Монета с саламандрой [Н. Середа] (fb2) читать онлайн

I

– Пап, давай в шахматы! – Худенький светловолосый Даня забежал в комнату и запрыгнул на диван с ногами. – Мама сказала, что пирогу еще надо допекаться. Как раз успеем партию.

– Блиц? Добро. Ходи. – Папа продолжил сидеть в кресле, не отрываясь от планшета. По привычке они играли в сети, хотя на полке в гостиной лежала деревянная коробка с резными, еще дедушкиными шахматами.

Построить цивилизацию, конечно, интереснее, но папу редко удается застать так, чтобы он никуда не торопился и соглашался поиграть. Потому что папа – очень занятой человек. Он руководит проектами, и что-то там еще. Даня не очень понимает. Но знает, что папу на работе уважают, ценят и не могут без него – никогда не отпускают пораньше.

– Кушать подано! – объявила мама.

Даня с папой бросили шахматы и наперегонки рванули на кухню. Посередине стола красовался пирог. А вокруг него в идеальном порядке был расставлен сервиз.

Мама, на которую Даня похож, всегда все делает на отлично. И учит Даню, что надо быть самым лучшим. Папа часто говорит: «Лена у нас перфекционистка. Елена Прекрасная». Даня посмотрел в словаре: перфекционизм – это стремление человека к совершенству.

– Твой пирог – штука посильнее «Фауста» Гете! – сказал папа, приподнимая на своем куске румяную корочку, чтобы положить кубик масла, который тут же начал таять в горячей начинке.

Мама улыбнулась.

– А кто этот Фауст Гете? – спросил Даня.

– Видишь ли, сын… – насмешливо начал папа.

– Фауст и Гете – это два разных человека, – прервала его мама. – Иоганн Гете – немецкий писатель, который написал книгу «Фауст». Вообще-то старинную германскую легенду о докторе Фаусте пересказывали разные писатели много раз и в разных вариантах.

Мама работает научным сотрудником в историческом музее. Она очень любит свою работу, и у нее в запасе всегда есть масса исторических рассказов. Даня любит их слушать.

– Были и кукольные уличные представления, и спектакли для солидной публики с фокусами и фейерверками. Но Гете сделал историю Фауста великой и известной всему миру.

– А про что эта история?

– Про людей, как и все великие истории, – сказал папа.

Даня часто не понимает, шутит папа или говорит серьезно. С ним всегда весело и шумно. Неожиданные повороты, необычные идеи. И никогда не знаешь, чем закончится игра. Жаль, что он не может быть дома с Даней каждый день. А мама умеет все объяснить, научить, помочь с задачами и другими уроками. И она очень интересно рассказывает.

– Мама, расскажи.

– Да, мама, расскажи нам про доктора Фауста, – поддержал папа. Он тоже любит мамины истории.

– Что же. Слушайте…

Легенда о докторе Фаусте, рассказанная Даниной мамой

Доктор Иоганн Фауст жил в Германии в начале 16 века. Был он человеком весьма ученым и уважаемым. Многие науки он изучил в университетах. Многие знания совмещал он в себе, но все еще не постиг абсолютной истины. А Фауст непременно хотел знать все. Такая у него была жажда познания и вера в то, что человек может проникнуть во все тайны мира и сделать этот мир лучше для людей. Все в нем стремилось к успеху. И даже имя Фауст (Faustus) в переводе означает «привилегированный», «удачливый», «победитель».

Однажды размышления в тишине лаборатории привели доктора Фауста к уверенности, что без помощи черной магии он не сможет перейти на следующий уровень знаний. И Фауст решился.

Был уже вечер. Доктор в полном торжественном облачении закутался в черный плащ и, стараясь оставаться в тени на маленьких извилистых улочках, отправился пешком из города в лес. Там, при свете луны и звезд, он начертил магический круг на перекрестке дорог, расставил тайные знаки и громко вслух произнес заклинание.

После того, как последнее слово было сказано, в воздухе повисла тишина. Не было слышно ни шелеста листьев, ни криков ночных птиц. Луну и звезды затянуло тучами – стало абсолютно темно. Ветер стих. Казалось, весь мир замер в ожидании вместе с Иоганном Фаустом.

Внезапно прямо перед доктором, у самого края магического круга, возник столб огня. Мерзкий на вид, суетливый демон появился из пламени. Он назвался Мефистофелем и произнес длинную речь, в которой клялся, что владеет всеми тайнами космоса, жизни на земле и духа человеческого. Он утверждал, что заранее знает ответы на все вопросы Фауста. И еще он говорил, что ад – это всего лишь то, что мы о нем думаем.

По мере того, как Мефистофель говорил, он превращался из отвратительного демона во вполне приличного молодого человека, одетого по последней моде, с аккуратной прической на черных, как вороново крыло, волосах, щегольской бородкой и умным насмешливым взглядом темно-карих глаз.

Торопливо заключил доктор Фауст договор с демоном и согласился на все его условия. А в условиях было, между прочим, написано, что двадцать четыре года будет демон Мефистофель служить Фаусту, а когда срок этот выйдет, душа Фауста попадет в ад. Никакая цена не казалась ученому слишком большой за абсолютную истину. Весь в нетерпении, Иоганн Фауст подписал этот договор кровью.

В то же мгновенье поднялся сильный ветер, грохот по всему лесу, множество чертей подавали голоса из всех концов. Послышалась стрельба, звуки сражения, как будто в лесу в темноте столкнулись две враждующие армии. Фауст в страхе упал на землю в дорожную пыль. И он услышал нежную и красивую музыку. Кто-то пел дивным голосом тихо, едва различимо, но удивительным образом это негромкое пение заглушило шум сражения. Потом был бал, пышный обед, рыцарский турнир…

Иоганн Фауст очнулся утром, когда солнце уже взошло. Вокруг не было никаких следов ночных событий. Доктор с досадой было решил, что уснул в лесу, не дождавшись ответа на свое заклинание. Но тут из-за деревьев вышел молодой господин, тот самый, что вчера представился Мефистофелем. Он помог Фаусту подняться на ноги и привести в порядок костюм.

«Что ж. Следующие двадцать четыре года я в Вашем распоряжении, досточтимый доктор». – Мефистофель широко улыбнулся и отвесил поклон.

Иоганн Фауст понял, что договор был заключен на самом деле. Воодушевление пришло к нему. Сейчас он познает истину!

И тут же ученый стал расспрашивать демона о проблемах философии и алхимии, об астрологии и об истории. Но демон только шутил в ответ или говорил прописные истины с важным видом. При этом он непрерывно принимал разные обличья. То он выглядел бедным студентом, то зажиточным купцом. А потом вдруг обращался в ворона или черную собаку.

Доктор Фауст был на грани сумасшествия. Он разговаривал с собакой о философском камне и с вороном о битве при Каннах. Иногда ему казалось, что вот чуть-чуть, и истина откроется. А потом он понимал, что, по сути, разговаривает сам с собой, а его собеседник лишь внимательно слушает, виляя хвостом.

Доктор отчаялся. Он понял, что его дурачат, что договор с демоном не может быть во благо человеку. Иоганн Фауст решил порвать договор. Но он не смог порвать даже бумагу, на которой этот договор был подписан. Что-то все время отвлекало его, и решимость все изменить постепенно уступала место привычке. Фауст привык к своему эксцентричному спутнику Мефистофелю, который сопровождал его, как Кот в сапогах сопровождал маркиза де Карабаса. Постепенно, не замечая того, Фауст стал разделять интересы Мефистофеля. А демона, как это у них водится, интересовали только слава, богатство и успех.

Степенного ученого доктора Иоганна Фауста все больше занимали пустые шутки и составление гороскопов за деньги для богатых господ. Чудеса, которые показывал доктор Фауст, были вздорными. Сохранились записи его современников о проделках, похожих на те, что молва позже приписывала и известному авантюристу барону Мюнхгаузену.

Рассказывали, что, пригласив гостей на обед, Фауст выставлял за окно шест, на который садились утки, куропатки, рябчики. Набрав достаточно дичи, доктор доставал шест и передавал птиц на кухню. Потом он выставлял за окно блюдо и доставал его полным земляники в любое время года.

По желанию гостей ученый вызывал метель в разгар лета, а среди зимы во дворе его дома зеленели травы, цвели цветы и пели соловьи.

Однажды Фауст разозлился, разверз огромную пасть и проглотил разом крестьянина и телегу с лошадью. Впрочем, скоро они нашлись в другой деревне в целости и невредимости.

Доктор Фауст катался по улицам верхом на бочке, летал по воздуху, а у его недругов стремительно вырастали оленьи рога.

Многое приписывали Фаусту. Может, и не все из этого имело к нему отношение. Так или иначе, но за двадцать четыре года, отведенные ему по договору, Фауст так и не стал выдающимся ученым, не сделал ни одного открытия. Везде, где он появлялся, его преследовали пересуды, скандалы, слава шута. Нет. Не этого он желал для себя. Иоганн Фауст хотел дать людям счастье.

Срок договора заканчивался. Доктор Фауст оставил поездки, гороскопы, грубые шутки. Его больше не видели на шумных застольях. В остаток времени Иоганн Фауст очень серьезно занялся алхимией. Философский камень – вот что надеялся он получить.

Однажды доктор читал тайную книгу в своей лаборатории. Слабо горел огонь в алхимической печи, Секретная смесь земли, серы, соли и чего-то еще нагревалась в большой стеклянной колбе уже сороковые сутки. Тихо шуршала в углу крыса. За окном была ночь.

Вдруг все звуки стихли, осторожная крыса затаилась, как будто кто-то ее спугнул. Яркий свет упал на страницы книги – это из печи внезапно взметнулась огненная саламандра. Своим языком она дотянулась до книги, пожирая строки, которые не успел прочесть доктор. Раздался взрыв. Крепкую дубовую дверь сорвало с петель. Она с треском упала на брусчатку улицы и раскололась. Из проема повалил дым.

Через секунды свежий воздух, которого много лет не видели стены лаборатории, ворвался в каморку. Ветер подхватил пламя. Огромная саламандра заняла всю комнату. Она металась среди разбитой посуды, лизала длинным языком страницы разбросанных взрывом книг. А потом разом успокоилась, словно нашла то, что искала. Пламя улеглось. Подоспевшие соседи увидели закопченные стены и потолок, обгоревшие книги, разрушенную печь. Ее кирпичи были еще горячими. Едкий запах серы наполнял комнату. Соседи нашли доктора Фауста в глубине лаборатории погибшим.

Перегонный куб, песочные часы, зеркала, лупы, щипцы – все это было в великом беспорядке разбросано по полу.

– Сам черт утащил его душу в преисподнюю, – прошептал один из присутствовавших.

Остальные в ужасе молчали.

– Дань, ты чего пирог-то не ешь? Остыл уже. Я посудомойку загружаю. Твою тарелку ждать? – Папа всегда возвращает в реальность.

Но Даня еще долго думал о докторе Фаусте. О том, как он мечтал о великих открытиях, как ошибся в своих надеждах, как погиб.

Даня заканчивает третий класс. Больше других предметов он любит историю и географию. Рыцарские турниры, битвы, благородные манеры, морские путешествия и открытия новых земель. В комнате у него стоит большой глобус. Даня весь его внимательно осмотрел – искал, где еще остались белые пятна, неисследованные земли. И он не нашел ни одного белого пятнышка. Значит, когда Даня вырастет, он не сможет снарядить экспедицию и стать первооткрывателем. Все уже открыто и изучено. Но папа сказал, что научных проблем на Данин век хватит. Надо только хорошо учиться, чтобы потом стать ученым. Легко говорить. Иногда учиться – это очень скучно.

