Темная и Белая жизнь (СИ) [Темно Серый] (fb2) читать онлайн

Дракониха расправлялась с последним лучником, прогрызая ему горло. Она услышала голос своего всадника и ринулась к нему. Не обращая ни на какие препятствия в виде деревьев. Её задача стала добраться до своего друга и помочь в беде. Добравшись до места, она увидела труп Аргуса, а над ним плачущего, прижавшего к себе голову Даеана. Впереди она увидела большое подобие туннеля из дерева. Большой столб света прожег рощу деревьев, образуя подобия туннеля.

Сапфира смотрела, как деревья начали гореть. Но её это не беспокоило. Она подошла к своему другу и села рядом. Даеан не прекращал плакать, он держал голову дяди, не отпуская её ни на миг. Он не мог поверить, что потерял снова своего родного пони. Он не хотел в это верить, но реальность, она такова была, что кто-то теряет, а кто-то получает. В его случае он потерял того, кого полюбил всем сердцем. И эта боль разбитого сердца дерзала его, не давая ей затихнуть.

— Даеан, нам нужно его похоронить, его нельзя так оставлять, — сказала она печальным голосом.

Мальчик, захлёбываясь слезами, кивнул головой соглашаясь с ней. — Хорошо…

Они взяли его тело, путь они проделали недолгий, оказавшись на самом высоком холме, который смогли найти. Мальчик положил его на землю с драконом, он достал меч, которым он дрался с Пеплом и положил на грудь дяди. Даеан начал возлагать на тело Аргуса камни, образуя выпученный холм.

— Он был хорошим учителем и замечательным дядей. Я никогда не забуду его, он останется в наших сердцах на веки веков. — сказал он последние сопутствующие слова.

— Я не могу пока дышать огнем, но я сделаю для него исключение. — сказала она вслух, прозрачное дыхание дракона окутала холм камней. Камни вместо твердой породы поменяли свою структуру, став прозрачными, как стекло. — Теперь время его не тронет.

Они простояли так несколько минут молчания.

— Мы должны до ночи успеть до города, пошли, — обратился он тяжелым без эмоций голосом к драконихе. Та, ничего не говоря, пошла рядом с ним.

Их путь до города занял половину дня, он помнил, что ему говорил дядя, город находился на востоке. И вот, преодолев колдобины и взобравшись на крутой склон, он увидел красоты стен города. Стена была из красного кирпича, высотой в двадцатиэтажный дом, толщина ее была равна пяти метрам. Ворота города оказались простыми деревянными дверями из обычного дуба.

Наконец-то они добрались до города, уже смеркалось, и им нужно было поспешить. Спустившись с крутого склона, он увидел перед собой силуэт в коричневом капюшоне, как у священников. Мальчик насторожился, его рог загорелся, и рядом приземлилась дракониха, оскалив свои клычки на незнакомца.

Но незнакомец поднял копыта и снял с себя капюшон. Это был единорог, тёмно-красный жеребец с темной фиолетовой гривой, заплетённой в косички. Его серьёзный и невозмутимый лик словно камень перед ними. Он начал говорить:

— Где Аргус?

— Он умер, спасая меня от странного врага. Он просил передать вам это письмо, — жеребёнок достал из сумки письмо и вручил незнакомцу.

Тот взял магией, развернул и прочитал его. К его удивлению, камни оказывается, тоже могут хмуриться и показывать чувства. И этот жеребец не исключение, его взгляд стал печальным, но после все вернулось на круги своя. Вернулось его каменное выражение лица, и он продолжил:

— Пусть твоя дракониха примет это зелье, никто не должен видеть её. — он протянул склянку светлой жидкости мальчику и начал ждать.

— Но что оно делает? –спросил он у незнакомца.

— Меньше вопросов. — сказал, как отрезал.

— Сапфира, нужно принять, главное — не бойся, если что-то случится, я тебя вылечу, клянусь.

— Я доверяю этому чужаку, не знаю, почему, но от него не исходит никакой опасности. — сказала она ему в голове и начала пить жидкость из склянки.

Прошло несколько секунд, и она стала невидимой, осмотрев себя с ног до головы, убедившись, что все на месте, она взмыла воздух.

— Передай ей, что действие закончится через два часа, пусть летит к часовой башне, там её ждут. — сказал каменный незнакомец и пошел к воротам.

