КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Шпилькой по хамству [Лана Легкая] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Лана Легкая Шпилькой по хамству

Глава 1

Мария

***

Здравствуйте, меня зовут Мария Соборская, мне двадцать семь лет, и я мать одиночка. Мой муж бросил нас с дочерью на произвол судьбы, поставив перед фактом, что его любовница носит мальчика – продолжателя рода. Леша произнес уверенно: «Дочь – это, конечно, хорошо. Но сын – будущее фамилии Соборских», – собрал вещи и канул в Лету.

Но что наследовать: кредит ли на автомобиль или хронические заболевания господ Соборских, я так и не поняла.

Вот так, наверное, я должна была представиться на встрече матерей-одиночек нашего района три года назад, куда меня любезно записала Лёля.

Я же только вытаращила глаза на нее, покрутила у виска с характерным присвистом и села обдумывать, как же строить жизнь дальше, когда одна постоянная в уравнении оказалась переменной.

А переменная, вернее, переменный, как и предполагалось, не особо хотел помогать материально своей дочери. Дабы не обделить своего будущего сына и дать ему «самое лучшее». После этой фразы я обалдела и взорвалась в эмоциональной речи, но все аргументы и доводы типа: «Лера – тоже твой ребенок», прошли мимо ушей супруга.

Я сидела и думала думу, не одна, с Лёлей – Ольгой Владимировной Болотовой. Лучшей подругой и соседкой по подъезду в одном лице. Она цедила второй бокал вина, а я смотрела перед собой и вела нехитрые подсчеты.

Что мы имеем на данный момент? Квартира – это раз. Своя. Три комнаты и огромные счета за коммуналку. Осталась в наследство от родителей.

Машинка японского производства, старенькая и красненькая – почти мечта любой дамы. «Девочку» я свою любила, несмотря на ее преклонные лета, служила она мне верой и правдой, и надеюсь, прослужит еще – это два.

Должность девушки-улыбки на ресепшене офисного здания по выходным, в котором находилось практически все, что можно пожелать, начиная от тату-салона и заканчивая ритуальными услугами.

Работа была не пыльная, в выходные посетителей минимум, так как семьдесят процентов организаций не функционировало. Отсюда и все вытекающие в виде минимальной зарплаты, но приятной компании и легких бесед с ребятами из охраны – это три.

И тут из моих подсчетов меня вырвала Лёля:

– Марусь, ты меня пугаешь, начни хотя бы моргать. На. Вот, попей чайку.

Я же проморгалась и вновь уставилась в пустоту.

– Не сходится…

– Что не сходится, Марусь?

– Дебет с кредитом не сходится. Где денег взять?! Лерку в сад не возьмут, мы записывались на три года, а ей сейчас только полтора. На что жить? – жалобно спросила я подругу.

– Ну, ты что? Дядька тебя не бросит. Он же любит тебя, как родную, а может, даже больше, чем своих оболтусов, – улыбнувшись, сказала подруга.

– И сколько мы будем сидеть на его шее? Он еще не знает, что Лёша ушел. Честно говоря, я боюсь признаваться. Не хочу лишних расспросов, он и так его не особо жаловал. Может, он его придушит, а? И легче станет, – спросила я с надеждой.

– О-о-о, смотрю, чувство юмора начинает к тебе возвращаться. Это отлично! Ты бы позвонила дяде Сане. Вторая неделя пошла, как разошлись. Он тебе точно уши открутит, если узнает от чужих людей.

Я согласно кивнула.

– Завтра с утра позвоню. Честное слово!

– Марусь! Я что тут думаю, тебе же предлагали постоянное место пять через два. Ты еще не отказалась?

– Нет, а кто с Леркой будет сидеть? Пушкин?

– Почему Пушкин? Я. Мне-то какая разница, с одним или с двумя. Они с Мишей примерно одного возраста. Вот и будут вместе расти да развиваться.

– Не говори глупости, зачем тебе это нужно? Зарплату обещают больше, но не такую, чтобы я смогла позволить няню.

– А ты мне будешь чисто символически платить. Ну, там на ноготочки. Помадку. И Ваня меньше будет зудеть, что я просто так деньги трачу.

– О. Вот вначале у Вани спроси, хочет ли он, чтобы у него в доме еще один ребенок порядки наводил. Ты же сама знаешь, Лера то обои разрисует, то ершиком от унитаза сапоги почистит…

– Захочет! Это я беру на себя. Маруська, это ж не на всю жизнь, а временно, пока в садик не пойдет. Да и любим мы тебя, как бросить можно?!

Подруга меня крепко обняла.

– Спасибо, Лёль, я вас тоже сильно люблю.

И действительно, Лёлин муж оказался не против еще одного цветка жизни в доме и грозил выдернуть Лёше ноги при первой же встрече. А я слушала обещания и глупо улыбалась, глядя на своих друзей, которые старались поддержать меня изо всех сил.

Утром, как и обещала, я позвонила папе Саше с мамой Леной.

После смерти родителей, дядя и тетя забрали меня в семью. Растили, как родную дочь. Лечили мои детские болячки. Терпели подростковые выходки и пережили вместе со мной первую любовь к однокласснику.

К слову, выходки терпели не только мои, но и двух своих сыновей, которые потрепали им нервы еще больше. С Андреем мы ровесники, а Макс младше нас на два года. Вот такой бандой, да еще и вместе с соседними ребятами мы нарушали всеобщее спокойствие.

***

Лет до четырнадцати меня нельзя было отличить от мальчика. Ни внешне, ни поведением. Так продолжалось ровно до того момента, пока не выросла грудь. И уже тогда я поняла: грудь – это зло!

На меня стали как-то странно посматривать, а особо прыткие распускали руки. Надо отдать должное, братья в обиду не давали, да я и сама могла сдачи дать. Но жизнь явно осложнилась.

После пары инцидентов, когда я буквально спасалась от «кавалеров» бегством. Мама Лена провела с нами разъяснительную беседу на тему «Пестики-тычинки». О возможностях и последствиях. Расписала в самых ярких красках так, что охоту общаться с противоположным полом отшибло напрочь. Мы слушали внимательно, сидя с красными лицами. От стеснения с особым усердием изучали рисунок ковра под ногами.

Мама Лена же с завидным энтузиазмом тыкала пальцами в плакаты, которые она стащила с работы, и устрашающе вещала, не стесняясь в выражениях.

Хвала всем богам, спас нас папа Саша. Зашел в комнату, собрал все наглядные пособия и, гаркнув на жену, что сделает нас заиками, увел ужинать. В этот вечер мы ели молча и разошлись по своим комнатам, даже не посмотрев телевизор. А на следующий день я ощутила всю силу внушения: ребята меня не позвали плеваться с балкона на прохожих, а вечером оставили дома, когда поехали кататься на мопеде.

***

Мама Лена с папой Сашей прилетели через час после моего звонка. Привезли четыре пакета еды, половина из которых содержали сладости. Усадили нас с Лерой пить чай и расспросили все в подробностях. И не упрекали. За что им безмерно благодарна.

Папа Саша на выходе вложил мне в руку кредитку и ПИН-код, сказав, чтобы не стеснялась в расходах. Я искренне поблагодарила и пообещала все вернуть. С этого момента началась моя самостоятельная жизнь. Я перешла на график пять через два и усердно работала.

На меня накидывали все больше и больше обязанностей. И я моталась по этажам, усмиряя нерадивых арендаторов. Кто же справится лучше, чем улыбчивая симпатичная девушка с вечными шутками-прибаутками да нескончаемой энергией? Через два года в мое управление (как же гордо звучит) попало семиэтажное офисное здание.

Теперь мне приходилось координировать рабочих, уборщиц, сантехников, охрану, девочек с ресепшена. Всех, всех, всех, кто поддерживал жизнь в здании.

А самое главное: «Улыбаться. Широко и искренне». Как говорит Герасимов – хозяин и мой непосредственный начальник.

Улыбаемся и пашем – мое кредо последние три года. И знаете? Я рада, что так все сложилось. Я люблю свою работу.

***

Воспоминания прервал телефонный звонок.

– Алло. Да, Танюша, что-то случилось?

– Нет, Мария Викторовна. Но Герасимов срочно просит какие-то договоры. Говорит, они у вас.

– До утра не потерпит? Мне на этом… семинаре по обмену премудростями весь мозг съели, а еще за Леркой ехать.

– Не потерпит, Мария Викторовна! – услышала крик Герасимова.

«Вот же черт! Ну, зачем же ты, Танюша, громкую связь включила?» – я застонала про себя.

– Я вас поняла, Павел Петрович. Буду через сорок минут.

Вот и все, прощай четырехдневный незапланированный отпуск под названием «Целесообразное управление кадрами и еще что-то там». На третий день обучения пришло осознание, что больше премудростей в мою и без того мудрую голову уже не влезет. И я, благодарная Павлу Петровичу, посапывала на задних рядах. Но всему хорошему приходит конец…

– Так-с, а это что за смертник встал на мое место?!

На парковочном месте для моей «девочки» громоздился просто до неприличия огромный внедорожник. Паркуясь рядом, я рассматриваю столичные номера.

– Ну, кто бы сомневался…

Быстрее бы отдать документы и смыться домой.

Я подбегаю к стойке ресепшна.

– День добрый, ребята. Все хорошо?

– Да, Мария Викторовна, – отвечает Вадим и возвращает взгляд на экраны, сканируя происходящее.

– Танюша, у меня к тебе два вопроса. Где Герасимов? И какого лешего заняли мое парковочное место? – я взрываюсь.

– Герасимов у себя, а…

Я не даю Татьяне договорить:

– Нет, ты видела этого монстра на стоянке?! В нем жить можно. И зачем такие машины покупают? Он же два места занимает, – брюзжу, как бабулька у подъезда. – Интересно, а за рулем папик с пузом в три обхвата или мажор-красавчик, а, может быть, тупица-качок?! – шиплю я Тане.

Татьяна смотрит на меня глазищами-блюдцами и не поймет, смеяться или бояться.

А я наклоняюсь ниже и четко шепчу, но чтобы Вадим не услышал:

– А знаешь, существует теория о том, что большие машины, покупают мальчики, с ма-а-аленькими… ну, ты меня поняла.

Таня уже в голос хихикает, а глаза у нее становятся еще больше.

Я же не могу заставить себя прекратить свой стенд-ап и спрашиваю:

– Танюш, кому отдали мое место? И куда ставить мою «девочку»? – сокрушаюсь пуще прежнего.

– Тут написано, – девушка указывает на список. – Смирнову Ярославу Витальевичу.

Я выпрямляюсь и громко спрашиваю:

– И где этот Ярик Виталькович?

– Я здесь, – слышу злющий мужской голос за спиной.

Тут-то мне и поплохело.

Поворачиваться боюсь и начинаю судорожно соображать, что делать? А самое главное, как долго хозяин монстра стоит за спиной. Судя по тому, что Татьяна сидит и не моргает, уже давно. Шансы выйти сухой из воды минимальны. И хоть бы подмигнула или кашлянула, Танюша, нет же… Вот Павлик Морозов в юбке. За один день два раза так подставить.

Говорила мне мама Лена: «Не помрешь ты своей смертью, если за языком следить не будешь». Видимо, время и пришло.

Пора посмотреть своим страхам в лицо.

Я медленно разворачиваюсь на пятках и буквально утыкаюсь в гору. Вообще законно быть таким огромным?

– Добрый день, господин Смирнов, – улыбаюсь я широко. Еще чуть-чуть и уголки моих губ должны встретиться на затылке. – Прошу прощения, я очень тороплюсь.

И ничего лучше, чем позорно убежать в сторону дамской комнаты, в голову мне не приходит.

Слышу за спиной рык:

– Стоять!

Пф-ф-ф. Ну, конечно, Ярик Виталькович. Я же дура.

Я прибавляю хода и скрываюсь в туалете.

М-да, неловкая ситуация вышла.

Я начинаю прикидывать, как быстро господину Смирнову перехочется меня удавить, и понимаю, что влипла по самые булки. Но через пять минут мне все же придется выйти, иначе меня удавит Герасимов.

«Хорошо, что господин Смирнов воспитан и не заперся в дамский клозет, Мария», – замечает мой внутренний голос.

И сразу после этих слов в моей голове… распахивается дверь! Я начинаю читать «Отче наш», когда замечаю, что это кто-то из посетителей.

Пронесло… Давно же я так не вляпывалась.

«Ты его видела? Он же тебя одной левой, как куренка, за шею схватит, и прости-прощай», – продолжает нагнетать мой внутренний голос.

– Так, ладно, мыслим здраво. Он взрослый мужчина, скорее всего, умный. Нечего ему околачиваться рядом с дамским туалетом. Забыл уже все обиды да запрыгнул на своего огромного коня и скрылся в закат, – шепчу себе под нос.

Я посмотрела на себя в зеркало, поправила волосы, улыбнулась.

Что-то криво вышло.

Надела рюкзак и открыла дверь.

Финита ля комедия.

Меня крепко хватают за плечи и отворачивают от ресепшена, загораживая обзор.

– Добегалась! – торжествуя, произносит господин Смирнов.

Изо всех сил я упираюсь в мужскую грудь, стараясь не прижиматься к горячему торсу.

– Добегалась, – обреченно выдыхаю.

Я поднимаю взгляд, решив, что ворот рубашки и крепкую шею уже рассмотрела в мельчайших подробностях.

«Красивый, – замечаю про себя. – Достойный экземпляр представителя мужского пола».

Глаза орехового цвета смотрят на меня недобро, четко очерченные губы что-то произносят, и я наконец разбираю слова.

– Так что ты говорила про размеры?

И тут одной рукой Смирнов притягивает меня за талию, а второй хватает мою подрагивающую кисть и накрывает ею свое достоинство.

Вот это поворот! Я-то думала, что меня убивать будут, а тут такое…

Я быстро прихожу в себя, негоже мне, аки девице семнадцати годков, краснеть. Взрослая женщина, ну что я не видела, а в моем случае – не щупала? Глядя в красивые мужские глаза, я начинаю по-хозяйски наминать.

Господин Смирнов меняется в лице.

Что ж, хорошо, а теперь добьем…

– Хм, и каждой даме, которая сомневается в вашей мужественности, вы предоставляете свой стручок для осмотра?

И тут я понимаю, что палку-то перегнула. Стручок. Вот дура…

Глаза мужчины наливаются яростью, он открывает рот.

Подозреваю, хочет мне рассказать, какая я распрекрасная.

Теперь он точно меня убьет!

От смерти меня спасает вовремя распахнувшаяся дверь туалета.

– Твою ж… – выдыхает Смирнов, хватаясь за ушибленное место и отпуская меня.

Я пользуюсь ситуацией. Пролетаю мимо стойки, быстро открываю дверь, ведущую в коридор, еще чуть-чуть – и вот он, спасительный кабинет Павла Петровича.

Герасимов поднимает на меня удивленный взгляд.

– Ох, Павел Петрович, так торопилась, – говорю я, переводя дух, – вот договоры, которые просили. – Достаю из рюкзака и кладу на стол.

– Спасибо, Мария. Могла и не торопиться. Я тут подумал, они и до завтра потерпели бы.

Я продолжаю улыбаться и тяжело дышать, сдерживая всевозможные проклятья, готовые сейчас вырваться наружу.

– Да мне все равно по пути было, – отвечаю, скрипя зубами.

– Беги. Дочка, наверное, уже заждалась в садике.

Вот вы гад ползучий, Павел Петрович. Я бы уже Леру забрала да дома котлетки жевала, а не по туалетам пряталась.

***

Я выхожу из кабинета, шумно выдыхаю, прислонившись к стене. Растираю ладонями лицо в попытке привести мысли в порядок.

– Тьфу ты! – Осматриваю руки. – Помыть надо. Мало ли где этот шкаф таскался.

Прощаюсь у стойки с Татьяной и Вадимом и буквально крадусь в сторону стоянками.

М-да, еще никогда я не добиралась до машины перебежками.

Выхожу на улицу и с облегчением замечаю, что монстра нет. Ни железного, ни в человеческом обличие.

По дороге домой Лера весело щебечет о новом мальчике Ване. Я стараюсь поддержать разговор, периодически выдаю фразы полного восторга: «Да ты что?!», «Ой, как интересно!», сама, витая мыслями где-то далеко, вспоминаю все глупости, которые успела натворить, и начинаю хихикать, представляя злющие глаза господина Смирнова.

– Мам, ты что смеешься? Ване было больно, он же упал с качелей.

– Ой, прости, солнышко. Я задумалась. – Я тряхнула головой. – Надеюсь, Ваня не сильно ударился?

– Нет, он больше испугался.

– Вот и хорошо. – Бросаю ласковый взгляд на дочь в зеркало заднего вида.

Глава 2

Ярослав

***

Не зря я приехал с проверкой, вот чувствовал, что в этом филиале не все чисто. Как же достали любители халявы. Предупреждал, что не стоит за моей спиной проворачивать свои махинации, а тут еще, как назло, не только директор, но и главный бухгалтер заодно. Хотя следовало этого ожидать. Теперь проторчу в этом мухосра… городе-герое еще неделю, а то и две, пока не найду нормальную замену. И нужно будет сразу донести до новых сотрудников, что головы поотрываю, если узнаю о подобном, чтобы неповадно было.

С этими мыслями я выхожу из лифта в фойе первого этажа и замечаю, как длинноногая нимфа с шоколадными волосами до самой попы, подлетает к ресепшену. Видно, что девушка взвинчена. И черт меня дернул подойти поближе да послушать.

Подхожу со спины, уж очень интересно, о чем она рассказывает, так усердно жестикулируя.

– Нет, ты видела этого монстра на стоянке? В нем жить можно. И зачем такие машины покупают? Он же два места занимает. Интересно, а за рулем папик с пузом в три обхвата или мажор-красавчик, а может быть, тупица-качок?!

Начинаю подозревать, что это я – тот самый тупица, который занял ее место. В этот момент девушка с ресепшена, у которой на бейдже красивыми буквами написано: «Зайцева Татьяна», поднимает на меня глаза. Большие такие глаза. Я прикладываю палец к губам, показываю, чтобы молчала. Очень уж интересно, к каким еще выводам придет острая на язык русалка. А русалку не остановить:

– А знаешь, существует теория, о том, что большие машины, покупают мальчики, с ма-а-аленькими… ну, ты меня поняла, – шепчет доверительно Танюше.

От чего у Танюши глаза становятся еще больше, и она противно хихикает, глядя на меня. Я невольно закатил глаза. Ну, кто бы сомневался. Что, Яр, думал услышать что-то умное? Она же себе все мозги краской сожгла. Да и как там говорится: волос длинный – ум короткий. И зачем я решил подслушать. И так как черт злой!

– Танюш, кому отдали мое место? И куда ставить мою «девочку»? Всего-то не было четыре дня на работе.

– Тут написано, Смирнову Ярославу Витальевичу.

Интеллектуально одаренная нимфа резко выпрямляется и громко спрашивает, коверкая мое имя:

– И где этот Ярик Виталькович?

Кажется, мой выход.

– Я здесь, – рычу ей в спину.

Что ж, произвел эффект. Девушка резко дергается от испуга и начинает медленно втягивать голову в плечи. Наступает гробовая тишина. Татьяна переводит глаза то на меня, то на свою собеседницу и не моргает уже пару минут. Охранник делает вид, что ничего не слышал. Нимфа набирается смелости и медленно разворачивается ко мне лицом, но глаза не поднимает. Ее симпатичное лицо сводит в неестественной улыбке.

– Добрый день, господин Смирнов, прошу прощения, я очень тороплюсь.

И срывается в противоположную сторону от меня. А я стою и пялюсь ей в спину. Это откуда ж такая красота в захудалом городишке?! На вид лет двадцать шесть-двадцать семь. Фигурка – сказка, видно, что спортом занимается. Аккуратная грудь, синие глаза и молочная кожа.

– Стоять! – кричу вдогонку, но девушка только ускоряется и ныряет в дамский туалет.

Тут оживает Татьяна.

– Ярослав Витальевич, вам чем-то помочь? – интересуется, улыбаясь в тридцать два зуба.

– Нет, спасибо, мне уже пора. – Направляюсь к выходу.

Но тут же разворачиваюсь и иду по направлению к туалету. Передо мной заходит женщина. Ничего, подожду русалку, не будет же она отсиживаться вечно. Облокотился на стену рядом с дверью и рассматривал план здания, повешенный на противоположной стене, рядом с лестницей. Нашел этажи, которая снимает моя компания, и стал прикидывать, как бы пересадить пятый этаж, чтобы можно было взять еще операторов в колл-центр.

Краем глаза замечаю открывающуюся дверь и нимфу, которая нерешительно выглядывает в коридор. Резко хватаю ее за плечи и отворачиваю от ресепшена. «Отлично, поймал, а дальше что ты собираешься с ней делать? Стоять и смотреть, как истукан?» – спрашиваю сам себя.

– Добегалась! – выдавливаю из себя.

– Добегалась.

Девушка поднимает на меня глаза и начинает рассматривать.

Так, мозги, включайтесь! Срочная мобилизация!

– Так что ты говорила про размеры?

Притягиваю девушку к себе и ее ладошкой накрываю свое хозяйство. «О-о-о, отлично, Смирнов. Ничего умнее не придумал? Точно тупица».

Нимфа растерялась лишь на секунду, а потом по-свойски начинает мне наминать в области ширинки. В отличие от меня, она дар речи не потеряла:

– Хм, и каждой даме, которая сомневается в вашей мужественности, вы предоставляете свой стручок для осмотра?

Что?! Какой, к черту, стручок? Нормально там все, даже лучше, чем нормально. И в тот момент, когда я уже решил опробовать амплуа Отелло, меня кто-то бьет по голове открывающейся дверью. Больно! Хватаюсь за затылок. Нимфа, пользуясь моментом, выскальзывает из рук, несется прочь.

Это фиаско, братан, второй раз сбежала! Я подхожу к ресепшену и интересуюсь у Татьяны, которая не перестает улыбаться:

– Татьяна, а подскажите, пожалуйста. Я так понимаю, вы знакомы с той девушкой, чье место я занял?

– Да, конечно, – отвечает Татьяна.

– Она здесь работает, я правильно понимаю?

– Конечно, Ярослав Витальевич. Управляющая этим зданием.

– Ой, как замечательно, – говорю с обворожительной улыбкой.

Все, Смирнов, успокойся, завтра ее поймаешь. Хотя и ловить не придется, сама придет.

«Нужно бы лед раздобыть. Шишка наливается», – с этими мыслями я покидаю фойе и направляюсь в ближайший магазин за какой-нибудь заморозкой.

Глава 3

Мария

***

Пятница! Какое прекрасное слово – пят-ни-ца.

Солнечное майское утро обещает прекрасную погоду на выходные. Осталось дождаться семнадцати ноль-ноль и мчаться к родным за город. Где ждут шашлыки, медитативная рыбалка в местном озерце и тишина. Никаких телефонов, проблем и… Домечтать мне не дали.

– Как я могла забыть про этого монстра!

Мое место вновь было занято. Пришлось ставить свою «девочку» в дальнем углу стоянки.

Пф-ф-ф… эти мелочи не испортят мне настроение, а вот хозяин монстра вполне может.

Мужчина легко выпрыгнул из машины, демонстративно закрыл на сигнализацию и, улыбаясь, направился в мою сторону.

Я же суетливо собирала папки с пассажирского сиденья. Сбежать не получится, придется принимать бой.

– Это вот из-за этого вчера было столько шума? Из-за ведра с болтами? – изрекает господин Смирнов и начинает откровенно ржать. – Да этой рухляди место на свалке.

Мою «девочку» обижать? Это я так не оставлю! Тут еще пуговка на блузке расстегнулась, я пытаюсь застегнуть и замечаю, что руки трясутся. Предатели! Могли бы вести себя приличней. Теперь этот хам понял, что задел меня за живое.

– Она мне служит верой и правдой десять лет, а ваш модный монстр столько проживет? – огрызаюсь, наконец-то справляясь с пуговкой и петелькой.

– Так ты ей скоро совершеннолетие отметить сможешь, – продолжает издеваться Смирнов. – И как такая симпатичная нимфа не заработала себе на приличное авто?

Да этот хам столичный издевается, попробовал бы он с ребенком на руках в нашем городе хотя бы на «копейку» заработать. Так, стоп, или он намекает на…

– Не все себе могут позволить купить машину по стоимости хорошей квартиры, или вы в своем монстре и живете, Ярослав Витальевич?

Хлопаю дверью и делаю вид, что закрываю на сигнализацию, извлекая из себя звуки «пык-пык», гордо шагаю к входу.

Слышу за спиной смех.

– До скорой встречи, Мария!

Хорошо смеется тот, кто смеется последним, господин Смирнов.

Надо узнать, откуда он и кто, никогда его раньше не встречала. Интересно, может, он чей-то клиент? Что ему подходит? Агентство недвижимости? Решил все-таки продать машину и купить квартиру? Нет, номера столичные, да и внешность такая представительная, зачем ему у нас квартира? А, может, продать бабушкино наследство?

– Доброе утро, Мария Викторовна, – Татьяна вырвала меня из мыслей. – Доброе утро, Ярослав Витальевич.

– Доброе утро, – произносим мы одновременно и расходимся в противоположных направлениях.

Следует быть внимательнее. Даже не заметила, что шла с этим хамом рядом.

Как только я добралась до рабочего места, на меня хлынула лавина накопившихся дел за четырехдневное отсутствие. Думать о планах мести времени совершенно не было. В час я решила, что стоит отвлечься, сбегать в магазин, купить все, что нужно к выходным, и успеть перекусить.

Я добежала до ближайшего сетевого магазина, покидала в корзину продукты и оплатила. Надкусив свежую булочку с маком, вышла на улицу, неторопливо прогуливаясь под весенним солнцем. В глаза бросился припаркованный автомобиль с объявлением о продаже на заднем стекле, выполненным канцелярским корректором.

А это вариант! Наносится легко, смывается – вреда машине не нанесу, но по самолюбию владельца ударю. Осталось придумать надпись. Вспомнилась нетленка из Собачьего сердца: «Две судимости, алкоголизм, хам и свинья». Это слишком громоздко, могу и не успеть дописать, и я решаю сократить надпись до «Хам и свинья» – лаконично и по существу.

Довольная собой, я шагаю на работу. Решаю нанести удар сразу после обеденного перерыва. Не стоит откладывать до вечера – все же пятница, и многие захотят уйти пораньше, а свидетели мне не нужны.

Добираюсь до своего кабинета, беру корректор и, пока не передумала делать глупости, спешу исполнить свой план.

– Вадим, можно тебя на минуту?

Лишние уши в лице Татьяны заинтересованно прислушиваются. Охранник подходит ко мне.

– Да, Мария Викторовна, что-то случилось?

– Нет, – отвечаю вполголоса, – у меня к тебе личная просьба: отключи камеру на стоянке. Буквально на две минуты. Я тебе обещаю, что ничего страшного не случится.

– Но я не могу. Вы же знаете, что запрещено.

– Конечно знаю. Но за удобный график на следующий месяц может же произойти сбой?

– Но…

– Хорошо, два месяца и два отгула?! М-м-м, подумай, впереди лето, не хочешь же ты все выходные проводить на работе?

Вадим заулыбался, предвкушая радости летнего отдыха.

– А знаете, Мария Викторовна, камера над стоянкой последнее время барахлит, – заговорщически подмигнув, доложил Вадим.

– Надеюсь, через пару минут ты сможешь все исправить.

Охранник проходит на свое место, производит нехитрые манипуляции и едва заметно дает мне отмашку.

Пора браться за дело!

На стоянке ни души. Я старательно вывожу буквы на заднем стекле. Пишу не слишком крупно, но читабельно. Периодически кидая взгляд на входную дверь. Удача ко мне была благосклонна недолго, заканчивается корректор. На стекле красуется надпись «Хам и сви». И так сойдет, рискованно идти в кабинет за другим тюбиком. Довольная собой, я возвращаюсь в здание.

– Вадим, с камерами все хорошо? Никаких проблем?

– Я все исправил.

– Отлично, спасибо.

Остаток дня протекает мирно. Хотя каждый раз, когда кто-то проходит мимо моего кабинета, я вздрагиваю и поднимаю глаза на дверь в ожидании расправы. Все чаще и чаще смотрю на часы, а минуты, издеваясь надо мной, идут все медленнее и медленнее.

Сама себя успокаиваю тем, что никаких следов, указывающих на меня, нет. От этих мыслей становится легче, но ненадолго, я начинаю корить себя за импульсивность и глупость. Но не бежать же и не отмывать свои художества?

В половине пятого звонит Андрей.

– Кроха, я скоро буду, ты сможешь выйти раньше? Минут на десять?

– Сам ты Кроха! – Знает же, что не люблю, когда дразнит. – Смогу, начальник еще час назад уехал, не думаю, что вернется. А ты не мог бы зайти ко мне в кабинет? Тут пакеты с продуктами.

– Понял, жди.

Двадцать минут пролетают незаметно. Андрей врывается в кабинет, как ураган, приветственно сгребает меня в охапку, выхватывает пакет с продуктами из рук и подталкивает к выходу.

– Давай быстрей, Кроха. Еще за Леркой в садик. Наши уже шашлыки начали жарить. Будешь так долго копаться, я из-за тебя голодным останусь.

– Ты всегда голодный, сколько ни корми.

– И в кого ты такая злая? – смеясь, спрашивает брат.

– С тобой нельзя быть доброй. Иначе и меня съешь, а так, быть может, хоть подавишься.

– Тобой-то?! Это точно, одни кости.

Началось. Извечная тема: «Маша, ты слишком худая», «Надо больше кушать» и «Подержаться не за что».

Андрей галантно распахивает дверцу автомобиля, я плюхаюсь на сиденье и замечаю Смирнова, который с остервенением трет стекло. Жаль, что так быстро заметил, была надежда, что покатается пару дней с надписью.

Не все так просто, господин Смирнов, тут без растворителя не обойтись.

– Эй, Марусь!

– А?

– Что – а? Говорю, зачем весь этот цирк с пакетом? Там килограмм яблок и кукурузные палочки, ты бы их сама смогла донести.

Вот же проницательный какой.

– Может, я хотела лишний раз похвалиться своим красавцем братом?!

– Ну конечно. Ты что-то натворила? Это не из-за того ли пижона со злым лицом, который бегает вокруг машины?

– Тебе бы следователем работать, а не хирургом.

– Ну-ка, поехали, посмотрим, что ты там ему изобразила.

– Нет, пожалуйста! Не нужно проезжать мимо. Давай ты тут развернешься.

Сколько себя помню, никогда не могла переубедить Андрея, на него действовали только слезы, но за пять секунд мне их не выдавить из себя. Подводит уровень актерского мастерства.

Он нарочито медленно проезжает мимо внедорожника. Чуть ли не останавливается, чтобы прочесть, я же максимально вжимаюсь в сиденье и стараюсь мимикрировать под обивку салона.

Смирнов смотрит на меня так, что хочется выбежать из машины и бухнуться на колени с извинениями, а после с тряпкой оттирать писанину.

– Аха-ха-ха, «хам и свинья». Ты смотри, «нья» уже успел оттереть. Я бы на его месте начал с «хама». За что ты его так?

– Не «не успел», это я не дописала, корректор кончился. Он мою «девочку» ведром с болтами обозвал.

– Так она и есть ведро с болтами. Сколько мы уже тебе говорим: продай, а лучше сдай на металлолом.  На ней опасно ездить.

– Не могу я ее предать.

Брат закатил глаза.

– Смотри, как бы она тебя не предала. Кстати, коллега хочет машину менять, очень хороший вариант, я и скидочку по-дружески выпрошу.

– Я подумаю, – бурчу. Действительно, надо уже задуматься о смене авто, хватит упрямиться. – Ты со мной не ходи, – произношу, когда мы подъезжаем к территории садика, – я сама Леру заберу, воспитательница явно на тебя глаз положила.

Всегда завидовала такой напористости. Сколько уже ни намекала, что Андрей женат, и расписывала, как он любит жену и сынишку, ничем Марину Евгеньевну не пронять. Буквально на шее висит, стоит только брату появиться в садике. А тот и рад стараться: не упустит возможность покрасоваться перед молоденькой воспитательницей.

– Эй, я с тобой!

– Вике все расскажу, что ходишь тут павлином, и про сигареты под сиденьем намекну!

– Говорю же, злая, давай тогда быстро.

– Я не меньше тебя хочу шашлыка, – показываю я язык несостоявшемуся Казанове и бегу за дочкой.

Дети как раз сейчас гуляют на площадке. Я здороваюсь с Мариной Евгеньевной, но быстро уйти не получается. Первым делом воспитательница рассказывает, какая Лера непоседливая и балованная, опять не захотела спать днем и весь тихий час донимала соседей по кроваткам. После Лера ведет меня знакомить с новым другом, тем самым Ваней, который недавно упал с качелей. Через пятнадцать минут у Андрея заканчивается терпение, и он начинает усердно давить на клаксон, намекая, не сколько мне, а больше Марине Евгеньевне, что мы торопимся.

– Ой, вы торопитесь, а я вас заболтала.

– Да ничего, до понедельника, Марина Евгеньевна.

Я бы тоже любого взрослого заболтала, если бы приходилось пять дней в неделю практически весь день общаться с тридцатью детьми.

Мы быстро добираемся до родительского дома, там нас уже ждут вся семья и накрытый стол. Наевшись от души, все заваливаемся перед телевизором и смотрим какую-то комедию.

Суббота занята медитативной рыбалкой, прогулками и банькой.

В воскресенье приходится возвращаться. Нужно подготовиться к рабочей неделе. Макс подвозит нас с дочкой до стоянки возле работу, забрать мою машину.

Монстр Смирнова на месте. На моем месте!

Надпись со стекла он все же смыл.

Была маленькая надежда, что Ярослав Витальевич исчезнет так же резко, как и появился… Эх, мечты-мечты.

***

Я решила, что стоит встретиться с Лёлей, пожаловаться и спросить совета, что-то мне подсказывает, расплата за мою писанину неминуема.

– Алло, Лёль, ты дома? Отлично, через час жди! Мне надо столько тебе рассказать. Ставь чайник, вкуснях принесем.

Мы забежали с Лерой в местную кулинарию и набрали много всего вкусного и жутко вредного. А через час уже сидели на кухне четы Болотовых, накормив детей и Лёлькиного мужа, тонко намекнули, что нам очень нужно посекретничать, а сейчас по телевизору идут мультики.

– Ну-с, подруга, рассказывай, во что вляпалась? – сказала Лелька, как только дверь на кухню закрылась.

– Почему сразу вляпалась?! – возмутилась я. – Хотя, ты права… вляпалась!

И я все как на духу выложила.

Как и полагается настоящей подруге, посмеявшись всласть и заявив, что мне: «Кранты. Нет, полный капец. Пора писать завещание», – Лёля вытерла слезы и переспросила:

– Что, серьезно, ты и сказала про стручок?

– Угу, – я кивнула, – да, я и сама понимаю, что перегнула палку. Но бесит он меня, прям до чертиков… Рожа такая самодовольная.

– Это любоффь! – заявила «любимая» подруга и мечтательно подняла ясны очи к небу.

– Ты что мелешь? Какая любовь?!

– Обыкновенная. У нас с Ванькой точно так же все начиналось, а теперь, вон, полный «асисяй»!

– Не может быть у меня никакой любви. У меня ребенок, а, как известно, чужие дети никому не нужны, а некоторым и свои в тягость. А шуры-муры на работе плохо заканчиваются, проходили, хватит! Дела закончит и вернется в свою «нерезиновую», так что не выдумывай.

Хитрая подруга решила сменить тему:

– А он симпатичный?

– Угу, – согласно кивнула.

– Ну, что «угу»? Расскажи!

– Более чем…

– Сиди тут, Марусь, я за ноутом, ща мы найдем твоего Смирнова.

– Да куда я денусь?

Через минуту ноутбук стоял на столе.

– Так, как его там по батюшке?

– Витальевич.

– Сколько тут их. Который?

– Я не вижу, может, его нет в соцсетях?

– Допустим. Хотя, в наше время даже у котов странички есть. Давай просто в поисковик забьем, вдруг что выдаст, – не унимается подруга, стуча ноготками по кнопочкам.

– Лёль, кажется, ты была права, мне конец, – говорю я, замечая в результатах поиска знакомое название. – Открой вот эту ссылку, – указываю пальцем на заголовок: «За последний год «ЭС-мобайл» набирает обороты на рынке сотовых операторов».

Подруга зачитывает содержимое статьи:

– «За последний год «ЭС-мобайл» набирает обороты на рынке сотовых операторов, уверенно занимая лидирующие позиции среди «старичков». Благодаря выгодным тарифам и устойчивой мобильной связи и…» Бла, бла, бла… – Прокручивая вниз страничку, указывает на фото улыбающегося Смирнова и читает подпись: – «Генеральный директор «ЭС-мобайл» Смирнов Ярослав Витальевич». Это что, он?! – восклицает Лёля.

Я нервно терзаю бумажную салфетку и киваю в знак согласия. И меня прорывает:

– Что он вообще делает в нашем городе? Птицы такого полета, в принципе, не посещают свои филиалы лично. Там же замы, а у них замзамы! Боже, Оля, он у Герасимова снимает почти половину здания. Более неподходящую кандидатуру, чтобы нахамить, невозможно найти! – я нервно хватаюсь за голову. – Ему только стоит намекнуть, и меня вышвырнут не задумываясь.

– Ну, подруга, не паникуй, ты же не знала.

– Это ничего не меняет. Думаешь, Павел Петрович будет слушать мои оправдания, когда на кону стабильный арендатор, который приносит ему половину заработка, и я? Что ему стоит найти другого работника, более вежливого и обходительного? Да ничего!

– Успокойся, тебя еще не уволили, значит, Смирнов не так и злопамятен. Ну, или еще не успел связаться с твоим боссом.

– Вот, спасибо, утешила! Оля! Оленька, что делать? Мне нельзя терять работу. Идти извиняться? Или не сознаваться? – Меня охватила паника, мысли в голове скакали, как дети на батуте, хаотично и сталкиваясь друг с другом.

– Да что тут посоветовать… Предлагаю действовать по обстоятельствам. Будем надеяться, что он закончил свои дела и покинул город.

– Ты сама в это веришь? Я утром видела его машину… – Я задумалась. – А вдруг, действительно, он хочет побыстрее закончить дела и уехать? Кто в здравом уме будет работать в выходной?

– Трудоголик или хозяин крупной компании, у которого обязанностей побольше, чем у нас вместе взятых.

Я бросила на подругу злой взгляд.

– Решено! Завтра с утра иду извиняться, гордость гордостью, но кушать хочется всегда.

– Надень свое самое обтягивающее платье, это должно помочь, – язвительно замечает подруга.

***

Тяжелые мысли не дают мне уснуть, да и утро не приносит покоя. Понимаю, что пока не посмотрю господину Смирнову в лицо и не пойму, что мстить он не собирается, или собирается, но не прибегая к увольнению, нервничать я не перестану.

Прислушавшись к совету подруги, я достаю черное обтягивающее платье, приношу свои ноги в жертву туфлям на шпильке, надеясь смягчить Ярослава Витальевича таким позорным, но действенным, на мой взгляд, способом.

Никогда не любила прибегать к девчачьим уловкам ради достижения цели, но в этот раз мое положение бедственное. Нельзя забывать, что у меня дочь. И моя излишняя гордость сегодня возьмет выходной.

Добравшись до работы, я узнаю, что меня уже ищет Герасимов. И что он так рано приехал – обычно раньше одиннадцати не дождешься. Точно уволит…

Я иду в кабинет руководителя, как на плаху.

– Утро доброе, Машенька, замечательно выглядишь, – приветствует меня начальство.

Машенька, кажется, очаровала ты не того…

– Доброе утро, спасибо, Павел Петрович.

– Да, не за что. Ты почаще надевай платья, тебе очень идет, – расточается Герасимов. – У меня к тебе дело. Сегодня ко мне заходил Смирнов, тот самый, – указывая пальцем куда-то вверх, имея в виду верхние этажи, которые снимает его компания, а возможно, и божественные начала арендатора. – Так вот, у нас с ним заканчивается договор аренды, и он хотел бы его продлить. Но работать он хочет только с тобой, у него есть изменения, наш юрист почему-то не устраивает, – пожимает плечами Павел Петрович. Решил отыграться на мне, других вариантов просто нет. Предполагала, что подобное случится, ну что ж, я готова. – Держи экземпляр, правь прямо в нем. Я на тебя рассчитываю, ты сможешь договориться. Если будет просить скидку. Отказывай, но мягко.

– Хорошо, сделаю все, что смогу.

– Я знаю. Смирнов ждет тебя в одиннадцать.

И тут я поняла, что фраза «Я знаю» означает: «Конечно, ты все сделаешь, иначе я тебя…»

В десять пятьдесят я захожу в приемную. Секретарь, которая представилась Натальей, напряжена. Поза неестественная: спина слишком прямая, руки на столе, словно она вспомнила школьные годы.

Меня просят подождать еще пару минут. Подожду, это в моих интересах.

Глядя на девушку, и я начинаю нервничать. Что-то мне подсказывает, что господин Смирнов сегодня не в духе.

– Проходите, Мария Викторовна. Ярослав Витальевич вас ожидает, – произносит Наталья, как приговор.

Глава 4

Ярослав

***

Как же я устал за последние несколько дней. Не физически. Физически энергии хоть отбавляй, а морально. Все-таки иногда полезно выбираться из зоны комфорта, а вернее, из своего столичного офиса и оценить работу филиалов своим взглядом, а не слушать отчеты, которые проходят до тебя через десятки рук и добираются в искаженном виде. Вспоминается игра детства «Брехучий телефончик».

Всю пятницу я провел разбирая завалы, оставленные последним руководителем. Девочки из бухгалтерии оказались смекалистыми и, глядя на увольнения, стали работать с большим рвением. Хотя есть подозрения, что стараются получить освободившееся место главного бухгалтера.

Скорее всего, я так и сделаю. Выгоднее выбрать сотрудника с опытом в нашей компании, чем со стороны. И обойдусь без назидательно-воспитательных речей, они теперь знают, что будет с тем, кто решит обогатиться за мой счет. Более близкое знакомство с Марией отложил до понедельника. Надеясь, что сойдет на нет эта нездоровая тяга.

Решив отоспаться, покинул офис чуть раньше, чем планировал, и не зря. Руки были заняты коробками с бумагами, когда заметил надпись на багажнике авто. Швырнув коробки об асфальт, выругался:

– Ну, Нимфа, зря ты так!

Как меня только ни называли, и в лицо, и за спиной, но надпись вывела из себя. Раз решила, что я хам – буду хамом. Но это я отложу до понедельника, а сейчас надо избавиться от надписи. Потер пальцем букву в надежде на то, что краска еще не высохла.

На стоянке послышались смех и голоса.

– И в кого ты такая злая?

– С тобой нельзя быть доброй. Иначе и меня съешь. А так хоть подавишься.

А вот и моя «проблема», еще и веселится. Злость закипела с новой силой.

– Тобой-то это точно, одни кости.

А это еще кто рядом с ней? Почему она садится к нему в тачку? А чего ты ожидал, Яр, что красивая женщина будет одна? Нет, она точно издевается надо мной, мало того, что испоганила стекло, так еще и решила своему дружку художества продемонстрировать.

Хахаль нимфы, не скрываясь, ржал. Когда машина поравнялась со мной, издевательски медленно проезжая мимо, с трудом остановил себя, чтобы не вытащить и не вытрясти душу из Нимфы, а ее дружку хорошенько припечатать в глаз.

Проводив их взглядом, я от души пнул коробку. Спокойно, Смирнов. Тебе срочно нужна женщина. Нет, к лешему женщин. В спортзал. Дурь выгонять.

Занимался несколько часов, пока не навалилась такая усталость, что думать не хотелось, да и не моглось. Была одна мысль: добраться до гостиницы, принять душ и упасть в кровать.

***

Все выходные пашу как проклятый, но чувство удовлетворенности не приходит. Понимаю, что как бы ни старался себя отвлечь, мысли предательски возвращаются к Нимфе. Договорился о встрече с Герасимовым в понедельник на восемь утра, надо пролонгировать договор аренды. Попрошу, чтобы Мария работала со мной над этим вопросом.

Как раз будет возможность познакомиться поближе и понять, что со мной творится, очередная ли это прихоть организма или что-то другое?

