КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Житие и писания молдавского старца Паисия Величковского [Сборник] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Житие и писания молдавского старца Паисия Величковского

Предисловие от русского издателя

Подвиги, наставления и писания молдавского старца Паисия, соотечественника нашего и по месту рождения, и по союзу любви, имели великое влияние на российские монастыри; пример жизни и свет учения его пролился обильно на российское монашество. Ибо многие из россиян, ищущих спасения и отрекшихся мира и яже в мире, странствуя в Палестине, Афонской горе и Молдовлахии, и собирая, подобно пчелам с цветов, мед спасительного учения от обитавших в тамошних местах подвижников, находили особенно в обители старца Паисия величайшую душевную пользу, научаясь притом высокой его жизни и медоточными его наставлениями, подвигам монашеским и внутреннему деланию умной молитвы. По возвращении в Россию, они передавали приобретенное ими там духовное сокровище и другим ищущим спасения, – некоторые начальствуя над обителями, а другие находясь в числе братства.

Не менее сего способствовали к распространению духовного просвещения и книжные труды блаженного старца Паисия, подъятые им в переводе отеческих писаний, из которых иные вовсе не были прежде переложены на Словенский язык, другие же хотя и были переведены и находились кое- где в рукописях, но перевод их столь быль древен и во многих местах искажен ошибками переписчиков, что сделался уже почти неудобопонятен; старцем же Паисием исправлен по греческим подлинникам со всевозможною тщательностью, как и сам он объясняет это в письме своем к отцу Феодосию, архимандриту Софрониевой пустыни. Им переведена с греческого книга «Добротолюбие», в которой собраны писания 24-х богомудрых отцов и подвижников, руководствующие к высшему христианскому любомудрию, коим очищается, просвещается и возводится к соединению с Богом христолюбивая душа посредством внутренней, деятельной и созерцательной молитвы, непрестанно совершаемой умом в сердце. Высокопреосвященнейший Гавриил, митрополит санкт-петербургский, глубоко уважавший отца Паисия и имевший духовное с ним общение, усердно желал видеть и издать в свет сию книгу, и неоднократно просил его о том: но мудрый старец долго не решался на сие, частью по чувству смирения, частью по опасению, чтобы люди самонадеянные не стали превратно толковать содержащееся в ней святое учение, и занимаясь ею самочинно, без надлежащего руководства и порядка, не впали бы в самомнение и прелесть, и тем не подали бы повода к уничижению святыни. Наконец ученик старца Афанасий доставил высокопреосвященному митрополиту и греческий подлинник и старцев перевод сей книги, который, по назначению митрополита, сначала был рассматриваем знающими греческий язык учителями Александро-Невской академии, а потом (как это известно из предания, сохранившегося в Троицкой Сергиевой лавре) отдан для пересмотра и исправления учителю греческого языка в Сергиевой лавре Якову Дмитриевичу Никольскому (бывшему в последствии Протопресвитером Московского Успенского Собора), исправлен им в местах трудных для разумения, и напечатан в московской синодальной типографии, в первый раз в 1795 году; потом, усердным старанием высокопреосвященнейшего Филарета, архиепископа (ныне митрополита) Московского, во второй раз в 1822 г. и в третий в 1832 г. Кроме «Добротолюбия», старец Паисий перевел еще книгу высокого учителя внутренней жизни, св. Исаака Сирина1, и перевод сей печатан в Молдавии. Сверх сего хранятся в рукописях исправленные им древние Словенские переводы писаний Макария Великого, Иоанна Лествичника, св. Варсонуфия, Фалассия, и Симеона Новогоо Богослова, и им самим переведенные книги: Максима Исповедника по вопросу и ответу, Феодора Студита (с просто греческого языка), житие Григория Синаита, слова Григория Паламы, и другие, коими пользуются и болгарские, и сербские, и российские христиане, жаждущие душевного назидания и спасения.

Из российских монахов, пользовавшихся примером и учением старца Паисия, особенно известны следующие:

1) Софрониевой пустыни архимандрит Феодосий, ученик мудрого старца Василия, которого учеником и пострижеником быль и отец Паисий: с 70-го года управлял он, после старца Василия, Влахийским скитом Мерлополянским; а потом, вовремя турецкой войны, в 1787 году вызван был, с учениками своими, в Россию князем Потемкиным. В России дана ему в управление состоящая в Курской Губернии Софрониева пустынь, в которой он пожил довольное время, пася словесное стадо и наставляя братию от отеческих писаний и собственного опыта духовной жизни. Из сей обители, в последствии, многие были избраны в настоятели монастырей той епархии. Феодосий, во все продолжение своей жизни, был другом старца Паисия; к нему писано прилагаемое в сей книге письмо старца, в ответ на его просьбу о присылке духовных книг для назидания братий, живущих в Софрониевой пустыне.

2) Старец к Клеопа , не малое время живший в афонской горе и в Молдавии в Дрогомирнском монастыре, и имевший со старцем Паисием близкое общение духовное; по выходе в России, еще до 1788 года, быль настоятелем Островской Введенской пустыни; духовный делатель и хранитель умного трезвения. Он ввел в Островской пустыни общежительный устав Афонской горы, который последователями его Игнатием и Макарием перенесен был и в Пешношский общежительный монастырь, состоящий ныне в московской епархии. – Игнатий, с 1778 года после Клеопы был строителем Островской введенской пустыни; с 1788 г. Архимандритом Тихвина монастыря, где по благословению митрополита Гавриила ввел общежительный устав; наконец в 1798 году переведен архимандритом в Симонов монастырь, для учреждения общежития, и там скончался в 1796 году. Везде он был для братии примером добродетельного жития, а наипаче смирения, нищеты и нестяжания; шелковых одежд, со вступления в монашество, не носил; был к нищим милостив, к несчастным сострадателен, к братии исполнен любви и благодетелен. – Макарий был настоятелем Пешношской обители с 1788 г. До самой своей кончины, последовавшей в 1811 году. Он имел духовную связь и переписку со старцем Паисием, – наставником его благодетеля старца Клеопы, – и получил в дар от него посох. Ему особенно обязана Пешношская обитель своим устройством и благолепием, внешним и внутренним. Неутомимый и многое ведущий в трудах хозяйственных, он еще более неутомим был в подвигах внутренней жизни. Вид его казался строгим, но душа была полна отеческой любви; не имел он никакой собственности, а все делил с братией; всех принимал с благоприветливостью, и его сердечная простота, сопряженная с духовною мудростью, невольно привлекала к нему всеобщее уважение. Высокопреосвященнейший митрополит Платон часто представлял его в пример другим настоятелям, и поручал ему приводить в устройство различные обители; и действительно многие из них заимствовали от Пешноши и порядок общежития и способных к поддержанию оного иноков. Так известный по благочестивой жизни игумен Кириллоновоезерский Феофан, быв на Пешноше, в 1790 году, оттуда заимствовал общежительный устав, и испросил у Макария нескольких из братий для помощи при заведении общежития в Новоезерском монастыре; так пустыни: Давидова, Оптина, Берлюковская, Екатерининская, Медведева, Кривоезерская, и монастыри: Голутвинский и Московский Сретенский получили лучшее устройство общежития по образцу Пешношского монастыря, при содействии и руководстве Макария. Сподвижниками его в духовном делании были Самуил, в последствии настоятель Голутвина монастыря, Аврамий, в последствии настоятель Козельской Оптиной пустыни, и Иерофей, бывший после того строителем Екатерининской пустыни.

3) Иеромонах Клеопа , и 4) схимонах Феодор, первый из Малоросиян, а второй из граждан города Карачева, поживший много лет в обители старца Паисия и принявшие от него пострижение в монашеский образ, были им основательно наставлены и утверждены в духовной жизни; вышли в Россию в 1801 году. Клеопа жиль орловской епархии в Белобережской пустыни и С.-петербургской епархии в Валаамском монастыре; Феодор – в Чолнском монастыре, в пустынях: Белобережской, Палеостровской, в ските Валаамского монастыря и в монастыре Александросвирском2 – от них получили образование в прохождении духовных подвигов и умного делания: иеромонах Леонид 3, иеромонах Гавриил u многие другие. Равно и от сих последних преемственно пользовались духовно не только монашествующие, но и светские, получавшие от них назидание и утешение в душевных скорбях своих. Блаженная кончина сих духовных подвижников удостоверяет о плод их благочестивой жизни. Иеромонах Клеопа скончался в Валаамском монастыре в 1816 году; схимонах Феодор в Свирском монастыре в 1822 году, a иеромонах Леонид в Оптиной пустыни в 1841 году.

5) Схимонах Афанасий, бывший ротмистр гусарского полка, по фамилии Захаров, жил при Старце Паисии более 7-ми лет и принял от него монашеский образ; всего более занимался он, по благословению старца Паисия, выпиской наставлений из отеческих книг о молитве, смирении, терпении, послушании, любви и прочих добродетелях, о стяжании которых имел всегдашнее попечение. По необходимым обстоятельствам и по просьбе своей, он был отпущен в Россию, с монахами Амвросием и Феофилом , в 1777 году. Здесь, по многих претерпенных им искушениях, был определен Владимирской епархии во Флорищеву пустынь, и пожив там довольно в благочестивых подвигах, получил успокоение по оных в Богородицкой Площанской пустыни, Орловской епархии, смотрительно переселен быв в оную ради многих, пользовавшихся его жизнью и учением, преисполненными любви и смирения. Почил блаженною кончиною в 1825 году. Из Флорищевой пустыни приезжая в Москву, имел он духовные беседы о умном делании и о многих предметах монашеской жизни с находившимися в то время в Новоспасском монастыре иеросхимонахами Александром (в последствии архимандритом в Арзамасе) и Филаретом4 5, которые хотя не знали лично Паисия, но пользовались духовными учениями, содержащимися в переведенных им писаниях отеческих, и имели великую любовь, усердие и благоговение к сему духовному вождю: из них Александр вел переписку с самим отцом Паисием.

6) Схимонах Афанасий , из сенатских секретарей, оставив мир, странствовала в св. Афонской горе и в Молдавии, жил в обители старца Паисия, от которого поручен был в назидание старцу Софронию (преемнику Старцева Начальства в Нямецкой пустыни).

В 1805 году, живя в Свенском монастыре Орловской епархии, он получил от старца Софрония прилагаемое здесь назидательное писание, могущее послужить многим к душевной пользе. Скончался в том же Свенском монастыре в 1811 году, на руках вышеписанного схимонаха Афанасия. Он принес в Санкт-Петербург из Молдавии книгу: «Добротолюбие» на греческом языке, и когда, в 1791 и 92 годах, по благословению высокопреосвященнейшего митрополита Гавриила, сличаем был с греческим подлинником перевод сей книги, сделанный старцем Паисием, и встречавшиеся в оном трудные к разумению выражения и обороты нужно было заменять более ясными и общепонятными, тогда трудившиеся в сем деле обязаны были, по назначению Митрополита, постоянно советоваться обо всем, что находили нужным исправить, с духовными Старцами, проходившими самым делом, по руководству отца Паисия, высокое учение, излагаемое в Добротолюбии, – и именно: с игуменом Валаамского монастыря Назарием, с иеромонахом Феофаном , в последствии Архимандритом Новоезерского монастыря, с вышеупомянутым иеромонахом Филаретом, который тогда был еще иеродиаконом Александро-Невской лавры, и с принесшим сию книгу в Россию Афанасием , которого мирское имя было – Андрей Николаевич: «они, говорил мудрый архипастырь ученым переводчикам, – хотя и не знают так, как вы, греческого языка, но лучше вас знают из опыта духовные истины, непостигаемые одним только книжным учением, и потому правильнее вас могут понимать смысл наставления, содержащихся в этой книге».

7) Монах Павел , живший в Молдавии при старце Паисии, и вышедший в Россию, окончил дни свои в Московском Симонове монастыре. Он много пострадал в 1812 году, во время нашествия французов, был от них бит, и остальное время жизни своей провел в болезненном положении, духовным своим дарованием многим подавал пользу, ищущим оной.

8) Монах Герасим, старцев постриженец, вышедши в Россию имел жительство в Софрониевой пустыни. Сей трудолюбивый старец, при духовных дарованиях, подавал собою пример прочим братиям, своим трудолюбивым послушанием, до глубокой старости, стяжав чрез оное глубокое смирение.

9) Монах Феофан живший в Оптиной пустыни6.

Известно, что и кроме сих благочестивых старцев, многие жив при отце Паисии, получили от него духовное просвещение, и потом вышли в Россию по разным обстоятельствам; иные же, проходя в странствии и успокоиваясь на время в обители его, насыщались духовным его учением, и все они, расходясь и водворяясь по разным российским монастырями, водворяли в них и духовное просвещение, приобретенное ими от жизни и учения старца Паисия. Всех их мы не можем исчислить; но, по крайней мере, известны некоторые из них, как то: иеромонах Василий, благородного происхождения, родившийся в фатежском уезде; мирское имя его было – Владимир Тимофеевич Кишкин; он странствовал и жиль несколько лет с учениками своими в св. Афонской горе и в Молдавии, после 1780 года; после того был строителем в Белобережской пустыни и окончил дни свои в площанской пустыни на покое, в 1851 году. Был духовный старец, от которого многие пользовались духовно, и особенно отличался с юных лет целомудрием, смирением, терпением и любовью к оскорблявшим его. Из учеников его известны: Анастасий, Израиль, Серафим, бывший в последствии настоятелем Белобережской пустыни, и Филарет, игумен Глинской пустыни. – монах Арсений, проводивший большую часть жизни своей в пустынных лесах, и скончавший оную в Белобережской пустыни в 1844 году. Иеросхимонах Афанасий , духовно просвещенный старец, также безмолвный обитатель пустыни, почил о господе от трудов своих в Брянском Свенском монастыре в 4845 году, храня до смерти при послушании духовное трезвение; он был для многих светильником во тьме светящим. Игумен Самуил , бывший настоятель коломенского Голутвина монастыря, искусный делатель умного трезвения. – монах Арсений был духовной жизни, скончался в Симоновом монастыре. – Иеросхимонах Леверий , в Екатеринославской епархии, скончавшийся в 1824 году в глубокой старости. Его наставлениями пользовался архимандрит макарий, управлявший Алтайскою миссией. Все сие от многого весьма малое представлено здесь. Но кто может исчесть всех тех, кои пользовались и ныне пользуются в российских монастырях, духовным просвещением от трудов и учения старца Паисия, переданным и передаваемым друг другу? За все оное премилосердый Господь да умножить мзду воздаяния в некончаемом веке блаженному старцу Паисию; а мы россияне должны чувствовать излиянную на нас промыслом Божиим чрез него духовную пользу, не для одного монашества, но и для укрепления всей православной церкви. Ибо он, при высоте духовной жизни, был ревностный хранитель догматов и правил святой церкви, и других учил строгому сохранению оных, яко самонужнейшему основанию нашего спасения. Воздадим за все сие по силе нашей славу, благодарение и поклонение единому богу, в Троице славимому и поклоняемому, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и вовеки веков. Аминь.


Предуведомление краткое Боголюбивому читателю, о житии Блаженной памяти старца Паисия, Архимандрита Молдавских Святых монастырей

По отшествии отца нашего блаженной памяти Старца Паисия ко Господу, время немало, но яко более двадесяти лет прейде в молчании, да не реку в небрежении. Таже аки от сна нецыи воспрянувше, зазреша себе. Согре бо Господь сердца молдавского и славянского языка старейших и теплейших ученик, еже непременно написата житие отца своего. И умолиша возлюбленного брата нашего схимонаха Митрофана восприяти сие послушание. Потрудися убо сей послушник, и яко ученик сый древнейший старца и в преписании книг и грамматическом художестве не неискусен, славянским языком собрав, написа. Но крайняя ради его старости и слабости, паче же притупления очес, исправити е совершенно не возможе. Таже по мале времени отъыде ко Господу.

По смерти же Митрофана, видя общий брат схимонах Иоанн, яко писание Митрофаново совершенная исправления не получи, поревнова о житии сем, и по совету других духовных отец, и яко искусный в молдавском и греческом языце и писаши, написа и сей многосложнейше списание молдавским языком, но отнюд отлично от Митрофанова, точию бо во главнейших снидошася во едино. – По мале же времени и сей отыде ко Господу. Чтущеже имущш усердие молдавского языка братия списание Иоанново, за широту его стужиша себе. И умолиша зельным молением пребывавшего тогда в монастыре Нямец мужа учительна иеродиакона Кир-Григория, иже ныне митрополит града Букурешта и всея Валахии, да изберет из оного краткое житие. Он же яко муж премудр, ведая яко краткими словесы доброту всея широты без умаления показати невозможно; обаче убеждаем молением братии, краткое избра: надписание же ему положи не житие, но повесть вкратце от жития. А яко мужа премудра избраше оно прочтеся Ясскому митрополиту Кир-Вениамину, и бывшему тогда князю, и по дозволению их напечатася в монастыре Нямце сея повести множество и растечеся ныне повсюду.

Сему же тако бывшу, братия и Духовнии Отцы монастыря Нямца, молдавского и славянского языка, за несогласие всех сих списаний сожалиша себе зело, глаголюще: якоже старец бе един, такожде убо и житие его обема языки подобает написану быти единому и томужде.

Сего ради имущие усердие братия, вся она спи-ания рассмотревше, и из всех оных держащеся паче Митрофанова, нужнейшая во едино собравше, соборне судихом на молдавский и славянский языки едино и тожде писанием вторицею предати.

И ныне, помощью Божией и молитвами Блаженного Отца нашего, житие сие, поелику возможно, исправися, и оскудевающая дополнивше окончахом и тебе Боголюбивому читателю в пользу душевную предложихом. Молим же тя любовию прияти, нам же грешным, в чем либо где погрешившим, прощение подати.


Житие и подвиги Отца нашего старца Паисия, архимандрита молдавских святых монастырей Нямецкого и Секула

1. Рождение и родители отца нашего Паисия. 2. Отрочество его

В лето 1722 родися отец наш блаженной памяти иеросхимонах Паисий, в святом крещении нареченный Петром, в малороссийском граде Полтаве, от благочестивых родителей: отец его бе Иоанн Величковский, протоиерей Полтавский, мати же Ирина. По рождении же его в четвертое лето, отец его от временныя сея к вечной преселися жизни: он же остася с матерью и со старейшим родным братом Иоанном, иже по отце бе и настоятелем соборныя Полтавския церкве Успения Пресвятыя Владычицы Нашея Богородицы и Приснодевы Марии, в ней же отец его, дед же и прадед священствоваша. Таже вдаде его мати в научение книжное, и Господу споспешествующу ему, чрез два лета и мало более, изучи букварь, часословец и псалтирь, от старейшего же своего брата и писати изучися: и абие нача помощию Божиею преудобне книги чести, и от части разумети: и чтяше зело прилежно книги Божественного Писания, Ветхого, паче же Нового Завета, жития святых, поучения Святого Ефрема и Святого Дорофея, Святого Иоанна Златоустого Маргарит и прочия. И от чтения таковых, паче же житий преподобных отец наших в монашеском образе просиявших, начала и в его души рождаться ревность к оставлению мира и восприятию святого монашеского ангельского образа: темже и затворяшеся и чтяше я ненасытно. Молчание же только любяше, яко и самая его мати зело редко когда слышаше беседу его: бе бо кроток и зело стыдлив и бездерзновенен, не только к чуждым, но и к своим. Таковое бе сего чудного мужа усердное к Богу желание еще в десятолетнем возрасте, яко всем видящим и слышащим о нем благоразумным удивлятися его добронравию и ревности и усердию, и прославляху Бога, глаголюще: слава Тебе Христе Боже, яко ты возносиши избранного от людей своих.


3. Юный Паисий идет во град Киев

Пришедшу же тринадесятому лету от рождения его, преставися и старейший его брат Иоанн ко Господу, священствовав точию пять лет. И воспоследова матери его нужда, вземши и его с собою (1754), отъити ко архиепископу Киевскому Кир-Рафаилу с писанием просительным полковника полтавского, крестного его отца, и честнейших граждан о утверждении за ним отеческого его места предреченныя соборныя церкве грамотою. Пред его же святым лицем егда стихи некия, от учена мужа составленныя, благоговейно с подобающим произношением изглагола, возрадовася преосвященный, и благослови его, и рече: быть тебе наследником: даде же и грамоту матери его, и повелев его вдати во училища киевския, отпусти с благословением. Она же возвратившися, абие посла его в Киев учения ради, в нем же точию четыре лета грамматическому учению обучашеся. Горящим же усердием упражняшеся паче в чтении святых книг: от нихже паче и паче утверждашеся в непреложном своем намерении о монашестве.


4. Его желание иноческого нелицемерного жития

К сему же и единомысленные други име, едино и тожде намерение о монашестве имущия, и собирающеся в вечер в некое тайное и тихое место, чрез всю нощь до звона советовахуся, како быша возмогли намерение свое в действо произвести, и где бы такое место могли обрести, в немже бы, помогающу Богу, постригшеся во иночество, возмогли быша истинно по обету монашескому пожити; и по многократном совещании и прилежном рассмотрении, таков завета непременен и непреложен в душах своих завещаша: да не будет отреченье их от мира, постриг же и житие в таковых обителях, идеже суть великое изобилие в пищи и питии, и всякое телесное продовольствие, слава и упокоение: приводяще от святых писаний во утверждение своего совета всех святых древних в нищетном монашестве пребывавших, и св. Симеона Нового Богослова, глаголюща тако7: бегаяй мира, зри, да не даси душу твою во утешение, и проч. Зане в таковых обителех постригшеся, невозможно, глоголаху, будет нам по обету монашескому нищете Христовой последовати, и воздержное житие проходити: то есть в скудости нуждных потреб, и во всяком телесном злострадании спасения ради душевного. Но немощи ради нашея, и паче от мятежа и сообщения еже со инеми, удобопреложного же ради нашего произволения, и неравного душевного усердия и нетвердого, нужда будет нам отступивше от тесного пути вводящего в живот вечный, заблудити в широкий, по словеси Господню вводящий в пагубу. И лучше быти судиша в мире пребывати, нежели отрекшеся мира и всех яже в мире, ко угодию плотскому во всяком упокоении и изобилии житие препровождати, на соблазн миру и поругание монашеского образа, и на вечное осуждение душ своих в день судный.

Еще же от Божественных Евангельских и отеческих написаний совершенне уразуме Паисий,

Яко без послушашя и смирения без нищеты и терпения, без веры а любве и отсечения совершенного своея воли и своего рассуждения желающему монашества, и просте рещи: без прилежного хранения всех заповедей Христовых, единою православною верою отнюдь спастися невозможно: и положил бяше благоговейный отрок, зело твердое завещание в души своей пред Богом, уже купно и на телесная деяния, во исполнение заповедей Христовых, всею душею понуждатиси. Яко же еже ближняго своего отнюд не осуждати, аще бы и очима своима видел его согрешающа. Осуждаяй бо ближняго своего, достоинство Божие сам на себе восхищает, чесого есть ли что страшнейше?8

Еще же ненависти на ближняго отнюд не имети: зане по свидетельству святого писания, больший грех есть ненависть и злоба паче всех грехов. Еще же завеща себе и еже ближнему отпущати всякое озлобление от всего сердца и от всея души, в надежде отпущения своих грехов9: не отпущаяй бо ближнему своему согрешений, или каковой либо обиды, и сам отнюдь не будет имети отпущения грехов своих от отца небесного: сие убо завещание свое, данное пред Богом, во всей жизни своей, укрепляющей его благодати Божьей, деятельне храняще.


5. Его странствие. 6. Паисий вступает в обитель Любицкую

Тако ему пребывающу, и в чтении и в поучении о сих упражняющуся, паче же и плачущу и сетующу, и недоумевающу, что творити, начать убо сокрушенным сердцем со многими и горкими слезами, биющи перси своя, и припадающи ко Христу Богу, молитися, да наставить его на путь спасения; плача же мысляше в себе, глаголя: что сотворю, и где пойду? Разжжеся же душею к странствованию и абие оставив училище, изыде из града Киева: и яко некий нищий и странный, печальною душею скиташеся, взыскуя оного небесного отечества: дарова бо ему Господь еще в юности седину разума, мудрости и смиренномудрия темже остави и другов своих, препону полагавших ему к скорому отшествию и пойде, Богу наставляющу его, во Святый монастырь Любицкий, иже обретается близ града Любича, над рекою Днепром. Дошедшу же ему помощию Божиею во обитель ону, показа ему некий отец: се отец Никифор игумен нашт стоит, и приведе его к нему. И паде Паисий на нозе его, прося благословения; он же по обычаю благословив его, вопрошаше глаголя откуду еси, брате; и кое тебе имя, и чесо ради пришел еси во обитель нашу? Юноша убо отвеща ему: яко от Киевския есмь страны, и, приидох во святую сию обитель на послушание: имя же мне Петр. Игумен слышав сие, приял его с любовию и определи ему келлию, и келарское послушание. Он же припад к стопам его, и взем от него благословение, прохождаше послушание оно со усердием.


7. Богоугодное правление Игумена Никифора

Пребывая убо там Паисий, велию радость в души своей имеяше: зане видяше, яко сей преподобный Игумен, яко же отец чадолюбивый, управляше братиею с великою любовию и кротостию, смирением же и долготерпением: и аще бы случилося коему из братий яко человеку в чем либо и согрешити, обаче просящу ему абие прощения сподобляше, исправляя такового духом кротости, наказуя душеполезными словесы, и канон некий духовный определяя по его силе, взирая на согрешение. Сего ради и братия вси пребываху в мире глубоце и любви ко отцу и друг ко другу.


8. Перемена начальства 9. Паисий неумышленно прогневляет нового игумена. 10. Исходит тайно из обители

По прошествии яко трех месяцев пребывания тамо Паисй, определен бысть во обитель ону иный игумен, муж учен, Герман Загоровский. Иже пришед во обитель Любицкую, начать управляти ю не по подобию предреченного блаженного Игумена любовно, но властительски, его же устроение распознавше братия, зело ужасошася: яко нецыи от них страха ради и разбегошася от обители неведомо где. Паисий же в келарстем послушании пребываше, зело бояся и трепеща, да не согрешит в чем либо, обаче и тако зла не убеже. Единою бо призвав его игумен повеле ему выдати некую снедь (капусту) за его трапезу. Он же за краткость слова его, не внят яковую, и не посмев его вопросити, обяви то его поваром: они же, яковую знаяху лучшу быти, ту вземше свариша ему. Настоятель убо призва Ппаисия в келлию свою, и восстав от трапезы, рече к нему: таковую снедь вдаль еси за мою трапезу? И сие рек толь крепко удари его в ланиту, яко едва возможе удержатися на ногах, еще же и зело люте пхнув его, яко и паде чрез праг келлии его: егдаже воста, крикну на него, глаголя: вон иди, безделк! Смиренный Паисий изыде вон, весь трепеща от страха, и помышляше в себе: аще за сие толико на мя бедного разгневася, то аще случися в большем чем пред ним согрешити, что не постражду от него? К сему же услыша от духовного своего отца, яко еще хваляшеся и прежестоким наказанием наказати: умысли убо пройти за Днепр. И в нощи втай помолився Господеви со слезами, сниде ко Днепру, и богу помогающу прейде на другую страну по льду: и благодарив с радостными слезами Бога, пойде вниз реки Днепра на Украйну к монастырям.


11. Вступает в обитель св. Николая Медведовскую

Дошед же монастыря Святителя Христова Николая, иже обретается на острове реки Тясмина, и именуется Медведовский, идеже бе игумен всечестный иеромонах о. Никифор ( иный от предреченного Никифора), приступи к нему, и припаде к стопам его, взя от него благословение, и нача молити, да приимет его во святую обитель в послушание. Игумен же прият его с любовию, и даде ему келлию и послушание служити в трапезе, и ходити на клирос. И егда наста пост Пресвятыя Владычицы Нашея Богородицы, на Преображение Господне постриже его игумен в рясофор, преименовав его из Петра Платоном: бе же ему тогда от роду 19 лет. Пребывая убо во обители оной, прохождаше послушание в трапезе со усердием: правило же церковное во дни убо, елико послушание подаяше время, всяко тщашеся соблюдати, в нощи же никогда же оставляше: таже, по повелению Игумена, и на клирос хождаше. Еще же от усердия своего и повару велию творяше помощь.


12. Гонение от униатов 13. Паисий идет в Киев

Тако ему во обители оной подвизающуся, и тихо и мирно пребывающу, Божиим попущением воста гонение на Украйне на православную веру от злославных униатов, убеждающих к злочестию своему православных. Сего ради бысть великое смущение и озлобление и во обители оней: и егда увидеша живущии тамо отцы, яко уже более месяца церковь стояше заключена и запечатана, начата нецыи от них расходитися, где кто изволяше. Шедшим же некиим от братии в Киев, иде с ними и Паисий: зане страха ради поляков, в Молдавию тогда ити не возможно бе. Се же бысть яве по Божию смотрению, яко да увесть верный раб его яже о матери своей. Пришедшу убо ему тамо, прият бысть в Киево-Печерскую лавру, и определен при типографии у всечестного иеромонаха Макария пребывати, и обучатися иконы изображати на меди. Пребывающу же Блаженному в Лавре, прииде из града Полтавы в Киев на поклонение сродница его, жена преставльшегося брата его протоиерея Иоанна, и увидевшися с ним, начат поведати ему о матери его, глаголя:


14. В Киеве извещается о печали матери своей

Мати твоя, по отшествии твоем из Киева, в толику неизреченную паде печаль, яко неутешимо плакате и горько рыдаше, таже от безмерные печали умысли не ясти ниже пити, Дóндеже умрет, и по неколицех днех начат ум ея мешатися. Увидевши же некий страх, ужасеся, и начат, чести акафист: таже изступлши ума, умолче, и яко чрез полчаса велегласно воззва: аще тако есть воля Божия, то уже не имам скорбети о сыне моем. Пришедши же в чувство, пред духовным отцем и пред всеми исповеда, глаголя: аз, рече, егда уже от многого неядения и печали в конец ослабех, и чаях скоро умрети: приидох во ужас и страх великий, и увидех множество бесов, зело мрачных и страшных, покушающихся на мя напасти: тогда начах просити у вас книги, и чтях прилежно Акафист Пресвятей Богородице, непрестанно весь день и нощь, и чтением сего защищах себя от нападения бесов: слышаще бо мя чтущу Акафист, трепетаху от страха, и отнюд не можаху приближитися ко мне. И по сем бых в восторзе, и воззревши горе, видех небеса отверста, и ангела Божия аки молню зело пресветла с небесе сошедша: иже близ мене став, начать глаголати ко мне: о окаянная! Что сие сотворила еси? Вместо еже бы от всея души и от всего сердца твоего возлюбити тебе Господа Бога Создателя твоего: ты паче твоего Создателя возлюбила еси, создание его, твоего сына: и ради неразсудныя и богопротивные любве твоея умыслила еси саму себя гладом уморити, и за сие вечному осуждению подпасти. Известно же веждь, яко сын твой, благодати Божией споспешествующей, непременно будет монах. Подобает же и тебе, подражающей в сем сына твоего, отрещися мира, и всех яже в мире, и быти монахинею: тако бо есть воля Божия: аще ли же сей воли Божией будеши противна, то тако ми Христа Господа Бога и Создателя моего, яко абие предам тя бесовом ждущим пояти тя, яко да поругаются души же и телу твоему: да научатся и прочие родителие не любити чад своих паче Бога. Сия и подобная сим Ангелу Божию рекшу ко мне, возопих: аще тако есть воля Божия, то уже отселе не имам скорбети о сыне моем: и абие беси исчезоша. Ангел же Господень радуяся взыде на небо. Духовник же и сродницы слышавше сия от нея, ужасающеся прославляху Бога, купно же и радующеся отъидоша в домы своя.


15. Матерь его приемлет иночество

Сия услышав Паисий от сродницы своея, зело ужасеся душею, яко толь превеликую печаль нанесе души своея матере отшествием своим: обаче о сем утешашеся, яко повинувшися воли Божией, восприя намерение быти монахинею, еже и соверишся: вшедши бо в монастырь девичий пострижеся, и преименована бысть из Ирины в Иулианиа. Пребывши же в монастыре, подвизающися в монашестве о спасении души своея, десять лет и более, преставися ко Господу. До зде повесть о матери.


16. Паисий исходит из Киева и приходит во Влахию в скит Трейстены

Пребывающу Паисию во святей Киевопечерстей Лавре, яко же речеся, вхождаше часте во святыя пещеры и лобызаше святыя мощи с горящею любовию и со слезами, прося помощи от святых наставитися на путь спасения. Горящим бо желанием желаше пустынного безмолвного и тихого жития со отцем духовным, искусным во всех божественных и отеческих писаниих, и нудящимся и преуспевающим в деланиих, и в бранех монашеских противу бесов и страстей не неискусным: пребывающим в нищете и скудости в пустыни, делающим на нуждную потребу своима рукама. И по мале времени, Божьим смотрением, обрет двух честных монахов ищущих идти во Влахию, моли их прияти и его в путешествие, и согласившееся и приуготовишася на путь, и помолившеся Господеви изыдоша.


17. Старец Василий. 18. Паисий не желает прияти священство

Прошедше же благополучно Украину, таже Молдавию, и шествующе дни многи, Божиею помощию достигоша ко Влахию, и приидоша в скит Святителя Христова Николая Чудотворца, именуемый Трейстены, в нем же начальник иеромонах Димитрий прият их с любовию и упокои. Скита оного старец иеросхимонах Михаил отъиде на время на Украину, к монастырю Матренину потребы ради. Пребывающу же отцу нашему в ските оном в общем послушании, прииде тамо на посещение братии от скита Мерлополяны, си есть яблочные поляны, общий всех тамо пребывающих учитель и наставник монашеского жития преподобный старец схимонах Василий, о его же высоком житии и разуме отец наш написа мало яже зде до слова полагаю: «Иже прежде в России и в Мошенских горах и в прочих пустынях не малое время по ревности Божией прежив с великими ревнители монашеского жития: вкупе же с предреченным иеромонахом Михаилом учеником своим в Богохранимую Влахийскую землю на житие прииде. Сей богоугодный муж в разуме Божественного Писания, и Богоносных Отец учения, и в рассуждении духовном, и во всесовершеном ведении Священных Святыя Восточныя Церкве правил и их толкования весьма искусный, всех в его время бывших отец несравненно превосхождаше. О его же учении и богоугодном на путь спасения наставлении повсюду слава прохождаше». Сей, паки глаголю, святой жизни старец пребыв тамо в ските Трейстаны неколико дней, многа душеполезная к братии изглагола словеса: яже и отец наш слыша, неизреченною радостию радовашеся, и со слезами прославляше Бога, яко сподоби его такового мужа зрети и словеса от него слышати. Зваше же старец чрез начальника Дометия и отца нашего в сожитие. Он же бояся (известися бо от некоего отца), да не понужден будет от него и нехотящ прияти священство, тако чрез начальника отвеща: аз неимам намерения в таковый великий и страшный сан и до смерти моей вступити. Сия убо вина есть яко не сподобися отец наш пожити в скити Мерлополяне с таковым святым старцем, но пребываше в ските Трейстены: понеже и сей скит, якоже и скит Долгоуцы, бяше под духовным советом старца Василия, и сего ради ины рекоша, яко отец наш у старца Василия в послушании бе некое время. Аще же и не живяше с ним, обаче ученик его сподобися быти, яко о сем низше речется.


19. Искушение

По отшествии старца Василия, прошедшу малу времени, прииде паки всерадостная весть, яко старец Михаил возвращался от Украйны, уже приближается к обители. Еже услышав начальник и вся братия возрадовашася, и исшедше во сретение, сподобишася благословения, и бысть всем радость. Отцу же нашему, проходящему общее послушание, якоже речесе, даде начальник келлию недалече от скита над потоком, от нея же видяшеся церковь: и егда пребываше в той келлии, случися единою спящу ему в нощи, не услышати клепания била на утреню: бе же день недельный. Егда же пробудися, абие притече к церкви и услышав, яко уже прочтеся Евангелие, и начата пети Канон, опечалися зело, и срама ради и смущения не вниде в церковь: но возвратися в келлию свою, скорбя и плача о таковом случившемся ему искушении. И толико объят его печаль, страх же и срам неисповедимый, яко и на Божественную Литургию отнюдь не можаше приити, но отшед не далече от келлии, седяше под древом на земли и горько плакаше. По литургии же приближившуся времени трапезы, старец и начальник и братия, не видевше его ни на утрени, ни на литургии, удивляхуся о сем. И рече старец ко братии: молю вас Господа ради, потерпите мало с трапезою, Дóндеже увемы о брате нашем Платоне, что ему бысть? И сие рек посла единого брата инока Афанасия, писца книг отеческих, искати его: иже не без труда обрете его на земли седяща и горько плачуща, и начат вопрошати вины плача его: он же не могий срама ради ничтоже отвещати, но паче плакаше, и едва возможе, зело убеждаем от него, исповести вину скорби своея. Той же духовне утешая его, моляше прилежно паче меры не скорбети о случившемся искушении, идти же абие в скит ко Отцем Святым ждущим, рече, тебе, и не трапезующим. Он же едва возможе проглаголати к нему: и како могу, Отче Святый, приити ко Отцем Святым, и киим лицем явлюся пред ними, сотворив таковое согрешение, на вечное мое пред Богом и пред ними посрамление? И моляше Афанасия со слезами оставити его, и не нудити идти ко отцем: он же не послабляя, прилежне моляше его и увещеваше еже не скорбети и идти. И едва принуди его и нехотяща идти с ним в скит. Востав убо идяше, плача и рыдая, егда же прииде в скит, и увиде старца со всею братиею седящих пред трапезою, о! каковый тогда паче напале на него страх и стыд безмерный, и паде пред ними на землю, плача горько и рыдая неутешно, и прося прощения. Ужасошася же все, и абие воставше старец, начальник и братия, восставиша его от земли: егда же вину плача и скорби его уразумеша от монаха приведшего его к ним, удивляхуся вси братия и воздохнувше о себе, умолкоша. Старец же, яко отец чадолюбивый, начат утешати его словесы духовными: моля, прося и увещавая, не паче меры скорбети ему о таковом невольном ему случае: и мало утешивше, воздаша Богу благодарение, яко обретоша его душею и телом здрава, таже внидоша в трапезу, и начата ясти, повелевше и ему сести с ними на трапезе и ясти. Обаче за обемшую его тогда печаль и срам, не можаше нимало вкусити пищи, послежде же мало нечто вкуси10. И оттоле, донельже тамо пребываше, не дерзаше на одре лежа спати в нощи, но седяще на лаве, спяше мало. Старец же и друзии старейшии духовнии отцы, изшедше из трапезы, седоша под древесы садовными, и беседующе прославляху Бога дародателя, удивляющеся толицей в юном ревности божественней. И глагола старец всем предстоящим братиям, паче же юнейшим, сущу нашему отцу в трапезе: видите, братие, сего брата, толику ревность по Бозе и печаль огненну имущи: да будет убо всем вам в образ и в подражание к усердному на правило церковное воставанию и хождению: яко он и за невольное случившееся ему опущение молитвы толико душею опечалися, и толико горце бользноваше и плакаше, яко и хлеба лиши себе, и света солнечного видети не хотяше, за великую сердца болезнь и сокрушение. Молитеся убо и вы Христу Богу от всея души, понуждающеея на вся заповеди его, да даст Господь и вам всем такову ревность и печаль огненну по Бозе разжжену, о ней же божественный Исаак на многих местах11, и инии Святи Отцы повелевают молитися и просити себе у Бога. И сия рек старец, умолча: братия же поклоншеся идоша кийждо в келлии своя.


20. Старец Михаил

Пребывая отец наш в послушании, яко же речеся, в ските оном, зело прилежне внимаше словесем духовным, яже исхождаху из уст старца Михаила. Толико бо и сей муж в смиренномудрие и любовь и в разум духовный предуспе, и дар откровения таинств Писаний от Бога прият, яко быти ему подобну старцу своему Василию. Поревнова бо всем трудом и подвигом его деятельне. Тьмже и подобными, мало не всеми сияти ему Духа даровании: часть же и сей братии поучая о многоразличных душевных нужднейших винах, глаголаше: яко подобает нам, братие, в сия бедная времена, наставником истинным монашеского духовного делания и разума отнюдь оскудевшим, всею душею даже до смерти держатися учения и наставления Святых и Богоносных отец наших, и последовати им верно, словом и делом. И паки о прилежном и правом хранении душеспасительных Евангельских заповедей Христовых: и паки, о хранении всех святых православных вселенских и поместных восточныя церкве соборов и великих Богоносных Отец и Апостольских правил, преданий и их учений: и паки, о прилежном хранении святых постов и иных чиноположений церковных, преданных святыми Апостолы и великими Богоносными отцы всем христианом, и о прочих нужных блаженный сей старец с воздыханием и со слезами братиям глаголаше: яко да не внимаем обстоянию времен сих лютых и слабости человек в бесстрашии живущих, но да держимся преданных святыми Апостолы и на соборех святыми отцы, яко же глаголет Великий Василий: вся, яже древле от отец святых и духовных предана, почитания достойна суть: новоприлагаемая же зело безместна и немощна суть. Сия же вся видя и слыша отец наш Паисий неизреченною радостно радовашеся, и со многими слезами благодарише Бога, яко сподоби его таковая духовная словеса от уст таковых святых мужей Василия и Михаила слышати и пользоватися.


21. Схимонах Онуфрий. 22. Пасий идет в скит Кыркул с схимонахом Онуфрием.

По времени же тамо прииде всечестный схимонах отец Онуфрий от скита именуемого Кыркул, посетити старца и братию. И бывшей оГосподе по благословению старца Михаила, при всей братии от отца Онуфрия духовной беседе, глаголаше той о положении скита своего Кыркула, поведая красоту оного, и здравие воды и воздуха, и множество различных плодов и овощей, и прочая приличная монашескому житию, и яко велика ту тишина и безмолвие: сими подвиже и отца нашего на ревность, еже видети место оно; благодарив убо честнейшего старца Михаила за отеческую его любовь и наставление, и взем благословение, пойде с отцем Онуфрием в предлежащий путь превеликими лесами, и прекрасными полянами, и высокими горами, и помощию Божиею на третий день приидоша в реченный скит, в нем же начальник всечестный иеромонах Феодосий прият его с любовию: во утрие же определи ему и келлию пустынножительную, и седе в келлии своей радуяся и со слезами славя Бога, обучался истинному монашескому безмолвию, матери покаяния и молитвы, по словеси святого Исаака12; в нуждных же име в начале помощь от начальника отца Феодосия.


23. Пребывание и подвиги его в ските Кыркуле.

Чин скита онаго бе по подобию Святогорских скитов: зане точию в неделю и праздники собирахуся вкупе вся братия на правило церковное, и по божественней литургии поставляшеся всем трапеза общая. На трапезе же в беседах и советах духовных упражняхуся, и друг друга с воздыханием и со слезами укрепляюще моляху, в различных лютых душевных и телесных искушениях и скорбех мужественно и благодарно претерпевати и ко Христу Богу со слезами припадающе часто молитися. В сих убо препровождаху время до вечерни; по вечерни же вси, на отшельствии седящи, расхождахуся в келлии своя. Сице и отец наш седя без молвы в келлии, творяше малое некое рукоделие (ложицы): внимая же прилежно молитве и чтению отеческих писаний, и любви Божией, и понимая своя грехи и повседневныя недостатки, и нечаянно находящую смерть, и страшный Божий суд, и уготованныя бесом и грешником не покаявшимся лютыя и великия муки, плакаше горце, и рыдая на всяк день начало исправления пред Богом полагаше, и со слезами исповеданием облегчевашеся: и обреташе мир и радость о Господе и малое утешение души. Востягая же и мысли свои от скитания ум от злых помыслов, седяше до времене со смирением и надеждою на Христа Бога Спаса своего.


24. Посещает старца Онуфрия

Хождаше отец Паисий и до предреченного Онуфрия пустынножителя, иже на высоцей живяше горе, от скита расстоянием яко един час: келлия же его бе на самом версе горы оныя, от нея же видяхуся издалече прекрасные пустыни, горы и холмы, и удолия, вся преисполненна великими лесами: внизу же в подгории келлии источник воды приснотекущий. Бе же старец упражнялся в молитве, и чтении, и псалмопении, и рукоделии; в словесех же зело утешителен, и со усердием вопрошающим сказоваше подробне о страстех душевных и телесных, о страшней и неотдышней мысленной брани с бесы, о подсадах и нахождениих их недомысленных. «И аще убо, глоголет, не бы о своих людех Истинный Спаситель предстоял человеколюбие и ратовал за верных Христос, не бы спасся воистинну всяк кий-либо человек из Святых сый, якоже утверждает ясне о сем и святейший Патриарх Константинопольский Каллист 2-й13. Таже паки глаголет: но с верою и любовию, и со смирением и со слезами ко Христу Богу припадающему вскоре бывают души утешения неизреченная, мир, радость о Господь и любовь к Богу горячая: свидетелие же сих имут быти непрелестные слезы от любве изобильны, самоукорение, смирение и благодарение Христу Богу ненасытное, к всего человека час той от любве к Богу нечувственна миру сему творит. И аще кто в сия ноне отчасти досие, весть, яко истину глаголю.

Вся сия блаженный Онуфрийотцу нашему, от всея души жаждущу, ясне изъявляше, от его же святыя беседы толико отец наш разгорашеся сердцем, и яко огнем пылаше божественною любовию, и зельне ревноваше к духовным подвигом14, яко и негде укрывался падаше ниц на землю, бия перси своя, и с горькими слезами моляшеся Христу Богу, прося помощи, и тако обеты своя в начало делания извождаше. Обаче не можаше себе предати в послушание отцам оным богодухновенным, зане в скитах, а не в пустыни пребываху: он же бояшеся ту пребывати, да не понужден будет, якоже речеся, страшное иго священства и не хотящ восприяти.

Пребысть же тамо блаженный во Влахии точию три лета, и мало более, да обучится Молдо-Влахийского языка, паче же, видя время благоприятно, да соберет от Святых Отец оных мед духовный, от уст их истекающий, его же насладився до сытости, прочая в клети сердца своего сохрани и молчанием до времени запечатле, да возможет им и прилепившихся к нему души услаждати и насыщати и к добродетели воздвизати. От онех бо отец уразуме, что есть истинное послушание, от него же раждается истинное смирение, и совершается умерщвление своея воли и рассуждения, и всех яже мира сего, еже есть начало и конец некончаемый истинного монашеского деяния: и что есть видение, и умное истинное безмолвие, и внимание молитвы умом в сердце совершаемыя, не точию уразуме, но от части и божественныя ея силы, в сердце приснодвижущияся, действом наслаждашеся. Не бы убо могл толику нищету и скорбь со удобством и благодушием терпети, и во всяких искушениях и теснотах благодарно радоватися, и о всем скорбном прославляти Бога, яко сподобися быти подражатель некако владыце своему Христу, нас ради обнищавшему, аще не бы сердце его разжизаемо было от божественныя молитвы к любви Божией и ближняго. Любве же Божия начало еще во отрочестве своем от чтения книжного зача, еже семя Божественное, по словеси Господню падшее на добрую землю, последи прозябе плоды Духа сторичные: тамо бо, между подвижники оными скитскими деланием заповедей Божиих, и прилежанием ко нравственным добродетелем и непрестанною умною молитвою укрепляемо, сотвори в сердце его благоухание Христово, многими же слезами поливаемо, Божиим содейством возрасте и процвете. Сице отец наш, Божественным умным рачением укреплялся, преспеваше во благодати Христовей, яже и исполни душу его совершенныя любве к Богу и ближнему, и радости о Господе неизреченныя, и воспаляше ю ревностию, якоже речеся, к подвигом духовным, аки елень жаждущую на источники водныя.


25. Путешествие его во Св. гору Афонскую. 26. Прибытие во Святую гору в 1746 году

Пришедшу же времени, возжела отец наш видети Святую гору Афорнскую: тем же убо всех во своем ските и во прочих скитах, и особь cидящих святых отцев посетив, прощения и благословения и молитв их просяше со слезами на путь, благодаря их за таковую к нему милость и любовь и духовное отеческое наставление. Святии же онии отцы Василий, Михаил и Онуфрий, киих словес, киих молений, киих советований не употребляху, нехотяще такового сподвижника лишитися, его же, между собою беседующе и удивляющеся в нем благодати Божией и добронравие, юным старцем нарицаху (бе бо тогда блаженному 24-лета от рождения)! Таже не могуще его удержати, сотворивше молитву, благословиша, и вручая его воле Божией, отпустиша с миром. И отъиде оттуду изыскати спутника во Святую Афонскую гору: имеяше же на путь, точно двадесять пар; но не печашеся о том, возложи бо всю свою надежду на всемогущий промысл Божий. Обреть же к спутника себе, иеромонаха именем Трифона, согласися с ним, и яшася пути, благодаряще Бога. Колико убо бедствий от моря и глада, колико же страхов от смертных случаев, паче же от турков претерпе юный старец, вся сия точно Божия свыше помощь поможе перенести. Обаче, Богу помогающу, достигоша во Святую Афонскую гору с радостно и благодушием.

Зде мало да потерпит слово, Дóндеже реку некая вкратце, плача и рыдания достойная.


27. Нынешнее бедственное положение Св. горы

Достиг убо отец наш в пристанище жилищ монашеских; радовашеся духом, видя место святое, идеже бе, издревле нудничество о спасении души и непрестанная брань с бесы, вертоград же и жребий Причистыя Богоматере. Ныне же оная гора Святая, яже во оно время аки рай цветяше богообразными и духовными старцы и добродетельными подвижниками, уже не вертоград быти является, но вертеп от бедствия, и жилище разбойником. Зане тако сотвори враг, всякого блага ненавистник и христианского спасения губитель, древний сеятель плевел посреди пшеницы, богоборец диавол: идеже бо бяше множайшая святыня и преподобие, идеже весь мир, паче же христианския роди, имеху живущих в горе сей столп и утверждение православные веры, образ благочестия и спасения, благоговения же и всякие душевныя пользы, тамо потщася лукавый (еже начася наипаче с 1721 г.) плевелы своя всеяти некими нашедшими зломудрыми и страха Божия неимущими людьми, иже мнящеея быти мудри и первой, заблудиша от чрева и объюродеша, сотвориша премногия соблазны и молвы, гордыню и мятежи, и многим быша на соблазн и душевное разорении: сих ради, глаголет Апостол15, предаде их Бог в неискусен ум творити неподобная. Яже вся тако бывающая мужи благоговейные и боящиеся Бога, живущие ту видяще, воздыхающе горько плакаху, и моляхуся Господеви, еже приити им в познание заблуждения своего, и лютых страстей, гордости же и тщеславия: ведяще, яко сими Бог прогневан, наведет праведный свои гнев на ня, купно же с ними и на неповинные, прелести ради лукавого, паче же нерадения ради прельщенных человеков; еже вскоре и бысть. Воистину бо ныне святоименитая гора стоит в позор всему миру, паче же в плач всем любящим по Бозе тихое и безмолвное и предусеятельное житие, истинным сиречь ревнителем благочестия монахом, – уничиженна, поругана, разграблена и разгнана: и просто рещи, турками господствуема. Вся бо святые обители, скиты же и келлии, наполнены турков. Точию малы нецыи мужественнейший душами, телом же уже немощнии, остмхуся ту, аки пленницы варваром служащии, вся беды и самую смерть по вся дни терпящие, блаженнии, верни раби Христу Богу во своем обещании, ведущие, яко таковая страждут от варвар своего ради спасения.

Сия рек вкратце, возвращаюсь на предреченная.


28. Паисий вселяется в келлию. 29. Не обретает старца

Достигше, глаголю, Паисий и Трифон во святую Афонскую гору и исшедше из корабля, внидоша во святую лавру преподобного Афанасия и препочиша мало от пути, благодаряще со слезами Христа Бога и Пречистую Его Матерь, яко сподоби их достигнути во святый ея жребий. Исшедшим же им от лавры к своим братиям Славенского языка, под монастырем Пантократором пребывавшим, спутник отца нашего иеромонах Трифон от простуды люте заразися, и паде в недуг неисцелен, в немже четыре дни болев, скончася. Паисий же близ братий онех вселися в едину коливу, именуемую Кацарис. Водворився же тамо, обхождаше отшельники и пустынножительныя отцы, ищуще по намерению своему некоего духовного отца, в делании монашестем предуспевающа и в Божественных и отеческих писаниях искусна, седяща в безмолвии наедине в тишине и нищете, ему же бы могл предати себе в послушание. Но не обрете такового, по смотрению судеб Господних, и желаемого души своей послушания не получи: возложив убо себе на промысл Божий, седяше един. Бе же тогда блаженному 23 лет от роду (1747).


30. Новые подвиги юного старца

Кто же может исповедати вся его подвиги, егда пребываше един с Единым Богом, сущу ему в разженном Богорачении. Коего убо понуждения и воздержания, поста, алчбы и жажды, воздыхания и сетования, и коленопреклонения не понесе! Киих молений, слез же горьких и стенаний из глубины сердечныя не испусти! Киих браней противу ярости, похоти же и возношения, взимающегося на разум Божий, и лютого безмолвнику уныния и противу иных злых страстей, Богу помогающу, не одоле! Киих же искушений и злостраданий, болезней и немощей и скорбей душевных и телесных не претерпе! К сим прилагахуся недоумения, безнадежия и отчаяния приражения, страшная же и лютая мысленная борения, от зависти бесовския. Вся же та юный старец, верою и любовно ко Христу Богу прилепляяся, о укрепляющем его Господе побеждаше: и за победу Христу Богу коликих от всего сердца и от всея души теплых слез и благодарений не излия и не принесе! Коленопоклонения его, псалмопение же и чтение святых писаний ненасытное кто может исчести! Воздержание же его бе таково: во вторый день ядяше единою сухарей точно с водою, кроме субботы, недели и праздников. Нищета его и нестяжание бяше безмерное: не имеяше бо ниже срачицы, точно един подрясник и ряску искропаны. Обаче о нищете своей толико радовашеся, якоже ин о богатстве своем: и егда камо отхождаше, дверей келлии не заключаше, зане не бе в ней ничтоже, точно книги, яже взимаше от монастырей болгарских, и чтяше прилежно с крепким вниманием. Скорбяше же и плакаше горце, яко лишися великия благодати Божией, святого послушания. Тако пребысть отец наш един седя, якоже речеся, подвизался и предуспевая от силы в силу духовную, возхождения полагая в сердцы своем на всяк день и разжизаяся ревностию Божественною к большим подвигом!.. Купно же наслаждался огнеросного Божественного рачения в тишайшем душеспасительном и радостотворном безмолвии, три лета и пол.

Таково убо страдание и подвига бяху отца нашего. Сей бо есть подвиг и брань истинным монахом противу Богоотступных сил диавольских, яко грешней душе, хотящей спастися, нужно даже до крове и смерти стати и Христовою помощью победити.


31. Прибытие старца Василия и пострижение Паисия

В то время смотрением Божиим прииде во Святую гору вышереченный старец схимонах отец Василий из Влахии (зван бе от некоего велика лица), и обрет отца нашего в безмолвии седяща, пребысть ту дни некия, научая его и открывая ему о всех триех чинех монашеского жительства, о всех Христианских таинствах от Святых Писаний. Отец же наш моли со слезами блаженного старца, да облечет его в мантию, и облече: и преименова его из Платона Паисием, и бысть его ученик (бе же ему тогда 28 лет). Возложив же его старец Христу Богу и Пречистой Деве Богоматери, отыде паки во Влахию, в скит свой Мерлополяну.


32. Пришествие юного монаха Виссариона

Посем яко трием месяцам прешедшим, прииде во Святую Гору из Влахии монах юн, именем Виссарион. Сей обшед некия тамошния отцы, искаше себе наставника, и не обрете. Прииде же и ко отцу нашему, и моли его со слезами, рещи ему слово о спасении души, и какова подобает обрести Наставника, ему же бы вверити свою душу. Блаженный же воздохнув от сердца, восплакася и помолчав мало, моляся во уме глаголя: брате! О печальней вещи нудиши мя рещи, да обновлю болезнь в сердце моем: зане и аз со многим тщанием и скорбию такожде исках наставника, и не обретох, и многи скорби претерпех, и ныне еще обношу тыя; темже, соболезнуя и о тебе, яко вижду тя от безмерныя печали ята, боюся же, да не падеши во отчаяние: реку ти мало по силе немощного разума моего.


33. Каков долженствует быть истинный наставник

Спасение души, о немже мя вопрошаеши, инако не может удобно быти, точию истинным наставником духовным, иже и сам понуждает себе вся заповеди Господни творити, по словеси Господню, глаголющу: иже сотворит и научит, сей велий наречется16. Како бо иного наставити на путь может, имже сам не хождаше? Подобает бо ему самому первее противу всех страстей душевных и телесных до крове стати, и христовою помощью похоть и ярость победити, и словесное души от безумия и гордости смиренномудрием и молитвою исцелити: таже сластолюбие, и славолюбие, и лютое сребролюбие, злыя сего мира ехидны, и прочая вся злыя страсти души покорити, на няже сам Господь Иисус бе начальник брани и первый вождь победы сея, по глаголющему: егда изведен бысть Иисус в пустыню, постом, смирением, нищетою, бдением же и молитвою, и сопротивлением от божественных писаний! Отрази сатану, и даде венец победы сея на главу естества нашего, уча и силу нам дая сими побеждати его. Темже убо, иже всеми сими со смирением и любовию последуя Господу своему, и приемый от него служение, еже и ины души врачевати и на заповеди его наставляти, приемлет купно от Господа, смирения ради, и силу, еже и вся реченныя страсти победити: и по сих, благодатию Христовой просиявшу таковому дарованию духа, по словеси Господню: тако, рече, да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела, и прославят отца вашего, иже на небесех17, таковый наставник и учащемуся у него самыми делы вся заповеди Христовы и вся добродетели не лестне показывати может: паче же обдержательнейшия сия: смирение, кротость, нищету Христову, долготерпенье во всем, милосердие паче силы, и любовь к Богу горящую, и ко ближнему от сердца нелицемерную, от неяже раждается истинное духовное рассуждение: таже и за вся заповеди Христовы научит таковый душу свою полагати. Яже вся учащиеся от него видя и слыша, верою же и любовию ему последуя, может помощью Божиею и наставлением его предъуспети, и спасение получити.

Такова, брате, подобало бы нам обрести наставника: но увы времени нашего, его же бедствие Богоноснии отцы наши Духом Святым предвидевше, от жалости, яко чадом своим, во утверждение наше во святых своих писаниях вся нам изъявиша. Глаголет бо божественный Симеон Новый Богослов18: редций воистинну суть, а наипаче ныне, иже добре пасти и врачевати души словесныя ведущий: пощение бо и бдение, и образ благоговения, мнози негли себе притвориша, или и делом стяжаша, и еже от персей вещати, и словесы учити многшии удобь могут; а еже смиренномудрием и всегдашним плачем и слезами отсещи страсти, и обдержательныя добродетели неотемлемы стяжати, зело малии обретаются. Во утверждение же своего слова приводит древнейших святых отец, и глаголет сице: глаголют бо Божественнии Отцы наша: хотяй отсещи страсти, плачем отсецает я, а хотяй стяжати добродетели, плачем стяжавает я. Яве же есть, яко не плачущ монах на всяк день, ниже страсти отсецает, ниже добродетели исправляет, и ниже дарования причастник бывает когда; ино бо есть, глаголет, добродетель, а ино дарования. Темже и ближайший к нам Богоносный Отец наш, российское светило, Нил Сорский, вся сия со многим опасством в божественных писаниих рассмотрев, и бедствие времен сих и нынешнее человеческое нерадение видев во своем на книгу предисловии советует ревнителем, глоголя сице: подобает притрудне искати непрелестна наставника: не обретшуся же ему, повелеша нам, глаголет, Святии Отцы, от Божественных Писаний и Богоносных Отец ученая научатися, слышаще самого Господа, глаголюща: испытайте Писания, и в них обрящете живот вечный19. И аще сей святый сия глаголет точию о умнем делании: то коль ми паче о душевнем от всех злых страстей избавлении, а на путь прав делания заповедей Божиих наставлении, нужда обрести искусна делателя и непрелестна наставника20.

Отсюду убо крайняя нам, брате, ныне нужда Божественным и Отеческим Писанием со многою печалию, и со многими слезами день и нощь поучатися, и с тожде мыслящима ревнители старейшими отцы советующеся, наставлятися на заповеди Божия, и на делания святых отец наших. И тако милостию Христовою и понуждением нашим, можем спасение получити.


34. Виссарион просит Паисия быть его старцем. 35. Отец наш указует ему путь царский; их содружество

Тогда монах он Виссарион, слушая вся сия от отца нашего, помышляет в себе: что прочее ищу? И абие паде Паисию на нозе со слезами, и моляше Отца, да приимет его в послушание: Старец же ниже слышати хотяше, да будет кому начальник, сам бо под началом быти хотяше. Той же прилежнее припадая со многими слезами, три дни неотходне моляше прияти его. Отец же видя таковое брата смирение и слезы, умилися и преклонися прияти его, не во ученика, но в друга, еже жити средним путем в двоих, и ему же Бог дарует более разумети во святом писании, друг другу открывати волю Божию, и подвизати на делание заповедей Божиих, и на всякое благое: отсецати же друг пред другом волю свою и рассуждение, и послушати друг друга во благое, душу едину и предложение едино имети, и вся к состоянию живота своего имети обща. И тако, по чину Святых Отец, начало утвердивше, начата единодушно жительствовати. И утешися Старец душею своею, яко обрете благодатию Христовою мир души, еже с единомысленнем братом сожитие отсечения ради друга пред другом воли своея и рассуждения, еже судиша отцы послушание быти. Вместо же отца и наставника имеху учение Святых и Богоносных отец наших. И пребываху в мире глубоце, подвизающеся, духом горяще, и начало благо на всяк день полагающе, еже предуспевати в совершенное смирение и любовь Божию и ближнего, и друг ко другу, исполнением святых Его заповедей.


36. Ученицы. 37. Начало общего жития. 38. Братия убеждают старца прияти священство

Но не надолзе наслаждахуся такового, тихого, сладкого по Бозе, душе же утешного и безмолвного жития, точию четыре лета, и мало более (1754 г.): и други бо братия Святой Горы, и приходящие от мира, слышаще и видяще таковое их мирное и любовное по Бозе житие, ревнующе зело, велиим своим молением начаша Старца убеждати, прияти их во ученичество. Он же многа лета отрицашеся сего, и не приимаше оваго убо четыре лета, оваго же три: последние же, ово непрестаннымь их зельным молением, ово же брата Виссариона с ним живущего, зело братолюбива суща, плачевным молением убеждаем, начат и нехотяще прииати по единому, возлагаяся на всемогущий промысел Божий о душевном и телесном их окормлении. И в мале времени собрася братии восемь Молдавского языка, и понеже не вмещахуся во двоих коливах21, нужда бе им прочее стяжати Святого Константина келью с церковью. Тогда начата приходити к обществу отца нашего и Словенского языка братия, и собрася всех братий дванадесять. И начата чести и пети молдавским и словенским языком правило в церкви. Последова же им крайняя нужда во священнике и духовнике: и согласившеся вси братия, начата зельным и смиренным своим молением молити Старца, да приимет священство и духовничество. Обаче той ниже слышати сего хотяше, глаголя: яко сего ради и из Влахии избегох. Но елико той со слезами отрицашеся, толико они паче и паче, со слезами на нозе его падающе, моляху и просяху не презрети моления их, предлагающе ему многия и великия благословныя вины, паче же сию: яко исповедующимся нам, глаголаху, у иных духовников, яже от Тебе советы и заповеди подобающие житию нашему приемлем, тии своими советами развращают, а от того мы зело душами повреждаемся. Мнози бо и духовнии, или леты, или разумом юны: глаголет же Божественное Писание: горе тебе граде, в немже царь твой юн (Еккл. 10:16). Вземше же словеса сия Отцы Святии, глаголют: горе братиям, имже начальник, или духовник юн, и телом крепкий, к сим же паче, аще в духовных деланиях неискусен, иже ни правого разума и рассуждения духовного по Бозе причастник, ниже многообразие страстей и немощей душевных же и телесных весть. Аще бы прилежный Заповедей Христовых был делатель, то по мере своей и дарований от господа, яко же духовного разума и рассуждения, милосердия, смирения и любве к Богу и ближнему, яже суть обдержательныя, или главные и первейшие добродетели, не бы убо лишен был: яко же убо о сем утверждает и Святый Симеон Новый Богослов22, глаголя: несть мощно вседушне ищущему и толкущему, по словеси Господню, не обрести и не обогатети дарований. Сия и ина многа, плачуще и припадающе предлагаху Блаженному, еще же и честнии старейшие отцы Святой Горы с зельным молением увещеваху его не отрицатися: ведяху бо его достойна суща и могуща помощью Божиею, многи души привести ко Господу наставлением, паче же любовию и смирением своим: и сего ради не послабляху своим советованием и угрожением преслушания предреченннии духовные отцы, и глаголаху к нему: како ты научиши братию послушанию и отсечению своея их воли и рассуждения, сам преслушая и презирая слезное моление толиких молителей и нас? Не веси ли, что родило есть преслушание? Тогда старец, видя себе в таковем отвсюду неизбежнем утеснении, и нехотящ повинуся, и рече со слезами: буди воля Божия. И рукоположен бысть во священника, и учинен духовником: и бысть радость велия всем чадом его духовным.


39. Основание скита во имя Пророка Илии. 40. Умножение Братии

Посем, егда умножи Господь братию, и не вмещахуся в церкви и в келиях Святого Константина, тогда Отец наш сотвори совет с братьями, и испроси ветху и праздну келью Святого Пророка Илии, тогожде монастыря Пантократора, купно же и благословение от Святейшего Патриарха Серафима, в том же монастыре в то время пребывавшего. И начата от основания здати скит во имя Святого Пророка Илии, и создаша церковь, трапезу, пекарню, поварню, странноприимницуже и шестнадесять келий: намерение бо име Старец отнюд более пятинадесяти братий не приимати, чесо ради и келий создаша на толикое число. И преселишася вси вообще в скит с радостью, благодаряще и славяще Бога, яко от среднего пути благоволи быти общему житию. Тогда паче чинно устрои отец наш и правило церковное по чину Святыя Горы, и раздели братию на два языка, словенский и молдавский. Таже име надежду, по таковом труде успокоитися: но еще в большия впаде. Мнози бо и Святыя горы братия, и новоприходящии, увидевше таковое внутрь церкве его благочиние, си есть, в пении и чтении смирение, тихость и благоговение, и всей братии со страхом Божиим и благоговением в церкви предстояние, священников и экклисиархов самонужное слово и служение, с благоговением и тихостию исполняемо, вне же церкве во общем послушании рукоделие со смирением и молчанием, и между братиями всегдашний от сердца мир, любовь и отсечение своея воли, к старцу же благоговейное послушание с верою и любовью, таже и старца к чадом своим духовным отеческое милосердие, в службах благорассмотрительное определение, в немощех душевных, и во всяких нуждах телесных сострадание и любовь ко всем нелицемерну, горящею ревностию возревноваша приобщитися таковому житию, зельным же своим молением, и со слезами частым припаданием, убеждаху его и не хотяща приимати их. Не имуще же келий, по нужде внизу под кельями к стене каменней по два и по три здаху келийки: вси же обще труждахуся в рукоделии, и сам старец с ними во дни убо делаше ложицы, в нощи же писание книги отеческие (вся убо жизнь его во бдении всенощном бяше, и более триех часов неможаше спати) преводя с Греческого на Словенский язык. Изучися бо помощью Божией вскоре не точно простого Греческого, но и Еллинского, от общего своего брата, именем Макария, добре ведяща той язык, и в начале под руководством оного преводяше.


