Сегодня он проснулся пораньше. Впрочем, как и все эти последние несколько лет.
Будильник на его мобильном безжалостно вибрировал по прикроватной тумбе, ползая из одного угла в другой. Вчера он лег поздно. Очень поздно. Снова занимался делом всей своей жизни в своем гараже.
Но любовь снова придала ему сил.
- Тише ты, тише, а то Кэтрин разбудишь, - шепотом обратился Томас к жужащему будильнику, с трудом продрав свои красные от недостатка сна глаза.
Палец попал точно по кнопке и будильник выключился. Утренние солнечные лучи пробивались через приоткрытые шторки, заливая светом всю спальню.
"Надо будет повесить другие шторки. Свет может разбудить Кэтрин."
С этой мыслью он уже начал было подниматься с кровати, присев на ее край. Однако, даже не смотря на то, что его разум до конца не пробудился от глубокого сна, рефлексы предупредили его о том, что он что-то забыл.
"Конечно", - улыбнулся Томас и тихо наклонившись к своей Кэтрин, нежно поцеловал ее в щеку, боясь ее разбудить.
Это был его ежедневный ритуал, Томас подшучивал над тем, что Солнце встает лишь с его поцелуем в Кэтрин.
Жена спала как убитая, но все же, в самые утренние часы, Томас старался не шуметь и занимался домашними делами, за пределами спальни. В комнате он прибрался уже днем, четко следуя своему собственному распорядку дня. С тех пор как они поженились, Кэтрин никогда не могла уснуть одна, жалуясь на постоянные кошмары или холод в постели. Томас ложился в постель к своей любимой, крепко обнимал ее и желал спокойной ночи, ожидая, пока Кэтрин уснет, а потом, на цыпочках пробирался к выходу и уходил в гараж.
Томас надел любимые домашние тапочки, которые выглядели в форме двух собачек. Один из тапков уже был довольно рваный и штопался уже не раз, подошва клеилась два раза, но Том не хотел их выкидывать. Кэтрин подарила ему эти тапки, когда вернулся из ее долгожданной поездки в Лос-Анджелес и Тому настолько понравились тапки, что он с сожалением надевал какую-нибудь другую обувь.
К тому же, эти тапки были мягкими и бесшумными. Пробравшись в ванную комнату, Том почистил свои зубы и приняв душ, направился по лестнице вниз, готовить завтрак на двоих.
Открыв холодильник, Томас думал, чем же стоит сегодня побаловать свою жену. Пусть Кэтрин и сидела на диете, но Том непроизвольно вставлял ей палки в колеса, подкармливая вкусными и сытными завтраками, по воскресеньям же он готовил любимые блины Кэтрин с кленовым сиропом.
Сегодня же Том ограничился яйцами с беконом. Посмотрев на часы, Томас понял, что для завтрака еще рано, Кэт проснется как минимум через час, поэтому весь завтрак он спрятал в микроволновку, предварительно накрыв тарелку фольгой.
"Кажется Кэт просила меня подстричь газон", - вспомнил Томас и помыв руки, вышел на задний двор дома.
Да, Кэтрин была права, газон снова подрос, хотя, как казалось, что Том стриг его совсем недавно. Он бросил свой взгляд на верхний этаж и убедился, что окно закрыто, все-же косилка была шумной. На это ушло чуть больше получаса, затем Томас занялся уборкой по кухне, и только потом пошел в холл.
Включив телевизор, Том переключил на музыкальный канал, надеясь, что сегодня утром будут романтические песни. Том на самом деле не очень любил романтические песни, ему были по душе больше фильмы о любви. Из музыки он предпочитал рок-н-ролл, современная эстрада его не впечатляла совсем.
Теперь Том принес с завтрак и поставил его на стол. Откупорив бутылку шампанского, он разлил его по подаренным его мамой бокалам и принялся расставлять свечи. Свечки он купил вчера, хотел устроить Кэтрин сюрприз, ходил в магазин к Эду. Эд был благосклонен к Тому и посоветовал ему длинные ароматические свечи, благоухающие нежным цветочным ароматом.
Все было готово. Почти. Томас держал в руке спички и не мог зажечь свечи. Правая рука не хотела слушаться его, и все же он не смог перебороть свой страх.
- Прости Кэт, - произнес Томас и бросил спички в мусорное ведро. Я опять испортил сюрприз.
Том не знал, понравится ли Кэт не зажженные свечи, или нет. Но они хотя бы пахли хорошо.