Рабочий день начался с просмотра резюме кандидатов «тщательно отобранных» секретарем, но даже тщательный отбор ничем не порадовал. Швырнув кипу резюме в мусорное ведро для бумаг, я попросил Наталью, чтобы больше такого дерьма не приносила.

Если нет нормальных кандидатур, то не стоит тратить мое время. И вроде бы вежливо попросил, а девушка всхлипнула и вылетела из кабинета.

Мария пришла чуть раньше. Мне нравятся такие люди, которые уважают чужое время.

Нимфа в кабинет зашла решительно стуча каблучками. Это еще, что за номер? Зачем она так вырядилась? Черное платье облегало, как перчатка. Высокие каблуки стройнили и без того прекрасную фигуру. Шикарные волосы собраны в высокий хвост. М-да, кажется, наши переговоры осложнятся.

– Добрый день, Ярослав Витальевич, – Нимфа первая прервала молчание.

– Добрый, Мария… – Не успел я закончить, как меня прервали:

– Ярослав Витальевич, я прошу прощения за свою выходку, очень сожалею, что оскорбила вас и испортила стекло вашей машины. Не знаю, что на меня нашло. Вы отчасти меня спровоцировали.

Мои глаза округлились.

– Да-да, я понимаю, что это не оправдание моему поведению, – не унималась нимфа.

И куда делась та воинственная девушка, которую я встретил, что за оправдания? Да, написала глупости, но это не повод так расточаться.

– Я не знала, что вы наш клиент, не то чтобы ягрубила всем остальным… в общем, я не знала, что это вы. Еще раз прошу прощения и надеюсь, это никак не отразится на деловых отношениях, – нимфа начала обретать уверенность, глядя на мое растерянное лицо.

Ах, вот оно что, теперь понятно, к чему весь этот маскарад. Боевой раскрас и плач Ярославны – она поняла, кто я. Решила, что сможет добиться большего, благодаря эффектному виду. Сейчас начнутся похлопывания ресницами, очаровательные улыбки, а чуть позже намекнет: «Так кофе хочется, что переночевать негде». Как же я устал от этого.

Нимфа обворожительно улыбнулась и устремила на меня самый невинный взгляд. Что ж подыграю, помещение мне все равно нужно, и от приятного бонуса не откажусь.

– Как говорится, кто старое помянет, тому глаз вон. – Я указываю жестом на стул, приглашая присесть. Подхожу со спины и кладу руки на плечи девушки. Она немного напрягается, но остается сидеть на месте. Нежно поглаживая плечи, спускаясь ладонями по предплечьям, наклоняюсь и шепчу на ухо: – Никаких проблем с сотрудничеством у нас не будет, ведь правда, Мария?


– Да, конечно, – голос девушки подрагивает.

– Как-то неуверенно звучит. – Поднимаю ее за плечи и разворачиваю к себе. Стул с грохотом падает. Мария пытается отстраниться от меня, но я не позволяю и двумя руками притягиваю к себе.

– Вы меня неправильно поняли…

– Почему же? Твои намерения ясны как белый день. – Поглаживаю по спине одной рукой. – Тебе нужен договор, а мне приятный вечер. Сегодня поужинаем, а завтра я все подпишу. Есть поблизости приличное место, куда можно было бы сходить?

Нимфа резко вырывается из рук, спотыкается о стул и чуть не падает. Поймав равновесие, выпрямляется.

– Только через ваш труп, Ярослав Витальевич! – выкрикивает и выбегает за дверь.

Я нагнал ее у лифта, проскочив между закрывающимися створками внутрь. Девушка отпрянула от меня к дальней стене.

– И как это понимать? Скажешь, ты не за этим ко мне пришла, к чему вот это все? – указываю рукой. – Не замечал у тебя особой любви к откровенным нарядам.

Я прижимаю своим телом ее к стене и впиваюсь губами. А меня бьют кулаками по груди, в ответ я усиливаю напор, хватаю рукой волосы и запрокидываю голову.

Девушка не сдается, вскрикивает и со всей силы бьет по ноге острым каблуком.

– Вот черт! – цежу сквозь зубы.

Ну что ж, поиграем. Так даже интересней.

Второй рукой я беззастенчиво шарю по горячему бедру, затянутому в плотную ткань, и тут Нимфа хищно впивается зубами мне в нижнюю губу. Кажется, она действительно не кокетничают.

Отстраняюсь, делаю полшага назад и в завершении получаю хлесткую пощечину.

– Думаешь, тебе все можно?! – выкрикивает девушка. – Знаю я таких, как ты, избалованных жизнью. Вы женщин ни во что не ставите, используете, как заблагорассудится, а потом выкидываете, – переходит на «ты» Мария. – Я не собираюсь платить собой за твою поганую подпись на бумажке. Можешь идти и жаловаться Герасимову. Я всего лишь хотела извиниться.

Нимфа вылетает в открывающиеся двери лифта и исчезает в фойе, теряясь среди людей. В очередной раз убеждаюсь, что я тупица.

***

Мария

Как добралась до своего кабинета, не помню. Руки подрагивали, а губы предательски помнили вкус поцелуя. Тыльной стороной ладони я с силой потерла их, стараясь избавиться от воспоминаний. Скинула туфли, с силой швырнув их в угол, переобулась в балетки.

Рухнув в кресло, старалась привести свои мысли в порядок. Сама себе поклялась, что больше не буду слушать Лелькины советы и спрячу это платье в самый дальний угол шкафа.

Обдумав хорошенько всю ситуацию целиком, прихожу к тому, что, если сегодня меня не уволят, надо все-таки придется решать проблему с договором Смирнова. А пока займусь текущими делами: составлю график работы персонала на ближайшие пару месяцев, да и надо уже заняться заказами к скорому юбилею – двадцатилетие деятельности Павла Петровича. Ничего грандиозного не намечается, небольшой фуршет и музыка.

После обеда ко мне заходит Герасимов, интересуется результатами встречи. А что я могу сказать? Поцелуи были жаркими, спасибо, что спросили.

Я ответила, что в процессе обсуждения.

Начальник удовлетворенно кивнул и попрощался.

К концу рабочего дня пришло СМС от Смирнова, где он назначил встречу на девять утра.

Отлично, ему и мой личный номер известен.

В горячке я звоню Лёле.

– Я тебя укушу, Ольга Владимировна. Из-за твоего совета меня сегодня в лифте чуть не изнасиловали! – грозно шиплю ей в трубку, чтобы никто не услышал. Стены в нашем офисе носили декоративный характер и не более.

– Что случилось? – обеспокоено спросила подруга.

– Что случилось? Случилось то, что я послушалась твоего совета. Смирнов это принял, как зеленый свет к действию. И зажал меня в лифте, как первокурсницу на танцах.

– У вас что-то было?

– Лёль, ты что, совсем уже?! – кричу я ей в трубку. – Ничего не было, я ему пощечину залепила…

– И?

– Что – и? И еще укусила.

– Тебя уволили?!

– Как неудивительно, но еще нет.

– Давай я вечером к тебе прибегу, обсудим план действий.

– Ну уж нет. Я сама, – заверила я подругу.

***

На следующее утро, надев брюки, рубашку и туфли без каблука, на случай непредвиденных догонялок, я пришла на встречу. Смирнов сдержанно поприветствовал и пригласил сесть на тот же стул, что и вчера.

Я приняла приглашение, но немного нервничала и поглядывала на дверь.

– Давай быстро все решим и разойдемся. У меня мало времени, – изрек из себя хам.

– Я только за.

– Записывай, Мария. Пунктов немного, но они очень важны! – Назидательно поднял палец вверх.

Я же от радости, что все проходит так гладко, заулыбалась, открыла ежедневник и приготовилась писать.

– Во-первых, мне не нравятся те дамы, которые убирают наши помещения.

– Чем же? Они не справляются или что-то испортили? – удивляюсь я.

– Нет, они полностью справляются со своими обязанностями, но их внешний вид – никакого эстетического наслаждения.

– Что?! – переспрашиваю я. Может, я выпила слишком много кофе и у меня слуховые галлюцинации?

– Я говорю, – громко выговаривает он слова по слогам, – в моей компании должны быть прекрасные феи, которые порхают по кабинетам. Желательно, стройные молодые брюнетки, не старше двадцати пяти.

– А вы их варить собрались?

– Нет, конечно. Лишь создаю своим сотрудникам комфортные условия.

А? Я не ослышалась?

Сижу и хлопаю беззвучно ртом.

Допустим, фей я ему найду…

Поторопилась я с выводами о том, что все пройдет быстро и без проблем. Смирнов же смотрит на меня так доброжелательно, как будто и не издевается.

– Что-то еще? – спрашиваю я.

– Да!

– Сантехники, охрана? Они также не удовлетворяют вашим требованиям?

– О-о-о, нет. Я не по этой части, – улыбается Смирнов, – пусть остаются.

– Спасибо, – я язвительно отвечаю.

– Да, не за что, – отмахивается Смирнов, как будто я сказала какую-то глупость. – Еще я заметил, что в туалетах белая бумага.

– И-и-и? – не верю своим ушам.

– Хочу, чтобы в женских была – розовая, а в мужских – голубая.

– Это тоже как-то влияет на психологический комфорт ваших сотрудников?

– Не думаю. Я так хочу.

– Могу предложить вам и третий вариант – радужный, вы же толерантная компания? – интересуюсь я с самым невинным видом.

– Это лишнее, – огрызается мужчина.

Я лишь пожимаю плечами. Хозяин барин.

– Что-то еще? – интересуюсь я в очередной раз с улыбкой, напоминая себе работника общепита.

– Да. Хочу, чтобы ты завтра принесла мне исправленный вариант договора и кофе. Я пью черный без сахара.

О-о-о, боги, дайте мне терпения. Я встаю из-за стола, не прощаясь, покидаю кабинет.

– Чтоб ты сдох, Ярослав Витальевич, – шиплю сквозь зубы.

– Что, Мария?

Ты смотри, у него еще и слух идеальный.

– Цветок засох, Ярослав Витальевич, – указывая на огромный фикус у выхода.

И на что я рассчитывала, когда шла к Смирнову?

Честно говоря, я даже фантазировала об извинениях, хотя бы самых скупых. Глупая Маша… он всего лишь продолжил свою игру, только руки держал при себе.

По традиции Смирнов нагнал меня около лифта.

– Кофе захотел, – пояснил. Двери лифта открылись. – Проходи, – пропуская вперед, посторонился мой персональный мучитель.

– Спасибо, я пешком, – развернувшись, я зашагала к лестнице.

– Не глупи, тут семь этажей, – услышала я за спиной.

***

В среду, взяв обновленный экземпляр договора и не забыв про кофе, щедро сдобренного семью ложками сахара, я гордо шагала в кабинет «Его мучительства».

В приемной Наталья сочувственно улыбнулась и сообщила, что меня уже ждут.

– Доброе утро, Ярослав Витальевич, ваш кофе, – звякнула я о стол чашкой.

– Доброе, Мария, – улыбался Смирнов.

Э-э-э, нет. По части искренних улыбок меня не победить – опыт. Широко улыбаюсь в ответ и присаживаюсь на тот же стул, что и всегда.

Протягиваю договор, и пока его изучают, слежу за реакцией. Ярослав Витальевич потягивает кофе. Надо отдать должное его силе воли, моя детская выходка не проняла. Жаль.

– Я бы хотел добавить еще пару пунктов.

– О, пожалуйста. – Я открываю ежедневник. – Готова записывать.

– Два раза в год нам нужен конференц-зал. Хочу проводить тренинги для своих сотрудников. – Я понимающе покачала головой, наконец-то адекватная просьба. – И в ближайшее время пусть проведут мероприятие на тему: «Женская агрессия, насилие в семье и на работе. Бесправие мужчин».

Вот как! То есть, это я на него напала?

– Я бы осмелилась предложить курс и для женщин, у вас их все же большинство в штате компании. «Мужчина насильник и агрессор. Профилактика и борьба», – парирую.

– Резонно, – допивая кофе, соглашается Смирнов. – И второе, хотел бы, чтобы на наших этажах около лифта прикрепили памятки, запрещающие входить в лифт с незнакомками.

– Вы хотели сказать, с незнакомцами?

– Нет! – издевательски поправляет. – Незнакомками! По опыту знаю, они опасны.

– Возможно, вы ее чем-то напугали? Или оскорбили?

– Не думаю. Скорее всего, дело в ней, – лениво протянул он слова.

– Да вы что?! – я искренне удивляюсь. – И что же с ней не так?

– Она боится признать, что ей понравилось. Себя обманывает и меня заодно.

М-да, от скромности не умрет.

– А вас никогда не посещала мысль, что нужна взаимная симпатия? – я делаю ударение на слове «взаимная».

– Я уверен, что она взаимна. – Не отрываясь, Смирнов смотрит на меня.

И зачем так смотреть? Вот чего он ждет? Что я сейчас признаюсь в том, как меня завел его поцелуй?! Или наброшусь на него, срывая с себя одежду, прямо в прыжке?

– Вам показалось. А, как известно, когда кажется, креститься надо.

Что за чушь я несу?

– Это какая-то местная традиция или общее провинциальное веяние? – издевается Смирнов.

Последняя фраза задела за живое.

Высокомерие, сколько его в нем?

– Как можно быть таким невыносимым?! Это риторический вопрос, можете не отвечать, – я рычу, направляясь к выходу. – Ярослав Витальевич, у вас тут цветок засох, опять! – Выхожу из кабинета, не прощаясь.

Слышу за спиной шаги.

Смирнов ровняется со мной.

– Решил прогуляться. Как я понимаю, ты больше любишь пешие прогулки, поэтому не приглашаю. – Останавливается около шахты лифта.

Мне же осталось горделиво вскинуть голову и проследовать к лестнице, проклиная тот день, когда встретилась с ним.


Здравствуй, четвертый день хождения по мукам!

Я плелась в офис Смирного со скоростью черепахи. Что спешить, если ничего не изменится? Всю ночь, наверное, выдумывал глупые дополнения.

Вот я сейчас приду, он наговорит мне колкостей, я не останусь в долгу – отвечу и покину этот проклятый кабинет ни с чем. Прохожу мимо Натальи. Безразлично взмахиваю рукой, в которой держу ежедневник, в знак приветствия и вваливаюсь в кабинет.

Подмигиваю моему другу фикусу, сажусь за стол, открываю ежедневник и, не здороваясь, говорю:

– Диктуйте.

На лице «Его мучительства» на пару секунд отразилось удивление. Да чему удивляетесь, господин Смирнов, никогда апатию не видели?

– Доброе утро, а где договор?

– А есть смысл его приносить, разве не будет новых пунктов? – отзываюсь с безразличием.

Мой телефон призывно звонит.

– Извините, мне нужно ответить. Я могу выйти, чтобы не мешать.

– Не стоит, говори тут.

– Да, Леонтий Борисович. Как ваши дела? Что? Опять? Я вас поняла, прошу прощения за предоставленные неудобства. Сейчас же переговорю. Да, я тоже иду в среду на торжество. Обязательно с вами станцую. До свидания, Леонтий Борисович.

– Все хорошо? Мы можем продолжить…

– Нет, не хорошо, – не даю договорить и бесцеремонно прерываю. – Мне нужно позвонить. – Набираю номер, не дожидаясь согласия. – Артем, я тебя предупреждала и не раз! Если не можешь контролировать своих клиентов… Да, опять, Кацман. Я понимаю, что вы все закрасите. Это последнее предупреждение! У меня много желающих на вашу площадь. – Отключаю звонок и понимаю, что мечусь по кабинету, как тигр в клетке.

На вопрошающий взгляд отвечаю:

– Опять раскрасили дверь психотерапевта Кацмана. Ничего умнее, чем нарисовать мужские гениталии вместо носа на профиле Фрейда, не придумали… – Апатия сменилась раздражением. – Сегодня будут дополнения, Ярослав Витальевич?

Смирнов ловит меня и аккуратно усаживает на стул.

– Не мельтеши.

Легко сказать, да нелегко сделать. За последние несколько дней моя нервная система сдала позиции. Где та самая стрессоустойчивость, которую я так расхваливала на собеседовании?

Одной ногой я отбарабаниваю ритм «Здравствуй, нервный срыв» и нервно кручу ручку в руках. Передо мной ставят стакан воды. Я непонимающе поднимаю глаза.

– Попей, что-то ты сегодня не в форме. Тебе надо отдохнуть, расслабиться.

Да он просто издевается!

– Мое предложение провести вместе вечер в силе: погуляем, поужинаем. Только ужин, на большем я не настаиваю, если сама не захочешь.

Я лишь закатила глаза, отпила воды, с шумом выдохнула и поднялась из-за стола.

– Если это все, я пойду. До завтра, господин Смирнов.

Глава 5

Мария

***

В пятницу утром я проснулась с решительным настроем, пора уже заканчивать весь этот фарс с договором. Голова шла кругом от глупейших требований, выдвигаемых Смирновым за последнюю неделю.

Юридический отдел просто насмехался надо мной, когда я в очередной раз приходила к ним с новыми пунктами. Да еще Герасимов делал недвусмысленные намеки, что мне нужна помощь или замена, если я не могу справиться с такой «элементарной задачей». Но раз мой мучитель просит вечер, я соглашусь, только на своих условиях.

Не дожидаясь того, чтобы добраться до работы, я набрала СМС Смирнову.

«Я согласна на вечер, место выберу сама».

Сделав последний глоток кофе, нажала «Отправить».

Ответ пришел через пару минут: «Ок, в обед зайду к тебе, обговорим».

Ну нет, еще и мой законный перерыв решил занять.

«Я сама поднимусь», – отправляю в ответ.

«Нет, буду в час».

Он просто невыносим! Даже иллюзии выбора не дает.

***

Ровно в час дверь моего кабинета распахнулась, покорно впуская Смирнова внутрь. В руках он держал кофе и бумажный пакет из местной пекарни. Признаться честно, сдоба – это моя слабость. Я втянула носом запах выпечки, пытаясь понять, что же скрывается за упаковкой.

– День добрый, Мария, кушать будешь?

Если он надеется, что я откажусь, то ошибается, со вчерашнего утра ничего не ела.

– Буду! – Беру один из стаканов с кофе и по-хозяйски исследую содержимое пакета. – Спасибо.

– На здоровье. – Он улыбается и буквально падает в кресло напротив моего стола.

Несколько минут мы проводим в молчании, поглощая обед.

Ярослав, довольный, потягивается и вытягивает ноги.

– Ну? – вопрошающе смотрит на меня.

– Что – ну?

– Почему ты изменила свое решение и приняла мое приглашение?

– Устала, – честно ответила я. Действительно устала за прошедшую неделю. – И, формально, приглашение будешь принимать ты. Если откажешься, я пойму и не останусь в обиде, – лучезарно улыбнулась.

– Хорошая попытка, – рассмеялся Смирнов. – Но хочу тебя огорчить: я приму твое приглашение, даже если ты меня позовешь в гей-клуб.

А вот это серьезная заявка.

– Ты мне только что подал идею, – я не сдержала смешок.

Последовав примеру Смирнова, я удобнее села в кресле, чуть сползла и откинулась на спинку.

Хам смотрел на меня с интересом.

– Ты же желала, чтобы я сдох.

– Всего пару раз, – сказала я со всем безразличием.

Несмотря на всю странность разговора, я не чувствовала напряжения.

– Учти, в конце следующей недели, я уезжаю. Так что, надеюсь, ты не станешь откладывать нашу встречу? – Смирнов сверлит меня взглядом.

– Нет, не стану. Я обещаю тебе свой вечер среды.

Лишь на секунду на меня нахлынуло ощущение потери, но я быстро его задушила на корню. Нашла о ком скучать! Забыла, как скакала по этажам с глупыми поручениями?!

– Что? Среда? Это не тогда ли, когда будут чествовать бизнес достижения Герасимова?

– Угу, – я согласно кивнула, – ты все правильно понял.

– Но… я надеялся провести с тобой вечер… не в толпе.

– Об этом уговора не было. Я напоминаю, что ты всегда можешь отказаться, Ярослав… – Чуть помедлив, я добавила: – Витальевич.

– А я напоминаю, что не собираюсь отказываться, Мария, – упрямился мужчина.

– Ты подпишешь договор? – спросила я с надеждой.

– Утром подписал. Не волнуйся, тех глупых дополнений в нем нет, можешь не искать «фей», – ухмыльнулся Смирнов.

– Глупых?! Ты все же признаешь, что они идиотские? – засмеялась я.

– Не такой уж я и самодур, как ты думаешь.

– Наверное, – я кокетливо вскинула бровь.

Стоп, а что происходит? Почему я флиртую?

Мы погрузились в молчание, и неловкая пауза слишком затягивалась. Чувство комфорта пропало. Все стало не так. Кресло стало неудобным, ерзая, я пыталась найти то самое положение, которое было утеряно минуту назад; волосы лезли в лицо; ворот блузки врезался в шею.

Смирнов не отводил от меня взгляд, а я лихорадочно пыталась придумать отвлеченную тему для разговора, но мозг отключился.

От неловкости спас телефонный звонок.

Ярослав бросил короткий взгляд на экран смартфона.

Я приняла вызов.

– Алло. А, Макс, привет!..

Звонил младший брат. Мы договорились о совместной поездке за город, и я сбросила вызов, вернулась взглядом к Смирнову. Его лицо выражало легкую насмешку.

– Мне пора, – произнес он. Оттолкнулся от подлокотников кресла, одернул манжеты рубашки и, не прощаясь, поспешил уйти.

– И что это было? – уставилась я на дверь.

***

С Леркой мы провели отличные выходные у родных. Мне действительно повезло с ними. Смотрю на своих друзей и знакомых, и мало кто из них, мог похвастаться по-настоящему теплыми и трепетными отношениями в семье. А мы практически каждые выходные собирались у папы Саши с мамой Леной. Андрей с семьей бывал чаще у родителей, чем у себя дома, даже Макс, заядлый холостяк, старался к нам присоединиться, если позволяла работа.

Понедельник – день тяжелый, началась активная подготовка к торжеству. На первом этаже конференц-зал превращался в зал для торжеств. Убирали лишние стулья, нашли место для небольшой сцены, расставляли столы. Гостей должно быть немного: семья, друзья Герасимова, партнеры и, конечно, ключевые арендаторы, куда же без них.

В свой кабинет я добралась почти под конец рабочего дня, сразу же скинула туфли и растянулась на диванчике. Ноги жутко гудели, а живот сводило голодным спазмом. Завтра я точно надену домашние тапки или кроссовки, и пусть хоть кто-нибудь заикнется о неподобающем внешнем виде!

Мой взгляд зацепился за бумажный пакет на журнальном столе.

Хм. Я пересилила свою усталость, села и заглянула внутрь. М-м-м, булочки, пирожки с яблоками – все то, что я выбрала в пятницу из пакета Смирнова. Неужели сам господин Хам позаботился обо мне?..

Сейчас проверю.

«Большое спасибо, но не стоило беспокоиться», – недолго думая, я отправила СМС.

– Стоило, тебе же понравилось. Приятного аппетита, – прочла вслух уже через минуту.

Ну ничего себе… Кажется, пришло время признать, что я совсем ничего не понимаю в мужчинах, вот честное слово! Либо я ничего не понимаю именно в этом мужчине.

Забота безусловно приятна, но полярные смены настроения Смирнова пугали. Что ему вообще от меня нужно?

Во вторник и среду история повторялась: Смирнов, как храбрый, но незримый рыцарь спасал меня от голодной смерти и оставлял выпечку на столике. И кажется, меня приручали простейшим из способов – через угощения. Ни для кого же не секрет, что мы, девочки, очень любим вкусности, особенно те, что вредны для фигуры.

Завершив последние приготовления и убедившись, что все более-менее в порядке, я отправилась домой освежиться к вечеру. Приняла прохладный душ и позволила себя пять минуток поваляться, задрав ноги на стену.

Решив не повторять прошлой ошибки, в этот раз я выбрала легкое струящееся, а, главное, расклешенное от бедер платье. Очень нежного цвета, с v-образным вырезом, короткими рукавами, широким поясом и самой приличной длины до середины икры. Фасон наряда был максимально благочестивым, но при движении, материя красиво облегала фигуру и будоражила фантазию. Туфли на высоком, но устойчивом каблуке завершали мой образ.

Я готова к свиданию, господин Смирнов.

Глава 6

Мария

***

То время, пока я буду вынуждена развлекать «Его мучительство», Лёлька обещала присмотреть за моей непоседой. Как и полагается настоящей подруге, Болотова пришла пораньше, помогла сделать макияж и при этом не забывала кидать пошленькие намеки, довольно хихикая, словно ребенок, который первый раз сказал слово «попа».

Я запланировала вернуться домой к полуночи и перестраховалась. Попросила Лёльку позвонить мне в половине двенадцатого. Подготовила стратегический план отступления на тот случай, если у меня не получится раньше освободиться от гнета столичного хама.

Со Смирновым мы договорились встретиться на торжестве. Он, как и все гости, был приглашен к восьми. Я же в семь была на месте и, резво бегая от музыкантов к официантам и ведущему, проверяла их боеспособность.

Гости начали прибывать минут за двадцать до назначенного срока, в основном те, кто работал в здании и поленился ехать домой, дабы не тратить время и силы.

Павел Петрович со своей женой – Элеонорой Александровной – вопреки традиции, по которой виновник торжества прибывает с опозданием, пришли заранее и принимали с немалым удовольствием лестные поздравления в адрес не только Павла Петровича, но и Элеоноры Александровны.

Я постаралась самоустраниться и быть максимально незаметной на этом празднике жизни. Прихватив бокал с шампанским, выбрала самый непримечательный угол зала, с удовольствием потягивала напиток и рассматривала входящих.

Гости яркими группами, как рыбки в аквариуме, проходили вглубь, обмениваясь приветствиями с теми, кто прибыл раньше и терялись среди приглашенных. Допив бокал, я почувствовала небольшую легкость во всем теле, настроение улучшилось, улыбка беспричинно озарило мое лицо.

Смирнов опаздывал, чем радовал меня еще больше. Пусть прогуливает вечер – мне меньше хлопот. Повеселев от этой мысли и бокала шипучки, решила пробраться к компании знакомых девушек с четвертого этажа. Они все были владельцами небольших, но вполне стабильным компаний. Я покинула свое убежище и направилась в их сторону, по пути прихватив еще бокальчик.

– Вечер добрый, Машенька, – поприветствовала меня Инга, владелица турагентства. – Мы с девочками сплетничаем, ты видела Сергеева? Его новая прическа произвела фурор!

Девушки заливисто засмеялись, поглядывая на молодого мужчину, который разговаривал с Павлом Петровичем.

– Добрый вечер, – произнесла я с улыбкой.

Действительно, прическа Сергеева представляла собой что-то ультрамодное и не поддающееся пониманию простого смертного. Несколько дней назад он носил длинные волосы до плеч, сегодня же были выбриты виски, а оставшиеся волосы на темечке собраны резинками в несколько колец, представляя собой своеобразный ирокез.

Я присоединилась к всеобщему веселью, за что получила строгий взгляд Герасимова. Мило улыбнувшись, я повернулась к Павлу Петровичу спиной, едва сдерживая себя и пытаясь не хрюкнуть от смеха.

«Думаю, на сегодня достаточной алкоголя», – я приняла волевое решение и отставила полупустой бокал.

Смех сменился на восхищенный возглас.

– Обалдеть! – синхронно воскликнули девушки.

– Так, блондин мой! Брюнета делите как хотите, – соблазнительно пропела Инга. – Я серьезно, девочки. Тот шикарный экземпляр – мой.

На что Марина и Лена понимающе закивали.

Я же никак не могла понять, из-за чего они так всполошились, развернулась ко входу. Ах, вот кто сразил красавиц четвертого этажа наповал. В зал вошел Смирнов в сопровождении того самого брюнета, шкуру которого приготовились поделить неудачливые охотницы.

– Хотите, я вас познакомлю с блондином? – предложила я.

– Ты еще спрашиваешь?! Я неделю пыталась завязать с ним разговор, он же ни в какую… – поделилась Инга.

– Да, – сочувственно подтвердила Марина. – Я тоже пару раз с ним сталкивалась в лифте.

Удивительно, а я думала, что Смирнов не против знакомств.

И тут Лена выдала фальшивым фальцетом:

– Он идет в нашу сторону.

Господи, такое ощущение, что я попала на школьную дискотеку. И нас заметил самый популярный мальчик.

Девушки приняли соблазнительные позы, выпятив все богатства, которыми щедро наградила природа, а некоторых и не она, а квалифицированные врачи клиники «Афродита». Приосанились и бросали призывные взгляды. Меня же разобрал смех, и я сдавленно хрюкнула, прячась за новым бокалом с шампанским.

Уверенная походка Смирнова приковала взгляды троицы.

Но надо признать, хам был непростительно хорош.

– Прости, опоздал. Встречал коллегу. – Ярослав притянул меня к боку и поцеловал в висок.

От удивления, единственное, что я смогла выдавить из себя, было:

– Ничего страшного.

А страшно тут было все. Во-первых, мои недавние подруги во главе с Ингой смотрели на меня так, словно готовы сожрать заживо. Во-вторых, мне не нравилась собственная реакция на происходящее – вместо того чтобы отстраниться, я теснее прижалась к мужскому боку, всем своим видом показывая, кто тут самая удачливая охотница.

«Во всем виноват алкоголь!» – нашла я причину и вернула бокал официанту.

Выдержав паузу, я произнесла:

– Инга Воронина, Елена Сорокина и Марина Ливнева, – представила девушек.

– Смирнов Ярослав, – он кивнул в знак приветствия. – Идем, милая, я хочу тебя познакомить со своим коллегой. – Развернул меня в сторону брюнета. – Извините нас, нам пора, – обратился к девушкам.

А вот после этой фразы ни с одной из них мне лучше не встречаться в лифте.

Я выдержала секунду, повисла на руке и грозно зашипела:

– Что за показательные выступления устроил, милый?

– Решил себя обезопасить, – спокойно ответил Ярослав. – Думаешь, я не видел, какие взгляды они на меня бросали.

– Шикарный экземпляр… – я довольно хихикнула. – Надо было оставить вас, господин Смирнов, на растерзание и поругание.

– Сколько?

– Что сколько? – я вопросительно вскинула брови. – Девушек было трое…

– Сколько бокалов шампанского ты выпила?

– Нисколько, – огрызнулась я. – И хватит меня лапать, уже достаточно далеко отошли.

Смирнов делано удивился:

– А я думал, это ты меня лапаешь.

Я наградила мужчину насмешливым взглядом.

– Я вот думаю, раз я тебя спасла, мне же полагается награда…– Договорить не удалось, мы подошли к коллеге Смирнова.

– Леонид, это Мария. К ней можешь обращаться по любым вопросам, – представил меня хам.

Что значит по любым? Ничего не по любым, только по рабочим!

– Мария, это Леонид Киселев. Он остается вместо меня, в пятницу я уезжаю, – пояснил Ярослав. – Надеюсь, ты не откажешь в помощи, если у Леонида возникнут проблемы.

– Добрый вечер, Мария. Рад знакомству, – здоровается со мной брюнет.

– Взаимно, – ответила я и, повернувшись к Смирнову, добавила: – Надеюсь, Леонид не будет злоупотреблять «любыми вопросами».

Ответить Ярославу на мой выпад не удалось – подошел Герасимов и слезно попросил произнести небольшую речь как «самому дорогому гостю». Из присутствующих гость и правда был самым дорогим. Отказать Смирнов не смог и проследовал на импровизированную сцену за Павлом Петровичем. Я же развернулась к Леониду и поинтересовалась:

– И надолго вас сослали к нам? Чем же вы так не угодили шефу?

На удивление собеседник не обиделся, лишь засмеялся.

– Я сам еще не знаю, только сегодня прилетел. Как смогу наладить работу, так меня вернут из изгнания.

– А хотите, я вас познакомлю кое с кем, раз вы у нас задерживаетесь? – невинно спросила я, а у самой созрел план, как избавиться от Леонида.

– Да, конечно.

Взяв под руку мужчину, я направилась в сторону террариума с Ингой, Мариной и Леной. Девушки оживились, заметив наше приближение – все же решили довольствоваться брюнетом за неимением блондина.

Сдав Леонида в три пары заботливых женских рук, я ретировалась ближе к выходу из зала. Смирнов закончил речь, после которой его захлестнула волна желающих быть представленными лично. Никто не хотел упустить возможность столь выгодного знакомства.

Прислонившись к колонне, я блаженно наблюдала, как рвали на части «Его мучительство», переводя от одной компании к другой. Для полного счастья мне не хватало тех милых закусок, красовавшихся на столе и бокальчика чего-то освежающего.

Набрав малюсеньких бутербродиков (даже для канапе они были непростительно крошечными) и прихватив бокал сока, я продолжила любоваться мучениями Ярослава Витальевича.

Он же кидал на меня умоляющие взгляды.

Сам справится, большой мальчик. Как-то я раньше не замечала, чтобы он стушевался перед кем-либо. Отсалютовав бокалом, я доела содержимое тарелки, отметив прискорбный факт – наесться, хоть самую малость, не удалось. Сок оказался персиковым, что меня расстроило еще больше и, поменяв его на бокал вина, я направилась спасать Смирнова. Вдруг где-то во Вселенной мне зачтется второе доброе дело за вечер? Плюс десять к карме – кто же откажется?

Втиснувшись между пышногрудой дамой и Смирновым, я с самым серьезным произнесла:

– Прошу прощения, Ярослав Витальевич, у нас ЧП! Срочно нужна ваша помощь! – Схватила его за руку и потащила к выходу.

Мужчина не сопротивлялся, и через пару шагов это не я его волокла за собой, а он – меня.

Оказавшись в фойе, я отпустила мужской локоть и прошла к диванчику в укромном закутке. Ярослав сел рядом со мной и, последовав моему примеру, вытянул ноги. Из зала были слышны последние поздравления, заиграла приятная музыка, к сцене стекались пары желавшие размяться, кто-то выходил на улицу освежиться.

– Ты же мог и сам уйти, – заметила я, потягивая вино.

– Возможно, я ждал, когда ты проникаешься ко мне симпатией и спасешь.

– Не много ли спасений за один вечер? Ты мой должник.

– И что ты хочешь? – заметно напрягшись, спросил Смирнов.

– Кушать!

– Всего-то? Поехали. Я тоже голоден. И хватит пить вино. – Он забрал бокал и оставил его на подлокотнике дивана.

– А как же Лёня? – Я бросила взгляд в сторону зала.

– Я видел, ты его сдала в заботливые руки. Не пропадает. – Смеясь, Смирнов резво подхватил меня за плечи и, поставив на пол, аккуратно подтолкнул к выходу.

***

На улице было свежо и приятно.

– Так куда я тебя приглашаю? – Ярослав распахнул передо мной дверь своего монстра.

Сев в комфортное кресло, в котором при желании и спать можно, не испытывая неудобств, я ответила:

– Тут недалеко есть ресторанчик со смешанной кухней. Вкусно, доступно и приятная атмосфера.

– Отлично, в мои планы не входило кормить тебя в шикарном месте. Надеялся отделаться Макдональдсом, – Смирнов смеялся, глядя на мой озадаченный вид. – Пристегнись.

Немного растерявшись, я уставилась в ответ. Вот это поворот!

– Ты можешь быть нормальным? И шутить умеешь?

– Я и крестиком вышиваю, мы мало знакомы… – пожал он плечами. – Пристегнись уже.

– Ага.

До ресторана добрались молча. Ярослав был сосредоточен на дороге, а я любовалась огнями города, изредка поглядывая на мужской профиль.

Припарковавшись, Смирнов повернул ко мне голову.

– Хорошо рассмотрела?

Все же заметил.

– Вполне. Было интересно рассмотреть тебя в человеческом обличии.

Хам ухмыльнулся.

– Идем, а то так и останемся голодными.

Ловко выпрыгнув из автомобиля, он обошел его и открыл дверь. Я же со всей грацией, на какую способна, старалась не вывалиться прямо в руки Смирнову и с достоинством и грацией покинула салон.

Ресторан оказался полупустым. Мы выбрали столик с мягкими диванами.

– Что будешь? – поинтересовался мой кавалер.

– Мне без разницы, здесь все вкусно. Лишь бы мясо было, – ответила я, совершенно забыв о правилах первого свидания – есть мало, собеседника слушать внимательно.

Сделав заказ, Смирнов отложил меню и, положив локти на стол, подался ко мне.

– Ты сказала, у меня есть человеческое обличье, а какое второе?

Была, конечно, у меня надежда, что он не расслышал мой выпад. Но вспомнив о том, что он скоро покинет наш город, решила рубить правду.

– Второе обличье я называю «господин Смирнов» или «Его мучительство». С ним я знакома ближе. Так себе парень.

– Вот как?

– Угу, жутко противный тип, – добавила я.

– И как же ты его вытерпела?

– Сама не знаю, только уголовный кодекс РФ останавливал от глупости.

Нам подали чай.

– Достаточно алкоголя на сегодня, он на тебя сильно влияет, – мужчина пояснил свой выбор.

– Во-о-от, – протянула я. – Вернулся господин Смирнов, – произнесла и тяжело и наигранно вздохнула. – В пятницу уезжаешь? – сменила тему.

– Да, за две недели накопились проблемы в Москве. Хоть сейчас и век интернета, но есть вещи, которые можно решить только личным присутствием. И здесь не мог оставить филиал, пришлось вызывать Лёню. Думаю, за пару недель он наладит работу.

– А, может, и раньше. Кому захочется оставаться в этом городе? Хорошо, что весна, а то сбежал бы твой Леонид, только сойдя с трапа самолета. Осенью, жуткая грязь, – пояснила я.

– Ты сегодня очень красива, – спокойно произнес Смирнов.

– Только сегодня? – я недовольно отметила.

– А ты можешь промолчать? Или всегда есть что съязвить?

– К сожалению, не могу. Природа берет верх. – Я театрально изобразила грусть на лице.

– Заметил.

Официант принес заказ, расставив блюда на столе, быстро удалился, пожелав приятного аппетита.

– Спасибо, ты тоже сегодня красив, – решила я исправить ситуацию, испытав чувство стыда за то, что не могу принять элементарный комплимент.

Ярослав от души рассмеялся.

Я удивилась его реакции и была уже готова напасть в ответ.

– Что? Тебе никогда не говорили, что ты красив?

– Говорили.

– И что смешного?

Я ведь только решила встать на путь исправления и научиться не язвить…

– Удивлен, что ты смогла сказать обо мне положительное. Ешь, а то все остынет, – хам указал вилкой на мой тарелку.

Да что ж такое. Не пей, пристегнись, ешь… Я и сама могу решить, когда есть, а когда пить. Но раздражение я проглотила, вместе с первым кусочком мяса, не стоит накалять обстановку. Зачем собственноручно портить вечер?

Приступив к еде, я совершенно забыла, где я и с кем. С удовольствием поглощала свинину и овощи на гриле. Допивая чай, откинулась на спинку дивана. Смирнов вертел в руках вилку и гулял по мне взглядом, отчего становилось не по себе. Может, волосы растрепались? Я постаралась привести их в порядок, собрала руками и перекинула на одно плечо. Или лицо грязное? Повторно промокнула губы салфеткой.

– У тебя шикарные волосы, – нарушил он неловкое молчание.

– Спасибо, отрастила на спор. Если можно так сказать.

– На спор?

– Да, десять лет назад я выглядела иначе. У меня была короткая стрижка, чуть длиннее, чем у тебя, и ярко красные волосы, которые я периодически перекрашивала в синий. К глазам шло, – рассмеялась, глядя на реакцию. – Когда папе Саше это надоело, он пошел на хитрость, пообещал мне машину. Пока я не стригу волосы и имею естественный вид, у меня будет авто.

– Это та самая, на которой ты ездишь? – уточнил Смирнов.

– Да.

– Теперь понятна твоя реакция. Странно, что ты мне шины не проткнула.

– Ну-у-у, я еще в своем уме. Такие расходы мне не по карману. Да и жить хочется. Я еще не забыла, как ты метался по стоянке. Боялась, что вытащишь меня из машины и придушишь.

– Признаюсь, были такие мысли, – ухмыльнулся Смирнов.

Какой-то вечер откровений.

– А зачем терзал меня с договором? Если знал, что подпишешь. За машину мстил?

– Нет, что за глупость?! Хотел познакомиться с тобой ближе.

А еще говорят, у женщин нет логики. Хорошее знакомство, располагающее.

– Получилось? – спросила я.

– Да. Узнал, что лестницы ты предпочитаешь лифтам. Чертовски полезная информация, не находишь?

Сейчас мне это казалось смешным. А если бы несколько дней назад кто-нибудь сказал, что я буду ужинать со Смирновым и при этом не желать ему смерти, покрутила бы у виска.

– Еще что-то хочешь? Или можем прогуляться? – предложил Ярослав.

– Погулять, я давно просто так не гуляла.

***

Прогуливаясь по центральной улице вдоль закрытых магазинов, мы глазели на освещенные витрины, с которых нас приветствовали манекены в причудливых позах и модных нарядах.

Мне вспомнилось те времена, когда я и Лёлька бежали с очередной вечеринки, стараясь не опоздать к «комендантскому часу» ее родителей. И было так здорово и радостно. Все казалось жутко забавным, а любая мелочь могла довести нас до гомерического хохота, и в слезах невозможно было выговорить слова. На нас оглядывались прохожие, качали головой… а мы не замечали их осуждающие взгляды.

И как мы превратились в тех прохожих, которые смотрят осуждающе, не разделяя веселья?! Где эта грань между бегущими в вечных проблемах взрослыми и беззаботно хохочущими нами, которые находили счастье в таких минутах? В простых минутах прогулки с близким тебе человеком.

– Прогулка – роскошь. Непозволительная роскошь. Считается, что мы гуляем, идя в магазин, в садик за ребенком, спеша на встречу или добираясь до работы. Но это не так, это – суета, – сказала я вслух, прервав молчание. – Ярослав, ты гуляешь? Просто так, как сейчас?

Я поняла, что меня бьет мелкая дрожь, от холода, а, возможно, от воспоминаний, которые нахлынули.

Смирнов накинул на меня свой пиджак и приобнял одной рукой.

– Нет, я не гуляю просто так. Пробежки же не считаются? – поинтересовался, он улыбаясь.

Просунув руки в рукава пиджака и запахнувшись плотнее, я вдохнула аромат мужского парфюма. Приятный и уютный. Он не был чужим.

– Пробежки – самое близкое к прогулкам, – поспешила я заверить.

Недалеко от нас компания девушек и парней играла на гитаре. Мы заняли соседнюю скамью. Ярослав присел рядом и двумя руками притянул меня к себе. «Замерз, греется», – успокоила я себя.

– Репертуар со времен моих посиделок с гитарой не изменился, – заметил Смирнов.

– Да, только об этом подумала. – Ребята играли «Группу крови» Цоя. – Ты умеешь играть на гитаре?

– Немного, возможно, руки не забыли. А ты играешь или поешь?

Я нервно засмеялась.

– О нет, у меня отсутствует слух. Совершенно. Абсолютно!

– Скромничаешь?

– И не думала. Поверь, этого лучше не слышать.

От компании отделилась пара девушек, одна из них взволнованно поглядывала на телефон, ее подруга суетилась не меньше. Когда они пробегали мимо нас, я услышала фразу: «Меня мама убьет, если я не вернусь вовремя!»

И тут меня как молнией ударило. Я забыла сумочку на работе! А в ней телефон, на который должна позвонить Лёлька.

– Сколько сейчас времени?! – спросила я у Смирнова. – Я сумочку на работе забыла, а в ней телефон.

– Что, боишься, и тебя мама убьет, если не вернешься вовремя? – прыснув от смеха, поинтересовался Ярослав. – Без двадцати двенадцать.

– Блин, убьет, но не мама! Пожалуйста, отвези меня на работу, я заберу телефон и вызову такси.

– Можно и без такси обойтись. Давай подвезу домой.

На мгновение я подумала отказаться, но зачем усложнять себе жизнь? Какая, в принципе, разница, что на работу отвезет или подвезет до дома. И Лёлька меня ждет, я обещала ей вернуться к полуночи, наверное, весь телефон оборвала – волнуется. Ну, Машка, ты точно Золушка.

– Я могу все же тебя попросить подвезти меня домой? Обойдусь без телефона одну ночь, а ключи от квартиры у меня запасные есть.

– Без проблем, поехали.