На следующий день на уроке Даня представлял себя средневековым студентом. Учительница Ирина Викторовна стала в его представлении профессором грамматики Иринусом в длинной черной мантии.

На перемене студента Даниила ждал благородный диспут с сокурсниками. А после окончания университета он не потратит многие годы жизни на пустяки, как это сделал доктор Фауст, он обязательно снарядит корабли для кругосветного путешествия. Ведь на картах еще нет ни Антарктиды, ни Австралии. Их нужно обязательно открыть и подарить человечеству. Так мечтал Даня, и это мирило его со склонениями имен существительных.

Впрочем, найти философский камень тоже заманчиво. Может быть, даже важнее, чем открыть Австралию. Даня еще не решил.

II

– Пойдем чего покажу, – сказал Дане его друг Мишка по дороге из школы домой. – Вчера нашел. За нашим домом, под окнами, где снег недавно растаял. Там такое! Я вчера в сумерках уже там был. Сам не сильно разглядел. Пойдем скорее.

Мишка, плотный, розовощекий, короткостриженый парнишка, живет в соседнем подъезде. Он прочно стоит на земле обеими ногами – не верит в сказки, мистические совпадения, таинственные саги с превращениями и в прочих дедов морозов.

Но Мишка легко соглашается с Даней, когда тот рассказывает загадочные истории о своих наблюдениях и подозрениях. Мишке интересно. Там, где Даня видит необычное и необъяснимое, Мишка не видит ничего такого. Но ему нравится распутывать клубки загадок, которые придумывает Даня. Вот и сейчас Мишка нашел кое-что и надеялся, что Даня обязательно придумает историю. А потом они вместе найдут ей объяснение.

– Во. Видал?

У стены дома лежала дохлая крыса. Уже почти скелет, местами покрытый шкурой с клоками слипшейся короткой шерсти.

– Вот это да! – Даня был в восхищении.

Он огляделся, поднял с земли прутик и отгреб прошлогодние листья, которые мешали рассмотреть крысиную голову. Под листьями обнаружился маленький узкий череп с острыми передними зубами. Ребята наклонились, внимательно рассматривая. Даня поднял прутиком еще один истлевший лист у крысиной головы.

– Ха! Десюнчик! – обрадовался Мишка.

Под листом, и правда, лежала монетка, похожая на десятирублевую.

– Не-а, – не согласился Даня. – Край, смотри, какой неровный. И металл какой-то… не такой. Не. Это не десять рублей. – Даня выпрямился и посмотел на Мишку. – У тебя есть куда положить? Только руками не трожь. Крысы всякую заразу разносят. Кто знает, отчего она сдохла.

Мишку крысиная зараза не сильно беспокоила, но он не стал спорить. Молча достал из кармана спичечный коробок, высыпал спички и убрал их в карман. Даня аккуратно загнал находку прутиком в коробок.

– Домой нельзя нести. Вдруг заразное. Надо куда-нибудь спрятать, – продолжал Даня.

– Скучный ты, Дэн, со своими заморочками. Какие болезни могут быть у дохлой крысы! – не выдержал Мишка. – Она же не вчера сдохла. С тех пор уже и зима была, все вымерзло и улетучилось давно. Я бы забрал домой, но… там мать найдет.

– Твоя мама открывает твои ящики? – удивленно спросил Даня.

– Ну… да. Она считает, что я плохо убираю комнату и убирает ее вместе со всей квартирой.

– Я свои вещи только сам убираю, – с чувством превосходства сказал Даня.

– Везет тебе…

– Да ладно… Тоже бывает… На прошлой неделе папа выбросил все с моего стола. Дал мне полчаса на уборку, а потом пришел и выбросил. Там рисунок был неоконченный. Очень хороший. Жалко. А еще ластик хороший был. Мягкий. Папа, он не злится, но если говорит серьезно, лучше сразу сделать.

– А что же ты не убрал?..

С шумом распахнулось окно на четвертом этаже:

– Да сколько же раз вам говорили: «Не топчитесь под окнами!» Бесполезно! Вот упадет кирпич на голову, тогда, наверное, поумнеете!

Друзья бросились бежать. Они остановились только, забежав за угол дома.

– Вот же вреднющая тетка!

– Да. Только бы ругаться. Злюка. Откуда только такие берутся.

III

– Знаешь что: в старом парке есть большой розовый куст, – сказал Мишка, глядя на спичечный коробок на ладони. – Давай под ним закопаем. Там давно нет никакого садовника. А куст такой густой и колючий, что никто под него не полезет.

– Точно. Пойдем.

Небольшой старинный парк у ребят совсем недалеко от дома. Усадьбу, при которой он был устроен, снесли. Хотели снести и парк, но уже несколько лет это место заброшено. Старый розовый куст, гордость и любимец садовника, когда-то встречал гостей усадьбы на клумбе перед парадным входом. Уже нет ни усадьбы, ни садовника, а куст отлично себя чувствует и даже разросся. Вот его-то колючкам и решили друзья доверить свою находку.

Парк, хоть и в центральном районе, но вся городская суета остается снаружи за чугунной оградой. Здесь почти не бывает посетителей, а старые деревья ловят в сети ветвей городской шум и яркий дневной свет. Они заботливо защищают от внешнего мира молодую поросль, будущее поколение. Когда-то архитектор определял, какими будут аллеи, подбирал растения. Теперь деревья сами решают, каким быть парку.

От входа ребята пошли вдоль фундамента, оставшегося от усадьбы. Штукатурка на нем осыпалась. Ее куски лежали тут же среди вездесущих молодых ясеней. Пахло сырой известью. Оголившиеся кирпичи фундамента впитали много влаги – их края раскрошились от морозов и дождей. Когда-то каменщик закладывал фундамент нового дома, а теперь все это только мусор. Неясная тревога и неуверенность были растворены во влажном весеннем воздухе.

Друзья дошли до цели, замедлив шаги и прислушиваясь к шорохам парка. Снег под кустом уже почти весь растаял, чернела земля. Даня отгибал колючие ветки, на которых пока только наклевывались почки. А Мишка старался зарыть спичечный коробок с монетой как можно ближе к корню и сделать место секрета незаметным.

– Ну и что вы тут делаете sub rose, то бишь под розой, в тайне? – учитель информатики возник на пустой аллее, как черт из табакерки. Он любит латинские пословицы, а еще он ироничен, язвителен и всем своим обликом похож на ворона, за что его и прозвали Невермор (Nevermore).

– Жука хороним. Жук у нас сдох, – быстро нашелся Мишка.

– Ну-ну, – сказал Невермор. Склонив голову на птичий манер, он внимательно посмотрел на мальчишек и пошел прочь.

– Какой жук? Что ты несешь? – шепотом возмущался Даня. – Где ты жука в марте видел?

Мишка пожал плечами. И ребята, смутившись, поспешили уйти из парка.

– Мишка, я Невермору не верю. Мутный он. Он вообще на Мефистофеля похож. Щеголь такой, и латинские слова эти… Как средневековый шарлатан. Скользкий тип. И он точно не поверил нам про жука. Надо как-то забрать побыстрее нашу монету оттуда.

Мишка довольно улыбнулся и раскрыл ладонь.

– Мишка, ты гений! Ловко! Пойдем тогда ко мне, отмоем и почистим монету. Заодно и руку твою помоем. Все-таки крыса…

– Крыса, крыса… Пойдем. Слушай, а кто такой Мефистофель?

– А. Это мне мама вчера легенду о докторе Фаусте рассказала. Там был такой демон Мефистофель.

Даня пересказал мамину историю, как запомнил.

– На Черную курицу похоже, – сказал Мишка, дослушав до конца.

– На кого? – удивился Даня.

– Ну книга такая есть. «Черная курица, или Подземные жители». Мне отец давно на ночь читал. Там тоже один мальчик хотел, чтобы не учиться, а уроки всегда на пятерку знать. И тоже ничего хорошего из этого не вышло. – Мишка немного помолчал: Да. Еще на «Двенадцать месяцев» похоже. Земляника, цветы, соловьи зимой, метель летом…

– Скажешь тоже, – разочарованно протянул Даня. Конечно, он читал и про Черную курицу, и про Двенадцать месяцев. Но легенда о Фаусте… Она… Даня понял, что пока не умеет рассказывать так, как мама. О жажде знаний, о роковых ошибках и о крахе мечты. Эх. Жалко, Мишка мамин рассказ не слышал. А Мишка просто не был романтичной натурой.

Тем временем они пришли домой к Дане. Монету хорошенько помыли и протерли сухой салфеткой.

– Она золотая, точно… Смотри. Ух, ты! Ящерка! – сказал Мишка, рассматривая сокровище.

– Это не ящерка, это саламандра.

– Почему саламандра-то? Ящерка!

– Здесь по кругу надпись: «s a l a m a n d r a». Видишь?

– Н – наблюдательность. Слу-ушай! Там, в твоей легенде, была же саламандра… и крыса была.

– А вдруг это старинная монета из золота, которое доктор Фауст вырастил в своей лаборатории?..

В замочной скважине повернулся ключ. Домой пришла мама.

– Привет, мальчики, Что у вас тут?

Мишка снова успел спрятать монету.

– Мама, у нас тут секрет. У нас ведь может быть секрет?

– Конечно, может, – мама немного огорчилась. – Ладно. Наиграетесь, идите на кухню обедать.

IV

– Раз у нас теперь есть секрет, нам нужно создать тайное общество, – уверенно сказал Даня.

– Тайное общество? – переспросил Мишка.

– Да. Пусть оно называется «Тайное общество Саламандры». Надо будет придумать девиз и нарисовать герб.

– Герб? Дэн, я рисовать не умею, ты знаешь.

– Тогда я нарисую и принесу завтра в школу. Только никому. Тайна.

– Да понял я. А пойдем проверим, не раскапывал ли Невермор наш секрет под розой. Если он Мефистофель, он точно приходил.

– Ма, мы не будем сейчас обедать, – сообщил Даня, натягивая кеды. – Мы попозже, ладно?

– Ну… Ладно. Что с вами сделаешь.

Ребята вернулись в парк. Издалека им показалось, что место под розой после их ухода перерыто заново.

– Вот гад! Чужие секреты тырить! – начал гневную речь Мишка, но не закончил ее, потому что Даня с силой дернул его за руку.

– Тихо! Справа! – зашипел Даня.

Мальчишки перебрались за стену фундамента и стали наблюдать. Справа был вход в парк. В проеме белой бетонной арки ворот показался аккуратно одетый старик в длинном пальто и шляпе. Он шел не спеша, опираясь на трость. Дойдя почти до клумбы с розой, старик опустился на скамейку. Тут же из кроны старой липы вылетел ворон и сел на спинку скамейки.

– Приветствую, дорогой, вот держи, я тебе тут принес. Вкусно? То-то. – Старик помолчал. – А у меня неприятности, видишь ли. Исчезла монета «Саламандра». Да, та самая. Я протирал коллекцию, и на кухне зазвонил телефон. Пришлось идти взять трубку, а когда я вернулся, «Саламандры» на месте не было. Вся остальная коллекция в полном порядке, а ее нет. Ну скажи мне, куда она могла подеваться?

