Тайна покинутого корабля [Владимир Михайлович Крепс] (fb2) читать онлайн

Крепс, Минц ТАЙНА ПОКИНУТОГО КОРАБЛЯ Тетрадь третья

ПРОТОКОЛ № 21

собрания школьного географического кружка

«АЛЫЙ ВЫМПЕЛ»

от 17 октября 1964 года

Присутствовали: Все члены кружка и учитель географии Алексей Николаевич Муравьев

Председатель: Новиков Константин

Секретарь: Бурунов Александр

1. Слушали: План лыжного похода во время зимних каникул (докладчик Ляля Скворцова)

Постановили: Утвердить. Включить в маршрут похода район пещер Подмосковья, где был нами найден загадочный сундук.

Не брать в путешествие Антона Бублика, который в прошлый раз плакал на обратном пути.

2. Слушали: О покупке глобуса Луны.

Постановили: Просить шефов школы отпустить деньги, так как ребята очень интересуются обратной стороной Луны.

3. Слушали: О находке Шурой Буруновым черепа доисторического животного на берегу Волги под Ярославлем.

Постановили: Принять к сведению заключение Алексея Николаевича, что это череп обыкновенной лошади. От помещения в школьный музей лучше воздержаться.

4. Слушали: Судовой журнал Клуба знаменитых капитанов, третья клеенчатая тетрадь под названием «Тайна покинутого корабля».

Постановили: Ничего не постановили впредь до ознакомления с четвертой тетрадью «По следам затонувшей шхуны». А пока что просить путешественников и моряков из других школ ознакомиться с «Тайной покинутого корабля» и сообщить нам свое мнение.

а каждой своей встрече в одной из школьных библиотек Фрунзенского района города Москвы члены Клуба знаменитых капитанов сталкивались с увлекательными и загадочными историями… На этот раз в судовой журнал Клуба занесено все, что стало известно о трагической судьбе шхуны «Мария Целеста».

Всем нам приходилось огибать мрачные берега Тасмании, прозванной моряками островом кораблекрушений. Здесь погибло более шестисот судов, не считая пропавших без вести в Бассовом проливе. Сколько раз мы проходили в густом тумане вдоль берегов полуострова Новая Шотландия… Проклятые места! В этих водах разбилось более тысячи семисот больших кораблей. Но нас нисколько не страшили переходы от мыса Смерти к мысу Дьявола… от скалы Мертвого моряка к заливу Отчаяния…

Не однажды мы пробирались к устью Темзы, обходя мели Гудвин, известные каждому штурману под зловещей кличкой «Пожиратели кораблей».

Здесь нашли свою могилу более пятидесяти тысяч моряков.

И во всех этих местах мы встречали разбитые остовы покинутых кораблей. Но покинутый корабль в открытом море?.. И притом, в полной исправности? Казалось, что тайна «Марии Целесты» никем и никогда не сможет быть раскрыта! Мы записали эту историю на основании строго проверенных фактов, не прибавив от себя ни единого слова.

Все началось в шестнадцать ноль-ноль на траверсе Московского порта Химки…

Из букинистического магазина в библиотеку прислали комплект очень старых журналов. На обложке одного из них красовалась фотография — это была нашумевшая на весь мир парусная шхуна. Пожелтевшие страницы журнала хранили давно, забытую сенсацию.

Шхуна не затонула, не села на мель, не сгорела в море и не подверглась нападению пиратов… В безбрежных просторах Тихого океана французский парусник «Бретань» заметил справа по борту американскую шхуну «Мария Целеста». Все паруса на ней были убраны. На палубе ни живой души. На капитанском мостике — никого. Судно плыло по океану по воле волн. С «Бретани» подавали сигналы, окликали встречную шхуну. Никто не отвечал… Тогда с парусника спустили шлюпку и пристали к борту «Марии Целесты». Весь груз оказался на месте. Личные вещи экипажа, лодки и спасательные пояса тоже… На корабле не было никаких следов насилия или катастрофы. Но и людей на нем тоже не было… Что же могло с ним случиться?

Весь мир был взволнован этой загадкой. Но никому не удалось разгадать тайну покинутого корабля. В газетах многих стран высказывались тысячи предположений. Ни одно из них не было признано достоверным. И тайна «Марии Целесты» так и осталась неразгаданной.

Все это с немалым удивлением прочитали три знаменитых капитана, собравшиеся в тихий осенний вечер в кают-компании Клуба. Это были: командир корвета «Коршун» Василий Федорович из повести Станюковича; пятнадцатилетний капитан Дик Сенд и герой романа Джонатана Свифта Лемюэль Гулливер.

История «Марии Целесты» вызвала горячий спор. Дик Сенд держался мнения, что команда покинула корабль на какой-нибудь шлюпке, а Гулливер высказывал предположение, что члены экипажа бросились за борт вплавь… Но все это без особого труда опроверг Василий Федорович — ведь все шлюпки и спасательные пояса были на месте. И почему вся команда должна бросаться за борт посреди Тихого океана?

Их спор прервал бой бронзовых часов в футляре из красного дерева.