Смирнов встал со скамьи и, не оборачиваясь, зашагал в сторону машины. Я же старалась поспевать за его размашистым шагом. Смотрелось со стороны комично. И что он так торопится?! Сев в машину, я назвала адрес и объяснила, как лучше проехать. Мне кивнули в ответ и рыкнули:

– Пристегнись.

«Сам пристегивайся!» – фыркнула мысленно.

И что взбесился? Я повернула голову, всматриваясь в лицо Ярослава. Он же внимательно следил за дорогой и периодически интересовался, куда свернуть. Фразы были скупы и резки.

Прощай, приятный вечер. Здравствуй, господин Смирнов. И зачем ты вернулся?

Во дворе я указала на свой подъезд. Свет горел лишь в окне моей кухни. Проследив за моим взглядом, Смирнов отчеканил:

– Тебя ждут. Спасибо за вечер.

Он быстро вышел из машины, открыл мне дверь.

– И тебе спасибо. – Сняв пиджак, я протянула его владельцу. – Спокойной ночи. – Я улыбнулась в надежде получить ответную улыбку.

Пиджак был вырван из рук и закинут на сиденье.

– Спокойной, – буркнул Смирнов, не взглянув в мою сторону.

М-да…

Я поднялась на второй этаж и тихо постучала в дверь, чтобы не разбудить Леру. Лёля открыла через секунду и, схватив за плечи, потащила на кухню, задавая кучу вопросов.

– Я видела, что тебя подвез Смирнов. Все рассказывай! – прошипела подруга, закрывая дверь.

– А ты спать не хочешь, Лёль? – спросила я с надеждой.

– С ума сошла, пока я не узнаю все подробности, не усну.

– Ничего я не понимаю, Лёль. Он стал нормальным, не было высокомерия и заносчивости. Мы провели приятный вечер. Он даже шутить умеет, представляешь?! А потом Смирнова как подменили. Высадил меня около дома, рыкнул и уехал, – рассказав, я развела руками.

– А когда подменили-то? Что до этого произошло?

– Я сказала, что мне пора домой.

– А-а-а. Ну так все понятно. Не оправдались его надежды на приятное продолжение, – менторским тоном изрекла Лёлька.

Я зависла от предположения. Хм. Мой мозг строил более сложные и благородные причины.

Я с досадой пожала плечами.

– Да какая мне разница?.. Идем спать.

Глава 7

Ярослав

***

Доставив Нимфу домой, я не находил себе места. Сам себя бесил. Оказалось, такое возможно. Катался по ночному городу кругами, в гостиницу ехать смысла нет – буду мерить шагами номер и гонять мысли. На что рассчитывал? Зачем выпросил этот чертов ужин? Знал же, что у нее какой-то Макс. Да не какой-то, а тот, который ржал, как конь, надо мной. И ждал ее послекорпоратива, Нимфа к нему спешила, это же очевидно. А я, как дурак, губу раскатал.

Девушка действительно понравилась. Красива, по-настоящему красива. Многие бы душу продали за ее внешность. Тянет к ней, аж до скрипа зубов. Не кидается на статус, никакой лести и жеманства. Да и ест как человек, в конце концов, не падает в обморок при виде мяса. Как вспомню все эти подсчеты калорий, трясти начинает. Ужин сводился к сканированию съеденного и изнасилованию официанта миллионами вопросов о том, как и из чего приготовлено.

Возникает вопрос: что делать?

Вынырнул из мыслей, когда горизонт уже начал сереть, глянув на часы, я заставил себя вернуться в гостиницу. Нужно поспать, через четыре часа передавать дела Киселеву, а это лучше делать на свежую голову.

Припарковав машину на стоянке, надел пиджак, пропитанный женскими духами. Нимфа вновь смогла напомнить о себе. Я снял пиджак и зашвырнул его обратно на заднее сиденье. Все. Смирнов, спать!

Утром встал, как с похмелья, – голова чугунная. Без таблетки тут не обойтись. Вспомнив про пиджак, достал другой. На работу ехал с опозданием. Не люблю опаздывать. В приемную я залетел, громко хлопнув дверью. Наталья была на месте и подпрыгнула при моем появлении. Еще немного, и она начнет заикаться. Взглянув на меня с испугом, девушка поздоровалась:

– Доброе утро, Ярослав Витальевич.

– Доброе. Кофе. – Я остановился. – Много кофе. И закажи три обеда из ресторана на Мира к часу.

– Хорошо. Там вас ждут.

– Спасибо, я знаю.

В моем кресле сидел Киселев, вид у него был еще хлеще моего. Он поднял на меня измученный взгляд.

– Не хлопай дверью. И не баси ты так громко ради всего святого, – простонал коллега, измученный нарзаном. На столе красовалась начатая бутылка минералки. – Будешь? – заботливо поинтересовался.

– Нет, я не пил.

– Да? А видон у тебя тот еще.

– На себя посмотри. Освободи кресло.

Лёня тяжело поднялся, прихватил бутылку и плюхнулся на диван.

– Я так понимаю, речам моим внимать ты еще не способен? – спросил я зло.

– Угу…

– Ну, тогда на. Полистай отчеты. – Бросил на кофейный столик папки. Те издали оглушающий звук.

– Яр! Я же просил, – застонала жертва алкоголя.

– Просил-просил… я ж не думал, что ты нажрешься.

– Это все Маша твоя виновата!

– Она не моя.

– Ты ж с ней ушел.

– Не твое дело, – огрызнулся я. – Читай, это не громко.

– Вот если бы не твоя Маша меня не познакомила с теми… тремя. Я сейчас был бы как стеклышко.

– Ну-ну. Я смотрю, тебе не так плохо, раз поговорить хочешь.

– Понял, молчу, – проворчал Киселев.

***

До обеда я работал под предсмертные стенания Киселева, доносившиеся с дивана. Надо отдать должное, папки он все же просмотрел.

В час зашла Наталья, принесла доставку из ресторана.

– А что делать с третьим обедом? – спросила секретарь.

– Отнеси на первый этаж. Марии Викторовне, управляющей. Кабинет не помню, спроси на ресепшене.

Наталья хотела было возмутиться, но закрыла рот и кивнула.

– А говорил, не твоя, – оскалился Лёня.

– Ешь молча. После обеда пойдем знакомиться с коллективом.

Минут через десять пришло СМС от Марии со словами благодарности. Я невольно улыбнулся, когда читал. Жертва алкоголя гыгыкнула, но промолчала.

***

Офис покинул практически после обеда, сдав Леониду эстафету. Бессонная ночь давала о себе знать. Хотелось хорошенько выспаться. Я планировал выехать в ночь с пятницы на субботу, когда трасса станет свободнее.

В пятницу спал до победного, в офис пришел почти к обеду. Наталье опять заказал обед. Лёня уже втянулся и проводил собеседования. Я же остался в стороне – наблюдал. Кандидаты были, как и предыдущие, абсолютно не подходящие на должность директора.

Когда доставили заказ из ресторана, Наталья поинтересовалась о судьбе третьего, нужно ли его отнести.

– Нет, я сам.

Осталось понять, зачем я иду? Попрощаться?

Нимфа была у себя, я зашел в кабинет без стука. Она подняла на меня свои синие глазищи и улыбнулась искренне, чего я абсолютно не ожидал. Не ожидал, но очень надеялся, что девушка будет мне рада.

Маша поднялась ко мне навстречу, я протянул контейнер и ничего умнее не придумал, чем сказать:

– Я принес тебе обед.

– Спасибо большое. И кто теперь меня кормить будет? – спросила, улыбаясь.

– Могу попросить Наталью, она будет делать заказ.

– Нет-нет, я же пошутила, – забеспокоилась Нимфа. – Ты сегодня уезжаешь?

Мне показалось, или я услышал сожаление в ее голосе?

– Да, сегодня в ночь.

– Спасибо большое за заботу. Хорошей тебе дороги.

– Спасибо.

Мне ничего не оставалось, как улыбнуться ей, развернуться и уйти.

Я вернулся в кабинет с желанием сдохнуть и чтобы никто не трогал. Быстрее бы попасть домой, отоспаться в своей постели. От гостиничной кровати к утру все тело сводило, приходилось изобретать позы или ложиться по диагонали.

Хотел еще поработать, но голова и тело категорически отказались. Вернулся в номер и сразу же провалился в сон. Снился какой-то бред, встал совсем разбитый, но оставаться здесь еще на ночь мне не хотелось. Я собрал вещи, спустил их в машину, на выезде из города заехал в магазин, набрать закусок в дорогу.

В сетевике накидал в корзину всякой всячины и пошел искать воду. Мимо пролетела Нимфа. Девушка, как стрела, металась по отделам, споро накидывая продукты. Она встретилась со мной взглядом, улыбнулась, и помахала пучком какой-то зелени в знак приветствия.

Я оплатил покупки, вышел на стоянку, на улице уже стемнело. Недалеко от места парковки заметил машину Марии. Мне захотелось дождаться девушку. Кажется, нерациональные желания меня уже не удивляют. Она вышла буквально через пару минут, катила тележку, горой нагруженную продуктами. Уложила пакеты в багажник и села за руль. Я наблюдал. Машина отказывалась заводиться. Все же издохла старая кляча.

Давай, Яр, воспользуйся возможностью.

Я подошел с водительской стороны и постучал в окно. Нимфа разговаривала по телефону, сбросила звонок и открыла дверь.

– Можешь издеваться, – расстроено произнесла.

– И не думал. Ты домой?

– Да.

– Поехали, довезу. Багажник открой, пакеты возьму. – Удивительно, но даже спорить не стала. Взяла сумочку и помогла открыть багажник, секретно постучав чуть правее от замка. – Ты сама собиралась все донести до квартиры? – Я заглянул внутрь.

– Спустилась бы пару раз, – пожала девушка плечами.

– Закрывай машину, ничего с ней не будет на стоянке магазина.

– Сомневаюсь, что даже с ключами в замке зажигания она кого-то заинтересует, – засмеялась Мария.

Я погрузил пакеты и помог девушке сесть.

– Пристегнись, – произнес на автомате.

Нимфа шумно вздохнула, но молча исполнила просьбу.

– Я позвоню?

– Звони, – пожал я плечами, – что за абсурдные вопросы?

Нимфа не стала отвечать, лишь достала телефон и набрала номер:

– Алло, Андрей, привет. Извини, что поздно. Твои, наверное, уже спят. Ничего особенного не случилось, машина не заводится. – Из трубки послышался хохот. – Хватит ржать, – обиженно произнесла Нимфа. – Коллега еще не продал машину? Прекрати издеваться! Да. Я готова купить новую, – зашипела в трубку. – Все, пока. Завтра позвоню.

Не поворачивая ко мне головы, Маша обреченно сказала:

– Брат… он давно хотел избавиться от моей машины. Теперь буду месяц слушать его шуточки.

– Старший? – спросил я с пониманием.

– Если можно так сказать. Разница в четыре месяца. Но крови попил.

– Мой тоже в детстве доставал. И сейчас не упускает момента. Но у нас разница в семь лет.

– О-о-о, тебе повезло меньше. У твоего было больше ресурсов измываться.

– Это да. А почему такая странная разница в возрасте с братом? – вопрос не давал мне покоя.

– Мы не родные, двоюродные.

– Теперь ясно.

– А у тебя родной?

– Нет, тоже двоюродный, Стас. Я один в семье.

В это время мы въехали во двор, я припарковал автомобиль рядом с подъездом.

– Спасибо. – Нимфа суетливо засобиралась. – Извини, что отвлекла, ты же торопишься.

– Ерунда, давай помогу донести пакеты до квартиры, – предложил я.

– Если не трудно, не откажусь.

Взяв пакеты, мы поднялись на второй этаж. Мария открыла дверь квартиры и пропустила меня вперед.

– Прямо по коридору справа кухня. Только, пожалуйста, сними обувь.

– Хорошо.

Коридор оказался широким и свободным, Нимфа прошла вперед и стала собирать с пола игрушки.

– Аккуратно. На полу могут валяться детальки конструктора или еще что-нибудь мелкое, но жутко болючее, если наступить.

Об этом я знал не понаслышке: когда брат с семьей приезжают в гости, после их визита вся квартира остается заминирована.

– Ставь прямо на стол. Кофе будешь? – Нимфа собрала волосы в хвост.

– Буду, – согласился я не раздумывая. Опустился на стул и принялся за осмотр.

Обстановка мне нравилась, квартира оказалась не чета машине. Уютная, с ремонтом и красивой мебелью. Давно известно, что машина для женщин, чаще всего, средство передвижения, а квартира – это гнездо. Я натолкнулся взглядом на куклы, аккуратно рассаженные на подоконнике.

– У меня дочь. Валерия, ей пятый год, – пояснила Нимфа. – Тебе же без сахара?

– Да.

Дочь. Почему-то и мысли не возникало, что у Маши есть ребенок.

– А муж где? – спросил я, а потом подумал, сейчас пошлет меня лесом и будет права.

– Без понятия. – Пожав плечами, девушка поставила кофе на стол. – Ты себя хорошо чувствуешь? У тебя глаза красные. – Подошла ко мне и положила руку на лоб, а потом двумя руками взяла за лицо. – Да ты горишь! Я сейчас градусник принесу.

Что за бред, температуры лет пять как не было.

– Ставь.

Вслед за Нимфой в кухню забежала кучерявая девчушка. Остановилась при виде меня, подозрительно прищурила глаза.

– Здрасти, – произнесла девочка. – Меня Лера зовут, а тебя?

– Привет. Ярослав. – Я немного опешил от такой смелости.

За девчушкой неторопливо вошла девушка и уставилась на меня с неменьшим любопытством.

– Лера, пойдем я тебя в кроватку уложу, – предложила она. – Мама занята. Кстати, я Ольга, приятно было познакомиться, «Хам и сви», – хихикнув, подтолкнула любопытного ребенка из кухни.

– Спасибо, Лёль. – Нимфа показала подруге кулак. – Ты извини, что Лера так вольно обратилась. У нас в семье к взрослым на «ты» и по имени. Правда, проблем из-за этого все больше и больше, особенно в садике.

– Да ничего страшного.

– Давай градусник.

Я вынул градусник и протянул Нимфе.

– Ты с ума сошел ехать по трассе с температурой под сорок? – воскликнула она.

– Да я даже не понял, что у меня температура, – я начал оправдываться. – Лет пять не температурил. Подумал, устал.

– И давно у тебя усталость? – поинтересовалась девушка язвительно.

– С обеда.

– Пей. – Она в руку вложили таблетку. – Парацетамол, больше ничего нет для взрослых. – Окинула меня взглядом и подала еще одну.

Я взял таблетки и протянутый стакан воды.

– Не бойся, не отравлю, – фыркнула Нимфа.

– Я и не думал. Не люблю горькое.

– У тебя нет выбора.

Под внимательным насмешливым взглядом Маши я закинул таблетки в рот и постарался быстрее их запить. Да, большие дяди тоже имеют свои слабости.

– Идем. А гостиной большой диван, приляжешь, – провела меня в комнату. – Садись, я за подушкой.

Я скинул пиджак и сел на диван, хотелось спать, а в голове шумело. Как я вообще решился в таком состоянии сесть за руль?.. Было желание быстрее покинуть город, оказаться дальше от Нимфы. А теперь я сижу на диване в ее квартире.

Маша зашла с подушкой.

– Ложись, тебе бы поспать хоть немного. Не холодно, могу плед дать?

– Нет, не надо. Спасибо.

– Я на кухне буду. Если что, зови.

Как только девушка вышла, я закрыл глаза и провалился в сон. Сколько проспал, не знаю, но жутко хотелось пить. Я аккуратно встал, голова кружилась нещадно, дошел до кухни.

Маша пила чай.

– Ты зачем встал? – Она подскочила с места и взяла меня под локоть. – Еле идешь.

– Пить хочу.

– Ложись, сейчас принесу. Мог бы позвать.

Нимфа нагнала меня с графином воды, когда я еще не успел сесть на диван. М-да, Смирнов. Блиц, Блиц – скорость без границ.

Я выпил два стакана залпом. Послушно поставил протянутый градусник.

– Ложись, на тебя смотреть больно.

Неужели так хреново выгляжу?

– Ого, повысилась! – Маша подняла на меня обеспеченный взгляд. – Что-то злющее подцепил. Так, я сейчас вызову скорую, приедут, «тройчатку» сделают. А потом я за лекарствами съезжу. Круглосуточная аптека на другом конце города. Как раз вернусь, ты уже огурцом должен быть.

Я не успел ничего ответить, а она набирала номер.

– Алло. Скорую на Кузнецкую 45, квартира 15. Высокая температура, не падает с обеда. Смирнов Ярослав Витальевич. – Закрыв трубку рукой, спросила:

– Тебе сколько лет?

– Тридцать три, – я опешил от такой оперативности.

– Тридцать три. Спасибо, ждем. – Сбросила вызов. – Быстро приедут. Отдыхай.

Действительно, через пятнадцать минут в комнату вошел улыбающийся мужчина и сразу же заявил:

– Что ж вы на мужа уже костюм надели? Не думаю, что у него все так серьезно.

Мария не осталась в долгу.

– Вас за шутки премируют? – парировала она.

Колкость врач пропустил мимо ушей.

– Снимайте рубашку, слушать буду, – обратился уже ко мне. – Как давно температура не падает после приема лекарств?

– Больше двух часов, даже повысилась, – ответила за меня Нимфа.

Мне же осталось дышать и не дышать.

– Ясно. Вирус гуляет. Пару дней пожарит, а потом горло со всеми вытекающими в виде кашля. Так что готовьтесь. Укол сделаю, легче станет минут через тридцать.

Маша торопливо вышла из комнаты, наверное, смущать не хотела. Эта мысль меня развеселила.

– Спасибо, – выдавил я из себя не в силах открыть глаза.

– Выздоравливайте.

Я услышал хлопок закрываемой двери. Минута спасительной тишины, и вновь чьи-то шаги.

– Ярослав, – Нимфа звала меня. – Пересядь на кресло, я застелю.

Что она со мной носится? Могла бы дать таблетку и проводить, мол, езжай, господин Смирнов, и болей где хочешь.

– У тебя в машине домашняя одежда? – спросила, когда закончила с постелью и жестом показала ложиться.

– Я сам. – Нимфа лишь цокнула языком в ответ. – На заднем сиденье синяя сумка, ключи в пиджаке, – сдался я.

Маша вернулась через пару минут, оставила сумку рядом с диваном.

– Если ночью пойдешь … кхм… в туалет, надевай штаны, – произнесла она стеснительно. – Не пугай мне Лерку.

– Хорошо.

– Лёлькин муж скоро привезет «тройчатку», таблетки и градусник я оставлю рядом с графином. Сам же справишься? Если что, зови. Моя комната напротив. Туалет, ванная рядом с кухней. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – произнес я хрипло, – и спасибо, Маш.

– Не за что. – Она выключила свет и вышла.

Я разделся, лег на диван. Часы показывали час ночи. Думать о превратностях судьбы не получалось, мысли путались, но чувствовалось, что становится легче.

Проснулся, когда уже светало, зов природы еще никто не отменял. Оделся, как и просила Нимфа, и, стараясь не шуметь, вышел в коридор. Дверь в спальню приоткрыта, я не удержался и заглянул.

– Тебя тоже не пускает с собой спать? – поинтересовался детский голосок.

Твою ж!..

Аж сердце ёкнуло.

На меня смотрели слишком внимательные глазки из-под взлохмаченных кудрявых волосы, торчащих во все стороны.

– Нет, – мне пришлось согласиться.

Будет супер, если утром малая расскажет, как я тут подсматривал.

– И меня, – обреченно сказала Лера, обнимая неведомого мне плюшевого зверя. – Мама говорит, я уже большая и могу спать отдельно. А ты о-о-очень большой

– Большой, – и опять мне пришлось согласиться.

– А знаешь, как я делаю?

– Как?

– Мама засыпает, и я к ней прихожу, – поделилась малая секретом.

– Я запомню, спасибо.

Девчушка прошмыгнула в комнату и ловко забралась под одеяло.

Угу. Хороший совет. Дельный. Если я так сделаю, меня тут же приложат чем-нибудь тяжелым.

Глава 8

Мария

***

Разбудил меня хлопок детской ладошки по лицу. Я открыла глаза, часы показывали девять тридцать. Рядом беззаботно посапывали Лера и плюшевый Лунтик – еще чуть-чуть, и эта компания меня точно выселит из собственно кровати, буду спать в детской. Я аккуратно вылезла из объятий и подоткнула вокруг Леры одеяло.

Вышла в коридор, спохватилась, что толком не одета. Накинула халат.

Смирнов грозно храпел, раскинув руки: одну свесил к полу, вторую закинул за голову. Зрелище было презабавное. Сфоткать, что ли?

Хихикая, я подошла и приложила ладонь к мужскому лбу.

Надо прекращать обращаться со взрослым мужчиной как с ребенком, который болен… Я отдернула ладонь. На столике пустой графин и вскрытая упаковка таблеток, значит, температура еще раз поднималась. Надо бы Леру отвезти к родителям, не хватало еще ее заразить. Я прокралась на кухню и сразу набрала Андрею, он сегодня собирался с семьей к бабушке с дедушкой, и попросила брата забрать Леру с собой. Ну а теперь душ и готовить завтрак.

Теплые струи воды смыли остатки усталости и беспокойной ночи. Я переоделась в легкие штаны и свободную футболку, волосы заплела в косу. Насколько они были шикарны, настолько и сложны в уходе – чего стоило их только высушить. Меня посетила мысль надеть что-то более привлекательное, но я ее сразу же отбросила и отправилась варить овсянку. Не знаю, что предпочитает Смирнов на завтрак, с деликатесами у нас напряженка, поэтому – овсянка! Или омлет, как запасной вариант, если уж совсем заартачится.

Наливая чай, я услышала, как Лерка шлепает босыми ножками по паркету.

– Привет, мам, – она протянула ко мне руки.

– Доброе утро, солнышко. Идем, умою тебя и будем кушать. Скоро за тобой Андрей приедет, они с Викой и Сашей отвезут тебя к бабушке и дедушке. А я потом тебя заберу. Хорошо? – рассказывала план действий, собирая непослушные кудряшки в хвост.

Лера радостно закивала головой в знак согласия. Гостить у бабы с дедой она очень любила, там можно было все, и ничего за это не было. Мафия.

По квартире разнесся требовательный звонок в дверь, чередующийся со стуком. Характерные признаки того, что приехал Андрей. Терпения в нем было меньше, чем в Лере. Я открыла дверь, и в мою квартиру влетел тайфун.

– Привет, Кроха! – Он обнял одной рукой, второй дернул за косичку. – Отрежу ночью и сдам за дорого, – расхохотался от души.

– Сам ты Кроха! – Что еще можно ответить, кроме как: «Сам дурак»? – От тебя пациенты еще не сбегали, Петросян?

– Ага, прям со стола, под наркозом, – хохотнул болтун, снимая кеды.

– Привет, моя кудряшка! – Схватил Леру на руки. – Доедай кашу, нас там Вика с Сашей заждались. – Усадил обратно за стол.

Лера начала активно работать ложкой.

– Что ж ты мамку не уберегла, а? Вот теперь болеет.

– Мама не болеет, – пробубнила Лера с набитым ртом, – это Ярослав заболел. А мама не хочет, чтобы я заразилась.

Тут лицо брата вытянулось, и он вопрошающе на меня взглянул. Я пожала плечами и одними губами произнесла: «Потом».

Да какой потом, разве можно остановить поезд на полном ходу?

Андрей вышел из кухни, в первую очередь заглянув в мою комнату. Совсем одурел! Убедившись, что моя постель пуста, он зашел в гостиную. Смирнов надевал футболку и, мягко говоря, был удивлен нашему появлению. Со стороны сцена напоминала баянистые анекдоты про то, как муж вернулся из командировки. Брат уверенно шагнул к Смирнову, тот поднялся с дивана, на лице замешательство.

– Андрей, брат Крохи, – он протянул руку.

– Ярослав, – произнес Смирнов с облегчением.

– А я смотрю, машина знакомая, надпись-то отмыл? – брат уточнил заговорщически.

Проклятье какое-то! Лёля вчера, Андрей сегодня, у Смирнова точно сложится впечатление, что я только о нем и говорю. Надо им напомнить, что молчание – золото.

– Отмыл, добрые люди подсказали: растворителем легче всего.

Тут забежала Лера и добила меня окончательно:

– Мама не пускает Ярослава с собой спать, потому что он большой. – И развела руки в характерном жесте.

В этот момент надо было снимать лица всех присутствующих. Андрей сдержанно давился смехом, потом его прорвало, и он начал хохотать. Ярослав нервно кашлянул и поглядывал на меня. Я же готова была провалиться на первый этаж к Болотовым, пусть они меня спрячут.

– Лерочка, пошли я тебя переодену, и пора ехать, – шипела я сквозь зубы. – Ты же не забыла, тебя баба с дедой ждут.

Взяв Леру за руку, я сбежала. Вот же маленькая болтушка, и откуда такие мысли в детской голове? Сменив пижаму на джинсы и маечку, я взяла заранее собранный рюкзак с вещами. Мужчин нашла в гостиной за просмотром мультика. Что еще могли показывать в субботу утром? Заметив нас, Андрей вскочил, закинул рюкзак на плечо и взял Леру на руки.

– Метеор, ты куда все время спешишь? Я же ей не успела кроссовки обуть, – возмутилась я, тормозя брата у выхода.

Ярослав вышел в коридор.

– Ты давай мне ключи от своей колымаги, у меня уже есть на нее желающий, документы потом. Ребята сами ее со стоянки заберут. – Брат помогал Лере со шнурками.

– И когда ты все успеваешь? – удивилась я не на шутку. Только ночь прошла, он уже продал мою «девочку».

– Уметь надо. Кстати, завтра Макс приедет знакомить родителей со своей девушкой. Ты бы не пропускала. Такое не часто происходит.

Действительно удивил, единственный раз, когда мы видели девушку Макса, было во время учебы в институте. Больше он никогда не знакомил нас с подругами.

– Не может быть! – воскликнула я

– Может-может. – Андрей протянул руку Смирнову. – Был рад знакомству.

– Взаимно, – отреагировал Ярослав.

– Пока, Кроха. – Брат взял Леру на руки. – Скажи маме и Ярославу «пока».

Лера не успела с нами попрощаться, как Андрей с ней на руках исчез в подъезде.

Не брат, а стихийное бедствие.

– Я теперь понимаю, о чем ты говорила: твоего брата не остановить, – хмыкнул Смирнов.

– Это вы еще мало знакомы.

Непривычно видеть Смирнова в спортивках и футболке, словно передо мной совершенно другой человек. И он выглядел мягче и приветливее, даже закралась мысль, что и от овсянки не откажется.

– Есть хочешь?

– Очень, только я умыться не успел.

– Умывайся, жду на кухне.

Я еще раз поставила чайник на плиту, надеюсь, теперь-то удастся выпить спокойно чай.

Телефон взорвался от СМС-ок:

«Кроха, ну ты даешь!»

Через пару секунд пришло: «Вика мне не верит, скажи, что это правда!»

Я коротко ответила: «Правда».

А что правда, да кто же знает… лишь бы Андрей успокоился и телефон не пиликал.

«Вика визжит, не пойму, от радости, или дети за волосы дергают».

«Смотри на дорогу!» – Я не на шутку начала волноваться.

«Как скажешь, босс. Кстати, он мне понравился, мультики любит». Тут меня разобрал нервный смех. Неужели успел допрос устроить, пока я Леру одевала?

Услышав шаги, я убрала телефон на окно. Мало ли, любопытство и Вику разберет.

Смирнов неуверенно зашел на кухню.

– Мне неудобно перед тобой. – Почесывал затылок, стоя на пороге. – Ворвался в жизнь, спутал тебе планы. Я, наверное, поеду.

Редкое зрелище! Господин Смирнов в спортивках, да еще и испытывает неудобство.

– Что за глупость? – сказала я как можно беззаботней. – Нельзя тебе за руль, отлежишься денек, и пожалуйста. – Улыбаясь, я поставила на стол кружки с чаем. – Никаких важных планов у меня не было. Ты овсянку ешь? – спросила с осторожностью.

– Ем.

Как будто у него был выбор…

Разложив ароматную кашу с маслицем и медом (никакой овсянки на воде и без соли) по тарелкам, мы сели за стол.

– Как себя чувствуешь? Я видела, ты еще пил ночью таблетки, – поинтересовалась я.

– Да, под утро поднималась температура.

– У тебя и сейчас вид не очень, – добавила я, запивая кашу чаем.

– Я бы хотел еще поспать, раз ты меня не выгоняешь, – Смирнов искренне улыбнулся. – А Макс – кто?

– А?

– Андрей говорил про Макса, которой приедет с девушкой знакомить.

– А-а-а, так это наш брат. Младший.

Смирнов кивнул и чему-то довольно улыбнулся.

***

После завтрака мы разошлись по своим комнатам. Я блаженно развалилась на постели и рассматривала тени, отбрасываемые узорчатыми гардинами.

С улицы доносились звуки выходного дня: дети играли на площадке, кто-то собирался на дачу, и пара спорила о том, стоит ли брать с собой кота, извечные бабушки-партизаны обсуждали новую «вертихвостку» с четвертого этажа. На удивление, но под всю эту какофонию я смогла задремать. Снилась какая-то глупость, как будто Смирнов стоял рядом с моей кроватью. Подошел ближе, аккуратно присел на край постели, убрал волосы с моего лица, медленно наклонился ко мне и нежно так… как заверещит на ухо трелью дверного звонка.

От неожиданности я подскочила и со всего размаха приложилась головой о нос Смирнова по-настоящему!

– Там кто-то пришел, – хватаясь за лицо, указал в сторону двери. – Несколько раз звонили. Ты не просыпалась. Прости, что напугал.

Я что-то пробормотала. Болела щека, а еще почему-то отказал язык.

За дверью стояла раскрасневшаяся Лёлька.

– Ты чего на телефон не отвечаешь?! – накинулась она с порога, – И что у тебя с лицом? – ткнула пальцем в щеку.

– Лёля, блин! Спали мы, спали! Вот я звук и отключила.

Ярослав чуть склонился, держась за нос. Из-под мужских пальцев показалась алая капля.

– У тебя кровь, – я ужаснулась, – надо приложить холодное. Иначе через час нас можно будет снимать в передаче про домашнее насилие.

Лёлька глазела на меня с еще большим волнением. Закивала головой и, схватив меня за руку, потащила на кухню, усадила на подоконник, а Смирнова за стол. Достала по упаковке замороженных овощей, мне аккуратно протянула, а Ярославу швырнула, чуть ли не с проклятиями.

– Хочешь, чтобы и фингал появился? – прикладывая к носу стручки фасоли, огрызнулся он.

Лёлька на него шикнула.

– Тебя какая муха укусила? – обратилась я к подруге.

На вопрос она отвечать не собиралась.

– Марусь, он что, тебя ударил? Не бойся, мне можешь все рассказать.

В один голос со Смирновым мы вскрикнули:

– Что?!

– Оля, ты сериалов пересмотрела? Что ты выдумала? – я старалась воззвать к здравому смыслу подруги.

– Да что я могла еще подумать, уже полдень, ты трубку не берешь, на сообщения не отвечаешь. Я вот переволновалась, – заламывала она руки. – Все-таки он неизвестно кто! – указала пальцем на Ярослава.

«Неизвестно кто» не остался в долгу и, размахивая пакетом со следами крови, зашипел:

– Логично все… Не поспорить. Ты меня прервала, я еще и съесть ее собирался! – клацнул хищно зубами в нашу сторону.

Я прыснула от смеха и, взяв Лелю под локоть, культурно направляла к выходу.

– Это я. Я случайно ударила Ярослава, испугавшись резкого звука. Все хорошо. Обещаю, буду отвечать на все твои СМС, – успокоила я подругу.

С кухни доносились тихие ругательства и роптания на род женский.

– Я все слышу! – выкрикнула Лёля.

– Я на это и надеялся, – огрызнулся Смирнов.

– Ну, все, хватит! – громко сказала я. – Ване с Мишей привет. И спасибо, что беспокоишься обо мне.

Проводив подругу, я вернулась на кухню. Смирнов сидел на том же месте и злобно пыхтел. Не то от боли, не то от обиды, что в маньяки записали.

– Дай посмотрю.

Я осторожно отняла замороженные овощи от мужского лица. Все было не так страшно, как я нафантазировала.

Легким движением прикоснулась к переносице. Смирнов зашипел от боли и выругался.

Я, испугавшись, отдернула руку, а он лишь засмеялся, глядя на мое растерянное лицо.

– Не смешно! – Ткнув пальцем в плечо обидчика, выхватила пакет с овощами и приложила к своей щеке. – Он все равно тебе не нужен!

– Не жадничай. Хочешь, чтобы у меня синяк на пол-лица был?

Пряча руку со вторым пакетом слегка подтаявших овощей за спину, я отступала мелкими шагами.

– Не преувеличивай, если и будет, то небольшой синячок. И всем известно, что шрамы украшают мужчину, а вот женщину… – Я демонстративно приложила и второй пакет к своей щеке.

По правде говоря, лицо уже жгло от холода, но упрямство и обида на глупую шутку притупили боль.

Заметив мое отступление, Смирнов встал, резким движением перехватил мою левую руку с заморозкой и уткнулся в нее носом.

– После первой встречи с тобой я ходил с огромной шишкой на затылке, – гнусавил он сквозь пакет.

– О-о-о, так это не я, а какая-то женщина, к ней все претензии. – Я уперлась бедром кухонный гарнитур.

Отступление провалено.

Надо было пятиться в сторону коридора.

История с лифтом повторяется…

Смирнов опять прижал меня своим телом, отрезая пути к отступлению. Свободной рукой поглаживал спину, проводя пальцами вдоль позвоночника, вызывая волну мурашек.

Я одновременно чувствовала холод от бортика раковины и жар тела Ярослава, неестественный жар.

– У тебя судороги на фоне высокой температуры, – произнесла я, – пора выпить жаропонижающее и умыться не мешало бы.

Выпустив меня из объятий, Смирнов старался рассмотреть свое отражение на дне серебристого ковшика.

– Не хочу ни на что намекать, но, кажется, температура сильно отразилась на твоих умственных способностях, – заливалась я смехом. – В ванной есть зеркало.

Смирнов отставил ковш и обиженно поплелся в ванную, бросив на меня несчастный взгляд, от чего смех разбирал с новой силой.

Ну, Маша, осмелела-то как, шутишь, подначиваешь. Всего лишь надо было увидеть человека в домашней обстановке.

***

Остаток дня мы провели, курсируя между кухней и лежбищами. Я откровенно изнывала от безделья: ответила на все СМС Лёльки, а потом Вики, чуть позже – мамы Лены, которой рассказала Вика, которой рассказал Андрей.

Осталось по кругу повторить рассказ «Как завести в доме мужика» всего пару раз, только Максу и папе Саше. Задрав ноги на стену, я читала книгу – легкий романчик. Даже легкий, я бы сказала, легенький, никак не мог усвоиться в моей голове. Все! Баста! Хочу на улицу.

Было как-то стыдно уйти из дома, когда в нем остается гость, так еще и с температурой. Конечно, Смирнов мог о себе позаботиться, но совесть не позволяла мне этого сделать. Зато выйти за хлебом на пятнадцать-двадцать минут, это же не преступление?! Эта мысль крепла во мне с каждой минутой, отложив книгу, я сбросила ноги на пол и встала. Слишком резко встала. Спокойно, Маша, тебе уже не восемнадцать. Я зажмурилась, приложив пальцы к глазам, пытаясь подавить головокружение.

– Еще будут акробатические номера в твоем исполнении?

Я приоткрыла один глаз: в проеме стоял Смирнов и ухмылялся.

– Не думаю, возраст не тот, стара я, кхе-кхе, и немощна. – Я кашлянула для убедительности еще пару раз. – Я хочу за хлебом сходить.

Мне не дали договорить.

– Я с тобой! Устал лежать, все бока болят.

Отлично… Теперь точно придется идти в магазин. Прощай, парк.

– Хорошо, я только переоденусь, – сказала я, изображая радость.

Через десять минут мы уже наслаждались свежим весенним воздухом. Втянув аромат сирени, растущей рядом с подъездом, полной грудью, я блаженно выдохнула:

– Сказка.

– Куда идти, в какой стороне магазин?

Смирнов не меньше моего был счастлив размять косточки. Я кивнула головой направо, и мы медленным прогулочным шагом направились в сторону продуктового. Во время прогулки я выяснила две вещи: во-первых, Ярославу было гораздо лучше, и во-вторых, почувствовала запах малины и пиона – хам мылся моим гелем для душа.

После ужина меня пригласили на просмотр фильма, причем в мою же гостиную. Никогда я еще не добиралась на свидание так быстро, буквально пара секунд, и я и моя любимая подушка заняли облюбованное мягкое кресло.

– Что сегодня показывают? – спросила я

– Сейчас узнаем. – Присаживаясь рядом с полкой, полной дисков, Смирнов принялся за их тщательное изучение. – Та-а-ак, мультик, мультик, о чудо, это же очередной диск о прекрасной принцессе… Боже, «Титаник»! И как часто ты его смотришь?

– Редко. Но! Имею полное право, если ты не заметил, я – девочка. А девочкам, даже взрослым, тоже нужны сказки!

– Заметил, что не мальчик. Ты хоть бы сказки со счастливым концом выбирала.

Я лишь фыркнула. Ничего Смирнов не понимает в женской натуре, должен быть в коллекции такой фильм, который смотришь, когда все очень плохо. Ты его включаешь, и вот уже Ди Каприо замерзает в ледяной воде, держась за дверь, и ты проклинаешь Кейт Уинслет, которая не догадалась подвинуться, чтобы спасти своего любимого.

И тут вступает Селин Дион, а ты сквозь слезы пытаешься ей помочь: «Эври найт им май дримс, ай си ю-ю-ю, ай фил ю-ю-ю». Наступает апогей! Слезы льются ручьями, и захлебываешься в рыданиях, а после идут титры, и под опустошенные всхлипывания понимаешь, что злиться, психовать и расстраиваться уже нет сил. Как говорится, клин клином вышибают.

– Так, а вот это уже интереснее, ужастики любишь? – быстро перебирая стопки дисков, уточнил Смирнов.

– Люблю, но теперь редко удается смотреть, как ты заметил, в приоритете принцессы. Я лишь покупаю диски и складываю.

– Вот и отлично. «Оно» смотрела?

– Новый – нет.

– Сеанс начинается, – зловещим голосом оповестил Ярослав. – Выключай свет.

– Я в коридоре оставлю.

– Трусиха!

Усевшись удобнее в кресле, я обняла подушку – эдакий буфер от всяких ужасов, происходящих на экране. Когда совсем страшно, можно и спрятаться. Да, я люблю ужасы, но это не мешает мне бояться и вздрагивать каждый раз, когда кто-то резко выскакивает или кричит.

На экране мальчишка уже отправился пускать свой злополучный кораблик. Вроде бы знаешь, чем сейчас дело кончится… но все равно я предательски пискнула, когда ребенка утащили в канализацию.

– Садись ко мне на диван, здесь не так страшно, – издеваясь, подначивал Смирнов.

– Сомневаюсь. Ты большой, пусть тебя съедят первым, до меня, может, и очередь не дойдет, или убежать успею. – Довольная собой, я лучезарно улыбалась.

– Ну, раз так, тогда нас съедят вместе.

Поднявшись с дивана, легким движением Смирнов переместил меня вместе с подушкой и усадил рядом с собой. Захватив в объятия, он уткнулся носом в мою макушку и шумно вдохнул.

– Как я давно мечтал это сделать.

Я удивленно подняла глаза. Я действительно не знала, как реагировать. Глубоко в душе я понимала, что на друзей мы мало походили. Но признаться в этом было тяжело. Признаться – иметь надежду, а нужно ли?

– Не смотри на меня так. – Хам прижал меня сильнее. – Я давно хотел тебя обнять.

– Ты это делал и не раз…

– То не в счет, ты всегда от меня сбегала.

– А почему думаешь, что в этот раз не сбегу? – неуверенно спросила я.

– Я не думаю – надеюсь. И куда тебе сбегать? Мы же у тебя дома, – добавил он со смехом.

Не поспорить – убежать не так просто. Тут возникает вопрос: а хочется ли?

На экране сверкали полицейские мигалки, и была суета.

– Не сбегу, – произнесла я шепотом.

Устроившись поудобнее в мужских объятиях, я отложила подушку в сторону, избавляясь от препятствия. Фильм начал терять всякий смысл. Дети сновали туда-сюда, о чем-то возбужденно разговаривали, я пыталась уследить за происходящим. Но чувствовала только легкие движения пальцев по моей спине. Которые поглаживали вдоль позвоночника снизу вверх, останавливаясь то на талии, продолжая свое движение вдоль линии джинсов, то возвращались и поднимались к шее, нежно массируя.

– Дыши, – прошептал хам над ухом.

Отчего по всему телу прошла горячая волна. Я попыталась полноценно вдохнуть, но дыхание сбивалось.

Обняв Ярослава одной рукой, я повторяла движения его пальцев. Выводя причудливые рисунки на животе и груди мужчины, чувствовала, как под подушечками пальцев напрягались мышцы. Поднялась выше, щекоча невесомыми прикосновениями шею, хотела подобраться к уху, но меня остановили и приложили мою ладонь к губам. Было одновременно щекотно и невероятно приятно.

Поцеловав ладонь и каждый из пальчиков, Смирнов отпустил мою руку, которая полыхала огнем, и наклонился к лицу. Мы встретились взглядами, не нарушая тишины, наши пальцы совершали свой трепетный танец. Мои руки осмелели первыми, и я запустила ладони под футболку, продолжая прогулку по уже обнаженной коже. Но этого было катастрофически мало, хотелось большего – прижаться всем телом, ощущать тепло. Высвободившись из объятий, я ловко оседлала бедра Смирнова. Наши лица оказались в непосредственной близости друг от друга. Яр несколько мгновений внимательно всматривался мне в глаза, верно ощутив в моём взгляде и неровном дыхании просьбу не останавливаться, хмыкнул и жадно впился в губы, попутно помогая стягивать с нас ненужную одежду.

Я справилась первой с футболкой Смирнова, хотя, подозреваю, что мне поддавались. Я немного отстранилась и с удовольствием рассматривала мужское тело, очерчивая упругие мышцы рук, груди, живота.

В какой-то момент я ощутила полет – хам опрокинул меня на диван. При этом я грациозно задела столик с графином ногой, который только чудом не разбился о пол, упав с оглушающих хлопком и прокатился к креслу.

– Сейчас подруга прилетит тебя спасать, – рассмеялся Смирнов.

Наши поцелуи продолжились в сумасшедшем ритме, переходя от легких прикосновений губами и языком, к чувственно-болезненным покусываниям, и превращались в жадные проникновения, которыми невозможно было насытиться. Когда я начала задыхаться, Яр ослабил напор. И вот уже через секунду, принимая на своей шее и груди невероятно приятные ласки от его рук и губ, я смогла почувствовать, как в меня упирается налившаяся кровью твёрдая плоть.

В спину нещадно что-то впивалось. Я извлекла из-под себя пульт от телевизора, нажала кнопку и отбросила его в сторону.

– Он меня тоже раздражал, – прошептал на ухо Смирнов, обдавая нежную кожу горячим дыханием. – Приподнимись немного.

Я осталась в одном белье.

– Пойдем ко мне, диван слишком узкий, – прошептала я.

– Знаю, – ухмыльнулся Яр, – я на нем спал. – Держись. – Подхватил он меня.

Обняв за шею и обхватив ногами мужской торс, я прижалась к горячему твердому телу, пока мы добирались до кровати.

Смирнов аккуратно опустил меня на матрас, нетерпеливо стаскивая последнюю одежду. Пылающей кожей я почувствовала прохладу простыней, отчего по телу пробежали мурашки. Яр продолжил исследование моего тела, одаривая поцелуем каждый сантиметр, спускаясь от ключицы к животу и поднимаясь обратно. Выгибаясь навстречу ласкам, я теряла терпение, хотелось ощутить тяжесть мужского тела на себе, его силу, его страсть.

Из моей груди вырвался неожиданно громкий стон, когда язык Яра коснулся напряженной вершинки. Заметив это и с хитрой улыбкой взглянув исподлобья, он приостановился, дразня. Я перехватила инициативу, освободилась от тяжести мужского тела и оседлала сильные бедра, приняв горячую плоть, блаженно застонала. Опробовав пару плавных движений, довольно жмурясь от удовольствия, приняла нужный темп.