Даеан передал все своей подруге и пошел за незнакомцем. Но его интересовало: куда его ведут. Не дожидаясь, он решил спросить.

— Мистер, извините, но куда вы меня ведёте?

Он, не поворачиваясь, сказал:

 — Домой.

Продолжение следует.

====== Темная жизнь – Акт 2. Глава 4 – Академия и учитель ======

Первый день, проведённый в странной комнате пугал Арона, он не понимал, где находился. Ему казалось, что кто-то войдет в комнату и начнет пытать, как сделала та кобылка. Мальчик ни с кем не разговаривал, не ел и не пил. Теперь он больше никому не доверял, ждать опасности и предательства можно от кого угодно, так он стал думать обо всех, кто пытался с ним контактировать. Его успокаивали, говорили, что он в безопасности, но он не верил ни слову, что говорили ему другие пони. Он поставил каменную стену, которая отгораживала его ото всех, и он смог погрузиться в свои мысли.

Мысли его были о разном, начиная с того «Кто я», и заканчивая «Для чего я был рожден». Не зная ответов на свои вопросы, это вся мешанина хаоса терзала его душу, уже и так раненую потерями своих родных и любимых. Он мечтал о том, чтобы взять и умереть. Такая мысль посещала его не однократно, но что-то не давало этому случиться. Какая-то сила удерживала его, говоря ему: «Постой, ещё рано, твой срок ещё не пришел». Сама госпожа смерть пророчила ему, или кто-то другой, этого мы не узнаем пока что.

Но пролежал в голоде неделю, его навестили. В комнату вошел, тяжело шагая, словно титан, передвигающийся по земле, медленно перешагивая гору, чтобы ненароком разрушить её незнакомец. Он: тяжело, но тихо, подошел к жеребёнку. Незнакомец положил своё могучее копыто на плече мальчика.

— Нет! Я не пойду! Оставьте меня! — кричал жеребёнок, его резко захлестнула паника, он начал извиваться, кричать, из-за такого стресса и накрутки себя, сработали инстинкты самосохранения. Арон стал воспринимать этот мир враждебно для себя.

Но жеребец не был преклонен останавливаться, он сильнее нажал на плече мальчика, припечатав того к кровати.

— Успокойся! — сказал он каменным голосом, поворачивая к себе жеребёнка.

— Я не хочу, не надо! — все продолжал он кричать и извиваться, доставляя жеребцу неудобства.

Тёмно-красный жеребец магией, силой зафиксировал его внимание на себя, обездвижив мальчика до мордочки.

— Успокойся и смотри на меня, — снова тяжелым голосом привлек на себя внимания мальчика.

У жеребёнка больше не было выбора, скованный полностью и невозможно что-либо сделать, он решил сдаться. Отчаявшись он, выполнил приказ жеребца. Открыв глаза, он стал смотреть на него, это был единорог. Ростом чуть выше обычного жеребца, статный, его темно-карие глаза говорили о его мудрости и справедливости. На него можно было положиться в трудную минуту, он никогда не откажет и поможет.

— Ты боишься, не дай страху завладеть собой. Если ты позволишь этому случиться, то потеряешь себя в пучине отчаяния, гнева, злобы. И станешь тем, кем не хотел тебя видеть Свен. — сказал единорог. Жеребёнок прильнул всё свое внимание на имя, которое он уже давно не слышал.

— Папа, — промолвил он, отчаянно вспоминая все, что было хорошо с ним, разум стал возвращаться, но не сразу, частично, мальчик перестал ерзать.

— Ты обязан бороться за жизнь, которую даровал тебе Свен. Я могу тебе помочь избавиться от страха. Но ты должен решить, хочешь ли ты этого. — освободив его от магии, темной фиолетовой гривый жеребец только хотел выйти и оставить мальчика, остановился.

— Подумай о той, которую ты хотел защитить, что станет с ней, когда она узнает, что ты потерял рассудок или, ещё хуже, умер. Подумай об этом, я буду ждать твоего ответа. — уже точно закончив, он вышел, оставив мальчика одного в раздумьях.

Но когда он услышал последние слова о той, которую он должен защитить. Разум полностью вернул рассудок мальчика. — Эпплджек, тетя Элис, я же обещал им. — резко его накрыла пелена воспоминаний проведённого с Эпплджек время. Добрую улыбку тети Элис, которая предлагает ему добавки яблочного пирога. Но после, его начинают одолевать и плохие воспоминания, как перед ним умирает прямо в копытах Элис, прощания самой Эпплджек. Это все начало давить на него тяжелым грузом.