Я думал, что задел ее случайно, когда вставал. Два раза осмотрел все на полу. Представляешь, ползал на четвереньках по комнате. – Старик хрипло засмеялся и закашлял, в голосе была досада. – А кроме тебя, мне и побеседовать не с кем. И поделиться не с кем. Такие мои неприятности. О-хо-хо.

И ведь знаю я, что скоро уйду туда, куда коллекцию с собой не заберешь. Да. Завещал коллекцию историческому музею. А монета с саламандрой была ее основой. Коллекция, это же не кошелек, который каждой монетке рад. Коллекция – это такое же искусство, как картина или музыка. И она теперь неполная. Жаль. Очень жаль…

Пожаловался тебе, да и пойду домой. – Старик поднялся и двинулся к выходу из парка.

Даня потянул Мишку, и они тихонько последовали за коллекционером.

Но по дороге их перехватил учитель пения Анатолий Савельевич – человек неопределенного возраста, всегда в одном и том же мятом костюме без галстука со следами мела, постоянно с несвежим носовым платком и неизменно кем-нибудь недоволен.

Сегодня он уже ругался на уроке. И вызвал Мишкиного отца в школу. А когда Мишка предупредил, что его отец-дальнобойщик сейчас в рейсе и сможет прийти только во вторник, произнес еще и гневную речь о родителях, которые не занимаются воспитанием, и только твердят, что школа всем все должна.

На самом деле Анатолий не знаком ни с одним родителем из класса. Но это не мешает ему грести всех под одну гребенку и ненавидеть весь мир.

– А-а! – явно обрадовался Анатолий. – Снова вы. «Мы с Тамарой ходим парой». В мое время нам некогда было по улицам слоняться. Надо было уроки делать, родителям помогать. Ни минуты свободной не было. Смартфонов вот этих всяких и прочего баловства не было. И выросли из нас хорошие люди, ответственные граждане. Неравнодушные. «Бойся равнодушных», как говорится. А кто из вас вырастет при таком потребительском отношении к жизни? А? Что молчите? Полная безответственность. Нет. Мы тоже любили и в футбол играть, и с уроков сбежать, и страницы из дневника вырывать, чтобы мать двойку не увидела. Но не до такой же степени!

– Извините, пожалуйста… – попытался прервать его Мишка, глядя, как коллекционер неспешно поворачивает за угол и скрывается из виду.

– Что извините? Что, я спрашиваю, извините? Только и умеете «извините»! – Анатолий все больше распалялся. – Ничего не знаете, ничего не можете! «Извините»…

– Нам уроки надо делать, мы пойдем, до свидания, – выпалил Мишка, пока учитель набирал воздуха для следующей тирады, и друзья побежали в ту сторону, куда ушел старик. Но его и след простыл.

– Что такое «не везет», и как с ним бороться – резюмировал Мишка. – Теперь он и твоего отца вызовет.

– Да пусть вызывает. Уж мой папа не станет слушать этот бред.

– Мой тоже не станет, – сказал Мишка. – Только как бы ему объяснить сразу про этого Анатолия. А то отец увидит, что в школу вызывают, и все.

– Что все?

– Все, значит, все. – У Мишки явно испортилось настроение. – Ладно. Пойдем.

– Пойдем, – согласился Даня. – Я думаю, тот ворон в парке – это учитель Невермор. Мефистофель. Смотри. Коллекционер разговаривал с ним, как со старым знакомым, а не как с птицей. А днем мы встретили Невермора в парке. Наверняка он не случайно там оказался. Демоны точно умеют превращаться в воронов. Получается, старик разговаривал с Мефистофелем. А до этого Мефистофель чуть не раскрыл наш тайник с монетой из коллекции. Хотя… почему мы уверены, что не раскрыл?.. Может, он играет с нами, как кошка с мышкой… Но все равно. Надо как-то найти старика.

– Зачем?

– Монету надо вернуть.

– Почему?

– Потому что это его монета.

– Дэн, мы честно нашли монету. Почему мы должны ее кому-то отдавать?

– Потому что она не наша. У нее есть хозяин. Он ее ищет.

– Ты такой весь белый и пушистый, а я, получается, Мистер Зло? Давай, прочитай мне мораль. А то, кроме тебя, некому.

– Если ты не понимаешь простых вещей, я не хочу иметь с тобой ничего общего. – иногда Мишкино простодушие приводит Даню в ярость. – И забудь про тайное общество!

V

В выходной день рано утром мама еще спала, а Даня с папой хозяйничали на кухне. Даня очень любит такие дни. До того, как мама проснется, они с папой успеют провести генеральную уборку на кухне и приготовить что-нибудь вкусненькое к завтраку.

Сегодня папа затеял оладики. Он поставил на плиту сковороду, налил в нее масла, чтобы оно нагревалось, и занялся тестом. Кефир, мука, яйцо, сахар, соль, сода…

– Папа!

Над плитой вспыхнуло пламя – загорелось раскаленное масло. Папа в секунду развернулся, схватил крышку, накрыл огонь, выключил плиту. Крышка громко грюкнула об сковороду, пламя погасло. Даня не успел даже понять, что произошло. Хотел бы он научиться так мгновенно принимать правильные решения.

– Доброе утро! Гремите завтраком? – мама проснулась и пришла поприветствовать ранних пташек.

– Да, присоединяйся. Мы тут случайно чуть костер инквизиции не устроили. Масло загорелось. У тебя есть на примете грешники для очищения огнем? Впрочем, поздно. Костра уже нет.

– Обещай мне, что больше не будешь так делать! – мама всегда старается взять ситуацию под контроль.

– Э… Хорошо. Я больше не буду печь оладики. Сын, нам нужны свежие идеи. Эти старые уже ни на что не годятся.

– Шут.

– Ну не без этого, – сказал папа, отмывая сковороду, которая уже немного остыла. – А что мы будем делать с этим тестом? – ехидно спросил он.

Мама молча взялась за миксер, домешала тесто, напекла оладиков. Завтрак был спасен.

– Тебе на географический кружок сегодня к одиннадцати? – спросила мама.

– Да. Сегодня мы будем обустраивать полярную станцию. Я бы хотел попасть на зимовку, преодолевать трудности, проводить исследования в любую погоду. А если у моих товарищей сломается вездеход и они застрянут в буране, я выеду к ним навстречу с запасными частями.

– А твоя полярная станция на Северном полюсе или на Южном? – как бы между делом спросил папа.

– Конечно, на Северном. Там, где самые большие морозы!

– Самые большие морозы как раз на Южном полюсе, – назидательно сказал папа. – Но я не об этом. На севере живут белые медведи, а на юге их нет. Пингвины есть. Но пингвины отважными полярниками не питаются, а медведи вполне.

– Тогда… Тогда…

– И еще у меня есть к тебе вопрос. Ты так хорошо сейчас рассказываешь, как будешь зимовать на полярной станции. А когда мы с тобой этой зимой в небольшой мороз на горке катались, ты мне все жаловался, что замерз, устал и хочешь уже в кафе. Мороженое есть. У вас рядом с полярной станцией хороший выбор кафе будет?

– Папа, ну это же совсем другое. Если бы ты попал в буран, я бы тебя спасал, а не в кафе шел.

– Железно? – не унимался папа.

– Будь спокоен! – Дане хотелось ответить, как взрослому, и он даже постарался сделать голос пониже.

VI

Даня не знал, где искать коллекционера, но надеялся, что старик еще придет в парк. После занятий в географическом кружке будущий полярный исследователь пошел туда. Нужен был наблюдательный пункт. Прятаться за фундаментом усадьбы или деревьями не очень-то удобно. У старого парка за время жизни накопилось много тайн, но он и веткой бы не пошевельнул, чтобы помочь кому-нибудь их узнать. Наблюдательные пункты – проблемы искателей, а не парка.

По дороге Даня вспомнил о беседке. Зимой кто-то сколотил ее из неструганного бруса. Рядом поставили мангал. По выходным там стали собираться компании. Ничего удивительного для парка, за которым никто не ухаживает. И сама беседка, и шумные застолья в ней были чужими для парка. Но мог ли парк что-то с этим сделать? Так эта конструкция и стояла под осуждающими взглядами старых деревьев.

Даня рассудил, что из беседки можно следить за редкими посетителями и за всем, что происходит в парке. А если что, можно быстро уйти незамеченным – в беседке было два выхода.

И уже от входа в парк он увидел, что в беседке был пожар и она полностью сгорела. Только вчера еще это неприглядное, но крепко сбитое сооружение стояло целехонько во всей своей неуклюжести. А сегодня на этом месте только черные угли.

Случайно сырое дерево сгореть не могло. Похоже, парк нашел способ избавиться от того, что ему было не по нраву. Этот небольшой парк, который сумел выжить в центре города, видимо, мог за себя постоять. Или кто-то смог за него постоять. В любом случае, чувствовалась сила, которая не остановится ни перед чем. Сила не добрая и не злая. Справедливая. Даня, стоял на небольшом удалении от круглого пепелища и не решался подойти.

Идея поджидать коллекционера в парке уже не казалась такой удачной. Что, если парк не согласится, чтобы Даня тут кого-то выслеживал? А вдруг в парке был не настоящий коллекционер? Если Мефистофель может быть учителем информатики и вороном, что ему мешает стать стариком? Или загипнотизировать, показать мираж?

И, главное, мы сразу же после этого поссорились с Мишкой. Все очень странно.

И еще огонь. Сегодня утром – дома на кухне, а теперь в парке. Саламандра – символ чистого огня у алхимиков. Не ее ли это знаки? Она хочет сказать Дане, чтобы он как можно скорее вернул монету в коллекцию? Но и Даня этого хочет. Как разгадать эти тайные знаки? И знаки ли это? Может, простые совпадения событий?

Не зная, как действовать дальше, Даня побрел домой. Он совершенно запутался. Как отличить реальность от собственных фантазий, а свои фантазии от тайных сил?

VII

Дома Даня достал из ящика письменного стола новую тетрадку и старательно написал на обложке:

«Алхимия»

Потом он открыл первую страницу и вывел на чистом листе:

«Magnum opus» – Великое делание.

Даня стал читать в интернете об алхимии. В разных статьях сведения противоречат друг другу, много непонятного. Даня решил коротко выписывать основное, что он понял.

«Великое делание – работа алхимика для создания философского камня».

«Философский камень (lapis philosophorum) – легендарное алхимическое вещество, способное превращать различные металлы в золото, а также дарующее излечение от болезней и бессмертие».

Бессмертие. Если доктор Фауст нашел философский камень, смог сделать золото и отчеканить монету с саламандрой, может быть, он не погиб? Философский камень дал ему бессмертие… Коллекционер?..

«Если маленькую крупицу золота посадить в другие металлы и заботиться о ней, возделывать, золото вырастет не хуже, чем вырастает розовый куст у искусного садовника. Но как мудрость не может быть взращена в человеке невежеством, так и золото не может быть выращено несведущим, не достигшим мудрости человеком. Тот, кто кто возьмется делать золото ради золота, потерпит поражение. Великая работа должна проводиться как в материальном, так и в духовном мире. Великое деланье изменяет человека. Но даже в трудах известных алхимиков нет рецепта, как поменяться человеку. Никто и никогда не сможет его записать. Человек может поменяться только сам. И у каждого своя дорога».

