, и, если где-то там ещё сгорал мусор, его было совсем не видно. Гилему было немного жаль, но что такое огонь, летящий в небе, по сравнению с янтарным светом, осветившим ему путь.

— Я как-то работала в команде по проекту, которой руководил вампир. Глаза у него были, знаете, такие. рдяные. Необычно, правда? А волосы чёрные — альбиносом не назвать…

— Ты не поверишь, на что нас иногда толкает молодость.

Она рассмеялась звонки смехом. Казалось, он бубенцами задевает дома и катится, затихая, по асфальту.

— А с виду такой строгий.

Неоновая вывеска зазывает иероглифами, они бегают, как дошколята, играя в салки. Кафе совсем маленькое: три столика и пять мест у бара. Скучающий раскосый бармен смотрит новости через проектор. Посетитель за столиком прихлёбывает суп из пиалы.

Эмбер села за стойку — Джанет, поправил себя Гилем. Её зовут Джанет. Села за стойку, заказала себе баоцзы с ликёрным сиропом, лапшу пон-пон и целый литр слабого рисового вина. Она даже не посмотрела в меню — все эти странные Гилему слова слетели с языка свободно, словно она заходит сюда каждое утро. Возможно, так и было.

Она зашла первая, тепло здороваясь с раскосым барменом, сказала, что не одна.

Бармен удивлённо посмотрел на Гилема — а, после ответного взгляда, как-то очень спешно отвёл глаза. Интересно, как восточные люди непохожи на восточных вампиров. Маленькие, все, как один, чёрные, глаза раскосые, кожа странного оливкового оттенка. Вампиры, проживавшие на востоке, высокие, если не сказать — долговязые; лица узкие, кости длинные. А вот глаза всегда как два блюдца.

— Я не часто ужинаю с вампирами, извините, — Джанет, видимо, обратила внимание, что он ничего не заказал. Кафе не подразумевало обслуживание разновидовых посетителей, здесь не привыкли к запаху крови, разливаемой из пакетов.

— Ещё не принесли, мы могли бы…

— Не страшно, — Гилем улыбнулся, не сводя с неё почти влюблённых глаз. Эмбер смущённо отвела свои. Голубые. Она тоже улыбнулась, лёгкий румянец окрасил щёки.

— Я прихожу сюда почти каждое утро. В первый раз зашла потому что было по пути с работы — а потом мы с Фредом подружились, и я стала приходить каждую ночь.

Фредом оказался раскосый бармен. Джанет заказала меньше вина, а, когда принесли еду, стала есть. Фред встал с другого конца стойки, Гилем ловил его взгляды и, не моргая, с интересом смотрел в ответ.

— Где ты обучался?

— Брайтбонд.

Джанет подняла глаза, и Гилем перевёл взгляд на неё.

— Это там, куда принимают только мальчиков-вампиров, и где вы носите жилетки поверх рубашек?

Он прыснул.

— Иначе не скажешь. А ты?

Она налила вина в невысокий стакан и отпила.

— У меня был извилистый путь. Сначала родители отдали меня в историческую школу. В пятом классе я ушла оттуда, хлопнув дверью. Родители были против, но я стала изучать математику и физику. Занималась наукой. Едва не ушла в медицину. Потом, в двадцать два, закричала «Джанет, остановись! Зачем оно тебе!», — рассмеялась. — Посмотрела на себя со стороны и целый год ничего не предпринимала — прислушивалась к ощущениям. И вот я здесь.

— В маленьком кафе разговариваешь с вампиром о смещённых магнитных полях.

— Звучит странно, но мне нравится.

Они разговаривали, она ужинала. Вино делало её расслабленной. Другой посетитель допил свой суп и ушёл. Раскосый бармен убрал с его столика, чтобы на его место сразу пришли другие. Он приветливо им улыбался и немного тревожно смотрел на Гилема. Гилем решил, что раскосый бармен точно его запомнит, и, закончив с Эмбер, нужно будет сюда вернуться.

— Твоя подруга, Эмбер, — какая она?

Мысли Гилема вернулись, он понял, что сидит рядом с Джанет, она смотрит на него своими голубыми глазами и не обращает никакого внимания на волнение бармена.

— Очень похожа на тебя. Я вас даже перепутал. Мы договаривались встретиться, но она, по-видимому, не пришла.

— У тебя взгляд меняется, когда ты о ней говоришь, — Джанет улыбнулась, и Гилем видел, как улыбалась Эмбер.

Серыми сумерками занималось утро, меняя внутреннее освещение кафе. Гилем обернулся на окна. Больше досады, чем тревоги.

— Ты успеешь вернуться? — Джанет никуда не торопилась. У Гилема же времени не оставалось.

— Я могу проводить тебя домой?

Она улыбнулась.

— Плохая идея.

— Но…

Джанет жестом заставила его замолчать.

— Не нужно слов. Мы, женщины — очень разумные животные, и всегда слушаем инстинкты и внутренний голос. И сейчас они говорят мне: «Иди домой, посмотри фильм, отдохни. У тебя была длинная ночь». У меня было прекрасное утро, Гилем, я благодарна за компанию и за ужин — пусть он и получился однобоким. Я могу дать свой номер, если хочешь.

Гилем покачал головой.

— Не нужно.

Натянуто улыбнулся. Всё пошло не так, как он хотел. Её взгляд поменялся.

— Мне жаль.

Ей жаль.

Гилем вышел на воздух, окунаясь в тишину безвременья. Рассветные и заказные сумерки — самое тихое время, когда вступает в силу комендантский час, и одни спешат домой — а другие ещё не выходили.

Она не полюбила его, как Эмбер. Гилем знал, что момент упущен. Ему не нужен был её номер или адрес — он знал, что больше не увидит в ней Эмбер. Его Эмбер.

Тамар придёт к нему, если он скажет, что простил. Но он не хотел. Гилем шёл, держась теневой стороны улицы, прикрывая глаза, недовольный тем, что забыл про время. Он нащупал в кармане документ — поддельный, разумеется, — на случай, если его остановят. Документ был выписан на одного из его крупных клиентов и сообщал, что, в рамках политики компании, Гилему необходимо лично присутствовать на рабочем месте не взирая на комендантский час. Ему нужно было больше времени.

В районе, где жил Гилем, мало солнца из-за высоток — он мог выходить на улицу даже днём. В его хорошо-просчитанном мире вдруг появилось что-то непредсказуемое. Ему это нравилось. Он подстраивался. Несмотря на неудачу, внутри поднималась решимость. Гилем улыбнулся и коснулся шрама большим пальцем.

***— Дэспин! — Раза ввалился в оборудованный кабинет, улыбкой здороваясь с Иларой, провожая взглядом её ножки под, увы, уже не такой короткой юбкой — и запрыгнул на стол, загородив проектор.

— Так и мусолишь это дело?

Альден вздохнул, поднимая на напарника взгляд.