До сладкой дрожи я ощущала всю мощь и жар мужского достоинства, раз за разом входящего в мое возбужденное податливое тело. Смирнов при этом, довольно запрокинув голову и ухватив меня за бёдра, с силой подталкивал их в такт движениям, иногда меняя скорость и оттягивая финал.

Каждый толчок сопровождался моим стоном. Мы совершенно забыли о фильме, о времени и о живущих за стеной соседях. Мы наслаждались друг другом и не могли насытиться, как будто остались одни во Вселенной и завтра должны были исчезнуть по щелчку чьих-то злых пальцев. Так продолжалось до рассвета, и ещё не раз наши чувства достигали пика наслаждения, отзываясь пульсацией и сотнями приятных покалываний на мокрых от пота и страсти телах.

Глава 9

Мария

***

Приоткрыв глаза, я попыталась пошевелиться и поняла бесполезность этих попыток. Я была прижата… да что уж там – раздавлена, закинутой на меня неподъемной ногой.

Хам мирно посапывал, по-хозяйски притянув мое скромное тельце к себе нескромному.

Да, Маша, это тебе не Лерины ручки, тут просто так не выбраться.

Где-то в квартире разрывался от звонка телефон.

Я аккуратно выползла из объятий, чуть откатилась, не рассчитала расстояние до края кровати и рухнула на пол.

– Ай, черт…

Схватив из шкафа первую попавшуюся футболку, побежала на поиски телефона, который до сих пор не унялся. Как я и думала, ранним утром меня могла разбудить только заботливая подруга.

– Что тебе не спится, а? – закрыв дверь на кухню, рыкнула я на Лёльку.

– И тебе доброе утро, Марусь.

Что-то слишком она ласковая.

– Доброе… А ты что такая добренькая, Лёль? Рада, что меня не убили и не съели? – ставя чайник на плиту, я не упустила возможность подколоть подругу.

– Насчет не съели, не уверена, – засмеялась Лёлька. – Ну, рассказывай, как все прошло? – спросила она и притихла.

– К-хе, – я поперхнулась собственной слюной. – Ты опять что-то с утра приняла? – уточнила хриплым голосом. – Я поговорю с Ваней, пусть от тебя кофе спрячет.

– Ой, да ладно, – пропела заноза. – Вы вчера столько шума наделали, думаю, все соседи вплоть до пятого этажа в курсе событий. Так что не отвертишься!

– Мебель я двигала! – фыркнула. – Лёль, нашла время расспросы устраивать. Все, пока, потом позвоню. Мне еще сегодня с девушкой Макса знакомиться, – я прибегла к хитрости и перевела тему.

– Что?! У Макса деву…

Лельке точно пора на работу – в общество. Иначе дома одичает. Вот сплетница!

– Пока-пока, – перебила я. – Потом, – произнесла с нажимом и отключила звонок.

Передумав пить чай, я первым делом отправилась в душ. Настроив воду погорячее, намылила волосы и мурлыкала себе под нос детскую песенку: «Какой хороший день, какой хороший пень, какой хороший я-я-я и песенка моя».

– А пень – это я? – раздалось громко и совсем рядом.

– Тебя не учили, что пугать людей нехорошо? – Вздрогнув от неожиданности, я пыталась смыть пену с лица, желая посмотреть нарушителю спокойствия в глаза.

– Так давно известно – хам, – проворчал Яр, закрывая дверцу душевой кабины за собой.

– Может, у меня получится тебя перевоспитать? – спросила я, притягивая мужчину к себе.

***

– Мне к родным надо и Леру забрать, – неуверенно я начала разговор, разливая чай. – К обеду поеду. Если хочешь, оставайся.

Вот и настало время неловкого прощания.

– Все нормально. – Яр благодарно кивнул, принимая полную кружку. – Я и так задержался. – Взглянул он на меня с тревогой и продолжил: – Дела не ждут, да?

Какая-то скомканная беседа получается. Пригласить его к родным? Нет. Глупость. Никто не приглашает мужчину к родным после одной совместной ночи. Тем более не зная, что между нами произошло. Нет, понятно, что произошло. Но это либо ни к чему не обязывающее развлечение, либо первые шаги к отношениям.

«Опять ты фантазируешь, Маша, – одернула я себя, – какие отношения? Может, у него девушка, невеста, любовница?.. Сейчас уже поздно интересоваться. Будь реалисткой: для Смирнова это была приятная командировка».

Мысленно согласившись с собой и подтвердив свою теорию кивком головы, я продолжала истязать омлет на тарелке.

– Будешь добавку? – улыбнувшись, спросила я.

– Не откажусь. – Смирнов придвинул пустую тарелку. – Много сил потратил… на выздоровление, – добавил лукаво.

Прием-прием, шутки шутит, надо смеяться.

Я нервнохихикнула и сгрузила остатки омлета в тарелку.

– Давай тебя подвезу? Ты же осталась без машины, – предложил Ярослав.

– Нет, не надо. У тебя и так дальняя дорога впереди, я вызову такси.

– Ма-а-аш, это ты так меня культурно посылаешь? – Смирнов сверлил меня взглядом.

– С чего ты взял? Не хочу тебя утруждать, – отмахнулась я.

– Я сам решу, что мне сложно, а что нет, хорошо? – спросил он недовольно.

– Угу, – ответила я. Есть мне не хотелось.

– Я понял, что знакомить с родными не поведешь. Но довезти тебя мне это не помешает. – Он встал из-за стола, чмокнул меня в макушку. – Собирайся, и спасибо за завтрак.

Я проводила Смирнова взглядом, отпила кофе и поняла, что коньячку в нем не хватает.

***

Верная подруга проверяла мое терпение – телефон не прекращал пиликать. СМС сыпались каждые пару минут. И тут меня осенило. Почему я ни разу не слышала звонка телефона Смирнова? А ведь и правда! Ни разу! Фантазия заработала с новой силой и начала она с любимой девушки, а закончила женой, тремя детьми, любовницей и карманной собачкой.

Хлопнув себя хорошенько по лбу ладонью, чтобы выбить глупые мысли, я допила кофе и пошла приводить себя в порядок. Потратив на сушку шевелюры минут сорок, впервые наблюдала, как Яр разговаривает по телефону, меря шагами коридор. Как ни старалась, но из-за шума фена не разобрала ни слова. По выражению лица и жестам мужчины было понятно – разговор не из приятных.

Я наконец справилась с волосами и распахнула шкаф в поисках одежды. К этому времени Смирнов успел переодеться, собрать свои вещи и отнести их в машину. Прихватив мой рюкзак, он крикнул из коридора:

– Жду внизу! – И исчез в подъезде.

***

– Вот здесь останови, – попросила я, указывая на подъездную дорожку к дому. Ярослав припарковался, заглушил мотор.

Хм, а я думала, наша прощание выйдет быстрым.

Размышлять над вариантами прощальных фраз мне не пришлось. Хам сгреб меня в охапку и усадил к себе на колени.

Как мы вдвоем поместились на водительском сиденье и ничего не поломали останется загадкой.

Сжав в объятиях, он что-то пробормотал. Я разобрала лишь «нимфа» или «нифика». Что там опять пришло в столичную голову?..

Смирнов притянул меня, обнял, словно хотел придушить, и поцеловал.

«Не только хам, но варвар», – мелькнуло у меня в голове.

Его поцелуй был жадный. Моя бурная фантазия подсказывала: Ярослав старается запомнить вкус моих губ. А я со всей страстностью отвечала на ласки, понимая, что, возможно, вижу Яра в последний раз. И мне невыносимо хотелось продлить приятный момент.

Сквозь гул собственного сердца я расслышала нахальный присвист и непристойный комментарий. Соседские подростки развлекались, чтоб им икалось. Шли мимо, вот и идите.

– Отпусти, – засуетилась я, облизывая губы и поправляя сбившейся на бедрах сарафан.

Черт. Завтра весь поселок будет знать, что Машка Соборская в машине непотребствами занималась на глазах у невинных детей.

– Выдернуть бы им ноги, – рыкнул Смирнов.

– Не надо, – рассмеялась я. – Иначе папе Саше придется их обратно пришивать, а он вполне может перепутать ноги местами.

Ярослав улыбнулся, склонился и оставил на моих губах невинный поцелуй.

– Спасибо, Нимфа, – произнес он тихо.

Все же Нимфа – я не ослышалась.

– И тебе. – Я еще раз оценила свой внешний вид в зеркало заднего вида, перелезла на пассажирское сиденье, взяла рюкзак и открыла дверь. – Хорошей дороги, – пожелала, не встречаясь со Смирновым взглядом. Выпрыгнула из автомобиля и поспешила скрыться за калиткой.

Я успела пройти несколько шагов, когда мне навстречу из дома вылетела Лера.

– Мама приехала! – закричала она звонко.

От такой встречи я радостно расплылась в улыбке, подхватив дочку на руки и хорошенько расцеловав, спросила:

– Кто тебе сегодня прическу делал?

На голове красовалась дикая пальмочка, собранная десятками разноцветных резиночек и торчащая вверх, как антенна.

– Андрей. Тебе нравится? – вертела она головой, демонстрируя, как забавно колышется хвостик.

– О-о-очень! – восхитилась я.

На веранде нас дожидались мама Лена с Викой и маленьким Сашей.

– Привет всем, – помахала я рукой, подходя к дому. – Максим еще не приехал?

Лера извивалась в моих руках, стараясь выбраться из объятий. Как только я поставила ее на дорожку, непоседы и след простыл где-то в саду.

– Привет, Машуля. Там дед с Андреем, – махнула мама Лена в сторону, куда убежала Лера. – Максим через час будет, пойдемте в дом, мы чай пили.

– Привет, Саша! – Я налетела на мальчишку. – Иди к тете Маше, я тебя расцелую.

Пока мама Лена наливала чай, Вика, ткнув больно локотком мне в бок, притянула ближе и зашептала:

– Я видела вас в окно со второго этажа. – И, подмигнув, показала рукой «класс».

– Что вы там шепчетесь? – отозвалась мама Лена. – Разговор о том молодом человеке, с которым познакомился Андрей у Маши дома? Как у него здоровье?

Я толкнула Вику в бок.

– Ой. За что? – спросила она недовольно.

– Все хорошо, – сказала я, – он сегодня уехал домой.

– А когда вернется? – Мама Лена придвинула ко мне сладости.

– Не думаю, что он вернется, – ответила я честно. Вика смотрела на меня с непониманием, я лишь покачала головой, стараясь предупредить дальнейшие расспросы. – А как девушку Макса зовут?

– Настя, это все, что нам сказал, – рассмеялась Вика. – Ты же знаешь, что он не из болтливых.

Это было правдой, они с Андреем были как черное и белое, как день и ночь. Дополняли и уравновешивали друг друга, не представляю, какова была бы наша жизнь, если в семье было бы два балагура и шутника, как Андрей.

Макс был скуп не только на слова, но и на выражение чувств и эмоций. Со стороны он казался холодным, и многие считали его тем еще занудой. Он не старался всем нравиться и часто говорил то, что люди не хотели бы слышать. Но имел множество положительных качеств, которые раскрывались со временем: верность, щедрость, справедливость и доброта. У нас с ним были те самые отношения, когда люди понимали друг друга без слов. Конечно, они сложились не сразу, а после двадцати, когда подростковая глупость стала выветриваться. До этого я изводила его, а он не оставался в долгу и указывал на мои недостатки. Да, они были справедливо подмечены, но более приятными от этого не становились.

Маневр прошел на ура, всем было интереснее строить теории о том, какая она – Анастасия. И мы сошлись на том, что девушка Макса высокая брюнетка, возможно, старше, общительна и имеет стальной характер – другой будет просто тяжело выдержать многочасовые молчанки. Даже мужчины, присоединившиеся чуть позже к нашему чаепитию, не стали называть нас сплетницами, а высказались за то, что она тоже медицинский работник. Иначе, где бы можно было еще познакомиться. Мы всем женским коллективом закатили глаза на глупое предположение – как будто и познакомиться больше негде, как на работе.

Наш спор был прерван звуком открывающейся калитки, и мама Лена взяла со всех клятвенные обещания: «Не накидываться на бедную девочку, она не виновата, что мы так долго ее ждали». Мы дружно подняли правую руку в знак клятвы и согласия и галопом помчались на веранду, толкаясь в дверных проемах, дети же с визгом присоединились к нашей «игре» и вылетели на улицу вслед за нами.

Пара приближалась. Макс смотрел глазами полными ужаса и, представив со стороны наше сборище страждущих, его страх я прекрасно понимала.

Настюша, как ласково называл ее Максим, оказалась полной противоположностью той Анастасии, которую мы нафантазировали. Крохотная девочка-дюймовочка со светло русыми волосами, огромными серыми глазами и тихим, ласковым голосом. За время ужина она обмолвилась парой десятков слов и все время смотрела на Макса с такой нежностью, что меня зависть разобрала. На родительских лицах была неподдельная радость за выбор сына, и даже Андрей умерил свой пыл, очаровавшись избранницей брата.

***

Утро понедельника пришло слишком быстро. С трудом разлепив глаза, я плелась на кухню ставить чайник, но вспомнив, что машины у меня больше нет, окончательно проснулась в ту же секунду. Я передумала завтракать и металась по квартире, собирая себя и Леру, совершенно забыв, как оно – добираться на общественном транспорте.

Я неслась от остановки к офису, подглядывая на часы и гадая, сколько же мне придется выслушивать Герасимова за свое двадцатиминутное опоздание. Хвала всему сущему, моего отсутствия никто не заметил, и я со спокойной душой принялась за завтрак.

Потягивая кофе, ловила себя на мысли о Смирнове. Как он? Хорошо ли добрался? Отгоняла их от себя, словно назойливых муж, бутербродом с сыром. Не стоит думать о том человеке, который, скорее всего, о тебе и не вспомнит.

Но я ошиблась.

Ближе к обеду одно за другим пришли два СМС, в первом Смирнов сообщал, что добрался без происшествий и благодарен мне за приют и заботу, а во втором – банк уведомил о зачислении на карту кругленькой суммы.

От цифры я слегка обалдела. Если это благодарность за приют и лечение, то на эти деньги вполне можно было отлежаться где-нибудь в частной клинике Швейцарии. Больше походило на прощальный подарок. Подарок, который меня жутко злил. Что за любовь все решать деньгами? «Спасибо» было бы достаточно. А своей выходкой хам лишь испортил впечатление от нашей встречи.

Деньги я вернула за исключением небольшой суммы. С сообщением о том, что удержала за овсянку и парацетамол. Смирнов прочел, но не ответил.

К моему огромному удивлению, ровно в час дня на пороге появилась Наталья с обедом и пожеланиями приятного аппетита.

Хм, кормить меня все же продолжают.

Ничего не понимаю.

***

А вечером ждал очередной сюрприз.

– Мам, – Лера дернула меня за руку и тыкнула пальцем на лестничный пролет.

Под дверью нашей квартиры я заметила курьера. Ну как заметила? Заметила – сильно сказано. У двери ожидали плюшевый медведь и огромный розовый единорог на человеческих ногах.

Мы, не торопясь, преодолели последние ступени, и мужской голос облегченно выдохнул:

– Наконец-то дождался, думал назад их тащить!

– А вы уверены, что именно нас ждете? – обратилась я не то к единорогу, не то к медведю.

Меж плюшевых морд протиснулось человеческое лицо.

– Мария Соборская, квартира пятнадцать? – последовал вопрос.

– Да, – подтвердила я, шаря на дне сумочки в поиске ключей.

– Точно вас, – подтвердил парень. – Вы могли бы поторопиться? – он указал подбородком на дверь.

– Да, конечно. – Я открыла замок и распахнула дверь. – Входите.

Курьер с трудом протиснулся в проем, со вздохом облегчения сгрузил зверей у входа.

– Пять минуток подождите, пожалуйста, – попросил он меня. – В машине цветы. И мне нужна ваша роспись.

– Хорошо.

– Мам, можно я сниму с него пакет? – Лера возбужденно скакала вокруг единорога.

– Подожди минутку, – попросила я. – Вдруг курьер ошибся.

– М-м-м, – протянула дочь, недовольно скорчив мордашку. – Он же назвал твое имя, мам.

– Минуту, Лер. – Я снимала обувь. – Слышишь, курьер уже идет?

На пороге возник паренек с букетом розовых роз.

– Здесь распишитесь, – протянул он мне ручку. – Спасибо.

Я чиркнула закорючку, а в ответ мне вручили цветы и пожелали хорошего вечера.

– И вам! – крикнула я вдогонку. – Ну? – Я повернулась к дочери, но моего одобрения никто не ждал. Лера уже старательно избавляла единорога от упаковочного пакета. Какой же огромный… Если она его сама дотащит до комнаты, это будет чудо.

– Ма-а-ам, а мишка тебе? – не останавливаясь, спросила Лера заискивающим тоном.

– Наверное, я не знаю. Сейчас узнаем… – Я обыскала цветы на наличие записки, которой не нашлось. – Пусть он будет наш, ты же поделишься с мамой?

После некоторого раздумья Лера утвердительно кивнула.

– Да. – И потащила единорога к себе в спальню.

– Тебе помочь?

– Я сама.

Ну, сама так сама.

Я поставила цветы в вазу, а медведя усадила в спальне на комоде.

Недолго думая, я набрала номер Смирнова и, не рассчитывая, что тот ответит, растерялась, услышав в трубке: «Привет».

– Маша, привет, – услышала повторно.

– Привет, Ярослав.

– А что так официально?

– Ярик? – невинно спросила я.

– Издеваешься, да? Очень прошу, никаких Яриков и Слав, пожалуйста.

– Ну, вот я и говорю: Ярослав.

И почему мне так нравится его дразнить? Хлебом не корми, дай сказать колкость Смирнову.

– И я соскучился, – сказал он со смехом.

Оставив последнюю фразу без комментариев, я спросила:

– Плюшевое нашествие твоих рук дело?

– Не понравились звери? – поинтересовался Смирнов.

– Нет-нет, звери замечательные. В цветах не было записки, вот, решила уточнить. Спасибо, Яр. Лерка в восторге. – Чуть помедлив, я добавила: – И мне тоже очень приятно.

– Я рад. Почему вернула деньги?

Вот зачем он про них вспомнил?

Пора выпить кофе.

– Зачем ты мне их прислал?

– Это была благодарность, – столичный хам явно терял терпение. Нежный какой.

– Словесной было достаточно, – парировала я, заваривая напиток покрепче.

– Тебе машину покупать.

– А какое отношение это имеет к тебе? Я сама способна купить себе машину, – завелась я не на шутку.

В трубке слышалось тяжелое дыхание. Ничего, переживет. Пусть попыхтит.

– Не зря Андрей сказал, что ты упряма, – проворчал Смирнов.

Звонко звякнув ложкой о блюдце, я прошипела:

– Прибью поганца! За моей спиной… – Выдохнула и спросила: – Вы с ним созванивались?

И когда успели телефонными номера обменяться?!

– Да.

Информативный ответ.

– О чем был разговор? – я решила выпытать подробности. Сделала первый глоток и присела на стул, как раздался звонок в дверь. – Повиси минутку, – попросила я, – кто-то пришел.

Взглянув в дверной глазок, я не поверила своим глазам. Что ему нужно? Почему, когда уже забываешь, как выглядит человек, он решает о себе напомнить?..

– Черт, – ругнулась я.

– Кто там? – взволнованно спросил Смирнов.

– Я перезвоню, – ответила я.

– Маша, не клади трубку! Кто там?

У меня была небольшая надежда, что Соборскому надоест и он уйдет, но трель дверного звонка не прекращалась.

– Пока. – Я сбросила вызов.

Глава 10

Мария

***

Я открывала дверь с замиранием сердца.

– Привет, Леша. Ты что-то хотел? – спросила ровным тоном.

На пороге квартиры стоял тот самый Леша, что ушел три года назад и вспоминал о нас лишь единожды. Вернее, вспомнил он о Лере в ее второй день рождения. Поздравив и подарив того самого Лунтика, с которым она сейчас спит. Через пару недель я узнала от свекрови, что в семье Соборских родился наследник, чему они все безмерно счастливы. И больше мы не пересекались.

– Можно я пройду в квартиру? – спросил бывший муж.

– Нет. Говори, что хотел.

В моих руках разрывался телефон, на экране высвечивалось «Смирнов Ярослав». Я сбросила вызов.

Соборский на телефон и не взглянул, отодвинул меня в сторону, зашел в квартиру и захлопнул за собой дверь.

– Ты забыл, что больше здесь не живешь? – стараясь не повышать тон, я выплюнула фразу.

– Машуль, не щетинься. Я пришел к тебе и к дочке, – произнес он.

Из комнаты выбежала Лера и с интересом рассматривала незваного гостя.

– Привет, я Лера. – Она смотрела на своего отца и не узнавала. – А тебя как зовут?

Вот он – мой страшный сон.

Я понимала, что когда-то мы должны были встретиться все вместе, я, Лера и Алексей, и в голове прокручивала тысячи вариантов, как не опуститься до истерики и не напугать дочь. Но на деле все оказалось сложнее. В голове пульсировало, руки мелко задрожали, и возникло желание хорошенько высказаться.

– Лера, иди в свою комнату, – я переключила внимание дочери на себя. – Я скоро тебя позову, и мы будем ужинать.

Леша попытался было что-то сказать, но, не жалея сил, я хорошенько ударила локтем его в бок.

– Совсем сдурела?! – прикрикнул он на меня.

Я сбросила очередной звонок Смирнова.

– Лер, твой новый единорог скучает, – твердо взглянула на дочь.

Лера недоверчиво на меня глянула, но в комнату все же зашла.

Теперь можно и поговорить.

Резко развернувшись к непрошенному гостю, я грозно зашипела:

– Это я-то сдурела?! Ты зачем пришел? Что тебе нужно?

Леша смотрел на меня, широко распахнув глаза – удивленно, словно я спросила невероятную глупость

– Я хочу общаться с дочерью и с тобой. – Он замялся и, немного помолчав, огорошил меня: – Я хочу вернуться.

– Леша, что ты несешь?! – воскликнула я. – Вернуться? Тебе не кажется, что ты опоздал на каких-то три года? Иди домой. Не знаю, что там у тебя случилось, но ни о каких возвратах и речи быть не может. Если ты не заметил, Лера тебя даже не помнит!

Телефон в моих руках вновь завибрировал и раздражающе запиликал. Я приняла вызов и произнесла скороговоркой:

– Все хорошо, правда. Я перезвоню. – Сбросила вызов.

А Соборский не унимался:

– Она вспомнит меня. Покажем ей фотографии, где мы все вместе.

– Нет никаких вместе. И фотографий больше нет. Иди домой, я тебя прошу! – Я умоляюще сложила ладони.

– Но почему ты не хочешь, чтобы я общался с нашей дочерью? Со временем мы сможем все уладить, – схватив меня за плечи, Леша буквально рычал в лицо.

– Я не хочу, чтобы ты ее еще раз предал. Она уже в том возрасте, когда все понимает. Я не хочу, чтобы моей дочери причинили боль. А ей будет больно, когда ты наиграешься и решишь завести очередную семью! – я почти перешла на крик. – Отпусти! – Я дернулась всем телом

– Это все из-за того урода, с которым я видел тебя вчера? Вы вместе выходили из подъезда. – Соборский сильней сжал мои предплечья, оставляя на коже отметины.

М-да, очень удобно скинуть все на какого-то «урода» – свою вину признать сложней. И в это весь мой бывший.

На время я даже потеряла дар речи, соображая, как избавиться от него. Уходить сам Леша явно не собирался.

– Да, ты прав, – сказала я громко. – И отпусти. – Дернулась еще раз. – У меня останутся синяки.

– Я так и знал! – истерично выкрикнул бывший муж. Я словно вернулась на три года назад, когда он вместе с своей матерью собирал вещи, не поленившись мне рассказать, насколько я ужасная хозяйка и мать. – Что, Маша, на машину клюнула, да? Захотелось побогаче? Надоело жить в нищете?

– Надолго же хватило твоих ласковых речей, Соборский. Запомни, я никогда не жила в нищете и не буду.

– Чем же он так тебя так зацепил, неужели бабками? – уже в голос кричал Лёша.

– О-о-о, не только, еще он охренительный любовник! – выпалила я.

– А мне мама всегда говорила, что ты из таких… – Он в воздухе изобразил непонятный жест и скривился. – Любительниц простой жизни.

Приехали. Мама говорила…

– Хватит! – рыкнула я и вырвалась из цепких пальцев. Ладонями я толкнула мужчину в грудь, оттесняя его к выходу. Телефон упал куда-то под ноги, а я чеканила каждое слово:

– Значит, так! Если я тебе еще раз увижу рядом с собой или Лерой, скажу Максу, чтобы он с тобой обстоятельно поговорил. И в этот раз, нос тебе уже никто не соберет. – Открыв одной рукой дверь, второй буквально выдавливала Соборского из квартиры. – Все! Иди! Жалуйся мамочке!

С силой захлопнув дверь, я повернула ключ.

Неужели, я смогла?..

Взглянула в дверной глазок.

– Тварь! – остервенелый крик бывшего мужа проник в квартиру.

Соборский не стеснялся ни соседей, ни собственной дочери, крича о том, кто я такая и куда мне следует сходить, и что он со мной сделает при следующей встрече.

Закрыв уши руками, на ватных ногах я попыталась сделать шаг, но медленно сползла на пол.

«И этого человека я когда любила?..» – от этой мысли меня скрутила нервная дрожь.

– Ненавижу, – расслышала я и дернулась в испуге, беззвучно рыдая, ощутив спиной очередной удар в дверь.

Телефон лежал у моих ног, дисплей ярко светился, отсчитывая секунды входящего звонка.

– Аудио спектакль окончен, Яр, – сказала я не своим голосом. – Было интересно слушать?

– Маша, я… – попытался он что-то сказать.

– Хорошего вечера. – Я с силой хлопнула по телефону, отключив звонок.

Вот это я понимаю понедельник и его прекрасное завершение.

– Мам, – меня позвал тихий голос. Лера испуганно выглянула из комнаты, держа единорога за голову.

– Идем ужинать. – Я поднялась на ноги.

– Мам, дядя больше не придет?

– Нет.

***

Утром мне пришлось включить телефон. Я знала, что вчерашняя история еще не закончена, и сколько ни прячься, ничего от этого не изменится.

Несколько СМС от Лёльки – на них я коротко ответила. И последним прочла сочинение от Смирнова, на тему: «Почему нехорошо подслушивать чужие разговоры», в котором он писал о том, что беспокоился обо мне и не хотел вот так беспардонно подслушивать, но другого выбора узнать, что случилось, у него не было. И сегодня приехать никак не может, но обещает быть в выходные. Пробежав текст глазами, я отметила, что крупица правды в его словах есть. Но это не его дело.

Работа не работалась, я села в кресло и смотрела в одну точку, глаза зацепились за выключатель на противоположной стене. Счет времени совсем потеряла, телефон иногда звонил, но брать трубку мне не хотелось. Было так дурно, голова звенела, и казалось, что если немного наклонить, то мозги расплескаются, как вода из полного стакана.

В тот момент, когда я поднялась, чтобы найти какую-нибудь таблетку от боли, дверь моего кабинета резко распахнулась, и я увидела продолжение вчерашней истории. В дверях стояла мать Леши, она источала гнев и ненависть. Лицо женщины искажала гримаса пренебрежения.

– Ах ты, дрянь! Как ты смеешь Лешеньке такое говорить?! Как ты смеешь сомневаться в его мужественности! – зашипела она. А меня начинал разбирать истеричный смех. – Он вчера был сам не свой после разговора с тобой, мне пришлось ему успокоительное давать. Я к тебе как к родной дочери относилась, а ты…

Какой бред…

Я не желала продолжать выслушивать оскорбления и оборвала тираду.

– Знаете, что, мама, а не пойти ли вам вместе с Лешенькой в жопу? – выпалила я и сама удивилась своей дерзости.

Нина Васильевна без раздумий хорошенько размахнулась и ударила меня по щеке, по той же, от которой пострадал нос Смирнова.

М-м-м. Больно.

Испугавшись содеянного, женщина прикрыла рот руками и заохала.

– Ох, Маша. Ох. Прости, я не хотела. Но ты же сама виновата…

В отражении зеркала я наблюдала, как буквально на глазах проявляется синяк на скуле. Надо же было попасть именно в то место, куда двумя днями ранее пришелся первый удар.

– Вон. – выдавила я из себя.

Подхватила сумочку и вышла из кабинета. За мной бежала Нина Васильевна и, не замолкая, в чем-то обвиняла.

Проходя мимо ресепшена, я бросила фразу Вадиму:

– Выведи ее и не пускай больше. – Вышла через служебный вход и направилась в аптеку.

Купив обезболивающее и мазь от синяков, сразу же ими воспользовалась. Вернулась в кабинет и прилегла на диван. Вслед за мной зашла Наталья с обедом, я приветственно кивнула головой и попросила оставить пакет на столе.

Остаток дня я старалась сосредоточиться на работе, информация не усваивалась, и я посвятила время разбору стола и полок, заваленных документами.

Когда в кабинет зашел Андрей, я не могла вспомнить, зачем он вообще приехал.

– Эй, Кроха, ты чего на звонки не отвечаешь? – спросил, указывая на телефон.

– Прости, забыла звук включить.

На самом деле я не забыла, но ему не нужно об этом знать.

– Ну-ка, глянь на меня. – Брат пересек кабинет и склонился ко мне.

Я подняла голову и поправила волосы, прикрывая синяк.

– Маш, что случилось? Ты себя видела? У тебя глаза и лицо красные. Стоп, а это что? – убрав прядь волос, он указал на скулу.

– У меня температура, кажется. – Я ощупала лицо в момент ставшими холодными руками. – А на лице – это материнская любовь.

Брат заправил волосы за ухо, ухватил меня пальцами за подбородок и серьезно произнес:

– Давай-ка по порядку.

Пересказав события последних двух дней, я смотрела на озабоченное лицо Андрея.

– Я так понимаю, машину сегодня ты смотреть не будешь?

– Не буду, я согласна на твой вариант. Не вижу смысла терять время, если она тебе нравится, – ответила я устало.

– Понял. Собирайся, я тебя отвезу домой. Лерку сам заберу, перекантуется у нас пару дней, а дальше разберемся.

Я с благодарностью приняла предложение и, добравшись до квартиры, первым делом выключила все, что могло меня потревожить. Поставив на тумбу воду, таблетки и градусник, упала и уснула без задних ног.

Всю ночь меня мучила температура, сон был тревожный, тяжелый. Да и следующие два дня провела в кровати, вспоминая добрым словом Смирнова с его вирусом. К пятнице почувствовала себя частично живым человеком, болело горло, но это мелочь по сравнению со всем тем, что было до. Контакты с внешним миром я свела к минимуму: родных держала в курсе своего самочувствия; на звонки с незнакомых номеров отвечать не решалась; Лельке была благодарна за то, что спасала меня от голодной смерти.

Глава 11

Ярослав

***

Не выдержав молчании Маши, я набрал Андрея.

– Привет, это Смирнов. Можешь сейчас говорить?

– Да, могу. Что случилось? Кроха трубку не берет? – спросил он.

– Да, третий день. У нее все хорошо? – окончательно плюнув, что обо мне подумают, я решил не ходить вокруг да около.

– Я бы не сказал… – замялся Андрей. – Слушай, Ярослав, она моя сестра, и если она не хочет говорить с тобой, я не полезу.

– Мне не нужны подробности, только то, что все нормально и бывший отвалил. – Я отбивал ритм ручкой по гладкой поверхности стола.

– О-о-о, так ты знаешь. Чокнутая семейка, – нервно смеется Андрей. – А мамаша вообще чокнутая, руки распустила.

– Не понял?! – Я крепче сжал ручку. – Какая мамаша, какие руки?!

– Ты, блин, не знал? – Андрей что-то ворчал себе под нос. – В общем, пришла мать бывшего к Машке на работу. Устроила скандал и ударила ее по лицу. Но Машка сильная. Ну, ты понимаешь.

– Понимаю, – ответил я на автомате.

В этот момент я ничего не понимал, а хотел лишь удавить всех, кто обидел Нимфу.

– И заразил ты ее, лежит с температурой, – помолчав, добавил Андрей. – Если вы увидитесь, не надо расспросов. Хватит с Машки.

В голове пульсировало «если», что значит «если»?!

– Я понял, спасибо.

– Ярослав… – выдохнул он в трубку.

– Да?!

– Если ты просто хочешь развлечься, не приезжай больше. – Не прощаясь, Андрей сбросил вызов.

Последняя фраза заставила задуматься, что я действительно хочу? Точно не развлечься. Естественно, не отказался бы, Нимфа была прекрасна. Но это не обыкновенное влечение, не минутная похоть, а что-то другое. Хотелось быстрее добраться к Нимфе, обнять, прижать и не отпускать ее.

Закончив работу, в ночь пятницы я выехал из столицы и ранним утром был у дома Нимфы. Не смог теряться в догадках. И вместо того чтобы заселиться в гостиницу и отоспаться, сразу же отправился к ней. Хорошенько нажав на кнопку дверного звонка, рассматривал носы ботинок. В подъезде было тихо. Я смог расслышать тихие шаги за металлическим полотном. Вскинул голову, взглянул в глазок, теряясь в сомнениях, откроет ли.

Мгновение, и раздался щелчок замка.

Маша одернула длинную футболку на бедрах и растерла заспанные глаза. На ее щеке все еще был виден желто-зеленый след от сходившего синяка. Не то чтобы он бросался в глаза, я просто знал, что искать.

Нимфа отступила на пару шагов, пропуская меня в квартиру. Я переступил порог, снял обувь, и девушка молчаливо уткнулась лицом мне в грудь.

Я обнял в ответ.

– Идем спать, – прошептала она куда-то в рубашку.

***

Сквозь сон стали пробиваться уличные шумы. Во дворе играли дети, и у кого-то на соседнем балконе заливисто лаяла мелкая собачонка. Не хотелось открывать глаза, Нимфа лежала рядом и нежно поглаживала меня, повторяя контуры лица.

– Твой нос зажил, – провела она пальцем по переносице.

– Да. Но твой синяк еще не сошел. – Я аккуратно поцеловал её в щеку.

Очень хотелось наведаться к этому Леше с его мамашей и доходчиво все объяснить.

– Зачем ты приехал?

В тоне не было негодования или упрека, лишь неподдельный интерес.

Меньше всего хотелось отвечать на подобные вопросы. Что я могу сказать? Приехал, потому что захотел. Что за пару недель знакомства по-настоящему запал, и меня тянет быть ближе, быть рядом.

Если бы недавно мне кто сказал, что я стану почти всю ночь проводить за рулем ради простых объятий женщины – покрутил бы пальцем у виска и откровенно заржал. Но желание увидеть Нимфу жгло настойчиво и упрямо. Сколько ни старался отвлечься, мыслями был тут.

– Я этого хотел, – ответил честно.

Нимфа хмыкнула и положила голову мне на плечо.

***

Солнце в зените, сквозь шторы пробивались яркие лучи, прорезая сумрак комнаты. Маша вытянула руку и перебирала в воздухе пальцами, играя со светом.

– Пора вставать, ты же хотел познакомиться с моими родственниками? – лукаво улыбаясь, спросила Нимфа.

Лежа на спине, я наблюдал за ее ловкими движениями.

– Это попытка меня запугать?

Неужели действительно повезет знакомить с родителями?

– Даже если так, я в этом не признаюсь. – Выскользнув из моих объятий, она грациозно сбежала. – Я в душ.

Последние слова прошли мимо ушей, когда я увидел на ее предплечьях небольшие отметины от рук. В том, кто оставил эти отметины, никаких сомнений не было.

Кисти рук непроизвольно сжались в кулаки.

Спокойно, ты обещал Андрею, никаких расспросов.

***

– Идем? Или ты передумал? – Маша откровенно насмехалась надо мной.

У меня действительно такой растерянный вид?! Нет, я убедился, глянув в зеркало заднего вида.

– Что-то мне подсказывает, ты сомневаешься больше. – Я доставал пакеты с продуктами с заднего сиденья.

– Ты прав. – Улыбаясь, она выпрыгнула из машины. – Учти, знакомиться придется много. – Толкнув калитку, пропустила меня вперед.

За высоким забором оказался простой, но красивый двухэтажный дом, огромный сад с беседкой и сочный газон.

В глубине сада двое мужчин занимались костром. На веранду дома выбежала Лерка, а за ней совсем мелкий мальчишка.

– Привет, мои хорошие! – Нимфа поспешила навстречу малышам.

Вслед за детьми вышел Андрей в сопровождении двух женщин.

– Привет, Ярослав, рад видеть. Давай пакеты. – Не дожидаясь моего ответа, он выхватил их из рук и унес в дом.

Маша что-то прошептала дочери на ухо и указала на меня взглядом. Девочка кивнула и совершенно серьезно заверила:

– Хорошо. Я поняла.

Интересно, и что поняла эта малявка?

– Давайте знакомиться. – Нимфа выпрямилась. – Это моя мама Лена, Елена Петровна, – представила она женщину, которая смотрела на меня с интересом и приветливо улыбалась. – И Виктория – жена Андрея. А это их сын Саша. Леру ты знаешь.

– Смирнов Ярослав, – представился я. Мой голос осип, решительности поубавилась. Не могу сказать, что это было мое первое знакомство с родственниками девушки, но этот раз – единственный, когда я чувствовал волнение.

– Приятно познакомиться, Ярослав. – Елена Петровна протянула мне руку.

– Взаимно. – Я сжал теплые пальцы в своей ладони.

– Пройдемте в беседку, что мы стоим около входа? – Женщина немного суетливо поправила волосы.

Не только я сейчас волнуюсь.

Нас нагнал Андрей, подхватил сына на руки и пролетел мимо меня, как бы между прочим роняя фразу:

– Здесь не жди радужного приема. – Махнул головой в сторону двух мужчин.

– Андрей, – проворчала Виктория.

Нимфа шикнула на брата и взяла меня под руку.

Неужели собралась защищать?

Лерка неслась впереди, шустро маневрируя между насаждениями и крича во все горло:

– Деда-а-а, мама приехала!

Андрей был прав. Тут радушием и не пахло. На меня смотрели оценивающе и настороженно.

Инициативу взяла в свои руки Елена Петровна.

– Мальчики, познакомьтесь. Это Ярослав, друг нашей Маши, а это мой муж, Александр Викторович и наш сын, Максим.

Маша отпустила мою руку, давая возможность поздороваться.

– Очень приятно. – Ответив на рукопожатие, Александр Викторович окинул меня взглядом и потерял всякий интерес.

– Взаимно, – только и успел я произнести.

Все его внимание поглотила Нимфа, которая кинулась в объятия своего отца, Лерка была зажата между ними и верещала, что ее раздавят.

Младший брат демонстративно, перекинул топор из правой руки в левую и только потом протянул ладонь.

– Максим, – сухо сообщил он.

– Ярослав.

Максим же в отличии от отца наблюдал за мной не скрываясь. Выражение его лица было безразлично отстраненным, но что-то подсказывало, при нем мне не стоит расслабляться.

– Ну, что я тебе говорил, – хлопнув меня по плечу, заулыбался Андрей. – Пошли присядем, скоро мясо жарить будем.

Мы прошли в просторную деревянную беседку с огромным столом и диванчиками с трех сторон. Андрей, указав на один из них, болтал о последнем футбольном матче местной команды, который он посетил на прошлой неделе. Пришлось признаться, что нет возможности следить за играми, на что он отреагировал более радостно, чем я рассчитывал, и с большим удовольствием начал пересказывать.

Я же наблюдал за Машей, которая разговаривала с отцом и братом около мангала.

– Андрей, почему Маша родителей называет мама Лена и папа Саша? – я успел спросить, дождавшись паузы между эпитетами в адрес защитников футбольной команды.

– Так они не родные. Машины родители умерли, когда ей было шесть. Случайная и глупая смерть, двое наркоманов зашли вслед за ними в подъезд. Нариков поймали, но толку от этого, если люди погибли буквально за тысячу рублей и обручальные кольца. Хорошо, что Кроха в этот вечер у нас была. Наши отцы были родными братьями, – дождавшись, когда Елена Петровна выйдет из беседки, поставив графин на стол, Андрей продолжил. – Маша хорошо помнит своих родных родителей, поэтому так и прижилось: мама Лена и папа Саша.

Теперь все встало на свои места.

Нимфа стояла рядом с младшим братом и увлеченно рассказывала что-то, он искренне улыбался ей в ответ, периодически бросая на меня настороженные взгляды.

– Я иногда думаю, что отец нас и вполовину не любит, как ее. Девочка… этим все объясняется, – произнес Андрей. – И Макс за нее голову оторвет. Как-то я пошутил глупо. Действительно глупо. Это сейчас я понимаю, а в то время шутка мне показалась угарной. Назвал ее Брюсом Уэйном, Бэтменом, – пояснил, глядя на мой непонимающий взгляд, – намекая на смерть родителей, которые также погибли. Она проплакала весь день. Когда узнал об этом Макс, он без лишних разговоров разбил мне нос… – Заметив приближение матери, он резко сменил тему: – Ты пиво пьешь? Я сейчас принесу.

Переваривая информацию, я машинально мотнул головой в знак согласия. Через минуту мне в руки попала бутылка холодного напитка. Пить я не собирался, да и не хотел, поблагодарив, поставил ее на стол.

Нимфа подошла к нам и присела рядом.

– Ну, что этот предатель тебе еще рассказал? – Смеясь, она указала пальцем на брата.

– Ты же знаешь, я могила. Своих не выдаю. – Андрей изобразил замок на своих губах.

– Да-да… – Взяв бутылку со стола, Маша сделала глоток. – Какое горькое, как ты его пьешь? – обратилась она ко мне.

– Все, мне пора. Вика вон активно жестикулирует. Прошу заметить, угрожает! – Андрей подскочил с дивана и поспешил в сторону дома.

– Сбежал, засранец. – Нимфа гневно смотрела вслед брату. – Точно что-то рассказал.

Забрав бутылку из ее рук, я отпил глоток.

– Ничего особенного, запугивал меня вашим младшим братом. – Я косился на Нимфу.

Она лишь рассмеялась.

– Такой большой и боишься?

– Ну, знаешь. Я вообще побаиваюсь людей с топором в руках.

– Не бойся, не дам в обиду… может быть. – Она лукаво подмигнула и забрала бутылку из рук. – Отдай гадость, сейчас вкусное что поищу.

– Не надо. Я не хочу.

– Я хочу. – Маша оставила меня одного под присмотром Максима и его отца, которые уже насаживали мясо на шампуры.

Давно я себя так не ощущал, словно школьник, который пришел знакомиться с родителями одноклассницы. А, может, все в отношении дело? Хотелось оставить приятное впечатление. Я же понимаю, что семья для Маши на первом месте, а после услышанного только убедился в своей правоте.

– Яр, будешь вино? – Нимфа вплыла в беседку с бутылкой и подносом с бокалами.

– Нет, спасибо. И тебе не советую… – произнес и поймал на себе хмурый взгляд. – Ты только переболела, – я пытался убедить ее.

– Красное вино повышает гемоглобин, – сухо заметил Макс. – Скажи маме, чтобы на стол накрывали. Мясо скоро будет готово, – обратился он к сестре и вернулся к мангалу.

– Поможешь? – Маша протянула мне руку. – Или тебе статус не позволяет?

– В кого ты такая язва? – Поднявшись, я подталкивал девушку к выходу из беседки.

Нимфа пожала плечами.

– Сама удивляюсь, не могу при тебе удержаться. – Она гордо вскинула голову и зашагала вперед.

Внутри дома светло и просторно, на кухне сновали Андрей с Викой и детьми, которые вносили больше хаоса в подготовку ужина, чем помогали, а Елена Петровна пыталась упорядочить перемещения, давая советы, что и как выложить, нарезать и где взять тарелки.

Нас встретили радостными криками: «Помощь пришла!» И мне вручили стопку тарелок, нагрузив сверху мелочевкой. Остальные расхватали заранее подготовленные овощи, закуски и соусы, даже детям досталась посильная ноша в виде салфеток и огромного медного блюда под мясо. Лерка схватила его и не отдавала.

– Тяжело, Лер, – заметила Нимфа.

– Нет, – упрямо ответила девчонка и покатила блюдо по траве.

– Доча вся в тебя, – шепнул я на ухо Маше, пока все дружно наблюдали, как Лера сражается с посудиной.

