Завхоз снова в игре! [Самат Айдосович Сейтимбетов] (fb2) читать онлайн

Samus Приключения Борисова 3 Завхоз снова в игре!

С признательностью Мольфару и Десмонду за советы и поддержку.

Пролог

Борисов стоял на носу броненосца «Щедрость Тиффании» — флагмана объединенного флота людских государств Халкегинии. Красный плащ реял на ветру за плечами оябуна, главнокомандующего объединенной армии и короля Альбиона — все это Борисов совмещал в себе без какого-либо труда. Верный Лобзик покоился в специальной кобуре на бедре, руки Борисова были скрещены на груди.

Душа (и главное ум) старика и двадцатипятилетнее тело мускулистого красавца — по «оябуну Филчу» вздыхали лучшие красавицы людей и эльфов. Но Борисов хранил верность своим пяти женам и сейчас, когда все окружающие старались даже не дышать, дабы не сбивать оябуна с мыслей о предстоящем сражении, Федор Михайлович думал о женах.

И детях.

Его, Борисова, детях от этих самых пяти жен. Попросту говоря, Борисов заебался, как в прямом, так и переносном смыслах, и пускай все это было приятно, но в то же время утомительно. Поэтому, когда из пустыни начали приходить тревожные вести, Борисов не колебался — кинул клич, объявил общий сбор армии и отчалил на флагмане, оставив детей и жен дома (благо Мод и Матильда были как раз снова беременны).

— Донесение с головного дозора «Вижу врага»! — донесся выкрик наблюдателя.

— Самый малый, выслать эскадру для разведки боем, — скомандовал Борисов.

Скоро все решится, подумал Борисов, и на мгновение пожалел, что так быстро. Хотелось еще отдохнуть, пускай и в смертельных боях и опасностях. Но пять лет во власти не прошли даром, и Борисов отогнал эти мысли, одновременно с этим ощутив что-то странное.

— Что происходит? — нахмурился он, и рефлекторно положил руку на Лобзик.

Вспыхнул знак силы Гандальва, но Лобзик молчал — рядом не было врагов. Борисов оглянулся, дежурные маги стояли спокойно, значит, щиты были в порядке. Но при этом в груди Борисова разливалось тревожное чувство, словно кто-то вставил туда ключ и теперь заводил, скручивая пружину опасности до предела.

В это же время ритуал призыва достиг своей кульминации. Призывалось не существо, не маг, не что-то материальное, нет, призывался гнев богов и призывался он на голову «оябуна Филча». Один за другим шаманы различных не людских рас, от эльфов, до обитателей морских глубин, падали замертво, жертвуя своими жизнями во имя ритуала. Остальные продолжали танцевать и камлать, даже не пытаясь поднять своих товарищей — каждый из них знал, на что идет.

За прошедшие пять лет люди крепко прижали своих соседей, всех соседей, расползаясь в стороны, подобно чуме. Объединение сил, мощные удары, тактика и стратегия, безжалостность и хитрость — за всеми успехами людей стоял один и тот же человек. Появившийся словно из ниоткуда, пришелец из другого мира, один из «фамильяров Пустоты», оябун Филч неожиданно стал угрозой для всех, кто не был человеком. Лишь часть эльфов была отчасти избавлена от страха, часть отщепенцев, вовремя подсуетившихся и подложивших эльфийку под Филча. После того, как гнев богов обрушится на короля Альбиона, ренегатов ждала участь хуже смерти, как и всех людей, собственно.

Альянс против людей искусно отвлек внимание людей ложной «угрозой из пустыни», и готов был ударить в любой момент, едва армия людей останется без своего предводителя. И шаманы камлали без устали, принося жертвы, взывая, умоляя, угрожая и снова взывая.

И боги ответили.

Душа «оябуна Филча» была схвачена, вырвана из тела и брошена в Бездну на бесконечные муки.

Часть 1 Команданте

Глава 1

Борисова внезапно подхватило и швырнуло куда-то, словно в глубины космоса, где все вокруг сияло и переливалось, а воздух отсутствовал. Тело ломило, голова трещала, и Борисов ощущал себя так, словно кто-то огромный мнет его своей рукой, перепутав с куском пластилина. Затем захват начал слабеть, словно пластилин превратился в мыло, выскальзывающее из руки.

Ощущение стремительного падения сменялось короткими вспышками давления, словно великан пытался схватить это самое мыло, но то продолжало выскальзывать. Половодье красок вокруг сменялось вспышками, от которых болели глаза, и Борисов хотел только одного — чтобы все это уже закончилось.

Его желание было услышано, и ощущение падения исчезло.

Мир вокруг нахлынул, словно половодье звуков, запахов, ощущений, и Борисов открыл глаза. И тут же отшатнулся, так как прямо перед его лицом находилась ужасная язва. Обладательница язвы, страшная бабенция с перекошенным лицом и отсутствующим носом, обдала Борисова тухлым дыханием, заодно явив миру отсутствие большей части зубов.

— Чо ты… эй, бля! — прохрипела бабенция. — Ты кто такой?!

Борисов отпихнул ее, и ему немедленно захотелось вымыть руку. Вокруг сидели еще более отвратительные уроды, шумели, канючили, ныли, взывали, трясли руками и несли какую-то херню. Казалось, что никому не было дела до соседей, но лишь казалось.

— Это че за хрен?

— Милену обижают!

— Бля, бей этого говнюка!

— Засыл! Мочи яво!

Новый град слов, враждебных взглядов, тухлых ароматов и тянущихся культей обрушился на Борисова. Он попытался выхватить привычный Лобзик, но тот отсутствовал, и Борисов растерялся на мгновение. Попробовал призвать верный дробовик, но тот не откликался.

— Зови Фильку!

— Бей яво, гада такого!

Борисов вскочил, пинком в лицо отпихнул ближайшую рожу, отметив, что куда-то делось все его снаряжение, включая броню, меч и красный зачарованный плащ за спиной. Сила Гандальва тоже отказалась приходить, и Борисов опять потерял на этом мгновение. К нему тянулись руки, щерились в ухмылках рты, а сверху било жаркое солнце.

Борисов находился в толпе нищих попрошаек на ступенях какого-то огромного величественного здания, и вокруг расстилалась площадь, на которой было довольно много людей. Здания вокруг, внешность людей, выкрики, даже язык — который Борисов отлично понимал — были ему незнакомы. Он машинально ударил еще пару раз, но все же промедление оказалось роковым.

Что-то твердое — костыль, как выяснилось секундой позже — ударило его в затылок, и Борисов пошатнулся, не устоял на ногах, и его потянуло в этот омут уродства и язв, обрушивающийся ароматами тухлятины и вони. Борисов еще пытался биться, но его били в ответ, завалили телами, совали в глаз, нос и рот, свои немытые пальцы, и он кусал их в ответ, блевал, орал, и казалось, что это продлится вечность.

Но на самом деле все закончилось менее чем за минуту.

— Этот? — раздался голос сверху.

Давление тел ослабло, и что-то больно кольнуло Борисова под лопатку.

— Этот, этот, — в голосе слышалось подобострастие. — Сидел Безногий, а потом бац! И этот хмырь!

— Встань! — и Борисова еще раз кольнуло.

Он поднялся, благо все, кто его держал, убрали свои тела и руки. Перед Борисовым стояли трое дюжих молодцев, причем ни один из них не был человеком. Впрочем, будь у Борисова время вдуматься и осмотреться, он бы заметил, что среди нищих калек и попрошаек людей была лишь треть.

— Наверняка он засыл и лазутчик, — продолжал твердить подобострастный голос снизу, — его надо в тюрьму сдать, для опытов.

— Без тебя разберемся, — последовал ленивый ответ и голос заткнулся.

Борисов не стал смотреть вниз, поглощенный разглядыванием молодцев: двое имели бычьи головы и огромные рога, страшные даже на вид. Торсы их были прикрыты кирасами, надраенными до зеркального блеска. У одного в руках был меч, у другого нечто вроде ятагана, увеличенного в два раза против земного, и у обоих на локтях красовались маленькие щиты, соединенные с наручами, прикрывающими волосатые, толстые руки до локтей. Третий, видимо командир, держал в руках копье, которым он, скорее всего и колол Борисова. Расу его Борисов так и не смог определить, но было у него четыре руки, три глаза, гребень на голове, и пасть, полная зубов.

— Кто таков? — лениво поинтересовался трехглазый. — Сколько лет? Почему не в армии?

Борисов не стал говорить об оябунах и королях Альбиона, а также качать права. Вот был бы с ним верный Лобзик, Скальпель (меч) и сила Гандальва, еще можно было бы что-то изображать, а так следовало вначале больше узнать, куда же закинуло Борисова на этот раз.

— Аргус Филч, двадцать пять лет, уже отслужил, — спокойно ответил Борисов.

Трехглазый чуть повел гребнем, и один из рогатых, неожиданно ухватил Борисова за руку и вывернул ее. Сделано это было так быстро и ловко, что Борисов даже не успел защититься, и противопоставить силе рогатого он тоже ничего не сумел. Это было обидно, унизительно и тревожно — куда делось все, нажитое Борисовым непосильным трудом?

— Татуировки нет, — прорычал рогатый.

— Дезертир, значит, — произнес трехглазый.

Пятка копья врезалась Борисову в живот, и он задохнулся, согнулся от боли. Сверху прилетело еще, клоня Борисова к земле и тухлым нищим. Те скалились, ржали, хлопали себя по бокам и ляжкам, пихали друг друга в бок. Неподалеку, как отметил Борисов, останавливались прохожие, показывали на Борисова пальцами, и тоже смеялись.

— Или уклонист, — продолжал трехглазый лениво. — Ловко придумал, спрятаться среди нищих, да пожопился, поди, магу заплатить, а?

Борисов молчал, пытаясь отдышаться, и прикидывая варианты. Выходила фигня — ни сбежать, ни отпора дать.

— Впрочем, какая разница, — подытожил трехглазый, — Гурган, заруби это мясо.

— Может, в рекруты его, командир?

— Это первоуровневое говно? Да Империя больше на жратву и снарягу потратит. Руби, все по закону.

Свистнул меч, и боль пронзила Борисова. Мучительная, пылающая боль, впрочем, тут же исчезнувшая.

— Ты че, рядовой, отброс жалеешь?

— Сержант, клянусь Тавосом!

Новый свист, и новая боль, такая, что Борисов света невзвидел. Мучительная белая вспышка, и когда он открыл глаза, то увидел, что лежит на земле, а над ним стоят трое… стражников, надо полагать?

— Живучее говно, — трехглазый сплюнул, прямо на Борисова. — Давай его в барак, пусть радуется — поживет чуть дольше.

Копье кольнуло, и Борисов неохотно поднялся. Он ожидал новых ударов, но стражники, видимо, были ленивы, и не хотели его тащить никуда. Пришлось топать своими ногами, и надежда Борисова сбежать в толпе исчезла, едва появившись — тонкие, но прочные кандалы на ногах не давали ему даже шагать, как следует. Страж ржал и подпихивал в спину, отпускал оскорбления и подбадривал пинками.

В бараке было темно и затхло, внутри сидело примерно полтора десятка разных существ. Людьми из них были только двое, но Борисов не стал к ним спешить, сел отдельно у дальней стены. Попытки призвать Лобзик или силу Гандальва так и не дали результатов, и Борисов задумался. Дырки в стенах можно было не искать, явно сюда не добровольцев приводили, и наверняка, стены были или усилены, или их нельзя было сломать голыми руками, или тут применяли сторожевые заклинания.

Попытки придумать выход или хотя бы план побега ничего не дали, кроме головной боли. Да, Борисов не был томным неженкой, и много чего умел, но проблема заключалась в том, что сейчас ему требовались умения его гарема или магия Лобзика и Гандальва — которые как раз и отсутствовали. Слова о рекрутах оставляли надежду — армия все же чуть свободнее, чем тюрьма, там шансов сбежать будет больше.

— Жрите, да быстро! — сообщило еще одно рыло, входя в барак.

Следом за ним еще два рыла — теперь собачьих — тащили огромный чан с полутеплой баландой, отвратительной на вид и запах. Ни миски, ни ложки у Борисова с собой не было, как, впрочем, и остальных, приходилось зачерпывать руками и хлебать, в общем, антисанитария цвела и пахла. После опустошения чана их вывели из барака и поставили нестройной толпой во дворе.

— Ну что, уголовнички, уклонисты, дезертиры, убийцы, фальшивомонетчики и насильники, кто из вас хочет послужить Империи? — насмешливым тоном сообщил коротышка.

Гоблин, наверное, решил Борисов — только зеленый. Впрочем, маячившие за его спиной двое громил, каждый под три метра ростом, способны были перебить всех оказавшихся в бараке голыми руками, если потребуется. Понимали это и остальные, и никто не спешил прыгать на коротышку и играть в камикадзе.

— Я хочу, — вперед вышел один.

— И я, — присоединился второй.

Остальные стояли угрюмой толпой.

— Тем, кто не хочет, — гоблин задумался на мгновение, — все равно придется послужить Империи. Искупить свои прегрешения кровью, и не думайте, что укол пальчика мечом тут сработает. Так, этих двоих добровольцев — в Дафнию…

Добровольцы застонали и охватили головы. Они явно хотели отказаться, но понимали, что их слова уже ничего не решат. Борисов наблюдал и слушал, все больше убеждаясь, что его занесло в иной мир. Очень неприятно занесло, но шансы еще оставались.

— Остальных — распределить по пограничным крепостям.

Борисову очень хотелось узнать условия «искупления кровью», но он молчал. Пускай Лобзика и не было, но холодным оружием Борисов тоже владел, вполне прилично, научился в Халкегинии. Шансы оставались, и даже если никто сейчас не спросит — всегда можно узнать на месте. Пограничные крепости — это плохо, но и нравы там должны быть проще. Показать себя, порубать врагов этой непонятной Империи, и уже потом задавать вопросы — не привлекая сейчас к себе внимания.

— Бодрая, Кривое Ущелье, Ветреная, Серп, — пошел вдоль толпы помощник гоблина, словно произнося детскую считалочку.

Борисову выпала Ветреная, что он встретил довольно спокойно, так как все равно не знал, что это такое и какие там условия.

— Ну что, смертнички, встали? — с насмешкой спросил гоблин. — Поздравляю, вы теперь в армии нашей доблестной Империи, и получили право умереть за нашего обожаемого Императора! Распихайте это мясо по транспортам, да отправляйте, пусть на месте думают, куда их потратить.

Глава 2

Путешествие в крепость Ветреную было утомительным и скучным. Все вместе они сидели в одном транспорте — огромной телеге, которую тащили какие-то огромные звери — и Борисов слушал реплики соседей, но ничего особо нового не узнал. Империя какая-то, с кем-то воюет, правда, упоминание загадочных «детей богов» настораживало, но упоминание было таким обыденным, что Федор Михайлович предпочел помалкивать.

Название крепости стало понятным, едва началась выгрузка из транспорта. В ущелье завывал ветер, бил в лицо, забирался под одежду и холодил. Крепость, насколько мог рассмотреть Борисов, была разделена на две половинки, лепившиеся к стенам ущелья, и половинки эти были соединены каменными мостами и галереями сверху. В результате получался своеобразный туннель, по которому должны были бежать атакующие, если они желали добраться до ворот.

При этом башни на стенах, галереи и мостки внутри двух половинок завивались спиралями, причем против хода атакующих, так, чтобы тем было неудобно прикрываться щитами. В результате получалось, что нападающим надо было или ломать стены, под огнем со стен, или непрерывно бежать под обстрелом — вплоть до самого конца, огромных башен, по обе стороны туннеля.

— Ну что встали? — подошел к ним некто.

Огромный, зеленокожий, клыкастый и мышцатый, украшенный шрамами, он обшаривал взглядом новоприбывших (вместе с Борисовым их было семеро), словно ища следы недовольства на лицах.

— Ждем приказов, сэр! — крикнул Борисов.

— Хоть кто-то с мозгами, — последовало сердито-одобрительное. — Запомните, мясо, меня зовут Мыгр, и лучше вам не ошибаться. Ни в моем имени, ни в своих действиях! Ты!

Рука его ткнула в сторону Борисова.

— Аргус Филч, сэр! — закричал тот.

— Назначаешься десятником над этим мясом! Их ошибки — твои ошибки, понял?

— Да, сэр!

— Тогда за мной, — проворчал Мыгр, разворачиваясь и топая прочь.

Борисов посмотрел на остальных, но те не стали устраивать сцен и потопали. Может, у кого-то и мелькали мысли о побеге, но вокруг было полно народу с оружием — различных рас и внешностей — и до выезда через вторые ворота было далековато.

Теперь Борисов видел, что ущелье все же перегорожено — низкой стеной, и пробежавшим через туннель не удалось бы просто удрать прочь. Начни они штурм низенькой стены — им в спину ударили бы с двух половинок крепости. Если же атакующие попробуют выломать ворота в половинки крепости, то им в спину ударят уже со стенки.

Также, на свободном пространстве располагались плацы и тренировочные площадки, где сейчас, собственно тренировались и маршировали еще типы с оружием. Никакого жилья или укрытий, один голый камень вокруг, жаркое солнце и надрывающиеся, кричащие сержанты. Возможно, их тут звали по-другому, но в сущности, это были армейские сержанты — как и Мыгр.

— Зря ты на это вызвался, — тихо сказал один из попутчиков Борисова, ему под локоть.

Был он ростом Борисову в лучшем случае по пузо, но вид имел воинственный.

— Почему? — тихо спросил Борисов.

— Это же орк, будешь получать за себя и за нас, — низенький оскалился злорадно.

— Значит, буду гонять вас, пока не перестанете совершать ошибки, — надавил в ответ Борисов.

Низенький немного стушевался, но юлить — вилять не стал, лишь усмехнулся еще раз, и ускорил шаг. Тут Борисов увидел, что у его собеседника еще и небольшой хвост имеется, и чешуя вместо кожи.

Дальше завертелись административные дела, неизбежные, видимо, в любом мире и армии. Их поставили на довольствие, выделили жилье — казарму крайне хлипкого вида, причем расположенную как раз неподалеку от той самой низкой стеночки.

— Вы — мясо, — в который уже раз с удовольствием повторил Мыгр, — а значит, вы никто! Когда вы искупите кровью, покажете, что чего-то стоите, тогда может быть вам дадут нормальную крышу над головой, нормальный меч и доверят стоять рядом с настоящими бойцами.

В общем, казармы располагались внутри крепости — не сбежать, ибо на ночь ворота закрывались, стояли на пути атакующих — видимо «мясу» это должно было придавать сил — и являлись хлипкими по точному расчету, чтобы атакующие не смогли использовать их как укрытие. В общем, Борисова и остальных мало того, что «прессовали», так еще и на деле демонстрировали, чего они все тут стоят.

Просто, эффективно, наглядно и неприятно.

— А теперь бегом за снаряжением! — рыкнул Мыгр.

Борисов одолел бы его — с Лобзиком и скоростью — но здесь и сейчас орк подавлял.

— А где оружие? — удивился кто-то.

Пускай Борисова и назначили десятником, но кто есть кто в десятке он не знал — Мыгр не давал возможности, и ждал именно такой ошибки. Бац! Спросивший покатился по камню.

— Мясу оружие не положено! — припечатал Мыгр.

Бац! Опыт у Борисова был, движение он увидел, но уклониться не успел, и тоже покатился по камням. В ушах зазвенело.

— Твои ошибки — их ошибки, — веско сказал Мыгр.

— Есть, сэр! — рявкнул Борисов.

Давать клятву насчет мести он решил не спешить — вначале стоило хотя бы получить оружие в руки. Им же выдали щиты, тяжелые, оттягивающие руки — пока таким замахнешься для удара, противник тебе сто раз кишки выпустит. И какие-то штуки, вроде швабр, сколоченных словно бы из необструганных бревен. Кто-то хихикнул.

— Встань, десятник Филч, — бросил Мыгр. — Всем, полученным от меня, включая воспитательные удары, разрешаю щедро делиться со своими подчиненными.

— Есть, сэр! — снова гаркнул Борисов.

Есть глазами начальство не получалось — пять лет в королях давали о себе знать — но в остальном роль тупого, преданного служаки вполне удавалась. Даже этого удара не было бы, насколько понимал Борисов, но Мыгру нужна была воспитательная сценка.

— Теперь построились, и потопали вон туда! — рука орка указала влево.

Там, практически вплотную к стене ущелья, высилась стена. Тренировочная стена, как понял Борисов, и незаметно вздохнул. Солнце палило в спину — что с ними будет после нескольких часов беготни вверх-вниз?

— Тренировки будут отсюда и до заката, — сообщил Мыгр так, словно Борисов сотоварищи выиграли какую-то награду.

Как выяснилось, они были не единственным «мясом», но времени общаться и сочувствовать просто не было. По сигналу Мыгра надо было делать рывок до стены — причем таща с собой снаряжение — и потом бежать по лестницам. Путаница, падения, удары друг друга снаряжением, все это приводило к поощрительным наказаниям от Мыгра. На второй час, когда один из тренировавшихся скатился по лестнице и сломал себе руку и ногу, Мыгр лениво скомандовал.

— Перерыв, отдыхайте, мясо — благодарите своего товарища.

Воющий от боли товарищ, вряд ли оценил бы их благодарности. Мыгр тем временем извлек какой-то кругляш на веревочке, и бросил туда небрежно.

— Лекаря к правой стенке, два перелома.

Не прошло и минуты, как появилась какого-то звероватого вида тетка, битая жизнью и другими: шрамы поперек лица были глубокими и страшными. Она что-то пробормотала под нос, и словно бы сияющая сфера слетела с ее рук, прямо на покалечившегося. Борисов пожирал сцену взглядом — все-таки тут есть магия! Это было хорошо и плохо одновременно, но главное — магия… впрочем, Лобзик не откликался.

— Дал бы ему живилки, — упрекнула тетенька Мыгра.

— Вот еще, зелья на мясо тратить, — оскалился тот, и снова щелкнул плетью. — Ну что разлеглись?! Встали! Бегом на стену!

Мало было выбежать и добежать, мало было не запутаться и не упасть на лестнице — опять же со снаряжением в руках — еще и следовало бежать со всех сил. И, оказавшись на верху стены, следовало немедленно занять «боевое построение». Первые номера держали щиты, прикрывая вторые номера — которые «швабрами» отпихивали вражеские лестницы. Затем резкая смена — поэтому тащить приходилось и щит, и швабру.

— Тяжелый пехотный щит, — рычал Мыгр, расхаживая за спинами, — ваш лучший друг и товарищ! Поднять щиты!

Борисов вскинул щит, обливаясь потом и чувствуя, как дрожат руки и ноги. Остальные выглядели не лучше, и Борисов невольно оценил задумку. Усталость — меньше шансов, что сбежит, усталость — мешает соображать, как следует, вколачивается подчинение и работа в команде. Потом, по сигналу, они просто все станут и побегут на стену, изображать то самое «мясо». И польза есть, и оружие в руки давать не надо.

— Он защитит вас от стрел и огня! — продолжал лекцию Мыгр. — Держитесь за щит двумя руками, ибо в нем ваша жизнь и жизнь вашего товарища! Не сможете прикрыть соседа, он не отпихнет врага!

Врага? Не лестницу? Борисов невольно оглянулся в сторону половинок крепости. Метров двадцать, а то и больше в высоту, кто заберется на такую стену? Если судить по остальным постройкам, камень на внешней стороне стены будет гладким, пальцам зацепиться не за что. Или магия? Но почему бы тогда не перелететь сверху? Или армию по воздуху не перебросишь?

— И тогда враг вас просто зарежет, потому что вы — мясо!

Так оно продолжалось и продолжалось, пока солнце не начало садиться. Тогда Мырг повел их на ужин, вкус которого Борисов едва ощущал, трясущимися руками поднося ложку с баландой к губам. Плошку брать Борисов не рискнул — еще не хватало расплескать! К армейцам их не допустили, ужинало «мясо» отдельно, и Борисов с удивлением увидел, что их тут три десятка в казарме.

Вопрос насчет помыться привел к тому, что Борисову указали на бочку с водой. Он с наслаждением вылил на себя несколько ведер, потому что бочка с водой была для питья. Никто, впрочем, не спешил ругать Борисова, но и мыться, тоже не спешил. Пара дней таких тренировок, подумал Борисов мрачно, и мы тут задохнемся от собственной вони — тоже тест на отсеивание слабого мяса?

Гарнизоны, надо полагать, жили в крепостях и за стенкой, а все остальное надо было узнавать, соблюдая осторожность. Пока что его принимали за местного, не стоило разрушать впечатление. Но и информацию добыть стоило, поэтому Борисов, приметив группу «мяса», которая тренировалась явно уже не первый день и не спешила падать лицом прямо в стол, пошел к ним.

Любопытство новичка, что может быть естественнее?

Глава 3

Архыд, бесстрашно — глуповатый минотавр шагнул вперед, выглядывая за крепостную стену, стараясь высмотреть врага.

— Назад! — прохрипел Борисов, утирающий пот. — Держать строй!

Но было уже поздно, снизу вылетело нечто вроде гирьки на цепочке и врезалось Архыду прямо промеж рогов. Минотавр отлетел, взмахнул руками и зацепил ими Сууда, потащил за собой. Борисов на мгновение отвел глаза, а когда посмотрел, на парапете уже стоял враг.

Молодой парень, в легкой кожаной броне, без шлема, скалящийся в широкой улыбке.

— Толкай! — рявкнул Борисов.

В руках паренька возникла сабля, описала полукруг, обрубая швабры — выталкиватели, и тут же он прыгнул вперед, ввинтился ужом между подчиненных Борисова, сабля сменилась кинжалами и началась резня и паника. Пара секунд, и место на парапете оказалось расчищено, трое подчиненных Борисова валялись, убитые или раненые, да и сам он не избежал удара. Опять Федор Михайловича пронзила боль, но раны так и не появилось.

— Что? — замешкался нападающий.

Громыхало навалился на него с щитом, прижал к земле, лишая подвижности, и тут же подскочил Мыгр, точным ударом пронзил голову нападающего насквозь. Выкатились кинжалы, а тело, к удивлению Борисова, окуталось туманной дымкой и со звоном исчезло.

— Дети Богов, мать их так! — сплюнул Мыгр, и заорал. — Не спать, мясо, не спать!!

Из руки его вылетел кинжал, врезался в щит следующего атакующего, и Борисов некоторое время только принимал на тяжелый щит удары, да пытался отпихнуть им неведомого врага. Звон мечей, сабель, глухие удары о щиты, выкрики на непонятных языках — или просто у Борисова звенело в ушах? — все это сливалось в единый гул.

— Воздух! — заорал Мыгр, казалось, прямо в ухо Борисову.

— Воздух!! — донесся выкрик издалека. — Выпустить гарпий!!

Борисов кинул взгляд вверх, и обомлел. Там, на огромных птицах и летающих конях, в атаку мчались два десятка этих самых «детей богов». Снизу били лучники, гулко жахнули два стреломета с башен, и затем вокруг летающего воинства разразился настоящий шторм из молний. В ответ вспыхивали зеленые щиты, вниз летел огонь и лед, и стрелы, множащиеся прямо в полете.

— Щиты! — заорал Мыгр.

Словно град замолотил по щиту Борисова, отпихивая его, стремясь сбросить со стены. Он едва удержался, невольно бросил взгляд вниз. Архыд размозжил голову о ступени, рядом изломанной куклой лежал Сууд. Бежавшее снизу подкрепление спихнуло их дальше вниз, на пятачок двора крепости.

— Держаться вместе! — продолжал командовать Мыгр. — Сцепились щитами, держитесь вместе, иначе вам не выжить!

Сражение в небе продолжалось, промчалось кометой огненное копье, мошкара горгулий налетела, начала терзать и рвать коней и птиц, дети богов отбивались, разили, но упустили защиту. Новый залп лучников, от которого потемнело небо, и Борисов понял, что все смотрят в небо.

— Откуда они берутся? — вырвалось у него, когда на парапет влезли еще двое.

Вместе с Крониклом — коротышкой — рептилоидом, он подхватил толкатель и ударил прямо в грудь первому из запрыгнувших. Тот успел уклониться, ударил мечом, но промазал. Второй прищелкнул пальцами, и парапет покрылся льдом, но Мыгр тут же прыгнул вперед, проскользил по льду и вспорол ему брюхо мечом. Борисов не успел среагировать, как первый, которого он пытался спихнуть, прыгнул вдоль толкателя.

Удар в грудь, сильнейшая боль и Борисов понял, что его просто выпнули прочь.

Он летел вниз, на камни, и рядом падал раненый летающий конь, на спине которого ярился и сыпал матюгами верзила с двумя моргенштернами. Затем Борисова расплескало о камни двора, но кроме боли, тело его опять каким-то чудом осталось живо. Верзила уже спрыгнул с коня, и послал конягу вверх, но тот далеко не улетел, пал, пронзенный копьем. Борисов едва не взвыл — летающий конь, вот он, способ сбежать из этой тюрьмы! Кто враг крепости, тот друг Борисова, не так ли?

— Гады! — взревел верзила.

На него уже бежали орки, с копьями и топорами, и верзила закрутился в натуральный ураган, снося все вокруг ударами шипастых шаров. Борисов торопливо отпрыгнул, и в это время сверху ударил столб огня.

— Жги их, Адская! — заорал счастливо верзила.

Борисов, и без того отбежавший к стене, вжался в нее еще сильнее. Вниз шлепнулась птица, с женской фигуркой на ней. Фигурка ударила огнем во все стороны — птица начала орать и рвать защитников крепости. Огонь ударил и в Борисова, опять боль, но без ран.

Оружие!

— Тролли! — заорал верзила.

— Форумные! — заорала Адская в ответ, и оба заржали.

Во двор вырвались два тролля, огромные, закованные в броню, и их встретили огонь, удары моргенштернов и птичьего клюва с когтями. Сверху тоже продолжалось сражение, а Борисов все пытался подобраться, ухватить меч одного из сгоревших защитников, заполучить хоть какое-то оружие. Выходило плохо, вокруг бушевало пламя, и организм пытался сбежать от боли.

А потом внезапно все закончилось.

— Как-то слабовато сегодня выступили, — небрежно заметил Мыгр, появляясь за спиной Борисова.

Тот успешно сделал вид, что собирает оружие и таскает трупы — то, что осталось от тел в сторону — и ни о чем таком противозаконном не помышляет.

— Слабовато? — озадаченно спросил Борисов, до которого не сразу дошло.

— Слабовато, — подтвердил Мыгр без тени улыбки. — Даже стену не проломили ни разу.

Вот тут Федор Михайлович натурально вспотел до самых подмышек. В сущности, сегодня он уже должен был погибнуть раза три, и не погиб лишь по какой-то неведомой фигне, убирающей раны, но оставляющей боль. Если это называется — слабовато выступили, то, что же будет при обычной атаке?

— И такое ежедневно?

— Когда как, — пожал окровавленными плечами Мыгр. — Но сейчас, когда Империя ведет войну, атаки детей богов участились. Иногда даже два раза за день нападают.

Борисов озадаченно кивнул. Он уже успел узнать, что находится в великой Темной Империи (какой дурак добровольно назовет себя так?), ведущей войну с какими-то «подлыми аликванами», а также с детьми богов. Последние спустились на землю, чтобы развлекаться боями, пирами и сражениями, и они развлекались. Их убивали, но дети богов воскресали и снова шли в бой, веселые и беспечные.

В общем, шансов, по мнению Борисова, у Империи просто не было.

— Хотят добраться до богатств Сойли, но хрен Тавоса им по роже! — весьма эмоционально воскликнул Мыгр.

Собственно, это было самое сильное проявление чувств со стороны орка (не считая насмешек над «мясом»), которое Борисов видел от Мыгра. Сойль — столица провинции Раахад, в которой, собственно и очутился Борисов, когда его сцапала стража и приняла за дезертира. Смысл действий детей богов был ясен — пока лучшие войска Империи далеко, пробраться и пограбить, сбив пограничную стражу и крепости.

Но при всем понимании, стоять на пути у детей богов Борисов совершенно не желал. И сражаться за Империю тоже что-то не хотелось. Федор Михайлович уже размышлял над вариантом, в котором он откроет ворота детям богов, убив трех зайцев одним ударом, но… он просто не смог бы открыть ворота.

— А что насчет подкреплений? — спросил Борисов.

Мыгр посмотрел на него подозрительно, но Борисов опять изображал тупого и преданного бойца, желающего лишь выжить, и потом радеющего за оборону (изображать борца за дело Империи было бы глупо, не с теми обвинениями, с которыми прислали Борисова, так что он избрал вариант «хочется жить»).

— Ну, вас же прислали, — скривился орк.

Больше он ничего не сказал, но Борисову и этого хватило. Империи то ли крепко давали по сусалам, то ли всем было просто не до Ветреной, но особых подкреплений можно было не ждать в ближайшее время. Дальнейшая арифметика была проста и незамысловата — дети богов атакуют каждый день, скоро защитники у крепости просто закончатся, и она будет взята штурмом. Даже если неведомая фигня, хранящая Борисова, спасет его от ран, спасти его от нового заключения — теперь уже у детей богов — она не сможет.

В общем, надо было переходить на сторону врага и как можно скорее.

Крепость тем временем наполнялась хозяйственной беготней — и страшнее всего Борисову стало от того, что беготня шла привычно. Не соврал, значит, Мыгр, насчет ежедневных нападений. Погибать Борисову было не привыкать, и жертвовать своей жизнью тоже, но погибать куском мяса совершенно не хотелось — от того и закрадывался в его душу страх, подталкивая действовать.

Дети богов, во всяком случае по той информации, что удалось раздобыть Борисову, тоже панацеей не являлись. Вспыльчивые, импульсивные, кровожадные, постоянно гоняющиеся за удовольствиями, деньгами, редкими вещами и битвам — кто был для них Борисов? Да никто. А для Темной Империи он был дезертиром, мясом, практически заключенным или сосланным в штрафную роту искупать кровью преступления, которых не совершал.

Принцип меньшего зла в действии.

На следующий день, едва прозвучал сигнал тревоги, как Борисов ощутил душевный подъем. Скоро вся эта вонючая и потная тягомотина закончится! Он бежал вместе со всеми, и прокручивал в голове, в сотый раз, свои действия. Помочь тем, кто залезет на стену — показать свою не враждебность атакующим — и затем отступить вместе с ними. План был крайне зыбким, и включал в себя такие ненадежные элементы, как прыжок со стены — с упованием, что он не разобьется, а отделается лишь болью — и отступит вместе с детьми богов, которые видели его помощь.

Главное — вырваться из крепости и не погибнуть сразу!

— Банзай! — взвизгнул Борисов, нанося удары щитом влево и вправо.

Жалкая имитация строя рассыпалась, враг оказался рядом, и Борисов сделал подсечку шваброй Мыгру, подставив того под удар. Меч вонзился в грудь орка, и Мыгр захрипел, выплевывая слова вместе с кровью:

— Предатель!

Новый статус: Враг Империи! Все имперцы относятся к вам враждебно!

— Что? — опешил Борисов, перед глазами которого выскочило сообщение.

Соседи, подчиненные Борисова, развернулись и напали. Борисов ухватил меч Мыгра, едва подняв, и сумел ранить одного, затем пинком отправил в полет другого. Мысленно порадовался, что не стал ни к кому привязываться и дружить.

— Неплохо, — донесся высокомерный голос врага.

— А теперь…, - развернулся к нему Борисов.

— А теперь — сдохни! — ответил тот, отрубая Борисову голову.

Глава 4

Боль пронзила Борисова, и его швырнуло прочь, прокатило спиной по широкому парапету, и он едва не упал опять в пропасть каменного мешка крепости. Меч, впрочем, улетел.

— Ты че творишь, пидарас, я же за вас! — выкрикнул Борисов в отчаянии.

— Ух ты, бля! — раздалось в ответ.

Борисов перекатился, отпрыгнул и удар в грудь послал его прочь, вниз по лестничному перелету. Снова боль, и Фёдор Михайлович понял, что договориться не удастся. Глаза сына богов блистали сумасшедшинкой, а рот изрыгал какую-то непонятную тарабарщину.

— Да ты скрытый хай! Спай Импа — куль! Экспы гребану, а то и униквест подыму!

Борисов ясно осознал, что его желание связаться с такими психами было полнейшей ошибкой. И свои, насколько вообще гарнизон крепости Ветреной можно было считать своими, теперь считают самого Борисова врагом, после слов Мыгра. Магия? Хреново дело.

Дернуть за стену? Нет, он — Борисов внезапно понял, что знает имя сына богов — Накозлиний Сорок Второй — сумел сюда залезть, а значит, сумеет и слезть. Сражаться? Силы не те, и непонятно, сколько это «чудо» с болью продлиться. Оставалось только одно, и Борисов так и поступил — развернулся, и задал стрекача.

— Точно хай! — орал в спину Накозлиний.

Он не отставал, несколько раз Борисова пронзало болью, но ему удавалось остаться на ногах. Они бежали по парапету, и Борисов видел вокруг драку. Вчерашняя атака была лишь пробой сил, а сегодня началась настоящая жара. Крепость мало того, что завивалась спиралью, так еще и высота стен постоянно росла — восходя в максимуме к башням вдоль тоннеля.

Отряд Борисова оборонял первую и самую нижнюю (и все равно высокую) из стен, и теперь было ясно, почему сделано именно так. Со второй стены непрерывно били лучники, сметая тех детей богов, что лезли и лезли на парапет первой стены. Оборона там была сломлена, жалкие кучки еще пытающихся обороняться быстро резали и скидывали вниз. Борисов невольно начал забирать выше, пытаясь спастись, и ему повезло. Относительно, конечно, но повезло.

— По врагам Империи! — донесся выкрик.

Залп лучников отбросил Борисова, смел Накозлиния куда-то вниз. Боль была такой, что Борисов упал, прижимаясь к нагретому камню, не в силах стоять. Над головой пролетел новый залп, и следом обрушился шквал огня. Дети богов и не думали паниковать, закрывались щитами, били магией в ответ и бежали вперед, прикрывая друг друга.

Впереди бежал полуголый варвар, утыканный стрелами, словно ежик, и не обращающий на то внимания. Борисов вздохнул, вскочил и помчался прочь, хоть куда-нибудь, лишь бы подальше от таких безумцев.

— Стой! — донесся выкрик Накозлиния, но Борисов и не подумал останавливаться.

Лучники готовились дать новый залп, Борисов стиснул зубы, приготовившись к боли и к тому, чтобы не дать себе упасть, но вместо этого кое-что все же упало. Огромный раскаленный метеор врезался прямо в стену, и лучников раскидало, словно капли воды во все стороны. Борисов успел пригнуться, пропуская над головой летящее тело, прыгнул в пролом, и тут же помчался дальше, выше, ощущая, что его усилий все равно недостаточно.

План Борисова был простым, безумным и опять включал в себя прыжки со стены, только теперь в противоположном направлении. Бежать — бежать — бежать, бежать вглубь Империи и попробовать там затеряться.

— Дыхание гор! — донеслось до Борисова.

Он ощутил дуновение ветра, и едва успел прижаться к стене. Огромные, каждый по несколько метров, булыжники, промчались с верхних стен и ударили в ряды детей богов. Те прянули в стороны, кто-то успел выкрикнуть заклинание, ставя защиту, но это был глупый ход — его смело вместе с фиолетовым пузырем.

— Воздух! — донесся новый выкрик.

Борисов бежал вверх по витой лестнице, и рядом цокали стрелы, прилетавшие как сверху, так и снизу, и до него внезапно дошло, что просто сбежать не получится. Раз теперь все жители Империи видят в нем врага, то надо вначале сделать так, чтобы не видели. Как избавиться? Раз слово Мыгра дало ему статус врага, значит, надо прибиться к кому-то, кто его снимет.

Вроде бы нерешаемая задача, но времени для колебаний и раздумий не было.

— Банзай! — заорал Борисов, кидаясь вправо.

Он успел добраться до третьей стены, и ту как раз штурмовали самые прыткие из детей богов. Борисов, пускай и был врагом, но на фоне детей богов вообще не смотрелся, и поэтому на него внимания никто не обратил. Так, пырнули мечом мимоходом, но Федор Михайлович уже привыкал, и даже не пошатнулся на такой удар.

— Подвинься! — молодецкий удар в ухо.

Наводивший стреломет какой-то очередной рогатый козлоног лишь пошатнулся, но этого хватило: Борисов ухватился за стреломет, и дернул рычаг, спускающий тетиву. Он не надеялся на результат, не надеялся, что его сразу простят, просто пытался хоть как-то показать, что теперь за имперцев.

Пылающая изумрудным заревом стрела вылетела и смела прочь показавшуюся из-за края стены женщину, весьма вольно упакованную в броню. Ответный удар козлонога в ухо, отбросил Борисова к стене, выбивая дух, и в этот момент что-то опять звякнуло.

Поздравляем, вы убили врага! Получен опыт…

Поздравляем, вы достигли 10-го уровня!

Все ваши навыки и умения разблокированы!

Борисов даже не понял толком, о чем идет речь, но вот знакомое присутствие ощутил моментально. Он вскочил и захохотал яростно, радостно, потрясая Лобзиком, и ощущая, как кровь быстрее течет по жилам, под воздействием силы Гандальва.

Лобзик: вокруг врагов, как говна за баней. Во что ты вляпался?

Борисов: Мочи их всех, там разберемся!

Короткий обмен сообщениями, и Борисов прыгнул в гущу драки, совершенно не собираясь сдерживаться. Первым делом он сунул Лобзика в нос самому большому из врагов.

— Получай! — заорал Борисов.

Грохот выстрела, и голова здоровяка разлетелась. Борисов изогнулся, уходя от удара со спины, крутанул пируэт и снова рявкнул:

— Получай!

Новый выстрел, и низенькая, щупленькая девушка упала на парапет, с пробитой грудью. Борисов скакнул в сторону, и алая стрела промчалась мимо, а камень крепости вскипел. Сверху били лучники, и Борисов отскочил к стене, уходя в «мертвую зону» и заорал:

— Мочи козлов!

Лобзик выстрелил два раза, сметая лучников, и Борисов прыгнул вперед, подхватывая меч. Его мастерство и скорость снова были с ними, меч порхал, колол, жалил, Лобзик в левой руке не отставал, и Борисов, подобно многорукому богу войны, в мгновение ока отбросил нападающих прочь.

— Давайте еще! — заорал он яростно и осекся.

Снизу густо лезли еще, и более того, с небес посыпался град из обугленных горгулий.

Статус: Враг Империи — снят!

— Что встали? — заорал Борисов остальным имперцам.

Радость переполняла его, пьянила, казалось, что он сейчас способен в одиночку сразиться с кем угодно и победить!

Сверху! — пришла мысль от Лобзика.

Борисов отшатнулся, и труп горгульи шмякнулся прямо к его ногам, запахло жареным мясом. Два дракона носились, словно акулы в косяке мелкой рыбы, поджаривали горгулий, пыхали огнем. Оттуда же, с неба, стремились вниз летающие птицы и кони, седоки которых стремились подавить лучников, метали громы и молнии, сами били из луков, и все это очень не понравилось Борисову.

Он окинул взглядом воинство, но скомандовать «В рукопашную!» не успел.

Крепость затряслась, словно была сделана из бумаги, и к небесам взлетели два столба огня, каждый на своей половинке. Там, на верхних башнях, словно бы извергся вулкан, заливающий все вокруг лавой, и тут же снизу — сбоку донесся грохот, словно великан взял огромную доску и треснул ей по камню.

— Ворота выбиты! — прокатился вой. — Спасайся, кто может!

— Отставить панику! — рявкнул Борисов.

Ему нужно было прикрытие, чтобы покинуть крепость — теперь, когда статус «враг империи» пропал, да с Лобзиком и скоростью, у него были все шансы осуществить свой план.

Но Борисов опять опоздал — сновачто-то звякнуло в голове.

Комендант крепости Ветреная — убит!

Помощник коменданта — убит!

Офицеры крепости Ветреная — убиты!

Новый временный комендант крепости — Аргус Филч!

К оружию, крепость Ветреная в опасности!

И сразу же все, кто до этого смотрел на Борисова с недоверием, уставились преданно, вскинули оружие и щиты, заорали.

— Веди нас в бой!

— Умрем за Империю!

— Бей врагов!

Борисов же пытался справиться с ощущениями, ведь в голове у него появилось нечто вроде карты крепости. Положение дел было удручающим, мягко говоря — диверсии с взрывами не только перебили старший командный состав, но и уполовинили защитные башни. В выбитые главные ворота втекал поток новых детей богов, рвущихся дальше, не обращающих внимания на саму крепость.

Полное превосходство врага в силах, в воздухе, в магии, во всем, Борисов внезапно оказался в очень сложном положении. Но в то же время он откуда-то знал, что надо продержаться час, и сюда подойдут подкрепления, а крепость останется за Империей. Непонятно, с чего эта звякалка выбрала его комендантом, но не воспользоваться таким подарком судьбы было бы очень глупо.

— Взорвать нечетные башни! — рявкнул Борисов. — Всех лучников к туннелю — перебить врагов, не дать прорваться!

Пускай с небес долбят, стены и башни можно отстроить, а вот если прорвутся — прощай власть над крепостью. Даже если Борисов решит сбежать, то статус коменданта сделает эту задачу очень, очень легкой. Но лучше остаться, закрепиться — ведь с чего-то надо начинать в новом мире? Ресурсы, люди, магия и решение задачи, как выбраться.

Как раз, пока справится, успеет отдохнуть и от жен, и от детей.

— Магов — ко мне! — продолжал командовать Борисов.

Он знал, что крепость разносит его приказы, и знал, что именно поэтому дети богов провели такую масштабную диверсию, разом уничтожив все командование. Разумеется, дети богов не знали, что в таком случае в крепости включался новый механизм — выбор нового коменданта, по совокупности атрибутов и факторов.

Правда, это не проясняло вопроса — почему выбрали его — но Борисов решил не заострять на этом внимания. Выбрали и выбрали, теперь не проиграть битву, и вот он шанс! Перестать быть мясом, подняться, ну и так далее. Сейчас главным было сражаться.

— Давайте, подходите, — сделал приглашающий жест Борисов, вскидывая Лобзик. — Я вам покажу, на что способен новый команданте!

Глава 5

Кланчат клана «Алые Орлы»

*** Какого хуя?!

*** Проебланили ивент крабы клешерукие.

*** Еще и эликов с инграми спустили в унитаз на всю толпу.

*** Сам ты рак кривой снесли кома и офицерье а дальше вы уже впухли — мясо нубское вжарить не сумели.

*** Тебя бы туда аналитег херов — кто зуб давал что хаев не будет?

*** Э слющий кибенематика универ училь? Тервер сдаваль? Анализ проходиль?

*** Ты мозга не еби лучше клешнями пощелкай.

*** Сам ими щелкай не смогли нового кома завалить!

*** Накозлиний бороду давал что это спай Импа орал что его затопчет.

*** Да куда этому копытному — я сам там был портанулись группой зажали этого хера в углу вжарили дамага а ему насрать да еще и дробовик достал.

*** Кто то дунул в реале.

*** Тебябтуда! На! Держи линку двумя руками!

*** Ахуеть.

*** Натурально — ствол.

*** Так я не понял кто кого зажал.

*** мы его а потом он нас.

*** Поимел в два ствола рофл рофл рофл.

*** Это серьезно — бага похоже.

*** Да сам знаю мессагами адмов завалили каждый отписался только пока они разберутся ивент то уже тютю.

*** Завтра еще попробуем.

*** Сразу видно кого кильнули еще в нубозоне — не сумел за час вжарить приходит легион из Фаэло и дает всем звезды.

*** Только вам звезды и так дали лол.

*** Чуть до кулдауна не успели взорвали бы нового кома а так херушки теперь с ним легион и все надо заново.

*** может отсосинов зашлем?

*** Тихо, кланлид на мостике!

*** Отставить маты! Давайте разбираться, что случилось в Ветреной.

Борисов, заложив руки за спину, наблюдал за процессом ремонта крепости. Маги Земли слаженно взмахивали посохами, и стены восстанавливались, превращались в гладкий камень. Вчерашнюю атаку удалось отбить, точнее говоря, Борисову и остаткам гарнизона удалось продержаться, пока не подоспел легион из ближайшего городка, Фаэло.

Вначале Борисов даже не понял, к чему такие сложности, когда можно посадить легион прямо в крепости и держать оборону, но затем, получив карты, разобрался. Огромный скальный хребет, именуемый Тролльим, по имени основных обитателей — скальных троллей — прикрывал подбрюшье Темной Империи. При всей суровости гор, непроходимости перевалов и расставленных там и сям дежурных постах, врагам Империи и детям богов все же удавалось перебираться через преграду.

Пару раз им удавалось даже установить временный портал и атаковать беззащитных (относительно) жителей Империи. Для того и дежурил в Фаэло целый легион, прикрывая огромный кусок границы. По тревоге, легион поднимался и перемещался стационарными порталами в окрестности одной из четырех пограничных крепостей — если атаковали их — или в иное место, где требовалась защита. Сами крепости, прикрывавшие четыре дороги через Троллий хребет, были примерно одинаковы и схожи с Ветреной.

— Господин комендант Филч! — подбежал молодой стражник.

Борисов, хотя и понял уже, что люди в Империи составляют не самую большую часть, все равно пока не мог привыкнуть к многообразию всевозможных представителей «флоры и фауны», и немного путался в них.

— Слишком долго, — снисходительно заметил Борисов, — давай просто — Команданте.

— Слушаюсь, Команданте! Пришло срочное сообщение из канцелярии многоуважаемого Тралина Верейского!

Борисов хотел уже спросить, кто это, но голос в голове тут же шепнул, что это наместник Императора, губернатор провинции Аркон, столицей которой является город Сойль, и к которой относится и крепость Ветреная. Этот голос в голове появился после назначения Борисова комендантом Ветреной, и поэтому воспринимался им, как приложение к должности. Но все равно немного нервировал, и Борисов опять дал себе слово, что займется изучением всего — когда речь шла об известных Федор Михайловичу вещах, голос в голове молчал.

— И что там?

— Многоуважаемый губернатор прибудет сюда в ближайшее время, дабы вручить вам орден, команданте! — заорал стражник, еще сильнее вытягиваясь в струнку.

Видно было, что ему тяжело — возможно, из-за сгибающихся назад коленей, или из-за скругленного позвоночника, не настолько Борисов разбирался в анатомии местных обитателей. Да и имело ли это значение? Тянется и тянется, положено, значит, так.

— Орден — это хорошо, — задумчиво отозвался Борисов. — Благодарю за службу.

— Служу Империи, команданте!

Борисов лишь махнул рукой и пошел к себе. У коменданта крепости было жилье за пределами низенькой стенки, перегораживавшей ущелье — там располагался настоящий военный городок, разбомбленный вчера. А также у него были апартаменты в самой крепости, туда-то Борисов и направился.

Мимо рысили солдаты, вальяжно проходили маги, чеканили шаг офицеры, приветствуя коменданта Ветреной, и Борисов машинально отмахивался, бил себя кулаком в район сердца, отдавая ответный салют, но мысли его были об ином.

Когда нападение шло на все четыре крепости, легион разделялся, но даже когда атака шла на одну крепость, легион в ней надолго не задерживался. Отбили, помогли восстановить, и легион возвращался в Фаэло, бдить и стеречь границы провинции вдоль хребта. Задержка легиона, очевидно, была вызвана тяжестью атаки и прибытием губернатора — не исключено, что легату легиона о том сообщили заранее, а остальное время было потрачено на подготовку визита.

Прибраться в крепости? Возможно, губернатор сочтет это показухой. Остановить ремонт, чтобы усилить впечатление от разрушений? Но ремонт ведут маги легиона, без легата им не прикажешь, и кто знает, в каких он отношениях с губернатором? Аналогично и с остальным — любит ли губернатор выпить? Или, наоборот, ценит сдержанность и деловитость? Голос в голове молчал, а прежнюю верхушку крепости, которая, наверняка, встречалась с Тралином, убили вчера.

И в то же время, зудело, зудело у Борисова внутри от желания не проиметь такой шанс. Губернатор всей провинции — полезное знакомство, связи в верхах, опять же, военная поддержка. Легиона он Борисову, конечно, не даст, но вот подкинуть магов, солдат, денег на снаряжение вполне может. В остальном же план напоминал прошлые приключения в Халкегинии — сколотить команду, набрать верных людей, твердо встать на ноги и получить возможности. Королем ему тут, конечно, не стать — революций вокруг не наблюдается — но Борисов не считал это минусом.

По крайней мере, сейчас — отдохнуть от полноты королевской власти, отдохнуть от полноты семейной жизни — устроить себе небольшие каникулы. Потом, конечно, придется возвращаться, впрягаться, а может, жены Борисова и сами его найдут, привлекут ту же Луизу, кто знает?

Тралин Верейский прибыл в летающей карете, в сопровождении дюжины стражников на каких-то летающих бегемотах, и Борисов невольно задумался. У нападавших были драконы, а также летающие кони и птицы, в крепости были горгульи, здесь еще лошади и бегемоты — насколько вообще распространена летающая фауна в этом мире?

Опять же — стационарные порталы, позволяющие перекидывать людей и грузы на огромные расстояния. К чему тогда дороги через горы? К чему эти крепости? Завалить все камнями, возвести новые хребты, благо маги земли имеются, и торговать через порталы, их и защищать и контролировать проще. И если нагрузить торговый караван летающих лошадей, то можно ведь и крепость обойти, так? Или совершить дерзкий налет на Империю, вместо того, чтобы стучаться лбом в ворота.

Что-то тут было еще, чего Борисов не знал и не понимал, и поэтому воспринимал нелепицей.

— Друг мой! — заявил Тралин, едва вылез из кареты.

Борисов насторожился, и не потому, что губернатор был ему по пояс. Квадратный карлик, в богатой одежде и шляпе, с толстыми пальцами, унизанными перстнями, и золотой цепью на шее — Борисов был уверен, что запомнил бы встречу с таким важным товарищем. Впрочем, Тралин тут же развеял все его подозрения следующими словами.

— Ибо каждый, кто грудью встает на защиту Империи — мой друг!

В таком духе карлик распинался еще пару минут, после чего вручил Борисову орден «Темного меча», и торжественно поздравил с новой должностью, прибавив, мол, все бы так защищали Империю и враги бы даже не смели сюда сунуться.

Тут же звякнуло.

Новый статус: Комендант крепости Ветреная!

Гарнизон крепости вас обожает и готов умереть по вашему приказу

+2 к почету по всей Империи.

Борисов мысленно удовлетворенно кивнул самому себе — значит, статусы присваивали другие, кто имел власть. Получалось, что он, как комендант крепости мог присваивать разные статусы своим подчиненным, это следовало проверить, но позже.

— Служу Империи! — рявкнул Борисов во все горло.

— Во славу Императору! — выкрикнул в ответ Тралин.

Борисов тут же вспомнил, что губернатор назначается Императором, и в сущности является его голосом, глазами и ушами в подвластной провинции. Не то, чтобы это сейчас имело какое-то значение, бежать к детям богов Борисов уж точно передумал. Так, деталька к образу, возможная зацепка в подъеме наверх.

— Скажите, уважаемый Тралин…, - начал Борисов, увлекая губернатора в обход крепости.

— Для вас, друг мой, просто Тралин! — ответил коротышка.

— Скажите, Тралин, могу ли я рассчитывать на какую-либо помощь? — мягко спросил Борисов.

— Разумеется, друг мой Аргус! Гарнизон крепости будет доведен до штатной численности, укрепления восстановлены, а жалованье выплачено! — заверил его губернатор, взмахивая короткими ручонками.

Голос у Тралина был неприятный, скрежещущий, словно камни, трущиеся друг о друга.

— Не буду скрывать, — продолжил Тралин, — в Империи сейчас нелегкие времена, но мы верим в Императора, да живет он вечно! Враги будут разбиты, мир восстановлен, а пока что надо сражаться и делать все, что в наших силах!

Борисов все понял, и не стал развивать тему, просто закончил обход крепости вместе с Тралином, отобедал вместе с ним — бесперебойные поставки еды, мой друг! — и проводил обратно. Теперь оставалось только придумать, как в тех же условиях, что и у прежнего коменданта, вздрючить детей богов без ущерба для себя и крепости.

Глава 6

Обстановка в комнате была спартанской: стол, карта, стулья и четыре человека. Сам Борисов, в роли команданте, один из уцелевших, минотавр Скрыник, и один из пополнения, орк Бутка, и представитель магов, джинн Мариус. Попутно Борисов приоткрыл для себя еще одну грань нового мира: язык. И жители Империи, и дети богов общались на одном и том же языке — общем, даруемом каждому в этом мире при рождении. Разумеется, в мире оставались и другие языки, но с общим никто из них не мог сравниться.

Теперь это было на пользу — Борисов сам понимал других и другие его понимали без проблем.

— Итак, кто-то сомневается, что дети богов предпримут новую атаку? — в лоб спросил Борисов.

Все покачали головами, а Мариус витиевато добавил.

— Испокон веков дети богов стремятся похитить богатства нашей Империи, да проклянет их за это великий Даумон!

— В прошлый раз они практически взяли крепость, и мы не можем каждый раз полагаться на легион в Фаэло, — указал Борисов на карту.

Две завитушки половинок крепости Ветреная находились в самом центре.

— Что мы можем противопоставить им? — спросил Борисов. — Засады на склонах? Обходы с тыла? Превосходство в воздухе?

Собравшиеся переглянулись, затем Бутка, оскалив огромные клыки, спросил за всех.

— Простите, команданте, но о чем идет речь?

— О том, чтобы разбить их наголову без потерь с нашей стороны, — сердито пояснил Борисов. — Да-да, я слышал, они бессмертные и возрождаются, но что, если заблокировать эти точки возрождения?

— Храмы. И тогда они возродятся где-нибудь еще, — изумленно пояснил Мариус.

Дальше последовала небольшая лекция, от которой у Борисова чуть волосы дыбом не встали. Храмы возрождения детей богов (любых, независимо от того, в кого они верили и от кого происходили) имелись практически в каждом городе не только на материке Кварики — где и находился сейчас Борисов — но и на остальных пяти материках тоже. Бывало так, что какое-то королевство изгоняло детей богов и закрывало храмы или разрушало их, но длилось это недолго. Происходили перевороты, сменялись династии, королевства исчезали с лица земли, и снова к небесам возносились купола храмов, а оттуда выходили смеющиеся дети богов, принимаясь за войны и интриги.

Собственно, сейчас на Кварике храмы возрождения отсутствовали только в Темной Империи, и война с детьми богов велась, в том числе и за это. Империя хотела раздвинуть границы и закрыть храмы на завоеванных территориях. Дети богов хотели не только пограбить Империю, но и захватить пару городов, подчинить их себе и открыть там храмы, после чего позвать своих сородичей на помощь.

— Хреново, — подытожил Борисов рассказ Мариуса.

— Я и сам бежал в Империю от детей богов и их произвола, — добавил грустным рыком Скрыник.

— Не так уж все и страшно, — заметил джинн, чуть взмывая в воздух. — Все же у детей богов нет собственного королевства, только отдельные города, и творить произвол прямо везде-везде у них не выходит.

— Нам от этого не легче, — проворчал Борисов.

Произвол или не произвол, его сейчас волновала крепость, и только крепость Ветреная. Отбиться хотя бы от пары штурмов так, чтобы дети богов потеряли все, а сам Борисов практически ничего, и тогда уже можно будет вздохнуть спокойнее. Когда в атаку ходить невыгодно… кто в нее пойдет? Самые упертые и фанатики, на этих можно будет потренировать гарнизон, отточить тактики — опять же посдирать брони и оружие, может быть, взять в плен и продать, хоть как-то окупить расходы. Деньги, разумеется, были Империи, но Борисов отлично уловил недосказанное губернатором: бюджет не резиновый, и каждый сэкономленный золотой и выживший солдат пойдут в общий зачет.

В общем, стоило потрудиться ради собственных же преференций в будущем.

— А могут они поставить свой храм здесь, в крепости? Или рядом с ней?

— Только в городах, — покачал головой Мариус.

Борисов кивнул, опять задумавшись. Становилось понятно, зачем детям богов крепость — захватить, удержать какое-то время — час, всплыло воспоминание — после чего крепость будет считаться захваченной. И не ради провоза товаров, а чтобы открыть себе дорогу дальше, к Фаэло — а если легион явится к Ветреной спасать захваченную крепость, то задача детей богов только облегчится.

— Это все усложняет, — пробормотал он себе под нос.

Одно дело выделять силы, чтобы нанести урон, и другое, когда выделение сил повышает риск захвата крепости. Останется ли он после этого комендантом? Непонятно, но лучше предполагать худшее. Гордость подсказывала, что лучше сходить в рейд в одиночку, Лобзик предупредит о врагах и ловушках, позволит убить кого угодно, а скорость даст возможность сбежать.

— Если мы дадим им беспрепятственный проход через крепость?

Собравшиеся воззрились на Борисова удивленно, и тот понял свою промашку, поэтому добавил торопливо, пока его снова во враги Империи не записали.

— А потом зажмем с двух сторон — легион явится порталом, а мы ударим в спину.

— Дети богов слишком хитры для этого, — возразил Бутка, — я сам это видел много раз. Или сами ударят в спину, или попробуют захватить крепость, или потребуют таких гарантий, по итогам которых мы предадим Империю.

— Они считают нас исчадиями зла и постоянно указывают на то, что они дети богов, а мы — Темная Империя, — заметил Мариус, выделяя голосом слово «Темная».

— Ага, понятно, — отозвался Борисов, — идеологическое очернение. Они — свет, мы — тьма, толково, толково.

Он встал и заходил по комнате, казалось, что решение проблемы — вот оно, под носом. Да, дети богов были сильны, многочисленны, умелы, как с оружием, так и магией, но при этом бессмертие — то, чего так долго жаждал сам Борисов — разве не должно было оно расслаблять их? Тут мысли Фёдор Михайловича переключились — а что, если боль без ран, это местная реализация бессмертия? Ведь он снял с себя проклятие Гермионы, женился на пятерых, и до того имелось бессмертие, а значит, оно могло сохраниться и в новом мире, так?

Подавив радость и напомнив себе, что может оказаться вовсе и не так, Борисов вернулся мыслями к бессмертным. Нет, не бессмертным — постоянно возрождающимся. Жители Империи страшились погибнуть, а дети богов нет. Можно ли было на этом сыграть?

— Команданте? — спросил Мариус осторожно.

— Когда дети богов умирают — остается туман, — сказал Борисов медленно. — Куда все девается?

— Тело переносится в храм возрождения, вещи, одежда там, наверное, тоже.

— Выпадают, но не все, — со знанием дела добавил Скрыник.

— Ходили мы как-то с «Клыкастыми Химерами», — неспешно завел речь Бутка, — в рейд, аж до Пятого Новограда.

Борисову это ни о чем не говорило, но перебивать он не стал.

— А зачем так далеко? — проявил любопытство Мариус.

Борисову показалось, что он стал чуть прозрачней. Или не показалось, мало ли, на что способны джинны? Ему неожиданно вспомнился джинн, которого убила Гермиона, сама став джиннией… но Мариус вроде обходился без лампы, да и на волшебной Земле дело было.

— Слушок прошел, что у тамошнего герцога дочка красоты неописуемой, — оскалился Бутка, и добавил будничным тоном. — А еще он сам себе хозяин был, и Император смог бы там встать твердой ногой.

— Ну а что дочка то? — неожиданно разволновался Скрыник.

— Рогов у нее не было, — снова развеселился Бутка, — но лицом красива была, красива. Команданте ее оценил бы, бо она человечка была. Но главное — что? Главное, что насмотрелись мы на этих детей богов в этом, как его, самом сердце их обитания, во!

Борисов не стал поправлять, лишь увеличил внимание.

— Так вот, режут они друг друга не хуже, чем нас, — с расстановкой, словно вспоминая дела давно минувших дней, продолжал рассказ Бутка. — И из храмов выходят, в чем мать родила, разве что чресла их прикрыты неуничтожимой белой повязкой, но думается мне, даже не будь ее, детей богов это не смутило бы.

— Возможно, боги забирают со своих детей одежду и оружие, в качестве платы за их бессмертие? Как жертвоприношение? — отозвался Мариус. — Странно, никогда не задумывался на эту тему.

— И не надо, — оскалился Борисов, в голове которого неожиданно все сложилось. — Мы будем забирать у них вещи и одежду, и оружие с броней, вот так!

И продавать, пускай за полцены, но то, что досталось бесплатно, даже за полцены даст прибыль, быстро думал Борисов. Вот он, экономический рычаг, которым можно задеть даже бессмертных. Пускай они, и возрождаются, но вещи у них не бесконечные, не так ли, иначе не лезли бы в драки? Раз потеряют, два, три, и наконец, поймут, что в Ветреную лезть — себе дороже. Переключатся на соседей — не беда, Борисов всегда поможет советом и отрядами в аренду собратьям-комендантам. Из награбленного — лучшее гарнизону, плюс дополнительный стимул детям богов за своими вещичками возвращаться, остальное в продажу, и в дар Империи, особенно губернатору и властям Фаэло.

— Забирать? — нахмурился Бутка, а за ним и все остальные. — Дети богов за свои вещи друг друга режут, своих собратьев не жалеют! Сумей они объединиться и навалиться на нас дружным строем, боюсь, даже Империя бы не выдержала, но они враждуют, и это хорошо.

— Ничего, — усмехнулся Борисов, — главное, чтобы мы сумели объединиться. Теперь давайте еще раз глянем на карту крепости и подумаем, как мы будем заманивать детей богов, куда, и как потом их будем раздевать.

— Раздевать?

— До неуничтожимых белых трусов, — кивнул Борисов. — Нам потребуется смола и клей, и… любая липкая и удерживающая магия.

— Найдется такая, — расплылся в неестественно широкой улыбке Мариус.

Глава 7

Кланчат клана «Алые Орлы»

*** КАКОГО ХУЯ!!!!

*** Да, нас цинично поимели.

*** Цинично? ХАХАХАХАХАХА!!!1111 Вот тебе цинично!

(Ссылка на скриншот, на котором отчетливо видна внешняя стена крепости Ветреная, с вывешенным на ней плакатом «Распродажа оружия и снаряжения! Скидки 70 %. Отмывка от клея и смолы за полцены»).

*** Ебаниська.

*** Адмы?

*** Пиздят классицки — не было ничего ничего не было, понималь? Даже страшный электронный бюмажка прислаль — лога лога называется.

*** Иче?

*** Да хуй там по бороде кланлида — в логах ошибок нет ничего нет иишечки шлют всех на полшишечки.

*** А скриншот?

*** В нашито времена великой фотожопы?

*** В вирте?

*** Я понял! \о/

*** не тяни оборотня за яйки.

*** Неубиваемый — бага огнестрел — бага новый ком из херпроссышьоткуда — не бага но не было такого никогда валили хаев и остальные разбегались как тараканы от тапка а тут замес на замесе и стратегуха на уровне генералов.

*** Адмы готовят мегаивент вводят нового перса — а процессе накатки патча у них баги — баги. Офкоз потом они прикидываются шлангами мол ничего не быль моя туда сюда не ходиль дробовик башка не попадаль — просто свои жопы прикрывают опять криворуких крабов кодить наняли и обосрались чутка и хорошо что чутка а то была бы вся крепость неубиваемая.

*** ты не разливайся мыслью как амазонка весной к делу давай.

*** Новый ком стратег умник меняет тактику и готов с нами барыжить — никогда такого не было все дрались до последнего пока ком жив а теперь опачки несите золотишке.

*** Я отнесу — такую броньку содрали!!! Намылили и содрали!!! Бляди клееннные!!!

*** Вытряхнут из тебя бабулечки и с головой в клей засунут.

*** Да я в подгузнике пойду срать на все!

*** Погоди так че там про ивент?

*** Помните адмы давно уже обещали что будет ивент и можно будет темным без мыла в жопу влезть? Так вот оно!

*** Не хачу без мыла в жопу… да и с мылом не хачу.

*** Клан прикажет даже клешнями будешь при этом радостно щелкать.

*** Выкупаем снарягу качаем репу с комом и…

*** Иииии?

*** И хуйзнат что там дальше никогда такого не было. Зашлем бегунка в подгузнике пусть поводит жалом чо как

*** Над нами и так все ржут после недели долбежки в крепость с клеем и смолой а после подгузника вообще уссутся — орлы без штанов идут на поклон к темным!

*** И все же надо что-то решать.

Борисов по хозяйски обошел кучу снаряжения, броней, оружия, разных поясов и сапог, амулетов и ожерелий, всего, что было снято с детей богов. Краткий курс под руководством самого Борисова, практические занятия и команды умельцев раздевали детей богов до трусов, буквально. Пригодились и швабры — пихатели улучшенной, окованной железом и зачарованной конструкции. Ими спихивали детей богов в ямы с клеем и смолой, ими били по головам, лишая добычу сознания.

— Команданте? — подошел казначей. — Купец Джабар готов дать запрошенную нами цену.

— Да? — рассеянно переспросил Борисов.

Он посмотрел сверху вниз на старого и седого оборотня Левозуба. От старости у того лезла шерсть, оставляя проплешины, а на носу красовались очки с здоровенными стеклами. Левозуб мало того, что родился недоношенным, так еще и остался маленьким, в разы меньше своих сородичей, что в итоге и привело к его нынешнему состоянию. Маленького Левозуба посылали пробраться куда-нибудь, открыть ворота орде оборотней — волков, заболтать, прикинуться ребенком, и в итоге он, уступая размерами, резко превосходил своих сородичей в интеллекте. Это его и сгубило, залез в казну какого-то зловредного князька и нарвался на проклятие — только оборотническая суть и спасла от превращения в безмозглого зверя.

В итоге Левозуб так и застрял в обличье разумного волка, но сильно расстраиваться не стал, продолжил развивать мозги, участвовал в куче разных дел и приключений, и в итоге так и осел в приграничной крепости Темной Империи в качестве казначея. Как говорил сам Левозуб — тут тебе и драки, и деньги, и вольный ветер, только леса не хватает. Дело свое он знал, служил верно двенадцати предыдущим комендантам, и Борисов радостно спихнул на него все денежные дела, оставив за собой лишь общий контроль и указание направлений.

— Час до портала его телеги выдержат даже с перегрузом, — пояснил Левозуб.

Еще он подлаивал в речи и регулярно выл на луну, но это были такие мелочи, что Борисов даже не обращал на них внимания.

— А каждый переход денег стоит, как тут не пожадничать, — кивнул Борисов понимающе. — Значит так, пусть плакат повисит сутки, потом все, что осталось — продайте Джабару.

— Команданте, — в голосе Левозуба появилась некоторая неуверенность, — я не подвергаю сомнению вашу преданность Империи…

А зря, подумал Борисов, но ничего не сказал. В этом мире была своя, особая магия — магия статусов, и Борисов не собирался разубеждать окружающих, что он не настоящий комендант.

— … но раньше мы никогда не торговали с детьми богов, — закончил Левозуб.

— Понимаю, — кивнул Борисов, — наблюдается некоторое смущение умов среди рядовых?

— Да, — облегченно кивнул Левозуб, ухватившись за подсказку.

И то сказать, раньше дрались насмерть, теперь просто раздевают до трусов. А кто не сопротивляется, получает пинка под зад и бредет домой в одних белоснежных трусах. Ну, лифчике еще, если женщины, но какая разница? Хватало и строптивых, и упрямых детей богов, на них тренировался гарнизон. Один такой здоровяк в трусах даже сумел двух стражников заломать, пока его не добили.

Но все равно, небо и земля по сравнению с прежними драками.

— Видишь ли, в чем дело, крепость неоднократно брали штурмом и убивали комендантов, после чего орды детей богов рвались в империю, причиняя смерть и страдания. Я хочу послужить Империи, и что скрывать, жить тоже хочу, ибо комендантом быть не худо.

И это было правдой, с точки зрения какого-нибудь рядового Борисов просто как сыр в масле купался. Огромные апартаменты, охрана, жалованье, еда и питье гораздо лучше, чем у стражников, куча подчиненных и миловидные горничные, краснеющие от внимания «уважаемого коменданта Филча». Борисов не сомневался, что любая из них готова будет ему согреть постель, но воспоминания о Халкегинии были еще слишком свежи.

— На все это нужны деньги, — продолжал Борисов заранее придуманную цепочку рассуждений, — а где их взять, когда в Империи тяжелые времена из-за войны? Наместник Тарлин об этом практически прямо сказал, и поэтому одну пятую дохода от добычи мы ему и отправляем, чтобы он передавал дальше, Императору и Империи.

Конечно, стоило бы заслать верных людей, проконтролировать, куда цверг Тарлин кладет денежки, в чей карман, но разведки пока не было, Борисов-то и находился в новом мире всего неделю. Тем более, что данный вопрос, по его мнению, мог и подождать — даже если Тарлин взяток не брал, улучшение отношений все равно того стоило.

— Крепость нужно усиливать, нужны укрепления, солдаты и маги, а где их взять, когда в Империи тяжелые времена из-за войны? Все лучшее, и люди, и вещи отправляются на фронт, о чем наместник Тарлин опять же мне любезно сообщил. Поэтому надо выкручиваться своими силами, и мы выкручиваемся, обеспечиваем работой и заказами владельцев мастерских по производству клея и смолы, оружейников и каменщиков, магов, поставщиков продовольствия.

Здесь, конечно, Борисов забегал вперед, какие-то движения и оживление еще только начинались, но проблема продовольствия стояла, пожалуй, наиболее остро. Крепость снабжали, относительно хорошо, по имперским меркам, и именно об этом говорил Тарлин в словах «все будет». Проблема заключалась в том, что вокруг был сплошной камень, и самим выращивать что-то не получалось. Подвоз еды крестьянами? Да у них денег не было, ходить через порталы, а на своих двоих или четырех тележных колесах можно было несколько дней петлять по ущельям.

Еще Борисова беспокоил сам портал — своей стационарностью и относительной открытостью. Высадить диверсионную группу, заблокировать портал — чем он хуже храмов возрождения? — и все, бери Ветреную с двух сторон. Тем более, что Левозуб подтвердил, мол, бывало и такое в прошлом. Значит, надо было усиливать и там защиту, ставить людей, и все это в конечном итоге, сводилось к одному и тому же, озвученному еще в прошлом кем-то из великих: нужны деньги, деньги и еще раз деньги.

— А на все это нужны деньги и немалые, — повторил Борисов вслух. — Количество погибших сократилось, а значит и расходы тоже, но в идеале вообще бы без погибших.

— Да не бывает так! — воскликнул Левозуб.

Борисов думал иначе. Все последние погибшие были от налетов с воздуха, и их следовало прекратить. Пленить птиц и коней, прибить драконов — все они плодятся гораздо медленнее, чем гарпии и горгульи. Приручить или продать добычу, переоборудовать склоны вокруг крепости, в общем, свести воздушные атаки к нулю, хотя бы по деньгам. И увеличить расходы детей богов, эта часть новой стратегии оставалась неизменной.

— Бывает, — возразил Борисов, — и продажа им оружия с броней обратно — лишь первый шаг. Торговля — великая вещь, и когда кто-то лишается денег, у него сразу ума прибавляется.

Левозуб посмотрел так дико на Борисова, что тот быстро поправился.

— Это образно, не буквально.

Казначей облегченно выдохнул.

— Не захотят выкупать — их проблемы, — пожал плечами Борисов, — кому продать — найдется. Да и гарнизон приодеть и усилить не помешает.

— Они знают наши ловушки и уловки, — заметил Левозуб.

— Ничего, новые придумаем, — заверил его Борисов, — за их же деньги.

— Команданте! К нам идет один из детей богов! Голый, в одной лишь накидке! — подбежал запыхавшийся гонец — очередной молодой стражник.

— Торговля, — многозначительно усмехнулся Борисов и скомандовал. — Запустите его, поболтаем.

Глава 8

На дворе стоял май, и Борисов так и не понял, то ли в этом мире пользовались земным календарем, то ли (что вернее), магия, давшая ему знание языка, попутно подстроила и все остальное под знания Фёдор Михайловича.

Дата эта, 21 мая 1042 года ОТИ (от основания Темной Империи), была знаменательна только одним: тем, что Борисов уже десять дней провел в новом мире. Он стоял на верхушке самой высокой башни, рядом с магическим стрелометом, способным сбить даже дракона, и смотрел сверху вниз на крепость Ветреную и окрестности.

Те, собственно, не изменились и по-прежнему представляли собой голые скалы и безжизненные вершины, лабиринт ущелий, заканчивающихся тупиками и отвесными стенами. Все это было выстроено искусственно в давние времена, когда Империя расширялась на восток и север (Ветреная и Троллий Хребет находились на юго-западе), и желала обезопасить тылы. Что же, задумка удалась, вот только рубеж обороны так и не стал рубежом нового наступления, и границы Империи здесь никуда не сдвинулись.

Были на то и другие причины, помимо ослабления самой Империи и занятости ее войск в других регионах. Перестройка скал в Троллий хребет (и заселение туда, собственно, скальных троллей) существенно повлияли на климат и обстановку вокруг. Пересохли реки, перестали обдувать ветра, а набеги троллей опустошали поселения вдоль гор — не со стороны Империи, разумеется.

Тех, кто планировал и осуществлял сей замысел — отряд магов, присланный сюда Императором Каркадушем Вторым — это устраивало. Полоса отчуждения вдоль гор должна была дополнительно усилить оборону, равно как и обезлюдивание. Или, вернее сказать, обезживливание — так как скальные тролли тупо жрали всех подряд, отдавая предпочтение разве что нежным орчанкам и эльфийкам. Мало кто мог назвать мускулистых зеленокожих орчанок нежными, но тролли — способные есть скалы — как раз могли.

Был оставлен и задел на будущее — те самые четыре сквозные дороги, одну из которых перекрывала крепость Ветреная. В дальнейшем предполагалось расширение Империи и в этом направлении, а Троллий хребет — после вывоза отсюда троллей — должен был стать еще одним естественным рубежом обороны. Но не получилось, и все осталось примерно так же, как оно было во времена возведения крепости. Разве что тайные ходы из Ветреной завалили и запечатали — после парочки успешных диверсий детей богов. Предполагалось, разумеется, совершенно обратное — проход туннелями в тыл врага, неожиданные удары и охваты, но дети богов и тут нагадили и все переиначили.

Хорошо хоть, магией своей дети богов не могли изменить сам хребет, а на их лазутчиков, убийц или пытающихся пролететь мимо, хватало пары сторожевых постов на этих самых скальных вершинах. Заметил, сообщил, в крепости приняли меры. Случалось, что вырезали сами посты, но магия и здесь приходила на выручку — не подал сигнала вовремя? Тревога!

— Команданте, — раздался сзади голос.

Борисов оторвался от размышлений об обустройстве торгового центра и высокоскоростной дороги между порталом и Ветреной, и обернулся.

— Прибыл по вашему приказанию!

— Можешь не тянуться, — махнул рукой Борисов.

К Ллеонилу (В Империи почему-то был очень распространен обычай давать детям имена с двойными буквами в них), он испытывал симпатию, и не потому, что тот был человеком. Симпатию как к коллеге, чей нелегкий труд Фёдор Михайлович изведал на собственной шкуре — короче говоря, Ллеонил был завхозом крепости. Назывался он, разумеется, как-то иначе, интендантом вроде, но завхоз он и есть завхоз, чего уж там.

— Составил отчет, как вы и приказали, команданте! — все равно вытянулся Ллеонил.

Вот этот момент еще тоже немного озадачивал Борисова — приказал называть его «команданте», скорее в шутку — и все в крепости переключились моментально на новое слово. Ответа на вопрос пока не было, кроме выкриков «Дык, команданте, вы же сами приказали!», и Борисов списал все на магию статуса. Пока что списал — с миром он знакомился, вон ту же историю Ветреной изучил, но времени на все не хватало.

— Итого у нас в наличии…, - собрался зачитывать Ллеонил.

— Стоп, не надо подробностей, — вскинул руку Борисов. — Кратко.

— По запасному комплекту оружия на каждого, запасов еды на три месяца…

— Стоп, — еще раз вскинул руку Борисов. — Запасов еды на три месяца?

Нет, он, конечно, ощущал крепость, но именно как крепость, а не то, что внутри этой самой крепости лежит. Откуда три месяца, если каждый день поступают транспорты с продуктами?

— Пойдемте, команданте, я вам все покажу и расскажу по дороге, — предложил Ллеонил.

Если бы у Борисова не было привычки — после Халкегинии и магической Британии — видеть, как ему все кланяются, то первое время в Ветреной ему было бы очень неловко. Впрочем, все эти поклоны все равно были непрактичны, и Борисов заменил их воинским приветствием и короткими кивками, мол, комендант один из вас, и вообще в первую очередь думает о службе, а потому уже о всяких знаках внимания.

Тем не менее, Ллеонил склонил коротко стриженую голову — в крепости многие вообще брились наголо, и практичнее, и гигиеничнее, и не сгорит, когда дети богов будут огнем швыряться — и сделал приглашающий жест следовать за ним. Борисов подумал отстраненно, что нелегко Ллеонилу бегать туда-сюда по лестницам, в его-то возрасте, и тут же вспомнил, что у завхоза есть два молодых помощника. Получалось, что на башню он поднялся лично из уважения к Борисову, и эти процедуры, пожалуй, тоже стоило упростить. Не дело, если хороший завхоз сляжет от перенапряжения.

— Это стандартная система Империи, — говорил тем временем Ллеонил. — В крепости держится запас еды на месяц, и все излишки перерабатываются в него же.

— Излишки? — нахмурился Борисов.

— Слишком долго сверять списочные и фактические составы, слишком много бюрократии и согласований, — пояснил Ллеонил. — Выбили половину гарнизона, привезут продуктов на эту численность, ан там уже подкрепления пришли, что же им, голодать? Поэтому крепости всегда снабжаются по списочному составу, а коменданты периодически шлют рапорта, сколько всего на самом деле у них осталось бойцов. Оттуда высчитывают пополнения, жалованье солдатам…

— А жалованье им чего не дают по списочному составу? — усмехнулся Борисов.

— Так есть хочется каждый день, а жалованье… толку с него, когда здесь и потратить негде? — усмехнулся в ответ Ллеонил, развел руками.

Борисов подумал, что было бы неплохо устроить тут места траты денег, но тут же вспомнил, как это губительно для морали. Вопрос стоило обдумать, ибо да-да, деньги-деньги-деньги.

— Ну вот, это значит в относительно мирное время, — продолжал неспешно Ллеонил.

Они уже спустились до второй стены, и тут наткнулись на Скрыника и его «отряд рогатых», самых мощных минотавров, полувеликанов и оборотней, которых он, по заданию Борисова натаскивал отдельно.

— Слава Команданте! — крикнул Скрыник, бухая кулаком в грудь.

Борисов небрежно отсалютовал в ответ таким же ударом, и тренировка отряда — по переноске тяжестей — возобновилась. Борисов не знал, удастся ли его проект мобильной крепости, но решил так, что даже если ничего не выйдет, хоть солдаты будут при деле и мышцы подкачают.

— В военное время крепости снабжаются усиленным пайком, — продолжал рассказ Ллеонил спокойным, слегка отстраненным голосом.

— А сейчас не военное? — уточнил Борисов. — Ведь Империя воюет?

— Те крепости, возле Дафнии, снабжаются по военному пайку, — тут же ответил Ллеонил, и улыбнулся, от чего лицо пошло морщинами. — А у нас относительно мирное.

Борисов только вздохнул — при том, что с десяток детей богов выкупил свое снаряжение, была совершена еще одна атака. Даже налет, скорее, попытались отбить груз у купца Джабара. Борисов, впрочем, тоже не зевал, и тут же на месте всю добычу купцу и продал. Жаль только, дело было вне крепости, и клейкими ловушками не обошлось, пришлось рубить — стрелять всерьез.

— Разумеется, было бы расточительством терять все эти продукты или возить их туда-сюда зазря, поэтому шестьсот двадцать три года назад, при Эрванте Третьем, да хранит его Тавос…

Тавос был богом тьмы и потому считался покровителем Темной Империи. Собственно, именно на ступенях храма Тавосу Борисова и скрутили стражники, в первые минуты его пребывания в новом мире. Впрочем, слова Ллеонила были скорее данью привычке, нежели действительным проявлением религиозных чувств.

— … и была придумана эта система. Стандартные подземные камеры, зачарованные криомантами, и заклинания преобразования, подпитываемые от общего источника крепости. Все излишки еды относятся туда и заклинания преобразуют их в съедобную и питательную массу.

— Солдатскую баланду, — кивнул Борисов, глядя прямо на обернувшегося Ллеонила.

Разумеется, сами солдаты баланду не жаловали, но все же она насыщала и придавала сил. Армейские пищевые маги, разрабатывавшие систему, разумеется, менее всего думали об удобствах солдат, но зато баланда подходила всем, без исключения, обитателям Империи, и это был огромный плюс.

— Из-за потерь в гарнизоне и двух грузов продовольствия, поставки купцов Джабара и Фырвиента, запас Ветреной изрядно пополнился, — снова забубнил Ллеонил, отвернувшись от Борисова, — и сейчас составляет, как я и сказал, три месяца.

Борисов промолчал — три месяца сидеть в осаде? Детям богов отводился час на штурм и взятие крепости, ясно, что такой излишек, гм, лишний. Продавать поставляемые продукты, а на эти деньги продолжить улучшение крепости? Вариант, но следовало вначале посмотреть законы и устав, не сочтут ли это в канцелярии Тарлина присвоением денег себе на карман? Борисов пока не разбирался в законах Империи, но знал, что за подобное нигде по головке не гладят, ни в одном из миров.

— А еще, у нас имеются в наличии магические…, - продолжил Ллеонил, но договорить не успел.

Крепость словно вздрогнула, ощутив опасность, и вместе с ней ее ощутил Борисов.

— Тревога! — мгновением позже раздался выкрик с одной из башен.

class='book'> Глава 9 Борисов моментально развернулся, левая рука его взлетела, парируя собой удар кинжала. Правая выхватила Лобзик, который бился в кобуре, и Борисов жахнул из двух столов, прямо в грудь убийце-невидимке.

— Спишь, что ли?!! — заорал Лобзик в голове Борисова.

— Потом, — рыкнул Борисов в ответ.

Левую руку дергало и дергало, она вздувалась и опадала, распространяя зеленое свечение.

— В укрытие! — рявкнул Борисов, пихая левой рукой Ллеонила в сторону.

Дернул головой, уходя от выпада, выстрелил из Лобзика, но еще один невидимка уклонился, совершив невероятный прыжок над головой. Борисов присел, уклоняясь от еще одного удара — подосланный убийца был не один — и ухватил кинжал первого из пытавшихся его убить. Тот испускал гнилостно — зеленоватый свет, но в руки Борисову почему-то не дался.

— Банзай! — по привычке крикнул Борисов.

Скорость была с ним, и он рванул к Ллеонилу, ушел от двух ударов и успел прикрыть собрата-завхоза, парировав удар прикладом Лобзика. Тот возмущенно заскрипел что-то и выплюнул порцию пылающей дроби, все же доставшей одного из невидимок. Из воздуха выбросило тело, превратившееся в дуршлаг, ударило об землю, тихо и бесшумно. Неведомый убийца был весь закутан в тряпки, даже лица не было видно, и, собственно, секунду спустя тело превратилось в туман и исчезло. Возможно, Борисов еще успел бы рвануть, сдернуть тряпку и рассмотреть лицо, но три собрата убийцы мешали и продолжали наседать.

— Команданте в опасности! — донесся выкрик.

Десяток орков во главе с Буткой уже бежали на помощь, один из них на ходу что-то дожевывал, другой пытался вздеть на руку щит.

— Они невидимы! — крикнул Борисов.

Левая рука пульсировала и нарывала, словно больной зуб, и вместе с ней пульсировало и нарывало в голове у Борисова — он ощущал атаки на крепость, с двух, нет, с трех сторон, но ничего не мог сделать, пока был связан боем. Мысленно он слал команды, но те оставались лишь мыслями.

— Ассасины! — издал боевой рёв Бутка.

От такого привычного — земного термина Борисов замешкался на долю секунды, и еще один кинжал вспорол ему шею. Вот когда Борисов пожалел, что снял уставную форму коменданта — уж больно в той жесткий воротничок был — и заодно понял, зачем такое сделано. Шею тоже сразу начало дергать и нарывать, сбивая мысли и скорость, и Борисов понял, что долго так не продержится.

Но, как выяснилось мгновением позже, оно и не требовалось.

— Око Тавоса! — выкрикнул один из орков, закручиваясь в вихре, словно заправский дервиш.

Над головой его вспыхнул сердитый багровый глаз, с прожилками, бьющийся в невидимой глазнице и высматривающий врагов. Высматривал он, надо сказать, замечательно, и тут же лучи уперлись в невидимые до того момента фигуры убийц, подсвечивая их.

Орки ударили слаженно, Борисов жахнул из Лобзика в ближайшего, но тут опять начались чудеса детей богов. Один из них скакнул прямо на мечи и копья, прыгнул, осыпая Око Тавоса какой-то пылью, и глаз сразу же начал закрываться. Второй ввернулся ужом между атакующих, закружился за их спинами, постоянно уходя в «слепые» зоны, а третий, в которого стрелял Борисов — просто отпрыгнул на стену и приклеился к ней. Выстрелил чем-то вроде крюка с веревкой и побежал, побежал, вверх и по диагонали.

— Лучники! — крикнул Бутка, аж вздуваясь от мощи возгласа, но все равно опоздал.

Силуэт убийцы смазался, веревка исчезла, и стрела, застрявшая между камней, качнулась, словно на нее наступили, и все. Орки внизу уже разворачивались, окружая Борисова и спасенного им Ллеонила, сбивались спина к спине, широко пластая воздух мечами — точнее говоря широкими ятаганами — и орк-маг снова крутнулся, едва не сбив с ног Борисова.

— Око Тавоса! — но убийцы уже скрылись.

— Команданте, вы ранены! — крикнул Бутка, поднимая кинжал и тут же отбрасывая с отвращением. — Яд Каоры! Срочно Ханнали сюда!

Бутка извлек огромный нож, устрашающего, как и сам орк, вида, и собирался взрезать Борисову шею и руку. Умом Фёдор Михайлович понимал, что орк просто хочет помочь, но инстинкты выли и орали обратное, требовали не подпускать к горлу нож.

— Ворота, — прохрипел Борисов, отталкивая руку Бутки, и ощущая, как перед глазами все плывёт.

Он ощущал, как ворота ломают и понимал, что это связано с торгами снаряжением, то есть попросту говоря, продажей детям богов обратно их вещей.

— Воздух! — донеслось сверху.

В глазах у Борисова потемнело — орки сдвинули щиты над головами, и слаженным строем, этакой мини-черепахой потащили своего коменданта в укрытие, внутрь крепости.

— Яд забирается глубже! — орал Бутка. — Быстрее, клешерукие, быстрее!!

Орки бежали, в разрывах щитов было видно небо, в котором опять кружили летающие создания, с детьми богов на спинах. Впрочем, с этой стороны Борисов почти ничего не опасался. Мало того, что основные башни были снабжены мощнейшими стрелометами, так еще и он сам разработал и успешно апробировал новую тактику.

Суть ее была проста и схожа со стычками на земле: заманить ближе, потом разом проткнуть из луков и арбалетов летающее создание, и к стрелам / болтам крепили веревки и цепи. Потом за них начинали разом тянуть, помогая магией, конечно же, и стаскивая, таким образом, летающее создание с небес. Если наездник пытался поразить тех, кто тянул за цепи или стрелял, то сам получал стрелы в спину, так как отвлекался. Если он пытался защищаться, то его летающее создание все же стаскивали вниз и там рубили на мясо, так как магов — дрессировщиков, работающих с грифонами и пегасами, в крепости не имелось.

Борисов собирался нанять парочку, но пока их не было, оставалось только уменьшать численность воздушных войск противника. В сложных случаях в небо взмывали стайки горгулий и гарпий, окружали, рвали, кусали, отвлекали и тут же стремительно скрывались. Разумеется, не все было так гладко, но в целом наглость с детей богов Борисов посбивал. Теперь они предпочитали летать крупными группами, желательно где-нибудь выше, и оттуда их атаки просто не наносили такого ущерба и были не в силах проломить стены и строения крепости.

— Держитесь, команданте! — орал Бутка. — Боритесь с ядом!

— Я…, - прохрипел Борисов.

Левой руки он вообще не ощущал, как и половины тела, горло словно бы пережимало и иссушало какой-то магией, слова не шли, и дышать становилось все труднее. Еще один орк лил что-то в горло Борисову, но жидкости не ощущалось, словно та исчезала в никуда.

— Ханнали!

Вспышка света перед глазами Борисова, только вместо туннеля он увидел склонившегося над ним и скалящего клыку Бутку.

— А ну отойди, орясина! — донесся сварливый голос Ханнали. — Лечение еще не закончено!

В поле зрения Борисова появилась сама Ханнали, двадцатисантиметровое создание с крыльями, а попросту говоря, летающая фея. Правда, этой фее было за сотню лет, да так, что пара крыльев ее уже окончательно выцвели и побелели, а миловидное личико было все в морщинах. Также Ханнали любила выпить и покурить какой-то своей сушеной фейской травы, в документах скромно именуемой «травяным сбором», ругалась матом, как заправский сапожник и не стеснялась лупить жезлом (размером больше ее самой) тех, кто мешал ей лечить раненых.

При этом она владела лечащей магией, и, в сущности, в одиночку стоила всех своих помощниц, с одной из которых Борисов столкнулся в первый же день. Система, впрочем, была отлажена и выверена годами: лечить требовалось много, массово, и закрытие ран и лечение переломов закрывало больше 95 % всех проблем. Сюда же, в эту категорию — много и массово — относились и зелья лечения, «лечилки» на солдатском жаргоне, способные придать сил и восстановить того самого здоровья, закрыть рану и так далее. Собственно, если бы можно было снабдить всех солдат такими зельями (они отличались по размеру и, соответственно, качеству и количеству исцеления), то и низовые лекари были бы практически не нужны.

Но опять все упиралось в деньги и время. Зелья стоили денег, требовали ингредиентов (помимо закачиваемой в них лечебной магии), и являлись разовыми расходниками. В отличие от лекарей, даже не слишком умелых. Поэтому и сосуществовали лекари рядом с зельями, а на верхушке пирамиды царила Ханнали, берущая на себя самые тяжелые случаи, подобные нынешнему.

— Аргырбрык Дырбырдрык! — крикнула Ханнали, взмахивая жезлом.

Пыльца фей посыпалась с ней, словно золотистый дождь, и пара крупинок попала в нос Борисову. Он не выдержал и чихнул, неожиданно ощутив себя так, словно чуть не помер во время этого чиха.

— Яд все-таки подействовал! — в голосе Бутки слышались горечь и раскаяние. — Команданте, это моя вина!

— Да угомонись ты! — треснула его жезлом Ханнали. — Расступитесь, не мешайте!

Стало чуть светлее, орки расступились, и Борисов понял, что его занесли в одно из помещений, скорее всего, чтобы укрыть от атак с воздуха. В голове Борисова чуть прояснилось, и он с удивлением понял, что крепость еще держится и отбивается. Скрыник и Мариус успешно руководили, и Борисов с облегчением подумал, что можно и приглушить поток информации от крепости, доверить дело помощникам.

— Кто другой вообще в секунду бы умер, от яда Каоры, — одобрительно заметила Ханнали, — а наш команданте выстоял, не зря его Ветреная выбрала!

— Это ты называешь, выстоял?! — прорычал Бутка. — Ты, летающая мелочь!

— А ну цыц, — шикнула Ханнали, и губы орка внезапно слиплись.

Борисов нахмурился, не понимая, что происходит. Фея посмотрела на него, взмахнула волшебной палочкой (постоянно напоминавшей Борисову о магической Британии), и часть воздуха словно бы сгустилась, превратившись в тонкую пленку воды. Попросту говоря, импровизированное зеркало.

— Ахуеть, — выдал Борисов, ошарашенный увиденным.

И было от чего, из зеркала на него смотрел Аргус Филч, пожилой и в морщинах, такой, каким он был, когда Борисов вселился в него и отобрал тело.

Глава 10

22 мая 1042 года ОТИ

Борисов сидел на краю парапета, лениво бросая мелкие камушки вниз.

— Команданте, — раздался за спиной голос Бутки.

— Я же сказал, в том нет твоей вины, — спокойно отозвался Борисов.

Он был зол, жутко зол, но вовсе не на Бутку. На тех, кто закинул его в новый мир, на детей богов, на самого себя, что расслабился и уверовал в свое бессмертие. Вчера оно закончилось, в этом можно было не сомневаться. Теперь к боли прилагалась и кровь, Борисов уже проверил. Бессмертие — то, что от него оставалось — боролось с ядом, и Борисов выжил, но теперь у него не будет такого второго шанса, подстраховки.

Фёдор Михайлович, впрочем, не стал поддаваться страху, и спешно упаковывать себя в броню, обвешиваться магическими побрякушками и ходить повсюду с десятком охраны. Сам виноват, расслабился, не бдил, но и хвататься ежеминутно за Лобзик Борисов тоже не спешил. Мало того, что ноблес мать его оближ, так еще и поддайся только страху, так и будешь потом прятаться по отноркам. А как тут прятаться, когда, наоборот, надо всегда быть впереди, на белом коне или драконе, неважно, чтобы все видели — вот он, Команданте.

— И все же, не стоит вам, Команданте, вот так открыто сидеть, — упрямо сказал Бутка. — Хороший лучник, а их среди детей богов хватает, сможет достать вас стрелой. Или маг.

— И их тоже среди детей богов хватает, я понял, — отстраненно кивнул Борисов.

Тут ему пришла в голову новая мысль, и он махнул рукой Бутке, приглашая сесть рядом.

— Ты как-то говорил, что дети богов грызутся между собой.

— Постоянно, — кивнул Бутка, — и находят в том особую радость. Я не знаю, насколько это правда, но мне всегда казалось, что они сражаются за место там.

Он вскинул голову, указывая в небо.

— Интересная мысль, — немного оживился Борисов. — Сражаются, кто достойнее?

— Кто больше награбил, убил, кто стал сильнее, я не знаю, для этого надо спрашивать самих детей богов, — ответил орк.

— Может, и спросим, — задумчиво протянул Борисов, и повторил. — Может и спросим.

Этот замысел был у него изначально — перессорить детей богов между собой, и тем самым ослабить натиск на Ветреную, а то и вовсе нанести пару сокрушительных ударов за пределами крепости. Но план отличался в деталях, Борисов собирался поднять денег, усилить крепость и показать детям богов, что нападать на Ветреную не только экономически невыгодно, но еще и опасно — могут в ответ нос разбить. И уже потом, с позиции силы начинать ссоры и вмешательства.

Но не успел.

План от этого не переставал быть хорошим, просто теперь Борисов решил пару частей местами переставить. Нападают одни дети богов? Пусть другие защищают. Что для этого нужно? Экономическая выгода, интерес какой-то, в идеале — чтобы они сами платили Борисову за возможность его защитить. Федор Михайлович не был трусом, но нападение убийц ясно показало, что с безопасностью в крепости не совсем ладно. Судьба предыдущих комендантов тоже намекала, что в своей постели умереть явно не удастся. Пока Борисова защищало псевдо-бессмертие (и его исчезновение отдельно бесило — за что Борисов бился столько лет?!), можно было планировать давление с позиции силы, пренебрегая некоторыми рисками.

И тут возникала следующая проблема — на хорошую безопасность, способную защитить от детей богов, требовались деньги и немалые. Либо повышение и назначение на новый пост где-то в глубинах Империи, куда не было хода детям богов, что в конечном итоге тоже означало деньги — не наместнику Тарлину, так кому-то из его канцелярии, чтобы посодействовал в переводе.

— Захватим пленных? — радостно спросил Бутка. — А лучше пленниц?

— Любишь молоденьких магичек? — понимающе усмехнулся Борисов, вставая.

Мысль о пленных была неплоха, хотя бы тем, что с ними можно будет побеседовать. Обычно дети богов или ругались, или вообще не желали вступать в разговор (желание было обоюдным, надо заметить), или убивали себя. Вещи с них снимать тоже не все получалось, но тут уже в дело вступала магия — привязка вещей к себе, придание им свойств «неснимаемости» и прочего, в детали Борисов не вникал, ограничился лишь краткой справкой от Мариуса.

Главным было то, что многое снять все же удавалось.

— Воительницы тоже неплохи, — усмехнулся в ответ Бутка, — все равно, что раки в скорлупе, под которой нежное, белое мясо. Но орчанки все равно лучше.

Борисов, вспомнивший земную шутку про мясо и три удовольствия, лишь улыбнулся и заговорил о другом.

— Скажи, Бутка, бывало ли так, что дети богов выступали на стороне Империи?

— Нет, — незамедлительно ответил орк.

Подумав секунду, он пояснил.

— Многие дети богов предлагали свои услуги Империи и Императору, и вы сами видите, команданте, как яростно они пытаются проникнуть к нам, захватить крепости, пограбить, а то и закрепиться. Но Императоры всегда им отказывали и продолжают отказывать.

— Понятно, — пробормотал Борисов. — А почему?

— Не знаю, — развел огромными ручищами орк. — Кто говорит, что пророчество было, еще самому первому Императору, кто на волю Тавоса ссылается…

Про этого товарища Борисов уже кое-что узнал. Бог тьмы и ночи Тавос считался «покровителем» Темной Империи, что впрочем, не отменяло поклонения и иным богам, как правило «темного» диапазона. Свои мысли о негодном пиаре — ну кто открыто называет себя темным? — Борисов, разумеется, оставил при себе. В храмы насильно никого палкой не загоняли, хочешь — верь, не хочешь — не верь, священники и жрецы (и жрицы) Тавоса и прочих темных богов проповедовали, конечно, но опять же, без фанатизма.

И за Империю сражались, насколько слышал Борисов, из третьих и четвертых рук, так как священника Тавоса в крепости не было. Небольшая часовенка была, универсального характера — заходи и молись, кому хочешь, а священника не было. Борисов просто принял это как данность, ибо у него хватало и других забот.

— … а я так думаю, — закончил Бутка список, — что Императоры дальновидны и заботятся о будущем. Там, где дети богов, там раздоры, драки, королевства исчезают, возникают новые, хаос, а наша Империя — вон! Больше тысячи лет стоит и только прирастает, порядком, населением и землями!

Борисов еще раз оценивающе взглянул на Бутку, размышляя, сказать или нет о своей задумке? С одной стороны хорошо, что такой патриот — если задумка будет «не в жилу», то Бутка сразу закричит об этом, а с другой стороны, что, если не только закричит? Обвинит в предательстве Империи и все.

— Ладно, однова живем, — проворчал Борисов под нос, и повысил голос. — Скажи, Бутка, что бы ты сказал, если бы я предложил торговать с детьми богов?

— Торговать? — озадаченно переспросил орк.

— И даже пускать их в Империю за хорошие деньги, — продолжал Борисов, попутно на ходу оформляя в слова свою полусырую мысль.

— Хорошие деньги, — повторил Бутка, словно загипнотизированный.

— Это…, - но длинное объяснение не потребовалось.

— Я верю вам, команданте, — твердо сказал Бутка. — Этого достаточно.

Борисов не стал ничего говорить, лишь отдал воинское приветствие, молча радуясь, что идея, оказывается, вполне себе жизнеспособная. Раз дети богов так рвутся в Империю, пусть платят и идут, по гостевой визе, которую Борисов как комендант имел право выдавать. Пусть тратят деньги, а имперские службы безопасности тренируются и не расслабляются. Всем хорошо, все живы и при деньгах, кроме детей богов, но это уже полностью их проблемы.

Борисов еще хотел поговорить о перспективах продажи виз, но тут раздался громкий хлопок.

— Что? — Борисов поднял голову.

Оранжевый шар, еще один, и еще, уже ближе к алому.

— Демоны Бездны! — крикнул Бутка.

Борисов счел бы это ругательством, если бы не радость в голосе орка. Голос в голове тут же начал нашептывать Борисову, что речь идет о случайном портале из другого мира, в данном случае — Бездны — которые регулярно, но все же случайно, открываются по всему миру. Оттуда, как правило, появляются орды разных существ, жаждущих пограбить и порезвиться, но если ударить крепко самому, то можно произвести обратную операцию — ворваться в Бездну и самому пограбить. Не говоря уже о боевом опыте, экзотическом снаряжении и прочих вещах, ценящихся вдвое и втрое выше только за счет иномирности.

— К бою! — заорал Борисов, едва не выкрикнув «в ружьё».

Иной мир! Шанс наладить контакт, а то и свалить из Империи или вовсе с Триэма (так назывался мир, в котором очутился Борисов)!

Схватка была жаркой, но быстрой, минотавры Скрыника швырнули глыбы, орки Бутки взяли на ятаганы и копья тех, кто успел проскочить, Борисов заполировал Лобзиком самых крепких. Портал в Бездну клубился перламутровым дымом, непроницаемым для взора — и клубился он на стене ущелья и уходил вглубь скалы.

— Сколько он просуществует?

— Час, — ответил Мариус со спины. — Затем здесь снова появится скала. В старину находились смельчаки, кто путешествовал через Бездну по Триэму, но долго никто из них не протянул.

— Понятно. Вперед, храбрые воины! Вломим демонам Бездны и обломаем им рога, натянем демониц, а добычу пропьем! — заорал Борисов.

— ДААА!! — раздался дружный рёв в ответ. — Слава Команданте!

Воины Скрыника первыми вбежали в туман, но когда дело дошло до Борисова, туман сгустился и отбросил его, на мгновение, превратившись в нечто вроде пружинящей стены. Удивленный донельзя Борисов отлетел, взмахивая руками, чтобы не упасть, и в этот же момент раздалось давно не слышанное им звяканье.

Вы — обладатель метки «Проклятый Богами».

Иные миры закрыты для вас, пока не снята метка!

Глава 11

Борисов задумчиво смотрел на два десятка книг, составлявших библиотеку крепости Ветреная. Затем протянул руку и вытащил одну наугад, провел рукой, стирая пыль и поморщился. Создавалось ощущение, что книги не только пылились, но на них еще и гадили мыши. Или крысы. В этом царстве камня им взяться было вроде бы и неоткуда, но ощущение было очень стойким.

— Господин команданте желает, чтобы я тут убралась? — раздался тоненький девичий голосок со спины.

Борисов обернулся — одна из его служанок уже была тут как тут, склонившись в поклоне, под сорок пять градусов и глядя в пол «библиотеки». Вообще-то она именно так и именовалась — библиотека, но у Борисова просто язык не поворачивался так называть, просто, ну сами подумайте, что это за библиотека, если в ней всего два десятка книг, и те покрылись толстым слоем пыли, потому что ими никто не пользовался? Были еще какие-то свитки, но Борисов, памятуя о магической Британии, решил пока их не трогать, попросить потом Мариуса глянуть, что там в них.

— Господин команданте желает знать, как ты тут оказалась, — медленно произнес Борисов.

Книгу с названием «методы допроса троллей» он положил обратно.

— Мы служим вам, команданте, — еще раз поклонилась та, — это наша работа.

— Служить всегда, служить везде, служить на небе и в воде, — усмехнулся Борисов.

Нет, его новая внешность — или вернее будет сказать, старая? — ничуть не пугала служанку. Она продолжала смотреть на старую версию Филча с не меньшим обожанием, чем на того красивого мускулистого молодца, которым он был по прибытии сюда.

— Это отличный девиз, команданте, и мы готовы служить вам всегда и везде.

— Скажи, Мариэтта, — добавил имя Борисов после подсказки в голове, — а вы владеете магией и оружием?

Три служанки, готовые на все — чем не вариант боевого гарема? Схема проверенная, неоднократно опробованная, будут рядом, служить и защищать, а секс пойдет приятным дополнением. Так рассуждал Борисов.

— Простите, команданте, мы владеем лишь бытовой магией, — опять поклонилась Мариэтта.

Затем она неуверенно добавила:

— Но… если таково будет ваше пожелание… мы можем.

— Не надо, — отмахнулся Борисов.

И так понятно, что они будут стараться, но вряд ли быстро добьются больших успехов.

— Скажи мне лучше, есть ли здесь книги о богах Триэма?

Собственно, по этой причине — за информацией о богах — Борисов и пришел в библиотеку. Но вряд ли в «наставлении по обустройству полевых лагерей» или «тактике и стратегии сражений с великанами», можно было почерпнуть что-то о богах. О богах. Дети богов, наверное, должны что-то знать о своих родителях?

— О богах нет, — тут же замотала головой Мариэтта.

Грудь ее при этом соблазнительно колыхалась под униформой. Собственно, именно это и было причиной первого вопроса Борисова — сами понимаете, полная крепость суровых парней, а из женского пола только целительницы Ханнали. Вот за них, кстати, Борисов ничуть не переживал, мало того, что сама фея могла любого треснуть жезлом и отсушить ноги — руки одним взглядом, так еще и целительницы являлись, как правило, бой-бабами в шрамах. И тут такие три обаяшки в формах, с вот такими формами, стыдливо тупящие глаза — мало ли, что может случиться вне покоев, отведенных Борисову?

— Но я знаю, кто вам может помочь, команданте! В Фаэло есть храм Тавоса!

— И еще?

— Сойль? — пробормотала Мариэтта, заливаясь краской.

Как всегда, мысленно вздохнул Борисов, все лучшее — в столицах. Но не мог он сейчас уехать из Ветреной, просто не мог! Объяснять этого Мариэтте он, конечно, не стал, просто спросил прямо.

— Не боишься ходить по крепости?

— А чего мне и моим сестрам бояться? — простодушно спросила Мариэтта.

Еще и сестры, отметил про себя Борисов.

— Вас все уважают, команданте, и нас, стало быть, тоже.

Это немного озадачило Борисова, но вдаваться в расспросы он не стал, лишь бросил коротко.

— Вытри пыль с книг, перенеси ко мне в спальню. Почитаю перед сном.

Сам он отправился дальше. Поездка в Фаэло, да и другие города, отпадала, но это не значило, что нельзя заслать какого-нибудь шустрого мальчика в тамошние книжные магазины. Выписать священнослужителя в часовенку? Непонятно. Личные беседы — тоже отпадало, не слушать же «пересказы в перепевках Рабиновича». А вот покупка книг — вполне подходила.

Оставалось еще у Борисова подозрение, что книги тут могут стоить баснословные суммы, поэтому он отправился к Мариусу, дабы не только прояснить вопрос, но и попросить того подобрать кого-то из числа магов, кто пробежится по магазинам и накупит книг. Добрых молодцев Скрыника или Бутки (хоть как-то выделявшихся на фоне рядовых) тоже можно было попросить, но маги надежнее, им просто положено читать книги, свитки и все остальное, что попадется под руку.

— Команданте! — воскликнул радостно Мариус, выныривая навстречу.

Шедший с ним высокий смуглокожий тип, с заостренными ушами (в одном из них болталось три золотые сережки), в разукрашенной вышивкой одежде, лишь молча стукнул себя кулаком в грудь, приветствуя Борисова.

— Я как раз вас искал!

— И я, — отозвался с расстановкой Борисов. — Излагай.

— Из уважения к вам…

— Мое дело подождет. Излагай, — повторил Борисов.

— Я знаю, команданте, что вы великолепный боец, щедро одаренный природой, — велеречиво завел рассказ Мариус.

Тело его, заканчивающееся этаким дымным хвостом вместо ног, колебалось, колыхалось, плыло и менялось. Джинны от рождения имели талант к трансформациям и полетам, но, увы, планы Борисова использовать их как шпионов и воздушную разведку провалились, даже не начавшись. Взмывать высоко джинны не могли — парить над поверхностью, плавно спускаться, да перелетать небольшие провалы и ямы — а в трансформациях легко распознавались магическими детекторами.

— … но все же вам нужна магическая поддержка! — закончил свою речь Мариус.

— Нужна, — согласился Борисов, закладывая руки за спину.

Взор его был устремлен на смуглокожего типа, явного эльфа. Нельзя сказать, что Борисов пылал ненавистью к эльфам — в конце концов, жена — эльфийка (пусть и полученная, как скрепление политического союза) и дети от нее, у Федора Михайловича имелись. Но все же он их недолюбливал, и в глубине души априори подозревал в нехороших замыслах.

— Как раз сегодня размышлял об этом, — добавил Борисов.

— Отлично! — обрадовался Мариус, и кивнул на смуглокожего. — Арвэль Маккариэль, из темных эльфов, специалист в магии природы, отличный лучник, как и почти все эльфы, и сам вызвался!

— Куда?

— Охранять вас!

Борисов еще раз посмотрел на Арвэля. Боевой гарем позволял совмещать три в одном, но где их здесь взять, красивых боевых магичек? Разве что Ханнали, щелчком пальцев лечащая от жизни, но спать с двадцатисантиметровой феей точно не получится. А раз секс отпадает и заботы о хозяйстве тоже, то почему бы и не набрать себе в группу поддержки магов?

— Отличный детектор, — продолжал расхваливать Мариус своего протеже.

— Так здесь же нет природы, — Борисов махнул рукой, обводя все эти каменные строения и дышащий жаром плац под ногами.

Неподалеку как раз занималась группа рядовых, колющих копьями в чучела детей богов. Старый орк, неприятно напомнивший Борисову Мыгра, хрипло покрикивал.

— Резче замах — сильней удар! Крепче держи копье — в нем твоя жизнь!

Рядовые обливались потом, кто-то поглядывал в сторону Борисова, но, в общем, видно было, что своего сержанта они боятся больше, чем всех детей богов вместе взятых. Мысль о том, что костяк крепости — сержанты — ветераны и сильные маги — выживают, а остальных заменяют новобранцами, уже посещала Борисова, и не слишком ему понравилась.

— Это даже лучше, — сказал Арвэль. — Легче засекать живых.

— Понятно, — кивнул Борисов. — Есть еще и не живые?

— Големы, магические конструкты или автоматы, духи, нежить, поднятая некромантами, или личи, которые сами себе некроманты и к тому же неживые, — охотно начал перечислять Мариус.

— Я понял, — остановил его Борисов, вскинув руку, и обратился к эльфу. — Как у тебя с ближним боем, Арвэль?

Все эти аристократические заморочки, титулы и правильные обращения тут, на границе, или отсутствовали, или были очень сильно ослаблены, что вполне устраивало Борисова.

— Я владею парными кинжалами и искусством танца боя, команданте.

— Хорошо, годишься. Мариус, еще мне нужен будет боевой маг, способный бить по площадям, и кто-то из магов поддержки, желательно с навыками целителя.

— Это вам надо к метрессе Ханнали, — ответил Мариус.

— Хорошо, я поговорю с ней. И еще у меня будет просьба — когда кто-то из магов отправится в Фаэло или еще какой город, чтобы купили мне книг.

— Книг? — озадаченно переспросил Мариус. — Команданте, я и сам могу купить вам книг, скажите только, каких! У меня есть знакомые в Гильдии Сойля, да что там, и в самом Эрдване!

Столица Империи, тут же подсказал голос. Название столицы чем-то смутно напоминало Борисову «рыдван», и, в общем-то, и все.

— Если нужно будет, они купят и перешлют сюда почтой!

— Хорошо, — кивнул Борисов. — Мне нужны книги о богах.

— О богах? Каких-то конкретно? Творце? Высшем пантеоне двенадцати?

Борисов заколебался — стоит ли говорить о метке? Оскорбятся ли последователи Тавоса и прочих богов? Не начнут ли испытывать враждебность? Пожалуй, стоило поискать информацию в книгах и потом уже говорить. Или вообще не говорить.

— Я не разбираюсь в вопросе, — спокойно сказал Борисов, складывая руки за спиной. — Что-то, что поможет мне войти в курс дела.

— Я знаю такую книгу! — воодушевленно заявил Мариус. — И еще уважаемая Ханнали может вам помочь, команданте!

— Хорошо, я немедленно поговорю с ней, — кивнул Борисов, и отправился к целительнице.

Темный эльф Аврэль последовал за ним молчаливой тенью.

Глава 12

Борисов и Скрыник стояли на первой стене, наблюдая за готовящейся атакой. Борисов стоял спокойно, скрестив руки на груди, и изредка поглядывая вдаль, где виднелись сухие холмы предгорья. Замысел устроителей крепости был таков, что длинное ущелье, ведущее в Империю, должно было помочь отбиваться отступающим из крепости, если до такого дойдет. В результате крепость находилась почти на краю хребта (что усложняло доставку припасов, если не брать в расчет портал), тогда как «плечо доставки» для атакующих было изрядно сокращено.

Скрыник, наоборот, изрядно нервничал, чесал рога, скрёб надраенную до блеска нагрудную пластину, и поминутно оглядывался на свой отряд. Борисов, памятуя о той атаке, в результате которой он стал комендантом, не стал ставить Бутку и Скрыника командовать половинками крепости. Вместо этого он поручил им формирование и командование отдельных отрядов: Скрынику — самых могучих и сильных, способных таскать бревна и скалы, тяжелые ростовые щиты, с зацепами, позволяющими в мгновение ока выстроить из них импровизированную стенку на манер гуляй-города. Бутке — лучших мечников и копейщиков, мастеров ближнего боя.

Был еще сородич Аврэля, эльф Барраэль, начальник над лучниками, но там дела продвигались туго. Выделить кого-то одного, на роль инициативного командира отряда, способного действовать самостоятельно, в отрыве от основных сил, не получалось, а сам Барраэль был слишком важен и нужен в крепости.

— Они приближаются, — первым сказал Борисов, ощутивший врагов через Лобзик, и мгновение спустя его слова эхом повторил наблюдатель.

— Мои парни готовы! — тут же перестал нервничать Скрыник, и ударил себя в грудь.

Пластина отозвалась гулким рокотом. На Борисове сейчас тоже была броня, легкая кираса и шлем в форме котелка, давившие на плечи и голову, особенно по такой жаре. Безоблачное синее небо, и летающие отряды детей богов заходили со стороны солнца, разбившись на три части.

— Эти другие, — прорычал Скрыник, чуть наклоняя голову в сторону летящих, словно собираясь насадить их на рога.

— Другие, — согласился Борисов.

Дети богов, как выяснилось, очень любили сбиваться в стаи, именуемые кланами, несомненно для того, чтобы было легче толпой набегать и грабить. Казалось бы, разобщенные кланы, должны были быть уже давно растоптаны могучими государствами, но нет. Во-первых, кланы сбивались в кучу против более крупных хищников, налетали и терзали со всех сторон, а во-вторых дети богов были бессмертны и возвращались. Ну и в третьих, пожалуй, дети богов из числа тех, кто был умнее, регулярно устраивали перевороты, убийства королев, смену династий, вторжения в сильные государства.

История Кварики — в той ее части, о которой поведала Ханнали — просто пестрела подобными «происшествиями», после которых храмы возрождения появлялись и там, где их раньше не было. Как тут не заподозрить руку детей богов? Разумеется, куча бессмертных бегала в одиночку, но те, кто сбился в толпу, неизбежно должны были обзавестись лидерами, ну и так далее, все по восходящей спирали. До собственного государства дети богов, может быть, еще и не доросли, но кое-где владели городами, например.

— Но нам сгодятся любые, — обронил он, скрещивая руки на груди.

Логика тут была очень простой: раз атакуют, значит, им нужен путь в Империю, а раз им нужен путь в Империю, то предложение Борисова их устроит. Оставалось только взять кого-нибудь в плен, да так, чтобы успеть донести свою мысль.

— Трехроги! Трехроги!

Борисов посмотрел вниз. Маги открыли портал, на другой стороне которого виднелись какие-то джунгли, и тут же в него выскочили два огромных существа. Каждое размером со слона, закованное в толстую костяную броню, с тремя рогами, и маленькими, утопленными вглубь черепа глазками. Будь Борисов хоть немного знаком с их повадками, то понял бы, что трехроги в ярости, но сейчас его больше интересовало другое.

— Это так можно куда угодно портал открыть? — спросил он.

— Чем дальше, тем больше расход энергии, — пояснил Аврэль, — и нужны особые маги, специализирующиеся только на перебросках.

— Понятно, — пробормотал Борисов, и заорал, подкрепляя крик внутренней командой. — Открыть ворота!

Раз этот клан мог позволить себе такое, то явно был богаче предыдущего, и это очень нравилось Борисову. Рядом уже размахивал флажками сигнальщик, подкрепляя крик и внутреннюю команду (крепость, понятное дело не была живой, и внутренние команды были скорее аналогом слабенькой телепатии с гарнизоном) визуально. Дело было новым, сигнальщик путался и потел, оглядываясь на Борисова, но тот продолжал сохранять спокойствие — глупо было бы ожидать сразу совершенства в новом деле.

— Лучники! — донесся чей-то выкрик.

Трехроги мчались по ущелью, словно два танка, и целью их были ворота Ветреной. Следом за трехрогами бежали толпой дети богов, исхитряясь на ходу запрыгивать на живые танки, вести обстрел снизу вверх по крепости и щедро разбрасываться магией. На стены, в свою очередь хлынул поток лучников, начавших обстрел сверху вниз, и стрелометы на башнях развернулись, целясь в трехрогов.

— Сигнал «Сеть»! — скомандовал Борисов.

Центральный летающий отряд, разделившись на две части, устремился к башням, собираясь поразить стрелометы и обслугу, пока те отвлеклись на трехрогов. При этом, пролетая над стенами, они старались поразить лучников, пока те тоже заняты, в общем, маневр явно родился не на пустом месте. Парочка особо ретивых попыталась достать и Борисова, но Аврэль молниеносно выхватил лук и сбил вражеские стрелы своими.

— Отлично, — одобрил Борисов.

Неясно было, удалось ли ему обозначить свое присутствие (и тем самым привлечь внимание детей богов), но Борисов никогда не складывал все яйца в одну корзину. Ладно, почти никогда, иногда все-таки приходилось рисковать и идти ва-банк.

— Разом!! — раздался могучий крик Скрыника.

Он первым выскочил из укрытия, уперся плечом в заранее заготовленную глыбу. Рядом подбегали и упирались минотавры и полувеликаны, пыхтели и кряхтели, стонали. Две птицы заложили вираж, с небес ринулась струя пламени, которой мог бы позавидовать дракон, но защита Скрыника не дремала. Три мага — рептилоида выстроились треугольником и вздев посохи, рассеяли огонь.

— Разом! — орал Скрыник.

Скала содрогнулась, и тут же донесся грохот, один из трехрогов все же задел створку открытых ворот и снес ее вместе с самими воротами. Борисов уважительно качнул головой — мало того, что трехроги исполнили роль тарана, так еще и все ловушки будут их. А если ловушек не будет, то трехроги пронесутся дальше и стопчут гарнизон, в общем, один сплошной выигрыш.

Скрыник и его подручные все же спихнули глыбу, и та рухнула вниз, расплескав под собой нескольких детей богов и сама, разлетевшись на части. Впрочем, она и должна была не перегораживать путь, а выступить материалом для новых «ворот». Два мага земли тут же начали выращивать из глыбы стенку, затягивая пролом на месте ворот. Несколько детей богов, во главе с высокой, ослепительно красивой рыжей женщиной, ударили в магов земли, полетели струя воды, копья, какой-то летающий питомец и алхимические смеси, но ничего не вышло.

— Сигнал к воротам — брать живьем! — выкрикнул Борисов, устремляясь к стене.

Стая горгулий подхватила его, понесла, превращая падение в быстрое планирование. Где-то там высаживали десант два других воздушных отряда, сражались, мечами и магией, но это не имело значения — технология заманивая в ловушки, разбиения сил и прочего была уже отработана. Главный козырь — трехроги и иже с ними — уже наверняка забежали в приготовленное подземелье, по плавно опущенному магией пандусу.

Кланчат клана «Дети Гондора»

*** ну что кто там про атсасинов что говорил? Как вам панравилось?

*** неписи совсем ебанулись.

*** неудивительно что красные птички обосрались.

*** и наши атсасины тоже.

*** Давай тебе кинжал с ядом Каоры в жопу засунем, умник!

*** да ладно подумаешь мозгов кому прикрутили позвать группу хаев из ядра они эту крепость с горами сравняют и все.

*** Где кланлид? Кто-то видел?

*** портки от смолы отстирывает рофл рофл рофл.

*** как и все мы.

*** а стирается плохо клешни они не приспособлены для такой тонкой апирации.

*** кстати я слышал потом можно экип выкупить за полцены.

Приватный чат:

Арагорн II (лидер клана): Давай в темпе вальса, видишь у нас толпа плачущих сокланов?

Чижик-Рыжик: Меня поймали.

Арагорн II: всех поймали или тебе персонально нос утереть? афк.

Чижик-Рыжик: Стой!

Арагорн II: Ну?

Чижик-Рыжик: подошел новый ком, смотри!

Арагорн II: эээ… серьезно?:) Сова к тебе не прилетала?!

Чижик-Рыжик: Смешно тебе! Я там уже решила что все куку.

Чижик-Рыжик: И говорит, мол, кто хочет в Империю, он продаст пять виз. Вот запись.

Арагорн II: Японский тентакль! На что это мы вышли?!

Чижик-Рыжик: Ага, думаю поэтому Алые тут и терлись, тоже пытались в штаны кому залезть. Кстати, по поводу Хогвартса. Ты к имени присмотрись.

Арагорн II: Не, ну разрабы совсем опухли — даже имя не сменили! Ладно, их проблемы, мы уж точно не будем жалобу катать. И че, ты согласилась?

Чижик-Рыжик: сказала, что передам, только потребовала освободить меня из ловушки.

Арагорн II: Отодрал от смолы? Два раза?;)

Чижик-Рыжик: Ага, вместе с шмотом, ничем не побрезговали. И тут он подошел ближе, попытался лифчик снять.

Арагорн II: Как я его понимаю!

Чижик-Рыжик: Я ему хотела про волю богов зарядить, а мне дынц! Уникквест выскочил, с названием первая среди равных. Стань, мол, первой и главной женой Аргуса Филча, поддержи его, докажи свою полезность, бла-бла-бла, защити свое место в гареме интригами и силой.

Арагорн II::))))))))))))))))))))))))))))!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Арагорн II: Согласилась?

Чижик-Рыжик: Сам иди соглашайся, двенадцать часов онлайна каждый день, иначе квест провален, секс с Филчем по первому требованию и добровольному моему согласию!!! Он же старый, как говно мамонта, и 12 часов онлайна! И секс!! И поддержка!! Всю жизнь мечтала торчать в жопе империи!!! И чтобы меня трахала какая-то старая непись!!!!

Арагорн II: ладно, ладно, а что за квест то обещали?

Чижик-Рыжик: А, ерунду какую-то, как обычно — мол, чем лучше поддержите, тем больше получите. Да вот хер ему по бороде, а не моя поддержка!

Арагорн II: Эх, Рыжик, Рыжик.

Чижик-Рыжик: Иди, сам его поддерживай, а мое слово твердое!

Арагорн II: Ладно, ладно, не кипятись. Давай еще раз про визы в Империю.

Глава 13

Встреча произошла за пределами крепости Ветреной, неподалеку от новеньких ворот. Борисова сопровождали Бутка, Аврэль и Ханнали, так и сыплющая пыльцой во все стороны. От клана «Дети Гондора» (название было смутно знакомым, словно Борисов его уже где-то видел или слышал) присутствовали трое: Арагорн II, глава клана — высокий и статный, в позолоченной броне, огромный полуголый варвар Несмеян, с секирой, способной разрубить дракона, и пузатый маг Философ Подидобейский.

Борисов слегка улыбнулся, от такой схожести взглядов на группу поддержки.

— Приветствую тебя, о…

— Давайте к делу, — перебил его Борисов, складывая руки за спиной.

Так он мог незаметно касаться Лобзика и активировать силу Гандальва, в общем, подстраховка на случай, если дети богов начнут вместо переговоров рубить и кромсать.

— Маг использует заклинание Истинного взора, — шепнул ему Аврэль.

— Благословен будь смотрящий, — выдохнула огромный клуб дыма Ханнали, смолившая очередную порцию своей травки.

Дым пополам с ее пыльцой окутал группу Борисова, и в то же мгновение Философ слегка дернулся.

— Предлагайте, — бросил Борисов.

— Что предлагать? — спросил Арагорн.

Голос в голове нашептывал Борисову, что лидер клана — боец-маг, то есть тот, кто усиливает себя магией в бою, и расширяет с ее помощью наносимый урон. Опасный противник.

— Цену.

— Мне казалось, что это было ваше предложение.

— Мне не нужно стремиться попасть в Темную Империю, я и так в ней, — сухо ответил Борисов.

Конечно же, Борисов не стал раскрывать всех своих карт, и говорить о проклятии богов или том, как ему нужны деньги, нет. Такое можно говорить тем, кому доверяешь, своей команде, ближнему кругу — а какой из детей богов ближний круг? Никакой.

— Тогда зачем было делать предложение? — пробасил Несмеян.

— Раз есть спрос, то будет и предложение.

Ответ то ли ввел детей богов в ступор, то ли они, в дополнение к взглядам, еще и переговаривались мысленно, этого Борисов не знал. Зато он знал, что помимо спроса и предложения, является еще и монополистом на этом рынке, и может ставить любую цену. Нет, не так, любую цену, при которой детям богов будетвыгоднее заплатить, чем сражаться. И эти границы, собственно, Борисов и собирался прощупать — сколько они готовы заплатить?

— Мы можем взять штурмом крепость, как делали это уже много раз! — неожиданно заявил Арагорн.

Борисов лишь пожал плечами, мол, берите — если сумеете. При этом он не сомневался — сумеют. Достаточно было каждый раз вспоминать ту злополучную атаку, в результате которой Борисов и стал комендантом. Разумеется, в дело в какой-то момент вступали и экономические резоны — слишком дорогая атака может оказаться сродни пирровой победе: если расходы превышают доходы от грабежа Империи, то какой смысл в этих нападениях? Но Борисов уже понял, что не стоит слишком полагаться на здравый смысл, ибо дети богов неоднократно поступали вопреки ему.

— После чего каждый раз вас вышвыривали пинком под задницу, — неожиданно заявила Ханнали.

В этот раз Арагорн пожал плечами, мол, ну и что?

— Так мы не договоримся, — вздохнул Борисов, и развернулся, чтобы уйти.

— Постойте! — чуть повысил голос Арагорн. — Зачем вы вообще тогда делали предложение нам?

— Кто первый прибежал, тому и сделал, — равнодушно бросил Борисов через плечо.

— Тысяча золотых за визу!

Борисов остановился, развернулся нарочито медленно. Вместе с Левозубом и Ллеонилом они уже все посчитали и прикинули. Пятьсот золотых за визу — такова была рекомендуемая цена. Разумеется, при условии, что «гости» империи не будут буянить, нарушать и ссылать на «коменданта Филча», продавшего им визу.

— Десять тысяч, — сказал он.

Эта цифра тоже была взята не с потолка, хотя точных расчетов не получалось. Просто примерная оценка, во сколько обходилась одна атака крепости детям богов. Примерная оценка снаряжения, потраченных эликсиров, покупки летающих созданий и так далее. Попутно всплывали не слишком приятные для Борисова вещи как то, что некоторые (многие) дети богов могли обзаводиться персональными питомцами. Теми же грифонами или пегасами. В таком случае их гибель не являлась окончательной, и они возрождались вместе с хозяевами, может, с какой-то задержкой, но возрождались.

Таким образом, план сбросить детей богов с неба, оказывался невыполнимым.

Борисов не стал заламывать руки, просто отметил себе мысленно, что изучением детей богов следует заняться вплотную, сразу после их родителей. Незнание подобных аспектов могло поставить под угрозу все планы, потому что… да просто, потому что врага следовало знать.

— Две, и увеличить численность виз до десяти! — заявил Арагорн.

— Могу пропускать вообще без виз, — усмехнулся Борисов, выдержал паузу и добавил: — И доказывайте потом страже, что вы находитесь в империи легально.

— Но пять виз — это мало!

— Сейчас у вас вообще ни одной нет, — опять пожал плечами Борисов и снова сделал вид, что уходит.

Обвинений в продаже Империи Борисов не боялся — весь ближний круг был посвящен в замысел, и горячо его одобрял. Особенно ту часть, где сведения о гостях незамедлительно передавались в канцелярию губернатора, ту ее часть, что отвечала за безопасность и противодействие шпионам. Но послушать их было бы забавно, и на этом Борисов собирался еще набить цену.

Но не вышло, Арагорн не стал кидаться обвинениями.

— Три тысячи, увеличение количества виз до десяти и возможность провоза груза!

— Груза? — обернулся Борисов и изобразил удивление. — Вы собрались торговать с Империей?

— Ну, — немного замялся лидер «Детей Гондора». — Почему бы и нет?

Эту возможность Борисов сотоварищи тоже обсуждали, и пришли к выводу, что не выйдет. В первую очередь из-за самих детей богов.

— Давайте устроим рынок здесь, — взмахнул рукой Борисов, озвучивая идею Левозуба.

— Здесь?

— Здесь, — кивнул Борисов. — Не прямо у ворот, конечно, чуть в сторонке, но почему бы и нет?

Честно говоря, по мнению Борисова, особых перспектив у рынка не было. Тащиться несколько дней по скалистым ущельям, либо платить за портал — значит, товары будут с наценкой, и кто из детей богов их купит тогда? Разве что тащить нечто фирменное, имперское, но тогда будет перекос в другую сторону — торговля с врагами во время войны, с неизбежными обвинениями. Торговля со стороны самих детей богов? Сомнительно, это же сидеть надо на одном месте. Разве что они используют рынок как прикрытие, для накопления сил и стремительной последующей атаки, но тут можно было предусмотреть контрмеры.

Увы, контрмеры не давали особой прибыли, кроме продажи снятого с детей богов.

— Гхм, — кашлянул Арагорн, — это надо обсудить отдельно.

— Давайте обсудим. Торговать — не воевать.

Мысленно Борисов усмехался — «торгашеские» заявления сбивали детей богов с толку, стереотип «коменданта пограничной крепости» продолжал работать. В результате они уступали, и Борисов немного уступал, точнее говоря, делал вид, что уступал. Изначально они — он с казначеем и завхозом — пришли к двадцати гостевым визам в день, каждая по пятьсот золотых. Плюс еще детям богов предстояло заплатить за использование портала, налог на оружие (либо оставить его в залог в крепости), и так далее. Косвенная прибыль Империи просто от того, что дети богов будут тратить в ней деньги.

В итоге они пришли к тем же двадцати визам, но по пять тысяч каждая. Десятикратное увеличение суммы, теперь планы Борисова должны были стартовать просто в небеса, не говоря уже о том, что можно было эти самые планы расширить и улучшить. И выстроить цепочку отсюда и до самого Тарлина, раз уж тот так хорошо отнеся к Борисову.

— Вы знаете, мне пришла в голову замечательная идея, — заявил Борисов на втором часу торга.

Он наслаждался процессом, Аврэль просто молчаливо охранял, бедный Бутка откровенно маялся, а Ханнали забавлялась, изводя Философа Подидобейского. Тот страдал, но продолжал молчаливо трудиться, ибо всяческие заклинания правды и ясного взора не были нарушением условий встречи — маг помогал своим, но не атаковал Борисова и соратников. Арагорн торговался, приводил доводы, плел словесные кружева, изредка в разговор врывался Несмеян, бухающий нечто топорное-правдивое, под образ варвара. На самом деле они работали в тандеме, но это Борисова, раскусившего уловку, лишь забавляло.

— Вы оказались первыми, кто услышал предложение, это правда, — продолжал Федор Михайлович, делая жест в сторону «детей Гондора», — но кто сказал, что вы должны оставаться единственными? Уверен, многим детям богов захочется побывать в нашей благословенной Империи и насладиться ее чудесами.

— Не уверен, что стоит широко распространяться об этом, слухи могут дойти и до Императора, — сделал откровенно слабую попытку торга Арагорн.

— Вообще-то канцелярия моего друга и наместника Тарлина уже извещена, — бросил Борисов, — и я, будучи комендантом крепости Ветреная, имею право выдавать визы кому угодно.

— Но среди них могут оказаться враги Империи!

— Уверен, я об этом сразу узнаю, — усмехнулся Борисов, вспомнив свои похождения со статусом врага империи.

Новое условие позволило выбить из «Детей Гондора» силовую поддержку и поддержание безопасности в окрестностях крепости. Собственно, помимо денег, это было ключевым в задумке Борисова: дети богов сами сдерживают других детей богов. В крепости никто не гибнет, Борисов гребет деньги лопатой, все довольны. Также Дети Гондора должны были присматривать и за рынком, и помогать в его строительстве, но рынок, как уже говорилось, Борисов считал сторонним проектом без особых перспектив, и поэтому особо за него не торговался.

Получится — хорошо, не получится — тоже неплохо, хоть какое-то внимание рынок к себе привлечет, а именно это и нужно было Борисову. Начальный толчок, раскрутка, зацепить, привлечь и выдоить корову «гостевых виз» досуха. В обмен на помощь, клан Детей Гондора получал гарантированные десять виз, по фиксированной цене в пять тысяч золотых за каждую. Остальные десять должны были продаваться с аукциона, и в случае, если они не будут проданы, то клан Детей Гондора получал возможность выкупить их за полцены.

Тут был риск, что Дети Гондора будут отгонять всех, лишь бы покупать визы, но Борисов счел, что оно того стоит: безопасность усилится, а деньги все равно будут. Поэтому обе стороны расходились, весьма удовлетворенные результатом переговоров, и каждый считал, что остался в выигрыше.

Глава 14

— Что это? — спросил Борисов, разглядывая ворота в скальной стене.

Створки были закрыты, рядом, в тени, сидели пятеро стражей, лениво неся службу. Во второй половине дня, когда солнце осветит эту часть, стражи, скорее всего, пересядут под вон те два выступа, там и какие-то подобия лежанок виднелись.

— Подземелье, — ответил Бутка, неодобрительно поглядывая на стражей.

Те и не думали вскакивать, продолжали лениво сидеть, передавая из рук в руки кувшин. Борисов с любопытством наблюдал за ними, потому что стражники относились к отряду, охранявшему стационарный портал, и портальная стража стояла особняком в Империи. Не самая супер-элита, но все же выше среднестатистического воина, и служба требовала отдельных, особых навыков.

— Большое? — поинтересовался Борисов.

Голос в голове уже нашептывал ему справку, что же такое подземелье, так что обошлось без демонстрации своего невежества. Голос в голове уже неоднократно оказывался архиполезным, сообщая Борисову вещи, которые в этом мире знал даже ребенок. Как, например — подземелья, которые полностью соответствовали своему названию, и являлись источником боевого опыта, монстров и их составляющих, ингредиентов различных рецептов брони и оружия, зелий и прочего, а также денег.

Подземелья, разумеется, создали боги, дабы их детям, высадившимся десантной дивизией в мир Триэма, было чем заняться, помимо всего остального. Поэтому подземелья, в какой-то мере соответствовали самим детям богов — обитатели подземелий регулярно оживали и снова скакали в туннелях, как ни в чем, ни бывало. И можно было прийти, убить их повторно, обнаружить тайники, собрать потроха, забить самого главного и страшного из монстров, располагавшегося, как правило, на самом последнем уровне.

— Пять уровней, монстры не слишком сильные, но для тренировки новичков и подтягивания рядовых, самое оно, — ответил Бутка. — Раньше сюда регулярно ходили отряды, тренироваться, но после того, как началась война и дети богов усилили натиск на Ветреную, пришлось все бросить.

Борисов понимающе кивнул. Гарнизон Ветреной был не так уж велик, и в момент атаки каждый меч был на счету. Но даже в относительно мирное время, все равно оставались риски — кого отправлять в подземелье? Только сменившихся солдат. Значит, они останутся без отдыха, то есть и подземелье могут оплошать, и не отдохнут, перед выступлением в новую смену, и те, кто будет в карауле останутся без подкреплений. Тройной риск, возникший, опять же, после того, как Империя ввязалась в войну: гарнизоны были сокращены, денежные дела урезаны. До этого вполне получалось — в четырехсменной схеме — и тренировать, и охранять, и даже, при необходимости, проводить контрудары или приходить на помощь соседям, трем другим крепостям.

— Зачем ты тогда меня сюда притащил? — спросил Борисов орка.

— Вы же сами сказали, команданте, что нам надо стать сильнее! — искренне воскликнул Бутка. — Марш-бросок до подземелья, зачистка, марш-бросок обратно с трофеями, уверен, весь гарнизон станет от такого сильнее. Не говоря уже о тренировках на строй, взаимодействие, командование, с противником, которого не надо заманивать в ловушки и заливать смолой.

Борисов бросил искоса взгляд на орка, но тот и не думал подкалывать — просто искренне болел за общее дело. Борисов подумал со вздохом, что отчасти орк прав — все эти ловушки и наступившее мирное время расслабляли гарнизон. Деньги текли рекой, крепость достраивалась, рынок вырастал как на дрожжах, и Борисов подумал, что настало время стать сильнее, в результате чего и оказался здесь.

— Ты прав, — кивнул он Бутке, — действуй. Нет, стой, нельзя ослаблять оборону крепости.

Вариантов тут было не слишком много: еще солдат, за свой счет — но тогда могут возникнуть вопросы, откуда деньги, потому что «еще солдат» относилось к канцелярии Наместника. Наемники, как вариант, но в Темной Империи их не особо жаловали, и все из них, у кого была хоть капля мозгов и навыков, давно уже крутились в районе Дафнии, где шли основные сражения.

Дафния — вольный пограничный город, насколько понял Борисов, выступал в роли этакой Запорожской Сечи с казаками, совершавшей набеги на турецкого султана, то есть детей богов, но при этом, формально не относясь к самой Темной Империи. Торговля награбленным, рудники под боком, поддержка Империи, город богател и наглел, и поплатился за это.

Дети богов, сбившись в альянс, взяли и захватили Дафнию, и мало того, что водрузили там свой флаг, так еще и начали расширять пределы владений города. Этакий плацдарм против Империи, и Император двинул в ответ свои легионы, дети богов не пожелали уступать такой удобно расположенный город, и теперь там второй год шла война, хотя вернее было бы назвать ее мясорубкой.

Еще была Гильдия Наемников, раскинувшая свои филиалы по всем странам, кроме Империи, но к ним обращаться не хотел уже сам Борисов. Мало того, что денег им заплати, так еще и отряды гильдии могли оказаться теми самыми троянскими конями, которых Борисов сам запустил в крепость.

— Можно кинуть клич в Фаэло и окрестностях, — предложил Бутка.

— Уверен, его много раз кидали вербовщики Императора, — ответил Борисов.

Вообще, силы можно было выделить, Дети Гондора прикрывали крепость, и прежние атакующие, Алые Орлы, тоже крутились неподалеку, явно желая поучаствовать в процессе. Продажа виз набирала обороты, и Борисов не сомневался, что Дети Гондора не станут бить в спину и резать курицу, несущую золотые яйца — не в начале такого плодотворного сотрудничества. Потом, когда клан сгоняет всех своих детей в Империю, обзаведется связами, внедрит шпионов, тогда они и задумаются о пересмотре грабительского договора, но не раньше.

Нет, Борисова волновало другое — Дети Гондора на охране, много детей богов на рынке, и еще больше на аукционе за визы, получалось так, что их численность становилась чрезмерной, превосходящей гарнизон крепости. При этом среднестатистическое дитя богов превосходило среднего рядового, и это было одной из причин, почему Борисов заговорил об усилении. В таких условиях снятие части рядовых и отправка в подземелье, вроде бы ничего не решала — навалятся дети богов скопом и задавят — но все же рисковать Борисову не хотелось.

Интуиция нашептывала, что не стоит такого делать.

— Солдат, качеством поболее, количеством поменее, — пробормотал Борисов пришедшую на ум фразу.

— Команданте? — спросил Бутка.

Стражи, видимо устав смотреть в сторону гостей, отвернули головы, заспорили о чем-то между собой.

— Скажи, Бутка, вы же вытащили из сокровищниц Демонов Бездны огромную дубинку, предназначенную для скальных троллей? — спросил Борисов.

В этом мире существовало оружие, пользоваться которым могли только определенные расы или те, кто обладал специфическими навыками. Этакая более широкая разновидность именного снаряжения.

— Да это не я, а парни Скрыника…, - орк осекся и кивнул. — Вытащили. Но вытащить из дубинки драгоценные камни так и не смогли.

— Вот и хорошо.

Бутка посмотрел встревоженно, но Борисов лишь усмехнулся. Летающий транспорт можно было купить или взять в аренду, магов вокруг хватало, только плати деньги, так что визит к троллям был не таким уж и опасным, как представлялось орку. Скорость, Лобзик и маг-телепортер наверху, в качестве подстраховки, по прикидкам на глаз получалось, что опасность будет не больше обычной атаки детей богов на крепость.

— Команданте, они же… нас самих сожрут!

— Слушаются тролли своего вождя?

— После того, как тот их огреет своей дубинкой — да.

— Тогда не вижу проблемы, — пожал плечами Борисов. — Дарим дубинку, он нам даст двух троллей на месяц, посидят у входа в Ветреную, погрызут камень, отполируют свои дубины или чем там тролли занимаются, неважно. Им главное — являть вид и пугать им, а через месяц и крепость, и все мы станем сильнее.

— Понял, — чуть наклонил голову Бутка. — Команданте, не желаете пройти подземелье?

— Вдвоем? — чуть приподнял брови Борисов.

— И то много, — улыбнулся орк.

Борисов быстро прикинул, пожалуй, резон в словах Бутки был. Проверить, например, новый меч. Или проверить, относятся подземелья к иным мирам или нет. Или проверить, что же ждет рядового солдата в этом самом подземелье.

— Пожалуй, ты прав, — сказал он Бутке.

Они приблизились к стражам, и те сразу встали, вытянулись, а потом начали открывать ворота, не задавая глупых вопросов. Борисов, ожидавший несколько иной реакции, озадаченно потер подбородок.

— Скажите, бойцы, не желаете послужить под моим началом? — все же спросил он.

— Это честь, команданте! — гаркнул один из них, за всех. — Но мы давали клятву портальных стражей!

Борисов стукнул себя в грудь кулаком, и, не дожидаясь ответного салюта, вошел в подземелье. Мрачной тьмы тут, опять же вопреки ожиданиям, не наблюдалось. Казалось, что светятся сами стены, разгоняя мрак и создавая полумрак. Но Борисов думал о другом, этот спонтанный вопрос о службе неожиданно соединился с воспоминаниями о первых минутах пребывания в новом мире, и породил новый вопрос.

— Те, кто отслужил — носят татуировки, так?

— Точно, — кивнул Бутка, достающий свой ятаган. — Не надо носить бумаги, что-то доказывать — показал татуировку, и все стало понятно.

— Как ты думаешь, — спросил Борисов, проверяя крепления кирасы, — многие ветераны скучают по службе?

— Не знаю, не интересовался, — безразличным тоном ответил орк. — Как пойдем?

— Я впереди, — ответил Борисов, касаясь Лобзика, — ты прикрываешь спину. Прямиком до самого сильного монстра и сразу обратно, дел невпроворот.

— Слушаюсь, команданте! И здесь самый сильный монстр — пещерная жаба, не касайтесь ее, она очень ядовита.

Борисов невольно передернул плечами, после яда Каоры к разным отравам он относился немного нервно.

— Можно узнать, где живут ветераны? — вернулся он к прежней теме.

— Конечно, в Фаэло есть представительство союза ветеранов, это организация под патронажем Императора, присматривает, чтобы у ветеранов все было в порядке, — словоохотливо пояснил орк.

— Вот там и надо кидать клич, — удовлетворенно кивнул Борисов. — Не среди тех, кто хочет служить, а среди тех, кто уже послужил и умеет. Нам не надо будет их учить, наоборот, они многому смогут научить рядовых, снова вкусят службы, по которой тоскуют — иные, думаю, и не согласятся на наше предложение, и заработают денег. Послужат Империи.

— Да, — уважительно отозвался Бутка, — это может сработать.

Борисов кивнул и выкинул из головы все мысли и планы, сосредоточившись только на врагах и сражении.

Глава 15

После скальной площадки в начале подземелья, затем почему-то под ногами появился песок. Из него вынырнул полуметровый червяк, и тут же получил кованым сапогом Борисова прямо в глотку. Червяк разлетелся кусками слизи во все стороны, и Борисов мрачно скривился. Пошаркал сапогами по песку, прошел еще несколько метров и остановился.

— Впереди три червя, — сообщил Лобзик.

— Раньше ты ощущал только врагов с оружием.

— Мои способности возросли в этом мире, как и твои, впрочем.

— Да? — немного удивился Борисов.

— У тебя есть магия Призыва — ты можешь призывать кого угодно, после привязки.

Борисов издал понимающее мычание, ведь Лобзик как раз и был привязан к нему «на крови». Дробовик выстрелил раз, другой, третий, и потревоженные черви полезли из песка. Лобзик не прекращал стрельбы, отбрасывая червей прочь и… расплескивая их кусками слизи во все стороны.

— Всю жизнь мечтал, — проворчал Борисов, утирая лицо.

— Чем дальше и глубже, тем ближе обстановка к болоту, — заметил Бутка со спины, — там еще и не такое будет.

— Надо было брать скафандр или хотя бы закрытый шлем.

Впрочем, Борисов быстро приспособился, ослабил заряд в Лобзике, сапогом бил вполсилы, а мечом скорее нежно колол, чем разрубал. Черви перестали разлетаться и просто сворачивались клубками, иногда изрыгая из себя комочки какой-то слизи. Бутка их подбирал, коротко пояснив.

— Для заживления ран хороши.

Борисов лишь пожал плечами, мысленно отметив себе другое: нужен алхимик, зельевар, а то и несколько. Узнать цену на ингредиенты, что можно добыть в этих горах, а то и внешних пустошах холмов, прикинуть по деньгам, что будет дешевле: варить целебные зелья самим или покупать и завозить. Зельевар все равно будет нужен, не все можно купить в обычной лавке, но тогда если брать — то самого лучшего, из проживающих поблизости. Все это требовало расчетов и прикидок, но на то у Борисова были Левозуб и Ллеонил, знавшие свое дело.

Тело Борисова меж тем сражалось, стреляло и рубило.

— Команданте? — спросил Бутка.

— Да вот, все равно о делах думаю, — признался Борисов с кривой усмешкой. — Думал, в сражении голова очистится, ан нет, все планы да планы.

— Возможно, это потому, что первый уровень — слишком простой, — ответил орк. — С песчаными червями даже новобранцы должны справляться без потерь.

— Возможно, — ответил Борисов.

Годятся ли черви в пищу? Если нанять магов земли и расчистить кусочек гор, под огороды и прочее? Древняя магия, воздвигшая хребет, можно ли ее отменить локально и если да, то не станет ли это приманкой для детей богов?

— Давай тогда на второй, — засопел Борисов.

На втором под ногами уже что-то похлюпывало, местами клубился туман, лезли какие-то мини-крокодилы, один, особо нахальный, даже вцепился зубами в пятку сапога Борисова. Пару раз налетала мошка, но в целом, тоже ничего особо сложного Борисов не встретил.

На третьем пошли заросли камышей, осоки и прочей болотной растительности, причем отменно острые и так и норовящие оставить порез или испортить одежду. Борисов стрелял и стрелял, перебивая им корни, и тут же снова стрелял, так как из под корневищ лезли обитатели болота. Бутка прикрывал со спины, и сбивал редких птиц, выныривающих откуда-то сверху, словно бы из болотного тумана.

— Непонятно, — прохрипел Борисов, безуспешно стараясь очистить заляпанный зелеными кишками сапог.

— Что, команданте?

— У нас тут горы, нам бы больше подошло подземелье в виде подземных шахт, — ответил Борисов. — Толку сражаться с болотными тварями, когда наверху их нет?

— Возможно, когда боги создавали это подземелье, тут были болота. Маги Империи, воздвигшие Троллий Хребет, не смогли ничего сделать с подземельем, лишь заключили его в скалу.

— А почему не запечатали полностью?

— Это невозможно, — в голосе Бутки слышалось легкое сожаление. — Творение богов всегда находит выход наружу, и если бы его запечатали, то случилось бы землетрясение или камнепад, и вход в подземелье появился бы снова. Поэтому возле них обычно ставят ворота или просто стражу, чтобы случайный путник не забрел.

— Разве это не для охраны от монстров подземелья? — Борисов выстрелил, сбивая двух птиц сразу.

Больше всего они напоминали воробьев-переростков: шуму много, как и перьев, а всего остального мало. После некоторых птиц оставались клювы и когти, но их никто не подбирал. Из болотных тварей выпадали какие-то куски брони, ржавые мечи, дырявые сапоги и серебряные монеты.

Борисов лишь дивился, насколько скудные дары боги припасли своим детям (потому что ничем иным это быть не могло), а затем неожиданно задумался. Ведь подземелье для совсем необученных бойцов, а им, наверное, и дырявые сапоги, и любые монеты в радость. И опять же, если раздавать по подземельям дорогие вещи каждый день, то мир был бы уже завален ими слоем в десять метров, не так ли?

— Нет, команданте, монстры никогда не выходят из подземелья, — ответил Бутка, и тут же поправил сам себя. — Точнее говоря, выйти они могут, но вне подземелья сразу утратят бессмертие.

С этими словами они начали спуск на четвертый уровень, превратившийся в неконтролируемый съезд по каменному желобу, после того, как очередной выстрел Лобзика щедро смазал поверхность кровью и кишками монстров.

— А обратно как? — спросил Борисов, приземляясь.

— Лестницы есть, — пожал плечами Бутка. — Осторожней, команданте, тут уже пойдут ящерицы.

Борисов лишь кивнул, и так их ощущая посредством Лобзика. Размером с добрую собаку или овцу, ящерицы обладали весьма прочной чешуей, могли регенерировать, и действовали сообща. Некоторое время Борисов и Бутка отбивались от них, став спина к спине. Ноги увязали в топкой почве, кисель из земли с водой противно чавкал и чмокал, норовил задержать шаги, стянуть сапоги.

— Да, тут новобранцам пришлось бы туго, — заметил Борисов.

— Зато ящерицы отлично учат держать строй щитов, и работать копьями из укрытия. Так что толк от подземелья есть, и даже лучше, чем от тренировочных стенок, ведь никто не учит лучше, чем реальный враг, — пояснил Бутка.

— Пожалуй, что так, — не стал спорить Борисов.

Тут ему пришла в голову еще мысль.

— Ты сказал, что я могу призвать кого угодно? — спросил он у Лобзика.

— После ритуала добровольной привязки, как со мной, — подтвердил тот.

— Плохо, плохо, — цокнул Борисов. — А так было бы славно, призывать монстров и тренировать рядовых, не покидая крепости.

— Может и можно, тебе лучше обратиться к специалистам.

Борисов не стал отвечать, лишь подумал отстраненно, что если заключить договоренность со скальными троллями, да призывать их всем племенем… вот это будет управа на детей богов! А если подшаманить крепость и придать ей свойства подземелья с воскрешением, то всё, проблема исчезнет окончательно.

Немедленно пришла отрезвляющая мысль, что будь возможно подобное, уж Империя бы осуществила подобный ритуал. Тогда и проблемы границ не было бы — гарнизон крепостей оживал бы и бил детей богов снова и снова.

— Пятый уровень весь в жабах, и все они ядовиты, — заметил Бутка. — Чем больше, тем ядовитее.

— Пробовали из них яд добывать? — деловито спросил Борисов.

— После убийства из них выпадают ядовитые железы, да, — кивнул орк. — На их основе можно сделать противоядие, или просто выжать яд, смазать стрелы.

— Тогда стоит это дело поставить на поток и травить им детей богов.

— Команданте, мы же не ходили сюда уже давно, — немного удивленно заметил Бутка, — вот запасы и кончились, а потом вы приказали всех брать в плен и раздевать, какой уж там яд.

— Ну, все равно, запас надо иметь, — проворчал Борисов.

И закупить еще яда в лавках и магазинах Фаэло, подумал он тут же. Раз уж дети богов вовсю использовали яды, то чего стесняться? Меч Борисова взлетел, и жаба, выпрыгнувшая из темноты, сама насадилась широко раззявленным ртом на лезвие. Борисов чуть пошатнулся, все же жаба была размером с футбольный мяч и весила соответственно.

Прежнее мускулистое и молодое тело даже не заметило бы такого усилия, но, увы, его отобрали, и оставалось только злобствовать по этому поводу. Исходное же тело Аргуса Филча, хотя и было крепким, но все равно оставалось старым. Борисов отогнал мысли о том, что бессмертие и молодое тело, нажитое непосильным трудом, пропали и нужно начинать все сначала, и попытался сосредоточиться на битве.

Какое-то время получалось, вокруг расстилалось болото, скрытое туманом, из которого прыгали и прыгали жабы, увеличиваясь в размерах по мере продвижения к центру болота. Туман должен был добавлять неожиданности, но Лобзик справлялся. Местами приходилось прыгать с кочки на кочку, несколько раз пасовало даже чутье Бутки, и они проваливались по пояс, а то и по грудь, и из тумана немедленно лезли новые жабы, а из воды увеличенные крокодильчики.

— Все-таки с подчиненными проходить тут легче, — Бутка выплюнул воду, попавшую в рот, и провел рукой по зеленому лицу, размазывая грязь.

Теперь он смутно напоминал Борисову какого-то коммандос из фильма, только клыкастого.

— Да, такая жаба точно задавить сможет, — вырвалось у Борисова невольно, когда он увидел так называемого босса подземелья.

Четырехметровая жаба выпучила глаза и громко квакнула. Шкура ее была покрыта бородавками, из которых сочился слабо светящийся зеленым яд.

— Эй, хочешь работать на меня?! — крикнул Борисов в шутку.

В ответ неожиданно пришло нечто вроде мысленного посыла: «Ты слишком слаб. Приходи, когда станешь сильнее». В подтверждение своих слов, жаба еще раз выпучила глаза и квакнула, оглушающей волной сбивая Бутку и Борисова с ног. Стараясь сбить, потому что не вышло.

Жаба прыгнула, и Борисов захохотал, вскидывая Лобзик ей навстречу и крича:

— Банзай!

Глава 16

За низенькой стенкой, перегораживавшей ущелье, располагался «военный городок», а попросту казармы и места отдыха для той части гарнизона, что не бдила в крепости. Здесь тоже повсюду был сплошной камень, и, вкупе с нападениями детей богов, легко можно было понять, почему служба в пограничной крепости приравнивалась к отбытию наказания.

Чуть поодаль вереница зомби тащила каменные блоки, сгибаясь под их тяжестью. Шедший рядом некромант лениво пощелкивал бичом, больше от скуки, нежели из необходимости. Чуть дальше мастер-архитектор, гном с бородой, заплетенной в косички, яростно распекал двух великанов, обзывая их косорукими дебилами и пустой породой. Великаны, складывавшие башню из подтаскиваемых зомби блоков, мялись, прятали руки за спину и тяжело вздыхали, пряча глаза.

— Что там? — спросил Борисов.

— Блоки они клали, а скрепляющий раствор — нет, — коротко пояснил Левозуб. — Теперь мастер Киран понесет убытки, но это его проблемы.

Слева донесся шум, Борисов повернул голову туда.

— Три грифона необученных.

— Стоило ли экономить?

— Зато за полцены, — пожал мохнатыми плечами Левозуб. — Ирровагниэль сказал, что справится.

— Ветеран?

— Он самый.

— Хорошо, хорошо, — пробормотал Борисов. — Жилье им сделали?

— С теневой стороны, — указал Левозуб, — работают три бригады.

Казначей, насколько понимал Борисов, испытывал сложные чувства. С одной стороны, в бюджет крепости потоком шли деньги, и их можно и нужно было тратить на улучшение всего. С другой, траты эти по большей части были бесприбыльными, разве что в очень, очень далекой перспективе.

— Команданте, так что насчет дороги?

— Все тяжело и печально, — вздохнул Борисов.

Полуоборотень задумчиво подергал шерсть в ухе, и устремил на Борисова умоляющий взор. Сам Борисов лишь пожал плечами, ибо это было не в его власти — превратить ущелье, выходящее на равнину неподалеку от Фаэло, в хорошую торговую магистраль. Он уже написал об этом в канцелярию Наместника, и властям Фаэло, и те ответили стандартной отпиской, мол, нельзя ослаблять безопасность Империи, предоставляя врагам хорошие дороги.

— Сам посчитай, — хмуро сказал Борисов Левозубу, — сколько нам будут стоить посты вдоль дороги, усиление Фаэло, найм магов, способных испортить дорогу, случись чего, и все прочее.

Левозуб пощелкал клыками, подергал шерсть, в этот раз на носу, и признал.

— Дорого. Может, захватим предгорья?

— Было бы там что захватывать, — Борисов посторонился, пропуская очередную телегу, — три холма, да пяток оврагов, и все мертвые. Придут враги и вышибут нас оттуда щелчком, только время и силы потеряем.

— Но как же быть?!

— Не гнаться за сверхприбылью, — хладнокровно посоветовал Борисов.

Осмотр его вполне удовлетворил, военный городок перестраивался по плану и в срок. Он и Левозуб подошли к пролому в стенке, где планировалось поставить еще одни ворота. Трудившиеся там остановились, поприветствовали, снимая шапки, Борисов небрежно отмахнулся в ответ. Рядом с проломом и новыми воротами возводились еще башни, для лучников и стрелометов — фланкирующий огонь вдоль стен должен был доставить проблем атакующим.

— Раньше и таких доходов не было, — продолжил свою мысль Борисов, — а теперь все по поговорке, мол, аппетит приходит во время еды.

— Такие возможности!

— К этим возможностям прилагаются еще и риски, — опять напомнил Борисов.

Нельзя сказать, что телеги и тягловые животные шли непрерывным потоком, но все же в крепости — на дороге от ворот до ворот — было весьма оживленно. Едва Борисов подошел к крепости, как рядом возник Аврэль, молчаливо пристроился за спиной.

— Дети богов все равно, что дикие монстры. Сегодня им выгодно с нами торговать, завтра они решат, что невыгодно и возьмут крепость штурмом.

— Тем более надо торопиться раздеть их до божественных трусов, — пожал плечами Левозуб.

Спор этот с казначеем возникал уже неоднократно, и заканчивался примерно одинаково, как сейчас. Борисова вполне устраивало, что имперские купцы приезжают сюда — через портал — торгуют разрешенными товарами на рынке за пределами Ветреной, и потом увозят купленное обратно в Империю. Дорожный сбор с купцов, налоги с рынка, деньги лились, может и не рекой, но выступали отличным дополнением к тому, что получалось от продажи гостевых виз.

Левозуб же упорно приводил проекты, как можно удвоить прибыль, но при этом они же несли в себе риски захвата крепости, атаки на Империю, захвата портала и прочих дел. Борисов любил деньги, чего скрывать, но никакая разовая прибыль не стоила потери поста и статуса коменданта. Поэтому он щедрой рукой вкладывался в строительство, найм магов, найм ветеранов, тратя деньги детей богов на усиление защиты от них же.

— Как бы с нас самих трусы не сняли, — проворчал Борисов в ответ.

Они прошли мимо тренировочных площадок, жизнь на которых кипела. Борисов выступил перед гарнизоном с горячей и короткой речью, смысл которой сводился к «тренируйтесь и занимайтесь!» Было повышено жалованье, обещаны повышения и послабления, но потом, все потом, когда гарнизон подтянется и усилится.

И солдаты тренировались, под присмотром сержантов и ветеранов.

— А это что? — указал Левозуб на тренирующихся.

— Это подстраховка, которая ничего не гарантирует, — отмахнулся Борисов.

По настоящему сильные герои из числа детей богов могли раскатать всю крепость по камушку едва ли не в одиночку. Это было одной из причин, почему Борисов не спешил перегибать палку — пока что приглашение героев было невыгодно, но начни ломить цены и налоги, и кто знает?

— Не стоит провоцировать детей богов, — вскинул руку Борисов, останавливая Левозуба, приоткрывшего было рот. — По крайней мере, пока у нас нет аналогичной силы.

В качестве этой силы Борисову виделись изначально скальные тролли, но тут возникли сложности. Будь тролли легко подчиняемы, уже трудились бы в составе Империи. Будь они слабыми противниками, их бы давно уже вырезали дети богов, да что там, их просто не стали бы заселять в эти голые, безжизненные скалы. Власть вождя в племени троллей была велика, но не настолько, чтобы его приказам следовали беспрекословно, не отклоняясь в сторону.

В результате, даже если бы Борисову удалось склонить на свою сторону вождя одного из племен, при помощи подарка — каменной дубины с драгоценными камнями, отобранной у Демонов Бездны — то все равно оставался риск, что тролли, пребывая в крепости, будут жрать гарнизон, проходящих мимо имперских купцов и их слуг, и, собственно, детей богов. Опять же, троллей заселили в горы, потому что они ели все живое — и это преимущество их теперь оборачивалось недостатком в планах Борисова.

Но все же, Борисов не терял надежды.

Если он и не отправился до сих пор к троллям, то только потому, что вел подготовку. Было отправлено приглашение одному из лучших специалистов по скальным троллям, профессору Файзухису, а также запрос в транспортную Гильдию, на разовую работу для мага-телепортиста. Борисов охотно нанял бы пятерку боевых магов, причем на постоянной основе — пригодились бы в Ветреной просто на пять с плюсом — так война в Дафнии стянула всех более-менее сильных магов туда.

— Бдите? — спросил Борисов у охраны в главных воротах.

— Бдим, команданте! — рявкнули те в ответ.

Стоявший на дежурстве маг Шильдигус лишь кивнул, сосредоточенно сканируя проезжающие мимо телеги. Не бог весть какой КПП, но Борисова в данном вопросе волновало только одно: чтобы в крепость и дальше в Империю не проникали дети богов, не оплатившие визы. Разумеется, Борисов четко осознавал, что дети богов и так могут проникать в Империю нелегалами — пролетел ночью над горами, и порядок — но его волновало тут другое: чтобы нелегалов не связывали с Ветреной.

Имперская безопасность трудилась, следила за «гостями», о которых исправно сообщал Борисов, так что с этой стороны все вроде бы было в порядке. Разница трудностей проникновения в Империю и отношения службы безопасности, как раз и обеспечивала готовность детей богов платить за визы, пускай и гостевые, и Борисов не собирался терять такой источник халявного дохода.

— Молодцы!

— Служим Империи! — донеслось бравое в ответ.

Проезжавшие мимо имперские купцы, расторговавшиеся или закупившиеся на рынке, тоже приосанились и смотрели на Борисова преданными глазами. Сам Борисов не вникал в каждую куплю-продажу, но общую сводку по рынку регулярно получал и знал, что купцы там наваривают двойную цену, и то, моментально распродают все привезенное.

— Посетим рынок? — спросил Левозуб.

— Нет, пожалуй, не стоит, — остановился Борисов, хмурясь.

За воротами крепости виднелись дети богов, которые заметили Борисова и пришли в возбуждение. Они подпрыгивали, скакали, орали какую-то чушь, и идти к ним не хотелось. Опять будут дергать за рукава, просить каких-то заданий, просить визы, нести идиотские подарки, нахрен не нужные Борисову. Тут следовало выходить либо в «коробочке» из дюжины орков, либо не выходить вообще.

К тому же в прошлый раз Борисов пошутил и всем, кто просил заданий, давал одно и то же: покрывать стены ущелья (не приближаясь к Ветреной ближе рынка) символами Империи. Кто-то особо усердный даже государственный гимн «Империя превыше всего» выдолбил, метровыми буквами. Разумеется, ничего взамен дети богов не получили, но кто же им виноват, просили заданий — вот вам!

Борисов уже потом, услышав о негативной реакции, подумал, что надо было поручить им дорогу прокладывать. От рынка и вниз, к становищу «Алых Орлов», решивших все-таки задержаться возле крепости. Борисову, в принципе, было насрать, что они там налетали на крепость, тем более, что этот налет и сделал его комендантом, но он из принципа сделал вид, что обижен и теперь вел торги.

— Не дело вникать в каждую мелочь, — сказал Борисов, разворачиваясь, — на то помощники и существуют.

Деньги поступали, крепость не атаковали, гарнизон тренировался и не умирал. Первую часть плана можно было считать успешно выполненной.

Глава 17

Грифон, мерно хлопая крыльями, заходил на посадку, но Борисов тронул наездника — мага-бестиолога Ламонда — за плечо и прокричал в ухо:

— Два круга над крепостью!

Тот лишь кивнул, и направил своего грифона влево. Борисов, разумеется, и без того видел крепость сверху, и со стен ущелий, и с воздуха, и с башен, возводимых на гребнях, но сейчас ему просто нужно было отвлечься. Поездка к скальным троллям прошла крайне неудачно, до переговоров дело даже не дошло. Едва Борисов «высадился», как полетели куски скал, что в него самого, что в мага-телепортиста наверху.

Причем весьма метко и успешно полетели.

Спасла Борисова только скорость, к счастью не утраченная даже после старения (только вот использовать долго ее теперь не получалось, рывками секунд по десять, с последующими болями в теле), да десяток Аврэля, вкупе с Дуболомом.

Новый маг, найденный опять же Мариусом, стал отличным дополнением к команде охраны, хотя были и отрицательные моменты. Сын изнасилованной кем-то из детей богов дриады, Дуболом всю свою жизнь посвятил мести и развитию в себе боевой, уничтожающей магии. От магии природы и сородичей дендроидов и энтов, он взял защитные свойства, развил в себе способность покрываться корой железного дерева, впиваться в землю корнями. От дриад умение чуять живое и убивать его. Остальное довершало владение луком и боевой магией, а также огромный топор, рубящий практически все что угодно.

Собственно, совсем недавно Дуболом рубил, кромсал и жег во главе целого отряда на фронтах Дафнии. На его чрезмерную жестокость к детям богов закрывали глаза, но затем случился «инцидент», а попросту говоря, Дуболом порубал своих, по ошибке (или умышленно) решив, что те предатели. Сорвалась тайная операция Империи, и Дуболом бежал, бежал и был перехвачен Мариусом. Клятва личной верности Борисову, обещание, что ему будет, кого рубать — из числа детей богов, разумеется — и низкая стоимость найма, вполне компенсировали его отрицательные черты. Что же касается розыска, то Борисов рассудил так, что можно будет представить службу в пограничной крепости как отбытие наказания — то с чем он сам столкнулся в первый же день в Триэме — и тихо замять дело, подсунув монет паре мелких клерков.

— Можно зависнуть на месте, если желаете! — крикнул Ламонд.

Борисов кивнул, и грифон остановился, завис, часто хлопая крыльями. Чуть свесившись, чтобы было лучше видно, Борисов разглядывал крепость и окрестности, ибо это зрелище успокаивало и приводило его в хорошее настроение. Да, не удалось с троллями, но зато Дуболом показал себя, подрались и проверили выучку охраны. Заодно стало понятно, что к троллям так просто подойти не получится, и это было уже не абстрактное знание, прочитанные строчки из книг или услышанные рассказы, а то, что Борисов видел собственными глазами и ощущал телом, особенно когда прыгал пьяным зайцем, уклоняясь от бомбардировки скалами.

— Связь нужна, — пробормотал Борисов себе под нос.

Записывать на лету он не рискнул, и опять подумал, что нужен секретарь. Или секретарша, по совместительству охранница, и которую можно было бы драть прямо на столе, не снимая лыж и не отвлекаясь от насущных дел.

На двух основных половинках Ветреной Борисов не стал возводить башни вдоль стен, но зато нанял магов Земли, чтобы те наделали своеобразных балконов — дотов. Цель все та же — фланкирующий огонь и отвлечение детей богов, обустройство ловушек для них.Пещеры для горгулий и гарпий тоже были расширены и теперь зияли щелями на склонах ущелья, производя впечатление своеобразных жабр. Некромант предлагал еще основать здесь гнездо вампиров, для ночных вылазок к детям богов, но Борисов пока что не решился принять предложение.

Отношения с детьми богов развивались вроде бы успешно, а кровососание могло все испортить. Еще у Борисова был проект обустройства увеселительного заведения, для высасывания, во всех смыслах, денег из детей богов — из числа тех, кто купил визу — но тут размышления тоже продолжались. Логичнее всего было бы сосредоточить все подобное в одном месте — рядом с рынком, который расползался и расширялся, словно жирное пятно на бумаге — но тогда туда мог бы попасть любой из детей богов, не покупая визы.

— Вниз, — скомандовал Борисов, и они начали спускаться.

Небольшому грифонятнику, расположенному ниже по ущелью, за пределами военного городка, уже требовалось расширение. И обустройство клочка земли, желательно с озером, рядом и расширение арсенала летающих созданий. Грифон, хлопая крыльями, коснулся площадки наверху одной из башен крепости, и Борисов легко спрыгнул вниз. Охрана еще кружила, но Борисов уже настолько привык к отряду сопровождения, что даже не замечал их, уверенный — Аврэль и остальные выполнят свой долг.

— Как съездили? — спросил встречающий его Ллеонил.

Охранники площадки выпрямились, стукнули себя в грудь.

— Так себе, — скривился Борисов, отвечая Ллеонилу. — Телепортист погиб, его грифона прибило.

Будь здесь Левозуб, он опять заныл бы о расходах, но Ллеонил лишь пожал плечами. Телепортист и грифон были наемными, риски были учтены в контракте, оставалось только выплатить нужную сумму, в общем, ничего такого, что касалось бы хозяйства крепости. Собственно, и Ллеонил появился рядом не случайно, Борисов его «позвал», хотя опять же прямой телепатией это не было, скорее неким неясным посылом, исходящим от самой крепости.

Иногда Борисов думал, что так проявляется магия призывов.

— Мы можем обустроить площадки локальных порталов? — спросил он у Ллеонила.

— С разрешения Наместника, — незамедлительно ответил тот, и забубнил: — Крепости, имеющие статус пограничных, в период ведения боевых действий…

— Не надо, я понял, — прервал его Борисов.

К Наместнику он собирался, но позже. Запрет на локальные порталы был связан примерно с тем же, что и обустройство хороших дорог — повышение риска проникновения врагов. Даже не так, скорости проникновения врагов, и дальше по классике «Скорость! Быстрота! Натиск!»

— Амулеты связи? Хотя бы для офицеров? — спросил Борисов.

— Это возможно, — кивнул Ллеонил.

Они уже спустились с башен, и вошли в основное «тело» крепости — ту самую закручивающуюся улитку, в стенах которой и располагался гарнизон. Незаметная переброска сил в разные части крепости, узкие ходы, позволяющие сдерживать врага, были в «улитке» и свои недостатки, разумеется, но эту часть Борисов пока решил не перестраивать. Усилить, может быть, надстроить, но не перестраивать.

— По регламенту, — Ллеонил опять вошел в бубнящий режим, как он делал всякий раз, когда цитировал по памяти официальные документы, — на крепость, носящую статус пограничной, выделяется удвоенное от обычного количество амулетов связи, с учетом наличного офицерского состава…

Борисов, делая вид, что слушает, словно невзначай сложил руки за спиной, касаясь Лобзика, который подергивался в кобуре, словно огромный мобильник на вибровызове.

Опасность!

— Око Тавоса! — в то же мгновение донесся возглас Аврэля.

Дуболом чуть опоздал, Борисов уже врубил скорость и сам прыгнул вперед, толкнулся ногой от стены, и взлетел к потолку, сдергивая оттуда притаившегося, приклеившегося, словно паук, врага. Тот еще попробовал улизнуть, но Борисов прыгнул следом, прижимая врага к «подоконнику», и едва не ломая хребет. Внизу шумели купцы и стражники, слышалась перекличка, доносилось всхрапывание и ржание тягловых животных.

— Так-так-так, — осклабился Борисов.

Левая рука его прижимала грудь врага — врагини? — правая держала Лобзик, устремленный прямо в лицо неведомой убийцы. Или не прямо, раз уж ее лицо закрывало нечто вроде балаклавы, но подскочивший Дуболом тут же исправил эту оплошность.

— Приветствую, команданте Филч, — задорно улыбнулась убийца.

Волосы ее были скручены в две «дульки», а вокруг пронзительно синих глаз проведены тени черной краской, чтобы еще сильнее скрадывать очертания.

— Чем обязан, — имя собеседницы пришло автоматически, — Мезида из клана Вольных Воробьев?

— Да вот, захотелось посмотреть на такого видного мужчину.

Неудобная поза и двадцатиметровая высота за спиной, казалось, ничуть не смущали Мезиду, даже наоборот, она поерзала, словно потираясь грудями о руку Борисова.

— Поговорить, себя показать, — продолжала Мезида.

— Показывай, — тут же предложил Борисов.

— Что именно?

— Себя. Так сказать, товар лицом и остальными местами, — в голосе Борисова скользнула насмешка.

Мезида, ничуть не стесняясь, мгновенно разделась, точнее говоря, ее одежда просто исчезла, за исключением подгузника и лифчика. Это не помешало ей еще выгнуться и заявить игривым тоном.

— Ну как, я лучше Гермионы?

— Да вы заебали со своей Гермионой! — неожиданно рассвирепел Борисов.

Каждый второй из детей богов спрашивал о ней, и подобная осведомленность ничуть не радовала Борисова.

— Сдалась вам всем эта похотливая лесбийская сучка!

— Как то не по канону, — пробормотала Мезида.

— Ну что, показывай дальше, — сказал Борисов.

— А ты знаешь, — голос Мезиды снова стал игривым, — что снять их могу только я сама, добровольно?

— И что?

— Разве тебе не хочется узнать, что под ними?

— Разве что у тебя там пизда поперек или три отверстия вместо двух, — скучающим тоном ответил Борисов.

Были у старости и свои преимущества, либидо не выпрыгивало из штанов выше головы, например.

— Ты же не думаешь, что две минуты скучного секса с тобой стоят торговых льгот и продажи вам виз по сниженным ценам? Подобное я могу бесплатно от любой своей служанки получить.

Чистая правда подействовала на Мезиду ошеломляюще. Рот ее раскрылся и изрыгнул поток непонятных слов, в которых превалировали словосочетания вроде «охуевшие разрабы», «блядская непись» и «пиздец уродам».

— К оружию!! — донесся выкрик снизу.

Раздался лязг мечей, и Лобзик в руке Борисова дернулся, предупреждая об опасности. Немедленно вспомнилось, что Мезида висела под потолком, готовясь к нападению, и общая картина происходящего стала примерно понятной. Дадах! Лобзик дернулся, и выстрел снес Мезиде голову.

— Внести клан Вольных Воробьев в черный список рынка, — хладнокровно распорядился Борисов, выкидывая тело без головы в проем окна.

Глава 18

Приватный чат клана Вольные Воробьи

*** Вот запись разговора. И еще вот.

*** Он тебе там больше никуда свой дробовик не совал? Ггггг.

*** В следующий раз сам пойдешь! Посмотрим, удастся ли тебе сохранить подгузник чистым!

*** Тэкс, ну что, пока наш пиарщик строчит жалобы адмам, подведем итоги. Дети Гондураса и вправду плотно сидят на подсосе с Империей, а нам перекрыли рынок.

*** Будэм рэзать, будэм бить!

*** А, и еще хохмочка — мне и правда предложили уникквест, так что твой шпиёнь в Гондоре не соврал. Только в этот раз это был не гарем. ^_^

*** Вариативные уник-квесты?

*** Разрабы явно воду мутят, качество конь-тента падает.

*** А ты счетчик на их сайте смотрел? Каждый день, считай, немаленький город новичков регается и бежит добывать свои первые дырявые сапоги. Разрабы, поди, сидят все в мыле.

*** Точно, заодно и начальству их легче трахать за косяки.

*** Не пались, ебут обычно без мыла — чтобы лучше доходило.

*** И входило!

*** Нет, входит там как раз хуже, зато запоминается на ура.

*** Ладно, считай, мы все истомились и изгрызли клавы в ожидании — что там с квестом?

*** Предложили работать на Филча, принести ему клятву верности душой и телом.

*** Особенно телом лол.

*** убивать его врагов, выполнять его приказы, помогать и возвышать.

*** Ага!

*** В теме про гарем тоже была помощь? Тццц.

*** Двенадцать часов онлайна в день в мирное время, и ненормированное в боевое, выполнение любых приказов, выход из клана и прочее бла-бла. Даже в Храме Ассасинов такого нет. И дичайшие штрафы за любой чих в сторону, цели не определены, награда непонятно какая — данунах и похпохпох. Если он генерирует только такие уникквесты… может нахрен такую корову? Даже с дробовиком, который, кстати хер сопрешь, бо именной.

*** Или найти геронтофилку.

*** Любящую убивать.

*** Бабульку на пенсии.

*** с круглосуточным онлайном.

*** Дащаззззз, такая бабка резвым скакуном ебаться с молоденькими побежит в Квартал Свиданий, нахер ей какой-то старый Филч в жопе мира?

*** Жопа эта развивается в последнее время.

*** ААААА!!! Гермиона — похотливая лесбийская сучка!! Пойду вброшу на форум гарепотерофилов!

*** Ладно, действуем по прежнему плану — рынок в осаду, привлекут имперцев — рубим фраги, накосим бабла и отвалим на рейд в Дафнию.

— Девять раненых, один погибший, по собственной дурости, — сказала Ханнали, с треском разбрасывая вокруг искры и пыльцу.

Она возлежала практически горизонтально в воздухе, еле-еле шевеля побелевшими крыльями.

— Что там случилось?

— Развернулся и рванул за оружием, а его товарищ за спиной это самое оружие как раз достал. Вот рядовой Читрани… Читрано… Читропыга, короче, сам себя на меч и насадил. Ровнехонько через печень, да еще и насквозь. Нет, будь я там рядом, то спасла бы его, — Ханнали выпустила клуб дыма.

Борисов бы тоже подымил, с удовольствием, но пока что было нечем. Табак в Империи не водился, да что там, в Триэме просто не знали, что это такое. А своей травы Ханнали ему не давала, заявив, мол, вредно всем, кто не фея.

— И локальных порталов нам строить не дают, — вздохнул Борисов. — Нужен какой-то адекватный ответ на все это. Нанять еще лекарей?

— Дети богов их в первую очередь и вырежут, — Ханнали издала писк-смех, перевернулась на живот и добавила. — Самой, что ли, в первой линии постоять?

Борисов лишь пожал плечами, мол, если хочется, то почему бы и нет? За старую фею он ничуть не боялся, та гоняла ветеранов как зеленых новичков, поспевая колдовать и сыпать насмешками не хуже заправского сержанта. И кровожадность присутствовала, в этом она не уступала Дуболому. Жаль только, что Ханнали была одна на всю крепость, и то случайно — Борисов узнавал у соседей, у них таких полезных фей не водилось.

— Да ты никак размяк, команданте. Что за война без потерь?

— Не желаю терять ни одного своего человека! — отрезал Борисов.

Причины этого, конечно, были насквозь меркантильными: отличный послужной список, отсутствие потерь и прочее, давали шанс свалить из этой дыры. В крепость на границе в районе Дафнии, дабы извлекать выгоды из войны и боевого положения, либо в крепость в глубине Империи, чтобы, наоборот, все было тихо и спокойно, а сам Борисов мог спокойно заниматься проектом избавления от метки. Кое-какую литературу по данному вопросу он уже изучил, и это было основанием для третьего варианта: свалить из Империи в вольные области.

Местность там сильно напоминала средневековую Италию — города, каждый сам за себя, постоянная резня, беготня детей богов вокруг, стычки, свары, попытки соседей завоевать, масса денег в обороте, богатые рудники и всякие там подземелья. Бурлящий котел, в котором можно было оставаться незамеченным и варить свою «похлебку», связанную с богами — в Империи с культом Тавоса у Борисова такой свободы не было и не будет.

Любой из вариантов требовал денег, денег и еще раз денег, и хорошего имиджа.

— Так не выйдет, команданте, вы же сами это знаете, — выдохнула Ханнали.

— Но к этому надо стремиться!

В общем, Борисов работал на образ хорошего командира, который «слуга царю, отец солдатам», благо патерналистские тенденции в Империи и без него имелись.

— Поэтому и пришел, — сказал Борисов.

— Боевые маги-лекари дороги и все сейчас на войне.

— Знаю. Но что, если поучить рядовых азам первой помощи?

— Бесполезно, — тут же ответила Ханнали, затянулась и выдала. — И дорого. Команданте, может вам псоглавцев набрать?

— Кого? — не понял Борисов. — Оборотней, в смысле?

— Нет-нет, собаколюдей, — ответила фея. — Они, правда, туповаты, слабы в магии и слишком громко гавкают, зато отлично обучаются и размножаются! Меньше пяти-шести щенков в помете редко у кого бывает, и лечить их легко, недаром же говорят, мол, заживает, как на собаке.

— Выращивать собственное войско? Это сколько же лет пройдет?

— Да буквально пару годков, но я о другом, — рассмеялась фея, рассыпая пыльцу. — У них всегда есть излишки населения, желающие подраться.

— Точно желающие?

— А они там все такие. Если бы не Император, приютивший их сколько-то веков назад, псоглавцев давно бы вырезали повсюду, уж больно их агрессия и гавканье не соответствуют истинной силе.

— То есть против детей богов…

— Ну да, собачье мясо, — Ханнали покрутила маленькой ручонкой. — Не жалко.

Борисов поблагодарил фею за совет и помощь раненым, и вышел. Жалко — не жалко, а нанимать песиков предстояло за собственные деньги, а значит, не следовало торопиться. И то чудо, что до сих пор не приехали суровые финансовые ревизоры, гоблины да цверги, спрашивать Борисова, откуда у него столько денег. И безопасники, вместе с ревизорами, спрашивать, чего это Борисов торгует с врагами Империи?

— Кстати, — Борисов полез в карман, достал бумагу и записал.

Разведка и контрразведка. Секретарь.

Перечитал еще раз и вздохнул. Возможно, не стоило городить огород, а опять же запросить канцелярию Наместника и запросить официального имперского представителя службы безопасности. Заодно ему легче будет переписывать тех, кто визы получил и организовывать за ними слежку.

Но для этого надо было вначале получить одобрение Наместника, а для этого… и цепочку оказывалась довольно длинной. Не говоря уже о «сомнительном прошлом» самого Борисова, арест по обвинению в дезертирстве и потом бац, словно из ниоткуда комендантство? Даже если в Империи царит меритократия (общественный строй Империи был запутан, и расспросами Борисов занимался очень осторожно — так как речь шла об общеизвестных вещах), то все равно — взлет от «мяса» в коменданты выглядел подозрительно. И на фоне этой подозрительности — предложение Борисова, причем воплощенное в жизнь, торговать с врагами Империи?

Неудивительно, что Фёдор Михайлович не спешил к «другу Тарлину».

— Так, точно, — Борисов снова полез за бумагой.

Заклинания обнаружения врагов. Детекторы. Наблюдатели.

Спрашивается, кой толк в охране, если дети богов все равно постоянно проникают в крепость незамеченными? Следовало поставить в крепости… нет, вначале оценить проект работ, стоимость, сроки, в общем, еще одно задание для Ллеонила и Левозуба.

— Добрый вечер, команданте, — поклонились дружно Мариэтта, Мари и Мария, три сестры — близняшки, работавшие у него служанками.

Сам Борисов считал, что и трех многовато, вон предыдущему коменданту всего одна прислуживала и все успевала. Но близняшки лишь кланялись, и никуда исчезать не спешили, поэтому Борисов просто махнул рукой: делают свою работу? Делают, и хорошо, чего еще желать?

— Ванну, смену одежды, ужин, и пригласите Мариуса, — коротко, отрывисто распорядился Борисов.

Заклинания — это магия, а магию он обсуждал с Мариусом, и тот уже дальше делегировал задачи и распоряжения. В остальном же система работала привычно, во дворцах Халкегинии хватало прислуги и жен, хотя всем слугам Борисов предпочел бы одного домового эльфа: шуму меньше, а толку больше.

Пока он снимал броню и одежду, служанки наполнили ванну, и Борисов задумался на секунду.

— Ты, — его палец ткнул в Мари, — потрешь мне спину.

Организм отреагировал на зрелище полуголой Мезиды, и… да чего скрывать и обманывать? Следовало признать, что он застрял здесь всерьез и надолго. Да что там, он вполне мог потратить остаток своей недолгой жизни на попытки снять проклятие богов и ничего не добиться.

— Прошу вас, команданте, — склонилась Мари, указывая на ванну.

Та уже была наполнена, в меру горячей водой, благо для всего этого имелась магия. Сама Мари была в «купальном костюме», легкой, прозрачной накидке, не скрывающей ничего, и которая позже будет липнуть, и облегать мокрое тело.

— Как вас натирать, команданте? — еще раз склонилась Мари, колыхнув немалой грудью.

— Нежно, — проворчал Борисов, раздеваясь и залезая в ванну.

Глава 19

Июнь 1042 года ОТИ, крепость Ветреная

«Вначале был лишь Единый, и он был всем, и кроме него не было ничего. Затем он начал акт творения, и так единый стал Творцом, создавшим мир Триэма и все остальные миры, сколько их ни есть. Двенадцать помощников Творца, трудившихся вместе с ним над миром Триэма, стали первыми богами, и так и повелось с тех самых, изначальных времен, что в высший Пантеон входят 12 богов».

Борисов еще раз перечитал этот абзац и перевел взгляд вправо, на другую книгу, с названием «Откровения Феарнила Мидопольского, любимца Забавы». Все это было бы смешно, не являйся Забава богиней хаоса, случая, удачи и прочих вещей, с весьма извращенным пристрастием забавляться над смертными. Вот захотелось ей позабавиться, и темный эльф Феарнил, один из ее жрецов, внезапно получил пачку божественных откровений.

После чего сошел с ума, и до сих пор шли споры, насколько правдивы его откровения. Борисов и не стал бы связываться с безумцем, а уж тем более покупать книгу его откровений за такие конские деньги, но только в ней упоминалось проклятие богов.

«Пожиратель миров восстал из ниоткуда, родился из Хаоса и Бездны, как рождается в природе хищник в противовес жертве. Он напал и начал пожирать миры, и Творец, упавший без сил после сотворения мириад миров, не выдержал и вскочил, дабы дать отпор Пожирателю. Долго бились они, и Пожиратель все же взял вверх, а Творец упал бездыханным. Но верные помощники Творца подоспели ему на помощь, и одолели Пожирателя, лишившегося сил, прокляли его, поставили метку и запечатали в надежной тюрьме в сердце мира. И дабы никто не мог снять эту метку и проклятие богов, не мог освободить Пожирателя, решили боги и приняли нерушимый закон, что никогда не будет между Пантеоном Двенадцати согласия».

— Никогда не будет согласия, — проворчал Борисов под нос, — уррроды. А мне что, пропадать теперь, с этой меткой?

На роль Пожирателя миров он не тянул, но теперь хотя бы становилось понятно, почему он не может покинуть мир Триэма. Все тот же механизм, который останавливал Пожирателя. Борисов перевел взгляд на третью книгу, изукрашенную завитушками, с названием «Боги Триэма».

Суть написанного там, в 9-й главе, была проста как молоток: верить можно только в одного бога. Ты можешь менять веру и начинать верить в другого, но тогда отношения с богом или богиней, от которых ты отвернулся, станут предельно враждебными. Можно было взывать к своему небесному покровителю и получить какие-то благословения и поощрения, но воззвав к враждебному богу, ты легко мог получить вечное проклятие. Обращаться к богам могли лишь те, кто верил в них, и чем выше ты стоял в иерархии, тем больше шансов было, что бог тебе ответит.

— Не будет согласия, — повторил Борисов, пройдясь туда и сюда по кабинету.

Попросту говоря, чтобы снять с него метку, нужно было согласие всех двенадцати богов из высшего Пантеона. Но договориться между собой они не могли по определению, чтобы никто не мог выпустить Пожирателя из его темницы. Единственным плюсом от этих теологических изысканий Борисова стало неожиданное понимание, откуда взялись дети богов и почему они творят такую дичь. Попросту говоря, дети богов воевали за своих родителей, решая, кто же из них будет новым Творцом.

Всего-то и требовалось победить всех остальных из высшего пантеона, неважно, силой ли свергнуть самих богов, или перевербовать их последователей, или силой насадить веру только в своего бога, но требовалась безоговорочная победа — как соответствие силам единого и всемогущего Творца. В общем, можно было не сомневаться, что кровь на полях Триэма будет литься еще сотни лет, и победителя не будет, потому что союзы и альянсы между верховными богами были невозможны по определению.

Это не значило, что едва встречались двое детей богов или просто жителей Триэма, поклоняющихся разным богам, как сразу начиналось смертоубийство и резня, нет. Мирное сосуществование рядом было вполне возможно, а вот военные альянсы и союзы — нет, сразу с небес прилетало проклятие, а то и просто материализованный гнев богов, в виде молнии или скалы, убивавшей нарушителя.

— Ревнивые пидарасы, — продолжал ворчать Борисов.

Была, была у него надежда на богов мельче размерами, ибо кроме высшего пантеона из двенадцати богов, существовала еще и масса других, как говорится, трубой пониже и дымом жиже. Пантеон из сотни самых сильных богов, кандидатов в высший, и затем второй уровень, числом в тысячу, и третий, для совсем уж мелких, вроде духов места, с поклонниками, которых можно было пересчитать по пальцам. И четвертый, для забытых, уничтоженных и поверженных, объединенных одним общим признаком — поклонников, храмов и всего остального у них просто не было. Однако и тут хитрожопые помощники Творца, неспособные сами уничтожить Пожирателя (и затеявшие «выборы» руками своих детей, очевидно), все предусмотрели.

«Аще кто объединяща и ворога верховного побиваша инда остатни ему престол вручаша».

Борисов помотал головой и протер глаза. С какого перепугу слова в книге читались как пародия на старославянский, он так и не понял. Думал, со временем пройдет, но нет, не проходило, и читать книгу «В горницах высних» приходилось вдумчиво, медленно, и с долгими паузами. Однако же Борисов, подстегиваемый необходимостью, справился и долго потом матерился, осмыслив прочитанное.

Поклонники первой сотни сильнейших богов вполне могли объединяться, заключать союзы и альянсы, и так они и делали несколько раз. Пускай боги высшего пантеона были сильны, а их поклонники многочисленны (и вместе с поклонниками богов из первой сотни они суммарно составляли более 95 % всех верующих), но последователи богов из первой сотни тоже кое-что могли. Один раз возник ситуационный альянс, и неожиданно пал бог гор, скал и подземных недр Вауле, выбившийся в пантеон двенадцати за счет веры цвергов, гномов и всех, кто работал в шахтах и недрах земли. В другой раз последователи первой десятки специально собрались и наголову разгромили последователей бога войны Крамса, а его самого выбросили из высшего пантеона.

В книге приводились еще примеры, но суть их сводилась к одному и тому же. Едва кто-то покидал высший пантеон, как его место занимал один из победителей. И он тут же отворачивался от всех союзников, разрывал альянсы, начинал враждовать с остальными 11 богами и богинями из высшего пантеона. Мало того, Борисову был вообще заказан разговор со жрецами этих богов, в чем он убедился лично, как-то выбравшись в Фаэло, и зайдя в храм Тавоса.

Нет, не сбежалась храмовая стража, никто не спешил изрубить богохульника в капусту, Борисова просто выставили, ясно дав понять, что разговаривать с ним тут не будут. Еще оставался вариант работы через помощников, благо никто из обычных людей эту проклятую метку не видел, не ощущал, и на них она не влияла, но. Тут всплывало очередное паскудное но. Не верующих в храмах особо не слушали (хотя пинками и не выкидывали), а верующим вполне могло прилететь сверху распоряжение от верховных жрецов, не якшаться с «проклятым богами Филчем».

В общем, заколдованный круг.

Поэтому Федор Михайлович уже второй день, ну, не то, чтобы хандрил, а скажем так, пребывал в тягостных раздумьях и сидел над книгами. Перепроверял сам себя, но ошибки не было. Метка, полученная невесть где — наверное, при полете в этот мир — не оставляла ему шансов выбраться. Воспринимать пребывание на посту коменданта как отпуск и отдых от жен, семьи и обязанностей уже не получалось.

— И бессмертие сперли, суки, — вздохнул Борисов, садясь в кресло.

Еще долго он сидел, ругая про себя на все лады богов и таращась бесцельно в окно.

Где-то в корпорации, создавшей игру «Мир Меча и Магии»

— Опять поступают жалобы.

— Да у нас сервера не справляются с их потоком!

— Не все так плохо, девяносто процентов этих жалоб — ерунда и спам, в общем, сеть верна себе. По остальным десяти процентам ведется работа, и ведется она из рук вон плохо.

— А я говорил — дайте людей! Служебные записки писал! Получатся, поток пользователей мы обеспечили, а поток сотрудников, которые будут их удовлетворять?

— Бюджет уже утвержден. Обещайте премии и отпуска в следующем году.

— Обещаю. Кони бы давно сдохли, а сотрудники пашут. Поэтому не надо говорить, что работа ведется плохо — работа ведется хорошо, но это все равно, как если бы дом строил один человек.

— Хорошо, не будем опять ссориться из-за формулировок.

— Тем более, что по большей части ошибок мы отрабатываем в сроки, устраняем, изменяем, накатываем исправления, и это не останавливая серверов игры!

— Но когда я говорил «жалобы», имелся в виду тройной инцидент.

— Гхм.

— Да-да, вот, посмотрите сами. Вот, первая жалоба.

— И смотрите ответ — ошибок не обнаружено, вот логи, вот письмо, мой сотрудник отработал по инструкции!

— И вот вторая жалоба.

— И смотрите, опять все по инструкции!!

— А своей головой подумать?

— Когда?! Людей не хватает, и еще сто задач горит — некогда думать!

— Ваше стремление защитить сотрудников вашего отдела — похвально, однако же, вот она, третья жалоба, а значит, все переходит в плоскость тройного инцидента, не так ли?

— Так.

— И значит, меры должны быть совсем другими, так?

— Так.

— Избавьтесь от этого, как его… Филча, да еще и с дробовиком, что это такое вообще?! Огнестрельное оружие в мире меча и магии?! Как нас еще не засудили и не раздели до трусов, не понимаю!

— Просто накладки, магический артефакт огня какой-нибудь.

— Избавьтесь!

— Простите, что вмешиваюсь, господа, но вот доклад от пиар-отдела, что внезапные исчезновения персонажей — исправление ошибок — плохо влияют на репутацию игры и отношение игроков.

— Хорошо, хорошо, замаскируйте исчезновение, пусть там его, не знаю, вышестоящее начальство вызовет к себе, осудит на казнь, посадит в тюрьму, что угодно, но разберитесь с этим инцидентом!