— Что мне теперь делать? — задал самому себе вопрос жеребёнок. Ответ был очевиден, но Арон не мог его увидеть после стольких обид и избиений.

Жеребёнок закрыл глаза и снова погрузился в свои сны. Но в этот раз все было по-другому, он снова стоял на этой, словно лезвии, дорожке в кромешной тьме. Осмотревшись по сторонам, он понял, где оказался. В час трудных минут для себя, его сознание решило ему помочь.

— Пожалуйста, покажись… Мне нужна твоя помощь… Я отчаянно нуждаюсь в тебе, — прокричал жеребёнок. Голос его эхом разнесся по всему пространству.

Прошла минута, две, но ничего не происходило, глухая тишина начала давить Арона. Он стал метать свой взгляд по помещению, чтобы найти хоть кого-то. И это ему удалось сделать. Прямо над ним появилась темно-зелёная ока, которая потихоньку приближалась к мальчику.

— Теперь ты не убежишь, — чудовищный голос, как шипение змеи, пронесся по пространству, ставя мальчика в ступор.

Арон не мог поверить, она снова пришла за ним. Кто она, и чего хочет от него, жеребёнок не знал. Но его инстинкты говорили ему: Беги, как можно быстрее убегай. Он решил прислушаться к ним, ока уже достигала его, оставалось совсем пару шагов, и её щупальца смогли бы схватить Арона. Но, выйдя из ступора, он галопом помчался по дороге от ока.

Она зашипела недовольно и выпустила свои щупальца за мальчиком.

— Ты не уйдешь, не позволю!

Мальчик бежал, не оглядываясь, он понимал: если остановиться, то она поглотит его. — Значит, об этом он говорил — подумал про себя Арон и стал увеличивать свой темп. Но этого было мало, щупальца догнала мальчика и обвязала его заднюю ногу.

— Нееетт… Отпусти меня…! — отчаянно стал умолять, цепляясь за землю передними копытами, отодвигая хоть на миг свою смерть.

— Не сссопротивляйся, Арон… Ссскоро все закончится… Больно не будет, — утешала и уговаривала его шипящая ока, обхватив уже все его ноги своими черными щупальцами.

— Помоги, прошу тебя, Карелл! — выкрикнул он, не понимая, откуда он знает это имя.

«Бум»

Резкий грохот прошелся по пространству, стены которой стали меняться. От черного словно мазут они становились белыми как иней на снегу. Ока закричала, ей стало больно, она резко отпустила мальчика и стала прикрывать себя щупальцами от яркого света. Арон упал на так ему знакомые плиты пола.

— Вернись обратно в свою клетку, порождения тьмы. — грозно проговорила пегасочка, топнув копытцем по полу.

Но тварь не унималась, она желала заполучить мальчика — Отдай мне Арона, его ссссудьба принадлежит мне — злобно прошипела она, вытянув своё щупальце к мальчику.

«Бум»

И снова внезапный звук разошёлся по пространству, а за ним — большая волна, которая впечатала в невидимую стену ока. Та вся съежилась, щупальцами пыталась скрыть себя от яркого света, но все было четно. Вокруг неё было пустое освещённое пространство, и ей просто не хватало щупалец закрыть себя.

— Хватит! Прекрати это, молю, пощади! Я уйду! — стала просить она пощады у пегасочки.

Кобылка была довольна услышанным и убрала напор света. — Теперь уходи обратно в свою темную темницу и не возвращайся больше, — она посмотрела на существо, как на своего врага.

И ока с поражением начала уходить в дальние угольки темного пространства. — Помени мои ссссслова, жрица, ты не ссссможешь долго защищать его. Когда-то он оступиться, и я захвачу его. — с последними словами она исчезла, оставив вместо себя темное пятно, которое со временем стало белым.

Убедившись, что опасность миновала, и жеребёнку ничего не грозит, кобылка расслабилась, с её мордочки спала маска воина, и за место неё появилась спокойная и миролюбивая кобылка которая увидела своё чадо. Она подошла к жеребёнку, который дрожал, как осиновый лист на ветру. Он лежал на боку в позе эмбриона и прикрывал голову копытами. Она нежно легла рядом и прижала жеребёнка к себе своими черными крыльями.

— Тише-тише, все хорошо, она ушла и больше тебя не побеспокоит, — утешала она мальчика, гладя того по гриве.

