My disease is you (СИ) [SaTaMi] (fb2) читать онлайн

========== С чего все началось ==========

Утро. Здесь, в психиатрической больнице, каждый день был похож на другой. Часы тянулись медленно, растягиваясь в долгие тысячелетия. Некоторые ещё спали в своих кроватях, когда в палату заглянула врач.

— Соколов здесь?

— Я, — только этот мальчишка в очках уже не спал. Он мгновенно встал с кровати и подошёл к врачу.

— Твои родители тебе передали что-то. Мы всё проверили, безопасно.

Врач протянула пациенту какой-то пакет. Он осмотрел содержимое и горько усмехнулся:

— Другого я ждать не мог. Спасибо.

— Руки показывай.

Парень задрал рукав своей пижамы. Врач осмотрела его запястья и сделала себе какие-то записи.

— Больше не резался?

— Нет, это старые, — честно ответил он.

— Вот и отлично. В десять будь готов на обследование.

— Хорошо.

Саша (так звали этого парня) кивнул и лег обратно в кровать, разбирая свою «передачку». Как обычно, это были тетради и сборники задач.

Родители Саши следили, чтобы он не прерывал свое обучение даже в «желтом доме». Они с детства развивали в нем любовь к учебе, к точным наукам. Ладно бы просто развивали.

Но когда Саша допускал где-то ошибку, когда получал два, когда писал зачет не на максимальный балл, то он был точно уверен, что дома его снова ждут вопли, ругательства и побои. Даже спустя столько времени некоторые шрамы с тех событий остались у него на теле.

Никто из здесь присутствующих не знал, сколько времени сейчас, какой сейчас день. Время измерялось по приемам пищи. Если завтрак, то сейчас утро, если обед — то день и тому подобное. А сейчас все точно знали, что в десять Саша пойдет под строгим надзором врачей на какое-то там обследование. Их было тысячи: врачи тщательно следили за работой организма пациентов, стараясь выявлять болезни на самых ранних стадиях.

Завтрак прошел без происшествий. Почти. Все сидели раздельно друг от друга. Казалось, что общие проблемы и нарушения психики должны сплотить пациентов в одну крепкую «семью», но этого не произошло.

Неожиданно какая-то девочка, которая лежала с Сашей в одной палате, закричала:

— У меня 5! У тебя? У меня 5! У тебя!

Парень лишь поежился, отворачиваясь. К счастью, девочку быстро отвели обратно и вкололи аминазина. Так она успокоилась.

Дело в том, что этой девочке не хватило балла до пятерки на экзамене по математике. Она не смогла поступить в институт своей мечты. Именно с того момента у неё «поехали шарики за ролики».

Такие приступы частенько бывали у пациентов. Но Саша быстро привык к этой, как казалось, жуткой и пугающей обстановке.

Чаще всего он сидел и решал задачи, которые ему привозили родители и лежал, смотря в потолок, думая о чем-то своем. Других занятий особо не было. Никаких телефонов не было, естественно. Телевизор не работал.

Девять утра. Оставался час до обследования. Завтрак был окончен, все разошлись по палатам. Саша что-то писал в тетрадке, кто-то спал под действием лекарств, кто-то напевал какие-то песни.

Неожиданно в палату снова заглянула врач. За руку она держала какую-то девушку лет шестнадцати, с черными кудрявыми волосами и карими глазами.

— Ребята, у вас новенькая, прошу любить и жаловать. Оливия Стар. Всем, кто будет как-то обижать её, вколю аминазинчика, — шутливо добавила она.

Никто, конечно, не хотел этого, поэтому все заулыбались. Некоторые начали шептать что-то себе под нос. Однако Оливии точно было все равно, что о ней думают, как её примут здесь. Это стало понятно по её равнодушному, холодному взгляду.

Она легла на свою кровать, осмотрелась, нет ли врачей поблизости и достала… Телефон.

— Оливия, ты чего? Здесь же нельзя пользоваться телефонами, это острое отделение! — испуганно произнес Саша, — Убери, а то накажут!

— Мне похер, — буднично произнесла девчонка, листая соцсети, — Интернет херня. Где тут норм ловит?

— Нигде! Это же пси…

— Не поверишь, я в курсе! — огрызнулась Оливия, — мда, тут и правда, как в американских ужастиках. Жёлтые стены, железные двери. Страшно, очень страшно.

— Ты привыкнешь, обязательно, — тепло ответил Саша. Он сам знал, как тяжело бывает первое время и как нуждаешься в поддержке хоть кого-то.

— Ты думаешь, я как-то расстроена? Мне плевать. Лучше здесь, чем дома.

— Ты чего? Я бы с удовольствием оказался бы дома!

— Слышь, очкарик, не лезь, куда не просят, — фыркнула Оливия. Она придирчиво осмотрела пакет, лежавший на кровати, — Это типа передачка?

— Да, а что?

— Мде, набор лютого Ботаника.

— А за что тебя сюда положили? — задал вопрос Саша, отрываясь от конспекта. Эта девочка его заинтересовала своим дерзким поведением, однако в глубине души он понимал, что после пары приемов лекарств она быстро остепенится.

— Расстройство пищевого поведения, панические атаки, агрессия, суицидальные мысли, анорексия… И по-любому ещё что-то. А ты?

— За селфхарм, — бросил Саша.

— За чё?

— Умышленное повреждение своего тела и причинение себе боли.

Оливия ничего не поняла и тупо посмотрела на него в ожидании объяснений.

— Я. ну. вот, в общем.

Саша задрал рукав рубашки заново. По всей его руке было сделано множество порезов — какие-то глубокие, какие-то не очень. Оливия внимательно осмотрела это.

— И все? То есть самоповреждение.

— Нет, не только. Панические атаки, суицидальные мысли, деперсонализация… И много чего ещё, я всего не помню. Но это то, что меня прям мучает.

— В принципе, нормальный набор. Могло быть и хуже, — оценила Лив, садясь к нему ближе.

— Слушай, ты сказала, что у тебя расстройство пищевого поведения, но ведь… Ты очень красивая и милая.

Оливия поперхнулась и с испугом посмотрела на Сашу.

— Ты чё? Крейзи? Я? Да я же жирная корова. Я же ничтожество. Я же.

— Неправда! Какая ты жирная? Наоборот, тебе надо кушать больше.

— Ой, да чё ты говоришь? Ты мой вес не видел.

— Я вижу твое тело, и мне этого достаточно.

Какое-то время они оба сидели молча. Лив смотрела на него внимательно.

— Э, у меня тут причуда есть короче… Таракан такой в голове… Я люблю давать людям кликухи, погоняла, потому что у меня хреновая память на имена. Короче, если ты не обидишься, я буду тебя называть «Ботан», ладно?

Он кивнул, улыбаясь.

— Меня так все называют.

— Есть за что…— хмыкнула Оливия, кивая на разложенные на кровати книги, — Тебе правда это нравится?..

— Что?

— Сутками учить, зубрить?.. — на этот вопрос Ботан не успел ответить, так как часы пробили десять.

В палату зашли два врача, назвали его фамилию и сказали, что нужно на обследование.

— А мне типа надо? — манерно спросила Оливия, почему-то ложась на кровать Ботаника.

— Типа нет, — съязвил один из докторов, беря за руку заучку.

Комментарий к С чего все началось

вот такие дела.

надеюсь на вашу поддержку и отзывы. так я пойму, стоит ли работать над этим.

========== История Оливии ==========

Оливия лишь незаметно высунула язык, когда врачи ушли и плюхнулась на кровать. Сил не было. Как бы она не старалась улыбаться, шутить и прикалываться, ей было страшно.

Страх проникал в каждую клетку её организма и холодной рукой сжимал её горло, парализуя. Она ведь до конца не осознавала, что теперь она пациентка психиатрической больницы.

С детства она слышала, что оттуда выхода нет, что там только очень сумасшедшие люди, которые слышат голоса и набрасываются на других. Она верила всем этим заблуждениям до самого конца. Именно из-за этих россказней Лив не понимала, что что-то не то с ней. Но об этом позже.

***

Это оказалось не просто обследование. Медсестра взяла шприц в руки и попросила Ботана задрать рукав. Увидев порезы, она раздражённо ответила:

— Я из-за твоих шрамов не знаю, куда я буду тебе колоть!

Ботан проигнорировал колкость врача. Здесь, в психушке, вежливой и доброй была только главный врач, которая и привела Лив в палату. Остальные грубо и по-хамски обращались с пациентами, без церемоний.

— Извините, а это прививка… Она от чего?

— От кори. В городе вспышка, — пояснила врачиха, все же найдя свободное место и натирая его ватой.

— Крови боишься?

— Нет

— Мне тут обмороки не нужны. А то на днях девчонка грохнулась. Крови боится, видите ли…

— Я правда не боюсь крови, — терпеливо ответил Ботан. Наконец инъекция была введена.

— Позови эту. как её. ну новенькую.

— Оливия?

— Да.

Ботан попрощался с медсестрой и вернулся в палату под пристальным взглядом врачей.

Здесь ты не можешь сделать и шага без врача: постоянно контроль за каждым движением. Даже по «личным делам» нельзя было отлучиться без медицинского работника.

Ботан открыл дверь и увидел Оливию, нагло развалившуюся на его кровати.

— Кхм, Оливия, — Ботан тактично кашлянул.

— Чё? — она развернулась и, подперев голову рукой, с усмешкой смотрела на сопалатовца. Ботан махнул рукой и сказал:

— Тебя на прививку от кори зовут.

— Нахер пусть идут, — фыркнула Лив, садясь на кровати.

— Оливия, это серьёзно. Не будешь слушаться, вколят аминазин.

— Пусть колют, чё хотят.

— Но Лив…

— Ладно, ладно…

***

Оливия боялась прививок. Однажды, в детском садике, ей делали одну. От туберкулёза вроде… И то ли врач такой был, то ли что-то ещё, но рука у Лив занемела на один день. Те ощущения и свой страх девочка запомнила навсегда.

Но сейчас она договорилась с собой не показывать свои эмоции и улыбалась. Она улыбалась даже тогда, когда врачи под руки вели её в процедурную.

***

Пять минут спустя Оливия вернулась с ваткой.

— Бывало и хуже, — Лив плюхнулась на кровать к Ботану.

— Уже все сделала?

— Да. Врачиха противная. Аж бесит, — Оливия поежилась.

— Я же забыл тебе рассказать тут обо всех! — Ботан встрепенулся от своих мыслей. — Это Вика.У неё шизофрения. Ей не хватило балла до исполнения мечты.

— Бывает.

— Это Соня. У неё обессивно-компульсивное расстройство. Постоянно навязчивые мысли и тревога, которую она подавляет мелкими действиями.

— Прикольно.

— Это Данька. У него биполярка.

— Дальше?

— Это Веня. Он совершенно нормальный. Просто проявил юношеский максимализм и сбежал из дома.

— Дерзко, — одобрила Оливия, — Получается, ты единственный тут норм человек.

— В смысле?

— Не слышишь голосов, не меняешь настроение за секунду.

— А Веня?

— Да ну его. Он странный, — шепнула Оливия. — И как вы тут развлекаетесь?

— Я решаю задачи…

— Фу! Школа! — Оливия замахала руками, — Отстой!

— Может это и личный вопрос. Но все же. Какова предыстория твоего РПП?

Лив посмотрела на него и помолчала. Затем начала рассказывать:

— Вообще история до смешного банальна и скучна. Мне было 14 лет. Я была влюблена. В одноклассника. Красивый, дерзкий, наглый, заносчивый. Мечта всех девчонок. И — о шок! — он ответил взаимностью! Я была счастлива. Но оказалось, я была частью его плана.

Он попросил скинуть фотографии… Сам знаешь какие… Я боялась сначала, но все же отправила. И он разослал эти фотки всей школе, смеялся надо мной, говоря, какая я жирная, тупая. Жирная он повторял кучу раз. Те фото стояли на аватарке нашей беседы. Мне было больно и обидно. Появилось кучу комплексов…

На тот момент ВКонтакте были популярны группы про похудение. Я наткнулась на одну из них. Так началась история моих диет.

Первая — шоко.

— Чего? — не понял Ботан.

— У тебя есть плитка шоколада. И ты эту плитку разделяешь на день. Дольку на завтрак, дольку на обед, дольку на ужин. Я таяла на глазах и была довольна собой. Я хотела доказать всем тем придуркам, что я смогу. Я хотела, чтобы они ахнули.

Но в итоге все эти диеты заканчивались компульсивными перееданиями. Знал бы ты, как я ненавидела себя в те моменты… Я хотела есть и не толстеть. Я так хотела шоколад, пирожки, мармеладки…

И знаешь, я нашла способ! Есть такие таблетки… Ты пьешь их и все, что ты ел, исчезает. Я действовала втайне от родителей, надеясь, что ничего не узнается. Я похудела. Я достигла того веса, которого хотела. Но не смогла остановиться, понимаешь?

Однажды меня поймали на очередной таблетке и отругали. Я тогда так плакала… Мне было сказано, или я завершаю всю эту херню, или ложусь в больницу. Я сказала, что завершаю.

Но это было ложью… В итоге, меня спалили, и на карете скорой я приехала сюда. Все.

— Ужас. Ты такая сильная.

— Я тупая, Ботан. Нахера я ему эти фото кидала…

— Ты была влюблена. А влюбленные люди слепы.

— Окей, слепы, так слепы. Ой, я же хотела тебе показать свои фото «до»! — Лив сунула руку под подушку и достала телефон. Она открыла галерею, ввела пароль и открыла фотографии.

На Ботана с экрана смотрела улыбчивая, маленькая девчушка, которой точно нельзя было дать четырнадцать лет. Такая красивая и милая… Стройные ноги, талия.

Ботан искренне не мог понять, зачем Ливи все это начала.

— Ты такая великолепная… — признался он.

— А вот какой я стала.

Худое тело. Болезненно худое тело. По Оливии можно было изучать биологию и строение скелета. Больше не было той яркой, лучезарной улыбки.

На глаза Ботана вдруг навернулись слезы, ведь он прочувствовал всю эту боль и переживания Оливии.

— Ты… Ты плачешь?..

— Нет, — соврал Ботан, утирая слезы рукавом.

— Не люблю лжецов, — призналась Оливия, пряча телефон обратно. — а чё плачем?

— Тебя жалко.

— ути, какие мы жалостливые… — Оливия вдруг обняла Ботана и крепко прижала к себе, как плюшевого медвежонка. Такая нежность точно не была ей свойственна. Но Ботан не спешил вылезать из объятий. Их прервал голос врача:

— На обед!

Комментарий к История Оливии

Ребята, хочу сказать вам, что любите себя. Вы прекрасны. И будьте аккуратны, когда худеете.

========== История Ботана ==========

На обеде все было как обычно. С Ботаном никто не общался. Но Оливия почему-то не пришла, что было странно для Ботаника.

Он начал ловить себя на мысли, что думает об Оливии больше, чем это полагается. Он думает о ней сутками, постоянно вспоминает её низкий, с лёгкой хрипотцой голос, он вспоминает её улыбку, которая появлялась на её лице так редко.