— Я думал, у тебя много работы. Все эти «настоящие» дела сами себя не раскроют, — он взял слово в интонационные кавычки, показывая тому своё отношение.

Раза снова обернулся на Илару. Та стояла, скрестив руки.

— У тебя, зато, времени хоть отбавляй, — он повернул голову, натыкаясь на взгляд холодных голубых глаз. — Ты проверил всех её друзей, нашёл несколько врагов — её никто не заказал. Это просто смерть, Альден.

— Эрдалл как-то в этом замешан.

Илара находилась возле того места куда сейчас падала тень Разы. Часть стены продолжала выводить картинку в высоком разрешении.

— У самого моста камер нет; мы проверили все камеры в округе — она шла с мужчиной. Зернистость большая, лиц не видно — мы опознали её по платью. Проверить, откуда они пришли не представляется возможным — на это нужны веские основания.

— А что насчёт моей теории?

Альден устало перевёл взгляд.

— Ты ведь понимаешь, что это так не происходит.

— Всегда бывает первый раз. Корпорации давно нас сводят; межвидовые компании получают больше финансирования. Сто лет мирной жизни — может, кто-то, наконец, решил попробовать пойти дальше?

— Ты бы решил попробовать?

— Я нет. В смысле, я не расист, просто люди меня не привлекают. Но молодёжь-то у нас прогрессивная, Илара, как считаешь?

— На неё не смотри.

— Детективы.?

— Он — опер. капитан, я — детектив.

Раза толкнул Альдена в плечо.

— Не важно, — Илара смотрела на пятно изображения. — Капитан, можете слезть со стола? Спасибо. Когда вы пришли, я пыталась разобрать их лица. Видите? Не думаю, что зернистость — брак системы. Это похоже на шумовую маску.

— Маску? — Раза нахмурился. Илара объяснила.

— Наркоторговцы иногда использовали такие — в основном, самодельные, — чтобы не светиться на камерах. Но здесь она намного лучше. Всё действительно выглядит, как брак съёмки.

Альден поднял к губам руки.

— Думаешь, он знал, что собирается делать?

— Ребята! — Раза чуть не плакал. — Вот нужно оно вам? Я только хотел посидеть спокойно.

Альден насмешливо скосил глаза.

— А ты-то здесь при чём? У тебя есть работа — я ввожу в дело новенькую.

— Я, между прочим, всё ещё твой напарник — тебе от меня не отделаться.

— Стоит отправить видео на экспертизу — займёшься? — Альден поднялся, обращаясь к Иларе. Раза махнул рукой.

— Хрен с вами.

Девушка кивнула и вышла из кабинета.

— Она ничего, — Раза вздохнул, проводив её взглядом. Посмотрел на напарника. — А ты поработай иногда головой. Порой оказывается, что всё, что ты себе напридумал — хрень.

Головой?

— Окей.

Альден боднул его прямо в лоб, Раза охнул.

Альден усмехнулся.

— Нет. Совесть не мучает.

========== третья девушка ==========

Они лежат рядом, он гладит её по лицу, по мягким волосам, смотрит, как вздымается и опадает её грудь. С каждым вдохом всё медленнее. С каждым вдохом. Всё медленнее.

… то у низких этажей свои проблемы. Очистительные установки не позволяют газам опускаться ниже пятого этажа, фильтры защищают ваши квартиры — однако, растения на крыше столкнутся с большим количеством оксидов серы, азота, повышенным содержанием озона, диоксида ксенона — и, конечно же, недостатком света. Но и эти проблемы полностью решаются грамотным подбором растений для вашего сада. Вы удивитесь, но меньше чем за месяц ваша крыша будет напоминать придомовые участки богатых кварталов.

Из-за различия высот и благодаря современной биоинженении, сад на низкоуровневой крыше практически не отличается от сада на земле: здесь вы можете разместить и газоны для отдыха, клумбы, дорожки — даже деревья… Правда, они сядут в кашпо, но это только придаст вашей крыше свой особый шарм…

— Всё-таки, насильник.

Они были в квартире последней жертвы. Стояли внутри проекции, снятой до того, как изъяли все улики и убрали тело. Девушку нашли сегодня утром, когда та не вышла на работу. У каждого подразделения свои задачи. Когда в деле замешаны вампиры, чаще всего, его передают вампирам.

Илара подняла голову от протокола.

— Но разрывов не обнаружено — она сделала это добровольно.

— Как и все они.

Альден ходил по спальне, сверяясь с описанием. Свет не включали — с освещением пространства справлялась проекция. Чистая аккуратная комната, на первый взгляд, ничего не украдено. Через три шага от двери — смятая женская одежда, на ней следы крови, но не так много, как на кровати. Здесь он начал. На кровати тело. Маделин Хейл. Блондинка, вьющиеся волосы чуть ниже лопаток. Умиротворённое лицо. Очень бледная кожа. Рваные раны губ. Следы от зубов спускаются от шеи по рукам и животу. Вампиру, чтобы насытиться, нужно не так много — остальное просто вытекает, пропадая впустую — именно поэтому охотники прошлого выступали сразу группами: кто-то заманивал жертву, остальные ждали.

Альден смотрел почти не моргая на то, как вытекавшая кровь застыла по форме двух лежащих рядом тел. Жёлтые зрачки отражали неровный свет. Кто-то, видимо, убийца, попытался расправить простыни, привести кровать в порядок, словно девушка уснула — но крови было слишком много.

— Он ждал, пока она не истечёт кровью. Ублюдок наслаждается тем, как они умирают.

Илара молча стояла позади, скользя взглядом по чему угодно, кроме кровати и лежащей на ней девушки. Смотрела на вещи. На одежду. Бандитские разборки — либо казни, либо месиво. Мало кто с подобным упоением наблюдает чужую смерть.

— Они уже высчитали его вес и комплекцию?

Илара вздрогнула и начала искать среди бегущих строчек данных на экране планшета. Днём провели вскрытие: девушка умерла от потери крови и сопутствующей укусу вампира интоксикации; немного алкоголя, расстояние между клыками идентично предыдущей жертве.

— Он тощий. При росте 173 вес 50.

Альден чуть поднял брови.

— Да вы что.

Он не отрывал взгляда от кровати, словно пытался поместить на место вторую фигуру.

— Сэр, вы думаете, это он? — Илара осмелилась подойти ближе, всё ещё избегая смотреть на труп. — Здесь пятно на полу. Его указали в отчёте: он пошёл в душ и смыл всю кровь.

Когда Илара подняла глаза, в них был страх.

— Я не уверена, что подхожу для этого дела. У меня холодок по коже — я ещё никогда не встречала маньяка так близко.

Альден вздохнул и подошёл к ней, тронул за плечо.

— Убийства — не то, к чему привыкаешь за один день. Но для того я и здесь — я тебя натаскаю. Так и быть — я подключу Разу. Но ты остаёшься — это моё условие.