41. Слава Паисия

Пройде же слух благ о нем во всей Святей горе, и вси в чести и любви имеяху Паисия: удивляхуся бо многим дарованиям Божиим в нем, и прославляху Бога. И бысть многим тамо великим отцем духовник, якоже и самому вышереченному Святейшему Патриарху Серафиму: той бо часте посещаше его, овогда за слабость на осле, овогда же и пеш приходя в скит, иже бе расстоянием от монастыря яко на полчаса шествия, и в сладость о духовных и душеспасительных винах, и о вере, и о разуме духовнем, о мужественнем подвиге, и дарованиях наставника, по разуму и учению богоносных отец наших беседоваху, и соутешахуся душами, горяще духом подражати вере их. Не единою же в лето и сие бываше, яко Святейший Патриарх, и начальнии отцы монастыря Пантократора, от любве своея к старцу, прошаху его в неделю, или в каковый либо малый праздник, да приидет в монастырь, и отслужит сам божественную Литургию со Диаконом Монастырским в велицей церкви. И тамо служаше Греческим языком, не спешно и благоговейно со страхом Божиим, непрестанно слезами ланите свои омочая: никогда же бо можаше без слез Святую Литургию прослужити во всей жизни своей. Святейший же Патриарх, стоя со слезами, глоголаше: «Слава Тебе, Господи, слава тебе». А стоящии в Олтаре, видяще его тако всего к Богу простерта, и аки измененна и плачуща, едва могуща возгласы глаголати, толико умиляхуся и плакаху, яко инии не могше и стояти во Олтаре слез ради, исхождаху, и удивляющеся благодати Божией, прославляху Бога.


42. Завистник

Бе же во Святей горе некий старец леты старейший отца нашего, живый в ските Капсокаливе со ученики, именем Афанасий Молдаван. Сей подвижеся советом лукавого на зависть: завидя же славе Паисия, начать сеяти злохуления многим во уши, не точию лестцем и прелестником нарицая его, но и еретиком: еще же и Священную умную молитву, ей же Отец наш братию поучаше, хуляше. Паисий же вся сия слыша, аки не слыша, долготерпяше. Разжегся убо Афанасий завистию нестерпимо, написа к нему и посла писание, сначала имущее образ дружелюбного наставления, таже многия содержащее хулы, укоризны, и многая неправая мудрования: еже прием Отец наш рассмотря вся добре, и шед к духовнику своему, объяви е и прочте. Таже с духовником идоша, к другим старейшим соборным духовником, иже вси рассмотривше писание оно, оскорбишася, и повелеша на Паисию написати к нему ответ, обличая его заблуждение и неправое мудрование: и аще не раскается и не испросит прощения, совещаша на соборе Святыя горы обличить его. Сотвори убо блаженный, якоже повельша ему Духовнии Отцы, и обличив его простоту четыренадесятию главами, в нихже изъяви и его заблуждение и опроверже хулы и клеветы, посла тыя главы к нему. Он же прочет я, позна свой грех, зазрев себе, раскаяся, и пришед просяще прощения. Паисий же с радостию прости его, и беседовав с ним дружелюбне, с любовию откры ему о своем с братиею житии волю Божию, и отпусти и с миром.


43. Временное переселение в монастырь Симопетру и возвращение в скит

Пребывающу тако Паисию во своем ските, день от дне умножахуся братия: более бо уже пятидесяти собрася, и никиим же образом не можаше избыти, еже не приимати, слезным и зельным молением стужающих ему прияти их в послушание. Что убо не предлагаше? Что не глаголаше, и тесноту в келлиях, и труд в послушаниих, и нужду в телесных потребах, и во всем скудость пред очи им полагая? Но елико он кротце отсылаше их, толико тии паче и паче, припадающе к стопам его, плачуще и рыдающе, зельне моляху прияти их. Убежден убо слезами их, яко отец милосердый и любве ко ближнему исполненный, приимаше, возлагался на всемогущий Промысл Божий о душевнем и телеснем их окормлении, якоже и прежде речеся. Советоваша же ему мнозии честнии отцы, взяти монастырь глаголемый Симопетр, – бе бо празден (зане задолжен бе): предложи о нем прошение отец наш Собору Святой горы, и абие дадеся ему благословение. Взем убо пол братии, преселися в монастырь о долге Его мало нечто слышав: но пребысть тамо точно три месяца; услышавше бо турцы заимодавцы, яко собрася в монастырь собор монахов, абие приидоша требовати долга, и взяша насильно у неповинного седьмь сот левов: убоявся же старец прочих заимодавцев, возвратися паки в скит.


44. Теснота; намерение перейти во Влахию

Пребывая же в ските, и видя толь велие утеснение и скорбь братии, сокрушашеся и скорбяше вельми душею, рассуждая притрудность места и конечное неудобство таковому единодушному собору общежития ко Святой горе, и зря яко несть ко утверждению надежды. Совет убо сотворше, начата готовитися изыти во Влахию, в Мунтянскую землю. Уведевше же о семь святейший Патриарх Серафим, и прочии честнии духовнии отцы Святыя горы, зело сожалеша о исшествии его, и пришедше к нему в скит, много увещаваша, и много молиша не исходити ему из Святыя горы. Но егда познаша таковую крайнюю их нужду, и собору толикое утеснение, и печаль отца нашего, рекоша: воля Божия да будет.

И паде старец святейшему Патриарху на нозе, лобызая я со многими слезами, и прося последняго благословения: такожде и святейший Патриарх плакаше, и со многим сожалением благослови, объемля и лобызая главу его, и сетуя отъиде в монастырь. Старец же распростися и со всеми духовными отцы, и от всех испроси молитву на путь и благословение.


45. Отплытие Паисия с братией во Влахию. 46. Пожаловане ему монастыря Дрогомирна в Молдавии

И егда приуготовися, наят два корабля, и вниде во един сам и весь Словенский язык, в другий же отец Виссарион и Молдавский язык. Бе же тогда всех братий шестьдесят и четыре, и плыша помощию Божиею до Царяграда, и от Царяграда даже до Галаца благополучно: и пешедше на сушу приидоша во Влахию в скит именуемый Варзарешта. Не обрет же в земли той места, прииде Паисий к Яссы, и прият бысть от Митрополита Кир Гавриила, и благочестивого Господаря Григория Каллимаха воеводы с любовию: и даша ему Монастырь Сошествия Святого Духа, именуемый Драгомирна, со всеми его отчинами. Благочестивый же воевода и граммотою утверди от всех даней быти свободну Монастырю его братства: а Преосвященный Митрополит умоли Епископа Радоуцкого, да вручить Паисию монастырь, со всякою любовию и подобающею честию. И вселися тамо отец наш со всем собором братии, благодаря и славя Бога, с радостными слезами, о непостижимых судьбах его и бесконечном милосердии, яко преклони сердца всех на любовь и милосердие к ним странным.


47. Отец Алексий. 48. Пострижение Паисия в схиму

По мале времени, прииде тамо посетити Паисия и братию, от земли Влахийския из скита Мерлополяны, любезнейший его еще и во училищах бывший друт иеромонах отец Алексий, такожде ученик старца Василия. И пребысть в монастыре Драгомирне всю зиму, любовию отца нашего удержан быв: часте бо наслаждахуся в духовных беседах. И возжела отец наш, да облечет его отец Алексий и схиму, яко единого старца беста ученицы, еже и бысть. Обаче имене ему не премени, но яко же наименован бе от старца Василия в мантии Паисий, тако ему быти и в схиме остави. Я бе всему собору радость неизреченная. По пресветлом же празднице Воскресения Христова отходящу ему, провождаше его отец наш, и весь собор с великою любовию и благоговением. Сей Aлексий, по старцех отце Василии и Феодосии, в ските Мерлополяне бысть старец.


49. Обновление общаго жития по уставу святой Афонской горы

По сем блаженный отец наш мало от труда почив, начать обновляти и утверждати чин общаго своего жития, по уставу Богоносных отец наших Василия Великого, и научившихся от него Феодосия Великого и Феодора Студита, начальников общих житий. Не яко не сущий чин сей начинашеся, еще бо во Святей горе начат бе и храняшеся: по по преселении яко нове начинашеся, и обновлением утверждашеся. И первее в церкви положи чин Святыя горы, по уставу Православныя Соборныя Восточныя церкве, яко же и прежде бысть. Пение же на правой стороне Словенским, а на левой Молдавским языком определи быти. Второе, да никто же от братии никаковым либо образом дерзнет нечто от вещей именовати мое или твое, но вся от Бога посылаема обща, твердо завещавая хранити уставы общежития. Нуждная же подавахуся всем от старца. Трапеза всем общая, кроме больных и весьма престарелых и поврежденных. Внутрь монастыря послушания, в поварне, пекарне, и прочая, самими братьями да совершаются. Рукоделия различная, нуждная общему житию, братия со страхом Божиим, по силе своей, а не по насилию и смущению да делают. В службах некиих общих преслушание, прекословие и самочиние, ими же разоряются заповеди Божии, от души всякого брата да изгнана будут: но послушание, смирение, терпение и мир, любовь же и страх Божий: и над всеми сими всесовершенное отсечение своея воли и своего рассуждения, сия да первенствуют и царствуют в нашем соборе. Во общих послушаниях, во устех мол чание, во уме же молитва тайно да действуется и хранится. И сам старец часте с братиями исхождаше на общее послушание, и делаше купно со всеми со всяким смиренномудрием, молчанием же и молитвою, всем образ смирения и любве собою показу я и глаголя: братие, да никто же празден будет, кроме крайняя немощи и старости, зане от праздности раждается всякое зло. В келлиях наедине чтение Богоносных Отец, и молитва умом в сердце художне по предуспеянию коегождо действуема, и поклоны по силе часты со слезами да бывают. Исповедание помыслов от всех, паче же от новоначальных, на всяк вечер да бывает к духовным отцем. Яко исповедание есть основание истинного покаяния и грехов прощения, и надежда спасения душе, с печалию о гресех истинно кающейся. Аще ли же случилося бы между братиями некое смущение, то отнюдь в той же день да будет истинное примирение, по писанию: солнце да не зайдет во гневе вашем. Аще же некто ожесточился бы, не хотя примиритися, такового отлучаше, да и на праг церковный не вступает, и молитву, Отче наш, да не чтет, Дóндеже смирится. На внешния послушания определяше и посылаше братий таковых, от нихже бы не могл произойти некий соблазн мирским, ниже душе самих их вред. Аще же следовало бы неизбежно нечто, понуждающее к преступление заповеди дела ради, повелеваше оставити то: уне, глаголя, да погибнет дело то, неже презрети заповедь Божию, и подпасти вечному осуждению. Вся же вкупе рещи: в соборе, внутрь и вне, во всех послушаниях присно тщашеся Отец наш, да будет во всей братии мир и по Бозе любовь, благоговение и страх Божий, смирение же и повиновение, с отсечением всесовершенным своея воли и своего рассуждения пред старцем и друг пред другом.


50. Отец Онорий

Тако и прочая вся чины по уставу святого Василия Великого и иных Богоносных Отец во своем соборе распредели, и ненарушимо хранимым бытии утверди: за преступлена же духовными канонами угрожая, запечатле, на всех чадо своих духовных отеческое свое милосердие изливая, нелицемерною любовию всех объемля и согревая и поучая, и послушание благорассмотрительне и по силе коегождо определяя, да благодушествуя со усердием проходят. Больных и зло немощных и престарелых в больнице врачевати и всяким успокоением успокоевати повеле возлюбленному брату Онорию, ведущему отчасти искусство врачевания, бе же муж сей и духовными словесы и в телесных нуждах зело милостив и утешителен, от святого бо и усердного своего послушания в горящую Любовь к Богу и ко ближнему и в духовный разум предуспе. Темже и блаженный Старец сего прелюбезнейшего ему брата над больными, аки свое око, име: ему же единому точию и свобода бяше больных ради ненязи в келии Старцовой самому о себе взимати, елико хотяше. Его же по преставлении своем, единому лету прешедшу (1793), и в небесный покой к себе, волею Божиею, прият.


51. Труды Старца в переводе отеческих книг, и поучения от оных братий

Таже, дни и нощи иждивая со братиями Молдавского языка, вышереченным Макарием и Иларионом Даскалом, и прочими ведущими Еллиногреческий язык, Отец наш трудяшеся в преводе на Молдавский и Словенский языки отеческих и богословских книг: и егда собирахуся все братия от внешних послушаний в зимнее время, и наступаше пост Рождества Христова; тогда начинаше из оных преведенных книг, соборне поучение творити от первыя седмицы поста, и продолжаше до субботы Лазаревы: на всякий бо день, кроме недели и праздников, собравшимся всем братиям в вечер в трапезу, и зажженным бывшим свещам, прихождаше отец наш, и сед на обычнем своем месте, чтяше или книгу Святого Василия Великого постническую, или Св. Иоанна Лествичника, или св. Дорофея, или святого Феодора Студита, или Святого Симеона Богослова, или кую Богоносных Отец. Во един убо вечер Словенским языком поучение бываше, в другий же Молдавским: и егда бываше киим либо языком поучение, тогда другого языка братия чтяху повечерие. Старец же поучение творя, абие толкование, приводя свидетельства от святого писания обоего завета и от Богоносных отец учения, и глаголаше тако:

Братии и отцы, сокрушенным сердцем попечение творити нам подобает, яко же глаголют Божественные отцы: глаголет бо Иоанн Лествичник: степ. 7. Яко аще какова либо и велика жительства наша проходим, сердца же болезненна не стяжем, то притворна та и суетна суть. И Григорий Синаит глаголет: болезнь сердечная, и смирение, и труд послушания по силе коегождо с правотою сердца весть дело истины творити. И паки тойжде: всякое бо делание телесное и духовное, не имуще сердечного труда никогда же плодоносит проходящему то: яко нужно есть Царствие Божие, и нуждницы восхищают е, глаголет Господь. Понеже убо негли много лета неболезненне делаша, или делают, и не тщатся с горящим усердием сердца труды покаяния творити, сего ради тщи чистоты и непричастна Духа Святого бывают. И паки: в небрежении бо и лености и слабости делающии трудятся убо негли, яко же мнят, много: но николи же плоды объемлют: еще же и неболезненне шествующе, от уныния в попечения неполезная спореваются, и помрачаются. И Симеон Новый Богослов, греческой книги часть 2-я слово 8-е, глаголет: сего ради убо глаголю, яко Христовым страстем покаянием, и слезами, смирением, и послушанием и терпением, паче же нищетою и злостраданием, поношением же и поруганием не подражавши, и смерти его поносныя причастницы не бывши, ниже духовного воскресения Его зде сопричастницы бывают, ниже благодать Святого Духа приемлют; каковых же ради иных дел спрославимся с Ним? Божественный бо Павел глаголет: аще с Ним страждем, то с Ним и прославимся, аще ли же страдание Его, яже претерпе за ны, стыдимся восподражати, и живет в нас еже не хотети сия пострадати, еже есть земное мудрование плоти: то явно есть, яко ниже славе Его сопричастницы будем. Без покаяния же и слез, якоже рекохом, ниже едино от сих, в нас самех, ни в инех некиих бысть когда, или будет. Там же, слово 32: Ниже бо от Божественных Писаний докажет кто сие, яко без слез и всегдашняго умиления возможе очиститися от страстей, и яко кто-либо от человек когда или свят бысть, или Духа Святого прият, или Бога узре, или всельшася внутрь его позна, или отнюд прият Сего когда всельшеся в сердцы своем, не предваршу покаянию и умиленно. Сия бо вся по мере слез, печали же и покаяния, Божественный умиления огнь соделовает. И паки глаголет: зрите, да не лишитеся сего, еже Христа в себе имети, и да не тщими руками отъидете от жития сего, и тогда восплачете и возрыдаете.


52. Предвещание о разорении общежития от любоимения

Сия вся Отец наш братиям от Богоносных Отец со слезами глаголя, убеждайте, да понуждаются горящим усердием на делание заповедей Христовых: все бо его учение, болезнь же и попечение на сем основании утверждашеся; яко да вси обще всем сердцем и всею душею хранят заповеди Божия, да не время сие, данное от Бога напокаяние, в нерадении иждивше, бесплодны пребудут. В конце же поучения прилагаше всегда и некое нравоучение о исправлении в братиях случающихся поползновений: зело бо бояшеся, паче иных страстей, развращения и падения юных, и злолюты страсти сребролюбия. Паче же рещи, златолюбия, и веществолюбия, корня всех злых, по Божественному Писанию: 1 Тим., 6–10, и мало не на всяком поучении своем приводя Ананию и Сапфиру. Предвидяше бо известие, о немже и зело болезноваше, яко аще сия злолютая страсть любоимения татски внидет в собор его, и аще возлюбится от рачителей ея, абие из самого основания житие разорит, еже послежде и бысть. (еже-бо: твое и мое, откровенно и дерзновенно именовати, и имети, и коемуждо о себе пещися и питатися, не се ли всесовершенное единодушному общежитию разорение?) Сего ради издалеча еще в монастырех Дрогомирне и Секуле предохраняя братию, обличаше покровенне; и показуя путь делания заповедей Христовых, часте со слезами увещавание их, глаголя:

Братие, аще будете имети усильное понуждение ко чтению Отеческих книг, и поучением еже в них всегда себе исправляти и разгревати, по глаголющему: согреяся сердце мое во мне, и в поучении моем разгорится огнь, и на прилежное моление на всяк день со слезами пред Богом и на делание святых Его заповедей себе понуждати, то подастся вам от Христа Бога теплое усердие и ревность. И да не глаголет кто, яко невозможно есть на всяк день плакати: глаголяй бо сие глаголет, яко возможно и еже на всяк день каятися. И таковии низвращают и саму ту заповедь Господню, якоже глаголет Божественный Симеон Новый Богослов.

Прежде же всех сих подобает вам несумненно твердою вёрою и теплою любовию приступити ко Господу, и отрещися, по словеси Господню, мира сего всесовершенно, и всех красных и сладких, яже в нем, и своея воли и своего рассуждения, и быти нищим духом и телом: и тако благодатию Христовою, возжжется в совершенных душах святая ревность: времени же и деланию сему предрастущу, даруются по мере делания слезы, плач и малая некая надежда во утешение души: таже алчба и жажда правды, сиречь разжженное усердие, еже и на вся заповеди Его направлятися: еже на смирение, на терпение, милосердие же и любовь ко всем, паче же к бедствующим душевне, к больным же и к злостраждущим и престарелым: яже суть плоды Духа, по Божественному Апостолу: и еже носити ближняго немощь, и душу свою о брате полагати, и претерпевати случающаяся искушения, си есть обиды, поношения, укоризны, досады, и прощати от всея души друге другу всякия огорчения и обиды, и еже любити враги, благословити кленущия вас, и добро творити ненавидящим вас, и молитися за творящих вам напасть, яже суть верховныя заповеди Христовы: ко всём же сим и еже мужественна претерпевати находящая и телесная и многоразличная искушения: немощи, болезни, раны, лютая же и горькая злострадания временная, вечного ради спасения души своея со благодарением. И тако достигнете в мужа совершенна, в меру духовного возраста исполнения Христова. И аще тако нудящеся пребудете, то устоит и собор сей, Дóндеже Господь восхощет. Егда же удалитеся от внимания и чтения отеческих книг, то ниспадете от мира Христова и любве, сиречь от делания заповедей Христовых и внидет в вас мятеж, молва и неустроение, душевное смущение, колебание и безнадежие, друг же на друга роптание и осуждение: и за умножение сих иссякнет любы многих, паче же мало и не всех: и аще сии тако будут, разоритися имать вскоре и собор сей, первое душевне, по времени же и телесне.


53. Начальническия дарования Старца, и попечение отеческое о братии

Сими и множайшими подобными словесы отец наш издалеча, якоже речеся, предохраняя всех со слезами, малых и великих, моля увещеваше: тихого, мирного, и любовного по заповедем Христовым твердо всею душою держатися жития. Таковое же дарование име, яко и самого унылого словесы воздвигнути к ревности можаше, и печального утешити. И аще не можаше зело смутившегося и скорбящего душою примирити словом, такового уверяя, со слезами увещеваше, и утешаше, глаголя, яко радуется Господь о его покаянии, и уверяше имети тверду надежду на милосердие Христово: инаго же утешаше в нуждных даянием изобильным. А идеже бе потребно, обличаше, запрещаше, моляше, отлучаше, долготерпяше, и по многим сих творении, неисцельна кого суща отсылаше. Единому же точию ожесточенному, самочинному же и развращенному с прещением гнева Божия запрещаше, яко же о сем и прежде кратко речеся: и являшеся, аки некий судия жесток и гневлив на такового, Дóндеже смирится и покается, и тогда утешаше его, наказуя и уча ко исправлению любовью и слезами: а не отхождаше от него неисцелен никтоже.

О гневе же своем сам единому духовному брату, наедине вопросившу, рече сице: а еже со гневом вас укоряю, то даст Господь и вам таковый гнев имети: нужда бо мне противу устремлению коегождо вас бывати, пред иным убо показатися имущим гнев, его же благодатию Христовою никогда же имам: пред другим же плакати, да обоими устрою вам пользу, по апостолу, десными и шуими: страсти же гнева работати не буди ми. Подобие и в нравоучении своем, любовное к нему дерзновение нам подая, часте глаголаше тако: аз братие, не хощу сего, да кто боится мене, аки некоего страшна властелина, но да любите мя, яко отца, якоже и аз люблю вас о Господе, яко чад моих духовных.

Рассуждение сего пастыря духовного, и чин в соборе его сицевый бяше, яко да всякий духовный отец извещевает его о всяком брате, егоже не можаше сам умиротворити; и о вине смущения его: вины же скорбей случахуся, яко человеком, сия: друг ко другу прекословия, укоризны же и досады, и подобная сим. И егда кий либо брат скорбен внидет в келлию старцеву, то он уже уразумеваше, что имать, и вскоре подав ему благословение и предварив его, сам начинаше беседу к нему непрерывну, не дая брату глаголати: и сладчайшими и утешительными словесы своими отвождаше ум его от скорби далече. В беседе же своей рассуждая, рассмотряше брата оного лице и нрава устроение, разум же и послушание. К разумнейшему убо обыче приводити некий глагол высокий, таже и толкование оного от Богоносных Отец: к тому же прилагаше и еще нечто высочайше, и толико удивляше и утешаше его душевне, яко вменити ему вся мира сего, славу, радость же и скорби, в мерзость и мечту от радости тоя духовныя. К простейшему же, или от художеств, или от святого послушания привождаше некая словеса дивная, и восхищаше от скорби ум его во оныя, и утешаше паки и сего толико, яко укорити ему себя и скорбь свою, ея же ради прииде, от радости духовныя словес его: таже брат приник внутрь себе, аще сей, аще он и видев душу свою мира и радости духовныя исполнену, бывшее же смущение и скорбь аки дым от ветра изчезнувнйя, ктому не воспоминая ничто же, но взем благословение, радуяся отхождаше, благодаря Бога. О Божественныя мудрости и любве сего блаженного отца! Призывает брата, не да укорит, или поносит, не да запретит, но да утешит его, и умиротворит сердцем и душою. Сладкоречие же его како могу изрещи? Всякий бо день вси мы готовы были пред ним неотступно стояти, да насладимся светлого его лицезрения и сладких его словес. Тем же и братия вси, малии и велицы в мир глубоце и любви и радости духовней бяху: и всегда у него до девятого часа двери не затворяхуся, инии бо за телесными нуждами прихождаху, друзии же за душевными, и со иным убо плакаше, утешив же оного, со другим радовашеся, аки не имев никогда никияже скорби. Яко же отроча незлобиво, бе устроением душевным старец, и воистинну безстрастен и свят муж. Не видех бо его когда скорбяща о чем либо вещественном, аще бы и велико нечто случалося погибнути. Точно тогда скорбяше, егда видяше некоего брата в чем либо заповедь Божию преступающа, паче же волею: и за едину бо малейшу заповедь Владычну душу свою полагаше, в глаголаше: да разорится наше все, да погибнет и дело наше, точию да соблюдутся нами заповеди Божии, и их ради души наша.

Многажды же отец наш глаголаше нам и сие, яко егда вижду чад моих духовных подвизающихся и нудящихся хранити заповеди Божия, и отсецающих волю свою, и не верующих своему рассуждению, и со страхом Божиим ходящих, и со смирением святое послушание проходящих, такову неизреченну в души моей радость духовну имею, яко ниже во царствии небеснем большия радости имети желаю. Аще же вижду некиих о заповедех Божиих нерадящих и держащих волю свою, и верующих своему рассуждению, и ходящих без страха Божия, и святое послушание презирающих, от самочиния и самоугодия леностью объятых и ропщущих, тогда таковая печаль объемлет душу мою, яко и во аде больша быти не может, Дóндеже увижду их истинно покаявшихся.


54. Предуспеяние братии

И начаша братия от поучения отца своего, и от чтения писаний Богоносных Отец разгреватися и предуспевати в любовь Божию, и в терпение Иисус Христово, аще и не во единой мере вси бяху, сие бо ниже возможно есть. Но овии убо от них, иже бяху и множайшии числом, в великую любовь Божию и ближняго предуспеша, и до конца волю свою и рассуждение свое послушанием и смирением умертвиша, яко вменяти им себе прах и персть, и подножие всей братии быти, паче же окаяннейших всея твари: непрестанно бо себе пред Богом в тайне сердца своего укоряюще, претерпеваху поношения, бесчестия, укоризны, и досады и всяк вид искушений, с великою радостью и зельнье Богу благодарением: и якоже благодать Божию сия вменяюще, всегда сих желаху. Овии же паки не малии числом, падая восстающе, си есть, согрешающе, и абие кающеся, претерпевающе же и сия укоризны, поношения, искушения, аще и со трудом и горестью, обаче вседушне понуждаху себе первых постигнути, и о сем усердне и со слезами непрестанно Бога моляху. Овии же, не мнозии числом, бяху слабы и немощны душею, аки младенцы, не могуще еще твердыя пищи прияти, сиречь, укоризны и поношения претерпевати, требующия еще на воспитание млека малости и человьколюбия и снисхождения немощам их, Дóндеже в духовный терпения возраст приидут: единым же благим произволением и всегдашним самоукорением, скудость свою наполняюще многажды же и выше силы своея нудящеся претерпевати укоризны и поношения, и оставити волю свою, труд велий и пот о сем, аки кровь, пред Богом изливаху, и непрестанно о еже помощи им Бога моляху. Таковии, аще и немощнейшии бяху, обаче аки нуждницы Царствия Небесного вменятся пред Богом. До зде от послания. Вси же, аще и не во единой, якоже речеся, мере понуждаху себе хранити заповеди Христа Бога нашего, и Богоносных Отец учения. Зане же делание тайное заповедей исцеляет, глаголет Святый Исаак, силу души, и сие делание не просте, и не якоже бы приключилося, бысть; писано бо есть, яко без излияния крове несть оставления.

Радовашеся убо блаженный старец, видя чад своих духовных тако усердне подвизающихся, благодаря и славя со слезами Бога: моляше же укрепити их и на больший подвиг благодатию своею, и непрестанно поучая воздвизаше нас к большему усердию, глаголя: чада, не унывайте куплю деюще. Ныне бо время благоприятно, ныне день спасения, глаголет апостол. И бе видети тогда в монастыре Дрогомирне монашеское житие, аки новое чудо, или Богонасажденный рай земный. Человецы бо живи суще, и ради любве Божия волю свою отсекше, своею волею и всеми чувствы быша меру сему мертвецы, сиречь, аки слепы, немы же и глуси. Како же могу изрещи по тонку тайное их делание, разве что от части: сокрушаеше, глаголю, сердца, глубокое смирение, страх Божий и благоговение, внимание и молчание мысли, и молитву в сердцы приснодвижную, неизреченною любовию горящую ко Христу Богу и ближнему, яко мнозем от них не точию наедине в келлии, но и в церкви и в собрании на послушании, и в беседе духовней, непрестанно слезы источати: яже изъявляют плод Духа, си есть веру, кротость и любовь их сердечную ко Господу. В лепоту убо Святый Исаак глаголет: возлюбленно есть от Господа собрание смиренных, яко же собрание Серафимов. Посреди же сего мирного нам пребывания в монастыре Драгомирне, бысть печаль блаженному старцу и всему собору: единодушный бо первый его друг Виссарион, Божиим благоизволением, отъиде ко Господу: по немже отец наш и весь собор горько плакаху. И устави старец во всяко лето память его творити, сиречь, соборную панихиду, и всему собору светлую трапезу, еже и бысть даже до кончины старца.

Таково бе оно благоговейное и святыни исполненное собрание в монастыре Драгомирне: в немже многими труды и слезами отец наш древний монашеский единодушный чин обнови. Многия бо души смотрением Божиим собрав во единодушие и единомыслие, и любовию Божиею и смирением Христовым связав, сам себе первого во всем во образ всем положи, и общее житие быти утверди имущее все подобие общих житий святых отец. И понуждахомся, елико возможно бяше немощи нашей, последовати и подражати им, и хранити чины и уставы их в сия бедная времена, плачу и рыданию достойная.


55. Турецкая война. 56. Поступление части Молдавии с монастырем Драгомирною под римское владение

Тако нам пребывающим в монастыре Драгомирне и в мире глубоце наслаждающимся душевного спасения, се воста страшная буря и страх смертный. Две империи Российская и Турецкая воздвигошася друг на друга ярящеся (1768). Сему же бывающу, Божиим попущением найде и ина пагуба и страх смерти: мор, купно же и гладь (1771). Таже горьким сим бедам, милосердия ради Христова вскоре протекши, и шестилетней брани прешедшей, бысть между Россией и Оттоманскую Портою мир (1774). И егда убо изыде российское воинство из Молдавии во отечество свое, абие Римская Императрица начать требовати от Царя Турецкого обещанные ей части земли Молдавския, и взяша Немцы монастырь Драгомирну под свою власть. Тогда Отец наш многи слезы излия: плакаше бо горько о разорении душевнем братии, и паки сокрушашеся, яко под владением папистов монастырь остася, с ними же мир духовный Восточней церкви никогда же быти может. Такожде и братия зело скорбяху и горько плакаху.


57. Общее сетование и призвание Паисия в Секул. 58. Преселение в Монастырь Секул

И яко мало преста отец наш от плача и печали, утешаше же и братию надеждою на Бога: се прииде к нему от Секульского игумена писание, и любовное к себе всего собора звание: возрадовася убо старец и прослави Бога, и возложив всю печаль на Вышняго, написа к благочестивому Господарю Григорию Гике и к Митрополиту писания, жалуяся, яко под папистами не может пребывати, и прося милости, еже бы дан был ему монастырь Усекновения Честныя Главы Святого Иоанна Предтечи, именуемый Секул; приложи и писание оно от игумена Секульского. Они же зело сожалея о старце и о соборе братии, даша монастырь, егоже просяше, и утвердиша то грамотою. Прием убо отец наш грамоту, начат пещися о преходе, и повеле братиям уготовлятися и исходити до млинов23 монастырских, стоящих на пути: бе же тогда всех братий в соборе триста и пятьдесят, с послушниками еще не постриженными. Остави же тамо часть не малую братии, и два духовника, Дóндеже сдадут монастырь из рук, яко же подобает: а сам иде в церковь, и ту плача и рыдая помолися Господеви с горькими слезами, яко уже разлучается вечно от обители: даде же всем остающимся братиям плачущим мир и благословение, утешая их скорым к нему пришествием, и исшед из церкве и монастыря, яся пути, и прииде тамо, идеже братия собирахуся.

Собравшимся же братиям, воздвигошася оттуду, и приидоша в монастырь Секул, благодаряще со слезами Бога, и вселишася тамо 1773 года. Монастырь же Секул стояше в месте тесне, по обою страны горы высоки, исполнены лесом, на малом раздоле, близ потока водного зело малого, иже бе внизу горы тоя: темже и приезд к монастырю зело каменист бяше и притруден, потока ради, часть под едину и другую страну всем стремлением текуща, паче же егда наводняшеся от дождей. Но место бе тихо и безмолвно, монахом ревнителем по Боге прелюбезнейшее: старец убо и братия зело о нем возрадовашася, и от печали, яже о Драгомирне утешишася, и со слезами благодаряху Бога, вся прочия нужды и неудобства произволяще претерпевати любимого ради безмолвия и тишины. И устави отец наш в Секуль вся чины общаго жития по чину, якоже бе в монастыре Драгомирне. И всякую зиму всех в трапезу созывая, поучаше от Божественных и Отеческих писаний о делании заповедей Божиих, о послушании и смирении и страсе Божии и о всех Богоугодных делех и подвизех.

Тако старцу о нас трудящуся, начата братия паки по малу во устроение Драгомирнское наставлением его приходити, подвизающеся и предуспевающе Благодатию Христовою и молитвами Отца: радованшеся же и той и со слезами благодаряше Бога, яко по желанию его дарова ему тихое и безмолвное место, и ниже единого помысла им искати иныя обители отраднейшая и пространнейшая, но паче радовашеся о тишине и тесноте, юже Христа ради от юности своея возлюби и ейже навыче. Темже и нас о сих поучаше и увещаваше вся скорбная любве ради Божия мужественне и благодарне претерпевати.


59. Теснота жительства в Секуле, прошение воеводе о даровании пространной обители. 60. Повеление преходити в Нямец. 61. Неутешная о сем печаль Старца

Обаче убеждаем нуждами братии, зельною скудостию и теснотою келлии, и духовных отец молитвенными советы, писа ко князю Константину Мурузу прошение, яко крайнюю нужду имут за келлии. Благочестивый же князь, прият прошение, вопроси своего Сената, каков есть Монастырь Секул, в немже пребывает старец Паисий с братией? Тогда един от первейших Сенаторов, бывый прежде в Монастыре Секуле, и ведый вся добре, отвеща: Монастырь Секул тесен, и церковь малая: не такового ради собора братии он создан, и стоит в месте притруднем: ибо путь к нему каменистый и зело жестокий, и неудобный к прекезешю извне нуждных к житию потребностей. Христолюбивый же Князь с соболезнованием глагола к Сенаторам: убо несть ли в нашей державе такового Монастыря, в немже возмогли бы сего Старца Паисия упокоити? Они же отвещаша: во всей нашей державе несть большего пространством и великостию церкве, и удобнейша ради приезда, паче Монастыря Нямца, иже расстоянием от Секула два часа. Тогда князь возрадовася, и написа к Старцу, повелевая ему преходити в Монастырь Нямец, без всякого рассуждения, не взирая ни на кого же. Егда же прииде ко Паисию оно писание, и увиде в нем нечаянное повеление, смутися зело душа его, скрыся мир, окружи безмерная скорбь душу его, восплакася горькими слезами неутешно до изнеможения, и недоумеваше что творити. Смутишася зело и братия, паче же духовнии Отцы, сущии истиннии ревнители по Бозе, любящии тихое и смиренное монашеское житие, и болезненно желающие предуспеяния душам братии, о немже много и трудишася: сии едини соболезноваху со отцем горько о разорении душам имущем быти.

Что же потом? Умножившейся превелицей печали и скорби, яковыя отец наш от рождения своего не име, плакаше горько и рыдаше болезненне неутешно, яко предвидя разорение и погибель устроения душевного братиям: к сему же яко имать упразднитися общее поучение братии, еже творяше всем собирающимся в трапезу, ово убо яко невозможно будет всем собиратися, зане разделены имут быти, ово же яко имут быти гости мирстии, велицыи лицы, и невозможно будет возбранити приходити им слушания ради и преспчется его нравоучение, еже всегда на конце поучения прилагаше о исправлении случающихся в братии поползновений, о нихже подобает посреди собора согрешающих, по писанию, обличити, не являюше лиц, устрашая их гневом Божиим, да согрешившии посрамятся, и убоявшеся исправятся, неповиннии же большее охранение и опасность возъимут: и скорбяше горце о сих, и непрестанно плакаше день и нощь.


62. Сетование Нямецкой братии, и жалоба их Паисию

И егда готовяшеся писати ко князю молитвенное отречение, се приидоша из Монастыря Нямца начальницы оного ко Старцу, и начата со многими слезами припадающе прилежным молением и смиренным прошением молити его, не обидети их, и не разорити в старости жития их, да не будем, глаголюще, на вас до смерти плакати: и едва возможе отец наш стерпети от жалости, слушая словеса сия, уязвляющая святую душу его, Боголюбивую и братолюбивую воистинну, кротку и всем мира, пользы же и спасения желающу. Таже отвеща к ним, плача пред ними горько, и глаголя со слезами: видите, отцы святии, показуя им писание от Князя: се вина смущения и скорби нашея и вашея: но да известит вас Христос Господь, яко никогдаже сие мне ниже в помысле бысть, еже бы таковое беззаконие и насилование сотворити, и опечалити души ваши, и подпасти вечному осуждению за преступление заповеди Божия. Сами бо весте, яко и Секул не по насилию нашему держим, но бывший в нем игумен блаженныя памяти отец Нифонт, видя наше под папистами смущение, сам нас зваше по любви своей к нам, яко и сам с нами пребывати желаше, и сконча зде жизнь свою благочестно. Тогда мы с любовным согласием писахом ко властем, и получихом просимое. И глагола к ним: како бы аз дерзнул таковое злодейство сотворити ? Киим убо лицем воззрел бых на святыя лица ваша, совесть мою судию и обличителя о обиде ближнему имущ? Како же и приступил бых аз ко Престолу Божию причаститися страшных и Божественных таин, имуше плачущих и вопиющих на мя ко Господу за насилие мое? Не буди то, не буди, но и писати имам ко Князю, и просити и молити со слезами оставити нас и вас мирно пребывати во своих обителех: мы бо зде благодатию Божиею глубокий мир имамы. (В рукописи на брез: о люте мне! Колицы убо вопиют и воздыхают на ны!)


65. Отрицательное прошение к воеводе. 64. Подтверждение повеления преходити в Нямец

Таковыми и иными множайшими словесы начальницы Нямецтии примирившеся отъидоша. Блаженный же отец наш написа ко князю зело плачевное моление: киих убо умиленных и удобопреклонных словес не употреби! Киих благословных вин не представи! Киих же прошений и плачевных молений от всего собора братии о отречении Монастыря Нямца и о благодарении к Богу за безмолвное и тихое в Монастыре Секуле пребывание, во оном писании не принесе? Таже о вреде душевнем, имущем последовати братии, и о разорении тишины и безмолвия их, и о иным, многих таковых винах имущих быти, вся со смирением и слезами изъяви. Тако написав посла с прошением оным первого Духовника Молдавского языка, благоговейного Иринарха, ведуща и Греческий язык, и другого при нем: и ожидаше ответа в надежде получити просимое. Приидоша же посланнии с писанием ко Князю, и прочтену сему писанию бывшу, начата и словесы возвещати подробне о всем, и со слезами к ногам его припадающе, представляюще же и многия душевредныя вины, моляху его да оставить старца и братию в Секуле без смущения и без вредов пребывати. Но никакоже можаху умолити: повеле бо написати к Старцу писание, в немже к прочим словесам приписа своею рукою и сия: сотвори послушание, иди в Нямец, ничто же рассуждая. И утвердив подписанием и печатию, даде Духовником, и отпусти их с миром.


65. Шествие в Нямец

Возвратишася убо посланнии с писанием от Князя, и егда прочте отец наш, и увиде в нем написанное с повелением: сотвори послушание, иди в Нямец; тогда восплакася горько, и не ведаше, что творити, и толико умножися и объят душу его безмерная печаль, яко не можаше ни ясти, ни пити, ниже спати, предвиде бо совершенно конечное разорение душам братии, и изнеможе телом зело. Мы же вси бехом в страсе и скорби и смущении велице, да не умрет от безмерныя печали, (аще же зде ины и инако написаша, сиречь, аки бы старец без толикия печали прият монастырь Нямец: но не разумевше добре бывшая тогда, тако написаша. Мне же (Митрофану) самовидцу всех сих бывшу, воистинну ведомо есть, яко вся тако быша, яко же зде глаголю). Таже собравшеся старейшии из духовников и братии, идоша к нему больну сущу, и начата со слезами молити его, да оставить таковую безмерную печаль, и укрепится пищею. И глаголаша к нему: кая нам польза, аще ты безвремени умреши, мы же без тебе останемся сиры: тогда что имамы творити? Он же, яко муж благоразумен, видя чад своих духовных тако зело болезнующих, плачущих же и смущающихся, и многшую бедственную тщету себе ведящих смерть его паче всякого их разорения, помолча мало, и возведе око ума своего к Господу, воздохнув же тяжце, восплакася горько, и глаголаше: тесно нам, братие, отвсюду. Таже воздвижеся от одра и воста, сотворив же крестное знамение, поклонися иконе Пречистыя Богоматере, и рече: буди воля Божия! Идем и не хотяще. Укрепися убо мало пищею, спати же не можаше: и призвав трех духовников и неколико братий, посла в монастырь Нямец, и даде им от князя писание, да прочтено будет тамо, и уготовят келлию ему и прочим нужднейшим священником и певцем: сотворивше же братия, яко же повелено бысть им, возвратишася. Тогда старец распредели братию, киим убо идти с ним в Нямец, киим же оставатися в Секуле: определи же тамо во управление и единого духовника, именем Илариона: и вшед в церковь, помолися Господеви со слезами, лобызая святыя иконы, и даде всем остающимся плачущим, благословение, утешив их, глаголя: да всяк невозбранно во всяцей скорби и нужде душевней же и телесней ко мне приходит (два бо точию часа пути бяху оттоле до Нямца). И плача горько, изыде из церкви, яся пути, и за крайнюю уже свою старость и немощь единого точию коня на нуждную службу употребляше: всякого бо славолюбия даже до смерти гнушашеся. Мы же аки пчелы, окруживше единоконную его колесницу, пешии идохом по малу наслаждающеся духовныя его беседы: ови убо провождающе, ови же с ним идуще, и приидохом в Монастырь Нямец, в самое навечерие праздника Успения Пресвятыя Богородицы, 1779 года.

Вшед тамо в церковь, пету бывшу: достойно есть, поклонися отец наш иконам святым, прииде же и до иконы Чудотворныя Пресвятыя Богородицы, и плакася много, вручая себе и братию заступлению и хранению ея, покрову же и окормлению: и всю надежду во всем по Бозе на ню возложив, со слезами лобыза. Таже исшед из церкве, прииде в келлию, и мало почи: обаче уснути не можаше от многия печали, уже пяти днем и ночем прешедшим без сна. Приспевшу же бдению, аще и с великим трудом, болезни ради и слабости, прииде в церковь, и слушаше седя божественное пение, моляся Пречистей Богоматери, еже бы мало уснути. Кончающейся вечерни и начинающейся утрени, начат приходити ему сон: исшед убо из церкве, вниде в келлию, и скоро возлег, усну и спаше три часа: и егда возбудися от сна, ощути облегчение главы, и малое некое здравие в теле, и печаль всю отшедшу. Темже благодарение со слезами принесе Христу Богу и Пречистей Его Богоматери.


66. Приятие Монастыря Нямца

По литургии отец наш созва бывших начальников Нямецких, и побеседова с ними наедине любезне, обещався во всем их до смерти, упокопти, и воли их отнюд не насиловати. Прияже из рук их та, яже они сами издаша ему, не испытуя их отнюдь ни о чесом же. И тако примиришася глубоко, и по неколицех летех прияша схимы, и поживше благочестно, преставишася ко Господу. Не многим точию от братий, бывших ту прежде, отшедшим оттоле, прочие приобщишася собору, и бысть от двою собору един, и мир душевный водворися. Тогда старец написа ко Князю о приятии Монастыря Нямца, и о примирении собора его во едино, извести же ему и крайнюю нужду их келлий.

Иегда прочтено бысть Князю писание оно, зело князь возрадовася, и повеле написати грамоту и утвердити своеручными подписями Князя, Митрополита же и Сената. Написа же и от себе к Старцу, благодаря его за послушание, и обещаваяся в келлиях и во всех прочих нуждах помоществовати, и даде писание то с грамотою посланным братиям.


67. Последние труды Паисия

Прием грамоту ону и писание от Князя, отец наш начат управляти по Богодарованному благоразумию, любовию и кротостию оба монастыря, и приложишася ему труды сугубы. Устрой же в Нямце, милостию Князя, больницы, и прочия нуждныя келлии: зане и своего собора и страннии монаси, престарелии, хромии, слепии и расслабленнии, неимущии где главы подклонити, к нему прихождаху, плачуще и рыдающе, моля его Христа ради сотворити с ними милость. Старец же определяше их в больницу, и брату Онорию, о немже выше речеся, повелеваше, да всякое тщание, упокоение же и попечение о них имать: служащим заповедал, аки самому Господу служити, по вся субботы срачицы и главы мыти, одежды, одры и постели от всего, паче же от блошиц очищати. В лете же одежды на солнце и ветре часто простирати: внутрь больницы всякую чистоту блюсти, и всякий день ладаном, или иным курением полезным курити, да не будет воздух тяжестный: пищу отраднейшу готовити, такожде и хлеб и вино. И бяху вси благодарни, и со слезами славляху Бога, благодаряще же всегда и Старца за милосердие и попечение еже о них. Приходящии же страннии монаси такожде в больнице препочиваху, елико хотяху, седмицу, две и месяц: и никтоже когда рече им и едино слово: почто сидиши празден. Инии и же моляху Отца, да благословит их и презимовати, и благословяше: а неимущим одежды и срачиц, вся нуждная подаяше. Наставшу же лету, отходящим им, даяше на путь снабдение сугубо, и тако отпускаше их с миром. Такожде и мирских мужеска пола, различными недуги и от дух нечистых страждущих, неимущих же где главу подклонити, приимаше, и во иной больнице от общия трапезы питаше: и седяху ту, елико хотяху, нецыи же даже и до смерти.

У множися тогда и собор братий: в монастыре бо Нямце бе их до четырех сот, и со скитами близ сущими, кроме иже в Секуле, идеже бе всегда до ста братий: от ниже иных взимаше старец оттуду к себе, иных же из Нямца посылаше тамо. Их же всех тамо сущих точию единою в лето посещаше, в праздник Усекновения Честныя Главы Святого Пророка Предтечи и Крестителя Господня Иоанна и по празднице, якоже и прежде обычай ему бе, тамо глаголаше поучение от святого писания, и некое нравоучение: во един убо вечер Славенским, в другий же Молдавским языком. Пребывающу же ему в Секуле девять дней, всем братиям, малому и великому, свобода бяше входити к нему, и возвещати о всех нуждах телесных и душевных, и всех упокоеваше. И глаголаше ко братии сице: аще кто от вас кую либо имать нужду душевну или телесну, и скорбит и ропщет, ко мне же не приходит и не извещает: аз о сей скорби его пред Богом ответа не имам дати. Из больницы же не могущим отнюд некиим приити к нему, чрез духовного отца Досифея благословение, и на вся телесныя коегождо нужды и на упокоение всех помощь преизобильно подаяше. Сего духовного отца Досифея якоже о больных попечение, милосердие и соболезнование, тако и ко всем кротость и смирение, тихость же и любовь, всех в собор превосхождаше. Часте бо видехом сего сердобольного отца над зело больными всю нощь седяща, соболезнующа и воздыхающа, и больного надеждою или еще здравая, или спасения утешающа, и немалу отраду ему в горести болезненней подающа.

По совершении Секульского праздника блаженный отец наш возвращашеся в Монастырь Нямец, нося в старости труды сугубы, си есть попечение и болезни сердечныя о спасении душ всех братий обоих монастырей, и благодаря о всем премилосердого Бога.

В Монастыре Нямце великия церкве храм создан бысть, в честь Вознесения Господня. На сей празднике издревле бывает собрание народа бесчисленное обоего полу и всякого чина, сиречь господ и поселян, богатых же и убогих, не точию от Молдавии и Влахии, но из иных стран приходящих, поклонения ради чудотворныя иконы Пресвятыя Богородицы. Всех же их, но возможности, вторый страннолюбием Авраам, отец наш, тщашеся упокоевати. Тогда он четыре дни не знаяше покоя, от утра до вечера двери имея отверсты: и всякому, богатому и убогому, желающему внити к нему, бе невозбранно. Всех же приходящих приветствоваше любезне, благодаря им за труды в пути подятыя, и обещавая им от Господа и Богоматере за веру и любовь к ней душевное и телесное награждение: и благословляя отпускаше я в гостиницу, и в другия на то уготованныя келлии. Еще же и сие творяше Богомудрый и Богоблаженный отец наш начинающуся празднику, определяше неколико братий, и леты и разумом благоговейных и страха Божия исполненных, надзирати над братиями немощными, обходяще день и нощь, да не произыдет некий соблазн: братия же ведуще волю отца своего, друг друга охраняху. Совершившуся же празднику, благодарение возсылаху Христу Богу и Пречистей Его Матери, сподобившей их мирно и благопоспешно праздновати пресветлый Господень праздник.


68. Посвящение его в архимандрита

Тако нам пребывающим в монастыре Нямце, се воста страшная буря и страх смертный: паки брань трех империй воздвижеся лютая: грады и веси Молдавии осташася пусты: людие бо вси в горы и леса разбегошася, где кто можаше скрытися от ярости Турецкая. Егда же по мале времени прииде Немецкое воинство в подгорие Молдавии, и ту расположися: тогда вси людие возвратишася восвояси. Вступи же и Российское воинство в Молдавию, и Князь Потемкин и бывший при нем архиепископ Амвросий во град Яссы: и абие ярость Турецкая исчезе. Сей убо Архаепископ, пребывая в Яссах, и услышав о блаженном Отце нашем и о соборе его, желанием возжела видети его и очесы. Предложи убо о сем высшей власти, и дозволение получив, прииде в монастырь Нямец: и прият его Старец с великою честью и благоговением. Препочив же от пути, и два дни препроводив со Отцем нашим в духовных беседах, в неделю служи Собором Божественную Литургию, и произведе Старца во Архимандрита: еже бысть в лето 1790. Таже пребысть в Монастыре еще два дни, и мир и благословение всем дав, радуяся отъиде, провождающу его с великою честию и любовию всему собору.

Старец же, прием, аще и не желающе, степень Архимандрита, не прия отнюд с ним ниже мыслью славы мира сего, ни премени ниже малейше что от своего устроения и смиренномудрия на гордость житейскую, юже Божественный наперсник Христов обличи: глаголя: не любите мира, ни яже в мире; аще кто любить мир, несть любве Отчи в нем; яко вся, яже в мире, похоти плотския и похоть очес, и гордость житейская, несть от Отца, но от мира сего есть (1 Иоан.: 2–13). Последуя убо Отец наш своему Господу смиренномудрием и горящею к нему любовию и ко ближнему, и соблюдением опасным всех Его заповедей, невредим бяше от оного степени и чести, но пребысть тойжде якоже и доселе, делом и словом и мудрованием даже до смерти.


69. Постепенное разорение прежняго жития еже и предувиде Блаженный

По сихже всех пребывахом в монастыре Нямце телесне в мире, обаче духовное наше житие сниде от первого драгомирнского и секульскаго, единодушного, мирного, и по Бозе любовного жития, всесовершенне вниз невозвратне. Вины же сего: молва, излишество, мятеж, и коемуждо свое его о себе попечение, и сих ради, Божественных и Отеческих писаний чтения и о себе внимания оставление: о немже и прежде горько плакаше и ко смерти болезноваше Блаженный Отец наш, яко предвидевый сия хотящая быти: ихже чрез всю свою жизнь бояся, сердцем болезноваше, и всех нас, малых и великих, к преписанию и чтению Отеческих писаний поучаше, да ревнующе древним Святым, держимся тесного Евангельского пути, и убежим настоящего нерадивого и притворного монашеского миролюбивого жития.


70. Крайнее прилежание в переводе книги

Темже и сам даже до смерти своея зело прилежаше к переводу с Еллиногреческого на Словенский язык Отеческих и Богословских книг: да оставит пользу и окормление душ хотящим и ныне подвизатися, ревновати же и внимати учению Богоносных Отец наших. Како же писаше, удивлятися подобает: немощен бо телом отнюд бяше, и во всем правом боку бяху ему раны: на одре убо, идеже почиваше, окрест облагаше себе книгами: ту положени бяху словари разноязычнии, Библия Греческая и Словенская, грамматика Греческая и Словенская, книга из нея же превод творяше, посреде же свещи: самже аки малое отроча, седя согнувшеся всю нощь писаше, забывая и немощь тела и тяжкия болезни и труд. О бесстрастнейшего и свята мужа! О души чистыя, соединенныя с Богом! Весь любовию прилеплен бе к Богу, весь и ко ближнему разливашеся любовию. Кто же от имущих разум нрав усумнится, и не познает, и не прославит Творца дарователя, слыша о сем блаженном муже, избранном бывшем еще от младенства ? Аще бо и не бе научен от человека внешния премудрости, обаче пришед в мужа совершенна, и умудрен быв деланием заповедей Христовых, бысть сосуд избранный, изучен свыше от благодати Божия и от прилежнейшого во всю жизнь чтения Божественных и Отеческих писаний. И занеже по слову св. Исаака, смиренномудрым открываются таинства: Слов, 56, 66, сего ради и его слово бяше сильно и действенно, исполнение благодати, искореняющее страсти, и насаждающее добродетель в душах с верою и любовию послушающих: глаголет бо Божественное писание: вознесох избранного от людей моих. Темже его же избра, сего и вознесе на высоту божественного разума, и по многом труде, просвети ум его к ведению всех Божественных Писаний. Таже украси его и всеми Божественными даровании: и мы убо, яже в нем очесы нашими видехом, и ушесы слышахом, сия истинно и свидетельствуем.


71. Дарования Старца

1. В нем премудрость Ипостасна со безначальным своим Отцем и Пресвятым Духом, яко в чистейшей обители, живяше: от неяже устнама его истекаше медоточный Божественных учений источник, услаждающий души, страсти же лукавыя иисушающий.

2. В нем разум Божественный, имже Православныя нашея Веры догматы, яже суть святого Символа, таже Евангельская предания, заповеди? Прещения и обетования. Прещения и обетования; еще же святых апостол, и всех святых вселенских соборов и великих церковных учителей и святителей правила и толкования их: еще же преподобных и Богоносных отец наших учения и наставления, право разумевая, и от всея души крепко защищая, невредимо, яко зеницу ока храняше.

3. В нем совет, имже право и истинно, по учению и наставлению святых и Богоносных отец наших, всем требующим от него наставления подаяше, яже с верою приемлющи, и в делании заповедей Божиих, и ко учению его и совете ходящии, во смирение и терпение и любовь предуспеваху.

4. В нем крепость, еюже в вере и любви и надежде на промысле Божии во всяких скорбех и искушениих тверде пребываше.

5. В нем страх Божий, имже храняше заповеди Божия, аки зеницу ока: и за малейшую бо заповедь душу свою готов бе положити, и нас тако учаше.

6. В нем любовь огненная, ею же возлюби Господа всею душею своею от юности, и яше предуспевая паче и паче воспламенися, и разливашеся равне и на всех ближних: всех бо любовию своею разгревая, и о всяком болезнуя, всякому сострадаше, паче же чад своих духовных душею своею объемше: но и всякого человека, приходящого к нему и требующего милости, аще душевныя, аще телесныя, не отвращаше, и тща от себе не отпускаше.

7. Мир же всегда имеяше со всеми, никогда бо ни на когоже не скорбяше, ни презираше кого, аще бы что и пострадал от кого: сице же и нас о мире учаше.

8. Долготерпенье в нем с кротостию во едино совокуплены и аки сраслены бяху; никогда же бо в нем видеся гнев, или смущение, разве за преступление заповеди Божия, но кротость и терпение: обличаше бо запрещая с кротостию, наказуя и поучая с любовию, милуя и долготерпя с надеждою исправления согрешающих.

9. Незлобие и простота младенческая в нем бе: ум же и разум божествен и высок, а не младенческий.

10. Смиренномудрие же велико бе, и единому Богу ведомо. Подражаше убо Блаженный Отец наш преподобным и Богоносным отцем нашим, подвиги духовными и труды вышеестественными: став же от юности противу страстей за любовь Божию до крове, презре вся, яже мира сего, род, славу и богатство, по словеси Господню, и не пощаде души своея: но возлюби тесный и прискорбный путь Евангельский. Тем же и Господь своею благодатию покори ему и даде в попрание ярость, и похоть, и вся злыя душевныя и телесныя страсти под нозе его. Достигшу же ему в мужа совершенна, украси его и всеми реченными дарованиями Духа.


72. Прочия Его дарования, свойства и деяния

Такожде и естественными всеми преукрашен бе: лице его бело и светло бяше, яко ангела Божия. Взор тих, слове смиренно и дерзости чуждо. Всех любовию цривлекаше к себе, якоже магнит железо. Весь бо бе благости исполнена, весь к милости разлиян. Ум же его всегда соединен бе любовию с Богом: свидетель сему слезы. Егда бо беседоваше к нам что от святых Писаний, то сердце его любовию ко Господу горяше, лице его радостию духовною цветяше, и любовно ко ближнему сияше, очеса яже его изливаху слезы, утверждающе истину.

Коликие же труды и болезни со тщанием и усердием многим подят Блаженный Старец о познании правого Евангельского и истинного монашеского пути и чистого разума его, непрелестна от подсад и прилогов десными и шуиими, и ко всем по Бозе добрым делом поощряюща всякую душу, паче же нудящуюся на святыя Господни заповеди (яко же о сих Святый Петр Дамаскин ясне глаголет)! Коликих же паки печали и воздыхания, недоумения же и горькия слезы со смирением и припаданием пред Богом о взыскании сем излия! Дни бо вся и нощи испытоваше Писания Божественная и Отеческая, верою, надеждою и любовию горящею в сердце прилепляйся Богу, ища и толча смирением, постом и молитвами непрестанными со слезами во всякое время. И благодатию Божиею обрете источник в сердце своем воды живыя, по словеси Господню: от неяже сам напоеваяся до сытости, и всем ищущим подаяше независтно.

Что убо есть монашество, и что суть его деяния, и кое таинство общежительного монашеского послушания, и каково предуспеяние приносит тое послушнику но разуму духовному, вся от Божественных писаний изъяснив научи. Что же есть видение и умная сердечная молитва, сиречь умом к сердце совершаемая, якоже о семь от Святых прежде реченных отец научен бе, и Божиею благодатию от искуса навыче, вся всем имущим непрелестно откры, не точию словом, но и писанием: обаче точию тамо, идже бе повелен, или крайнею нуждою убеждаем: зело бо смиренномудр бяше, похвал же, аки зловония некоего, удаляшеся.

Елико же той бегая удаляшеся чести и славы человеческая от самыя юности своея, толико во многих странах прославляше его Бог, и имя его пред всеми малыми и великими честно бе и есть: беседа же о нем виновна славы Божия: славя бо его, славят Бога, явившего в сия бедная и лютая времена истинного угодника своего и учителя непрелестна монашеского общаго жития.


73. Имяше и дар предведения

Не лишен же бе и дара предведения, и яже провиде, сбышася: якоже и благочестивому Григорию Гике Воеводе провиде смерть лютую, видев во сне многократне меч над главою его висящ на едином власе: еже вскоре и потерпе воевода той, усечен быв во главу от царя Турецкого, о немже Отец наш много плакаше. Еще о едином брате своего общежития часто воздыхая,плакаше, и много увещаваше о некиих исправлениях: брат же оный не послушал отлагаше, и увы, в третий день утопе. Единого паки много моли старец и увещаваше не отходити от обители, последи же рече ему со слезами: брате, послушай мя, зане не увидиши места оного, аможе хощеши отъити, и не послуша: и в четвертый день умре на пути: о немже блаженный Отец много плакаше. И ина многа такова провидя предсказоваше.


74. Не от чудес, но от исполнения Евангельских заповедей познавается святость рабов Христовых

О чудесех же и исцелениях не нужно и писати; понеже не от чудес единых познавается святость мужей воистинну святых, яко святы суть и непорочны пред Богом: но от истинныя Православныя веры, и опасного ведения о Бозе догматов, и хранения всех православныя восточныя церкве апостольских и соборных правил и преданий, и непорочного по всем евангельским и отеческим заповедем жития. Мнози бе и поганы и еретицы, попущением Божиим и со действом диавола, сотвориша чудеса: о нихже Господь рече: мнози рекут мне в он день: Господи, Господи, не в Твое ли имя пророчествовахом, и Твоим именем силы многи сотворихом24? И отвеща в речет им: не вем вас, откуду есте: отступите от мене вси делателие неправды, презревшии моя и обругавшии святыя заповеди25. К правоверным же глаголет: аще любите мя, заповеди моя соблюдите26. И паки: имея заповеди моя, и соблюдаяй я, той есть любяй мя. И не любяй мя, словес моих не соблюдает!». И святый Иоанн Златоуст о сем учит такожде глаголя: не подобает православна мужа от знамений и пророчеств познавати, яко свят есть, но от благого жития его, якоже Господь рече: от плод их познаете их27. Плоды же православного мужа показа великий Апостол, глаголя: плод духовный есть: любы, радость, мир, долготерпение28, и прочая. А иже Христовы суть, плоть распята со страстьми и похотьми. Сими словесы изъяви Божественный Апостол житие, предуспеяше же и плоды христианина в мире живущего и монаха, да кийждо тщится стяжати в себе свои плоды: убо христианина предуспеяние есть, аще точно всех злых отступит, и плоды реченные стяжет. Монах же, аще ко всем сим, и миру сему, страстем же и похотем своим распнет себе; таковый, аще творит знамение, аще не творит, явлен яко свят есть и друг Божий.

Темже убо отец наш вся чудеса и исцеления, молитвами его бывшая, приписоваше Богоматери, якоже и достоит.

Ныне прешедшу мп все течение жития отца нашего, поелику возможно нам бе видети, тайная же его деяния, точно Единому ведущу Господу, уже и ко блаженней его кончине гряду.


75. Предсмертная болезнь старца. 76. Преставление его

Пребывающу ему во обычных трудех, приближися долг общий, неизбежный, разрешение души от теьла. И якоже мню, еще прежде многих дней прия извещение от Господа о своей кончины. Ибо и превод книг уже остави, но точию прочитоваше и исправляше, идеже нечто случися требующее исправления. Таже впаде в недуг зельный, разболеся, и пребысть болен четыре дни: в неделю же аки легче ему бысть, и восхотев слушати Божественную Литургию, вшед в церковь, седяше. Пред началом же причастна вниде в олтарь, и причастися святых Таин. По отпусте же едва возможе приити в келлию, служащему ведущу его и поддерживающу: и оттоле тяжчайше три дни боле: и никогоже оставиша служащии Онорий и Мартирий к нему внити, кроме духовных благоговейнейших и старейших: желаше бо отец в тишине скончатися. В четвертый же день приближившейся кончине причастися паки Божественных Таин, и призвав двоих духовников, Софрония Словенского языка, и Силвестра Молдавского, чрез них мир и благословение всему даде собору, о избрании же настоятеля ничтоже рече: и тако скончався аки уснув, предаде святую свою душу в руце Божии, в лето 1794, Ноемврия в день 13, пожив от рождения 72 лета.

И абие послася от собора вестник с писанием в Яссы к Митрополиту Иакову о преставлении Старца. И умоли Митрополит Боголюбивого Епископа Тумского Кир Вениамина, иже ныне Митрополит всея Молдавии, ити в монастырь Нямец на погребение. Егда же протече всюду слух о преставлении Отца нашего, стечеся бесчисленное множество народа, монахов и мирских, священников, господ же и простых обоего пола, и бысть плач зело велик, всем общий. Ожидахом же Епископа три дни, в четвертый же от всего Собора погребен бысть Отец наш честно в велицей церкви на десной стране.

По погребении же на вторый день в нощи приспе Боголюбивый Епископ, и утре служи собором Божественную Литургию и панихиду. По малех же днех, по согласию всего собора, и по благословению Митрополита, постави Боголюбивый Епископ первого в соборе духовника, Отца Софрония, Старцем и Архимандритом. И бысть всему собору в печали сущу, мала отрада и мир душевный: вси бо Молдавского и Словенского языка братия любяху его, ради любве его ко всем и смирения, паче же крайняго милосердия. По Софронии же бысть Старец Отец Дорофей. По Дорофее же Отец Досифей. Сии оба прежде смерти своея, от старчества, слабости ради, уволишадо. По Досифее же бысть Старец отец Иоанн. Вси же сии четыре старца быша Словенского языка. По смерти Иоанна настоящей ныне, Молдавского языка первый Старец Отец Силвестр. Сии и ины таковии мужи духовнии, священнии ученицы Паисиевы бяху.


77. Похвала почившему в Бозе Отцу Паисию

Предложив мало некто о изящных ученицех его, паки к самому блаженному обращаюся и заключу слово мое о нем сице: о души смиренномудрыя и кроткия! О мужа, рассуждения Божественного исполненна! Сие бо во всей жизни своей любомудрствова, еже имети себе под всеми человеки, яки невежду и бездерзновенна, раба же и должника братии. Научися бо сему добре от Божественного Апостола глоголюща: аще кто мнится мудр быти в вас, в веце сем, буи да бывает: яко да премудр будет»: 1 Коринф. 3: 18. И от самого Господа рекшого: иже аще хощет в вас быти старьй, да будет всем раб. Тако и при кончине сотвори, не дерзнув по себе никого же определити, яко же речеся, но остави Христу Богу и Боголюбивому Епискону и святому братии собору избрати старца и наставника, его же рассудят. Сам же, яко долг своея службы исполнив, отъиде ко Господу.

Отшедшу убо тебе от нас, о блаженне Отче и учителю наш, мы духовныя твоя чада остахомся ныне сиры: лишихомся светлого лицезрения твоего, лишихомся сладких словес твоих, и душеспасительных твоих учений и наставлений. Сие и единоточию ныне в печали растворяемое утешение имамы: яко возлюбленнии братия наша схимонаси, Отец Митрофан и Отец Исаак, трудолюбне написаша житие твое, в вечное поминовение твоея отеческия любве, и во многую пользу всем ревнителем, и послжде пришедшим в собор сей братиям нашим, не видевшим лица твоего и не слышавшим правых по Бозе учений от уст твоих, усердно же желающим ноне ведети и чести житие твое, и сим поощряти себе на делание заповедей Христовых, якоже и сам предрекл еси в предисловии повести твоея, глаголя сице29: «коль желательно будет чадом моим духовным, истинную ко мне по Бозе любовь стяжавшим, ноне частно услышати о моем рождении и воспитании и из мира исшествия, и в монашестем образе пребывании» яве, яко еже бы подражати ревности твоей, и Богоугодным подвигом, пачеже глубокому твоему смиренномудрию. Будет же сие купно в общую пользу и ревнителем благочестия христианом. Темже припадающе, молим тя, непрестанно молися к Господу о чадех твоих духовных, и о всех верных христианех: да сподобит нас всех преблагий Владыка святыми твоими молитвами, получити от Него на суде милость, и да удостоит нас, вкупе с Тобою и со всеми святыми, вечно славити Христа Бога Спасителя нашего, и во славе Царствия небесного. Емуже подобает всякая слава, честь, поклонение и благодарение со безначальным его Отцем, и пресвятым и благим и животворящим Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.


Писания Старца схимонаха Василия, спостника и друга блаженного отца Паисия

Сии три предисловия на книги: св. Григория Синаита, блаженного Исихия Иерусалимского и Блаж. Филофея Синайского, такожде надсловие на книгу преп. Нила Сорского и пристижение написал блаженный памяти старец схимонах Василий в своем скиту, именуемом Поляномерульскпм, в Молдовлахийском княжени. Сей Богоносный старец был наставник, спостник и друг блаженного отца Паисия, настоятеля Нямецкого Вознесенского Монастыря. Преставился в апреле 1767 года.


Предисловие или предпутие хотящими чести книгу иже во Святых Отца нашего Григория Синаита, и не погрешати разума в ней лежащаго

Мнози убо чтущие сию святую книжицу святого Григория Синаита, и не ведуще искуса умному деланию, погрешают правого разума, мняще, яко единых бесстрастных и святых мужей сие бе дело. И отсюду деряжащеся, по внешнему обычаю, единого псалмопения, тропарей же и канонов, препочивают на едином внешнем своем молении: и не разумеют сего, яко таковое песненное моление за немощь и младенчество ума нашего предаша нам Отцы на время, яко да помалу обучающеся, восходим на степень умного делания, а не до кончины на том пребудем. Что бо есть (Григор. Син. Гл. 19.) Младенчественнейше паче сего, егда внешнее наше моление устнами прочетше, радостным мнением повлачаемся, мняще, аки велико нечто творим, единым количеством тешащеся, и сим питающе внутренняго Фаисеа?

От таковыя убо немощи младенческия отводяще нас Святии Отцы, аки младенцев от сосец млекопитательных, показуют нам грубость делательства сего, сравнивающе гласное языком пение язычником. Подобает бо рече сей Святый Григорий Синаит, гл. V, Ангельску быти и пению нашему по жительству, а не плотско, да не реку языческо. Еже бо гласным воплем пети, ради лености и невежества нашего дано бысть, за еже привозводитися ко истинным.