Ему стало так больно за Лив, что он не мог перестать думать о её тяжёлой истории. Он прочувствовал её проблему слишком сильно.

— Здоро́ва, очкастый, — услышал Ботан сзади.

Миг, — и очков нет. Ботаник вздрогнул, пытаясь разглядеть хоть что-то. Лив села напротив него, ухмыляясь и надела на него очки.

— Во дурак, — хихикнула она. Ботан обиженно посмотрел на неё.

— Мне некомфортно, когда у меня забирают мои очки, так как у меня проблемы со зрением… — начал длинную лекцию Ботаник, но Оливия выдохнула:

— Я бы тебя заткнула жёстко, но боюсь потом проблемы иметь.

— Вот и правильно.

— Чудесно! — раздражённо ответила Оливия.

Этот очкарик начал её сильно раздражать и выводить из себя. Раньше она бы уже давно дала бы ему звездюлей, но не сейчас. Не здесь. Ни один из пациентов не имеет права причинять вред другим, что вполне логично. Нужно быть добрым и милым. Но для Лив это было очень сложно.

Она всегда была такой дерзкой, независимой и немного злой. Просто она специально надела на себя такую «оболочку», чтобы никто, больше никто, не мог обидеть её или задеть.

Пока все активно ели, у Оливии начали флэшбеки из восьмого класса. Она зажмурилась. Ощущения были крайне болезненны, а из глаз полилась слеза.

***

Оливии четырнадцать лет. Этот учебный день не должен был предвещать ничего ужасного, максимум того, что могло расстроить её — контрольная по химии. Хотя Ливи рассчитывала списать, как обычно.

Она заметила косые взгляды окружающих, когда заходила в класс. Девушка не придала этому значения, думая, что просто завидуют. Но она ошибалась…

— Ты тоже видел?

— Ага.

— Можно на сайт вывесить и продать. Обогатимся!

Оливии стало интересно, что произошло и она подошла к весело болтающим одноклассникам и, ничего не подозревая, спросила:

— Колитесь, чё произошло?

Надо было видеть лица ребят в тот момент. Они с удивлением смотрели на Оливию, а потом громко захохотали. После дикого «угара» кто-то подколол Оливию:

— Чё, решила на айфон таким образом зарабатывать?

Лив ничего не поняла. Она скрестила руки на груди и с раздражением взглянула на одноклассника.

— Тебе вмазать?

Наконец в класс вошёл тот самый, возлюбленный Оливии. Она подбежала к нему и обняла его так нежно, вцепившись в него, как в родного… Но он оттолкнул её, с презрением взглянув на Лив.

— Ты думала, ты мне нужна?

Глаза Оливии наполнились слезами.

— Нихера.

Каждое слово было подобно острому ножу, который пронзал её насквозь.

— Ты думаешь, тебя кто-то полюбит? Ты жирная. Ты страшная. Ты уродка.

И весь класс стал повторять эти слова, особенно часто звучало «толстая»…

Лив, сгорая от стыда, убежала из класса, села на холодный пол школьного коридора и зарыдала, закрыв лицо руками. За что? За что с ней так? Она искренне не понимала. Если бы была возможность умереть сразу же, она бы ею воспользовалась, непременно.

***

Сейчас Оливии шестнадцать, она лечится в психиатрической больнице и сейчас после всех воспоминаний вдруг почувствовала приступ тревоги.

В груди стало сложно, невыносимо сложно дышать. «Опять накрыло»… Лив схватилась за стол, пытаясь не потерять сознание.

— Лив? Лив! — Ботан заметил сразу же изменения в поведении Оливии и понял, что ей плохо. Он схватил её за руку.

— все хорошо, слышишь? Я рядом, все хорошо. — шептал он, гладя, как маленького котенка. Волна паники, накатившая на Оливию, отошла.

Почему-то Ливи на сто процентов поверила его словам. Он рядом. Значит все хорошо, и нет смысла нервничать и волноваться.

— Спасибо, Ботан. Мне уже легче, — хрипло произнесла Оливия.

— Что случилось?

— Я просто вдруг вспомнила это все. И меня накрыло.

— Их унижения?

— Да. Я ведь после этого перестала ходить в школу на целую четверть. На меня писали докладные, заявления, вызывали родителей. Никто ведь даже не хотел разбираться в моих проблемах. Да и как тут разберёшься? Один днокл — сын директора, другой — племянник математички. Так можно продолжать до бесконечности, понимаешь?

— Понимаю, — кивнул Ботан.

— Ладно, пошли, время кончилось.

***

Уже в палате Лив легла на кровать, хватаясь за лоб рукой. Ботан все это время был рядом с ней даже чаще, чем врачи.

— Ну теперь давай, рассказывай, — неожиданно сказала Оливия.

— Что ты хочешь услышать?

— Я тебе рассказала свою историю. Теперь твоя очередь.

— Окей. Она не такая интересная и необычная, но все же.

Я целых семь классов был умницей-разумницей: побеждал на всяких олимпиадах, конкурсах и прочей фигне. Учился на одни пятерки. Пока мои одноклассники влюблялись, гуляли и просто жили, я учился, зубрил… Сутками просто… Но потом вдруг что-то случилось.

Я перешёл в восьмой класс. Мои родители были уверены в том, что я и дальше буду вывозить все также чудесно и круто, но нет. То ли материал стал сложнее, то ли я деградировал в своем умственном развитии, но я скатился. Ну не прям до троек-двоек. Я получал больше четвёрок, чем пятёрок, я занимал не всегда первые места, а вторые-третьи там. Но все же призовые! Знаешь, что делали родители?

Лив заинтересованно слушала его рассказ, и на этом моменте она испуганно взглянула на него.

— Мне страшно представить.

— Твои страхи не напрасны. Они кричали на меня. Они унижали меня, иногда поднимали руку на меня. Я. они говорили, что я ничтожен, что я ни на что не способен. просто потому, что мои баллы не самые большие! Понимаешь?

Лив кивнула.

— И я ревел сутками, учил и ревел. Остались тетрадки с моими слезами. Я не мог понять, как же заглушить эту боль в душе? И я придумал. Ну вернее, вычитал в интернете. Я узнал, что причиняя себе физическую боль, можно угомонить боль моральную. Так будет легче.

Я отчётливо помню этот день. 16 февраля я запираюсь в ванной, нахожу лезвие и наношу себе первый порез. Видишь? — Ботан задрал рукав и показал на самый верхний шрам, — он неглубокий, потому что я боялся тогда.

— Но тебе стало легче?

— Мне казалось, что да. Я продолжал тащить лезвие по коже всякий раз, когда мне было плохо. Даже в пенале у меня оно всегда было.

Но только сейчас я понимаю, что я идиот. Есть более лояльные способы успокоить себя. Это останется навсегда моим напоминанием о моей слабости. Вместо того, чтобы ныть и резаться, нужно решать свои проблемы. Да и есть много прекрасных моментов в моей жизни.

Однажды родители пришли домой раньше, чем я думал. Они зашли в ванну и увидели меня, наносящего себе свой шестнадцатый шрам. И какая их была реакция?.. На следующий день они записали меня к психиатру, оттуда я уже попал сюда, подписав все, что нужно. Я искренне хочу перестать думать о селфхарме и прочей ерунде.

Он замолчал, с волнением глядя на Оливию. Та молчала, не зная, что и сказать.

— Твой рассказ тронул меня до глубины души. Ты. ты очень сильный. У тебя все получится. Я с тобой, — вдруг вырвалось из Оливии.

Ботан расставил руки в стороны для объятий. Лив прижалась к нему, уткнувшись носом в плечо.

Комментарий к История Ботана

ребята, прошу, не причиняйте себе вред. вы солнышки и со всем справитесь :з

========== «Ботан, что ты делаешь?» ==========

На следующее утро Лив проснулась с неохотой. Она бы ещё с удовольствием повалялась, поспала, но врачи разбудили всех где-то в восемь утра на всякие обследования.

Для Оливии одно из них было очень важным. Всем пациентам, страдавшим расстройствами пищевого характера, предстояло контрольное взвешивание. Лив надеялась, что она узнает, сколько она весит, ну или хотя бы, как сильно она поправилась. Она не знала, что результаты останутся для неё неизвестны.

Этим утром Оливия дала себе клятву ничего не есть, чтобы не ударить в грязь лицом на взвешивании. Она совершенно не брала в расчет те таблетки и лекарства, из-за которых её вес рос и становился здоровым. Лив пропустила завтрак, в отличие от Ботана.

Пока никого не было в палате, Оливия расстегнула пуговицы своей клетчатой пижамы и принялась рассматривать себя в зеркало, пытаясь понять, на сколько она потолстела. Она скинула рубашку окончательно и начала вертеться перед зеркалом.

Загоны снова пришли к ней и Лив не видела перед собой болезненно худую девушку. Она видела страшную уродину. Зеркало стало кривым, убирая все достоинства.

Она настолько погрузилась в свои мысли, что не услышала, как дверь открылась, и в палату вернулся Ботан, который отпрянул назад к порогу, воскликнув:

— Я не смотрю! Я не смотрю! — он закрыл лицо ладонями.

Его одолевало дикое смущение и неловкость. Хотя, по сути, он здесь ни при чем. Оливия густо покраснела и быстро застегнулась.

— Ага, не смотришь. А щелки между пальцами, где глаза, специально сделал? — подколола его Оливия, садясь обратно на кровать.

— Почему ты не пошла на завтрак? — спросил Ботаник.

— Ну, а нафига?

Ливи мучал один вопрос, который она не знала, кому задать. Но она чувствовала, что может довериться Ботану на сто процентов.

— С-скажи честно, я толстая? Я очень толстая? — тихо проговорила Оливия, краснея и чуть ли не плача.

Ботан посмотрел на неё с удивлением и недоумением.

— Нет, ты не толстая. Тебе наоборот надо толстеть.

— Ты врешь, да?

— С чего ты взяла?

— Ты же правильный. Не сможешь сказать, что я жирная корова.

— Лив, я с детства отличаюсь прямолинейностью, если меня спросят, я тактично намекну, что человек поправился.

— Ботан, я вовсе не напрашиваюсь на комплименты. Я правда хочу знать, жирная ли я или нет.

— Хочешь знать?

Оливия нервно кивнула.

— Ты прекрасна. Просто. У тебя очень стройное тело. Правда, ты немного переборщила. — Лив снова кивнула, — у тебя шикарные ноги, у тебя красивые глаза, у тебя пышные кудрявые волосы…

Было видно, что Лив еле сдерживает слезы. Ей никто никогда не делал комплименты. Даже родители. А Ботаник становился ей очень небезразличен, пусть Оливия и не показывала этого. Она вдруг кинулась к нему в объятия, сжав его рубашку.

Их милый момент прервал врач, который позвал Оливию на проверку веса.

— Удачи, — шепнул Ботан.

Лив незаметно, сама не зная зачем, отправила ему воздушный поцелуй.

***

Всю дорогу от палаты до кабинета Оливия прокручивала в голове его слова, сказанные накануне. Она не верила, что заслуживает эти слова.

Но также Лив отмечала для себя, что не слышала ни тени фальши в его голосе. Да и этот божий одуванчик не способен на обман, предательство.

Сердце от этих воспоминаний стучало чуть чаще, а щеки пылали. Лив скрывала их ладонями, чтобы не иметь неприятных разговоров с врачами.

***

— Снимай с себя все лишнее, — сказала ей медсестра.

Лив послушно все делала. Потом она встала на весы.

— Отворачивайся и не вздумай поворачиваться.

Оливия не поняла, но сделала все, как надо. Через пару секунд врач что-то записала и сказала идти.

— а какой у меня вес?..

— Неважно.

— Почему? Зачем я взвешивалась тогда?

— Для нас. Чтобы мы понимали, как дальше тебя лечить. У тебя сейчас голова ещё… С прибабахом. Можешь вместо своих показателей увидеть какие-то другие, более высокие и начнется рецидив твоего расстройства.

Оливия поняла, что так даже лучше для неё. Она с пониманием отнеслась к тому, что ей сказали и ушла к себе.

***

Тогда был четверг — банный день. Лив даже не представляла, что её ждёт. Честно говоря, она давно хотела посидеть в ванной.

— Знаешь, я ждала этого дня долго. Я мылась неделю назад. Башка вообще грязная. Бесит аж, — жаловалась Лив Ботану. Тот улыбался.

— Если ожидаешь спа-процедуры и массажи, ты ошибаешься.

— Я поняла, — сухо ответила Оливия. — Давно хотела спросить. Сколько ты тут лежишь?

— Год.

— Г-год?

Ботан кивнул.

— И НГ и др ты тоже встречал здесь?..

Ботаник снова кивнул, обняв колени.

— Я… Врачи хотели меня отпустить, но нужно было подписать ряд бумаг. Подписывать должны были родители. Мама и папа не хотели меня видеть, и написали отказ. Ну в смысле, что не согласны принять меня домой на каникулы. А др — не такая уж и уважительная причина для того, чтобы отпускать пациентов домой.

— И каково это — встречать др в психиатрической больнице?

— Отстой. У меня не было его. Просто принесли кусок торта с свечкой и все. Даже не поздравил никто. Но знаешь, плевать. Я привык ко всему, понимаешь?

Лив задумалась обо всем, что услышала, и ей стало чертовски жалко Ботана.

— Не расстраивайся… — начала она утешительную речь, но Ботан прервал её:

— Не надо меня успокаивать, правда. Все нормально.

Оливия почему-то начала гладить его по плечу. Такие действия были ей совершенно не свойственны.

Почему рядом с этим парнишкой она становится обычной девушкой? Такой милой, хорошей… Эти мысли не давали ей покоя, и Оливия даже хотела прервать контакты с Ботаном, но догадывалась, что окончательно двинется, если перестанет с ним общаться. Он единственный, с кем ей было о чем поболтать.

***

Через час Оливия вернулась с полотенцем на голове. Она не стала одеваться сразу в пижаму, а обмоталась в другое полотенце, чтобы одежда не намокла.

— Это просто ужасно!

Ботан еле сдержал смех.

— Я знал, что ты это скажешь.

— Эти ржавые ванны! Как в ужастиках! — Оливию передернуло, — Запомню на всю жизнь! И врачи смотрят на тебя! Просто в открытую! Никакого личного пространства! А ещё самое унизительное… Медсестра, которая тебя моет! Я ей говорю: «Мне шестнадцать, я могу помыться сама», а она мне «ты можешь причинить себе вред, или ещё что-то может случиться»! Я в 16 и не могу сама с этим справиться?

Ботан громко рассмеялся и почему-то снова притянул её к себе.

— Ты со временем обязательно привыкнешь к этому, — ответил Ботаник на жалобы Оливии. Та улыбнулась:

— Надеюсь. Хотя, другого выхода у меня нет, — она отстранилась от него и пожала плечами.

***

Весь остальной день прошел, как обычно: Оливия, незаметно от врачей, сидела в телефоне, смотря на котят или что-то смешное на Ютубе, Ботан активно решал то, что ему нужно было, а остальные пациенты, лежавшие с ними, лежали на кроватях и смотрели в потолок.