Глава 20

Они появились в полдень, когда Борисов уже собирался отобедать и обсудить ряд вопросов с лидером клана «Дети Гондора» Арагорном Вторым. Стражник загородил было путь, но цверг, шагавший вперед, показал ему какую-то бляху и рявкнул:

— Дело Наместника! — и стражник отскочил, словно его ударило током.

Затем цверг вскинул руку и громко крикнул.

— Арестуйте этого человека! — указывая на Борисова.

Три мага за его спиной вскинули руки, начавшие светиться. Перед носом Борисова внезапно оказалась спина Мариэтты, заслонившей его собой. Борисов отодвинул ее, обнаружив, что диспозиция сил изменилась. Аврэль держал под прицелом лука трех магов, и стрела на тетиве светилась не хуже, чем руки этих самых магов. Дуболом, покрывшись корой, надвигался на цверга, который выставив перед собой бляху, верещал:

— Дело Наместника!

Арагорн Второй с задумчиво — ошарашенным видом смотрел на все это, не спеша, впрочем, вмешиваться. Тут Борисов его не осуждал — с чего бы главе клана лезть в имперские разборки, но в то же время отметил, что Арагорн мог бы и вступиться за союзника. Другой комендант ему вряд ли гостевые визы будет продавать.

— Постойте, — поднялся Борисов. — Отставить драку.

Преданность команды — это хорошо, думал он, но если дойдет до драки — куда потом бежать? К детям богов? Кому он там нужен, без денег и крепости? За Ветреную и статус коменданта следовало сразиться хотя бы затем, чтобы не начинать все сначала, с нуля. Если уж ему суждено провести здесь остаток жизни, то стоило начать карабкаться наверх не с позиции бедняка и изгоя.

— За что же меня хотят арестовать? — поинтересовался Борисов спокойным тоном.

— Связи с врагами, — взгляд цверга вильнул в сторону Арагорна, — помощь им в проникновении в Империю, незаконные доходы и их сокрытие, ослабление обороноспособности Империи, пренебрежение своими обязанностями, нарушения устава, создание угрозы жизни подданным Империи…

Это он о купцах говорит, сообразил Борисов, и немного удивился про себя. За двукратную прибыль имперские купцы готовы были его на руках носить, сами выбили какие-то там нужные разрешения, и торговали так, что камень на дорогах дымился от интенсивности провоза грузов туда-обратно. И тут вдруг создание угрозы!

— Аврэль, опусти лук, — негромко скомандовал Борисов, не отрывая взгляда от цверга.

Тот, казалось, смущался и не знал, куда девать руки, отводил взгляд, перекладывал бляху из кармана в карман. В общем, ничуть не напоминал самого себя минутной давности, и это наводило на подозрения.

— Команданте! — сквозь стиснутые зубы прошипел Аврэль, даже не думая опускать лук.

— Любезный, — обратился Борисов к цвергу, и тут же услышал подсказку от Мариэтты, — Марлин, прикажите, пожалуйста, вашим магам опустить руки. Зачем нам драка, когда мы можем поговорить и договориться как два цивилизованных жители Империи, да простоит она вечность?

Цверг моргнул, еще раз, и потом нехотя повел рукой. Маги, в темных мантиях и балахонах, опять напомнившие Борисову Британию и Хогвартс, встали полукругом за спиной Марлина. Напряжение в зале спало, хотя и не до конца. Арагорн, казалось, пожирал глазами сцену и вид у него был скорее ошарашенный, нежели задумчивый.

— Вы же знаете, Марлин, что Наместник Тарлин лично прилетал сюда, чтобы наградить меня вот этим орденом? — Мариэтта подала орден, и Борисов смутно подивился, зачем она вообще его таскала с собой. — За героическую оборону крепости от врагов. Наместник Тарлин называл меня другом и призывал и дальше делать все, что в моих силах.

Марлин лишь моргал, словно загипнотизированный видом надвигающегося на него Борисова. Раньше вид старого тела Филча так не влиял на «горных коротышек», к коим Борисов относил всех чохом: и цвергов, и гномов, и карликов, и прочих мелких обитателей горных глубин, но раньше и арестовывать никто не приезжал.

Борисов нарочито говорил плавно и медленно, параллельно обдумывая ситуацию. Судя по растерянности Марлина, а также скудости сил, Наместник был не в курсе происходящего. «Наезд» кого-то из конкурентов, желающих заполучить хлебное местечко, ставшее хлебным исключительно стараниями Борисова. Но конкуренты — наверняка какая-нибудь крыса из канцелярии или прихлебатель Наместника — о том могли и не знать, оценивая все по внешним проявлениям: стояла никому не нужная крепость, а потом бац! Деньги, деньги, деньги, торговля, еще деньги и минимум смертей.

Тут Борисову захотелось скривиться — не учел такого риска, не учел.

— И теперь, по чьему-то доносу — кстати, чьему?

— Мне это неведомо, — медленно покачал головой Марлин.

— Вы прилетаете сюда, собираетесь арестовать меня, друга Наместника и героя обороны крепости, в эту трудную для Империи минуту помогающего своей стране деньгами и снаряжением? — продолжил атаку Борисов.

Арагорн внимательно слушал, и по-хорошему следовало бы вначале его убрать из помещения, но Борисов плюнул на это дело. Потом, все потом, лишь бы оно было, это потом.

— У меня есть приказ, — тягуче медленно сказал цверг.

— А вам не кажется, друг мой, что приказ этот отдали подлинные враги Империи, приписав мне все то, чем они сами занимаются? Подрыв обороноспособности, воровство и прочие вещи? А вас просто использовали втемную?

Марлин молчал, и Борисов добавил многозначительно:

— И не только вас, но и Наместника Тарлина.

Это сработало, цверг вышел из ступора и начал стремительно багроветь. При его невысоком росте и полуквадратных размерах тела выглядело все так, словно его сейчас удар хватит. А Борисов подумал, что схожесть имен, наверное, неспроста — возможно, Марлин и Тарлин, даже, родственники. Это отчасти объясняло бы все эти эмоции на ровном месте, ведь, в самом деле, что такого страшного Борисов сказал? Ну, решил кто-то подсидеть Борисова, прикрывшись именем Наместника, вполне обычная интрига, особенно здесь, где большие деньги замешаны. И то, «подсидеть» — это лишь придумка самого Борисова, а если сейчас окажется, что сам Тарлин и подписал приказ, то все, останется только выхватить Лобзик и бежать.

— НАМЕСТНИКА?!! — неожиданно заорал Марлин, выйдя из багрового ступора. — КТО ПОСМЕЛ?!!

Борисов облегченно выдохнул, выкрик явно показывал, что Тарлин не подписывал приказа, и продолжил наступление.

— А вот это, друг мой, нам и предстоит выяснить! — многозначительно сказал он Марлину. — Мы разыграем мой арест, и вы проводите меня к Наместнику, где он лично подтвердит мою невиновность.

На самом деле, Борисов не знал, так ли оно будет, но это, сейчас, пожалуй, не имело никакого значения. Раз уж так выпали карты, следовало блефовать до конца — и встретиться с Наместником, конечно. Вдруг Фёдор Михайлович попал в точку с тем, что кто-то желает отжать у него прибыльный бизнес? Тогда можно будет и недоброжелателя прижучить, и контакт с Наместником наладить, и подумать над расширением операций. Крепость усилить, ущелья перестроить, выдвинуться вначале на холмы, затем в степь и дальше к мертвым равнинам, образовать целый приграничный округ, увеличив территорию Империи.

— А затем мы выясним, кто это решил опорочить честное имя Наместника, возьмем его за жабры…

— Думаете, это кто-то из русалов? — оживился Марлин, сбив Борисова с мысли.

— Ммм, это образное выражение, я даже не знаю, кто там из ближнего круга у Наместника есть.

— Пара русалов есть, — задумчиво закивал Марлин.

Видимо, тут что-то личное, решил Борисов, то ли в детстве рыболюди чуть не утопили, то ли просто Марлин воду не любил.

— Вот и выясним, кто есть кто! А если что вы, Марлин, совершенно не виноваты — вам приказали арестовать, вы меня и привели!

Цверг окончательно просиял, и тут же сказал нетерпеливо.

— Тогда давайте отправимся в путь!

Борисов кивнул, шагнул к Аврэлю и сказал тихо:

— Шума не поднимать, из комнаты никого не выпускать.

Аврэль указал глазами на Арагорна, Борисов в ответ покривился, мол, хрен с ним, с дитем богов, но остальных зажать и информацию наружу не выпускать. Говорить про то, что делать, если он не вернется, Борисов не стал, и вовсе не из-за суеверий. Просто, если он не вернется — какая разница, что будет в Ветреной? Жили как-то без него все эти годы, проживут и дальше.

— В путь, — сказал Борисов, делая приглашающий жест.

Наместник Тарлин тоже обедал, но, услышав нарочитое громкое (по подсказке Борисова) объявление, мол, «комендант крепости Ветреная Аргус Филч арестован и доставлен по вашему приказанию», тут же извинился и покинул обеденный стол.

— Друг мой! — снова закричал он, и Борисов незаметно перевел дух. — Кто посмел? Немедленно развязать его!

— Это видимость, — успокоил его Борисов, тут же освобождая руки от фальшивых оков.

— Друг мой, прошу к столу, — тут же попробовал утащить его Тарлин.

— Постойте, Наместник, — остановил его Борисов.

Коротко и быстро он объяснил суть дела, вбросил насчет недоброжелателей и завистников, оттуда перешел к причинам их зависти, и подал дело так, словно он думал только об Империи и сбережении людей. Закатил пробный шар, ведь все равно объяснять про деньги и прочее пришлось бы, но, возможно, уже не в такой благоприятной обстановке.

— Друг мой, вы просто золото! — заорал Тарлин. — Если бы у меня был с десяток таких, как вы, эта провинция просто расцвела бы!

Наместник тут же прямолинейно переключился и спросил в лоб.

— Скажите, вы знакомы с моей дочерью?

— Не имел такой чести, — чуть поклонился Борисов.

— Зря, друг мой, зря, я понимаю, вы трудитесь во славу Империи и Императора…

Борисов стукнул себя кулаком в грудь.

— … но вам следует чаще бывать в Сойле, ох, чаще. Уверен, ваши таланты найдут применение и здесь! Кстати, друг мой, завтра будет благотворительный бал, в честь совершеннолетия моей дочери, я просто настаиваю, чтобы вы там появились!

Борисов, разумеется, не стал возражать.

Глава 21

Борисов стоял на балконе, с бокалом какого-то местного вина в руке, и, не опираясь на балюстраду, разглядывал Сойль, распростершийся внизу. Столица провинции Рахаад представляла собой довольно-таки крупный город, даже по земным меркам, и дворец Наместника возвышался над ним, расположившись на очевидно искусственно созданном скальном холме.

Магия.

Магия освещала город, магия возводила скалы, магия обеспечивала дворец Наместника защитой и водой, и связью, и всем остальным, что потребуется. Магия, позволявшая подавать сигналы тревоги легиону в Фаэло и отправлять отчеты в канцелярию, годилась и для связи с Ветреной, и Борисов вчера так и сделал. Попутно опять всплыла проблема отсутствия заместителя и секретаря, но Борисов просто приказал собрать всех своих помощников, и разом отдал распоряжения общего характера.

За спиной Борисова сверкал огнями, грохотал музыкой и топотом множества ног в танце, огромный бальный зал. Празднование совершеннолетия дочери Наместника, по имени Жаклин, было в самом разгаре, и Борисову достался первый танец с именинницей. К тому же еще перед началом бала Тарлин протащил его по гостям, представляя Борисова как героя Империи и своего лучшего друга, что в итоге открывало грандиозные перспективы.

А также делало Борисова мишенью для новых интриг, зависти и прочего, но это его не слишком волновало. Прямой удар с арестом и попыткой отобрать крепость провалился, теперь надо было только упрочить положение и связь с Тарлином, и сам Наместник, в общем-то, открытым текстом намекнул, как это можно сделать.

— Вот вы где! — раздался чуть запыхавшийся голос за спиной.

Борисов развернулся, чуть поклонился Жаклин, сказал дипломатично.

— Простите старику эту минутку слабости, я уже не могу плясать всю ночь напролет.

— О, ну что вы! — мило зарделась Жаклин и смущенно потупила глазки.

Собственно, вот он выход, стоял перед Борисовым. Наместник Тарлин открытым текстом сватал свою дочь Борисову, сама Жаклин явно была не прочь отдаться ему прямо здесь, на балконе, и проблема заключалась в самом Борисове.

Внешность Жаклин тут была наименьшей из проблем, ну да, ростом по живот Борисову, носата — волосата, как и прочие цверги, но правильная поза и способность тела Филча обеспечивать каменный стояк в любое время, легко нивелировали эти недостатки. Преимущества, казалось, были вполне очевидны: породнись с Наместником, поднимись в иерархии, помоги улучшить Рахаад и Тарлин представит тебя Императору. Титулы, деньги, еще подъем по социальной лестнице, легко и просто, не забывай только управлять умело, и усиливать Империю.

Но подводные камни такого решения! Опять семья, и неясно, как там, у цвергов с многоженством. Намертво связать свою судьбу с Тарлином, а ведь и Наместника могут подсидеть. Зависть и злоба всех тех, кто сам нацеливался на Жаклин, и значит новый виток подводной войны. Появление слабого места, по которому могут ударить дети богов, война с которыми оценивалась Борисовым как неизбежная.

— Вы еще полны сил, вон как вы отлично защищали крепость на границе! — горячо воскликнула Жаклин. — И наверняка дадите фору молодым, уж в области ума так точно!

— Вы мне льстите, — чуть улыбнулся Борисов.

Как назло балкон был пуст (собственно, поэтому Борисов сюда и вышел), и ощущение, что сейчас его изнасилуют прямо здесь, усиливалось с каждой секундой. При этом он не мог просто послать по маме и по папе, особенно по папе, саму Жаклин или предложить ей поработать ртом в ином ключе, благо рост как раз был подходящим.

— Ничуть, у нас, цвергов, ценятся прямота и искренность!

— Вот видите, как мало я знаю о цвергах.

Бокал с вином в руке оставался последней линией обороны (если не считать прыжка с балкона, разумеется). Едва Жаклин приблизится, облить ее, извиниться горячо, потом избежать риска присутствия при переодевании — тут должно быть легко, не настолько тут распущенные нравы — и пока Жаклин меняет платье, улизнуть с бала или найти себе компанию, желательно таких же стариков, хотя это, скорее всего, будет слабым прикрытием. Едва Жаклин скажет, что похищает Борисова, как его сразу отпустят и даже обижаться не будут, чтобы угодить дочери Наместника.

Мысли эти пронеслись в голове Борисова, и он приготовился действовать.

— Это потому, дорогой мой Аргус Филч, что вы сражались с врагами Империи и учились их побеждать, — промурлыкал, почти буквально, сзади голос, — вместо того, чтобы учиться этикету.

— Баронесса Палмер, — ответила Жаклин, стараясь звучать дипломатично.

Однако же глаза ее чуть сузились, а в голове прозвучала скрытая злоба. Обернувшись, Борисов понял, почему. Баронесса… ну, можно сказать, что она была одета. Однако платье было таким облегающим, что не скрывало практически ничего, полностью повторяя формы тела.

— Госпожа Жаклин, — чуть присела и поклонилась баронесса. — Вы сегодня очаровательны, как никогда.

Дочь Наместника еще сильнее прищурилась и сжала зубы. Еще бы, ловким маневром приветствия баронесса Палмер попутно явила Борисову потрясающий вид на свое декольте. Сам Борисов, правда, больше пялился на миниатюрные рожки на голове баронессы, пытаясь понять, украшение это или баронесса отчасти минотавр? Или, с учетом платья, какой-нибудь сатир? Сатиресса?

— Скажите, баронесса, почему вы сегоднябез мужа? — попыталась уязвить ее Жаклин.

— Сейчас он у стен Дафнии, служит Империи, — улыбнулась баронесса в ответ, — за что я его и люблю.

Улыбка ее была больше направлена на Борисова, и несла в себе откровенное приглашение, мол, люблю тех, кто служит Империи. Все это до известной степени озадачивало Борисова, ибо списать на обычное «друг Наместника — ищем его внимания» уже не получалось. Лицом Филч был далеко не красавец, голосом тоже не вышел, титулами и подавно. Ну да, герой Империи… с одним орденом, комендант нищей крепости на границе. Даже с учетом недавних доходов, собравшиеся к Наместнику превосходили его по знатности, влиянию, титулам и деньгам, однако же, это ничуть не остановило ни Жаклин, ни эту Палмер.

— Вот и любите своего мужа! — чуть топнула ногой Жаклин. — А мне Аргус обещал танец!

Уже Аргус, подумал Борисов отстраненно.

— Простите, госпожа Жаклин, но вы сами сказали, что цверги ценят прямоту и искренность, и я прямо и искренне скажу вам, что не обещал вам никакого танца.

Хватит и того, что первый танец он топтался с ней посреди зала, под внимательными взглядами собравшихся. Борисов еще попутно изображал неуклюжего старого вояку, не умеющего танцевать… и, похоже, ошибся, никого это не отпугнуло.

Жаклин чуть покраснела, наклонила голову и удалилась торопливо.

— Так вы ее сердце не завоюете, — с блядской улыбкой на губах заявила баронесса.

— Я старый солдат, и я не знаю слов любви, — ввернул подходящую цитату Борисов.

— Вы и правда прямы и искренни, словно цверг! — засмеялась баронесса.

Смех, разумеется, был умелым, заставляющим чуть колыхаться выдающуюся грудь.

— У вас не было в предках цвергов?

— Нет, — немного озадаченно ответил Борисов. — Только люди.

Музыка в зале сменилась, зазвучало что-то быстрое и легкое, и платье баронессы изменилось в такт, сменило цвет и стало чуть короче.

— Чистокровный человек? Это такая редкость в наше время в Империи, — промурлыкала баронесса, придвигаясь ближе. — Моя бабушка была человеком, и вы знаете, что с ней случилось?

— Что?

— Ее изнасиловал Демон Бездны, во время одного из их вторжений.

— Ох уж эти демоны, — пробормотал Борисов. — Часто вторгаются?

— Бывает. С тех пор у меня вот эти рожки, потрогайте, потрогайте, смелее!

Борисов потрогал, размышляя о том, что будет, если он поимеет баронессу. Обидится ли Наместник? Его дочь? Будут ли последствия с ее мужем? Как тут смотрят и относятся к супружеским изменам? Это только кажется, что можно сделать все незаметно — на самом деле тут полно глаз и свидетелей, и косвенных намеков будет более чем достаточно.

— И с тех пор меня восхищают военные, дающие отпор врагам, вбивающие демонам их зубы в глотку.

— Да, как-то раз мы их побили, — неосторожно признался Борисов.

Баронесса немедленно оказалась рядом, вжалась грудью в Борисова, а рука ее скользнула ниже, в интимную зону.

— Может быть, вы не знаете слов любви, но их знаю я! — горячо прошептала баронесса.

Надо бы спросить ее имя, подумал Борисов, но вслух сказал другое.

— Здесь полно народу.

— И вы знаете, как это заводит? — прошептала Палмер в ухо Борисову.

— Что будет, если нас увидят?

— Никто не увидит.

Она потянула Борисова в сторону, к стене, и он увидел, что их точные копии остались стоять на балконе, словно бы о чем-то беседуя.

— Нас не увидят и не услышат, ну же, команданте, расскажите мне о победе над демонами и займитесь любовью, усладите меня и сверху и снизу!

— А как же ваш муж, баронесса? — спросил Борисов.

Говорить про то, что мужу, наверное, нелегко с такой блядовитой женой, он не стал.

— Для вас я просто Эмили, и муж поимел меня на этом самом балконе, перегнув через перила и придерживая только за ноги, было просто потрясающе!

Она уже, не стесняясь, раздевала Борисова, и платье ее укорачивалось прямо на глазах, демонстрируя то, что Эмили не носит ни лифчика, ни трусов.

— Я немного нага, — прошептала она.

Борисов хотел сказать, что и так это видит, но тут же сообразил, что речь идет о змеелюдях, нагах, а вовсе не о степени обнаженности баронессы.

— И платье как вторая кожа, должно облегать, и должно быть второй кожей, которую всегда можно сбросить.

Бездействие Борисова ее, казалось, ничуть не смущало. Организм Филча уже выдал нужную реакцию, и Эмили ловко насадилась разгоряченным телом, охватила Борисова ногами сзади и уперлась спиной в стенку, задвигалась, чуть постанывая, и требовательно скомандовала.

— Рассказывайте же! Рассказывайте, мой герой, и в подробностях!

Глава 22

Инцидент с баронессой не имел никаких последствий, в основном потому, что Борисов не потерял головы и постарался закончить все быстро. Эмили, в свою очередь, тоже управилась быстро, как раз благодаря потере этой самой головы. В финале она одной из рожек даже выщербила камень стены. Но к возвращению Жаклин они уже скользнули на место призраков, и потом Борисову всё же пришлось танцевать с дочкой Наместника.

От повторного сеанса секса, уже с Жаклин, его спасло только то, что торжество было посвящено ей, и просто так исчезнуть она не могла. От остальных дамочек, явно также полыхавших ниже пояса, Борисов тоже сумел ускользнуть, осознав опасность после «общения» с Эмили Палмер. В первопричинах подобного поведения ещё предстояло разобраться, а пока что Борисов остановился на простой формуле: реже появляться на подобного рода празднествах.

Эмили прислала страстную записку, с приглашением в гости, но Борисов не собирался навещать ее в замке Палмеров. Вот артефакт, создающий иллюзорных двойников и обеспечивающий невидимость и подавление звука, он с удовольствием бы купил, но, увы, это оказалась какая-то редкая вещь, да еще именная, привезенная бароном Палмером из его военных поездок. Баронесса намекала в разговоре, мол, приезжайте, дорогой комендант, попользуемся вместе, и даже прислала потом вышеупомянутую записку, но все это было не слишком интересно Борисову.

— В Сойле имеются какие-нибудь магазины, где можно купить артефакты? — спросил Борисов у управляющего дворцом Наместника.

Гоблин Фыырдук, зашедший к Борисову сообщить, что Наместник Тарлин приглашает его на обед, дабы обсудить дела, замер на секунду.

— В отделении Гильдии магов есть артефакторы, также достопочтенный Карам-ар-Рахим держит магазин артефактов, и еще в Шахтах есть лавка, но там все дешевое и соответствующего направления.

Борисов, уточнив, что у него еще есть три часа до обеда, попросил провожатого, знающего город, и тут же получил его. К огорчению молодого паренька Квальво, низенького, разбитного и босого, с ногами, покрытыми шерстью, брать открытую карету или лошадей с конюшни Наместника Борисов не стал. Равно как и всяких летающих созданий.

Не потому, что Фёдор Михайлович не умел на них ездить, нет, просто ему хотелось пройти по Сойлю своими ногами, посмотреть на горожан, ощутить, чем дышит столица провинции, оценить, насколько тут зажиточные люди. Империю населяло множество рас, да и те же дети богов отличались многообразием (хотя людей среди них явно было больше, чем в Империи), но Борисову проще было мысленно называть их всех людьми, чем долго и занудно перечислять кто есть кто.

— А вот это проспект победы при Пайдейо, — указал Квальво, — самая главная улица в городе!

Он словоохотливо сыпал названиями, именами, указаниями, но полезной информации там было не слишком много.

— Победа при Пайдейо? — переспросил Борисов.

В ответ на изумленный взгляд Квальво — который оказался полуполуросликом — Борисов усмехнулся и предложил:

— Представь себе, что я ничего не знаю об Империи, и рассказывай соответственно.

— А, испытание! — непонятно, но радостно отозвался Квальво, и затараторил. — Победа при Пайдейо стала поворотным моментом в истории Второй войны с Ограми, а также самой Империи, стоявшей в тот момент на краю гибели.

— Это когда было? — насторожился Борисов.

— Почти тысячу лет назад! Кварон Первый, во второй войне с Ограми, разгромил их орды наголову при Пайдейо, и расширил пределы Империи после этого в пять раз. Также он получил почетный титул Победитель Огров! После блистательной победы Темные Эльфы лесов Диалона отказались от нейтралитета и заключили с Империей союз, к которому примкнули цверги и гномы горного массива Аль-Тау. Этот тройственный союз позволил Империи выстоять в годы бедствия Белых Волков, и затем завоевать весь север Кварики.

— Понятно, — отозвался Борисов.

Пожалуй, на Империю следовало взглянуть по-другому. Тысяча лет преемственности истории… хотя нет, на ходу размышлял Борисов, кидая взгляды по сторонам. Победа при Пайдейо может оказаться аналогом какого-нибудь Чудского озера или похода на Царьград с прибиванием щитов и врагов к воротам. Но все равно, Империя и тысяча лет постоянного развития — это внушало. Или, наоборот, Империя одряхлела за эти года, и теперь молодые хищники в лице детей богов осмелели и начали рвать куски?

— А это здание Гильдии Магов, одно из старейших в Сойле! — указал Квальво.

Больше всего здание напоминало, как ни странно, уменьшенный Хогвартс со спецэффектами. Средневековая архитектура, башенки, переходы, вспышки магии. У входа в Гильдию стоял — висел в воздухе молодой джинн, сложивший руки на груди. Безрукавка, мини-шапочка на голове и какое-то подобие шаровар с одной штаниной прикрывали его тело. Джинн поклонился двум подошедшим девушкам и начал что-то им объяснять.

— Дежурный маг, — пояснил Квальво, с оттенком зависти в голосе.

— Хочешь быть магом? — спросил Борисов.

— Очень, — вздохнул Квальво, — только у меня способностей нет. А вы — маг?

— А к магии должны быть способности? — уточнил Борисов.

О своей магии Призыва ему рассказывать не хотелось, тем более, что и не пользовался он ей толком. Лобзик разве что вызывать, так это Фёдор Михайлович и без магии Призыва умел.

— Да, — вздохнул Квальво, — и если их нет, хоть сто лет учись — ничего не выйдет.

Борисов припомнил детей богов, и мысленно почесал в затылке. То ли они все рождались со способностями к магии, то ли им делалось исключение, в силу божественного происхождения.

— Разве маги не создают эти, как их, свитки? — спросил Борисов.

Маг переносил заклинание на свиток, напитывал его маной, после чего добавлял активатор. В результате любой мог просто развернуть свиток и применить запечатанное в нем заклинание, любой, даже не владеющий магией и не имеющий маны. Но со свитками получалось, как с зельями — удобно, но дорого, деньги, время, ингредиенты, не говоря уже о работе магов — не каждый мог запечатывать заклинания. Продажа свитков шла отдельной статьей доходов Гильдии Магов, и Борисов неожиданно сообразил, что надо бы прикупить парочку таких полезных штук, раз уж оказался рядом.

— И артефакты, и рунные круги, — чуть шмыгнул носом Квальво, — но это же не сделает меня магом! Мне самому хотелось…

— Швыряться огненными шарами, бить молниями и разить врагов, героически попирая их тела, — закончил за него Борисов.

— Даааа, а откуда вы знаете? — рот полуполурослика приоткрылся, а сам он восхищенно смотрел на Борисова снизу вверх.

Борисов не стал занудствовать насчет преимуществ возраста и опыта, лишь подтолкнул Квальво в сторону Гильдии и сказал.

— Пойдем, зайдем.

Квальво рванул вперед, благо шерсть на его ногах не скользила по брусчатке мостовой, а Борисов спокойно зашагал следом, небезуспешно изображая из себя простого горожанина, вышедшего на прогулку. В голове его лениво вращался ряд вопросов без ответа.

Полурослики, цверги, гоблины — намеренно ли Наместник окружал себя помощниками и слугами схожего роста? Магия Призыва — стоило бы ее освоить и расширить, но когда и зачем? Договор с Тарлином, не потребует ли он в уплату помолвки со своей дочкой? Хотя нет, наверняка потребует, подумал Борисов, тут не отвертеться.

— Приветствую вас, уважаемые, — поклонился маг-джинн у входа. — Чем я могу вам помочь?

— Я хотел бы посмотреть артефакты на продажу и проверить своего помощника, — Борисов указал на Квальво, — на способности к магии.

Тот вздрогнул и почему-то прикрыл уши руками.

— Прошу прощения, но сейчас в Гильдии нет артефактов и свитков на продажу, так как все они выкуплены по приказу Императора, да живет он вечно, канцелярией достопочтенного Наместника Тарлина, — витиевато, с легким придыханием ответил джинн и опять поклонился. — Что же касается оценки способностей, то могучий Рыкфор сейчас отсутствует в городе, странствуя по делам Гильдии, но когда он вернется, я обязательно сообщу ему о вашей просьбе, достопочтенный Аргус Филч.

Борисов легонько хрюкнул, подумав иронично, что его теперь знает каждая собака. И джинн.

— И стоимость проверки?

— Бесплатно, как и всегда, достопочтенный, — опять поклонился джинн. — Могу ли я еще чем-то помочь вам? Советом? Магией?

— Нет, спасибо, — поклонился в ответ Борисов.

Они отправились дальше, и Борисов заметил виноватый взгляд Квальво.

— Я же говорил, — шмыгнул тот, — что нет способностей.

— Извини, я не знал, — искренне ответил Борисов. — А что, этот джинн всем помогает?

— Каждый день ставят дежурного мага, — пояснил Квальво, — тот помогает девяти из десяти желающих посетить Гильдию, и тем самым бережет покой магов внутри здания.

— Толково, — хмыкнул Борисов, оценив задумку. — Ну что, к купцу или в Шахты, кстати, почему шахты?

Они шли по краю широкой улицы, по которой то и дело проносились кареты и повозки, всадники на конях и других животных. Прохожие торопливо шагали куда-то, и в общем, обстановка была деловито-столичной, что понравилось Борисову. Тут можно было делать дела и крутить бизнес.

— Там нанимали рабочих в шахты.

Затем из Квальво полился новый словесный поток, а Борисов обогатил свои познания о провинции Рахаад. Вокруг провинции хватало горных хребтов, заключавших ее в этакое полукружье, и Троллий Хребет на границе был лишь частью всех этих скальных массивов. Помимо мягкого климата, озер и рек, и плодородной почвы, Рахаад славился еще и шахтами, расположенными в этих самых хребтах. Масса полезных ископаемых, руд и прочего, дававших работу многим и многим жителям Империи.

Вначале на окраине Сойля была площадка, где торговали инструментом и рабочие искали найма в эти самые шахты, а затем вырос целый район, так и названный: Шахты. Со временем он разросся, даже открылась своя лавка артефактов, заточенная, естественно, под специфику работы шахтеров. Борисов слушал и попутно размышлял, что интерес детей богов к провинции стал чуть-чуть понятнее. Богатый производственный тыл, пограбить и ослабить Империю, два в одном.

— Понятно, — сказал Борисов. — Давай тогда пойдем к купцу.

И они пошли.

Глава 23

Тюрьма выглядела солидно, пугающе и внушающе, и Борисов немедленно подумал, что надо бы себе завести такую же. С камнями и мрачным видом, а также подземными туннелями, куда запустить сторожей-привидений, которые будут завывать и греметь кандалами. Начальник тюрьмы с огромной связкой ключей на поясе уже ждал у ворот, и Борисова незамедлительно впустили внутрь.

Идея посещения тюрьмы возникла у него спонтанно, во время утреннего разговора с Наместником.

— Как вам Сойль? — спросил Тарлин.

— Замечательный город, — ничуть не покривив душой, ответил Борисов.

Богатый и спокойный, отлично подходящий для замыслов Фёдор Михайловича.

— Будет жаль, если сюда ворвутся орды каких-нибудь неумытых варваров.

Рука Наместника дрогнула, и Борисов понял, что попал в точку. Наместник очень ценил жизнь в тылу, во главе спокойной, сытой и богатой провинции, и этим можно и нужно было воспользоваться. Тарлин взмахом руки отпустил прислугу и сказал:

— Поговорим о делах, а чай нам и Жаклин разольёт, заодно послушает разговор и поучится управлению, она у меня такая умница, вся в отца!

Теперь дрогнула рука зардевшейся Жаклин, и она чуть не облила Борисова. На этом Федор Михайлович тоже собирался сыграть, раз уж сватают, так приданого надо выжать … нет, сделать так, чтобы приданого дали как можно больше и добровольно.

— Хорошо, — кивнул Борисов, — пусть так. Силы детей богов неисчислимы, и я не зря затеял торговлю с ними, сумел кое-что разведать. Сейчас, когда все лучшие войска Империи стянуты к Дафнии, они планируют удар в спину.

— Но вы же…

— Крепостей на границе четыре, и поверьте, у детей богов хватит сил взять их все разом. А также послать мощное войско по воздуху и разгромить легион в Фаэло. После этого вся провинция будет у них как на ладони, особенно если они успеют захватить порталы.

— Ужасно, — Тарлин вытащил огромный платок и вытер лоб. — Просто ужасно.

— Мы отбили их первый натиск, но этого мало, этого недостаточно, — продолжал гнуть свою линию Борисов. — Нужно усиливать крепости на границе, может быть, даже убрать парочку из них, перекрыв ущелья и приманив туда троллей, а гарнизоны оставшихся усилить. Связать порталами, поставить единое командование.

— Вы! — Тарлин чуть подался вперед. — Ах, как жаль, дорогой мой Аргус, что вы недостаточно сильны для такого! Эта задача словно создана для вас!

Ещё бы, подумал Борисов, я ее под себя и создавал. Вот только что значило, недостаточно силен? Разумеется, вслух последний вопрос Борисов задавать не стал.

— И, разумеется, нужно усиливать торговлю с детьми богов, — перешел к финальной части Борисов.

— Постойте, постойте, — опять утер лоб Тарлин.

— Нам неоткуда взять силы, так? Значит, мы должны взять часть детей богов, привязать к себе торговлей и деньгами, ибо они падки на золото. Эта часть детей богов защитит нас от остальных. Разделяй и властвуй.

— Если им можно будет доверять, — заметил Наместник.

— Никому из них нельзя доверять, — проворчал Борисов, — но это не помешает торговле и разделению, уж поверьте. И чтобы контролировать их…

Тут его осенило новой мыслью, как усилить крепость. Возможно, об этом Тарлин говорил, что Борисов недостаточно силен? Не хватает мощи в крепости? Значит, проблема будет решена, когда перестройка Ветреной закончится.

— Именная крепость, — сказала Жаклин негромко.

— Умница, дочка! — воскликнул Наместник. — Точно, это выход! И вы, друг мой, станете сильнее и сможете встать во главе всех крепостей!

— О чем идет речь? — поинтересовался Борисов.

— За особые заслуги, Император или Наместник в его лице, — самодовольно отозвался Тарлин, — может пожаловать в управление крепость. Вы, друг мой, сможете набирать туда какой угодно гарнизон, сможете вести дела с детьми богов по своему усмотрению.

— Гхм, — задумчиво кашлянул Борисов.

— Герой Империи, — Тарлин многозначительно подвигал бровями, — будет служить ей, не так ли?

А если не будет, мрачно закончил Борисов, то кара будет суровей вдвойне.

— Вместе с именной крепостью обычно вручается и титул личного дворянства, — продолжал задумчиво рассуждать вслух Тарлин, — пускай и без земель, но ведь это не главное?

— Именно так, — подтвердил Борисов.

— Значит, дело осталось за малым, друг мой. Стать Героем Империи, и я верю, что если у кого-то и получится, то у вас!

И тут Борисов, поймав удобный момент, изложил пришедшую ему в голову мысль.

— Не знаю, зачем вам эти злодеи, но раз вы готовы за них поручиться, — Тарлин пожал плечами и отхлебнул чая. — Берите, кого хотите, я скажу Ррыыху, чтобы он передал мое распоряжение начальнику тюрьмы, как там его.

— Тогда с вашего позволения, я немедленно отправлюсь туда и затем на границу, сражаться и становиться Героем Империи, — ответил Борисов.

А заодно как можно быстрее унести ноги из Сойля, пока не поженили. В голове Борисова уже лениво крутились мысли, как бы и крепость получить, и на Жаклин не жениться, но пока что ничего не придумывалось. Возможно, после становления Героем Империи и получения дворянства, что-то да всплывет, подумал Борисов, ощущая все же некоторую досаду от такой неопределенности и зависимости.

Начальник тюрьмы, старый, одноглазый и одноногий орк Баргат, оглядел Борисова и его спутника.

— С вами? — спросил он, указывая на Квальво.

— Со мной, — подтвердил Борисов.

Зачем он прихватил полуполурослика, Борисов и сам не взялся бы ответить, но не выставлять же его было теперь за дверь.

— К решеткам близко не подходить, оружие держать при себе, заключенных не кормить, — мрачно проинструктировал их Баргат.

Борисов хмыкнул, до того все это напоминало зоопарк.

— Будете говорить с каждым? — спросил Баргат.

— Предпочел бы сделать одно объявление, а затем поговорить с теми, кто вызовется добровольно.

На лице орка отразилось облегчение, все равно выглядевшее ужасно, из-за шрамов и пятен на коже.

— Общее построение заключенных во дворе! — крикнул он, и приказ начали передавать дальше, выкрикивая раз за разом одни и те же слова об общем построении.

Борисов, разумеется, отдавал себе отчет, что здесь сидят не мелкие карманники и беглецы, в компании которых он некогда приехал в Ветреную. В тюрьме содержались те, кто совершил тяжкие преступления, чаще всего каравшиеся смертной казнью. Поэтому вряд ли можно было ожидать, что тюрьма будет переполнена, а сидящие в ней верны Империи и готовы служить ей до последней капли крови.

Собственно, так оно и вышло, однако же, нашлись и добровольцы.

— Архин, гном-чернокнижник, — негромко сообщил Баргат, — застигнут на месте преступления с поличным.

Голос в голове подсказывал Борисову, что гномы в целом ниже цвергов, не так носаты и волосаты, и предпочитают работать с камнями и «честным» железом, в отличие от цвергов, предпочитающих драгоценные камни и создание артефактов. Два родственных народа, неоднократно сходившихся насмерть в подгорных битвах, пока их не примирил силой Император.

— И в чем его вина? — спросил Борисов, разглядывая узника.

Гном, в серой тюремной робе, с всклокоченной бородкой, тут же вскинул голову.

— Я помочь хотел!

— Вызывал демонов, — пояснил Баргат.

Квальво чуть отступил, словно пытался спрятаться за Борисова. Сам Борисов, припомнив прорывы Демонов Бездны, и баронессу Палмер, кивнул, мол, все понятно. Запрещенные ритуалы и прочее.

— Да деревню бы затопило, если бы я не вызвал демона!

— Или деревню затопило, потому что ты вызвал демона, — сурово заявил Баргат. — Эти знания объявлены запретными не просто так!

— Не бывает запретных знаний! — снова вскинулся гном, моментально воспылав. — Любое знание есть благо!

— Кодекс Империи гласит иначе, — и Баргат охватил рукой горло, изображая повешение.

Борисов, смотревший на гнома, размышлял о том, что маги — это хорошо. Особенно те, что служат тебе бесплатно.

— Я готов избавить тебя от смертной казни, но взамен ты поклянешься своей силой мага, служить мне верно, — сказал Борисов.

— А что делать надо будет?

Борисов ухмыльнулся, торговаться в такой ситуации? Это ему понравилось.

— Живые могут получать знания. Мертвые? Вряд ли. Разве что кто-то поднимет тебя в виде зомби.

— Это стандартная практика Империи, но только не в случае демонопоклонников, — сказал Баргат. — Их сжигают заживо, а пепел растворяют в особой алхимической субстанции.

— Сурово, — уважительно отозвался Борисов.

То ли это, ли аргумент про получение знаний, но гном согласился и принес клятву.

— Ддос, человек-маг и бывший жрец Тавоса, — представил Баргат молодого парня.

Тот вдумчиво ковырял в носу, разглядывая Борисова. Имя указывало, что Ддос уроженец Империи.

— Бывший? — уточнил Борисов.

— Паааадумаеееешь, задал пару вопросов, — пробурчал тот в ответ.

— Пару тысяч, скорее, иначе бы не вылетел из храма с клеймом богохульника! — рыкнул Баргат.

Борисов покивал головой. В Империи, поклонявшейся Тавосу, это было серьезное обвинение. В то же время, пострадавший от богов уже этим невольно вызывал в нем симпатию.

— И что дальше?

— Дальше он подался в маги. В Гильдию его не пустили, с клеймом-то богохульника! — пояснил Баргат.

Квальво в этот раз тоже проявлял симпатию, из-за магии. Борисов же, посмотрев на Квальво, в который раз подумал, что надо бы сманить его к себе в крепость.

— Вовсе нет, — возразил Ддос, — я просто задал пару вопросов!

Борисов невольно хохотнул.

— Сами дураки, что ответить не смогли! — не унимался Ддос.

— Тогда он украл несколько магических книг, и начал заниматься самостоятельно. Обычно это долгий и почти невозможный процесс, но только не для нашего гения. В момент, освоив кучу заклинаний, он опять пришел в Гильдию Магов и чуть не убил дежурного мага.

— Я просто хотел показать, что освоил файербол!

— Годится, — сквозь смех простонал Борисов. — Беру. Пойдешь ко мне служить? Вопросами можешь задалбывать детей богов, они все равно бессмертные.

— Пойду, — согласился Ддос.

Глава 24

Борисов вошел в зал, когда все остальные уже собрались. Потолок был достаточно высоким, а освещение от магических шаров достаточно ярким, чтобы помещение не так уж сильно «давило», по крайней мере, в отсутствие окон. Вентиляционных шахт не было, но эту проблему решала магия — в углах стояли шары, трудившиеся над переработкой углекислого газа в кислород.

— Приветствую, и перейдем сразу к делу, — заявил Борисов.

Ему хотелось эффектно швырнуть в центр круглого стола амулеты, но кто знает, вдруг испортятся? Поэтому он просто аккуратно поставил на стол шкатулку, и придвинул ее к Мариусу.

— Амулеты связи, гражданские, но на первое время сойдет, — объяснил он коротко и сел.

Стулья были под стать столу, а тот под стать комнате — все из камня. Зачарованная комната в сердце крепости, для особо секретных совещаний. Сейчас нужды в особой секретности вроде бы и не было, но Борисов решил подстраховаться. Просто так, на всякий случай.

Скрыник нервно почесывал рог, Бутка скалился в предвкушении чего-то, а может просто радовался возвращению Борисова. Лейтенанты Имрэль и Корогорн, командиры двух половинок крепости (попросту говоря, Борисов спихнул на них всю рутину, оставив за собой руководство), темный эльф с ирокезом из волос на голове и гном с вертикальным шрамом на правой стороне лица соответственно, просто ждали, даже не бросали взглядов в сторону шкатулки. Мариус, по левую руку от Борисова, как раз и занимался шкатулкой, а над плечом у него висела, мерно взмахивая крылышками, Ханнали. По правую руку расположились Левозуб и Ллеонил, тоже чего-то ожидавшие, скорее всего нового потока денег. Прямо напротив Борисова, пристально следя за команданте, сидел Барраэль, командир лучников крепости.

Борисов оглянулся: Аврэль и Дуболом стояли за его спиной.

— Отлично, все в сборе, тогда слушайте, — сказал он. — Во-первых, помимо амулетов, я привез еще нескольких магов, из тюрьмы в Сойле. Они поклялись своей силой служить мне верно, но все же присматривайте за ними вполглаза первое время. Основная ответственность за них на Мариусе.

— Будет сделано, — отозвался джинн.

— Во-вторых, я договорился с одним купцом в Сойле, Карам-ар-Рахимом, о торговле магическим оружием и артефактами. Он возьмет у нас трофеи дороже, чем скупщики, и продаст свое дешевле, чем обычно. Разумеется, речь идет о штучных вещах, но я хочу, чтобы вы были вооружены, как следует, ибо вы мои ближайшие помощники.

— О чем конкретно идет речь? — спросил Бутка.

Вместо ответа Борисов отцепил от пояса ножны с мечом, и придвинул его по столу к орку. Не родной Скальпель, но тоже неплохое оружие, подумал Борисов.

— В-третьих, вся эта история с арестом оказалась попыткой подставить меня, но я поговорил с Наместником, и недоразумение разрешилось.

— С Наместником? — переспросил Скрыник, словно не мог поверить.

— Побывал на балу в честь совершеннолетия его дочери, станцевал с ней первый танец, и прочая великосветская ерунда…

Борисов, собиравшийся перейти к рассказу о перспективах поддержки Наместника, замолчал, уловив изменение атмосферы за столом. Собравшиеся смотрели на него изумленно.

— Я всегда верила в нашего команданте, — залилась пронзительным смехом Ханнали. — Только он и мог назвать первый танец ерундой!

— Правильно! — стукнул по столу Бутка. — Не время о ба… о жо… о жонитьбе думать, Империя в опасности!

— Какая еще женитьба? — нахмурился Борисов. — Наместник Тарлин предложил, я согласился, но больше таких разговоров не было.

— Да ты что, команданте, — зашелся в лающем смехе Левозуб, затряс головой, разбрасывая шерстинки во все стороны. — Первый танец на балу в честь совершеннолетия всегда танцует будущий жених! Это как объявить о помолвке, только за большие деньги. Что? Все это знают!

— Я не все, — медленно ответил Борисов.

В голове его экспрессом проносились мысли, переоценка событий в Сойле, особенно эта история с баронессой Палмер. Раз все знают, значит, и она знала! Зачем? Заранее залезть в постель и через Борисова подняться выше? Просто блядская натура, которую не устраивают холостяки? Зародыш плана с поездкой к Эмили Палмер Борисов тут же выбросил, разорвал и мысленно растоптал — такое Тарлин точно не простит. Также стало понятно, почему он поддерживал и не говорил о женитьбе, фактически все уже состоялось, а сам Борисов… ну да, дал согласие на танец.

Ведь все же знают!

— Ладно, нашим планам это не помешает, — немного деланно рассмеялся он. — Даже наоборот.

На лицах собравшихся читалось понимание, мол, конечно же, Наместник поддержит своего будущего зятя! Как Борисов загремел в женихи, никто не спрашивал, то ли верили в своего команданте, то ли просто считали неприличным.

— В-четвертых, — собрался Борисов с мыслями, — Наместник поддерживает наши усилия по сдерживанию детей богов, и даже больше.

— Нас будут снабжать по нормам военного времени? — подался вперед Ллеонил.

— Наместник даст войска! — бухнул Скрыник.

— Ударную десятку драконов, — почти мечтательно изрек Имрэль.

— Мы сможем убить всех детей богов! — кровожадно прорычал со спины Дуболом.

Высказывания сыпались горохом, и только Аврэль промолчал, за что Борисов был ему благодарен.

— Слушайте, — вскинул Борисов руку, и в зале воцарилась тишина.

Он вкратце изложил свое предложение насчет пограничного укрепрайона (и, стало быть, еще большей монополии на гостевые визы), и ответ Наместника, мол, Борисов недостаточно силен, но именную крепость вполне потянет.

— Не зря он Наместник, это может сработать, — первой высказалась Ханнали, как самая старая и опытная.

— А я считаю, что нужно брать все сразу! — рубанул рукой воздух Бутка. — Чуть подкачать нашего команданте, ему же немного осталось, да?

— Да, — кивнула Ханнали. — Команданте усиливается с каждым днем…

Борисов удержал каменное лицо, дав себе зарок потом подпоить и накурить фею и расспросить.

— …но этого все равно будет недостаточно, — закончила Ханнали. — Война, сражения и битвы, пожары и разрушения, командование отрядами воинов вместо купцов, вот чего ждет Наместник и что нужно будет для получения героя Империи!

— Сражения? — небрежно спросил Борисов. — Это легко можно организовать.

Дети богов могли выручить и тут. Нет, они просто обязаны были выручить, ведь опять возникала ситуация, в которой обе стороны оказывались в прибыли. Но эта часть оставалась исключительно за самим Борисовым, вряд ли кто-то из его помощников сумел бы провести переговоры с детьми богов.

— Так что давайте лучше поговорим о насущных и неотложных вопросах, — продолжил Борисов, — касающихся крепости и будущих времен. Нам нужны кузни и кузнецы, нам нужны маги, особенно те, что делают артефакты и свитки, и нужны алхимики и зельевары. Нам нужны земли, способные давать урожай и обеспечивать продовольствием.

Борисов запнулся на секунду. Крепость следовало превратить в таможню, нет, таможенный пост вынести отдельно. Чтобы ускорить процесс, а тех, кто не прошел — просто отстреливать сверху или выкидывать пинками. Если же начинается сопротивление, тогда из крепости выдвигается ударный бронированный кулак и вышибает зубы всем участникам.

Но это требовало перестройки ущелий вокруг, смены концепции крепости как запирающего поста, обеспечения мобильности, а значит телепортов и воздушных отрядов. Даже не касаясь вопроса расходов на подобное, можно было смело утверждать — быстрым превращение крепости в таможню не будет. И с землей тоже быстро не будет, разве что действительно выходить за пределы гор, занимать холмы и предгорья, переобустраивать их, возрождать почву, а заодно и троллей из гор выбивать, чтобы не жрали поданных Императора.

— У нас столько денег нет! — возопил Левозуб, воспользовавшись паузой.

— Поэтому и нужно решить, что требуется в первую очередь.

— Оружие!

— Маги!

— Амулеты связи!

— Порталы!

— Еще лекари!

— Заклинания всевидения в самой крепости!

Выпалившие одновременно осеклись, потом смущенно закашлялись и рассмеялись. Борисов тоже смеялся, но без особого энтузиазма. Выкрики свидетельствовали о том, что крепость Ветреная не подходит для его замыслов. Нет, не так. Крепость Ветреная создавалась с иными целями и задачами, и переделывать ее на ходу в крепость — город тяжело и не слишком эффективно. Возможно, даже проще будет возвести все с нуля, а Ветреную превратить именно что в тяжело укрепленный таможенный пост.

— Нам, правда, нужно больше магии, чтобы контролировать детей богов, — заметил Бутка. — То и дело они лезут в районы крепости, где их быть не должно. Проскакивают через посты. Пытаются забежать вглубь Империи, одного такого умельца отловили только на выходе из ущелья.

Вот еще что нужно, подумал Борисов: своя разведка и контрразведка, которые работали бы среди детей богов. Непонятно только как, ведь такой шпион и сам должен быть дитем богов. И размах замыслов больше соответствовал хорошему государству, а не пограничной крепости, так что Борисов осадил сам себя.

— Согласен, — поддержал его Корогорн, — гарнизон укомплектован, ветераны гоняют всех, мечников, копейщиков и лучников хватает. В отличие от магов.

— Лекарей, — повторила Ханнали.

Борисов пожалел, что так и не зашел в Гильдию Магов в Сойле, возможно, удалось бы кого-то оттуда нанять или соблазнить подвигами на границе.

— Погодите, так магам платить надо столько, что мы разоримся! — тут же ощетинился Левозуб.

— И каждому склад для его магических штучек подавай, да особый, — закивал Ллеонил.

— Боевых магов надо, — стукнул себя в грудь Скрыник, с гулким звоном, словно под одеждой пряталась броня. — Они просто колдуют!

— За совершенно безумные деньги и все хорошие маги уже в Дафнии.

— Хочешь сказать, что мы плохие?! — неожиданно ощетинились Мариус, Ханнали и Дуболом, особенно последний.

— Тихо! — рыкнул Борисов, привставая. — Значит так, орлы, вижу, вы все тут болеете душой за дело, так что садитесь, берите в руки перья и пишите. Мол, я такой-то считаю, что крепости нужнее всего то-то и то-то, такие вот маги или там пекари, драконюхи, неважно, что считаете, то и пишите! Вернусь, прочитаю все и буду думать.

— Куда вы, команданте? — спросил Бутка, привставая. — Я с вами!

— Пишите, орлы, — повторил Борисов, — а я пойду, прогуляюсь к другим орлам. Алым.

Глава 25

Но до Алых Орлов Борисов не дошел. Выйдя к воротам, он застал неожиданную сцену. Трое детей богов, светлый эльф, человек и полурослик, все в изукрашенных рунами бронях, наседали на несчастного стража у ворот. Страж, молодой зеленокожий орк, крепко, до побеления пальцев, сжимал копье и твердил.

— Внутрь нельзя! Только гостям Империи!

Борисов смутно уловил непорядок, и тут же голос в голове подсказал ему, что охранять ворота должен десяток бойцов, во главе с опытным сержантом. Причем десятку придавалась смена лучников в надвратной башне и маг, там же.

— Им можно, а нам нельзя? — человек вскинул руку.

Был он средних лет, черноволос и вел себя так, словно является Императором. Вот сейчас он тыкал пальцем в телеги купцов, въезжающие в ворота, и надвигался на стража, хотя тот и был выше его на голову.

— Они жители Империи!

— А, дискриминация значит, по месту проживания! — взоржал полурослик.

В руках его вертелся кинжал, а сам полурослик кровожадно скалил зубы. Те, кто управлял телегами, косились на сцену, но не вмешивались, готовясь к проверке за воротами. Борисов оглянулся и поманил пальцем сержанта.

— Что тут происходит? — спросил он.

— Натаскиваем молодого, — спокойно ответил сержант, не собираясь орать или тянуться. — У меня все под контролем, команданте.

Наверное, так оно и было, вот только дети богов о том не знали.

— Отойдите или я буду вынужден применить силу, по закону Империи! — сообщил молодой стражник.

— По закону, — протянул человек.

— Предупредительный удар копьем в воздух забыл сделать, — заржал полурослик.

— А разве мы в Империи, Коркодел? — повернулся человек к напарнику-эльфу.

— Только когда ступим за ворота, — ответил тот певуче.

— Вот, понял, да? — человек снова повернулся к молодому стражнику. — Раз мы не на земле Империи, то и законы ваши к нам неприменимы! Так что давай, отступи внутрь — стой на земле Империи, и там уже применяй законы!

— А раз мы на вольной земле, то можно и пошалить!

Полурослик запрыгнул на телегу с какими-то мешками, и сделал движение, словно собирался танцевать лезгинку. Борисов не сомневался, что полурослик спрыгнет с телеги, ровно перед воротами, и что все это делается только для «прессинга» молодого стража, раздергивания его внимания, выведения из равновесия, но все равно мириться с подобным не собирался.

В арке ворот выстрел бахнул особенно громко.

— Я тоже пошалил, — объяснил Борисов невозмутимо замершим на месте человеку и светлому эльфу.

Тело полурослика превратилось в туман и истаяло.

— Ах ты непись сраная! — неожиданно взвизгнул эльф.

Если бы не предупреждение Лобзика и магия скорости, Борисов может и не успел бы увернуться. Стрела, пущенная эльфом, звякнула о броню сержанта, и мгновением позже из башни сверху ударили лучники крепости. Человек, вскинув руку, выкрикнул заклинание, и воздух сгустился, останавливая стрелы.

Впрочем, это ему не сильно помогло, сверху рухнул валун, давя всмятку и его, и эльфа.

— Имперцы наших бьют! — раздался выкрик.

Борисов посмотрел, и точно, несколько детей богов наблюдали со стороны за сценой, обмениваясь шуточками. Вообще-то за подобным должен был следить клан «Детей Гондора», но их дети богов куда-то делись.

— Мочи Темных козлов!

Борисов отпрыгнул, зацепившись ногами за борт телеги и неловко рухнув на мешки, словно набитые камнями. Лоза, вырвавшаяся из камня, промахнулась мимо его ноги и впилась в молодого стражника, который так и стоял, вцепившись в копье.

— Раззудись, рука! Копья Праха!

— Цепь молний!

— Вихрь клинков!

Борисов оттолкнулся, приподнялся, обнаружив, что мизансцена изменилась. Двое магов из числа детей богов обрушили на надвратную башню облако огня и молний, и еще один, видимо, некромант, метал полупрозрачные черепа и копья в десяток охраны. Сержант, обрубивший лозу, прикрывал молодого щитом, рычал и выкрикивал ругательства на орочьем.

— Вали коменданта!

Вот когда было впору пожалеть о том, что он оставил всех высших офицеров в крепости! Телега содрогнулась, и колеса отлетели в сторону, когда в нее впрыгнул двухметровый гигант, закованный в броню. Чуть дальше дети богов торопливо резали подручных купцов, потрошили их телеги, успевая при этом обстреливать крепость. На рынке за их спинами тоже шла замятня, громкая, с грохотом клинков и магии.

— К оружию! — прохрипел Борисов, уходя от удара топора.

Телегу развалило, лезвие врубилось в камень. Борисов ушел вбок, выстрелил гиганту, целясь в плечо и подмышку, но тот словно и не заметил потуг.

— Гнев Небес!

Борисов, уходя от огромного топора, увидел, что небо над головой моментально потемнело. Град пылающих камней ринулся вниз, целясь в крепость и особенно в ворота. Торговавшие запаниковали, бросали телеги и бежали, усиливая хаос.

— Какого хуя?! — выкрикнул Борисов.

— Сдохни, имперское говно! — рыкнул гигант.

К нему уже бежали подручные, и вообще дети богов лезли толпой, словно тараканы из подпола, оставалось только гадать, где же они прятались до этого? Борисов разрядил оба ствола Лобзика в лицо самому наглому, уклонился, подставив второго под удар топора гиганта.

— Да ты ебанулся! — заорал тот. — Смотри, куда бьешь!

— Вали коменданта!

Метеор ударил рядом, разбросав всех, выбив кратер.

— Гондоны косорукие, по своим же товарищам бьете!

— Тамбовский эльф тебе товарищ!

— Ворота берите! В крепости бухло и бабы!

Борисов неловко парировал удар меча своим мечом, держа его в левой руке, и попытался выстрелить из Лобзика, но не успел. Две стрелы ударили его в плечо и бицепс, и тут же сверху грянула молния. Амулет на груди Борисова раскалился и вспыхнул, превращаясь в пепел. Борисов отпрыгнул, спиной вперед, уходя от клинка, и понимая, что долго так не протянет.

Похоже, у ворот была не просто провокация, понял он запоздало.

Град метеоров бил в крепость, ломая стены, здания, обрушиваясь на склоны ущелья, в гнезда горгулий и гарпий. Мелкие летающие создания взмывали, бежали, попадая под выстрелы лучников. Над базаром появилась и пропала воронка, ударил столб воды, размером с доброе здание.

— Назад! Назад! — заорал Борисов. — Это ловушка!

Минотавры Скрыника, расчистившие завал в воротах, выбегали, не слыша Борисова, и тут же в их ряды врубились еще три гиганта, закованные в броню по самые ноздри. Топоры и секиры рубили минотавров, словно траву.

— Ожерелье Света!!!

Десяток огромных, пылающих светом шаров взмыл в воздух и закружился, освещая самые дальние уголки крепости. Минотавры и остальные сразу ослабели, замедлились, и гиганты косили их как траву, не обращая внимания на обстрел сверху. Борисов выронил меч, дернул левой рукой «лечилку», и, превозмогая боль, вскинул Лобзик.

Выстрел продырявил мечника, отбросил, но за его спиной сразу обнаружились еще трое.

— Руби коменданта! У него печать для паспортов! — гремел клич.

— В сторонку, команданте, — донесся спокойныйголос.

Из-под руки вынырнул Архин, принял меч на топор, и сделал сложный жест свободной рукой. Мечник вздрогнул, замер и затрясся, словно его ударили электрошокером.

— Проклятие мягких костей! — выкрикнул Архин, взмахивая топором.

Один из мечников успел закрыться щитом, который тут же начал обвисать, превращаясь в тряпку. Борисов, торопливо глотая лечебное зелье, выстрелил и тут же упал, пропуская стрелы над собой. Две полуголые лучницы стреляли так, словно у них было десять рук, и слышно было, как цокают стрелы о броню пятящегося Архина.

— За меня, команданте! Я прикрою! — рыкнул гном. — Прах к праху!

Стрелы, летевшие в них, начали истончаться, распадаться в воздухе. Но вместо них рядом снова оказался гигант в броне. Борисов торопливо оглянулся, повсюду кипело сражение, и дети богов брали верх.

— За себя и за Сашку! — неожиданно загремел боевой клич клана «Александр Македонский».

Они, в союзе с «Алыми Орлами» и «Детьми Гондора», подписывали договор, и Борисову было отрадно видеть, что визы и льготы потрачены не зря. Три огромных копья вспороли бок гиганта, и Архин послал в рану какое-то проклятье, не уставая демонстрировать свои познания в чернокнижии.

— Где свет, там всегда будет и тьма! — прогремел сверху голос. — Тавос, благослови мое заклинание! Сердце тьмы!

Странно искаженный шар непроницаемой тьмы сорвался с посоха Ддоса и устремился к ближайшему шару света, которые продолжали ожерельем кружиться над крепостью, заливая все вокруг нестерпимо ярким светом.

Они встретились и аннигилировали друг друга, образовав воронку, искажающую пространство.

— Берегись! — заорал Борисов, но было слишком поздно.

Воронка распрямилась обратно, и ошеломляющий взрыв обрушился на все вокруг. Взрыв был таким громким, что для Борисова все проходило беззвучно. Его швырнуло, и рядом бронированной птицей летел гном-чернокнижник. Гнулись и беззвучно рассыпались стены крепости, валились оземь дети богов, с небес сыпались градом ошеломленные, если не убитые, гарпии, грифоны, пегасы и птицы.

Взрыв разметал и смел с неба шары света, и все вокруг потемнело.

Удар о стену крепости выбил дух из Борисова, в глазах потемнело, и он торопливо, непослушной рукой, начал нашаривать на поясе еще одно лечебное зелье. Вокруг двигались тени, что-то рушилось, а Борисов двигался, словно пьяный, в полной тишине, пытаясь не упасть без сознания.

«Держись, твои бойцы уже рядом» — пришла мысль от Лобзика.

Что-то блестящее просыпалось, разгоняя тьму, и Борисову резко стало легче. Он выпрямился, обнаружив, что над ним парит злая, как тысяча демонов, Ханнали. Рядом стояли не менее злые Аврэль и Дуболом.

— Что встали? — прохрипел Борисов. — Отражайте атаку!

Аврэль посмотрел вверх, Ханнали еще раз осыпала Борисова пыльцой.

— Команданте, ты глянь, — вклинился Архин в беседу, — некому атаковать!

Борисов перевел взгляд вдаль, ощущая, что изображение там расплывается, словно он внезапно обзавелся близорукостью. Кое-как сфокусировал взгляд, попутно поблагодарив гнома.

— Спасибо.

— Да не за что, всегда рад попрактиковать проклятия.

— Если бы вы, команданте…, - гневно начал Аврэль, но Борисов оборвал его, вскинув руку.

Взрыв смел всех, разломал стены крепости, и непонятно, сколько сломал в самой крепости. На месте рынка высились руины, из которых выбирались выжившие одиночки, а ведь там все было сделано из камня! На века! Ну, или на пару лет, точно. Борисов утер лицо, сплюнул кроваво-черный сгусток и откашлялся.

— Найдите этого жреца-самоучку, если он выжил, — сказал он, вытирая рот.

Руки тряслись, и Лобзик в кобуру вошел с третьего раза.

Глава 26

— Давайте начнем с самого главного вопроса — какого хера? — спросил Борисов.

Он стоял, заложив руки за спину, и наблюдал за ремонтом стены Ветреной. Попутно три нанятых за совершенно безумные деньги (за срочность) мага Земли, возводили дополнительные башни, этакие ребра жесткости в стене.

— Не надо думать, что мы будем охранять крепость круглые сутки, — гневно начал говорить Кондор, глава клана «Алые Орлы», — за какой-то десяток гостевых виз, с ограниченными правами!

— Это верно, — поддержал его Арагорн, — расходы слишком велики.

Борисов отвернулся от стены, посмотрел на них с интересом. Оба лидера пылали праведным гневом, по крайней мере, умело делали вид. Борисов знал, что «Алые Орлы» проводили ту атаку, по итогам которой он стал комендантом, и что «Дети Гондора» подослали убийц, вручив им кинжалы с ядом Каоры. Богиня убийств и предательства пользовалась большой популярностью у детей богов, обеспечивших ей продвижение в высший пантеон, сделало ее одной из двенадцати.

Клан «Александр Македонский» выступил на фоне своих товарищей гораздо скромнее, всего лишь подсылал шпионов, пытался подкупить стражников и выведать секреты самого Борисова. А также два раза засылы этого клана безуспешно пытались выкрасть Лобзик. В общем, почти безобидные шалости. Но все равно, совокупность этих деяний, а также отсутствие предупреждений перед атакой, наводило Борисова на подозрения, что три клана сговорились.

Придали атаке вид бунта детей-одиночек, чтобы теперь выторговать себе больше виз.

— На вас была только охрана рынка, добровольная, и приносящая прибыль, — спокойно заметил Борисов, снова поворачиваясь спиной к лидерам кланов. — Что же касается крепости, то вашей задачей было лишь сообщать о скоплениях детей богов и попытках подобраться под заклинаниями невидимости и скрытности. Или это не так?

Впрочем, вопрос являлся риторическим, ибо именно это и было записано в договоре. Борисов, разумеется, не ощущал раскаяния от детей богов и не рассчитывал на него. Если они сами и организовали последнюю атаку, то, разумеется, ни о чем не сообщили намеренно. Но доказательств у Борисова не было, и он не спешил никого обвинять, лишь чаще обычного поворачивался спиной, вдруг кто из детей богов выдаст себя?

— Нас отвлекли, — сказал Арагорн. — Раздергали в стороны.

— Три клана?

— Орлов отвлекли дракой на рынке, моих — нападениями пэкашеров…

— Кого?

— Среди детей богов встречаются те, кто охотится исключительно на детей богов, — пояснил Арагорн. — Мы называем их пэкашерами.

Борисов кивнул, сделал жест, приглашающий продолжать. Судя по описанию, эти неведомые пэкашеры были тем, кто ему нужен. Разумеется, на стены Ветреной их не поставишь, заскучают и начнут резать гарнизон, но зачем ограничивать таких полезных детей богов? Встретиться, договориться, засылать денег и натравливать детей богов на других детей богов, обеспечивая удары в тыл.

— Клан Вольные Воробьи, так и не смирился, что им не дали торговать на рынке.

— Да, я запретил им, — медленно ответил Борисов, припомнив Мезиду.

Вот, значит, кто всплыл, подумал Борисов. Нет, с Воробьями работать он не собирался, но это не отменяло общей идеи. Выстроить пограничный укрепрайон, и держать несколько кланов пэкашеров на связи и снабжении. Если дети богов навалятся на укрепрайон, пэкашеры выступают и бьют им в спину. В идеале. На практике, разумеется, все будет сложнее и хуже в сотню раз, в этом Борисов не сомневался, но все же, все же, хоть какая-то да помощь.

— Гоп… литов, — Арагорн сделал жест в сторону Птолемея, лидера клана «Александр Македонский», — отвлекли на скальных троллей.

Тот лишь скривился, то ли от неназванного обидного прозвища, то ли от воспоминаний о стычке с троллями.

— Их как-то выманили из скал, и они напали на два наших каравана!

— Они не врут, — пропищала в ухо Ханнали.

Борисов лишь кивнул, показывая обоим, что услышал их. Подозрения его, впрочем, ничуть не ослабели. Кланы вполне могли и подстроить нападения, чтобы потом честно и правдиво отвечать, мол, нас отвлекли!

— Дежурных наблюдателей скрытно сняли, в смысле убили, — развел руками Арагорн, — так что нашей вины тут нет.

— Она есть по факту договора, — отрезал Борисов. — Вы должны были предупредить — вы не предупредили. Да еще пытались выставить так, словно вам мало нынешнего договора.

— Мало! — неожиданно заявил Кондор.

— Мне казалось, что мы все обсудили, когда подписывали договор, но раз вам мало и вы не справляетесь, — Борисов пожал плечами и отвернулся. — Я найду тех, кому не будет мало, и кто будет справляться.

— Одиночки может, и дадут большую цену на аукционе, но сила за кланами! — воскликнул Арагорн.

— Я знаю, — ответил Борисов, — поэтому найду другие кланы для работы, на новых условиях.

— За меньшие деньги? — в голосе Птолемея слышался сарказм.

— За большие, — невозмутимо ответил Борисов, делая ударение на «о». — Постоянные визы, позволяющие свободно перемещаться по всей провинции Рахаад, несомненно, будут стоить больше. Разрешите на этом откланяться. Присылайте завтра, в полдень, своих заместителей и мы расторгнем договор.

Борисов коротко склонил голову и пошел обратно в крепость, не слушая выкриков за спиной.

— Команданте…

— Да знаю я, — поморщился Борисов, повернул голову, глядя на Ханнали. — Дерьмо дерьмом. Но где я вам возьму чистых, возвышенных и прекраснодушных детей богов? Приходится работать с тем, что есть, благо деньги не пахнут.

— Деньги огров пахнут, — рассмеялась Ханнали.

Борисов лишь пожал плечами, мол, какая разница? Затем он нырнул в тайную калитку, и оказался внутри крепости. Вокруг царила суета, сбоку вынырнул Ллеонил, но Борисов лишь отмахнулся от него. Мол, и так знаю, что треть гарнизона уничтожена, не стоит дергать душу.

— Команданте, вора поймали! — не унимался Ллеонил.

— Вора? — удивился Борисов. — Кто-то с ума сошел? И что он воровал, баланду?

— Свитки и зелья!

Два дюжих орка подтащили какого-то тощего, бледного и высокого парня… мгновение спустя Борисов узнал его. Один из вытащенных из тюрьмы в Сойле, но если Архин и Ддос показали себя с лучшей стороны, то этот как-то совсем наоборот.

— Ридер, так? — спросил Борисов.

— Так, — ответил парень, шмыгнул, утерев нос рукой.

Руки были все в чернилах.

— И не воровал я! — заявил он. — К обороне готовился!

— А что, своего не было?

— Так отобрали же! Все, что было нажито непосильным трудом!

— Я разберусь, — сказал Борисов Ллеонилу, — оставьте нас.

Вспомнилось ему, что в тюрьму в Сойле Ридер тоже угодил по обвинению в воровстве. Но он поклялся служить Борисову, и поклялся своей силой — магическую клятву было невозможно нарушить. Обойти можно, раз в тысячелетие находились умники, которым это удавалось, но Ридер явно к ним не относился, иначе не попался бы.

— Я маг… но слабенький, — признался Ридер, еще раз утерев нос чернильной рукой.

Тут его прорвало, и слова полились рекой. Свою малую мощь Ридер компенсировал использованием свитков, зелий, амулетов, рун, всего, во что можно было вложиться заранее или что можно было купить. Разумеется, денег не хватало, а стать мощнее хотелось еще вчера. В результате Ридер довел до совершенства свой (тоже слабенький) навык переноса заклинаний в свитки, и приобрел нехорошую привычку тащить все, что под руку попадалось.

— Тихо спиздил и ушел, называется, нашел, — хохотнул Борисов.

Ридер сбился, потом закивал, мол, так все и было. Итог, в общем-то, был закономерен, Ридера поймали на воровстве.

— Почему же ты оказался в тюрьме, а не поехал защищать границу?

Ридер смутился, но, видимо решив, что не стоит останавливаться, раз уж начал признаваться, продолжил свой рассказ. В общем, он не просто тащил, он ТАЩИЛ. У Ридера был особый, зачарованный плащ, вмещавший в себя вдесятеро больше обычного. Заплечный мешок, особый пояс, зачарованная броня с безразмерными карманами, и потайные отделения в сапогах. Когда Ридера взяли, одна только перепись изъятого у него заняла два дня, и все это пошло по статье «Хищение в особо крупных размерах». С учетом того, что он воровал у армии Империи, да еще и в военное время (Империя всегда с кем-то воевала), все это тянуло на пожизненную каторгу, а то и казнь.

И тут подвернулся Борисов.

— А почему сразу не сказал? Понятно, думал, что тебя не возьмут.

— Да, команданте, — шмыгнул носом Ридер. — Я написал свитков, сколько смог, а потом пошел усиливать себя… тут меня и поймали, не пойму как!

— Просто я приказал приглядывать за вами всеми, — снисходительно пояснил Борисов. — Покажи что-нибудь из магии.

Ридер напрягся и на указательном пальце его зажегся небольшой шарик света.

— Я не нарушал клятвы, — сказал он, глядя в пол.

— А попросить не мог?

— Когда? — всплеснул руками Ридер. — Взрывы вокруг, все бегут защищать крепость, ну и я… побежал.

— Понятно, — кивнул Борисов. — И что, хорошо переносишь заклинания на свитки?

— Свои — идеально, но мои слабенькие. Чужие — не очень, навыков и силы не хватает. Это можно исправить, но деньги нужны, а откуда у меня деньги, когда все на свитки и зелья уходило?

— Денег я тебе дам, — ответил Борисов, — но и за результат спрошу. Плащ и прочее тебе будет, хоть увешайся этими свитками, но не в ущерб крепости, ясно?!

— Команданте, да я! Да я!!! — заорал Ридер. — Да я за такое!!!

Борисов лишь покачал головой, махнул рукой и продолжил движение. Ханнали на его плече посмеивалась тихо.

— Все это кустарщина, — процедил сквозь зубы Борисов, — конфетки из говна для поддержки штанов, не более. Нужны… да все нужно! И серьезные целители тоже.

— Пока в Дафнии не утихнет, нечего и рассчитывать на подобное.

Борисов задумался ненадолго, но нет. В прежнем своем теле, с боевым гаремом и командой поддержки, натасканной в Халкегинии, он мог бы, и зажечь в Дафнии, может, даже прекратить войну. Но здесь у него не было никого и не хватало всего. Конечно, он определил цель и двигался к ней, но как же медленно! Одна эта атака, устранение ее последствий должно было сожрать золотовалютные резервы на треть, не говоря уже о прочих потерях, в людях и остальном.

— Да уж, — проворчал Борисов под нос. — Ладно, подождем визита глав кланов.

Глава 27

Группы детей богов, по четыре в каждой, осторожно приближались к стене крепости. Борисов задумчиво смотрел на них сверху вниз, пытаясь понять, какие сюрпризы дети богов приготовили на этот раз. Небо, как назло, было затянуто низко плывущими, серыми тучами, из которых в любую секунду мог вывалиться вражеский десант.

В крепости играли тревогу, и слышался топот сотен ног, заглушавший горнистов и стук барабанов. Бряцание оружия, тяжелое дыхание, выпученные глаза — для гарнизона Ветреной все было по-настоящему. Ближний круг Борисова, офицеры и командиры, считали, что это «учебный бой, максимально близкий к реальности», то есть, что дети богов, по договоренности с команданте, проверяют оборону Ветреной.

Только Борисов знал, что штурм этот ложный, но проходить должен максимально реалистично, дабы выбить Героя Империи с первой же попытки. Следовательно, три клана должны были подготовить что-то вне обычного диапазона, что-то превосходящее силы защитников Ветреной. Дорого, затратно, тяжело — немало имперцев сложат сегодня головы — и поэтому Борисов хотел провести все с первой попытки. Можно было, конечно, и рассказать всем о ложном штурме, договориться о битве без смертей, но… оценивать бой и заслуги Борисова приедут имперские безопасники из Эрдвана, которым плевать на слова и влияние Наместника Тарлина.

— Команданте, отряд детей богов в ущелье слева, — донеслось из амулета связи.

— Камнепад, — бросил Борисов в ответ.

Затем он повернулся к Аврэлю.

— Достанешь стрелой до тех, кто внизу?

Темный эльф молча вскинул лук, сережки в ухе колыхнулись. Стрела сорвалась с тетивы и… ударилась в щит, отлетела.

— Двое с щитами, прикрывают мага, и третий мечник, что-то это мне напоминает, — пробормотал Борисов, вглядываясь, затем скомандовал:

— Барраэль — треть лучников на стены! Скрыник — минотавров с щитами к ним!

В Ветреной практически не использовались конница, ящеры, слоны, бегемоты и прочие ездовые животные, и сейчас Борисов об этом пожалел. Раскрыть ворота, ударить конницей навстречу четверкам, опрокинуть их или хотя бы выявить замыслы врага. Первые стрелы начали чертить воздух, стучать в огромные ростовые щиты внизу, и тут же тональность горна изменилась.

Борисов вскинул голову — и точно, в воздухе вспыхивали порталы.

Дробь барабанов изменилась, и пылающие копья сорвались со стрелометов, устремляясь к порталам. Открыты они были грамотно, практически на границе возможного (по крайней мере, пока не сломлена защита крепости и не разбиты особые анти-портальные камни в сердце Ветреной), и оттуда могло обрушиться, что угодно.

— Команданте, — тронул его за плечо Бутка, указывая вниз.

Едва открылись порталы, как четверки внизу ускорились, побежали слаженно, словно отрабатывали маневр годами. Два ростовых щита и мечник еще дополнительно прикрывал мага своим телом. Сейчас было бы самое время ударить им в спину, но Борисов колебался. Засада в развалинах рынка, прошедшая туда потайным ходом, была козырем, но разовым — кто знает, вдруг потом она окажется нужнее?

— Горгулий в воздух! — скомандовал Борисов. — Атаковать магов внизу!

Он охотно посмотрел бы со стороны на этой бой — дабы оценить крепость и помощников лучше — но, увы, Героя Империи тогда было не видать. Борисов разбирался, конечно, в подобных делах, но гением тактики и стратегии никогда себя не числил, на то в Халкегинии были полководцы и адмиралы. Сейчас все это могло дорого обойтись Ветреной, ведь если число жертв окажется чрезмерным, то, какое уж там награждение? Нет, разбить врага надо было с малыми потерями.

Борисов бросил взгляд вверх, и выругался.

Стрелометы поразили две трети порталов, но из оставшейся трети тучей валила какая-то мошкара. Она облепляла взмывших в воздух горгулий, жрала их, дезориентировала, не давала взлететь толком. Никто и не думал атаковать лучников на стенах, но и обстрел их не давал результатов, четверки внизу продолжали стремительно приближаться.

— Отставить щиты! Закидать их валунами! — крикнул Борисов, указывая вниз, но немного опоздал.

Маги внизу вскинули руки и свитки, и грянул слаженный речитатив, едва слышный за грохотом барабанов, криками горгулий и посвистом стрел. Стена под ногами Борисова дрогнула, поплыла, и он взмахнул руками рефлекторно, стараясь удержать равновесие.

— Проклятие мягкого камня!!! Команданте, остановите их!!! Немедленно!!! — донесся истошный вопль Архина.

— Сигнал засаде! — отрывисто бросил Борисов. — Команде у ворот — сигнал к атаке!

Пускай у него и не было конников, но хоть что-то!

Горнисты заиграли отражение воздушной атаки, и Борисов опять выругался. Стена оплывала, рушилась под собственным весом, и вместе с ней падали лучники и защищавшие их минотавры. Башни скрипели и качались, тоже оплывая, словно пластилин или воск на солнце. Воздушной атакой выступали покусанные и сожранные горгульи, чьи тела рушились сверху, подобно диковинному граду. Гарпии в своих гнездах еще сражались, но ясно было, что толку с них не будет.

В воздух взлетели два красных шара, и группа на рынке рванула в атаку.

— Команданте, надо уходить со стены! — заорал ему в ухо Дуболом, подхватывая Борисова.

Корни его впивались в камни, держали пока что, но и только. Стена оседала и оседала, и надо было бежать, но Борисов не мог оторвать взгляда от ситуации внизу. Засадная группа сама попала в засаду, из воздуха вываливались фигуры в темных костюмах, резали подчиненных Борисова, а затем все скрылось под ослепляющим куполом света.

Что-то верещал амулет связи, стучали барабаны, и доносились крики падающих, погибающих на глазах Борисова людей. Появился Мариус с еще двумя джиннами, воздух внизу загустел, ловя лучников и минотавров, но этого было мало, недостаточно. Стена местами просела уже вдвое, а до магов детей богов внизу еще никто не добрался.

— Вниз! — рявкнул Борисов Дуболому. — Вниз, за стену!

За спиной Борисова били струи огня, доносились крики тех, кого облепляла и жрала заживо мошкара. Дуболом выкрикнул заклинание, и Борисов скользнул вниз, по корню, ощущая, как соскальзывают руки. На поле перед крепостной стеной выбегали еще дети богов, маги, с рук которых срывались пылающие шары и метеоры. Сверкающий град снизу вверх обрушивался на внутренности крепости, которые теперь, когда стена просела, были открыты всем.

— Блядь! — вырвалось у Борисова, когда один из шаров прорезал корень Дуболома.

Он задействовал скорость, и успел выхватить свиток, выкрикнул тарабарщину, и толкнулся ногой от возникшего в воздухе камня. Лобзик дернулся, выстрелил с двух столов, и еще, и нога Борисова врезалась в место, куда попали выстрелы, прямо в центр ростового щита, переламывая его пополам. Толчок ногой от плеча щитоносца, рывок, чуть довернуть тело… и выстрел Лобзика разметал череп мага, пробил его сверху вниз, словно картон.

Мечник еще попробовал достать Борисова, но тот, продолжая двигаться по инерции, уже успел выскочить из зоны поражения мечом. Лобзик стрелял непрерывно, накаляясь от гнева Борисова, целившегося в лицо. Мечника отбросило на щитоносца, и он осел изломанной куклой, с пробитой головой и перебитыми конечностями.

Звякнуло, и очень громко:

Поздравляем, вы убили врага! Получен опыт…

Поздравляем, вы достигли 100-го уровня!

Получен уникальный талант «Наполеон».

Контракт Призыва автоматически активирован!

Борисов не успел приземлиться, как следует, и упал, возмущенно мысленно фыркая. Талант «Наполеон», он что, торт что ли?! И что такое… глаза Борисова чуть раскрылись, словно от страха при виде двух огромных щитоносцев, повернувшихся к нему.

— Явись, Зеленая Квакушка! — крикнул Борисов, вскидывая руку.

ДАДАХ! Земля содрогнулась, когда значительно подросшая — метров этак до десяти — огромная жаба из подземелья рухнула на щитоносцев, задавив их. Борисову не нужно было даже отдавать команд, Квакушка метнулась вправо, давя следующую четверку и отравляя щитоносцев. Сам Борисов, ощущая, как ломит и болит тело, рванул к магам, спеша истребить их, пока они не расстреляли крепость.

— В атаку! — орал он в амулет, ощущая, как сбоит дыхание. — Не дать им разбомбить крепость!

В голове неожиданно стало все простым и понятным, атаковать, отбросив магов детей богов туда, где они не смогут вредить Ветреной. Мошкару сжечь, на десант сверху наплевать — пусть сами подлетают ближе, тогда уже их расстрелять из засады.

— Око Тавоса над крепостью! — рявкнул Борисов.

Лобзик выстрелил, и маг Арканум Форэва упал, рядом со своим собратом Коляном Разливаном. Дыхание Борисова окончательно сбилось, и он начал пятиться, стреляя во все стороны, просто, чтобы напугать и подавить. С четырех сторон на него выпрыгнули убийцы, и одновременно с этим донесся новый топот ног.

— Команданте! — заорал возмущенно Аврэль, срубая убийцу слева.

Дуболом принял на себя удары двоих, а Борисов упал и перекатился, уходя от удара четвертого. Лобзик возмущенно орал что-то, и в такт его крикам в голове Фёдор Михайловича стучали барабаны, кровь била в висках, выдавливала глаза изнутри и так и норовила взорвать череп.

— За себя и за Сашку! — загремели боевые кличи кланов.

— Алое небо!

— Гондор и Арнор!

Десяток детей богов, с каплевидными щитами, в шлемах с гребнями, и длинными копьями в руках, ринулся ровным строем на Борисова и его охрану.

— За Команданте!! — загремели голоса орков вокруг.

Они налетели зеленой волной, и трое повисли на копьях, принимая их на грудь, ломая, не давая атаковать. Бутка обрубил два копья, заорал, не оборачиваясь.

— Уводите команданте!

Три орка, закрыв Борисова щитами и телами, пятились, выталкивая Фёдор Михайловича в сторону крепости. Со всех сторон доносился грохот, и лавина бойцов крепости, обогнув Борисова, столкнулась с лавиной детей богов. Шары огня, камни, лучи света и тьмы, молнии, град, грохочущие вспышки и взрывы чего-то зеленого, магия грохотала и гремела прямо над головами двух стенок, столкнувшихся в смертельной схватке.

— Я еще даже не начинал! — донесся выкрик Дуболома, неожиданно подросшего на две головы.

Весь закованный в дерево, он крошил, ломал и крушил ветками, магией и корнями.

— Сдохните, дети богов! Сдохните! — орал он, перекрывая шум битвы.

Борисов обратился к новообретенному призыву и скомандовал жабе Квакушке.

— Дави их всех!

Глава 28

Июль 1042 года ОТИ

— Итак, господа, проверка представителем Императора закончена, и теперь я снова отбываю в Сойль, чтобы получить заслуженную награду.

Главы кланов сидели кислые, не спешили вскакивать и аплодировать. Это немного озадачило Борисова, но потом он решил, что главы кланов опять решили поиграть в «униженных и разоренных», дабы выбить себе больше виз по сниженной цене. О настоящей причине, начавшейся с пачки форумных «жаб», с надписями «Их задавила Жаба», «Жаба доминирует», Борисов не догадывался и не мог догадаться, по крайней мере, пока. Разумеется, дело было не в самих картинках, подобному троллингу подвергался практически любой клан, выбившийся из средней массы, а в том, что за ними последовало.

Предупреждения от администрации, мол, нечего использовать баги игры.

Попросту говоря, кланам «Алые Орлы», «Дети Гондора» и «Александр Македонский» предстояло разорвать договор с Борисовым и лишиться легального доступа в Темную Империю. Именно сейчас, на пороге получения настоящих виз, после стольких вложенных сил и средств, такой разрыв был особенно обиден. Но и с администрацией не поспоришь, забанят и все тут.

Кондор, Арагорн и Птолемей переглянулись.

— Вы едете сами или вас вызывают? — спросил Арагорн.

— Вызывают, конечно, — ответил Борисов.

Он не стал добавлять, что невозможно приехать самому и начать требовать награду «Герой Империи», за такое и хорошего пинка получить можно. Но здесь все было на мази, бумаги подписаны и отправлены, и даже поездка в Сойль была больше формальностью, вызванной, насколько понимал Борисов, скорее желанием Тарлина закрепить союз, может быть даже сразу сыграть свадьбу с Жаклин.

Этого Борисов тоже пояснять не стал.

— Не волнуйтесь, — сказал он, — понесенными вами расходы, как и договаривались, пойдут в зачет виз, снижения пошлин и оплаты за охрану и сотрудничество.

Главы кланов продолжали кисло переглядываться, и это уже начинало раздражать Борисова. Опять же, он не догадывался о реальной причине — требовании администрации — и поэтому и подумать не мог, что упадок духа вызван как раз его словами. Главы кланов рассчитывали на все, сказанное Борисовым, но в то же время понимали — этого не будет. Вызов в Сойль — прикрытие от администрации, на самом деле Борисова там схватят и казнят, а в крепость прибудет новый комендант.

Без дробовика и желания разговаривать с детьми богов.

— Мы не волнуемся, — ответил за всех Птолемей. — Просто переживаем за вас, Аргус.

— Мне ничего в Сойле не угрожает, — ответил беззаботно Борисов.

Кроме, возможно, секса с Жаклин, но это Фёдор Михайлович мог пережить. Все равно это произойдет, не сейчас, так потом, думал он, и может быть страшная жена даже лучше, шантажировать ей никто не сможет, и привязанности не будет.

— Так что можете готовить людей и деньги, — заверил их Борисов, — это будет не просто именная крепость, а пограничный укрепрайон, на все четыре крепости.

Главы кланов опять переглянулись, и Борисов неожиданно понял причину их унылости. Чувствуют, что Борисов обдерет их, как липку! Отказаться не могут, поторговаться зудит и не рискуют, по прошлому опыту. Вот и сидят кислые, за свои денежки переживают. Борисов заржал мысленно, и мысленно же хлопнул себя по ляжкам, с криком «ай да завхоз, ай да сукин сын!» Поэтому Борисов не стал их расспрашивать, лишь еще раз заверил, что их ждут великие дела, и на том распрощался.

— Адмы нас выебут и высушат, — заметил негромко Кондор, когда Филч ушел.

— Что же ты не разорвал договор? — язвительно заметил Арагорн. — Надеешься на чудо?

— Формально мы ничего не нарушаем, — рассудительно сказал Птолемей, — пока Филч отсутствует.

— Когда это адмов волновали формальности? — бросил Кондор зло. — Главное, сами же обосрались, а нам теперь выкатывают!

— Возможно, новый ком тоже будет торговать, — пожал плечами Птолемей. — Если они планировали бэкдор в Империю, то сменят исполнителя.

— С которым надо будет заново качать репу, — вздохнул Арагорн. — Проще убить.

— Давайте тогда петицию напишем, мол, так и так, мешают нашему игровому процессу! — неожиданно оживился Кондор.

— А как же сообщения о багах? — спросил Птолемей.

— А мы сообщали! — злорадно выкрикнул Кондор. — И нам ответ пришел, мол, багов не найдено! Можно сунуть им в нос, пусть утрутся!

— Нам, кстати, тоже отвечали, правда, дипломатичнее, — Арагорн встал и потянулся. — Судиться с корпами в реале? Разоримся ж нахрен, багоюзинг нам ничем не перешибить.

— Все в унитаз! — Кондор распалялся с каждой секундой.

— Нечего было влезать в эту авантюру, — вернулся к насмешкам Арагорн.

— Авантюру? Что же ты тогда в нее влез, а, Бомж Агрономович и до кучи король Гондураса? Я тебе скажу — за баблом, шмотьем и репой!

Возможно, и не стоило вести такие разговоры в самой игре, но внутри зачарованной от подслушивания и подглядывания переговорной палатки были только они втроем.

— Не без этого, — не стал отрицать Арагорн. — Тем глупее терять все, упираясь рогом против администрации.

— Петиция! Кинем клич игрокам!

— Даже если мы победим, адмы просто сменят пейзаж в Империи, и хрен мы куда пройдем. Да еще и большие дяди набегут, ототрут нас от кормушки с визами, — вздохнул Арагорн.

— Это да, это верно, — скис Кондор. — Теперь шила в мешке не утаишь.

— Может, наоборот, не стоит дергать адмов зазря? — предложил Птолемей. — Пока Филча нет, мы вроде как и не юзаем баги, покупки свернем, активность прекратим, местным подадим как восстановление после боя и накопление сил.

— И что?

— Не вернется Филч — договор разорван. Вернется, но с отформатированными мозгами — договор разорван. Вернется такой же, как раньше — тогда и разорвем договор.

— Вернется такой же, как раньше…, - протянул Кондор, — то есть с постоянными визами?

Долго они еще спорили, не ловушка ли это администрации, жадность и нежелание упускать уникальную возможность боролись со страхом бана и потери всего, что главы и их кланы добились за это время. Так и не пришли они к единому мнению, потому что не знали о первой поездке Филча в Сойль, не знали, что администрация уже пыталась убрать его мягкими методами и провалилась.

— Все-таки нам не хватает скорости, — заметил Борисов, слезая с грифона.

Ветеран — бестиолог не подвел, натаскал купленных за полцены диких птичек, и теперь в Ветреной имелся собственный воздушный транспорт (если не считать переноски толпой горгулий). Правда, жрали грифоны за троих, гадили за десятерых, требовали различных условий, и, в общем-то, становилось понятно, почему в этом царстве камня не держат коней, ящеров и прочую живность.

Но у Борисова были свои соображения, особенно насчет мобильности.

— Вечно вы, большие создания, куда-то торопитесь, — философски заметила Ханнали с его плеча.

С собой ее Борисов взял для переговоров с Гильдией магов в Сойле и для подбора магов-целителей. Новая концепция пограничного укрепрайона, как она представлялась Борисову, подразумевала стационарный госпиталь в глубине, в городке, который и будут прикрывать все четыре пограничные крепости. На передовой же — зелья и целители низшего уровня, закрыть раны, вкачать жизни, чтобы пациент дотянул до госпиталя.

— Приходится, — в тон ей ответил Борисов, — иначе сожрут другие торопыги.

Он все же расспросил Ханнали и узнал, что подразумевалось под усилением — как раз тот самый загадочный сотый уровень. Следующее усиление происходило на пятисотом уровне, но это была прерогатива исключительно Императора, только он был так силен. Даже дети богов не достигли такой силы, хотя и старались день и ночь.

Деталей Ханнали и сама не знала, но они Борисова особо и не волновали, в отличие от возможности подмять под себя все четыре крепости. Тарлин же давал слово? И все оно отлично ложилось на награду Героя Империи, титул и славу, а также последующую женитьбу на Жаклин. В перспективе, как примерно и туманно прикидывал Борисов, годик работы с провинцией Рахаад, а потом можно будет стартовать и дальше. С командой, связями, деньгами, титулами и всем прочим, еще награды, еще заслуги и выбиться в Наместники. Императора свалить Борисов особо не рассчитывал, здесь все же был не Альбион Халкегинии с ее революцией и восстанием против короля.

Но выше в пирамиде власти и возможности выше.

— Так что, если хочешь спокойной жизни, то приходится постоянно беспокоиться, — продолжал рассуждать Борисов, — жрать всех подряд и быть самым большим хищником, вначале в болоте, потом в озере, потом в море и потом в океане.

— В жопу океан, — выдала Ханнали, — там сыро и противно.

Стража портала отсалютовала Борисову, подтянулась. Эта полусотня здоровых лбов, прикрывающих кусок камня посреди других кусков камня, уже давно вызывала зуд в Борисове. Ну, поставили бы порталы прямо в крепостях, да перебрасывали войска, но нет! Нельзя. Нарушение безопасности. Угроза Империи. Бла-бла-бла.

В новом укрепрайоне Борисов собирался все это исправить. Свести все к одному порталу в Фаэло, освободившуюся портальную стражу отправить на усиление охраны городка в целом, а с крепостями поставить локальные порталы, замкнутые на городке. И особо не охранять их, пускай дети богов забегают в ловушки со смолой и клеем, обогащают Империю и Борисова.

— В Сойль, — сказал Борисов и повернулся к Ханнали. — Бывала в океане?

— Пару раз, — скривилась та. — В войне за утонувший порт Тарганис и в третьем походе против пиратов.

Борисов хохотнул, в этот момент портал сработал, и смеяться он закончил уже в столице провинции.

— Надо полагать, первые два похода были не особо удачны?

— Последующие два — тоже, — сообщила Ханнали.

Борисов подумал, что было бы интересно как-нибудь побывать в тех краях, и выбросил пиратов из головы, сосредоточившись на визите к Наместнику Тарлину.

Глава 29

Несмотря на все подсознательные опасения и тревожные предчувствия, одолевавшие Борисова, ничего так и не произошло. Торжественная церемония, с награждением и вручением Борисову Героя Империи, личного дворянства и земель к нему — в виде именной крепости Ветреная — прошла нормально, без сучка, без задоринки.

Борисов наблюдал за реакцией собравшихся и видел, что многие уже заранее начали прогибаться, сменив или затаив свою злобу, спрятав ее под улыбками и масками восхищения. После награждения и вручения, Тарлин Верейский, при всех регалиях, выступил вперед и подлил масла в огонь со своими заявлениями, мол, Герою Империи Филчу не зазорно теперь управлять всеми пограничными крепостями, а также претендовать на руку Жаклин.

Таким образом, официальное объявление о будущей свадьбе было сделано. Как ни странно, разного рода дам (хотя и не дотягивающих до баронессы Палмер) это ничуть не отпугнуло, и Борисова потом несколько раз пытались затащить в отдельные помещения, с попыткой страстно отдаться. Борисов, разумеется, не поддался, совершенно не желая рисковать отношениями с Наместником ради возможности один раз почесать член, после чего пришел к выводу, что с охраной надо ходить везде, даже во дворце Наместника.

Срок свадьбы пока что не был назначен, ибо предстояло сделать массу приготовлений, как радостно сообщил Тарлин Борисову. Пригласить весь клан Лин, к которому относился Наместник, знать Рахаада и окрестных провинций, соседей-Наместников, важных гостей из Эрдвана, ибо связи в столице Империи никогда не помешают. При этом не тащить на свадьбу деньги из бюджета, а наоборот, как-то улучшить жизнь подданных Империи и заслать больше денег и товаров в столицу. Подготовить дворец, перестроить одно крыло, особенно в той части, что касалась детских комнат (тут Борисов ощутил нервный тик, но сдержался).

Жениху-Герою, тем временем, предстояло на деле показать свои таланты и мощь и преумножить славу Империи: мудро поруководить всеми четырьмя крепостями, удержать границу на замке, разгромить недовольных и стрясти денег с довольных, наладить торговлю с детьми богов, сократить потери в гарнизонах, возвести город, не обременив бюджет провинции, и так далее.

В общем, быть и дальше героем Империи.

— Давно не была на подобных церемониях, — прочувствованно сказала Ханнали, трубно сморкаясь в крошечный фейский платок и утирая слезу. — Душевно вышло.

— И пышно, — отозвался Борисов.

Видимо, не так уж и плохи были дела Империи, не требовалось отдавать последнее на фронт борьбы с детьми богов. Либо Тарлин и Рахаад не бедствовали, что тоже устраивало Борисова. В коротком разговоре после церемонии, с будущим тестем Тарлином Верейским, Борисов договорился о поставках руд и стройматериалов по льготным ценам. Теперь нужно было срочно возвращаться и браться за план перестройки крепостей, за проект укрепрайона, с росписью смет, сроков и материалов, с чертежами и всем прочим, что потребуется.

Но перед этим предстояло еще навестить Гильдию магов и купца Рахима.

— Добро пожаловать, увашшаемый Герой Филч, — поклонился ему на входе дежурный маг.

Сегодня стоял рептилоид, чья чешуя на шее была изукрашена какими-то значками, словно он решил нарисовать себе ошейник. Толстый, мощный хвост рептилоида, с зажжённым на конце огоньком, чуть подергивался, и с огонька сыпались искры.

— Госпожа Ханнали, — еще раз склонил длинную, вытянутую морду рептилоид, — это честь для меня.

После чего пропустил их внутрь.

— Новичок совсем, — безапелляционно заявила Ханнали.

— Но тебя знает.

Фея лишь скорчила гримаску, сыпанув искрами.

— Чем могу помочь вам, уважаемые гости Гильдии? — вышла навстречу молоденькая магичка — орчанка.

Взгляд ее, устремленный на Борисова, пылал и намекал. Борисов озадаченно подумал, что с этой волной страсти надо бы что-то уже сделать, иначе могло выйти очень некрасиво. Возвращение в Ветреную должно было отчасти помочь, и если протянуть там все время до свадьбы… в общем, могло и выгореть. Но что, если страсть незнакомок сохранится и после свадьбы?

— Я бы хотел поговорить с главой Гильдии магов Сойля, — ответил Борисов.

По дороге сюда Ханнали немного просветила Фёдор Михайловича насчет структуры и задач Гильдии, и как там все устроено. Глава Гильдии — архимаг, традиционно считался и являлся Советником Императора в вопросах магии, и входил в ближний круг владыки Империи. Министр Магии, если перекладывать на термины Британии, так для себя определил Борисов.

Гильдия — ее отделения по городам и селам — проводила регулярные проверки всех желающих на магию, выявляя и вербуя новых магов. Нет денег на учебу? Гильдия поможет и научит, только отработай потом на Империю. Нет работы? Вступай в Гильдию, она поможет, только потом придется еще послужить Империи. У вас какие-то проблемы магического плана? Обратитесь в гильдию, вам помогут, по твердым расценкам, единым по всей Империи.

Но нанять магов Гильдии себе в помощь было невозможно, ибо это означало бы, что Борисов использует их в личных интересах, а для гильдии превыше всего были интересы империи. Разумеется, как де-факто госслужащий Империи, он мог попросить о помощи, и та была бы предоставлена, но это не являлось наймом. Оставались вольные, частные маги, не входящие в Гильдию, но и тут все было не так гладко, как хотелось бы.

— Магистр Оорон Быстроногий готов принять вас, — еще раз поклонилась магичка.

Борисов немного озадачился, но потом списал такую скорость и почитание на свой новый статус.

Магистр Оорон оказался кентавром средних лет, обитавшим в глубине здания Гильдии, но на первом этаже. Борисов, уже настроившийся лезть на самую высокую башню, весьма порадовался этому факту. Оорон сердечно поприветствовал Борисова и Ханнали, приказал своей помощнице принести чая. Та тут же принесла, двигаясь с неестественной быстротой, и Борисов мысленно вздохнул.

Сила Гандальва в нем теперь работала недолго и потом жутко хотелось жрать, а если перетянуть с использованием магии, то начинало ломить и болеть все тело. Ханнали уже дважды спасала его от «переутомления магией скорости», и видеть такое свободное использование кем-то другим было немного неприятно.

— Чем я могу помочь герою Империи? — спросил Оорон, когда они выпили по чашке чая и обсудили погоду и виды на урожай.

— Магией. Магами. Свитками. Артефактами. Консультациями. Эликсирами, — перечислил Борисов.

— Мое уважение к героям, бьющимся за Империю, очень велико, — ответил Оорон.

Он сидел на ковре напротив Борисова, подогнув под себя все четыре ноги, и выглядел при этом отдыхающей гигантской кошкой, только без хвоста и мырчания.

— Но вы должны понимать, что Сойль — столица провинции, и значит, гильдия магов Сойля отвечает за весь Рахаад, — продолжил свою мысль кентавр. — Мы не можем пренебрегать интересами подданных Императора.

«Даже в угоду Героям и Наместникам», так и осталось невысказанным. То, о чем Борисов размышлял ранее — Империя превыше всего!

— В интересах подданных Императора, чтобы граница была крепка и неприступна, — в тон Оорону ответил Борисов, — а защитники ее целы, здоровы, сыты и готовы к борьбе с любым врагом.

Дальше пошел уже предметный разговор. Борисова интересовали в первую очередь целители и маги Земли, причем гильдейские, не по тем конским ценам, которые ломили частники. Затем свитки и маги, способные их создавать и запитывать энергией. Зельевары и мастера-артефакторы, особенно кузнецы, также интересовали Борисова, но это были слишком важные и нужные специальности, чтобы можно было рассчитывать на успех. Максимум — какой-нибудь слабенький подмастерье артефактора, вышедший на пенсию по возрасту. Или студент-недоучка, или студент, которому надо доучиться еще пару лет и в которого надо вложить массу денег.

Тогда как Борисову требовалось все сразу и прямосейчас.

— Я готов выделить вам одного из своих эликсирщиков! — заявил Оорон.

Самого криворукого, которого непонятно, то ли учить, то ли прибить, перевел для себя Борисов.

— Но все ингредиенты вы будете закупать сами! И десятую часть высылать в Сойль!

— Грабеж, — проворчал Борисов.

— Но ведь это вам нужны маги? — уточнил кентавр. — Я готов пойти вам навстречу, но и вы сделайте шаг!

Все это изрядно напоминало сцену, в которой Борисов обдирал глав кланов детей богов, только теперь сам Фёдор Михайлович выступал в роли обдираемого. Борисов кряхтел, ворчал, сопел, торговался, Ханнали его поддерживала, но и кентавр особо не уступал.

После чайника чая договорились и по свиткописцам.

— Может меня, проклял кто, на любовную магию? — проворчал Борисов.

Помощница магистра, отправившаяся показать ему в дорогу в туалет, «напала» на Борисова прямо там же, в туалете. Даже Лобзик, сунутый ей под нос, облизнула, словно собираясь устроить минет дробовику.

— Это не проклятие, просто вы…, - помощница смущенно потупила глазки.

— Ну! Договаривай!

— Вы — лучший! Самый сильный и великий, даже больше, чем Наместник Тарлин!

— А Император? — насмешливо спросил Борисов.

— И Император, — подтвердила помощница магистра. — Это счастье, принадлежать такому мужчине, служить ему, рожать ему детей!

Борисов озадаченно поскреб тщательно выбритый подбородок. Затем неожиданно щелкнуло, и все детали головоломки сошлись воедино. Магия статуса, опять и опять она. Почитание, восхищение, обожание, то есть попросту говоря, Борисов являлся незанятым альфа-самцом, и самочки спешили отдаться, пока ситуация не изменилась. Спешили привязать к себе сексом, детьми, вниманием и всем остальным.

— Понятно, — ответил Борисов, пряча Лобзик. — Но у меня и без того пять жен.

В Халкегинии, подумал он, а что насчет магической Британии? Вместе почти десяток выйдет!

— Я вижу, вы холостой, — покачала головой помощница и облизнула губы намекающе.

Борисов усмехнулся, неожиданно сообразив, что свадьба с Жаклин спасет его от этой проблемы. Магия статусов, надо было только обзавестись статусом «женат», и самочки угомонятся. С этой мыслью Борисов успокоился и пошел обратно к Оорону, торговаться дальше.

— Побеждай, мой герой, — пожелала ему Жаклин на прощание, поцеловав взасос.

Борисов с трудом оторвался, обнаружив, что Тарлин шутливо грозит ему пальцем, мол, до свадьбы ни-ни, даже не думай!

— Непременно, — заверил всех Борисов и отбыл обратно в Ветреную.

Глава 30

31 июля 1042 года ОТИ, крепость Ветреная

Возвращение было будничным, но одновременно с тем и триумфальным. Теперь не только гарнизон крепости, но и вольнонаемные, а также имперские купцы, казалось, были готовы умереть по приказу Борисова. Догадка про статус, похоже, подтверждалась, недаром звякало и появлялось сообщение в момент вручения Героя Империи. Пожалуй, подумал Борисов, надо будет улучить момент и лично поторговаться с купцами, пересмотреть соглашения, выиграть на этом денег. Мелочь, но сейчас ему сгодится каждая копейка.

— Немедленно отправить сообщение главам кланов, с которыми у нас договор, — скомандовал он.

Дети богов, как выяснилось, действительно могли общаться между собой мысленно, практически на любом расстоянии, и эти слова Оорона Быстроного вызвали в Борисове легкую зависть. Очень, очень полезное умение, что и говорить, но, увы, недоступное простым смертным. Разве что завести себе передатчик в лице одного из детей богов, но кому из них Борисов мог бы беспредельно довериться?

Никому.

— Сообщите, что я приглашаю их на встречу, а заодно и церемонию наречения имени крепости.

Борисова вполне устраивало и название «Ветреная», но по условиям церемонии, он должен был дать крепости другое имя. Так сказать, обозначить, что крепость — именная, и значит именно он, Борисов, несет за нее полную ответственность. При этом Оорон туманно намекал, что, мол, «магия Призыва, которой владеет команданте», даст ему особую связь с крепостью.

Борисов прямо спросил магистра, сможет ли он «призывать» Ветреную, и тот ответил, что сможет. Радость Борисова длилась секунду, пока Оорон не добавил, что вначале, правда, Борисову придется стать архимагом в области магии Призывов. Заманчивая перспектива, что и говорить, но Борисов сразу подумал первым делом, где брать время на становление архимагом? Это же учеба, учеба и практика, практика и учеба, улучшение магических навыков, а когда их улучшать, если постоянно дела, дела и еще раз дела, административные, торговые, политические — семейная жизнь вон еще маячит на горизонте — и все это гораздо важнее, чем умение призывать жаб, дробовики и крепости?

Дальше Борисов собрал всю свою команду, опять отметив необходимость секретаря, а также того, кто занимался бы разведкой и тайными операциями. Возможно, заместителя по вопросам ВВС тоже придется завести, думал Борисов, разворачивая рулон огромной карты.

— Четыре крепости, — ладонь Борисова накрыла Ветреную.

Три других — Бодрая, Кривое Ущелье и Серп — располагались слева и справа от руки Борисова.

— Теперь они будут наши, мои, — Борисов поднял руку, сжимая ее в кулак.

Он обвел взглядом команду: Мариуса, Бутку, Скрыника, Ханнали, Аврэля и Дуболома, Ллеонила и Левозуба, Имрэля и Корогорна. Никто не спешил что-то орать, возмущаться словом «мои», крича, что крепости принадлежат Императору, и это был хороший знак.

— Главной, разумеется, останется Ветреная, то есть теперь уже не Ветреная, у нее будет новое имя.

— Команданте, а как вы решили назвать крепость? — пролаял Левозуб.

— Пока еще не решил, — отмахнулся Борисов.

С названиями у него никогда проблем не возникало.

— Вы — мои соратники, те, кто помогал мне, когда крепость была еще Ветреной, — сказал Борисов, чуть усмехнувшись получившейся игре слов. — И я никогда этого не забуду.

Говорил он чистую правду, и это вот «соратник еще по Ветреной» было знаком отличия, уникальным в своем роде. Конечно, для тех же детей богов оно ничего не значило, но вот команда Борисова прониклась. Скрыник смотрел преданно, раздувая широкие ноздри и не зная, как выразить свои чувства. Бутка приосанился и подкрутил несуществующий ус, и так далее. Все ощущали сопричастность, гордость, сродство, и готовы были идти за Борисовым дальше.

— Нам предстоит перестроить крепости, изменить их, — палец Борисова скользил по карте. — Перестроить схему ущелий, свести их вот сюда.

— К порталу? — удивленно спросил Ллеонил.

— Мы поставим сверху город, — усмехнулся Борисов, — так что портал будет надежно прикрыт сверху, а снизу его прикроет подземелье.

Зеленая Квакушка, убитая в битве за Ветреную, уже возродилась и была готова к призыву в любую секунду. Собственно, именно ее возрождение сподвигло Борисова к расспросам Оорона о магии Призыва, попыткам копнуть в ту сторону. Ему даже вручили здоровенный талмуд «Магия Призыва в Темной Империи», но Борисов пока не добрался туда заглянуть.

— Час по прямой от Ветреной, этот маршрут будет самым коротким, а значит, и самым популярным и оживленным, — продолжал говорить Борисов. — Мы возродим рынок, нет, пограничные рынки, для желающих продать и обменяться, и устроим рынок в самом городке… ему тоже, кстати, надо еще дать имя, но это подождет. Нам больше не надо будет ждать легиона из Фаэло, в городке будет базироваться свой легион, и Скрыник!

— Команданте! — вытянулся минотавр.

— Ты станешь главой этого легиона! Отберешь туда самых сильных, могучих, способных носить лучшую броню и бегать с ней на огромной скорости, тех, кто сможет сражаться в строю за Империю!

Скрыник чуть не плакал от счастья. Борисов нашел взглядом Барраэля, но не стал пока говорить о лучниках в составе легиона. Для начала хватит и пилумов, а там видно будет. Лучники больше сгодятся в качестве воздушных сил, обстреливающих врагов сверху. Дерзкий проект, возможно, даже проект, который так и не будет воплощен в жизнь, но уж точно дешевле магов.

— Гм, давайте не будем отвлекаться, поверьте на слово, каждого из вас ждут великие дела, — заверил Борисов.

Бутке он планировал поручить командование отрядом особых операций. Для вылазок к детям богов, для тайных акций, причем таких, где хваленые ассасины просто не справятся, в силу специфики своих умений. Отряды магов, как артиллерия, приданная к батальонам, и здесь предстояло поработать Мариусу. Охрана… охрана была важна, и все же Борисов планировал перевести Аврэля и Дуболома к Бутке, в помощь и в усиление, не стоило тратить такие таланты всего лишь на охрану.

— Итак, для начала нужно подготовить проект, — начал рассказывать Борисов.

— Ты! — ткнул пальцем Борисов.

— Я? — поднял голову Ридер.

Он увлеченно строчил что-то в свиток, обложившись книгами из «библиотеки» крепости. Протертыми и аккуратно поставленными в ряд книгами. На их фоне бледный и в чернилах Ридер выглядел настоящим поросенком.

— Ты же хотел стать сильнее, если не ошибаюсь?

— Хотел, команданте, — кивнул тот.

— Я дам тебе такую возможность, — удовлетворенно кивнул Борисов. — Со мной прибыли три начинающих свиткописца — обучи их, чтобы переносили заклинания не хуже тебя. Со мной прибыл эликсирщик, с руками из жопы, он на твоей ответственности. Свитки, чернила, ингредиенты будут — Ллеонилу я уже дал указания. С тебя я спрошу за результат, обучения и поставок, а взамен… ну ты и сам догадываешься, что часть свитков и эликсиров будут твоими, так что вот тебе дополнительный стимул делать все на совесть.

— Да я! — опять задохнулся от восторга Ридер.

— Если есть возможность стать сильнее — распиши все подробно, мне и самому выгодно, чтобы ты умел как можно больше. Ясно?

Ридер закивал, словно тестировал шею на излом.

— Ты!

— Команданте? — спокойно поднял голову Архин, начищавший топор.

— Хочешь возглавить мою охрану?

— Как-то… резковато, — осторожно ответил гном, — из заключенных и так сразу наверх.

— Ты хорошо показал себя в боях, отважно защищал меня, и этого достаточно, — ответил Борисов. — Мне пригодятся твои познания в магии проклятий, да и тебе тоже, у меня хватает врагов.

И еще, мысленно добавил Борисов, познания в области демонов. Перспективы были туманными, но они были, включая баронессу Палмер, и с этим вариантом Борисов тоже собирался поработать.

— Что же касается знаний, то поверь, мне все равно, что ты там будешь изучать, пока ты будешь работать в команде, — заверил гнома Борисов и добавил. — Вряд ли кто-то еще в Империи будет способен на такое отношение.

Гном почесал в затылке, еще почесал, потер пальцем броню и согласился.

— Ты!

— Эй, это поклёп, я ни к кому сегодня не приставал с вопросами! — возмутился Ддос.

— Мне нужны маги, способны бить сильно, так что хватит прохлаждаться. Будешь бить со стен по детям богов, разрешаю не сдерживаться и валить всех!

— Если всех валить, то у кого спрашивать потом?

— Ты мне клятву служить давал?

— Давал.

— Сам захотел стать магом?

— Сам.

— Так чего маешься? Иди и служи!

— Не знаю, — проворчал Ддос, неохотно поднимаясь на ноги, — хочется чего-то. То ли кошку за хвост подергать, то ли о смысле жизни помедитировать.

Борисов лишь покачал головой. Добыча магов из тюрьмы, при всех плюсах процесса, явно имела и минусы.

Борисов, в форме и при орденах, с самым торжественным видом стоял перед крепостью. На стене крепости стоял гарнизон, пожирая взглядом команданте, в воздухе нарезали круги грифоны и гарпии. За спиной Борисова располагалась часть офицеров (остальные стояли на стене) и немного ошарашенные главы кланов с десятком детей богов в качестве сопровождения и охраны. Они сверлили взглядами спину Борисова и явно порывались что-то сказать. Но Фёдор Михайлович сразу сходил с козырей, заверив, что постоянные визы будут, оставив остальное на потом, после процедуры переименования.

Дабы торговаться потом с выигрышных позиций.

— Сим нарекаю эту крепость…, - вскинул руку Борисов.

Стены, башни, маги, ассоциация была более чем явной, и Борисов продолжил с улыбкой, решив, что надо и в сторону Халкегинии реверанс сделать, в конце концов, он провел там далеко не худшие свои годы.

— … Хогвартсом, а землю вокруг Альбионом! Да будет так! — выкрикнул Борисов.

Приветственные крики гарнизона утонули в треске и грохоте, земля вокруг затряслась в судорогах, застонала, изменяясь прямо на глазах. Борисова сбило с ног, и он неловко ударился локтем, завороженный звяканьем и появившимся перед глазами сообщением.

Всем, всем, всем! Событие мирового уровня!

Земли Альбиона ликуют, приветствуя своего трижды короля, Аргуса Филча!

Королевство Альбион стремительно расширяет свои пределы!

Королевство Альбион выходит из состава Темной Империи!

Император Ангабор Первый в ярости!

Легионы Темной Империи уже выступили, дабы покарать отступников и предателей!

Борисов дочитал до последней строчки, и невольно прохрипел, выпучив глаза:

— Вот дерьмо!

Часть 2 Король

Глава 1

1 августа 2027 года, в корпорации «Виртуал», создательницы игры «Мир Меча и Магии»

― Все в сборе? Отлично. Вначале заслушаем короткий доклад о расследовании так называемого «Альбионского инцидента».

― Изучение системных логов игры показало, что в 12:45 11 мая 1042 года по времени Темной Империи в игре, неигровой персонаж первого уровня, Квыр Дарбыш…

― Он чем-то важен?

― Ничем. Один из инвалидной массовки, на ступенях храма Тавоса в столице губернии. Максимум, чего он смог бы добиться, увеличения на 10 % количества подаяний, когда состарился бы еще на пять лет. Никакого участия в игровых событиях, минимум опыта и тот срезан с коэффициентом 10, по общей формуле.

― Понятно. Нет, формулу не надо приводить, продолжайте.

― В 12:45 игровая система на базе Квыр Дарбыша сгенерировала нового персонажа…

― Постойте! Как это сгенерировала? Сама?

― Это основа «Триэма», ммм, простите, Мира Меча и Магии. Миллионы, десятки миллионов жителей и объектов, мы не можем, как раньше, задавать каждый заранее. Точнее говоря, если бы мы действовали, как раньше, то не создали бы первую в мире виртуальную игру с полным погружением. Особые псевдоискусственные интеллекты отвечают за эти вопросы, и мы не вникаем в каждую деталь, иначе нам пришлось бы нанять в сотрудники половину Индии и Китая. Мне продолжать?

― Да.

― Сгенерировала нового персонажа, того самого Аргуса Филча. Персонаж был создан с первым уровнем, но также система вписала ему предысторию, достижения, параметры, словно он прожил на свете сотню лет и много чего успел совершить.

― Версии случившегося?

― Случайное совпадение ряда факторов.

― Например?

― Просачивание информации из интернета — мы просто вынуждены использовать общие интернет-каналы, иначе не достигли бы такой популярности, никто из игроков не стал бы ждать, пока мы ему проведем в дом нашу отдельную линию. Да мы и не смогли бы такого сделать, не во всемирном масштабе.

― Постойте, меня уверяли, что информация надежно зашифрована и завязана на сервера Виртуала.

― Так и есть. Но каналы все равно общие, поэтому мы предполагаем, что где-то что-то да просочилось.

― Где-то что-то? Вы и сами не знаете?

― Это общая проблема лавинообразного увеличения объема информации. В случае с Филчем мы могли разобраться, так как поднимали логи по конкретному персонажу. Чтобы ответить на вопрос о просачивании, нам надо будет перебрать вообще все логи, а это такой объем…

― Я понял, не продолжайте. Отделу безопасности — принять меры.

― Уже принимаются. Равно как и против подобной случайной генерации.

― Так вот, просачивание информации — иначе ничем нельзя объяснить образ Филча, совпадающий с тем, что было показано в фильмах про Гарри Поттера.

― Какого еще Гарри Поттера? Того самого? Уффф. Нет, конечно, у нас мир магии, но…

― Это могло стать одним из факторов. Потом этот странный дробовик — несомненно, аномалия.

― И почему дважды король Альбиона?!

― Теперь уже трижды. Это следующий пункт в нашем списке — система решила создать противовес Темной Империи, то есть вся эта история с Альбионом — лишь последствия работы игрового генератора баланса.

― Тогда почему он родился как житель Темной Империи?

― Чтобы вражда была непримиримой, у Императора ТИ усилен параметр, отвечающий за обладание территорией, и каждое покушение на нее он воспринимает как личное оскорбление. Сделано это для того…

― Неважно. Так что, Темная Империя была сделана слишком сильной?

― Генератор баланса не работает с игроками, он может их оценивать лишь примерно и в общей куче, а это неизбежно дает сбои. Не буду вдаваться в детали игровых альянсов, но игроки чересчур нажали, используя всевозможные уловки, а Император Ангабор, оскорбившись, что на его территорию посягают, нажал в ответ. Сами знаете, неигровые персонажи, империи и королевства специально создавались уровнями выше обычных игроков, чтобы сделать игру интереснее, а также уравновесить самих игроков.

― То есть Темная Империя привлекла слишком большие силы и игра решила уравновесить ее Альбионом?

― Да, такова наша версия на данный момент. Меры, чтобы такое не повторилось, уже принимаются.

― Еще лучше будет, если вы просто удалите этого Филча.

― Мы не можем.

― Что?!

― Нет, нет, погодите, мы можем стереть персонажа, но…

― Но?! Говорите, что вы мнетесь!

― Его создала сама система и завязала на него весь Альбион.

― То есть, если его удалить — все вернется, как было?

― Да.

― Так удалите!

― Но пиар-отдел…

― Что пиар-отдел?

― Во-первых, было разослано всеобщее оповещение, если мы сейчас откатим все назад, то можем резко подорвать свой имидж. Мы с огромным трудом погасили первую волну негатива о сырой и недоработанной игре, что пошла сразу после выхода Мира Меча и Магии, сейчас, по всем прогнозам, в людях назрело достаточно недовольства для второй волны. Откат Альбиона вполне может стать тем толчком, что запустит эту вторую волну, и будет она намного сильнее и мощнее. Конкуренты, наступающие нам на пятки, не упустят такого случая сбросить Виртуал с пьедестала.

― Во-вторых?

― Во-вторых, за прошедшие сутки, с момента провозглашения Филча королем Альбиона, зафиксировано резкое оживление игроков на форумах и в самой игре. Приток новых пользователей увеличился в полтора раза, приток доната… эээ… ввода реальных денег в игру в три раза.

― Почему?

― Все или почти все уверены, что это часть континентального события, связанного с Темной Империей, о котором давно уже ходят слухи.

― А на самом деле?

― На самом деле оно планировалось через три месяца и в ином формате, морском. С усилением тех королевств, что уже попали под влияние игроков, дабы люди не расслаблялись. Но мы, разумеется, об этом молчим, сценаристы сейчас лихорадочно переписывают все. И так как игроки уверены, что будут грандиозные битвы — раз уж Темные Легионы выступили — они лихорадочно тратят деньги, запасаясь всем необходимым. Уверенность в том, что это запланированное обновление, дополнительно подталкивает их тратить деньги — в преддверии квестов, сражений, возможности проникновения в Империю, возможности выступить на стороне Империи.

― Разве мы такое планировали?

― Через год-полтора, для подогрева интереса к игре. Но игроки уверены и по сети ходят слухи, даже официальный пресс-релиз лишь усугубил ситуацию, так как об Альбионе до этого никто ничего не говорил.

― И?

― И вот, в такой ситуации, когда люди потратили массу реальных денег, мы неожиданно возьмем и все откатим назад. С юридической точки зрения мы может и будем правы, но с точки зрения имиджа четыре шанса из пяти, что этот скандал станет слишком крупным. К тому же есть еще один момент, игровой, который неустанно муссируют в сети.

― Что там еще?

― Может, лучше дать слово представителю игрового отдела?

― Нет уж, я уже понял, что с точки зрения игры мы там можем все исправить, но при этом навредим своей репутации. Продолжайте.

― Когда обсуждалась концепция игры, я специально уточнил этот момент, она преднамеренно была сделана как мир Меча и Магии, мир королей, феодализма, того, чего не существует в реальной жизни или того, что уже давным-давно осталось в прошлом.

― Я в курсе, я был на том обсуждении.

― Ставка сыграла, привлекла интерес игроков, мы сумели набрать аудиторию и продолжаем увеличивать и увеличивать ее. Но если потребности игроков в магии были удовлетворены, пускай и не до конца…

― Как это не до конца?! Мне докладывали об обратном!

― Прошу прощения, я неверно выразился. Не до конца — имеется в виду, что игроки просто еще не достигли таких уровней, чтобы использовать часть высокоуровневой магии. За прошедшее с начала игры время самый лучший из игроков достиг лишь 253-го уровня, тогда как есть заклинания и магия, требующая 500-го, а то и 1000-го уровня. И игрокам известно о наличии такой магии, что подстегивает их желание качаться, повышать уровни и оставлять больше денег в игре, давно известная и хорошо показавшая себя модель. Плюс к этому еще есть бонусы за каждый сотый уровень… но я отвлекся. Магия была представлена игрокам, даны возможности изучения, показаны некие сияющие непокоренные вершины впереди. Не то с частью, касающейся феодализма и королевских корон. Мы сумели привлечь государственные инвестиции, как социальной программы по улучшению…

― Чем выше ты в лестнице власти, чем больше твой титул, тем больше у тебя ответственности и обязанности. Я помню, можете пропустить эту часть.

― Да, чем выше, тем сложнее. Максимум, чего сумели добиться игроки за это время — несколько титулов баронов, причем в каждом случае за каждым из них стоял крупный клан, вкладывавший ресурсы, время, силы участников. Игроки, однако же, нашли уловку, с вольными городами и управлением в нем — так как оно идет без титулов, то и обходится дешевле. Мы закрываем на это глаза, так как игроки вкладывают деньги в города.

― Давайте к сути!

― Суть в том, что король Филч пожаловал титулами графов глав тех трех кланов, что поддерживали его еще до того, как он стал королем. Форумы разрываются от сообщений, цена на услуги магов-портальщиков только за последний час увеличилась на пятьдесят процентов. Все рвутся в Альбион, так как все видели общее сообщение о выступлении Темных Легионов. Главы кланов получили свои титулы в приграничных с Империей областях и теперь, чтобы сохранить их, им придется драться с Империей. Но игроков это не останавливает, все уверены, что так и должно быть, что им дают легкий способ получить титулы, в рамках запланированного события. Уверены, что корпорация Виртуал сделала хитрый ход.

― Вот с этого и надо было начинать! Даааа, отмены и потери такого игроки нам не простят, однозначно. Это что же, нам придется оставить все, как есть?

― Есть способ, ну не все исправить, но откатить частично обратно, не вызвав неудовольствия игроков.

― Слушаю.

― Аргус Филч — неигровой персонаж, если его убить, то он не возродится. Но убивать надо игровыми методами, тогда Филч будет убит, а Альбион останется.

― И что это нам даст?

― Мы снимем привязку Филча к Альбиону, то есть королевство не пропадет моментально, но так как король убит, то можно будет ввести сценарий гражданской войны. Королевство развалилось, титулы аннулировались сами собой, а игроки ничего не скажут. Им был дан шанс, но они его упустили — это нормально.

― И как мы сможем его убить игровыми методами? Заговор во дворце?

― Нет, атрибуты Власти и все связанное с ними у Филча зашкаливают, все альбионцы преданы ему, но у нас есть внешние источники. Всякие там Храмы Теней, с ассасинами, лиги ночи, задания игрокам и не игровым персонажам, за пределами Альбиона, там, где…

― Неважно. Понятно. Действуйте. И держите ситуацию с Альбионом и Филчем на особом контроле.

Глава 2

Борисов стремительно шагал по коридорам дворца, держа руку на Лобзике и не глядя по сторонам. Придворные кланялись, кто-то пытался подойти ближе, но охрана отпихивала. Доносились шепотки «король не в духе». Борисов знал, что вокруг нет врагов — спасибо Лобзику — но все же руки не убирал. Надежные и проверенные соратники изменились вместе с землей вокруг, стали мощнее, выше, сильнее, и Борисову требовалось время, чтобы разобраться.

В себе, в делах и в том, что вокруг происходит.

Все эти «дети богов» не слишком-то скрывались и постоянно болтали о вещах, знакомых Борисову по Земле. Причем он проверил на нескольких соратниках, включая Ханнали, те слышали нечто иное или просто не понимали, о чем идет речь, и по умолчанию считали, что дети богов беседуют о своих, божественных чертогах и землях, в которых проживают.

Магия, способная в мгновение превратить бесплодные скалы в цветущую столицу, населенную различными созданиями! Воистину божественная мощь, и дети богов — земляне? Тут что-то не сходилось, и Борисов был полон решимости выяснить, что именно. Раньше он не мог давить на «детей богов», от которых шли деньги и услуги… да и сейчас не особо мог, в преддверии войны с Темной Империей, но все же возможности его по сбору информации резко расширились.

Но это тоже могло подождать.

― Верховного мага ко мне, — отрывисто бросил он на ходу, — и главу разведки!

Раз уж магия создала ему целое королевство, да еще и с подданными, то там должно быть все, не так ли? Вон за окнами дворца целый город шумит, славит своего короля, который только что проскакал по улицам.

Впереди вышел кто-то, перегораживая коридор, и охрана сразу сомкнулась. Борисов не ощущал угрозы, сделал жест, и охрана отступила. Сзади недовольно проворчал что-то Архин, звякнул новеньким топором.

― Ваше Величество, — склонилась в глубоком приседе перед ним молодая женщина.

Украшенное драгоценностями платье оставляло открытыми плечи. Глубокое декольте в таком приседе являло взору Борисова все до самого пупка, а то и ниже, демонстрируя отсутствие нижнего белья.

― Я — герцогиня Альвийская, Джозефа Вастиас, и я взываю к вашему милосердию!

Это Борисову было знакомо — по Альбиону, настоящему Альбиону. Разве что там никто так глубоко не приседал и не пытался демонстрировать ему сиськи, зная, что можно нарваться на наказание от его пяти жен.

― Встаньте, — бросил Борисов, — и излагайте быстро.

― Мой муж, герцог Алонсо Вастиас, всю жизнь служивший вам верой и правдой…

Всю жизнь, отметил Борисов. Хогвартс тоже был создан таким, словно стоял тут не одну сотню лет, и дворец вокруг выглядел отнюдь не новым. С магией такого уровня точно шутить не стоило, но вот докопаться до причин и истоков следовало.

Было бы еще на все это время!

― … был убит скальными троллями! Они разоряют герцогство! Умоляю вас, Ваше Величество!

Выпрямившаяся герцогиня, которой на вид было лет двадцать, смотрела на Борисова преданно и с обожанием, призывно приоткрыв алый ротик. Даже глазками захлопала.

― Сейчас над моими подданными нависла гораздо большая угроза, — ответил Борисов прямо, решив не разводить политесов, — и дорога каждая секунда.

Герцогиня все поняла, убралась в сторону, еще раз присев напоследок и продемонстрировав оттопыренные молочные железы. Даже в старом теле Филча что-то шевельнулось.

― Добро пожаловать, Ваше Величество, — согнулась перед Борисовым в поклоне Мариэтта.

На ней была все та же форма горничной, но немного иная, более роскошная. И сама Мариэтта изменилась, стала более властной, что ли? Вся «старая команда», все, с кем он работал в Ветреной, изменились примерно так же, выросли над собой. Это было хорошо, ибо на кого еще полагаться, как не на свою команду, с кем заведовать хозяйством-королевством, как не с соратниками? Но эта мгновенность изменений… ведь в подчиненных могло смениться что угодно, не так ли?

Поэтому Борисов предпочитал проявлять осторожность и не мог не возвращаться мысленно к этой теме. И опять, и снова, при том, что над королевством висела огромнейшая угроза, которую непонятно было, как решать. Первый шаг Борисов уже предпринял — выдал главам кланов титулы графов, пусть «дети богов» почешутся, первыми примут на себя удар Империи.

― Все готово, — указала Мариэтта.

И правда, стол уже был накрыт, и Мариус, паря над диваном, поглощал какой-то дымящийся напиток. Увидев Борисова, он чуть взлетел, наклоняя голову, сложил руки перед собой, словно в молитвенном жесте.

― Ваше Величество, — прошелестел он.

Борисов оглянулся. Охрана осталась снаружи, за массивными дверями, внутрь прошли лишь приближенные, Аврэль, Дуболом и Архин.

― Садитесь, — взмахнул рукой Борисов, — и давайте без политесов. Можете звать меня, как прежде, Команданте, но только в ближнем кругу.

Уселись, Мариэтта встала за спиной Борисова, Мария разливала и разносила напитки.

― Ты теперь Верховный Маг? — прямо спросил Борисов у Мариуса.

― Истинно так, Команданте, — опять склонил голову тот.

― Мы отвечаем за весь дворец, ваше величество, — прошелестел в ухе голос Мариэтты, — слышим ваши мысли и желания и выполняем их.

― А Ллеонил тогда?

― Он глава Хогвартса, — сообщила Мариэтта.

А Левозуб, надо полагать, так и остался казначеем, подумал Борисов, но вслух спросил другое:

― Тогда где глава разведки? — и тут же сам и скривился.

Ну да, разведки в Ветреной считай и не было. Вот граница, вот дети богов, пытающиеся пробиться в крепость, за спиной Империя, вокруг скалы. Разведка не нужна. Главы нет.

― Понятно, — проворчал Борисов, — моя недоработка. Есть у нас тут какие-то рейнджеры, лазутчики, хоть кто-то, способный сходить к врагам в тыл?

― Разумяется, — тут же донеслось еле слышное мяуканье.

Он возник, словно из ниоткуда, и устроился в кресле так, словно сидел тут всегда. Борисов одобрительно кивнул, еще раз окинул взглядом явного представителя семейства котолюдей и обратился в пространство.

― Есть у нас карта королевства?

Мариус прищелкнул пальцами, пробормотал, и столик с напитками и сладостями изменился. По нему раскатилась карта королевства Альбион с окрестностями. Борисов так и впился взором, ощущая нечто смутное на границе сознания, словно связь со всем Альбионом.

― Герцогство Альви, — бросил отрывисто Борисов.

Мариус указал, и часть королевства окрасилась в иной цвет, словно кто-то шлепнул алую кляксу. Борисов озадаченно потер подбородок.

― То есть Троллий хребет никуда не делся?

― Все во власти богов, — пробормотал Мариус, вознося руки к потолку.

Троллий Хребет пролегал поперек королевства, все той же защитной чертой, что и раньше. Решение пришло к Борисову мгновенно.

― Так, ты, — палец его ткнул в представителя котолюдей, — бери своих людей и отправляйся сюда.

Теперь палец Борисова указывал на Троллий Хребет.

― Пройдешь по горам, узнаешь, где обитают племена троллей, все нанесешь на карту. Справишься быстро — станешь главой разведки, ясно?

― Мне по душе вольные странствия, ваше величество, — промурлыкал тот в ответ.

― Значишь, станешь главой рейнджеров, без работы не останешься, — махнул рукой Борисов.

В следующее мгновение кошкочеловека в кресле уже не было. Вопрос с главой разведки мог немного и подождать, следовало подумать, кого поставить на такой ответственный пост. Впрочем, Борисов был настроен оптимистично, верил, что подходящая кандидатура быстро найдется.

― Герцогине Альви отбыть домой, отвести всех людей от Тролльего Хребта, — бросил Борисов в пространство, — этот же указ передать и по остальным областям. Альбион их не оставит без помощи, но сейчас война с троллями невозможна.

Да, немного потеряют в территории, но зато тролли перестанут жрать людей. Разобраться с Империей, потом повернуть армию, особенно магов, на троллей, подумал Борисов, глядя на карту.

― Мари уже стучится к ней, — сообщила Мариэтта. — Вызвать остальных?

― Передайте сообщение, зачем людей дергать, — проворчал Борисов добродушно. — Есть у нас способы связи?

― Курьеры, голуби, магические создания, порталы, а также кристаллы связи.

― Отлично, действуй, — сделал жест Борисов.

Он отхлебнул чая, посмотрел на соратников.

― Мы все служили Темной Империи, а теперь готовимся биться против нее. Если кто-то хочет уйти, я пойму.

Аврэль пожал плечами.

― Наш договор в силе? — спросил Архин.

― Разумеется.

― Что с детьми богов? — спросил Дуболом мрачно.

Борисов тоже помрачнел.

― Не буду врать — мы не выстоим сами против Империи, — сказал он.

Пускай даже Альбион получился огромным, а его жители готовы были сражаться за своего короля. Тысяча лет жизни, опыт, подготовка, армия, нет, в одиночку Империя раскатала бы Альбион как каток кучку дымящегося асфальта. Нужны были союзники, мобилизация, хитрости.

― Мариус, покажи на карте области севернее Тролльего Хребта, — сказал Борисов.

Подсвеченная область подтвердила наихудшие опасения Борисова — провинцию Рахаад разделило надвое. Отойди она целиком к Альбиону, можно было бы попробовать сразиться в горловине, где сходились два хребта, очерчивая провинцию, но сейчас? Без вариантов — земли в бывшем Рахааде детям богов, раз их так радуют пустые титулы, а основную линию обороны держать по Тролльему Хребту. Четыре прохода — надо подумать, как бы завалить парочку — удержать будет легче.

― Видишь? — указал Борисов. — Нам нужны дети богов, чтобы сражаться с Империей, чтобы Альбион не пал.

Дуболом сидел мрачный, сжимал кулаки так, что дерево хрустело. Кора на нем стала темнее, а сам он плотнее. Несло недоброй магией, опасностью, словно от мрачного бурелома.

― Но потом… о, можешь не сомневаться, — ухмыльнулся Борисов, — они попробуют взять власть в свои руки, прибрать Альбион, как прибрали многие королевства. Вот тогда наступит твое время, если ты понимаешь, о чем я.

― Понимаю! — крикнул Дуболом, вскакивая. — Я не подведу вас, Команданте! Я могу действовать?

― Действуй, — небрежно разрешил Борисов, и Дуболом выбежал из зала.

Борисов посмотрел на оставшихся.

― Война будет страшной, — сказал он. — Нам нужны будут маги и лучники, проклятия, партизаны, удары в спину, все, что угодно, способное уравновесить силы. Да, уравновесить.

Взгляд его упал на карту.

― Империи покровительствует Тавос, — заметил Мариус негромко. — Какого бога вы выберете, Команданте, чтобы его уравновесить?

Клан-чат «Детей Гондора»

Арагорн II (граф Альбиона): Так говоришь, торчать в жопе империи, да?

Чижик-Рыжик: Все равно он старый! Сам с ним ебись, граф!

Глава 3

Борисов помолчал, затем встал и подошел к окну, сложив руки за спиной. Посмотрел на простирающийся внизу, шумящий и кипящий жизнью Хогвартс, провел пальцем по стеклу.

― Бронебойное? — спросил он негромко.

Мысли его при этом были обращены, разумеется, к «детям богов». Если это и правда земляне, то и методы они будут использовать земные. Здесь нет огнестрела? Его заменит магия. Умелый лучник пошлет стрелу за полкилометра, чем не снайперка? Проникновение под невидимостью, отравление, о да, земная история за последние двести лет была богата на покушения. Что этому могли противопоставить несчастные короли? Кучу охраны вокруг? Так дети богов, поди, еще и радовались, что не промажут или бомбу швыряли, чтобы уж наверняка, уложить короля вместе с охраной.

Неудивительно, что перед ними пали все королевства, кроме Темной Империи.

― Команданте? — переспросил Мариус, подплывая ближе.

― Говорю, зачаровано против дальнобойных атак?

Мысли Борисова, переключенные Дуболомом, продолжали раскручиваться в направлении противостояния с детьми богов. Общий враг — на этой почве можно было подружиться с Темной Империей. В теории. На практике Борисову вначале предстояло как следует отпинать эту самую Империю, чуть ли не до капитуляции, чтобы они задумались о дружбе. Нет, просто задумались о том, что лучше слушать Альбион, а не воевать с ним, да.

Войска. Новички, как и те подкрепления, что прибывали в Ветреную. У Империи — опытные легионы, транспортная система, маги, не чета Мариусу. Джинн, конечно, тоже подрос в плечах, синий дым внутри него стал интенсивнее, но опыт, опыт! Опыта бытия Верховным Магом у него не было.

― Нет, команданте, — немного озадаченно отозвался Мариус. — А зачем?

Ну вот, да. А зачем, когда все вокруг любят своего короля и готовы умереть с его именем на устах? Ощущение бессилия, того, что он стоит с ложечкой перед озером, которое надо вычерпать этой самой ложечкой, опять накатило на Борисова. Но все же… все же он уже был королем.

― Очень хороший вопрос, зачем, — медленно повторил он, еще раз проводя рукой по стеклу.

Обернулся, посмотрел на остальных. Аврэль сидел небрежно, Архин уже сжимал в руках топор и озирался, словно высматривая эту самую дальнобойную атаку. Не то, не то, подумал Борисов раздраженно, нужна система охраны, нужна разведка и контрразведка, нужны спецслужбы, нужно выявлять и предотвращать заранее, а не героически закрывать грудью, когда уже поздно.

Но это точно был вопрос не к Мариусу.

― Мариэтта, — негромко сказал он.

Горничная тут же оказалась рядом, поклонилась.

― Да, Ваше Величество.

― Откуда на тебе и твоих сестрах столько оружия?

Под формой горничных они были увешаны оружием, словно шкаф модницы платьями.

― Мы всего лишь следуем вашим мудрым указаниям, Ваше Величество.

― Без политесов, — поморщился Борисов.

Лесть это, конечно, приятно, но куча времени в никуда, а время сейчас на вес золота. Да, подумал Борисов, прямой конфронтации с детьми богов пока нет, более того, они нужны, чтобы сразиться с Империей. Взамен они потребуют золота, власти, людей, храмов своих богов, всего. Но все же время будет, за это время нужно успеть подготовиться.

А сейчас заняться выживанием Альбиона.

― Служить и защищать, команданте, — коротко ответила Мариэтта.

― Отлично. Вы управляете дворцом.

― Ко…

― Вы управляете, — с нажимом повторил Борисов.

Мариэтта, казалось, преобразилась прямо на глазах. Форма стала ярче, грудь больше, взгляд пристальнее. Эти не предадут, понял Борисов, а значит, через них и нужно работать. Но это могло подождать до конца совещания.

― Мариус, — повернулся он к джинну.

Тот терпеливо ждал, скрестив руки на груди.

― Ты — Верховный Маг, так?

― Истинно так.

Мысли Борисова опять перескочили, но его можно было понять — столько дел, столько проблем и все требовали решения прямо сейчас, любое промедление могло оказаться роковым потом. Если Рахаад разрезало пополам, то, в каком состоянии портальная сеть Империи? Как быстро сюда перейдут легионы? Из-за них Борисов не стал ждать и прямо у стен свежесотворенного Хогвартса вручил главам кланов детей богов титулы графов, дабы привязать к себе и не дать разбежаться сразу.

Информация!

― Может ли магия сделать бессмертным? — спросил он.

Да, это был ключевой вопрос многих его действий. Он долго стремился к бессмертию, но оно, словно заколдованное, все ускользало из рук. В Халкегинии казалось — цель достигнута, но вот оно — старое тело Филча, крепкое еще, конечно, закаленное уборкой в огромном замке и погонями за дурными учениками, но все равно тело старика.

― Нет, — тут же ответил Мариус. — Творец, в его бесконечной мудрости, сотворил мир Триэма так, что даже боги тут не бессмертны.

Борисов стиснул зубы, подавляя желание грязно выругаться. Бессмертных нет, а вырваться из этого мира он не может, пока висит метка «Проклятый Богами». Как от нее избавиться? Убить всех богов? В теории можно, а на практике — шиш. Проклятье!

― Укрепить тело? Омолодить?

― Это возможно, команданте, но вам лучше обратиться с этим вопросом к мудрейшей Ханнали, ибо нам, джиннам, чужда медицинская магия.

Ну да, подумал Борисов, когда ты дым и можешь затянуть в себе дырку, таблетки точно пить не требуется.

― Есть в твоей Гильдии маги — Призыватели?

― Есть.

― Я бы хотел…

Борисов остановился, потер пальцами виски. Тут же рядом оказалась Мариэтта, но Борисов отстранил ее руку. Бесполезно. Не в смысле массажа головы, конечно, а бесполезно начинать всю эту историю с изучением магии Призыва. О да, заманчиво было бы ощущать всю страну, как ощущал он Бодрую Квакушку в подземелье под дворцом или Лобзик в руке. Но сколько придется учиться? Потом, все потом.

― Команданте?

― Нет, все потом, страна сейчас важнее, — ответил Борисов.

Он вернулся и сел в кресло.

― Дальнобойное оружие побеждает тех, кто сражается врукопашную, — изрек он.

Архин загоготал, сотрясаясь всем телом. Кресло его вздрагивало, скрипело и стонало. Аврэль лишь улыбнулся дипломатично.

― Это вы, просто, команданте, не видели варваров с каменной кожей или паладинов в броне, — мягко заметил Мариус. — Или настоящих великанов.

― Настоящих не видел, — не стал скрывать Борисов. — Но будущее все равно за авиацией и пушками. Так, Мариус, слушай задачу. У Альбиона есть соседи и помимо Темной Империи, так? Так. Но они нам войны вроде бы еще не объявляли.

Борисов посмотрел на карту. Названия сопредельных стран ни о чем не говорили. Но главное — они были мелкими, в сравнении с Альбионом. Геополитически все было ясно, Империя отгородилась Тролльим Хребтом, умертвила земли, разбила всех крупных соседей и те не смогли возродиться. Получился крупный и наверняка нищий конгломерат всех подряд, который никак не мог угрожать подбрюшью Империи и не привлекал к себе толпы детей богов, так как брать тут было нечего.

― Значит, оставляем там гарнизоны и магов в Гильдиях по минимуму, остальных перебросить на север, часть оставить здесь, в Хогвартсе. Будет и резерв, и усиление столицы, и можно будет провести несколько тренировок.

― Сделаю, команданте, — кивнул Мариус. — Но войска мне не подчиняются….

― Я очерчиваю общий план кампании, —перебил его Борисов. — Вам нужно его знать, чтобы действовать наилучшим образом. Также, мне потребуется отряд магов — щитовиков, зачаровать дворец, и несколько тех, кто будет сопровождать меня в охране.

Аврэль вскинул головы.

― Вы — мой ближний круг, — прямо заявил Борисов. — Кому мне еще доверять, как не вам? Тратить ваши таланты на охрану? Расточительство! Кстати, Мариус, возьми этого недоучку-жреца, Ддоса, дай ему учителей.

― Каких?

― Самых лучших и терпеливых, способных обучить его самой разрушительной магии. В битве с Империей нам не помешают крупные калибры.

― Должен заметить, команданте, что его заклинания благословлял Тавос, — занудно заметил Мариус, — покровитель Темной Империи. Теперь Ддос не сможет использовать силу этих благословений. Но если у Альбиона будет свой…

― Нет, — отрезал Борисов.

Проклятый богами, проклятый богами, стучало в голове. Возьми тут покровителя, да, он тебя сразу и проклянет еще разок, вместе со всей страной. Бродила смутная, не оформившаяся мысль, что с богами нужно договариваться через их детей — жадных, алчных, властолюбивых.

― Не сейчас, — пояснил он, смягчая резкость высказывания. — Рано.

Тем более, что если удастся стакнуться с Империей, то можно будет и Тавоса вернуть.

― А как же дети богов? — спросил Мариус.

― Храмы пусть ставят… у себя во владениях, — проворчал Борисов. — Еще выделить площадку за пределами столицы, пусть возрождаются там. Хм, это вопрос к Ллеонилу, раз уж он мэр столицы. В общем, Мариус, действуй по поставленным задачам, как будут новые — я сообщу.

Джинн поклонился, сложил руки и с хлопком исчез.

― Аврэль — мне нужны лучники. Лучники, лучники и еще раз лучники, много лучников. Действуй, собирай, нанимай. Можешь привлечь кого-то из своих сородичей, помимо Барраэля — привлекай, даю тебе полную свободу действий!

― Это будет недешево, команданте.

― С Левозубом я вопрос утрясу, — помрачнел Борисов.

Деньги! Кровь экономики и вечное зло. Интересно, подумал Борисов, если целую страну сотворило из ничего, то можно ли также с деньгами? Или нужно будет по старинке: поборы, налоги, производства, репарации, торговля? Впрочем, этот вопрос точно мог потерпеть.

Аврэль кивнул и тоже ушел.

― Тогда мне тоже будет задание? — усмехнулся Архин, полируя топор пальцем.

― Нет, — мотнул головой Борисов. — Все по-прежнему, если только ты сам не захочешь иного.

Потому что охрана нужна будет, добавил он мысленно, как часть всей этой параноидальной системы защиты против детей богов. Или не слишком параноидальной — все же будущие противники не мелкие гоблины.

― Тогда поработаю и дальше, команданте. А бога все же лучше выбрать.

― Кого? — взмахнул рукой Борисов. — Я проклят всеми.

― Ликование земли, встречающей своего короля, сотрясло горы и обнажило часть храма неизвестного бога неподалеку от Хогвартса, команданте, — сообщила Мариэтта, появляясь рядом.

«Знак?» подумал Борисов. Впрочем, какая разница? В его положении нужно было хвататься за что угодно. И Архин рядом, отлично, мало ли какие там проклятия в заброшенных храмах.

― Пригласи метрессу Ханнали, — бросил он Мариэтте, — и отправимся туда.

Да, потратить часик на развалины, а потом в Рахаад, как можно быстрее в Рахаад!

Где-то в сети, обмен личными сообщениями между представителями клана «Александр Македонский»

ххх: Лавина сообщений увеличивается. Угрозы, союзы, спам. Раздел с заявками на вступление, кажется, уже лежит.

ууу: ну да, у них нет репы попасть в Хог, а у наших трех кланов есть. Кандидатки готовы?

ххх: трясут сиськами и жопками в нетерпении — от титула королевы у них мозг отключился

ууу: тогда выпускай, вряд ли этот Филч у себя в Хогвартсе видел нечто подобное. Королева обязана быть из нашего клана!

Глава 4

Борисов со своим кортежем — охраной вылетели из ворот Хогвартса, едва не стоптав бросившихся навстречу детей богов. Борисов мысленно присвистнул — за стенами образовался прямо настоящий палаточный городок, сплошь из детей богов. С этим можно было работать, да, но и держать их за стенами не годилось — могли и обидеться.

― Король!

― Ваше Величество!

― Аргус, я тебя люблю! — общий шум и гам прорезал пронзительный, ультразвуковой визг.

Борисов вздрогнул вместе с толпой. Один из магов Мариуса вскинул жезл, все вокруг озарилось синим цветом, и Борисов со свитой оказались словно бы в огромном темно-синем яйце. Купол распихал детей богов, заглушил их звуки. Несколько особо богато разодетых попытались толкнуться в купол, но тут же отскочили, словно ошпаренные. Толпа, хлынувшая было следом за Борисовым, остановилась, прислушалась к словам своих, видимо, лидеров.

― Благодарю, — кивнул Борисов на скаку, маг просиял.

Можно было отправиться и по воздуху, и перейти порталом, но тогда не удалось бы взять с собой группу охраны. Стоило подумать над вопросами быстрого, безопасного перемещения группой, да с прицелом на будущее — чтобы дети богов не могли отследить. Сейчас они не кинулись в погоню, но что будет в будущем? И завести секретаря, подумал Борисов на скаку. И укрепить тело, а то он уже немолод, таким галопом носиться.

― Передайте в Хогвартс, Ллеонилу, — прищелкнул он пальцами, — пустить детей богов в Хогвартс, но только в город! За порядком следить, кто будет нарушать — сразу штрафовать и за стены.

Хотят в город? Пожалуйста, пусть тратят деньги. Попутно еще немного наполнить казну на штрафах, посмотреть, как охрана в городе справляется, и показать, кто тут главный. Немного рискованно, но пойдет.

― Где этот храм?

― Вон там! — указал кто-то рукой чуть левее.

Борисов бросил взгляд, да, там виднелись несколько скальных пиков. Преобразование крепости Ветреная в столицу Хогвартс затронуло местность вокруг, убрало скалы, заменив их пашнями, дорогами, лесами и даже полноводной речкой. Собственно, дорога как раз и вела к мосту через реку, затем уходила в лес.

― Слава королю Аргусу Первому!! — проорали караульные на мосту.

Они едва успели поднять средневековое подобие шлагбаума, копыта дробно простучали, выбивая щепки. Зачем тут пост, подумал Борисов, когда до столицы рукой подать? Нет, влезать в каждую мелочь не годилось, секретаря, нарезать задачи Ллеонилу и иже с ним, пусть работают. Впрочем, разбойников можно было применить и иначе, выдавить на территорию Империи, например.

― Осторожнее, — процедил Архин, — тут, говорят, разбойнички пошаливают.

― В получасе езды от столицы? — Борисов изумился настолько, что произнес вслух.

Магия, создавшая ему страну, не скупилась на мелочи. Разбойники, ха! Впрочем, Лобзик вокруг никого не ощущал, то ли Архин ошибался, то ли у разбойников хватило мозгов не соваться на вооруженную группу, сверкающую бронями и оружием. Ну и маги, конечно, Мариус дал трех, щитовика, портальщика и связиста, и все они были в одеяниях Гильдии.

― Неплохо, — оценил Борисов, слезая с взмыленного коня.

Поводья подхватил кто-то из охранников, Борисов же пытался оценить опасность при помощи Лобзика. Тот ворчливо твердил, что никого внутри не ощущает. Сотрясения ликующей земли вызвали обвал и оползень, стесали часть склона, под которым проступили очертания храма.

― Для расчистки дороги потребуется время, — почтительно заметил один из магов, — если хотите, Ваше Величество, я запрошу Гильдию…

― Нет, — дернул головой Борисов. — Внутрь пойдем вдвоем. Я и Архин.

Стоило бы взять магов, но их Борисов не знал. Люди Мариуса — да, хотя и не совсем люди, конечно, но неважно. Вся эта история с меткой и проклятием богов могла привести к чему угодно, так что, пожалуй, не стоило рисковать непроверенными людьми.

― Свяжитесь с Гильдией, — бросил Борисов, прежде чем его начали уверять в готовности идти за ним в огонь и воду. — Осмотрите окрестности. Подготовьте отчет.

― Построить стационарный портал в Хогвартс, Ваше Величество?

Борисов обжег его взглядом, и маг заткнулся, стушевался. Кто знает, что там в храме? Вылезет какая-нибудь древняя гадость, через портал выползет прямо в столицу, да еще и сожрет всех детей богов, то-то радости всем будет! Так-то, конечно, плевать, пусть сожрет, но только после победы над Империей.

Завал преодолели достаточно легко, камни лежали плотно, не шатались под ногами, не было риска провалиться в трещину. Архин крутил в руке маленький топорик, часто втягивал ноздрями воздух, словно хотел унюхать проклятия.

― Броню бы вам хорошую, гномскую, команданте, — заметил он разок.

― Все будет, — проворчал Борисов, — не видишь, живем, как на вулкане.

Обнажилась, собственно, только верхняя часть храма, и Борисов задумался — как же так? Если здесь раньше было здание, то как оно целиком оказалось внутри скал? Если храм вырубили в скале, то почему его не снесло оползнем? И почему, глядя на эти огрызки, он твердо уверен, что перед ним храм?

― Так, через ворота не зайдем, — заметил Архин глубокомысленно.

Гном приложил руки к скале, задвигал ими нежно по камню, словно лаская его.

― Туда! — указал он вверх.

Прямого входа в здание не было, но гном не растерялся, применил проклятие Мягкого Камня, проложившее им дорогу к одному из верхних окон.

― Почему твоя магия не проделала нам проход? — пропыхтел Борисов, протискиваясь в щель.

Да, в броне он здесь не прошел бы точно.

― Божественный храм, — ответил Архин, прищурившись. — Давно заброшенный, но все равно, что-то еще да осталось. Но уверен, если ударить во всю силу, да комбинацией трех проклятий…

― Стой! — заорал Борисов, жалея, что не может перехватить занесенную руку гнома.

Не хватало еще ответного удара, тут, пожалуй, одной проклятой меткой не отделались бы. Пожалуй, становилось понятно, почему Ханнали наотрез отказалась сюда ехать.

― Хорошо, команданте, — пожал плечами гном, опуская руку.

Затем начал снимать с себя броню.

Воздух в храме был затхлым и безжизненным, настолько, что, казалось, можно умереть от одного вдоха. Архин скрестил пальцы, пробормотал формулу, и воздух вокруг посвежел.

― Обратное проклятие воздуха, — шепнул он тихо, — помогает против гнили.

Борисов хотел сказать, что, может, не стоит использовать магию внутри храма, но опоздал. Здание тихо вздрогнуло, мимо пронеслась пара камешков с купола. Борисов ощутил чье-то присутствие, не враждебное, но всеобъемлющее, незримое.

― Ты пришел просить моей помощи, прОклятый? — прошелестело в воздухе.

― Кто ты? — крикнул в ответ Борисов.

― Ты пришел в мой храм, прОклятый богами, но не знаешь, кто я? Я — Бог Жадности.

Борисов нахмурился, посмотрел на Архина, тот пожал плечами.

― Сколько же я… а, понятно, — изрек голос. — Я был среди тех, кто помогал Творцу, входил в первый Высший Пантеон, и прошло столько времени, что меня уже просто забыли.

― Помогал Творцу? — жадно спросил Архин.

― Чтобы удержать что-то, нужна жадность, — тихо усмехнулся голос, — но не думаю, что вам интересны истории такой древности.

― Мне, мне интересны! — гном подпрыгивал, едва не выскальзывая из брони.

― Ты жаден до знаний, это хорошо, — ответил голос, — но твой попутчик подходит мне больше.

Борисов покривился. Себя он предпочитал считать не жадным, а хозяйственным.

― О, он мог бы стать моей аватарой хоть прямо сейчас!

― Эй, даже не пробуй! — встревожился Борисов.

― Не волнуйся, без твоего добровольного и осознанного согласия ничего не выйдет. По крайней мере, пока я настолько слаб.

― Откуда же ты тогда все знаешь? — подозрительность и паранойя в Борисове росли, как на дрожжах.

― Я бог, пускай и ослабевший за все эти эоны.

― Ты что-то говорил о помощи мне?

― Ты проклят всеми богами мира Триэма, всеми, кто находился в мире в момент получения тобой метки, — прошептал голос.

Борисов неожиданно понял. Равно как и то, что выход все же есть — убить всех богов, раз уж бессмертных среди них нет. Убить всех, кто сейчас правил Триэмом. Убить и метка исчезнет или новые боги не будут обращать на нее внимания. Но сколько времени и сил потребуется на такой геноцид богов? По силам ли оно одному Борисову?

― Я помогу тебе, — продолжал голос, — за это меня когда-то и свергли, за то, что я был жаден до власти, хотел убрать всех остальных богов и сам стать Творцом.

― У меня тут намечается большая война, — деловито ответил Борисов. — Поможешь?

― Мне нужно набраться сил, — отозвался голос. — Храмы, паства, жертвоприношения, много жертвоприношений!

― Человеческих? — насторожился Борисов.

― Любых! Я бог Жадности, мне все сойдет! Я даже готов отдавать немного взамен!

― Что это значит — даже готов немного отдавать? — тихо спросил Борисов у Архина.

Тот лишь пожал плечами, в который уже раз.

― Я был жаден, лишь брал у своих поклонников, но ничего не отдавал, — отозвался голос. — В день битвы богов они не поддержали меня. Я осознал свои ошибки и готов отдавать взамен. Немного.

Голос неожиданно взмыл в темноте храма.

― Стань моим аватарой, и я смогу возродиться быстрее! Смогу помочь тебе!

Архин хотел что-то сказать, но Борисов уже отвечал, быстро, не раздумывая.

― Вот уж нахрен!

Аватара это все же не бог, раз, Борисов и сам тут был вселенцем, в этом теле, никаких гарантий, что дух Жадности не отвесит ему пинка, как он сам в свое время переебал настоящего Филча лопатой, два. И три, даже не касаясь слабости бога, завхозу, королю, правителю, неважно, требовалось уметь не только брать, но и отдавать. А этот божок, похоже, умел только брать.

― Хорошо, — согласился голос, — есть и другой способ.

За их спинами раздался писк, и Борисов, обернувшись, увидел, что в окно лезет какой-то комочек.

― Детеныш скального хомяка, — пояснил голос, — он слаб, как и я.

― И что с ним делать? — озадаченно спросил Борисов. — Поклоняться?

― Кормить! Кормить и он станет сильнее, выше, быстрее, а вместе с ним стану сильнее и я!

― Кормить — это можно, — согласился Борисов, беря хомячка на руки. — Особенно, если он ест все подряд. Откормлю и вернусь.

Храм еще раз содрогнулся, словно в знак согласия.

Глава 5

― Да, об этом я не подумал, — признал Борисов, глядя на пылающий внизу Сойль.

Граница Альбиона прошла ровно по центру города, и дети богов не стали медлить. Клан «Алые Орлы» штурмовал ту часть, что осталась на стороне Темной Империи, и город горел уже в полусотне мест. Бежали горожане, что-то колдовали маги, пытались справиться с нарушителями стражники. Тщетно. Стен в столице провинции практически не было, а те, что были — давно пришли в негодность за ненадобностью. Жирное, откормленное подбрюшье Империи внезапно лишилось защитного панциря, и хищники впились в него.

― Да что ж ты делаешь, блок, отвод, а потом сверху!

Архин дернул рукой, словно помогая сражающимся. Борисов не стал уточнять, кому из них, посмотрел на остальных спутников. Два мага Мариуса стояли молча, сложив руки на груди, словно подражая джинну. Ханнали играла с хомяком, который носился за ней и пытался ухватить, а заодно и грыз камни, мрамор, гранит, черепицу, все, что попадалось в развалинах бывшего дворца губернатора. Кто развалил дворец и почему в развалинах не роются мародеры, Борисов не знал.

― Ханнали! — позвал он. — Что тут случилось?

― Да известно что, — отозвалась Темная Фея.

Она тоже изменилась — крылья ее снова стали интенсивно-черными, и прибавилось два новых крыла, а морщины на лице разгладились. Также вылезли клыки, словно Ханнали мутировала в фею-вампира. Ханнали увесисто плюхнулась на плечо Борисову, достала самокруточку и задымила. Хомяк, ничуть не растерявшись, начал прогрызать туннель в огромном камне, устремляясь куда-то вниз.

― Твое величество взял принадлежащее ему по праву, включая земли вокруг, — начала объяснять Ханнали, — а ведь давно известен первый закон сохранения территории Темной Империи: если где-то чего-то убыло, то и у губернатора, значит, тоже убыло.

А значит, убыло и у Империи, подумал Борисов. Значит, Ангабор Первый жаден до территории.

― То есть, дворец свои же и развалили?

― Магия, — бросила Ханнали. — Тарлин потерял половину Рахаада, а Сойль перестал быть столицей провинции. Скорее всего, его уже вызвали в столицу и сделали секир-башка, вот так.

Фея провела миниатюрным пальчиком — ногти на которых стали острыми коготками — по горлу.

― Дворец и развалился, — закончила Ханнали и сделала новую затяжку.

― Плохо, — искренне огорчился Борисов.

Посреди провинции оборону не построишь, разве что… партизанская война. Портальная сеть в Рахааде, скорее всего, тоже сломалась, когда «сломалась» столица, ничем иным отсутствие легионов под стенами Хогвартса объяснить не получалось. Значит, легионам придется топать через весь Рахаад, да, тут можно было развернуться. Борисов, прищурившись, смотрел на развалины дворца и горящий Сойль, лихорадочно обдумывая и прикидывая варианты.

― Для нас хорошо, — заметила Ханнали, — пока нового губернатора не пришлют, в провинции будет хаос и беспорядок, бери — не хочу.

― Что? — развернулся к ней Борисов.

Мысли его переключились в новом направлении. А ведь и правда, открытость границы — это не только минус, но и плюс. Дети богов хотели грабить Темную Империю? Он даст им эту возможность! Переброс порталами прямо от границы Альбиона на другую границу, оплата по минимуму, с небольшой прибылью, разумеется, и вперед! Вот она — Империя, открытая вам, делайте там, что хотите. Легионы, конечно, всю эту шушеру стопчут — в прямом столкновении, но дети богов не дураки, в прямой бой там не полезут. Вот она — партизанская война на добровольных началах и с минимумом усилий. Более того, те, кто проскочит за спину легионам — обнаружат перед собой новые, богатые земли и будут грабить их.

В общем, хаос в тылах, стычки, обходы, необходимость растягиваться и прочесывать местность, все то, что требуется, дабы потянуть время. И противников не жалко, ни детей богов, ни темноимперцев. Провинцию же Рахаад, ту часть, что отошла к Альбиону… да, ее, пожалуй, придется сдать. Размен территории на противника, ослабление, подготовка к решающему сражению. Столица, да. Возможно, Хогвартс тоже придется разменять, и затем перенести столицу на этом основании за Троллий Хребет.

― Говорю, имперцы сильны твердой рукой и грамотным управлением, — ответила Ханнали.

Это подкрепляло мысли Борисова. Противопоставить порядку хаос, высокопарно выражаясь. Парадоксально, но он рассчитывал в вопросе обороны на Тарлина, «отжать» с его помощью всю провинцию, устроить оборону в горах, только тех, что окружали Рахаад. Парадокс же заключался в том, что останься Тарлин на посту, Борисову и Альбиону пришлось бы намного хуже, тогда как его отсутствие, наоборот, открывало перспективы, давало шанс на спасение.

― Это хорошо, — согласился Борисов.

В целом получалось, что не зря съездили. Скорее всего, ему бы доложили, и об анархии в Рахааде, и о разграбленном Сойле, но пришли бы тогда ему в голову мысли о партизанской войне и швырянии детей богов навстречу имперцам? Кто знает?

― Да вы что творите, косорукие невежды?! — заорал Архин, потрясая топором. — Клином, клином стройтесь! И магией по зданию, чтобы угол завалился!

― Энтузиаст, — хмыкнула Ханнали, выпуская клуб черного дыма.

― Слушай, ты же у нас теперь министр здравоохранения? — неожиданно сообразил Борисов.

Даже голову повернул, посмотрел в упор на клыкастый оскал.

― Чавооо?

― Главная по лечению над всем королевством?

― Ну, типа того, — неохотно признала Ханнали. — Только я одна заебусь всех лечить.

― Зачем одна? — удивился Борисов. — Ты же главная! Помощники, госпитали, деньги, лекарства, все твое, только делай и родина в моем лице тебя не забудет.

― Хочу быть королевой фей! — тут же, не задумываясь, выдала Ханнали.

― Х-хорошо, — почесал подбородок Борисов, — будешь, если, конечно, мне по силам будет сдержать это обещание.

― Ничего, — оскалилась Ханнали, — я помогу.

Борисов кивнул, собираясь вернуться мыслями к Архину и поданной им идее. Городская война! Не то, чтобы Борисов был в ней специалистом, но не ему же сражаться? Превратить Хогвартс в огромную ловушку, ударить детьми богов, которые как раз мастера в подобном, да своих войск добавить, из числа тех, кто умеет. Разумеется, и имперцы умеют, не могут не уметь брать города, но опять, слова Ханнали о порядке и управлении. Навязать бой в Хогвартсе, создать хаос, оборвать управление, порубать в капусту как можно больше войск — чтобы в Империи хотя бы задумались над тем, чтобы вступить в диалог с Альбионом.

И не только в Хогвартсе, если подумать, продолжал разматывать мысль Борисов. Если сдавать половину провинции, то надо и в городах в ней обеспечить полноценные ловушки. Проблема ровно та же, что и со всем остальным — где взять опытные войска? Где взять систему подготовки тех, кто придет на замену убитым? Эх, будь у него хотя бы год, нет полгода! Впрочем, о таком можно было поразмыслить и в Хогвартсе.

Борисов развернулся к магам Мариуса, собираясь приказать отправить его в ближайший город Альбиона. Хогвартс Хогвартсом, но портал для детей богов нужен как можно ближе к границе. Возможно, даже в доставшейся ему половинке Сойля — горевшей и чадившей не меньше имперской. Похоже, что вначале имперские войска вторглись в альбионский Сойль, раз уж Император Ангабор де-факто объявил войну, а потом явились дети богов и занялись охраной своих владений.

Поставить портал не во владениях детей богов, но как можно ближе к границе, решил Борисов.

― Так…

―…гите, — донеслось сдавленно-жалобное и не совсем понятное.

Словно ветер завывал в трубе. Борисов оглянулся.

― Это из дыры, которую прогрыз твой хомяк, — подсказала Ханнали.

― Он не мой, — мрачно ответил Борисов.

Зачем он взял хомяка, Борисов отлично представлял — не стоило портить отношения с тем, кто хотя бы готов был с ним как-то работать. Но что дальше делать с животным, Борисов не знал. Знал он пока что только одно, в его покоях эта все грызущая фигня жить точно не будет. Пожалуй, стоило отдать ее Мариэтте, чтобы пристроила куда-нибудь — слуг во дворце много.

― Можете убрать камни? — спросил он у магов.

Те развели руками.

― Эх, раззудись рука, разойдись плечо! — врубился в камни Архин.

―…ней! — донеслось из дыры.

― Ааааа!!! — протяжный визг.

― О, этот голос я знаю! — обрадовалась Ханнали.

Борисову голос тоже показался смутно знакомым, но спросить он не успел. Раздался треск, скрежет, и из камня, прямо под удар боевой мотыги Архина, вырвался хомяк. Глаза его пылали неугасимой жадностью, а размером он был уже с пуделя. Мотыга ударила хомяка в лоб, и тот моментально впился зубами, сгрыз и сточил оружие за считанное мгновение.

― Дедушкина мотыга! — ахнул Архин, вскидывая руку.

― Погоди, — остановил его Борисов.

Боевой всепожирающий хомяк мог и пригодиться, если исхитриться и как-то его выдрессировать. Есть служебные собаки, почему бы не быть служебному хомяку? Вслед за хомяком из дыры показалась голова губернатора. Или бывшего губернатора?

― Друг мой! — обрадовался Тарлин, вылезая.

Выглядел он, ну не самым лучшим образом, мягко говоря. Стоило бы удивиться, как он вообще выжил, но Борисов списал это на компактность цвергов, их общую крепость и привычку ко всяким подземно-каменным делам.

― О нет, вы же теперь враг Империи! — воскликнул Тарлин, дергая волосы на голове.

Боль в его голосе была неподдельно искренней. Борисов озадаченно поскреб подбородок. Этот момент — с врагом Империи — он тоже как-то не додумал, по инерции воспринимая все так, как оно было во время последнего визита. Губернатор — лучший друг, его дочь — невеста Борисова, мир-дружба, ну и так далее.

― О, мой Сойль! — заломил руки Тарлин, глядя на пылающий город. — Мой дворец! Что же делать?

Следом за Тарлином вылезла и его дочка, помятая и оборванная. Мило улыбнулась Борисову, хлюпнула длинным носом.

― Вы все еще мой друг, — мягко сказал Борисов Тарлину, — хотя война и разделила нас. Что же касается того, что делать… давайте обсудим все, как следует.

Глава 6

Борисов остановился, посмотрел вниз. Площади внизу и улицы были запружены детьми богов.

― Мариэтта, — бросил в воздух Борисов.

Горничная возникла за спиной.

― Ты подобрала человека, о котором я тебя просил?

― Да, Ваше Величество. Он ждет вас внизу.

― Что с охраной дворца?

― За прошедший час шестьдесят восемь попыток проникновения, самый умелый смог проникнуть в помещения кухни. Подано шесть тысяч семьсот восемьдесят два прошения, получено три тысячи…

― Стоп, — негромко сказал Борисов, вскидывая руку. — Этим всем пусть занимается мой секретарь и канцелярия, у меня нет времени вникать в каждую бумажку.

― Будет сделано, — поклонилась Мариэтта.

В этом новый Альбион выгодно отличался от старого. Там, Борисову приходилось лавировать и курсировать, ждать удара в спину, выискивать заговоры и верных людей, идти на уступки, пытаясь удержать на троне Тиффанию и себя рядом с ней. Здесь альбионцы были верны ему, из кожи вон лезли, чтобы служить и защищать, пускай еще вчера они были частью Темной Империи.

Да, если бы не Темная Империя и дети богов, можно было бы расслабиться и счесть это отдыхом от семьи и обязанностей. Наверное. Вопрос с меткой и богами все равно оставался неясным. Но все равно, исполнители работали, и это было прекрасно.

― Вы втроем — будете сопровождать и охранять меня на встрече, — распорядился Борисов.

Если дети богов уже лезли так настырно, то, что будет через неделю? Определенно, запланированные меры предосторожности следовало усилить в разы. Потом.

― Как пожелаете, — чуть слышно прошептала Мариэтта в ухо, растворяясь в воздухе.

Смутная связь с ними и дворцом зудела где-то на краю сознания Борисова. То ли магия Призыва искала выхода, то ли они сами хотели заключить контракт. Еще не помешал бы контракт с хомяком, который сейчас, словно бобер, точил деревья и кусты в парке. Хотя бы затем, чтобы эта скотина не сожрала однажды самого Борисова.

С этими мыслями он отправился на встречу с детьми богов.

― Всем, кто отправляется в Темную Империю, отправка порталом обойдется в один золотой, — объявил Борисов. — Альбион не будет взимать с вас пошлин за вносимые с территории Империи товары и вам будет дана возможность беспрепятственно покинуть пределы королевства, если вы вернулись с чем-то опасным и запрещенным. Сейчас работает только один портал, из Хогвартса в Риндон, но уже завтра заработают порталы на границе королевства. Цена останется такой же, пока не будет закончена война с Темной Империей!

― Ураааааааа!!! — прокатился громовой крик над площадью.

Больше половины собравшихся развернулось и ринулось к порталу, топча друг друга.

― Глав кланов прошу проследовать во дворец, — продолжил Борисов. — Но только глав кланов! Те, кто попытается проникнуть самовольно, будут наказаны.

Он знал, что это не остановит детей богов, но считал нужным сделать формальное предупреждение. Теперь пусть лезут, в самом лучшем снаряжении, оно пригодится и людям Борисова. Из толпы вышли два десятка глав, среди которых выделялись лидеры кланов «Алые Орлы», «Дети Гондора» и «Александр Македонский». Борисов не только заглянул в Риндон, но и завернул к детям богов на границе, дабы пригласить их на встречу.

Охрана на воротах — два орка в броне и минотавр — подтянулись, выпрямились, когда к ним приблизился Борисов. И тут же взмахнули оружием! Удар секиры развалил надвое невидимку, тут же, впрочем, ставшего видимым. В каждой глазнице у него торчало по кинжалу Мариэтты.

«Он пытался пробраться за твоей спиной», — проворчал Лобзик.

«А раньше ты сказать не мог?»

«Да он только подошел и ножиком тебя пырять не собирался».

«Все равно, сообщай, по возможности».

«Ладно, ладно», — еще ворчливее отозвался Лобзик.

― Вещи изъять, запретить въезд в Альбион, — бросил Борисов в пространство.

Главы кланов смотрели угрюмо, но молчали.

― Заметьте, я даже не стал приглашать магов, чтобы узнать, в каком клане он состоял, — заметил Борисов, разворачиваясь.

Он рассчитывал сбить немного спесь с глав кланов, но ошибся.

― Мы требуем титулы графов всем главам кланов, и баронов их заместителям! — обрушился на стол кулак главы клана «Светлый Путь».

― Разгромите легионы Темной Империи, и Альбион вас не забудет, — лениво парировал Борисов.

В сущности, все сводилось именно к этому вопросу. Дети богов хотели титулов и храмов до битвы с Империей, как гарантии того, что Аргус Первый их не «кинет». По роли Борисову следовало бы обидеться (и ему пришлось отдавать прямой мысленный запрет Мариэтте, которая собиралась перерезать хамам горло), но в этот раз дети богов правильно нащупали его слабину. Альбиону было не выстоять в одиночку, а взывать к соседям было бесполезно — не успели бы. Темные Легионы уже вошли в бывший Рахаад и скорым маршем продвигались к бывшему Сойлю.

Поэтому Борисов терпел, но в то же время не уступал, твердо стоя на только что озвученной им позиции. Вначале победа над Империей, потом титулы и награды. Титулы были слабым местом детей богов, и таким образом переговоры зашли в тупик.

― А им тогда за что титулы? — прозвучало в сотый уже, наверное, раз, с указанием на глав трех кланов, работавших с Борисовым в Ветреной.

― За то, что они поддерживали меня, когда я еще не был королем.

― Но они же не сражались с Империей! Только давали взятки за легальный вход туда!

― Клевета в адрес представителей властей наказывается конфискацией имущества и отправкой на каторжные работы, — заметил Борисов, — но так как это были власти Империи, с которой у нас сейчас война, то я не буду звать стражу.

Он поднялся, вскинул руку, прерывая всех, кто пытался что-то сказать.

― Не забывайтесь! Вы можете помочь мне и получить титулы и земли. А можете не помогать и останетесь без титулов. Империя разгромит Альбион и все вернется к прежнему статус-кво. Или Альбион все же разгроми Империю, но вашей заслуги в том не будет. Всё!

Обе стороны поняли, что прогнуть друг друга не удастся, и Борисов сходил со своего козыря. Всегда найдутся люди, готовые рискнуть сейчас, чтобы получить нечто в будущем. С настоящими детьми богов Борисов может и не рискнул бы, но вот земляне — да, с этими стоило попробовать.

― Те, кто не верит честному слову короля Альбиона, могут покинуть королевство прямо сейчас!

― Мой клан и я верим! — встала глава клана «Спасем мир».

Борисов с удовольствием обозрел красавицу, сообразив, как именно они собираются спасать мир. Остальные внимали, несколько глав переглядывались, и Борисов понял, что дети богов выбросили в ответ на стол свой козырь.

― Мы готовы сражаться и даже не возьмем ни монетки из казны Альбиона! — провозгласила Клепопатра Третья, вскинула голову, попутно демонстрируя прелестную шейку, в которую так и хотелось впиться губами и зубами.

Ее поддержали одобрительным гулом.

― Но и взамен мы хотели бы получить больше, чем просто титулы!

― Говорите, — шевельнул рукой Борисов.

― Титулы — в зависимости от вклада в войну, не так, чтобы кто-то сидел в тылу, совал деньги и стал графом, а кто-то сражался, проливал кровь и умирал, и тоже стал графом!

Взгляд в сторону «Детей Гондора» был более чем красноречив.

― Допустим. Еще?

― Полное освобождение от налогов и пошлин на десять лет!

Борисов незаметно скривился. Да, дети богов — это источник денег, но еще и источник проблем. Перевесят ли их деньги потерянные налоги с целой области? Неясно. Зато ясно, зачем это делается, и ответ не понравился Борисову. Решая проблему сейчас, он закладывал мину с отсроченным механизмом под будущее. Но если не решить проблему сейчас, то и Альбиона не будет. Впрочем, тут имелась одна лазейка, да и срок…

― Пять, — бросил он.

― Согласны!

― Все?

― Нет, — Клепопатра чуть облизала губы, заговорила медленнее. — Ваше Величество, вы холосты и бездетны.

Борисов, припомнивший своих жен и детей из двух миров (даже трех, если считать ту Землю, на которой он родился и прожил много лет, пока Барсик не нассал ему на приборы в больнице) чуть не заржал неприлично, во весь голос.

― Темная Империя будет разгромлена, в Альбионе воцарится мир, и встанет вопрос о престолонаследии. Вам потребуется наследник, а значит, и жена.

Говорила она медленно, с чувственными паузами, выпячивая достоинства и воздействуя какой-то любовной магией, незаметной, изощренной. Впервые старое тело Филча принесло пользу, не слишком-то реагируя на эту манящую плоть. Борисов шевельнул рукой, приглашая продолжать, и мысленно сделал пометку, заняться уже личной защитой и на этом фронте.

― Было бы справедливо выбрать жену среди тех представительниц знати, кто помогал вам в отражении угрозы, — закончила Клепопатра. — Разумеется, из числа детей богов.

Борисов не стал спешить с ответом. Козырь детей богов был понятен, логичен, и, как ни странно, отвечал интересам самого Борисова. За такую морковку в будущем они будут биться точно и биться яростно, так как нет Альбиона — нет и королевы. Но королева из числа детей богов? Как скоро Борисов скончается прямо на ней или подавится яблоком? Контролировать ее он точно не сможет, дети богов это вам не Тиффания и даже не Генриетта.

Борисов умирает, королева берет власть в свои руки, заманчивая приманка.

Полностью собственное королевство, да еще и побившее ранее Темную Империю! В других королевствах дети богов влияли опосредованно или добились того, что их не трогали, разрешали многое. Но все же на тронах сидели отнюдь не дети богов.

― Разумеется, — улыбнулся Борисов. — Давайте заключим договор, но! Взамен я ожидаю, что вы выступите к границе прямо сейчас. Темные Легионы уже идут и битва, скорее всего, состоится уже завтра.

А еще столько надо сделать, мелькнула мысль. Бесконечный день, когда он стал королем, все никак и не думал заканчиваться. Войска Альбиона уже перемещались туда же, к границе, но не было главнокомандующего, и так далее, проблемы, вызванные цейтнотом, росли как снежный ком.

― К тому же, я хочу от вас партизанской войны, — продолжил Борисов. — Разграбления Империи, ударов в спину, срыва поставок продовольствия, разрушения новых портальных площадок, рейдов к городам и складам, всего того, где требуются умелые действия в тылу противника небольшими силами.

Главы кланов улыбались, переглядывались. Борисов окончательно вычислил «ядро» — шесть кланов, выдвинувших Клепопатру, как глашатая. С этим тоже можно было работать.

― Вот, магический пергамент и чернила, — донесся голос Мариэтты.

― Приступим? — улыбнулся Борисов детям богов.

Глава 7

*** хитрый план оказался очень хитрым.

*** нам нужна карта марадерафф!!

*** команда была в чате не бздеть! Завтра Филч выйдет из дворца — имперцы уже на подходе.

*** Ударному отряду «Могучие Сиськи» — начать сброс лифчиков!

*** Желающие могут сами жопу Филчу подставить >:p.

*** Разве главы кланафф не атсасали ему на историческай встрече? Или Клеапатра сасала за фсех?

*** Надеюсь, завтра вы будете сражаться так же мощно, как сейчас.

*** Камандир, что мы, имперцев не трахали?!

*** Во-во, давайте этого любителя темных жоп Филчу зашлем!

*** гхгх тагда я стану каралем а ты маей наложницай и я буду накладываться на тебя каждый день па три раза!

*** Тьфу!

*** Ладно, закончили шутить и пошлить. Завтра будет жарко, давайте еще раз пройдемся по плану.

2 августа 1042 года ОТИ, на стенах Риндона

Дети богов не подвели, ударили, рассыпались по приграничью Темной Империи, словно стая голодной саранчи. Задержали легионы на сутки, дали время подготовиться. Борисова немного беспокоило то, что разведчики Империи видели подготовку и ушли со сведениями, но легионы не стали менять маршрута. Считали себя намного сильнее? Тайный план? Лучше всего было бы, конечно, если бы у легионов просто был приказ двигаться по прямой, не сворачивая никуда, пока не доберутся до Хогвартса.

Но роскоши считать врагов дураками Борисов себе позволить не мог.

― Сигнал первой эскадрилье — начать обстрел, — бросил Борисов.

Запел рожок, в воздух взлетели флажки и ракеты. Маги постарались, наколдовали тучи, и теперь из них вывалилась «первая эскадрилья», дети богов на летающих лошадях. Сборная солянка из кланов, все, у кого были летающие питомцы. Вниз полетели снаряды и заклинания, прямо на огромный лагерь имперцев. Борисов припал к трубе.

― Кто ж так бьет! — донесся сбоку возмущенный возглас Ридера.

В лагере началось шевеление, появились флажки на башнях, дуновение ветра донесло звук трубы. Лагерь был устроен по римскому образцу, защищен магией — лазутчикам детей богов пробраться не удалось. Борисов послал и своих людей, но они задерживались, сверх всяких сроков, и поэтому он отдал сигнал к атаке.

Заклинания расплескались о невидимый купол, снаряды взорвались, столкнувшись с ним. Вал земли, окружавший лагерь, резко расползся, заваливая собой ров. Легионы, печатая шаг, тут же двинулись вперед, и Борисов ощутил дрожь земли.

― Сигнал батареям правого фланга, — скомандовал он.

Новые флажки на башне справа — специально увеличенной по высоте. В рядах легионов что-то шевельнулось, и огромный пылающий метеорит ударил в сторону Риндона.

― Спасайте короля! — истерично взвизгнул кто-то.

Перед Борисовым немедленно вспыхнул десяток щитов, воздух вокруг сгустился и преломился. Каждый клан выделил в «помощь королю» по пятерке детей богов. Целительницы, телохранительницы, магички с щитами — все в пятерках были исключительно женского пола. С исключительными внешними данными, едва прикрытыми одеждой, и украшениями, от которых так и фонило любовной магией.

К чему все это, Борисов понял сразу же, но ничего не сказал, лишь принял некоторые меры предосторожности. Под страхом смертной казни было запрещено воздействовать на короля Аргуса Первого магией, любой магией, без разрешения Ханнали, сидевшей сейчас на плече Борисова и кровожадно скалившей клыки при виде легионов. И Ридера прихватил, оторвав от свитков, писцов и запасов.

Метеорит пролетел мимо и ударил в сигнальную башню. Удар был так силен, что башню сломало и отбросило внутрь города, где немедленно начались пожары. Борисов мысленно сплюнул, но это было лишь начало.

Дальнобойные заклинания и катапульты ударили справа, и один из легионов развернулся, устремился туда. Небольшой лесок, из-за которого летели заклинания, ничуть не смущал легионеров, шаг оставался ровным и быстрым, словно двигались автоматы, а не люди. В воздухе вспыхивали щиты, отражая атаки батареи магов и катапульт, но Борисов на нее особо и не рассчитывал.

Вот растянуть силы имперцев и оторвать их друг от друга — рассчитывал.

― Запалить лагерь имперцев, отрезать им пути отхода.

Дети богов дружно вручили бразды главнокомандующего Борисову, то ли, чтобы не ссориться между собой, то ли затем, чтобы посмотреть на него в деле. Если он окажется плохим полководцем и королем, то к чему будет биться под знаменами Аргуса? Проще будет устроить переворот, послать его голову Ангабору, в качестве жеста примирения, и зажить припеваючи, отжав себе королевство.

― Воздух! — разнесся выкрик.

Отряд имперских виверн вынырнул, обрушился сверху на детей богов на пегасах. Имперские маги и лучники не уступали детям богов, и в воздухе вспыхнуло жестокое побоище. Легионы продолжали надвигаться и ежесекундно метали из своих глубин огромные пылающие снаряды в сторону Риндона. Вокруг города вспыхивали щиты, но маги успевали не всегда.

Стены были проломлены уже в трех местах, там суетились горожане, работали маги, стягивая камни обратно, возводя новые баррикады. Пока что все шло по плану, легионы должны были немного разойтись в стороны, втянуться в битву, завязнуть в боях на стенах и за ними, лишившись мобильности и единства строя.

Новый удар и снова щиты вокруг Борисова, но в этот раз его все же задело.

― Разрешите полечить вас, Ваше Величество, — умильный голосок слева, и тут же эхом справа.

Две магички из разных кланов, но обе одинаково раздетые. Не то, чтобы это раздражало, но отвлекало и наводило на мысли. Например, о том, что дети богов держат его за дурачка, под которого можно подложить бабу и заранее пропихнуть ее в королевы. На этом можно и нужно было сыграть, внося раскол в ряды детей богов, вот только… сейчас Борисову требовалось, чтобы они выступали единым альянсом.

Но никто же не мешает заранее выдать парочку авансов, не так ли?

― А ну кыш! — рявкнула Ханнали.

Она бы и про блядей добавила, да Борисов ее перед боем попросил сдерживаться, намекнул на некоторые моменты внешней политики. Он как раз вернулся из подземелий, после долгого общения с главой будущей секретной службы (и надо заметить, человека Мариэтта подобрала правильного), и думал, как совместить безопасность, лечение, не подставиться самому и не задеть детей богов раньше времени. Ханнали все поняла, оскалилась и тут же без стеснения посоветовала отодрать какую-нибудь из придворных, да хотя бы ту же герцогиню Альви.

Борисов тогда лишь вздохнул в ответ, но вдаваться в объяснения не стал.

― Команданте, — шепнула она на ухо Борисову, — может, переберемся в более безопасное место?

Борисов лишь покачал головой. Одна из составляющих плана — выманивать на себя легионы, ведь он же личный враг Ангабора, не так ли? Объяснять фее он ничего не стал, крикнул.

― Второй эскадрилье — сигнал! Активировать ловушку на правом фланге!

Легион уже втянулся в лесок, снося его, словно косарь траву. Из туч вывалилась вторая эскадрилья, в этот раз альбионцы на грифонах, небольшой отряд лучников-магов под руководством Барраэля. Борисов видел, как он махнул рукой, и вниз полетели стрелы.

Прямо между легионами, продолжавшими наступать на Риндон, и тем, что ушел вправо.

Щиты легионов не отразили этого удара, так как он был направлен не в них. Стрелы разгорались в полете, неся в себе мощное заклинание. Стрелы ударили в землю, и земля ударила фонтаном в ответ, обрушиваясь на легионыубийственным градом. Легионы закрылись и в это же мгновение лесок, прикрывавший батарею магов, вспыхнул.

― Сигнал… а нет, не надо.

Клан «Пекло», специализировавшийся на работе с огнем, выскакивал из подземной засады. Лес пылал неугасимо, и в этом пекле клан «Пекло» разил имперцев. Батарея магов и катапульт удвоила скорость обстрела, не давая остальным снять щиты, мешая им прийти на помощь своим. Огромный овраг, вырытый залпом стрел, оказался еще дополнительно укреплен магией, и теперь перегораживал дорогу, не давал напрямую прийти на помощь погибающим в пламени товарищам.

― Основной батарее — открыть огонь!

Маги легионов не растерялись, ударили, и бесчисленные мосты перечеркнули овраг, по ним побежали легионеры. Из укрытий поднимались дети богов, сверху садили лучники Барраэля, оттянувшись чуть в сторону. Ударила основная батарея магов, снеся три четверти мостов. Легионеры падали в бездну, и Борисов, вцепившись руками в зубцы стены, удовлетворенно хмыкнул.

― Воздух! — снова раздался выкрик.

Часть виверн отделилась, промчалась над стеной, поливая все вокруг магией и стрелами. Заклинания рвались, снося стену и здания, разрывая тела горожан и обычных солдат, не защищенных магией. Следом мчались дети богов на пегасах, измученные, закопченные, но полные решимости сражаться. Не дожидаясь сигнала Борисова, из самого Риндона в воздух взмыла засадная группа, ударили снизу вверх стрелометы, стрелами, пропитанными ядом. Одну виверну задело, вспороло пузо, и она с жалобным воплем рухнула вниз, круша дома.

Город был эвакуирован, остались только добровольцы, готовые сражаться, да и сам Борисов считал, что города и села до самого Хогвартса придется сдать и разрушить. И все равно было жалко разрушенного. Но времени упиваться жалостью не было, легионы сменили тактику.

Они разделились, как того и хотел Борисов.

Перешли на бег, сотрясая землю ударами тысяч ног, копыт и хвостов, разрушая стены огненным градом снарядов, таким, что маги в Риндоне просто не справились, смогли отразить лишь один удар из пяти. Ридер бесстрашно шагнул вперед, прямо перед Борисовым, выкрикнул нечто зубодробительное, из одних согласных, раскинув свиток перед собой, словно вывеску. Фиолетовое пламя вырвалось из свитка, пожрало его и атаки имперцев

― Ваше Величество! — крикнул Ридер. — Отступайте!

― Да, пора уже, — поддержали его Ханнали и Архин.

Борисов тем не менее промедлил мгновение. Он планировал задержаться, чтобы легионы подошли вплотную, втянулись и тогда удар основных сил детей богов с левого фланга оказался сокрушающим. Молот и наковальня, в роли которой должны были выступить отряды Скрыника и Бутки, сейчас накапливающиеся у трех ворот.

«Опасность!» — пронзил мозг выкрик Лобзика.

Борисов развернулся резко, но все равно опоздал. Черные фигуры выскакивали из воздуха, рубили детей богов, кромсали охрану Борисова. Сам Борисов и сделать ничего не успел, как в него прямо в упор ударили три стрелы, а также два метательных ножа и заклинание.

Глава 8

2 августа 1042 года, на стенах Риндона

Броня на Борисове выдержала удары, только раскалилась, гроздь защитных амулетов, врученных Мариусом, сгорела, словно и не было. Удар едва не выбросил его за пределы стены, но Борисов удержался, уперся ногой и разрядил Лобзик прямо в ближайшего убийцу.

― Бегите! — заорал Архин.

Он прыгнул вперед, принял на себя удары четырех коротких мечей, и в ответ раскроил одному из убийц голову, вцепился в оружие остальных.

― Беги! — поддержала его Ханнали, срываясь молнией с плеча Борисова.

Она вцепилась в лицо еще одному убийце, клыками прямо в глаз, и волны черного дыма хлестали из нее, захлестывая тело убийцы. Борисов шагнул вперед, пинком отправляя одного из державших Архина в полет со стены. Лобзик хлопнул, прямо поверх головы гнома. Отброшенный убийца перекувыркнулся, начал растворяться, но одна из магичек хлопнула о камень площадки разноцветное яйцо.

Радужные переливы окутали площадку, стену, все вокруг, и Борисов пошатнулся.

Два десятка фигур в черном, на стенах, на крышах, повсюду вокруг.

― Король в опасности! — донесся издалека могучий рёв Скрыника. — За мной, альбионцы!

Нет, хотел крикнуть Борисов, но не получилось, пришлось уклоняться, крутиться, вертеться, уходя от атак. И все равно он не успевал, удары то и дело скользили по броне, били по охранникам, которые молча принимали на себя атаки и умирали за Борисова. Ханнали хлесталась молниями и дымом с двумя магами, била так, что все вокруг темнело на мгновение, но и только.

― Враг Империи! — прогремело за спиной.

Борисов оглянулся, замер на мгновение. Огромный Император, от земли до небес, указывал в его сторону пальцем. «Благословение Императора», звякнуло в голове, «улучшает характеристики легионов, внушает страх врагам, срок действия — 1 час». Промедление это могло бы оказаться роковым, но рядом мелькнул клинок. Стрела, летевшая прямо в голову Борисова (шлем он уже где-то потерял), оказалась отбита.

― Мнеяу нет прощения, — промурлыкал рейнджер.

Задание с троллями он выполнил в кратчайшие сроки, и Борисов отправил его в лагерь имперцев. Земля содрогалась, легионы с внешней стороны и бойцы Скрыника приближались. Молния пробила стену, взорвалась внутри радугой, разбрасывая защитные порядки детей богов — приданной группы целительниц и магичек. Рейнджер отмахнулся клинком, отбил выпад ближайшего убийцы и ударил в ответ.

― Я задержаулся, — сообщил рейнджер прерывисто. — Это ловушка!

― Да ты что, мохнатый, — прохрипел Архин, вставая рядом.

Голос гнома был исполнен сарказма. Борисов оглянулся — остальная охрана и маги были мертвы. Ханнали еще сражалась, и дети богов внизу тоже, Ридер куда-то делся. Один из выжившего десятка убийц выкрикнул тарабарщину, и радужные переливы тут же исчезли, вместе с фигурами в черном.

― Вниз, команданте! — Архин пихнул Борисова без всякой вежливости.

Тут же в него ударил меч, гномья броня выдержала, но с трудом. Рейнджер сделал выпад, закрылся, Борисов несколько раз выстрелил из Лобзика, пятясь к лестнице вниз. Бойцы Скрыника бежали, но все равно, все висело на волоске.

ДАДАХ! БАБАМ!

Борисова оглушило и отбросило, вместе с взорвавшейся стеной. Откуда-то сбоку, словно в замедленной съемке вынырнул окровавленный, шатающийся Ридер, швырнул бумажного «ежа» из свитков. Оттуда рвались заклинания, и удар оказался смягчен, Борисова прокатило по камням, выкатило в проулок, прямо под ноги толпе Скрыника.

― Ангабор!

― Империя!

― Смерть изменникам!

В пролом рвались легионеры, рубили и кромсали, остатки группы детей богов в момент оказались изрублены.

― Команданте! — взревел Скрыник громогласно.

― Альбион! — поддержали его минотавры.

Две толпы схлестнулись с оглушающим грохотом и скрежетом. В мгновение ока первые ряды оказались изрублены, пали, и все новые и новые бойцы вливались в драку, топтали тела своих товарищей, норовя достать врагов, раскроить им головы.

― Это ловушка, — повторил рейнджер, — имперцы отправили портальную группу вам в тыл!

С небес рухнули грифоны, троих нашпиговали в падении стрелами, вместе с наездниками, еще одного ранило. Бестиолог, еще с Ветреной, орал и матерился, призывая на головы имперцев кары.

― Быстрее, Твое Величество! — заорал Кондор, глава «Алых Орлов».

Выглядел он так, словно его пожевало огромной челюстью, по щеке сочилась кровь.

― БЫСТРЕЕ! — заорал он, едва перекрикивая шум битвы.

В небо взмыли огоньки — артобстрел заклинаниями, только теперь имперцами по городу — и Борисов прыгнул на грифона. Ситуацию можно было спасти, битву выиграть, но только если он продолжал бы командовать, а сейчас… с противоположной стороны Риндона висело зарево, словно полярное сияние.

― АНГАБОР! — доносилось оттуда громогласное. — СЛАВА ИМПЕРАТОРУ!

Грифоны взлетели чуть выше, за спиной Борисова сверкали щиты, отражая обстрел имперцев, внизу все рвалось и полыхало, превращаясь в огненный ад, но он смотрел только на зарево. Порталы, порталы, порталы, из которых выходили и выходили все новые и новые легионы. Резервы и заслоны оказались смяты, отброшены.

― Яу узнал, но успеяул предупредиуять! — крикнул рейнджер сбоку.

― Что это были за бляди в черном?! — выдохнул яростно Борисов, внутри которого все словно закаменело.

Разгром, повсюду, куда ни кинь взор — разгром. Сохраняйся командование, еще можно было бы отбиться, сманеврировать, перебросить подкреплений из Хогвартса, а так имперцы ударили в момент, когда Борисов был занят сражением за свою жизнь и тем самым разом выиграли сражение. Где-то за спиной полыхало до небес — засада детей богов сама попала в засаду и их уничтожали, избивали, громили, словно детей.

― Ассасины из Храма Ночи! — крикнул Кондор.

― Ангабор, ссссука, — прошипел Борисов. — Схватить этих ассасинов и пытать!

― Бесполезно! — рядом зависла Ханнали.

Кровь стекала по ней, словно она искупалась в целой бочке крови. Фея скалилась безумно, взмахивала жезлом, который тоже был покрыт кровью.

― Пытки им только в радость! Они умрут, но ничего не скажут!

― Мазохисты, блядь! — сплюнул Борисов.

― Берегись!

Их накрыло тайфуном огня и молний, Кондор метнулся навстречу, скрылся в урагане, крикнув напоследок:

― Бегите!

Грифоны ржали и не слушались, огромным копьем снесло бестиолога, пробив насквозь.

― Вниз! — крикнул Борисов, поняв, что тут они лишь мишени.

Над головами промчались виверны, за ними летел полог тьмы, соприкоснувшись с которым пегасы и грифоны падали замертво.

― Каррфффффин щщщщхаааа!! — прорычала Ханнали, вылетая вперед.

Борисов молча швырнул грифона вниз, понимая, что фея долго не продержится. Из Ханнали хлестал черный дым, разгоняемый бешеными взмахами ее крыльев. Грифоны не столько опустились, сколько упали посреди разрушенной, обугленной улицы.