Каковый же есть плод от такового внешняго моления, показа Святый Симеон, новый Богослов, во втором образе внимания глаголя: вторый же образ внимания и молитвы есть сей: егда кто собирает ум свой в себе, отвлекая его всего чувственного, и хранит чувства свои, и собирает вся помыслы своя, да не скитаются в суетных вещех сего мира, и овогда истязует помыслы своя, овогда внимает словесем молитвы, юже глаголет: и во ин час собирает в себе вся помыслы своя плененныя от диавола, и превращенныя в лукавая и суетная: и во ин час паки с трудом многим и нуждею приходит в самого себя, быв обладан и побежден каковою либо страстию. И имея сей подвиг и брань в себе, не может мирен быти николиже, ниже обрести время творити добродетели, и прияти венец правды. Занеже сицевый уподобися творящему брань со враги своими нощию во тьме, иже гласы вражия слышит, и раны приемлет от них, но не может видети ясно, кто они суть, и откуду приидоша, и како, и чесо ради борют его. Понеже тьма яже есть во уме его, и буря, юже имать в помыслех, приносят ему сию тщету, и не может николиже свободитися от враг своих мысленных, иже бы не сокрушали его: и таковый труд подъемлет, мзды же лишается, зане окрадается тщеславием, не понимая сего, мнит о себе, яко он внимателен есть: и многажды от гордости презирает других, и их охуждает, и поставляет себя достойным, по своему мечтанию, быти пастырем овец, и путеводительствовати их, и уподобляется слепцу, покушающуся водити иныя слепцы: до зде Святый Симеон.

Како бо мощно внешними чувствами хранити ум, или собирати его от сих, яже естеством сами о себе растекаются и парят на вещи чувственныя: зрение, красная или нелепая зрящи; слышание: гладкая или стропотная слышащи; обоняние, благовонная или смрадная обоняющи; вкушение, сладкая или горькая вкушающи; осязание, добрым или злым касающися, и таковыми аки листвие от ветра трясущися и дручащися: уму же единому всем таковым смешающуся и рассуждающу действа их, мощно ли когда престати от помыслов десных и шуих? Никакоже и никогда же. Аще ли не могут внешния чувства ума от помысл уставити: прочее настоит нужда уму бежати от чувств в час молитвы внутрь до сердца, и стояти тамо глуху и нему от всех помысл. Аще бо кто внешне точию удалится зрения, слышания, и глаголания, получает некую тишину от страстей и помыслов злых: но много паче множае, егда удалит ум свой от пяти чувств внешних, затворяя той во внутренней и естественней клети или пустыни, насладится покоя от злых помысл, и вкусить радости духовныя прибывающия умною молитвою и вниманиием сердечным. Якоже бо меч обоюду изощрен, аможе аще обращаем бывает, сечет остротою своею прилучшаяся: тако и молитва Иисус Христова, овогда на помыслы злыя и страсти, овогда же за грехи, или памятию смерти, суда же и мук вечных обращаема, действуется. Аще же кто (Исаак Сир. и Нил Сорск.) кроме молитвы умныя песненным молением и внешними чувствы с прекословием восхощет отразити прилог вражий, и противу стати коей-либо страсти и лукавому помыслу, сей скоро одолен бывает множицею: одолевающе бо его прекословяща беси, и паки волею покаряющеся, аки побеждаем с прекословием от него, посмеваются ему, и ко тщеславию и презорству наклоняют мнение его, учителя того и пастыря овцам нарицающе. И о сем святый Исихий ведая глаголет:

Не может ум наш победити мечтание бесовское собою токмо, и да не надеется когда-либо сего: коварни бо суще беси, покорятися лицемерятся и побежденными притворяются, отинуду тя тщеславием запиная. Призыванием же Иисус Христа стати ти и ухитритися тебе ниже на час терпят. И паки: блюдися, да не вознесешися по примеру древняго Исраиля, и предан будеши и ты мысленным врагом. Оный бо Богом всяческих от Египтян избавлься, помощника себе умысли идола перстна. Идола же перстна разумей немощный наш ум, иже Дóндеже молит Ииcyca Христа противу лукавых духов, удобь их отгоняет, и с хитростию художною побеждает невидимые ратные силы врага. Егда же он на себя бессмысленне всяко надеятися будет, якоже глаголемый быстрокрылатый, разбивается, и падет падением дивным: до зде Исихий.

Прочее от сего довольно есть познати силу и меру делания умного, сие есть молитвы и пения. Ни мни же сего, благочестивый читателю, яко отводяще нас святые Отцы от многого внешнего пения, и повелевающе умному деланию обучатися, наносит порок псалмам и канонам. Не буди то: зане от Духа Святого предана суть сия святей Церкви, в нейже вся священнодействия хиротониею оглавляются, и все таинство смотрения Бога Слова, даже до второго его пришествия, купно же и нашего воскресения в себе носят. И несть что в церемонии церковной человеческо, но все благодати Божия дело, не имущее достоинствам нашим приложение, ни паки грехов ради наших коего умаления. Но нам слово не о чинех Святыя Церкви, но о еже во особности коегождо от монахов правиле же и жительстве есть, си есть о умной молитве, яже тщанием, и сердечною правостию обыче привлекати благодать Духа Святого, а не едиными словесы псаломскими, кроме внимания умного устнами точию и языком поемыми. Якоже рече Апостол: хощу пять словес умом моим рещи, нежели тму языком. Подобает бо первее таковыми пяточисленными словесами очищати ум и сердце, глаголющи присно во глубине сердечней: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя», и тако восходити на пение разумное: понеже всяк новоначальный и страстный может разумно сию молитву в блюдении сердца действовати, пения же никако, Дóндеже не предочистится сею. Сего ради сей Святый Григорий Синаит, всех святых жития и писания и художества духовная паче всех живущим в нем Святым Духом тонкочастне испытав и рассудив, все тщание о молитве уставляет имети. И паки, тойже Дух и дар Святый Симеон, Селунский Архиепископ, имущи, заповедает и советует архиереем, священником, монахом же и мирским всем, на всякое время и час глаголати и дыхати сию священную молитву: несть бо, рече со Апостолом, крепчайшего оружия ни на небеси, ни на земли, паче имени Иисус Христова.

Буди же знаемо и сие тебе добрый рачителю священного сего умного делания, яко не точию в пустыни, или уединенном отшельничестве, но наипаче в самых тех великих Лаврах и посреди градов сущих, быша учители и множайшие делатели умному сему священнодейству. И чудитися настоит, како Святейший Патриарх Фотий, от сенаторского чина взят будучи на Патриаршество, и не сущ монах, обучися на таком высоком степени умному сему деланию: и толико преуспе, яко сияти лицу его, аки второму Моисеови, от сущия в нем благодати Святого Духа, рече Святый Симеон Селунский.

И свидетельствует о нем, яко и книгу сочини всепремудрым художеством философским о таковом делании умном. Глаголет же, яко и Иоанн Златоуст, Игнатий же и Каллист, Святейшие Патриархи того же Царяграда, написаша своя книги о сем же делании внутреннем. И что еще тебе, о Христолюбивый читателю, недостает, еже всякое сумнение отложив, коснутися обучению умного внимания? Аще бо речеши: несмь жития уединенного; образ ти есть Святейший Патриарх Каллист, обучивыйся деланию умному в великой Лавре Афонстей, проходя поваренную службу. Аще же сомнишися, яко неси в глубочайшей пустыни; вторый ти образ Святейший Патриарх Фотий, обучивыйся на степени уже Патриаршеском сердечного внимания искусству. И аще паки изветом послушания ленишися ко умному трезвению; за сие и подсмеянию подлежиши. Ниже бо пустыня, ниже уединенное жиле толико успеяние в сем делании приносит, якоже послушание в разуме, рече Григорий Синаит. Или паки от десна окрадаешися, аки не имея учителя таковому деланию; повелевает ти сам Господь учитися от писания, глаголя; испытайте писания и в них обрящете живот вечный.

Или от шуия повлекаешися, смущаяся не обретая места безмолвного; и о семь Петр Дамаскин препирает тя глаголя: «се есть, рече, начало спасения человеку, да оставит своя хотения и разумения, сотворит же Божия хотения и разумения «и тако не обрящется во всей твари вещь или начинание, или место, могущее воспятити ему. Аще же, и еще благословнейшую вину изобретая, претыкаешися от многих словес Святого Григория Синаита, многая о прелести, случающейся и в сем делании, глаголюща: исправляете тя сам сей Святый, глаголя: «не должни есмы, рече, боятися или сомнетися, Бога призывающе: аще же и неции и совратишася, вреждени бывше умом: веждь, яко от самочиния и высокомудрия се пострадаша». Иже бо в повиновении с вопрошением и смиренномудрием изыскуяй Бога, никогдаже примет вред, благодатию Христа: праве бо живущаго, и непорочно жительствующаго, и удаляющегося самоугодия и высокомудрия, весь бесовский полк, аще и бесчисленна подвигнет искушения, не имать вредити, якоже отцы глаголют. Дерзостне же и самосоветне ходящии, сии в прелесть впадают. Аще же неции, претыкающеся о камень священного писания, приемлют вину, объявляющую нам путь прелести, на возбранение умного делания, сии да познают себе горняя долу, и дольняя горе превращающих. Не на возбранение бо делания сего, но остерегающе нас от прелести, объявляют нам вины, ими же прелесть находит. Святии отцы: якоже и сей Святый Григорий Синаит, повелевая не боятися, ниже сомнетися обучающемуся в молитве, наводив две вины прелести: самочиние и высокоумие. И от таковых хотяще Святии Отцы непорочным нам быти, повелевают испытовати Святого Писания, и от того наставлятися, имуще брат брата советника блага, якоже рече Петр Дамаскин. Аще не мощно обрести искусного старца словом и делом, по образу святых отец ведуща добре писание отеческое; то наедине в безмолвии всячески должно совет духовный от святых отец учений и наставлений имети, и вопрос о всякой вещи и добродетели. Сию убо меру и чин подобает и нам, чтуще писание, сохраняти, а не уклонятся учения и наставления того, якоже нецыи, не ведущии искуса умному деланию, и мнящеся быть рассудни, тремя винами или изветами извещевают себе, паче же рещи отводят от обучения сего священного делания. Первое, отсылающе сие святым и бесстрастным мужем, и сим единем мняще должно таковое делание быти, а не и страстным. Второе, оскудение конечное наставников и учителей таковому жительству и пути. Третье, находящая таковому деланию прелесть. И первая убо сих вина, или извет, непотребна и неправедна; первый бо степень есть новоначальным монахом, еже страсти умаляти умным трезвением и сердечным блюдением, еже есть молитва умная подобающая делательным. Вторая же нерассудна и не имеющая извета: вместо бо учителя писание нам учитель, необретающуся наставнику, якоже выше речеся. Третья же самопретыкательна есть: сами бо чтуще о прелести, Сами о себе и претыкаются тем же писанием, криво та рассуждающе: вместо бо еже приимати писание на осторогу и познание прелести, сии изобретают и приемлют вину уклонятися умного делания: якоже бо кто от воев полководец, известився от кого, яко неприятели заседают путь, хотяще лестно и тайным засадом одолети ему, не могуще явную брань с ним свести, он же нерассуден сый, иместо еже бы прехитрити сих, и нападши нечаянно на тайную сих засаду, поставити одоление, устрашится иде же не бе страх, и емлется бегу, срам себе нанося во вечныя роды, наипаче же пред царем и того боляры. Аще же от единого благоговеинства и простоты сердца твоего страшишися делания и обучения такового: много паче и аз по тебе устрашаюся; но не по баснех простых, еже боятися волка в лес не ходити. И Бога бо подобает боятися, но не бежати за страх, и отрицатися того. Воистинну убо страха и трепета, сокрушения и смирения, и многого испытания Святых писаний, и совета единодушных братий требует сие делание, а не бежания и отрицания, ниже дерзости и самочиния. Дерзый бо, рече, и презорливый, паче достоинства своего и устроения взыскав, с величанием женет на то, прежде времени доспети в зрительную молитву. И паки: аще кто мечтает ся мнением высокая доспети, желание сатанино, а не истинно стяжав, сего диавол своими мрежами удобь уловляет, яко своего слугу. И что нам к высокому успеянию умныя и священныя молитвы, еяже едва кто от тмы един сподобляется, по Святому Исааку? Довольно бо, довольно нам страстным и немощным еже ноне след умного безмолвия познати, еже есть делательная умная молитва, еюже прилоги вражии и злые помыслы прогоними бывают от сердца, дело сущее новоначальных и страстных монахов, имже востекает кто (аще Бог восхощет) в зрительную и духовную молитву.

И не подобает нам о сем унывати, яко не мнози сподобляются зрительныя молитвы: несть бо неправда у Бога. Точно да не ленимся путем ведущим ко священней сей молитве шествовати, сие есть делательною умною молитвою сопротивлятися прилогам, страстем же и злым помыслам. И тако скончавшимся нам на пути святых, удостоимся жребия их, аще и зде не получаем совершения, глаголет Святый Исаак и мнози от святых.

И еще паки удивления и ужаса достойно и сие, како нецыи ведущии писание, не испытуют сего: друзии же, ниже ведя, ниже вопрошая, дерзают своим разумом на сие умное внимание, еще же и глаголют, яко внимание и молитву в части желательной должно действовали; то бо глаголют есть среда чрева и сердца: се же есть первая и самоизвольная прелесть. Не точию бо молитвы и внимания в сей части не подобает действовати, но и самую ту теплоту, приходящую от похотныя части на сердце в час молитвы, весьма не приимати. Среда же глаголется чрева самое то сердце, по святому Феофилакту, яже не при пупе, ни посреде персей, но под левым сосцем имать свое место, тако бо расчиняется тричастное души: словесное в персех; яростное или ревностное в сердце; желательное же в чреслах при пупе, к нему же и диавол имать удобный, вход, по Иову: воспеняя то и разжизая, аки пиявица и жабы во озере блатном, имея пищу и наслаждение похотную сладость. Сего ради рече Григорий Синаит: нужда немала, еже достигнути истину явственне, и чисту быти от сопротивных благодати, яко во образе истины в новоначальных паче обыче диавол прелесть свою показовати, преобразуя лукавая своя, аки духовна: ина вместо иных внутрь естественных чресл преобразуя, якоже хощет, мечтательне: и вместо убо теплоты свое жжение наводя, вместо же веселия радость безсловесную и сладость мокротную принося.

Полезно же мнится и о сем делателю знати, яко жжение или теплота от чресл исходит к сердцу, овогда сама о себе, кроме помыслов блудных, естественна. И сия не суть прелести, но естества, рече Святый Каллиста Патриарх. Аще же имать кто и сия, яко от благодати суть, а не от естества, се есть воистину прелесть. Сия же, рече, какова суть, потребно есть подвизающемуся небрещи о сих, но отсылати. Овогда же, смесивши диавол свое жжение с похотию нашею, привлекает ум в блудные помыслы: и се есть прелесть несомненно. Аще же тело все растеплевается, и ум есть чист и бесстрастен, и аки бы прилеплен есть, якоже покрыватися ему во глубине сердца, начинающи и кончащи молитву в сердце: се есть воистину от благодати, а не от прелести. Бывает же некиим от подвижников немалое препятие ко священному сему деланию и телесная немощь: не могуще бо чрезестественных трудов и постов, ихже святии имеяху, весом и мерою удержати, мнят, яко несть мощно им кроме сих начати делание умное. И таковую их тщету возводя в меру равности, Великий Василий сице научает: воздержание, рече, комуждо противу силы телесныя уставится. И се бо, мню, лепо есть смотрети, яко да не безмерием воздержания силу телесе разрушивше, праздно то и недейственно ко благим деяниям покажем. Подобает убо действенно имети тело, никакоже безмерием расслабляемо. Аще бы убо добро было расслаблениу быти телом, и лежати мертву, едва дыхающу; таковых всяко нас, сотворил бы с начала Бог. Аще же несть сотворил сице; согрешают, иже добре сотворенное, якоже есть, не хранящии. Едино убо подвижник благочестия да смотряет, не злоба ли где ради разленения скрыся в душе, не трезвение ли негде и прилежное к Богу мысли простертие расслабися, не освящение ли некако духовное, и еже оттуду бывшее в души просвещение омрачися. Зане, аще реченная возрастают добрая, никакоже время имети будут страсти телесныя возставати, души о горних упражняющейся и не попущающей времене телеси на восстание страстей. Сему убо устроению в души бывающу, ничимже причащаяйся пищи не вкушающего возразнствует: и не пост точию, но и неядение всегдашнее таковый исправил есть, и имать похвалу за изрядное о телеси промышление: не весть бо умеренное жжение похоти распаляти. И паки святый Исаак, согласно сему, рече: тело немощное аще понудиши выше силы его, смущение на смущение наносиши души. И святый же Иоанн Лествичник: видех, рече, враждебницу сию (утробу) упокоеваему, и бодрость уму подающу. И паки: видев ту истаяваему постом, и истицание творящу, яко да не уповающе будем на ся, но на Бога жива. Сим же согласует и История, о ней же Преподобный Никон воспоминает: яко в сии уже времена обретен бе старец в пустыни един, не видев человека тридесять лет, ни хлеба яде, кром корения, и исповедав, яко чрез вся оная лета борим бе блудным бесом. И разсудиша Отцы, яко ни гордость, ниже пища вина бысть брани, но яко не обучен бе старец трезвению умному, и сопротивоборству прилогом вражиим. Сего ради рече Святый Максим: даждь телеси по силе и весь подвиг твой на умное делание обрати. И паки Святый Диадох: пост, рече, имать по себе похвалу, а не по Богу: делательница бо есть, яко в целомудрие благовчиняя волящия. Не подобает убо о том велемудрствовати благочестия подвижником, ожидати же в вере Божии конца нашея мысли. Ниже бо каковых либо хитростей художницы от орудия обещания скончание хвалят когда, но ожидают сих кождо вида начертания, да от оного еже известное хитрости покажется.

Таковое убо уставление о приятии пищи имея, не все тщание и надежду на един пост возлагай, но в меру и по силе твоей постяся, простирайся на умное делание. И аще убо силу имаши, еже довлетися хлебом и водою, добро есть. Не укрепляют бо, рече, прочия снеди тело, якоже хлеб и вода; обаче не мни, яко добродетель исправлявши, тако постяся, но чая от поста целомудрие стяжати. И тако в разуме будет пост, рече Святый Дорофей: аще же еси немощен, повелвает ти Святый Григорий Синаит литру хлеба ясти и воды, или вина три или четыре чашицы пити надень, хотящу ти спасение получити, и от прилучающихся снедей мало от всех причащатися, отревая насыщение, яко да и кичения причащением отвсех избегнути возможеши, и Божиих зело добрых творений не возгнушаешися, благодаря Ему о всех: и сие есть благоразумных разсуждение. Аще же причащался всех прилучающихся брашен, и вина мало пия, сомнишися о твоем спасении: се есть неверие и немощь помысла.

Мера приятия брашен, безгрешно и по Бозе, на три чины полагается: воздержание, доволь и сытость. Воздержание есть, еже еще алкати ядшу; доволь же, еже ни алкати, ни отягщатися; сытость же, еже отягчатися мало. А еже по насыщении паки ясти, дверь есть чревобесия, еюже блуд входит. Ты же юя смотрив, по силе твоей приличное избери, не преступая уставы: совершенных бо есть и сие, по Апостолу, еже и насыщатися, и алкати, и во всем мощну быти.

Сия тебе, о рачителю умного внимания, от самых сущих словес великих и святых отец показашася, и что есть мера воздержания и поста рассудительного, и како прилежати вниманию.


Предисловие на главизны блаженного Филофея Синайского

Несть наша брань к плоти и крови, но к началом и властем, и миродержителем тьмы века сего, духовом злобы поднебесным. Воини убо Земного Царя носят меч, готовы суще и искусни на брань противу супостатов; носят же меч таков и не сущи воини, за един точно обычай, а не на приуготовление к брани, ниже бо ведают искус, како противоборствовати врагом. Се же по всему совершен есть образ и нашей духовной брани, о нейже ныне предлежит слово. Всяк бо отрицаяйся мира и бываяй монах приемлет вкупе и меч духовный, аки воин Христов, и исходит на брань противу духов злобных. К немуже и речеся в час пострижения: «приими, брате, меч духовный, «иже есть глагол Божий, егоже и носяй во устах твоих, уме же и сердце, глаголи непрестанио: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя.

Но о времене нашего! Како мнози, не глаголю же и вси, носят сей меч за един точию обычай, а не на каковую бранную потребу! Не соучащеся бо како сей пред очима врагов обращати, и пожизати тех аки пламенем, просто и плотско сей употребляют, а не действительно; сиречь: за едину славу псалтири едину вервицу, а за кафизму три чтуще, скончавают число внешняго моления. Множайшии же, и в конец отложивше сей глагол Божий, паче же рещи пламенное оружие, хранящее врат сердечных, довольствуются единым псалмопением, канонами и тропарями, яже суть церковная предания, мняще, яко сия святая пятословная молитва простым и некнижным монахом умышлена есть за правило. ихже таковое неправое мнение исправляя и низлагая, во Святых Симеон Архиепископ Селунский, предает и законополагает всем Архиереем, Архимандритом, Игуменом, Иеромонахом, Иереем, Диаконом, монахом и мирским человеком, всяк чин и художество имущим, вмето всякого правила, аки свое дыхание и живот, сию святую молитву Иисусову во уме и устнах действовати на всяк час и время, аще и не могут художного действа тоя познавати, то бо есть дело, рече, единых монахов, отрекшихся мира. Аще же и повелевает Великий Василий, некнижному монаху сею Иисусовою молитвою совершати правило числом и не художно: разумети подобает, яко необученым, негли же и мирским, законополагает сие, яко да и сии по мере своей славословят Бога, а не праздии будут.

Носяй же меч свой, или глагол в разуме, по внутреннему вниманию, весть время, когда обращати его на врага, и молитися на прилоги злыя и страсти и помыслы, или за грехи своя. Временем же, по некоему обстоянию и невнятию, поползаяся словом или яростию, оком же и похотью, или тщеславием и мнением, и подобными сим, и сих ради ударяем бывая своею совестию, и не стерпевая тоя обличения, обращается к Богу, каяся и моляся от сердца и ума, ища помилован быти. Все бо такового правило на едином покаянии и внимании сердечнем бывает, по образу оныя вдовицы, приседящая судии день и нощь, и просящия отмщения от соперника своего. И се есть чин делания умного, подобающего страстным: и да никтоже зазирает слову сему, яко приражающемся таковыми грехами Богу мощно обучатися умному деланию.

Положи бо ми пять степеней действующих страсти: а. подвигшуся кому на гнев и досаду, да пребудет всегда злобствуя на оскорбившаго, в. опечален быв да помнит зло на многия дни точию; г. едину седмицу да гневается; д. един точию день да помнить зло; е. да будет враждуя, досаждая, смущая, и смущаяся, в в той же час прелагаяся. Се колика различия устроения: обаче под адом суть вси сии, донельже действують страсти, рече святый Дорофей, и таковым не подобает, ниже мощно коснутися умного делания. Сии бо подобии суть человеку, устрелену от врага своего, и приемлющу стрелы рукама своима, и влагающу я в сердце свое, о нихже рече Богослов: творяй грех от диавола есть.

Даждь же ми и от других пять степеней: а. оскорбившагося и скорбяща, не яко досаждение прият, но яко не претерпе; в. поучающася всегда терпению, последи же побеждающагося от совосхищения: г. не хотяща отвещати зле, от обычая же совосхищающася; д. подвизающася отнюдь не рещи зло, скорбяща же, яко досаждение прият, но зазирающа себе, и кающася о сем; е. не скорбяща, яко досаждеше прият, но ниже радующася. Сии вси сопротивляющаяся страсти суть: изволением бо уставиша страсть, и не хотят действовати, но и скорбят, и подвизаются. И подобни суть таковии стреляемому от врага своего, оболчену же в броня и не приемлещу язвы, рече той же святый Дорофей. Имже всячески подобает и мощно есть обучатися умного делания: очищаются бо сии вседневною благодатью Христовою, чрез молитву умную и всечасное покаяние, о нихже тайновидец рече: Аще речем, яко греха не имамы, прельщаем себе: и, аще грехи наша исповедуем, верен есть и праведен, да оставит нам, и очистит нас от всякия неправды.

Ведомо же есть и о сем, яко сия священная Иисусова молитва многим древле и ныне бысть камень претыкания и соблазна. Аще бо и мнози, негли же и вси, молятся сею просто и внешно, и несть кто о сем крамоляся; обаче художного ея действия, еже есть, блюдения сердца умом в молитве, мали зело ведают. И самому сему Григорию Синаиту сопротивишася исперва самии словеснейшие отцы Афонския горы, егда начал бе о сем их учити. И аще сии отцы, удалившася градов, тако преткнулися быша о делании сем: то что подобает рещи о присвоившихся миру монасех ? Обаче хотящему душу свою спасти, должно покорятися Писанию и учению Святых Отец, а не плотским человеком. Не во угле бо едином, но посреде самого царствующего града процвете сие священное умное делание, и не в единех монасех, но наипаче самии Патриархи Константинопольстии быша сему делатели и учители. Иоанн, глаголю, Златоуста, Фотий, Каллиста, един по другому бывше преемницы временем Патриарша престола, о нихже пишет Святый Симеон Селунский, яко всецелыя своя книги о едином сем делании умныя молитвы сочиниша всепремудре и художне. Прочее не подобает дивитися сему, яко ныне таковое учение и писание ни поне словом износится в монасех. Всяк бо может, точию аще восхощет, монах или мирянин, псалмы пети и каноны, на общее моление Церкви Святей Святыми Отцы преданная: Господа же Иисуса Христа никтоже может умом рещи, точию Духом Святым, по Апостолу. Сего ради святии Отцы, бывше делатели и учители сим, уподобляют пение внешнее малу отроку, молитву же умную мужу совершенну. И якоже отроку несть укор, яко хощет по времени быти муж и старец, тако и внешнему пению и молению, за немощь младенству нашему от Бога данному, несть порок и презрение, егда кто, все тщание на умную молитву обращает, мало же зело поет псалмов, канонов и тропарей, уповая чрез умную молитву разумное обрести пение, от него же паки востекает на зрительную молитву, и к тоя равенству, аки отрока к мужу совершенну, пение быти познавает. Паки мало даете время пению, множайшее же молитве; ниже бо может к тому много таковый: внешне бо поющий и не ведущий чувством глаголемых, сии могут пети много, рече Святый Григорий Синаит. И за сию вину уподобляет пение деннице, молитву же умную солнцу. Явно же, яко денница мал некий час или два зрится, солнце же весь день сияет: тако ми разумей пение и молитву. И да не речеши ми, яко мнози от Святых многое пение удержаша: но разумей и веруй, яко тии же Отцы повелевают нам, несомненно от пения восходити на молитву. Яков же бе и Святый Григорий Синаит, иже исперва за неведше лучшего, едино пение держаше, таже от некоего Критянина наставлен быв, премени многое пение на умную молитву, и от искуса познав, не быти тако скорому и легкому успеянию от пения, якоже от молитвы, все тщание всем повеле имети о молитве, мало же пети за уныние.

Прочее убо и ты кроме всякого сомнения тако твори, яко да не и тебе речется, за непокорство твое, отвещание Апостола, глаголюща: «еже благоволение сердца моего, и молитва к Богу по Исра – или есть во спасение: свидетельствую бо им, яко ревность Божию имут, но не по разуму: не разумеюще бо Божия правды, и свою правду ищуще поставити, правде Божией не повинушася. Что бо глоголет Писание? Близ ти есть глагол во устех твоих, и в сердце твоем, яко аще исповесе усты твоими Господа Иисуса, спасешися: всяк бо, иже аще призовет имя Господне, спасется. Все же се: глагол, исповедание и призывание: разумей быти внутрь тебе Христа, чрез святое крещение вселыцася, Его же призывати и глаголати и исповедати должен еси непрестанно, овогда сердцем, овогда же устнами глаголя: «Господи Иисусе Христе Сыне Божий, помилуй мя»

Внимай прочее, человче, себе и твоему упорству, да не сего ради послет на тя Бог дух ожесточения: очи не видети, и уши не слышати, приповедающу на тя Священному Писанию, аки вторый Илия на Израиля к Богу, емуже ты аки противу остру рожну переши. Не надейся прочее, ниже веруй, во что-либо духовное успети, аще не повинешися призывати Иисуса Христа на всяк помысл злый и на всяку рать вражию, рече святый Исихий: не обрящеши бо крепчайшого оружия на враги, на небеси и на земли, паче имени Христова. И несть ти мощно убежати горького напоения злых помысл, ниже престати терпкий30 хлеб ясти, Дóндеже не поревнуеши вкушати чистого хлеба, сшедшаго с небесе, егоже ядущи не взалчут во веки, приемлюще веселие и радость, а не страх или безсловесное утешение, еже есть радостное мнение. Якоже бо закон, не могий совершити человека собою безгрешна, отсылаше всех ко Христу, и сего хотяше, аще и мняшеся быти умаляем: тако и внешнее пение, предобучивши делателя, предает Христу, си есть умной молитве Иисусовой, аки не могущи того собою в духовное действо возвести, аще и самое то пение ради молитвы сокращается и второе бывает: аще же и не вси хощут преложитися от того ко Христу: несть се вина пению, якоже ни закону противление иудейское, но един их плотский разум и неведение силы, сокровенныя во Святом Писании. Мнят бо, яко еже протязати сладкия гласы и проливати от языка красная словеса, тое есть начаток и конец к Богу моления: не поразумеша же реченного от Господа: «яко веруяй в мя, реки потекут «от чрева его воды живыя» всяк бо крещающийся приемлет свыше сию воду живую во глубине сердца своего таинственно, о ней же пишется в житии святейшаго Игнатия Богоносца, яко разрезаша невернии сердце его, глаголюще: «как он ношаше Бога своего в сердце своем»? И обретоша внутрь из злата словеса сия: Иисус Христос. Сие же знамение бе на посрамление неверных, во уверетение всем верным, яко всяк на святом крещении приемлет внутрь себе Христа. Сего ради совершеннейшии и глубочайшии в дарованиих духовных Святии Отцы первее повелевают нам очищатися от страстей призыванием умным и сердечным имени Иисус Христова на всяк помысл злый, рать же и прилог вражий: еже есть чувственное, а не просто за обычай бываемое точию моление, егоже и мертвым нарещи несть грешно. И в таковом разумном внимании и молении положивше нам твердое начало, до смерти пребывати ратующеся со враги и страстми нашими, научают нас отцы блажении, аще и тысящу язв на всяк день приемлем, никакоже отступати живоносного делания сего, си есть, призывания Иисус Христа, сущаго в сердцах наших, якоже уже и выше реклося о сем.

И тако, аще усмотрит Бог на пользу нашу, возводит, егоже хощет и весть, чрез таковое доброе начало на зрительную молитву умную. Нецыи же, ихже и легкомысленных нарещи подобает, слышаще, яко скорейшее предспеяние бывает чрез делательную сию умную молитву, женут прежде времени доспети в зрительную, мняще, яко в руках хотящих сия обретается. Друзии же, уведевше, яко зрительныя молитвы не вси сподобляются, но малии, ослабевают, или и в конец не радят о делательной умной молитве, еяже кроме несть мощно кому убежати действие страстей и сложения лукавых помыслов, о нихже будут истязани в час смерти, и ответ дадут на судищи страшном.

Таковии убо должни разумети, яко о зрительной молитве не всяко осудимся, не сподоблшеся сея за немощь нашу, о умном же и сердечном блюдении, им же мощно стати противу диавола и помыслов злых, побеждающе его не собою, но страшным именем Христовым, имамы воздати слово Богу: яко, носяще Христа внутрь себе по дару святого крещения, не вемы, истиннейше же рещи, не хощем обучатися, како призвати Того на помощь в час брани. И за сие едино поношает нам апостол, глаголя: не весте ли, яко Иисус Христос в вас есть ? Разве не искусни есте: не обучены действовати умом в сердце имя Христово.

А понеже древним, а не и нынешним точно, множайшим бысть скончание, не сподобльшимся еще в живот зрительныя молитвы; не должно сомнетися о сем: неправда бо у Бога места не имать, но всячески за труды их, ими же потрудишася во истинном отеческом пути делательныя молитвы, дает им действие при смерти, или по смерти, оныя зрительныя молитвы, с неюже, аки пламень огненный, преходят воздушныя мытоимцы, рече Святый Исихий; и бывает жребий их со онеми Святыми, не приемшими зде обетования по апостолу, и потрудившимися чрез весь живот свой во уповании.

Сия убо тако, со свидьтельством Святого Писания, о единой делательной и подобающей еще страстным молитве умной сложивше, да возглаголем по нужде и о находящей прелести таковыя меры. Первое бо, рече Святейший Патрхарх Каллист, приходит теплота от почек, яко опоясующи тыя, и та мнится быти прелесть: сия же не суть прелести, но естества суть, якоже свойства раждаема от подвига оного.

Аще же кто мнит сия, яко от благодати, а не от естества, се есть истинно прелесть: сия же какова любо суть, должен есть подвизался не любити, но отражати. Приходит и ина теплота от сердца, и аще убо снисходит ум в блудныя помыслы, прелесть есть воистинну. Аще же тело все от сердца растеплевается, ум же чист и безстрастен, и аки бы прилеплен есть во внутреннейшей глубине сердца, сие есть воистннну благодати, а не прелести.

Таковая убо видящим, подобает в самом начале обучати ум в час молитвы, еже стояти сверху сердца и зрети во глубину того, а не на половине сбоку, или на конце снизу. Вина же сим таковая есть: егда ум стоит сверху сердца, и посреде тогодействует молитву, тогда, аки царь сидя на высоте, призирает со всякою свободою на вся илежущия снизу злыя помыслы. И разбивает тех о камень имене Христова, аки вторыя вавилонския младенцы. Ктому же и толикого ради удаления от чресл, может всячески убежати жжения похотного, сущаго в естестве нашем чрез преступление Адама. Аще же на половине сердца от персей начинает кто внимание творити в молитве, тогда: ово за случающееся оскудение теплоты сердечныя, ово же изнемогающу уму и притупляющу зрение свое частым действием молитвы, или самим подвижением брани от врага, низпадает ум сам о себе к чреслам и смешается с теплотою похотную, хотя и не хотя, аки сближаяся той, творящи молитву на половине сердца.

Нецыи же от крайняго неразсмотрения, паче же рещи, не ведуще, что есть верх, или среда сердца, и что есть половина, и что конец того, начинают действовати молитву снизу на конце сердца при чреслах, и тако частию ума касающеея сердца, и частию чресл. Сами о себе призывают прелесть, якоже обаянницы змия: несть бо мощно тако творящим внимание убежати приобщения вражия.

Друзии же, последним неразумением и грубостию недугующе, не ведают ниже самого того места сердечного, под левым сосцем и боком сущаго, но мняще тое посреде пупа чревного быти, дерзают, увы их прелести! тако действовати умом молитву. Прочее, познавающе от таковых знамений, подобает, якоже речеся, творити умом внимание и молитву посреди сердца с верху от сосца, а не на половине от персей, наипаче же снизу от чресл.

Таже познавати чувством умным и теплоту в молитве, кая есть Божественна, излиянная в сердце, аки миро благоуханно, чрез святое крещение, и кая есть прившедшая нам от преступления прародительского, или кая от диавола двизаемая.

Первая бо в едином сердце с молитвою начинается и в сердце кончит молитву, подающе душе извещение и духовныя плоды. Вторая же от почек имать начало, и к почкам кончит молитву, жестокость же и студеность и смущение душе наносит. Третия же, от размещения похотного жжения подвигши, распаляет уды и сердце сладострастием блудным, пленяя ум в скверныя помыслы, и к совокуплению телес привлекая, яже и мощно тщаливому вскоре познати и назнаменати. Аще бо, рече Григорш Синаит, внутрь естественных чресл и преобразует враг, якоже хощет, вместо теплоты духовныя своя жжения наводя, и вместо веселия радость безсловесную и сладость мокротную принося, и яко благодать действующую, свою прелесть непщевати понуждает; но время, искус, и чувство явленна того творити научи.

А понеже временем, и искусом же, и чувством познавается прелесть: того ради не подобает боятися, или сомневатися Бога призывающе, рече той же Святый. Аще же нецыи и совратишася, вреждени бывше умом, разумей, яко от самочиния и высокоумия сия пострадаша. Не на страх бо, или прогнание наше от священнага сего делания, написаша Святии Отцы о прелести много, различными виды и винами находящей делателем, но на осторогу нашу и познание прелести и лукавого действа сатанина, егоже ради царский путь непадательный всем борющимся со страстьми повелевают держати в двух, или в трех, живущих в пустыни, идеже благия советники брат брата имуще, и писания святого день и нощь испытующе, могут, благодатию Христовою, обучатися непрелестно в сем делании умном.

Некиим же от множайших неведомо откуду возмнеся, акибы ктому нынешним монахом не даются действия Святого Духа, якоже прежним: уже бо минуша, глаголют, таковая времена. Но се есть претыкание тако глаголющих: понеже о знамениих и чудотворениих сия рекоша отцы, ихже ради некое умаление веры бывает, по словеси Христову: блажени не видевшие, и веровавшие; а не о престании действия Святого Духа. Сия бо в пакипорождении всякому верному несомненно даются и непотеряемы в нас пребывают, аще и не чувствуем их, умертвившеся грехами: и должни есмы деланием заповедей, и призыванием Ииcyca Христа, сущаго в сердцах наших, восприяти сие дарование и видети умне, еже предприяхом яко закон духовный на скрижалех сердец наших носим написан, сподобляющеся непосредственне херувимски беседовати ко Христу сердечне чистою молитвою.

Сего рада несть праведно, непщеванием вины о гресех наносити порок времени, или Богу во оскудениии действия Святого Духа. Но трием лютейшим исполином всю сию вину приписавше, неверию, глаголю, и лености, и небрежению, престати от лжи, и емшеся истины, приступити несомненно ко обучение умного делания, отлагающе от себе и еще главнейшая три супостаты: самолюбие, глаголю, сребролюбие в тщеславие, с ними же и иныя можем от душ наших потребляти.

Первее же всех начинают в телеси подвизающагося и внимающаго в молитве движения некая, аки взыграния под кожею, яже мнятся неким, быти прелесть. Приходит теплота от почек, яко соопоясующи, и та прелесть мнится быти: я же не суть прелести, но естества суть свойства, раждаема от подвига оного. Аще же кто славить сия, яко от благодати, а не от естества: сие есть истинно прелесть. Сия же какова любо суть, должен есть сия подвизатися не любити, но отражати и отметати. Приходит же и ина теплота от сердца, и аще убо снисходит ум в блудныя помыслы, прелесть есть воистинну. Аще же тело убо все от сердца растеплевается, ум же есть чист и безстрастен, и аки бы прилеплен есть во внутреннейшей глубине сердца, сие есть воистинну благодати, а не прелести. Овогда убо бывает тако обретающимся и и пот от многия теплоты бывающая в телеси. И тогда подвижится от сердца святое действо, вземлющо аки лист некий от сердца, и движущо ум от внутренних, яко прильпнувший к самому тому божественному действу, якоже вопити часто: Иисусе мой, Иисусе мой. Aбие бо во отверзении сердца сие точно вопиет ум: Иисусе мой, и не может все рещи ум, еже: Господи Иисусе Христе Сыне Божий, помилуй мя, от частых отверзений сердца, но точно: Иисусе мой. Глаголющий же, яко всю совершают молитву во устроении таковом, прельщаются. Внегда бо прилепится ум, якоже рехом, Божественному действу, во внутреннейшее пришед сердца, не может множае вопити, разве точно, Иисусе мой. Тогда убо бывает от святыя сея молитвы и ужас от сердца, егда от святого действа утешение бывает велико. И тогда скачет: и истекает сладостно и слеза от сердца, и течет от очию сладчайше, и сие есть радостопечалие. Возвревает же тогда сердце от многого оного священнодейства, и бывает все тело распалено, и вопиет ум ужасом: Господи, помилуй. И якоже елей в сосуде полне, разгреваем от огня зельне, от многого врения изливается и внеуду; тако бывает и на сердце: внегда бо возврит сие от Божественного действа, изливает и на теле теплоту, и творит е распалено, и тогда страждай сие разумеет, яко внутренняя его ясне изскачут вон. Бывают же и ина некая преславная таинства на имущем реченная устроения: есть егда и свет, темже и просвещение внутрьуду таковый смотряет, просвещающее его паче солнца, источающо от сердца свет. Бывают же внутрь сердца я ина таинства, яже не могу писанию предати: видит бо ум всю тварь, и ужасаем, от движения святого действа и от смотряемых Божественных таинств, возсылает из глубины сердца славословия, яже не могу писанием изъявити. Весь бо бывает человек тогда обожен от Божественного оного движения, вне же всякого вещного и чувственного всего, и яко неудержим от радости, яко некий многим вином погружен. Таже от сих восхищается ум в видние Божественное, и видит таинства страшна, яже не могу писати тонкочастне. Видит ум видения Божественна, видит же и наслаждение праведных, райския доброты. Еще выше ум видит на небеси ужасна и преславна таинства, и елико восхищается человек от прилога сопротивных, толика еще видит большия сих, якоже ему дарова Дух. Ему же слава во веки. Аминь.


Предисловие на книгу блаженного Исихия

Житие и учение Святых Отец малым чим уподобляется внешнему человков промышлению, о всех нужных требованиях телесных бываемому: ибо изучивыйся всяким художествам и хитростям всеми таковыми стяжавает нужная житию его; другии паки земледельству прилежа в пестрых гендлях31, получает всякое требование дому своему; нецыи же рассмотрительнейшии, вместо сих и таковых художеств и промыслов, един корабль, или един виноград стяжавают, и отсюду всякое требование себе приобретают, кроме всякия молвы и кручины, бываемыя от негладкого и неравного пестрого промысла в житии.

По сему убо образу случается и в жительстве духовном: едины бо от святых отец, взирающе на немощь внове приходящих к монашеству, предают им с деланием заповедей Христовых продолженное псалмопение, каноны же и тропари, Духом Святым установленныя в славословие Божие и правило монахом. Друзи же, познавше тончайший искус духовного разума, не хощут в едином точию обучении телесном пребывати новоначальным, но предающе им со заповедьми Христовыми умеренное пение, си есть полунощницу, утреню, часы, вечерню и навечерницу, уставляют, вместо продолженного псалмопения и канонов, делание умныя молитвы, прилагающе и сие, яко аще присетит Дух Святый действием сердечныя молитвы, то несомненно оставляти тогда реченное внешнее правило; навершает бо тое молитва внутренняя; и таковии от части, а не весьма предают умное делание, рече Святый Григорий Синаит. Третии же от многого искуса и испытания всех Святых жития и писания, наипаче же действием и премудростью Святого и Животворящего Духа, уставляют, обдержное32, а не частное новоначальным обучение или делание умныя молитвы: сию бо глаголют быти охуждение страстей в делании заповедей Христовых, и разделяют сию в два начала, якоже другий рай, точащий океан из себе, и разделяющийся в две струи, сиречь в делательную и зрительную молитву ; и тако все тщание о умном делании повелевают имети, мало зело пение приемлюще в час уныния: часы бо (рекут) и песни церковныя суть предания всем вообще Христианам, а не безмолвствовати хотящим. Прочее убо тем наставлением Святых Отец, о немже в начале речеся, приходит кто в преспеяние, обаче зело косно и приболезненно; вторым же удобнейше и легчайше; третии же по всему скорейше, со отрадою бо и частым прпсещением Духа Святого, утверждающим и извещающим сердце, бывает та, наипаче же при тщаливейшем усердии и добром изволении, а не от понуждения страха законного: за едину бо сладость сердечную и утешение духовное тщится делательно на молитву, и не за ино что, и бывает ему молитва едина внутренняя вместо всех деланий внешних, аще речеши правило, или пение, или моление, или поучение: зане вся сия в ней вмещаются. Память бо смерти, паче же рещи, чувство и суда и мук вечных и отречения Божия, сплетаются ей аки единорасленны. Сего ради единою сею, аки оь единого корабля, или винограда, якоже речеся, может кто всю свою жизнь управляти безмолвно. Како же сия святая молитва срастворяется заповедем Господним, и прогонит бесы и страсти, и паки: и како небрегий о заповедех, ниже пекийся о делании умном, но единому точию пению прилежай, повлачим бывает от страстей и томлению вечному подпадает?

Преступление заповедей Господних единообразно во всех зрится, обаче многообразие действуется, якоже сице реку: полагает кто начало себе еже не преступати заповеди, ни подвизати страсти, но по некоему обстоянию, или смущению, или брани, случается ему кого оскорбить или оскорбитися, или осудити, или разгневатися и тщеславием победитися, любопретися же и оправдатися, или праздная глаголати, или солгати, объястися же или опитися, скверная же помыслити или страсть подвигнути, и сим подобная, еже явное преступление заповедей и падение души. И таковыми сей приразився Богу, в той же час начинает зазирати себе, и с покаянием припадати пред Богом умною молитвою от сердца, да простит его и подаст помощь, да не ктому впадает в таяжде согрешения. И тако полагает начало хранити заповеди, и блюсти сердце свое от прилогов злых в молитве, бояся и трепеща, да не отпадет сих ради царствия небесного. Ин же паки, не имея предложения на хранение заповедей, и тако просто, аще падает, или стоит, нерадит, мня, яко нынешних времен никтоже есть храняй заповеди и пекийся о преступлении их, и яко всяк, хотя и не хотя, приражается Богу, и повинен бывает тонкости грехов и страстей: и тако, аки о невозможней вещи, внимати о сих не хощет: едино точию слово творя о прелюбодействе, и блуде, мужеложстве же и скотоложстве, убийстве же, и татьбе, и отравах, и подобных сих смертных и главных грехах, от нихже и соблюдая себе, мнится стояти. К таковому рекоша Отцы: лучше падаяй и востаяй, нежели стояй и не каяйся. Зде убо чудитися настоить, како оба сии, под темижде всечасными грехами бывающе, не едино суть пред Богом, мнюже, ни пред человеками духовными. Един бо от сих весьма не весть такового падения, и востания, аще и страсти действует, якоже речеся о сем ниже. Другой же падает и востает, побеждается и побеждает; другий подвизается и труждается, последи же побеждается от стужения страсти; другий же не хощет убо отвещати зле, от обычая же совосхищается; другий подвизается убо отнюдь не рещи что зло, скорбит же, яко досаждение прият, обаче зазирает себе, яко скорбит, и кается о сем; другий не скорбит убо, яко досаждение прият, но ниже радуется: се сии вси сопротивляющиися страсти суть, изволением бо уставиша страсть и не хотят действовати, но скорбят и подвизаются: рекоша же Отцы, яко всяка вещь юже не хощет душа, маловременна есть.

Хощу же рещи о искореняющих страсть: есть кто яко радуется убо, егда приимет досаду, но за еже имети мзду: сей от искореняющих страсть есть, но не с разумом. Другий радуется, досаждение прием, и имать, яко должень есть досажден быти, зане яко той даде вину: сей с разумом искореняет страсть. Есть другий, яко не токмо радуется досаждаем, и сам себе пованна творит, но и скорбит за смущение досадившего ему: Бог да введет нас в таковое устроение!

Глаголю же вам и притчу, кому подобен есть действуяй страсть и приемляй ту: подобен есть человеку, устрелену от врага своего и приемлющу стрелы рукама своима влагающу я в сердце свое. А сопротивляяйся страсти, подобен есть стреляемому от врага своего, оболчену же во броня, и не приемлющу язвы. А искореняяй страсть, подобен есть стреляемому, и вземлющу стрелы, и сокрушающу сия, или возвращающу в сердце врагу. Бог да даст нам силу, да ноне аще и не искореняем страсть, но убо да не действуем и да сопротивляемся ей!

Разумети убо подобает, яко Святый Дорофей таковое сопротивление и охуждение страстей располагая, показует единеми заповедьми сие быти. А понеже зде рече, яко сопротивляяйся страсти, уподоблен стреляему от врага, оболчену же во броня, и не приемлющу язвы: прочее, не уязвляемому ему кая вина будет еже ошаятися умного делания? Припряженну бо бывшу сему священному деланию к заповедем, не сугубо ли хощет быти преспеяние, паче неже единеми заповедьми?

Яснейшего же ради познания обоих сих жительств, да речется зде о коемждо по имени. Первый убо, подчиняя себе закону, исполняет свое точию пение. Вторый же, понуждая себе на делание умное, имать всегда с собою имя Иисус Христово в потребление врага и страстей со злыми помыслы. Той радуется, аще пение точию скончает; сей же благодарит Бога, аще в тишине кроме злых помыслов молитву действует. Оному потщательно есть количество: сему же качество; оному, спешащу исполнити пения количество, прилагается скоро радостное мнение, на негоже возлагаяся, призвати Господа Иисуса Христа не ведый, питает и растит внутренняго фарисея, аще не внимает себе. Сему же прилежащу качеству молитвы, бывает, познание своея немощи и помощи Божия. Моляся бо, паче же реку, призывая Господа Иисуса на прилоги вражия и на страсти и злыя помыслы, видит сих погибель от страшного имене Христова, и разумеет Божию силу и помощь: и паки, насилуем и смущаем от злых помыслов, познавает свою немощь, яко не могий противу сих стати собою. И се есть все его правило и житие: аще же враг может и сему прилагати мнение радостное и фарисея, обаче обретает его готова призывати Христа на таковый прилог, якоже и на вся злыя помыслы, и не успеет ничтоже враг на него. Но речет кто, яко мощно и оному призывати Христа на таковый прилог: ей мощно; обаче, якоже искусом всяк весть, несть ныне такового обычая, дабы кто от делателей со исполнением своего сия правила обучался молитися на злыя помыслы. Таковии бо наипаче неприемлют слова глаголемого, или пишемого, о внутреннем внимании, в немже есть художество моления на злыя помыслы.

Не точию же не приемлют, но и сопротивляются, и учителей себе поставляюще, глаголют не быти новоначальным сему умному деланию от предания Святых Отец, кроме единого псалмопения, тропарей же и канонов, устнами и языком действуемых. Аще же сие и неправедно глаголют и учат, обаче вси их послушают; несть бо требе обучения или отреченья похотей мирских на таковое моление, но всяк, точию аще восхощет, может тако молитися, либо монах, либо мирянин сый: священное же умное делание, понеже есть славное и богоугодное художество паче всех художеств, и кроме отречения мира с похотьми его, еще же и наставления многого и обучения, не обретает кто его, сего ради весьма оскуде дело сие в монасех: и несмирительная брань бывает неведущим силы святого писания, паче же искуса внимания умного ко внутреннему человеку. Со всеми убо сими подобает опасатися десных и шуиих уклонений, си есть отчаяния и продерзания.

Видяще бо зде писанное, яко обучающимся умному деланию, бывают по случаю, а не по предложению, поточная и невольная падения, ихже наричут Отцы повседневными грехами, да не усумневаемся о сем: по мере бо всякого и преспеяние его бывает и низпадение от доброго на сопротивное: аще суть новоначальнии, или среднии, или близ совершения сущии, рекоша Отцы.

И паки, великое благоутробие Божие к нам грешным слышаще, не должни есмы продерзовати ни тещи безстрашно, кроме великого смирения и делания заповедей, елико по силе, на сие священнодейство умное; но разумеюще, дерзость и отчаяние быти от врага, бегати обоих крепко; и тако со многим испытанием Святого Писания и советом искусных, во смирении обучатися сему деланию. На уведение же и сие приложити нужно является, яко великое оружие на врага и похоти злыя память смертная, или геенны и вечных мук, или страшного суда, истязателей воздушных мытоимец, или царствия небесного и радости святых, и прочих подобных сим. Обаче вся сия нам страстным и нечувственным зело слаба, кроме умного внимания и призывания имене Иисус Христова. Аще бо и таковых воспоминай! Е в победивших нечувствие весть утоляти похоти плоти, и погубляти злыя помыслы от души: но имя страшное Иисус Христово большую и несравненную имать силу, всех сих потребляти от сердца и ума. Сего ради, спряжену сущу деланию умному таковых памяти, сугубою крепостию действуем, придающе и самой той молитве не малое поспешество: наипаче же, и сами от молитвы яко свет сияюще, прогоняемей сущей тме от ума и мгле страстей именем Иисус Христовым.

В навершение же всех зде написанных, прилагается и сие от словес Святого Анастасия Синайского, иже рече: Разумеваем и размышляем о приемлющих Святыя Тайны тела и крове Господни, яко аще мал и некии человеческим и удобе простительныя грехи имут, яко то: языком, слухом, или оком крадоми, или тщеславием, или печалию, или яростию, или чим от таковых, похуляюще себе, исповедающеея же Богу, и тако Святыя Тайны приемлют, веруем, яко во очищение грехов таковым приятие Святых Тайн бывает. Сей разум, и сею мерою, положися зде и о падениях, приключающихся обучающимся деланию умныя молитвы. А понеже глаголют отцы, яко ключ есть разумения писаний умная и священная молитва, не хотящии же сей обучатися, явно, яко не всяко могут силу Святого Писания и Отеческого познати: сего ради нецыи, противуперуще глаголющим мало и велико о трезвении умном, приносят от писания отец сие, яко подобает первее исправляти чувства телесная, си есть зрение, обоняние, вкушение, глаголание и осязание, да не сими согрешает человек; и тако, добре сия исправив, начинати умную молитву. И таковым отвещается сице: никто же есть, о друзи, о исправлении чувств телесных глаголяй вопреки; но о том, еже разделяти исправление сих от умного делания, многое покажется несогласие.

Первее бо Святый Исихий глаголет сице: Бога, рече, бойся, и заповеди его храни, чувственно и умно: аще бо умно понудиши себе хранити, по малу и чувственно на тех делание востечеши. И паки: аще не посреде чрева, си есть посреде сердца, сотворит человек волю Божию, и сохранит закон, ниже внеуду соделати сие может. И Симеон Новый Богослов рече: ведуще Святии Отцы, яко со внутренним деланием удобно и внешния вся добродетели исправити, оставиша делательство наружное, и положиша все тщание о внутреннем блюдении, и прочая. Ты убо, о друже, разстояние и время хранению чувств телесных ко обученно умный молитвы уставляеши, и сим являешися не ведый чина и делания сердечного: ведущий же искус умныя молитвы не разделяют времене во обоих сих, но равно и совокупленно уставляют сих обучение: погружают бо ум в чась молитвы внутрь сердца, утоляют врение чувств, не попущением уму востекати на тыя; не востекшу же уму на чувства телесная, праздны сия вне пребывают, и тако подают великое безмолвие уму и сердцу, якоже и сами блюдением ума по малу обучаются не тещи на похоти плотския. Ведомо же есть и сие, яко не оскудевают ни время, ни вещи, ни час любящим прекословити о таковых, и еще бо остает сим писанное в новом Богослове: яко подобает хотящему обучатися умного делания, первее сохранити свою совесть к Богу, и человеком, и вещем. Аз убо верую, яко во едином часе, или минуте может человек примирити совесть свою к Богу, и человеком, и вещем, по великому учителю: жала же, си есть вопияния совести, умное делание не утоляет, ниже полезно кому уклонятися доброго обличителя сего. Вижду же и оного великого грешника, идущаго во святый храм со окружении бесов, исходяща же от храма со Святыми Ангелы, радующимися о его обращении. Ты же от крайняго назирания совести, уставляеши разстояние и время примирению сея с Богом, и сим показуешися научая, яко безстрастия достижение прежде обучения деланию умному, или выше сего бывает. И отсюду тебе бывает, еже не точию начаты когда трезвение умное, но и самих тех Святейших Таин ошаяние. Никтоже бо сих, не примирив Богу совесть, причащается: не глаголю же сия тебе, человече, от моего устроения о примирении совести, но самое то исповедание Святых Отец приношу Сии бо, елико приближахуся к Богу, толико зряху себе грешных: и не будут ли, по твоему мнению, и сами Святии не примирвшие совести к Богу? Но, смирения ради, речеши, тако реша о себе Святии. Престани многоплетения словес, и повинися поне правил Святых гласу. Аще бо кто речет, яко Святии смирения ради и приемлюще лице грешных, глаголаху: остави нам долги наша, анафема да будет. Прочее, аще кто хощет правый разум о сих получити, да верует, яко Адаму первое тело Бог зиждет, таже и душу и не бе время разстояния, но вкупе разумом создашася: аще и иначе Оригену о сем возмнеся. Тако и чувств наших телесных хранение и совести примирение к Богу разумом со умным вниманием вкупе действуется: аще и иначе не ведущим силы и искуса внутренняго делания мнится быти.

Не дивися убо, о благочестивый читателю, яко с толиким возражением сложися сие предисловие: противу бо дыхания ветра протязается и парус. Во времена бо Святых Отец, многим сущим ревнителем, хотящим проходити сие делание умное от самочиния и продерзания, бе время и подвиг, утоляти таковых дерзость в безчиние, яко да не безстрашно скачут в таковая. Ныне же, в крайнее забвение и небрежение пришедшу таковому учительству, и многим от десна и шуия начинающим ратовати и развращати путь сей внутренний, и горе и долу тщащимся посыпати сей перстию, яко да в конец будет неведом всякому, бысть нужная вина о сем тако писати, и приложити сии пред святою книжицею Исихия Иерусалимского, в ней же не ино что, но точно един разум и наставление на путь священного делания умного, обретается. И хотяй сему обучатися первое да разумеет и творит реченное Святым Максимом, еже: даждь телеси по силе, и весь подвиг твой о уме обрати. И паки: телесныя добродетели приятны суть, аще со смирением кто сия проходит; кроме же сего суетен труд; таже: не все тщание о плоти имей, но предел постави ей противу силы воздержание, и весь ум твой ко внутренним обрати; ибо телесное обучение вмале есть полезно, внутреннее же внимание всегда полезно есть, Исихий же Святый рече о сем: иже духовный путь шествовати не весть, о страстных помышлениях не творит попечения, ни исправления, но все упражнение и попечение о плоти имать: сей или объедается и свирепствует, опечаляется же и гневается, и воспоминает злая, и тако отнюдь помрачает ум, или безмерным воздержанием облагался, смущает ум. И паки Святый Диадох рече: имже образом от множества снедей отягчаемо тело боязлив некий и злодвижим ум соделовает; сице изнемогаюий ум от многого воздержания дряхлу некую и нелюбительну словозрительную накончавает часть. Подобает убо противу телесным движениям и пищу благоучреждати, да егда здравствует тело, томится, елико потреба есть; егда же болит, да утучневает умеренне. Не бо ослабевати телом подобает подвизающемуся, но елико довлети к подвигом мощи. И паки Лествичник: видех (рече) враждебницу сию упокоеваему, и бодрость уму подающу, и прочая. Подобает убо нам тело имети здраво, а не свирепое, зане делание умное требует и телесныя крепости. Сего ради нужно есть бегати крепко и безмерного поста, и разрешения. Слагается же всякому, искус и разсуждение хотящему имети, доброе о посте и мере приятия пищи, си есть, о качестве тоя и количестве, расположение Святого Григория Синаита; рече бо о сем тако: еще нудящемуся литра убо хлеба довольна есть, и воды или вина противу дню, три или четыре чаши довлеют хотящему Бога обрести: и от обретающихся сладостных, от всех приимати по малу, елико не насыщатися: яко да и возношения убегнет, и Божиих добрых сотворений не возгнушается, благодарствуя Его о всех, и се есть смысленных разсуждения. Немощствующим же по вере, паче же по души, освенение33 снедных множае полезно есть, имже зелие повелевает ясти Апостол, зане не веровати им от Бога сохраненным быти. Три убо уставы имать снедь: воздержание, доволь и сытость. Воздержание есть, еже алкати ядшу; доволь, еже ни алчну быти, ни отягченну; сытость же, еже отяготитися мало; а еже по насыщении паки ясти, дверь есть чревобесию, ею же блуд входит. Ты же, сия разсмотрев, по твоей силе приличное избери, не преступая уставы: совершенных бо есть и се по Апостолу, еже алкати, и насыщатися, и во всем мощну быти. Наконец же нужно есть вос помянути и сие, яко ведущии искус умного делания познавают, не наручно34 быти псалмопению (новоначальным бо сие прилично и страстным), еже присно молитися тем за грехи своя, или на злыя помыслы и страсти, ради множества сообращения словес, ово в славословие Божие, ово же в видение тварей, или смотрение Божие и промысл, или прещение и обетование, или пред вечность и непостижение, и прочая сим подобная, к ним же страстен и немощен ум не может воззрети. И отсюду в мечтания помысл впадая, едино точию хранить количество, ему же обыче последовати радостное мнение и хвала сердечная, о нихже святый Иоанн Лествичник, познав таковых искус, рече: не многословити начинай, яко да не ко взысканию словес разыдется ум: едино слово мытарево Бога умилостиви, и един глагол верен разбойника спасе: многословие бо множицею ум возмечта и расточи, малословие же собра добре. Убо и праведно Новый Богослов написа: яко по охуждении страстей, пение по естеству дается языком. Како бо и воспоет кто песнь Господню на земли чуждей, си есть, страстном сердце? Прочее, не хотящу кому обучатися во умном делании, первее не может сей знати новоначального степене, и что есть прилог, чтоже сочетание, пленения же и страсть. И не ведый сих не весть своего падения и востания; и не познавая таковых искуса, лишается всечасного покаяния; не имеяй же всегдашняго покаяния, не весть своея немощи; лишаем же познания сея, чужд бывает сердечного сокрушения и к Богу исповедания; сих же кроме не приходит во страх Божий; а не имеяй страха, не весть, како присно молитися за грехи своя, но, аки панщину35, число точно в пении своем наблюдает. Таковый же чин умного делания и Святый Кассиан назначена, рек: за оныя же меншия грехи, имиже праведный седмь крат на день падает и востает, никогда же да пребудем кроме сетования и покаяния: понеже или неведением, или забвением, или неволею. Или от нужды, или от немощи плотской, на всяк день, хотяще и не хотяще, согрешаем, по Апостолу: не бо еже хощу творю. И паки: окаянен аз человек! Кто мя избавит от тела смерти сея! Всяк бо кто обучивыйся деланию умному, колико аще молится, паче же рещи, действует молитву Иисусову, за грехи своя, или на помыслы злым молится, якоже речеся, а не да воспоет много во псалмех. Зане поющии много не разумеют, яже поют, рече Новый Богослов: еже бо пети много, неведущии, что поют, повельно бысть. Подобне и Святый Исаак рече: хощеши ли напитатися во гранесловии36 службы твоея? Совершенне количество остави, и разума меры в них да не поставиши. И Святый же Григорий Синаит рече: овии учат пети много, овии же мало; ты же не много пой, но мало поющих подражай. Еже бо пети много делательных есть, а не безмолвствующих: подобает бо Ангельску быти и пению нашему по жительству, а не плотско, да не реку, языческо. Еже бо со гласом и воплем пети, ради лености нашея и невежества предано бысть, и никто же от Святых сниде во многий труд, слагая словеса и писания о едином псалмопении. Кая бо нужда много о том писати, яже и вси, не точию монаси, но и мирстии человцы ведают и могут пети, елико аще восхощут, якоже уже речеся? О единой же сей краткой и пятьми словесы исчисляемой молитве, по апостольскому гласу: Ã, Господи,В, Иисусе, Г, христе, Д, помилуй, Е, мя, написа первый Святый Исихий двести глав, ничтоже иное приложив в тех, точию едино ума блюдение и сию священную молитву Иисусову. Подобне же и во Святых Иоанн Златоуст, Игнатий, Фотий и Каллист, бывшие приимницы в Патриархи престола Константинопольского, всецелыя своя книги, кождо особь, изложиша всепремудре о единой сей краткой молитве и внимании, якоже рече Святый Симеон, Архиепископ Селунский, иже и сам приложи во святей своей книге до шести глав, повелевая духовным и мирским человеком действовати, аки свое дыхание, умом и устнами сию священную молитву. Таже Святый Нил Постник, Иоанн Лествичник, Филофей Синаит, Максим Исповедник, Симеон Новый Богослов, Никита Стифат, Диадох, Петр Дамаскин, Григорий Синаит, Варсонофий, Филимон, Исаак Сирин, и по сих Нил Сорский. Сии бо вси, и инии множайшие, многия сочиниша главизны о священном и умном делании, понеже зряще глубину сию неудоб постижимую, потщашася един по другому, яснейшее показати нам шествие его. Несть бо сие кому, не токмо от мирян, но и от самых монахов удобно постизаемое, якоже внешнее пение, о немже уже речеся. Якоже бо карабль, стоящий при брезе, может всяк человек обременяти и испржняти, и никоеже препятие и недоумение имети, кроме единого труда; егда же отпустится в море обременен, тогда един точию кормчий искусный править его: тако ми разумей пению внешнему и умной молитве разнствовати. Подобает убо, святии отцы и братия, учению толиких Отец Святых, учащих о священном делании умном, повинутися, а не по образу осла, обращающаго коло млиновое37, топтати единокружный путь продолженного пения, не хотящим в правоту простым путем предобрейшаго безмолвия умного и молитвы шествовати. Толикое бо бе святым о сем священном делании радение, яко и молитися повелевают за неведущих сего умного света сердечного, просвещающагося именем Христа Бога нашего.

Прочее не сумнися никтоже, оставляя долгое пение, аки лишаем монашеского правила. Якоже бо верующие Христу исполниша весь закон, аще и оставиша той: тако и пременяющие многое пение на священное умное делание исполняют все свое правило. И якоже закон предпосылаше всех ко Христу, и сего хотяше: тако и псалмопение, предобучающи нас, отдает вниманию сердечному и молитве, аще и само умаляется, сего бо и хощет. Аще же кто от неведущих искуса священного умного делания, и не хотящих сему обучатися, многия вины изобретая, восхощет глаголати, или мудрствовати противная сему предисловию, таковый да прочтет воспоминаемыя зде святыя книги, ихже изложиша, ово Святейшие Патриархи, ово же Преподобнии Отцы. Наипаче же и сию настоящую книжицу Святого Исихия: и верую Богови, яко успокоит свою душу. Или, аки неисцельно недугуя, обратит свою хулу на Святых Отец, тако написавших, паче же рещи, на Святого Духа, глаголавшаго в них: яже не опустится ему ни в сей век, ни в будущий, по словеси Господню. Аминь.

Отдав убо, елико по силе, ответ недугующим сомнениемь, и противоборствуют, им десными н шуими прекословии, нужно поступити на недокончанная, и приемля глагол от благовестия, еже рече: Господи, не доброе ли семя сеял еси ? Откуду убо возрастоша плевелы? Несть бо мощно не подкрадатися злым благому, якоже и сему священному деланию умному сплетается прелесть, аки глаголемый смилакс38 ко древу. Имать же сия начало от мнения и самочиния, имже врачевство смирение, испытание Писания, и совет духовный, а не ошаяние обучения во умном делании. Рече бо Святый Григорий Синаит, яко недолжны есмы боятися, или сомнетися, Бога призывающе: аще же нецыи и совратишася, вреждени бывше умом, разумей, яко от самочиния и высокоумия се пострадаша. Вина же высокоумию, пост нерассудный и безмерный, иже мнит постящийся, аки добродетель исправляет, а не за целомудрие, рече Святый Дорофей, к сему же и житие уединенное: и первую вину низлагая, сей Святый рече: сего ради царский путь присно держати должен безмолвствуяй: пребезмерному бо во всем удобь мнение последовати весть, ему же прелесть преемница бывает. Вторую же отсекая, глаголет: сильных бо есть и совершенных единоборствовати с бесы, и меч, иже есть глагол Божий, на них исторзати. Самый же образ и дело прелести – вражие приобщение в похоти чресл внутренних, второе же – призрак в мечтании ума. И о первом. полагая осторогу, рече: аще и враг внутрь естественных чресл преобразует духовная, яко хощет, вместо теплоты духовной свое жжение наводя, вместо же веселия. Радость безсловесную и сладость мокротную принося, и яко благодать действующую, свою прелесть непщевати понуждает: но время, и искус, и чувство, явленна того творити обыче. О втором же опасство поставляя, научает глаголя: ты же, аще безмолвствуеши, никакоже да приимеши, аще что видиши чувственно, или умно, внутрь, или вне, аще образ Христов, или Ангелов, или Святого зрак, или света, или огнь, и прочая. Зде паки оживет претыкатель, и наскочив сотворит виновно прелести умное делание.