Однако у умника на уме были не только формулы и аксиомы. Он никак не мог понять, что он чувствует по отношению к Оливии. Ботан не понимал, что он может любить не только алгебру. Ему казалось, что та любовь, которая существует между полами, ему чужда. Он изредка смотрел на Лив и улыбался, наблюдая за ней. Бот не смущался своей, как могло показаться, «беспричинной» улыбки: уж в таком учреждении это было совершенно нормально.

Он был не одинок в своей беде.

Лив также гадала, что испытывает к Ботану. Она быстро догадалась, что неровно дышит к нему. Но как признаться ему в этом?..

Наступила ночь. Врачи выключили свет во всей больнице, и все легли спать. Наступила гробовая тишина. Лив досмотрела последний ролик в Интернете и неожиданно для себя самой произнесла:

— Спокойной ночи, Ботан.

Такая забота была ей совершенно нова. Она редко желала кому-нибудь хороших снов. А тут такое…

Лив ещё поразмышляла над всем и наконец перенеслась в объятия Морфея. Ботан сделал вид, что уснул, а сам наблюдал за тем, как спит Оливия и умилялся. «Какая она милашка, когда спит», — думал он про себя и улыбался.

Но вскоре его начали одолевать совсем невеселые мысли. Он снова начал унижать себя и думать о том, что он ничтожен. «Вместо того, чтобы учиться, я лежу в психушке. Я ничего не добьюсь никогда. Я даже не могу сказать ей, что люблю! Потому что слабак!» — бормотал он про себя, чуть ли не плача.

Врачи уже не так следили за подопечными, так что Ботан решил рискнуть вновь потушить моральную боль физической и опять заняться селфхармом.

Он взял в руки лезвие, лежавшее далеко в сумках (ему просто «повезло», что его не нашли при проверке всех вещей), и уже коснулся холодным остриём запястья, как вдруг услышал чей-то очень знакомый голос:

— Ботан, что ты делаешь?

Комментарий к «Ботан, что ты делаешь?»

да, я снова пропала, ага.

НИКОГДА НЕ ПОВТОРЯЙТЕ ТО, ЧТО СДЕЛАЛ ЭТОТ ПРИДУРОК В САМОМ КОНЦЕ ЭТОЙ ГЛАВЫ!

немного поменяю название фанфика, не пугайтесь.

всех люблю💞

========== Драка ==========

Оливия смотрела на него широко открытыми глазами, сидя на кровати. В её взгляде читалась жалость и… Испуг?

Лезвие выпало из его рук, падая на пол. Хорошо, что это произошло почти беззвучно, иначе тогда бы точно все узнали.

Он побледнел, как белый мрамор.

— Лив, я…

— Прекрати это дерьмо немедленно, — грубо сказала Оливия. Такой злой он не видел её ещё никогда. Ботаник сел на кровать, нервно сглотнув.

— Нахер ты это делаешь?

— Я…

— Я спрашиваю, зачем?

У неё на глазах заблестели слезы, как две звезды, которые были видны даже в темноте.

Ботану вдруг стало очень стыдно за свою минутную слабость. Он не думал, что Оливии будет так неприятно от того, что он хотел причинить себе боль намеренно.

— Извини, что я так надавила. — сказала она виновато. — Я могу объяснить, почему так испугалась.

Когда-то у меня была лучшая подруга. Ну, мы с ней дружили до моего РПП. Мы познакомились по интернету, даже было две встречи. — Лив горько усмехнулась, — А потом однажды утром она написала, что ненавидит меня и хочет умереть. Я думала, что она просто прикалывается, а потом узнала… — Её голос даже зазвенел от горечи, — Что она вскрыла себе вены и покончила с собой. Оказалось, что её бросил парень. Вот и все.

— Ты боялась, что я поступлю также?

Лив кивнула. Она решила частично признаться Ботану в своих чувствах:

— Эта девочка… С ней я разделяла все. Свою радость, свои проблемы. Когда мне становится кто-то близок, я боюсь, что он также уйдет. Я панически боюсь селфхарма.

А ты… Ты мне стал очень дорог и важен. Я…— Оливия поняла, что если не остановится, то прямо сейчас скажет ему, что любит. А это она считала пока лишним. Нет. Ещё рано.

— Ты мне тоже очень дорога, — сказал Ботаник, — Я, кажется, влюбился в тебя…

Но последнюю фразу он сказал слишком тихо. Лив не услышала, и переспросила:

— Что?

И этот вопрос, кажется, вернул его назад в реальность. Он не был готов так быстро признаться, но сделал это уже сейчас?..

— Ничего, неважно, — махнул рукой Ботан, убирая лезвие далеко и надолго. Можно даже предположить, что навсегда.

***

Утром Ботаник проснулся, уже ничего не помня из событий вчерашней ночи. Но в голове плотно пропечаталась фраза Оливии: «А ты… Ты мне стал очень дорог и важен. Я…». Эти слова согревали его сердце, и Ботан был счастлив, как никогда.

Конечно, Бот не считал это признанием в любви, но все же для него это было важно услышать.

Лив открыла глаза через час после его пробуждения. Они улыбнулись друг другу.

— Привет.

— Привет, очкастый. Больше не тянет резаться?

— Нет. Все благодаря тебе, — ответил Ботан, — Стой. А ты сказала это просто потому, что ты не хотела, чтобы я причинил себе вред, или… Я правда тебе важен?

— Пф, обижаешь. Я такими словами на ветер не бросаюсь. Если б мне было плевать, я бы спала бы и спала. Кстати, я нихрена не поняла, что заставило меня открыть глаза в тот момент. Я ведь уже давно уснула.

Ботаник замолчал.

— Прям какой-то импульс в голову ударил, — добавила Лив, садясь на кровать и обнимая колени.

— Все просто. Я тебе дорог, вот и все. Когда человеку, которого ты любишь, плохо, ты чувствуешь это, чтобы суметь прийти на помощь.

Оливия резко повернула голову.

«Которого любишь»… Она же не говорила, что любит! Нет, он не должен знать про её чувства.

Ведь Оливия так боялась предательства, так боялась, что человек, которого она любит, просто возьмет её любовь, скомкает и выбросит в ведро. А может и поиграется с ней, как с игрушкой. Оливия хотела объясниться, оправдаться, но почему-то не захотела.

***

Сегодняшний день обещал быть обычным. Пара обследований, уколов и целый день ничего не делания. Однако произошло то, что перевернуло многое.

После обеда Бот гулял по коридорам больницы, читая книжки или просто думая о чем-то своем. Вдруг краем уха он услышал разговор двух взрослых парней лет двадцати:

— Видел, какой зад у Стар? Зачёт.

— Было бы классно её. — второй нагло усмехнулся, облизываясь.

— Какой-то дебил с ней лежит, походу они мутят.

— Да похер вообще!

— Слышал её историю? Я думаю, что для неё это не такое уж и табу. Просто весело. Так что…

От этих разговоров у Ботана начала закипать кровь и сжались кулаки. Как они смеют про неё так говорить? «Она же девочка всё-таки. Ей плохо и неприятно. Разве можно так говорить о ней?» — подумал он. Ботаник решил действовать, так как понимал, что просто оставить это уже нельзя.

— Эй вы, придурки!

Жаргонное слово прозвучало из его уст более чем нелепо.

— Если ещё раз скажете так про Оливию, или я увижу вас рядом, получите, понятно? — его голос даже перестал быть писклявым и высоким, и уже больше походил на взрослый.

— Опа, Ботаничка к нам пожаловала. Хочешь разборок?

Ботан на секунду замер. Драться он не умел, но в тот момент это было неважно. Ботанику было важно защитить честь Оливии.

Ботан решил воспользоваться эффектом неожиданности и дал сильную пощечину одному из парней. Тот упал с кресла, потирая пылающую щеку. Второй вскочил рывком и ударил Ботаника по голове. Бот не остался в стороне и дал ответный удар, куда пришлось. Попал в шею. Началась серьёзная, молчаливая драка, в которой Ботан держался до последнего, несмотря на хлестающую из носа кровь.

К его несчастью, мимо проходили врачи, которые, увидев драку, мгновенно прервали её, сделав укол аминазина обоим. Он до сих пор здесь использовался, несмотря на запреты. Ботан почувствовал сильную головную боль и сонливость. Слегка закружилась голова.

Как Ботаник оказался в палате, он не в силах был вспомнить. Оливия, увидев его с синяками и шрамами, была шокирована и мигом подлетела к нему:

— Ты дибил? Нахер ты пошел драться??? Что с тобой?

— Мне вкололи аминазин, — устало ответил Ботан, еле найдя силы на эту фразу.

— Нахер ты дрался?

— Чтобы защитить тебя от тех уродов.

— Ты серьезно? Я бы сама разобралась! Тем более мне не угрожала никакая опасность! Да и какая тебе, блин, разница?

— Большая. Я люблю тебя, а значит должен защищать твою честь.

Комментарий к Драка

Они признались, наканецта.

До части с NC-17 осталась ~1 глава.

Спасибо за то, что ждёте, было бы приятно почитать какие-то отзывы!

========== Свобода! ==========

Оливия захлопала глазами так, как будто её окатили холодной, ледяной водой с ног до головы. Она смотрела на Ботана с разинутым ртом. Сознанием она понимала, что эта пауза неприлично долго затянулась, да и надо что-то сказать, как-то ответить.

Вдруг Оливию осенило.

— Ты просто под аминазином. Я поняла, — растерянно пробормотала девушка.

— То есть вчера ночью я тоже был под аминазином?

— Когда резался?

— После. Я тебе сказал то же самое. Но ты не услышала. Я испугался повторить это. Подумал, что ра…

Лив не нашла ничего лучше, чем схватить Ботана за шиворот к себе и впиться в его сухие, потрескавшиеся губы. Заучка был в шоке, но потихоньку начал отвечать робко и нежно. Это был его первый поцелуй, в отличие от Оливии.

Он посадил её к себе на коленки, продолжая целовать.

Но ребятам пришлось отлипнуть друг от друга, так как в палату зашла врач и подошла к Ботану, чтобы проверить его состояние после вколотого вещества. Он густо покраснел, облизывая губы, мол «я не хотел, оно само!»

— Я хотела проверить твое самочувствие, но вижу, что все хорошо! — пошутила санитарка и вышла из палаты.

Ботан начал потихоньку соображать, что сейчас произошло.

— Если ты меня… Значит, ты меня…

— Да, прикинь. — Лив закинула ноги на его кровать.

— Я умею любить?

— А ты чё думал? Что эта зараза тебя стороной обойдет? Любовь такая фигня, что все её переживают: и дебилы, и Ботаники…

Ботан надулся, как хомячок.

— Извини, не хотела тебя задеть.

— Неважно. Окей, значит мы встречаемся? — спросил Бот вслух.

— Агась, — Лив весело кивнула.

— Здорово…

— Слушай. Дай мне одно обещание, — очнулась Оливия от шока.

Ботан внимательно слушал.

— Ты больше никогда не скажешь ни одного отрицательного слова в свой адрес. Ты больше никогда не возьмешь в руки лезвие, нож, гвоздь, ножницы, ручку и не будешь причинять себе боль. Ты больше никогда не будешь думать, что ты тупой, ничтожный, потому что это неправда, черт возьми.

— Обещаю, — искренне сказал Ботан. — Тогда и ты пообещай, что не будешь худеть и принимать таблетки или использовать правило двух пальцев. И что ты будешь любить себя и ценить.

Оливия кивнула.

—Вот и отлично.

Те обещания, которые они дали только что, были самыми сильными для них.

***

— Стар здесь? — врач заглянула в палату к Ботану. Оливия как раз ушла на обследование.

— Нет, она в кабинете… — Ботан пытался вспомнить, в каком, но забыл.

— Короче, неважно. Передай ей её карту, мне просто нужно, чтобы Оливия там подписала одно заявление. — врач положила толстую тетрадь на стол и ушла.

Ботан не удержался, и решил заглянуть туда.

«Оливия Стар, 16 лет. Дата рождения: 07.05.2003»

«А сегодня ведь 31 апреля! День рождения так скоро!» — подумал Ботаник, подскочив от удивления.

Раз они встречаются, то он должен сделать что-то, чтобы этот день стал для Оливии особенным и запоминающимся. Ботан отлично помнил свой унылый праздник, и просто не мог позволить, чтобы у Лив был такой же скучный день рождения. Но что может сделать он, пациент психиатрической больницы? «Заказать роллы? Нет, херня. Отличная идея: — Здравствуйте, я бы хотел заказать роллы, доставьте их в психушку! Так что ли?» — Ботан перебирал все варианты у себя в голове, но ничего годного он не нашел. И вдруг.

Ботан вспомнил, что дома у него был мишка с сердечком, плюшевый. Можно попросить маму привезти его. И цветы.

Но телефона у Ботана не было, естественно. Был, конечно один способ, как его получить…

Он поднялся с кровати и вышел из палаты, направившись прямиком к заведующей.

— Извините, Валентина Сергеевна, м-можно мне мой телефон? Или любой другой?

— Тебе зачем? — строго спросила заведующая.

— Мне просто надо срочно позвонить маме.

— Ладно. Только на десять минут, — Валерия вытащила его телефон из ящика и протянула его Ботану.

Мобильник от того, что им долго не пользовались, был таким холодным, что Ботан чуть не выронил его из рук. Он целый год не пользовался телефоном и забыл, как звонить и писать.

Ботан нашел номер мамы и позвонил ей, с волнением ожидая ответа.

Мать неохотно взяла трубку, уже в тот момент, когда Ботан думал, что не дозвонится.

— Что надо? — сухо ответила его мать.

— Мне нужна твоя помощь.

— Нахер иди, — равнодушно ответила она, уже собираясь скидывать, но Бот закричал:

— Просто выслушай меня! Да, я знаю, что я не оправдал твоих ожиданий! Я не стал великим учёным, не получил Нобелевскую премию, но… Я правда стараюсь! Я правда волнуюсь и мне очень стыдно, что я стал для тебя позором и сплошным разочарованием! Но просто пойми, каких усилий мне стоит этот разговор! — Ботану было всё ещё плохо после укола, — Я не попрошу о чем-то плохом тебя, правда!

— Пх, монолог покруче, чем в классической русской литературе. — казалось, маму не тронула речь сына, — Говори уже.

— У одной девочки день рождения скоро. Я хочу её порадовать. Привези мне моего мишку, и шарики. Или цветы. Розы. Вот.

Сначала было долгое молчание. Но потом она вздохнула тяжело:

— Так и знала, что у тебя зачешется в одном месте. Ладно, привезу я тебе все, что ты просил.

— Где? Почему заче. — Ботан не понял, что хотела сказать мама, но разговор окончился, как и его время, отведенное на этот звонок.

Заведующая забрала телефон и положила его обратно.

— Спасибо вам огромное, — поблагодарил Ботаник её, но та махнула рукой:

— Ничего страшного, забудь. Я надеюсь, после этого не начнется рецидив твоей болезни…

***

— Что ты кричал так? — Лив вернулась в палату и подсела к Ботанику.