Илара подняла глаза и благодарно улыбнулась. Альден подмигнул.

— Выше нос.

Огляделся.

— Думаю, мы увидели достаточно. Я заметил недалеко кафе — пошли зайдём, может кто-то что-то видел.

Илара только кивнула и пошла, уткнувшись взглядом ему в спину.

***Эмбер общалась с ним через свои статьи. Он слышал её голос, мог говорить с ней в своих мыслях. Гилем действительно купил себе розу, чтобы выставить её на крышу, однако, совсем не подумал о недостатке дневного света. Зачем ему было о таком думать? Но Эмбер и здесь ему помогла.

Ещё в детстве Гилем понял, что другой. Сверстники всегда испытывали странную тревогу, которую не могли объяснить. Они даже не травили его за шрам. Им не нравилось, как он смотрит на них. Как говорит и что делает. Гилему же было просто интересно… Эмбер была первой, кому понравился его взгляд. Либо первой, кто сказал об этом вслух. В любом случае, Гилем возвращался к ней в своих снах. В снах он любил её. В снах они были вместе. В снах даже был её кот, Мистер Вискерс, почему-то Гилем был уверен, что он рыжий…

После неудачи с Джанет, Гилем думал перестать искать: Эмбер и так была с ним. Сексуальные потребности можно удовлетворить, просто вбив нужды и подключив коннектор — не говоря уже об андроидах, которым можно придать черты кого угодно… Но появилась Мэдди. Маделин. Ей нравилось, как он произносит её имя. Нравилось, что, пусть и на такое короткое время — но они были вместе…

Маделин придала ему сил. Он не должен менять Эмбер на электронные устройства. Не должен придавать им её внешность. Эмбер не машина — она многогранна.

И, если он хочет быть с Эмбер, он должен стараться. Он должен находить её в них раз за разом. Попытка за попыткой. Пока все кусочки не сплетутся вместе.

— Дэспин, закрой дверь — не в сарае родились.

Раза сидел за компьютером в одном из кабинетов, на экране висели подробности резонансных двойных убийств, которыми занимался гончий отдел.

— Собаки сливают информацию, — Раза посторонился, давая возможность заглянуть через плечо. — Теневые сервера сейчас пестрят ими — разносится, как шторм. Прикроют один — открывается десять.

— Почему ты считаешь, что это они? — Альден внимательно смотрел на экран.

— А никто другой не осмелится.

Детали, скрытые даже от городской префектуры; обвинения в адрес корпораций. Материалы по преступлениям пятилетней давности — всё, умело скрываясь и в обход цензуры. Блоггеры и форумы подхватывали их и несли дальше, раздувая первые искры на пожаре общественного мнения. «У нас в крови друг друга ненавидеть». Посыл, разумеется, был другой. «Общество должно знать». Историю не стереть, вычеркнув её из книжек. Забыв, мы повторяем — всё прорвётся с большей силой.

Но всегда есть те, кто раздует, верно?

Раза смотрел на него.

— Думаешь, их закроют?

Альден не ответил. Всё и так ясно. Когда корпорации их поймают — особый отдел перестанет существовать.

— Что по нашему делу?

Раза смахнул окно вниз, открывая диаграммы последней экспертизы.

— Очевидно, что Эмбер де ла Роза была первой жертвой. Произошедшее с ней, скорее всего, случайность. С Маделин Хейл уже виден почерк. Блондинки, длинные волосы. Ненавижу, когда ты прав.

— Чтобы его взять, нужно что-то кроме моей правоты.

— Мысль не новая — но конструктивная.

— Телеметрия по камерам наблюдения ещё не пришла?

Илара стояла поодаль, развернув с планшета фотографии обеих жертв и следы зубов.

— Господа, я тут заметила… Не хочу делать поспешных выводов, но я ещё раз просмотрела его зубы, и прикус — неестественный.

Они обернулись. Альден нахмурился.

— Поясни?

Илара подошла ближе.

— Вот. Эти два выбиваются из рисунка, словно, вставные. У Эрдалла шрам над губой как раз с этой стороны.

Альден взял у неё планшет и увеличил изображение.

— Шраму, как минимум, десять лет. Операцию могли сделать не у нас — но попытаться стоит.

Раза толкнул его локтем.

— А она молодец.

— Не отвлекайся.

— Дай порадоваться ничему.

Альден опустил к нему планшет.

— У нас хватит оснований?

— На ордер нет — но по камерам сойдёт.

— Тогда займись этим.

— Постой, а вы куда?

— Навестим клинический архив, — Альден снял плащ с вешалки. — Может, получится найти информацию по прикусу.

Он пропустил Илару вперёд, помахав рукой Разе, когда тот высунул плоский язык.

— Почему вы не пьёте чистый алкоголь?

— Ваши старые боги тоже под настроение пили то вино — то кровь.

Шрам не портит улыбку — только добавляет ей что-то… притягательное… Девушка не может отвести взгляд, заворожённая тонкой белой полосой и острыми зубами. Приятной беседой.

— Ты интересовался нашими богами?

— Упоминали по работе.

— Работе?

— Клиент был увлечён старой историей. Я отследил параллели, и мне стало интересно.

Она нетерпеливо опирается локтем о стойку.

— Так почему?

— Мы никогда не получали алкоголь напрямую — только вместе с кровью. Думаю, если я сейчас хлебну из твоего бокала, ты увидишь всё, что я съел, — он смеётся, легко — она смеётся вместе с ним.

Муниципальное учреждение, Центральный медицинский архив.

Девушка за стойкой регистрации, зрачки её зеленоватых глаз отражают свет экрана. У неё приятная улыбка. Клыки маленькие, аккуратные — у женщин они всегда меньше.

— Вам назначено?

— Альден Дэспин и Илара Бэк, префектура, мы договорились о встрече.

Словно нехотя, девушка отвела от них взгляд, тонкие пальчики бегают по клавиатуре, донося лёгкий перестук.

— Комендант, вас ожидают на четвёртом уровне, дверь 402.

— Благодарю, — Альден улыбнулся, но девушка тормозит его у стойки, беззастенчиво игнорируя Илару, глядя на него с неприкрытым интересом.

— У вас открыт лицевой счёт в нашей лаборатории?

— Да.

— Всё материалы направить прямо в префектуру?

— Да.

— На ваше имя?

— Да.

— Я вас раньше не видела.

— Нет, — Альден ответил с улыбкой, беря Илару под руку и оставляя девушку одну. Илара обернулась через плечо: та скучающе смотрела на свои ногти.

Ступень 6 совместно с компанией Симиаза Инишиатив вводит в эксплуатацию андроидов, мимикрирующих под вашу внешность. Мэр муниципалитета, Джефф Даффи уже опробовал новинку — что скажете вы?..