— Я боюсь… Я очень сильно боюсь… Не знаю, что делать. — Плакал жеребёнок, опустив копыта и отчаянно посмотрел на кобылку.

— Арон, я уже знаю давно об этом, прости, что не смогла помочь в трудную минуту. Я не могу вмешиваться, равновесие не позволит этому случиться. Я могу только помочь с советом, это все, что в моих силах. — Грустно произнесла кобылка, вытирая кончиком крыла слезу мальчика.

— Какое ещё равновесие, я не понимаю тебя.

— В мире существует две противоборствующие стороны: это светлая и темная. Каждая из сторон старается доминировать над другой, чтобы выиграть в бесконечной битве. Но когда одна из сторон начинает теснить другую, то в их битву вступает равновесие, которое не дает одной из сторон уничтожить другую. — Объяснила кобылка мальчику, уже сложив крылья.

— Получается, сейчас равновесие вмешалось и спасло меня. — Уточнил жеребёнок у черной кобылки. Та всего лишь тихонько посмеялась.

— Можно и так сказать, ты не заметил ничего странного, когда тебя схватила она? — жрица посмотрела на мальчика, который принял задумчивый вид.

* — Чего-то странного, кроме того, что тварь схватила меня, и я позвал какую-то Карелл. Ничего странного тут не вижу. Стоп, откуда я знаю имя Карелл. Я его раньше никогда не слышал и не видел. Тогда откуда, моя бедная голова. — * Мальчик мысленно разговаривал сам с собой. И его осенило, он устремил свой взгляд. — Карелл, откуда я знаю твоё имя?

Она снова улыбнулась и нежно сказала: — Равновесие вмешалось в эту битву, чтобы зло не смогло уничтожить добро. Вот и все объяснение этому. — подытожила кобылка, тронув кончиком копыта носик мальчика.

— Значит, какое-то равновесие спасло меня, дав только твое имя. В это верится с трудом.-

— Каждый волен верить и не верить. Но я скажу тебе, что это правда. Арон, нам пора прощаться, мне снова нужно уходить, я не могу задерживаться тут долго. — Сказала она грустным голосом, прижимая жеребёнка к себе.

— Но я не знаю, что мне делать, если я вернусь обратно, то для меня это будет как простой сон. И я снова потеряю контроль и начну бояться, а с тобой я чувствую себя спокойно. — Начал он уговаривать кобылку.

— Прости, но я не могу остаться с тобой, это невозможно. Равновесие не позволит этому произойти. Я могу лишь дать тебе маленький подарок. — Она коснулась копытом груди мальчика. Резкий, маленький, словно огонек свечки сверкнула на груди пегаса и погасла.

Арон почувствовал странное чувство. Оно говорило с ним, показывало, что правильное, а что нет. — Что это такое было? — Спросил он у кобылки, прижав свое копыто к груди.

— Это мой тебе подарок, доверяй ему, как мне, она будет тебе подсказывать в самые трудные минуты твоей жизни. Это все, что я могу сейчас сделать. Я могу тебе дать только один совет: доверяй своему сердцу, а не голове. А теперь, тебе пора возвращаться. До встречи, мой маленький принц, — сказала она и поцеловала мальчика в лобик.

Арон хотел что-то сказать по поводу подарка, но последние прощальные слова ввели мальчика в транс. Он где-то уже слышал эти слова, но вспомнить никак не может, что-то не дает ему это сделать. И поцелуй кобылки вывел мальчика из транса в глубокий сон.

Арон резко привстал в холодном поту. Жеребёнок не мог поверить, что это снова с ним случилось. Он снова встретил её, с той встречи прошло много времени. И она появляется, когда ему грозит опасность. И эта ока, она теперь говорила с ним, и равновесие, что всё это может значит. Все это беспокоило Арона, он не мог выбросить из головы все, что произошло с ним. Но, поняв, что он вернулся обратно, решил пока оставить все эти вопросы. Ему нужно думать о настоящем, что ему теперь делать, голова говорила, что нужно ждать и не нарываться, а вот сердце говорило: нужно начать действовать и переставать бояться.

Решив чью сторону выбрать, он встал с кровати, подойдя к двери начал стучать. — Кто-нибудь, пожалуйста, ответь мне, я хочу поговорить с тёмно-красным единорогом, — прокричал мальчик, привлекая на себя внимание. Он смог запомнить, кто был перед ним, когда его сковали магией.