Мнят же, яко сия пению внешнему не примешаются: обаче верно да будет, яко во всем, аще в пении, или в молитве, равное вмещние сие прелесть имать за неискусство делателей, яко же рече Святый Иоанн Лествичник: испытаем, и смотрим и измерим, кая убо нам в пении от блудного беса сласть прибывает, кая же от словес духовных и сущия в вас благодати и силы; и паки: поя и моляся, блюди приходящую сладость, да не како от горьких врачевств39 растворена будет. Зри прочее, не се ли равно касается прелесть поющих, якоже и в молитве обучающихся; но понеже не ведущии умного делания, едино точно опасство имут, еже скончати правило песненное; о помыслех же злых и похотном врении40 несть им слова нужды: сего ради и не познавают, когда похотная часть сама вреет, и когда сладостраствует приобщением вражиим, и ниже ведают, како сих убегнути. Но, якоже писание рече: рать убо слышат и раны приемлют: кто же суть врази, и чесо ради брань творят, не познавают, аще и на хребте их, паче же, на лице делают грешницы беззаконие. Отсюду убо познав, яко не умное делание виновно прелести есть, но едино самочиние и высокоумие наше, не подобает нам бегати сего: не бо прелесть сие нам наносит, но паче и отверзает умная очеса ко уведению и познанию прелести, о ней же несть мощно познати кому во веки, не обучающуся во священном сем умном делании, аще и превеликий будет постник и безмолвник. Разумети же и сие добро есть делателем, яко аще когда возвревши теплота от чресл, сама о себе, кроме помысл блудных, и досяжет к сердцу, не ужасатися о сем, ни малодушествовати, но точию единым изволением и умом утвращатися сея, и аки непотребную, вспять отсылати. Обаче аще кто сию приемлет, или помыслит быти благодать, прельстится.

Самое же действо непрелестное новоначальных в молитве, еже в сердце начинати умную молитву, и в сердце кончити, якоже покрыатися уму во глубине сердечной, а не похотной части, рече Святейший Патриарх Каллист. Паче же всего должно есть в начале разумети, яко да небудет внимание в час молитвы на половине сердца, ниже снизу сердца, но сверху, среду сердечную да блюдет ум. Вина же сему сия есть: зане искусом познася, яко, аще и действуяй молитву ум от среды персей просто зрит на половину сердца, то, хотя и не хотя, временем касается похотныя теплоты, аки сближается ко чреслам. Аще же и познавая сия, будет отвращатися ея, обаче многий труд и смущение имать подымати неискусного ради внимания своего. Снизу же сердца аще дерзнет кто внимание творити, такового ум, возлегши весь на чреслах, и оттуду зря во глубину сердечную и действуя молитву, прелюбы творит в сердце своем, распаляя уды своя сладострастием блудным и доброю волею своею, дая вмещение врагу внутрь себе, еже есть явная прелесть, ейже мнози нынешняго времени от неведения приобщившеся и пострадавше, еже пострадаша, отскочиша обучатися умного делания, глаголюще: яко единых безстрастных человьк сие дело есть. И тако быша претыкание себе и всем хотящим начати умное сие внимание; имже бы лучше, обвесивше камень на выи, утонути, нежели соблазнити себе и многих делателей. Зане не исповедаша своего неразумия и самочинного продерзания, но еще быша учители, глаголюще, яко вси таяжде постраждут хотящии обучатися умного внимания: еже не буди тако. Сего ради должно всякому сверху осеняти умом сердце, и присно зря во глубину его, действовати молитву: ту бо есть, по писанию, среда сердца, а не с боку от персей, на ней же седящи ум, аки царь на высоце престоле может по всему удалятися от чресл и теплоту похотную вспять отсылати, наипаче же зрящи с высоты оныя всех плежущих пред собою низу, овых отвращатися, иных изгоняти, других же, яже суть младенцы Вавилонстии, убивати о камень, иже есть Христос.


Надсловие на книгу блаженного отца Нила Сорского

Святии отцы, иже едиными заповедьми Христовыми учат охуждати страсти и очищати сердце от помыслов злых, двоя сия уставляют, аки крепчайша оружия, имети делателем, си есть страх Божий, и память Бога ту суща, по глаголющему: страхом Господним всяк уклоняется от зла; и: Предзрех Господа предо мною выну, да не подвижуся: предлагаюсь же ктому имети память смерти и геенны, и еще, чтение Святых Писаний.

Добра убо сия вся добрым и благоговейным мужем: нечувственным же и окамененным, аще и самая та геенна, или сам Бог чувственно открыется, никаковаже наведет им страха. Б тому же и самый ум в новоначальных монасех скоро притупляется к таковых памяти, и бежит от них, аки пчела от воскурения дымна.

Аще же таковых память добра и полезна есть в час рати, обаче сверх сего добра явиша духовнейшие и искуснейшии отцы и еще большее и несравненное добро, могущее аще и зело немощным помощи.

И первого убо подобие и образ, мелюший в жерновах своими си руками и силою; второго мелющий в млине41 водою и художеством: якоже бо вода сама о себе подвижет кола и камень, тако и пресладкое имя Иисусово с памятию Бога ту суща, всеисполненне живущаго во Иисусе, подвижет ум в молитву, о немже великий в богословии Исихий назнаменуя, глаголет: душа, благодеема и услаждаема от Иисуса, с радостию некоею и любовию и со исповеданием, Благодателю хвалу возсылает, благодарящи и призывающи Того с веселием; и паки: якоже не возможно сие житие, не ядуще, ни пиюще, жити, сице невозможно без хранения умного в нечто духовно и угодное Богу достигнути души, или свободитися по уму от греха, аще и нудит кто себе страха ради мук, еже не согрешатя. И еще: помыслов вшедшим в сердце, нам, не хотящим и укрепляющимся и стоящим, прогонити я весть Иисусова молитва из глубины сердца.

Такового же чина а обучения таинства во искусе бывает великий старец, преподобный отец наш Нил, пустынник Сорский, сложил настоящую сию книжицу, показуя в ней начало умного делания, победу же и побеждение невидимых ратников и наше.

Первым бо образом аще и было бы успеяние, кроме умного внимания, обаче зело косно и приболезненно. Вторым же сим скоро и легко приближается делатель к Богу, рече Григорий Синаит. Тамо бо бывает едино внешнее моление и поучение, и делание заповедей: зде же обоя, внешнее и внутреннее хранение.

Егда бо монах новоначальный, по отречении от мира и действия грехов великих и смертных, положит пред Богом завет, еже ошаятися не точию грехов малых вседневных и простительных, о нихже сам Господь заповеда, молитися непрестанно, но и действия самых тех страстей и злых помыслов, и вшед внутрь ко сердцу умом своим, начнет призывати на всякую рать и на всяк помысл злый, господа Иисуса; или, немощию своею согласится пилогу вражию, и, противная содеяв заповедем Христовым, припадает к Господу сердечною молитвою, каяся, зазирая себе, и в сем даже до кончины своея пребудет, падая и востая, побеждаяся и побеждая, и прося отмщения день и нощь от соперника своего: не будет ли сему благих надежда, спасение получити? Бывают бо, якоже искус учит, падения (яже суть не к смерти) подвизающимся, мысленная, или чувственная; яко то: словесною частию, яростию и похотию, от тричастного души; или чрез чувства телесная, си есть: зрением, слышанием, глаголанием, вкушением, осязанием и обонянием. И несть мощно и самым тем великим мужем убежати до конца порока в повседневных грехах сих, сущих не к смерти, ихже начало: словеса, мысль, неведение, забвение, неволя, воля.

Случаи: яже и прощаема бывают вседневною благодатию Христовою, рече Святый Кассиан.

Аще же кто малодушествовав о сих речет: яко святый Кассиан о единых Святых мнит, очищающихся благодатию Христовою от вседневных таковых грехов, а не о новоначальных и страстных: буди прочее и таковому мнению место; но наипаче приемли рассуждение и решение таковых вещей от святых писаний, како всяк новоначальный и страстный осуждается сими повседневными грехами и страстьми, бывая повинен вечной муце, и како паки может и сей такожде получити благодатию Христовою прощение, якоже и вси Святии всечасным покаянием и исповеданием к Богу.

Естьбо, рече святый Дорофей, действуяй страсть, и есть сопротивляяйся страсти. И действуяй страсть егда услышит един глагол, смущается, или глаголет пять глагол, или десять, противу единому глаголу, и враждует и смущается, и повнегда престати от мятежа, пребывает помышляя злая на рекшего ему глагол он, и злопомня нань, и печалуя, яко не рече множае, от их же рече, и готовит в себе глаголы еще лютейшия, во еже рещи ему: и присно глаголет: почто не рекох ему сице, и имам рещи ему сице, и присно гневается. Се едино устроение, си есть, еже во обычаи шаяти злое: Бог да избавит нас от такового устроения! Ибо таковое устроение подлежит всяко муце.

Есть другий, иже егда услышит глагол, смущается и глаголет и той пять или и десять глагол за един, и скорбит, яко не рече и другия три горшия, и печалует, и помнит зло, творит же мало дний, и претворяется; другий творит седмицу в сих, и претворяется; и другий творит един день и прелагается; другий досаждает, враждует, смущается, смущает, и абие прелагается. Се колика различия устроений, и обаче под адом суть сии вси, донельже действуют. От таковых и о прочих всех явь познаваемо есть, почто страстный не может очиститися вседневною благодатию Христовою от грехов мнимых малых, и не ко смерти сущих.

Да поступим же на решение, како бывают простительны таковии грехи новоначальным и страстными. Рече бо той же Святый Дорофей: есть егда услышит кто глагол, и скорбит убо в себе, не яко досаждение прият, но яко не претерпе. Сей устроения подвизающихся есть, сопротивляющихся страсти есть. Другий подвизается и труждается, последи же побеждается от стужения страсти. Другий не хощет убо отвещати зле, от бычая же совосхищается. Другий подвизается убо не рещи отнюд что зло, скорбит же, яко досаждение прият: но зазирает себе, яко скорбит, и кается о сем. Другий не скорбит убо, яко досаждение прият, но ниже радуется. Се сии вси сопротивляющейся страсти суть: изволением бо уставиша страсть, и не хотят действовати, но и скорбят, и подвизаются, рекоша же отцы, яко всяка вещь, еяже не хощет душа, маловременна есть.

Глаголю же вам и притчу, кому подобен есть действуяй страсть и приемляй ту: подобен есть человеку устрелену от врага своего, и приемлющу стрелы рукама своима, и влагающу я в сердце свое: а сопротивляйся страсти, подобен есть стреляемому от врага своего, оболченну же во броня, и не приемлющу язвы. Таковый убо, аще и страстен есть, обаче может благодатию Христовою прощение получити в таковых вседневных грехах, не по предложению, но невольно бываемых, о них же Господь заповеда Петру Святому, до седмдесят крат седмерицею прощати на всяк день. И утверждает сие Святый Анастасий Синаит, глаголя: разумеваем и размышляем о приемлющих Святыя Тайны Тела и Крове Господни, яко аще малы некия и удобьпростительныя грехи имут, яко то: языком, слухом, или оком крадоми, или тщеславием, или печалию, или яростию, или чим от таковых, похуляюще себе и исповедающеся Богу, и тако Святые Тайны приемлют, веруем, яко во очищение грехов таковых приятие Святых Тайн бывает им. Подобныя же рече и Святый Пимен: хощу человека согрешивша и кающася, паче не согрешающа и не кающася, и прочая.

А понеже речеся в начале о благоискусном охуждении страстей умною молитвою и заповедьми, должно уже явити откровеннейше и самое действо сражения умного ко страстем.

Находит ли убо прилог вражий каковою либо страстию, или помыслом злым; призывает делатель Христа на сия, и погибает диавол с прилогом его. Падеся ли от немощи мыслию, или словом, или яростию, или пожеланием плотским; молит Христа, исповедаяся Тому и каяся. Обят ли бывает унынием и печалию, стесняющими ум его и сердце; емлется памяти смерти и геенны, и Бога ту суща, и сими мало потрудився, призывает Христа. Таже, обретая мир от рати, паки молит Христа милостива быти ему о гресех, вольных и невольных: и просто в час брани и мира душевного прибегает ко Христу, и бывает ему Христос вся во всех, благих же и злых приключениях. И не повлекается таковым мнением, аки исправляет что моляся, или угождая Богу: все бо его моление от страха мук, и от покаяния во грехах имать начало и конец: понеже ин есть разум внешняго моления, а ин сего внутренняго: оный бо, исполняя числом пение, уповает к Богу, оставляя же сие, осуждает себе; сей же, ударяем бывая своею совестию в повсечасных гресех, о нихже речеся, и терпя нашествия прилогов вражьих, присно вопиет ко Христу, нося во уме речение сие: аще и на всю лествицу совершения наступиши, о оставлении грехов молися. И паки: хощу пять словес умом моим рещи, нежели тму языком. И тако, кроме всякого сомнения, исполняет реченное Святым Дорофеем сопротивление страстем: неглиже и большее что, понеже сей Святый до поскорбения точию уставляет быти сопротивление, и решит притчею: яко подобни суть таковии стреляемым от врага, облеченным же во броню и не приемлющим язвы. Сие же приим Святый от Пророка: се бо, рече, поскорбь, и отыде дряхл, и исцелю пути его. Якоже и Златоустый рече: аще точию посетуеши о гресех, и то тебе будет превеликое врачевство. Зде же не до единого точию поскорбения, но и молитва, и сокрушенье, и покаяние, и предложение благое на хранение заповедей, воздыхание же и исповедание. Якоже и самая молитва на сон грядущим поучает, глаголя: аще именем твоим кляхся, или похулих е в помышлении моем, или кого укорих, или оклеветах кого гневом моим, или опечалих, или о чем прогневахся, и прочая воспоминания простительных грехов и невольных, приключающихся обучающимся во умном делании: к нему же мнози не хощут и очес своих возвести, взирающе на таковая повсечасная грехопадения, и мняще, яко всякому обучающемуся в сем священном делании чисту подобает быти от таковых: еже несть сице, якоже показася. Кроме аще кто волею действует страсти, и тако тыяжде страсти и грехи бывают овому воня в живот, овому же в смерть. Первый бо приходит в смирение от сих, и познаше своея немощи, и покаяше; вторый же во ожесточение и погибель вечную, от продерзания своего. Аще же речет кто, яко мощно есть и кроме умного делания очиститися от грехов таковых, чрез благодать Христову, покаянием: сему повторением написанных зде отвещается сице: постави ми, о таковый, от единыя страны заповеди Христовы, от другия же всегдашнюю молитву, еже оставити нам долги наша. Даждь же ми и предложение истинное, еже не преступати и единыя заповеди, си есть, еже не похотствовати, не гневатися, не осуждати, не клеветати, не лгати, праздная не глаголати, любити враги, добро творити ненавидящим, молитися за творящих напасть: таже уклонятися сластолюбия, сребролюбия, блудных помыслов, печали, тщеславия и презорства, и просто всех грехов и помыслов злых. И с таковым предложением приступи ко обучению умного делания, и внимай прилежно, колико еще на всяк день чрез твое предложение преступиши заповеди, и коликими грехами, страстьми же и злыми помыслы уязвишеся. Поревнуй же и вдовице оной, приседящей судии день и нощь, и начни вопити ко Христу на всяк час, за всякую заповедь, юже аще преступиши, и за всякую страсть и помысл злый, ими же аще победишися. Внемли же к сим советника добра святое писание: и укоснев время в сицевых, прииди и научи мя, что узриши в душе твоей. Еда ли и сам не признавши, невозможную быти вещь, еже вместитися сицевому вниманию во внешнем молении, кроме единого умного делания? Сие бо обучает своего рачителя таковых таинств, и извещает душу его, яко не погубляет своего правила, оставляя многое псалмопение, каноны же и тропари, и все свое тщание обращая на умную молитву, но наипаче умножает сие. Якоже бо закону сила и хотение бе, еже всех приводити ко Христу, аще и мняшеся сим умалятися: тако и многое пение отсылает делателя ко умной молитве, а не на весь живот монашеский простирается; и самый бо искус такового учит, егда сам моляся, познавает некое быти преграждение между нами же и Богом, аки стену медну по Пророку, не попускающее уму нашему воззрети ясно в молитве к Богу, ниже внимати сердцу, в немже вся силы душевныя вместишася, и источник полыслов, благих же и злых.

А понеже сия святая книжица великому опасству хотящих безмолствовати поучает, и вины прелести находящая обнажает: сего ради, отсылая тамо читателя, едино се глаголем.

Святии отцы на три точию чины разделяют все монашеское жительство: первое общество; второе царским путем или средним нарицают, еже в двух или трех живуще, общее стяжание нуждных, общую пищу и одеяние, общий труд и рукоделие и всякое промышление житию имети: над всяже сия, отсекающе свою волю, повиноватися друг другу, в страсе Божии и любви. Третье же уединенное отшельство, еже есть совершенных и святых мужей дело. Ныне же нецыи, не внемлюще сил Святого Писания, изобретоша себе не по воле, не по преданию Святых Отец, четвертый чин, или житие: зиждуще бо келлии всяк, идеже аще хощет, или далече, или по близу, живут уединенно, всяк свою волю предпочитая, и стяжание с попечением гоня, и прочая: и но таковому их чину и жительству уподобляются отшельником, по отречению же Святых Отец и страшному запрещению всем недугующим страстьми душевными и дерзающим единоборствовати отшельнически с бесы, подобни суть самочинником и самопретыкателем: сами бо себе изобретше житие, сами на нем и претыкаются, не могуще мирно и постоянно на нем пожити, аки не по своей их мере и пряслу. Присмотряющийся же люботрудне книзе Святого Григория Синаита, обрящет тамо не иное что нарицаемо самочинием и единоборством, точно уединенное и неприобщительное житие. Наипаче же и списатель жития сего Святого показует, яко ниединому от ученик его попусти, поблизу, или по далече, самому в келлии жити. Но в трех лаврах, и в двоих пиргах42 множество иноков, старых и юных, совокупив, предаде им чин отсечения воли и послушания. ихже всех поучаше умному деланию, глаголя: научити же и иных не всех прикладно есть, но грубых и не книжных, послушников сущих; понеже послушаше всех добродетелей имать причастие, смирения ради; непокоривым же не дается, да не прельстятся, любо груби, любо разумични суть. Самочинник бо не может избежати мньшя, и прочая. И сам же сей блаженный старец Нил, многая и страшная словеса на уединенно жити хотящих, страстных сущих, испусттв, и путь царский зело похвалив, глаголет чин и устав сему быти во Святой Горе Афонской, идеже и до днесь самое древнее и новое построение келлий, аки живый образ, всем показует царского пути. Тамо бо келлии, аще с церковью, или кром церкве, все на двух или трех, а не на единого вмещение имут. Аще же бы се царский путь был, еже особь всякому близ, или далече жити; кая нужда или потреба двух или трех воспоминати? По сему бо мнению, любо два и три, или премножество будет, все едино и тожде есть, всяк бо свою волю и разум с собою имать. И сему житию образ есть и прописание юный оный брат, иже вселився един в келлию, вопрошающим отвешаше: се уже отшельствую; егоже сведше отцы от келлии, повелеша всех обходя просити, глаголя: простите мя, отцы, яко несмь отшельник. Посем реша старцы: аще видиши юного на небо восходяща, емь за нозе, восторгни его на землю.

Но что есть слово таковых: да не прогневаю, рече, и не прогневаюся на брата, уклонюся же празднословия и осуждения, един живущь. Не веси ли, друже, яко сия, яже рекл еси, и подобная сим смиряют паче и посрамляют человека, а не возвышают, яко же реша отцы, яко юности полезно есть падати, тщеславие же, и мнение, и лукавство, и сим подобная имут и напыщают? Сего ради лучше есть, живуще с братом познавати свою немощь и меру, и за сие себе зазирая, молитися кающися пред Господом, и очищатися вседневною благодатию Христовою, якоже речеся уже о сем, нежели тщеславие и мнение с лукавством внутрь носящи, прикрывати я и питати уединенным житием, ихже ради ни след безмолвия уединенного видети глаголет Лествичник, со всеми великими ОТЦЫ. И самое же сие уединенное житие не мал вред обыче притворити страстному: безмолвие бо, рече Великий Варсонофий, вину приносить высокоумия. Аще же руководствует немощного безмолвие к высокоумию, еще же и самыя страсти душевныя насильствуют его на сие: то кая есть надежда, на такое единоборство дерзати, и не повинутися учению Святых Отец, еже в двух или трех. Безмолвствовати в пути царском? Аще бо кто крепкою верою привяжет свой помысл и волю совету братнему, таковый воистинну единою постизает кроме труда заповедь Господню, еже не пецытеся душею вашею, что ясте, или что пите, ни телом, во что облечетеся. И делате такового, и сидение, и исхождение, с советом и волею братнею, по единой нужной потреби житию их бываемое, убежит подгнещения прилога и наглости противника, крутящего и трясущего всякого самочинника, аки пшеницу в решете. Самое бо сие общежительное житие едиными точию заповедьми Христовыми подает усердие монаху на всякое дело, ему же и сопротивляется сатана, самолюбию и пристрастию не могущу вместитися зде, яже насильствуют и поджогу вражию приемлют, еже преходити от дела в дело и от попечения в попечение всякому страстному, живущу о себе единому. И чудо воистинну преужасное на таковых в нынешняя времена видено бе: оставлше бо свое уединение, сообщишася братии, не имущей твое или мое, еже нарицается от Отец пекул43 лукавого: иде же ведающе их делавших первее по своей воле и на свое приобретение на всякий день рукоделие числом много и необрочно, уставиша им на всякую седмицу тое точию число делати, еже они на всякий день себе делаша; они же унывше реша: тягостно быти им сие; егда же и еще допол точию попустися им делати, ни сие рекоша быти возможно; обличением же истязаеми отвещаваху, яко им самим на себе делати подает некое усердие и ревность, зде же вместо сих растет роптание и леность. Прочее истинно речеся, яко всяк общительно в двух или триех живущий свобождается самим сожитием самолюбия и пристрастия, и должен есть едиными заповедьми Христовыми подвизати себе на всякое дело. Кроме бо такового поучения и веры, раба себе или наемника, лишаема мзды, вменить быти, и не жительное житие проходити. Якоже бо единствующему немощному и страстному поджога и понуждение на всякое дело внешнее бывает самолюбие и пристрастие: тако и общительному едины заповеди, или Христос, подвижут ycepдие к деланию случающемуся в житии их. Сего ради нужно и должно, нам страстным, царского пути держащеся, в двух пли в триех безмолвствовати: яко да и прелести убежим, самолюбию же и пристрасти не поработимся, и самочиния порока избудем: вместо же таковых всех обрящем удобную стезю и отверстую дверь на делание заповедей Христовых и обучение умного священнодейства.

На уединение же и пустыню, якоже рече святый Кассиан, никтоже да пожелает, но да идет точию совершенный и от всякия страсти очищенный, иже до конца в собрании общеживущих с прочими вся своя неправды вывари и ошумова44: сей точию до нея итти может: и сие не по малодушию, или от усердия утекая, но да стяжет Божественное зрение, желая совершенного и светлого видения господа Бога: сие бо точию на уединении бывает достижно совершенным. Страсти не уврачеванны аще инок с собою занесет в пустыню, покрыты точию в нем пребудут, а не истреблены. Пустыня бо точию весть исправленный обычай имущим отверсти вход к веселому зрению, и видения светлых таинств духовных исполнити; вси же онии, иже во обычаях неисправлени суть, в пустыни имут злобу хранити; не точию же сие, но и лютейшая притворяти, или больше умножати, и дотоле возмнится инок терпение имети, Дóндеже к нему во общество никтоже приидет. Егда же сих вину приимет, абие на первый свой обычай возвращается: тогда бо произницают страсти потаенныя, и яко кони необузданнии и долгим стоянием утолстевшии, быстрейше в беду всадника своего понесут. Понеже, аще учение братнее и наказание нами отвержется, прозябают в нас дивия отрасли злобы, аще не будут очищены: и оная стень терпения, юже с бранею обще живуще, ово ради почести их, овоже ради срама и соблазна, хранихом, обеспечалившемся нам, чрез нерадение погибает от нас. Якоже всякий аспид ядовитый, или лютый, зверь, егда в пещере и возгнеждении пустыни утаит себе и покрыет, не бывает ли лют и вредлив ? Обаче во оно время не вредит, и не познавает меры своея, незлобив ли есть, или зол; яко но имать предстоящего ко угрызению: и сие несть от благого растворения аспидова, но место пустынное и бесчеловечное не допускает ему содеяти злое: егда же обретет время вреду, сокровенный яд и горькую лютость от себе изливает. Темже ищущим совершения в пустыни не довлеет еже на человеков точию не гневатися: воспомянув сие, яко, егда на пустыни жихом, и на тростие, кое к деланию толсто или тонко было, такожде и на сечиво тупое и не секущее рогоз вскоре, еще же и на кремень, егда ускоряхом к соборному пению, а не абие искры огненны испущаше, сице горько прогневляхомся, яко, того ради смутившеся мыслию, не точию немое творение, но и самого демона проклинахом. Темже к достижению совершения не довлеет сие, еже с человеки не жити, на нихже гнев исполняет. Понеже, аще первее в себе терпения не стяжем, и на вещи бездушныя и немыя, малыя ради вины, гнев подвижем. Глаголет бо Святый Лествичник: иже душевною страстию недугуяй, и безмолвие начиная, подобен есть в пучину с корабля изскочившему, и на дец безбедно на землю изыти мнящуся.

Елицы еще с калом борются, сим во время свое безмолвие приходит, аще и наставляющего имут: уединение бо ангельския крепости требует, и паки, бeзмoлвие бо неискусныя удавляет.

В триех доблественных устроениях все иноческое житие обдержится: в страдальчестьм отшествии и единении; или со единым, или со двема безмолвствовании; или еже во общем житии терпеливно седети. Не уклоняйся, рече соборник, на десная или на левая, но путем царским гряди. Средний убо предреченных многим полезен бе: единому же, горе, яко, аще впадет или в сон, или разленение, или отчаяние, несть воздвизая его в человецех; а идеже еста два или трие собрани о имени Моем, ту есмь посреди их, рече Господь. Не тако инок, якоже инок иноку: си есть, не тако спасается от преткновения уединенный, якоже имеяй другого инока с собою. Слышах седящих мужей в безмолвии, аки ястребов в клетце, от горести и ярости в себе сварящихся, и на лице аки ту сущу опечалившему наскачущих; сим убо аз особь не седети благочестно советовах, да не от человек беси будут.

Сия же писания от Святых Отец зде мало воспомянушася, единого ради несомнительного показания царского непадательного пути, о немже древнии и последнии Отцы пишут, ублажающе в двух или триех житие. Возмнеся бо некиим, яко еже жити не общежительно, но близь или далече в своих келлиях особь, и сходитися временем на совет, се есть путь средний и царский: но несть тако, несть. Всякое бо необщежительное седение, аще по близу, или подалече будут келлии, несть мера сего средняго пути, но отшельническое се житие и единоборство с бесы: яковое же бе при обители Святого Герасима на Иордане, и на таковом житии древле и ныне многое множество страстных и немощных повредишася. Сего ради повелевают святии, в двух или триех жити общежительно, яко да друг другу во страсе Божии повинующеся, познаваем свою немощь.

Егда бо два снидутся общежительно жити, положат же себе завет, еже бы аще духовное или телесное делание по силе точию своея и нуждной потребе, а не излишне, ни безвременно, наипаче же по разсуждению писания Святых Отец начинати; таже помыслившу единому о коем либо деле, или исхождении, и рекшу брату своему о сем, той же, разсмотрев вещь или безвременну быти, или не по нужде, не соизволит на сия; брат же паки, видя доброе разсуждение его, и не составляя своего помысла и разума, повинется совету оного, аки имущу свидетельство от писания: не се ли будет отречение своея воли и духовный совет? И вспять: егда же усмотрит, яко по потреби, и во время рече таковая ему брат, и согласится разуму и воли его: не се ли вторый отречеся своея воли, и повинуся совету братнему? И тако во всяком деле и начинании, овогда сей, овогда же другий отречением своея воли подая доброе извещение начинанию братнему, или сам приемля от брата сие, доброму и непадательному житию навыкают, имуще предложение и веру тверду, великое быти приобретение души своей, елико аще кто отсчет волю свою пред братом во всяких вещех, в нихже не зрится беда душевная и преступление заповедей Христовых. Аще же когда во оправдание любопрительное от невнятия своего поползнется: и сие веруя падение души своей быти, обращается к Богу и брату с покаянием, получает прощение вседневною благодатию Христовою, яко человек бо падеся, и воста, ничто же сумняся. И се есть путь царский, не падательный, а не он, еже особь жити.


Пристежение

Еще же сей блаженный старец наш Нил, объявляя среднюю меру пищи и пития, приемлет от слова Святого Григория Синаита: яко всякому хотящему Бога обрести, подобает причащатися от всех сладостных с воздержанием. Сия же сладостная многим недоумительна суть, семена ли и овоще, или елей и рыба: обаче мнится, яко несть сие слово о семенах и зелиях, или овощех и меде; сия бо суть постная и сухотная пища, и никому же когда во ошаянии бьша, но всяко о рыбе и елее и вине приемлется. Сие бо недоумение разрешитися может от слова Святого Ираклида Епископа, глаголющаго сице: с разумом убо причащаяся брашен, и с разумом удаляяся сих, не погршит всяко: праведному бо, рече, закон не лежит. Легчайше бо еже с разумом вино пити, нежели с презорством воду. И виждь ми с разумом благочестивым вина пиющих мужей святых бывших, и иже безсловесне с гордостью пиющих воду, человеков скверных и растленных. И ктому да не укориши, ни да похвалиши вещь брашен и пиитя, но да ублажиши или укориши разум или добре, или зле приемлющих сия. Поносиша иногда иудеи Господа, Апостолов ради глаголюще: почто ученицы твои не постятся, якоже Иоанновы? И паки на учеников нападаху и укоряюще глаголаху: учитель ваш с мытари и грешники яст и пиет. Отвеща же им Спас: прииде Иоанн путем правды, не ядый, ни пия (глаголю же, мяса и вина; кроме бо иных жити не можно), и глаголют: беса имат: прииде же сын человеческий, ядый и пия, и глаголют: се человек ядца и винопийца, мытарем друг и грешником. И что убо мы сотворим? Ниже укоряющим, ниже похваляющим да последствуем. Со Иоанном ли разумне да постимся, аще и рекут: беса имате, или со Иисусом вино пием в меру, аще и рекут: сии человецы ядцы и винопийцы? Да вемы, яко ниже снедь что есть поистине, ниже питие, но вера, любовию и делы спростираема. Егда бо всякому деланию последует вера, не осужден есть ядый и пия веры ради: всяко бо еже не от веры, грех есть. Обаче да не речет кто от сластолюбивых, или како любо согрешающих: верою причащаюся пищи; или ино что дея по безсловесному желанию, или растленною совестию, да не мнит верою прикрыватися. Спас бо заповеда от плодов тех познавати: плод же Божественным словом живущих, и духом, и разумом, любовь есть, мир, долготерпение, кротость и воздержание. Прочее же, здравствующей убо плоти, удалятися снедей утучняющих, немоществующей же, или болезнующей, или печалем, или обстоянию приобщающейся подавати тогда пищу и питие, суть яко напоения целебна во врачество печальных. Да отступит же всяк от тех, яже вредят душу: гнева, глаголю, зависти, тщеславия, клеветы и мнения. Явно убо есть, яко по Иоаннову равно-ангельному житию, и зелие, и овоще, и сух хлеб, и вода, пища есть сухая; по Христову же Богомужному жительству, семена, масло, рыба, и вино, пища есть сладостная: сим бо Христос незазорно прежде страдания, яко же и по востании своем, причащался. О сих сладостных брашнах явно показуется и от жития преподобных Отец Симеона юродивого, и Иоанна брата его: сии бо оба принесенную от Ангела пищу, хлеб светел, рыбу же и вино, ядоша и пиша с некиим Христолюбцем, посетившим их в пустыни. От сего же и Святый Григорий Синаит таковую снедь нарече сладостною быти, ей же во время и с разумом причащаются во славу Божию: друзии убо, погрешающе правого разума, на разрешение и сластолюбие сие приемлют: а инии паки, неверием и малодушием недугующе, ошаяваются сих, мняще, яко таковая пища и питие возбранением бывает к достижению совершения. Аще ли же посреде жития Иоанна и Христова и несть сопротивления; обаче разсуднии отцы, не толико за телесну немощь нашу, якоже за душевную, научают Христово паче подражати Богомужное житие, а не Иоанново равно-Ангельное. Яко же страсти, по Лествичнику, овии смиряют нас, овии же возвышают: тако и добродетели ведают немощных смиряти и надымати. Ов бо недугует страстию мнения и лукавства, ов же блуда и слатолюбия: и первому безмерный пост масло есть на огнь возливаемо, а второму разрешение – греяние змия в недрех. Сим же врачевате есть, мерное и разсудное употребление снедных, якоже рече великий Василий: ничимже возразнствует постящогося приемляй пищу в меру; не точно же сие, но и всегдашнее неядение исправил есть таковый, благоразсмотрительным прилежанием о теле. И да не зазриши о сем, всякого зазора исполненный ревнителю, рече Святый Кассиан: яко безмерный пост, или разрешение аще побоя суть от диавола, обаче безмерное и неразсудное воздержание больший вред приносит, нежели до сытости ядение. Не в яму бо нас Святии Отцы наши поревающе, но паче от ямы удаляюще, повелевают нам средний путь гонити, а не на высокий безвременно тещи. И самии бо тии, прошедше вышеестественное житие, разнии и нам всяко недоведомии разумы стяжаша, имиже подвизаеми быша на высокое пощение и труды: нецыи бо от них удручаху свою плоть злостраданием, за едину любовь Христову, подражающе вольному его нас ради страданию: Яков же бе старец великого Пахомия, иже не вкуси когда варения, ни мяса, ни вина, глаголя: Христос мене ради распятся и вкуси желчи: то аз ли хощу прияти масло и вино во уста моя? Инии же грехов ради своих пост и труды безмерныя понесоша: якоже Мария Египетская, и Пафнутия, и подобнии им. Множайшии же целомудрия ради и безстрастия постишася. Нецыи же, по обетованию родившиися, и от чрева матери освящшися Богови, вышеестественныя труды и пост понесоша: якоже великий чудотворец Николай, Феодор Сикеот, и инии таковии. Овых же небесный огнь коснувшися, воспали их души на неизреченные труды и пощение, яко не ощущати сих: яков же бе Симеон Дивногорец, и вси святии мученицы. Во иных же едино чувство, коснувшееся сердца памятию геенны или страшного судища Христова, толико действова, яко не точию болезни и трудов не ощущати им, но и самих себе забыти: яков бе старец он, иже от чувства памяти смертныя оцепеневаше, падая аки мертв, и ини мнози. Сии вси в разуме и добром предложении, благодатию Христовою, высокия добродетели и пощения совершиша, не познавающе себе, аще кую добродетель проходят: но единым разумом кождо их чувство духовное нося, созади себе всякое делание доброе обеси: не пост бо, ниже иныя труды добродетель быти вмениша, но едино тое, еже по естеству поставити себе Христови, якоже и создахомся, предпочтоша. Нецыи же, подобострастии и неразсуднии, и не точию не имущии в себе ни едино поне чувство паче же рещи дарование от предреченных, но ниже познавающии когда таковая, поревноваша пост и труды святых не добрым разумом и предложением, вменяюще сия, яко добродетель проходят. Приседяй же диавол, яко пес к ловитве, повергает во чрево их семя радостного мнения, от негоже заченшися воспитуется внутренний фарисей, и тако день от дне устрабляющися45 предает таковых совершенной гордыни, ея же ради попускаются от Бога области сатанинской. Ибо хотя святииш и удивительнии мужи суть Павел и Петр, и прочии им подобные; обаче суть люди; тамже и сами Святии требуют великой предосторожности, во еже не имети поползновения к высокомерию. Ничто бо столь удобно к гордости не побуждает яко сведущая о своих многих заслугах совесть, и душа живущая во уповании на оныя. Неразсуднии же предпочтоша вещь брашен и пития, и отвергоша разум ошающихся или приемлющих сия добре или зле. Добре убо воистинну и благоразсудне предающе нам Святии путь царский, нарекоша сей быти непадателен: кто бо когда, сожительствуя с братом в безмолвии, таков бе, еже бы молитися к Богу открыти ему, коея еще добродетели не исправил? Не вси ли таковии, взирающе на высоту и совершение заповедей Христовых, недостаточных себе видяху, аще и святи и совершении быша? Аще бо, рече Богослов, речем, яко не согрешаем, прельщаем себе; и паки великий Павел: благоволю, рече, в немощех моих, да вселится в мя сила Христова. Уединений же пустынницы мнози и в лепоту сотвориша сие, овии простотою и не лукавым разумом и нравом, овии же с явным мнением: и сего ради и Господь, овых возводя ко смирению, посылаше к мужем добродетельным, сущим во градех: якоже оного пасущогося с буйволы дивиими посла ко Игумену, повелев тому приставити его свинии пасти, и другого предатися общежительному послушанию, яже он немогий стерпети, позна свою немощь и помолися отпущенному быти паки в пустыню; овых же, аки неисцельно недугующих, попущаше области сатанине. Прочее добре рече Лествичннк, яко уединенное безмолвие неискусных уловляет. И Великий Варсонофий: безмолвие, рече, вину приносит высокоумия, и прочее. И да никто же удивится сему, яко всяк, иже проходит пост, метание же и бдение, псалмопение же и на земли легание, и подобная сим, аще мнит, яко исправляет добродетели, сего ради согрешает в предложении к Богу: аще бо кто и от имущих слезы и плачущихся мнит, яко добре творит, наипаче же еще и высится над неимущими слез, суетно трудится, рече Лествичник.

Вопрос: И како, речет кто, творящу кому таковая мощно не помыслити, яко добрая творить?

Ответ: Сего бо ради и речеся выше, яко не точно правого разума и духовного чувства несть в нас, но ниже познаваем словом таковая, и ретимся на уединение и высокое Святых Отец исправление. Есть бо, воистинну есть таковый прикрутный и твердый помысл, яко не точию воззрети, но ниже помыслити добродетель быти всякое исправление свое, яко же уже о сем мало речеся. Аще бо не бы сие тако было, како мощно бы Святым имети себе под всею тварию, или, елико приближашеся кто к Богу, толико зрети себе грешна, и прочая? И се есть трудный алфавит, еже познавати кому прясло свое и меру с каковым разумом и предложением хощет проходити добродетели. Прочее же, аще и от благодати Божия бывает некиим едино чувство, или помысл смиренномудрия ходатай; обаче и естественное есть во всяком движение или помысл, наклоняя ко смирению, или тщеславию, ко страху же Божию, или продерзанию: си есть к десным, или к шуим растворение подая. Аще же речет кто, яко сицевая вся малыми постизаема суть; сему отвещают Святии Отцы, да держится царского пути, средняго и непадательного, еже есть во двоих или триех общительное безмолвие. Множицею бо враг подает усердие на великое пощение и труды святых, рече Святый Исаак: на уединенное же безмолвие и молчание, яко да отсюду уловит послушающих его совета. Подобная же и Святый Кассиан о сих глаголаше: умерщвление, рече, плоти и смыслов воздержание не должно быти паче силы естественныя и дарования от Бога данного, еже многим и знаменитым Святым дарова Господь к подвигом и великой остроте, чрез особливое дохновение их привлек. Тех убо божественных сил аще не имаши, не восхощи Святых наследовати труды острыми и необычными умерщвлениями, но точию их разсмотряй и удивляйся, и смиряй себе, по речению святого Лествичника о нищих: тии бо, глаголет, сокровища царская зряще, множае свое убожество познавают: тако и душа, великия отческия добродетели прочитающи, всяко смиреннейше творит свое мудрование. Глаголет же Святый Иустин: небесная благодать всех достизает, но неравною мерою: хощет Господь всех спасти, но не посвятити. Обаче отсюду да не мнишися неблагополучным быти, яко не можеши во плоти твоей, якоже Святии, остро и подвижно пожити: возможеши бо и ты навершати теплым вожделением и тщанием внутренняго делания со смирением, и сим угодити Богу. Порфироносный бо пророк не рече: алках, или бдех, или на земли легах, но смирихся, и спасе мя Господь вскоре. И паки Святый Кассиан рече: всяким убо тщанием дара разсуждения поищем, сие бо имать крепость сохранити. Источнику убо мати бездна есть, разсуждению же смирение: не сущу бо свету, вся мрачна суть, и не сущу смирению, вся наша суетна. Како же можем сие стяжати? Слыши Господем реченное: без Мене не можете творити нечесоже. Помолимся убо Господу усердне, да подаст нам, во всех наших деланиих имети смирение, еже от веры и страха Божия, кротости же и совершенна нестяжания обыче бывати, ими же и совершенная любовь исправляется, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа. Ему же и слава во веки. Аминь.


Старца Поляномерульской обители Василия о ошаянии брашен возбраненных монахом

Предисловие

О еже коея ради вины собрашася от священного писания ответы на разрешение вопросов о ошаянии брашен возбраненных монашескому вольному обетованию

Мнози есмы глаголющии, мали же творящии: но убо слово Божие никто же должен есть таити, или отчуждати за свое нерадение, но исповедовати убо свою немощь, не сокрывати же Божя истины, да не повинни будем, с преступлением Заповедей, и слова Божия претолкованию, рече Святый Максим. Но понеже и аз унылый и непотребный сподобихся священное писание Ветхого Завета и Нового, такожде учительския и отеческия книги прочести с прилежным усердием и верою несумненною, и от тех многих словес полезных научихся, дел же благих пуст будучи, обличен бываю словом Господним, еже врачу исцелися сам; от другия же части ужасает мя раб оный, сокрывший талант и всякого ответа лишенный, не яко сам точно бе празден и безделен, но наипаче, яко и иным не предаде слова слышателем, якоже и Божественному Максиму о сем зрится: того ради, понеже видех, яко нецыи от братий моих, имже приемцем на постризе монашеском недостойный нарекохся быти, ходяще по иным землям, препираеми бывают от некиих, аки бы нет се грех, ни преступление обешания, егда вкушают монаси мясо; на воле бо, рекут, всякого лежит, ясти ли мясо, или не ясти, а не закон и правило неотложно, якоже и древнии отцы, овии бяху ядуще мяса, овии же ни, обаче на воле их бе сие: ядый бо рече Апостол, не ядущаго да не укоряет, и не ядый ядущаго да не осуждает, и прочая; и от таковых всех нецыи нзвет неведения, лишаемого всякого прощения, изобретающе, падают в легкомыслие о мясоядения: о сем убо многое недоумение, содержавшее мя, привлече ко множайшему испытанию, и Богу помогающу, обретох зело потребную и древнюю историю в книзе чиновной преподобного Никона Черногорца. Прочет бо сей святый учитель хартию Кир Петра, Патриарха Антиохийского, выправляющаго мясоядение монахом, никако же потерпе; но от божественныя ревности, по оному Финеесу прободая, аки копием духовным, обличения мечем оное писание патриаршее объяви прелесть и нанесе порок, глаголя: яко вверже Патриарх страстное учительство монахом, по своей страстной воле, и принесе постническая Великого Василия: но о сем, рече, молчати несть достойно: что бо имать ныне таковая древность, егда всячески бысть отсечено в монасех мясоядение ? То бо тогда бяше в начале, ныне же не действенно, и прочая: о чесом послежде речется.

Вопросих же о сем всеблаженнейшаго Патриарха Антиохийского Кир Сильвестра, при светлейшем лице его Величества Господина Константина Николаевича, Князя Угровлахийского, року 1749. И тогда его святительство даде худости моей благословение, глаголати и писати противу учащих мясоядению монахов. Отсюду убо приим аз вину и начало, дерзнух, аще и лишен есмь всякого дерзновения к Богу, собрати от священного писания, и от учителей церковных, и от типиконв великих монастырей, ихже святая соборная церковь приемлет и содержит: яко отнюдь не подобает ныне монахом, взираючи на древность, ясти мяса.

И не яко обличаючи, или осуждаючи иных, сия собрах, но уверяючи и подтверждаючи, едину братию мою поучаю, отводя от такового попрания совести их, и боясян праведного суда Божия и отмщения, скончавшагося на древнем оном Архиереи Илии, ради сынов его Офни и Финесса.

Недостойный Старец , Василий Схимонах


Изследование

О ошаянии и невосприятию монахом мяс: откуду бысть сему начало?

Понеже божественный Апостол вся Ветхого Закона сень быти будущим и разумеваемым нарече, якоже Священнейший Григорий Богослов глаголет: посему убо и оные три грады, созданные от людей израильских в египте, Пифо, Рамесси и Он, прообразиша нам три начальнейипя страсти, сластолюбие реку, сребролюбие и тщеславие; от нихже первую, аки некое возмездие за свою работу, израильтяне с собою от Египта изнесше, множицею ея ради, паче же от нея подущаеми, покушахуся паки возвратитися до Египта, якоже показуется от вторыя и четвертыя книг Моисеовых, глаголемых Исход и Числа. Возропта бо, рече, весь сонм сынов Израилевых на Моисея и Аарона, глаголюще: «О, дабы быхом измерли мы уязвени от Господа в земли Египетстей, егда седяхом над котлы мясными» (Исх. 16: 3)! Таже: «И седше плакахуся сынове Израилевы, и рекоша: кто ны напитает мясы; ныне бо душа наша изсохла, ничтоже точно манна пред очима нашима. И рече Моисей: откуду мне мяса, дати всем людем сим; яко плачут на мя, глаголюще: даждь нам мяса, да ядим. И повеле Бог Моисею, да речет им: очиститеся наутрие, и снесте мяса, яко плакастеся пред Господем, глаголюще: кто ны напитает мясы; яко добро нам бысть в Египте: и даст Господь вам мяса ясти, Дóндеже изыдет из ноздрий ваших: и будет вам в мерзость» (Числ. 11: 4, 11, 13, 18, 20). И таковое исшествие древних от Египта приемлется Боговиднейшими Отцы во образ исхождения монахов от мира и отречения сего, снедь же, или пища, от семен и плодов земных сострояемая им, может содержати образ и совершенное подобие манны небесныя: яко же бо манна свыше от Бога посылаема бе, а не мясо, тако и семена земная и плоды древес в начале дана быша в снедь от самого Бога, а не мяса, ихже похотевше иногда древнии, презирающе небесную манну, падоша в пустыни: «Еще бо, рече, мяса бяху в зубех их, и Господь разгневася зело на люди, и порази Господь люди язвою великою зело, и прозвася имя месту тому, гробы похотения: яко тамо погребоша людей похотевших» (Числ. 11: 33, 34). Которым бо, рече Василий Великий, падоша кости в пустыни? Не мясоядения ли взыскующим? Сии бо донележе довольна быша манною, Египтян побеждаху, и сквозе море прохождаху: егда же воспомянуша мяса и котлы, не видеша земли обетованныя». Отсюду убо обретающе начало и вину, всем ратующим на добрая предания Богодухновенных Отец наших за ошаяние мяс монашескому самоизвольному обещание, едино сие на ответ представляем: яко, аще и причащахуся нецыи от монахов древних мясоядению, обаче ядению их равно внимаше Бог, яко же и жертвам кровным ветхозаконных. «Явно бо, яко изначала не хотяше Бог предати им таковых жертв, но немощи их снисходя, видев их неистовящихся и давящихся желанием жертв, попусти им», рече Божественный Златоуст. Тако и мясоядение: изначала бо монахом не толико воля Божия бе на сие, колико снисхождение и безвременство. Сего бо ради и отложено послежде Богоносными Отцы, о чесом ниже покажется довольно и истинно. Понеже убо монашеское обещание ищет древняго своего бытия и безстрасия, а не Ною явленного снисхождения: того ради долженствует и пищу, данную от Бога Адаму в раи, а не Ноеви по потопе, изволяти. Сия бо первое свидетельство страха Божия, любве же и благоговения монаха показует.

Вопрос: Откуду монахи прияша еже не ясти мяс, имже явно сопротивлялся Божественный Апостол Павел пишет к Тимофею, глаголя: «в последняя времена отступят нецыи от веры, внемлюще духовом лестчим и учением бесовским, в лицемерии лжесловесник. Сожженных своею совестию, повелевающих удалятися от брашен, яже Бог сотвори в снедение верным и познавшим истину (1Тим. 4: 1–3)?

Ответ : Аще и быша еретицы, нарицаемии Манихеи, Егкратити, Евстафиане, Маркианити, Сатурнин и Прискиллианити, иже глаголаху нечиста быти мяса всяких животных, вино же и брак: обаче вам ныне несть нужды имети кое либо сомнение о таковых всех, понеже благодатию Христовою Святая Церковь соборная проклиная хулу еретическую о брашнех, воздержание почитает. Внимати же подобает, како диавол усмотряючи, яко таковая вся оружия его оскудеша в конец, емлется первого своего художества и рати, ими же изринув первозданного от рая, осуждение смерти ему исходатаил есть. И о сем Божественный Павел, не чернилом точию и тростию, но наипаче слезами своими писаше ко Филлиписием, глаголя: мнози, рече, ходят, ихже многащи глаголах вам, ныне же и плача глаголю: враги Креста Христова, имже Бог чрево, и слава в студе их, иже земная мудрствуют, и проч. (гл. 3, ст. 18, 19). Сия толкуя Божественный Златоуст, глаголет: «Ничтоже есть тако исключимо и чужде христианину, яко же отрады и покоя искати. Владыка твой распятся, а ты пресыщаешися. Крест убо не просто носи, но крестная спостраждая. Всяк бо, иже есть пресыщению друг, и здешнему упокоению, враг есть Креста Христова. Плачет убо Павел, о нихже инии смеются, ихже, рече, Бог чрево. Сего бо ради есть Бог им, понеже рекут: да ямы и пием. Зриши ли, како зло есть пресыщение ? Иным бо имения, сим же чрево Бог: и слава в студе их. Убо ли о онех (о Иудеех) сия тако рекошася, а сущии зде убегоша ли укоризны сея, и никтоже ли есть повинен сему? Никто же ли Бога имат чрево, ниже славу во студе? Хощу убо, и зело хощу, ничтоже сих быти к нам: ниже видети кого повинна глаголемым: боюся же, да не к нам паче, нежели тогда сущим глаголется. Егда бо все житие в питиях и ядении иждивет кто на чрево, не влепоту ли и о том речется: емуже Бог чрево и слава в студе»? Посему нам монахом наипаче подобает бегати сицевого продерзания и безстрашия Божия, о немже весь род Латинский и Лютерский мало радяще, горе и долу, писание и истории древния испытуют, пронырливым духом собирающе словеса и изветы на всегдашнее ядение мяс: уподобляющеся шершнем и осам, яже не могуще собирати меда от цветов сельных, или от плодов садовых и овощных, вкушают мертвечину от плотей скотских, истиннейше же рещи, яко же жуки, родящиися от мотылы, мотылою и питаются. Прочее всякому от нас мерзящуся таковых нрава, нужно есть уподоблятися пчелам, собирающи от Святого Писания и житий Преподобнных Отец словеса медоточная, яко же и пчелы от цветов мед, могущая погасити похоть сластолюбивого духа, и повинути нас в послушание Христово и преданию Святых Отец наших, отрицающих до конца монахом мясоядение.

Вопрос: Аще Бог Ноеви праведному попусти мяса ясти по потопе: всякое бо, рече, животно вам будет в снедь, и яко зелие травное, дах вам все (Быт. 9: 3): то каков будет грех, или добродетель монахом, ядущим или не ядущим мяса?

Ответ: Еже до потопа не ясти мяс, обще всем человеком сей закон бе, исперва в раи Адаму от Бога данный. «Се бо дах вам, рече Бог, всяку траву семенную, сеющую семя, и всякое древо, еже имать в себе плод семене семенного, вам будет в снедь, и всем зверем земным, и всем птицам небесным, и всякому гадупресмыкающемуся по земли, иже имать в себе душу живу» (Быт. 1: 29 – 30). А еже по потопе ядение мяс, сие зрится быти попущение паче Божие, и схождение невоздержанию нашему, а не закон Божий. «По потопе бо, рече Василий Великий, попущено Ноеви от Бога, и по нем всем человеком ясти мяса, не яко нужная естеству нашему, но яко схождение бе немощи нашей. Ведый бо Господь нещадныя человеки, попусти и всяческих наслаждение. И таковым попущением, и прочая животная прияша ясти без боязнства, востающе друг на друга. Мощно же и ныне, по подражанию сущия в раи жизни, себе самих водити желающим, бегающе сего многовещественного ядений наслаждения, и к оному житию себе управляти, плодов и семен сущих от верходревий в пищу употребляюще. Излишне же сих, яко не нужное, отмещем: не бо мерзкая непщуем, – за Создавшаго, но ниже изволимая, за плоти удобострастие». Чудитися же зде настоит, како сей Божественный Иерарх в едином от постнических своих словес попускает монахом омокати хлеб в разсоле, и ясти, в нем же малый резень мяса варится, ради некоего заслаждения: зде же, на шестодневник пиша, отрицает мясоядение, нарицая то удобострастною пищею, от единых же семен и плодов земных повелевая питатися всем хотящим подражати оное райское житие, яко же и сам имеяше пищу хлеб и воду, по сказанио Божественного Григория Богослова. И отсюду познаваемо есть, яко даже до дней сего великого учителя нецыи от монахов не весьма мяс ошаяхуся, аки не у еще сему отложену бывшу. Егда же Преподобный Отец наш Антоний Великий, первый пустынножитель, отречеся весьма мясоядения, якоже самое житие его списанное показует: оттоле убо начат простиратися сей добрый устав во всех монасех о ошаянии мяс, аки сладострастнейшия пищи, еяже ради падоша древних кости в пустыни, и не узреша земли обетованныя. Якоже бо тамо манна хлебом Ангельским наречеся, аки с небесе сходящая: тако и зде хлеб, пища Ангельская, а не мяса, аки многим Святым свыше Ангелами Святыми посылаема есть. Таже по Великом Антонии, наста преподобный Евфимий, по нем же Савва Освященный, ихже и имена в постризе монашеском, аки определителей и совершителей всего монашеского благочиния и обещания, положена суть к воспоминанию. Сия бо быша первии по Бозе учители монахом ошаяния мяс. Видяще бо древним посылаемую манну с небесе, в новой же благодати, многим пустынножителем вместо манны хлебы, вино же и елей, а не мясо, ово чрез Св. Ангелы, ово же поднебесными птицами, иногда же и невидимою рукою Божественною, наипаче же и предлагаемая от самого Жизнодавца Христа четыретысящному и пятитысящному народу в пустыни хлебы и рыбу, а не мясо, познаша чрез сия вся волю Божию в предпочтение закона Адаму данного в раи, и отрекоша типиками до конца монахом мясоядение. О чесом почасти и зде нужно воспомянухи: писано бо есть в житии Преподобного Павла Фивейского, яко седящу ему с Великим Антонием на беседе, се прилете вран, носяй хлеб цел, и положив, пред ними, тихо отлете: и рече Святый Павел Великому Антонию, се уже шестьдесят лет, отнележе приемлю пол хлеба, твоего же ради пришествия, усугуби оброк рабом своим Христос Господь. Подобная же сему и Великий Онуфрий о себе глаолет: видев бо, рече, Бог алкание мое, повеле Святому Ангелу пещися о мне, приносящи на всяк день мало хлеба. От жития Преподобных Отец наших Симеона и Иоанна: вводе, рече, Иоанн некоего мужа в свою келлию, и се обретеся предложенная невидимою рукою Божиею трапеза необычная пустыне: бяху бо чисти и теплы хлебы, и рыбы изрядны, и вино доброе. От жития Преподобного Евфимия: случися, рече, приити во обитель св. Евфимия до четыреста мужей поклонников от Иерусалима, и видев их старец гладных, рече эконому: постави человеком сим ясхи: он же отвеща: не имах, отче, келарь хлеба, насытити поне десять челоек, и где возмем хлебы толикому народу? Святый же, иди, рече, и твори, еже ти повелеваю. Пришед же эконом до хлебницы, не возможе отверсхи дверей, ибо благословение Божие наполни ю до верха хлебами. Призванным же бывшим неколикими братиями вземшим двери, посыпашася хлебы от хлебницы; такожде и о вине и елее таковое бысть благословение, сосудом внезапу наполнившимся. И сия убо тако о Великом Евфимии. Аще же и многое множество обретается Божественных Отец, ово уединенных, ово же общежительных, приемлющих посылаемую им от Бога пищу, кроме мяса, обаче, краткости ради, не вмещается зде поряду писати: едино бо точию зде показахом, яко Бог ниже собою, ниже чрез Ангелов Святых, или птицами небесными подаваше когда в новой благодати рабом своим мяса, кроме хлеба и рыбы, вина же и елея, имже и сам Бог Слово, но восташи из мертвых, строительне причастися. Сими всеми уверяемся, яко не подобает нам монахом, взглядом некиих древних Отец, ясти ныне мяса: якоже бо много большее Божие свидетельство и достовернейшее за ошаяние мяс, паче нежели человекоразрешение на сия, о немже нас уверяя, никакоже является посылая рабом своим пищу от мяс; тако со премножеством должно есть нам покарятися доброму преданию Святых Отец, отрицающих мясоядение монахом, нежели некиим ядущим то и иным попускающим. Се бо сам Христос Господь, чествуя закон, в раи Адаму о пище данный, препита, яко же речеся, четыре тысящи мужей от седми хлебов и малыми рыбицами; и паки пять тысящ, кроме жен и детей, от пяти хлебов и двоих рыб, могий, якоже и древле непокоривых жидов в пустыни, насытити мясом, от птиц пернатых. Таже и сам, по востании своем из гроба, показуяся учеником своим, ово единонадесятим, пред ними яде рыбу и от пчел сот, ово же Симону Петру с прочими на море Тивериадстем, с ними же яде хлеб и рыбу печену. Мяса же не является где вкушая, паче же рещи, в Священном Евангелии не воспоминается. Зряще убо, како евангелисти ничто же воспоминающе о мясе, рыбу точию, хлеб и мед ядуща Христа Господа показуют, от сего не иное что веруем быти, во указание совести нашей, разве точию предпочиташе закона данного в раи Адаму исперва о снеди, еже есть образ и прописание монахом, таковую пищу изволяти, а не мясо. Все бо Богомужное Господне на земли житие и исправление образ бе нам и начертание, да последуем стоем Его, рече бо: «Аще кто мне служит мне да последует» (Иоан. 12: 2).

Вопрос Аще бы кая добродетель или грех во ошаянии или ядении мяс была монахом, то како бы Святии Вселенстии Собори не законоположили ясти или не ясти мяс монахом? Молчащим же всем Собором, откуду истину всем познати мощно?

Ответ: Великого удивления и крайняго неразсмотрения исполнен сей вопрос. Аще бо в древнем законе иное бе закон Божий, ино предание старческое, иное же самоизвольное обещание всякого особь человека: «Муж бо, рече, или жена, иже аще обещается зело обетом, еже очиститися чистотою Господу, да воздержится от вина и сикера, и оцта винна, и оцта от сикера да не пиет, и, елика делаются от грозд винных, да не пиет, и гроздия свежаго и сухого да не снест, во вся дни обета своего» (Числ. 6: 2–3): и паки: «человек, иже аще обещает обет Господу, или закленется клятвою, не осквернавит словесе своего: вся, елика взыдут из уст его, да сотворит» (Числ. 30: 3). Почто же и в новой благодати подобным быти сим не приемлеши? Егда бо отрицаешися мира, и приемлеши доброю волею вся уставы и предания монашеского жития; не се ли есть самоизвольное обещание ? Не мни же убо сего, яко Святии Соборы, молчаще за ошаяние монахом мяса, вину подают презрения добрых преданий Богоносных Отец вольному обещанию монашескому; не буди то: наипаче бо таковым молчанием утверждают сия предания. Аще бо бы у ведали Святии Соборы, противно быти святей церкви ошаяние монахом мяс, то всяко бы и отложили тое, и типики: Иерусалимский, глаголю, Студийский и афонский о качестве и о количестве брашен, никако же приняли бы до Святыя Церкви, ими же все христианство, монаси, глаголю, и мирстии, управляются доселе. Аще же претыкаешися молчанием Св. Соборов, о сем разумей убо сие, яко не точию Святии Соборы канонами и прещением вольному обещанию монашескому не законополагают, но и сам Господь наш Иисус Христос, аще в мно- гия образы и делания Богомужным своим пожитием на земли показал монашескому обещанию, обаче нигде же обретается прещением и геенною, якоже прочия своя священныя заповеди, законополагая: но что глаголет ? «аще кто хощет по мне ити, да отвержется себе, и возмет крест свой, и последует ми» (Лук. 9: 23.). И ко юноши оному: «Аще хощеши, рече, совершен быти, иди, продаждь имение твое, и даждь нищим: и гряди в след мене» (Матф. 19: 23.). Что бо монахом требовати законоположения, и нечто о сих законополагати Св. Собором, егда самоизвольное монашеское обещание по Богу само собою есть их закон и правило? Твердость же обетов еще в ветхом завете узаконися Богом.

Вопрос: но несть зде слово о всем обещании монашеском, кроме за едино мясо, его же от дней апостольских, даже до Великого Василия, множайшии от монахов без всякого зазора вкушаху, ныне же почте в соблазн бывает сие?

Ответ: Довольно уже на сие речено бысть, яко не точию Богоноснии Отцы отрекли мясоядение монахом, аки удобострастную пищу, но наипаче и сам Господь образ сему бе и прописание: ибо, показуя о сем свое неблаговоление, никакоже посылаше рабом своим мяса, но хлебы и елей, овогда же рыбы и вино; таковыя же пищи причастися и Сам строительне, по востании своем. И множеству же народа хлеб точию и рыбы предложити повеле, а не мясо. А яко не бе в зазоре некиим от древних мясоядение, не иное что зрится, кроме сего, яко не бе еще разсуждению воздержание от мяс: не точию же сие, но и сам той чин монашеский не прииде еще в полную свою красоту и совершенство. Рече Святый Симеон, Архиепископ Солунский: «И несть сие чудно, и самое бо то церковное благочиние со всем священнодейством, даже до седьмого Вселенского Собора, приемлющи почасти благочестивое предание, получи совершенство; а не единою изначала таково бысть: но яко же несть мощно кому, ниже благочестиво отлагати что-либо, или презирати от предания писанного и не писанного церковного, виною и изветом, аки не вся от Святых Апостол единою начало и совершение прияша: тако не преподобно, ни богоугодно, егда кто, виною первого несовершенно усмотренного монашеского устава и определения, вкушает чуждыя монашескому образу и обещанию от мяс пищи от жития Преподобного Александра, Неусыпающих учителя: «Соизволи, рече, Равул градоначальник совету преподобного Александра, и востав заутра, поят с собою множество домашних и от другов, и иде в непроходимую пустыню весь день, даже до едина десятого часа, идеже узревше некоего поселянина, ведуща скот обременен, на немже бяху хлебы чисти и тепли, и иныя садовныя и вертоградныя вкушения, и вопросиша: откуду еси, и кто тя посла семо ? Он же рече: Господин мой посла мя к вам, и в той час невидим бысть. Рече же Александр ко Равулу: приимите брашно, и не будите неверии, но верни. И паки разумев преподобный, яко приидоша к нему нецыи от граждан, хотяще уведати, откуду имать пищу множеству братий его, убог сый, рече при мужех тех единому от братий: шед приведи мужа, пред враты суща с теплыми и чистыми хлебы. Вшедшу же мужу, вопроси его пред всеми, откуду еси с сими хлебы? Он же рече: изимающу ми тя хлебы от пещи, некий юноша светел властию повеле ми понести за ним сия, и довед мя ко вратом обители сея, сказа отдати хлебы, сам же невидим бысть., и убо противу сего что еще хощут рещи мясорези? Не явно ли отсюду показуется пища монашеская, кроме мяс от Бога посылаемая? И Великому же Онуфрию, отроку сущу, даде Христос Господь, Своими Си руками, хлеб чист и теплый. Яко же и сама та Препетая Дева Богородица, любящи ошаяние монахов от мяс, предаде лицезрительне три сия заповеди оному блаженному Досифею глаголя: постися, не яждь мяса, и молися часто, и избавишися муки.

Вопрос: В первенствующей Церкви множайшии от монахов, ядуще мяса, не явишася ли постницы, и угодивше Богу, паче не ядущих в сия времена?

Отвшп : Добре рече Божественный Апостол, яко «греха не знах, точию законом: вину же прием грех заповедию, содела во мне всяку похоть. Пришедшей бо заповеди, грех убо оживе, аз же умрох» (Рим. 7: 7–10.). Таже и Господь: «Аще не бых пришел и глаголал им, греха не быша имели» (Иоан. 15: 22). Постницы убо и воздержницы в первенствующей Церкви, аки не имуще предания о качестве брашен, не быша повинни преступлению доброго и благочестивого Богоносных Отец, Антония глаголю, Евфимия, Саввы и прочих уставления: ныне же монаси, дерзаюшии чрез предание ясти мяса, не темже судом со древними имут отвещати пред Богом, по реченному о Израили: яко «Еще мяса бяху в зубех их, и Господь порази их язвою великою зело, и прозвася имя месту тому, гробы похотныя: яко тамо погребоша людей похотевших» (Числ. 11: 33, 44.). Но и нам слышащим сия подобает боятися зело, яко имуще уставленную Святыми Отцы монашескую пишу, аки и древнии от Бога манну, гнушаемся сея, повлекающеся похотью на мясо темже образом, якоже и тии, ихже падоша кости в пустыни. Не можем во всем уподоблятися первенствующей Церкви, в ней же, страха ради неверных иногда в вечер и нощию литургисаху священницы, убо и ядших в той день причащаху святейших таин: и до тридесяти лет возраста крещение отлагаху, и диаконом по хиротонии брачитися попущаху, и святейшия Тайны влагающе в руце всем причащающимся преподаяху. Таковым убо и иным множайшим древним обычаем отложенным, яко и мяс ядение монахом, еда час добрый имут почитающии без разнства древность, приимати со мясоядением и таковая вся отложения? Что же нам и древним Отцем, прикасающимся мяс с толиким воздержанием и отречением похоти, с еликим мы ныне, ниже безсластных брашен вкушаем, работающе чреву, аки Богу, и служаще ему, и умышляюще приносити ему жертву сластолюбия и невоздержания, и кроме мяс? Аще же и без мяс умышляется нами чревослужение сластолюбия худыми брашны, то где поставим сластолюбивый наш нрав, и работу чревную, егда естественную сласть мяса попустим желанию нашему вкушати? Мясом составляемое сластолюбие подобно есть пещи Халдейской, седмерицею раждеженной; от простых же брашен пристрояемое и умышляемое сравняется рову левску, в немже Даниил ввержен бе иногда. И яко же большая ко ужасу и страшнейшая к мучению оная пещь паче львов и рова сего: тако премного страшнейше есть чревослужение и сластолюбие порабощенное восприятием мяс, нежели простыми брашны сотворяемое; и елико бе неудобнейше приближитися кому и воззрети в пещь оную разливающуюся пламенем на четыредесять и девять лактей, и видети в ней триех отроков вверженных, паче нежели приступити к рову, со львами и Даниилом, седящим в нем с ними: тако и много множае неудобь простительная дерзость, презирающим типики и уставы Св. Отец, и ядущим ныне мяса, паче нежели древним, иже не имуще предашя, вкушаху от сих.

Вопрос: Что убо не тоежде ли мясо вкушаху древнии, яко же и нынешнии, и кое зде различие обрестися может?