— С мамой разговаривал.

Оливия понимающе кивнула.

— Ты с ней общался до больницы?

— Нет. Я никогда не был нужен ни матери, ни отцу. Иногда я задумывался, зачем меня вообще родили? Случайно что ли?.. Но они точно не из тех людей…

Нет, какое-то время, в детстве, мама вкладывала в меня чуть ли не миллионы. Она надеялась, что я стану кем-то великим и известным. Она платила за всякие курсы, факультативы. Я в свои четыре года знал все present’ы в английском языке.

Но когда она поняла, что из меня не получится её самый лучший проект, она отвернулась от меня. Это было тогда, когда я получил первую тройку по математике. Она сказала, что раз я получил три, значит я в будущем стану бандитом.

Тогда я решил, что буду работать вдвое усерднее, чтобы мама меня заметила. Я начал сутками напролет что-то учить, записывать. Я стал зубрилой, слишком правильным парнишкой. Класс перестал со мной общаться. Но мне было плевать, понимаешь?

Я думал о том, как сделать так, чтобы родители меня полюбили. Я выигрывал одну международную олимпиаду за другой, я стал круглым отличником, гордостью школы. Казалось бы, семья должна была изменить отношение ко мне. Но это не эта история.

Родители воспринимали мои достижения, как должное. Никакой похвалы.

Я разочаровался во всем, и… Дальше продолжение лежит на моих запястьях.

Лив обняла его молча.

— Зато ты добился очень многого. Просто думай об этом. Твои родители неправильно себя ведут.

— Я пытался говорить с ними, это бесполезно.

***

Всех пациентов собрали для того, чтобы сообщить одну новость. Никто даже не догадывался, что сейчас скажут. Лив чувствовала себя в компании всех больных некомфортно. Ботан чувствовал это и взял её за руку, стараясь быть незаметным.

— Итак. Мы собрались здесь для того, чтобы сказать, что при психиатрической больнице открыли школу, в которой все те, кто должен сейчас проходить обучение в общеобразовательных учреждениях, смогли легко наверстать упущенное. Завтра будет первый день, просьба всех быть. Подъем к девяти утра.

Оливия закатила глаза. Она не хотела заново учиться, вставать рано, сидеть целый день за партами.

— Всех, кто пропустит без уважительной причины, ждёт выговор.

Лив расстроенно вздохнула.

Наконец, все разошлись обратно по палатам.

***

День клонился к закату. Наступил вечер.

— Ты пойдешь? — спросила Оливия у Ботана.

— А ты?

— Не особо хочется. Думаю слинять.

— Я сейчас не готов возобновить обучение.

— Я тоже так думаю, — кивнул Ботаник.

Лив с грустью смотрела на Ботана. Конечно, она понимала, что это ему нужно, но все же она не хотела оставаться один на один со своими мыслями.

— Лив? — он заметил её взгляд, — Не бойся, если хочешь, ты можешь пойти со мной. Я тебе буду помогать во всем.

— Правда?

— Естественно!

Она улыбнулась ему и слегка приобняла.

Перед сном ребята как обычно пожелали друг другу спокойной ночи и сразу же уснули.

***

На следующий день что-то пошло не так. Врачи пытались разбудить Оливию и Ботана, но не получалось. Они так крепко спали, как под снотворным. В итоге они оставили их одних и ушли.

Когда Лив проснулась, она даже не сразу поняла, что происходит. В палате не было никого. В больнице было подозрительно тихо. Никто не кричал, не сходил с ума.

— Мы одни… — сказала девушка вслух. Это её сильно обрадовало, и она громко засмеялась от радости. То пьянящее чувство свободы, о котором она мечтала…

От её смеха проснулся Ботаник, сладко потягиваясь.

— Больница в нашем распоряжении! — воскликнула Оливия, бегая по палате и кружась.

Комментарий к Свобода!

последняя часть перед моей первой нцой…

буду рада вашим отзывам.

========== I feel your body’s flame ==========

— А почему. То есть они правда не стали нас будить? — не понял Ботан.

— Ну так это же здорово! Можем делать, что хотим!

Ботан вспомнил диалог медсестер, безуспешно пытавшихся разбудить «голубков»:

«— Нин, брось их, они не такие уж и больные.

— Надь, а если они… Это самое? Ты её роды примешь?

— Да ладно тебе! Этот хрен слишком стеснителен»

— Они пытались нас разбудить, но не получилось.

— Ботан, а может сделаем что-то, что не сможем сделать в другое время? Ну, когда будет опять куча народу. Что-то сумашедшее, дерзкое, запретное…

— Ты на что намекаешь?

— Чё, дурак? Я просто предлагала сбежать на час, погулять. Или украсть все запасы из холодильника.

Ботаник покраснел. Это было совсем не в его стиле думать об этом. Воцарилось неловкое молчание. Лив предложила:

— Давай в правду или действие?

— Давай, — встрепенулся Ботаник, кладя руку на свое колено, — Кто задаёт?

— Давай я. Правда или действие?

— Правда.

— Я первая у тебя?.. — внезапно поинтересовалась Лив.

— Естественно! Правда или действие?

— Действие.

— Спой первое, что придет на ум.

Лив задумалась, и начала петь:

«— Ты со мною, забудь обо всем,

Эта ночь нам пока…» — только тогда, когда Ботан начал дико смущаться и краснеть, Оливия поняла, что стоит прекратить.

— Ботан, правда или действие?

— Действие, — дерзко ответил заучка, смеясь.

— Пройдись по палате так, как будто по модному подиуму.

— У меня плоскостопие последней степени, конечно, но я попытаюсь…— палата была маленькая, но все же было достаточно пространства для этого задания.

Но Ботан так сильно загляделся на Лив, что запутался и упал прямо на ошарашенную Оливию, от испуга даже не догадавшись с неё слезть.

Любого другого парня Оливия, конечно бы, сразу же скинула бы с себя, или хотя бы грубо попросила отпустить её, но это был не тот случай. Ей стало интересно, что будет дальше.

Между их лицами оставалось пара сантиметров.

Ботан вдруг поцеловал её, покусывая нижнюю губу. Лив была удивлена такой настойчивости заучки. Она ответила на поцелуй, зарываясь в его каштановые волосы.

Его руки уже залезли под её пижаму. Лив закинула голову назад, не в силах терпеть дальше.

Она медленно расстегнула пуговицы его пижамы и начала покусывать его шею. Руки Ботана плотно обвили талию Лив.

— Не тяни. — прошептала она, кидая его рубашку куда-то в угол.

Бот лишь усмехнулся, покусывая её шею. Ловким движением он стянул с неё нижнюю одежду и вновь поцеловал её.

Лив осторожно сняла с него штаны, смущаясь и краснея.

— Ты готова? — ещё раз спросил Бот у Оливии. Та выгнулась, громко воскликнув:

— Да!

Резким движением он оказался в ней, постепенно ускоряясь. Лив кричала громче и громче, немного царапая её спину. Боль, первоначально пронзившая её тело, сменилась приятными ощущениями.

Оба чувствовали, что стали максимально близки друг с другом.

***

Когда все закончилось, они, уставшие, но счастливые лежали друг на друге. Бот рисовал пальцем узоры на оголенном животе Оливии.

— Я тебя очень люблю, — сказал Ботан

— И я тебя, — впервые Лив сказала это вслух.

Но тут краем уха Ботан услышал чьи-то голоса и шаги, приближавшиеся к их палате…

Комментарий к I feel your body’s flame

первая нц на то и первая :”)

стыдно капец.

========== Алиса ==========

— Ты тоже это слышишь? — спросила Оливия у Ботана удивлённо. Ответа не поступило, так как Бот вскочил с кровати, как ошпаренный и начал максимально быстро одеваться. Лив последовала его примеру.

Дверь распахнулась, и в палату вошли два врача. Хорошо, что Ботан и Оливия уже были полностью одеты к тому моменту.

— Здравствуйте, чё вы делали, пока нас не было?

Лив не могла ещё перевести дыхание, но Бот не растерялся и ответил вместо неё:

— Мы занимались физической культурой. Я выявил у Оливии крайне низкий уровень физподготовки, и я решил поделать с ней упражнения из одной программы, — это был первый случай, когда Ботан врал и обманывал кого-либо, но сейчас он держался, как профессиональный лжец.

— Интересная у вас физкультура. — один тактично кашлянул, а второй добавил:

— У тебя у самого низкий уровень физподготовки, — расхохотался он, — Вон кожа да кости. Ладно, смотрите мне! — он погрозил им пальцем и ушел.

Лив улыбнулась хитро:

— Мне понравилась эта программа, вы крайне прекрасный учитель физкультуры, — подколола Оливия заучку, поглаживая его по руке.

— Это первое, что пришло мне на ум, — застенчиво ответил Ботан. Затем, подумав немного, спросил:

— Я ни с чем не переборщил? Ты же не жалеешь?..

— Я это сделала с любимым человеком, когда хотела. О чём жалеть? — Лив блаженно улыбнулась. — Они, кстати, нас слышали походу.

— Все разумные, понимают все… — неизвестно, кого пытался успокоить Ботан: себя, или Оливию. А может, обоих сразу.

Внезапно Оли вспомнила о чем-то, залезла в сумку, и достала какие-то таблетки.

— Это чтобы потом я не стала мамочкой в почти семнадцать, — пояснила Оливия, хитро улыбаясь.

— Похвально. Но где ты это взяла?

— Я всю аптечку нашу, домашнюю кинула, не разбирая. На днях смотрю, а там такое. Вот и пригодилось, — Лив хмыкнула.

***

— Вень, тебя можно отпустить домой. Родители уже подписали согласие. Собирайся.

Наверно, такие слова мечтал услышать каждый, кто лечился тут. Веня вообще был здоров, просто пытался сбежать из дома, проявляя таким образом свой юношеский максимализм. Но всё-таки он одумался, многое переосмыслил, да и лечение дало о себе знать.

— Если Веня сваливает, значит, кто-то новый придет. — размышляла вслух Оливия.

— Именно. Новенькая Алиса уже вечером будет здесь. Будьте с ней любезны, пожалуйста.

— Ладно, ладно, — Лив закатила глаза. Почему-то она предчувствовала что-то нехорошее от этой девчонки. И как оказалось позднее, предчувствия её не обманули.

***

Алиса вальяжной походкой вошла в палату, жуя жвачку. Сразу было видно, что она достаточно дерзкая и наглая. Она жевала жвачку, и обратилась к Оливии:

— Слышь, грязноволосая, уйди с этой кровати. Она моя.

— С хрена ли? — не менее грубо ответила Лив, закидывая ноги на кровать.

— А с того. Я всегда получаю, чё хочу.

Оливия еле сдержалась, чтобы не дать Алисе звонкую пощечину. Ботан тихонько взял её за руку, тем самым успокаивая Лив. Алиса усмехнулась:

— Че, воркуете, голубки?

Тут она заметила один след на шее Оливии и загадочно улыбнулась:

— Весело у вас тут дни проходят.

— Это не твое дело! — взвилась Лив, краснея и кладя руку на засос.

Чтобы успокоиться, она взяла в руки телефон, оглядываясь по сторонам. Алиса пристально взглянула на девушку и куда-то ушла. Лив не обратила на это внимание, решив показать несколько видео из тиктока Ботану.

Ребята были увлечены этим делом, и звонко смеялись, как вдруг в палату вошла медсестра, и, увидев Оливию с телефоном, возмутилась:

— Это что такое? Что ты себе позволяешь? Ты знаешь, что телефоны в психиатрических больницах под строгим запретом? А если бы ты наткнулась бы на триггер* какой-нибудь? И опять бы все по новой? Дай сюда!

Лив отвернулась, сжимая телефон сильнее. Медсестра оказалась сильнее, и, слегка стукнув Оливию по запястью, заставила её выпустить из рук телефон и ловко поймала его.

— Вообще, наглость. С первого дня наверно сидит там.

Лив разозлилась и начала бить подушку кулаками. Она была сильно зависима от Интернета, и каждый день без него был для неё пыткой.

Однажды, когда мама забрала у неё телефон во время начала РПП (таким образом она надеялась спасти дочь от этого диагноза), Лив начала на глазах родителей резать руки. Тогда телефон снова был у неё.

В Интернете у неё было много интернет-друзей, с которыми она сутками напролет переписывалась, а также сообщества и группы по интересам. Да и сохраненки, которые Оливия любила листать и пересматривать.

В-общем, Оливия была зла на весь мир. Ломка началась сразу же.

— Да что вы тут делаете без инета?! — возмущённо спрашивала она.

— Лежим, в потолок смотрим, — усмехнулся Ботан. Лив посмотрела на пакет Ботаника, где лежали всякие сборники и задачники, и тихо сказала:

— Слушай, м-может я позанимаюсь с тобой. математикой? — ей было непривычна какая-либо тяга к знаниям.

— Правда? Ты правда хочешь поучиться?

— Конечно!

Ботан вздохнул, понимая, что особо Лив ничего не знает, даже каких-то азов. Во время «урока» выяснилось, что Оливия даже плохо знает таблицу умножения.

— Сколько будет девять умножить на девять?

— 36.— ответила Оливия, смеясь.

— 81! А 7 на 7?

— Четырнадцать! — еще веселее сказала Лив.

— Это будет сложно, но я справлюсь, — сказал себе Ботан.

Он старался быть терпеливее, спокойно объясняя то, что сам знал ещё давно. К концу занятия Оливия умела решать линейное уравнение с одним неизвестным и квадратное уравнение.

Правда, было сложно запомнить формулу дискриминанта, сколько они не решали, Лив так и не могла её записать без подмоги заучки.

Занятие закончилось тогда, когда врачи выключили во всех палатах свет, и пациенты легли спать. Алиса смотрела на Ботана и не могла оторвать от него взгляд. Оливию это очень насторожило, но она просто надеялась на то, что сможет противостоять ей и на верность Ботана. Второе предательство она бы не выдержала. Это точно.

Ночью приехала мама Ботана, положила надпись «с днём рождения», шарики и цветы, ведь уже завтра было седьмое мая…

Комментарий к Алиса

а почему так мало ждущих и отзывов…

Ребята, я правда очень стараюсь сделать главы, как можно интереснее! И хочется видеть чуть больше отдачи)

========== День рождения, обернувшийся кошмаром ==========

Теплое, майское утро. Лив проснулась от луча солнца, проникшего в палату, несмотря на то, что окна были с решетками. Она почему-то предчувствовала что-то необычное и такое яркое…

Она потянулась, повернула голову и увидела Ботана, который вешал на стенку надпись «С днём рождения». Почувствовав на себе пристальный взгляд, Ботан испуганно обернулся, и расстроенно вздохнул, когда увидел Оливию.

— черт, я думал, ты ещё спать будешь…

— Стоямба. — сказала Лив шокированно, — Ты украшаешь палату для меня?

Ботан кивнул.

— А это че за?.. — Оливия кивнула на букет цветов, стоящий на столе.

— Лив, это для тебя. С днём рождения, родная.