***Ему снилась Эмбер. В синем платье и с цветами в волосах. Она далеко, за ней мягкий свет. От него не болят глаза, он не давит на кожу. Эмбер зовёт его, протягивает руки. Он касается её, переплетает пальцы. Касается её волос. Эмбер что-то говорит ему, но он не слышит. Она улыбается. Её глаза сияют. Она смотрит на него, и Гилем не может отвести глаз. Не хочет отпускать её. Она поднимается, чтобы обнять его…

… она душит его. Она сидит сверху, пальцы впиваются в его шею. Лицо исказилось — оно больше не красиво. Гилем пытается оттолкнуть её, скинуть с себя — но не может дотянуться. Эмбер скалится. В зелёных глазах ненависть. Гилем не может дышать.

— Я же… люблю тебя… Эмбер…

Гилем проснулся, резко выставив перед собой руку, чтоб не удариться о полог. Сердце билось о грудную клетку, он всё ещё чувствовал её руки у себя на шее и не понимал. Он ведь всё делал ради неё — так почему?..

Гилем медленно коснулся шрама. В темноте. Глаза не могли уловить ни проблеска света — полог был закрыт дисплей выключен. Оставалось лишь место присесть или лёжа вытянуть над собой руку. Здесь было уютно. Темнота баюкает, оставляя тепло в груди. Палец спустился на губы. Эмбер не нравится то, что он для неё делает. Ей не нравятся женщины? Она должна дать ему немного времени — он научится их распознавать…

Гилем медленно опустился на спину, матрас едва слышно шуршит, принимая новую форму. Гилем не знал, из чего делают эти матрасы, но то, как они подстраиваются под тело, вызывало лёгкое головокружение.

***— Слушай, ты уверен, что мы должны следить за ним? Сейчас ведь день, а он — грёбанный вампир. Пусть вампиры этим и занимаются.

— А что тебе не нравится? Сидишь, никуда не дёргаешься. Раньше заката он не вылезет — а у тебя, по сути, смена прошла.

Двое полицейских в гражданском наблюдают за подъездом. С утра до обеда — в одной машине, после обеда отъехали, оставив камеру, поменяли машину — и встали на другое место. И так ещё три раза.

— Я тут хотел спросить: моей матери диабет поставили — не посоветуешь…

— Не каждый толстый — диабетик.

«Три-Отис-Три, доложите обстановку.»

Тот, что сидел на пассажирском сиденье, нажал на кнопку.

— Всё чисто, Контроль. Мышка в норке — а мы открыли клуб по интересам. Читаем Джона Д. Макдональда «Как перестать притворяться и понять, что ты козёл».

Водитель повернул к напарнику голову.

— Знаешь, мне уже срать на подколки.

— Ты должен быть решительнее.

— И я решительно забил.

«Три-Отис-Три, кончай дурака валять. Это наш главный подозреваемый — не спускайте с него глаз.»

— Понял, Контроль. У нас чисто.

Рацию отключили в тот момент, когда им на капот опустился полицейский дрон.

«Постарайтесь не выглядеть настолько копами.» — светилось на экране.

— Что за…

— Френк.

Пассажир повернулся.

— Сколько в округе потенциальных говнюков?

Тот осмотрел дома. Квартал пристойный.

— Найдём троих — уже хорошо.

— Наш парень — хакер. Вероятность найти двух хакеров среди троих — мала. Верно?

— Однозначно.

Водитель открыл дверь, проверяя шокер.

— Пошли валить его, нахер.

Гилем наблюдал за ними из проулка. Он стоял в тени, глубоко натянув капюшон и скрывая за очками глаза. Его совершенно не беспокоило, что его могли поймать. Или заметить. Его веселили их попытки вести скрытное наблюдение. Хотя, за смекалку, следовало похвалить. Но он знает все машины в округе.

Двери открылись — полицейские стали выходить. Кажется, его выходка их разозлила. Гилем сложил пульт и поспешил через проулок на другую сторону — дома высокие, солнца на этих улицах уже не будет. Полицейские заметили движение и пустились следом. Гилем добежал до угла здания и вышел на улицу; прохожие спешили закончить свои дела до комендантского часа, и Гилем спокойно нырнул в их поток, позволяя нести себя. Пусть и недолго.

— Вон он! — полицейские разглядели долговязую фигуру, и Гилем, подгоняемый азартом, побежал вперёд, проворно лавируя между фигурами. Перебежал дорогу, пролетая мимо машин — один из них в теле, ему будет явно тяжело.

Полицейские разделились: один вернулся к машине — второй продолжил вести цель. Гилему было нужно совсем немного времени. Он резко забрал вправо, забегая на крытую парковку. Совсем немного времени…

На дорогу вылетел автомобиль, едва не сбив полицейского. Поцарапав другую машину. Люди разбежались, останавливались, оглядывались. Дневные экраны опущены — не разобрать, кто внутри. Впрочем, Френку Полларду не нужно было разбирать: он знал. Подоспел Эшли, Френк запрыгнул на ходу — по рации Контроль созывал подразделения — и погоня продолжилась.

Когда стих рёв сирены, Гилем выглянул с парковки. В его руках был пульт, дисплей отображал бортовой компьютер угнанного автомобиля. Направление, скорость, препятствия и преграды. Он никогда не пробовал управлять машиной дистанционно — ещё и на такой скорости — но ему всегда было интересно попробовать. И двое полицейских подвернулись как раз кстати. Автомобиль увёл их достаточно далеко, и Гилем разорвал управление, заставляя тот встать посреди дороги. А сам пошёл в противоположную сторону. Ночь началась как нельзя разнообразно. Гилем уже думал, а не повторять ли трюк время от времени.

Рядом остановился дорогой чёрный седан, экраны опущены — но открыта дверь. Предупреждение отключено или не работает. Мало кто может таким похвастаться.

— Мистер Эрдалл?

Гилем с интересом остановился.

— Мы не связаны с префектурой, мистер Эрдалл. Мой работодатель хочет, чтобы вы встретились.

— Почему со мной?

— Её интересуют ваши профессиональные навыки, — вампир в машине был спокоен. Нет замешательства, неловкости. Взгляд за дорогими очками ровный. Как бы хорошо ты ни врал — будешь выглядеть иначе.

— Хорошо, — Гилем сел в машину, закрыл дверь. — Но, надеюсь, встреча не будет долгой. Этой ночью у меня дела.

— Постой, разве вы не используете… как же её…

Она не чувствует крови во рту…

— Капу? Тебе она не нужна, Маделин. Всё будет хорошо.

Седан остановился перед самым обычным домом в частном квартале. Глядя на это, Гилем был разочарован. Он надеялся, что будет интересно. Ему открыли дверь.

— Ваш автомобиль выбивается из окружения — подберите себе что-нибудь попроще.

— Моего работодателя не сильно волнуют такие вещи. Прошу вас.

Обстановка в доме едва ли не стандартная: обычные экраны, типовая мебель. Фотографии, лёгкий беспорядок. Одного взгляда достаточно, чтобы понять: это не стоит его времени. Гилем уже собирался это озвучить, но его провожатый сдвинул панель на стене, открывая сложный в управлении интерфейс.