— Любезные друзья, видимо, нам троим не под силу эта загадка, — вздохнул Гулливер. — Какое счастье, что уже пробило семь часов. Давайте вызовем со страниц всех достойных членов нашего Клуба.

Не дожидаясь дальнейших приглашений, три капитана запели традиционную песенку:

Окончилась песенка. Но никто не спешил спускаться с книжных полок. Даже не раскрылся ни один переплет. Наступившее молчание прервал удивленный голос Гулливера:

— Весьма странно. Какие же превратности судьбы помешали нашим уважаемым друзьям прибыть на традиционную встречу Клуба?

— Интересно, где капитан Немо? — спросил командир «Коршуна». — Может быть, он сейчас бродит по дну Индийского океана?

— Что могло задержать достопочтенного Тартарена из Тараскона — бесстрашного охотника за львами и фуражками? — подумал вслух Гулливер. — И куда исчез Робинзон Крузо?

— А я хотел бы знать, какие утки увлекли Мюнхаузена в новый полет? — добавил Дик.

Капитан корвета в задумчивости прошелся по кают-компании и остановился возле застекленного книжного шкафа…

— Может быть, необыкновенные препятствия встали на их пути… Не зачитал ли их какой-нибудь неаккуратный мальчик?

Дик Сенд подбежал к шкафу и распахнул дверцу. К общему изумлению книга Альфонса Додэ «Тартарен из Тараскона» стояла на полке. Рядом золотился корешок романа Даниэля Дефо «Робинзон Крузо». А на другой полке подпирали друг друга переплеты романа Жюль Верна «Восемьдесят тысяч километров под водой» и «Приключения Мюнхаузена» Распэ.

Теперь стало ясно — герои этих книг еще до появления своих друзей в библиотеке поспешили сойти со страниц и отбыть в неизвестном направлении.

И вдруг приоткрылся переплет «Морских рассказов» Станюковича, и оттуда выглянула лукавая физиономия негритенка. Это был юнга Максимка с клипера «Забияка».

— A-а, Максимка… — улыбнулся Василий Федорович. — Ты не знаешь, куда девались наши друзья?

Юнга вытянулся и молодецки приложил руку к бескозырке.

— Есть доложить, куда девались члены Клуба знаменитых капитанов! Максимка знает. Максимка видел. Максимка слышал. Сегодня в полдень я пришвартовался к библиотеке. Меня прислали из магазина с комплектами старых журналов. Видимость — ноль. Сижу на мели. Библиотекарши отчаливают в столовую. Обеденный перерыв. Полный штиль. Вдруг — шелест страниц. Шаги. Взволнованный разговор. Узнаю по голосам — капитан Робинзон Крузо, капитан Немо, капитан Тартарен из Тараскона.

— О чем же они говорили?.. — нетерпеливо перебил юнгу Дик Сенд.

— Есть доложить! Всего несколько слов… Но зато каких!.. «Тайна покинутого корабля. Борт «Марии Целесты». Ждать невозможно. Немедленно в путь».

— Умоляю вас, любезный Максимка, припомните… может быть, вы слышали, куда именно они направились? — спросил взволнованный Гулливер.

— Есть доложить координаты! Они говорили: девятнадцать градусов южной широты. Сто сорок семь градусов восточной долготы. Тихий океан. Вблизи острова Таити.

— Спасибо за службу, юнга, — прочувственно сказал капитан корвета.

— Рад стараться! Разрешите быть свободным?.. — отрапортовал Максимка, закрывая за собой переплет «Морских рассказов» Станюковича.

— Скорее в путь, капитаны. Поспешим к острову Таити на всех парусах! — воскликнул пятнадцатилетний капитан.

В этот момент в раскрытое окно с громким кряканьем влетела стая диких уток, волоча за собой на постромках улыбающегося барона Мюнхаузена. Освободившись от веревок, знаменитый «поборник истины» поправил камзол и съехавшую набок треуголку.

Он пронзительно свистнул, и птицы, обогнув люстру, гуськом вылетели из кают-компании.

— Откуда вы прибыли, достопочтенный барон? — любезно осведомился Гулливер.

— Я был в гостях у Оленьки, ученицы пятого «Б». Ужасные затруднения. Она меня не выпускала из рук до самого начала телевизионной передачи, тем более, что я с цветными картинками. Поэтому и пришлось несколько задержаться. Но как только вся семья расположилась возле телевизора, я улетел на моей всемирно известной утиной запряжке… Итак, я здесь. Где председательский молоток?

— Заседание еще не началось, дорогой барон, — пояснил Гулливер.— Дело в том, что наши друзья, не дождавшись нас, отбыли в таинственное путешествие.

Мюнхаузен был искренне возмущен…

— Ах, так! Без меня?.. Это все происки Тартарена!.. Он с момента своего выхода в свет завидует моему успеху.