На следующей странице Даня решил поселить саламандру. Он долго рассматривал фотографии в энциклопедии, потом взял черный и желтый карандаши, начал срисовывать. Получилось очень хорошо. Даня обвел рисунок в рамочку в виде щита и написал: «Общество Саламандры». Стало грустно оттого, что в обществе остался только один участник. По сути это уже и не общество. Даня вздохнул и продолжил записи.

«С помощью философского камня алхимики создавали гомункулов – маленьких разумных человечков. Искусственное создание жизни – одно из направлений алхимии».

Даня оторвался от записей и задумался. Все в школе знали, что учитель информатики создает искусственный интеллект. Некоторые его опыты можно было видеть ученикам. Даня и сам недавно видел, когда дверь в кабинет была открыта: на подиуме стоял робот на четырех длинных тонких ножках.

Невермор звал его Барсиком и учил держать равновесие. Вернее, Барсик сам учился. Невермор аккуратно отклонял его в сторону, а Барсик пытался не упасть и вернуться в устойчивое положение. Так стараются удержать равновесие телята и жеребята, когда делают свои первые шаги.

Невермор-Мефистофель продолжает алхимические опыты? А золото монеты с саламандрой нужно ему для создания искусственной жизни? Может быть, он в городе из-за этой монеты. Приехал как учитель, никаких подозрений. Остается загадкой, почему такая нужная ему монета оказалась под прошлогодними листьями рядом с дохлой крысой. Крыса утащила монету у коллекционера, но не принесла Мефистофелю? Ясности не прибавлялось.

VIII

Даня не знал, что делать дальше. И тогда он решил устроить мозговой штурм, как учил папа. Обычно, объявляя мозговой штурм, папа озвучивал проблему и предлагал маме и Дане придумывать ее решения. Все, что они говорили, папа записывал на листе бумаги. Даже самые, на первый взгляд, нелепые мысли. Потом каждая идея обсуждалась и в конце концов находилось решение проблемы.

«Эх, если бы Мишка не оказался таким негодяем, мы бы с ним быстро нашли решение», – расстраивался Даня. Придется устроить мозговой штурм в одиночку. Не самая хорошая идея, но и не самая плохая.

Через некоторое время на листе бумаги было записано:

Проблема:

Найти коллекционера.

Идеи:

Продолжать ждать его в парке.

Дать объявление о найденной монете в соцсетях.

Найти сайт коллекционеров нашего города.

Искать коллекционера через его знакомых.

«Продолжать ходить в парк надо. Но не могу же я подолгу там бывать. Надо в школу, на кружки, уроки сделать. И почему коллекционер придет в парк именно в то время, когда я там буду? Нужны еще попытки, другие способы».

На самом деле Дане не хотелось больше бывать в парке одному. Очень неуютно и тревожно ему там было.

«Вряд ли пожилой человек читает объявления в интернете и городской чат. Бумажную газету у нас в городе давно не печатают. А расклеивать объявления на столбах…»

Даня попробовал найти сайт коллекционеров. Он составлял запросы и так, и эдак. И да. На одном из форумов он нашел нужную тему, долго подбирал слова и, наконец, написал такое объявление:

«Найдена редкая монета с саламандрой. Просьба к владельцу откликнуться».

Довольно скоро он получил на форуме личное сообщение:

«Добрый день. Это моя монета. Удобно сегодня встретиться у кафе «Юный слон»? Станислав.»

Даня обрадовался, что коллекционер так быстро нашелся. Кафе это в центре города не слишком далеко от Даниного дома. Он ответил, что будет там через час, быстро оделся, положил монету в карман и поспешил на встречу.

По дороге Даня стал сомневаться, что откликнулся именно хозяин монеты. Уж слишком быстро появился ответ. Может быть, не надо было сразу соглашаться на встречу, надо было расспросить о приметах монеты. Но Даня решил уже не возвращаться, раз уж обещал прийти. А потом, что может случиться днем в кафе, где полно народу вокруг.

Возле кафе его встретил человек, одетый в форму официанта:

– Привет. Вижу джинсы и красную куртку, как договаривались – это же ты нашел монету?

– Да. Здравствуйте, Станислав.

– Пойдем, – официант провел Даню в подсобное помещение кафе. – Монета с собой?

– С собой. Но…

– Ну какое «но»? – голос Станислава стал вкрадчивым, что еще больше насторожило Даню.

– Я должен убедиться, что она Ваша, – робко сказал Даня.

– Что? – лицо официанта выразило брезгливость, – Ты меня будешь проверять?? Вот гаденыш! Быстро давай монету и вали отсюда.

Даня рванул к двери, но официант преградил ему дорогу.

– Сейчас я возьму тебя за ногу и буду трясти как Буратино, пока твои пять сольдо не выпадут из карманов. Отдай лучше сам.

Даня стиснул зубы. Совсем рядом за дверью было шумное кафе, где пахло яблочным штруделем с корицей. Самый разгар бизнес-ланча – такой уютный и безопасный мир. А тут в тесной подсобке среди ведер, щеток, канистр с бытовой химией даже запах был другой. И спрятаться негде, и не ускользнуть. «Эх, был бы со мной Мишка, он бы уже придумал, как выпутаться из этой фигни. Думай, думай, думай, глупая голова, наивный олень».

Пока Даня ругал себя за глупость и беспомощность, парень подхватил его, монета, действительно, выпала из кармана и запрыгала по полу. Она допрыгала до широкой щели под дверью и выкатилась в зал кафе. Официант отпустил Даню, открыл дверь и нагнулся за своей добычей. Но Даня с пола совершил прыжок и успел накрыть монету раньше.

Даня вскочил и побежал прочь от кафе. Он не останавливался и не оглядывался. Ему казалось, что он слышит шаги погони.

Через пару кварталов Даня с разбегу налетел на женщину, которая несла продукты из магазина.

– Извините… Я не специально.

– Еще не хватало того, …чтобы специально. – Женшина с тоской смотрела на маринованные огрурчики в луже рассола, которые, казалось, сейчас начнут подпрыгивать и открывать рты, как рыбки из разбившегося аквариума. – Ну и кто теперь…

– Миледи, доверьте это мне. – Внезапно на тротуаре материализовался Анатолий Савельевич. – Я учитель этого малолетнего варвара. И я доставлю его в инспекцию по делам несовершеннолетних, где поганца поставят на учет и обучат хорошим манерам. Он больше не будет досаждать Вам, мадам.

Анатолий крепко сжал Данино запястье и поволок его прочь от места крушения надежд дамы на скорое застолье. Даня еще не пришел в себя, понял только, что страшный официант его больше не преследует. На этом фоне вредный учитель пения выглядел душкой и спасителем.

Но по мере того, как они шли, Даня начал осознавать, что Анатолий, действительно, тащит его в полицию, и никому неизвестно, что он там наговорит.

– Анатолий Савельевич, пожалуйста, не надо в полицию. Я больше не буду. Извините меня, – жалобно протянул Даня и сам удивился своим словам. Он слышал себя как будто со стороны, но ему очень хотелось разжалобить учителя. Не тут-то было. Анатолий еще больше разошелся.

– Сначала натворил дел, а потом «не надо в полицию». Нет, брат. За свои поступки человек должен отвечать.

Даня не слушал, что он там еще должен, он отчаянно пытался найти слова, чтобы Анатолий поверил в его честность, посочувствовал невезению, просто пожалел, в конце концов. Слова не приходили, начиналась паника.

Внезапно откуда-то из глубин памяти совсем невпопад всплыла знаменитая фраза Братца Кролика: «Только не в терновый куст!». Вот оно! Вот что нужно!

– Хорошо, Анатолий Савельевич. Ведите меня в полицию, только не звоните, пожалуйста, маме, – сказал Даня, доставая из внутреннего кармана куртки телефон.

И Анатолий попался на приманку.

– Дай-ка! – Он бесцеремонно отобрал у Дани телефон, открыл «контакты» и выбрал мамин номер.

– Здравствуйте…

– Елена Владимировна, – подсказал Даня.

– Здравствуйте, Елена Владимировна. Это учитель Вашего шалопая говорит. Меня зовут Анатолий Савельевич. Я веду этого малолетнего вандала в инспекцию по делам несовершеннолетних.

– Мама, со мной все в порядке, не волнуйся, – громко выкрикнул Даня.

– Ваш сын чрезвычайно дурно воспитан. Чрезвычайно!

– Анатолий Савельевич, не хотите ли Вы сначала зайти к нам. Вы мне все расскажите. Мы с Вами за чашкой чая все обсудим. – Данина мама хорошо разбирается в людях и умеет разговаривать с любым человеком.

Предложение выпить чаю показалось Анатолию заманчивым, и он согласился. В конце концов, в инспекциюможно и после чая пойти.

– Где ты живешь? – деловито спросил Анатолий, положив трубку.

Даня назвал адрес. Не выпуская руку пленника, Анатолий развернулся и потащил его в сторону дома.

– Проходите, чайник уже на плите. – Мама повесила куртку гостя на вешалку и предложила кресло на кухне. Анатолий вольготно расположился в нем и устало вздохнул, но тут же спохватился.

– А ты что же сел? – обратился он к Дане. – Ты встань. Вот здесь. Сейчас мы тебя разбирать будем.

Плохо, Елена Владимировна, очень плохо следите за ребенком. Сегодня он напал на женщину, чуть не сбил ее с ног, выбил из рук сумки…

– Неправда! Я не нападал!

– Как это не нападал, если все при мне было. Бежал сломя голову, напал… Еще, главное, смотрит глазами своими бесстыжими! Как стоишь! Опусти глаза, когда с тобой учитель разговаривает!

– Анатолий Савельевич, я попрошу Вас держаться в рамках приличий.

– Мамаша, кого Вы будете отчитывать! Я учитель, у меня педагогический стаж…

– Немедленно. Покиньте. Мой дом, – сказала мама спокойным голосом с расстановкой. Но это прозвучало так, что Анатолий тут же поднялся и засеменил по коридору к выходу. В коридоре он еще что-то говорил: «Я иду к участковому!.. педагог со стажем… вся семейка такая…» Даня услышал щелчки закрывающегося замка.

Мама вернулась на кухню. В этот момент Даню прорвало. Он начал горько рыдать. Плакал, как маленький и никак не мог остановиться. Мама обнимала его, успокаивала.

– Ну что ты, ну не плачь. Данечка, все хорошо.

– Мама, ты такая смелая, – сказал Даня сквозь слезы. – Ты была похожа на львицу! Он, , правда, испугался.

– Конечно, я всегда буду защищать своего любимого львенка. Ничего не бойся. И даже когда ты вырастешь и станешь царем зверей, ты всегда сможешь прийти к своей маме и попросить помощи. И я буду всегда на твоей стороне.

– Всегда-всегда?

– Всегда-всегда. А теперь улыбнись. – Мама внимательно посмотрела на Даню, и они вдвоем рассмеялись от счастья, которое чувствовали рядом друг с другом. – Иди умойся, и давай пить чай. Я заварю с мятой. Нам обоим надо успокоиться.

Даня пошел в ванную, стал умываться и расплакался снова. От стыда, что так глупо дал себя обмануть официанту, от сознания собственной слабости, от того, как унижался, упрашивая Анатолия отпустить его. А этот Анатолий – пустое место. Мыльный пузырь. И даже он имеет над Даней власть. Нет. Больше так не будет! Пора становиться твердым и решительным. Долой детскую беспомощность! С кухни потянулся сладкий запах мяты. Даня глубоко вздохнул, вытер лицо мягким махровым полотенцем и пошел за стол.