Осталось последнее дело. Том намочил в ванной комнате тряпку и направился к коляске. Он хотел, чтобы Кэт доставалось все самое лучшее и красивое, что есть в этом мире! Инвалидная коляска обычно стояла возле стеклянной двери, ведущей в передний двор. Каждое утро, Томас уделял мытью коляски пятнадцать-двадцать минут, нежно протирая каждую спицу колеса от пыли. Осень Тому не нравилось лишь потому, что протирать колеса сухой тряпкой было недостаточно. Их надо было мыть. Темные пятна кое-где еще были на металлических подлокотниках, Тому их не удалось отмыть.
***
- Любимая моя, просыпайся, - Том нежно поцеловал свою возлюбленную в щеку и в ее нежные пухлые губы.
Он направился к окну и раскрыл шторы, впуская сгустки солнечных лучей в небольшую, но уютную комнату. Свежий воздух начал трепыхать раскрытую тюль, создавая волны, подобные морским.
- Я приготовил завтрак, - улыбнулся Том, обращаясь к своей жене. Бекон, как ты и любишь, с золотистой корочкой.
Кэтрин улыбнулась и тогда Томас понял, что он этот день уже прошла не зря. Наверно улыбка Кэт и была тем событием, почему он так полюбил свою вторую половинку.
- Ого, - воскликнул Том и приложил свою руку к уху. Кажется сегодня нам повезло, я слышу что по музыкальному каналу играет твоя любимая группа Radiohead.
Томас аккуратно взял свою жену на руки и понес ее вниз по лестнице в холл. Прошло несколько лет с момента ужасной аварии, в которую попала Кэтрин, она уже свыклась с мыслью, что Томас каждое утро носит ее на руках.
"Так же, как и на нашем втором свидание", - улыбнулся Том, вспоминая ту прекрасную встречу на Бруклинском мосту.
Томас усадил возлюбленную за стол и пошел делать ей чай.
- Тебе сегодня ромашковый? - крикнул он с кухни. Или зеленый?
"Черт, какой же ты дурак, Том, ты же сам вчера заваривал ромашковый."
Улыбнувшись из-за этой неопрятного замечания, он залил кипятком кружку с зеленым чаем. В холле играла красивая, но печальная музыка о любви, кажется Том, где-то уже слышал эту песню. Кэтрин улыбалась и была счастлива, но не настолько, насколько был преисполнен счастьем Томас. После страшной аварии, которую он старался не вспоминать, он стал ценить свою возлюбленную и готов был отдать свою жизнь за жизнь Кэт. В ту ночь они поругались с Кэтрин и ее машину занесло на скользкой дороге.
- Ты же в курсе, что будет в следующий понедельник? - Томас кивнул головой на календарь, висящий на стене. Десять лет, как мы в браке. Господи, как быстро пролетело время.
Том с осознанием понял, что он мог бы уделять Кэтрин еще больше времени, проводить с ней каждую минуту своей жизни. Он с отвращением вспоминал, что тратил драгоценное время своей жизни на попойки с друзьями, нелюбимую работу портного. Подшивая чьи-нибудь штаны он никогда не думал о своей пассии, а беседовал с коллегами, которые ему никак не импонировали.
"Штаны мы всегда можем вернуть с исходному состоянию, иголкой и ниткой. Сможем ли мы когда-нибудь придумать иголку и нитку для жизни?"
- Да, я приготовлю тебе замечательный подарок, - улыбнулся Том и наколол на вилку кусок бекона.
Он с огорчением заметил, что завтрак уже остыл.
- Черт, - выругался Том, хотя при Кэт он старался не выражаться. Остыло.
***
Завтрак прошел не так, как ожидал Томас. Кэтрин была какой-то грустной. Может быть она тоже думала о зря потраченном времени в собственной жизни? Почему мы не можем уделять все свое время второй половине?
Том задавался этим вопросом всегда, когда проводил свободное время в гараже, пока Кэт отдыхала в спальне. И теперь он тоже думал об этом. Благо свежий воздух благотворно влиял на его мыслительные процессы.
Он катал Кэтрин в инвалидной коляске по лужайке, обычно в эти моменты Том рассказывал ей, как им было раньше весело проводить время вместе, но почему-то не мог сказать, от чего же они раньше так много ссорились.
"Мы же ссорились с тобой Кэт, из-за гребанных мелочей. Помню, когда ты сожгла утюгом мою любимую рубашку. И я накричал на тебя. За что? Это же чертов кусок ткани, неужели он мне дороже, чем ты?"
Если бы Том мог бы отмотать время назад, он сделал бы все иначе. Он бы наслаждался жизнью. Сейчас ему стыдно было вспоминать, как он заигрывал с Джулией из бакалейного отдела. Трудно было подумать, что он врал Кэт тогда, говоря, что идет с друзьями в тур поход, а сам пропивал все свои мозги в баре на пересечение King Road и Jason Street. Томас хотел изменить все это, осознав, что тот, с кем ты обручен, дороже всего в этой жизни.