Откровенно говоря, на сей раз Мюнхаузен не очень уклонился от истины. Тартарен действительно ему всегда завидовал. Толстяка частенько мучила мысль,что он лишь порождение фантазии писателя Альфонса Додэ и никогда не существовал в действительности. А ведь барон Мюнхаузен, как отлично известно всем друзьям Клуба знаменитых капитанов, — это историческое лицо. Кто из школьников не знает, что на свете жил-был настоящий барон Карл Фридрих Иероним фон Мюнхаузен — саксонский дворянин?.. Два с половиной века назад он побывал в России и, вернувшись домой, начал плести всякие небылицы в кругу своих друзей. Впрочем, это случалось и со многими другими иностранцами в разные времена.

Рассказы Мюнхаузена привлекли большое внимание, и двенадцать писателей сочинили о нем книги. Но лучшей была книга немецкого писателя Распэ «Приключения Мюнхаузена». Ее сила в том, что она блестяще высмеивает ложь и пробуждает в читателях драгоценное чувство фантазии.

Это чувство будит живую мысль и помогает человечеству двигаться вперед. Старая сказка о ковре-самолете ведь тоже не более чем фантазия, но какой летчик или космонавт не слыхал ее в детстве? И разве, сидя у голубого экрана телевизора, мы не вспоминаем порой сбывшуюся сказку о волшебном зеркальце?.. Сказочные сапоги-скороходы делали всего семь миль в час, то есть немногим более одиннадцати километров. А современный гоночный автомобиль развивает скорость до трехсот!.. И полеты барона Мюнхаузена верхом на ядре кажутся черепашьими бегами по сравнению с космическими полетами Юрия Гагарина, Германа Титова, Павла Поповича, Андрияна Николаева, Валерия Быковского и Валентины Терешковой.

Но вернемся к событиям, происходившим в библиотеке в тот достопамятный вечер… По приказу капитана корвета «Коршун» с книжных страниц выплыл его корабль… Были поставлены все паруса… И «Коршун» быстро двинулся вперед, рассекая носом зеленоватые волны с белыми барашками.

— Куда мы держим курс? — поинтересовался барон.

— На поиски шхуны «Мария Целеста»… В Тихий океан… — ответил Дик Сенд, развертывая карту.

Барон наморщил лоб, что-то припоминая…

— Тихий? А я бы предложил отправиться в Великий океан…

Раздался общий смех. Только Гулливер сохранял полную невозмутимость…

— Любезный друг, вы, очевидно, несколько забыли школьные уроки географии. Впрочем, это было так давно, что я вас не упрекаю. Но, чтобы восстановить истину, я вам напоминаю… Великий, или Тихий — это два названия одного и того же океана. И оба они не вполне точны… Было бы справедливо заметить, что этот океан является не Великим, а Величайшим. Судите сами, его водная поверхность вместе с морями составляет около ста восьмидесяти миллионов квадратных километров, то есть половину всего мирового океана. Кроме того, Тихий океан самый глубокий. В нем обнаружены подводные пропасти глубиной свыше одиннадцати километров. Я имею в виду Марианскую впадину. Как известно всем, кто имел в школе не ниже тройки по географии, она простирается к востоку и югу от Марианских островов, в западной части Тихого океана. В этом океане больше воды, чем в Атлантическом, Индийском, Северном Ледовитом и Южном Ледовитом вместе взятых. Теперь поговорим об его втором названии — Тихий океан. Кто из моряков не знает о страшных тайфунах, о коварных течениях, о внезапных бурях и свирепых многодневных штормах, которые составили мрачную славу так называемого «Тихого» океана?.. Впрочем, вначале он был назван Южным морем. Это название было ему дано испанским завоевателем Васко Нуньесом Бальбоа, который первым увидел берега неведомого океана в 1513 году. Через семь лет испанская морская экспедиция во главе с выдающимся португальским мореплавателем Фернаном Магелланом, обогнув южную оконечность Америки, открыла путь из Атлантики в «Южное море». Суда первых кругосветных путешественников были основательно потрепаны штормами Атлантики… Но вот они прошли пролив, названный именем Магеллана… Перед ними открылся необъятный океанский простор… Экспедиция пересекла огромный океан и за два года ни разу не попала в бурю. Немудрено, что Магеллан и его спутники назвали этот океан Тихим.

В этот вечер Тихий океан вполне оправдывал свое обманчивое название. Корвет «Коршун», подняв брамсели и бом-брамсели, шел по заданному курсу к острову Таити в поисках злополучной шхуны «Мария Целеста»… Даже в сильные подзорные трубы капитаны не могли заметить ни дымка, ни паруса. В этой уединенной части Тихого океана вообще было мало надежды встретить какое-либо судно, а тем более корабль, покинутый командой.

Заполняя судовой журнал, члены Клуба вспоминали известные морякам истории о кораблях, брошенных командой.

Английская шхуна «Дженни» тридцать семь лет дрейфовала, затертая льдами Южного Ледовитого океана.

Американская шхуна «Фэнни Уолетен», оставленная моряками, была замечена с других судов сорок шесть раз за три года ее одинокого плавания… Потом следы ее затерялись в Саргассовом море… До сих пор, возможно, плавает известный корабль-призрак — английское судно «Динмор». Несколько лет его искали в Атлантике суда американского военного флота. Но, увы, безуспешно!..