– И почему так получается?

– Ты о чем?

– Ну вот Ирина Викторовна, наша учительница. Она и помогает нам, и веселит, когда мы засыпаем на уроках, и спектакли с нами ставит к праздникам. Учитель физкультуры тоже хороший. Лев Иванович, который шахматный кружок ведет, он совсем старенький, ему ходить трудно. Но он каждый день в школе с нами, переживает – с некоторыми задачи по математике решает, кому-то русский язык объясняет… А этот… Анатолий…

– Ирина Викторовна у вас добрая.

– Нет. Она строгая. Но я считаю, что Ирина Викторовна справедливая. У нее требования. Все знают и должны соблюдать. И она не кричит просто так от злости на каждом уроке. – Даня помолчал: А есть учитель информатики в старших классах – он страшный.

– В смысле, такой некрасивый?

– Нет. Реально страшный. Как демон.

– Да ну. Просто ты у меня еще маленький. Трусишка. Понимаешь, учителя тоже люди. И все разные. Добрые, злые, мудрые, простодушные, талантливые, трудолюбивые, мстительные. Бывает, люди устают. Бывает, что у них неприятности дома. Их пожалеть надо.

– Не буду я Анатолия жалеть. Он тебя мамашей обозвал. И вообще…

– Ладно. Тогда просто не думай о нем. Давай думать о чем-нибудь хорошем.

– Давай.

IX

Искать коллекционера через интернет, не зная никого в этом сообществе, оказалось просто опасно. На листке мозгового штурма осталась одна неотработанная строка: «Искать коллекционера через его знакомых». Из всех знакомых Даня видел только ворона. К тому же старик жаловался, что поговорить, кроме ворона, ему не с кем.

Ворон. Если ворон – это Невермор, значит надо идти к Невермору и спрашивать его про коллекционера.

      «Вот завтра же подойду и спрошу. «Кирилл Александрович, а Вы не знаете, кто у нас в городе коллекционирует монеты?» – решил Даня. Вполне безобидный вопрос.

На следующий день на большой перемене Даня стоял у дверей кабинета информатики и не решался войти. Он ругал себя слабаком и тряпкой, но… Пару раз он брался за ручку двери, и, подержавшись несколько секунд, отпускал ее. Несколько раз дверь открывалась, старшеклассники входили и выходили.

– Пацан, тебе чего? – спросил Даню долговязый восьмиклассник, подходя к двери.

Даня молча развернулся и ушел. Он приходил на следующей перемене. Все то же. Даня твердо решил, что на последней перемене он подойдет к Невермору во что бы то ни стало. Но во время урока в школе сработала пожарная сигнализация, и всех вывели во двор. А младшеклассников и вовсе отпустили по домам.

«Размазня и манная каша», – говорил себе Даня по дороге домой. – «У тебя снова ничего не вышло, будущий царь зверей! Иди к своей мамочке, пусть она тебя пожалеет». Даня в очередной раз отступил от своей цели. Просто признал поражение. «Обстоятельства сильнее нас». Когда-то Дане попалась на глаза эта фраза, и теперь он оправдывал ею все свои неудачи.

Но пожарная сигнализация. Снова знак саламандры? Когда Даня решил ждать старика в парке, сгорела беседка, которую он выбрал наблюдательным пунктом. Теперь сигнализация сработала, когда Даня хотел поговорить о коллекционере с Невермором. Саламандра не хочет, чтобы монета вернулась к хозяину?

X

Мишка тоже думал о монете. Крыса. В легенде перед гибелью Фауста в лаборатории была крыса, которая шуршала в углу и затихла перед самым взрывом.

А что, если Даня прав, и учитель Невермор – это тот самый Мефистофель. И теперь в обличье современного человека он учитель информатики. И, как алхимик, он создает гомункула, но не средневекового маленького разумного человечка, а искусственный интеллект.

«Для человека, даже если он маленький гомункул, нужна душа», – так размышлял Мишка. – «Если искусственный интеллект – это современный гомункул, значит ему тоже нужна душа».

– Ма, а душа, она у человека где? – неожиданно спросил Мишка за обедом.

– В смысле, где? – переспросила удивленная мама.

Мишкина мама работает в детском саду поваром. Она устроилась туда работать, когда Мишка пошел в детский сад, да так и осталась. Вопрос о душе от собственного маленького, как она думала, сынишки застал ее врасплох. Мама всегда считала себя практичной и неглупой. Она хозяйственная, любит чистоту, умеет распорядится небольшой зарплатой. Хотя при покупке вещей для себя этой зарплаты обычно хватает только на трикотажные кофты и лосины с рынка, но муж и сын всегда накормлены и одеты аккуратно. Правда, это только при выходе из дома. Возвращаются они оба часто в пятнах, без пуговиц и в мятых одежках. «Яблоко от яблони… Где вы бываете?» – мама ругается, но снова все стирает, начищает и отглаживает. «Они оба, как младенцы», – жалуется мама подругам и искренне в это верит. И вдруг ее спрашивают, где находится душа.

– Ну, в сердце, в голове там?

– У твоего отца точно в желудке. Вон уже вторую тарелку добавки доедает. – Мама попыталась перевести сложный вопрос в шутку.

– А у крысы есть душа? – подобрался Мишка к своему вопросу.

– Скажешь тоже за столом. Гадость какая. Это опять твой любимый Данька голову тебе морочит? Хоть бы раз чему хорошему научил, все безумные идеи какие-то. Бросил бы ты уже с ним водиться, а?

– Ну есть или нет? – не унимался Мишка.

– Так, – вмешался отец. – Или ты молча ешь, или марш из-за стола. Я из рейса в рейс. Заскочил домой пообедать, а ты будешь тут нервы трепать! Совсем мать распустила.

– Ага. Тебя вечно дома нет, а я распустила. Конечно.

– Я, между прочим, не прохлаждаюсь, а деньги для вас же зарабатываю.

– Откуда я знаю, прохлаждаешься ты или нет. На мне дом, сын, все. И я, если ты забыл, тоже работаю.

– Ой-ой. Вся перетрудилась. Так! Замолкли и дали отцу пожрать спокойно. Уеду – что хотите делайте тут. Хоть без штанов прыгайте!

Мишка понял, что душа – штука загадочная и непостижимая. Ничего о ней узнать не удалось.

XI

Уже третий день Мишка и Даня не разговаривали. На переменах они общались в разных компаниях и домой из школы шли разными дорогами. Мишка уже давно пришел к выводу, что был не прав насчет монеты. Конечно, ее надо вернуть хозяину.

Как-то сама собой к Мишке пришла идея, как найти старика. Тогда в парке Даня сфотографировал коллекционера с вороном. Есть у него такая привычка – фотографировать на телефон все, что покажется мало мальски интересным – красивый восход, встречного котенка, украшения города на праздник. Вот и коллекционера он тоже сфотографировал.

«Эту фотку можно повесить в городском чате. У старика может не быть друзей, родственников, доступа в интернет. Но у него же есть соседи. Он ходит в магазин. Может, в поликлинику. Вдруг кто-то его знает и отзовется в чате».

Мишка обрадовался этой удачной мысли. Это же так просто! А еще это повод помириться с Даней. Мишка только сейчас понял, как он соскучился по другу. Торопливо написав Дане, что сейчас придет, Мишка выскочил из квартиры и побежал.

Даня все еще злился. И на себя, и на Мишку. Он ответил: «я тебя не жду», и на волне внезапной злости стал удалять с телефона все фото с Мишкой. В порыве он заодно удалил и еще какие-то фото, шел подряд и нажимал «удалить». В корзину полетела и фотография коллекционера, которая была нужна для поиска.

Мишка не прочитал ответ Дани, потому прибежал к нему и, когда Даня открыл дверь, выпалил: «Дэн, привет. Я придумал как найти старика, чтобы вернуть монету. У тебя же есть его фото! Помнишь, ты фотографировал его с вороном?»

– Уже нет, – сухо ответил Даня.

– Как нет?

– Я его удалил, – сказал Даня, не скрывая досады. – Случайно… Только что…

Мишка растерянно молчал. Тоненькая ниточка оборвалась.

– Миш, так ты решил, что монету надо вернуть?

– Ну… это же будет правильно?

– Значит, мир?

– Мир.

– Здорово! Ты знаешь, я тут пытался делать мозговой штурм, как папа учил. Но в одиночку у меня не очень получилось. Точнее, совсем плохо получилось. Я тебе потом расскажу. Но вот смотри, что я записал в идеи для поиска. Что скажешь?

Мишка молчал, думал, потирал затылок. Потом сказал:

– Давай вспоминать, что говорил старик ворону.

– Он сказал, что у него пропала монета с саламандрой, когда он ее чистил и ненадолго вышел из комнаты. Сказал, что ему не с кем поговорить, кроме ворона…

– Слушай! Он же сказал, что завещал коллекцию музею. Значит в музее должны его знать.

– Точно.

– Надо у твоей мамы спросить. Она же в музее работает. Попросим ее помочь.

– Но тогда нам придется рассказать всю историю.

– Значит, расскажем. Мы же хотим вернуть монету?

Даня и Мишка взяли монету и пошли в гостиную, где мама читала книгу.

– Мама, у нас есть серьезный разговор.

Ребята рассказали, как нашли монету за домом рядом с дохлой крысой, как встретили в старом парке коллекционера с вороном. Рассказали, что хотят вернуть монету, и спросили, не может ли мама узнать в музее о завещании коллекции.

– Конечно, я о нем знаю! Я сама разговаривала с коллекционером. Его зовут Иван Иванович Удачин. Он показывал нам коллекцию.

Даня взял со стола подготовленную коробочку с монетой: вот. Мама внимательно рассматривала монету и молчала. Потом она задумчиво сказала:

– Этой монеты не было, когда Иван Иванович показывал коллекцию. Было только ее описание. Я завтра возьму ее с собой на работу, проведу экспертизу, покажу коллегам. Потом будем думать, как организовать встречу с Иваном Ивановичем. Если монета из его коллекции, мы будем точно знать, что возвращаем монету домой.

XII

Мама вернулась с работы. Даня с Мишкой с нетерпением ждали ее. Она должна была рассказать об экспертизе монеты. Ребята разогрели ужин к маминому приходу, поставили чайник. Мама принесла пирожные.

– Поздравляю! Монета настоящая – 3.5 грамма чистого золота чеканки 15 – 16 века. И совпадает с описанием, которое есть в завещании коллекции Ивана Ивановича. По весу и форме она сделана, как самая распространенная в те времена золотая монета – флорин. И у нее еще нет рисунка на гурте, который научились делать только в 16 веке.

– На чем нет рисунка? – спросил Даня.

– На гурте. Гурт – это ребро монеты. На современных монетах, – мама взяла монетку, которую достал из кармана Мишка, – вот смотрите: полосочки. На других монетах бывают надписи по кругу. Их придумали делать, потому что злоумышленники повадились спиливать края золотых монет. А на монете с саламандрой гурт простой, неровный. Как монету отчеканили, так она и осталась. Сейчас я вам покажу. Дань, принеси мою сумку из прихожей.

– Ее здесь нет.

– Ну как же, нет. Я же с ней пришла. Белая сумка. Да ты же знаешь.

– Нету, – слышалось, как Даня перебирает вещи.