– Такая же красавица и умница? – Нимфа взглянула на меня с вызовом.

– Именно это я и хотел сказать.

Стол был накрыт, в центре водрузили огромное блюдо с шашлыком и разнообразными овощами. Компания быстро расселась и принялась за еду.

Утолив первый голод, пришло время расспросам.

– Ярослав, а как вы с Машей познакомились? Она нам не рассказывала, – спросила Елена Петровна.

Странно, что Андрей не рассказал…

Нимфа бросила на меня мимолетный взгляд и слегка наступила мне на ногу. Что ж, раз так переживает, что очерню ее моральный облик моим ощупыванием, стоит слегка приукрасить и насладиться эффектом.

– Чистая случайность. Когда я приехал в командировку, мне выделили ее место на стоянке, и в один прекрасный день, Маша решила разобраться с захватчиком. – Нимфа гневно прищурила свои красивые глаза, но смолчала. – Она была в гневе, даже по голове ударила, вот здесь шишка была, – показал рукой на затылок.

Девушка хлюпнула вином, посмотрела на меня, а потом на остальных – желая убедиться, что они мне не поверили.

– Она может, узнаю свою дочку, – довольно заметил Александр Викторович.

– Да не била я его! Вернее била, но не я… – вспыхнула Нимфа.

– Так она мне и нос чуть не сломала, но это позже, – я решил закрепить эффект.

Елена Петровна с Викой уставились на Машу с удивлением, а мужчины явно испытывали гордость.

– Это все вырвано из контекста. Даже не буду ничего объяснять. Я еще в своем уме, чтобы бросаться в драку на… – Нимфа обвела меня рукой – Вот на него. Это я тебе еще припомню, Яр, – шепнула мне на ухо, широко улыбаясь родным.

– Хочешь, чтобы я рассказал, как ты меня домогалась в первый день нашего знакомства? – я произнес еще тише. За что получил удар кеда в голень. – Ай…

Сидящие за столом с улыбкой наблюдали за нашей перепалкой.

– И как часто ты собираешься ездить к нам в командировки? – Макс сделал особое ударение на «к нам».

– В командировки мне ездить нужды уже нет. Тут мой коллега работает.

– То есть мы больше тебя не увидим? – следующий вопрос прилетел тут же.

Елена Петровна предупреждено кашлянула и грозно взглянула на сына.

– Что? Я пытаюсь понять планы этой «дружбы».

– Максим! Они сами разберутся, – вступил в разговор Александр Викторович.

– Все нормально, – ответил я на замечание. – Мои планы, если Маша позволит, мы обсудим с ней наедине.

Максим лишь хмыкнул.

– Я так понимаю, модельки в столице закончились? – упрямо глядел он мне в глаза.

За столом повисла тишина. Подавив раздражение, вопрос я решил оставить без ответа.

– Макс, ты перегибаешь… – вкрадчиво произнесла Маша. – Я за вином. Яр, поможешь?

Взяв меня за руку, Нимфа потянула в сторону дома.

– Не обращай внимания, с Максом не найти общего языка с первого раза. Я десять лет на это потратила.

– Надеюсь, у нас это произойдет раньше, – заметил я.

– Вон там, на верхней полке, вино, от детей прячем, чтобы не побили. Достань, пожалуйста, – Маша указала на шкафчик в углу кухни. – А давай сразу две, организм требует глобального повышения гемоглобина, – со смехом добавила.

Пока я возился с бутылками, в кухню прилетела Лера.

– Мама, там дядя опять пришел, он тебя зовет, – запыхавшись произнесла она.

Маша поменялась в лице, взглянув на меня с опаской, и попросила:

– Отведи Леру ко всем.

– Я с тобой.

– Нет, – она активно закрутила головой, – это мои проблемы. Лера, иди с Ярославом к бабушке.

Упрямства у Нимфы было не занимать. Не дожидаясь моего согласия, она быстро вышла из дома. Взяв Леру на руки, я заметил мужчину, стоящего около калитки, он неуверенно переминался с ноги на ногу и поглядывал на приближающуюся к нему Машу.

– Пойдем, я тебя отнесу к бабушке. А мне надо помочь твоей упрямой маме, – добавил тихо.

Я шел по дорожке широкими размашистыми шагами, стараясь не перейти на бег. Передав Леру в руки сидящей с краю Вике, резко развернулся в обратную сторону.

– Там… Алексей, – бросил через плечо.

За спиной послышался шум шагов, меня уверенно нагнал Максим.

– Я сам. Это не твое дело, – повторил он слова сестры.

– Еще как мое. – Я не отставал от парня.

Остановившись в десятке шагов от калитки, мы наблюдали за происходящим. Бывший Нимфы покосился на нас, неуверенно махнув головой в знак приветствия Максу и продолжил разговор.

Слова долетали обрывками. Пока они походили на извинения. Лица Маши я не видел, она кивала и что-то тихо отвечала. Макс, как и я, смотрел, не моргая, ловя каждый жест, поза была обманчиво расслабленной, на самом деле он перенес вес на одну ногу, готовый сорваться в любой момент. К нам подошел Андрей.

– Что ему опять надо?

В этот момент ошибка природы махнула на нас головой и расхохоталась. Маша обернулась, бросила взгляд в нашу сторону, показывая, что все хорошо. Фон разговора резко поменялся, и они тут же повысили голос. Бывший, кривляясь, начал изображать нас. Чего добивался, было непонятно. Здоровый человек не стал бы нарываться на трех мужиков в расцвете сил.

Нимфа отмахнулась от собеседника, как от назойливой мухи, развернулась, показывая, что хочет закончить разговор, и шагнула к нам.

Олень не унимался. Не позволил Маше уйти, перехватив ее за предплечье и потянув на себя.

Я рывком преодолел пару шагов, но Андрей мертвой хваткой вцепился в мои плечи.

– Пусти. – Я попытался стряхнуть его руки, но тот лишь усилил хватку.

– Макс всегда находил с ним общий язык, – Андрей говорил быстро. – Он сам справится.

– Какие все самостоятельные, – прорычал я в ответ, но не сталсопротивляться. Не хватало устроить потасовку из-за того, кто будет бить морду бывшему мужу.

Макс молниеносно преодолел расстояние до калитки и, с силой толкнув в грудь бывшего зятя, задвинул Нимфу за спину.

– Иди ко всем, – рявкнул он ей.

Маша беспрекословно направилась к нам, словно для нее подобное привычно. Она подбежала ко мне и обняла.

– Леша специально провоцировал. Пьяный, – произнесла как оправдание. Вскинула голову и посмотрела на меня виновато и растерянно.

Я наблюдал поверх ее макушки. Максим довольно грубо вывел оленя за территорию сада.

– Вы идите. – Андрей направился к выходу. – А я останусь,

– Хорошо. – Обняв Нимфу за плечи, и мы направились к дому. – Что он опять хотел? – спросил я.

– Сама не понимаю, извинился за мать. – Девушка покосилась на меня. – А когда увидел вас, его опять понесло.

– Ясно, ревность, – подытожил я. – Я оставил вино на кухне.

Братья вернулись спустя пару минут, на вид были спокойны и сразу принялись за еду.

Остаток вечера был скомкан, Маша молчаливо потягивала вино, мыслями витая где-то далеко. Остальные члены семьи делали вид, что ничего не произошло, но беседа не складывалась.

Мне же пришлось два раза выпить кукольного чая и получить дюжину уколов от Лерки. Я был сыт и здоров, а вот Нимфа угасала на глазах.

– Может, прогуляемся? Поговорим? – вырвал я ее из раздумий.

– Да, Машуль, езжайте, Лера у нас останется, – Елена Петровна поддержала мою идею. – А завтра Андрей привезет Леру, и как раз машину посмотрите. Вы же с владельцем на воскресенье договаривались?

Нимфа не стала упрямиться, поцеловала дочь и сама потянула меня к выходу.

– Можно просто покатаемся по городу? – спросила она тихо.

– Без проблем, – согласился я, – есть любимые места или куда глаза глядят? – Я открыл пассажирскую дверь и подождал, когда девушка займет место.

– Куда глаза глядят, – ответила она. Я думал, что в ближайшие полчаса не вытяну из Нимфы и слова, но она заговорила первой: – Меня давно мучает вопрос, почему я никогда не слышала звонка твоего телефона? Тебе должны звонить круглосуточно. Я так думаю, – неуверенно добавила она.

– Так и есть, звонят практически в любое время суток. – Нимфа смотрела на меня с непониманием. – Я выключаю звук, когда с тобой, иначе не дадут и пяти минут.

– А если что-то случится? – Маша смотрела на меня недоверчиво своими огромными синими глазами.

– Есть другой телефон, номер которого знают только родители и пару доверенных людей. Не веришь? – Убрав руку с подлокотника, добавил: – Открой.

Нимфа робко улыбнулась и достала один телефон, а за ним другой, повертела их в руках и рассмеялась.

– Я думала у тебя жена и трое детей, – выпалила она и смутилась сказанного.

– Нет у меня детей. И жены тоже.

Черт, грубо получилось.

– У меня тоже нет жены. – Девушка обиженно отвернулась в окно.

– Теперь моя очередь. О чем ты думала? Неужели появление бывшего что-то изменило? – спросил я прямо, не хочу тратить целый вечер на выяснение одного факта.

– А что могло измениться? – спросила Маша, не поворачивая ко мне головы.

– Или все, или ничего.

– Ничего не изменилось. Я не собираюсь возвращаться к тому человеку, который нас предал. – Нимфа злилась. – У него завидная способность бежать от малейшей сложности. Скоро помирится с женой и забудет обо мне и Лерке. И я не могу позволить себе таких глупостей. Не хочу, чтобы моя дочь видела все эти разборки и, к сожалению, ее отец, не тот пример мужчины, который может быть рядом с нами, – выпалила она на одном дыхании.

– А я?

– Что ты? – уточнила она.

– Я тот пример мужчины?

И зачем я это спросил?

– Нет, – коротко ответила она.

Признаться, я ожидал другого ответа. Резко взяв вправо, припарковался у обочины и развернулся к Нимфе.

Она смотрела на меня испуганными глазами.

Так, спокойно, Яр, в ее жизни уже есть один неадекват. Ничего, переживешь удар по самолюбию.

– Что со мной не так? – как можно спокойнее спросил я.

– Мы с тобой из разных миров. Вот об этом я думала, – она подбирала слова с великой осторожностью.

– И?.. – я терял терпение.

Маша отвернулась в окно. Открыла и сразу же его закрыла.

– Что «и»? – спросила она, не переставая щелкать стеклоподъемником. – Ты там, я тут. Макс прав. Хоть и грубо выразил свою мысль.

«Максу бы молчать побольше», – заметил я мысленно.

– Допустим. Ты можешь быть там же, где и я, об этом не думала?

Нимфа легко рассмеялась.

– О, нет, Яр. Я не одна, я не могу менять жизнь только по своей прихоти. Ты забыл, у меня дочь. И слишком далеко загадываешь в будущее. – Наконец она прекратила играться с окном.

– Слушай, я не предлагаю тебе завтра же собирать чемоданы. – Склонившись, подхватил девушку на руки и перенес ее к себе на колени. – Мы же можем попробовать. По факту в будни я только ночую дома, мы с тобой ничего не теряем, а выходные сможем проводить вместе. – Нимфа прижалась ко мне и положила голову на плечо.

– Ты действительно не понимаешь? – спросила она обреченно.

– Нет.

– Где ты и где я? Мы вообще не должны были встретиться, – произнесла она на выдохе.

– Не зли меня.

Внутри все кипело, другая бы уже на радостях под дверью стояла с сумками и не задавалась подобными вопросами. Но не Маша. Она притихла на моих руках, даже не шевелилась, только ощущалось ее дыхание на шее.

– Едем, я тебе рубашку задолжал и фильм, – сказал как можно мягче.

***

Воскресным утром была назначена встреча. Коллега Андрея пригнал автомобиль на осмотр перед продажей. В процесс я старался не лезть, понимая, что меня никто слушать не будет. Хотя машина была лучше той, которая не так давно издохла на парковке супермаркета. Но до идеала ей было далеко.

Маша обошла автомобиль, села за руль, убедилась, что там стоит коробка-автомат, и радостно дала свое согласие на оформление.

М-да, это не джинсовую рубашку выбирать полтора часа.

– Наконец-то! – воскликнула она с восторгом. – Я так рада. Прощайте, маршрутки! Здравствуй, комфорт и кондиционер.

Нимфа на меня смотрела глазами полными счастья. Я с трудом сдерживал улыбку, понимая, как я зажрался. Сколько радости может принести кому-то корейский седан не первой свежести.

– Поздравляю. – Обняв, поцеловал её в губы. – Подождешь меня пару минут? Я хотел бы спросить у Андрея рецепт шашлыка, он был очень вкусный.

– А ты готовишь? Я тебе могу сама рассказать.

– Нет, шашлык – это мужское занятие. Твой брат должен лучше знать.

– Не понимаю, какая сейчас в этом надобность, – ворчала она, беря ключи из моих рук.

Убедившись, что новоиспеченная хозяйка почти нового авто скрылась в салоне, попросил Андрея об услуге: отогнать чудо корейского автопрома, скорее всего, собранное у нас, на нормальную СТОшку перед тем, как отдавать ключи сестре. Хвала всему сущему, уговаривать его не пришлось.

– Я смотрю, ты нашел подход к Крохе, – заговорщически улыбнулся он.

– Надеюсь. Скинь мне потом счет. Если что, я спрашивал рецепт шашлыка.

На мое замечание Андрей громко рассмеялся и еще раз пообещал помочь.

Глава 12

Мария

***

Две недели, как я не виделась с Яром. Две долгие недели.

Мы провели их в кратких телефонных разговорах и СМС перед сном. Последний звонок меня окончательно расстроил – Ярослав с Андреем договорились встретиться на выходных в Москве.

Брата отправляют на повышение квалификации, и мужчины решили познакомиться ближе. Представляю я это знакомство… особенно Андрея, который в кои-то веки вырвался из цепких женских рук и гнета семейного счастья. И опять мы не увидимся! Да… отношения на расстоянии – та еще дрянь.

Время было позднее, настроение средней паршивости, я валялась на кровати, обняв медведя, и слушала в наушниках музыку, стараясь не напевать, дабы не спровоцировать соседнюю собачонку на ночную серенаду.

Сквозь звуки песни послышались оповещения о сообщениях. Я, лениво повертев телефон в руках, отбросила его, но любопытство пересилило.

Андрей: «Кроха, ты спишь?»

«Крохааа!»

«СЕСТРА!»

Можно подумать, напиши он «капсом», я действительно услышу.

«Прием, прием!»

Маша: «Не сплю…»

Андрей: «Кроха, я тебя люблю, ты супер!»

Ясно, нализался командировочный.

Маша: «Ты там один накидался, горемычный?»

Андрей: «Почему один? С Яром. Он тоже думает, что ты супер!».

Маша: «Смирнов уже не в состоянии сам мне написать?»

Почему-то не могла представить Ярослава пьяным.

Андрей: «Он сейчас занят, мы тут графин разбили с соком».

Следом за текстом прилетело фото, на котором Яр, сидя на корточках, собирал осколки. Вид у него был немного растрепанный, рубашка выправлена из брюк, рукава закатаны. Я невольно заулыбалась и сильно захотелось туда, к ним.

«Ох, Кроха, я в шоке. Ты бы видела его квартиру… ща покажу».

Маша: «Андрей, не надо!»

Через пару минут прилетело с десяток фото, на которых были гостиная, кухня, столовая, красивый вид из окон на ночной город и даже санузел. Я лишь посмеялась оперативности брата. Квартира была действительно шикарна, в лаконичном мужском стиле и серых оттенках. Так, наверное, я ее и могла представить.

Андрей: «У него там еще куча комнат и домработница, очень милая женщина».

При упоминании о другой женщине почувствовала легкий укол ревности, Андрей же, как будто прочитал мои мысли, добавил: «Не волнуйся, она еще Брежнева мальчиком помнит».

«Слушай, если ты Яра упустишь, я сам за ним ухлестывать буду. Вика меня поймет, когда я ей фотки покажу».

Вот дурила…

Маша: «Только попробуй, все волосенки тебе повыдираю!»

Андрей: «Делов-то. Если я в деда Борю, то сам скоро сброшу лишнюю шерсть».

Маша: «Не думаю, что ты во вкусе Яра, так что…»

Андрей: «Это я еще свои шорты со Спанчбобами не надевал»

Маша: «Хватит, я сейчас Лерку разбужу своим смехом».

Андрей: «Все, убрал осколки. Мы пошли дальше знакомиться. Спокойной ночи. От Ярослава тебе привет».

Маша: «И вам спокойной».

Утром была сама себе благодарна за то, что выключила звук на телефоне. Висел не один десяток непрочитанных сообщений, в которых у Андрея уже путались буквы, и к концу я с трудом смогла уловить смысл. Он восхищался своим новым другом и желал нам всяческого благополучия и чуть ли не семейного счастья. Ну, тут-то все понятно.

Ярослав был, как обычно, сдержан в словах: «На следующих выходных ты летишь ко мне, билеты на почте». Вот так коротко и ясно, и никаких вариантов.

***

Проходя через длинный коридор, я волочила за собой небольшой чемодан, с замиранием сердца ожидая встречи, стараясь рассмотреть в зале для встречающих знакомую фигуру.

Пару раз наткнулась на спины и багаж впереди идущих, засмотревшись на толпу людей, ожидающих наш рейс. Перебирая лица взглядом никак не могла найти то, которое хотела видеть больше всего в данный момент. Грусть безотчетно накатила на меня волной, глядя на прилетевших, которые сразу нашли родных, любимых, друзей среди встречающих. Я прошла с десяток шагов в сторону кресел, краем глаза уловила быстрое приближение, не успев повернуть головы, почувствовала, как меня обняли и оторвали от пола, сжав в удушающих объятиях. Висела в воздухе не только я, но и мой скромный багаж, который я не догадалась отпустить.

– Прости, чуть не опоздал. – Смирнов продолжал держать меня в объятиях.

Чемодан шмякнулся на пол.

– Чуть не считается, поставь меня, раздавишь.

Почувствовав твердую землю под ногами, я аккуратно освободила руки и уже сама, обняв за шею, повисла на Ярославе. Втянув знакомый аромат, по которому так скучала, блаженно выдохнула.

– Привет. – Поцеловав в губы мужчину, продолжала болтаться в воздухе.

– Привет, Нимфа. – Улыбнувшись, он поставил меня на пол, схватил злополучный чемодан, притянул меня к себе одной рукой, развернул к выходу, – Идем, после обеда у нас гости, с друзьями знакомить буду.

От неожиданной новости я умудрилась споткнуться о свою же ногу.

– Друзья?

– Да, друзья, что ты так удивляешься? Или ты думаешь, у меня не может быть друзей?

– Может, вернее, могут. А сколько друзей будет? А мероприятие совсем официальное, мне тогда надеть нечего.

Смирнов смеялся, глядя на мое растерянное лицо.

– Нет, неофициальное, любая одежда будет к месту. Друзей немного, Лёня с женой, ты его уже знаешь, и Серега с подругой.

Это был повод удивиться второй раз.

– Что, Леня женат? А как же… ну, ты же знаешь, что он с Ингой… Ну, ты понимаешь… – замялась я.

– Понимаю, – Яр ухмыльнулся в ответ, – он взрослый человек, я не собираюсь его осуждать. Но и не думай, что разделяю его стиль жизни.

Я согласно кивнула головой.

– Хорошо, что ты меня предупредил, а то ляпнула бы лишнего…

С ужасом представляя, как разрушаю семейное счастье фразой типа: «Леня, а я думала, ты с Ингой встречаешься!»

– Не переживай, у них достаточно свободные отношения.

Усевшись уже в знакомого монстра, я получила букет диковинных цветов нежных оттенков, которые, к моему удивлению, абсолютно не пахли, хотела было поблагодарить, но увидев на себе строгий взгляд, пристегнула ремень безопасности.

– Ты смотри, запомнила, – съязвил Смирнов.

– О-о-о, мой вид способен запоминать больше ста команд: не пей, пристегнись, больше ешь и многое другое. Желаешь ознакомиться со всеми?

– Желаю, особенно с командами интимного характера, их много?

– К сожалению, нет. Только две: ложись и быстрее.

Яр расстроено хмыкнул.

– Хм, не густо. Ничего, думаю и с этими я смогу что-то сделать.

– Их еще можно объединить в одну: «Ложись быстрее», – не унимаясь я «петросянила».

– Отлично, вот с нее мы и начнем, дай только добраться до дома.

– Еще долго? – я нетерпеливо поинтересовалась.

Смирнов бросил на меня лукавый взгляд и развернул автомобиль, возвращаясь на территорию стоянки, паркуясь в дальнем угле.

– Считай, что уже приехали. – Он потянулся ко мне, наклонился к лицу, легко коснулся губ своими, и я с визгом откинулась на спину, спружинив на разложившемся сиденье. – Добавим к «Ложись быстрее», еще одну: «Лезь назад».

***

Дорога до квартиры Яра затянулась. С приятной задержкой на стоянке аэропорта и пробками мы прибыли чуть ли не к появлению гостей. Поднимаясь на лифте, я начала нервничать, все же мне предстоит встреча с друзьями Смирнова, а, самое главное, их парами.

За дружелюбие мужчин я не переживала, тем более с Леонидом я знакома, а вот дамы внушали мне страх. Какие они? Скорее всего, под стать своим кавалерам: насалоненные, гламурные блондинки. О чем вести беседу? О том, что на выходных собирала колорадского жука с кустов картофеля на родительском огороде, или о новом прикроватном коврике, так удачно купленном на распродаже в «Икеа»? Стоп, хватит думать стереотипами. За мыслями не заметила, как мы вышли из лифта, и я уже стояла перед огромной дверью. Она распахнулась прямо перед нами, навстречу вышла улыбающаяся женщина. Так, если это та домработница, о которой говорил Андрей, то Брежнева она видела не больше моего.

– Добрый день, Ярослав Витальевич, – проворковала брюнетка и перевела внимательный взгляд на меня.

Мне оставалось широко улыбаться и ждать, когда нас представят.

– Добрый, это Мария Викторовна. – Обняв за плечи, Смирнов завел меня в квартиру. – Если ей что-то будет нужно, помоги. А ты не стесняйся, обращайся к Елене по любому поводу.

– Добрый день, Елена, – поздоровалась я.

Елене не дали ответить на приветствие, схватив меня и чемодан, Яр потащил нас по коридору.

– Мы в душ, сделай чай, – попросил, открывая дверь в спальню, остановился и добавил почти криком: – пожалуйста!

– Что она подумает?! – искренне возмутилась я.

– То и подумает, – пожал мужчина плечами, – проходи, или ты желаешь жить в отдельной комнате?

– Нет-нет, я не для этого час тряслась от страха.

Я с ужасом вспоминаю полет.

– Боишься летать? – Смирнов закинул чемодан на кровать, приглашая жестом приниматься за сборы. – Ты со мной в душ или тоже боишься?

– Боюсь! Боюсь, что не успею привести себя в порядок, если мы вместе пойдем в душ. – Я суетно открыла крышку и начала перетрясать содержимое.

Одежды я взяла всего на два дня, поэтому выбор был катастрофически мал. Я достала единственное платье, легкое с ярким цветочным рисунком, и босоножки.

Мне хотелось выть, разве можно так подставлять женщину?!

– Не переживай, ты шикарна в любом наряде, – услышала за спиной.

Я скептически хмыкнула и тщательно старалась разгладить ткань рукой.

– Тебе легко рассуждать. Примешь душ, сменишь рубашку – красавчик, а нам так нельзя. На подобные встречи женщины готовятся не один день!

– Давай отнесу, Елена мигом отгладит. – Забрав из моих рук платье, Смирнов вышел из спальни.

Вот и отличненько, значит, я первая в душ!

Распахнув первую дверь, я попала в гардеробную и ужаснулась количеству развешанных костюмов и рубашек.

– Да вы модник, господин Смирнов!

За второй скрывалась ванная комната впечатляющих размеров.

В душевой кабине. перенюхав все флаконы, флакончики и тюбики, я выбрала уже знакомый мне запах. И зачем мужчине столько косметики… Быстренько освежившись, я вытерлась насухо огромным полотенцем и была счастлива, что все успела до возвращения Яра. У меня есть почти час, чтобы сделать макияж.

По-хозяйски устроившись на огромной кровати и высыпав содержимое косметички на покрывало, я начала таинство перевоплощения. Совсем забыв, что не у себя дома, успела раскидать косметику по всей площади кровати, аккуратно выводила стрелочку, которая упорно избегала симметрии с первой. Наконец я добилась идеального результата и радостно щелкнула пальцами.

– Меня не было всего десять минут, но я уже сомневаюсь в том, что это моя спальня, – заметил Смирнов.

Я окинула взглядом разбросанные вещи.

– Тебе придется потерпеть пару дней! В воскресенье я ее верну, торжественно клянусь! – подняла руки в примирительном жесте. – Хотя, это же не единственная спальня в квартире?

– Нет уж. – Смирнов пробирался ко мне сквозь завалы косметики. – Я останусь тут. Меня все устраивает. – Словно гипнотизируя меня, он приближался все ближе.

Я соскочила с кровати, придерживая полотенце на своей груди.

– Нет, Яр. Нет! – Я отступала, не забыв прихватить платье, заботливо оставленное на высокой спинке кресла.

– Спасибо за платье, господин Смирнов, – фыркнула, сбегая в гардеробную.

***

К четырем часам мы были готовы к встрече гостей. Звонок в дверь оповестил о приходе друзей Смирнова, а я же трижды пожалела, что выпила целый чайник чая с мятой, надеясь на успокоительный эффект.

– Все будет хорошо, – приобнял меня Ярослав.

Первой в комнате появилась Елена, которая проводила гостей в гостиную и, поинтересовавшись, накрывать ли на стол, исчезла за одной из многочисленных дверей.

Крепко вцепившись в локоть Смирнова, я вспомнила о годами выработанной рабочей улыбке и надела ее. На меня смотрели четыре пары любопытных глаз, даже Леонид не был безразличен к происходящему. На его руке висела настоящая ростовая кукла с красивыми золотистыми волосами и нарядом в оттенках розового. Лера была бы в восторге от пары – Кен и Барби во плоти! Девушка смотрела на меня с искренностью ребенка и очаровательно улыбалась.

– Привет, я Каролина. – Барби приблизилась. – Какая ты хорошенькая! – восхитилась она и обняла меня.

– Приятно познакомиться, я Мария, – неловко ответила я на объятия.

– Мы знаем. Яр нам о тебе рассказывал. Тебе тридцать, и ты воспитываешь дочь. Выглядишь отпадно, – заметила Барби. – Волосы – шик! И ты провинциалка – платье выдает, – добавила она, сморщив носик.

Ничего себе напор! Намечается непростой вечер.

Повисла секундная тишина, я было открыла рот, но приняв совет мамы Лены «Не спорь с малознакомыми и блондинками», а тут два в одном, взяла себя в руки и продолжала улыбаться.

Леонид закатил глаза и самоустранился, присев в кресло. Интересная пара, надо бы присмотреться, будет что Лёльке рассказать.

Ярослав недовольно сопел над моим ухом. Я лишь сильнее сжала его руку. На подобное знакомство я и рассчитывала.

– Каро, ты, как всегда, очаровательна в своей непосредственности, – заметил Смирнов, сверля ее взглядом. Замечание она игнорировала и присела в противоположной стороне от своего супруга. – А это Сергей – мой друг детства. И Виталина.

– Приятно познакомиться, – выдавила я из себя.

– Яр много… – Сергей виновато улыбнулся и замолчал.

Я сдавлено прихрюкнула от смеха, сделав вид, что поперхнулась.

– О-о-о, увольте, я достаточно о себе знаю, спасибо, – сорвалось с моих губ.

Виталина заливисто рассмеялась.

– Вита, – протянула она мне руку. – Приятно знать, что Яру наконец-то кто-то наступил на хвост.

– Маша. – Я ответила на рукопожатие.

Вита мне понравилась больше, она хотя бы не оскорбляла с порога.

Ненавижу знакомства. Рассевшись на мягких диванах, я прижалась к Яру, инстинктивно ища защиты. М-да, не так давно и он был в моей шкуре, выдержал Макса… так что, Каролину из страны кошмаров я одолею – это дело чести.

Разговор велся о каком-то общем знакомом, и я с интересом слушала, не столько меня заботила его судьба, сколько интересовало то, как каждый из присутствующих об этом высказывался. Хотелось бы понять, что это за люди. Лёня отмалчивался и кидал взгляды то на меня, то на свою жену. Виталина с жаром спорила с Каро, доказывая, что Денис не такой и плохой парень.

Смирнов говорил по существу и тоже в положительном ключе. Сергей лишь иногда кивал головой и многозначительно хмыкал. Из разговора стало понятно, что некий Денис разводится с женой, и они делят имущество и двух собак. Естественно, никто уступать лишнего не хотел и, наняв опытных и дорогущих адвокатов, развязали целую войну. Как оказалось, сплетни богатых и успешных, ничем не отличались от наших сплетен, простых смертных. Лишь фигурировали другие суммы и вместо двухкомнатной «хрущевки» делили несколько квартир, общий бизнес и дом в Испании.

– Маша, ты же уже проходила развод, как считаешь, мужчина должен отдавать все жене и начинать с чистого листа? – Каро смотрела на меня вопрошающе своими кукольными глазками.

Признаться, я обалдела от формулировки вопроса, если она хотела меня вовлечь в разговор, то могла бы и чуть деликатнее.

– Каждый должен остаться с тем, с чем пришел, а общее делить, как подскажет совесть. Если совесть не подскажет, то судья поможет.

– А как вы делили с мужем?

Я сочувственно посмотрела на Леонида, который подошел к бару и разливал что-то крепкое по бокалам. Захотелось попросить двойную порцию. Интересно, что его вынудило жениться на этой гангрене в теле куклы?

– Каждый остался при своем, – ответила я.

– А ребенок? – не унималась Барби.

– Ребенок со мной.

– А он платит содержание?

– Хватит! – рявкнул Смирнов, показывая Леониду всем видом, чтобы присматривал за поведением своей жены.

– Я просто интересовалась… – обиженно проговорила Каро.

Лёня вручил ей бокал и прошептал на ухо:

– Помолчи.

Я взглянула на Смирнова. Он был хмур, как грозовая туча.

– А можно и мне бокал? – попросила я.

Выпить не помешает.

– Конечно. – Леонид разлил алкоголь.

Я с удовольствием сделала пару глотков коньяка и устроилась в объятиях Яра поудобнее.

– Так чем кончилось у вашего друга? – решила прервать молчание.

– А тебе это действительно интересно? – с сомнением спросил Смирнов.

– Конечно, какая женщина не любит сплетни, – я пыталась разрядить обстановку.

Барби попыталась открыть рот, но Вита ее опередила:

– Да ничем еще, они уже год разводятся, меня иногда посещает мысль, что уже и забыли из-за чего.

– А действительно, из-за чего, что случилось? – спросил Сергей.

И разговор вновь оживился. С чувством выполненного долга я потягивала терпкий напиток и старалась никоим образом не провоцировать Барби на очередные расспросы.

– Как ты мог выбрать меня? – шепотом спросила я у Смирнова.

Он округлил глаза от удивления.

– А почему нет? – спросил так же тихо.

– Тебе подошла бы Эвелина или Аделина, на крайний случай, Капитолина! Тебя не примут в мужской клуб любителей Лин.

Яр смотрел на меня изучающе, а потом его прорвало на хохот. Я немного опешила от такой реакции. Все присутствующие в комнате обратили внимание на источник веселья.

– Стол накрыт, – сообщила Елена.

Воспользовавшись моментом, дабы избежать объяснений беспричинного смеха, хозяин поблагодарил Елену и пригласил всех за стол.

– Год назад я встречался с Алиной, – сообщил на ухо Ярослав.

И тут уже я не удержалась от смеха.

– Вы что, поспорили?! – спросила я.

– Чистая случайность… – ответил шепотом он, помогая мне сесть за стол.

– Что вас так развеселило? – вклинилась в разговор Барби.

– Мое провинциальное имя, – сообщила я с огорчением.

– Да, оно такое простенькое… – выдохнула Каролина.

Я кивала в знак согласия, стараясь не рассмеяться. Ярослав перестал возмущенно пыхтеть, глядя на мое веселье. Ужин прошел легко и довольно приятно, если абстрагироваться от некоторых выпадов со стороны Каро, понимая, что она не специально, и намерения обидеть нет, мирясь с тем, что в ее голове мысли абсолютно не фильтруются и не проходят никакой контроль на глупость.

Я с удовольствием поглощала все предложенные блюда и радовалась тому, что платье на мне свободного кроя. Девушки за столом кушали как птички, приводя меня в смущение. Но даже смущение не смогло заставить меня отказаться от мороженого с фруктами. После ужина захотелось прогуляться по квартире, пока остальные, расположившись в гостиной, потягивали напитки.

Блуждая по свободным коридорам, я не решилась заходить в комнаты с закрытыми дверьми, на обратном пути заглянула в приоткрытую дверь, обнаружив за ней просторную кухню.

Елена меня заметила и, улыбаясь, распахнула дверь, впуская:

– Что-то хотите?

– Нет, спасибо, я прогуливалась. О, все было очень вкусно.

Внимательно присмотревшись, поняла, Елена была действительно старше, чем мне подумалось.

– Спасибо, рада, что хоть вы оценили, – произнесла женщина довольно.

– Не только я – все…– я поспешила заверить.

Елена благодарно улыбалась.

– Если хотите прогуляться, то дверь ведет на балкон, а через него можно пройти и в гостиную.

Поблагодарив за заботу, я вышла наружу. Уже темнело, и воздух понемногу становился свежее. Подойти к краю и оценить открывающийся вид я не решалась, такая высота мне не по вкусу. Пройдя вдоль огромных окон, в которых отражалось небо, я приметила удобное кресло. Соседнее было уже занято Виталиной, она элегантно курила длинные сигареты, выпуская колечки дыма. Я молча присела рядом.

– Куришь? – спросила девушка.

– Нет, но запах люблю.

– Не говори об этом Смирнову, он ярый противник, – как-то меланхолично сообщила Вита.

– Хм… он сможет вынести подобное потрясение, – я пожала плечами.

– Ой, девочки, вот вы где! – Сквозь приоткрытую дверь показалась золотистая голова. – А я вас обыскалась, мне скучно с ними, они говорят о работе.

Каролина продефилировала к краю балкона, облокотившись на хромированные поручни, прогнулась в спине и прикурила.

– Ты не боишься, стоять вот так, спиной? – я с ужасом поинтересовалась, представляя, как мелькнут стройные ножки, обтянутые розовыми брючками.

– Нет, я знаю, как умру, – стряхивая пепел, заявила Барби.

На моем лице отразилось удивление.

– Каро была у Афанасия – очень известный колдун! – пафосно произнесла Вита и засмеялась.

Я смотрела с недоверием и ужасом, переполняющим меня перед высотой.

– А вот зря смеешься. Афанасий сказал, что я умру в глубокой старости, назвал дату моего рождения и смерти, мне будет восемьдесят семь лет. А! – воскликнула радостно. – Он знал имя моего мужа. Леонид, представляете?

– Представляем, о вашей свадьбе как раз вся желтая пресса гудела. Дочь мясного магната России вышла замуж за никому неизвестного Леонида Киселева, – скептически отметила Вита.

– Да нет же, ему показали кости.

– Ты правда такая наивная? – Вита смотрела на нее с недоумением.

– Он предсказал мне дальнее путешествие и приятную новость, все сбылось! Мы через три дня улетели в Австралию, а когда вернулись, папа подарил мне новую машину. Помнишь, ну, ту, красную?

– Ничего удивительного, – спорила Вита, – ты постоянно куда-нибудь летаешь, а приятной новостью могло быть все что угодно.

– И ты мне не веришь? – с грустью обратилась Каро ко мне.

– Извини, но не очень, – не стала я лукавить.

– А вот и зря! Я вам докажу. Алина тоже ходила к нему, и ей кости показали большую любовь, ребенка и счастливый брак.

Вита громко расхохоталась.

– Вот ты сама и опровергла. Большую любовь и счастливый брак она профукала, когда Смирнов ее выставил.

– А ребенок? Он же есть! – воскликнула Каро.

– Есть, но это совпадение, – ответила Вита.

Мысли побежали одна за другой, я не ослышалась?! Смирнов выставил беременную подругу, ту самую Алину, о которой он мне говорил?

Виталина первая поняла, что они с Барби сболтнули лишнего.

– Нам пора возвращаться, мальчики уже соскучились.

– Вы идите, я еще посижу, – проговорила я на автомате.

Вита утащила ничего не понимающую подругу в гостиную.

Услышанное мгновенно начало съедать меня изнутри. Закипали злость и обида. Как я могла так ошибиться в человеке? Пытаясь представить причину, по какой можно выгнать беременную женщину, и не найдя ее, злилась с новой силой. В душе поселилось разочарование, укреплялось и росло в геометрической прогрессии, питаясь от воспоминаний пережитого предательства.

– Тебя Яр ищет.

Сфокусировав взгляд, я увидела Леонида. Он стоял на том же месте, что его жена занимала чуть ранее.

– Тебе тоже Афанасий нагадал долгую жизнь? – Я махнула головой в сторону перил.

– О, Господи, она уже и про него рассказала? Таскается к нему каждую неделю. Будущее знать хочет.

– И я бы не отказалась, не хочется больше ошибаться. Извини. – Я поднялась с шезлонга.

Уже знакомой дорогой я дошла до кухни. Елены не было, и, решив немного похозяйничать, налила себе чай. После непродолжительных поисков нашла молоко, развернулась к столу и уперлась взглядом в хозяина квартиры. Я обошла Яра, присела за стол.

– Что ты тут делаешь? – довольно грубо спросил он.

– Чай пью.

– Это я вижу. Ничего не хочешь сказать или спросить? – Смирнов сел напротив меня.

– Нет, что за допрос? Тебя друзья ждут. – Размешивая сахар, я старалась сохранить спокойствие.

– Они уже ушли, – сухо сообщил он, буравя меня взглядом.

Пожав плечами, я продолжала перемешивать.

– Жаль, я не успела попрощаться, Вита довольно милая., – сухо добавила я.

– Вы и так достаточно пообщались! – отрезал Смирнов.

– Боишься, что еще что-то расскажут?

Теперь хотя бы стало ясно, почему он так кипятится.

– Нет. Боюсь, что ты, не спросив у меня, сделаешь выводы, – на последних словах Яр повысил голос, выхватил ложку из моих рук, звонко положил ее на стол.

– Ты выгнал свою беременную девушку? – спросила я, не желая ходить вокруг да около.

– Да.

– Мне больше нечего у тебя спрашивать.

Смирнов мерил шагами комнату, останавливался, смотрел на меня, а потом продолжал движение. В кухню вошла Елена с подносом в руках. Оценив ситуацию, она оставила ношу у раковины и молча вышла.

– Это был не мой ребенок, – выдавил из себя Яр, – не делай из меня чудовище! – Он устало сел напротив меня.

– Прости, – негромко сказала я.

Почему подобная мысль не посетила меня сразу, настолько очевидная причина и не пришла в голову? Одновременно я испытала чувство облегчения и стыда за свои домыслы.

– Никто не знает, я не пускался в объяснения перед знакомыми. А что она наговорила, меня мало интересует.

Оставив чашку с чаем на столе, я забралась к Смирнову на колени.

– Прости.

– Сам виноват, оставил с двумя сплетницами. Надеюсь, больше ничего не успели рассказать?

– Только то, что ты не любишь сигаретный дым, – я неловко улыбнулась. Смирнов возмущенно засопел. – Удивительно! Раньше бы у меня уже поджилки тряслись, от твоего злобного пыхтения, а сейчас только смех разбирает.

– Издеваешься, да? – недоверчиво спросил он.

– И не думала. Ты бы знал, как я перетрусила, когда первый раз увидела тебя. Думала, что ты меня придушишь, если догонишь, – удобнее устроившись на коленях мужчины, мечтательно произнесла. – Эх, даже спасибо той даме, что приложила тебя по затылку, не успела сказать.

– Все-таки издеваешься…

Возмущенный вид Ярослава веселил меня еще больше, хохот разбирал с такой силой, что я не могла остановиться.

– Нет, честное слово. – Я приложила руку к груди в районе сердца. – Можешь нашего охранника спросить, Вадима. Он камеру на стоянке отключал, пока я живописью занималась.

– Ну, знаешь, это говорит лишь о том, что ты умна, а никак не о страхе.

– Так я от страха поумнела, а до этого… ты бы меня видел, прискорбное зрелище!

– Ты мне зубы не заговаривай! – Смеясь, Смирнов подхватил меня на руки. – Идем спать.

– Как спать? Только девять вечера.

– Сказал спать, значит – спать. – Перекинув меня через плечо, он направился к выходу из кухни.

– Ай, не тряси, из меня так мороженое выпадет. – Опасаясь за ужин, я болталась на плече Смирнова.

– Если выпадет, Елена уберет. – Яр кивнул головой в сторону женщины, которая наводила порядок в гостиной.

– Спокойной ночи, – неловко выдавила я из себя извиняющимся тоном.

– Спокойной ночи, – услышала вслед.

***

Воскресное утро было пасмурным и дождливым, выбираться из постели желания не было. С закрытыми глазами одной рукой ощупывала пустую половину кровати рядом с собой. Хорошенько потянувшись, перевернулась на правый бок и закрыла глаза. Сон не шел.

И что тебе не спится? Выходной же, никто не придет лупасить тебя пультом, чтобы включила «Лапунцель». Я лениво села на кровати и, не открывая глаз, поплелась в душ. Вспомнив о том, что, возможно, мы не одни в квартире, отбросила мысль о халате и решила одеться в брюки и блузку. Заглянув в кабинет Смирнова, услышала отборные ругательства в чей-то адрес, помахав рукой в знак приветствия и не дожидаясь ответа, сбежала на кухню, от греха подальше.

Присутствия домработницы не обнаружила. Наверное, выходной в воскресенье. Это и к лучшему, при ней я испытывала чувство неловкости. Включив музыку на своем телефоне и надев наушники, начала творить завтрак.

Я разбила яйца на сковородку, перемешивая белок на скворчащем масле, сделала очередное па и подпевала. В наушниках пела Мадонна. Задавая настроение пасмурному утру, ритмичная мелодия не давала моему телу расслабляться, пуская его в пляс с новой силой. Пританцовывая и повиливая попой, я раскладывала омлет по тарелкам, в эффектном подкате на носках по гладко отполированному полу оказалась у чайника и, с чувством распевая припев, разливала кипяток по кружкам.

Вместе с последними аккордами композиции звучно поставила чайник о столешницу и, откинув голову назад, раскинула руки в стороны, пародируя исполнителей, окончивших свое выступление на сцене. За спиной послышались аплодисменты. Одновременно поворачиваясь к зрителю и вынимая наушники, я с сожалением подумала о том, что стоило закончить свой тур по кухне еще около холодильника.

За столом вальяжно развалился Яр и, судя по позе, наблюдал уже давно, на лице была довольная широкая улыбка.

– Это было шика-а-арно! – издеваясь, растягивал он слова. – А что ты исполняла, стесняюсь спросить? – спросил со смехом.

Расставляя тарелки, я посмотрела на Смирнова таким убийственным взглядом, на какой только была способна. Как можно было не узнать Мадонну?

– Я предупреждала, что певица из меня так себе, – пробурчала я себе под нос.

Притянув к себе тарелку, мой непрошенный зритель споро закидывал омлет в рот и хохотал, бросая на меня взгляды.

– Не обижайся, Машуль, но, если бы ты пришла ко мне в кабинет и сразу решила исполнить что-либо а капелла, я, не раздумывая, подписал бы договор. Даже с утроенной арендной платой… А-а-ай.

Точно в цель попала запущенная мной конфета.

– Еще слово, и получишь зефиром, – пригрозила я, демонстрируя вазочку со сладостями, стоящую рядом со мной.

Смирнов замолчал, но по глазам было видно, что созрела шутка, и она срочно просила выхода. Аккуратно положив вилку на стол, он покосился на вазочку с зефиром и выпалил как на духу:

– Твое пение можно приравнять к самым бесчеловечным пыткам! – Сорвался с места и попытался скрыться на балконе.