— Прошу, отойдите в сторону.

В полу открылся легко подсвеченный проём, ступеньки, уходящие вглубь на три метра, начало широкого коридора. Гилем поднял глаза.

— Кажется, вам всё-таки удалось меня заинтересовать.

— Мой работодатель будет рада это услышать, — провожатый пошёл вниз. — Идите за мной.

Подвал оказался куда обширнее самого дома: два разветвлённых коридора соединяли между собой комнаты. За полупрозрачными дверями, отстоявшими друг от друга на добрых двадцать метров, что-то происходило: ходили силуэты, слышались разговоры. Рядом с одной из них, провожатый остановился.

— Вас ждут.

Дверь открылась. В глубине небольшого полутёмного кабинета за компьютером сидела женщина. Экран бросал неясные блики на её худое строгое лицо, на убранные назад чёрные волосы. На столе перед ней лежал сенсорный коврик, в пальцах она крутила стилус.

— Мистер Эрдалл, — она предложила ему сесть на свободный стул. — Моё имя Эгрэта Кабрэ, думаю, нет смысла уточнять организацию, которую я представляю?

Гилем сел, молча соглашаясь: нужды в этом и правда не было.

— Ваш подчинённый сказал, что вас интересует моя работа. Почему именно я? Вы можете получить в своё распоряжение любого.

— Именно, мистер Эрдалл. Любого. Наш выбор упал на вас, в силу ваших… особенностей. И прекрасного послужного списка.

— А если я откажусь? — и снова в глазах только интерес.

Эгрэта положила стилус на коврик, сложив перед собой длинные пальцы и легко выдерживая холодный, как у рыбы, взгляд.

— Это прозвучит, как клише, но, в таком случае, нам придётся вас убить. Что, несомненно, принесёт обществу большую пользу.

При лёгкой улыбке во рту блеснули клыки.

— Мистер Эрдалл, я надеюсь, вы понимаете, что некоторые ваши действия не вполне законны. Вы — хорошо интегрированный в общество психопат, и, если бы не случайный инцидент с мисс де ла Роза, вы бы продолжили успешно обманывать общественность. Вы умны, хорошо просчитываете свои действия, но ваша ошибка в том, что вы считаете других глупее себя. Поверьте мне: это не так. По вашему следу уже идёт префектура, так что будьте готовы, что в ближайшее время, они до вас доберутся.

Женщина снова улыбнулась и развернула к Гилемуэкран.

— Мы готовы предоставлять вам девушек. Люди, блондинки. Прошедшие специальный отбор. Вам больше не нужно будет бесцельно бродить по улицам. Взамен вы полностью переходите в нашу юрисдикцию, будете выполнять требуемую работу точно в срок и не задавая лишних вопросов.

С экрана на него смотрели порядка сорока фотографий, под каждой — строчки личного дела. Он видел Её. В них. В каждой… Гилем не знал, что их так много… Ему предстоит проделать большую работу.

Гилем перевёл взгляд в ожидающие глаза.

— Когда вы хотите, чтобы я начинал?

========== четвертая… ==========

Пуля пробивает трахею. Клыки купаются в собственной крови.

— Итак, Эрдалл сбежал — не могу не отметить, что сделал он это изящно.

— Что по камерам?

— А что по камерам. Там вообще ничего нет. Репортёры только набежали: «Автомобиль без водителя гонит по улицам», — Раза сделал большие глаза.

Раза опять сидел за компьютером, Альден, скрестив на груди руки, стоял за его плечом. Илары не было. Раза обернулся.

— Отпустил девочку?

— Не отвлекайся. Айтишники получили копию?

— Сразу, как пришло, — снова обернулся, глаза хитрющие. — Дэспин, а ты не влюбился? Сколько ей? Лет двадцать?

— Тридцать пять, — скосил на Разу взгляд. — И нет, я не влюбился.

Усмехнулся. Хотя девочка-то ничего… ещё и умная.

Дверь открылась, Альден не обернулся.

— Опаздываешь.

— Меня Белла задержал, — Илара повесила у двери пальто, рядом прислонила зонт. — Обработали видео с камер — парни говорят, сделано качественно, но на скорую руку. Они нашли склейку — а дальше всё по слоям разошлось.

Она вставила блок памяти в компьютер. Раза запустил проигрыватель.

— Вот наш парень, — Илара показала в экран. — Вот он выходит с парковки. А вот тут за ним приезжает машина. Номера уже пробили — они липа. Маршрут уводит за город — но ребята сказали, что его продлили искусственно. Сейчас они копаются в коде — где код удваивается — наше место.

— Не нравится мне это, Дэспин. Тут жопу включать не надо — и так всё ясно.

Альден кивнул и отошёл от стола.

— Сработаем на опережение — всё получится. За труп нам предъявлять не станут.

Илара обернулась.

— Труп?..

— Мы — убойный отдел, Илз, — Альден подмигнул, выходя из кабинета.

Илара посмотрела на Разу.

— Он ведь не серьёзно?

Тот хмуро вернул взгляд.

— Ты хоть раз видела, чтобы он шутил?

Мягкое белое свечение платья. Она идёт, плавно покачивая бёдрами, отбрасывая свет на пол и стены коридора. Стены гасят музыку, доносится лишь приглушённый ритм. … У неё зелёные глаза, когда же она улыбается, во рту показываются накладные металлические клычки. Она ведёт за собой.

— Как тебя зовут?

— Фламинго, — девушка оборачивается через плечо. Смотрит ему в глаза. — Но мне сказали, ты захочешь называть меня Эмбер.

Гилем обратил внимание, что, хотя само солнце слишком яркое, ему нравилось, как оно освещает предметы и как бросает от них тени. Это было по-настоящему красиво. Вампиры днём видят очень плохо: свет солнца отражается от глазного дна, окрашивая все тени и мало-мальски тёмные объекты равномерно-красным. Чем темнее — тем ярче. Очки защищают глаза от вредного воздействия излучения, но и только. Гилем сидел на крыше, в спасительной тени высотных зданий и смотрел на затопившее город алое сияние. В этом сиянии купалась его роза.

«Мистер Эрдалл, вы замечали, что касаетесь шрама лишь в моменты, сильных эмоций? Кто-нибудь обязательно обратит на это внимание…»Гилем отнял руку от лица, посмотрел на пальцы. В таком освещении их покрывала кровь. Почти не думая, поднёс ко рту, пробуя на вкус свою тень, снова поднял к глазам. Он хорошо помнил ту ночь с отцом, помнил, какой испытал интерес, как, не чувствуя, не понимая боли, исследовал языком рваную рану во рту. Осторожно ощупывая обломки зубов, ощущая восхитительную, почти инопланетную нежность освобождённой от оков слизистой оболочки плоти. С каким восхищением он всасывал собственную горячую кровь. Отец сунул пальцы ему в горло и заставил всё отрыгнуть ещё до приезда «скорой». Гилем был зол на отца и подстроил тому отравление.