Оливия встала с кровати, растерянно смотря на все это. Никто и никогда не делал что-то на её день рождения, а с 14 лет, когда началось её расстройство, она окончательно забыла, что такое «день рождения», что в этот день тебя окружают близкие тебя люди, дарят что-то приятное, говорят тебе теплые слова.

— Но я же не заслужила этого… — тихо пробормотала Оливия, чувствуя, как слеза счастья катится из глаз. Она была очень тронута и её растрогал сюрприз Ботаника.

— Я люблю тебя, ты украшаешь мою жизнь, делаешь её лучше. Я больше не хочу смерти, и все это не благодаря принудительному тяжёлому лечению. Это все благодаря тебе. Меня вылечили не врачи, меня вылечила ты, Оливия. Твоя улыбка, твой смех, твоя красота, твоя доброта, твой прекрасный образ, твоя смелость, твоя преданность. Ты — тот идеал, который я видел в своих снах, о котором я только мог мечтать. Теперь мое заболевание — это ты, от него нет лекарства, но знаешь что? Я не хочу лечиться. Ты лучшее, что происходило со мной. Я желаю тебе безграничного счастья, крепкого здоровья, тебе это особенно важно, чтобы позитивные моменты и воспоминания росли в геометрической прогрессии. Я очень люблю тебя, — так он закончил свое поздравление. Лив уже не сдерживала слез. Она просто крепко обняла Ботана, сжимая край его рубашки.

— Спасибо, просто спасибо. Не знаю, что и сделать для тебя в ответ. — на душе стало так хорошо и светло… Она никогда не была такой счастливой.

***

Алиса смотрела на все это с неприкрытой завистью. Её лицо даже стало зелёным и противным. Конечно, она тоже хотела такой праздник, но она точно такого не заслуживает. В ее голове уже разработался план мести Оливии.

***

Лив начала расчесываться, чтобы сделать что-то интересное на голове. Сегодня она просто должна быть самой красивой.

Каждый раз, когда она проводила расчёской по волосам, на пол падал огромный клок волос. К сожалению, это было одно из самых тяжёлых последствий всех диет. Она чуть ли не плакала от обиды. Только сейчас она начала понимать, что свои проблемы она создала себе сама, без чьей-либо подмоги. А ведь некоторые из последствий РПП останутся с ней навсегда…

— Блин, Стар, ты так облысеешь скоро, — услышала Оливия мерзкий голос сзади неё. Алиса сидела на её кровати, нагло усмехаясь, как Чеширский кот.

— Не твое дело, — буркнула Оливия, завязывая «колосок».

— Ну правильно. Я же не блевала в туалетах, — девушка мерзко рассмеялась.

— Это булимия, тупица. У меня РПП и анорексия.

— Разница?

— Если ты умственно отсталая, не мои проблемы. Наверно, таких дур, как ты, даже психушка не исправит. Кстати, с чем лежишь? — спросила Лив, пытаясь отвести разговор в другую степь. Алиса подперла голову рукой.

— Я здорова по всем параметрам. Просто знаешь, лень экзамены стало сдавать. Это же надо учить, писать… Я притворилась психбольной. И теперь на льготных условиях сдам ЕГЭ. Ах да, я же забыла, что ты настолько тупая, что даже не закончила и девять классов. На кого пойдешь: на кассира в Мак или в БК? А ещё такая страшная, я не могу.

— А ты лучше будто, — Лив скрестила руки на груди, прожигая Алису насквозь взглядом. Она еле сдерживала свой гнев.

— Ну да, я лучше. Я вот не понимаю, что Саша нашел в тебе. Ты даже имя его запомнить не можешь, — она подняла указательный палец вверх, — Все обидно Ботаном называешь. У тебя к двадцати будут жуткие проблемы с зубами, фигурой и ЖКТ. Зачем ему такая проблемная девушка, как ты? Мне даже страшно представить, как он выдержал эти два часа.

— Ты на что намекаешь? — грубо спросила Лив.

— На ваш первый раз.

Тут Лив уже не могла терпеть. Кровь прилила к ее щекам, она сжала кулаки и заорала:

— Слушай, ты!

Но тут в палату вошли врачи на проверку состояния пациентов. Алиса не смогла удержаться, чтобы не пожаловаться на Оливию:

— Она на меня напала! С кулаками!

— Не ври! — заорала Лив, — Лучше бы я дала тебе по морде, ты этого заслужи…

Лив почувствовала, как что-то вонзилось в её руку. Сонливость, тошнота, звон в ушах, слабость…

«Чертов аминазин…», — подумала Лив, упав на кровать.

***

Ей вкололи дозу меньше, чем Ботанику. Однако все равно сильно хотелось спать. Пока Ботана не было, Лив решила вздремнуть. Лучше бы она этого не делала…

Бот вернулся в палату с завтрака. Алиса лежала на чужой постели, а когда парень пришел, она приняла более вульгарную позу и расстегнула несколько пуговиц пижамы. Ботан совершенно равнодушно на неё посмотрел.

— Что ты будешь делать сегодня? — манерно спросила Алиса.

— Проводить время с любимой.

— а может… Я стану твоей любимой? — С этими словами она встала к нему вплотную и резко поцеловала. Это произошло так неожиданно, что Ботан не сообразил ничего, но он не отвечал на поцелуй.

И тут Оливия проснулась…

Комментарий к День рождения, обернувшийся кошмаром

ребята, я всем вам благодарна за ваши теплые слова про этот фф. Они навсегда останутся в моей памяти 💞

========== Кошмар продолжается ==========

Don’t leave it alive

Don’t…

The end is so close

Though it’s been so deep

Our love has to die

‘Cause love is so dangerousБотан только в этот момент догадался отлипнуть от Алисы. Он был напуган и не знал, что делать.

А в взгляде Лив смешались гнев и боль. Последний раз Ботан видел её такую грустную в ту ночь, когда он вновь взял лезвие в руки.

— Правильно говорят, в тихом омуте черти водятся… — горько усмехнулась Оливия, — Тебе стало меня мало, решил с другой поразвлечься?

— Оливия. — в надежде позвал он её, хватая за руку, но та, как ошпаренная, вырвала свою ладонь.

— Я тебя ненавижу, Саша, — впервые она назвала его по имени. Она не могла пошевелиться. Она не слышала ничего, ни его просьб о прощении, ни мерзкого смеха Алисы. Лив слышала лишь тихий, кроткий голос своего сердца.

Вдруг в голове Оливии что-то замкнуло, она сжала кулаки и набросилась на Алису. Каждый удар Оливии был все сильнее, но ей становилось все легче. Соперница громко кричала, и поэтому в палату быстро прибежали санитары с шприцами. Им обеим сделали уколы, и Лив упала на свою кровать, громко крича и плача. По её подбородку медленно стекала кровь, но она даже не вытерла её.

Она только сейчас, что потеряла все. Возможно, вы скажете: разве Ботан — это её «все»? А ведь так и было.

Именно благодаря ему Оливия начала заново, по кирпичикам строить свой разум. Благодаря ему она полюбила свое тело и себя.

Она помнила, с какой горечью он смотрел на её выпирающие ребра и кости. Благодаря нему она получила надежду на свое выздоровление. В её голове всё ещё раздавался его голос:

«— Обещаю, — искренне сказал Ботан. — Тогда и ты пообещай, что не будешь худеть и принимать таблетки, чтобы вся еда, которую ты съела, вышла из тебя. И что ты будешь любить себя и ценить…»

А какой в этом смысл — держать эту клятву сейчас? Он больше не любит её, как она считала. Ради кого быть красивой? Ради кого быть счастливой?

Оливия начала судорожно размышлять. Ужин будет только через много часов, сейчас ещё только день.

Девушка начала рыться в своей сумке, и нашла разного рода «сладости»: шоколадки, печенье, сухарики, чипсы. Она хотела вновь удариться в компульсивное переедание, так как более лучшего способа причинения себе боли она не видела. Нужно было как-то отвлечься.

Одна пачка, вторая, третья… Так много она не ела уже год. Потом еще, и ещё, и ещё. В желудке начались сильные спазмы. Оливия поняла: накрыло. Она закрыла рот рукой и пулей вылетела из палаты…

***

Ботан вышел из палаты, чтобы прогуляться и успокоиться. Нужно было объясниться с Оливией. Ведь фактически даже поцелуя не было, а значит, он не предал?.. «Неправда, мне не стоит пытаться оправдать себя. Я предатель. Я должен был сразу её оттолкнуть от себя и заорать, но я этого не сделал. Потому что что? Потому что слабак!»— тот круг мыслей, который в итоге приводил к селфхарму, снова возник в его голове. Тут он увидел Лив, которая пролетела мимо него. Он хотел остановить её, но не смог. Оливия оттолкнула его одной рукой, второй прикрывая рот.

***

Через десять минут Лив вернулась в палату и снова упала на кровать, горько плача. Теперь к её негативным чувствам прибавилась ненависть к себе за свою минутную слабость.

Во время своей истерики она почувствовала на своей шее чье-то дыхание.

— Уйди, пожалуйста…— взмолилась она, а слезы лились из её глаз.

— Я хочу поговорить.

У Оливии не было сил на возражение. Она просто сидела молча, теребя край рубашки.

— Слушай, я понимаю, что тебе больно…

— Не понимаешь. Ты знаешь, как мне тяжело верить людям, какие у меня проблемы с доверием. Ты должен был понимать, что тебе нельзя косячить нигде, — она тыкнула ему в грудь указательным пальцем.

— Я знаю.

— Нихера не знаешь. Знал бы, не целовался ни с кем!

— Я не целовался! Я даже не шевелил губами!

Затем он вдохнул и продолжил уже более спокойно:

— Лив, пойми меня. Я понимаю, что поступил очень неправильно и низко. Но неужели не очевидно, что я люблю только тебя одну? Мне на эту дуру плевать. Прости, пожалуйста…

— Ты же знаешь, что я шизанутая, и что я теперь буду думать об этом и прокручивать этот эпизод у себя в голове снова и снова?

Этот разговор, полный драмы и волнения, был прерван объявлением в громкоговоритель:

«Стар и Соколов, просьба подойти к заведующей»

— Ну что теперь? — устало сказала Оливия, вставая с кровати и уходя. Ботан поплелся за ней. Он чувствовал, что не все будет хорошо. За ними шли врачи, которые теперь ещё тщательнее следили за этой парочкой.

***

Заведующей не было, на её месте был заместитель: парень лет двадцати пяти, весёлый шутник.

— Ой ребята… Не знал, что бешенство передается половым путем… — грустно вздохнул он.

— В смысле? — заучка покраснел и отвернулся.

— А в коромысле. Сначала Сашка подрался, потом Оливушка подралась… И все вы друг друга защищаете…

— Та сучка этого заслужила! — выпалила Оливия, — Она стебалась над моим диагнозом, говорила обидные для меня вещи, она моего парня отбила!

— Вот как? Я уж думал, вы будете как Ромео и Джульетта: до самой смерти… Короче, к чему я клоню: за ваше сплетение, и за драки и за бунты вам назначен курс аминазина. Соколов — две недели, Стар — неделю. Начинаем с сегодняшнего дня.

Это известие повергло обоих в шок. Разве они смогут выдержать эту нагрузку, если даже один раз делает из них беспомощных овощей?

— Вы не имеете права! — кричал Ботан, пытаясь защититься, но врач покачал головой:

— Не я решаю, выше стоящие люди решают.

***

Завтрак. Оливия села на самый дальний стол, подальше от Ботана и его тяжёлого, грустного взгляда и его манящих карих глаз.

Ботан молча ел какую-то холодную кашу, которая за год осточертела до невозможности. Неожиданно его соседка по палате прыгнула на занавеску и закричала, раскачиваясь:

— Смотри, я пятерка! Я хорошая, я хорошая!

— Савушкина, слезь с занавески.

Она не слушала. Тогда врачи сняли её оттуда с силой, и сделали уколы успокоительного. Ботан поморщился. Есть и так не хотелось, а тут ещё такое. Он не доел, оставил тарелку и ушел.

Ему нужно было сделать первый укол аминазина. Казалось бы, все должно пройти нормально, но нет.

Ботан зашел в процедурную. Там сидела молодая врач-практикантка. Можно было подумать, что шприц она держит впервые. Ботаник поднял рукав, отвернулся и начал думать о чем-то своем (об Оливии, естественно).

Врач осматривала его порезы и вдруг выдала:

— Я забыла, как колется… Ай, похер, — она махнула рукой, — Чё я, укол сделать не смогу?!

Она уколола резко, куда попала игла. Ботан даже заорал от боли.

— А как ты в армию пойдешь, если обычного укола не можешь потерпеть? — это было последнее, что он слышал.

В ушах сильно зазвенело, в теле появилась болезненная тяжесть, все болело. В эту секунду Ботаник упал с стула и отключился…

Комментарий к Кошмар продолжается

я же говорила, будет стекло.

спасибо вам за ваши отзывы, они мотивируют меня писать дальше!

========== Новый поворот ==========

В этот момент ревущая Оливия вернулась с завтрака и снова упала в подушку лицом. Казалось, что сейчас из неё выйдет весь запас слез, который у неё был в организме.

Ботана не было уже больше часа в палате. Лив подумала, что он завтракает просто, или гуляет, но что-то внутри подсказывало, что не все так просто. Рука начала ныть, с каждой минутой все сильнее. Лив вспомнила те ощущения, когда ей неправильно сделали укол в детстве, и рука онемела на день. На руке даже появилась точка от иглы…

Прошло ещё полчаса. Оливия поняла, что больше так продолжаться не может. Она быстро надела тапки и побежала к главврачу, чтобы все прояснить.

Она как раз была на месте. Оливия облегчённо вздохнула и спросила:

— Вы не подскажете, что с Соколовым?

Ей было так непривычно называть Ботаника по фамилии…Хотя сама каждую ночь себе её примеряла.

Сердце бешено билось в груди, как будто стремилось вырваться на волю. У Оливии задрожали руки.

— Оливия, будь спокойна, не волнуйся и не накидывайся на меня с кулаками.

Оливии захотелось сделать это ещё больше.

— Если блять ваше шоу «Идиотские паузы, заставляющие подыхать от страха» не кончится прямо сейчас, то я…

— Соколов без сознания, за его жизнь сейчас борются все врачи.

Оливия застыла на месте. Её как будто парализовало в это мгновение. Дыхания стало катастрофически не хватать. Лив сейчас чувствовала себя, как в запертой комнате, откуда медленно выкачивают кислород… Тот человек, на которого она держала злобу и которого ненавидела… Причина их ссоры мгновенно стала пустяком для Оливии.

Сначала до неё даже не дошел смысл слов врача. Только через несколько минут они отпечатаются в её сознании.

— А что с ним? — выдавила из себя Оливка. Главврач лишь пожала плечами:

— Никто не знает. Ему стало плохо после укола. Его нашли в бессознательном состоянии, а из руки шла кровь. Можно конечно предположить, что это неправильно сделанный укол, но у этой санитарки был красный диплом…

— Спасибо, — прохрипела Оливия в последний момент, отходя от неё.