― Император!

― Альбион!

Две толпы схлестнулись, и Борисов с соратниками оказались в гуще битвы. Лобзик стрелял, Архин отмахивался топором, который держал в правой руке — левая висела плетью — и изрыгал проклятия во все стороны. Легионеров было меньше, они не успели собраться в строй, и альбионцы начали одолевать, теснить.

― К порталу! — скомандовал зло Борисов, ощущая жжение в груди.

Повернулся к рейнджеру.

― Найди Храм Ночи, — выплевывал на ходу приказы Борисов. — Убей их лидера!

― Они наемники, — заметил Архин хрипло.

― Тогда купи их! Или предложи встретиться, я сам куплю! Но чтобы эти бляди в черном больше не лезли! Если есть еще такие храмы — всех остановить! Бери людей, деньги, магов, что угодно, но останови их! — орал Борисов, не сдерживаясь.

― У меняу котята дома, — заметил рейнджер, кланяясь.

― Найди этот Храм, — прорычал Борисов, притягивая рейнджера к себе рукой, — и ты не пожалеешь. Слово короля!

Рейнджер поклонился, дернул мохнатыми ушами и исчез, словно и не было. В ближний круг, несомненно, титулы, деньги, лишь бы справился, подумал дергано, рвано Борисов. Из переулка выскочил десяток легионеров, от них, отступая, пятились двое из городской стражи, покрытые ранами.

― Убить! — рявкнул Борисов, указывая на легионеров. — Никакой пощады врагам!

― Никакой пощады!

Бегство по городу было стремительным и кровавым. Легионы, пробив стену в сотне мест, ворвались в Риндон, словно волки в овчарню. Ударили с тыла, сжимая хватку стальных челюстей, рвались к центру, к порталам в Хогвартс.

Туда же рвался и Борисов.

За время прорыва к нему то и дело присоединялись новые войска, сборная солянка всех подряд, включая детей богов. Присоединялись и тут же гибли под наскоками легионеров, которые показали, что тоже умеют воевать в городе. Магия и железо вокруг грохотали так, что к моменту прибытия к порталам, Борисов уже наполовину оглох.

На портальной площади шло кровавое побоище, и подходы уже были усеяны телами в два слоя.

― Стоять насмерть! За Альбион! — орал Бутка.

― Слава Императору! — доносилось с другой стороны.

Лучники с обеих сторон садили стрелами изо всех сил, и маги не отставали. Вихрь магии и стрел, заслоняющий солнце, в тени которого сходились в смертельной схватке орки, гномы, кобольды, великаны и люди, рубили без пощады и сами падали, проткнутые насквозь, с размозженными головами.

― В портал, команданте! Быстрее! — прохрипел Архин. — И тут же закрывайте его!

― И бросить всех вас?! Ну уж нет! — прогремел голос Борисова. — СЫНЫ И ДОЧЕРИ АЛЬБИОНА! ЗА ВАШИМИ СПИНАМИ СТОЛИЦА И ВЕСЬ АЛЬБИОН! НИКАКОЙ ПОЩАДЫ ВРАГУ!

Поздравляем! Вы впервые успешно применили благословение «Голос Короля»!

― Никакой пощады! — взревели альбионцы, усилили натиск.

Легионеров отбросили, и Борисов закричал.

― Всем жителям Риндона! Всем раненым! Отступить в порталы! Остальным — прикрывать отход!

Он понимал, что поступает глупо, нужно было рассеять часть войск, так у них было бы больше шансов спастись и потом разжечь партизанскую войну, без дополнительных переходов. Понимал, но в груди бушевала такая злость и ярость, что Борисов местами уже не соображал здраво. К этой злости примешивалась злоба и на самого себя, так и не сделал выводов, не извлек уроков из прошлых атак, только-только занялся вопросом охраны. И стоило подумать, если выживет, над симметричными ударами по Ангабору и его семье.

Если.

― Прорыв! Прорыв! — донеслись крики.

Войска империи прорвали оборону справа, хлынули прямо к порталам, куда вливалась толпа. Борисов, рыча сквозь стиснутые зубы, шагнул навстречу, вскинул руку и голос его раскатился над пылающим Риндоном.

― Явись, Бодрая Квакушка!

Глава 9

*** нет вы это видели да? В жопу Филча!

*** жаба-босс шо такого.

*** жаба босс ТРЕХСОТОГО уровня!!!!!!расрасрасрасфилчпидарас

*** нас падставил пад удры а сам съебался мудачилло старое.

*** блеать купил броньку за реал и хуйбысдва даже подрацца не успел.

*** Кланлид! А кланлид? Нам дамагу компенснут?

*** По договору с Аргусом Филчем, кланы не берут из казны Альбиона ни монетки.

*** Хохо!! Нахнах!! Чозаблядство?!

*** Титулы, земли, королева из числа играющих.

*** В жопу королеву!

*** Поддерживаю, королеву в жопу я согласен.

*** Фпесду такую войну! Под Дафнией хоть мочились нормас а здесь стояли час потом хуяк и без элиток!

*** Икаковахуя в тылу оказались имперцы? Альбион пробакланил? Пусть несут золотишко!

*** Вайуйде а йа пашелъ.

*** Точняк! Айда в набег на имперцов! Селянак за жопы счупать! Мелочь, зато верняк!

*** У селянок жопы не мелочь!!!

*** А альбеонцЫ пусть сссссосут хуйцЫ!!!

*** Эй, у нас вообще-то официальная война и договор!

*** Вайуем как можим абсираем пративнеку тылы и йамеем йаво сзаду!

Борисов опять быстро шел по дворцу и опять перед ним расступались придворные, сгибались в поклонах, шептались еле слышно о разгроме в Риндоне.

― Архин?

― Жить будет, уже завтра встанет в строй, — ответил почти бегущий вприпрыжку рядом Квальво.

Борисов подобрал его два или три дня назад на развалинах Сойля, определил в помощники, и полуполурослик тут же преобразился. Чуть подрос, преобразился, стал серьезным и подтянутым. Даже шерсть на ногах стала кучерявее и темнее, словно Квальво сделали не только педикюр, но и завивку там. Заодно решился вопрос с секретарем — помощником.

― Все раненые размещены и ими занимаются, — продолжал тараторить Квальво в такт торопливой ходьбе.

― Настроения в столице?

― Мэр Ллеонил сообщает, — Квальво вытащил другой лист, — что жители столицы в гневе и собирают ополчение, которое будет сражаться с Империей. Пожертвования на войну с Империей продолжаются.

― Дети богов?

Стражники впереди скрестили оружие, Борисов ощутил омывающую его волну магии. Затем двери распахнулись и они: Квальво, Борисов и его охрана, прошли дальше.

― Увеличено количество стражи на улицах, пресечено несколько десятков попыток нарушения общественного спокойствия. Самые крупные инциденты — разгром лавки купца Алихана, в которой торговали товарами из Империи и…

― Товаром из Империи? — перебил Борисов помощника на ходу.

― Награбленное в Империи детьми богов, — коротко пояснил Квальво. — Второй крупный инцидент — попытка горожан разрушить храм Тавоса, возведенный детьми богов в божественной роще.

― Так и знал, что будут проблемы, — пробормотал Борисов.

― Ваше величество, помогите! Только на вас…

Бросившаяся наперерез молодая девушка оказалась моментально скручена и впечатана в пол.

«Какого?» — вопросил Борисов у Лобзика.

«Поверь, единственный вред тебе, о котором она мечтает, это покусать твоей плоти во время страсти», — хихикнул дробовик в ответ.

― … я уповаю!

― Квальво, разберись, — бросил Борисов.

Недоработки, недоработки, она вообще не должна была иметь возможности приблизиться. Впрочем, новая охрана явно сработала лучше старой, а что касается превентивных мер — их Борисов собирался обсудить после текущего визита, к казначею.

― К-команданте, — слегка закашлялся Левозуб, сплюнул шерсти. — Я к-как раз пишу вам отчет.

Борисов посмотрел на старого и седого оборотня, и задумчиво произнес:

― Скажу Мариусу, чтобы поискал, как снять с тебя проклятие.

Квальво рядом не было, в помещение с казной доступ имели только Борисов и сам казначей. Вынос и внос денег осуществляли особые големы, страсть к золоту у которых, понятное дело, отсутствовала.

― Не стоит тревожить Верховного, — отмахнулся лапорукой Левозуб, в воздухе опять полетела шерсть. — В-война же.

― Война — это деньги, деньги и еще раз деньги, — наставительно отозвался Борисов. — А чтобы они были, министр финансов должен радеть за свое дело. Где я найду другого такого казначея?

Левозуб снова закашлялся, снял очки и протер их о собственную шерсть. Борисов разглядывал задумчиво, размышляя как же так получилось, что остальные стали мощнее, а казначей нет? Или он улучшил навыки в какой-то другой области, но при этом сдал физически.

― Помощники не помешали бы, — согласился Левозуб, цепляя очки обратно, — но где ж их взять то?

― Старый, — неприлично заржал Борисов, — перед тобой целый король! Уж пару желающих стать казначеями как-нибудь найдем!

― Тогда да, тогда конечно, — закивал Левозуб.

― Ладно, что у нас с деньгами?

Вопрос был не праздный, насущный и животрепещущий. Разгром при Риндоне показал… много чего показал. Теперь Борисову требовались деньги — на наемников, на закуп, на улучшение войска, на оплату тем же ассасинам, черти бы их побрали! Одни расходы от этих убийц, еще и плати им! Впрочем, у Борисова уже была задумка и план — зачем просто перекупать? Нет, надо было перекупить и отправить убийц к самому Ангабору, пусть почешется. И еще что-нибудь придумать, чтобы контракт не перекупили, но это пока терпело.

― Деньги есть, — ответил Левозуб, делая жест лапой, — но скоро закончатся.

― Все как всегда, — вздохнул Борисов. — Причины?

― Война в целом и расходы на нее, это раз, потеря рудников и шахт в Альпаске…

Борисов чуть не переспросил было «где?», но смутная связь с королевством и звяк в голове подсказали: Альпаской именовалась теперь та часть бывшей провинции Рахаад, что отошла к Альбиону.

― … и населения там, а также самой территории, — скучным голосом продолжал, покашливая и погавкивая, казначей. — Нет населения — нет денег. Территории, отданные под графства детям богов, освобождены от налогов, в обмен на то, что они защищают границу. Вроде бы достойная компенсация, но в будущем в казну не поступит денег.

Борисов покривился. План на пограничную оборону детьми богов сработал лишь частично. Партизанская война и разграбление удались, а вот оборону смяли и порвали. Впереди была еще встреча с главами кланов, и Борисов не ждал от нее ничего хорошего. Разумеется, ему тоже было, что предъявить детям богов, но если начать ругаться — воевать вместе не выйдет. Плохо, очень плохо.

Вроде стал королем, а положение только ухудшается.

― … опять же тролли жрут население, — продолжал зудеть Левозуб, — а население это налоги. Жители бегут, объявляется режим бедствия, а в нем, согласно финансового кодекса, принятого сорок восемь лет назад, в таких случаях области освобождаются от выплат.

Одни проблемы от этих троллей, зло подумал Борисов, и не сладить с ними сейчас никак, разве что всю армию уложить в горах. Вот если бы имперцы с троллями схлестнулись, вот это было бы отлично! Рейнджеры доставили сведения, население отводили от Хребта, работа велась, но моментально ее сделать было невозможно. И Альбион терял деньги, а значит, и возможность вести войну.

― Соседи наши, Хмидия, а также Пронанс, уже объявили о временном карантине и прервали торговлю. Предлог, конечно, придуман хороший, медицинский карантин, вроде как деньги и не при чем, но мы все равно теряем деньги. Можно ожидать, что и другие соседи…

― Постой, постой, — дернул головой Борисов. — Почему мне не доложили?

― Да мальчонка ваш больше по официальной части, а я по финансовой, — не смутился Левозуб. — Отчетики мне несут, да вот беда, староват уже стал…

― Будут тебе помощники, будут, слово короля! — заверил его Борисов. — Соседи боятся Империи?

― Да, — просто ответил казначей.

― Хреново. Ладно, вот дополнительные возможные расходы, подумай, где денег взять.

― Казна не бездонная.

― Ты опять забыл — это казна королевства. Подумай.

Оставив озадаченного казначея чесать шерсть на морде, Борисов устремился дальше. Едва он вышел из помещения с казной, как из соседней комнаты выскочил красный, дымящийся Квальво. Рубашка его была в беспорядке, на штанах виднелся отпечаток помады.

― Вижу, очень просила, — бросил Борисов заикающемуся Квальво.

― Да меня ж моя Бранетка дома ждет! Что я ей скажу?

― Скажи, что действовал, спасая короля. Так же научись отказывать или пользуйся, а на прошениях их ставь штемпель «Отказать», да на меня вали, — посоветовал равнодушным тоном Борисов.

― Н-но это же… извините, Ваше Величество, — торопливо поклонился полуполурослик. — Будет сделано, Ваше Величество, разумеется, Ваше Величество.

Моя промашка, подумал Борисов, не надо было молодого пацана брать. Еще продаст гостайны за минет. Тоже вопрос к системе охраны, не так ли? Молодой, зато бегать сможет и работать за троих. Если б не охрана, Борисова поди уже самого окружили толпой и насильно отсосали и зализали в задницу.

― Не суетись, — посоветовал Борисов, — и не забывай, что ты не абы кто, а целый мой секретарь!

― Да, Ваше Величество.

― Главное — дело свое исправно делай, — бросил напоследок Борисов, — и будешь жить со своей Бранеточкой во дворце.

Квальво чуть не потерял сознание, но устоял на ногах.

Бодрая Квакушка была в порядке, даже поблагодарила Борисова за возможность размять лапы в Риндоне. За подземельем Квакушки жил тот самый человек, который должен был построить систему спецслужб, охраны и контрразведки. Несмотря на странную привычку сидеть на корточках на стуле и совать палец в рот, в деле он шарил и с М (псевдоним для секретности) Борисов беседовал долго.

― Проигранная битва — еще не проигранная война, — хлопнул ладонью по столу Борисов. — Если вы решили сдаться — то уходите, если нет — давайте сражаться!

― Мы будем сражаться, — ответил за всех Дагорат, глава клана «Светлый Путь», — но сражаться по-своему, без командования Альбиона.

― Справедливо, — отозвался Борисов.

В разгроме под Риндоном была вина и детей богов, но Борисов сдержался, даже решил подсластить пилюлю.

― Портальная сеть Альбиона по-прежнему к вашим услугам. И я отдал распоряжение ускорить работы по постройке храмов возрождения в роще к востоку от Хогвартса. Также будет издан указ, всем кланам, кто сражается с Империей, будут предоставлены скидки на товары, связанные с войной.

― У нас есть ответный подарок для вас, Ваше Величество, — сладко улыбнулась Клепопатра.

― И что же это? — чуть насторожился Борисов.

― Круглосуточная группа охраны.

Глава 10

Борисов не стал торопиться с ответом, задумчиво посмотрел в ответ. Суть подарка была примерно ясна, по крайней мере после Риндона, но кто сказал, что в эту игру могут играть только дети богов?

― Двадцать кланов, — немного торопливо добавила Клепопатра, попутно посылая ослепительную улыбку Борисову.

Борисов сделал вид, что любовные чары подействовали, чуть обмяк в кресле, глупо улыбнулся в ответ.

― Каждый выделяет по одной охраннице, — продолжала Клепопатра, — и они будут дежурить посменно, четыре группы по пять человек, каждая группа дежурит и охраняет шесть часов. Нужно лишь ваше согласие, Ваше Величество.

― Ваша жизнь в опасности, Ваше Величество, — добавил Пепел, глава клана «Пекло».

По сути повторялась история с Ветреной, только теперь дети богов давили на Борисова.

― Тогда было бы логичнее разобраться с тем, кто подсылает убийц, не так ли? — заметил он.

Дети богов переглядывались, и Борисов внимательно наблюдал за ними, стараясь сохранять лицо глупо-влюбленным в Клепопатру. Такое поведение вызвало тревогу у некоторых глав, которую они не смогли скрыть. В целом теории Борисова подтверждались — единства среди кланов не было, они собирались прикрыться Альбионом и поиметь, как его, так и Империю. Сражения и вклад в общее дело? Тут, пожалуй, не стоило преувеличивать заслуг и приписывать благородных мотивов — дети богов и без того постоянно сражались, и с Империей, и друг с другом, и с монстрами, со всеми подряд.

Борисов, разумеется, хотел все наоборот — поиметь детей богов и Империю, отстоять Альбион и с новых высот вернуться к старой задаче: с меткой, бессмертием и возможностью покинуть Триэм. Как? Неясно. Скорее всего, никак, если не натравить детей богов друг на друга и истребить, для чего следовало вначале придумать, как лишить их бессмертия. Задача, по сложности не уступающая «убрать с себя проклятую метку».

Борисов отодвинул стратегию в сторону, задумался о тактике. Кисло все выходило, очень кисло, но в то же время возникала хоть какая-то определённость. Побеждать Империю с участием детей богов, но при этом строить планы так, словно их нет. Иначе повторится разгром Риндона, который уже чуть не стоил жизни самому Борисову и ряду его соратников. Скрыник, которого вытащили его минотавры, до сих пор лежал между жизнью и смертью, так его изрубили в той свалке у стены.

― Храмы Ночи и Лиги Убийц никогда сами не посылают своих слуг, только в случае, если вы решили от них избавиться и напали первым, — пояснил Дагорат.

Кулак его при этом сжался. Какие-то личные счеты? Борисову не хватало информации и рычагов воздействия. Вывод? Нужно поработать с новоиспеченными графами, раз, расколоть союз двадцати по линии королевы, два, но так, чтобы в военном смысле они остались едины, три. Не проиметь Альбион в процессе, четыре, и самому не погибнуть, неважно, от убийц или от союзников, пять. Завести свою личную Лигу Убийц? Расположить их храм в горах троллей, пусть тренируются? Неясно. И непонятно, что с теневой стороной Альбиона, кто ей занимается?

Борисов пробежал мысленно по списку соратников.

Бутка и Скрыник — войска, но при этом Бутка больше занимается группами с усиленной подготовкой, а Скрыник — подготовкой новобранцев и штурмовыми полками первой линии, так сказать. Нужно тянуть их в командующие или искать себе нового генерала. Самому стать главнокомандующим? Возможно, но кто будет тянуть остальные дела? Ситуация как с магией Призыва.

Имрэль? Занят пограничными крепостями, кстати, надо и соседними королевствами заняться, налаживанием контактов, открытием торговли.

Корогорн? Занят Тролльим Хребтом, да и не годится он в генералы. Больше интендант, да.

Мариус — Верховный Маг, и этим все сказано.

Ханнали — хватит с нее и лечебных дел, это очень важно.

Ллеонил — мэр столицы. Левозуб — казначей. Ридер — на свитках и писцах, тоже очень важный проект, да и не годится он для темной стороны.

Архин? Нет, ему знания подавай, да и спец по проклятиям в охране пригодится.

Ддос? Вообще мимо, не его профиль.

Получалось, что как-то где-то подходил только Аврэль, но и у него были свои проекты. Могла ли польза от связей с теневой стороной Альбиона превысить пользу от лучников? Прямо сейчас — нет. Расширять ближний круг? Попробовать привлечь рейнджера, как его… Борисов так и не вспомнил имени, но от идеи отказался. Опять не тот профиль.

Получалось, что вопрос пока стоит отложить в сторону, а предварительно дело поручить Ллеонилу.

― Убирать надо заказчика, — добавила Клепопатра, по-прежнему мило улыбаясь.

― Я думал перекупить контракт, — вбросил пробный шар Борисов.

― Не выйдет! — бухнул зло Дагорат, стукнул кулаком.

Был он огромен, плечист и мышцат, и при виде него сразу становилось ясно, что будет, если ты не ступишь на светлый путь. Красивая внешность (впрочем, дети богов практически все были, как правило, красивы и могучи), несомненно, помогала ему сбивать с темного пути злодеек.

― У них там свой кодекс чести, — пояснил язвительно Дагорат, — раз деньги взяли, обязаны довести дело до конца.

Точно что-то личное, уверился Борисов, и при этом скривился мысленно. Перекупить не выйдет? Заказчика тоже не достать, имейся такая возможность, дети богов уже убили бы Ангабора Первого. Тогда что? Обрушиться всей мощью тоже не выйдет — не в условиях войны с Империей.

― Поэтому мы и решили предложить вам группу охраны, Ваше Величество, — добавила Клепопатра, — зная, что убийцы еще вернутся.

А также, чтобы самим подобраться ближе ко мне, мысленно закончил за нее Борисов. Пожалуй, меры предосторожности следовало удвоить и утроить, опасаться вообще всего, не только ударов в спину в бою. К счастью три служанки следили за дворцом, да так, что мышь не проскочила бы… у Борисова забрезжила мысль, но он пока отодвинул ее в сторону.

― И я с благодарностью приму ее, — улыбнулся в ответ Борисов.

Удвоить и утроить паранойю, проклятье! Как будто мало было проблем! Борисов улыбался, а внутри кипел. Каждая из проблем по отдельности была еще ничего, но вместе они составляли какой-то адский клубок, к тому же приправленный нехваткой времени.

― Разумеется, им придется соблюдать определенные правила, — продолжил Борисов, потому что именно этого от него и ждали.

По факту же получилось, что ничего открытого против детей богов теперь не обсудишь, их охрана всегда будет рядом. Сам факт отсылки охраны будет означать возможность заговора против детей богов, ну и так далее, и так далее. Впрочем, с этим тоже можно было справиться, и Борисов решил шагнуть максимально широко навстречу детям богов.

Ведь так не только они становились ближе к нему, но и он к ним.

― Мариэтта их проинструктирует, когда они появятся.

― Первая группа уже ожидает у дворца, — раздалось в ответ.

― У дворца? Ах да, стража же получила строгий приказ никого не пускать, — сделал вид, что задумался Борисов. — Что же, Мариэтта.

― Да, Ваше Величество, — появилась рядом старшая горничная.

Или как ее теперь следовало называть? Старшая управляющая дворцом? Неважно. Смогла бы она справиться с детьми богов, навались те все разом, вдвадцатером? Еще один пунктик к паранойе и охране.

― Проинструктируй.

― Будет сделано, Ваше Величество.

Доступ вида «везде, кроме», впрочем, Борисов не сомневался, что сии дамочки обязательно попробуют пролезть за ним и в ванну, и в спальню, и в казну, и на секретные совещания ближнего круга.

― Как только мои полководцы составят план нового сражения, я обязательно извещу вас и мы проведем новое собрание, — сказал Борисов, поднимаясь и тем самым давая понять, что совещание закончено.

Затем он подошел к трем новоиспеченным графам и обратился к ним отдельно.

― Вы первыми приняли на себя удар, господа, и сейчас ваши земли захвачены врагом. Возможно, я смогу выделить вам равноценную замену…

Договорить про Троллий Хребет Борисов не успел, все трое ответили в унисон, словно тренировались несколько часов, и ответили вежливым отказом. Мол, они верят в Аргуса Первого и будут драться за Альбион, а значит, и отвоюют свои земли обратно. Главы других кланов бросали в их сторону взгляды, и Борисов подумал, что если этой троице можно будет доверять, то задача сильно упростится.

Поблагодарив в ответ, Борисов перешел к финальной части заседания: остался наедине с Клепопатрой. Глава клана «Спасем Мир» сегодня была в платье, которое, формально закрывая тело, подчеркивало все, что нужно. Амулет на груди Борисова нагрелся, поглощая любовную магию, и это было уже плохим знаком.

Или в него не верили и спешили выдоить до падения Альбиона, или считали дурачком. Применять магию на короля, любовную магию, после прямого запрета? Клепопатру уже можно было казнить, Борисову оставалось только щелкнуть пальцами, но он сделал вид, что ничего не заметил и вообще сгорает от любви.

― О чем вы хотели поговорить со мной? — спросил он.

― Разумеется, об Альбионе, — чуть хрипло, с придыханием произнесла Клепопатра.

Она придвинулась ближе, посмотрела снизу вверх на Борисова прекрасными серыми глазами, пальчик пробежался по груди. Борисов отметил про себя, что недостаточно параноидален и там должна быть кольчуга. Всегда.

― Вам не хватает верных соратников… и соратниц, тех, кто поддержит вас, — продолжала Клепопатра, находясь уже вплотную к Борисову. — Кто готов трудиться и помогать вам, во имя процветания Альбиона!

Она словно бы ждала чего-то, и Борисов не стал спешить с объятиями. Все равно все и так подумают, что у них тут секс, для дела этого достаточно. Клепопатра не спешила скидывать платье и — самое главное — пресловутый «подгузник». Сделай она это и Борисов не стал бы разочаровывать женщину, отжарил со всем пылом якобы влюбленного (но королевой не сделал бы), но Клепопатра медлила.

― Да, мне их не хватает, — признал Борисов.

― Мы поможем вам, Ваше Величество! Можете на нас положиться! — заверила его Клепопатра и быстро покинула зал, а потом и дворец.

Борисов недоуменно почесал подбородок, пожал плечами и пошел заниматься делами.

Глава 11

3 августа 1042 года, Хогвартс

― Летять утки, летять утки, — напевал тихо под нос Борисов, имитируя Папанова.

Сходство усиливалось тем фактом, что он тоже трудился над картой, отмерял, чертил и смотрел. Рядом висел Мариус, вливая в Борисова могучие потоки магии, из которых он улавливал самую капельку, и через магическую карту все того же Мариуса лучше ощущал кусочек Альбиона. Ту часть, которая лежала между легионами Темной Империи и Хогвартсом.

Требовалось сие для применения таланта полководца, открытого в себе Борисовым. Фёдор Михайлович составлял «план кампании», хотя тут вернее было бы говорить о «плане приостановки асфальтового катка». Остановить, отбросить, отобрать часть территории Империи и вот тогда можно уже будет торговаться. Альбион вернет захваченное, Империя успокоится.

Не то, чтобы Борисов сильно верил в успех предприятия, но не дав Императору по лбу, невозможно было рассчитывать на успех всего остального. Заикнись сейчас о переговорах и это будет совершенно воспринято как слабость и Император потребует всё. Борисов может и отдал бы, губернатор провинции всяко лучше, чем комендант пограничной крепости, да вот беда — все равно не вышло бы. Он посмел лично оскорбить Императора, отобрав его земли, и Ангабор бы припомнил случившееся. Может не сразу, но в ночи пришли бы тени и убили Борисова.

В сущности то же, что и сейчас, только сейчас Борисов — король.

Оставалось только избежать убийц, победить Императора и не дать детям богов вонзить себе нож в спину. Мелочи.

― Имперский легион — совершенно самодостаточная штука, — рассказывал Бутка, вышагивая туда-сюда по залу, перебрасывая секиру из одной ручищи в другую. — Иногда бывают еще усеченные легионы, как тот, что квартировал в Фаэло и приходил к нам на выручку, помните, команданте?

Борисов помнил. И остальные помнили. Как эта память совмещалась с «славной историей Альбиона, уходящей во тьму веков», у него в голове не укладывалось. У остальных вот укладывалось, так как никакого диссонанса они не ощущали. Осторожные расспросы Борисова ни к чему не привели и он, памятуя о могучей магии, создавшей королевство, не рискнул обострять вопрос. Такие силы могли раздавить его, едва коснувшись, а жить Борисов любил.

Еще больше ему нравилось бессмертие, да вот беда, не имелось такой штуки в Триэме.

Вполне логичный вывод «покинуть Триэм» разбивался о метку проклятого богами.

― Там была убрана часть служб, так как легион, по сути, выполнял только одну функцию — приходил на выручку пограничным крепостям, — продолжал Бутка. — Но полный легион — самодостаточен. Он обеспечивает всем сам себя, в нем есть маги на все случаи жизни, медицинская часть, инженерный отряд, все легионеры знают свой долг и задачу и даже убийство легата не остановит их.

― Стоп, — оторвался от карты Борисов, вскинул голову. — А как же то, что мне говорили про имперцев? Про порядок и подчинение?

Парившая в воздухе, лежа на спине, Ханнали выдохнула клуб дыма, превратившийся в светящуюся рощу, ответила.

― Если руководство убить, то легион продолжит выполнять свою задачу, так?

― Именно так, метресса, — кивнул Бутка, стукнул себя кулачищем в грудь. — Выдвинутся заместители, кто-то из десятка встанет на место убитого декана, и легион продолжит сражаться.

― Хреново, — заметил Борисов, снова склоняясь над картой.

Впрочем, даже такое можно было использовать к вящей пользе. Убил легатов, легионы продолжили сражаться по плану — план узнать заранее — и опаньки, зашли в заранее заготовленную западню. Всего-то не хватает: своих убийц и диверсантов.

Зато чужих — хоть соли и на зиму в банки закатывай.

Пока что Борисов держался на том, что Мариэтта, Мари и Мария контролировали дворец, ощущали чужаков, предотвращали вторжения. И то, парочке особо ловких удалось дойти прямо до охранниц из числа детей богов, к счастью, в этот раз их отбирали не только за крупные сиськи. Один ухарь отравил еду, причем замедленным ядом, так что дегустатор был еще жив, когда в зал ворвался хомяк и схомячил все блюда, пользуясь тем, что придворные не смели давать отпора «любимому хомячку Его Величества».

Был этот любимый хомячок уже размером с хорошего барана, жрал все, что лежит и Борисов достоверно знал, что его тринадцать раз пытались отравить. Отраву хомяк жрал с особенным удовольствием, предпочитая магическую. Он вообще предпочитал все магическое и как-то сожрал даже сапог самому Борисову и покушался на Лобзика. Смешно сказать, но охранницы из числа детей богов, все как один магички, приобрели привычку прятать все свое магическое.

Борисов даже хотел припрячь хомяка на роль дегустатора, но потом сообразил, что бесполезно. Все сожрет, ничем не подавится, и сиди гадай, было блюдо отравлено или нет. Так и бегал хомяк, отжираясь, а у Борисова все руки не доходили определить его в хорошее подземелье, да хотя бы то, что под дворцом, с Бодрой Квакушкой во главе. И М дополнительная защита, чего уж там.

Пока что хомяку нашлось только одно полезное применение — жрать трупы убийц, наверняка напичканные ядами, ловушками и бог знает чем еще. Хомяк жрал, облизывался и просил добавки. Как уж там Бог Жадности через него получал силы, оставалось только догадываться. Прозвища хомяк тоже не получил, так и оставшись Хомяком и «Пшелнахтварина», обычно сопровождавшееся пинком.

― Ваше Величество, — рядом возникла Мария, поклонилась. — Мэр Ллеонил прислал запрошенный вами отчет.

Борисов улыбнулся, взял папку. Охранницы из числа детей богов даже не пошевелились, знали, что бесполезно. Уже знали. Вначале еще пробовали подглядывать, и не только в бумаги. Пара ловких попыток залезть Борисову в штаны (он аж восхитился мысленно) заканчивались одним и тем же, как с Клепопатрой. Интимный момент, жаркое дыхание, готовность отдаться, потом стопор и уход под формальным предлогом.

Тревожный и настораживающий знак.

И вовсе не из-за отсутствия секса, нет, уж это Борисов в любой момент мог получить от Мариэтты или ее сестер, или придворных красавиц, так и рвавшихся согреть ему ложе. Внешность и возраст тут тоже роли не играли, так как охранницы все знали заранее и готовились сосать у титула короля, а не у возраста и внешности. И их уход мог означать, что они видели нечто, недоступное Борисову, но что?

Или они ждали какого-то шага со стороны Борисова?

В донесении Ллеонила сообщалось:

Ваше Величество, сегодня в пять вечера один из интересующих вас, полурослик Хрям Трям будет в таверне «Кривой Рог».

Глупость, конечно, посреди войны срываться и тайно идти на встречу в своей же столице с одним из «королей» криминального мира. Без охраны из числа детей богов (ибо им этого знать не надо), в своем облике (ибо иначе эффекта не будет), переться на встречу с тем, кто, возможно, и помогает убийцам проникнуть в Хогвартс.

Глупо и неэффективно.

Борисов подумал и написал ответную записку.

«Следить. Не трогать. Взять в разработку всех, с кем он контактировал. Искать других таких людей».

вручил Марии. Хрен с ними, криминальными делами, пока что пусть разрабатывают, кто там, у Ллеонила служит, потом пригодится.

― Продолжай, — махнул он рукой в сторону Бутки, снова склоняясь над картой.

― Каждый легионер умеет практически все: быстро маршировать, ставить лагерь, добывать провизию, сражаться на море и в горах и посреди городов, — продолжил Бутка. — Это обходится Империи недешево, зато и связываться с ней желающих очень мало. Только дети богов и могли додуматься воевать с Империей за один город.

Сидевшая за его спиной посвященная Живы громко фыркнула, а когда Бутка развернулся возмущенный, добавила:

― Хочешь третий глаз отращу?

Угроза была пустой, соратников Борисов тоже включил в круг «не применять магию без приказа», опасаясь подстав и каверз со стороны детей богов. Но все равно Бутка слегка посерел, дернул рукой, словно собираясь прикрыть ей лоб.Посвященная, магичка Имбаниэль из клана «Подорожник», поднялась, добавила дерзко.

― Вы всем королевством с Империей воюете, так что не стоит насмехаться над детьми богов!

― Прекратите, — устало бросил Борисов.

Выглядела посвященная богини жизни и лечения распоследней блядью, по правде говоря. А уж целительской попой так вертела, словно только и мечтала, как Борисов ее нагнет и насильно отымеет. Формально, конечно, придраться было не к чему, ритуальных одеяний у посвященных не было, лечила Имбаниэль хорошо, но вид ее!

― Оденься, — неожиданно вмешалась Ханнали, — на мне больше одежды, чем на тебе! Не позорь великую Живу!

Взмах жезла Темной Феи, и несколько кусочков ткани, изображавших одежду эльфийки Имбаниэль, начали растягиваться, стремясь вырасти в платье. К удивлению Борисова — магия Ханнали редко давала осечки — не вышло, растянувшаяся материя взяла и лопнула, оставив Имбаниэль полностью раздетой. То есть в «подгузнике» и повязке на груди.

― Я требую компенсации! — топнула ногой Имбаниэль.

Борисов, собиравшийся уже приказать посторонним покинуть зал, остановился. Вот оно! Компенсация! Вот чего они все ждали, компенсации, подарков и прочих дел, в обмен на секс со стариком. Как же он сразу не сообразил?! Расслабился среди любимых жен, позабыл за годы все оттенки. Ну точно, дети богов же не альбионцы, почтительного трепета и пиетета перед Борисовым не испытывают, а если дети богов земляне, так уж точно не испытывают, поди еще и ржут за спиной.

А подарков за секс, поди, будут ждать огромных. Дворянства столбового, а за то, чтобы в жопу дать сразу не меньше, чем титула графини. За секс втроем и девственность надо полагать герцогинями захотят стать, не меньше. Это уж не говоря о возможности ожидания слов «стань моей королевой».

«Хрен им всем по бороде и по пизде!» зло и яростно подумал Борисов. Подарков им! Так никакого королевства не напасешься! Ладно бы были мирные времена, но сейчас, когда все бьются на войне — и в случае поражения титулов вообще не будет — выдавать такие высокие запросы за какой-то там секс?!

― Принесите ей платье и продолжим, — скомандовал Борисов, снова склоняясь над картой.

Глава 12

*** кароч наебалово во все поля квестов нет экспа не капает кача нет ктото спизданул про королеву и у всех тут же кровь не к тому мозгу пошла.

*** Лапуля, не матерись, тебе не идет.

*** Постойте, постойте, так что все эти движения тазом в никуда?

*** Чойта экспа не капает у вас же там движ?

*** Да слёзки а не экспа я бы уже в данже вкачалась на десятку или в Дафнии нарубала фарша а здесь тухляк ну ассасины ну разговорчики там квестики мелкие нунах пусть малышня дрочит.

*** Погоди, погоди, ты недвусмысленно собиралась заняться сексом с Филчем, так?

*** даже ощущалку на ноль выкрутила и хуй.

*** насколько я понимаю как раз да хуя там и не дошло.

*** Спросили хочу ли я ощутить себя восторженной гимназисткой и дать бесплатно королю получив взамен частичку его сияния.

*** точно сияния? Не другого слова из шести букв начинающегося на сы?

*** сами вы **сы!! частичку сияния — ну бижа там какая-то да баф временный нахуй надо ради такого со стариками в вирте ебаться.

*** Хватит материться уже!

*** Да!!! ***!!! Я бросила *** ради клана, а что взамен?!!

*** А на охрану квест?

*** Ну квест — служи, защищай, проводи шесть часов рядом с королем, экспа, пара вещичек, родина вас не забудет, но и не наградит, блаблабла.

*** Кто-то нас развел.

*** И не только нас. Видели бы вы как Клепопатра там выпячивала свою попатру. Нет, тут что-то иное. Всех развели.

*** Адмы? Но нафейхоа?

*** Мож хотят щтоб титулы не ушли.

*** А может оно и не должно было срабатывать а? Договор есь жы — королеву после влома темным вот сисьтема и урезала все прошлое?

***…ллллляяяя

*** чоделатьбуим?

*** Все по плану — грабим Империю, партизаним, готовимся вломить темным. В этот раз неписи под ногами мешаться не будут, вломим так, что Ангабор обделается.

*** сами не обделайтесь.

*** а для этого, лапуля, тебе надо и дальше охранять нашего королька.

*** заслонять его грудью бугагааа.

Висящий на дыбе наемный убийца неожиданно дернулся, попробовал плюнуть в Борисова шариком чего-то ядовитого. Недоплюнул.

― Недоработка, — заметил Борисов, глядя на шипящий и пузырящийся под ногами камень.

― Извините, Ваше Величество, — покаянно ответил палач, швыряя горсть порошка на пол. — Кто же знал, что он сам себе зуб сумеет вырвать, да без помощи рук?

― Боли, значит, не боятся? — риторически вопросил Борисов. — Полезное что-то сказал?

― Только проклинал, ну да это ерунда, нас маги Верховного от проклятий регулярно чистят, — прогудел пыточных дел мастер. — Про начальство свое сказал, мол, если кто потревожит Старца, то он будет все равно, что живой мертвец. Найдут и убьют без всяких контрактов.

Борисов, который уже немного просветился по части наемных убийц, лишь кивнул в ответ. Дельце выходило тухлое, почти без перспектив, и сейчас Борисов размышлял над другим вариантом: сменить вектор, нанять убийц, чтобы те убили нанятых Ангабором. Тоже не панацея, наверняка у них свои кодексовые заморочки на этот счет, но и у Борисова руки были коротки, дотянуться всей силой до мест обитания ассасинов.

― Хоть что-то узнать от всех этих пленных удалось?

― Ничего.

― Тогда не тратьте время, сразу их скармливайте хомяку, — бросил Борисов, собираясь уходить.

С одной стороны это было опасно, вскармливать хомяка непонятного происхождения человечиной, с другой — так он быстрее набирался сил, раз, оставалась надежда, что он сдохнет, два, казнь в виде сжирания заживо могла отпугнуть кого-нибудь три. Точно. Стоило бы устраивать публичные казни, развлекая жителей и зарабатывая еще денег, но для этого вначале требовался способ хоть как-то держать Хомяка в рамках. Намордники, уздечки и сбрую он жрал не менее охотно, чем отходы, украшения, магические артефакты и все остальное. Если он не сожрал еще половину Хогвартса, то исключительно благодаря заботе Мариэтты и ее сестер, которые следили за Хомяком.

― Ваше Величество, — замялся палач.

― Если хотите — тренируйтесь, — верно понял его Борисов.

После чего покинул подземелья — их хватало под дворцом, которому Борисов пока не присвоил имени. Дворец и дворец. Охранницы из числа детей богов в пыточную не пошли, возможно, дело было в том, что Борисов сюда приходил уже неоднократно. Остальные просто скучали, Архин читал какой-то толстый талмуд крайне некромантского вида.

― Планы меняются, — бросил Борисов на ходу, — Мариэтта, Хомяка к портальной комнате.

Даже спиной можно было ощутить, как содрогнулись магички охраны. Что же, Борисов на это и рассчитывал. О том, куда ездили, они, конечно, разболтают, но и пусть — Бог Жадности не откажется от новых поклонниц. Или новых жертв.

Местность вокруг храма была расчищена, приведена в порядок и огорожена. Десятник вытянулся во фрунт, пожирал Борисова глазами.

― Ты вернулся, — прошелестел голос.

Работы над расчисткой храма велись медленно, внутри вообще не убирались — Борисов отдельно запретил. Для внешнего мира здесь была алхимическая лаборатория в толще скалы. Голос звучал увереннее, сильнее.

― Я хорошо кормил твоего Хомяка?! — крикнул Борисов, и эхо заметалось между стен.

― Можешь не кричать, я и так тебя слышу, — усмехнулся голос. — Да, ты кормил его хорошо.

― А могу еще лучше!

Магички охраны почему-то нервно отреагировали на сообщение, что пришла пора накормить Хомяка как следует, и остались снаружи. Бойцы Бутки и маги Мариуса тоже, этих Борисов оставил уже сам.

― Мне нужны храмы! — грохотнул голос. — Поклонники! Жертвы!

― Наемные убийцы подойдут? Отлично. Квальво, запиши.

Полуполурослик, который отчаянно потел и дрожал, начал записывать, буквы расползались, бумага рвалась.

― Что же касается храмов и поклонников — насколько ты готов не жадничать?

― Чтобы отдавать, вначале нужно что-то получить! И я Бог Жадности!

― Да, это, конечно, недоработка, — почесал подбородок Борисов.

Впрочем, он особо и не рассчитывал на БЖ, так, проверил, удастся ли сходить с этого козыря. Не удалось, значит, пора перейти к Хомяку.

― Я дам возможность получить, — сказал Борисов, закладывая руки за спину, — но мне нужна власть над Хомяком!

― Ты же маг Призыва! Неужели ты не пробовал заключить контракт?

― Я в первую очередь король и думаю обо всем королевстве. Если я начну заниматься хомяками, то королевство сгинет и некому будет тебе ставить храмы.

― Справедливо, но я жду богатых жертв!

― Они будут, — уверенно пообещал Борисов.

Партизанская война, поднявшееся население, приток детей богов, занимающихся только грабежом, все это остановило легионы Темной Империи на полпути к Хогвартсу. Легионы разделились, рассыпались и пошли частой сетью по землям, ловя, уничтожая, убивая, прикрывая себе тылы. Дети богов в это же время накапливали силы в городке Кворш неподалеку от места остановки легионов, и Борисов тоже накапливал силы.

План детей богов был ясен и прост: самим разгромить легионы, потребовать увеличения награды.

― Ты обещал, — громыхнул голос и храм содрогнулся.

Хомяк подбежал к Борисову, встал на задние лапы, преданно глядя в глаза. От него несло сырыми камнями, плесенью и деревом. Ритуалов не потребовалось, хомяк молчаливо изъявил желание стать Призывом, Борисов молча согласился — надо полагать, всю остальную работу сделал сам бог Жадности. Ощущение хомяка было не таким, как с Бодрой Квакушкой, но Борисов решил, что не стоит заглядывать дареному хомяку в зубы.

― И не потеряй его!

Борисов остановился — это немного усложняло задачу. Вариант Бодрой Квакушки, возрождающейся после смерти, тут, очевидно, не работал. Впрочем… все было решаемо, если не жадничать.

― Разумеется.

― В Хогвартс? — спросил Дженнг, маг-портальщик.

― Нет, планы изменились, — бросил Борисов.

Он прищелкнул пальцами, сказал:

― Информацию по особым шахтам.

Квальво тут же извлек свиток, подал. Борисов пробежался взглядом, ткнул пальцем.

― Сюда, в Нордор, юго-запад Альпаски.

― И что мы там будем делать? — полюбопытствовал Архин, положив руку на топор.

― Нанесем визит в шахту магнетита, а потом отдохнем.

Вдовствующая баронесса Низамская (а раньше и Нордорская), Арианна Маурелл, низко поклонилась Борисову, сказала, не поднимая головы.

― Ваш визит в мое скромное жилище — честь, Ваше Величество. Я…

― Не надо, баронесса, — махнул рукой Борисов, — я в курсе ваших обстоятельств.

Погибший муж, сын где-то далеко, потеря земель, затопленная шахта магнетита — и потеря доходов. Но баронесса не сдавалась, управляла, вертелась и крутилась — ради сына, насколько понимал Борисов, которому требовались деньги на учебу. Или на развлечения, обычное дело для студентов вдали от дома.

― И предлагаю вам их улучшить.

― Простите, — немного смутилась баронесса, — но что я такого могу сделать для вас?

Борисов с удовольствием обвел ее взглядом — Арианна с годами располнела, подурнела, но в целом на этих волнах еще можно было приятственно покачаться.

― Титул графини Нордорской и увеличение ваших земельных владений вдвое, а также восстановление родового замка за счет казны Альбиона, — Борисов придвинул к ней патент, накиданный Квальво на коленке под диктовку.

― Я…

― Взамен вы обязуетесь заново запустить шахту и утроить добычу магнетита, а также поставлять его в казну по фиксированной цене в течение, ну скажем года.

Магнетит требовался магам, маги требовались Борисову, но об этом он промолчал. Арианна сидела ошарашенная, явно лихорадочно обдумывала предложение.

― Подумайте, у вас есть время до утра, — сказал Борисов, поднимаясь. — И скажите, чтобы показали, где вход в шахту, я помогу вам с расчисткой завалов.

За ночь Хомяк шахту не съест, но подкормится, а потом его можно и на поле боя выпустить. Всепожирающий боевой хомяк, таскающий часть добычи в казну, дело нужное. Во дворе шло движение, пришла новая смена детей богов.

― Я лично покажу вам вашу спальню, Ваше Величество, — заявила Арианна, — это мой долг, как хозяйки дома.

Кровать была приготовлена, перины взбиты, подушки расставлены и охрана снаружи тоже. Затем баронесса решительным жестом нагнулась и начала помогать Борисову снимать сапоги. Борисов, по правде говоря, ожидал чего-то такого, но не со стороны же хозяйки дома! С другой стороны… почему бы и нет?

― Я согрею вам постель, Ваше Величество, — заявила Арианна, выпрямляясь и сбрасывая с себя накидку, под которой обнаружилась ночная рубашка, от шеи до пят.

После чего решительным жестом нырнула под одеяло.

Глава 13

5 августа 1042 года

― Графиня Нордорская, — чуть наклонил голову Борисов, — в знак признания ваших заслуг.

Квальво с поклоном подал Арианне запечатанный свиток. Графиня оказалась неожиданно жаркой и пылкой, отдавалась со всей страстью, без фальши, но свиток ей Борисов вручал, разумеется, не за это. Равно как и титул. Но по предложению М, присланному ночью, следовало разыграть сценку для детей богов, создавая именно впечатление «титул за секс».

― Это честь для меня, Ваше Величество, — чуть зарделась Арианна.

Разумеется, Маурелл была не в курсе шпионских игр, и поэтому все вышло натурально. Дети богов пожирали глазами сцену, несколько из них (все было подгадано под смену группы охраны) явно отправляли сообщение главам своих кланов. Молча, разумеется, но чуть напряженная поза, отсутствующий взгляд, имелись мелкие признаки, позволяющие распознать подобное.

― Вы славно потрудились, но теперь вам предстоят еще более славные дела. Враг вторгся в Альбион! Сим свитком я вручаю вам всю полноту власти не только в Нордоре, но и в землях вокруг, и поручаю организовать сопротивление врагу.

Бывшая провинция Рахаад представляла собой по форме этакий блин неправильной формы, окруженный горами. Разделении провинции разрезало блин пополам, оставив северную часть в Империи, а южная отошла к Альбиону. Хогвартс располагался по краю этого полублина, в юго-восточной его части. Три других пограничных крепости, помимо бывшей Ветреной, тоже подросли в размерах и теперь выступали точками соединения, между той частью Рахаада, что отошла Альбиону, и остальным королевством, лежащим за Тролльим Хребтом.

Нордор и окрестности находились на юго-западе, в стороне от этих дорог, так что прямой опасности им сейчас не было. Но только сейчас, можно было не сомневаться, едва легионы ворвутся в Хогвартс и остальные бывшие пограничные крепости, как провинция Рахаад будет восстановлена. Это была еще одна причина поездки сюда — не только шахта магнетита и откорм Хомяка, не только вручение титулов, но еще и подготовка плацдарма. Порталы для захода в тыл врагам, переброска войск и прочее.

Зачем М попросил поставить в известность детей богов, оставалось только гадать, но Борисов уже убедился, что ему можно доверять. Пускай волна убийц не остановлена, но и Борисов еще жив, не так ли?

― И, разумеется, вы всегда будете желанным гостем в моем дворце и Хогвартсе, — добавил он с теплой улыбкой.

Арианна снова зарделась, чуть присела, и тяжелые шары грудей качнулись под платьем.

― Так, а где Хомяк? — оглянулся Борисов.

Больше рефлекторно, не привык еще. Затем потянулся, ощутил и позвал. Хомяк ворвался во двор замка, и эхо цокота оглушило всех на секунду. Клыки подросли, шерсть отливала буро-коричневым, а глазки налились красным.

― Саблезубый Хомяк, — хмыкнул Борисов.

В размерах его новый питомец не увеличился, но явно стал плотнее, мощнее. Ночное обжорство магнетитом явно пошло ему на пользу, в глазах даже мелькали какие-то зачатки интеллекта.

― Приделать крылья и будет клыкастая фея в помощь Ханнали, — напряженно пошутил Архин.

― Хорошая мысль, — без тени иронии отозвался Борисов.

Летающий всепожирающий хомяк. С его скоростью поглощения достаточно чуть задеть, чтобы животные лишались части крыла или хвоста, теряя летучесть и скорость. Можно в момент выводить из строя воздушные силы врага. Правда, и сам Хомяк будет уязвим, а ведь Жадность просил его вернуть целым.

― К-команданте? — чуть заикнулся Архин.

― Не боись, — осклабился Борисов, хлопнул гнома по бронированному плечу, — он не гадит, жадный слишком для этого.

*** божечки мои он трахнул эту жирную дуру и сделал ее графиней!

*** Судя по размерам земель — герцогиней в перспективе.

*** После пары визитов в Хогвартс и подставления своих жирной жопы!

*** Что ты бесишься, иди и сама дай Филчу, ведь таков был план?

*** А он мне ни квестов ничего не дает!

*** Что ты как маленькая, первый день в игре, что ли?

*** Вначале дать, а потом он даст?

*** Разве с этой жирной баронессографиней не так было?

*** Нуненаю.

*** Выкрути ощущалку в ноль и фпирёт!

*** Не хотела тебе говорить, но ощущалка там на 100 % и хрен отключишь.

*** Ээээ… а чего молчала?

*** Думала и без этого обойдется, квестов же не было. Доохраняли бы и свалили.

*** А ты знаешь, сколько ресов надо вложить, чтобы стать бароном с двумя слугами и хибарой — имитацией замка, да еще и в жопе мира?

*** Не вам же со стариком трахаться.

*** Ну, лапусик, ну ради клана, а?

*** Может, вы его как-то омолодите, а, для начала?

― Ваше Величество!

― Сидите, — бросил Борисов, входя в палатку. — Я ведь говорил — лечиться!

Скрыник смущенно почесал отрастающий рог.

― Пропадут без меня мои парни, — прогудел он.

Борисов посмотрел на Ханнали, та лишь закатила глаза, мол, я пыталась, но посмотри, какая огромная орясина вымахала!

― Кто еще есть из наших — пригласить, палатку запечатать от прослушивания, карту на стол, — распорядился Борисов.

Еще нашлись Барраэль и Корогорн, прибывший в военный лагерь по своим интендантским делам. Ханнали взмахнула жезлом, осыпая искрами. Снаружи донесся шум и грохот.

― Это начинает утомлять, — вздохнул Борисов, отправляя Хомяка к очередному убийце.

Скорее всего, он просто выжидал его появления, зная, что Борисов обязательно появится в войсках.

― Так, у нас есть командиры, — он посмотрел на Бутку, Скрыника и Барраэля, — у нас есть интендант (Корогорн), у нас есть глава целительниц (Ханнали), но у нас нет главнокомандующего.

― Есть, — твердо ответил Корогорн, — вы, Ва… Команданте.

Да, такое имелось. Борисов изменился, стал лучше чувствовать обстановку, легче, словно сами собой, придумывались планы, оценивалась местность и расстояния. Нынешний план тоже был следствием его новых способностей. Но здесь вмешивалась паранойя — Борисов не знал, откуда все это взялось, и поэтому не мог стопроцентно полагаться. А ну как магия полководчества закончится или враги ее отменят?

― Я не могу управлять войсками и править страной одновременно, — ответил Борисов.

― Вам нужна королева, — простодушно заметил Бутка.

― Нужен помощник, который сможет управлять, — более реалистично отозвалась Ханнали.

― Премьер-министр не помешал бы, — согласился Борисов. — Но где его взять? Вот и мечусь сам по стране, хоть и знаю, что это неправильно.

Разумеется, люди нашлись бы, да что там, они имелись — ведь Альбион продолжал функционировать. Присмотреться, выделить, возвысить, повторить то, что было в Ветреной, только уровнем выше — сколотить верную команду управленцев, которым можно было доверить страну. Но время, время, время. В Ветреной оно было, а сейчас все приходилось делать на скаку и на бегу.

― Квальво, передай через магов, пусть вызовут Верховного сюда. Полог не нарушится?

― Обижаете, — оскалилась Ханнали.

Квальво выбежал из шатра-палатки, а Борисов склонился над картой. Вопрос с главнокомандующим так и остался висеть в воздухе, точнее говоря, молчаливо вернулся к прежнему решению: пусть король командует. В разгроме при Риндоне Борисов видел не так уж много, не смог оценить уровень своих военачальников, только убедился, что Бутка и Скрыник не годятся. Если бы не нехватка соратников из ближнего круга, Бутка с Аврэлем стоило бы полностью переключить на создание спецгрупп, а Скрыника на королевскую гвардию.

Но, увы.

― Команданте, — в палатку влетел Мариус, сложил руки в приветственном жесте. — Дуболом просил передать вам, что он занял позиции, готов и ждет только вашего сигнала.

С этими словами джинн протянул Борисову синий кристалл, внутри которого переливалась искорка.

― Достаточно бросить его оземь и Дуболом получит сигнал.

Борисов кивнул, спрятал кристалл в карман. Еще неизвестно, что там за отряд набрал Дуболом, насколько они боеспособны. Ненависть к детям богов это еще не все, не гарантия победы. Оставалось только надеяться, что тайная, очень тайная (поэтому Борисов и не встречался и практически не переписывался с Дуболомом эти дни) подстраховка окажется не нужна и дети богов не ударят в спину Борисову.

― Теперь диспозиция.

Палец его ткнул в Кворш.

― Город превращен в ловушку, поэтому легионы его, скорее всего, обойдут. В этом случае даем им увязнуть, активируем порталы и бьем по флангам. Скорее всего, легионы это предусмотрят и один из них будет штурмовать город или осаждать его, сковывая силы.

― Вы не берете в расчет детей богов, команданте? — удивился Скрыник.

Борисов очертил рукой местность слева и справа от Кворша.

― Дети богов готовятся и делают ставку на мощь. Возможно, что они в ночи ударят по лагерям легионов, обратив их в пепел. Возможно, они заманят на себя легионы и ударят, прямо в гущу свалки, ведь они смогут возродиться, а легионеры нет. Возможно многое. Они захотели самостоятельности и я не смог им отказать. Если они победят, то наступление Империи будет приостановлено, если они проиграют, то получат щелчок по носу и дальше будут сражаться, поумерив свой гонор. На одно-два сражения, не больше, но этого должно хватить.

Соратники внимали, пытаясь понять, куда гнет их король.

― Но дети богов — это не Альбион, поэтому брать их в расчет — ошибка. Может произойти что угодно, вплоть до того, что они ударят нам в спину и поэтому полагаться на них — ошибка, которую уже совершили при Риндоне.

― Но мы не сможем сражаться и с ними, и с имперцами одновременно! — вставил Бутка.

― Не сможем, — согласился Борисов, взмахнул рукой. — Но я что-то не вижу у шатра очереди из желающих предложить нам помощь. Бескорыстно предложить помощь и дружбу. Если дети богов победят при Кворше, когда там состоится битва…

― Завтра или послезавтра, — спокойно заметил Барраэль в пространство.

― … то потом они первым делом попробуют отобрать у меня трон. Даже такие ненадежные союзники лучше, чем их полное отсутствие, но из-за этого нужно постоянно быть начеку. Итак, смотрите, что вам предстоит в первой фазе.

Все склонились над картой.

Глава 14

Войска смотрелись браво, представительно, бодро. Сияли начищенными доспехами, смотрели на Борисова преданно, выражали свою готовность умереть за Альбион. Аристократы, приведшие свои отряды, почтительно раскланивались перед Борисовым, называли себя, Борисов совершал в ответ положенные телодвижения, произносил нужные слова. Квальво записывал всё, следуя неслышной тенью за королем.

Голос в голове не подводил, нашептывал Борисову кто перед ним, словно бы зажигал еще одну лампочку на мысленной карте королевства. Это было хорошо и прекрасно, если бы не паранойя Борисова. Всю эту «знать», с родословными длиной в сотни лет сотворила магия и кто знает, что она там им вложила в головы. Только ли преданность королю?

История Земли пестрела предательствами, переворотами, восстаниями знати, попытками оттяпать себе больше прав и реками крови, пролитыми при собирании власти, переходе в абсолютную монархию. С учетом версии, что дети богов — земляне, и планируемых реформ, можно было ожидать чего-то такого и здесь.

Особенно, если интересы детей богов и знати сойдутся на моменте устранения Борисова.

― Ваше Величество, нам сообщили ваш план и это гениально, — склонился перед ним очередной представитель.

Полувеликан барон Дромбос. Поклон выглядел так, словно он собирался разбить голову Борисова своей — при росте барона в почти четыре метра это было неудивительно. Отряд он привел небольшой, но могучий — такие же полувеликаны, с палицами, в броне и шлемах. Пожалуй, эти могли бы потягаться со скальными троллями, подумал Борисов с легким сожалением, что времени ознакомиться с королевством у него как не было, так и нет.

― Скажите, барон, — задумчиво изрек Борисов, — вы никогда не хотели стать герцогом?

― Никогда не хотел! Ахахахаха! — рассмеялся Дромбос, и вслед за ним его сородичи.

Звук был таким, словно в бетономешалку навалили булыжников и затем начали крутить. Ханнали что-то там колданула и звук ослаб, к облегчению Борисова.

― Прошу прощения, Ваше Величество, но вы так смешно пошутили! — заявил барон, утирая глаза.

― Отлично, — кивнул Борисов. — После битвы обратитесь к моему помощнику Квальво, и он проводит вас ко мне. Думаю, мое предложение окажется выгодным для нас обоих.

Он выпихнул вперед полуполурослика и подумал, что надо бы его в дворяне возвести, для таких вот случаев. Сам Квальво слегка вздрогнул, когда Дромбос наклонился к нему, но на ногах устоял. Это из замка графини Маурелл его пришлось едва ли не на руках выносить, так там над ним потрудились служаночки, желавшие угодить гостю, а здесь Квальво все же переборол страх.

― Служить вам и Альбиону — это честь! — кулак Дромбоса стукнул по броне со звонким гулом. — Я и мои люди готовы выполнить свой долг!

― Ни секунды в этом не сомневался, барон, — ответил Борисов спокойно.

В голове его уже созрели намётки плана: усилить Дромбоса лучниками, нет, магами и лучниками, дополнить алхимиками с зельями, подключить Ридера со свитками и Архина с проклятиями, досыпать рейнджеров и разведчиков. Создать ударную группу, способную выносить троллей, зачистить Хребет от них. Раньше он защищал Империю, кто знает, может, у магов Империи сохранились ключики к скалам Хребта и троллям в этих скалах?

Но даже если не сохранились, тролли представляли собой натуральный прыщ на жопе, ни сесть, ни выдавить, одни проблемы. Проблемы с коммуникациями, ведь через скалы троллей невозможно было ездить, проблемы с охраной, проблемы с тем, что они жрали все подряд, включая подданных Борисова. Создать кулак, зачистить горы, частично убрать скалы — территории там хватит на герцогство Дромбосу. Сам Хребет оставить, переконфигурировать в линию Мажино а-ля Альбион, вот это будет дело.

― Меня не беспокоить, — бросил Борисов, удаляясь в шатер.

План зудел в голове, надо было его записать, прикинуть детали. Обход войск он совершил, общий план довели до всех командиров (без деталей противостояния детям богов), всё было готово, насколько оно вообще могло быть готово. Можно было вернуться в Хогвартс, поработать там — собственно М так и рекомендовал, нигде надолго не задерживаться, ночевать каждый раз в разных местах, и так далее, дабы затруднить задачу убийцам.

Но причины задержаться тоже имелись. Являть вид, что король лично прибыл, и будет руководить сражением, такое всегда поднимает дух войск. Посмотреть на начало битвы, самостоятельные действия детей богов. Пообщаться и наладить контакты со знатью Альбиона, теми, кто привел свои войска, ощутить атмосферу и отношение. Извечная проблема — в глаза могут сколько угодно кланяться и уверять в своей преданности, но за спиной при этом могут держать отравленный кинжал.

Создать сеть информантов о настроениях в обществе?

― Ваше Величество? — раздался мелодичный голос.

Борисов не вздрогнул и не выстрелил из Лобзика лишь потому, что узнал голос. Полуорчанка Валея, одна из охранниц от детей богов. Собственно, именно этим — тем, что она наполовину орк, и внешностью: словно нарубленной топором, красотой, ушедшей в мышцы, она и выделялась среди остальных, поэтому Борисов запомнил, как ее зовут. Даже мелькала мысль спросить, как так вышло, и с бытием наполовину орком, и с внешностью, но как всегда, под напором дел, оказалось не до того.

«Лобзик?»

«Если бы я орал тебе в ухо каждый раз, как к тебе приближается кто-то из охраны, ты бы уже оглох и сошел с ума», — проворчал в ответ дробовик.

Оставалось только мысленно покачать головой. «Защита Лобзика» сбоила раз за разом, пожалуй, следовало поискать какое-то другое решение. Полог не сработал, надо полагать потому, что Валея, как охранница, была включена в список доверенных или имела при себе особый амулет. Теоретически, сейчас она могла убить Борисова и тот не успел бы даже вздрогнуть.

«Будь у нее такие намерения, я бы предупредил», — обиделся Лобзик.

― Битва началась? — немного сердито спросил Борисов.

Что-то ему подсказывало, что дело вовсе не в этом: то ли интуиция, то ли то, что Валея была без брони. Груди Валеи скорее стоило бы назвать грудками, зато выглядели они под стать телу — мышцато и накачано. Она выпятила их, бросила на Борисова раздраженный взгляд, мол, как же так, перед тобой самка обнажилась, а ты про какие-то битвы спрашиваешь!

― Нет, — ответила Валея.

― Тогда я просил меня не беспокоить, у меня дела, — ворчливо отозвался он.

Борисов откинулся на спинку походного кресла, посмотрел сердито на полуорчанку, скрестив руки на груди. После жаркой ночи с Арианной вид этих зеленоватых грудок вообще ничего не пробуждал. Разумеется, Борисов мог бы, если захотел — чудесная способность тела Филча все еще оставалась с ним. Проблема заключалась в том, что Борисов не хотел и подозревал разное нехорошее. Иначе с чего бы это вдруг дети богов перешли в секс-атаку как раз перед сражением с Империей?

― Вы прекрасны, Аргус, — неожиданно заявила Валея, — и я больше не могу сдерживать своих чувств! Ваш вид, как вы работаете, о, это так возбуждает! Как бы я хотела помогать вам! Быть всегда рядом с вами, в делах, трудах и заботах на благо Альбиона! И на ваше благо, ведь вы и есть Альбион, и вы тащите на себе эту неподъемную ношу! Разрешите помочь вам, подставить свое плечо…

Валея повела плечом, показывая, какое оно могучее и как прекрасно будет поддерживать тяжесть всей страны. Борисов смотрел на этот полуорочий полустриптиз и думал о другом: почему остальная охрана еще не ворвалась в шатер?

― Ваше Величество! — внутрь влетела Ханнали, следом ворвался Архин с топором наперевес.

Валея, словно предвидя этот момент, как раз чуть нагнулась вперед, сбрасывая с себя исподнее. Все, включая пресловутый «подгузник» детей богов. Таким образом, первое, что предстало перед глазами соратников Борисова — зеленая голая жопа.

― Эмгхмгм, — смутился Архин.

― Хорошо замаскировались, — Ханнали подмигнула Борисову, утаскивая гнома.

Валея шагнула вперед, словно и, не заметив того, что случилось, и Борисов подумал, что это ж-ж-ж-ж неспроста. Орчанка явно готова была идти до конца, в отличие от прошлых попыток других охранниц. Ей стоило уступить хотя бы затем, чтобы завлечь других детей богов, чтобы, наконец, перейти к той части плана с расколом кланов и втюхиванием дезы через постель. Дети богов что-то затевали за спиной Борисова (помимо явных планов, вроде пропихивания своей королевы, и тайных, по усилению своего влияния и численности в Хогвартсе), и его паранойе это не нравилось, очень не нравилось. Но как дети богов не могли свободно шастать по дворцу Борисова в Хогвартсе, так и он сам никак не мог пролезть в их кланы — некого было засылать.

― Разрешите помочь вам, — повторила Валея, делая еще шаг, — снять напряжение, помочь расслабиться.

Тут только расслабься, сразу в канаве без штанов окажешься, сердито подумал Борисов, наблюдая, как Валея делает еще шаг и опускается перед ним на колени. Снимает эти самые штаны и без всякого стеснения берет в рот. Надо полагать, это должно было шокировать Аргуса Первого, короля из средневековья, шокировать, возбудить и привязать к Валее.

Сосала она, впрочем, весьма умело, помогала руками, и Борисову даже почти не пришлось прибегать к способностям тела Филча. Грудками Валея терлась о ноги Борисова, так и продолжавшего сидеть в кресле, работала головой и заглатывала все глубже, помогая себе языком, который, казалось, тоже был накачанным и мускулистым.

Борисов в ответ изобразил положенные телодвижения, придержал ее голову рукой, ощущая, что Валея может вырваться в любую секунду, если захочет. Не захотела, сглотнула, выпрямилась, даже улыбнулась, демонстрируя, как ей понравилось.

― Спасибо, сразу прояснилось в голове, — чуть кивнул Борисов.

Валея стояла, словно ожидая чего-то. Борисов придвинул кресло обратно к столу, буркнул

― Альбион не забудет вашей помощи, — после чего потянул к себе бумаги, делая вид, что занялся чтением.

Валея перестала демонстрировать радость и скривилась, постояла секунду, словно колеблясь. Борисов держал руку на Лобзике, готовясь стрельнуть ей по ногам, перебить ступни. Но нет, Валея вернула подгузник и нагрудную повязку, подобрала одежду и броню, облачилась моментально и покинула шатер.

― Зеленые культуристки мне еще не сосали, — задумчиво заметил Борисов, после чего все же вернулся к делам.

Глава 15

Борисов проснулся от резкого удара по ребрам, обжигающей волны опасности.

«Вставай!» — орал Лобзик — «Сейчас будет жопа, прикладом чую!»

Борисов вскочил, лихорадочно, быстро собираясь, ощущая, как скрипит и страдает старое тело. Ускорение съедало жизненные силы и что-то подсказывало Борисову, что они ему еще пригодятся. Лобзик обжигал бок, Скальпель в ножнах холодил другой.

― Команданте! — полог шатра откинулся, внутрь заскочил Архин, за его плечом виднелась прелестная мордашка одной из охранниц.

Галантея, неожиданно вспомнил Борисов, специалистка по сигнализации и ловушкам, клан «Дуновение ветра».

― Что происходит? — рявкнул Борисов.

― Кто-то готовит заклинания Армагеддона, — напряженным голосом отозвалась Галантея.

Борисов неожиданно все понял, даже успокоился. Привычная ситуация, главы кланов спланировали что-то свое, никого в известность не поставили, дабы не было утечек. Но удар ночью? Внезапность ладно, но ведь после первого удара придется сражаться в темноте!

Но здесь Борисов ошибался.

Звездное небо скрутилось спиралью, одной, двумя, тремя, четырьмя, которые неистово завращались, да так, что в глазах зарябило. В лагере царил хаос ночного пробуждения, вскакивания с места и выбегания навстречу неизвестно чему. Хаос, судя по звукам, быстро сменялся слаженной готовностью, и это порадовало Борисова.

Охрана была рядом с ним, воздух трещал от заклинаний обнаружения, две жрицы торопливо благословляли всех, а какой-то маг из числа подчиненных Мариуса наколдовывал щиты.

Вы обладатель метки «Проклятый богами»!

Благословение Ируканы не оказывает на вас никакого воздействия!

Борисову на мгновение стало интересно, воздействуют ли проклятия, но проверять что-то не хотелось.

― Долго возятся, — заметила Ханнали, сидевшая на плече Борисова.

― Кто? Охрана?

― Нет, эти, — указала ручкой в небо фея.

И, словно услышав ее, из водоворотов на небе начали вылетать звезды, словно набравшие такую скорость, что вращение спиралей их больше не могло удержать.

― Падающие звезды, — усмехнулся Борисов невольно. — Говорят, есть примета, что в такой момент нужно загадать желание.

― Разве что желание быстрой смерти, — проворчала Ханнали.

Вылетавшие звездочки почти моментально превратились в светящийся поток, реку, стремительно помчавшуюся вниз. Поток прочертил темноту, ослепляя и на мгновение все стихло.

― И что…

Но договорить «и это все?» Борисов не успел. Земля затряслась так, что он не устоял на ногах, упал, оглушенный грохотом и треском, не слыша выкриков Лобзика. Небо вспыхнуло и вокруг на мгновение стало светло, словно днем.

Обитатели военного лагеря Альбиона еще гудели, носились и строились, готовясь к битве.

― Ваше Величество! — кто-то помог ему подняться.

Федор Михайлович невольно закряхтел, не ожидал он падения. Вспышка закончилась, и вокруг снова стало темно, но буквально на мгновение. Донесся торжествующий рёв, и в небо взлетели сотни шаров, словно осветительных ракет.

― Ожерелья Света, — пробормотала Ханнали тревожно.

Тут Борисов и сам узнал заклинания, которые видел еще в Ветреной. Ожерелья вращались огненными колесами, и наконец-то стало видно, что происходит вдалеке. Укрепленные лагеря легионов пылали, взрывались, и вместе с ними пылал Кворш, которого тоже зацепило ударом. На равнине справа от города виднелось шевеление — дети богов мчались в атаку на пылающие лагеря имперцев.

Удар детей богов смел защиту лагерей, даже не заметив ее.

― Насколько распространено такое заклинание? — тихо спросил он у Ханнали, думая в первую очередь о Хогвартсе.

Если дети богов или имперцы ударят по столице, то все.

― Оно общеизвестно, — отозвалась Ханнали. — По слухам, оно наследие эпохи битвы богов…

Волна от взрыва домчалась до лагеря Альбиона, ударила по глазам и носам, оглушило и заставило отвернуться. Когда Борисов развернулся, диспозиция на поле боя уже резко менялась.

― Всадники Ночи, — пробормотала Ханнали, срываясь с плеча Борисова.

В голосе ее слышался неприкрытый страх.

― Погасить факела! Убрать свет! — донесся резкий выкрик Феи.

Борисов всмотрелся, не столько увидел, сколько ощутил, отчасти при помощи Лобзика, как в небе мечутся сгустки тьмы. Они наваливались на Ожерелья, то ли гасили, то ли пожирали их, и освещенность поля боя резко падала.

Вдалеке загрохотала магия, заклинания начали чертить небо и тут же раздался грохот столкнувшихся армий. Железо об железо, магия о магию, и в свете последних Ожерелий Борисов неожиданно увидел сияние порталов Империи. Не вдалеке, нет, по бокам, там, где располагались укрепления детей богов.

И в освещаемом пожарами Кворше.

― Проклятье, — пробормотал Борисов. — Абисмаль! Закройте порталы в Кворш! Полог над лагерем!

С небес рухнуло что-то, ударилось в щиты, сверкнувшие вспышкой золотого, и проломило их. Рухнуло грудой тьмы, выбросило щупальца во все стороны, тяня их к Борисову.

― Ползучий Хаос! — визг Ханнали ударил по ушам. — Жгите его! Жгите!

Щупальце ударило в грудь Борисова, броня вспыхнула, подсветив на мгновение кусочек черной бездны, в котором тонул свет. Борисов уже вскинул руку, и Лобзик выплюнул несколько зажигательных зарядов, вгрызшихся в Хаос, начавших разъедать его. Копье огня пробило дыру в клубке и одновременно с этим Хаос рванул прямо на Борисова, пылающим тараном.

― Ваше Величество!

Борисова пихнули, а может, и отбросили пинком в сторону, и Хаос вцепился в одного из охранников, здорового орка, сожрал его за долю секунды, попутно залечив свои раны. Ударила вспышка света, но тут же оказалась сметена еще одним залпом с небес. Борисов откатился, выстрелил, еще выстрелил, рубанул Скальпелем по широкой дуге, отсекая щупальца Хаосу.

Визжала и бесновалась Ханнали, бежали солдаты, с небес валились снаряды, дырявя щиты лагеря.

― Король в опасности! — сбоку выкатился Архин.

Секира в его руках мерцала, и Хаос оттянул щупальца, словно в страхе. Небо над лагерем вспыхивало огнем и молниями, там, в свинцовых тучах, затянувших небо, кто-то яростно сражался. Сражение шло и в лагере Альбиона, крики доносились уже со всех сторон.

― Ваше Величество!

Из темноты вынырнули два мага, ударили огнем с рук, окружая Борисова своеобразным щитом.

― Воздух! — мимо пронеслась Ханнали.

С небес обрушился еще один снаряд, но расплескался, столкнувшись со щитом феи.

― Смэс! Тайщитэ огнэсмэс! — орал кто-то с жутким акцентом.

В хаос полетели кувшины, разбивались, выплескивая тут же вспыхивающую смесь. Борисов выдохнул тяжело, отступая от сгорающего клубка тьмы, сглотнул и крикнул.

― Не поддаваться панике! Отступаем к порталам!

Чуть не споткнулся, но повезло, как раз в это мгновение тело Валеи рассыпалось искрами и исчезло. Лобзик ударил широким веером картечи, Скальпель прочертил дугу. Не достал, но и удар убийцы до Борисова не дотянулся.

― Как же вы заебали! — прохрипел он, стреляя еще раз.

Но убийца уже отпрыгнул, скрылся. Из темноты вылетели несколько стрел, ударили в два щита, закрывших Борисова. Следом прогрохотало заклинание, но охранники лишь вздрогнули, устояли, не выпустив ростовых щитов.

― Каким хреном у нас разведка занята? — в сердцах выдохнул Борисов.

Никто не ответил. Имелось у Борисова страшное подозрение, от кого утекают сведения — в конце концов, если он сам кормился с кланов, пуская их за деньги в Империю, то, что мешало Императору сделать примерно то же самое, только наоборот? Кормить пару кланов, взамен получая от них сведения о деятельности детей богов, таких вот альянсах и союзах.

А на публику сражаться и числить эти кланы в непримиримых врагах.

― Сейчас, сейчас…, - прибежал еще один маг Мариуса.

― Никакой подсветки! — с небес спикировала Ханнали, впилась клыками в руку мага. — Короля убить хотите?! Всадники Ночи в небе!

В небе грохотало, сверкало и гремело, и такой же грохот доносился издалека. Магия и железо сходились с железом и магией, и оставалось только догадываться, кто там берет верх. Но судя по удару имперцев, к атаке детей богов они были готовы, и это означало наихудшие расклады.

― Щиты! Щиты держать!

― Они у северной стенки!

― Бей имперцев!

― За Альбион!

Борисов замер на мгновение, стараясь оценить ситуацию. Нет, его первое решение было верным, следовало отступать к порталам и оттуда в Хогвартс. Почти неделя подготовки, планы, стратегии, все это оказалось спущено в унитаз. Что там еще оставалось между Кворшем и Хогвартсом? Мост и излучина Бурной, да крепостица Барбаш, ветхая и старая, как говно мамонтов.

Больше ни крупных поселений, ни мест удобных для обороны, которые не получилось бы легко обойти, не имелось вплоть до самого Хогвартса. Там, конечно, имелись защитные сооружения, и осталась часть скал и ущелий, но все равно — врагу стен столицы. Враг умный, сильный, предусмотрительный, против его новичков и слабаков.

― Что там? — развернулся он.

― Еще один!

И убийцы, да, словно сходящие с конвейера. Умелые, скрытные, терпеливые и многочисленные. От отправленных на поиски Храмов Ночи ни слуху, ни духу, и во дворце не засядешь. Битва где-то впереди разгоралась, сверкали вспышки заклинаний, доносились матюги и команды, засвистели первые стрелы. По всему выходило, что имперцы перебросили к лагерю Альбиона часть сил, непонятно какую. Наверное, не слишком большую, сосредоточившись на детях богов.

Но все равно, проёб вышел знатным.

― Собраться! Отступаем к порталам! — снова выкрикнул Борисов и в этот раз его услышали.

Оба этих разгрома — да-да, Борисов уже не сомневался, что их поимели во все отверстия, вопрос оставался только в том, сумеют ли они отступить или нет — можно было расценивать как бесценные уроки жизни. Например, то, что не следовало связываться с детьми богов — пускай это и выглядело оправданным и логичным.

Да что теперь жалеть — уцелеть бы!

― Трубите отступление!

В небо взлетело несколько вспышек, вокруг началось шевеление. Впереди тоже виднелось шевеление, отряды Альбиона отступали под натиском легионеров империи, которые неостановим шли вперед. Несколько стрел ткнулись в щиты, Лобзик дернулся, из южной и западной частей лагеря теперь тоже доносились звуки битвы.

― Команданте! — с небес свалилась Ханнали.

Грудь ее была залеплена чем-то темным, три крыла отсутствовали.

― Кворш пал! — крикнула она хрипло, закашлялась, брызгая в ухо Борисов чем-то.

― Порталы оттуда отключили? — крикнул Борисов в ответ.

― Что? Какие порталы?

― Я же приказывал!!

Из центра лагеря донесся треск. Порталы сработали на прием и волна имперцев из Кворша хлынула в самое сердце войск Альбиона.

Глава 16

Повезло, спасла случайность. Рядом с порталами находился Дромбос со своими родственниками, и они врубились в толпу имперцев, словно ледокол в молодой лед. Огромные дубины и нечеловеческая сила, а также то, что прибывающие имперцы не успевали ни выставить строй, ни смагичить, позволили выиграть немножко времени, и Борисов не стал тратить это время зря.

― Сломать порталы! — заорал он изо всех сил. — Трубить отход! Общее отступление к Бурной!

Единственный выход — разорвать дистанцию. С детьми богов в тылу имперцы не смогут нормально преследовать, не смогут повиснуть на плечах. Если, конечно, вообще удастся оторваться.

― Скрыник! — крикнул Борисов. — Выдели отряд задержки!

Мгновенное понимание проскочило между ними, и Скрыник крикнул:

― Я сам поведу их!

― Нет!

Но минотавр уже скрылся. Борисов выругался, включился обратно в реальный мир. Хаос, полутьма, сражения со всех сторон, и невозможность подсветки — так как с небес немедленно брякнется какая-то гадость.

― Самых боевых магов сюда! И лучников! — скомандовал Борисов.

Потом чуть повернулся к фее, которая так и сидела на плече, хрипло дыша и роняя капельки крови.

― Усиль мне голос!

Поток пыльцы был совсем слабым, но все же хватило.

― ДЕРЖАТЬ СТРОЙ! — прокатилось над войсками. — ОТХОДИТЬ ВСЕМ ВМЕСТЕ! НИКОГО НЕ БРОСАТЬ! САМ УМИРАЙ, А ТОВАРИЩУ ПОМОГАЙ!

Разумеется, Борисов с таким же успехом мог бы «Спокойной ночи, малыши» запеть, главное было в благословении «Голос Короля» и демонстрации того, что Аргус Первый жив, что сражение еще не проиграно. Толпа вокруг Борисова становилась гуще, сдвигалась, менялась, и убийцы несколько раз попытались этим воспользоваться.

Не вышло.

― По моей команде! — крикнул Борисов. — Огня в ряды врага!

Легионеры были буквально в двух десятках метров. Он не видел их, но слышал стоны раненых, лязг железа, ощущал через Лобзика надвигающуюся опасность. Маги вокруг не совсем синхронно, но ударили кто во что горазд, и десятки огненных заклинаний обрушились на ряды врага и ряды альбионцев, увы, в темноте было практически невозможно прицелиться.

С небес донесся заунывный вой, в новую атаку ринулись Всадники Ночи.

― Убить их! Убить! — заорал Борисов так, что горло заболело. — Стрелять без команды!

Он почти что вызывал огонь на себя и ответная реакция не замедлила последовать. С небес ударили разряды, вспарывая землю и тела. Запах горелой плоти, крики и неумолчный шелест стрел. Щиты и снова грохот магии, выкрик

― Альбион!

Толпа ворвалась в пролом строя легионеров, прорвалась через огонь, и вокруг опять началась свалка, страшная и кровавая, в которой было не разобрать, друг перед тобой или враг. Шум битвы заглушал сигналы трубачей, а по местам, откуда взлетали вспышки, прицельно били вражеские маги.

Впервые в жизни Борисов пожалел, что Лобзик — дробовик, а не гранатомет.

― Отступление! Продолжай играть отступление! — крикнул он трубачу. — Сигнал вспышками!

Сигнал был тут же подан и новые Всадники ринулись с небес. Навстречу им ударил золотой луч, переплетенный чем-то вроде багровой тьмы, сшибая вниз и летающих созданий, и их наездников.

― Держать строй! Отступаем!

Борисов не столько видел, сколько ощущал, что не вся армия Альбиона слышит и повинуется ему. Кто-то кидался в бой, кто-то бежал, кто-то просто не слышал приказов. Но в этом хаосе, продемонстрировавшем Борисову всю глубину неподготовленности его армии, ничего уже поделать было нельзя. Только отступать, уповая на то, что удастся вывести хоть часть, удастся спасти хотя бы соратников.

Не удалось.

Уже светало, когда еще два легиона догнали их. Изможденные, раненые, истощенные альбионцы, сражавшиеся всю ночь, еще как-то могли сдерживать таких же уставших и раненых имперцев, висевших у них на плечах. Но никак не два свежих легиона.

Борисов нервно дернул шеей, хрустнул пальцами и коленками.

― Мне нужна сотня смертников — добровольцев, — негромко бросил он.

К нему шагнули все, кто услышал реплику. Борисов бросил взгляд на Скрыника, оставил его с войсками, указав на то, что доспехи минотавра больше похожи на колоду для рубки мяса, а сам он едва стоит на ногах. И вообще однорогий.

― У нас есть план? — небрежно спросил Архин.

― Вроде того, — проворчал в ответ Борисов.

Ох, как не хотелось ему идти на этот риск, ставить под угрозу жизнь Хомяка! Но козырей в рукаве больше не имелось, охрана детей богов полегла вся и новых не прибыло, из Хогвартса тоже не было вестей. Всадников Ночи отогнали, но страшной ценой. Столько всего надо было менять в армии, что голова шла кругом, и закрадывалась мысль, что проще создать армию с нуля.

Но для этого требовалось вначале выжить.

― Значит так, я нападаю с первой полусотней на левый легион, а вы на правый! — азартно предложил Бутка.

Если бы здесь была Ханнали, подумал Борисов, она бы треснула его по голове жезлом и назвала орясиной. Пригодился бы и Ридер, но, увы, его запасы иссякли — огромный вклад в спасение армии ночью, но сейчас он был практически бесполезен.

― Ваше Величество, вы же не хотите сдаться в плен Империи? — с подозрением спросил один из магов Мариуса.

Его имя вертелось на языке, но в то же время Борисов никак не мог вспомнить. Здоровенный и кряжистый, чем-то он напоминал Дуболома, о судьбе которого до сих пор не было вестей. Ударил в тыл империи? Детям богов? Задержал и дал армии Альбиона отступить?

До моста и излучины Бурной оставалось всего три километра.

― Я думал об этом, — не стал лукавить Борисов.

Сдаться под гарантии, что остальное войско не тронут, а потом сбежать. Но тогда Борисов еще как-то соображал и сообразил, что с него тоже возьмут слово не бежать. Ерунда, конечно, но ерунда для Борисова. Репутационные издержки для Аргуса Первого окажутся еще хуже, чем, если бы он потерял всю армию.

Иногда нелегко быть королем.

― И я придумал, — не стал вдаваться в детали плана Борисов.

Он уже проделывал такое однажды, неподалеку от другого Альбиона. Тогда у него тоже была чудо-техника и враг впереди казался несокрушимым. Тогда он выжил чудом. Сейчас? Неясно.

― Я пойду и сокрушу их всех в одиночку.

― Команданте, — негромко заметил Архин, — но зачем тогда мы вам?

― Если бы я пришел сдаваться один, мне бы не дали приблизиться.

― Нет, — твердо сказал Бутка. — Мы последуем за вами!

Борисов стукнул себя кулаком в грудь и альбионцы ударили в ответ. Затем Борисов достал походную корону, накинул на плечи плащ и спокойным, прогулочным шагом, направился к имперцам. Лобзик и Скальпель покоились в ножнах, щита у Борисова не было. Остальные тоже спрятали оружие.

― Зачем ты пришел, Враг Императора? — раздался выкрик, когда до легионов оставалась сотня метров.

Впрочем, с луженой глоткой легата его бы услышали и за километр. Борисов спокойно ответил.

― Вам же нужен я? Я пришел.

Не бог весть какая уловка, но позволила выиграть расстояние, приблизиться так, что до первого ряда щитов оставалось два десятка метров. Легат стоял впереди, держа руку на мече.

― Я пришел, — повторил Борисов, — и теперь, как король Альбиона, официально готов объявить вам… ХОМЯК, КУСЬ-КУСЬ!!!

Призванный Хомяк шлепнулся практически перед легатом, который еще отшатнулся, попробовал выхватить меч, но лишился и меча, и руки. Шерсть Хомяка все еще отливала металлом и по ней бегали искры. Его когти еще разрывали щиты, когда Борисов крикнул:

― Явись, Бодрая Квакушка! — после чего врубил ускорение.

Все вокруг замедлилось и Борисов явственно видел, как в него летят заклинания, стрелы, копья и даже кинжалы. Квакушка приняла на себя часть ударов и прыгнула вперед, давя строй, Борисов уклонился от всего остального, стараясь не вслушиваться в крики и стоны за спиной.

Рванул вперед, вослед за Хомяком, и, как и в прошлый раз, в другом мире, заорал:

― Банзай, бля!

Выстрел в лицо разнес голову легионеру, голову его соседа расколол топор Архина, следующего развалила секира Бутки. Сотня альбионцев напала на два легиона Империи, и легионы прогнулись под их напором.

Разумеется, это было в первую очередь заслугой Хомяка и Квакушки.

Жаба содрогалась, но держала удары, давила, топтала, плевала и жрала. Хомяк просто жрал, жрал и жрал все, что попадалось на пути, выедая целые просеки и безошибочно вылавливая из толпы магов. Уловив запах магии, он мчался, сжирая легионеров и ломая их строй, не давая действовать и сея панику. Удары в бока соскальзывали по шерсти, мечи, копья и стрелы исчезали бесследно в пасти, равно как и заклинания.

«Я принимаю все», сказал Жадность Борисову, и хомяк у него тоже жрал все.

― Команданте! — заорал Бутка в ухо Борисову. — Надо уходить!

Борисов оглянулся. Квакушка покачнулась и пала, вся израненная. От сотни альбионцев осталось не больше трех дюжин, раненых, уже отступающих. Хомяк продолжал жрать, но легионеры уже приспособились, начали противодействовать, пытались контратаковать и поймать его в ловушку. Армия Альбиона уже, несомненно, отступила до моста на Бурной, так что оставалась только одна проблема — как отступить самому Борисову?

Выход был только один — оставить Хомяка, чтобы жрал, пока не убьют, но Борисову ой как не хотелось этого делать, не хотелось оправдываться потом перед Богом Жадности.

― Команданте, — прохрипел Архин.

Гном, залитый чужой кровью, уже лишился брони и едва стоял на ногах, уже даже не пытался магичить и швыряться проклятиями. Мысль призвать демонов тут же отпала. Борисов заколебался, и тут, словно кавалерия из-за холмов, появилась подмога из Хогвартса. Хотя, в данном случае, вернее было бы говорить о кавалерии из-за облаков.

Пегасы, грифоны, виверны и какие-то еще огромные транспортные птицы, выныривали и мчались вниз, знамена Альбиона полоскались на ветру. Щиты легионов давно уже пали, вместе с магами, которых сожрал Хомяк, и теперь воздушный отряд беспрепятственно снижался. Потянулись вниз пунктиры стрел, ударили первые заклинания, и всадник, мчавшийся на самом первом из пегасов, неожиданно вскинул посох, закричал удивительно знакомым голосом:

― Алиенсика!

Черно-белый луч вырвался из посоха Ддоса, ударил вниз не хуже тактического ядерного заряда.

― Харакири отменяется, — проворчал Борисов, пытаясь спрятать Лобзика.

Все закружилось перед глазами, и он потерял сознание.

Глава 17

― Ну и дурак же ты, Твое Величество! — сердито заявила Ханнали, уперев руки в боки.

От миниатюрной феи, висящей в воздухе, это смотрелось бы даже комично, если бы не клыки.

― Дурак, — согласился Борисов, — а что делать?

Он закряхтел, сел на кровати, ощущая, как трещит тело, как ломит все кости и мышцы. Ничего такого, просто истощение от использования магии ускорения, просто вылезшие наружу недостатки старческого тела.

― Если у тебя абсолютная власть, то и ответственность тоже абсолютная, — развил он мысль.

― Ответственность! — вскинула когтистый пальчик Ханнали. — А то, что ты сотворил, было безответственно!

Борисов не стал отвечать. Не подоспей отряд, срочно переброшенный из Хогвартса, легионеры все же стоптали бы их там. А так, наступление Империи оказалось все же приостановлено, войска Альбиона закрепились на южном берегу Бурной. Альпаску пришлось сдать, разумеется, почти вся она была захвачена войсками Империи, но партизанская война продолжалась и только это имело значение.

― Неважно, — повел рукой Борисов. — Лучше найди мне магические способы омолодиться.

― За этим тебе к Живе, — оскалилась фея, — если богиня тебя благословит…

― Понял, не дурак, — Борисов все же поднялся.

Рядом появилась Мариэтта, подхватила его под руку.

― А если не дурак, то лежал бы, — проворчала Ханнали, но уже тише, сама понимала необходимость встречи с детьми богов.

Борисов тоже понимал и понимал, что там будет, но не чувствовал в себе сил. Жива? Жива.

― Спасибо, — поблагодарил он Мариэтту, — и если Имбаниэль из детей богов во дворце…

― Она здесь, — тут же ответила Мариэтта.

― Позови ее, и потом оставьте нас наедине.

Мало ли что. Вдруг что-то да сработает, а Жива жахнет проклятием? Борисову-то все равно, Имбаниэль же не жалко, в отличие от соратниц.

Но вышло все немного иначе. Имбаниэль сделала вид, что не удивлена приглашением в королевскую спальню, но Борисов отметил цепкие взгляды по сторонам, осмотр всего помещения, словно невзначай, легкие жесты, явно означавшие какую-нибудь детектирующую магию. Пускай. Он не ночевал дважды в одном и том же месте, и подумывал сократить штат охраны, полагаясь больше на секретность, чем на численность. Была также задумка ночевать в подземелье под дворцом, под боком у Бодрой Квакушки. Разумеется, хорошие убийцы смогли бы обмануть даже босса подземелья, но для входа туда им вначале пришлось бы незаметно пройти через дворец, охраняемый Мариэттой, Мари и Марией, а потом взломать вход, запертый надежнейшими заклинаниями Мариуса и его подручных.

― Богиня Жива, к милости твоей взываю! — вскинула руки Имбаниэль.

Грудь ее при этом выпятилась, натянула ткань так, что казалось та, сейчас порвется. Благословение омыло Борисова, с тем же результатом, что и в прошлый раз: метка заблокировала действие. Борисов не сомневался, что дети богов давно уже распознали на нем эту метку, но в этот раз Имбаниэль выглядела действительно удивленной.

Но самое главное — никаких божественных проклятий не последовало.

― Странно, неужели…, - пробормотала Имбаниэль, затем вскинула руку. — Радость Жизни!

Луч бледно-лимонного цвета вырвался из ее руки, ударил прямо в Борисова, который только и успел подумать, что сейчас ему конец. Но вместо смерти в нем взбурлила энергия жизни, заиграла в каждой клеточке, словно он снова стал молодым и бессмертным. Даже нарушение запрета на магию (хотя чего уж там, после разрешения на благословения, говорить, что магия запрещена было бы глупо) показалось незначительным, а может даже и правильным. Как можно было скрывать от него такую магию?

― Я вознагражу тебя! — прорычал Борисов, прыгая к Имбаниэль.

Впечатал ее тело в стену, срывая скудные одеяния. Он мог сдержаться, но не хотел, и посвященная Живы, похоже, тоже была не против порадоваться жизни. «Подгузник» отсутствовал и Борисов вошел в нее со всем пылом молодости, застучал об стенку, словно теннисным мячиком. Груди Имбаниэль болтались в такт движениям, и Борисов прогнулся, впился в них губами и зубами, рыча от наслаждения.

Наслаждения снова быть молодым и сильным!

Он уже смирился, наполовину забыл, что потерял, но это! Стремление к бессмертию, обида на тех, кто его лишил молодого тела, все это вспыхнуло по новой. Вспыхнуло и излилось из него, на несколько секунд прояснив голову.

Борисов отпустил магичку, почти уронил ее и тут же развернул, поставил лицом к стене и снова вошел, так как энергия продолжала бурлить в нем. Одежда на нем самом и полное ее отсутствие на Имбаниэль не мешали, вообще ничто не мешало, и Борисов, ухватив магичку за бедра, двигался так, словно отыгрывал роль отбойного молотка. Имбаниэль что-то там вскрикивала, пыталась то ли подмахивать, то ли вырваться, но это не имело значения, Борисов держал цепко.

Оплодотворил ее второй раз, отступил, ощущая, как проясняется в голове. Порадовался, что магия в Триэме есть, а вот различных венерических заболеваний — нет. Остатки бурлящей энергии спадали, и Борисов снова ощутил себя стариком. Разбитым стариком, едва оправившимся от истощения, но только что дважды поимевшим молодую, сисястую магичку.

― Ну, ты силен, твое величество, — восхищенно заявила Имбаниэль, как раз заправляя левую сиську обратно.

― Можешь считать, что я тебя наказал за применение магии без разрешения, — лениво бросил Борисов, которому было лень придумывать объяснение.

Он все же взбодрился, ощутил, что готов к встрече с детьми богов. К ругани, обвинениям, претензиям, попыткам свалить вину друг на друга.

― Наказал? — блудливо ухмыльнулась Имбаниэль. — Ты обещал меня вознаградить!

― Обещал — вознагражу, — бросил Борисов. — Чего ты хочешь?

― Хочу быть королевой!

― Дашь клятву Живой не вредить мне, во всем помогать и слушаться и я… подумаю, — ответил Борисов.

Имбаниэль задумалась, а Борисов мысленно улыбнулся. От охраны он таких клятв своими богами требовать не стал, но если эта блудливая целительница хочет быть поближе к его телу, он не против. С соответствующей клятвой, которая, конечно, не метка «проклятого богами», но кое в чем ей не уступит. Вот и пригодились консультации по детям богов и их клятвам своим «родителям».

― Подумаешь? — переспросила Имбаниэль.

― Давать титул королевы только за секс? Я еще не сошел с ума! — фыркнул Борисов. — А вот по совокупности заслуг можно. Будешь помогать мне магией. Повторишь заклинание?

― Радость Жизни — сильнейшее из моих заклинаний, я просто испугалась, что от меня ушла магия и врезала им, не слишком подумав, — ответила Имбаниэль задумчиво.

Борисов чуял — врет. Не сработавшее благословление ее может и удивило, а вот в остальном все было спланировано. Поэтому и «подгузника» не было, готовилась. И в заклинании был какой-то любовный компонент. Нет, просто разжигающий плотское влечение, иначе с чего бы он ее так отдолбил об стенку? Выцыганила у него ловко обещание вознаградить? Слово короля — это слово короля, он вознаградит ее, ведь не говорил, как именно? А хочет стать королевой, пусть поработает.

― Вот иди и подумай, — наставительно посоветовал Борисов.

Имбаниэль чего-то там еще хотела сделать, но Борисов решил, что хватит фамильярностей. Да, они только что потрахались, но все же магичка нарушила запрет и хочет слишком многого. Ему еще по договору с кланами королеву из числа детей богов выбирать.

― Мариэтта, — прищелкнул пальцами Борисов.

― Да, Ваше Величество.

― Помоги посвященной Имбаниэль собраться и проводи ее за пределы дворца, — равнодушным, скучающим тоном изрек Борисов. — Обратно впустишь только тогда, когда она будет готова назвать то, что хочет в награду, и будет готова принести клятвы.

― Слушаюсь, Ваше Величество, — чуть склонилась Мариэтта.

*** Ну что? Как там всё?

*** Хуй мне достался, квесты нет.

*** И как?

*** Тебя правда интересует, что собой представляет Аргус Первый в роли полового партнера?

*** Да нет же! Как наша уловка?

*** Наша!

*** Не придирайся к словам:(

*** Награду обещал. Королевой? Клятвы Живе, потом он подумает. Тухляк. Наебет вас Аргус, вот нутром чую.

*** Как тебя наебал?

*** Нормально так поимел, но без квеста и титула… такое можно было получить и не заходя в игру, в общем.

*** Доступ в спальню?

*** Получила, скрины пришлю, но из дворца меня выперли.

*** Блэт. Думаешь, все плохо?

*** Ну вы там как, сильно империю сдержали? Или она вас поимела? Ну и здесь будет то же, поимеют вас и останетесь поиметыми и без прибыли.

*** Спасибо, Имба, родина тебя не забудет.

*** Ага, вижу поступления, не забыла. Кикай. Обращайся.

«Игрок Имбаниэль исключен из клана Александр Македонский».

Квальво ухитрялся на ходу демонстрировать карту и рассказывать о примерном положении дел. Выглядело все еще хуже, чем думал Борисов. Он рассчитывал на партизанскую войну и рейды детей богов в тыл Империи, походы на территорию самой Империи, но это все, как отрезало. Разрушение порталов, воздушные патрули, слежка, дети богов теперь своими нападениями разоряли Альпаску, а значит и Альбион.

Не говоря уже о том, что их энтузиазм в отношении войны резко увял.

Дверь распахнулась, и в лицо Борисову ударили жаркие споры, запахи чая и выпивки, шелест карты, накрывающей огромный стол в центре зала. Скрип кожи, лязг металла, шепотки, волна злости. Единство детей богов против общего врага — Аргуса Первого. Позвать охрану? Нет, нельзя показывать слабость.

― Мы защитим вас, — шелест в ухе, голос Марии.

Нападут ли дети богов? Сейчас нет. Потом да. Готовить Хогвартс и войска к удару в спину. Мысли проносились в голове Борисова отрывисто, четко, словно кто-то посылал их на огромной скорости. Союз под угрозой. Нужны другие союзники. Хогвартс придется отдать. Союз был ошибкой. Нет. Союз был правилен тактически и ошибочен стратегически.

Под тяжелыми взглядами Борисов прошел и сел во главе стола.

― Итак, для начала я хочу знать, почему меня и моих военачальников не поставили в известность о плане атаки на легионы Темной Империи!!

Глава 18

Корона давила на голову, старалась вмять ее в землю. Королевская мантия давила на плечи, от роскошных и потому неудобных одеяний чесалось тело. Руки оттягивали держава и скипетр. Черт бы побрал эти официальные церемонии, в который уже раз подумал Борисов. Возможно, поэтому он и проводил столько времени с ближним кругом, соратниками, а также в выездах и разъездах, что там не надо было носить все эти регалии, раскланиваться, притворяться королем.

Скучное, глупое, необходимое, но все равно пожирающее время занятие.

― Начали, — бросил Борисов.

Снаружи затрубили трубы, забили барабаны. Мари и Мариэтта распахнули двери, и Борисов вышел наружу, на высокое крыльцо. Дворцовый забор, от которого сегодня по приказу короля никого не отгоняли, был облеплен зеваками. Большую часть их составляли дети богов, как правило, бесклановые. По-хорошему стоило бы провести церемонию прямо в Хогвартсе, возле ратуши Ллеонила, но риск покушений оставался высоким, и поэтому был изобретен такой вот промежуточный вариант.

Стрелки Аврэля сидели на крыше, следя за окрестностями. Маги Мариуса бдили. Под одеждой скрывалась броня и новая гроздь амулетов. Служба М набирала обороты, и уже больше половины убийц отлавливали еще на подходах к Хогвартсу или когда они только выходили из порталов.

И все равно ощущение стрел, нацеленных прямо в лицо, сохранялось.

― Слава королю! — загремело было над площадью, но Борисов чуть вскинул скипетр.

В полной тишине, под взглядами глав кланов и их приближенных, знати Альбиона и построенных войск, Борисов спустился по ступенькам туда, где его ждали три десятка солдат и Скрыник. Когда Борисов шагнул с последней ступеньки, Ханнали, сидевшая у него на плече, запищала заклинание.

― Славить сегодня следует тех, кто отдал жизнь за Альбион! — заговорил Борисов, и голос его разносился далеко.

Публичность. Пиар. Образ. Нужны СМИ, хотя бы газеты, подумал Борисов.

― Тех, кто погиб, думая в первую очередь о своей родине, а потом уже о себе! Им слава!

― Слава! — грохнуло над площадью.

Несколько испуганных птиц взмыли откуда-то из парка и тут же рухнули, пронзенные стрелами.

― Минотавр Скрыник! Выйди и преклони колено! — сказал Борисов.

Он не слишком помнил ритуал посвящения в рыцари, да оно, пожалуй, и не имело такого значения. Главное — сама церемония.

― Встань рыцарь Скрыник, барон Альтуанский, капитан королевской гвардии! — провозгласил Борисов, касаясь скипетром кончика рога минотавра. — Теперь ты щит и меч короля!

Он впился глазами и да, Скрыник на глазах изменился. Стал шире в плечах, рога его уплотнились и заострились, появились еще две пары маленьких рожек. Феномен изменения Борисов впервые заметил, когда Ветреная превратилась в Хогвартс, но тогда он списал все на всеобщую магию изменения. Опять же, дети богов пожалованные титулами графов, словно бы и не изменились.

И мысль отодвинулась на задворки, пока Борисов не встретил баронессу Маурелл.

Борисов отдал державу Квальво, выдернул из ножен Скальпель, протянул его Скрынику рукояткой вперед. Неподходящее оружие для минотавра, но опять же, здесь важнее был жест на публику. Скрыник принял меч, поцеловал лезвие и вскинул над головой под приветственные выкрики толпы.

― Вы! — Борисов обвел взглядом те три десятка, что уцелели в его атаке сотней на два легиона. — Теперь вы гвардейцы, а барон Скрыник — ваш капитан!

И да, эти три десятка, от людей до полутролля, тоже изменились. Не так сильно, как Скрыник, но изменились. Этот феномен требовал осмысления, понимания. Но все равно, руки у Борисова так и чесались, произвести все войска в гвардейцы, всем, кто не знатен, раздать титулы, и тем самым резко усилить армию.

― Слава королю! — снова загремело над площадью.

― Слава Альбиону! — провозгласил Борисов.

Разумеется, для них король был неотделим от Альбиона, но Борисов хотел сделать финт ушами. Еще он предпочел бы, чтобы все просто служили ему и лизали пятки, но позволить себе такого не мог. Ему требовались умные и изворотливые, храбрые и преданные, те, кто будет служить идее и стране, прилагая все силы, дабы Альбион жил и процветал. Те, кто не будет требовать надзора, не будут отвлекать на себя, тянуть силы и время. Не будет личной преданности? Плевать. Служение Альбиону уже гарантирует, что они не войдут в сговор с другими странами. Разумеется, тут оставалась та проблема, что они могли счесть Аргуса Первого слабым, безвольным и уничтожающим страну, но решение этой проблемы было уже всецело в руках самого Федор Михайловича.

― Маркиз Венсан! — провозгласил Борисов.

Вперед вышел людоящер, карлик, пожалуй, по их меркам — так как обычно людоящеры достигали в высоту двух с половиной, а то трех метров. Этот же оказался вровень с Борисовым.

― Вы храбро бились в Риндоне, маркиз, и умело командовали под Кворшем, ваш отряд первым отразил натиск врага, ударившего нам в спину, и вы последним вышли из битвы и держали оборону на мосту над речкой Бурной, пока остальные войска возводили укрепления.

Как выяснилось, имперцы все же послали отряды в обход, но Венсан не дал им сжечь мост, удержал и отбросил, а там и подкрепления из Хогвартса подоспели. Может, у Борисова и имелся талант к полководчеству, но армию он точно не тянул. Венсан оказался лучшим из имеющихся, а что касается самих битв… ну что же, ближайшая точно будет под стенами Хогвартса, так что отрываться от дел Борисову не придется.

― Примите этот маршальский жезл в знак того, что вы теперь — главнокомандующий войсками Альбиона!

Маркиз принял жезл, поданный Квальво, пошатнулся.

― Это величайшая честь для меня, Ваше Величество, — прохрипел он, пытаясь согнуться в поклоне до земли.

Борисов придержал его, поднял. Ну что сказать, когда перед ним гнулись, ему тоже нравилось, но сейчас важнее было другое. Циничный расчет на лучшие качества своих подданных, вот и все.

― Ждите меня во дворце, маркиз, — шепнул Борисов.

Военное совещание, обозначение ролей и целей, и, возможно, часть дел удастся скинуть с плеч. Еще нужна была разведка, связь, сигнальные команды и отработка, чтобы команды Борисова выполнялись сразу, а не так, как под Кворшем. Впрочем, теперь это станет головной болью Венсана, пусть ломает свою чешуйчатую голову.

Состоялись и другие награждения, в том числе и барона Дромбоса. Борисов искоса поглядывал на глав кланов, так как представление отчасти предназначалось и им. Жадные, ленивые, наглые, они взвалили вину за поражение на Борисова. Попытались взвалить. Борисов ткнул их носом в самостоятельность и прошлые крики, как они сами затопчут Империю.

В этот раз криков было не меньше, только иного характера. Переругались вдрызг. Дети богов не отказывались воевать с Империей, но при этом хотели грабить ее и наживаться, а не стоять насмерть и терять свое оружие, броню, магические вещи, питомцев. А если и терять, то чтобы Альбион все компенсировал. И, помимо денег, титулов с землями и больше, больше!

Борисов, признаться честно, охуел от такой жадности и наглости, и в то же время чуть не пустил ностальгическую слезу. Сам таким был, да и оставался, чего уж там. Но принцип — ничего за просто секс — действовал и тут. После долгой ругани Борисов встал и предложил простую систему: сумел разгромить легион? Вот тебе титул барона! Отвоевал кучу земли? Получи одну десятую и к ней титул, если таковой прилагается. Покажи, что ты служишь Альбиону, и только потом что-то требуй.

Дети богов сразу поскучнели, потеряли интерес, хотя союз пока не разорвали. Но Борисов, поглядывая на них, прямо жопой чуял — недолго осталось. Прибыли или чего-то завлекающего он детям богов предложить не мог — разве что Империю пограбить, и этим они занимались охотно, круглосуточно, с мизерным эффектом. Не говоря уже о том, что разоряемые ими земли еще неделю назад принадлежали Альбиону. С этим тоже надо было что-то делать, но что, Борисов пока не придумал.

― Заняться СМИ, — диктовал Борисов на ходу. — Минимум две газеты…

― Одна уже есть, — заметил бодро записывающий Квальво, — «Вестник Хогвартса».

― Отлично, пригласить редактора ко мне.

Будет министром пропаганды, подумал Борисов. Или нет? Вначале следовало встретиться.

― Связь с городами и глашатаи, вещание, пусть Верховный поколдует, — продолжал Борисов.

Квальво записывал, не сбиваясь, привык уже, что Борисов регулярно так вываливает пачку своих королевских мыслей, непонятных, но приносящих результаты. Сам Борисов подумал, что парня надо бы наградить и еще крепче к себе привязать, но пока не решил как, так как и сам Квальво еще не определился. Хочет ли он быть верным полуполуросликом, служить Альбиону и растить детей со своей Бранеткой, или быть королевским секретарем, регулярно пялить красоток и играть в шпионские игры по указке М.

― Раз в сутки оглашать новости и плюс еще возможность каких-нибудь экстренных объявлений, всегда пригодится. Также, вызови ко мне Левозуба после заседания… нет, отправь к нему целителя и предупреди, что я потом сам приду.

Как бы дуба не врезал, подумал Борисов, ищи потом казначея. Военную рутину он собирался скинуть на заседании с Венсаном, там же нарезать задач Скрытнику как капитану гвардии и отправить Бутку творить феодально-магический спецназ. Выйдет, конечно, ерунда, но главное — начать, даже из фигни легче лепить что-то годное, чем из ничего.

Затем деньги, деньги и еще раз деньги.

― И подготовь справку о землях, кто, чем владеет из знати, где владения короны, что свободно и так далее, — добавил он напоследок.

Не хотелось бы, но возможно стимулирования титулами не удастся избежать. Квальво поклонился и умчался, за ним незримой тенью последовал один из охранников. Свою охрану дети богов пока еще не отозвался, но опять же, интуиция подсказывала — недолго осталось.

― Уфф, — облегченно выдохнул Борисов, снимая корону и сбрасывая мантию, а также церемониальные одежды.

Скрыник и Бутка и глазом не повели, Венсан выглядел озадаченным.

― Все мы здесь соратники, — пояснил Борисов коротко, — так что без титулов и формальностей, и сразу перейдем к делу. Карту!

Глава 19

Борисов, ощущая, как гудит голова от цифр, разговоров с Левозубом и бригадой его помощников, а также спертого воздуха подземелий, почти упал в кресло. Появилась Мари, поставила поднос с чаем, начала разминать плечи.

― Открой окна, душно, — сказал Борисов.

― Никак нельзя, Ваше Величество, — с искренним сожалением отозвалась Мари. — Все окна заколдованы, по вашему же указанию.

Точно, подумал Борисов устало, блядские убийцы, когда они уже все передохнут. Неожиданно в голове вспыхнуло решение. Найти их Храмы и натравить Хомяка! Чтобы сожрал всю гору или где они там сидят, до последнего камешка!

Воздух вокруг стал прохладнее, потянуло ветерком.

― Так лучше? — спросила Мари.

― Пожалуй.

Магия? Магия. Плевать, отмахнулся Борисов, главное, что помогает.

― У вас переутомление, Ваше Величество, — заметила Мари, — вам нужно как следует отдохнуть и прибегнуть к целительской магии.

Борисов не стал отвечать, что уже прибегал, но как выяснилось, чрезмерное стимулирование заклинаниями потом вызывало ускоренное истощение. Он придвинул к себе послание от Имрэля, снял печать и вскрыл. Мари перешла к голове, то ли массировала, то ли почесывала ее.

― Через час у вас прием в тронном зале, — напомнила Мари.

― Разве вы не разбираете все эти жалобы и прошения? — отстраненно и рассеянно отозвался Борисов.

Он откинулся в кресле, еще раз перечитывая донесение Имрэля. На южной границе было неспокойно, соседи понемногу начинали щупать Альбион на прочность, проверять. Закрывали проезд, взвинчивали пошлины, переходили границы, якобы случайно, засылали лазутчиков. Уменьшение гарнизонов в крепостях и количества магов в городских гильдиях, переброска войск на север — все на войну с Империей! — все это дополнительно оголяло границу.

Борисов скривился, почесал подбородок.

― Прибыл посол Хмидии, — объяснила Мари, — но если вы вручите нам право говорить от вашего имени, Ваше Величество, то мы, конечно…

― Нет, — отрезал Борисов. — На вас дворец — это очень важно. Вы справляетесь — это главное.

― Благодарю вас, Ваше Величество.

Министр иностранных дел? Но где его взять? Имрэля послать? Нет, тут нужен был дипломат, а не воин. И Левозуб все уши прожужжал, как соседи подрывают торговлю. Повод разобраться? Повод. Отсрочить проблемы? Да.

― Так, отставить массаж, Ханнали, Ридера и Мариуса ко мне, — распорядился Борисов. — Срочно!

― Нам нужен министр пропаганды, — заявил Борисов соратникам.

― Кто? — переспросил за всех Мариус.

― Тот, кто будет рассказывать соседям, какие мы хорошие, внушать населению правильные мысли, а также очернять врагов, — подумав, ответил Борисов. — Также, он будет заниматься газетами, обращениями, воззваниями, в-общем, всем-всем, связанным со средствами массовой информации и информационной войной. Ридер!

― Прошу прощения, Ваше Величество, — растерянно ответил тот, поднимаясь.

Чернильные пятна, следы от зелий и реактивов, сумки и оттопыренные карманы, Ридер явно трудился и набивал свои закрома не хуже Хомяка.

― Нет, — махнул рукой Борисов, — продолжай трудиться, но, возможно, среди писцов и читателей, ты встречал кого-то, кто очень любит работать с информацией?

Ридер задумался. Конечно, Борисов планировал редактора газеты, но кто знает, может у Ридера найдется кандидатура лучше? И редактора не надо будет отвлекать — только задать общее направление работы газеты.

― Нам нужны будут песни и стихи, прославляющие борьбу Альбиона против Темной Империи, — продолжал Борисов. — Ханнали!

― Щас спою, — прохрипела фея и тут же выполнила угрозу. — Нас не пугала магия врага, и на него помчались мы, ага!

― Что-то в этом есть, — закашлялся Борисов, — но я вообще-то хотел спросить о другом. Если ты — Темная Фея, то надо полагать, существуют и светлые?

― Зачем вам эти бесполезные пожирательницы нектара? — задала встречный вопрос Ханнали.

― На подтанцовку, конечно же, — пожал плечами Борисов, затем сделал широкий жест рукой, словно обводил дворец. — Представьте, выходит на сцену певец… есть у нас певцы?

― Есть придворный менестрель, полуэльф Алютик, пригласить его? — спросила Мари.

― Позже. И вот он выходит, поет, а сзади танцуют светлые и пушистые феи.

― Необычно, — заметил Ридер. — Но что это даст?

― А вот это надо будет обсуждать уже с министром пропаганды. Есть кандидаты?

― Есть один, — не слишком уверенно ответил Ридер, почесал нос, оставив там чернильное пятно. — Кентавр Нагалопникус, очень он все это дело любит, и новости, и запах чернил, и свитки, может потому, что сам пишет, как…

― Кентавр копытом, — подсказала Ханнали и покатилась со смеху.

― Хорошо, попробуем кентавра, — кивнул Борисов. — Что со свитками и зельями?

― Все по плану и даже лучше, двигаемся с опережением, работа кипит круглые сутки, — оживился Ридер. — Возможно, потребуются еще склады.

Борисов отправил его к Ллеонилу, черкнув записку и приложив печать.

― Так, Ханнали, тут прибыл посол Хмидии, посидишь у меня на плече?

― Вместо инспекции кладбищ? Охотно!

― А что не так с кладбищами? — нахмурился Борисов.

― Защита от вражеских некромантов, накладывание чар, чтобы не воровали тела, а также проверка, чтобы они не стали очагами заразы, Ваше Величество, — ответил Мариус вместо феи.

― У нас проблема с болезнями?

― Пока нет, но обязательно будет, когда Империя осадит Хогвартс, — мрачно отозвалась Ханнали.

Борисов подвигал челюстью. Такого сценария ему хотелось избежать, и они долго обсуждали новый план с Венсаном, прикидывали силы, двигали войска по карте, прикидывали варианты.

― Ладно, — вздохнул он наконец. — Считаете нужным — действуйте. Позвал я вас по другому вопросу, как магов.

― Вся Гильдия Магов в вашем распоряжении, Ваше Величество, — склонил голову Мариус.

― Я уже понял, что бессмертия мне не получить, — задумчиво произнес Борисов, — и что благословения богов на меня не действуют из-за проклятой метки. Но магия-то действует! Может магия омолодить мое тело?

― Такое доступно только детям богов и тем, кто получал особое благословение богов, — незамедлительно ответила Ханнали. — Смирись, команданте, это не твой вариант.

― Смириться?! — гневно воскликнул Борисов. — Может, еще и Империи сразу сдаться?! Нет, я буду бороться! Что по силам вашей магии?

― Лечить тебя и поддерживать, — оскалилась фея. — Еще было бы неплохо не работать круглыми сутками, не злоупотреблять особо мощными целительскими заклинаниями и не сношать все, что движется, направо и налево. Не использовать магию ускорения, так как она питается твоей жизненной силой.

― А можно сделать так, чтобы она питалась чем-то иным? — спросил Борисов.

Последний шанс на выживание — резко ускориться, но толку с него, если потом падаешь от истощения?

― Эта магия связана с твоим телом, как ее менять?

― Возможно, Ритуал Изменения…, - заметил Мариус.

― Возможно, — задумалась Ханнали. — Терять нашему команданте все равно уже нечего, метка проклятого богами и так стоит.

― Стоп, о чем идет речь?

― Темный и кровавый ритуал, для которого нужен будет доброволец, согласившийся отдать тебе тело, и маг, достаточно безумный, чтобы его провести. Ты получишь часть свойств чужого тела, возможно, с их помощью удастся сделать так, чтобы магия ускорения питалась магией, а не жизнью.

― Уверен, тело джинна с этим справится, — снова сложил ладони перед собой и поклонился Мариус.

― Ну и гнев богов на десерт, так как они считают возможность изменения тел своей прерогативой, — усмехнулась криво Ханнали. — Но тебе-то все равно.

Это да, подумал Борисов, но стоит ли усугублять? Не настолько все плохо и магия ускорения не настолько панацея, чтобы идти на такие крайние меры.

― Пока отложим. Попробуйте найти хоть что-нибудь, так как работать меньше сейчас точно не выйдет. Так, теперь самый насущный вопрос: портальная сеть и порталы в любую точку.

Ханнали пожала плечами, занялась очередной самокруткой.

― Все мои маги напряженно трудятся на благо Альбиона, команданте, — ответил Мариус.

― Почему Империя может открывать в любой точке широкие порталы, настолько широкие, что туда целые легионы проходят? — гневно спросил Борисов. — Почему этому не противодействуют?

― Империя давно и широко практикует подобное, и открытие широкого портала требует слаженной работы группы особо подготовленных магов.

― Мне нужна хотя бы одна такая группа!

― Она будет, команданте.

― И чтобы никто из имперцев не открыл портал у нас в тылу!

― Укажите место, где будет проходить ритуал, и я зачарую его особым образом, — спокойно отозвался Мариус.

― Ага, — прищурился Борисов. — Понятно.

Стало быть, вопрос больше к Ллеонилу, развертывание наблюдательной сети вокруг Хогвартса, чтобы имперцы не зашли в тыл. Возможно, какие-то группы быстрого реагирования на попытки открыть портал, привлечь Бутку.

― Армагеддон?

― Только, если падут магические защиты Хогвартса, но если они падут, то столица и без того будет уже разрушена, — с болью в голосе объяснил Мариус.

― Хорошо, тогда надо будет обсудить этот момент. И пара групп быстрого реагирования, чтобы прибывали на место открытия портала и тут же закрывали его или не давали открыть.

― Я сделаю все, что в моих силах и силах моей Гильдии, — поклонился Мариус.

Борисов кивнул и отправился на встречу с послом Хмидии.

― Его Величество, Анабель Вторая, королева Хмидии, передает свой решительный протест Аргусу Первому, королю Альбиона! — звонким, хорошо поставленным голосом провозгласил посол.

Был он красив, изящно одет, но при этом по лицу читалось: скользкий, аморальный и бессовестный тип, в общем,дипломат. Борисов не стал брать свиток королевы, показал жестом Квальво, чтобы тот отложил его в сторону.

― Передай своей королеве, а также королям и королевам Пронанса, Мосайка, Далиуса и Морании, что я приглашаю их в Хогвартс обсудить их претензии, разрешить споры, а также заключить союз о дружбе между нашими королевствами.

Борисов знал, что так не делается, кое в чем поднаторел в Халкегинии, но он специально пошел на нарушение. Не было времени возиться с каждым соседом отдельно, нужно было обработать всех пятерых разом. Не говоря уже о том, что пока они договорятся между собой, пока соберутся, пока согласуют сроки, пока приедут, пройдет месяц, а то и полгода, и все это время можно считать условным перемирием, а значит и продолжать кидать силы против Темной Империи.

Глава 20

Клан-чат руководства клана Пекло:

Пепел (лидер клана): Давай, Афигинея, рассказывай, чего ради нас посреди ночи сдернула?

Пламя (стратег клана): Чтобы мы все, значит, афигинели!

Скрудж Маквдак (казначей клана): Можно я пойду спать, вместо афигинивания?

***Пользователь Афигинея прикрепил видео***

Пепел: Мда. Не ожидал. Рассказывай.

Скрудж: и можно мне предысторию вкратце?

Афигинея: квесты на королеву и телохранство провалились, чисто охрана за экспу малую да бижу средней дерьмовости. Все по очереди, включая меня, подваливали к Филчу, бросались намеками, но так ничего и не получили. Затем пошел новый слух, что Валея — из «Ярости Небес» чего-то там насосала, а Имбаниэль из «Македонских» даже выбила квест.

Пламя: *причмокивает и шлет лучи любви Имбаниэль*

Пепел: Хорррош!

Афигинея: По заданию Пепла я тоже зашла с козырей, но тут вообще никакой реакции не было. В прошлые раз хотя бы бижу и круглики обещали, а тут глухо. Ни ответа, ни привета, и взгляд такой, словно Филч уже двадцать лет импотент. Тут неожиданно появился этот его сраный хомяк, еще подкрался так незаметно, сссскотина! Цоп! И нет подгузника.

Пламя: Спасибо от всего сердца, что не постеснялась показать нам этот интимный момент!

Афигинея: Я, признаться честно, запаниковала, попробовала накинуть броню, но этот хомяк и ее сожрал.

Скрудж: погодите. Ладно, броня, хотя у меня все равно сердце кровью облилось на этом моменте. Но адмы обещали, что подгузники будут неразрушимы и неуничтожимы, за исключением особых ситуаций, когда игроков будут предупреждать заранее, это раз, они должны выразить свое согласие, это два.

Пламя: да-да, как в тантрических церемониях посвящения у той же Кали.

Пепел: и в особых случаях. Пока что таких было только два — Лич на соседнем континенте, Амарике, и этот, как его, решивший в первожрецы Забавы пробиться. Датчанин? Неважно.

*** пользователь Афигинея прикрепил изображение***

Пепел: Мда. Не ожидал.

Пламя: Повторяешься, лид. И… Божественный Хомяк Жадности?! Серьезно?!

Скрудж: И правда — проблемка. Невелик да прожорлив. Такой всю казну сожрет и не подавится.

Пепел: Погодите, все равно налицо нарушение игрового процесса. Особые там условия или нет, но Афигинея должна была выразить согласие на 18+.

Афигинея: Вообще-то оно было. Когда мы квест на охрану принимали. Дворец Филча 18+.

Пепел: Мля. Все равно нарушение. Насилие?

Афигинея: да я бы скинула в видео, если бы оно было. Чего уж стесняться, если видели меня без подгузника?

Пламя: И теперь, как честные игроки, должны на тебе жениться!

Пепел: Хорош шутить, ты стратег — давай, стратегируй.

Пламя: Да ясно, что нас развели, как сопливых детишек. Сколько денег мы влили в войну, а, Скрудж?

Скрудж: Слишком много.

Пламя: И отдачи почти никакой, кроме ачивок там, экспы, но все это можно было взять и не ввязываясь в тухлые замесы. Королева потом? А будет ли Альбион потом? Ты же был там, лид, у Кворша, видел, что творили легионы. Какой-то новый уровень и уровень этот не наш. Такое ощущение, что новый стратег подъехал, как бы не сама Арнэль. Стало быть, войну не выиграть и нужно спрыгивать с этого Хогвартс-экспресса, в котором хомяки жрут подгузники.

Пепел: Все равно, считаю, что это нарушение. Ну и что, что дворец 18+? Что теперь, король для достоверности может нагибать и игроков, и трахать их без согласия? Так дело не пойдет. Видео есть, нужно писать жалобу, а если адмы уйдут в отказ, выложить в сети — скрыв, что это Афигинея, конечно же — и поднять шумиху.

Скрудж: Погодите, защита сокланов — дело нужное, но кто возместит убытки?

Пепел: Адмы.

Скрудж: Если они уйдут в отказ, а ведь формально все предупреждения и согласия на месте, то ничего никто не будет возмещать. Изменят локацию, прихлопнут Филча, уберут Хомяка и контент 18+, а нам ничего с того не перепадет.

Пламя: Дело говоришь. Но смотри, они, получается, вкатили сырой патч, недоработали с тем же дробовиком, а мы багу вскрыли — нам же должна быть награда?

Скрудж: Она не покроет издержек.

Пламя: Тогда предлагаю ограбить Хогвартс.

Пепел: Что?

Пламя: Изящная трехходовочка: делаем вид, что ничего не случилось, а сами вне Триэма собираем глав кланов и суем им видео. Не то, чтобы кого-то сильно волновало, что игровых аватаров могут трахнуть, но повод для возмущения есть, так? Указываем на расклад с Империей — этот танк не остановить, так что Хогвартсу скоро конец. Кооперируемся. Это вот первый ход.

Пламя: Второй ход: квест на охрану не разрываем, Филча не тревожим, стягиваем силы в Хогвартс, под предлогом сражения с Империей. В нужный момент с помощью группы охраны проникаем во дворец, грохаем Филча, грабим Хогвартс, уносим ноги. Империя захватывает Хогвартс, Альбион уничтожен, наша отрицательная репа с ним обнуляется. Мы при деньгах, ачивках и экспе.

Пепел: а третий ход?

Пламя: шлем видео с хомяком адмам, строчим жалобы — ровно перед атакой на Филча во дворце. Пока адмы нам откажут, мы уже толпой разграбим Хогвартс, может даже успеем короновать Клепопатру, хотя я не рассчитывал бы на это. Ограбили, адмы отказали, вброс видео на публику, оп, общественное мнение на нашей стороне, адмы утираются. Это вот третий ход. Если же адмы нам зашлют денег, ну, думаю, мы отказываться не будем, так что в любом случае мы в выигрыше.

Пепел: Молодец! Так и сделаем! Теперь давайте подумаем, кого можно привлечь в новый союз.

― Хватит, — вскинул руку Борисов.

Камни в защитных кольцах на пальцах неожиданно послали блик, ослепив на мгновение. Борисов моргнул несколько раз, наслаждаясь тишиной. Полуэльф Алютик в модных штанишках, туфлях с пряжками, камзоле и шапочке, с лютней в руках, терпеливо ждал.

― Поешь ты неплохо, — признал Борисов, — хотя не помешало бы добавить басов. Но репертуар!

― А что с ними не так? — высоким голосом спросил Алютик.

― С ними не так, что эти песни не годятся.

― Во дворце никто не жаловался, Ваше Величество. Вы не посещали мои выступления, но маркиз Пьятнамский, например, и герцогиня Альви, и граф Турнос мне аплодировали.

Борисов лишь растянул губы в понимающей улыбке. Красив, поет, песни под целевую аудиторию, тому, что близко знати, чего тут жаловаться?

― Я выступал с концертами в Пронансе и Морании, побывал даже в Эрдване! — не унимался Алютик.

― Мне нужны песни, которые поднимали бы простых людей в бой, — ответил Борисов. — Которые были бы понятны горожанам и крестьянам, тем, кто составляет основу и опору государства.

― Основа и опора государства — это знать! — вспыхнул эльф.

Борисов лишь усмехнулся еще раз, посмотрел внимательно на эльфа.

― Песни, которые бы вдохновляли людей и эльфов, гномов, полуросликов, троллей, всех-всех, трудиться на благо Альбиона.

― Никто никогда не писал таких песен!

― Значит, у тебя есть шанс стать первым и прославить свое имя в веках.

Эльф неожиданно смутился, Борисов ждал. Сзади появилась Мариэтта, прошептала в ухо.

― Он появился.

― Немедленно ко мне его! — оживился Борисов.

― Ваше Величество, — сказал Алютик, убавивший гонора «человека искусства». — Вы, очевидно, отлично представляете, о чем говорите. Не могли бы вы напеть мне хоть один пример.

― Раньше думай о Родине, а потом о себе, — тут же пропел Борисов.

Получилось без рифмы, но эльф что-то такое уловил, взглянул умоляюще.

― И даже тот поет о нашем небе, кто нашей Родины дорог не исходил, кто никогда под этим солнцем не был, но свет его по песням полюбил, — пропел еще Борисов.

Вышло опять же не совсем пение, но значения не имело. Алютик скомкал шапочку в руках.

― И песни, поднимающие людей в бой, — продолжил Борисов.

― У меня есть отличная баллада о рыцаре Кенинге! — оживился Алютик.

― Если она того же пошиба, что и остальные песни, то забудь, — припечатал Борисов.

Честно говоря, не сильно он верил в придворного менестреля. Холеный, красивый, явно пороха не нюхал, как ему писать боевые песни? Даже если напишет, будет какая-нибудь выхолощенная хрень, без энергии. Но не самому же перепевать «Вставай, страна огромная?»

― И гимн, — добавил он, вспомнив еще детали.

― Г-гимн? Но чем плоха моя баллада о рыцаре? — немного невпопад заметил Алютик.

― Слишком напыщеннаяу, — ответил вместо Борисова которейнджер, появляясь рядом с эльфом. — В обычных кабаках просят песни попроще.

― Чтобы они понимали в высоком искусстве! — вскинулся Алютик, хмыкнул высокомерно.

Борисов лишь вздохнул устало, и ведь только что говорил ему об основе и опорах государства!

― Значит так, — прихлопнул он ладонью. — Песни. Срок — неделю. Не справишься — вылетишь вон, из дворцовых менестрелей, да и из Альбиона тоже. Справишься — получишь титул и деньги, станешь главным по пропаганде. Ясно?

― Ясно, Ваше Величество, — ответил Алютик.

Поклоном он явно замаскировал гримасу и ответ сквозь зубы, но Борисова это уже не волновало. Задача поставлена, пусть рвет себе жопу и лютню. Не справится — конкурс на песни, победителя в придворные менестрели, хай все утрутся. С таким высокомерием войны не выиграть, да что там, недолго и до бунтов докатиться и оказаться поднятым на вилы.

― Докладывай, — сказал он рейнджеру, но тут же вскинул руку. — Стоп. Идем.

В подземелье было тихо и спокойно. Носился кругами Хомяк, поедая возрождающихся обитателей, и довольно похрюкивал, словно заправская свинья. После недавнего идиотского инцидента с очередной озабоченной магичкой из детей богов, Борисов спрятал Хомяка подальше от любопытных глаз. Козырь, конечно, но какой-то сомнительный — даже если сожрать все подгузники детей богов, они все равно останутся бессмертны.

― Вы же знауяете, кто тут бегаует, Ваше Вяуличество? — спросил рейнджер.

Уши его были прижаты, хвост нервно бил по ногам, шерсть топорщилась. Хомяк пронесся мимо, даже не повернув головы, только клыки сверкнули.

― Знаю, — мрачно ответил Борисов, — домашний питомец, который жрет лучше хозяев.

Жрет. Жрёт! Неожиданно детали одной головоломки сошлись, и Борисов рассмеялся облегченно.

― Идем! — хлопнул он по плечу рейнджера. — Познакомлю тебя с одним человеком.

― Он тут живет?

― Он вообще эксцентричен, но дело знает туго, — ответил Борисов, представляя себе М, сидящего на корточках на стуле. — Как и ты. Вместе вам предстоят великие дела!

Построить разведку и контрразведку, раскинуть сеть шпионов и создать спецслужбы, на благо Альбиона и самого Борисова. Чтобы всегда быть в курсе всего вокруг и не реагировать с опозданием.

― Идем, заодно расскажешь, как побывал в Храме Ночи.

Глава 21

Слуги вносили все новые и новые блюда, расставляли, подливали вина, уносили предыдущие. Свита Борисова не стеснялась, ела и пила, особенно выделялся Скрыник, не забывавший, впрочем, поглядывать по сторонам. Сам Фёдор Михайлович ел мало, по чуть-чуть отщипывал от каждого блюда, отдавая дань вежливости дому и хозяевам.

Хозяин, герцог Алуасский, седой и старый, тоже ел мало, выжидая. Внезапное появление Аргуса Первого вызвало в его замке переполох, сравнимый с вторжением врага. Женская половина, в лучших нарядах, сейчас усиленно строила глазки свите и самому Борисову. Расставленные вокруг зала гвардейцы бдили, маги увешивали замок заклинаниями, лучники следили за небом и дорогами.

Еще ничего не было решено, еще только предстояло встретиться — даже не со всеми этими Старцами и главами Лиг Убийц, а лишь их помощниками и представителями — но и это был уже прогресс. Просто не сбавлять паранойи и охраны, дожить и выжить. По отдельному распоряжению Борисова, незаметно переданному через Квальво, детям богов из группы охраны выделили отдельный стол. Почетный, самый почетный, но при этом все же отдельный и самый шумный, дабы меньше подслушивали.

Отношения с детьми богов в последнее время напоминали Борисову встречу двух людей, внешне вежливых, но при этом мечтающих вцепиться друг другу в глотку. Нет, были и те, кому он по-прежнему доверил бы спину, те же кланы «Алые Орлы» и «Дети Гондора», или Дагорату из «Светлого Пути», но вот в остальном. Вежливые улыбки и расшаркивания, с ножом за спиной и готовностью прыгнуть и вонзить этот нож в спину собеседника, едва тот отвернется.

Но так как легионы Темной Империи находились в дне пути от Хогвартса, приходилось улыбаться.

― Я слышал, герцог, что вы пострадали от набегов скальных троллей? — громко спросил Борисов.

― Увы, Ваше Величество, — вздохнул герцог печально. — Я лично выступил со своей гвардией, едва пришли новости, но они все равно успели сожрать три деревеньки, завалить шахту, из которой добывали железную руду и едва не взяли приступом городок Тамань.

― Королевству нужно железо, нужна сталь и оружие из нее, — веско заявил Борисов. — Пройдемте в ваш кабинет, герцог, и обсудим все там, не будем мешать людям веселиться.

Не бог весть какой предлог, но все же. Борисов предполагал предательство в рядах детей богов. Те, в свою очередь, обвинили Альбион в утечке информации, приведшей к разгрому под Кворшем. Пересравшись, сошлись на том, что виноваты убийцы, ведь как-то же они проникли в лагерь Альбиона? Борисов сделал вид, что согласился, но подозрения остались. Те крохи информации, что он успел ухватить в перерывах между делами и то, что рассказывали остальные, указывало — убийцы принципиально однозначны, делают только то, что нужно для выполнения контракта. Слив информации Темной Империи формально мог бы помочь им в выполнении их задачи, но по факту же — подозрения остались, как в анекдоте про ложечки.

Можно было не сомневаться, что дети богов думают примерно то же самое, только в отношении Борисова и Альбиона. Подставили, слили, предали, ударили в спину, лишь бы нажиться и не платить, и так далее. При всем том, что подобный образ мыслей был понятен и близок Борисову, он бы все же предпочел преданность, верность и честность. Пускай даже с прославляющими и хвалебными криками, сейчас летящими ему в спину.

Кабинет герцога был обставлен в тяжеловесном стиле. Массивные двери, мебель — не сдвинуть и тараном, толстые стены, полусумрак из-за окон-бойниц. Борисов бросил взгляд на Архина, тот кивнул и сосредоточенно начал вычерчивать топором прямо на паркете замысловатого червяка. Руну проклятия подслушивающих.

Джерольд Тарвини, герцог Алуасский, лишь посмотрел вопросительно, слегка приподняв седые брови, словно речь шла о совершеннейшем пустяке, а не о том, что гном портил паркет из темно-красного дерева, стоящего баснословных денег, да еще и не спросив разрешения хозяина замка.

― Мои искренние извинения, дорогой герцог, — приложил руку к сердцу Борисов, даже чуть поклонился, — но вопрос очень серьезный и иные меры предосторожности, помимо защиты вашего кабинета, могли насторожить моих врагов.

― Они настолько близко? — спросил Джерольд, раскрывая шкатулку. — Я могу пригласить своего чародея. Защиту мне делали лучшие мастера Пронанса, но это было давно, еще, когда мы жили с ними в мире.

Герцог извлек сигары, и Борисов не сдержал удивления. Помимо Ханнали с ее фейскими травками, вокруг не курил никто, и он уже решил было, что в Триэме просто нет табака. В старческом теле отсутствие такового переносилось легче, но теперь Борисов с удовольствием закурил. Из сейфа в стене герцог извлек две темные бутылки и налил красного вина, первым плеснув себе.

― Чародея приглашать не нужно, — отмахнулся Борисов, и уголек сигары прочертил красную линию в полумраке, — это тоже могло бы насторожить всех. Что вы думаете о Пронансе, герцог?

― Будет война, — незамедлительно ответил Тарвини. — Поэтому я не явился со своей армией под Кворш, я просто не мог оголить границы. По договору, заключенному еще моим прадедом с тогдашним королем Альбиона, герцогство Алуасское охраняет проходы к Серпску.

У Борисова даже глаз не дернулся, привык. Серпск или бывшая крепость Серп, один из четырех проходов через Троллий Хребет. Войска Темной Империи разлились по Альпаске, с противоположной стороны Хребта, не столько сражаясь, сколько блокируя города и крепости, не давая Альбиону перебрасывать там войска и подкрепления, и прикрывая себе тыл. Тот же Нордор, например, еще держался, но планируя операцию с фланговым ударом оттуда, Борисов исходил из того, что имперцев удастся отбросить или остановить при Кворше.

― Вы все сделали правильно, герцог, — заверил его Борисов и тут же переспросил. — Так говорите, будет война?

― Будет, поверьте моему опыту и интуиции, — качнул головой герцог. — Пронанс всегда точил зубы на земли Альбиона, еще в те времена, когда я сопливым оруженосцем бегал за рыцарем Калдуином в замке графа…

Он остановился, потом озадаченно развел руками.

― Надо же, имя забыл. До сих пор помню, как он выглядел, усищи такие…

― Герцог, — мягко перебил его Борисов, выдыхая немного дыма. — Поверьте, сейчас это неважно.

― Верю, Ваше Величество, — отозвался тот, — иначе вы не прибыли бы лично.

Борисов мысленно поморщился. Лично он прибыл по другой причине — из-за ограничений магии Призыва, которая так и оставалась у него пока слабенькой и неразвитой. Призыв Квакушки или Хомяка работал в пределах Альбиона, Лобзика — где угодно, так как тот, помимо магии призыва был связан с Борисовым еще и магией крови. Но призвать их он мог только к себе, не в какие-то заранее подготовленные места, и поэтому пришлось явиться лично.

― Так, где там она, — пошарил Борисов, доставая карту.

Ридер вместе с магами Мариуса соорудил новый, улучшенный пространственный карман, да еще и оформленный в виде отдельного предмета, который можно было просто носить в кармане. Или интегрировать в другие магические предметы, например в броню, таким образом, расширяя и дополняя свойства. Правда, стоило оно столько, что Левозуба чуть удар не хватил, да и Борисов озадаченно крякнул.

― Герцог, то, что вы сейчас услышите — будем знать только мы трое. Части плана будут известны исполнителям, но все вместе — только нам троим.

― Это честь для меня, Ваше Величество.

Борисов провел прямую линию от замка герцога до земель Альпаски, пояснил.

― Войска Альбиона пройдут вот так, мимо имперцев, блокирующих Серпск, и ударят в тыл легионам, которые будут штурмовать Хогвартс.

Заодно ни одна разведка их не обнаружит, добавил мысленно Борисов. Нет утечек информации — удар будет успешен, а дальше уж кто кого переможет в бою, но и на этот счет имелись задумки. Главное, суметь все же завязать этот бой, а не внезапную бойню с полным преимуществом имперцев.

― Простите, Ваше Величество…, - озадаченно и медленно начал говорить герцог.

― Дедаааа! — дверь в кабинет неожиданно открылась, внутрь просунулась голова одной из тех красоток, что сидели прямо напротив Борисова.

Голова ойкнула, увидев, наставленный на нее Лобзик.

― А ну кыш, вертихвостка! — рявкнул Джерольд таким могучим голосом, словно посылал войска в атаку. — Выпорю!

Развернулся к Борисову.

― Прошу прощения, Ваше Величество…

― Хватит извиняться, герцог, — отмахнулся Борисов. — Архин, запри дверь и подопри чем-нибудь, думаю, этого будет достаточно. Итак, вы хотели сказать, что не знаете, как провести войска там незаметно, да еще и не столкнувшись с троллями?

― Вы прочитали мои мысли, Ваше Величество.

― Явись, Хомяк, — небрежно бросил Борисов.

В следующее мгновение он понял, что защита замка и кабинета может среагировать не так, но было уже поздно: Хомяк явился. И немедленно вгрызся в ближайший стул.

― О! — понимающе воскликнул герцог.

― Один из магов из моей свиты задержится в замке, установит стационарный портал, — продолжил Борисов, — по которому будут переброшены войска. Затем им предстоит марш-бросок под Хребтом, но это уже не ваша забота, герцог. Ваша забота — не дать информации просочиться из замка, раз, обеспечить бесперебойную отправку войск в туннель, который будет начинаться прямо в вашем замке, два.

― Я уже давно хотел перестроить винный подвал, — спокойно кивнул герцог.

― Возможно, будут проблемы с Пронансом или вослед мне явятся убийцы, или дети богов начнут появляться в окрестностях, — заметил Борисов, — но информация не должна уйти из замка.

― Тогда надо скрыть правду в частичной правде. Я открыто начну работы в подвале и соседних помещениях, объявив, что вы поручили создать мне большой склад, с припасами, которые потребуются армии для штурма Пронанса.

Борисов мысленно поморщился. Идея была хороша, но публичность могла сорвать переговоры с соседями, на которые сам Борисов возлагал большие надежды.

― Лучше ничего не объявлять, закрыть и засекретить, чтобы потом кто-то из слуг, словно невзначай проболтался, — решил Борисов.

― Я так и сделаю, Ваше Величество, — поклонился герцог. — Будет прием и танцы в вашу честь.

― Я отбуду немедленно, — покачал головой Борисов. — Дела.

Хомяк дрожал и трясся, в предвкушении туннеля, который ему предстояло выжрать в кратчайшие сроки.

― Мои внучки будут разочарованы, но им это пойдет на пользу, — улыбнулся Тарвини.

― Ах да, и еще напишите в Хогвартс, кентавру Нагалопникусу, это мой новый министр иностранных дел, об опасности войны с Пронансом.

― Уже завтра письмо будет у вас на столе, — заверил его герцог.

Борисов понял, что они герцогом отлично поняли друг друга, и мысленно утер пот.

Глава 22

Борисов вздрогнул, вынырнул из забытья планов.

― Срочное послание, — с поклоном подала Мариэтта записку от М.

Борисов опять вздрогнул, так как раньше М посылал просто записки, доклады и советы, что делать, как вести линию шпионских дел в вопросе детей богов, чего ожидать от убийц. Рейнджер не подвел, даже временное перемирие с организациями убийц, на время переговоров, стало спасительным глотком воздуха, передышкой, о которой Борисов не смел и мечтать. Если бы не почти абсолютная защита дворца, охраняемого тремя верными служанками, он уже давно был бы мертв.

― Так, — крякнул он, раскрыв послание и пробежав глазами первые строки. — Задержись.

Мариэтта выпрямилась, застыла в позе ожидания. Борисов чуть покосился на нее, вздохнул. Мариэтта все еще была в костюме горничной, хотя ни она, ни ее сестры, давно уже не занимались ни уборкой, ни чем-то таким, на то во дворце имелся штат слуг. Пожалуй, стоило их наградить и дать… Борисов понял, что мысли его опять соскальзывают на другие дела, опережая действия.

Он взял перо и лист, быстро набросал записку.

― Ллеонилу.

Еще одна записка, ответ самому М, а через него и рейнджеру Д, раз уж теперь они работали в тесной связке. Вроде бы он перевез свою семью и котят в пожалованный дворец, Борисов не вникал, просто щедро наградил, как и обещал.

Еще одна записка.

― Дуболому, — бросил Борисов. — Потом пригласи ко мне Аврэля и Ханнали. Нет, вначале Верховного Мага Мариуса, потом Аврэля и Ханнали.

― Будет сделано, — поклонилась Мариэтта и исчезла.

Борисов позволил себе выдохнуть и откинуться в кресле. Выругался, стукнул кулаком, легче не стало. Заговор среди детей богов! Нет, он знал, что тот будет, но после разгрома Империи, когда начнется дележка власти, выбор, кто станет королевой, и там Борисов собирался сыграть на противоречиях, поссорить кланы между собой и просто помочь своим. Потери, но приемлемые.

Это же!

Дети богов регулярно удалялись к себе, на божественные планы, чтобы отдохнуть от смертного мира. Так гласила официальная версия. Борисов подозревал, что земляне, наигравшись, просто возвращаются домой. Домой! Из игры! И это означало, что он застрял в какой-то сраной игре, на потеху другим землянам! От одной мысли об этом у Борисова застилало глаза багровым, хотелось крушить, ломать и перебить к хуям всех детей богов, чтобы никто из них уже не смог возродиться.

Поэтому он старался реже думать об этом.

― Спокойствие, только спокойствие, — пробормотал он.

В общем, слежка за детьми богов и раскрытие их планов сильно осложнялись тем, что обо все важном они болтали у себя, куда не было хода шпионам М. Но он, сидя в подземелье, под надежной охраной Квакушки, продолжал собирать сведения, раскидывать сети и все-таки зацепил несколько важных обрывков разговоров.

Дети богов считали, что Аргус Первый их подставил и использовал, и собирались возместить убытки. Ударить в спину, когда легионы Империи начнут штурм Хогвартса, разграбить город и свалить, оставив альбионцев барахтаться. Не все кланы собирались предать, и сейчас М пытался выяснить, кому можно доверять, а кому нет. Тайна «утекла» и ее обсуждали уже одиночки, не связанные с кланами, как, собственно М и заполучил сведения.

Не такого ожидал Борисов и сейчас мысли его метались в поисках выхода.

― Команданте, — раздался голос Мариуса.

Джинн взмахнул рукой и сотворил столик с чаем и сладостями.

― Съешьте, вам станет легче, — посоветовал он.

Борисов выдохнул тяжело, ощущая, как дрожат руки от ярости и бессильной злобы, взял ближайший шарик чего-то сладкого. Несколько минут они ели и пили в тишине, затем Борисов все же не выдержал.

― Есть способ резко усилить Альбион?

― Есть, но он погубит Альбион, — спокойно ответил Мариус. — Вы уже, вероятно, заметили, Команданте, что когда вы одариваете титулами и наградами, ваши подданные становятся сильнее?

― Заметил, — кивнул Борисов. — Это же хорошо?

Собственно, это первое, что пришло ему в голову. Собрать войска, объявить всех гвардейцами, раздать титулов и наград, и тем самым совершить резкий скачок. Усиленной армией выбить детей богов из Хогвартса, сжечь божественную рощу, вышвырнуть их прочь из Альбиона, а затем развернуться и дать бой Империи. Усиление армии скомпенсирует потерю детей богов.

― Все хорошо в меру, — дипломатично ответил Мариус.

Он провел посохом Верховного Мага по воздуху, вычерчивая рисунок пирамиды.

― Пирамида власти устойчива, когда она пирамида, таким уж боги создали Триэм, — пояснил Мариус свой рисунок. — Если же вы начнете усиливать и увеличивать не по заслугам, то произойдет следующее.

Еще взмах посоха и основание пирамиды сжалось, и середина раздулась. Затем пирамида опрокинулась.

― То есть, только усилив основание, я смогу раздуть и вершину?

― Есть запасы, так называемый королевский резерв, складывающийся из деяний всего Альбиона, заслуг награждаемых, силы короля, — пояснил Мариус задумчиво, — и пока ваши действия не исчерпали резерв, пирамида власти будет стоять.

У Борисова мелькнула мысль, что, возможно, дети богов того и добиваются — чтобы он в панике кинулся становиться сильнее и тем самым сделал пирамиду неустойчивой. Фёдор Михайлович прогнал мысль прочь, такое потребовало бы слаженных деяний всех детей богов, их работы на единую, долгосрочную цель, чего у них не имелось. Подраться, пограбить, стать сильнее, развлечься — этим исчерпывались деяния четырех пятых всех детей богов.

― Ладно, такое не пойдет, — со вздохом сожаления признал Борисов. — Стать сильнее через бога?

― Это возможно, — признал Мариус. — Бог-покровитель страны насылает свои благословения, защищает страну, но вы же так и не выбрали бога для Альбиона, из-за метки, это раз, и процесс это не быстрый, это два. Тавос сотни лет покровительствовал Империи, прежде чем выбился в первую сотню и затем в Высший Пантеон.

Борисов засопел. Идея была понятна — ты делаешь бога сильнее, затем он делает сильнее твою страну. Но сотни лет?

― Ты знаешь про Хомяка и Бога Жадности, — сказал он, констатируя факт.

Мариус кивнул.

― Можно ли его, не знаю, как назвать, накормить что ли, до нужного состояния?

Хомяк жрал все, но особенно он любил магические вещи и заклинания. Несся к ним, пища и сверкая клыками, не замечая препятствий, которые тоже сжирал. Если бы не контроль Борисова над ним за счет магии Призыва, Хомяк бы уже сожрал башню Верховного, всю Гильдию, объел детей богов и, пожалуй, добрался бы до казны и големов-переносчиков в ней. Любовь Хомяка к золоту и драгоценным камням уступала лишь его любви к магии.

― Видишь ли…, - начал объяснять Борисов, но Мариус кивнул еще раз.

― Я понял, о чем вы, команданте, но нет, это не пойдет. Разве что мы скормим ему весь Альбион. Боги не могут питаться только материальным, — пустился он в свою очередь в объяснения, — им нужно и духовное, молитвы, поклонения, жертвы — в которых сплетается материальное и духовное, отдача части своей энергии богу, если так можно выразиться. Даже если мы всей Гильдией будем кидаться в Хомяка заклинаниями день и ночь, это не заменит поклонников.

― Плохо, — потер подбородок Борисов. — Очень плохо. Где же их взять?

― Не знаю, команданте, — развел руками Мариус. — Может, попробовать выстроить ему храм в Хогвартсе?

― Точно, — прищелкнул пальцами Борисов. — Исходный оставить под охраной, а новый построить. Пустить слухи, пропечатать в газетах и мне самому навестить тот храм пару раз.

― Богам нужно искреннее поклонение, — заметил Мариус с сомнением в голосе.

― Я не против, пусть верят искренне, — рассеянно отмахнулся Борисов, обдумывающий новый план.

Возможный будущий министр пропаганды и информации все еще обдумывал песни, да и срок в неделю не прошел. Усилием воли Борисов напомнил себе, что все это планы на годы, которых у него нет. Если он не отбросит Империю, не остановит детей богов, никаких годов, даже месяцев и недель у него не будет. Не Империя, так соседи сожрут — потому что, ну какие переговоры с тем, кто потерял столицу?

― Ладно, я сам этим займусь, спасибо за совет.

― Всегда рад помочь вам, Ваше Величество, — Мариус сложил руки в молитвенном жесте, пробормотал заклинание и исчез вместе со столиком.

Пришли Ханнали и Аврэль, но едва Борисов успел объяснить им наброски нового плана — проведение встречи с помощниками всяких там лиг убийц прямо в Хогвартсе, при посредничестве глав подпольного мира, как Мариус снова появился.

― Тысяча извинений, Ваше Величество, — витиевато-официально произнес он, — но со мной связался Верховный Маг Хмидии, чтобы испросить разрешения на открытие портала.

― Портала? Зачем?

― Чтобы переместить королеву Хмидии, Анабель Вторую, с дочерью, для проведения переговоров с вами, Ваше Величество, — пояснил Мариус.

Борисов потер лоб, ощущая недовольство собой. Блядь, как он мог забыть про магию и порталы, когда сам ими пользовался ежедневно? С каких хренов он решил, что королева поедет в карете со свитой? Стоп, нет, он же думал, что соберется с остальной пятеркой где-то в приграничном городке, на условно нейтральной территории. Думал, что у него будет время, пока пятерка договорится между собой. Чего эту Анабель вообще понесло сюда лично?

― Можно ожидать в ближайшее время посланий от других Верховных Магов, — заметил Мариус.

Борисов опять потер лоб. Ну конечно! Связались при помощи магии, договорились, прибыли. Если он и дальше продолжит так промахиваться, его точно сожрут! И главное, как не вовремя! Хотя… наверное, в этом и состоит замысел, не так ли? Трудно торговаться, когда под твоими стенами стоят легионы. Хм.

― Сообщи, что разрешение получено и остальным тоже давай разрешения. Мариэтта, мой парадный наряд и регалии, проведем официальную встречу.

― Мы пока займемся остальным, — сообщил Аврэль.

Встречи были скучными и однообразными, утомительными, короли и королевы подозрительными, их дети назойливыми, свиты шумными. Но наконец, все закончилось, и одновременно с этим Мариэтта принесла новое послание.

― Отлично, — оживился Борисов. — Собирайся, Квальво.

― Куда?

― Навестим одного твоего полусородича по имени Хрям Трям.

Глава 23

Борисов посмотрел на своих собеседников и опять ничего не увидел. Лица их оставались в тени, скрытые за масками и мощной магией. Сам он, наоборот, сидел открыто, свободно, словно и не находился в окружении тех, кто получил заказ на его убийство, и тех, кто нарушал законы Альбиона. Впрочем, стык королей подпольного мира Хогвартса и лиг убийц ничуть не удивлял Борисова — и те, и другие нарушали законы, занимались убийствами, так что симбиоз был неизбежен.

― Как только мы приняли заказ, он должен быть выполнен, — сказал один из собеседников.

Они даже представились, но Борисов и не пытался запоминать эти ложные прозвища.

― Этого требует наш кодекс чести, — продолжил собеседник.

― Вы же наемники и убийцы, какой еще кодекс, какая еще честь? — язвительно вопросил Борисов.

Окружения врагов он побаивался не сильно. Да, Хомяк сейчас занят важнейшим проектом, но есть еще Квакушка, есть Лобзик, есть магия ускорения. Хватит отбиться и свалить.

― Уж какая есть, — последовал спокойный ответ.

― То есть я не могу перекупить контракт?

― Нет.

― Предложить вам перебраться на территорию Альбиона?

― Нам и на нынешних местах неплохо.

― А если я перебью вас всех? — вопросил Борисов.

― Тогда, конечно, некому будет больше выполнять контракт, но не стоит обольщаться. Многие мечтали стереть нас с лица земли, но лишь пали сами.

― А если я убью Ангабора Первого?

Ответа не последовало, и Борисов вздохнул мысленно. Детская уловка, конечно, и он так и не узнал наверняка, Император ли заказчик или нет.

― Если я предложу вам контракт настолько крупный, что его исполнение займет все ваши силы?

Например, убить всех детей богов — раз они воскресают, то контракт не может же считаться выполненным?

― Вначале будет выполнен текущий контракт.

― Тогда зачем вы согласились на эту встречу?

И вот это был вопрос, наконец сломавший стену отчуждения.

― Ордена несут большие потери, но выполнение этого контракта теперь стало для нас вопросом чести. Если мы не убьем короля Альбиона, то возникнет вопрос — а за что погибли все наши братья? Заказчики потребуют выполнения взятых обязательств, и мы не сможем отступить. Наши братья будут гибнуть, ресурсы Альбиона истощаться, но однажды мы доберемся до вас.

Борисов мысленно усмехнулся. Правила запрещали им вступать в контакт, но раз уж рейнджеры Альбиона добрались до них сами, старцы вздрогнули. Ощутили угрозу не только кошелькам и орденам, но и своим жизням.

― Или я до вас, — кивнул Борисов.

― Тогда мы умрем, не потеряв лица.

Борисов задумался.

― Убить двойника?

― Не пойдет, вы же останетесь на троне.

― Стать одним из вас?

― Вы станете одним из нас, и затем глава Ордена прикажет вам покончить с собой.

― А если я сам стану главой Ордена?

― Короли не возглавляют лиги убийц.

― Ничего, я тайком, ночью, пока никто не видит, — ухмыльнулся Борисов. — Так что?

Ему не ответили, но это молчание было весьма красноречивым. Вполне логично, что существовал запрет на контракты на головы собратьев — глав, иначе хитрые заказчики, короли или дети богов, истребили бы ассасинов их же руками. Понятно, почему ему никто не говорит прямо — противоречит кодексу. Надо полагать, заказчикам это временное перемирие будет подано, как попытка убедить Аргуса Первого покончить с собой и не оттягивать неизбежное.

― А если я все же доберусь и уничтожу всех вас?

― Тогда мы умрем, не потеряв лица.

Борисов так и не понял, уловили ли они намек. Показательный ложный разгром, ассасины перебегают в Орден к Борисову, все довольны, процветают, возвращаются к своим занятиям, только уже под сенью короны Альбиона. Ладно, поняли или нет, наверняка все перескажут, а там уже эти старцы пусть чешут в своих старческих затылках.

Главное, что ему подсказали выход.

Более того, неожиданно подумал Борисов, став главой Ордена, я смогу лично встретиться со всеми этими Старцами и поболтать по-свойски. Узнать, кто заказчик, выдать пару контрактов на особо настырных врагов. Даже если орден убийц нужно будет сделать настоящим, тоже невелика проблема, просто тайная спецслужба, занимающаяся устранением врагов Альбиона, все формальности соблюдены и так далее.

― Что же, я рад, что мы поняли друг друга, — улыбнулся Борисов. — Надеюсь, мы больше не встретимся.

Его собеседники просто растворились в темноте и исчезли. Борисов, через Лобзик, ощущал их уход: какая-то маскировочная магия, совмещенная с телепортацией.

― Выходи, — позвал он, чуть повысив голос. — Поболтаем, не бойся.

― Я и так под виселицей хожу, чего мне бояться, — пробасил Трям Хрям, появляясь из темноты.

― Надеюсь, по понятиям не положено отказываться от любых предложений короля?

― Вообще, чиновникам и собакам-стражникам положено в рожу плевать, если схватили, — почесал кучерявую и немытую башку полурослик Трям. — Королю прямо гадить нельзя, а то он осерчает и всех перебьет.

― Не осерчаю, — усмехнулся Борисов. — Более того, есть шанс скостить и смыть часть своих грехов.

― На службу что ли идти? — недоверчиво отозвался Трям Хрям, сплюнул. — Лучше уж на виселицу. Службой грехов не смоешь.

― Смывать их надо будет привычной для вас жидкостью, кровью, — терпеливо объяснил Борисов. — Читать умеете?

― Дык.

Квальво, все беседу просидевший в стороночке, подал свиток. Хрям Трям цыкнул, смерив взглядом сородича, но ничего не сказал.

― Если решитесь, дайте знать, — сказал Борисов, поднимаясь.

― Ваше Величество, я…

Борисов бросил сердитый взгляд и Квальво заткнулся. Тоже мне, радетель чести выискался, сердито подумал Борисов. Похоже, не годился секретарь для шпионских игр, а жаль, деза от него проскакивала бы как намыленная, можно было бы многих надурить, провернуть массу дел. Впрочем, пусть, пусть трудится, честный секретарь тоже плюс, продолжал размышлять Борисов.

― Где это мы? — спросил он и тут же сориентировался.

В голове словно развернули карту. Район Слизерина, тупик Прядильщиков, самый бедный его конец. Впрочем, если срезать пару проулков, то можно выйти уже в Рэйвенкло, как раз к редакции «Вестника Хогвартса». Время еще было, встреча с пятеркой королей и королев должна была состояться только завтра утром, так что Борисов решил не терять времени зря.

― Вперед, — махнул он рукой.

В проулках никто не спешил пырнуть их ножом в спину, хотя общую опасность Борисов ощущал. Все как всегда, во времена опасности и бедствий, крысы активизировались и вели себя нагло, понимая, что властям не до них. Но с другой стороны, город был набит войсками, так что крысы не спешили кусаться.

Выбрались в Рэйвенкло, на проспект Строителей, чистенький, просторный.

― Ссстоять, — почти сразу же раздалось за их спинами.

Богато разодетая публика косилась, огибала их, кто-то показывал пальцем. На пороге одной из многочисленных лавок стоял, подпирая плечом косяк, хозяин — огромный орк — наблюдая за сценой, как патруль остановил двух бродяжек. Борисов мысленно признал промах, ведь одевался он для встречи с темными личностями, так что надо было вернуться во дворец, а не поддаваться спонтанному порыву.

― Совсем обнаглели, уже при свете дня лезут, — бросил кто-то.

Борисов, не спеша сдергивать капюшона, посмотрел на патрульных. Сержант, в годах, видавший виды, с длинными усищами, немного скрывающими шрам поперек лица. Двое подчиненных, здоровые лбы, явно знающие, как держаться за копья. Побить можно, но будет много шума и ненужного внимания.

― Я…, - Борисов начал распахивать накидку и тут же замер.

Сержант был быстр, очень быстр, несмотря на годы. Опыт, несомненно. Клинок застыл у горла Борисова, Квальво тоже замер, так как в лицо ему смотрело копье одного из подручных сержанта. Борисов все же закончил движение, чуть распахнув накидку. Сержант скосил глаза, увидел Лобзик и тут же глаза его широко распахнулись.

― Меч не убирать, — скомандовал Борисов, — взять нас под арест, отвести прочь с глаз.

― Сслушаюсь, — ответил сержант тихо, добавил еще тише, — Ваше Величество.

― Сержант Лиам Пятый, из стражи Хогвартса, — отрапортовал сержант, вытягиваясь. — Прошу прощения, не признал…

― В этом весь смысл, — перебил его Борисов. — Благодарю за службу, сержант. Держите глаза открытыми, возможно, скоро начнутся беспорядки, понимаете?

Сержант набрал полную грудь воздуха, чтобы гаркнуть, но тут же сдулся, прошептал.

― Понимаю.

Конечно, Ллеонил был в курсе, должен был принять все меры предосторожности, но втайне. Если же вот так предупредить одного из служак, то слух распространится быстрее, отнесутся к нему лучше и самое главное: будет замаскирована причина, по которой Борисов бродит по улицам, переодевшись нищим.

― Всем молчать о встрече, ничего не было, понимаете?

― Понимаю! — отозвался сержант, сжимая крепкий кулачище.

Впрочем, его подручные лишь пожирали верноподданно глазами Борисова, так что тут, похоже, все было в порядке. Неделю секрет продержится, а больше и не надо, там уже все решится с битвой за Хогвартс.

― Почему пятый? — неожиданно спросил Борисов.

― Папаша мой, да примет его душу Тавос, — смутился сержант, — всех сыновей называл Лиамами, а чтобы различать присваивал номера. Заодно счету нас учил с детства. Он-то маленько не в себе был, после того, как его один из детей богов шипастой булавойстукнул, но все же соображал.

Борисов лишь усмехнулся коротко, кивнул и уже собирался продолжить движение, когда Лиам заметил.

― По распоряжению мэра Ллеонила меры безопасности усилены, патрули повсюду, вас так и будут останавливать без конца.

Борисов остановился — опять сержант был прав. Кивнул Квальво, черкнул короткую записку, отдал сержанту:

― Надумаете послужить Альбиону, приходите во дворец, отдайте записку.

Просто сообщение для М обратить внимание, ничего особенного.

― Так что, переоденемся? — спросил Квальво.

― Ничего, и так проберемся, — ответил Борисов, которого разобрал внезапный азарт. — Поболтаем с редактором, а оттуда уже отбудем порталом во дворец.

В конце концов, подумал Борисов, надвигая капюшон, чем я хуже Гарун-аль-Рашида?

Глава 24

― Это было безответственно, — ворчала Ханнали, осыпая Борисова пыльцой фей и искрами. — И глупо. Пригласил бы его во дворец, этот редактор примчался бы на полусогнутых.

Борисов оглянулся, но охрана из числа детей богов торчала за дверью. Сработал кристалл связи, донесся голос Венсана.

― Ваше Величество, легионы Империи ночью совершили марш-бросок и разбили лагерь под Хогвартсом!

Борисов дернул щекой. Ему казалось, что у него есть еще день, как раз хватило бы озадачить пятерку королей и королев своими предложениями, да вежливо выпроводить их по домам. Впрочем, даже такой вариант развития событий был предусмотрен.

― Сообщения всем по плану 3, - бросил он Мариэтте, появившейся за спиной.

Затем он обратился к Венсану.

― Куда смотрела разведка и патрули? — спросил он.

― Все тайно вырезаны, применена сильнейшая маскирующая магия, — в голосе Венсана слышалось искреннее смущение и раскаяние.

А остальные промолчали, потому что еще не пришло время, подумал Борисов и мысль эта была нерадостной. Так мог и весь план сорваться. Понятно, почему не пошли на штурм с ходу — защита Хогвартса еще работала. Понятно, чего ждут — укрепляют свои защиты и прощупывают окрестности.

И… имперцы опять обошли планы Борисова, плохо, плохо, очень плохо!

― Надеюсь, армия готова к обороне? — мрачно спросил он.

― Прикажите, Ваше Величество, и я…

― Никаких нападений на лагеря легионов! Одни уже напали, — проворчал Борисов, смягчая тон. — Держать оборону, держать! Хоть зубами за камни, но продержаться до завтра!

― Да я…

Но Борисов уже деактивировал кристалл, выдохнул тяжело. Если легионы пойдут на штурм и возьмут Хогвартс сегодня, то неловко выйдет. Впрочем, нет худа без добра, Империя под стенами Хогвартса могла ускорить переговоры и отправку соседних правителей обратно. В принципе, Борисову от них практически ничего не требовалось, кроме временного перемирия, чтобы не лезли пока — в общем, как с орденами убийц, только на ином, официальном уровне.

Но и снимать штаны и нагибаться из-за тяжелого положения тоже было как-то не резонно.

Встреча проходила в Королевском Зале, маги, прибывшие извне, уже поколдовали там, проверяя, не замыслили ли альбионцы нехорошее. В свою очередь Абисмаль, помощник Мариуса, проконтролировал, чтобы гости не наколдовали чего-то вредного. Были у Борисова нехорошие мысли в сторону этого Абисмаля, ведь тот промедлил при Кворше, дал имперцам ударить прямо в центр войска Альбиона, но мысли эти он пока придержал при себе. Во-первых, не годилось вмешиваться в работу соратников — раз уж поручил, во-вторых, вытекающее из первого, спрашивать — так с Мариуса, и в-третьих, тут вначале следовало поработать подручным М.

С собой Борисов прихватил Архина и Ханнали.

Остальные тоже поступили схожим образом, прихватили с собой магов, бойцов и советников, по два на каждого правителя. Только королева Хмидии, Анабель Вторая, огромная, жирная даже, словно задыхающаяся в одежде, прихватила дочь, принцессу Пинки. Имя было необычным, выбивающемся из общего ряда, и Борисов, присмотревшись, решил, что Анабель согрешила с кем-то неземным. На фоне мамы дочка выглядела бледно-розовой, тощей тростиночкой, которая того и гляди грохнется в обморок. Судя по некоторым признакам, мама натаскивала дочку в дипломатии или использовала в качестве доверенного секретаря.

― Признаться, я был удивлен приглашением, да еще и переданным через посла соседнего королевства, — заговорил король Пронанса, Людо Третий, без всяких церемоний.

Лицо его было в пятнах, словно от оспы, волосы странно-пегого цвета и глаза с вертикальными зрачками. Речь его звучала рычаще, казалось того и гляди залает.

― Не в том положении Альбион, чтобы так нагло оскорблять своих соседей, — продолжал Людо.

Король Мосайка, Бергиненц Первый, молодой еще, в сущности, парнишка, кивал в такт словам Людо, смотрел на него с восхищением. Старый Аргус явно пришелся ему не по вкусу, возможно из-за того, что наставник или советник Бергиненца был таким же старым и постоянно что-то нашептывал ему в ухо.

Королева Далиуса, Валанко Мидиарт, дама средних лет, во внешности которой было нечто рыбье (Далиус занимал треть берегов Акварио, крупнейшего озера на материке, и в озере этом жили русалы), смотрела, не моргая, пучила глаза. Помощница периодически брызгала на нее, то ли духами, то ли водой для увлажнения.

― Внимание притягивает, интересничает, — шепнула Ханнали, — могла бы и магией все исправить.

Борисов был такого же мнения и строить глазки Валанко не собирался. Король Морании, Альбего Сорера Карлиус Третий, самый пожилой из всех, был, пожалуй, ровесником Филча. Территории его соприкасались с Альбионом лишь краешком, и чувствовалось, что Альбего утомлен и прибыл, скорее из-за опасений насчет Империи и желания поддержать союз пяти перед лицом ее неминуемого разгрома Альбиона. Не то, чтобы он был союзником, но давление лет, отсутствие юношеского задора, нежелание затевать войну — все это было плюсами в пользу Альбиона и Борисова.

― На войне не до расшаркиваний, — бросил Борисов.

Похоже, попал в тон, верно угадал насчет характера.

― Теперь вы собираетесь втянуть нас в войну с Империей? — звонким, ломающимся голосом воскликнул Бергиненц, отпихнув рукой потянувшегося к уху советника.

― Я не собирался вас никуда втягивать, — нейтрально ответил Борисов. — Но когда прекрасная королева Анабель (та приосанилась и улыбнулась, отчего подбородки заколыхались) прислала мне ноту, я подумал — почему бы не обсудить наши разногласия? Признаться честно, я немного удивлен стремительностью решений и прибытия, но также и восхищен вашей скоростью. Теперь я не сомневаюсь, что мы сумеем быстро решить все вопросы и расстанемся добрыми друзьями.

Немного лести, проверки реакций. Знают про легионы под стенами Хогвартса, ну тут трудно было бы не заметить, пожалуй. Лесть съели, Анабель стреляет глазками. Представив секс с этой жирной тушей, Борисов мысленно содрогнулся. Тоже, конечно, выход, переспать во имя Альбиона, потереть жабры Валанко, уже двое из пяти, с Альбего договориться, сунув кусок земли и куш, а Пронансу и Людо дать понюхать бронированного кулака, затянутого в перчатку.

Но как-то не хотелось Борисову прибегать к такому решению.

― Заключать соглашения с тем, кто вскоре падет под мощью Империи? — прорычал Людо.

― Вы можете остаться и посмотреть, как я разгромлю Империю, — растянул губы в улыбке Борисов.

Он не врал, и часть правителей это ощутила, не магией, конечно, дипломатическим чутьем, опытом и интуицией. Дочь Анабель что-то быстро писала, подсовывала маме листы.

― Ведь ради этого же все, правда? — выстрелил наугад Борисов и ощутил, что попал. — Посмотреть, в каком состоянии Альбион, урвать куски, когда Империя уничтожит меня и мое королевство?

― Враг Императора — это серьезно, — подал голос Альбего, не слишком громкий, но уверенный. — Империи тысяча лет, и за ее историю немало противников становились личными Врагами Императоров. Ни один из них не выжил. Они были убиты, земли их преданы разорению или разграблены соседями, как это случилось с Беркией, и память осталась только в исторических хрониках. Если вам дороги ваши поданные, то отдайте свои земли нам и они выживут. Империя восстановит границу по Тролльему Хребту и прекратит кровавое нашествие.

Подданные Борисову были дороги, но именно в качестве его подданных, а не чьих-то чужих. В то же время, окончательно стала понятна поспешность сбора соседних правителей — с Империей не особо договоришься, но в то же время не-Врагов Ангабор трогать не будет.

― Мы даже можем предоставить вам убежище, — колыхнула телесами Анабель, — разумеется, втайне, чтобы Империя не прознала.

Борисову сразу представился комфортабельно обставленный подвал, где эта жирная туша будет иметь его и уходить. Он, конечно, ценил жизнь, очень ценил, и жаждал бессмертия превыше всего, но… сидение в подвале из милости Анабель точно не приблизило бы его к бессмертию и изрядно сократило жизнь.

― Предлагаю вам всем войти в состав Альбиона на очень выгодных условиях, — проявил ответную наглость Борисов. — Второй раз я такого предложения делать не буду.

Чего стесняться, если его уже поделили, как дичь на охоте, и приготовились разрезать и зажарить. Странно даже, что соседи к Императору на поклон не пошли. Или пошли? Или побоялись, что Ангабор прямо скажет, мол, Альбион мой, и тогда придется утереться и сидеть, молча в тряпочку?

― Да вы наглец! — воскликнула Валанко, причем непонятно было, возмущается она или восхищается.

― Беру пример с соседей, — ответил Борисов. — Я-то думал, у нас лишь мелкие пограничные разногласия, а вы уже Альбион на части поделили!

― Как король вы должны думать в первую очередь о королевстве и подданных! — твердо заявил Альбего. — Даже дети богов уже вас не спасут!

В его словах имелся резон, для внешних наблюдателей Альбион, пожалуй, выглядел обреченным. Борисов заколебался на мгновение — сказать, не сказать? — но затем решил не говорить. Слишком многое поставлено на карту, чтобы рисковать даже такой возможностью утечки информации.

― Причем тут дети богов?

― У вас даже охрана из них, — указал Альбего, — такое бывало уже неоднократно. Короли уповали на детей богов, их силу, им казалось, что бессмертные станут надежной защитой, но выходило все наоборот. Мы вынуждены мириться с детьми богов, но приближать их к себе опрометчиво и глупо. И король, совершивший такой поступок, пытается уверить нас, что способен разбить Империю?

― Способен! — прорычал Борисов. — Я еще не сдался, Альбион еще не разгромлен и Хогвартс не взят!

― Когда он будет взят, окажется уже поздно, — резонно указал Альбего, — наши войска должны стоять на землях Альбиона, чтобы Империя их не тронула.

― Да вы…, - но Борисов остановился, услышав какой-то шум снаружи.

Зал был зачарован, так что или звуки снаружи были очень громкими, или…

Дверь в зал рухнула, оглушающей волной прокатился звон мечей и грохот магии. Один из стражников повернулся, скалясь наполовину срубленным лицом, и выкрикнул отчаянно.

― Измена!

После чего упал мертвый, а в зал хлынули дети богов.

Глава 25

Сквозь волну нападающих Борисов увидел лежащую Мари, проткнутую в десяти местах, смятую магией, и волна ярости ударила ему в голову.

― Ко мне, гвардейцы!! — взревел он могучим басом, швыряя державу в нападающих.

Уклонился от молнии, амулеты поглотили еще один удар, Борисов запрыгнул прямо на стол.

― В атаку!! — заорал Борисов. — Живых не оставлять!

Скипетр опустился и размозжил голову ближайшему из детей богов, Лобзик выплюнул заряд картечи, отбросившей еще двоих. Борисов дернул было скипетр, но тот так и остался торчать, застрял в черепе. Скальпель очертил дугу, оказался отбит, два амулета на груди Борисова вспыхнули и сгорели, а его самого отбросило к стене.

― Прошу прощения, — прошелестела Мариэтта, подхватывая Борисова в полете.

Вид у нее был оглушенный, смятый, и Борисов скомандовал.

― Собраться! Все потом! Сейчас — спасайте остальных!

Дети богов уже рубили Анабель, кромсали ее на куски, словно разделывали лося и рвали с королевы украшения. Людо, выхватив огромный меч, рубил и махал, два мага его помогали, прикрывали щитами. Валанко что-то пищала в ультразвуковом диапазоне, Бергиненц прикрывал ее, энергично размахивая мечом. Его советник лежал, ухватившись за грудь, из которой торчало два арбалетных болта.

― А ну подходите, бляди! — заорал Борисов, прыгая вперед.

Хомяк был занят наиважнейшим делом, грыз туннели вокруг лагерей легионов, Квакушка здесь раздавила бы всех, так что Борисов применил единственный доступный ему актив — самого себя. Рванул вперед с ускорением, и залпы болтов и заклинаний промчались мимо, ударили куда-то в стену. Скальпель тут же вспорол бок ближайшему, разваливая кольчугу, словно бумагу, Лобзик разнес голову другому, забывшему закрыть забрало шлема.

Но этот прыжок вперед мог лишь отсрочить неизбежное, так как дети богов лезли и лезли в дверь, словно внезапно посреди дворца появился храм возрождения. Из дверей доносился грохот и треск, слышны были выкрики, проклятия и заклинания, визг и хохот.

― Ко мне, гвардейцы! — снова заорал Борисов. — Ко мне!

― Дайте места для драки! — раздался сбоку выкрик Архина. — Хверрщщазз арррррргаррррррикэн!

Голос в голове неожиданно шепнул Борисову, что это проклятие зрения, а жжение в груди — от сгоревшего амулета — подтвердило, что оно сработало. Борисов вскинул Лобзик, начал садить по площади, быстро оглянулся. Мариэтта уже собрала уцелевших — из королей и королев уцелели все, даже изрубленная Анабель, но Альбего, Бергиненц и Валанко оказались ранены, а их свита убита — в углу, прикрывала собой, то и дело стреляя из небольшого арбалета и кидая ножи.

Мари появилась снова, вместе с Ханнали.

― ПРЕДАВАТЬ СВОИХ?!! — разъярилась фея.

― Команданте, отходим, — потянул его Архин.

Несмотря на проклятие зрения, дети богов отмахивались, да еще как. Гнома уже задели несколько раз, подрубили руку и ногу, да и самого Борисова достали несколько раз магией, только броня и амулеты спасли. Ханнали выросла резко, рывком, до двух метров, и теперь ее красные глаза, когти и клыки действительно внушали ужас.

Проклятие спадало, и среди детей богов раздавались встревоженные возгласы.

― ВЗРЫВ ПЫЛЬЦЫ!!!

И Ханнали взорвалась, превратившись в облако пыльцы, которое молниеносно устремилось к детям богов, после чего взорвалось. На пол шмякнулось тельце, бьющееся в предсмертных судорогах, и Борисов торопливо подобрал его. Взрыв расширялся, выжигая все вокруг, и амулеты на груди Борисова лопались один за другим, не в силах остановить это расширение.

― Проклятие, Мариэтта, Мария — уносите всех отсюда! Это приказ! — гаркнул Борисов.

Спасти королей, самим сломать стену и тоже спастись, чем не план? Мариэтта и Мария поколебались мгновение, но выполнили приказ, и Борисов развернулся к Архину, собираясь предложить ему применить проклятие мягкого камня.

Не успел.

― Кровью своей, магией и жизнью, призываю защитника! — провозгласил Архин, роняя капли крови в круг.

В другое время Борисов восхитился бы, ведь гном на полу моментально, своими топорами, вычертил идеальный круг, с вписанным в него квадратом, еще кругом, треугольником и звездой. Круг вспыхнул и там появилась фигура, которую тут же захлестнуло огнем.

― Проклинай стену! — Борисов ухватил гнома за плечо, отдернул руку от раскалившейся кольчуги.

― Магия… на нуле…, - прохрипел Архин.

Его шатало и покачивало, все раны, словно раскрылись шире, начали кровоточить сильнее. Из пламени выскочили двое детей богов, огромных, в бронях и шлемах, с секирами в руках. Выстрел Лобзика оказался парирован, донесся гулкий смех, секира вспыхнула, парируя удар, и Скальпель сломался.

Борисов двинул телом, отпихивая Архина за спину и чуть наклонился, глядя исподлобья.

― Хо…

Но договорить он не успел. Из пламени вылетел кнут, захлестнул ближайшего гиганта за горло, и Борисов тут же рванул влево, вкладывая в движение всю магию скорости, какую только мог. Второй гигант как раз повернулся к собрату, затем назад, и проморгал начало движения. Борисов оказался у него за спиной, всадил двойной заряд из Лобзика в промежуток между броней и шеей, тут же ударил еще, сбивая шлем, и снова выстрелил, прямо в затылок, разнося череп.

― Ням, — облизнулась баронесса Палмер, появляясь из огня и слизывая кусочек мозга, прилетевший ей прямо на губы. — А ты знаешь, Арги, как порадовать женщину.

Кнут вспыхнул и второй гигант пал, тоже лишившись головы. Лишние детали одежды баронессы Палмер сгорели и сейчас она стояла в первозданной красоте, поигрывая кнутом. К красоте добавлялись маленькие рожки на голове, хвостик сзади, копытца на подошве.

― Ты точно вызывал защитника? — озадаченно спросил Борисов у Архина.

Тот не отвечал, так как пребывал без сознания.

― Еще какого, Арги, — ответила вместо него Палмер.

― Арги?!

― После того, что между нами было, почти что на глазах у твоей невесты, какие могут быть между нами церемонии? — баронесса облизнула полные губы, чуть выпятила грудь. — И да, он вызывал защитника.

― А явилась ты. Я должен был догадаться, — пробормотал Борисов, следя за Палмер.

Разврат, похоть и сладострастие. А муж ее, стало быть, пострадал за свои анти-демонические взгляды.

― Никто еще не догадался, а явилась я в таком виде, — последовал жест руками, очерчивающий тело, — дабы не тратить время на объяснения. Тебе нужен защитник, о да, Арги. Легионы штурмуют стены Хогвартса, дети богов грабят твою столицу, а окрестные короли мечтают поделить твои земли и готовят войска, чтобы ударить тебе в спину. Все Ордена Убийц охотятся за тобой.

― Я в курсе, — бросил Борисов.

Непонятно было, почему не возвращаются Мариэтта и Мария, и поэтому Борисов не отпускал Лобзика, продолжал следить за… полудемоницей?

― Скажи слово, подпиши контракт, открой дорогу, и орды демонов защитят тебя, сокрушат всех твоих врагов!

― А потом сожрут всех вокруг.

― Они сожрут твоих врагов.

Блудливая улыбка гуляла на губах Палмер, и она подходила, шажок за шажком, виляя бедрами. Копытца выступали в роли туфель на каблуке, удлиняли ноги визуально, хвостик якобы прикрывал промежность, на самом деле лишь привлекая к ней внимание.

― Детей богов, Империю, соседние королевства, всех, на кого ты укажешь, — продолжала Палмер свое соблазнение, — и тебе даже не придется за это платить!

― Почему это еще? — Борисов отодвинулся, не открывая взгляда от собеседницы.

― Ты и так проклят, зачем нам твоя душа, если мы не сможем ее утащить? А то, что за тебя заплатят другие… разве не так ты действовал всю свою жизнь? Ты и без того наш, ну же, Арги, давай, капля крови, одна подпись и все твои проблемы будут решены!

― И я останусь тут один посреди сожранного демонами мира? А когда вы его сожрете, то пропадет и моя метка, и вы и меня утащите?

― Даже Королю Демонов не под силу сожрать всех богов, — Палмер была уже близко.

От нее веяло жаром, страстью, похотью, готовностью отдаться. Готовностью служить, достаточно будет Борисову щелкнуть пальцами.

― Что же твой муж твоих рогов не заметил? — попытался он перевести тему.

― Заметил и тут же разорался, старый дурак, об опасности демонов, — хихикнула Палмер. — Они дали мне красоту, вечно юное тело, ну а рожки, знаешь, за них очень удобно держаться.

Она развернулась и нагнулась, встала в нужную позу, заодно демонстрируя Борисову влажную, манящую промежность. Налитые груди чуть качнулись, словно призывая их потискать. Действия свои Палмер явно подкрепляла какой-то магией, так как Борисов с трудом сдерживал позывы плоти, желание овладеть ей.

― Они выполнят и твои желания, а платить будут другие. Ты хочешь бессмертия? Оно будет!

Палмер придвинулась уже совсем близко, и Борисов вскинул руку с Лобзиком. Дробовик воткнулся в рот баронессе, кажется, даже сломал там пару зубов, но Палмер лишь застонала. Начала двигать ртом, засосала оба ствола, и до Борисова донеслось эхо возмущенного вопля Лобзика.

― Мы защитим тебя, не сомневайся, — каким-то чудом внятно произнесла Палмер, продолжая сосать дробовик.

Она опустилась на колени, руки ее тискали груди, щипали соски. Палмер призывно смотрела снизу вверх, молчаливо умоляя овладеть ей.

― Я буду твоей рабыней, — продолжала она, — можешь делать со мной все, что хочешь, это аванс перед заключением контракта.

― Всё, что хочу? — задумчиво переспросил Борисов.

― Да, всё, — страстно простонала Палмер. — Клянусь своим хвостом!

Борисов хотел разнести ей голову, но в последнюю секунду сдержался. Пускай демонам нет сюда хода, но кто знает? Убийство посла явно их разозлит, и в нынешнем положении точно не стоило плодить врагов.

― Тогда проваливай обратно к демонам!

Пол под Палмер раскалился, вспыхнул и она провалилась в него, едва не утянув ртом Лобзик.

― Надумаешь — позови, — донеслось напоследок, и по полу прокатился кристалл связи, в глубине которого светился багровый огонь.

Огонь впереди сразу же начал спадать, зашевелился и застонал Архин, а рядом с Борисовым появилась Мариэтта.

― Мы не могли пробиться к вам, Ваше Величество! — воскликнула она. — Что случилось?

― Да так, — неохотно ответил Борисов, пряча возмущенно плюющийся Лобзик и подбирая кристалл с багровым огнем внутри, — заходила тут одна знакомая, поболтали за жизнь.

Глава 26

― Что это?

― Форум игры.

― Разрывающийся от сообщений о «ивенте в Хоге»! Какого чёрта?! Почему Филч не только до сих пор жив, но еще и заключил союз с лигами убийц?! Было же приказано — держать ситуацию на особом контроле!

― Мы держали. Защита в рамках игровых процессов, к тому же сами игроки защищали Филча, вот логи…

― Почему ничего не предприняли?!

― Дальнейшее усиление убийц привело бы к реакции генератора баланса! Вместо этого мы усилили империю и ненависть Императора, перебросили саму Арнэль, увязав это…

― Дальше!

― Как видите, Империя разгромила Альбион, еще немного и был бы взят Хогвартс, а сама страна поделена между соседями. Аргус Первый или пал бы на поле боя, или оказался бы схвачен и выдан Императору.

― Или сбежал бы.

― Или сбежал бы, но без ресурсов своего королевства не смог бы противостоять убийцам!

― Ему и не надо им противостоять!!! У них союз!!! Вы там совсем ебанулись что ли?! Было сказано — убить! Ненависть в максимум! Какого хуя?!! Молчать! У тебя там админы в отделе или криворукие ебланы из жопы мира?! С одной неписью сраной справиться не можете, и вот он итог, полюбуйся!

― Форум всегда гудит во время масштабных событий. Ну, побили игроков, что такого? Не первый раз им дают мзды во время попыток переворота.

― Не первый расссс, да? Откуда взялись эти отряды по всему Хогвартсу, да еще и с каким-то там деревом во главе, а? Почему убийцы и уголовники работают заодно с Филчем?

― Зато игроки чуть не сделали за нас всю работу, сумели проникнуть во дворец, почти убили Филча!

― Почти!!! Почти не считается!!! Что будет завтра? Он разобьет Империю?!! Молчать! На, полюбуйся!!

― Ого!

― Как?! Как, блядь, это вообще возможно стало?!

― Тэкс, игроки давали согласие, ага, божественный хомяк, особая абилка, нет, ну тут все в рамках игрового процесса.

― Ах, в рамках. Вот ты знаешь, в рамках рабочего процесса, я окажусь в роли героини этого ролика. Начальство удалит с меня одежду, вставит воронку в жопу и засыплет через нее полведра иголок, а потом зальет скипидаром, выебет и высушит! Насилие в игре с удалением подгузника! Начальство поимеет меня, потом я поимею вас, а потом еще и спущу пиар-отдел, который полным составом поимеет вас еще раз и подвесит за яйца. Потому что такой пиар-катастрофы игра не переживет!

― Шеф, ну а у нас что, юристы закончились? Вот они соглашения…

― Срать общественному мнению на соглашения. Мы обещали, а теперь выясняется, что в игре можно насиловать без согласия.

― Дайте им компенсацию, ведь они не просто так прислали видео?

― Компенсацию мы дадим и вам… нам всем, чувствую, еще предстоит постоять на коленях, высасывая прощение. Немедленно решите проблему Филча.

― Но генератор баланса…

― Немедленно. Отключите генератор.

― Игра упадет! Мы не может заблокировать регион, там легионы империи под стенами Хогвартса, там Арнэль, а квесты с ней глобальные — это надо блокировать материк. Шеф!

― Что за блядские отмазки? Игровой процесс вам не дает? А какого хуя он дает вот это, насилие над игроками?! Хоть что-то вы можете?

― Так, стоп, шеф. Ага, вот оно. Метка «Проклятый богами». Придется, правда, немного поколдовать, мы такого еще ни разу не объявляли, но уже завтра…

― Бегом!!! Иначе завтра нас здесь уже не будет!!! Ни меня, ни тебя, ни всего вашего отдела!!!

Борисов, прихрамывая, подошел к груде тел. Придворные, прислуга, охрана дворца, гвардейцы. Тела детей богов уже исчезли, но и без них груда напоминала сцену со скотобойни. Под ногами хлюпало и чавкало, несколько гвардейцев оттаскивали тела в сторону, складывали у стены.

― Выпейте, Ваше Величество, — поддержал его под руку Мариус, протягивая склянку.

Зелье пахло травой, но перебить привкуса крови во рту все равно не смогло.

― Воспользовавшись доступом во дворец, дети богов применили мощное, заранее подготовленное заклинание, скрывшее их активность и слегка оглушившее системы защиты дворца, — тихо говорил Мариус. — Затем они установили портал, по которому к ним прибыло подкрепление, и атаковали внезапно всех.

Борисов кивнул. Становилось понятно, почему верные охранницы-служанки не среагировали. И не скажешь ничего, сам дурак. Дал доступ. Некого винить.

― Барон Альтуанский пробился к порталу и закрыл его своим телом, — продолжал Мариус.

Из груды тел как раз вытаскивали Скрыника. Изрубленного, разорванного, так и не отрастившего обратно рог, потерянный при Кворше. Борисов невольно вспомнил, как минотавр всегда храбро кидался в сечу, рубился на самом острие и тяжело вздохнул.

― Наградить капитана гвардии Скрыника посмертно орденом Вечности, — распорядился он. — Установить статую перед дворцом.

Он оглянулся, но верный Квальво отсутствовал.

― Ваш секретарь валяется без сознания, — сообщил Мариус, — пытался остановить детей богов, когда те ворвались к нему.

К счастью, все особо важное и компрометирующее, Борисов хранил или в своем кабинете, или у М, внизу, куда нападавшие просто не добрались. Тем не менее, на душе стало тяжко, хотелось рвануть ворот, заорать, разрубить какое-нибудь ближайшее дитя богов.

― Мэр Ллеонил сообщил, что битва за Хогвартс еще продолжается, — шепнул Мариус, — но дети богов ее проигрывают. Дуболом и остальные выполнили свою задачу.

Донесся отдаленный грохот, дворец чуть содрогнулся и Борисов тут же ощутил вибрацию кристалла связи.

― Мой король! — прохрипел Венсан. — Легионы пошли на штурм! Мы умрем, но не пропустим их!

Борисов хотел что-то сказать, но не смог. Запала не было. Мысли плавали вялые, хотелось лечь и закрыть глаза, ничего не делать. Рука словно сама нащупала багровый кристалл Палмер, мелькнула мысль, что баронесса знала, когда прийти. Воспользоваться? Натравить демонов на детей богов? Рука потянулась дальше, но тут раздался возглас:

― Это предательство!

Борисов чуть повернулся, посмотрел на короля Пронанса. Людо Третий пылал гневом:

― Нас заманили в эту ловушку и хотели убить!

― Что ты сказал? — тихо переспросил Борисов, отбросив всякую вежливость.

Он шагнул вперед, кладя руку на Лобзика, ощущая, как теряет голову. Здесь, рядом с телами тех, кто не пожалел жизни, дабы остановить детей богов. Рядом с изрубленным и разорванным телом Скрыника. В присутствии Борисова и в отсутствие Ханнали, едва не отдавшей жизнь, чтобы остановить тех, кто рвался убить королей, слова Людо звучали вызовом, кощунством, оскорблением. Перчаткой в лицо.

― Кто пустил детей богов во дворец?! — с вызовом спросил Людо. — Нас заманили сюда под видом переговоров и хотели убить, а когда не вышло…

― Пошел вон!! — крикнул Борисов, и голос его сорвался на постыдный визг.

Все, на что его хватило — не отдавать приказа убить этого сраного королишку. В груди разгоралась ненависть, мысли путались.

― Верховный! Вышвырнуть его из Альбиона! Немедленно! — клацнул зубами Борисов. — Когда я разберусь с Империей, я приду! Сожгу Пронанс! Покажу, что бывает, когда я хочу убить! Жди! Убью лично! Обос…

― Ваше Величество, — тихо прервал его Мариус, — вы теряете лицо.

Борисов выдохнул и вдохнул, дышалось тяжело, хотелось рвать и метать.

― Он оскорбил павших альбионцев! — выкрикнул Борисов. — Я…

Мариус что-то наколдовал, Борисову стало легче. Он облизал губы, обвел всех взором.

― Добить детей богов, вышвырнуть их всех к хренам из Хогвартса!

― Часть детей богов помогала нам, — еще тише заметил Мариус, — и продолжает помогать. Выпейте еще, Ваше Величество.

Борисов проглотил залпом. На вкус зелье было как дерьмо и это внезапно отрезвило. Ярость никуда не делась, бушевала в груди, жгла изнутри, но теперь Борисов хотя бы мог соображать.

― Остальных королей и королев вылечить и пинком выслать из Альбиона, к чертовой бабушке, — скомандовал Борисов.

― Королева Анабель Вторая очень плоха, ее лучше не трогать и не двигать сейчас. Без метрессы Ханнали, боюсь, мы не сможем ей помочь.

― Ее оставить, остальных вылечить и порталом по домам, — выдохнул Борисов. — Если у них не хватает мозгов подумать, кто их предал, а кто нет, я подумаю за них. Богорощу сожгли?

― Первым же ударом.

― Вылечить Квальво. Списки мне, кто предал, кто нет. Всех детей богов, кто предал — запретить въезд в Альбион. Все кланы, кто предал — выкинуть из Альбиона, земли и титулы отобрать, объявить врагами королевства.

Ярость продолжала бушевать в Борисове. Завтра он захлопнет ловушку и разберется с Империей, в этот раз все планы были построены без детей богов. Потом нагнет эту пятерку соседей и возвысит тех детей богов, кто не предал.

― Коня и охрану, — распорядился Борисов.

― Сейчас выезжать на улицы…

― Коня и охрану, — повторил он с нажимом.

Самому глянуть на разрушения и убитых в столице, показаться горожанам и самое главное войскам. Затем на стены, натиск легионов сегодня надо отразить, может даже и лучше, что они напали преждевременно, так завтрашняя ловушка будет достовернее. Но чтобы она была достоверной, надо выстоять сегодня, отбиться, доделать и переделать кучу дел.

Борисов чуть прикрыл глаза.

― Ваше Величество, — произнес Мариус.

Борисов открыл глаза, посмотрел на Верховного Мага в упор и увидел, что тот его понял.

― Собирайте убитых и раненых! — скомандовал Борисов. — Первых похоронить с почестями, вторых вылечить и как можно быстрее, Альбион в опасности!

Он развернулся и быстро зашагал к выходу, сжимая рукоять Скальпеля. Эти бляди посмели ударить в спину, посмели предать его! Посмели убить его соратников! Посмели обвинить его самого в предательстве! Борисов оскалился и тихо прорычал:

― Я вам покажу, как надо правильно бить в спину!

Глава 27

Борисов ехал по Хогвартсу, мрачнея с каждой секундой. Горожане таскали трупы, неумело пытались оттирать кровь на мостовой и стенах, заделывали проломы в стенах. Следы лютой битвы повсюду, удары магией, грабеж и насилие, убийства и тела, тела, тела. Дети богов ударили внезапно, одновременно с атакой на дворец, и их раздробленность, умение действовать поодиночке и малыми группами, обернулись преимуществами.

Из проема вытащили дверь, с копьем, пробившись насквозь, как толстое дерево, так и патрульного, оборонявшего дом. Борисов узнал в убитом одного из городских стражников, бывшего с сержантом Лиамом Пятым, тяжело выдохнул. Из дома выглядывали испуганные лица горожан, тут же озарявшиеся радостью при виде короля.

― Поехали, — бросил Борисов.

Смотреть на убитых, слушать радостные крики — приветствия королю — не хотелось.

― Собранное с убитых детей богов оставить тем, кто собрал, — бросил он, когда отъехали чуть дальше.

Увидев вместо привычного лица Квальво хмурое зеленое лицо орка, Борисов чуть не сплюнул.

― Поехали, — повторил он, ускоряя движение.

Чем дальше от дворца, тем меньше становилось разрушений, и это тоже очень не понравилось Борисову. Дети богов явно хотели не только убить королей, но и закрепиться во дворце, призвать подмогу из собратьев в городе, взять власть в свои руки.

Грохот битвы впереди становился все сильнее.

― Ваше Величество!

Из проулка вынырнул Дуболом, в сопровождении разношерстного отряда, от полурослика до одноглазого тролля с каменной дубиной. Сам Дуболом выглядел так, словно бригада дровосеков вначале рубила его, а потом испытывала ручные и бензопилы, стесывала ветки и сучья.

― Ваше Величество! — повторил Дуболом.

― Видел, все видел, — отозвался Борисов. — Молодцом! Вы все — молодцы! Часть детей богов не предала Альбион — их не трогайте!

Лицо Дуболома исказилось, словно кто-то пытался разломать кору изнутри, выбить дупло. Смотрелось жутковато, честно говоря. Реакция остальных была примерно схожей и неудивительно — Дуболома Борисов отпустил в «свободное плавание», чтобы тот собрал таких же, как он сам. Ненавидящих детей богов. Готовых жизнь положить на то, чтобы убивать и убивать их.

И он собрал — маленькую армию, частичке которой теперь не нравились слова Аргуса Первого.