Ответ: Мясо убо тоежде есть, но не тойжде разум: преданиюо бо не сущу, ни преступление бывает; ныне же противу предания, истиннейше же рещи, противу закона, данного исперва от Бога, ядущим мяса монахом преслушание и самочиние вменяется пред Богом. Аще бо древний он Ионадав, сын Рихавль, всему племени своему дал запрещение, еже не пити вина, и хранящим сынам сию его Заповедь, глагола Пророк Иеремия от лица Господня: «Тако рече Господь вседержитель: понеже послушаша сынове Ионадава заповеди отца своего, творити, елика заповеда им отец их: сего ради сия глаголет Господь сил: не оскудеет муж от сынов Ионадавлих, сына Рахавля, стояй пред лицем Моим вся дни земли» (Иep. 35: 18, 19). Колико паче и много множае благоприятнейше было бы пред Богом, аще быхом мы монахи послушали Св. Отец наших, заповедавших нам не вина, но мяса, аки бы удобострастнейшия пищи, не вкушати во вся дни живота нашего! Елико бо множайшии числом и вышшии святынею блаженнии отцы наши пред Богом, паче Ионадава; толико по премножеству должно нам заповеди их хранити. Где убо ныне носящии древность не полезную на устах своих, и тою, разоряющии благочестивое предание Св. Отец, о качестве пищи монахом уставленное? Не се ли древность их древнейшии сыны Ионадава уничтожают единою похвалою Божию за толикое повиновение их и хранение заповеди отеческия, яже многим не точию мала и ни во что же вменяема быти зряшеся, но наипаче и презираема от всех древле и ныне? Предание же Богоносных Отец наших, бысть исперва в раи законноположенно, таже священным Евангелием, паче же рещи, Богомужным Христа Господа нашего на земли пожитием свидетельствовано, и самою Пречистою Богоматерию предано, к тому же и посылаемою от Бога пищею множеству Святых уверяемо, якоже о сем выше уже речеся: сего ради подобает законом первейшим, от Бога данным, имети и нарицати сие, а не преданием точию отеческим, послежде изобретенными: еже и должны есмы несумненною верою и добрым от всея души изволением хранити; ратующимся же с нами о сем и вопрошающим, кто сие предание уставил, отвещати: яко Сам Бог в начале законоположил тое; мясоядение же попущено бысть от Бога за немощь нашу едину, якоже и древним жрение скотов.

Того ради мясоядение мирским, а не монахом, ниже грех есть, ниже добродетель, по примовце простой: ни греха, ни спасения приносит человеку; ошаяние же сего, закон есть Божий спасительный, и добродетель Богоугодная. Первая бо вина Святого Поста есть обуздание плоти, и всякого безсловесного движения укрощение, еже есть зело нужно монахом и полезно. Вторая, яко той душу устрояет быти удобну к молитве и небесному мудрованию. Третия, яко тем служим Богу, и говение есть благочестие. Четвертая, яко то есть довлетворение Богу, и гнева его праведного умилостивление. Пятая, той есть испрошение от Бога вечных благ и временных, и прочая: яко же Божественный Златоуст рече: «Постися, да не согрешиши; постися, яко согрешил еси; постися, да приимеши; постися, да не погубиши принятого». Аще и разделяется пост в четыри части, на духовный, глаголю, пост, и нравственный, и на естественный, и церковный: обаче монахом должно всегда поститися от мясоядения. Пост бо духовный есть удаление от грехов; нравственный же пост – умеренное ядения употребление; а естественный пост, еже отнюд ниже ясти, ниже пити до времене какого, по образу ниневитян; пост же церковный есть, воздержание от мяс по закону и правила церковным, и таковый пост мирским людем в четыре времена годищныя должно постити, и всякую среду, и пяток, от благоговейнства же и понеделок, равно с монахами. Обаче не о сем посте нам слово, но о всегдашнем ошаянии мяс монахом, кроме рыбы, сыра же, и яиц, и елея, по времена и расположению типиков о сих. Аще бо девство и самоизвольную нищету, яже суть выше естества, обещаемся пред Богом хранити во вся дни живота нашего: то кольми паче ошаяние естественное мяс должна есзш, по преданию св. Отец, изволяти. Понеже наше монашеское житие и обещание не ино что, точию безстрастия оного райского взыскует, сего ради и пищу, данную в раи от Бога, нужно избирати. Почто бо и девы оныя пять буими нарекошася от Господа? Не за едино ли сие, яко девство, вещь вышше всех добродетелей, исправиша; милостыни же, яже есть легчайшая и всякому удобная, аки естественная добродетель, не стяжаша. По сему образу равное будет буйство и монахом, вышшую и претруднейшую добродетель, девство глаголю, и вольную нищету исправляти, ошаяния же мяс, зело удобныя добродетели, не хранити. Свет убо есть ввсему миру, и слава монахом, паче же Христовой церкви, Афонская гора, Киев же и вся великая Россия, иде же просиявша в сия последняя времена толикою святынею Преподобнии Отцы, иже покаряющеся преданию древнейших Св. Отец, от единых семен, елея же и рыбы, сыра же и млека приемляху пищу; обаче ниедин от них зрится питаяся от мяса: ихже житие и воздержание подает ревность всем мирским на постничество, и великое удивление о мясорезании монашеском приносит. Множайшии и монахи, обличаеми совестию, трепещут неизвестного суда за сие. Того ради не подобает нам играти в вещех ненаиграваемых, и свое чревослужение повестьми и историями древними выправляя, дерзати на мясорезание, мнящи, яко сие на воле всякого лежит, а не закон Божий и отречение наше пред Богом и Святыми Его Ангелы.

Вопрос: Аще убо, якоже зрится, ошаяние мяс первый есть закон Божий, а не едино предание Св. Отец, воображенное типиками, и приятое Соборною Церковию, досязающе всех стран православных, Греческих глаголю, Российских, Болгарских, и Сербских, Угровлахийских, и Молдавских и прочиих; то откуда взятся начало презрения и безстрашия сего в монасех?

Ответ: Есть в мире сем начало и конец, пачеже рещи, источник многаго беззакония пред Богом, – ветхий Рим: той бо от дней Апостольских пророчески наречеся мати любодейцам и мерзостей земным, якоже писано есть во Откровении. От сего убо, со многими злыми, бысть начало презрения благочестивых отеческих преданий за мясорезание монахом. Пишет бо всеблаженнейший Патpиapx Константина града Кир Михаил Керуларий на ереси Латинския: яко «аще кто от монашеского жития в Римской державе будет Епископ, и мяса ясти без боязни разрешает монахом их, и аще и малая болезнь приключится, яст мясо. Во общине же вси, и здрави суще, ядят свиный тук, еже и Бароний Римлянин признает, пиша на лето Господне 1054, в главе 7: «Михаил, рече, Керуларий, Патpиapx Константинопольский, согласи вся со Львом Акриданом, Архиепископом Болгарским, написа послание противу Римския Церкве обличительное, исчисляюще заблуждения Латинския сице: яко литургисают на опресноках, удавленину ядят, монаси их мясом питаются», и прочая. Несть же сие чудно, еже и Греческим монахом ясти мясо, навыкновением от Латин. Егда бо римляне пообладаша Иерусалимом до осмидесять лет и вящше, наченше от року 1099, даже до року 1186-го, и поставиша в нем своего Патриарха и Короля; тогда, нужда бе многим сластолюбивым монахом Греческим навыкати от Латин мясоядения, наипаче же егда и самый той Константинополь взяша Латины. Пишет Бо Бароний на лето 1191: «внегда, рече Вальсамон, Патриарх. Антиохийский, многия хулы на Папу дерзнул писанием изложити, мерзка и недостойна вменяя и нарицая не точию воспоминания при Святейшей Литургии, но ниже имене Христианского: тогда, по двоих летех, Латина Константинополь взяша, и своего Патриарха посадиша». Сия же вся попущением Божиим быша, поспешеством же и действом оного сатаны, разрешеннаго по тысящи летах осуждения его в бездну, яко же рече тайновидец, и показавшаго знамение возвращения своего паки до Рима, ово отступлением Латин от монархии Ново-Римския, ово же разсечением Святыя Соборныя и Апостольския Церкве, и разрешением монахом на мясоядение, мирским же на преобидение святых постов, от дней Апостольских Св. Церковью хранимых. Что же Великий Василий во едином от постнических своих словес написа, яко монахи варяще в разсоле малый резень мяса, и в той разсол омакающе хлеб ядяху, не за сластолюбие сие творяще, но подкрепления ради тела, о сем Святый не закон предания, но обычай тогдашний объявляя, тако написа. Закон же от Бога исперва данный утверждая и предпочитая, от семен и плодов земных повелевает монахом питатися, а не от мяс, по потопе за невоздержание человеком попущенных, яко же о сем реклося. Сего ради усмотревше Богоноснии Отцы неполезну быти вещь, а любострастнейшу ядение мяс монахом, отложиша сие до конца, а сопротив сея древности типики изложиша. Отсюду убо взирающе на всякую древность, едино точию слагающееся нашему спасению подобает нам придержати, не таковая же праздности предавати. Понеже в древнейшей еще истории о Святом Петре, Верховном Апостоле, пишется: яко «рече ко Клименту: почто не разумея мое житие и произволение, хощеши всегда со мною быти? Не видиши ли, яко хлебом точию и маслинами, и скудным зелием питаюся»? сия убо древность полезна есть нашему монашескому обещанию: яко же и о святом Евангелисте Матфее пишет подобная Климент Александрийский, в книзе второй Педагога, в главе 1-й, яко «от единых семен точию питашеся». «Иаков же Апостол всегда воздержашеся от мяс», якоже пишет Евсевий во второй книзе истории, в главе 22-й. Что же еще речем о онех христианех, иже близ Александрии, Марком Святым наставляеми единою точию днем к вечеру пищу приимаху, от мяса же всегда воздержахуся, якоже пишет о сем Евсевий во второй книзе истории, в главе седмой надесять? И Епифаний Святый, в книзе на ереси, глаголет, яко «мнози бяху, иже волею от мясоядения воздержахуся всегда», тоже и Святый Кирилл Иерусалимский, катихизиса в поучении 4 свидетельствует о воздержании от мяс, у многих христиан бывшем во обыкновении. Такожде и Августин, в книзе о церковных обычаях, в главе 31 и 33, и Иероним, в книзе 5 на Иовиана, и Феодорит, и инии множащии в книгах своих пишут о ошаянии всегдашнем Христиан от мяс. Аще же изначала в мирских в толиком бе потщании и усердии удаление мяс, кольми паче подобает сему быти ныне в монасех. Что бо еще требе глаголати много, точию самая словеса Христова: «Подвизайтеся бо, рече, внити сквозь тесная врата; яко пространная врата и широкий путь вводит в пагубу, и мнози суть входищии им. Что узкая врата и тесный путь вводяй в живот, и мало их есть, иже обретают его» (Матф. 7: 13, 14).

А понеже на многих местех воспоминается зде о типиках великих монастырей, Святыми Отцы сложенных, того ради нужно и сия вкратце приложити: типик убо студийский о снедех, количестве же и качестве их уставляя, глаголет сице: «потребно есть ведати, яко по Пасце, до Недели Всех Святых, ямы варение сочиво с елеем и зелием, приемлем же и рыбы и сыр и яйца, кроме понедельника и среды и пятка». Типик Иepyсалимский пишет: «достоит ведати, яко все лето в простыя дни, егда несть праздника, или пости, в пятый час клеплем на Литургию, и отпущающе входим в трапезу и ямы две диаконии46, едину варение и другую обваренно зелие, или сочиво, в постныя же дни, рекше, в понедельник, в среду и пяток всего лета, сухо ямы, по преданию Божественных Отец». Типик Св. Горы Афонския, «подобает, рече, ведати, яко от Пасхи до всех святых, в трапезе две дьяконии снедаем с маслом, зелие и сочиво, сыр и рыбу, аще имамы».

О Рождестве Христове: «аще праздник Рождества Христова случится быти в среду, или пяток, разрешаем, мирстии убо на мясо, монахи же на сыр и яйца, и ядим убо от Рождества Христова по вся дни, до навечерия Святого Богоявления, мирстии убо мясо, монахи же сыр и яйца».

О Успении Пресвятыя Богородицы: «аще будет праздник сей в среду, или пяток, разрешаем точию на рыбу и вино. Аще же в понедельник, мирстии разрешают на мясо, и сыр, и яйца, монахи же точию на рыбу и вино». Сие убо есть предание Богоносных и Всеблаженнейших Отец наших за ошаяние мяс, от дней Апостольских единым произволением всякаго благоговейного монаха хранимое, в лета же великого Антония, и Евфимия, Саввы же и Феодосия, и прочиих Богоносных Отец типиками и писанием сложенное и утвержденное, и Святою Соборною Церковию приятое, и даже до сих времен от книг церковных не потираемое. Отнюдуже аще и не дерзают противники изглаждати я, обаче не примирительную рать и ненависть к сим имуще, горе и долу испытуют подобных словес и древних историй, ко уничтожению и истреблению сих от среды чина монашеского. Яков бе и законоучитель их Кир Петр, Антиохии Патриарх, в лето 1033-е, о немже в книзе глаголемой тактион писано сице: «сей убо Кир Петр обоюден меч бе, Латинское нечестие, за опресноки и за исхождение Святого Духа от Сына, весьма отметая, мясоядения же ради и на вся разрешения зело тех приемля и оправдая, и сих ради противустоя Всеблаженнейшему Патриарху Константина града, Кир Михаилу Керуларию». «И сия убо изначала даже до зде от различных посланий Кур Петровых избрах, рече Преподобный Никон Черногорец, и ова убо, яко не имуща многу беду, просто мимо текох: сиречь мирским людем мясоядение возбраненное, таже некиих скотов и зверей разрешение в пищу, яковы суть мечки, и сим подобная: а еже зело злейшее изложи монашескому жительству ядение мяс страстным своим помыслом, и фряжеская изобрет падения, вверже учительство страстное по своей страстной воле, и принесе постническая Великого Василия и житие Пахомия, о сем молчати несть достойно. Что бо имать ныне таковая древность, егда всячески отсечено бысть совершение в монасех мясоядение? Сию бо древность и Армене мудрствуют, яко же и Кир Петр писаше о ней, страстию порабощен будучи, якоже поведаше мне Кир Лука Митрополит на Вирзу, мне же по духу Отец. Егда бо прият Кир Петр поставление Патриаршества, тамо бе и сей Отец мой. К нему же и рече царь, яко даем вам Патриарха; но мяса не оставляет. Дерзнул же старец рещи посреде, яко добре убо есть Владыко мой и разумен, но мы во Антиохии Патриарха ядуща мясо не приемлем. Тогда Кир Петр отвеща ему глаголя: престани, владыко мой, не возбраняй ми сего, аз бо мяса не оставлю ясти: и святый наш Царь на сие сниде мне. Да яко не попусти старец, возбранен бе Кир Петр совершенне от мяса резания. Егда же изыдоша вкупе от Константина града, и приидоша во Антиохию, бысть Патриархово на престоле посаждение: и елицы убо не ядяху мяс, седоша с Патриархом, не таковии же седоша особь. Егда же свариша мяса, принесоша та первее ко Патриарху, и обоняше оне та в сладости совершенне, и тогда отношахуся сия ко ядущим. Старец же, близ Патриарха сидя, паки возбраняше ему сего, якоже пред Царем, и рече посреде: Владыко мой, не твори сего, зане брань большую воздвигнеши на себя. Тогда Патриарх не понесе слова, взем резень мяса, рече, замолчиши ли, старче, да не заушу тя им? Отвеща же старец: аз, Владыко мой, зря милость, юже имаши на мне, и на сию надеяся, глаголах; елма же не велиши, не приложу ктому глаголати. Патрарх же рече: яко святый Царь повелеваше ми ясти, ты же возбранил ми еси: аз же ныне не имам, разве едино обоняние мяса во утешение мое. И сия убо тако сказа мне отец мои духовный Лука. Аз же убоявся, яко да не ин приемлет лесть на душу свою, прежде даже не умру, изложих то писанием, о немже вем добре. И паки о сем же Патриарсе сказаша мне нецыи, отай бываемая о мясех, и отсюду познах, яко страстная бяху о мясех его писания, и о других вещех его схождения, о крови же и удавленине, еже и фрязи имут. Пишет бо сие Константинопольскому, яко кровь ядят в Греческой земли, и в самом Константине граде: и еже ты, рече, не можеши отсещи, како фрягу глаголеши удавленины не ясти ? Сие же ведомо да будет всем, яко страстным помыслом пишет тако, на соблазн и претыкание многим: якоже писаше глаголет, яко всяк влеком есть и прельщается от своея похоти (Иак. 1, 14). И паки, Сам Господь: «Горе вам книжницы и фарисее, лицемери, яко и сами не входите в Царствие Небесное, и другим возбраняете» (Матф. XXIII, 13): и паки о приемших талант и не научивших глаголет: «Рабе лукавый, подобаше ти вдати сребро мое торжником, и аз пришед, взял бых свое с лихвой» (Матф. 25, 27). И сие тако приемля Божественный Златоуст, глаголет: яко тебе лепо есть рещи и научити, мне же лихву попустити делом показание. Таковая же вся нам видящим и слышащим, что подобает рещи, или разумети? Аще бо свет иже в нас тьма, то тьма кольми. И где имать место слово Божественного Павла гремящее: аще, рече, мясо соблазняет брата моего, не имам ясти мяса во веки (1Кор. 9: 13). И не приложи, рече Златоуст, аще праведен соблазняется, но якоже либо, и не глаголю идоложертвенное, еже и за ину вину возбранено бысть, но аще что и на власти и прошенное соблазняет, и сего удаляюся ; и не на един день, но во все время живота моего не имам, рече, мяса ясти во веки. Но се убо, якоже зрится, вся Епархия Антиохийская, со всем освященным чином Архиерейским, и Иерейским, и монашеским, и мирским, отрицахуся имети Патриарха ядуща мясо, и в соблазн сие себе вменяху. Обаче сей Кир Петр, никакоже им внимаше, паче же рещи, самого того имущаго Христова уста, Апостола Павла презираше. Его же писания удобряя Божественный Златоуст рече, в нравоучении 21 к Коринфом: «Сия мы да слышим, возлюбленнии, да не презираем соблазняющихся, ни да предадим нашего спасения. Не рцы ми, аще соблазняется брат, яко не возбранено есть сие: азь же тебе вящшая глаголю, яко аще и сам Христос позволил есть, видиши же некоего вреждаема, пожди и не пользуйся позволением». И паки той же в нравоучении сего ж послания 20: «Сия же, рече, не ко онем точию, но и к нам имут время глаголатися, нерадящим о спасении ближняго, в сатанинския оныя вещающим глаголы: еже бо глаголати, что же ми есть радение, аще онсица соблазняется, и онсица погибает? Се есть суровство, и крайнее 6езчеловечие». И сия убо тако Божественный Златоуста о прощенных и на воле нашей лежащих вещах, приносящих же вред и соблазн многим, законополагает силою и действом Духа Апостольского. Мясоядение же монахом ниже прощенно, ни на воле всякого лежащее: но закон Божий, и уставление первейшее потопа, по немже попущено бысть Ноеви схождением мяса ясти, якоже речеся. Того ради Богоносними Отцы и отложенно и типиками подтверждение бысть, не аки некое предание новое и не свидетельствованное, но начальнейшее и срасленное бытию первозданного Адама, наипаче же и Самому Богу благоприятнейшее паче мяс: и аще се есть истина, якоже и есть; то кто дюжет омыти, аки мирина, монахов от порока и на соблазн миру ядущих мяса? Где убо ныне глаголющии и пишущии, яко Святая Царица Феофания предала монахом не ясти мяс? Не се ли затыкает уста их сущий Римлянин Бароний, иже пиша на лето Господне 1034-е глаголет сице: «Поносит Патриарх Михаил Керуларий Латином, яко не точию на опресноках служат, но и удавленину ядят и всякое нечистое; монахи же их и Епископи мясом питаются, и прочая. Блаженная царица Феофания поживе в лето 885-е, и аще во дни Святейшаго Патриарха Михаила не ядяху монахи мяс, по свидетельству Барониеву, то како прежде ста шестидесяти девяти лет, во дни Леона Премудрого Царя, хотяху ясти сие ? Наипаче же и Патриарх Кир Петр препираяся со Антиохианами о мясе, не умолчал бы нарещи ошаяние мяс монахом преданиeм женским (си есть царицыФеофании), а не Св. Отец. Но сего не рече, ведая известно, яко таковое ядение мяс от Рима начася, якоже и вси церковнии учители согласно о сем пишут, и не от царицы Феофании упразднися и преста, но от мудрых и Святых Отец наших начало имать: истиннейше же рещи, яко от Самого Содетеля всех Бога, глаголюща ко Адаму и законополагающа сице: «се дах вам всяку траву семенную сеющую семя, и всякое древо, еже имать в себе плод семене смененнаго, и будет вам в снедь. (Быт. 1: 29).

Сия книга сочинена старцем, схимонахом Василием.

Из Пращицы выписанно, из Деяния Соборного, учиненного на Мартина еретика в Киеве, из писания святейшаго Патриарха Цареградского Луки Хрисоверха к Митрополиту Киевскому Константину со всем духовным чином, где между прочим пишет сице: «Армяне мнихом мяса ясти повелевают, и вы его Арменского учения не слушайте: аще прежде и православные мнихи мясо яли, но последи Святии Отцы мясоядение монахом соборне отрекоша; ядущих же канону подложиша: и вы монахом мясоядения никакоже не попускайте, но повелевайте от сего всячески воздерживатися и не ясти, якоже от Отцев мы издревле прияхом, и вам предахом. В житиях: Месяца 21 Иулия: достоит памятствовати и сие, еже Святому Пророку Иезекилю от Бога возвещенно бысть: Иез. 3: 20, 18: 20, 21, 22. Яко аще праведник, уповая на праведное свое житие, дерзнет сотворити некое согрешение, и в том согрешении постигнет его кончина, а он без покаяния умрет; то не помянутся к тому пред Богом вся прежде бывшая праведная богоугодная того дела, но во гресе, в немже умрет, в том осужден будет: такожде и беззаконник, всю жизнь свою в беззакониях иждивый, аще при кончине своей покается, и в покаянии постигнет его смерть, ктому не помянутся пред Богом вся прежняя его беззакония, но с праведными вчинен будет.


Писания старца Паисия Архимандрита молдовлахийския нямецкия обители Толкование на Господи помилуй

Зело полезно ко ведению всякому христианину: сего ради и преведеся с греческого

(перевод Старца Паисия)

Сие, Господи Иисусе Христе помилуй мя, и сокращеннее: Господи помилуй, от времене Апостолов даровася Христианом, и определися, да глаголют е Христиане непрестанно, якоже и глаголют обаче, что явствует сие: Господи помилуй, зело мало есть ныне ведущих, и зовут на всяк день бесполезно, увы! И суетно: Господи помилуй, милости же Господни не приемлют, занеже не ведают, чесого ищут. Темже подобает да вемы, яко Сын и Слово Божие, отнельже воплотися и бысть человек, и пострада толика мучения, и распятся, и излиянием Пресвятыя Своея Крове искупи человека от рук диавольских, оттоле по преизбыточеству бысть Господь и властитель человеческого естества. Зане, аще и прежде воплощения Господь бе всех тварей, видимых и невидимых, яко Содетель, и Творец, и Промыслитель тех; обаче бесы и мнози от человек не хотяху сами имети его Господа и Властителя себе, иже есть Господь их, сый Господь всего мира. Темже Всеблагий Бог, понеже и Ангелы и человека сотвори самовластны, и дарова им словесность, да имут разум и рассуждение, яко праведен сый и истинен, не хотяше отъяти от них самовластность и господствовать ими нуждою, и не хотящими. Но хотящими быти под властию и окормлением Божиим и господствует, и защищает я: нехотящих же паки оставляет творити свою их волю, яко самовластных сущих. Сего ради и Адама, иже прельстися от отступника диавола, и бысть сам отступник Божий, и не восхоте послушати заповеди Его, остави Бог в самовластности его и не восхоте господствовать им властительски. Но завистник диавол, прельстивый его от начала, не почи прочее прельщати, Дóндеже сотворил есть его подобна в бессловесии скотом несмысленным. Многомилостивый же Бог наконец всех умилосердися над родом человеческим, и приклони небеса, и сниде на землю, и бысть человек человека ради, и пречистою Своею Кровию избавил есть его от работы греховныя, и священным Евангелием настави жительствовати Богоугодно, и, якоже глаголет Иоанн Богослов, даде нам область чадом Божиим быти, и Божественным крещением нас возотроди и воссозда, и пречистыми Своими Тайнами на всяк день питает душу нашу и животворит, и вкратце, крайнею Своею премудростию обрете образ, да пребывает неразлучен всегда с нами, и мы с Ним, яко да не имать к тому ниединого вместилища в нас диавол. Елицы убо от Христиан по толицех благодатех, ихже сподобишася, и по толицех благодеяниих, яже прияша от Владыки Христа, прельстишася паки от диавола, и посредством мира и плоти удалишася от Бога, и господствуются от греха и от диавола, творяще волю его, обаче не суть совершенно нечувственни, яко не чувствовати зла, еже пострадаша, или страждут, но разумеют погрешение свое, и познают работу юже имут, точию не могут сами собою избавитися, и сего ради притекают к Богу, и зовут: Господи, помилуй, яко да умилосердится о них многомилостивый Господь, и да помилует их, да приимет их, аки блудного сына, и даст им паки Божественную Свою благодать, и тою да избавятся от работы греховныя, и да удалятся от бесов, и да приимут паки свободу свою, яко да возмогут сим образом пожити Богоугодно, и сохранити заповеди Божия: сии убо Христиане, иже, якоже рехом, таковым намерением зовут сие: Господи, помилуй, получат великую милость всеблагого Бога, и приимут благодать его, еже свободитися от работы греховныя и спастися. А иже не имут отнюд разума и ведения сих, яже рехом, ниже познают беду свою, яко суть порабощени волям плотским и мирским вещем, ниже имут свободу помыслити работу, еюжи содержатся, но кроме сицевого намерения зовут точию сие: Господи помилуй, многше от обычая; тым како есть мощно прияти милость Божию, и наипаче такову чудну и безмерну милость? Понеже много лучше есть не прияти милости Божия, нежели прияти, и паки погубити; зане сугубо есть погрешение таковых. И паки: аще бы кто дал некий камень многоценен в руце некоему малу детищу, или некоему просту человеку, не ведущу, колико ценится, и тии, приимше в руки своя, погубили быша его; яве есть, яко не они погубиша, но погуби той, иже им дал есть его. И яко да уразумееши лучше глаголемая, помысли, яко в мире сем он, иже есть скуден и нищ, и хощет прияти милостыню от некоего богата, идет и глаголет ему: помилуй мя, сиречь умилосердися на мя за нищету мою, и даждь ми препитание и паки: он, иже имать долг, и хощет, дабы ему даровал долг заимодавед его, идет к нему и глаголет: помилуй мя, сиречь умилосердися на мя за скудость мою, и даруй ми долг, имже ти должен есмь. Подобне и погрешитель, хотяй, дабы его простил он, емуже погреши, идет к нему, и глаголет: помилуй тя, сиречь прости ми погрешение, еже ти содеях. Грешник же зовет Богу сие: Господи помилуй, и не весть, ниже что глаголет, ниже чесо ради глаголет, ниже весть, что есть милость Божия, еяже просит у Бога, да даст ему ю, ниже во что пользует ему милость та, еяже ищет; но от обычая точию зовет: Господи помилуй, обаче не весть ничесоже. И како убо даст ему Бог милость свою, аще он, не ведая ея презирает ю, и паки вскоре губит ю, и согрешает многше?

Милость Божия несть ино, разве благодать Всесвятого Духа, еяже подобает искати от Бога нам грешным, взывая непрестанно: Господи помилуй, то есть, умилосердися Господи мой на мя грешного в бедном устроении, в немже обретаюся, и приими мя паки в благодать твою. Даждь ми дух силы, яко да укрепит мя противостати искушениям диавольским и злому обычаю греховному. Даждь ми дух целомудрия, да уцеломудрюся, и прииду в чувство самого себе, и исправлюся. Даждь ми дух страха, да боюся Тебе, и да храню заповеди Твоя. Даждь ми дух любве, да люблю тя, и да не отлучаюся ктому от Тебе. Даждь ми дух мира, да хранит душу мою мирну, и да собираю вся моя помышления, и да буду тих и не смущен. Даждь ми дух чистоты, да блюдет мя чиста от всякия скверны. Даждь ми дух кротости, да буду кроток ко братиям моим христианом, и да удержуся от ярости. Даждь ми дух смиренномудрия, да не мечтаю высокая и не горжуся. Темже он, иже позна, яко имать потребу всех сих, и ищет тех от многомилостивого Бога, зовый: Господи помилуй; сей известнейше приимет искомое, и получит милость у Господа и Божественную благодать Его. А иже не весть ничесоже от сих, яже рехом, но от обычая точию зовет: Господи помилуй; тому несть мощно когда прияти милость Божию. Занеже и прежде прият многия благодати от Бога, но не позна тех, ниже благодари Бога давшего ему я. Прият бо милость Божию, и егда создася и бысть человек. Прият милость Божию, и егда возсоздася святым крещением и бысть православный Христианин. Прият милость Божию, и егда избавися от толиких бед душевных и телесных, яже искусил есть в жизни своей. Прият милость Божию а толико крат, еликожды сподобися причаститися Пречистых Тайн. Прият милость Божию, елико крат согреши ко Богу и преогорчи его грехами своими, и не погубися, ниже наказан бысть, якоже подобаше ему. Прият милость Божию, егда различными образы благодетельствовася от Бога, и не уразуме того, но вся та забы, и не попечеся о спасении своем отнюд. Прочее таковый Христианин како приимет милость Божию, не чувствуя и не разумея, яко приемлет таковую благодать от Бога, якоже рехом, ниже ведая, что глаголет, но зовый точно: Господи помилуй, кроме всякого намерения и конца, разве единого обычая?


Свиток. Сочинения Старца Архимандрита Отца нашего Паисия

Разделен на главы, об умной молитве

Противу хульника некоего суетоумного Философа монаха, пребывающего в Мошенских горах; пиcaн еще в Дрогомирнском монастыре


Предислoвие Старца Паисия

Понеже дойде в слух мне последнему, яко нецыи от монашеского чина дерзают хулити божественную, приснопамятную и Боготворную Иисусову, в сердце умом священнодействуемую, молитву, назидающе на песце суемудрия, кроме всякого свидетельства, таковое свое языкоболие, врагу их на сие, дерзаю рещи, вооружающу, да, аки орудием своим, их языки возможет опорочита пренепорочное и Божественное сие дело и слепотою их разума помрачити мысленное сие солнце: того ради, оплакав их таковое зломудрие, заблуждающих от чрева и глаголющих лжу, и бояся, да не кто от неутвержденных разумом, таковая их баснословия слыша, в подобный им падет ров злохуления и смертне пред Богом согрешит, похулив учение премногих Богоносных Отец наших, от просвещения Божественныя благодати о сей Божественней молитве свидетельствующих и учащих, ктому же и не терпя более слышати на прененорочное сие делание хульныя глаголы, еще же и моление ревнителей по сем душеспасительном делании убеждаем, умыслих, аще и превосходит немощный мой ум и силу, сладчайшаго моего Иисуса, без Него же никто же может что творити, призвав на помощь, к возражению лжеименного разума суетоумов и утверждение Богоизбранного стада о имени Христове собравшихся во обители нашей братии, написати малое некое о Божественней молитве умней от учения Святых Отец списания к твердому, непоколебимому и несумненному о сей извещению.

Прах убо аз сый и пепел, мысленная колена сердца моего преклонив пред неприступным величеством Божественной славы Твоея, молю Тя, всесладчайший мой Иисусе, Единородный Сыне и Слове Божий, Сияние славы и Образе Ипостаси Отчи, просветивый слепорожденного, просвети помраченный мои ум и помысл, и подаждь юже от Тебе благодать окаянней души моей, да будет сей мой труд во славу пресвятого Твоего имене, и в пользу хотящим чрез умное и священное молитвы делание, умне тебе прилеплятися Богу нашему, и тебе, бесценного бисера, в сердце и душе своей выну носити, и во исправление от крайняго своего неведения Божественное сие делание дерзнувших похулити.


Блаженныя памяти отца нашего Старца Паисия. Главы о умней молитве

Глава 1

Яко умная молитва делание есть древних Святых отец, и на хулителей священныя сея и пренепорочныя молитвы

Вестно убо да будет, яко сие Божественное священныя умныя молитвы делание, дело бяше непрестанное древних Богоносных Отец наших, и на многих местех пустынных и во общежительных монастырех в монасех, аки солнце, возсияваше. В Синайстей горе, в Ските Египетском, в Нитрийской горе, во Иерусалиме и в монастырех иже окрест Иерусалима, и просте рещи, во всем Востоце: в Царьграде же, и во Святей горе Афонстей, и на Островех морских, в последняя же времена, благодатию Христовой, и в Великой России. Сим убо умным священныя молитвы вниманием мнози от Богоносных Отец наших, Серафимским к Богу и по Бозе к ближнему любве разжегшеся пламенем, всеопаснейшии заповедей Божиих хранителие быша, и очистивше души своя и сердца от всех ветхого человека пороков, сосуди избраннии Духу Святому удостоишася быти: Его же различных Божественных дарований исполнишеся, аки светила и столпы огненнии в мире, житием своим показашеся, чудеса безчисленная сотворше делом и словом, множество неисчетное душ человеческих ко спасению приведоша. От нихже мнози тайным Божественным подвигшеся вдохновением, о сей Божественней умней молитве, по силе Божественных писаний Ветхого и Нового Завета, написаша книги святых своих учений, исполнены премудрости Духа Святого. Сие же бысть Божиим особным Промыслом, да не како в последняя времена в забвение приидет Божественное сие дело, от нихже многия сиречь книги, Божиим, грех ради наших, попущением, от Сарацын, поработивших Греческое царство, и истребишася, некия же смотрением Божиим даже и до нынешних времен сохраняются.

На предреченное убо сие Божественное умное сердечного рая делание и хранение никтоже от правоверных дерзнув когда похулити; но в великой чести и крайнем благоговении, аки вещь всякия духовныя пользы преисполненну, имеяху. Начальник же злобы и супостат всякому делу благому диавол, видя, яко наипаче чрез сие умное молитвы делание, монашеский чин благую часть избирая, неотторжною любовью приседит ногам Иисусовым, совершенное в Божественных его заповедех предуспеяние имея, и сего ради свет и просвещение миру бывая, начат таяти завистию и вся своя употребляти козни, во еже опорочити и похулити душеспасительное сие дело, и до конца, аще бы возможно, от лица земли истребити; ово якоже прежде речеся, чрез во всем ему подобныя сарацины книг истреблением; ово же, в чистую и небесную делания сего пшеницу привсевая своя душетленныя плевелы, да самочинником, делания сего коснувшимся, возношения ради своего терние вместо пшеницы пожавшим, вместо же спасения погибель обретшим, хула привнидет от неимущих рассуждения на спасительное сие дело. Еще же и сими диавол не бывая доволен, обрет в Италийских странах Калаврийского змия, предтечу антихристова, гордостию диаволу во всем подобна, еретика Варлаама, и вселься к оне со всею своею силою, подвиже его православную нашу хулити веру, яко же в Триоди постной во Синаксаре вторыя святого великого поста недели о сем тонкочастно пишется. К сим же многоразличне и языком и рукою хулити и отвергати дерзнув и священную умную молитву, якоже о сем во священней своей книзе в главе 31 пишет иже во Святых Отец наш Симеон, Фессалонитский Архиепископ, его же и самая словеса зде предлагаю, глаголющая тако:

«Сей окаянный Варлаам множайшая и на священную молитву хуляше же и писаше, и на Божественную еже на Фаворе47 благодать же и осияние. Еже бо: непрестанно молитеся 48, не разумев, ниже могий разумети (како бо постигнет сие иже умом суетствуяй и гордому в мечтании мысли соединен?) Ниже еже: помолюся духом, помолюся же и умом49; ниже еже поюще и воспевающе в сердцах наших Господеви50; и, яко посла Бог, Духа Сына своего сиречь благодать в сердца ваша, вопиюща: Авва Отче51, и, хошу пять словес умом моим глаголати нежели тмы словес языком»52 ; темже и умную молитву отверже, и паче же призывание Господне, еже убо и исповедание есть Петра проповедавша: ты еси Христос, Сын Бога живаго53, и предание есть Самого Господа, глаголюща во Евангелии: еже аще что просите от Отца во Имя Мое, дасть вам54 и о Имени Моем бесы ижденут55, и прочая. Понеже и Имя Его живот вечный есть56:сия бо, рече, писана быша, да веруете, яко Иисус есть Христос Сын Божий, и да верующе живот имате во Имя Его57; и Духа Святого подательно есть призывание Христово: никтоже может рещи Господа Иисуса, точию Духом Святым58, рече, и тмами о сем».

До зде св. Симеон.

Что же началозлобный змий с сыном погибели треклятым еретиком Варлаамом, егоже на хулу противу священныя умныя наусти, якоже рех, молитвы, успе своим начинанием? Возможели его злохулением свет умного сего делания помрачити, и, якоже надежду имеяше, в конец потребити? Никакоже, но болезнь его обратися на главу его. В тое бо время Великий благочестия поборник и предстатель, пресветлый во Святых Отец наш Григорий, Архиепископ Фессалонитский Палама, иже во святей горе Афонстей в совершенном послушании и непрестанном умныя молитвы священном упражнении, аки солнце, просия в дарованиях Святого Духа, еще прежде архиерейского на престол тоя Церкве возвождения, в царство Божественнейшаго царя Андроника Палеолога, в царствующем граде, в преименитом великом Премудрости Божия Храме, на собравшемся великом противу предреченного еретика Варлаама Соборе, Духа Божия исполнися и в силу непреборимую свыше облекся, уста его на Бога отверстая загради и до конца посрами, и огнедухновенными словесы и списаньми хврастныя его ереси и вся хуления сжег, яко пепел сотвори: в от всея Соборныя Божия Церкве сей Варлаам еретик со Акиндуном в всеми своими еднномысленники трижды анафеме предадеся; но и доныне от тояжде Церкве на всякое лето в неделю Православия с прочими еретики проклинаем бывает, сице: Варлааму и Акиндину и последователем и преемником их анафема, трижды.

Зрите зде, о друзи, дерзающие хулити умную молитву и разсмотрите, кто сея первый бысть хулитель: не еретик ли Варлаам, трижды от Церкве анафеме преданный и во веки проклинатися имущий? Не сообщаетеся ли и вы вашим злохулением сему еретику и его единомысленником? Не трепещете ли душею вашею, подпасти подобньй им Церковной клятве и отчужденными быти от Бога? Не ужасаетеся ли, возстающе на священнейшее дело и вашим злохулением соблазняюще души неутвержденных в разуме ближних ваших, страшного за сие во Евангелии Божия прещения? Не боитеся ли, по глаголу Апостольскому: страшно есть впасти в руце Бога Живого59, и временно и вечно за сие, аще не покаетеся, казненными быти ? Кую вину благословну изобретосте похулити пренепорочную и треблаженную сию вещь? Отнюд аз недоумею. Призывание ли Имене Иисусова мнится вам быти не полезно? Но и спастися о ином ком несть возможно, точию о Имени Господа нашего Иисуса Христа. Ум ли человеч, им же действует молитва, есть порочен? Но сие невозможно: Бог бо созда человека по образу Своему и по подобию; образ же Божий и подобие душа есть человеча, яже по созданию Божию чиста есть и непорочна: убо и ум, начальнейшее, сый чувство душевное, якоже и в телеси зрение, такожде есть непорочен. Но сердце ли хуле есть достойно, на немже, аки на жертвеннице, Богу ум тайную молитвы жертву священнодействует? Никако же. Божие бо создание, яко же и все тело человече суще, зело есть добро. Аще убо призывание Иисусово есть спасительное, ум же и сердце человече Божшии рук есть дело: то кий есть порок человеку от глубины сердца умом к сладчайшему Иисусу возсылати молитву и милости от него просити? Или не за сие ли хулите и отвергнете умную молитву, яко Бог, не мнится ли вам, яко неслышит тайныя в сердце бываемыя молитвы, но тую точию слышит, яже усты произносится? Но сие хула есть на Бога: Богь бо сердцеведец есть и самыя тончайшия в сердце бываемыя помыслы, или помыслитися имущия вся опасно весть, и вся весть, яко Бог и Всеведец: и Сам же таковыя тайныя, аки жертвы чистые и непорочныя, от глубины сердца возсылаемыя ищет молитвы, заповедав: ты же, егда молишися, вниди в клеть твою, и затворив двери твоя, помолися Отцу твоему иже в тайне: и Отец твой, видяй втайне, воздаст тебе яве60; еже Христова уста, светило всемирное, Вселенский Учитель, Святый Иоанн Златоуст, в беседе девятьнадесятой на Евангелие еже от Матфея, Богоданною Духа Святого Премудростью61 толкует не о сей, усты точию и языком произносимей молитве, но о самей тайней, безгласней, от глубины сердца возсылаемей молитве, юже научает творити не образом телесе, ниже вопиением гласа, но усерднейшим произволением, с тихостию всякою и сокрушением мысленным и слезами внутренними и болезнию душевною, мысленных дверей затворением. И приводит во свидетельство от Божественного писания о сей тайней молитве Боговидца Моисея, и Святую Анну, и праведного Авеля, глаголя тако: не болезнуеши ли душею? Не можеши убо и не вопити: ибо зело болезнующаго есть еже сице молитися и просити, якоже рех. Понеже и Моисей болезнуя сице моляшеся, и болезнь его слышашеся, сего ради я глаголаше к нему Бог: что вопиеши ко мне?62 и Анна же паки, гласу ея не слышащуся, вся соверши, елика восхоте: понеже сердце ея вопияше. Авель ли не молчал, но и скончався моляшеся? И кровь его трубы светлейший испущаше глас. Стени убо и ты сице, яко же святый Моисей, не возбраняю. Раздери, яко же пророк повеле, сердце твое, а не ризы; из глубины призови Бога: из глубины бо, рече, воззвах к тебе Господи; от долу: от сердца привлецы глас; таинство сотвори твою молитву. И низше: ниже бо человеком молишися, но Богу везде сущему, и прежде гласа слышащему, и нереченное мысли сведящему: аще сице молишися, многу приимеши мзду. Отец бо твой, рече, видей втайне, воздаст тебе яве. И низше: Понеже убо Той есть невидим, и молитву твою такову быти хощет.

До зде св. Златоуст.

Видите ли, о друзи! Яко по свидетельству Столпа Православия непреборимого, есть и иная, кроме усты произносимая, тайная, невидимая, безгласная, от глубины сердца возносимая к Богу молитва, юже, аки жертву чисту, в воню благоухания духовного приемлет Господь, радуется же о ней и веселится, видя ум, его же наипаче Богу должно освящати, молитвою Себе соединяем. Почто убо на сию молитву, христовыми усты, Святым, глаголю, Иоанном Златоустом свидетельствуемую, свой хулой вооружисте язык, хуляще, злословяще, ненавидяще, ругующеся, отмещуще и аки скверныя некия отвращающеся вещи и, вкратце рещи, ниже слышати терпяще. Ужас и трепет мя объемлет о таковом безсловесном вашем начинании!

Но и еще вопрошаю вас, ища винословия хуле вашей: не за сия ли хулите спасительннейшую сию молитву, яко негли случися вам видети, или слышати кого от делателей сея молитвы, яко умом изступи, или прелесть некую прият вместо истины, или кий-либо душевный пострада вред, и за cиe возмнеся вам, аки бы умная молитва виною есть таковому вреду? Но несть сие, несть; не тако бо вещь имати священная бо умная молитва, по силе писаний Богоносных Отец, действуема благодатию Божиею, очищает человека от всех страстей, ко усерднейшему же хранению заповедей Божиих возбуждает, и от всех стрел вражиих и прелестей хранит невредима. Аще же кто дерзнет сию молитву действовати самочинно, не по силе Святых Отец учения, без вопроса и совета искусных, презорлив, страстен и немощен сый, без послушания и повиновения ходя, да еще же гоня и единственное пустынное житие, егоже и следа за самочиние свое недостоин видети; таковый, воистинну и аз исповедую, удобно падает во вся сети и прелести диаволи. Что же, молитва ли сия прелести сей виновна? Да не будет. Аще же вы за сие порочите мысленнную молитву, то да будет порочен вам и нож, еще бы малу отроку случилося играющу себе онем несмысльства ради своего, заклати. Такожде по вам да не будет во употреблении воином и меч воинский, его же противу врагов приемлютаще бы случилося некоему безумному воину мечем своим себе заклати; но яко же нож и меч не суть ни единого порока виновни, но безумие точию себе онеми заклавших; тако и меч духовный, священная, глаголю, умная молитва неповинна есть ни единому пороку, но самочиние и гордыня самочинников виновна суть прелестем бесовским и всякому душевному вреду. Но что еще, аки непоумеяся надолзе, вопрошаю вас вины на священную сию молитву злохуления вашего? Вем известно, о друзи! Вем существенную самую вину языкоболию вашего: 1-е, не по заповеди Христовой, то есть, без испытания, чтение ваше Священных Писаний; 2-е, недоверие учению Святых Отец наших, о сей божественней умней молитве Богоданною себе Духа премудростью, по силе Священных Писаний, учащих; 3-е, еще же и крайняя грубость ваша, негли ниже видевших, ниже слышавших о сей писания Богоносных Отец наших, или, аще не сие, то отнюд силы Богомудрых словес их неразумеющих, есть самая сущая вина таковому зломудрию вашему.

Зане, аще бы вы со страхом Божиим и крепким вниманием, и несумненною верою, с трудолюбным испытанием и смиренномудрием прочитали книги отеческия, яже наипаче единому приличествуют к чтению монашескому чину, весь разум жития Евангельского в себе содержания, и якоже дыхание нужно есть к составлению человеческия жизни, тако нужны сущия монахом отеческия, глаголю, книги к пользе душевней и исправлению, и ко истинному здравому непрелестному и смиренномудрому разуму; то никогда же бы вам Бог попустил в таковый ров злохуления пасти. Но и разжегл бы вас своею Божественною благодатию чрез сие делание к неизреченней Своей любви, яке и вам со апостолом возопити: кто ны разлучит от любве Христовы63, в нюже сподобихомся мысленным сея молитвы деланием доспети; и не точию на ню не хулили, но и душу бы свою за ню усердствовали положити, самым делом и искусом ощутивше умным сим вниманием неизреченную душам своим пользу. А понеже книги Преподобных Отец наших со несумненною верою не прочитуете, и чтуще же, якоже от плодов хуления вашего познаваем, не доверяете, или отнюдь чести пренебрегаете: того ради и в толикое Богопротивное впадосте мудрование, яко, аки бы вам ниже слышавшим писаний Христианских, хулити и отвергати от всего Святого Писания, по Богомудрому Святых Отец толкованию, свидетельствуемую священную сию молитву. А во еже бы избавитися вам и всем о сей сумнящимся от такового душевного вреда, иного врачевания приличнейшего не обретаю, точию, елико Господь мне своею благодатию поспешит и поможет, потщуся указати, яко Богоноснии Отцы наша на недвижимом камени писания Святого, от просвещения Божественныя благодати, о сей всесвященней, умом в сердце тайносовершаемой, молитве здание душеполезного своего учения утверждают: да и сами вы явленно и ясно истину учения Святых Отец, коснувшейся тайно душ ваших Благодати Божией, увидевше и от душевного вашего сего недуга исцелевше, искреннее Богови о вашем поползновении принесете покаяние, и милости Его Божественныя и совершенного погрешению вашему сподобитеся прощения.


Глава 2

Откуду сия Божественная умная молитва начало имать, и кая свидетельства Богоноснии Отцы о сей от Святого Писания приводят

Прежде неже указати ми, откуду сия Божественная молитва самое первейшее начало имать, должно некая к ведению предложити. Известно убо да будет, яко по писанию Святых и Богоносных Отец наших, две суть умныя молитвы, едина новоначальных, подобающая деянию, другая же совершенных, подобающая видению: она убо начало, сия же конец: деяние бо есть видения восхождение. Должно же ведети: яко по Святому Григорию Синаиту, первых видений суть осмь, яже считая глаголет сице: Осмь первых видений глаголем быти: первое , еже о Бозе, безвидное и безначальное и несозданное и всем виновное Троичное Едино и превыше-существенное Божество; второе , умных сил чин и устроение; третье , сущих составление; четвертое , смотрительное Слова снизхождение, пятое , всемирное воскресение; шестое , страшное и второе Христово пришествие, седмое, вечную муку; осмое, Царствие небесное, не имущее конца. Сие предложив, по худости моего немощного разума, к коей силе деяние и видение разумети должно, извещаю. Ведомо убо буди (к препростым мне подобным глаголю), яко весь монашескийй подвиг, имже бы кто, Богу помоществующу, подвизался на любовь ближняго и Божию, на кротость, смирение и терпение, и на прочия вся Божия и Святых Отец заповеди, на совершенное душею и телом по Богу повиновение, на пост, бдение, слезы, и поклоны и прочее тела утомление, на всеусердное церковного и келлейного правила совершение, на умное тайное молитвы приседение, на плач же, и о смерти размышление, то весь таковый подвиг, Дóндеже еще ум самовластием человечим и произволением окормляем есть, негли известне нарицается деяние: видение же никако же. Аще же бы где и таковый умный молитвы подвиг в писании Святых Отец зрением и порицался, то простым точию словом, понеже ум, яко душевное око, зрением есть нарицаем.

Егда же, Божию помощио и предреченным повигом, паче же всех, глубочайшим смирением очистит кто душу свою и сердце от всякия душевных и телесных страстей скверны ; тогда благодать Божия, общая всех мати, вземши ум тою очищенный, аки отроча за руку, возводит, аки по степенем, на предреченная видения духовная, по мере очищения ума открывая ему неизреченные и умом непостижимыя Божественныя тайны, и сие нарицается воистину истинное видение духовное: еже есть зрительная, или, по святому Исааку, чистая молитва, от неяже ужас и видение: на няже нет возможно никому же своим самовластно произвольным подвигом взыти, аще не кого Бог присетит и благодатию Своею на ня возведет: кроме же света благодати Божия дерзаяй кто на таковая видения восходити, таковый, по Святому Григорио Синаиту64, да весть, мечтания воображая, а не видения, мечтательными духом мечтаем и мечтая. Тако кому убо разсуждению о деятельней и зрительней молитве предложену сущу, время уже настоит показати, откуду Божественная умная молитва свое начало имать.

Ведомо же буди, яко, по не ложному свидетельству Богомудрого, Преподобного и Богоносного Отца нашего Нила, постника Синайского, еще в раи от Самого Бога дадеся первозданному человеку умная, совершенным приличествующая, Божественная молитва. Святый бо Нил, помолившимся усердне, мужески плод молитвенный хранити, да не труд их всуе будет, глаголет сице65: помолився, якоже подобает, ожидай тех, яже не подобают, и стани мужески, храни плод твой. На сие бо от начала учинен был еси: делати и хранити, да не убо соделав, оставиши содеянное не хранимо: аще ли же ни, то ничимже спользовался еси моляся.

Сия же словеса Российское светило, Преподобный Нил пустынный Сорский, аки солнце, умным молитвы деланием, якоже в Богомудрой его книзе явно есть, в великой Росси просиявый, толкуя, глаголет сице: и се уба святый сей от Ветхих приведе: еже делати и хранити; глаголет бо Писание: яко сотвори Бог Адама, и положи его в рай, делати и хранити рай. И зде убо дело райское сей Святый Нил Синайский молитву нарече: хранение же, по молитве соблюдение от злых помыслов. Такожде и Преподобный Дорофей глаголет; яко первозданный человек положен от Бога в рай, бе в молитве, якоже в первом своем поучении пишет. От сих свидетельств явно есть, яко Бог, создав человека по образу Своему и по подобию, введе его в рай сладости, делати сады безсмертныя, сиречь мысли Божественныя чистейшия, высочайшия и совершенныя, по Святому Григорию Богослову. Еже не ино что есть, точию пребывати ему, аки чисту душею и сердцем сущу, в зрительной, умом единем священнодействуемей благодатней молитве, сиречь в сладчайшем видении Бога, и мужески хранити сию, аки райское дело сущу, яко зеницу ока, да никогдаже от души и сердца оскудеет. Велия убо слава есть священныя и Божественныя умныя молитвы, еяже край и верх, сиречь начало и совершение, в раи от Бога дадеся человеку: оттуду убо и начало свое имать. Но несравненно большую стяжа славу, егда паче всех Святых Святейшая, честнейшая Херувим и славнейшая без сравнения Серафим, Пресвятая Дева Богородица, во Святая Святых пребывающи, умною молитвою на крайнюю высоту Боговидения возшедши, сподобися пространное селение Невместимому всею тварью, Ипостасне в Ню вместившемуся Божию Слову быти, и от нея человеческого ради спасения безсеменно родитися: якоже свидетельствует непреоборимый столп Православия66, иже во Святых Отец наш Григорий Палама, Архиепископ Фессалонитский, в слове на вход во храм Пресвятыя Владычицы нашея, Богородицы, и Приснодевы Марии; глаголет бо: яко Пресвятая Дева Богородица, во Святая Святых пребывающи, и от Писания Святого, по вся субботы чтомого, совершенне о погибающем преслушания ради роде человеческом уразумевши, и крайнее о нем милование приемши, умную восприят молитву к Богу, во еже вскоре помиловати и спасти род человеческий. Сего же паки Св. Григория и самыя глаголы Ангельского разума достойныя, малыя от многих, предлагаю, глаголющего тако: Понеже Богоотроковица сия Дева услыша же и виде, милование приемши общаго рода, и смотряющи исцеление и врачбу обрести, толикия страсти противообразну: к Богу абие всем умом обратитися усмотре, юже о нас восприемши молитву, еже понудити Непонужденного и к нам привлещи вскоре, яко да клятву Сам Той от среды истребит, и пажить уставит души растлевающаго огня, и Себе сосвяжет создание, немощное исцелив. Но сице убо благодатная Дева разсмотревши себе приличнейшая и свойственнейшая во всяком естестве, умную молитву, яко чудну и преславную и всякаго слова лучшу, полагаше: ищущи уже, како художне и свойственне побеседует Богу, к нему же Саморукоположная, паче же Богоизбранная прихождаше молитвенница. И низше: Елма убо ничтоже усмотряше от сущих, лучше сея прибывших человеком: к молению простирающися крепко со опасством, новотворит большая и совершеннейшая, и изобретает, и действует, и сущим иже по сих преподавает деяние убо, к видению восхождение высочайшее; видение же толико большее от прежде рекомого, елико мечтания высши есть истина. Но совокупльшеся убо вси в себе, и ум очистивше, услышите уже таинства величество; ибо пользующее все убо Христоименитое исполнение, наипаче же отрекшимся мира слово хощу рещи. Отречения же ради вкусивший уже что будущих онех благ, иже и со Ангелы стает, и жительство на небесех стяжавает: сей подражати да восхощет по силе первую и Едину от младенства отрекшуюся о мире мира присно Девую Невесту. И низше: сие убо ищущи Дева, яко нужднейшее молитвенником к собеседованию, имже бывает молитва, священное безмолвие обретает: безмолвие ума, и мира разстояние, забвение дольних и таинника горних разумение на лучшее преложение: сие бо деяние, яко поистине восхождение к видению Сущаго поистине, или, паче истиннейше рещи, к Боговидению, есть аки кратко указание душе стяжавшаго е поистине. Добродетель же убо всяка ина, якоже врачевание есть применительно недугов душевных и от уныния вкорененных лукавых страстей: Боговидение же есть здравствующая души плод, аки некоторое совершение конечное суще и образ Богодеяний. Сего ради убо Боготворится человек не от словес, или от видимых смотрительного умерения, землено бо сие, и смирено, и человеческо; но от еже в безмолвии пребываания, яко того ради отрешаемся и отпущаемся дольних, и восходим к Богу. И якоже на горнице безмолвного жития, нощию же и днию молитвами и моленми претерпевающе, приближаемся некако и приступаем к Неприступному оному и Блаженному Естеству. И сице сиречь терпящим тем срастворившуся неизреченно Сущему паче чувства и ума Святу, в себе, якоже в зерцале, зрят Бога, сердце священным безмолвием очистивши. Еже скорое и сокращенно указание, яко успешнейшее и Богу соединяющее, наипаче держащихся того по всему отнюд. А яже от мягких, якоже рещи, ногтей, сему спребывающая Дева, Сия что? Сия, понеже от тако зело детского возраста превышеестественне безмолвствоваше, того ради Едина от всех Богочеловека Слово неискусомужно породи. И низше: сего ради и Пречистая, от самого якоже рещи житейского пребывания и молвы отрицающися, от человек преселися и виновна го исбегши жития, невидимую всем и несочетанную изволяше жизнь, пребывающи в невходных: в нихже вещного всякого союза разрешившися, и всякое приобщение и любовь ко всем оттрясши, и того самого еже к телеси своему милования превозшедши, совокупи ум к самому Того сообращению и пребыванию и вниманию и непрестанней Божественней молитве. И тоя ради сама в себе бывши, и многообразнаго мятежа и помышлений и просто всякого вида и вещи превыше устроившися, нов и неизречен путь на небеса творяше, иже есть, да сице реку, мысленное молчание. И сему прилежащи и внимающи умом, вся прелетает создания и твари, и лучше паче, нежели по Моисею, славу зрит Божию, и Божественную назирает благодать, никакоже чувства силе подлежащую, душ же и умов нескверных благорадостное и священное видение, емуже причастившися, по Божественным Песнопевцем, светлый облак бывает сушия поистине живыя воды, Заря же мысленного дне, и огнеобразная Колесница Слова.

До зде св. Григорий.

От сих словес Божественного Григория Паламы ум имущему паче солнца яснейше мощно разумети, яко Пресвятая Дева Богородица, во Святая Святых пребывающи, умною молитвою на крайнюю высоту Боговидения взыде, Божественному Ангельскому монашескому чину, ко опасному по внутреннему человеку житию, о мире мира отречением, священным ума безмолвием, мысленным молчанием и к непрестанней Божественней молитве и вниманию ума совокуплением, деяния же к Боговидению восхождением сама собою образ давши: да на Ню отрекшиися мира монаси взирающе; в предреченных монашеских умных трудех и потех усердно тщатся, елико по силе, молитвами Ея, Ея подражательми быти. И кто возможет ко достоянию Божественную умную похвалити молитву, еяже и сама Мати Божия, якоже речеся, руководствием Святого Духа наставляема, во образ пользы и успеяния монахов, делательница бяше! Во утверждение же и несумненное извещение о сей сумнящимся, аки бы не свидетельствованной и неизвестной вещи, время уже указати, кая о ней свидетельства Богоноснии Отцы, от просвещения Божественныя благодати написавшии, от Священного Писания приводят. Основние непоколебимое Божественная умная молитва имать на словесах Господа нашего Иисуса Христа67: ты же, егда молишися, вниди в клеть твою, и затворив двери твоя, помолися Отцу твоему иже в тайне: и Отец твой, видяй в тайне, воздаст тебо яве. Сия словеса, якоже уже в первой главе речеся, всемирное светило, святый Иоанн Златоустый Богоданною премудростью толкует о безгласной, тайной, от глубины сердца возсылаемой молитве, привед во свидетельство от Святого Писания Боговидца Моисея, и Святую Анну, матерь Самуила Пророка, и Праведного Авеля и кровь его от земли вопиющую, яко в молитве их ниединого гласа испустившим, услышаны от Бога быша. Еще же сей, Христова уста, Великий вселенныя Учитель, Святый Иоанн Златоустый и особне, в триех словесех, о Божественной сей научает молитве: якоже о сем неложный свидетель, Блаженнейший Симеон, Архиепископ Фессалонитский, в книзе своей, юже вся святая Соборная Восточная Церковь, аки столп и утверждение истины в великом почтении имать, в главе 294-й пишет.

Огненный же столп., и огненная Духа Святого уста, око Церковное, Василий, глаголю, Великий, толкуя речи Божественного Писания68 (22): благословлю Господа на всякое время, выну хвала его во устех моих, о умных устех и действе умном, сиречь о умней молитве прекрасне научает, от Священного Писания приводя свидетельство, его же и самыя Божественныя премудрости исполненныя глаголы представляю сия: выну хвала Его во устех моих. Мнится, невозможно еже глаголет Пророк, како выну хваление Божие во устех человеческих быти может. Егда беседует человек обычныя житейския беседы, не имать хвалу Божию во устех; егда спит, молчит всяко; ядущу и пиющу, како действуют уста его хвалу? К сим же глаголем, яко суть убо умная уста внутреннейшего человека, ими же питаяся, причащается Слову Божию животному, иже есть Хлеб, сшедый с Небесе. О онех устех глоголет Пророк: уста моя отверзох, и привлекох Дух; о´на уста и Господь призывает нас широка имети ко приятию пищи истинныя: разшири, рече, уста твоя, и исполню я. Может бо единою вообразованная и назнаменанная владычнему душа яже о Бозе мысль, хвала именоватися, от Бога выну бываемая в души: может бо, и по Апостольскому глаголу, тщаливый вся творити во славу Божию. Якоже всякое делание, и всяк глагол, и всякое действо, умное, хваления имать силу. Аще бо яст праведный, аще пиет, аще что ино творит, вся во славу Божию творит: такового и спяща сердце бдит. До зде св. Василий. От его же словес явлено есть, яко и кроме уст телесных умная суть уста и действо есть умное, и хваление, во внутреннем человеце мысленне выну бываемое. Блаженству же тезоименитый Египетское, паче же рещи, вселенныя солнце, и паче солнца в неизреченных Духа Святого дарованиях просиявый, небесный человек, Великий, глаголю, Макарий, в небесных своих словесех о сей святей молитве глаголет тако: Христиаин должен есть всегда память имети о Бозе, писано бо есть: Возлюбиши Господа Бога твоего от всего сердца твоего, да не точию, егда входит в молитвенницу, любит Господа, но и ходя, и беседуя, и ядя, и пия да имать память о Бозе, и любовь и желание; глаголет бо: идеже есть сокровище ваше, ту будет и сердце ваше, и прочая.

Преподобный же и Богоносный древнш Отец святый, Иссайя постник, о сокровенном поучении, сиречь Иисусовой, мыслью в сердце совершаемой, молитве свидетельство приводит глаголы Божественного Писания сия: согреяся сердце мое во мне, и в поучении моем разгорится огнь.

Преподобный же Симеон, в предреченной Блаженнейшаго Симеона Фессалонитского книзе свидетельствуемый, иже посреде царствующего града умною молитвою, аки солнце, в неизреченных дарованиях Пресвятого Духа просиявый, и сих ради от всея Церкве Новый Богослов нареченный, сей в слое своем еже о триех образах молитвы, о умней молитве и внимании пишет сия: яко Святии наши Отцы, слышавше Господа глаголюща69: яко от сердца исходят помышления злая, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, татьбы, лжесвидетельства, хулы, и та суть сквернящая человека, и внутреннее очистити сткляница научивша70, да и внешнее ея будет чисто, оставление всякого иного делания умысл, в сем хранении сердца подвизашася, известно ведяще, яко с сим всякое ино делание без труда удержат, кроме же сего делания добродетель пребывати не может. От сих словес Преподобного сего ясне указуется, яко предреченная словеса Господня Божественнии Отцы о хранении сердца, сиречь о мысленном Иисуса призывании, во свидетельство и основание себе положиша. Еще же Преподобный сей, во свидетельство Божественныя умныя молитвы, и ина приводит словеса от Священного Писания, глаголя: о сем рече Екклисиаст: веселися юноше в юности твоей, и ходи в путех сердца твоего непорочен, и остави ярость от сердца твоего71: и аще Дух Владеющаго найдет на тя, места твоего не остави72; место же рек, сердце показа: якоже и Господь рече: от сердца исходят помышления злая73. И паки: и не возноситеся74; и паки: что тесная врата и прискорбен путь вводяй в живот75? И: блаженни нищии Духом76, сиречь иже ни едину мысль века сего в себе имущии. Глаголет же и Апостол Петр77: трезвитеся, бодрствуйте, зане супостат ваш диавол, яко лев рыкая ходит, иский кого поглотити. И Апостол Павел явленнейше о сердечнем хранении к Ефесеем пишет78: несть нам брань к крови и плоти, но к началом и ко властем и к миродержателем тмы века сего, к духовом злобы поднебесным.

Преподобный же Исихий пресвитер, Богослов и Учитель Иерусалимския Церкве, друг и собеседник Преподобного и Богоносного Отца нашего Евфимия Великого, о сем всесвященном мысленном в сердце Иисуса призывании, сиречь о умней молитве, книгу двесте глав от просвещения Божественныя благодати Богомудре написавый, приводит о сем свидетельства от Божественного Писания сия: блажени чистии сердцем, яко тии Бога узрят79; и паки: внемли себе, да не будет слово тайно в сердце твоем беззакония80; и паки: Во утриих предстану ти, и узриши мя81; и паки: блажен, иже иметь и разбиет младенцы твоя о камень82; и паки: Во утрия избивах вся грешныя земли, еже потребити от града Господня вся делающия беззакония83, и паки: Уготовися Израилю призывати Имя Господа Бога твоего84; и Апостол: непрестанно молитеся85; и Сам Господь наш глаголет86: Без Мене не можете творити ничесоже. Иже будет во Мне, и Аз в нем, сей сотворит плод мног87; и паки: аще кто во Мне не пребудет, извержется вон, якоже розга88; и паки: от сердца исходят помышления злая: убийства, прелюбодеяния, и та суть сквернящая человека, и паки: еже сотворити волю Твою, Боже мой, восхотех: и закон Твой посреде чрева моего89, и прочая, яже долготы ради оставляю.

Божественный же и Богоносный Отец наш Иоанн Лествичник о священней сей молитве и истинном ума безмолвии, от Божественного Писания сия свидетельства приводит, глаголя: Великий великая и совершенныя молитвы делатель рече: хощу пять словес умом моим рещи, и прочая; и паки: готово сердце мое Боже, готово сердце мое; и паки: аз сплю, сердце же мое бдит; и паки: воззвах, рече, всем сердцем моим, сиречь телом и душею, и прочая.

Богоносный же отец наш Филофей, игумен обители Купины Пресвятыя Богородицы, яже в Синаи, о мысленном сердца хранении малую главизн книжицу составивый безценных Божественныя Премудрости. маргаритов, небесныя неизреченныя Духа Святого сладости преисполненных, своих, глаголю, словес основание непоколебимое полагает Священного Писания словеса: Во утрия избивах вся грешныя земли90, и прочая; и: царствие Божие внутрь вас есть91; и: Уподобися царствие небесное зерну горушечну, и бисеру, и квасу; и паки: без Мене не можете творити ничесоже92; и паки: всяким хранением соблюдай твое сердце93; и: очисти внутреннее сткляницы да будет и внешнее ея чисто94, и: несть наша брань к крови и плоти, но к началом и ко властем и к миродержителем тмы века сего, к духовом злобы поднебесным95; и паки: Трезвитеся, бодрствуйте: зане супостат ваш диавол, яко лев рыкая ходит, иский кого поглотити: емуже противитеся тверди верою96; и паки: соуслаждаюся бо закону Божию во внутреннем человеце: вижду же ин закон сопротив воюющ закону ума моего, и пленяюще мя97, в прочая.

Божественный же во Святых Отец наш Диадох, Епископ Фотикийский, в книзе предреченного Святителя Христова Симеона Фессалонитского свидетельствованный, словесам своим о умней Иисусовой в сердце священносовершаемой молитве, духовныя премудрости исполненным, яже в Божественней его книзе сто главизн обретаются, основание от Божественного Писания полагает сие: Никтоже может рещи Господа Иисуса, точию Духом Святым98: и от притчи Евангельския о купце, ищущем добрыя бисеры, приводит сими словесы: Сей есть бисер многоценный, его же, продав имение свое все кто, стяжати может, и имети неизглаголанную о обретении Его радость, и прочая.

Преподобный же Отец наш Никифор постник, в тойжде книзе предреченного Святителя Симеона свидетельствуемый, в слове своем, еже о хранении сердца написа, духовныя пользы преисполненном, Божественное сие мысленное в сердце делание молитвы уподобляет сокровищу сокровенному на селе, и светильником горящим нарицает, привед словеса Священного Писаниия: Царствие Божие внутрь вас есть99; и: несть наша брань к крови и плоти100; и паки: еже делати и хранити, и прочая.