Зефирный снаряд догнал обидчика, когда тот пытался проскочить в полуоткрытую дверь. Смирнов, изображая смертельное ранение, подволакивая ногу, шел с повинной обратно к столу.

– Прости, я не смог сдержаться. – С невинным взглядом и видавшем виды зефиром в руках плюхнулся на свой стул. Смачно откусив сладость, мужчина расплылся в улыбке.

– Фу-у-у, он же валялся на полу.

– И не только. Еще ты им попала мне прямо в… – Он указал пальцем на свою пятую точку.

– А раньше я тебя считала серьезным человеком, – приложив ладонь ко лбу, я театрально сокрушалась.

– Добрый день, Ярослав Витальевич и Мария Викторовна, – эта простая фраза удивила и застала нас врасплох. В дверном проеме с пакетами в руках стояла улыбающаяся Елена.

– Добрый день, Елена, – словно ученики на уроке, одновременно произнесли мы приветствие.

Оказавшись вне поля зрения Елены, которая раскладывала продукты по полкам, я издевательски передразнивала Яра, изображая, как он отклячивает попу, демонстрируя, куда ему попал зефир, давилась от смеха и старалась допить чай, не поперхнувшись. Он же включил режим «господин Смирнов» и сигнализировал мне глазами, чтобы я прекратила паясничать, отчего мне становилось еще веселее.

***

– Ну что, готова к экскурсии по главным достопримечательностям столицы? Много не успеем, но Кремль точно посмотрим, Воробьевы горы, храмы там всякие… – пристегивая меня ремнем безопасности, тараторил Яр. – Погодка сегодня, конечно, так себе.

– Я и сама могу, – попыталась возмутиться я.

– Можешь, но мне нетрудно. – Справившись с ремнем, Смирнов захлопнул дверь машины перед моим носом.

С недовольным видом я проводила его взглядом до водительского сиденья.

– Что за пунктик насчет ремня? – не выдержав спросила, пока Яр заводил автомобиль.

– Это не пунктик, это безопасность. Вылетел как-то один орел на встречку и хорошенько впечатался нам в лоб, я пристегнут был и отделался синяками, а вот Лёню знатно помотало по салону. Две недели ему апельсины в больницу носил.

– О-о-о, и что с орлом?

– Да ничего, орел был высокого полета.

– Выше тебя?! – Я с удивлением подняла брови.

– Угу, – усмехнулся Смирнов, – но в больничке вместе с Леней повалялся.

Разглядывая стайку статных девиц на остановке, я решилась спросить:

– Я вчера наблюдала и не смогла понять, как Леня с Барби нашли что-то общее?

Смирнов хмыкнул и не торопился с ответом, после некоторых раздумий, выдал:

– Деньги, каприз, новые возможности… любовь, юношеская глупость… – Пожал плечами и сменил тему: – Едем навестить дедушку Ленина?

– Я никогда не была в Мавзолее, только возле.

– Владимира Ильича не обещаю, мало ли. – Опять примолк, посигналил «оленю», перебежавшему перед самым капотом. – Нимф?

– М-м-м? – Я провожала «оленя» недобрым взглядом.

– Как ты относишься к тому, чтобы с Леркой в Диснейленд слетать? Ну, в смысле втроем. Я через месяц смогу вырваться на неделю.

Я внимательно всматривалась в лицо Ярослава.

– Ты серьезно?

– Да, а почему нет? Я и сам не прочь, да как-то одному, а тут уважительная причина. Ты не любишь Диснейленд? Мне казалось, все любят, тем более дети, – поникшим голосом подытожил он.

– Я люблю парки, и Лерка, но если только он в Сызрани открылся или еще где в пределах России Матушки.

Я поймала на себе непонимающий взгляд.

– Какая Сызрань? Париж, Марн-ля-Валь ближе всего, – произнес Яр.

Пришла моя очередь хмыкать.

– Я не могу вывезти ребенка из страны без согласия второго родителя. А Соборский его не даст. И загранника у нас нет.

– Об этом я не подумал. – Смирнов заглушил мотор. – Соборский даст согласие, никуда он не денется. Только паспортом займись.

Глава 13

Мария

***

Довольная выходными и жутко уставшая, я открыла дверь подъезда. Небольшой чемоданчик казался неподъемным грузом. Осилив один лестничный пролет, услышала характерные звуки открывающейся двери.

– Мару-у-уська! – Лелька летела через две ступеньки. – А я тебя в окно увидела, меня Ванька на часок отпустил. Давай помогу! – Она схватила чемодан и меня за руку, потащила нас на второй этаж.

– Прости, Маш, не смог удержать, – со смехом сказал Ваня и аккуратно закрыл дверь, стараясь не хлопнуть.

Дома я со вздохом облегчения отставила чемодан, обняла подругу и повела ее на кухню.

– Ну! Рассказывай, что видела? Что купила? – нетерпеливо ерзая на стуле, спросила Леля.

– К вождю пролетариата заходила в гости. Честно говоря, фи… – Я сморщилась только от одного воспоминания. – Осталось двоякое впечатление.

– Да бог с ним, – перебила Лёлька, – ты про Смирнова рассказывай, как живет, чем дышит?

– Голодает. Ест зефир с пола. – Я пыталась найти в холодильнике что-нибудь для ужина.

– Что? – Лёля смотрела на меня озадаченно.

– Шучу. – Открыв морозилку, я обнаружила блинчики с мясом и творогом. – Чайник ставь, – попросила подругу. Она набирала воду, не отрывая от меня взгляда. Я же положила перед ней упаковки с блинами и смотрела умоляюще.

– Да приготовлю я, ты рассказывай. Тик-так, тик-так. Ваня меня только на час отпустил.

– Все хорошо, Лёль. Смирнов познакомил меня с друзьями. Занятные пары. Оказалось, Лёня женат. Помнишь, я про него рассказывала, ну тот, за которым Инга хвостом вилась?

– Да ты что? Вот кобель! – Подруга громыхнула сковородой.

Я лишь рассмеялась.

– Знаешь, при такой жене я бы сама изменяла. Там какая-то история, покрытая мраком, из всего я поняла, что мужа она себе купила. Как Кена в коробке.

– Такой красивый?

– Угу. – Чуть подумав, я добавила: – Сейчас покажу, мне удалось их сфоткать. Я же знала, какая у меня любопытная подруга. – Подмигнув, я кивнула в сторону плиты. – Ты готовь, готовь… – Вышла в коридор на поиски телефона. – Нашла, вот они. А это Сергей и Вита, она мне понравилась.

– Ой, и правда, – произнесла подруга, указывая лопаткой, которой только что переворачивала блины, в экран моего телефона, – точно, Кен и Барби, какая она розовая, прямо зефирка.

– Ну-ну, весь экран в масле. – Я стерла жирную каплю. – Это не зефирка, а Каролина из страны кошмаров! Платье у меня провинциальное и я вместе с ним в придачу, – я старательно пыталась передать манеру разговора Барби.

– Вот коза! – поддержала меня подруга.

– Я бы сказала козища!

Передо мной уже стояли тарелки с блинами и чай. Опытным взглядом я пыталась выбрать, где начинки побольше, но что-то мне подсказывало, в магазинных блинах такого не бывает.

– А у вас-то как со Смирновым? – не унималась подруга.

– Все хорошо,правда. Он замечательный, пока из недостатков только суровый взгляд и неразборчивость в пище. Знаешь, я думала, что уже не встречу того, кто действительно понравится. – Я мечтательно ковырялась в тарелке.

Подруга хлюпала чаем и томно вздыхала.

– Влюбилась, что ли?

Меня аж жаром обдало.

– Да нет, что за глупости… Я уже стара для этого, – я нервно рассмеялась. – Вот ты представь. Если бы не было Ваньки, и тебе уже далеко не восемнадцать. Ты смогла бы так просто, как это было десять лет назад, завести отношения? Согласись, что с каждым годом, найти человека по душе становится все сложнее, недостатки сразу бросаются в глаза. И ты уже понимаешь, что он не рачительный, а жмот, не душа компании, а знатный забулдыга. – Лелька кивала в знак согласия головой. – А тут даже придраться не к чему: заботливый, с юмором, интересный собеседник, красавчик и шикарный любовник, – закончила тираду и сделала вид, что усердно жую.

– Ясно, влюбилась… – обреченно произнесла подруга.

Я молча кивнула головой и взяла еще блинчик.

– А он?

– Я не знаю, – ответила я с набитым ртом. – Он нас с Леркой в Диснейленд пригласил. Обещал, что Соборский согласие даст. Уж не знаю, на что он там надавит.

– Да хоть на глаза ему пусть давит, не жалко, – Лёлька рассмеялась своей шутке, через пару секунд резко изменилась в лице и серьезно спросила: – Маш, а ты ему сказала?

– Кому, Соборскому?

– Не юли, ты поняла, о чем я. Мне кажется, что это приглашение, тем более втроем, говорит о серьезных намерениях. Если бы Смирнов хотел развлечься, то поездка планировалась на двоих и точно не в гости к «Лапунцель», – изобразила она Лерку.

– Скажу, в свое время. Поездка, это… это просто отдых, ни к чему не обязывающий.

– Ну-ну.

– Му-му, – я передразнила подругу. – Кстати, я тебе подарочек привезла, – постаралась сменить тему.

– Какой? – оживилась Лёлька.

– Бюстик Ленина, большой такой, чтобы на самое видное место поставила, поняла?

Подруга смотрела на меня с подозрением

– Надеюсь, это шутка? – спросила она.

– Угу-у-у, тушь я нам купила. Помнишь, ту классную, которую больше не выпускают? А я последние две отхватила, тебе и мне, – гордо произнесла я, – сейчас принесу.

– Обалдеть, спасибо, дорогая. Как я о ней мечтала. – Довольная Лелька рассматривала тюбик. – Марусь, ты бы не затягивала, потом же самой больнее будет, – почти шепотом добавила.

– Да поняла я, поняла… знаю. Это не телефонный разговор, при встрече. – Я зависла в своих мыслях на пару минут, покачивала тапкой на ноге и смотрела сквозь подругу. – Дай мне побыть счастливой еще немного, я прекрасно понимаю, что будущего нет.

***

Рабочая неделя началась в стандартном режиме: кофе, проверка почты, опять кофе, просители-посетители и посетители-качатели своих прав, а иногда даже угрожатели, кофе, планерка, и снова кофе, телефонные звонки… А дальше система дала сбой. Дойти до кофемашины мне не дали – в узком коридоре, ведущем на кухню, где сотрудники могли спокойно отдохнуть или покушать, я встретила никого иного, как Соборского.

Вид имел он потрепанный, но гордый. Встреча была неожиданной и абсолютно неприятной. Внутренне подобравшись, я сама себя уговаривала не вступать в конфликт, мало ли, решит пойти по стопам матери, а он не пожилая женщина субтильной комплекции, может и покалечить. Трусливо подумав, что, возможно, он и не ко мне, решила поздороваться и пройти прямиком в кабинет к юристам, расположенный в десяти шагах. Там и кофе попью, и Соборского пережду.

– День добрый, – не останавливаясь, поприветствовала и решительным шагом направилась в юротдел.

– Добрый, я к тебе, поговорить надо.

– Мне сразу вызывать охрану, или будет мирная беседа? – показушно храбрилась я.

Соборский шутку не оценил.

– Желательно в кабинете поговорить.

– Хорошо, идем.

Закрывая дверь, я старалась быстрее покончить с неприятной встречей.

– О чем разговор?

– Не волнуйся, я быстро. Вот согласие на вывоз ребенка. – На стол легла папка. Я, не веря своим глазам, открыла и быстро пробежалась по тексту. – И в следующий раз давай обойдемся без этого, – бывший замялся, подбирая слово, – посредника. Я не менял номер телефона, звони сама.

От удивления меня покинули дар речи и способность язвить одновременно, в ответ я издала что-то невнятное гортанью, откашлялась и получилось произнести:

– Хорошо.

Соборский молча покинул кабинет. Этого я точно не ожидала. Оскорбления, обиды, подколы, язвительные комментарии – вот, что я готова была услышать. А к подобному жизнь меня не готовила. Еще раз перечитав документ, я радостно упала на диван, прочтя даты. Год, целый год! Мы сможем еще пару раз куда-нибудь слетать. Да, встанет в копеечку, но нельзя упускать возможность.

Не раздумывая, я позвонила Яру и, не спрашивая, может ли он говорить или нет, протараторила:

– Угадай, что у меня в руках? Согласие! Не знаю, что ты ему сказал, но он принес его только что. Спасибо, спасибо, спасибо! Ты самый лучший! – Воздух кончился, я набрала кислорода в легкие и хотела бы продолжить, но меня перебили:

– Привет, Нимфа. Я рад, что все так быстро решилось, теперь очередь за тобой, делай паспорт. Рапунцель нас ждет.

– «Лапунцель»! – радостно поправила я. – Хорошо, сегодня же займусь. Еще раз спасибо, я побежала.

– Ма-а-аш, не клади трубку. Я в выходные приеду.

– Я тебя жду. Пока.

– До встречи.

На этой радостной ноте я сбежала пораньше и занялась сбором документов, оплатой пошлин, решив не откладывать в долгий ящик.

***

Рабочие дни пролетели незаметно. И ранее субботнее утро началось с горячо любимой, дай бог ей здоровья, подруги, которая уже в восемь утра стояла под моей дверью и тарабанила кулачками, сдабривая удары периодической трелью звонка.

– Марусь, открывай, медведь пришел! – услышала я.

– И что медведю не спится? – проворчала, открывая дверь.

– У медведя мед закончился, вернее, сахар. А я чай без сахара, ну никак… – в тоне даже не было намека на извинения.

– Лёль, я тебя избаловала. – Я брела на кухню за подругой.

– Избаловала, – согласилась она. – Мы тебя сегодня ждем на празднование, повод пока не скажу. – Лёлька хитро посмотрела на меня и залезла по пояс в холодильник. – М-м-м, сосисочки. Очвкусно, – расслышала сквозь чавканье.

– Эй, ты за сахаром пришла, верни сосиски! – Я наблюдала, как грабят холодильник.

– Я и сахар не забуду. – Схватив наполненный стакан песком у меня из рук, подруга заталкивала третью по счету сосиску в рот и пыталась прожевать.

– Ну, что тебе для меня жалко пару сосисок?

– Да хоть все забирай. Иди уже! – Я махнула на неё рукой. – Дай сон досмотреть, саранча.

Лёлька чмокнула меня в щеку.

– Спасибос, – услышала я из коридора. – О, привет. Мару-у-усь, спать тебе уже все равно не придется, принесешь абрикосового варенья, а?

– Принесу, – рыкнула я.

Под пристальным взглядом подруги в коридоре возвышался Смирнов.

– Привет. – Я обняла мужчину и прижалась щекой к груди. – Я так рада, что ты приехал.

– А мне ты так не радовалась с утра, – с ворчанием Лёля забрала банку из моих рук.

– Если я буду тебя видеть с периодичностью раз в две недели, то даже салют обещаю в честь прибытия… Иди уже, – всячески сигнализировала подруге, что ей пора домой.

– Мы вас вечером ждем, – крик доносился уже из подъезда, когда я тонула в крепких объятиях.

– Куда нас ждут? – прошептал Смирнов мне в макушку, втягивая запах волос.

– К Болотовым, повод у них… и судя по несочетаемым продуктам, которые Лёлька стащила из моего холодильника, я подозреваю, о чем речь.

Мои подозрения оправдались, и вечером гордая чета Болотовых объявила о скорейшем прибавлении. Лёлька возбужденно рассказывала, как преподнесла сюрприз Ване, завернув в красивую упаковку тест для беременности, и тот не сразу понял, в чем дело, стараясь найти применение в хозяйстве пластиковой палочке с двумя полосками.

 Смирнов с усердием тряс руку Ване с пожеланиями здоровья всей его семье и даже слегка приобнял Лёльку, чем немало нас удивил. Дети, уловив всеобщее возбуждение и веселье, резвились, бегая и визжа по квартире.

***

– И что, ты никогда не смотрел русалочку? – слышалось мне сквозь сон.

– Нет, но я читал, и там был другой конец у сказки.

– Какой? – поинтересовалась Лера.

– Ну-у-у… – Последовала продолжительная тишина, и я опять начала проваливаться в сон. – Русалочка не осталась с принцем, он любил другую. Сестры пытались спасти Русалочку и заключили сделку с Ведьмой, она дала им нож, которым надо было убить принца. – Послышался испуганный Лерин вздох. – Но Русалочка любила принца и не смогла этого сделать. Он женился на другой, а она превратилась в морскую пену. Вот так было в книге.

Окончательно проснувшись от сказки и накинув халат, я вышла в коридор. Яр с Лерой сидя на диване, ели хлопья и смотрели мультфильм.

– А Спящую красавицу ты смотрел? – серьезно спросила дочь.

– Нет, но тоже есть другой вариант этой сказки. Хотя тебе рано еще знать его.

Лера оживилась.

– Что, там кого-то убивают? – выдохнула она, округлив глаза.

– Не совсем, – сквозь смех произнес Смирнов.

– Эй, – мне пришлось обнаружить свое присутствие, – ей и предыдущий вариант Русалочки рано было знать. – Присев на диван, таскала кукурузные хлопья из тарелки. – Вы бы хоть молоком залили.

– Нет молока, мам. А Ярослав готовить не умеет. Я просила кашу.

– Это была наша тайна, – шикнул на Леру Яр.

– Да какая уж тут тайна, – я рассмеялась, – сейчас приготовлю завтрак.

– Мам, а мы правда поедем смотреть настоящий замок принцессы? – Глаза дочери светились восторгом.

– Лер… – начала было я.

– Поедем, – Смирнов не дал мне ответить, – только чуть позже.

– Правда, мам? – Лера вскочила на ноги, чуть не опрокинув хлопья на пол.

– Я подумаю, – произнесла я сквозь вымученную улыбку. – Ярослав, можно тебя на минуту? – поманила мужчину за собой.

Смирнов прошел за мной.

– Что ты ей наговорил? – спросила я.

– Почему сразу наговорил? – возмущенно спросил Яр. – Ты же документы на паспорт подала?

– Да, к концу недели он будет готов.

– Отлично. – Притянув меня к себе, Смирной скользнул руками под халат. – И что тогда ворчишь? Дальше я сам.

– Нельзя так. Нельзя обещать моей дочери что-либо, не посоветовавшись со мной. – Я игнорировала нежные поглаживания. – Это моя дочь, – добавила я твердо.

– Я тебя понял, – ответил Яр. – Больше так не поступлю.

– Хорошо. Мне нужно приготовить завтрак. – Я вильнула бедром и освободилась от мужских рук на своем теле.

– Маш, я все понял. Можешь не изображать обиду. Кстати, ты на следующие выходные летишь ко мне. С Андреем я уже договорился, Лера останется у них. Билеты куплю. – Мужчина обезоруживающе улыбался.

– Смирнов… – протянула я с угрозой.

– Он мне обещал и вещи ваши собрать.

– Какие вещи? Я в состоянии собрать чемодан.

– Нимф, я вполне серьезно сейчас предлагаю. Подумай о переезде. Ты сама не устала от постоянных мотаний? – Яр загонял меня в угол, пока я растерянно обдумывала ответ.

– Я… я не могу… мы, – я невнятно бормотала. – Нам надо поговорить. – Я выставила руки, не позволяя подойти. – Я серьезно, Яр.

Мое сопротивление было подавлено, и я вновь оказалась в объятиях.

– Поговорим, раз серьезно. – Горячее дыхание щекотало мое лицо. – Ты пока свыкайся с этой мыслью, а потом поговорим.

Глава 14

Мария

***

Вся жизнь свелась к ожиданию пятницы, и это уже был не простой крайний рабочий день, а возможность встретиться с дорогим мне человеком. Потребность в нем росла каждую минуту. Крепко обнять и прижаться к груди, вдыхать ставший родным аромат, невесомо целовать губы или жадно проникая, покусывая и нежно лаская языком, гладить руками упругие мышцы спины, плеч… да хотя бы, находиться рядом, впитывая тепло.

Ожидая, когда Яр закончит работать в кабинете, я валялась с телефоном в руках и листала соцсети. Обидно тратить время просто так. До отлета осталось несколько часов, а я тут разглядываю очередные отпускные фото своих знакомых. Где те были около моря, с обезьянкой в парке, под каждой пальмой и кустом, с солнцем на ладони…

Взглянула на часы. Я час как занимаюсь этим бестолковым занятием.

Черт! Сегодня же пятнадцатое! Я, судорожно считая про себя дни, загибала пальцы. И пересчитав еще пару раз уже по календарю, утвердилась в недельной задержке. И как я могла так забыть? Чертовы таблетки.

Выбрав нужный номер из справочника, ждала, когда губки в трубке сменятся бодрым голосом мамы Лены.

– Да, Марусь, – наконец последовал ответ.

– Привет, Мам Лен. У меня тут такое дело… – Я морально подготовилась выслушать лекцию о своей безответственности.

– Что случилось? – На заднем фоне слышались детские визги и плеск воды.

– Обещай, что не будешь ругаться? – попросила я с мольбой в голосе.

– Ты опять бросила пить таблетки? Да?! – чуть с нажимом она спрашивала меня. – Маша, сколько раз я тебе говорила, это не шутки, это твое здоровье. Нельзя тебе без них.

Я кивала в знак согласия, сообразив, что мама Лена меня не видит, произнесла:

– Я все понимаю. Но замоталась. Да! Знаю, это не оправдание, – набравшись смелости, я выдала. – Вторая неделя задержки, просто цикл сместился. Перелеты… я только сейчас вспомнила. Со сборами и поездками недели три как таблетки не пью.

– Боли не появились?

– Нет, все хорошо, если можно так сказать.

– Так, в понедельник ко мне на осмотр, анализы сдашь, мазки, УЗИ сделаем. И потом посмотрим, продолжим ли перерыв или начнем курс заново. – Я внимательно слушала, разглядывая рисунок на паркете. – Ты поняла?

– Да, в понедельник УЗИ и анализы.

– Маш, я давно хотела с тобой поговорить, но все не находила нужного момента, и разговор-то не телефонный. Мы с папой видим, что у вас с Ярославом все стабильно, – мама Лена, тщательно подбирая слова, пыталась донести мне те же мысли, что и Лёлька когда-то на кухне. Я же малодушно откладывала разговор и каждый раз находила повод его не заводить.

– Я с ним поговорю в ближайшее время, – я резко оборвала, в этот момент мне не было стыдно за подобный тон. Больше я боялась реакции Смирнова. – Спасибо за заботу, прилетаю ночью, отзвонюсь. Всех целую.

Отключив вызов, я вздохнула с облегчением. Но не стоит расслабляться, в понедельник получу по полной на орехи за свою расхлябанность.

Потеряв всякое терпение, я собралась вызволять Смирнова из цепких лап рабочего воскресенья и направилась в сторону кабинета. И так видимся раз в неделю, и это в лучшем случае! Но никуда идти мне не пришлось. Яр опирался плечом на стену и внимательно смотрел на меня.

– А я шла спасать тебя от работы. – Протянув руки, я попыталась обнять мужчину. Он стряхнул их и отступил на шаг. – Что-то случилось? – спросила с непониманием.

Лицо Яра отражало брезгливость, он смотрел на меня, как на червя в своей тарелке.

– Это не мой ребенок! – выплюнул он мне в лицо.

– Какой ребенок?! – спросила я удивленно.

– Я слышал твой разговор. Это не мой ребенок, – со злостью повторил он.

– Да, что ты заладил, какой ребенок? – меня начинало потрясывать.

Не строй из себя дуру, – Яр рявкнул на меня. – Задержка, УЗИ, таблетки… – Он сбивчиво перечислял.

Я начинала понимать его логическую цепочку, второй половины разговора он же не слышал. Меня разобрало на смех, истерический смех. Смирнов отрицал причастность к моей мифической беременности – теперь становится все на свои места.

– А не запоздалые ли заявления для человека, который никогда не предохранялся и не интересовался, предохраняюсь ли я, отрицать отцовство? – нервный смех так и рвался с моих губ. Смирнов продолжал прожигать меня презрительным взглядом. Я совершила вторую попытку приблизиться к нему и попытаться все объяснить.

Он отошел от меня еще на два шага. В тот момент он меня по-настоящему пугал: кулаки сжаты, лицо напряжено и взгляд полон ненависти. Глядя ему в лицо, я не могла поверить, что тот человек, который строил планы на наше совместное будущее, сейчас стоял передо мной.

– Значит так, – выдавил из себя Смирнов. – Сейчас, я вызываю такси, ты берешь свой чемодан и едешь на все четыре стороны. Все претензии по поводу отцовства будут приниматься моим адвокатом. Заранее советую подготовиться к тому, что получишь с меня только… – Сдержавшись, закончил: – ничего. Абсолютный ноль!

После подобного монолога мне захотелось присесть прямо на пол гостиной, ноги стали ватными, в ушах зашумела кровь. Столько ненависти и презрения было в его голосе.

Смирнов достал телефон из кармана брюк и вызывал такси.

Осилив несколько шагов до него, я попыталась вырвать телефон из рук.

– Дай мне все объяснить, – мой голос срывался – Яр, ты слышишь меня?

Он грубо оторвал мои руки от своих и, с силой нажав на плечи, усадил меня на кресло.

– Сиди! – рыкнул Яр.

Я так и сделала, села и наблюдала, как он быстрым шагом пересек гостиную и вышел в холл, через мгновение услышала звук колесиков, катящихся по каменному полу.

С яростью швырнул чемодан к моим ногам, Смирнов произнес:

– Машина будет через пятнадцать минут.

Последние капли желания объяснять что-либо испарились. В горле клокотала ярость, обида тугим узлом стянула живот, а по щекам потекли горячие слезы. Справившись со ступором, я молча встала, подобрав чемодан и рюкзак с пола и пошла к выходу. За спиной слышались шаги. Не оборачиваясь, я вышла из квартиры, аккуратно прикрыв за собой дверь. Сил на звонкий хлопок не было.

– Это не мой ребенок! – яростный крик вместе донесся из-за двери.

– Нет никакого ребенка, идиот, и не будет, – шепотом произнесла я.

В лифте из отражения в зеркале на меня смотрела испуганная девушка с нервным взглядом.

Потрясывающимися руками я вытирала слезы, но попытки были тщетны, они лились нескончаемым потоком.

Сделав несколько глубоких вдохов, я вышла в вестибюль. Поставив чемодан, в очередной раз старалась привести себя в порядок, не с первой попытки собрала волосы в конский хвост и вытерла слезы. Перед глазами стоял образ Смирнова: сжатые кулаками и искаженные злобой лицо. В душе была буря эмоций: гнев, жалость к себе, непонимание происходящего. Слезы душили, перебирая в голове наш с мамой Леной разговор и реакцию Яра. Я пыталась найти ему оправдание. Действительно, если бы я услышала со стороны, то мне тоже показалось, что речь идет о беременности. Это первое, что можно подумать при слове «задержка». Допустим. Но почему Смирнов так взбесился?

Я ходила кругами вокруг чемодана и не могла найти себе места. Казалось, что от скорости передвижения зависит скорость мозговой деятельности.

Точно, Алина! Беременная Алина, он же говорил, что ребенок был не его, и он с ней расстался. Если он прощался с Алиной так же, как и со мной, то мне ее жаль.

Эта мысль принесла мне какую-то ясность.

Слезы сходили на нет. Аккуратно вытерев платком потекшую тушь, я заметила консьержа, который, сидя за своим столом, внимательно наблюдал за мной. Махнув головой в знак приветствия, я приняла решение, что стоит наступить на свою гордость и попытаться все объяснить. Сама отчасти виновата, нужно было давно поговорить.

Оставив чемодан на первом этаже, я зашла в лифт. В голове крутились фразы, с которых следовало бы начать разговор. Слушать долгих объяснений Смирнов не будет, поэтому постараюсь донести информацию как можно быстрее. А дальше пусть решает сам. Но гордость буквально кричала, что после подобного обращения нужно с высоко поднятой головой помахать платочком и не вспоминать о существовании Смирнова, а никак не пускаться в ликбез. А сердце просило другого – попытаться. Щемило в груди с такой силой, что было дышать и с каждым шагом к квартире оно стучало все быстрее.

Я нажала на звонок. Тишина… шаги. Дверь открыла Елена.

Откинув все приличия и расшаркивания, я пошла в наступление:

– Мне нужно поговорить с Ярославом.

– Его нет дома, – произнесла женщина ровным тоном и не переставая улыбаться.

Гордость кричала: «Не унижайся, идем!».

– Елен, это просто смешно. Минуту разговора, я о большем не прошу. – Слезы стали накатывать вновь.

– Мария, пожалуйста, не настаиваете, я не могу вас впустить, – профессиональное радушие сменилось на просьбу в глазах.

«А я тебе говорила!» – моя гордость подлила масло в огонь.

– Извините, – прошептала я, разворачиваясь к лифту.

***

На улице ожидало такси.

Водитель говорил без умолку, задавал вопросы и сам же на них отвечал. Он мог бы работать утренним ди-джеем на радио. Я вслух озвучила эту мысль и, одухотворенный похвалой, мужчина осыпал двойной дозой интересных историй от мастера извоза странных пассажиров. Стоя на светофоре под фоновый бубнеж, я рассматривала рекламу, на которой прекрасная девушка с лучистой улыбкой рекламировала салон красоты. Ниже была надпись: «Измени себя – измени свою судьбу!»

– Остановите, пожалуйста, я выйду тут.

До рейса было еще шесть часов, а изменить судьбу хотелось прямо сейчас.

***

Затащив чемоданчик в лобби салона, поинтересовалась, нет ли свободного мастера. На мою удачу как раз появилось окошко у «девочки с золотыми руками». «Девочка с золотыми руками» была чуть старше меня и имела красивое лицо, короткую стрижку, которая подчеркивала длинную тонкую шею.

– Добрый день, меня зовут Екатерина. Что вы хотите? Укладку? Могу сделать шикарные косы, будет очень красиво!

– Нет, спасибо. Я хочу стрижку, как у вас, – уверенно произнесла я.

Мастер внимательно посмотрела мне в глаза. Следы недавних слез еще оставались на лице. Припухшие веки и потухший взгляд говорили о многом.

– Не стоят они этого. Такие красивые волосы. – Она провела руками по пучку, наклонилась и произнесла: – Завтра сильно пожалеете, что срезали длину.

– Нет, я давно хотела это сделать, – ответила я, глядя на отражение в зеркале.

– Хорошо, но можно я оставлю немного длины? Кощунство расставаться с такими шикарными волосами. – Мастер приложила ребром ладонь к моему плечу. – Вот так.

Я кивнула и закрыла глаза. В зале стояла тишина, и был слышен звук режущих ножниц.

– Всё! – с придыханием произнесла мастер. Локоны были аккуратно сложены на столик под зеркалом. Екатерина наблюдала за моей реакцией. – Если разрешите, их можно сдать на благотворительность для деток.

Пряди лежали чужеродным предметом, и я не испытывала ни капли жалости о содеянном. Я чувствовала легкость и нездоровую радость.

– Да, конечно, – ответила, улыбаясь.

Екатерина оживилась.

– Осталось немного. Я придам вашим волосам красивую форму, будет чудесно. Вы не сильно торопитесь? Я видела чемодан. В отпуск?

– Домой, – ответила я.

Глава 15

Мария

***

Как и обещала, в понедельник я пришла на осмотр. Стандартный набор неприятных процедур я прошла с безразличием. Мою неразговорчивость и усталый вид мама Лена списала на поздний прилет самолета.

Пару дней я провалялась в постели, жалея себя и пытаясь понять произошедшее.

Каждый телефонный звонок приносил надежду, а чуть позже разочарование. К среде я окончательно сдалась. Пройдя несколько стадий: начиная с гнева, переходящего в обиду, злости на саму себя и в завершении гнева на весь род мужской, после недолгих торгов со своей гордостью, договорилась об одном звоночке Ярославу. И, если и в этот раз он не возьмет трубку, то считать эту тему закрытой навсегда.

Звонок был не один, а семь, и каждый раз я слышала гудки или механический голос автоответчика.

Спячка в будние дни плавно перетекала в спячку на выходные. Мы с Лерой курсировали между магазином, кулинарией и телевизором.

В воскресенье в бой вступила тяжелая артиллерия. Буквально с первыми петухами Мама Лена во главе с Андреем стояли на пороге нашей квартиры. Бесцеремонно ворвавшись в царство лени и чревоугодия, открыв дверь своим ключом, родные провели со мной воспитательные работы. Отправив Андрея с Леркой погулять, мама Лена качественно вправляла мне мозги.

– Пришло время поговорить! – заявила она серьезным тоном. – Это из-за того, что ты рассказала Ярославу о бесплодии?

Я отрицательно покачала головой, плотнее закутываясь в одеяло.

– Вы поссорились?

Изобразив рукой что-то непонятное, я отрицательно покачала головой.

Мама Лена не теряла надежды.

– Опустим подробности. Они не столь важны. Вы расстались?

Хмыкнув в ответ, я утвердительно качнула головой. Если это можно назвать расставанием, когда тебя выкидывают из жизни, не желая даже выслушать.

– Ты пыталась все исправить?

Второй раз я мотнула головой в знак согласия.

– А сейчас хочешь его вернуть?

Я неуверенно пожала плечами, картина последней встречи ярким пятном всплыла в памяти.

– Нет! – я удивилась решительности в своем голосе. – Не хочу. – Мама Лена облегченно вздохнула, услышав мой голос. – Я больше не хочу переживать подобное, когда от тебя избавляются. При любом недопонимании выставляют.

И тут слова потекли сами собой, а за ними и слезы, мама Лена гладила меня по голове, крепко обнимая. Я рассказала об Алине, о подслушанном телефонном разговоре и о последствиях. На последних фразах я уже перешла на невнятное подвывание и руками растирала слезы по лицу.

– Вот и хорошо, выговорилась. Послушай, вылезай из свой скорлупы, ты уже потеряла неделю жизни, жалея себя. Хватит. Ты красивая, а главное, очень умная девочка. И сделала все правильно, попыталась поговорить, но тебя не желают слушать. Я не говорю, что боль уйдет мгновенно, но и она пройдет.

Было горько соглашаться, но это правда. Боль от потери родителей и предательства мужа притупились со временем. Да, на это ушел не день, и не два, но жизнь продолжается. И я знала, что скоро придет она – пустота и смирение.

– Тебе полчаса на сборы, – скомандовала мама Лена. – Приведи себя в порядок. – Ее ладонь скользнула по моим волосам. – А мне нравится, тебе к лицу новая стрижка, – она, заправив локон за ухо, поторопила меня. – На сегодня много планов. Начнем с магазинов. Дикие скидки, их нельзя упустить.

***

Так началась моя новая жизнь, жизнь без Смирнова Ярослава Витальевича.

Со временем все вошло в привычное русло, на работе Павел Петрович не мог нарадоваться моей хватке, отметив, что болезнь мне прибавила решимости и закалила стержень руководителя. С его же слов сотрудники постанывали от моих нововведений в системе штрафов и мотиваций, но это и к лучшему, говорил он.

Свободное время от работы и выходные были расписаны поминутно: тренинги, Леркины секции и мои тренировки, бассейн, велопрогулки, курсы экстремального вождения и квиз по пятничным вечерам.

Родных я навещала набегом и все реже. Почему-то именно там я чаще всего вспоминала Яра. Мама Лена твердила, что я себя скоро загоню, и Макс, подхватив идею, обещал меня пристрелить, чтобы я не мучилась. Шутку оценить по достоинству у меня не получилось. Как они не понимают, что нельзя останавливаться, иначе приходит боль? Тупая и давящая.

Через какое-то время появилась спасительная тишина чувств. Я больше не дергалась при каждом звонке, не бежала проверить СМС или выглядывать в окно субботним утром. Но расслабляться и снижать темп мне не хотелось. Вот и сейчас, глядя, как Лёлька уплетает соленую рыбу и мурчит себе под нос о ее вкусовых качествах, второй раз на неделе мыла холодильник.

– А у тебя не осталось еще рыбки? – обглодав хвостик, вопрошала Лёлька, перебирая пакеты с выложенными продуктами на столешнице.

– Нет, ты все доела. – Подруга обсасывала плавники ржавого с душком лещика, я же только морщилась от запаха, понимая, что Лелька сейчас перешла в режим «Хочу краденого шашлыка». – Из соленого есть помидорки. Могу открыть.

– Не, рыбки бы.

– Угу, гниленькой да вонюченькой. – Я завязывала в пакет остатки, дабы запах не разнесся по всей квартире.

– Ничего ты не понимаешь, Маруська, – грустно выдохнула Лёлька.

– Да где уж мне. – Я расставляла баночки в дважды чистый холодильник. – С Леркой мне яблок хотелось.

– Я и говорю, не понять тебе меня.

В кухню влетели Лерка с Мишей, тыча пальцами.

– Там вор пришел, – шепотом сказал Миша.

Лёлька подскочила на месте, грозно глянула в сторону коридора и торопливо поднялась на ноги.

– Где вор?! – спросила она.

Вот она, сила материнского инстинкта. Буквально с голыми руками на бандита пошла.

Послышался скрежет металла о замочную скважину, как будто кто-то старался подобрать ключ. Щелчок. Дверь поддалась, и на пороге возник Макс с ведром винограда в руках.

– А вот и вор, – рассмеялась Лёлька, – привет, Максим.

Дети тут же нырнули в ведро и с удовольствием чавкали сочными ягодами.

– Привет всем. Мань, у тебя звонок не работает. Батарейка, наверное, села. Я стучал, но вы не слышали. – Отобрав ведро из рук мелких захватчиков, брат отнес его на кухню. – Родители передали, – пояснил он.

– Спасибо, ты чай будешь? – спросила я.

Оглядев беспорядок на кухне, он отрицательно покачал головой.

– Дай на минуту телефон, свой забыл, – попросил Максим. Лёлька протянула смартфон. – Не, мне Машин нужен, я номера на память не помню.

– Телефон у зеркала, – указала я брату. – Виноград будешь, горе всеядное? – спросила я у подруги.

– Буду, и с собой взять не откажусь.

– Как Ваня тебя прокормит? – ворчала я, выбирая подруге гроздь.

– Как-нибудь прокормит. – Лёлька продолжала уничтожать наши с Лерой запасы.

– Ну, все. Я ушел. Настя ждет, – с нежностью в голосе произнес брат. – Телефон положил на место.

– Привет передавай и спасибо! – крикнула я вдогонку.

– Ага, вы наедайтесь. Больше не будет, последний сняли.

Услышав звук закрывающейся двери, Лёлька с заговорщическим видом спросила:

– Ты будешь рассказывать или нет, что я пришла?

– Я думала поесть, – я подтрунивала над подругой, что не успевала срывать ягоды с кисти. Кормила два маленьких голодных рта и после закидывала в свой.

– Меня пригласили на свидание, – прошептала я. – Не то чтобы свидание. Сопровождать на официальном мероприятии, и я согласилась.

Лёлька зависла у Мишиного рта с ягодой.

– Ма-а-ам, дай.

– А, да. – Сунув сыну в рот виноградину, развернула детей к двери и ладошками аккуратно придала им ускорение. – Мамам надо поговорить, марш к Лере в комнату. Слушаю! – Сложив руки на стол, Лёля, как примерная ученица, приготовилась внимать.

– На прошлой неделе я познакомилась с мужчиной. Столкнулись на обеде. Пару раз пили вместе кофе, а вчера пригласил. И я согласилась.

Подруга смотрела на меня глазами полными упрека.

– А ты еще суше могла пересказать? Родился, женился, умер.

– Его зовут Павел, возраст не знаю, но думаю, ближе к сорока, выглядит хорошо. Волосы светлые, глаза темные, кольца нет, рост во-о-о, – я подняла руку над головой. – Вес средний.

– Характер нордический, – добавила Лёлька.

– Этого я еще не могу знать, – я пожала плечами, накладывая виноград в пакет для любимой подруги.

– Ну, а работает где? Ты же на работе познакомилась? – Подруга благодарно приняла пакет из моих рук, и поставила поближе к себе.

«А вот и подошли к самому интересному моменту», – подумала я про себя.

– Новый руководитель «ЭС-мобайл», – как можно беззаботней произнесла я.

– Да ну?!

– Ну да, – обменялись мы емкими фразами.

– И… ты готова к новым отношениям?

– Лёля, какие отношения? Никаких отношений, никаких обязательств и планов, только первобытные инстинкты и ничего более. Хватит поститься, вредно для здоровья. Я тебе как человек, выросший среди медиков, говорю.

***

Максим

***

Макс сел в автомобиль. На дисплее телефона высвечивалось девять часов вечера и непрочитанное сообщение от сестры.

Максим прочитал сообщение и скопировал из него телефонный номер. Уже не время для звонков малознакомому человеку, но это мало волновало мужчину. Еще была возможность отказаться от своей затеи, скорее всего, провальной. Но смотреть на то, как сестра загоняет себя в угол, все сильнее закрываясь от окружающих, сил и желания больше не было. Вся эта показная бравада и постоянный цейтнот, говорит лишь о том, что скоро придет настоящее выгорание.

Покинув уютный двор, Максим нажал кнопку вызова и ждал ответа.

– Смирнов слушает, – наконец-то послышалось из трубки.

– Это Максим Некрасов, брат Марии Соборской, – вместо ответа – оглушающая тишина. – Я отниму пару минут.

– Мне сейчас неудобно говорить, – недоброжелательно ответил Смирнов.

– Ничего, потерпишь, – огрызнулся Макс.

– Ну, говори.

– Говорю. Я вот давно задаюсь вопросом, тебя в детстве не роняли? Это вопрос риторический, можешь не отвечать. – Смирнов что-то прошептал, но не перебивал. – Не знаю, что задело так твое самолюбие, что ты выставил мою сестру. Но хотелось бы донести до тебя, что она не беременна, не была и никогда уже не будет.

– В смысле «никогда»?

– А в прямом. Это когда женщина, пережив сильное послеродовое воспаление и благодаря заботе высококвалифицированных специалистов и любящего супруга, что не хотел слушать ее «везде сующих свой нос родственников», пришел за помощью уже тогда, когда Машу забрала скорая с дикими болями и температурой, – Максим был взвинчен и с трудом сдерживался от непечатных слов.

– Я не мог знать этого, – в тоне Смирнова слышалось оправдание.

– Мог, надо было всего лишь выслушать. Она боялась тебе рассказывать, понимая, что после этого ты ее бросишь. И как вообще можно было усомниться в ней?! Она самый верный человек, которого я знаю. Ради разнообразия, научись слушать. И выключи режим «мужика», вернее «м***ка», – последние слова Макс выплюнул со всей злобой, которая накопилась.

– У Маши все хорошо? – пропустив мимо ушей оскорбления, спросил Смирнов.

– Если бы было хорошо, я сейчас с тобой не разговаривал.

– Спасибо.

– Да подавись ты своим спасибо, это не ради тебя. – Максим сбросил вызов. Пальцы с силой впились в обмотку руля. По очереди размяв руки, сжимая и разжимая кисти в кулаки, шумно выдохнув, выехал на оживленную улицу.

***

Смирнов

***

– Я м…ак, – подытожил Смирнов, бросая телефон на стол.

Лёня залпом опрокинул виски и хохотнул.

– Я тебе давно говорю, вон, последнее время и сотрудники по углам об этом шушукаются. – Он разлил еще по порции горячительного и протянул другу. – Ну, долго молчать будешь? Кто тебе глаза открыл?

– Макс, Машин брат. Налей еще. – Леня наполнил бокал. – Мы завтра едем в командировку. Ты сильно-то не нализывайся, на твоей машине, кстати.

– С чего бы? – возмутился Киселев

– Боюсь, что при виде моей на стоянке Нимфа проникнется страстным желанием нарисовать мужской половой орган на капоте, и уже не корректором, а гвоздем.

Лёня радостно хлопнул в ладоши.

– Наконец-то! Готов прямо сейчас выезжать, а то даже я начинаю тебя побаиваться. Вон, Верочка уже заикаться начала от твоих появлений в их отделе.

– А что я сделал- то?

– Да ты ее отчество как проклятие произносишь: «Викторовна».

– Показалось.

– Угу… Елена вздрагивает на каждое: «Елена, кофе!» – рявкнул Лёня, изображая манеру Смирнова.

– Все, понял я, понял. Был не прав.

– Может, позвонишь ей? – откинувшись на спинку кресла поинтересовался Киселев, осушая очередную порцию виски.