Однако все эти загадочные истории бледнеют перед тайной «Марии Целесты». Это был единственный случай, когда команда бросила исправное судно, оставив все шлюпки и спасательные пояса на борту.

Примечательно, что судовой журнал этой встречи Клуба знаменитых капитанов существенно отличался от всех предыдущих и последующих. Это был единственный случай, когда одновременно велось два журнала. Один был начат в библиотеке, а второй непосредственно на борту «Марии Целесты» теми немногочисленными капитанами, которые первыми проникли на борт злополучной шхуны. Истинный ход событий пришлось восстанавливать, сравнивая записи, сделанные в разное время разными людьми. Как всегда бывает в таких случаях, установить удалось далеко не все. Так, например, мы никогда не узнаем подробностей плавания корвета «Коршун» по Тихому океану до острова Таити. Не удалось выяснить, и каким путем первая группа капитанов добралась до покинутого командой корабля. Неизвестно также, кто еще, кроме членов нашего Клуба, искал в океане «Марию Целесту»…

Да, многим казалось, что это уравнение, состоящее из неизвестных, по законам математики не может быть никогда решено.

Такого мнения держался и Робинзон Крузо. Он находился на борту «Марии Целесты» и даже нес ночную вахту у штурвала, но тайна брошенной шхуны оставалась по-прежнему непостижимой. Робинзон в сотый раз разглядывал чисто прибранную палубу и туго натянутые паруса… Старинная корабельная пушка на носу парусника была старательно надраена и поблескивала при бледном свете луны. На блоках висели две шлюпки, а больше паруснику и не полагалось иметь. В разных местах по борту и на шканцах красовались спасательные круги с надписью «Мария Целеста». Их было больше чем достаточно, и все они, как назло, находились на месте.

На мостик быстро поднялся капитан Немо. Индус держал в руках вахтенный журнал шхуны и пистолет. Робинзон встретил его безнадежной тирадой:

— Клянусь всеми необитаемыми островами на свете, мы никогда не разгадаем тайну этой проклятой шхуны!

— Вы рано сдаетесь, капитан Робинзон, — улыбнулся Немо. — Мне странно это слышать от человека, у которого хватило терпения прожить двадцать восемь лет на необитаемом острове.

Но это напоминание нисколько не убедило его бородатого собеседника.

— Так это был прекрасный остров и вовсе не такой пустынный. Там были птицы, говорящие попугаи, дикие козы, пышная растительность… Наконец, я там встретил своего неразлучного друга Пятницу, а здесь даже нет крыс. Видимо, они тоже покинули корабль… Нет, я бы не хотел провести даже двадцать восемь часов на этой злосчастной посудине, плывущей в полную неизвестность.

Немо раскрыл тетрадь и показал последнюю запись Робинзону.

— Вот что я нашел в каюте шкипера — вахтенный журнал. Обратите внимание, на чем кончается запись…

Над недописанной страницей склонилась белоснежная чалма Немо и козья шапка Робинзона. При свете бортового фонаря можно было прочитать строчки, написанные ровным, каллиграфическим почерком…

«… В полдень определили координаты: 19° южной широты и 147° восточной долготы. Вторая вахта заступила вовремя.

2 часа дня. Легкий попутный ветер. На горизонте…»

— Все ясно! — довольно усмехнулся Робинзон. — На горизонте появилось пиратское судно. Пираты взяли шхуну на абордаж, а всю команду обратили в рабство, как случилось в молодости со мной.

Немо недоверчиво покачал головой.

— Почему же пираты не разграбили корабль?.. Весь груз на месте. И даже оружие в сохранности. Под подушкой на койке шкипера лежал этот заряженный пистолет. — И он помахал перед носом озадаченного Робинзона большим двуствольным пистолетом, отделанным серебром. — А в кубрике висят ружья, кортики, абордажные топоры. Нет, версия с пиратами отпадает.

Знаменитый отшельник в задумчивости разглядывал пистолет.

— Все ясно! На корабле произошел бунт. Шкипера схватили во сне.

— В таком случае, разрешите задать вопрос. Зачем бунтовщикам бежать с корабля, если он уже захвачен? И на чем они могли бежать, если все шлюпки и спасательные круги на месте?

Робинзон уже в который раз оглядывал палубу.

— Ну, теперь-то уж мне все ясно. Клянусь своей бородой, внезапная эпидемия желтой лихорадки скосила всех!

— Вам, кажется, придется сбрить бороду, Робинзон. Желтая лихорадка?.. Но куда же подевались бренные останки моряков? И почему об этом нет ни слова в вахтенном журнале?.. Да разве так выглядит судно после эпидемии? К вашему сведению, на столе в жилой палубе я обнаружил двенадцать чашек с остывшим кофе.

— А я обнаружил в трюме течь, капитан Немо. Боюсь, что эта старая посудина недолго будет плавать по морям…

Вдруг со стороны камбуза раздался страшный скрежет. Немо, переглянувшись с Робинзоном, осторожно спустился по трапу к люку. Проскользнув в люк, он на цыпочках прошел по жилой палубе, стараясь ничем не выдать своего присутствия.