– Не шути так. – Мама пошла в прихожую. Следом потянулся Мишка.

Но сумки, действительно, не было.

– Вот я пришла, – стала рассуждать мама. – В этой руке у меня была коробка с пирожными, а в этой сумка.

– Сумки не было, теть Лен, – уверенно сказал Мишка.

– Да?.. Надо вспоминать, где я ее могла оставить. С работы я ушла с сумкой. Ехала на трамвае и вышла на две остановки раньше, чтобы купить пирожных. Сумка у меня точно была в пекарне – я кошелек из нее доставала. От пекарни я пошла пешком домой. Срезала дорогу через старый парк. Какая же там красота весной! И никакой городской суеты. И почему некоторые считают его мрачным? Я посидела минут пять на лавочке и пошла домой. Все.

– Если сумка была в пекарне, а дома ее нет… – начал рассуждать Даня.

– Айда в парк, – прервал его Мишка. – Надо проверить лавочку. Вдруг сумка еще там.

– Маловероятно, конечно. Но прохожих там немного. Пойдемте проверим. – Мама уже переобувалась.

Белая сумка сиротливо сидела на темной лавочке и, кажется, очень обрадовалась, когда ее нашли. Мама сразу проверила – документы, кошелек, бархатный мешочек с монетой, помада, ключи – все на месте.

– Странно, что я оставила сумку здесь. Я же никогда ничего не забываю. У меня всегда все в полном порядке.

– Мама, не расстраивайся. Все же хорошо?

– Все хорошо, – стала говорить мама, и тут слева среди деревьев вспыхнул огонь.

– Это костер? Но там же никого не было, – Даня машинально отступил ближе к маме.

– Скорее, на шаровую молнию похоже. Как будто земли не касается, – Мишка внимательно всматривался.

Прошло меньше минуты, луч закатного солнца, пробравшийся в парк, отступил. Яркий огненный блик потух. Все увидели зеркало в массивной деревянной раме, прислоненное к липе.

Зеркало в заброшенном парке было таким же неожиданным, как внезапный огонь. Перед зеркалом была расчищена небольшая площадка, но никого не было. Мама, Даня и Мишка смотрели в ту сторону, но не решались подойти ближе. Даня незаметно для себя взял маму за руку.

– Вернемся к нашим пирожным? – наконец сказала мама.

– Да! – Ребята обогнали маму и побежали к дому. Возле подъезда они остановились, и Даня уверенно сказал:

– Старый парк притягивает монету с саламандрой. И это ее огонь. Их что-то точно связывает.

XIII

Мама набрала номер телефона Ивана Ивановича. Никто не ответил. Позвонили чуть позже, и снова ответа не было. Ребята уговорили маму поехать. Приехали, позвонили в дверь – никто не открыл.

– Ну, это не удивительно, – сказала мама. – Приезжать к человеку без приглашения – не слишком хорошая идея.

Незадачливые визитеры постояли немного на лестничной площадке. Надо ехать обратно ни с чем. Когда они уже стали спускаться по лестнице, открылась дверь соседней квартиры.

– Вы к Ивану Ивановичу? Так он уехал, – сказала соседка.

– Как уехал? Куда? Надолго? – наперебой стали задавать вопросы Даня и Мишка.

– Откуда же я знаю. Он же ни с кем из соседей не общается. Только «Здравствуйте». Я в окно видела, как он вышел из подъезда с чемоданом, сел в такси и уехал.

– Он один был?

– Конечно один. Он всегда один. Только с вороном своим и разговаривает. Окно откроет – ворон и прилетает. Ручной, прикормленный.

– Что же, понятно. Мы пойдем. Жаль, что не застали Ивана Ивановича. У нас к нему важное дело. Вот оставили ему записку с телефоном, чтобы позвонил, когда вернется.

– Вы лучше мне телефон оставьте. А я позвоню Вам, когда сосед вернется. Так вернее будет.

– Спасибо. Очень нам поможете.

Мама, Даня и Мишка вернулись домой, где их ждал папа.

– Теперь-то вы, наконец, расскажете, что у вас за срочные тайные дела?

Папе рассказали всю историю.

– Я думаю, – сказал папа, – монету утащил ворон, когда у коллекционера было открыто окно, и он вышел из комнаты. Летел ворон с ценной блестящей монетой к себе в гнездо и увидел дохлую крысу. Вороны не прочь подкрепиться падалью. Поэтому он не смог себе отказать и сделал остановку возле вкусной, полезной и питательной дохлой крысы. Монетку спрятал под старые листья, крысу исследовал. Внезапно у ворона появились срочные дела, и он решил вернуться за монетой попозже.

А тут наши исследователи. Они заметили познавательную и таинственную дохлую крысу. И вышел конфликт интересов – исследователям тоже приглянулась монета, и теперь она у нас. Вроде бы хэппи энд. Монета может вернуться в коллекцию. Но не тут-то было. Монета нашлась, но потерялся коллекционер. По-моему, человека найти проще, чем монету – у него размер больше, – оптимистично заключил папа.

XIV

Даня делал уроки, когда в дверь позвонили. Пришел одноклассник Владик. Сегодня в школе он напросился в гости, чтобы взять игровую приставку. Даня предлагал принести ее завтра в школу, но Владик непременно хотел получить игрушку сегодня.

Приставка была собрана в коробку и ждала Владика в прихожей. Но гость, не глядя на нее, прошел в гостиную:

– Ого! У тебя тут аквариум! Зачетный. Это гуппи, да? Гуппешки! И сомики! Я себе тоже сомиков хочу завести. На выходных с папой поедем. Я его уговорю. Он еще не знает, что мы с ним едем сомиков покупать, – хихикнул Владик. – Вообще, норм тут. Мне нравится. – Владик посидел на диване, подошел к окну. – Давай, что ли, поедим чего-нибудь. Я еще не обедал.

Даня потащился на кухню, жалея, что согласился дать Владику приставку, и что вообще заговорил о ней тогда в школе. «Как бы от него отделаться. Еще уроков куча. День пропал».

– Суп будешь? – крикнул Даня с кухни.

– Ты че? Какой суп! – Владик прибежал на кухню. – Бутеры есть? Что у тебя тут? – Гость отодвинул Даню от холодильника. – Во. Буженинка, сыр, масло. Хлеб. В общем, сообрази тут. А я пойду еще на сомиков посмотрю. Зачетные сомики.

Даня вздохнул… и занялся бутербродами. Он очень надеялся, что после перекуса Владик избавит гостеприимного хозяина от своего общества.

Когда гость, доедая последний бутерброд, задумчиво обводил взглядом кухню и молчал (потому что рот был занят), Даня завел разговор о том, что на дом много задали, и надо еще уроки делать.

– Слушай, я еще не смотрел, что задали. Реально, много? Тогда знаешь я пошел. Я еще поиграть хочу успеть.

Даня с облегчением вздохнул, проводив гостя, и стал собирать со стола. Крошки с блюда в кормушку для птиц, посуду в посудомойку, на пол запустить робот-пылесос. Вроде все. Уроки. На всякий случай Даня заглянул в гостиную и увидел, что дверцы книжного шкафа открыты, фарфоровые статуэтки из маминой коллекции выстроены в шеренги на журнальном столе, в аквариуме зачем-то выключен насос, а на коврике разлит флакон папиной жидкой канифоли для пайки. Причем все для пайки хранится не в гостиной, а на отдельной полке в кладовке.

«Ну Владька! И в кладовку забрался. Это же надо быть таким бесцеремонным!» – справедливо возмущался Даня, пытаясь спасти коврик влажными салфетками.

А вечером выяснилось, что бархатный мешочек пуст. Он лежал на своем месте в книжном шкафу, но монеты с саламандрой в нем больше не было.

XV

На перемене Даня подошел к Владику:

– Это ты монету взял?

– Какую монету, ты че?

– Монету с саламандрой. В книжном шкафу в черном мешочке лежала.

– Не брал я никакую монету. Узбагойся. У меня, по-твоему, мелочи нет?

– Это не простая монета. Она не моя. Ее надо вернуть.

– Уйди от меня. Ты че, пожалел, что приставку мне дал? Так и скажи: «Я передумал, мне приставка самому играть нужна». Но мы с тобой уговорились, что ты мне приставку на неделю даешь. Поэтому через неделю я тебе ее и отдам. И не надо бла-бла-бла.

Владик ушел, а Даня стал сомневаться. Он стал вспоминать, кто еще приходил, кто знал о монете. «А если это не Владик, то и вовсе стыдно», – думал Даня. – «Обвинил человека. Ну и что, что он мне не нравится. Это же не повод…»

Однако все сходилось на том, что монета у Владика. А доказательств не было. Даня рассказал о пропаже Мишке. Вместе они решили, что если монета с саламандрой непростая и происходит из алхимической лаборатории, то и искать ее надо магическими способами.

После уроков друзья снова пошли в старый парк.

– На перекрестке дорог надо начертить магические круги, – сказал Даня.

– Где же мы возьмем здесь дороги?

– Так вот же. Перекресток двух аллей. А круги мы начертим по образцу нашей монеты.

Ребята взяли кусок штукатурки у фундамента усадьбы и по фотографии нарисовали на перекрестке гигантскую саламандру и надпись вокруг нее. Все это обвели двойным кругом, как на монете.

– Мишка, ты знаешь, какое-нибудь заклинание?

– Я знаю, что когда у матери что-нибудь теряется, она привязывает салфетку к ножке стула и говорит: «Домовой, поиграй и отдай». Это единственное, знакомое мне, заклинание. И еще надо домового конфетой угостить.

– Домовой, это не то.

– Ну, извини.

– Не за что, – машинально ответил Даня. Он пытался вспомнить какое-нибудь заклинание из легенды. Ничего не вспомнилось. Хотели было поискать в интернете, но тут пошел сильный дождь, пришлось уйти из парка.

XVI

Вечером Мишка написал Дане: «Беги ко мне скорее». Даня, как был в домашней одежде, бросился в соседний подъезд. Что еще могло случиться? Оказалось, Владик не выдержал и пришел к Мишке хвастаться своим «приобретением».

– Гля, че покажу. Только в руки не дам. Во. Видал?

– Ух, ты! Где взял? – спросил Мишка, делая вид, что первый раз видит монету.

– Где взял, там уже нет, – гордо ответил Владик и, подбросив, поймал и спрятал монету в карман. – Я вот думаю у старшеклассников ее на что-нибудь поменять.

Некоторое время, пока не прибежал Даня, Мишка поддерживал пустую беседу. Потом разговор был уже другим. Владик не соглашался отдавать монету, даже когда его уличили. Но Мишка занимался борьбой и быстро перешел от разговоров к силовым приемам.

– Двое на одного, да? Норм, че. Всегда так делайте парни. Это путь к успеху, – говорил Владик, отступая по коридору спиной вперед…

– Зря ты меня отговорил, – сказал Мишка, запыхавшись, когда дверь за Владиком захлопнулась. – Я бы ему еще вломил.

– Тебя тренер разве не учил, что приемы борьбы только на спортивных соревнованиях и для самообороны применяют?

– А я бы ему не приемы борьбы, я бы ему по рабоче-крестьянски вломил. Как говорит дед, со всей пролетарской ненавистью! Учить таких надо.

– Да он и так уже все понял.

– Ничего он не понял, – не унимался Мишка. Будучи спортсменом и бойцом по натуре, он никак не мог остыть.