– Да-а-а, Маша ж сидит и ждет, не выпуская телефон из рук. Особенно после того, как я игнорировал все ее вызовы.

Друг громко присвистнул.

– Тут в ювелирный надо. Сережки или кулон, а лучше комплект. И чтобы камни были по арбузу.

– Нет, друг, тут только колечко по типу обручального подойдет.

– Думаешь, без этого никак? – уточнил Киселев.

– Думаю, что гладкий круглый предмет менее болезненно извлекать из того места, куда Маша мне его затолкает. – Потянувшись за бутылкой, Смирнов добавил: – Давай по последней и по домам.

Глава 16

Мария

***

Все ненавидят понедельники – это давно известный факт. Но не я, теперь я была им рада, как любой другой человек летнему отпуску. Встав раньше обычного и уложив волосы крупными волнами, разглядывала себя в зеркало. И была довольна результатом. Кстати о волосах, о них я вспоминала, но без сожаления. Давно нужно было избавиться от лишней длины.

Пока Лера лениво ковырялась в омлете, я успела подкрасить глазки и аккуратно выводила губы помадой сочного ягодного цвета.

– Лера, не хочешь, не мучай еду. Поехали, опять пропустишь физкультуру.

***

Пробегая через стоянку, я отметила на ней «монстра», точно такого же, как был у Смирнова, но только белого цвета.

– Еще один… – недовольно пробормотала себе под нос.

Утро задалось: я была на месте уже сорок минут, а обо мне никто не вспоминал. Как только я об этом подумала, позвонила Наталья с приемной Павла. И сообщила, что в переговорной на седьмом этаже не то крыша протекла, не то пол рухнул. Как такое возможно, я не поняла, но взволнованный голос Натальи говорил, что дело срочное.

Накаркала, Машка… не сиделось тебе спокойно.

Поднявшись на седьмой этаж и найдя нужный кабинет, я вошла без стука, отметив, что в нем никого нет, принялась за осмотр последствий бедствия. Посередине стоял огромный стол, он был чуть сдвинут влево, и стулья громоздились сверху. Обойдя стол, за ним обнаружила небольшой столик, на котором лежал букет розовых роз, таких же, как прислал когда-то с курьером Смирнов.

Сердце пропустило удар.

Что за глупые шутки?

Я взяла цветы в руки, собираясь отнести их в приемную к Наталье. Забыл, наверное, кто-то…

За спиной открылась дверь.

Не поворачиваясь, я произнесла:

– Где апокалипсис, что мне обещали?

Мой вопрос остался без ответа.

В ноздри ударил знакомый аромат мужского парфюма. Тот, что я начала забывать. Немного терпкий, с примесью древесных нот. В этот момент показалось, что мозг решил сыграть со мной злую шутку.

Слишком злую.

Повернувшись к источнику шагов, я поняла, что шутки на этом не закончены.

Передо мной стоял господин Смирнов собственной персоной, все так же хорош, как и пару месяцев назад. Высокий, сильный, чертовски красивый… только выражение глаз было другим – растерянным.

Мы долго смотрели друг на друга в полной тишине. Он внимательно меня изучал, особенно долго задержавшись на новой стрижке, криво улыбнулся и не решался нарушить молчание. Меня же эта игра в гляделки начала раздражать. Нетерпеливо топнув каблучком туфелек, я спросила:

– Повернуться, рассмотришь с тыла?

– Не надо… – Прочистив горло, продолжил: – Маша, я хочу с тобой поговорить.

Меня разобрал нервный смешок.

– Разговор по работе? Если нет, то у меня нет времени, еще надо обстоятельно побеседовать с вашим секретарем.

– Пять минут, не более. – Яр стоял как вкопанный, со стороны его можно было принять за манекен.

Хорошо спрятанное чувство обиды вновь проснулось где-то в глубине души и начинало подниматься и искать выход, превращаясь в злость и жгучую боль.

– Нам не о чем говорить.

Я быстрым шагом направилась к выходу, Смирнов не шелохнулся. И только дернув за ручку, я поняла, что дверь закрыта.

Из коридора послышался голос Киселева:

– Останетесь тут, пока ты не выслушаешь Яра.

– Выслушать?! – Стукнув кулачком в дверь еще раз, я дернула за ручку. – Хорошо, но после, – я повернулась к спине Смирнова, – ты выслушаешь меня!

Ярослав повернулся и на его лице мелькнула кривая улыбка.

Меня же эта улыбка взбесила еще больше.

– Я хочу извиниться перед тобой. За всё, за всю боль, что причинил. За неотвеченные звонки, за мое недостойное поведение, за то, что выставил тебя, не дав сказать и слова. Много раз я об этом думал, что ты не давала мне повода сомневаться в себе, – его голос был тихим, слова казались искренними. – Я не горжусь собой, но это уже было. И прошлое не изменить.

– Это все? – уточнила я. – Или будут еще абсолютно очевидные умозаключения?

Раздражение не слабело, а только усилилось. Хотелось выплеснуть всю горечь, которая накопилась.

– Не все. – Смирнов слегка поморщился от моих слов. – Ты помнишь наш разговор об Алине? – Я утвердительно кивнула головой – О ее беременности. Она пыталась убедить меня в том, что этот ребенок мой. Хотела таким образом удержать меня и, как я понимаю, замуж.

– Да-да, я понимаю твои оскорбленные чувства, но откуда такая уверенность, что беременна она была не от тебя?

– Я не могу иметь детей, – слова дались Смирнову непросто. – Такая шутка природы. У нас были серьезные отношения, и мы хотели ребенка, но спустя год безуспешных попыток я согласился на обследование… Я не стал ей говорить, испугался, что она уйдет, или гордость не позволяла, – он тщательно подбирал слова, периодически запинаясь. – После выяснилось, что у Алины была интрижка с ее бывшим. Тот появлялся, то исчезал из ее жизни. Любила она его, как потом призналась. А со мной у нее было бы радужное будущее… – За дверью послышался Лёнин возглас удивления в виде характерного русского непечатного слова. У меня же в голове пронеслось: «Он надо мной издевается, смеется, разве могут быть такие совпадения? Чертова Санта-Барбара!» – Просто представь, что я ощущал в тот момент? Я просто не мог поверить, что меня опять предали. Что все наши отношения сводились к тупому разводу меня на…

– На что? – перебила я и звонко добавила: – На деньги? Лучше промолчи, ели не хочешь оскорбить меня еще больше. – Мелкая дрожь била от волнения, я старалась ее унять, но розы предательски трепетали в моих руках. – Мне очень жаль, что у тебя так сложилось, но хотелось бы тебя огорчить: не только тебя предавали! Не только тебе делали больно! – перехватив розы в другую руку, продолжила я. – В свое время и я получила нож в спину, но не позволяю себе думать обо всех как о каких-то чудовищах. – Эмоции на лице Смирнова менялись с каждым моим словом. – Все просто. Надо было на минуту задуматься не только о чувствах себя любимого, но и о чувствах других и дать возможность сказать. Люди бы избежали многих бед, научившись слушать. – Развернувшись, я подошла к двери и с силой стукнула ладошкой. – Я выслушала, как и обещала. Открой дверь!

Ярослав пошел в наступление.

– Лёня, еще две минуты! – крикнул он через мое плечо. Развернув меня лицом, притянул к себе.

Я впала в ступор. Застыла. Мой лоб упирался Яру в плечо. Склонив голову, я не хотела встречаться с мужчиной взглядом.

Противоречивые чувства переполняли меня. Какая-то часть меня желала прижаться плотнее. Не самая гордая, судя по всему. А другая с силой оттолкнуть Смирнова. И этого я желала больше.

– Маша, я не могу без тебя, – Ярослав шептал мне в макушку, – пожалуйста, не отталкивай. Дай шанс. Один шанс, я больше не прошу. От любви до ненависти один шаг, – процитировал он народную мудрость.

– Вот именно, от любви один шаг, а не наоборот. И я этот шаг уже прошла, в тот самый момент, когда ты швырнул мои вещи и выставил меня из квартиры. И не дал мне ни единого шанса поговорить. – С трудом сдерживая слезы, я нашла в себе силы, вывеваться из объятий. Дернула дверную ручку и поспешила покинуть кабинет.

В коридоре замер Киселев. Я осознала, что мои руки все еще удерживали розы. Бутонысмяты и растрепаны.

– Забери, – сунула цветы мужчине и, не оглядываясь, ушла.

Юркнув между закрывающихся створок лифта, я покинула чертов седьмой этаж.

Встреча с Ярославом сломала все тщательно выстроенные в моей душе баррикады. К злости и обиде присоединились предательская надежда и щемящее чувство тоски.

***

Смирнов

***

Киселев вошел в переговорную, отбросил цветы, снял со стола стул и сел. Махнул рукой, приглашая друга поступить так же.

– Ну, ты и дятел, я думал ты просто объяснил девочке, что вам не по пути, а ты… – произнес он.

– Заткнись, – рявкнул Смирнов, сев. Он буквально лег на стол и положил подбородок на скрещенные руки. – Без тебя догадываюсь, какой я чудила.

– Почему ты никогда не рассказывал про?..

Смирнов хмуро глянул на него.

– Как ты вообще услышал? На пузе под дверью лежал?

Леонид махнул головой куда-то вверх. Между потолком и стеной, отделяющей коридор от кабинета, был пятнадцатисантиметровый зазор.

– Скорее всего, широкий коридор был, а предприимчивый владелец лишний кабинет сделал, – додумал Киселев.

– Да черт с этой стеной. Что мне делать? – уточнил Смирнов.

– На сегодня план минимум выполнен. Ты заявил о своем существовании. Пусть отдохнет.

Яр неопределенно махнул головой и, вытянув ноги, откинулся на спинку стула.

– Ты заметил, как она изменилась? – спросил он.

– Не слепой, заметил. Шикарно выглядит, вся такая… – Киселев сделал руками очерчивающие движения в воздухе, изобразив песочные часы. – Не хочу огорчать, но расставание с тобой ей пошло на пользу. В ней проснулась настоящая женщина.

– Дурак ты! – посмотрел Смирнов на друга беззлобно. – И я дурак.

– Последнее время ты удивительно трезво на себя смотришь, – хмыкнул Киселев. – Так-с, я сейчас сбегаю к Ингусику-Лапусику, а ты иди. Наведи на всех ужас. Может, полегчает.

Глава 17

Мария

***

С полными руками папок, поверх которых стоял еще горячий кофе, я с трудом открыла кабинет.

Что это?

На столе очередной букет. Кто даритель, было не трудно догадаться, но оставалось неясным, как они сюда попали.

Днем я не закрываю кабинет на замок, а вот на ночь – обязательно. И ключ находится у охраны. Собравшись с мстительными мыслями и оставив папки, я взяла букет, отметив про себя, что он очень тяжелый и… красивый, воинственным шагом шла к ресепшену, вставить пистон Вадиму.

– Как цветы оказались в моем кабинете? – спросила я без долгих предисловий.

Вадим изобразил непонимание и пожал плечами.

– Не знаю, Мария Викторовна.

Отступать я не собиралась.

– Кому ты давал ключи от моего кабинета?

– Только уборщице, – ответил мужчина.

– И все?

– И все, – произнес он.

Свой марш я продолжила к лифту. В том, что Смирнов на месте, никаких сомнений не было.

Я вошла в приемную «Эс-Мобайл», хлопнув дверью и пугая Наталью.

– Начальство у себя? – спросила я.

– Да, конечно. Но сейчас планерка. Они уже должны заканчивать. Приехали опять боссы, – сморщив носик, пожаловалась секретарь и выразительно посмотрела на букет. – А кому цветы? У Павла Сергеевича сегодня день рождения, да? А я не знала, так неудобно, – затараторила девушка.

Про Павла-то Сергеевича я и забыла.

Дверь кабинета распахнулась. Через приемную в коридор молчаливым ручейком потекли хмурые сотрудники. Лёня с Павлом вышли вслед за всеми, и последним появился свет наш солнышко господин Смирнов.

Павел смотрел на меня с легким удивлением, раньше я никогда не заходила к нему на рабочее место.

– Доброе утро, Мария, какой сюрприз. Позволь представить… – начал было он.

– О, мы знакомы с Марией Викторовной. Павел, пройдемте обратно, я хочу кое-что уточнить. Наталья, зайдите к нам, – быстро сориентировался Лёня.

Вот же хитер бобёр – за один ход расчистил место для действий своему другу.

– Доброе утро, – я решила сделать ход, пока не осталась со Смирновым наедине, – я отвлеку Наталью, буквально на минуту. – Подойдя к девушке, протянула ей цветы. – Хочу передать букет, по ошибке его доставили мне.

Девушка ахнула, радостно осмотрелась и приняла цветы.

Лёня со смехом в глазах смотрел за моим представлением. Смирнов же угрожающе сопел на всю приемную и пытался придушить Наталью усилием воли.

– Хорошего дня, – довольная собой, я поспешила скрыться.

Через час Павел отписался, что никак не может вырваться на обед – начальство зверствует.

***

Испытывая терпение Смирнова, во вторник и в среду я повторила маневр с цветами. Наталья порхала как бабочка в оранжерее, окрыленная наличием тайного и очень щедрого поклонника, и кидала заискивающие взгляды то на Павла, то на Леонида.

***

Смирнов

***

– Нет, ты видел? – меря шагами номер гостиницы, Смирнов бросал испепеляющие взгляды на друга. – Все цветы Наташе перетаскала.

Лёня лежал на кровати, раскинув руки в стороны, и вполуха слушал гневную тираду друга.

– Это же хорошо, – спокойно ответил он.

– Чем же хорошо? – рявкнул Яр.

– Такой большой и не понимаешь. – Лениво, словно кот, мужчина потянулся и сел на край кровати. – Устраивает показательные шоу, не все потеряно. А вот если бы она их молча выкидывала, тогда пиши пропало. – Смирнов остановился и посмотрел на друга с недоверием. – Что уставился? Это давно известный факт: женщина не будет устраивать спектакли, когда ей наплевать на зрителя. Но…

– Что «но»? – уточнил Смирнов.

– Тут у тебя конкурент нарисовался.

– Бывший муж не конкурент, – отрезал Яр.

– А это и не муж, а Павел Сергеевич. Инга рассказала, он вокруг Маши пару недель круги нарезает. – Закинув руки за голову, Киселев вновь откинулся на спину.

Смирнов громко рассмеялся.

– Павлуша? Да брось, он точно не конкурент.

– Это почему же? – Киселев скосил взгляд и с едкой ухмылкой смотрел на друга.

– Ты его видел, он похож на затюканного хорька. Глазки бегают, ручки трясутся.

– Это при тебе у него глазки бегают. Зато Павлуша имеет большое преимущество – он Машку за дверь с сумкой не выставлял. А ты сам знаешь, как вовремя можно прискакать на белом коне и спасти девушку от хренового бывшего.

Смирнов с большим усердием продолжил метания по номеру.

– Да уволить его к чертям, и все, – выдал тот.

– И повесить на него недостачу, чтобы лет десять не вышел, а то мало ли, – подхватил Лёня.

Ярослав устало сел в кресло.

– Согласен, погорячился.

– Кстати, мы приглашены на именины к хорьку, – доложил Киселев.

– Счастье-то какое.

– А если я скажу, что и Маша там будет?

Ярослав оживился и, кинув в друга упаковкой сухариков из минибара, спросил:

– Когда?

– В пятницу-развратницу. Ночной клуб «Зазеркалье».

Глава 18

Мария

***

– Так Лёль, у нас новая вводная, – говорила я вполголоса. – Деловая встреча оказалась совсем не деловой. Павел пригласил меня в клуб, отметить свое назначение. Там будут и его коллеги. – Я размешивала чай.

– Ты смотри, какой хитрожо…

– Это не самое главное, – я перебила подругу, – еще вернулся Смирнов, – произнесла так, как будто речь шла о совершенно непримечательном факте.

Лёлька вытаращила на меня глаза, силясь что-то спросить, но перед этим отхлебнув чай, она не сразу смогла решить, проглотить или же выплюнуть напиток обратно в чашку.

– Когда? – прохрипела, сглатывая.

– В понедельник, – честно призналась я.

– И ты молчала все это время?! – Глаза подруги стали еще больше. – Так! А теперь в подробностях. Ты со Смирновым говорила? Конечно говорила, – отмахнулась она. – Вы встретились случайно?

– Нет, не случайно, – ответила я. – Лёль, он хочет помириться. Цветы каждый день приносит, на обед в одно время со мной ходит, сидит смотрит жалостливыми глазами. Я скоро несварение заработаю. СМС-ки шлет. Вон, – я указала на телефон. – А я же гордая, не читаю.

– Давай прочтем, а? – Болотова протянула руку.

– Чай пей! Не будем мы ничего читать. Не хочу. – Я переложила телефон подальше от любопытной подруги. – Наиграется и опять уедет.

– А если нет?

– А если да? – упрямо переспросила я и замолчала. Лелька отставила чай и не сводила с меня взгляд. – Дыру прожечь хочешь?

– Нет. Ты только не ругайся на меня, может, стоит дать второй шанс, а?

– И это говорит моя подруга? – спросила я. – Ты ж не была от него в восторге!

– А я и не должна. У меня Ванька для восторгов. Но я же вижу, что тебе плохо. Зачем тебе все эти пилатесы-шмилатесы, курсы-шмурсы? Ты вообще спать успеваешь? Марусь, я не говорю, что ты должна броситься сразу же на шею, но…

В этот момент телефон оповестил о новом СМС. Я бросила на него мимолетный взгляд, а подруга продолжила тараторить с новой силой:

– Ты когда последний раз была у своих, м-м-м? Все прячешься от них за грудой ненужных занятий? А они, между прочим, за тебя волнуются. Мне Макс через день звонит. И прочти ты уже СМС!

Макс… он всегда заботился обо мне, будто это не я старшая в семье, а он. От этой мысли я испытала настоящий стыд. Пока я упивалась своими страданиями, я совершенно забыла о тех, кто меня любит.

– Он желает мне спокойной ночи и приятных снов, – чуть дрогнувшим голосом я прочла текст.

– Ну, ответь. Тебе что, трудно написать: «Спасибо и тебе приятных»?

– Обойдется без приятных. – Я хлопнула телефоном о стол. – Закроем эту тему!

Одну за другой Лёлька закидывала профитроли в рот и изображала обиду.

– Не дуйся, – произнесла я, протягивая упаковку с пирожными оголодавшей подруге. – Боюсь я его, как черт ладана. – Лёлька понимающе хмыкнула. – Где гарантия, что подобное не повторится? Да и что за отношения, когда живешь в разных городах? Блажь все это. Он и поближе кого-то найдет, а мне и так хорошо, – подытожила я.

– Угу, вижу, как хорошо, – пробубнила под нос подруга. – А Смирнов будет в клубе? – возбуждено поинтересовалась она.

Я пожала плечами.

– Представления не имею.

– Марусь! – Взгляд подруги приобрел нездоровый блеск. – Помнишь, я как-то платье покупала, серебряное с открытой спиной, как из оттенков серого? Когда я его теперь надену? А на тебя сядет как влитое…

– Ну-у-у, нет! – я активно запротестовала.

– Сейчас объясню, – воодушевленно продолжила подруга. – Заходишь ты вся красивая в клуб. Ноги от ушей, спинка открыта, волосики кокетливо поправила и поплыла от бедра.

– Да ты что?! – рассмеялась я. – А отбиваться я чем буду от подвыпивших товарищей, открытой спинкой или кокетливыми волосиками? – удивляюсь недальновидности подруги.

Лёлька отмахнулась от меня, как от надоедливой мухи.

– Ничего не понимаешь! Ты убьешь сразу двух зайцев. Павла, раз ты уж собралась его обольщать. Хотя очень сомневаюсь. И Смирнова, не думаю же, что его не пригласят, как-никак, высокое начальство. А если не придет, то все равно останешься в плюсе. Завтра принесу, – приняв мое молчание за согласие, продолжила подруга, – у меня и босоножки, и клатч в комплект есть. Обувь, правда, тебе будет чуть велика, но это не страшно.

– Даже не подумаю! Не хочу я выглядеть как пассажир на экспресс «Мой последний шанс на женское счастье».

– Как у тебя мозг успевает все перевернуть так быстро? – удивилась Болотова.

– Это не мозг, а его жители.

– Тараканам пламенный привет, – Леля махнула ложкой перед моим лицом.

– И тебе от них, – я кисло улыбнулась подруге.

– Ты будешь выглядеть шикарно! – настойчиво продолжала Лелька. – Разве нужен повод надеть красивое платье и привести себя в порядок?! Забудем про мужиков. – Она активно заерзала на стуле. – Сходи, развлекись, потанцуй. Я помню, как ты раньше любила клубы. Тебя же нельзя было вытащить. Мы уходили чуть ли ни вместе с персоналом.

– Я подумаю, – проворчала я.

Глава 19

Мария

***

Утро четверга началось с обязательной программы приношения в жертву прекрасного букета не менее цветущей Наталье. В комплекте шла красивая бархатная коробочка, по форме там мог поместиться браслет или подвеска. Я строго настрого запретила себе ее вскрывать.

На обеде Смирнов был чернее тучи и с особой жестокостью расправлялся с отбивной. Я почувствовала небольшой укор совести, но гордость моментально расставила все точки над «ё». Совесть обиженно поджала губки и больше не проявляла себя.

Павел сидел напротив, в предвкушении завтрашнего вечера говорил много и охотно о желании ближе познакомиться со мной и своими коллегами. Что на вечер у него большие надежды наладить контакты между отделами. Я усердно старалась участвовать в разговоре. Но тяжелый взгляд Яра, сидящего через один столик от нас, не давал мне расслабиться. Сдавшись и потеряв всякий интерес к собеседнику, я перестала бросать мимолетные взгляды в сторону Смирного и немигающим взором пыталась вызвать у него чувство неловкости. Достигла абсолютно противоположного результата – я первая стушевалась и отвернулась.

– С тобой все хорошо, ты немного покраснела? – поинтересовался Павел.

– Да, да… это чай, он слишком горячий, – оправдалась я.

– Надеюсь, ты не заболела?

– Она здорова. – Ярослав возник возле нашего столика, словно из ниоткуда. – Мария, мне нужно с вами поговорить? Вы доели, – последняя фраза была произнесена как утверждение.

– Минутку, Ярослав Витальевич, я должна расплатиться, – ответила я с нарочитой вежливостью.

Смирнов подождал, пока я достала деньги. Купюры коснулись стола, и мужчина, подхватив меня под локоть, потащил к выходу. На ходу я успела кинуть фразу ничего не понимающему Павлу:

– Извини, работа.

– Значит, я работа? – огрызнулся Смирнов, выводя меня на улицу.

– Точно не развлечение, Ярослав Витальевич. – Я попыталась освободить локоть, но Яр сильнее сжал пальцы и притянул меня ближе к себе.

– Куда вы меня ведете?

– Туда, – он указал пальцем в сторону здания, – хочу проводить вас до кабинета, Мария Викторовна, чтобы никакие хорьки рядом с вами не ошивались.

Павел действительно иногда напоминал хорька. Заостренные черты лица, бегающие глазки.

– Спасибо, – фыркнула я.

– Всегда пожалуйста.

Конструктивный диалог закончился, и мы шагали в сторону здания.

Место, где мужские пальцы касались моей руки, горело.

Ярослав чуть ослабил хватку и иногда, как бы случайно, проводил тыльной стороной ладони по талии.

В полном молчании, под внимательные взгляды Татьяны и Вадима, Яр конвоировал меня до кабинета, галантно пропустил вперед и захлопнул за нами дверь.

– Спасибо, что проводили, – произнесла я расслабленным тоном, бросив сумочку на диван, вывела компьютер из режима сна и принялась за работу.

– Ты сколько еще будешь меня игнорировать? – Смирнов подпер дверь плечом. – Я же попросил прощения. Все мои попытки ты пресекаешь на корню, цветы передариваешь, подарок не приняла, от меня шарахаешься. Ты думаешь, я не замечаю, как ты ныряешь в первый попавшийся кабинет при моем появлении? Могла бы ответить хоть на один звонок!

– Ты тоже мог, но… – Я развела руки, демонстрируя, что этого не было.

Оторвавшись от двери, мужчина подошел ко мне.

– Прости, Нимфа. – Он присел на корточки рядом. – Прости, – повторил. – Я был дураком, что не выслушал тебя. Что мне сделать, чтобы ты простила? Я прошу один шанс! Поверь, ты не пожалеешь, если согласишься.

Аккуратно высвободив руки, я боролась с собой. Так хотелось провести по его волосам ладонью, спуститься по щеке к шее, притянуть к себе и обнять.

– Не надо ничего делать, я понимаю тебя, твою реакцию… отчасти понимаю. Мне очень жаль, что тебе попадались в жизни те люди, после которых трудно доверять другим.

– Но?.. – Встав в полный рост, Смирнов нависал надо мной. – Неужели это все из-за этого хорька? – махнул головой в сторону двери.

– Не говори глупости, я с ним едва знакома! Я не вижу будущего в наших отношениях, его нет. Мы живем в разных мирах, как территориально, так и социально.

Смирнов фыркнул на мое возражение.

– Это ты говоришь глупости. Можете хоть завтра с Лерой собирать вещи и переезжать ко мне! – Я устало покачала головой. – А если тебя волнует, что мой круг общения другой…

– Это меня волнует меньше всего! Я боюсь того, что в один прекрасный момент, ты услышишь разговор, фразу, вырванную из контекста, или у тебя будет просто паршивое настроение, и мы с Леркой окажемся на площадке с сумками и проклятиями в спину. Я не одна, чтобы устраивать такие эксперименты, – почти кричала на Смирнова.

Послышался стук в дверь и голос Павла за ней:

– Мария, можно?

– Она занята, – зарычал Смирнов, и захлопнул открывающуюся дверь перед самым носом визитера. – Говорил, уволить его к чертям.

– Вот, про это я и говорю! – указала я пальцем на дверь. – Ты решаешь все быстро и безболезненно для себя. Мешает – уволить, показалось – выгнать! Нельзя так, нельзя! – Предательские слезы выступили на глаза.

– Но я вгорячах так сказал. И ты думаешь, это было для меня безболезненно? Я влюбился, как подросток, в тебя! Чуть с ума не сошел и окружающих свел. Никогда не испытывал такой боли, даже когда Алина пришла со своей беременностью. – Яр так и стоял, опершись на дверь, как будто боялся, что сейчас кто-то еще может войти и помешать нашему разговору.

Спрятавшись за монитор, я быстро вытерла набежавшие слезы.

– Я в этом не виновата, уходи. Уйди! – крикнула я сквозь слезы.

Смирнов хотел что-то сказать, набрал в легкие воздух, но передумав, шумно выдохнул и быстро вышел, закрыв за собой дверь.

Приведя чувства и внешний вид в порядок, я пришла к выводу, что сделала все правильно. Лучше быстро и практически безболезненно избавиться от пластыря, чем с мучениями отдирать каждый миллиметр.

Я выпила крепкого кофе, в очередной раз жалея, что в кабинете нет заначки с коньячком.

***

В дверь кабинета вновь аккуратно поскребли.

– Кто там такой скромный? – спросила я.

В щелку протиснулась голова, оглядевшись, и убедившись, что я одна, появились и остальные части Киселева.

– Не забывай, парламентеров оставляют в живых! – сказал он, встретившись со мной взглядом.

– Иногда им отрубают голову в знак устрашения, – проворчала я себе под нос.

– Это лишнее. – Лёня прошел к столу и сел напротив меня. – Надо же кому-то доставить отрубленную голову, а мой белый конь без хозяина… – произвел губами звук характерный сдувающегося шарика.

– Так это твой белый «монстр» на стоянке? Я могла бы и сама догадаться.

– Хорошо выглядишь, – произнес мужчина.

– Давай без прелюдий. Опустим разговоры про погоду и здоровье, – я потеряла терпение.

Я приготовилась к тому, что сейчас выслушаю, какая же я дура, что недостойна и мизинца его друга, и если я была бы поумнее, то пала бы к ногам Смирнова, но Лёня меня удивил.

– Согласен. Понимаю, что доверие зарабатывается годами, а рушится за минуту. Но… – Лёня примолк. – Пойми. – Устало потер лицо руками. – Не буду врать, что я знаю Смирнова с пеленок, знакомы уже больше пяти лет… Господи, как же сложно. – Я внимательно слушала сбивчивую речь. – Да не смотри ты на меня так. Он любит тебя, по-настоящему любит, сейчас мечется по этажу, как загнанный зверь.

– Физические упражнения полезны для здоровья.

– Безусловно. – Киселев пропустил мимо ушей едкое замечание. – Он хороший человек и верный друг, справедливый руководитель, хотя в последнее время и зверствует… Да, иногда с ним тяжело, очень тяжело. Только сейчас понял, что из меня хреновый оратор, – сконфуженно улыбнулся мужчина.

– Я поняла, что ты хотел мне донести.

– Вот и отлично. – Парламентер с чувством выполненного долга перед другом поднялся со стула и вышел из кабинета.

После визита Киселева я поймала себя на мысли, что мне хочется поступить от противного. Даже лучшая подруга встала на сторону Смирнова, что вызывало раздражение и чувство предательства.

Все, на сегодня достаточно посетителей! С этими мыслями я закрылась в кабинете. До конца рабочего дня несколько раз кто-то приходил, я же делала вид, что меня нет.

Выйдя из офиса, я быстрым шагом направилась к своему автомобилю, закинув сумочку на пассажирское сиденье, радостно отметила, что смогла избежать ненужных встреч. А сейчас любая встреча была ненужной. Впереди еще много дел: забрать Леру, бассейн, поход в магазин за продуктами – еще чуть-чуть, и мышь начнет вязать смертельный узел, закинув один конец веревки на ячейку для яиц…

– Что за?..

Я бросила взгляд в зеркало заднего вида, убедиться, что никого нет и могу свободно выезжать. Слегка ругнулась, а потом еще самую малость. Все заднее стекло было исписано убористым почерком.

Обойдя машину с тыльной стороны, прочла:

– «Прости, я – хам и свинья», – не поленилась и посчитала количество надписей. – Замечательно, всего пятьдесят четыре раза… – произнесла я, нервно смеясь.

Так и до таблеточек недалеко. А что? Выпишет мама Лена антидепрессантиков позабористей, и я буду сама уравновешенность и спокойствие.

Прикидывая в уме, сколько мне нужно растворителя, а самое главное, времени, чтобы привести стекло в порядок, не заметила появление Павла рядом с собой.

– Ого, это кто же так проштрафился? – Человек-хорек наблюдал за мной с неподдельным интересом.

– Представления не имею. – Я махнула рукой на машину. – Кто-то перепутал, а мне теперь отмывать.

– М-да… – сочувственно протянул он. – Извини, Маш, я спешу. Тут недалеко мойка. Удачи и до завтра. – Павел улыбнулся и скрылся из виду.

– Спасибо за помощь, – произнесла я себе под нос.

Вот и конец планам на вечер, проведи Маша с ведром и тряпочкой прекрасные пару часов.

По дороге домой Лера возбуждено расспрашивала, что написано и кто это сделал, и поинтересовалась, можно ли ей тоже рисовать на машине. Четыре раза меня обогнали и прокричали в окно: «Прости его».

Вооружившись растворителем, ведром, тряпкой и моральной поддержкой верной подруги, я с усердием терла белоснежные буквы. Каждый мало-мальски знакомый поинтересовался о том, кто же мне так удружил, а чаще хихикали и фотографировали.

Глава 20

Мария

***

С утра я внимательно рассматривала цветы и конверт, лежащие на письменном столе. В конверте я нашла два билета в парк «Диснейленд», на одном из них было написано: «Выбери дату, я обещал Лере».

А вот это уже запрещенный прием!

Сложив билеты обратно, я закинула в верхний ящик стола.

Может, стоит их принять? И благодаря этому пропустить вечерний променад с ведром и тряпкой. Лучше обойтись мелкими потерями, а в моем случае приобретением шикарного букета, чем быть счастливой обладательницей расписанного авто.

Моя гордость недолго дремала и, проснувшись, хорошенько отчитала за боязнь признаться самой себе в том, что на самом деле мне хочется принять эти чертовы цветы. Для чего я и нашла «уважительный» повод. Особенно глядя на Наталью. Девушка впорхнула в лифт, кокетливо поправляя волосы и демонстрируя всем новый браслет, усыпанный сапфирами, как раз под цвет моих глаз.

Недолго думая, я перестраховалась, отправив сообщение: «Никаких больше художеств, иначе на монстре Киселева появятся народные творчества в стиле экспрессионизм, выполненные перманентным маркером».

Надеюсь, угроза сработает.

Павел в очередной раз напомнил, что сбор в девять вечера в «Зазеркалье». Стоит ли идти? Да и зачем?

Это перед Лёлькой я храбрилась и рассказывала, что собираюсь удовлетворить свои физиологические потребности. А сама от одной мысли, что Павел Сергеевич меня коснется, чувствовала, как тело покрывается гусиной кожей.

Тысячу раз взвесив все за и против, поддавшись на уговоры Лёльки, что мне нужно отвлечься, а если получится, то и развлечься, и оглядев себя в зеркало – не пропадать же такой красоте дома! – я переступила порог модного заведения с небольшим опозданием.

Музыка била с неистовой силой. Я задержалась на входе, чтобы глаза смогли адаптироваться к хаотичному мерцанию. Павел шел мне навстречу. Серые брюки, кипенно-белая рубашка – в любой другой момент жизни, я бы даже засмотрелась на высокого, хорошо одетого и вполне симпатичного мужчину, но не сейчас.

– Рад, что ты пришла, – практически прокричал он мне на ухо. – Идем, на втором этаже наши столики, практически все собрались. – Мужская ладонь едва касалась моей талии.

Да кому я врала?! От прикосновений Павла меня бросало в дрожь. Дрожь отвращения. Я инстинктивно ускорила шаг, лишь бы его руки не касались моей голой спины.

Поднимаясь по лестнице, под пристально-сальным взглядом Павла, я прикрывала клатчем оголившиеся бедра.

«Ох, Болотова, клялась же себе никогда тебя не слушать!»

За столиками сидело десятеро, практически всех я знала лично, но некоторых только в лицо. Оценив ситуацию, что безопаснее всего будет присесть на подлокотник рядом со статной брюнеткой, а не быть зажатой между Павлом и парнем на маленьком диванчике в углу.

Аккуратно присев, чтобы не оголить и без того открытые бедра, как бы невзначай, прикрылась клатчем.

Павел быстро совершил рокировку среди гостей, освободив место рядом со мной и пересадил брюнетку к пареньку, под предлогом того, что должен уделить новой гостье немного своего драгоценного внимания. Меня угостили шампанским, я решительно отпила половину бокала и поймала довольную улыбку на лице мужчины. Остальная компания уже перешла на шоты, и активно слизывая соль, закидывала одну за другой рюмку текилы, закусывая лаймом.

Я отказалась, когда Павел протянул рюмку, и продолжала потягивать шипучку.

– Шикарное место, не находишь? – спросил мужчина.

– Да, очень красиво, – ответила я.

Практически все поверхности помещения были зеркальными, из-за чего создавалась сюрпространство, для полноты картины не хватало только вечно спешащего белого кролика с часами.

Павел невзначай коснулся плечом моего бедра.

– Может быть, кто-то хочет потанцевать? – громко спросила я присутствующих, вскакивая с подлокотника, едва не потеряв равновесие. Оставила клатч на столике, осмотрела компанию, безразлично пожала плечами. «Раз никто не хочет, накидывайтесь дальше», – добавила про себя.

– Я составлю компанию. – Тот самый парень с дивана вскочил на ноги и нагнал меня. – Георгий, – протянул он руку.

– Мария. Можно? – Взяла парня под руку. – Крутая лестница, – пояснила я, глядя на множество ступеней, ведущих вниз. Еще не хватало шею свернуть в Лёлькинах босоножках.

– Конечно. – Парень мягко улыбнулся и повел на танцпол.

Ворвавшись в круг танцующих, мы полностью отдались ритму, Георгий не меньше моего получал кайф от музыки и совершенно выпал из реальности. Было одновременно мило и забавно наблюдать, как молодой человек, запрокинув голову, с закрытыми глазами двигается в такт ритму с блаженной улыбкой на лице. Я последовала его примеру и полностью растворилась в мелодии.

Вынырнула из эйфории в тот момент, когда ощутила на своей спине чьи-то прикосновения.

– Ты бы видела свое лицо. – Инга веселилась, глядя на мои испуганные глаза. – Привет! – Она активно махала рукой.

– Привет, – произнесла я с облегчением.

– Ты одна?! – крикнула она на ухо.

– Нет, я с компанией, – указала головой на второй этаж. – Выпьем? – предложила я. Совершенно не хотелось возвращаться в липкие лапки Павла.

– Конечно. – Инга взяла меня за руку и повела в сторону бара.

По пути хлопнув по плечу Георгия, я показала жестом «пить», на что он отрицательно покачал головой.

***

Шампанское наполняло легкостью и весельем.

«Оторвусь сегодня по полной! Пусть завтра мне будет плохо, но сегодня!.. Не нужен мне Павел и Смирнов тоже. Почему он не пришел? – Я тряхнула головой и повторила про себя по слогам: – Мне ник-то не ну-жен!»

– Еще бокал, пожалуйста, – попросила я.

– И мне, – поддержала Инга.

Получив заряд шипучей бодрости, я подхватила Ингу под локоть.

– Идем.

– Сейчас-сейчас. – Девушка допивала последние капли напитка на ходу, довольно завизжала и оставила стакан на стойке.

Повторив боевой клич племени «Трясущих своим телом», мы рассмеялись и пустились в пляс. Мое тело вторило ритмичным движениям мелодии, все мысли, сомнения, заботы уходили на второй план. Оставалось только желание жить и наслаждаться. Сейчас, сию минуту!

– Я отойду! – прокричала Инга, демонстрируя в руках телефон.

Я кивнула в ответ, что услышала, и направилась к бару. Двенадцатисантиметровые каблуки давали о себе знать.

– «Маргариту»! – крикнула бармену.

Зазвучала знакомая мелодия.

В надежде, что Павел остудил свой пыл, отпив глоток, я направилась к столикам на втором этаже.

Поднимаясь по лестнице, меня не покидало стойкое чувство, что кто-то пристально смотрит. Я не ошиблась. Инстинктивно подняв голову в сторону смотрящего, я поймала на себе тяжелый взгляд Смирнова.

Сердце громко стукнулось о ребра, еще и еще раз.

Осталось пять ступеней, чтобы обуздать свои эмоции.

Я воспользовалась проверенным способом – растянула губы в выработанной годами улыбке, плавно, насколько это возможно, прошла мимо мужчин, поприветствовав наклоном головы.

– Господа художники, – произнесла я.

Моя фраза заполнила пустоту между треками.

Со всей грацией, на какую были способны я и шампанское внутри меня, присела на тот же подлокотник дивана, что и ранее. Я опять ощутила на себе взгляд Смирнова. Он разговаривал о чем-то с Георгием. Я подмигнула парню и получила в ответ искреннюю улыбку.

– Дорогой Павел Сергеевич, от всего коллектива хотела бы поздравить с Днем рождения! Думаю, никто не будет против, если я выскажу общее мнение. Мы рады, что вы нас возглавляете и за такое короткое время смогли объединить столь разных людей в сплоченный коллектив, что не удавалось предыдущему руководителю, но не о нем сейчас, – подняла София Марковна бокал, – С днем Рождения, Павел! – закончила она.

Коллеги поддержали выкриками: «С Днем рождения!» А я растерянно глазела на происходящее. Вот это новость.

– Павел, у тебя день рождения? – спросила я. – Почему ты не предупредил? Так неудобно, я не приготовила подарок.

Мужчина подошел ко мне.

– Твое присутствие – для меня подарок, – сказал он. Я невольно бросила взгляд на Смирнова после этих слов. – Я с удовольствием приму совместный танец в качестве дара.

«А я бы с удовольствием обошлась стандартным набором: алкоголем и авторучкой!» – отметила я про себя.

Яр быстро обогнул стол и, встав между мной и Павлом, сделал вид, что внимательно слушает тост Киселева.

– Паша, разреши поднять бокал за твое здоровье. – Лёня протянул стопку. – И долгих лет работы в нашей компании. Надеюсь, мы не ошиблись в выборе.

Я сдавленно хихикнула на последней фразе.

Ритмичную музыку сменила медленная мелодия. Я краем газа отметила, как Павел оставил Лёню с бокалом в руках и направился ко мне.

Внутри все истошно закричало: «Нет, не хочу!»

Словно загнанный в ловушку зверек, я осмотрелась, но никто, кроме Смирнова, не видел страха в моих глазах.

– Идем, – он протянул мне раскрытую ладонь. Я приняла ее без колебаний. Павел сбился с шага, нервно поджал губы, сделал вид, что шел к диванчику, и присел на мое место.

Я следовала за Смирновым, понимая, что пропала. Между Павлом и им я вновь выбрала Ярослава. Какая же я идиотка.

– Почему ты согласилась? – спросил мужчина.

Правильный ответ не шел в голову.

Положив руки Яру на грудь, пыталась держать расстояние между нами. Но Смирнов полностью воспользовался ситуацией и притянул к себе.

Позволив себе небольшую слабость, я наслаждалась близостью.

На смену пришел танцевальный трек.

«Слишком быстро, слишком мало», – пульсировало у меня в голове. Но я, освободившись от объятий Яра, сдавленно его поблагодарила и затерялась в толпе танцующих.

«Маша, повторяй, мне никто не нужен! Мне никто не нужен!»

Изредка я посматривала в сторону бара. Смирнов сел так, чтобы я была в поле его зрения. Эта мысль приятно щекотала изнутри и заставляла улыбаться. Все же я неисправимая дурочка.

Я полностью отдалась ритму африканских барабанов, оглушающих танцпол, повинуясь древним инстинктам, тело само рисовало орнамент мелодии. Когда стихли последние звуки, услышала аплодисменты и осознала, что стою в центре живого круга из людей. Они одобрительно кричали и хлопали.

Я сконфуженно улыбнулась.

– Воды, пожалуйста! – крикнула, пробравшись к барной стойке.

Смирнов поднялся со стула, жестом пригласил меня присесть, и я приняла приглашение. Ноги нестерпимо гудели.

– Ты была прекрасна, – услышала над ухом голос Смирнова. – Ты и сейчас прекрасна, – быстро поправился он.

– За счет заведения, – бармен протянул мне бокал с «Маргаритой».

– Благодарю, но ей на сегодня хватит, – вмешался Смирнов.

Я демонстративно отставила воду в сторону, притянула бокал с алкоголем и крупными глотками потягивала напиток.

Яр выражал недовольство всем видом, но промолчал.

– Ну что ты встал надо мной, думаешь, со мной кто-нибудь познакомится, если рядом шкаф? – возмутилась я.

Завтра мне будет очень стыдно. Очень. Так ведут себя разве, что малолетки. «Но ты-то куда, Маша?..» – спросила саму себя

– Не думаю.

– Вот и я об этом говорю! Еще, пожалуйста, – допив, попросила я повторить.

Господин Смирнов моментально ожил.

– Э-э-э, нет. Пойдем-ка подышим.

Меня поставили на ноги и, по-хозяйски обняв за плечи, вели в сторону выхода.

– Я не хочу! – старалась я перекричать музыку. – Яр, ты слышишь?!

Смирнов и головы ко мне не повернул. Смотрел только вперед, прокладывая путь своим мощным телом. Он распахнул дверь и пропустил меня вперед. Улица оглушила тишиной и обдала волной свежего холодного воздуха.

Платье не грело. Тело моментально охватила крупная дрожь.

– Стой здесь. Я принесу пиджак, – рявкнул господин Смирнов.

Ну, нет. Я не собираюсь здесь околеть.

Я хотела воспользоваться ситуацией и уйти, но, кажется, фортуна насмехалась надо мной.

– Ой. Наконец-то мы тебя нашли. – Павел в компании Инги вышел из клуба. Мужчина был слегка пьян, и его пошатывало. – Маша, ты не забыла про мой подарок?

«Да как тут забудешь», – пронеслось безрадостно в моей голове.

– Нет, конечно, – я через силу улыбнулась. – Мы сейчас покурим, – я взяла сигарету, предложенную Ингой, – и вернемся.

Ну же, иди. Я крутила сигарету в руках. Пришлось прикурить и сделать несколько затяжек. На языке осела горечь. Горло першило. Я едва сдержалась, чтобы не закашляться.