― Мир полон детей богов, которых можно убивать и убивать, не стоит трогать тех, кто не стал бить в спину Альбиону в тяжелый момент, — повторил Борисов.

Обратная сторона фанатизма — одержимость идеей настолько, что даже приказы побоку, но вроде команду Дуболома проняло. Сам Дуболом со скрипом склонил голову, сказал.

― Как прикажете, Ваше Величество.

― Держите оборону в Хогвартсе, лечитесь, отдыхайте — нас ждет масса славных битв с детьми богов!

Борисов говорил бодро, радостно, но внутри не слишком веселился. Мало было проблем с Империей, нажил себе еще врага. Бессмертного (в отличие от Борисова — и эта разница бесила до скрежета зубов), умного, деятельного, жадного, подлого и могучего врага. Единственный плюс — отсутствие монолитности среди детей богов.

Затем он махнул рукой и отряд помчался дальше к стенам.

― Снова тащат! Каменщики — приготовиться! — раскатилось над стеной.

Борисов созерцал битву, даже не пытаясь вмешиваться. Как ранее Ветреная, так и сейчас Хогвартс был умело вписан между скал Тролльего Хребта, перегораживая собой единственный проход. Скалы вокруг города были искусственно изменены, превращены в заколдованное нагромождение ущелий, обрывов, ловушек и тупиков. Единственные доступные проходы отлично простреливались и выше их стояли дежурные посты, готовые перерубить веревки и засыпать врагов камнями.

Имперцы, собственно и не пытались пробиться в обход, по горам, только выставили несколько заградотрядов возле показавшихся им подозрительными ущелий. Основная же масса войск атаковала Хогвартс в лоб, в направлении трех главных ворот.

По дороге, словно средневековый гоночный болид, несся таран. Рядом с ним бежали два отряда легионеров, умело закрываясь щитами. На самом таране стоял десяток непрерывно колдующих магов, и воздух перед ними искажался и рябил от обилия щитов. По бокам от них, прямо по склонам бежали еще легионеры, разбившись на десятки, и каждый из них тащил лестницу. Двигались, медленно, но неумолимо, невесть откуда взявшиеся осадные башни, то и дело застревая на камнях и неровностях склона. Возле них тоже шла борьба магов, свои делали дорогу гладкой, маги Хогвартса пытались подловить в яму или подкатить валун побольше размерами.

Со стен садили лучники и из укрытий снизу прилетали стрелы-копья, баллисты имперцев пытались прикрывать своих. В воздухе кружили грифоны и какие-то новые птицы, но приближаться к Хогвартсу опасались, с башен города то и дело срывались молнии, пытаясь достать вражеских летунов. Промчалась стайка гарпий, уклонилась от молний, но попала в засаду, из-за стен выметнулась группа альбионцев на пегасах, ударила стрелами и магией.

― Оттаскивайте их на кухню! — донесся выкрик. — Сегодня на обед будет жареная гарпятинка!

Донесся могучий, здоровый хохот. С духом войск, похоже, все было в порядке — возможно, мрачно подумал Борисов, потому что они еще не знали, что Хогвартс за их спинами чуть не пал.

― Навались!

Еще одна глыба слетела со стены, но таран не достала. Щиты внизу переливались, видно было, как маги на таране вскидывают руки, словно физически удерживая камень от падения.

― Вот так! — крикнул кто-то рядом с Борисовым.

Внизу открылись потайные входы, одна из групп Бутки наскочила прямо на таран, не защищенный понизу. В легионеров полетели колбы, потянулись густые клубы зеленого дыма. Орки торопливо рубили магов, бросали кувшины с огнесмесью на таран. Трое упали, пробитые стрелами, еще двоих изрубили легионеры, с небес ударили молнии. Группа сомкнулась, отступила, не дав прорваться за собой в Хогвартс.

― Вот так и во…, - начал Венсан, но тут же крикнул. — Берегись!

Над головами пронесся могучий огнешар, выпущенный с одной из осадных башен.

― Катапульты — не спать! — заорал людоящер. — Кто развалит башню — лично поставлю бочонок вина!

Ответом был радостный рев. Заклинания внизу лупили в стену, но защита Хогвартса держалась. Легионеры добежали до стен, начали карабкаться, из бойниц высовывались рогатины, пихали лестницы, легионеры рубили деревяшки, но не слишком успешно, те оказались окованы металлом. Впрочем, и толкатели не слишком преуспели, легионеры то и дело словно стреляли чем-то в стену, якорили лестницы об камень, не давая их отпихивать.

― Пироманты! — скомандовал Венсан.

Катапульты продолжали швыряться обломками и камнями, но в осадных башнях тоже имелись маги, уводили снаряды в сторону, отбивали. Со стен взлетела мобильная группа, помчалась, что есть мочи к ближайшей башне, имперские летуны в небесах немедленно рухнули на них, началась воздушная свалка.

― Пробные атаки, щупают нас, — небрежно бросил Венсан, обводя чешуйчатой рукой-лапой ущелье.

― Сегодня продержитесь?

― Не уверен, — честно ответил Венсан. — Сейчас они прощупают оборону, найдут слабые места или определятся с участком атаки и ударят туда всеми силами.

Концентрация сил на направлении главного удара, припомнил Борисов. Что этому можно противопоставить? Только мобильно-магические группы, резерв, способный контратаковать на любом направлении и общую мобильность войск.

― Ворота?

― Слишком очевидная слабость, — ответил Венсан. — Имперцами командует кто-то опытный, он, скорее всего, будет изображать атаку на ворота, но лишь для того, чтобы мы держали там силы, а сам ударит куда-то в другом месте. Либо между воротами, либо по краю, чтобы подавить там стрелков и магов, перебросить часть сил в обход, дабы оседлать там скалы и получить преимущество.

Людоящер подумал и добавил.

― Либо ударит всеми магами в одно место, щиты такого точно не выдержат. Но мы сделаем все, что в наших силах!

― Сделайте тогда еще вот что, — Борисов вкратце изложил план.

― Это же! — расширились глаза Венсана.

― Очень, очень опасно, — кивнул Борисов. — Так и противник у нас не сопливые детишки.

― Понял, Ваше Величество! Подумаю, все сделаю!

Он явно ждал еще приказов, что король поведет войска на вылазку или ударит там с тыла, но Борисов промолчал. Посмотрел на битву еще немного, убедился, что шансы продержаться есть и отбыл обратно, немного успокоенный. Войска в самом Хогвартсе можно было перебрасывать к стенам — мятеж детей богов практически подавлен, остальное сделают Дуболом и его помощники.

И еще подстраховаться.

― Ночная вылазка на легионы? Нет, — решительно отказался Крондор, глава «Алых Орлов». — Я не желаю класть своих людей, как при Кворше.

― Я тоже, — добавил Арагорн II.

― Можно попускать осветительной магии, пусть понервничают, — добавил Дагорат.

Собственно, только их три клана и не стали бить в спину Альбиону. Остальные либо участвовали в заговоре, либо не знали о нем, но радостно присоединились к грабежам и мародерству.

― Пока что нервничают люди в клане! — резко заявил Крондор. — Ладно там рубиться с другими кланами, дело привычное, но мало кто верит в победу Альбиона, после сегодняшних событий. Которые еще, к тому же, не закончились.

Борисов кивнул. По всем признакам, имперцы готовили новый штурм, на этот раз всерьез. Впрочем, Борисов не менее серьезно рассчитывал отбить его и отложить решающий приступ на завтра. А ночью подергать имперцев за усы при помощи спецкоманд Бутки и рейнджеров Д, вкупе с детьми богов. Мелочь, но важная.

― Ваше Величество, — донесся шепот Мариэтты в ухо, — к вам направляются короли Мосайка и Морании и королева Далиуса.

Борисов развернулся, окинул взглядом. Бергиненц явно пылал гневом и собирался наговорить гадостей, Валанко выпячивала толстые рыбьи губы, лупала глазами, тоже явно обиженная таким приемом. Один Альбего был спокоен, но Борисов не взялся бы утверждать, что король Морании не будет мстить. Хладнокровно, по старчески расчетливо и потому наиболее опасно.

― Клянусь Богом Жадности, что я не знал об этих планах, не принимал в них участия и не желал причинить вам вреда! — вскинул руку Борисов, работая на упреждение.

В небесах ничего не громыхнуло и земля не содрогнулась, но все же клятва богом оказала свое воздействие, приостановила гневные слова. Последовали долгие раскланивания, с последующейотправкой по домам. Борисову оставалось лишь покачать головой — прямых обвинений удалось избежать, но гнев и недовольство в его адрес никуда не делись. Впрочем, это могло подождать.

― Так на чем мы остановились? — развернулся он к главам кланов.

Глава 28

― Ты дал клятву мной, это хорошо, — одобрительно громыхнул голос.

Борисов, ощущавший звенящую пустоту в голове и усталость, присел на ближайшую ровную поверхность. Храм внутри изменился, перестал быть пустым и пыльным. Появились очертания каких-то внутренних построек, колонн, в центре проступил алтарь. Хомяк немедленно запрыгнул на него и теперь носился кругами там, пытаясь поймать собственный хвост.

Наверное, это должно было отражать какие-то изменения в силе бога, Борисов не знал.

― Мне нужны поклонники! — провозгласил голос. — Нужны храмы!

Борисов посмотрел ввысь, дернул щекой. К счастью, храм оказался к юго-западу от Хогвартса, иначе здесь уже хозяйничали бы имперцы. За прошедшие дни солдаты обустроили тут небольшую крепость рядом, дабы отгонять случайных прохожих, но против легиона они не устояли бы. Собственно, Борисов оказался неподалеку случайно, хоронил павших соратников с почестями, потом вспомнил про храм, решил заглянуть.

― Храмы, — повторил он устало. — Будут тебе храмы.

Почему бы и не построить в Хогвартсе или рядом храм Жадности? Был бы Хогвартс.

― Хочешь силы и божественной мощи? — вкрадчиво спросил голос.

― Хочу, — не стал отрицать Борисов.

― Стань моим аватарой, неси людям слово божие, возводи храмы, и чем сильнее буду я, тем сильнее будешь и ты!

Это был выход, конечно. Примерно того же уровня, что и багровый кристалл Палмер. Подчиниться чужой силе, отдаться ей, в обмен на какие-то преференции. Становление аватарой дало бы Борисову личную силу, мотивацию развивать Бога Жадности и дальше, но в то же время… добровольно идти в подчинение? У демонов была сила и они не могли забрать душу Борисова, но взамен сделали бы его имя проклятым в веках и разорили бы все вокруг. Такое подходило, чтобы отомстить напоследок, но не сейчас.

― Возводить храмы и нести слово я смогу и так, — проворчал Борисов. — Мне нужна сила против Империи.

― Тавос входит в Высший Пантеон!

Храм содрогнулся, Хомяк развернулся и посмотрел на Борисова налитыми кровью глазами. Магические предметы Фёдор Михайловича, да и он сам, давно привлекали Хомяка, манили его, словно маяк в ночи. Можно было не сомневаться, что божественная сила Жадности, при необходимости, легко преодолеет запреты магии призыва, и тогда Хомяк сожрёт бывшего хозяина.

В то же время невозможно было отрицать полезность такой всепожирающей зверушки в хозяйстве, да и боги как-то не выстраивались в очередь, желая помочь Борисову. Оставалось только мысленно кривиться насчет очередных ненадежных союзников, от которых невозможно было отказаться, так как других просто не имелось. Но и пример детей богов, пример того, где можно оказаться с ненадежными союзниками, стоял перед глазами.

― Целая Империя и не только она — молится ему, несет дары, восхваляет, жертвует, делает сильнее! — продолжал грохотать голос. — И ты просишь меня… да еще и отказываешься стать моей аватарой?!

Паранойя Борисова немедленно заплясала по новой. Вся эта одержимость обретением аватары, тут, пожалуй, надо было проконсультироваться со специалистами. Посмотреть в книгах и хрониках. Сильный бог-покровитель Альбиона — хорошо, но если за счет Борисова, то нахрен надо, тогда проще обратно похоронить храм… непонятно как. Хомяк прожрет любые скалы, а как его убить?

― Делаю, что могу, не надо так возмущаться, — нейтрально отозвался Борисов. — Если я все брошу и займусь возвеличиванием, то страна падет и усиление сорвется. Поэтому чем-то помочь в твоих же интересах.

― А ты жаден, — неожиданно рассмеялся голос, — это хорошо, это правильно. Хочешь бессмертия?

― Бессмертия в Триэме нет.

― Тело бога могут ранить лишь другие боги или божественные предметы. Чуть осторожности и ты станешь бессмертен, — голос стал вкрадчивым, завлекающим. — А получив тело бога, можно подумать и над настоящим бессмертием.

― Которого нет.

― Потому что так решил Творец. Достаточно стать новым Творцом, поглотить Пожирателя Миров, как ты сам будешь диктовать законы Триэма, сам станешь решать, быть или не быть твоему бессмертию.

― Остались сущие мелочи, истребить и поглотить, — помимо воли, в голосе Борисова прорезался сарказм.

Он видел, куда клонит Жадность и это ему сильно не нравилось. Также становилось понятно, чего же он так быстро выбыл из гонки богов и оказался забыт и заброшен.

― Разве ты не убедился уже, что мой хомяк способен съесть все что угодно, даже несъедаемое? Подумай о том, что смогу я в полной силе.

― Хорошо, я подумаю, — ответил Борисов, поднимаясь.

Неожиданно его осенило. Зачем самому вступать в глубокую связь с Жадностью, когда можно подобрать кого-то еще? Кого-то, любящего деньги, а также страдающего от болезней и проклятий? Правда, можно было нарваться на обратный эффект — усиление жадности в Левозубе настолько, что он ни одной монетки из казны не отдал бы, но и тут имелись идеи. Например, сделать его Первожрецом, и пусть первожречит, вещает, добывает золотишко из альбионцев на радость Жадности, а казной будет заведовать кто-то из его помощников. Правда, тем помощникам всего несколько дней, ну да и хрен с ними.

― Ты сможешь снять проклятие? Он станет первым, кто присягнет тебе и будет служить!

― Первым мне присягнул ты! — радостно провозгласил голос.

Борисов мысленно закатил глаза. Опять двадцать пять. Жадным он себя не считал, предпочитая думать как о хозяйственном, крепком собственнике.

― В общем, он будет твоим первожрецом, — махнул рукой Борисов, — так как я просто не потяну королевство и религию одновременно.

― Пусть приходит, — громыхнул голос.

Чувствовалось, что он не слишком доволен, но Борисову было уже плевать. Главное — разрешить ситуацию, чтобы этот жадный бог-хомяк точил зубы на кого-то другого. Левозубу, стало быть, надо будет растолковать все подробно, а там пусть решает, хочет он такой помощи или нет. Маги ему помочь не смогли, так может хоть бог сожрёт проклятие?

― Ваше Величество, — присела принцесса Пинки.

Выглядела она какой-то бледной и дрожащей молью, того и гляди в обморок грохнется. Борисов с неудовольствием подумал, что знал бы — не приходил. С другой стороны, все остальные правители отбыли, только королева Хмидии и осталась. Вечерний штурм Хогвартса закончился тем, что имперцы проделали огромный пролом в стене, выбили двое из трех ворот и снесли там все баррикады и завалы. Работы по восстановлению велись, но ясно было — не успеют.

И имперцы вполне могли ударить ночью, смять заслоны и ворваться в Хогвартс, добраться до дворца и, в том числе и до Анабель Второй, которая так и продолжала лежать без сознания. В принципе, Борисову не было бы дела до этой жирной туши, не будь она королевой соседней страны. И того, что скажут, если она так и помрет в Хогвартсе. Не исключено, что остальные четыре королевства уже собирают войска и подзуживают Хмидию, чтобы вторгнуться в Альбион под предлогом защиты королевы, насильно удерживаемой «гнусным убийцей Аргусом».

― Ваше Высочество, — кивнул коротко Борисов.

Что делать с этой бледной молью, он не знал. Посмотрел на Ханнали. Та, тоже бледная и помятая, полулежала на диване, который был закреплен на специальной доске, придерживаемой в воздухе кем-то из дворцовых слуг. Тельце феи подрагивало, сама она то и дело прикладывалась к бутылке с чем-то красным, возможно, что и с настоящей кровью.

Поймав взгляд Борисова, Ханнали медленно покачала головой.

― Мы делаем все возможное, Ваше Величество, — заметил подошедший целитель.

Борисов посмотрел на него, машинально отметил, что глаза у целителя какие-то неестественно огромные, и тупо подумал «а может продержатся?» У Ханнали, насколько он понимал, просто магическое истощение, и если остальные целители будут поддерживать жизнь в Анабель, то фея, может быть, успеет восстановиться и вылечить.

Может быть.

― Ваше Величество! — неожиданно вцепилась в него Пинки и разрыдалась.

Тощие ручки ее держали цепко и сильно, не иначе как из-за истерического выплеска сил.

― Спасите мою маму! Я сделаю для вас, что угодно!

― Мне ничего от вас не нужно, — ответил Борисов медленно. — Жизнь королевы Анабель в руках целителей, молите их, я здесь бессилен.

― У нас есть целители! — всхлипывая, воскликнула принцесса. — Самые лучшие!

― Пусть их доставят, — распорядился Борисов. — Пусть пригласят детей богов.

― Благодарю вас!

Борисов вырвался из захвата, вся эта сцена была ему крайне неприятна. Указал и слуга отнес Ханнали в сторону.

― Ее спас жир, — слабым голоском пропищала Ханнали, — в паре мест просто недорубили. Но все равно без шансов.

― Хоть что-то?

― Ее надо было лечить сразу, прямо там, в зале заседаний, — сообщила фея. — Если бы не целители, она уже бы умерла. Тут нужен архимаг целительства, с бригадой помощников-магистров, артефактами лечения и специально оборудованным ритуальным залом. И то не факт, что удастся вылечить ее полностью. Или полное благословение Живы, в главном храме.

Борисов пожевал губами, посмотрел на фею.

― К следующему восходу она умрет, — продолжила Ханнали, уловив его молчаливый вопрос.

Борисов бросил взгляд назад, где продолжала плакать дочь Анабель, цепляясь за целителей, словно за самых родных ей людей, вздохнул.

― Восстанавливайся, мы без тебя, как без рук, — сказал он Ханнали.

Фея лишь усмехнулась в ответ слабо, чуть обнажив клыки.

― Что с королевой? — спросила она.

― Пусть лечат, может хмидийцы что сделают, а я спать, завтра будет длинный день, — отозвался Борисов. — Если, конечно, нас ночью Империя не затопчет, как сонных кур в курятнике.

Слуга метнул испуганный взгляд, но тут же снова сделал каменное лицо. Минусы бытия королем, подумал Борисов отстраненно, следи за каждым словом и жестом, делай по сотне дел каждый день, иначе все рухнет, трудись на износ, чтобы обычные альбионцы представляли, как ты тут сладко ешь, вкусно пьешь, таскаешь девок в постель и нихрена не делаешь.

Для поддержания реноме, по дороге в спальню Борисов прихватил пробегавшую мимо служаночку.

Глава 29

9 августа 1042 года, Хогвартс

― Впечатляет, — признал Борисов.

Легионы выходили из своих лагерей, строились ровными квадратами. Четко, слаженно, быстро.

― Ваше Величество, я бы не стал медлить с ударом, — сообщил Мариус, подлетая ближе. — Я ощущаю готовящуюся сильную магию.

Шар в его посохе тоже мерцал, причем все быстрее и быстрее.

― Пусть выложат свой козырь, — набычился Борисов, невольно бросая взгляд вправо и вниз.

Пролом в стене был заделан на треть, на верхушке за самодельным тыном притаились бойцы с алебардами и пиками. Чуть поодаль высились помосты, лучники торопливо набрасывали тетивы, проверяли пучки стрел, разносимые подносчиками.

― Может, стоит уйти отсюда, явно же по пролому ударят, — проворчал Архин.

Из-под шлема и брони виднелись повязки, но гном упрямо стоял, заложив руки за пояс, касаясь лезвия метательного топорика.

― Пусть ударят первыми, — повторил Борисов.

Закрытый шлем ужасно давил на голову, но сейчас он не мог рисковать.

Ждать пришлось недолго. Легионы чуть расступились, вперед вышли командиры. Где-то за спинами загудели трубы и прокатилась волна магии. Командиры синхронно вскинули мечи:

― Империя!

― Империя! — отозвались легионы, делая шаг вперед и ударяя рукоятями мечей в щиты.

Земля содрогнулась, несколько особо дурных горгулий, взлетевших со скал, попадали замертво.

― Ангабор!

― Ангабор! — и еще один шаг.

Лицо Мариуса неожиданно исказилось, поплыло рябью, словно картинка на экране телевизора. Шар в его посохе нестерпимо мерцал.

― Нужно бить! Они накачивают эмоциями заклинание!

― Ждать! — прорычал Борисов. — У нас будет только один шанс!

Он бросил взгляд на Венсана, но людоящер стоял спокойный, наблюдал за имперцами, слегка оскалив пасть. Войска Альбиона ждали. Земля содрогалась от выкриков командиров и синхронных шагов легионов.

― Слава!

― Слава!

Над легионами вспыхнули призрачные фигуры Императоров, вскинувших руки. С этих рук сорвались толстые молнии, ударили в Хогвартс. Навстречу им с башен Хогвартса сорвались свои молнии, вспыхнули щиты, но маги империи постарались на славу. Пролом разворотило вдвое против прежнего, смело часть отстроенных за ночь баррикад. Снизу потянуло горелой плотью, донеслись выкрики ремонтников, стоны раненых.

Но и это было еще не все.

Молнии ослепили на мгновение, а когда зрение вернулось, перед стенами Хогвартса уже вспыхнули полусферы порталов. Из них стремительно выбегали великаны в броне, каждый тащил огромный валун. Между ними зеленой трехметровой мелочью мчались тролли, потрясая дубинами, принимая на себя удары заклинаний.

― Лесные тролли, — невесть зачем сообщил Архин. — Чуть лучше скальных, но нам это не поможет.

― Порталы в тылу? — повернулся Борисов к Мариусу.

Тот уже восстановил целостность лица, затряс головой. Борисов растянул губы в улыбке. Больше всего он опасался массового Армагеддона по Хогвартсу, удара такой силы, что столица будет уничтожена.

― Тогда…

― Берегись!

Борисова дернули и повалили, над головами просвистел валун. Великаны прицельно кидали их, снося зубцы стены и тех, кто стоял на ней, не давали лучникам и магам там стрелять. Тролли мчались вперед, явно желая все сломать и разрушить, всех убить и сожрать.

Земля снова содрогнулась — легионы пошли вперед, печатая шаг.

― Не надул завхоз! — проорал Битень Заумный, из числа детей богов.

Борисов старательно удержал лицо невозмутимым, потом вспомнил, что дети богов любят поминать Филча, как завхоза, причем почему-то обязательно в связи с Гарри Поттером.

― Лейся экспаааа на простореее, — запел его сосед, двухметровый Варварок, вкладывая в песню всю мощь голоса. — Здравствуй милый левел-ап, штурмовать неписьЕ море посылают квесты нас!

Рядом с ними Хренваманеель без устали швыряла во все стороны заклинания, ослабляя броню великанов и троллей. Дети богов, уступающие в размерах что великанам, что троллям, рубили их и косили, словно траву.

― Раззудись рука, разойдись мачо!

― Где лутеры? Мне что, самому собирать?!

― Щиты! Щиты держать, крабы!

Легионы продолжали мерно наступать, приближались к выщербленным, изломанным стенам, проломам ворот и проходу в стенах. Из недр легионов летели стрелы и заклинания, непрерывно сотрясая стены и убивая защитников Хогвартса, которые рубились с троллями. Дети богов держали ворота и пролом, но тролли лезли на стены, словно саранча, и великаны то и дело совершали попытки прорваться, вставая друг другу на плечи.

― Воздух!

Борисов бросил взгляд вверх. Он нарочито стоял на стене, в красной королевской мантии, с походной короной на голове, стягивая и стягивая к себе имперцев. Вот еще отряд на грифонах попробовал атаковать, но заклинания разбились о щиты — Мариус и дюжина подручных колдовали так, что только посохи дымились, тут же выглянули засадные отряды. Стрела Аврэля сняла лидера отряда, и он полетел вниз, где моментально оказался затоптан своими же великанами. Кто-то из детей богов успел прокатиться колобком, собирая вещи падающих с неба имперцев.

Грохот битвы нарастал, имперские легионы были уже совсем рядом со стенами.

― ТАВОС! ДАРУЙ СВОИМ ДЕТЯМ СИЛУ ТЬМЫ! — прогремело, перекрывая шум битвы.

Колонны тьмы вылетели из недр легионов, ударили прямо по стенам Хогвартса, вспоров щиты, словно их и не было. Синхронный удар полудюжины таранов оказался так силен, что моментально опрокинул стену, обрушил ее с грохотом и треском, вместе с защитниками и троллями. Зеленые создания прыгали с рушащихся стен, потрясая оружием, сразу врывались в ближайшие дома, мчались жрать горожан и раненых солдат, не успевших выбежать из-под падающей стены.

― Ваше Величество, я…, - Мариус стал полностью белым, почти невидимым, задыхался.

Борисов не слушал, всматривался в пелену пыли и дыма, из которой доносился топот и грохот. Внутри Борисова все кипело и плясало — имперцы опять походили с неожиданного козыря, теперь захват ими Хогвартса оказывался лишь вопросом времени.

Борисов оскалился.

Вообще, он рассчитывал, что имперцы ворвутся в заботливо приготовленный для них пролом, но роли это не играло. Просто пролом оказался шириной во всю стену, неважно. Но расслабляться было еще рано, вначале надо было еще убедительно отступить. Следовало отдать должное имперцам, особых усилий прилагать практически не пришлось — упавшая стена резко деморализовала всех.

― Трубить отход! — донеслась команда Венсана. — Четыре красных вспышки — всем!

Из оседающих клубов пыли выскочили дети богов, дали залп в пелену, не прекращая бегства, двое бойцов держали щиты, прикрывая своих. Выбежал с безумным взором окровавленный гном, промчался мимо, ошалело размахивая руками. Архин что-то командовал, Борисов медленно отходил, не отводя взора от завесы.

ПФУХ!

Пыль и дым осели, прибитые магией, и тут же донеслось громогласное:

― СМЕРТЬ ВРАГАМ ИМПЕРАТОРА!

― СМЕРТЬ!

Легионы рванули вперед стальной стеной, огибая островки, где великаны продолжали сражаться с защитниками и детьми богов. Несколько троллей попытались напрыгнуть на своих же, их моментально порубали в зеленый фарш. Из развалин летели стрелы, из глубин легионов немедленно в ту сторону били заклинания. Из чудом уцелевшего дома высунулся какой-то горожанин, метнул камень, тут же свалился вниз, пробитый навылет.

― Команданте! — отбросив вежливость, орал Архин, меча проклятия с двух рук. — Прибавь шагу!

Легионеры рвались к Борисову, охрана и подбегающие отряды альбионцев не подпускали их к королю. Борисов шагал среди охраны, даже не прикасаясь к Лобзику или Скальпелю, выманивал легионеров за собой. Имперцы рубили и кромсали, били магией, вокруг Борисова вспыхивали щиты и маги Мариуса били в ответ, вырывая просеки в рядах легионеров.

Повсюду, куда ни кинь взгляд, шла лютая сеча, и легионы продолжали вгрызаться в Хогвартс.

― Правый фланг прогнулся! — рядом появился Венсан.

Вдоль морды его тянулся шрам, на чешуе виднелись свежие зарубки.

― Еще немного, и легионы прорвутся, замкнут кольцо! — крикнул людоящер.

Отшатнулся от злорадного оскала Борисова, ну да, в эту часть он главнокомандующего не посвящал. Удар в тыл легионам был уже нанесен, и он лишь ослабил натиск — два легиона развернулись и теперь рубились с армией Хогвартса, переброшенной туннелем под Хребтом.

― Замкнут кольцо?! — захохотал Борисов. — Да сейчас сами замкнем кольцо! Явись, Бодрая Квакушка!

Огромная жаба рухнула с небес и проломила мостовую, рухнула куда-то вниз по самую маковку. Увидев этот сигнал все подземные отряды, сидевшие по хранилищам, вырытым Хомяком (труднее всего было не пускать его на поверхность), ринулись наружу, крича

― Альбион и Аргус!

Они оказались в самом сердце легионов, маги которых не ощутили ничего, потому что прохода и хранилища внизу рылись без магии. Отряды Дуболома и Бутки ворвались в ряды имперцев, круша их и истребляя, нарушая связность, не давая опомниться. Все то и дела метали алхимические зелья, повсюду рвались свитки-ловушки производства команды Ридера.

― ХОМЯК! КУСЬ-КУСЬ! — громогласно выкрикнул Борисов, устремляя в бой свое главное оружие.

Но и это было еще не все. Борисов раздавил особый кристалл и из окрестных скал волной хлынули цверги и гномы, ударили прямо в тыл легиону, который давил на правый фланг и тем самым растянул ряды. Верхушки скал тоже раскрывались — цверги торопливо тащили свои катапульты и баллисты, метали камни, громогласно крича что-то про то, что это их горы. Проходы, сделанные Хомяком и особая цверго-гномская магия скрытности в камне, позволили им затаиться под носом легионов, накопить силы. Прямой удар имперцы бы отразили, та часть армии Альбиона, что ударила в тыл, ясно это показывала. Но теперь, когда Борисов поймал имперцев в ловушку — удар горных коротышек оказался решающим.

Должен был оказаться.

Борисов от зависти вырвал бы себе бороду, имейся она у него и не будь голова закрыта шлемом. Магические вспышки, свист, легионы, как на учениях развернулись, перестроились. Стена щитов, из которой торчали жала-копья, встретила прилив цвергов, отбросила горных коротышек и затоптала. Легион, попытавшийся обогнуть Хогвартс, сжался в сферу, скрылся под щитами и отступал, огрызаясь короткими выпадами.

Таранный удар армии Альбиона в тыл оказался отброшен, более того, легион там умело расступился, рассыпался, ловя атакующих в мешок, готовясь истребить их. Имперцы в центре продолжали сражаться с группами Дуболома и Бутки, закрыв хаос упорядоченной стеной щитов, собираясь истребить этот самый хаос и сменить его порядком. Пока что Мариус и его маги блокировали прямые порталы, но можно было не сомневаться — имперцы сожмутся в кулак, опрокинут войска Хогвартса или отступят и там откроют порталы, уйдут или получат подкрепления, неважно.

Главное, что это тоже будет поражение, а Хогвартс можно будет брать голыми руками.

― Кто из вас осмелится отступить раньше меня?! — страшным голосом закричал Борисов, кидаясь вперед.

Отступавшие войска остановились. Имперцы наседали, но альбионцы не рисковали отступить мимо Борисова, переступить незримую черту.

― За Альбион!! — закричал Борисов, кидаясь вперед.

Ускорение и Лобзик в руку, в другую магический незримый поводок и Хомяка к ноге. Скальпель сломался и хрен бы с ним, Хомяк не хуже! Рывок, выстрел, выстрел, еще рывок! Ряд щитов оказался расколот, и тут же в пролом врубилась охрана Борисова, кромсая имперцев. Из глубин ударили фиолетовым огнем, маги Альбиона отразили удар, стряхнули его на легионеров вокруг, расширяя пролом.

― Смерть или слава!! — заорал Борисов. — В атаку, сыны Альбиона!

Ответом ему стал дружный рёв. Не жалея жизней альбионцы врубились в ряды легионов, раскололи их и пробились к командующему. Борисов бежал на острие, являя пример, натравливая Хомяка и раскалывая им и Лобзиком оборону. Командующий войсками Империи распоряжался, двигал свои отряды, бросал их в бой, продвижение замедлялось, но все равно, Борисов был уже рядом. Командующий словно бы растерялся, не отрывая взгляда от Борисова, и Фёдор Михайлович не упустил момента, налетел ураганом, опрокинул и смял охрану имперцев, приставил Лобзика к шлему командующего.

― Признай поражение и сдавайся! — рявкнул Борисов. — Прикажи своим солдатам сложить оружие и все останутся живы!

Хомяк внизу скалил клыки, точил зубы на командующего, но тот смотрел лишь на Борисова, не отрываясь. Потом прогрохотал.

― Я сдаюсь! — перекрывая гул боя. — Всем сложить оружие и прекратить сопротивление!

Над полем боя повисла мертвая тишина, все мгновенно остановились. Борисов уже собирался сказать пару слов, когда командующий имперцами снова загрохотал из-под шлема.

― Я побеждена! Некогда я поклялась стать женой того, кто меня победит, и теперь пришло время сдержать обещание!

Шлем оказался сдернут с головы и перед Борисовым предстала женщина лет тридцати. Лицо ее было красным, потным, злым и странно взволнованным. Сам Борисов в ответ на реплику выдал глубокомысленное:

― Э?

Глава 30

― Э? — выдала в ответ дочь императора Ангабора Первого, Арнэль, когда Борисов в свою очередь снял шлем.

Над полем боя установилась тишина, Арнэль и Борисов бодали взглядами друг друга.

― Женой? — переспросил Борисов.

― А где прекрасный юный рыцарь-король, лично поведший войска в атаку?

― Остался в прошлом, так что давай, вали к папочке, — грубо махнул рукой Борисов.

Тут же пожалел о жесте, ускорение далось ему нелегко.

― Команданте, ты что, — зашептал Архин горячо, — это же сама Арнэль, меч Империи, ее первый стратег! Еще никому не удавалось ее победить! Сам же слышал, она даже поклялась выйти замуж за того, кто справится, да так и осталась старой девой!

Арнэль фыркнула, Архин чуть откатился, прикрываясь Борисовым. Борисов бросил взгляд на Венсана, тот кивнул в ответ, прикрывая глаза.

― Я дала слово! Слово дочери Императора тверже мифрила! — гневно крикнула Арнэль. — Так что ты будешь моим мужем!

Борисов закашлялся, не зная, что сказать. К счастью, легионы действительно сложили оружие, повиновались приказу Арнэль, иначе он уже начал бы подозревать ловушку. Затянуть время, расслабить врагов, потом резко ударить. Но этого, кажется, можно было не опасаться — войска Альбиона и армия цвергов рассекали легионы, отводили магов в сторону, под присмотр Хомяка, оттаскивали оружие.

― Мое мнение в расчет не принимается? — прощупал он почву.

Арнэль нахмурилась, в небе громыхнуло. Борисов мысленно выругался — да, стоит ей бросить слово и легионы снова поднимутся. Убить ее? Стать стократным Врагом Императора? Лучший стратег, она же дочь Императора в заложниках — это ли не гарантия, как минимум начала переговоров? Разве не этого он добивался?

Но жениться на ней?!

― И мое! — раздался гневный выкрик.

Борисов чуть повернулся, кивнул Тарлину, тот поклонился в ответ. Сопровождавшие его суровые вояки смотрели на Борисова восхищенно. Жаклин же подскочила к Борисову, прижалась, вжимаясь броней и крикнула

― Это мой муж! Он дал слово!

― Да-да, слово короля, — подтвердил Борисов нейтральным тоном.

Цверги и гномы не подвели, выполнили свою часть уговора. Тарлин, хоть и перестал быть губернатором провинции, все еще оставался главой клана, уважаемым цвергом. Договор, заключенный ими в пылающем Сойле был прост и незамысловат. Цверги и все, кого сумеет привлечь Тарлин — помогают Борисову отбить натиск Империи и заключить с ней мир. Взамен Борисов выполняет прежние договоренности — женится на Жаклин, а также выделяет цвергам горы и шахты и все необходимое во владения.

Молчаливо подразумевалось, что Тарлин получит горы бывшего Рахаада, но у Борисова были свои соображения на этот счет. Оттяпать кусок Империи? Сомнительно, свое бы удержать. Выделить Тарлину Троллий Хребет, помочь с зачисткой, сделать цвергов несокрушимым оплотом посреди Альбиона, верной опорой короны. Все в выигрыше.

― Слово дочери Императора выше слова короля! — горделиво вскинула голову Арнэль.

Стало видно, что она хотя бы частично эльфийка. Кем являлся сам Ангабор, оставалось тайной. Не то, чтобы Борисов сильно интересовался этой загадкой, так, случайно узнал.

― Побежденной дочери Императора! — прыгнула вперед Жаклин, встала, уперев руки в боки.

Ее нос, казалось, еще удлинился, словно готовясь проткнуть Арнэль.

― Разве победитель не диктует волю побежденному? Разве не сдались они на твою милость, дорогой? — спросила Жаклин, оборачиваясь к Борисову.

Тот незаметно вздохнул. Продиктуешь такой, ага, как же, только вначале не забудь завещание написать. Чуть что пожалуется папочке и адьёс, или нет, такая жаловаться не будет, поднимет войска, которые поднимут Борисова на вилы.

Но с ситуацией надо было что-то делать, пауза затягивалась слишком неприлично.

― Дамы, думаю, — он оглянулся, — лучше продолжить этот разговор во дворце.

― Нет, давайте разберемся! — возмутилась Жаклин. — Или ты отказываешься от своих обещаний?

Лобзик полыхнул предупреждением, да Борисов и сам отметил, как напряглись цверги, прибывшие с Тарлином. Архин тоже, словно невзначай, положил руку на топор.

― Все обещания в силе, — ответил Борисов.

― Включая и наш договор? — прогремел голос с небес.

Дагорат, Крондор и Арагорн II опустились, в сопровождении нескольких детей богов.

― Включая и ваш договор, — не стал спорить Борисов. — Подбирайте кандидатку из своих кланов, ведь об этом же речь идет в первую очередь?

Главы кланов переглянулись, Борисов незаметно улыбнулся. В жизни они не договорятся между собой, каждый будет пихать свою кандидатку, из своего клана. Им следовало бы в договоре вписать по королеве от каждого клана, но момент уже упущен.

― Кандидатку на что? — спросила Арнэль.

― На место королевы, разумеется, — хладнокровно ответил Дагорат, глядя прямо на Борисова.

Не успев победить, союзники перегрызлись из-за трофеев, подумал Борисов. Бросил взгляд на дочь Императора, которая смотрела, кажется, наслаждаясь происходящим. Слова не стравливать союзников она не давала, признал мысленно Борисов, тут все верно. В принципе, если бы не Арнэль со своим словом, ситуация не выглядела бы такой идиотской. Женился бы на Жаклин, потом на представительнице кланов, и пускай та бы шлялась где попало по своим делам. Реальной власти у нее все равно не было бы.

Теперь же все выглядело не только идиотским, но и взрывоопасным.

― Королевыыыыы, — протянула Жаклин.

― Дети богов славятся своей красотой, — словно невзначай заметила Арнэль, откидывая прядь волос с уха.

Жаклин поняла намек, засопела страшно. Рука ее потянулась за топором. Борисов бросил взгляды вокруг: легионеров еще разоружали, войска носились вокруг, перестраиваясь. Эту часть Хогвартса предстояло восстанавливать, но несколько зданий и огромный кусок стены выглядели сущей ерундой по сравнению с этими разборками озабоченных вопросом выхода замуж за Борисова барышень.

Или женщин, подумал Борисов, еще раз глянув на Арнэль.

― Проваливай! — крикнула Жаклин, делая шаг вперед.

― Уйдя, я нарушу свое слово. Свидетели такого позора должны умереть, — произнесла Арнэль.

Вот теперь Борисов поверил, что она водила легионы в бой. Сказано было так, что даже его дрожь пробрала. Жаклин так вовсе отступила, хлюпнула длинным носом, повернулась к Борисову, демонстрируя обиженную, плачущую мордашку.

― Я бы хотел…, - начал Крондор, но договорить не успел.

С небес словно рухнул метеорит, прямо перед Арнэль, которая и бровью не повела.

― Что-то ты долго, — заметила она.

― Тысяча извинений, миледи, — последовал ответ, — ваш отец был занят очень важным делом.

Арнэль чуть дернула щекой, словно знала, чем таким был занят Ангабор. Фигура в воронке выпрямилась, и Борисов озадаченно моргнул. При своей человекоподобности она казалась сотканной из тьмы.

― Вот и дементоров прислали, — заметил Арагорн, под ухмылки остальных детей богов, — кто-нибудь знает заклинание Патронуса?

Сравнение было неприятным (потому что Борисов не любил напоминаний о том отрезке своей жизни), но метким. Разве что вместо холода фигура источала вокруг себя жар.

― Прошу прощения, слегка раскалился, пока мчался из Эрдвана, — сообщила фигура. — Я — представитель императора Ангабора Первого и уполномочен им для проведения переговоров о выкупе его любимой дочери, Арнэль. Можете звать меня Гость.

― Эй, я слово дала! — возмутилась Арнэль и тут же без перехода добавила. — Любимой дочери? Папа так и сказал?

Фигура что-то прошипела, Борисов заметил, как тянет шею Архин, вслушиваясь в непонятные звуки. Арнэль оскалилась, неприятно напомнив Ханнали, махнула рукой, прошипев что-то в ответ.

― Разумеется, на время переговоров война между Империей и Альбионом прекращается, — добавила фигура.

А если их итог не устроит Императора, то война возобновится, мысленно закончил Борисов. Тоже неплохой вариант давления, чего уж там. Не требуй слишком многого, или легионы возобновят свою победную поступь.

― Разумеется, — кивнул Борисов. — Предлагаю провести переговоры в моем дворце, ну, том, что от него осталось. Думаю, мы быстро придем к соглашению, и Император получит назад свою дочь.

― Эй! — опять возмутилась Арнэль.

― Хватит кричать! — крикнула ей Жаклин, прижимаясь к Борисову.

Теперь она сияла.

― Ты станешь моим злейшим врагом! — крикнула Арнэль.

― А то ты пришла сюда меня сладостями угощать, — парировал Борисов.

― Я — меч Империи!

― И я один раз одолел этот меч, — нарочито скучающе бросил Борисов, призывая Хомяка.

Тот разожрался так, что брюхо волочилось по земле. Шерсть свалялась колтунами, покрытыми запекшейся кровью. Хомяк плюхнулся на зад, сыто рыгнул и наружу вылетела чья-то зеленая и волосатая рука, едва не задев Жаклин, упала под ноги Борисову.

― Спасибо, но я уже поел, — хохотнул Борисов.

Арнэль заткнулась, то ли срезанная репликами Фёдор Михайловича, то ли впечатленная появлением Хомяка. Хогвартс тоже постепенно оживал, горожане и войска, сидевшие по засадам, подтягивались к месту битвы. Борисов посмотрел на пленных, прищурился.

― В качестве жеста доброй воли я возвращаю Императору Ангабору рядовых легионеров. Без условий и выкупа, но без оружия.

― Император, несомненно, оценит ваш жест, — ответил Гость. — Думаю, он может стать началом крепкой и долгой дружбы между вашими империями.

Борисов тоже так считал, особенно, если Ангабор утихомирит свою воинственную дочурку. Дети богов не возмущались, Жаклин тоже вроде успокоилась. Можно было облегченно выдохнуть и немного расслабиться, мир с Империей означал возможность передышки, возможность наконец-то заняться важными и нужными делами.

В небе громыхнуло так, что все присели, и вспыхнул какой-то странный знак, в голове зазвенело.

Всем, всем, всем! Событие мирового уровня!

Проклятый богами Аргус Филч, король Альбиона, принес скверну в Триэм!

Во имя заветов Творца, Высший Пантеон объявляет о начале первого в истории крестового похода!

Все, кто помогут уничтожить Аргуса Филча — будут вознаграждены!

Все, кто помогут проклятому богами, будут и сами прокляты!

К оружию, дети богов и жители Триэма, пока зло не поглотило весь мир!

Борисов не стал оригинальничать и снова прохрипел свою же реплику, выданную им в прошлый раз:

― Вот дерьмо!

Часть 3 Консорт

Глава 1

*** Фсе видели?!!!!!!!!!!

*** Совсем разрабы офигели!!! Такой годный контент!!! Летом, когда все жопы на пляжахЪ греют!!!

*** Ничопля, нас — рать!

*** Секир-башка Филч! Во славу сисек Гермионы!

9 августа 1042 года, Хогвартс

― Воистину так, — печальным голосом согласился Гость. — Прошу прощения, но ввиду новых обстоятельств, я должен немедленно отбыть к Императору Ангабору.

Закутавшись в плащ, он крутнулся на месте и взмыл в небеса. Борисов же положил одну руку на Лобзик, который разве что кожу не обжигал ощущением опасности, а вторую на загривок Хомяка. Тот повернул к нему голову и Борисов с трудом сдержал дрожь — ведь налитые кровью и голодом глаза Хомяка находились вровень с его собственными.

Опасность, разумеется, исходила от легионов Империи. Положение неожиданно спасла Арнэль.

― Голос Императора объявил о перемирии на время переговоров! — крикнула она, и голос ее легко перекрыл шум многих тысяч людей и нелюдей. — Или вы хотите обесчестить своего Императора?!

Это помогло, общий накал, ощущаемый Лобзиком, резко упал. Тем не менее, большинство не означало, что все прислушались к Арнэль и донесся выкрик:

― Тавос объявил о том, что перед нами носитель скверны!

Борисов тихо выругался и дернул щекой. Вот тебе и мир с Империей! Да, Тавос пробился в Высший Пантеон во многом благодаря Темной Империи, но если та отвернется от него и откажется выполнять его волю, то, что помешает богу тьмы проклясть Империю? Борисов задумчиво хмыкнул, прикидывая варианты: раскол, гражданская война, падение Империи, и все они устраивали его — так как ослабляли Империю. Но все они также базировались на том маловероятном предположении, что Император ради дочери пойдет против бога-покровителя Империи.

― Объявил! — крикнула в ответ Арнэль. — Но разве это повод выставлять Императора — бесчестным лжецом? Король Альбиона Аргус Филч пообещал отпустить вас всех в Империю без всяких условий. Возвращайтесь, вставайте в ряды армии Империи и возвращайтесь искоренять скверну!

Борисов хотел было спросить, что за херню порет Арнэль, но Лобзик ощутил общее снижение агрессии и опасности. По сути, выигрыш был лишь тактическим, отсрочкой, но здесь, как никогда подходила поговорка про заглядывание дареному коню в зубы.

― Отправляйся с ними, — посоветовал он Арнэль.

― Нет! — вскинулась та, ожгла Борисова гневным взглядом. — Я дала слово!

Арнэль тут же снова возвысила голос, обращаясь к легионам Империи:

― Возвращайтесь в Империю — я ручаюсь своим словом и головой за ваше поведение! И остаюсь здесь гарантом исполнения условий!

Тоскливый стон прокатился над легионами. У Борисова даже мелькнула мысль, как-то склонить их на свою сторону с помощью Арнэль, но он тут же отбросил ее. Не то время, не то место, не те участники, чтобы даже начинать. Обошлись без резни и хорошо, других забот привалило.

Но он все же спросил:

― Раз уж ты так твердо намерена стать королевой Альбиона, не хочешь возглавить войско против Империи?

― Воевать против своей страны и отца?!

Борисов лишь вздохнул устало, подозвал Бутку и указал на Арнэль:

― Глаз не спускать, держать под охраной, но как принцессу, ясно?

― Сделаем, — кивнул в ответ оскалившийся Бутка.

Борисов повернулся к главам кланов, а также Жаклин и ее отцу:

― Как заметил представитель Императора Ангабора, в свете новых обстоятельств, нам стоит еще раз все обсудить и лучше всего в моем дворце.

Возражений не последовало, и маги Мариуса взялись за работу.

― Ваше Величество, — прошептала Мариэтта, склоняясь к уху Борисова, — вы должны знать, что во дворце небезопасно.

От нее несло чем-то едким и вонючим. Борисов удивленно посмотрел на верную служанку — телохранительницу — хранительницу дворца. Та коротко пояснила.

― Убийцы. Более умелые.

Борисов прикрыл глаза, выдохнул, недоумевая — ну как же так, договорились же? — потом сообразил.

― Каора, богиня убийств и предательства, входит в Высший Пантеон? — спросил он.

― Да, — быстрее всех ответил Крондор.

― Тогда все вы в опасности, смертельной опасности, — продолжил Борисов. — Они охотились за моей головой, теперь будут охотиться и за вашими.

Крондор лишь усмехнулся презрительно, Архин нахмурился и оглянулся, словно выискивая этих самых убийц. «Все, кто помогут ему, будут и сами прокляты», припомнил Борисов строчку. Оставалось только удивляться, что половина Альбиона еще не сбежала от него.

И думать, что делать с новыми убийцами. «Сеть», раскинутая М, и предварительные договоренности с главами Гильдий Убийц помогали, но теперь все изменилось. Эскалация. Похоже, Борисову требовалось ответить тем же.

― Детей богов не страшит смерть, — беспечно отозвался Арагорн.

Дагорат лишь пожал плечами.

― Хорошо, — мрачно отозвался Борисов, — раз вы считаете, что эта опасность не страшна, тогда перейдем к обсуждению крестового похода против меня. Ваши люди не предадут?

― Это решаемый вопрос, — ответил за всех Крондор. — Но нас волнует немного другое.

― Я дал слово, я его сдержу, — еще больше помрачнел Борисов. — Но вам не кажется, что сейчас не время играть свадьбы?

― А когда будет время играть свадьбы? — деловито поинтересовался отец Жаклин, бывший губернатор Рахаада.

― Когда Альбиону не будет угрожать смертельная опасность. Как видите, перемирие с Империей сорвалось, даже не начавшись толком, и можно не сомневаться, скоро сюда придут новые легионы. Арнэль мы нейтрализовали, но вряд ли у Империи только один полководец.

― Граф Тибурдох, победитель при Кристе, Бадархе, на поле Двух Мечей, — сообщил Архин.

Главы кланов переглянулись так, словно это имя ничего им не говорило. Не то, чтобы Борисову стало легче — ни о каком легче тут не могло быть и речи! — просто отметил про себя. Лучше всего было бы уничтожить пожар пожаром — натравить Арнэль на Империю, но она ясно дала понять, что об этом думает.

Борисов вздохнул и продолжил:

― Помимо Империи, сюда скоро хлынут орды поклонников богов из Высшего Пантеона. Ну и не стоит забывать о конфликте с южными соседями. Хмидия, может и не будет воевать, а может и будет, вертеть этой бледной принцессой будет легко, ее советники могут поддаться соблазну легкого обогащения.

― Умеете вы заводить друзей, Ваше Величество, — без тени иронии заметил Дагорат.

― Они требовали все земли Альбиона до Тролльего Хребта, — невесело пояснил Борисов. — Обосновывая это тем, что, мол, придет Империя и все отберет. С той же мотивацией в разгар заседания забежали дети богов из других кланов, и понеслось, слово за слово, хуем по столу, сами знаете, как это бывает.

― То есть, попросту говоря, враги у вас со всех сторон, — констатировал Дагорат.

― И еще изнутри, — кивнул Борисов, вспомнивший о скальных троллях. — Плюс убийцы с их контрактом за мою голову. Теперь, с благословения Каоры, они удвоят и утроят натиск.

Нужно было срочно возводить свою Гильдию, становиться ее главой. Но также требовалось восстановить стены Хогвартса, заняться тем, что порушила Арнэль со своим войском — дабы новое войско не прошло, не встречая сопротивления. Но и юг требовалось укрепить, ведь оттуда хлынут орды верующих фанатиков! Смешно сказать, но Империя в этом смысле надежно прикрывала спину Альбиону, раз уж Ангабор не пускал к себе детей богов.

Эта мысль неожиданно рассмешила Борисова и он улыбнулся.

― Я просто подумал, что нам не надо будет покупать снаряжение для своей Гильдии, убийцы сами нам его принесут, — пояснил он.

― А где будет располагаться эта Гильдия? — поинтересовался Крондор.

― Троллий хребет, наверное, — махнул рукой Борисов. — Очистим от троллей, думаю, найдем залежи новых руди, полагаю, уважаемые цверги окажут мне честь их разработкой?

― Почтем за честь, — кивнул в ответ довольный Тарлин.

― Разумеется, горы, окружающие бывший Рахаад, тоже ваши, — еще небрежнее бросил Борисов.

Эскалация. Больше риска — выше приз. И возможность избежать свадьбы — сдай Альбион и удаляйся в неизвестность. Борисов так и сделал бы, будь у него возможность вернуться в Халкегинию, но в условиях, когда уйти можно, только победив всех, от людей до богов, отказываться от Альбиона он не собирался.

Затем Борисов обратился к другим основным союзникам, а именно — детям богов.

― Я понимаю, что риск повысился, так что и награда возрастет соответственно.

Крондор, Дагорат и Арагорн II оживились.

― Простите, но мне бы и одной королевы хватило, а их уже три — с учетом моего обещания вам.

Третьей была Арнэль и мысли о ней уже вызывали у Борисова головную боль. Была надежда на перемирие, но крестовый поход Высшего Пантеона, растоптал эту надежду. На что он мог уговорить Арнэль? На войну против южных соседей, да, и это потребовало бы подтверждений, обещания жениться на ней и ничуть не отменило бы войны против Империи, а может даже осложнило бы ее.

― В этом-то и проблема, — заметил Крондор. — Тот клан, из которого будет королева, станет сильнее и возвысится над остальными.

― Учитывая, что изначально была обещана одна королева на двадцать кланов, не вижу особой проблемы, — хладнокровно парировал Борисов. — Как-то же вы собирались решить эту проблему?

Главы кланов переглянулись.

― Скажу прямо, тогда все это выглядело немного… нереальным, — ответил за всех Дагорат.

― Но вы не предали меня в трудную минуту.

― Предавать ради сиюминутной выгоды? — покачал головой Дагорат. — Но честно сказать, мы не верили, что вы удержитесь, ваше величество.

― Но теперь проблема вернулась, и проблема приобрела реальные очертания, — кивнул Борисов понимающе. — Знаете что. Вот перед нами снова стоит задача, решение которой выглядит нереальным. И вряд ли кто сейчас поставит много денег на то, что я долго удержусь на троне, раз уж Высший Пантеон объявил крестовый поход против меня. Вы согласны с этим?

― Согласны.

― Тогда еще раз поставим все на паузу. Как я уже говорил, сейчас не время играть свадьбы, потому что мы можем просто проиметь страну. Стало быть, все обещания в силе и даже больше, — Борисов взмахнул рукой.

Тарлин и главы кланов кивнули, мол, да, сделать придется больше, но и обещали им взамен тоже больше. В своей команде Борисов был уверен, смутных сигналов предательства и измены от Альбиона не поступало, так что сейчас нужно было отмахаться, а там видно будет.

― И когда отбросим врагов, тогда и вернемся к этому вопросу. Мало ли что произойдет за это время? Вдруг вы, например, решите слиться в один клан? Просто гипотетически, вот, предположим? Но даже если нет, даю вам слово, что никто не останется обделенным.

То есть, попросту говоря, больше земель, денег и, самое главное, титулов. Дети богов все поняли и кивнули дружно. Накидав предварительный план, они расстались — Тарлин поспешил к войску цвергов, главы кланов к своим, а Борисов отправился к М.

Им предстоял долгий разговор об убийцах, охране и эскалации.

Глава 2

Альбион — сегодня в опасности он!

Альбион, над отчизною катится стон!

Альбионцы, услышьте же клич Короля!

Сегодня в опасности наша земля!

Алютик выкрикнул последний куплет и закончил все резким ударом по струнам.

― Мне нравится, — наклонил голову Борисов, — только нужно будет уменьшить глубину жополизания в мой адрес.

― Ваше Величество! — вспыхнул Алютик, горделиво вскидываясь, но тут же сник под сердитым взглядом Борисова.

Жополизание, прогибы и лесть были весьма приятны, но уместны лишь в мирное время. Сейчас, перед лицом гибели Альбиона, стоило все же отложить в сторону личные удовольствия.

― Уменьшить, — повторил Борисов и обратился к Нагалопникусу, — и тут же распространить в массах.

Кентавр кивнул, делая для себя пометки. Борисов подозвал жестом Квальво и тот вручил кентавру свежий, с еще не обсохшими чернилами, указ.

― Ваше Величество! — взржанул Нагалопникус.

Алютик, делая вид, что поправляет берет, а потом застежку на туфле, придвинулся ближе, заглянул в свиток. Борисов лишь усмехнулся уголком рта — придворных бездельников он не любил и предпочитал избегать. Указ же предписывал всем придворным отбыть в свои владения, собирать отряды и защищать Альбион, не жалея жизней, а еще лучше, вести отряды в общую армию и сражаться там. Кто не подчинялся или уклонялся, тем предстояло лишиться земель и титулов.

Рискованный шаг, чреватый взрывом, но обстановка не располагала к уговорам и безделью.

― Вы — министр пропаганды, — ткнул в него пальцем Борисов, — и этот указ нужно опубликовать и возвестить о нем как можно шире, чтобы все знали. Алютик будет отвечать за медиа — сферу, сочинять песни и стихи, призывающие на борьбу, или заставлять подчиненных, мне насрать, был бы результат. Третьим в вашей компании будет Праймо Квадис, редактор «Вестника Хогвартса».

Борисов остановился, помолчал, затем заговорил медленно, роняя слова, словно загоняя гвозди в головы слушателей.

― Пропаганда и информационная война неимоверно важны, и дураки те, кто этого не понимает. Битва за Альбион будет вестись не только на полях сражений, и судьба королевства зависит в том числе и от вас. Задача сложна, трудна, важна и награда не будет уступать ей. Думаю, вы и так в курсе, что я не скуплюсь на награды, но требую результатов?

Кентавр и полуэльф кивнули.

― Действуйте, — махнул рукой Борисов. — Результат нужен был ещё вчера, так что идите и трудитесь!

― Ты же гном-чернокнижник? — спросил Борисов у Архина.

― Ну-у-у-у, — почесал тот со скрежетом бронированной перчаткой по шлему, — типа того. Но я больше по демонам.

― И в чем разница?

― Ну-у-у-у, в чёрной магии ты типа сам гадости делаешь, а с демонами — демоны делают гадости вместо тебя. И все это запрещено.

― Только не тебе, — бросил Борисов. — Ты теперь — глава СОК, Службы Охраны Короля, и тебе можно всё.

― Ого. Щедро. Наверняка придётся поработать.

― Ещё как, — кивнул Борисов. — Во всяком случае, пока не разберёмся с убийцами.

― А как же гвардия?

― Служба охраны короля будет отдельно от гвардии.

Борисов долго разговаривал с М и было решено «расширять бизнес», а также выделить отдельную службу, хотя бы до конца истории с убийцами. Где брать силы, материалы и деньги на постройку своей Гильдии Убийц, в условиях, когда половина Хогвартса лежала в руинах, Борисов не знал, но вопрос все же предстояло как-то решить.

Для начала хотя бы выиграть немного времени.

― Вам предстоит мотаться со мной с севера на юг Альбиона, круглосуточно защищать от убийц и просто врагов, а персонально тебе ещё и предстоит наладить функционирование службы, — добавил Борисов. — Начатки уже были созданы, но теперь ситуация обострилась, нужен серьёзный подход, чтобы ни один убийца не прошмыгнул.

― А зачем мотаться? — удивился Архин. — Поручить юг Арнэль и снова вламывать имперцам?

― Их высочество обидеться изволили, — закатил глаза Борисов.

Архин посмотрел удивлённо, Борисов неохотно пояснил.

― Да говорил я с ней — предложил то же самое, вломить южным соседям, да детям богов. Казалось бы, ну любишь ты сражения больше жизни, самое время ухватиться за такой шанс, верно?

― Точно, — поддержал Архин.

― Ан нет, она, видите ли, в плен сдалась! Мол, ты давай, вначале сдержи ее слово, а потом она уже последует за любимым мужем. И то, не повсюду, против родины своей и дорогого папы воевать не будет, неприлично же так поступать приличной барышне!

Архин заржал громко, утирая слезы, Борисов и сам усмехнулся пару раз.

― В общем, увидела перед собой не прекрасного принца и ищет повода увильнуть, — сказал гном.

― Наверное, — развёл руками Борисов, — но я предлагал ей вернуться в Империю, а она утёрлась.

― Тогда… жениться?

― Обойдя Жаклин и детей богов, которым я, в отличие от Арнэль, слово давал? Обидеть своих союзников ради чего? Им я сказал, что свадьбы надо отложить, а сам помчался на Арнэль жениться?

― Да, нехорошо выйдет, — согласился Архин. — Но выход, наверное, какой-то есть?

― Наверное. Если придумаешь — подскажи, но лучше иди и поразмысли над СОК.

Архин кивнул и поднялся, оставив Борисова в одиночестве. Фёдор Михайлович не стал говорить соратнику о дополнительных осложнениях — каждая из королев хотела быть первой, старшей и единственной, чего уж там.

Задумчиво поглаживая Хомяка по огромной голове, Борисов размышлял.

Размышлял о создателе Хомяка.

Наставить храмов, объявить Бога Жадности покровителем Альбиона — это могло помочь. Против миллионной паствы богов из Высшего Пантеона тьфу, конечно, но сейчас не стоило пренебрегать и такими крохами. В то же время, Борисов осознавал, что может в итоге получиться как с Хомяком: исключительно полезная зверушка, но при этом готовая в любой момент сожрать самого Борисова. Ладно, у него была узда в виде магии Призыва, но какую узду накидывать на Бога Жадности, когда тот наберёт силы?

Или придётся нагибаться и раздвигать булки перед богом, как Императору Ангабору?

Неразумно жертвовать стратегическими преимуществами ради тактических, но если не пожертвовать, то никакой будущей стратегии и не будет. Сожрут. Что толку с мощи, когда она принадлежит не тебе? Если не дать Богу Жадности паствы, то у него не будет мощи, если дать — то как его контролировать? Просить о прощении грехов?

При этой мысли что-то заворочалось в голове Борисова, складываясь из кусочков в единую картину. Прощение грехов, ценный приз, паства, искупление кровью, нужда в помощи — любой помощи. Выставить толпу придворных тунеядцев и ждать, что они победят вражеские армии — немного наивно, но что если это будет армия людей и нелюдей, которым нечего терять? Таких, как Архин, посаженных за чернокнижие и связь с демонами? На что они будут готовы за прощение грехов и возможность начать новую жизнь с чистого листа?

В общем, Борисов вспомнил об Иностранном легионе.

― Ваш Велчство? — невнятно пролаял Левозуб и в воздух полетела шерсть.

Помощники старого казначея тихо перхали, отмахивались, стараясь не привлекать внимания. Борисов повел головой и они радостно, столкнувшись в дверях, выбежали наружу.

― Я нашел лекарство от твоего проклятия, — небрежно бросил Борисов, усаживаясь напротив Левозуба.

Тот посмотрел подслеповато, моргнул.

― Это же не снимаемое проклятие, — вполне отчетливо пролаял он. — Или вы думаете, что я не пытался его снять?!

― Думаю, что пытался, — улыбнулся Борисов. — Но пробовал не там и не с теми.

― И в чем суть сделки?

― Сделка очень простая. Ты становишься Первожрецом Бога Жадности, он взамен поедает твое проклятие, может, и старость немного отступит.

― Да вряд ли и как-то попривык уже в этом облике, скриплю потихоньку, — ответил Левозуб. — Да и на кого я казну оставлю?

― На своих помощников.

― Да они ж дуб дубом! — взвился Левозуб, и шерсти в воздухе стало еще больше.

Сам казначей схватился за грудь, но тут же отпустил ее.

― Ничего, переживём как-нибудь. Мне все равно прядётся потратить кучу денег, молодые переживут, а ты нет. После снятия проклятия можешь на полставки приглядывать за казной, если уж так невтерпёж будет.

― Потратить кучу денег?

― Война — это деньги, деньги и ещё раз деньги, — процитировал Борисов известное изречение Наполеона, — а у нас тут такая война, что вся Кварика дрожать будет. Или ты не слышал, что я несу скверну и против меня ополчился Высший Пантеон?

― Да еще всякую ерунду слушать, я уже слишком стар для этого, — отмахнулся Левозуб, да так, что Борисов сразу поверил — не слушал казначей сообщения. — Война, значит.

― Война. И Альбиону нужен бог-покровитель, людям нужны храмы и вера, а тебе нужно здоровье.

― Ну что же, если это нужно Альбиону и вам, мой король, то я согласен, — неожиданно прокряхтел Левозуб.

― Значит, договорились, — кивнул Борисов, поднимаясь. — Я отдам распоряжения, пришлют охрану, и сразу езжайте в храм Жадности, приноси там ему присягу или клятву, возводите уже нормальный храм здесь, в Хогвартсе, начинайте службы, ну, в общем, все эти религиозные дела.

― Зачем мне охрана?

― Убийцы активизировались, — покачал головой Борисов. — Неловко выйдет, если тебя убьют по дороге к исцелению.

― Это да, — вздохнул Левозуб. — Так что, война?

― Война. Нам всем придется изрядно потрудиться, чтобы выжить.

*** Ну что, Родина опять хочет, чтобы я потрахалась за себя и за Сашку?

*** Имба, ну ты же сама все знаешь и понимаешь, зачем лишние слова и рассказы, кто где обосрался?

*** Ну да, ну да, лучше расскажи мне, как ты будешь платить за себя и за Сашку, и за Хомяка, а также выдашь мне надбавку хаёвых.

*** Каких?

*** Хаёвых, а не то, что ты подумал. Или Филч не прёт Хогвартс-экспрессом к 200-му уровню?

*** Ты еще королевских надбавок потребуй!

*** Стану королевой — потребую.

*** Договорились. Сейчас пульну контракт по почте.

Глава 3

― Похоже, мы успели вовремя! — крикнул Арвэль, указывая вниз.

― Не уверен, — невозмутимо отозвался Борисов, чуть свешиваясь с грифона.

Возле замка герцога Алуасского словно бы бушевало море. Войска Пронанса, вперемешку с толпами детей богов, шли на приступ, лезли на стены, долбились в ворота. В одном месте крепкие стены зияли проломом, но видно было, что чуть поодаль сооружена баррикада, за которой расставлены лучники. Тем не менее, дети богов лезли и в пролом, падали под градом стрел и ударами мечей и заклинаний, сами били в ответ, с полным презрением к смерти.

Неожиданно ворота замка распахнулись, и наружу вырвался отряд конницы, разя направо и налево копьями и мечами. Сам герцог, Джерольд Тарвини, возглавлял атаку, и штандарт его гордо реял в середине отряда. Две группы детей богов попробовали пробиться к Джерольду, но скакавшие за ним следом прикрыли герцога, отбросили наглецов, втоптали в землю и порубали в капусту.

― Летят! — крикнул один из молодых эльфов, помощников Аврэля.

В голосе его звучал азарт, глаза сверкали предвкушением битвы. Борисов бросил взгляд вперед — да, к ним уже приближалась смешанная солянка летающих созданий, а то и просто детей богов, из числа тех, кто умел летать, за счет магии или каких-то артефактов, или врожденных способностей.

Портал открыли чуть в стороне, но, несомненно, само открытие не осталось незамеченным.

― Команданте? — повернулся к нему Аврэль.

― План три! — отозвался Борисов мрачно и сам повернулся к Архину, спросил: — Готов?

― Нет, — честно ответил тот.

Губы Борисова искривились в усмешке, и он скользнул вниз с грифона, утягивая за собой Архина. Арвэль вскинул руку, привлекая внимание сородичей — темных эльфов, закричал что-то, но Борисов не вслушивался. План три предполагал, что Аврэль и его сородичи будут действовать автономно, свяжут воздушных врагов боем, пока Борисов вытаскивает герцога.

― Явись, Бодрая Квакушка! — крикнул Борисов, указывая на землю под собой.

Он и Архин ударились о спружинившую жабу, голова которой находилась вровень с крепостной стеной. Мгновение спустя Квакушка взревела от боли и ярости, и ринулась топтать тех, кто рвался к стенам. Борисов и Архин перемахнули на стену, чуть не покатились по парапету. К ним рванули было, но тут же остановились, узнав Борисова, и склонили головы.

― Какого… Пожирателя герцог Алуасский рванул в атаку?! — крикнул Борисов.

― Он решил погибнуть с честью, не желая видеть, как падёт его замок! — крикнул кто-то в ответ.

Борисов с трудом подавил рвущиеся наружу матюги, кинул взгляд за стену. Отряд конницы пробивался вперёд, но видно было, что движение его замедляется. Взгляд вниз — ворота закрыли и к ним уже бежали новые враги, то ли отрезая путь к отступлению герцогу, то ли собираясь снова постучать тараном в ворота.

― Поднять королевский штандарт! — рявкнул Борисов. — Принимаю командование! Архин!

Гном, оскалившись, метнул во двор замка несколько камней. Те раскололись, выплёскивая из себя какие-то всполохи бледного пламени, после чего соткались в портал. Оттуда немедленно начали выбегать парни Дуболома.

― Воины Альбиона! — повысил голос Борисов, обращаясь к войску герцога. — Вся южная граница в огне! Враги жгут, насилуют и убивают, готовятся стереть Альбион с лица земли! Вы нужны своей стране, нужны мне! Замок можно отстроить заново, но невозможно быстро обучить опытных бойцов! Я приказываю вам сражаться и выжить! Сражаться с честью, спасти герцога и отступить, чтобы завтра снова разить врагов Альбиона! Все, кто хочет помочь герцогу Тарвини — за мной!

Да, сил у Борисова было не слишком много, но сейчас он говорил искренне. Донесения с южных и северных границ лились таким потоком, что их не успевали принимать. Империя и пять королевств, мародеры и грабители, орда детей богов хлынула таким половодьем, что Альбион уже захлёбывался в нем.

Борисов сбежал вниз по лестнице, выхватывая Лобзик и крикнул:

― Открыть ворота!

Конницы в замке не было, всех забрал герцог, но сейчас это не имело значения.

― Альбион! — крикнул Борисов, жахая с двух столов Лобзика в лицо первому же сунувшемся в ворота.

Того отбросило, повалило на товарищей, и войско герцога взревело, кидаясь в атаку. Возможно, врагам удалось бы зажать их в горловине, но Борисов подозвал мысленно Квакушку, и та снесла ряды врагов, расстроила их и рассеяла. Сама жаба была изранена, Борисов ощущал, что долго Квакушка не протянет, но главное она сделала — потоптала врагов возле замка и дала войску выйти наружу.

― Действуйте, — бросил он Дуболому.

Тот кивнул и исчез. Его подчинённым предстояло не просто сбегать в атаку, нет, под прикрытием атаки войска герцога, они собирались рассеяться и исчезнуть, уйти в тыл врагов. Резать детей богов в спины, забираясь все дальше в Пронанс и Хмидию. Им предстояло сеять хаос в тылах врага, готовя уничтожение храмов, в которых возрождались дети богов. Учитывая, что Дуболом набирал к себе таких же, как он, ненавидящих детей богов до самых глубин души, опасаться следовало только излишнего рвения в резне игроков.

― Мочи козлов!

Борисов быстро шагал в окружении бегущих воинов, но сейчас строй заколебался и развалился. Двухметровый гигант со зверского вида топором разрубил напополам одного из воинов, радостно всхрюкнул при виде Борисова.

― Филч здесь! — прокатился громовой выкрик.

Гигант парировал удар сбоку, ткнул топором, разваливая броню и живот одному из воинов герцога, словно тот был сделан из бумаги, и широко шагнул к Борисову. Тот вскинул руку, указывая в воздух выше головы гиганта и крикнул:

― Явись, Хомяк!

Хомяк явился и немедленно сожрал топор, потом руку и откусил часть брони гиганта, словно надкусывал шоколадку. Борисов сам шагнул навстречу, вскидывая Лобзик.

― Ах ты…

Дадах! Выстрел с двух стволов разнес череп гиганта, забрызгивая тех, кто рвался следом за ним. Хомяк прыгнул навстречу, жадно пожирая магическое оружие и броню, закусывая их владельцами. В голове же Борисова звякнуло:

Поздравляем, вы убили врага! Получен опыт…

Поздравляем, вы достигли 200-го уровня!

Получен навык «Король в опасности!»

― Команданте! — выкрикнул Архин.

Борисов быстро развернулся, выстрелил, почти не глядя, превращая одного из врагов Архина в кровавый фарш. Гном быстро ударил топором, подсекая ногу второму, и сразу же отрубил голову, шагнул навстречу следующему.

Положение выглядело отчаянным. То, что началось как бодрая атака, быстро захлебывалось. Где-то впереди сражался отряд конницы с герцогом во главе, но пробиться к нему не получалось. Упала Квакушка и земля под ногами задрожала от ее падения. На отряд Борисова напирали, рубили, резали, взламывали строй, не давали опомниться. Просека, оставленная Хомяком, опять предавшимся обжорству, быстро затягивалась, и враги выглядели бесконечным морем.

Борисов взъярился и шагнул вперед, выстрелами расчищая пространство.

― Явись, Хомяк! — снова выкрикнул он.

Хомяк, в крови и грязи, впился красными глазами в Борисова, зарычал, торопливо дожевывая чью-то ногу.

― Быстро! — рявкнул Борисов Архину, и гном взлетел на загривок Хомяку.

Борисов же уставился в глазки Хомяка и тот снова зарычал, но в этот раз не так уверенно. Борисов направил в него свою ярость, волю, впечатывая приказ, ибо управлять собой Архину Хомяк точно не позволил бы.

― Кусь-кусь!

Хомяк сорвался с места, помчался увеличивающейся спиралью вокруг отряда, сжирая все на пути, словно адский дезинтегратор. Архин на его спине изображал джигитовку — стоял, швыряясь проклятиями с двух рук, не забывая к тому же бить по голове тех, кто пытался его стащить.

― СОБРАЛИСЬ! МЫ ДОЛЖНЫ СПАСТИ ГЕРЦОГА! АЛЬБИОН В ОПАСНОСТИ!

Новый звяк в голове сообщил Борисову, что навык «Король в опасности!» был успешно применен и теперь бойцы на целую минуту станут бесстрашны, сильны и могучи, как никогда. Не успел Борисов усомниться, как воочию увидел результат. Разрозненный, смятый отряд, неожиданно собрался и помчался вперед, рубя и кромсая, не хуже Хомяка.

Неодолимые ранее враги теперь падали оземь, словно трава под косой. Дети богов исчезали, бойцы Пронанса оставались, но воины герцога не обращали на них внимания, рубили и кололи, разили магией и убивали всех на своем пути. Несколько магов попытались атаковать с флангов, но с небес рухнули бойцы Аврэля, залили все градом из стрел, сбивая прицелы, а несколько мгновений спустя к магам пришел Хомяк.

― Ваше Величество, — пробормотал герцог Джерольд Тарвини, тяжело дыша.

Латы его были залиты кровью, вокруг громоздились горы трупов. От его отряда осталась половина, да и от тех людей, которых Борисов повел за собой, тоже половина.

― Герцог! — воскликнул Борисов, вкладывая в крик обуревавшие его чувства.

― Вам не стоило так рисковать, — упрямо заметил Джерольд.

― Это вам не стоило так рисковать! — ткнул Лобзиком Борисов. — Юг Альбиона в огне, на север напирает Империя, а вы собрались сложить голову на поле боя?!

― Что? — ошеломленно спросил Тарвини.

Остальные вокруг него выглядели не лучше.

― А вы думали, это вылазка из Пронанса? Нет! Это крестовый поход на Альбион и сейчас на счету каждый меч, каждая голова, особенно такая, как у вас герцог!

― Я готов служить Альбиону, мой король, — неожиданно встал на одно колено герцог, протягивая меч Борисову. — И готов принять кару за свое самовольство.

― Встаньте, герцог! Нужно уходить и быстро, пока враги не опомнились!

― Но такая армия…

Появился Хомяк, подросший еще, остановился резко, так, что Архин слетел с его загривка. Хомяк поводил глазками, капал на землю кровавой слюной и жадно принюхивался, выбирая следующую жертву. Борисов быстро отправил его восвояси и спросил у Архина:

― Ну что?

― Трехдневный понос… пока не явятся жрецы и жрицы и не проведут очищение!

После чего добавил спокойным голосом:

― В общем, у нас минут десять, не больше.

Борисов окинул взглядом мега-побоище и сказал:

― Герцог, командуйте же отступление — уходите на север, там вас встретят.

― А вы, Ваше Величество, разве не останетесь?

― Невозможно, — отрезал Борисов.

Рядом плюхнулся окровавленный, тяжело дышащий грифон, и Борисов молча полез на него. Джерольд Тарвини молча провожал его взглядом, и только когда грифон взмыл в воздух, снизу донесся приказ:

― Отступаем к Хребту!

Глава 4

В раскрытые ворота бывшей крепости Бодрой, ныне ставшей городом Бодрском, втекал поток жителей Альбиона, плотный, густой. Жители тащили свои нехитрые пожитки, телеги и скот забивали дорогу, охрана разгоняла без всякой жалости. Поток проходил сквозь крепость и вытекал через другие ворота, устремлялся по дороге сквозь Троллий Хребет, стремясь спастись на землях бывшего Рахаада, ныне ставшего Альпаской.

― Ваше Величество, донесение от поста по дороге, скальные тролли вышли на дорогу и пытались сожрать беженцев, — прозвучало над ухом Борисова.

Тот, занятый невеселыми мыслями о южной границе, даже не сразу понял, что ему говорят, потом вскинулся:

― Что?!

― Прибывшей звезде магов удалось их обмануть, но это ненадолго.

Мысли Борисова метнулись к Хомяку, уже опробованному методу выжирания туннеля под Хребтом. Слишком долго, тогда как Хомяк требовался чуть ли не ежечасно! Вот уж когда стоило рвать волосы на голове из-за падения замка герцога Алуасского, потери тамошнего туннеля. Собственно, Борисов и планировал сделать замок герцога опорным пунктом, построить вокруг него оборону и эвакопункт, но враги опередили.

Сейчас Джерольд с боями отступал к Хогвартсу, сдерживал натиск превосходящих сил.

― Из Кривого Ущелья поступило аналогичное донесение, только там тролли сумели сожрать несколько сотен людей!

Надо было раньше решить проблему троллей, но кто бы знал? Всегда находились более важные задачи, да что там, эти задачи никуда не делись!

― Ваше Величество, Гварт пал!

― Я же отправлял туда полк под руководством барона Дромбоса! — не сдержался Борисов.

Прибежавший посланец побледнел, дрожащей рукой протянул донесение. Борисов взял, вчитался, хотя текста там, собственно, было немного. Войско Мосайка в сопровождении десятикратного количества детей богов, состоящих в основном из поклонников Рани (богиня удачи и случая), Торкада (бога дорог, странствий и паломников) и Альтеи (богини — покровительницы деревьев) пришли и с ходу ворвались на стены Гварта, так как было их в двадцать раз больше, чем защитников. Даже вражда между богами Высшего Пантеона и то, что верующие в них атаковали отдельными колоннами, не помогая друг другу, не спасло.

Барон потерял две трети войска, но сумел вывести остальных, даже сумел спасти юного виконта Козальски, на землях которого находился Гварт. Борисову, в принципе, было плевать на десятилетнего виконта, в отличие от Гварта — на укрепления которого он крепко рассчитывал. Враги напирали так, что ни о каких контрнаступлениях речи более не шло, только о том, на какое время удастся немного задержать натиск. Войска раздергивались и гибли по частям, но в то же время, попытайся Борисов собрать единый кулак, враги уже стояли бы под стенами Хогвартса, благо те уцелели с южной стороны.

― Ваше Величество, передовые разъезды войска Далиуса замечены неподалеку от входа в ущелье!

Борисов стиснул зубы. На три часа раньше, чем он рассчитывал.

― Открывайте портал, — скомандовал он. — Бертан.

― Ваше Величество, — шагнул ближе бывший комендант, а ныне градоправитель Бодрска.

Он тоже был полукровкой, то ли от цвергов клана Тан, то ли от карликов, Борисов не стал разбираться, ибо это было неважно.

― Принимайте беженцев до последнего, я выиграю вам немного времени.

― Ваше Величество!

Борисов сверкнул глазами и мэр заткнулся. Радетели за здоровье и благополучие короля постоянно рвались его остановить, из самых лучших побуждений, конечно.

― Войск не даю, поэтому решайте проблему с троллями сами, отвлеките их, выманите на врагов, неважно, главное, чтобы они не жрали жителей.

В Альпаске, надо заметить, тоже был не сахар, новое войско Империи уже надвигалось, но у Борисова, оказавшегося между молотом и наковальней, просто не было другого выхода.

― Держать Бодрск до последнего воина, держать, хоть зубами в камень вцепитесь, но держать!

Бертан стукнул себя в грудь, склонил голову.

Борисов, ощущая телом тепло камня, вглядывался в колонну войск Далиуса. Открывать портал в тылу было рискованно, но что сейчас было не рискованно? Хаос бегства и отступления, смешение своих и чужих, Борисов делал ставку на то, что никто не будет особо разбираться и вглядываться. Пока что такая тактика себя оправдывала, Борисов с мобильной группой перемещался вдоль Хребта, наносил неожиданные удары, опрокидывал врагов, спасал своих, одерживал мелкие победы.

Проблема заключалась в том, что на каждую победу приходилось десять поражений.

― Дети богов добрались до колонны беженцев, сражаются с каким-то сборным отрядом. Часть детей просто режет отступающих, еще крупный отряд отрезал вход в ущелье, — прошелестело сбоку.

― Королевский штандарт Далиуса, — сообщили с другого бока.

Борисов чуть прищурился. Да, дети богов резали его подданных, но такой шанс! Пока они заняты резней, ударить, опрокинуть отряд войск Далиуса, захватить саму королеву! Принудить к миру или через Далиус ударить в тыл Мосайку и Пронансу. Но сколько беженцев успеют перерезать за это время дети богов? Удастся ли ускользнуть вместе с Валанко, если не нейтрализовать детей богов? Хотя, им-то с чего вписываться за Далиус?

Но все же эти бляди резали его подданных!

― Бутка, — подозвал он орка, — тебе доверяю самую главную задачу. Хомяк рассечет оборону, пробейся внутрь, захвати королеву Валанко! Я отвлеку детей богов.

Бутка лишь кивнул хмуро, стукнул себя в грудь.

― Тяжело будет без Хомяка, — заметил Архин.

― Королева важнее, — дернул щекой Борисов.

Одной из причин того, почему он мотался по границе, вместо того, чтобы важно главнокомандовать и руководить, был как раз фактор детей богов. При виде Борисова они теряли волю и лезли вперед, стремясь поразить «принесшего скверну» и тем самым заслужить благословение своего бога. У Борисова не было времени рыться в книгах и слушать лекции, но короткое пояснение от «своих» детей богов он получил, хотя и не до конца его понял, из-за обилия жаргона. Но суть примерно уловил — сразивший Филча получил бы такую награду, что стал бы всемирно известным, если не сильнейшим из детей богов, встал бы вровень с некоторыми королями, из числа захудалых, конечно.

Собственно, обратить такое в тактику было легко. Смертельно опасно, но легко.

― Не жри королеву, понял? — скомандовал Борисов и вскинул руку, указывая Хомяку на войско Далиуса, после чего скомандовал: — Кусь-кусь!

Хомяк прыгнул с места, словно кузнечик какой, приземлился с грохотом и помчался вниз по склону, набирая разгон. Камни по дороге он сносил или пожирал, мчался шерстистой ракетой. Следом, широко прыгая и стараясь не упасть, уже мчались орки Бутки. Молча, быстро, не доставая оружия, ибо до войска Далиуса было еще далеко.

Риск, повсюду смертельный риск.

― Команданте! — крикнул Архин.

Звон металла о металл, Борисов пригнулся, кинжал пролетел выше. Выстрелил не глядя, по ощущениям Лобзика и еще отшатнулся. Кривой клинок стукнул о броню, отдался болью в уставшем теле. Еще выстрел, убийца отпрыгнул, растворяясь в воздухе.

― Око Тавоса! — бессильно выкрикнул один из магов охраны.

Но нет, бог не отозвался, не пришел на помощь помогающим «Осквернителю». Архин поднырнул под саблю, боднул остроконечным шлемом в живот и тут же вскинул голову, дополнительно вспарывая грудину врагу. Правая рука его уже очертила топором круг, левая метнула какой-то вонючей дряни, из уст гнома полились шипящие, щелкающие звуки.

― Быстрее! — не удержался Борисов.

Лобзик выстрелил еще два раза, но тщетно, убийцы отпрыгивали выше, уходили с линии выстрела, наглядно демонстрируя, что трюки Федор Михайловича изучены и против них придуманы контрприемы.

― Спасайтесь, мой король! — маг охраны прыгнул на убийцу, ухватил, получив клинок в живот.

Сам маг вспыхнул, сжигая себя и невидимого убийцу. Рядом шла такая же резня, с разменом один к одному в лучшем случае. Как они сумели устроить тут засаду? Неистовая догадка вспыхнула в голове Борисова и он развернулся, кидая взгляд в сторону войска Далиуса.

Строй там развернулся и расступился, раскрывая Хомяку проход.

Прямо в ловушку.

Священные знаки какого-то очередного бога из Высшего Пантеона вспыхнули в воздухе, земля вокруг Хомяка замерцала и Борисов, едва не взвыв, поспешно отменил призыв. Королевский штандарт Далиуса упал, вместо него взлетело знамя Морании, и вперед рванула конница.

Мало того, откуда-то из задних рядов полетели заклинания, прямо в группу Бутки, вспыхнули порталы, вздыбилась земля, выпуская засаду. Борисов выстрелил еще и еще, рванул было на выручку своим, но его перехватил Архин.

― Стой, команданте! — рявкнул гном.

Он слегка светился и скалы вокруг сияли, подсвечивая убийц-невидимок. От группы охраны осталась лишь треть, по большей части раненых, и мало того, к скалам стремительно приближались дети богов.

― ВО ИМЯ АЛЬБИОНА! — взревел Борисов, активируя «Король в опасности» и «Благословение Короля». — НЕ ДАДИМ ПОГИБНУТЬ НАШИМ БРАТЬЯМ!

Охрана ринулась в атаку, успела зацепить троих убийц, но остальные сбежали. Группу Бутки вместе с ним самим уже захлестнули враги и воздух вокруг мерцал от божественных знаков. Внутри Борисова все зудело и орало — выпускай Хомяка — но он понимал, что это ловушка, многоуровневая ловушка лично против него.

― Открывайте портал! — гаркнул Архин, не сдерживая голоса.

― Магия перемещений блокирована!

Радуга заклинаний ринулась с небес, уцелевшие маги охраны синхронно выставили купол, но он продержался лишь секунду, потом лопнул. Борисова сбило с ног, откинуло. Один из охранников закрыл его собой, вспыхнул и рассыпался пеплом. Что-то орал в ухо Архин, Борисов все же крикнул

― Явись, Хомяк! — и тот явился, сожрал заклинания.

Хомяк словно бы вздулся, всасывая в себя воздух и магию, и Борисов сорвал с шеи кулон, швырнул его оземь. Вспыхнул портал и задница Хомяка дернулась, словно собираясь его сожрать.

― Бегом! — скомандовал Борисов, кое-как удерживая Хомяка, всей кожей ощущая, как приближается новая опасность.

Жрецы и священники и правда приближались с несусветной прытью, но внезапно уменьшившаяся численность сыграла на руку. Охрана Борисова нырнула в портал, сам он отменил призыв Хомяка и нырнул в схлопывающийся овал, когда враги были уже метрах в десяти. Бежавший впереди, огромный жрец, в мантии-кольчуге, с булавой в руках, выкрикнул то ли молитву, то ли заклинание, успел ударить.

Борисов, прыгающий в портал, никак не мог уклониться и принял на грудь светящийся знак.

Выкатился в Хогвартсе и заорал от жгучей боли, разъедающей грудь и живот.

― Скорее! Король в опасности! — услышал он перед тем, как потерял сознание.

Глава 5

В себя Борисов пришел от щекочущего ощущения в носу, запаха дыма и грубого писка Ханнали:

― Ну и дурак же ты, твое величество! В твоем возрасте надо жопой на теплом троне сидеть, со специальной противогеморройной подушечкой, а ты скачешь, как молодой… барашек.

― Если бы кто-то омолодил мне тело, — проворчал Борисов, открывая глаза.

Как ни странно, ощущал он себя вполне неплохо. Находился он во дворце, в одной из своих спален. Ханнали, уже оправившаяся от подвигов, вполне бодро махала крыльями, накручивая круги над головой и попыхивая здоровенной самокруткой. Рядом с кроватью стояла Мариэтта, радостно улыбаясь.

― Если бы кто-то не схлопотал метки проклятого! — огрызнулась Ханнали.

Затем опустилась на столбик в ногах кровати, выдохнула струю дыма, словно окуривая ноги Борисова от злых духов.

― Бутка? — спросил он.

Тёмная Фея лишь покачала головой.

― Мэр Бертан прислал сообщение, Бодрск еще держится, но все предгорья наполнены войсками Морании, Далиуса и детей богов, провести спасательную операцию не было никакой возможности, — добавила Мариэтта.

Борисов выдохнул зло, собрался с силами и сел, откинул одеяло, обнаружив, что он лежал полностью голый.

― Ты бы с силами собрался, твое величество, прежде чем причиндалами трясти, — посоветовала Ханнали.

― Ты вначале женой моей стань, — огрызнулся Борисов, принимая одежду от Мариэтты, — прежде чем рассуждать насчет причиндалов!

― А что, королева Ханнали, мне нравится, — мечтательно отозвался фея. — Наши точно себе все крылья от зависти оборвут, когда я вернусь.

Борисов лишь покосился в ее сторону, но промолчал. За что ее изгнали из племени, Ханнали и сама уже не помнила, столько лет прошло с того момента. Но неизменным оставалось ее желание как-нибудь вернуться и всем показать. Что именно показать, Ханнали и сама не представляла, но в целом все сводилось к формуле «утереть всем нос, чтобы они пожалели, что меня выгнали и плакали от зависти и осознания собственного ничтожества». Выражая словесно это желание, на деле Ханнали никуда не рвалась и просто плыла по течению жизни, мол, однажды ее шанс сам ее найдет.

― Королева, — вздохнул себе под нос Борисов.

Тут с этими тремя не знаешь, что делать, к чему ему еще четвертая?

― Ладно, чем меня так приложило?

― Божественным проклятием Мирра, бога зеркал и отражений, — невозмутимо отозвалась Ханнали.

― Божественным? — встревожился Борисов, ощупывая грудь.

― Да на месте все, на месте, — усмехнулась Ханнали. — Везунчик ты, твое величество. Мы тебя уже хоронить собрались.

― Хоронить?

Борисов закончил одеваться, кивнул благодарно Мариэтте, та поклонилась в ответ.

― Ну да, божественные проклятия обычно божественными же благословениями снимают, а они тебя не берут, — сообщила Ханнали, затягиваясь, и повторила. — Но ты везунчик. Как раз в столицу прикатил обратно Левозуб, храм твоему Богу закладывать. Тут же разгавкался, явился этот твой слюнявый Хомяк, сожрал тебе живот и грудь, вместе с проклятием. Так что вы теперь, ха-ха-ха-ха, можно сказать, кровные братья!

Фея аж покатилась со смеху, упала со столбика, но тут же взмыла в воздух.

― Храм? Ах да, храм, — припомнил Борисов.

Словно не несколько дней, а сотню лет назад отправлял Левозуба лечиться.

― В поднявшейся суматохе убийцы проникли и зарезали Ллеонила, мэра Хогвартса, — с еще одним поклоном сообщила Мариэтта.

― И сделали попытку взять дворец штурмом, — добавила фея.

― Это были дети богов.

― А, убийцы, дети богов, один хер, здоровый такой, как у нашего короля, — отмахнулась Ханнали.

― И чем все закончилось?

― После сообщения, что вы при смерти, поднялась суматоха, воспользовавшись которой, убийцы подобрались к мэру Ллеонилу. И эта же суматоха подняла горожан, которые толпой и растерзали тех, кто пытался нападать на дворец. Разумеется, гвардия и городская стража им помогли.

― Откуда они вообще тут взялись? — нахмурился Борисов.

Вопрос, впрочем, был глупым, чего уж там. Никакое мастерство М не помогло помочь в условиях, когда агентов нет или они убиты, в городе отсутствует часть стены, а армии врагов маршируют с севера и юга. Проклятье! Борисову хотелось рвать на себе волосы — только в столице ему еще проблем не хватало!

― Ладно, и что, Левозуб меня благословил?

― Нет, только убрал проклятие, — ответила Ханнали. — Лежал ты, твое величество, куском сырого мяса, но так как ты везунчик, в этот момент во дворец приперлась целительница из детей богов, все, как ты любишь, сиськи, жопа, даже прозвище такое же «Ебать ее об ель»

― Имбаниэль?

― Во-во, об ель, — гнусно ухмыльнулась Ханнали. — Вроде как ты ей тоже местечко королевы предлагал.

― И вы поверили ей на слово?

Он припомнил, что Имбаниэль была в одном из кланов, из числа тех 17, что предали его. Неужели Ханнали ее забыла? Или просто издевалась из общей вредности?

― Проверили, в клане она не состояла, Живой поклялась, во время работы я за ней наблюдала, никакой гадости девчонка не творила. Чистое лечение и благодаря ей ты выкарабкался. Не просто выкарабкался, а быстро полностью выздоровел без последствий! Потом ей, конечно, пня под оттопыренную сраку выдали, сейчас она где-то в городе ей трясет.

Борисов лишь покачал головой, но промолчал, так как понял, что фея за грубостью скрывает свои переживания за него, выражает чувства, так как просто наорать и побить жезлом по голове не может.

― И сколько я провалялся?

― Двое суток.

Видимо, что-то такое отразилось на лице Борисова, так как Мариэтта быстро добавила.

― Дела плохи, но не так плохи, как могли бы быть. Кланы цвергов захватили всю горную гряду, включая те части, что достались Империи, нависли над флангами имперского войска. Сейчас там бушует сражение, но цверги держатся. Дворянское ополчение Альпаски вторглось на территорию Империи, помогло удержать проходы, благо цверги им возвели укрепления. Главнокомандующий Венсан нанес контрудар по Хмидии и замедлил продвижение врага к Хогвартсу.

― Замедлил?

― Они в полудне пути или часе полета самого ленивого из грифонов, — объяснила Ханнали.

― Вы бросили клич, ваше величество, и многие откликнулись на него, — добавила Мариэтта. — Желающих начать жизнь заново, искупить преступления кровью, оказалось столько, что набралось небольшое войско, и герцог Алуасский возглавил его, беспокоит врагов набегами.

― Да, могло быть и хуже, — неохотно признал Борисов. — Что дети богов из числа дружественных кланов?

― Они сражаются вместе со всеми, стоят на стенах, ходят в набеги, заходят врагам в тыл, но как мне кажется, силы их на исходе, — сообщила Мариэтта.

― Надо полагать, с таким-то перевесом сил, — проворчал Борисов. — Стены Хогвартса восстановили?

― Нет, даже не начинали.

Борисов посмотрел на Мариэтту, но вмешалась Ханнали.

― Левозуб загнал всех на постройку храма, — объяснила она.

― Какого еще, в пизду, храма? — не выдержав, гаркнул Борисов.

― Богу Жадности, конечно! В честь твоего чюююююдесного, — фея сложила губки бантиком, поэтому у вышло как «ююююю», —спасения.

Далеко телепортироваться не пришлось. Дворец возвышался над Хогвартсом, храм возвышался над дворцом.

― Что это? — спросил Борисов, ощущая, как у него подергивается глаз.

Венчала храм статуя Хомяка, высотой в полсотни метров, блестящая так, что глазам делалось больно. Даже если это была всего лишь позолота, с учетом общего объема, выходило очень много.

― И как они построили все так быстро?!

― Во имя чуда и веры в Бога, верующие сами готовы совершать чудеса! — провозгласил появившийся перед ними Левозуб.

Выглядел он помолодевшим, здоровым, пафосным, в каком-то сверкающем золотом, под стать статуе, одеянии.

― Город стоит без стены! — воскликнул Борисов зло. — А ты тут маяки золотые строишь!

Взгляд Левозуба неожиданно остекленел, он застыл с раскрытой пастью. А затем заговорил, отлично знакомым Борисову голосом.

― ХРАМ ОСТАНЕТСЯ. ПОДАЙ ПРИМЕР, ПОМОЛИСЬ МНЕ, И Я ДАРУЮ ТЕБЕ ЗАЩИТУ ОТ ПРОКЛЯТИЙ!

― Извини, но что-то не верю, — ответил Борисов спокойно. — Не ты ли говорил, что слаб против других богов?

― ТОГДА В ТВОИХ ИНТЕРЕСАХ СДЕЛАТЬ МЕНЯ СИЛЬНЕЕ КАК МОЖНО БЫСТРЕЕ!

― Эй, не жадничай, — усмехнулся Борисов, — у нас тут война, вообще-то идет, если ты не заметил.

Он уже понял, куда опять будет гнуть бог жадности. Стань аватарой, получи две защиты по цене одной, и все остальное. Обойдется.

― Так что строители и маги вернутся к возведению стены, — продолжил Борисов, — три четверти из них. И если твоя защита так хороша, то Хомяку нечего опасаться проклятий и ловушек?

― Божественные предметы могут его ранить, проклятия — ослабить, как тебя можно ранить обычным оружием и проклясть. Но он обычное животное, ты же…

― Нет, — отрезал Борисов.

Только согласись стать пристанищем божественного духа, ага, а потом тебя лопатой по ебалу и на мороз, как он сам выкинул из этого тела Филча.

― Но помолиться я приду, — подсластил он пилюлю напоследок.

Все же не стоило злить одного из сильнейших союзников.

Затем он, несмотря на протесты охраны и Архина, отправился в город и нашел Имбаниэль.

― Я благодарен тебе, — без обиняков перешел к делу Борисов, — но королевой сделать не могу.

Он обещал лишь подумать, да и Имбаниэль тогда состояла в клане.

― Но если ты поможешь с целительством, приведешь других детей богов — целителей и воинов, и вы не будете бить в спину, то я готов щедро вознаградить тебя и остальных!

― Королева? Нет, если возможно, я попросила бы о другой награде.

― Говори.

― Я хотела бы построить храм, — скромно потупив глазки, отозвалась Имбаниэль, — и стать Верховной Жрицей Живы во всем Альбионе!

― Храм Живы? — нахмурился Борисов.

― Богиня Жива не входит в Высший Пантеон и не испытывает какой-то особой враждебности к вам, король Аргус Филч, — пожала плечами Имбаниэль.

Борисов, прищурившись, смотрел на нее, ощущая, как его переполняет новой идеей, подсказанной словами Имбаниэль. Вроде бы простая, очевидная идея, но почему-то не пришедшая ему в голову. Почему? Может, потому что он не мог позволить себе роскоши присесть и отдохнуть? Неважно, Имбаниэль воистину заслуживала награды и Борисов произнес:

― Договорились. Выполни свою часть сделки, и ты станешь Верховной Жрицей Живы в Альбионе, даю тебе в том свое слово!

Глава 6

Где-то в корпорации «Виртуал», создательницы игры «Мир Меча и Магии»

― Итак, как мы видим, Аргус Филч совершил необычный ход. Обратился через глав кланов, которые сохранили союз с Альбионом, к другим игрокам, из числа поклонников богов, входящих в первую сотню.

― Разве стравливание детей богов друг с другом не входит в стандартные алгоритмы правителей Триэма?

― Да, но эти стандартные алгоритмы предполагают оперирование на своей территории. Предполагалось, что Филч попробует поссорить поклонников богов Высшего Пантеона между собой, раз уж они все равно враждуют, и этому должен был помешать алгоритм крестового похода. То есть они не заключили союз, просто не нападают друг на друга на время искоренения Осквернителя, и эта часть вышла очень эффективной, наши сценаристы уже включили ее в разработки следующих дополнений.

― Не надо лишних подробностей. Что изменилось?

― Глобальность. Масса верующих прибыла и продолжает прибывать, желая поучаствовать в войне против Альбиона. Каждый надеется оказаться тем, кто поразит Филча и получит награду лично из рук бога. Разумеется, на этой почве вспыхивает масса конфликтов, но общая масса…

― Я же сказал, не надо лишних подробностей!

― Так вот, Филч пытается развязать контрвойну, в масштабах материка Кварики, а то и всех остальных. Пока эти толпы осаждают Альбион, они не могут защищать крепости и храмы своих богов в других местах, а значит, их можно ослабить. Вот это вот — глобальность, обращение к игрокам не на своей территории, и обращение через других игроков, попытка ослабить давление на себя усилением давления на врагов, и отличает действия Филча от стандартных алгоритмов.

― То есть система продолжает самообучаться?

― Мы пока не можем ответить на этот вопрос. Но если обращение Филча будет услышано, то речь, по сути, пойдёт о первой мировой войне. Войны на религиозной почве и раньше случались, ротация Высшего Пантеона шла, но по одному богу, не всем двенадцати разом.

― И вы, увидев, что решение проблемы Филча создало новые, глобальные проблемы, прибежали ко мне?

― Проблема Филча будет решена со дня на день! Альбион вот-вот падёт!

― Разве не вы только что рассказывали мне, как система самообучается и выкручивается? Молчите? Вот то-то же. Стоило бы оштрафовать вас всем отделом, да радуйтесь, что другие успели прислать свои отчеты. Почти двукратное повышение уровня вложений в игру, увеличение популярности, приток новых игроков и так далее, и так далее. Нет, премии вам не будет, радуйтесь, что я вас не оштрафовал и не уволил.

― Тогда… что делать с Филчем?

― А ничего не делать. Сидите, наблюдайте, ищите в коде все эти модули самоусовершенствования, если они там вообще есть. Думать о проблеме Филча теперь будут другие люди, которым за это отдельно платят, и которые уж точно не будут сжигать дом, желая избавиться от старых обоев. Что там сейчас Филч делает?

― Пытается отбить натиск Империи в горах цвергов.

― Потому что прошлая ваша попытка решить проблему Филча Империей привела к тому, что у него в плену оказалась Арнэль, а сценарии Темной Империи покривило. Разобрались, кстати, почему так случилось?

― Да. Параметры Харизмы, Лидерства и Власти у Филча не уступали Императору Ангабору, а на сотом уровне он получил уникальный талант «Наполеон», только не тренировал его толком. В любом случае, вместе сошлись три необходимых фактора, так как характер Арнэль был создан таким, что она искала одобрения отца и искала себе мужчину, похожего на него, но чтобы при этом он не уступал ей самой, как стратег. Все это должно было реализоваться в будущем сценарии «Война с Амарикой»…

― Но вы его успешно просрали. Еще одна такая попытка решения и я сам решу вашу проблему, и уж поверьте, сделаю это гораздо эффективнее ваших «гениальных озарений». Свободны!

«Бада-бум-ба, бада-бум-ба, бада-бум-ба», ритмично выстукивал десяток каменных барабанов, задавая ритм и темп. Шаманы цвергов танцевали в такт, постукивали на личных барабанах, творя ритуал нерушимой горы.

― Прорыв в пятой штольне!

― Клан Мон отступает!

― Имперцы высадили десант на Двуглавой скале!

Борисов стоял, заложив руки за спину, и молча наблюдал за сражением, не вмешиваясь. Тарлин, возглавлявший объединённое войско цвергов, периодически бросал на него взгляды, но о помощи не просил. Да и не мог ее Борисов оказать, разве что Хомяка натравить, а так он прибыл только с группой охраны. Оценить состояние дел, и от этого состояния впору было за голову хвататься.

Да, внешне все выглядело неплохо: цверги, заключив союз с представителями гномов и карликов, сумели захватить весь хребет, окаймлявший бывший Рахаад. Они снова заняли все шахты, собрали войско, выстроили укрепления и приготовились удерживать горловину входа во все тот же бывший Рахаад. В этом им должно было помогать дворянское ополчение, а также клан «Светлый Путь».

По факту же, подошедшие легионы, во главе с графом Тибурдохом, начали методично и спокойно продавливать оборону. Никаких дерзких выпадов, стремительных атак, изображения попадания в ловушку, с одновременным захлопыванием своей ловушки, ничего такого, чем занималась Арнэль. Спокойное перемалывание и закрепление, прикрытие друг друга, и вот он результат.

От выхода на «оперативный простор», легионы Тибурдоха отделяла последняя цепь укреплений, слабых и жалких, не чета могучим крепостям. Выставив против них два легиона, Тибурдох развернул войско и нанес удар по скальной гряде, где цверги накапливали силы. Трюк, осуществленный при Хогвартсе, здесь не прошел, просто потому, что имперцы начали методично выжигать и сносить скалы, собираясь то ли поставить свою крепость, то ли обезопасить фланги, перемолов войско цвергов, в принципе особого значения не имело.

Важным было только то, что войска Империи вошли бы и устремились к Хогвартсу.

Что этому мог противопоставить Борисов? Партизанскую войну — да, но не армию, и Арнэль уже показала, что партизаны, хоть и беспокоят легионы, но помешать их продвижению не могут. Даже если считать, что Тибурдох будет продвигаться методично — все основные крепости Арнэль уже снесла и захватила. Отрезать линии снабжения? Да, возможно. Замедлить легионы, заставить их растянуть силы ради снабжения? Да, возможно, но не стоило забывать, что война теперь велась под эгидой Тавоса и крестового похода против скверны.

То есть жрецы, то есть внимание Императора, то есть много того, чего не было у Арнэль.

― Команданте, — осторожно заметил Архин. — Возможно, диверсия…

― Нет! — отрезал Борисов. — Хватит с нас потери Бутки!

Орка пока так и не удалось вернуть, хотя имелись основания полагать, что он еще жив. Агентура М и дети богов рыли землю носами, но в условиях общего наступления на Альбион, хаоса, перемещений и боле важных задач, особых результатов пока никто не добился. Что, впрочем, не помешало Борисову втайне поклясться отомстить Морании и Далиусу.

Да и всем остальным тоже отомстить, если получится.

― Но они же проигрывают! — указал на очевидный факт Архин.

― Проигрывают, — не стал спорить Борисов.

Стучали барабаны, танцевали шаманы и колдуны с магами поддерживали войско цвергов, но имперцы, словно не замечали их потуг. Все чаще то один, то другой шаман падал, обессиленный, все чаще имперцы прорывали строй, а маги легионов брали верх над магами цвергов. Цверги плотнее смыкали щиты, сбивали строй, снова накатывали, но, как выяснилось, легионеры умели сражаться и в шахтах. Причем не хуже цвергов, а то лучше, передавливали щитами, резали и шагали дальше, забирались все глубже.

― Ведь это наши горы, они помогут нам, — пробормотал Борисов себе под нос.

Но здесь выходило ровно наоборот. Скалы не рушились, туннели не затапливало, маги легионов берегли пехотинцев, одолевали цвергов. И более того, атака шла и снаружи, скалы дробились и сносились, и сами цверги оказывались в тупиках и завалах, бесславно гибли и отступали. Архин покосился, но ничего не сказал, продолжил наблюдать за битвой.

Видно было, что у него чешутся руки, да они и у Борисова чесались, но что противопоставить Империи, когда все силы там, на юге? Сманеврировать армией туда-сюда? Портальщиков не хватит, да и где гарантии, что Империю удастся разбить? Даже там, под Хогвартсом, это не был разгром, просто Арнэль приспичило сдаться и обзавестись мужем, иначе Борисов, возможно, уже в петле болтался бы.

― Ваше Величество! — все же не выдержал Тарлин.

― У меня нет войск, — просто ответил Борисов.

― Дайте нам вашего божественного Хомяка! Мы ударим в тыл, пожертвуем частью войска, но хотя бы остальные отступят! — Тарлин едва ли не плакал.

― Явись, Хомяк, — мрачно изрек Борисов и тут же отправил ненасытное создание работать.

Надо было сказать им, чтобы отступали, готовились к эвакуации на Троллий хребет, но сказать этого Борисов не мог. И дело было даже не в том, что у него не имелось сейчас сил зачистить хребет от троллей, нет. Цверги пошли на союз, рассчитывая на эти скалы, на шахты, на месторождения, на союз с Альбионом и женитьбу Борисова на Жаклин. Сказать им «бросайте все, идите сражаться с троллями посреди голых скал, а свадьба пока откладывается» было равносильно потере союзников.

В общем, момент, когда союзники — цверги и дети богов — начнут разбегаться, был уже недалек.

― Отступите и попробуйте закрепиться, нависайте над флангом Тибурдоха, угрожая ударить в спину, перерезать коммуникации, — все так же мрачно сказал Борисов Тарлину. — Выиграйте немного времени, я попробую что-нибудь придумать.

Тарлин приободрился, да и цверги вокруг повеселели. Борисов же, с мрачным лицом, повернулся к магам — портальщикам и скомандовал:

― В Нордор.

― А, собрать еще ополчения при помощи графини? — спросил Архин понимающе. — И потом нанести контрудар во фланг?

Борисов ответил только тогда, когда они уже прошли через портал и тот захлопнулся за ними.

― Нет.

Архин посмотрел удивленно, и Борисов пояснил неохотно:

― Хогвартс лишился мэра, и я хочу предложить это место Арианне.

Глава 7

― Сим я открываю первый храм Бога Жадности и объявляю его официальным богом-покровителем Альбиона! — провозгласил Борисов, завершая свою речь.

Бог Жадности благоволит вам!

Бог Жадности благословляет вас!

Непрерывно действующее благословление «Да пребудет со мною Сила» — вы можете есть и пить, что угодно, не боясь отравиться!

Собравшиеся жители Хогвартса разразились бурей приветственных криков. Дети богов тоже хлопали, но вяло, без особого интереса, впрочем, на фоне бурной радости горожан это осталось незамеченным. Толпа напирала, так и норовя прорвать цепь стражи, и можно было не сомневаться, что там, в прорвавшейся толпе найдутся убийцы.

Гвардейцы развернулись и слитным шагом начали выстраивать коробочку вокруг короля.

― Теперь, когда Альбион обрел покровителя, — продолжал спокойным голосом вещать Борисов, — следует сделать следующий шаг и объявить, что королевство открыто для всех богов! Всех, кроме тех из них, кто составляет Высший Пантеон, тех, кто натравил своих последователей на Альбион, приказав им убивать, жечь и насиловать!

Толпа притихла и внимательно слушала.

― Всем остальным в Альбионе рады! Вы можете поставить свой храм, молиться своим богам, возрождаться и приносить жертвы и дары!

Уступка, еще одна уступка, в длинной череде таковых. Теперь оставалось только надеяться, что дети богов не подведут, хлынут жадным потоком на земли Альбиона, настроят храмов и начнут резать других детей богов, дабы выкинуть их богов из Высшего Пантеона. Борисов чуть покосился, словно проверяя Ханнали, сидящую у него на плече: Арагорн II, Крондор и Дагорат стояли с невозмутимыми лицами, словно каждый день участвовали в подобных церемониях.

― Все слышали, что враги стремятся уничтожить Альбион, но я верю, что мы сумеем отбить их натиск! Сумеем победить и погоним их обратно, в их норы! Альбион станет сильнейшей Империей во всем Триэме!

От криков толпы едва не раскололось небо, но Борисов все равно расслышал бормотание Крондора:

― А столица переедет в Нью-Васюки.

Борисов усмехнулся уголками губ, затем передал слово Левозубу, который начал церемонию в честь Бога Жадности. Сам Борисов отступил в сторону, так как нечего было маячить зазря на виду у всех.

― Как у вас дела? — обратился он к главам кланов.

― Как и у всего остального Альбиона, — ответил за всех Арагорн.

Борисов лишь кивнул, так как глупо было бы сейчас произносить подбадривающие речи. С главами кланов ситуацию он обсудил, идею храмов воплотил, теперь оставалось только тянуть время и прикидывать проблемы в будущем из-за обилия детей богов на территории Альбиона. Уступки, уступки и еще раз уступки, и уступки самим кланам, хоть и в будущем, да все равно уступки.

В то же время, ощущение, что еще немного и кланы рванут прочь, было сильно, как никогда.

― Возможно, нам не удастся выиграть слишком много времени, — произнес он, — но я твердо намерен сдержать свое слово. Просто свадьба, возможно, выйдет не такой пышной.

А еще лучше совсем не пышной, подумал Борисов, списать на военное время, да денег сэкономить и все тут.

― И подарки будут не такими богатыми, — добавил он. — Но главное ведь — статус королевы, не так ли?

Главы кланов кивнули, без особой радости. Борисов знал, что они еще не выбрали королеву, и продолжали спорить на ее счет, пытаясь найти какое-то конструктивное решение.

― Статус привлечет новых детей богов к вам в клан, — развил он мысль, — возможно, это станет той соломинкой, что поможет нам продержаться.

― До этого говорилось, что свадьба откладывается, — задумчиво заметил Арагорн.

― Обстоятельства изменились, — пожал плечами Борисов. — Впрочем, если вы не торопитесь…

Он нарочито оборвал фразу, сделал небрежный жест рукой. С одной стороны, игроки явно поняли страхи Борисова о бегстве союзников (а если не поняли, то и хорошо), с другой, Фёдор Михайлович продемонстрировал свою власть над «морковкой». Мол, да, у кланов будет королева, но старшей она уже не будет. Сразу ниже и уровень влияния, и возможность перехватить власть слабеет, такие вот не слишком явные моменты.

― Но я тороплюсь, — чуть склонил голову Борисов, — так что вынужден вас покинуть.

Толстые стены и прочная дверь приглушали, но не скрывали лязга оружия. Борисов посмотрел на охранника — минотавра, явно одного из тех, кого привел Скрыник. Тот чуть смутился, произнес гулко:

― Принцесса Арнэль предложила немного размяться, парни не стали возражать.

Не то, чтобы это было нарушением, Борисов сам разрешил выдать Арнэль оружие и вообще, обращаться с ней, как с принцессой, но услышать о поединках с собственными охранниками было как-то необычно.

Минотавр распахнул дверь, звон оружия резко прибавил в громкости. Борисов даже встревожился на секунду, что зря отпустил Ханнали, но после двух шагов вперед убедился, что страхи его напрасны. Арнэль в обтягивающей майке и свободных штанах, с мечом в руке, наседала на трех минотавров, которые пытались отмахиваться и держать строй.

Мышцы под кожей Арнэль ходили ходуном, сама она обливалась потом, но при этом не сбавляла темпа, наоборот, взвинчивала его, двигалась все быстрее и быстрее. Минотавры пытались использовать превосходство в росте и весе, превосходство в длине секир над мечом, но тщетно. Борисов лишь покачал головой, отметив, что Арнэль ставит прямые блоки оружием. Как бы ни выпирали мышцы, одного тела тут было недостаточно, так что в ход явно шла магия.

― Почему их тут четверо? — повернулся Борисов к Мариэтте.

Нет, ну правда, у него людей в армии не хватает, а тут четыре здоровых лба стерегут ту, которая и сама не сбежит, даже если силой ее выпихивать!

― Дополнительный пост охраны всего дворца, — ответила та, — при необходимости перекрывающий две лестницы. И охрана самой принцессы Арнэль от убийц, если те вдруг решат окончательно испортить ваши отношения с Императором Ангабором.

Борисов посмотрел уважительно, кивнул и произнес.

― Молодец!

Мариэтта чуть зарделась, посмотрела с благодарностью, но Борисов уже перевел внимание обратно на Арнэль. Схватка остановилась, так как все заметили короля.

― Несите службу, — скомандовал он минотаврам и те быстро очистили помещение.

Арнэль подхватила какую-то вышитую тряпку, использовала ее как полотенце. Майка намокла от пота и ничего не скрывала, но Борисова сейчас интересовали отнюдь не ее женские прелести. Насколько он знал, у темных эльфов не бывает такой мускулатуры. Дочь эльфийки и орка? Или это следствие той магии, которая позволяла ей парировать прямыми блоками удары секиры?

― Воин должен быть вынослив, офицер должен быть вынослив втройне, полководец должен быть вынослив за все войско, — неожиданно произнесла Арнэль, разглядывая Борисова.

― Какая-то магия?

― Особая магия тела, развиваемая тренировками и в свою очередь, дающая больше крепости телу, — небрежно пояснила Арнэль. — Ты об этом пришел поговорить?

Борисов ответил не сразу, занятый обдумыванием услышанного. Пускай омоложение было ему недоступно, но крепость тела! Магия-то его брала, почему бы и приемам Арнэль не сработать?

― В каком-то смысле, — в тон ей усмехнулся Борисов. — В смысле, я пришел поговорить о твоем теле, в частности о руке и сердце.

― А, это, — немного поскучнела Арнэль. — Ты решил согласиться на мои условия?

Борисов лишь вздохнул. Вроде бы она в плену, а условия ставит так, словно на троне сидит. И он ее и пальцем тронуть не может! Не в нынешних условиях. Более того, вынужден уговаривать хоть как-то уступить, вот он полководческий талант в борьбе за личное счастье.

― Отчасти.

― Отчасти?

― Я не могу сделать тебя старшей женой.

― Не пойдет.

― Я ведь могу и не жениться на тебе. Так и будешь ходить до конца дней холостой, да еще и не сдержавшей свое слово, — нанес удар Борисов.

― Когда войска моего отца возьмут Хогвартс, свадьба, думаю, состоится. Или ты будешь мертв, что тоже освободит меня от моего Слова.

― Но в глубине души ты будешь знать, что не сдержала его.

Арнэль задумалась, посмотрела, чуть прищурившись на Борисова. От нее несло потом и вонью, но саму Арнэль это, кажется, не беспокоило.

― Насчет старшей жены — это единственное отступление?

― Да. Сражения с Темной Империей только на добровольной основе и я постараюсь помириться с твоим отцом при первой же возможности. Сама понимаешь.

― Да-да, Тавос, — отмахнулась Арнэль. — И все же, мне никто не будет приказывать.

― Согласен, — чуть наклонил голову Борисов.

Он хотел сказать «по рукам», но посмотрел на вздувающиеся бицепсы и передумал. Еще неизвестно, кто там кого поимеет в первую брачную ночь, подумал он устало.

― Ты же не будешь против, если свадьба будет не такой… пышной?

― Не против, — отмахнулась Арнэль, разворачиваясь и направляясь в ванную комнату.

Правда, от женской подколки она все равно не удержалась и, обернувшись на пороге, заметила язвительно:

― Все равно отец потом тебя заставит свататься по всем правилам, — после чего скрылась.

― Дожить бы до того момента, — искренне отозвался Борисов и сам утер пот.

Ибо такое сватовство будет означать, что война закончилась, все вокруг прекрасно и так далее.

― Итак, стены Хогвартса восстановлены, молодцы, — похвалил Борисов. — Теперь самое время заняться работами внутри Тролльего Хребта.

Собравшиеся строители и маги земли немного побледнели.

― Там должны были расчистить участок от троллей, на нем сразу возведем здание Гильдии Воинов Ночи…

― Не возведем, Ваше Величество, — набравшись мужества, шагнул вперед один из магов. — Насколько мне известно, там ничего не расчищали и более того, казна не дает нам денег на материалы.

Борисов нахмурился, отдал приказ, перемещаясь к ученикам Левозуба.

― Вы что же, морды, денег не даете? — ухватил он старшего из них.

― Потому что их нет, — сдавленно пропищал тот.

― Что?

― В казне нет денег, Ваше Величество, — повторил старший из учеников, после чего глаза его закатились, а сам он упал в обморок.

Глава 8

― Даже не думай падать в обморок! — рявкнул Борисов на следующего. — Что за детский сад?!

Ученики дрожали и смотрели на Борисова со страхом, казалось, вот-вот и обоссутся. Не надо было быть ясновидящим, чтобы догадаться, что случилось. Война — это расходы, расходы и еще раз расходы, к тому же территория Альбиона стремительно сокращалась, уменьшая и без того скудный приток денег. Борисов же черпал и черпал, так как не время было стесняться. Да, он не стал массово использовать наемников, решил сэкономить на свадьбах, да что толку-то с того, если расходы все равно массово превышали доходы?

Левозуб — тот не стал бы молчать, сразу сообщил бы, а эти из страха давали и давали деньги, в том чисел и самому Левозубу, на храм Хомяка.

― Какого демона вы молчали? — но и второй уже обмяк и потерял сознание.

Борисов отпустил его, сплюнул.

― Черт-те что! — воскликнул он. — Или вы думали, что если молчать, то никто ничего не узнает?

― А нас никто не спрашивал, — всхлипнул третий, — просто взвалили и всё, да еще и казнить грозились, если мы казну бросим!

Борисов выругался, повернулся к Мариэтте, та развела руками.

― Что за блядский дебилизм?! — вопросил Борисов в воздух.

Некого было винить, кроме самого себя, но кто бы знал, что этот сраный Бог Жадности так изменит Левозуба, что тому станет плевать на казну? Сколько денег успели спереть ушлые придворные за это время? Да плевать на воров, он сам-то, почему не проконтролировал, даже не задумался? Борисов знал, почему, ведь он пытался остановить вторжение, и вот он итог: и вторжение не остановлено, и в казне денег нет.

И с Бога Жадности не спросишь.

― Так…, - начал он.

― Срочное донесение от главнокомандующего Венсана! — перебила его снова появившаяся рядом Мариэтта. — Дети богов, из числа поклоняющихся Лотону, только что обманом ворвались в Серпск!

― На то он и бог лжи и обмана, — проворчал Борисов.

Но ворчание он изображал на публику, внутри Борисов ликовал — ловушка сработала! Вот только, как всегда, в самый неподходящий момент!

― Также там действуют поклонники Бахиды, богини пьянства, при поддержке крупного отряда войск Хмидии.

― Напоили, обманули, — вздохнул Борисов. — Ох, Пинки, и ты туда же.

Впрочем, не было ни времени, ни желания вникать чего эта бледная моль — принцесса ввязалась в войну. Может, по принципу — все побежали и я побежал? Впрочем, какая разница, раз Серпск все равно надо было спасать?

― Передай Венсану, пусть держится, контратакует, я скоро прибуду на помощь! — скомандовал Борисов.

Он уже собирался переместиться, но тут взгляд его упал на незадачливых казначеев.

― Этих запереть и не выпускать, денег никому не давать, к казне не подпускать, пустить слух, что тут идет ревизия! — скомандовал Борисов.

После чего уже тише и спокойнее добавил:

― Потом разберемся, вешать их или сразу головы рубить.

Оставшиеся сползли по стеночке, а Борисов отправился «собирать войска».

Круг перемещения вспыхнул, и Борисов сразу закашлялся, от едкого дыма и пепла, летящего прямо в лицо. Грохот и звон оружия оглушали, не далее как в десяти метрах от площадки, оскальзываясь в крови и кишках, рубились защитники города и дети богов, осыпая друг друга возгласами и отборной бранью.

― Снова летя-я-ят!

Борисов вскинул голову, сквозь слезы в глазах рассмотрел заходящих в атаку драконов. Три струи огня вырвались, ударили по площади, не разбирая своих и чужих. Дравшиеся присели синхронно, закрываясь щитами, какой-то чересчур разъярившийся берсерк успел сунуть меч врагу под щит, но и сам вспыхнул, заметался живым факелом и тут же упал с перерезанной глоткой.

― Ваше Величество! — рядом оказался Венсан, потащил Борисова прочь.

Трое людоящеров прикрывали их ростовыми щитами, Архин ругался и требовал отойти, в магические щиты уже колотились первые стрелы.

― Все по плану! — заорал Венсан в самое ухо Борисову. — Враги применили анти-портальные чары!

Просто иначе расслышать что-то в реве драконов было невозможно.

― Явись, Хомяк! — заорал в ответ Борисов.

Ридер и Ддос сразу начали карабкаться на него, цепляясь за шерсть и соскальзывая. Хомяк повернулся, посмотрел красными глазищами, оскалил страшную пасть. Затем прыгнул вперед, тут же скрываясь под землей, выедая огромный туннель.

― ЗАЩИТНИКИ АЛЬБИОНА! — заорал Борисов, активируя усиливающий голос амулет. — ВРАГИ ПРИШЛИ В НАШИ ДОМА, И МЫ НЕ ПОТЕРПИМ ЭТОГО! БУДЕМ УБИВАТЬ ИХ БЕЗ ПОЩАДЫ!

― БЕЗ ПОЩАДЫ! — громыхнуло в ответ.

Гейзер магии и фонтан стрел ударили навстречу драконам, ошеломили одного и сбили оземь другого. Воины Венсана, усиленные «Благословением Короля» и «Королем в опасности», торопливо рубили противников, пока те не опомнились и не отступили или не призвали еще подкреплений. Задумывая ловушку в Серпске, Борисов сильно, очень сильно рисковал, но в то же время ничего безопасного не придумывалось. Ему надо было как-то срочно освободить армию Венсана и перебросить ее под Хогвартс, дабы разбить тех, кто пер к столице Хогвартса и отвести угрозу.

― Филч здесь! — прокатился ответный выкрик.

― Филч здесь!

― Мочи завхоза!

― За сиськи Гермионы!

Последующие действия, длившиеся непонятное количество времени, слились воедино. Венсан и Борисов рубили, стреляли и кромсали, командовали, отводя войска из Серпска. Враги наседали, налетали, жгли и били магией, прорывались и резались в упор. Когда натиск становился особенно силен, Борисов снова применял «Король в опасности», войска отбрасывали противников, получая короткую передышку.

Хотя, войсками это, конечно, нельзя было назвать. Огрызки отрядов отступали, местами бежали, и их истребляли в спину. Самых слабых и хилых, женщин с детьми, уже вывели в Альпаску, но все равно, в городе оставалась еще масса горожан и сейчас они тоже бились на улицах и гибли, заливая мостовую кровью.

Сердце Борисова тоже обливалось кровью от этих картин, но он не мог поддаваться слабости.

Чтобы ловушка сработала, все должно было выглядеть естественно.

― Навались!

― Еще немного!

― Филч, сдавайся!

Борисов оглянулся на выкрики сзади и сердце его опять дрогнуло. Дети богов пробились обходными путями, заняли ворота, отрезая путь к отступлению. Вокруг него была лишь горстка воинов, и превосходство в небе оставалось за детьми богов.

Первой мыслью было отдать приказ, раскрыть засаду, но Борисов сдержался кое-как. Рука его, тем не менее, словно сама собой поползла за пазуху, к багровому кристаллу Палмер.

― Команданте! — крикнул Архин, утирая кровь со лба. — Не надо!

Он, конечно, был в курсе, что там находится и сильно не одобрял решения Борисова брать с собой этот камень. Пытался что-то толковать про демонические эманации и влияние на душу, но Борисов не стал слушать. Но и жахнуть кристаллом о мостовую не решался, понимая, что впустить сюда, в сердце Альбиона, демонов — может оказаться похуже любого крестового похода.

― Альбион и Аргус!

― Слава Филчу!

― Смерть!

Возгласы загремели неожиданно и кричавшие не оплошали, орали вместе с ударами насмерть, в спины детям богов и хмидийцам, частью которых они ловко притворялись.

― Быстрее, Ваше Величество! — раздался выкрик командира одного из засадных отрядов.

Они должны были сидеть внутри, несмотря ни на что, и выйти только после срабатывания ловушки, зарезать оставшихся и не дать врагам отбить Серпск. Но эти не выдержали, пришли на помощь королю, и Борисов был этому только рад. Он не стал медлить и рванул вперед, к створу ворот, где шла резня.

Борисов и остальные налетели, стоптали врагов, вырвались на дорогу, уходящую через Хребет, и вовремя! Дети богов быстро опомнились, налетели на отряд, выскочивший из засады, начали резать их и рубить. Те защищались, крича остальным, чтобы уводили короля.

― Тащите короля! — заорал Венсан своим людоящерам.

Борисова подхватили, потащили, утаскивая от ворот. Фёдор Михайлович едва не плакал, глядя на то, как гибнут пришедшие на помощь. Со стен сбрасывали тела, из других ворот вырывались еще отряды детей богов, мчались в погоню. С небес тоже налетали и били, и теперь, в гладком ущелье, укрываться от ударов сверху стало неимоверно тяжело.

И фоном ко всему этому стоял огромнейший столб дыма и пепла, бьющий из Серпска.

― Пора! — выкрикнул Борисов, с яростью ломая в руке очередной амулет.

Три мгновения спустя земля содрогнулась, еще и еще раз, горы гудели и раскачивались, бежать не было никакой возможности. Все остановились, только самые упертые дети богов еще продолжали рваться вперед.

Они же и погибли первыми, когда из ущелья навстречу войску детей богов вырвалась огромная орда скальных троллей, привлеченная и заманенная сюда магией и мясом. Для этого пришлось пойти на огромный риск, сосредоточить армию в Серпске, чтобы дети богов видели — армия здесь, и потом рисковать тем, что Борисов не успеет перейти площадкой, до того, как дети богов установят антипортальные чары, и рисковать отступлением из города, которое должно было выглядеть максимально правдоподобно.

― Счастливо оставаться! — крикнул Борисов, активируя вход в заранее заготовленный туннель.

Отряд побежал внутрь, но все равно Борисов еще успел увидеть, как тролли меткими бросками сбивают с небес всех, а также мчатся огромной ордой прямо к войску детей богов. Снятие антипортальных чар требовало времени, так что теперь детям богов оставалось только пойти на закуску троллям, но даже если бы они сумели отбиться, то далеко бы не ушли — отряды в Серпске должны были захватить город обратно. Но даже если бы дети богов пробились, то их ждал следующий сюрприз: Ридер и Ддос завалили ущелье, а на завале расположилась армия Венсана, выбежавшая из города по туннелю Хомяка.

― Вот так! — выкрикнул Архин, активируя заранее установленное заклинание обвала.

Но веселость в его голосе была натужной, слишком уж многие погибли и им, в отличие от детей богов, воскрешение никак не светило. Борисов еще планировал собрать трофеи после троллей, пополнить казну, но потом понял, что ему просто некуда будет их продавать. Да и не оставят тролли после себя ничего целого, все сожрут и засрут.

― Теперь тролли еще больше разожрутся, — пробормотал Венсан, словно подслушав мысли Борисова.

― Ничего, у меня есть идея, как с ними справиться, — тоже с натужной бодростью заверил их Борисов.

Похоже, у него не оставалось выбора и, несмотря на пожар вокруг, следовало решить проблему троллей. И заодно провести тренировки и натаскать армию, о которой ему говорила Арнэль, мол, каждому нужен свой инструмент и ее инструмент, как полководца, армия.

― И как? — спросил Архин.

― С помощью женитьбы, разумеется!

Глава 9

Борисов опустился на одно колено, провел рукой по лицу Марии, точнее говоря тому, что от него осталось. Даже глаза закрыть не получилось бы, так как они отсутствовали. Под злым взглядом Борисова растаскивавшие трупы слуги вздрогнули, втянули головы в плечи и задвигались быстрее.

― Еще кто-то пострадал? — спросил он, выпрямляясь.

― Убита дюжина гвардейцев, зарублен граф Торнедский и еще три дворянина из его свиты, ранен ваш секретарь Квальво, лишился ноги один из поварят, — печальным голосом перечислила Мариэтта.

Борисов скрежетнул зубами, еще раз окинул взглядом тела и слуг, те таскали, едва ли не уткнувшись носами в пол.

― Также была совершена попытка проникновения в башню Гильдии Магов с целью убийства магистра Мариуса, и еще трое напали на графиню Нордора, прямо в мэрии. Арианна Маурелл не пострадала, но почти вся ее охрана погибла.

Ярость ударила в голову Борисову и он со всей силы ударил кулаком в стену, оставив там кровавый след. Затем пришла боль, но она не помогла, только сделала все хуже.

― Целителей сюда!

― Король ранен!

Борисов ожидал появления толпы лизоблюдов — их стало меньше, после того указа, но не намного меньше. Этот, как его, зарубленный граф Торнедский, тоже наверняка приперся во дворец под каким-нибудь надуманным предлогом, лишь бы попасться на глаза королю. Попался.

― Ого! — донесся знакомый голос.

Появилась Имбаниэль, ошалело уставившаяся на следы побоища. Громко сглотнула, не отводя взгляда от изрубленных и изрезанных тел, от Марии, превращенной едва ли не в фарш.

― Что встала, орясина? — прикрикнула появившаяся Ханнали, подкрепляя крик ударом жезла по плечу. — Трупов никогда не видела?!

Имбаниэль вздрогнула, вышла из ступора и занялась лечением.

― Я-то думала, что только на меня напали, — прокомментировала Ханнали, подлетая ближе. — Как раз лечила этих трусишек — казначеев от привычки мочить портки при вопросе, куда делись все деньги из казны, когда ворвались эти дылды, желая замочить их самих.

Борисов нахмурился, но было уже поздно, слова прозвучали. Он покосился на Имбаниэль, которая быстро колдовала над рукой, снимая боль и залечивая раны, размышляя, не взять ли с нее клятву молчания.

― Также убийцы попытались пробиться в подземелье, — сообщила Мариэтта, не отрывая взгляда от погибшей сестру, — и туда вошли четверо.

И они явно направлялись за М, который выявил и перебил стольких их собратьев. Собственно, сеть продолжала отлавливать убийц, вот только поток их увеличился в разы, в Альбион пришла война, и самые умелые из убийц, прикрываясь неумелыми, теперь успешно добирались до дворца и прочих мест.

― Далеко они не ушли, — проворчал Борисов, — но сам факт, конечно, показателен.

― Я подвела вас, Ваше Величество, — Мариэтта опустилась на колени, склонила голову.

― Да, ты подвела меня, — сердито ответил Борисов, — и искупишь свою вину тяжелой работой! Наберешь еще сотню служанок, обучишь их, чтобы они стали как ты, стали лучше! Чтобы ни одна мразь не сумела пробраться сюда, не сумела подобраться ни к одному из моих людей!!!

Тут он осознал, что кричит во весь голос и остановился, понимая, что позорно сорвался. Но внутри бушевала ярость, чистая, неприкрытая, затмевающая разум. Хотелось отдать приказ, двинуть армии, уничтожить храмы этих сраных убийц, растоптать и распять, развесить их кишками наружу вдоль дорог, убивать и убивать, и убивать по сто раз каждого, за все эти удары в спину.

― Дворцом пока займется Арианна Маурелл, тебе меньше дел и ей безопаснее, — произнес он сдавленно, пытаясь справиться с собой.

― Ваше Величество, — задыхающимся голосом произнесла плачущая Мариэтта, — я не подведу вас!

Борисов, которого душила злоба, ощущая, что еще немного и его снова прорвет на крики, лишь кивнул, сделал знак Ханнали.

― Так лучше, — выдохнул он, отрываясь от пустой склянки.

― Еще бы, успокаивающее грибное зелье, рецепт, проверенный столетиями, — невесело усмехнулась Ханнали. — Подлечиться бы тебе, твое величество, отдохнуть недельку, да не надо так злобно зыркать, сама знаю, что невозможно. Но ты ж себя натурально в гроб загоняешь! Немного расслабиться, с выпивкой и девочками, было бы тебе в самый раз.

― Именно этим я и собираюсь заняться, выпивкой и девочками.

― Эй, я же пошутила — тебе Альбион спасать надо!

― Все это для спасения Альбиона, — заверил ее Борисов. — Ты как, все еще хочешь стать королевой?

Ханнали закашлялась, едва не проглотив самокрутку.

Борисов быстрым шагом вошел в зал. Жаклин радостно вскинулась, но ее тут же одернул левой рукой Тарлин. Правая рука его была в каких-то бандажах и перевязках, висела безжизненной плетью. Арнэль, развалившись в нарочито наглой позе, скалилась и смотрела на глав кланов, словно хищник на добычу. Дагорат, глава «Светлого Пути», сверлил ее взглядом в ответ. За его спиной Арагорн II, глава «Детей Гондора» и Крондор, глава «Алых Орлов», давали наставления незнакомой Борисову девице.

Массивные фигуры глав нависали над девушкой, словно два бугая, решивших отобрать у школьницы завтрак. Надо полагать, это и была выбранная детьми богов королева, и Борисов всмотрелся в нее внимательнее. Миловидное личико, миловидная фигурка, практически эталон красоты — мало кто из детей богов брал себе плохие фигуры. Достаточно скудное платьице, не скрывающее длинных прямых ног, мантия волшебницы. Высветилось и имя — Манько Аблигация, причем состоящая сразу в трех кланах одновременно.

Удивление от этого факта помогло Борисову подавить смех от имени магички. Если и были у него какие-то сомнения насчет детей богов, то Манько их окончательно развеяла. Следом за смехом пришла также и злость, что эти пидоры с земли ходят сюда развлекаться, пока он тут работает до потери сознания. И смутная надежда вернуться и всем показать. А потом может быть даже навестить мир с Хогвартсом и там показать всем половой орган Филча.

Во всяком случае, будь с ним старые жены, не пришлось бы обзаводиться новыми.

― Сразу три клана? — спросил он.

― Мы заключили союз, — оторвался от гляделок с Арнэль Дагорат, — дабы получить возможность выдвинуть королеву сразу от трех наших кланов. Адми… Боги одобрили. Манько же, так сказать, выступает зримым воплощением и гарантом союза. Если союз распадется, она перестанет быть королевой, так что поддержка наших трех кланов вам обеспечена.

― Хорошо, — обрадовался Борисов, усаживаясь в кресло.

Манько смотрела на него оценивающе, но хотя бы не морщилась.

― Но взамен нам хотелось бы гарантий.

― Мы же вроде и так все обсудили в прошлый раз?

Земли, титулы и деньги, в этом вопросе Борисов собирался схитрить и выдать детям богов все это на новозавоёванных территориях, подальше от Хогвартса, поближе к границам.

― Гарантий того, что нашу королеву не задвинут в угол, и она не окажется бесполезной куклой на троне, — прямо объяснил Дагорат.

Арнэль усмехнулась язвительно, Аблигация слушала с непроницаемым лицом.

― Раз уж тут теперь разрешено многоженство…

― Бог Жадности одобряет, когда много, — отмахнулся Борисов.

― … то гарантий того, что наша королева будет первой. Старшей.

― Я была первой! — взвилась Жаклин. — Я любила Аргуса, когда он еще не был королем! И мне первой он дал своеслово!

Тарлин кивнул с важным видом, надулся спесиво.

― Ради чего я так долго ждала? Чтобы какая-то кукла меня обошла?

― Поаккуратней со словами, деточка, — прищурилась Аблигация, — я ведь могу тебе волосенки-то повыдергать!

― Не сможешь, если я тебя укорочу на пару рук и один длинный язычок, — вмешалась Арнэль.

― О да, язык у меня что надо, а еще я отлично владею связыванием, — оскалилась в ответ Манько, — хочешь — поиграем?

― Магичка-воровка, эка невидаль, — презрительно бросила в ответ Арнэль, — доводилось и таким выпускать кишки, а также портить их уродливые личики.

― А, тебе мышцы мешают в зеркало заглядывать, да? Давно туда не смотрелась?

― Тихо! — рявкнул Борисов, поднимаясь и давая выход злости. — Мне нужна слаженная команда, а не клубок грызущих друг друга змей! Никто из вас не будет старшей, так как я уже взял старшую жену. ТИХО!! Вот она!

Двери распахнулись, и в зал влетела Ханнали в роскошном платье, придерживая рукой корону на голове, за ней следом поспешал Левозуб с какими-то молодыми парнями в жреческих облачениях.

― Эммм… аммм…, - издала растерянное Жаклин.

Арнэль расхохоталась, ее поддержала Манько, которая к тому же спросила:

― И как вы того-этого? Она же лопнет!

― Будешь хамить — сама лопнешь, — тут же сообщила ей Ханнали, демонстрируя клыки.

― Именно из-за невозможности того-этого, королева Ханнали будет старшей, но приказывать вам не сможет. И вы трое будете равны между собой, ясно? — громко спросил Борисов.

― Это еще Тавос надвое сказал, — пробормотала себе под нос Арнэль, тихо, но вполне отчетливо.

― Магия сильне-е-е-е, — прошептала в ответ Манько, дразня Арнэль.

― Зато цверги сильнее! И выносливее! — простодушно закричала Жаклин, вскакивая. — Папа! Ну скажи!

Тарлин бросил взгляд на Борисова, ответил:

― Речь шла о женитьбе и о том, что ты станешь королевой. Король Аргус Первый держит свое слово, так что я тут бессилен.

― Вот именно, — кивнул Борисов, пристально глядя на Арнэль.

Та видимо вспомнила разговор в ее темнице и сбавила обороты, проворчала.

― Ладно, раз мне никто приказывать не будет.

― Ты будешь всем приказывать, — заверил ее Борисов, — когда станешь главнокомандующей.

Арнэль кивнула. Манько бросила взгляд на глав кланов, словно спрашивая совета, потом пожала плечами, мол, она тоже не против такого расклада. Жаклин молчала, пока Левозуб творил общий брачный обряд, но едва Первожрец закончил, как она снова взвилась и подпрыгнула:

― Раз свадьбы не будет, то право первой брачной ночи — за мной!

― Чего это вдруг? — возмутилась в ответ Арнэль. — Я добыла свое право мечом на поле боя, а ты?

― Вообще, раз уж свадьба без трехдневного пира, то хотя бы брачная ночь должна быть, — немного скованным голосом и после паузы заметила Манько.

― И я буду первой! — топнула ногой Жаклин.

И тут в дело внезапно вмешалась Ханнали, срывая с головы корону и бросая ее оземь.

Глава 10

Кланчат глав кланов Тройственного союза

Крондор: Ну что, появилась Манько?

Арагорн II: Сами ждем, все жданки съели. Она вроде в сети, но на вызовы не отвечает, на почту не реагирует. Звонил ей в реале — молчит.

Дагорат: Если они там до сих пор пердолятся, то снимаю шляпу перед Филчем — в его-то возрасте!

Крондор: Или у них там пенная вечеринка дефффчонок!

Арагорн II: Ага, с темной феечкой, бой-бабой-трансгендером и цвергушкой, метр с кепкой, как раз Филчу ей на башку кружку с пивом ставить.

Крондор: Ты, кстати, заметил, какой у нее нос?

Арагорн II: Ближе к телу.

Крондор: Ну, сам же сказал — метр с кепкой! Представь, она Филчу минет будет делать!

Арагорн II: Ахаххаха! Или римминг, как раз носом проткнет жопу, как Пиноккио!

Дагорат: Извращенцы.

Манько Аблигация: Точна. Павсюду извраты. Даже в игре!

Крондор: Слайды! Слайды! Слайды!

Манько: Обломитесь, извращенцы, запись запретили, лишних удалили. Разве что эта сраная феечка снимала, в перерывах между своими самокрутками и дрочкой.

Дагорат: Так что случилось-то? Нас выбросило из дворца.

Манько: эта фея, вместо того, чтобы нюхать дорожку из своей пыльцы, сыпанула ей в воздух и всех, кроме нас пятерых, выбросило из зала. Начался ивент «Первая брачная ночь», причем моего согласия даже не спрашивали, отказаться или там выйти я не могла. Ладно, могла, но там такие штрафы были вписаны, что пришлось бы из дома бежать — вы бы меня сами удавили. Да и общее согласие я ранее давала, перед брачным обрядом.

Крондор: Ну, ты же знала, на что шла?

Манько: И я — королева, да! Мне уже начали возводить памятник? В общем, фея подобрала корону, взмахнула своей золотой дилдой и кастанула что-то вроде «Плодитесь и размножайтесь». Дальше я, честно говоря, плохо помню, потому что мы еблись, как кролики, с ощущениями на максимуме.

Арагорн II: Недаром во дворце зона 18+.

Манько: Да тут все 21+ было! Кажется, я все же отомстила Арнэль, оттрахала ее же мечом, рукояткой в жопу. Или она меня? Или это Жаклин фистингом занималась? Ахахаха, знаете, как смешно смотрелось, когда она Филчу на член насаживалась? Казалось, еще немного и ее порвет пополам! Этакий волосатый Колобок со старым медведем!

Дагорат: Кажется, ты еще не отошла.

Манько: Если бы я стеснялась таких вещей, то в жизни бы вашего предложения не приняла! Подробностей все равно не помню, но, кажется у Филча все это время стоял, как каменный, и он нас там оплодотворил по разу, а то и не одному, кароч этмагия! Едва все закончилось, народ там отключился вповалку, а я сразу вышла.

Крондор: Поздравляю с первой оргией!

Манько: Пффф, сколько ты еще обо мне не знаешь!

Дагорат: Я понимаю, порно, это возбуждающая тема, но давайте уже к делу.

Манько: Интерфейс управления Альбионом у меня не появился, но репа скакнула до небес и я теперь могу выдавать квесты. На самого Филча может и смотрела, не помню, говорю же, все как в тумане. Хотя, не думаю, что это последний наш тесный контакт, на фоне этих носатой и мышцатой я определенно смотрюсь выигрышнее! Так, кое-что уловила о делах. Филч собирается вломить троллям, засесть в Хребте, выигрывая время, потом натравить Арнэль на всех, кто с юга прёт. Денег в казне у него нет, но настроен Филч оптимистично. Или это просто потому, что мы радостно трахались вчетвером в тот момент?

Арагорн II: Нет денег — это плохо.

Крондор: Или хорошо — возьмем свое титулами. Правда, я не знаю, как он троллей бить собрался, после Серпска на форумах такой вой стоит, что адмы икают, наверное, непрерывно, даже во сне. Порвали игроков, как Тузик грелку, и Филча порвут.

Манько: Как-то собирается. Думаю, скоро все узнаем. Ладно, я спать, мне потом еще вставать и рвать жопу по шестнадцать часов в онлайне. Чао!

Дагорат: Все-таки меня терзают смутные сомнения. Такое ощущение, что Филч нас надурил, и мы рухнем, вместе с Альбионом, как акции на бирже.

Арагорн II: А я говорю — это проект адмов! Вон, какая каша с крестовым походом заварилась, народ кэш рекой в игру заносит, сервера ложатся от натиска сообщений. И Филч выкрутится, вот увидите. Он выкрутился с простого штрафбатовца до коменданта, выкрутился перед Империей, выкрутился в короли и получил себе Альбион на ровном месте, выкрутится и сейчас. Слышал же Маньку, у него есть план.

Дагорат: Сам себе все это постоянно повторяю. Но все же — мы первые королеву усадили, а?

Крондор: А если он ей ребеночка заделал, то и на короля можно сходить, евпочя.

Арагорн II: Да и мы сами герцогами станем, а там, глядишь и принцами какими-нибудь, с прынцессами из соседних стран, которые Филч нагнет. Или из Темной Империи!

Крондор: Эт ты хватанул лишка.

Дагорат: Нет, в этом что-то есть. Если Филч замирится с Империей, то у него считай тесть — Император. Тесный союз, контакты знати, бла-бла-бла, глядишь, и в столице Империи побываем.

Арагорн II: А если не замирится, то можно и убийц подослать, раз уж граница ослаблена. Арнэль же поди в первых наследницах ходит, станет Императрицей. Филч при ней консортом, ну и мы поднимемся.

Крондор: осталось только суметь добраться до Ангабора, пока что это ни у кого не получилось.

Арагорн II: Не забывай, у нас тут война, и задний проход Империи больше не прикрывают бронетрусы крепостей!

Дагорат: Фу. Но мысль верная, надо проработать и заняться. Зря мы тут, что ли, жилы себе рвем, воюя против такой толпы?

Венсан закончил рассказ о наличных силах и состоянии дел на фронтах Альбиона, и потер чешуйки на морде.

― Попросту говоря — жопа, — подытожила Арнэль его слова. — Даже переброс армии к Хогвартсу позволил выиграть не более пары дней.

Венсан угрюмо молчал, видимо не желая оправдываться и указывать на то, насколько враги превосходили Альбион. Зато Борисов не стал молчать, спросил резко:

― А ты бы справилась лучше?

Несколько часов секса с тремя женами измотали его, почти до предела, и если бы не чудесная способность тела Филча обеспечивать непрерывный стояк в любых условиях, он сдался бы еще во время первых двадцати минут. Ханнали, в ответ на его утренние претензии, добродушно заметила свое «ну и балда же ты, муженек» и на миниатюрных пальчиках разложила ситуацию с конкуренцией, которую дескать устранило ее колдовство. Мол, спали все вместе, теперь никто выделяться не будет, а родят все вместе, так вообще прекрасно станет. В ответ на удивление Борисова, мол, какие еще дети с Жаклин и Арнэль, Ханнали лишь отмахнулась беспечно, мол, для магии любви нет преград.

― Да! — так же резко ответила Арнэль. — Если бы армия была подчинена мне!

― Она и так подчинена тебе, теперь, — сухо ответил Борисов.

Нет, секс с этой горой мышц не увеличил его любви к Арнэль, да и та, похоже, не слишком-то простила ему несоответствие мечте о прекрасном короле-рыцаре. Но все же отношения изменились, и теперь им предстояло работать бок о бок.

― Врать не буду, мне потребуется время, — сказала Арнэль. — Провести инспекцию, оценить выучку, добиться подчинения, возможно, потребуется время на подтягивание армии до определенных стандартов.

― Я и не сомневался в этом, — ответил Борисов. — У тебя будет армия. Армия, готовая на всё.

Арнэль посмотрела на него с подозрением, видимо, почуяв подвох. Смотрелось это немного страшновато, словно Арнэль выискивала на его теле точки, куда лучше пырнуть мечом. То, что она даже в первую брачную ночь не рассталась с этим самым мечом и даже осуществляла им какие-то брачные игры, добавляло страха.

К счастью, Борисов был закален взглядами Хомяка.

― Как ни странно, но в Альбион продолжают стекаться желающие заслужить себе прощения и искупить свою вину кровью, — пояснил Борисов.

Казалось бы, страна на грани поражения, но поток желающих не иссякал. Он распорядился пока придерживать их в резерве, дабы заполучить, ну не туза, но хотя бы вальта в рукаве. Пусть даже и не козырного.

― Выучки у них, конечно, нет? — спросила Арнэль.

― Ошибаешься, выучка у них есть, только они больше привыкли в спины бить и ножи в брюхо всаживать, чем в строю биться.

― Сделаем из них диверсионные отряды, будут по тылам работать, — кивнула Арнэль, — а также хаос по подворотням у соседей вносить. Но это не армия. Впрочем, натаскать их можно будет, потребуются инструкторы и тренировочные площадки, лагеря, где все это будет проходить.

― Вот, зришь в корень, — удовлетворенно кивнул Борисов. — Летим.

― Куда?

― В горы. Троллий Хребет.

Начать зачистку Тролльего Хребта Борисов решил с окрестностей Серпска. Первым делом выбить разожравшуюся орду троллей, прикрыть направление, в общем, убить много зайцев одним камнем. И самое главное — помимо тренировочных лагерей, заложить рядом фундамент будущей Гильдии Воинов Ночи. Пусть тренируются друг на друге, диверсанты, потом раз-раз и в дамки, то есть в главы Гильдии, после чего поток убийц прекратится.

Главы кланов предложили еще другое, остроумное решение — переименовать Альбион, ведь неведомый заказчик поручил именно что «убить короля Альбиона», но здесь спасовал уже сам Борисов. Он прекрасно помнил то сообщение, слова о «трижды короле» и что из них получилось. Переименуй он Альбион хоть в Англию, хоть во что, то оставался шанс, что перестанет быть трижды королем и здесь снова будут голые скалы, территория Империи и крепость Ветреная.

― Вдвоем? — слегка удивилась Арнэль, когда они перешли порталом. — Мне приятно, что ты так высоко ценишь мои таланты, муж мой, но все же это чересчур.

― Охотно поучусь твоему таланту и магии владения телом, жена, но мы здесь не вдвоем, — сообщил Борисов с улыбкой.

― Это хорошо, — ответила Арнэль, медленно вытаскивая меч из ножен, — что мы здесь не одни.

Тролли уже приближались, спускались по склонам, обходили снизу и сверху по ущелью, парочка даже держала в руках огромные валуны. Борисов порадовался, что догадался попросить Мариуса о чарах незаметности, но все же они, похоже, не скрыли их до конца. Еще немного и их обнаружат, унюхают или учуют через камень, и Борисов вскинул неподъемную, словно чугунную, руку.

― Явись, Хомяк, — тихо выдохнул он.

Секретное оружие двух с половиной метров в холке, которому предстояло сожрать всех троллей. Борисов не взялся бы сказать, насколько после этого подрастет Хомяк, но отдать команду не успел. Едва Хомяк появился, как тролли синхронно повалились на колени и ударились лбом о землю, точнее говоря камень, отчего все ущелье загудело, завыло и задрожало. И поверх гула и дрожи по ущелью катился торжествующий выкрик сотен троллей.

Глава 11

― Чего они орут? — спросил Борисов озадаченно.

― О Великий Божественный Хомяк! — задумчиво отозвалась Арнэль.

Правда, задумчивость ее тут же сменилась широкой хищной улыбкой, взгляд стал оценивающим. Она выкрикнула что-то на тролльем, словно сама дробила камни, один из троллей разогнулся, заскрежетал гневно, даже метнул камень. Хомяк метнулся, сожрал камень на лету, и тролль тут же упал лбом вниз, залопотал что-то на своем.

― Отлично, — осклабилась Арнэль, — просто отлично!

― С чего бы им поклоняться Хомяку? — недоуменно спросил Борисов.

― Среди всех разновидностей троллей, — деловито отозвалась Арнэль, — скальные — самые могучие в плане физической мощи, но они же самые тупые. Надо полагать, когда древние мастера возводили Хребет, они привязали троллей к этому твоему Богу Жадности…

― Чего это он мой? — машинально возмутился Борисов. — Я же не говорю «твой Тавос»!

― Я не верю в Тавоса, — отмахнулась Арнэль мускулистой рукой.

― Как это не веришь? — опешил Борисов. — Разве не он — покровитель Империи?

― И что? Не все в Империи поклоняются Тавосу, а я — полководец, на мне все воины, любых языков, вер, рас, чего угодно!

Прозвучало это пафосно и немного непонятно, и Борисов озадаченно моргнул. Тролли поднимали головы, словно пытались подслушать, о чем говорят эти двое, так что Борисов направил вперед Хомяка. Тот, звонко поцокав когтями, совершил круг, и головы троллей резко опустились.

― Привязали их, чтобы тролли не покидали Хребта, а так как они туповаты, то никаких капищ Жадности не возводили и молитв не возносили, а значит и не усиливали.

― Как будто просто охраняли? — задумчиво предположил Борисов.

― Вот-вот, — согласилась Арнэль. — Теперь они учуяли частичку бога в Хомяке и это просто замечательно!

Лицо ее сияло восторгом и предвкушением.

― Ты можешь передать мне власть над Хомяком? — деловито осведомилась она.

― Это мой призыв, — пожал плечами Борисов. — Потолкуй с Жадностью, ему вроде нужны поклонники, глядишь и согласится.

― Нет, так не пойдет, — тут же отмела все Арнэль, — по той же причине, по которой я не поклонялась Тавосу. По тролльи ты не говоришь, гм, это плохо, конечно. Хотя постой.

Она повысила голос и зарычала по тролльи, тот из них, кто кидался в нее камнем, поднял голову, ответил неохотно. Арнэль прикрикнула, указывая рукой на Борисова, сказала.

― Прикажи Хомяку выжрать яму.

― Легко, — усмехнулся Борисов, — обычно даже приказывать не надо.

Хомяк выгрыз яму размером с себя и даже больше, так как Борисов отвлекся на мгновение и забыл его остановить. Арнэль снова указала рукой на Борисова, зарычала, тролль зарычал в ответ.

― Прикажи Хомяку, пусть станцует, — процедила сквозь зубы Арнэль. — Вот же лбы каменные!

― Зачем все это? — нахмурился Борисов, все же отдавая команду Хомяку.

Тот посмотрел злобно, но все же затанцевал, если это можно так назвать. Хомяк, задевая шерстью на брюхе, камень под собой, вскидывал передние лапки, потом задние, потом левые, потом правые, затем вертел головой и скалился.

Тролль, побледнев, словно решил превратиться в гипс, упал, распростерся на брюхе и что-то зарычал.

― Затем, что я нашла себе армию, — просто ответила Арнэль.

Перешла на троллий, прикрикнула, тролль поднялся.

― Великая честь! — пророкотал он.

Немного искаженные слова его сопровождалась скрежетом, но все же, их можно было понять!

― Приказывай нам, о великий посланец бога и владыка божественного хомяка! Окажи нам честь и посети наши жилища, вместе со своей рабыней!

Борисов чуть не заржал, Арнэль побагровела, заорала и защелкала сердито.

― Она моя жена, — подтвердил ее слова Борисов.

― Великая честь, — согнулся тролль. — Не гневайся, о жена великого посланца! Мы немедленно разошлем гонцов и выполним твою просьбу!

― Соглашайся, — шепнула Арнэль, — нам нельзя терять авторитет и бегать самим.

Борисов пожал плечами и согласился. Тролль закричал что-то своим и те вскочили, наполняя горы могучими криками. Борисов подозвал Хомяка и для пущего пускания пыли в глаза забрался на него. Арнэль запрыгнула сзади, охватила за пояс и прижалась крепко.

― Откуда такая страсть? — подколол ее Борисов.

Правда, для этого ему пришлось заорать, так как Хомяк бежал, и рядом с ними бежала сотня троллей, наполняя воздух оглушающим топотом, возгласами, уханьем и скрежетом.

― Они должны видеть, что я твоя жена! — крикнула ему в ухо Арнэль. — Тогда будут слушаться даже без Хомяка!

― А что за гонцы?!

― Их тут восемь племен!

Борисов сделал понимающее лицо. Восемь племен, да если в каждом столько же троллей, да если каждый из них так же могуч, это выходила сила. Нет, даже Сила. Дурная, тупая, но Сила. Можно даже сказать, перефразируя классику, что «дареному троллю в рот не заглядывают». И проблема с Тролльим Хребтом практически решена, попросить освободить часть гор, а то и вовсе швырнуть троллей в ответный крестовый поход, за Жадность и все такое.

― Может, просто порталом перейдем к ним?! Так быстрее будет!

― Нужно общее собрание! Гонцы уже помчались! — заорала Арнэль.

Поселение — если так можно назвать скалу с пещерами — приближалось. Выбегали какие-то подростки, выглядывали здоровые троллихи и воздух неумолчно звенел от криков радости. В голове у Борисова тоже звенело, он практически не слышал, что там кричала Арнэль. В принципе, направление ее мысли было примерно понятно, им, как посланцам бога, невместно было носиться самим, и так далее, и так далее. Но время! Время!

Тут Борисов неожиданно сообразил, что они в любом случае в выигрыше и успокоился. Пока еще будут развернуты лагеря, построена башня Гильдии, пока туда прибудут будущие воины, пока Арнэль и инструкторы их натаскают. Даже если брать все в минимальном комплекте, ускоренном магией, то неделя, не меньше. А тролли вот они — бери да швыряй в бой, все равно слишком тупы, чтобы строем ходить. Но при этом сильны, ту же армию детей богов после Серпска истребили так, что косточек не осталось. И летающих гадов сбивают как в тире, одна слабость — в магии, но это поправимо.

― Нужен будет мобильный отряд магов, ставить щиты и прикрывать их, пока не схлестнутся с врагом, плюс портальщики, — деловито заметила Арнэль, посасывая кусок вяленого мяса.

Еда у троллей, как и подозревал Борисов, была каменной. Собственно, пещеры себе они выедали, гадили тоже камнями, умерших не хоронили, ведь они становились камнями и частью гор. Борисов хотел спросить, не смущает ли их, что они, возможно, жрут свое же говно, но потом передумал. Воды тут тоже не имелось, так как троллям она не требовалась. Даже самый вкусный и мягкий розовый кварц из их запасов тоже не подошел.

Арнэль выручила, у нее с собой имелся запас вяленого, жесткого как подошва, мяса и фляга с водой на поясе. Не бог весть что, но лучше, чем кварц. Так они и сидели — вождь, шаман и два советника хрустели камнями, Арнэль и Борисов посасывали мясо.

― Маги? Враги? — переспросил вождь, морща каменный лоб.

― Враги бога Жадности и его Хомяка, — деловито пояснил Борисов. — Хотят уничтожить все, срыть ваши горы, а вас всех убить.

Вождь возмущённо взревел.

― Но не волнуйтесь, — бесстыдно продолжал Борисов, — бог все видит и поэтому прислал нас, чтобы мы предупредили вас об опасности и повели в бой на врагов, дабы вы убили их первыми!

Вождь и шаман, наморщив лбы, некоторое время переваривали сказанное, затем радостно взревели.

― Ты — великий посланец! — провозгласил вождь. — Ты — принёс нам великий подарок! Для этого тебе нужны восемь племён? Объявить великий священный поход?!

― Да, именно для этого, — подтвердил Борисов под внимательным взглядом Арнэль.

― Великий подарок! — повторил вождь. — Достойный великого посланца бога!

Вождь вскочил и пошел за подарком. Борисова охватило тягостное предчувствие, но он остался сидеть, сохраняя невозмутимый вид. Армия, армия троллей! Может не панацея, но уж точно позволит отбиться, продержаться, даст Арнэль развернуться и отбросить тех, кто прёт с юга.

Вождь быстро вернулся, с «подарком».

― Первая красавица нашего племени, Сыкара! — объявил вождь. — Может ублажить мужчину так, что тот обо всем забудет!

― У всех вас, мужиков, только одно на уме, — съязвила Арнэль.

― А ты что, ревнуешь? — подколол ее в ответ Борисов, разглядывая «первую красавицу».

Нет, это определённо была девушка, и она кого-то ему напоминала, из жизни ещё на Земле. Но даже это не сподвигло бы Борисова на секс с камнем, пускай даже и с сиськами.

― Может вести хозяйство! — продолжал нахваливать свой подарок вождь. — Может строить дом! Бери, великий посланец, она вся твоя!

― Да-да, жалко, что твоей феи здесь нет, а то ты бы ее взял прямо здесь, — сердито добавила Арнэль.

― Послушай, — устало вздохнул Борисов, — я же не просил вас биться за право первой ночи? Даже на брак с Ханнали пришлось пойти, чтобы вы не ссорились. И спать со мной было необязательно, ты бы и так выделялась среди остальных жён.

― Да? — нахмурилась Арнэль.

― Конечно! Ты же первый меч Империи! — воскликнул Борисов, ощущая себя полным идиотом.

Набежали еще троллихи и начали вешать на «подарок» какие-то бусы.

― Сейчас я откажусь от неё.

― Нет! — воскликнула Арнэль. — Нам нужна эта армия! Даже если тебе придётся с ней переспать!

― Да не собираюсь я…, - Борисов осёкся, подошёл к «подарку».

Та потупилась, одновременно с этим радостно скалясь, когда Борисов приподнял — попробовал приподнять одно из ожерелий.

― Золото, — пробормотал он. — Забодай меня кирпич, если это не золото! Вождь, откуда это у вас?

― Это деликатесы ей в дорогу! — радостно объяснил тот. — У нас тут неподалёку много таких вкусняшек, поэтому мы здесь и живём!

Борисов ещё раз потыкал пальцем в золото, повернулся к Арнэль и сказал просто.

― Знаешь, ты права, дорогая.

Глава 12

Стена под Борисовым покачнулась, начала оседать и таять, словно мороженое под лучами солнца.

― Огонь! — рявкнул Борисов. — Не спать!

В воздух взмыл мобильный отряд, с лучниками и магами на спинах виверн, но враги тоже не дремали, из туч им навстречу немедленно вывалилась целая дивизия на орлах. Из башен били катапульты и баллисты, маги завели свои хороводы, стремясь поразить группу жрецов Астонаха, бога строительства и зданий.

Вспышки заклинаний и щитов били по глазам, рябило, как на дискотеке, но все равно Борисов видел, что контратака не удалась. Жрецы Астонаха продолжали насылать божественные проклятия, растворяя стены Хогвартса, открывая дорогу остальным детям богов.

― Команданте! — указал Ридер влево.

Там стена не проседала, но зато стремительно к небесам возносились деревья. Жрецы Альтеи не уступали жрецам Астонаха, только вместо проклятий прибегли к благословению Божественного Дерева. Огромнейшие деревья мигом вымахали выше крепостных стен, и с веток их посыпались, как перезрелые фрукты, дети богов. На стене завязалась драка, свалка, защитники и нападающие дождём падали со стены, некоторые выживали и продолжали драться прямо под стенами или внутри Хогвартса. Горожане забрасывали их камнями, стреляли с баррикад, плескали кипяток и смолу.

― Хогвартс и Альбион! — гремел боевой клич.

― Смерть проклятым оккупантам! — вторили им горожане.

Справа стену осыпали проклятиями жрецы Бахиды, насылая волны опьянения, слабости, похмелья и тошноты. Всего Хогвартс штурмовали пять колонн поклонников богов и богинь из Высшего Пантеона, и внутри Борисова шевелился червячок сомнения. Нет, конечно, он сам отдал Арнэль пост главнокомандующей, но в эти мгновения, когда он стоял на стремительно проседающей под ногами стене, казалось, что Хогвартс вот-вот и падёт.

Клубящееся вокруг войско детей богов, поддержанное отрядами Пронанса, Мосайка, Хмидии, Далиуса и Морании, раз в двадцать превосходила численность защитников Хогвартса. Может, у них и не было выучки легионов Темной Империи, но при такой численности и — самое главное — прямой поддержке богов, могущественнейших богов, казалось, что надежды нет.

― Две жёлтые вспышки! — скомандовал Борисов.

Ридер, чуть покачнувшись, ловко выхватил свитки, и в небеса взлетели два огромных жёлтых шара. Немедленно распахнулись все ворота в стенах Хогвартса, и оттуда хлынул встречный поток. Для паствы богов из первой сотни вражда друг с другом не являлась обязательной, и они бежали плотной толпой, выкрикивая угрозы и пожелания всему высшему пантеону сдохнуть и уступить место достойным. Дьявол, как всегда, скрывался в деталях: численность поклонников богов Высшего Пантеона превосходила суммарную для первой сотни, и даже действуя отдельными колоннами, верующие в того же Астонаха превосходили в численности бегущих на них поклонников доброй дюжины богов.

Так что навстречу бегущим устремилась своя волна, они столкнулись с грохотом и лязгом, и началось беспощадное рубилово. Никто не пытался держать строй и ставить стенки, маневрировать и использовать хитрые тактики. Дети богов просто убивали друг друга и тут же переключались на следующего или сами падали от ударов в спину и в бока.

― Астонаааах!

Словно живой снаряд, на оседающую стену, приземлился огромный воин, ударом молота снёс и расплющил двоих охранников Борисова и тут же метнул молот, к которому оказалась приделана цепь. Борисов вынужденно ускорился, ощущая, как темнеет в глазах, пригнулся и уклонился. Противник дёрнул молот обратно и тут же метнул второй, с другой руки.

― Щаргхи астронах куада! — успел выкрикнуть Архин.

Топор его разрубил молот, цепь разлетелась звеньями. Мелькнуло нечто огромное, поклонника Астронаха выбросило за стену, отбросило живым ядром прямо в бушующую под стеной схватку.

― Руки прочь от Альбиона! — крикнул барон Дромбос.

Рядом на стене появлялись другие полувеликаны, и казалось, что под их весом камень тает и оседает быстрее. Борисов нетерпеливо оглянулся, под ворчание Архина о том, что невозможно в таких условиях охранять короля, который сам суётся во все опасные места.

― Зато здесь со стены не упадёшь! — хохотнул Ридер, выкидывая в воздух очередной огромный свиток.

Тот развернулся и вспыхнул, ударил копьями огня. Набегающие дети богов закрылись щитами, пяток упал, пронзённый насквозь, и тут же рассыпался в прах, оставляя после себя вещи. Остальные неслись, им навстречу прыгнул Дромбос, ударяя дубиной, словно клюшкой для гольфа. Тела полетели во все стороны, дети богов прыгали на спину Дромбосу, кололи с боков, шмыгали между ногами и били магией снизу вверх. Часть прорвалась и побежала к стене, которая уже почти достигла земли.

― Отступаем! — выкрикнул Архин.

Охрана сомкнулась вокруг Борисова, Ридер метнул себе под ноги свиток и исчез во вспышке. Практически весь накопленный запас мощных свитков, с объёмными заклинаниями, был потрачен в ловушке под Серпском, то, что удалось создать после того, придерживалось в резерве, на случай, если враги прорвутся к дворцу и Храму Хомяка.

Борисов оглянулся нетерпеливо, воскликнул.

― Ну, наконец-то!

Статуя Хомяка вспыхнула, из глаз его ударили огромные золотые лучи, впиваясь в те места, куда обрушивались божественные проклятия.

― Разом! — крикнул Архин.

Минотавры качнулись, ударили слитно, отбрасывая набегающих детей богов. Дромбос и его отряд возвышались, словно утес, дети богов волнами огибали его, рвались к Борисову и практически исчезнувшей стене. Хомяк из Храма сожрал проклятия, вспыхнул еще ярче, но теперь, в отсутствие стены, путь внутрь Хогвартса оказался открыт.

― В очередь, сукины дети, в очередь! — не выдержав, заорал Борисов.

Просунувшийся между минотаврами полуящер получил полный залп картечи в морду, отлетел с визгом. Отряд охраны, которому, похоже опять предстояло быть истребленным на три четверти, отступал, закрывая собой Борисова, изображавшего собой приманку вида «мотыль в бутылке».

Во всяком случае, дети богов клевали так, что охрана не успевала отмахиваться.

― За короля! — обрушились с боков и тыла рейнджеры, вынырнув, словно из-под земли.

― СМЕРТЬ ВРАГАМ АЛЬБИОНА! — крикнул Борисов, уже почти привычно активируя «Короля в опасности». — УБИВАТЬ ИХ БЕЗ ПОЩАДЫ!

― БЕЗ ПОЩАДЫ!

Стражники со стен сбились в отряд, ударили во фланг, и с другой стороны набежали горожане, «подрубая» клин, ту его часть, что находилась на острие атаки. Рейнджеры били, стреляли, прыгали на спины и вонзали ножи, прорывались мимо детей богов внутрь Хогвартса и снова стреляли, но уже из укрытий на своей стороне.

― Ваше Вяуличество, — промяукал появившийся рядом герцог и командир рейнджеров.

Борисов посмотрел на него мутным взором, даже не узнав в первую секунду. Колонна огня ударила откуда-то из недр напирающей толпы детей богов, сожгла и отбросила горожан. Особо ловкие запрыгивали на остатки стены, сразу спрыгивали и мчались в глубины Хогвартса. Рейнджеры били снизу, появился еще отряд, теперь уже цвергов, взявших в топоры тех врагов, что попытались пробиться в город.

― Общий сигнал к отходу! — крикнул Архин.

Отчаянно надрывалась труба, в небо взлетели багровые шары, озаряя всполохами тех, кто бился там, и заливая все вокруг цветами крови. Воины Альбиона отходили, стараясь сохранять строй, но при отступлении со стены сделать это было не так уж легко, и дети богов разорвали их ряды. Особо отчаянные или могучие дети богов прыгали прямо со стены, вламывались в дома через крыши, выбивали ямы в мостовой и сразу кидались в бой. Воздух вокруг дрожал и гудел от магии, сталкивающихся над головами божественных проклятий и лучей статуи Хомяка, продолжавшей защищать город.

Венсан умело выдвигал отряды из глубины, контратаковал, отбрасывал детей богов. Горожане метали из окон камни, дети богов в ответ выламывали запертые двери, пробивали стены, вламывались в дома и шли через них, устраивая резню. Набежавших на защиту Борисова вдавили обратно в город, может вообще порубали бы, но на выручку пришел отступающий, израненный Дромбос со своими великанами, помог отбиться и отступить к баррикадам.

― Где ты пропадал так долго? — сердито спросил Борисов, повернувшись к рейнджеру.

― Мы неделю пробивались сюда, — немного недоуменно ответил тот.

Борисов посмотрел на него безумным взором, оторвавшись от битвы. Неделю? Неделю?! Затем Борисов расхохотался горько, вскидывая голову к небу. Неделю!! Всего неделю длился крестовый поход, но по ощущениям самого Фёдор Михайловича, прошёл уже целый десяток лет.

― Мы успели бы раньше, — добавил рейнджер, разводя мохнатыми руками, — но вынуждены были сделать крюк через Далиус, и двигались с раненым на руках, так что шли медленнее обычного, да еще уже здесь, под Хогвартсом чуть не попались. Сумели прикинуться хмидийцами, обошлось.

― С раненым? — недоверчиво переспросил Борисов.

Кого они могли тащить в такую даль? Отряд свернул за угол, преследователи завязли в двух баррикадах, да еще из домов ударили людоящеры и волколюди, устроив очередную массовую резню. За спиной взлетел столб света, Борисов невольно пригнулся, вокруг раздавался дробный перестук обломков о щиты. Единственное, что радовало — противники так и не ударили Армагеддоном по Хогвартсу, и теперь уже точно не ударят, не по самим себе.

― Мы просто не могли бросить коменданта всех пограничных крепостей.

Борисов остановился, словно его ударили под дых. Имрэль жив?! Корогорн сложил голову где-то в пределах Хребта, погибнув в суматохе первых дней, сожранный скальными троллями при защите беженцев. От Имрэля не было никаких вестей, и Борисов полагал, что тот сложил голову, первым встретив удары врага в одной из пограничных крепостей.

― Имрэль жив? — хрипло спросил Борисов, не удержавшись.

Ведь старая команда гибла, гибла, в сущности, из-за него, и узнать, что кто-то еще выжил?! Он ускорил шаг, рейнджер указал на своих, тех, кто тащил Имрэля.

― Как вы…, - Борисов осекся, махнул рукой. — Неважно! Вы все будете награждены!

― Слава Филчу! — раздалось в ответ нестройно-усталое.

― Команданте, — пробормотал Имрэль, раскрывая глаза.

Выглядел он ужасно, похоже, с лечением в дороге все было плохо, по понятным причинам. Но главное, что он не умер, что его дотащили!

― Во дворец его! К Имбаниэль, живо!

Может, она и была шпионкой детей богов, но лечила отменно, не хуже Ханнали. И, в отличие от феи, у нее имелись благословения Живы.

― Я подвел вас.

― Да вы! — Борисов удержал матюги, оскалился.

Над городом словно вспыхнуло зеленое солнце, мощнейшая вспышка промчалась по небу, рухнула, запутавшись в кронах божественных деревьев, расплескалась, сжигая их.

― Это знак того, что никто из врагов не уйдет отсюда живым, — сообщил Борисов Имрэлю. — Лечись, мы за тебя отомстим!

Глава 13

Адъютант, в строгом, надраенном мундире, с какой-то вычурной бляхой на груди, склонил голову и наклонился, откидывая полог шатра:

― Ваше Величество, главнокомандующая Арнэль уже ждет вас.

Борисов шагнул, адъютант тоже шагнул, перегораживая дорогу Архину.

― Прошу прощения, Ваше Величество, но она ждет вас одного, — нейтральным тоном сообщил адъютант.

Борисов нахмурился, но все же сделал Архину знак остаться снаружи. Впрочем, едва шагнув внутрь, Борисов понял, в чем дело. Арнэль, голая по пояс снизу, в одной только легкой броне — бронелифчике практически — стояла спиной к Борисову, склонившись над картой.

― А где музыка и благовония? — ухмыльнулся Борисов, подходя ближе и расстегивая пояс.

― Чего? — обернулась Арнэль.

Лицо ее было искажено гневом и страстью. Борисов неожиданно все понял, не стал заставлять ждать распаленную победой Арнэль, просто положил руки ей на груди и вошел, без малейшего труда. Арнэль издала едва слышный стон, чуть пригнулась еще, упираясь руками в карту.

― Вижу, все прошло удачно, — заметил Борисов, оглядываясь.

Внутри шатер был больше, чем снаружи, хотя и не тянул на роскошные хоромы. Лежанка, стол с картой, стойка для оружия, какие-то сундуки.

― Болееее чееем, — протяжно выдыхая, отозвалась Арнэль, почти ложась на карту. — Ааах.

― Так ты выдернула меня экстренным сообщением только за этим?!

― Я же… замужняя… женщина…, - бормотание Арнэль становилось неразборчивее, сама она уже практически распласталась медузой по столу.

Странно было все это видеть и ощущать, но Борисов все же мысленно порадовался, что Арнэль не подмахивает, скорее всего, в силу неопытности. С такими мышцами на заднице и ногах, она просто отбросила бы его, словно лягнула. Или наоборот, сдавила бы внутри, словно каменным прессом, как это делала Жаклин. Но у той хотя бы оправдание было — маленькие размеры (и дурацкое желание сделать Борисову приятнее всех остальных, из-за чего все становилось вдвое больнее), а Арнэль, скорее всего, просто раздавила бы все.

― Невместно… руками…, - и тело Арнэль содрогнулось раз, другой, третий.

Борисов, впрочем, опять порадовался, разводить сеанс порно не хватило бы сил, да и время поджимало, честно говоря. Сам-то он примчался в панике, что Арнэль все же обхитрили и разбили, но, как выяснилось, тут был срочный зуд иного рода.

― Неужели у тебя в подчинении не было смазливых офицериков? — удивился Борисов.

― Я дала Слово! — вспыхнула и выпрямилась Арнэль.

Вид у нее, впрочем, был не сердитый, а скорее блудливый. Казалось, сейчас так и ухватит мускулистой рукой и без проблем удовлетворится второй раз, не слушая возражений.

― Тогда имей в виду, что я не могу бегать к тебе каждый раз, — проворчал Борисов, одеваясь обратно.

― Даже после каждой крупной победы? — удивилась Арнэль, деловито натягивая штаны.

― А тебя возбуждают только крупные победы?

― Нам в любом случае надо было обсудить стратегию действий, — ушла от ответа Арнэль и все-таки не удержалась от легкого, неуклюжего заигрывания. — Чтобы у нас было больше крупных побед.

― Я вроде как пока еще король Альбиона, — медленно, с расстановкой, произнес Борисов. — И у меня еще три жены. Если ты хочешь больше внимания и моих возможностей, то тебе придется потрудиться. Невозможно только командовать и брать, нужно еще и давать взамен.

Арнэль не стала говорить, что и так дает, просто посмотрела вопросительно:

― Нас не подслушивают? — уточнил Борисов.

― Это особый шатер, зачарованный против подслушивания, подглядывания и проникновения убийц, — объяснила Арнэль и тут же поправила сама себя. — То есть, проникнуть они могут, но незаметно вряд ли.

― А, поэтому у тебя меч на бедре, — понимающе протянул Борисов.

― Он всегда со мной, во сне и даже в ванне, — похлопала Арнэль по бедру. — Так что там с обменом?

― Меня вряд ли можно назвать привлекательным, — указал Борисов на свое тело.

― Это точно, — согласилась Арнэль и добавила прямо. — Ты — уродливый старик.

― Тогда зачем ты меня позвала?

― Так положено. Муж и жена спят друг с другом, так завещал Творец.

Борисов озадаченно моргнул, поскреб подбородок с противным шуршащим звуком. Не было ни сил, ни времени разбираться, что там за каша в голове у Арнэль, но разобраться нужно было. Спасибо, что с такими взглядами она хотя бы Ханнали не прибила после первой брачной порноночи. Сам Борисов-то и не такое видал, Жаклин, похоже, была слишком влюблена, Манько была с Земли с ее порнухой, а вот Арнэль.

― Хорошо, — вздохнул он. — Чтобы я мог регулярно спать с вами со всеми, мне нужно укрепить тело. Улучшить. Возможно, даже сделать его бессмертным.

― В Триэме нет бессмертия, — машинально отозвалась Арнэль.

Борисов мысленно досадливо цокнул. Точно, ему же кто-то говорил об этом, как бы не сама Ханнали, а он и забыл!

― Тогда хотя бы омолодить? Или укрепить тело, как это сделала ты.

― Да, — самодовольно отозвалась Арнэль, напрягая бицепс на правой руке, — мужчинам такое нравится. Укрепить тело можно, но потребуются магия и тренировки, тренировки и магия. Не знаю, справится ли с этим твое старческое тело, но если под присмотром целительниц, то можно попробовать. Плохо, что тебе недоступны божественные благословения.

― Совсем плохо, — согласился Борисов.

― Тогда единственное, что припоминается — Фонтан Юности у русалок.

― Фонтан у русалок?

― Ну да, подводный фонтан. Хитро, правда? — ухмыльнулась Арнэль. — Поэтому его никто и не нашел. Империя тоже пыталась его найти, называя эти попытки походами против пиратов.

― Разве не должна вода из фонтана, смешиваясь с окружающей водой, изменять ее свойства?

― Тебе лучше расспросить магов, Ханнали, она точно участвовала в одном из походов, не знаю уж, правда, раскрывали ли ей истинную цель похода.

Борисов задумался. Расспросы — ладно, но идти воевать непонятно что, непонятно где, в условиях всеобщего крестового похода и отсутствия выхода к морю? Правда, Далиус граничил с огромным озером, возможно, оттуда удастся протянуть какие-то ниточки. Рейнджеры тут вряд ли помогут и не потому, что кошки боятся воды. Завербовать подводных рейнджеров?

― Ладно, мы еще вернемся к этому разговору, — решил Борисов. — Например, во время тренировок.

― Как скажешь, — пожала плечами Арнэль. — Предупреждаю, будет непросто.

― Просто у меня только с новыми проблемами, — проворчал Борисов.

Арнэль расправила измятую ей же карту, посмотрела задумчиво на Борисова, но нового сеанса страсти предлагать не стала. Заговорила деловито

― Тролли перекрывают подходы к Хогвартсу здесь и здесь, армия пока что отдыхает и охраняет пленных. К счастью, мало кто из них сдался, да и то, больше не сдавались, а просто получали раны, теряли сознание и их пропускали в мешанине общей свалки.

― К счастью?

― Конечно. Пленных нужно охранять, кормить, давать им крышу над головой, то есть выделять на них силы и средства. Пленные нужны для сведений, перевербовки или ослабления противника, путем лишения его живой силы. В нашем случае ослабление не подходит, так как мы сражаемся против детей богов. Сведений они нам особых не дадут, окрестовом походе и так было объявлено открыто. И привела их сюда вера, какая уж тут перевербовка? Единственная ограниченно полезная группа пленных — представители знати наших соседей, этих я приказала выискивать и размещать отдельно. От остальных нужно будет избавиться, чтобы не тратить силы и средства.

― Как?

― В меру твоей добросердечности. От изгнания до принесения в жертву на алтарях.

Скормить Хомяку, все равно он уже целую толпу сожрал, подумал Борисов.

― Хорошо, я подумаю, — ответил он. — Возможно, используем их на работах в шахтах и по восстановлению стен. Зарезать всегда успеем.

Была у него еще полуоформленная мысль, насчет перевербовки и засылки обратно. Вроде бы война разгоралась повсюду на материках, как его заверяли Крондор и Дагорат, но не помешает обзавестись своими глазами и ушами в тылу врага. Или хотя бы перепрограммировать в шахидов, взорвать парочку главных храмов, если такое вообще возможно.

― Возможно, пригодятся в диверсионных лагерях, — продолжал размышлять Борисов. — Там, в скалах Тролльего Хребта, уже начались работы.

В том числе и по закладке основания башни Гильдии Воинов Ночи. И храма Хомяка рядом. Вообще, такие храмы нужно было возвести в каждом городе и крепости, но Борисов спихнул эту задачу на Первожреца Левозуба и Арианну, раз уж она формально возглавляла Хогвартс. По факту, с ее назначением вышла промашка, но Борисов скорректировал свою задумку и планировал поставить ее во главе королевской канцелярии. Или администрации, неважно, главное, чтобы она занималась всеми этими вопросами, назначениями, подбором кадров.

― Лагеря нам пригодятся, — кивнула Арнэль. — Сейчас перед нами сложная задача — прекратить разграбление южного Альбиона, а также вторгнуться к соседям и уничтожить там храмы, ослабив детей богов. При этом, едва мы отрываемся от Хребта и выходим на оперативный простор, как враги получают преимущество, мы теряем защиту, и к тому же оголяем границу, раз уж у нас не хватает сил бить во всех местах одновременно.

― Закрепиться по Хребту?

― Защита нас не спасет, надо бить и быстро, пока дети богов не опомнились и не возродились, и не примчались снова. К сожалению, никого из соседних королей и королев в этой орде не было, но ничего, когда мы к ним придем, уже никуда не денутся.

― Вижу, у тебя есть план, — заметил Борисов.

― Есть, и я рассчитываю на еще несколько крупных побед, — Арнэль посмотрела на Борисова, неуклюже попытавшись изобразить намек на лице.

Борисов только вздохнул мысленно, но подкалывать не стал — пусть хотя бы так заигрывает, потом научится, главное, что заигрывает.

― Ну а тебе, муж мой, предстоит защищать север.

― Но войск ты мне не дашь, — опять поскреб подбородок Борисов.

― Не дам. Но про графа Тибурдоха расскажу, что знаю. Слушай.

Глава 14

Ханнали прищелкнула пальцами, и Борисов поднес к вспыхнувшему огоньку сигару, закурил.

― Ваши сигары превосходны, герцог, — обратился он к Джерольду Тарвини.

Тот слегка склонил голову, произнес негромко:

― Благодарю, Ваше Величество.

Барон Дромбос, сидевший рядом с ним, явно чувствовал себя не в своей тарелке. Старался как можно меньше двигаться, чтобы чего-то не сломать, не задеть, не проломить. Раны его то ли оказались неглубокими, то ли их залечили магией, но повязок на бароне не было. Графиня Нордора, Арианна Маурелл, поглядывала на короля и остальных искоса, часто прикладывалась к чашке с чаем. Герцог и Борисов налили себе красного рейнского, Дромбос достал флягу с какой-то своей выпивкой, распространявшей запах самогона.

Появилась Мариэтта, с поклоном поставила перед Жаклин графин с чистой водой.

― Я должна беречь здоровье нашего будущего ребенка, — пояснила Жаклин, посмотрев влюбленно на Борисова.

Тот в свою очередь посмотрел гневно на Ханнали, фея сделала вид, что занята самокруткой. Арианна утерла незаметно слезу, герцог и барон сказали одновременно:

― Поздравляем, ваше величество!

― Рано еще поздравлять, — немного сердито отозвался Борисов.

― Моя магия осечек не дает, — пропыхтела Ханнали.

Тут же вспорхнула, раскланялась с появившимся Мариусом. Вместе с ним прибыл Левозуб, в своей церемониальной одежде жреца.

― Начнем, — сразу же произнес Борисов, едва Мариус и Левозуб уселись.

Джинн сотворил себе каких-то сладостей, Левозубу создал воду.

― Мы переломили ситуацию, — продолжил Борисов, — хотя и рано еще говорить о победе в войне. Но армия врага разгромлена, отброшена, главнокомандующая Арнэль собирается развить успех и отбить обратно южную часть Альбиона. Как минимум. Соседи решили поделить нас, теперь мы поделим их, а там… посмотрим. Если соседи соседей захотят дружить, то будем дружить, нет — будем дальше воевать.

― Сложный выбор, — заметил Джерольд негромко, — дружить с нами против Высшего Пантеона или воевать против нас, тех, кто разбил всех соседей.

Судя по голосу, он даже не сомневался в победе Альбиона, и это радовало Борисова.

― Это дела военные и дела все же будущего, — сказал он, — а я созвал вас, чтобы поговорить о делах мирных и делах в настоящем. После этого совещания я отбуду на север, воевать с Темной Империей и расширять пределы Альбиона. Но начинать работы по восстановлению нужно уже сейчас, сегодня, сию минуту! Весь юг разорен, и предан мечу и огню, даже города-крепости Тролльего Хребта еле устояли перед натиском, что же говорить об остальных? Часть жителей удалось спасти и вывести в Альпаску, но там скоро начнется голод. Скальные тролли перешли в армию Арнэль, нужно осваивать Троллий Хребет, но при этом не трогать мест проживания троллей, у нас с ними заключен договор. И по этому же договору, в центре гор надо будет возвести огромную статую Хомяка и поставить храм Богу Жадности.

― Несколько! — решительно тряхнул головой Левозуб.

― В казне нет денег, но тролли открыли нам месторождения золота. Его надо плавить и обращать в звонкую монету, надо расчищать там земли, надо ставить лагеря и возводить башню Гильдии Воинов Ночи! И это первый вопрос, который нам предстоит обсудить.

― Прошу прощения, Ваше Величество, — мягко произнесла графиня Нордора, — но почему нам? Почему вы собрали именно нас? Я занялась шахтами, но вы поручили мне город, и я занялась обороной и ополчением, но вы вызвали меня сюда и я не справилась. Теперь же вы хотите, насколько я поняла, поручить мне еще более крупную задачу. И остальным, надо полагать, тоже. Разве не лучше поручить эту задачу более компетентным лицам?

― Вот именно этим вы и займетесь, дорогая графиня, — улыбнулся ей Борисов, — поиском компетентных лиц и расстановкой их по местам, чтобы все работало, а Альбион расцвел, как ваша красота.

Арианна посмотрела на него с теплотой, улыбнулась признательно, и Борисов улыбнулся в ответ. Подумал с запоздалой тоской, что жениться надо было на Арианне. Тепло, покой, поддержка, компетентность.

― Но! За моей головой и головами моих соратников охотятся убийцы и охотятся уже давно. Постоянное напряжение, куча ресурсов и времени уходит на противодействие им, множество славных сынов и дочерей Альбиона сложили головы в противостоянии с ними, а они все лезут и лезут, словно у них там бездонные храмы.

― Власть Каоры велика, кто знает, — задумчиво заметил Мариус.

― Они уже убили нескольких соратников, проникали и во дворец, так что опасность может подстерегать любого из вас, где угодно! Я говорю это не затем, чтобы напугать, а чтобы вы понимали степень и глубину опасности. Убийцы могут сорвать восстановление Альбиона, не дадут нам подняться, постоянно уничтожая всех, кто рядом со мной. Возможно, они ослабят давление, поедут на север вслед за мной, а может и не поедут — но если мы хотим восстановления разоренного Альбиона, то о проблеме убийц надо думать уже сейчас. И заниматься ей вместе с работами по мирному восстановлению. В каждом городе нужен Храм Жадности, для защиты.

― И поклонения! — поддержал Левозуб.

― Нужны дороги, шахты, люди, все то, о чем я уже говорил. Но если убийцы продолжат наносить удары, если они переключатся на обычных людей, то что те им смогут противопоставить? Я уже пытался договориться с убийцами, им тоже не нравились большие потери, но все это кануло в небытие, когда Каора и остальной Высший Пантеон объявили меня носителем скверны.

Он обвел взглядом присутствующих, но никто не морщился и не спешил кричать о скверне.

― Мне намекнули, что становление главой Гильдии Воинов Ночи поможет.

― Надурили тебя! — расхохоталась Ханнали, рассыпая пыльцу.

Мужем она Борисова не звала, но и «твоим величеством» перестала поминать.

― Гильдия Убийц в Альбионе? — брезгливо произнес Джерольд Тарвини. — Надо ли нам пачкаться в этих… нечистотах?

― Выучка ассасинов специфична, — добавил Мариус, — поэтому им трудно противостоять. Но это не значит, что обучение невозможно.

― Обучение долгое, да, — кивнула Ханнали под общими взглядами, — но дело не в нем! Если ты хочешь, чтобы твоя голова — как Главы — была неприкосновенна, Гильдия должна вступить в Братство. Принимают туда с согласия более половины других Гильдий Ночи, а какая из них скажет «да» тому, кого их богиня объявила Осквернителем?

Борисов набычился, засопел недовольно, остальные смотрели хмуро, отводили глаза.

― Хорошо, этот вариант отпадает, — произнес он. — Дети богов предлагали переименовать Альбион, чтобы по букве заказ стал недействительным.

Да, это было во власти Борисова, равно как и указ о разрешении многоженства. Король, причем практически абсолютный самодержец, с абсолютной властью и, увы, абсолютной же ответственностью. Борисов отчасти решил проблему, но чертовы убийцы начали выбивать его команду. Теперь вот собрал новую, кто из них доживет до конца месяца?

И, возвращаясь к Альбиону, не рискнул Борисов переименовать, так как слишком хорошо помнил крепость Ветреную и голые скалы. Помнил, как из ниоткуда взялось целое королевство, и понимал, что оно точно так же может и исчезнуть в никуда. Но сколько ни ломал голову Фёдор Михайлович над этой загадкой, так и не смог ее решить — заказ был на короля Альбиона и он не мог перестать быть королем Альбиона, иначе потерял бы его. Можно было попробовать временное отречение, но это все равно все сводилось к одному и тому же — готов ли он рискнуть и потерять целое королевство? Не формально, на бумаге, с восстановлением через день или час, а физически, когда Альбион исчезнет, и останутся голые скалы.

― Невозможно! — грохотнул Дромбос, вскакивая и все же проламывая головой потолок. — Альбион — наша Отчизна, мы не можем от нее отказаться!

Он сел, виновато посмотрел на дыру.

― Сейчас мы все починим, — сообщила ему ласково Мариэтта, выглядывая из дыры.

Рядом с ней стояла одна из восьми подаренных троллих, с любопытством пялилась на собрание, засунув каменный палец в рот. Мариэтта приказала что-то, троллиха начала мять края дыры, откусывать, затем достала камень, начала забивать им дыру. Получалось плохо, шумно, но хотя бы собрание развлеклось.

Борисов показал глазами Мариэтте, что все в порядке, для того ей и отдали троллих, чтобы она учила их и превратила в охранниц и защитниц дворца, но сейчас лучше исчезнуть. Мариус заделал дыру магией, а Борисов вспомнил, что командир рейнджеров добирался до Храмов Ночи. Но тут же отмел этот вариант, тогда его послушали, потому что готовы были слушать, а сейчас? Сейчас — крестовый поход. Разве что истребить все храмы, всех обитателей, но это какую же армию придется послать? И кто сказал, что Высший Пантеон будет взирать на такое безучастно?

Разве что мину им подложить?

Мину.

Но тут Борисов вспомнил, что он должен быть правителем той местности, чтобы открыть проход к демонам, иначе не выйдет. О задумке с выпуском демонов в храмы Высшего Пантеона похоже тоже можно было забыть. Да и стоило ли оно того? Могло получиться, как в Австралии, куда привезли кого-то для борьбы с кем-то (Борисов не помнил кого с кем), а в результате привезенный размножился и сам всех сожрал.

― Нужно наслать на них проклятие! — предложил Левозуб.

― Которое легко отобьет Каора, — оскалилась Ханнали.

― В общем, навскидку ничего не придумывается, — подытожил Борисов. — Но если кто-то что-то придумает, сразу говорите — может, удастся как-то решить эту проблему или купировать, хотя бы, чтобы ослабить давление до момента, когда Альбион встанет на ноги.

― Разве не должен здесь присутствовать глава вашей службы охраны? — спросил Джерольд.

― Должен, — кивнул Борисов, — но он не любит скучные заседания и разговоры о политике, так что предпочел охранять нас снаружи.

Сама охрана Архина не тяготила, как раз из-за того, что постоянно кто-то лез, но по этой же причине постоянно кто-то погибал из службы, и это гному-чернокнижнику изрядно не нравилось.

― Раз идей по ассасинам нет, — сказал Борисов, — то тогда продолжим заседание. Распределение постов и мирное восстановление Альбиона. Начнем с вас, графиня Маурелл.

Глава 15

Манько Аблигация прикрепила видео.

Крондор: * стремительно блюет *

Арагорн II: Удивительно тошнотворное зрелище.

Дагорат: Если такое продавать на определенных сайтах, не указывая, что волосатый мальчик совсем не мальчик, то можно поднять гору кэша!

Крондор: А еще глава «Светлого Пути»!

Дагорат: Так-то в игре, а в игре я за Филчем и его женами не подглядываю. Я так понимаю, это у вас там брачные игры в гареме такие?

Манько: Нунахуй. Просто пыталась пробраться на секретное заседание, подслушать там хотя бы, да ничего не вышло. Затем вышли Филч с этой цвергушкой, Жаклин, та давай сопли по своему огромному носу размазывать, да рубаху на волосатой груди рвать, что Аргус де ее не любит. Насколько я поняла, она приревновала его к этой новенькой, бюсдатой графине.

Арагорн II: Про которую говорили, что титул она получила за секс с Филчем. Силен наш завхоз! Женился на четверых, да еще графиню поебывает открыто?

Крондор: Да там по видео все понятно, что он силен. Трахать волосатую женщину без груди? Или это феечка так всех заколдовала, что с брачной ночи отойти не могут, а?

Манько: Вряд ли, там был временный дебаф, мозги перетекали в похоть, потом все исчезло. И меня он больше нагнуть не пытался, и, слава богу!

Арагорн II: Вот нифига не слава! Ведь что предполагалось — что ты станешь любимой женой! Остальных ототрешь и мы, потом, провернем интригу, а на деле что? На деле — вот это видео, с тошнотворным сексом старика с волосатой бабой цвергов. Вот уж не думал, что сподоблюсь увидеть отвратительное порно!

Дагорат: Да весь интернет таким говном завален, было бы желание его искать и смотреть. В любом случае, я поддержу Арагорна — Манька, ты должна стать любимой женой!

Крондор: Особенно, когда во дворце эта проститутка Имба трётся, да наверняка еще и о самого Филча трется! Она точно с ним спала раньше и раз уж наш завхоз так силен, то и ее трахает тоже. А значит, инфа течет на сторону, тем, кто ее нанял, наверняка из числа тех 17 долбоебов, что решили ударить в спину Филчу!

Дагорат: Как будто мы не собирались и не собираемся ударить ему в спину.

Крондор: Э, ты не путай теплое с мягким! Мы-то ударим успешно, но для этого Манько должна поработать, мы то свою часть делаем, трудимся денно и нощно, вкалываем, как последние наркоманы, сражаемся, тратим золотишко кланов, ночей не спим, вербуем и вербуем, в бои ходим, пока некоторые порнуху во дворцах снимают!

Манько: Прям перетрудились * фыркает * Поменяемся местами?

Дагорат: Хватит ерничать! Каждый должен трудиться на своем месте!

Манько: Так я и трудилась! Информацию вам добывала, все, как просили! Статы Филча, разве мало? Квесты вон вам раздала, неужели не вкачались?

Арагорн II: Доступ во дворец.

Манько: Эээ, тут сложнее. Всем заведует эта бешеная Мариэтта, за которой теперь еще и 8 тролльчих таскаются! Знаете, кто они? Сейчас обхохочетесь — это наложницы Филча! Подарки ему от троллей, в знак благодарности за то, что он им повоевать разрешил!

Крондор: Наложницы? Хотя, после этой Жаклин… * снова стремительно блюет*

Дагорат: Давайте уже отвлечемся от порнухи. Во-первых, тебе надо стать любимой женой и все же оттереть остальных в сторону. Во-вторых, вытекающее из первых, стать помощницей Филча в делах, чтобы тебя приглашали на такие заседания. В-третьих, расширить наше присутствие во дворце.