Но все предосторожности были напрасны. В камбузе не происходило ничего таинственного. Просто там орудовал Тартарен, доскребая кривым малайским кинжалом остатки жаркого с большой сковородки.

Пустые миски, кастрюли и горшки стояли на потухшей плите. На медном блюде лежала изрядная кучка обглоданных костей, вполне достаточная, чтобы удовлетворить аппетит своры голодных псов. На глиняной тарелке возвышалась горка косточек от компота, очевидно, сваренного на всю команду.

Немо бросил беглый взгляд на всю эту картину, и его сразу осенила догадка: «Ага… команда, перед тем как покинуть корабль, основательно пообедала… Это случилось совсем недавно — даже кости еще не обсохли».

Толстяк невинно отвел глаза в сторону.

— Вы как всегда угадали, Немо. Это было совсем недавно. Пытаясь раскрыть тайны камбуза, я очистил все кастрюли. Ничего заманчивого — похлебка из гнилой солонины… затем, та же солонина, зажаренная под горчичным соусом, и компот из слишком сухих фруктов. К сожалению, все было холодное. Я эти вещественные доказательства, разумеется, съел, чтобы проверить, не отравлена ли пища. Но, к счастью, звезда Тараскона еще не закатилась…

Неизвестно, что бы еще поведал Тартарен, если бы с капитанского мостика не донесся голос Робинзона: «Да поднимитесь на палубу!.. В чем там у вас дело?..»

Они поспешили наверх и рассказали Робинзону, что команда не успела пообедать, хотя на камбузе все было готово.

На Робинзона это сообщение не произвело никакого впечатления. Он спокойно раскурил трубку и начал философствовать:

— Море полно неразгаданных тайн, несбывшихся надежд. А сколько горьких разочарований испытал каждый моряк!.. Мне вспоминается один случай… Недавно я решил вновь посетить свой остров. Как вам известно, я прожил двадцать восемь лет на острове Мас-а-Тьерра, входящем в группу островов Хуан Фернандес… Это в Тихом океане, вблизи от побережья Южной Америки, на широте Сант-Яго, столицы республики Чили… Так вот, я высаживаюсь на тот самый берег, где меня некогда выбросили бушующие волны после кораблекрушения… И вдруг — я не верю своим глазам — передо мной стоит мой любимый Пятница с копьем в руках… Я бросаюсь к нему с радостным криком: «Пятница!» Он поворачивается и злобно отвечает: «Убирайтесь отсюда вон… Не мешайте!..» Я в полном изумлении… И тут мне показалось, что я начинаю сходить с ума… Ко мне приблизился человек с огромной бородой, в костюме из козьих шкур и с моим мушкетом в руках. Передо мной очутился Робинзон Крузо.

— Может быть, это был матрос Александр Селькирк? Ведь ваш автор, Даниэль Дефо, взял для своего романа подлинные приключения этого матроса на необитаемом острове, — перебил его Немо.

— Клянусь следами на песке, вы не угадали, капитан Немо! Оказывается, сейчас на острове работает специальная компания по обслуживанию американских туристов. Они тысячами приезжают посмотреть на мой остров. Специальная труппа актеров несколько раз в день разыгрывает здесь целые представления, показывая эпизоды из моей книги… Я попал в самый разгар спектакля. И подоспевшие билетёры вытолкали меня вон. Меня — настоящего Робинзона Крузо!

Поскрипывая такелажем, загадочная шхуна продолжала свой путь в неизвестность… Вдруг зеленый отсвет далекой ракеты озарил океанский простор.

Тартарен не мог скрыть своего страха.

— Что это? Нас кто-то пытается запугать!..

— Это сигналы с какого-то корабля. Вести наблюдение за горизонтом! — отрывисто скомандовал Немо.

Все трое взялись за подзорные трубы и увидели, что их догоняет большое парусное судно… Оно быстро приближалось, и уже можно было разглядеть открытые пушечные порты.

Робинзон предложил поднять все паруса и уходить полным ходом. Но ему не удалось убедить Немо. Тот считал, что все равно на этой старой посудине, с водой в трюме, не удастся уйти от быстроходного корабля. Оставалось приготовиться к обороне. Тартарена послали в пороховой погреб за оружием. Немо и Робинзон зарядили пушку и взяли на прицел неизвестный корабль.

— Боюсь, что это пираты из какого-то романа, который я не читал, — произнес Немо, вглядываясь в ночную даль…

Из-за облаков вышла луна, и стало видно, что погоня совсем близко. Можно было разглядеть, как с борта на талях спускали большую шлюпку.

В нее прыгнуло несколько вооруженных людей в камзолах и в плащах.

— А вдруг это возвращается команда?.. — прошептал Робинзон. — И нас на законном основании вздернут на реях, как джентльменов удачи^[1], захвативших корабль…

На палубу выполз Тартарен, сгибаясь под тяжестью целой охапки ружей. За поясом у него торчал добрый десяток пистолетов. При этом толстяк каким-то чудом катил перед собой бочонок с порохом, а на буксире тащил перевязанный тросом зарядный ящик.