– Не знал, что ты куришь. – На лице Павла мелькнуло разочарование.

– Я тоже не знала, – пробормотала себе под нос, когда за мужчиной закрылась дверь.

Я не успела выкинуть сигарету, как Смирнов налетел на меня. Выхватил зажигалку и окурок и швырнул в урну.

Смолчал. Даже удивительно.

– У тебя нет жвачки? – спросила я с надеждой, хлопая ладошками по карман пиджака, накинутому мне на плечи

Во рту стоял отвратительный вкус табака.

– В правом кармане должна быть, – ответила Ярослав.

Я разжевала четыре мятные подушечки.

– Спасибо, – поблагодарила я легко. Словно все происходящее было в порядке вещей. – Я пойду внутрь. – Сняла пиджак и отдала владельцу.

Сегодня мой вечер. Только мой. Лёлька была права в одном: мне нужно хорошенько оторваться. Так, чтобы на утро гудели голова и ноги. А мужчины?.. Да пусть пропадут они пропадом!

Я проигнорировала приглашение к столикам.

С балкона активно жестикулировала главбухша, я махнула ей в ответ, приглашая на танцпол. София согласно кивнула и направилась в мою сторону. У нас быстро образовался свой круг, и под немигающим взглядом Смирнова я в очередной раз отдалась музыке.

Не хотелось, чтобы эта ночь заканчивалась и приходил новый день со всеми проблемами и обидами, оставленными на время позади.

Зарядившись мартини и брюзжанием Яра про похмелье, который упорно не оставлял свой пост у бара, я вернулась к танцующим.

– Лёня! – услышала я крик Ярослава на ухо. Он ухватил меня за локоть и старался вывести из толпы танцующих. – Ему нужна помощь!

Я ничего не понимала и не торопилась следовать за мужчиной.

– Идем! – крикнул Смирнов. – Его избили.

Рассекая танцпол, он протащил меня к мужскому туалету.

– Если это шутка, то очень неудачная, – возмутилась я.

– Не шутка, – рыкнул Яр.

И не обманул. Киселев неуверенно стоял на ногах, опершись о стену.

На лице и рубашке мужчины алели следы крови.

– Надо вызвать скорую! – воскликнула я первое, что пришло мне в голову. – Как такое могло произойти? – я не знала, как помочь, и бестолково кружилась.

– Будет быстрее самим доехать. – Яр достал ключи из кармана.

Он был прав. В нескольких кварталах от клуба травмпункт, и Андрей сегодня был на дежурстве.

– Веди его к машине, а я возьму у бармена лед и догоню вас! – прокричала я.

Глава 21

Смирнов

***

Несколькими часами ранее.

Киселев метался по гостиничному номеру, а я развалился в кресле перед телевизором и безостановочно переключал каналы, не обращая внимания на мельтешение друга.

– Ну, ты еще долго будешь диванингом заниматься? – Я в очередной раз щелкнул кнопкой. – Дай сюда пульт и вали в душ, мы и так опаздываем. Хочешь, чтобы Павлуша воспользовался ситуацией?!

– А там и усилий прикладывать не надо. Она мне прямо сказала, чтобы я валил подальше. – Переключив на кулинарный канал, я смотрел сюжет о том, как правильно разделывать рыбу.

– Да дай… – Лёня с силой дернул из рук пульт, отшвырнул его на кровать. – Давай я тебе сейчас кое-что предскажу, а ты уж решай сам, что дальше делать.

– Ну-ну, цыганочка, жги. – Я сполз в кресле, вытянул ноги, запрокинул голову на мягкую спинку. – Тебе ручку позолотить, или уже начнешь?

Киселев пропустил издевку мимо ушей, сел напротив.

– Пока ты тут просвещаешься в десяти способах чистки рыбы, Павел Сергеевич обхаживает твою Машку.

– Это я уже понял, – перебил я друга.

– Молодец, сообразительный, да не сильно. Представь, мы сейчас собираемся и уезжаем, Машка остается. Скорее всего, Павлушу она пошлет лесом, не для нее этот хорек. Но подвернется другой, более языкастый и шустрый. Шуры-муры, трали-вали, она в очередной раз разочаруется и не забудет вспомнить тебя добрым словом, мол, все мужики одинаковые. А возможно, ей повезет и встретит нормального, который будет заботиться о ней и мелкой. И она опять вспомнит о тебе добрым словом, мол, слава богу, отшила вовремя.

Сказанное мне не нравилось. Я подобрался, сел нормально.

– Не нравится? – Киселев правильно понял мои действия. – Но это не главное! А что в этот момент будешь делать ты? – спросил он и ждал от меня ответа.

– Жить.

– Если ты называешь жизнью очередную куклу, выклянчивающую новую машину, нежелание возвращаться домой после тяжелого дня, систематические загулы, облаивание всех и вся вокруг и ежедневные сожаления, то пожалуйста! Добро пожаловать в мой мир, – грустно добавил Лёня. – Короче, тут два варианта: или ты поднимаешь свой оскорбленный отказом зад и идешь в душ, или я собираюсь и возвращаюсь в Москву. Мне до чертиков надоело смотреть на твою постную рожу. Ну?!

– Жди, – бросил я, на ходу стягивая футболку.

***

Ночной клуб встретил громкой музыкой, снующими от столика к столику официантами, подвыпившими посетителями, извивающимися девицами, призывно демонстрирующими свои прелести – классической атмосферой пятничного кутежа. Часы показывали почти одиннадцать, мы изрядно опоздали, и я боялся увидеть Нимфу в объятиях Павла.

У входа на Лёню налетела Ингусик-лапусик. Девушка пыталась перекричать шум, на ухо докладывая Киселеву обстановку. А Лёня молодец. Пригласил Ингу – убил сразу двух зайцев: обеспечил себе приятную компанию и, пока нас не было, обеспечил Нимфу компанией.

– Идем, надо поздравить хорька! – крикнул друг.

Рассекая танцующих, мы оказались около лестницы, ведущей к ВИП-зоне. С балкона радостно махала рукой главный бухгалтер, София Марковна. Сразу видно, что народ уже хорошо принял на грудь – трезвые так не радуются приходу начальства. Окинув взглядом присутствующих, я не увидел Нимфу.

Лёня усердно тряс руку расфуфыренному Павлу Сергеевичу, благодарно принимающему поздравления. Наступив себе на горло, и я подошел и, протянув ладонь, громко произнес:

– Поздравляю, Павел Сергеевич, всех благ вам.

– О-о-о, спасибо, Ярослав Витальевич, вы только представьте, – эмоционально делился переживаниями тот, – тридцать девять лет. Тридцать девять! Говорят же, что сорок нельзя отмечать. Вот решил гульнуть в этом году.

– Да, правильно, а то мало ли…, – замечание получилось двусмысленным. Хорек смутился, но, услышав Лёнин смех, принял сказанное за шутку.

Прожектора над танцполом мигали в хаотичном ритме, отражаясь в зеркальных поверхностях помещения, отчего высмотреть в толпе кого-либо, было практически невозможно. Мой поиск Маши прервала София Марковна, которая повисла на руке и с интересом спросила:

– А что вы подарили Павлу Сергеевичу?

Вот же черт, об этом даже мысли не возникало.

– Я его не уволил, – произнес я с каменным лицом. Главбухша смутилась буквально на секунду и залилась нетрезвым смехом. Решив исправить ситуацию, произнес: – В понедельник скину приказ, премию выпишите.

Окрыленная информацией, женщина полетела приносить благие вести имениннику.

Рядом со мной возник Леонид с бокалом в руках – в глазах блеск. Когда успел принять на грудь? Мы были в клубе не больше десяти минут.

– Будешь?

Я отрицательно мотнул головой.

– Вот и правильно, ты и так…

Друг изобразил неопределенный жест, из чего я понял, что с головой дружбы у меня нет.

Я толкнул его локтем в знак протеста.

– Охренеть, Яр! – Киселев указывал куда-то рукой в сторону бара.

У барной стойки, плавно двигая бедрами, пританцовывала Нимфа в ожидании напитка. На ней была серебристая тряпица, едва прикрывающая бедра и грудь. При каждом движении девушки блестящий материал очерчивал идеальную фигурку.

Бармен протянул коктейль. Маша, очаровательно улыбнувшись в ответ, тряхнула гривой и походкой львицы направилась в нашу сторону.

Все взгляды, не только мужские, но и злобно-завистливые женские были сосредоточены на ней. В этот момент хотелось сбежать вниз и завернуть Нимфу в пиджак, спрятав ее от чужих глаз.

Киселев, уловив мое настроение, прокричал на самое ухо:

– Не надо, ты ее испугаешь! Глянь на себя, – мотнул он головой в сторону зеркальной колонны.

Видок у меня был не для слабонервных.

Внимательно наблюдая, как Нимфа поднимается в коротком платье по ступеням лестницы, завелся окончательно. Я уже не был уверен, что смогу сдержаться, если хорек хотя бы пальцем коснется ее.

Лёня прав, я не готов отпустить Машу! Это лишь вопрос времени. Скорее всего, я бы развернулся еще на половине пути к Москве.

Маша легким наклоном головы поприветствовала нас, воспользовавшись секундной тишиной замешкавшегося ди-джея, произнесла:

– Господа художники! – Мило улыбнулась и проплыла к диванчикам. Свободного места не было, и она присела на подлокотник, эффектно закинув одну ногу на другую, потягивала напиток.

Лёня хлопнул меня по плечу и покачал головой, мол, ну все, брат, ты попал.

Я переместился. Занял место рядом с начальником IT-отдела,молодым пареньком лет двадцати пяти, выглядящим вразрез всем стереотипам о программистах. Никаких застиранных клетчатых рубашек и всклокоченных волос. Передо мной был парень с развитой мускулатурой и модной стрижкой. Он больше напоминал модель нижнего белья, нежели компьютерщика до мозга костей. Его имя я вспомнить никак не мог, хотя, точно помню, что знакомился. Паренек оказался смышленым.

– Георгий, – протянул он руку.

– Ярослав, – ответил я на рукопожатие.

– Я помню, Ярослав Витальевич. – Вот же гаденыш мелкий, еще и подстебывает. – Шикарная… – мечтательно протянул парень. – Но не для простых смертных. Не потянуть. – Не мигая, он смотрел на Машу.

Она же поймала его взгляд и игриво подмигнула. А Гоша расплылся в ответной улыбке, от чего захотелось свернуть шею ценителю прекрасного.

София Марковна произнесла тост за здравие и благополучие именинника, пела дифирамбы его прекрасным качествам руководителя, который смог собрать столь разношерстную компанию вместе и приятно провести время.

Нимфа искренне смутилась.

– Павел, у тебя сегодня день рождения? Почему ты не предупредил? Так неудобно, я не приготовила подарок.

Хорек суетливо пробрался к ней и ласковым тоном пропел:

– Твое присутствие – для меня подарок. – Маша бросила на меня мимолетный взгляд. – Я с удовольствием приму совместный танец в честь праздника.

– Ха, – раздалось рядом, – шикарно провернул. Сейчас Мария будет испытывать чувство вины, а он, не откладывая в долгий ящик, воспользуется ситуацией. Надо запомнить, отличный ход.

Кровь словно закипела в моих венах.

– Останется без подарка, – тихо произнес я.

Дальше я уже не слушал. Подошел к Маше, оттеснив Павла ближе к Лёне. Друг, заметив мой маневр, занял хорька выслушиванием тоста.

Нимфа слегка улыбнулась, давая понять, что все действия не прошли мимо нее.

А мне было плевать, лишь бы она была только моей.

На танцполе объявили перерыв, диджей включил медленную музыку, приглашая отдохнуть, выпить, закусить и предоставить возможность насладиться парочкам.

– Идем, – протянул я руку, не давай шанса отказаться.

Маша послушно вложила ладонь и следовала за мной. На танцполе мы оказались у всех на виду. С балкона наблюдал Киселев, отсалютовал бокалом и, довольный собой, приобнял Ингу.

– Почему ты согласилась? – спросил я.

Вопрос Маша оставила без ответа. Игнорировала мой взгляд, смотрела куда-то в сторону. Положила сжатые кулачки мне на грудь и старалась держаться на расстоянии.

Тепло, исходящее от ее тела, было нестерпимо желанным. Мои руки легли на голую спину, и я придвинул Нимфу к себе так близко, что мы соприкасались практически полностью. Я готов поклясться, что Маша получила столько же удовольствия от нашей близости, сколько и я.

Загремел танцевальный трек, Нимфа ловко выпорхнула из рук и, поймав ритм музыки, затерялась в гуще танцующих. Мне же осталось отступить к бару, заказать кофе и наблюдать.

Мелодия была сбивчивой, ритм менялся, на фоне были слышны африканские барабаны, Нимфа без труда подстраивалась, играючи чувствовала изменения. Зрелище было прекрасным, она сверкала в лучах огней танцпола, которые исполняли тот же ритм, что и мелодия, отражаясь в зеркальных поверхностях. Вокруг Маши образовалось небольшое пустое пространство и круг наблюдающих. Мелодия сменилась, она, чуть наклонив голову, прислушалась, сморщила носик и направилась в мою сторону. На аплодисменты, выкрики отвечала смущенной улыбкой. Втиснувшись рядом со мной, заказала воду.

– Ты была прекрасна, – сказал я, склонившись к ее уху. Маша подняла на меня недовольный взгляд. – Ты и сейчас прекрасна! – я быстро исправился.

Встал, освободив ей барный стул. Нимфа с удовольствием потягивала воду.

– За счет заведения. – Бармен игриво вручил Маше коктейль.

– Благодарю, но ей на сегодня хватит, – слова сами сорвались с губ.

Нимфа ожидаемо фыркнула, отставив воду, принялась потягивать коктейль, поблагодарив слишком улыбчивого бармена. На разгоряченный организм весом около пятидесяти килограммов алкоголь подействовал практически сразу, девушка широко улыбалась и пританцовывала на месте. Я чувствовал себя телохранителем, постоянно приходилось намекать особо прытким кавалерам, что дама занята.

– Ну, что ты встал надо мной?.. Думаешь, со мной кто-нибудь познакомится, если рядом шкаф? – чуть заплетающимся языком прокричала Нимфа.

– Не думаю.

– Вот и я об этом говорю! Еще, пожалуйста, – протянула она бокал бармену.

– Э-э-э, нет, пойдем-ка подышим. – Я показал жестом, что не надо делать напиток.

Приобнял девушку, поднял со стула и направил к выходу, стараясь не обращать внимания на протесты.

Вырвавшись из шума, мы попали в оглушающую тишину ночного города. Нимфу начала бить мелкая дрожь.

– Стой здесь, сейчас пиджак из машины принесу.

Я торопливо направился к стоянке, взял пиджак, а когда вернулся, застал веселую компанию.

Инга и Павлик, чтоб ему…

Не успел отойти…

Я старался взять себя в руки, но заметил, как Нимфа неуверенным движением берет из пачки предложенную Ингой сигарету и пытается прикурить.

– Да твою ж!

Всем усилиям не лезть в личное пространство Нимфы, зная, что сейчас она сделает назло, пришел конец.

При моем приближении Павел ретировался. Хоть один плюс. Я же, скрипя зубами, выхватил прикуренную сигарету из Машиных рук и швырнул в урну, удостоив Ингу испепеляющим взглядом. Она нисколько не смутилась, стряхнула пепел и глубоко затянулась, глядя мне в глаза.

Накинул на Нимфу пиджак, приготовился выслушивать о том, что не имею никакого права, и это ее дело – курить или нет.

– У тебя нет жвачки? – жалобно спросила она, хлопая ладошками по карманам пиджака.

– В правом кармане должна быть.

Закинув несколько подушечек в рот, девушка облегченно вздохнула, отдала жвачку и пиджак и вернулась в клуб.

Я хорошенько чертыхнулся и отправился вслед за ней. Маша в очередной раз покоряла танцпол в окружении главбухши, Инги и начальницы клиентского отдела.

Я уже потягивал четвертый кофе, а запал Нимфы не заканчивался. Ее компания сменилась трижды, бармен поглядывал на меня с нескрываемым состраданием.

Маша сжалилась и наконец подплыла к бару.

– Я так хочу пить. – Она выпила последний глоток моего кофе. – Забыла, что ты пьешь без сахара. – Скривилась и попросила: – Мартини, – обратилась она к бармену.

– Давай воды закажу? – спросил я.

Девушка согласно кивнула, взяв меня за руку, пару раз покружилась, изображая вальс. Выпила воду залпом и, пританцовывая, потягивала алкоголь. Я поймал себя на мысли, что уже упал бы без ног, на часах два ночи, а в Нимфе ни намека на усталость.

– Маша, ты ничего не принимала?

– Принимала, – засмеялась она, глядя на мою реакцию. – «Маргарита», две. – Показав пальцами жест «мир». – Шампанское, три. – Продемонстрировала три пальчика перед моим лицом. – И мартини. – Поднесла бокал к своим губам, продолжая ритмичные движения в такт музыке.

– Ясно, похмелье обеспечено.

Но в Маше было столько энергии и веселья, что, грешным делом, я подумал, а не угостил ли ее кто чем-то более забористым.

Нимфа упорхнула на танцпол, собирая сальные взгляды хорошо подвыпивших посетителей. Опершись на стойку спиной, я наблюдал, как хорек пробирается в гущу танцующих. Все же не отказался от мысли забрать свой «подарок».

– Эй! – Лёня шлепнул меня по плечу ладонью. – Ты долго будешь изображать из себя огнедышащего дракона? Устала девочка, дай оторваться. – А девочка, к слову, уже зажигала в компании Павла, но старательно держала с ним расстояние, не давая к себе приблизиться. – Расслабься, ты же видишь, что она его отшивает. Пошли носики попудрим, – хохотнул Лёня, указывая направление. А носик попудрить хотелось уже давно, но я не мог себя заставить оставить Нимфу вне поля зрения.

***

Смотрел на свое отражение в зеркале и никак не мог понять, когда я скатился до банальной ревности. Ревности жгучей и ничем неоправданной. План созрел неожиданно, многим позже я осознал, что он был хреновым.

– Слушай, я не жалуюсь, но староват для загулов до утра. Может, уже свалим? – пожаловался Киселев, моя руки.

– А как же Лапусик? – не удержался я.

– Я ж говорю, стар я и немощен… – ответил друг.

Музыка проникла в комнату, когда какой-то парень вышел из туалета.

– Лёнь, помнишь, ты слюну пускал на кий с эбенового дерева? Считай, что он твой, – произнес я.

– С чего бы такая щедрость? – настороженно спросил Киселев, вытирая руки о бумажное полотенце.

– В уплату морального ущерба, – с этими словами коротким несильным ударом я приложил другу в челюсть.

Лёня зашипел от боли.

– Смирнов, ты совсем долбанулся?..

– Не стирай кровь! – рявкнул я. Киселев таращился на меня, как на больного. – Я все объясню.

– Ну, – держась за челюсть, друг внимательно наблюдал, ожидая очередного подвоха.

– Маша… я не знаю, как уже ее отсюда забрать. На нее смотрят. Все смотрят!

– А в морду мне зачем дал? – спросил Киселев, чуть морщась.

– Скажем, что напали. Избили. Ну, она кинется помогать, – я изложил пункты своего плана.

Друг закатил глаза.

– Ты совсем крышей тронулся, Яр.

Я оставил очевидное замечание без комментария.

– Пошли. Ты там рубашку, что ли, выправи из брюк.

– Ага, ща! Еще для достоверности пару раз башкой о раковину приложусь. – Расстегнув пару пуговиц и небрежно выправив рубашку, Киселев сплюнул кровавой слюной и размазал ее по рукаву. – А, если бы ты мне челюсть сломал? Рыцарь хренов. Пошли забирать твою головную боль. А теперь уже и мою, – зло прошипел он.

Танцпол встретил нас оглушающими криками и возгласами. Я прошел сквозь толпу. Нимфа испугалась, ощутив прикосновения на руке, пыталась освободиться, но, узнав меня, притянула и постаралась вовлечь в танец.

– Лёня! – закричал я ей на ухо. – Ему нужна помощь! – Девушка вопросительно посмотрела на меня. – Идем! – крикнул я. – Его избили.

Веселье с лица Нимфы сошло моментально, она коротко кивнула и поспешила за мной.

Лёня, опираясь одной рукой за стену, чуть наклонившись вперед, второй аккуратно придерживал челюсть и морщился при каждом вздохе, жутко переигрывая. Тонкая струйка крови начинала запекаться на подбородке, взлохмаченные волосы и неопрятная рубашка дополняли образ.

Маша подбежала к Киселеву, обхватив лицо, осматривала. Взяла за руку и потащила в сторону туалета, отмотала несколько полотенец, намочила холодной водой и приложила к месту удара.

– Надо вызвать скорую! – произнесла она взволновано.

Лёня вытаращил на меня глаза и активно закрутил головой, выражая всем своим видом, что желания провести в больнице остаток ночи у него нет.

– Будет быстрее самим доехать. – Я достал ключи из кармана пиджака.

Нимфа не стала спорить.

– Веди его к машине, а я возьму у бармена лед и догоню вас, – с этими словами она вылетела в зал.

Нагнав нас на стоянке, Нимфа бережно усадила Киселева на заднее сиденье и протянула пакет со льдом.

Да, я не ошибся, план сработал.

– Через три-четыре квартала есть травматология, сегодня Андрей дежурит. – Она бросила обеспокоенный взгляд на Лёню. – Потерпи, – произнесла с сочувствием.

Лёня наблюдал за мной в зеркало заднего вида и издевательски улыбался. Пока Нимфа разговаривала по телефону, лицо псевдодруга исказила гримаса боли и он попытался положить свою голову на плечо Маше.

Я недвусмысленно провел ладонью по горлу, намекая – коснись, и я тебя прикончу.

Нимфа же заметила мой жест.

– Сюда сворачивать? – продолжив движение рукой, махнул вправо.

– Да-да… и как тебя угораздило? Что произошло? – обратилась она к Лёне.

– Да зашел какой-то отморозок, огромный. Во… да, прям как Яр, – кивнул в мою сторону, – злой как черт, а я руки мыл. Он подошел и впечатал без объяснений. И еще пару раз по ребрам, я и среагировать не успел, шустрый пад… ла.

– О боже. Надо обязательно заявление написать, пусть найдут, там же камеры должны быть, – затараторила Маша.

– Да-да, завтра с утра этим и займусь, – чуть постанывая, выдавил актеришка.

Я резко тормознул, Нимфа была пристегнута, а Киселев хорошенько приложился лицом о переднее пассажирское сиденье.

– Кошка, чуть не раздавил, – пояснил я.

– Ну-ну, – промычал Киселев, уткнувшись носом в лед, – точно, с утра заяву напишу.

Отделение травматологии встретило нас очередью страждущих. В большинстве случаев выпивохи с мелкими травмами. Мы вписывались в окружение как нельзя лучше. Через пару минут из кабинета вышел паренек с перебинтованной рукой.

– Киселев! – выкрикнул мужской голос.

Очередь недовольно забубнила.

Мы прошли в смотровую, я придерживал друга.

Андрей вылетел навстречу, сжал Нимфу в объятьях, чмокнул ее в висок.

– Привет, Кроха. – Развернулся к нам, кивнул в знак приветствия, в его взгляде читалось неприкрытое недовольство. – Рассказывайте, что случилось?

Пришлось повторить историю, рассказанную ранее, пока Лёню осматривали, Андрей понимающе кивал.

– На рентген его. Пусть посмотрят череп и ребра… Ярослав, помоги, мало ли, сотрясение. Как сделаете, назад со снимками, Костя вас проводит, – указал на парнишку, заполняющего документы.

Киселев напрягся и зло зыркнул при слове сотрясение.

Глава 22

Мария

***

– Каким ветром? – спросил у меня брат.

– М-м-м? – голова туго соображала. Алкоголь, волнение и время к рассвету давали о себе знать.

– Говорю, каким ветром его сюда занесло? – спросил брат, когда мы остались в кабинете наедине.

– Попутным, – пожала я плечами, – не спрашивай, все…

– …сложно, – Андрей закончил за меня, я кивнула и присела на кушетку в ожидании.

В дверь постучались.

– Доктор, мы уже два часа сидим, – заглянул мужчина.

– Через пару минут приглашу, видите, экстренный поступил, – ответил Андрей.

– Вижу-вижу, с вертихвосткой любезничаете. – Старичок бросил на меня усталый взгляд и закрыл дверь.

– Как достали! – вспылил брат. – Как пятница, хоть вешайся. Нажрутся, передерутся… – Махнул рукой в сторону двери.

– Работа, – произнесла я обреченно.

– Она самая, – согласился Андрей, дописывая бумажки. – Марусь, а ты видела того, что напал? – Я отрицательно мотнула головой и усердно старалась не уснуть, облокотившись на холодную стену. – Тогда нас развели, детка, – засмеялся брат.

– В смысле? – оживилась я.

– А ты сама глянь. Был один удар и точный, но не такой, чтобы навредить. Губа лопнула – отсюда кровь. Никаких других повреждений на теле я не нашел, руки у Киселева целые, хотя, он должен был постоять за свою посрамленную честь, а вот правая рука Смирнова чуть покраснела. Обрати внимание на костяшки, – брат веселился, смотря на мое вытянувшееся лицо.

– А зачем ты их на рентген отправил?! – спросила я.

Моему удивлению не было предела, это ж хитрющие змеи… слов нет.

– С тобой хотел переговорить. Ну что, подыграем столичному передвижному театру? – заговорщически спросил брат.

– Да! Да так, чтобы Станиславский поверил!

***

Я наблюдала за приемом очередного везунчика, которого укусила соседская собака. Мужчина, возвращаясь домой, в состоянии легкого – подчеркиваю: легкого! – алкогольного опьянения зашел не в свой двор и решил на ночь глядя погладить за ушком дремавшего Бобика. Бобик оказался Тузиком и ласку принимать не захотел. Результат был налицо, вернее, руку и ногу – несколько укусов. Точки на руке и повторяющиеся небольшие дырочки на голени говорили о размерах пасти Тузика, который сумел раззявить ее на такого крепыша.

Следы напоминали укусы вампира, что меня жутко веселило. Накинув чей-то халат на плечи, чтобы не шокировать своим внешним видом, я деловито заполняла документы: фамилия, имя, отчество, адрес, жалобы.

– Ты видел укусы? – смеясь, спросила я брата. – Как вампирьи.

– Этих бессмертных… сегодня пятый, – рассмеялся брат, производя подсчеты в голове.

– Мы уже были, – послышался знакомый бас из коридора.

Дверь открылась, и господа гастролеры зашли, протягивая Андрею снимки.

Смирнов кинул на меня заинтересованный взгляд – халатик оценил, стервец. Я же призвала все свое актерское мастерство и приготовилась к представлению.

Андрей пригласил мужчин присесть, сам занял место напротив меня за столом и с напряженным взглядом изучал снимки. Причмокивая и сокрушенно качая головой.

Драматическая пауза начала затягиваться, Киселёв не выдержал.

– Ну?! – спросил он осипшим голосом.

Андрей поднял обеспокоенный взгляд и произнес:

– У меня две новости: хорошая и плохая. С чего начинать?

– С хорошей, – произнес мужчина.

Гуляя по Смирнову взглядом, я немного задержалась на его правой кисти и заметила небольшое покраснение, как брат и говорил, а руки Киселева были чисты. Мстительно поджав губы, я с прищуром смотрела на Яра.

– Ребра целы! – сообщил Андрей.

Лёня рассмеялся, придерживая поврежденную губу.

– А с челюстью все плохо, там раздроблено на три части, сейчас проведем шинирование, поставим пару скоб. Две недели походишь с ними, а потом глянем, снимать или нет.

На лица друзей было больно смотреть, Яр побелел и уронил голову в ладони, а Леня ему что-то зашептал. Из слов были понятны только непечатные.

– Никакой твердой пищи, – продолжил брат. – Да ты ее и не протолкнешь и разжевать не сможешь. И сотрясение легкой степени. Системки, укольчики. Все будет отлично, – закончил он, лучезарно улыбаясь.

– Боже! – Я вскочила с места и бросилась к Лёне. – Не волнуйся. – Взяв его за руки, затараторила: – Андрей обязательно все исправит, он врач от бога.

А про себя добавила: «И актер».

– Костя, давай, забирай экстренного на клизмирование, звони анестезиологам и готовь к шинированию, – деловым тоном отчеканил Андрей.

Тут моей выдержке пришел конец, и я, сотрясаемая смехом, изобразила горькие рыдания, села рядом с Киселевым, закрыв ладонями лицо. Никто и не смекнул, что травматология-то при поликлинике и никаких анестезиологов и тем более операционных тут нет, из перечисленного только клизма!

Костя выглянул из смежного кабинета, хотел было что-то сказать, но, увидев мое улыбающиеся лицо, которое я старательно прятала за гримасой плача, смекнул.

– Понял, Андрей Александрович, через двадцать минут все будет готово! – И удалился со сцены.

Браво, Оскар! Браво. Я готова была захлопать в ладоши.

– Но разве… – Руки Киселева предательски затряслись. – У меня не должно быть болей? У меня же ничего не болит, правда! – поклялся он.

Смирнов сидел, не поднимая головы, и тер ладонями лицо.

– Да?! – заинтересованно спросил брат. – Очень странно, обязательно должно болеть… – Повертев в руках снимки, громко рассмеялся. – Вы не поверите, перепутал! – Ткнул пластиковыми листами в нашу сторону. – Это снимки пациента, что был до вас.

Мне казалось, я сейчас разрыдаюсь от смеха, а Лёня от облегчения. Он широко заулыбался, болячка на губе треснула, и капелька крови упала на пол. Тут появился Костя, протянул кусок бинта, щедро смоченного зеленкой, подмигнул, глядя на меня, и вернулся в смежную комнату.

Леня, не задумываясь, прижал бинт к губе.

– Ах, вот, Киселев… Да, тут все замечательно! Неделю покушаем протертую пищу, можно на блендере измельчать, – подсказал врач, само сострадание. – Никакого спорта, алкоголя и секса месяц.

– А секс-то причем? – возмутился Киселев.

М-да, что еще могло волновать из перечисленного?

– А при том. Был удар, а мозг – орган очень чувствительный и, замечу, важный. А там повышение давления, опять же физнагрузки, я бы так не рисковал.

– Понял, – уныло согласился пациент.

– Ну, все, свободны. Если что, Ярослав знает мой номер, а лучше сразу набирать ноль три. Я утром передам данные о побоях, с вами свяжутся сотрудники.

С этими словами Смирнов вышел из транса.

– Андрюх, давай без полиции, еще время на это тратить. Все же нормально.

– Ничего не могу сделать, – извиняющимся тоном произнес брат. – Регламент.

На выходе из кабинета я чмокнула брата в щеку и, подмигнув Константину, пошла вслед за мужчинами. На улице уже можно было различить очертания домов и деревьев, новый день вступал в свои права.

– Рада, что все хорошо, – обратилась я к Лёне, – А вот и такси, спокойной ночи! – Махнув на прощание рукой, села в машину.

Добравшись до дома, первым порывом было пойти в душ. Скинув с себя платье, я простояла минут пятнадцать под теплыми струями. Ноги невыносимо гудели от безудержных танцев на каблуках. Упав на кровать, я закинула ступни на подушку и тут же уснула.

***

С трудом разлепив глаза, старательно пыталась понять, сколько же я проспала. Голова гудела, как высоковольтные провода. Мысленно отругала себя за алкоголь и поплелась в кухню. Проходя мимо зеркала, ойкнула. Нельзя ложиться спать с мокрой головой. Припухшие глаза и белые губы напоминали о вчерашних приключениях. Горло саднило от сухости, и казалось, я смогу выпить ведро воды.

Утолила первую жажду, набирая прохладную воду из крана сложив ладошки лодочкой и только потом открыла холодильник в поисках спасения. Банка маринованных помидоров манила своим видом. Вдохнув пряный аромат, я пустила слюну.

Поклялась себе, что никому не расскажу, как позорно опохмелялась рассолом. Превозмогая головную боль, достала бокал, борясь с желанием пить прямо из банки. Да и если пить из банки, помидорки точно будут падать на лицо.

Квартиру оглушил требовательный звонок.

Кого там принесло с утра пораньше?

Часы показывали тринадцать двадцать – хорошо же поспала.

Я доплелась до двери и, не глядя в глазок, открыла.

На пороге возвышался господин Смирнов, он был раздражающе свеж и бодр. Вспомнив о своем внешнем виде, я смутилась, но головная боль и жажда убили на корню ростки стыда.

– Не баси, пожалуйста, – первая фраза, которую я смогла произнести.

Мозг только-только со скрипом начинал работать.

Развернувшись в сторону кухни, я пошлепала за живительным рассолом. Придется позориться при Смирнове. Хотя куда еще хуже-то?.. Всклокоченная, опухшая, с помятым лицом.

Входная дверь закрылась, и послышались шаги.

Ярослав застал меня сидящую в обнимку с двухлитровой банкой и потягивающую мутный напиток.

Зрелище Смирнова нисколько не удивило и, поставив пакет на стол, он извлек из него две бутылки минералки и «Алкозельцер». Мужчина по-хозяйски открыл шкафчик, взял стакан и, наполнив его водой, бросил в него пару таблеток.

– Пей, – сказал тоном, не принимающем возражения.

А возражать сил не было.

– Спасибо, – выдавила я из себя.

Растворяющаяся таблетка щекотала мелкими брызгами-пузырьками, и я невольно почесала нос.

Яр сел напротив меня.

– Страшное зрелище? – поинтересовалась я.

– Нет, очень красивое.

Я снисходительно улыбнулась.

– На тебе моя футболка, – заметил он удивленно.

Вот же черт, и правда!

– В ней удобно спать, – произнесла будничным тоном.

– Я так и подумал.

– Что-то случилось? Лёне плохо? – спросила я.

Жадно напившись минералки, я мечтала добраться до кроватки и поспать еще пару часов.

– Нет, он в полном порядке. Андрей действительно передал информацию о нападении?

С улицы доносились детские визги, и я поморщилась от пульсирующей боли.

– Нет, конечно, – улыбнулась я уголком губ. Растерев виски, еще раз прокляла алкоголь.

Яр посмотрел на меня взволновано.

– Ты догадалась? – спросил он.

– О том, что ты дал Лёне в челюсть? Конечно. – Было приятно ощущать превосходство. – Я только не поняла зачем.

– Если я скажу, ты решишь, что я псих.

– А если не скажешь, то я придумаю причину сама. – Я прижалась к прохладной стене спиной.

– Я не знал, как тебя забрать из клуба. Все эти взгляды и подкаты. Еще этот хорек с танцем… – Смирнов зло пыхтел, не поднимая на меня взгляд.

И это взрослый человек.

Меня разобрал смех, я не могла остановиться. Веселье пульсирующей болью отразилось в висках.

– И как Лёня согласился? Вы же взрослые, местами умные люди.

– Ну-у-у, мужская дружба.

– Дружба, – фыркнула я. – Спасибо за воду и лекарство, не хочу показаться не вежливой, но я бы хотела еще поспать.

– Да, конечно. – Яр быстро поднялся на ноги. – Не провожай.

Плотно зашторив окна, я забралась обратно в кровать. В тяжелой голове мелькали образы и сцены сегодняшнего утра и вчерашней ночи. Боль наконец отступила. Сознание медленно уплывало, и я вместе с ним – в мир абсурдных сновидений. Лёня с двумя загипсованными руками танцевал с Ингой вальс, вокруг них сновали официанты с коктейлями, Андрей пытался отбиться от собаки, которая ухватила его за штанину джинсов и противно потявкивала. Я же, полулежа на диване, расслабленно наблюдала за ними, и в этот момент опора начинала уходить из-под спины. Я мягко проваливаюсь в объятия Смирнова. Не отталкиваю и не отстраняюсь, а устраиваюсь удобнее и теснее прижимаюсь щекой к горячей груди. Это же сон. Улавливаю знакомый запах парфюма, втягиваю носом и слышу мягкий шепот над ухом.

– Я люблю тебя, Нимфа.

– И я тебя люблю, – отвечаю не задумываясь.

Стоп!

Приоткрываю один глаз. Нет, мне не показалось. Мой нос утыкается в мужскую грудь. Поднимаю взгляд вдоль шеи вверх и упираюсь в довольное лицо Смирнова.

– Я услышал все что хотел, – произнес он слишком радостно.

Эпилог

Четыре года спустя

Ярослав

***

Мой телефон разрывает звонок, я показываю жестом собеседникам, что это важно и отвечаю:

– Да, малыш, все хорошо? Почему ты звонишь, а не мама? – спрашиваю я волнуясь.

Лерка, как обычно, меня не слышала и, оставив все вопросы без ответа, начала тараторить:

– Пап Яр, мама попросила, чтобы ты, когда к нам поедешь, заехал в магазин и купил одежду для мальчика.

Я слышу, голос Маши:

– Яр, на два года. Слышишь?

– Скажи маме, что я слышал. Куплю обязательно, буду через два часа. Лер, тебе швы сняли?

– Не-е-ет, там такие ниточки, они сами исчезнут, – тоном знатока посвятила меня Лерка.

– Ну, хорошо, скоро расскажешь. Пока, ждите. – Я сбрасываю вызов. – Извините, дочь, ей недавно удалили аппендицит, – зачем-то рассказываю об этом собеседникам. И что я вообще оправдываюсь? Мне эта встреча и даром не нужна.

– Мы все понимаем, – отвечает один из моих присутствующих. – Семья – это главное.

Я киваю в знак согласия.

В течение следующих десяти минут мне тонко намекают, что стоило бы избавиться от своего коммерческого директора – Киселева Леонида. Мне деликатно объясняют, что Федоров Сергей Дмитриевич, колбасный король всея Руси, передает привет и наилучшие пожелания с надеждой, что его просьбу исполнят.

М-да, нажил же Киселев себе проблем.

– Думаю, вам пора. – Я поднимаюсь из-за стола.

– А как же наша просьба?

– Передайте Федору Сергеевичу и Каролине мой привет.

– А Киселев?

– А Киселев продолжить исполнять свои обязанности. Доброго вам дня. – Я указал на дверь и подал пример визитерам – первым покинул кабинет.

В ближайшем магазине детской одежды, схватив консультанта за локоть, потащил к вешалкам, по пути обозначая, что мне требуется. Девочка быстро накидала полную корзину и отправила к кассе.

По дороге к кассе прихватил маску Донателло. Все же я смог Лере привить любовь не только к принцессам, но и к Черепашкам-ниндзя.

Не так давно она пришла домой и заявила, что круто быть каратистом, испробовав прием, подсмотренный у Джеки Чана и тренированный на мне, а после на своем соседе по парте. Нас, конечно, вызывали в школу, где я краснел как маков цвет под пристальным взглядом директрисы, да и дома получил по полной от Нимфы.

Если вы думаете, что она меня с легкостью простила еще тогда, когда я прокрался к ней в кровать, вспомнив совет Леры, то вы глубоко ошибаетесь. Меня выгнали с ругательствами в спину, выставив на площадку, кинув вдогонку кроссовками. Но это уже было неважно, я знал самое главное: она меня любит. И не собирался отступать!

Пришлось брать настойчивостью и пошагово зарабатывать доверие обратно. Потратил на это больше, чем рассчитывал, но Новый год я уже встречал с Машей у ее родителей, хотя бы в роли друга.

Каждую возможность быть рядом с Машей использовал по полной. В пятницу сразу после работы мчался к ней. Пару раз провел выходные под Машиным подъездом, ожидая, когда она спустится и мы сможем поговорить спокойно.

Павлуше же пришлось доступно объяснить, что, если он хочет сохранить место, пусть даже не думает приближаться к Маше ближе, чем того требуют рабочие моменты. Человек-хорек оказался исключительно смышленым и перекинул внимание на Наталью, которая благосклонно принимала все его ухаживания. Скорее всего, сказались мои букеты, которые Нимфа ей усердно передаривала.

При встрече с родными Маши хотел сказать спасибо Максу, но он на меня так посмотрел, мол, не знаю ничего, это был не я. Это, наверное, единственный человек из семьи Некрасовых, кто до сих пор смотрит на меня с подозрением.

Я залетаю на третий этаж в отделение хирургии, Леркина палата первая справа, распахиваю дверь.

– Привет, девчонки… – Застываю на пороге, глядя, как Нимфа бережно держит на руках малыша. – А это кто? – интересуюсь.

– Это Сеня, – громко заявляет Лера. – У него нет мамы и папы, он тут лежит один.

– Тихо, – шикнула Маша, – Яр, не сердись, но он правда один. Приходящая нянечка заболела. А малыш плакал в соседней палате, его недавно прооперировали. А ему всего полтора года. Мелочь, конечно, всего лишь грыжа, – затараторила Нимфа. – Мне его так жалко стало, ты посмотри, во что он одет. – Коснулась растянутой распашонки. – А его нельзя оставлять одного, у него же швы. За Сеней присматривали другие мамы из палаты, но…

– Я все купил, – я постарался успокоить разволновавшуюся жену, – и с чего я должен сердиться? М-м-м? Ну, привет, Сеня, – протянул руку к мальчишке. Но тот испугался и прижался лицом к Машиной груди.

– А давайте оставим его себе?! – выдала громко Лера.

– Лера, разве можно так говорить, он не котенок! – Маша посмотрела на дочь с неодобрением. – Мы ему будем помогать, пока он не выздоровеет.

– А потом его заберут в детский дом? – с горечью в голосе спросила Лера.

Мы с Нимфой от неожиданности чуть шеи не свернули, чтобы посмотреть на девочку с печальными глазами. Откуда она вообще могла все это знать?!

– Скорее всего, а может, его уже ждет другая мама. Когда он выздоровеет, она заберет его домой, – я не смог ничего другого придумать, чем эту неловкую легенду.

– А почему она сейчас к нему не приходит? Он же болеет.

Я мысленно застонал и обратился к Маше взглядом, в котором читалось: «Помогай».

– Лер, мы не знаем, – выдохнула Нимфа.

Лерка надулась, осторожно села на кровать и пробубнила:

– Ясно, мне его жалко. Разве не у всех должна быть мама?

– У всех, – выдавил я из себя.

Спустя три дня Леру выписали, а Маша дважды в день моталась в больницу навещать мальчишку. Проводила с ним по несколько часов и, приезжая домой, рассказывала, какой он смышленый и уже улыбается ей, ждет и встречает ее каждый раз в коридоре.

А сегодня я застал ее дома. Нимфа крутила в руках кружку с остывшим чаем и аккуратно ладошкой смахивала слезы, которые падали на отполированный стол.

– Что случилось? Я только что видел Лерку в гостиной, она веселым козликом скакала по дивану. С родными что-то? – Я присел рядом.

– Его больше нет, – всхлипнула Маша.

Сердце пропустило удар.

– Кого нет? – спросил я, опасаясь ответа.

– Сени. Его выписали, я сегодня пришла, а его нет, – всхлипнула Нимфа.

Я с облегчением выдохнул. Как гора с плеч.

– И что? – Я забрал бокал из рук Маши и перетянул ее к себе на колени. Она прижалась к моей груди и негромко всхлипнула. – Поедем, навестим, что нам стоит?

Нимфа разрыдалась еще сильнее.

На рубашку одна за другой капали слезы.

– Нельзя так. Он же будет надеяться. А у меня разрываться сердце, каждый раз, оставляя малыша там.

Дальше Маша не смогла выговорить ни слова.

– А мы можем его забрать и побережем твое сердце, – добавил я, улыбнувшись.

Нимфа моментально выпрямилась, стерла слезы и, не моргая, смотрела на меня взглядом полным надежды.

– Ты не шутишь? Ты серьезно? – Я кивнул. – И не против?

– А почему я должен быть против? У нас будет полный комплект – сын и дочь.

– Спасибо, Яр. Спасибо. – Нимфа растирала слезы по щекам. – Я боялась тебе даже намекнуть на это.

– Тебе спасибо, что смогла мне довериться, – прошептал я и прижал ее к себе крепче.


Оглавление

  • Глава 1
  • Глава 2
  • Глава 3
  • Глава 4
  • Глава 5
  • Глава 6
  • Глава 7
  • Глава 8
  • Глава 9
  • Глава 10
  • Глава 11
  • Глава 12
  • Глава 13
  • Глава 14
  • Глава 15
  • Глава 16
  • Глава 17
  • Глава 18
  • Глава 19
  • Глава 20
  • Глава 21
  • Глава 22
  • Эпилог