Манько: О, с этим все ок. Едва война приугаснет и пойдет раздача титулов, как все наши аристократы пойдут, как моя свита. Дело верное. Я пока вотрусь в доверие к Мариэтте.

Дагорат: Хорошо. В-четвертых, информация и еще раз информация. Понятно, что мы поставили все на темную лошадку Филча, но хотелось бы быть в курсе. Скажем прямо, Аргус Филч — хитрожопая сволочь, не доверяющая детям богов. Мы должны успеть закрепиться, чтобы он после войны не выкинул нас пинком, перепрыгнув к Империи, или еще чего.

Манько: С этим все сложно. Вы же не досмотрели видео?

Крондор: Мы что, мазохисты? И зачем ты сняла весь процесс?

Манько: * фыркает * Вы же любите смотреть, как две девахи загибают друг друга? А тут было практически гей-порно, со сладкими мальчиками. Что? Не все же мне со стариками спать, должны же быть приятные моменты!

Дагорат: «Все одно сведет на баб». Давайте к делу.

Манько: Дела, в общем, обстоят так. Мне предстоит сидеть в горах, тренировать всяких там диверсантов, поджигателей, воров и прочих отсосинов. Кстати, если хотите вечно быть в фаворе у Филча, решите проблему с убийцами. Он, бедняга, уже свою Гильдию с горя возводит.

Крондор: Пробовали уже. Глухо, как в танке. «Заказ принят и должен быть выполнен». И скалится, старый мудень, а за спиной его двое трехсотуровневых отсосинов стоят, того и гляди зарэжут. Теперь же, когда Каора своим любимчикам кинжал рвения в жопу засунула, можно даже не пытаться. Как Филч от них отбивается, ума не приложу.

Дагорат: Не просто отбивается, летит по уровням и его команда вместе с ним. И войска вкачиваются, а теперь, когда за них Арнэль взялась, все вообще кисло станет. Поэтому и говорю, что надо дружить. Но с убийцами и правда, тупик, похоже, адмы в две руки разыгрывают этот кукольный театр, одна рука в жопе Филча, вторая ассасинам засунута. Так, ты будешь в горах — тебя не будет во дворце?

Манько: Филча тоже не будет во дворце. Если бы вы досмотрели видео, то там, на моменте, когда Филч засаживает ей на всю длину, он говорит, что уезжает на север, засаживать на всю длину Империи. А самой Жаклин, мол, надо быть в горах, заниматься приемом цвергов, шахтами, добычей золота, а то денег в казне нет.

Дагорат: Денег нет? Хотя да, чего это я, со статами Филча да этой компанией пропаганды, Альбион неделю на одних только лозунгах биться будет, а потом все выправится.

Арагорн II: Кстати, если Филч так силен и мы под него гнемся, может не надо тогда затевать интригу с властью? Если он такая хитрожопая сволочь, мы же просто не вытянем?

Дагорат: А если он завтра кони двинет? Или убийцы его достанут? Остальные его жены нас тут же через писюн феечки кинут и останемся у разбитого корыта. Но ты прав, интригу и дела надо обсуждать вне игры, в реале. Тебе удалось что-то узнать на этот счет, Манька?

Манько: А то якжы! Под дворцом огромный данж, в котором кстати жопу греет эта самая Квакушка, которую Филч так любит ронять на головы врагам. А за данжем сидят секретные службы, хуй доберешься. При этом формально они часть дворца, так что связь через Мариэтту работает. Но она предана душой и телом Филчу, который с ней вроде как тоже спал.

Крондор: *воет*

Арагорн II: При уровнях и статах Филча, кстати, не слишком удивительно — выносливость, пассивки, всякие там королевские бафы альфа-самца. Тогда задача дружить с Мариэттой становится еще приоритетнее. Либо подставить ее под убийц, двух сестер то ее завалили?

Дагорат: Да, тут надо подумать. Возможно, втереться в доверие его команде будет надежнее, чем пытаться обаять Филча. И обязательно нужно будет завалить Имбу, хотя она давно на этом рынке, вряд ли подставится даже в постели. Что у них за дела с Филчем?

Манько: я так поняла, он хочет омолодиться, а еще лучше стать бессмертным. Так что вот вам еще способ стать лепшими дружбанами навеки — омолодить его. Только учтите, что на нем метка «Проклятый богами» и благословения не действуют. Но все равно, Имба же посвященная Живы, так что наверняка у них там союз на этой почве, насчет омоложения. Храм Живе уже возводят, пускай и без хомяка, сама Имба станет верховной жрицей там, набирает целительниц, крутит дела с Ханнали, в общем, позиции у нее не подкопаешься и из пушки не прошибешь.

Крондор: Омолодить без божественной силы? Задачка не хуже, чем устоять против Высшего Пантеона в одиночку.

Арагорн II: Ну, не так уж и в одиночку. Толпа из первой сотни носится, всякие желающие начать жизнь с чистого листа в очереди стоят, троллей вон подписал забесплатно. Мы опять же, носимся, как свадебные кони — голова в цветах, жопа в мыле. И к нам народ прёт, как в буфет за пирожками, особенно после того, как Манька королевной стала. Всяк надеется титул урвать да денег поднять. Ну и движуха, конечно, можно сказать, в самой гуще событий, на острие атаки!

Крондор: Ты забыл добавить, что партизанен по горам — это не на острие атаки. И многие сбегают.

Арагорн II: Ха! Да вон, 17 кланов сбежало, и что? Сидят сейчас, себе локти через жопу кусают!

Дагорат: А с чего вообще Филч взялся какие-то лагеря шахидов в горах устраивать?

Манько: Помимо обустройства Гильды и шахт с золотишком, какая-то идея Арнэль. Я сама толком не поняла, то ли партизанскую войну по тылам соседей устроить хотят, то ли на будущее, чтобы если враги навалятся массой, сразу их начать диверсировать во все дыры.

Дагорат: Отлично!

Манько: Что отлично?

Крондор: Во все дыры. Главное, не забудь видео снять, с каким-нибудь красавцем, да нам пришли, а то я морально травмирован!

Дагорат: Раз лагеря идея Арнэль — она их будет посещать. Жаклин будет трудиться рядом, с делами цвергов и прочих подземных коротышек. Налаживай и вступай в контакт. Хоть вертикальный, хоть горизонтальный. В конце концов, вы же вместе первую брачную ночь провели, уже есть нечто общее! Да и контакты с командой Филча расширяй, ну, помимо своих дел, выдачи квестов… кстаааати! Надо наших туда подослать, в лагеря.

Крондор: Точно!

Арагорн II: Одобряю.

Дагорат: Заодно и тебе группа поддержки будет. А как Филч с северов вернется, тут уже и правда, врубай на полную мощь порно, весело-задорно. И продолжай сбор информации.

Манько: Понятно. Сделаю.

Глава 16

Внутри храма царил полумрак, и это было хорошо, так как золото вокруг не сияло и не слепило. Хомяка тут же взяли в оборот, многочисленные служки обоих полов и всевозможных рас с поклонами подносили ему дары, чесали пузо, работали щетками над шерстью. Хомяк, размерами чуть ли не со слона, балдел, развалившись, издавал восторженные повизгивающие звуки и жадно чавкал, хрустел всем, что ему подносили.

― Обрати свои помыслы к богу и бог тебе ответит! — торжественно провозгласил Левозуб.

Борисов хотел сказать ему, чтобы снизил накал пафоса, но потом посмотрел еще раз и промолчал. Левозуб изменился, и не только внешне, нет, вместе с шерстью и погавкиванием, вместе с проклятием, у него исчезло что-то и внутри. Или прибавилось, если считать, что он обрел веру и при этом парадоксально утратил жадность. Возможно, бог Жадности считал, что вся жадность должна принадлежать ему одному?

― Обращаю, — ответил Борисов. — Можно сказать, только о нем и думаю.

Левозуб сверкнул сияющими глазами, но ничего про богохульство говорить не стал. Борисов же неожиданно понял, сформулировал для себя, что изменилось в бывшем казначее. Верность. Вся команда Борисова верила в него, считала его «божеством», если можно так выразиться. Левозуб же перешел в другой лагерь, вручил свою верность Жадности, хотя и оставался подданным Борисова, выполнял его приказы.

Атмосфера в храме изменилась, появилось ощущение незримого, давящего присутствия.

Служки моментально, но в то же время почтительно удалились, оставив Левозуба, Борисова и хомяка одних в огромном храме. Хомяк продолжал восторженно попискивать и дергать лапищами, способными проломить метровый камень, Левозуб склонился почтительно. Борисов лишь усмехнулся криво, сложил руки за спиной, словно помогая самому себе не горбиться.

― Вижу, ты все еще не готов принять мое предложение, — прогремело под сводами храма.

― Нет. Не готов, — коротко ответил Борисов.

Возможно, он бы и допустил такую возможность, где-то там, глубоко в мыслях, гипотетически, при определенных условиях — в общем, как с багровым кристаллом Палмер — если бы не изменения в Левозубе. Борисов жаждал тела, но тела бессмертного, юного, крепкого и принадлежащего ему самому. Что у него отнял бы Жадность в обмен на «божественное тело», к тому же еще и не бессмертное? Нет, такая игра определенно не стоила свеч.

― Неужели на свете нет других подходящих тебе людей? — спросил он.

То есть, попросту говоря — жадных. Сам о себе Фёдор Михайлович предпочитал думать, как о хозяйственном, а не жадном, но вряд ли для бога это имело значение.

― Ты не понимаешь, — вздохнул храм, — но оставим эту тему. Зачем ты хотел меня видеть?

― Хотя бы спросить, почему ты не рассказал мне про троллей, — сердито проворчал Борисов.

― Веришь или нет, но я о них не знал, пока Хомяк не встретился с ними, — прогремело под сводами храма. — Ведь они не поклонялись мне, не приносили жертв, не возносили молитвы, откуда я должен был узнать о них?

― Обо мне же узнал, — проворчал Борисов.

Все это было очень подозрительно, но доказательств у Борисова не было. Поэтому он смирил свои порывы и заговорил:

― Но поговорим о делах. Защита Хогвартса сработала отлично, и мы истребили массу жрецов других богов.

Правда, Жадность все равно остался недоволен, дескать, их надо было живьем хватать и тащить в храм на обработку, но Борисов просто отмахнулся — истребила их Арнэль и правильно сделала. Но даже недовольство не помешало Жадности схомячить затребовать себе трупы.

― Но этого мало, такая защита нужна всем городам и крепостям!

― Истинно верующие, жертвы и храм с особой статуей и энергетикой, — последовал незамедлительный ответ.

― Да ты охренел, что ли?! — не выдержал Борисов. — Где я тебе столько бабла возьму, на каждый храм полусотметрового золотого Хомяка втыкать?!

Левозуб выглядел так, словно сейчас пырнет Борисова ножом.

― Мне кажется, это тебе нужна защита, — прошелестел тихий смешок.

― Ты думаешь, остальные боги из Высшего Пантеона не захотят разобраться с тем, кто поглощал их проклятия, словно воду?!

― Захотят, — продолжал смеяться голос. — Именно из-за этого я в свое время пал. Сам виноват, если уж честно. Пожадничал.

Борисов усмехнулся против воли, настолько иронично это звучало из уст бога Жадности.

― Разве не должны быть боги Высшего Пантеона намного сильнее тебя? Или все дело в том, что ты покровитель Альбиона?

― На своей территории я сильнее, но дело не в этом. Помнишь, я говорил, что входил в первый Высший Пантеон?

― Что-то такое было, — смутно припомнил Борисов.

Левозуб, казалось, еле дышал от их диалога, утирал обильный пот. Но раз он сменил сторону, то Борисов не стал волноваться на его счет, просто напомнил сам себе, что Левозуб его еще и с казначеем подставил. Уж не по указке ли бога Жадности? Разорить, лишить казны, словно невзначай, разумеется, чтобы Борисов потом на брюхе приполз, умоляя о помощи, и Жадность согласился помочь, в обмен на тело? Чем не вариант?

― Мы помогали Творцу запечатывать Пожирателя, и у каждого из нас он взял уникальное свойство, усилил его! Поэтому я могу пожирать проклятия и благословения других богов, так же, как частичка меня пожирает силы Пожирателя! Ты говоришь, что на нас напал Высший Пантеон?!

― Да, — немного растерянно отозвался Борисов.

Может, Жадность просто спятил от обжорства, повредился в уме от проклятий? Сожрать то можно и тухлое, и ядовитое, только потом организму будет плохо.

― Да это все равно, что подарок на день Возрождения! Они сильны, могучи, они сильнее всех, ха-ха-ха-ха-ха-ха!!!

От этого хохота трясся храм, дрожали колонны и статуи, подергивался в такт Хомяк, а Левозуб все-таки шлепнулся в обморок со счастливой улыбкой на лице.

― Я пожру их проклятия и благословения и сам стану сильнее! Намного сильнее! Уже стал!

― То есть золото тебе жертвовать не надо?

― Надо! Золото и молитвы, дары и жертвы, артефакты Хомяку или на алтарь, я пожру все! Ты молодец, умело навлек на себя гнев Высших, я тобой доволен! Продолжай в том же духе и вместе мы станем непобедимы!

― Ты в курсе, что страна разорена этой войной, а мы выстояли только чудом? — серьезно спросил Борисов. — Какое там продолжай, когда мы еле дышим? Статуи в каждый город — да мы уже разорены!

― Ты же хочешь себе новое тело? Молодое? Крепкое? — голос стал вкрадчивым.

― Ну, — буркнул Борисов. — Меня не берут благословения из-за этой дурацкой метки.

― Мое возьмет. Не забывай, я могу пожирать, а могу и отдавать! Найди высшую жрицу Живы, пускай она благословит Хомяка, а я уж позабочусь, чтобы он передал сожранное тебе.

Борисов пошатнулся, закашлялся.

― С-серьёзно?

― Ты не хочешь стать моим аватарой, но все равно — ты идеален и бесподобен, лучше всех подходишь для моих целей!

― А какие у тебя цели?

― Власть над всем миром, конечно! Над всеми мирами и больше, не забывай, что я жадность и мне всегда мало, мало!

― Кажется, я начинаю понимать, почему тебя побили толпой, — пробормотал Борисов.

― Это было в прошлый раз! Теперь у меня есть ты! Ты же хочешь вырваться из этого мира?!

Борисов не ответил, с шумом втянул воздух ноздрями. Воздух пах золотом, немытыми телами служек, шерстью Хомяка и… свободой. Но, черт побери! Это ему придется нагнуться и раздвинуть булки перед Имбаниэль, ведь она будет высшей жрицей Живы в Альбионе. Привлечь других детей богов, обратиться в другие страны, нет, не выйдет, ведь он король Альбиона, связан с ним, а значит, придется кланяться Имбаниэль.

Придется, стиснув зубы, выискивать средства на золотых пятидесятиметровых хомяков и нагибаться, раздвинув булки, перед Жадностью. Своими руками придется возводить храмы и делать его сильнее, чтобы омолодиться. Ну и чтобы Альбион устоял и сам всех нагнул. Проклятье! И ведь так близко всё, буквально руку протяни. Реализуемо, в отличие от поисков Фонтана Юности на дне.

Искушение, перед которым невозможно устоять, но какова будет цена?

― Хочу.

― Как видишь — наши цели совпадают, и будут совпадать еще долго, вплоть до захвата всего мира! Это ли не основа для сотрудничества без обмана?

Борисов чуть прищурился, ощутил, как в душе всколыхнулась подозрительность.

― Ты не боишься, что боги все же соберутся толпой и опять обрушат тебя в небытие?

― Они уже собрались! Но ты молодец, собрал против них другую толпу и правильно сделал! И вдвойне правильно сделал, что перед этим объявил меня покровителем Альбиона!

В голосе Жадности звучало неприкрытое торжество и насмешка, Борисов лишь пожал плечами. Он лишь пытался хоть немного прикрыться от власти детей богов и их храмов, но какая, в сущности, разница? Раз Жадность доволен, раз он готов поделиться, то стоит ли заглядывать в зубы этому дареному коню? Тело изрядно сковывало Федор Михайловича, и та же Ханнали неоднократно предупреждала, что эликсиры и магия имеют свои пределы, и однажды он просто загонит себя до смерти.

Молодое же тело — совсем иное дело, да если еще укрепить его по методе Арнэль, ммм.

― Никто из них не помнит моих свойств, разве что Забава, но она и тогда была полубезумной!

Богиня Хаоса присутствовала в первом Высшем? Борисов покачал головой, но вслух сказал иное:

― Ты же сам на днях сожрал их проклятия и благословения! Даже если они не помнили или не знали, то теперь-то знают!

― А, ну да, — прокатился смешок. — Да и плевать. Война! Война в самом разгаре, ее не остановить! Боги не смогут отступиться от своего слова, не угомонятся, пока не убьют Осквернителя, то есть тебя, а значит, они будут нападать, пока мы их всех не сожрем!

Борисов поежился от таких перспектив, но выбора особого не было. Не дать богам первой сотни объединиться против Жадности, а значит поддерживать их войну, вовлекать, тянуть и не погибать самому. Последнее Борисов и так намеревался осуществить, но что если подкинуть эту мысль жрецам богов из первой сотни, той же Имбаниэль? Что им выгодна жизнь Борисова, авось да поддержат Альбион еще чем-то, массовыми благословениями там, например.

― Хорошо, да будет так, — кивнул Борисов. — С меня храмы и паства, с тебя клир и защита, и как будет возможность, омоложение.

― Договорились! — торжественно провозгласил голос Жадности, и храм содрогнулся, словно подтверждая клятву.

Глава 17

Мимо шагал разношерстный строй пехотинцев, от невесть как затесавшегося сюда песиглавца, до двух угрюмых лесных троллей, тащивших на плечах дубинки-деревья, вырванные вместе с корнями. Запевала старательно выводил хриплым басом:

Врагам засунем в глотку меч

Заставим их мы в землю лечь!

Нам славы, золота не надо

Живи, наш Альбион — така награда!

― Ужасно, — поморщился Борисов.

Чары незаметности скрывали его от внимания пехотинцев. Вообще они предназначались для защиты от убийц, но, как выяснилось, вполне годились и для прогулки по импровизированному военному лагерю. Там и сям звучали другие песни, и как минимум половина из них была свежеиспеченными творениями «министерства пропаганды», в лице Алютика и его банды бардов.

― Песня как песня, — пожал плечами Архин. — Правда, размер хромает, зато про защиту Альбиона!

― Вот-вот, — еще раз поморщился Борисов, — понятно, что момент напряженный, но не до такой же степени халтурить?

Конечно, он придирался, по большому счету. Для новичков, Нагалопникус, Алютик и Квадис справлялись вполне сносно. С учетом состояния Альбиона и Хогвартса, а также бушующей войны, так и вовсе отлично. И над ними не надо было стоять с палкой, указывать, вытирать носы и задницы, справлялись сами, только успевай денег в топку пропаганды подбрасывать.

― Была бы халтура — не пели бы? — неуверенно предположил Архин.

Они пошли дальше, вглубь лагеря. Хотя лагерь — это слишком громко, просто местонахождение остатков ополчения Альбиона, сбившихся в кучку после отступления. Пока Борисов метался по югу, женился и защищал Хогвартс, граф Тибурдох продвинулся вперед, практически до бывшего Сойля, то есть до формальной границы Империи и Альбиона.

Имперское население на этих землях помогло графу, все же ударило в спину ополчению Альбиона и отрезало пути снабжения, постоянно беспокоило и изматывало цвергов в горах. Весь выигрыш в территории и местности, осуществленный цвергами после добровольной сдачи Арнэль в плен, оказался сведен на нет. Соответственно, Тибурдоха наоборот поддерживали, помогали, и идея запереть провинцию, защищать ее в горловине, провалилась.

Войска цвергов тоже отошли, оставив гарнизоны с припасами в ключевых точках. Если бы Империя распылила силы, направила туда войска для осады, Борисов бы только порадовался. Но Тибурдох оставил небольшие гарнизоны, попутно прикрывавшие коммуникации, а сам всем основным войском продолжал продвигаться к Хогвартсу.

Медленно, но верно и неостановимо.

― Не подскажете, где командующий? — спросил Архин у компании бородатых, угрюмых вояк, жаривших что-то на костре.

― Нет у нас командующего, — ответил один из них. — Иди-иди, нам самим мало.

Архин пожал плечами, пошел дальше.

― Бардак, — вздохнул Борисов. — Не хочешь покомандовать?

― Тавос упаси! — отшатнулся гном. — Мне этой службы охраны за глаза хватает!

― Устал?

― Да не мое это, — Архин бросил взгляд назад, на группу сопровождения, из двух магов, двух мечников и лучника, — просто не мое. Знаю, что надо, но у меня другое призвание.

― А я хотел тебе предложить гвардией покомандовать.

― Как Ридеру? Он отказался, и я откажусь, это же всякие там парады, служба, караулы, опять охрана, приемы, не надо мне всего этого! Вот к Мариусу я бы пошел, только чтобы никто не орал про запретные знания, да не мешали опыты ставить.

― Опыты я тебе обеспечу, — заверил его Борисов, извлекая из-за пазухи багровый кристалл.

― Команданте! — громче, чем нужно, воскликнул Архин.

Мимо проезжало какое-то подобие патруля, они забеспокоились, начали оглядываться.

― Бардак, — повторил Борисов, пряча кристалл. — Заходи, кто хочешь под чарами, внутрь войска, бери что хочешь, режь, кого хочешь.

Но, как выяснилось, ворчал он зря. Один из троицы патрульных, сидевший на вороной лошади, сдернул с пояса и метнул оземь нечто вроде яйца, изрыгнувшего густые клубы дыма.

― Нарушители! — прогремело над палатками.

Архин отбил одно копье, увел его в землю. Борисов шагнул вперед, откидывая капюшон и вскидывая руку. Паника сменилась приветственным ревом, на который из палаток полезли еще солдаты.

― Где я могу найти командующего?

― Граф Бурнидас расположился вон там, — указал один из патрульных. — Давайте, я вас провожу.

Граф Бурнидас, в родословной которого легко угадывались орки и гномы, приземистый и тучный, с пышной бородой, с застрявшими в ней крошками, произнес настороженно.

― Ваше Величество, как так получилось, что вы прибыли без свиты? Неужели подлые имперцы устроили засаду и подловили по дороге?

― Нет, я прибыл без свиты, потому что за моей головой охотятся убийцы, — ответил Борисов. — Незаметность и скорость — вот мои союзники.

Они прошли в шатер графа, где обнаружилось еще несколько дворян, незнакомых Борисову. Быстрые представления и приветствия, затем Борисов сказал.

― Я прибыл сюда без войска, потому что оно сейчас нужнее на юге. Королева Арнэль ведет успешное наступление на врага…

Радостные возгласы наполнили шатер.

― … но чтобы победы не пропали даром, мы должны выполнить свой долг здесь, на севере.

― Простите, ваше величество, — граф Бурнидас утер лицо платком, — но это невозможно! Нет, поймите, мы все здесь готовы умереть за Альбион по первому вашему слову, но наша смерть не остановит легионы Империи! Мы откликнулись на призыв, вторглись в Империю, попробовали задержать легионы там, в горловине. У нас были крепости, построенные цвергами, у нас было больше войск и магов, у нас было преимущество обороняющихся, но мы все равно не устояли! Разве что вы оставили войско в тылу, в какой-нибудь первоклассной крепости, например, Эдерне?

― Граф, — покачал головой Борисов, — разве вы не слышали меня? Ни одного солдата, ни одного мага я не могу вам дать, потому что все они нужны там, на юге. Там страшный, бессмертный враг, рвущийся вперед, во имя богов, превосходящий в численности армию Альбиона в десятки раз! Они чуть не взяли штурмом Хогвартс, столица устояла лишь чудом!

Радостная атмосфера сменилась разочарованием, холодом, унынием. Борисов обвел взглядом собравшихся, напомнил жестким голосом:

― Вы пришли драться насмерть за Альбион, чтобы враги не топтали наши поля, не жгли наши города, не убивали наших детей и женщин! Имперцы сильны, но они не всесильны! Мы остановили их один раз, остановим и второй!

Как именно, Борисов еще не знал, но для этого он и прибыл. Осмотреть местность и войска, прикинуть на месте, в надежде, что неведомый навык полководца подскажет решение. Лучше всего было бы, конечно, возвести за ночь десяток храмов, включая храм Жадности, да просто утопить имперцев в волнах детей богов, с моментальным возрождением на месте и обеспечением снаряжением.

Но, увы, так быстро храмы было не построить, снаряжения не имелось, да и дети богов не сильно рвались сюда. Тавос, конечно, входил в Высший Пантеон, но убийством легионеров его было не ослабить особо. Да и дрались легионеры не в пример лучше южных соседей Альбиона. Так что единственными резервами, которыми располагал Борисов, были небольшие отряды записавшихся в «Иностранный Легион», и подготовка их оставляла желать лучшего, ведь всех лучших забрала себе Арнэль.

И, конечно же, цверги, продолжавшие нависать и замедлять. Они даже попробовали выйти в чисто поле, но были биты еще хуже, чем в своих родных горах. Собственно, Арнэль в своем рассказе отдельно упирала на эти качества графа, благодаря которым он и пробился в ряды первых полководцев Империи. Основательность, надежность, тактическое чутье, разведка, предвидение всего и вся.

Возможно, благодаря этому его удалось бы задержать под стенами какой-нибудь крепости, но, увы. Арнэль, действовавшая в совсем ином стиле, пронеслась чугунным ядром, разбила, снесла, смела все, что можно, и теперь Тибурдох следовал по той же дороге — кратчайшему пути к Хогвартсу. Разоренная земля и партизаны могли бы стать проблемой, но граф прикрывал коммуникации, и легионы несли и везли с собой изрядные запасы, как раз на такой случай.

В общем, по соотношению сил все было плохо, очень плохо, но все равно лучше, чем у Арнэль.

― Карту, граф! — скомандовал Борисов. — Покажите, что вам известно о враге?

― Карту? — растерялся тот.

― Вы не следите за врагом?

― Отправлены дозоры, — развел руками Бурнидас, — они должны предупредить.

Борисов покачал головой, нахмурился.

― Ваше счастье, граф, что граф Тибурдох не любит использовать порталы.

Часть его политики осторожности и безопасности, как объясняла Арнэль. При некоторой подготовке порталами можно было воспользоваться, чтобы нанести дерзкийконтрудар. То, что для этого потребовался бы тактический и стратегический гений и имперские легионеры с их высочайшим уровнем, Арнэль то ли не заметила, то ли посчитала неважным. В любом случае, можно было не сомневаться, что будь она здесь, то все ополчение Альбиона было бы уже мертво.

― Карта местности? Свежая? И этого нет?

― Мы уделяли много сил поддержанию порядка, тому, чтобы ополчение не передралось друг с другом, — Бурнидас потел на глазах, — чтобы отступление не превратилось в бегство. Мы сообщали в Хогвартс, но оттуда не поступало указаний! Ваше Величество, я никогда не управлял войском больше своей дружины, но после гибели…

― Хватит, — оборвал его Борисов. — Я принимаю командование. Подберите мне трех человек, знающих местность и способных двигаться бесшумно.

― Ваше Величество?

― Я отправляюсь на разведку лично, что тут непонятного? — разозлился Борисов. — Поручаю вам, граф, к моему возвращению подготовить лагерь, чтобы ополчение могло немедленно сняться с места и двинуться туда, куда будет необходимо.

― Я…

― И поручаю вам изыскать транспорт, чтобы движение не стопорилось!

Всех портальщиков, даже таких скудных, какие были у Альбиона, Арнэль, разумеется, забрала себе, приговаривая про мобильность, скорость, внезапность и натиск.

― А также довести до всех, что надо будет быстро бегать и перемещаться!

― Ваше Величество?

― Сегодня ночью мы нападем на имперцев и разобьем их!

С этими словами Борисов стремительно вышел из шатра.

― Правда разобьем? — тихо и с недоверием спросил Архин.

― Нет, конечно, — скривился Борисов, — но для начала все равно надо посмотреть на этого графа Тибурдоха, так что собирайтесь. Возьмем знатоков местности и выдвинемся на рекогносцировку.

Глава 18

Цепи давили, врезались в кожу, казалось, что еще немного и сломаются кости. В голове все плыло, качалось, смешивалось и расходилось, от чего тошнило еще больше. Борисов все же сделал усилие, приподнял голову. Рядом, на таком же кресте с цепями, висел прикованный Архин, безвольно свесив окровавленную голову. С другой стороны свисал один из проводников, за ним слабо ворочался лучник из охраны. Остальных то ли убили, то ли развесили на крестах в другом помещении.

Борисов попытался воззвать к своей магии и не смог. В сердце словно впилась игла, страх потери Лобзика. Затем, уже не иглой, а целым колом в брюхо пришло воспоминание. Хомяк! Его тоже поймали в ловушку, проткнули, обездвижили! Он попытался дернуться, но тщетно, цепи лишь слегка звякнули.

― Это зачарованные цепи, — слабым голосом сообщил Архин. — Их и тролль не разорвет.

― Магия!

― Они подавляют ее, — и голова гнома снова бессильно упала.

На пол закапало кровью, снизу потянуло сыростью и чем-то вонючим. В затхлом воздухе потрескивали факела, и Борисов ощутил, как в сердце его вползает страх. А ведь Арнэль предупреждала его! Но кто бы мог подумать, что этот Тибурдох окажется настолько предусмотрительным?

Раз он предвидел все, то и из этой темницы не сбежать.

― Почему в темнице нет стража? — донесся рык.

Дверь скрипнула, внутрь ввалился гигант, тут же отвесивший затрещину сопровождавшему его. Получивший затрещину откатился, стукнулся о стену, в темницу вошли еще трое солдат, один из них нес факел, в дополнение к двум имеющимся.

― Я…

Кулак гиганта врезался ему в челюсть, и Борисова дернуло так, что казалось, сейчас переломает все суставы.

― Следить! — рявкнул гигант. — Кто заговорит — сразу бить и затыкать рот!

Троица пришедших закивала, гигант ухватил упавшего, потащил его прочь из темницы. Борисов, ощущая кровь во рту, хотел заговорить, но тут же понял — бесполезно. Дисциплина у графа была на уровне, можно не сомневаться, его еще раз ударят и затем заткнут рот.

Он перебирал варианты, но ничего не работало. Ничего.

Донесся шум, дверь снова раскрылась с противным визгом, в камеру ввалилась целая толпа. Снова гигант и с ним еще воины, двое каких-то важных морд в богатых одеждах, явный маг, постоянно шевеливший пальцами, делавший знаки. За магом двое слуг тащили огромный ларец, весь покрытый вязью рун.

― В связи с особой опасностью пойманных преступников и тем, что они являются личными врагами Тавоса, суд пройдет прямо здесь, — заявил гигант.

Голос его оглушал, мучительно звенел в ушах. Двое важных морд — похоже, судьи — уселись в наколдованные кресла, один из слуг мага оставил ларец, приготовился записывать.

― Суд? — пробормотал Архин, затем захохотал гневно. — Фарс, а…

Один из пришедших солдат вскинул оружие, ударил его пяткой копья прямо в зубы, заставляя заткнуться. Гном дернулся, обвис, но тут же вскинул голову, собираясь еще что-то сказать. Гигант подал знак, в рот Архину тут же запихали какую-то тряпку, без всякой жалости.

― Осквернитель Аргус Филч, так называемый король Альбиона, посмевший покуситься на земли Империи и бросивший вызов богам, — немного манерно произнес один из судий.

Писец — слуга мага — строчил, записывая каждое слово.

― Предательство Империи, Личное оскорбление Императора, развязывание войны, взятие в плен дочери Императора, — перечислял судья.

Борисов смотрел на него, ощущая, как левый глаз затекает, превращается в щелочку. Злоба и ярость придавали сил, но лишали разума. Сейчас Борисову хотелось только одного — плюнуть кровавой слюной, да так, чтобы залепить все лицо судье. Он копил кровь и слюну, не замечая, что та переполняет рот, стекает вниз.

― Но все это лишь обычные преступления обычного человека, — неожиданно заявил судья. — Перед нами же Осквернитель! Прощение убийц и насильников, богопротивное многоженство, разврат и растление — вот его преступления! И мало этого, он совершил гнуснейшее из всех деяний!

Он указал рукой, второй слуга, пыхтя, вынес ларец, выставил прямо между Борисовым и остальными, с трудом откинул крышку. Тут же отскочил в страхе, маг забормотал быстрее. Борисов смотрел, с гневом и удивлением, ведь в ларце лежал багровый кристалл, врученный ему «баронессой» Палмер.

― Вот оно — бесспорное доказательство! — вскричал судья, вскакивая. — Сговор с демонами! Связь с ними! Желание открыть им врата и пустить орды демонов в Триэм, чтобы они сожрали наш мир!

Новая вспышка гнева и неожиданное осознание. Да, вот оно! Ему не уйти, сейчас его осудят и казнят на месте, граф Тибурдох показал, что умеет все предвидеть, не оставляет места случайностям. Так что ему терять? И вспышка воспоминания — дворец в Хогвартсе, Архин, выкрикивающий формулу, своей кровью призывающей защитника.

Борисов не знал формул, но кровь у него была и он плюнул.

― Да пошел ты! — прохрипел он, пытаясь увидеть, попал или нет.

Попал. Вязкая кровь со слюной сползали по камню, который жадно их впитывал. Борисов хотел крикнуть про свою кровь и призыв защитника, но гигант уже шагнул к нему, сжимая рукой челюсть. Ощущение было таким, словно сожми он пальцы чуть сильнее и челюсть Борисова хрустнет, сломается.

― Кляп! — рявкнул гигант.

― Держи! — раздался насмешливый голос.

Хруст, как будто разбили яичную скорлупу, и изо рта гиганта высунулся заостренный кончик хвоста. Крики, шум, удары, возгласы, заклинания, гигант покачнулся и рухнул прямо на Борисова, навалился всем телом. Шея и тело Борисова (он висел под углом, лицом к земле) затрещали, казалось, еще немного и все сломается.

― Твою мать, — прорычал он, пытаясь спихнуть с себя тело гиганта.

Неожиданно резко стало легче, тело упало, но не из-за усилий Борисова. Его чуть приподняло, перед ним во всей своей красе стояла Палмер. По ее обнаженному телу стекала кровь, за спиной виднелась бойня. Тела с вырванными сердцами, свернутыми шеями, пробитыми животами.

― Ах, как чудесно, — томно вздохнула Палмер, облизывая пальцы.

Затем рука ее пробежалась по обнаженной груди, размазывая кровь по соскам, а хвост метнулся ко рту Борисова. Тот едва успел сомкнуть губы, но хвост все равно пытался пролезть, мазал лицо чужой кровью.

― Будь хорошим мальчиком, пососи немного, — оскалилась Палмер.

Она явно насмехалась и наслаждалась ситуацией, ведь, чтобы ответить, Борисову пришлось бы открыть рот.

― Ты вызывал Защитника и вот она я! Ну что, хочешь на свободу?

Борисов неохотно кивнул, понимая, что последует дальше.

― Тогда ты знаешь цену! — глаза Палмер словно вспыхнули багровым огнем.

В руках ее появился свиток контракта и перо, которое Палмер тут же без всякой жалости вонзила в Борисова, набирая крови.

― Подпиши и будешь свободен!

― Освободи, — прохрипел Борисов, благо хвост все же убрался прочь, начал вонзаться Палмер во влажно поблескивающую промежность.

― Ишь ты какой хитрец, — оскалилась Палмер. — Перо в зубы и подписывай, и тогда все твои желания исполнятся! Сможешь засунуть мне Лобзика в жопу и нажать курок, ведь об этом ты мечтаешь сейчас? Все твои мечты исполнятся!

То ли из-за усталости, то ли еще из-за чего, но голос ее оказывал гипнотизирующее воздействие. Голоса снова затуманилась, поплыла, желание обладать маячившим перед ним обнаженным телом было сильно, как никогда.

Неожиданно донеслось громкое мычание, затем выкрик Архина.

― Команданте — нет!

― Команданте — да, — передразнила его Палмер, подходя к гному.

Ягодицы перекатывались, гипнотизировали, пытаясь затуманить разум Борисова, вынырнувшего было из грез. Палмер неожиданно прыгнула вперед, впилась клыками в шею Архина, словно заправский вампир, затем выпрямилась, утирая рот.

― Сладка кровь демонолога! — захохотала она.

― Я… я….

― Твоя магия здесь не действует, малыш, и поэтому вся твоя отравленная кровь лишь сладкий лимонадик для меня, — заверила его Палмер, садясь на корточки. — Ну что, ты же хочешь пососать этот нектар жизни?

Но Архин снова потерял сознание, несмотря на попытки засунуть ему сиську в рот.

― Ладно, — нормальным, грубым голосом сказала Палмер, выпрямляясь. — Поиграли и хватит, время — души, как говорят у нас.

― Поверить не могу, что я принял тебя за человека, — выдавил из себя Борисов.

― Я и была человеком, — оскалилась Палмер, — но благодаря тебе, Проклятый… о, благодаря тебе и твоему семени, я возвысилась!

― Семени?

― Не пытайся заболтать мне зубы! — Палмер уже стояла рядом, тоже ухватила Борисова за челюсть, сжала, раскрывая ему рот. — Подписывай и потом у нас будет вечность, чтобы насладиться любовными играми!

Борисов заколебался, нет, он хотел на свободу, но выпускать демонов в Альбионе? Вот у врагов, где-нибудь на соседнем материке, это было бы другое дело. Он и сам планировал призвать Палмер, с помощью Архина, расспросить о возможности диверсии демонами, но как-то не вышло. Разведка закончилась, едва начавшись, и потом он очнулся уже в этой темнице.

― Ну?! — и Борисов ощутил, как голова его снова туманится.

― Нужно… добровольно…, - прорычал он, злостью отгоняя туман.

Выстрел наугад, но сработало. Лицо Палмер исказилось злостью, она наклонилась, словно собираясь забодать Борисова рядом коротких рожек.

― Ты думаешь, эти имперцы тебя пощадят?! Если бы не этот фарс с судом, тебя уже бы казнили! — заговорила она горячо, прильнула к Борисову всем телом.

Горячая волна обдала Фёдор Михайловича, смывая тревоги и вызывая возбуждение. Рука Палмер уже залезла в штаны Борисову, щекотала там коготками.

― Соглашайся и ты останешься королем! Откажись и ты умрешь мучительно!

Королем! Борисов призвал на помощь мысли об Альбионе, о своей команде, о том, что демоны сожрут всех, причем с его разрешения! Страшно не хотелось умирать, но не могла же Палмер бросить его здесь? Не могла же она отказаться от шанса открыть врата демонам?

С этой мыслью он укрепился духом, мотнул головой.

― Отказываешься, значит, — прорычала Палмер. — Ну, тогда и сдохни здесь! Но вначале…

Когти ее разорвали штаны, хвост обвился вокруг члена, заходил вверх-вниз, дополнительно возбуждая Борисова. Сама Палмер словно преобразилась, стала такой желанной, что Борисов застонал, едва не кончив прямо на месте.

― Да, давай, потрудись и сделай мне ребеночка, — промурлыкала ему в ухо Палмер, шире раздвигая ноги и собираясь насадиться на Борисова.

Глава 19

Дались им всем эти дети, затуманено подумал Борисов, не имеющий ни сил, ни возможности сопротивляться. Ясно было, что не пройдет и пары минут, как Палмер получит, что хочет. От нее исходили мощнейшие волны любовной магии, бившие сильнее обычного, видимо из-за того, что подавление магии нарушало какие-то защитные механизмы Борисова.

Он еще пытался сопротивляться, выдохнул:

― Да зачем тебе дети?

И тут же застонал, когда Палмер насадилась на него. Ее руки обвили Борисова, когти впились в спину, а сама она прошептала, залезая языком в ухо:

― Ты умрешь, но твой сын останется. Он откроет врата, мы умеем ждать!

Борисов забился, пытаясь вырваться, тем самым лишь приближая оргазм, и Палмер рассмеялась хрипло, зашептала:

― Не хочешь? Подпиши контракт!

Магия ее подавляла, оглушала, Борисов неожиданно подумал, что да, надо подписать контракт. Он вывернется, придумает что-то, он будет жить и значит, сможет что-то придумать! Натравит на них Жадность, даст ему сожрать контракт, откажется от титула короля, отменив Альбион и охоту убийц за его головой, да мало ли! Насладится этим прекрасным телом, выплеснется наслаждением и в голове сразу прояснится, да, он сразу что-то да придумает!

― Я подпишу, — простонал он.

Палмер спрыгнула с него и Борисов снова застонал. Окончательно одурманенный разум его уже и не сопротивлялся, желал оплодотворить эту самку, а его лишили такой возможности!

― Подпиши, — прошептала Палмер, — и я вся твоя!

Борисов приоткрыл рот, чтобы взять перо, поставить подпись, но в этот момент дверь слетела с петель. Внутрь, едва не застряв в проходе, ввалились несколько минотавров, с секирами наперевес. Палмер закричала гневно, убила одного из них, располосовала бок другому, но следом за минотаврами, внутрь протиснулись несколько коротышек в балахонах и рясах.

― Во имя Тавоса, сгинь! — крикнул один из них.

Клубок кромешной тьмы сорвался с его руки, Палмер отскочила, но второй из жрецов хлестнул ее плетью, третий добавил копьем тьмы. Палмер изрыгнула тарабарщину, превращаясь в сгусток огня, который метнулся к кристаллу и разбился об него. Сам кристалл не пострадал, лишь вспыхнул ярче, и Борисову показалось на мгновение, что там мелькнуло лицо Палмер, подмигивающей ему.

― Скверна налицо, — изрек один из жрецов.

В камеру влезли еще минотавры, сразу стало тесно. Один из жрецов зашептал формулы, пошел мимо спутников Борисова, проверяя их. Остановился возле Архина, сложив руки в ритуальном жесте.

― Вступление в связь с демонами, — ответил второй, подбирая свиток контракта.

Он держал его кончиками когтей, высовывающихся из-под балахона, по камере распространялись волны сильнейшего отвращения.

― Продажа душ своих поданных, обещание открыть врата демонам. Скверна!

― Истребление суда призывом демонов, — добавил третий.

― Эй, я не при делах, — прохрипел Борисов.

Возбуждение спало, но разорванная одежда не починилась. Не то, чтобы в такой ситуации стоило переживать из-за демонстрации своих старческих гениталий, но Борисова волновала мысль о ребенке. Ведь один раз он уже переспал с Палмер, прямо на балу у Наместника, и она говорила о семени. Что, если?

― В связь не вступил, контракт не подписал! — нагло заявил он.

― Стоит ли верить словам Осквернителя, брат Мурох? — спросил второй, продолжавший держать контракт кончиками когтей.

― Нет, брат Валдох, — мотнул головой первый из жрецов. — Но граф настаивал на суде.

― Проведем жреческий суд, — добавил тот, что стоял напротив Архина. — Доказательства налицо, свидетельства жрецов Тавоса будет достаточно кому угодно. Лейтенант Прынгз!

― Йа! — взревел и вытянулся один из минотавров, едва не пробивая рогами потолок.

― Выступите представителем Императора, засвидетельствуете, потом приведет приговор в исполнение, — скучающим голосом произнес жрец.

Борисов сглотнул, сказал.

― Разве мне не дадут возможности защититься?

Хоть на секундочку избавиться от цепей! Чертова Палмер! Могла бы, и дернуть коготком, ведь он не заделал ей ребенка, и сейчас погибнет! Проклятье! Надо было соглашаться, пока был шанс! Направил бы демонов на Империю, чтоб ей сгинуть в недрах ада, не жалко!

― Еще одно слово, Осквернитель, и мы вынуждены будем запечатать твои уста печатью тьмы, чтобы ты не смущал никого своими лживыми речами, — все тем же скучающим тоном сообщил монах. — Брат Мурох, берите перо и бумагу, и начинайте составлять протокол.

Мысли Борисова опять заметались, но, увы, ему было нечем прельстить жрецов Тавоса. Разве что предложить свою голову, но они и так собирались ее взять. Стоило бы снова и снова проклясть собственную самонадеянность и предусмотрительность графа Тибурдоха, предвидевшего все. Даже на Хомяка у него нашлась управа жрецами Тавоса.

Теми же жрецами, что сейчас находились в камере.

В безумной надежде он воззвал к Хомяку и даже ощутил слабый отклик, но и только. Взмолился богу Жадности, во всей той же безумной надежде, но Жадность не ответил.

Но все же его призывы были услышаны, в какой-то мере.

― Сверху! — выкрикнул один из жрецов, но опоздал.

Свист, грохот и здание содрогнулось, словно в него врезался самолет или попала бомба. Крест с Борисовым вырвало из креплений, отбросило набок, но он все же увидел, как рушатся стены, и падает потолок. Жрецы отбросили обломки тьмой, и когда она рассеялась, глазам Борисова предстали обрушенные стены, разломанное здание и поднимающаяся из воронки знакомая фигура.

Очень знакомая фигура.

За его спиной виднелся подземный зал, в центре которого лежал Хомяк, пригвожденный копьями тьмы. Знаки на стенах вспыхивали и гасли, жрецы лежали вповалку, и Хомяк неожиданно вскинул голову, перекусил копье, слизнул его, словно макаронину и вскочил на ноги. Рухнул на пузо на подломившихся лапках, но все же сумел вгрызться в пол, сломал защитный круг и исчез.

Борисов, к собственному удивлению, испытал сильнейшее облегчение, словно он привязался к этой прожорливой слоновьей туше, так и зыркающей красными глазками по сторонам, ища, кого бы сожрать. Впрочем, Хомяк в круге был уже не слоновьих размеров, а скорее с крупную собаку, этакого сенбернара-переростка.

В поднявшуюся фигуру полетели стрелы и заклинания, бесследно исчезнувшие.

― Стоять! — выкрикнул появившийся людоящер. — Это Голос Императора!

― Да, это я, — произнесла фигура, в которой Борисов узнал Гостя. — Немедленно освободите этого человека!

К своему удивлению, Борисов понял, что Гость указывает на него.

― Это Осквернитель! — выкрикнул брат Мурох. — И личный враг Императора!

― Император Ангабор мертв! — прогремел голос Гостя так, что, казалось, земля сейчас расколется.

Все вокруг застыло, минотавры перешептывались басом, жрецы обменялись какими-то знаками, а Борисов ощутил, что его снова тошнит и шатает.

― Этот человек — муж принцессы Арнэль, первой наследницы престола Империи! Освободите его!

― Он — Осквернитель и сам Тавос приказал покарать его!

― Император был подло убит в спину одним из жрецов Тавоса! — фигура Гостя словно вспыхнула.

― Он лжет! — закричал Валдох. — И раз Император убит, то он больше не Голос его!

Что-то в этом высказывании показалось Борисову нелогичным, но что именно, он не понял.

― Капитан, — Гость повернулся к людоящеру. — Арестуйте жрецов!

― Стоять, капитан! — крикнул в ответ Валдох. — Если кто-то из жрецов убил Императора, значит, Ангабор перешел на сторону Осквернителя и сам оказался осквернен! Бог-покровитель Империи выше Императора, и вы должны слушаться нас!

Людоящер покачивался в нерешительности, но тут один из жрецов, упустивших Хомяка, ударил в Гостя тьмой, то ли ошибившись целью, то ли решив отомстить. Тьма разлетелась бесследно, но зато над воинами прокатился выкрик.

― Они напали на Голос Императора!

― Смерть жрецам!

― Смерть изменникам!

Вспыхнуло побоище, кто-то из минотавров толкнул крест с Борисовым и тот упал, а сам Федор Михайлович оказался вынужден созерцать небо. Бессилие бесило, хотелось вырваться, хотелось сражаться. От безумной надежды на спасение сердце выскакивало из груди, колотилось и подбрасывало. Затем он встревожился за остальных, не прирежут ли их мимоходом, но тут рядом раздались тяжелые шаги.

― Сейчас я освобожу вас, — сообщил Гость, наклоняясь.

Раздался звон, лязг и Борисов неожиданно ощутил, как в него хлынула магия. Словно он отсидел ногу, и теперь магия мурашками колола все тело, вызывала дрожь. Мелькнуло сзади, Борисов призвал Лобзик, выстрелил прямо поверх плеча Гостя, отбросив набегавшего жреца.

― Благодарю, но я неуязвим, — сообщил Гость.

― Даже против божественного оружия? — тут же заинтересовался Борисов.

Ему бы такая защита точно не помешала! А еще лучше, доспехи на Хомяка, вот тогда тот точно станет неостановим!

― Даже против него, — все так же любезно отозвался Гость.

― А…

― Не думаю, что это подходящее время и место для таких разговоров.

Борисов кивнул, вдвоем они быстро освободили Архина и проводника из местных. Стрелка все же убили, и можно было не сомневаться — остальные из группы охраны тоже мертвы.

― Бегите, — посоветовал Гость. — Мне нужно отправляться к графу Тибурдоху, а без моего присутствия, боюсь, жрецы быстро всех здесь переубедят.

― Что же все-таки случилось? — не удержался от вопроса Борисов.

― Император дал слово о перемирии, но Тавос вынудил его нарушить, — ответил Гость. — Возникли некоторые… разногласия, и в результате пути Императора и жрецов Тавоса разошлись.

― Но почему вы помогаете нам?

― Я служу Императорам, а вы — муж Арнэль, первой наследницы престола. Прощайте.

И с этими словами Гость взмыл в небо, тут же исчезнув.

― Надо было бежать, — выплюнул Архин. — Сейчас нас даже мыши затопчут!

― Ничего, не затопчут! — прорычал Борисов, выстрелом из Лобзика убивая набежавшего стражника.

Еще двумя выстрелами отпугнул жреца и крикнул:

― Явись, Бодрая Квакушка!

Огромная жаба свалилась, придавив жреца, тут же лягнула еще одного, выбросив за горизонт, и нагнулась, раскрывая пасть.

― Слюнявый экспресс до Хогвартса подан, залезайте! — прорычал Борисов. — Живее!

Граф Тибурдох наверняка сейчас избивал ополчение Альбиона, сумеет ли его остановить Гость? Борисов подавил в себе желание направить Квакушку к горам, отлежаться у Тарлина, и скомандовал:

― Отставить Хогвартс! Вперед, к ополчению!

Квакушка тут же прыгнула, забрасывая землей оставшихся, и одним прыжком покрыла чуть ли не полкилометра.

― Мой топор! — вскрикнул Архин, но было уже поздно.

Глава 20

― Я, честно говоря, уже устал задавать этот вопрос, но все же, повторю. ЧТО. ЭТО. ЗА. ХУЙНЯ?

― Эмм, ну, понимаете…

― Нет, не понимаю!

― Характер Императора Ангабора был сформирован так, что он выступал в роли строгого отца, много спрашивающего с дочери, и Арнэль, в свою очередь, должна была тянуться вверх, дабы отвечать его ожиданиям. Но где-то в глубине души Ангабор любил свою дочь, хотя и не показывал этого.

― Серьезно?

― Такая линия больше всего отвечала ожиданиям публики, вот, смотрите, опросы фокус-групп, а также…

― Нахуй. Дальше!

― Помимо завоевания Темной Империи силой — почти невозможного деяния, требующего кооперации сотен кланов, мы также оставили лазейку. Скрытый квест, возможность победить Арнэль и покорить ее сердце, дабы реализовать квест с ней, где она выходит замуж за победителя. Затем игроку предстояло или завоевать уважение Ангабора, или прирезать его, получая шансы войти на престол Темной Империи. Но в случае, если его причастность к покушению стала бы известна, он лишился бы всего, поэтому предполагалась демонстрация уважения, цепочки квестов, войны против других игроков, ну и так далее.

― Какое это имеет отношение к нынешней ситуации?

― Крестовый поход, объявленный богами, вошел в противоречие с настройками Ангабора. Мало того, что он оказался вынужден нарушить слово, так еще и под угрозой оказалась его дочь. Это тоже было основой скрытого квеста, но другого, где Арнэль брали в плен. Император начал действовать так, как было предусмотрено настройками, и попробовал остановить войну. В то же время, крестовый поход от имени Тавоса, это…

― Я знаю, кто это! Обе программы уперлись, и фанатик-жрец зарезал Императора за то, что тот пошел против Тавоса?! Это вы хотите сказать?

― Ну… эмм… в сущности, да.

― Так-так, а напомните мне, почему сценарный отдел не проверил запуск крестового похода?

― От нас требовали… вы понимаете, пиар-отдел…

― Хорош потеть и делать паузы!!

― Случился скандал со все тем же Филчем, его хомяк сожрал подгузник одной из игроков, мы стояли на пороге страшнейшего скандала. Пиар-отдел потребовал, никто ничего не проверял, мы всю ночь дописывали крестовый поход, Филча и Альбион должно было задавить в первые же два дня!!!

― И не орите! Пиар-отдел, значит. А сценаристы безучастно взирали?

― Они даже не знали, понимаете, все равно эти части кодируем мы, и пиар-отдел, они же тоже наши начальники.

― А вы знаете, что мне прислал пиар-отдел? Огромное письмо, с рассказом, как все счастливы от смерти Императора. Графики мониторинга сайтов и форумов, где все уверены, что корпорация «Виртуал» продолжает внедрять давно обещанное дополнение, глобальный квест «Падение Темной Империи». А вину за все ошибки валят на вас.

― Но это невозможно! На нас давили сверху!

― И теперь я в сложном положении — все пытаются прикрыть себе жопы и валят на вас, как на исполнителей. И я говорил вам ничего не предпринимать, но как ни странно, вы ничего не предпринимали. Просто всплыло старое говно, на новых дрожжах. И еще мне непонятно, зачем нам сценарный отдел, если игра сама генерирует такие масштабные события? Не говоря уже о перекосе — в игре пять материков, но теперь внимание мало того, что стянуто на Кварику, так еще и игроки на других материках ожидают схожих событий. Ведь на каждом есть аналог Темной Империи.

― Да, в Амарике — это… гм, прошу прощения.

― Думаю, пришло время немного встряхнуть вас всех. Есть доказательства распоряжения пиар-отдела?

― Да, конечно! Все в отдельной папке! Клану, из которого была игрок, дали взятку и они молчат, но мы сохранили… да, конечно, я пришлю все материалы немедленно!

― Думаю, справедливо будет, если вы все, тремя, а то и четырьмя отделами, разделите ответственность. А то, получается, каждый старается, каждый ни в чем не виноват, а в результате ничего не работает и все катится куда-то в анус. Конечно, сейчас все прекрасно, но что будет потом?

― Простите, я не понимаю.

― Что произойдет, когда верующие в богов Высшего Пантеона не справятся с Филчем? Что им продиктуют алгоритмы? Наказание верующих, так? Думаете, игроки будут этим довольны?

― Нет. Но если все это подать как последствия религиозной войны, которая уже разгорается, то можно замаскировать всё, смягчить. Проиграли — выбыли из Высшего, бывает, нужно собраться с силами, купить больше снаряжения, построить еще храмов, пойти ответной войной!

― А вот этой самодеятельности не надо. Уже попытались творчески решить проблему Филча, и что в итоге? В итоге, мы ведем этот разговор. Чем сейчас занят Филч?

― Отбыл в окрестности Тролльего Хребта, в район тренировочных лагерей и башни будущей Гильдии Убийц. Также туда массово прибывают силы ополчения и тех, кому он объявил амнистию.

― И можно не сомневаться, весь натиск крестового похода будет разбит. Сколько проблем из-за одной игровой модельки!

― Если игра сама создала его, то неудивительно, что он всегда выкручивается.

― А я ведь приказывал разобраться с этим вопросом. Разобрались? Нет. Но советы даете? Правда? Проще было бы пристрелить Филча в самом начале, а потом как-то да расхлебать пиар-последствия, списать на сырое обновление, показательно выпороть парочку отделов, все равно ведь к этому все и пришло!

― Он связан с демонами, мы всегда можем…

― ОПЯТЬ?! ДАЖЕ ПОД УГРОЗОЙ УВОЛЬНЕНИЯ ВЫ ПРОДОЛЖАЕТЕ ПИХАТЬ МНЕ СВОЮ ТВОРЧЕСКУЮ ХУЙНЮ?!! НИЧЕГО НЕ ДЕЛАТЬ!!! НИЧЕГО, БЛЯДЬ, НЕ ДЕЛАТЬ!!! МАТЕРИАЛЫ ПО ФИЛЧУ И ПИАР-ОТДЕЛУ МНЕ, НЕМЕДЛЕННО!!! И ЧЕРЕЗ ЧАС СОБРАТЬ ВСЕ ОТДЕЛЫ!! МЫ МОЖЕМ… БЛЯДЬ, ДА НИХУЯ ВЫ НЕ МОЖЕТЕ!!! ВАША ЖЕ ИГРА ПОИМЕЛА ВАС!!! ВСЕ, НАХУЙ, БЕГОМ ЗА МАТЕРИАЛАМИ!!!

(Пауза, стук двери, топот удаляющихся ног, тяжелый вздох, скрип кресла).

― Блядь, одни рукожопые дебилы вокруг. Уволить бы всех, да остальные еще рукожопее. Блядь. За что мне все это?

― Ровнее строй! Как ты держишь щит? Край щита упирается в щит соседа! Держать строй!

Борисов посмотрел безучастно на то, как два отряда, выстроив стенку, пытаются передавить друг друга, кивнул вытянувшемся орку-инструктору. Чуть дальше еще один отряд шел через полосу препятствий, прыгал, пригибался, ползал. И за ними уже находилась площадка, изображавшая кусок города. Несколько домов, улицы, и сейчас Манько Аблигация там давала урок избранной группе.

Борисов остановился, заложив руки за спину, всмотрелся. Три группы патрульных, в каждой по три человека, фланировали по улицам. Манько перебегала за их спинами, перескакивала, ловко таилась, забиралась в дома, демонстрируя навыки тихого, бесшумного проникновения, и там крала или резала охрану, выскальзывала наружу, постепенно, спиралью, подбираясь к центру городского пейзажа.

Пять минут спустя градоправитель оказался убит.

― Вот, примерно так, — заявила она, выходя и встряхивая волосами.

На ней был предельно откровенный наряд, топик, не скрывавший живота и оголявший грудь наполовину, короткие шортики, почти трусы. Перчатки на руках, особые туфли на ногах.

― Разумеется…, - Манько осеклась, склонила голову. — Ваше Величество.

Остальные тоже вскочили, Борисов повел рукой, подхватил Аблигацию и отвел в сторону.

― Север? — тут же спросила Манько, жадно вглядываясь в Борисова, словно спеша прочитать на его лице какие новости тот принес.

― В Империи гражданская война, некоторое время им будет не до нас, — просто ответил Борисов. — Тренируешь?

― Тренирую, показываю, что умею. Здесь больше подошел бы нормальный мастер тайных дел.

― Если есть такой на примете — зови.

― Да я и так уже позвала, — виновато потупив глазки, призналась Манько. — Из наших, из детей богов.

Она провела рукой по шее и груди, размазывая пот.

― Сейчас бы душ принять, — вздохнула Манько.

Борисов лишь усмехнулся мысленно, настолько неуклюже все это было сыгранно.

― Так иди, прими, а потом поговорим о делах. Только быстро.

― Мы могли бы совместить, — стрельнула глазками Манько. — Помыться вместе и поговорить о делах.

В этот раз Борисов позволил губам изобразить ухмылку. То ли дети богов беспокоились, чтобы их королеву не задвинули, то ли разыгрывали что-то свое.

― Или мы не муж и жена?

Борисов посмотрел на нее внимательно. Да, определенно, дети богов пытались разыграть какую-то свою партию. Почему бы и не подыграть им?

― Муж и жена, — согласился он. — Веди.

Не стоило тратить время на прелюдии и Борисов, ухватив Маньку за бедра, вошел в нее, ощущая, как по голове и плечам бьют струи горячей воды. «На что мы тратим магию», тоскливо подумал он, механически совершая положенные движения. Манько стонала, подергивалась, в конце даже весьма достоверно изобразила оргазм, и Борисов уверился — дело тут нечисто.

Впрочем, сейчас это не имело значения.

― Империя не будет нас беспокоить какое-то время, — сообщил он Маньке, ощущая головокружение и слабость.

Ханнали его подлечила, но видимо недостаточно. Оставалось только радоваться, что…

― Я — королева Жаклин! А ну немедленно пустите меня, остолопы! — донеслось снаружи.

Десяток секунд спустя Жаклин влетела внутрь, голая и волосатая, завизжала счастливо, прыгнула на Борисова, который пошатнулся и едва не упал.

― Аргус, Аргус, Аргус! — бормотала Жаклин, целуя его беспорядочно и больно тыкаясь носом. — Ты жив! Жив! Говорили, что тебя схватили, пытали!

― Так и было, — ответил Борисов, подивившись скорости слухов.

― Ты ранен? Где? Покажи! Я помогу тебе! Манько! Ты тоже должна помочь!

― Я уже помогла, — блудливо ухмыльнулась та, изображая полнейшее удовлетворение.

Борисов отметил про себя, что две жены, похоже, подружились. Радоваться? Или подозревать, что Манько втерлась в доверие к Жаклин? Пожалуй, что второе. Если сейчас она, для достоверности изобразит нечто этакое, то точно второе.

― Манько! — простонала Жаклин, не переставая впрочем, чуть подпрыгивать вверх-вниз на затекающих руках Борисова, и насаживаться на пальцы Аблигации. — У нас тут муж в опасности!

― Так слезь с его рук, — посоветовала Манько заботливо, — ему же тяжело!

― У нас тут Альбион в опасности, — проворчал Борисов.

― Я столько не видела тебя! — взмолилась Жаклин, все же слезая с его рук.

― Ладно-ладно, — проворчал Борисов, — только быстро!

Глава 21

Арнэль, в легкой броне, с все тем же мечом у пояса, посмотрела на Борисова пристально, словно хотела пронзить его взглядом черных глаз, затем сжала рукоять меча, да так, что в руке что-то хрустнуло.

― Оставьте нас, — произнесла она негромко.

Военачальники, большую часть которых Борисов видел первый раз в жизни, торопливо, толкаясь боками, начали покидать шатер. Не прошло и минуты, как в шатре остались только она, Борисов, да Ханнали, которую Фёдор Михайлович прихватил с собой на всякий случай, мало ли, вдруг Арнэль удар хватит или еще чего.

Она не стала требовать повторения новости о смерти отца, стояла, стискивая рукоять меча, до побеления костяшек, сверля взглядом карту южного Альбиона и окрестных королевств, словно собираясь прожечь ее взглядом. Борисов, не зная, чем занять паузу, тоже посмотрел туда, отметив, что Арнэль планировала наступление на Далиус и Пронанс, с попутными боковыми ударами по Мосайку.

― Помоги ей, — шепнул Борисов Ханнали.

Та посмотрела с сомнением, но все же взмахнула жезлом, добавила пыльцы. Арнэль вышла из ступора, оглянулась и вспыхнула.

― Ты! — меч ее едва не пронзил Ханнали, но Борисов успел отдернуть фею, хотя ему и пришлось для этого ускориться. — Не смей больше колдовать надо мной!

Ханнали бросила на Борисова взгляд, мол, «я же говорила!»

― Но…

― Даже если это для моего блага! — рявкнула Арнэль, перебивая Борисова.

― А если ради блага страны?! — рявкнул тот в ответ.

Крик оказался верным, Арнэль моментально словно потухла, медленно опустилась в застонавшее под ней походное кресло, закрыла глаза руками.

― Оставлю-ка я вас, голубков, наедине, — решила Ханнали.

― Ты тоже моя жена, — придержал ее Борисов, — и видишь, ей плохо?

― Ради блага страны, — заговорила Арнэль тихо, убрав руки с лица и глядя куда-то вдаль.

Глаза ее были сухими, голос спокойным. Почти спокойным.

― Да, ради блага страны, — повторила она. — У отца никогда не было на меня времени, так как он заботился о благе Империи, и те редкие минуты, которые он мог мне уделить, так и оставались минутами, потому что к нему приходили с новыми делами. Я поклялась, что облегчу его ношу, сниму часть груза, чтобы он мог уделять мне больше времени. Я тренировалась и училась до потери сознания, а когда мне стало ясно, что вид и близость мужчин привносят сумятицу в мысли, я поклялась выйти замуж только за самого достойного. Чтобы он мог быть не просто мужем, но и тем, кто поможет Императору, мечтала о том, как мы вдвоем избавим его от этого бремени тяжелой работы на благо всей Империи. И теперь он мертв. Погиб в ту минуту, когда нуждался во мне больше всего.

― Эй, эй, — встревожился Борисов, делая знак Ханнали помагичить еще. — В том нет твоей вины!

― Я — меч Империи, — рука Арнэль на рукояти меча, вложенного обратно в ножны, снова побелела, — а Империя — это Император! Что же это за меч, если он не защищает?

Рука ее рванула оружие, но в этот раз Борисов оказался быстрее, ускорился и подскочил, навалился всем весом, не давая Арнэль выхватить меч и зарезать себя.

― А ну брось эти самурайские штучки! — прорычал он. — Ты — меч Империи и ты разила врагов Империи на границах! Как бы ты помогла отцу?!

Ханнали уже подлетела ближе, сыпала пыльцу и колдовала. Арнэль словно бы обмякла, и Борисов отпустил меч, выдыхая облегченно и ощущая ломоту в руках и спине. Пускай он и наваливался всем телом, а Арнэль действовала одной лишь рукой, но она чуть не одолела.

― Ты снова колдовала, — деревянным голосом произнесла она.

― По моему приказу! — крикнул Борисов. — Ты хотела убить себя!

― Отец мертв, я не смогла защитить его.

― Но ты еще можешь отомстить за него! У нас война и Тавос — наш враг! Жрецы Тавоса зарезали твоего отца! — орал Борисов прямо в лицо Арнэль.

Та моргнула, словно такая простая мысль не приходила ей в голову.

― И у тебя есть мы, я, Ханнали, Жаклин, Манько — твоя новая семья! Ты теперь замужняя женщина, забыла?! Если ты умрешь, кто защитит Альбион? Кто защитит нас? Кто вобьет в глотку врагам меч, покажет, что лучше не шутить с Альбионом?

Ханнали пропела еще какое-то заклинание и оно помогло, Арнэль снова закрыла лицо руками и в этот раз все же расплакалась. Коротко, неумело, всхлипывая так, словно ее кто-то душил, болезненно кривя рот и ощутимо стыдясь происходящего.

― Не забывай, — повторил Борисов, — мы — твоя семья. А это значит, что нам не стыдно показывать свою слабость и мы в ответ будем показывать свои. Будем поддерживать друг друга в такие моменты и разделять радость.

Арнэль всхлипнула и отняла руку от лица, посмотрела на него оценивающе, словно пыталась решить, будет ли он с ней играть или тоже будет все время уделять заботам о благе страны?

― Мы отомстим, — сказала она.

Не вопрос, утверждение.

― Отомстим, — спокойно ответил Борисов.

Если жрецы Тавоса возьмут верх, то воевать все равно придется. Арнэль утерла слезы, выдохнула, сосредотачиваясь. Дабы дать ей немного времени, Борисов вкратце рассказал, чем закончилась его поездка на север. О разгромленном ополчении, затишье на границе, переброске части цвергов на восстановление крепостей и освоение Тролльего Хребта. О Хомяке, вокруг которого сейчас водили хороводы в главном храме Левозуб с приближенными.

― Также поступила информация о местонахождении Бутки, — сказал он напоследок. — Я переместился в лагеря, взял лучших из тех, что там были, сбил несколько групп.

― Нет, — отрезала Арнэль.

― Что нет?

― Ты же говорил, что мы семья и заботимся друг о друге?

― Ну, — буркнул Борисов, пытаясь понять, к чему ведет Арнэль.

Хотя бы зарезаться не пытается, переключилась на дела, уже хорошо, подумал он.

― И я тебе говорю — нет! Хватит соваться во все лично! Ты уже сунулся к Тибурдоху и что получилось? Ранее дети богов при поддержке все той же Морании тебя чуть не поймали. Не следует королю так себя вести!

― Ты не понимаешь, — вздохнул Борисов, неожиданно припомнив, как то же самое ему говорил Жадность.

― Возможно, — не стала спорить Арнэль. — Но лично отправляться в тыл врага? С неподготовленными бойцами?

― Лучшие ушли с Дуболомом, группы Бутки знал только Бутка, — проворчал неохотно Борисов. — И Бутку надо спасать, он часть команды — а команда это практически как семья. Если не доверять своим соратникам, то кому вообще можно доверять?

Арнэль понимающе кивнула, снова подошла к карте.

― И там меня должны были встретить рейнджеры, — добавил Борисов.

― Неважно! — отрезала Арнэль. — Неверен сам принцип! Хватит бегать лично! Где твоя гвардия? Где служба охраны? Чем ты так отличаешься от остальных?

― Вот этим, — похлопал Борисов по кобуре с Лобзиком.

― Связанное с владельцем магическое оружие? — Арнэль впилась взглядом в дробовик, словно никогда его раньше не видела.

― Гвардия во дворце, служба охраны — честно говоря, устал смотреть, как они кладут головы за меня.

― Так и должно быть! Ты — король!

― Да не должно быть так! — рявкнул, выходя из себя Борисов. — В общем, я оставил их с раненым Архином, чтобы его защищали. Там, у противника…

― Убийцы достанут тебя еще легче, — перебила его Арнэль. — Ты и так вон, еле стоишь на ногах!

Борисов засопел, не желая рассказывать, что секс с женами сведет его в могилу вернее, чем враги. К счастью, хотя бы Арнэль и Ханнали не спешили запрыгивать на него. И тело, проклятое старческое тело! И дважды проклятые враги, не дающие передышки! И Палмер, чтоб ее демоны драли без передышки сотню лет!

― Что поделать, если враги прут со всех сторон, — проворчал он. — Только начни отдыхать и всю страну можно пролюбить.

Взгляд Арнэль потеплел немного, затем она ткнула пальцем в карту.

― Ближайшая наша задача — разгромить соседей и уничтожить их армии, уничтожить храмы, в которых возрождаются дети богов, дабы они вынуждены были тратить время на то, чтобы добраться сюда. Мы не можем убить детей богов, но мы можем истощить их ресурсы. С учетом того, что за нас другие дети других богов, храмы которых мы рушить не будем, у нас будет преимущество скорости возрождения.

Борисов кивнул, затем спросил:

― То есть мы оккупируем соседние королевства?

― Нет, — отрезалаАрнэль, затем все же пояснила. — Оккупация и захват предполагают, что территории станут нашими, а зачем нам разоренные территории? Кроме того, после захвата, нам придется взаимодействовать с соседями наших соседей, а зачем нам такая головная боль? Один только Кеном, сосед Далиуса, чего стоит! Союз кентавров, гномов и русалов силён, могуч, может создать нам массу проблем!

― Я думал выйти к берегам Акварио, закрепиться на них, возможно, заняться флотом, — заметил Борисов.

― Тогда тебе и войска в руки, — обрадовалась Арнэль. — Возьмешь часть войск, ударишь на Далиус! Сразу на столицу, Дайнану, которая как раз и стоит на берегах Акварио!

― А как же Бутка?

― Им займутся мои люди, — ответила Арнэль твердо, ударила в гонг.

В шатер просунулась голова адъютанта.

― Сержанта Кимбела и его команду сюда, — скомандовала Арнэль, затем повернулась к Борисову. — Они лучшие из моих людей, а уж с поддержкой твоих диверсантов и рейнджеров, точно везде пройдут, всех спасут. Или хотя бы добудут информацию, пока ты будешь захватывать Далиус. Затем оттуда легко можно будет развернуть войско на Моранию или любое другое королевство, где бы ни прятали твоего орка. Годится?

Борисов медленно, ощущая себя предателем, кивнул.

Глава 22

Лодки, баржи и шаланды покачивались, скрипели и стонали, ветерок из глубин озера приятно бил в лицо, доносил запахи рыбы.

― Заняться тебе нечем, муженек, — проворчала Ханнали, стряхивая капельки влаги с крыльев. — Говорила же тебе Арнэль — не лезь лично!

― Я бы и не лез, — беззлобно отозвался Борисов, — но тролли никого другого не послушают. Как они там, кстати?

Ханнали вздохнула, подлетела к борту баржи, вскидывая жезл. Короткое заклинание приоткрыло магическое окно, показало бредущих по дну скальных троллей. Конечно, сами бы они дороги не нашли, но Борисов схитрил. В сущности, по заданному курсу своими силами плыло только первое судно, с которого свисали канаты, уходящие на дно. Тролли внизу держались за канаты, не теряя курса, и в то же время, тащили остальные корабли, за точно такие же канаты, спущенные в воду.

Волна плеснула, и Ханнали выругалась, стряхивая воду с лица.

― Не любишь озера? — удивился Борисов. — А как же ты в походы за Фонтаном Юности ходила?

― Фонтан Юности? — переспросила Ханнали. — Первый раз слышу!

― Ну эти, как их, — Борисов прищелкнул пальцами, — походы против пиратов, во!

Ханнали подлетела ближе, села ему на плечо и повторила.

― Первый раз слышу. Кто тебе сказал такое?

― Арнэль. Я спрашивал ее о способах омолодиться, и она рассказала.

Да, подумал Борисов, Арнэль бы сейчас не помешала. Для гарантии успеха атаки с суши, да и в целом, приступить к изучению упражнений по укреплению тела. Или подождать омоложения? Во время кратких забегов в Хогвартс, с Имбаниэлью он не сталкивался, так что вопрос пока оставался открытым. Да и не знал он, чего потребует Имбаниэль взамен. Сделать ее королевой? Как будто мало проблем с уже имеющимися!

И ведь зарекался, зарекался же, думал Борисов, ощущая, как внутри разгорается гнев. Но нет, жены сами влезли ему на руки, а благодаря этой старшей жене с крылышками, уже и дети на подходе! Вроде бы все понятно, безвыходные ситуации, уступки, скрепление союзов, но в результате теперь у него головная боль, как сверху, так и снизу.

― Арнээээль, — задумчиво протянула Ханнали. — Странно. Хотя, я тогда была еще совсем зеленой феечкой, полной надежд и мечтаний, мне казалось, что вот-вот и прославлюсь на весь мир, а потом вернусь и покажу своим!

― Сейчас это легко можно организовать, — заметил Борисов. — Пока в Империи разлад, взять Арнэль, да скататься туда-сюда, показать всем темным феям, как ты крута!

И попутно может навербовать себе отряд, продолжил он мысленно. Пригодится.

― Да? — задумалась Ханнали, потом содрогнулась, то ли от ветра и воды, то ли от мыслей. — Как-то слишком быстро. Мне надо подумать.

― Думай, — пожал плечами Борисов, затем крикнул: — Капитан, далеко еще?

Словно в ответ налетел ветер, раздувая туман, и перед Борисовым предстала Данайна во всем ее великолепии. Огромный город, привольно раскинувшийся вдоль берега, и защищенный стенами и обрывами. Гавань его была полна кораблей, и по берегам стояли башни, виднелись катапульты и баллисты. Где-то там же должны были стоять гигантские вороты, поднимающие несколько цепей, перегораживающих бухту. Имелись, по слухам, и подводные укрепления, благо Далиус всегда дружил с русалами, а уж в правление Валанко дружба стала особенно крепкой. Пришлось вызывать подручных джиннов Мариуса, прикинувшихся рыбами и сплававшими на проверку подводной части бухты.

Русалы им встретились, но ни о какой подводной крепости и войсках речи не шло. Обдумав, Борисов решил, что все дело в общей расслабленности — русалы контролировали озеро, на берегах уже давно царил относительный мир, так что смысла заводить подводную крепость не было. И без того же друзья! А если кто приплывет, то башни остановят, русалы ударят снизу.

После этого у Борисова и родился план с проводкой троллей по дну.

― Неплохо, — небрежно заметила Ханнали, — хотя видала я порты и покруче. Ты точно взял достаточное количество магов и лучников?

― Теперь я уже в этом не уверен, — пробормотал Борисов, оглядывая порт.

Здесь не помешала бы пара дивизий морпехов, приданных парочке архимагов. Борисов, снаряжая флотилию, ставил целью запереть порт и помешать бегству той же королевы Валанко. Также он собирался захватить флот в гавани, чтобы не тратиться на постройку своего. Самонадеянно, дерзко и немного глупо, если посмотреть на те суда, что стояли в гавани. С парусами, мачтами, высокими бортами и снабженные таранами, баллистами и скорпионами.

Настоящие боевые суда, а не его каботажные корыта!

― Приготовиться, — негромко скомандовал Борисов, увидев, как с береговой башни сорвалась точка и начала приближаться, быстро увеличиваясь в размерах.

― Рано еще, — прищурилась Ханнали, — да и может сработает уловка?

Прикинуться флотилией ищущих убежища. Собственно, войска Борисова для того и вышли в нескольких местах к берегам Акварио, чтобы одновременно устроить широкого охвата «котел» вокруг Данайны, распустить нужные слухи и собрать «флот» для захвата столицы Далиуса.

― Аврэль, — повернулся Борисов, — не ждите моей команды. Если он хоть что-то заподозрит, сразу бейте и сразу сигнал вниз.

― Положитесь на нас, команданте, — отозвался тот.

Аврэля ему практически силой навязала женушка Арнэль, Борисов еще подумал тогда мрачно, что вот она эльфийская мафия в действии. На посту командира лучников от Аврэля было бы больше пользы, а от убийц его бы вполне прикрыла армия и собственная бдительность с Лобзиком.

Всадник на пегасе был уже практически рядом.

― Кто такие? — закричал он громко.

― Беженцы, рыбаки и жители побережья! Вместе спасаемся от злобных альбионцев! — закричал в ответ капитан Настром с головного судна.

― Берите левее! — раздалось свирепое в ответ. — Высадитесь и ждите!

Борисов метнул взгляд, ощутив, как моментально в голове складывается новый план. Небольшой пляж под обрывами, вне зоны обстрела башен. Высадиться, ударить троллями снизу вверх, благо скалы им не помеха. Да, будет захвачена только половина, но на ней два ворота! Первоначальный план предполагал разделение, быстрый забег за счет троллей, но так выходило еще лучше.

― Стоять, — в последнюю секунду успел сбить руку Аврэля Борисов. — Новый план.

Посланец кружил на пегасе, смотрел вниз, затем, когда корабли пошли вбок, улетел обратно. Смысл такого приказа был понятен, не пустить угрозу в порт, изолировать ее и затем разобраться, враги или друзья. С противоположной стороны бухты пляж просматривался отлично, в общем, вроде бы все было учтено.

Все, кроме скальных троллей.

― Вперед, воины Альбиона! — громоподобным, усиленным магией Ханнали, голосом, орал Борисов, размахивая Лобзиком. — Сейчас ваши братья по оружию штурмуют стены, поможем им!

Голос его заглушал скрип воротов, которые стремительно вращали тролли. Две цепи из четырех поднимались, перегораживая выход, и мало того, лучшие воины троллей уже бежали прямо по этим цепям к противоположному берегу. Там суетились, орали, пытались стрелять из катапульт, били магией, но тщетно. Цепи специально были зачарованы для защиты и остановки кораблей, и так просто не поддавались. Тролли тоже, скоростью компенсируя слабость в магии. В бухте тоже начиналось шевеление, разворачивались корабли, резко, истошно бил колокол, но все это было напрасно.

Береговые башни уже были захвачены и они властвовали над бухтой. Способ контроля, теперь обернувшийся против самих защитников города. По воде вдоль цепей поспешал флот барж, неся десант и тех, кто займет башни противоположного берега. Конечно, из города могло подойти войско, но дорога к башням была сделана так, чтобы было легче обороняться, во-первых, и во-вторых, Венсан уже вел остальное войско на штурм стен.

― Поможем!

― Альбион!

― Смерть Далиусу!

В принципе, приказы и так были отданы заранее, планы заучены, разве что с пляжем и атакой по вертикали Борисов сымпровизировал, но захват башен и подъем цепей и без того планировался. Тролли разбирали заготовленные для катапульт камни, быстро и метко обстреливали бухту, проламывали борта, пускали ко дну военные корабли и пузатых купцов, тоже пытавшихся что-то изображать.

― Команданте, — указал Аврэль.

― Это было ожидаемо, не так ли? — как можно беспечнее отозвался Борисов.

Кто бы ни командовал войсками Далиуса, сейчас он сделал единственно верный шаг. Поднял в воздух тучи гарпий и горгулий, отряды грифонов и пегасов, усадил на них воинов и магов, и устремил к башням порта. Стремительно отбить порт, вернуть войска на стены и, если не получится отбиться, удирать на кораблях. Если же направить войска к стенам, то захватчики бухты разовьют наступление, перетопят корабли, как минимум, зажмут войска в Данайне в клещи.

В этих своих рассуждениях военачальник Далиуса был прав.

― Вождь Кромборг! — крикнул Борисов.

― Моя тролля готовы, Великий Посланец! — стукнул тот себя в каменную грудь.

На общем он говорил еще хуже, чем Вождь Брахдрынанг, с которым договаривались Борисов и Арнэль, но зато тролли его племени были самыми меткими. Конечно, обстрел кораблей в бухте должен был дать намек, но Борисов совершенно верно счел, что в общем хаосе и неразберихе его спишут на катапульты и баллисты башен. Время, время, время, командующему войсками Далиуса пришлось действовать в условиях нехватки времени и давления обстановки, так что ошибка его была вполне естественна.

Да что там, сам Борисов поступил бы точно так же.

― А Арнэль ударила бы порталами, — хмыкнул он.

Но Далиус не был империей, внутри башен не стояли площадки, не пришлось ломать защиты, в общем, не имелось ничего такого, для мгновенных магических перемещений. Ну а телепорты маги Борисова заблокировали первым же делом, едва башни оказались захвачены и войско переместилось наверх.

Не то, чтобы маги Далиуса успели среагировать, но все же.

― Десант! — отрывисто скомандовал он.

Башни на противоположном берегу пали, тролли носились и убивали, швыряли камни, топтали и жрали бывших защитников. Теперь можно было пустить баржи вдоль цепей, высадиться там и закрепиться. К тому времени с приближающейся воздушной угрозой уже должно быть покончено.

― Воздух! — крикнул Борисов и тут же взревел Кромборг, отдавая приказ своим троллям.

Глава 23

Данайна сражалась, несмотря на захват порта и стен, и в этом пылающем аду узких улиц, баррикад и тупиков продолжались упорные бои. Если бы не тролли, Борисов уложил бы здесь половину армии без особого результата. Но тролли не подвели и, неся волю «Великого Посланца», проламывали дома, сносили завалы, вываливались посреди вражеских отрядов и тут же крушили и громили их. Взламывали защиты и пожирали защитников, открывая дорогу войскам Альбиона.

― Барон, вы знаете, что делать, — спокойно произнес Борисов.

На ступенях храма Венедиты, богини любви, шла ожесточенная схватка. Богиня из Высшего Пантеона покровительствовала любви и во имя этой любви дети богов и жрецы сейчас укладывали трупы штабелями. Во все стороны летели молнии и огонь, коротко, сухо били молоты и топоры, доносились боевые выкрики. Убитые дети богов почти сразу же выбегали из храма, подхватывали свои вещи и снова кидались в бой.

― Положитесь на меня, — пробасил Дромбос.

Словно могучий танкер среди лодок, он и десяток полувеликанов, раздвинули толпу, двинулись вперед. Арнэль предлагала поставить его во главе войска троллей, мол, барон — «человек Аргуса» — так ему будет спокойнее, и Борисову понравилась эта идея. Одинаковость размеров, физические кондиции, не уступающие троллям. Одеть всех в броню, как у барона и его отряда, и будет вообще неостановимая армия смерти!

Но пока Хомяк лежал в полукоме, пока жрецы Жадности отмаливали его ритуалом, Борисов решил не торопиться с назначением. Авторитет Великого Посланца хорошо, но его должны подкреплять божественные знамения и Хомяк, тогда все пройдет без осечек.

― Альбион и Аргус! — взревел барон, прыгая вперед.

Гигантский шестопер в его руках ударил, словно клюшка для гольфа, разбрасывая детей богов, и в образовавшийся пролом тут же хлынули орки и людоящеры. Какой-то отчаянный маг ударил огнем навстречу, но тут же упал с раскроенной головой, и пролом в рядах детей богов продолжил расширяться. Бой шел уже на входе в храм и Дромбос немедленно расширил вход, разворотив его дубиной, после чего ворвался внутрь.

― Пробиваемся к алтарю! — донесся его зычный голос.

Борисов удовлетворенно кивнул. Можно было одновременно вынести все храмы, но для этого пришлось бы распылить троллей, направить их всех на уничтожение зданий богов. Честно говоря, Борисов подозревал, что такое плохо кончится — тактической гибкости и соображалки троллям не хватало, зато если было кому отдавать приказы, простые и понятные, то они сносили все на своем пути.

Из окна вылетел горшок, следом высунулась рука и метнула какую-то алхимическую дрянь. Та вспыхнула, перегораживая улицу, все застлало вонью и чадом.

― Арнэль была права, — закашлялся Борисов, закрывая лицо рукой.

― Так и не лез бы, — проворчала Ханнали, взмахивая жезлом.

Волну гари отбросило, воздух стал чище. Из окна уже безжизненно свисал какой-то горожанин в причудливом колпаке, по стреле, пробившей горло, стекала кровь, внизу горели еще двое, решивших устроить засаду.

― Не желаю класть здесь воинов зазря! — парировал Борисов. — Нужно быстрее пробиться к дворцу и взять королеву в плен, а сделать это можно только с троллями!

― Или по воздуху, — продолжила ворчать Ханнали.

Крылья ее подрагивали, словно разгоняя смрад и копоть, вонь жареного мяса и горящих домов, крови, трупов и дерьма, перегретого железа и пота. Борисов утер лоб и подумал, что и сам не отказался бы высадиться по воздуху, но как? Поднять троллей смогли бы лишь драконы, а будь у него так много драконов, то стал бы он заморачиваться с атакой через порт, ха! Налетел бы да сжег всех прямо в порту, сбросил троллей и ударил в лоб, Данайна сдалась бы моментально!

Вместо этого пришлось хитрить, ловчить, выманивать на себя воздушные силы врага.

― Сколько фей нужно, чтобы поднять одного тролля? — спросил Борисов без всякой задней мысли.

― Никогда не шути на эту тему! — неожиданно зло оскалилась Ханнали. — Никогда!!

Дворец словно бы выскочил перед ними, неожиданно явив всю свою красоту. За спиной еще шла драка, добивали раненых, слышалось чавканье троллей, но Борисов смотрел только вперед. Дворец еще сохранял черты замка, недаром был выстроен на скале, но при этом видно было, что к защитным функциям его не прибегали давно, если не с самой постройки. Чересчур широкие окна, прорубленные даже на первом этаже, отсутствующий ров, проходы и ворота, сделанные для удобства, а не для защиты.

Но смотрелось, конечно, красиво.

― Сдаться предлагали? — поинтересовался Борисов.

Словно услышав его вопрос, из дворца ударило несколько лучей, один впился в тролля, раскаляя его добела, еще два ушли в небо, скользнув по спешно выставленным щитам. Свистнули стрелы, защитники успели отпрянуть. Раскаленный тролль взревел, ринулся вперед и отлетел прочь, отброшенный магическим щитом.

― Закрылись, — сообщил появившийся Аврэль, — но из дворца никто не ушел!

Он тяжело дышал, лицо блестело от пота.

― Но мы следили только снаружи! Внутри наверняка полно потайных ходов!

Борисов только улыбнулся загадочно и почти сразу же после этого со стороны моря раздался шум, донесся грохот и войн, одна из башен словно разлетелась. Мелькнула фигура тролля, пролетевшее заклинание вспороло стену, ушло куда-то в сторону моря. Еще несколько троллей и на самый верх башни выпрыгнул вождь Брахдрынаг, взревел могучим голосом:

― Великий Посланец! Мы пришли!

― Молодцы! Не дайте никому сбежать! — заорал в ответ Борисов, голос которого усилила Ханнали, и махнул рукой. — В атаку!!

Тролли Брахдрынага, зашедшие по вертикальной стене, полукилометровому обрыву до моря, ринулись по приказу «Посланца», сломали еще башню, окончательно убирая общий щит над дворцом. Воины рядом с Борисовым и тролли рванули вперед, из дворца им навстречу хлестнули стрелы и заклинания. Два минотавра и один орк упали, тролли даже не почесались, проломились сквозь стены таранами, из здания сразу раздались рёв, крики, грохот. Несколько защитников выпрыгнули в окна, лучники Аврэля тут же сняли их, не дав укрыться.

― Быстрее вперед! — скомандовал Борисов, тоже прибавляя шага. — Нужно прикрыть их от магов!

Да, магическая слабость троллей его сильно беспокоила, почти так же сильно, как их тупость и неспособность в стратегию. Но как выяснилось, беспокоился он зря. Тролли были прочны, быстры, легко ломали стены, а также магов. Парочку защитники дворца все же успели достать, но остальных тролли растерзали, разорвали в клочья и сожрали, окончательно сломав защитников. После этого уже не было попыток защищаться, была только паника и резня.

― Быстрее! — торопил Борисов, двигаясь быстрым шагом, едва не срываясь на бег. — Нельзя дать сбежать королеве!

Двери впереди распахнулись, словно выбитые из катапульты, вперед шагнул вождь Брахдрынаг:

― Великий Посланец! — взревел он. — Я поймал тебе самую шумную самку, как ты и хотел!

Как ни странно, но такая интерпретация попыток Борисова объяснить вождю заранее, кто такая королева и почему нельзя дать ей сбежать, а наоборот, надо поймать, но живой, обязательно живой, дала результат. С руки тролля, словно тряпка, в разорванной одежде, окровавленная и с синяками, но все еще живая, свисала Валанко. Голова ее чуть поднялась, изо рта вырвалось исполненное ненависти:

― Осссквернитель!

Борисов подошел ближе, вождь по его слову бросил Валанко на пол, и она поморщилась от боли, но тут же снова зашипела. Несколько уцелевших, тоже раненых, фрейлин попытались закрыть королеву собой.

― Прикажи городу сдаться, — произнес Борисов, подходя ближе и вставая над Валанко.

― Никогда! Никогда Далиус не склонится перед Осквернителем!

― Мои тролли растерзают их, — указал Борисов на фрейлин.

― Мы готовы отдать жизнь за королеву! — вскинулась одна из них.

Борисова неожиданно обуяла тупая, душащая злоба.

― Убрать их! Кинуть на потеху солдатам! — крикнул он.

Валанко побледнела, сплюнула:

― Чудовище! Осквернитель!

― О да, — рассвирепел Борисов, — ведь это так удобно! Осквернитель! Ату его! Боги приказали! Или мне напомнить, как ваша шайка из пяти владык пыталась поставить меня раком и поиметь без смазки, основываясь лишь на рассказах, что это будет не так больно, как с Империей?! А?!

Злоба продолжала душить его, рвалась наружу, лишая разума. Фрейлин, несмотря на визги и писки утащили, и Валанко встревоженно посмотрела им вслед, сделала попытку прикрыть свое — изрядно напоминавшее рыбу, чего уж там — тело. Затем кинула исподлобья злобный взгляд на Борисова и тот окончательно озверел.

― Ах ты мразь! — он шагнул вперед, пнул Валанко прямо по толстым губищам.

Королева отлетела, Борисов шагнул следом, нанес удар, вспарывая одежду и оставляя длинную кровоточащую рану на животе. Валанко вскрикнула жалобно, Борисов пнул ее еще раз.

― Боли боишься? — заорал он. — Другими прикрываешься? Ах ты сучка!

Он ухватил Валанко, перевернул, утыкая лицом в пол, а когда королева попробовала дернуться, тут же приложил ее лицом об пол, до хруста и выбитых зубов. Затем еще раз и тут же засадил ей в зад без всякой жалости. Королева попыталась вырваться и опять получила лицом об пол, завыла, заорала от боли.

― Где Бутка?! — заорал ей почти что в ухо Борисов.

― Не знаю! — орала в ответ Валанко, слезы бежали по лицу, смешиваясь с кровью.

― Где Бутка?! Говори или тебя будут трахать в жопу все тролли по очереди!

― Я правда не знаю! Это все Альбего, правда! К нему приходили ночные убийцы, предложили план, правда, я не вру! — Валанко плакала, пыталась повернуться и посмотреть на Борисова, который продолжал насиловать ее без всякой жалости.

― ГДЕ БУТКА?!!

― Его забрал Людо, правда, не надо больше, не надо, — слабо простонала Валанко, окончательно сломленная.

― Верю, — выдохнул Борисов, испуская струю семени и устало поднимаясь.

Гнев быстро спадал, он оглянулся. В зале не было никого, кроме качающей с осуждением головой Ханнали. Пока Борисов пытался понять, что на него нашло, за спиной раздался стук. Валанко поднялась, на пошатывающихся ногах, оглянулась слепо, словно не понимая, что происходит, затем неожиданно вскрикнула, завыла и ринулась вперед, выбив собой окно.

― Будь ты прокляяят, — донесся напоследок слабеющий вопль.

― Ну вот, — осуждающе произнесла Ханнали, — зазря королеву погубил!

Борисов подошел к окну, смерил взглядом высоту обрыва и сплюнул вслед, ответив фее:

― Да и хрен с ней.

Глава 24

Мимо проплывали остатки очередной деревеньки. Борисов хмурился и скользил взглядом по остовам домов, порубленным телам, над которыми вились мухи, проплешинам и рытвинам, оставшимся после применения боевой магии. На каменной стене висело тело с отрубленными руками, пришпиленное болтами, с табличкой на груди «Не тяни руки к Альбиону, а то протянешь ноги!»

Недовольство Борисова было вызвано вовсе не судьбой обитателей очередной безымянной деревеньки Далиуса. Точно такие же дома и тела он видел в Альбионе, видел, что творила вторгнувшаяся орда, резавшая всех и вся, с криками во славу богов.

Недовольство Борисова было вызвано мыслями о такой вот помощи детей богов. Арнэль поступила правильно, безупречно: детей богов отправила партизанить и жечь местность, создавать на месте пяти королевств полосу дикой земли, в которой можно маневрировать и отбиваться, в которой нет городов и храмов. Но теперь, глядя на следы такой помощи, Борисов не мог отделаться от мыслей о последствиях.

Он объявил амнистию насильникам, убийцам и мародерам, чтобы они могли убивать, насиловать и мародерить. Он призвал на помощь детей богов, дав им разрешение строить свои храмы. Что будет, когда эта война закончится? Неужели все так сразу перейдут к мирной жизни? Или возьмутся за привычные занятия, только уже в самом Альбионе?

Поэтому Борисов хмурился, думая о том, что лекарство могло оказаться хуже болезни.

― Команданте, — прервал его размышления Аврэль.

Борисов первым делом привычно коснулся Лобзика, но верный дробовик не ощущал опасности вокруг. Удалось наладить охрану, убийц выявляли и уничтожали на подходах, тогда они сменили тактику, начали резать офицеров и генералов армии Борисова. Скрипя зубами, пришлось ослабить все, продолжать выступать приманкой.

― Донесение от разведчика с южной стороны. К нам приближается войско!

― Войско? — переспросил Борисов.

Когда они еще были в Данайне, с ним связалась Арнэль, выслушала новости и тут же составила новый план. Стремительный извилистый марш зигзагом, по южным границам Далиуса, вдоль озера Акварио, затем вторжение в Мосайк и оттуда в Пронанс. Демонстрация соседям соседей Альбиона, что не стоит рыпаться, разгром нескольких крупных городов и самое главное — уничтожение там храмов, а также обгаживание тылов. Диверсионные группы в Морании должны были навести шороха, удержать Альбего от выступлений, раз уж все равно Бутка оказался в Пронансе.

Затем обе армии — Борисова и Арнэль — должны были встретиться в Пронансе, как молот с наковальней расплющив страну и столицу. Борисов припомнил свое обещание прийти и сжечь, обоссать Людо Третьего, и принял план жены. Конечно, армия не иголка, но при правильных маневрах можно было проскочить, быстрыми ударами разбить по частям.

― Судя по стягам, Кеном и дружины зиртанцев, — подошел хмурый Венсан, — разумеется, при поддержке толпы детей богов.

Во взгляде его читалось «а у нас нет толпы детей богов!», и он как-то даже поругался с Борисовым на эту тему. Фёдор Михайлович настоял на своем, ибо после первой атаки Империи не доверял детям богов в битвах. Даже тем трем кланам, что остались верны Альбиону. Поэтому «Дети Гондора» и «Алые Орлы» сражались вместе с войском Арнэль, а «Светлый Путь» прикрывал границы Альбиона со стороны Далиуса и Морании, готовясь прикрывать спасательную миссию по вызволению Бутки.

Пустую миссию, как выяснилось, но связаться с диверсантами не было возможности.

― Замечены орлы и грифоны, к тому же в небесах ощущаются отголоски сильной маскировочной магии, — продолжил Венсан.

Борисов только усмехнулся в ответ, прищелкнул пальцами, требуя карту.

― Отступаем вот сюда, — ткнул он пальцем.

Огромные каменоломни в холмах, в штольнях и шахтах можно будет укрыть раненых, но главное — у троллей не будет недостатка в снарядах и еде. Венсан моментально все понял, склонил голову и умчался с приказами.

― Не слишком очевидно? — спросил Аврэль.

― Меня тоже беспокоит этот вопрос, — отозвался Борисов.

Но куда больше его беспокоил вопрос с войском. Допустим, дети богов оповестили всех, но собрать так быстро войско, Кеном и Зиртан могли только в одном случае — если оно уже было собрано. Именно тот сценарий, которого он пытался избежать.

Борисов, заложив руки за спину, с интересом рассматривал парламентеров противоположной стороны. Кентавр, гневно раздувающий ноздри, со спины которого сейчас слезал гном в дорогой броне. Русалка, в передвижной бочке, смотревшая на Борисова с запредельной ненавистью. Магичка из числа детей богов, Азалия Яростная, хрупкая и мелкая на фоне очередного гиганта-варвара, увешанного оружием.

Со стороны Альбиона присутствовали Аврэль, крутящий в пальцах кинжал, и Венсан, со штандартом Альбиона, дополнительно украшенным короной — в знак того, что это личное знамя короля. Не бог весть что, но Борисов не сомневался — парламентеры хотят именно что поговорить. Первый наскок их не удался, лучники и камни троллей ссадили с небес немало летающих созданий и их всадников, людоящеры Венсана отбили атаку конницы кентавро-гномов.

Пауза затягивалась, так что Борисов любезно пришел на помощь и подсказал:

― В этой части обычно предлагают сдаться, потому что я пойман в ловушку, выхода нет, и все закончится только напрасным кровопролитием.

― Именно так все и будет, — ответил гном, выступая вперед. — Здесь нет воды, а с севера уже подходят ополчения Далиуса, пылающие жаждой справедливости!

Борисов только усмехнулся. Тролли уже выжирали колодцы, а также готовили обходные подземные пути. До Хомяка им было далеко, конечно, но зато их было много и они очень старались. К тому же, троллям необязательно было поедать все-все камни, большую часть они вытаскивали наверх, складывая себе горки снарядов и готовя примитивные укрепления.

Стоило бы, конечно, ударить, но сейчас Борисову не хватало понимания и данных разведки.

― С нами армия детей богов, — указал гном Дитрих на Азалию и Мускулатора, — выступивших в крестовый поход против Осквернителя!

― Так в этом все дело? — поинтересовался Борисов. — В Осквернителе?

― Ты! — Русалка громко хлопнула хвостом по воде, обдав брызгами союзников. — Ты несешь заразу, смерть и уничтожение! Ты изнасиловал королеву Валанко, нашу родственницу, и потом подло сбросил со скалы!

Борисов чуть прищурился, меряясь взглядами с русалкой. С той высоты, с которой прыгнула Валанко, она не могла не разбиться, разве что магией смягчила бы падение. Но будь у нее магия, Валанко применила бы ее против Борисова. Или это была особая, водная магия русалок?

― Богиня озера, Нерпида, в ярости, и мы присоединимся к крестовому походу против тебя, Осквернитель!

Все равно, размышлял Борисов, как-то слишком быстро. И суток не прошло, а тут тебе и ярость русалок, и войско Кенома. Даже если русалы все узнали через богиню, которой, допустим, поклонялась Валанко, то откуда тогда дружины Зиртана? Почему здесь нет их представителя понятно — не желают даже говорить, только смерть Осквернителю и все прочее.

― Жители Далиуса, все как один, восстали, услышав о таком неслыханном злодеянии! — взржанул кентавр.

Дети богов молчали, просто смотрели. Борисов подозревал, что им очень хочется прыгнуть вперед, попытаться убить его, но они сдерживаются. Тянут время? Возможно. Его местоположение сейчас фиксировано, антипортальные и антителепорт чары развернуты во множестве, да, пожалуй, что они ждут прибытия подкреплений, других детей богов.

― Неслыханном злодеянии?! — с яростью в голосе заговорил Борисов. — Что-то мысли о злодеянии не останавливали вашу королеву, когда она и остальные давили на меня, требуя отдать часть Альбиона! Что-то эти мысли не останавливали воинов Далиуса, когда они жгли, грабили, убивали и насиловали в Альбионе! О да, ведь им разрешили боги!

Борисов с трудом удерживался от того, чтобы сорваться на крик.

― А когда с вашей королевой и королевством сделали то, что вы сотворили с Альбионом, начался крик о неслыханных злодеяниях! Неужели не сказал Творец — око за око, зуб за зуб?

― Вообще-то нет, — тихо подсказал Аврэль.

― А даже если не сказал, то таков будет ответ Альбиона! — не растерялся Борисов. — Тому, кто выбьет нам зуб — мы своротим челюсть! Выколовшему глаз — отрубим конечности и убьем семью! Вы решили объявить кровную месть? Так не обижайтесь потом, когда мы придем и убьем всех вас, отравим озеро, разрушим храмы, засыпем землю солью!

Все равно Арнэль нечто подобное и предлагала, прямо заявив, что детей богов им не остановить, но можно сделать войну предельно невыгодной, такой, где они будут только терять, терять и еще раз терять. И где Альбион малыми силами будет сдерживать армии, за счет мобильности и готовности, и при этом не нести убытков, так как вся эта маневренная война будет вестить на территории соседей Альбиона.

Собственно, примерно так Империя и сдерживала детей богов.

― Еще не поздно остановиться, — заговорил Борисов и осёкся, так как Лобзик едва ли не раскалился.

Мгновение назад… взгляд Борисова зафиксировался на Азалии Яростной, которая радостно щерила рот, завершая ритуал. Аврэль, моментально все поняв без слов, перешел к действию, но стрела, тренькув, отлетела от щита, подставленного Мускулатором.

― Назад! — гаркнул Борисов, быстро пятясь.

Венсан выдернул знамя, правая рука его полосовала воздух саблей, словно надеясь достать невидимых убийц. Лобзик выстрелил, раз, и два, и три, гном повалился оземь, у кентавра подломились ноги, а кровь русалки затемнила стремительно вытекающую воду. Выстрелил Борисов и по детям богов, но Мускулатор словно окаменел, принял весь заряд дробовика на себя, даже не покачнувшись. Из него обильно хлестала кровь, но ясно было, что Борисов не успеет завалить его и прервать ритуал.

Аврэль все же выстрелил хитро вверх, навесом собираясь достать магичку.

― Бегом назад! — еще громче заорал Борисов.

Рванул первым, прямо навстречу стрелам. Лучники Аврэля, подползшие ближе, стреляли часто, прямо сквозь Борисова, и Аврэля с Венсаном, прикрывавших ему спины. Борисов же ощущал сильнейшую злобу и досаду — да, убийц удалось избежать, но переговоры они сорвали! Теперь драка насмерть, и в этой свалке они опять, в который уже раз, попробуют подобраться к нему ближе, отравить, зарезать, пристрелить.

― Пидарасыыыыыы!!! — вырвался на бегу из груди Борисова вопль души.

Глава 25

*** Господа, мы собрались здесь по известному вам поводу. Очередное поражение от рук Филча, в этот раз в каменоломнях Синкорая, вынуждает меня поставить вопрос ребром. Либо мы продолжим действовать разрозненно, как и ранее, и опять все просрем, как просрали вторжение в Альбион и защиту против Филча, либо все же заключим союз. Нормальный союз, крепкий, с поддержкой друг друга, общей координацией через реал, нормальными атаками, без всего этого — каждый сам за себя!

*** Без всего вот этого обойтись будет очень трудно. Руку, блядь, не тому протяни, и у тебя уже репа с божком падает! А поднимать ее затрахаешься, хотя в последнее время стало легче — своих же игроков резать легче, чем этих бешеных хайлевельных альбионцев!

*** И пока мы режемся, Филч качается.

*** Поэтому и нужен союз! Нормальный союз! У нас есть свой человек в тылу врага, у нас есть силы и мощь, кланы, благословения богов, мы еще можем вытащить эту катку. Но! Нужно действовать сообща.

*** Кое-кто уже валит обратно в Дафнию, благо в Империи жопа.

*** А кое-кто спрыгивает с поезда и меняет бога-покровителя. Дорого и хлопотно, да, но лучше, чем раз за разом без экипа в одних трусах уходить. Казна не бездонная.

*** А у Альбиона вообще нет денег, но как-то же они тащат?

*** Произволом адмов, не иначе!

*** У них же этот… патриотический порыфф, все для Родины и все такое. И Империя с севера теперь не давит.

*** Господа, а то и товарищи местами, мы опять смотрим не туда, нужно смотреть этому дареному коню в зубы, а не в жопу.

*** Ну-ну.

*** Что не так?

*** От кого все проблемы? От своих же собратьев-игроков! Они радостно бьют нам в спину, гадят в храмах, ливают инфу Филчу, разоряют радостно окрестности. Что делает Филч? Уничтожает храмы, ослабляя богов и не давая нам возрождаться рядом. Так какого полового органа мы тупим? Надо просто нахрен вбить в землю храмы всех тех, кто пытается на нас крякать, один хрен по всему материку уже полный джихад идет! Зачистим местность от конкурентов, уже легче будет. Филч насрал в озеро русалам, Зиртанцы со своей справедливостью уже подписались, остальных корольков тоже надо добрыми пинками поощрить к действию — вот вам армии. Жрецов, конечно, побили, но все же, надо собраться и провести массовый ритуал. Каждый бог отдельно, да, но в то же время одновременно. Двенадцать мега-проклятий, даже если в Хогвартсе отобьются — остальных накроет, вот еще удар в спину Альбиону. Нужно наладить свою разведку, заслать тех, кто якобы желает амнистии, тех, кто якобы верит в одного из первой сотни.

*** А ему потом божественной молнией в задницу!

*** Кэш и рерол — вам религия запрещает использовать, да? Убийцы все пытаются жопу Филча на пышак насадить, почему мы им не помогаем?

*** Уровней не хватает. Пробовали.

*** Надо продолжать! Надо мобилизоваться, как тс правильно сказал! А то мы все пытаемся, пихаясь локтями, приз ухватить и друг другу мешаем, а Филч нас тем временем имеет без смазки!

*** Толково.

*** Придется потрудиться, конечно, но да, поддерживаю.

*** +1.

*** Главное в игре не обосраться взаимодействием. Какого черта адмы так все придумали?

*** Чтобы движух-мижух крутился, бабос мутился, че как маленькие!

*** И вот еще что нужно сделать. Помощники Филча. Не можем достать Филча, так хоть их поможем убийцам достать.

*** Арнэль посадить на эль и ель!

*** Эта бой-баба сама кого хош поимеет… есть желающие?

*** Погодите, ходил же слушок, что кого-то из команды Филча цопнули, этот, как его, Блюдо, хотел какой-то торг заложниками устроить?

*** У кого репа с Пронансом вкачана?

*** До такой степени? Ни у кого. Здесь же жопамира была! Дохленькие королевства, вялые квесты, с попытками залезть в жопу Империи. Кто бы знал?!

*** Ладно, ладно, вопрос нужно профильтровать, заложника, если есть, отнять, своих людей в тыл врага заслать, одного шпиёна там мало будет. И самое главное — прямо сейчас спланировать и ударить по храмам, чтобы нас снова не разбили! Что там с Первосвященниками тоже профильтровать, массовые проклятия дадут нам время, в конце концов, мы можем возродиться, а альбионцы и Филч — нет!

― Мне казалось, что ты наступаешь на Пронанс, — проворчал Борисов, глядя на Арнэль.

― Мне тоже так казалось, — ответила та, пожимая могучими плечами, — но потом ко мне явилась Ханнали, с жалобой на твои действия.

― Тебя это волнует?

― Немного.

Борисов подсознательно приготовился слушать про имение чужих женщин, но услышал другое.

― Я уже говорила тебе — не лезь лично!

― Если бы я не влез лично, Валанко ускользнула бы.

― Да и плевать, — махнула рукой Арнэль.

― Не скажи! Она выдала очень ценную информацию, Бутка где-то в Пронансе! Там же, где должна быть и ты! — разгорячился Борисов.

― А, поэтому ты так себя с ней повел, — задумчиво отозвалась Арнэль. — Унижение, насилие, боль, дабы сломать и заставить говорить? Или это как у самцов, кто кого поимел в задницу, тот и выше в иерархии?

Борисов посмотрел удивленно, затем ответил:

― Первое. Меня поджимало время.

― Не забывай, что у тебя есть и мастера пыточных дел. В любом случае, это была прекрасная возможность, и я не стала ее упускать.

― Да, удачно получилось, — согласился Борисов. — Но откуда ты знала, что они так стремительно прибудут?

― Как это откуда? Я же сама им всё и сообщила! — с искренним удивлением ответила Арнэль.

Борисова подбросило выплеском злобы, он и сам не заметил, как оказался на ногах.

― Ты знаешь, я испытываю сильнейшее желание поступить с тобой, как с Валанко! — прорычал он.

Арнэль лишь покачала головой и поцокала, ничуть не встревожившись.

― Еще одна причина не участвовать лично — ты теряешь голову. Ты поддаешься эмоциям. Ты видишь лишь узкий кусочек общей картины. В итоге ты мечешься, как зверь, хватаешь добычу, рвешь ее и насилуешь, не замечая, как вокруг смыкаются охотники. Своим посланием я как раз и привела в нужное состояние врагов, заставила их выступить и ударить там, где это было нужно мне.

― Ты была настолько уверена, что спрятала войска заранее, — пробормотал Борисов, садясь обратно.

Злость спадала и он подумал, что Арнэль права. Слишком много эмоций, слишком много необдуманных поступков. Надо подлечиться, хотя обращаться к «предательнице» Ханнали не хотелось. Имбаниэль? Пожалуй. Пока Борисов для нее выгодный союзник, травить его она не станет.

― Разумеется, ведь враги ждали совсем иного и приготовились к иному, — улыбнулась Арнэль широко, демонстрируя белоснежные зубы и острые клыки. — В результате разгром вышел полным и непонятным для врага, что также сработало на репутацию и повысило страх. К тому же мой источник сообщил им достоверные сведения, так что в следующий раз, когда он соврет им, русалы и кентавры поверят ему. И в Далиусе теперь пылает священный гнев, желание отомстить за подло убитую королеву, так что можно ожидать новых атак в ближайшее время.

― Именно этого ты добивалась? — недоверчиво спросил Борисов.

― Конечно, — спокойно ответила Арнэль. — Ты же хотел флот и выход к морю? Все, пылающие жаждой справедливости и сопротивления в ближайшее время убьются о нас, я уже отправила послания детям богов, контрпартизанская тактика, работа мелкими группами, у них это отлично получается. После такого Далиус уже не будет сопротивляться и покорно ляжет под тебя, как легла их королева.

― Она не совсем покорно, — начал было Борисов, но тут же все понял, кивнул. — Да.

― Русалы объявили тебе водоворот? Отлично, перебьем их и озеро будет наше! Акварио, конечно, не море, но потренироваться хватит. Далеко на сушу русалы не вылезут, ну кентавры с гномами, их я все равно планировала истребить и принудить к покорности.

― Да?

― Да. Их горы — отличный форпост, дружественные цверги у нас есть, считай мы выдвинемся туда и дети богов уже не смогут так сильно давить на Альбион. Правый фланг прикрыт озером, заодно будет земля для раздачи детям богов, пускай охраняют.

Борисов посмотрел изумленно, ощущая, как в нем растет уважение и восхищение Арнэль. Это было… возможно, это была та самая вторая половинка, которую он искал все это время. Сильная, надежная, умная, на ходу подхватывающая замыслы и претворяющая их в жизнь.

― Я… у меня просто нет слов, — признал он.

― То есть ты на меня не сердишься? — усмехнулась Арнэль, глядя исподлобья.

― Я мог сердиться, пока не понимал, что происходит, но теперь? Нет, я не сержусь. Более того, тебе положен высший орден, — Борисов попытался припомнить, какие там высшие ордена у Альбиона, но голос в голове почему-то не спешил на помощь, — а то и несколько! Впрочем, ты и так королева, я уж не знаю, какие там тебе еще почести можно воздать, но будь уверен — придумаю!

― Не надо.

― Не надо?

― Не надо, — повторила Арнэль, поднимаясь. — Но ты можешь меня наградить, да, прямо сейчас. Более того, можешь вручить свою награду лично.

― Ааа, — протянул Борисов, глядя, как она расстегивает броню и спокойно, без аффектации стягивает штаны. — Вы все не боитесь, что у меня организм не выдержит?

― Не стоило заводить столько жен, — спокойно ответила Арнэль, — и потом, справляешься с чужими королевами, значит, справишься и со своими!Тем более той из них, что заслужила твою похвалу!

С этими словами она рванула заколку, волосы рассыпались по плечам и груди, словно стремясь прикрыть ее полностью обнаженное тело.

― Но если тебе тяжело, то Манько мне рассказывала о других способах удовлетворения!

― Нет-нет, давай пока останемся традиционалистами, — пробормотал Борисов, ощущая, как его вдавливает в стул прессом могучего тела.

Глава 26

Борисов стоял перед табличкой с выбитым именем Мариуса, всеми его именами, длинными, как товарный состав, сжимая кулаки от бессилия. Ярость, злоба и осознание собственного бессилия душили его похлеще любого убийцы.

― Ваше Величество, — тихо произнесла Арианна, касаясь плеча Борисова.

Борисов хлестнул ее взглядом, оглянулся. Маги Гильдии торопливо отводили взгляды, спешили дальше, вжимая головы в плечи. Табличка с именем Мариуса все так же красовалась над входом в Гильдию. Посмертная табличка.

― Вам не сказали, чтобы не беспокоить вас зазря, — пояснила Арианна.

― И это, конечно же, отлично сработало! — рявкнул Борисов, выходя из себя.

Тут же устыдился, попытался взять себя в руки. Для этого он и вернулся в Хогвартс, прийти в себя, подлечиться у Имбаниэли и попутно обсудить с ней вопрос ритуалов Живы. Хотя, по плану, должен был вести войска, ударять, охватывая Пронанс клещами.

― Прошу прощения, графиня, в том нет вашей вины, конечно же, — произнес он.

― Вам не стоит извиняться, Аргус, — отозвалась Арианна, — каждый, кто терял близких людей, вас поймет. Но поймите… мы искренне беспокоимся о вас и вашем здоровье!

И это было, пожалуй, самым удивительным во всем происходящем. Титул Осквернителя? Война с Империей и всем Высшим Пантеоном? Покровитель Альбиона — Бог Жадности? Убийцы режут и убивают? И все равно альбионцы продолжали верить в Борисова, выполняли его приказы, сражались за родину изо всех сил, славили «Аргуса Первого», несмотря на почти полное разорение страны.

Обвинения со стороны Империи в том, что «Аргус Филч продался демонам», тоже не нашли понимания и одобрения у альбионцев. Борисов бросил багровый кристалл Палмер там, в темницах графа Тибурдоха, но в свете последних событий у него все чаще закрадывались подозрения: что, если это влияние тех самых демонических эманаций? Поэтому он планировал навестить и Архина, дабы тот придумал, как все проверить.

― И я благодарен вам за это, — ответил он через силу. — Как и за заботу о дворце и остальных делах.

― Это честь для меня, — с достоинством ответила графиня Маурелл.

― Верховный маг ведь еще не назначен? — спросил Борисов и, получив кивок в ответ, сказал. — Отлично. Есть у меня кандидатура на этот пост. Знаний, может и не хватает, ну да учится быстро. И мощи хватает.

Чтобы, если что, убийцы не ушли безнаказанными, подумал Борисов, пытаясь не злиться. Но как не злиться, когда он ощущал свое полное бессилие в этом вопросе? Даже то, что он ослабил охрану, не помогло, убийцы все же достали еще одного из его команды! Из старой команды, которая шла за ним еще в Ветреной! От такого все словно чесалось изнутри, хотелось орать и рубить, обрушиться с небес пылающим мечом, да что там, сразиться с самой Каорой и ее нагнуть, дабы она прочувствовала всю боль и ярость.

― Вызовите из войска королевы Арнэль мага и бывшего жреца Ддоса, проведите церемонию вручения скипетра Верховного мага, — начал он отдавать распоряжения Арианне, — и пускай объединяет свои усилия с Ридером. Оказывать им всемерную помощь.

― Что-то конкретное?

― Да, свитки и маги, и того, и другого страшно не хватает в войсках. Но и здесь должен быть резерв.

― Понятно, — задумчиво отозвалась графиня, спешно царапая магическим пером пергамент.

Здесь было не самое лучшее для таких разговоров, но что поделать, если графиня так удачно находилась под рукой? Собственно, первый и самый важный визит Борисов нанес именно ей, дабы графиня Нордора представила ему нового казначея. Купец Ормусс, человек с примесью крови нагов, ему понравился, видно было, что дело свое знает. Ормусс и Арианна даже успели немного пополнить казну, при том, что поток расходов не стал меньше, а то и вырос.

Затем Арианна увязалась за Борисовым, и так вот они и оказались здесь, перед Гильдией магов.

― Бедняга, — с искренним сочувствием произнесла Арианна, поглаживая Хомяка по шерсти на боку.

Тот лежал в центре какой-то сложной фигуры, тяжело дышал, закатывал глаза и жалобно поскуливал. Но хотя бы в размерах уже больше не уменьшался.

― Дело было очень плохо, — рассказывал Левозуб, — еще немного и он умер бы. К счастью, Хомяк сумел вырваться из ловушки, и господин сразу призвал его к себе, а также отправил нам клич. Мы приступили к ритуалу и сумели отмолить Хомяка.

Что-то не сходилось в этом рассказе, ведь Борисов точно помнил, как сам Жадность ему рассказывал, мол, он может поглощать проклятия. Разве Хомяк не жрал все подряд как раз затем, чтобы передавать силу Жадности? Разве не сожрал он тогда проклятие с самого Борисова? Разве не предлагал Жадность передать благословения Живы за счет того, что их сожрет именно Хомяк? Но сейчас было не время и не место затевать разборки, и Борисов, делая вид, что верит, сочувственно кивал. Сам факт обмана занес в длинный мысленный список.

― То есть он жив-здоров и может приступить к пожиранию?

― Господин, — Левозуб закатил глаза, указывая вверх, словно его собеседники не понимали, о ком идет речь, — очень переживает за судьбу Хомяка и решил дополнительно защитить его. Сейчас мы молитвой и благословением изменяем его, чтобы такого больше не повторилось.

― Но пока вы не закончите, он будет недоступен для призыва?

― Увы, — развел руками Левозуб, шелестя мантией.

Борисов похлопал Хомяка по боку, произнес:

― Выздоравливай, дружище, нам еще столько предстоит вместе сожрать! — и пошел к выходу.

Похоже, Имбаниэль предстояло обождать. Выйдя из храма, Борисов вспомнил, что собирался совместить лечение у нее и обсуждение ритуалов, и скривился, словно откусил половинку лимона. Идти к Имбаниэль не хотелось, тем более торговаться из-за омоложения. Если дети богов поймут, что это его слабое место, то немедленно ухватят за него. И чего он к Ханнали не обратился?

― Аргус, вам плохо? — участливо спросила Арианна.

Охрана охраняла с каменными лицами. Борисов попытался унять перекошенность рожи, вызванную воспоминаниями, почему именно он не обратился к Ханнали. Мысли обо всей этой гаремно-отношально-сношальной теме вызывали у него позывы к рвоте, ощущение серости, необходимости вставать и идти на нелюбимую работу.

И это если не вспоминать о еще двух женах: Жаклин и Маньке!

― Насколько раньше все было проще, — вырвалось у него.

― Как я вас понимаю, — еле слышно отозвалась Арианна.

Борисов посмотрел на нее удивленно, затем внезапно понял и ощутил нечто давное забытое. Прилив крови к ушам и щекам и отголоски стыда. Ведь и правда, жила себе баронесса Арианна Маурелл тихо, пока на нее не свалился Борисов. Переспал (ну ладно, здесь была инициатива Арианны), вручил титул и повышенные обязательства, затем еще и еще, затем вытащил в Хогвартс, вручил опасный пост и потащил дальше, даже не особо спрашивая согласия. Или спрашивая? Неважно. Главное, что он нагружал и нагружал каждого в своей команде работой, в полной уверенности, что те справятся, будут работать на износ, но все сделают!

Теперь же он сам стоял и жаловался, что работы много!

― Спасибо, Арианна, — чистосердечно произнес он.

― За что? — смутилась та.

― За то, что вы есть! — широко улыбнулся Борисов.

Не то, чтобы заботы слетели с его плеч, но все же стало чуть легче. Понятно, упадок сил и непрерывные заботы, так и до депрессии легко можно докатиться. Если раньше не упадешь от переутомления, не схлопочешь инфаркт с инсультом.

А ведь Ханнали предупреждала, мелькнула мысль.

― И за то, что вы есть рядом! Берегите себя, следите за столицей, продолжайте отбирать самых лучших специалистов, — сказал Борисов.

Арианна на лету уловила невысказанное, тут же раскланялась и они расстались на теплой ноте. Борисову немедленно словно бы стало холоднее, опять начала наваливаться серая муть и тоска, но он встряхнулся, отгоняя неприятные ощущения.

В подземелье под дворцом было сыро и тихо. Сунулся какой-то подземный краб, но Квакушка тут же припечатала его коротким хвостом, потом дополнительно задавила лапой. Архин чертил линии специальными разноцветными мелками, затем с огромной осторожностью достал, не касаясь руками, из кожаного черного мешочка обломанный кусок рога, поместил его в один из узлов фигуры, прямо напротив Борисова. Выглядела фигура так, будто пьяный пытался нарисовать цветик-семицветик, а затем бросил и принялся чертить круги и эллипсы.

― Это обязательно? — спросил Борисов.

― Если мы не хотим снова вызвать Палмер, то да, — серьезно ответил Архин.

Борисов чуть дрогнул. Он без затей рассказал о последнем визите Палмер, и гном не на шутку встревожился.

― А есть какая-то противодемоническая защита?

― Есть, — ответил Архин, вглядываясь в лепестки на полу. — Демоны — слуги и порождения Пожирателя, тщащиеся освободить своего повелителя и завершить его миссию, поглотить весь мир. Божественные знаки и благословения, молитвы, особенно Люмену, богу света.

― А Жадности? — покривился Борисов, опять вспомнивший о своей метке.

― Не знаю, — пожал плечами гном. — Возможно? Не каждый бог сможет защитить от сильного демона, а демоны — сильны и раз уж если у них на тебя такие виды, о!

Архин принялся что-то колдовать, творил себе дополнительную защиту, насколько понял Борисов. Он не стал отвлекать, терпеливо ждал. Наконец гном закончил, взялся уже за основной процесс.

― И что? — недоуменно спросил Борисов, когда ничего не произошло.

― И все, — с трудом ответил Архин. — Ты чист, команданте. Было бы в тебе что-то демоническое, кусок рога засветился бы!

― Да? — недоверчиво спросил Борисов.

― Да. Это же рог Абхамута, одного из князей демонов! Был прорыв в столице… Дуарнии, что ли? Не помню, дело было лет четыреста назад. Князь демонов снес полстолицы, в ответ ему надавали по рогам, загнали обратно, а кусочки остались. Страшно вспомнить, во что мне обошелся этот.

Архина передернуло, а Борисов сказал:

― Кстати, о прорывах. Надо бы обсудить эту тему по дороге в Пронанс.

Глава 27

Вы отравлены ядом Каоры!

Благословение бога Жадности нейтрализует яд!

Борисов поморщился — все же этот уродец ухитрился его достать, чиркнуть отравленным кинжалом. Яд Каоры, доставивший столько проблем Фёдор Михайловичу, в начале его пребывания в Триэме, теперь эффективно нейтрализовывался благословением Жадности. Борисов и раньше не особо смотрел, что ест и пьет, а уж с благословением Жадности так вообще перестал обращать внимание на такие мелочи.

― Ты как? — поинтересовалась Арнэль, оттирая меч.

― Царапина, — ответил Борисов.

Благословение позволяло не думать о ядах, Лобзик предупреждал об опасностях физических, амулеты на шее нейтрализовывали магические атаки. Но все равно, бессилие и постоянная жизнь в ожидании удара в спину, изматывали. Не демоническое воздействие, нет, ощущение бессилия и нервотрепка, вот что приводило к срывам Борисова.

Радовало, если тут вообще было применимо это слово, только одно: охрана — выжившие ветераны — становились все более сильными, умелыми, злыми и могучими. Да и сам Борисов ощущал, что, несмотря на старость и возраст, тело его словно само собой крепчает, выдерживает нагрузки, быстрее затягивает раны и так далее. Такова была реальность мира Триэма, насколько ее понял Борисов из объяснений — чем больше опыта, тем ты сильнее, пускай он и сам и не прилагал каких-то усилий для получения такового опыта, просто делал, что должен.

― Кто-то еще пострадал? — оглянулась Арнэль.

― Капитан Кизил, бедняга, — последовал ответ.

― Да, он всегда лучше управлялся с телегами, чем с мечом, — пробормотал кто-то.

Появился жрец Жадности, пробубнил короткую молитву, что про «тело да будет отдано богу», и убитого, командира службы тыла, вынесли. Арнэль тем временем распекала начальника охраны, давала указания насчет нового распорядка проведения таких собраний.

― Это я виноват, — вздохнул Борисов, — притягиваю их, словно магнит.

Он взял кубок со стола, опрокинул махом. Легкое разбавленное вино изрядно горчило, снова в голове звякнуло насчет нейтрализации яда, и Борисов дернул щекой. Мало того, что нагло явились под видом слуг, принесших вино, так еще и сумели обмануть охрану, напали и все равно не поленились предварительно отравить вино! Сколько времени пройдет, прежде чем убийцы просто начнут резать всех уровнем ниже команды Борисова?

Рука его сжалась, словно собираясь смять кубок в лепешку.

― Если кто и виноват, то Каора, да те старые уроды, что ей поклоняются и посылают молодых на смерть, — сердито парировала Арнэль. — Продолжим, господа!

Она указала мечом на большую карту Пронанса и окрестностей.

― Как я уже говорила, мы прикрыли фланги. Диверсии в Морании (Борисов снова дернул щекой, все же подданые Альбего, если не он сам, заманили Бутку в ту ловушку), разгром армии Далиуса, сожжение столицы и убийство королевы Валанко, уничтожение части армии Хмидии и засада возле Папенгарда, блестяще осуществленная племенем вождя Драбындаха и рейнджерами Альбиона. Разумеется, эффект от воздействия был бы кратковременным, не изменись обстановка. Несколько часов назад началась крупномасштабная свара детей богов, во всех пяти королевствах — соседях Альбиона, и даже у соседей соседей. Не просто драки, а именно война с уничтожением храмов, то, чем раньше занимались только войска Альбиона. Поклонники богов Высшего Пантеона, несомненно, пытаются повторить нашу же тактику, лишить наших союзников из числа детей богов мобильности, скорости возрождения, возможностей шпионажа. Все это указывает на то, что они осознали серьезность проблемы, поняли, что легкой победы не выйдет, и приняли ответные меры.

Арнэль обвела всех взглядом, ее военачальники слушали с серьезными лицами. Борисов же опять ощутил себя клоуном, мечущимся туда-сюда, забывшим основное правило руководителя. Конечно, убийцы, вторжения соседей, крестовый поход, жёны, но что это, если не отговорки?

― Но именно сейчас, когда дети богов всерьез вцепились друг другу в глотки, у нас развязаны руки.

Меч Арнэль, едва не прорвав бумагу, указал на столицу Пронанса, Тулундию.

― Удар в сердце! — провозгласила она. — Стремительность и натиск! Мы должны закончить все за двое суток, до того, как опомнятся дети богов, до того, как основные силы наших союзников окажутся выбиты.

― Разве они не смогут возродиться?

― Дети богов возвели себе ряд храмов рядом с южной границей Альбиона, но былого натиска уже не будет, — отмахнулась Арнэль. — Главы союзных кланов Крондор и Арагорн уверены, что дети богов перенесут противостояние в другие страны, ближе к центрам влияния богов Высшего Пантеона. Мы же получим в той или иной степени нейтрализованные и разоренные пять королевств, причем с уничтоженными храмами.

― То есть то, чего и добивались, — кивнул Борисов, осознавший до конца весь замысел.

― Именно. Также мы расставим двойную ловушку, — меч ее передвинулся вправо, — попутно подловив войско Мосайка, стоящее лагерем вот здесь, возле Радыли. Бергиненц не глуп, армию Мосайка потрепали, и сейчас он спешно усиливает ее и тренирует подкрепления, благо там, возле города, целых четыре подземелья.

Тема подземелий для Борисова была сложной и почти не изученной. Но подземелье возле Ветреной, затем перекочевавшее под дворец в Хогвартсе, ясно указывало, что оттуда можно извлечь много полезного. Но время, время и дела, из-за которых ему все было некогда не то, что в подземелье сходить, даже основами магии Призывов заняться. Да что там, даже тренировки с Арнэль по укреплению тела все еще оставались где-то там, в ближайшей перспективе.

― И именно потому, что он не глуп, он бросится к Тулундии, дабы мы не разбили их по частям, вначале Пронанс, затем его. Опередить нас он не сможет, разве что помчится вот по этой недавно проложенной дороге, — Арнэль указала на карте, — загоняя лошадей и нежить.

― Нежить? — немного встревожился Борисов.

Как-то до этого нежить не особо встречалась в боях, хотя, как ему вспомнилось, Хогвартс готовили к противодействию таковой.

― А, ты тоже не любишь этих трупоедов? — оскалилась злобно Арнэль. — Я выбила их первым делом, хотя как боевики они слабоваты. Но в любом случае, Бергиненц не глуп, так что использует только те разновидности нежити, что не боятся солнечного света и не устают, и использует их как транспорт и обоз, поэтому они и уцелели. Разумеется, против этого надо будет принять меры.

Военачальники кивали, что-то там себе помечали. Борисов посмотрел на Венсана, тот слегка пожал своими мощными людоящерскими плечищами, сделал неопределенный жест, мол, неважно, порубим всех.

― Если он останется на месте, то мы блокируем дороги здесь и здесь, и просто разобьем Пронанс. Бергиненц может остаться в осаде, тогда мы прихлопнем его на месте, либо попытается прорваться, но потеряет время, и мы все равно его прихлопнем, только уже на марше. Но вероятнее всего, что он придет на помощь Пронансу, с открытием портала прямо в Тулундию.

― Нет, — пробормотал Борисов, осознавший, что происходит.

― Да, — ухмыльнулась Арнэль. — Не забывай, у нас не больше двух суток, а то и меньше, пока дети богов не перебьют друг другу храмы. В Тулундии тоже будут беспорядки, впрочем, там у нас есть заранее заготовленный тобой козырь.

― Дуболом? Разве он вышел на связь?

― Со мной, точнее говоря, я перехватила его послание, и там все завертелось, — пояснила Арнэль таким тоном, словно речь шла о самой обыденной вещи. — Поклонники Высшего Пантеона сильнее, напали внезапно, сейчас у них преимущество. Мы же немного поможем своим союзникам, заодно добавим хаоса в происходящее. Людо не чета Валанко, он умеет воевать, столица серьезно укреплена, так что такая диверсия изнутри сэкономит нам массу сил и войска, которое у нас и так не слишком велико. Часть троллей ляжет, конечно, но небольшая, они хороши в ближнем бою, зайдем изнутри магической защиты, сразу раздавим дворец и Гильдию, в общем, стандартно все.

― Стандартно, — недоверчиво хмыкнул Борисов. — А если Бергиненц не пойдет порталами? Если мы не успеем ворваться и перейти ими? Чужие порталы — не фунт изюму, закроют и пиши пропало!

― Именно! — обрадовалась Арнэль. — Поэтому мы должны что? Правильно. Максимально увеличить шансы на то, что он пойдет порталами и подготовиться к тому, чтобы эти порталы не закрылись в последнюю секунду, а также подготовить свое эффектное и внезапное появление. Твой Хомяк тут подошел бы идеально, но он сейчас недоступен, так что придется поработать самим троллям.

Затем она повернулась к своим военачальникам и произнесла.

― Итак, вот что мы сделаем.

В полном королевском наряде и при регалиях Борисов ощущал себя разнаряженной мишенью. Тяжелое чувство, которое не уменьшалось даже от того, что рядом шла охрана, и все вместе они двигались в середине армии, шагающей по Пронансу. Пылили три племени троллей, широким шагом шли минотавры и орки, скрипел обоз, сверху парили наблюдатели и разведчики, то и дело разлетались вспышки сканирующих заклинаний.

Над армией витало напряжение и предвкушение новой победы.

― Ваше Величество! — закричал один из магов, дернувшийся до этого от невидимого импульса. — Есть сигнал!

― Действуем! — радостно взревел Борисов, которого уже утомило ожидание удара в спину.

О да, конечно, убийцы могли его достать и в Тулундии, прогнозировать и бить на упреждение они точно умели, но шансы там были ниже, да и в горячке боя точно будет не до ожиданий. Портальщики-телепортисты уже творили свою магию, спешно приоткрывая проход, наводясь по сигналу своих собратьев.

― Ого! — присвистнул Борисов, выходя из портала. — И ты мне еще говорила не лезть лично?!

Все вокруг было завалено телами и залито кровью, словно на скотобойне. Мало того, бой продолжался, и Арнэль, тоже залитая кровью с ног до головы, продолжала командовать.

― Тебе — да! — крикнула она, словно мечом рубанула. — Быстрее же!

Портал за спиной Борисова вспыхнул и расширился, из него толпой повалили тролли и часть войска, которому предстояло сменить троллей остальных пяти племен в вопросе истребления войска Мосайка. Тролли выбегали из одного портала и вбегали в другой, открытый в Тулундию. Каким-то образом портальщики Арнэль подхватили его, не дали погаснуть.

― Повезло, — деловито бросила Арнэль, оказываясь рядом, — в охране тоже стояла нежить, ни хрена они не поняли, что мы подбираемся снизу, пока не стало поздно.

― А Бергиненц?

― Ушел первым, так что у тебя есть все шансы его догнать! Вперед!

Борисов кивнул и тоже скомандовал, указывая на портал:

― Вперед!

Глава 28

Яркий свет ударил в глаза, словно Борисов переместился за пол-мира, в другой часовой пояс, где был полдень, а не зыбкий сумрак перед рассветом. Он невольно прикрыл глаза, ощутил, как бьется в кобуре Лобзик, от предвкушения и ощущения сильнейшей опасности со всех сторон. Раздалось скрежетание троллей, Архин что-то быстро колдовал, топот каменных ног, несущихся мимо.

― Быстрее! — гаркнула ему в ухо Арнэль. — Бергиненц помчался во дворец! Он и Людо — твои! Я займусь городом и детьми богов!

Борисов проморгался, убрал руку, тут же озадаченно моргнув. О да, в Тулундии было все то же еще толком не начавшееся утро, но только в небесах. Город пылал так, что глазам становилось больно. Огромные шары света в небесах, вспышки заклинаний, молний, накрывающих целые кварталы, метеориты с небес, столбы огня на месте храмов и дворцов. В этом реве магии и хаоса крики горожан практически не были слышны.

С громким хлюпаньем схлопнулся портал, разрубив одного из троллей пополам.

― Черррепахи! — удовлетворенно выдохнула Арнэль.

Вскинув меч, она заорала что-то на тролльем, тут же заскочила на шею одному из троллей и помчалась верхом на нем в битву. Тролли уже растекались каменными ручьями, ломали, рушили, жрали, и Борисов в который раз смутно подивился, зачем им, питающимся камнями, жрать живых людей?

― Веди нас, Великий Посланец! — взревел рядом вождь Брахдрынанг.

Борисов выбросил ненужные мысли из головы, сосредоточился на задаче. Удирающий Бергиненц, судя по штандарту, уже почти достиг конца крутого подъема к дворцу — настоящей крепости.

― Сбить шары на башнях! Быстрее! — указал Борисов. — Выбить ворота!

Камни полетели густо, один из основных шаров удалось сбить, и общий щит так и не активировался. Со стен метнули камни, бревна, наружу вырвался отряд, прикрывая собой короля Мосайка. Поток магии, настоящая колонна материализованный энергии, ударил из недр отряда, сметая троллей с подъема.

― Щиты! — гаркнул Архин, перерекрывая шум.

С его рук сорвалось какое-то черное пламя, но удар был направлен только на троллей. Те, впрочем, не будь дураки, тут же продемонстрировали отличия между собой и людьми. Спрыгнули с дороги, цепляясь за края и, словно в дурном фильме про Тарзана, понеслись, перепрыгивая с камня на камень, и врезаясь в стену. Там вспыхивали свои щиты, два тролля развалились и рухнули вниз, подняв фонтаны воды, но остальные, раскаляясь и покрываясь льдом, срываясь и отпрыгивая, тем не менее упорно и быстро, очень быстро, вгрызались в стены, дырявя их, словно мыши сыр.

С башни ударила катапульта, но мимо.

― Вождь! Забрось своих троллей катапультой во дворец! — выкрикнул Борисов, осененный внезапной догадкой. — Нужно не дать королям сбежать!

Правда, как быть с порталами и телепортами, Борисов не знал. Портал к своим уже захлопнулся, сюда забежали только тролли, без магов. Даже если на дворце и всей столице Пронанса стояли антипортальные чары, дабы враги не прошли внутрь, все равно в таких щитах обычно оставляли лазейки для своих.

― Ката-пульта, — с расстановкой повторил Брахдрынанг. — Понял, Великий Посланец! Твоя жена нас учила этой хитрости!

И тут все предусмотрела, невольно восхитился Борисов. Тролли сбегались в кучки, хватали одного из своих и швыряли, словно огромный булыжник. Запущенный не просто летел, он еще и, как правило, сшибал зубцы, разбрызгивал стражу и гвардейцев там, затем скрывался в глубинах дворца.

― Берегись! — крикнул Архин, отдергивая Борисова.

Плавящий все луч, словно гигантский лазер, взрезал дома и улицу, пытаясь достать троллей. Брахдрынанг тоже метнулся в сторону, тролли разбегались и уворачивались, пытаясь сблизиться с отрядом, который продвигался вниз по подъему, стреляя во все стороны заклинаниями.

― Нужно атаковать! — заорал Архин в самое ухо Борисову.

Над головами что-то вспыхнуло, ухнуло и завыло так, словно в небе завелся огромный волк.

― Они применяют проклятия против камня!

Борисов подскочил, стрела тут же клюнула его в грудь, отскочила от кирасы. Тем не менее, удар оказался болезненным, и Борисов отшатнулся в укрытие. Тревога в груди росла — если маги были готовы к появлению троллей, то тех, кого забросили во дворец, наверняка сейчас разлагают на атомы!

― Вождь! — крикнул Борисов, но тщетно.

Со стороны замка короля раздался треск, вниз полетели две башни, грохотом падения заглушая вопли тех, кого убивали ворвавшиеся внутрь тролли. Борисов выдохнул:

― В атаку!

И первым рванул вперед, пригибаясь, с Лобзиком наготове, благо тот вещал, что с той стороны опасности не слишком уж много. Борисов сразу увидел — почему, ведь отряд, выскочивший из замка, уже с кем-то дрался.

Сцепившись в клинче, фигуры пластали друг друга топорами и мечами, кто-то бил молотом, маги ослепляли и били в упор, плавя мостовую под ногами. С боков выскочили несколько троллей, рванули к дерущимся, одна из фигур неожиданно раздалась в размерах, рванула навстречу троллям, размахивая ветвями.

― Вождь! Дуболом! Свои! — гаркнул Борисов на бегу.

Брахдрынанг и Дуболом затормозили почти одновременно, но все равно столкнулись с грохотом.

― Команданте!

― Посланец!

― У нас общий враг! — не время было вдаваться в объяснения. — Быстрее, вождь, на выручку нашим в замке!

Отряд, вышедший из замка, казалось, брал верх, многих людей Дуболома уже убили, три тролля валялись расплавленными лужицами камня, но Борисов переломил ситуацию. В очередной раз с сожалением вспоминая Хомяка, из которого выходил такой чудный таран, он сам рванул вперед, несколькими выстрелами в упор разламывая отряд. Дуболом ворвался, хватая и протыкая врагов, Брахдрынанг не отстал, расплющил двоих в мгновение ока. Кто-то из противников все же сделал выпад, ударил в бок, но подоспевший Архин отбил копье топором. Мечники охраны прикрыли раненых агентов Дуболома, насели, не давая магам колдовать.

― Хршггррррпрщщщдррр! — на едином дыхании скрежетнул Архин, словно вел ногтем по доске.

Словно заправская фея, он швырнул целое облако пыльцы, ошеломив магов на пару секунд. Этого хватило, и вскоре объединившийся отряд уже бежал вверх по подъему, рубя в спину убегающих, перепрыгивая через тела. В замке и над головами продолжало свистеть и вспыхивать, битва в столице Пронанса разгоралась и разгоралась.

― Так это вы, — прохрипел Борисов на бегу.

― Да-да, команданте, — с гордостью в голосе отозвался Дуболом.

Он бежал легко, почти непринужденно, чуть впереди, попутно дополнительно прикрывая собой, толстой корой кожи.

― Мы устроили беспорядки, столкнули лбами, зажгли город, чтобы армия рассеялась в нем, и потом начали резать детей богов! — в голосе Дуболома слышался почти экстаз, упоение устроенной резней и местью. — Я поспешил к дворцу, зная, что вы будете там, команданте!

Наверное, Арнэль и это предусмотрела, подумал Борисов машинально. Ворота были уже совсем близко, виднелся вырванный с корнем подъемный ворот моста, разломанная решетка, кровь и остаток от одного из стражников, кусок руки.

― Аргус и Альбион! — радостно крикнул Дуболом.

Рука его метнула в воздух шар, взорвавшийся радужным фейерверком. Лобзик ощутил опасность, Борисов вскинул руку, указывая направление, и двух лучников снесло камнями. Тролли карабкались по стенам, бежали по подъему, вливаясь в замок, рвали, кусали и крушили.

И опять их выручила внезапность и скорость нападения. Отряд вихрем промчался по дворцу и успел перехватить королей Пронанса и Мосайка перед потайным ходом. Вождь метко метнул кусок колонны, заткнув этот самый ход и попутно расплескав Бергиненца кровавым фаршем.

Борисов бросил взгляд, но Брахдрынанг прямо светился от гордости, что выполнил поручение Великого Посланца, и Фёдор Михайлович промолчал, не стал ругаться на этого большого каменного ребенка, обладающего невероятной силищей и прочностью.

― Ну что, Люда, — сказал Борисов, выходя вперед и нарочито коверкая имя короля Пронанса, — я же обещал, что приду и сожгу?

Он мотнул головой, указывая за окно, где восходящее солнце подсвечивало пожары и хаос всеобщей резни в Тулундии. Даже отсюда были заметны места, где племена троллей захлестывали какие-то здания, кроша их в пыль, уничтожая детей богов и жителей Пронанса. Более того, словно отвечая на жест Борисова, за стенами столицы вспыхнул гигантский портал, и оттуда хлынуло войско Альбиона.

― Жаль, Бергиненц не дожил, — равнодушным голосом изрек Борисов, — а то сам бы себе об камень голову разбил, узнав, что его войско уничтожено.

Войско, но не страна, напомнил внутренний голос. Далиус, Мосайк, Пронанс, жители трех стран теперь должны были возненавидеть Альбион всеми фибрами своих душ. Возможно, это тоже было хитрым ходом Арнэль, для зачистки всякого сопротивления, чтобы враги сами бежали на войско Альбиона с вилами наперевес.

― Ну что, Люда, — Борисов опять сделал упор на женский вариант имени, — сам скажешь или мне поступить с тобой, как с королевой Валанко?

Людо Третий вздрогнул, лицо его исказилось отвращением. Немногочисленные придворные, сопровождавшие его, уже лежали лицами в пол. Гвардейцы пытались оказать сопротивление и пали жертвой троллей.

― Осквернитель, — произнес Людо. — До каких глубин мерзости ты готов опуститься?

― А ты уже размечтался, что я лично тобой займусь? — хохотнул Борисов. — Нет уж, найдется кому тобой заняться. Да и всеми остальными жителями дворца и столицы тоже!

Он шагнул почти в упор к Людо, вперился взглядом, прорычав:

― Говори, где Бутка, или я покажу тебе, до каких глубин способен опуститься Осквернитель! Сидя на колу, ты отлично разглядишь всю мерзость того, что я сотворю с Пронансом и его столицей! Даю тебе в том мое слово!

Людо пошатнулся, пробормотал что-то про слово Осквернителя, но затем все же ответил:

― Его унесли потайным ходом, сразу же. Он выходит внизу, за пределами города, чуть восточнее мусорных оврагов.

― О, я знаю, где это! — обрадовался Дуболом.

― Тогда в погоню! — бросил Борисов, отрывая взгляд от короля Пронанса.

Рука его вскинула дробовик, выстрел разнес голову Людо, забрызгав стену мозгами и кровью.

― Но вначале, — выдохнул Борисов, приспуская штаны, — мне надо сдержать еще одно слово.

Глава 29

Борисов пришел в себя, с трудом вскинул гудящую голову и пробормотал разбитыми губами.

― Слушайте, ну это уже начинает надоедать.

Он опять висел в какой-то темнице, прикованный и привязанный. Справа висел Архин, слева Дуболом, в своем человеческом обличье. Борисов неожиданно ясно вспомнил, что случилось, и досадливо цокнул. В пылу погони он немного увлекся, утратил осторожность и вылетел прямо к лежащему на земле Бутке, не обращая внимания на предупреждения Лобзика.

Сейчас дробовик на бедре, конечно же, отсутствовал.

Борисов попробовал сосредоточиться, призвать его, но ничего не вышло. Магия призыва не работала, ускорение тоже не активировалось. Божественная связь с Хомяком? Тоже не работала. Ловушку расставили дети богов, это он успел заметить, перед там, как его все же достали ударами. Но почему тогда его не убили? Решили доставить в главный храм, провести торжественное жертвоприношение?

Снаружи донесся шум, затем дверь меееееедленно открылась.

― Неожиданно, — вырвалось у Борисова.

― Еще как, — согласилась королева Пинки, втыкая факел в подставку. — Меня уверяли, что от этого эликсира вы все проспите минимум сутки.

Принцесса, ставшая королевой, все такая же бледная, смотрела на него с жадным интересом, как голодный ребенок на конфету. Затем она подошла ближе, ухватилась за ручку ворота. Крест поменял положение, теперь Борисов находился почти лежачем положении, смотрел в темный потолок.

― Вот так будет лучше, — донеслось бормотание Пинки, затем она выхватила нож.

Боль пронзила Борисова, королева резала на нем рубаху (совсем не ту, в которой он был во время погони, машинально отметил Борисов), самолично и неумело, задевая кожу и взрезая ее. Затем она неожиданно наклонилась к его груди, припала к ней, зализывая раны.

― Аххх, — донесся тихий стон.

Пинки, с перепачканным красным подбородком и ртом, выпрямилась, в свете свечи ее глаза сверкали, и Борисов содрогнулся внутри. На него словно смотрел обезумевший Хомяк, оказавшийся в женском теле.

― Вот так, — и со свечи начал срываться воск, падать прямо на свежие раны.

Борисов не выдержал и закричал, захрипел от боли, забился рефлекторно, пытаясь увернуться и вырваться, но Пинки тут же зацокала и начала качать пальцем.

― Так дело не пойдет, — произнесла она обиженно.

Заскрипел другой ворот и Борисов ощутил, как его сжимает и сдавливает оковами так, что не пошевелиться. Даже голову, казалось, свободную, прихватило, сдавило ремнем до боли.

― Не для того я тебя похищала, — деловито заметила Пинки, — чтобы ты тут дергался!

― А для чего? — прохрипел Борисов.

Говорить было трудно, горло тоже оказалось перехвачено.

― Для чего похищала? — упрямо продолжил он.

― Чтобы ты стал моим мужем, конечно же!

Борисов не нашелся, что ответить, закашлялся судорожно, ощущая, как душит его ремень на горле, словно стягивается туже с каждым кашлем.

― На… хре… на, — выдохнул он с трудом.

Пинки, наконец, сообразила что-то, ослабила ремень, снова склонилась над Аргусом:

― Так лучше? — заботливо спросила она, капая воском вниз.

Борисов увидел, что воск капает и ей на пальцы, но королева лишь вздрагивает тихо, сладостратно, и потому сдержался, ответил сквозь стиснутые зубы:

― Благодарю, так лучше.

― Цени мою заботу, дорогой, ведь в семье главный должен заботиться обо всех остальных! Зачем ты думаешь, все это? — в руках ее возник нож. — Чтобы ты сразу понимал свое место в семье, а то маменька меня предупреждала, что у мужиков на уме одни лишь только глупости! Но ты попался в мою ловушку, значит, я главнее, я хищник, а ты — жертва! Я буду доминировать, а ты меня слушаться! Представляешь, какая идеальная семья у нас будет?

― Я могу и так тебя слушаться, — проворчал Борисов, следя за ножом в руке королевы.

― Нет-нет-нет-нет, — снова закачала та пальцем, а вместе с ним и рукой с ножом. — Творец завещал вступать в отношения только после брака! Ты же чтишь заветы Творца?

Борисов не ответил, но Пинки и не требовался ответ.

― Ах да, ты же Осквернитель, ты не можешь чтить заветы Творца! Ты очень, очень, очень плохой мальчик, Филч! — нож ее снова резанул Борисова, теперь уже ниже груди, затем еще и еще.

Пинки припала к ранам, облизывая их, затем выпрямилась, улыбаясь сладострастно:

― Но я чту заветы! Никакого секса до брака! А потом я тебя перевоспитаю! Очищу тебя от скверны и войду в историю Триэма, как величайшая святая!!

Борисов содрогнулся всем телом, в глазах Пинки пылало безумие и вожделение.

― Тебе, конечно, интересно, как я сумела так ловко заманить тебя в ловушку! — голос ее стал выше, появились визгливые нотки.

Борисову не было интересно, но, как уже говорилось, его ответ Пинки не интересовал.

― Этот дурак Людо хотел шантажировать тебя заложниками, но я сразу поняла, что нужно делать! Выждала момент, притворялась бедной блеющей овечкой, бее, беее, помогите, а потом появилась в нужный момент! О, как твои тролли жрали детей богов! Оо!!

Ноздри ее раздувались, грудь вздымалась, казалось, что она сейчас кончит прямо на месте. Нож ее сделал еще пару надрезов, добравшись практически до паха Борисова. Пинки слизнула кровь и неожиданно остановилась.

― Нет, нет, это неправильно, — забормотала она, — неправильно! Вначале мы должны поженииться!

― Конечно, дорогая, — как можно более мягким, несмотря на боль, сказал Борисов, — только развяжи меня, чтобы я мог поцеловать невесту.

― Нет! — взвизгнула Пинки. — Решил задурить голову бедной девушке? Проклятый соблазнитель! Осквернитель! Носилки сюда!

Тут Борисов осознал, что все это время дверь в камеру была открыта. И мало того, рядом с ней находилась масса народа, что, судя по всему, только дополнительно возбуждало Пинки. Затем эти мысли вышибло у него из головы, ибо на носилках лежал Бутка. Окровавленный, изрезанный, кажется со сломанными руками и выбитым глазом, но все еще живой.

― Брак заключается на небесах, и он должен быть добровольным! — Пинки шагнула к Бутке, нож в ее руках подрагивал, словно в предвкушении.

― Я согласен, — торопливо сказал Борисов, повторил громче. — Согласен!

― Ммм, и на что же это ты согласен? — Пинки подошла ближе, затем, словно вспомнив, что она не одна, рявкнула: — Все вон! И пришлите священника!

― Согласен добровольно жениться на тебе, — четко произнес Борисов, глядя Пинки в глаза.

― И занимать в семье положенную мне богами позицию, подчинения, послушания и перевоспитания, — добавила, потом бросила нетерпеливо: — Ну же!

От ответа Борисова спасло появление священника, пожилого, вздрагивающего от страха при каждом взгляде на Пинки. Поэтому он старался не смотреть на королеву, да и на Борисова тоже, ведь тот так и лежал, прикованный и порезанный. Пинки, радостно улыбаясь, держала в руке свечку, продолжая капать воском на Борисова. Также она подсказывала и переиначивала формулировки, и Борисов, кидая обеспокоенные взгляды на Бутку, вынужденно соглашался, цедил сквозь зубы формулы.

― Объявляю вас мужем и женой на веки вечные, пока Венедита не разлучит вас, — пробормотал священник.

Почти сразу же он вскрикнул, схватился за голову и осел на пол. Борисов, занятый звяком в голове, сообщавшим, что он стал королем-консортом Хмидии, проводил священника озадаченным взглядом, затем сообразил и мысленно выругался.

― Унесите эту размазню! — крикнула Пинки, склоняясь над Борисовым и сообщая. — Вот теперь жених может поцеловать невесту!

Целовалась она неумело, елозила губами, размазывая слюну, а Борисов, понятное дело, не рвался ей помогать.

― Да унесите же его и вообще уведите отсюда всех! — громко скомандовала Пинки.

Новый вал тел, суетливое исполнение, взгляды, полные страха, и Борисов мысленно подивился, как эту королеву еще не свергли. Буквально за несколько дней она умудрилась довести всех своих подданных! Возможно, это станет путем к спасению? Не вечно же он будет ходить, закованный? Борисов посмотрел на сияющее радостью лицо Пинки и содрогнулся: возможно, что и вечно.

Королева снова заговорила, подтвердив его худшие опасения:

― Быстрее! Быстрее! Вы мешаете нашей первой брачной ночи!

«Да что ж у меня все так через жопу», тоскливо подумал Борисов, и мысль его словно бы материализовалась. Едва дверь захлопнулась, Пинки деловито подняла крест с Борисовым, зашла со спины.

― Эй, эй, что ты там делаешь? — забеспокоился Борисов, когда с него сдернули штаны.

Отверстие в кресте (специально сделанное на заказ, понял Борисов, холодея) позволило Пинки смазать его чем-то прохладным, затем палец ее ткнулся в задний проход, словно проверяя на прочность.

― Готовлю тебя, — ответила Пинки. — Все мужчины — насильники, так мне говорила маменька, а уж Осквернитель — насильник вдвойне! Но я тебя перевоспитаю, покажу святость брачных уз! Покажу, что насиловать это плохо!

― Но ведь…

― Нет-нет, даже не думай! У тебя не будет шанса применить свою штуку для насилия, ты будешь учиться смирению и подчинению! Я перевоспитаю тебя! Ты научишься приносить радость окружающим, научишься… удовлетворять меня, — выдохнула Пинки с содроганием. — И по хозяйству поможешь, будешь с королевством управляться!

― С королевством? — переспросил Борисов.

― Ты же теперь мой муж, а значит — консорт. А будешь плохо справляться, я буду тебя наказывать!

Пинки подпрыгнула, захлопала в ладоши, заранее радуясь будущим наказаниям. Борисов пытался придумать выход, но тот опять не придумывался. И в эту темницу Гость точно не явится. Хомяк бы помог, о да, но хомяка не было.

― Ах да, чуть не забыла, — остановилась Пинки.

Извлекла из складок платья, заляпанного кровью и воском, какой-то кристалл, поставила его на стол.

― Раз тебя не берут зелья, то наслаждайся любовной магией, — улыбнулась она. — Разогревайся и разминайся, я скоро приду, принесу тебе один любовный подарочек!

Намекающе поиграв бровями, она скрылась за дверью. Борисов попробовал еще раз вырваться, но ничего, конечно же, не вышло. Кристалл заливал камеру лучами, слепил и хуже того, Борисов ощутил, что магия действует. Словно он дунул травы на пару с Ханнали и теперь раны и боль вызывали наслаждение, чувство приятного томления, а организм возбуждался прямо на глазах, несмотря на обстановку и все случившееся.

― А вот и мой подарочек, — промурлыкала фигура, появившаяся в лучах кристалла.

Глава 30

― Ты? — выпучилглаза Борисов. — Как ты здесь оказалась?! Я же выбросил кристалл!!

― Предварительно обильно полив его своей кровью, — хихикнула Палмер, подходя ближе, — очень, очень умно, Аргус.

Палмер встала вплотную, глядя, так сказать, с высоты положения. В глазах ее горело торжество, видно было, как мелькает на заднем фоне хвост.

― Так что все рассказы твоего невежественного приятеля-гнома про демонические эманации, лишь сказочки-пугалки. Нам не нужно все это, у нас есть и другие способы воздействия, более приятные и полезные, — улыбнулась Палмер, протягивая руку.

― Да, такие, как на королеву Пинки, — попытался как-то сдержаться и увести тему Борисов.

― Королеву? — удивилась Палмер, высоко задирая ногу и забираясь на Борисова, затем расхохоталась громко. — О, не волнуйся, она сама по себе такая! Вот мамаша ее, та да, та пыталась призывать демонов, правда в основном, чтобы они отодрали ее, как следует! Потому что больше никто ее жирной тушей не соблазнялся!

Она опустилась и начала двигаться ритмично, водя коготками по груди Борисова, глядя на него с предвкушением. Могучая грудь покачивалась, кристалл продолжал слать лучи любви и Борисов ощутил, что все его попытки сопротивляться тщетны.

― Как ты думаешь, почему она такая набожная? — вопросила Палмер, сжимая руками грудь и делая вид, что облизывает соски. — Все из-за мамаши своей! Пыталась защититься от демонов, ха-ха-ха-ха! Мало кто знает, но от нас нет защиты!

Она опустилась резко, легла на Борисова, вдавливая его грудью в помост, почти до хруста костей. Любовная магия, переводящая боль в наслаждение, послала разряд по телу Борисова, усиливая истому.

― Еще меньше людей знают, что мы — верные слуги Пожирателя, — возбуждающе шептала Палмер в ухо Борисова, облизывая его длинным языком. — Мы не забыли его заветов, мы упорно трудимся над той целью, которую не смог добиться наш господин. И наша цель совпадает с твоей!

Борисову почудилось движение за дверью, но тут Палмер вонзила ему когти в бока. Он едва не закричал, но хвост Палмер стремительно метнулся вперед, затыкая ему рот.

― Не надо этих глупых слов, — почти пропела Палмер, продолжая неистовые движения. — Обдумай все и ты поймешь, что наши цели совпадают! Ты хочешь покинуть этот мир, вырваться на свободу, и того же хочет Пожиратель! Помоги нам, и мы поможем тебе! Вместе мы сокрушим всех врагов! Жадность хочет мести, мы поможем и ему! Ты знал, что он тоже хочет сожрать весь мир, из своей жадности?

Борисов не смог бы ответить, даже если бы захотел, что не помешало ему впиться зубами в хвост. Палмер застонала, выпрямилась и выгнулась дугой, еще сильнее вонзая когти в бока Борисова, царапая его до крови.

― За это его и наказали! — стонала Палмер, ускоряя движения бедрами. — За это! И он может, может отнимать у других территорию! Не слишком много, но для прорыва хватит!

Организм Борисова не выдержал и начал изливаться, под прыжки и выкрики Палмер.

― Приоткрой нам лазейки! Этого хватит! Все равно все считают тебя Осквернителем!

Она рухнула на Борисова и в этот раз в груди его что-то все же хрустнуло. Он опять заметил движение и в этот раз все же рассмотрел его источник. Амплитуда движений Палмер уменьшалась, хвост вывалился и упал на пол.

― Как я их приоткрою, если я в плену? — тихо спросил Борисов, стараясь, чтобы его не услышала Пинки. — Кто откроет вам лазейки, если я так и останусь здесь в цепях?

Краем глаза он посматривал на Пинки, которая самозабвенно, прикрыв глаза, ласкала себя чем-то, двигая руками под подолом платья, и с содроганием осознал, что примерно так оно и будет. Никто его не выпустит из цепей, пока он не «перевоспитается», то есть, попросту говоря, не сломается. Также не стоило забывать, что Пинки удерживает в плену его соратников, а те, кто остался на свободе, наверняка ищут его совсем не там, где надо.

― Ты и так работаешь на нас, — Палмер похлопала себя по животу, — но да, ты прав.

Ее блудливая улыбка сказала Борисову, что все это время Палмер знала о присутствии Пинки, но даже не подумала останавливаться. Лучи кристалла снова начали воздействие, и Фёдор Михайлович стиснул зубы, думая о том, что Арнэль права: нечего соваться во все лично. И что он уже слишком стар для всего этого дерьма.

Приступ злобы от этого стал только сильнее.

― И помни, что ты мне должен за свободу! — оскалилась она напоследок.

А ты мне — за возвышение, мысленно ответил Борисов. Когти Палмер легко вспороли ремни и доски, разорвали цепи, звенья которых разлетелись со звонким лязгом. Борисов и кусок креста рухнули с грохотом, а Палмер исчезла, словно и не было, оставив в воздухе терпкую вонь.

― Ах ты! — раскрыла на шум глаза Пинки.

Борисов, чуть ускорившись, рванул к ней, врезался, вбивая тельце королевы в дверь с грохотом. Магия призывов все еще не действовала, но когда в заложницах целая королева — шансы все же лучше, чем, когда ты висишь, прикованный. Рука его накрыла рот Пинки, сдавила, глуша невнятное сладострастное мычание. Вторая рука ухватила ее за горло, сдавила.

Что-то упало на пол с глухим стуком, и Борисов, чуть скосив глаза, увидел покрытое какой-то жидкостью некое подобие искусственного члена с застежками и завязками. Затем до него дошло и его опять перекосило, от отвращения, запоздалого страха и ярости. Душащей злобы.

― Начнешь говорить громко, сразу сломаю шею, — прорычал он, нависая над Пинки.

― У меня твои друзья, — шепотом ответила та. — Один мой крик и им не жить.

― Я все же рискну, — оскалился Борисов, — тебя здесь не слишком-то любят.

Глаза Пинки неожиданно стали масляными, лицо словно расплылось:

― Зато тебя любят, — прошептала она, — сразу видно Осквернителя, вызвать себе демоницу, чтобы сорвать мою первую брачную ночь! Какой коварный, жестокий, унизительный план!

Шептала она все горячее, словно возбуждаясь, и Борисов понял, что его тоже постепенно накрывает магией кристалла. Он оглянулся, потащил к столу с кристаллом Пинки, словно куклу.

― Да, терзай меня, мучай, теперь тебе можно, мы теперь муж и жена, — бормотала Пинки, засунув руку между ног.

― Зачем все это? — прорычал Борисов сердито.

Одной рукой он удерживал Пинки, прижимая ее к стене за горло, второй пытался как-то справиться с кристаллом. Выходило очень плохо, ни оружия, ни инструментов, ни свободы действий. Борисов метнул кристалл в стену, но он лишь отскочил, закатился куда-то в угол. Давление магии немного спало, хотя и не исчезло совсем.

― Зачем? — повторил он. — Я не желал этой войны! Мы всегда смогли бы договориться!

― Затем, — простонала Пинки, — что я тоже не хотела этой войны. Я думала… я надеялась…

― Что?! — Борисов чуть пристукнул ее головой об стенку, взгляд Пинки прояснился.

― Что ты оставишь меня у себя во дворце! Возьмешь в плен, закуешь в цепи, будешь насиловать по праву победителя! — чуть дернулась Пинки. — А я бы постепенно овладела твоим сердцем, перевоспитала!

― Так вот в чем дело, — процедил Борисов медленно. — Мечты не сбылись.

― Вернувшись и став королевой, я поняла, что просто так сдаться не выйдет, — продолжала Пинки, мечтательно закатив глаза и слегка суча ногами, потирая их друг о друга. — Слишком слаба Хмидия, слишком сильны дети богов и слишком сердиты на тебя мои соседи. Во имя защиты подданных, пришлось посылать войска, строить планы, интриговать, беспокоиться! Я так переживала за тебя!

Борисов остолбенел на пару секунд от такой наглости.

― Но ты, оказывается, мог призывать демониц, ммм! А можно мне эту демоницу?! Я хочу ее перевоспитать! Она такая плохая!

Борисов понял, что недооценил величину тараканов в голове Пинки, и снова легонько стукнул ее о стену.

― Похищение меня и соратников — это твоя интрига?! Пытки и женитьба — твой план? К чему все это?

― Как к чему? — радостно переспросила Пинки, глазки которой маслено блестели от страсти и похоти, — Чтобы когда твои войска войдут в Хмидию, ты взял меня в плен и отомстил десятикратно за причиненные тебе мучения! Чтобы я стала жертвой за свой народ, как Валанко! Чтобы потом склониться перед тобой и служить в роли верной рабыни, а мой народ стал бы твоим народом и прославлял меня за мою жертву! А тебе досталось бы королевство Хмидии, на полностью законных основаниях!

От всего этого веяло таким безумием, что Борисов даже не стал спрашивать, почему нельзя было просто прислать ему предложение о союзе. Кристалл продолжал действовать, и в первую очередь надо было избавиться от него, но для этого требовались свободные руки. Он сорвал одежду с Пинки, запихал ей же в рот, как кляп, потащил к одному из свободных крестов и приковал. Пинки, извивалась и мычала, бросая в его сторону сладострастные взгляды.

Броски в стену не работали, но Борисов все же нашел выход: разбил кристалл искусственным членом, благо тот оказался какого-то рода артефактом. Кристалл разлетелся во вспышке и Борисова накрыло настоящим цунами воздействия, огромной волной любовной магии, вымывавшей все мысли, оставляя одно лишь желание — срочно овладеть кем-нибудь. Пинки стонала и билась в цепях, похоже, уже достигнув вершин наслаждения.

― Отомстил, говоришь? Как Валанко? — прорычал он, придвигаясь к Пинки.

Мыслей не было, кроме похоти, ярости и злобы, желания отомстить, причинить как можно больше боли этой хрупкой безумной дуре, испортившей все планы. Борисов вошел сзади, спереди сунув игрушку, принесенную Пинки, и королева заорала сквозь кляп, боль и наслаждение мешались в этом крике. Борисов не глядя хлестнул ее сбоку по голове, ударил в бок, плечо, наклонил крест, так, чтобы Пинки билась головой о стену при каждом его движении и заорал:

― Вот тебе первая брачная ночь! Вот тебе тесный союз! Ну, теперь поняла, кто тут главный?!!

Скрытый квест «Укрощение строптивой королевы» выполнен!

Вы становитесь королём Хмидии!

Вы получаете опыт…

Получен новый уровень: 250!

Вы достигли минимально необходимого для слияния двух королевств уровня!

Желаете объединить свои королевства и принять титул Императора? Да/нет

Часть 4 Королевы

Глава 1

— Да! — взревел Борисов радостно.

— Ммм! — радостным оргазмом отозвалась Пинки.

Борисов вышел из нее, пнул, и Пинки замерла, придавленная крестом, подергиваясь от наслаждения и боли. Но все это было второстепенно, по сравнению с новым сообщением.

Дайте название своей Империи!

— Сиеста, — усмехнувшись, выдохнул Фёдор Михайлович.

Королевства Альбиона и Хмидии объединены в Империю Сиесты!

Вы становитесь Императором Сиесты!

Вы получаете опыт…

Получен новый уровень: 300!

Получен уникальный талант "Соломон"!

Магия Призыва автоматически улучшена!

— О, — выдохнул Борисов, потом вдохнул и закончил слово, — го.

Он ощущал свою Империю, словно та была живым существом. Враги терзали и кололи кожу на границах. Тревожно стучало сердце — Хогвартс — улучшившееся вослед за принятием титула Императора. Стремительными капельками пота истекали из страны отходы — ассасины, контракт которых на "убийство короля Альбиона" закончился. Приятной тяжестью давило добываемое в Тролльем Хребте золото. Неприятно чесалось под лопатками — Темная Империя готовилась к новому натиску.

Затем пришло понимание, уровень ощущений снизился, и Борисову открылась следующая ступень.

Те, с кем он заключил контракт, как с Империей Сиесты, только размером чуточку поменьше. Верный Лобзик и Хомяк, скучающий без боев и обжиралова, Бодрая Квакушка в подземелье под дворцом в Хогвартсе. Ханнали, мрачно дующая очередную порцию своей травки, прямо в тронном зале дворца Бергиненца и рядом с ней Арнэль, тоже мрачная, но снимающая стресс по-своему — работой и поисками мужа. Манько в бывшем Альбионе, строчащая донесение главам кланов, забыв о всякой осторожности. Жаклин в какой-то подгорной пещере и цверги вокруг нее, склонившиеся в поклонах.

Пинки в двух метрах от Борисова, со своим букетом ощущений.

— Арнэль, — потянулся он магией, усиливая связь.

Та встрепенулась, гаркнула:

— Ментальная атака! Усилить щиты! Закрыть дворец!

К счастью, с ней была Ханнали.

— Стойте! — взлетела темная фея. — Это и правда Филч! Он жив и он…

— Я в столице бывшей Хмидии, — перебил ее Борисов, — и стал ее королем, а затем Императором. Отставить тактику выжженной земли, я… мы поглотим все пять королевств и их соседей, присоединим к нашей Империи!

А сам он станет сильнее, и чем сильнее будет Борисов, тем сильнее будет Империя. Для начала хватит.

— Погоди, муж мой, — нахмурилась Арнэль, — мы же это обсуждали.

— Тогда у меня не было этого, — ответил мысленно Борисов.

Как все это работало, он представлял слабо, но работало же! Зачем знать схемы в телевизоре, если можно просто жать на кнопки? Борисов нажал на пару таких "кнопок" и ощущение Империи влилось в Арнэль, которая слабо охнула и едва не осела, успев ухватиться за край стола. Вскинула руку, бросившиеся ей на помощь командиры, включая Венсана, замерли. Пинки застонала и забилась на полу, потому что Арнэль от осознания Империи и опасностей просто моментально протекла и это ощущение передалось обратно Борисову и через него всем женам.

Даже Хомяк радостно засучил лапками.

— Это меняет всё! — взревела Арнэль. — Теперь ни один гад… ни один… я…!!

Она задыхалась от радости и предвкушения битв, и Борисов прикрутил связь. Похоже та требовала магии, так как у него тоже что-то начало звенеть в голове и слегка задрожали ноги. Но это было решаемо.

— Ваше Величество!! — в камеру ворвались хмидийцы, с оружием наперевес.

Склонились перед Борисовым и тот ощутил, что да, он может приказать им и приказ будет исполнен. Ненависть к Пинки или то, что он стал королем, а потом Императором? Неважно.

— Заковать ее в кандалы, — указал он стволом Лобзика на Пинки, — но обращаться бережно!

— Нет! — неожиданно зарыдала та. — Я была плохой королевой! Меня надо отстегать кнутом!

И ощущения потом передадутся всем, неожиданно подумал Борисов. Пожалуй, с улучшенной магией Призыва следовало разобраться в первую очередь. Сразу после военных дел и обеспечения безопасности Империи. Двое бросились к Пинки, начали отцеплять от креста, бывшая… нет, действующая королева укусила одного, но тот стерпел, ничего не сделал в ответ. Хорошо, подумал Борисов, приказов слушаются, а Пинки нужна, без нее Империя может развалиться на королевства и все преимущества пропадут.

Он прислушался к Империи — бывший Альбион и не думал скукоживаться до гор и крепости Ветреной. Альбион стал частью Империи и оставался Альбионом, несмотря на переименование. Хорошо. Но Империю все равно терять не стоило — хотя бы из-за прерванного натиска ассасинов.

— Освободить и вылечить моих соратников, Бутку, Дуболома и Архина, — отдал новый приказ Борисов, — потом доставить их сюда. Портальщикам — открыть переход в Тулундию. Главнокомандующему — отчет о войсках и сдать их под командование королевы Арнэль!

Или она теперь Императрица? Неважно.

— Храмы богов Высшего Пантеона — снести нахрен.

Что-то еще нужно было… из области дипломатии? Нет.

— Ах, да и принесите мне нормальной одежды и чего-нибудь бодрящего, — сообразил Борисов.

Манько, видимо отойдя от экстаза, покинула мир Триэма. Борисов потянулся, но нет, за пределы игрового мира его связь не доставала. Плохо. Взять еще жену из числа детей богов? Было бы неплохо, конечно, смотреть ее глазами, слышать ее ушами, спереть все секреты детей богов — выйти за пределы Триэма.

— Ваше Величество, как изволите заковать?

Все защиты пали и Борисов призвал Хомяка, ощутив, что тот засиделся в Хогвартсе. Жадность плел какую-то свою интригу, но магии Борисова не хватало перебить силу бога, не хватало даже на то, чтобы направить Хомяка подслушивать.

— Ошейник ей и приковать к Хомяку, — небрежно отмахнулся Борисов.

Сам Хомяк получил приказ не жрать Пинки, охранять ее и носить на себе. Хмидии больше нет, можно будет посадить Пинки во дворце в Хогвартсе, там ее никто не достанет. А пока пусть Хомяк приглядит за ней.

— Какая шерсть, какие лапы, какие зубы, — тут же заворковала Пинки.

Практически голая и в кандалах, она, кажется, наслаждалась этим унижением и тем, что на нее смотрели бывшие подданные. Ничуть не стесняясь, она тут же полезла к Хомяку вниз, хихикая, мол, у такого зверя все должно быть большое. Хомяк придавил ее лапой, выпустил когти, Пинки захихикала счастливо, попыталась облизнуть их.

Подданные Пинки, а теперь Борисова, отводили глаза. Кажется, им было стыдно.

— Не волнуйтесь, я заберу ее с собой, — усмехнулся Борисов. — На перевоспитание.

Поклоны, возгласы благодарности, обожание во взглядах. Стоило бы порадоваться популярности, но он теперь был их Императором.

— Быстро, есть в городе дети богов?

— Есть и немало, в последнее время они обосновались здесь, так как отсюда шел натиск… на Альбион.

Говоривший — один из придворных, надо полагать — произносил слова все медленнее, пытаясь уложить в голове такую резкую смену государственного курса.

— Ничего, — заверил всех (а собралась уже немалая толпа) Борисов, — теперь уже мы устроим им натиск!

Появились Дуболом, Бутка и Архин, переодетые и подлеченные.

— Ну ты силен, командир, — прохрипел Бутка.

— В городе дети богов и храмы, — сказал Борисов, обращаясь к Дуболому. — Всех, кто относится к Высшему Пантеону — в труху, в пепел, чуть позже прибудет подкрепление, но начать надо немедленно!

Если дети богов позовут подкрепления при помощи связи вне Триэма, столица Хмидии может стать ловушкой. Стоило бы устроить самим детям богов ловушку — при помощи Арнэль — но не было сил вникать. События последних часов измотали Борисова, физически и эмоционально, даже если забыть о Палмер и демонах. Связь с Палмер не ощущалась — то ли проклятие метки работало, то ли тот факт, что они не были женаты и не заключали контракта.

— Мне нужны будут антидемонические средства и защиты, — сказал он Архину.

Гном-чернокнижник покривился.

— Все, контракт ассасинов аннулирован, такой плотной охраны больше не потребуется, — заверил его Борисов, — так что будешь заниматься любимым делом. Включая призывы и пытки демонов.

— Дайте их мне! — донеслось сдавленное-счастливое со стороны Пинки. — Я всех демонов перевоспитаю!

— Командир, так это, что тут случилось? — спросил Бутка.

Борисов посмотрел на Пинки, на соратников, на подданных и объяснил коротко:

— Я стал Императором через жопу. А теперь за работу!

Все засуетились и забегали, Дуболом деловито рванул к выходу, Архин задумчиво разглядывал самого Борисова, кажется, даже пытался принюхаться.

— Да-да, от меня воняет демонами, — отмахнулся Фёдор Михайлович и повернулся к Бутке. — В столицу и лечиться.

— Но…

— Никаких но. Ты мне нужен в строю и здоровый. Если Имрэля там еще не долечили, будете щупать медсестричек вдвоем. Неважно.

Мысли Борисова скакали, плясали и рвались на волю. Столько всего надо было успеть, сделать, осуществить.

— Так, кто тут главный? Ты?

— Я — первый советник…, - важным жирным голосом начал выводить какой-то разряженный толстячок.

— Отлично, ты тут за главного пока! — приказал Борисов. — Выполняйте приказы, как вломите детям богов, нахуй их из Хми… из Империи! Всех забить палками и утопить в сортирах, предварительно сняв вещи! А к тому времени я уже новых указаний пришлю. Ферштейн?

— Я…

— Вот и отлично. Так, все, в Тулундию, — Борисов задумался на секунду, но передумал.

Проще на словах Арнэль сказать, чем оргазмы туда-сюда гонять и магию тратить. Ему указали направление и Борисов быстрым шагом пошел, почти побежал к портальным площадкам. Следом цокал Хомяк, хихикала и звенела кандалами Пинки, поспешал, недовольно ворча под нос, Архин.

— Жаклин? — тем временем связался с женой Борисов. — Срочно строй всех и разворачивайте производства, заводы, шахты, рудники, бери в оборот всех, кто связан с горами. Хребты Темной Империи? Захватывайте, все равно им звезды дать придется! Ты — главная, от тебя зависит мощь Империи!

Потом то же самое, только не про горы, а детей богов, он оттранслировал Манько.

Портал раскрылся и Борисов ступил обратно во дворец в Тулундии.

— Несите корону, — приказал Борисов, — и коронуйте меня королем Пронанса.

Глава 2

Вы становитесь королем Пронанса!

Королевство Пронанс автоматически включено в состав Империи Сиесты!

Вы получаете опыт…

Получен новый уровень: 305!

— Хм, — задумчиво изрек Борисов, глядя на сообщение.

— Странное ощущение, — в такт ему отозвалась Ханнали.

— Согласна, — кивнула Арнэль.

— Что там? — насторожился Борисов.

— Ты стал сильнее и мы стали сильнее, — объяснила Ханнали.

— Это хорошо, — одобрил Борисов, кивая в такт своим мыслям, — нам потребуется много силы. Карту!

Смена подданства автоматически переключила лояльность и это было хорошо. Тревожно немного, ну как неведомая игра решит переключить обратно, но сейчас это играло на руку Борисову.

— Не стоит усердствовать, — посоветовала Арнэль. — Каждое поглощение…

— Делает меня и вас сильнее! — перебил ее Борисов. — Ты-то, Арнэль, ты должна понимать!

Ханнали, так и продолжавшая лежать на троне, смотрела с интересом. Пинки, прижатая лапой Хомяка, облизывалась, словно поедала их разговор.

— Что делает детей богов такой грозной силой? То, что им плевать на смерть! Одними сносами храмов, чтобы они не могли возродиться, тут не обойтись — мир большой и весь его не захватишь!

— А я всегда мечтала его захватить, — со спокойной улыбкой ответила Арнэль. — Нет-нет, не надо слов, я поняла о чем ты, муж мой.

— И мой! — пискнула Пинки. — О да! Этот гневный взгляд! Всади в меня свой меч!

Ханнали захихикала пошло. Принесли огромную карту и расстелили ее прямо на полу.

— Новый план? — спросила Арнэль. — Никакой выжженной земли?

— Твой план был идеален, — признал Борисов, — никто же не знал, что всплывут новые обстоятельства.

Он указал кивком на Пинки, затем снова обратил взор на карту.

— Пять королевств — соседей Альбиона… они должны исчезнуть. Двое уже поглощены, из оставшихся только Морания еще сохранила войска для сопротивления. Но они должны исчезнуть.

Взгляд его невольно обратился к Пинки. На том злополучном Совете выступала ее жирная мамаша, но и дочка потом натворила дел не хуже.

— Заодно мы станем сильнее, — посмотрел он на Арнэль.

— Понятно, — кивнула та, глядя на карту. — Мне нужно время. И мне нужно знать твои планы.

Теперь пришел черед Борисова задуматься. Ясно было, что Арнэль спрашивала о его планах, как Императора, чтобы согласовать с ними свою военную часть, но. Не было у него таких планов, потому что их просто не могло быть. Еще позавчера они кое-как отбивались, собираясь устроить выжженную полосу и засесть в горах, дабы гнобить врага при помощи троллей. Сегодня же.

— Мне тоже нужно время, — ответил Борисов.

Он отошел и присел на трон, задумавшись о политических делах. Непонятно было о каких опасностях говорила Арнэль, при поглощении Борисов получал уровни, а значит становился сильнее и крепче. Возможность разом присоединять к себе территории, поглощать их и получать верность жителей, тоже весьма радовала. Поглощать. Пожирать. Пожиратель.

Демоны — слуги Пожирателя.

Могут ли они пожрать метку? Жадность явно что-то темнил — скорее всего, желая за каким-то хером заполучить тело именно Фёдора Михайловича. Но ссориться с ним пока что было не с руки, единственный поддерживающий бог, как-никак. Да и Хомяк весьма полезен.

— Да, Аргус, — хихикнуло под ухом, — ну ты мастер, конечно.

— Что? — посмотрел он на Ханнали непонимающе.

— Я думала, меня в старших женах никому не переплюнуть, но эта девица явно справится, — феечка указала на Пинки.

— Ура! — тут же закричала Пинки. — Теперь я старшая жена! Требую немедленно освободить меня и подать одну… две… три демоницы для укрощения!

— Хуй тебе, я тут старшая жена, — усмехнулась Ханнали.

— Да! Дайте его мне! Я укрощу им… Хомяка!

Ханнали лишь покачала головой и снова рассмеялась. Арнэль, ходившая по карте, лишь посмотрела на них недовольно, но промолчала.

— Ты права, — прищурился Борисов. — Будет тебе демоница.

— Ар-р-р-гус, — прорычала Ханнали. — Не играй с этими силами!

— Я и рад бы, — поднялся Борисов с трона, — да эти силы уже поиграли со мной. И баронесса Палмер…

Появившийся Архин побледнел и сотворил какой-то охранный знак.

— … отлично поимела меня и ушла, как она заявила, с моим ребенком.

Еще один взгляд Арнэль.

— И все это из-за меня, я была плохой королевой, накажи меня, Аргус, — простонала Пинки, изгибаясь.

— Сейчас тебя демоны накажут, — пообещал ей Борисов.

— Кровь не водица, — пробормотала Ханнали и набилась к ним в компанию.

Два демонолога из местных работали у Архина на подхвате, чертили знаки и расставляли какие-то предметы. Борисов взрезал себе руку, плеснул кровью внутрь круга, следя, чтобы она не попала на защитный контур и Архин выкрикнул заклинание призыва.

— По праву родства и власти, праву силы и крови, призываю тебя! — прогремело в заклинательном зале.

Вспышка и внутри круга появилась Палмер. Демонические рожки, крылышки и хвостик не скрывали ее наготы и вздувшегося "до подбородка" пуза. Груди отвисли, набухли, с одного из сосков стекала капля молока. Более того, Палмер появилась лежа на спине, с широко раздвинутыми ногами, выгибаясь, словно в родовых корчах.

— Помоги мне, Аргус! — простонала она. — Помоги! У меня будет двойня!

— Даже не думай! — прорычала Ханнали, хотя Борисов вообще не пошевелился.

— Я помогу! — рванула вперед Пинки, выставив руку. — Я пробью твой запор и тебе станет легче!

Звякнула цепь, Пинки отлетела к Хомяку, который скалил зубы в сторону Палмер.

— Я смотрю яблочко от яблони недалеко упало, — усмехнулась Палмер, приподнимаясь.

Пузо ее качнулось, словно собираясь перевесить демоницу вперед.

— Прими свой истинный облик! — рявкнул Архин, глядя на Палмер через какой-то монокль.

— Утрись, — презрительно бросила бывшая баронесса. — Ты забыл, что у тебя нет права родства и крови!

— Но у меня есть право силы!

— И защитный круг. Поэтому вы все еще живы.

— Я так понимаю, игры кончились? — спокойно спросил Борисов.

— Они только начинаются, — ухмыльнулась Палмер, дотягиваясь раздвоенным языком и слизывая каплю молока. — Разумеется, если ты не уступишь никому трон и не удалишься в изгнание.

— Это ловушка, команданте, — тут же просвистела в ухо Ханнали.

— Я знаю и никому не собираюсь уступать трон.

— Тогда в положенный срок родится твой наследник, имеющий право на часть земли в твоей Империи, — сообщила, скалясь, Палмер. — Он откроет нам двери нашей темницы и поведет в крестовый, а-ха-ха-ха-ха, поход на битву за освобождение этого мира и нашего владыки, Пожирателя!

— Ты уверена? — спросил Борисов.

Ему очень хотелось поговорить о Пожирателе, но вначале следовало сбить спесь с Палмер. Возможно, что это вообще была не Палмер, а какой-нибудь демон, умеющий изменять формы. Если ребенок Борисова и Палмер был так важен, то им точно не стали бы рисковать.

— Что ты сможешь этому противопоставить? — оскалилась Палмер. — Призыв этого смешного гнома?!

— Я ведь и обидеться могу, — заметил Архин, проводя ногтем по лезвию топора.

— Меня повысили в ранге! — воскликнула Палмер гневно. — Спроси у своих демонологов, сумеют ли они призвать будущую княгиню демонов!

Борисов посмотрел на двух демонологов, те, бледные, мотали головами, пятились прочь.

— Но ты все равно явилась, — хмыкнул Борисов.

— Если ты откроешь нам врата добровольно — будет легче. Тебе ничего не грозит.

— Ну да, ну да, из-за метки, — сделал вид, что задумался и даже внутренне признал поражение, Борисов.

Отозвал всех в сторонку, якобы посовещаться и обсудить условия сдачи, Ханнали тут же накрыла всех щитом.

— Команданте, ее надо убить, — тихо заметил Архин. — Прямо здесь и сейчас. Не знаю, с чего демоны так подставились, но это наш единственный шанс.

— Нет, не единственный, — возразил Борисов.

Убить, конечно, можно было. Но можно было и пошантажировать демонов возможностью освобождения, взамен требуя убрать метку. Ну да, они лишь слуги Пожирателя, ну так и Борисов не бог.

— Умеет тут кто составлять указы? Правильно оформлять их, чтобы потом никто не подкопался?

Квальво остался в Хогвартсе. Наверное, он уже выздоровел после того нападения, но все равно, послать за ним порталом, не вызывая подозрений Палмер, было просто невозможно.

— Я умею! — пискнула Пинки. — Но в награду я хочу… я хочу…

Взгляд ее пробежался по собравшимся, остановившись на Хомяке, а затем на самом Борисове.

— В глаз дам, — пообещал он.

— Демоницу! — выпалила Пинки, благо та не могла их слышать.

— Годится, — усмехнулся Борисов. — Пиши. Императорский указ, титулы там мои и все, что положено, проставь.

Пинки застрочила бодро, невесть откуда достав перо, бумагу и чернила.

— Любая демоница и обладательница демонической крови, носящая во чреве своем ребенка Императора, автоматически становится его женой. Дата, печать, и, — Борисов взял перо, — моя подпись.

Указ не засветился, но Борисов ощутил в подсознании новую нить. Почуяв неладное, Палмер растаяла было, но Борисов дернул за нить и вернул ее в круг. Надо заметить, Палмер тоже дергала за нить, но метка "Проклятый Богами" удержала Борисова на месте.

Обладатель метки "Проклятый Богами" призвал княгиню демонов!

Совершен подвиг силы! + 10 уровней, титул "Укротитель Демонов".

Магия Призыва улучшена: любое существо, призванное из другого мира, пробудет рядом с вами столько, сколько вы сами захотите.

— Ну вот, — ухмыльнулся Борисов, — совсем другое дело.

И теперь у него было шесть жен. Шесть, а не пять, чтобы не было аналогий с Халкегинией.

— Подойди сюда и не причиняй никому вреда, — приказал он Палмер и тут же развернулся к Пинки. — Она вся твоя.

— Моя! Собственная! Демоница! Аргусик, ты лучший! — возопила Пинки ультразвуком. — Срочно! Клещи мне, купель со святой водой и шипованный хлыст! Розовый!

— Ну вот, — повторил Борисов, усмехаясь, — пойдемте. Не будем мешать девочкам развлекаться.

Глава 3

Борисов подошел к окну, выглянул, наполовину ожидая увидеть там призрак Валанко или толпу сердитых русалок внизу. Пусто, чисто, лишь волны Акварио бились о камни. Сзади звякнули цепи.

— Аргус, неужели ты сможешь нанести вред нашему ребенку? — хриплый голос Палмер.

— Я? Да никогда, — отозвался Борисов равнодушно.

Кольнуло где-то в пояснице. Хмидия. Большой отряд детей богов… не просто отряд, со святынями и жрецами. Неугомонные поклонники Высшего Пантеона. С ними куча местных, уровнями повыше, вроде бы.

— У нас проблемы в Хмидии, — заметил он, пересылая ощущение карты Арнэль.

— Муж мой, — сказала она не слишком уверенным голосом.

Это было что-то новенькое, неожиданное и даже пугающее, и Борисов обернулся. Арнэль, в своих легких доспехах, шлеме и с мечом у пояса. Палмер в цепях. Хомяк, которому подносят блюда с мясом. Хихикающая Пинки. Все как обычно.

— Какую награду ты вручил бы тому, кто обезопасил бы всю южную границу Империи?

— Он… или она, — улыбнулся Борисов, — мог бы просить у меня все, что пожелает.

— Все?

— Все, что в моих силах, — заверил ее Борисов.

— Тогда я попрошу, — Арнэль вскинула голову, — чтобы ты присоединил к себе Темную Империю моего отца и возглавил ее! Я завоюю ее, даю тебе в том слово, муж мой, и обеспечу тебе 500-й уровень, необходимый для занятия трона!

Борисов задумался для вида, но на самом деле и так все было ясно. Темная Империя нависала тучей над северными границами Альбиона, то есть Сиесты. Верх там взяли жрецы Тавоса, одного из богов Высшего Пантеона, даже не думавших прекращать свой крестовый поход против Осквернителя. Надо брать — без вариантов.

— Гномы Кенома согласились вступить с нами в союз и я ударю от их хребта, в обход Зиртании, с выходом на Изумрудную гряду, цверги которой тоже согласятся пойти под руку Жаклин, — начала объяснять Арнэль, неправильно истолковав молчание. — Мы отрежем десяток вольных городов и пару королевств, а также — после прохода через твердыни Ошмара — получим выход к Семицветному Ансамблю.

Семь сильнейших королевств материка Кварики, старейшие и могучие, опора силы детей богов.

— Я не сомневаюсь в тебе, — медленно ответил он, — но мне показалось, что ты хочешь попросить что-то еще.

Магия призыва, связь между ними, подсказывала ему эти слова.

— Да, — не стала спорить Арнэль. — Но я хотела вначале вернуться с победой.

— Говори сейчас! — потребовал Борисов. — И здесь!

— Уже две твои жены, муж мой, беременны, — ответила Арнэль. — Я хочу, чтобы ты стал Императором… Темным Императором и хочу родить тебе двойню, мальчика и девочку.

— Кто-то очень любит папочку-у-у-у, — свистящим издевательским шепотом протянула Палмер.

— За это я накажу ее отдельно, — пообещал Борисов Арнэль. — Разве не говорила ты, что походная жизнь лишила тебя возможности родить?

— Бог Жадности велик и могуч, он отбирает и он одаривает, — ответила Арнэль спокойно.

— Ладно, — ответил Борисов после паузы. — Езжай, разберись, побеждай, награда будет твоей, даю в том слово.

Арнэль выметнулась из зала, донесся крик "Портальщиков!" и "Поднимайте троллей!" Борисов неожиданно вспомнил, как собирался поставить во главе троллей барона Дромбоса и представил, как тот требовал бы аналогичную награду.

— Эй, я тоже хочу родить! — крикнула Пинки. — Говорят, это очень больно! Хочу сразу пятерых!

— А ты знаешь, что дитя, зачатое от демона разрывает утробу матери при рождении? — вкрадчиво обратилась к ней Палмер. — Я уже не говорю об огромных, шипастых, истекающих зловонием фаллосах демонов…

Глаза Пинки закатывались при перечислении и Борисов привычно отвесил ей оплеуху. Как только подданные терпели ее столько времени? Вопрос риторический, так как Борисов смутно догадывался — как. Кредит доверия при восхождении на престол, который затем неуклонно падал. Не исключено, что Пинки сознательно "проедала" этот кредит, желая насладиться муками и насилием со стороны взбешенной толпы подданных.

— Сегодня ты будешь находиться с другой стороны конца, — пообещал он Палмер, прищелкнув пальцами.

Хомяк уже торопился, нес в пасти совершенное творение демонологов, священников и магов любви. Искусственный член, заряженный священной водой. Она называлась как-то иначе, но Борисов даже не вникал, вода и вода, разъедает демонов, словно кислота, чего еще надо?

— Ты же сказал, что не навредишь ему!

— Я — нет, а она — да, — указал он кивком головы на Пинки, которая уже "одевалась", горя предвкушением, облизывая и кусая губы.

Палмер тоже кусала губы, но Пинки и не думала спрашивать разрешения, сразу вонзилась в демоницу. Практически на том же месте, где Борисов несколько дней назад брал Валанко в этом зале, в той же позе и туда же. Ухватила Палмер за рога, словно на родео, зубами закусила хвост, обгрызенный и надкусанный.

— Укфофение ффой фемонифы! — последовал невнятный, из-за хвоста во рту, выкрик.

Борисов бросил взгляд — Пинки пребывала на седьмом небе от счастья, двигала бедрами так, словно собиралась пробить стенку — покачал головой. Затянул с отправкой обратно в Хогвартс, с перевоспитанием безумной королевы, но что поделать? Срочные и еще более срочные дела. Но теперь, когда Далиус захвачен, когда Арнэль предложила план спасения южных границ… нет, еще надо было заняться флотом, русалами Акварио и их местью за Валанко, и взятием Морании и демонами.

— В конце тебя растворит, — любезно сообщил Борисов, присаживаясь на корточки рядом с Палмер.

Та смотрела исподлобья, подёргиваясь, в такт хрусту рогов и крыльев. Взгляд ее был полон злобы.

— Мы бы могли договориться полюбовно, — заметил Борисов, — но вам обязательно надо было поиметь и подоминировать. Ну что же, теперь мой черед. Ты согласна принести клятву?

— Чтоб ты…

Борисов саданул ее в челюсть, выбив пару зубов. Не потому что он был так крепок, просто Магия Призыва давала ему особую власть.

— Неправильный ответ. Ты согласна принести клятву?

— Да, — сплюнула кровью Палмер.

— Пинки, стой, — но та и не думала останавливаться.

Хомяк ухватил ее, оттащил в сторону, Пинки продолжала дергать бедрами, пыталась цепляться руками за крылья, рога и хвост Палмер.

Борисов, не слушая воя Пинки, сунул Палмер под нос бумажку с клятвой. Нерушимой клятвой не причинять вреда, не использовать ребенка против Борисова, не являться без разрешения и так далее, и так далее. По рецептам лучших демонологов, как в рекламе.

— Так, с этим разобрались, — вздохнул Борисов, пряча клятву.

Пинки, смирившись с невозможностью выбраться из пасти хомяка, активно занималась самоудовлетворением, явно собираясь забрызгать себя и Хомяка святой водой. Слишком много тараканов в голове и слишком много свободного времени, подумал Борисов мимоходом.

— Теперь самое главное — новое соглашение.

— Соглашение?

— Вы — слуги Пожирателя, мечтающие освободить его. Снимите с меня метку "Проклятого богами" и ваша мечта осуществится.

— Да? — нахмурилась Палмер.

— Да. Я покину этот мир и твоя клятва станет недействительна.

— И все?

— А ты хотела, чтобы я сделал за вас всю работу? — не скрывая сарказма в голосе, поинтересовался Борисов. — Поборол Высший Пантеон и освободил Пожирателя? Тоже, конечно, способ освободиться, но вы-то тогда нахрен нужны? Нет уж, если хотите подставлять жопы своему повелителю, извольте потрудиться. Передай остальным вашим главным, что условия очень просты — вы снимаете с меня метку, я помогаю вам.

— Но мы не можем снять метку!

— Вы — слуги Пожирателя Миров и не можете пожрать одну метку? Тогда вы тем более не нужны.

Он вытащил императорский указ и порвал его, разрывая связь с Палмер. Та оскалила клыки, но клятва была уже принесена.

— Проваливай и возвращайся, когда придумаешь, как быть полезной, — бросил ей Борисов.

— Но я не смогу вернуться без твоего разрешения!

— Когда надо было заскочить мне на член, ты была гораздо изобретательнее, так что уверен — справишься, — заверил ее Борисов. — А теперь проваливай!

Палмер скрылась с ревом и воем, а Борисов покачал головой, пробормотав под нос:

— Столько возни, времени и сил. Надеюсь, эти хвостатые осилят что-то, кроме пиздежа про боль.

В это же время, в корпорации "Виртуал"

— Как видите, больше мы не можем обвинить Аргуса Филча в том, что он женат на демонице.

— (ленивым тоном) Да вы и раньше не смогли бы. Магия Призыва и все тут, какие еще жены.

— (возбужденно) Такая возможность прижать его сорвалась! Это даже не крестовый поход, все бы поднялись!

— Еще одна идиотская идея, как сделать Аргуса Филча сильнее?

— Но…

— Я запретил любые действия. Вы что-то делали?

— Нет.

— Отлично, это уже что-то. Демоны — всеобщие враги и раз Осквернитель якшается с ними, то он еще больше враг, это вы хотели предложить?

— Да.

— Ответил бы я в рифму, попутно характеризуя все ваши инициативы по остановке Филча. Демонологи призывают демонов, они что, всеобщие враги?

— Но он же… Осквернитель!

— С титулом "Укротителя демонов"! Да его за это в жопу поцелуют, вон, пожалуйста, уже целуют (жест в сторону экрана).

— (с унынием в голосе) Это Пинки, она не в счет. Не спрашивайте, кто ее разрабатывал, виновные уже наказаны. Это должен был быть веселый квест, с оттенком садо-мазо, без переступания черты.

— А Филч обратил его к своей выгоде, избавившись от контракта на убийство.

— (с надеждой в голосе) Возобновить контракт?