И Мишка был прав. Владик так и не признал, что украл монету, его ни капельки не мучила совесть, он вообще искренне считал себя пострадавшей стороной.

XVII

На перемене Даня и Мишка сидели на подоконнике, ели яблоки, которые получили в столовой за завтраком и негромко разговаривали про Невермора. Мимо шел Фима, сын завхоза школы:

– Ха! Знаете, где я его видел позавчера? В старом парке! Он там Барсика учит осознавать себя. Зеркало ему поставил.

– А почему в парке-то? Барсик у него в кабинете всегда был, – спросил Мишка.

– Так его же директриса выгнала, – сказал Фима, доставая из кармана свое яблоко и усаживаясь третьим на подоконник. – Отец дома рассказывал. Они обход кабинетов делали. А Барсик же прикольный – стоит, раскачивается, как живой. Директриса как увидела, чуть на парту не запрыгнула. Чтобы этого, говорит, сегодня же не было в школе. У Вас, Кирилл Александрович, школьная программа есть. Вот ее и придерживайтесь. И без самодеятельности!

– И он теперь в парке?

– Не знаю. Наверное, Невермор его туда приносит заниматься, а потом забирает. Он же в общежитии. Там особо не развернешься – комната маленькая. Вот научит Барсика интеллекту – разбогатеет. Квартиру купит.

– Да он вроде на нищего не похож. Шмотки у него дорогие всегда, макбук.

– А живет в общежитии, – возразил Фима.

– Может, он не собирается надолго оставаться у нас в городе. Тогда и квартира ему не нужна, – сказал Даня.

– Может, и так, – согласился Фима.

XVIII

После уроков Даня пошел в шахматный кружок, а Мишка домой. По дороге он решил пройти через парк и посмотреть, что там с их магическими кругами. После дождя от кругов ничего не осталось. А на перекрестке аллей сидел ворон, и как будто ждал кого-то. Когда Мишка попытался подойти ближе, ворон короткими прыжками двинулся в кусты. Мишка за ним. В стороне от аллей за кустами был открытый колодец. Мишка сам не понял, зачем заглянул в него. На дне колодца сидел щенок. Просто сидел и смотрел на Мишку.

Мишка скинул ранец, бросил рядом мешок со сменкой и начал осматриваться по сторонам – чем бы достать щена. Вокруг лежали только небольшие сухие ветки и мусор – в парке давно никто не убирал. Мишка решил накидать в колодец побольше веток, чтобы можно было дотянуться до щенка. Так вроде и неглубоко, но не доберешься.

В какой-то момент показалось, что уже можно вытянуть руку и схватить бедолагу за загривок. Это было обманчивое впечатление, но Мишка потянулся, нога скользнула по мокрой глине, и он полетел в колодец. Хворост спружинил. Мишка только немного ушиб плечо. Сгоряча он несколько раз попытался подпрыгнуть, чтобы ухватиться за край колодца и подтянуться. Совсем чуть-чуть не хватало, чтобы уверенно зацепиться.

– Аааааарррр! Ааааа!Ааа! – Мишка заорал как можно громче, чтобы избавиться от злости. Злость мешает думать и принимать решения, так учил тренер.

Какая-то птица, громко хлопая крыльями, пролетела прямо над колодцем. Щенок забился в дальний угол. Мишка сел рядом.

– Не боись, собакус домашнис. К тебе свалился хомо сапиенс. Человек разумный. А это означает, что мы с тобой придумаем, как отсюда выбраться.

Шенок внимательно посмотрел на Мишку, решил, что новому знакомому можно доверять и с удовольствием подставил нос, уши, спину для почесушек. А Мишка почувствовал, что он здесь старший, кроме него, решения принимать некому.

– Давно тут сидишь-то, узник? Худой какой. Вода у тебя, я вижу, есть. – Под хворостом на дне колодца нашлась небольшая лужа. – Да и тепло у тебя тут. Теплотрасса, наверное, где-то рядом. Условия содержания сносные. Но я здесь долго сидеть не собираюсь. И меня искать будут. Мама. У меня знаешь какая мама? Самая лучшая. И папа. Самый сильный. Он бы сразу нас с тобой отсюда вытащил. Только он сейчас в рейсе. А у тебя, собакус, мама есть? Знаю, у всех есть. Да у тебя, я смотрю, ошейник. Значит и хозяин есть. Что же он тебя не ищет? Или ищет, но я первый нашел? Если не только меня ищут, но и тебя, наши с тобой шансы, бро, вдвое возрастают. Я так думаю. – Мишка успокаивал и щенка, и себя. – А вот у тебя на ошейнике и брелочек с телефоном есть. Правильный у тебя хозяин. – Мишка помолчал. – Только я у тебя неправильный – я снова телефон дома забыл. Как научиться его не забывать?..

– Ну хорошо. Представим, что мы в доисторической эпохе, когда еще смартфонов не было. Как тогда люди из колодцев выбирались? Колодцы были, а телефонов не было, – Мишка пытался шутить, чтобы не признаться в растерянности даже самому себе.

Меня обязательно будут искать. Но они же не знают, где. Дэн может догадаться пойти в парк. Сюда, на перекресток. Как дать ему знак? В то, что волшебным образом появится ворон и укажет ему путь, я не верю. На свои силы будем рассчитывать, да, собакус?

Мишка снял кроссовки и по одной швырнул их на поверхность, стараясь попасть на аллею. Потом он пристроился спиной к теплой стене и стал ждать. Щен скоро уснул у него на коленях. Все-таки он очень ослаб.

Мишка вспоминал отцовские шоферские истории. Чего только не случается. В одной истории отец рассказывал, как зимой чуть не замерз на трассе. Вечером его машина сломалась. Он чинил ее всю ночь. Ночью по трассе никто не ехал. А утром он завел мотор, и сразу проехало две машины. Останавливались, спрашивали, не нужна ли помощь.

И еще Мишка вспомнил, как этой зимой отец вечером вернулся из рейса, поел, помылся и уже разобрал постель, как тут позвонил его друг, который на своем джипе засел на лесной дороге в ста километрах от города.

Отец даже не спросил, какого черта друг поперся в лес ночью зимой один. Он только с тоской посмотрел на чистую наглаженную постель с теплым одеялом, оделся и ушел.

Вернулись они с дядей Васей под утро. Джип приволокли на веревке за отцовским УАЗиком. Началась кутерьма, громкие разговоры, хохот, шутки. Жизнь. В доме запахло бензином, болотом, железом. И крепкой дружбой. Такой, когда не спрашивают, а делают. И такой, когда можно месяцами не встречаться, но точно знать, что в беде не бросят.

Дядя Вася потом долго лечил обмороженные руки. Он сначала сам пытался выбраться, но у него не было даже лопаты. Он копал снег руками. Отец ему на следующий день рождения лопату и лебедку в машину подарил.

«Дэн тоже настоящий друг. Если бы он сейчас знал, где я! И почему я ему не сказал, что пойду в парк?» – Мишка прокрутил в голове уже много вариантов, включая тот, что найдут его к осени, когда от них со щенком останутся одни скелеты. Он продумывал, как можно спасти хотя бы щенка. Но Мишке было не под силу выбросить его наверх. И других вариантов не придумалось. Тем временем стемнело. Смолкли голоса птиц. От усталости пришло безразличие, Мишка стал постепенно засыпать.

Неожиданно в полной тишине послышались шаги, которые вывели Мишку из полудремы. Там, наверху, в парке кто-то был. Интересно, кто появляется в заброшенном парке с приходом темноты.

XIX

Когда Даня после кружка выходил из школы, навстречу ему бежала Мишкина мама.

– Даня, ты Мишку не видел?

– Видел. На уроках. Потом я на кружок пошел, а Мишка домой. Наверное.

– Не пошел он домой. Нет его дома. И телефон утром забыл, как на зло. Где его искать, ума не приложу.

Мишкина мама побежала по лестнице на второй этаж в учительскую, а Даня бросился в кабинет информатики. Невермор мало общался с другими учителями и все время проводил в своем кабинете с компьютерами. От Даниной нерешительности не осталось и следа.

– Кирилл Александрович, где мой друг? Он пропал! Вы со своим искусственным интеллектом, со своими опытами… Похитили Мишку? – скороговоркой выпалил Даня и замер, испугавшись собственной смелости и наглости.

– Ничего не понял, – ответил Невермор спокойным голосом. – Во-первых, здравствуйте.

– Здравствуйте, – пробормотал Даня.

– Теперь рассказывайте, что у Вас случилось. Только не так быстро, – Невермор обращался ко всем ученикам на Вы. И еще называл коллегами. Это было непривычно.

– Мишка пропал. Мой друг. Его мама ищет. Он не пришел домой после школы.

Учитель быстро переобулся, надел плащ.

– Пойдемте. Вы уже искали его в ваших местах, где вы обычно зависаете?

– Нет, я сразу к Вам пошел…

– Ладно. Где вы часто бываете вместе?

– В старом парке вчера были, – Даня почему-то решил довериться Невермору. От учителя шла уверенность в том, что он делает.

– Начнем с парка.

Даня с Невермором быстро вышли из школы и тут же столкнулись с учителем пения.

– Куда это Вы, Кирилл Александрович, на ночь глядя, с учеником младших классов собрались? Вот так дети и пропадают. Слыхали уже, сегодня…

Невермор, почти не останавливаясь, так посмотрел на Анатолия, что тот замолчал на полуслове и отступил. Даня подумал, что обязательно научится так останавливать взглядом.

И все-таки было жутковато идти в темный заброшенный парк, когда с тобой рядом, возможно, демон. Вот и Анатолий… Он, конечно, противный тип, но он взрослый, больше знает и, наверное, не зря тревожится. Но выбора не было. Они уже шли вместе. И, главное, надо найти Мишку.

По пути Даня позвонил домой и сказал, что с ним все в порядке. Мало ли что взбредет в голову Анатолию. Напугает родителей. Даня не забывал отзваниваться и всегда отвечал на мамины звонки. Поэтому он мог распоряжаться своим временем. Мишка вечно забывал и терял телефон. И мама проверяла его по часам. Но, может быть, это и по-другому работает. Если человеку доверяют, он заботится и звонит; а если пытаются контролировать каждый шаг, «забывает» дома телефон, «забывает» звонить.

В парке Даня первым делом направился к перекрестку аллей, где в свете фонарика сразу увидел Мишкину кроссовку ровно в центре перекрестка. Вторая кроссовка лежала чуть в стороне от аллеи на газоне.

– Мишка! – Даня внимательно осматривал все вокруг с фонариком. – Мишка!

– Э! Я тут! Дэн! Эй! – голос был где-то рядом, но вроде как снизу, из-под земли.

Даня увидел в нескольких метрах от себя Мишкин рюкзак и мешок со сменкой. И открытый колодец.

Неглубоко, метра два, но самому Мишке не выбраться оттуда.

– Сейчас мы тебя вытащим.

– Сначала его, – Мишка протягивал вверх щенка.

Невермор лег на землю и дотянулся до щена. Посадил его на траву.

– Данила, теперь держите меня, подстрахуйте.

Не без труда, но Мишку тоже вытащили наверх. Даня тут же позвонил Мишкиной маме и дал ему трубку. Мама сильно ругалась на Мишку. Сгоряча сказала: «Можешь вовсе домой не приходить!» Мишка пытался извиняться. Но не тут-то было. Мама слишком сильно переволновалась, и теперь ее было не остановить.