Увидев шлюпку, идущую к «Марии Целесте», тарасконец с дрожью в голосе пробормотал:

— Может быть, на всякий случай ударим из пушки?

— Вы с ума сошли! — оборвал его Немо. — Держите к ветру, Робинзон. Тартарен, отдать шторм-трап! Принять шлюпку! Это же наши друзья по Клубу знаменитых капитанов!..

И вот по трапу на борт поднялись Дик Сенд, Мюнхаузен и Гулливер. Последним покинул шлюпку капитан корвета, приказав гребцам вернуться на «Коршун». Он вручил мичману Ошанину пакет для старшего помощника. В нем был приказ:

«Корвету «Коршун» лечь на обратный курс. Доплыть до библиотеки и пришвартоваться к полному собранию сочинений Станюковича».

А на палубе неожиданно вспыхнула ссора. Дружеские излияния Тартарена, растроганного до слез этой неожиданной встречей в Тихом океане, были внезапно прерваны Мюнхаузеном…

— Вы хотели прославиться на весь мир? Без меня! Открыть тайну покинутого корабля! Как вы посмели, Тартарен, отправиться в такое путешествие без Мюнхаузена?.. — кричал он, размахивая шпагой перед самым носом толстяка.

— Уберите шпагу, — мрачно произнес Тартарен. — Меня это волнует, а в гневе я страшен. Спросите любого льва.

Но барон был неумолим.

— Я сейчас вырву ваши лучшие страницы! — и он сделал энергичный выпад.

Толстяк ловко увернулся от острия шпаги и поднял с палубы бочонок с порохом.

— Только посмейте, Мюнхаузен, я измажу порохом ваш титульный лист…

Дуэлянтов никто не разнимал. Все знали, что их почти столетняя дружба главным образом состояла из ссор и примирений. И действительно, через минуту они вместе со всеми капитанами принимали участие в новых попытках раскрыть тайну покинутого корабля. Правда, никаких свежих догадок и предположений высказано не было. Только барон Мюнхаузен заявил, что у него есть одна чрезвычайно правдивая идея, но она еще требует некоторых раздумий. И он гордо удалился с палубы в каюту.

Василий Федорович принял на себя командование «Марией Целестой», хотя ему никогда не приходилось водить по океанам старые шхуны с гнилой палубой и неразгаданной тайной на борту.

Капитаны определили координаты… Оказалось, что шхуна находится на траверсе острова Таити и медленно тащится на юг. Они оторвались от карты, услышав громкий возглас Робинзона: «Человек за бортом!»

Дик Сенд ударил в судовой колокол. Василий Федорович коротко скомандовал:

— Грот и фок на гитовы! Ложиться в дрейф!

Но капитан Немо не ждал, когда кончатся эти манёвры с парусами. Скинув куртку, он бросился за борт.

Не прошло и нескольких минут, как Немо и Дик Сенд принесли на шканцы спасенного незнакомца. Это был высокий матрос с бледным лицом. На его обнаженных руках темнела причудливая татуировка. Матроса усадили на зарядный ящик. Тартарен влил ему в рот немного рому из своей походной фляжки. Бедняга открыл глаза и пробормотал, словно в бреду:

— В полночь… ровно в полночь… спасайтесь… в полночь…

Эти слова всех поставили в тупик. Был ли это просто бред? Или это имело прямое отношение к тайне «Марии Целесты»?

И что должно произойти в полночь?

Капитаны расступились, давая дорогу Гулливеру. Тот с вежливым поклоном взял за руку матроса, все еще не пришедшего в сознание.

— Дайте я проверю ваш пульс. Доверьтесь мне. Ваш покорнейший слуга, капитан Лемюэль Гулливер, начал плавание свыше двухсот лет тому назад в должности хирурга на судне «Ласточка». — С этими словами Гулливер достал из жилетного кармана серебряные часы в форме луковицы.

Незнакомец очнулся, бросил беглый взгляд на циферблат и тревожно спросил:

— Который час?

— На моем хронометре без двух минут двенадцать, — спокойно ответил Гулливер.

Матрос сорвался с места и кинулся к борту. В последний момент Робинзон и Немо успели перехватить его у самого фальшборта.

Незнакомец пытался вырваться из крепких объятий, оглашая палубу шхуны громкими криками:

— Мы сейчас взлетим на воздух… Осталась одна минута!.. Ровно в полночь… Все за борт!..

Капитаны не тронулись с места. Часы-луковица с мелодичным звоном пробили двенадцать раз. В наступившей тишине прозвучал насмешливый голос Гулливера:

— Ваши предсказания не сбылись, милейший. Наступила полночь. А мы не в воздухе, а на палубе корабля!

Робинзон выпустил оторопевшего матроса из рук и суровым тоном сказал:

— Клянусь последним патроном, я вышвырну вас за борт, если вы не расскажите нам всю правду! Кто вы такой? Зачем вы явились к нам на борт? Кто вас подослал на «Марию Целесту»?