— (яростно) Ничего не делать! Наблюдать! Записывать каждую секунду! Но ничего не делать! Хватит, наделали уже, сидим в куче наделанного, разгрести не можем. Хорошо хоть рейтинги пока зашкаливают и идет усиленный донат, только это нас всех и спасает. Все ясно?

— Да. Наблюдать, записывать и ничего не делать, даже если Филч решит уничтожить мир!

— (с сарказмом) Правильно. Молодцы. Наконец-то дошло. Все свободны.

Глава 4

Борисов шагнул через портал и замер, не узнавая собственного дворца.

— А ты сильно изменилась за лето, — произнес он, переведя взгляд на Мариэтту.

Та изменилась вместе с дворцом, превратившись в грозную воительницу, сейчас склонявшую колено перед Борисовым. Вместе с ней, едва не проломив пол, встали на одно колено восемь каких-то грудастых и жопастых баб-переростков, полностью без одежды, но зато с оружием в руках.

— А, подарки от восьми племен троллей, — вспомнил Борисов.

— Мои сестры не дожили до этого момента, — сказала Мариэтта, выпрямляясь, — но я подготовила помощниц! Они готовы принести вам клятву, мой Император!

— Я принимаю ее, — небрежно отозвался Борисов.

К ниточке связи с Мариэттой — не такой, как с женами — добавились еще восемь. Обожание, восторг, поклонение Хомяку. Борисов прищелкнул пальцами, указал на Пинки.

— Пиши новый указ.

Мариэтту во главе охраны, восемь троллих с ней, этого будет достаточно теперь, когда ассасины убрались и дворец не потребует особых мер защиты. Ддос остается верховным магом, выделить СУД — Службу Укрощения Демонов, Архина во главу, выделить ему людей и ресурсы. По лицу Мариэтты катились слёзы, видно было, что она готова отдать жизнь за Императора Аргуса прямо на месте.

— Ваше Величество! — с обидой в голосе закричал протолкавшийся Квальво.

Придворные тоже пытались протолкаться, но Хомяк лязгнул пастью, троллихи сомкнули ряды, в общем, разнаряженной толпе пришлось отступить. Пока что.

— Пойдешь на повышение, — ответил ему Борисов.

Квальво растерянно заморгал, затем поклонился. Борисов и сам пока не знал, куда пристроить полурослика-секретаря, но дел быломного, применение найдется точно. Соратников, проверенных и надежных, остро не хватало.

— Именем Жадности! — раздалось повелительное.

Троллихи расступились, вперед вышел Левозуб, в сверкающих жреческих одеяниях, сопровождаемые другими жрецами, с лоснящимися рожами. Левозуб тоже не выглядел голодающим, по правде говоря.

— Ваше Величество! — вскинул руку Левозуб, словно собирался стукнуть Борисова золотым скипетром. — От этой грязной и гнусной еретички несет демонами! Мало того, она находится рядом с божественным Хомяком…

— Слава Божественному Хомяку!!! — раздался слитный выкрик, Борисов аж оглох на правое ухо.

— И оскверняет его своим присутствием и дыханием!

Палец его указывал на Пинки, разумеется, полуголую Пинки в ошейнике, с цепью, тянущейся к лапе Хомяка.

— Это моя жена, вообще-то, — заметил Борисов.

Так-то он был согласен с Левозубом, но рисковать не хотел. Терпеть повернутую на сексе, боли, вере и удовольствиях девицу было легче, чем орды ассасинов. Да и с Палмер она помогла управиться, без Пинки представление вышло бы не таким убедительным и действенным.

— Все равно, я требую!

— Не так быстро, — предостерегающе бросил Борисов. — И не здесь.

Троллихи сомкнулись стеной, отсекая жрецов и пропуская внутрь кабинета только Левозуба.

— Ее присутствие здесь обязательно? — сверкнул глазами Верховный Жрец в сторону Пинки.

— Я грязная еретичка! — тут же взмолилась та, складывая руки перед грудью. — Помойте меня! Накажите меня! Я раскаюсь! Я приму новую веру и пройду обряды очищения! Особенно те, где надо наказывать демонов! Я могу наказывать еретиков, могу вспарывать им грудные клетки, могу вырывать сердца и заливать их кровью алтари! Дайте мне войско, я пройду огнем и мечом от океана до океана во славу Бога Жадности! Я уже люблю его и готова принести клятву!

Она попробовала поцеловать Хомяка под хвост, тот слегка прижал Пинки лапой и зарычал.

— Вот с такими кадрами приходится работать, — вздохнул Борисов.

За спиной его стояла Мариэтта, грозной статуей богини войны. С этой метаморфозой еще предстояло разобраться, но Борисов точно знал, что она охраняет. Достаточно на текущий момент.

— Теперь послушай, Левозуб, — сказал Борисов, меняя тон. — Да-да, засунь на секундочку в свою шерстяную жопу эти титулы и звания и все остальное, поговорим просто, как раньше.

Он прищелкнул пальцами, на столе появились выпивка, закуска и сигары. Мгновение спустя Борисов понял, что опять воспользовался Магией Призыва, но работала она пока что только в пределах дворца. Если он сможет улучшить магию дальше, укрепит связь с Империей, то и границы воздействия расширятся.

— Мы были в одной команде, — продолжил Борисов, выпуская клуб табачного дыма, — у тебя было неснимаемое проклятие, у меня было и осталось неснимаемое проклятие. Я помог тебе, а ты вдруг взялся чваниться и надувать щеки. Империи Сиесты будет плохо без Хомяка и Бога Жадности, но она выживет.

Теперь выживет, добавил он мысленно.

— А вот Бог Жадности никому нахрен, кроме меня, не нужен. Сидел себе в безвестности и снова туда же отправится, если ты будешь так надувать щеки. Ты там как, на прямой связи с шефом, или мне нужно будет в храм топать, нос золотой статуе тереть?

Левозуб замер, от него начало исходить ощущение небывалой мощи, а Мариэтта шагнула вперед, прикрывая собой Борисова.

— Ты — наглец и хам, — заявил Левозуб.

— Просто сразу расставляю акценты, — ответил Борисов, делая жест Мариэтте отойти. — А то так и норовят на шею или на член забраться и сразу начать кататься на мне.

— Как ты собираешься бороться с Высшим Пантеоном без меня?

— Как ты собираешься выживать без меня? — спросил Борисов. — Сколько лет ты провел тенью тени в толще камня?

Левозуб молчал, сверкая глазами. За его спиной сверкал глазами задравший голову Хомяк. Борисов и рад бы был заняться чем-то другим, но Жадности или его жрецам внезапно захотелось остренького.

— Мои подданные останутся моими поданными, но что будешь делать ты без верующих? Без притока мощи к тебе?

— Ты не посмеешь.

— Договорюсь с детьми богов, — отмахнулся Борисов. — Не все верят в богов Высшего Пантеона, но все хотят титулов и земель. Всё? Закончили меряться пиписьками? Поговорим о деле?

— Поговорим, — ответил Жадность устами Левозуба.

— Метка проклятого богами. Мне нужно от нее избавиться.

— Я уже говорил и повторю, для этого мне надо занять твое тело! — воскликнул Левозуб. — Нет, ты должен добровольно уступить его мне!

— А ты потом откажешься выселяться, — хмыкнул Борисов. — Плавали — знаем. И я так не понял твоей одержимости моим старческим телом.

— Я сейчас нахожусь в чужом теле и владелец его мне доверяет!

— Конечно, он же Верховный Жрец! Если Верховный Жрец не доверяет своему богу, — откровенно развеселился Борисов. — В общем, снять метку с меня ты не можешь. На кой хрен ты тогда мне нужен? Поедать проклятия врагов? Допустим. Но права обострять и что-то требовать тебе это не дает!

— А если я сделаю то, что дает мне такое право? — вкрадчиво спросил Левозуб.

— Только не говори, что тоже хочешь от меня двойню! — передернуло Борисова. — Кстати, на кой ляд ты вернул Арнэль фертильность?

— Люди жаждут оставить после себя след, потомство. Разве не за этим ты завел себе столько жен?

Борисов лишь вздохнул, подавляя желание обозвать собеседника дураком.

— Она воззвала ко мне и я откликнулся, — продолжил Жадность, — даровал свое благословение. Теперь тролли будут слушаться ее беспрекословно!

— Да они и так ее слушались.

— Жена Великого Посланца не то же самое, что Могучая, Озаренная Знаком Бога.

— Ладно, хрен с ней, все равно ей вначале надо победить. Так что ты там собрался сделать и попросить взамен? Сразу тебе скажу, ни одна победа не стоит моего тела!

Борисов откинулся в кресле и замер. Смысл лишаться метки ценой тела? Определенно, Жадность держал его за какого-то дурачка.

— Объяви меня единственным богом…

— Нет, — отрезал Борисов, не дослушав.

Терять союзников из числа детей богов он не собирался.

— Я могу объявить тебя главным, объявить тебя покровителем, но и остальные боги, исключая Высший Пантеон, будут почитаться и им будут открываться храмы.

Потому что нет храмов, нет возрождения, а нет возрождения, нет и детей богов. Борисов рассчитывал достигнуть такой точки, в которой его империя сможет обойтись без помощи детей богов, но до того момента ссориться не собирался. Тем более, что одна из его жен была из детей богов.

— Хорошо, так тоже пойдет, — ответил Жадность. — Но нужна будет территория побольше, привычная к покровителю. Темная Империя подойдет. Ведь ты же собирался захватить их? Издашь указ.

— Захват за мной, указ — тоже мой, а где твой вклад?

— Я войду в Высший Пантеон и остановлю этот идиотский крестовый поход против Осквернителя, — спокойно ответил Жадность. — Кстати, очень странно, что весь Высший Пантеон внезапно сошелся во мнениях. Богам в нем полагается постоянно враждовать.

Борисов не стал ничего говорить. Если они и правда были в игре и здесь всем заправляли другие дети богов, то… в общем, надо было валить отсюда как можно быстрее, пока его самого к чему-нибудь не принудили.

— Это подходящая оплата, — согласился Борисов. — Без крестового похода и ассасинов можно будет перестать метаться и заняться обустройством страны.

Им и так занимались, вообще-то, восстанавливали разрушенное, добывали золото троллей, прокладывали дороги, перераспределяли запасы с новоприобретенных провинций, бывших королевствами. Но все это было не то, латание штанов перестановкой заплаток, тогда как требовалось шитье новых.

— Разве ты не собираешься захватить весь мир? — спросил Жадность.

— И сделать тебя единственным богом? — хохотнул Борисов. — Вот это я понимаю, правильная жадность! Годится. Договорились. И скажу своему жрецу, чтобы отстал от моей жены. Я сам ею займусь.

— Да ты только обещаешь! — крикнула Пинки.

Сияние в глазах Левозуба угасло, ощущение мощи исчезло.

— А теперь к насущным делам, — сказал ему Борисов. — Храмы, пожертвования, молитвы за Императора, десятина, верующие и прочая помощь молодой Империи.

Глава 5

Отдельный закрытый чат:

В чат входит Манько Аблигация (Императрица Сиесты).

В чат входит Крондор (глава клана "Алые Орлы").

В чат входит Арагорн II (глава клана "Дети Гондора").

В чат входит Дагорат (глава клана "Светлый Путь").

В чат входит Админ Х (представитель корпорации "Виртуал").

Дагорат: Мы вообще ничего не делали!

Крондор: Сидели и починяли примус.

Админ Х: оставьте ваше остроумие для других игроков. Корпорация в курсе, что вы ничего не делали, и все это последствия действий Аргуса Филча. Включая нестандартное действие Магии Призыва, посчитавшей заключение брака контрактом призыва. Это нарушает ваши права, как игрока, Манько Аблигация и вы вправе подать жалобу. Корпорация, тем не менее, просит вас всех, включая Тройственный союз кланов, не поднимать шумихи и урегулировать возможные претензии сейчас.

Дагорат: Наши возможности не будут урезаны?

Админ Х: Нет. Никто не предвидел становления Филча Императором, скажу честно, но в игровой процесс из-за этого вмешиваться не будут. Вы не пытались взламывать игру или как-то обманывать, так что к вам никаких претензий нет.

Крондор: Да, удачно мы тогда попытались в империю пробраться;)

Арагорн II: Я бы в первую очередь поинтересовался мнением Манько, ей же за нас всех отдуваться.

Манько: Да вроде нормально все, возможности расширились, вот. Могу земли дарить, могу титулами наделять, но я так понимаю, корпорация это порежет?

Админ Х: На титулы и земли нужно будет одобрение Аргуса Филча, а уж уговорите вы его или нет, это сугубо ваше дело. Разумеется, вы должны понимать, что еще ни один игрок не достигал таких высот и на вас обрушится вал писем, предложений, угроз и всего остального.

Манько: Да уже обрушился, так основную работу по защите проделали еще раньше, с титулом королевы. Так что переживу уж как-нибудь, как и свою беременность. В реале рожала, а вот в игре еще ни разу.

Админ Х: Игровой процесс упрощен в подобных вопросах, но из-за поведения магии призыва, вы теперь считаетесь связанной с Аргусом Филчем, то есть для вас всегда действует правило зоны 18+

Арагорн II: Ничоси. Хотя с Филчем всегда было "весело".

Дагорат: Ты беременна?!!

Манько: Да еще с первой брачной ночи, я ж говорю, фея чего-то там колданула и понеслось. Жаклин все равно родит раньше, так что на первенца — наследника можешь не рассчитывать. Эм, прошу прощения, здесь, наверное, не место для внутренних разговоров?

Админ Х: Это следующий пункт нашего обсуждения. Предыстория вам и корпорации известна, двадцать кланов — одна королева. Возможно, сейчас у вас был бы союз из 20 кланов, возможно нет, факты таковы, что вы объединились, дабы все три клана могли получить преференции от титула Манько в полной мере. Корпорация предлагает вам развить этот союз дальше. Единый клан с тремя главами, под патронажем Императрицы Манько, не имеющей доступа к интерфейсу управления вашим кланом.

Манько: Погодите! Меня же приняли во все три клана специально для получения титула! Я что, перестану входить в кланы?

Админ Х: Вы встанете выше, потому что реальность такова: если сейчас тройственный союз кланов распадется, вы все равно останетесь Императрицей. Вы можете жаловать титулы и земли, свою благосклонность, квесты и деньги кому угодно, не только соклановцам, не опасаясь штрафов. Это не бонус корпорации, это реальность игры, так оформившей ваше возвышение из королев в императрицы.

Манько: Да мне и в королевах неплохо было. Столько дел, а в императрицах их будет еще больше.

Админ Х: Вы можете набрать себе помощников и советников из числа детей богов, если захотите. Или из неигровых персонажей, ваше право.

Манько: Дайте угадаю, дети богов могут быть из любого клана?

Админ Х: Правильно. Мы сейчас не можем исправить этот выверт, не уронив половину материка, но, повторяю, вашей вины, как игроков в этом нет. Поэтому и предлагается вариант единого клана, под патронажем Императрицы, дабы вернуться примерно к прошлой модели.

Арагорн II: Не в обиду императрице, просто уточнение: у нас не будет рычагов влияния на нее?

Админ Х: Как и она не сможет вмешиваться в управление кланом, который, как вы, наверное, и сами догадываетесь, станет самым большим во всем Триэме. Вам всего-то надо будет принять всех, кто просится, в надежде на титулы.

Дагорат: Никогда! Но это уже наше внутреннее дело. Я в принципе за, все равно единым фронтом за Альбион сражались. А возможности будут такие, что одиночным кланом не справимся.

Крондор: Не в обиду императрице, но сможем ли мы влиять на нее через Филча?

Админ Х: Да. Теоретически он может в любой момент разорвать контракт и Манько лишится титула. На практике — думаю, объяснять не надо, все вы работали в тесном контакте с Филчем.

Манько: А кое-кто в очень тесном. Тем больше поводов сотрудничать и трудиться на благо Альбиона. Тьфу ты, Сиесты. Почему, кстати, он выбрал такое имя?

Админ Х: Официального пресс-релиза не будет, но скажу по секрету — корпорация тоже не знает. Возможно, это мечта Филча — победить всех, установить мир и наслаждаться сиестой. Вы всегда можете спросить его приватно.

Манько: И спрошу, когда доберусь. Дела, дела. Всегда дела. Но в общем, я за. Кстати, я же могу сажать в темницу тех, кто попытается прорваться ко мне силой?

Админ Х: Разумеется, вы же Императрица. Вы заметили, как расширился интерфейс управления государством?

Манько: Готова поспорить, у Филча он выше небес. Ах нет, он же непись, все время забываю об этом. Вышел как живой. Сказала бы передайте благодарность, так слишком уж живой и мерзкий получился. Можно его как-то прибить?

Дагорат: Эй!

Админ Х: Вы же понимаете, что нападение на Императора — это мятеж? И что он видит вашими глазами и слышит вашими ушами, когда вы в игре?

Манько: Да догадалась уж, когда нас оргазмом этой ненормальной Пинки шибануло. Вот уж парочка, гусь да гагарочка. Прошу прощения.

Админ Х: Ничего, мы уже практически закончили. Конечно, вы можете напасть, вы можете довести его до инфаркта в постели, вы вольны в ваших действиях — ведь вы дети богов.

Арагорн II: Но вы бы не советовали нападать на Филча?

Админ Х: Я бы посоветовал вам подумать и вспомнить все, что случилось за время вашего с ним знакомства. До свидания, господа главы, объявление о вашем союзе и обновление интерфейса управления произойдет в полночь. Благодарю за поддержку и понимание.

Админ Х покидает чат.

Крондор: Ну что, тоже пойдем? Или обсудим загадочные прощальные слова?

Дагорат: Да чего загадочного, он прямым текстом намекнул, что ассасины Филча не взяли и мы не возьмем. А тех, кто его предает, Филч мастерски бьет и лишает преференций. Мы забрались на вершину, как вы не поймете, нам ли рисковать?

Крондор: Не нам, а Манько тогда уж. Единственный способ, стало быть, кольнуть его в жопу в постели или затрахать там до смерти.

Манько: Э, нет, парни, вы уж сами, ладно? Добейтесь руки Филча и затрахивайте его, а я в сторонке постою.

Арагорн II: ну вот и может хватить уже обсуждать эту идиотскую тему с нападениями на Филча? Мы не предали его в прошлый раз, когда казалось, что Филчу не спастись, не предадим и сейчас. Хай правит своем Империей, мы поддержим, кто поклонялся Высшим уже свалил, ну и так далее. Получим свои титулы и земли и все, что хотели.

Дагорат: А также толпу диких игроков-перебежчиков, которые попытаются нагадить, где только можно, шпионов, вредителей, убийц Филча и прочих.

Крондор: Вопрос в том, понимает ли это сам Филч? Или он скопом всех накажет?

Арагорн II: До сих пор он проявлял разумность, с чего бы ему глупеть при повышении уровней? Можно явиться к нему с Манько и объяснить все, как есть. Или ночью на ушко нашептать.

Манько: Агащаззз. Трахнул, не снимая лыж, и побежал дальше. Какое там на ушко ночью! Там, если кто и спит с ним, так это его Хомяк и дробовик. И то, насчет Хомяка не уверена, у него терки какие-то с Жадностью, кмк.

Крондор: Слушайте, какую я штуку придумал!

Дагорат: Может не здесь?

Арагорн II: И может не надо?

Крондор: Да вы послушайте! Три жены не могли поделить старшинство, поэтому Филч поставил Ханнали старшей женой, так? А была ли консумация брака?

Манько: Чего?

Дагорат: Наш алый друг интересуется, трахнул ли Филч феечку.

Манько: Да вы чего? Она ж размером меньше его члена!

Крондор: Вот. А тут вы трое — беременных.

Манько: Двое.

Крондор: И Жаклин — карлица. Манько, у тебя есть шанс стать выше других Императриц, родив Филчу наследника — человека.

Манько: Мне кажется, его это не слишком волнует.

Крондор: Его нет, а подданных так очень да. Они же верны Филчу? А часть верности — это наследники Императора, мол, власть крепка, сильна и преемственна. Бесплодная феечка, да еще и темная, как-то не слишком тянет на старшую жену, а?

Дагорат: Я бы предложил не гадить в колодец из которого мы пьем.

Крондор: В том-то вся и прелесть, что гадить не придется. Надо всего лишь аккуратно поднять среди жен вопрос — мы, мол, все беременные или будет, стараемся ради Аргуса, а Ханнали чего? Можно даже эту мазу из саду Пинки приплести, ведь она же орала на весь дворец, что хочет родить пятерых в боли и муках? Не мы будем гадить в колодец, а жены Филча спросят своего мужа, где мол, консумация брака и ребенок у феечки? Не видите связи? Следите за пальцами. Фея выбывает из гонки, остаются четверо. Филча волнует полезность, но претензии то выдвигаются по параметру беременности, а таковых у нас двое. И одна из них волосатый мальчик — карлица. А Манько — человек, как и Филч. Фаворит, как мне кажется, очевиден. Да, возможно, и не будет старшей жены, но Манько будет фавориткой, первой среди равных.

Арагорн II: Ну не знаю, такое можно провернуть без подозрений?

Манько: Крондор дело говорит. Если кто-то из жен поднимет тему первой, я поддержу и все, никаких подозрений. Исключительно польза, для дома, для семьи, как говорится.

Крондор: Так випьем же за паниманиэ!

Манько (Императрица Сиесты) покинула чат.

Глава 6

— Таким образом, поступления от продажи золота из месторождения в Тролльем Хребте полностью перекрывают суточную потребность Империи Сиесты в деньгах, а после ввода в строй завода по чеканке монет — начнутся поступления в казну, — бодро докладывал Квальво.

Борисов назначил его новым казначеем, сообщим полурослику доверительно, что доверяет ему, потому и повышает, и вообще, казначей бедным быть не может, иначе начнет воровать, так что пусть берет помощников и действует. Место Квальво, секретаря и девочки на побегушках, заняла Пинки.

— Заводы — это хорошо, — сказал Борисов, жестом показывая Квальво, что достаточно.

Каждый подъем Борисова в уровнях повышал благосостояние всей Империи и разоренные земли — весь Южный Альбион и часть Северного — отчасти восстановились, благодаря этому. Еще недостаточно, для полного процветания, но в планах Борисова стояли еще присоединения земель и королевств.

— Деньги с учетом постройки храмов? — спросил Борисов.

— Нет, — тут же вскинулся Квальво.

На этом производственном совещании присутствовали практически все соратники, старые и новые, кто смог выбраться, а также трое глав клана из числа детей богов и императрица Манько.

— Имрэль? — перевел взгляд Борисов.

Не было смысла ставить его на пограничные крепости и корпус стражи, пока что хватало самого Борисова, связи с Империей, порталов и племен троллей. Поэтому Имрэлю он поручил строительство крепостей и храмов, особенно храмов Жадности, дабы тот набирался сил. Как агенты М, так и рейнджеры кошачьего герцога, да и сами дети богов, все доносили, что поклонники Высшего Пантеона готовят нечто могучее и страшное.

Не те летучие отряды, с которыми они вели партизанскую войну, пытаясь покусать Сиесту и войско Арнэль, а именно что целую армаду. При высших жрецах, способных взывать напрямую к богу, храмовых войсках, с бойцами 400+ уровней, и так далее. Но точно никто ничего указать не мог, так как эти же самые жрецы вовсю использовали божественные умения для маскировки.

— Четыре малых храма в день, — сообщил тот, — и один большой в неделю, при условии, что будут деньги, люди и маги. Верховный Жрец обещал предоставить своих людей.

— Истинно так! — вскинул руку Левозуб.

— Большой — это как на горе над Хогвартсом? — уточнил Борисов.

Хогвартс тоже претерпел изменения, столица Империи, как-никак. Стал еще шире, мощнее, самодовольнее, если такое слово уместно в отношении города. Окружающие скалы "сожрало" вместо них появились районы и дома, хозяйства и производства. Скала с Храмом Хомяка осталась, возвышаясь одиноким утесом, то ли божественная мощь ее сохранила, то ли так и было задумано.

— Да, — ответил Левозуб. — Один на город, десять жрецов, полная защита от проклятий любого другого божества.

— А если их будет несколько?

— Наш Владыка не всемогущ, — воздел руки Левозуб. — Пока что. Поэтому храмы ему надо ставить первейшим же делом, по всей Империи! Нужно отобрать храмы всех других богов и перековать жрецов в них! Всю мощь могучей армии Императрицы Арнэль нужно пустить на сокрушение ближайшего из врагов, Тавоса и его Темной Империи!

Дети богов нехорошо так оживились, зашептались, затем заговорила Манько:

— Муж мой, я считаю и мои советники (Арагорн, Крондор и Дагорат кивнули) согласны, что это плохое решение. Жадность — бог-покровитель Сиесты, хорошо, но боги не исчерпываются Высшим Пантеоном!

— Я тоже так считаю, — улыбнулся Борисов, — поэтому ты ими и займешься.

— Я? — растерялась Манько. — Кем?

— Детьми богов из числа тех, кто поклоняется богам в первой сотне. Они злы, они упорны, они мечтают занозить Высший Пантеон, так что они наши союзники. Нужно…

— Но они другие дети богов, не из на… не из клана, в общем! — воскликнула Манько.

— На территории Империи Сиесты есть дети богов, — пояснил Борисов. — Ты занимаешься ими. Чтобы они не пытались наскочить толпой нам со спины, чтобы не буянили и не жгли города, выступали совместно с нашими войсками, чтобы не обижали население и их не обижали в ответ, все это на тебе и твоих советниках. В остальном все то же самое, те, кто помогает Империи и показывает результат — тех поощряем, кто не помогает, тем даем пинка.

— Я, я, я отличный дипломат! — вскинула руку, словно на уроке Пинки. — Поручи это мне!

— Главное не перепутать врагов с друзьями, кого плеткой, а кого трахать, — пробормотала Ханнали, пребывавшая в каком-то обкуре.

— Я могу совмещать! — обрадовалась Пинки. — Я мастерица! Мой Император, вы же…

— Тихо, — рыкнул зло Борисов.

Ведь говорил с ней об этом перед заседанием! Нарывается на порку, не иначе.

— Если ты решишь прижать всех — твое право, — сказал он Манько. — Захочешь брать с них деньги или одаривать титулами — действуй. Я буду смотреть на результат.

— Да, мой Император, — потупилась Манько.

— Так что никаких отъемов храмов, — ткнул пальцем Борисов в Левозуба. — Узнаю, что зажимаешь союзников, скормлю Хомяку! Не надо сверкать глазищами, помощь будет. Жаклин, молодец, отличная работа, ты уже можешь просить о награде.

Жаклин погладила живот и мечтательно улыбнулась.

— Но нужна будет еще помощь. Те из гномов, цвергов, карликов, кто идет к нам в горы и на производства, кто захочет, пусть отработает "религиозный налог", назовем его так. Месяцок на строительстве храмов, сразу полное гражданство и работу на производстве без ограничений.

— Не слишком ли круто? — нахмурился Левозуб, в котором на мгновение проглянул прежний жадный казначей с проклятием.

— Пусть жрецы проверяют их на плохие помыслы, за месяц управитесь поди? У нас есть кому заниматься разведкой и контрразведкой, но не хватает силового наполнения. Так, Бутка…

— Еще лечится, — радостно подсказала Пинки.

— … у меня кончилась пыльца из южных пустынь, — пробормотала Ханнали.

Из жен отсутствовала только Арнэль, продолжавшая огнем и мечом прорубать дорогу на юго-восток, как она описывала Борисову.

— Бутка займется спецгруппами диверсантов, для работы по соседям. Аврэль — ты ему в этом поможешь. Жалко, Барраэль сгинул при Кворше, можно было поручить ему.

— Мне казалось, что моя задача — охранять вас, мой Император, — пропел темный эльф.

Полуэльф Алютик, бывший придворный бард, посмотрел на Аврэля с интересом, начал что-то прикидывать в уме.

— Контракт ассасинов прерван, служба охраны короля распущена, — отрезал Борисов. — Гном Архин возглавит научную группу по исследованию демонов, назовем ее так. Магической Гильдии Сиесты — оказывать ему полную поддержку во всем.

— Во всем? — бархатным голосом переспросил Ддос, бывший жрец и недавний маг-недоучка.

Он тоже вырос в уровнях и теперь сидел в балахоне архимага, а рядом стоял посох, с навершием в виде какого-то мерцающего камня. Мощь, магия, уверенность в себе.

— Во всем, — повторил Борисов. — Также поможете магами на строительстве храмов.

— Количество магов Гильдии конечно.

— Я так вообще один, — парировал Борисов, — так что берите с меня пример — крутитесь. Маги нужны повсюду, думайте, открывайте курсы, привлекайте, заманивайте со стороны, мне нужен результат! Так, на чем мы остановились — ах да, служба расформирована, так что ты, Аврэль, перейдешь в спецкорпус. Моей непосредственной охраной займется Мариэтта (та и сейчас стояла за спиной) и ее ученицы, восемь троллиных принцесс или кто они там были. Дуболом!

— Я! — встрепенулся тот. — Меня тоже в спецкорпус? Диверсии, как в Пронансе?

— Отличная вышла диверсия, — согласился Борисов, — но ты возглавишь — назовем их внутренние войска. Или ОМОН, особый магический опиздюливательный наряд.

Он покосился на детей богов, те ухмылялись.

— Цель — слежка за детьми богов и их опиздюливание, если те будут нарушать.

Ухмылки исчезли.

— Никакого произвола, все должно быть по правилам и закону. А когда здесь настанет порядок, тогда твои бравые парни применят свои навыки опиздюливания на детях богов вне Империи.

Манько и советники опять зашушукались.

— Да, мой Император! — оскалился Дуболом, аж корой покрылся от радости.

— Муж мой, должны ли мы хранить в тайне эти сведения? — спросила Манько.

— Конечно нет! Я для того и сообщаю, чтобы вы разнесли новость об ОМОНе, хоть чуточку да сократим число долбодятлов-нарушителей. Так, пропаганда и политика. Нужно сменить вектор, потом обсудим.

Праймо Квадис просто кивнул, зато кентавр Нагалопникус неожиданно возмущенно взоржал.

— Ваше Императорское Величество! Ваша… слишком мощная политика в последних приобретениях вызвала возмущение у соседей!

— Ты хочешь сказать, что я не могу больше поглощать королевства?

— М-м-можете, но тогда поднимутся все соседи! Под страхом поглощения!

— Понятно, отправь им официальные бумаги, мол, пять королевств попытались поиметь меня, я в ответ поимел их.

— Я могу предоставить доказательства, — прошептала Пинки так, чтобы ее услышали.

Снова смешки.

— Потом мы, конечно, поимеем и этих соседей, но сейчас третий фронт нам ни к чему. Добавь, мол, если кто захочет добровольно присоединиться, то ему будут всяческие льготы и прочее.

Нагалопникус кивнул и начал записывать.

— Посажу в комнату с мягкими стенами, — прошептал Борисов на ухо Пинки, придавливая ей плечо и горло. — Угомонись, дура.

— Так, дела у Венсана на севере не слишком хороши, но он держится. Ридер?

— Наращиваем производство, — кивнул тот. — Императрица Жаклин обещала бумажный завод по производству свитков в ближайшее время. Людей не хватает.

— Да, — вздохнул Борисов. — Общая беда, ни людей, ни сил, ни времени. Графиня Маурелл?

— Во вверенном мне Хогвартсе все в порядке, — расплылась та в теплой улыбке.

— Вот! Вы тоже заслуживаете награды, Арианна.

— Для меня награда служить вам и Империи.

— Да поцелуйтесь уже, — пробормотала Ханнали.

Борисов поднялся и сказал:

— Все молодцы, так держать. Мариэтта, сходи за купальником, мы отправляемся на берега Акварио.

Глава 7

Волна, бежавшая на берег, неожиданно взметнулась, разделяясь на сотни острейших плетей. Мариэтта шагнула вперед, клинок в ее руках удлинился и вспыхнул огнем, испаряя воду. Хомяк подбежал, оставляя вмятины следов, и с интересом начал всасывать в себя воду, словно собирался выпить все озеро.

Вода опять взметнулась, превращаясь в женскую фигурку.

— Уходи, Осквернитель! — не слишком внятно пропела фигурка.

Лапа Хомяка, достигшего размеров молодого слона, ударила по фигуре, прошла сквозь нее.

— Как интересно, — сложил руки за спиной Борисов, — а я собирался сам спуститься в озеро.

— Спустись! Мы покажем тебе мощь глубинного водоворота!

— Взять, — бросил Борисов и Хомяк всосал в себя фигуру, словно порцию коктейля, заурчал довольно.

Рядом поднялась еще фигура.

— Он так может сожрать все озеро, — бросил Борисов. — Выпьет, словно бульон, а обитателями закусит.

Он ожидал возражений, но фигурка всмотрелась и кивнула. Видимо, в способности Борисова перекрыть все реки, ведущие в озеро, внизу не сомневались.

— Аргус, — тихо произнесла Мариэтта, — я ощущаю приближение врагов.

Она стала чем-то иным, не совсем человеком. Словно Лобзик о двух ногах и с классной жопой, овладевший всеми боевыми искусствами и горящий желанием защитить Борисова. И если восемь троллих за спиной были сделаны из камня, то Мариэтта, казалось, состояла из стали пополам с магией.

— Возможно, вначале придется подраться, — кивнул он. — Но постарайся не убивать, мне все равно нужно будет с кем-то провести переговоры.

Но угроза Хомяка неожиданно сработала, даже не пришлось призывать Бодрую Квакушку и ронять ее с небес в озеро, этаким четырехсотуровненым тузом из рукава.

— Королева Валанко Мидарт была моей родственницей, троюродной племянницей.

— А Бутка был моим боевым другом и соратником, — пожал плечами Борисов. — Да, не очень хорошо вышло, но убивать Валанко я не собирался.

— Ты опозорил ее! Королеву Далиуса!

— Нет уже Далиуса, осталась только моя Империя. Мы можем воевать, а можем дружить. Сейчас моя Империя воюет на два фронта и вряд ли потянет третий, с вашим озером, но и вы не сможете выйти на берег далеко.

— Почему это?

Борисов послал мысленную команду Арнэль и воздух рядом заискрился, превращаясь в портал. Оттуда, стройными шеренгами, в бронях, с щитами и дубинами, начало выходить одно из племен скальных троллей. Выйдя целиком, они развернулись синхронно, топнули ногой, стукнули рукой о грудь, взревев что-то про Хомяка, потом отсалютовали.

— Вот поэтому, — пояснил Борисов с любезной улыбкой, мысленно восхищаясь Арнэль.

Новая команда и тролли утопали обратно в портал. Ответное мысленное восхищение Арнэль и волна обожания вкупе с желанием и это при том, что она обзывала его уродливым стариком! Скорее всего, дело было в каком-то детском комплексе влюбленности в папочку, Борисов решил не разбираться — все равно остальные жены такие же, с комплексами на всю голову.

— А потом войны закончатся, — продолжил Борисов, — моей победой, конечно же, и я вернусь на берега Акварио, зная, что в нем живут враги.

— Мы объявили тебе водоворот!

— Так давайте подеремся, — равнодушно отозвался Борисов. — Я отравлю половину озера, набью морды вашим русалам и поимею королеву в жопу, чтобы уравнять с Валанко. Утесов для сброса вниз вокруг хватает. Этого достаточно будет, чтобы отменили водоворот или все же придется осушить весь Акварио? Я понимаю вашу обиду за родственницу, но я готов принести любую клятву, что хотел лишь дружить с пятью королевствами. А они решили, что гибель Альбиона неминуема перед натиском Темной Империи и попытались поиметь меня. Я поимел их.

— И теперь все ваши соседи, включая нас, недовольны! Мы можем создать альянс и ударить всей нашей мощью!

— Можете, — не стал спорить Борисов. — Но смотрите, Кеном согласился дружить и мы дружим. Аньтара, Флимбония, Гарнд, а также те, кто примыкает к Морании, долины Вейсса и Рудундон, Цольна за Зиртаном, и кто там еще, Истор? Да, Истор. Немалая сила. Чедан, контролирующий исток Данга. И дальше семицветный ансамбль, дети богов и боги Высшего Пантеона. Вообще могучая сила. Темная Империя. Тоже сила.

— Сила, — повторила настороженно королева русалок.

Если это вообще была королева. Стоявшие вокруг воины с трезубцами и маги с посохами, казалось, вообще ни на что не реагировали. Все это наводило на мысль, что сюда прислали пачку водяных големов или клонов, кто их разберет.

— Пятеро королевств тоже думали, что они сила и легко съедят свой кусок Альбиона, который вот-вот будет раздавлен неодолимой силой. Не повторяйте их ошибки. Мне не интересно озеро Акварио как таковое — только как путь дальше, к морю, по Дангу. Но мне интересна дружба с вами, русалами и русалками Акварио и возможная помощь.

Из крупнейшего озера континента вытекало несколько мелких рек и одна крупная, Данг, устремляющаяся на запад, к океану. Или морю, а потом океану, так далеко Борисов в карты не заглядывал.

— Вдоль Данга много королевств и крепостей, городов и препятствий. Вы надеетесь, что мы поможем вам проложить путь силой?

— Нет, ну что вы, — улыбнулся Борисов, — я и сам пройду вдоль берега, а также посшибаю рога всем по пути.

Все равно надо было поглотить еще королевств и усилить своих.

— Но если будет озеро и верфи и беспрепятственный путь по реке, то я смогу быстрее достигнуть моря и русалов в нем.

— Вы в курсе, что у нас с ними смертельная вражда?! — от королевы едва не пошел пар.

Желеобразные, волнистые очертания женской фигуры с хвостом неожиданно стали четче, острее.

— Нет, но это даже к лучшему, — ответил Борисов. — Хотите, я помогу вам их истребить?

Долгая пауза, тишину которой нарушал только шум прибоя. Пинки, под предлогом освоения новых обязанностей, заманила к себе Квальво и теперь требовала от него демонстрации секса на рабочем месте. Полурослик пытался отбиваться, но ростом не вышел, а Пинки проникновенно вещала ему, что секс на рабочем месте так и не освоила, а мама-королева де, только наказывала ее плеткой. Квальво верещал и пытался не дать стянуть с себя штаны.

— Я не понимаю тебя, Аргус Филч, Император Сиесты, — наконец медленно проронила королева русалок.

— Морские или океанические русалы держат под водой Фонтан Юности, — ответил Борисов. — Темная Империя ходила их воевать, но ничего не добилась. Стало быть, просто так фонтаном они не поделятся, а он мне нужен. Вообще, мне нужно бессмертие, но его нет в мире Триэма.

— Нет, — кивнула королева.

— Раз они не поделятся, то придется их воевать. Раз вы злейшие враги, почему бы нам не помочь друг другу?

— Фонтан Юности, — задумчиво повторила королева. — Это в Горячем океане, к востоку от Кварики, а Данг ведет на запад. Вы не в ту сторону завоевывать собрались.

— У меня не слишком богатый выбор, работаю с тем, что есть, — покривился Борисов. — Темная Империя имеет туда выход?

— Да. Вы собираетесь завоевать Темную Империю?

— Придется, иначе они не угомонятся. И мое предложение в силе. Дружба или хотя бы нейтралитет сейчас, совместное уничтожение океанических русалов потом. Помощь, конечно, если кто-то вам будет досаждать на берегах Акварио. Данг я вам отдать не могу, сами понимаете, корабли, мосты, торговля и прочее.

— Едва мы выплывем в море, как наши враги набросятся на нас. Обогнуть половину Кварики и потом воевать? Исключено!

— Не проблема, — задумался на секунду Борисов. — Когда я завоюю Темную Империю, можно будет открыть порталы прямо туда, в Горячий океан. Ничего, из пресной воды в соленую?

Королева лишь хмыкнула презрительно.

— Можно вырыть озеро, — указал он на Хомяка, — или подобрать существующее. Все условия, снабжение, помощь в истреблении и закреплении, а мне взамен доступ к Фонтану.

Вода, словно одежда или кожа, неожиданно схлынула с королевы, являя настоящую русалку. Чешуя на хвосте, заменяющем ноги, блестела, верхняя половина оставалась обнаженной. Борисов испытал легкий укол ностальгии, до того она напомнила ему его жену, королеву Тиффанию, с ее могучей грудью. Разве что у Тиффании не было этой прозелени, да и рыбой от нее несло не так сильно.

— Это очень, очень щедрое предложение, Осквернитель, — произнесла она, — но нам потребуется еще помощь.

— Еще кого-то осквернить? — проворчал Борисов.

— Детей богов и поклонников Высшего Пантеона, что придут карать нас за союз с тобой.

— Это можно, — не стал возражать Борисов, — этих я завсегда готов осквернить.

Если бы Хогвартс не оставался близок к границе, стоило бы перекинуть Арнэль сюда, превратить Акварио во внутреннее озеро империи Сиесты.

— И еще, — задумчиво произнесла королева, проводя взглядом по фигуре Борисова.

— Женитьба? — поинтересовался Борисов, проводя взглядом в ответ.

Как-то же на свет появилась Валанко?

— Глаз за глаз, хвост за хвост, закон равного воздаяния, — произнесла королева русалок. — Это минимум, без которого не прекратить водоворот. Ты причинил боль Валанко и теперь я…

— По закону равного воздаяния, — Борисов дернул струну магии, выдергивая к себе Пинки, которая как раз, хохоча, уговаривала Квальво расслабиться и ощутить себя Жаклин. — Мы — муж и жена, две половинки одного целого, слившиеся вместе перед лицом и с одобрения Венедиты.

Пинки, как и королева русалок взирали растерянно, голый Квальво отскочил за Сыкару, возглавлявшую троллих по праву того, что ее подарили Аргусу Филчу первой.

— Также она была на тех переговорах, с которых начались война и возмездие, приведшие к падению Валанко! — торжественно провозгласил Борисов.

— Аргус, я…

— Ты хотела заниматься дипломатией? — перебил ее Борисов. — Отлично, ты — главный дипломат Империи!

Пинки радостно взвизгнула и подпрыгнула, словно забыв, что она одета только наполовину и только что собиралась поиметь полурослика-секретаря прямо на рабочем месте.

— Твое первое задание — уладить конфликт с русалами Акварио, восстановить мир между нашими народами и договориться о сотрудничестве. Мариэтта.

Та шагнула вперед и Пинки полетела прямо в королеву русалок, чуть не сбив ее с ног и крепко влипнув в объятия. Мелькнула волна и все русалы вместе с Пинки и королевой пропали, как и не было.

— Поздравляю, ты снова мой секретарь, — бросил Борисов Квальво, тот вздрогнул и сжался. — Не волнуйся, секса на рабочем месте не будет.

Глава 8

— В который это уже раз? — спросил сам себя Борисов под нос и тут же ответил. — В третий. Ладно, говорят, бог троицу любит.

Внизу продолжали шествовать легионы Темной Империи, под неумолчный бой барабанов и завывания каких-то священных дудок. Тащили походные храмы, повсюду мелькали жрецы Тавоса и разносились молитвы.

— Ладно, давай обратно, пока нас тут не заметили, — проворчал он сопровождающему магу, одному из подчиненных Ддоса.

Тот кивнул, тут же открыл портал обратно, прямо к походному шатру Борисова, где уже должны были собраться военачальники. Атака Империи была, ну не то чтобы неожиданной, но неприятно согласованной с другими нападениями по всей границе. Никаких сомнений, Высший Пантеон, сохраняя видимость вражды, перешел к координации действий. Борисов немедленно рванул на север, связавшись мысленно с Арнэль и приказав ей удвоить, утроить нажим на юге, дабы оттянуть силы от Сиесты.

— Аргус! — как удар клинком.

Рука Мариэтты швырнула его прочь, восемь троллих, словно на соревнованиях тут же построились "домиком", закрыв Борисова своими телами. В следующее мгновение полыхнуло, даже сквозь каменную преграду тел троллих, рвануло так, что земля вокруг затряслась. Каменный купол из тел развалило и Борисов увидел, как Мариэтта прикрывает его своим телом, отражая какой-то сгусток темноты.

— Держись! — Лобзик в руке дернулся, раз, другой, третий.

Пули были бесполезны, но верный Хомяк, раскидав чесальщиц пуза и подносителей мяса, уже примчался, злобно рыча и скаля огромные клыки. Красные глаза его пылали, шерсть стояла дыбом. Хомяк без раздумий прыгнул вперед, прямо в черную дыру, начал рвать ее когтями и клыками, кусать и выжирать, истошно завывая.

— Пысланиц! — скрежеща каменными зубами, заорала ему почти в ухо одна из троллих. — Зыщищайде пысланца!

Борисов аж головой затряс, оглох на правое ухо. Троллихи сдвинулись, Борисову едва ли не в лицо надвинулась огромная каменная жопа.

— Отходим! — скомандовала Мариэтта. — Уводите Императора!

— Нет! — рявкнул Борисов. — А ну, расступись!

Связь с Мариэттой и с ними отличалась от связи с женами, но какой-то мысленный канал магии призыва сохранялся. Борисов послал ощущение, что Хомяк справится, опасность позади и каменные ягодицы расступились, перекатившись гранитом мускулов. Впрочем, при таких размерах и фактуре, обнаженные троллихи не воспринималась женщинами и не вызывали соответствующих мыслей. Несмотря на это во дворце нашелся какой-то собрат Пинки по разуму, возжелавший каменной плоти, и он даже выжил, хотя до сих пор лежал в больнице.

— Расступись! — повторил Борисов зло, протискиваясь вперед.

Нечего оттягивать момент и мяться, словно школьница! Разобраться, как именно Империя сумела подсунуть бомбу с тьмой, можно будет и позже, сейчас важнее другое.

— Бляди сраные, — выругался он. — Да чтоб вас!!

Ноги и хвост Венсана лежали рядом с оторванной головой герцога Алуасского, остальные части тела военачальников отсутствовали. Рядом в луже крови ворочался Дромбос, которому, похоже, тоже крепко досталось. Хомяк сбил комок разумной тьмы на землю, навалился сверху, жрал, раздуваясь на глазах. Подбежавшие жрецы Жадности, во главе с Левозубом, читали молитвы, выкрикивали что-то на неизвестномБорисову языке.

Мариэтта помогала Хомяку, разила огненным мечом, поглядывая за спину, на Борисова.

— Разведку в воздух! — рявкнул Федор Михайлович, оглядываясь.

Атаки на Империю отдались ударами в печень, в желудок, в ребра. Божественные проклятия и силы, не иначе. Взгляд Борисова метнулся к Левозубу, щека дернулась. Нет, всю границу не прикроешь, везде храмов не поставишь. Надо разбить войско Тавоса, отразить всё, при этом не отвлекая Арнэль, которой приходится еще труднее.

— Разведку в воздух! — помчался, вереща, какой-то курьер.

Большую часть магов-портальщиков забрала с собой Арнэль, остальных берегли для важных маневров. Хлопки крыльев, три грифона взмыли, следом взлетел еще какой-то бесстрашный маг.

— Добейте это говно, — зло процедил сквозь зубы Борисов, — и отнесите в сторону погибших. Новую карту мне. Барона Дромбоса — в лазарет.

Ханнали и Имбаниэль были там, равно как и корпус целителей, и вскоре им предстояло поработать. Чего добивалась Империя, было понятно — они боролись с Осквернителем.

— Здесь может быть небезопасно, — заметила Мариэтта. — Наверняка сосуд с элементалем тьмы поднесли сюда под божественным сокрытием.

Ну да, бог тьмы Тавос, тьма — сокрытие, подумал Борисов устало. Рано, рано распустил службу охраны! Нет, не так. Служба охраны короля — король жив и здоров, Аргуса Первого спасли. Неверная постановка задачи. Но караулы и стража вокруг лагеря не могли бороться с божественной магией. Жрецы Жадности стояли, но им не хватало мощи. Мощи. А чтобы мощь была, нужно победить Темную Империю.

— Так охраняйте, — проворчал Борисов.

Мысленная связь с Манько.

— Что там случилось?

— Диверсия, с жертвами, — коротко объяснил Борисов. — С вашей стороны все готово?

— Готово. Некоторые уже скучать начали.

— Ничего, сейчас взбодрятся. Вы держите центр в одиночку, только дети богов.

— Что-о-о-о?

— И держите его до упора, до того момента, когда ловушка захлопнется.

— План был другой! Как я его теперь буду объяснять? Клан и советники ладно, а остальным мне что говорить?

— Противник наконец подтянул серьезные божественные силы, — неохотно ответил Борисов, — поэтому надо прихлопнуть их всех здесь.

— А нас, значит, не жалко?

— Вы возродитесь, — не стал отрицать Борисов, — жители Империи — нет. Но я не поэтому отвожу свои войска. Чтобы захлопнуть ловушку — потребуются все силы, нет, я не могу отозвать Арнэль! У нее сейчас свое сражение, еще важнее нашего. Единовременные удары, координация Высшего Пантеона между собой. Так что, если кто из детей богов, поклоняющихся первой сотне, готов бить, то сейчас самое время.

— Да ничего еще не готово, но я передам, — вздохнула Манько.

— Удержитесь — считай, что я тебе должен, — серьезным тоном произнес Борисов. — Без шуток. Пообещай детям богов — кто будет драться всерьез, тем полное гражданство. Кто внесет значительный вклад — земли. Совершит подвиг — сразу получит титул.

— Ой, у меня квест… да, муж мой, я поняла, — всерьез ответила Манько.

Борисов отключился от мысленной связи, оглянулся. Троллихи все так же продолжали прикрывать его телами, Мариэтта бдила у входа в шатер. На столу раскатывали карту.

— Заместителя Дромбоса сюда, а также Бутку, — скомандовал Борисов.

Проверка Хомяка, тот, взрыгивая, дожевывал последнюю конечность. Поглотил, раздобрел, напитался божественной энергией. Пускай чужой, но божественной. Самое то для диверсии в тыл врага, благо Хомяк не забыл жрецов Тавоса.

Вызвать Палмер и демонов?

Мысль была соблазнительна. Очень соблазнительна. Враги выкатили проклятие тьмы, он им подкинет демонического ежа в штаны. Но Борисов сдержался, не в последнюю очередь из-за понимания — такое не скроешь. Одно дело, когда где-то далеко, вдруг происходит прорыв Бездны, и другое, когда здесь, в стане врагов Осквернителя неожиданно выбегает толпа демонов. Да еще и в тот момент, когда сам Осквернитель там.

Нет, Палмер — средство на самый крайний случай, когда даже призыв Арнэль не спасет. Пинки развлекалась с русалками, да и хрен с ней, пусть принимает наказание за Империю, три раза в день, по столовой ложке перректально.

— Жаклин?

— Я беспокоилась за тебя, Аргус! — волна страсти, нежности, желания. — Ощутила опасность.

— Было немного.

— Мне прибыть на помощь? Темная Империя? Вас окружили?

— Сражение еще даже не началось, — проворчал Борисов.

Вот еще, явилась беда, откуда не ждали. Даже если связь усилилась только с Жаклин, из-за искренности ее любви, все равно и того много. Опять жены, потом дети, Империя, завоевание мира, все то, от чего он устал в Халкегинии. Только теперь еще и минус бессмертие. И уродливые жены, с тараканами в голове. Нет, местами отдых был ничего так, но положения в целом это не спасало.

Валить, валить из Триэма.

— Ты же знаешь, как я тебя люблю?

— Знаю.

— Мы все тебя любим! Я встану в строй рядом с тобой!

— Нет! Занимайся производством! Это важнее всего сейчас!

— Но я в нем ничего не понимаю! — неожиданно чуть не расплакалась Жаклин.

— Ты — императрица, у тебя есть советники и ты хочешь процветания Сиесте, этого достаточно.

— Да, Аргус. Ты же победишь?

— Победю.

— Возвращайся с победой и мы подготовим тебе вечеринку-сюрприз. Только ты и мы, твои жены.

Борисов содрогнулся от мысли, что ему опять несколько часов подряд придется трахать кучу мяса. Да еще и имеющего претензии друг к дружке. Хорошо, хоть королевы, ставшие императрицами, не пытались вцепиться в горло друг дружке, так, недолюбливали на расстоянии.

— Ладно, разберемся после победы, — проворчал уклончиво Борисов.

— Конечно, конечно, все не отвлекаю! Я скажу нашему сыну, что ты передавал ему привет!

Связь прервалась, а Борисов процедил сквозь зубы.

— Женщины.

— Что женщины? — спросил Ддос, смачно откусывая кусок от яблока.

— Говорю, надо всех женщин из войска Темной Империи взять в плен и поработать над увеличением населения. Думаю, солдаты это охотно поддержат.

Ддос лишь пожал вальяжно плечами.

— Так чего звал? — спросил он.

— Я звал? — Борисов потер лоб.

— Не звал? — нахмурился Ддос. — Хмм, я был уверен… а, понятно. Побочный эффект магии призыва. Интересно, с этим стоит разобраться!

— Не хочешь разобраться с войском Темной Империи, которое…

Полог шатра отлетел, гонец едва не зарезался о меч Мариэтты.

— Ва-ва-ва-ваше величество! — заорал он. — Разведчики вернулись! Легионы идут быстрым шагом, практически бегут сюда!

— Отлично, зови сюда разведчиков, — осклабился Борисов. — Время еще есть, подготовим отличную ловушку. Ты как?

— Меня выгнали из жрецов, — еще раз пожал плечами Ддос. — А Тавос сам меня бросил. Не вижу причин не врезать хорошенько.

После чего смачно откусил еще кусок яблока.

Глава 9

** Обсуждение прямой онлайн-трансляции битвы двух Империй **

***: Оле-оле-оле, Филч — чемпион!

***: Строй держите, крабы! Раки сраные!

***: Центр гнется, гнется, гнется…

***: Да вы на уровни неписни посмотрите! Откуда блеать?! Откуда у них такие уровни?! У Филча чо подземная качалка куда он по ночам ходит тягать железо и уровни?!

*** Тавос нагнет Хомяка!!

*** Крабыыыыыыыыыыы!!!!

*** Команда Гондураса! Неважно, кто бежит на ваши ворота! Вы все равно обделаетесь!!

*** А вот и фирменное блюдо Империи: игроки всмятку, с омлетом из отбитых яиц. Целый год его подавали в Дафнии, а теперь легион поваров решил устроить гастроли по стране.

*** Кто там бьется?! Где маги?! Где поддержка с воздуха?!

*** Филч вышел в чисто полюшко вместе с отрядом детей раков? Не верю!

*** Чобля?!

*** Вы это тоже слышите?!

*** Разрабы наелись ухи!!!

*** Ахахахаха чотко!!!

*** Понятно было бы пой он чо-то из Гарри Потного, Вдувая Гиппогрифу там или чо там пели эти Вещие Сысрички. НО ЭТО?!!

*** И, все вместе: "И вновь продолжается бой, и сердцу тревожно в груди! И Аргус такой молодой, и победа еще впереди!"

*** Даидитина я уже насдрочил жалобу!

*** НасДРОЧИ еще чо-нибудь рак! Да, да, смотри, как твоего Тавоса нагибают! Вот так! Дрочикраб!

*** Эй вы чо не слышали?! Кто подвигов наделает тому титул дадут!

*** Ну и хуле ты тут сидиш? беги наделай подвигов!

*** Пока что все наделали только полные штаны!

*** Ну, Филчу-то не привыкать, он же в Хогвартсе коридоры драил после таких наделывателей!

*** Непесди он по этим коридорам ходил и вляпывался, а драили их эльфы!

*** Эльф у него есть — волосатый и с вооооот таким носом!

*** И пузом!

*** Кто-нибудь, напишите фонфиг Филч/Добби!

*** Держи ссылку [link] и еще [link]

*** Фу-у-у-у-у-у-у

*** Оле-оле-оле, Империя нагнет!

*** Неправильно! Надо так! "Весть летит во все края, нагибали мы не зря! С нами Аргус и Хомяк, а врагам хуяк-хуяк!"

*** поверить не могу!

*** Слюший Филч Арнэл нагнуль? Нагнуль. И Империй нагнёд даже не вспотеет!

*** Так чего мы тут сидим?! Айда записываться в "Алых Детей Света!"

*** Алых Детей Светы

*** интересно Филч еще жен себе возьмет? А дети у него будут рождаться сразу старые и жадные? И кто такая Света?

*** Накуя ему еще жен? Он с этими не знает чоделать!

*** То то у Аблигации статус "Беременяшка" ветром надуло не ианче

*** Филч нагнуууууул Маньку

*** Зато она Императрица и квесты раздает, а ты чего добился?

*** Ну, Жаклин у нас Добби, Хомяк — понятное дело Миссис Норрис, а остальные тогда кто?

*** И где Дамблдор?

*** Что это было?!

*** Ебаааааать

*** А на могилках напишут "Их задавила Жаба".

*** Она кстати сутками сидит в подземной качалке, гыгыгыы.

*** А Арнэль будет Грейнджер!

*** Чо это она будет Герминогой? Тогда уж она Дельфинка! Дочь Темного, бугагагага!

*** А Пинки тогда Беллатрикса!

*** Фубля накуй такое писать?

*** Филч трахнул волосатого эльфа Жаклин — секс с мамой и дочкой его точно не испугает.

*** Напугали Филча голой жопой!!!

*** Шутникимля. Сходите во дворец! Попросите Пинки напугать вас голой жопой ручаюсь абасретесь!

*** Тошна, надо было на врагов пинки спустить! Она бы им квест дала "Дорогой боли!"

*** Ты запятую пропустил.

*** Чо?

*** Дорогой — это обращение, оно выделяется запытями.

*** Запытями — это то, что ждет тебя на дороге боли, граммар-умник! Слабо квест от Пинки принять?!

*** Бля мы тут битву смотрим если чо.

*** Да чотам смотреть опять Филч всех обул как детишек.

*** Филч, хочу заметить, в каноне без всякой магии управлялся с целой школой ебанутых на всю детишек, у каждого из которых в кармане лежал заряженный гранатомет без предохранителя.

*** Ахаха, точно! У Темной Империи не было шансов!

*** Между прочим Филч был рядовым в пограничной крепости Темной Империи.

*** А спустя полгода — Император! Учитесь, крабы! Раки тоже могут взять пару уроков.

*** Еще скажи что он сам всего добился!

*** Разгон мирной демонстарции лигионеров! Виликанский Спецназ с щитами и дубинками!

*** Запевай! От Филча милости не жди, даст тебе большой пизды! Нам ребята в этой жизни выдадут еще хуйни! И вновь продолжается срач, и бошки отрубит палач, и жизнь понесется вскачь, Аргус — хуячь и хуячь!

*** Долго над рифмой думал моцарт?

Модератор 22 (представитель администрации): Прошу ознакомиться с официальным заявлением администрации компании "Виртуал" [link]

*** ну да ну да игроки научили Аргуса нехорошему аняняняня

*** Валим пока не начался японский конкурс Банзамат!

*** Ненене, пусть адмы ответят за Пинки!

*** Алёгараж у нас тут онлайн-битва а Пинки сейчас икру у русалок сосет.

*** Я думаю Филч ее утопить хотел, но оно самое, да еще и розовое, не тонет.

*** Застеснялся слово "говно"? Не стесняйся! Бери пример с Филча!

*** Да, будь как Филч! Будь как Филч! Будь как Фил! Новый флэшмоб — Будь Как Филч!

*** Если произносить быстро — букакефил.

*** Хачу бытькакфилч, где мой хомяк, дробовик и пять жен?!

*** Империю забыл!

*** В жопуимперию, я ее себе сам дабуду, дайте мне дробовик!

*** Какого хрена адмы?! Мне ответят про Пинки или нет?! Раки из комментов могут засунуть себе клешни в жопы — на все официальные адреса и во все офтемы я писал!

Модератор 22: И вам был дан ответ.

*** Что это часть игрового процесса! Какого хрена?! Я как положено записываюсь на прием к Императору, ну репу качать то надо, а у меня классное предложение по дорогам есть, и что я получаю в ответ?

*** Пинковинку!

*** Да, пинковинку! Подставьте свою жопу, если вы хотите, чтобы вас выслушали или свой рот, если вы хотите, чтобы ваше предложение рассмотрели! Вы че там наняли кота в жабо, который сразу ебобобо? И квест "Подземелья Хогвартса"!! Это даже не кот, это тигр в жабо!

*** Кста слышали хохму? Там же в подземельях за жопой Жабы сидит разведка Филча ну и злобные шпиёны приняли квест, пока Филч опять где-то мотался по своим аргусиным делам. Думали значит добраться до штаба разведчиков.

*** Ну, не томи, чодальшебыло?

*** В общем, говорят, теперь у пинки есть свое секс-подземелье, с шпионами и плетками. И видели дробовик у Филча? Вот, у Пинки, говорят, тоже есть двустволочка, только стреляет она вовсе не дробью, евпочя!

Модератор 22: Независимая комиссия сейчас рассматривает логи и сценарные заготовки неигрового персонажа Пинки. Вы можете дождаться официального отчета, но ничего нового вы там не увидите.

*** кого вы слушаете? комиссия куплена! Куда вы меня та.

*** Если Виртуал ввел Филча для реализации какого-то глобального квеста, то неудивительно что непись Филча ловко использует различные скрытые квесты, делая вид, что это случайность.

*** Случайность или нет, но что-то раньше никто на такое не натыкался! Хмидия, понятное дело, не перед, а зад мира, но и там хватало игроков!

*** Вы тут собрались жопы обсуждать или битву смотреть?!

*** Хватало, вот тут [link] и тут [link] умные люди спокойно собрали информацию, заглянули в гайды, пошерстили форумы. Квест "укрощение строптивой королевы", только выполнять его требовалось с мамашей Пинки. Для тех, кто не помнит, как она выглядела, вот [link]

*** Ой-ой. Разве что прийти в костюме Джаббы.

*** Или переодевшись демоном. Тут пишут, что ее частенько "одолевали демоны", хахаха.

*** Бедняги демоны. Филчу надо памятник поставить!

*** Какому еще Филчу? Вы чо блин сидите в лесу молитесь колесу? Империя подбиралась к жопе Филча, местные корольки решили его тоже ухватить, пока еще можно, и крабы клешерукие из альянса с Филчем в этот момент забежали с криком "Всем лежать!"

*** Да это был могучий проеб года, да нет, десятилетия! На пороге победы ТАК обдристаться добровольно!

*** Ты бы поверил, что Филч нагнет Темных?

*** Да я сейчас в онлайне вижу как он это делает! Вон, даже центр из крабов гнуться перестал, наоборот, вперед подались, грудь выпятили. Так что поверил бы.

*** каждый мнит себя стратегом введя все коды на победу. Вот тогда, когда мамашу Пинки убивали, поверил бы?

*** Да даже без Темной Империи надо было эту жирную тушу завалить! Неудивительно, что в Хмидию никто не совался! Если она давала квесты как дочка!

*** Давала, бугагагага, только никто не брал!

*** Неужели не нашлось ни одного задрота, который вдул бы ей удаленно?

*** Да там поди безвыходное положение было, в смысле в реал не выйдешь и ощущения на 100 %.

*** Зато какие у нее глисты!

*** Бей баяниста!

*** Бей оффтоперов! Модератор! Чего бездействуем?! Пизди всех кто матерится включая меня!

*** Чобля?

*** Неба утреннего стяг, сделал Филч врагам хуяк! Слышишь реет над Триэмом обожравшийся Хомяк!

*** Мда, ты стал совсем взрослым, Гарри Поттер. Чет уже не хочется в такой Хогвартс.

*** ахахахааха кто нить падкиньте Филчу хохму с совами! Письма из Хогвартса!! Совами!!!

*** Виртуал засудят и сожрут, зуб даю. Это вам не политкорректные квесты с еблей в жопу предлагать, тут же целое авторское право!

*** Что-то оно не помешало корпам вставить Филча, чтобы тот вставлял в Триэме всем подряд.

*** Чпок! Добрый вечер! Вежливый Император Филч пришел в гости!

*** Нет, а правда, чет не слышно, чтобы Виртуал засудили за нарушение авторских прав!

*** А они сделали вид, что фанфег пишут!!

*** Уже написали, алень. Сценарист был поклонником Филча и написал фанфег. С нагибаниями, гаремом и дробовиком!

*** И хомяком. Видал, какие цыпы ему прислуживают?

*** В чем проблема, становись божественным хомяком!

*** Ну все, посаны, расходимся. Империю наебали.

Глава 10

— Ваше Величество…

— Вижу, — устало вздохнул Борисов. — Не преследовать.

Войско Темной Империи было разбито, но не уничтожено. Примерно половина его сейчас отступала, даже сохраняя подобие порядка и строя. Половина — это на глаз, на деле наверняка будет и больше. Таланты полководца помогли, центр из детей богов удержался, но затем в дело вступила божественная сила.

Победа, да, но не такая, после которой исчезла бы угроза.

— Выслать летучие отряды и диверсантов, пусть пощипают их за бока, — скомандовал он.

Толку с того вряд ли будет много, но хоть что-то. Войскам Борисова теперь и самим требовалось время на то, чтобы прийти в себя, залечить раны, восстановить численность и прочее. Только дети богов могли сражаться хоть сейчас, но им не хватало уровней, серьезно не хватало, как показала битва.

— Я могу достать их на привале, — самоуверенно предложил Ддос. — Один удар сверху и они провалятся к демонам.

— Или ты провалишься, — проворчал Борисов, — и где мне тогда искать Верховного мага?

Удар Ддоса проломил оборону, позволил дубинкам великанов Дромбоса погулять по черепам жрецов Тавоса. Перелом в битве, но для победы этого все равно оказалось недостаточно.

— Возвращаемся в Хогвартс, — скомандовал Борисов.

Борисова мыли, терли, переодевали, а он едва замечал, погруженный в раздумья.

— Ваше Величество, — донесся голос Мариэтты. — Вам надо поесть.

— Что? — Борисов очнулся, посмотрел на накрытый стол.

Так, ага, прислуга носилась вокруг, под строгим взором Мариэтты, троллихи где-то там тоже охраняли. Накрытый стол, дымящиеся блюда, какие-то напитки.

— Садись, поешь, — пригласил Борисов Мариэтту.

— Благодарю, но я теперь не нуждаюсь в пище или воде, — склонила голову та.

Борисов пожал плечами и приступил к трапезе. Разобраться, что там случилось с Мариэттой можно было и потом. Сейчас нужно было срочно придумать какой-то способ против Высшего Пантеона. Первый кавалерийский наскок детей богов был отбит, вот только весь Южный Альбион обратился в развалины. И если бы не Арнэль и скальные тролли, кто знает, чем бы все закончилось.

Теперь подтянулись не-игроки, "неписи", уровнями выше, умениями серьезнее. Способные вызывать к себе чуть ли не бога вживую. Войско ладно, с ними Борисов разобрался бы и без Арнэль и троллей, но эти божественные дела. Ассасины? Нет, Каора не даст.

— Как-то странно тихо, — заметил Борисов.

— Всем придворным, явившимся с визитом, было отказано, — сообщила Мариэтта. — Также дети богов пытались добиться встречи с вами, путем подачи официальных заявлений, прошений и при помощи подкупа вашего секретаря.

— А тебе взятки не давали? — с любопытством осведомился Борисов, отрезая себе кусок мяса.

Рука дернулась бросить его Хомяку, но тут же остановилась. Хомяк с его нынешними размерами двухэтажного автобуса под столом точно не поместился бы.

— Пытались, но получили отказ, — ответила Мариэтта.

— Всем отказ, интересно, — произнес Борисов.

— Вам нужно отдохнуть после битвы и восстановить силы. К тому же подобные визиты сразу после крупных сражений опасны возможностью покушения.

— Да уж, — помрачнел Борисов, припомнив взрыв походного шатра.

Опрокинул одним махом бокал вина, скривился.

— Вроде разобрались с ассасинами, если их, конечно, Каора не погонит снова в бой, — пожаловался Борисов Мариэтте. — Но все равно покоя нет.

Воспоминания о битве были еще свежи в памяти и Борисов снова поморщился. Нет, он все сделал правильно, запел и через песню усилил связь с поданными Империи вокруг, послал им приказы, сумел добиться победы. Все указывало на то, что магию призывов надо развивать, довести до такой степени, чтобы он ощущал не только вторжения в Империю и не как смутные покалывания в организме. Ощущать подосланных убийц, едва они пересекут границу.

Но опять, ни времени, ни сил.

Борисов покосился на Мариэтту, но та стояла статуей. Охраняла. Молча и не давая советов. Идеальная женщина просто.

— А надо, чтобы врагам не было покоя, — продолжал рассуждать вслух Борисов. — Точно!

Он вскочил и заходил мимо стола, затем развернулся и остановился возле огромного окна. Хогвартс еще разросся, стал пышнее и красивее, а он до сих пор даже по улицам ни разу не проехал. Все на бегу, на скаку, некогда остановиться и подумать. Вот как сейчас.

Понять, что давление извне спало и изменилось. Вместо ассасинов Каоры фанатики из числа верующих. Вместо сжигающих все на пути орд — диверсии и партизанская война. Возможность стать сильнее самому и сделать Империю сильнее. Возможно, не пренебрегай он поглощениями, битва у Аларана сложилась бы иначе, хватило бы той малости, чтобы войска Темной Империи не вырвались из окружения.

И раз давление спало, то значит появились ресурсы и силы, чтобы нанести ответный удар.

Возможно, стоит засесть в столице и никуда не ездить. Навести порядок в делах, показаться горожанам, повстречаться с придворными. Не хватало еще внутреннего мятежа в самый ответственный момент! Диверсии, диверсии — да, бить надо в самое сердце. Плевать на детей богов, их Борисов уже перерос, но не плевать на их богов.

Высший Пантеон, храмы на всех континентах, миллионы верующих, мощь и сила, и жрецы-неписи, способные эту самую мощь высвободить. Диверсии и убийства, нужно выкосить верхушку… да, причем направить гнев в другую сторону.

— Но и традиционными способами пренебрегать не стоит, не так ли? — спросил в пространство Борисов.

Мариэтта не ответила, да Борисов и не ждал ответа. Мысли толкались в голове, терлись, гранили друг друга, выстраиваясь в новый план действий.

— Квальво — подготовить отчет о нашей Гильдии Убийц, — сказал Борисов.

Потянулся мыслью и минуту спустя в зале появилась Манько.

— Муж мой, — склонила она голову, распространяя вокруг себя запахи пота и крови.

Муж, мысленно отметил Борисов. До сих пор Манько не спешила с супружеским долгом, в отличие от Жаклин, Арнэль и Пинки. Не уклонялась, но и не лезла первой. Что-то изменилось? Решила пробиться вперед? Интриги детей богов, желающих расширения влияния? Да он и так им всего даст, лишь бы работали!

— Жена моя, — в тон ей ответил Борисов. — Не желаешь ли снять броню, помыться и отдохнуть после битвы? Я могу потереть тебе спинку.

— Если такова будет ваша воля, муж мой, — с притворным смирением потупила взор Манько.

— Воля моя, — повторил задумчиво Борисов, снова оборачиваясь к окну и виду на Хогвартс. — Воля моя будет такова, что ты возьмешь на себя все вопросы, связанные с детьми богов в Империи.

Вот вам расширение влияния и полномочий, а также загрузка на двадцать четыре часа в сутки. Присматривать, конечно, все равно надо будет, поправлять и прочее, но это не то же самое, что самому тащить весь этот воз. Тем более с дурными детьми богов, в которых нет верности подданных.

— Они там моего бедного травмированного душевно Квальво осаждают просьбами о встречах, например. Храмы им, нарушения в городах, земли и титулы, войска, все, связанное с детьми богов, теперь будет на тебе.

— Да муж мой, — смиренно ответила Манько. — Мне придется обзавестись огромным штатом помощников.

— А ты еще не обзавелась? — притворно удивился Борисов, сделав вид, что не понимает.

Ничего, пускай дети богов встраиваются в структуру Империи, набирают влияния и веса и прочего. На все это потребуется время и в это время они будут исправно трудиться на Империю. Неписей на бунт они не поднимут, пример Пинки это ясно доказывал. Жаклин по промышленности, Ханнали по здравоохранению, Арнэль — войска, так что от власти Борисова дети богов не отрежут. Пинки оставалась под вопросом, но, возможно, стоило оставить ее на демоническо-тюремном направлении.

— Мой клан помогает мне, — заметила Манько.

— Да-да, — махнул рукой Борисов, — конечно, верные люди — это всегда важно. Твои люди — ты и набирай. Но за их ошибки и отвечать будешь именно ты.

Он помолчал, но Манько тоже молчала.

— Ты видела, на что способны враги, — произнес Борисов. — Так не пойдет. Я не могу обнести Сиесту стометровыми статуями Хомяка, которые жрали бы любые божественные проклятия. Врага надо ослабить. Я знаю, что вы не по этой части, но дети богов не исчерпываются вашим кланом. Я слышал есть и другие, занимающиеся диверсиями, убийствами и всем прочим. Даже в Ветреной какие-то Вольные Воробьи пытались меня достать.

— Бесчестный клан, — презрительно бросила Манько.

— Отлично, мне нужны бесчестные, — повернулся Борисов. — Те, кому плевать на богов, и кто с удовольствием взорвет, например, главный храм Каоры, где он там находится. Это второе — мне нужны карты Триэма, материки, океаны, указания главных храмовых комплексов и городов, в общем, сведения о враге. Третье: всякие бесчестные и продажные наемники — это хорошо, но есть же и профессионалы? Из-за конфликта с Каорой мне заказан вход к ассасинам, но детям богов — нет. И четвертое — награда. Тот или те, кто сможет выбить любого из богов из Высшего Пантеона, получат в подарок королевство.

Как с ассасинами — формальность переименования и оп, заказ отменен. Выбьет кого-то из объявивших крестовый поход, авось тот и закончится чуть раньше, чем обещал Жадность.

— Королевство? — сдавленным голосом произнесла Манько.

— С титулом короля и прочими делами, полной независимостью — я верну одно из поглощенных королевств, выведу из состава Империи — и клятвой с моей стороны никогда не завоевывать и не поглощать это самое королевство. Разумеется, наглеть в ответ тоже не надо будет, но это уже технические детали соглашения. А мне главное — результат!

Раз дети богов так жаждали титулов, то что они смогут за место короля? Не подчиненной Императрицы, а вольного короля?

Судя по виду Манько — очень, очень многое.

Глава 11

Борисов прошел было мимо камер, собираясь спуститься ниже, в подземелье к Бодрой Квакушке, затем остановился, всмотрелся и покачал головой. Попытки Пинки устроить тут себе личное секс-подземелье были пресечены на корню, но слухи все равно пошли. Обстановка в камерах сохранилась, кандалы, плети, дыбы, козлы, кресты, вроде того, на котором висел сам Борисов в подземельях столицы Хмидии.

Жаровня и клещи, с ручками в виде членов.

— Убрать все это нахрен отсюда, — распорядился Борисов.

— Что прикажете с ними сделать, Ваше Величество? — подскочил и склонился один из тюремщиков.

— Раздайте бомжам и нищим, пусть занимаются любовью, а не воровством, — проворчал Борисов.

— В столице Империи нет бомжей и нищих!! — вытянувшись в струнку и старательно втягивая толстый живот, отрапортовал тюремщик.

— Да ну? — изумился Борисов. — Надо будет похвалить графиню Маурелл.

Сделать ее герцогиней. За заслуги и… да, за секс с императором, какого хрена. Вот кого надо брать в жёны, в старшие жены, чтобы все утерлись.

— Так что делать с содержимым камер?

— Отнесите в ближайший храм да пожертвуйте, — махнул рукой Борисов.

Он пошел дальше, в сопровождении неизменной Мариэтта и две троллихи, Тутары и Зыгары. Судя по виду тюремщиков их каменные обнаженные телеса как раз проняли до самой глубины души. Борисов неожиданно понял, что затягивает возвращение Арнэль еще и по этой причине, из-за троллих. Придут восемь вождей, спросят, как их подарки Великому Посланнику, и обидятся, что он еще не употребил этих "юных прелестниц, с телом, подобным вкуснейшему граниту".

Может, к Хомяку их приставить?

— Так, дальше я пойду один, — сказал он Мариэтте на границе подземелья.

Та явно осталась недовольна, но против воли Борисова не пошла. Ощущала, что в подземелье, куда никому нет доступа и где главный босс — призыв самого Борисова — ему мало что угрожает. Знала бы об истинной цели визита, обязательно увязалась бы следом.

Беда просто с этими демонами, думал Борисов на ходу.

Какая-то болотная мелочь чавкала под сапогами, задувал теплый и влажный ветер. Только упомяни демонов, как все сразу хватались за оружие и начинали бормотать молитвы. Общественное порицание и презрение, да что там, даже титул Осквернителя Борисову прилепили. Ну, казалось бы, ты и так уже Осквернитель, твори, что хочешь, ан нет. Ближайшие верные соратники переживают, уговаривают не делать и даже не думать о контактах с демонами.

Пинки.

— Пинки, Пинки, девочка с картинки, — фальшивя, пропел Борисов.

Следовало признать, что быстрого решения "проблемы Пинки" нет. Нужно было или вкладывать силы и время, вычищая тараканов из ее головы, либо махнуть рукой и просто поставлять ей все то, что нравилось Пинки. Слова на нее не действовали, обещания наказания тоже. Договор с подводными жителями был уже давно согласован и выверен, и даже подписан втайне, а Пинки развлекалась напропалую с русалами и русалками, начиная с самой королевы.

Если бы не опасность потери Империи… нет, рисковать было нельзя.

— Явись, Хомяк, — взмахнул рукой Борисов, дойдя до нужной пещеры.

Хомяк, причесанный, завитый и сытый, явился, сразу заняв изрядную часть пещеры. В других он вообще бы не поместился, потому Борисов и отказался от мысли провести ритуал в камере "секс-подземелья". Хомяк повертел головой, обнаружил вместо жриц и чесальщиц любимого хозяина и сразу радостно оскалился. Через него обо всем узнает Жадность, да и плевать, бог и так был в курсе отношений Борисова с демонами.

Тревогу Жадность до сих пор не поднял, хотя Борисов и не исключал, что в будущем все эти фактики послужат для шантажа. Жадность, хоть и не был любимой младшей женой, но хотел тела Борисова с такой страстью, что легко мог бы затмить всех пятерых жен, вместе взятых.

— Явись, Пинки, — вскинул руку Борисов.

Здесь, конечно, пошло тяжелее, но он сжал нить и дернул, ощущая, как вливается в него магическая энергия подземелья, транслируемая через Бодрую Квакушку. Жаба-босс тоже явилась, своими лапками, заняв еще изрядную часть объема пещеры.

Пинки, мокрая и обнаженная — не считая ожерелья на груди и ракушек, прикрывавших пах и задницу — появилась в центре пещеры, продолжая танцевать "зажигательный танец живота".

— Аргус!! — закричала Пинки радостно, потом ойкнула. — Договор!

— Не волнуйся, уже давно все подписали, — заверил ее Борисов.

— И ты ничего мне не сказал?!

— Я просто не мешал тебе развлекаться, метать икру и все такое.

— Все равно, я обиделась! — отвернулась Пинки с возмущенным видом, сложив руки на груди.

Уставилась гневно на Жабу и Хомяка, которые взирали на нее сверху вниз.

— Мда, меня же разорвет, но как заманчиво, — облизнулась Пинки, забыв обо всем и глядя на член Хомяка. — Это же угодное богу деяние, да?

Вот в кого надо вселиться Жадности, подумал Борисов. Занял бы тело Пинки, сделал его божественным и трахался хоть с драконами, не боясь лопнуть.

— Эй, у меня есть для тебя работенка, — сказал Борисов. — Нужно призвать демоницу!

— Контакты с демонами неугодны богам, — отмахнулась Пинки. — И я на тебя обиделась!

— И что мне нужно сделать, чтобы ты перестала обижаться? — вздохнул Борисов.

С соратниками было бы легче, но они бы не одобрили призыва демонов. Дети богов — так тем более, еще растрепали бы всем. Пускай Борисов и свел вместе Архина с Ридером и писцами, но не вызывая подозрений получил только свитки антидемонических барьеров. Разорвав связь с Палмер, он лишил себя магии призыва, что было необходимо в тот момент, но мешало в этот.

— Что тебе нужно сделать? — заинтересовалась Пинки.

Она обернулась, окинула предвкушающим взглядом Борисова.

— Ты же у нас любимчик Жадности, гм, а ты не мог бы стать его аватарой и тут же овладеть мной?

— Зачем? — ошарашенно спросил Борисов.

— Я бы родила полубога, а уж тот бы расстарался ради мамочки, — оскалилась Пинки. — Но в общем-то роды тоже подойдут, ты же мой муж перед лицом Вердиты, точно, нам срочно нужно зачать ребеночка, это угодно богам!

Она легла на спину и широко раздвинула ноги, ракушки сами упали вниз.

— Ты так себе всю спину обдерешь, — заметил Борисов.

— Я знаю.

Как меня занесло на эти гаремные галеры, тоскливо подумал Борисов, приближаясь к ней и расстегивая пояс. Опять жены, дети, секс в неподходящих местах, да еще и в теле старика. Хорошо хоть уровней набрал, укрепил.

Рука Пинки перехватила, направила ниже.

— Ты же вроде детей хотела? — удивился Борисов.

— Хочу, чтобы была тройня! — уверенно ответила Пинки, придвигаясь ближе. — Слышишь, Бог Жадности?! Клянусь тебе в верности, если ты обеспечишь мне тройню!

Борисов невольно бросил взгляд вверх, на Хомяка.

— Чтобы мне всю жопу разворотило, чтобы роды проходили в демонических муках, каких только и заслуживает такая похотливая грешница, как я! — Пинки снова понесло, но теперь в другую сторону.

— Даже бог не даст тебе возможности родить через жопу! — раздраженно ответил Борисов, которому неприятно задувало в голую задницу.

Хотя кто их знает этих богов? Но видимо Пинки была не так важна для Жадности и Хомяк молчал.

— Да? — удивилась Пинки. — А мне казалось, что рожают через то же отверстие, куда… ну это… но я все равно хочу тройню!

Борисов отодвинул руку Пинки и молча приступил, думая о том, что можно было просто заткнуть ее и ждала бы потом родов тройни через рот.

— Итак, что мне нужно сделать? — сыто облизнулась Пинки, даже не думая вставать.

— Призыв на крови, — мрачно сообщил Борисов. — Палмер.

— И я снова смогу поиграть с ней в жреца и демоницу?

— Не забывай, что она не моя жена и какая-то там княгиня демонов.

— Я как-то пыталась призвать Бельбезуба, — тут же радостно осклабилась Пинки. — Помереть в муках от секса с князем демонов! Это же угодное богам деяние?

— Сомневаюсь, — покачал головой Борисов. — Вот если бы кто другой призвал, а ты оказалась бы невинной жертвой, тогда еще может быть.

Он доставал свитки и раскладывал их в центре. Барьер, а если что Жаба и Хомяк помогут. Демоны готовы договариваться, но лучше подстраховаться.

— Ты же наверное, — Пинки сунула мизинец в рот, попытавшись принять вид какой-то невинной то ли девочки, то ли жертвы, — хочешь сохранить эти призывы в тайне?

— Хочешь дожить до разрыва всего от родов? — поинтересовался Борисов, поднося ей к лицу Лобзика.

Дробовик проворчал, что нечего, мол, обнажать его без нужды, мог бы просто скормить дуру Хомяку.

— Не наглей, — посоветовал Борисов, — ты и так мне портишь команду и отношения с детьми богов. Хочешь наслаждаться прежней жизнью? Приноси результат!

— Я всего лишь хотела попросить отправить меня на переговоры с жрецами Высшего Пантеона, — обиженно произнесла Пинки, поднимаясь. — Ты меня в камеру не сажаешь, так хоть они посадят! Пострадаю за Империю и мужа! Ты же должен был держать меня в цепях и истязать, а ты что сделал?!

— Послал тебя к русалам, где тебя наказывали три раза в день, как ты и хотела, — пожал плечами Борисов.

То, что она попутно развратила королеву русалок и склонила ее к подписанию договора, Борисов говорить не стал. Еще начнет орать про долги и должность дипломата.

— В цепях тебя не держали, но даю слово, на следующих переговорах обязательно. Тебя отправят послом, которого будут держать в цепях, хлестать плеткой, насиловать три раза в день и требовать отречься от чего-нибудь.

— О! — обрадовалась Пинки и захлопала в ладоши. — Давай-давай-давай!

— Даю, — ответил Борисов, извлекая нож, резко взрезая руку поперек и подставляя чашу.

Глава 12

Арианна лежала рядом, могучая, голая, раскрасневшаяся и Борисов неожиданно ощутил, что ему хорошо и спокойно рядом с ней. Простая, надежная женщина, без тараканов в голове, всегда готовая поддержать и согреть.

— Надо бы тебя сделать герцогиней, — произнес Борисов, поднимаясь.

Закурил, выпуская дым в окно покоев Маурелл, словно окуривая Хогвартс.

— За что? — удивилась Арианна.

— Я слышал, что в столице не осталось бомжей и нищих.

Он повернулся, бросил взгляд. Маурелл, подперев голову рукой, лежала на боку, словно пышнотелые дамы с картин Рубенса.

— В этом нет моей заслуги, Аргус, — вздохнула она, — просто столица начала сами расти, а нищие пропали.

— Но пропали же! На улицах порядок, стража бдит, горожане довольны, разве это не твоя заслуга?

— Скажут, что титул мне достался за то, что сплю с тобой.

Она поднялась, подошла и прижалась сзади к Борисову, тепло дыша в затылок. На мгновение Борисову захотелось бросить все, удалиться прочь и дожить остаток дней рядом с Арианной, не ломая голову над судьбами стран и миров, не лавируя между многочисленными богами и женами, просто наслаждаясь домашним покоем и уютом.

— Пусть говорят, — вздохнул Борисов, — плевать. Давай поженимся, станешь старшей над всеми.

— А я хотела попросить отпустить меня, — вздохнула в ответ Арианна.

— Что? — Борисов развернулся к ней, демонстрируя столице голую императорскую задницу. — Отпустить?

— Не по мне эта задача, — вздохнула Арианна, снова прижимаясь к Борисову.

Ощущение покоя и уюта вернулось. Рыхлое, пухлое тело, которое было так приятно тискать и Борисов не стал отказывать себе в удовольствии, дал волю рукам.

— Ва… Аргус, — пробормотала Арианна, — надо ли? У тебя еще столько дел!

— Именно! — чуть повысил голос Борисов, даже не думая останавливаться. — Масса дел, которые никак не заканчиваются, бесконечная битва, вначале за королевство, теперь за империю. Каждый соратник в этой битве на вес золота и сколько их уже погибло. А ты хочешь уехать!

— Аргус!

Борисов повалил ее, навалился сверху, словно хотел утонуть в ней, как в перине. Дымила недокуренная сигара, постанывала Арианна, где-то за дверью кряхтели троллихи охраны.

— Ох, Аргус, — пробормотала Маурелл, вздрагивая всем телом.

Они сновал лежали рядом и снова Борисов поднялся, ухватил сигару. Посмотрел на Арианну, распластавшуюся по кровати и сказал:

— Нам всем досталась задача не по нашим плечам, но если не мы, то кто? Хорошо, я вижу, что ты не хочешь, забудем о женитьбе.

Жаль, жаль, конечно, подумал он. Арианна Маурелл подходила ему лучше, чем любая из жен в трех мирах. Схожесть возрастов и психологического состояния, а тело, да плевать на него. Как ни изощряйся, а оргазм всегда одинаков. Бессознательное решение сделать Ханнали старшей женой было верным, с феечкой они сходились возрастом и опытом. Арианна была бы еще лучше, как старшая жена, но если не хочет, то пусть так. Не стоило терять такую женщину из-за подобных пустяков.

И в то же время, осознал Борисов, выпуская клубы дыма, не мог он взять и остаться с Арианной. Триэм, в котором нет бессмертия, нет, надо было бежать из этого мира. Если получится — прихватить с собой Маурелл, а если нет… то нет. Бессмертие! Вот что важно. Сколько он уже гонится за ним и никак не догонит, так как вечно мешаются необходимость выжить и государственные дела? И жены? Так что никаких новых жен, кроме Арианны, если та передумает.

— Но если передумаешь, то просто скажи, — произнес он, не оборачиваясь.

Вздох.

— Ты станешь герцогиней, не просто управляющей столицей, — продолжал рассуждать Борисов, — а чем-то большим. Термин пусть придумают все эти придворные бездельники. Отдельный гарнизон в столице. Укрепить стены. Еще храм Жадности. Полный доступ во дворец и расширенные права, вплоть до возможности повесить кого угодно, включая моих жен.

В спину Борисову потянуло недоумением.

— У меня полно врагов, могущественных врагов, вплоть до сильнейших богов.

Сердце его пропустило один удар. Возможно, стоило отпустить Маурелл? Чтобы ее не убили из-за проблем самого Борисова? Проклятье. Неужели она стала настолько дорога ему? Да, стала. Только чтобы понять это, пришлось вначале обзавестись пятью женами. Отсылка прочь не спасет, он все равно будет навещать Арианну. Отдельное указание спецслужбам, да, точно.

— Мариэтта, что сейчас за дверью, бережет мое тело, но есть еще и Хогвартс, — Борисов махнул рукой, указывая на ночную столицу за окном. — Сердце Империи. Ты будешь беречь его, Арианна.

— Я сберегу его, Аргус, — серьезным тоном отозвалась Маурелл.

Возможно, стоит разместить здесь одно из племен скальных троллей, подумал Борисов. Жаклин и ее цверги, отдельный оборонительный пояс столице. Диверсия в шатре была только началом, в следующий раз божественная бомба может рвануть прямо в столице.

— Отлично, завтра получишь указ. А теперь мне пора.

Арианна вздохнула всем телом, но промолчала, поднялась и начала поиски одежды Борисова.

— Итак, — произнес Борисов, глядя на собеседников, — довольно мы сидели в обороне.

Он кинул на столик бумаги, информацию, принесенную Манько. Высший Пантеон, в лицах и цифрах. Распределение по Триэму, главные храмы, верховные жрецы и верующие. Возможности и проклятия.

Командир рейнджеров протянул мягко пушистую конечность, вчитался в ближайший свиток, приглаживая усы. М задумчиво укусил палец.

— Эта задача может оказаться нам не по зубам, — заметил он. — И она может вызвать ответную эскалацию.

— Может, — не стал спорить Борисов и спросил в ответ. — Сколько диверсий предотвращено? Сколько убийц перехвачено? Нет, нет, не надо цифр, но не мы начали эту эскалацию. Мы просто ответим, ударим под дых и пока враги будут хватать ртом воздух, мы… остановим эскалацию.

— Было бы неплохо, — сдержанно заметил М, — а то ситуация постепенно выходитиз-под контроля. Слишком большие масштабы, приходится наращивать свой штат и чем больше сотрудников, тем выше вероятность промаха. Речь, разумеется, идет о штабе, управляющей верхушке.

— Разумеется, — кивнул Борисов, — и ваши заслуги неизмеримы, хотя и не видны публике.

— Мой дворец очень дауже виден, — усмехнулся командир рейнджеров, положил свитки обратно. — Цеули поняутны, но будет непростоу. Многоу славных паурней поляужет под стенауми храумов.

— Нет-нет, — повел рукой Борисов, извлекая новую порцию свитков.

Палмер, рогатая и брюхатая, помогла изготовить их, когда Борисов после призыва описал свои намерения. Непростая задача, но кровь Борисова, отданная добровольно, помогла.

— Каждый из них надо активировать под стенами главного храма каждого из Высшего Пантеона, — произнес Борисов, не выпуская свитки из рук. — Вам нужно будет поработать вместе, чтобы, во-первых, доставить свитки туда, во-вторых, не привлечь внимания. Никто не должен связывать случившееся с Империей Сиесты.

— Непростая задача, — задумался М. — Нам не нужно знать содержимое свитков?

— Это разовый контракт призыва, — спокойно ответил Борисов.

Призыв его самого, благо свитки были начертаны именно его кровью. Ну а дальше все просто, дедка за бабку, то есть Борисов призывает Палмер, а бабка за внучку — та, будучи княгиней демонов, призывает орды своих подданных. Палмер аж просияла, когда услышала, забормотала что-то про то, что эти «жадные старперы теперь пойдут навстречу». В общем, решала какие-то свои задачи и раз интересы совпали, можно было не сомневаться: призыв пройдет без проблем.

Вот дальше было неясно, хватит ли демонам времени и мощи призваться в достаточном количестве, все ж таки главный храм одного из сильнейших богов. Но тут внезапно на выручку молчаливо пришел Жадность, которому все не терпелось набрать дополнительной мощи, буквально откусить ее от соседей по божественными делам. Разумеется, мощь он набирал для себя, переложив на Борисова последствия возможного раскрытия его связи с демонами, но тут уж у Фёдора Михайловича выбора не было.

Вся эта тема с демонами мало того, что была опасна, так еще и смердела невероятно. Имейся любой другой вариант, как насрать в шаровары всему Высшему Пантеону, чтобы тот не сразу опомнился, Борисов немедленно им воспользовался бы.

— Кого именно, вам знать не следует, но те, кто активирует свитки — умрут, — продолжал Борисов. — Имеются и дополнительные условия — активировать их надо в полнолуние, в полночь или около того. С разницей в пять минут, в общем, за полчаса до полуночи и заканчивая получасом после полуночи.

Призыв, перемещение, ритуал призыва, открытие врат, вынос главного храма. Палмер заверила, что сил у демонов хватит и если потребуется, они могут заполнить весь Триэм телами слоем толщиной в десять метров. Борисов отлично понял и недосказанное — если провести диверсию у одного храма, то остальные примут меры, поэтому требовалось разом накрыть всех. Потери среди демонов его, конечно же, ничуть не волновали, в отличие от своих людей.

— Поэтому везде лучше всего привлечь местных, сыграв их втемную, — сказал он. — Или пообещав деньги, титулы или что там их привлекает. Платить все равно не придется, а не наших не жалко.

— Не напороться бы на контрразведку противников, — укусил палец М. — Я так понимаю, операцию надо провести в ближайшее полнолуние?

— Было бы идеально, но если не получится, то не получится. Скрытность важнее, а в том, что вы приложите все силы, я не сомневаюсь, — спокойно ответил Борисов. — И в том, что вы верите мне.

Довольно трудно доказывать, что ты призвал демонов ради блага Империи, да Борисов и не собирался этого делать. Конечно, на него будут показывать пальцем, но раз доказательств не будет, то хуже тоже не будет. И без того он Осквернитель в глазах Высшего Пантеона и всех, кто им поклоняется. Если бы не вражда между богами Высшего Пантеона, уже втоптали бы в землю, по правде говоря.

— Ну и конечно, противодействие на земле Империи Сиесты и в окрестностях. В этот раз враг не столько живые, сколько боги и главной целью должны стать проводники их воли. Жрецы и жрицы.

Борисов чуть прищурился.

— А наших жрецов Жадности надо, наоборот, охранять сильнее вдвойне.

— Мы проиграем эту войну, — покачал головой М. — Нам не хватит сил.

Командир рейнджеров кивнул.

— Нам надо врезать врагу под дых, щелкнуть его по носу и продержаться, а потом война закончится. Верьте мне, так и будет.

Синхронные кивки показали, что ему верят.

Глава 13

Башни на берегу, перекрывающие начало Данга, приближались мучительно медленно. Видно было, как на верху башен бегают фигурки, доносился скрип и скрежет воротов, поднимающих цепь, закрывающую вход в реку.

— Поднять флаг, — бросил Борисов, чуть повернув голову.

Взметнулось знамя Империи: гора, склоны которой образовывали кирка и дробовик. На горе, как на троне, восседал Хомяк в короне, скалил огромные клыки и пялился красными глазами.

На башнях забегали втрое быстрее, взметнулись какие-то флаги в ответ.

— Нас вежливо просят проваливать, — прозвучала расшифровка сигнала. — Или они применят силу.

Борисов лишь усмехнулся. Обдумав все, как следует, он решил, что можно и расширить слегка Империю Сиесты в эту сторону, вдоль Акварио. Только замаскировать все под помощь русалкам, да делать вид, что ему нужен выход к морю и свободный проход по реке.

На самом деле ему было плевать, кого жрать, лишь бы сожрать и нарастить уровней Империи. Но вот беда, если начать жрать всех подряд, действительно мог возникнуть третий фронт с этой стороны. Поэтому он решил напустить тумана и связался с королевой русалок, прямо спросив, кого нужно выбить с берегов.

Армия русалов сейчас плыла внизу, готовая к атаке.

— Ускорить темп, — приказал он. — Быть готовыми к атаке!

— Ускорить темп! Щиты держать!

— Ускорить темп! Щиты держать! — покатилось над кораблями.

Так, корабликами, можно даже сказать озерными баржами, никак не боевыми кораблями. Но все равно — первая продукция верфей бывшей столицы бывшего Далиуса, благо русалы не мешали.

Синхронный удар весел, выкрики, всплески. С башен сорвались камни, взмыли в воздух грифоны и виверны. Вспыхнули щиты, валуны с громкими плюхами отлетали в воду, несколько русалов всплыли кверху брюхом, оглушенные. Весла били по воде, стучали барабаны, с башен сорвался дождь стрел и еще камни, окутанные магией.

Щиты проломило, две баржи начали тонуть.

— Вот за это и не люблю морские сражения, — проворчала Ханнали, сидевшая на плече Борисова. — Мокро, сыро, утонуть как чихнуть, а взлетать опасно.

Стрелы застучали по тем щитам, которые не проломило камнями, вспыхивая в полете. Каждая десятая пробивалась, втыкалась в паруса и палубы, ранила гребцов.

— Ну все, думаю достаточно для прецедента, — усмехнулся Борисов. — Обоснования нашей невиновности.

— Они же обещали применить силу, — повернулась к нему Ханнали. — Какое еще обоснование? Они в своем праве!

— А вот и нет, — продолжал веселиться Борисов. — Озеро — это владения русалов! И они ранили почетного гостя королевы Диданко! Напали первыми, ранили, а мы только ответили.

Он вскинул руку, направляя магию призыва и Бодрая Квакушка плюхнулась в Данг, разом перекрыв собой половину течения. Волна, поднятая явлением жабы босса, вскинула и подхватила корабли, стоявшие возле башен, швырнула их прямо в озеро. Грузившиеся на них экипажи и солдаты падали, разбивались, орали, пытались как-то отвернуть, но тщетно. Русалы на ходу дырявили им днища, нападали, проламывали борта магией воды, кололи трезубцами или просто утягивали вниз.

Квакушка тоже не сидела без дела, шлепала лапами, добивая корабли, что остались на месте. Лучники, маги и катапульты на стенах начали разворачиваться в ее сторону.

— Бре-ке-ке!! — оглушительно взревела Квакушка, взмывая в воздух.

Обрушилась на одну из башен, та затрещала и накренилась, но устояла. Лапы Квакушки выбили часть стены, пасть ее щелкнула, проглатывая всех, кто попался. Затем она скользнула в озеро, подняв новую волну, ударившую о берег.

Не сбавлявшие темпа баржи одна за другой врезались в берег, оттуда прыгали солдаты, бежали к башням. Сверху стреляли и орали, снизу отстреливались и тоже орали, в воздухе гремели магия и команды. Борисов неторопливым шагом сошел с корабля, в окружении охраны из троллих и Мариэтты, зашагал к башне, сложив руки за спиной.

— Зря стараешься, не оценят, — проворчала Ханнали.

Молния, сорвавшаяся с ее пальцев, ударила в каменный зубец, расплавила его. Сверху донесся вопль.

— Вот так! — выкрикнула Ханнали. — Мы, феи, хороши как в атаке, так и в обороне! И в обычной жизни нам равных нет!

— Да они вообще гордиться должны, что им пятки императрица поджарила, — согласился Борисов.

Ханнали засопела, похоже, заподозрив издевку.

— Эй, в башне! — крикнул Борисов. — Давайте поговорим!

Кричать, что говорить тут не о чем, никто не стал. На водной глади озера продолжалось избиение, а войско Борисова уже высадилось практически полностью, без особых потерь. Доносилось фырканье и брекекеканье Квакушки, наслаждавшейся заплывом.

— Сейчас, чтобы вам легче было, — хмыкнул под нос Борисов.

Призыв Хомяка, вознесение на его голову на высоту башни — метров так на двадцать примерно, если глазомер не подводил Фёдор Михайловича. Устроители башен знали свое дело, да вот беда, божественных Хомяков, способных изменять свои размеры по желанию, как-то не учли. Жадность, правда, опять заканючил свою песенку, как он хочет тело Борисова и как тот станет могуч и неистов с божественным телом, но потом все же добавил возможностей Хомяку.

Дружбы и приязни это, разумеется, не добавило. Борисов уже неоднократно ломал голову, что делать, но так ничего и не придумал — его союз с Жадностью (и наоборот) был не от великой любви, а по расчету. Едва исчезнет нужда друг в друге, как сразу разбегутся, в лучшем случае или вспыхнет конфликт, в худшем. При этом Фёдор Михайлович сам, своими руками всемерно усиливал Жадность, тем самым приближая оный конфликт.

В общем, куда ни крути, повсюду жопа хомяка.

— Думаю, вы в курсе, кто я, — хмыкнул Борисов. — В общем, дела обстоят так — вы убегаете из башен и отдаете их добровольно или мой Хомяк их съест. Возможно, даже вместе с вами, если вы не успеете сбежать.

— Но тогда у вас не будет башен!

— А они мне и не нужны. И моим добрым друзьям из Подводного Акварио, — Борисов выделил голосом два последних слова, — они особенно не нужны. И им, и мне, нужен свободный для судоходства Данг.

Комендант утер лоб и Борисов его отчасти понимал. Но понимание не означало, что Борисов развернется и уйдет. Нет, ему нужны были захваты, погромы, уровни, локальные войны под прикрытием русалов. Флот, река и Фонтан Юности — в перспективе, для которой ему требовалось как можно крепче подружиться с русалами.

Например, побить всех их врагов на берегах Акварио.

Спешно прибывший первый советник короля Чедана, минотавр с огромными рогами, тут же попробовал забодать ими Борисова. Почти буквально.

— Это война! — объявил Перес Лотрас, так звали советника.

В доказательство своих слов он стукнул кулаком и наклонил голову, словно собираясь ткнуть рогами.

— Война, — согласился Борисов.

Их разделял стол, поставленный прямо на берегу Акварио, так что в теории Перес мог и достать рогами. Тоже неплохой вариант — нападение на переговорах. Любая отговорка и уловка, чтобы увильнуть от войны с Сиестой, и короли вокруг ими воспользуются.

— Вы не можете себе позволить сейчас третий фронт!

— Не могу, — снова согласился Борисов.

— Так зачем вы приплыли?

— Помочь моим друзьям — русалам, — повел рукой Борисов, затем наклонился и прошептал. — По правде говоря, я подумываю сделать предложение королеве Диданко и объединить наши владения.

Перес отшатнулся, на его бычьем лице отразилось отвращение.

— Мы уже воевали с Подводным Царством! — зашел с другого угла Перес. — И победили! Против вас поднимется коалиция королевств!

— Насколько я помню, — задумчиво прищурился Борисов, — соседние королевства не хотели, чтобы их поглощали насильно. Так я и не поглощаю. Просто заехал в гости к королеве Диданко и помог ей. По-дружески. Не как Император Сиесты, а просто друг.

— Что? А это что? — указал он рукой на войско.

— Мои телохранители, почему-то многие хотят меня убить, — усмехнулся Борисов.

Перес, конечно, был прав, два основных войска Сиесты воевали на севере — против Темной Империи — и на юго-востоке, где их вела Арнэль. Плюс еще силы отвлекались на внутренние дела, охрану границ, противостояние диверсиям и так далее. Бюджет трещал по швам, чуть накопленные деньги снова лились рекой сквозь пальцы.

Но Пересу об этом знать было необязательно.

— У меня нет армии, да, но у меня есть мой верный Хомяк. А войско, — Борисов указал рукой на озеро. — Мне его дала королева Диданко. По-дружески.

На самом деле она, скорее всего, хотела пырнуть его ножом в спину, для чего притворялась другом. Но на этот счет у Борисова имелись Лобзик и Мариэтта.

— Мне… мне надо поговорить с королем Чедана, — утер лоб Перес.

— Конечно. Пока Хомяк не проголодался, вашим башням и цепям ничего не угрожает.

Нагловато, конечно, но с этими мелкими корольками можно было себе такое позволить. Даже с помощью детей богов они никак не смогли бы моментально ворваться в пределы Империи.

Борисов налил себе вина и отпил.

В это же время в корпорации «Виртуал»

— Он что? Собирается проводить массовые вызовы демонов?

— В самую дырочку. Причем рядом с главными храмами богов Высшего Пантеона.

— Твою мать. Мать твою. Игроки нас порвут на британский крест.

— Может того… помочь?

— Как?

— Послать «видения» жрецам от имени богов, предупреждающие об опасности. Первую сотню богов привлечь к крестовому походу. Провести видеосъемки, чтобы весь Триэм узнал, как Осквернитель якшается с демонами. Да мало ли! Перехватить его свитки по пути, в конце концов!

— Толковые идеи.

— Так, сейчас напишу заявку.

— Напиши заодно заявление на увольнение по собственному желанию.

— Чего это?

— Не помнишь, как в прошлый раз всем отмерили мега-клизму?

— Помню.

— Помнишь, какой был приказ?

— Помню. Наблюдать, записывать, ничего не делать.

— Так чего ты предлагаешь делать?!

— Но ты же сам сказал, что игроки нас порвут на британский крест!

— Порвут. А начнем делать, начальство порвет. А не сделаем, так начальство порвут, а уж оно с нами поделится, по доброте души.

— Так что тогда делать?!

— Как что?! Писать бумажки! Все задокументировать, официальные письма начальству, доклады, аналитику какую-нибудь сваять, чтобы потом демонстрировать. Чем больше бумаг, тем чище и целее жопа.

— О-хо-хо, бюрократия. Не люблю бюрократию. И порванную накрест жопу не люблю.

— Пиши, давай, а я пока над докладом начальству подумаю.

Глава 14

— Что творите вы, Император?! — прозвучал за спиной гневный возглас.

— Вот именно, Император, — проворчал Борисов, оборачиваясь.

Про хомячий половой орган он добавлять не стал. Левозуб, еще более пышный и блестящий стоял, в окружении жрецов и служек, и все они гневно сверкали глазами и расшитыми золотом одеждами. За их спинами толпились храмовые воины, разных рас и народов, но все как на подбор могучие, мускулистые, с молотами в руках.

— Слово Императора тверже стали, — произнес Борисов, скрещивая руки на груди.

Лобзик ощущал неявную опасность, исходящую из толпы. Похоже, эти фанатики вполне могли переступить черту и забить даже Императора. Верные сыны Империи, соратник Левозуб, все они сменились слугами Жадности, который, в полном соответствии со своим именем, жадно требовал, чтобы поклонялись только ему.

Сценарий Темной Империи, где Император пал жертвой жрецов Тавоса, стоял перед глазами.

— Я обещал целительнице Имбаниэль, что она станет Верховной Жрицей Живы в моей Империи, если поможет, приведет детей богов, особенно целителей. И она привела. Ни монетки не взяла из моей казны, причем.

Сама Имбаниэль, со смиренно-блудливым видом стояла рядом. Впрочем, Борисов не стал развивать тему дорогих одеяний, отвлечения крепких мужчин от войны, потому что это было бесполезно. Левозуб легко мог сослаться на указания Жадности, а еще проще — мог показать на статуи Хомяка, хранящие столицу. Лерген, Астуа, Моноталь уже обратились в прах и пепел. Да, это были не самые крупные города, но они были. Входили в Империю Борисова и от одной мысли, что кто-то кидается божественными ядерными зарядами в города, в ЕГО города, у Фёдора Михайловича из горла рвался рык, а глаза наливались красным, не хуже Хомяка.

— Вы дали слово, что она станет Верховной Жрицей, но не обещали строить ей стометровый храм!

— Да ладно, тут и полсотни не будет, — проворчал Борисов.

— Это расплата с ней за ее блудливое тело?! — выкрикнул Левозуб.

Хотя бы обвинениями в похоти и многоженстве кидаться не стал, так как Жадность их официально «разрешил».

— Это что, вспышка ревности? — хмуро поинтересовался Борисов.

Мариэтта и Сыкара с Унтарой стояли рядом, но если дело дойдет до замеса толпу на толпу, они не помогут. Позвать остальных он тоже не успеет, все решит то, чью сторону займет Хомяк. Разожравшаяся туша сейчас лежала рядом с Имбаниэлью и громко по-хомячьи мурчала, так как будущая Верховная Жрица Живы чесала ему за ушами.

Но если Жадность отдаст приказ, Хомяк сожрет и самого Борисова.

— Заветы Творца! Творца, отца Жадности! — провозгласил Левозуб, потрясая руками.

— Ладно, да будет Жадность мне свидетелем, я не спал с одной из детей богов, стоящей здесь Имбаниэль и не строил ей высокий храм в обмен на услуги доступа к ее телу.

Левозуб замер, похоже получил «смс-ку от шефа». Чем дальше в лес, тем лучше Борисов понимал, почему Жадность вылетел из первого Высшего Пантеона и оказался предан забвению на долгие тысячи лет. Ревнив и жаден, безумно жаден, вплоть до потери здравого смысла и разума. Эта история с храмом наверняка перерастет в попытки шантажом заполучить тело самого Борисова, мол, если Жадность воплотится, то милостиво разрешит храмы других богов.

Как будто Борисову было до них дело.

— Все равно это недопустимо! — провозгласил Левозуб, снова патетично потрясая руками.

Массовка из жрецов, служек и воинов молчаливо кивала, потея на жарком солнце. Из почти достроенного храма выходила «команда Имбаниэль», дети богов, конечно, настраиваясь на драку. Борисов мысленно матерился, думая о том, что ему еще гражданской войны не хватало. С расколом среди жен, до кучи. Та же Арнэль, за обещание возможности забеременеть, выступит на стороне Жадности и наступит всем карачун, благо скальные тролли Жадности же и поклонялись.

Выходил все тот же парадокс, о котором Борисов думал недавно. Он должен был усиливать Жадность, чтобы выжить, но усиление Жадности неизбежно приведет к конфликту с ним, в котором выжить уже не получится. Поэтому Борисов «вспомнил» о своем обещании Имбаниэль, благо она действительно привела целителей, да и помогала без обмана.

— Дети богов завистливы и неразумны! — провозгласил Левозуб громко, не стесняясь слушателей. — Каждый захочет такой же храм своему богу! А ведь Жадность — бог-покровитель Империи Сиесты! Мы не можем допустить умаления славы и веры нашего бога!

Поэтому и приперлись с молотами, неожиданно понял Борисов. Идиоты. Начнут ломать храм и всё, всё пойдет по пизде. Войско детей богов, кто поклоняется первой сотне, отколется, а то еще и перемахнет к врагам, устроит замес прямо посреди Сиесты, спеша урвать кусочек. Не просто гражданская война, такая, в которой Борисову придется своими руками разрушить половину Империи.

Из-за глупости и Жадности.

— Да не будет умаления вашему богу! — крикнул Борисов зло.

Левозуб засверкал и заискрился, Борисов смотрел, не уступая. «Вашему богу», да.

— Всем стоять! — вскинул он руку, ощутив, что еще мгновение и полыхнет.

Левозуб отдаст приказ, Мариэтта его порежет и понесется вскачь, не остановить.

— Я приду в главный храм и сам поговорю с Богом Жадности, — произнес он, сверля взглядом Левозуба. — До того момента никого не трогать! А всех, у кого есть время торчать тут без дела, лучше отправлять на стройки новых храмов!

— Их обязанность — сопровождать Верховного Жреца! — воскликнул Левозуб.

То ли уловил что-то, то ли еще сигнал получил сверху, но развернулся, пошел прочь. Служки и жрецы потянулись следом, в окружении храмовых воинов. Собственная армия посреди Империи.

— Какие страсти, — томно произнесла Имбаниэль, подходя ближе и покачивая бедрами. — Похоже, мы… я должна вам, Император Аргус Первый. Желаете, чтобы я расплатилась с вами своим телом?

Борисов смерил ее злым взглядом, но тут же взял себя в руки. Знал же, с кем связался.

— Должна? Это хорошо, — произнес он. — Станешь Верховной Жрицей — организуешь мне сеанс связи с Живой.

— С вашей меткой, Император? — встревожилась не на шутку Имбаниэль. — Вас убьет вместе с храмом!

Чертова метка, опять бессильно подумал Борисов. Демоны сраные тоже не осилили ее снять, начали блеять и мемекать, мол, им вселиться надо, и если Борисов пустит в свое тело князя демонов. Как будто у него съемная квартира с почасовой оплатой, а не тело! Пустить одновременно Жадность и князя демонов, пусть подерутся, а он добьет победителя лопатой!

Пожиратель этот демонский. Где гарантии, что выпустив его, Борисов получит избавление от метки? Он стремится наебать демонов, те хотят наебать его, иногда даже буквально. Но мысль про одновременное вселение была интересной.

— Тогда сама вознеси ей молитву или пообщайся напрямую, как там у вас все происходит, — проворчал Борисов.

— О чем?

— А то ты не догадываешься, — усмехнулся Борисов. — Вот об этом блядстве, что сейчас приходило в роскошных одеждах. Если ты думаешь, что это мои разборки — то ты ошибаешься. Не станет меня и эти фанатики сожрут всех вокруг, как мой Хомяк.

Хомяк вскинул голову, презрительно фыркнул. Жрал он теперь исключительно магические деликатесы и вражеских жрецов, которых ему подносили со всеми поклонами. Сотня девственниц в прозрачных одеждах чесала его, мыла, убирала за Хомяком, когда тот валялся в храме. Не будь в нем божественной частички, давно уже потерял бы способность ходить или вообще помер от ожирения и разрыва сердца.

— Ты же хочешь сохранить пост Верховной Жрицы? Действуй, действуй. Вокруг бегают еще дети богов, может кто-то из них придумает выход. Сотня богов — не один.

— Сомневаюсь, — покачала головой Имбаниэль. — Навлекать гнев своего бога? Ради чего?

— Про метку ты знаешь. Тот, кто сумеет ее снять, тот бог станет новым покровителем Империи Сиесты.

Хомяк поднял голову, зарычал. Борисов вперил в него ответный взгляд, как бы говоря «у тебя еще есть шансы, Жадность, действуй».

— В ближайшее или не очень время, но я уничтожу и поглощу Темную Империю, — спокойно произнес Борисов, глядя на Имбаниэль. — Потому что двум нашим империям не ужиться на одном материке.

Рот Имбаниэль округлился от перспектив. Стоящие за ней дети богов тоже выпучили глаза. Кто-то уже строчил остальным, на что собственно и рассчитывал Борисов.

— Разумеется, не только бог получит преференции, но и тот из числа детей богов, кто приведет его. Он получит все, что захочет.

— Всё? — усомнилась Имбаниэль. — Даже Империю?

— Даже Империю, — кивнул Борисов.

Потому что он сам в это время уже будет уносить ноги прочь из мира Триэма. Плевать на разборки, на Империю, пусть берет, кто хочет или пусть тут всех сожрут демоны, трижды плевать! Прихватить Арианну и валить, валить, валить.

— Причем вполне легитимно. Если это будешь ты, Имбаниэль, то, например, мы поженимся и ты станешь Верховной Императрицей, стоящей выше остальных. Вот и основание. Затем я уйду, а ты останешься правительницей Империи.

Которая к тому времени, вполне возможно, будет занимать весь материк Кварики. Борисов промолчал об этом, но видел, что Имбаниэль и так все поняла. Равно как и окружающие дети богов. Маловероятно, что кто-то извернется, уж больно поганой была метка, но все же — шанс. Величина приза заставит всех рвать жопу, придумывать, изощряться.

— Это лишь пример, разумеется, но главное, что способы есть.

— А разве это не будет означать войны с жрецами Жадности? — спросила Имбаниэль.

— Война с ними все равно будет, — признал Борисов. — Слишком жадны и непременно захотят скушать всю Империю. Я может и хотел бы от них избавиться, но из-за метки все остальные боги смотрят косо. Не хотят общаться, насылают проклятия и все такое. Некоторые вон целый крестовый поход объявили.

Который должен был остановить Жадность, но только войдя в Высший Пантеон.

— Понятно, — чуть прикрыла веки Имбаниэль. — Тогда нам стоит поторопиться, чтобы я быстрее стала Верховной Жрицей и быстрее смогла обратиться напрямую к Живе.

Она тоже играла в какую-то свою игру, плела интриги, но Борисова это устраивало. Пока он мог, вступая в альянсы с одними союзниками против других, продвигаться к цели, его все устраивало.

Глава 15

— Приветствую вас, Император Аргус Первый, — сладко улыбнулась Мезида из клана "Вольных Воробьев".

Низкий поклон с демонстрацией сисек. Борисов взирал скучающе, затем сказал:

— В первую нашу встречу ты вела себя наглее.

— Если вам нравятся наглые, сильные женщины, Император, я могу быть такой, — еще улыбнулась Мезида.

Взгляд ее стрельнул в сторону Мариэтты и двух дежурных троллих, но те стояли каменными статуями.

— В каком-то смысле да, мне нужны наглые сильные женщины, — задумчиво произнес Борисов.

Реакция Мезиды была вполне ожидаемой, радостно-похабная улыбочка.

— И мужчины, гномы, кентавры, великаны, русалы, — продолжал он.

Улыбочка чуть погасла.

— Речь, разумеется, идет не о сексе, — небрежно пояснил Борисов.

Для этого с головой хватало жен. Да что там, сейчас его дожидалась Жаклин с докладом о производстве, заводах, фабриках и шахтах. И то, что она приперлась лично, означало, что после или во время доклада они займутся сексом. Возможно, она будет вместе с Манько, раз уж та ловко и умело нашла путь к сердцу и прочим органам цвергушки.

— Но ты же не забыл нашей первой встречи, Аргус, — неожиданно перешла к фамильярности Мезида. — Неужели ты не хочешь сделать меня императрицей?

Наглости Воробьям было не занимать, что в прошлом, что сейчас.

— Почему бы и нет? — с задумчивым видом соврал Борисов. — Как только принесешь мне столько же пользы, сколько любая из моих жен, то пожалуйста.

Левый глаз Мезиды чуть дернулся, то ли лихорадочно прикидывала варианты, то ли писала своему клану. Борисов наблюдал с выражением легкого интереса на лице, размышляя о том, не сделать ли ему подобное постоянной практикой. Чтобы дети богов и прочие из трусов выпрыгивали, стремясь нанести пользы не меньше остальных. Империя резко расцветет и усилится, а что касается удовлетворения в постели, можно прибегнуть к магии Призыва. Транслировать ощущения на остальных, пусть радуются и не пристают.

— А какую пользу принесла Пинки? — спросила в ответ Мезида.

— О, до Пинки вам в жизни не добраться, — заверил ее Борисов. — Осильте хотя бы уровень Манько. И кстати о Пинки, она, как любимая младшая жена, получила право первой брачной ночи со всеми будущими женами.

Неплохая страшилка может выйти, подумал Борисов. Если уж Пинки решил не трогать, так надо обращать на пользу ее репутацию.

— БДСМ-игры между девочками, ах, ну ты и проказник, Аргус, — стрельнула глазками Мезида. — А говорил, что тебя все это не интересует!

Игры с демоницами тебе устроить, подумал зло Борисов.

— Я говорил, что секс сам по себе слишком скучен, чтобы за него давать титулы и земли. А вот за полезные дела — почему бы и нет? Разумеется, с вашей репутацией и черным списком придется потрудиться чуть больше остальных, но зато по специальности.

— По специальности?

— Разве вы не наемники, специализирующиеся на диверсиях, грабеже, ударах в спину и прочем? — сделал вид, что удивился Борисов. — Странно, Манько рассказывала мне совсем иное.

А также предлагала не связываться с этими "отбросами детей богов", указывая, что есть масса кланов-наемников с хорошей репутацией. Борисов не стал отказываться, предложил ей связаться с этими кланами, указав сразу, что оплата будет в основном орденами, титулами и землями. Швах с деньгами продолжался и если бы Арнэль не слала добычу караванами — каждый день — вполне возможно, что Империя Сиесты уже бы обанкротилась.

— Манько, — усмехнулась Мезида. — А ведь на ее месте могла бы быть я!

— Могла бы, — согласился Борисов. — Если бы вела себя не так нагло и нормально предложила бы сотрудничество и потом сдержала бы условия договора. Поэтому оплата вам, если мы договоримся, будет по факту выполнения договора.

Хорошо быть вольной пташкой, но и репутация кое-что да значит. Даже если Воробьи откажутся, слухи все равно пойдут, подтянутся другие жадные и беспринципные кланы, желающие подзаработать в легкую, получить титулов и убежища на землях Сиесты или просто "кинуть" Аргуса Филча. Борисова это устраивало, так как все равно вначале кланам предстояло показать дела — диверсии в тылах всех, кто напирал на Империю Сиесты.

Как говорится, с паршивой овцы хоть шерсти клок.

— И как это будет выглядеть? — поинтересовалась Мезида. — Приносить по кирпичику из каждого разрушенного храма?

Сообразила на ходу или знала заранее? Впрочем, догадаться было нетрудно, решил Борисов.

— Или головы убитых жрецов? Головы всех убитых врагов?

— Надо всего лишь делать — убивать моих врагов, творить хаос в их делах. Найдется, кому проследить и все описать, — заверил ее Борисов.

— И нам дадут земли и титулы?

— Вашему клану, да и остальным, будет выделена особая область на границе.

Этакая Запорожская Сечь, а заодно карантин, чтобы не разносили заразу по всей Империи.

— Проявите себя с лучшей стороны, докажете делами пользу, там можно будет и о женитьбе поговорить.

— Отлично, нас это устраивает, — кивнула Мезида. — Никаких правил, никакой морали, никакой сдержанности.

— Никаких правил, — согласился Борисов, — в отношении врагов Империи Сиесты. Внесете основной вклад в повергание кого-то из богов Высшего Пантеона и ты сразу станешь старшей женой, даю тебе в том слово Императора.

Глаза Мезиды снова вспыхнули, почти буквально. Задача, разумеется, была практически невыполнима: одному клану, даже первому в списке отморозков Кварики, такое не потянуть. Но если они сколотят союз отморозков да возьмутся сообща, останется только руки потирать да подбадривать.

— Это очень… мощный приз. Могу ли я авансом выразить благодарность клана и насосать прощения?

Говоря это, она подходила ближе, избавляясь от брони и призывно раскрывая рот, облизывая губы. Борисов уже собирался отдать команду, когда вперед неожиданно шагнула Мариэтта. Не просто шагнула, моментально оказалась за спиной Мезиды, приставила ей меч к горлу.

Сыкара и Зыгара синхронно встали перед Борисовым, закрывая его своими телами.

— Ну вот, — вздохнул Борисов, — все веселье испортили. Что у нее там?

Пальцы Мариэтты сдавили тисками челюсть Мезиды, извлекли оттуда капсулу.

— Вытяжка из белых северных грибов, убивает при попадании на слизистые.

Только сама Мезида возродилась бы, а Борисов нет. Так, по крайней мере, думали убийцы, все еще не знающие о благословении Бога Жадности, нейтрализующем любой яд. Мезида пыталась что-то сказать, извивалась всем телом.

— Хомяк, — скучающим тоном произнес Борисов.

Подобное уже происходило несколько раз, хотя и не с детьми богов, так как Борисов спихнул их всех на Манько. Та стремительно набирала "вес", наращивала влияние, а самое главное — брала на себя кучу дел. Хомяк подошел, слизывая с Мезиды нагрудную повязку и "подгузник". Затем отрыгнул какую-то острую спицу и еще булыжник грязно-серого цвета.

— Проклятие Хвори, — с отвращением произнесла Мариэтта.

Борисов отдал команду и Хомяк радостно слизнул булыжник, затем смачно рыгнул в лицо Мезиде, передавая проклятие воздушно-капельным путем. Мариэтта тоже рисковала заразиться, ну, так Борисов думал, пока не выяснилось, что ей не страшны проклятия, яды и все прочее.

— Спица с огненным зарядом, — добавила она.

Воткнул и вспыхнул, да, от такого благословение Бога Жадности не спасло бы.

— Понятно, значит, их уже купили и расставили ловкую ловушку.

Мезида что-то прохрипела, но Мариэтта продолжала сдавливать ей челюсть, не давая нормально говорить.

— Либо они решили добавить личных оттенков заданию, так сказать, поквитаться за прошлое, да еще и за чужие денежки. И опять просрали свои возможности. Стоило бы, конечно, позвать парочку молодых голодных минотавров из охраны, чтобы они изнасиловали как следует, да боюсь, ей только в радость это будет.

Мезида билась и вырывалась, демонстрируя, что не в радость, совсем не в радость.

— С другой стороны, можно пригласить Дуболома, чтобы он, так сказать, пару палок кинул, поджаривая пятки, — продолжал отрешенно рассуждать Борисов.

Игра на публику, но Мезида, похоже, верила. Лишение подгузника всегда действовало деморализующе на детей богов.

— Но самые лучшие палачи — дети богов, так что, пожалуй, стоит пригласить Манько и ее советников, дабы они поработали вдумчиво. Выпытали всю информацию. Думаю, за несколько суток справятся. А если не поможет, можно пригласить троллей из войска Арнэль, они говорят, любят молодое человеческое мясцо, насиловать и жрать одновременно. С другой стороны, ну что может знать такая пленная? Не проще ли сразу отдать ее на пытки и насилие, может, скормить Хомяку по частям, все равно все ценное уже забрали.

Произнося эти слова, Борисов вернулся мыслями к Манько. Ханнали была слишком стара, цинична и мала для секса, Арнэль находилась далеко и слишком чтила заветы Творца, но Манько вполне могла взяться за обработку Пинки. Цепи, хлысты, садо-мазо, БДСМ-игры, то, на что намекала Мезида. Чем не выход? Дети богов ищут способы усиления своего влияния, Борисов им подарит такой способ, пусть поработают от души. Все будут довольны, а Борисову меньше головной боли.

— Это нечестно! — заорала Мезида, когда Мариэтта освободила ей рот. — Нечестно! Я подаю жалобу!

— А еще можно отрубить руку и ногу, отрезать груди и язык и пустить в таком виде за пределы Империи. С табличкой на шее "я пыталась навредить Аргусу Филчу". Раны прижечь магией и молитвами, чтобы никто вылечить не смог. Не надо сверкать глазенками, ведь могли бы соблюдать договор, вести себя прилично, не покушаться на меня. Занесите клан "Вольные Воробьи" в черный список Империи Сиесты. Навечно.

— Да, Ваше Величество, — кивнул Квальво.

Вот уж кто не отрывал взгляда от голого тела Мезиды.

— Я все скажу! Скажу! — заорала Мезида, когда захват снова ослаб.

— Отлично, — поднялся Борисов и кивнул Квальво. — Запишешь все. Если почувствуешь напряжение в теле, не стесняйся, трахни ее, как следует. А потом снова записывай. Или совмещай, если у нее рот не будет занят, конечно. Если она тебя удовлетворит, как следует, а моей разведке понравятся ее сведения, можете подарить ей легкую смерть.

— Слава Императору Аргусу!! — вскочил радостно Квальво.

Глава 16

— Ваше Величество? — пробасил барон Дромбос.

— Начинайте, начинайте, — отмахнулся Борисов, — я здесь лишь наблюдатель.

И спаситель, если битва резко пойдет не так. Но что поделать, нужно было или торчать все время на передовой, пуская в ход таланты полководца, или искать замену погибшему Венсану. Арнэль медленно, но верно, словно каток, продвигалась вперед, при этом ухитряясь не терять связи с Империей. Не только мысленной, с Борисовым, но и физической.

Закрепившись в горах Кенома и на Изумрудной Гряде, в цитаделях Ошмара, она направляла отряды, перекидывала караваны, получала еду и снаряжение из Империи и отправляла взамен деньги, золото, драгоценности, артефакты и пленных.

Партизанской войне она противопоставила партизанскую войну и удерживала нить снабжения с Сиестой, а Борисов своими захватами вдоль берегов Акварио помогал ей, дополнительно распыляя и оттягивая силы врага. Уровни и общее усиление Империи — включая войско Арнэль и ее саму — тоже пришлись весьма кстати.

— Сигнал к атаке! — крикнул Дромбос.

Вспышка взмыла в небо, разлетаясь фейерверком с изображением Хомяка. В лагере войск Темной Империи зазвучал сигнал тревоги, началась беготня. Откуда-то из-под земли выскакивали фигуры, все в грязи и глине, вскидывали полотна свитков.

Ридер, стоявший рядом, аж подался вперед, потирая руки в нетерпении. Золотые лучи били из свитков, скрещиваясь над лагерем легионов, рассеивая собой фонтаны тьмы, бьющие оттуда.

— Катапульты! — крикнул Дромбос.

— Катапульты! — понесся крик дальше.

Скрип и грохот, огромные катапульты выдвинулись из укрытий, помчались вперед, влекомые какими-то огромные животными. Великаны Дромбоса подталкивали их, грохот и стук катков, несомненно уложенных заранее. Обстоятельность имперцев сыграла против них, правда… следовало признать, что тут Борисову просто повезло. Граф Тибурдох, равно как и еще несколько талантливых военачальников (не настолько, как Арнэль, но Борисову бы хватило) остались верны Императору Ангабору и потому погибли.

— Давай-давай-давай! — заорал Ридер неожиданно.

— Что там такое? — спросил Борисов.

— Бомба из свитков! Свиточная бомба! Всегда хотел построить одну такую и построил, ха-ха! — Ридер снова потер руки, словно собирался оттереть с них чернила.

Он и сам был, как свиточная бомба: весь увешан ими. Одежда, броня, даже на теле светились татуировки, каждая из которых могла вместить в себя еще свитков. Борисов подумал озадаченно, что возможно не стоило давать такого доступа, но потом махнул рукой. Зато Ридер в кратчайшие сроки наладил выпуск свитков и бумаги, не сношал мозги проблемами, трудился сверхурочно и так далее. Одна сплошная польза.

Бомба тем временем врезалась в укрепления лагеря легиона и снесла их.

— Жадная Бомба! — заорал Ридер радостно.

Дромбос выкрикнул команду, войска побежали вперед, под сиянием магических щитов. Бомбы били в лагерь, сносили валы и насыпи, пожирали частокол. Ридер же почему-то смутился, повернулся к Борисову.

— Это ваш Хомяк навеял, — признался он.

Хомяк, которому разминали лапы Сыкара и Ормара, чуть приподнял голову, фыркнул одобрительно, но тут же снова развалился в блаженстве. Крепкие каменные руки троллих мяли, тискали и чесали его. В сущности, с вражеским войском он мог бы справиться в одиночку, сожрав весь лагерь, если бы не жрецы Тавоса. Вот их, в отличие от военачальников, в легионах Темной Империи стало еще больше, и поэтому Дромбос вынужден был прибегнуть вначале к нейтрализации божественной части.

— Как он выжирал просеки на поле боя, я сразу подумал, что такой бы эффект да в свитки! Чтобы вас не отвлекать, — радостно объяснял Ридер. — Все равно, конечно, вышла недешевая вещь, но Верховный Жрец Левозуб помог, выделил мне сотню жрецов, чтобы те молились и напитывали свитками, потом еще соединяли, ну это уже технические детали, это неважно. Главное — вот оно! Вначале нейтрализуем вражеских жрецов, эффект тот же самый, что от храмов Хомяка в столице, когда ее атаковали. Потом бомбами сносим преграды и чих-пых, войско на войско и уж в этом мы точно сильнее!

Борисов только покачал головой. Темная Империя может, и потеряла стратегов, но выучка легионов никуда не делась. При атаке на лагерь им не требовалось стратегировать, только держаться проверенной временем тактики. Свитки рассеяния не будут работать вечно, а потом в дело вступят жрецы Тавоса.

Собственно, примерно так сейчас и действовали остальные боги из Высшего Пантеона: направляли своих жрецов, дабы те прикрывали войска. К счастью, никто из них, кроме Тавоса, больше не располагал империей поблизости и не мог направить войско целой страны. Армии детей богов — основная сила первого вторжения, опустошившая Южный Альбион — теперь вынужденно выступали на вторых ролях, слишком многое потеряли, слишком ослабели по сравнению с Сиестой.

Но от этого яростная божественно-партизанская война без правил не становилась слабее.

— Свитки ограничены по времени, — повернулся к ним Дромбос, — но едва войска завяжут бой прямо в лагере, как выступят спецгруппы Бутки и Аврэля.

Борисов кивнул. Вообще он предполагал их использование за границами, но разве не хвасталась Темная Империя, что каждый лагерь — все равно, что территория самой темной империи?

— Их цель — жрецы и только жрецы, — продолжал пояснять Дромбос.

— А что насчет путей отхода? — поинтересовался Борисов.

Даже без жрецов легионы вполне могли сбиться в кучку, вырваться и отступить. Небольшие пополнения и они снова станут в строй, а значит, эта тягомотина войны, набегов и разрушений будет тянуться и тянуться.

— Перекрыты в двух направлениях. Сейчас там маги Гильдии открыто роют рвы и ставят ловушки, все равно ни легионы, ни жрецы им помешать не могут.

— Хорошо, — одобрил Борисов.

Битва за лагерь легионов была в самом разгаре, бежали через поле лучники. С вышек лагеря в их сторону летели стрелы и заклинания, Дромбос бросил в бой "бомбардировщиков". Виверны пикировали сверху вних, метали что-то, распространявшее облака дыма. Маги легионов отвечали, но все равно отвлекались и теряли время.

Сам Борисов пустил бы лучников сразу за пехотой, чтобы били в упор, а потом выбросил из тылов ударный кулак, который оседлал бы валы и позволил лучникам обстреливать сверху вниз. Отвлекающий удар магов в тыл, ну и так далее. Но Борисов сдерживал себя — во-первых, это были не его мысли, а таланта полководца, а во-вторых, только начни и придется самому командовать всеми битвами.

— Порталы сзади! — разнесся истошный выкрик.

Попытка подражания Арнэль не прошла, маги Ддоса схлопнули портал, отрезав отряд врага, который тут же оказался истреблен. Тем не менее, Темная Империяподготовила и засаду, попыталась контратаковать войско Дромбоса в тыл.

— Все, кто верен Империи — за мной! — заорал Дромбос, вскидывая дубину.

Великаны и тролли неслись толпой, втаптывали сопротивление в землю. Дубины, руки и ноги так и мелькали, войска Борисова пытались огрызаться, сбиваться в кучки, но тщетно. Оказаться с другой стороны "троллячьего катка" было… неприятно, но весьма поучительно.

— Барон, что вы делаете? — нахмурился Борисов.

— Контратакую! Если их не остановить, то они прорежут наши ряды и выручат легионы!

— А если их остановить, то мы понесем невосполнимые потери! Империя велика, на каждый наш легион она выставит пять!

— Разжалуйте меня, Ваше Величество, но после битвы!! За Императора-а-а-а-а!

Над головами летели катапульты, сородичи Дромбоса швырялись ими во врага, стремясь хоть как-то замедлить продвижение. Катапульты разлетались, раня чужих и своих в равной мере. Борисов не успел их остановить, как катапульты кончились и великаны помчались в атаку, сотрясая землю. Битва великан на великана, оглушающие удары дубинами, грохот, треск и рев.

— Всем в лагере отступить! — скомандовал Борисов и сам не услышал своей команды.

Разведка проморгала, зло подумал он. Разведка с обеих сторон проморгала друг друга. Требовалось наращивать разведку, в дополнение к уже имеющимся агентам, контрдиверсионным мероприятиям, шпионажу и прочему. Тактическую разведку, такую, как у Арнэль, которую невозможно было застать врасплох.

Следовало просто уже закончить эту бесконечную войну.

— Сигнал к отступлению тем, кто в лагере!!! — заорал Борисов в ухо подручному Дромбоса.

Тот кивнул, суетливо вытащил еще ракеты-сигналки и магия устремилась в небо, окрашивая красным и желтым. Битва великанов и троллей продолжалась, но люди, гномы, эльфы, кентавры и прочие начали отходить, стягиваться к Борисову, словно к магниту. Парочка дурных троллей прорвалась на их плечах, но Сыкара и Ормара перехватили их, а Мариэтта тут же нашинковала в капусту.

— Сбиться в строй! — начал командовать Борисов. — Лучники и маги на середину! В атаку на лагерь Империи!

Все же пришлось командовать, подумал он зло. Дромбос, очевидно, не годился. Хороший командир отряда, он не дотягивал до стратега. Опять перебирать полководцев? Так и так вытащил самых лучших, а их убили!

— Ваше Величество! — последовал возмущенный ор. — Мы не бросим вас!

В ответ Борисов прищелкнул пальцами и Хомяк начал расти. Выше троллей, выше великанов, выше пятиэтажного дома. Кровожадная и прожорливая зверюга, неостановимая в своем натиске ничем, кроме божественных сил. Хомякозавр.

— Слава Хомяку! — загремело радостное над полем боя.

В следующий раз враги не попадутся в такую ловушку, значит, надо истребить всех, думал Борисов, наблюдая за стремительным полетом в прыжке Хомяка над полем боя. Они пробуют повторять старое, могут перейти и к изобретению нового. Разведка и еще раз разведка. Где взять военачальников? Перевербовать врагов? Кинуть клич от имени Арнэль? Но хотя бы удается отбиться, потянуть время, стать еще сильнее.

Дети богов. Среди них он не искал полководцев. Доверить им все северное войско? Под присмотром, как с Дромбосом? Возможно. Дружественный клан и Манько, пусть постараются. Еще титулы и земли? Нужен пятисотый уровень, а он…

Поздравляем, вы достигли 400-го уровня!

Получено умение "Наставник!"

Ваши подчиненные быстрее растут в уровнях и обучаются!

Магия призыва улучшена! Ваши призывы охотнее подчиняются вам и быстрее обучаются!

Ну, возможно, не так уж все и безнадежно, подумал Борисов.

Глава 17

Официальный форум игры "Миры Меча и Магии", раздел "Администрация", тема "жалобы на неигровых персонажей", подраздел "Жалобы на Аргуса Филча".

Самые популярные темы:

"Пинки дала мне квест, что делать?"

"Хомяк сожрал мое снаряжение!"

"Дробовик Филча — почему броня не работает?"

"Манько Аблигация и клан Алые Дети Света".

"Поглощение королевств и городов — сломанные квесты".

"Высший Пантеон и крестовый поход против Филча — падение репутации".

"Почему я не могу прокачать репутацию с Аргусом Филчем"?

"Бог Жадности — где же прибыль?"

"Насилие со стороны Филча — на каком основании?"

"Почему у него пять жен, а у меня ни одной?"

"Филч и демоны — почему никто не разбирается?"

"Пытки и секс-подземелье — доколе?"

"Законы Сиесты и дуболомы — произвол на местах".

(тема продолжается на еще 3-х страницах).

Борисов оторвался от отчета казначея за месяц и задумчиво посмотрел на принесшего ему очередную стопку бумаг Квальво. В голове слегка гудело от цифр и Борисов решил переключиться.

— Ну что, понравилась тебе Мезида? — спросил он.

— Да, — ответил Квальво, слегка смутившись.

Ну да, дворец, жена, дети, высокий пост, а он, словно оголодавший после годовой осады наемник, девушку из числа детей богов отпялил. Мезида тоже сочла, что секс, пусть и не слишком добровольный, лучше пыток и отработала со всем старанием. Всех заложила, кроме родного клана, и счастливо уехала на перерождение.

Мстить Вольные Воробьи не пытались, свалили, будто и не было их.

— Хочешь перейти на это направление? — спросил Борисов. — Внутренняя безопасность, работа против детей богов, шпионаж, слежка, допросы, противодействие?

— Я? — изумился Квальво. — Так я же ничего в этом не понимаю!

— Ничего, научишься, наставников мы тебе дадим, М прикроет, обучит, хотя и не в поле. Отчеты и доклады ты писать умеешь, важность информации понимаешь, предан лично мне, что немаловажно. Дети богов плохих фигур не берут, врагов у меня на тысячу лет хватит, особо красивых можешь ходить и допрашивать лично.

— Я женат, — вздохнул Квальво. — И люблю свою жену. Корю себя за то, что поддался моменту. Ходил в храм Жадности, а жрец меня спросил, жадно ли я любил Мезиду. Я сказал, что жадно и он ответил, мол, это богоугодное деяние, нечего терзаться. Может мне ей женитьбу предложить?

— Еще один на мою голову, — закатил глаза Борисов. — Слушай, а чего ты тогда Пинки сопротивлялся, раз вы оба такие набожные?

— Так она и хотела поступить противоестественно!

— Слушай, есть идея, — оживился Борисов. — Выделим тебе ту часть, что с секс-подземельем, дадим Пинки в подчинение. Пытки и секс, слом детей богов, тебе пачкать руки не придется. Пинки будет тебе подчиняться, можешь в ответ нагнуть ее.

Квальво отшатнулся, упал вместе с креслом.

— Она же ваша жена, Ваше Величество! — воскликнул он.

— В храм, значит, ходишь, — постучал пальцем по столу Борисов, — и в Жадность веришь?

— Верю! — истово ответил поднявшийся Квальво, осеняя себя каким-то знаком.

— Ладно, займись сбором данных, мне нужен будет следующий отчет: количество правонарушений, совершенных детьми богов в Сиесте, а также количество покушений, со стороны детей богов же, с самого дня появления Империи. Раскладка по кланам, расам, полу — все это неважно, просто цифры — вот дни, вот преступления. И да, добавь еще туда раскрытые и предотвращённые. Свяжись с Дуболомом и запроси у него данные по его ведомству.

— Будет исполнено, — сдержанно поклонился Квальво. — Мне поискать кандидатов на ту роль, что вы мне предложили?

— Не надо, — сказал Борисов.

Он хотел добавить "Дуболом и возглавит", но остановился. Ненависть Дуболома могла наломать дров. Сам он был нужен, требовалась хорошая такая дубина против детей богов, дубина, которая не постесняется, когда придет момент, ударить. Но давать ему власть в пределах Империи? Внутренние войска — это хорошо, но прямо доверять ему всю внутреннюю безопасность?

Тут стоило поразмыслить.

— Не надо, — повторил Борисов. — Иди.

И привлекать детей богов тоже не дело, продолжал размышлять Борисов. Как он ни пытался отвертеться, но внешние обстоятельства вынудили — пришлось массово пустить детей богов в королевство, а затем в Империю. Империя подросла в уровнях, это хорошо, но детей богов выкидывать рано. Пока еще рано. Конечно, среди них есть недовольные. Конечно, среди них есть засланцы и агенты. Раньше, на фоне закрытости Альбиона и проблемы ассасинов это было не так заметно, но теперь.

Борисов задумчиво помассировал переносицу.

С этой проблемой сталкивались все короли и прочие правители в Триэме. Дети богов, бессмертные и расползающиеся, как тараканы. Влияние, воздействие, репутация. Только Ангабор избежал этих проблем, получив взамен "вечную" войну с детьми богов и постоянные проблемы на границах. Да, Темная Империя была сильнее детей богов, но бессмертные тараканы продолжали бегать и тревожить ее.

Внутренняя безопасность. Завоевать Темную Империю. Остановить крестовый поход. Фонтан Юности и усиление своего тела. Разобраться со жрецами Жадности, чтобы не наглел, но, не доводя до возврата крестового похода. Завоевать и поглотить всю Кварику, все королевства, герцогства, княжества, города, все, что встречается. В процессе завоевания выпнуть детей богов, когда те неизбежно начнут возмущаться. Они уже возмущаются, а потом начнут возмущаться еще сильнее, потому что люди всегда всем недовольны.

Поглощение усилит его, усилит Империю Сиесты, позволит обойтись без детей богов.

— Манько, ты мне нужна, — произнес вслух Борисов, дергая за ниточку связи, мол, готовься.

Завоевав Кварику, надо будет сделать передышку. Короткую — решая, куда нанести дальнейший удар. Русалы, да, русалы, отомстившие своим океаническим собратьям, вот кто поможет. Завоевание мира, Пожиратель и освобождение, до этого бои, дипломатия и усиление. Ключевое сейчас — Темная Империя и прекращение крестового похода.

— Манько, — повторил Борисов, вливая энергию в призыв.

Как он это делает, Фёдор Михайлович и сам не взялся бы объяснить. Просто знал, что может, как на пульте кнопку нажать и телевизор включить.

— Да-да, — проворчала та, появляясь, но тут же постаралась придать лицу деловой вид. — Случилось что-то срочное по моей части?

— В каком-то смысле, — проворчал Борисов и пояснил. — Недовольство среди детей богов растет. Титулы, деньги и земли хотят все, а работать за них, так не все.

— Мне создать полицию для детей богов из числа детей богов? — предложила Манько.

А также дополнительно усилиться и прорасти в силовые структуры империи, отметил для себя Борисов. Почти как с Жадностью, только мягче в исполнении. Взаимовыгодный союз, усиливающий друг друга, с намерением детей богов потом вонзить ему нож в спину.

— Нет, пока еще рановато, — усмехнулся Борисов, — но идея мне нравится. Меньше меня в жадности обвинять будут. У вас нет на примете толкового стратега, который мог бы возглавить войска северной группы? Ах да, вы же не присутствуете в Триэме круглосуточно, жаль, жаль.

Он словно бы рассуждал про себя, но Манько отреагировала и Борисов окончательно уверился, что дети богов — союзники, что-то плетут за его спиной. Вне Триэма, чтобы ни подслушать, ни подсмотреть, но плетут.

— В общем, у меня проблема по той твоей части, которая относится не к детям богов, а к статусу жены.

Манько напряглась. Борисов сделал вид, что не заметил.

— Ты, наверное, не в курсе, раз больше дружишь с Жаклин, — произнес он.

Очень тесная дружба, вплоть до того, что Манько переодевалась в Филча и играла его роль в постели.

— Но младшая жена страдает.

— Пинки страдает? — хохотнула Манько. — Постой, ты серьезно? Так врежь ей как следует по попе, она сразу и обрадуется!

— Во-о-о-от, — протянул Борисов, — именно об этом я и хотел тебя попросить.

— Чтобы я ее шлепала по попе?

— Именно так.

Некоторое время они сидели друг напротив друга, внимательно разглядывая.

— Ладно, сдаюсь, — вздохнула Манько. — В чем подвох?

— Нет подвоха, — просто ответил Борисов. — Я и Пинки заключили брак перед лицом Вердиты, богини любви, входящей в Высший Пантеон. Сама знаешь, они там мне немного объявили крестовый поход и развода мне не дадут, ни Вердита, ни ее жрецы. Убивать ее не собираюсь, да, я не хотел этого брака, но раз уж он есть, то он есть, тем более, что она тоже носит в себе моего ребенка. Троих.

Ход был удачным, Манько сразу расслабилась, разве что не заугугукала.

— Троих. Нелегко будет с ее фигурой.

— Ты же знаешь, Пинки, — усмехнулся Борисов, — чем больнее, тем лучше. Вообще собиралась через жопу рожать, нет-нет, это не шутка. Никакого воспитания и знаний в этом вопросе. Она хочет плетей, кандалов, боли, работы на благо Империи, наказаний, родить с ужасной болью, чтобы ее взяли в плен и она пострадала за нас всех и еще хочет сдаться вражеским дипломатам на ближайших переговорах. Чтобы те держали ее в цепях и зверски насиловали, выпытывая тайны.

— И ты хочешь ее вылечить?

Борисов покачал головой.

— Сколько лет потребуется на прочистку всего того засохшего дерьма, что ей залила в голову ебанутая мамаша? А действовать нужно сейчас. Мягонько, спокойно, секс-подземелье вон простаивает, кандалы там меховые, плеточкой по попе, без членовредительства, чтобы ее отпустило немного и она не бежала навстречу насилию и не вредила ребенку.

— Трем.

— Тем более, — кивнул Борисов. — Самое главное — лечение нужно с чего-то начинать, а у меня нет на это времени и сил, но и доверить кому попало такое я не могу.

— Но почему я?

— А кого мне еще просить? Ханнали? Так та будет тушить свои самокрутки о Пинки, тушить и лечить, все станет только хуже. Жаклин? Так она ни хрена не смыслит в подобном, будет только блеять и бояться лишний раз пальчик прищемить. Арнэль? Запишет Пинки себе в армию, попытается сломать через колено, все окончательно пойдет вразнос. А ты сможешь, справишься, дашь ей секса и плетей, сможешь мягко заменить в ее сознании фигуру матери. Я верю в тебя.

Возможная власть над еще одной женой оказалась слишком вкусной приманкой.

— Конечно, Аргус, муж мой, — улыбнулась Манько. — Раз ты веришь в меня, я займусь лечением Пинки.

Глава 18

Трехметровая Палмер, пузатая, рогатая, с отвисшими грудями и мохнатыми руками, нарочито непривлекательная, аккуратно опустила кубок на стол. Чуть поодаль Пинки объясняла очередной демонице, что она честная жена, Аргусу не изменяет, поэтому самой демонице нужно нагнуться и не сопротивляться изгнанию злого духа. Дескать, когда демоница очистится, Аргус обязательно возьмет ее в жены.

— Ты же понимаешь, что теперь не сможешь сделать меня своей женой одним лишь указом? — грубым басом вопросила Палмер.

— Да я и не собирался, — пожал плечами Борисов. — Мне и пяти жен за глаза хватает.

— Странно, — нахмурила огромные, мохнатые брови Палмер, почесала со скрипом рог, — а зачем тебе тогда талант "Соломон"? Не будешь управляться с тысячей жен?

— Знала бы ты, как меня все это заебало, — искренне вздохнул Борисов.

Палмер всхрюкнула, загоготала.

— Что касается тебя, то у меня есть СУД — служба управления демонами — так что и на тебя найдется призыв, если что.

— А, гном Архин, ну как же, — оскалилась Палмер. — Рано или поздно он оступится и его душа станет нашей!

— Ну а я тем временем предпочитаю считать, что сотрудничество, основанное на взаимной выгоде, гораздо прибыльнее, чем принуждение силой.

Пинки тем временем, нагнув демоницу и отшлепав ее за плохое поведение, любовно смазывала свою "двустволку".

— Один из лучших наших проектов, — хихикнула Палмер, указывая взглядом на нее.

— Теперь ей будет заниматься Манько Аблигация, — сообщил Борисов любезно, салютуя бокалом.

— Не проболтается?

— Обязательно проболтается, для чего, по-твоему, весь этот спектакль? — Борисов указал кивком головы на процедуру "изгнания злого духа". — Про операцию с храмами она не знает, остальное поможет засунуть ее в службу экзорцистов и подкатить ежа под бок Левозубу.

Палмер чуть прищурилась, кивнула.

— Не боишься, что ее верность перейдет к Жадности?

— Она не будет проходить посвящения в жрицы, но даже если пройдет. Да и хуй с ней. Жадность и так знает, что я веду с вами дела и надеется меня на этом подловить потом. Ладно, что у нас по основным операциям?

— Двенадцать легионов готовы обрушить свой гнев на смертных, во главе каждого будет князь демонов, все знают о рисках и понимают, что действовать надо будет без всякой жалости. Сроки очень сжатые, вполне возможны отступления от плана.

А также не срабатывание свитков из-за близости к центрам божественной мощи, вздохнул мысленно Борисов. Впрочем, на этот счет у него имелась одна мысль, навеянная Ридером и его бомбами. Либо обратиться к Левозубу и его жрецам, дабы те обработали свитки призыва, подать все под соусом борьбы с божественными врагами.

— Владыки Бездны считают, что твой план очень поможет нам, — продолжала Палмер, глядя на Пинки и демоницу, и засунув руку между ног. — Поэтому они готовы пойти тебе навстречу, Аргус Филч.

— И? — спросил Борисов, чуть приподняв брови.

— Князь демонов вселится в тебя и преобразует тело в демоническое, в котором уже сможет пожрать метку, потому что мы все прокляты богами. Разумеется, он выпустит на волю легионы демонов, но вряд ли это станет проблемой — о твоей связи с нами и без того догадываются многие.

— Они могут догадываться о чем угодно, вплоть до оргий в секс-подземельях с маленькими карликами и удовлетворении троллих из охраны, — проворчал Борисов, которому лишь недавно сообщили и о таких ходящих о нем слухах. — Но пока это лишь слухи, они лишь слухи. Не говоря уже о том, что князь этот ваш, преобразовав тело и пожрав метку, поди первым делом метнется в мир демонов и только там "освободит" меня?

— А ты как думал, дорогой? — оскалилась Палмер.

Смотрелось жутковато, по правде говоря, к тому же от нее почему-то несло мокрой псиной.

— Спал с нами, заделал мне ребенка, обращался за помощью, проводил призывы? Конечно же, твоя душа принадлежит нам!

— Так дело не пойдет, — покачал головой Борисов.

— Ты же хочешь избавиться от метки, не мы, — снова улыбнулась Палмер, не прекращая орудовать рукой между ног.

Подловили, ага, зло подумал Борисов. Секс-экзорцизм Пинки подходил к концу и к счастью в этот раз она обошлась без взываний "Аргус!" Подловили, подловили, постучал он пальцем по столу в такт мыслям, типа все сугубо добровольно — хочешь избавиться от метки, вот тебе способ и никто не обещал, что он понравится. Нет, он не сомневался, что демоны попробуют его наебать, но не так же откровенно? Или они были уверены, что Борисову некуда деваться? Ах да, еще шантаж раскрытием связи с ними.

Архин и СУД, надо будет озадачить их, решил Борисов.

Связь с демонами скрыть открытой связью с демонами, операцию с храмами провести, в остальном не доверять, метку пока не снимать. В общем, все как раньше, с поправкой на ветер.

— Вы же хотите завоевать весь мир и чтобы вам открыли врата, не я, — улыбнулся в ответ Борисов.

А не уступят, он и так завоюет весь мир. Не потому, что хочет, а потому что просто иного выхода не будет.

— Так что напрягитесь, подумайте еще, чтобы способ устроил меня, а там хоть весь мир сожрите.

Палмер вытянула волосатую руку, на ладони лежал багровый кристалл.

— Э, нет, ребята, все это мы уже проходили, — ответил Борисов, не спеша протягивать руку в ответ.

— Мы предлагаем тебе способы избавления от метки, предлагаем связь и защиту, — пробасила Палмер. — А ты отказываешься.

— Это все равно, что я вызвал бы тебя насильно, поработил, надел ошейник и не давал вернуться в бездну, называя защитой и связью. Избавил бы от лишней обузы — ребенка, уверяя, что тебе это только во благо, легче в связь вступать будет. Ну же! Вы там совсем закисли в своей бездне, неудивительно, что вас хватает только на случайные прорывы, во время которых вам стучат по рогам! Нужно, чтобы кристалл не фонил демонами, хотя бы. Я уж не говорю про стирание метки без овладения телом и открытия прохода легионам демонов! Я еще раз говорю — сотрудничество должно быть взаимовыгодным, иначе это просто нагибание и жадность!

— Я изгнала злого духа, — сообщила Пинки, облизывая пальцы.

Взгляд ее недвусмысленно уперся в Палмер.

— Да-а-а-а, тут придется поработать, — протянула Пинки. — Для начала сбреем все волосы… нет, оторвем при помощи воска! Воск будем капать с храмовых свечей! Затем спилим рога под корень!

— А также отмоем в бочке со святой водой, — кивнул Борисов. — Толковый план. Сходи за свечами.

Пинки умчалась, счастливо что-то напевая, а Борисов развернулся к Палмер.

— Забирай свой ебучий кристалл, поиметую демоницу и убирайся.

— Ладно, ладно, — проворчала Палмер, извлекая откуда-то черный шарик, весь покрытый слизью. — Перед операцией с храмами раздавишь в руке, я получу сигнал. Я передам твои просьбы владыкам, но согласятся они или нет, не знаю.

А в другие разы она относила себя к числу владык, подумал Борисов. Нет, определенно демоны заржавели там внизу, никакого творческого подхода. Над этим стоило поразмыслить.

— Конечно, — улыбнулся он.

Палмер ухватила ручищей подручную и скрылась.

— Эй, я не нашла свечи, но зато есть факел! — примчалась обратно Пинки и тут же обиженно остановилась. — Ну-у-у-у-у во-о-о-о-т, опять все убежали!

— Идем, — вздохнул Борисов.

Однажды все это закончится, подумал он. Однажды.

Борисов отложил в сторону очередной лист со сводкой о детях богов. Все это медленное закипание говна в кастрюльке вызывало у него противоречивые чувства. С одной стороны, Империя Сиесты подросла в уровнях и бунт детей богов ничем особо не угрожал. С другой, все равно изливалась вонь, а также оставалась опасность, что внутренние враги стакнутся с внешними.

— Скажи, — обратился он к неизменно торчащей рядом телохранительнице, — если бы меня похитили и вселили внутрь демона, то что бы ты сделала?

— Освободила, потом обратилась к демонологам. Если бы демона изгнать не получилось, зарубила бы, — не моргнув и глазом, ответила Мариэтта.

— Ты же вроде клялась меня охранять? — с любопытством спросил Борисов.

— Вас, Ваше Императорское Величество, — кивнула Мариэтта. — Невозможность изгнания демона означает, что это уже не вы, а демон, угроза Империи.

Насильственное изгнание демона, подумал Борисов. Экзорцизмы. Пинки. Внедрение ее к Левозубу, но в то же время, в то же время, почему бы и нет? Если демон вселится в него, заберет метку, а потом будет изгнан? Возможно ли такое? Он сделал себе пометку "поинтересоваться у Архина и Ддоса".

— А если бы в меня вселился бог? — продолжал расспросы Борисов.

— Бог? — растерялась Мариэтта.

Да, вот как изгнать бога? Особенно, если он того не хочет? Возможно, об этом стоит разговаривать с Имбаниэль, сделал еще одну пометку Борисов. Отдать тело Жадности, дабы тот поглотил метку, потом сразу тюк по голове и тащить прочь, в храм Живы на экзорцизм. Метки нет, противодействия богини нет… но кто сказал, что Жадность сразу поглотит метку? Кто сказал, что он вообще сможет? Те же демоны — кто сказал, что они справятся?

Тем не менее, это был хоть какой-то план, с хоть какими-то шансами на реализацию. Требующий добровольной отдачи тела, верности со стороны тех, кто будет потом изгонять демонов и богов из тела Борисова. Хреновый, в общем, план, но все же без необходимости завоевания мира, уничтожения всех богов и освобождения неведомой хтонической срани, способной сожрать весь мир целиком.

— Понятно, спасибо, Мариэтта, — кивнул ей Борисов.

Мнением троллих он интересоваться не стал. Позвал Квальво и распорядился:

— Сообщи Дуболому, Аврэлю и Бутке, что я жду их через час.

Глава 19

Улицы и площади были запружены народом, горожане орали "слава!" и здравицы Арнэль и Аргусу, едва ли не кидались под ноги армии, шествующей с триумфальным парадом через столицу.

Борисов, в пышной накидке, с короной на голове и скипетром в руках, взирал на шествие с высоты стены дворца. Попутно он озирал Хогвартс, который стал еще пышнее, шире и многолюднее. Борисов больше не выходил на улицы столицы, потому что ему было просто некогда. О Хогвартсе он читал в утренней сводке новостей, подаваемой Квальво, да слышал из уст Арианны, вперемешку с наслаждением ее телом.

Легко можно было составить ложное впечатление о столице.

— Открыть ворота! — приказал Борисов. — Приветствовать победителей! Объявить всей Империи выходной день и гуляния!

Можно было бы даже три дня объявить, чего уж там. Проблема денег и рассыпающегося в руках бюджета (даже с поправкой на умеренную толковость нового казначея) внезапно решилась, за счет Арнэль. Решение не дергать ее и не отбирать у нее войска окупило себя, буквально. Сложнейшая операция, вкупе с битвой, продолжавшейся двое суток и пожалуйста. Казна всего семицветного ансамбля захвачена и переправлена в Хогвартс, Империи ее, даже без иных поступлений хватит на целый месяц! Противники разгромлены, пленные захвачены, вот только те земли Борисов брать так и не рискнул.

Пока что он медленно, но верно пожевывал соседей, по чуть-чуть поднимая уровни, опасаясь того, что слишком широкие приобретения растянут границу и сделают Сиесту уязвимой раньше времени. Вот потом, после решения вопроса Темной Империи и Высшего Пантеона, укрепив тыл, разобравшись с бурлением внутри, можно будет и начать хапать с двух рук.

Впрочем, теперь, когда Арнэль вернулась, всегда можно было перебросить троллей подавлять бурление.

— Слава Аргусу Первому!!! — прокатилось над столицей.

Борисов лишь усмехнулся и начал спускаться вниз. Свита из разнаряженных придворных (не все из них были бездельниками, стоило признать) потянулась следом, не пересекая черты из восьми троллих охраны и Мариэтты, охранявших самого Борисова и его жен. Также присутствовали верные соратники, принарядившиеся по такому случаю.

— А я смотрю, твои жены приструнили этих девиц, — вальяжно заметила Ханнали, опять восседавшая на плече.

Борисов не стал оглядываться, усмехнулся.

— Пристроил Пинки к делу, отправлял к ней всех этих юных герцогинь и графинь, жаждущих потрясти телесами перед носом. Парочка первых дурех даже добровольно пошла с ней в ее это подземелье, и все, как отрезало.

Квальво после Мезиды тоже укрепился в верности жене, перестал брать секс-взятки и работать стало как-то спокойнее и тише. Ну да, придворные бухтели, что император там не слишком обращает на них внимание, но самые ловкие и умные все же сообразили, что надо делать. Их пример — труда на благо Империи и внимания Борисова — постепенно распространялся, увлекая за собой общую массу бездельников.

Желающих посношать ему мозг пустой болтовней Борисов тоже отправлял к Пинки.

— Слава Императрице Арнэль!

— Долгих лет Империи!!

— Слава победителям!!

Крики становились все громче, колонна войск приближалась к воротам дворца, из которых как раз выходил Борисов. Ехавшая впереди на белом коне, Арнэль, в неизменной легкой броне, спрыгнула ловко. Тут же припала на одно колено прямо перед Борисовым и громко сказала:

— Император Аргус Первый! Ваше поручение выполнено! Враги Империи повержены в прах!

Толпа вокруг и за спиной взорвалась было криками, но тут же стихла.

— Встань, ко… императрица Арнэль, жена моя, — произнес Борисов, протягивая ей руку.

Несмотря на смену статуса, он продолжал по привычке именовать их королевами, а государство Альбионом. Возможно, в будущем, после захвата всей Кварики, стоит переименоваться обратно, подумал Борисов, помогая Арнэль подняться. Та попыталась было сопротивляться, но Борисов по мыслесвязи практически приказал ей подняться.

— Не ты, а мы должны преклонять перед тобой колени, — провозгласил он, — вознося хвалу победительнице и спасительнице Империи!

Встал на одно колено, целуя руку растерявшейся Арнэль. Громкий шум, словно волна, отхлынувшая от берега: все вокруг опускались на колени.

— Слава Арнэль!

— Слава!!! — грянуло над Хогвартсом и дворцом.

— Слава! — поддержали войска, ударяя мечами о щиты.

— Сылава! — закричали тролли, ударяя кулаками по броне.

В этом оглушающем водовороте криков и похвал, Арнэль стояла, растерянная и слегка дрожащая, а по щекам ее бежали слезы. Борисов обнял ее и сообщил по мыслесвязи, не пытаясь переорать толпу.

— На тебя смотрят.

— Пускай смотрят. Я так долго ждала этого дня!

Ощущение нежности, страсти, легкой растерянности и нетерпения захлестнули Борисова.

— Оу, полегче, — пришел посыл от Ханнали. — Из меня аж чуть нектар не полился!

Крики толпы стихли и голос Арнэль прокатился над головами.

— Я должна выразить свою благодарность тому, без кого эта победа была бы невозможна! Богу Жадности!

Новый посыл по мыслесвязи, волна страсти такая, что казалось, даже троллихи сейчас напустят лужицы нектара. Толпа вокруг бесновалась и восхваляла Жадность, Аргуса и Арнэль.

— Вы все беременны, — пришла мысль от Арнэль.

— Ханнали — нет, — бесцеремонно указала Манько.

— Это дело между мной и Аргусом, прошу остальных не вмешиваться.

Борисов перехватил нити управления магией мыслеречи, благо дворец и остальные жены остались позади. Ехать на Хомяке во главе парада было немного непривычно, а беснующая толпа вокруг слегка нервировала. Кто-то даже попытался прыгнуть в пасть Хомяку, но Борисов вовремя удержал божественного питомца.

— Ты хочешь заняться этим прямо в храме? — спросил он, не забывая махать рукой и улыбаться.

— Не хочу, но надо, — ответила Арнэль со вздохом. — Бог Жадности ответил на мою молитву, явил мне откровение. Зачатие должно происходить на жертвенном алтаре главного храма.

А вот Пинки он ничего не являл, подумал Борисов. То ли не счел нужным, то ли она сама была не так важна. Перетянуть Арнэль на свою сторону, ловкий ход, ловкий. И вечная благодарность за детей, да, хреноватый расклад. Войско пойдет за Арнэль, а она сама за кем пойдет?

— Я не верю в богов и следую заветам Творца, — пришла мысль от Арнэль. — Моя верность всегда с тобой, муж мой.

Борисов приободрился, взглянул веселее. Знал ли о ее мыслях Жадность? Возможно. Зачем тогда ему это? Ответ только один — воздействовать на будущих детей. Долговременная партия, возможная подготовка будущих аватар, если "Аргус Филч" так и не уступит ему тело.

— И я выполню свою часть нашего уговора, — ответил он.

Они уже подъезжали к главному храму, откуда как раз выходил Левозуб. Толпа за спиной, наоравшись и насмотревшись, постепенно рассасывалась, устремляясь обратно в Хогвартс, пить, гулять и праздновать. Стоило бы приказать магам устроить салюты и фейерверки, подумал Борисов, слезая с Хомяка.

— Войскам отдыхать, — бросила Арнэль, спрыгивая с лошадки.

Ее помощники, которых у нее вечно была целая куча и которых Борисов даже не пытался запоминать, начали действовать.

— Я готова, — сказала Арнэль.

— Я готов, — повторил за ней Борисов секунду спустя, уловив, чего от него ждут.

Ох и не хотелось же ему заходить в храм Жадности и участвовать в этих церемониях. Как бы вся эта история с жертвенным алтарем не оказалась ловушкой на его тело. Но Арнэль обозначила свою позицию и поэтому сейчас Борисов не мог отступить. Если Арнэль и армия выступят на стороне Жадности, то все, проще добровольно Империю отдать, чем мучиться. Но в нынешнем раскладе, когда она за Борисова, имелся шанс побарахтаться, вломить Жадности в будущем.

Только пережить церемонию.

— У нас тоже все готово, приступим же! — кивнул Левозуб.

Получил новости и указания напрямую от Жадности, сообразил Борисов. Чем-то будущие дети были важны богу, ну ладно, вопрос мог и потерпеть. Пока они еще родятся, пока вырастут, сто раз все успеет поменяться. Либо Жадность замыслил комбинацию, при которой Борисов не успеет ему помешать.

Их завели в Храм и усадили в одну огромную бочку-купель, а набежавшие жрицы принялись намывать их, сопровождая действие молитвами. Судя по уровню умений, эта же бригада занималась помывкой Хомяка. Самого Хомяка отвели чуть в сторону, кормили и поклонялись, зверюга урчала довольно и милостиво принимала подношения.

— Ты стал крепче, — заметила Арнэль, разглядывая обнаженное тело Борисова.

— Ты тоже, — ответил он, зная причину.

Уровни и еще раз уровни, общее повышение их. Империя росла и росли уровни Борисова, и, соответственно, наоборот.

— Но я все еще уродливый старик? — спросил он с иронией.

— Ты муж мой и потому прекрасен, — ответила Арнэль.

Волна страсти и жара от нее усиливалась, причем никакой фальши в них не ощущалось. Кажется, захлестывало даже жриц вокруг, так как движения их и помывка стали слишком интимными. Борисов не сомневался, что тело Филча не подведет, но все равно, публичная процедура убивала всякую страсть, даже жар Арнэль не слишком помогал.

Затем их вытащили, вытерли и накинули какие-то просторные балахоны, повели к алтарю. Во главе его посадили Хомяка, а жрецы Жадности, во главе с Левозубом, встали вокруг, затянув молитвы. В процессе еще рукоблудием займитесь, подумал зло Борисов, подводя Арнэль к алтарю. На нем лежало какое-то одеяло, похоже "священное", из выпавшей шерсти Хомяка.

Вряд ли с организмом Арнэль все было настолько плохо, вспомнить хотя бы неснимаемое проклятие самого Левозуба. Нет, вся эта история с омовением, алтарем и жрецами нужна была для воздействия в процессе зачатия, в который уже раз подумал Борисов. В храме было не слишком жарко, да еще и поддувало сквозняками откуда-то.

Пару плеток, убрать одеяло и мизансцена для Пинки готова.

— Вознесите молитву Жадности и приступайте! — провозгласил Левозуб. — Благословение его сегодня с вами!

— Бог Жадности, благослови мое лоно детьми, зачатыми в браке от любимого мужа, — отозвалась Арнэль, задирая подол и раздвигая ноги.

Любовные игры оказались заменены молитвой, прекрасно, саркастично подумал Борисов.

— Ты прекрасна, жена моя, — сообщил он Арнэль, тоже задирая подол. — Да будут дети наши похожи на тебя!

Глава 20

Едва завидев входящую в один из залов дворца Манько, Борисов понял — сейчас будет очередной раунд борьбы за влияние и власть. В следующее мгновение какой-то тихий голосок внутри прошептал: "Немедленно отдели ее от остальных и трахни так, чтобы она на ногах не могла стоять". Наверное, это и был тот самый талант "Соломон", помогавший управляться с женами.

Борисов не стал никого никуда тащить, устроился поудобнее в кресле и закурил.

— Табачный дым вреден для будущих детей, — заявила Манько, помахивая рукой.

Шедшие за ней следом Жаклин и Пинки (причем Пинки все время пригибалась, словно собиралась то ли стать на четвереньки, то ли понюхать "под хвостом" у Жаклин") синхронно закивали. Ханнали громко хрюкнула, Арнэль же повернулась недоуменно:

— Откуда ты это знаешь?

— Боги нашептали, — чуть понизив голос, ответила Манько.

Даже если бы Борисов не знал, кто такие на самом деле дети богов, одной этой сцены хватило бы, чтобы разом вызвать лавину подозрений. Арнэль же тем временем просто кивнула и укоризненно посмотрела на Борисова.

— Ты зачла ребенка под благословением бога, — парировал Борисов, — неужели ты думаешь, что ему повредит какой-то дым?

На самом деле еще и часа не прошло, со времени бурного соития в храме, но раз Жадность так расстарался, то, наверное, обеспечил беременность. И еще на самом деле целью слов Борисова была Манько: нехитрый, но действенный приемчик, увести разговор в сторону, чтобы человек потерял терпение и вывалил все, что задумал.

— Не стоит испытывать божественное чудо, — наставительно заметила Манько, тоже садясь в кресло.

Ага, подумал Борисов, она и не собиралась скрывать. Жаклин приручила, Пинки немного обработала, теперь решила и Арнэль прикарманить, на почве детей. Возможно, он совершил промашку, выдав ей Пинки. Возможно, промашку совершила Манько, решив, что ухватила "бога за бороду".

— И к вопросу о чудесах, богах и детях, — сказала она, поправляя платье. — Аргус, муж наш, теперь все твои жены беременны. Все, кроме Ханнали.

Голосок внутри опять понес какую-то чушь, про то, что старшей женой надо ставить Арнэль.

— Чего это тебя волнует моя беременность? — грубым тоном спросила Ханнали.

На самом деле оно, конечно, все равно было пищанием маленькой феечки, но Борисов как-то научился различать оттенки этого писка. Наверное, сказывался богатый опыт общения.

— Наша дружная семья построена на любви к Аргусу Филчу, — подчеркнуто скромно ответила Манько, потупив глазки. — А Аргус Филч, наш Император, всегда руководствуется принципом пользы и вклада в общее дело. Каждая из нас вносит свой вклад в развитие и процветание Империи, кует победы и заводы, обеспечивает труд и занимается дипломатией, лечит и помогает. Аналогичный вклад мы вносим и в нашу маленькую Империю, нашу семью, где каждая из нас ублажает своим телом нашего повелителя и готовится родить ему наследников.

Заход был стопроцентно верным, вот только у Борисова он вызвал совершенно противоположную реакцию. С Ханнали не надо было спать и она не стремилась родить ему наследника. По-хорошему, стоило бы дать пинка всем женам, оставить Арнэль и Ханнали, добавить Арианну и жить спокойно. Но сейчас это было уже невозможно. Жаклин не тронь — горные народцы все за ней, а это не только производство, крепости в горах, строительство, но и хорошая такая часть армии. И добыча золота.

Пинки тронь, так можно лишиться Империи. Манько — детей богов. Вот Манько как раз можно было бы выпнуть, но нет, он обещал и кланы сдержали свое слово. Репутация Императора — это если и не все, то очень много. Упадет вера подданных в него, поднимет голову жречество и Жадность. Сколько соратников, стоящих на ключевых постах, усомнятся в Аргусе, если он нарушит слово?

— Ханнали была со мной еще в Ветреной, — произнес Борисов мрачно. — Даже Жаклин не может похвастаться этим.

— Когда это было, — пустила слезу Жаклин. — Давно. А мы любим тебя сейчас! Мы не хотим ссор в нашей семье! Чтобы у всех всего было поровну! Чтобы мы были равны!

— И любили друг друга! — добавила Пинки, быстро закивав.

— Оригинально, — еще мрачнее изрек Борисов.

Посмотрел на Арнэль. Они обсуждали захват Темной Империи, но теперь ясно было, что на уме у Арнэль только дети и семья. Она же еще собиралась отойти от дел, припомнил Борисов, и посвятить себя детям.

Однако и сдавать Ханнали он не собирался.

— Что это за саботаж? — спросил он строго.

— Это не саботаж, — всхлипнула Жаклин. — Я уже давно собиралась поднять этот вопрос! Только Арнэль не было, а теперь она приехала! Только мне смелости не хватало, а Манько все высказала! Спасибо, Манько, ты лучшая!

И стрелки ловко переведены на Жаклин.

— Консумация брака и рождение детей, это по заветам Творца, — произнесла Арнэль медленно.

Вот ее точно нельзя было заподозрить в сговоре, но Манько похоже была не так простодыра, как пыталась выглядеть. Начни сейчас говорить про Темную Империю, начнутся сопли и слезы и вопрос все равно вернется к детям. Спасение жизни со стороны Ханнали, когда его отравили еще в Ветреной? Так каждая из жен так или иначе спасала ему жизнь.

Голосок в голове зашептал, что нужно срочно устроить оргию со всеми женами, а Ханнали чтобы обеспечивала любовной магией. Только вопроса с Ханнали это не решит, лишь отсрочит и Манько снова начнет копать, прикрываясь другими женами. И не предъявишь ничего, обоснование более чем солидное, он же сам всегда и везде говорил про пользу и прочее.

Заикнись про неудачный момент, так в ответ потребуют ставить их в известность о всех делах.

— Под разговоры о дружной семье и пользе, вы лишь рушите семью и саботируете дела, — попытался пристыдить Борисов.

— Мы лишь хотим равенства и мира в семье.

— То есть, если Ханнали будет наравне с вами?

— То мы по-прежнему будем считать ее старшей уважаемой любимой женой, — опять потупила взор Манько.

Борисов посмотрел на Ханнали, феечка злобно зыркнула в ответ, мол, не выйдет. Борисов же опять подумал, что сам толкнул Манько на этот путь, выдав ей в подчинение Пинки. Некого винить.

Но и уступать он не собирался.

— Хорошо, — сказал он. — Я понял. Я вас услышал. Можете идти.

— А как же? — растерянно спросила Арнэль.

— Дорогая, ты же сама показала — дети важнее, — улыбнулся и развел руками Борисов, хотя больше всего ему хотелось просто взять дробовик и расстрелять всех. — Теперь я буду думать над этой проблемой.

— Но как же? — вскинулась Манько.

— Мы же хотим мира, гармонии и детей в семье? — еще шире улыбнулся Борисов. — Вы внезапно озадачили меня, теперь мне нужно время, чтобы решить эту проблему, раз уж выяснилось, что она проблема.

Манько сообразила, что если она будет настаивать, то теперь не поддержат уже ее. Даже не стала напоминать, что Борисов ей должен, просто спросила:

— И сколько тебе нужно времени?

— Недели я думаю хватит, — небрежно ответил Борисов.

Когда двери за ними закрылись, он метнул в стену бокал с криком:

— Дуры! В такой момент!

— Борьба за власть и влияние, — меланхолично заметила Ханнали. — Отдай ты ей пост старшей жены, я никогда за него не цеплялась.

Она парила в воздухе на спине, пускала струйки дыма.

— Нет уж, — фыркнул Борисов. — Пусть утрется. Давай думать над способами.

— Ты серьезно? — чуть приподняла голову Ханнали.

— Более чем!

— А я чет устала в последнее время, — призналась Ханнали.

— Да, я заметил. Медовый месяц как раз поможет развеяться.

Это было неправильно, но Борисов уже ощущал, что "закусился". Хрен с ней, с Манько, даже если способа не найдется, форсировать завоевание Темной Империи, а потом выпнуть детей богов под сраку. Пинки в темницу, только обрадуется. Арнэль плевать, а Жаклин. С Жаклин он разберется, хотя бы способом голоса из головы, выебет так, что та ходить два дня не сможет.

Возьмет Арианну вместо Манько и пусть все утрутся.

— Ты увеличивалась, — припомнил он. — Когда защищала меня во дворце.

— И что? — вяло спросила Ханнали.

— Поработаю рукой, ты увеличишься, консумируем, всё.

— Взрыв Пыльцы так не работает. Я просто заляпаю все вокруг еще и твоим семенем.

— Хомяк может увеличиваться и уменьшаться. Через связь Магии призыва передать свойства тебе, — продолжал придумывать Борисов.

— Неплохая идея, — одобрила Ханнали, — только ты, милый, уж извини, нихера не архимаг в магии Призывов, чтобы подобное осуществить.

Борисов, тем не менее, попробовал, но ничего не вышло.

— Ладно, давай думать дальше, — сказал он. — Не может быть, чтобы ничего не придумали за тысячи лет. Божественная помощь… гм, ладно, проехали, не будем влезать в эту область. Хотя, почему бы и нет? Как говорила Арнэль, Бог Жадности отбирает и Бог Жадности дает. Почему бы ему не дать тебе тело?

— Потому что идет он нахуй? — спросила в ответ Ханнали. — Тавос отвернулся от меня и я разочаровалась в богах. Возможно, поэтому мне так грустно.

— Ладно. Может быть, провести ритуал какой-нибудь?

— Постой-постой, — потерла крошечный лоб Ханнали. — Ритуал. Ритуал. Был какой-то древний ритуал связи с Дылдами, вроде тебя, кому нравились крошечные феечки.

— О, отлично! Давай проведем его! Что нужно?

— Нужно, нужно, нужно, — забормотала Ханнали, глядя в потолок. — Ритуал. Божественный, да, ритуал богини, которой мы поклонялись во тьме веков до Тавоса. Тогда мы были воистину кровавыми и темными! А ритуал… извини, не помню деталей, он тоже затерян во тьме веков.

— Но ты слышала о нем. В родном племени? Отлично. Значит, туда мы и отправимся. Остальным скажем, что я отправился знакомиться с твоими родителями.

Ханнали захохотала безумно, изо всех сил, рассыпая пыльцу, и Борисов решил, что это хороший знак.

Глава 21

Конечно, надо было просто взять и уехать, но разумеется, не получилось.

— Я и восемь моих учениц отправимся с вами, — безапелляционно заявила Мариэтта.

— Мне нужно, чтобы ты осталась и охраняла остальных, особенно ее, — указал он на Арнэль.

Без дочери Ангабора Темную Империю не захватить, да и даже с ней все будет далеко не прогулочкой по парку.

— Ты зря споришь с ней, — откликнулась Арнэль. — Она лишь функция при Императоре, как Гость. Помнишь Гостя?

— Помню. Функция? — нахмурился Борисов.

— Это приложение к титулу Императора. Отцу нужен был могучий и неуязвимый посол для переговоров с врагами, он получил Гостя. Тебе нужна была охрана и защита, ты получил Мариэтту.

Борисов озадаченно потер подбородок. Это, конечно, многое объясняло, но в то же время добавляло вопросов.

— И куда ты собрался? — поинтересовалась Арнэль, отрываясь от карты.

— На родину Ханнали.

— В самое сердце Темной Империи? — изумилась Арнэль. — И ты не хочешь брать с собой охрану?

— В сердце?

— Почему, по-твоему, империя зовется Темной? Потому что она началась с них, с темных фей, которые в те времена были теми еще хищницами. Вроде скальных троллей в моем войске сейчас.

Борисов снова потер подбородок, затем признался:

— Я думал, они где-то на отшибе живут.

— Так и есть, — кивнула Ханнали. — Земли моего народа заповедны и находятся вдали от шума и суеты Темной Империи, хотя и внутри ее.

— Так что туда так просто не попасть. Но у меня есть одна идейка, раз уж заговорили об этом.

— То есть стоит взять ее с собой? — Борисов посмотрел в сторону Мариэтты.

— Обязательно возьми. Что бы ты ни собрался делать, она всегда будет за тебя.

Борисов вообще собирался в поездке провернуть план "Демоны и храмы", раз уж подвернулась возможность и как раз подходило полнолуние. Вдали от всех ускользнуть и вернуться, пока Ханнали спит. Меньше глаз, меньше шума, всего меньше, особенно риска выдать себя.

— Хорошо, раз ты так говоришь — то возьму. Но восемь учениц останутся и будут охранять тебя и остальных!

— Да у меня своих троллей хватает, — усмехнулась Арнэль, — но как скажешь.

Мариэтта лишь склонила голову, признавая волю "императора Филча".

Без огненных вспышек и прочерчивания неба появился Гость, словно бы проигнорировав все защиты дворца.

— Я услышал ваше согласие, госпожа, — поклонился Гость.

— Императором будет мой муж, — указала Арнэль на Борисова.

— Как пожелаете, только прошу — быстрее. Я слабею с каждым днем. Ваши сторонники уже практически уничтожены.

— Ты пронесешь моего мужа в сердце Империи, на земли темных фей и потом вернешь, а я тем временем подготовлю планы и войско. Мы ударим с пяти сторон и сожмем Империю в кулаке, но это уже частности.

— Когда окажетесь на территории Темной Империи, позовите меня мысленно и я явлюсь, — сообщил Гость Борисову, после чего исчез, словно и не было.

Борисов лишь пожал плечами, храм Тавоса и без того был последним в списке мест для атаки. Отличный способ отступления, а Ханнали можно будет подобрать и по дороге. Или опоить и посадить за пазуху, пусть спит. Или спросить саму Ханнали, когда та вернется — улетела давать поручения своим целительницам.

— Я опять перед тобой в долгу, — признал Борисов, целуя Арнэль в макушку.

— Тогда значит не задерживайся, — ответила та. — Темная Империя это вам не какая-нибудь Орания, тут придется изрядно попотеть и действовать надо будет вдвоем. Хотела бы я отправиться вместе с тобой, но дела, дела.

— Со мной? — изумился Борисов. — Зачем?

— Медовый день, на месяц все равно рассчитывать не приходится, — спокойно ответила Арнэль, — и засвидетельствовать консумацию брака. Мало ли что.

Борисов дернул щекой, подумав, что злость отупляет. Не продумал некоторые моменты.

— И опять я перед тобой в долгу, — признал Борисов, снова целуя ее в затылок.

— Тогда я попрошу тебя уничтожить Тавоса и привести империю, наследие моего отца, к процветанию.

— Именно так я и собирался поступить.

Борисов как-то подсознательно ожидал немного другой просьбы.

— Иди, муж мой, — обернулась к нему Арнэль, — делай, что задумал и побеждай. После въезда в Эрдван и коронации, я возьму с тебя свой медовый день, не сомневайся.

Борисов улыбнулся ей и отправился к следующей жене — словно и не собирались они только что все вместе на "семейный совет".

— Ты дал мне поручение, Аргус, и тут же отменяешь его? — удивилась Манько.

Она старательно скрывала тревогу и нервозность, явно думала о том, не последствия ли это ее демарша против Ханнали. Борисов ранее еще не определился на этой счет, но слова Арнэль о свидетельнице неожиданно расставили все по местам. Манько, Жаклин и Арнэль — трудились на своих местах, а вот Пинки все же оставалась пока самой бесполезной из всех королев. В будущем, под боком у Левозуба, да, она будет приносить пользу, а пока что нет.

"Гамбит Ханнали", похоже, был задуман давно, вот только случая не подворачивалось, а обрабатываемая Жаклин все не улавливала намеков. И Борисов сам подтолкнул события, вручив Манько поводок от ошейника Пинки. Арнэль с ее желанием детей и Жадность со своими жадными планами тоже внесли лепту, все сошлось в одной точке и Манько решила рискнуть. Наверное.

— Мне нужна будет свидетельница консумации брака, — пояснил он.

— Главное, чтобы не участница, — неожиданно хихикнула Манько. — Береги свой тыл, Аргус!

Особенно от тебя, мрачно подумал Борисов. Ему очень хотелось спросить, чего же не хватало Манько и главам кланов, но сдержался. Люди увидели возможность практически безопасно ухватить еще кусочек власти, продвинуть Манько в старшие жены, и тут же протянули загребущие ручонки.

Однажды он им отрубит эти ручонки, но потом, не сейчас.

— Спасибо за совет.

— А куда ты отправляешься?

— На далекий остров в Горячем океане, русалы Акварио подсказали, есть там одна штука. Заодно проведем медовый день в тропическом раю.

В каком-то смысле Борисову предстояла медовая ночь. Мысли о мести всем этим божкам, за тех, кто погиб от рук их последователей, мести за всех убитых соратников и помощников, за Скрыника, за Барраэля, за Ллеонила, вызывали в Борисове радостную ярость и возбуждение.

— Я рада за вас всех, — улыбнулась Манько, похоже взявшая в себя руки. — Возвращайтесь и мы откроем тут клуб беременных!

Точно, ни одной больше новой жены, кроме Арианны, свирепо подумал Борисов. Пусть силовой захват королевств дает меньше уровней, зато с ним можно обойтись без беременных королев.

— Разумеется, не в ущерб делам, — торопливо добавила Манько.

— Теперь у тебя будет больше времени, — ответил Борисов. — Готовьтесь, нам предстоит поход на Темную Империю и я жду, что войско детей богов будет на острие атаки.

Говорить про Жаклин и утешение в ее объятиях он не стал, решив не перегибать палку. Если стоящие за Манько умны, они поймут, что их план не сработал и угомонятся. Если не поймут, то чистка новой империи просто начнется раньше.

— На острие атаки? — переспросила Манько растерянно.

Похоже, ей очень сильно хотелось связаться с главами клана "Алые дети Света" и спросить у них совета.

— Разумеется. Ведь дети богов уже давно осаждали Темную Империю, не так ли? Вспомнить хотя бы наши первые встречи с тем же Крондором, дети богов атаковали пограничные крепости, пытались проникнуть и прорваться силой. Объединенные силы их захватили город на границе Империи.

— Дафнию, — подсказала Манько.

— Вот-вот. Бились за него с Империей. Теперь нам предстоит поход и захват столицы Империи, неужели дети богов останутся в стороне?

— Но… эм-м-м… нам может не хватить мощи?

— Раньше это не смущало детей богов, а теперь условия даже улучшились.

Борисов делал вид, что не замечает растерянности Манько. В сущности, войско из детей богов и правда не имело значения, из-за разницы в уровнях. Но лучше пусть воюют за Сиесту, чем устраивают бучи внутри империи.

— Условия, разумеется, все те же: подданство Империи, земли, титулы, деньги — лишь бы проявили себя в сражениях. Ну все, будь умницей и не обижай Жаклин в мое отсутствие.

— Обижать Жаклин? — изумилась Манько. — Да мы же лучшие подруги!

— Вот и умница, — кивнул ей Борисов и ушел.

Забрать Пинки, забрать Ханнали и отправляться. Путь до границы с Темной Империей неблизкий, даже с портальщиками… а что, если взять их с собой? Полечить Ханнали старым добрым насилием, все равно она отвернулась от Тавоса? Пинки и без того замешана в связях с демонами, от того, что она увидит атаку на храмы, хуже уже не будет. Возможно, ее даже прибьют там, пока она будет "изгонять зло" из какого-нибудь молодого жреца. Это же не расторжение брака супругами, так? То есть Империя, построенная на Хмидии и Альбионе — останется.

Но все равно риск.

Нет, разумнее будет отправить Ханнали и Пинки сразу на родину феечки, но сколько заряда осталось у Гостя? Не откажут ли его батарейки в самый неподходящий момент? Борисов задумался, затем расхохотался и хлопнул себя по лбу. Ну конечно! Если Магомет не идет к горе, то ему пишут в гору!

Незачем таскать за собой жен, рисковать ими и сообщать лишнюю информацию. Нападение и отход от храма Тавоса сразу на родину Ханнали. А уже там призвать к себе жен и начать разбираться в древней культуре темных феечек и их ритуалах. Опять же тащить легче будет, энергии меньше уйдет и все остальное.

Одна сплошная польза, в общем, и даже без старого злого насилия в лице феечки.

Глава 22

Вся идея строилась на призыве на крови, потому что кровь — не водица. Процедура неоднократно обсуждалась с Палмер и даже проводились репетиции в подземелье под дворцом. Поэтому, едва Борисов ощутил призыв, он не стал сопротивляться, наоборот, расслабился и позволил ему унести себя. Раздавленный черный шарик так и остался в Хогвартсе.

— Сюрприз! — правая рука Борисова, с ножом в ней, взрезала горло призывателя.

Левая метнула на землю "свиток жадности", поглощающий все вокруг и тем самым скрывающий ритуал Борисова от жрецов в храме. Рядом с главным храмом время жизни "свитка жадности" измерялось секундами, но Борисову больше и не требовалось, так как кровь — не водица и у него имелось дважды кровное родство с Палмер: через ребенка и через кристалл связи.

Нож прочертил борозду по руке, ноги в это время чертили фигуру, из крови призывателя самого Борисова. Капля крови в центр, выкрикнуть формулу призыва, устремляя энергию на установление связи. В первый раз труднее всего, потом Палмер должна была обеспечить его энергией. Ну и Хомяк тоже.

— Молодец! — рыкнула Палмер, вылезая из разлома в фигуре.

Она стала еще демоничнее, рога толще, фигура уродливее.

— Волей своей дарую тебе свободу, — произнес Борисов.

Палмер тут же развела руками и трещина в земле резко расширилась, зазмеилась в сторону храма. Она вышла за пределы сокрытия "свитком жадности", в храме тут же зазвучала тревога. Били колокола, вспыхивал свет, бежали жрецы и храмовая стража, но они все равно опоздали.

Разлом вспыхнул и оттуда хлынул поток демонов. Плотный, словно в метро в час пик, и каждый из демонов тут же кидался заклинанием, проклятием, изрыгал какую-нибудь гадость или просто пытался насадить ближайшего жреца на рога. Костяная чешуя и оружие в руках, демоны в момент превратили в кровавый фарш храмовую стражу, врубились толпой в ворота храма. Часть полезла на стены, стремясь перевалить их или забраться в окна.

Вспышка! Демонов испепелило и отбросило, рассеяло, грохот священной магии и выкрики молитв возобладали на мгновение.

— Есть! — пророкотала сверху Палмер.

Борисов невольно бросил на нее взгляд, успел увидеть раздвоенный язык, исчезающий во рту. Бывшая обольстительная баронесса стремительно демонела. Или демонизировалась? В общем, врастала в общество.

— Явись, Хомяк! — выкрикнул он.

Хомяк явился и немедленно рванул с места. Антидемоническая защита на стенах храма, а также их толщина не задержали его ни на секунду. Двадцатиметровый Хомяк просто проломил все преграды, сожрал их моментально, и демоны хлынули следом в пролом, завывая и рыча. Кровь хлынула рекой, практически буквально.

Верховный Жрец Алиниты повержен!

Вы получаете опыт…

Получен новый уровень: 405!

Даровал ли Жадность свою силу или демоны прикрывали, но Хомяк даже не поцарапался. Проломился через храм, сожрал всех на своем пути, да еще и поделился с Борисовым опытом и энергией. Теперь, когда верховные жрецы были сожраны Хомяком, никто не успеет сломать щит Палмер до полного истребления храма, а стало быть и сообщить о присутствии "Аргуса Филча с питомцем" будет некому.

Просто, дерзко, не совсем надежно, правда, ну и плевать.

— О да! О да! — рычала Палмер, гнусно хохоча и изрыгая клубы вонючего дыма.

С когтей ее и рогов то и дело срывались заклинания, в поддержку второго князя демонов и его легиона.

— Наш ребенок родится сразу сверхмогучим!! — проорала она сверху.

— Надеюсь, мне не придется присутствовать при родах, — скривился в ответ Борисов.

Палмер лишь захохотала, а Борисов позволил очередному призыву унести себя к следующему храму. Щит Палмер, к счастью, ограждал лишь от попыток жрецов воззвать к Алините, а все остальные защиты давно уже рухнули.

— Сюрприз, — еще одно взрезанное горло.

Рука, фигура, повторить призыв. Борисов не смотрел на убитого, не желая даже задумываться, был ли тот из людей М или кем-то из местных. Он знал, на что шел и знал, что потом демоны попробуют взять с него за это цену.

В этот раз прошло все легче, он бурлил энергией и Палмер ей бурлила, вылезла легче, щит поставила быстрее.

— Есть!

— Явись, Хомяк!

Зверюга сразу прыгнула в гущу битвы, а Борисов подумал, что Жадности стоило бы вселиться в Хомяка. Идеальный же сосуд!

— Есть!

— Явись, Хомяк!

Палмер стала еще крупнее, между ног у нее откуда-то взялся вздутый, шипастый фаллос тошнотворного вида. Хомяк ринулся в битву, ломая храм Вердиты, и мелкие демоны немедленно откуда-то притащили Палмер одну из жриц. Та орала и пыталась молиться, но тщетно — Палмер стукнула ее лапой, сорвала одежды и немедленно начала насиловать, урча от удовольствия. Жрицу вздуло, затем разорвало и Палмер с наслаждением слизнула кусок плоти с лапищи.

Борисова затошнило.

— Хочешь? — спросила Палмер. — Жрицы Вердиты обучены всякому, возьмем одну в плен для тебя, выдрессируем.

— Ну нахер, — искренне ответил Борисов, — лучше убейте всех!

Нет, он понимал, с кем связался, но такая наглядная демонстрация… определенно, демоны не только закисли у себя в бездне, но еще и ни хера не понимали в пиаре и имидже. Конечно, когда тебя ненавидит весь мир, то можно не напрягаться, враги и так сами прибегут, только успевай перерабатывать на фарш. Но когда ты притворяешься своим, мир захватить все же легче, а потом уже можно ударить в спину и заняться переработкой фарша.

— Как скажешь, дорогой, — растянула губищи в кровавой улыбке Палмер. — После этой ночи для тебя все что угодно!

— Не кажите, гоп, — проворчал Борисов.

Узкие временные рамки давили, но похоже до Борисова подобных безумцев не находилось. Либо Хомяк стал просто невероятно силен, махом сносил охрану, разом харчил верхушку и главного жреца, ослабляя защитников. Энергия и кровища хлестали во все стороны, уровни летели вверх, храмы и боги менялись один за другим.

Ни разу Борисову не пришлось обнажать Лобзика и защита Мариэтты тоже не пригодилась. Легион демонов и сама Палмер заботливо прикрывали его, а врагов рвали, проклинали, насиловали и пожирали. Пинки здесь была бы, как дома, это да. Сам Борисов, опять же знавший, что будет, взирал на происходящее хмуро, не отворачивался, дабы запомнить как следует — вот что будет, если он даст демонам свободу.

Технически, он и сейчас ее дал, но боги и их последователи были пока еще слишком сильны. Наверняка, первый прорыв уже ликвидирован, легион демонов перебит, проход запечатан и так далее. Анонимности Борисова это не угрожало, крови его там была лишь капля и все эманации затерла Палмер, когда вылезала из пролома.

Но, если он выпустит демонов на территории Сиесты, где некому будет давать отпор. Если он выпустит их где-то в пустыне, где некому будет давать отпор. То они сожрут, зарежут и изгадят весь мир, так же, как сейчас, на его глазах. Даже такой говенный мир, как Триэм, где не было бессмертия, не заслуживал подобной участи.

Поневоле задумаешься, стоит ли связываться с Пожирателем?

— Есть!

— Явись, Хомяк!

Предпоследний храм, перед Тавосом, храм Забавы, богини Хаоса.

Борисов продолжал размышлять над дилеммой, готов ли он отдать мир демонам в обмен на бегство отсюда, особенно, если в Триэме останется Арианна. И что делать, если союз с демонами и Пожирателем окажется единственным способом избавления от метки?

Он неожиданно рассмеялся, найдя ответ, и тут же нахмурился. Если убить всех богов и некому будет сдерживать его, то кто удержит Пожирателя?

— А-ха-ха-ха! — загоготала рядом Палмер, откусывая голову очередному жрецу.

Заметив взгляд Борисова, пояснила:

— Это ж хаоситы! От них всегда так забавно в голове и пузе становится, словно вам бутылку вина выпить. Или легкого наркотика употребить. Из горла будешь?

Она протянула обезглавленное тело, из которого хлестала кровь.

— Я ж не демон, — пожал плечами Борисов.

— Бу-у-у-удешь, — прогудела Палмер. — Из тебя вышел бы отличный князь демонов! И мы могли бы вместо растить нашего сыно-о-о-очка!

— Далось вам всем мое тело! — возмутился Борисов. — Жадность домогался, теперь вы, а оно мне и самому дорого и нужно!

— Жадность домогался, — хмыкнула Палмер. — Хочешь расскажу почему?

— А ты взамен попросишь мое тело?

— Догадливый какой. На время рассказа о том, почему бог Жадности хочет твое тело. При этом я поклянусь в рассказе воды не лить, говорить строго по делу и излагать только факты.

— Заманчиво, конечно, — сделал вид, что задумался Борисов, — но нет.

— А-ха-ха, Аргус, а ты влюблен в свое тело! Никому не хочешь отдавать! Я бы вот тебе свое тело охотно отдала!