Сейчас, глядя на сияющие алым тени, Гилем вспоминал то состояние. Ему открывалась красота этого мира. Настоящая. Совершенная. Красота, достойная лишь немого восхищения, ведь все произнесённые слова её приземлят и опошлят. Красота, подобная его любви.

***Важно продумать как именно вы собираетесь использовать пространство крыши: хотите ли вы принимать гостей, превратить крышу в сад с беседками и дорожками — или же просто любоваться на зелёный газон, привлекая на свой участок птиц и насекомых… нагрузка на кровлю, в данном случае, гораздо выше из-за необходимости более мощного слоя субстрата под многолетники, кусты и небольшие деревья… живую крышу легко создать самому, насыпав грунт на крышу строения… зелёная крыша это не только грунт, в неё также входят качественная система дренажа, гидроизоляция, субстраты и с умом выбранные растения… самое важное перед началом — придумать дизайн… самое важное перед началом — понять зачем вам роза…

Альден чистил свой табельный пистолет. Он находил это занятие успокаивающим и проделывал каждый месяц на протяжении уже двадцати лет. Или чаще, по необходимости.

Илара застала его за этим впервые. К моменту её появления, Альден успел разложить инструменты, нанести и убрать щелочную смазку со ствола и затвора. Было что-то завораживающее в его уверенных спокойных движениях и сосредоточенном лице.

— Вам доводилось стрелять по живым мишеням?

— Чаще, чем хотелось бы.

Он не поднимал глаз. Навинтил на шомпол насадку с сухой ветошью и ещё раз прошёлся по всему стволу.

— Один раз стрелял в друга. Пробил ему колено. Он встал на защиту преступника и собирался стрелять в меня.

С лёгкой улыбкой посмотрел на неё, но Илара не встречалась взглядом. Альден прочистил ствол ёршиком, высыпая на подложку нагар. Снова нанёс на ветошь щёлочь.

— А в вас стреляли?

— За двадцать четыре года я уже перестал считать.

— В меня стреляли.

Всё ещё наблюдая за его руками, Илара подняла волосы и повернулась спиной. Наклонила голову. Над воротником у основания шеи показался шрам.

— Это был мой первый год в наркотиках. Мне повезло, что стрелок попался неважный.

Альден задержал взгляд на шраме.

— Ты не убрала его.

Илара опустила волосы и посмотрела через плечо.

— Это напоминание. Что подстрелить могут даже свои.

Раза пробежался пальцами по столу, обозначая своё появление.

— Извините, что прерываю интимный момент, ребята, но, кажется, мы пропустили ещё одну девушку.

Альден вскинул голову.

— Что? — нахмурил брови. — Когда?

Многозначительная пауза и лукавый взгляд жёлтых глаз. На стол легла фотография.

— Джанет Вайс. Её пропустили, потому что она осталась жива. Ночной инженер в БМА. Камеры определили её и субъекта, который «не», — выделил частицу в интонационные кавычки, — выглядит, как наш парень, в кафешке Дядя Лау за три ночи до убийства Маделин Хейл. Дэспин, — Раза перевёл взгляд, — пятнадцать минут на закончить, иначе с Иларой иду я.

***— Мистер Алмонд, как правильно произносится ваша фамилия?

— «Л» не читается. Как орех.

Илара начала запись.

— Производится опрос свидетеля Фреда Амонда, владельца ночного кафе Дядя Лау. Опрос проводят комендант-детектив Альден Дэспин и оперативный сержант Илара Бэк. Опрос начался в, — она глянула в угол экрана, — два тридцать пять, проводится на территории кафе.

Фред Амонд, отец местный, мать — мигрантка. Стал владельцем кафе Дядя Лау после выхода на пенсию предыдущего, Лау Чинваня (в миру Эд Лау), потому что был с ним в хороших отношениях и аутентично выглядел.

Раза хотел, чтобы и ему досталась хоть какая-то девушка, так что, он направился к Джанет (благо, та работала ночью, и таких проблем, как с опросом свидетелей днём, не возникало), — Альден и Илара поехали в кафе.

— Вы работаете ночью и обслуживаете только людей. Почему?

Фред растерянно пожал плечами.

— Понимаете, иногда хочется просто отдохнуть. Подумать, не торопиться. Я ничего не имею против вампиров, вы не подумайте, — он предостерегающе поднял руки. — Просто иногда людям хочется побыть в компании людей.

Альден кивнул и показал фотографию.

— Примерно четыре ночи назад к вам заходил этот мужчина, вы его помните?

— Да… — бармен сразу спал с лица. — Он приходил с девушкой — Джанет, часто ко мне заходит. Но его я видел впервые…

Поднял глаза.

— У него был такой взгляд… — Фред нахмурился, пытаясь объяснить. — Словно я насекомое — а он меня изучает. Меня аж до мурашек пробрало. А Джанет, словно, не замечала. Он, словно, её… очаровал. Видел то, чего не видят другие. Они сидели, как старые друзья.

— Они ушли вместе?

— Нет, — Фред повернулся к Иларе. — Он ушёл один. Они о чём-то говорили, я не слушал.

— У вас ведётся запись?

— Нет, — Фред покачал головой. — Вернее, мы храним записи несколько часов и, если за смену не произошло ничего криминального, обнуляем носитель. Эд хотел, чтобы люди здесь отдыхали.

Альден снова кивнул.

— Носитель всегда один и тот же?

— Да.

— Он сейчас в работе?

— Да.

— Мы можем попросить его у вас для экспертизы? Иногда в записанных поверх материалах можно вычленить фрагменты старых.

Бармен поджал губы, нахмурился. Ему не нравилось, что всё происходит здесь, в месте, где людям положено расслабляться, есть вкусную еду, от которой не пахнет кровью — и вообще не должно происходить ничего. Потом, наконец, кивнул.

— Хорошо.

Было видно, что он хочет сказать что-то ещё. Когда Фред поднял глаза, выглядел он абсолютно несчастным.

— С Джанет всё хорошо?

— Да. Наш коллега сейчас с ней разговаривает.

— Итак, что я выяснил.

Они встретились в кафе. В другом. В таком, где подают кровь и не смотрят искоса на твой цвет глаз, кожи, руки. На всё, что выглядит неуместным в настолько нацеленной на человека обстановке. Раза пил из стакана через соломинку и читал по планшету.

— Эрдалл подошёл к ней на улице и назвал Эмбер. После чего у них завязался разговор, он заинтересовал девушку хорошими познаниями и нестандартным поведением. Очаровал, как вы говорите. Что ещё… — Раза рылся в записях. — Он предложил выпить, она пошла к Дяде Лау, он предложил проводить её до дома, но она отказалась.

— Сказала почему?