Божественный же и Богоносный Отец наш Григорий Синаит, иже деланием сея Божественныя молитвы во Святей горе Афонстей и на прочиих местех в крайнее Боговидение возшедый, и аки солнце в дарованиях Пресвятого Духа возсиявый, Божественною премудростию Троичны, яже по всей вселенней по вся недели, по Троичном каноне, во Святей Соборней Восточней Церкви поются, такожде и канон Животворящему Кресту сложивый, всех Духоносных Отец объем писания, сложи книгу всякия духовныя преисполненну пользы, в нейже паче прочих Святых по тонку о сей Божественней, умом в сердце священнодействуемей молитве научает, от Божественного Писания словесем своим привед свидетельство: поминай Господа Бога твоего выну101; и паки: В заутрии сей семя твое, и в вечер да не оставляет рука твоя102, и прочая; и паки: аще бо молюся (зри, яко уста и язык и дух, и глас едино есть), языком, то есть усты, дух мой молится, сиречь глас мои; ум же мой без плода есть103: помолюся убо усты, помолюся же и умом, и хощу рещи пять словес умом104, и прочая: свидетеля привед и Лествичника, о молитве сия словеса разумевающа; и паки: нуждно есть Царствие Небесное, и нуждницы восхищают е; и паки: никтоже может рещи Господа Иисуса, точию Духом Святым105, и прочая.

Апостольским же стопам последователь, непреоборимый столп Православные веры, на соборищи Флорентийском Духоборныя Латинов ереси огненным Духа мечем и истиною православных догматов, аки паучиныя сети, растерзавый, Марко, глаголю, всесвященнейший, премудрейший и словеснейший Митрополит Ефесский, в начале толкования церковного изследования, пишет о Божественней Иисусовей, умом в сердце тайно совершаемей молитве, употребляя от Божественного Писания свидетельства, егоже и самыя Богомудрыя предлагаю глаголы, иже суть ми: Подобаше убо, по повелевающей заповеди, непрестанно молитися, и духом и истиною поклонение Богу возноситн: но к житейским помыслом прилежания и о теле попечении уза отводит многих и отставляет Царствия Божия, внутрь нас сущаго, якоже Господне слово обдержит, и запинает умному приседети жертвеннику, духовныя и словесная приносящим жертвы от себе Богу, по Божественному Апостолу: яко есмы храм Бога живущаго в нас, и Дух Его Божественный живет в нас. И дивно ничтоже, аще на многих по плоти живущих сие случатися обыче, егда и отрекшися мирских вещей монахов неких зрим, за еже помысленне боримым быти предприятиями страстей и мног отсюду мятеж воздвизати, помрачающ словесную часть души у могущих достигнути истинныя молитвы, и много хотящим. Сладка есть яже в сердце чистая и непрестанная Иисусова память, и от нея бывающее неизреченное просвещение.

Преподобный же отец наш Российский, Святый Нил Сорский, от учения Богоносных Отец, напиаче же от Святого Григория Синаита, о мысленном сердца хранении книгу свою составивый, свидетельств от Священного употребляет Писания сих: от сердца исходят помышления злая, и сквернят человека106: и, очисти внутреннее сткляницы107, и сие; духом и истиною подобает Отцу кланятися: и: аще молюся языком, и прочая. И: хощу пять словес умом моим рещи, нежели тмы словес языком108: и прочая.

Светило же паки Российское, Святитель Христов Димитрий, Митрополит Ростовский, заблуждения раскольническая и Богопротивный и растленный их Писанию Святому противный разум, аки паучинныя соти,Духовным мечем слова растерзавый и многая учения на пользу Церкви святой, премудрости Духа Святого исполненная, написавый, и о внутреннем молитвы мысленном делании слово, духовныя преисполнено пользы, сложивый, свидетельств от Священного Писания употребляет сих: ты же, егда молишися, вниди в клеть твою, и прочая; и паки: тебе рече сердце мое: Господа взыщу: взыска тебе лице мое: Лица Твоего Господи взыщу; и паки: имже образом желает елень на источники водныя, сице желает душа моя к Тебе Боже: и паки: Царствие Божие внутрь вас есть109: и паки: всякою молитвою и молением молящеся на всяко время духом. И аще молюся языком, дух мой молится, а ум мой без плода есть 110; и паки: помолюся духом, помолюся же и умом: воспою духом, воспою и умом, и прочая. Сия словеса, со Святым Иоанном Лествичником, и Григорием Синаитом и Преподобным Нилом Сорским, о умней молитве разумеет.

Еще же и Устав Церковный, в царствующем великом граде Москве напечатан, о поклонех и молитве церковное законоположение предлагая, о сей Божественней молитве во свидетельство приводит от Священного Писания глоголы сия: Бог Дух есть; духом и истиною кланяющихся хощет111. И: аще помолюся языком, дух мой молится, а ум мой без плода есть112. Что убо есть помолюся духом, помолюся и умом, воспою духом, воспою и умом113? И паки: хощу, рече, в церкви пять словес умом моим глаголати, нежели тмы словес языком114. Приведе же во свидетельство в Святых Отец: Святого Иоанна Лествичника, и Божественного Григория Синаита, и Святого Антиоха от части о сей умней молитве, и Божественная их учения, яже окончив глаголет: и се убо зде о святей, священней и приснопамятней умней молитве конец творим: таже представляет и о святей, всем единой молитве, яже в церковном чиноположении лежит.

Се уже благодатию Божиею указася, яко Богоноснии Отцы, Духа Святого просвещением умудряеми, основание учения своего о священнодействии мысленнем тайносовершаемыя по внутреннему человеку молитвы на недвижимом камени Божественного Нового и Ветхого Заветов Писания полагают, оттуду, аки от неисчерпаемого источника, толика премногая свидетельства приемлюще.

Кто убо от правоверующих христиан, видящи сие, могл бы поне мало приити во усумнение о сей Божественней вещи, разве повинующиеся духу нечувствия, слышащий и видящий, разумети же и ведети не хотящий ? Бога же боящииеся и здрав имущии разум, толиких свидетелей и таковая свидетельства зряще, единодушне исповедят Божественное сие дело быти паче всех подвигов монашеских свойственнейшее и приличнейшее. Ангельскому монашескому чину. Сиречь о делании сем многая и достослышанная вышереченнии и прочии премногии Божественнии Отцы наши во своих списаниих, паче меда и сота сладчайшая, духовныя премудрости исполненная своя предлагают словеса: о внутреннем, мысленном на мысленныя и невидимыя враги подвиге научающе: како должно меч сей духовный и пламенное сие непобедимое Имене Иисусова оружие, хранящее врат сердечных, на них обращати: сиречь, како должно есть умом в сердце сию Божественную Иисусову священнодействовати молитву.

О коем священнодействии сия священныя молитвы, паче же о самых ея начатках и искусе, как должно есть новоначальным сея обучатися, аз последнейший, по силе моего немощного ума, хотя поне мало нечто, Богу укрепляющу мя, от учения Святых Отец написати должен есмь: и первее о сем, яко сия Божественная молитва есть художество духовное: таже и о предуготовлении к деланию тоя, по учению Святых Отец, объявити.


Глава 3

Яко сия священная молитва есть художество духовное

Известно же да будет, яко Божественнии Отцы наша сие священное мысленное молитвы делание художеством нарицают. Святый Иоанн Лествичник в слове 25 о безмолвии, о таинстве умныя сея молитвы научая, глаголет: Аще художеству сему искусно научился еси, то не не веси глаголемое. Седя на высоте блюди, аще убо и веси: и тогда узриши, како, и когда, и откуду, и колицы и кии татие внити и украсти гвоздие грядут. Утрудився страж сей, востав помолится: и паки сед, первого делания мужественне держится. Святый же Исихий, Пресвитер Иерусалимский, о сей же священней молитве глаголет115: трезвение есть художество духовное от страстных помышлений и словес и лукавых дел, все отнюд человека с Богом избавляюща.

Святый же Никифор Постник, о тойжде научая, глаголет: приидите, и повем вам вечного, паче же небесного жития художество паче нежели хитрость, безтрудно в безстрастия пристанище и безпотно своего делателя вводящее. Художеством же сим святую молитву предреченнии Святии Отцы якоже указася, нарицают, мню того ради, что якоже художества не может сам о себе человек искусно без художника научитися: тако и сему мысленному молитвы деланию, без искусного наставника, навыкнути не возможно; но исправление сие, по Святому Никифору, от учения паче многим, или и всем прибывает; редцыи же сие неученне, нуждею делания и теплотою веры, от Бога прияша.

Церковное бо по уставу правило, еже по священным церковным книгам, аки дань, подобающую Царю небесному, должны суть Православнии Христиане мирстии н монаси на всяк день воздавати, всяк умеющий писание может усты чести и совершати без всякого научения. Умом же в сердце таинственную молитвы жертву Богу приносити, понеже духовное есть художество, без научения, якоже предуказася, есть невозможно.

Сие же духовное художество сущее есть и непрестанное монахов дело, да не точию отречением мира и яже в мире, пременением же на постризе имене и отменными одеждами; безбрачным, девственным, чистым, в самопроизвольной нищете житием, и отменною пищею и места вселением; но и самым мысленным духовным по внутреннему человеку вниманием и молитвою, отменное и превосходящее паче мирских человек монаси дела-ние имут.


Глава 4

Кое предуготовление должен есть имети хотяй сие Божественное проходити делание

Елико же сия Божественная молитва есть большая, паче всякого монашеского подвига, и по Святым Отцем верх есть исправлений, и добродетелем источник, тончайшее же и невидимое во глубине сердца ума делание: толике и невидимыя, тонкия, и уму человеческому едва постижимыя, от невидимого врага спасению нашему на ню многообразных его прелестей и мечтаний поставляются сети. Того ради нуждно есть усердствующему сему Божественному обучатися деланию, по Святому Симеону Новому Богослову, предати себе в сущее по Святому Писанию душею и телом послушание, сиречь, воли своея и разсуждения совершенное отсечение, человеку боящемуся Бога и Божественных Его заповедей усердному хранителю и в мысленном сем подвизе не неискусну, могущему, по писанию Святых Отец, незаблуден путь ко спасению умного сего делания, сиречь умом в сердце тайно соверщаемыя молитвы, повинующемуся показати; да истинным по разуму послушанием может от всех молв и попечений и пристрастий мира сего и тела свободь быти. Како бо свободь и не будет, на Бога и по Бозе на своего отца, о душе и теле своем всякую печаль возложивый; смирением же (по Святого Иоанна Лествичника и многих Святых Отец свидетельству), раждающимся от послушания, возможет от всех прелестей и сетей диавольских убежати, тихо же и безмолвно без всякого вреда, с велиим души своея успеянием в мысленном сем выну упражнятися деле. Аще же и в послушание по Бозе себе предав, не обрел бы отца своего самым делом и искусом в сей Божественной умной молитве искусна наставника быти: в нынешнее бо время (увы, многого плача и рыдания достойныя вещи) до конца сему деланию искуснии наставницы оскудевают: то не должен есть о сем отчаяватися, но во истинном по заповедем Божиим послушанием и со смирением и страхом Божиим, а не в самочинном и особо своевольном без послушания житии, ему же прелесть последовати обыче, пребывая, всю на Бога надежду возложив, вкупе со Отцем своим, вместо истинного наставника, верою и любовию повинутися учению Преподобных Отец наших, о сем Божественном делании, просвещением Божия благодати, тонкочастне научающих, и оттуду о молитве сей научатися: и всяко благодать Божия поспешит и наставит, молитвами Святых Отец, Божественному сему без всякого сумнения научитися делу.


Глава 5

Что есть по качеству и действу своему сия священная Иucycoвa молитва

Таковому убо предуготовлению сея Божественныя молитвы, сиречь треблаженному послушанию, аки некоему твердому и непоколебимому основанию положену сущу: время уже настоит, от учения Святых Отец указати, что есть по качеству и действу своему сия священная молитва, да хотяй сея духовному обучатися деланию, и виде к таковому велику и неизреченну успеянию различных добродетелей возводящую подвижника; с большим усердием и Божественною ревностию возжелает сему всесвященному мысленныя молитвы прилепитися делу. Святый убо Иоанн Лествичник в слове 28 о молитве, в начале глаголет: Молитва есть, по качеству убо своему, сопребывание и соединение человека и Бога: по действу же, мира состояние, Божие примирение, слез мати и паки дщи, о гресех умилостивление, искушений мост, скорбей средостение, браней сокрушение, Ангел дело, безплотных всех пища, будущее веселие, безконечное делание, добродетелей источник, дарований виновна, предуспеяние невидимо, пища души, ума просвещение, отчаянию секира, надежды указание, печали решение, богатство монахов, безмолвников сокровище, ярости умаление, зерцало предуспеяния, мира явление, устроения изъявление, будущих возвеститель, славы знаменание. Молитва есть воистинну молящемуся судилище, и судище, и Престол судища Господень, прежде будущего Престола.

Святый же Григорий Синаит в главе 113 краегранесия глаголет: Молитва есть, в новоначальных убо, яко огнь веселия от сердца издаваем: в совершенных же, яко свет благоухая действуем; или паки: молитва есть Апостолов проповедание, веры действо, паче же вера неходатайственна, уповаемых ипостась, действуема любы, Ангельское движение, сила безплотных, дело и веселее их, благовествование Божие, извещение сердца, спасения надежда, освящения знамение, святости образование, Божие познание, крещения явление, бани очищение, Духа Свята обручение, Иисусово радование, веселие души, милость Божия, примирения знамение, Христова печать, луча мысленного солнца, денница сердец, Христианству утверждение, примирения Божия явление, благодать Божия, премудрость Божия, паче же самопремудрости начало, Божие явлениие, монахов дело, безмолвствующих жительство, паче же безмолвию вина, Ангельского жительства знамение.

Блаженный же велпкш Макарий глаголет116: глава всякого тщания благого и верх всех направлений есть, еже претерпевати в молитве, еюже и прочие добродетели прошением от Бога всегда пристяжавати можем: отсюду бо бывает в сподобляющихся приобщение святости Божия и духовного действа, и соединение завещания ума еже ко Господу неизреченною любовию: иже бо себе всегда в молитве претерпевати понуждаяй, в рачение божественно и в желание разжженно от духовныя любве возгарается к Богу, и благодать Духовнаго освятительного совершенства по мере подъемлет.

Святый же Исихий, пресвитер Иерусалимский, глаголет117: светородно и молние родно и светоиспущающо и огненосно хранение ума, приличие и тезоимение да нарицается. Превосходит бо, воистинну рещи, безчисленны и многи телесные добродетели. Сего убо ради честными имены нарицати подобает сию добродетель, за раждаемыя из нея светозарныя светы, ея же вожделевший из грешных и непотребных и сквернавых и невежд и неразумных и неправедных, праведны, благопотребны, чисты, святы и разумны чрез Иисуса Христа могут быти: и не точию сие, но и таинственна Божественна зрети и богословити: и зрительни бывше, к чистейшему и безконечному Свету сему преплавают, и приближаются к Нему неизреченными приближеньми, и воистинну с ним вселяются и жительствуют: понеже вкусиша яко благ Господь118: якоже исполнятися яве в таковых первоангелех Давидовому119: обаче праведнии исповедятся Имени Твоему, и вселятся правии с Лицем Твоим, воистинну бо, воистинну сии едини известно призывают и исповедаются Богови, с нимже и любят беседовати выну, любяще Его.

Святый же Симеон120, Архиепископ Фессалонитский, о сей же священней молитве глаголет:

Сия убо Божественная молитва, Спаса нашего призывание: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, и молитва есть, и моление и исповедание веры, и Духа Святаго подательница, и даров Божественных дарователь, и очищение сердца, и изгнание бесов, и веселие Ииисус Христово, и духовных мыслей и помыслов Божественных источник, и грьехов избавление, и душ и телес врачевание, и просвещения Божественного податель, и милости Божия источник, и откровений и тайн Божественных смиренным дарователь, и самое спасение, понеже и спасительное носит в себе Бога нашего Имя: еже самое Имя есть нареченное на нас Иисуса Христа, Сына Божия.

До зде св. Симеона.

Такожде и прочии Богоноснии Отцы, о сей святей молитве пишуще, о действии оныя и неизреченней от нея происходящей духовней пользе и в Божественных Духа Святого дарованиих чрез ню предуспеяние Премудрости Божия исполненным своим учением изъявляют.

Кто убо, видя сию священнейшую молитву, к таковому различных добродетелей небесному сокровищу приводящую подвижника, ревностию Божиею ко всегдашнему деланию молитвы не разжжется, да тою всесладчайшого Иисуса в души и сердце своем выну сокровиществуяй, непрестанно Вседражайшее Его Имя в себе поминает, неизреченне к любви Его сею разжизаем121. Разве к житейским помыслов прилежанием и о теле попечений узою, отводящей многих и отставляющею Царствия Божия, внутрь нас сущаго, объят быв, еще же самым делом и искусом неизреченныя Божественныя сладости сего всеполезнейшаго делания гортанем душевным не искусив, и не уведев, коликую внутрь Себе сия вещь имать сокровенную духовную пользу, той точию к таковому мысленному мысленныя молитвы не возусердствует коснутися делу. Хотящии же со Сладчайшим Иисусом любовно соединенны быти, вся красная мира сего и наслаждения и покой телесный оплевание, ничтоже ино в житии сем имети восхощут, точию в райском сей молитвы делании выну упражнятися.


Глава 6

О начале, како подобает обучатися действовати умом в сердце сию Божественную молитву

Понеже в древняя времена сие всесвятое умныя молитвы делание на многих, идеже Святии Отцы пребывание имеяху, возсияваше местех, и мнозии тогда сему духовному деланию учителие бяху: того ради и святии отцы наши, пишуще о нем, изъявляли точию о неизреченной от него духовней происходящей пользе: нужды, якоже мню, не имуще о самом новоначальным приличествующем искусе сего делания писати. Аще же где отчасти и писали, то и сие ведущим убо искус сего делания зело есть ясно, неведящим же покровенно. Нецыи же от них, егда увидеша, яко истинне и непрелестне делания сего наставницы начата по премногу умалятися, Божиим подвижеми Духом, да не оскудеет о начале сея мысленные молитвы истинное учение, написаша и самое начало в искусе, как должно обучатися новоначальным, и умом входити во страны сердечныя, и истинно и непрелестно тамо умом действовати молитву: ихже и самое о сем Божественное учение на среду предложити должно.

Святый Симеон Новый Богослов о начале сего делания глаголет тако122: Истинное и непрелестное внимание и молитва есть: еже сердце блюсти уму, внегда молитися, и внутрь сего присно обращатися, и от оныя глубины моления ко Господу возсылати. Зде убо вкусив, яко благ Господь, не ктому от обители сердца изводится; возглаголет бо и той со Апостолом: Еже добро есть нам зде быти, и выну тамошняя места обзирая, всеваемыя помыслы вражия низлагая изгоняет. И низше о сем же и еще яснейше глаголет тако: Сед в келлии безмолвней, и во едином особь угле, внемли творити, еже глаголю тебе: затвори дверь, и возми ум твой от всея суеты, таже утверди к персем твою браду, движа чувственное око со умом. Придави же и ноздренного духа влечение, еже не дерзостно отдыхати: и испытай мысленне внутрь во утробе обрести место сердечное, идеже любопребывати естество имут вся душевныя силы: и первее убо тму обрящеши и дебелство неослабно. Пребывающу же тебе, и сие дела нощь и день творящу, обрящеши, о чудесе! непрестанное веселие. Купно бо егда обрящет ум место сердечное, абие видит, яже никогда же видяше: видит бо посреде сердца воздух, и себе светла всего и разсуждения исполненна. И оттоле, отонуду же приникнет помысл, прежде даже не совершитися, или идолосотворитися, призыванием Иисуса Христа отгоняет сего и потребляет. Отсюду ум злопомня на бесы воздвизает еже по естеству на ня гнев, и гоня низлагает мысленныя супостаты. И иным научишися со Богом блюдением ума, Иисуса в сердце держа.

Преподобный же Никифор Постник, о входе умом в сердце и еще яснейше научая, глаголет: да будет тебе первее житие безмолвно, безпечально и со всема мирно. Таже вшед в клеть твою, затвори себе, и сед во едином угле, сотвори, еже глаголю тебе: веси, яко дыхание, имже воздыхаем, воздух сей есть; отдыхаем же сей, не за ино что, точию сердца ради; сие бо есть жизни виновно и теплоты телу. Привлачит убо сердце воздух, да свою убо теплоту вонь дыханием изреет, себе же благорастворение подаст. Виновно же такового строения, или паче рещи, служитель, легкое есть, еже редкое от Содетеля создано бывше, якоже некий мех, неоскудно вводит и изводит обдержащее, сиречь дух. Тако сердце хладное убо влекущо духом, теплое же изреяющо, чин сиречь, егоже ради устроено бысть к состоянию животнаго, непрестанно соблюдает. Ты убо сед, и собрав ум твой, вовведи его в ноздренный путь, идеже дух в сердце входит, и порей его, и понуди вкупе снити с воздыхаемым духом в сердце. Вшедшу же тамо, не ктому невесела, ниже нерадостна будут яже по сих. И низше: Сего ради, брате, обыкнути ум сотвори, еже не скоро оггуду исходити: зело бо в началех унывает от внутренних созатворения и тесноты. Повнегда же обыкнет, не ктому пребывает во внешних обхождениих: Царствие бо небесное внутрь нас есть: еже тамо обзирая, и чистою молитвою сего взыскуя, внешняя вся мерзская вменятся и ненавистна. Аще убо исперва, яко же речеся, умом внидеши в сердечное место, еже ти показах: воздаждь блогодарение Богу, и прослави, и взыграй, и держися сего делания выну, и сие имать научити тя тем, яже не веси. Подобает же тебе и сие уразумети, яко тамо уму твоему сущу, не молчащу и праздну оттоле стояти, но, Господи Иисусе Христе Сыне Божий, помилуй мя, имети дело и поучение непрестанно, и никогдаже от сего преставати: сие бо невысим содержащо ум, не ята показует его и неприкосновенна прилоги вражиими, а в любовь и в желание Божественно повседневное возводит. Аще ли же много потрудився, о брате, не можеши внити во страны сердца, якоже тебе уставихом: сотвори еже глаголю ти: и имаши, Богу содействующу ти, обрести искомое.

Веси ли, яко словесное всякого человека в персех есть? внутрь бо персей, и молчащим устнам, тамо глаголем и советуем, и молитвы уставляем и Псалмы и ина некая. Сему бо словесному, всяк помысл от него отъем (можеши бо, аще хощеши), даждь глаголати: Господи Иисусе Христе Сыне Божий, помилуй мя, и понудися сие, вместо всякия иныя мысли, всегда внутрь вопити. Сие же на время держав, отверзется тебе сим и сердечный вход, яко же тебе написахом, кроме всякого сумнения, яко же в мы искусом познахом. Приидет тебе, со многовожделенным и сладким вниманием, и весь добродетелей лик: любы, радость, мир, и прочая.

Божественный же Григорий Синаит, такожде уча, како подобает умом действовати в сердце спасительнейшее Господне призывание, глаголет123: От утра убо седя на пядном седалищи, придави ум от владычественного в сердце, и держи его в том. Преклонься же с трудом, и персми, рамены же и выею зело боля, пребывательно зови умно, или душевно, еже: Господи Иисусе Христе, помилуй мя. Таже тесного ради и приболезненного, негли и несладостно частости ради имея: (еже несть единыя ради снеди Триименного, часто ядомыя: Ядущии бо мя, глаголет, еще взалчут): пременяя ум во другую половину, глаголи: Сыне Божий помилуй мя. И многащи глаголя половину сию, часто не должен еси от лености и стужения пременяти сея: не вкореневаются бо садове часто пресаждаеми. Держи и отдыхание легкого, да не дерзостне дышеши. Ибо дхновение духов, от сердца воздаваемо, помрачает ум, к сердцу возбраняя, или не допуская, а развевает мысль. Оттуду того возбраняя, или забвению пленника предает, или иным вместо тех поучатися того устрояет, нечувственне в киих не подобает обретающася. Аще же увидиша нечистоты лукавых духов, сиречь помыслы возницаемы, или преобразуемы во уме твоем, не ужаснися, ни удивися; аще и блага разумения вещей неких являются ти, не внимай тем: но держа воздыхание, якоже мощно ти, и ум в сердце затворяя, и призывание Господа Иисуса часто и пребывательно действуя, скоро попалиши и истребиши сии, язвя их невидимо Божественным Именем. Глаголет бо Лествичник: Иисусовым Именем бий ратники: ниедино бо крепчайше оружие есть на небеси и на земли.

И паки сей же Святый, о безмолвии и молитве, како в нем подобает седети, уча, глаголет124: Овогда убо на стульце множайше труда ради: овогда же и на постели мало во время, отрады ради. В терпении же должно быти сидение твое, рекшаго ради: в молитве претерпевающе, и не скоро воставати, пренемогая притрудныя ради болезни, и умнаго вопития ума и частаго водружения. Се бо глаголет Пророк: болезни объяша мя, якоже раждающую: но понича долу, п ум в сердце собирая, и аще убо отверзеся, призывай Господа Иисуса на помощь: боля же рамены, и главою многажды болезнуя, терпи притрудне и рачительне в тех, ища в сердце Господа: нудящихся бо есть Царствие Божие, и нуждницы восхищают е, и прочая. И еще же како подобает действовати молитву Глаголет125: Сице рекоша Отцы: Ов убо: Господи Иисусе Христе Сыне Божий, помилуй мя, всю. Ов же пол: Иисусе Сыне Божий, помилуй мя, еже и удобнейше есть за умное еще младенчество и немощь. Ниже бо может кто о себе тайно без Духа един рещи Господа Иисуса, точию Духом Святым, чисте и совершенне; но яко отроча немотствуя, еще совершити сию со члены не могий. Не должен же есть часто пременяти призывания имене пренемогания ради, но косно содержания ради. Паки: ови убо усты, ови же умом учат глаголати ту; аз же обоя полагаю. Овогда убо ум изнемогает глаголати унывая, овогда же уста: и сего ради обоими подобает молитву деяти, и усты и умом: обаче безмолвно и несмущенно подобает вопити, яко да не чувство душевное и внимание ума, гласом смущаемо, возбраняется, Дóндеже ум обыкнув в деле предуспеет и силу приимет от Духа, во еже крепце и всячески молитися. Тогда бо не требует глаголати усты, ниже может, доволен сый точию умом совершенное творити делание.

Се убо вышереченное сии Святии Отцы, якоже указася, зело ясное учение и искус обучения умного делания новоначальным представляют: от ихже учения и прочиих Святых о сем делании учение, аще и покровеннейше реченное, уразумети возможно есть.

Конец шести глав. Богу премилостивому слава, честь, поклонение и благодарение в безконечныя веки. Аминь.

(Сим главам совершеннаго конца не обретается и в подлинним).


Письма старца Паисия

От письма старца Паисия, еже писа ко старцу Феодосию

Аз егда еще во Святей Горе Афонстей с малым числом братий пребывах, ведая известно от учения и заповедей Богоносных Отец наших яко имущему под своим окормлением братию не подобает по своему разуму и разсуждению наставляти и учи и их, но по истинному и правому разуму Божественного Писания, якоже Божественна Отцы учителие Вселенстии, такожде учителие и наставницы монашеского жития, просветившеся от благодати Пресвятаго Духа, учат; еще же ведая и малоумие мое, и бояся и трепеща, да не како неискусства ради моего, аки слепец в яму погибели, по словеси Господню, и сам впаду, и последующих мне врину: того ради, аки основание непоколебимое во истинное и непрелестное и незаблудное от истинного пути Божия наставление, и бедной моей души и святой братии, положих Божественное писание Ветхого и Нового Завета, и истинное его благодатию Пресвятого Духа толкование, сиречь учение Богоносных Отец наших Вселенских учителей и наставников монашеского жития, святые Соборы, и вся Апостольская и Соборная и Святых Отец правила, яже содержат Святая, Соборная и Апостольская Восточная Церковь, и вся заповеди и чины ея. Сия вся, якоже рекох, в наставление себе и братии святой предложих, да якоже аз, такожде и братия, живущая со мною, наставляющеся от сих, Божией содействующей и вразумляющей благодати, не погрешим правого и соборного святыя православныя Церкве мудрования. И во-первых, начах прилежно, Божиею помощию, книги отеческия, о послушании и трезвении, внимании же и молитве учащыя, с немалым трудом и иждивением стяжавати, ово сам своею рукою преписуя, ово же и пенязьми купуя, яже от труда рук наших на необходимые нужды наша стяжавахом, произволяюще многократно в пище и одежде скудость претерпевати: куповахом убо онеми предреченныя словенским языком писанныя книги, и вменяхом тыя аки небесное сокровище, туне намь от Бога дарованное. Егда же неколико лет чтый тыя с прилежанием, на зело премножайших местех обретах в них неисповедимую неясность, на премногих же местех не обретах отнюдь ниже самого грамматического разума, аще и многократно чтый и с неизреченным трудом и испытанием, но ни тако обретах предреченного разума: Бог един весть, яковыя печали душа моя исполняшеся, и недоумевая, что делати, возмнех, яко словенския отеческия книги с других словенских книг мощно есть поне мало исправити. И начах книгу Святого Исихия, Пресвитера Иерусалимского, и Святого Филофея Синаита, и Святого Феодора Едесского с четырех своею рукою писати, да поне с четырех куюждо от них сложив, сподоблюся узрети в них грамматический разум. Но весь труд мой оный всуе бысть: ни тако бо в сложенных онех книгах с четырех сподобихся увидети совершенный оный разум. Книгу Святого Исаака Сирина с другия таковыя книги, по засвидетельствованию единого лица, яко она во всем с греческою сходна, шесть недель день и нощь исправлях, но и той мой труд всуе бысть: по времени бо уразумех, яко мою лучшую со оныя хуждшия испортих. Егда же тако многократно пострадах: тогда познах, яко всуе труждаюся во мнимом исправлении словенских со словенских книг, в начах прилежно испытовати, откуду таковая есть в книгах неясность и оскудение грамматического разума, и по немощному ума моего постижению обретох, яко две вине суть сея рещи: первая, неискусство древних с эллиногреческого на словенский язык книг преводителей; вторая, неискусство и нерадение неискусных преписателей: и тогда уже совершенно отчаяхся увидети, в словенских отеческих книгах правый и истинный разум, яковый обретается в эллиногреческих таковых же книгах. И по многолетнем моем в Святой горе пребывании, отчасти научився беседовати простым греческим языком, всеприлежнейшее восприях намерение, с болезнию сердца искати эллиногреческих отеческих книг, в надежде со онех исправления словенских, и на многих местех и не единократне искав, не могох обрести. Таже поидох в великий скит Лаврский Святыя Анны, и в Кипсокаливу, и в скит Ватопедский Святого Димитрия, и в прочия лавры и монастыри, и всюду вопрошая учительных лиц, и преискусных и престарелых духовников, и честных инок, о книгах отеческих по имени, нигде же сподобихся обрести таковых книг, но от всех согласен таковый ответ восприях, яко мы даже в доселе не точию таковых книг не вемы, но ни имени сих Святых слышахом. Таковый ответ аз получив, Бог весть, в яково недоумение впадох, рассуждая, яко в таковом месте святем, и к тихому в безмолвному иноков пребыванию от Бога избраннем, идеже мнози велицыи и совершеннии святии пожиша, не сподобихся не точию обрести многожелаемыя мне святыя оныя книги, но ни имен Святых онех от кого услышати, и сего ради впадох в немалую о сем печаль: обаче всю мою надежду о обретении таковых книг возложив на Бога, и молях его неизреченное милосердие, да ими же весть судьбами, яко всесилен и всемогий, сподобит мене обрести таковыя книги. Бог же премилосердый, не презрев мое усердное о стяжании книг отеческих на эллиногречестем языце желание, сподобил мя есть Своим неизреченным промыслом таковыя книги обрести, и часть некую онех стяжати, сицевым образом: идущу ми единою с двема братома от святыя и великия Святого Афанасия Афонского лавры к великому лаврскому Святыя Анны скиту, егда приидох прямо превысокому Святого Пророка Илии холму, иже есть высотою третия часть великого превысочайшаго Святого Афона, под которым холмом на превысоком месте от страны яже к морю, обретается един скит Святого Василия Великого, в недавняя времена иноками, от Кессарии Каппадокийския пришедшими, создан, на прежесточайшем месте, живыя воды ни потока, ни источников имущем, и сего ради скит он ни виноградов, ни масличных древес, ни смокв, ни вертоградов, ни иного коего мира сего утешения не имать, но единою дождевою водою нужду необходимую братий исполняет: и прииде нам желание в скит оный войти, ово поклонения ради, ово же и видения ради оного места, в немже еще дотоле не бывахом. Пришедшым же нам в скит оный и седшим близ святыя церкве, узре нас един благоговейный инок, иже по поклонении нашем в церкви оней святым иконам, изшедших из нея позва нас любовне в свою келлию, и изыде уготовати нам яже на пищу, во еже упокоити нас от путного труда. Воззревшу ми на столик иже ко окну, увидех едину книгу отверзту, лежащу на нем, с нея же преписоваше другую: бяше бо художеством краснописец, и посмотревшу ми на оную книгу, увидех, яко бяше Святого Петра Дамаскина, юже узрев, коликия пренеизреченныя радости духовныя преисполнихся, изрещи не могу; вознепщевах бо, яко небесное на земли сподобихся узрети сокровище. Егда же возвратися в келлию, начах его вопрошати с великою радостию и неисповедимым удивлением, откуду таковая тамо книга паче чаяния моего в святыни его обретеся. Он сказа мне, яко еще и другая книга сего же Святого обретается, имущая двадесять и четыре слова по алфавиту. Вопрошающу же мне его, суть ли в вас и прочии таковыя книги, отвеща, яко обретаются сия: Святаго Антония Великого, Святаго Григория Синаита, но не вся, Святаго Филофея, Святаго Исихия, Святаго Диадоха, Святаго Фалассия, Святаго Симеона Новаго Богослова слово о молитве, Святаго Никифора монаха слово о молитве, книга Святого Иссайи, и прочии таковыя книги, Святого же Никиты Стифата точию двадесять и две главы, а целая в нас, рече, не обретается, разве точию в библихиотиках великих монастырей, вопросившу же ми его, почто аз, толико многое время с болезнию сердца таковых книг иский, не обретох, и прилежно многих честных лиц вопрошая, и слышати о них не сподобихся ; отвеща мне, яко сия есть, рече, по мнению моему вина, яко книги сии самым чистым эллиногреческим языком суть написаны, егоже ныне кроме ученых лиц едва кто от Греков мало что разумеет, многии же и отнюд не разумеют: того ради и книги таковыя мало не во всесовершенное приидоша забвение, и сего ради не сподобился еси, о таковых книгах вопрошая, ни поне слышати о них. Пребывающии же в ските сем иноци, еще в стране своей в Кессарии Каппадокийстей пребывающе, довольно о таковых книгах слышали, и пришедше во Святую гору и многим трудом и временем, и немалым иждивением от рукоделия своего приобретающе и платяще учительным лицам, научишася не точию простого, но и самого эллиногреческого языка, и Божиею помощию в некоторых обителех обретше таковыя книга, преписуют, чтут, пользуются, а на делание по учению онех, по силе своей, понуждаются. Сие слышав аз, и зело возрадовався радостию неизреченною о обретении такового на земли небесного сокровища, начах его прилежно молити, да любве ради Божия препишет и мне таковыя книги, обещаваяся ему, якову ни восхощет цену за труд его дати. Он же, имея много писаний, отречеся, а поводе мя ко другому краснописцу, в томжде ските пребывающему егоже такожде с великим усердием о преписании книг отеческих молих, обещавая ему за труд тройную цену дати: он же любве ради Божия, видя немалое мое о стяжании таковых книг желание, тройныя цены не восхотев, но за обычную обещася мне, аще и сам много писания имеяше, колики возможет, и руку ему подаст Бог, часть некую таковых книг преписати. И тако, за два лета и мало более прежде исшествия нашего из святыя горы, краснописец он начен преписовати, елико Бог подаде ему руку, часть некую многожелаемых мне преписа книг, яже всерадостне, аки дар Божий, с Небесе посланный нам, воспириемши, изыдохом от святыя горы Афонския, удобнейшаго ради в необходимых нуждах в здешних странах собору нашему окормления. Вселившимся же нам во святей обители Дрогомиристей начах всеприлежне о том помышляти и пещися, каковым бы образом возмогл аз исправление книг отеческих словенских, или и вновь превод с эллиногреческих, начати производить, и обретох великое и неизреченное к сему делу неудобство, некоторых ради благословных вин. Первая, яко преводителю книг должно есть быти совершенно учену, и не точию во всем грамматическом учении и правописании и всесовершенном ведении свойств обоих языков быти совершенну, но еще и самых высоких учений, пиитики, глаголю, и риторики, и философии, еще же и самыя Богословия не перстом коснувшуся. Аз же, аще в юности моей лета четыре и пребывах в киевских училищах, но точию грамматическому учению латинского языка отчасти научился бех, желание иночества не попустившу иных коснутися учений. Но и того малого учения чрез толико многая лета едва не во всесовершенное пришед забвение: бояхся убо и трепетах, дело сие толико великое начати. Вторая, неискусство мое во орфографии, сиречь в правописании. Неискуссн же кто сый в правописании, и дерзаяй писати святыя книги, той, по моему мнению, сердцем убо верует в правду, усты же исповедует во спасение, рукою же неисскуства ради своего хулит, в вечное себе осуждение, аще произношением устным хулы своея и не познавает. Сего и аз, неискусен еще тогда в правописании сый, бояся, ужасахся дьло cиe начинати. Третия, яко к сему делу не имех лексиконов, кроме единого Варина, но и той к келлии брата Макария, превода ради книг на молдавский язык, мало не всегда обреташеся. Превод же книг без лексиконов таков есть, яково есть и дело художниково без орудия. Четвертая, яко едва часть некую, да и то малейшую, словес эллиногреческого языка ведах, всего же языка мало не вовсесовершенном неведении обретахся. Пятая, яко язык сей эллиногреческий вся языки всея вселенныя премудростью, красотою, глубиною и преизобилием и богатством неисповедимым речений несравненно превосходящий, его же глубины и самии природнии Грецы, совершенно учении, едва отчасти могут достизати, в немалый страх мя влагаше, како дерзну аз с такового премудрейшаго языка дело мое во исправелении или в преводе книг начинати. Шестая, яко и самого нашего преславного словенского языка, иже, якоже ми мнится, многия языки красотою своею и глубиною и преизобилием речений, паче же всего преближайшим к эллиногреческому языку уподоблением несравненно превосходит, едва часть некую речений зная, но несравненно большей части не ведая, бояхся дело сие начинати. Сия предреченныя вины и многшыя сих, еще же от безчисленных духовных и телесных о внутренних обительных и о внешних делах попечений неупразднение мое помышляя, едва не отчаяхся дело сие, аки пренеудобнейшее, начинати. Видя же глад слова Божия в соборе нашем, имже души братния с моею бедною душею в конец истаяваху, на Господа, слепцы умудряющаго, всю мою возложих надежду, и молитвами святых братий дерзнух дело сие, отнюд меру мою превосходящее, сицевым намерением и разумом и сицевым образом начати.

Познавая аз меру свою, яко предреченных ради вин, отнюд не воздюжно будет мне дело сие, сиречь исправление, или и вновь превод словенских отеческих книг с эллиногреческих, мною начатое, единою в таковое совершенство произвести, яко да абие достойно будет и в прочиих обителех пребывающим братиям к преписанию, или и к выпечатанию, и да не возпоследует ктому никаяжде нужда вторицею оныя разсмотревати и исправляти; и аки в зерцале видя, яко не единою но и многажды, по обретении лексиконов, и по лучшем, аще и малом, языка эллиногреческаго уразумении, и словенского языка правописания познании, и наблюдения свойств и грамматическаго художнаго обоих сих языков сочинения искусстве, воспоследует необходимая нужда паки тыя с прилежнейшим рассмотрением, или самому мне, аще бы Бог продолжил житие, или по смерти моей искусными в сей вещи братьями, оныя исправляти: сего ради, не завидя, якоже нецыи мнят, обще всех иноков, хотящих спастися, пользе, но надеяся, яко имать быти, и по многом времени, многожелаемых сих книг совершенное исправление, завет таков, аки основание непоколебимо, в души моей положих, да труд мой сей во исправлении или в преводе книг отеческих, аки по всему храмлющ и несовершен, пребудет в соборе нашем отнюд неисходен, Дóндеже помощию Божиею исправится, и приидет в подобающее совершенство.

Начах дело мое сие, сиречь исправление книг отеческих словенских и вновь превод с эллиногреческих, сицевым образом: видя себе, якоже лексиконов, тако и всего предреченного к сему делу искусства лишаема, положих себе в наставление и руковождение превод книг отеческих на молдавском языце, яже преведоша с эллиногреческих на свой природный молдавский язык возлюбленнии братии наши: Иеромонах Макарий и Иларион Даскал, искуснии в преводе книг и учении мужи. Часть из них преведе брат Макарий еще во святей горе Афонстей, а часть в Драгомирне, такожде и честный даскал отец Иларион часть некую из них преведе в соборе нашем. Таковый аз их превод, аки по всему истинен без всякого сумнения вменив быти, начах древле на словенский язык с эллиногреческого преведенныя прилежно взирая на эллиногреческия, исправляти отеческия книги сих Святых: Исихия, Диадоха, Макари|я вторую, Филофея, Нила о молитве, Фалассия, Григория Синаита, Симеона Нового Богослова слово о внимании и молитве, Кассиана Римлянина о осьми помыслех, и прочия, держася крепце, аки слепец за тын, за предреченный превод, и исправих первый крат предреченныя книги. Таже по мнозе времени, егда уже начах мало приходити в лучшее сея вещи успеяние, усмотрех во исправленных, сих мною книгах, неискусства ради моего, премногая погрешения: то и вторицею некоторые от сих исправих. Таже по некоем времени, и еще обретшемся многим в них погрешениям, и третицею исправих; иныя же из них осташася в первом точно исправлении: не возмогшу мне уже множае, за неимением времени, оныя исправляти; но и еще зело далече отстоят от истинного исправления, занеже и сами оныя эллиногреческия, в святой горе преписанныя, книги, яже неискусства ради моего без всякого вменях быти погрешения, на зело премногих местех явишася в орфографии погрешения. В тожде время, егда еще не имех при сем деле ни единаго лексикона, преведох и вновь со онех же эллиногреческих книг сия отеческия книги святых: Антония Великого, Исайи отшельника, Петра Дамаскина вторую книгу, яже моего ради во оно время наипаче бывшаго неискусства, толико премногая погрешения в преводе имут, яко мне уже и помыслити страшно, исправити же их совершенно, без достоверных эллиногреческих, отнюдь невозможно. Книгу Святого Феодора Студита, по необходимой нужде, во оноже время с простого греческого языка преведох, не сподобився даже и до сего времене, аще и зело желаю, на эллиногреческом языце, узрети, яже такожде, предреченных ради вин, зело премнога имать погрешения. Такожде в книгу словенского древняго превода, Святого Исаака Сирина, Божиим непостижимым промыслом, паче чаяния моего, в настоящей жизни сподобився эллиногреческую печатную узрети, целый год трудихся над нею во исправлении, ово с эллиногреческою, ово же с молдавлахийскою чтый: но горе моему толикому труду, зане и сия, за тыяжде вины, зело далече отстоит от совершенства, и нужда мне настоит, уже полумертвому, аще бы Бог милосердием своим еще мне живот продолжил, и зрению моему, мало уже не слепому, просвещение даровал, яко уже отчасти имущему лексиконы, и мало в лучшее вещи сея, частостию делания, пришедшему успеяние, паки всеприлежнейше потрудитися во исправлении оныя. Тойжде же труд подобало бы мне восприяти и во исправлении вторичном первыя книги Святаго Макария Великаго, и первыя книги Святаго Петра Дамаскина, занеже и тыя далече отстоят от совершенства. Книгу же Святаго Симеона Новаго Богослова ниже начинах исправляти, зане даже и доселе эллиногреческия не сподобихся узрети. 1774 лета прииде из Святыя горы к нам в Драгомирну, егда еще там пребывахом, един монах Грек, именем Константий ; той принесе с собою книгу эллиногреческую, своею его рукою писанную, имущую в себе множество книг отеческих: обретошася же в ней некоторыя книги, ихже еще даже дотоле на словенском языце не видех, яже оне по прилежному молению моему и преписа нам своею рукою. Но понеже отнюдь не причастен бяше грамматическаго учения; того ради премногая и безчисленная, якоже в свою книгу, тако и из своея в сие преписание, совершеннаго ради своего в орфографии неискусства, привнесе погрешения, и воистинну обретох злато словес святых валяющееся в блате неправописания, от него же кто возможет е и из добре ученых лиц, без достоверных эллиногреческих подлинников, очистити? Из сих же преписанных онем нам, по моему прошению, книг, по предреченней нужде вновь преведох сия: Святого Марка, и Святаго Никиты Стифата триста глав, еяже от древних времен на словенский язык преведенныя части некоторыя триех сотниц бяху, яже и в нас обретахуся; совершенныя же сея книги, совершенное число трехсот глав имущия, даже и доселе не видех; эллиногреческия же сея книги даже и дотоле ни единыя главы у себе не имех. Еще же преведох из сих и книгу святого Феодора Едесского. Которыя книги, и паче всех предреченных, не точию к печати, но и к преписанию на иной стране отнюдь суть неприличны, Дóндеже с достоверных подлинников исправлены будут. Что же реку о книзе Святых Каллиста Патриарха Цареградского, и спостника его преподобного Игнатия Ксанфопулове, свидетельствуемой блаженнейшим Симеоном Архиепископом Солунским, юже неизреченным желанием желах сподобитися прежде смертимоея поне узрети? и уже егда совершенне о сем начах отчаяватися, всемогущий промысл Божий устрои, не точию оную узрети, но и на словенский наш язык превести: но и сия, аще от прочих и лучшаго, истину реку, правописания есть, обаче на многих местех с таковыми погрешении обретеся, яко и самый преискуснейший таковых книг с эллиногреческих на молдавлахийский язык преводитель, Отец Иларион даскал, на оных местех отнюд не обрете сущаго и истиннаго разума, но по необходимой нужде, яко же возмне, преведе, егоже мнению и аз в преводе моем последовах: сего ради и сия книга тоежде к печати и на иное место к преписанию препятствие имать. О второй же книзе Святого Каллиста, нарицаемого Катафигиота, что уже и реку, безчисленных ради обретающихся в ней орфографических погрешений? Юже такожде аще на словенский наш язык и преведох, но томужде подвержена есть несовершенству, и в подобной вещи препятствию. Житие Святого Григория Синаита, писанное учеником его Святейшим Каллистом Патриархом Цареградским, честный схимонах Отец Савва из Святыя горы принесе к блаженныя памяти общему нашему Отцу и Старцу Василию, от негоже и мы вземше преписахом: аще же от Святый горы по многом времени и принесеся в собор наш Исихия сего Святого на эллиногреческом языце, но и то, кроме обычных орфографических погрешений, не все, разве точию части некия; еще же и писания блаженныя кончины сего святого в нем не обретается, еже на наш словенский язык аще и преведох, но и то туюжде вину имать. Книгу же Святого Максима Исповедника четыреста глав о любви едину точию имамы Московския печати, и слово постническое сего же Святого по вопросу и ответу, мною еще в юности в нашем отечестве с бесчисленными, моего ради невежества, погрешений и опустками преписанное; эллиногреческого же, аще и зело желаю, не сподобихся и доселе узрети. Книги же Блаженнейшего Симеона Солунского словенския, кроме эллиногреческия и волошския, в соборе нашем отнюдь не обретается. Такожде и книги Святого Каллиста, ученика Святого Григория Синаита, в нас не обретается. Книги же Святого Нила Сорского отнюдь на эллиногреческом языце не обретается, точно на словенском, юже и аз в юности моей сый, преписах, но с безчисленными орфографическими погрешении, и не имех времени и доселе та исправити, еще же и не имея достоверныя, якову удобно в наших обителех мощно есть обрести.

Се якоже в зерцале святыни твоей от самого начала даже и до конца представих, каков мой труд во исправлении книг отеческих словенских с эллиногреских, или и вновь с онех же в преведении на словенский язык бысть, яко превышше силы моея труд мой сей бысть, но по всему храмлющ есть и несовершен, за предреченныя благословныя вины, за няже не точию к вьпечатанию, но ниже к преписанию на ином месте отнюд суть неудобны, до совершенного с предостоверных эллиногреческих подлинников исправления. Сего ради и к святыне вашей к преписанию, или и к выпечатанию. Книги таковыя прислати отнюд ниединем образом не возмогох, христианскую мою и монашескую совесть насиловати бояся, и устрашался, аки за дело храмлющее и отнюд не совершенное, вечного в день страшного суда Божия души моей осуждения. Святыня же ваша аще ко мне поне едину искру истинныя, по заповеди Христовой, любве имате, даже и доселе еще неугасшу, то не должни есте неприслание мое к вам книг сих в знамение моего к вам непримирения, или моея к вам вражды имети, или аки бы аз завидех общей пользе хотящим спастися и пользоватися от таковых книг; да не даст мне Христос Спаситель сицевого безумия! Иныя вины неприслания к Вам таковых книг, кроме предреченныя, благодатию Божьею, в души моей не усмотреваю. Сего ради молю святыню вашу, по уразумению моего о неприслании таковых книг к вам столь пространного уверения, всякое о мне за сию вещь неподобное мнение от души вашея истребив, более мне о сем не стужати: елик бо ни приложите о сем труд, всуе будет. Дóндеже бо книги сия с истинным эллиногреческих подлинников совершенно исправлены не будут, то, но предреченному моему залогу душевному, от собора нашего не будуть исходны.

Святыня же ваша еще воистину Божию ревность, непритворную, о стяжании душеспасительных сих книг в души своей имате, то ничим же иным души моей о сем извещение можете подати, разве точию приятием о многожелаемом вам книг таковых стяжании здравого моего совета, его же поне ныне аще от всея души вашея послушаете, верую Господеви и известен есмь, яко отнюд не погрешите сего столь долговременного желания вашего, по Богу поспешествующу, и самим делом без всякого сомнения сбывшееся сподобитеся е узрети. Преосвященнейший Кир Макарий, бывший Митрополит Коринфский, еще от юного своего возраста толико неизреченную, Божиим действом, к книгам отеческим, трезвению и внимание ума и безмолвию, и молитве, умней, сиречь умом в сердце совершаемой, учащым, любовь стяжа, яко все житие свое на всеприлежнейшее взыскание онех, и трудолюбивое своею рукою, яко преискусен во внешнем учении сый, и многоиждивное руками краснописцев преписание определил есть. Иже, пришеде во Святую Афонскую гору, и се неисповедимым усердием и превеликим тщанием во всех библиотиках великих святых обителей премногия обрете таковыя отеческия книги, яковых еще у себе и дотоле не имеяше. Паче же всех в библиотики преславныя и великия обители Ватопедския обрете безценное сокровище, сиречь книгу о соединении ума со Богом, от всех святых великими ревнителями в древняя времена собранную, и прочия о молитве, нами еще и доселе не слышанныя книги, яже многими преискусными краснописцы с немалым иждивением чрез неколико лет преписав, и сам всеприлежнейше чтый оныя с подлинниками, и предостовернейше исправив, и жития всех святых списателей книг сих в начале книг их положив, изыде от святыя горы Афонския с неизреченною радостию, аки обрет небесное на земли сокровище, и пришед в преславный Асийский град Смирну, посла в Венецию с немалым иждивением, собранным от милостыни Христолюбцев, книг отеческих тридесять и шесть, с ними же сочисляется и книга Святого Каллиста, свидетельствуемая Святым Симеоном Солунским, выше же сего числа и патерик великий скита Египетского, во еже издати я печатным тиснением: по времени же малом имеет намерение печати предати и книгу великую Святого Симеона Нового Богослова, к таковому делу совсем готовую. И по малем времени, якоже мя о всем сем едино лице недавно письменно извести, Божиею помощию предреченныя книги из печати на свет изыдут. О выпечатании же таковых книг от давних лет воистинну блаженный сей Кир Макарий Митрополит желание возиме таковым намерением, да не приидут сия святыя книги во всеконечное забвение и от лица земли истребление, в неже мало мало уже и не приидоша: сам бо делом позна, яковый труд подъя, и мало не всю жизнь свою истощи во взыскании онех, и едва с неизреченным тщанием повсюду, паче же во святей горе Афонстей, всеприлежнейше и всеми образы иский, обрете таковое духовное сокровище, аки в земли, в долговременном забвении и крайнем неведении погребенное, паче всех монашеского чина подвижником, и паче самого дыхания, дерзаю рещи, нужднейшее, на мысленную брань с невидимыми духи к наставлению, и яко да возмогут ревнителие удобнейше и с меньшим иждивением, нежели рукописныя, печатныя книги сия стяжавати.

Сия же вся предвозвестих святыне твоей, по малу приступая к преподанию вам моего совета, яковым бы образом возмогли и святыня ваша с братиею, и мы с собором нашим сподобитися стяжати истинныя, без всякаго погрешения, словенския отеческия книги. Весте святыня ваша, яко Божиим неизреченным милосердием в последняя времена православная наша Всероссийская Церковь Веру святую Православную и святое крещение от православныя Греческия Церкве сподобися прияти: с верою же святою и Божественное писание и вся святыя церковныя и учителей святых и отеческия книги, с эллиногреческих преведенныя, прия, и оныя суть источники словенских книг, отъонуду словенския проистекоша. Божественное убо писание и вся церковныя книги сподобишася Божиею благодатию с эллиногреческих, яко от источников своих, исправление получити; отеческия же осташася при древнем своем преводе, не сподобившеся даже и доселе из своих источников с эллиногреческих исправлены быти, еще же чрез неискусных преписателей и тмочисленная себе приобретоша погрешения, и нужда есть необходимая, да и сия книги от своих же источников исправлены будут.

Сего ради, отче, аще воистину истинную, а не притворную, еже часто повторяю, ревность на стяжание таковых книг в души своей имате, то послушайте моего о сем здравого сего совета, которое послушание ваше истинным знамением будет искренния вашея ко мне любве, и истинного, а не притворного, о стяжании отеческих книг желания. Молю вас, отче святый, Господа ради, и советую вам, потщитеся от всего сердца вашего и от всея души вашея, стяжати предреченные источники, сиречь эллиногреческия отеческия книги, с нихже, всеизвстна есть на Бога надежда, яко и словенския отеческия книги, древле с таковых преведенныя, вседостовернейше исправлены, иныя же и вновь преведены будут: не пощадевше о стяжании сих, не точию тленного и ничтожного, маловременного и преходящаго имения, но и самыя души своея, и аще Бог восхощет и живи будем, и время мирное будет, то в грядущее лето на весне, избравше от собора вашего предостовернейшаго брата, и давше ему, откуду промысл Божий подаст вам, наименше с тысячу левов, присылайте его ко мне; аз же такожде подобного ему от собора нашего избрав брата, отчасти греческий умеющаго язык, пошлю его на вашем всем иждивении с братом вашим во Святую гору, в нюже книги оныя по исшествии из печати скорее привезены будут к продаванию, идеже без всякого труда, преудобне купивше таковых книг наименше два круга, или и множае, аще восхощете, с Божиею помощию к нам возвратятся, и оставивше в нас един круг книг таковых, в знамение истинныя вашея по Бозе ко мне любве, и в вечную вашу память и спасение, с другим к вам всерадостно возвратятся. Вы же, получивше таковыя святыя книги, отвезете я сами к таковым богоизбранным и богодухновенным лицам, о нихже мне возвещаете, яко Божиею неизреченною любовию горят к таковым книгам, и неисповедимую и превеликую ревность имут издати я в свет печатным тиснением. Тии же, таковыя многожелаемыя книги всерадостне от рук ваших приемше, действом Духа Святаго подвизаема, повелят все внешнее эллиногреческаго языка учение всесовершенно прошедшым, и самыя Богословии не перстом коснувшимся учителем, на самый чистый словенский язык превести оныя, имже Божественное писание и вся церковныя книги преведошася; древле же преведенныя истинно и предостоверно исправити с онех. По преведении же онех вновь, древле же преведенных по истиинном и предостоверном исправлении, душеспасительное свое желание исполнят, потщавшася благословением своим и иждивением выпечатати оныя, общия ради монашествующих пользы: свойственно бо наипаче к монахом принадлежит отеческих книг учение; да вси монаси, паче же из них истиннии по внутреннему человеку подвижницы, не точию Православнаго отечества нашего, но и всех Православных словенскаго языка народов, Серби, глаголю, и Болгаре, и прочии, чтением их сподобятся пользоватися. Тогда не точию бы святыни вашея толь долговременное и превожделенное о стяжании таковых книг исполнилося желание, сподобльшихся уже у себе имети оныя, но и мы сами, аще быхом сподобимся онех, то обретающыяся у нас в доброе сохранение положше, чтением онех, яко предостоверных, пользовалися быхом, Бога прославляюще. Сей же мой совет о стяжании таковых книг тогда бы явился действителен быти, егда бы всеистинная весть она показалася быти, яко уже достоверно посланы суть предреченныя книги в Венецию выпечатания ради, юже и мню быти достоверну, и вышереченным числом денег, со всем во оба пути иждивением, мощно бы было два круга таковых книг купити. Аще ли же бы, чесого Бог да не поустит, весть она истинна не явилася; то нужда бы возпоследовала книги таковыя в Святей горе преписовати, еже предреченным числом денег отнюд не возможно есть соделати, но несравненно большим: зане необходимо бы подобало Святогорскому собору Карейскому, то есть всем святым Святогорским монастырем, милостыню подати наименше тысящу левов, да вси доброхотно о сем деле явятся, и руку помощи подадут: зане всему миру есть ведомо, яко вся Святая места, с ними же и Святая гора, наипаче милостынею Христолюбцев, паче же в мя нуждная времена, содержатся, без милостыни же толь превеликое дело начинати стыдно есть и неприлично, еще же и не возможно. Такожде особне и обителем Святым, трием или четырем, в них же таковыя обретаются книги, нуждно есть поне по пяти сот левов милостыню дати, да начальствующей в них со всякою радостию возблаговолят, отверзте своя библиотики, выдати из них таковыя книги к преписанию. Такожде и преписателем, не точию обычную, но и несравненно большую подобает возусердствовати подати цену за преписание, да со всякою радостию и всеприлежным усердием потщатся преписовати оныя право без всякаго погрешения, и по преписании сверяти с подлинниками, и исправляти верно. Преписати же подобает необходимо два круга таковых книг, да един в нас остается, другий же к вам отнесен будет. На самое же сие точию преписание должно есть иждити денег наименьше две тысящи левов. На единолетнее же или и дволетнее в Святей горе до преписания книг братии посланных преписание, еще же и на во оба пути иждивение, с пятьсот левов потребно есть.

Се, отче святый, аще бы возпоследовала необходимая нужда преписовати отечеств предреченныя книги, надеждою имущая быти вечныя душам хотящим спастися пользы; то святыне вашей, яко имущему о сем ревность Божию не подобает ли и толикое число денег всеусердне иждити на стяжание такового безценного духовного сокровища? Не точию же сие, но аще бы возпоследовала нужда, то не подобает ли и душу свою за стяжание онех, ближняго ради пользы, положити? Воистину подобает. И аще на создание странноприимницы каменныя, с покровом железным, толико положила есте иждивение: то не подобает ли несравненно большее иждивение на стяжание предреченных книг, вечныя ради своея и ближняго пользы, положити? Но понеже весть ону о печатании книг предреченных не мню быти неистинну, но всеистинну: того ради и святыня ваша избавитеся от толь великаго за преписание онех иждивения, но точию следует меньшее предреченное на купление таковых книг положити иждивение, якоже подробну о сем написах. Аще ли же и сего отнюд никиим же образом, аще бы и вседушно восхотели, не возможно будет святыне вашей сотворити, или за крайнюю и последнюю совершенную монашескую Христоподражательную вашу нищету, или и за иныя некоторыя благословныя вины, или за обстояние времене: то не осудит вас Господь, яко произволивших всеусердне сие сотворити, но не возмогших. И аще сие случится, то молю вас всеусердно Господа ради, поне сего последняго уже моего не презрети совета: весть ону о послании в Венецию к выпечатанию отеческих эллиногреческим языком книг представите лицам онем, о нихже мне возвещаете: тии же, яко Богодухновеннии мужие и ревность Божию неизреченную к таковым книгам имущии, по выпечатании онех преудобнейше, яко многомогущии, могут получити тыя, и по всеистиннейшем на словенский язык преведению печатию издати, и тогда уже и святыня ваша от предреченнаго иждивения избавльшеся, возможете с Божиею помощию удобнее оныя стяжати, и тако исполнится и самою вещию превожделенное о стяжании таковых книг желание ваше. Молю же святыню вашу, писание мое ответное к его Преосвященству, аще подаст вам руку, сами отвезите, в немже о вине неприслания к святыне вашей книг, и о предреченной вести послания книг онех к выпечатанию, и моление к его Преосвященству, да возблаговолит увещати святыню твою послушати моего писаннаго к вам совета, писано есть, а ино ничтоже: сего ради не усумневайтеся сами отвезти оное, и преподати его Преосвященству, к егоже мысленне припад святым стопам, всесмиреннейше со всем моим собором кланялся, святую его и благословящую лобызаю десницу.

Извещаю духовно святыни вашей, яко о издании печатию книг отеческих якоже эллиногреческим, тако и словенским языком, и радостию и страхом одержим есмь. Радостию, яко всеконечному забвению не будут уже преданы, и яко ревнителие удобее возмогут стяжавати оныя: страхом же, бояся и трепеща, да не како обще не точию иноком, но и всем православным Христианом, якоже и прочия книги, аки продаваемая вещь, предложены бывше, от них самочинне без наставления искусных деланию умныя молитвы научившимся, возпоследует прелесть, виною же прелести да не возпоследствует хула от суетоумов на святое сие и пренепорочное, от премногих и великих святых отец свидетельствованное дело. Якоже и самым делом во дни наша случися, яко един инок, философ суеумный, увидев, яко некоторым ревнителем сея молитвы, аще и не по разуму, привозпоследова, за самочиние их и за невеждное наставление неискусных молитвы сея наставников, некая прелесть, не возложив вины на самочиние и неискусное наставление, толико, диаволу его подвигшу, вооружися хулою на святую сию молитву, яко и древних оных треклятых еретиков Варлаама и Акиндина, хуливших сию молитву, несравненно превзыде: толико бо страшныя и срамныя хулы, ни Бога бояся, ни человек срамляяся, на святую сию молитву и на ревнителей и делателей ея подвиже, яко и слуху человеческому целомудренному нестерпимы суть: еще же и на ревнителей молитвы сея толь превеликое гонение воздвиже, яко нецыи, оставльше вся, в страну сию прибегоша, и живут в ней на пустыни богоугодно, нецыи же, малоумии суще, от его развращенных словес до толика безумия приидоша, яко и книги своя некоторыя отеческия в единой реце, якоже слышахом, привязавше к ним плинфу, потопиша. И до толика возмогоша его хулы, яко нецыи под неблагословением запретили быша книг отеческих не читати. Егда же, не довлеяся устными хулами, умысли тыя писанию предати, тогда Божиим наказанием обоема ослепе очима, и пресечеся таковое его богоборное намерение. Сего убо, якоже предрекох, боюся и трепещу, да не возпоследствуют самочинником прелести: прелестем же хулы: хулам же усумневание о учении Богоносных отец наших, иже о молитве сей сами благодатию Пресвятого Духа самим делом и искусом научившеся, и подвижников, со всяким смиренномудрием на делание сея нудитися усердствующих, богомудро учат.

Книги отеческая, паче же яже о истинном послушании, и о трезвении ума и безмолвии, о внимании же и молитве умной, сиречь умом в сердце совершаемой, единственно единому точию монашескому чину приличны суть, а не обще всем православным Христианом. Сего ради Богоноснии отцы, о молитве сей учаще, начало ея и основание непоколебимое послушание истинное глаголют быти, от него же истинное раждается смирение, смирение же хранит подвизающегося в ней от всех прелестей, самочинником последующих. Послушания же истинного монашеского и совершенного во всем воли своея и разума отсечения мирскому народу стяжати отнюд невозможно. И како возможно будет мирским людем без послушания, по самочинию, ему же прелесть последует, на толь страшное и ужасное дело, сиречь на таковую молитву, без всякого наставления нудитися, и убежати многоразличных и многообразных прелестей вражиих, на молитву сию и подвижников ея прехитростно наводимых? Отнюд невозможно. Толь страшна есть вещь сия, сиречь молитва, не просто умная, сиречь умом нехудожно совершаемая, но художне умом в сердце действуемая, яко и истиннии послушницы, волю свою и разсуждение пред отцы своими, делания молитвы сея истинными и преискусными наставники, не точию отсекшии, но и совершенно умертвившии, всегда в страсе и трепете суть, боящеся и трепещуще, дане постраждут в молитве сей некую прелесть, аще и Богом всегда хранимы суть от нея, за истинное смирение свое, еже благодатию Божиею истинным послушанием своим стяжаша. Кольми паче мирским людем, без послушания пребывающим, аще бы точию от единого чтения таковых книг понудилися на сию молитву, страшно есть, да не впадут в некую, самочинно ю начинающим последующую прелесть. Молитва сия художество художеств от Святых нарицается; и кто может ея без художника, сиречь без искусного наставника, научитися? Молитва сия меч есть духовный на заклание врага душ наших, от Бога дарованный: но неискусне действующему им страх есть, да не будет самого себе на заклание. Молитва сия во иноцех точию, наипаче в странах Египетских, аки солнце просияваше, такожде и в странах Иерусалимских, и в Синайстей горе и Нитристей, и в Палестине на многих местех, и на иных многих местех, но не повсюду, якоже является от жития Святого Григория Синаита, иже всю Святую гору обшед, и прилежно делателей сея молитвы поискав, отнюд никогоже обрете в ней, поне малое ведение о молитве сей имущаго. Отсюду явственно есть, яко аще в таковом святем месте ни единого такового святый сей обрете, то и на многих местех во иноцех делание сея молитвы неведомо бяше. А иедже и действовашеся, и аки солнце просияваше во иноцех, то и тамо делание молитвы сея, аки тайна велия и неизреченная, Богу единому и делателем ея ведомая, храняшеся: мирскомуже народу делание молитвы сея отнюд неведомо бяше. Ныне же, выпечатанием отеческих книг, не точию иноком, но и всему Христианскому народу во уведение приидет. И сего ради боюся и трепещу, да за предреченную вину, сиречь за самочинное без наставника молитвы сея начинание, не возпоследует некая самочинником таковым прелесть, от нея же Христос Спаситель всех хотящих спастися да избавит своею благодатию. Сие же святыне вашей, аки охранения ради, духовно объявив, пребываю, во всех заповедех Божиих вам совершенна успеяния желатель и недостойный богомолец.