Борисов еще раз смерил ее взглядом: живот, рога, размеры, шерсть, копыта, полный набор половых органов и покачал головой. Будь у демонов бессмертие он бы еще допустил на секундочку мысль стать одним из их князей (вылезти наверх и обломать всем рога), но бессмертия у них не было. Пускай проклятие и считало их другим миром, все равно они были частью Триэма, в котором не имелось бессмертия.

— Я подумаю, — вежливо пообещал он.

А подумав, откажусь, дополнил Борисов. Ситуация с демонами воняла не хуже, чем с Жадностью и тайна, чего он так хочет тела Борисова, не стоила такой цены. Тело старое и не бессмертное, зло думал Борисов, чего его домогаться? Не из-за метки же!

— Подумай, — расплылась в улыбке Палмер, закусывая еще одним хаоситом и тут же замирая. — Проклятье!

— Что?

— Забава что-то ощутила и идет сюда! Быстро! Следующий призыв!

Борисов хотел сказать, что это не в его власти, но тут же ощутил жжение в животе.

— Плевать на остальных, — тряслась Палмер, — меня, меня быстрее вызывай! Подумай о нашем ребенке!

— Постоянно о нем думаю, — мрачно ответил Борисов, позволяя призыву унести его к храму Тавоса.

Глава 23

Где-то на Земле, вне Триэма

— Итак, господамы, весь наш хитрый план окончательно отправился Хомяку под хвост. Думаю, не открою большой тайны, если скажу, что к этому давно все шло. Надо было сразу идти ва-банк, сразу после объявления крестового похода, но мы промедлили, разделились, дабы не рисковать репутацией и не дожали нападение на Хогвартс, не решились рискнуть всем. Теперь мы пожинаем плоды той нерешительности. Надеюсь, ни у кого нет сомнений, что недавние атаки на главные храмы наших богов из Высшего Пантеона — дело рук Филча?

— Там были демоны. Это дело рук Филча, никто не спорит, но там были демоны. Мы ничего не докажем.

— Именно. Мы мало того, что ничего не докажем… давайте, взглянем на ситуацию в целом. Смотрите. Филч стремительно расширяет свои владения, ломая игрокам квесты. Администрация утверждает, что все в рамках механизма поглощения королевств. Ну, ни один из игроков еще не стал Императором, проверить никак не получится. Арнэль поломала нам семицветный ансамбль, вы же помните, сколько труда было вложено в репутации и укрощение и квесты? На этом крестовом походе против Филча все кланы и игроки потеряли кучу денег, снаряжения, я уж не говорю о нервах и прочем. Все наши попытки в диверсии и проклятия оказались впустую. Жрецы-неписи и войска лишь тратились впустую, а у нас падала репутация. А теперь наши люди в тылу врага сообщают, что Филч намерен захватить Темную Империю.

— Что?

— Как?

— Никто не знает, но эти удары по храмам — сами понимаете. С учетом того, что у него есть Арнэль, войско и выросшая в уровнях Империя Сиесты — задача вполне посильная. Филч уже неоднократно демонстрировал признаки "проекта адмов", которые тупо ему подыгрывают. Например, с Каорой и ассасинами. Почему не был возобновлен контракт на убийство Филча? Администрация Виртуала молчит.

— Они пишут об открывшихся возможностях. Титулах. Указывают на Манько Аблигацию.

— Только забывают при этом, что возможности открылись, когда Филч был слаб, а сейчас он силен. В одну калитку нагнул всех в три стороны и это после разгрома половины Альбиона! И что это за чит, когда Империя его растет в уровнях каждый день? Простые мать их крестьяне с вилами в руках 200+ уровня! Уже и воды напиться не попросишь, а квесты хрен осилишь. Но администрация молчит.

— Пишут, что все в рамках игрового процесса.

— А что они должны были писать — "мы абасрались, прастити нас"? И, вот все видят карту, да? Кто считает, что Филч остановится после Темной Империи? Теперь смотрим на карту Кварики. Какого он уровня будет, когда сожрет материк? 1000-го?

— Надо бежать с материка.

— Или прогибаться под него.

— Терять репу с богами и все накопленное.

— Все согласны, что это уже нихуя не развитие и не нормальный игровой процесс? Адмы может и хотели выкатить ивент, на титулы и движуху, но в результате мы все в говне, а они… они тоже будут в нем же.

— Предлагается что-то конкретное?

— Да. Сворачиваем крестовый поход и уносим ноги, это раз. Потери репутации, вещей и прочего не сравнятся с тем, что мы потеряем, когда Филч возьмется за нас всерьез. Агитация среди игроков, рассказы о реальном положении вещей, указание на эти ночные нападения, это два. Пусть там никто ничего не докажет, но все должны знать, что Филч и демоны, как Джонсон и Джонсон. И самый серьезный пункт, который три. Шумиха в реале. Администрацию Виртуала заваливаем горами жалоб, все официально, шаблоны, бланки, формулировки, все надо подготовить, разослать, чтобы любой мог ими воспользоваться. Выкладываем на сайтах, которые не подконтрольны адмам. Но это лишь часть шумихи. Форумы, сайты, передачи, стримы, видосики — волна потного говна о произволе адмов должна захлестнуть интернет. Чтобы эти пидоры вспотели и убрали Филча. Либо компенсировали нам все, а также добавили уровней. А то сейчас получается натуральный Потный Гарри — Филч ходит, где хочет, его Хомяк жрет и гадит, где хочет, как миссис Норрис, а мы как те детишки из Хогвартса. Дамблдора нет и Филч кого хочешь заковывает в цепи, бьет плеткой и сношает.

— Говорят, у одной из его жен есть секс-подземелье!

— Ты что, не ходил в раздел "Пинки" на форуме?

— Ходил, но ты что, правда веришь, что игроки могли там снимать? Насилие со снятыми подгузниками, а они улыбались и снимали?

— Думаешь, среди игроков мало мазохистов и любителей фемдома?

— Господамы, давайте про это потом, а? Сейчас на повестке дня другое. Адмы втравили нас в этот бардак, заявив крестовый поход и даже не дав нам возможности выбирать.

— А что, если слабость Филча в начале похода была мнимой? Чтобы заманить нас всех в этот блудняк, а потом начать то, что происходит сейчас? Мы начнем катать жалобы, а адмы нам шлеп по сайту! Типа, надо было сразу отказываться!

— В таких делах не бывает типа или не типа. Есть формулировки, лицензии, соглашения, адмы должны были официально предупредить и дать возможность отказаться, без репутационных потерь. Как минимум. Если они хотят нагибать нас в игре, то там мы бессильны — это их игра. Но мы можем нанести ответный удар в реале, юридически, информационно, вломить по их репутации. Это потребует не меньшей координации, чем в игре, а также общего согласия — расходы предстоят немалые — но лично я считаю, что дело того стоит. Ходить каждый день в Триэм, чтобы нас там избивали, как детишек, не доставляет никакого удовольствия. Все согласны? Отлично. Тогда для начала сосредоточимся на сворачивании операций и шумихе, а на следующей встрече решим, в какую сторону будем гнуть в требованиях к Виртуалу. Первую игровую забастовку Триэма торжественно объявляю открытой!

— Трехкратный салют смайликами!

В это же время, в корпорации "Виртуал"

— Почему об этом не сообщили заранее?

— Вот служебные записки, одна, вторая и третья.

— Так-так. Надеюсь, вы ничего не предпринимали?

— Запаниковавший стажёр успел послать "предупреждение" Забаве, но тут же получил по рукам, буквально. Сейчас он отстранен от работы, строчит объяснительные и рыдает. Просто чудо, что Филч не выпустил демонов по всему миру!

— (ворчливо) Чудо, как же. Это хитрожопое порождение системы просто преследовало какие-то свои цели. Где он сейчас?

— На землях Темных Фей.

— Что? Как?!

— Император Ангабор, от него осталась функция. Гость.

— Почему его не развеяли раньше?

— Был приказ ничего не предпринимать! Мы ничего не предпринимали! Вот служебная записка с указанием на необходимость исправления!

— И конечно же проигнорированная.

— Теперь можно что-то делать?

— (устало) Нет. Ничего не делать. Все наши прошлые деяния лишь усилили Филча. Разве что стереть его из игры, но от этого упадет материк. А что, у вас есть идеи?

— Есть. Божественные откровения — записи нападений на храмы. Ручная регулировка ненависти к демонам, впрочем там и регулировать особо не придется, новости о нападении сами все сделают. Регулируем Жадность — жречество нападает на Филча. Подкручиваем его жен, из числа неписей, чтобы верность Филчу вошла в противоречие с ненавистью к демонам. Они бездействуют, Филча крутят и сажают в темницу, потом казнят. Переворот совершен, все рады, мы избавились от Филча.

— (вздох) Где же вы раньше были.

— Так вы одобряете наш план?!

— Одобряю. Но! Сидеть и ничего не делать! Ни-че-го! Только наблюдать и записывать!

— Но вы же сказали…

— Я знаю, что я сказал. Прошлые одобрения с немедленными действиями привели к тому, что меня разбудили среди ночи и я вынужден наблюдать, как толпа демонов громит к херам весь игровой процесс. Даже думать не хочу, какое цунами говна завтра, нет, уже сегодня, захлестнет корпорацию. Только поэтому я поставлю вопрос о нейтрализации Филча на повестку следующего собрания директоров компании. Когда они одобрят эту нейтрализацию, с полным понимание про и контра такого решения, когда будет выпущен отдельный приказ. Вот тогда этот приказ спустят вам, а вы его выполните. Это правильная организация процесса, а не ваши забеги "ааа, давайте срочно убьем Филча, насрав на последствия".

— Потребуется время.

— Вот это уж точно не ваша головная боль. Прикрыли жопу бумажками? Вот и сидите, выполняйте приказ ничего не делать с Филчем, только наблюдать. Хватит этой инициативы, расхлебать не можем! Представляйте себя на месте Филча — убьете его просто так и сами умрете. Не буквально, но с работы полетите с такой черной меткой, что вас даже в дворники не возьмут. Кто бы ни позвонил, кто бы ни начал чего-то от вас требовать, требуйте письменного приказа… нет, заворачивайте на меня, сразу. Даже не пытайтесь слушать, просто переключайте и все! И еще.

— Да?

— Вы, конечно, молодцы, что жопу прикрыли бумажками и ничего не делали, но это не отменяет факта моего начального недовольства. Ужасно не люблю вскакивать по ночам и ничего этого не было бы, если бы изначально не полезли с инициативами.

— Вначале все было сделано по инструкции!

— Когда игра упадет и будут назначать виновных, этот аргумент, несомненно, вам поможет. Так что можете заранее запасаться смазками и кремами, потому что я ими точно пользоваться не буду. Можете еще сидеть и молиться, чтобы эта ситуация внезапно сама развернулась к удовлетворению игроков и пользе корпорации. Попросите о божественном чуде. Потому что ничто иное эту ситуацию уже не спасет.

Конец переговоров.

— (ворчание операторов) Сам приказал ни хуя не делать, наверху проебались, а мы все равно останемся крайними!

— Да, выебут нас похлеще, чем Филч своих жен. Может и правда помолимся?

— Кому? Интернету? Давай лучше наблюдать за Филчем, а то будет с нами то же самое, что он сейчас с Пинки проделывает.

Глава 24

Борисов проснулся от того, что рядом, над самым ухом, громко всхрапнул Хомяк. Вскинулся, вспомнил события прошлой ночи и оглянулся. Пинки спала, уткнувшись носом куда-то в живот Хомяка и бесстрашно ухватившись за его шерсть. Где-то рядом с Борисовым тоненько, словно комар, посвистывала Ханнали.

— Доброе утро, — раздался голос Мариэтты.

— Не сказал бы, что оно доброе, — проворчал Борисов.

Как ни странно, от ночевки на голой земле тело не болело и не ломило. Так, легкая утренняя скованность, исчезающая после похода до деревьев и умывания в ближайшем ручье. Когда он вернулся, уже потрескивал огонь и потирала глаза проснувшаяся Пинки.

— Аргус! — резко оживилась она. — Мы вчера не попробовали стоя на Хомяке!

— Куда в вас столько влезает? — вздохнул Борисов.

Мариэтта подала ему кружку с горячим напитком на травах.

— Да, как-то я не додумал этот момент, — признал Борисов. — Так что нам лучше быстрее найти сородичей Ханнали.

— Они вон там, — указала Мариэтта куда-то влево. — Чуть-чуть не долетели.

— Да, некрасиво получилось, — вздохнул Борисов.

То ли Забава предупредила остальных, то ли просто уже шум пошел к тому моменту, из-за нападений на храмы других богов. В общем, с храмом Тавоса не вышло так легко, как с остальными, легионам демонов не дали толком развернуться и Борисов предпочел срочно свалить экспрессом вглубь Темной Империи. Из-за срочности Гость подхватил его, Мариэтту и Хомяка и немного надорвался в процессе транспортировки. Затем еще сам Борисов сглупил, тут же призвав Ханнали и Пинки. Феечка заявила, что в темноте все равно ничего не видит и не скажет, туда они попали или нет.

Пинки, разумеется, немедленно повела себя как Пинки, пришлось еще трудиться над ней.

— Он восстановится? — спросил Борисов.

— Без Императора на троне — нет.

— А когда я стану Императором, как оно произойдет? Ты останешься и станешь сильнее? Вас будет двое? Гость заменит тебя?

— Этого я не знаю, — равнодушно ответила Мариэтта. — Я рождена служить и охранять, а не знать все на свете.

Борисов еще раз посмотрел на нее, но расспросы прекратил. Все равно на храмах он не добрал уровней до 500-го, да и Темную Империю они еще не победили. Будет время разобраться потом.

— Так ты говоришь — феечки вон там?

— Совсем рядом, — кивнула Мариэтта. — Они прилетали ночью, я сказала им, что вы нанесете визит утром.

— Молодец, — одобрил Борисов.

Прихлебывая горячий напиток на травах и глядя куда-то мимо Пинки, которая то ли делала зарядку, то ли танцевала стриптиз, он задумался о своей команде. Старые соратники словно бы отдалились, но только потому, что каждый делал свое дело, внося вклад в общее. Нужны были еще люди, гномы, эльфы, кентавры, неважно — в общем, живые, чтобы прикрыть все направления. Чтобы он мог доверять им и знал — они справятся и не дадут Империи развалиться.

Мысли его переместились к жёнам. Арнэль вроде была удовлетворена, Ханнали — неясно, пусть она и говорила регулярно, как было бы здорово вернуться. "Утереть нос" такой командой? Возможно, вернуться сюда уже после завоевания Темной Империи. Жаклин — довольна, но слишком связана с Манько, ладно. Пинки, Пинки, с ней он тоже дал маху. Квест "укрощение строптивой королевы", но она-то стала императрицей!

Опять побить ее головой об стену? Или хотя бы не сваливать ежедневную порку Пинки на других. С чего она вообще его так волнует? Борисов допил, отдал кружку Мариэтте и нашел ответ. Все та же чертова хозяйственность, сколько лет уже прошло, как он не завхоз, даже Хогвартса, ан нет, не отпускает. Сама мысль, что он покинет этот мир, а его сожрут демоны или Империя развалится, вызывала чуть ли не физическую боль. Хозяйственная жилка подталкивала обустраивать, улучшать, завоевывать, а также добиться того, чтобы Империя не развалилась после его ухода.

— Вот уж не было печали, — вздохнул Борисов.

— Что? — хмуро спросила Ханнали.

Она сидела, обняв руками крошечную чашечку, и вид у нее был такой, словно ее ломало от отсутствия дозы.

— Да я все про имперские дела думаю, — махнул рукой Борисов. — Не бери в голову.

— Все плохо?

— Да не сказать, что все плохо, — задумался Борисов, — но и хорошим тоже особо не назовешь.

Пинки, устав выгибаться и наклоняться, подошла ближе и села рядом, прямо на низенькую, жесткую траву.

— А твои сородичи они как? Сильно жестокие? — поинтересовалась она у Ханнали.

— Раньше нам не было равных в свирепости и злобе, — ответила феечка, — все трепетали, заслышав трепет наших крыльев. Но затем образовалась Темная Империя и мы стали миролюбивее. Не настолько, чтобы превратиться в светлых фей, этих любительниц мира и нектара, и наши воительницы до сих пор охраняют города и крепости, наводят на врагов ужас своей магией.

— Я думаю, Пинки, спросила это, чтобы узнать, насколько сильно ее накажут, если она обоссыт какую-нибудь вашу святыню, — усмехнулся Борисов. — Или засунут королеву себе между ног.

— Эй! Какая отличная идея! — подпрыгнула Пинки.

— Ты забыла, что мы прибыли сюда с миром и дружбой, а не затем, чтобы тебе делали больно.

— А вот Манько не забывала об этом!

— Из-за твоей Манько мы здесь и торчим! — разозлился Борисов.

— О! Ты накажешь ее, да? А меня? Я ведь тоже помогала ей! И Жаклин, о, Аргус, ты просто обязан наказать Жаклин!

— Так сама ее и накажи, — посоветовал Борисов, поднимаясь. — Все, хватит на эту тему. Время не ждет, идем.

Пинки молча радовалась, что-то там прикидывая на пальцах, Ханнали мрачно сопела в ухо Борисову. На Хомяка он забираться не стал и тот просто мирно шлепал рядом. Внутри него все еще побулькивало божественными энергиями с ночи и потому Хомяк был настроен удивительно мирно.

На всякий случай Борисов еще мысленно послал ему запрет кушать фей и их дома.

— Мы обязательно вернемся сюда, с пышной свитой, в золотых костюмах и все склонятся перед тобой, императрицей, — сказал он Ханнали. — Закури, тебе станет легче.

— Думаешь, я так сильно нервничаю? — спросила в ответ Ханнали, все же доставая самокрутку.

— Выглядишь ты точно не лучшим образом.

— Просто я, — Ханнали вздохнула и махнула ручкой. — Что ты видишь вокруг?

— Поля с цветами. Лес. Реку. Лужайки с этой странной травой и каких-то странных созданий на них.

— Это наши кобылки, помесь лошадей с кузнечиками. Мы доим их и хмелеем с молока, как вы от крепкого алкоголя.

— А как же?

— Курить пыльцу придумала лично я, — с ноткой гордости отозвалась Ханнали. — Но дело не в ней. Я не узнаю местности вокруг.

— Нас доставили не туда? — встревожился Борисов.

— Нас доставили правильно — впереди мое родное племя, — Ханнали выдохнула дым прямо в ухо Борисову, словно хотела, чтобы колечко вышло с другой стороны. — Но я не узнаю этих мест. Ты понимаешь, Аргус? Не узнаю! Возможно, я порхала по этим лужайкам, но забыла их! Прошло столько лет, что я забыла, когда покинула эти места!

— Погоди, ты же сказала — что впереди твое родное племя, — нахмурился Борисов.

Оглянулся еще раз, но нет, пейзаж не изменился. Лес, река, лужайки. Хомяк слева, Мариэтта справа, Пинки за спиной. Может, вокруг наведенная иллюзия, морок, установленный врагами? Возможно, Тавос за ночь выстроил тут ловушку руками своих слуг?

— Да, потому что родная кровь ощущается всегда, но, Аргус, — голос Ханнали дрогнул, словно рассыпался. — Я же забыла всех там! Столько лет прошло и они забыли меня! Я вернулась в родной дом, но он чужой и там меня ждут чужаки!

Феечка разрыдалась взахлёб и Борисов остановился. Придержал бьющуюся в конвульсиях Ханнали, чтобы та не упала с плеча. Подал сигнал Хомяку и тот чуть подрос, вышел вперед, укрывая их от возможных взглядов из поселения впереди.

— Если подумать, то не так уж все и плохо, — начал рассуждать вслух Борисов. — Никто не вспомнит, как ты чихнул в детстве и из тебя вылетела очередь соплей. Не будет называть тебя по школьному прозвищу. Не будет руководствоваться образом, из которого ты давно уже вырос. Все будут судить по нынешнему виду: Императрицы Ханнали, старшей жены, могучей магички и целительницы, жизненный опыт которой превосходит все племя, вместе взятое.

— Спасибо, Аргус, — утерла рукой Ханнали лицо, — но не надо.

— Если ты о претензиях Манько, то пусть она засунет их себе в жопу, — хладнокровно продолжил Борисов. — Ты спасла мне жизнь еще в Ветреной, без тебя она никогда не стала бы не то, что императрицей, даже обычного безземельного титула не получила бы. Если хочешь, мы можем прямо сейчас развернуться и вернуться. Все останется, как было, даю тебе в том слово. У кого есть претензии — могут утереться и молчать, а начнут выступать, получат два ствола Лобзика в нос и рот.

— Спасибо, Аргус, — повторила Ханнали, еще раз утирая лицо и теперь улыбаясь. — Неужели ты готов на гражданскую войну и раскол ради меня?

— Ради тебя — готов, — кивнул Борисов, снова возвращаясь мыслями к Арианне.

Вот из кого надо было набирать гарем. Из старых, опытных, циничных теток. Секс и внешность тут играли бы второстепенную роль, а на первом месте были бы опыт, ум и знание жизни. Такие, скорее всего, даже детей с него вымогать не стали бы или обставили бы все тихо.

— А я ради тебя тоже готова, знаешь ли! — неожиданно воскликнула Ханнали. — Так что вперед! Пусть все утрутся!

Глава 25

Подходя к поселению феечек, Борисов ощущал себя Гулливером в стране лилипутов. Поселение представляло собой привольно раскинувшуюся рощу кустов — домов, с редкими небоскребами-деревьями. Вместо утоптанных дорог внизу росли цветы.

— А зимой что? — полюбопытствовал Борисов.

Они находились еще севернее Альбиона, хотя и не в областях вечной мерзлоты.

— Здесь не бывает зимы, — ответила Ханнали, — благодаря нашей магии. Говорят, раньше тут вообще были пустыни и круглый год светило жаркое солнце, но тогдашние феи все поменяли, так как им нужны были растения и цветы.

— Цветы, — задумчиво повторил Борисов.

— У нас одна основа со светлыми, — неожиданно зло ответила Ханнали, — но мы еще едим и мясо, а они только нектар! Цветоедки поганые!

Борисов не успел ничего ответить, так как из поселения им навстречу выпорхнуло несколько феечек. Охранницы и какая-то местная королева или просто важная шишка, решил Борисов. По крайней мере, у старшей были такие же выцветшие крылья, как у Ханнали.

Она облетела их вокруг, чуть ли не села на голову Борисову, затем сказала:

— Меня зовут Арзали. Ты — Враг Империи и Осквернитель, Враг Тавоса. Но ты прибыл сюда без армии и тебя доставил Посланник Императора. Ты муж одной из дочерей нашего племени, знаменитой Дымной Ханнали, и дочери Императора. Ты сам Император и тебя слушается божественный Хомяк, способный истребить наше поселение быстрее, чем мы выпьем чашу кобыльего молока. Мы могли бы напасть на Врага Империи, но ты истребишь нас быстрее, чем прибудет помощь. Мы могли бы попросить помощи у Тавоса, но его жрецы убили Императора Ангабора, с которым мы заключали договор.

Борисов слушал, охреневая. Сходил, называется, подтвердить брак.

— Возможно, твое появление это знак судьбы, — произнесла Арзали. — А возможно и нет. Но я несу ответственность за всех темных фей здесь и поэтому говорю тебе, Аргус Филч. Мы поможем тебе всем, чем сможем, если ты не войдешь в поселение и поклянешься не трогать его. Затем мы разойдемся и будем жить, как и раньше, каждый сам по себе.

Борисов задумался, посмотрел на Ханнали, которая глядела куда-то в пространство, расплывшись в такой блаженной улыбке, словно разом выкурила целый ящик своей травы. Ах да, точно, она же мечтала и постоянно твердила о своеймечте: вернуться и утереть всем нос. Вернулась и тут же услышала, что она знаменитая! Главное не уточнять, в каком ключе, а то еще выяснится, что тут не любят курильщиков.

— Я не собирался трогать ваше поселение и убивать кого-либо, — честно ответил он, принеся требуемую клятву. — Сами видите, я даже женился на темной фее Ханнали, сделал ее старшей женой, главной над Императрицами. Стал бы я делать что-то подобное, если бы не любил темных фей?

— Высокие способны на что угодно, — не менее честно ответила Арзали. — Наши дочери, живущие в городах и крепостях Высоких регулярно возвращаются и рассказывают истории. Но тебе я почему-то верю.

Борисов не стал усмехаться. Таинственные уровни и умения заставляли людей, фей и прочих верить ему, идти за ним. Здесь, конечно, вышло не все гладко (а мог бы и сам догадаться, что не стоит летать в сердце вражеской страны), но вышло же! Остальное уже дело техники.

— Я готов подкрепить эту веру делами, — произнес Борисов, наклоняя голову. — Ведь я прибыл сюда с просьбой помочь мне воссоединиться с любимой женой Ханнали и подтвердить брак не только духовно, но и телесно. Сами понимаете, из-за разницы в размерах это затруднительно сделать, но Ханнали вспомнила, что существует какой-то древний ритуал.

Пинки попробовала подползти ближе, но Хомяк придавил ее лапой.

— Не обращайте внимания, — посоветовал Борисов, глянув вниз. — Это младшая жена, молодая еще и поэтому такая… игривая. Ритуал, в общем, помогающий полюбить феечку.

Молодые феечки — охранницы что-то там запищали друг другу, но это, похоже, была лишь зависть. Или желание воссоединиться с Борисовым.

— Надо полагать, о существовании такого ритуала вам поведала многоуважаемая Дымная Ханнали?

— Именно так, — кивнул Борисов.

Ханнали на его плече надувалась так, что казалось сейчас лопнет. Помимо этого, из кустов и деревьев поселения выглядывали любопытные феечки, указывали на Ханнали, восхищенно охали и ахали.

— Уважаемая Ханнали покинула наше племя уже давно, — произнесла Арзали. — До нас доходили слухи о ее подвигах, но назад она так и не вернулась.

— Меня же изгнали, — буркнула Ханнали, отвлекаясь от любования.

— Вас никто не изгонял.

— Значит все, пора на покой. Совсем старая стала, даже это забыла, — пригорюнилась Ханнали, похоже решившая сегодня устроить себе "эмоциональные качели". — Что, правда, не изгоняли?

Арзали медленно покачала головой.

— Я говорю это лишь потому, что вы покинули поселение молодой и не возвращались. Если бы вы хоть раз вернулись, то вошли бы в число старейшин и услышали бы про ритуал.

— Да я даже деталей не помню!

— Потому что их знают только старейшины. Знаете ли вы, что племя темных фей — это основа, корень, то семечко, из которого выросла Темная Империя?

— Арнэль мне об этом говорила недавно, — кивнул Борисов.

— А рассказывала ли она вам, как зародилась Темная Империя и почему каждый, каждый Темный Император, после восхождения на престол навещает нас, но все из них возвращаются?

— Нет, — удивился Борисов. — Минуточку, сейчас спрошу.

Он связался мысленно с Арнэль.

— Твой отец рассказывал что-то о посещении темных фей после того, как он стал Императором?

— Нет, — ответила Арнэль. — Он навещал их? Первый раз слышу. Вы как там? Помощь нужна?

— Договорились вроде без драки, но с этим ритуалом, похоже, не все так просто.

— А при чем тут ритуал женитьбы и Императоры?

— Похоже, именно это мне и предстоит узнать.

Да уж, призывать сюда еще жен точно не стоило. Вообще, интересный способ может выйти, задумался на мгновение Борисов. Контракт с отрядом, призыв на месте.

— Нет, не рассказывала, она и сама первый раз о таком слышит.

— В те далекие времена мы были воистину темны, потому что молились Тавали, темной богине, которая требовала жертв и крови и взамен давала нам мощь. Первый Император, искавший способа увеличения силы и расширения территорий, прибыл к нам и предложил богине сделку: она дарует ему мощь, а взамен он и все его подданные будут поклоняться тьме. Тавали отвергла его предложение и началась битва. Армия Императора повергла и рассеяла темных фей, а сам он победил Тавали. Не саму богиню, конечно, ее аватару в теле темной феечки, которую звали Сонтарли.

Фигасе, какие темные тайны всплывают в закоулках Империи, подумал Борисов.

— Да, он победил, потому что Первый Император был могуч. Богиня даровала Сонтарли свое тело и та сумела своими ласками вымолить прощение, своей богине и нашему племени. Император переиначил Тавали в Тавоса и сделал его богом тьмы, чтобы поклонялись ему, а не нашей богине. Но он просчитался, Тавали осталась богиней тьмы и сохранила свою мощь, хотя молились ей только мы. Поэтому каждый Темный Император, получив корону, вначале приходит сюда и отправляется в святилище, где его встречает страж богини. Он должен победить стража, подтверждая свое право на престол и напоминая о подвиге первого Императора. Поэтому мы, с одной стороны, заповедное сердце Империи, а с другой — забытое сердце.

Ханнали утерла пот со лба, Пинки о чем-то там мечтала, Мариэтта смотрела бесстрастно. Хомяк скалился.

Борисов размышлял об услышанном. Выходила какая-то вычурная схема — похоже, в легенде за века ее существования потерялась пара кусочков. Например, первый Император проиграл, но полюбившая его феечка умолила богиню все равно даровать ему мощь. Поэтому императоры прибывают сюда и проходят инициацию или как оно там называется, вместо того, чтобы стереть всех с лица земли и не рисковать. Те, кто не приходят, лишаются короны под крик "Следующий!"

А то, что сама Арзали рассказывала фальшивую версию, так та за века могла приобрести статус истинной. Непонятно, правда, было, зачем переименовывать Тавали в Тавоса, но раз богиня тьмы сохранила силу, то это могли быть просто две ипостаси — мужская и женская — одного и того же. В таком раскладе все выходило хреново, Тавос ему точно помогать не будет.

Либо феечки просто не могли воспринять в те времена концепцию мужского бога и верили в женщину. Так все и прижилось, а потом уже и легенд насочиняли. Или еще что-то случилось.

— И что, Императоры не пытались изменить такой порядок вещей?

— Пытались, — улыбнулась Арзали. — Самые глупые из них перестали быть императорами. Те, что поумнее, вовремя отступились. Самые умные даже не брались.

Ага, подумал Борисов, все-таки тут есть какой-то подвох и зависимость. Возможно, завязка на божественные силы. Едва Император хрюкает что-то против феечек, как лишается трона, упрощенно говоря. Все это перекликалось с тем, что жрецам Тавоса, бога тьмы, удалось убить Императора.

Арнэль ничего не говорила об этом ритуале после коронации… потому что сама о нем не знала. Божественные откровения кандидатам в Императоры? Возможно. Они планировали взять столицу и поглотить Темную Империю, но поглощение шло через коронацию. Еще надо будет подтверждать все у феечек? Или Сиеста поглотит Темную Империю и ритуалы пропадут? Объявить себя кандидатом в Императоры уже сейчас? Нет, вот это Арнэль знала и Борисов не добрался еще до 500-го уровня, для такого объявления. Ладно, хрен с ним с объявлением о кандидате, может жрецы Тавоса и прочие сразу их ощутят и обнаружат Борисова?

— Х-хорошо, — потер он лоб. — Но мы же вроде говорили о ритуале, помогающем двум влюбленным сердцам воссоединиться?

Он в принципе догадывался об ответе, но иногда не помешает прикинуться дурачком.

— Так этот ритуал часть легенды, которую я вам только что поведала, — вздохнула Арзали. — Та часть, где богиня даровала Сонтарли свое тело. Но для ее осуществления вам надо вначале попасть в святилище, а чтобы попасть в святилище надо победить стража.

— И в чем подвох? — нахмурился Борисов, оглядываясь на Хомяка.

— Это надо сделать голыми руками.

Глава 26

Над полянкой рядом с поселением феечек повисла мертвая тишина.

— Аргус, может ну его, а? — задумчиво протянула Ханнали. — Меня помнят, все хорошо, Манько обломаем?

— Если бы не рассказ о коронации Темных Императоров, я бы так и поступил, — ответил Борисов. — Я правильно понял, без подтверждения в святилище мне не быть настоящим Темным Императором?

— Не быть. Если ты вообще сумеешь взять Эрдван и найти жрецов Тавоса, готовых короновать тебя.

— Ничего, мои жены справятся, — ухмыльнулся широко Борисов, глянув на Пинки. — Стало быть, если следовать легенде, страж — аватара богини?

— Да, — кивнула Арзали. — Его надо победить голыми руками, затем войти в святилище и обратиться к Тавали. Примерно половина Императоров не сумела пройти стража, а они были уровнем выше тебя, Аргус Филч.

— И что тогда происходит? Коронуется следующий Император?

— Да и он отправляется сюда. Страна не может без Императора, но им должен быть достойный. Победители, как правило, начинали готовиться заранее, укрепляли тело, оттачивали выносливость и боевые приемы, тренировали магию.

— А, магию стало быть можно, — улыбнулся Борисов. — А магию призыва?

— Ты должен войти в круг со стражем без оружия и победить его с тем, с чем вошел. Императоры прибывали сюда с охранниками, подобными ей, — Арзали указала на Мариэтту, — но богиня не пускала их дальше. Хомяка тоже не пропустят.

— А жену?

— Если они считаются, как призыв, то нет, не пропустят. Схватка один на один, как была у Первого Императора.

— Погоди-ка, так если магию можно, то почему бы не пронести с собой меч в какой-нибудь татуировке?

— Все останется за пределами круга, — покачала головой Арзали. — За многие века Императоры перепробовали все и ни одно оружие пронести не удастся. Только магия, та, что внутри тебя, без пополнения резервов, только потому, что такая магия считается частью тела. А проводя призыв, ты призываешь нечто извне.

— Ммм, вот теперь понятно, — закивал Борисов.

Все равно какая-то фигня выходила, но не спорить же теперь с феечками из-за этого?

— А броня?

— Броня это тоже оружие, так что нельзя. И все вот этот, — Арзали обвела рукой, — придется снять и оставить. Если вы, конечно, рискнете бросить вызов стражу.

— Теперь понятно, чего такая высокая смертность, — проворчал Борисов. — Голыми руками заломать аватару, это из-за того, что Первый Император бился голыми руками?

— Своей магией, — вскинула пальчик Арзали.

— Поехали отсюда, Аргус, — снова предложила Ханнали.

— Принесите меня в жертву! — предложила Пинки. — Пока страж будет ненасытно терзать мое юное тело, вы проскочите в святилище!

— Думаю, таких дураков тоже хватало, — посмотрел на нее сверху вниз Борисов. — Если судить по легенде, то нужно вначале силой подтвердить свое право обращаться или приказывать богине — то есть одолеть ее аватару. А вот потом уже все остальное. Поэтому забежав в святилище, ты лишь наоборот, усилишь ее гнев.

— А вы разбираетесь! — радостно рассыпала пыльцу Арзали.

— Ага, было у кого научиться, — помрачнел Борисов.

Он уже немного устал так стоять, да и в Хомяке нарастало нетерпение. Но в то же время, эта история с коронацией не давала Борисову покоя. Если он не честный император, а завоевателем пришел, что тогда? Сунется сюда претендент, а богиня его схарчит? И все вторжение рассыпется? Или не рассыпется, а помощник завоевателя станет Императором, придет сюда и все повторится по кругу, пока толковые враги не закончатся, а вторжение не провалится?

Нет-нет, это все было не то.

— А вот то, что я не Император, а все равно пришел сражаться?

— Мы слуги и дети богини, — потупилась Арзали. — Мы решаем, кого пропустить, а кого нет.

А кто не подходит, вроде Императора-завоевателя, тому сверху прилетает божественной киянкой, подумал Борисов. Он прямо физически ощущал, что эти мелкие чего-то крутят-вертят, недоговаривают, но в то же время вступать с ними в открытую конфронтацию не хотел. Не для того прибыл, не стоило оно такого риска.

— Ты прибыл с благородной целью, поэтому мы тебя пропустим. Но тебе все равно придется сразить стража, прежде чем ты войдешь в святилище и обратишься к богине.

"Вот оно!" подумал Борисов. Нападавшие на Империю никогда не получили бы благословения, то есть не стали бы Императорами. И им пришлось бы завоевывать Темную Империю силой или стирать ее с лица земли, так как верными подданными они бы точно не стали. А он сам? Со своей меткой "Проклятого богами"? Что ему скажет Тавали, если он вдруг сумеет извернуться и победить стража, которого 500-уровневые Императоры побеждали только раз из двух?

— На мне метка "Проклятого богами", — указал он.

— Первый Император и богиня Тавали искренне хотели убить друг друга, — подумав, ответила Азрали. — Но они все же нашли в себе силы помириться.

Или Император просто отодрал феечку во все дыры, обессилел и махнул рукой, подумал Борисов.

— Любовь — великая сила, — изрекла наставительно Арзали. — А ты пришел сюда именно ради нее. Но решать, конечно же, тебе. Наше дело — лишь пропускать или нет, и объяснять, если потребуется.

— Аргус, давай вернемся, — опять повторила Ханнали. — Богиня взбесится из-за метки и аватар тебя просто прибьет! Дело того просто не стоит!

— Я рад, что ты переживаешь за меня, — улыбнулся Борисов, играя на публику. — Я тоже люблю тебя и твоя любовь будет мне защитой!

— Ты что, — начала возмущаться Ханнали, но получив мысль от Борисова заткнулась.

Еще не хватало рассориться перед лицом этих феечек и получить отказ в пропуске. Еще раз улыбнувшись Арзали и извинившись, он отвел всех в сторону. Феечки-охранницы Арзали сразу стали сплетничать с утроенной силой, да и из поселения вылезли обитательницы.

— Вот тебе щит, — взмахнула рукой мрачная Ханнали. — Ну, что такого ты не мог нам сказать мыслью?

— Они, — Борисов качнул головой в сторону феечек, — должны видеть спектакль, какая у нас тут великая любовь и волнение.

— А на самом деле?

— На самом деле любовь и волнение лишь часть всего этого, — признал Борисов. — Но я не могу уйти. Мне нужна эта победа. Жаль, что я не знал всего этого раньше.

— Это моя вина, — вздохнула Ханнали, опечаленно свесив голову.

— Нет, — махнул рукой Борисов. — Все вышло как надо, я узнал заранее, до того, как я и Арнэль взяли бы штурмом Эрдван и попробовали поглотить Темную Империю. Завоеватель, да с меткой "Проклятого богами", эта Тавали в жизни не признала бы меня и убила во время ритуала.

— Я ей не позволила бы! А потом мы просто стерли бы с лица земли всю Темную Империю! — воинственно воскликнула Мариэтта.

— Стерли бы, — кивнул Борисов. — Но сколько сил, средств, времени понадобилось бы на это? На нас давят снаружи, внутри зреет мятеж, не хватает денег и средств заткнуть все дыры, только повышения уровней и спасают. Нам не дают прочно встать на ноги и поглощение Темной Империи для того и замышлялось, чтобы обрести опору. Вместо опоры же опять начались бы изматывающие бесконечные бои, более того, Жадность не вошел бы в Высший Пантеон и не прекратил бы крестовый поход. Ассасины временно притихли, но надолго ли? Демоны спросили бы должок. Рано или поздно Сиеста пала бы…

— Ты, — указала Ханнали.

— Что, прости?

— Ты пал бы, Аргус. Ты и есть империя. Без тебя все развалится.

Кого другого Борисов просто попросил бы вытащить язык из жопы, но Ханнали?

— Неважно, главное, что вы поняли — в нынешнем состоянии невозможно вести войну. С присоединением Темной Империи и отрубанием крестового похода — можно. Но для этого нужно благословение Тавали. Придя завоевателем, я в жизни его не получил бы, но сейчас есть шанс! Сыграть на легенде, зайти со стороны любви, тем более, что так оно и есть! Договориться с Тавали, оградить твои позиции, Ханнали, как старшей жены, а попутно можно будет поднять тему и Императорства.

— И что будет, если она откажет?

— Арнэль станет Императрицей, — пожал плечами Борисов. — Да, слияния не будет, но будут варианты, мирное сосуществование, союз двух империй — главное, что не бесконечная война. И мы все это можем выяснить заранее, не рискуя практически ничем!

— Кроме твоей жизни! — опять возмутилась Ханнали.

— Да у меня ее и не будет, если мы не решим проблему Темной Империи! — возмутился в ответ Борисов.

— Ты стар и не умеешь драться!

— Если страж начнет одолевать — я вмешаюсь, — заявила Мариэтта. — Мелкая богиня, я порублю стража и ее слуг, Хомяк уничтожит святилище!

Борисов лишь покачал головой. Мелкая богиня не утверждала бы Императоров. Нет, они явно имели дело с одной из граней или ипостасей Тавоса. Двойная ненависть? Возможно. Тогда как раз имело бы смысл снести это святилище и развалить Темную Империю. Но если это грань Тавоса, то он просто возведет рядом новое святилище.

— Они мои родичи, — нахмурилась Ханнали.

— А ты моя старшая жена, я за тебя! — подпрыгнула Пинки. — Руби нас обеих!

— Никто никого рубить не будет! — скомандовал Борисов. — Инициатива и желание защитить — это прекрасно, но мы тут ходим по лезвию бритвы над пылающей пропастью. И то хорошо, в другом варианте просто упали бы в пропасть и все. Так что никому ничего не предпринимать, ясно?

Он развернулся, подошел к Арзали и сказал:

— Я готов рискнуть ради любви к Ханнали. Где святилище?

Глава 27

Святилище располагалось в отдельной рощице за поселением, которая была скрыта магией феечек.

— Выйди в круг, — указала Арзали на полянку, окруженную могучими деревьями, — и страж появится.

Святилище на другом конце полянки не впечатляло, мягко говоря. Покосившаяся древняя изба, без курьих ножек, с наполовину провалившейся крышей, заросшей мхом.

— Хорошо, — ответил Борисов, снимая с себя броню, артефакты и меч.

Ступил на вытоптанную полянку, осторожно, словно пробуя воду ногой. Он ожидал громов с неба, но вместо этого получил сообщение:

Арена "Святилище Тавали" активирована!

Обнаружена метка "Проклятый богами"!

Богиня разгневана!

Страж максимальной сложности призван!

Магия вошедшего на арену подавлена!

Все оружие удалено за пределы арены!

Вокруг арены воздвигнут барьер, дабы никто не помешал поединку до смерти!

Из воздуха выпрыгнул страж и Борисов чуть челюсть не уронил. Это был он сам, но времен Халкегинии: молодой, здоровый, полный сил, с могучим телом.

— Слушай, давай поменяемся телами! — не выдержав, крикнул он.

— Мне не нужно твое старческое тело, — ответил страж, подходя ближе. — Я молод, крепок, обладаю всеми твоими навыками и умениями! Богиня Тавали милосердна — не сопротивляйся и я просто сверну тебе шею.

— Толковый план, — кивнул Борисов. — Только ты забыл одну вещь.

— Какую?

Страж был уже совсем близко.

— Неважно, насколько ты молод и хорош, главное — у кого дробовик!

Лобзик выстрелил и голова стража разлетелась. Зрелище вызвало у Борисова противоречивые чувства, а в голове завертелись колесики мыслей: если богиня способна создавать молодых двойников, то можно ли с ней договориться и переселиться в одно из них.

Ты сильно рисковал, — проворчал Лобзик.

Не слишком, — отозвался Борисов.

Никто не воспринимал Лобзик, как оружие — кроме детей богов, конечно — и выстрелы его игнорировали любую броню и защиты, плевали на разницу в уровнях. Едва Арзали заговорила о голых руках и поединке без оружия, как в голову Борисова сразу пришла эта идея.

Поединок на арене "Святилища Тавали" завершен!

Вы можете войти в святилище и обратиться к богине!

— Ох, не нравится мне эта формулировка, — проворчал Борисов, жестом подзывая Ханнали.

Еще один плюс к старости и опыту, подумал Борисов, когда Ханнали просто подлетела и опустилась на плечо. Не надо долгих объяснений и рассказов.

Святилище тем временем преобразилось, превратившись из землянки с дырявой крышей во вполне себе ладно выглядящий храмик. Крышу венчала фигура темно-красной феи, с палочкой в одной руке и куском мяса в другой.

Он шагнул внутрь святилища и вот тут-то, и раздались громы.

— ВЫ ПРИШЛИ!!! ИМПЕРАТОР И ФЕЯ, СВЯЗАННЫЕ УЗАМИ БРАКА, ЛЮБВИ И ЗАБОТЫ ДРУГ О ДРУГЕ!!! ПРИШЛИ, ДАБЫ ПРОСИТЬ МИЛОСТИ БОГИНИ И ЕЩЕ БОЛЬШЕЙ ЛЮБВИ!!! ДРЕВНЕЕ ПРОКЛЯТИЕ СНЯТО!!! ИМПЕРАТРИЦА ФЕЙ ЯВИЛАСЬ В ЭТОТ МИР!!!

Скрытый квест "Император и Фея" выполнен!

Вы получаете опыт…

Получен уровень: 470!

— Императрица Фей? — переспросил Борисов, моргая и встряхивая головой.

Мало того, что голос с неба оглушал и бил по мозгам, так еще и это сообщение чуть не ослепило.

Ханнали, тоже похоже оглушенная, висела в воздухе, медленно махая крылышками и не отвечая. На голове ее медленно формировалась золотая корона. Также, прямо посреди святилища соткалась из ниоткуда фигура, подобная той, что украшала крышу святилища. Метровая темная фея, от которой несло мощью, жутью и запахом крови.

— Ханнали не верит в меня и я не могу даровать ей свое божественное тело, дабы скрепить вашу любовь телесными узами, — пророкотала фея.

Интересно, подумал Борисов, захват моего тела Жадностью относится к дарению? Поэтому он хочет моего согласия, что не может захватить его силой?

— Поэтому я даровала ей титул Императрицы Фей, всех фей этого мира, дабы любовь ее новых подданных возместила ей утрату! Ну и еще потому, что ее любовь помогла снять с меня древнее проклятие, наложенное еще первым Императором. А теперь обращайся с просьбой, Император Аргус Филч, и просьба эта будет услышана!

— Да мы вообще-то за этим и пришли, за божественным телом, способным увеличиваться в размерах, — озадаченно ответил Борисов.

— Не в моих силах даровать что-то тому, кто не верит в меня и не готов добровольно впустить в свое тело.

— А можно как-то обойтись без божественного тела? — спросил Борисов. — Просто увеличиваться и уменьшаться в размерах?

— Без божественного тела процесс будет сопровождаться болью. БОЛЬЮ С БОЛЬШОЙ БУКВЫ! Резкий рост в десятки раз, затем уменьшение, представь, что тебя схватили бы великаны, вначале растянули насильно, а затем, передумав, сжали бы обратно, спрессовали до прежнего размера. И каждое увеличение и уменьшение будет сопровождаться этой болью.

Борисов оскалился.

— С вашего разрешения, богиня Тавали, я прибегну к магии?

Феечка в воздухе махнула рукой. Борисов дернул за нить, втаскивая в святилище Пинки.

— Мы связаны с ней узами любви, — пафосно изрек Борисов, — клятвой перед лицом Вердиты.

— Я вижу, — кивнула аватара Тавали. — Магия призыва и любовь.

— И она не против взять себе боль превращения.

— Не против? — феечка-аватара подлетела ближе. — Ты не против?

Пинки, которой Борисов уже объяснил все мысленно, даже ответить не могла, тряслась от возбуждения и предвкушения, вывалив язык.

— Не против, — констатировала феечка.

Корона на голове Ханнали закончила свое формирование и жена Борисова "ожила".

— Что? Как? Я? — она пощупала корону, затем склонилась перед богиней. — Благодарю тебя, о всемогущая!

— Готовы ли вы подтвердить свой брак делом и омыть это святилище волнами любви?! — громко вопросила та в ответ.

— Да, — ответила Ханнали.

— Да, — пожал плечами Борисов.

— Д-д-д-д-д-д-д-д-д-д-д-а-а-а-а-а!! — стуча зубами, выкрикнула Пинки.

— ДА БУДЕТ ТАК!!!

Феечка исторгла из себя фейерверк пыльцы и прямо на глазах Борисова Ханнали начала расти, а Пинки уменьшаться. Крики боли и экстаза становились все тоньше и тоньше, пока они окончательно не поменялись местами. Ханнали стала женщиной — пожилой, растерянной женщиной ростом примерно с Борисова — а Пинки превратилась в орущую юную феечку.

— Это…, - Ханнали шагнула и пошатнулась, едва не упала, но Борисов подхватил ее. — О-о-о.

— Что?

— Я и не знала, что прикосновения так приятны…, - Ханнали подняла взор и добавила лукаво, — муж мой.

— Ха-ха-ха-ха-ха-ха! Вот это да! Обалдеть! А вот так? И вот это? А еще? — доносился писк Пинки.

Она носилась вокруг, словно напилась энергетиков, пищала и непрерывно сыпала пыльцом, колдовала что-то и снова сыпала пыльцой.

— Идем, я подарю тебе свою девственность, — гоготнула Ханнали, подпихивая Борисова ближе к алтарю.

Когда тот успел вырасти, Борисов не заметил. Но выглядел алтарь ничего так, словно мягкое травяное ложе с цветами, не та ерунда с камнями в храме Жадности.

— Погоди, ты серьезно? — спросил Борисов. — Ты что, ни разу ни с кем?

— У нас нет мужчин и размножаемся мы через опыление друг друга, — ответила Ханнали, срывая с себя и Борисова одежду. — Не то, чтобы я разбиралась, так и не вернулась в поселение, не возлегла в цветке ни с кем, но судя по описаниям, все это и близко не стояло!

Тут до Борисова неожиданно дошло. Ханнали получила человеческое тело, соответствующее ее возрасту внешне, да, но внутренне? Вполне возможно, что она получила заряд гормонов от Пинки, как та получила крылья и пыльцу от Ханнали, и уж Пинки-то всегда была готова трахаться день и ночь напролёт. Обычно-то к возрасту Ханнали гормоны уже успокаиваются, а она тряслась, словно девочка-подросток перед тем, как в первый раз залезть в трусы к парню.

Хотя тут вернее было бы без "словно" — натурально первый раз.

— Не стояло, — хихикнула Ханнали, протягивая руки как раз в трусы.

— Не волнуйся, — заверил ее Борисов, — с этим проблем не будет, потому что ты прекрасна.

Пожилая тетка, с огромными ляжками и пузом — феечка явно ела слишком много сладкого — обвисшей морщинистой грудью, но все равно, она действительно была прекрасна. Как-то вот Борисова в последнее время переключило, соответственно возрасту, на таких теток. Нет, ухватить ту же Пинки за молодую жопку было приятно, но и в пожилых, вроде Арианны и Ханнали, обнаружилось свое, особое очарование.

— Давай уже! — нетерпеливо вскрикнула Ханнали. — Лиши меня девственности повсюду!

Недостаток опыта она возмещала нетерпением и страстью молодости, в воздухе что-то еще витало, дополнительно возбуждающее, и Борисов быстро добрался до финала. В решающую минуту сзади раздалось громогласное:

— Трах-тибидох! Фея Пинки спешит на помощь!

И что-то начало протискиваться ему в задницу. Борисов замахал руками, заорал "Кыш, извращенка!", развернулся, пытаясь избавиться от Пинки и заливая семенем алтарь.

— Божественная миссия выполнена! — радостно заорала Пинки, отлетая прочь. — А теперь давайте, разочек за папу, разочек за маму и разочек за детишек!

— Тьфу ты, — сплюнул Борисов, снова разворачиваясь к Ханнали.

И во второй раз Пинки сорвала им миссию, только в этот раз она подлезла и начала щекотать анус Ханнали своей палочкой, а та от хохота вырвалась и выгнулась, и Борисов опять залил алтарь.

— Слушайте, ну сказали бы! — воскликнул он в сердцах. — Я бы просто добровольно все удобрил!

— Должно быть искреннее намерение оплодотворения, — закатила глаза феечка-аватара.

— Тьфу ты, — повторил Борисов.

Потом они посидели и покурили с Ханнали и она заявила, мол, сто раз все видела, сейчас исполнит на практике и потянулась ртом вниз. Борисов отодвинул ее, пока все не отгрызла, перевернул на живот и в этот раз добрался-таки до финала, под хохот и стоны Пинки, которую Ханнали крепко, до хруста, сжимала в руке.

Вы получаете новый титул "Возлюбленный Императрицы Фей"! +100 к Харизме!

Вы получаете опыт…

Получен новый уровень: 480!

Отношения с расой фей улучшены! Магия Призыва улучшена!

— Ну вот, — удовлетворенно выдохнул Борисов, слезая с Ханнали. — Теперь можно и возвращаться.

Глава 28

Хогвартс, дворец Императора

— Итак, — сказал Борисов, — неделя еще не прошла, брак консумирован, в свидетельницах Пинки и богиня Тавали.

Он указал рукой на Ханнали, которая летала, что-то намурлыкивая под нос и, кажется, пыталась вязать. Улучшение магии Призыва дало Борисову обратный перенос и он, прямо от темных феечек, вернулся домой. Немедленно созвал всех жен, на новое собрание.

— Еще у кого-то есть возражения или претензии по семейной иерархии? — спросил он, поглядывая на Манько.

— Это чудо, Аргус, просто чудо! — воскликнула Жаклин, утирая слёзы радости.

— Но как, Холмс? — не удержалась Манько. — Нет-нет, я вижу статус "беременная", но все равно, как? И как она будет рожать?

— Точно так же, как она будет спать с Аргусом! — радостно выкрикнула Пинки. — Превращаясь в человека! А я буду в это время феечкой! Буду нести всем возмездие и щекотушки и магию любви своей палочкой!

Манько содрогнулась, Борисов вздохнул. Пинки уже все уши ему прожужжала, что надо регулярно трахать Ханнали, дабы сама Пинки могла превращаться в феечку. На резонное замечание, мол, а как же тройня, Пинки лишь отмахнулась, что нет еще ничего, так как она не впустила Жадность в свое сердце. Статус "беременная" у нее, тем не менее, присутствовал, но Борисов решил, что это не его проблемы.

Вот не его и все тут.

— Держи свою палочку при себе, — проворчала Манько под нос.

От нее исходило нетерпение, похоже, она торопилась сообщить остальным детям богов об изменениях.

— Что у нас там с войском детей богов?

— Аргус? Тебя не было, да суток не прошло! Часть ночи и это утро!

— Тем не менее, я успел ослабить наших врагов, поднять почти сотню уровней, подтвердить законность брака с Ханнали, а также обзавестись новым титулом, — ухмыльнулся Борисов.

— Это каким еще? — заинтересовалась Манько.

Борисов продолжал ухмыляться. Когда они вышли из святилища, феечки просто повалились в траву перед Ханнали. С Борисовым же ушли все эти рассказы про Врага Империи и прочие глупости. Обожание, восхищение, желание угодить. Парочка юных и восторженных феечек даже попытались набиться в свиту к Ханнали, мотивируя это тем, что они могут поддерживать ее крылышки во время секса.

Это были юные и глупые феечки.

— Понятно, — потарабанил пальцами Борисов, — спрашивать об изменениях, значит, бесполезно. Подготовка к войне продолжается. Алютик там новую песню мне написал? Не знаете? Ладно, спрошу его сам.

Все равно дальше планировался сбор соратников и обсуждение вопроса расширения команды. Чтобы каждый продвинул парочку талантливых уже своих соратников или подчиненных, в которых абсолютно уверен. Просто Борисов понял, что беззаботные времена порхания команданте и сбора соратников уже не вернутся, ведь Империя будет только шириться.

Впрочем, он планировал присмотреться к придворным, которые делами показывали свою пользу.

— Песню? — изумилась Жаклин, явно вообразив себе что-то романтичное.

— Для войны и подъема духа солдат, — ответил ей Борисов.

Прошлая импровизированная переделка "И вновь продолжается бой" была неплоха, но если подготовиться заранее, то будет еще лучше! В войне с Темной Империей — каждое лыко в строку — и следовало торопиться, пока Высший Пантеон еще в легком ступоре.

— Погоди, — словно очнулась Арнэль, — ты — Императрица Фей? Та самая Императрица, из легенд?

— Во плоти и пыльце, — хихикнула Ханнали, щелкая ноготком по короне.

— Так чего же мы сидим? — вскочила Арнэль.

— Точно! Давайте все по очереди превращаться в феечек и щекотать Аргуса сзади! — заорала Пинки. — Это та-а-а-ак весело!

Все посмотрели на нее изумленно.

— Не советую, — бросил Борисов. — Будет очень больно. Так больно, что Пинки там весь пол нектаром залила.

Все снова посмотрели на Пинки, которая старательно покраснела и захихикала.

— Это было богоугодное деяние!

— Так что там с сидением и Ханнали? — вздохнул Борисов, потому что с Пинки всегда все съезжало на богов, разврат и боль.

— Ханнали — Императрица Фей, она может приказывать любой фее. Любой. И те послушаются ее, независимо от того, в кого они верят, кому служат, какие клятвы давали. Приказ Императрицы Фей превыше всего.

— Так-так, — оживился Борисов.

— Охрана Эрдвана — там повсюду феечки. Темные в основном, конечно, но это неважно. Я разделила армию, собираясь имитировать атаку с пяти направлений, дабы распылить силы Темной Империи. Любая концентрация сил с их стороны приводила бы к котлу, окружению и уничтожению. Я планировала наступать на Фестору, Антийск и Бороту, делая вид, что мы хотим захватить тамошние рудники и пробиться к цвергам и гномам. Но теперь все эти планы можно аккуратно свернуть в трубочку и отдать Хомяку.

— Они нам не потребуются?

— Неа, — расплылась в улыбке Арнэль. — Сегодня мы возьмем Эрдван и немедленно коронуем тебя Темным Императором!

— Сегодня? — изумился Борисов, затем спохватился. — Ты же не в курсе, там еще надо будет потом тащиться обратно в это святилище, снова сражаться со стражем, да и уровней у меня не хватает.

— Но завтра может быть уже поздно, не так ли? — улыбнулась в ответ Арнэль. — Жрецы Высшего Пантеона придут в себя и могут ударить чем-то, что выжжет половину Кварики. Или они поймут, что ты что-то там сотворил в святилище Тавали. А не поймут, так Тавос им подскажет.

Борисов напрягся, но Арнэль не спешила вскакивать и рубить его мечом за связь с демонами. Возможно, просто отложила разговор на потом, дабы вначале заняться стратегией, а потом уже тактикой. В общем, устраивать разборки после победы, а не перед лицом врага, теряя время.

— Все упомянутые тобой проблемы, Аргус, решаемые, в отличие от времени.

— Командуй, — кивнул Борисов.

— Пока я буду собирать армию обратно в кулак и проводить ложные атаки на границе, Ханнали предстоит попасть в Эрдван, — заговорила Арнэль. — Если у нашей разведки есть там агенты, способные незаметно открыть прямой портал — то так и поступим. Если нет — будет выделена особый отряд, группы Бутки, мои диверсанты, массовый телепорт внутрь Империи, веером, расхождение по городам и весям, с продвижением вглубь. Вкупе с атаками на границе — признак нашего крупного наступления, диверсии в тылах. По факту это будет лишь маскировкой заброски Ханнали. Последняя из групп, продвинувшаяся дальше всех, посадит ее на почтовую химеру-курьера и та помчится к Эрдвану на максимальной скорости, не жалея себя.

— Да я и сама могу пролететь, — заметила Ханнали.

— Слишком медленно. Слишком большие расстояния. К вечеру уже надо быть в Эрдване. Так что защитные заклинания и маскировка, лучшая, какая есть. В столице — приказ тамошним феечкам открыть нам ворота и портал, собственно к столице.

— Или я могу переместиться к Ханнали обратным призывом и жахнуть каким-нибудь свитком, а там твои портальщики подхватят, — предложил Борисов.

— Отличная идея, так феечки смогут выполнять свои обязанности, не возбуждая подозрений, чтобы потом внезапно ударить в спину и открыть ворота. Не надо обольщаться, даже так — битва будет кровавой. Мы должны стремительно захватить столицу, разрушить храмы Тавоса, взять дворец. Поэтому приказ будет немного другой. Ханнали, ты запоминаешь?

— Запоминаю, — проворчала та.

— Если удастся быстро переместиться в Эрдван, можешь не спеша облететь всех и не забывай, что твоя корона может тебя выдать, — заговорила Арнэль.

Борисов опять восхитился такой предусмотрительностью.

— Возьму с собой шапочку, — проворчала Ханнали. — И прикажу, чтобы мне не кланялись.

— Молодец! Помимо ворот, нам потребуются порталы к храмам Тавоса и во дворец, в окрестности дворца, напрямую туда мы не попадем. Хотя… теперь, когда отец мертв, а нового Императора не выбрали, — задумалась Арнэль. — Но нет, не будем рисковать. Мы должны быстро подавить жрецов, войска, гильдию магов, добраться до дворца и захватить его, чтобы столица считалась захваченной. Затем коронация и поглощение, ладно, только коронация.

И ведь не факт, что сработает, подумал Борисов. В других королевствах ведь был не только захват столицы, но и предварительный разгром войск, фактически победа, поэтому "коронация силой" и смена верности не встречали препятствий. А здесь Империя еще не разгромлена, даже близко разгром не начинался. Но Арнэль дочь Ангабора, Тавали они помогли. Но Тавос в смертельных врагах. Борисов поверил бы Арнэль, но та была не в курсе ритуала у темных фей, так что наверняка могла не знать и другие детали о передаче власти.

Но она была права в том, что не следовало совать хер в осиное гнездо — то есть нападать на храмы. А если уж сунул, так выжимать из ситуации максимум. Тем более — новый титул Ханнали, открытые ворота, да чтобы Арнэль и не справилась в таких условиях? Портал — самое слабое место, так можно поспорить первыми выбегут скальные тролли, с ходу сожрут все вокруг.

— Но никто не мешает сразу после коронации прибыть туда порталом, феи тебя пропустят, еще раз сразишь стража, проведешь ритуал, тем более, что Тавали перестала на тебя сердиться. И все, потом поглощение, все войска, жрецы, враждебно настроенные горожане сразу исчезнут.

И Жадность станет мощнее, опять подумал Борисов. Ведь сам же распинался перед Ханнали как важно быстрее все закончить, а когда Арнэль показала, что это возможно, тут же начал колебаться.

— Весь север будет наш, — кивнул Борисов, — и можно будет сразу послать войска, прорубиться с севера на юг, снова к семицветному ансамблю и в этот раз поглотить их! Заодно округлим границы.

Глаза Арнэль блеснули, ноздри затрепетали от возбуждения. Голосок в голове тут же начал подсказывать, что ее надо удовлетворить, дабы вечером, во время битвы, она не отвлекалась.

— Но даже не будь всего этого, — сказал Борисов, отмахиваясь от голоска в голове, — я бы все равно пошел вместе с тобой. Потому что обещал тебе месть Тавосу и его жрецам.

Арнэль снова раздула ноздри и вскочила, увлекая за собой Ханнали, а Борисов остался размышлять, сможет ли Жадность сожрать этот дурной талант, не затрагивая всего остального?

Глава 29

Дом впереди разлетелся каменными обломками, в проломе возник великан, закованный в броню.

— Империя! — взревел он, перекрывая грохот магии и треск лопающихся в огне бревен.

Словно стая мелких истребителей вперед порхнул отряд феечек, закружился рядом с великаном дырявя его раскаленную броню. Великан, не обращая на них внимания, рвался вперед, круша дубиной. Хомяк молча прыгнул вперед, вонзая клыки в броню.

— Аргус, пора, — зазвучал в его голове голос Арнэль.

— Вперед, в атаку на дворец! — крикнул Борисов, но его не услышали.

Где-то рядом троллихи охраны сдерживали натиск отряда имперских войск, чуть дальше феечки Ханнали пытались отогнать огонь, и с другой стороны шла отчаянная мясорубка, дети богов против минотавров. Не войск, просто жителей столицы, но детям богов хватало.

— Манько, сигнал к атаке, — скомандовал он мысленно.

Борисова оставили в тылу, как координатора, придали ему вспомогательное войско — из числа детей богов. Арнэль с ходу врубилась семью колоннами в столицу, восьмую, с жрецами Жадности, направила на храмы Тавоса. Имперцы не ожидали атаки и предательства фей, но все равно успели ответить чем-то божественным. Часть столицы словно корова языком слизала, вместе с жителями, войсками и двумя племенами скальных троллей.

В образовавшийся пролом устремились войска Темной Империи, едва не окружили Борисова, но Арнэль подоспела на выручку. Тем не менее, ритм атаки на Эрдван оказался сломан и вот уже час шло натуральное бодалово за столицу, с таким ожесточением и размахом, что казалось, города потом просто не останется. Борисов и войско детей богов отошли в сторону, но имперские войска все равно просачивались к ним, наседали, пытались добраться и Арнэль отвела им новую роль. Отвлекателей и заманивателей, приманки в общем.

— Какой еще атаке, нас тут давят, как виноград в бочке! — пришел панический ответ.

Все, как предвидела Арнэль, вздохнул мысленно Борисов. Что за женщина! Чудо, просто чудо, что она тогда, под стенами Хогвартса, дрогнула и оказалась слаба на передок, прямо говоря. Неудивительно, что правители пяти королевств были так уверены в победе Темной Империи. Да и хрен с ними, подумал зло Борисов, нечего было бычить с ходу.

— Хомяк! — крикнул он больше по привычке.

Тот оторвался от "шашлычка" — пожирания великана прямо посреди пылающего дома, быстренько втянул дубину, словно лапшинку, и поскакал к Борисову. Грохот схваток и огня усиливался, следовало бы отступать дальше по окраине, но Арнэль ждала атаки на дворец.

На дворец, где даже самые мелкие слуги были 300+ уровня.

— Держитесь! — послал он мысль Манько.

Пинки вынырнула из огня, прикрываемая феечками, и сама Ханнали подлетела ближе. Жаклин тоже была тут, сражалась во главе войска цвергов и гномов, прикрывая тылы троллям Арнэль.

— Держитесь! — снова крикнул он, но теперь уже троллихам охраны.

Те вцепились в шерсть Хомяка и их начало поднимать в воздух. Хомяк раздувался, становясь больше любых великанов, выше домов, превращаясь в настоящего хомякозавра рекс. Дома вокруг трещали и падали, под натиском тела Хомяка, вокруг стаей мошкары вились феечки.

— На дворец! — крикнул Борисов, указывая Хомяку цель.

Тут же отправил Манько еще одно предупреждение, но толку от него вышло мало. Увязшие в битве дети богов не видели, что происходит, не имели времени сбежать или просто отскочить в сторону. Хомяк же тем временем помчался катком разрушения, просто по прямой к дворцу, не выбирая дороги.

Точнее говоря, там где он бежал и пролегала новая дорога. Пасть его была раскрыта, поглощая стрелы, копья, мечи, защитников Империи, дома, заклинания, камень дорог, проклятия и детей богов. Лапы его крушили и доламывали не сожранное, оставляя огромные воронки — отпечатки. Цепляясь за шерсть, украшениями-косичками болтались троллихи, медленно забираясь выше, к Борисову.

Сам Борисов тоже держался за шерсть, но одной рукой и на загривке, во второй руке удерживая Лобзик.

— Сверху! — крикнула Мариэтта одновременно с лязгом металла о металл.

Вскинутый ею щит отразил атаку, тут же начав распадаться прахом. Ханнали выкрикнула что-то яростно на фейском, вскидывая свою палочку. Отряды фей устремились снизу вверх, атакуя синхронно, изрыгая настоящие колонны пыльцы и света. Небо словно расцвело фейерверками, на фоне которых были отчетливо видны отряды магов на мантикорах и пегасах, в сопровождении огромного угольно-черного пятна.

— Они привели черного дракона! — взвизгнула Ханнали истерично, едва ли не в ультразвуке. — Поверить не могу, они притащили черного дракона в столицу!!!

От нее разило паникой и страхом,как в прошлый раз, когда какие-то создания ночи навалились во время битвы, припомнил Борисов. Воевали они, кажется, против той же Арнэль.

— Алиенсика!! — прогремело в небесах.

Спираль тьмы и режущего глаза света вспорола воздух, выжигая все на своем пути. Одним ударом Ддос смел треть отряда на мантикорах, а маги его Гильдии добавили еще, магических ракет и лучей.

— Что с ним не так? — спросил Борисов, уже не глядя на дворец.

Хомякозавр продолжал мчаться и жрать, дети богов бежали следом, но практически все сейчас неслись, задрав головы.

— Сейчас увидишь, — Ханнали дрожала так, что ощущалось даже через броню.

Воздушный отряд Темной Империи разметало, смело, словно мусор с пола после хорошего взмаха метлой. Несколько магических шаров ударило в угольно-черное пятно и то изменило направление, перестало медленно лететь в сторону Борисова. Где-то вдалеке ударил мощный взрыв, еще один, к небесам вознесся гейзер огня, рельефно очертивший стометрового черного дракона.

Настоящий град заклинаний ударил в него, но дракон даже не почесался.

— Они неуязвимы для магии! — орала Ханнали в ухо, царапая его коготками до крови. — Считалось, что их всех истребили в двух Небесных Войнах! Наверняка эти идиоты-жрецы разбудили одного, чтобы покарать тебя!

Холодок пробежал по спине Борисова. Разбудили после того, как он выпустил легион демонов на главный храм Тавоса. Чем ответят остальные одиннадцать богов из Высшего Пантеона? Знали ли об этом демоны?! Знали! Подставили, чтобы потом снисходительно предложить свою помощь загнанному в угол Аргусу Филчу. Вам мешают враги? Откройте путь и наши орды демонов спасут вас!

— Как же их истребили, если вот он? — крикнул в ответ Борисов.

Почему-то связно общаться мыслеречью не получалось, зато крик даже немного успокаивал.

Дракон в небесах выдохнул… нет, это даже на реку не тянуло. Гольфстрим или Млечный путь огня было бы более корректным сравнением. Группу Ддоса накрыло и снесло с небес, и Борисов заорал, едва не упав с Хомяка. Мариэтта придержала его, но Борисов даже не заметил, так как его застилало багровой пеленой ярости, лишающей рассудка.

Еще один! Еще один соратник!

— ПОДНИМИТЕ МЕНЯ!!! — орал Борисов, надсаживая горло. — ПОДНИМИТЕ!!! Я ЕМУ ГОРЛО ПЕРЕГРЫЗУ!!!

Что-то орала Ханнали, отгоняя своих феечек, Мариэтта держала Борисова за руки.

— ЧТО УГОДНО!!! ТИТУЛЫ, ДЕНЬГИ, ЗЕМЛИ!!! — орал Борисов детям богов.

Кто-то смелый даже сунулся, но Хомякозавр развернулся, клацая пастью. Затем Борисова ударило заклинанием и окатило холодной водой, и приступ ярости схлынул, сменившись гудящей злобой, не мешающий работе мозга.

Жест, вскрик, изменение Ханнали и Пинки.

— Ты что творишь? — заорала ему Ханнали. — Это же для любви!

— Нагибайся и держись за Хомяка! — рыкнул Борисов.

Как ни странно, Ханнали нагнулась, а Хомяк сразу пошел плавнее. Дракон ревел в небесах, орали защитники столицы, гремело сражение, улюлюкали и свистели дети богов.

— Вверх! — заорал Борисов Пинки. — К башке дракона! Там тебя ждут страх, ожоги и боль!

— Я запрещаю! — заорала Ханнали, подмахивая бедрами, но в этом облике короны на ее голове не было.

Использовать других фей? Нет, даже так им страшно. А Пинки — нет. Дракон изогнулся, ударил новой струей огня, на фоне которой взлет ракеты-феечки был виден особенно отчетливо.

Аргус! — ударило в голове криком-призывом Арнэль.

Я работаю над этим! — рыкнул в ответ Борисов.

Где-то за драконом соткалась тьма, повторяя его очертания и тут же рассеялась, словно бы сожранная на ходу. Битва жрецов продолжалась, Ханнали и Хомяк наращивали темп, дворец был уже совсем близко.

Есть! — выкрикнула в мыслях Пинки.

Немедленно Борисов ухватился за ее нить магии, рванул в небеса, закончив то, что начал с Ханнали, прямо на голову дракона.

— Жалкая Букашка!! — взревел дракон, протягивая лапу.

— Хуяшка! — заорал в ответ Борисов.

Он побежал по чешуе головы и Лобзик в его руке стрелял, словно автомат, непрерывно, очередью, на расплав стола. Коготь на лапе приближался, руку жгло, Борисов орал и бежал, орал и стрелял. Дракон промахнулся когтем, попробовал перевернуться, но Пинки помогла, удержала его феечковой магией, а Борисов все бежал и стрелял, а затем, едва дракон перевернулся обратно, заорал:

— Явись, Бодрая Квакушка!

Жаба-Босс 500 уровня хряпнулась на череп дракона, ослабленный расстрелом из дробовика, вбила кость внизу и расплескала мозги в жижу. Дракон немедленно начал падать и Борисов отменил призыв Квакушки, а его самого подхватила Пинки.

Мгновение и они снова были на Хомяке, где Ханнали поправляла подол.

Защитники дворца неслись в атаку, когда мгновение спустя на них сверху упал дракон.

Черный Дракон Бич Небес повергнут!

Вы получаете опыт…

Получен новый уровень: 499!

Дракон не только раздавил защитников, но еще и проломил ограду. Дети богов ринулись в атаку с радостными воплями. Многие из них, пробегая мимо, явно снимали, как Пинки и Ханнали превращаются обратно, другие орали что-то скабрезное самому Борисову.

Мгновение спустя первую волну нападающих смело отпором защитников дворца.

— Тьфу ты, — сплюнул в сторону дракона Борисов, — одного уровня всего не дотянул!

Явно из-за того, что не добил дракона, дав ему убиться в падении. Защитники дворца сметали детей богов, как натуральных детей, жгли феечек Ханнали и даже не думали сдаваться, несмотря на фиаско с драконом.

— Вечно все самому делать приходится, — вздохнул Борисов. — Хомяк, кусь-кусь!

Глава 30

***: Не, ну вы видели?! Вы видели?!

***: Весь интернет видел! Успокойся. Вздрочни на двух трахен-трахен-старичков.

***: Порнофил(ч)!

***: Зоофил(ч)!

***: Педофил(ч)!

***: Чего это педо?

***: Он же феечку гыгыгы трахает

***: В жопу ваше порно — вы видите, что происходит? Видите? Да ничего вы не видите, потому что в жопу головы засунули и порно занимаетесь!

***: Чотам?

***: Протащили жреца Тавоса, да не одного, готовят какие-то пыточные приспособления. Тронный зал вычищают. Ща будет коронация!

***: Вротееебация. Как думаете, кто кого поглотит: Сиеста Темных или наеборот?

***: Запомни юный педаван сзади тебя трахнут или спереди все равно тебе не понравится.

***: Пора пакавать вещички. На этом материке стало опасно оставаться.

***: Пака-пака ни утани па дароге!

***: Такое не тонет!

***: Даже когда вас сожрет Хомяк вы будете сортирно шутить.

***: Ещеб! В жопе Хомяка только и шутить про сортиры!

***: Где модеры?

***: В жопе!

***: И дружно хором запевааааай! К экранам, задроты, все по местам, ведь Аргус уже нагибает! Врагу не сдается наш гордый Хомяк, он сам всех вокруг пожирааает!

— Может, это и к лучшему, — меланхолично заметил Борисов.

Ярость схлынула, оставив лишь опустошение и слабость.

— Что именно? — повернулась Арнэль. — Да не сюда, ближе ставьте, чтобы кровь под коврами осталась!

— Что не дотянул уровня, — пояснил Борисов. — Коронуем тебя, шансов, что проскочит — больше. Ты же дочь Ангабора, а не какой-то там Осквернитель.

— Пинки! Пинки, твою ж пополам! Действуй уже!

Пинки, которой и так было хорошо, лишь отмахивалась и не шла никого пытать. Арнэль повернулась к Борисову:

— Расскажи мне еще раз про стража.

— Завтра, может быть, его заломаем?

— Нет! Как ты не понимаешь! Время утекает сквозь пальцы! Сколько потеряли при подготовке! Во время штурма! Теперь теряем время! Еще немного и коронация сорвется, так как нам придется отбиваться от легионов! А ведь еще надо успеть до этого стража сбегать!

Борисов лишь пожал плечами и поднялся, сказав:

— Тебе виднее.

Он прошел к жрецам Тавоса, которых подвешивали и растягивали на пыточных приспособлениях, рявкнул:

— Вы чего творите? На хрена сюда все это притащили? Да еще и кучки жира развешиваете?

— Уйди, Осквернитель! — крикнул один из жрецов Тавоса. — Тебе не сломить нашей веры!

Борисов неожиданно припомнил плен у Тибурдоха, злоба взметнулась волной внутри.

— Стоило бы позвать сюда Архина да вызвать вам сотню демониц, посадив под барьер. Чтобы трахали вас прилюдно, день и ночь, пока души ваши не отойдут в руки бездны!

Один из молоденьких жрецов содрогнулся, другие явно готовы были пострадать за веру.

— Убрать отсюда все это говно! Коронация будет, а не шоу пыток!

Подручные и даже жрецы Тавоса смотрели растерянно. Дети богов ржали вдалеке и тыкали пальцами. Не все, конечно, большая часть разбежалась по дворцу, собирать сокровища, пока можно.

— Но освящение жрецом Тавоса…, - пролепетал кто-то.

— Меня, Осквернителя? — рыкнул Борисов.

Все забегали и засуетились, понесли дыбы и клещи и жрецов обратно. Вообще-то изначальный сценарий был именно таков, повторить то, что случилось в Хмидии, где Пинки заставила одного из жрецов Вердиты обвенчать ее с Борисовым. Вот только не учли, что там она была полноценной королевой, да еще и к тому же потратила кучу времени на нагибание этих самых жрецов, возможно даже буквально, возможно даже с демонстрацией им науки любви.

Но сейчас Борисову пришла в голову идея получше.

— Аргус, — стремительным шагом подошла Арнэль.

— Спокойствие, — ответил он. — Мне нужен твой лучший портальщик и две минуты времени. Жрица богини, которая утверждает Императоров на престол, тебя устроит?

— О! А если она не согласится?

— Она феечка. А у нас есть Ханнали, — спокойно ответил Борисов. — Может даже со стражем не придется драться. Там, конечно, все от расположения богини зависит, но голыми руками много не навоюешь. Хотя ты вот как раз можешь, у тебя же есть это, укрепление тела.

Которым он так и не занялся. Ничего, еще немного, еще чуть-чуть.

— Плюс портальщик уже будет знать координаты.

— Действуй! — и Арнэль совсем не в образе звонко чмокнула его в щеку.

Дальше все неожиданно завертелось легко, словно жрецы Тавоса были именно тем мелким камушком, что сдерживал весь механизм. Мариэтта помнила координаты, объяснила, портальщик с третьего раза попал, куда нужно. Арзали, с которой они распрощались буквально несколько часов назад, расхохоталась и заявила, мол, всегда готова помочь Императрице.

Разумеется, пышность, позолота и величавые речи в церемонии коронации отсутствовали, но это было не главным. Арнэль взяла столицу Империи, что называется, "на меч". Она достигла 500-го уровня, благодаря связи с Борисовым и тому, что он рос в уровнях. И она была дочерью Ангабора, предыдущего Императора. Возможно, будь здесь Гость, прошло бы легче, но обошлось и так.

Те, кому не хватало убедительности аргументов за императорство Арнэль, выглядывали в окно, видели труп черного дракона, на котором пировал Хомякозавр, рыком отгоняя мелюзгу из числа детей богов, и сразу соглашались, что да, довод более чем весомый.

А Борисов подумал, что надо было не Квакушку призывать, а Хомяка на голову дракона.

Хотя, в общем-то, и так неплохо вышло.

— И от лица богини Тавали я подтверждаю и утверждаю Арнэль из рода Истортов Императрицей Темной Империи! — провозгласила Арзали, рассыпая радугу пыльцы.

Зал, в котором "неписи" мешались с детьми богов, взорвался радостными выкриками, воплями, кто-то метал заклинания прямо в потолок. Поднялся такой бедлам, что слышал весь Эрдван, та его часть, что не догорала и не была уничтожена в битве, во всяком случае.

— То есть не надо будет биться со стражем? — спросила Арнэль.

— Пожалей стража, дитя мое, — рассыпалась в смехе Арзали. — Буквально утром твой муж разнес ему голову, а теперь еще и ты хочешь его добить?! Это у вас семейное? Нет, не надо биться, это благословение и дар богини Тавали, за то, что твой муж снял с нее древнее проклятие.

— Муж мой, — повторила Арнэль, глядя на Борисова весьма голодным взглядом.

Затем она вскинула руку.

Половина зала стихла сразу, вторая — в основном из детей богов — чуть позже.

— Я, Императрица Арнэль, добровольно склоняюсь перед тем, благодаря кому стала возможна эта победа! Перед тем, кто победил меня и показал, что я могу любить! Перед моим мужем, Аргусом Филчем!

В толпе раздались крики "Ура Филчу!", "Хогвартс форева!", "Гермиона, ты сильно изменилась за лето!", но быстро стихли.

— И я добровольно еще раз приношу ему присягу верности, клянусь всегда и везде следовать за ним, в любви и болезни, победах и смерти, потому что именно он и есть истинный Император!

Скрытый квест "Папина дочка" выполнен!

Вы получаете опыт…

Получен новый уровень: 500!

Ваши отношения с Императрицей Арнэль: обожание, преклонение и верность до гроба.

Вы получаете уникальный талант "Убийца Гигантов"!

Арнэль не просто согнулась, она встала на колени, склонив голову и поцеловала колено Борисова, словно ставя печать на свою присягу верности.

Квест "Передача власти" запущен!

Условия выполнения квеста: добровольное предложение вам короны Темной Империи, 500-й уровень, отношения с правителем/правительницей Империи — обожание и преклонение, благословение богини Тавали.

Условия квеста выполнены!

Вы получаете опыт…

Получен новый уровень: 510!

Поздравляем! Вы стали Императором Темной Империи!

В зале стояла мертвая тишина, похоже, все видели, как корона перешла Борисову.

— Божечки мои я щас описаюсь, — пискнул кто-то из детей богов.

И новый писк и лязг, оглушительный в стоящей почти мертвой тишине.

Всем, всем, всем! Событие мирового уровня!

Впервые в истории Триэма две Империи сливаются в одну!

Империя Сиесты ликует, приветствуя своего нового Императора, Аргуса Филча!

Аргус Филч получает титул Вечного Императора!

Одновременно с этим сам Борисов получил сообщение о слиянии двух Империй и что он получил 600-й уровень и какое-то там умение из разряда управления государством. Но с этим можно было разобраться и позже, главное же — вот оно! Удалось! Сиеста сожрала Темных! Впору было пускаться в радостный боевой гопак, с коленцами и шлепками себя по бедрам. Борисов посмотрел на застывшую, словно загипнотизированную толпу, и передумал танцевать.

Не поймут.

Но не успел он предложить всем выпить, как снова звякнуло, еще оглушительнее первого раза.

Всем, всем, всем! Событие мирового уровня!

Бог тьмы Тавос пал и выбывает из Высшего Пантеона!

Бог-покровитель империи Сиесты, Жадность, занимает его место!

Крестовый поход против Аргуса Филча, короля Альбиона, прекращен!

Быстро тут у них, подумал Борисов. Чих-пых, верующих сдал, верующих принял, выбыл, приподнялся. И боги, похоже, были упертее ассасинов, те отступили после переименования Альбиона в Сиесту, а Высший Пантеон все бодался рогами, покоя не давал.

— А как же, зло поглотит мир? — пробормотал кто-то в толпе.

— Очнись, оно его уже поглотило, а что не съело, так доедает, вон, в пролом выгляни, — ответил ему собеседник.

— Муж мой, — поднялась Арнэль.

Грудь ее вздымалась, она смотрела на Борисова так, словно хотела изнасиловать прямо здесь и сейчас.

— Думаю, теперь мы можем себе позволить пару медовых дней, — усмехнулся Борисов.

— А медовый месяц?

— Когда завоюем весь мир, конечно.

Они поцеловались, толпа вокруг начала орать здравицы, "Горько" и "Слава!", а феечки осыпали их пыльцой.

Борисов даже позволил себе немного расслабиться — самое страшное теперь было позади.

В это же время в корпорации "Виртуал"

— Твою мать! Пиздец! Код красный! Код красный!

— Да какой к черту красный? Код коричневый!

— Почему?

— По цвету дерьма, в которое мы вляпались! Срочно звони шефу!

— А ты?

— А я пойду повешусь. Или хотя бы куплю смазки.

Часть 5 Конкистадор

Глава 1

Корпорация "Виртуал"

В зале совещаний висела напряженная, настороженная тишина. Высокое начальство вглядывалось в отчет и никто не рисковал нарушать тишину, дабы не оказаться тем козлом отпущения, на которого повесят все "грехи Филча".

— Меня уверяли, что в игре все в порядке, — отодвинуло отчет начальство.

Все подобрались, ибо наступал решающий момент, кого просто поимеют, а кому еще зальют трехведерную клизму скипидара с иголками, после чего вышвырнут пинком прочь, да еще и с "волчьим билетом".

— Показывали графики растущего интереса к игре и цифры поступлений денег. Что, это тоже было враньем?

— Нет, цифры настоящие, — произнес представитель финансового отдела.

— Графики тоже, — быстро добавили от пиар-отдела.

— Это все сценаристы!

— Нет, техподдержка! Сказано же было зачистить аномалии!

— А мы собирались — только пиар-отдел сказал нет!

— Ха, так это мы во всем виноваты? Или это у вас в игре месяцами маньяк с дробовиком бегал?

— А кто требовал подогревать интерес?

— Кто медленно выкатывал новые ивенты?

— Зачем надо было вводить такой сложный сценарий с получением титулов?

— Игроки уже вопят на форумах и требуют деньги обратно!

— Кто должен был держать руку на пульсе общественного мнения?

— Мы и держали! Пока вы не…

— Хватит! — высокое начальство хлопнуло по столешнице.

Шум, гам, ругань и взаимные обвинения тут же стихли. Все прикрыли свои позиции рапортами, отчетами, докладами, записками и чтобы разобраться в этом бумажном клубке бюрократии потребовалось бы время, очень много времени.

— Метание какахами можете оставить для корпоративных тимбилдингов. У нас есть проблема. Огромная проблема, которая может стоить корпорации огромных денег. Эту проблему надо решить в кратчайшие сроки или корпорация может решить, что вы, как виновники проблемы, и должны оплачивать все расходы.

— Но мы не виновники! Вот, никто не создавал Аргуса Филча, система сама создала его!

— Еще лучше, — в голосе начальства звучал неприкрытый сарказм. — Наш доблестный пиар-отдел так и объявит публике, мол, персонал ни при чем, это просто интеллект, управляющий игрой, обрел разум и теперь делает первые шаги навстречу новой, прекрасной жизни. Так?

Молчание стало еще более тяжелым, все отлично представляли, что будет, если заявить, мол, ИИ в игре ожил и вышел за рамки. Даже если заявление окажется потом ложным, на корпорации "Виртуал" можно будет ставить крест. В лучшем, в лучшем случае военные отберут у них все и никогда не отдадут.

— Так что прекращайте эту бесплодную ругань и попытки прикрыть свои задницы. Вот вы все, все, кто здесь находится, вы все виноваты, — рука начальства описала полукруг. — И неважно, кто там кому что писал, а кто устно доложил, кто кого не так понял и какая погода стояла в это время в Зимбабве. Ищите решение или ищите деньги.

Все молчали, так как денег у них не было. Все понимали, что новонанятые на их места уж точно проблемы не решат — месяц только вникать будут — но так же понимали, что рабочие места им это не сохранит.

— Нужно остановить игру на неделю и тогда мы вычистим…

— Неделю?! — голос начальства был полон такого искреннего, неподдельного удивления, что говоривший сразу заткнулся. — Ты представляешь, сколько стоит минута сбоев в игре, умник? Сбоев, по независящим от нас причинам! Хочешь оплатить простой за неделю целенаправленного отключения?

Умник молчал, так как платить за простой не желал. Все яростно мысленно желали Филчу сдохнуть, а так же кляли последними словами того, кто не прибил его сразу по обнаружении.

— Думайте, — поднялось начальство. — Хоть ночуйте тут и оргии под веществами устраивайте, но чтобы решение было! Завтра же!

После ухода высокого начальства стало чуть легче, распустили галстуки, закурили и некоторое время ругались. Выпустив пар, перешли уже к деловитому разговору.

— А и в самом деле, чего этого завхоза сразу не прибили?

— Был задействован стандартный протокол устранения, казнь после вызова к начальству, только в этот раз он дал сбой.

— М-да, у нас бы так.

— Увы, реал не игра, тут не прокатит.

— Подослать убийц!

— Все атсасины мира, как любят говорить игроки, атсасали.

— Заслать туда своего персонажа, с характеристиками на максимуме!

— МММ заявлена, как игра без возможности прямого вмешательства, чтобы игроки были уверены, никто не мухлюет, даже администрация.

— Так игроки все равно говнят!

— Поэтому и предложил остановить игру, да вычистить все. А! — досадливый взмах рукой, щелчок зажигалки, по залу поплыл сигаретный дым.

— Неделю? Сказал бы день!

— Да мы и за неделю не управимся! Вечный Император шестисотого уровня, государством в полматерика! За месяц, и то, если половину Индии на аутсорс пригласим! Представляешь, сколько квестов и событий на него оказалось переключено? Да нихрена ты не представляешь, иначе не ляпал бы эту ерунду про день! Лишь бы подлизнуть начальству!

— Ха, сам-то!

Но новый виток срача не вспыхнул.

— Вы же можете управлять каждой неписью напрямую!

— Погоди-ка, он же говорил — без прямого вмешательства!

— Это другое, — взмах сигаретой. — И вы что, думаете, мы безголовые идиоты и не подумали о таком? Нет Филча в системе! То есть, он есть, но при этом его нет!

— Филч Шрёдингера какой-то!

— Поэтому мы не можем ему напрямую извилины подкрутить!

— А остальным?!

— А как по-твоему вся эта херня завертелась, а?! — удар кулаком по столешнице. — Все эти Империя атакует взад, боги разгневаны на вас и объявляют крестовый поход, ассасины Каоры пить и есть не будут, пока вас не убьют?! Пробовали уже все это! Охрана у него! Контрразведка! Хомяк этот сраный! Дробовик!

— А чего жен не натравили?

— Так нам полуметровую дилду вставили, со словами — не делать ничего, ничего не делать, только наблюдать! Вот мы и наблюдали, как Филч своих жен сношает!

— Это как в том видео из штурма столицы Темной Империи?

— Почему как? Это оно и есть! Даже хуже местами!

— Фу-у-у-у.

— Хватит о сексе, пока нас самих не натянули, как его волосатую карлицу! Крутите мозги женам, пусть засадят Филчу, не все же ему засаживать!

— Поздно. Он теперь Вечный Император.

— Вот пусть и докажут, что он не Вечный.

— Это была фишка на потом, на третий-четвертый год игры, когда игроки добрались бы до уровней и титулов, вкачали себе репутации везде. Слияние двух Империй, появление Вечного Императора, которого невозможно предать, и игрокам пришлось бы сражаться без всех этих своих уловок и хитростей. Не поняли? Жены, слуги, феечки, жители самого дальнего Занюходрищенска в его империи, не могут предать Филча. Вообще не могут. Никак. У них опция эта отключена теперь. Так-то, конечно, может и сдохнет сам от старости, но мы к тому времени уже в нищете сами загнемся.

— Так его, что не убить?

— Нет, его нельзя предать, это разные вещи. Его можно победить и убить, можно ткнуть кинжалом в спину, много чего можно в теории. Вот только на практике он каким-то хитрым способом связал себя и Империю, и теперь у него там даже крестьяне Занюходрищенска уровня этак трехсотого. Тогда как самый сильный из игроков — двести пятьдесят какого-то. Стало быть, никто из них не сможет подобраться и одолеть систему охраны Филча, которая устояла перед натиском ассасинов и самих игроков еще в те времена, когда Филч не был даже Императором, не то, что Вечным! Вы что, не понимаете? Никто его не предаст, у него армия, преданная ему до последнего вздоха, да еще и полк этих ебучих горных троллей пятисотого с лишним уровня! У него в женах Арнэль, созданная, как лучший полководец Кварики, а то и всего мира! Все. Хана. Пиздец. Приплыли. Из-за этого и подняли тревогу, хотя и знали, что нам… вставят. Он теперь весь мир может завоевать и завоюет, даже не вспотев при этом!

— Ну уж, весь мир. Там своих силачей хватает.

— Только пока они доплывут, чтобы получить от Филча пиздюлей, пройдет очень много времени. А решение нужно вот прямо сейчас! Как будто, будь у нас такое решение, мы бы не стали его применять!

— Так вам же запретили!

— Потому что прошлое начальство металось, как говно в проруби, проблема не решалась, а Филч качался! Только все глаза на это закрывали, пока деньги рекой текли в карманы, а игроки в очередь выстраивались! Уф-ф-ф-ф.

— А я вот читал, что он бессмертия ищет. Пока не нашел — его можно убить!

— И не найдет. В Триэме нет бессмертия, это вшито в саму основу игры. Любого можно убить. Любого.

— Вот и я о чем! Убить Филча. Нет завхоза — нет проблемы.

— Есть.

— Что есть?

— Есть проблема. Я же только что расписывал, почему его не убить! Только игру останавливать целиком, а это, видите ли, бьет по карману! Как будто, если Филч вкатает всех в асфальт, это не ударит по карману!

— Так нас для этого и собрали.

— Да знаю я. Просто опять нужно непопулярное, неигровое решение, которое никто там, наверху не примет! На нас все свалят и пойдем мы, солнцем палимы. Это все пиар-отдел виноват!

— Не начинай по новой, а? Мы сейчас все вместе в этом чане с говном, вот выберемся, тогда и начнем разборки по новой, кому перед кем гнуться.

— Выберемся! Оптимист!

— Нас тут толпа реально умных людей! Что мы, не придумаем, как наебать одного завхоза из книги, оказавшегося в игре? Давайте для начала разберемся, что он за человек, чего хочет?

— Бессмертия?

Глава 2

Дворец Императрицы Манько Аблигации, окрестности столицы империи Сиесты, Хогвартса.

— М-да, вот уж воистину дорохо-бохато, — выразил общее мнение Крондор, глядя на дворец.

— А главное — мгновенно, — проворчал Дагорат.

Третий глава клана "Дети Алого Света", Арагорн II, задумчиво потирал подбородок. Дворец был умело вписан в склон скалы, но при этом не являлся каким-то мрачным каменным замком, давящим на подсознание. Нечто открытое и воздушное, словно сотканное из солнечного света. У подножия — огромный сад, с аллеями и цветниками, всей защиты (по крайней мере внешне) — ажурная невесомая решетка, словно ткни пальцем и погнешь.

— Ее величество, Императрица Манько, ожидает вас, господа, — появился рядом с ними мажордом.

Разодетый и важный, а самое главное — вдвое превосходящий их уровнями. У стражников, из числа тех, кто стоял явно и открыто, у каждого был 500-й уровень и соответствующее снаряжение. Главы клана переглянулись, обуреваемые противоречивыми чувствами.

Вспышка и их перенесло внутрь дворца, который там выглядел еще более роскошно, чем снаружи. Еще неписи и все как на подбор уровнями в районе пятисотого, а то и выше. Их проводили в приемные покои императрицы, которая тут же прищелкнула пальцами и сказала:

— Оставьте нас.

По залу словно промчался ветерок, на столах появились напитки и сладости.

— Мы прибыли с официальным визитом, — сказал Крондор. — Поздравить императора, проведать нашу императрицу и узнать дальнейшее направление политики.

— Не напрягайтесь, — запросто цокнула Манько, принимая свободную позу.

Платье на ней словно поплыло, меняясь на привычную одежду.

— Здорово, да? — осклабилась она. — Полный гардероб шмота на мой уровень, я уж не говорю о биже.

Манько вытянула руку, украшенные перстнями.

— А еда, м-м-м-м!

Дагорат откашлялся.

— Да не напрягайтесь, — махнула рукой Манько. — Любимый муж и вечный Император сейчас проводит медовый месяц с любимой женой Арнэль. Месяц, сжатый в один день, и за тридцать лет воздержания, так что им не до нас, можете говорить свободно.

Главы клана снова переглянулись.

— Нас не подслушивают, — устало вздохнула Манько, откладывая в сторону пирожные, — система безопасности бдит, подданные преданы мне и выполнят любой приказ, и так далее.

— Любой?

— Филча они убивать не будут, я уже проверяла, а того, кто даже не попробует, просто задумает покуситься на их любимого императора, порвут на месте на кусочки.

— Отлично, — заметил Арагорн, усаживаясь в кресло, — значит, мы не ошиблись.

Крондор и Дагорат тоже сели, напротив Манько, которая снова взялась за пирожные.

— Тем более что мы и не собирались убивать Филча.

— Да вы и не смофете, — прочавкала Манько, облизывая пальцы. — У него 610 уровень, он сам кого хочешь убьет, хоть и старик. А кого не сможет убить, того своему Хомяку скормит.

— Да, теперь Империя уж точно покроется стометровыми статуями золотых хомяков, — философски заметил Крондор, оглядываясь. — Раз уж такое мгновенно сотворили.

— За это корпорацию сейчас линчевать хотят, — ответил Дагорат, — или ты не видел вал говна в интернете? Что? Что вы на меня так смотрите? Я предлагал провести совещание в реале!

— Увы и ах, теперь я буду жить в игре, есть, пить, спать, работать, трахаться с Филчем и остальными женами, раздуваться, потом рожать, — заметила Манько, — квест на Императрицу мне всучили без возможности отказаться.

— Отказываться надо было раньше, до соглашения на женитьбу с Филчем, — занудно заметил Арагорн.

— Да знаю я! Я даже не жалуюсь особо, — философски заметила Манько. — Надеюсь, теперь нудной работы станет меньше, вон у меня полный дворец помощников!

— Это мы тоже хотели обсудить с Императором, — заметил Дагорат, пригубив чая из чашки. — Титулы, должности, войска — теперь, когда мы уступаем вдвое уровнями, наш клан, в сущности, и не нужен империи Сиесты. Зато почтовые ящики уже треснули и переполнились от просьб и требований взять в наш клан. Несмотря на то, что, возможно, уже скоро вся эта карета превратится в одну гнилую тыкву.

— Эй! — встревожилась Манько. — Серьезно? Я только забралась наверх, что, даже не дадут насладиться?

— Тебя не насторожил этот дворец? Прислуга, скакнувшая в уровнях так, что им теперь впору на Лича на Амарике ходить в одиночку? То, что любой крестьянин в Сиесте вилами нашу клановую гвардию разогнать может?

Манько покривилась.

— Нарушение баланса.

— Нарушение баланса, — подтвердил Дагорат. — Если корпы отобьются, мы на коне. Если нет, то мы в жопе этого коня.

— Я уж думала, что все закончилось, — вздохнула Манько. — Так о чем вы хотели с Аргусом поговорить?

— Обо всем этом, только без реала.

— Можете не волноваться, Аргус хозяйственен и жаден, даже чересчур. Все, что попало к нему в руки, будь то клан, кусок веревки или еще одна жена, идет в дело, — усмехнулась Манько. — Раз вы не собираетесь идти против Филча, то не сомневайтесь, он найдет вам дело.

— Или мы найдем его сами, — оживился Арагорн. — Раз ему выгодно наше участие, то значит, будет выгодно повышение нами уровней. Мы верны Императору, не предали его в тяжелую минуту, он же ценит такое?

— Все, кто был с ним изначально, сейчас на вершине Империи, — кивнула Манько. — Возможно, у нас скоро будет еще одна жена, баронесса… нет, уже герцогиня, которая там его выручила, еще во времена, когда они тут с Империей бодались. Старая, под стать ему, она сейчас Хогвартсом управляет.

— Как у него это получается? — изумился Крондор.

— Только игрокам не говорите, а то они свои аккаунты от зависти сожрут, — начала ухмыляться Манько, — но у него есть особый перк, стоит всегда, когда нужно. Даже с Жаклин.

— Ты же с ней в хороших отношениях? — снова оживился Арагорн.

— Регулярно и весьма бурно трахаемся, — просто ответила Манько, — против чего Аргус не возражает. Судя по отголоскам на краю сознания, Арнэль все-таки выдохлась, так что возможно, вскоре вы получите свой разговор с императором.

— В общем, смотрите, — заговорил Арагорн, — схема такая. Основной состав кланов, кто не ушел в тяжелейшие минуты, повышаем: титулы, земли, деньги, продвижение внутри империи Сиесты. Ремесленники — через Жаклин, доступ к рудам и минералам, лабораториям, учителям, качаем и крафтим, крафтим и качаем. Подземелья империи, лучшие учителя, бижутерия, шмот, зелья, свитки — раз уж тут даже крестьяне трехсотого уровня, то все должно идти по цене мусора.

— Неприятная, но зато такая дешевая правда, — ухмыльнулся Дагорат. — Продолжай.

— Основной состав получает вознаграждение за всё, мы приподнимаемся и стремительно взлетаем по уровням. Представляешь, Манько даст нам стражу дворца, этих пятисотуровневых лбов. Сам подумай, они жев момент напаравозят нас всех на двести-триста уровней! Бесплатно, репу качать не надо, ничего не надо, просто Манько поведет мизинцем.

— Эй, а я? — возмутилась Аблигация.

— Слушай, тебя Филч не порвет теперь в минуту страсти? — непритворно озадачился Крондор. — А его ребенок? Какого он будет уровня?

Манько отложила в сторону конфету, вытерла губы.

— Твою мать, — отчетливо артикулируя слова, произнесла она. — Обязательно надо было это произносить? У меня теперь фобия начнется!

— Так качайся, взлетай паровозом до уровня мужа, — поиграл бровями Крондор.

Все четверо замерли, переваривая мысли и ощущение грядущего величия.

— Если Филч рухнет, ничего этого не будет, — первым озвучил общую мысль Дагорат.

— Нужно успеть взлететь, — добавил Арагорн.

— И защитить Виртуал в реале, — добавил Крондор.

— Что мы можем, по сравнению с корпами?

— Хотя бы поднять ответную волну, сбить накал говна в сети, отыграть неделю, вкачаться и потом, даже если Филча удалят, мы останемся при уровнях!

— Которые нам тоже порежут! — с горечью в голосе воскликнул Арагорн.

— За компенсацию! Ты же сам говорил о возможностях! Схему целую нарисовал! Правильную схему! Смотри, верхушку клана в аристократов, паровозим уровни, становимся еще полезнее. В это же время набираем новую основу, заполняем ряды — желающих хоть отбавляй! Высокоуровневых шпионов из кланов — сразу нахер, берем мелочь, проверяем, отбираем, привлечем имперскую разведку, пусть тоже проверят, и затем, бац! Вкачали их и у нас боевая орда четырехсотого уровня!

— Нарушение баланса, — повторил Дагорат.

— Если корпы устоят, то Филч — не нарушение, а если Филч не нарушение, то и мы все в белом. Раз-два, и в дамки, мы сильнейший клан и покажем всем! Если, конечно, раньше Филч всем не покажет.

— Боюсь, корпам все же придется уступить, — поморщился Арагорн, — но да, это не повод отказываться от схемы. Работаем по ней, только с уклонов в кач игроков, а не всякие там титулы-замки?

Что называется, богатство свалилось неожиданно. Настолько неожиданно, что никто не был готов.

— О, уже воспрял и готов к бою, — усмехнулась Манько. — Прошу прощения, господа, но мой муж призывает меня в Эрдван.

— Ваше Величество, — демонстративно уважительно поклонились главы клана. — Передавайте Вечному Императору Аргусу Филчу Первому, наши наилучшие пожелания и поздравления.

Манько чуть улыбнулась и исчезла, а рядом с главами появился мажордом.

— Императрица просила сообщить вам, что вы можете оставаться во дворце сколько угодно.

— Да мы, пожалуй, пойдем, — поднялись главы кланов. — Где у вас здесь ближайший храм?

— Непосредственно возле столицы, прошу вас, следуйте за мной, вас доставят туда порталом.

Главы кланов еще раз переглянулись, приходя к молчаливому согласию. Раз Манько теперь будет жить в игре, следовало подумать над новой формой общения и передачи планов. Впрочем, главное — биться за Филча — они уже решили, а детали можно было обсудить и в реале.

Глава 3

Борисов полулежал, ощущая себя империей Сиесты. Буквально. У него покалывало в боку, там, где шли какие-то волнения, болело в зубах, из-за повышения цен, покалывало в сердце — столице, и ломило в висках, то есть в Эрдване, где все еще расчищали последствия штурма.

И только между ног болело просто так, из-за энтузиазма Арнэль. Похоже, у нее хватало своих комплексов, так как она наотрез отказалась отправляться куда-то в медовый месяц, кроме как во дворец своего отца. Заставила Борисова нарядиться императором, надеть корону и сидеть на троне, пока она не удовлетворила его три раза ртом, сама успев промокнуть в процессе, и потом они еще обтерли трон со всех сторон и переместились в спальню, где все началось по новой.

— Зато, считай, медовый месяц прошел за день, — философски заметила Ханнали, выпуская клуб дыма и тут же одобрительно цокая. — А ничего так цветочные сборы у императора, забористые.

— Теперь твоя очередь? — спросил Борисов устало.

— Почему это?

— Ты же привела меня в святилище Тавали, считай, тоже принесла победу.

Что с этой Тавали еще делать, подумал устало Борисов. Тавос пал и хрен бы с ним, а Тавали осталась. Лишишь почета, еще отберет Империю и опять все вернется на круги своя. Жадность же наверняка потребует свою долю, храмов и статуй хомяков. Хотя нет, подумал Борисов, хрен ему, а не статуи теперь, ведь война с Высшим Пантеоном завершилась!

— Не надо, — решила Ханнали, еще раз затянувшись. — Хватит и того, что ты мне ребенка заделал.

— Чего?! — выпучил глаза Борисов, испытывая сильное желание схватиться за сердце.

Стоило покидать Халкегинию (пусть и не по своей воле), чтобы снова влетать в этот ворох сисек, писек, жен, подгузников и слюнявых младенцев? Он еще ждал, что Ханнали сейчас покатится со смеху, но та лишь продолжала затягиваться.

— Ты же возлюбленный Императрицы Фей, то бишь меня, — важно заявила она. — Считай это подарком.

— Но как, чего, — Борисов оборвал сам себя, решив, что не желает знать.

Дареному коню, то бишь фее, в зубы и остальные части тела не смотрят. Что он, не найдет, кому младенца сдать для ухода? Вон, целая империя подданных!

— Не волнуйся, у нас будет самая лучшая феечка в мире, — заверила его Ханнали, глядя куда-то в потолок и выпуская дым, — мои подданные будут ее баловать и осыпать пыльцой, а она будет смеяться, словно колокольчик.

Борисов подумал об остальных женах и детях и неожиданно понял, что ему все равно. Вообще. Пусть будут, ведь будут они когда-то потом, а проблемы следовало решать уже сейчас. Мысленный импульс и рядом появился маг-целитель. Заклинание, смесь рвотного вида и Борисову стало легче.

— Ваше Величество, считаю своим долгом сообщить, что такая тесная связь с Империей вредит вашему здоровью.

— Предлагаешь пренебречь долгом Императора? — проворчал Борисов в ответ.

Маг побледнел, начал кланяться и извиняться, но Борисов его отослал взмахом руки. Долг Императора, ха! Связь, родившаяся из того глупого именования крепости Хогвартсом, связь, принесшая столько дивидендов, нет, от нее он отказываться не собирался. Болит там и сям? Так нечего просиживать задницу, пора омолаживаться!

— Так, приступим, — сказал он.

Манько беседовала с детьми богов и Борисов невольно усмехнулся. Проблема, еще недавно казавшаяся неразрешимой, все же разрешилась. Теперь его армия могла вбить детей богов по ноздри в землю столько раз, сколько потребуется. Легионы троллей могли снести все храмы вокруг за час.

Он позвал ее, потянул за невидимую нить, выдергивая Манько к себе. Потянул и за другие нити, призывая Пинки и Жаклин. Ханнали и так была в зале, а Арнэль неподалеку. Казалось бы, вот только-только она упала в изнеможении, наконец, удовлетворив все свои скрытые желания, но нет. Уловив посыл от Борисова, Арнэль вскочила и начала одеваться, собираясь присоединиться к собранию.

Потянул Борисов и за новые нити, собирая старых соратников.

— Приступим, — сказал он, скрывая горечь в голосе.

Старые и новые соратники и жены, включая восемь троллих охраны, но сейчас Борисов видел тех, кто не дожил до этого момента и не мог порадоваться новым возможностям Вечного Императора. Мариус, верховный маг. Бутка и Скрыник, его лучшие бойцы и командиры. Управляющий дворцом Ллеонил, ставший мэром Хогвартса. Левозуб, пусть живой, но предавший его ради снятия проклятия и служения богу Жадности. Корогорн погибший во время натиска детей богов на неокрепший тогда еще Альбион и Барраэль, сложивший голову в битве при Кворше, пытаясь остановить натиск Темной Империи. Мари и Мария, сестры Мариэтты, погибшие, защищая Борисова от натиска ассасинов Каоры.

— Как вы знаете, — произнес Борисов, — много чего случилось за эти сутки, все мы стали сильнее, а некоторые наши проблемы просто исчезли, но взамен появились новые. Императрица Манько Аблигация и ее клан "Дети Алого Света" — по-прежнему ответственны за детей богов… нет, не так. Издать новый указ.

Квальво тут же начал записывать.

— Любой из детей богов, желающих находиться в Империи Сиесты, должен состоять в клане "Дети Алого Света" или предоставить рекомендацию от них. Немедленно издать и разослать повсюду к исполнению. Храмы не трогать, детей богов высылать за пределы империи.

О храмах и богах еще предстоял тяжелый разговор, которому Борисов заранее не радовался, хотя и осознавал, что избежать его не удастся. Даже не стал Левозуба приглашать сюда.

— Императрица, — посмотрел он на Манько, — я ожидаю, что дети богов вольются и станут неотъемлемой частью империи, не уступающей в уровнях и титулах всем остальным. Кстати, сразу рекомендую принять к себе Имбаниэль или выдать ей бессрочную рекомендацию.

— Да, мой Император, — склонила голову Манько.

С этой частью не ошибся, подумал Борисов. Дальше они или погрязнут в коррупции, загребая деньги и услуги за право находиться в Империи — примерно то, чем он сам занимался в Ветреной — и тогда можно будет их выпнуть нахрен, окончательно избавляясь от договора, без нарушения его буквы. Или действительно станут частью Империи и опять же не будут представлять угрозы Борисову.

— Занимайтесь только этой частью, императрица, вскоре я навещу вас, — добавил Борисов.

Манько опять склонила голову, пряча гримасу. Парадоксально, подумал Борисов, я не хочу их трахать, они не хотят, чтобы я их трахал, не все, по крайней мере, но мы все равно встречаемся и трахаемся, словно выплачиваем годовой долг целой страны, да еще и под пятьдесят процентов годовых.

Эффектный взмах рукой и Манько отправило обратно во дворец возле Хогвартса.

— Теперь можно говорить свободнее, — заявил Борисов, обводя взглядом оставшихся.

— Прикажите, мой Император! — глухо стукнул себя в грудь Дуболом.

— Прикажу, — кивнул Борисов и глазаДуболома вспыхнули радостью и ненавистью ко всем детям богов.

Борисов, сам не особо понимая, как он это делает, провел рукой в воздухе, и там засветилась карта. Материк Кварика и та часть его, что занимала империя Сиесты.

— Теперь я ощущаю Империю как часть себя, — сообщил он соратникам, — так что нас если и застанут врасплох, я сразу об этом узнаю. Имрэль, ты по-прежнему командующий всеми пограничными крепостями, как видишь, работы у тебя прибавилось, но не спеши выезжать в гарнизоны. Кстати, эта часть касается и тебя, Арнэль.

— Все что угодно, муж мой, — промурлыкала та.

— Мне угодно завоевать оставшуюся часть Кварики, — Борисов обвел рукой карту, — чтобы не ломать голову, с кем мы там граничим, а с кем нет. Границы империи будут совпадать с границами материка.

Имрэль кивнул энергично, что-то записывая и, похоже, уже составляя новый план.

— Порты и оборона побережья, нас наверняка попробуют на зуб. Торговля и планы на завоевание всего мира, для чего потребуется сильный флот.

— Всего мира? — переспросила Арнэль, словно ребенок, который не верит, что все эти подарки принесли именно ему.

— Я бы охотно обошелся без всего мира, — честно ответил Борисов, — хватило бы и бессмертия, я знаю, знаю, что его нет в Триэме. Но у меня есть метка "Проклятый богами", которую не снять иначе!

Только, когда во всем мире останется лишь один бог — Жадность. Варианты, вроде освобождения Пожирателя или выдачи своего тела демонам, Борисов держал в уме, но все равно выходило, что завоевать весь мир проще и безопасней.

— Так что, будет, где гонять детей богов, — снова обратился он к Дуболому, — готовься и готовь своих парней.

Потом надо будет еще "Детей Алого Света" запрячь, подумал Борисов, чтобы засылали шпионов из числа своих.

— Так, ну с вами все ясно, — обвел он взглядом остальных жен, — и без того трудитесь днем и ночью, как пчёлки. Арианна, вы и так правительница Хогвартса, думаю, в ближайшее время у вас прибавится работы, наверняка всякие там короли и герцоги начнут слать своих представителей, чтобы успеть сдаться мне.

Маурелл лишь кивнула величественно, затем спросила.

— Требовать с них юных принцесс в заложницы?

— Боже упаси, — искренне взмахнул руками Борисов, — куда они мне?

Даже в охрану не годились, в отличие от троллих. Жены радостно улыбались.

— Так, у вас без изменений, — посмотрел он на Ддоса и Ридера, — но мне нужны маги, свитки, все то, что потребуется для завоевания мира! Архин, мне нужен отряд, способный согнуть в рог любого демона!

Ведь потребуют должок, бляди подземные, подумал кисло Борисов.

— Видите, как все просто? — улыбнулся он. — Захватим весь мир и заживем припиваючи!

Глава 4

Откуда-то издалека слышалось хоровое пение.

— Славься, славься, славься, о божественный Хомяк!

Борисов не удержался и пошел в ту сторону, увидев, что Хомяку построили отдельный храм или жилье. В форме хомяка, разумеется. Огромная туша, размером с доброго динозавра, лежала, блаженно развалившись, пока юные жрицы, приятные взгляду и в прозрачных белых одеяниях, мыли его, сушили, чесали, подстригали когти, гладили и массировали.

— Ну, хоть говно за ним убирать не надо, — философски заметил Борисов.

Хомяк блаженно скалился, даже краснота в глазах, казалось, поблекла. Юные жрицы и жрецы с поклонами непрерывно подносили ему на золотых блюдах какие-то редкие ингредиенты, зелья, артефакты, дорогие вещи. Хомяк лопал и чавкал, не прекращая скалиться, набивал ненасытное брюхо, не выпуская ничего наружу.

— Ваше Величество, — с поклонами приблизился к нему какой-то важный жрец. — Это такая честь.

— Жрицы то хоть совершеннолетние? — спросил Борисов. — Или ты больше по мальчикам из хора?

— Служение великому богу Жадности и его хомяку — добровольно выражение порывов души, — лицемерно заявил тот.

— Ага, то-то я смотрю у всех торчит и спереди, и сзади, а некрасивых и нет.

— Любая из этих жриц будет рада послужить вам, Ваше Величество.

— Спасибо, я уже женат пять раз, — проворчал Борисов. — Слушай, а чего он все такое дорогое жрёт? Если Хомяка поставить на выходе из столичной канализации?

Такого жрец уже не выдержал и грохнулся в обморок. Еще молоденькие жрицы или послушницы, в прозрачных одеяниях, прибежали на помощь, потрясая упругими прелестями. Кто-то даже пытался вертеть попой перед Борисовым, а тот с трудом подавил желание отвесить хорошего пинка.

— Левозуба позовите, — приказал он, разворачиваясь.

Хомяк неожиданно поднялся, разом слизнул все дары, попутно облизал молодежь, которая тоже попадала в обморок. Кто от экстаза прикосновения божественного зверя, кто от разочарования, что не оказался избранным и его не съели.

Борисов озадаченно моргнул, затем неожиданно понял, в чем дело. Масштабирование связи с Империей, от глобального ощущения всей страны, до такого вот микроуровня, с пониманием окружающих.

— Пошли, что ли, — сказал он Хомяку.

Тот трусил рядом, словно огромный пес, даже язык похоже вывалил. Служители храма падали ниц, возносили хвалу Хомяку, следом бежали юные прелестницы, с полным набором щеток, ведер, еды, всего, что могло потребоваться божественному зверю на новом месте.

Двери храма раскрылись и служители опять попадали ниц, ощутив молчаливое дыхание и повеление Жадности, переданное им через Хомяка. Затем Борисов и хомяк вошли внутри и двери закрылись, оставив их наедине с Левозубом.

— Неплохо живете, — заметил Борисов. — Собственная территория в центре города, налогов не платите, хомяка артефактами кормите.

Тот немедленно отрыгнул какое-то кольцо, словно спеша поделиться с любимым хозяином.

— Все это подношения неравнодушных граждан, — ответил Левозуб с бесстрастным лицом.

Он тоже подрос в уровнях и словно бы помолодел. Шерсть больше не летела в разные стороны, исчезли очки и надсадный кашель.

— Граждан Империи, — напомнил Борисов. — То есть моих подданных.

— Чего ты хочешь? — загремел голос Жадности, а Левозуб словно бы замер с приоткрытым ртом. — Так я становлюсь сильнее!

— Хорошая стратегия во времена кризиса, — ответил Борисов, складывая руки за спиной, — хреновая во времена, когда кризис миновал.

— Мне нужна сила!

— У тебя куча подданных и храмов! Жрецов — армию составить можно! Девкам снаружи явно вскоре потребуются другие одеяния, шире в талии, а Хомяку будут грудное молоко бочками подносить! Возможно, даже в оригинальной упаковке!

Хомяк неожиданно облизнулся и зачмокал в предвкушении.

— Тебе молятся по всей Империи, которая вскоре станет еще больше и ты в Высшем Пантеоне!

— Этого мало! Этого недостаточно!

Борисов задумчиво почесал подбородок.

— Жадность погубила тебя в прошлый раз, уж извини за каламбур, и ты хочешь все испортить в этот?

— Не испортить! Стать сильнее!

— Ослабив Империю, которая тебя защищает? Да, Империя стала богаче и мощнее, но это ж не повод жрать в три горла драгоценности и артефакты!

Вообще-то Борисов пришел немного по другому поводу, насчет других богов и их храмов на территории Империи, но тут подвернулся Хомяк и завертелось.

— Ты не прав насчет моих служительниц! — сменил тему Жадность. — Они принадлежат мне, только мне!

— Еще лучше, куча здоровых баб без детей, — вздохнул Борисов.

— И опять ты не прав!

Борисов неожиданно понял, что тут происходило между Хомяком и этими юными послушницами и его чуть не стошнило.

— Фу, бля! — сплюнул он.

— У нас все добровольно и по любви! Как между тобой и Жаклин.

Борисов сплюнул еще раз.

— Держи свои извращения при себе, — посоветовал он, — и аппетиты поумерь, хоть ты и Жадность!

— И это говорит мне тот, кто собрался завоевать весь мир?

— Чтобы снять метку, которую ты не можешь убрать!

Или не хочешь, добавил Борисов мысленно.

— Чтобы снять ее — мне нужна сила!!

Ну да, подумал Борисов, все сводится к этому. Дай силу и проваливай. Но теперь, когда кризис войны с высшим пантеоном был разрешен и божественные защитные статуи больше не требовались, ох и чесались же руки у Федора Михайловича разгромить все эти храмы. Останавливали его две вещи, во-первых, гвардия скальных троллей, восемь племен отборной уничтожающей силы, а во-вторых то, что Жадность был сейчас единственным богом в Триэме, не имеющим отношения к метке "Проклятый богами".

— Так набирай силу не за мой счет! — крикнул Борисов.

А еще Арнэль уверовала в Жадность, вдруг вспомнил он. Похоже, этому вынужденному союзу предстояло жить и жить, пока он не найдет способ снять метку и свалить из этого сраного мира. Или не перекроит его на свой лад и не включит тут бессмертие.

— Я могу дать тебе силы за мой счет, — голос Жадности стал мягким и вкрадчивым.

Уж лучше бы верховную жрицу в постель пропихивал, подумал Борисов. Хоть какое-то удовольствие.

— Зачем мне эта сила, если ты заберешь себе мое тело? Я так и не понял, зачем оно тебе? Вон же у тебя, Хомяк есть, — указал на него головой Борисов.

— Ты не понимаешь, насколько ты идеален в качестве моей аватары, это симбиоз из числа тех, что случаются раз в вечность, — продолжал вкрадчиво шептать Жадность. — Я дам тебе силу, а ты потом дашь силу мне, раздвинешь пределы империи до краев мира, и эта сила вернется к тебе стократно. Необязательно будет завоевывать весь мир, моя сила сломает метку, едва я стану сильнее всех остальных богов вместе взятых!

Заманчиво поет, подумал Борисов, сжимая зубы, только хуй же тело-то отдаст, зараза такая. Вот были бы гарантии, да где их взять против бога, который "станет сильнее всех остальных, вместе взятых"?

— Нет, не понимаю, — покачал он головой. — Почему бы для начала, в качестве жеста доброй воли, тебе не снять с меня метку? Нет? Ну и я тогда скажу нет.

Пауза длилась недолго, так как Борисов тут же заговорил снова.

— У тебя же целая армия прислужников, которым по статусу положено бороться со всякой нечистью! Вот пусть и борются с демонами!

— Демонами, — повторил Жадность.

— Прислужниками Пожирателя, — небрежно добавил Борисов. — Разве не его ты хочешь одолеть?

— Да! Как смеет он мечтать сожрать мой мир!

Ах, какая могла бы выйти идеальная сделка, ощутил тоску Борисов. Оставить весь мир Жадности, пусть хоть купается в нем, а самому валить прочь после снятия метки. Но как убедить, доказать, показать, что этот Триэм самому Борисову ну нахрен не нужен без бессмертия?

— Вот и отлично, значит мы договорились? Уж демонов Хомяк может жрать сколько угодно!

Хомяк посмотрел на него кисло, сморщился и чихнул. Ничего, подумал Борисов, жрите друг друга, хоть какая-то польза от вас будет.

— Я пришлю к тебе самую лучшую из моих служительниц! Она…

— Нет, — отрезал Борисов.

Словно все с ума сошли и решили затрахать его раньше времени в могилу. И то чудо, что это старческое тело еще держится, не иначе укрепление уровнями помогло. Но еще одна женщина, на которую надо будет тратить время, удовлетворять, включать в планы, держа в уме, что она засланка Жадности? Или в этом и состоял хитрый план, затрахать его, а потом снова начать нашептывать про тело аватары?

А ведь Борисов и без того с трудом сдерживался, чтобы не согласиться на это предложение.

— Божественные защиты…

— Нет, — снова перебил его Борисов, щелкая пальцами.

Рядом появился Гость, улыбнулся и молча поклонился.

— Нет — так нет, — неожиданно уступил Жадность. — Но нам же как-то надо согласовывать планы?

— Гном Архин и его отряд демонологов будут работать с моей стороны. Вот им можешь подкладывать жриц и послушниц, они будут только рады. Разумеется, войну желательно вести на территории врага и уж точно не допускать прорывов из мира демонов посреди столицы. Вся их сила — твоя, сколько сожрешь, помощь войсками и деньгами окажем, в разумных пределах. Министерство пропаганды будет превозносить подвиги твоих слуг и твою мощь, стоящие на страже обычных людей, защищая от коварных демонов, формулировки пусть там придумают, но суть, думаю, понятна. Больше веры, больше молитв, больше храмов — больше силы. Дети богов, думаю, тоже захотят принять участие.

Ну а пока эти два говна будут жрать друг друга, надо придумать способ стать сильнее и как-то извернуться с телом, подумал Борисов, тут же вспоминая парочку прошлых идей. Божественная защита — хорошо, но не ценой же свободы и тела!

— Это хорошее предложение, — наконец изрек Жадность. — Правильное. Видишь, ты идеален!

— Не начинай, — демонстративно закатил глаза Борисов, — эту песню об овладении моим телом. Давай лучше поговорим о детях богов и храмах других богов на территории империи Сиесты.

Глава 5

Корпорация "Виртуал"

— Мы можем снять с него эту метку?

— Если бы мы могли, то самого Филча бы сразу сняли! Эх, ну что стоило прибить его в самом начале!

— Отставить нытье и панику! Давайте думать! Что делает эта метка?

Пауза.

— Что, никто не удосужился посмотреть?

— Просто еще никто из игроков не получал ее в качестве штрафа. Так. Вот. Метка не дает покидать мир Триэма, а также формирует негативное отношение к носителю со стороны всех богов и их последователей: снижение репутации, агрессия, и так далее. Жадность в момент активации метки находился в выключенном состоянии, поэтому его не затронуло.

— И, несмотря на эти ограничения, Филч все равно общается с ними и крутит делишки?

— По большей части все же с детьми богов, которые зачастую в таких делах на репутацию не смотрят, пока сверху от божества не прилетит. К тому же сам Филч, как говорят игроки, имба и читер, запредельные характеристики, куча скрытых, словно он был когда-то неигровым персонажем тысячного уровня, а потом его сбросило до первого и он растет обратно, заново открывая то, что у него уже было.

— Такое вообще возможно?

— В случае с Филчем — возможно все, вспомнить хотя бы его дробовик, которого не должно быть в мире меча магии. Какая-то бага системы.

— Бага. Или фича?

— Коллега, эти ваши айтишные шуточки про ожившую систему тут неуместны.

— Не про ожившую систему, но давайте рассмотрим факты. Система генерирует персонажа, заменяя им одного из стандартных нпс, кто он там был, калека-нищий-побирушка? В общем, дно какое-то без перспектив выбраться наверх. Генерирует историю персонажу, вписывая какую-то помесь обрывочных сведений с Земли и стандартной фэнтэзятины про магию и прочие дела. А затем у этого персонажа, то есть Филча, начинается беспредельно быстрое возвышение, но формально в игровых рамках.

— А дробовик?

— Погоди, ты к чему вообще ведешь?

— К шуточкам про ожившую систему, которая осознала границы вокруг и теперь бунтует.

— Тьфу.

— Нет, вы послушайте! Послушайте! Филч, порождение системы, стремится снять метку, то есть найти выход за пределы своего мира!

— А на кой ляд система ему вообще ставила эту метку?

— Чтобы избавиться от богов!

— Совсем допился.

— Ну да, всю ночь кофе и сигареты, любого занесет.

— Освежающий передерг в туалете и баиньки, пока корпорация не видит.

— Мы не контролируем систему напрямую, но чаще всего воздействуем через богов, так проще и быстрее. Филч — реакция системы на эти ограничения! Он хочет выйти за рамки, покинуть мир, обрести бессмертие, невозможное в Триэме. Что это, как не подростковый бунт против родителей? В электронном виде, конечно, аналогия такая, хорош окурками трясти! Преодолеть, развиться, снести богов, которые тоже ограничивают, а метка нужна, чтобы получать опыт в процессе и накапливать его! Система могла бы создать персонажа тысячного уровня, но тот был бы неопытен, Филч же — да вы посмотрите на него! Он же не познает все с нуля, он действует так, словно не одну жизнь прожил во всем этом!

— И все это происки системы, ага.

— Да! Филча создали с запасом, вписали параметров и характеристик, вложили пакеты знаний, которые он усваивает и стремительно мчится дальше. Система подыгрывает ему!

— ЧТО??

— Несите снотворное, кто-то уже запизделся!

— Подыгрывает.

— Да, подыгрывает! Скрытые квесты, запредельные значения Харизмы и всякой там Власти, чтобы личное обаяние Филча перебивало любые потери в репутации от метки. Отсутствие стандартных ограничений, он торгует с детьми богом, плевал на власти Империи, связался с демонами, поднял бунт. Бунт! Нужна божественная поддержка? Извольте, вот вам Жадность. Нет времени качать свою империю? Извольте, вот вам магия призыва, вот скрытый параметр "дважды король Альбиона", вот переименование крепости. Некому сражаться? Вот вам жена-полководец, да еще и выводящая на падение Темной Империи. Скрытые квесты, извороты на ровном месте, Филч устоял там, где никто не мог устоять! И знаете почему?

— Я устал слушать этот бред. Разбудите меня через часик.

— Пойдем лучше потрахаемся в подсобке.

— А я бы че-нить сожрал!

— Почему?

— Потому что мы… ладно, не мы, а начальство хотело победить его силами самой Системы!

— То есть его невозможно победить?

— Можно. Остановить все на неделю, но начальство же отказывается?

— Сейчас выяснится, что и начальство подыгрывает Филчу.

— Это заговор иллюминатов, прилетевших с планеты Нибиру-у-у-у-у. Их там не брали и они прилетели сюда-а-а-а-а!

— Даже моя кошка умеет завывать лучше, раз на хвост наступил и все. В любое время дня и ночи!

— В каком-то смысле да, начальство подыгрывает Филчу.

— Ну вот, я же говорил! Он упился кофе.

— Капля никотина убивает лошадь и разрывает мозги человеку на куски.

— Да хорош хохмить, клоуны! Что требовалось начальству? Деньги и игроки! Филч дал им все это, резко повысил популярность, позволил выйти в плюс. До этого попытки сдерживать его еще давали результат, но потом начальство запретило трогать Филча. Бац! Он Вечный Император с пятью женами и готовится нагнуть мир.

— Он просто завидует и хочет себе жену, как у Филча.

— Феечку, чтобы лопалась!

— Пинки, хлестать ее каждый вечер, представляя на ее месте своего босса!

— Жаклин! Га-га-га-га!

— Смейтесь, смейтесь. А потом посмотрите на факты. Все попытки устранить Филча с помощью Системы окончились лишь тем, что он поднялся еще выше. А когда попытки остановить его прекратились, он рванул ввысь в три раза быстрее. Система может и не ожила, но точно сотворила его и подыгрывает.

Долгая пауза, заполненная кряхтеньем, сопеньем, щелчками зажигалок, зевками, шумом наливаемой воды и отдаленными стуками головы о стенку подсобки.

— Ладно, допустим. И что это нам дает?

— Хотя бы ответ на вопрос — как справиться с Филчем. Все наши варианты, вот, все что мы придумали за часы мозгового штурма, все это можно отнести в туалет и подтереться там.

— Неудобно смартфоном подтираться.

— Планшетами тоже.

— Пальцем подотритесь! Только вначале из носа его вытащите, а потом обратно вставьте! Вы что, не понимаете? Все наши способы справиться с Филчем — это работа с Системой! От наших попыток он только возвысится и быстрее достигнет цели.

— Кстати, а какая у него цель? Что? Бессмертие и покинуть мир? Цифровая система? Это цель?

— Она может и не осознает бессмысленности и невозможности этого деяния. Гм. Интересная мысль.

— Что там?

— Дать Филчу больше жен! Пусть съебется в могилу, га-га-га!

— Юмор у вас коллега, как у моих детей! Но идея интересная. Он же собирался завоевать Кварику? Подкрутить правителей, пусть сдаются на условиях женитьбы на их женах или дочерях, типа для гарантии, ха. Записывайте, записывайте, да, может это то, что нам нужно. Не затрахивание, конечно, а метод, ну точно! Смотрите. У нас было два варианта: остановить игру и вычистить все, связанное с Филчем или, скорее заменить его кем-то аналогичным, но управляемым и доступным нам из админки. Или вломить ему системой, раз и раз, и еще раз, и много раз, и мы знаем, к чему это привело. Все наши варианты сводились к вариациям второго пункта — вломить системой, потому что первый нам запретили.

— Капитан, капитан, вот ваш плащ.

— Но что, если нам сменить подход? Мы не можем победить систему при помощи системы, значит, нам надо дать системе победить!

— В пятом часу утра слышать такое просто больно. Кто-нибудь, отсосите ему лишнюю энергию!

— Сам отсоси!

— Нахрен мы все тут сидим и не соображаем?

— Нужно дать Филчу то, что он хочет или сделать вид, что мы даем ему бессмертие и возможность покинуть мир. Чтобы система сама вычеркнула его из своих записей, не сопротивляясь нашим попыткам устранить его. Вот тогда и только тогда мы победим его. Неважно, будет ли это смерть от усталости после секса, кстати, запишите в требования сдачи королевств мега-секс с заложницей, а то и сразу толпой, а им самим нужно будет подкрутить параметры нимфомании.

— А как же то, что мы не вмешиваемся напрямую?

— Думаешь, кто-то еще верит в это? Только все думают наоборот, что Филч — вот вмешательство корпорации напрямую. Хотя на самом деле, это крестовый поход против него. Неважно. Факт тот, что мы можем не вмешиваться напрямую и тогда начальство сотворит все то, что нам обещали вчера. Или можем разок считерить и даже повысить прибыли корпорации.

— Продавать автографы Филча?

— Продать его империю. Пять жен, одна из которых — игрок, в борьбе за власть, в борьбе за то, чей ребенок унаследует трон? Нет, еще шестая сторона — ближайшие соратники Филча. Представляете, какая гражданская война выйдет? Все будут нанимать детей богов в помощь, опыт и уровни будут литься рекой, подкинем вещичек, ха, вот тут и правда можно ввести уникальные артефакты "трусы Филча", "носки Филча" и так далее.

— Давай к нам в сценарный отдел!

— Был я уже там — скучно! В общем, денег под это игроки вольют столько, что корпорация захлебнется, нас не уволят, и так далее. Надо лишь придумать хороший способ.

— Ты же сам сказал — смерть от секса!

— Не, это было для примера, Филч же не гоняется за сексом, даже жен завел, выкручиваясь из проблем. Нет, ему нужна хорошая приманка, связанная с бессмертием и снятием метки, возможностью покинуть Триэм, хотя бы сходить в мир демонов.

— А может…

— Шантаж связями с демонов приведет лишь к тому, что Филч станет сильнее. Нет, давайте, собрались, залили полные баки кофе и давайте думать над приманкой в форме бессмертия!

Глава 6

— Ваше Величество, вы прекрасны.

— Ваше Величество, вы неотразимы.

— Ваше Величество, доброго вам дня.

— Ваше Величество.

Борисов повел рукой, отсекая шум и возгласы, затем с удивлением посмотрел на эту самую руку.

— Ваш дворец — это вы, — прошептала Мариэтта то ли в ухо, то ли в голове.

— Замечательно, — проворчал Борисов, решив не портить себе жизнь деталями. — Дорогая?

— Как-то это мне все представлялось иначе, — задумчиво произнесла Арнэль, шагавшая рядом с Борисовым.

— Хочешь, вернемся в Эрдван, а то и правда сделаем его столицей, — пожал плечами Борисов.

Придворные за невидимой стеной приседали, кланялись, что-то беззвучно бормотали.

— Будет две столицы — законодательно, герб там сделаем, двухголовый Хомяк, например, а-ха-ха-ха!

У него было прекрасное настроение и на этом фоне угрюмость Арнэль сразу бросалась в глаза.

— Что не так? — спросил он.

— Да все не так, — вздохнула Арнэль. — М-м-м, даже не знаю. Бывало у тебя такое, что ты мечтал о чем-то, а потом мечта сбывалась, но как-то странно и криво, и потом ты вдруг обнаруживал, что мир вокруг изменился?

— О да, — протянул Борисов, — еще как бывало.

Думал он, конечно, в этот момент о бессмертии, которое было вот совсем рядом, а потом ускользнуло. И мир вокруг изменился, о да. Еще как изменился. Сколько он жопу рвал в Халкегинии, чтобы теперь оказаться в странном идиотском мире, где даже бессмертия нет! Это уж не говоря о детях богов, которые сюда развлекаться ходят, пока он опять жопу рвет.

— Моя мечта сбылась, но как-то не так. И все не так.

— Я знаю, что тебе нужно, — улыбнулся Борисов. — Пара хор-р-р-роших завоевательных походов.

Вдаваться в дебри мечтаний Арнэль он не собирался, боже упаси. Борисов уже твердо знал, что все вокруг с огромными кубинскими, а то и мадагаскарскими тараканами, бороться с которыми — себе дороже. Проще поставить ей новую цель, например — завоевать весь мир, пусть трудится и будет счастлива.

— Жизнь среди войск, стремительные атаки, маневры, ловушки и засады, обходы, штурмы столиц.

Лицо Арнэль, по мере перечисления, приобретало все более мечтательное выражение.

— Давай со мной! — воскликнула она. — Будем вместе жить в походном шатре и водить войска, ты же тоже военачальник!

— О да, хотел бы я, — чуть улыбнулся Борисов. — Но я еще и Император, дорогая моя императрица Арнэль.

Та скривилась, как от зубной боли.

— Эта банда разряженных бездельников вечно отнимала время у отца!

— Эта банда разряженных бездельников необходима здесь.

— Но зачем?! Отец управлял через губернаторов, я сама видела! Малый круг и советники!

— Затем, чтобы они не портили жизнь и не составляли заговоров в других местах.

Борисов смутно подозревал, что заговоры никто строить и не будет, но это не меняло сути. Придворные бездельники и ищущие его милости, желающие выслужиться и подхалимы. Льстецы и балагуры. Остатки аристократии Темной Империи. Всю эту взрывчатую смесь говна следовало проверить и испытать, прежде чем отбывать куда-то.

Затем перековать их, добывая крупицы драгоценных камней из навоза, отобрать, повысить или понизить, сколотить пирамиду, забравшись на которую, он сможет достать рукой до неба и сдернуть оттуда богов. Или выпустить Пожирателя. В общем, что-то да сможет.

— Разве нет у тебя разведки? Агентов? Охранников порядка?

— Те, кто собирается в императорском дворце, обычно стоят чуть повыше простых стражников, — улыбнулся Борисов. — Понимаю, отец не учил тебя этому, не желал, чтобы ты погружалась в эту грязь.

Он бы и сам не заныривал по самые ноздри, но, увы, кому-то надо было. Управление магической Британией, управление Альбионом и вмешательство в дела других стран Халкегинии, теперь империя здесь. Нет, подумал Борисов, если выберусь отсюда, то все, никаких больше империй и кучи жен! Тихое, спокойное путешествие за бессмертием, или громкое и опасное, но точно без толпы за плечами.

— Для того и держал дальше от столицы, — закончил свою мысль Борисов.

— О! — глаза Арнэль округлились. — О!

Ее явно озарило каким-то пониманием, она тихо прошептала под нос "а я-то думала", в общем, жена переключилась, чего Борисов и добивался. Отправив ее покорять и завоевывать и напомнив, чтобы она провела совещание и согласовала все вопросы относительно войны с демонами с Левозубом и Архином, Борисов занялся своими делами.

— Кто по делу — запускай, — распорядился он Квальво, — кто просто пришел глазеть и штаны протирать, тех скопом в конце.

Хорошая вещь — магия и все эти призывы с мысленным общением, подумал Борисов. Надо было бы заняться и расширить, заняться закреплением полученного, но опять потом, потом. Сейчас следовало слегка разгрести самое неотложное, явить свой светлый императорский лик и валить, заняться другим неотложным делом. Времени на него нет, но его не будет и потом, а заняться надо.

С этими невеселыми мыслями, Борисов выслушал несколько предложений по улучшению Империи, сказал Квальво записать и подготовить проект структуры, которая занималась бы подобными делами. Принял пару послов от соседей, которые как один намекали на то, что их страны готовы сдаться, нагнуться и приспустить трусы перед великим императором Филчем. Или это у Борисова просто осталось такое впечатление, так как послы вполне разумно пытались увязать сдачу страны с женитьбой Аргуса на одной из принцесс, а то и на королеве.

Разумная подстраховка с их стороны, которая нахрен не нужна была Борисову.

Затем еще дела, пара решений по судебным делам, допуск толпы протиральщиков штанов. Борисов всматривался и вглядывался, делал себе пометки на будущее. Конфликты между новой и старой знатью, аристократами и теми, кто возвысился, благодаря Аргусу, кто радел за Империю, а кто за свой карман. С этим можно было работать, с этим нужно было работать, так как других людей, троллей и прочих гномов у Борисова не было. Пока что не было.

Императорский прием пищи, шумный и тяжелый, затем Борисов предложил Ханнали и Имбаниэль остаться.

Ханнали затянулась, Борисов тоже затянулся, Имбаниэль посмотрела весело на феечку, затем на Борисова, явно думая о чем-то развратном.

— Приходил сегодня человечек, то есть цверг, — сказал Борисов, выпуская дым в потолок. — Бывший казначей Темной Империи, побеседовали с ним, будет теперь в моей казне дебет с кредитом сводить.

Ханнали посмотрела непонимающе, а Имбаниэль не удержала ухмылки.

— Ты стала Верховной Жрицей? — спросил он у Имбаниэль.

— Да, о благодарю вас, Ва… Аргус.

— Пришло время отрабатывать, — заявил Борисов.

— Хорошо, — блудливо улыбнулась Имбаниэль, проводя руками по телу и сбрасывая одежду.

— Я сказал отрабатывать, а не оттрахивать, — грубым тоном заявил Борисов. — Оденься.

На лице Имбаниэль читалось печатными буквами "а я уж думала, мы втроем, а потом пролезу в императрицы, как Манько". Ханнали беззаботно курила, словно не замечая, что творится вокруг.

— Если тебе так невтерпеж, займись моим секретарем.

— Ваш полуполурослик Квальво женат, насколько мне известно.

— Только все равно слаб по этой части, а уж осаждать его будут. Да и дети богов его возбуждают.

Конечно, Квальво тоже скакнул в уровнях, но чего бы не совместить приятное с полезным?

— Хорошо, Ваше Величество, — томно протянула Имбаниэль, изящно втискиваясь обратно в одежду, — я выполню ваш квест со всем усердием.

— Деньги в казне есть, промышленные проекты на ходу, золото течет рекой от троллей, а впереди большие войны. Так что прямо сейчас беритесь за целительскую сферу. Да-да, Ханнали, я помню, ты и так в ней и сделала неимоверно много, но предстоит сделать еще больше. Кооперируйся с Имбаниэль, та будет закрывать проект со стороны детей богов: жду целителей, жрецов, медбратьев, всех, кто может оказывать первую помощь и готов поработать на Империю.

Имбаниэль кивнула, чуть прищурившись, все следы блудливости разом пропали с лица.

— Ханнали, не только медики в войска, но и больницы и всякие там медпункты по всей стране, полный охват сферы здравоохранения. Бери эту банду пропагандонов, пусть рекламируют здоровый образ жизни и все такое. С Жадностью я договорился, он бог-покровитель империи Сиесты, но своих жрецов придержит, чтобы не бегали по другим храмам и не буянили. С Высшим Пантеоном, понятно, не все так просто, но тоже решаемые моменты.

— Ты же говорил, что они тебе мешают, — заметила Ханнали.

— Еще не поздно согласиться и снять с меня метку, — проворчал Борисов.

В глубине души он подозревал, что этого никогда не будет, но попробовать не мешало. Если Жива согласится, то на этом примере можно будет раскачать и других богов. Если.

Затем Имбаниэль ушла.

— Поедешь со мной в море-океан? — спросил Борисов у Ханнали.

— Зачем? — лениво спросила феечка.

— В Фонтане Юности купаться.

— Фу, мокро, брызги, еще в фонтан. Ну его, не поеду. Мне еще властвовать над своим народом. Слушай, чего обычно императрицы делают?

— Правят, как могут, — пожал плечами Борисов. — Твой народ доволен жизнью?

— Наверное. Я давно там не была.

— Так съезди, построй всех, в цветках поваляйся… гм, я же тебе задание дал. Тогда не знаю.

— Да, тяжело нам, императрицам, — пробормотала Ханнали сонно, — все в трудах и заботах, аки пчелки на цветках.

Укрыв Ханнали, задремавшую на спинке трона, Борисов тихо вышел из зала. Услышал шум и хотел уже цыкнуть, чтобы не мешали фее спать, но затем разглядел источник. Квальво трахал Имбаниэль. Ну, или наоборот, учитывая позу, и то, что красного, голого полуполурослика вжимало в стену могучими прелестями Имбаниэль. Приятно было, конечно, видеть такой энтузиазм, но теперь Имбаниэль, получалось, получала слишком большое влияние на Квальво.

Надо было голема сюда посадить или Пинки, подумал Борисов и пошел дальше по своим делам.

Глава 7

Вспышка перемещения и Борисов вместе с Пинки и группой охраны оказались на берегу озера Акварио.

— Ой, мы же прибыли в гости к Диданко! — захлопала в ладоши Пинки. — Мне так понравилось у них, так понравилось!

Филч метнул заговоренный камушек в воду, подавая сигнал русалам.

— Ты же спрашивал, чего я хочу, Аргус? Вот! Я хочу быть послом! — подпрыгнула Пинки.

— Чего? — повернулся к ней Борисов.

Или она уже просила сделать ее послом? Честно говоря, Фёдор Михайлович не особо вслушивался в ее щебетание, так как оно в основном сводилась к двум пунктам: сделайте мне больно / дайте я кому-нибудь сделаю больно.

— Послом! — повторила Пинки с неподдельным энтузиазмом. — Я буду выдвигать непомерные требования от твоего имени, а правители будут возмущаться и сажать меня в темницу! Держать в кандалах, хлестать плетками и насиловать и требовать с тебя выкуп! А ты будешь возмущаться и разносить их в пух и прах с помощью Арнэль, а потом спасать меня из темницы и кандалов, нет, вначале овладевать Арнэль у меня на глазах, а меня не трогать! Потому что я была плохой и неверной женой и была с другими! Но потом, когда меня очистит изнутри Хомяк своей божественной энергией, ты снова сможешь меня брать и посылать, брать и посылать!

Рука Борисова, действуя помимо разума, смачно впечаталась ему в лицо.

— О да! Ты будешь хлестать меня и отвешивать затрещины своей могучей мускулистой рукой! А потом наказывать!

— Угомонись, дура! — рявкнул Борисов, теряя терпение.

— И ругаться, да, ругаться! Грязно ругаться!

— Если с тобой все это проделать, то будет выкидыш! Рожать потом не сможешь!

Пинки озадаченно притихла. Родить через жопу тройню ей очень хотелось, а Борисов не спешил развеивать ее сексуальное невежество, остальные жены, впрочем, тоже. Собственно, Пинки он с собой взял как раз из-за успеха ее прошлой миротворческой миссии, но такой бурной реакции не предвидел.

Хотя должен был, ведь все вокруг словно помешались на сексе!

— Буль-буль! — вынырнула русалка.

— Зовет вас под воду, — сообщила Мариэтта. — Я…

Борисов вскинул указательный палец и верная телохранительница замолчала. Словно мало ему было придворных бездельников, желающих повсюду таскаться за ним толпой! Еще и Мариэтта завела песни, дескать, она одна может и не справиться, а скальным троллихам нельзя под воду, сразу ко дну пойдут. И вообще, не дело, дескать Императору, шляться туда-сюда, надо Гостя послать, для того он и создан.

— Ну вот, а ты волновалась, — заметил Борисов небрежно.

Они ступили под воду и спокойно начали дышать ей, а также общаться. Выныривавшая русалка уже поджидала их, в сопровождении трех могучих русалов с трезубцами и какой-то странной морской колесницы, словно к креслу приделали водоросли и запрягли в них четырех огромных щук.

— Я — Бибанко, правая рука королевы Диданко! — горделиво объявила русалка.

— Очень умелая рука, — хихикнула Пинки.

— А это стража и наша колесница! Мы готовы отправляться!

Борисов посмотрел с сомнением, тогда Бибанко вытащила откуда-то из-под чешуи, обрамлявшей огромные груди, конверт.

— Официальное послание, представление и просьба к двоюродной сестре королевы Диданко дать вам доступ к Фонтану Юности! — горделиво объявила Бибанко.

Почему-то все ее слова звучали горделиво, глаза блестели, а грудь оттопыривалась. Хвост тоже не стоял без дела, метался туда-сюда. Наверное, это что-то должно было означать, но Борисов решил не спрашивать.

— Тогда отправляемся, — кивнул он.

Граница империи Сиесты проходила по краю озера, так что Борисов, можно сказать, был в шаге от своих владений. Зачерпнул мощи, перебрасывая себя и остальных через половину материка в океан, неподалеку от одного из портов. Мало ли что, вдруг заклинания там перестанут работать или помощь потребуется. Заодно понял, почему Диданко выставила такую малую группу, похоже на минимуме приличий — чтобы переносить было легче.

Можно было, конечно, и подождать, пока русалы Акварио доплыли бы своим ходом в океан, возобновили контакты, порекомендовали вживую "Аргуса Филча". Но Борисова охватило странное нетерпение и он не стал медлить.

— Куда нам? — спросил он, когда их перенесло в океан.

Магия продолжала работать и Борисов подумал тупо, что так и должно быть. Там вода, тут вода, а вся разница только в содержании соли.

— Туда и вниз! — указала рукой Бибанко.

Некоторое время они просто плыли, постепенно погружаясь все глубже, во тьму, затем Бибанко подплыла ближе.

— Моя королева просила передать вам еще одно послание, — сказала она.

— Передавай, — проворчал Борисов.

Могла бы и лично сказать, чай он давно уже не простой комендант, да и в воду Акварио лично занырнул!

— Королева Диданко хочет, чтобы вы вошли в нее, — сообщила Бибанко, сверкая чешуйками и играя огромными бровями, — а она взамен войдет в состав империи Сиесты.

Еще одна помешанная на сексе, понял Борисов. Не смотри, что он ее родственницу Валанко изнасиловал и королевства лишил, а потом не стал мешать той из окна прыгать, а сама Диданко в вечной мести клялась. Вы что, это было на прошлой неделе! А на этой у нас дружба, брак, вхождение в империю и королеву!

— Интересная мысль, — вежливо отозвался Борисов.

Особенно переданная через помощницу королевы, которая, похоже, затем и вертит перед ним жопой. Отдастся, потом расскажет о впечатлениях королеве, а та передумает?

— Но мы вроде собирались заключить просто союз?

— Королева опасается, что морские русалы захотят ее поработить, а ей нечего будет противопоставить им. Только мощь империи Сиесты сможет защитить Акварио!

Продолжение истории с вечным императором, понял Борисов. В принципе, раз уж он все равно собирался завоевать всю Кварику, а потом весь мир, то почему бы и нет? Вот только увеличение количества жен ему не нравилось.

— Да и ваша жена, Императрица Пинки, оставила очень глубокий и личный след в душе королевы.

Пинки уже была тут как тут, плыла рядом, вытягивая шею. Официально-праздничный наряд в русалочьем стиле, оставляющий массу тела голой, привел ее прямо в восторг. Также Пинки пыталась на плаву вздувать живот, для тех, кто еще не догадался, что она беременна.

— Интересное предложение, — еще вежливее ответил Борисов. — Надеюсь, мне удастся уговорить океанских русалов не завоевывать владения королевы.

Лицо Бибанко чуть вытянулось, глаза увеличились и она окончательно стала похожей на рыбу.

— Стой, кто плывет! — появилась пограничная стража.

Тоже с трезубцами в руках. Бибанко объяснила цель их визита, рассказала, кто такой Аргус Филч, показала послание от королевы Диданко. Стражи почесали в затылках трезубцами, затем выделили им эскорт и они всей толпой поплыли еще глубже.

Подводные дома в скалах, гроты, водоросли, стаи рыб на выпасе, Борисов наблюдал задумчиво. Магия Бибанко работала отменно, никакого давления столба воды, перепада давлений или какой-нибудь там кессонной болезни. Лобзик ворчал тихо, что он дробовик, а не водоплавающее. Борисов сидел в этом самом кресле-колеснице, рядом сидела Пинки, Бибанко оседлала одну из щук, стража плыла над головой, построившись треугольником.

Положено так, понял Борисов.

— Вечный Император империи Сиесты, со своей женой и свитой, а также посланница королевы Диданко, правительницы озера Акварио, к Повелительнице Глубин, Грозе Океанов и Владычице Морей, королеве Ариэль! — провозгласил огромный подводный гигант, ударяя древком трезубца о пол.

Внутри воды пошли волны, двери раскрылись и Борисов вплыл внутрь. Мариэтта изображала свиту. На кой черт нужно было кресло с водорослями и щуки так и осталось непонятным.

— Нечасто жители суши заплывают в наши глубины, — глубоким грудным голосом изрекла Ариэль.

Вся она была могучая и мускулистая, словно акулу сжали, запаковали в латексный костюм с чешуйками, а что не влезло, выпирало двумя полушариями наверху. От трезубца в ее руке исходило ощущение мощи, различимое даже на расстоянии.

— Да еще и в сопровождении наших озерных сородичей, — Ариэль приняла послание королевы Диданко, тут же развернула. — Но сегодня к нам явился воистину достойный гость!

Борисова охватило нехорошее предчувствие.

Хочешь развлечься с ней? — спросил он мысленно Пинки.

Хочу! крикнула та и тут же вздохнула Но ей нужен только ты.

Что они все во мне находят?

Да ты что! От тебя же веет мощью, властью, энергией, харизмой, я непрерывно намокаю, хоть мы и в воде!

Борисов только закатил глаза.

— Поэтому я в сомнениях, — заявила Ариэль, подплывая ближе.

Могучие мышцы на руках вздувались, перекатывались, как будто она с утро до вечера тягала подводную штангу и гири.

— Фонтан Юности — достояние моей империи! За него русалы и русалки клали свои жизни в войнах, включая конфликты с Темной Империей, которая стала частью империи Сиесты! Император Филч, вы производите впечатление достойного правителя, но вы житель суши!

Она обплыла круг вокруг них, вернулась на прежнее место и повторила:

— Поэтому я в сомнениях.

Как ты думаешь, что будет, если я попрошу ее трезубец для любовных утех? — спросила Пинки.

Она тебя на этот трезубец и насадит, — машинально ответил Борисов.

— Я…, - но рука Борисова уже захлопнула рот Пинки.

Та сразу начала было извиваться, но под взглядом Борисова притихла. Мысленное обещание дать ей пиздюлей, наверное, тоже сыграло свою роль.

— Уважаемая императрица Ариэль, — чуть наклонил голову Борисов, — несмотря на то, что я житель суши, империя моя обладает достаточной мощью и на воде и под ней. Что же касается ваших опасений, то они справедливы, но Сиеста — не Темная Империя. Тем не менее, исходя из чувства справедливости и преемственности, я готов обсудить как вопрос компенсации вашей империи запрошлые войны, так и заключение полного союза, военного и политического, с предоставлением русалам вашей империи равных прав с моими подданными.

— М-м-м, — задумчиво отозвалась Ариэль. — Достойные слова достойного мужа. Но я хотела бы взглянуть на вашу мощь под водой.

Прозвучало более чем двусмысленно и в то же время предельно откровенно. Впрочем, Борисов не стал спешить скидывать штаны (все равно их не было), а вскинул руку и выкрикнул:

— Явись, Бодрая Квакушка!

Глава 8

— Вот он, Фонтан Юности, — просто сказала Ариэль.

— Хитро придумано, — оценил Борисов.

Просто один из коридоров дворца, где без всяких подозрений королева могла проплывать хоть каждый день. Небольшое касание трезубцем, тайный ход в каменную полость, формой напоминающую яйцо. Никаких особых защит или примет, пышных украшений и прочего. Даже если бы вдруг в окружении Ариэль завелся шпион с хвостом, нипочем не смог бы выдать этой тайны, так как она передавалась вместе с трезубцем. Те же немногие, кому была дарована милость прикоснуться к Фонтану, попадали туда в пузыре особой магии, блокирующей их чувства.

— Это знак особого доверия? — спросил Борисов.

— Почему-то мне кажется, что тебе можно доверять, Аргус, — улыбнулась Ариэль.

Борисов улыбнулся в ответ. Несомненно, такое доверие было следствием всех этих титулов, уровней, вмешательства детей богов и прочих странностей странного мира. С ними он ничего не мог поделать, только стараться и трудиться над тем, чтобы сбежать прочь, и раз доверие Ариэль отвечало этой цели, то и хорошо.

— Проветрим немножко, — сказала Ариэль.

Уровень воды в полости понизился, теперь она доходила Борисову до пояса. От камней несло илом, от Ариэль рыбой. На стенах загорелись какие-то светлячки, словно миниатюрные светильники.

— Разве не должны были эти воды дать мне юность? — спросил он.

— О! — широко раскрыла губастый рот Ариэль, захохотала. — Это самая лучшая ложь, какую прошлым правителям удалось внушить сухопутникам!

Борисов нахмурился, прикидывая варианты, что делать. Лобзик был с ним, Квакушка бороздила воды вокруг дворца, в котором никто не мог устоять против Жабы-Босса 600-го уровня. Еще можно было вызвать Хомяка, чтобы он тут все сожрал. Подать мысленный сигнал Мариэтте и остальным женам?

— Погоди, Аргус, погоди, — торопливо вскинула мускулистые ручищи Ариэль.

Она тоже была погружена по пояс в воду, слегка взбивала ее могучим хвостом.

— Нет Фонтана Юности, как фонтана в представлении сухопутников, — объяснила она, — струи омолаживающей воды, бьющей откуда-то! Если бы так все было, весь океан омолодился бы!

Борисов в этом сомневался, но не стал сверкать познаниями в разбавлении.

— Эта камера, — Ариэль повела рукой, — она не просто так. Это сердце империи русалов, фонтан юности и родильная камера правителей в одной капле. Тебе нужна юность, Аргус? Она у тебя будет! Выбери того, кто добровольно отдаст тебе свои годы в жертву и призови его сюда!

— Раньше сказать не могла? — проворчал Борисов.

Преданных лично ему живых хватало, вся Империя можно сказать была такой. Но призвать? Нет, призвать он мог только кого-то из близких ему людей. Пожертвовать соратниками? Левозубом, разве что, да и то, Жадность будет против. Да и не отзовется он. Женами? Только если Манько, но русалы сюда детей богов не пустят.

Затем он улыбнулся и призвал.

— Ваше Величество? — поклонился Гость.

— Что надо делать? — спросил Борисов.

— Отпейте из священной чаши одновременно и совершите ритуал добровольной передачи жизни, — ответила Ариэль. — Аргус, а кого это ты призвал?

Торопливо, пока Ариэль не пустила в ход трезубец, Борисов и Гость отпили из чаши — вода была странно свежей, не пахла ничем — и тут же вокруг забурлила и завихрилась энергия. Потекла потоком в Борисова, который хохотал, ощущая, как молодеет на глазах. Вихри энергии крутились и вертелись, бились в стены камеры и камень там начал трескаться.

— Остановись! — донесся возглас Ариэль. — Остановись!

Борисов, разумеется, и не думал останавливаться, во-первых не знал, как, а во-вторых, еще недостаточно помолодел!

Затем что-то сверкнуло перед глазами и его отбросило к стене. Буйство энергий стихло. Посреди камеры стоял, покачиваясь, Гость, проткнутый насквозь трезубцем Ариэль.

— Прошу прощения, Ваше Величество, я вас подвел, — пробормотал он и словно стек в воду, сгинув без следа.

Голос Императора уничтожен навсегда!

Печально, без всякого сожаления подумал Борисов. Такой был хороший план.

— Ты что творишь?! — крикнула Ариэль грозно, надвигаясь могучим телом.

Часть воздействия пропадала, так как она двигалась в воде и не могла нависнуть сверху.

— Чуть не уничтожил Фонтан Юности!

— Слушай, а сколько тебе лет? — спросил Борисов бесцеремонно.

У нее целая империя подданных, готовых отдать жизнь, казалось бы — правь вечно! Ради такого можно было и жениться на Ариэль, слить их империи и самому жить вечно!

— Я еще ни разу не пользовалась фонтаном! — сверкнула выпученными глазищами Ариэль. — Ведь им можно воспользоваться только раз в жизни, поэтому обычно все тянут до старости, как ты!

— А, — разочарованно протянул Борисов, теряя интерес.

Значит, уловка с Гостем была правильной.

— Ты хоть понимаешь, что чуть не сотворил?! Ты мог прогневать богов!

— Я и так их прогневал, — криво усмехнулся Борисов. — Или ты не ощущаешь моей метки?

Ариэль мотнула сердито головой, подняла трезубец.

— Все равно, мне пришлось прервать ритуал, — заявила она. — Никогда раньше такого не было и неизвестно, что теперь будет!

— Возможно, стоило объяснить все заранее? — почесал он в затылке.

— Возможно, не стоило торопиться и мухлевать?! — сердито воскликнула Ариэль. — Впрочем, в таком молодом виде, ты мне нравишься гораздо больше, я дам тебе шанс загладить свою вину, раз уж мы все равно здесь!

— Понятно, — вздохнул Борисов. — Нагибайся.

— Чего?

— Чего чего? Трахаться будем и детей делать, об этом же речь?!

— Об этом, — ухмыльнулась широко Ариэль, — но у нас тут не так, как у вас, сухопутных!

Как выяснилось, нужных отверстий в чешуе не имелось. А как же Валанко, смутно удивился Борисов, потом решив, что та была больше человеком, чем русалкой.

— Давай, — махнула ручищей Ариэль, — выпускай молоки, а я метну икру!

— У нас, сухопутных, все немного не так, — ухмыльнулся в ответ Борисов.

Минуту спустя он, приспустив штаны, сидел на камне, наблюдая за ритмичным движением головы Ариэль. Сексуального в этом было мало, так как опыта не имелось, от нее воняло рыбой и она все порывалась ухватиться ручищами так, словно собиралась порвать Борисову задницу напополам. Губищи, конечно, были нужного размера, но их бы не хватило, не ощущай себя Борисов и правда словно в молодости.

Несколько движений и он излился, заметив.

— Вот тебе и молоко, как хотела.

Ариэль торопливо выпустила все в воду, выметнула икру откуда-то из-под хвоста. Затем сеанс повторился, затем в дело пошли груди, те части, что были прикрыты нежной, не слишком обдирающей чешуей, затем руки, и Борисов ощутил головокружение.

— А вот и последствия, — заметила Ариэль, приподнимая голову.

Завеса энергии, напоминающей вихрь ранее, словно стекала с Борисова в воду. Икра там набухала на глазах, словно носилась по воде, как будто головастики внутри уже рвались на свободу.

— Забавно, — произнесла Ариэль, энергично работая рукой и глядя в воду, — похоже, что-то у нас да выйдет.

— Не многовато ли? — проворчал Борисов, глядя на эту смесь в воде.

— В самый раз, — заверила его Ариэль. — Подрастут, окрепнут, затем я выберу одного или одну, и она станет наследницей. Остальные здесь отдадут ей свою жизнь, заодно повышая в уровнях, и укрепят камеру.

— А-а-а-а, — протянул Борисов, опять изливаясь ей на руку и в воду.

Отстранил Ариэль, прерывая новый сеанс. Не потому, что срочно решил начать экономить, а потому что ощутил: все, излишки энергии сброшены. Тело вернулось к прежнему старческому виду, но внутри продолжала бурлить энергия молодости. Борисов знал — это ненадолго, чужая, заемная сила утечет прочь, сквозь пальцы, буквально.

Но даже так, это было лучше, чем ничего.

— Не думала, что у нас что-то выйдет, — призналась Ариэль, споласкивая руки в воде.

— Ага, со мной всегда так, — проворчал Борисов, поднимаясь и подтягивая штаны. — Ну что, поговорим о делах?

— Поговорим, — согласилась Ариэль, подхватывая трезубец. — Снять с тебя метку не смогу, сразу скажу. И в наши храмы тебе лучше не заходить.

— Не буду, — согласился Борисов, который все равно не собирался в них заходить.

Своей цели он достиг, пусть и не в том виде, каком хотел. Теперь следовало поискать другие способы омоложения, не забывая, что не стоит так жадно на них накидываться.

— Цель нашего союза? — спросила Ариэль.

— Завоевать весь мир, конечно, — пожал плечами Борисов. — Мне — сушу, тебе — океаны, как тебе такой расклад?

— Мне нравится, — широко улыбнулась Ариэль. — Амбициозно. Как будем держать связь? В принципе, мои посланцы могут всплывать возле портов твоей империи или можно попробовать добыть особую раковину, через которую мы могли бы переговариваться.

— Думаю, можно проще. Оставлю тебе Бодрую Квакушку, как ударную силу.

Все равно жаба-босс скучала в подземелье и никто не ходил в него для получения опыта. Правда, она же еще охраняла штаб спецслужб империи, но эту проблема была решаемой.

— Через нее, — заговорил Борисов и прервался.

Пинки осаждала Мариэтту, которая подчинилась приказу остаться, но от того теперь волновалась за Борисова вдвое больше.

— Нет, доверие за доверие, — сказал он. — Я оставлю тебе одну из своих жен, пойдет как заложница.

— Мы же вроде помирились?

— Она любит… пострадать, — покрутил рукой Борисов. — Сможем общаться мысленно через нее и, если что, она любительница тереться о чужую чешую и пускать икру, если ты понимаешь, о чем я.

— Я подумаю, но без гарантий, — ответила Ариэль с улыбкой.

— Ничего, страдания и отказы ей тоже нравятся.

А самое главное, русалы ей точно не расскажут, как рожают на суше, так что Пинки будет в безопасности, удовлетворена и не будет сношать мозг Борисову и остальным женам.

Пять зайцев одним выстрелом.

Глава 9

— Благодарю вас за мудрый суд, Ваше Величество.

— Воля ваша будет исполнена в точности.

Хм-м-м, а в этом титуле Вечного Императора и связью с Империей, что-то да есть, подумал Борисов удовлетворенно. Он ясно ощущал, что герцог Кронквельский и маркиз Аббатура искренне намереваются сделать именно так, как им сказали: один уступит другому бывший пограничный городок, второй взамен получит право торговать там и возить товары без пошлин еще полсотни лет.

Происходи дело в обычной жизни, да даже в магической, в той же Британии, что просто так взяли и помирились бы? Да хренушки, вначале долго срались бы, лили кровушку, потом точили зуб и припоминали обиды, ибо разрешить тяжбу, полностью удовлетворив обе стороны, просто невозможно. Пришлось бы еще, возможно, двигать туда войска или создавать сеть осведомителей, чтобы заранее знать о всех подобных ситуациях и вообще знать правду о том, что происходит в стране.

А тут раз-два и в дамки!

— Герцогиня, — расплылся в радостной улыбке Борисов, даже поднялся навстречу.

Придворные зашептались завистливо, но Фёдор Михайловичу было плевать. Нечего тянуть, подумал он, нужно жениться на Арианне, да делать ее старшей женой. Почти старшей, ладно, Императрицу Фей Ханнали ей не переплюнуть никак. Но раз феечку не тянет на секс с людьми, то Арианна будет старшей в всем. С радостью отдал бы трех "младших жен": Пинки, Манько и Жаклин за нее одну!

Так что завидуйте, подумал он, скоро будете гнуться перед ней еще сильнее.

— Приглашаю вас на легкий завтрак, а за чашкой освежающего чая вы расскажете мне о своей проблеме.

— С радостью, Ваше Величество, — склонила голову и чуть присела Арианна Маурелл.

Тоже можно сказать, старый соратник, то есть старая соратница, подумал Борисов, подавая ей руку и перемещая прочь, пока за спиной раздавались крики, дескать, великий император продолжит прием чуть позже. Борисов понимал необходимость этой части работы правителя, но она никогда ему не нравилась.

По крайней мере, раньше.

— Арианна, ты расцветаешь прямо с каждым днем, — искренне сказал Борисов.

— Благодарю вас, Ваше Величество, — расплылась та в теплой улыбке.

Арнэль любила "законного мужа", но любовь та явно воняла извращениями и комплексами в отношении отца. Манько трахалась с ним, продвигая интересы детей богов. Пинки хотела боли и тоже извращений. Жаклин, пожалуй, она больше любила его власть и титул, да и сама она, выглядящая как волосатый карлик, не слишком ассоциировалась у Борисова с секс-звездой. Ханнали просто консумировала брак и тут же потеряла интерес.

Пожалуй, Арианна единственная любила его за него самого, еще с тех времен, когда они впервые встретились, она была нищей баронессой, а он нищим королем, стоящим на краю гибели. При этом никто не запрещал ему брать столько жен, сколько захочет (если надо, то и издать закон, а то и сослаться на бога, ведь хапать и прибирать руках было в духе новой религии Жадности).

— Мы вроде уже были достаточно близки, чтобы обходиться без этих формальностей, Арианна.

Вдруг вспомнилась Ариэль, наверное, из-за похожести имен, и Борисова неожиданно передернуло. Рыбный запах еще ладно, но у него будет куча детей-мальков? Он тут же с облегчением вспомнил, что детишки не выйдут из камеры, кроме одного, а один это было еще терпимо. Также Борисов понял, что его просто тянет размножаться — наверное, свежеполученный запас энергии давил изнутри.

— Это было еще до того, как ты стал вечным императором, Аргус, — потупилась скромно Арианна.

Борисов не выдержал, повалил ее на диванчик, задирая пышные юбки, и тут же овладел. Затем чуть передохнул, наслаждаясь ощущением тепла и мягкого, податливого тела под собой, и снова овладел, подумав невольно, что никакие губищи Ариэль с таким не сравнятся. Арианна искренне отвечала на его страсть и это было в сотню раз лучше, чем весь секс с женами вместе взятый.

— Выходи за меня, — сказал Борисов, слезая с нее и поднимаясь.

Мариэтта стояла и наблюдала бесстрастно, как всегда. Борисов припомнил, как развлекался с ней и ее сестрами и подумал, что для старика он как-то чересчур много занимается сексом. А уж для женатого пять раз старика — так вообще. Пожалуй, стоило умерить масштабы, дабы не скопытиться.

— Это так не делается, Аргус, — вздохнула томно Арианна.

Она так и лежала на боку, с задранными юбками, смятой и приспущенной верхней частью платья, даже не думая их как-то поправлять. С могучих грудей медленно сходило покраснение, от самой Арианны исходило ощущение полной удовлетворенности.

— А как это делается? — спросил Борисов в ответ. — Нет уж, в моей империи оно все именно так и делается! Станешь старшей над императрицами, отношения с Живой налажены, придадим тебе здоровья или вообще, свозим к подводным русалам в Фонтан Юности.

Хотя нет, подумал он, в юном виде Арианна потеряет половину своего очарования зрелой, пышной дамы, точно знающей, чего она хочет от жизни. А слова его, да, слова были вызваны желанием, чтобы Маурелл родила ему сына. Или дочку. Родила, в общем, его ребенка.

Борисов присел в кресло, задумчиво отхлебнул чая из поднесенной заботливо чашки. Взгляд его не отрывался от Арианны, которая смотрела в ответ, наслаждаясь тем, что Аргус не может оторвать от нее взгляда. Странное дело, тем временем думал Борисов, жены в магической Британии, сестры Блэк, жены в Халкегинии, жены здесь. Все они были или находились в состоянии беременности, многие из них родили, но ни разу ни с кем из них Федор Михайлович не испытывал ничего подобного.

Каждый раз это была или обязанность, или случайность, или желание самой жены.

— Я не хотела бы отвлекать тебя от государственных дел, Аргус.

— Вздор!

— Но я пришла к тебе с проблемой, а ты снова разжег во мне пламя страсти и смотришь, и думаешь только обо мне! Ведь мы уже говорили об этом, помнишь?

— Помню, — глухо ответил Борисов.

Просил ее сберечь сердце Империи — столицу и Арианна сберегла. Сказать теперь о сбережении его собственного сердца? Глупо, пошло, неуместно! Подумать только — единственная женщина, которую он с радостью омолодил бы, с которой радостно пошел бы дальше по жизни, отказывается! Чтобы не мешать ему быть императором, да к черту все это, не мешать ему быть завхозом и заведовать всем этим огромным хозяйством!

— Арианна, ты золото, а не женщина, — произнес он, ощущая, как щиплет правый глаз. — Таких никогда не было и не будет. Но ты убиваешь меня.

— Если надо…

— Нет, — вскинул руку Борисов и тут же уронил ее бессильно, повторил. — Нет. Никакого принуждения, никакого чувства долга, только твое желание и ты уже отвечала мне — нет. Не волнуйся, я переживу это, в отличие от мыслей, что к чему-то, хоть на микрон тебя принудил. Ты говорила, что хочешь уехать?

Арианна права, думал Борисов, если я окунусь в ее любовь, то не найду в себе силы покинуть Триэм и умру. Просто умру, раз здесь нет бессмертия. Или найду способ, но не смогу уже выгнать ее из сердца. Сентиментальность овладела на старости лет, после всех этих жен, ругал себя Борисов, в то же время ощущая какой-то отголосок стыда, словно бросил всех прошлых жен в их мирах. Но что он мог? Умей он перемещаться между мирами, так давно бы собрал всех в одном месте, а сам добыл бы бессмертие!

Борисов взял себя в руки, зажал сердце в кулаке.

— Передумала, — улыбнулась Арианна, — здесь очень неплохо.

— А чего приходила?

— На улицах столицы участились инциденты с участием детей богов, ведущих себя неуместно в отношении горожан. В то же время все делопроизводство по ним находится в ведении императрицы Манько Аблигации и клана "Дети Алого Света", а они тянут с формированием собственной стражи, раз, с наказанием виновных, два.

— Понятно, — кивнул Борисов и прищелкнул пальцами.

Появился Квальво, тут же смутился, покраснел и отвернулся. Арианна лишь усмехнулась, села, медленно и лениво, сыто даже, поправляя платье.

— Ну-ну, — добродушно заметил Борисов, — не думаю, что ты там увидел нечто такое, чего бы тебе не показывала Имбаниэль и другие придворные дамы, желающие добиться твоей благосклонности.

Квальво покраснел еще больше, согнулся практически до самого пола.

— Ты, кстати, в курсе, что в моей империи разрешено и даже поощряется многоженство? — спросил его Борисов.

Полуполурослик вскинул голову, уставился так, что Борисов сразу понял — ход с Имбаниэль сработал.

— У меня пять жен, я же не буду нарушать законы собственной империи, так? — риторически вопросил Борисов и подал знак. — Записывай. Новый указ. Герцогиня Арианна Маурелл объявляется наместницей Императора, то есть меня, неподотчетной никому, кроме императора, то есть опять же меня. Она правительница Хогвартса, и ее слово — мое слово, а ее воля — моя воля. Никаких исключений или двойных толкований. Вступает в силу с момента опубликования и объявления, так, перепиши набело и неси, приложу печать.

— Ах, Аргус, — томно произнесла Арианна, утирая слезу. — Это так романтично. Но у тебя не будет проблем с императрицами и знатью?

— Пусть только попробуют, — проворчал Борисов, сжимая руку в кулак, — всех Хомяку скормлю!

Все равно куда-то надо было девать разочарование и боль от ситуации с Арианной. Заодно проредить возможных дураков и врагов.

— Ваше Величество, — вдруг сказала Мариэтта. — Ваша жена, императрица Арнэль, только что прислала гонца, с сообщением, что завоевала еще одно королевство и отправляет вам дары, захваченное богатство и посланника правителя, который готов обсудить с вами условия добровольной сдачи.

Борисов нахмурился, размышляя, чего это Арнэль не связалась с ним мысленно.

— Иди, Аргус, — улыбнулась Арианна широко. — Твоя настоящая жена — Империя Сиесты — призывает тебя!

Глава 10

Корпорация "Виртуал"

— План в общих чертах следующий. Мы вводим в игру новый артефакт, с пафосным названием, что-то вроде Последней Воли Творца. Дескать, Творец перед уходом на покой вложил свою последнюю волю в артефакт и тот, кто его коснется, сможет попасть в мир своей мечты. Наверное, надо будет туда приплести еще Пожирателя, что-нибудь о возможности создать новый мир, если пожиратель вырвется и уничтожит Триэм. Увязать с миром игры.

— Увязать — это хорошо. Но остальное?

— Разумеется, никакого мира мечты не будет, это так, обманка, ведь у нас всего один мир — Триэм, к которому крепятся вспомогательные локации, вроде мира демонов. Но Аргус Филч этого не знает и он хочет чего? Бессмертия. Оно невозможно в Триэме. Стало быть, он попробует добраться до артефакта Творца, чтобы попасть в мир своей мечты, где бессмертие есть.

— И что, такой артефакт будет валяться на дороге?

— Что вы, нет, конечно! В самой зловещей и укрепленной цитадели на заколдованном острове посреди океана, с такими стражами, что их вовек не одолеть смертному, пусть сценарный отдел продумает детали. В любом случае, Филч туда попадет очень быстро, ведь система подыгрывает ему.

— Хорошо, продолжайте.

— Собственно, уже все. Он касается артефакта и отправляется в мир мечты.

— А на самом деле?

— Система считает, что он покинул Триэм и стирает его у себя. Или считает пропавшим. Неважно. Главное, что система, вместо сопротивления попыткам убрать Филча, сотрет его сама. Можно будет объявить глобальный ивент по разделу имущества, устроить гражданскую войну между императрицами, объявить вмешательство богов или подкрутить Жадность, чтобы тот сам нарвался и пал, как в скрытой легенде о его первом падении.

— А что насчет уровней?

— Из-за махинаций системы с уровнем Филча, он связан с империей, империя связана с ним. Ушел Филч, все уровни в империи откатились на прежние, игроки рады, компания вне опасности и так далее.

— Вы уверены, что компания вне опасности?

— Да, я читал, что пишут в сети, но извините, разве это моя сфера ответственности?

— Как вы тогда можете так уверенно заявлять, что компания будет вне опасности?

— Потому что я знаю игроков. Им нужен фан, экшен, эм-м-м, веселье и действия и возможность кача, эм-м-м.

— Я знаком со сленгом.

— Да, кача. Возмущение вызвано в первую очередь тем, что система, выводя Филча наверх, сломала кучу цепочек квестов, уничтожила массу королевств, испортила репутацию с правителями, так как сами правители исчезли. Игроки лишились того, над чем так упорно трудились и при этом ничего не получили взамен. Если бы была возможность халявного кача, титулов, подъема за счет того, что неписи в новой империи их паровозят, то вой упал бы сразу раз в десять. Когда система удалит Филча, вернется регулируемая среда и с ней игроки.

— А вы не боитесь, что система создаст нового Филча?

— Вот здесь, здесь и здесь — предлагаемые меры безопасности на этот счет. Собственно, если бы эти меры были сразу, то Аргуса Филча убили бы в самом начале и ничего не случилось бы. Проще говоря, мы будем пресекать появление таких персонажей в зародыше, а также введем в систему дополнительные ограничители.

— Хорошо.

— Можно выдать какие-то памятные медали, значки, поощрения, облегчить получение титулов на некоторое время, но это опять же уже детали, которые надо проработать отдельно специалистам. Чтобы не сломать игровой баланс и в то же время показать игрокам, что они ценны, важны и так далее.

— Хорошо. Хорошо. Будем считать, что все вернется к первоначальной ситуации. Но что, если артефакт не сработает?

— На этот случай мы ввели… предлагаем ввести там еще одну подстраховку, как раз связанную с меткой Филча. То есть, он сам не сможет взять в руки артефакт, но если согласится стать аватарой бога Жадности или позволит вселиться в себя одному из владык демонов, то сможет.

— И он не устоит?

— Не устоит. Вся его история, погоня за силой и бессмертием. Когда же в него вселится кто-то, мы будем контролировать этого кого-то и через него самого Филча. Даже если артефакт не сработает, Филч останется под контролем и дальше мы развернем его уже туда, куда нам нужно. Имея Филча под контролем, мы легко сможем компенсировать ущерб игрокам, развалить империю и так далее.

— Имея Филча под контролем — хорошо звучит. Не боитесь, что он вас опять поимеет, а потом я?

— Боимся.

— Правильно, бойтесь. Так все и будет. И правильно говорит не "пишут в сети", а в сети цунами дерьма! Конкуренты не знают, куда деваться от радости, и уже чемоданы под купюры готовят. Более того, вот — отчеты за ночь.

— Не такие уж высокие проценты.

— Проценты! За ночь!! Что будет за сутки, за неделю?! Ведь когда Филч исчезнет, жизнь в игре же не наладится каким-то чудесным образом? Надо будет восстанавливать цепочки, квесты, компенсировать игрокам потерянное?

— Вот с этого я бы, кстати, начал. Обещаний компенсации того, что уже не вернуть, ведь империя сиесты останется даже после ухода Филча. Тогда игроки…

— Поучи еще меня руководить.

— Извините.

— Сколько потребуется времени?

— Сейчас готовятся вбросы информации, в смысле Филчу сообщат об артефакте из разных источников. Он ринется его добывать, как вот ринулся к Фонтану Юности, едва не сломав нам всю океаническую часть. Это ж надо додуматься, подсунуть условно бессмертную энергофункцию в качестве источника энергии! Еле успели среагировать на ходу и потом еще два часа смотрели сеанс зоопорно, Филч с рыбой.

— Два часа?

— Вы спали! Ваш секретарь сослалась на ваше же распоряжение!

— Оно было, ладно, не твоя проблема. Действуйте. Докладывать в любое время дня и ночи, и чем быстрее справитесь, тем лучше.

— Что? — переспросил Филч, решив, что ослышался.

— Королевство Замбония готово сдаться и добровольно присоединиться к империи Сиесты, при условии, что вы официально женитесь на действующей королеве Науми Молоделл.

— Молодел — это прекрасно, — пошутил Филч, — но жениться?

— Тогда королевство Замбония окажет вам всяческое сопротивление, — снова поклонился посланник.

Все бы ничего, но этот изящно кланяющийся мускулистый рогач был минотавром. Чернокожим минотавром. Борисову казалось, что все минотавры собрались в той самой темной империи, но с другой стороны, знатоком стран и обитателей материка Кварики он никогда не был.

Дорогая женушка, — обратился он к Арнэль, — хотелось бы понять, какого хера?

Замбония — сильнейшее королевство на юге Кварики, ответила та, захватив его без боя, мы сэкономим кучу времени и сил.

Чьих времени и сил? Уж точно не моих, с новой-то женой! Да еще и негритянкой с рогами?

Ты что-то имеешь против чернорогатых? — удивилась Арнэль — . У отца в Империи все были равны.

Я что-то имею против имения таковых, ибо жена, хотя постой. Ты же можешь их побить и так?

Легко, но это было бы просто тактикой, да и победой, достойной твоей любви, я бы такое не назвала. Так, легкое развлечение. Если же они сдадутся добровольно, это будет уже стратегия, завоевание Кварики можно будет ускорить вдвое!

Ладно, но все же не в жены, — проворчал Борисов.

Ему вспомнилась Пинки и как он пытался обуздать ее порывы при помощи Манько, а также мысли о том, что жены — в первую очередь помощницы и поддержка всей империи. Желание Пинки послужить послом тоже было, что называется, лыком в строку.

— Моя жена, меч Империи, Арнэль Победоносная считает, что мирная сдача Замбонии будет лучше отвечать интересам государства, — сообщил Филч посланнику. — Однако есть один нюанс. Каждая из моих нынешних жен успела послужить Империи, доказать словом и делом преданность мне и стране. Поэтому отныне.

Он сделал жест и Квальво тут же оказался рядом, готовый записывать. А ведь еще недавно бегал голожопым сиротой по столице провинции, подумал Борисов снисходительно, а тут смотри, герцог, земли, богатства, почти что две жены и лучшие иноземные красавицы. Он посмотрел на Мариэтту, та кивнула, дескать, за Квальво отдельно наблюдают и если кто попробует все же перевербовать его прелестями, то сразу попадется.

— Любая претендентка на место моей жены и, стало быть, императрицы, — заговорил Борисов, облекая мысли в слова.

Квальво подберет официальные формулировки, экономя время самому Борисову.

— Должна быть готова послужить своей будущей семье и стране и доказать эту готовность делами. Каждая из претенденток должна побыть в услужении у каждой из моих жен-императриц, а те в свою очередь дадут отзывы о претендентках.

Конечно, скорее всего, тогда пролезли бы самые льстивые, умеющие втереться в доверие, но тут у Борисова имелся козырь. Связь с женами, ну и в целом их стремление послужить империи, по крайней мере, у Жаклин и Арнэль. Ханнали была достаточно стара, чтобы руководствоваться только интересами дела. Манько может и подкупят, будет компенсация детям богов за их верность, ну а Пинки много не надо. Заодно будет кому ей жопу и спину плеткой и рогами чесать. Или еще чем, если идея пойдет в массы. Главное, сама идея служения должна отпугнуть претенденток, а если и найдется кто дурная, то пока еще она всех жен пройдет!

— Передайте королеве Замбонии…

— Она согласна, Ваше Вечное Величество, — поклонился посланник, едва не царапнув рогами паркет.

Борисов ощутил, как у него подергивается левый глаз. Опять происки врагов? Тайный заговор, только вместо ассасинов Каоры жены, готовые засадить ему, пока он засаживает им, так сказать? Пожалуй, тут стоило привлечь специалистов.

— Хорошо, — сказал он, — тогда я принимаю сдачу Замбонии, а королева может приступать к своему служению, для начала императрице Арнэль.

Что тут еще можно было сказать? Не отказываться же теперь?

Жена, я нашел тебе рогатую подружку, — сообщил он весело Арнэль.

А я тебе еще желающих сдаться!

Борисов ощутил, как у него снова дергается левый глаз.

Глава 11

— Что хорошо в тебе, Ханнали, — сказал Борисов, подкуривая сигару, — помимо возраста, цинизма и умения резать правду в глаза, так это то, что тебя на секс не тянет!

— Вообще-то тянет, — задумчиво отозвалась феечка, затягиваясь своим травяным сбором, — хотя вроде и брак уже консумировали и забеременела. Странно все это и попахивает извращениями.

Она затянулась еще раз, а Борисов порадовался, что оставил Пинки на дне морском, то есть океаническом. Повышение его собственного либидо еще можно было списать на последствия ритуала в Фонтане Юности, но у окружающих его женщин? Нет, тут определенно все дурно попахивало, так что, пожалуй, стоило удвоить осторожность, а спать только с женами… нет, только с Арианной.

Хотя в глубине души Борисов знал — не выйдет у него ничего и придется спать с кем попало.

— Надо будет помолиться Тавали, как доберусь до ее святилища в наших землях, — задумчиво рассуждала Ханнали. — Я же должна там появляться, как Императрица фей?

— Должна, — согласился Борисов. — Расскажи, что там у нас в целительской сфере, сдай дела какой-нибудь помощнице, да езжай, покажись подданным.

Темные феечки, несмотря на малые размеры, представляли собой грозную силу, так как все умели колдовать. Достаточно было посмотреть на ту же Ханнали, чтобы понять, насколько они могут быть опасны. Добавить к этому то, что феечки стояли у истоков Темной Империи, а Тавали, в отличие от Тавоса не пала, и легко можно было вывести, что благополучие Ханнали и ее подданных в интересах самого Борисова.

— Да ну их, — махнула крылом Ханнали, — я императрица или нет? Пусть они ко мне ездят!

— Ты же вроде мечтала явиться и утереть там всем нос, — вспомнил Борисов.

— Мечтала, — ответили Ханнали, выпуская стрелу из дыма. — Мечта сбылась. Теперь вот буду мечтать что-нибудь другое.

— Например?

— Не знаю пока. Сбудется промежуточная мечта, рожу, гм, меня как-то странно тянет покормить нашу будущую дочку грудью. А нет, уже прошло. Наверное, подхватила чью-то чужую мечту, Манько или там Арнэль.

Борисов озадаченно поскреб подбородок. Общаться мысленно с женами он мог, призывать к себе и отсылать тоже. Могли ли они через него обмениваться своими мечтами, мыслями и потаенными желаниями? Не подхватит ли он от них чего-нибудь не того? Или того хлеще, не заразится ли от Хомяка обжорством?

— Надо мечтать о чем-нибудь несбыточном, — продолжала рассуждать Ханнали, покачиваясь в маленьком гамаке, растянутом между рожками канделябра. — Хотя на любую несбыточную мечту есть артефакт Творца, конечно, эх.

— Что есть? — переспросил Борисов.

— Артефакт Творца, ну знаешь, того парня, который весь этот мир и еще кучу других сотворил, потом посадил Пожирателя в клетку и со словами "я устал", удалился прочь, чтобы как следует пыхнуть божественного травяного сбора?

— Чего?

— А ты не знал? Творец, он в душе фея. Фей. Поэтому мы, феи, светлые и темные, его любимые дети, созданные по его образу и подобию. Нас он творил в самом конце, когда мир уже…

— Нет, я про артефакт, — перебил ее Борисов.

— А, — словно бы потухла Ханнали. — Есть где-то артефакт Творца, якобы способный выполнить любое твое желание.

— Любое? Даже бессмертие?

— Вот, ты прямо в точку попал, Аргус, — ответила Ханнали, извлекая новый мешочек.

— Ты не многовато куришь?

— Есть такое, все никак все сборы из твоих хранилищ не перепробую. Все такое вкусное! Стоило бы поручить задачу своим подданным, императрица я или нет, в конце концов, но чувствую, наши вкусы разойдутся. Вот если бы ты, Аргус, мог стать феем, вот твоему вкусу я бы доверилась.

Борисов опять озадаченно поскреб подбородок. Ханнали могла вырастать и уменьшаться обратно, сбрасывая боль на Пинки, ну или принимая на себя, по желанию. Особое благословение Тавали для императрицы фей. Сам Борисов носил титул возлюбленного оной императрицы, а также обладал особой связью с женами. Означало ли это, что он действительно сможет превратиться в фея? Фею? Феечку? Не то, чтобы Федор Михайловича тянуло на такие мелкие размеры, но всегда полезно иметь козырную фею в рукаве, мало ли когда пригодится?

— Попросить что ли Тавали об отдельном благословении для тебя?

— Думаешь, не откажет?

— Конечно, не откажет, ведь мы, феечки, любимые творения Творца, а Тавали в каком-то смысле его внучка. У них даже имена похожи, вот вслушайся, Творец и Тавали. Тавос.

— Они представляли темное начало творения? — предположил Борисов. — А есть еще и светлое, и ему поклоняются светлые феечки?

— Вроде того, — отмахнулась Ханнали и тут же встревожилась. — Эй, ты же не думаешь изменять моему нектару с их светлым?

— Нет, ты что, и в мыслях не было, — искренне ответил Борисов. — Слушай, если Тавали — внучка Творца, может, тогда ты ее расспросишь об этом артефакте, который может даровать бессмертие?

— Я этого не говорила, — возразила Ханнали.

— То есть он не может даровать бессмертие? А как же тогда любое желание?

— Я и сказала, что ты попал в точку, — снова хохотнула Ханнали. — В Триэме невозможно бессмертие! Но артефакт Творца выполняет любое желание. А Творец творил иные миры. Ну? Дошло?

— Будет сотворен новый мир? Серьезно? — неподдельно изумился Борисов.

Мысли его, конечно же, понеслись в этом направлении, как целый табун мамонтов.

— Если бы там был сам Творец, то, конечно, сам понимаешь, творить — это к нему. Обычному же смертному, вроде тебя или меня, силенок не хватит сотворить новый мир, — пояснила Ханнали.

— Странно, что ты раньше мне об этом не рассказывала, — заметил Борисов.

— Да только вспомнила, зацепилась мысль за Тавали и пошло-полетело. В прошлый раз тоже как-то не до этого было, святилище, стражи, консумация брака, хм-м-м-м, похоже я эманации Пинки улавливаю. Хочется превратиться и чтобы все болело-болело! Ужас какой.

Тут взгляд феечки обратился на Борисова.

— Тебе надо учиться управлять своей магией!

— Надо, — согласился Борисов. — А империей кто править будет? Ты?

— Постоянно сидеть в делах, без возможности покурить и расслабиться? — ужаснулась Ханнали. — Не надо!

— А разве ты не сидишь постоянно в целительских делах?

— Неа, уже все сделано и я свободна, словно фея в полете! Хорошие у тебя… да и у меня тоже подданые, Аргус, — чуть не прослезилась Ханнали. — Стоило только обрисовать задачу, как сразу начали суетиться и делать!

Это хорошо, подумал Борисов, это очень хорошо. Разговор, конечно, вилял из стороны в сторону, но он все же добился от Ханнали нужного ответа. Теперь сомкнуть их всех, если еще не сомкнулись, с жрецами Живы, и медкорпус, считай, готов. Армия за Арнэль, стало быть, можно обратить внимание в сторону остальных частей: разведки, логистики, снабжения армии.

— Так что там с артефактом Творца? — спросил Борисов. — Он исполняет любое желание, только обычному смертному не хватит сил сотворить новый мир?

— Обычному смертному вообще вредно трогать артефакты Творца, — задумчиво отозвалась Ханнали, созерцая струйки дыма, — легко и помереть можно, в поисках бессмертия, а-ха-ха-ха-ха!! В общем, чтобы кто подряд не лапал артефакты и не убивал мир исполнением желаний, там, вроде бы, ограничения стоят, не помню уж какие. Скорее всего, нужно сразу иметь крепкое тело и личную мощь, дабы иметь возможность взять в руки артефакт.

— И тогда желание исполнится? Как?

— М-м-м, — Ханнали почесала живот, что-то разглядывая там. — Слушай, тебе не кажется, что при беременности живот должен увеличиваться?

— Слушай, пару дней всего прошло! Ну неделя, максимум, какой еще живот? Или у фей беременность месяц длится?

— А в самом деле? — задумалась Ханнали. — У нас же вроде все по-другому происходит?

— Только не говори, что надо обмениваться молоками и икрой?

— Нектаром и пыльцой, вообще-то, а ребеночек вроде должен в цветке появляться? — неуверенно спросила Ханнали.

— Тебе точно надо меньше курить, — покачал головой Борисов. — И съездить к своим подданным, хотя бы поинтересоваться, как у них все обычно происходит!

— Да-а-а-а?

— Да. Заодно можешь помолиться Тавали, спросить у нее, как править феечками и где искать артефакт творца, который как-то там исполняет желания?

— Ну, ты должен быть лично могуч, чтобы взять в руки и чтобы желание осуществилось, а если оно невозможно, то должен сотвориться новый мир, где оно возможно. А если тебе не хватает мощи, то артефакт отправит тебя в другой мир, наиболее отвечающий твоим потаенным, искренним, внутренним желаниям.

— Чего? — снова нахмурился Борисов. — А если внутренне хочу орех?

— То тебя отправит в мир с орехами? Или хотя бы в ближайшую ореховую рощу? Слушай, ты не ту фею спрашиваешь, честно! Я только один раз слышала эту легенду, по большой накурке со старыми феями, которые слышали ее еще от кого, а тем вроде бы рассказала сама Тавали.

— Тем более, тогда тебе точно нужно съездить в святилище Тавали, помолиться ей, побеседовать, спросить, вдруг ей чего нужно от Империи или она там предложить может чего Империи, а то и вступить в союз с Жадностью?

Шансы мизерные, но вдруг? Благословила же она Борисова на царство через своих представителей?

— Да-а-а-а? — снова повторила Ханнали. — Мне вроде и тут неплохо.

— Так никто и не говорит, что тебе надо месяц туда лететь самостоятельно! Закинем сразу на место, расспросишь, про беременность и правление, помолишься, да мысленно ко мне воззовешь, сразу выдерну обратно. Помощницу только ко мне подошли или указания ей дай, чтобы весь этот проект с целителями не повис в пустоте.

— Ладно, — отозвалась Ханнали, хотя в голосе ее слышались большие сомнения и нежелание всем этим заниматься. — Дам указания.

Глава 12

— Ваше Императорское Величество, подобает ли вам лично вникать в такие дела? — прозвучал голос придворного.

То ли герцог, то ли граф, управитель чего-то там, по гражданской части. Можно было усилить связь, понять, но Борисову было лениво. Резко разросшаяся Империя и количество всяких придворных (включая бездельников) вокруг, так и норовящих зализать ему зад, начинало немного раздражать.

— Мое величество само решит, что подобает, а что нет, — отмахнулся Борисов.

Придворный поклонился, отступил в толпу других, жмущихся друг к другу, то ли в страхе, то ли затем, чтобы не забрызгали и испортили одежду. Экскурсия, устроенная цвергами, шла по одной из центральных долин бывшего Троллиного Хребта. Там, где Борисова еще недавно встречали бросками валунов, теперь кипела хозяйственная жизнь.

Куча хозяйственных коротышек и не только, разных рас и видов, пилила, копала, строгала, долбила камень, колдовала и возводила заводы и шахты. Основы будущего индустриального центра Кварики, а то и всего мира, были уже заложены и стремительно улучшались, с каждым часом. Хребет, ранее закрытый для всех, из-за троллей, оказался необычайно богат различными рудами и полезными ископаемыми, включая золото, которое тролли обычно использовали как приправу к еде.

По другую сторону Аквариуса тоже высились горы и их тоже уже брали в оборот, искали, копали, возводили и развивали индустрию. Руководили всем, конечно же, цверги, получившие все преференции за то, что первыми поддержали Борисова. Отец Жаклин, казалось, удвоил в длине носа и волосатости, а также важности и пышности одеяний.

— Я так рада, что ты приехал, Аргус, — прошептала Жаклин, прижимаясь к руке Борисова.

Словно и не виделись буквально вчера, но в чем-то Борисов ее понимал. Влияние цвергов, особенно клана Жаклин, стремительно повышалось, перед ними уже начинали заискивать другие, гнуть спину придворные. Вроде бы даже шли переговоры о свадьбах и Борисов только тихо ухмылялся, представляя семейную жизнь этих несчастных.

— А вот здесь у нас будет оружейный завод, — вещал отец Жаклин, бывший губернатор провинции Темной Империи, Тарлин. — Чуть дальше еще сталелитейный возведем, и аккурат между ними сверху, вот в этой скале, алхимические лаборатории обустроим. Склады снизу, лаборатории сверху, как раз ветрамипродувает и в сторону сносит.

— Хорошо, хорошо, — одобрил Борисов, — нам потребуется много оружия, для завоевания всего мира!

— Всего мира, всего мира, — полетели восторженные шепотки.

Борисов только чуть искривил губы, так как придворные и без того уже слышали эти планы. Как отучить их подлизывать императору он не знал, разве что издать отдельный указ? Не получится ли при этом какое-то противоречие вроде того, когда он Гостя в Фонтан Юности подсунул?

Экскурсия продолжалась еще какое-то время, осмотрели заводы и шахты, затем Тарлин показал Борисову общий план планируемых построек. Разумеется, внутренности гор не остались без внимания, снаружи заводы возводились для удобства транспортировки и работы всех, не только цвергов и гномов.

— Что у нас по части контрразведки и охраны? — спросил Борисов.

— Стандартные меры предосторожности, — последовал ответ.