Мимо, осматривая столики, прошла официантка с кувшином.

— Он ей понравился, но она решила не заходить далеко — ведь иначе пришлось бы оправдываться и объяснять, что она не считает вампиров сексуальными.

— Это решение спасло ей жизнь.

Раза притворно вздохнул.

— Всё-таки, все эти фильмы, которые учат нас «как», «где» и «куда» в общении вампиров и людей никуда не годятся.

Илара округлила глаза.

— Раза! Кошмар какой… — отвела взгляд. Кажется, она покраснела.

— А что? — он развёл руками. — Мы здесь все большие мальчики и девочки. Это ведь не порно с животными.

Посмотрел на Альдена, словно, вдруг начал сомневаться.

— Нет же?

Илара подняла к лицу руки. Альден, кажется, не слушал. Он вывел перед собой информацию, вчитывался, сравнивал. Эрдалл самоуверен и, кажется, не подозревает, насколько они близко.

Жестом свернул экран, встал, подзывая официантку.

— Мы почти его поймали. Будем надеяться, он слишком полагается на свой камуфляж. И да, Раза, — посмотрел на него. — Ты жуткий расист.

Тот клыкасто улыбнулся и подмигнул Иларе.

— Нет, Дэспин. Я просто жуткий.

***Ночью шёл холодный дождь. Вынырнув из его объятий, Гилем окунулся в музыку. Громкую, вызывающую. Музыку, что отдавалась в зубах, подчиняла себе сердце. Посетители — вампиры и люди, расцвеченные под все цвета радуги, сияющие, как алмазы — двигались под неё, прижимаясь друг к другу, забыв об ограничениях, о том, кто они за пределами этого обволакивающего спасительного грохота. Белым пятном среди всех выделялся диджей. Вампир с белыми волосами в когитарном шлеме, соединявшем его мысли с пультом. Летающий вокруг дрон проецирует на стену за его спиной его руки, лицо… Кажется, вот у кого здесь вся власть.

— Ты Гилем? Я тебя узнала. Мне хорошо тебя описали.

Гилем обернулся на голос, с капюшона вниз капала вода — и встретился с зелёными глазами. Девушка улыбалась, смотря на него.

— Мне сказали, что ты будешь выделяться. Что ты здесь в первый раз. Что мне надо будет помочь тебе.

Девушка подняла руку, снимая с его головы капюшон, легко касаясь пальцами волос.

— Ещё мне сказали выполнять любые, — она выделила это слово, встречаясь с ним взглядом, — твои желания.

Гилем не мог перестать смотреть в эти глаза, на чувственные губы, открытые плечи. Свет платья из плотной ткани мягко подсвечивал её кожу, серебрил волосы. Девушка ждала, а он, словно, забыл, как дышать…

— Пойдём отсюда, — мягкая добрая улыбка. Она взяла его руку и повела за собой…

Его переполняла нежность. Чувство, как бурлит во рту её горячая кровь… Такое правильное. Пробуждало внутри что-то давнее, забытое. Ни с чем не сравнимое. Эмбер научила его. Позволила вспомнить.

Он держит её, трепещущую в своих руках, она прижимается, запускает пальцы в волосы. Наслаждение в каждом выходе. Открытость. Доверие. Любовь. Неприкрытая, искренняя, чистая. Совершенная.

Без ограничений. Без рамок. Нельзя быть ближе, чем они сейчас.

Он чувствует, как в него перетекает её жизнь. Как стремится она её отдать…

Ласковая смерть…

— Фламинго Иствега. Анализ и опознание подтвердили.

На столе перед ними ещё одна фотография. Девушка. Большие зелёные глаза, светлые волосы.

— Молодая совсем, — Раза, кажется, забыл, что ещё недавно сравнивал людей с животными. — Наш парень-то не сидит на месте…

— Кто проводил опознание?

Илара посмотрела в записи.

— Работодатель и один из коллег. Девушка работала ночным хостом в межвидовом клубе Табу.

— Не сильно на него похоже, — Раза нахмурился и поднял глаза. — Он уже по клубам ходить начал? Может, Эрдалл её нашёл по пути домой?

Илара покачала головой.

— Тут сказано, её айди сработал в разгар смены. Она ушла никого не предупредив.

Альден взял пальто, собираясь на выход.

— Нужно наведаться в этот клуб, узнать, вдруг кто-то его видел.

Дверь открылась, показался один из кадетов. Осмотрел всех и остановился на Иларе, да так и остался стоять в дверях.

— Бэк, Фиммел вызывает.

Раза округлил глаза.

— Префект? Ты что-то натворила?

Илара пожала плечами, взяла сумку и пошла к ожидавшему её кадету. У дверей обернулась.

— Идите без меня. Расскажете потом.

В Табу они пришли вдвоём. Вчерашняя сырость так и стояла в воздухе, заставляя потуже затянуть шарф и запахнуть пальто.

— Комендант-детектив Альден Дэспин и оперативный капитан Раза Аслан, — они показали удостоверения. — Нам необходимо поговорить с управляющим.

Ночной вышибала сверил карточки, поднёс браслет-коммуникатор к лицу и предупредил об их приходе. Кивнул, пропуская.

— Вас ждут. Лестница в глубине зала.

Раза потянулся к Альдену на ухо.

— Хоть на холоде не мурыжил, впустил сразу.

Внутри было шумно и людно. На стойке кроваво-красные коктейли перемежают цветные, светящиеся и абсолютно дикие. Два бармена: человек и вампир — перекидывают друг другу бутылки и шейкеры. Шоу, эпатаж. Табу. Зрачки расширены от темноты и наркотических веществ. Диджей управляет музыкой, его радужка сияет как белый фосфор, хрустальные клыки отражают гранями свет. Он кричит во весь голос, но его едва слышно. Биты пробирают до костей, вибрируют с сердцем, и, даже понизив чувствительность слухового аппарата, Раза чувствует их всем телом. По стенам ползут сумбурные линии. Смерть одного не должна сказываться на работе всего заведения.

— А мы в детстве с оголённым проводом играли, да банки с газировкой к каблукам приматывали. Уж они шипели… — пытаясь перекричать музыку, Раза прошёл мимо мужчины, из одежды на котором лишь золотая краска. — Дэспин…

Раза пошарил рядом рукой.

— Мне здесь не нравится. Дэспин? — обернулся. Альден почти дошёл до лестницы. — Да-да, Раза, спасибо за работу, возьми выходной, — пробурчал и поспешил догонять.

На лестнице грохот музыки уже не казался настолько проникающим и лишь немного давил на уши. Раза сразу вернул приемлемую чувствительность аппарата, чтобы ничего не пропускать. Дверь наверху была открыта. Их ждали.

— Ути киска! — Раза присел на пол, подзывая роскошную белую кошку.