Эта угроза была совершенно излишней, потому что незнакомец и не собирался ничего скрывать от знаменитых капитанов. Он оказался их соседом по книжным полкам — русским матросом Василием Чайкиным из книги Станюковича «Похождение одного матроса». Чайкин рассказал, как он отстал от своего клипера «Проворный» в американском порту Сан-Франциско… Потом он плавал рулевым на шхуне «Динора». Ходил в Австралию, оттуда в Новый Орлеан. На дилижансе пересек степи Южных штатов, дружил с индейцами, дрался с бандитами, мыкал горе-горькое… А душа все звала в Россию. Наконец ему удалось вернуться на родину. По дороге домой матрос попал в порт Гонолулу. В ожидании парохода, сидя в одной портовой таверне, он случайно услышал разговор двух бродяг… Какой-то мистер Чип нанял их на особую работу: незаметно погрузить в трюм шхуны «Мария Целеста» большую хлопушку, и Чайкин понял, что речь шла об адской машине. Она должна была взорваться в открытом море двенадцатого сентября ровно в полночь.

— Ах, медам и месье, все это вздор! — ехидно заметил Тартарен. — Сегодня двенадцатое сентября, и только что минула полночь…

— Выходит, вы мне поверили бы, только взлетев на воздух, — невесело усмехнулся Чайкин.

В ответ раздался дружный смех. Не смеялся только капитан корвета. Он был полон каких-то тревожных мыслей…

— Я считаю ваш смех совершенно неуместным. Вы упустили из виду, что на каждом меридиане время различное. «Мария Целеста» сейчас на другом меридиане, градусах в пятнадцати от Гонолулу. Здесь на меридиане острова Таити — полночь, а на меридиане Гонолулу всего одиннадцать часов вечера или немногим больше. Значит, взрыв все-таки может произойти.

И Василий Федорович приказал еще раз осмотреть корабль, «перевернуть» каюты, перетряхнуть весь груз, обшарить каждый закоулок в трюме.

Следует заметить, что командир «Коршуна» был совершенно прав. Ведь что такое сутки? Это не более чем один оборот земного шара вокруг своей оси. Наша планета похожа как бы на циферблат гигантских часов, по которому, как стрелка, движется первый луч солнца… И в восточных странах день начинается раньше, чем в западных, потому что Земля вертится с запада на восток. Где же раньше всего наступает новый день?.. В Советском Союзе — на полуострове Чукотка. Дело в том, что вся Земля разделена на двадцать четыре пояса, по числу часов в сутках, и в каждом поясе — свое время! Посредине Берингова пролива, между островами Большой и Малый Диомид, проходит воображаемая линия, которая отделяет один день от другого. Интересно, что по одну сторону от нее будет еще суббота, а по другую — воскресенье…

Это знают все моряки. Если они плывут с востока на запад, им приходится выбрасывать один день из календаря. Но если корабль идет с запада на восток, то один и тот же день приходится считать два раза. А летчики, которым довелось перелететь через Берингов пролив, с Чукотки на Аляску, неизменно попадали во вчерашний день. Скажем, вы вылетели с мыса Северного девятнадцатого сентября, а прилетаете в американский поселок Теллор восемнадцатого сентября. Так что путешествие во вчерашний день не представляет в наше время больших затруднений… А разница во времени между меридианами Гонолулу и острова Таити могла оказаться роковой для «Марии Целесты»…

Но что же происходило на ее опустевшей палубе?.. На мостике оставался только один Дик Сенд, сменивший Робинзона у штурвала. Юношу не покидала мучительная мысль — кому и зачем понадобилось взрывать корабль?

Из люка с трудом выбрался Чайкин и, пошатываясь, побрел на шканцы. Несколько стыдясь своей слабости, он присел на ступени трапа и тяжело вздохнул.

— В жилой палубе хлопушки нет, а в трюм не добраться… — извиняющимся тоном сказал он Дику.

Пятнадцатилетний капитан думал совсем о другом…

— Скажите, Чайкин, вы не знаете, кто такой этот мистер Чип?

— Не знаю. Но я хотел предупредить команду «Марии Целесты»… Сколько раз по ночам я сходил со страниц своей книги и отправлялся в бушующий океан на любом попутном судне. На этот раз я плыл на маленьком рыбацком боте. Мы налетели на риф… Бот погиб вместе с моими спутниками, и если бы не вы, это было бы мое последнее плавание…

— А кто из моряков знает, какое плавание окажется для него последним? — задумчиво произнес пятнадцатилетний капитан.

Чайкин не успел ничего ответить, так как его внимание было привлечено большим сундуком. Этот сундук с трудом вытащили на палубу Гулливер, Немо и Робинзон.

Следом появились любимец Тараскона и капитан корвета. И тут выяснилось, что сундук обнаружен в каюте шкипера, где он стоял за койкой, заваленный разным хламом. Сундук доставили на шканцы с огромными предосторожностями. Ведь в нем могла оказаться адская машина. Тартарен даже предложил швырнуть эту опасную находку за борт, но Василий Федорович, сорвав с крюка пожарный топор, молча вскрыл сундук.