Её сильно шатало, а походка походила на стариковскую. Когда она убедилась, что никто не наблюдает за ней, она громко зарыдала, закрыв лицо ладонями. Те несколько шагов, которые она шла до своей палаты, показались ей вечностью.

Почему она такая гордая? Ничего же между Алисой и Ботаном не было, это же было ясно, как день. Почему Лив позволила себе усомниться в Ботане? Ведь он делал все, чтобы радовать её. Он не давал и тени сомнения. Лив так боялась, что он закроет свои глаза навсегда и душа, теплившаяся в его организме, улетит, но последнее, что он услышит от Оливии, будет такое мерзкое и болезненное:

«Я тебя ненавижу»

Это ведь было горькой ложью.

Настоящая любовь, пусть даже и в таком возрасте, она не сможет исчезнуть после предательства кого-то. Даже после такого будешь любить, просто будешь осознавать, что быть с тем, кто с тобой так поступил, нельзя, что это опасно.

Просто Лив пыталась спасти себя, не быть размазней, доказать, что у неё есть честь и достоинство. Но нужно ли это было в тот момент?!

Она ворвалась в палату, легла на кровать, и опустошенным голосом произнесла фразу, адресованную Алисе:

— Теперь ты довольна?

— С хрена ли?

— Саша без сознания. Мне больно. Довольна? Ты же этого, черт возьми, добивалась?! — Лив вскочила с кровати и закричала: — Ты же так хотела видеть меня в страданиях?! Распишись в получении!

— Поверь, я сейчас не испытываю такой радости. Мне это не нужно. Я вообще хотела извиниться!

Извиниться?

— О! Сегодня день сюрпризов! Правильно, день рождения же! Хеппи бездей, твою мать! — Оливия залилась истерическим хохотом.

Алиса дождалась, пока Лив отойдет и начала говорить:

— Я знаю, кто виноват в этом.

— И кто же?

— Та медсестричка-мразота. Она со всеми такая жестокая. Я вот не пойму, зачем устраиваться на работу врачом в психушку, где нужно быть доброй и терпеливой, если ты такая поганка бледная? — Алиса достала сигарету и затянулась, следя, чтобы дым не попал на систему сигнализации, — Она такая… Я сразу поняла, что не будет сладко. Та медсестра, которая тебя и привела сюда, помнишь её?

— Да, она была такой милой…

— Ушла в декрет, — прервала её Алиса, выпуская дым, — Короче. Я просто пришла к ней на прием, а она начала высказывать мне по поводу моей ориентации…

— Какой? Профессиональной?

Алиса повернулась, улыбнулась:

— Ты так сейчас своего краша напомнила. Такая же наивная и глупая, — она потушила сигарету об пепельницу, — Неа. Не профессиональной. Меня не интересуют мальчики от слова совсем. Мне нравятся девчонки.

— Погоди, ты лесбиянка?

— Прикинь!

— А зачем ты приставала к Ботану, если ты из этих?

— Можно было и потолерантнее высказаться, — слегка обиделась Алиса, — Ну тебя позлить хотела.

Ты такая счастливая, любишь правильно. Ты никогда не узнаешь, что такое осуждение родной семьи, общества… Но сейчас я поняла, что тебе непросто тоже. Да и всем, кто здесь лежит. Да и вообще чё уж мелочиться то, всем людям не так сладко живётся!

У нас у каждого свои сложности, и порой мы скрываем свое разочарование за счастливой улыбкой. Кто-то так искусно притворяется, что сам начинает верить, что счастлив. А потом плачет в подушку.

— Нифига ты умная, — восхитилась Оливия.

— Ну а чё мне? Литру должна была сдавать. Могу тебе биографию Пушкина рассказать, а также проблемы, поднимаемые в «Горе от ума».

Оливия засмеялась:

— Нет, не нужно! Это ты Ботану можешь рассказать, ему понравится.

После слова «Ботан» Лив вернулась в суровую реальность.

Она вспомнила причину своих слез и опять заплакала. Алиса обняла её крепко-крепко:

— Ливи, не плачь. Не бойся ты так. Он выживет, он сильный, он справится.

— А вдруг нет? Я ведь его так обидела!

— Не смей даже думать о том, что не выживет! Ты сама программируешь свою судьбу своими мыслями! Блин, а БЭ - полезная программа! — вдруг отвлеклась Алиса, — Он выживет, ты поговоришь с ним, вы обнимитесь, поцелуетесь, поебе… Ой, извини. Я пойду с отцом в полицию (у него такие там связи!), накатаем заяву на эту идиотку, её посадят, вы победите свои диагнозы, а через десять лет вы женитесь друг на друге, а ещё через два года девочку ему подаришь. Или мальчика. Неважно!

Лив улыбнулась сквозь слезы. Она правда начала надеяться на то, что все будет хорошо.

— Алис, спасибо, но откуда такие подробности?

— Я немного с картами лажу.

— Можешь погадать?

— Днём нельзя. Нужно ночью, — помотала головой Алиса.

***

Два часа спустя.

— Живой?

Ботан покрутил головой, приподнимаясь на операционном столе:

— Что случилось?

— Теперь уже ничего. Как самочувствие?

— Слабость.

— Правильно, слабость! Вы были между небом и землёй! Вы герой, Саша! Такой сильный. Думали, не справимся. А ты боролся до последнего…

— Получается, я не слабак??

Для него все в голове переменилось. Все те слова, которыми он называл себя, не про него?

— Да вы силач! Лев просто! — врач похлопал его по плечу и помог слезть со стола. — Бегите в палату, а то твоя любимая всю больницу зальёт своими слезами.

Тут он вспомнил об Оливии. Его сердце сжалось. «Она.. я ведь не достоин её нервов и слез».

Его взяли под руки и повели в палату, не допуская обморока.

Когда он перешагнул порог, все поняли, что сейчас будет личный разговор двух взрослых людей, и вышли из палаты.

Лив вытерла слезы, отлипла от Алисы и, резко прыгнув с кровати, побежала к Ботану, начала его целовать, куда попадут губы, и орать от счастья.

— ТЫ ЖИВ! — она сходила с ума, словно под горячкой танцуя, — Я.. я так боялась! Ты вернулся!

— Прости ме…

— ДА МЕНЯ ТЫ ПРОСТИ! Я такая идиотка! Ты не мог мне изменить! Это же очевидно! Почему я сразу тебе не поверила? Прости! — вскричала Лив, обнимая его, как мишку.

— Я виноват…

— Ты не виноват! Так сложились обстоятельства!

Алиса отвела взгляд от стыда.

— Забыли, — хором сказали ребята, садясь на кровать. Ботан пытался прийти в себя после операции. Но все же возник один вопрос:

— Как…почему ты обнималась с Алисой, а не убивала её?

— Она норм девка оказалась! — Оливия улыбнулась, и подмигнула ей. — Она розовая, так что ты ей не интересен.

— Какая? — переспросил Ботаник.

— Ей парни не нравятся, дурачок.

Он только сейчас понял абсурд всей сложившейся ситуации, и громко рассмеялся.

— Ой, вообще! Санта-Барбара! Даже круче! — он смеялся не переставая. Лив тоже стало намного легче.

— Но клятву ты нарушила, — улыбка мгновенно сползла с его лица, и Лив получила лёгкий подзатыльник.

— Все девочки кушают много, когда расстаются с парнями.

— У тебя РПП! Ты не можешь экспериментировать с едой! — воскликнул Ботан, — Я ведь волновался!

— Так, короче. Что случилось? — вмешалась в разговор Алиса.

— Ну я пошел к медсестре за уколом аминазина, она забыла, как его колоть, и кольнула наугад. Вот, не угадала, — он задрал рукав рубашки, показывая шов.

— Идиотка… — простонала от досады Оливия, закрывая лоб ладонью.

— Да судить её и все. Это же статья, — сказала Алиса.

— Она и дальше будет причинять вред своим пациентам!

Но тут вдруг в громкоговорительсказали:

«Соколов, просьба подойти на комиссию для выписки»…

Комментарий к Новый поворот

поздравляю всех и меня с тем, что до конца этого фанфика осталась ~1 глава.

Я благодарю вас сердечно за ваши отзывы, активность. Вы такие зайки, я не могу.

========== Комиссия ==========

— Какая нахрен выписка? — Оли была шокирована данным объявлением.

Естественно, она желала только добра Ботанику, и если у него есть возможность начать новую нормальную жизнь, учиться и работать, то не стоит препятствовать этому.

Но Оливия понимала, что тогда велика вероятность того, что они просто потеряются и больше никогда не сойдутся. Их любви может прийти конец. Поэтому она почувствовала болезненный укол в сердце, но Лив старалась объяснить себе, что все хорошо, что не нужно вести себя эгоистично и по-детски.

— Такая.. Я уже год тут лежу, им же наверно нужно избавиться от меня.. — усмешка, — Но вот что такое комиссия, я не понимаю.

— Вот, я нашла, — Алиса повернула экран планшета к Ботану, — Это обычное психиатрическое освидетельствование. Зададут стандартные вопросы и отпустят. Просто посмотрят, конечно же, на твое поведение. Не шути глупо по типу «Я хочу убивать» или «Я съел деда вчера», иначе тебя задержат тут ещё на фиг знает сколько.

Для Ботана частица «не» отпала в последнем предложении. Он так не хотел терять Оливку. Конечно, это странно, что человек, лежащий в психиатрической больнице уже год, без друзей, без родителей, не хочет выписки и боится её, но…

Что изменится для него после возвращения домой? Он вернётся не домой, нет. Он вернётся в очередные крики, побои. Ботаник точно чувствовал, что после лечения это только усугубится, потому что пребывание здесь оставило определенный след и пятно на его биографии и репутации. А для родителей его авторитет — чуть ли не самая важная вещь в их жизни.

Вернёмся же к событиям того дня.

— Лив, я не покину тебя, ты понимаешь? — Ботаник гладил Оливию по волосам.

— Я не хочу быть причиной того, что твоя жизнь разрушена.

— Ты стала причиной восстановления разрушенной жизни.

— Неправда. Когда ты закончишь тут лечение, для тебя откроется столько возможностей…

— Мне не нужны эти возможности, мне нужна ты…

— Это ложь…

Каждый пытался доказать друг другу правоту своей точки зрения, но в итоге ни к чему не пришли, кроме слез Оливии.

В палату заглянула врач и с силой потащила его на запись для комиссии.

***

Вечер. Лив старалась не думать обо всем произошедшем. Она понимала, что выглядит, как капризный ребенок, у которого забирают игрушку, но не могла ничего с собой поделать. Ботан просто лежал и думал, что же ему делать. Единственный выход, который он видел, был рискованным, но должен был помочь на 99%. Даже на 99,5%. Алиса с грустью смотрела на этих двоих, и куда-то на цыпочках ушла.

***

Заведующая ушла куда-то, следовательно, на её посту никого не было. Алиса ловко пробралась к комоду, где лежали телефоны пациентов и нашла телефон Оливии, а рядом с ней лежавший — Ботана. Она усмехнулась. «У двух возлюбленных даже вещи лежат рядом», — подумала она, пряча телефоны в карманы пижамы и быстро убегая к себе.

***

— На, посмотрите хоть, че в мире происходит, — она вручила телефоны ребятам, — Чувствую себя контрабандисткой, если у этого слова есть феминитив, конечно. Короче, наслаждайтесь, я на шухере.

— Спасибо, — поблагодарили оба. Лив разблокировала телефон. На обоях — какой-то актер. Подумать только, но когда Оливии было почти пятнадцать лет, во время своей болезни она думала, что влюблена в него, настолько сильно она хотела забыть того парня, который поломал ей судьбу.

— Ботан, у тебя есть какая-то фотка? — обратилась она к парню, который даже не притронулся к гаджету.

— Ну есть какая-то… Годичной давности. Тебе зачем?

— У тебя Xiaomi?

— Да.

— Скинь по MiDrop фотку свою, — Лив облизнулась незаметно. Ботан смотрел на неё, как на дурочку, но скинул. Оливия поставила его фото на обои, и почувствовала, что что-то встало на свои места. На её лице появилась довольная улыбка.

Лив решила зайти в телеграм. Интернет ловил отвратительно. Внезапно она увидела то, что заставило её разозлиться.

Какой-то канал скинул фото порезов (не Ботана, а просто рандомную картинку из интернета). Этот канал вообще в целом романтизировал селфхарм, анорексию и другие способы саморазрушения. Для Оливии в то время этот портал был подпиткой её РПП-шных мыслей. Оливия взглянула на Ботана ещё раз и начала печатать:

«Послушайте меня сейчас внимательно. Селфхарм — это не красивые мальчики, целующие тебе твои шрамы. Это не когда ты маленьким канцелярским ножом, едва касаясь вообще запястья, режешь его. Это не когда ты застенчиво одергиваешь рукава своей одежды, скрывая порезы. Это очень больно. Об этом не говорят вот так вот публично. Это такое личное. Я прошу вас перестать романтизировать селфхарм, потому что это, черт возьми, больно и страшно. Вы не представляете, как тяжело видеть то, как твой близкий человек режет себя. Это перерастает потом в сильную зависимость к причинению себе вреда, от которой люди потом лечатся ГОДАМИ! Я Оливия Стар, пациентка психиатрической больницы, прошу вас перестать говорить об психических расстройствах в таком ключе и подталкивать подростков с неокрепшей психикой на то, что потом разрушит их».

Оливия головой понимала, что особо это никак не повлияет на это. Ведь сейчас в Интернете идёт сильная романтизация всего, что связано с психотклонениями, но Оливии надоело это терпеть. Да и ради Ботаника, который пережил это, она не могла молчать.

Она показала это сообщение ему. Ботан читал, а в его глазах виднелась гордость за Лив.

— Подумать только, в 14 я так обожала этот канал, я прям наслаждалась всей этой темой, я считала то, что я уже блин скелет таким крутым и романтичным… — с возмущением сказала Оливка.

— Хорошо, что ты это поняла, — Ботан приобнял её, — Кстати, нашел пароль от электронного дневника, и… Вот такие дела.

Он открыл страницу дневника, где по всем предметам стояли одни пятерки. Оливия офигела.

— Ты робот?

— Ботаники со временем превращаются в роботов, которыми управляют родители. Они теряют способность чувствовать, просто сухо выполняют самостоятельные, тесты, зачёты. Вот так, — он грустно вздохнул, — а это мои фотки с школы…

С экрана на Оливию смотрел весёлый мальчишка в очках, в белой клетчатой рубашке, заправленную в штаны, (Лив всегда это бесило).

— Через час после этой фотки я резался, — произнес Ботан, — из-за четверки по химии.

Лив ужаснулась. Она молча погладила его по руке, тем самым успокаивая. Ботан улыбнулся, листая фотографии и показывая их Оливии. В его телефоне были в основном конспекты, скрины и прочие ботанские штуки, но также там были селфи. Но тут Оливия зашла в скрытые альбомы, и дико расхохоталась:

— Ты не такой уж и Ботан, если честно!

Ботаник подлетел к ней, весь покраснев.

— Как ты нашла?