— Офицеры, — Верол Орка — высокий вампир, серые глаза, тёмные, зачёсанные назад волосы, владелец клуба — встал из-за стола, приветствуя обоих. В его кабинете уже можно было говорить, не напрягая голос. — Не уверен, что смогу вам многое рассказать, но постараюсь быть полезен.

Он закрыл дверь, окончательно отсекая все посторонние звуки.

— Как её зовут? — Раза встал с кошкой на руках, устраивая её удобнее.

— Это Бланш, — Верол наблюдал, как Раза восхищается светло-серыми глазами кошки. Иногда, смотря на неё, казалось, что они тоже белые. — Я решил, что в клубе хорошо быть кошке — мой напарник её выбрал.

— Напарник? — Альден сверился с планшетом. Поднял глаза. — Здесь указано, вы — единственный владелец.

Верол встретился взглядом.

— Нас двое. Но мой напарник не любит административную работу, поэтому предпочёл, чтобы его имя не значилось в документах.

— Он может подняться?

Верол покачал головой.

— К сожалению. Он отсутствует.

Альден сразу перешёл к делу. Вывел на экран фотографию.

— Гилем Эрдалл, наш подозреваемый. Мисс Иствега с ним вчера уходила?

Верол взял планшет и поднёс ближе, чтобы рассмотреть.

— Не могу сказать, — вернул. — Но вся информация наверняка есть на камерах.

— Он использует шумовую маску — на камере его не различить. Можете что-то добавить?

Верол чуть нахмурился и поджал губы.

— Девочки сказали, что с ней связались заранее. Предупредили о возможном посетителе.

— Предупредили? Они сказали кто?

— Нет, — Верол только покачал головой. — Кто бы это ни был, это сделали в обход нас. Говорили, что парень был тощий. Явно не из местных.

— У нас же есть его параметры, — Раза баюкал кошку, держа её за мягкую лапку. — Сравним их с камерами — и делов.

Альден поджал губы.

— Больше нам всё равно ничего не остаётся, — кивнул Веролу. — Можете провести нас в комнату наблюдения?

— Конечно, — Верол прошёл по кабинету и открыл дверь. — Идите за мной.

Кошку Раза так и не отпустил.

— Нужно узнать, кто совладелец — возможно, Эрдалл действовал через него.

— Да ладно тебе, Дэспин, прекрати думать хоть на минуту и согласись, что она тебе нравится!

Они шли по коридору на служебную парковку, у выезда с которой оставили машину. Альден устало вздохнул.

— То, что ты меня постоянно сватаешь, не делает тебе чести, знаешь?

Раза поковырялся в ухе.

— Извини, у меня ухо от этого шума глюкнуло — что ты сказал?

Альден скосил хитрый взгляд.

— Если соглашусь, ты, наконец, от меня отстанешь?

— А есть с чем соглашаться?

— А ты всё-таки слышишь?

Раза рассмеялся, хлопнув Альдена по плечу. По коридору гуляло эхо.

— Позвони ей — Фиммел, поди, её уже отпустил. Расскажешь, что нашли, спросишь, как прошло — а потом: бах! — ты спрашиваешь, что на ней надето!

Альден фыркнул, доставая коммуникатор.

— Ты и сам прекрасно знаешь, во что она одета.

— Нет-нет! — Раза, жестикулируя, выбежал вперёд. — Самое важное — как ты себя подаёшь. Непринужденный деловой разговор — потом: бах! И ты выпрыгиваешь, как Ивел Книвел!

— Подари мне мотоцикл — тогда точно выпрыгну, — рассмеялся, а в ухе гудок.

«Альден?» — голос взволнованный.

Альден нахмурился.

— Илз, у тебя всё в порядке?

«Да. Префект попросил вас подойти, как закончите — вы что-то узнали?»

— Что это точно был он. И девушку предупредили о его приходе, но кто — неизвестно. Что тебе Фиммел сказал?

«Лучше приезжайте быстрее — это не для Сети.»

Что-то в её голосе ему не нравилось. «Непринужденный» деловой разговор явно не клеился. Альден скосил взгляд на Разу — тот, словно, этого не замечал.

— Хорошо, мы приедем, как сможем.

Выдохнул, прикрыв глаза, поднял длинные пальцы ко лбу.

— Илз, у нас у обоих родня в на западе — может, рванём туда, когда всё закончится?

«Хорошая идея. Приезжайте скорей.»

На том конце Илара глупо улыбнулась. Но до глаз улыбка не дошла.

========== *** ==========

Туман с океана заползает в пустые провалы окон. Ласкает тёмный дом на сваях, но внутри нет никого и ничего, не слышно даже собаку. Стивен Крюгер, 16 лет, едет по дороге на север, его собака Лайма высунулась из окна, иногда поливая слюнями борт старенького, опутанного проводами пикапа, — а у самого в голове стучит набатом: Стакс, Стакс, Стакс…

Гвердон дал ему зацепку. И это единственное, что его сейчас волнует.

Их игра — строчка кода с посланием. С командами внутри и зашифрованным ключом, которые превращают слова в бредовый набор символов для любого, кроме адресата.

Они познакомились три года назад. Стивен не знал, кто такой Гвердон, сколько тому лет — но кодил тот, как бог. Потом оказалось, что ему пять. Пятилетний вампирёныш писал гениальнее, чем Стивен мог себе вообразить.

Тем не менее, в их играх, Стивен выигрывал. Код Гвердона был гениален и строен — Стивен же вылезал за счёт хитрости.

Гвердон никогда не рассказывал откуда он, или чем занимается его семья. Никогда не жаловался и ни в чём не обвинял родителей. Стивен знал, что они с ним что-то делают. Гвердон никогда не говорил прямо. Но Стивен читал между строк.

***Тела сорокатрёхлетнего комендант-детектива Альдена Дэспина и тридцатидевятилетнего оперативного капитана Разы Аслана были найдены сегодня в семь утра на выезде с парковки межвидового развлекательного клуба «Табу». Аслан получил смертельный выстрел в голову, Дэспин убит пятью выстрелами в область грудной клетки с расстояния в два метра. Успел дважды выстрелить. Камеры видеонаблюдения зафиксировали машину без видимых опознавательных знаков. На месте преступления остались следы шин, проводится анализ…

Гилем шёл по улице, подставляя лицо заходящему холодному осеннему солнцу. Он чувствовал себя свободным. С него сняли оковы. Алые тени поднимались вокруг, ослепляя, он шёл почти на ощупь, но, в первый раз за свою жизнь, он чувствовал, что поступает правильно. Эмбер больше не являлась к нему во снах — да и зачем, когда вокруг так много прекрасного? В том подвале ему показали целый новый мир. И Фламинго была первой. Нежной и любящей. Её частица навсегда останется с ним. Как и частицы их всех.

Гилем шёл по улице на встречу с новой девушкой.

Комментарий к ***

И, тем не менее, как это ни больно, я в своём уме. Вот в чём проблема.

(“Скрипка”, цитата Энн Райс)