Капитаны столпились вокруг и с волнением следили за руками Немо. Индус, стараясь не делать лишних движений, осторожно вытащил старую полосатую фуфайку, мокасины с вышитым полумесяцем, домашние туфли, кисет для табака с индейской вышивкой. Все обратили внимание, что на кисете был также вышит полумесяц.

Больше в сундуке ничего не было. Только на дне лежала порыжевшая фотография индеанки в национальном пестром костюме.

Гулливер поднял фотографию и, надев очки в стальной оправе, прочитал надпись на английском языке…

«На память Гарри Джексону — любящая Молодая Луна. По просьбе клиентки подписался фотограф Райт».

— Молодая Луна? Это индейское имя!.. — озадаченно заметил Робинзон.

Но Гулливера уже не интересовала фотография. Он с беспокойством посмотрел на хронометр.

— Обращаю ваше внимание на часы: до взрыва осталось двадцать минут.

Капитан корвета захлопнул пустой сундук и отдал команду:

— Всем приготовиться покинуть корабль.

Капитаны направились к большой кормовой шлюпке и быстро спустили ее на воду. Запасливый Робинзон прихватил в дорогу бочонок с пресной водой и мешок с сухарями.

Некоторая задержка вышла из-за Тартарена. Толстяк долго упаковывал свой саквояж, запихивая в него все вещи, найденные в сундуке.

В последнюю минуту к Василию Федоровичу подошел матрос Чайкин.

— Разрешите обратиться, капитан… Я свое дело сделал: предупредил вас об адской машине мистера Чипа… Разрешите мне, как положено по повести Станюковича, вернуться скорее домой, в Россию!

В распоряжение матроса была предоставлена маленькая носовая шлюпка со всем необходимым для далекого путешествия. Капитаны пожелали ему счастливого плавания, и Чайкин первым отвалил от борта «Марии Целесты».

— Осталось десять минут до взрыва, — уже с большой тревогой произнес Гулливер, спускаясь по веревочному трапу за борт. Капитаны заняли свои места в шлюпке и, навалившись на весла, стали быстро уходить от зловещего корабля.

Так «Мария Целеста» была вторично покинута экипажем. При этом никого из нас не встревожила судьба Мюнхаузена. Действительно, его не было ни на большой, ни на маленькой шлюпке. Его не было ни на палубе, ни на мостике. Во время поисков адской машины барона не видели ни в каютах, ни на камбузе, ни в трюме. Он просто исчез в совершенно неизвестном направлении. Но его друзья по Клубу нисколько не были обеспокоены. Они привыкли к особенностям характера Мюнхаузена. Если он исчез — это неспроста! Кто знает, в какое новое путешествие он отправился?

Шлюпка отошла от «Марии Целесты» уже на целый кабельтов. Гулливер высоко поднял хронометр, так, чтобы серебряная луковица была видна всем гребцам…

— По поясному времени Гонолулу ровно полночь. Сейчас «Мария Целеста» взлетит на воздух!..

Но шхуна по-прежнему покачивалась на зыбких волнах.

Вместо взрыва тишина была нарушена звонким голосом Дика Сенда:

— Я не хотел спорить, капитаны, как самый молодой среди вас… Но мне показалась очень сомнительной вся эта история с адской машиной какого-то мистера Чипа… Мало ли о чем могли болтать двое пьяных бродяг в портовом кабаке?.. И Чайкин мог все спутать, тем более, что даже по его словам, разговор шел о большой хлопушке… Может быть, это просто елочная хлопушка…

Приободрившийся Робинзон поддержал юношу:

— Клянусь пороховым погребом, паника была напрасной. Нам лучше вернуться на шхуну и снова пытаться проникнуть в тайну «Марии…»

Оглушительный взрыв не дал ему договорить. Высоко к небу поднялся огненный столб пламени. В облаках черного дыма метались обломки рей с оторванными кусками парусов…

Мачты рухнули за борт. Через огромные пробоины в трюм хлынула вода. Горящая шхуна накренилась, перевернулась вверх килем и быстро погрузилась в морскую пучину…

Члены Клуба знаменитых капитанов молча наблюдали за катастрофой, разыгравшейся в этом пустынном районе Тихого океана. Они были потрясены не только гибелью судна. Вместе с «Марией Целестой» на дно ушла и надежда раскрыть тайну покинутого корабля.

На этом, к сожалению, записи в третьей тетради были оборваны… Точнее сказать, сама тетрадь была разорвана пополам по неизвестным причинам и при загадочных обстоятельствах. Но мы приложим все усилия, чтобы разыскать вторую часть тетради и ознакомить друзей Клуба знаменитых капитанов с разгадкой тайны злополучной шхуны «Мария Целеста».

Конец третьей тетради

Примечания

1

Так называли пиратов на морях.

(обратно)

Оглавление

Крепс, Минц ТАЙНА ПОКИНУТОГО КОРАБЛЯ Тетрадь третья

*** Примечания ***