- Прости, Кэт, что я молчу сегодня, - Том наклонился к ее уху, чтобы прошептать эти слова. Я хочу, чтобы поскорее наступил понедельник. Хочу посмотреть на твое лицо, когда ты увидишь мой подарок.
Он долго готовил свой презент для любимой и надеялся, что этот подарок сможем все исправить. Все руки уже были в многочисленных дырках от иголок, но это малая цена для любви. Ведь любовь - это всеобъемлющее чувство, которая поглощает тебя с головой, словно утренний туман. Но стоит только немного упустить любовь и она начинает утекать и со временем, ты осознаешь, что ты испытываешь в глубине души пустоту, которая вытеснила то прекрасное чувство.
***
Понедельник. 16 число.
- Приехали, - женщина протянула купюру в пять долларов водителю такси. Сдачи не надо
Дверь автомобиля открылась и Луиза вышла наружи. Каждый раз ей было тяжело возвращаться сюда, но иначе было нельзя. Совесть. Нет, не совесть. Долг? Нет, наверно, что-то большее. Наверно любовь. Именно любовь к своему сыну заставляла ее приезжать сюда и видеть то, что когда-то могло стать семейной идиллией.
- Как давно случилась авария? - спросила у Луизы доктор Монк.
Дверь на передний двор была приоткрыта. Томас никогда ее не закрывал.
- Два года назад, - ответила Луиза. Чуть больше. Сегодня десять лет с момента их свадьбы.
Луиза переступила порог и у нее словно перехватило дыхание.
"Да. Возвращаться сюда каждый раз для меня становится все сложнее и сложнее."
- Он с ней общается? - спросила доктор.
- Да, - кивнула головой собеседница, осматривая аккуратно постриженный газон. Общается непрерывно и ухаживает за ней.
Прошлые психоаналитики мало чем помогли Томасу. Но Луиза тратила большие деньги на самых лучших докторов, стараясь хоть как-нибудь помочь Томасу. Он был ее сыном и она его сильно любила.
Непроизвольно она бросила свой взгляд на окно спальни. Шторы были темного цвета и полностью закрывали окно от солнечного света.
- Вы думает для него сегодня особенный день? - спросила психолог.
- Более чем, - кивнула головой Луиза.
По лицу психолога Луиза поняла, как та удивилась, увидев гараж.
- Мой сын любит все, что связано с шитьем, - улыбнулась Луиза, посмотрев в тоже место, куда пал взгляд психолога.
Гараж был обшит тканью розового тона, и теперь скорее напоминал замок, чем прибежище для автотранспорта.
- Подождите меня минутку, я скажу Томасу, что пришла не одна, - Луиза знала, насколько Том не любил беседовать с докторами.
Сам он признавался в том, что теперь все его время принадлежит только Кэтрин.
***
Обойдя весь дом, Луиза поняла, что Тома не было дома. Томас редко ходил в магазин и с момента аварии больше не работал. Мама помогала деньгами, понимая как тяжко сыну и не могла бросить его при таких обстоятельствах, несмотря на то, что раньше они часто ругались и открыто ненавидели друг друга. Том съехал от матери в семнадцать лет и редко с ней общался. Теперь вспоминая об этом чаще, чем когда-либо, у Луизы в такие моменты щемило сердце.
- Он наверно в гараже, - пожала плечами Луиза, прикрывая за собой дверь. Пойдемте.
Доктор была какой-то скованной, хоть и являлась в своей области настоящим профессионалом. Но такие случаи единичны. В ее практике ничего подобного уж точно не было.
- Он сам сшил куклу своей жены? - осторожно задала свой вопрос психотерапевт.
- Да, сразу же после ее смерти, - ответила Луиза. Но помните пожалуйста, обращайтесь с ней как с родным человеком. Не делайте ей лишний раз больно. И не говорите ему ничего про огонь. Она сгорела заживо.
Доктор многозначно кивнула, не вставив ни слова. Она понимала, что такие травмы лучше не вскрывать острым ножом.
- Сначала я, - приложив палец к губам, Луиза направилась в гараж. Подождите пожалуйста.
Доктор взглянула на все это прекрасное творение рук человеческих. Сколько же метров ткани потрачено на весь этот прекрасный замок? Розовые колоннады и бирюзовые своды, весь гараж был обшит бархатным материалом. Но все это созерцание было прервано громким криком, от которого у психолого сперло дыхание. Она рванула вперед и увидела Луизу, рыдающую на коленах.
- Господи Боже, - произнесла психотерапевт и в ее нос сразу же ударил запах ароматических свечей.
Две куклы прижимались друг к другу в самых теплых объятиях, их губы соприкасались а взгляды были столь выразительными, что их можно было спутать с человеческими. Над куклами в петле болталось тело Тома.