– Ты как тут оказался-то?

– Пошел после уроков в парк. Ну проверить, как оно тут. – Мишка покосился на Невермора. – А тут ворон сидит на перекрестке, как будто меня ждет. Я к нему, а он в кусты. А тут колодец открытый. Я заглянул – там этот. Я пока прилаживал ветки всякие, чтобы его достать, сам загремел. А телефон-то дома. Так и сидел бы, если бы не вы.

Тут песик тихонечко заскулил, и все трое обернулись на него. Грязный худенький щенок. У него почти не осталось сил, он дрожал и пытался вилять тоненьким хвостиком. Учитель устроил щенка за пазухой. Модный светлый плащ был, кажется, безнадежно испорчен, еще когда Невермор лежал на земле возле колодца. Щенок пригрелся и перестал дрожать.

Позвонили по номеру телефона, который был на брелке ошейника.

– Здравствуйте. Мы нашли Вашего щенка.

Хозяйка, судя по голосу, пожилая женщина, не веря своим ушам, продиктовала адрес.

– Миша, Вы идите домой, а мы с Даниилом отвезем щенка, – сказал учитель.

– Кирилл Александрович, мне сейчас домой не надо. Мне надо, чтобы мать немного успокоилась. А то мне новая опасность угрожает. Не подвергайте меня опасности, Кирилл Александрович. Мне вот еще и за грязные штаны влетит. Можно я с вами к хозяйке щена? Пожалуйста.

– Ну хорошо. В конце концов, это же Вы его нашли.

XX

Дверь открыла седая старушка.

– Проходите стразу в комнату, в прихожей у меня тесно, не развернуться. Где же вы его нашли? Он неделя, как пропал. Я уже и не надеялась. Каждый день хожу искать. Мне трудно ходить. Я долго не могу. Нашелся… Сейчас попить ему принесу.

– Да он рыжик! – воскликнул Мишка. При свете можно было рассмотреть яркую масть.

– Рыжик, – сказала хозяйка, ставя перед щенком миску с водой. – Попей, миленький. Как же ты так. Огонек его зовут. Мне его внук подарил. Он в университете учится. Приезжал на каникулы и подарил. Вот, говорит, бабушка, ты мне в детстве подарила собаку, когда я просил, а теперь я тебе. Будешь с ним гулять – тебе полезно гулять. А я не уследила. Он любопытный, убежал. Я звала-звала. Потом искала. Счастье ты мое неразумное. Сейчас намывать тебя буду.

– Вы его сейчас сразу много не кормите. Неизвестно, как долго он в колодце без еды просидел. Мы его из колодца в парке достали, – хлопотал Невермор вокруг щенка и хозяйки. – У вас бульон есть? Сначала бульончику, потом постепенно добавляйте еду. Ничего. Воду пьет, хвостом виляет, жить будет.

Старушка достала из холодильника кастрюлю с куриной лапшой. Для песика разогрели немного. Он шумно лакал из миски. А когда миска стала пустой, удивленно посмотрел на окружающих, постоял, снова посмотрел в миску, снова на людей. И направился в сторону своей лежанки.

– Ох, что-то у меня голова кружится. Присяду.

– Давайте мы поможем Огонька искупать, – предложил Даня. – А то он тут Вам все перепачкает.

– Спасибо, деточка. Когда голова кружится, конечно, мне не до помывок. Грохнусь там в ванной и буду лежать. А вы быстро управитесь. Возьмите шампунь его. Там на полочке стоит. Собачка нарисована. А ты, дружочек, – обратилась она к Мишке, – пока они Огонька намывают, возьми-ка в прихожей щетку одежную, да пойди на лестничную площадку штаны свои отчисти. А то мамка заругает.

– Уже заругала, – угрюмо отозвался Мишка.

– А ты на нее не обижайся. Она мать. Просто почисти и все.

Мишка пошел чистить штаны. Даня с Невермором искупали Огонька. Через некоторое время счастливая хозяйка держала на руках чистого довольного щенка, завернутого в полотенце.

– Вот на старости лет довелось снова в куклы играть, – улыбалась старушка.

– Ну мы пойдем…

– Постойте. Как же вас наградить?

– Нам приятно, что вы нашлись. Лучшей благодарности и не надо.

Все трое вышли на улицу. Учитель проводил ребят до их дома.

С порога Мишка попытался прошмыгнуть в свою комнату, но не тут-то было. Мама ругала его, потом плакала, потом обнимала, потом снова ругала. Грозилась пришить телефон к Мишкиному карману на резиночке, как варежки для малышни.

Мишке было и жалко маму, которая за него волнуется, и хотелось уже, наконец, к себе и закрыть дверь. Когда он добрался до своего телефона, там было сообщение от Дани:

«Он не Мафистофель».

«Точно?» – спросил Мишка в ответ.

«Я уверен. Демоны себя так не ведут».

«Ох уж этот Дэн…» – подумал Мишка и начал устраиваться спать. День был длинным, но он принес спасение одному маленькому существу, немного счастья одной старушке, уверенность в своих силах двум мальчишкам и проблемы одному учителю информатики.

Когда учитель вернулся, школа гудела, как улей.

– Вы пропустили много сообщений в чате, – директор была недовольна. – Нам не нужны проблемы. У нас образовательное учреждение. Социально-значимое. А если эта история просочится к журналистам? Полетят головы. Ваша голова первая полетит. Это я Вам обещаю!

Анатолий торжествовал. Директор продолжала:

– Ваше счастье, что ребенок нашелся живым и здоровым. А о школе Вы подумали? О коллективе? Мы тут все волнуемся, пишем Вам в чат, ищем. А Вы нас игнорируете. И Вы, Кирилл Александрович, не первый раз уже игнорируете коллектив. Когда мы все День учителя праздновали, Вы со своими учениками на цифровую выставку уехали. Отрываетесь от коллектива, Кирилл Александрович! Манкируете, так сказать.

Ну хорошо. Время позднее. Подводим итог. Кириллу Александровичу выговор. И лишение премии. И Ваше счастье, что у нас учителей не хватает, а то бы я Вам быстро замену нашла.

Все остальные молодцы. Сплотились. Были на связи. Все переживали. Я горжусь нашим коллективом. Ну а теперь все свободны. Завтра будет новый день. Никому не опаздывать! Анатолий Савельевич, особенно к Вам относится.

– Да что я? У меня педагогический стаж…

– Так. Все! У всех дома дела. Всем до завтра.

XXI

Этой ночью Даня увидел вот такой сон.

Он вышел из дома. Торопился, опаздывал. Выскочил из подъезда и побежал в школу. Вдруг он увидел вокруг не привычные дома, а германский старинный город. Вместо асфальта на улице уложена брусчатка. Даня пробежал еще немного и остановился, осматриваясь. Мираж, если это был он, не рассеивался. Даня подошел к стене одного из домов, провел рукой по шершавой штукатурке. На пальцах остался след извести. Какой-то очень реалистичный мираж.

Внезапно по мостовой побежали люди в старинных одеждах. Они бежали и вверх, и вниз по улице. Началась суета, послышались крики: «Пожар! Спасайтесь!» В конце улицы горел дом.

class="book">Становилось жарко. При порывах ветра пламя наклонялось, отчего зевак обдавало жаром. Толпа отступала от горящего дома вниз по улице. Потом пламя поднималось еще выше. Огонь раздувался. Казалось, он вот-вот перекинется на другие дома, загорится вся улица. Но неожиданно огонь стих, пожар прекратился.

Даня подошел к сгоревшему дому. Из углей к нему навстречу выбралась саламандра. Не огненная и не такая, как на монете, а настоящая, как на фотографии в энциклопедии – черная с яркими оранжевыми пятнами. Она внимательно посмотрела на Даню. И он отчетливо услышал: «Спасибо за Огонька. А теперь мне надо возвращаться домой. Довольно огня».

XXII

Утром позвонила соседка коллекционера и сообщила, что Иван Иванович вернулся. После завтрака мама набрала его номер.

– Здравствуйте, Иван Иванович. Меня зовут Елена, Вы приходили к нам в музей, и мы разговаривали о Вашей коллекции монет.

– Добрый день. Слушаю Вас, Елена.

– Мой сын с другом нашли монету, пропавшую из Вашей коллекции. Мы бы хотели сегодня к Вам приехать.

– Невероятно. Не может быть! Простите мне эмоции. Я буду рад принять вас.

– Хорошо. Мы приедем к часу. Это будет удобно?

– Очень Вам признателен. Очень. Жду.

Мама положила трубку.

– Даня, ты слышал? Зови Мишу, пусть собирается и идет к нам. Едем к Ивану Ивановичу.

Дверь открыл хозяин, одетый в строгий костюм.

– Иван Иванович, это Данила, мой сын, это Миша, его друг.

– Очень приятно познакомиться, молодые люди, я Иван Иванович Удачин. Проходите, располагайтесь в гостиной. Здесь вам будет удобно. Прошу вас.

Он проводил гостей в квартиру. Мама достала из сумочки бархатный мешочек с монетой.

– Простите меня великодушно, мне не терпится взглянуть. Я оставлю вас на несколько минут. Чувствуйте себя свободно.

С плохо скрываемым волнением коллекционер взял мешочек и пошел в соседнюю комнату. Через небольшое время он появился в дверях комнаты с торжествующим видом.

– Да. Это она! Основа моей коллекции, моя гордость, мое сокровище. Как же она оказалась у вас?

– Мальчики, расскажите Ивану Ивановичу.

Ребята рассказали, как нашли монету, и о папиных предположениях о ее пропаже.

– Один ворон, который живет в заброшенном парке, действительно, прилетает меня навестить. Я его подкармливаю, и он почти ручной. Любит наблюдать, когда я ухаживаю за монетами. Экий плут! Весьма вероятно, это его проделка, весьма. Спасибо вам большое! Я все еще не верю, что монета вернулась. Вы очень наблюдательные молодые люди. Разглядели монету. А я счастливый человек. Спасибо. Как я должен вас благодарить?

– Даже не думайте, Иван Иванович, – сказала мама. – Монета вернулась в коллекцию. Это справедливо. Справедливость – главная награда.

Иван Иванович очень серьезно посмотрел на маму, как будто что-то пытался разгадать.

– Ну если Вы так считаете… А что же мы просто так сидим? Сейчас я вас буду угощать. – Иван Иванович довольно проворно для его возраста прошел на кухню и вернулся с блюдом, полным свежей лесной земляники.

– Что Вы, не стоит ради нас… Свежая земляника весной… – мама явно была смущена. – Спасибо огромное, но нам пора идти. У мальчиков сегодня много домашних заданий. Надо успеть сделать. Пойдемте, ребята.

– Свежая земляника. Что же удивительного? Я только утром прилетел с конференции. Есть страны, где сейчас самый сезон… Но не смею вас задерживать. Учеба – весьма уважительная причина. Когда-то и я был школяром. Жадно изучал все. Но vita brevis, ars longa. Так говорили древние. Жизнь коротка, наука вечна… Да… Впрочем, молодые люди, вам еще рано об этом думать.

На следующий день ребята решили «навестить» крысу – находку, с которой началась вся эта история. Дохлой крысы за домом не оказалось, словно ее там никогда и не было. Неподалеку у окна в подвал сидела вполне живая крыса. Она умывалась лапками и тихонько смеялась себе в усы.