— Такой изичный графический пароль: буква “z”. Я его легко разгадала.

— Я просто..ну.. реализовывал свои потребности..

— Мы это уже все поняли, — Оливка хитро улыбнулась, — Может быть, тот раз был и не первым у тебя.

— Ты чего?— он немного обиделся, и Лив поняла, что переборщила и замолчала. Какое-то время сидела молча, но потом Ботану пришла одна идея в голову:

— Давай посмотрим что-то?

Лив кивнула. Смотреть с любимым какую-то сопливую мелодраму — то, о чем она мечтала. Ну, кроме того, что просмотр будет в психушке, естественно. У Ботана на телефоне кроме научно-популярного кино ничего не было, однако ребята нашли один сериал, который начали смотреть.

Однако Оли не учла одного: там было пару постельных сцен. Ну не то, что прям вот в подробностях, скорее что-то категории R, но все же Ботаник застенчиво отворачивался, стеснялся, и краснел, как спелый помидор. Оливия смеялась немного, целовала его в щеку, чтобы он расслабился.

Так они и провели весь вечер в обнимку, уснув вместе. Вот только им пришлось проснуться, потому что в палату зашли врачи, и сделали им замечание за то, что они снова вместе.

— Ты свое РПП вылечи, а ты, — указали на Ботана, — Резаться перестань. И готовься к комиссии. Она будет уже завтра. Нам проблемы не нужны. Вот выпишитесь, можете хоть ребенка сделать, нам все равно будет.

Ботан очень разозлился, услышав это. Но Лив сжала его ладони, чтобы он не начал драку. После того раза, когда он избил обидчиков Оливии, всем стало ясно, что этот заучка и тихоня — не такой уж и Ботан. Ботаник ушел на свою кровать, поцеловав Оливию в щеку.

— Просто чудо, что они не заметили наш телефон! — прошептал Ботан.

— Согласна…

Воцарилось молчание. Затем Ботан сказал:

— Обещай, что не будешь плакать из-за меня.

— Обещаю, — ответила Лив бегло, а сама скрестила пальцы за спиной. Это был жест всех врунов.

— Спокойной ночи, котяра.

— Спокойной ночи, Ливушка..

Но затем, через полчаса, Ботан услышал плач Оливии и открыл глаза. Девушка лежала, отвернувшись к стенке и прижимала к груди медвежонка — его подарок на день рождения.

***

Утром Ботана разбудили чуть ли не на рассвете. Он с неохотой проснулся и начал собираться на комиссию. У него был точный план действий, который должен был помочь задержаться в ПБ ещё ненадолго.

Он зашёл в маленький кабинет с широкими окнами, куда пытались проникнуть лучи. Там уже сидели три психиатра и ещё один — главврач.

— Здравствуйте. Присаживайтесь, — сказал врач и кивнул на стул. Ботан, немного трясущийся от волнения, сел и начал теребить край пижамы.

— Отвечайте на мои вопросы.

Ботан забегал глазами то туда, то сюда.

— Есть ли у вас жалобы?

Ботаник начал говорить неадекватным, чересчур возбуждённым от эмоций голосом:

— Я думаю о смерти постоянно, я прям представляю, как я умираю, как все плачут надо мной…

Это была ложь. Все негативные мысли ушли с приходом в его жизнь Лив. Но Ботан решил завалить эту комиссию окончательно.

— Какой сейчас день, месяц и год?

— Хороший день, плодородный месяц. Год, правда, суховат…

— Какое на дворе время суток?

За окном сияло яркое солнце.

— Ночь, полагаю.

— В каком городе вы проживаете?

Врач полистал его карту, где был написан город «Санкт-Петербург».

— Маленьком таком… А вообще я съел крысу сегодня.

Врачи удивлялись каждому его слову.

— Сколько лет вам?

— Шестьдесят восемь, — Ботан улыбнулся во весь рот. Врачи записали что-то в его карту.

— В-общем, мы не наблюдаем у вас какого-либо улучшения, прогресса. Вы останетесь тут ещё на месяц. Ясно?

Ботан еле сдержался, чтобы не начать прыгать от счастья. Он в последний момент догадался скорчить грустное лицо.

— До скорой встречи, — сказал Ботаник, закрывая дверь.

***

Лив сидела на кровати, обняв колени. Алиса с сочувствием смотрела на девушку.

Когда дверь открылась, и Саша зашёл в палату, то Лив кинулась его обнимать, говоря, что поздравляет с выпиской, но Ботан спустил её с небес на землю:

— Я завалил комиссию, поэтому я остаюсь тут!

Оливия стояла, застыв на месте.

— Ка-как завалил?

— Я наговорил всякой чуши в стиле шизофреника и меня задержали!

— Ботан, ты специально?!.

— Да! Так круто! — Он прыгнул на кровать.

— Ты идиот, Ботан. Я теперь буду думать, что ты это сделал из-за меня и я разрушила тебе жизнь, — Лив всплеснула руками.

— Да ладно тебе! Я же счастлив с тобой рядом быть!

Кудрявая улыбнулась наконец.

— Ты сумасшедший… — восхищенно произнесла Оливка, резко целуя его.

Комментарий к Комиссия

следующая глава финал, я вас люблю, обожаю

========== Побег. Развязка истории. ==========

Казалось бы, на этом история и закончилась бы. Все было бы здорово, Лив и Ботан прошли бы свое лечение под надзором врачей до самого конца. Однако в этой истории начались новые, неожиданные повороты…

***

Это был самый обычный день. Ботан и Оливия лежали на одной кровати, обнимались, тискались, Алиса смотрела разные видео, связанные с мистикой, как вдруг в палату зашли люди в странной одежде.

Сразу стало понятно, что они как-то связано с какими-то государственными делами и всем таким прочим. Ботан отлип от Оливии и сел на кровати, пристально вглядываясь в вошедших сюда.

— Проверка больниц, — пояснили они, — Мы уже выявили здесь много правонарушений.

Внезапно один из них заметил забинтованную руку Ботана.

— Что произошло с рукой?

Ботан сначала не хотел говорить правду, но подумал, что это может как-то помочь потом в деле о той медсестре. Он рассказал все в подробностях. Оливия все подтверждала.

— Так, интересно… Можно осмотреть ваши сумки?

— Но… — Ботан вспомнил, что у него в сумке, где-то на дне лежит лезвие. Но было поздно. Ботаник просто надеялся, что они не найдут тот отсек, где оно лежит. И тут…

— Так, это уже интересно.

Внимательно осматривают пациентов в приемном отделении, ничего сказать не могу, — с иронией в голосе сказал проверяющий. Также он посмотрел в целом на состояние палаты.

— Тут уборка вообще проводится? А проветривание?

Алиса помотала головой.

Наконец в палату забежали врачи и спросили:

— Как проверка?

— Да как вас ещё не прикрыли?! Девочка с тяжелым психрасстройством гуляет по больнице спокойно без сопровождающих! При проверке личных вещей одного из ваших подопечных мы нашли средство причинения вреда кому-то, — Ботан на этих словах отвёл взгляд, — А самое удивительное, что ваш пациент получил травму руки при уколе. Это такие у вас высококвалифицированные врачи? Вы вообще следите за ними? — неясно было, что подразумевалось под словом «ними», но это было неважно в тот момент. Врачи смотрели в пол.

— Будет назначена повторная проверка через месяц. — один из них достал лист с печатями и начал что-то писать. Сомнений не было: это не развод, это не подстава, это действительно проверка от государства.

Врачи согласно кивнули и начали пытаться оправдать себя и свою халатность. Вскоре они покинули палату вместе с проверяющими.

У Ботана появилось дурное предчувствие. Он понимал, что большинство минусов было связано с ними обоими. Ботаник понимал, что возможно отношение к ним ухудшится.

И он не прогадал.

***

Уже на следующий утро после этого их разбудили с грубым воплем: «Подъем» на какое-то там обследование. Чувствовалось какое-то напряжение.

За любую провинность на них орали в течение двадцати минут, потом давали подзатыльник. Еды им подавали меньше, чем остальным.

Да и остальные пациенты стали на них как-то подозрительно смотреть с какой-то неприкрытой ненавистью. Стало очевидно, что терпеть это нельзя.

После очередной порции криков Ботан зашел в палату, захлопнул дверь и возмущённо сказал:

— Нет, так дальше продолжаться не может! Мы что, псины какие-то? Как будто мы виноваты в их проблемах!

— Я абсолютно с тобой согласна, — Оливия сидела на кровати, обнимая колени и о чем-то сосредоточенно думала. Можно было подумать, что она даже не слышала высказывания Ботана.

— Оливия, ты слушаешь меня?!

Девушка подняла голову:

— Чего тебе?

— Не тебе, а нам! То есть ты чувствуешь себя в шоколаде от всего этого?

— Нет. Поэтому я думаю, как отсюда бежать.

Ботан подумал, что он ослышался, и переспросил:

— Что делать?

Оливия закатила глаза:

— Ты глухой? Бежать отсюда надо!

— То есть ты полностью излечилась от РПП?

— Ботан, как я могу лечиться от РПП, когда вокруг меня люди с таким же заболеванием? Да и где это лечение? Я от этого лечения набрала двадцать килограмм за те полтора месяца моего пребывания!

— Ну тебе надо не менее тридцати пяти..

— Я и дома смогу лечиться. А про тебя я молчу вообще. У тебя когда последний раз была паническая атака? Или желание резаться? Или ощущение, что ты не в своем теле?

— Не помню.

— Вот именно.

— Оливия, но все это может вернуться рано или поздно.

— потом если чё вернёмся назад. Ну или пойдем по психиатрам. Короче, я не могу терпеть такого к себе отношения. Я планирую побег. Но без тебя я бежать никуда не буду, — Лив всхлипнула.

— Но что мы будем делать, когда окажемся на свободе? Меня домой не пустят назад.

— У меня есть некоторые сбережения. Я клала в банк под проценты. Не знаю, зачем. Но у меня в тот день были мысли, что однажды мне потребуется крупная сумма денег. Так и получилось. На первое время нам хватит. Но вот уже потом я устроюсь на работу, листовки там раздавать. Я могу устраиваться на работу без согласия родителей, мне уже 17.

— Ого, как ты все продумала… — восхитился Ботан.

— А ты чё хотел? Алиса! — обратилась Оливия к блондинке, — Ты с нами?

— Я не могу… — Алиса отвернулась. — Я должна тут ещё остаться.

— ПФ, не тупи. Сдашь ты свое ЕГЭ, просто готовиться надо.

— Не сдам. Я тупая, мне все это говорили.

— Ну так и сдай на высокие баллы! Из-за них! Чтобы когда пришли твои результаты, взглянуть на их наглые, охиревшие рожи. Знаешь, какой это кайф будет?

— Но я не успею…

— Ещё есть время! Просто нужно будет очень постараться.

— Нет, Оливия, ты не поняла. ЕГЭ - не единственное, что держит меня здесь. Мои родители написали отказ от меня.

— Стой, что? — Оливия удивилась и ошарашенно смотрела на девушку.

— Вот так. Я совершила вчера каминг-аут по телефону, и они сказали, что им такая дочь не нужна, — Алиса заплакала, закрыв лицо ладонями. Оливия обняла её, начиная шептать что-то успокаивающее и подбирая правильные, так нужные в тот момент слова.

— Оставьте меня. Я… Я правда не хочу на волю. Вы заслуживаете счастья, хотя бы потому, что я чуть его не забрала его у вас. Я буду лишь обузой и буду тянуть вас назад.

— Ты уверена?

— Да, Оливия, я уверена.

Появилось некоторое молчание. Чтобы хоть как-то продолжить разговор, Ботан сказал:

— Ладно, я согласен бежать.

— Это отлично, Ботаник! — одобрила Оливия, — Значит, вот мой план. В 6:50 мы встаём, так как врачи ещё в отрубе. Нас никто не спалит. Главное, вести себя очень тихо. Затем мы тихо пробираемся к запасному выходу, я взламываю дверь и вуаля! Наша задача сегодня — собрать все самое необходимое, чтобы завтра просто взять сумки и не тратить время на сборы.

Ботан кивнул.

— У меня в целом все собрано, просто надо ещё что-то положить… — он потянулся к сумкам и принялся собирать все тетрадки и прочее. Лив также начала убирать все в свою рюкзак. Ей повезло больше, чем Ботану, так как при поступлении в ПБ у неё не было времени на сборы, и она положила все по минимуму.

Через час ребята были уже полностью готовы. Алиса с радостью смотрела на них. Она не чувствовала какой-то зависти по отношению к ним. Она действительно волновалась за них и хотела, чтобы все прошло хорошо.

***

«Внимание, срочная эвакуация!» — раздалось из громкоговорителей, «Обнаружен бесхозный предмет!»

Все больные начали суетиться и выбегать к выходу, но Лив так крепко спала, что ничего не слышала и не видела. Ботан пытался её разбудить, но не получалось. Они были единственными, кто не успел сбежать отсюда и единственными двумя погибшими в результате взрыва…

***

Оливия громко закричала на всю палату от ужаса. Она проснулась в холодном поту. Тот сон, который она увидела, так сильно напугал её.

— Что такое, солнышко? — Ботан подошёл к ней и обнял. Оливия рассказала ему свой кошмар.

— Не бойся, это же просто сон. Вот завтра нас уже не будет, представляешь? — Он мечтательно вздохнул.

— Даже не верится, что вся наша жизнь так быстро перевернется. — произнесла Оливия. Она пыталась поверить во всех происходящее, но не могла. От осознавания этого все вокруг трепетало.

— Не стоит говорить заранее, — Ботан пытался остудить её пыл, за что получил подушкой. Оба громко засмеялись. Ботаник не остался в долгу и кинул подушку в ответ. Так начался небольшой «подушечный бой», в котором выиграла Оливия.

Однако когда это увидели врачи, они явно были не в восторге, за что пара получила очередные крики за «порчу государственного имущества», хотя подушки остались целыми.

Лив немного подрасстроилась, но данная сцена заставила её ещё больше укрепиться в своих намерениях.

— Да, кстати. Мы запрещаем держать ручки в палатах. Любые, шариковые и гелевые, — добавил врач.

— Это ещё почему? — возмутился Ботан.

— Потому что ручкой можно порезать себя.

Ботан поморщился.

***

Где-то в три ночи зазвонил его телефон. Ботан, матерясь про себя, (Оливия научила), снял трубку. «Хорошо, что никто не спалил, что у меня телефон».

Звонила мама Ботана. Хороший вопрос, что ей потребовалось от него в такое время?

— Алло, — сухо произнес Ботан.

— Сынок! — начала она каким-то странным голосом, — Я тебя очень люблю!

«Она пьяная?» — подумал Ботан. Но это ведь было совсем не в её стиле, она всегда держалась правильных порядков.

— Мам, зачем ты выпила?

— Я трезвая, как ты можешь про меня такое говорить? — совершенно нормально сказала она. — Просто я простыла. Я хотела с тобой поговорить.

— Вау, феноменально то, что за шестнадцать лет ты хочешь впервые со мной поговорить, а не наорать, что я не сделал все задания.