На подлинном подпись такова:

Паисий старец

Пречестным о Господе отцам обители Рождества Пресвятыя Богородицы Поляномерулской


О Господе радоватися

Святии и Богоноснии отцы наши, в писаниях своих святых завещавают, яко не подобает братиям, неколиким числом о имени Христове собравшимся, жити без настоятеля, но всячески должны имети единого искусного в рассуждении духовном, которому бы всю свою волю отдали, и во всем повинулися, яко же самому Господу. Сие исполняя, блаженныя памяти преставльшийся общий отец наш, не остави стадо свое Богом уверенное, по смерти своей пребывати без пастыря, но отходя ко Господу, постави на место свое Всечестного Отца Феодосия, могущаго управити и наставити души братния на путь спасенный. Бог же Премилосердый, егоже судьбы непостижимы, любя раба своего, посети его, аки чадо свое любимое, ради большего воздаяния, болезнию телесною такою, что из келлии выйти трудно, якоже в письме объявил. Видя убо его святыня, яко ради такой тяжкой болезни отнюд не может больше понести управления обители и всея братии; такожде, последуя блаженныя памяти покойному отцу нашему, постави на место свое Всечестного Отца Алексия. О егоже поставлении уведомившися, я зело возрадовался душею, и благодарил Всемогущему Господу, яко такового мужа показа рабом своим: и мню, что не инако сие сделалось, но только самая благодать Духа Пресвятого осени в сердце Всечестного Старца Отца Феодосия, и всех обще братий в единомыслие на то приведе, еже общим всех добрым произволением, избрати себе в настоятельство сего достойного мужа отца Алексия, о немже душа моя извещается, яко силен будет по Богодарованному ему духовному разуму наставити и упасти души братия на пажити спасенней. Что же, отцы святии и братия возлюбленная, ведающи смирен нрав и незлобие крайнее отца Алексия, от Бога ему из детства дарованное, такожде и трудом снисканное, и неискусство его в господарстве, усумневаетесь о сем, аки бы чрез тое не может правити обитель и братию, и просите от мене на сие совета и помощи; о сем Господь вам да известит, яко, аще хощете мене послушати и совету моему во всем повинутися, якоже обещаетеся, то сей вам совет по Бозе преподаю: да ни еднного кого иного восхощете избрати на настоятельство, кроме Отца Алексия; сей вам по Бозе Наставник и Отец да будет; сему повинитеся, якоже самому Господу, и от уст его, аки от уст Божиих, приимите слово, еже на пользу душам вашим. Кому бо паче приличествует, сами рассудите, аще не такому духовному мужу правление душ братних? Первое, яко и ученик от старейших учеников блаженныя памяти покойнаго Отца нашего пострижен и усыновлен в вашей обители, священства сподоблен и духовник искусный. Второе, большее же есть, яко к Богу и ближнему любовь стяжа, прав разум и рассуждение здраво имеет, житием добродетельным всех пользует. Не усумневайтеся убо о смирении и о незлобии его; се бо корень и основание есть всякому настоятелю: да будет, яко же пишут святии Отцы, настоятель братиям, смирен, кроток, незлобив, тих, удобно могий всякия укоризны первее сам понести, аще бы случилося от кого по навету противнаго, да возможет сам собою и братиям образ подати терпения и целомудреннаго жития. Не усумневайтеся, яко по-видимому, не может знати доброе господарство: силен есть Бог тое управити иными братиями. Се есть самое нужнейшее ко спасению общему, еже ведети устроевати добре по заповедям Господним и учению святых Отцев души братии. Несть сумнетися, яко немощен телом, егда здрав духом, здрав в рассуждениях духовных. Сего ради, отцы пречестнии и братия о Господе возлюбленная, мысленне к ногам вашим всех обще припадая, со слезами молю, не презирайте моего совета, аще и не достоин есмь, но примите Богом дарованного вам пастыря и наставника Всечестнаго Отца Алексия, и не желайте иного больше никого по жизнь его: аще бы и сам он не хотел и отрекался начальства, то со всяким смирением умоляйте его и не хотяща; и ведающе слабость здравия его, не ищите трудов телесных выше силы его, но успокоевайте всяким образом, да не прежде времене истощит силу здравия телеси, и тщета соделается братния пользы: довлеет убо ему, да сидит больше в келлии, храня свое здравие, и прочитывает книги душеполезныя, да возможет во время подобно братиям совет здравый и душеспасительный подати. Такожде и во внешних управлениях господарских да не презираете его, аки не ведяща добре, но во всяком начинании, на всякое дело всегда благословение и совет от него приемлите со всяким смирением и извещением, аще бы и мнелося якому брату в яком либо деле, яко не требе есть вопрошати отца, понеже сам знаю и могу: сие от неприязни есть; от Бога же и от Святых Отец сие есть: да во всяком деле, аще бы и зело искусен брат был, первее должен вопросити настоятеля, и не принуждати его к тому, но оставити, якоже он рассудит и изволит: подобает бо брату вовсе смирити свой помысл, и аки крайнему невежде, тако приступите к отцу и вопросити: аще есть изволение его на то и благословение, и тако по воле его начати. Тогда убо Бог, видя смирение братнее и истинное послушание (без смирения же несть и послушания) вразумит Духом своим Святым сердце настоятелево, ответ и совет дати полезный, и послушнику благодатию своею невидимою в деле начатом поспешит. Аще же добровольно настоятель отвещает: делай, якоже веси; тогда со страхом Божиим, возлагаяся на молитвы его, начати, якоже Бог вразумит: совершив же послушание, внутре или вне обители, или с пути возвратившися паки приити ко Отцу, и исповедав до тонка соделанное, припасти к ногам прося прощения, о еже во святом послушании согреши; ангельско бо есть еже нимало не согрешити в чем. Такожде друг другу смирятися, и друг друга предпочитати и имети любовь по Бозе между собою, и да будет в вас едина душа и едино сердце благодатию Христовою.

Таковое устроение аще услышу и уразумею творимое в вас, возрадуюся и прославлю Бога Преблагаго и молити имам Господа, да подаст вам, по своей неисчетной милости, крепость и силу в совершенное сохранение Божественных Его заповедей, и буду всяким образом, елико силы, в душевных и в телесных нуждах вам вспомоществовати, и обитель вашу, якоже свою, по желанию всех обще вашему имети.

Ко управлению же экономическому Отцу Алексию посылаю ныне двоих братий, Отца Матфея и Отца Дионисия, котории уповаю великой помощию будут всей святой обители.

Сие любви вашей предложив, с надеждою Богоугоднаго вашего в делании Заповедей Господних исправления, остаюсь

здравия и спасения вам желатель,

Иеромонах Паисий Старец Драгомирнский.


Авраамских дел подражателю, Заповедей Божиих усердному делателю, моему вседражайшему другу, Господину отцу Димитрию Иерею

О Господе радоватися

О имени Господа нашего Иисуса Христа (подобает бо, якоже рече святый Иоанн Лествичник, от Бога к Божиему угоднику начати), умыслих к тебе вседражайшему моему другу, истинному рабу Христову, его Божественную благодать в помощь немощи ума моего призвавши, – без Него бо по неложному Его словеси, не можем творити ничесоже, – поне мало нечто написати, кратчайшим моим словом, о общем житии, и треблаженном послушании, еже общему житию, паче же и всему монашеству есть корень и основание, рссуждая, яко таковое мое к тебе писание, паче всего будет благоприятнейше вселюбезной ми и всесвященней твоей душе, имеющей даже и доселе огнь от Бога вверженный любве к монашескому житию в себе неугасаем и хранящей его богоугодне.

Да веси убо, всевозлюбленный мой друже, яко Дух Святый, чрез Святых Отец, все монашеское житие на три чины определи и устави: на отшельническое уединенное пребывание, и на со единем или двема вкупе сожитие, и на общее жите. Отшельническое убо житие сие есть: еже далече кому от человек на пустыни единому пребывати, и о души своей, о пище же и одежде, и прочих телесных потребах на единого Бога точию надежду имети, во бранех своих и немощех душевных и телесных, его точию единого имущу помощника и утешение, всякого утешения мира сего чужду и странну бывшу любве ради Божия.

Со единем же или двема житие сей разум имать: да будет старец искусен во Святем Писании седяй в безмолвии, и да имать единого ученика или двоих седящих с собою в послушании и повиновении душею и телом.

Общее же житие, еже начинается, по Святому Василию Великому, по подобию Господня со ученики жития, от дванадесяти братии, а не менее, таже, елико Бог поспешает, растущи бывает многочеловечное собрание, от единого или от многих наипаче языков состоящееся, – сей содержит разум: да вси обще собравшиися во имя Христово братия едину душу, едино сердце, едину мысль имут, и едино произволение, еже работати Христови деланием Божественных Его заповедей: и друг друга тяготы носити, повинующеся друг другу в любви Божией, на сие имеюще Отца своего и наставника, настоятеля обители, искусна суща в разуме Божественного Писания, словом и делом наставляюща, и во всем ему, аки самому Господеви повинующеся крайним и совершенным своея воли и рассуждения отсечением и умерщвлением: сиречь, заповедем его и учению, аще согласна будут задоведем Божиим и учению Отцев, отнюд не сопротивляющееся, но всеусердно тщащеся повеленная от него со страхом Божиим верою и любовию исполняти. Вся к телесней потребе служащая нужныя потребы имуще общи: своего же особного имения движимого и недвижимого никако же имети ни по единому образу.

Во всех убо сих трех чинах, занеже от Духа Свята суть уставлени, многи от Святых Отец явишася совершенно угождшии Богу, и просияша в дарованиях духовных аки солнце.

И о всех сих трех чинах и устроениях монашескаго жииия приводят святии Отцы свидетельства от Божественного Писания.

О первом чине, сиречь уединенном житии, ово рассуждающе высоту такового жития, которое совершенным и бесстрастным едином приличествует, и тем, которые чудесно, по смотронию Божию, нарочно были позвани к таковому житию: ово же разсмотревающе и нашу немощь новоначальных и страстных, и многоразличныя прелести вражия самочинному житию последующия, приводят свидетельство от Писания: горе единому: аще впадет во уныние, или сон, или разленение, или отчаяние, несть воздвизаяй его в человецех.

Со единем же или двема житие похваляют Святии Отцы, называюще прехвальным Ангельским пребыванием, и Царским путем, приводяще от Писания свидетельство Господне: «иде-же еста два или три собрана о имени Моем, тамо есмь посреде их».

О общем же житии приводят свидетельство от Святого Писания: «се что добро, или что красно, но еже жити братии вкупе».

На три чины убо сице распределену сущу монашескому житию, совет преподает преподобный Иоанн Лествичник исходящим из мира в монашество, не уклонятися ни на десно, ни на шуее, но Царским путем идти, сиречь, не отходити ниже на пустыню, занеже уединенное пустынное житие Ангельския крепости требует, и новоначальный, а наипаче душевными побеждаемый страстьми, сиречь, гневом, яростью, тщеславием, завистью, мнением и прочими, ниже след такового пустынного жития, рече, да не дерзает видети, да не како изступление ума постраждет. Ниже во общее жите входити, не аки не полезное, чтобо и полезнейшее паче такового жития? Еже похваляя святый Василий Великий, недовольну, глаголет, себе имети силу словес, к похвале высоты и величества такового жития: но яко великого требующее терения.

Царскими же путем ходити советует Святый: сиречь, со единем или двема имети пребывание: понеже таковое житие удобнейшее есть многим, яко не толико великого терпения, якоже во общежительстве требующее, но есть мало отраднейшее. Еже бо повинутися во всем, единому своему отцу, или и с ним живущему брату, не толико есть чудно, и меншаго терпения треба.

Во общежительстве же со многою братиею не точию отцу своему, но и всей братии, и самым последним повинутися, и терпети от них досаду, безчестие и поругание, и всякий вид искушения: и имети себе прах и пепел под ногами всех, и аки раб куплен послужити всем со смиренномудрием и страхом Божиим: и всегдашнюю последнюю нищету во общем сущую житии, и скудость телесных в пищи и одежде потреб претерпевати с разумом: коликого дело сие есть великого и крайняго и страдательного терпения, и претерпевающийдо конца в таковом богоугодном общежительстве коликия мзды в будущем блаженстве от Подвигоположника Христа Бога нашего сподобляются, умом человеческим постигнути и словом сказати невозможно.

И сего ради, по разсуждению Святых Отец, два сии чини монашеского жития, сиречь: со единем или двема пребывание, и общее житие, предлежат исходящим из мира в монашество ко избранию, в коем кто соизволит, отрекшися мира, работати Христови: в первом ли, яко отраднейшем, яко же речеся, или во втором страстотерпческом общежитии да и сугубый венец, по Лествичника слову, от Бога в день праведного по делом воздаяния восприимет.

Третьяго же чина, сиречь пустыни, отнюдь не повелевают, ниже советуют Святии Отцы исходящим из мира новоначальным к пребыванию себе избирати, сея ради вины, яко пустынное житие уподобляют Христову на кресте распятию: общее же житие страстем христовым, яже прежде креста, нашего ради спасения, претерпе.

Яко же убо Христос Спаситель наш и Подвигоположник нашего спасения, иже во всем Сам Себе пречистым Своим в мире житием образ и прописание нам представи к своему благоугождению, не прежде на кресте распятие, таже пречистыя своя страсти претерпе, но прежде страсти, таже крест: таковым образом, по подобдию господню, повелевают святии Отцы, хотящему во иночестве Богу угодити: первее начинати вкупе свое от общего жития, еже сообразно есть страстем Христовым, и вкупе страдати в нем со Христом в совершенном воли своея и разсуждения отсечении: безчестие, поругание, укоризну, и всякий вид искушения с велиею и неизреченною радостию претерпевати, Дóндеже непорочен явится в смирении: сиречь, да вся сия искушения с велиею и неизреченною радостью претерпевает, и аки пития небесного да желает на всяк час, и искушающих его да имать аки велиих своих благодетелей и ходатаев своего спасения, себе имуще под ногами всех, аки прах и пепел, недостойна себе от всея души мня сожития с ними и на лице кому воззрения.

И от такового долговременного и глубокого своего смирения, еже во общем житии царицею добродетелей треблаженным послушанием стяжал есть, возгоревшуся в блаженной души его пламени неизреченныя любве Божия, не может прочее, по Святому Арсению, быти с Богом и со человеки, и таковый, с советом Отец, может и на пустыню изыти, яже сообразна есть распятию на кресте Христову, во еже совершенна уже умертвитися миру сему, а Христу сораспятися.

Таковому убо искусному истинному воину Христову, прежде обучившемуся со множеством Христовых воин, с невидимыми враги своими художне духовными оружии ратоватися, изшедшему на единоборство, Бог поспешает, преславную над враги воспиряти победу: и венчает такового неизреченными Своими Божественными даровании, яко совершенного своего угодника и страдальца законно подвизающегося. И сицевому пустыня бывает прилог Божественныя любве, яко весь сподобляется быти в Бозе, и Бог в нем.

Сим убо сице чудне от Духа Святого чрез Святых Отец уставленным и расположенным, аще кто, изшед из мира в монашество, и презрев таковое Духа Святого законоположение, вместо еже бы предати себе во общем житии во святое и блаженное, по слову, сиречь, по разуму писания послушание, имже бы возмогл благодатию христовою истинное стяжати смирение, которым бы могл избавитися страстей своих, наипаче же душевных, – сущи страстен и немощен душею, и в подвиге духовном неискусен, от презорива усердия начнет гонити пустыню и избирати себе житие безмолвное и уединенное, желая, вместо еже бы подражати страстем Христовым во общежительстве, абие безвременно на крест Христов взыти удалением на пустыню, на такового гнев Божий приходит за его презорство, и аки неискусен воин, не научивыйся в общежительстве искуса мысленныя брани, и не умеяй еще ниже оружия духовного в руках держати, а дерзнувый себе от искусных воин Христовых ко единоборству отлучити, да наедине, борется со враги своими бесы, – таковый, вместо победы, Божиим за презорство свое попущением, побеждается и падает пред враги своими, и вскоре от них уморяем бывает.

Сильных бо есть и совершенных, глаголют отцы, еже на едине борствовати с бесы, и мочь, еже есть глагол Божий, на них исторзати дерзый же таковый и прозорливый, прежде времене погнавый пустыню, вместо пшеницы терние пожнет, и вместо спасения погибель обрящет. Почто? Понеже презритель и разрушитель таковый Богопреданного чина устрояется, который чин, яко же прежде речеся, Христос Бог наш пренепорочным и пречистым своим во плоти житием нам устави, и вместо еже сострадати со Христом во общежительстве, дерзну гордынею своею на крест Его взыти, избрав себе прежде общежительства пустыню: и таковый несть пустынник, но самочинник, и житие такового несть пустыня и уединенное безмолвное пребывание, но самочиние. И таковому самочинному житию никоеже благо, но точию едина прелесть диаволя последовати обыче: и сицевым самочинным и безчинным житием и пребыванием множество многое от инок, и в древняя времена и в нынешняя погибоша, прельстившеся от диавола, и изступивше умом, и различными и страшными смертми сами себе уморивше, от которыя прелести да избавит всех нас Христос Спаситель наш Своею благодатию.

Что же реку и что возглаголю о земном небеси – общем житии, и о древе жизни, от Бога в нем насажденном, треблаженном послушании, в неже немощнии и новоначальнии прибегающе, прежде времени наедине братися со враги своими не смеюще, и вкушающе от безсмертного оного плода, крайним и страстотерпческим своея воли и разсуждения отсечением смерти убегают и всякия прелести диаволи, самочинником последующия?

Ограда и покров таковому житию есть Дух Пресвятый: и житие таковое пристанище есть благоотишное и необуреваемое всем хотящим треволнения суетнаго сего мира избавится. Корабль есть, благоокормляемый Духом Святым, безбедне в пристанище царствия небесного вшедших в он и таковому благоокормлению несумненно повинующихся чрез славое море жития сего преводящий, не боящийся мысленного страстей потопа. Общая есть врачебница и известное врачевание всем, душевными и телесными страстьми одержимым, и поистине хотящим сих исцелитися. Законное обучение есть мысленныя на мысленнаго врага брани воином Христовым, хотящим над ним присланную и душеспасительную поставити победу, имже оружие на него непобедимое есть сам Пресвятый и Поклоняемый Дух.

Общее житие, и святое в нем послушание, Сам Собою Христос Спаситель наш на земли человеком устави, и во образ предложи, в совершеннейшее себе Богоугождение, общежительне со святыми Своими Ученики и Апостолы, во всем Божественным его заповедем повинувшимися пожив. Прежде бо сего, корень и основание общему житию Божественное послушание на небесех во Ангелех, и в раи в человецех, яко главнейшую всех добродетелей добродетель и себе любимейшую, насадив, разоренную же завистию диаволею, и немощию нашею, крайним и неизреченным своим человеколюбием и благоутробием сам собою в себе возобнови и возстави, послушлив быв Отцу своему даже до смерти: и послушанием своим наше исцелив преслушание, отверзе всем, право в Него верующим и Божественных Его послушающим заповедей, двери царствия небсеного.

Сему образу Христову последующе в первенствующей Церкви Христиане осмь тысящ пожиша общежительне, ничтоже свое, но вся обща имуще: сего ради жития сподобльшеся стяжати сердце и душу едину.

Сим общежительным житием, и древнии преподобнии отцы, по всей вселенной в Лаврах и Монастырех приемше законоположение, писанию преданное усты Христовыми – святым Василием Великим, живяху, и просияша паче солнца. Зане ни единое иное житие тако, якоже общее с блаженным послушанием проходимо в разуме, приносит человеку успеяние, избавляя его в скором времени от всех душевных и телесных страстей, смирения ради, еже от блаженнаго рождается послушания, и на первообразное устроение приводит, да будет поистине по образу Божию и по подобиюо человек, якоже исперва создан бысть, и дарованию Божию, приятому на Божественном крещении, творит в человеце возсиявати, паче прочиих дарований духовных, имже причастник, благодати ради Божия, истинный послушник чрез истинное свое смирение сподобляется быти, яко многажды и вам чувством душевным мысленно может то ощущати.

Таковое общежительное житие всех братий, в нем о имени Христове собранных, аще бы и от различных народов и стран были, к толикой любви связует, яко всем быти едино тело, друг другу же уди: всем обще едину имущим главу – Христа, всем горящим любовью к Богу и к своему по Бозе отцу и друг ко другу, едино сие всем единодушно и единомысленно имущим предложение, усердно Божии делати и хранити заповеди, друг друга на сие поощряюще, друг другу в таковом разуме повинующеся, друг друга тяготы носяще, друг другу бывающе господине, и друг другу раби. И за таковую свою истинную, духовную иединомысленную любовь, Господню и Апостольскому и Ангельскому житию подражателие бывают, отцу своему по Бозе и наставнику, аки самому Богу, верою и любовию повинующеся во всем, вся тайная сердца своего ему исповедающе, ничто-же никакожо утаевающе, слово и заповедь от него, аки от уст Божиих, со извещением приемлюще: волю свою и разсуждение противное отцу своему, аки скверную ризу, оплевающе, проклинающе и вне далече от себе отмещуще, и аки прелести диаволи, бегающе, и аки геенны огненныя, трепещуще, и Бога о сем непрестанно моляще, еже избавитися им от тяготы таковыя, того благодатию: и еже прилепитися отцу своему, аки отроча матери, и аки овцы пастырю своему, во всем последовати, и аки орудие хитрецу, и аки скот господину своему, сице отцу своему во всем повиноватися тщащеся, кроме всякого своего противнаго ему разсуждения. Сие бо, то есть Божественное послушание, корень и основание сущи общему житию и всему монашеству, еже со общим житием толико есть связано и совокуплено, аки душа с телом, и едино без другого не составляется.

Се есть сокращенная лествица к небеси, едине точию степень отсечения воли имущи: наньже возступивший послушник быстрее на небеса восходит. И готовый к Богу восход есть послушание, имже до конца жизни своея право и неуклонно шествовавый сын по благодати Божий, наследник Божий, и снаследник Христов в Царствии его небеснем сподобляется быти. Общее бо житие есть небо, послушание же святое небо небесе: темже аще кто от послушания отпадает, от Бога и от небес извержен есть, якоже уставляют, Богоноснии Отцы, глаголет великий Григорий Синаит.

Таковому общему житию и всеблаженному послушанию в древняя времена были наставницы велики Богоноснии Отцы, иже, якоже сами чистоты ради душ своих и совершенного в заповедех Божиих благоугождения, сподобишася жилище быти Святому Духу, и от него, аки солнце, просиявающе в дарованиих духовных, в крайнее безстрастие приидоша и в любовь Божию совершенную, Духом Святым окормляеми: тако и Богособранному своему стаду словом и делом и образом своего Богоугодного жития истинный путь показоваша ко спасению, ко опасному заповедей Божиих хранению окормляюще. Того ради и ученицы их, аки на столп одушевленный и светозарное солнце, на святыя своя оныя наставники взирающе, наставляхуся и просвещахуся и сами во всех добродетелех светом учения и дел их добрых, и к крайнему богоугождению прихождаху, и множество многое неизчетное и безчисленное от них спасеся.

В нынешняя же лютая времена, еже многому плачу и рыданию достойно, до зела таковым наставником оскудевшим, аще кий ревнителие от инок восхотели бы таковым житием общежительным Богу угождати, сам Бог и Божественное чтение Преподобных Отец онех, общежительных Наставников, Божиим промыслом даже и доселе соблюденное, есть учитель и наставник: на неже, аки на онех самех, взирающе внимательно, со страхом Божиим и разумом чтущии могут отчасти, Божиим поспешеством, и житию их Богоугодному подражатели быти, окормляеми и вразумляема суще отцем своим, о имени Христовом их собравшим, или от них единомысленне избранным, иже не от себе, но от Писания Святого и от тогожде Святых Отец учения чад своих духовных поучающем.

В древняя бо времена мнози от Святых Отец, от просвещения благодати Божия, ученики своя поучаху, и не книжни суще. В ньшешняя же времена отнюд не повьлевают Святии Отцы от себе кому братии поучати, но от Писания Святого, и от учения преподобных Отец, которш Духом Святым уведевше тайны и силу Писания Святого, и благодатию его предуразумевше в последняя сия времена во иноцех здравому учению и истннным наставником не малое оскудение, темже Духом Святым возбуждаеми, написаша святое свое и душеполезное учение, за нашу вечную пользу и окормление, утверждение же и на путь спасения руковожденире: его же и в нынешняя времена наставницы монахов и сами их ученицы, со смиренномудрием и страхом Божиим держащеся, и сами не погрешат своего спасения, и послушающии их.

Сим убо всем трием монашеского жития чиновом и устроениям, и их свойством, и сущей от них пользе, пред твоим Боголюбием кратчайшими моим и малоумным словом продставленным сущим, ведящи твою крайнюю ко мне по Бозе любовь и верное дружество, хощу и о себе, и о нашем бедном житии, поне кратчайшим моим словом, аще и не не ведящу, известити.

Да весть убо твое Боголюбие, яко изшедшу мне из мира с неизреченною ревностию, якоже сам не невеси, еже в монашестве усердне Богу работати (Бог весть, отче, яко не лгу), не сподобихся, в юности моей и в начале моего монашествования, ниже след от кого видети здравого и правого разсуждения, совета же и учения, по учению Святых Отец: еже бы мне новоначальному и неискусному от коего чина начати свое бедное монашество, и киим разумом.

Вшедшу бо ми изначала в монастырь некий пустынный, в немже и начало монашеского чина неизреченным благоутробием Божиим удостоихся восприяти, ниже след некий от кого здравого наставления сподобихся видети, или уразумети, что есть послушание, и в коей силе и разуме совершается, и кую пользу в себе сокровенну имать и послушнику приносит. Ниже бо сам игумен, ниже восприемник мой и старец яковое мне наставление о сем подаша: постригше бо мя без всякого подобающего новоначальным искуса, иже во отсечении воли своея и разсуждения совершается, оставиша мя жити без всякого духовного окормления. Восприемный бо мой отец, по моем пострижении, едину точию седмицу во обители прежив, от нея отъиде, неведомо где мне и по сие время, сие точию ко мне рекши: брате, ты еси письменный: яко тебе Бог научит, тако и живи.

И тако аз, аки овца без пастыря, остався ни от кого не окормляем, начах скитатися тамо и овамо, ищущи обрести душе своей пользы, покоя и окормления, и не обретая, Дóндеже в тихое и небурное Святыя горы достигох пристанище, надеяся поне тамо некую получити душе своей отраду.

Но и тамо пришедшу ми, мало братии обретеся нашего Российского народа и ведущих Святое Писание сиречь, грамотных: и тако желаемого души моей окормления не сподоблься улучити, седох в некоей келлии на мнимом уединении неколико время, и возложься на Божий о бедной душе моей промысл, начах прочитовати по малу отеческия книги, взимая от своих по Бозе благодетелей, от Сербския и Болгарския обители, и чтый внимательне.

Тогда, Господу слепого мя вразумившу, аки в зерцале познах, како бы мне подобало мое бедное монашество начинати, и киим образом: и уразумех, коликия благодати Божия лишихся, не предав себе некоему искусну отцу в послушание душею и телом, от своего невежества, ни от кого на такое святое дело несподоблься наставления улучити. И уведех, яко мое бедное мнимое безмолвие несть моея меры, но совершенных есть и безстрастных, единому о себе жити: и недоумевая прочее, где бы себе в послушание предати, о немже многажды, аки отроча по матери умершей, воздыхах и плаках. Не обретши же, за многи благословныя вины, где бы повинутися, умыслих царским путем житие свое проходити, со единем единомысленным и единодушным братом: вместо же отца, Бога имети себе в наставника, и учение Святых Отец, и повинутися друг другу, и послужити; душу едину и сердце едино имети, и вся к состоянию своего живота имети обща, видяще сей путь монашества свидетельствуем Святыми Отцы от Святого Писания.

Таковому же моему благому предложению Богу поспешившу, прииде во Святую гору мне во всем единомыслен брат, во общинеь нашей первый, иже даже и доселе, благодатию Христовою, в живых обретается, и начати жити со мною единодушно. И тако, благодатию Христовою, отчасти душа моя обрете некую отраду и многожеланный покой, сподобльшуся и мне окаянному, поне след некий видети пользы святого послушания, еже друг ко другу имехом чрез отсечение наших волей, вместо отца и наставника имуще учение Святых Отец наших и повинующеся друг другу в любви Божией. Но не на долзе наслаждахся жития такового: и другии бо братия, приходящии от мира во иночество, видяще таковое наше любовное с братом сожитие, ревностно возревноваша к таковому же житию себе прилучити: и зело мне о сем зельным своим молением начата стужати, приняти их в свое сожитие, и ученичество. Аз же на долзе отрицахся, бояся и трепеща приняти кого во ученичество, ведя сие дело совершенных и бесстрастных быти, сам же немощен сый и страстен, и не приимах их, ового четыре лета, ового три, ового же два, и иных иное некое многое время.

Послежде же, ово их великим стужением, еже мне своим молением творили, ово же и брата со мною живущаго, братолюбива зело суща, слезным молением убежден, начах и не хотя приимати в свое сожитие по единому, коемуждо от них открывая, по силе моей, силу святого послушания, от Писания Святого и учения Святых Отец: и видя их неизреченную имущих веру и любовь ко Святому Писанию и ко мне недостойному, друг же ко другу мир и единомыслие, зело о их таковом благом произволении радовахся душею, и прославлях Бога, возложся на неизреченный промысл Божий о душевном и телесном их окормлении, и всеусердне себе предающих душею и телом во блаженное послушание примля по единому.

И таковым образом от царскаго пути, сиречь, со единем братом и двема сожития, составися, благодатию Христовою, и наше житие общее, умножившуся числу не малу братии которому житию во святой горе Афонстей самое то место, зело жестокое и претрудное, не подаваше руки ко утверждению, идеже и два или три, с собою обще пребывающе, едва могут с кровавым потом, да сице реку, и трудом себе в телесных потребах окормити, кольми паче толикое множество. Еще же бояхомся и власти Агарянския, да не возложат и на наше убогое общество даней подобных даемым от прочих монастырей Святогорских: еже от многих уже и слышах хотящее быти. Таковых убо ради вин и иных множайших, о них же уже и писах твоей святыне, бояхомся, да не будет крайняго и последняго, многого плача и рыдания достойного, житию сему, еже немалыми поты и труды составися, разорение. Темже, возложшеся на Бога вездесущаго, и вся исполняюща, и на всяком месте своего влачества благословима, преселихомся вси обще из Святыя горы в православную молдовлахийскую землю, идеже благодатию Христовою, в данною нам от благочестивого Господаря и Преосвященного Митрополита, монастырь Драгомирне, паче еще, нежели и во Святей горе, утвердися сие житие наше, до коего времене Господь восхощет, земли сей к таковому житию руку отчасти подающей. И собрася уже в сем общежительстве нашем братий, единодушно во святом послушании Господеви работати произволивших, мало не более ста монахов, кроме мирских послушников: едино сие благое вси общее предложение имуще, Богу работати усердным Его божественных заповедей хранением.

Во-первых, имения своего особного ниже до тончайшей вещи имеюще: се бо есть первый чин общаго жития, по Святому Василию Великому, иже в нашем общежительстве зело опасно наблюдается, и толико, яко уже ни в ум кому от братии приити может, еще пожелати что во общежитии стяжати особно: ведяще, се быти путь Иуды предателя. Всяк бо приемлем бывая в наше сожительство, имение свое, аще бы случилося кому что имети, и вещи, даже до тончайшей вещицы, вся пред ногама моима и братии полагая, предает я Господеви, вкупе же и сам себе душею и телом во святое послушание даже до смерти: инако же кому в общество наше прияти быту отнюд невозможно.

Второе: нудящеся свою волю свою и разсуждение имети, но благоразумное послушание опасно хранити. Се бо есть вторый чин общаго жития, корень же и основание, яко уже и множицею речеся: и сей чин, благодатию Божиею, поелику есть возможно немощи нашей человеческой в сие время, и в нашем общежительстве опасно хранится. Ниже бо возможно есть кому и во общество наше прияту быти, аще не с таковым намерением, еже душею и телом, и всем своим произволением предати себе во святое и блаженное, и во Святем Писании свидетельствуемое послушание, во еже уже ктому не творити свою волю, ниже держати свое разсуждение, и себе окормляти, но окормляему быти и пасому учением Преподобных Отец наших, еже есть житию нашему по Бозе окормление, наставник и руковождь ко спасению, еже коемуждо обще и особне усты своими грешными предлагати дерзаю, на осуждение моей окаянной души в день судный: глаголю бо и предлагаю братии совет душеполезный, сам не творя ниединаго благого дела.

Таковое убо основание, сиречь, нестяжание и послушание, житию нашему имеющу, и прочия вся чины общежительныя, о нихже несть настоящего времене писати к тебе подробне, во общежительстве нашем, благодатию Христовою, хранятся, поелику есть возможно, и нудятся братия истинную и нелицемерную любовь Божию друг ко другу стяжати. Ибо во-первых, возлюбивше Господа, и Его ради любве вся красная и сладкая мира сего во уметы вменивше, оставиша я, и в след Господа своего, крест свой вземше, поидоша: таже и друг друга тяготы нудятся носити, сердце и душу едину имети, друг друга на добрая дела подвизающе, друг друга верою и любовью ко мне недостойному превзыти тщащеся, аки чада Божия: яко мне, видящу их сице подвизающихся, радоватися душею, и со слезами прославляти Бога, яко сподобил мя Господь таковых своих рабов видети, и с ними жительство имети, и их лицезрением тешитися. Якоже бо Ангелов Божьих зря братий, на святое нудящихся послушание, недостойна себе мню ниже в след их вступити, видя себе лишенна таковыя Божия благодати, сиречь, святого послушания. И аще и не во единой суть мере вси в нашем общежительстве, сие бо ниже есть возможно: но овии убо от братий, иже суть и множайшии, до конца свою волю и разсуждение умертвиша, во всем мне же и братии повинующеся, и аки самому Господеви, братии во страсе Божием и реши мнозе послушание приносяще, претерпевающе безчестие, поругание, укоризну и всякий вид искушения, с толикою радостию, яко же бы кто сподобивыйся велия некия Божия благодати, и сего всегда несытно желающе, всегда и непрестанно себе пред Богом в тайне сердца своего укоряюще, и имуще себе малейша под всеми и последнейша всех: овии же суть, паки не мала числом, падающе и востающе, согрешающе и кающеся, претерпевающе укоризну и искушение, аще и со трудом, обаче нудящеся вседушне первых постигнути, и о сем усердне Бога моляще со слезами. Овии же суть, не мнози числом, слабии и немощнии, аки младенцы, не могуще еще пищи твердыя прияти, сиречь, укоризны и искушения претерпевати: требующии еще млеком милости, человеколюбия и снисхождения немощем их воспитоватися, Дóндеже в духовный терпения приидут возраст: единым благим произволением, и всегдашним самоукорением скудость свою восполняюще. Многажды же и выше силы своея нудящеся претерпевати безчесие, и волю свою оставляти, с кровию: сиречь, труд велий о сем, аки кровь, пред Богом изливающе, и со слезами о еже помощи им Бога моляще, и таковии же, аще и немощнейшии суть, обаче, аки нуждницы Царствия Небесного, вменятся пред Богом.

Еси же таковии аще и не во единой, яко же речеся, суть мере, обаче обще вси нудятся Божия и Святых Отец хранити заповеди, нерешимым союзом любве Божия связани суще друг с другом, и любве ради Божия и спасения своего претерпевают всегдашнюю скудость телесных потреб с великодушием и всегдашним к Богу благодарением, на единого Бога, якоже спасения своего, тако и в телесных к состоянию жития нужных потребах окормления, возлагающе надежду.

Сие тебе многожелаемое, якоже мню, извещение о трех устроениях монашеского жития, вкупе же и о нашем многонищетном и убогом общежительстве, еже аще и елико небо от земли отстоит от общаго жития, еже во дни Святых Отец наших бяше, но елико возможно есть, наипаче в пребедная сии времена, благодати Божией поспешившей составися, и содержится, чрез сие писания принесши, и о себе извещаю: яко щедротами Божиими, еще в жизни сей обретаюся, аще и при немощи телесной: непрестанную скорбь и болезнь душевную имея, яковым лицем Страшному Судии предстану, на страшном Его и неумытном судилищи, и слово воздам о толиких душах братии, предавших себе в послушание мне: не могий ниже и о единой моей окаянной души отвещати, видя во всем слабость свою душенную и неможение, и не могий ни в едином добром деле браз себе братии представити, якоже должность такового жития истязует. Точию по Бозе и Богородице, на молитвы братии, со мною живущих, несомненную имею спасения моего надежду, аще и недостоин: и не отчаяваюся, аще неизреченное и непостижимое Божие и на мою грешную душу излиется милосердие: аще ли же ни, но праведне правосудием Божиим в вечную осужден буду, по моим злым делом, муку, благословен да будет Бог: достоин бо есмь сего, за мое о заповедех Его божественных нерадение. Точию о сем всегда молю Его благоутробие, да милостию Своею за премалейший мой, егоже о общем сем о имени Его Пресвятом Собрании и житии имех когда труд, или имею, поне сея милости Своея мене да сподобит, да сподоблюся, якоже богатый он Лазаря на лоне Авраамли, чад своих духовных, истинных рабов и страдальцев Христовых, в царстнии его небеснем зрети, за свое ныне маловременное в послушании злострадание божественного Его со Ангелы и Святыми, в послушании Ему угодившими, насыщающихся лицезрения. И сие бы мне довлело вместо всякия мзды: обаче их ради святых молитв, надеюся окаянный и спастися: о чем и святыню твою молити о мне Бога моля, всесмиренно пребываю искренний твой и спасения желающий друг.

Превожделенного лицезрения твоего искренний желатель и всегдашний друг, о имени Христове собранного братства недостойный предстоятель, иеромонах Паисий.


1766 года, мая 16 числа

Общежительная Обитель Молдовлахийская Драгомирна

Писание сие послано со отцем Гавриилом и Спиридоном

Всевозлюбленному моему другу, усердному заповедей Христовых делателю, благоговейнешему во иереех отцу Димитрию,

О Господе радоватися

Благодарю Христа Бога, яко искру огня Божественного, в юности еще твоей от Него в блаженное твое сердце вверженну, деланием прилежным душеспасительных Его заповедей соблюл еси неугасиму, юже хощеши в пламень совершенныя Его любве, получением, аще Господь восхощет, Ангельского образа воспалену быти.

Но велие ти о сем, любимиче, предлежит неудобство: ожинивый бо ся, уподобился есть, по Лествичнику, руце и нозе связаны имущу, иже аще бы и восхотел в чернечество идти, не может. Второе: яко паствою словесных Христовых овец обязался еси, юже просте, и яко же прилучйся, оставити не безбедно. Третие: в мирстем житии чрез толь долгое время стяжанный, и мало не претворшийся в естество обычай, еще же к жене и детем вкорененную естественную любовь, к миру же и сущим в мире пристрастие отставити не весьма удобно. В сих убо обретаяся, како возможеши неудоборешимейших сих уз изрешитися и неудобствие избыти? Во-первых, превозлюбленне, следует ти с богоданною тебе помощницею о сем духовный совет имети, с ея о сем деле соизволением. Второе: дети своя законно и по Бозе устроити. Третие: еже паче всех главнейшее, от Преосвященнейшаго Архипастыря, аще бы Дух Святый во святое его о сем вдохнул сердце, испросити на сие святое дело благословение, пастве же твоей по тебе искусна Пастыря. Сеяй о благословении, о благословении и пожнет. И тако по чину происходящу ти дело свое.

Будет твое к монашеству намерение по Бозе крепко и непоколебимо, от Бога и от человек похвально. Аще же бы и средств сих вышеписанных Божиею благодатию удобне сподобился еси и неудобства всякого избавился: и то еще не без великого рассуждения должно ти свое душевное именье считати, и тако столп монашества начати здати, яко да не за безразсудное начале здания и несовершение, смех и поругание по Евангелию твое дело будет, и чаша сия, яже со слезами, и хлеб монашества, иже с горчицами, да не будет за неразсуждение на осуждение в день судный. Никто же бо, глаголет Лествичник, в чертог небесный венец нося внидет, аще не первое и второе и третье сотворит отречение. Первое отречение мира и яже в мире; второе отречение воли и разсуждения; третье отречение тщеславия, последующего послушанию. От сих первое есть удобнейшее, но Боголюбцем. Второе, до смерти ищет подвига и труда кровава. Третье непрестанным себе укорением побеждается. Всем же сим присутствует Божия невидимая помощь, без неяже и ниединоже от сих исправити мощно. Темже, всевожделенне, аще Божьей благодати помогающей ти уповаеши, яко возможеши, свободився предреченных неудобств, по истине отрещися мира и всех сущих в мире, отрещися же и воли своея и разсуждения, и предати себе во истинное по Богу и Божиим заповедем даже до смерти послушанье, и отнюд ничтоже от своего имения, и до малейшия вещи, не имети, имети же себе меньша и последнейша паче всех, и претерпевать мысленную брань великодушно, непрестанно рабом Божиим от невидимаго врага душ наших наносиму, еще же алчбу и жажду, и оскудените телесных потреб, поругание же и безчестие, и всяку тесноту и скорбь, имиже монашеское начертывается житие, аще произволяеши сладце до смерти любве ради Божия претерпети: радуйся, и веселися, прославляй Бога, и несумненно веруй, яко Бог дивными своими судьбами богоугодное твое сие намерениее произведет в дело: и сподобившися, аще и в единонадесятый час жития твоего, во ангельском образе Богу работати: но не усумнися, равну бо с первыми, от юности своея до старости во иночестве Богу работавшими, от всещедрыя Божия десницы восприимеши мзду на небесех, неизреченными Боголюбцем уготованными благами, ихже сподобитися тебе о Христе Иисусе Господе нашем богомольчески желая, есмь превожделенного лицезрения твоего искренний желатель и всегдашний друг, о имени христове собранного братства недостойный предстоятель, иеромонах Паисий.


1772 марта в 18 день

Общежительная Обитель Молдовлахийская Дрогомирня

Послано со отцем Спиридоном

Пречестной госпоже Марии с Богособранными сестрами,

О Господе радоватися

Христос истинный Бог наш глаголет: огня приидох воврещи на землю, и что хощу, аще уже возгореся? (Лк. 12: 49). Сей огнь Божественный, вверженный на землю сердец своих, святии Апостолы и ученицы Господни от Него приемше, абие пламенем любве к нему возгоревшеся, оставиша мир и яже в мире, и пришедше к Нему, яко к Господу и Учителю своему и истинному Наставнику на путь спасения, предаша себе душею и телом во истинное послушание и отсечение воли своея и разсуждения своего до последняго своего издыхания, и с великою и неисповедимою радостию глаголаша к нему: се мы остивихом вся, и в след тебе идохом (Мф. 19: 27). Еже послушание, имуще присно огнь сей Божественный в сердцах своих, и во всем последующе Божественной воли Господа и Учителя своего, чисто и непорочно, яко зеницу ока, до кончины жизни своея сохраниша, запечатлевше е терпением безчисленных искушений и многообразных смертей и излиянием до последния капли крове своея, юже излияша за веру свою и любовь ко Христу Богу, яко да сохранят послушание свое к Нему, яко жертву чисту и непорочну до смерти. Сей огнь Божественный любве Божия святии Мученицы приемше, многоразличная мучения и самыя прелютейшия смерти за Христа Бога с неизреченною радостию претерпеша, и прияша от него венец славы его Божественныя в Царствии небеснем. Сей огнь Божественный вси Преподобнии и Богоноснии отцы наши приемше, бежаша мира и всех яже в мире, и ови от них во общих житиях в совершенном послушании и отсечении воли своея до последняго издыхания пребывше, мученический венец от десницы Господни прияша; ови же подвизавшеся в пустынях и в горах и в вертепах и в пропастех земных, тесным и узким путем ходивше, всегда мертвость Господа Иисуса в теле своем носивше, – Христови сраспинавшеся, в алчбе и жажде и всяком злострадании пребывающе, в молитве непрестанней и молениих и слезах, и в последней нищете Христовой и святых Апостол жизнь свою провождающе, и Евангельския заповеди, яко зеницу ока, чисто и непорочно сохраняюще, сподобишася Царствия небесного. И что множае глаголю? Сей огнь Божественный благодати Божия вси Святии приемше, душеспасительные заповеди Евангельския, без ихже делания единою Православною Верою спастися невозможно, всепрележне сохранивше, истиннии рабы Христовы, всякого чина и звания, и на всяком месте владычествия Его, спасение получиша. Сей огнь Божественныя любве Христовы, благодатию Его прилежным и внимательным прочтением некия душеполезныя книги в землю сердца твоего вверженный, от благости Его приемше, абие возненавидела еси мир и вся яже в мире, и восприяла еси намерение, оставивши мир, в безсупружном житии день и нощь безмолвно работати Богу: аще же и покушался есть родитель твой, по уведении намерения твоего, всяким образом от него отвратити; и многоразличная гонения наводил на тя, хотя угасити огнь ревности Божия в душе твоей; но, блогодати Божией содействовавшей, вся терпением твоим препобедила еси, яко и сам родитель твой, отчаявся более удерживати тебе в мире, и видя утвержденное намерение твое, оставивши мир работати Богу, отпустил тебе в монастырь, обретающийся в Костроме, в немже четыре года пребывающи, сподобилася еси, благодатию Божиею на сие побуждаема, множество книг отеческих читати, от ихже чтения прияла еси душевную пользу таковую, яко пожелала еси общего жития, и просила еси у Христа Спасителя подати тебе истинного наставника, с таковым обещанием, яко аще обрящеши совершенного наставника, то, по учению Василия Великого и Святого Иоанна Лествичника и св. Симеона Нового Богослова, предаси себе ему в совершенное душею и телом послушание, все хотение твое и всю волю твою возненавидевши и отвергши, и да будеши во общем житии всем в попрание. – Таковое твое намерение и о нем прошение, яко по всему благое и благоугодное, исполняя Христос сердцеведец, даде тебе истинного ко спасению наставника, покойного во блаженной памяти отца Феодора, о немже услышавши, ездила еси к нему в соловецкий Остров, его же и возвратил Господь в общежительный его монастырь, и понеже и другий он имел монастырь женский общежительный, разстоянием за сто верст от его мужеского монастыря, в который женский общежительный монастырь и переехала еси из прежняго штатного монастыря из Костромы, во Арзамас, и тамо пребывала еси со святыми сестрами, у предреченного святого мужа в совершенном, по Божественному писанию и преданию и учению св. Отец наших, послушании и во всем отсечении воли своея и разума, приемлюще от него учение, яко от уст Божиих, и повинующися ему во всем, не яко человеку, но яко самому Христу Богу, исповедуя ему, егда от своея обители приезжаше к вам на посьщение, яко самому Богу, тайная сердца твоего со всеми сестрами, и приемля от него во всем, даже и до малейшия вещи, наставление духовное. – В таковом убо послушании пребывающей тебе во обители той три года, возлюбил есть тебе по Богу отец и наставник твой, такожде и вся сестры тебе возлюбили, и восхотел духовный твой отец вручити тебе от святого послушания сестр святых во твое о них попечение: ты же отнюдь сего не искала и не хотела; но, зная силу святого и Божественного послушания, яко послушаше есть живот, а преслушание смерть, и не хотя подклонила еси выю твою благому игу Христова послушания, и прияла еси на себе легкое бремя Христово попечения о спасении душ сестр святых, собравшихся во имя Христово, и предавшихся тебе добровольна во святое послушание. Принявши же сию тяготу, известную имела еси надежду, яко не ты, но духовный твой отец, и тебе и всех сестр управляет, и на нем, а не на тебе лежит вся тягота управления душ святого собора: и того ради святое послушание с радостию неисповедимою проходила еси, повинующися во всем святому Отцу, аки самому Богу. И тако по начальстве сем прежившей тебе два года, Божиим попущением наидоша на тебе различная душевная искушения и душевныя многообразные немощи, и ко Отцу твоему духовному веры и любве умаление, и прочая, яже мне вся подробну объявлявши. В таковом же многоразличном разорении душевном, прежившей тебе два года, духовный отец твой и учитель от временныя к вечной преставися жизни: и тогда отверзошася тебе душевныя очи, и начала еси познавати тщету душевную, и якового по Бозе наставника лишилася еси, и поминая воспоследовавшее души твоей разорение, плачеши и рыдаеши, и мало и не во отчаяние от зельныя туги и печали сердца твоего приходиши, и пишеши ко мне, и просиши и молиши со многими слезами, да напишу к тебе некое духовное утешение.

Не презирая убо твоего о сем моления, аще и отнюд в сем художестве, еже писати к кому, ненаучен есмь и неискусен, пишу к честности твоей, и молю и советую о прешедшем искушении и немощи души твоея не скорбети выше меры и не отчаяватися, но, с несомненною надеждою на милосердие Божие, начало истинное истинного покаяния за прешедшия немощи пред Богом полагати, и от всего сердца и души каятися, и прощения от благости Его просити, и той, яко благ и человеколюбив Бог сый, радуяйся о истинном покаянии твоем, якоже всех грешников покаявшихся простил есть, простит и тебе вся согрешения твоя, без всякого сумнения.

Приходит мне, честная Госпоже, и сие в разсуждение, яко Христос Спаситель, истинный Бог наш, егда вселенную имеяше вручити святым Своим первоверховным учеником и Апостолом Петру и Павлу, да проповедят в ней благовествование Его, и уверовавших в него проповедию их да наставят на истинное Богопознание и хранение заповедей Его, и яко, да будут милостиви к согрешающим, и удобне прощают согрешения кающихся, Божественными и непостижными Своими судьбами попустил есть, яко Петр отвержеся Его трижды, Павел же гоняше церковь Его и разрушаше: по истннном же Петровом покаянии и Павловом чудесном уверовании во Христа, оба сии святии Апостоли, понеже сами на себе познали немощь человеческого естества, сего ради премилосерднейши были, по подобию Христа Господа, к согрешающим и истинно кающимся, и якоже сами тяготы всех на себе носили, так и всех к сему побуждают, глаголюще: друг друга тяготы носите, и тако исполните закон Христов, Гал. 6.: 2. Не таковым ли некако образом и на тебе недоведомыми судьбами Христос Спаситель попустил есть найти предреченным душевным искушениям и немощем, яко да совершенне чрез долгое время увидевши, яко в зерцале, немощь души твоея и слабость естества человеческого, научишися носити немощи не мощных, и удобьпреклонна будеши к милованию согрешающих от немощи и кающихся, и исправляти будеши таковых духом кротости. Сего ради, каяся пред Богом прославляй Его непостижный промысл, дивне спасение боящихся Его и кающихся устрояющий.

А понеже, всечестная Госпоже, от чтения книг отеческих желанием возжелала еси обрести истинного наставника, иже бы тебе наставил на путь спасения, и Божиею помощию обретши такового, пребывала еси у него во истинном послушании, и содержиши и сестр святых в таковомжде послушании, и познала еси самым делом и искусом и плоды благословенного послушания, и плоды проклятого преслушания: то нужда мне належит и о святем послушании к честности твоей мало написати. – Послушание Божественное толь вещь нужная есть ко истинному Богоугождению, яко без нея отнюд невозможно есть Благоугодити Богу. Сего ради пресвятое послушание во триех местех от Бога насаждено бысть: на небесех, и в раи, и на земли; на небесех убо, в силах небесных, в раи же, в первозданных человецех, на земля же, во святых ученицех и апостолох Господних. И в триех сих местех явися и плод преблагословенного послушания, и плод треклятого преслушания. На небсех вся силы небесныя, добрым своим произволением пребывше в послушании к Богу, сподобишася, Духом Святым просвещаеми, вечно в нем пребывати: диавол же, сый от ангельского чина, самовластным своим произволением отпав от послушания, и возгордевся, низвержен бысть с небесе, со всеми отступными тогожде Ангельского чина силами, послушавшими самопроизвольно нечестивого его совета, и лишившеся света Божественного, тьма волею своею быша, врази Богу и спасению правоверных Христиан вечно сотворшеся. Се и на небесех явися плод и послушани и преслушания. В раи, Дóндеже первозданнии пребываху в истинном к Богу послушании, лицезрения Божия и многообразных даров Пресвятого Духа наслаждахуся: егда же самопроизвольно, послушавше совета диавола, и отпадше от послушания, возгордешася, восхотевше равны быти Богу, тогда изречение смерти от Бога приемше, из рая изгнани быша, и всему роду человеческому виновни быша смерти: и аще не бы Сын Божий Своим к Богу и Отцу до смерти послушанием разорил преслушание Адамле, то отнюд бы иныя надежды спасения от смерти и погибели вечныя роду человеческому не осталося. Се и в раи в первозданных показася плод послушания и преслушания. На земли же Христос Сын Божий сшедый с небесе, не да творить волю Свою, но волю пославшего Его Отца, его же послуша до смерти, смерти же крестныя, послушание свое Божественное насадил есть в святых своих ученицех и Апостолех. Пребывшии убо в нем даже до смерти сподобишася проповодию своею вселенную привести к Богопознанию; и ныне со Христом Господем своим и учителем царствуют на небесах: отпадший же от послушания треклятейший Иуда, и вместо Господа послушавый во всем диавола, и отчаявыйся, удавися, и погибе вечно с душею и телом. Се и на земли явися плод послушания и преслушания. Сие убо Божественное послушание, насажденное от самого Христа Господа во святых Его ученицех, прейде во святый ангельский монашеский чин, в немже мнози во святем послушании, яко солнце, просияша, и совершенне Богу угодиша: но и весь монашеский чин на послушании святом основан есть, и в древняя времена или во общих житях, или в царском пути, сиречь во двоих или триех, иребываху, или аще и в пустынях, то по большей части от послушания житие свое начинаху, и тако Божиею благодатию избегаху от прелестей бесовских. Самочинне же житие монашеское начинавшим многажды многообразныя прелести бесовския иоследоваху, от нихже да избавит нас Господь Своею блаодатью.

Послушание Божественное и от сего имать велию похвалу, яко по Святому Иоанну Лествичнику и прочих святых Отец учению, мати есть основания всех заповедей Евангельских, сиречь любве, яже послушанием совершаема бывает, якоже Господь глаголет: аще любите мя, заповеди моя соблюдите. И паки: имеяй заповеди Моя, и соблюдаяй их, той есть любяй Мя. И паки: не любяй мя, словес моих не соблюдает. Соблюдение же Заповедей Христовых и словес Его, не что иное есть, точию совершенное послушание ко Христу Господу. Послушание Божественное толь велия есть пред Богом добродетель, яко по согласному многих святых учению, истиннии послушницы, в послушании истинном до конца жизни своея пребывшии, венец мученический от Христа Господа приемлют; занеже отсечение во всем воли их и разума пред настоятелем, во излияние крове, мысленное и самопроизвольное, за имя Христово вменяется пред Ним в день праведного Его по делом воздаяния.

В таковом убо Божественном и святом и треблаженном послушании, честная Госпоже, содержании собор сестр святых, во имя Христово собранных, не инако, но по истинному разуму Божествснного писания, якоже предаша и учать преподобнии и Богоноснии Отцы наши, наставляй их на путь спасения, сама себе во образ им всякого благого дела, помощью Божиею укрепляема, представляй, прилежным деланием заповедей Евангельских, любовию к Богу и ко ближнему, кротостию и смирением, преглубочайшим всегда ко всем миром Христовым, матерним к ним милосердием, терпением и долготерпением, со слезами молением и утешением и побуждением на всякое дело благое, носящи с любовью Божиею вся тяготы их и немощи, горящи к ним любовию Божиею, яко к сестрам и ученицам Христовым, прилежно наставляюща их на истинное во всем к Богу послушание и на отсечение, паче же и умерщвление воли своея противныя и составления разума своего и разсуждения: себе же втайне сердца твоего и души твоея имей пред Богом прах и пепел, горшу и грешнейшу паче всех человек. Понудися же преподати себе образ святым сестрам и соблюдением заповедей святых Отец, и трудами телесными по силе твоей, аще возможеши, предстоянием на правиле церковном, поклонами и великими и малыми; еще же и правило келейное, уставленное от святых Отец, со страхом Божиим совершай молитвами, и псалмопением, и чтением; такожде прилежно и с великим вниманием и испытанием прочитавай в книгах отеческих о молитве, единем умом в сердце совершаемей, яже есть самый истинный, паче всего приятнейший Богу подвиг монашеский, и аще Божиим споспешеством уразумевши о ней истинный разум от учения святых Отец, то и понудися на делание ея, Бога призывающи в помощь, и велию от нея пользу души твоей обрящеши. Понудися никого же осуждати: един бо есть праведный судия Христос Господь, иже воздаст комуждо по делом его; но точно себе осуждай, и не будеши на страшном и втором Его пришествии осуждена. Всякому согрешающему пред тобою от сердца отпущай согрешения, да и Отец Небесный отпустит тебе согрешения твоя: и что более возглаголю? На вся заповеди Евангельския от всея души твоея всегда нудися, всю же надежду спасения души твоея на едино милосердие Божие имей без всякого сумнения. За прежде же бывшия по попущению Божию немощи твоя и согрешения душевная, Бог благодатию Своею и человеколюбием да простит тя и благословит, и в сей век и в будущий.

Писати же ко мне, со всяким дерзновением пиши, и Господа ради молю тебе, о общежитии вашем, и чине церковном и трапезном, и о препитании вашем, и о всем жития вашего устроении подробну ко мне недостойному написати. Господь же наш Иисус Христос истинный Бог наш, рекий: идеже еста два или трие собрани во имя Мое, ту есмь посредь их, молитвами Пресвятыя Своея Богоматере, Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Марии, и всех святых, да будет посреде вас, собравшихся во имя Его пресвятое, во веки аминь.

(на подлиином собственною рукою преподобного старца написано):

Пречестности твоей со всеми святыми, во имя Христово собравшимися сестрами, совершенного в заповедех Евангельских предуспеяния всеусерднейший желатель и недостойный Богомолец.

Свято-Вознесенского Нямецкого и Предтечева Секульского Молдовлахийских монастырей архимандрит Паисий.


Письмо старца Софрония Молдавского к схимонаху Афанасию, жившему в Свенском монастыре

Пречестнейшему в Схимонасех, прелюбезному моему о Господе сыну духовному, отцу Афанасию:

Благодать и мир тебе о Христе Иисусе Господе нашем.

Любезное мне твое честное писание, пущенное от вас декемврия 29 дня 1804 года, получено мною февруариа 3, сего 1805 года. Брат же Адриан, пришед в монастырь 20 ианнуария, и данную от Боголюбивыя твоея души нам милостыню, то есть, мне десять червонцев голландских, также и монаху Платону с надписанным от вас саморучным реестром, все в целости вручил. За кое ваше сугубое благотворение, веру же и любовь твою горячую к нам бедным, да возравномерит вам премилостивый Господь наш Иисус Христос вечными своими благами. В начале сего вашего нынешняго письма 1805, марта 27 дня, ко мне и брату Платону извещал еси, что о ныньшней чрез брата Адриана милостыни ответов от нас не получал: но по какой причине до вас наши благодарительныя письма не дошли, нам неизвестно. В нынешнем же в сем письме убеждаете мене дать вам решение на три пункта: то я, минуя первый и вторый, на третий первее решу вам сумнение, яко удобнейший и ко мне больше относящийся. Третье ваше вопрошение о правиле, еже в начале определил было я вам малое (хотя и многотрудно оно вам было). Смотрите убо (якоже и сами глаголете), сначала и самое то малое многотрудно вам было; ныне же, Божиею благодатию, трегубо несете, и удобнейшим вам бывает: то и глаголю вам, ниедино смущение вам да бывает за неравность сего, но всегда умеряйте противу силы вашея, и точию внимайте себе, и не смущайтеся. – Бог премилостивый да простит и да благословит тебе в сей век и в будущий: и аз многогрешный прощаю вас, и отеческое мое посылаю благословение, и мир вечный тебе и нам буди.

На второе ваше вопрошение, то есть на среднее, идеже глаголете сице: здесь отправляют праздничныя и царсшя бдения много не по уставу, и я в сем крепко настою от ревности по церкви, матери нашей. Возлюбленный брате и сыне мой духовный, аще бы не была таковая вера и любовь ваша по Бозе к нам бедным, то глаголю вам, ниже по троекратном прошении дерзнул бы на сие вопрошение ответствовати: зане тесно отвсюду, и имут любопрительные человецы глаголов сражения пучину; и аще не снидет душа в преглубокое смиренномудрие, и не смирит себе, прейти сих сетей десных не может; ибо праведные и крепкия вины с обеих сторон имут. Но что глаголет Господь ? Больше сея любве никтоже имать, да кто душу свою положит за ближняго. Темже и аз, видя вашу таковую скорбь и тесноту, болезную душею моею о вас, и входя вь сию тесноту, желаю изъяти вас, яко сына моего духовного, от таковых, аще и за истину, любопрений. От нихже точию раждается презельная зависть и памятозлобие, а не мир, ни исправление. И сие нам знамение, яко от противного есть: зане, якоже и сам глаголеши, раскола в них не видиши; а за некоторыя несходныя с уставом их обычаи ни кто же о сем тебе истяжет, ниже Господь, ниже глава церковная: зане не в твоей власти, неси бо настоятель, ниже благочинный, но седиши точию, да плачеши своих грехов, для управлеия своея души ко Христу Богу. Сего ради я советую тебе, умолкни, Господа ради умолкни, и бегай любопрения, яко змиина яда: всегда глагола себе оное евангельское слово: кто мене постави судию? То есть надзирателя и телохранителя. Аще бы тебе с любовию настоятель вопросил о обычае или здешнем, или святогорском церковном; то тогда бы тебе со смирением можно объявити, и аще вопрошений не исполняют, то тоже молчати, и от братии никому отнюд не глаголати ничтоже, но отвещати вопрошающим: аз не вем, Бог весть. Сия советую тебе, сыне мой духовный, и аще хощеши мирен быти, тако проходи, и мир Божий почиет на тебе.

На третие, паче же по писанию твоему, на первое вопрошение: «можно ли такового духовника себе имети, и от служащих Божественную Литургию Святых Таин причащатися, котории негли сице, во святую четыредесятницу во вторники и четвертки, а в прочие посты, то есть, Петров и Спасов и Филиппов, во вся дни на олей, сирочь на конопляное масло, а в скоромныя седмицы, в понедельники, среды и пятки, на рыбу, также и в полиелейныя царския дни, и ради гостей, в кий ни случится день, на рыбу в трапезе и келлиях разрешают?» зде до слова из письма вашего, в котором и правила являете, последи же глаголете: «какое ваше отеческое на сие разсуждение предадите? Не противно ли мне у них исповедатися и святых Таин причащатися? Скажите и отпишите мне».

Возлюбленный мне брат и сын духовный! И паки прилично мне рещи, яко тесно мне: что бо зде скажу, и что напишу? Аще бо душа, и за некую болезнь свою и немощь, мало что нарушает от Божественных правил, то страха ради Божия, смирением, любовью и слезами да поливается; аще же презорства ради, или нерадения ради небрежет, то страшно нам о сем есть иглаголати; также и приложити ко онем, или отъяти что, аще и мало, презорства ради дерзаяй, тогожде осуждения да трепещет: зане слышим глаголющаго: аще мы, или аще Ангел с небесе благовестит вам иначе, анафема да будет, темже, утеснен быв обдержащею тя скорбию и недоумением, вхожду в таковыя страшныя разсуждения по нужде, с превеликим смирением, точно да извлеку тя от рова отчаяния и тесноты. Что же ныне сотворим, и куда бежим? Воистинну тесно, паче же аще впадем в любопрение. Аще же снидем в глубокое смирение и ничтожество; то смирение нам являет, яко Бог несть сотворил нас во гнев, но в снабдение. Держимся убо и заповедей Христовых, и всех апостольских и отеческих правил и преданий со смирением, и творим вся та, яже суть во власти нашей: но да не изнемогаем и любопримся, и да не истязуем от ближняго заповеди. Оное же Евангельское, еже, по троекратном обличении, глаголет, буди тебе якоже язычник и мытарь, не вводи зде: тое бо не терпит, где-либо во всецелом честном собрании единого, волею во гресе ходящего, видети; здеже нам слово о общем обычаи. И прилично вам зде воспомянути, яко, аще две беды предлежат неизбежныя, всячески меньшую треб подъяти на себе: тако и зде, аще от двоих заповедей утесняемся, нужда всячески едину от них – большую сохранити. Зане, аще тамо не восхощеши исповедатися и причаститися, то где причастишися? Негли и из монастыря не выпустят; да и вещь, по тамошним чиноположениям, невозможная, и сотвориши себе горькую жизнь. Аще ли же где разумееши инаков обычай, и возможеши хотя с нуждею преселитися; то не пожалей пременить места и телесного покоя, душевного ради мира, но отнюд премени. Аще же паки возможеши примиритися на месте, то понуждайся свободен быти от мнения, и добре будет. Буде же премениши, и отраду хотя малу получиши, то уже умудряйся, еже пострадал еси: отнюд ни о ком не любопытствуй, и будут тебе вси якоже ангели; и ни с кем ни за кую вещь не любоприся, аще и за истину, занеже не в твоей власти и не от Тебе зависит, и не можеши ты их исправити, точию души их в зависть, свою же в смущение вложиши.

Сия тебе, возлюбленный брате и сын мой духовный, по силе немощнаго ума моего, на сумнение твое советы даю, и повторяю паки таяжде глаголя, и прошу тебе Господа ради, умолкни, умолкни, глаголю, от всех, и не смотри на благочиния и безчиния, и ни с ким отнюд от писания не беседуй, иде же несть созидание, но разорение душам, паче же с юными, но они своих настоятелей да вопрошают; и не хвалися отеческими книгами, идеже зависть растет, зане нужда будет любопретися: точию аще имаши единомысленного брата во своей келлии, и то аще верен, да не относит вне; но внимай себе, и смотри своя грехи: благо и довольно тебе, что оставляют тебе жити свободно по твоей совести. Пецыся, да свой исход добре управиши; других бо душ не вверил тебе Господь, также ниже благочиния Церкви. Аще же и повелени есмы, не своея, но ближняго пользы искати: но время и место сие являет, и идеже растет мир, и любовь, и смирение. Послушай убо мене Господа ради, брате и сыне мой духовный, от болезненна сердца сия тебе глаголюща, и не повторяй уже мене о сих вопрошати; днесь бо, или утро, гроб мене ждет, и едва уже возмог сия тебе отвещати, да в мире живот свой скончавши: аще ли же ни, то сведеши жизнь свою с печалию во гроб. – исповедайся и причащайся без сумнения: зане церковь Христова во всей Апостольской и Святых Соборов красоте стоит непорочна; мы же человецы кийждо восприимем по делом нашим. – и от сих, любимиче мой, аще что явится тебе благо и Богу не противно, то Богу благодарение, веры ради твоея написах: аще же что Богу противно и святым писаниям не согласно, то прошу тебе, сына моего духовного, мое невежество простити и покрыти. Господь же премилостивый да просветит тебе, да умудришися во смирении, еще паче сих. Вемы бо, яко добре веси: яко на всякое искушение – смирение, самоукорение и терпение победа. Господь премилостивый да поможет тебе, и да сохранит тебе, и покрыет тебе от всех шуих и десных сетей вражиих, и да простит тебе вся согрешения твоя, в сей век и в будущий: и аз многогрешный, посылаю тебе отеческое мое прощение и благословение: и молитвами покойного отца нашего Паисия, мир Божий да почиет на тебе, аминь.

Мира, здравия и спасения, и в заповедех Божиих всесовершенного предуспеяния всесовершеннейший желатель, и недостойный твой Богомолец, Духовный твой Отец, Софроний старец.

28 Марта 1805 года

М. Нямец


Письмо Старца Софрония к Марии Петровне Протасьевой, Арзамасской общины начальнице

На просьбу Вашу, уже по кончине блаженного нашего старца к нам дошедшую, послан нами к вам, по благословению любви Христовой, ответ при прошлогоднем нашем благодарительном письме, хотя не многословесный, но самый препростый, аще будет вам угоден в решение ваших Христолюбивых мыслей и желаний. Отец Афанасий монах, часто проживающий в селе Палехе, у господина иконописца Афанасш Никитича, в письме своем, еще в 1795 году от 16 августа писанном, которое к нам дошло сего уже года, апреля в 26 день, обявляет, что вы его просили написать к нам о некоторых книгах, чтобы их здесь сыскать и прислать к вам для переписки; также прислать два рисунка с Чудотворной Иконы и портрет покойного нашего Блаженного Старца Паисия. Жаль, что отца Афанасия письмо, не ведомо где, так долго продержалось: однако книги оныя уже переписываются, по переписке, вместе с рисунками с Иконы Чудотворной, и портретом Блаженного Нашего Старца, истинно пришлем к вам, при надежной оказии; будьте уверены, радеем услужить вам, толиким благодетельницам. – Книг Добролюбия еще только три получены нами к Обители; но и о прочих надеемся, что Афанасий Никитич, по своему к нам усердию, не оставит постараться прислать, за которыя и вас, Преподобнейшая Госпоже, и все ваше общество Богом собранное, покорнейше благодарим.

О другой же половине Филокалии, что Бог устроит, а желается и нам знать. Но по новости нынешней, в нашем Российском отечестве от Бога устроенной, кажется, верно, надобно ожидать как печати таковым книгам, так и всякой доброте (как здесь слух носится) свободной отрады. О! Да благословит и прославит и да утвердит Отец Небесный Российскую Высочайшую Власть, со всех стран, по всем их благим расположениям, во Славу Имене Своего Пресвятого, во всем по сердцу их; да оградит царство их всеоружием правды Своея, крепко, и всем видимым и невидимым врагом страшно, во утеху и покой правды и благочестию истинному, во обвеселение благих душ, воле Его Пресвятой свято повинующихся! Бога всякия утехи и щедрот благословение, и Матере Божия Приснодевы благопризрение да почиет на вас всегда, и да благопоспешат всем вашим желаниям: истиннейше вам, Преподобнейшая Госпоже, и всем вашим о Христе возлюбленным сестрам того желая, благодарны есмы навсегда с особливейшим к вам, в любви Христовой, благопочитанием.