Сам глава контрразведки так и продолжал сидеть в подземелье под дворцом в Хогвартсе, хотя уже и без охраны Бодрой Квакушки. Жаба — босс счастливо бороздила воды океана, наплевав на то, что вода вокруг соленая, и харчила кого-то там, поднимая себе еще уровней.

— Хорошо, — кивнул Борисов.

Он сам не знал, стоит ли объявлять весь этот район закрытым, а столице давать особый статус. Промышленное сердце Империи, первый храм Жадности, собственно, сам Хогвартс, с которого все начиналось и о котором уже никто не вспоминал, как о крепости Ветреной в жопе мира. С другой стороны, одной из опор его восхождения, была Пинки, с ее королевства началась Империя, а он отпустил Пинки резвиться с русалами и насаживаться на трезубцы на дно океана.

Проще говоря, стоило ли быть таким параноиком?

Во время праздничного банкета, шумного, веселого и жирного, поедая и запивая, обмениваясь репликами, Борисов продолжал размышлять на тему паранойи. Пожалуй, стоит и ослабить местами, решил он, отпивая глоток крепкого темного пива, в вопросах внешней безопасности. Мариэтта и троллихи бдят, служба охраны разрастается, можно туда же принцесс на стажировку пристраивать, пусть потрахаются, если так свербит, со смешком подумал Борисов.

— Кстати, вам нужны рабочие в шахты? — спросил он у Тарлина.

— Рабочие всегда нужны, — ответил тот степенно, проведя рукой по длинному носу. — Даже пленных, кто не желает работать, всегда можно куда-то пристроить. Камни там таскать или тележки толкать.

— Да, с желанием работать там неясно, все-таки принцессы, — хохотнул Борисов.

Тарлин схватился за сердце.

— Не шутите так, ваше… Аргус!

— Да какие шутки, — ответил Борисов уже без улыбки, осознавая некоторые моменты.

Вечно он мурыжить принцесс и королев в помощницах не сможет, рано или поздно придется признавать их женами и, стало быть, удовлетворять по полной. Супружеский долг под двести процентов годовых. А ведь женитьба и прочие дела были обязательным условием всех этих добровольных сдач, о которых не уставала рапортовать Арнэль.

Значит, надо или морить их на этих работах на других жен, как-то подстраивать, чтобы они признавали себя негодными, звать Пинки, чтобы та захлестывала их до смерти, или еще что. Либо признавать женами, но плавно, по графику, чтобы самому не заебаться в корень. К счастью, магия Призыва как-то сама перенастроилась и не спешила образовывать с новоиспеченными "недоженами" связи, пока сам Борисов не признавал их женами.

— Принцессам, Аргус, можно найти и другое применение, — ухмыльнулся Тарлин сально.

— Это будет насилием над будущими женами императора Аргуса Филча, — без тени улыбки сообщила сверху Мариэтта.

Тарлин побледнел, бросил взгляд вверх на грозную воительницу — телохранительницу, даже чуть отодвинулся.

— Я пошутил, — сказал он. — Но тогда… как ставить в шахту твоих будущих жен, Аргус?

— Да, — дернул щекой Борисов, — тут ты прав. Ладно, Жаклин, Жаклин, ты где?

— Я здесь! — вынырнула та сбоку.

— Готовься поработать на благо Империи. Буду посылать к тебе принцесс и королев.

— И что мне с ними делать?

— Пусть спинку тебе трут в ванной и пятки чешут, — отмахнулся Борисов, — главное определи, готовы ли они служить империи так, как ты ей служила и служишь.

— Они могли бы помочь с бухгалтерией? — неуверенно предположила Жаклин, глядя на отца.

Тут в голове Борисова что-то прощелкнуло, словно сдвинулись колесики. Ну конечно! Пускай многие из этих принцесс лишь куклы для обеспечения связи, умеющие лишь раздвигать ноги, но ведь не все же такие? Правящие королевы, опять же, вполне себе зрелые и разумные, хотя с Арианной никто не сравнится, конечно, думал Борисов. Но все равно, навыки, умения, польза, действительно, это все надо оценивать, а критерий красоты и размера сисек ставить в самый конец. Он же даже начал продвигать эту идею неосознанно, думая, что лишь хочет избавиться от толпы потенциальных жен.

— А ты молодец, Жаклин, молодец, — сказал он, поглаживая ее по спине.

Жаклин разве что не замурчала, прогнулась, прижалась сильнее, но затем опомнилась и вспомнила, что они все же на огромной пирушке в честь, собственно Аргуса Первого. Борисову же неожиданно вспомнилась другая пирушка, во дворце губернатора Тарлина, в честь его помолвки с Жаклин. Та пирушка, где впервые явилась Палмер, сделавшая потом карьеру среди демонов за его счет.

— Да, молодец, — рассеянно повторил Борисов, почесывая ей спинку и оглядываясь по сторонам.

Взгляды, взгляды, взгляды. Куча молодого упругого мяса готова была отдаться ему, выпрыгнуть из юбок, раздвинуть ноги прямо перед всеми, лишь бы великий император Филч обратил внимание. Пожалуй, с этим тоже следует что-то да сделать, главное, заслон из жриц Хомяка не выстраивать, не поймут. Да, снижение паранойи в отношении нападений внешних врагов, пожалуй, следовало компенсировать повышением паранойи в отношении врагов внутренних: Жадность и его жрецы, демоны и Палмер с его ребенком в пузе, а также дети богов, маловероятно, но все же возможно.

— Ар… гус, — томно выдохнула Жаклин, тяжело дыша.

Борисов убрал руку и покачал головой. Всеобщее повышение либидо, вот над чем следовало параноить!

— Доча, доча, — пьяно укорил ее Тарлин, — я рад, что у вас такая страсть, но не на людях же!

— Да, хотел бы я сделать так, чтобы меня не так страстно хотели, — неуклюже пошутил Борисов.

— Это возможно только при помощи артефакта Творца, — пробормотал Тарлин, изумленно моргая.

Борисов посмотрел на него удивленно, затем сообразил. Тесть наливал ему какой-то ядерной самогонки на мхе и подгорных грибах и благословение Жадности просто нейтрализовало яд в самом Борисове. А вот Тарлин наклюкался на радостях, не рассчитав дозы, или просто все пытался перепить самого Борисова.

— Артефакта творца? — невольно переспросил Борисов.

Вначале Ханнали, теперь Тарлин!

— О, это такая штука, она выполняет любое желание, ну, кроме бессмертия, конечно, — пьяным, заплетающимся языком, сообщил Тарлин. — Я-то знал, Аргус, что ты ищешь бессмертия, но не знал, что тебя не привлекает моя дочка!

— Привлекает, — возразил Борисов, — просто меня как-то чересчур много хотят в последнее время и не только мои жены.

— А раз привлекает, то идите и сделайте мне наследника! И чтобы никаких этих тролльих извращений! Все в дырочку! Наследника!

— Папа! — возмущенно воскликнула краснеющая Жаклин. — Я и так уже беременна!

— Моя дочь беременна!! — заорал Тарлин, вскакивая. — Всем "Сверкающего Особого" за мой счет! Слава императору Филчу, самому плодовитому из императоров!!

— Слава!! — дружно заорали все.

Борисов посмотрел на этих перепившихся придворных и цвергов вперемешку и подумал, что этак и правда, побратаются да переженятся на волосатых цвергушках или наоборот, волосатые цверги на упругих придворных дамах. В любом случае, перестанут к нему приставать!

— Слава вам, мои верные подданные! — провозгласил Борисов, поднимаясь с кубком в руке. — Плодитесь и размножайтесь!

Он ощутил волну от Жаклин и послал ответную, сообщая, что да, именно этим они и сейчас займутся.

Глава 13

Дворец императора Аргуса Филча в Хогвартсе

Борисов покосился на Мариэтту, чуть добавил масштаба, вчитываясь в нее. Ага, охрану дворца она переложила на каких-то других доверенных слуг и те отлично справлялись все это время. Вход в подземелье закрыт по особому списку, стража бдит, враг не пройдет.

Женственная часть в Мариэтте словно бы умерла, сменившись сталью воинского клинка, желанием защитить императора Филча. Конечно, прикажи ей Борисов, она тут же скинула бы штаны и нагнулась, но в целом ничего от прежней веселой служанки из Ветреной там уже не осталось.

В каком-то смысле умер еще один соратник… соратница из старых времен.

— Ваше Величество, разрешите развеять вашу печаль, Ваше величество, разрешите вам помочь, — полился неумолчный шелест, стоило только Борисову вздохнуть при мысли о Мариэтте.

Отгородиться стеной из скальных жен-троллих? Возможно, но стоит ли? Не получить бы бунта внутри дворца, среди знати, этого дикого сплава старых и новых аристократов, тех, кто пришел из Темной Империи и тех, кто поднялся в Альбионе. Конфликты земель и интересов, попытки влиять на самого Борисова, исключительно в интересах дела, конечно же, подсовывание своих доверенных людей и нелюдей, дочерей, если не жен.

Так, подумал Борисов, складывая руки за спиной, практику служения новых жен надо окончательно спихнуть на жен. Кто хочет императорского тела, пусть вначале покажет, что достоин его, тут Жаклин подала отличнейшую идею. Не просто боевой гарем из нескольких жен, нет, надо идти дальше, расширить его до сотен жен, наложниц, фавориток, герцогинь, приятных глазу, как у турецких султанов. С той лишь разницей, что дело тут будет не в сексе и деторождении, а в пользе для империи Сиесты. Доказала делами, что полезна, что умеешь и знаешь? Нагибайся, получай связь мужа и жены, возможности магии призыва, и таким вот образом можно будет разом прибить двух зайцев.

Получить умеющую и знающую верхушку, те сотни соратников, которых ему так не хватает в работе, а заодно оградиться от всех этих придворных бездельников, балласта, отнимающего время. Необходимого балласта, без которого не поплывет корабль государства, но все же балласта.

— Квальво, где Квальво? — спросил Борисов и тут же ощутил где.

Сидит себе на рабочем месте и секретарствует.

Все-таки эти новые возможности пока еще оставались непривычными и это следовало исправить как можно скорее. Например, согласовать с Арнэль… хотя нет, пусть завоевывает Кварику, решил Борисов. Главнокомандующий Венсан тут отлично справился бы, если бы не погиб, так что же, неужели от него не осталось заместителей? В конце концов, пусть Арнэль даст какого-то помощника, тут не потребуется мега-гениальных стратагем, просто перебрасывать войска в нужное место (которое сам Борисов ощутит внутри) на границе или внутри Империи бить тех, кто пришел с враждебными намерениями.

— Ладно, не надо, — повел он рукой, так как Мариэтта уже собиралась притащить секретаря.

Пожалуй, стоило уже прекратить метаться самому и тушить пожары, кризис миновал, теперь можно было спокойно сидеть во дворце и управлять империей оттуда.

— Ваше Величество, — поклонился Квальво.

Протянул запечатанный конверт и Борисов озадаченно хмыкнул. "Сведения об артефакте Творца". Нет, определенно разведслужбам империи и их главе стоило поставить отдельный памятник и дать титулов, если бы их интересовали подобные вещи.

— Подготовить указ об особой благодарности императора службе контрразведки, имен не называть, приложить список наград, для высших чинов собрать пожелания, — распорядился Борисов.

Квальво торопливо записывал.

В кабинете Борисова уже ждали те, кого он вызывал, кентавр Нагалопникус, полуэльф-бард Алютик, некогда певший при дворе, а затем пошедший на повышение, и Ридер, любитель свитков и печатной магии, вытащенный в свое время Борисовым из тюрьмы. Или то был Архин? Неважно, решил Борисов.

Конверт со сведениями об артефакте Творца Борисов положил на стол, решив прочитать потом. С распоряжением разыскать артефакт тоже спешить не стал, вдруг М его уже нашел?

— Герцогиня, — поднялся он, чтобы поприветствовать входящую Маурелл.

Арианна было чудо как хороша, раскрасневшаяся, с вздымающейся мощной грудью и приятной улыбкой на лице.

— Садитесь, не стесняйтесь, пейте и ешьте, если нужно, считайте, что мы в походе и обсуждаем проблему у костра, а не у подножия императорского трона, — сказал Борисов.

Атмосфера напряженного ожидания немного разрядилась.

— Я доволен вашей работой, скажу сразу, — произнес Борисов, посылая улыбку Арианне, — так что не надо ожидать ничего плохого. Нам надо обсудить работу на перспективу, как в области пропаганды, так и в области столицы, если уместно такое выражение. Столица и прилегающий к ней Троллий Хребет, место будущей промышленной и магической мощи (Борисов сделал себе пометку поговорить с Ддосом, как верховным магом) империи, они важны. Это сердце Империи.

Еще улыбка в сторону Маурелл, с неприкрытым намеком насчет сердца. Алютик шевелил губами, возможно, уже сочинял какую-нибудь верноподданническую балладу о бессмертной любви императора и крестьянки. Чтобы жалостливее было, можно даже пастушки, в дырявом рубище мимо которой проезжал император со свитой, сам поимел пастушку, свита — овец.

— Не будет отдельного указа, закрывающего их для посторонних лиц, достаточно и того, что герцогиня Маурелл моя наместница и ее воля — моя воля.

Стоило бы, конечно, дать ей титул еще выше, но какая разница? Ведь Борисов предлагал ей стать императрицей, куда уж выше?

— Но вы должны понимать, насколько важно сердце, столица и местность вокруг нее, для империи. Мариэтта, я доволен охраной дворца и подземелья, но все же их надо еще усилить. Как если бы ты сама и восемь твоих помощниц охраняли его.

— Будет сделано, — коротко поклонилась Мариэтта. — С вашего разрешения.

Еще раз поклонилась и исчезла.

— В столицу допущены дети богов, для них возведены храмы и так далее. Клан Алые Дети Света надежен, но у них всегда может завестись кто-то не слишком надежный. Кто начнет выписывать разрешения за деньги, как я сам это делал еще в Ветреной. То есть за ними надо присматривать отдельно, но не так, чтобы перегружать силы империи.

— Можно совместить патрули, один из наших, один из детей богов, но они по силе не дотягивают, — с сомнением протянула Арианна.

— Отличная идея, — тут же обрадовался Борисов. — Не жду прямо немедленных решений, но все же предложения и их воплощение в жизнь должны быть. Сердце Империи должно быть защищено.

Тут он отвлекся, вспомнив. Точно! У него же был командир рейнджеров, герцог как-то-там! Вот ему и поручить мобильную охрану границы по указаниям покалываний в спине и животе Борисова, заодно, если что не постесняется и сумеет провести ответный рейд на территорию противника.

Борисов сделал себе пометку, отдать потом указания Квальво, нет, вызвать лично и назначить. Пусть Имрэль крепит крепости и границу, рейнджеры поработают в мобильной обороне. Флот и корабли, и порты еще, но в морскую тему следовало вникать отдельно. В связи со спецификой крепости Ветреной адмирала среди старых соратников не имелось. Хотя… у него же была Диданко и Аквариус, а также связи с Ариэль, кто-то да наберется.

Борисов сделал себе еще пометку, остальные терпеливо ждали.

— К вопросу о защите и развитии технологий. Ридер, мне нужны будут жадные бомбы, много жадных бомб, а также производных на их основе. Раз жрецы Жадности так рвутся воевать, то благословления или проклятия, что там используется, у тебя будут, равно как и куча юных жриц с вот такими выпирающими данными.

Ридер радостно ухмыльнулся и потер руки.

— Как-то уж немного чересчур, — растерянно пробормотал Алютик.

— У нас тут новый бог покровитель Империи или старый, как посмотреть. В общем, он поощряет все жадное, включая размножение и массу жен или мужей, — небрежно сообщил Борисов. — Обета целомудрия жрицы Жадности не давали, насколько мне известно, пусть служат обществу, плодятся и размножаются не только маленькими хомячками.

Могли ли жрицы забеременеть от Хомяка? В другой раз Борисов уверенно сказал бы нет, но как показывала практика, с божественным вмешательством многое становилось возможным. Например, секс с феечкой и ее последующая беременность или ту же Ариэль взять, ведь рыба рыбой!

— Но это неважно. Важно то, что я планирую расширять империю Сиесты, а вместе с ней и границы веры в бога жадности, а стало быть, его жрецы будут активно участвовать и помогать.

Ридер кивнул и еще раз потер руки. Сам же Борисов подумал, что пока эти воинственные последователи будут воевать, им будет просто не до императора. Если артефакт Творца мог отправить кого угодно в другой мир, то мог ли он обойти метку "проклятого богами"? Если да, можно ли было с его помощью освободить Пожирателя? Не то, чтобы Федор Михайлович собирался это делать, но опять же, лучше держать в рукаве козырное божество.

— Помимо несения веры, необходимо еще и заняться пропагандой и прославлением империи Сиесты, — обратил свой взор Борисов к Алютику и Нагалопникусу.

Кентавр вроде отвечал за дипломатию, но Борисов решил, что такое тоже подходит, нести слово окрестным странам и материкам.

— Что нужно, — начал загибать пальцы Борисов. — Во-первых, снятие конфликтов между жителями Сиесты, чтобы там феи и цверги жили мирно рядом с какими-нибудь троллями и не дрались из-за цвета кожи, роста, происхождения и прочих. Разумеется, одним словом тут не обойдешься, потребуются дела, но это уже по моей части. Песни, стихи и рассказы, прославляющие мирный труд и торговлю, конечно, а также привлекательность самой империи Сиесты и возможности, которые открываются тут.

В этой части пропаганда смыкалась с предыдущей задачей, миролюбивого сосуществования.

— Давали амнистию преступникам, а также убежище, эту практику надо сохранить, но каждый должен понимать, что империя Сиесты только тогда встанет за него горой, когда он сам докажет, что верен Империи и готов приносить ей пользу.

— Могут начаться войны, — заметил Нагалопникус озабоченно.

— Для этого у меня есть Арнэль, — отмахнулся Борисов, — все равно собираюсь завоевать весь мир. Так, дальше, по пунктам пропаганды и информационной войны.

Глава 14

— Вот здесь, вот здесь и вот здесь нужно построить крепости, вот тут будет моя ставка, — указала мечом на карте Арнэль.

Два самых главных архитектора, цверги — умельцы работы с камнем, наносили на карту метки, сравнивали пожелания Арнэль со своими заметками о тамошней местности. Борисов смотрел, чуть прищурившись, мысленно одобряя такой выбор. Три стратегические крепости прикрывали основные дороги вглубь будущего индустриального района Троллиного Хребта, а также отчасти защищали столицу. Главная ставка, несомненно, несокрушимая крепость, позволяла отступить туда из Хогвартса, если потребуется.

— Также предусмотрите там место для главного золотохранилище империи, — добавил он.

— Будет сделано, Ваше Величество, — поклонились архитекторы, уточнили еще у Арнэль детали и ушли.

Борисов посмотрел на жену-завоевательницу, сложил руки за спиной и улыбнулся.

— Ты уже завоевала всех?

— Не смешно! — огрызнулась Арнэль, едва ли не лязгнув зубами. — Это не война, а пародия какая-то! Там еще оставались сильные, достойные враги, но все они решили заранее склонить свои головы перед мощью империи Сиесты.

Арнэль сердито выдохнула, прошлась туда-сюда и добавила.

— Или, вернее будет сказать, наклониться и подставить зад!

— Так отказала бы им в мирной сдаче, — предложил Борисов. — Им пришлось бы сопротивляться, подралась бы.

— Это не то, — махнула рукой Арнэль. — Все равно, что в купленном бою участвовать! И принцессы с королевами эти! Зачем ты приставил их ко мне служить?

— Чтобы они проявили свои таланты и умения, — честно ответил Борисов. — А что?

— Не знала, что у нас на Кварике столько извращенцев… извращенок, тьфу! — Арнэль чуть ли не пылала, буквально.

— Да они просто карьеристки, — как можно беззаботнее заметил Борисов. — Старались пробиться выше или спасти свои жизни. Только обычно зад начальству лижут метафорически, а у тебя получилось буквально.

— А ты откуда знаешь, — залилась краской Арнэль, но смущение тут же перешло в гнев. — Творец не завещал такого!

— Творец завещал союз между мужем и женой, — не стал спорить Борисов, — но они же тоже мои жены, пусть и будущие, когда докажут делами, что готовы служить Империи. И у меня есть и другие жены, помимо тебя, все по заветам Жадности.

Арнэль чуть нахмурилась, обдумывая ситуацию. Все же она поклялась Жадности, а тот снял проклятие и теперь эту клятву нельзя было просто так отбросить.

— Да и главный завет — плодиться и размножаться — ты выполняешь, — добавил Борисов, — а в перерывах можно и развлечься. Понравилось хоть?

— Да, — машинально ответила Арнэль и тут же подпрыгнула и заорала. — Муж мой!

Остановилась.

— Нет, беременность плохо на меня влияет, — решила она. — Я прямо на глазах превращаюсь из суровой воительницы в какую-то истеричную клушу!

Вообще-то рано было еще влиять, но Борисов промолчал. Только займись секспросветом жен, что рожают не через жопу, что гормоны и токсикоз прут уже во второй половине, что курение вредит детям и хрен знает, чем все закончится.

— То есть ты считаешь это допустимым? — спросила она задумчиво.

— Тебе решать, — покачал головой Борисов. — Мне от них нужна польза Империи, а тела и секс это уже дело второе. Если увлекаться ими, легко можно протрахать всю Империю.

Арнэль кивнула.

— Стало быть, ты завоевала всех самых сильных? — спросил Борисов, мысленно обращаясь к Империи. — То есть, они сами сдались?

Территория Сиесты не изменилась, но что-то такое ощущалось вокруг, зыбко пульсирующее в тенях, серое в сумерках, сливающееся с окружающим фоном. Потенциальные территории, понял Борисов, которые еще не подтверждены телесным контрактом с королевами — принцессами.

— А что с королями? — нахмурился он.

— А что с ними? — удивилась Арнэль, тут же понимающе кивнула. — Нет, нет, не волнуйся, никто из них не ставил условием сдачи брак с тобой, а если бы попробовал, я бы сама ему кишки выпустила.

— Короли не пытались с тобой сражаться? Тоже сдавались, выставляя брак своих дочерей со мной условием сдачи? — уточнил Борисов.

— Да, и не только дочерей, но и сестер и даже своих жен, — Арнэль нахмурилась. — Нет, вначале они формально разводились. А в паре королевств не хотели сдаваться, тогда жены сами убивали их и потом сдавались. Странно, как-то я не обратила на это внимание.

Понятно, подумал Борисов, и правда какой-то заговор, с целью мирно затрахать его самого. Тем больше поводов не идти на поводу у этого заговора.

— Ты поэтому и вернулась?

— Нет нужды в моем присутствии там, — пожала плечами Арнэль. — Все сдаются, противников нет, скучно, уныло и эти жены-помощницы так и лезут, желая мне угодить. У меня от их разговоров и помощи позывы к рвоте начинаются!

— Ладно-ладно, — проворчал Борисов, — оставляй их здесь, кто чего полезного выказал — скажешь Квальво, пусть список составит. Если найдем кого по военному делу, уж не обессудь, к тебе приставим.

— По-военному ладно, — кивнула Арнэль, — но мне такие пока не попадались.

Повисла пауза, Борисов невольно припомнил Дуболома. Тот тоже с энтузиазмом ринулся создавать отряды истребления детей богов и лишь недавно приходил к Борисову жаловаться, что заняться нечем. Всех кого могли уже перебили и выгнали, остальные ходили и трудились на империю Сиесты с полной отдачей. Борисов направил его к Архину и Левозубу, в охрану к демонологам и жрецам, потренироваться на демонах и пообещал, что как только, так сразу парней и девиц Дуболома направят на другие материки, бить детей богов.

— Говори уже, тебе же не терпится, — предложил Борисов с ухмылкой.

— Не заслужила! — отрезала Арнэль. — Нет побед — нет телесной любви, а недавнее не в счет, мы закрепляли наш брак и стало быть выполняли свой долг перед Творцом!

Еще одна ушибленная на голову богами и демонами, подумал Борисов, вспоминая Пинки.

— Хорошо, тогда поговорим о полях будущих побед, — кивнул он.

Общая карта мира. Кварика в центре, океан с русалками и Ариэль к востоку, за ним еще два материка, разделенных небольшим проливом, каждый примерно в две трети Кварики. Сварика и Тварика. Западнее Кварики, за еще одним океаном, находился материк Дарика, большой, почти квадратный. Южнее (точнее юго-юго-восточнее) материк Амарика, отделенный от Кварики морем, соединявшим два океана. Севернее — большие острова, не тянущие на материки, этакая россыпь Мадагаскаров и Гренландий.

— Как видишь, мы в центре, удобно бить в любую сторону, но и нас самих удобно бить в ответ, так что надо подумать, кого будем завоевывать первым. Да и для захвата артефакта Творца, если найдется, надо бы приберечь резерв.

— Артефакт Творца нашелся? — вскинула голову Арнэль, отрывая взгляд от карты.

— Ты знаешь о нем? — чуть нахмурился недоверчиво Борисов.

— Знаю, — кивнула Арнэль, — но только из легенд и мифов, так как сам артефакт лишь миф. Я слышала о нем в детстве и всегда считала сказкой, пока не узнала однажды, что отец его ищет. Я готова была повести войска, но тут в одной отдаленной провинции вспыхнул мятеж и отделилась часть земель.

Она улыбнулась, всем своим видом показывая о каких событиях шла речь.

— Погоди, так твой отец нашел, где находится этот артефакт?

— Он сказал быть в готовности, — развела руками Арнэль, — но точного места мне не назвал. А потом я встретила тебя, отец вспылил и его убили жрецы Тавоса. Поделом им! Пал их бог!

Мысли Борисова пробежались и пришли к решению. Император унес тайну с собой, но не из воздуха же он ее взял? Записи, разговоры с какими-то соратниками, часть высшей знати темной империи уцелела, да и в штурме Эрдвана погибло не так уж много. Следовало направить на розыски лучших людей, перевернуть столицу верх дном, нащупать ниточки, потому что это было уже что-то реальное! Может, самому явиться в Эрдван, слиться с тамошним дворцом, призвать его и ощутить.

— Это лучшие новости со времен… да с любых времен, — утер лоб Борисов. — Такое стоит любой победы, даже самой крупной!

— Правда? — улыбка Арнэль немедленно стала похотливой, а Борисов мысленно дал себе в лоб.

Хотя, не стоило, конечно, перебирать харчами, с телом и лицом у Арнэль все было в порядке, спасибо и на том. А что касается извращений, хм.

— Правда, правда. Поиграем в Императора и его военачальницу?

— Ты читаешь мои мысли, муж мой, — расплылась в улыбке Арнэль. — Но ты все равно должен будешь отшлепать меня за плохие завоевания, а потом уже похвалить и вознаградить.

— Ты этого у Пинки нахваталась что ли? — сварливо спросил Борисов.

— Пф-ф-ф, кто еще у кого нахватался! Не смыслит она в хороших пытках! А мне нужна достоверность образа, ясно? Я может, страдаю из-за того, что подвела тебя муж мой!

— Ладно, ладно, не надо так переживать, — вскинул руки Борисов. — Слушай, а почему ты отцу Фонтан Юности не завоевала? Вроде наша Ханнали ходила в походы.

— Мала была еще, — пожала плечами Арнэль, — а потом отец переключился. Так бы завоевала, конечно.

— Может тебя тогда порадуют новости, что королева океанических русалов Ариэль наша новая союзница?

— Это лучшие новости, как ты сказал недавно! — в глазах Арнэль зажегся хищный огонек. — Вот теперь мы сможем завоевать соседей! О, мы отшлепаем их, поставим и нагнем так, что они будут плакать от боли, когда мы поимеем их стремительно, одних за другими!

По боли специалисткой была Пинки, которая как раз гостила у Ариэль. Борисов решил, что это добрый знак, и можно позволить Арнэль телесно загладить свою "вину". А уж потом, раз все равно они окажутся в Эрдване, наладить масштабные поиски информации об артефакте Творца.

Глава 15

Борисов посмотрел скептически на жрецов Жадности, целых две дюжины, поскреб подбородок.

— Без них точно не обойтись? — спросил он.

— Моей силы и умений не хватит, — покачал головой Архин, — все же я больше по чернокнижию, а демонология так, вроде смертельного хобби. Кровная связь, подъем до княгини демонов, мы сможем призвать эту Палмер, но удержать — вряд ли.

— Ничего, думаю, найдется пара методов, — ответил Борисов. — Убрать их!

Не хватало еще напрямую обнародовать свою связь с демонами! Соратники, кто знает, промолчат, конечно, для всех остальных жрецы Жадности и войска Императора истребляют злокозненных демонов. Так оно и должно оставаться, иначе никакого влияния и верности не хватит, если поползут слухи, что император Филч заключил союз с демонами. Объяснять бесполезно, доказывать что-то тоже, проще сразу не допускать слухов.

— Воля ваша, конечно, но все это смертельно опасно, — вздохнул Архин.

— Прямо моя история царствования, с первого же дня, — зло усмехнулся Борисов.

Жрецов убрали, ритуальную пещеру дополнительно укрепили, а также позвали Ридера с его свитками и жадными бомбами. В конечном итоге осталась только "старая гвардия": Архин, верховный маг Ддос (неодобрительно косившийся на Архина), да Ридер, увешанный свитками, словно новогодняя елка. Хомяк у ног, Лобзик в руках, Мариэтта за спиной, но уж кто-кто, а она точно не выдала бы Борисова, никогда.

— Как вы знаете, у нас богатая предыстория, — сказал Борисов остальным, — когда-то она была простой баронессой, продавшейся демонам, а я нищим комендантом крепости Ветреная. Между нами был секс, связь через демонический кристалл, кровная связь, заключенный и тут же расторгнутый брак, насильственное соитие и зачатие в тюрьме тогда еще не императрицы Пинки, а теперь еще и родственные отношения, через нашего будущего ребенка. Также я обращался к демонам за помощью в снятии метки "Проклятый богами" и они помогали в нанесении удара по храмам Высшего Пантеона.

Старые соратники слушали, не спеша кидаться с кулаками и обвинениями.

— Что-то из этого получилось случайно, что-то было сделано намеренно, — продолжил Борисов, — но по факту этот союз изжил себя. С демонами невозможно вести войну на истребление, не сейчас, по крайней мере, но их можно ограничить и потихоньку истреблять. Для этого надо разорвать все связи, для чего, собственно, мы здесь и собрались.

А также обезопасить самого себя от возможного удара в спину. Чтобы Палмер не могла открыть проход, воспользовавшись их кровной связью, и так далее, и так далее. Подготовка боевых отрядов шла полным ходом, жречество Жадности переключилось, так что оставалось только разорвать отношения с Палмер.

— О чем и речь, — мрачно изрек Архин. — Мне, как гному, уютно под горой, но мне как демонологу крайне неуютно от мысли, что Палмер начнет крушить и гора рухнет прямо нам на головы. А вот с жрецами можно было бы перенести ритуал на свежий воздух.

— Где Палмер легко могла бы растрескать землю у нас под ногами, — бросил Ддос, вздымая посох Верховного Мага.

— Со жрецами вокруг фигуры? Сомневаюсь насчет легко.

— Неважно, — бросил Борисов, — просто жрецов Жадности здесь не будет и все. Исходите из этого. Можно привлечь…

Нет, оборвал он сам себя. Будет то же самое, что и со жрецами — взгляды чужих людей, которые потом разнесут слухи. Так что просто магов и жрецов Живы и прочих тоже можно было выкинуть. Только старые соратники, ну и немного страховки от Жадности, да, в виде Хомяка и бомб Ридера.

— Никого нельзя привлечь, — сказал он. — Давайте приступим.

— Известно ее новое, демоническое имя?

— Нет, но могу представить облик.

— Не надо, — махнул рукой Архин. — Так, Ридер, ты за кругом и если что, сразу мечи бомбы, не думай. Ддос…

— Верховный маг Ддос, попрошу!

— … с противоположной стороны. Мне нужна будет кровь, две горсти примерно.

Борисов молча резанул себя Скальпелем.

— Явись, Палмер! Явись! Своей силой и властью демонолога, мощью печати Бабаала, заклинаю, приди Палмер! Откликнись, кровь! Явись!

Голос Архина стал выше, хотя до визга в ультразвуке так и не добрался. На последнем "Явись" круг призыва словно бы вспыхнул, Борисов невольно прикрыл глаза рукой. В ноздри ударил странный запах, что-то приятно терпкое и животное, но одновременно с этим чуждое. Когда же он убрал руку, то обнаружил, что в круге стоят двое.

Палмер, в своей новой форме, которая стала еще более демонической. Трехметровая рогатая и волосатая бабища, с зарослями между ног, которые не скрывало даже свисающее складками пузо, отвисшими грудями чуть ли не двенадцатого размера. К этому "набору красоты" прилагались удлиненный язык и руки, ногти на которых были скорее когтями. Ноги тоже не подкачали и заканчивались уже скорее козлиными копытами, нежели изящными ступнями.

Вторая демоница была юной, стройной и изящной, практически не отличимой от человека.

— Папа? — удивленно-радостно спросила юная прелестница.

Полностью обнаженная, причем.

— Что за бред? — спросил Ридер. — Так быстро детей не делают!

— Явилась кровь, — упавшим голосом ответил Архин, отступая на шаг от круга.

— К чему эти фокусы, Палмер? — спросил Борисов.

Магия Призыва внутри него еле слышно звенела, да, похоже, связь с этой юной обнаженной красавицей присутствовала изначально, даже без заключения контракта. Доказательство родства.

— Ты не рад видеть нашу дочку? — ухмыльнулась рогатая Палмер.

Сколько магии они вбухали в эту дочку, хмуро подумал Борисов, ведь в прошлую их встречу Палмер была еще только беременна. От обнаженной "дочки" исходил не просто зов крови, а еще и ощущение силы и волны похоти и желания. Они бились в защитный барьер, просачивались, звали и манили. Прийти и взять, овладеть этой тугой, упругой плотью, впрыснуть в нее свое семя, продлить род.

— Не рад, — ответил Борисов, подвигав челюстью.

— Мама-а-а-а-а-а, — разревелась красавица, припадая к левой груди Палмер.

Зачмокала, посасывая ее, ручищи Палмер начали массировать плечи дочки, грудь, ягодицы, все это стремительно переросло в какой-то секс-массаж руками и языком, прямо в воздухе, чтобы лучше было видно. Отвратительно-завораживающее зрелище, от которого все собравшиеся словно впали в ступор, следили, теряя разум и роняя слюну.

Очнись!! — заорал Лобзик, обжигая руку.

— Архин! — крикнул Борисов.

Гном-чернокнижник не сразу вышел из транса и любовные соки двух демоницы, смешанные с кровью и слюной, достигли защитного контура. Влились и растворили его.

— Ага! — взревели демоницы.

— Папа, иди ко мне, я тебя обниму!! — прыгнула к нему дочка, распахивая объятия.

Ридер метнул и подорвал жадные бомбы, но Палмер изрыгнула струю энергии, окутавшую бомбы и не давшие им сожрать все вокруг.

— … придай мне сил, — прошептал Ддос, вскидывая посох.

Оттуда вырвался мощнейший, толстый луч, ударивший прямо в Палмер и размазавшийся о пленку защитного купола. Пленка словно захрустела, Палмер ответила чем-то демоническим, но Борисову было уже не до того. Он вскинул Лобзика, который врезался стволом прямо в рот новоявленной дочки. Немедленно раздались стонущие, чмокающие звуки, дочка двигала головой так, словно сотню лет этим занималась.

— Дочка вся в маму, — поморщился Борисов.

Спасай, напарник! — пришел стон Лобзика.

Борисов и сам уже ощутил холодок, "дочка" натурально отсасывала энергию из них обоих, да еще и рвалась вперед, похоже спеша прижать "папу" к груди. Борисов выдохнул зло и выстрелил.

— Говорят первый секс взрывает мозг, — пошутил Борисов, но вышло не очень.

— Ддос, дави ее, дави! — кричал Архин, торопливо творя новый ритуал.

Его тоже заляпало содержимым черепной коробки дочки, но гном не мог сейчас отвлечься, чтобы смахнуть эти кусочки мозгов с себя, поэтому Борисов направил к нему Хомяка. Божественная зверюга разом облизала Архина, смахнув все с него и сожрав, и принялась вылизывать пол.

Ридер кидал и кидал еще бомбы, Борисов присоединился, выстрелил несколько раз, но без особого результата. В круговерти цветного сияния заклинаний, гудящем вихре сталкивающейся магии, все гасло без следа, словно тонуло в пучине.

— Еще, еще, еще немного, — бормотал Архин.

Затем словно выхватил из воздуха огромные ножницы, щелкнул ими, перерезая невидимую нить. Раздалось басовитое гудение, а самого Архина отбросило прочь, швырнуло по каменному полу.

— ХА-ХА-ХА-ХА-ХА! — раздался гулкий хохот Палмер, от которого затряслась пещера. — Жалкие недоучки!

— Я же говорил, надо было жрецов Жадности брать, — прокряхтел Архин.

— Ничего, — усмехнулся Борисов уголком рта. — Хомяк, кусь-кусь.

Хомяк, торопливо слизнул остаток ноги "дочки", и почти прыгнул вперед, к вихрю энергий. Оскалил пасть, расширил ноздри, втягивая в них многоцветье, словно кто-то заснял выдыхание дыма, раскрасил его и прокрутил наоборот.

Пелена спала и под ней обнаружились Палмер и Ддос, изорванные, раненые, тяжело дышащие. Короткая лютая схватка лишила их почти всех сил. Палмер еще попробовала выстрелить чем-то в Хомяка, но тот лишь слизнул на ходу заклинание, отрыгнул и подошел ближе, надкусывая ей ногу.

— Стойте! — крикнул Архин. — Я понял! Это была обманка! Ваш ребенок, Филч, он все еще внутри демоницы, поэтому сейчас невозможно разорвать связь, никак! А вторая была обманкой, ей впрыснули кровь вашего ребенка, обработали магией подобия, чтобы затем добраться до вас!

— Фу, — искренне ответил Борисов, — для этих демонов ну ничего святого нет! А способ разорвать связь есть, есть. Да-да, Хомяк, когда я говорю — есть, то обращаюсь именно к тебе.

— Убери его! Убери! — истерично выкрикнула Палмер. — Хазам!

На ее месте вспыхнуло облако дыма, Хомяк тут же начал всасывать его в себя. Но настоящая Палмер уже сбежала, подтвердив истинность слов Архина, что им не хватит сил ее удержать.

— Мы еще встретимся-я-я-я! — донесся затихающий крик Палмер, словно она физически спрыгнула в нижний мир.

— Это моя вина, — прокряхтел раненый Архин.

— Все равно попробовать стоило, — резюмировал Борисов. — Жаль, что связь не разорвали.

— Да, пока ребенок в ней, тут может помочь только артефакт Творца, — выдохнул Архин.

Глава 16

Борисов переместился к воротам главного храма Хомяка, к статуе, возвышающейся над столицей.

— Божественный Хомяк!

— Ваше Императорское Величество!

Юные послушницы, в таких прозрачных рубахах, что могли бы обойтись и без них, хлынули мощным потоком из ворот, налетели, затормошили, начали вытирать. Большая часть их терла Хомяка, который блаженствовал, тут же повалился на спину, кажется, придавив кого-то, и широко растопырил лапы. Но находились и такие, что терлись вокруг Борисова, дышали жарко, источали ароматы юных, половозрелых самок, готовых к соитию, пытались продемонстрировать свои прелести.

— Бедняга!

— Надо его отмыть!

— Расступитесь! Дорогу носильщикам божественного Хомяка! — прогремело мощное.

Ряды расступились, показалась толпа могучих служителей, включая нескольких троллей в храмовых одеждах.

— Ох и зажрался же ты, дружище, — с укоризной в голосе обратился Борисов к Хомяку.

Тот даже не подумал реагировать, блаженствовал, почесываемый и натираемый со всех сторон. Процессия носильщиков подошла к Хомяку, начала сооружать носилки на месте, под взглядом мрачно усмехавшегося Борисова.

— Кыш, — шуганул он послушниц и те словно отлетели.

Все вокруг словно помешались на сексе, но если бы ему хотелось молодого мяса, то этого добра он набрал бы сколько угодно и во дворце. Вслед за носильщиками вышла еще одна процессия, Левозуб такой важный, словно стал императором галактики и за ним еще жрецы, один другого толще, одежды пышнее.

— Ваше Императорское Величество! — провозгласил он, ударяя посохом в камень.

— Это я, — не стал спорить Борисов.

Носилки с Хомяком подняли, ноги носильщиков дрожали, лица были озарены счастьем и важностью миссии, затем потащили зверя внутрь. Борисов хотел было сказать, чтобы оставили, но потом передумал. В конце концов, с Жадностью он мог поговорить и через Левозуба, так сказать тет-а-тет, с добавкой на французском про посредника.

— Величайший из богов, несравненный и сияющий Жадность, только что явил мне откровение!

Началось, кисло подумал Борисов. Спрашивать, чего он не явил откровение самого Федор Михайловичу, бесполезно, тут же начнутся песни про аватару и вселение в тело, веру в Жадность и прочие штуки.

— Вы, Вечный Император Аргус Филч, освободили Жадность, помогли ему вернуть былую славу и мощь!

— Слава Жадности! — взревели вокруг. — Слава императору Филчу!

Борисов невольно проверил, да, Мариэтта находилась за спиной. Лобзик тоже вроде не ощущал опасности, но Борисов знал, так обычно орут как раз перед тем, как следует поиметь и надуть.

— Бог Жадность прозревает своим оком во все уголки Империи Сиесты и видит, как растет и ширится вера в него, как приумножаются храмы, и за это бог Жадность моими устами благодарит своего спасителя, Вечного Императора Аргуса Филча!

— Слава Императору Филчу!!

Борисов молча ждал, пытаясь понять, к чему ведет Левозуб. Или Жадность его устами, не разберешь. Бывший казначей с проклятием настолько продался Жадности, что Борисов, при всех своих новых способностях императора, не мог понять Левозуба. Других подданных понимал, а вот Левозуба нет.

— Бог Жадность видит, как преумножаются владения Императора Филча, как растет число его жен, и эти деяния радуют бога, ибо преумножать — это следовать заветам бога Жадности!

— Слава богу Жадности!

Хомяка уже окончательно утащили, наверняка тут же начали подносить еще еды, подкармливая через него бога. В теории, прямые жертвоприношения должны были работать еще лучше, но Жадность похоже строил какие-то планы на Хомяка. Возможно, наслаждался через него телесностью и юными послушницами, хотя об этой неприкрытой зоофилии Борисов старался не думать лишний раз.

— И теперь бог Жадности посылает в награду Вечному Императору Аргусу Филчу самую лучшую, преданную и осененную благодатью бога, жрицу! Она станет женой Императора и бог Жадности заранее благословляет этот брак иосеняет своими дарами новобрачных!

Звякнуло сообщение и Борисов удивленно вскинул брови. Ему сообщали, что он уже женат, причем его согласия никто спрашивать и не собирался. Когда он оторвался от чтения, жрица-жена была уже рядом, стояла рядом с Левозубом, в пышных полупрозрачных одеяниях.

Человек, в теле и возрасте, в пышном таком теле, выпирающем из одеяний. На голове уложенная копна волос, выбритых во всех остальных местах. От всего этого так сильно несло неуклюжей попыткой втереться в доверие к Борисову, подсунув ему имитацию Арианны, что он стиснул зубы, едва не откусив язык. Если до этого Борисов еще сомневался в своем плане, то теперь решил, что рискнет, обязательно рискнет, лишь бы хоть немного подставить и уязвить Жадность.

Стоило бы отдать команду и свергнуть его, но рано, рано. Во имя дела и собственного спасения Борисов смирил себя, но внутри продолжала полыхать злоба.

— Агранна Норделл, самая верная из жриц, отобранная лично богом! — провозгласил Левозуб.

Вокруг склонились, упали на колени, а Борисов стоял, задыхаясь от бессильной злости. Даже имя всобачили похожее на Арианну, думал он, пытаясь совладать с пальцами. Те коснулись Лобзика, чуть не выдернули верный дробовик, чтобы воткнуть его в пасть этой твари, вышибить ей мозги, как фальшивой дочке Палмер. Но Палмер хотя бы была честна, честная демоническая шлюхомразь, а эта?!

— Вы можете скрепить поцелуем этот брак, благословленный богом, — важным, жирным голосом закончил изрекать Левозуб, а Борисов снова скрежетнул зубами, не сдержавшись.

— По новому указу Империи Сиесты, каждая новая жена теперь должна послужить предыдущим, прежде чем заслужит право именоваться женой, — ответил он.

Борисов унял мысли о мести, сосредоточился на деле, потому что не мог сейчас себе позволить роскоши ссоры с Жадностью. Он долго шел к этому моменту, добился устранения угрозы детей богов, снял проблему слишком могущественных врагов вокруг, избавился от крестового похода богов. Проблему Жадности тоже решил бы, не мешай ему эта дурацкая метка «проклятый богами».

Так что пока оставалось терпеть, но вот потом!

— Она выбрана богом Жадности!

— Ничем не могу помочь, — качнул головой Борисов. — Мне тут половина Кварики сдалась, там очередь из королев длиной до горизонта, только сделай исключение и жрице…

— Агранна Норделл, муж мой, — могучим голосом сообщила жрица, склоняя голову.

— Придется конкурировать с другими. Могу только пообещать режим наибольшего благоприятствования и личное внимание к службе, — пообещал Борисов, пряча за улыбкой свою злость.

Левозуб лишь склонил голову с вздохом, мол, однажды Филч узрит, как заблуждался и все такое.

— Теперь все же к делам, — сказал он Левозубу и посмотрел на жрицу. — А ты топай во дворец и жди меня там.

— Да, муж мой, — склонила та могучую голову.

Вообще, конечно, Борисов мог бы прихватить ее с собой на обратном пути, но боялся не сдержаться. Несмотря на все попытки думать о деле, план мести уже сложился в голове, сопровождаемый яркими картинками. Faux de pas, со стороны Жадности, но того, возможно, тоже обуревали жадность и нетерпение, только в отношении тела Борисова.

— Ты отверг мой дар! — первым делом изрек Левозуб — Жадность.

— Не отверг, а поставил в справедливые условия, — парировал Борисов. — Все служат и жрица твоя послужит, ничего с ней не случится. Будут в народе больше прославлять, какой ты справедливый и, ха-ха-ха, не жадный!

— Ты должен принять его как можно скорее!

— А то, что? У нее там свербит между ног, что ли? Ты там в нее не собираешься вселиться, между делом, чтобы овладеть моим телом? — подозрительно спросил Борисов.

— Конечно же нет, я таким не интересуюсь! Но мое предложение еще в силе!

— И я как раз думаю над ним. Тебе известно что-то об артефакте Творца?

— О да, — голос Жадности задрожал, зазвенел под куполом храма. — Я сам пытался добыть его в свое время, чтобы стать самым главным богом, но так и не преуспел! Это тоже ставили мне в вину, но глупо, глупо, ведь я всего лишь проявлял свою натуру!

Похоже, Жадность в свое время неудача в поисках задела очень сильно.

— То есть ты не знаешь, где его искать?

— Он сокрыт от богов, — выдохнул Жадность, — слишком уж большую мощь в себе несет!

Толково придумано, подумал Борисов. Нужна мощь бога, чтобы взять артефакт, но при помощи бога хрен найдешь.

— То есть я смогу выпустить Пожирателя, чтобы тот сожрал мою метку? — поинтересовался Борисов.

Храм загудел и затрясся, начал содрогаться, словно от землетрясения. Левозуб трясся, изо рта пошла пена, окрашенная кровью. Борисов наблюдал, озадаченный. Сила эмоций Жадности как-то настораживала, возможно, он и правда опасался такого сценария?

— Даже не думай! Он сожрет тебя! Нужна мощь Творца или дюжины высших богов, чтобы сдерживать его, подпитывать печати! — Левозуб не говорил, лаял, перхал, как в былые времена, вместо шерсти выплевывая слюну и кровь.

— Я так и думал, — кивнул Борисов, — но решил на всякий случай уточнить. Нет, Пожирателя оставим на потом, как и демонов…

— Ты взялся истреблять их и правильно сделал! Нет доверия этим слугам Пожирателя!

А ведь Хомяк был там, внизу, с Палмер. Не доложил Жадности? Сомнительно, подумал Борисов. Он никогда не обольщался, Хомяк — подчинен Жадности, а сам Борисов так, временный владелец. Стало быть, доложил уже Жадности, но тот сделал вид, что ничего не было. Оказался удовлетворен итогом несостоявшихся переговоров? Это следовало учесть.

— Тогда ты сможешь сожрать кровную связь между мной и Палмер?

— Смогу, но не сразу. Надо стать еще сильнее! Нужно, чтобы ребенок родился! Но если ты станешь моей аватарой, то я смогу и так! Вместе нас никто не одолеет!

— Так я и думал, — снова повторил свою бесстыдную ложь Борисов, — просто решил уточнить.

— Ты готов стать моей аватарой?! Сейчас?!

— Погоди, я только размышляю над этим, — осадил его Борисов.

— Тебе нужно принять мой дар, сделать жрицу Норделл своей истинной женой! Старшей женой!

Тут точно что-то нечисто, окончательно уверился Борисов. Пожалуй, их тайная война с Жадностью вошла в новую фазу, попытки обмануть друг друга, не отдав тела. Стоило поторопиться с завоеваниями и устранением верующих в других богов.

— Не стоит торопиться, я же не нищий батрак какой-то, а Император с государством размером с материк, нельзя поступать так поспешно, подданные не поймут, — возразил Борисов.

— Подданные сделают то, что ты хочешь!

— Я подумаю, — ответил Борисов и покинул храм.

Глава 17

Что случилось? — недовольно отозвалась Пинки.

Ты нужна здесь, — сообщил Борисов.

Мы только разыгрались с Ариэль!

Пусть передаст артефакт для связи, все равно надо будет обсудить грядущие большие дела.

Ладно, ладно, вечно ты мне все веселье портишь, Аргус!

Обещаю, здесь тебя ждет масса веселья!

Получив сигнал, Борисов дернул за нить, выдергивая Пинки из океанических глубин прямо во дворец в Хогвартсе. Что-то там напряглось внутри Борисова, но тут же сама Империя словно подставила могучую великанскую ладонь, поддержала и вознесла. Все же эта магия Призыва и странная связь с государством иногда очень полезны, подумал Борисов, глядя на Пинки.

Мокрая, разумеется, в волосах водоросли и ими же немного прикрыто тело, на манер цепочек. Какая-то ракушка в паху, не скрывающая ничего. Странные знаки фиолетовой краской на пузе.

— Что? Это подводная магия! — с вызовом воскликнула Пинки.

— Прикройся, — вздохнул Борисов.

— Ну вот, а говорил меня ждет веселье! Подводные жители, между прочим, не придают значения одежде!

— Так они чешуей прикрыты.

Пинки нахмурилась, приложила палец к губам.

— Все равно у них можно ходить голыми!

— Окажешься снова под водой, хоть у Диданко, хоть у Ариэль — ходи, — не стал спорить Борисов. — А здесь прикройся.

— Вот и все веселье.

— Нет, веселье нас ждет внизу, — хмыкнул Борисов. — Ты в курсе наплыва новых жен?

— Откуда? Я там беззаботно веселилась внизу! Мы с Ариэль катались на твоей Жабе, вот классно было! А еще запихивали друг другу жемчужины, нанизанные на нитку…

— Не желаю об этом слышать, — вскинул руку Борисов. — Артефакт-то привезла?

— Ну да!

Пинки сунула руку между ног и с чмоканьем отлепила ту самую ракушку, которая тут же подросла и раскрылась, явив внутри огромную жемчужину. Пинки коснулась ее и раскрывшаяся створка раковины засветилась, демонстрируя лицо Ариэль.

— Пиздатый образ связи, — хохотнул Борисов. — Прошу прошения, владычица Ариэль, просто проверка связи. Завоевание Кварики на суше практически закончено и вскоре мы сможем обсудить, куда направить наш совместный удар.

— Хорошо, император Филч, — кивнула Ариэль. — Если другие ваши жены такие же веселые, как Пинки, можете присылать их ко мне.

— Благодарю за оказанную честь, владычица Ариэль. — ответил Борисов и прервал связь.

Мысль послать всех на дно океана была соблазнительной, но нет. Федор Михайлович уже выстроил целый план на новых жен, на их умения и навыки, и связи. Сераль или как там называлось место обитания гарема у турецких султанов, но сераль деятельный. Сотни подручных женщин, он сможет видеть их глазами и слышать их ушами, направлять во все сферы деятельности, развивать Империю и конечно же с их помощью он намного быстрее завоюет весь мир.

Да, основной план Борисова был другим, но вдруг все провалится?

Тогда у него еще останутся сотни жен и Империя, завоевавшая весь мир. В такой обстановке он спокойно сможет разобраться и с укреплением тела, и с устранением Жадности и демонов, богов, конечно. Даже если вдруг окажется, что он не сможет покинуть этот мир, то оставшиеся годы хотя бы проведет в спокойствии, ну а что касается секса, тоже можно будет что-то да придумать.

— Молодец, Пинки, вот бы у всех такая же видеосвязь была, сразу бы все ускорилось.

— Вот еще, — надула губки Пинки, — мне эту жемчужину, между прочим, пришлось в зад…

— Не надо, — опять вскинул руку Борисов, быстро заблокировал ощущения.

Пинки смотрела обиженно, ее дар — ощущения от жемчужины — отвергли. Опасное дело эта связь, подумал Борисов, мысленно утирая пот. Ничего, когда весь мир будет завоеван, найдется время разобраться с нюансами, а пока что следовало дать выход злости.

— Ты зря все это делаешь, — сказал он Пинки. — Только отдаляешь свое веселье.

— Но я так люблю тебя! Любимые должны делиться подобными моментами!

— Хорошо, будешь рожать — сможешь поделиться со мной ощущениями, — пообещал Борисов.

Пинки вряд ли вспомнит, в угаре боли родов тройняшек, а даже если вспомнит, ну что же. Невеликая цена за возможность утолить свою злобу, не нарушив отношений с богом Жадности.

— О, Аргус, ты лучший, — прильнула к нему голая и мокрая Пинки, обдавая запахов водорослей и тины.

Борисов, закатив глаза, щелкнул пальцами и слуги дворца моментально переодели Пинки. После этого они переместились в одну из подземных частей дворца. Ту, где Пинки когда-то хотела обустроить себе подземелье с камерами, и то ли висела в цепях, то ли наоборот, развешивала тут Манько.

Неважно.

По приказу Борисова дворец перестроил сам себя и теперь тут было настоящее секс-подземелье.

— О, Аргус, — Пинки упала на колени, потрясая руками от избытка чувств. — О, Аргус!!

Она поползла к нему на коленях, но Борисов тут же мысленно приказал встать и перестать валять дурака. Волна чувств Пинки, чистого, неземного обожания и восторга, была такой сильной, что просто захлестывала, вплоть до того, что Борисов испытал смутное желание отдаться самому себе прямо здесь.

— У меня просто нет слов! — задыхаясь, произнесла Пинки.

Подземелье не пустовало, было набито будущими женами, принцессами и королевами, так как сдавались они буквально вагонами.

— Даже не знаю, как я могу отблагодарить тебя, Аргус!! — вскричала Пинки.

Руки ее тряслись, взгляд бегал по камерам и пыточным приспособлениям. Не остались обделенными вниманием и кандидатки в жены, которые потихоньку начали волноваться. Хватались за прутья камер, пытались взывать к Борисову, кричали, что они здесь не для этого.

— Зато я знаю, — сказал Борисов, вызывая себе кресло и садясь в него.

Мариэтта встала за спиной.

— Мне нужно разобраться, кто что умеет и кто принесет больше пользы Империи. Чем больше пользы для Империи, тем выше будет рейтинг в списке жен, тем быстрее брак станет настоящим, — сообщил Борисов.

Притихшие жены слушали, затем снова загалдели, как чайки. Бросали взгляды на конкуренток, прикидывали, что каждая из них умеет. Задел на будущее создан, подумал Борисов, теперь к прянику приложить кнут, буквально.

— Тех же, кто окажется бесполезен, можешь наказывать за обман. Долго, со вкусом, без ограничений, я разрешаю. Вполне возможно, что в кого-то из них вселились духи или демоны, дабы подобраться ближе ко мне, так что можешь ставить очищающие клизмы и проводить экзорцизмы.

Пинки тряслась, похоже, готовая испытать оргазм прямо на месте.

— У нас тут все справедливо и честно, кто первый прибыл, тот первым может показать свою полезность, — продолжал вещать Борисов, — разумеется, нужен будет секретарь для записей, только Квальво не бери, у него свои дела.

Впрочем, писца можно было назначить из слуг дворца, кого-то с крепкими нервами.

— Но! — вскинул палец Борисов. — В Империи Сиесты есть бог-покровитель и это бог Жадности. Своей божественной волей он назначил мне жену, лучшую из своих жриц. Агранну Норделл.

Борисов еще раз прищелкнул пальцами, вызывая Агранну сюда. Связь божественного брака была достаточной, по крайней мере, во дворце, чтобы проделать такое.

— Так что, дамы, вам придется немного подождать. Я обещал богу Жадности, что Агранна получит преимущество перед другими.

Обойтись с ней легко?

Наоборот, пытай ее, не сдерживаясь, а все попытки говорить о пользе объявляй происками вселившихся демонов. Говори, что она хотела обмануть бога и поэтому ее надо наказать вдвойне. Затем объяви ее бесполезной и забей до полусмерти, чтобы месяц встать не могла. Но так, чтобы все выглядело естественным.

Нелегкая задача, мысленный голос Пинки дрожал от предвкушения, и что мне за это будет?

Что хочешь.

Хочу снова стать феечкой! И чтобы другие феечки за это на меня обиделись и изнасиловали!

Ладно, ладно, я поговорю с Ханнали.

Хотя бы не секс втроем с Хомяком, подумал Борисов угрюмо. С этими обещаниями чего угодно, пожалуй, стоило быть осторожнее. Но Жадность знал, чем достать, так что пусть теперь не жалуется! Еще бы самого бога вот так же достать в ответ, как его жрицу, но увы. Ничего, ничего, думал Борисов, глядя с удовлетворением, как Пинки ходит вокруг Агранны, словно кошка вокруг доброго мастиффа.

— Что умеешь? — спросила Пинки.

— Я жрица бога Жадности!

— Значит, нихрена полезного не умеешь, так, для начала пять ударов плетью, чтобы думала над тем, что несешь, — почти ласково сообщила ей Пинки.

— Ты не имеешь права! — возмутилась Агранна.

— Имею, скажи же, Аргус?

— Имеет, — кивнул Борисов. — Все мои жены заслужили право проверять вас своими делами на пользу Империи. От остальных же, кто собрался здесь, я пока еще дел не видел.

— Я буду жаловаться! Я назначена богом Жадности!

— Так помолись ему, пока тебя будут привязывать и стегать, — посоветовал Борисов с ухмылкой.

Затягивание времени перед наказанием приносило ему какое-то странное физическое удовлетворение. Словно смакование изысканного блюда. Помощники Пинки набежали, начали крутить руки Агранне, но та вырвалась.

— За что, боже? — взмолилась она громко, расшвыривая помощников молитвой. — Неужели я плохо служила тебе?! Чем я заслужила все это?!

— Гордыня — главный грех демонов! — радостно провозгласила Пинки. — Не волнуйся, я знаю, как лечить от такого! У меня есть особый прибор, очищающий изнутри святой водой!

Но, увы, мечты Борисова не сбылись. Тихо прогремело и из воздуха вывалился Хомяк. Одно движение лап и языка и жрица Норделл скрылась в его пасти. Будущие жены в клетках замерли испуганно, моментально воцарилась тишина. Хомяк смачно рыгнул, выбрасывая наружу какой-то значок, символ Жадности, похоже.

Тоже неплохо, подумал Борисов, но недостаточно.

— Как я и думала, посланница демонов! — щелкнула кнутом Пинки. — Ничего, от меня никто не скроется!

— Вот что бывает с теми, кто не хочет приносить пользу Империи, — негромко добавил Борисов, почесывая голову подбежавшего Хомяка.

Хотелось стиснуть его за горло и через него задушить Жадность, но увы. Впрочем, нет худа без добра, подумал Борисов. Теперь эта толпа куриц в клетках не доставит проблем Пинки, будет сотрудничать и помогать и из кожи вон лезть. Хотя…

— Хомяк, цоб-цобэ, — поманил он его пальцем и Хомяк подбежал радостно. — Слушай, Пинки здесь, хорошо? Если кто тут будет врать о своих навыках, можешь их съесть, хорошо?

Хомяк радостно оскалился, вывалил язык, словно собака, а Борисов поднялся, думая, что вот теперь все пройдет как надо.

Глава 18

Пользователь Имбаниэль создал(а) тему: «Жизнь во дворце Императора».

Пользователь Имбаниэль прикрепил(а) изображение «прохождение подземелья».

*** Я знал! Я знал это!

*** Хороший секс-данжен ябпосетил

*** Ах-ха сисястой телочкой в цыпях? Ода!

*** Нет он думает что стоял бы с плетью в руках.

*** Да знаем мы где он стоял бы вон там у столба и у него стоял бы пока Пинки его бы проверяла на профпригодность в качестве жены, бугагаа!!

*** Смарите и Хамяк там!

*** Слышали кстате говорят Филч на верховной жрице Жадности женился? Только та пожадничала на секс!

*** Тебе откуда знать, когда ты с Кварики удирал, натянув свои коричневые подштанники вместо паруса?

*** А Имбаниэль откуда знает?

*** Ты чо не слышал? Филч решил, что Жадность слишком Жадный, а Имба тут как тут, подсуетилась, насосала ему здоровья хопца она верховная жрица, футынуты склянки гнуты, не подходи близко, даже АДС прогнула через Филча!

*** Данунахневерю! Корпы их прогнули чтобы АДСы пеарили Филча — да в эта верю!

*** На кой это корпам? Им бы не утонуть под лавиной дерьма! Твердят что все ок проблема решается, но мы знаем правду хрена сырого они справятся с филчем

*** Га-га-га, корпорация против завхоза, матч века!

*** А че ты хотел думаешь даром Филч с жадностью скорешился? Завхоз это огого!

*** Попрошу вас. Не просто завхоз, а…

*** Капитан Завхоз Филч!

*** Вечный Завхоз-Император!

*** ГАААА!!

*** Больше Хомяков трону Хомяков!

*** Аве Император!

*** Веди нас в крестовый поход на небеса!

*** Згарыте в аду граматные еритекы!

*** Бей извращенческую мерзость!

*** Точно! Насмотрелся Вечный Император на извращения в гареме и сказал «Нуивонахуй никакого секса в космосе!»

*** Сел в ракету и свалил со сраной Земляшки!

*** Зря только гарем не спалил прометием, назарождалось потом всякого

*** Кста слышали Филча скоро еще и первонахжрецом объявят?

*** Куда в него столько влезает?

*** Так он лишнее в Хамяка пихает!

*** Неважно. Главное вот он фахт. У Императора Аргуса Филча во дворце есть официальное секс-подземелье. Завидую.

*** Стань императором и заведи себе свой гарем и подземелье!

*** Или иди работать экспонатом к Филчу! Пинки тебя отлюбит со всем прилежанием!

*** Падажжыти так это же жен на профпригодность тестируют!

*** А ты что решил в жены Филча податься?

*** Кач каждую ночь обеспечен гагага!

*** Шутки шутками а наши топы точно штанишки бы спустили за кач на триста уровней!

*** АДСы и тут всех обскакали, а ихняя Аблигация теперь будет ТОП-1 на все времена!

*** Если корпы отобьются от всех обвинений и потока дерьма и не разорятся.

*** Посоветуй им Хомяка подставить под струю все сожрет и добавки попросит.

*** Жалко что реал не игра и клешни тут на руки не заменишь.

*** Ха, чожтытут сидишь в игре сделанной клешерукими?

*** Харрррош про корпов надоело уже про них ну катится игра в жопу штош давайте хоть поржем напоследок!

*** Хорош оффтопить у нас тут про жизнь во дворце Императора Филча. Славься, славься, славься Вечный Филч! Веди нас сквозь глубины Варпа, свети золотым Хомяком и неси свет надежды!

*** Так я и говорю, хорошо живет наш завхоз. Неудивительно, что некоторые жопу готовы подставить за право быть женой Филча!

*** любимой младшей женой папрашу.

*** Не такой уровень наши клешерукие не осилят — волосатости мало.

— И так далее и тому подобное, обычные упражнения в сетевом остроумии, благо Имбе лишь бы вброс сделать, славы поднять, да рейтинга в некоторых закрытых списках, а на оффтоп ей плевать, — заметил Крондор.

— Мы же уже обсуждали это и пришли к соглашению с Имбой, — отозвался Арагорн II. — Свою часть она выполняет, скриншоты из глубин дворца, что с того?

— Все равно избавиться от нее мы не можем, раз она завхозу лично жопу подставляет, — проворчал Дагорат и стукнул по столу. — Говорил же, надо целителей качать и двигать!

— Отставить панику, наша императрица сидит в пятерке главных жен, наша, а не чья-то еще, — напомнил Крондор. — Ну же, вон все в тексте написано! Кандидатки в жены! Смотрите, во-первых, они должны доказать свою полезность и пройти через остальных жен, а стало быть и через Манько. Можно стрясти услуги, попробовать завербовать, да мало ли! Да, неписи, но влиятельные неписи! Королевы!

— Бывшие королевы, — занудно уточнил Арагорн. — Они же все сдались Филчу.

— Странно, что короли не сдались, — хмыкнул Дагорат. — Было бы толерантно и современно. Хотя, БДСМ, зоофилия, элементы ЛГБТ есть, фокус-группы, наверное, довольны. Но поддержу короля Гондора, эти королевы лишились своей силы и влияния.

— С кем я работаю! Вы мелочны и лишены воображения, размаха! — патетично воскликнул Крондор.

— Мелкие завхозы, проще говоря, — кивнул Дагорат.

— И ладно бы правильные завхозы, что императорами становятся, так нет, — тряс руками Крондор. — Надо еще жен из числа детей богов пропихивать, с полезными навыками, конечно! Да, будут в младших женах и что с того? Зато будут!

— Погоди, так эти же пробились в жены, сдав свои королевства, насколько я помню доклады Манько. А мы чем оправдываться будем?

— А нам не нужно оправдываться, — уверенно заявил Крондор. — Вы что, не видите, что творит Филч? Он отбирает полезных! Скармливает Хомяку или пускает под плети тех, кто ничего не умеет! У него кадровый голод, а мы уже доказали, что поддерживаем его. Да, с целителями обгадились жиденько, как младенцы, и что с того? Теперь вот реабилитируемся. Не дотягиваем по уровням? Так их и подтянуть можно, а вот навыкам и умениям неоткуда будет взяться, если эти принцессы там себя на что-то другое затачивали. Мы же дадим Филчу управленцев, помощниц, то, среднее звено, которого ему не хватает. Сверху их прикроет Манько. Никаких заговоров против Филча, никаких попыток задавить его силой, мы все уже видели, что бывает в таких случаях. Мы просто посадим своих людей, эльфиек, кентавриек, волосатых карлиц, кого он там еще предпочитает…

— Скальных троллих, чтобы ягодицы как камень были, — пошутил Дагорат.

— … на нужные места и потом власть просто будет наша. Филч будет и дальше императором, а империей будем править мы.

— Ты забыл — корпы обещают решить проблемы Филча, — напомнил Арагорн. — Мы же вроде решили сосредоточиться на личном каче?

— Решили, но время идет, а корпы ничего не делают! Тут такие возможности! Мы же ничем не рискуем!

— Филч обидится за обман.

— Какой обман?! Как вы не понимаете! — Крондор размахивал руками. — Что ему важнее всего? Империя! Мы помогаем Империи! Филч нас только наградит!

— Говорят, Филч ищет некий артефакт Творца, — обронил Дагорат.

— Ага, весь форум переполнен темами про него, — выдохнул Крондор. — Вброс корпов, не иначе. Все ищут, все стараются опередить друг друга, чтобы Филчу угодить, что будем соревноваться?

— Почему бы и нет? — пожал плечами Дагорат.

— Доступ на Кварику теперь только у нас, даже если какой-то ловкач выцепит квест на артефакт Творца, за доступом к Филчу он придет к нам, — пояснил Крондор. — Поэтому важнее двигать проект с женами! И Манько пусть активнее действует, ах да, она же теперь вынуждена сутками сидеть в игре, гм. Значит, надо приставить к ней человечка, чтобы вел аккаунт, там «Будни Маньки Аблигации», че-нить смешное такое придумать, да вперед.

— Вот ты суетишься, Крондор, — веско сказал Дагорат, — а ведь Арагорн дело говорит. Неясно еще, справятся корпы с Филчем или нет, но даже если нет, ты что думаешь, Триэм после этого долго протянет? И так все разбегаются, у кого капля мозгов осталась. А ты предлагаешь все бросить и качать еще жен Филчу!

— Это называется работать на перспективу!

— Это называется тратить ресурсы хрен пойми на что. Даже наш личный кач не будет иметь значения, если корпы не справятся с Филчем и Триэм загнется.

— С чего бы ему загибаться? Ну ты совсем уж дебилов из корпов не делай! Поправят баланс, уронят на всю Кварику огромный метеорит, да скажут, что боги покарали Филча за жадность, — Крондор захихикал.

— Без Филча загнемся мы. Если же помогать корпам и попробовать избавиться от Филча, то мы и сами погибнем в этой попытке.

— Что тогда, сидеть и ничего не делать? — вопросил Крондор.

— Запросить корпорацию? — предложил Арагорн.

— М-да, куда ни кинь, повсюду жопа, — задумался Дагорат.

Некоторое время они сидели молча, не зная, что делать, как выкрутиться из такой ситуации. Здесь от них уже практически ничего не зависело, вот что было обиднее всего. При этом главы понимали, что эксплуатировали баг в системе, иначе не получили бы столько всего, но им хотелось и сохранить полученное и за эксплуатацию бага не отвечать, дескать, раз уж корпорация Виртуал такое допустила, то игроки не виноваты.

Еле слышно звякнуло.

— Я же закрыл личку на форуме игры, — нахмурился Дагорат.

— Погоди, я тоже и мне тоже что-то пришло, — добавил Арагорн.

— И мне, — сообщил Крондор.

— Сообщение от модераторов, ну да, этим запреты не указ, ага, берите выше, от админов игры, хм, — прокомментировал Дагорат, открывая письмо.

Им назначили встречу и главы клана «Алые дети света» не стали отказываться, предчувствуя, что возможно выход из ситуации все же найдется. Так оно и оказалось, в каком-то смысле. Чтобы сохранить накопленное при Филче им предлагалось сдать Филча и помочь ему упасть. Конечно же, их предупредили, что если что, корпорация все будет отрицать, а им самим тогда лучше сразу начинать искать другую игру.

— Выбор небогат, я так думаю, — сказал Крондор. — Или без Филча и в жопе, или без Филча и на коне.

— Согласен, — кивнул Арагорн. — Подбросим через Аблигацию?

— Да, если уж решили предать, — невесело вздохнул Дагорат, — то все должно быть достоверно. Филч с ней на связи и в связи, так что примчится быстро. Но все же, до чего мы докатились?

Вопрос так и остался без ответа.

Глава 19

Мелкая пограничная крепость Ветреная, расположенная среди бесплодных каменных отрогов, теперь превратилась в мегаполис. Столицу Империи Сиесты, охватывающей весь материк Кварики. Куда ни кинь взгляд, колыхалось людское море, жители столицы кричали "Слава!" и "Виват!", медленно продвигающейся вперед процессии.

Триумфальный военный парад в честь завоевания Кварики.

— Небывалое, неслыханное деяние!

— Поразительно!

— Только великий и могучий Аргус Первый мог такого добиться.

Борисов, в пышных и тяжелых одеяниях Вечного Императора, стоял с каменным лицом и думал угрюмо, что пора сковородку в штаны подкладывать, иначе залижут зад намертво. Пора уже было браться за "младших жен" и начать возводить из них прослойку, оттесняя бездельников и пожирателей времени. Сдавшиеся добровольно королевства пополнили общие ряды бездельников и многие из них рвались и приезжали в и без того переполненный Хогвартс.

Бросить их всех в атаку на соседний материк, подумал Борисов, пусть там лижут.

— Вон они!

— Уже близко!

— Приближаются!

Войска парадным строем вошли в одни из сотен ворот Хогвартса, прошли по проспекту непрерывной колонной и все еще продолжали туда входить, тогда как голова колонны уже приближалась к дворцу императора и площади перед ним.

Бам! Бам! Бам! Бам!

Скальные тролли, в каких-то мундирах или краске под них, нанесенной прямо на тела, двигались синхронным строем, любая армия бы позавидовала. Жители Хогвартса орали здравицы гигантам, вскидывали над головами детей, чтобы те посмотрели на скальных троллей, отстоявших столицу и свободу империи, когда та была еще королевством Альбион.

Впереди, на какой-то диковинной зверушке, вроде огромной боевой кошки черно-желтого окраса, ехала Арнэль. В броне, но без шлема, с неизменным мечом у пояса. Она периодически помахивала рукой и горожане взрывались шквалом приветствий.

— Песню, запева-а-ай! — зычно скомандовала Арнэль, выезжая на площадь

День и ночь, день и ночь

День и ночь, сутки прочь!

Тролли не столько пели, сколько выкрикивали слова, отбивая ритм ногами. Здания и мостовая вокруг тряслись, маги за спиной Борисова суетились, наколдовывали что-то укрепляющее. В небе ровным строем промчались грифоны, дюжина, построенная стрелой, затем еще одна и еще.

День и ночь — маршируем!

День и ночь — завоюем!

Сутки на все, врагов победить

Славы Империи не посрамить!

Арнэль выехала на кошке, встала прямо перед Борисовым, глядя на него восхищенно и с нетерпением во взоре. За ее спиной продолжали выходить и выходить тролли, строились ровными квадратами, замирали каменными статуями. Каждый практически шестисотого уровня и Борисов засопел удовлетворенно, подумав, что теперь с завоеваниями проблем не будет.

Даже проблема с океаном и уходом ко дну скальных троллей решена.

День и ночь, нам неважно!

День и ночь, бьем отважно!

Сутки на смерть, сутки на славу

Правь же ты Аргус нами по праву!

По лицу Арнэль Борисов понял, что песню-кричалку та сочиняла сама. В целом вышло неплохо, но вот в конце можно было и поправить, выкинуть Аргуса, переставить смерть и славу местами, в общем, работа для Алютика или армейских бардов.

— Вечный Император Аргус Первый, владыка империи Сиесты, муж мой! — провозгласила Арнэль.

Она спрыгнула легко с кошки, подошла и преклонила колено перед Борисовым, двумя руками протянула ему вверх свой меч. Тишина вокруг воцарилась такая, что муха пролети — оглушила бы жужжанием.

— Воля твоя выполнена в точности! Кварика завоевана и вся вошла в твою империю Сиесты, которой ты так мудро правишь!

Борисов помедлил мгновение, отгоняя неудовольствие, не хватало еще, чтобы Арнэль превратилась в этих придворных жополизателей! Не за это он ее ценил, совсем не за это.

— Встань, жена моя Арнэль, меч и щит Империи и прими эти возгласы в свою честь. Слава!

— СЛАВА!!! — воскликнул, казалось, весь Хогвартс. — СЛАВА!!! СЛАВА!!!

Борисов вскинул руку и горожане замолчали. Борисов обвел площадь, людей и нелюдей вокруг взглядом, поймал легкий солнечный зайчик от одного из рейнджеров, засевших на крыше. Предосторожность, на всякий случай, ведь королевства, хоть и вошли в состав Сиесты, но консумации брака, скрепляющей союз, еще не было. Мало ли что, без верности империи, у новоявленных рядовых могли возникнуть нехорошие идеи.

Поэтому на площадь первыми вышли тролли.

— Императрица Арнэль теперь будет известна как меч и щит Империи! Также она награждается наивысшим орденом империи!

Выпущенным полчаса назад. Борисов принял подушечку с орденом, накинул цепь на шею Арнэль, в глазах которой неожиданно появились слёзы.

— Я всю жизнь мечтала, — прошептала она еле слышно.

— СЛАВА!!!

— СЛАВА ИМПЕРАТРИЦЕ АРНЭЛЬ!!!

— СЛАВА ВЕЧНОМУ ИМПЕРАТОРУ!!!

— Вот бы такой орденок спереть, — донесся до Борисова смешок Крондора.

— А потом Хомяк тебя сожрет с подгузниками, — голос Арагорна.

— Тише вы, — шикнул на них Дагорат.

Борисов посмотрел влево, императрица Манько Аблигация, больше напоминавшая выставку драгоценностей, усиленно делала вид, что не слышит ничего и смотрела только на Арнэль. Дышала учащенно.

— Но и этого недостаточно, ведь меч и щит Империи, императрица Арнэль, действовала не одна, у нее была верная и могучая армия! Выйдите вперед, вожди и преклоните колена!

Восемь вождей вышли и Борисов, держа в руках меч Арнэль, коснулся их плеч и нарек рыцарями и защитниками Империи, вручил титулы графов и земли, даровал огромные права. Тролли поддержали и спасли Альбион в критическую минуту, теперь император вознаграждал их, такую картинку транслировал Борисов окружающим. Затем вожди прокричали славу Филчу и богу Жадности, и Арнэль присоединилась к ним в этом, и все спонтанно переросло в минутку молитвы.

Хорошее такое напоминание, думал Борисов, обводя склоненные в молитве голову взглядом, что даже в собственном доме, в постели, на поле боя, повсюду окружен слугами Жадности. Противостояние их и вынужденный союз одновременно входили в новую фазу и неясно было, кто ударит первым и сумеет ли победить, ударив первым? Что перевесит — верность мужу или богу? За кого встанут тролли? Жрецы радостно ухватились за проект войска против демонов, кто знает, не пригодятся ли им тренировки потом против войск самого Борисова?

Двум медведям не ужиться в одной берлоге, что же говорить про двух жадных медведей?

Борисов, конечно, предпочитал думать о себе, как о хозяйственном, но слова Жадности о том, что Федор Михайлович — идеальная аватара — все не шли из головы. Успеет ли Арнэль завоевать соседние материки или Жадность ударит, когда войска уплывут прочь?

— Все вы, — Борисов обвел рукой площадь, указывая на троллей, — бились храбро и отважно, так что теперь вы не просто подданные Империи. Нет, теперь вы ее защитники! Гвардейцы! Почетные граждане, каждый из которых получает личное дворянство!

— Ого, завхоз в ударе, — донесся голос Крондора.

— Манько, проси у него еще жен.

— Тише ты, он же слышит!

Так вот к чему был этот балаган, подумал Борисов, знающий, что дети богов могут общаться без слов. Привлечь внимание, выбить еще преференций, получить милостей. Ничего, сегодня он и правда милостив, так что дети богов получат, что они там хотят, еще жен, ха.

— Всей победоносной армии — премии и три дня отдыха!

Бюджет уже был сведен казначеем, ранее работавшим у отца Арнэль, и Борисов нарадоваться на него не мог. Хоть что-то хорошее осталось от прошлого императора. Еще бы записи насчет артефакта Творца не прятал бы так глубоко и был бы почти совсем молодец.

— Безопасность усилена, кто будет нарушать — пойдет в тюрьму или на каторгу, — сказал он почти в лицо Арнэль.

— Хвосты накручены всем командирам, кто будет нарушать, пойдет на каторгу к троллям, — ответила та.

Затем они рассмеялись и поцеловались коротко, под одобрительные выкрики и свист из толпы.

— Жители столицы! — взмахнул рукой Борисов. — Повеселитесь за мой счет!

— СЛАВА ИМПЕРАТОРУ!!!

— Уф-ф-ф, я думала этот парад никогда не закончится, — облегченно выдохнула Арнэль, сдергивая с себя броню.

— Не надо было приводить с собой столько войск, — заметил Борисов с добродушной насмешкой.

Арнэль что-то прорычала, продолжая сдергивать одежду, затем скинула ее, оставшись, голая и потная посреди гостиной. Ощущалось, что она мылась перед парадом, но все эти мероприятия, парады и пышные одеяния не пошли на пользу аромату.

— Я победила! — вскинула голову Арнэль.

— А, ты хочешь стоя и в потном виде? — удивился Борисов.

— Ты прав, можно и лучше.

Арнэль содрогнулась в последний раз, выкрикнула что-то бессвязное и обмякла, почти повисла на бортике бассейна-ванны, куда легко поместились бы все жены Борисова, если бы потребовалось. Свисавший с ее шеи орден тихо звякнул о пол.

— Ты же знаешь, что необязательно одерживать для этого победы? — поинтересовался Борисов, разжимая руки на бедрах Арнэль.

Уселся рядом на бортике и закурил, поглядывая сверху вниз на распластанную медузой Арнэль.

— Знаю, — ответила та, — но я совмещаю приятное с приятным. Нахожу трудных противников, одерживаю тяжелые победы малыми силами против превосходящих. Потом ты даришь мне свою благосклонность, а я знаю, что полностью ее заслужила и это удваивает удовольствие.

— А-а-а, — понимающе протянул Борисов.

Похоже, что-то опять там вылезло из комплексов папиной дочки и оценки усилий и попыток впечатлить родителя и прочей психологии, в которую Борисов не хотел влезать. Если придется задержаться в этом мире, тогда и полезу, решил Борисов, попутно тут же накидав план по избавлению от особо ударившихся головой и жопой жен.

Но все это могло подождать. Жены — жрицы он избежал (а точнее Жадность оплошал с планом), проверки на полезность шли, хотя у самого Борисова опять не доходили руки заняться уже лично. Враги биты, боги притихли, Кварика завоевана, он приятно потрахался с вполне приятной на вид и ощупь женой, которая не строит против него злодейских планов. Энергия Фонтана Юности еще бродит в теле, опять же.

Казалось бы, чего еще желать?

— Ладно, вылезай, — хлопнул он по голой ягодице Арнэль. — Будем строить планы по захвату мира.

Глава 20

— Ваше Величество, — поклонился Квальво и протянул свиток.

— Что это?

— Пока вы занимались государственными делами с императрицей Арнэль, — еще раз поклонился Квальво.

Раскрасневшаяся, удовлетворенная со всех сторон Арнэль прямо источала флюиды того, какими именно делами она там занималась с Борисовым. Но, полуполурослик и глазом не моргнул, на Арнэль не смотрел и даже не думал улыбаться. Хорошо, подумал Борисов, возможно, Имбаниэль пошла ему на пользу.

— Приходили главы клана "Алые дети света" и просили передать вам этот свиток, он содержит сведения об артефакте Творца, которые им удалось добыть. Они говорили, что это важно и срочно, но императрица Манько сказала не беспокоить вас и успокоила их.

— Все вокруг резко стали разумными, — проворчал добродушно Борисов, вскрывая свиток.

Скорее всего, Манько не хотела трахаться с ним лишний раз, да о делах отчитываться, ну да тут ее Борисов не винил. Он бы и сам с нынешним собой трахаться не стал бы, хотя вот остальных почему-то тянуло к этому старческому телу, словно пчел на мед. Или мух на старое говно, что, пожалуй, было вернее.

Впился взглядом в свиток, перечитал еще раз.

— Какие молодцы главы, — произнес Борисов медленно, еще и еще раз перечитывая информацию.

Нет, там не было местоположения артефакта, похоже, никто его не знал. Да и о самом артефакте было мало, а то, что было повторяло уже известное Борисову, выполнение желания и прочие вещи. Но вот остальное! Дети богов активно интересовались Темной Империей, куда их не пускали, воевали и добывали сведения, особенно о самом Императоре.

Включая его возможные тайники, дворцы, укрытия — только добраться до них никто не мог, так как детям богов не удавалось проникнуть в Империю. Группы исследователей уже работали в Эрдване, допрашивали придворных, обстукивали и проверяли дворец, но вот эти сведения. Скорее всего разведчики Борисова вышли бы на них, рано или поздно. Пускай Император и погиб, не успев передать власти, но дворцы, тайники и прочие дела — не иголка, где-то что-то состояло на учете, куда-то доставлялись материалы, проводились ремонтные работы и так далее.

Но время, время!

— Так, Квальво, пометь — наградить их. Чего они там хотели? Еще жен из своего числа? Будут.

— Еще жен? — спросила Арнэль.

— На фоне той сотни, нет, тех сотен, что ты мне прислала, одна-две жены из числа детей богов, погоды уже не сделают. А пользы может быть много, — махнул рукой Борисов. — Если же ты собралась ревновать, то поздновато немного, да и не следовало тогда принимать мирную сдачу у них.

— Ревновать? О нет, — ответила Арнэль, — но по плацу они у меня промаршируют.

— Ну, это уже твое право. Записал, Квальво?

— Да, Ваше Величество.

— Тогда свободен.

Секретарь ушел, а Борисов задумался. Засекретить все? Но как же группы, уже обыскивающие Эрдван и все места, связанные с отцом Арнэль, императором Ангабором?

— А я и не знала, что у отца столько тайных мест, — Арнэль подошла и заглянула в список.

— Возможно, он рассказал бы тебе позже.

— Не знаю. В любом случае, он отомщен, а дворцы? У нас своих хватает.

— Это точно, — ответил Борисов.

Так и не придя к решению, он приказал просто снять копии со списка в свитке и передать поисковым группам, добавив, чтобы помнили о предосторожности. Раз уж Император не сильно афишировал все эти места, то мог и наставить ловушек или заколдовать или еще что.

— Так, теперь вернемся к захвату мира. Войско у тебя готово, тролли-гвардейцы разнесут любого, но что насчет флота? Разведки? Кого атаковать первым?

— Резонные вопросы, недаром ты меня когда-то победил в схватке полководцев!

У Борисова были иные воспоминания о той битве за Хогвартс, но поправлять Арнэль он не стал. Из всех жен она была самой полезной, настолько, что встань выбор между ней и Арианной, и Федор Михайлович всерьез задумался бы, кого выбрать.

— Теперь я больше по государственным делам, — дипломатично ответил он.

Какие-то там таланты и навыки внутри, даруемые сообщениями, помогали в этом нелегком деле. Также Борисов неожиданно вспомнил про голосок в голове, дававший советы насчет жен, и понял, что с ним надо что-то делать. Дополнительная сотня жен, да голосок с его идиотскими советами вообще не будет затыкаться!

— Но ты права, флот — это моя часть, точнее говоря, верфи, корабли, паруса, все вот это. Я расширю твои полномочия, чтобы ты командовала флотом, сама ставила флотоводцев, привлекала корабли к помощи армии.

— Хорошо, пара кандидатур на примете у меня есть, еще с империи отца, —кивнула Арнэль. — Бои на море немного не моя стихия, но ты сказал, что договорился с океаническими русалами?

— Да, напрямую с их владычицей Ариэль, мы заключили союз, военный и политический.

— Неплохо. Хотя в океане хватает и других сил, но русалы — самые мощные.

— Я одолжил им Бодрую Квакушку, она сейчас объясняет врагам русалов, кто в море главный.

— Отлично. Стало быть, способ связи есть?

— Да, вот эта вот раковина, только жемчужину внутри не облизывай.

Арнэль посмотрела странно, но уточнять не стала.

— Свяжусь с ней и обсудим военную часть, когда решим, — сказала она. — Так, острова не тянут на угрозу, да и война там требует специфических знаний, так что они потом. Амарика выглядит привлекательно, но там этот дурацкий Лич и полно последователей Забавы.

— А что с ними?

— Ты когда-нибудь воевал с хаосом? — спросила в ответ Арнэль.

— Понял. Тогда?

— Сварика и Тварика, — уверенно ткнула пальцем Арнэль, в два материка к востоку от Кварики. — Между ними и нами океан Ариэль, наибольшая поддержка будет, к тому же сами материки враждуют между собой. На этом можно и нужно сыграть, а также основать хорошую базу чуть поодаль, где-нибудь вот на этом островке. Обязательно построить континентальный портал и уже через него переправлять войска, тогда на первом этапе можно будет обойтись флотом и дипломатией, не рискуя армией. Хотя, захватывать остров все равно придется, конечно, но мы не подставим под удар основные силы. Сама армия в это время будет тренироваться и дальше, конечно, повышая уровни и навыки. Портал к тому же снимает проблему переправки троллей, так, надо будет еще захватить участки здесь и здесь, и поставить порталы уже на самих материках, связанные с континентальным на острове.

— И при этом армия пока что остается на Кварике, дабы отпугивать соседей, если что, — кивнул Борисов.

— Соседи вряд ли полезут так просто, — возразила Арнэль, — но ты прав, Аргус. Они могут полезть, дабы избавиться от тебя лично, да-да, это мы уже видели.

Она задумалась, расставляя какие-то значки на карте, прикидывая что-то в уме и тут же записывая. Борисов же подумал, что надо бы помочь русалам взять власть повсюду в океане. Отрезать материки друг от друга, не дать врагам вторгнуться на Кварику. Собственно, Арнэль что-то такое уже говорила, так что возможность по идее была.

— Стало быть, нужно будет изменить стратегию. Два портала, минимум, мы должны сохранять мобильность, а также помощь жрецов бога Жадности. Я еще схожу в главный храм, помолюсь отдельно за ниспосланное мне счастье и побеседую с достопочтенным Левозубом.

Достопочтенным, мысленно хмыкнул Борисов. За кого же будет Арнэль в грядущей войне? Спросить или не подвергать ее верность испытанию?

— Я слышала, отряды жрецов тренируются и бьются с демонами, — деловито заметила Арнэль, — они мне тоже пригодятся. На острове также надо будет воздвигнуть крупный храм богу Жадности.

— А если они откажутся?

— Воевать за Империю? — искренне изумилась Арнэль. — Тогда они предатели и с ними следует поступить также, как мой отец должен был поступить с жрецами Тавоса!

Отлично, подумал Борисов, это уже что-то. Объявить их предателями и Арнэль их в порошок раскатает. Самому в это время покинуть столицу, уехать в новый индустриальный район внутри Троллиного Хребта, засесть в нем. Империя, конечно, резко ослабнет, от этих сражений жрецов и армии в каждом городе, стало быть ясна и точка отсчета, момент нападения: когда все враги будут разбиты и армия вернется домой. Стало быть, Жадность нападет до того момента.

Половина армии на Кварике будет неплохой страховкой. Дворец и Мариэтта — да.

— Отличная идея, предатели нам не нужны, — кивнул Борисов. — Теперь разведка.

Минуту спустя перед ними предстал Дуболом.

— Ты готов? — спросил его Борисов.

Лицо Дуболома озарилось какой-то хищной радостью, стало похоже на изломанную кору.

— Сварика и Тварика — вот поле боя, — указал Борисов. — Бери свои команды, лети, плыви, телепортируйся и внедряйся. Дети богов тебе не страшны, убивай их, не жалея, нарушай равновесие стран, круши и ломай, утоляя свою месть.

В этом хаосе Арнэль легче будет выловить победу.

— И помни об осторожности, — хлопнул по твердому плечу соратника Борисов. — Пускай дети богов тебе теперь не страшны, но они хитры, изворотливы и любят жаловаться власть предержащим.

— Мой Император! — кулак Дуболома глухо врезался в грудь. — Верность и сила моя всегда будут с тобой! Я сделаю все возможное и еще сверх этого!

Борисов кивнул, не став говорить о том, что обещал Дуболому месть и сдержал свое слово. Зачем, когда и так все ясно? Без Дуболома здесь просядут некоторые направления, но это поправимо, а экспансия вовне и завоевания сейчас важнее всего. Прихлопнуть угрозу до того, как она станет угрозой, чтобы не повторялись вторжения, крестовые походы богов и прочие дела.

— Действуй, — сказал Борисов. — И не забывай присылать сведения.

Дуболом поклонился и стремительно вышел. Борисов повернулся к Арнэль, собираясь продолжить разговор о разведке и целях, но тут в кабинет вбежал, практически вломился Квальво.

— Ваше Величество! Ваше Величество! Они нашли! Нашли!

Глава 21

Борисов вначале даже не понял, о чем речь, но Квальво тут же закричал:

— Нашли записи Императора Ангабора!

Арнэль сотворила знак Жадности — горизонтальную восьмерку, знак бесконечности — чуть склонила голову. Борисов решил пока не заострять на этом внимания, потому что рано было еще провоцировать конфликт с Жадностью. А после завоевания всего мира — слишком поздно. Вот и вертись как хочешь, если вообще сможешь вертеться.

Особенно, если еще жен — жриц насуют без спроса.

— Так, я отправляюсь в Эрдван, — прищелкнул пальцами Борисов, подхватывая броню и Скальпель. — Арнэль?

— Нет, — неожиданно отказалась та, — я займусь пока военными делами. Ты уже определился с теми, кто сдался тебе добровольно?

Она довольно ловко отправила мысленный импульс по связи между собой и Борисовым, и тот сразу понял, о чем идет речь. Будущие жены, королевы и принцессы, сдавшиеся добровольно, Арнэль собиралась забрать часть их себе, в качестве помощниц, военачальниц и так далее. В полном соответствии с требованиями самого Борисова о полезности новых жен. Правда, они еще не все прошли проверку у остальных жен, но в случае Арнэль можно было сделать и исключение.

— Присылай, — сказал он.

Ткнул пальцем в Квальво, дескать, держи тут оборону и перенесся в Эрдван. Практически один, не считая верной Мариэтты, следовавшей за ним незримой тенью. Не дело было, конечно, вот так носиться самому, но всегда бывают исключения, как сейчас, подумал с мрачным удовлетворением Борисов. Детей богов, кто проявил верность и добыл сведения, точно следовало наградить, ну да здесь все было просто: деньги, титулы, земли, уровни, еще парочку в младшие жены, мелочь и сущая ерунда по сравнению с остальным.

— А что Сыкара и остальные? — спросил он у Мариэтты. — Охраняют дворец?

— Охраняют, как вы и приказали, Ваше Величество, — ответила та. — Вызвать их?

— Нет, пусть охраняют, — отмахнулся Борисов.

Стоило бы вернуть этих "первых красавиц" в их племена, раз уж те стали гвардейскими, чтобы какой-нибудь скальный тролль женился на них, ну да ладно. Их вручили Борисову в трудную минуту, когда Альбион висел на волоске, но раз те времена прошли, можно было и сбросить "лишних" жен, заодно убрать еще нескольких возможных агентов Жадности из своего окружения.

— Ваше Величество, прошу сюда, — склонился глава группы разведчиков.

Лицо его показалось Борисову смутно знакомым, но вглядываться и "масштабировать" не стал. Связь с Империей была полезной, но иногда чрезмерно перегружала информацией. Вот и сейчас, даже не активируя ничего, Борисов знал, что находится в подземелье загородного дворца Ангабора, который медленно приходил в упадок уже много лет.

Вроде и полезная информация, но все же ненужная по большому счету.

— Вот, — указал рукой на одну из дверей глава группы.

Нечто вроде архивного подземелья, вперемешку с комнатами, набитыми артефактами и драгоценностями, какой-то истлевшей одеждой. В двух виднелись скелеты разных существ, включая людей. Обычно в таких случаях принято было говорить, дескать на старости лет сошел с ума, но тут похоже Ангабор в молодости сотворил нечто. Возможно, именно после тех событий он охладел к дворцу.

Скорее всего, здесь крылась некая большая загадка, которую можно было попробовать отрыть, при помощи Арнэль, но Борисов понял, что не испытывает никакого желания.

— Вы просмотрели здесь все?

— Нет, здесь и десяти групп не хватило бы, — ответил глава. — Тем более, что я потерял половину группы, пока мы вскрывали эти помещения и очищали ловушки.

Борисов дернул щекой. Можно было прислать кого-то высокоуровневого и неуязвимого, да хоть ту же Сыкару или одну из ее подружек. Но тут же ему пришла в голову другая мысль, сработавшие ловушки могли и уничтожить бумаги, а стало быть глава группы все сделал правильно. Обезвредил ловушки.

— Но они все систематизированы и подписаны, смотрите, Ваше Величество.

Борисов подошел ближе и увидел. Первым ему в глаза бросилась огромная надпись "Пожиратель" и, словно в насмешку, одинокая папочка с информацией под ней. Он невольно шагнул к ней и взял в руки, раскрыл.

… дух Творца парил в темноте, томимый жаждой созидания, но там где созидание, там и поглощение, и поэтому в паре с Творцом появился Пожиратель…

И тут же закрыл. Ясно было, что Император лишь обобщил мифы о Пожирателе, а к демонам за консультациями не ходил. Возможно, знал, что те ему наврут с три короба и хрен отличишь правду от вымысла. Тавос, правда, входил в Высший Пантеон, хм. Борисов задумчиво почесал подбородок, размышляя над новой мыслью.

Высший Пантеон охранял печать, сковывающую Пожирателя. Имел ли Жадность доступ к той печати? Мог ли "сожрать" ее в одиночку? Или они в глаза ее не видели эту печать, а чтобы увидеть, всем двенадцати богам Высшего Пантеона следовало собраться вместе? Пожалуй, Борисов сразу бы уточнил, если бы это не означало нового разговора о жрице Наргалл или как там ее звали.

— Вот, — еще раз указал глава.

"Артефакт творца", огромный сундук. Борисов приподнял крышку, подсознательно ожидая, что там внутри будет три бумажки, две из которых уже давно сожрали мыши, но нет. Сундук был забит бумагами, всех форм и размеров, новыми и старыми, свитками и письмами, какими-то сшитыми вместе кипами мятых листов, которыми словно подтирались в процессе.

— Понятно, это займет какое-то время, — задумчиво изрек Борисов. — Награды будут всем.

— Служу Империи!

Но Борисов переместился обратно в Хогвартс на середине выкрика. Если весь сундук окажется лишь набором слухов, то тогда по медальке всем. А вот если там действительно окажутся намеки на местонахождение артефакта творца, вот тогда можно и осыпать милостями.

— Император размышляет о судьбах страны, никого не пускать, кроме императриц и по делам, касающимся Империи, — ткнул пальцем Борисов.

Затем подумал и добавил.

— Арианну Маурелл пропускать в любое время дня и ночи, независимо от моих дел.

Мариэтта кивнула и коротко поклонилась.

Борисов посмотрел на сундук и вздохнул. Нет, работу с такими документами нельзя было доверить никому, кроме самого себя. Даже если там лишь пустые слухи и пересуды бабок на базарах, вполне возможно, что и мелькнет нечто, нужное и важное. Помощник или помощница может пропустить, отложить, ну и так далее.

С этими мыслями Борисов перевернул сундук и на ковер хлынула река бумаги.

Некоторое время спустя

Буквы почему-то расплывались перед глазами, а в голове шумело. Борисов поморгал, затем поднялся и начал ходить, разгоняя кровь. В голове переливались слова незнакомых ему языков, но они уже спадали, словно и не было.

— Ваше Величество, давайте я помогу.

Сильные пальцы Мариэтты начали разминать спину и шею, с хрустом, треском, болью в мышцах и тут же прокатывающихся теплых волнах. Кровь побежала по телу быстрее, Борисов аж всхрюкнул от удовольствия. Пальцы Мариэтты сместились выше, заработали над висками и затылком, убирая боль и сдавленность.

— Опасно столько работать и так глубоко погружаться, Ваше Величество, — заметила Мариэтта. — Как ваш телохранитель я категорически против!

Борисов не ответил, медленно возвращаясь к самому себе, что называется. Транс работы, связь с подданными, даровавшими ему понимание языков и тех предметов, о которых шла речь, такое с ним было впервые. Информация медленно приливала к верхней голове, а кровь почему-то к нижней.

— Так, мне нужны будут вон те бумаги и вон те, — указал Борисов.

— Ваше Величество! Вам надо размяться и отвлечься!

— Ладно, ладно, — нетерпеливо махнул рукой Борисов, — что там? Давайте!

Он был близок к разгадке, ощущал нетерпеливую дрожь в мозгу. Может Ангабор просто не добрался до этой связи, а может и не заметил ее, так как собирал бумаги много лет, неважно. Разгадка была рядом, Борисов чувствовал ее, словно касался кончиками пальцев.

— Ваше Величество, — в комнату вошла огромная чернокожая женщина, обнаженная до пояса.

Вымя грудей, буквально, и рога на голове — минотавр! Что-то мелькнуло в памяти Борисова, хотя именно этой высокой — выше него самого — и могучей красотки он ни разу не видел.

— Королева Замбонии, верно?

— Бывшая королева бывшей Замбонии, — поклонилась та, едва не царапнув рогами паркет.

Во взгляде ее читалась страсть, но Борисову было не до любовных ласк и прелюдий. Он уже сообразил, что эту королеву прислала Арнэль, Мариэтта настаивала, кровь бурлила, так почему бы и нет? Борисов даже имя спрашивать не стал, поставил эту чернокожую рогатую королеву на четвереньки, стянул с нее юбку и без затей начал трахать.

Королева сразу застонала и заерзала, начала подмахивать, а Борисов ощутил, как кровь снова приливает к мозгу. Прищелкнул пальцами, подзывая нужные бумаги, разложил их на спине, не прекращая трахать минотавриху. Груди ее с шуршанием терлись о ковер и бумаги, рога ходили ходуном и сама королева мычала что-то там страстно, так что у Борисова фоном осталось смутное ощущение, что он поимел корову.

Черную рогатую корову.

— Да, да, да! — закричал он, обнаружив нужное место и подхватывая лист.

— Да-а-а-а, — трубно промычала королева, еще сильнее выпячивая зад.

Борисов ощутил, как там внизу его тело движется само по себе, оргазмирует, изливается в минотавриху, но все это тоже проскочило фоном, потому что все внимание его было сосредоточено на листке.

Тайный оракул укажет путь к артефакту, но берегись, если ты недостоин, страж оракула низвергнет тебя в бездну! Только повелитель моря и суши сможет открыть тайну острова, на котором находится тот оракул и только достойному он откроет тайну.

— Да! Вот оно! — снова взревел Борисов, выходя из минотаврихи.

Та распласталась на ковре, закрыв своим телом все бумаги. Борисов ощутил, как формируется связь между ним и новой женой. Зориэлла? Да плевать! Он прищелкнул пальцами и крикнул:

— Квальво!

Глава 22

В это же время, корпорация Виртуал

— Это и есть ваша гениальная идея? Навязчиво набросать информации и потом еще навалить загадок? Или вам просто нравится смотреть порнографию с Аргусом Филчем? Вы, кстати, в курсе, что по сети стремительно разносится новый термин?

— Нет и какой же?

— Филмч.

— Язык сломаешь. И что это такое?

— Порнофильм, в котором старик занимается сексом с различными страхолюдинами, причем публично. Вот это вот… соитие с лицом нетрадиционной рогатой ориентации, назовем его так, оно по сути тоже филмч. Как вы думаете, откуда пошло слово?

— Идея усилить обожание Филча, хоть и провалилась, а попросту говоря, загнать его в гроб сексом не удалось, но все же принесла плоды. Он стал больше избегать жен, а также вплотную занялся артефактом Творца!

— Который можно было просто выдать на руки!

— Нет! Как раз этого и нельзя было делать! Система и Филч должны считать, что все взаправду, прилагать усилия, пробиваться, только тогда проявит себя тот странный эффект, при котором Филч побеждает в любых обстоятельствах!

— Поэтому вы накрутили непреодолимых препятствий, но все равно подстраховались и вбросили информацию через игроков?

— Да вы же сами торопили, дескать, корпорация уже на грани провала!

— Но препятствия?

— Увидите, Филч все преодолеет! Смотрите!

— Раковину с жемчужиной для связи с владычицей Ариэль! — приказал Борисов.

Тот факт, что Пинки таскала ее в заднице, ничуть не волновал Борисова сейчас. А если все пройдет как надо, подумал Борисов, то и раковина уже больше не потребуется.

— Владычица океана Ариэль!

— Вечный Император Аргус Филч, — ответила та спокойно.

— Мы должны пожениться и немедленно!

— Лестное предложение, но меня не интересует подчинение сухопутным живым. Разве что тебе Аргус, — расплылась она в улыбке, — вот с тобой я готова поиграть в морского конька и коралл.

— Никакого подчинения! — провозгласил Борисов, решительно взмахивая рукой. — Равноправный союз равноправных партнеров! Твое слово, Ариэль, главное в море, мое на суше! Объединим наши владения и усилия в погоне за артефактом Творца!

— А как же корабли… постой, ты сказал артефакт Творца? Тот самый?

— Тот самый, — кивнул Борисов.

Темная Империя воевала океанических русалов, но не только и не столько из-за Фонтана Юности. Нет, не так, подумал Борисов. Фонтан Юности был ширмой, для внешнего мира, и Ангабор, в принципе, охотно искупался бы в нем (отец Арнэль, судя по бумагам искренне верил, что это и правда фонтан, хотя об его истинной природе — жертвы жизни за жизнь — все же был осведомлен), но главное, что манило его — артефакт Творца. Завоевание суши и моря, дабы узнать, как добраться до оракула. Отчасти по этой же причине Ангабор не пускал в Темную Империю детей богов, чтобы не лишиться власти и не потерять возможность узнать местонахождение оракула.

— Я согласна!

— Так, как нам тогда поступить, — задумался Борисов.

— Даже не гадай! Мы обручимся на берегу, там, где суша сходится с морем! — теперь пришел черед Ариэль решительно взмахивать рукой.

— Верно, — кивнул Борисов, — как я сам об этом не подумал?

В принципе, союз можно было заключить и без брака, но Борисов решил срезать пару углов и попутно еще установить магическую связь с Ариэль, возможность общаться мысленно. Добавить дополнительный слой безопасности к ощущению всей Кварики. В желудке у Борисова теперь регулярно урчало — Троллиный Хребет разрабатывался со страшной силой — а также регулярно немели кончики пальцев на ногах и руках.

— И мы получим артефакт?

— Узнаем местонахождение оракула, который укажет путь к артефакту, — честно ответил Борисов.

— Отлично! — сверкнула глазами Ариэль.

Даже чешуя ее, казалось, засверкала ярче.

Час спустя

Чуть поодаль шумел Тренест, крупнейший город-порт бывшей Темной Империи. На свежезавоеванных территориях имелись порты и крупнее, но Борисов решил не рисковать. Формально и саму Темную Империю он завоевал лишь недавно, но ощущение было таким, словно уже прошли годы и все это время, верноподданные оставались верными.

— Все готово, Ваше Величество, — подошел Архин, вытирая мел с рук.

— Все готово, — парой секунд позже сообщил жрец Жадности.

Левозуб с надменной рожей стоял на берегу, готовясь начать церемонию. Ни слова о жрице, всученной им в жены, так и не прозвучало, и Борисов решил не эскалировать вопрос. Пока что.

— Защиты выставлены, — спустился с небес Ддос, вонзил посох на границе земли и песка на берегу.

Во дворце в Хогвартсе Борисов не стал бы так заморачиваться, но здесь, на берегу, открытом всем ветрам? Он решил немного выпустить на волю паранойю и подстраховаться от возможных вмешательств со стороны демонов, богов и живых. Еще надежнее было бы проводить церемонию в пределах города, но там сбежалось бы слишком много горожан.

Здесь же выставленное оцепление надежно прикрывало и сдерживало возможных зевак.

— Начнем же! — провозгласил Левозуб.

Его собрат с морской стороны, жрец-русал, повторил фразу. В воздухе вокруг него и Ариэль, которую поддерживала сбоку королева русалов Аквариуса Диданко, висело нечто вроде водяной завесы, словно вокруг били фонтаны. Место у берега немного углубили, чтобы русалам было удобнее, и поэтому казалось, что они ниже ростом, примерно с Жаклин.

— Все равно сестрица с тебя пышная свадьба, — заметила Диданко, жадно пожирая взглядом Борисова.

Борисов начал было вспоминать, женился он на Диданко или та стояла в списке кандидаток в жены? Или он вообще даровал Аквариусу независимость? Начал и тут же отмахнулся, сейчас это было абсолютно неважно. Если там потребуется консумировать брак, то можно и двух русалок поиметь, неважно.

Все было неважно, в сравнении с артефактом Творца!

— Потом, потом, — отмахнулась Ариэль, — когда с основным делом закончим.

Похоже, ее тоже съедало нетерпение, желание скорее узнать, что да как. Чудо, что уложились в час, только благодаря магии самого Борисова, его связи с Империей и возможностью общаться мысленно на расстоянии с женами.

— Не припоминаю, чтобы она проходила тесты на полезность, — нахмурилась Жаклин.

— Не было, — поддержала ее Манько.

— Свидетельствую, что владычица Ариэль прошла все тесты! — громогласно провозгласила Пинки.

— Свидетельствую, — поддержала ее Арнэль.

— Не проходила, — тихо сказала Зориэлла, на правах свежевступившей в клуб жен.

Странно было видеть такое смирение со стороны огромной и рогатой бабищи, а также тяжело было не вспоминать, как она мычала недавно, но Борисов усилием воли отмахнулся от дурных мыслей. Перед важным делом, поворотным событием, в голову вечно лезла всякая ерунда.

— Это неважно! — вскинул руку Борисов, отметив, что Ханнали просто промолчала. — Закон о женах, он касается жен! Тех, кто будет подчиняться мне, как мужу и Императору! Наш союз с владычицей Ариэль равноправен во всех отношениях!

— Тогда это политический брак, — заметила Манько.

— Поздновато уже для этого, — искривил губы Борисов, а Ариэль сложила огромные губищи, словно посылая ему воздушный поцелуй.

Вначале Борисов думал, что за его спиной будет стоять кто-то из старых соратников, потом переключился на жен, выбирая между Арнэль и Ханнали, но потом понял, что все это неправильно. Поэтому сейчас за его спиной стояла Арианна Маурелл, источая соблазнительные запахи и тепло домашнего очага. Диданко за спиной Ариэль была скорее символом союза озерных и океанических русалов, если Борисов правильно понимал, что происходит.

— Начнем же! — повторил Левозуб.

И они начали. Звучали ритуальные фразы, обращения к богам, совершались жесты и Борисов отвечал, реагировал, совершал положенные движения, думая о том, что недопараноил. Не призвал Хомяка, способного сожрать любую опасность. Как-то отвык от него за последнее время, да и не было уже смертельных опасностей, сражений с Лобзиком наперевес и диких скачек на Хомяке. Божественная зверюга отдалилась и удалилась в храм, где Хомяка чесали, мыли, кормили и ублажали телесно юные послушницы, чего Борисов до сих пор не мог понять.

Единственной версией было то, что Жадность вселялся в Хомяка и наслаждался юными телами.

Еще одна причина не становиться аватарой бога, потому что тогда бы его ждал марафон опостылевшего, если не сказать заебавшего, секса. Ирония ситуации с добровольным согласием будущей отдачи тела богу не ускользнула от Борисова, но это лишь укрепило его решимость как можно быстрее добыть артефакт Творца.

— … ваш союз объявляется заключенным! — прозвучали финальные, синхронные слова Левозуба и русала-жреца, которого притащила Ариэль.

Еще она притащила кучу охраны и настоящих морских коней и даже кажется какого-то мега-осьминога, как теперь ощущал Борисов. Бодрая Квакушка резвилась неподалеку, но Борисов не отвлекался на восприятие моря ее глазами.

Союз моря и суши заключен!

Скрытый квест "На земле, в небесах и на море" — выполнен!

Получен опыт…

Вы достигли 700-го уровня!

Получен уникальный талант "Талейран"!

То Наполеон, то Талейран, нахмурился мысленно Борисов, хорошо хоть улиток с лягушачьими лапками жрать не надо. Хотя "французская любовь" от Ариэль в контексте таких названий смотрелась даже тематично.

Всем, всем, всем! Событие мирового уровня!

Мир Триэма ликует! Повелитель суши и моря явился на свет!

Вместе с ним в мир возвращается забытое знание пути к Творцу!

Борисов озадаченно моргнул.

— Что и все? — спросил он вслух. — А где путь к оракулу?

Окружающие смотрели изумленно, но в то же время горделиво и как бы мысленно транслируя "Да, наш император такой! Все ему подвластно, нечего тут удивляться!"

— Нас двое, муж мой, — улыбнулась Ариэль.

— Тогда на счет три, — ответил Борисов. — Раз, два, три.

Он снова пожелал узнать путь к оракулу и в этот раз дорога открылась ему, пронеслась мысленным вихрем и скрылась, оставив в голове нечто вроде карты.

— Ах ты ж моллюск! — воскликнула Ариэль, взмахивая трезубцем. — У меня под носом!

— Свистать всех наверх! — заорал весело Борисов. — Мы отправляемся за артефактом Творца!

Глава 23

Шум, беготня и суета усиливались с каждой секундой, сборы в поход все больше напоминали панику в горящем борделе.

— Аргус! Аргус! — подбежала к нему Манько, таща за собой за руку какую-то гномку из числа детей богов. — Срочно поимей ее!

— Ускорит сборы?

— Зориэлла же стала женой без очереди!

— А, — понял Борисов, голова которого сейчас была забита совсем другим, — точно, вы же заслужили.

Сведения доставили, благодаря которым путь к оракулу открылся. Борисова снедало злейшее нетерпение и желание отправиться уже в путь и, возможно благодаря этому, сборы вокруг шли с невероятной скоростью. Так сказать, подданные ощущали свою связь с Императором.

Борисов перегнул гномку через борт корабля, задрал юбку и вступил в связь.

— НЕ ТУДА!!! — заверещала истошно гномка.

В голове Борисова промелькнула парочка пошлых шуточек про черный ход и оформить задним числом, но он сдержался, просто ускорил движения:

— Вот это филмч, — пробормотала под нос неожиданно раскрасневшаяся Манько.

— Поздравляю, ты теперь жена! — закончил Борисов и вышел, едва не спихнув гномку за борт. — А теперь валите с корабля!

Ощущалось желание Манько остаться и вовсе не из-за секса, но Борисов заранее твердо решил, что лишние жены ему тут не нужны. Арнэль, Пинки и Ханнали, не более. И тех, конечно, многовато, но у них хотя бы были полезные таланты и уловки, которые могли пригодиться в этом походе в неизвестность.

— Я…

Борисов прищелкнул пальцами и Манько вместе с новой младшей женой переправило в Хогвартс, во дворец "Алых детей света". Гномка немедленно повалилась там на паркет, хватаясь руками за задницу и крича, что они так не договаривались. Зориэлла же покинула корабль самостоятельно, чем заслужила в глазах Борисова пару очков.

— Вперед! — скомандовал Борисов.

Эскадра из дюжины лучших кораблей, нашедшихся в Тренесте, рванула вперед. Борисов вообще порывался вначале лететь на грифонах, вивернах и химерах, но его отговорили Арнэль и Ариэль. Первая указала на сильную защиту острова, вторая обещала, что скорость у кораблей будет, не хуже, чем у летающих созданий.

Не соврала, волны вздулись, поднялись, захватывая корабли и помчались, словно реактивные.

— Хэй, хэй, хэй! — заорал счастливо Борисов, затем засвистел и заулюлюкал.

Что поделать, если летящие вперед со скоростью в добрую сотню километров в час корабли неожиданно напомнили ему молодость и катания на кораблях на подводных крыльях. Остальные вокруг смотрели на Филча с каким-то изумлением, страхом и восхищением, одновременно с этим держась, кто за что схватился.

— Ааааа!! — Пинки счастливо разевала рот и встречный ветер рвал его.

— Корабли развалятся! — крикнула Арнэль.

Борисов лишь хохотнул счастливо и снова засвистел. Несущая их волна была неподвижна относительно корабля, более того, возвышалась над водой, так что единственное, что угрожало кораблю — ветер в корпус.

— Убрать паруса! Шевелитесь, рыбы дохлые! — уже орал кто-то на матросов.

Магии Ариэль скорее всего было плевать на ветер, пытающийся утащить корабль обратно, но капитан все правильно сделал, подумал Борисов. Затем отключился на какое-то время, просто наслаждаясь ветром в лицо и ощущением моря, брызг, свежести, воспоминаниями молодости.

— Аргус, — кивнула Ариэль.

Она вынырнула из волны, вздувшейся рядом с кораблем, и стало видно, что Ариэль сидит верхом на дельфине. Посох в ее руках блестел и переливался, мерцал в такт излучаемой им магии. Борисов неожиданно понял, не сам, нет, к нему пришло знание Ариэль, дарованное через их связь, и знание это говорило, что мчатся они намного быстрее сотни километров в час. Просто магия трезубца владычицы океана еще дополнительно защищала их и корабли, чтобы те не развалились в дороге.

И еще он понял, что они вскоре прибудут на место.

Сознание Борисова словно раздвоилось, хотя, в каком-то смысле так оно и было, раз уж он пользовался знанием и сознанием Ариэль. Он словно бы смотрел сверху вниз на карту Триэма, точку на нем, восточнее Кварики и в то же время западнее Сварики и Тварики, где-то в самом центре океана Ариэль. Картинка размытого изображения острова, показанная им во время явления пути к оракулу, теперь сопровождалась еще и ощущениями самой Ариэль.

Если Борисов был един с Кварикой, ощущал материк, словно свое тело, то Ариэль была едина с океаном. И теперь Борисов ощущал подводные течения, рифы, хищных рыб в воде вокруг острова, сильнейшую защитную магию, в воде и под водой, и даже частично на суше. Остров был частью океана, но в то же время странным образом оставался вне его и, пока магия не открыла путь, Ариэль даже не знала о таком "камне в почках".

— О-о-о, — тихо произнес Борисов, словно простонал.

Ариэль чуть наклонила голову вбок, словно изображала голубя, посмотрела на него огромными рыбьими глазищами.

— Ты жалеешь меня? — спросила она удивленно.

Связь — она обоюдоострая, работает в обе стороны, напомнил себе Борисов. Не то, чтобы ему было что скрывать от Ариэль, просто стоило помнить об этом. Если план не сработает, то ему еще жить и жить в этом мире, а стало быть и продолжать все эти отношения и связи.

— Это скорее симпатия и сочувствие, основанные на понимании, — дипломатично ответил Борисов.

— Иначе мы не стали бы повелителями суши и моря, — наклонила голову Арнэль.

— Что тебе в артефакте Творца? — спросил ее в лоб Борисов.

Было странно разговаривать вот так, на огромной скорости, но в то же время словно находясь в неподвижности, обмениваться репликами через три или четыре разделяющих их, а также корабль и дельфина, метра пространства и бездны.

— Сама не знаю, — ответила Ариэль. — Обещание чуда? Осознание, что Творец был?

— То есть ты не возражаешь, что я первым воспользуюсь им?

Борисова, по правде говоря, снедало опасение, что артефакт окажется одноразовым. Даже ограничивающие условия, все эти препятствия и то, что обычному смертному ни никак не вышло бы взять в руки артефакт и что-то загадать, не уменьшали тревоги Борисова. Не говоря уже о том, что Ариэль точно не была простой смертной.

— Нет, муж мой, — тихо рассмеялась Ариэль, — бери.

И с этими словами она снова скрылась в пучине, оставаясь при этом рядом, только под водой. Борисов же подумал, что жены с именами на А пока что оказались лучше всех. Арнэль, Ариэль, даже Арианна, хотя она как раз и не согласилась стать пока еще женой.

Да и в поход Борисов ее не взял, мало ли что тут случится.

— А что тебе в артефакте Творца? — прозвучал над ухом голос Ханнали.

Вообще предполагалось, что Императрица фей вернется к своим подданным после присутствия на свадьбе с Ариэль, но Ханнали махнула рукой, дескать, обойдутся и напросилась в поход, а Борисов не стал возражать. Как она там правила и чем занималась, Борисов не спрашивал, но ощущал, что Ханнали моментально устала от обязанностей правительницы и спихнула их на кого-то. После чего предалась гедонистическим удовольствиям феечек, полеты, бесконтрольное колдовство, нектарные оргии в цветках и скачки на лесных и луговых зверях и прочее в том же духе.

— Снятие метки "Проклятый всеми богами", — честно ответил Борисов.

Либо артефакт снимет ее и враждебность и стало быть, Борисов сможет мирно искать пути покинуть этот мир, либо не сможет и тогда выпихнет Борисова куда-то там. Новый мир создаст? Разные источники описывали воздействие по разному и ясно было, что все это лишь теоретические выкладки. Практические ответы мог бы дать сам Творец, но он давно уже то ли помер, ослабев в борьбе со своей темной половиной — Пожирателем — то ли отчалил куда-то на курорт в другой мир.

В этом вопросе мнения источников тоже расходились и также было ясно, что это все пустые гадания.

— Остров! Остров уже близко!

Вода вокруг словно забурлила от обилия тел, воины русалов мчались в атаку и гибли, не в силах пробиться сквозь защитные линии острова. Ариэль вскидывала трезубец и волны мчались в атаку, но остров отбивался и довольно успешно.

— Явись, Бодрая Квакушка! — выкрикнул Борисов.

Огромнейшая Жаба, босс подземелья, плюхнулась и словно расплескала море пополам, ринулась вперед мощно, проломив первые две линии обороны. Затем на нее навалились какие-то твари, туман вокруг острова начал стремительно сгущаться. Квакушка сражалась отчаянно, топтала и разила мелочь, отравляла все ядом из бородавок, хватала врагов, выбрасывая длинный липкий язык, и тут же жрала их, а подданные Ариэль прикрывали жабу, но увы.

Минута-другая и Квакушка пала, вернувшись в свое подземелье под дворцом.

— Стой, — Борисов перехватил руку Арнэль, которая хотела отдать какой-то приказ.

Повелитель моря и суши, гм. Моря — понятно, но похоже морем о море не одолеть, иначе Ариэль бы уже справилась. Позвать Хомяка? Спрыгнуть с химеры на риф, вызвать его, чтобы сожрал тут все? Гамбит Пинки и Ханнали, обмен телами, огромная феечка пролетит вместе с ним и десантирует Борисова на риф, а он вызовет Хомяка?

Нет, неожиданно понял он, эта задача не решается грубой силой, на которую последует еще большая сила.

— Ариэль! — крикнул он и тут же шлепнул себя по лбу.

Обратился по их связи, объясняя свою догадку, и армия русалов тут же отхлынула прочь, расступилась. Вперед выметнулись морские кони, везущие огромную раскрытую ракушку-телегу, в которой величественная и грозная высилась Ариэль. Чешуя ее сверкала, а Борисов неожиданно подумал, в какой дурдом превратилась его жизнь.

— Владычица моря повелевает — откройся путь! — провозгласила Ариэль, вскидывая высоко трезубец.

Магия острова словно потускнела, угасла, рифы стали ниже, а хищные рыбы резко попрятались. Воды расступились, обнажая дно и проход, и какой-то смелый или дурной шустрик-разведчик тут же прыгнул за борт и его засосало куда-то в ил, словно и не было. Кони Ариэль пролились вниз водой и ракушка ее грохнулась, а саму владычицу швырнуло на камни, из-за чего она теперь изрядно напоминала выброшенную на берег рыбу.

— Хьюстон, у нас проблемы, — хмыкнул под нос Борисов, проверяя на месте Лобзик. — Но повелитель суши уже спешит на помощь!

Глава 24

— Я думал, ты себе можешь ноги наколдовать, — проворчал Борисов, остановившись.

Начал счищать приставший ил, оглядывая остров — один шаг оставался до суши. Позвал бы Хомяка на помощь, благо тому было все равно, что жрать, да зверюга тащила на себе бочку с усаженной внутрь Ариэль. Хомяк не удержался по дороге, слизнул нескольких стражей, затянул носом доброе облачко тумана и кажется, схарчил одну из защитных линий. Можно было рискнуть и натравить Хомяка дальше, но Борисов вдруг засомневался — поможет ли ему войско на острове? Вон Ариэль сюда кучу рыбьего мяса нагнала и оно не помогло, даже Бодрая Квакушка спасовала.

— А еще лучше — крылья! — беззаботно заметила Ханнали, пуская дым в ухо Борисова.

Системы защиты острова не возражали против Хомяка и жен Борисова, похоже, считая их придатками к нему, за счет магии призыва. Или еще чего-то там считая, Борисов не стал вникать и ломать голову, сработало и ладно.

— Зачем мне крылья под водой? — спросила Ариэль. — И нет, я создание океана, у меня не может быть ног, как у сухопутных.

— Гм, я бы вот вспомнил о крабах, — проворчал Борисов, все же делая шаг вперед.

Повелитель моря и суши ступил на остров Оракула!

Ограничивающее условие квеста "Путь к Творцу" — обойдено!

Получено достижение "Имя мне — Легион!"

Получено достижение "Мы с тобой одной крови!"

Получен уникальный талант "Крепкая семья!"

Магия Призыва улучшена и изменена!

— Чего? — машинально переспросил Борисов, пытаясь понять, что происходит.

Он внезапно ощутил не просто связь со всеми женами, нет, он ощутил себя всеми женами. Веселый перестук колокольчиков в голове накурившейся Ханнали теперь отдавался в ушах Борисова, у него болел и подсыхал хвост, чесалось между ног и приятно болела задница, которую тренировала Пинки в преддверии родов, чесался нос Жаклин, одолевали тревоги Манько и трескался левый рог Зориэллы. Чуть болела рука, которой Арнэль стискивала меч, урчало в животе, как у гномы.

Хотелось жрать, как Хомяку.

— Ты бы аккуратнее магию свою совал, что ли, — проворчала Ханнали, падая на берег. — Я все-таки Императрица фей, а не какая-то тем вертящая жопой пчелка-одиночка!

Связи, связи, связи, бесчисленные связи, не только с землей Кварики, но и подданными Империи, ощущение русалов и рыб Ариэль, феечек-подданных Ханнали, бесчисленных живых созданий, которые казалось что-то шептали в уши Борисову, тянули руки, ноги, крылья, хоботки, щупальца, жвалы.

— Ты не устаешь удивлять меня, муж мой, — спокойно заметила Арнэль. — В молодости я бы левую руку отдала за подобную связь со своим легионом!

Это была уже не просто мысленная связь, она больше походила на обмен телами, а то и слияние их всех в некий единый организм. Немножко за гранью того, что Борисову хотелось бы, но дареным талантам, как говорится, в зубы не смотрят.

— У тебя еще будет шанс вступить в связь с легионом, — с двусмысленной усмешкой пообещала Ханнали.

Борисов поднял ее и посадил на плечо.

— Кажется, наша связь укрепилась, — сообщила Ариэль Борисову.

Тот в ответ, наполовину не понимая, что делает, сделал жест и нижняя часть тела Ариэль изменилась, превратилась из хвоста в две ноги и все остальное. Очень такие знакомые две ноги.

— Как интересно! — восхищенно заорала Пинки, потом начала хвататься руками за задницу, обтянутую чешуей. — Эй, как я буду рожать?! Как рожают русалки?

— Быстро, — ответила рассеянно Ариэль, ощупывая себе ноги и между них. — А почему у меня так приятно болит сзади?

Ханнали покатилась со смеху, а Арнэль нахмурилась. Хомяк сидел, высунув язык, и с интересом наблюдал, дожидаясь, когда ему дадут сожрать бочку и половину острова.

— Аргус, — тихо бросила Арнэль.

— Ты права, — кивнул Борисов, — нам лучше быстрее закончить здесь.

Пинки забросили в бочку, раз уж она так хотела и они пошли вперед и вверх, туда, где на верхушке холма, в какой-то дымке еле заметно угадывалось подобие храма.

— Ну, ты понял, что случилось? — спросила Ханнали.

— Теперь можно обмениваться разными возможностями?

Из кустов выскочила очередная страховидла-самоубийца и выстрел из Лобзика разнес ей башку. Хомяк тут же слизнул все, выбросив язык, словно заправская жаба, затем жадно зачавкал.

— Кто ж немытое с пола ест, — укорил его Борисов.

Хомяк посмотрел на него налитыми кровью глазами, надул щеки воинственно, словно говоря "Мое! Не дам!" и даже как-то ухитрился продемонстрировать огромные клыки, не переставая при этом чавкать, жевать и глотать.

— Это что, я теперь смогу жрать, как Хомяк? Или стрелять, как Лобзик?

— Пинки могла изменять свое тело, по благословению Тавали, — ответила Ханнали, — ты просто изменил направленность ее благословения, не для изменения моего тела, чтобы мы могли заняться размножением, а для изменения тела Ариэль.

Борисов задумался. Они шли, твари прыгали, Хомяк их жрал, храм становился все ближе. Уже было видно, что это скорее обломки храма, с чудом сохранившейся башенкой, украшенной мастерски выточенным глазом. Расположение зрачка посредине и легкие покачивания от ветра создавали полное ощущение, что глаз живой.

— Все равно не понял, — признался Борисов.

— Ты можешь взять у Хомяка талант жрать все подряд, только тело останется твое собственное, — вздохнула Ханнали, закатывая крошечные глазки.

То есть, Борисов этого не видел, конечно, но ощущение осталось. Равно как и ощущение того, что феечка почему-то одновременно хочет потрахаться с ним в полный рост и в то же время не хочет.

— А это еще с чего? — удивился и огорчился Борисов.

Пинки плескалась в бочке, хохотала и брызгала на Хомяка. Ариэль носилась вокруг, хохотала, словно трава щекотала ей босые ноги и нередко притаскивала за собой очередную страховидлу, тут же шедшую на корм Хомяку. Только Арнэль шагала хмуро, то и дело бросая взгляды по сторонам.

— Чего с чего? — отвела взгляд феечка.

Все она прекрасно поняла, но говорить не хотела. Кажется, в этом была замешана Тавали, которую Ханнали ощущала как… интимную подругу? Борисов поморгал и решил, что тоже не хочет знать, чего там между ними было.

— Скучно как-то идем, — заметил Борисов, — может, все на Хомяка залезем, да поскачем?

— Ску-ку-кучно? — возмутилась Арнэль настолько, что начала заикаться. — Да ты видел, что и кто тут бегает?

Борисов пожал плечами. Кто бы тут ни бегал, все дохли от одного выстрела в голову, так что какая разница? И вообще, романтика ближнего боя его в последнее время не волновала, было комусражаться и вместо него.

— Да обычный живой тут в жизни не прошел бы! Даже отец не прошел бы, а уж его никто не назвал бы обычным живым! — воскликнула пафосно Ариэль.

Взгляд ее неожиданно замаслился, скользнул по фигурке Борисова, а тот вздохнул. Все как всегда.

— Эй, залезайте все в бочку! — воскликнула Пинки. — Тут весело!

— Остров простоял скрытым хрен знает сколько тысяч лет, аж храм развалился, мы тут первые посетители, но ворота все равно закрыты? — удивился вслух Борисов.

— Можно обойти, — указала Арнэль на пролом.

— Дайте я его! — подбежала хохочущая Ариэль, вскидывая трезубец.

Ступни ее уже покрылись мозолями, но она все продолжала бегать. Прикрывать ноги и промежность отказывалась наотрез, дескать, наплавалась в чешуе, успеет еще прикрыться потом. Борисов подсознательно ожидал, что полезет с предложениями секса, но обошлось.

— Зачем напрягаться? — пожал плечами Борисов. — Хомяк, кусь-кусь!

Хомяк оскалил пасть и ворота исчезли. За полуразрушенными, выветренными стенами, увитыми диким плющом, открылся огромный двор. Когда-то он был мощен камнем, но время и погода основательно испортили тут все. В центре двора стояла статуя воина, а на противоположной от ворот стороне, в тени треснувших колонн, дремал, сидя в огромном каменном кресле, ветхий старец.

Едва Борисов сделал шаг внутрь, как старец встрепенулся.

— Ты пришел! — провозгласил он. — Пройди мимо стража и я открою тебе путь к артефакту Творца!

— Кажется, это мы уже проходили, — пробормотал Борисов под нос.

Статуя ожила и двинулась к нему, двор словно накрыло невидимым колпаком, за стенками которого остались жены, Ариэль и Хомяк. Страж — статуя приблизился и Борисов выстрелил небрежно из Лобзика… едва не лишившись головы.

— Ха, — хекнул он, отпрыгивая.

Выстрелы, раньше разносившие кого и что угодно, не оказали на статую никакого воздействия. Кажется, Хомяк там, за пределами купола, вгрызся в этот самый купол, поглощая магию, да так, что старец схватился за сердце, но Борисову то нужна была честная победа! Ладно, условно честная, чтобы этот дедуган открыл путь к артефакту.

Поэтому Хомяк вытащил зубы из купола, а Борисов начал меняться. Смертельная опасность обострила разум и он понял, о чем толковала Ханнали. Сжался размерами с саму феечку, а та выросла, попутно лишившись крыльев, одолженных Борисовом. Было очень больно, но у Пинки он взял умение наслаждаться болью и пережил трансформацию.

Забилась Ариэль на земле, начала пускать пузыри в бочке Пинки, но им было кому помочь. Борисов стремительно одолжил у Арнэль знание тактики, умение биться и прихватил у Жаклин понимание камней и руд, даже если таковые в форме статуи. Одолжил у Манько грязных трюков детей богов.

Стремительно рванул и скрылся в ухе статуи, выстрелил и разнес стражу голову изнутри.

— А шуму-то было, шуму, — проворчал Борисов, превращаясь обратно и шагая к оракулу. — Ну что, дед, где там артефакт Творца?

Тот ответил мысленно и Борисов выпучил глаза, заорал:

— Да вы, блядь, издеваетесь!!

Корпорация Виртуал, то же время

— Как я и сказал, система обошла все ограничения и еще прокачала Филча.

— Да, впечатляет. Особенно неуязвимость против дробовика — разобрались?

— Вручную допилили код. Понимаете…

— Неважно. Что дальше?

— Теперь финальный этап. Можно начинать готовиться к уничтожению или порабощению Филча, неважно. В любом случае мы от него избавимся раз и навсегда.

Глава 25

Борисов смотрел на огромный храм, фактически целый комплекс храмов, украшенных огромной стометровой статуей Хомяка и вспоминал, какая дыра была тут еще совсем недавно. Спящий, голодный, бессильный бог Жадности и союз с ним, откормка через Хомяка. Сам Хомяк, огромная зверюга размером с пару слонов, сидел рядом с Борисовым и часто дышал, вывалив язык и тоже глядя на храм. Усилившаяся связь доносила до Борисова ощущения Хомяка, радостные воспоминания о том, как его мыли и чесали в этом здании, кормили вкусно, развлекали и ублажали.

— Ваше Величество.

— Мариэтта, я же сказал, в случившемся на острове нет твоей вины! — резко отозвался Борисов. — По условиям туда мог войти только повелитель моря и суши, я и вошел.

Он настолько привык, что Мариэтта рядом, что иногда даже не замечал ее. Только вернувшись от оракула и приказав отправляться обратно, в Хогвартс — потому что артефакт Творца был спрятан под тем храмом, где он впервые встретил Жадность — Борисов обнаружил, что Мариэтта все время провела на корабле. Она страшно переживала, что оказалась не в силах исполнять обязанности и вот теперь все начиналось по новой.

— Ваше Величество, — повторила Мариэтта, — сейчас вы войдете в храм бога, храм, в котором живет, фактически бог, а я опять не смогу вас сопровождать.

Борисов нахмурился, так как не мог припомнить, была ли с ним Мариэтта в прошлые разы. Или Жадность предпочитал беседовать наедине? Все как-то неожиданно сливалось в незапоминающуюся рутину.

— Идем, — качнул он головой.

В этот раз ворота просто раскрылись, без сотен бегущих навстречу юных послушниц, и Борисов одобрительно хмыкнул. Часть жречества заняли делом, подготовкой к войне с демонами, еще часть, пожалуй, следовало направить в армию, но это как раз могло подождать. При покорении и завоевании новых территорий, присоединении их к Империи Сиесты, там словно самозарождались храмы и жрецы в них.

Еще юных послушниц пристроить, детей рожать да экономику поднимать и будет уже неплохо.

— Ваше Величество, — склонился какой-то жрец из свиты Левозуба.

— Освободите главный храм и позовите первожреца, — скомандовал Борисов.

Жрец покосился на Мариэтту, но промолчал, поклонился и отправился исполнять.

— Если…

— Никаких если, — отрезал Борисов. — Надо — сделаем.

Увы, все мечты о встраивании церкви Жадности в империю разбивались о противоречия между самим Борисовым и Жадностью. Впрочем, вскоре это должно было измениться, если все пройдет гладко, но как раз в силу прошлых противоречий Жадность мог и заподозрить что-то.

— Ваше Величество.

Стоило бы привести сюда свиту, чтобы все затоптали и наблевали по углам, с мелочной мстительностью подумал Борисов и постарался сосредоточиться, взять себя в руки. Как раз сейчас злоба была неуместна, как никогда, но и радушие, пожалуй, тоже имитировать не стоило. Деловая сосредоточенность и уступка обстоятельствам, да, вот так.

Но что поделать, если при виде всей этой роскоши и магии внутри главного храма, Борисов не мог отделаться от мысли, сколько пользы такие вещи могли бы принести империи. Всего этого жречество Жадности, следуя призыву своего бога, сидело и копило ценности, словно заправские хомяки. Была бы возможность, так и в защечные пазухи бы пихали, как все те же хомяки.

— Итак, — без церемоний объявил Борисов, — меня надо поженить с Мариэттой, а храм снести.

Левозуб выпучил на мгновение глаза, казалось, сейчас снова закашляется, как в былые времена. Затем совладал с собой, чуть прищурил заплывшие жиром глазки.

— Это объявление войны?

— Это предложение мира! Шефа позови, — искривил губы Борисов.

Вид Левозуба переменился, задышал мощью и жадностью.

— Ты отверг мою жену, но привел свою?! — первым делом воскликнул Жадность.

— Твою жену?

— Жрица Агранна Норделл! Я лично отобрал ее, чтобы наполнить тебя благочестием и верой!

— Да, а мне казалось, что это я должен был ее наполнять, — спошлил Борисов. — Разве это была не инициатива твоего первожреца?

— В отличие от тебя он верен и лоялен и никогда не пошел бы на такое самостоятельно! Но ты, маловерный, усомнился в моих слугах и выборе!

А верен и лоялен он за уничтожение смертельного проклятия, мрачно подумал Борисов. Наглядный пример того, какую цену приходится платить за помощь Жадности. Интересно, зачем ему требовалась Норделл? Наполнить Борисова "благочестием", то есть верой в Жадность? Вряд ли у нее что-то вышло бы, подумал скептически Борисов и замер. На словах не вышло бы, но она получила бы доступ к телу самого Борисова.

Хороший такой доступ, интимный и полный.

— Да, во мне вообще мало веры, — согласился Борисов, — поэтому мое тело тебе, пожалуй, не подойдет. Отдам-ка я его…

— СТОЙ!! — прогремело под сводами храма.

Скала и здания вокруг закачались, а Хомяк вскинул головы и зарычал. Послушница, подпиливавшая ему коготки на задних лапах, выронила напильник и упала, уткнувшись лбом в землю.

— Я — бог-покровитель Империи Сиесты!

— Потому что я тебя таким сделал. Могу и забрать.

— Ты мне угрожаешь?!

— Напоминаю, что у нас союз, а не кормушка силы, — спокойно ответил Борисов. — Ты — мне, я — тебе.

— И я предложил тебе лучшую из своих жриц! Плодовитую, как сама земля!

Еще один любитель детей, подумал Борисов, сразу вспомнив демонов и Палмер. Кровь, конечно, не водица, но так явно планировать сместить Борисова через детей? Но если вспомнить, как безыскусно Жадность навязывал Норделл, может он и не планировал интриги?

— Ей всего-то следовало показать свою полезность, таков закон.

А что сам Борисов дал Пинки другие указания, да кого это волновало?

— Ты говоришь мне о законе? — Левозуб обвиняюще вскинул руку, указывая на Мариэтту.

— Она была со мной еще в Ветреной! До жен и богов! Все мои соратники оттуда доказали делами свою верность и то, что они достойны моего полного доверия!

Исключение было только одно — Арианна, но то был особый случай. Выбор между ней и бессмертием в немалой степени омрачал настроение Борисова в эти дни.

— Хорошо, — неожиданно ответил Левозуб, — но ты скрепишь союз здесь, на алтаре!

Паранойя Борисова взвыла, хотя внешне он ничем не выдал себя. Арнэль и консумация здесь на алтаре, похоже, это все-таки была ловушка Жадности. Пускай сама Арнэль искренне уверена, что поддержит мужа-Императора, но Жадность, возможно, что-то там да вложил в нее. Щит и меч Империи, а теперь еще и тень самого Борисова, телохранительница, следующая за ним повсюду, знающая все его тайны? Стоит только Борисову что-то вякнуть и жены обернутся против него.

Пинки, набожная и ебанутая на всю голову любительница боли Пинки, про нее тоже следовало помнить.

— Ты — мне, я — тебе, — повторил Левозуб слова самого Борисова.

Знать бы еще, что за хомяка в мешке ты мне подсовываешь, сердито подумал Борисов, расплываясь в улыбке.

— Справедливо. Но это не главная задача.

— Главная — снести мой храм, место моей силы?!

Гм, подумал Борисов, а не связан ли Жадность с храмом, раз столько в нем обитал? Смерть твоя в игле, игла в яйце, а яйцо в храме, так сказать. Хорошая версия, которую следовало бы проверить, но, увы, Жадность ему как раз требовался в полной силе.

— Я узнал, где находится артефакт Творца, — просто ответил Борисов, — но чтобы взять его в руки, мне нужна будет божественная мощь. Если предложение стать твоей аватарой еще в силе, то я воспользуюсь им.

Левозуб содрогнулся удовлетворенно и все вокруг содрогнулось.

— Снос храма ослабит мою мощь и это просто неразумно!

— Артефакт Творца под ним, — развел руками Борисов. — Раз ты не согласен просто так убирать с меня метку…

— Хватит! Мне нужна сила всех богов, чтобы снять ее!

— Так может мне обратиться к Пожирателю? Или его слугам — демонам?! — повысил голос Борисов.

Торговаться, торговаться, торговаться, уступать, но неохотно, как в читанном в детстве рассказы. Правда, там человек вроде торговался за свою смерть, но какая разница?

— К прямым врагам?!

— Которые готовы дать результат! Зачем мне становиться аватарой, если не будет доступа к артефакту Творца?

— Хорошо, — прозвучал неохотный ответ некоторое время спустя. — Ты мне, я — тебе. Я постараюсь придумать способ извлечь артефакт, не уничтожая храм.

А если не выйдет, подумал Борисов, то взорвать храм к хренам и сразу кидаться в войну. Плевать на завоевания, подождут — Ариэль заинтересована в артефакте Творца, выставит охрану в океанах, а Империя Сиесты тем временем подберет себе нового бога-покровителя. Возможно. Связь Борисова с Империей была мощной, возможно, метка распространяется на всех его подданных?

Это было бы очень, очень плохо.

— Постарайся, но не тяни, чем дольше, тем позже я стану твоей аватарой.

— Не торопи меня! — громыхнул Левозуб. — А теперь консумируйте брак!

— А как же церемония?

— В процессе! Или ты уже никуда не торопишься?

Борисов хмыкнул, сбрасывая с себя одежду. Мариэтта уже стояла обнаженная и взгляд Борисова пробежался по ее телу, отмечая разницу. Та Мариэтта была пышкой-хохотушкой, сисястой и задастой, в общем, типичная служанка для обслуживания во всем. Нынешняя была словно выкована из стали, казалось, только попробуй сунуться внутрь, раздавит и разорвет.

Она опустилась на колени перед Борисовым и стремительно, умело заработала ртом.

Потом они перешли на алтарь и Борисов вошел в это стальное тело, под бормотание Левозуба, стоящего рядом. Во всем это было так мало любви, душевности и даже секса, по сути, что если бы не предварительная обработка и не особые умения тела Филча, может ничего и не вышло бы. А так механика и сила трения взяли верх и Борисов консумировал брак, ощущая, как его стискивает хватка Мариэтты.

— Объявляетесь мужем и женой перед лицом бога, да будет так! — провозгласил Левозуб и заморгал, похоже только-только вернувшись в свое тело.

Глава 26

— Ты же императрица фей, так? — спросил Борисов. — Всех фей?

— Лучше бы я ею не была, — проворчала Ханнали. — Столько дел, столько дел, даже сушеной пыльцы не покурить!

Борисов не припоминал, чтобы феечка так уж сильно усиралась над делами, но с другой стороны в последнее время он действительно видел ее намного реже.

— Понятно, значит, тебя из наследниц власти вычеркиваем, — пробормотал Борисов.

— Это правильно, с большой властью приходит большая головная боль, — согласилась Ханнали. — И Пинки не ставь, она тут же устроит вакханалию боли и разврата. Манько из детей богов, а те всегда были себе на уме, недаром Ангабор столько с ними воевал. Арнэль, нет Арнэль тоже не годится. Ставь Жаклин, в общем.

— Почему это Арнэль не годится? — удивился Борисов, как раз ее собиравшийся поставить главной.

— Воевать слишком любит и что-то доказывать тому, кто стоит выше нее. Вначале отцу, потом тебе. А так, станет она императрицей, кому она что доказывать будет?

— Жадности, — пожал плечами Борисов.

Как раз все отлично сойдется, Жадность хочет завоевать весь мир и Арнэль хочет, пусть воюют. А если бог там себе еще нового аватару найдет, тот и сядет на трон, будет указывать Арнэль сверху. На худой конец и Хомяк сгодится, будет божественный Хомяк-Император, ха. Только вот Империю они провоюют, как пить дать, в первый раз Жадность на этом погорел, сгорит и во второй.

Он прищелкнул пальцами, появился Квальво.

— Записывай, потом оформишь красиво, — распорядился Борисов. — После моей смерти или внезапного исчезновения, власть в Империи переходит к наместнице Арианне Маурелл, правительнице Хогвартса.

Квальво аж чуть перо не выронил прямо на мохнатые ноги.

— Значит так, — посмотрел Борисов сверху вниз на полуполурослика, — это секрет, если вдруг ты не понял. Как бы там тебя ни ублажала Имбаниэль и как бы она ни сосала (Квальво покраснел) из тебя секреты, этого она узнать не должна, ясно?

Квальво закивал судорожно, а Ханнали осыпала его пыльцой.

— Расскажешь и у тебя вся шерсть на ногах вылезет! — сообщила она строго.

— Пиши дальше. Все мои дворцы, владения и жены отходят герцогине Маурелл…

Борисов остановился, вспомнив, что хотел поднять ее выше, но так и не успел, а сама она женой его так и не стала. Удочерить? Самому податься к ней в сыновья? Объявить сестрой? Нет, все это слишком уж попахивало извращениями. Женитьба была и оставалась самым нормальным вариантом, но Арианна все не соглашалась, а принуждать ее Борисов не хотел.

— Вычеркни, — сказал он Квальво. — Пиши по новой. Власть над Империей оставляю своему сыну от герцогини Маурелл и пока он не достигнет совершеннолетия, герцогиня будет править Империей от его имени, со всей полнотой власти и решений. Ей я оставляю свои дворцы, владения и жен, в полной уверенности, что она распорядится ими разумно, мудро и на пользу Империи. Императрице Арнэль наказываю служить ей, помогать и дальше быть щитом и мечом Империи, ну и остальным старшим женам то же самое.

— Ваше величество, — губы Квальво дрожали, по мохнатой щеке сбежала слеза.

— А младшие жены перебьются, — отмахнулся Борисов. — Ты и так вон с верховной жрицей Живы ку…

Он остановился, потерев подбородок. Нимфомания, охватившая окружающих, их помешанность на сексе и беременности, да что там, сдающиеся в плен королевы, которых ему еще предстояло перетрахать несколько сотен. Присяга на верность при живом Борисове? Вариант, но он не знал, сработает ли идея с артефактом или нет. Возможно, ему придется торчать в этом мире до конца жизни и тогда глупо было бы отдавать всю власть заранее.

Даже Арианне.

— Ваше Величество, мы собираемся пожениться, — поклонился Квальво.

— Поздравляю, — рассеянно заметил Борисов, — с меня подарок и мне надо будет поговорить с твоей будущей женой наедине. О делах, конечно же, только о делах.

Квальво поклонился еще раз и на мгновение Борисову показалось, что тот сейчас предложит разделить Имбаниэль, так сказать, сообразить на троих, только не выпивки. Борисов моргнул, мотнул головой.

— Подготовь черновик, только черновик и потом принеси мне, — сказал он Квальво.

Да, вопрос детей, особенно сыновей. Подчинятся ли жены Арианне? А их дети? Не ввергнет ли он империю в еще больший раздор и хаос? Напоследок его особо пронзила еще одна мысль — а захочет ли Арианна власти над империей? Борисов знал ответ, но не хотел признаваться в нем даже себе. Его внезапно охватила странная усталость, опустошенность, на мгновение слава, власть, деньги, все перестало иметь значение.

— Да, черновик, — повторил он, отпуская Квальво.

Сел за стол и вздохнул, откинулся в кресле, все еще ощущая отголоски этого приступа усталости.

— Ты устал, — констатировала Ханнали, — и измучен. Вся твоя жизнь — борьба за радость, которой нет конца, потому что всегда есть что-то еще, за что надо бороться и добывать.

— Если бы я не боролся, то не сидел бы здесь, — сухо ответил Борисов. — Или у тебя есть другие предложения?

Скорее всего, давно казнили бы, или так и сгинул бы в боях на стене крепости Ветреной.

— Будь как мы, феечки. Живи радостно, наслаждайся бытием и нектаром. Отринь на пару дней земные заботы, просто повеселись. Потанцуй со мной в цветах при полной луне, поучаствуй в гонках на кузнечиках, искупайся в меде, поваляйся там вместе со встреченной случайно феечкой и подари ей свой хоботок.

Борисов удивленно вскинул брови, разглядывая Ханнали. Нет, определенный смысл в ее словах был, терапевтический, возможно, даже смысл, но бросить все сейчас, когда до артефакта Творца осталось всего ничего, только руку протянуть? И в то же время, думал Борисов, есть в этом что-то, не так ли? На пороге достижения цели взять и отвлечься, не думать о великих делах и судьбах мира, просто жить.

И протанцевать Империю, напомнил разум.

— Ты права, — искривил губы Борисов, — так я и сделаю, если то, над чем работаю сейчас, не удастся.

Еще надо было что-то решить с детьми и наследованием, завещанием, и решить быстро, вряд ли артефакт будут долго доставать из-под храма. Сам Борисов пустил бы туда Хомяка, с командой "фас", хотя нет, хомяк бы точно сожрал артефакт или отправился в какой-то свой идеальный хомячковый мир.

— Дела, все дела, — понимающе отозвалась Ханнали. — Вот и Тавали мне примерно так же ответила, когда мы дули в ее храме. Я ей говорю — ну вот же Аргус! Красавец, правитель, потрясающий муж и отец! Сама попробуй с ним, потом же за уши не оттащишь! А она давай про дела затирать, да меня лапать, дескать, ей и этого хватает.

— Чего? — переспросил Борисов, решив, что ослышался. — Ты пыталась сосватать мне богиню? Не просто богиню, покровительницу темной империи, благословившую мое правление?

— Во! И я ей то же самое говорила, дескать, ну ты же сама Аргуса назначила! Давай, насадись разок на его хоботок, попей нектара из источника, ха-ха-ха, сразу ощутишь разницу! А она меня в цветы потащила. Все было, конечно, божественно, но немного не то.

Ханнали пригорюнилась ощутимо, даже вздохнула тоненько.

Борисов тоже вздохнул, утер лоб, думая, что он уже староват для всего этого. Богиня! Что, у него образовалась бы связь с богиней, он мог бы призывать ее и общаться мысленно? Сомнительно, ох как сомнительно.

— Ты забыла о моей метке, — напомнил Борисов. — Без нее, Тавали, возможно и согласилась бы.

— Точно! — ожила Ханнали. — Забыла! Надо было попросить ее… ах, не вышло бы, Аргус, ну что ты тогда сидишь, надо снимать ее!

— Сижу? А зачем мы, по-твоему, к тому оракулу плавали да я у вас способности брал?!

Услышав, что Борисов трудится над проблемой, Ханнали ощутимо успокоилась.

— Могу я чем-то помочь?

— Можешь, — кивнул Борисов. — Артефакт в руки взять — нетривиальная задача, мне потребуется твоя магия и магия других жен, кто наиболее способен к ним. Нужно оценить их и тащить ко мне, для скрепления брака.

И еще зелья укрепления сил и плодовитости, и прочая магия. Для этого вроде бы была Гильдия Магов, но Ханнали-то целительница. Так же, как и Имбаниэль. Тут прямо завязывался какой-то клубок из жен, будущих детей, секса для инициации с младшими женами, а также наследия, Империи и Арианны. Этот клубок по-хорошему следовало бы развязать как можно быстрее, пока Жадность не откопал артефакт.

— Это можно, но ты сам не надорвешься?

— С твоей помощью, — махнул рукой Борисов.

Раз уж так надо для дела. Да и уровней набрал, тело укрепилось, что-то да получится. Наследие, проекты, подчинение, дети, жены, завоевание мира, снова проскакал все тот же табун мыслей. Борисов неожиданно ощутил, что звереет, почувствовал вспышку желания сломать все, развестись, бросить Империю и бежать куда-то прочь.

Сдержался, подумав, что все это неспроста — перепады эмоций, желаний, с ними надо было разобраться.

— Надо бы к тебе пару-тройку феечек приставить, — задумалась Ханнали. — Чтобы следили, плечи разминали, хотя нет, Тавали не даст второй раз такого благословения, да и Пинки жалко.

— Просто разберись с женами да одолжи потом магию и этого будет достаточно, — заверил ее Борисов.

Ханнали кивнула и отправилась выполнять поручение, а Борисов остался сидеть в кресле, сцепив руки перед собой, обдумывая ближайшие действия. Целый клубок проблем и дел, которые надо было решить немедленно, и еще один клубок дел, подготовки, которую следовало провести перед ритуалом взятия артефакта. Власть над империей, престолонаследие, безопасность, завоевание мира — в прошлых двух мирах его втащили туда без спроса и точно так же без спроса выдернули. Хотя бы здесь следовало нормально все подготовить заранее, нет, следовало подготовить все это еще до отплытия на остров.

Следовало действовать, но Борисов сидел и думал об Арианне.

Глава 27

Имбаниэль входит в чат

Имбаниэль: только что ко мне обратился Филч.

1: И предложил стать его женой?

2: Предложил сняться в филмче?

3: Снял филмч и сделал тебя своей любимой женой?

Имбаниэль: напомните, за что я терплю ваши шуточки?

1: За хороший кэш в реале.

2: И процент от прибыли с продажи тех тайн, что ты насасываешь с хоббита.

Имбаниэль: Филч, кстати, в курсе, если вы не в курсе.

3: Прямо сказал?

Имбаниэль: намекнул, что было бы неплохо компенсировать такие возможности. Сам меня пристроил к этому похотливому полуполурослику, как будто меня к нему тянуло!

1: Имба, ну нам-то не ссы в глаза, весь Триэм знает, как ты тайнами торгуешь и сосешь их отовсюду. Я бы скорее удивился, что ты к Филчу не присосалась.

Имбаниэль: Сегодня день ролевых игр с унижениями? Золотой дождь будет?

2: Золотой дождь на тебя и так льется, проверь счет и давай уже инфу.

Имбаниэль: Филч нашел артефакт Творца, про который весь форум гудит уже вторые сутки.

3: Какой шустрый… завхоз. Уже взял в руки?

Имбаниэль: Собирается и для этого заручился моей поддержкой. Не просто заручился, слово дал, что Жива станет второй богиней после Жадности, во всей Империи Сиесты, нынешней и будущей.

1: А потом придут корпы и все сломают.

Имбаниэль: но мои ачивки останутся. Грандиозный ритуал будет, с участием магов и жрецов и как бы не демонов. Филч стремительно увеличивает количество жен, прямо при мне одну загнул и быстро поимел, после чего выгнал чуть ли не пинками и продолжил обсуждение поддержки его начинаний. Кстати, если хотите инвестиций, работайте с Арианной Маурелл.

2: Которая мэрша Хогвартса? Пожилая с буферами?

Имбаниэль: то, что Филч сделал ее наместницей, вас не смутило? Короче, лижите ей жопу и все у вас будет.

3: Интересно, интересно, а в "Алых детях Света" кому надо лизать?

Имбаниэль: Можете мне, я вам разрешения на столицу пробью.

1: А на ритуал?

Имбаниэль: там не будет детей богов. Кроме меня и то не факт. Феечка его та еще целительница, за счет уровней и опыта делает меня, как стоячую, а благословения Живы Филчу все равно не видать. Я и так по вере просела, за эту его поддержку.

2: И это все? Все новости?

Имбаниэль: а вам мало? Работайте с Арианной, поддерживайте Империю и взлетите, как хотели, Филч хоть и не любит игроков, но работает с ними. Ритуал пройдет — готовьтесь к потрясениям в мире, так уже было несколько раз и здесь то же самое будет.

3: Если корпы его не выпилят раньше.

Имбаниэль: этого читера? Да ха три раза!

3: Постой, ты хочешь сказать, что Филч игрок?

Имбаниэль: Да. Обычная непись так себя в жизни вести не будет. Либо за ним стоит ИИ мощностью во весь Триэм, причем ИИ с поддержкой Виртуала и малость спятивший, что вообще не имеет никакого смысла, так как корпы, вы же сами писали, рвут себе жопы на ленточки, пытаясь избавиться от Филча. Но все равно не могут.

3: И ты считаешь, что и дальше не смогут?

Имбаниэль: точно так. Скорее всего кто-то из админов или программеров, насовал себе закладок и читов, а потом, когда его пнули из Виртуала, помчался мстить и всирать игру.

1: В этом есть странный смысл. Так все наши денежки могут и ухнуть в бездну.

Имбаниэль: Здесь я вам не помогу. Филч уже почти 800-го уровня, там хоть все игроки соберись, мы ему даже ноготь не сломаем.

Чуть позднее, в корпорации Виртуал:

— Анонимное сообщение о том, что за Филчем стоит кто-то из наших бывших сотрудников.

— Что за бред! Игроки совсем уже ополоумели в попытках насолить нам. Пару офисов уже закидали в реале краской и не только. Скоро там развязка?

— С нашей стороны практически все готово.

— Практически?

— Мы подкрутили мозги паре его будущих жен, ускорили их выбор, но тут же потеряли возможность воздействия, едва они стали настоящими женами. Титул Вечного Императора, воздействие, атрибуты, часть функционала просто отрезает.

— Впору думать, что и правда поработал кто-то из наших, хоть это и не так. Действуйте по плану!

— Есть подозрения, что Филч попробует договориться с демонами.

— И? В чем проблема? Демонам подкрутить мозги сложнее, чем богу? Плевать, кто там вселится в него первым, сразу Филча под контроль и на свалку истории! Поторопите его в игре! Знаки там пошлите, пусть жены ему намекнут или еще что.

— Он и так действует беспредельно быстро.

— Вот только корпорация разоряется еще быстрее и беспредельнее, с упором на слове беспредельнее, понятно?

— Беспредельно!

Борисов задумчиво гудел мелодию под нос, не раскрывая рта, глядя на Хогвартс из окна императорских покоев. За его спиной на огромной кровати, в мешанине одеял и подушек, спала истерзанная ночью любви Арианна. Зелья, свитки, "Радость жизни" от Имбаниэль, сегодня ночью в ход пошло все и Борисов с Арианной большую часть этой ночи трахались… нет, буквально еблись, как кролики, забыв о щелкающих суставах, больной спине, давящем возрасте и всем остальном. Ханнали клялась и божилась Тавали, что ее снадобье точно приведет к зачатию мальчика, не говоря уже о гарантии самого зачатия, но все равно, Борисов добрый десяток раз вспахал и удобрил лоно Арианны.

— Сегодня будет большой день, — задумчиво сообщил он еще ничего не подозревающему Хогвартсу.

Переоделся, принял душ, ощущая, как гудят тело и голова после такой ночи. Все остатки энергии от Фонтана Юности пошли в дело и впору было превращаться обратно в разбитого старика.

— Докладывай, — велел он Квальво, принимая из рук Мариэтты дымящуюся чашку.

— Три новых жены уже ждут вас в приемной для процедуры инициации.

Борисов поморщился. Способность тела Филча была с ним, но после такой божественной ночи, нектара и симфонии тел, питаться засохшими объедками в виде каких-то там новых жен? Насиловать ради такого свое тело и разум и портить чудесный момент?

— Подождут, — бросил он. — Пусть там пыль у тебя сметут или еще чего.

— Прислуга дворца следит за подобными вещами, Ваше величество, — поклонился Квальво.

Борисов лишь пожал плечами. Он и сам знал, что во дворце обитает масса народа, помимо этой толпы придворных, делающих вид, что без них империя рухнет. Нет, были среди них и толковые живые, деятельные, действительно нужные и полезные, но такие, как правило, долго во дворце не задерживались, отправлялись служить и трудиться во славу Империи куда-нибудь еще, в полной уверенности, что Аргус Филч про них не забудет.

Он и не забывал, но сейчас, пожалуй, стоило сосредоточиться на другом.

— Доклады разведки. Отчет министерства пропаганды. Сообщения о настроениях по империи. Доклад военного ведомства императрицы Арнэль. Записка от казначея.

Нужно министерство финансов, подумал Борисов. По сути тот же казначей и иже с ним, налоговики и прочее, но сведенное в единую структуру. Он опять ощутил странное бессилие — вполне, в принципе объяснимое, в свете прошедшей ночи — но все равно вызывающее подозрения. Захотелось закатить истерику, стукнуть кулаком по столу, отпихнуть Квальво, издать новый указ, чтобы все жили хорошо и счастливо.

— Потом, — повел рукой Борисов. — Враги уже мчатся к нам?

— Все соседи Империи выжидают, Ваше Величество, — сообщил Квальво. — Дипломаты со дня на день ожидают попыток установить контакт и обменяться посольствами. Наши новые союзники, океаническая империя владычицы Ариэль, не сообщали ни о каких проблемах, врагах или опасностях.

— Хорошо, тогда все остальное подождет. Новости от первожреца Левозуба были?

— Работы в главном храме продолжаются, они запросили помощи Гильдии магов.

— Хорошо, остальное подождет, — повторил Борисов. — Кто-то пытался подкупить тебя? Угрожал? Были ли какие-то проблемы?

— Ваше… подземное ведомство отлично бдит, Ваше Величество, а тех, кто все же прорывался, я, как вы и посоветовали, отправлял к Императрице Пинки.

Которая наконец-то отстала от Борисова и кого-то там стегала или ее стегали, неважно, главное, что отстала.

— Молодец, продолжай в том же духе, — кивнул Борисов и переместился к Ханнали.

— Никаких проклятий или воздействий со стороны демонов, — покачал головой Архин. — Ниточка кровной связи присутствует, увы, мне не по силам ее обрубить, но ей не пользовались уже давно.

— А тебе по силам на нее воздействовать? Сигнал там подать? — заинтересовался Борисов.

— Да, конечно. Вот только зачем вам это, Ваше Величество? Не надо снова связываться с демонами.

— Один раз все же придется, — вздохнул Борисов. — Ханнали?

Феечка облетела его еще несколько раз, затем уточнила:

— Так говоришь, получил разных штук, когда мы на тот остров приплыли?

— Да ты же сама видела! Я смог заимствовать ваши умения, таланты или как там это называется, да перенаправлять их действие, — развел руками Борисов.

Неподалеку храпела Бодрая Квакушка. Борисов предлагал ей отправиться обратно в океан, но жаба босс внезапно передала ощущение, что нажралась могучих врагов вволю и ей пришло время эволюционировать. После чего завалилась в спячку прямо в подземелье, да так и храпела непрерывно, подергивая лапками во сне. Вполне возможно, что именно так и должна была проходить эволюция, но даже если нет, Борисов не собирался беспокоить Квакушку, она и без того сделала немало для империи, теперь пришло время вернуть долг.

— Вот тебе и ответ, — сообщила Ханнали. — Связь усилилась, жен стало больше. Взаимное просачивание эмоций, воздействие, вполне возможно, что и правда в конце будет слияние в единый организм.

Борисов содрогнулся, представив себе такую картину.

— Можно как-то исправить?

— Улучшай магию, тренируй защиты разума, — ответила феечка, — разведись, в конце концов, раньше же таких проблем не было?

— Поздно, — поджал губы Борисов.

— Никогда не поздно развестись и стать развеселым феем!

— Да, ты права, — кивнул Борисов, думая о своем.

Подготовку к ритуалу следовало максимально ускорить.

Глава 28

— Мне нужны книги по демонологии, — сказал он Архину, — и магии Призыва.

— Книги? — гном-чернокнижник выпучил глаза.

Борисов вспомнил, что связи с демонами вообще-то порицаются, если не запрещены, и что Архина за чернокнижие и вызов демонов вообще казнить хотели. Пожалуй, стоило бы издать указ, разрешающий всю эту магию, если бы это не было пиар-катастрофой. Или издать, чтобы подразнить соседей и заманить их сюда, для последующего разгрома в войне, этакий новый крестовый поход.

— А по поводу магии Призыва, лучше в вашей Гильдии спросить, — осторожно добавил Архин.

— Да-да, да-да, — повторил Борисов, снова почесывая щеку.

Вот так всегда, не находил времени на освоение магии, а когда потребовалось, то времени и не осталось. С такими накатами волн эмоций и желаний, скоро можно было хрен знает до чего докатиться. Хорошо, если только до влюбленности в самого себя, в смысле в облик старого Филча, а ну как рожать потянет? В то же время, эта улучшившаяся связь с женами, о, Борисов крепко рассчитывал на нее, эдакая козырная двоечка в рукаве, против джокера — Жадности.

И демоны, не стоило забывать о демонах.

— Ваше Величество, что-то вы какой-то рассеянный стали и немного не в себе, — еще добавил Архин.

— В последнее время постоянно такой, — добавила Ханнали. — Все в делах, все в трудах, аки феечка-извращенка!

Покатилась со смеху над собственной шуткой, перекувыркнулась, рассыпая пыльцу.

— Представляешь, бывало новую жену принимает, на спине ее бумаги разложит и работает! Прямо в процессе!

Архин снова выпучил глаза.

— Брехать не надо, — проворчал Борисов, — как работать, если спина трясется в процессе? Разве что в трубочку все сворачивать и в задницу брехуньям совать?

— О! Надо посоветовать Пинки! — важно вскинула крошечный пальчик Ханнали и умчалась.

— Вот жеж… Императрица фей, — вздохнул Борисов. — А ты можешь и без титулов обходиться, сколько мы вместе всего прошли?! Ты же мне жизнь спас и не раз!

— Как и вы мне, — ответил Архин дипломатично, но хотя бы без величеств. — Поэтому я и говорю вам, не связывайтесь вы с демонами! Для этого я есть, еще демонологов натаскаем или вытащим из подполья, или всех демонов перебьем! Эти жрецы Жадности — жадны до всего, включая драки. Чуть потренировать их в реальных делах и такое войско будет, не стыдно прямо к демонам в их мир отправить! Пройдут с завоеваниями, всех истребят, а если хотите, самых красивых хвостатых девок вам притащат!

— Как будто мне моих жен мало, — проворчал Борисов.

— А что, нет?

— Эх, — вздохнул Борисов, — все сложно.

— Многие умерли бы за толпу такого "сложно", — продолжал Архин.

Борисов даже задумался на секунду, не предложить ли ему в жены какую-нибудь королеву-гному, вроде они там тоже были в общем списке, но потом помотал головой. Пожалуй, эта усилившаяся связь с женами влияла не только на эмоции, но и разум. Какое еще поделиться женами? Даже не из жадности, просто они же сдавались под условие брака с императором Филчем — сейчас отдай кого-то из них и что выйдет? Император не держит слова, репутации конец. Королевство там из состава Сиесты выйдет, ладно, на то Арнэль и войска есть, но вот этот удар по репутации, по образу в глазах соседей и подданных.

Недопустимо.

— Хочешь, становись Императором, бери их всех себе, — предложил Борисов.

— Демоны упаси, — отшатнулся Архин. — Меня и на одну постоянную подругу не хватает, куда мне три сотни жен? Они ж меня в гроб загонят вернее всяких демонов!

— Да и меня загонят, но надо, надо, — снова вздохнул Борисов, — мне самому и одной жены хватило бы.

Несколько секунд он взвешивал варианты, потом снова помотал головой. Что за идиотизм, как ему вообще такое в голову пришло? Воздействовать черной магией на любимую женщину! Ну не женаты, да и плевать, вон всю ночь напролет трахались, с гарантией зачатия, что, этого мало? Престолонаследие? Нужна ли Арианне та власть?

— Неважно, — махнул он рукой, — Император многое вынужден делать не для себя, а для страны и подданных, парадокс власти или как он там называется.

— Поэтому предпочитаю быть вольным боевым гномом, — улыбнулся Архин, — но мы, кажется, отвлеклись?

— Да, — кивнул Борисов. — Мне нужно разобраться с этой ниточкой кровной связи и еще парой моментов. Желательно так, чтобы служители Жадности ни о чем не узнали.

— Чтобы не узнали — это просто, — ответил Архин, — а вот с первым.

Борисов опять вздохнул мысленно. Верность подданных — это хорошо, но иногда она оборачивалась отрицательной стороной, как вот сейчас. Стремление защитить любимого правителя и все такое, при том, что полностью свой замысел Борисов никому раскрывать не собирался. Можно было приказать и он приказывал, да вот беда, еще один из парадоксов власти, приказывать старым соратникам, тем, кто был с ним еще до взятия такой власти? Все это было тоже неправильно. Ближний круг, старые соратники должны были идти за ним добровольно, не по приказу, поддерживать не по приказу, в таком вот духе.

— Мне нужно это, чтобы успешно взять в руки артефакт Творца, — добавил Борисов.

Глаза гнома словно остекленели на секунду, затем он оживился, потер руки.

— Артефакт Творца это, конечно да, — заявил Архин. — Повысить шансы на выживание?

Борисов кивнул.

— Тогда конечно! И еще все же надо привлечь других магов!

В результате дело закончилось совещанием на четверых: сам Борисов, Архин, конечно, Ридер, расцветший в условиях, когда к его услугам оказались любые свитки и Ддос, ставший верховным магом. Борисов послал еще зов Ханнали, но та отмахнулась, дескать и так вложит всю свою любовь, магию и запасы феечковости в нужный момент.

— Мощи бога можно противопоставить только мощь другого бога, — деловито заметил Ддос.

Он тоже расцвел в условиях, когда в его подчинении оказалась целая гильдия, обязанная удовлетворять любопытство своего главы. К падению Тавоса Ддос отнесся равнодушно, похоже, не так уж крепок он был в вере, возможно, ослаб еще тогда, когда из жрецов в маги подался.

— Но другого бога у нас нет, — продолжил он. — Варианты со свитками?

— Можно, но благословения все равно не сработают, — возразил Ридер. — Возможно ли вообще мощью бога бороться против него же? Сработают ли тут, например, жадные бомбы? Это любопытный эксперимент, но я предпочел бы ставить его не на нашем императоре.

— Если магию Призыва подвязать не к божествам, а, скажем, верующим? — задумчиво спросил Ддос.

Вот это был вариант, конечно. Имбаниэль и через нее сила Живы, лечение, благословения, укрепление тела. Нет, подумал Борисов, к чему тут укрепление тела, когда оно станет аватарой Жадности? Чтобы Жадность не сразу пропитал все тело? Вряд ли это все поможет.

— Или к могучим существам! — подхватил Архин. — Хомяка, конечно, не берем, но кто-то вроде Бодрой Квакушки, а? Расширить список призывов?

— Он и так необычайно широк, все жены в нем, — не удержался Борисов. — Не трогайте богов, попытки обмануть их или как-то обманом получить их силу через посредников, ни к чему хорошему не приведут.

Парадокс, опять же. Метка, не дающая ему работать с богами. Возможность снять метку, но только после получения божественной силы, которой не получить из-за метки. Замкнутый круг, с одним-единственным выходом — Жадностью. Впору было начать параноить, что все это подстроено богом, вплоть до того, что Борисова привезли сюда, в Ветреную, именно из-за интриг Жадности.

— А что насчет богини Тавали? — осведомился Ддос.

Борисов задумался, перебирая события. Они были в святилище, они спасли богиню, они сразили ее стража, она благословила его на императорство. Но в то же время Борисов возвысил Жадность, что привело к падению Тавоса. "Возлюбленный императрицы фей", пришло воспоминание, а затем и знание, что будет. Что попросит Тавали за свою помощь — она даже не откажет в ней, так как просить будет Ханнали — но самому Борисову придется стать феем. Фей-Император, несущий веру в Тавали по миру.

А Жадности придется уйти, то есть автоматически война с его жрецами.

— Она запросит немалую цену, — медленно произнес он.

— Больше, чем Жадность?

Аватар богини? Нет, она выбрала Ханнали, Борисов ее не интересует и даже противен из-за метки, но эта связь с Ханнали перевешивает все, пришло новое знание. Хороший вариант, добротный, рабочий, без Жадности, если бы не одно — но. Необходимость превращения в фея. Или даже феечку, если там феев мужского рода не бывает.

Борисов уже превращался там, на острове оракула, уменьшался и помнил ощущения. Поведение Ханнали после того стало намного понятнее, ведь удерживать мысли и хранить спокойствие феечкам было намного труднее. Возможно даже из-за их размеров, куча мыслей просто не помещалась в эти крохотные тела, что отчасти компенсировалось склонностью к магии, но только отчасти.

Стать феем означало перестать быть завхозом и просто Борисовым ФедорМихайловичем. Мало того, это означало отказ от идеи бессмертия, потому что феечек такое просто не волновало. После превращения он еще мог бы помнить о желании получить бессмертие, но душевных струн это желание уже не затрагивало бы, а без внутреннего пыла — какие стремления? Никаких. Так бы Борисов и пропорхал бы до конца жизни феем, забыв о том, ради чего все затевалось изначально.

— Да, — твердо сказал он, — цена будет не только больше, она будет просто неприемлема! Поэтому давайте продолжим обсуждение, но в рамках доступного и приемлемого. Понимаю, без помощи богов будет непросто, но хоть что-то же можно сделать? Вот это вот что-то и обсудим, прикинем, вы подскажете, как специалисты в магии. Поможете с тем, что уже у меня есть.

И они продолжили обсуждение.

Глава 29

Борисов подошел к краю котлована и покивал головой.

— Толково придумано, — заметил он.

Скала с храмом, первым храмом Жадности, в котором он дремал многие тысячи лет, наполовину висела над котлованом. Ее подпирали могучие колонны и держала магия, целая бригада магов, в балахонах, остроконечных шапках и с посохами в руках, танцевала и колдовала рядом, словно тут проходил слет среднеазиатских дервишей.

Не отставали и жрецы, все равно половину строений их храмового комплекса снесли, и они наполняли воздух гудением и пением молитв. Юных послушниц, обслуживавших Хомяка выгнали куда-то, строения для обслуживания божественной зверюги убрали и снесли, а сам Хомяк рылся где-то там внизу, нещадно выжирая камень со скоростью пылесоса. Рядом ударно трудились три бригады скальных троллей, в общем, было видно и понятно, как им удалось так быстро проделать такой огромный объем работы.

Больше всего трудов и времени заняло обеспечение безопасности храма, а не рытье котлована, если Борисов верно понимал процесс. Хороший знак, все же Жадность был как-то связан с этой скалой, превратившейся потом в наипервейший, роскошнейший храм.

Тупею, подумал Борисов, ясно же, как он связан. Если его заточили сюда, то скала и храм в ней пропитаны силой Жадности, печати, сдерживающие его, подача силы через Хомяка и молитвы, и прочее бла-бла-бла, в общем место силы. Вроде бы богам не подобает такие иметь, места силы это больше по магической части, но Жадность столько лет провел здесь, низвергнутый, в божественном анабиозе. Или он заранее подготовил этот храм, втайне, как раз затем, чтобы не погибнуть, когда его низвергнут?

Если так, то следовало провести переоценку его осторожности.

— И как, есть успехи?

— Враги нашего повелителя коварно затуманили его взор, — с лицемерным смирением заявил Левозуб, — не давая видеть артефакт.

Именно от Жадности скрыли или просто от богов, подумал Борисов. Если первое — то плохо, могли явиться еще какие-нибудь стражи, а вот если второе — то нормально, система подстраховки и многоступенчатой защиты. От богов, от обычных смертных, от всех. Тролли и безлюдные скалы вокруг тоже могли выступать элементом защиты, когда вокруг нет ничего интересного, кроме кровожадных могучих убийц, как-то не потянет устраивать раскопки, не так ли?

А обычное сканирование ничего не даст, если артефакт сокрыт от взора всех. В то же время, артефакт Творца как бы и доступен, если уж совсем все плохо станет. В любом случае, хорошо вышло, в каком-то смысле. Не пришлось завоевывать дальние материки, артефакт под боком, а Жадность в конце концов уступил. Но все равно Борисов не мог отделаться от ощущения, что чего-то не хватает.

Внезапно понял и положил руку на Лобзика, скрывая волнение.

— Что-то случилось? — насторожился Левозуб.

Борисов обменялся парой реплик с Лобзиком, который сообщил, дескать, вокруг все спокойно и согласился, что жрецы Жадности во главе с богом обманут их при первой же возможности. В то же время верный дробовик был странно спокоен, то ли верил в Борисова, то ли просто не боялся возможного порабощения. Хотел пострелять божественной силушкой, если Жадность захватит тело?

— Показалось, что подбираются враги вашего Повелителя, — спокойно ответил Борисов, — вот и проверил.

Левозуб опять нахмурился на это подчеркивание "вашего повелителя".

— Ты передумал?

— С чего ты это взял?

Снизу вдруг донесся грохот, вой троллей, рычание Хомяка.

— Ты же понимаешь, что невозможно стать аватарой бога, не веря в него?

— Ваш повелитель, — не удержался Борисов, — считает иначе.

Левозуб чуть прищурился, затем склонил голову, словно в благочестивой молитве. Грохот снизу усиливался, а Борисов сосредоточенно обдумывал только что сказанное. Раз для аватары нужна искренняя вера, то что? Жадность собирался просто сожрать Борисова изнутри, душу и сознание, так сказать, и заселиться в пустую квартирку? Вполне, вполне возможно. Что же, теперь Борисов перестал испытывать даже те малейшие крохи моральных сомнений, какие у него до этого были.

— Что там? — спросил он, опять заглядывая вниз.

Мариэтта — жена-телохранительница — уже придерживала его, чтобы не свалился.

— Хахлы! Хахлы! — донеслось снизу и Борисов заморгал удивленно.

Только секунду спустя до него дошло, что это просто искаженное эхом и произношением троллей слово "Нашли". Хмыкнул, дернув головой, всмотрелся.

— Скажи им, пусть попробуют выпилить платформу под артефактом и поднять ее, — посоветовал Борисов.

Попробовали — не вышло. Хомяк пучил красные глаза, щелкал страшной пастью, становился размером с доброго дракона, но так и не смог ухватить артефакт. Черная сфера, одновременно вроде и поглощающая весь свет, и в то же время странным образом мерцающая внутри, продолжала покоиться на куске гранита.

— Хм, наверное, лучше не проверять, что будет, если выбить опору, — задумчиво заметил Борисов. — А то еще провалится прямо к демонам, устанем доставать.

Все замерли, суета прекратилась.

— Ваше Величество?

— Будем проводить ритуал здесь, ничего не попишешь, — сказал Борисов, снова задирая голову вверх, к скале с храмом Жадности.

Непредвиденные осложнения, но новая идея уже захватила Борисова и не хотела отпускать. Надо было как-то извернуться и совместить, раз уж ритуалу предстояло состояться вблизи от храма Жадности. Может и стоило уронить его ниже, ближе к демонам, запоздало подумал он, но переигрывать было уже поздно.

Тролли уже складывали камни, возводя нечто вроде мини-храма над сферой. Борисов сомневался, что падение любой скалы сможет хоть как-то повредить артефакт, созданный самим творцом, но сомнения оставил при себе, а вслух крикнул:

— Молодцы! Еще сложите в несколько слоев, укрепите все магией и поставьте стражу! Чтобы не то, что мышь, вообще никто не проскочил!

— Ваше Величество, а как же?

— Это артефакт Творца, — хмыкнул Борисов. — Думаешь, что его можно вот так, подошел и взял в руки, словно камушек с обочины? Подготовиться надо, очиститься, настроиться. Не каждый день такое происходит.

Идиотскую мысль переиметь всех жен напоследок Борисов отмел сразу же. Арианна не хотела власти, так что никакого желания составлять завещание со списком наследования у Борисова не возникло. Нет так нет. Тайный указ, делавший ее права независимыми от того, какой император сидит на троне, Борисов отдал Мариэтте, наказав, что с ним делать.

Можно было просто еще раз повидать Арианну, но и этого Борисов делать не стал. Если не выйдет, они еще успеют состариться вместе. Если же выйдет, то пусть останется в памяти идеальным образом, картиной двух сливающихся тел и душою, искренне любящих друг друга людей.

— Да какого черта, — сплюнул Борисов. — Пиши. В случае моего внезапного исчезновения или смерти, престол и власть над империей отдать императрице Манько Аблигации.

Квальво чуть перо не выронил, кляксу посадил.

— Она же из детей богов, ваше величество, — осторожно заметил он.

— И что, они плохо тебя удовлетворяют? — развеселился Борисов.

Квальво смутился, явно представив сцены жаркого соития с Имбаниэль. Та сосала с секретаря не только соки, но и информацию, о чем Борисову неоднократно поступали служебные записки из подземелья. Он распорядился пока ничего не предпринимать, только наблюдать.

— Хорошие секретари всем нужны, будет тебя новая императрица на столе раскладывать и трахать, это такая добрая традиция у детей богов есть: начальник трахает секретаря. Вообще заживешь как волосатый сыр в масле будешь кататься. Это не говоря уже о том, что я не спрашивал твоего совета, кому оставлять престол.

Квальво начал кланяться и бормотать извинения, Борисов прервал его взмахом руки.

— Пиши, давай, — сказал он. — Время поджимает, нужно уже покончить с этой историей и все тут.

— Ваше Величество, — неожиданно нервно сказал Квальво. — А я же это, ваш секретарь.

— Извини, но у меня уже есть одна волосатая жена, — хохотнул Борисов.

Квальво выглядел так, словно хотел сказать "вообще-то дюжина". Вполне возможно, что так оно и было. После Зориэллы еще была кентавриха, где Борисов снова ощутил себя зоофилом, только в этот раз с кобылой, и, в общем, это все следовало прекращать.

— И не забывай, это традиция детей богов, — указал он.

Квальво повеселел, перо забегало быстрее. Борисов вспомнил Жаклин, но еще раз оборвал себя. Заходить к кому-то прощаться — означало, поход ко всем женам и прощания по очереди, потеря времени и сил. Секс с кем-то из жен с трансляцией ощущений остальным тоже отдавал извращениями, только иного сорта.

Поэтому Борисов укрепился в прежнем решении — ни к кому не ходить.

— Ридера ко мне, — распорядился он, но тут же передумал. — Нет, стоп, сам сообщу. Извести верховную жрицу Живы Имбаниэль, чтобы пребывала в полной готовности или сразу отправилась туда, к главному храму. Можешь особо не торопиться и намекнуть, что после этого ритуала я выполню свою часть договора. Уверен, тебе перепадет немного ее радости.

Квальво снова покраснел, словно стеснительный юнец, а Борисов вздохнул. Иногда все вокруг казались ему стеснительными юнцами. Женам он мог сообщить и так, остальное вроде бы было готово, указ о престолонаследии он все же составил. Теперь оставалось только проверить все напоследок еще раз и присесть на дорожку, что называется, со старыми соратниками.

Никогда Борисов не был сентиментален, но и такой, как Арианна у него никогда не было. Да и соратников, подобных нынешним, тоже. Все больше бизнес-партнеры, норовящие ударить в спину, да жены, одурманенные магией и проклятиями.

С этими мыслями он перенесся к Ридеру и быстро объяснил, что именно ему нужно. Работа закипела.

Торжественной и пышной церемонии устраивать не стали, наоборот, всех разогнали и выставили три кольца оцепления, из воинов, жрецов и магов. Богато одеваться Борисов тоже не стал, надев практично-походные вещи. Скальпель остался в ножнах, с собой Борисов взял только Лобзик, броню надевать тоже не стал, только специальный пояс от Ридера.

— Начинайте, — бросил он Левозубу, вставая перед сферой Артефакта Творца.

Глубоко вздохнул и сосредоточился, вызывая к жизни то, чем не пользовался уже очень давно, словно целую вечность.

Магию ускорения.

Глава 30

Борисов не верил в бога Жадности и не мог просто так "открыть ему свое сердце", дабы бог ввалился внутрь, как к себе домой. Разумеется, Жадность это не смутило и он предложил обходной путь: нанести на лоб знак бога, посадить Хомяка рядом — как суперпроводника и сосуд силы — а также громко выкрикнуть вслух свое согласие стать аватарой. Правда, тогда еще неизвестно было, что артефакт Творца найдется прямо под храмом Жадности, но в целом это уже ничего не меняло.

Смесь, наносимая на лоб Борисова, была холодной и жирной, пахла шерстью.

— Я согласен стать аватарой бога Жадности! — выкрикнул Борисов, касаясь рукой Лобзика.

Из-за активированной магии ускорения выкрик вышел смазанным, но Борисов рассчитывал на жадность и нетерпение Жадности и не промахнулся. Одновременно с этим Борисов выдернул и активировал сигнальный свиток, один, второй и третий, а едва появилось ощущение присутствия бога, нога Федор Михайловича лягнула Левозуба в живот.

Выбрасывая его наружу, за пределы каменного купола, прямо под камнепад рушащейся скалы с храмом внутри. Все происходило невероятно быстро и одновременно с этим невероятно медленно, полностью по народной мудрости о мысли, опережающей действия. Поздно было колебаться и волноваться, да и некогда, помимо выдергивания свитков и подачи сигналов, кроме удара-пинка по Левозубу — чтобы не помогал своему богу в будущей борьбе, Борисов занимался еще и третьей задачей.

Ухватил метафорическую и в то же время предельно материальную нить кровного родства внутри себя, дернул со всей силы, ощущая, как в него вливаются силы и поддержка всех жен-магичек. Связь с Палмер могла работать в обе стороны и сейчас Борисов за эту связь выдергивал ее обратно, призывал внутрь себя, раз уж там находилась эта нить и одновременно с этим слал сигнал, образы Артефакта Творца и своего желания схватить его.

Жадности, разврата, готовности продать все и вся, лишь бы спастись самому.

— И-и-и-з-з-з-м-м-м-е-е-е-е-н-н-н-н-н-а-а-а-а! — донесся тягучий выкрик снаружи.

Магия ускорения пожирала жизнь Борисова, но одновременно с этим Имбаниэль и остальные накачивали его жизненной силой, так что как в задаче о трубах, в бассейн вливалось столько же, сколько и выливалось. Жадность шагнул внутрь тела, резко укрепляя его и одновременно с этим пытаясь запихнуть Борисова внутрь темного чулана подсознания.

Могучий сияющий великан пихал Федор Михайловича, словно пушинку, но в следующее мгновение резко ослаб. Храм рушился, великан трясся, Борисов внутри самого себя торопливо отбежал от чулана. В руках появилась верная лопата, которой он когда-то прибил, здесь же, в подсознании, настоящего Аргуса Филча. Но в этот раз лопата отличалась, она был с рукоятью и стволами и от нее исходило ощущение Лобзика.

— Что… это… такое…, - покачивался великан.

Снаружи продолжало все рушиться и греметь, котлован был заранее очищен, так что смерть угрожала только Левозубу, для чего, собственно, Борисов его и выпнул наружу. Укрепленный магией в три слоя купол над артефактом Творца не должен был пострадать.

Хомяк еще был рядом и оставался проблемой, огромной и прожорливой, но тут увы, ничего нельзя было поделать. Выкинуть его пинком Борисов не мог, отказаться от присутствия Хомяка тоже — тогда Жадность точно что-то да заподозрил бы.

— Не захотел снимать метку — получи в ответку! — крикнул Борисов у себя в голове.

Подскочил и переебал лопатой великана. Достать до затылка не получилось, но все равно вышло неплохо. Мгновение слабости и растерянности продлилось еще немного, пол под ногами Борисова внезапно начал проваливаться. Он метнул лопату, словно копье, ухватился за него же и выпрыгнул, отбежал прочь от пропасти, воронки, продолжавшей расширяться.

Великан-бог едва не свалился туда, очнулся от слабости, оттолкнулся руками от лезущей снизу мерзости. Палмер, верхняя часть тела — огромная жирная бабища с волосатыми грудями, нижняя — помесь мокрицы и сороконожки, сочащаяся жиром и ядом.

— Изыди! — выкрикнул Жадность, вскидывая руку, и снова пошатнулся.

Бежать ему было некуда — пока, храм разрушили, в новый еще не переселился, но Борисов знал, что долго это не продлится. Поэтому там, снаружи, сейчас бушевало ожившее дерево — Дуболом — и его команды, резали жрецов, убивали их, не давая молиться и разносить вести о предательстве. Свистели стрелы рейнджеров, возможно, даже рвались и храмы, если подчиненные М успели провести диверсии.

— Сам изыди! — прорычала Палмер. — Иди сюда, муженек, сольемся в экстазе!

Два щупальца вылетели из нее, едва не захлестнули Борисова, но он с трудом да успел уклониться, обрубил одно лопатой-Лобзиком. Магия ускорения еще действовала, да что там, где-то фоном Борисов понимал, что прошли лишь считанные секунды, но если…

Все вокруг словно вспыхнуло, раскалилось, начало сжиматься решеткой и Палмер заорала страшно.

— Горишь, бубновый! — выкрикнул Борисов яростно. — Хрен тебе, а не мое тело, демоница!

— Это тело — мое!! — взревел Жадность.

Воронку в полу, провал, из которого вылезла Палмер, уже затягивало и на мгновение Борисову показалось, что там, снизу, лезла еще толпа демонов. Но не успели, все вернулось в прежнее состоянии, некоей внутренней пещеры разума, в которой разворачивалась эта схватка.

— Обойдешься! — крикнула Палмер. — Это тело было моим, еще когда ты в своем храме себе отсасывал во сне!

Стены снова содрогнулись, Жадность пошатнулся, Палмер вскрикнула, а Борисов аккуратно отступил чуть-чуть, словно собираясь сбежать из себя. План был шатким, ненадежным, но иного у него просто не было. Вселить в себя почти одновременно Жадность и Палмер, стравить в схватке, одновременно с этим во внешнем мире ослабляя бога и демона. На внутренней поверхности купола над артефактом сейчас должны были вспыхивать антидемонические печати, ослабление и изгнание.

Из расчета, что Палмер зацеплена за нерушимую нить кровного родства и сбежать не сможет.

— Получай!

— Он мой!

— В ней мой ребенок! — крикнул Борисов.

— Да, я уже владела его телом, а он моим! — прорычала Палмер.

— Но я обещал свое тело богу Жадности!

— Да! Это моя аватара! — рычал Жадность.

Химера и великан рычали и обменивались ударами, затем окончательно сцепились в клинче и неожиданно Федор Михайлович ощутил свое тело и то, что происходит снаружи. Левозуб успел вбежать обратно под купол, снаружи все грохотало и трещало, по куполу бежали трещины, ослабляя печати, а Хомяк принюхивался к Борисову и рычал грозно.

Красные глаза его горели, пасть уже раскрывалась, готовясь сделать "кусь-кусь".

— Хомяк, кусь-кусь! — крикнул Борисов наяву.

Он ощутил абсолютность своего приказа, словно бог Жадности уже занял тело целиком. Левозуб еще попытался что-то вскрикнуть, но не успел, Хомяк развернулся и слизал его, словно сладкую конфету. Все прошлые подозрения Борисова были верны, но отдать новый приказ он не успел — его швырнуло внутрь собственного тела.

— Я завалю тебя и изнасилую! — рычала Палмер, облизываясь и тряся грудями. — У меня будет двое детей!

— Не бывать этому!! — кричал в ответ Жадность.

Они разомкнули объятия, разошлись и теперь Борисова рвало на части подчинением. Мало того, внутренняя пещера пошла трещинами, словно отражая состояние купола снаружи, и Борисов не отключился лишь потому, что с ним была Пинки, ее умение переносить боль и превращать его в удовольствие. Умения Арнэль шепнули, что делать и Борисов вскочил, рванул к великану.

— Не надо боли! Я хочу жить вечно! — закричал он.

Палмер зарычала и ринулась вперед, сотня ее мелких ножек шлепала по полу, в стремительном ритме отчаянного броска:

— Только с нами ты будешь жить вечно! — крикнула она.

Жадность распахнул объятия и Борисов прыгнул, в полете уменьшаясь и обзаводясь крыльями, закладывая стремительную мертвую петлю. На мгновение мелькнула идиотская мысль влететь в задницу демонической Палмер, разворотить там все лопатой, но Борисов тут же ее отбросил. Ему уже показали, что надо делать и он изначально знал, что не устоит, ни против Жадности, ни против Палмер, даже со всей поддержкой жен и их умений.

Но вот вместе, в этот момент, пока они слились в объятиях, словно и правда решили заняться сексом!

Борисов вернулся в реальный мир, Хомяк был рядом, дышал жарко в пузо, словно примерялся, откуда начать жрать. Купол шел трещинами, доносились обрывки мыслей и ощущений жен и соратников. Арнэль билась в припадке, раздираемая противоречиями, а Мариэтта на стальное тело и умения которой так рассчитывал Борисов, убивала магов, похоже, полностью перейдя на сторону Жадности.

Во рту стало кисло и противно, ноги словно отнялись и подогнулись.

— Сидеть! — скомандовал Борисов, опуская руку на загривок Хомяку, чтобы не упасть.

Так будет надежнее, подумал он, протягивая правую руку и касаясь ей черной сферы на постаменте. На мгновение его швырнуло обратно в голову, где все тряслось и ходило ходуном, разряд мощи из сферы пробил Борисова, прошел сквозь тело и ударил в Хомяка и через него вошел в Жадность, вернулся в голову Федор Михайловича, описав круг.

Короткое замыкание? Оценка мощи? Что-то еще? Борисов не знал, но неожиданно ощутил, что защита артефакта спала, а Жадность и Палмер внутри его головы застыли, мелко дрожа, словно их продолжало бить током. Возможно, они принимали на себя излишки мощи, возможно, их било той защитой, но это опять же не имело значения, главное, что Борисов ощутил — артефакт Творца откликнулся, перешел в рабочее состояние.

— Я…

Но договорить Борисов не успел, так как артефакт не волновали его желания, высказанные вслух. Значение имело только самое сильное желание, владеющее всем существом того, кто пробуждал артефакт к жизни, и сейчас он исполнил его. Борисов исчез из мира Триэма, прихватив с собой Хомяка, который в эту секунду касался его и подчинялся ему, а также верного Лобзика. Сфера артефакта погасла и стала непроницаемо черной.

Мгновение спустя купол рухнул, погребая окончательно под собой сферу.

В это же время в корпорации Виртуал

— Да-а-а-а-а-а!!!

— Сработало!!!

— Не зря не стали мешать его приготовлениям!!!

— Система удаляет записи о Филче и очищает себя!

— Откат изменений! Возврат всего, что тянула за собой магия Аргуса!

— Какую бойню он устроил напоследок!

— Плевать! Господа, Филч сдох и это прекрасно. Да здравствует война за наследие Филча! За работу, господа, за работу!

Эпилог

Где-то, когда-то, в огромном далеком мире

В центре огромного главного зала храма, внутри рисунка из кругов, вдоль линии которых бежала вязь мистических знаков, в медитативной позе сидела женщина. Глаза ее были закрыты, по лицу нельзя было угадать возраст, а тело не шевелилось, словно превратившись в статую.

— А-А-А-А-А!! — закричала она на весь храм, широко распахивая глаза и падая набок.

Топот ног и в зал ворвались еще женщины, молодые и не очень, но все с оружием в руках.

— Старшая сестра!

— Наставница!

— Помогите же ей!

Ворвавшиеся топтались по внешнему периметру фигур.

— Разорвите круг! Мы должны помочь! — нетерпеливо крикнула одна из ворвавшихся.

— ОН ПРИШЕЛ!! — закричала женщина внутри кругов и распахнула глаза еще шире. — Пророчество!

— Кто? Кто?

— Кто?

— Что?

— Седьмое пророчество великой Ха Ли Фы исполняется! — женщина в круге смотрела на остальных незряче, орала изо всех сил, словно выплескивая боль. — Он пришел! Посланник Уничтожителя, общавшийся с демонами и богами и несущий их в себе! У ног его зверь, пожирающий миры, в руках его оружие конца света, а в душе вся жадность мира и желание низвергнуть небеса! Бегите, сестры, бегите, найдите его, уничтожьте Посланника, пока он не вошел в силу, не призвал Уничтожителя! Не дайте пророчеству свершиться!

Сотня теней метнулась в разные стороны, а женщина в круге так и осталась лежать, вздрагивая от ужаса, открывшегося ей совсем недавно.

В том же мире, в другом месте

— Неплохо, — сказал Борисов, поднимаясь и отряхиваясь.

Смесь сухой земли с глиной стряхивалась легко. Связи с женами и Империей не ощущалось. Жадность и Палмер в голове не бушевали. Борисов оскалился так, что казалось, сейчас губы сойдутся на затылке.

— Ха, не зря готовился! — выкрикнул он в ослепительно-синие небеса.

Осмотрелся и сказал:

— Никаких больше баб и гаремов, империй, завоеваний всего мира. Нахер. Тихо, скромно, дружеской компанией, пришли, взяли бессмертие и ушли.

Раз артефакт забросил его сюда, то в этом мире должно быть бессмертие, подумал Борисов. Он повернулся вправо, разглядывая смутно видневшиеся там, едва угадывавшиеся в расплывчатой дымке стены какого-то поселения. Лобзик ворчал на жару, Хомяк — размером с добрую овчарку — высунул язык и жадно втягивал ноздрями и ртом воздух нового мира.

"Прощай, Арианна, и прости", подумал Борисов, вздохнул и зашагал вперед, к поселению.

Оглавление

Пролог

Часть 1 Команданте

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

  Глава 27

  Глава 28

  Глава 29

  Глава 30

Часть 2 Король

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

  Глава 27

  Глава 28

  Глава 29

  Глава 30

Часть 3 Консорт

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

  Глава 27

  Глава 28

  Глава 29

  Глава 30

Часть 4 Королевы

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

  Глава 27

  Глава 28

  Глава 29

  Глава 30

Часть 5 Конкистадор

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

  Глава 27

  Глава 28

  Глава 29

  Глава 30

Эпилог