— Ты не все сделал?

— Я был долгое время под аминазином. И у нас забрали ручки, — Ботан решил слегка приукрасить действительность, ведь курс аминазина он так и не прошел из-за неправильного укола.

— Ладно, с этим потом. Я хотела извиниться за свое странное поведение. Зачем я вообще на тебя давила? Ты — индивидуальная личность и только тебе решать, что и когда ты будешь делать. Хочешь - будь механиком, будь инженером, будь хоть маляром. Главное, чтобы ты был счастлив.

У Ботана бешено застучало сердце, а на глазах появились слезы. Неужели она все осознала? Вся та вражда и холод, который были между ними за шестнадцать лет, уйдут?

Но почему-то Ботан не спешил её прощать, что было довольно естественно. Ведь из-за неё он начал резаться, он лежит здесь. Ни для кого не секрет, что пребывание в психиатрической больнице — не сахар и не роскошь.

— Я подумаю, — сухо сказал Ботан, вешая трубку и завершая разговор.

Несмотря на то, что Ботан старался быть как можно тише, Оливия все же проснулась.

— Кто звонил?

— Мама извинилась перед мной, — Ботан сам не верил в то, что говорил.

— Чувак, не хочу тебя огорчать. Наверно, ты на каком-то душевном подъёме после этого, но… Ты реально думаешь, что шестнадцать лет она орала на тебя, унижала, а тут вдруг — ОПАНА! — и осознала все? Поняла, какой она была сукой по отношению к тебе? Нет, так бывает только в сказках! Люди не меняются! Злые всегда будут злыми! Ей просто что-то от тебя нужно. Ну или она поняла, что в старости ей никто не подаст стакан сока, или как там было.

Ботан начал снова прокручивать разговор с мамой у себя в голове. Что-то было в её голосе такого, что заставляло Ботана не верить ей. Он чувствовал какой-то подвох. После фраз Оливии он ещё больше уверился в том, что тут что-то неладное.

— Да и ты сам! — продолжала Оливия, — То есть ты реально, как Лунтик, скажешь ей, что прощаешь, улыбнёшься, и обнимешь? У тебя реально найдутся силы её обнять? Возможно, я неправа. Решать только тебе. Хочешь с ней общаться — вперёд, почему нет? Наверно, круто почувствовать родительское тепло… — она закончила уже спокойно и даже улыбнулась, — У меня хоть свекр будет.

— Оливия, она станет свекровью, — поправил Ботан её, — Когда я женюсь на тебе.

Лив покраснела, как рак. Её румянец было видно даже в темноте. Ей ведь снилась пару раз их свадьба: такая красивая, не супер крутая, конечно, но все же. На неё восхищённо смотрят её папа и мама, им задают тот самый вопрос, который решает все, они в унисон говорят “да”, а затем сливаются в страстном поцелуе…

Но конечно, это все мечты. И до них ещё далеко. Нужно будет пройти множество испытаний. Так ли сильна их любовь, чтобы выдержать все это?

— Аэ.. Неважно! — Оливия нахмурилась и резко упала в кровать, укрываясь быстро одеялом, — Спокойной ночи!

Будильник не забудь поставить.

Только сейчас Ботан вспомнил, что у них завтра важная миссия, которая решает все. Мысли о разговоре с родительницей как-то отошли на второй план.

***

6:50 утра. Вся больница ещё крепко спит. Оливия проснулась по звонку будильника, надела на себя пижаму (это все, что у нее было. Да, она спала обнаженной и не видела смысла стесняться), и тихо взяла свою сумку. Ботан также поднялся, взял свои две и посмотрел на Лив.

— Все, идем?

— Конечно, — шепнул Ботан.

С этими словами они тихо пошли к выходу, чтобы никого не разбудить. Однако каким-то образом вдруг завыла сирена. Видимо, она была установлена на случай, если кто-то захочет сбежать. У Ботана и Оливии просто сердце в пятки ушло. Неужели это провал?

Врачи мгновенно проснулись, и ребята поняли, что нужно быстро бежать. Они помчались к запасному выходу, словно Флэш. За ними установилась погоня. «Не останавливайся, не останавливайся», — просила и шептала про себя Оливия, видя, что у Ботана уже не хватает сил.

Наконец они остановились у массивной железной двери. Ботан толкнул её, и она на удивление открылась. Это была свобода.

Но времени на радость у них не было: нужно было бежать. Но вот куда?

Оливия достала из кармана телефон и позвонила подруге:

— Слышь, все актуально ещё с хатой?

В ответ она услышала довольно грубое:

— Да пошла ты! Ты из психушки, я не знаю, норм ли ты? Может ты шизанутая, все там сломаешь!

— Я НЕ ШИЗАНУТАЯ! — заорала Оливия громко, — Идиотка ты конченая.

Послышались лишь глухие гудки. Оливия села на скамейку и заплакала. Её начало накрывать дикое отчаяние.

Она понимала, что отношение родных и друзей после “дурки” не будет ласковым, как прежде, но не до такой же степени. С той подругой Лив дружила с детства, доверяя ей все, что можно. А сейчас она фактически предала Оливию, бросив в трудную минуту.

Ботан молча обнял её, шепча, что все получится.

— Мы найдем выход, поверь.

— Зачем я ввязалась в это дерьмо? Чем я думала? Я сломала себе жизнь и тебе тоже! — воскликнула черноволосая, — Мы на свободе, но что она нам дала? У нас ни денег, ну кроме вклада моего, ни жилья, ни друзей. Просто как бездомные котята.

Ботан набрал маму. Раз она вдруг стала такой любезной, значит должна помочь? Так и оказалось.

— У нас есть комната-студия, мы её брали на случай твоего совершеннолетия. Можешь там пока пожить. Адрес скину смской, — сказала мама по-доброму, — Хотела тебе кое-что сказать.

— Слушаю.

— Раз уж ты начал жить с девушкой, то аккуратнее там. Защищайтесь что ли…

Парень стал похож на спелый помидор, настолько ему стало неловко.

— Мам, мы все знаем и разберемся, — усмехнулся Ботан.

— Не, ну а что? Я хочу внуков, но не так рано!

— Мама! — воскликнул Ботаник, — Все, давай.

Оливия вытерла слезы и вопросительное взглянула на Ботана:

— Есть?

— Да, она отдала мне студию. На первое время хватит.

— А про что она говорила в конце, что ты так сильно покраснел?

— Да так, ничего. Всего лишь лекция по половому воспитанию, — хихикнул Ботан, — Ладно, поехали. У тебя есть наличка? Просто можно тогда будет на такси ехать.

— Ну да. А вообще я бы поехала в магазин одежды и купила бы хоть что-то. Ты по городу собираешься в пижаме шляться? Тебя сразу же в полицию заберут! — Оливка засмеялась.

— Ты права, — согласился Ботан, целуя её в щеку.

Ох, этот пьянящий вкус свободы! Когда ты осознаешь, что свободен от всех проблем, то все вокруг становится каким-то непривычно радужным. Даже воздух какой-то другой. Ребята шли, держась за руки и разглядывая все вокруг. Оливии не было на улице месяц, и то девушка успела все забыть, а что говорить о Ботане, лежавшем в клинике уже год? Они даже элементарно не могли вспомнить, как вызывать такси, забыли, что надо здороваться с людьми, забыли правила вежливости. Нужно было многое наверстать.

Наконец с горем пополам они вызвали такси, которое приехало через пять минут. Оливия сразу заплатила за поездку, и прислонила голову к окну, наблюдая за быстро сменяющимися пейзажами. Ботан разблокировал телефон, смотря на дату.

— Двадцать третье мая.. — вслух произнес он, — День нашей свободы.

Оливка часто замечала учеников на последнем звонке, девушек в красивых платьях и причёсках, парней в костюмах, и вдруг она так захотела в школу! Это казалось странным, что такая бунтарка, как она, хочет учиться. Её сердце сжималось от тоски по её 8А…

— Ботан, а мы можем потом, когда все кончится, записать меня в школу?

Ботан повернулся к ней и улыбнулся:

— Конечно. Твоя тяга к учебе не может не радовать! — похвалил он её. Оливия поцеловала его в нос, улыбаясь и смеясь.

Но когда они добрались до дома, их ждала первая неожиданность.

Сразу же после подключения к интернету, Оливия решила узнать, что творится в мире. Оказывается, они двое уже давно стали звёздами Интернета. Жёлтая пресса просто пестрила заголовками по типу:

«Шестнадцатилетняя Оливия Стар забеременела от голубого ученого», что конечно было дикой неправдой.

Про них даже сняли эфир на каком-то федеральном канале. Оливия включила его и начала смотреть. От каждой фразы её глаза все больше таращились.

« Современные Ромео и Джульетта Оливия Стар и Александр Соколов сбежали из психиатрической клиники, прервав свое лечение», так начинался репортаж. Затем взяли интервью у врачей, которые, конечно же, переврали все, что только можно: Оливия уже каждую ночь «спала» с Ботаником, и что они давно уже ничего не делают для собственного выздоровления.

Оливию это сильно задело, и её руки сжались в кулаки.

Но у их известности была и хорошая сторона. Когда Оливия зашла в Инстаграм, то увидела огромное количество фан-аккаунтов по их паре, которую окрестили «Боливия». Подростки и даже некоторые взрослые писали им слова поддержки, радовали очень даже неплохими рисунками, кто-то даже делал Эдиты про них.

И где они вообще взяли фотографии? «Сыщики!», — подумала Оливия, улыбаясь. Это было так мило, что она заплакала, на этот раз от счастья.

«Ребята, мы с вами! Не бойтесь, все будет хорошо!»

А ещё был запущен хэштег #wearehereforyouBolivia, по которому также можно было увидеть теплые пожелания.

Ботан уже разобрал их вещи и прибрался в квартире, а Оливия все сидела на полу и смотрела все это.

— Ботан, ты посмотри, как это мило.. — произнесла Оливия. Та обида с репортажем уже забылась.

— Мы теперь звёзды! — усмехнулся Ботан, смотря все это. Но его тоже это зацепило в приятном смысле.

Кстати, благодаря поддержке поклонников все эфиры были заблокированы по жалобам, а интернет статьи удалены. Это была маленькая победа их фан-клуба.

***

После небольшого перерыва и отдыха Оливия и Ботан поехали в магазин за одеждой и за едой.

Продукты они купили по минимуму. Оливии повезло: Ботан умел прекрасно готовить гречку, кашу и пару видов супов.

— Рядом с тобой я чувствую себя такой никчемной, — произнесла Оливия восхищенно.

— Неправда, ты самая лучшая, — ответил Ботан.

После того, как с магазинами было все окончено, они собрались выходить.

***

— Стар и Соколов сейчас в магазине «***», — сказал кто-то.

За ними установилась настоящая слежка, как будто они - главные преступники России. Каждый из шаг отслеживался по компьютеру.

— Вот, она расплатилась по карте!

— крикнул один из полицейских.

Все кинулись к монитору.

***

— Посылай туда работников, сейчас вернём их обратно!

***

Оливия уже подошла к выходу, как вдруг выбежала полиция:

— Вы задержаны по статье за побег из больницы.

Оливия испугалась, её сердце замерло. Она лишь сильнее сжала руку Ботана. Это конец? Она с ненавистью взглянула им в глаза, ничего не говоря.

Но Ботан не растерялся: откуда-то в кармане у него нашелся баллончик, которым он воспользовался. Они, закрыв глаза, орали, что найдут их, но ребята уже были далеко отсюда.

***

— Ну вообще! — вздохнул Ботан, — Что им от нас надо?

— Вернуть нас в психушку, Ботан. Что ты хотел? — Лив пыталась отдышаться.

***

Какое-то время им пришлось прятаться, не выходить из дома и не заходить в соцсети. Казалось, будет они в федеральном розыске, но это было вовсе не так.

Им во многом помогала мама Ботана: она поддерживала их морально, привозила им все необходимое. Оливии даже стало неловко за свое первое впечатление о ней.

Сколько раз у ребят были мысли покончить со всем этим, сдаться, но все те напутствующие слова помогли им не прекращать все это.

***

Прошло много лет с тех дней. Оливия все же поступила в восьмой класс и начала заново процесс обучения. Она была довольно старательной ученицей.

Во многом ей помогал Ботан: у него были все необходимые конспекты и материалы. Она окончила школу с золотой медалью.

Ботан также продолжил свое обучение, блестяще сдав все экзамены. Подумать только: 400 баллов на ЕГЭ! Про него даже репортаж хотели снять, но он отказался.

Он устроился на хорошую, высокооплачиваемую работу, помогал Оливии, которая еще пока не могла куда-либо устроиться из-за своего тяжёлого диагноза, который иногда давал о себе знать, например, загонами. Но Ботан был рядом всегда, в любую минуту.

Они были как попугаи-неразлучники: всегда вместе и всегда за ручку.

Наконец после долгого срока полиция от них отстала, и никто их больше не пытался с силой вернуть в ПБ.

Алиса помогла им разобраться с той врачихой, и она была приговорена к тюремному сроку на пять лет.

***

— Согласны ли вы, Оливия Стар, взять в мужья Александра Соколова?

Этот день, которого она так долго ждала, наконец настал. Сегодня они свяжут себя узами брака.

Предложение руки и сердца было сделано неожиданно, в новогоднюю ночь, когда вокруг собрались все, кто был рядом на протяжении всей этой напряжённой истории.

— Конечно, согласна! — воскликнула Оливия, смеясь радостно.

— Согласны ли вы, Александр Соколов, взять в жены Оливию Стар?

— Естественно! — четко сказал Ботан, — Но я бы хотел сказать пару слов, чтобы выразить свои эмоции.

Все присутствующие, среди которых были родители Ботаника, его родственники, и в том числе и Алиса, замолчали.

— Я безумно рад, что ты появилась в моей жизни. Ты, словно яркая звезда, осветила мою жизнь, сделала её только лучше. Если бы не ты, то кто знает, как бы сложилась моя судьба? Ты всегда была рядом, когда это было так нужно. Ты - мой кислород, и только одной тобой я дышу. Я тебя очень сильно люблю. Ты - моя болезнь, но лечиться от неё я не хочу, — он ещё раз повторил эту фразу, чтобы подчеркнуть то, что она всё ещё в силе.

Оливия стояла в красивом белоснежном платье до пола и плакала. Она кинулась ему на шею, медленно целуя его.

Все вокруг захлопали, и начали считать секунды… Насчитали аж целых 23.

Все последующее торжество было не менее ярким. Букет невесты поймала Алиса, хотя это было странно для неё.

Неожиданно Оливия заметила вдали чей-то силуэт. «Мама», подумала она.

Ведь у неё также были тяжёлые, напряжённые отношения с ней. Родители, конечно, не стали причиной её РПП, но пару колких фраз все же было.

— Доченька моя. Прости меня за все, — и после этих слов по щеке матери полилась слеза.. Лив молча, без слов обняла её.

Их молчание было красноречивее всех слов.

***

А через четыре года, когда им было двадцать девять, в семье Соколовым родилась девочка…

Конец.