Преподобнейшая Госпоже, со всеми Боголюбивыми о Христе сестрами, милостивейшие наши благодетельницы, вам всенижайшии слуги и искреннейшие навсегда богомольцы.

Свято-Вознесенского Нямецкого и Свято-Предтечева Секулского Монастырей, Софроний Старец архимандрит с братиею.

Августа 12 д. 1797 года

Молдовлахия, Свято-Вознесенская Нямецка Обитель


Письмо отца Афанасия к ней же, Арзамасского девичьяго общежительного монастыря начальнице и Богособранных Христовых невест Матери Марии Петровне

Радоватися о Господе

Хотя ваша святыня лично меня и не знаете, обаче и не без известны, егда я в Москве на Новгородском Архиерейском подворье трудился ради напечатания первой книги Филокалии или Добротолюбия; еще припамятуете и потому паче, что многие из переводов напечатанных в той Добротолюбия книге, напред я от покойного старца Паисия в Россию завез: не для своей какой бездельной корысти и лакомства, но за спасение, ради общей пользы монашествующим. Окончив перевод и другой книги Добротолюбия, я, тому пять лет, по несытости моей ко отеческим книгам, паки возвратился к Старцу Паисию; а по блаженной его кончине все до ныне находился в Афонской горе. Откуда дней с восемь прибыл паки в Нямец до нынешняго Старца и Духовного моего Отца, архимандрита Софрония: и в тож самое время от святых уст его учул, что совсем в готовности намерен к вам послать вновь переведенную и на бело переписанную книгу Святого Варсонуфия. Сколь бы я от морского и сухопутного пути утружден ни был, до зела удивился Старцевой к вам любви, что не успел на окормление и чтение своей братии списать, и последнюю хощет к вам послать: также и великой вашей ревности и усердию порадовался, как могли о таком безценном сокровище, сиречь книге Святого Варсонуфия, чрез таковую отдаленность сведать и неусыпно стараетеся ее в общество снискать. Открываю вам, духовным Матери и сестрам, что и я окаянный едва ли не для того в Нямец потрудился, чтобы хотя един или два раза прочести ее. Старец благословляет, не точию прочести, но и списать; но по старости и слабости отнюд не могу списать; очень велика; – обаче разве прочту, но уже с благословения я и начал черную чести. А набело переписанную, ради посылки к вам, приказал было переплетать и вкупе с иконою отправлять в Яссы. Сведав сие, некоторые от братии начали со смирением умолять Старца, дабы насытил прежде присных своих чад: обоюдно раздирался Старец о вас и о своих скорбию; поелику не точию никто из братии, но ниже духовники не читали тую книгу. Щедр и милостив Господь, любезнейшая Мати и сестры, не презрил и ваше моление: старец уведал от начальнейшаго писца, что и другая книга Святого Варсонуфия больше уже половины на бело переписана хорошим письмом. Некоторые присуждали ради скорости дописать скорописью, а не полууставом. Но чисто печатныя книги и доброписанныя к большему возбуждают чтению и услаждают, а скорописные во все от чтения отвращают: и так Старец приказал томуже одному дописывать писцу, а другому за ним читать и ошибки поправлять, и ни на какое их другое послушание отнюдь не посылать. И так потерпите мало, и будьте благонадежны, что вскоре получите желаемое, и неизреченно обрадованы будете. Сколько нибудь и я в сем случае помогу ради посешности. Ибо в одном Нямецком монастыре потребно иметь три книги: одну ради библиотеки, другую ради чтения в церкви и трапезе, третию по келлии братиям ради чтения, также и в Секульской Монастырь хотя одну. Обаче при всем том уверяю вас, что прежде всех будете удовольствованы; я вместо вас здесь всячески приложу мое старание и попечение, как наивозможно скорее кончить и в Москву переслать. Ваше благотворение весьма чувствительно, впрочем требую ваших святых молитв и благословения, Вашего Преподобия послушник, недостойный монах Афанасий Святогорский, уроженец Московский.


Июля 3-го 1799

Нямец монастырь

Преподобнейшая Госпоже!

Мария Петровна! Со всеми Христолюбивыми сестрами, милосерднейшие благодетельницы наши!

Мир Христа Господа да благословит любовь вашу, благососвязующую общество ваше, и да покоит души ваши надеждою соучасия мира в небесных жилищах!

Прошлого года, 9-го марта, пущенное из Москвы от почтенныя Вашего Богом благословенного начальства монахини Анны, по воле Вашей, преподобнейшая Госпоже, и единосогласием Вашего Боговозлюбленного общества, благопочтеннейшее писание паки удостоились мы получить, прошлого же года августа в 27 день, с великою радостью, видя Ваше, преподобнейшая Госпоже, для нашей убогой обители, толь многоблагодеющее старание, и всего вашего Христолюбивого общества таковое о нас истинно Боголюбивое памятование; при письме же и свитки три ста девять присланный получены нами, за которыя также и к Господину Aфанасию Ивановичу наше всенижайшее благодарительное писание при сем прилагаемо, которое всепокорнейше Вас, преподобнейшая Госпоже, просим ему господину Афанасию Ивановичу доставить. Премногоже и тем обрадована наша обитель, что посланное от нас, пребывающая в обители нашей чудотворной Матере Божия иконы пресвятое изображение, уже получено в вашей святой обители с истинным вашим благоговением, и всеискреннейше желаем, с непрестанною к неизреченной Божия Матере благости нашею, хотя и недостойною, однако усердною молитвою, да по толико благоговеющей вашей к Ней Матери Божьей вере и любве, пребудет Ея благоутробие всем вашим прошениям и надеждам благопоспешествующее, соблюдая вас вечно. Пишет же госпожа Анна, нет ли особой службы для Нямецкой чудотворной иконы? Но таковой не имеется; а поется всегда параклис, в субботы же обще всегда акафист с каноном акафистовым же.

При сем всенижайшем писании нашем, выполняя наше, вам, преподобнейшая госпоже, и всему вашему Боголюбивому обществу данное обещание, посылаем к вам книгу Святого Варсануфия, во утешение благих ваших душ, единому Христу Господу поручившихся; которую хвалить нам не нужно, поелику сама, как изволите увидеть, всякого со благовнятием послушающего учит ясно всем добродетелям, за кои всеблагий Утешитель благословит света дарованиями, в достижение богатства славы небесныя; идеже и вам, преподобнейшая госпоже, а при вас и всем от Христа вам порученным сестрам, яко при пастыре овцам, яко при благой матке чадам, да предуготовит наследие всеблагоутробнейший дародатель Христос, но любовию Христовою вам, преподобнейшая госпоже, советуем, сие сокровище дражайшее, книгу святого Варсануфия, не задержать как под спудом, в вашей одной святой обители навсегда, но со усердием сделать ей выход, в пользу и других, таковой же пище вседушевно радеющих. А на сие вам, преподобнейшая госпоже, способ кажется очень возможный, поелику их высокопреосвященства Митрополиты Гавриил и Платон для вас всегда недалеки, и для всех тамо усердные благостаратели; и его высокопреподобие, Отец Наместник Александр вашей святой обители благоспособствует: для того, по вашему прошению, может сия книга зараз и в печать быть пропущена: за что благодарная к Богу молитва о вас, преподобнейшая госпоже, воссылаться будет от премногих благих душ, едину Христову волю всего сердца своего волею непрестанно лобызающих; потому и воздаяние блаженное, для вашей боголюбивой души, и для всего вашего Богокрасного общества, сторицею приycyгубится.

Радеяже нашим недостойным усердием, за великие ваши, преподобнейшая госпоже, ко убогому собору нашему благодеяния, посылаем и еще при сем книжицу, из книги Симеона Нового Богослова, трудов перевода самого покойного, блаженныя памяти, нашего Отца, Старца Паисия, нарочито как цветы выбранные, дванадесять слов; именно: 1-е. О отвержении мира; 2-е. О делании духовном древних святых Отец; 3-е. О вере и любви; 4-е. О еже отвращатися тлетворных бесед и о суде; 5-е. О блаженствах и печати Христовой ; 6-e. О покаянии; 7-е. О покаянии же, и о изгнании Адамли; 8-е. О отсечении своея воли, и о совершенном уверении себе своему духовному Отцу; 9-е. О истязовании непрестанном предстоятелю себе самого; 10-е. О причасти Святого Духа; 11-e. О покаянии и начале жития монашеского; 12-е. яко душа верою и заповедьми очищается. Хотя же в книжице не означены слова оныя таковыми нумерами; но сначала при книжицеж прилагается показание. Притом, с 12-го по 15-й лист усмотреть изволите, что покойный старец положил две речи о одном слове, с перечерком страницы линейкою, нарочито показуя, в верху, слово в слово речь из Греческого перевода; а ниже линейки, речь из Болгарского, то есть из словенского перевода; но в обоих выражениях одинаково с пользою души.

Еще при сем же посылаем для Боголюбивого духа вашего, перевода Старца ж нашего покойного, четыре слова, особо для монахинь, так же Богодухновенным Отцем составленныя, зело даровито наставительныя. К тому же и еще прилагается тетрадка: толкование на Господи помилуй, душеполезное.

Видяж таковое ваше, преподобнейшая госпоже, премного благоусердствующее слово, как госпожа Анна выражает, что и впредь изволите обещевать нашей убогой обители, в славу Христа Бога и Пренепорочныя Его Матере, в ином сами услужить, а в другом походатайствовать у благодетелей, и на толико Христолюбивое ваше усердие полагаясь, приемлем смелость изявить вам нашу нужду, что не имеем сосудов сребреных на благословение хлебов, пшеницы, вина и елея на Всенощном Бдении; а притом и в облачениях служебных иерейских очень убога есть ризница наша; да и еще: при обители, в скиточке новая невеликая церковь Введения в храм Господень Пречистыя Девы Марии состроена, то и паки потребно на новый иконостас иконописное золото и сребро: почему всенижайше просим вас, преподобнейшая госпоже, походатайствовать пред благодетелями Христолюбцами, чтобы одарили теми вещми бедную обитель нашу, в вечное написание их всех благодетелей наших, яко любителей блоголепия дому Божия, и благопризрителей убожества, в книгах небесных перстом благоволения Христа Сына Божия, пред престолом величествия Его Божественного, идеже празднующих! глас непрестанный, и неизреченная сладость зрящих лица Его Господня доброту неизреченную. О здравии вашем, преиодобнейшая госпоже, премного для нас убогих благодетельствующая, в нашей обители и скитках, к нашей обители иринадлежащих, в церквах, во всех жертвоприношениях, к милосердию Божиему возсылается всегда наше всеусерднейшее моление, да благословит Христос Господь вас, преподобнейшая госиожа, здравием на всегда совершенным и долгими летами, на большее приумножение благого таланта вашего милостынею и благоусердным благоправительством порученных вам от промысла Божия сестр; поминаем же и двух ваших монахинь: Марфу и Анфису о здравии, да подаст и им премилосердый Господь здравие совершенное; и за упокой блаженныя памяти бывшего начальника вашей святой обители, иеромонаха Феодора. И о всем вашем Боговозлюбленном обществе всегда и вовек непрестанное пребудет в обители нашей, ко всемилостивейшему всех благ подателю Христу Богу, аще и недостойны есмы толико, но по всеискреннйшему нашему желанию, моление, да почиет благодать Его всемилосердствующая в сердцах ваших навсегда; да будет любы Его Божественная вам, во всех душевных чувствах, помощница, еже зрети вашим очесам сердечным к единому Ему Христу; еже непрестанно сердцем и умом, в след его единыя красоты ходити, предпоучаясь в содружество небесное пяти мудрым девам; во всем том да будет вам наставительница Всеблагая, Пренепорочная Его Матерь, Приснодева Мария; да утверждает ум ваш, еже от чистыя мысли и тепла сердца, утешатися непрестанным призыванием всесвятйшего имене Его, сына Ея и Бога, Ея имене всечестнейшаго; душы ваши да озаряет божественным осиянием, изменяя, оживотворяя, и Боготворя, еже любити Его единого Христа Бога, во обручение будущая небесныя светлости; юже вам, преподобнейшая госпоже, и вашим всем подначальным, о Христе возлюбленным сестрам, и в роды сестрам вашея Святыя Обители, да благословит в наследие Христос Господь, благоучреждая всех жизнь вышевыраженною стезею, в благоприятно любовном мире, продолжая и лета жизни вашея в здравии; и обитель вашу Святую да благословит и да соблюдает вечно в благоцветущей, о Имени Его всеспасительной, тишине. Притом с новонаступившим годом вас, преподобнейшая госпоже, и всех ваших о Христе благособранных сестр всенижайше поздравляя, вседушевно желаем, да благословит всемилостивый благодетель Христос вам течение его, по всем вашим душевным благодеяниям провесть; всесильными Пречистыя Своея Матере молитвами, вся оная вам дарствуя. С теми всеусерднейшими нашими вам желаниями, со всеблагодарнейшим, за толь многия ваши нам благодения, сердцем земно кланяясь, и впредь в надежде вашего Христолюбивого вспомоществования, пребывием на всегда, со всеистиннейшим, имени вашего, преподобнейшая госпоже, и всего вашего Богоугодного общества благопочитанием.

Преподобнейшая госпоже, со всеми Христолюбивыми сестрами, милосерднейшия благодетельницы наши.

Вам всенижайшие слуги и всеусердейшие навсегда богомольцы.

Свято-Вознесенского Нямецкого, и Свято-Предтечева Секульского Монастырей.

Софроний старец с братиею.

Генваря 11 дня, 1800 года.

Молдовлахия; Свято-Вознесепская Нямецкая Обитель.

Примечание к 12-й странице предисловия

Блаженной памяти Отец Архимандрит Александр Арзамасский родился в 1758 году; происходил из фамилии Польских Шляхтичей Подгорычани, Православного исповедания Грекороссийского. Основательно знал Польский Язык, и любил из этой нации происходивших сынов Церкви Православной. Постоянно преданный чистому учению Церкви, он в особенности чтил книгу Митрополита Стефана Яворского: кямень веры, и сочинения Святителя Димитрия Ростовского, которого книгу: Алфавит духовный, советовал поступающим в монастырь иметь у себя, и поучаться в ней всю свою жизнь. Обучался он в Киевской академии; потом поступид на службу в Камер-Коллегию. Долго ли он был на службе, неизвестно; а только неоднократно слышали от него, что он в весьма молодых летах начал жизнь иноческую в Московском Новоспасском Монастыре. Будучи в С.-Петербурге с Настоятелем Монастыря Архимандритом Павлом (в последствии Епископом Нижегородским), он был пострижен в монашество Высокопреосвященным Митрополитом Гавриилом, и им же рукоположен 1793 году, апреля 23 дня, в иеродиакона, a мая 25 в иеромонаха, и всегда пользовался его расположением, в доказательство коего пересказывал, что взят был им на коронацию Императора Павла в Успенский собор. В том же 1793 году определен он опять в Новоспасский Монастырь в Наместника и Казначея, и во все это время имел постоянную переписку с Высокопреосвященным Гавриилом. В 1797 году от обеих должностей отказался, и жил в том же монастыре весьма уединенно, пользуясь особенным уважением людей сильных и знатных, в 1808 году был представляем первым кандидатом на вакансию синодального ризничего, но утвержден второй; а он, вместо сего, на открывшуюся другую вакансию произведен в Архимандрита Арзамасского Спасского Монастыря, 1810 года, мая 1-го дня, в Успенском Соборе, и при этом случае, как лично слышали от него, снабжен был от благотворителей всеми принадлежностями Архимандричьяго служения и немалым количеством денег. В начале поступления своего в Арзамас, он вел большую переписку с Москвою, а с Московским Губернским Предводителем П.Х. Обольяниновым постоянно до самой его кончины, во все время служения своего в Арзамасе, до самой кончины, постоянно он нес должности первоприсутствующего в духовном правлении, благочинного монастырей и смотрителя духовных училищ: но наград не алкал; только в 1843 году преосвященный Иоанн, высоко чтившийш его, исходатайствовал ему Кабинетский Крест. Живя очень скромно и воздержно, а между тем, сверх жалованья и доходов настоятельских, получал оклад смотрительский и довольно от почитавших его благотворителей, он никогда не имел денег; ибо все раздавала братии, монастырским служителям, бедным ученикам Духовных училищ и нуждающимся из граждан. При кончине его осталось только 40 коп. серебр. и никакой одежды; ибо все успел раздать при себе. Особенно начал он изнемогать не далее, как за два года до кончины своей; а до того времени был довольно бодр: но в начале 1845 года сделался так слаб, что мало сходил с постели, постоянно занимаясь чтением Св: Евангелия и готовясь к переходу в вечность. В последний год не принимал он почти никого, кроме исправлявшего за него все письменныя сношения с начальством и за то пользовавшегося беседою его, которая была особенно поучительна в последнее время, когда мысль о кончине не выходила у него из памяти. Осьмнадцать дней пред кончиною он вовсе не вкушал пищи, кроме нескольких капель воды, питаясь единственно хлебом жи вотным, сшедшим с небесе, Телом и Кровию Господа.

29 Апреля, 1845 года, в 7 часов утра, он предстал пред Господа Иисуса Христа, которому служил в сане священнослужителя 52 года, а в иночестве более. На погребение и поминовение его принесено было его благодетелями столько, что с избытком можно было покрыть все расходы.

Что касается до множества собственноручных его записок; то он задолго еще до кончины все их предал огню, так что по кончине ни одной строки не найдено в его келье, имеющиеся же у разных лиц, несколько писем писанных о. Архииандрнтом Александром, как то: у Саровского о. Игумена Исайи, вместе с братиями его Игуменами: Оптинским Моисеем и Малоярославецким Антонием, (которые по ходатайству его уволены были из московского купеческого общества в монашество и всегда чтили его), также и у прочих пользовавшихся наставлениями его в духовной жизни, при сем прилагаются:

Письмо 1-е:

Ныне мы, по милости Божьей встречаем радостный день Рождества Иисуса Христа, прекраснейшего любезнейшего Младенца Иисуса, и не можем довольно восхвалить и прославить день сей и совершившееся в оный великое дело; ибо свято сказано, что Сын Божий по любви к человекам, сделался человеком, родился: чего же пожелать? Того, чтобы нас духом и силою Своею переродить, наши сердца, смысл и дух переменить и преобразить в небесныя, Он, на пути своем от недр Отчих, от славы вечной имея престол небо, и подножие землю, в яслех возлег: какая чудная перемена славы на уничижение! Он между тем платит уже суду Божию рождением сим за зачатых в беззаконии, рожденных во гресех. Уже очи Божии, уже сердце Божие не могут отвращаться от нас. На что ж бы не решился сей Посредник наш? Любовь Его к нам распяла Его на кресте, чтобы за все небу и правде Вечного заплатить. Что ж теперь не наше, и в чем теперь откажет нам ходатай Бога и человеков? Се Его решительное изречение для всех: иже веру имет спасен будет, а не веруяй уже осужден есть. Протекает почти 2000 лет, как совершилась истина сия. О благость достойная сердца, каковое имеет к нам вечности Отец, удаляющий все тени уннишя от сердец наших, особенно от старцев, иодобных мне и готовых уже выстуиить из пределов жизни. Как горько было бы нам умирать без Человеколюбца и Ходатая сего? Лишаться жизни, лишаться сердца, любящего бытие, лишаться самих себя, идти во тьму, в темную область смерти! Но ходатай сей смерти не любит и превращает ее в тихий сон, в мирное отшествие, в блаженый покой тела и души. Он от смерти переселяет нас в жизнь. Мы на берегу жизни: всегда море в глазах – вечность. Он на легце берет нас туда, с душами только, и покоит веру и верных своих во славе Своей. Самая слабая вера наша будет для нас священным залогом того, что сила Божия в немощи нашей совершается. Вот вера моя, при коей я и остаюсь!

Празднуя сей драгоценный залог милостей небесных к нам, и не сомневаясь о жизни небесной, молю сладчайшего Иисуса, да благоволит освятить и просветить нас всесвятейшим Рождеством Своим, дабы мы во веки наслаждались и были причастиками плода и силы оного. Сего то себе и всем ищущим нелицемерно своего сиасения, искренним сердцем получить желая, остаюсь и проч.

Письмо 2-е.

Ныне мы, помилости Божей еще раз встречаем радостный день Воскресения Иисуса Христа. Колико же радостен будет день воскресения нашего, егда мы от руки Отца нашего небесного получим! О сем размышляя, какая в глазах моих открылась бездна милосердия и пощады в самых наказаниях, так называемых, по нашему малодушию. Се вожделеннейший Гость при дверех стоит сердца нашего, возвещая нам оставление грехов: то где же наказание? Он сокровенно действует ко благу своих достойных и недостойных детей на земле. Он с тем за чужие грехи взялся, чтобы многие Отца небесного обители и весь брачный царственный чертог наполнить мытарями и разного рода бедными грешниками (а мы все таковы). Смерть Его довлеет не только для некоторых грехов, для сих или оных, но для всех грехов, каким бы именем не назывались они: тайные или явные, ведомые или неведомые, прошедшие или настоящие и будущие; даже хотя бы человек все грехи целого мира один учинил и на себе имел; то страдание и смерть Господа И. X. столь важны, крепки, сильны к мощны, что все греси отъемлют и заглаживают, и верующему, который прощения грехов ищет с смерти Христовой, все грехи его простятся и никогда не вменятся. Пишу сие в утешение души моей отнюдь не в намерении учить, или наставлять кого, а единственно по свойственной человеку сообщительности. Хочу только поделиться с вами от убогой трапезы моей тем благом, коим я сам питаюсь, которое люблю и дорого ценю, и которое, может, и вам столь же любезно: сие да будет приветствием моим вам. Сею откровенностию хочу изяъвить усердие мое к вам; сим изъявлением надеюсь заменить вину мою, что толь долго молчал я, опасаясь, чтобы не обременить вас ничтожными грамотками моими. Итак да благоволит любезный Иисус освятить и просветить: нас всесвятейшим воскресением Своим, дабы мы во веки наслаждались и были причастниками плода и силы оного; Вам же да умножит лета живота и подкрепит здравие Ваше, чего от всего сердца моего желая, честь имею и проч.

1835, апр. 3.


Наставление (его же)

Братиям моим о Христе Иисусе Тимофею и Ионе, по приезде в Саровскую пустыню советую: 1-е. Живя тамо ходить к братии и дело иметь с теми только, с которыми прикажет вам строитель и духовник. 2-е. Послушания проходить без роптания, а когда в чем отяготитеся, то просите со смирением перевести в другое; когдаже не переведут, послушайтеся. 3-е. Помните, и живите там, никуда не выходите, потому, что если вы и увидите там какия-нибудь, мнимыя вам, неудобности, или соблазны, но оных из себя не истребите и с ними перейдете, то в другом месте вдесятеро еще найдете, и они до тех пор с побродняжничеством вашим станут умножаться, пока совсем вас опять возвратят в мир; а когда станете слушаться наставленийш начальников ваших, и сами себя будете обвинять, а соблазны относительно братии за собственный свой недуг и немощи признавать, то всегда и во всем будете оставаться мирными. 4-е. Также, если послушание и тяжелое будет, то тяжело оно кажется только за непослушание и упрямство; потому, что увидите такоеже самое послушание проходящих с покоем других, которые и вас немощнее; – впрочем же, если оставят вас по вашему желанию без послушания, то столько вас одолеют помыслы, что и не сладите с ними. Почему не отзывайтеся от послушания, но ищите послушания. 5-е. Для вечной вашей душевной пользы паче и паче помните яко на всякое искушение смирение, самоукорение и терпение – победа. Господь же премилостивый да просветит вас и умудрит, да поможет вам, и да сохранит вас и покрыет ото всех шуих и десных сетей вражиих. 6-е. Проходя послушание, берегите себя от тяжелых подъемов, и храните здравие; ответ бо дадите пред Богом, если себя по безумной ревности как-либо повредите и испортите, да и ближних отяготите: потому что, когда сделаетесь увечными, то уже не вы братии, но братия вам служить принуждены, в каковом случае горькую жизнь иметь будете, от чего меня и вас да помилует Господь.

Когда вспомните, то помяните и грешного Александра, любящего вас ради вас же самих.

1805 г.


Любезный о Христе Иисусе брате, Тимофей Иванович с любезным Ионою!

Благодать и милость Бога да будет с вами.

Получил и последнее твое любезное письмецо, и сердечно радуюсь, что милосердый Господь не попустил вам более скитаться в мире, и осквернять свою душу прелестию. Терпи Бога ради и не забудь, что несть наша брань к крови и плоти, но к началам, и проч... Лучше бо, по Св. Лествичнику, с помыслами братися нам, нежели со мнением. И, не добро быти нам безстрастным; беси бо множицею отходят, мнения ради, видяще, яко можем, и кроме их коварства, от собственныя гордости погибнути, а посему ниже покаяния обрести. Пишете вы о стужении помыслов: то, когда можно удержать ветры, тогда и помыслы. А святии отцы глаголют: что можно иноку и страстну быть, но не действовать страсти. Следовательно мы осудимся за действие страстей, а не за то только, что имеем в себе оныя, и чрез помыслы стужаемся. И первый бо Адам по чувству распознавательному проразумевал, что добро яблоко в снеде, но не за познание, а за вкушение оного яблока осужден. Да и Бог заповедал ему не еже не разумети о доброте плода, но еже, глаголет, да не снесте. Почему не смущай свою душу никакими помыслами; потому что ты не любишь их и не услаждаешься ими. Ежели имеешь отца и извествуешься к нему сердцем и верою, то открывай ему все свои и помыслы ; а свой разум, яко поврежденный и грехами оскверненный и измаранный, отнюд не принимай, и не верь себе ни в чем до кончины своей; и когда станешь являть ему оные, то узриши милость Божию и облегчение и исцеление; а ежели запустишь и утвердшися в своем разуме, то напоследок не исцельно вознедугуешь, а никому уже и ни в чем и никогда не поверишь, а всю жизнь диавол водить тебя будет, куда захочет, и показывать все по своему, потому что ум помрачится, и всякое слово братнее подозревать будешь, и ни в чем никогда не уверишься. Паче всего прошу вас, любезных моих, самим Богом, будьте послушливы без разсуждения отцам вашим, и смиряйтеся пред всеми, по Святых бо Отец учению, единем смирением можно спастися, а без сего и всеми добродетелями не избежим вечного осуждения. Что нам до зрительной жизни? – лишь бы Бог сохранил нас от деятельных грехов; потому что помыслы, как пишете, как бы ни развлекали ум, но самовластного произволения нашего никто от нас отнять не может. Да и можно ли получить венец без брани?... Бог даст тебе разум: только Бога ради терпите. Книги твои все отослал на спасский мост к Николаю Игнатову, и платье отдал продать; послал тебе книг коробок; чрез ярмарку получишь. – Лев словесный рыкает на нас, и едваль дадут мне жить в Новоспасском: гонить А. В. и меня, и Филарета; тяжелы мы ему, сами истинно не знаем, почему; говорит, на горло сели, видно грех ради наших. У Филарета брат архимандрит в Москве, а у меня кроме Бога нет никого: то ежели загонят куда за Соловки, так вечно не увидимся, разве в будущем. Прости, и блюди Ионушку моего; будь ему вместо отца. Остаюсь ваш усердный

Иеромонах грешный Александр

1805


Друг мой любезный, отец Моисей!

Посылаю вам с отцем Антонием в дар картину, изображающую невинность, падение, возстановление человека, обольщение, тщетность его и печальный конец. Картина сия покажет внимающему, что, как сначала неверие было первою причиною нашего падения, так и ныне оно ежечасно производит тоже самое; ежедневно возобновляется в нас первородный грех, таким же образом, как в раю, и именно, ежели только не ошибаюсь, – змий есть чувственность, воля наша Евва, разум – Адам. Чувственность порочными побуждениями ежедневно прельщает волю нашу, а обманутая воля ежедневно в забвение вводит наш разум и сделавши между собою торговлю решаются и делают то, или другое. Так, то вкушаем мы ежедневно от запрещенного древа, и возобновляем в себе падение. – Праотцам нашим надлежало бы веровать гласу Творца, рекшего им: в оньже аще день снесте от древа сего, смертию умрете; и конечно они бы не умерли. Теперь что же остается делать? Мы падшие должны веровать гласу Спасителя, вещающего нам тако: Аз есмь путь, истина и жизнь; кто в Меня верует, будет жить вечно. Слава тебе, жизни Подателю! Мы не умрем!

Еще вам же посылаю книжку, которая мне самому весьма понравилась, ибо весьма занимательна; в ней действительно, по моему замечанию, всякой даже простяк может видеть себя по нравственному состоянию, как в зеркале. О! Дай Боже, чтобы и мне грешному не отвратительно было смотреться при старости в сие зеркало, и по оному располагать образ жизни моей. О соблазнившемся праотце нашем посылаю три картинки: не вздумаетель кому-либо пожертвовать. И так прощайте; пребуду до конца дней моих искренно любящий вас Александр многогрешный, архимандрит недостойный.

18 генваря, 1824

Г. Арзамас


Пречестный во иеромонастех отец Моисей, Любезный брате мой!

Писание ваше я получил и возблагодарил всещедрую Десницу промысла Божия, пекущегося о каждом из нас, укрепляющего немощных и устрояющего все нам во благое. – благодарю вас, что вы не забываете меня и не отметаете моих советов: богатый милостию Бог обогатит вас за сие дарами своея благодати; токмо надлежит нам подвигом добрым подвизатися. Поставленные на ратном поле века сего воины ни о чем более не думают, как о том, чтобы одержать победу над врагами: так отвергшеся мира должны о том токмо и помышлять, чтобы, при помощи Божией, соделаться совершенными победителями. Но как в сражении с внешними врагами есть две крайности: сильная стремительность, – и недеятельность; так точно и в духовной брани. Стремительность часто преступает пределы благоразумия, и отстраняется от истины иногда слишком далеко, а потому не только иногда не получает успеха, но еще в горшую впадает опасность. Так, например, полководец пылкого духа не редко, не испытав собственных сил и твердости, и вверяясь одной своей запальчивости, сильно устремляется на врагов своих, но не выдержавши борьбы, когда пройдет его жар, или совершенно погибает, или остается в посмеянии у врагов. В духовной брани случается тоже: ибо сильная стремительность к победе нередко возраждает в человеке дух самонадеянности. От сего и утвердивппеся в подвигах веры великие мужи иногда ослабевали, особенно когда благодать Божия на некоторое время оставляла их, дабы испытать их и показать им собственную их немощь. Ап. Петр, сильно желавший и в темницу, и на смерть итти со Христом, в опасности троекратно отвергся его, и убоялся даже рабы Архииереевой – из сего мы должны научиться, что во брани с внутренними врагами не должно слишком спешить, т. е, забегать вперед; впрочем, и не оставаться в бездейственности. Ибо само собою разумеется, что недеятельные тоже, что безоружные, которых, пришедши враг , поемлет в плен без сопротивления. Следовательно, в духовных подвигах должно держатся святой, непадательной средины. Стезя средняя есть самая наилучшая и вернейшая стезя спасения, на которую и мы с вами почти что попали. Бодрствуйте же, стойте, укрепляйтеся, говорит апостол. И подлинно, мы должны токмо непрестанно бодрствовать и быть как бы на карауле умственном готовыми, взирая оком разума на вездесущие Божие, и помышляя, что он не только внешно, но и внутренне живет в нашем сердце, в нашей душе, как в своем храме. В сем-то духовном упражнении состоит страх Божий. Ибо кто точно знает, что Бог вездесущ, что он видит все его помышления, и что он испытует его сердце и утробу: тот побоится не только делать зло, но и помышлять о зле. Таким образом, душа рабов Божиих будет пребывать во всегдашнем приятном спокойствии, где б она ни была с телесною своею храминою. Да благословит нас Бог таковым познанием, дабы мы могли любить учение Его и следовать закону Его, во всю жизнь нашу, где б мы ни были. Простите меня, любезный брате, и не оставьте в святых молитвах.

Остаюсь любящий вас Алексанидр многогрешный, архимандрит недостойный

18 генваря, 1825 года

Г. Арзамас


Всечестный о. Игумен Моисей!

Любезный брат о Христе!

Приятное писание Ваше я получил 15-го числа текущего месяца. Сердечно благодарю вас за память и любовь ко мне, ветхому старцу; и я взаимно доселе радуюсь духом, что промыслу Божию угодно было исторгнуть вас из рук египтян и употребить к духовной жизни, которую благодатию Его продолжаете вы теперь.

О брате вашем о. Антонии не скорбите много; он призван на дело самим Богом для исполнения должности, возложенной на него Провидением. Напутствуйте его молитвами. Время настоящей жизни пройдет скоро, и мы в свое время соберемся в одно сборное место для принятия по состоянию искомого нами.

Отшедшего от нас брата Иеросхимонаха (Архимандрита) Мелхиседека да упокоит Господь в обителях Отца небесного. Он много перенес крестов; но кресты, какого бы рода они ни были, угоднее Богу, нежели благоденствие. Это явно из примера многих Святых. Завещание его я читал со сладостию.

О здравии моем можете судить по преклонности лет моих. Силы мои оскудевают, впрочем, пользуюсь еще совершенным зрением и слухом. Теперь, имея от роду слишком 80 лет, твержу урок Искупителя нашего: будьте готовы; ибо, в который час не думаете, придет Сын человеческий.

Прости, любезное чадо, и помолись обо мне зело любящем душу твою. Остаюсь по гроб мой усердный вам, дряхлый Старец Александр, Архимандрит недостойный.

Мая 26, 1841 г.

Г. Арзамас


Из письма к Строителю Саровской Пустыни Отцу Исайе

Почтенный и любезный о Христе брат!

Приятное письмо ваше от 8 числа текущего месяца получил я к душевному моему утешению 10 числа. Сердечно благодарю вас за память и любовь ко мне ветхому старцу, а притом взаимно поздравляю с текущим праздником Воскресения Христова и с возложением на вас Провидением Божиим новой должности; да подкрепит Вас Господь проходить ее при помощи Имене Его Святого во славу Его и в пользу обители и хотящих спастися братии вашей. Вы призваны на сие дело самим Богом; следовательно, он будет руководствовать и вразумлять Вас во всяких недоумениях, только твердою возложитесь на Него верою, тогда все будет хорошо. После сего, прошу вас, содержать в памяти, а не выпускать из оной, что время многотрудной и краткой жизни нашей есть быстро пролетающее сновидение, о прочем сами понять можете. Строительство Саровское не есть наитягчаший крест; ибо он возложен на вас самим Богом, то сам Бог и понесет тягость вашу; одни самодельные кресты суть наитягчайшие тираны, а не те, кои налагает на нас Бог.

Остаюсь любящий вас искренно, дряхлый Старец Александр, Архимандрит недостойный.

Мая 11 дня, 1842 года.

Город Арзамас


Любезный брат о Христе Андрей Степанович!

Мир дому твоему душевному!

Письмо ваше от 26 числа генваря я получил, читал оное, и понял все в нем написанное. Слава Богу, что он распутал тебя с миром, и ты уже имеешь увольнение и свободу работать Господеви, где промысл Его назначил тебе. Касательно же намерения твоего и желания стремящегося во Иерусалим и Афонскую гору, решительного совета дать вам не могу, ибо таковое предприяие требует во-первых, здравия, во-вторых, хлопот, в-третьих, добродетельного спутника, ибо, чтоб пуститься одному на такой дальный путь и в такую страну где одни турки, греки, армяне и жиды, а россиян почти нет, потребно великое терпение душевное и телесное, сверх того, как видно из ведомостей, везде в тамошних странах свирепствуют грабежи, убийства, чума и другия смертоносныя болезни и проч. На все сие решиться потребно особенной помощи Божией. Мой совет вам такой: изберите себе где-либо бедненькой монастырь, в своем отечестве, закрытый от мира, а во оном постарайся обрести Иисуса Христа, не в Афонской горе, а в сердце своем: ибо кроме сердца нашего нигде в ином месте найти Его не можно. А когда сподобит тебя Господь найти Его в сердце своем; тогда и самая многолюдная площадь будет для тебя Иерусалим иАфон. Сказал некто из Святых: если в твоем доме сокровище зарыто, а ты про то не знаешь, то в таком случае с тобою точно так, как бы оного и не бывало. Так точно и мы все до единого ищем Иисуса Христа по разным местам, не ведая того, что он всегда внутри нас находится. Всемогущий Бог да озарит сердце твое и укажет тебе место, идеже обитает Иисус Христос; чего себе и тебе обрести желаю.

Остаюсь любящий душу твою Александр, Архимандрит недостойный.

16 февраля, 1833 года,

Г. Арзамас.


Любезый брат о Христе! Пречестный отец Андрей!

Письмо ваше от 2 числа сего июля мною получено. Слава Богу, что отстали от тебя суетныя мысли искать какого-то спасения и там и сям; со временем узнаешь опытно, что прехождением с места на место многие обманулись и стяжали навык самый погибельный и неудобоизлечимый. И так советую вам отечески держаться одного места, и со смирением повиноватися властям; а творя сие обрящешь сугубый покой и спасение души своей. Касательно двух писем ваших и каких-то посылок, посланных вами, с каким-то бродягой, коего вы титулуете странником, скажу, что я ни писем, ни посылок не получал, ни самого странника никогда не видал. Впредь будь осторожнее. Странников же в России нет и быть не может, а называются они вот как: непокоривые бродяги, своевольники и самочинники; мнимым самоспасением обманывают простяков и себя самих.

Есмь любящий вас Александр, архимандрит недостойный.

3 числа июля, 1835 года.


Друг мой и брат о Христе! Отец Андрей!

И первое и последнее письмо твое, с благодетельными посылочками, я получил и чувствительно благодарю. Не отвечал же тебе по многим резонам, полезным для тебя и для меня. Касательно смущения твоего душевного, скажу, что оное терпим мы не от людей, живущих с нами, но от самих себя. Ни в какой обители видимых ангелов нет, но все человеки; переродить же их мы не можем, а терпеть брат от брата должны и можем. Кто обращает всегда взоры свои на свои недостатки, тот всегда находит других лучшими себя, и такой токмо стоит на пути непадательном. Друга мой! Впечатлей в себя сие правило, как Божественную Истину, и узришь, подобно мытарю, оправдание. Я уверен, что такого доброго сердца, каково есть твое, Бог не оставит.

Итак утешься, любезный брат! Приучись радоваться, когда и скорби на тебя находят: думай, что ты это учишься в Божеском университете, и что Бог хочет нечто из тебя сделать. Шмели, которые гораздо более шумят и суетятся, нежели пчелы, делают только фальшивый воск без меда. Главным образом и мы делаем тоже, а притом еще и хуже, ежели не внимаем себе. Паче всего содержи в памяти Иисуса Христа и страдания Его, тогда некогда будет заниматься посторонними делами п смущат душу свою. Помни также и то, что сегодня тот, завтра другой, будет во гробе, и никто уже его не увидит. Здесь все мрачно вокруг нас, все притчи, и особенно пред смертию. Во время смущения открывай свои мысли духовнику, или верному брату, и узришь покой: являемое бо свет есть; притом знай церковь, послушания, трапезу, и свою келейку, которая научит тебя всему доброму. Поручая тебя Господу,

Есмь любящий душу твою, Александр монах.

Генваря 25 числа, 1836 года.


Пречестный во иноцех отец Авель, Возлюбленный брат о Христе!

Письмо ваше от 12 текущего месяца я получил, а двух прежде сего вами посланных я не получал. Вы пишете, якобы я забыл вас; нет! Я всегда воспоминаю о вас, и утомился ожиданием известия, где вы, и в живых ли находитесь. Но теперь, слава Богу, покоен; ибо вижу вас во образе ангельском. Теперь решился я написать к вам, не в наставление, но из любви моей к твоей юности.

1-е. Иисус Христос, Который тебя прежде возлюбил, нежели ты Его, всегда смотрить на тебя и замечает, что ты думаешь, и что хочешь делать? Делай же, возлюбленный брате, вот что: содержи крепко в памяти краткую сию молитву: Иисусе, Сыне Божий, помилуй меня. Сию молитву обращая в устах, сердцем возопи. Стоя у гроба Преподобного Серия занимайся ею непрестанно: сию, умом проходимую, молитву никто кроме Бога видеть не может.

2-е. Берегись, как смертоносного яда, хмельных напитков, и заметь, что тот, который всякий день желудок свой горячими напитками наливает, привыкши к вину, редко может быть трезвым, и в тот день, в который не напьется, всегда пасмурен, и почти болен. Берегпся же сего адского лакомства, которое пролагает дорогу к ужасным иорокам, бедам и к наглой смерти, от неяже да пощадит нас Господь!

3. Все мы, бедные, должны опасаться собственной слабости и естественного растления нашего. Одна минута может человека сделать из праведника грешником. Адам пал, Соломон забыл Бога, Святый Апостол отвергся Иисуса Христа. Ежели же от малого ветра сокрушаются кедры: могут ли устоять слабыя трости? Господи, помилуй нас!

4. Читай с прилежанием и рассуждением Священное Писание, и увидишь везде, что, какую человек вел жизнь, такую будет иметь и смерть. Конец жизни нашей будет соответствовать прежней нашей жизни: какого же от злой жизни надеяться конца, если не злого? Да умудрит тебя Господь во благое!

О себе скажу вам: я очень слаб и жду ежедневно вестника; но где душа моя многогрешная поселена будет, Богу одному известно. На покой проситься боюсь; ибо денег и пожитков, как не было никогда, так и теперь, при конце жизни моей, слава Богу, нет! Ничего не имею, кроме нескольких душеполезных книжиц: а без денег итти на покой все равно, что на поселение. Монастырь мой, вам известно, самый беднейший. Но я сему радуюсь; ибо богатых монастырей, где много поклонников, добиваются одни любители пенязей, а притом и не с моим умом, но с науками и талантами, коих у меня, слава Богу, нет. Прости, чадо мое любезное, и не осуди многоглаголания моего; но когда вспомнишь меня грешного, помолись обо мне, да сподобит меня Господь христианския кончины. За сим прости! Поручая тебя покровительству Божию и молитвам угодника Божия Преподобного Сергия, остаюсь любящий вас искренно

Дряхлый Старец Александр, Архимандрит недостойный.

Марта 26 дня 1845 года

Пишу, Слава Богу, без очков и нужды в них никакой не имею, а это для 83-летняго старика великая милость Божия.


К И.Д.

Многими скорябми подобает нам внити в царствие небесное. Держись же крепко первоначального своего расположения, не слушай плоти и крови; ибо на переход в другое место нет Воли Божьей, нет и для тебя ни малейшей пользы, кроме ужасного опустошения душевного. Тихое же и немолвистое пристанище надобно отыскивать не в монастырях, но внутри каждого нз нас. – Минуя сию азбуку, куда мы ни пойдем, обрящем терние и волчцы! Вот же ты и болен, а болезнь, сама по себе, при мощи злодея нашего – демона, не дает покоя невнимающему, гоняет с место на место, по подобию скотов, гонимых на убиение. Да и кому приятны бродяги? Они, прежде всего вредны для самих себя; ибо без благословенных вин выходить из монастыря в другой монастырь, что иное значит, как не гордость, совершенную прелесть и потерю смирения и послушания? – итак, повинися Богу, призвавшему тебя в ту обитель, в которой ты дал Ему обет жить, умереть и спасти душу свою. Впрочем, не заповедь, но совет тебе даю: хочешь, – послушаешь; хочешь, – нет; это состоит в твоей воле; – воля каждого из нас учит и мучит.

А. Александр.

Примечания

1

Книга, сия в рукописи была прислана от Старца к Его Высокопреосвященству, Митрополиту Гавриилу, с таковым в Предисловии, собственноручным подписанием: «трудивыйся в переводе сем, Святовознесенского Намецкого и Предтечева Секульского Молдовлахйских Монастырей Архимаидрит Паисий Величковский, родимец Полтавский».

(обратно)

2

Житие схимонаха Феодора было напечатано в Москве, 1839 г., особою книжкою, составленною вкратце из более пространного рукописного жития его.

(обратно)

3

Сей иеросхимонах Леонид (лев) родом был из граждан города Карачева, по фамилии Наголкин. Первоначально поступил Калужской епархии в Козельскую Введенскую Оптину пустынь, в 1797 году; прожив два года, перешел в Бело-бережскую пустынь, в Орловской губернии состоящую, где и пострижен в монашество, в 1801 году, Строителем иеромонахом Василием, – старцем духовной жизни, подвизавшимся не малое время в Афонской горе, и по произведении по степеням во иеромонаха, в 1804 году, по воле преосвященнейшего Досифея, епископа Орловского и Севского, определен во оной пустыни Строителем, как прежде строительства, временно живший в Чолнском монастыре, так и бывши Строителем, имел купножитие и духовную о господе любовь и собеседование с вышедшим из Молдавии учеником старца Паисия вышеупомянутым схимонахом Феодором, от которого наставлен был противоборству страстям, и получил просвещение духовного разума; по увольнении от Строительской должности, по усильному его прошению в 1808 году, жил он с отцом Феодором и иеросхимонахом Клеопою в той же Обители в пустынной келье, совокупно занимаясь умным деланием и принося пользу ближним, притекавшим к дверям их кельи, духовными советами и наставлениями. По выходе из Белых Берегов отца Феодора, и о. Леонид с о. Клеопой в 1811 году переселились в Валаамский монастырь, куда в последствии и о. Феодор к ним присоединился. Тут они проходили подвижническое внимательное жительство в находящемся там ските; по успокоении же Старца иеросхимонаха Клеопы в Валаамском монастыре, перешли на жительство, в 1817 году, в Свирский монастырь, где о. Феодор почил о господе, получив несомненно награду трудов своих – надежду спасения а о. Леонид, зная об устроенном при Оптиной пустыни безмолвном ските, и имея при себе учеников, требующих обучения в благоустроенном братском общежитии, в 1829 году перешел на жительство в оный скит, где, по благорасположению Настоятеля, поручено ему иметь духовное руководство братий, жительствующих в обители. Здесь не мог укрыться град верху горы стояй; начали приходить к нему из разных городов и селений разного звания люди, из дворян, купцов, мещан и простонародья – обоего пола, и время от времени стечение народа умножалось. Всякий быв принимаем им с сердобольным отеческим расположением и любовно, раскрывал пред ним душевные свои скорби и раны, и почерпал в беседе его утешение и исцеление; а многие и телесными болезнями одержимые, и даже бесноватые, получали облегчение чтением от него молитвы и помазанием елея от лампады, горевшей пред иконою Божией Матери; почти никто не отходил от него не быв утешен духовно или телесно. Такое благотворное действие старца как на братий, так и на приходящих, много способствовало к благоустройству самой обители, внутреннему и внешнему; под сень ее из разных мест стекалось множество братий, искавших душевного спасения и видевших мудрое управление, стройное благочиние и духовное назидание под руководством отца Леонида и благорассудительного Настоятеля, который, зная искусство старца в духовной жизни, приходящих на жительство в обитель поручал ему, как духовному наставнику, в окормление, по наставлению св. Отцов. Одаренный духовным рассуждением, и имея острую память и дар слова, о. Леонид всякому делал приличные наставления от св. Писания и отеческих учений, глубоко вкоренившихся в чистоте его ума и памяти. Перед народом же любил скрывать высокое устроение своего духа под крайнею простотою слова; речь его отличалась особенным своеобразным соединением духовной силы писания и яркой выразительности народного русского языка. Кроме своих занятий в монастыре, он получал множество писем от разных лиц, просивших у него разрешения недоумений, и по любви своей к ближним не оставлял их без внимания, но или сам писал, или диктовал ответы, приличные каждому к укреплению и к утешению в скорбях. Когда же умножилось стечение народа, то по неудобству скитского положения, переведен он был в монастырь в 1836 году, где также продолжал подавать многим духовные наставления, и даже при слабости своего здоровья никому не отказывал, но всем являл отеческое сердоболие. Скончался 1841 года октября 11 дня, 72 лет от рождения, в полной памяти и здравом уме, постепенно изнемогая в телесных силах, душевно же быв укреплен верою, совершением над ним соборного Елеосвящения и частым приобщением Святых Христовых тайн, которого сподобился и в самый день своей кончины. В сильной болезни до самой смерти призывал Милосердого Господа, наконец, утихла болезнь; перекрестился, благословил предстоящую братию, и спокойно предал дух свой в руце Божии.

(обратно)

4

Старцы Александр и Филарет (в схиме Феодор), жившие долгое время вместе в Московском Новоспасском монастыре, соединены были между собою союзом особенного духовного дружества. – Иеромонах Филарет был родом из города Вязьмы, сын достаточного купца, по Фамилии Пуляшкин. Тринадцати лет поступил он в монастырь, рано почувствовав внутреннее отвращение от светских занятий и еще с детства углубляясь в чтение духовных книг, находившихся в доме отца его. Неизвестно куда поступил он первоначально; но впоследствии был несколько лет в Саровской пустыне и потом в Невской Лавре при Митрополите Гаврииле. Из Петербурга Старец Филарет переселился в Москву, был некоторое время в Симонове монастыре и потом в Ново Спасском, где более 40 .т находился в одной келье, редко переступая за ворота монастырской ограды. Только в тихие летние вечера, когда умолкало движение народа, выходил он с другом своим, иеромонахом Александром, и еще с другим старцем, Михаилом , державшимся того же учения, на уединенную прогулку вокруг монастырских стен, питая сердце высокою беседою. – Проведя довольное время в подвигах монашеского безмолвия, старец Филарет остальную часть жизни своей посвятил на деятельное служение ближним, подавая назидательные советы и утешение всем требующим, без различия лиц и состояний. Келья его была ежедневно наполнена множеством народа всякого звания, от высших сановников до последних простолюдинов. Удрученные горем, утесненные жизнью, волнуемые сомнением, уязвленные страстью, постигнутые бедою, или душевною болезнью, или даже телесными недугами, со всех сторон стекались к нему, излить свои скорби пред его кротким, сострадательным участием, и конечно, действием благодати Божией – из всех приходивших к нему с верою никто страждущий не оставлял его порога, не получив отрады: недоумевающей находил у него спасительный совет, ищущий поучения – высокое назидание, ожесточенный умиление, отчаянный молитву, маловерный прояснение истины, слабодушный подкрепление сил. В беседе его особенно ясно выражалась удивительная кротость его души, крайнее смирение, горящая любовь к ближнему, сострадательность, терпение и красота и сила глубокого духовного ведения. Часто случалось, что от множества посетителей он не имел времени ни для трапезы, ни для краткого отдохновения, не смотря на мучительную болезнь, от которой страдал в продолжение всей своей жизни. Тем не менее, однако, рано утром и вечером, кроме часов, особенно назначенных для молитвы, находил он еще время для чтения и переписывания книг святых отцов. Только не задолго до кончины своей, последовавшей 1842 года августа 28 дня на 84 году от рождения, не мог он уже более служить нуждающимся своими душеполезными советами и наставлениями; ибо от удара, приключившегося ему вероятно в следствие его болезненных страданий, язык его с трудом мог произносить что-либо иное кроме обычного ему призывания святого имени Спасителя и рождшей его Пресвятой Девы, так, что повторяя день и ночь беспрестанно и, так сказать, с каждым дыханием сии святые имена, блаженная душа его на крыльях неумолкной молитвы с последним вздохом вознеслась от земного бытия к тому, кого так постоянно и так пламенно призывал он, от страдальческой постели простирая руки к небу, и как бы думая схватить кого-то близкого. – Родительница его окончила жизнь инокинею. Брат его, в монашестве Аполлинарий , был архимандритом в Ростове, где находился также друг его, держащийся того же учения, высокой жизни Старец иеромонах Амфилохий , бывший при раке Святителя Димитрия.

Отец архимандрит Александр Арзамасский, преисполненный дарований духовных, в Московском Новоспасском монастыре был некоторое время наместником. Испросив увольнение от должности своей на больничную вакансию, он пользовался уединением и молитвою сердечною, по учению отцов, проходивших сие делание в призывании имени Иисусова, и принял келейно великий образ схимы. Высокопреосвященнейший митрополит Гавриил, бывши в Москве на коронации блаженной памяти государя Павла первого, занимался много беседою с ним, и приглашал его к себе в Новгородскую епархию на степень архимандрита; но он смиренно отказался, единственно потому, что не хотел оставить своего уединения, в котором пользовался дружеством, стремившегося к одной с ним цели старца, иеромонаха Филарета, проводя уединенно в таком положении немалое время в Новоспасском монастыре, в крайнем нестяжании, он имел сношения с старцами Молдавскими и Афонскими, пользовался их опытами жизни духовной, и когда бывали они в Москве по разным случаям, принимал их к себе и много услуживал в их потребностях, посредством известных ему благодетельных граждан, приверженных к нему. Также ищущим пути спасительного по званию Божию к монашеской жизни весьма много помогал советами и разными средствами к развязке от мирского быта. По его любви о Господе и руководству, многие препровождали внимательную монашескую жизнь; некоторые же из них призваны были и для руководства других и возведены на степени Настоятельские: Строителями, Игуменами и Архимандритами, при его еще жизни. (Подробнее об архим. Александра смотри Примечание в конце книги).

(обратно)

5


(обратно)

6

Монах Феофан, уроженец Владимирской Губернии, был на службе Черноморского Казацкого войска куреня Воскренского; до пострижения именовался: казак Федор Талунин; в службу вступил 1789 года, мая 5 дня, а из оной отставлен, за болезнью его, в 1791 году. По отставке находился несколько времени на испытании в Софрониевой пустыни; из оной перешел в Молдавию, где у Старца Паисия в Нямецком монастыре обучался монашеству, проходя послушания с строгим отвержением своей воли, и трудился года три в поварне, по кончине же старца возвратился в Россию, и принять был в Оптину пустынь в число братства указным определением 1800 г. Марта 7-го, а в монашество пострижен 1801 г. Сентября 26-ю. В именной ведомости о монашествующих за 1816 год означено, что он «45-ти лет от роду, обучался российской грамоте, проходил должность пономаря, к церкви усерден, в трудах послушания неутомим, поведения доброго, а в крайнем нестяжании и кротости духа деятельную добродетель поста, молитв и поклонов проходил с горячею ревностию. В продолжение всей первой и всей последней седмицы великого поста не вкушал ничего; а в прочие посты на третий день принимл пищу. Ревность к подвигам постничества побудила его, с верою вступить в великую меру вышеестественного поста. В одно время он открыл близкому к нему по сожитию в уединении брату непременное желание, провести всю св. Четыредесятницу поста без пищи; «я верую, говорил он, что не умру от поста». Брат, услышав это, не мог ни отклонять его от сего намерения, ни утверждать в оном, а оставил на его волю чрезмерный сей подвиг. Итак, вступив в св. Четыредесятницу, Феофан во весь пост не вкушал ничего, а только в неделю однажды употреблял теплую воду от сухости; чрез все 40 дней службу всю выдерживал келейно, и кроме оной много полагал поклонов; сам отапливал келью, и постоянно виден был бодрым. В одно время брат, заметив его ь истощании, сказал ему: «Отче, ты очень изнурил себя»; Феофан отвечал на это: «Нет, Христос Спаситель излил всю свою кровь до последней капли, а во мне еще много крови». Выдержав с Божией помощью сей подвиг неослабно, он приобщился святых Христовых тайн. В последствии он ревновал паки на тот же подвиг; но от простуды заболел жестоким кашлем, и постепенно оскудевая в силах телесных, 15-го июля 1819 года, по окончании утрени, когда брат спросил его: покойна ли душа его, не страшится ли он чего в часе смертном? Он отвечал: «Я с радостью желаю разрешиться от жизни сей», и тут же стал кончаться, занес руку для крестного знамения, и с тем отошел ко Господу.

(обратно)

7

Деятельн. Гл. 6

(обратно)

8

Матф. 7:1

(обратно)

9

Иоан, 3:5, Афан. Вел. Дорофея. Матф. 5:16, Лук. 6:30.

(обратно)

10

Тако в саморучней его повести.

(обратно)

11

Сл. 55

(обратно)

12

Сл. 41.

(обратно)

13

Каллист 2-й, единодушный Игнатию из Монастыря Ксанфонулова.

(обратно)

14

Из саморучной повести.

(обратно)

15

Рим. I: 28.

(обратно)

16

Мф. XV, 19

(обратно)

17

Мф. V, 16

(обратно)

18

в Греческ. кн. ч. 2, сл. 23

(обратно)

19

Иоан. V, 39.

(обратно)

20

О добродетелех и дарованиих, и какову подобает быть Наставнику, хотяй ведати, да чтет сего Святого Симеона в Греческей книзе, часть 2, сл. 24 (а в наших списанных 8). Его же надписания начало сице: яко подобает словесныя паствы Христовы предводителю смотрити и показывати первее яже о себе, и проч.

(обратно)

21

В Афонской горе келья именуется аще имать церковь, без церкве же колива.

(обратно)

22

В греческой книге ч. 2, сл. 18.

(обратно)

23

Мельниц

(обратно)

24

Матф. 7: 22–23

(обратно)

25

Лук. 13: 25–27.

(обратно)

26

Ин. 14: 15, 21, 24

(обратно)

27

Матф.7: 16

(обратно)

28

Гал. 5: 15.

(обратно)

29

Из саморучной повести

(обратно)

30

В других списках читается: теричен хлеб с объяснением: т. е. из отрубей. Не мудрено, чго от Греческого слова: πίτυρχ – отруби, вышло: тиричный, или теричен (вместо: пятиричный). Прим. Ищ.

(обратно)

31

В разных промыслах

(обратно)

32

Общее

(обратно)

33

Воздержание

(обратно)

34

Не удобно

(обратно)

35

Тяжкую работу на помещика

(обратно)

36

В стихословии

(обратно)

37

Жернов

(обратно)

38

Растение, похожее на плющ

(обратно)

39

Отрав

(обратно)

40

Кипении

(обратно)

41

Мельнице

(обратно)

42

Башнях

(обратно)

43

Пе кул (Малоросс. слово, означающее: попечение), здесь: попечение, бывающее по наущению лукавого.

(обратно)

44

Ошумовать, значит: снимать пену.

(обратно)

45

Возрастая, укрепляяся

(обратно)

46

Пищи

(обратно)

47

Матф.17:5, Марк.9:7, Лук.9:34

(обратно)

48

1Сол.5:18

(обратно)

49

1Кор.14:15

(обратно)

50

Кол.3:16

(обратно)

51

Гал.4

(обратно)

52

1Кор.14:19

(обратно)

53

Матф.16:16

(обратно)

54

Иоан.15:16

(обратно)

55

Марк.16:17

(обратно)

56

Иоан.17:3

(обратно)

57

Иоан.20:31

(обратно)

58

1Кор.12:3

(обратно)

59

Евр.10:31

(обратно)

60

Матф.6:6

(обратно)

61

Свт. Златоуст

(обратно)

62

Исх.14:15

(обратно)

63

Рим.8:35

(обратно)

64

Глава 130

(обратно)

65

Глава 49

(обратно)

66

Св. Григория Паламы

(обратно)

67

Матф. 6:6

(обратно)

68

Пс. 33

(обратно)

69

Матф. 15: 19–20

(обратно)

70

Матф. 23: 26

(обратно)

71

Еккл.11: 9–10

(обратно)

72

Еккл. 10: 4

(обратно)

73

Матф. 15: 19

(обратно)

74

Лук. 12: 29

(обратно)

75

Матф. 7: 14

(обратно)

76

Матф. 5: 8

(обратно)

77

1Петр. 5: 8

(обратно)

78

Ефес. 6: 12

(обратно)

79

Матф. 5: 8

(обратно)

80

Второзакон. 15: 9

(обратно)

81

Пс. 5: 4

(обратно)

82

Пс. 136: 9

(обратно)

83

Пс. 100: 8

(обратно)

84

Амос. 4: 12

(обратно)

85

1Сол. 5: 17

(обратно)

86

Иоан. 5:1 15

(обратно)

87

Тако в книзе Св. Исихия

(обратно)

88

Матф. 15: 9

(обратно)

89

Пс. 39: 9

(обратно)

90

Пс. 100: 8

(обратно)

91

Лук. 17: 21

(обратно)

92

Иоан. 15: 5

(обратно)

93

Премуд. Сол. 4: 23

(обратно)

94

Матф. 23: 26

(обратно)

95

Ефес. 6: 12

(обратно)

96

1Петр. 56 8–9

(обратно)

97

Рим. 7: 22–23

(обратно)

98

1Кор. 12: 3

(обратно)

99

Лук. 17: 21

(обратно)

100

Ефес. 6: 12

(обратно)

101

Второзакон. 8: 18

(обратно)

102

Еккл. 11: 6

(обратно)

103

1Кор. 14: 14

(обратно)

104

1Кор. 14: 19

(обратно)

105

!Кор. 12: 3

(обратно)

106

Матф. 15: 19

(обратно)

107

Матф. 23: 26

(обратно)

108

1Кор. 14: 14, 19

(обратно)

109

Лук. 17: 21

(обратно)

110

1Кор. 14: 14

(обратно)

111

Иоан. 4: 24

(обратно)

112

1Кор. 14: 67

(обратно)

113

1Кор. 14: 15

(обратно)

114

1Кор. 14: 19

(обратно)

115

Сотниц, 1-ая, глава 1

(обратно)

116

Беседа 40, число 2

(обратно)

117

Сотница 2-ая, гл. 71

(обратно)

118

Псал. 33:9

(обратно)

119

Псал. 139:14

(обратно)

120

Глав. 296

(обратно)

121

Псал. 25:2

(обратно)

122

Слово о трех образех внимания и молитвы

(обратно)

123

О безмолвии 15-я главизны 2-я глава

(обратно)

124

Последних седми глав первая

(обратно)

125

Глава 2-я

(обратно)

Оглавление

  • Предисловие от русского издателя
  • Предуведомление краткое Боголюбивому читателю, о житии Блаженной памяти старца Паисия, Архимандрита Молдавских Святых монастырей
  • Житие и подвиги Отца нашего старца Паисия, архимандрита молдавских святых монастырей Нямецкого и Секула
  •   1. Рождение и родители отца нашего Паисия. 2. Отрочество его
  •   3. Юный Паисий идет во град Киев
  •   4. Его желание иноческого нелицемерного жития
  •   5. Его странствие. 6. Паисий вступает в обитель Любицкую
  •   7. Богоугодное правление Игумена Никифора
  •   8. Перемена начальства 9. Паисий неумышленно прогневляет нового игумена. 10. Исходит тайно из обители
  •   11. Вступает в обитель св. Николая Медведовскую
  •   12. Гонение от униатов 13. Паисий идет в Киев
  •   14. В Киеве извещается о печали матери своей
  •   15. Матерь его приемлет иночество
  •   16. Паисий исходит из Киева и приходит во Влахию в скит Трейстены
  •   17. Старец Василий. 18. Паисий не желает прияти священство
  •   19. Искушение
  •   20. Старец Михаил
  •   21. Схимонах Онуфрий. 22. Пасий идет в скит Кыркул с схимонахом Онуфрием.
  •   23. Пребывание и подвиги его в ските Кыркуле.
  •   24. Посещает старца Онуфрия
  •   25. Путешествие его во Св. гору Афонскую. 26. Прибытие во Святую гору в 1746 году
  •   27. Нынешнее бедственное положение Св. горы
  •   28. Паисий вселяется в келлию. 29. Не обретает старца
  •   30. Новые подвиги юного старца
  •   31. Прибытие старца Василия и пострижение Паисия
  •   32. Пришествие юного монаха Виссариона
  •   33. Каков долженствует быть истинный наставник
  •   34. Виссарион просит Паисия быть его старцем. 35. Отец наш указует ему путь царский; их содружество
  •   36. Ученицы. 37. Начало общего жития. 38. Братия убеждают старца прияти священство
  •   39. Основание скита во имя Пророка Илии. 40. Умножение Братии
  •   41. Слава Паисия
  •   42. Завистник
  •   43. Временное переселение в монастырь Симопетру и возвращение в скит
  •   44. Теснота; намерение перейти во Влахию
  •   45. Отплытие Паисия с братией во Влахию. 46. Пожаловане ему монастыря Дрогомирна в Молдавии
  •   47. Отец Алексий. 48. Пострижение Паисия в схиму
  •   49. Обновление общаго жития по уставу святой Афонской горы
  •   50. Отец Онорий
  •   51. Труды Старца в переводе отеческих книг, и поучения от оных братий
  •   52. Предвещание о разорении общежития от любоимения
  •   53. Начальническия дарования Старца, и попечение отеческое о братии
  •   54. Предуспеяние братии
  •   55. Турецкая война. 56. Поступление части Молдавии с монастырем Драгомирною под римское владение
  •   57. Общее сетование и призвание Паисия в Секул. 58. Преселение в Монастырь Секул
  •   59. Теснота жительства в Секуле, прошение воеводе о даровании пространной обители. 60. Повеление преходити в Нямец. 61. Неутешная о сем печаль Старца
  •   62. Сетование Нямецкой братии, и жалоба их Паисию
  •   65. Отрицательное прошение к воеводе. 64. Подтверждение повеления преходити в Нямец
  •   65. Шествие в Нямец
  •   66. Приятие Монастыря Нямца
  •   67. Последние труды Паисия
  •   68. Посвящение его в архимандрита
  •   69. Постепенное разорение прежняго жития еже и предувиде Блаженный
  •   70. Крайнее прилежание в переводе книги
  •   71. Дарования Старца
  •   72. Прочия Его дарования, свойства и деяния
  •   73. Имяше и дар предведения
  •   74. Не от чудес, но от исполнения Евангельских заповедей познавается святость рабов Христовых
  •   75. Предсмертная болезнь старца. 76. Преставление его
  •   77. Похвала почившему в Бозе Отцу Паисию
  • Писания Старца схимонаха Василия, спостника и друга блаженного отца Паисия
  •   Предисловие или предпутие хотящими чести книгу иже во Святых Отца нашего Григория Синаита, и не погрешати разума в ней лежащаго
  •   Предисловие на главизны блаженного Филофея Синайского
  •   Предисловие на книгу блаженного Исихия
  •   Надсловие на книгу блаженного отца Нила Сорского
  •   Пристежение
  • Старца Поляномерульской обители Василия о ошаянии брашен возбраненных монахом
  •   Предисловие
  •   Изследование
  • Писания старца Паисия Архимандрита молдовлахийския нямецкия обители Толкование на Господи помилуй
  • Свиток. Сочинения Старца Архимандрита Отца нашего Паисия
  •   Предислoвие Старца Паисия
  •   Блаженныя памяти отца нашего Старца Паисия. Главы о умней молитве
  •     Глава 1
  •     Глава 2
  •     Глава 3
  •     Глава 4
  •     Глава 5
  •     Глава 6
  • Письма старца Паисия
  •   От письма старца Паисия, еже писа ко старцу Феодосию
  •   О Господе радоватися
  •   Авраамских дел подражателю, Заповедей Божиих усердному делателю, моему вседражайшему другу, Господину отцу Димитрию Иерею
  •   1766 года, мая 16 числа
  •   1772 марта в 18 день
  •   Письмо старца Софрония Молдавского к схимонаху Афанасию, жившему в Свенском монастыре
  •   Письмо Старца Софрония к Марии Петровне Протасьевой, Арзамасской общины начальнице
  •   Письмо отца Афанасия к ней же, Арзамасского девичьяго общежительного монастыря начальнице и Богособранных Христовых невест Матери Марии Петровне
  •   Июля 3-го 1799
  •   Наставление (его же)
  •   Любезный о Христе Иисусе брате, Тимофей Иванович с любезным Ионою!
  •   Друг мой любезный, отец Моисей!
  •   Пречестный во иеромонастех отец Моисей, Любезный брате мой!
  •   Всечестный о. Игумен Моисей!
  •   Из письма к Строителю Саровской Пустыни Отцу Исайе
  •   Любезный брат о Христе Андрей Степанович!
  •   Любезый брат о Христе! Пречестный отец Андрей!
  •   Друг мой и брат о Христе! Отец Андрей!
  •   Пречестный во иноцех отец Авель, Возлюбленный брат о Христе!
  •   К И.Д.
  • *** Примечания ***