Прошло всего более десяти минут, и послышался щелчок открывания замка. Мальчик отошел от двери на безопасное расстояние. Дверь тяжело открылась, внутрь вошел каменным лицом единорог. Он взглянул на мальчика металлическим взглядом.

— Ты меня звал, я пришел, говори, что ты хочешь, — невозмутимо и монотонно сказал единорог.

Арон замялся, он не знал, что сказать. Он смотрел под ноги, не давая себе смотреть ему в глаза.

— Ты тратишь мое время, если ты решил разыграть меня вот так. Это плохой розыгрыш, и за ним последуют наказания. — Предупредил его тот и уже недоверчиво посмотрел на мальчика.

Когда пегас услышал про наказания, его одолел страх. Он понимал: если не начнет говорить, то этот жеребец может сделать что-то похуже. Какое-то странное предчувствие он почувствовал у себя в груди, оно говорило ему, стучалось к ему. Жеребёнок решил прислушаться.

С мордочки пропал страх, за место него пришла решимость. — Я хочу, чтобы вы обучили меня, как избавиться от страха. Я не хочу потерять своих любимых, я хочу защитить их. Даже ценой своей жизни, я не боюсь вас и вашего наказания. — Он серьёзно посмотрел на единорога.

Их взгляды пересеклись между собой. Единорог закрыл глаза и самодовольно усмехнулся. Он повернулся спиной к мальчику и пошел к выходу. Арон не понимал, что происходит, почему единорог усмехнулся и пошел к выходу.

— Ты долго будешь стоять, или мне сказать, тебя запереть тут на вечно, — он остановился уже у двери и мимолётно посмотрел на жеребёнка, и после, снова пошел, уже оказавшись снаружи комнаты.

Пегас начал сомневаться в своих поступках, голова говорила ему: «Постой, безумец, ты нас всех погубишь». А сердце ему шептало другое: «Нужно идти, это шанс начать с нуля». И мальчик послушал не свой здравый смысл, а предчувствие, которое толкало его. И он последовал за единорогом к новым своим приключениям.

Они проходили коридор за коридором, кроме деревянных дверей, тут нечего было смотреть. Арону казалось, что единорог нарочно ведёт его кругами, он замечал, что уже проходил не одинажды по этому пути. Но он ошибался, единорог резко остановился, открыл дверь, и яркий свет ударил по глазам мальчика, заставляя того зажмуриться.

Выйдя наружу и привыкнув к свету, Арон увидел воочию всю красоту здания. Академия находилась в окраинах большого городка. Академия состояла примерно из пятнадцати зданий, мало походивших друг на друга. «Гнезда» — общежития имели круглый центр, от которого расходились восемь крыльев, так что выглядели они как роза ветров. «Пустоты» были простыми и квадратными, с витражами в окнах, изображающими Селестию и Луну в классической ситуации: они кружились друг за дружкой, как будто догоняли друг друга. Главное здание нельзя было перепутать ни с каким другим — оно занимало около шести тысяч квадратных метров и выглядело так, словно его сложили и склеили из нескольких меньших, плохо сочетающихся построек.

Арон не мог наглядеться на все эти здания, но чей-то удар хвостом вернул мальчика обратно. Единорог легонько ударил хвостом по мордочке мальчика, приводя того в чувства.

— Хватит летать в облаках, нас уже ждут. — Спокойно, словно камень, сказал он, вошел в арку, куда вели к зданию «Пустоты»

Арон не стал медлить, продолжил следовать за единорогом, осматриваясь и запоминая дорогу. Вниз, потом налево. Короткое здание с цветными окнами. И два больших дерева перед ним. Запечатлев все это в уме, они вошли в здания.

Помещение было совершенно темным, за исключением широкого круга света, охватывавшего стол странных пони. Пройдя вперед, они встали на край светового круга и стали ждать. Девять пони неспешно закончили беседу и повернулись к мним.

Огромный стол в форме полумесяца был поднят на возвышение, так что, даже сидя, пони смотрели на них сверху вниз. Выглядели они весьма серьезными пони — в возрасте от зрелости до седой старины.

Повисла долгая тишина. Наконец, один из жеребцов, сидевший в центре полумесяца, сделал им знак. Единорог посмотрел на пегаса.

— Выйди в центр, — сказал он, переводя обратно свой взгляд на девятку пони.

Арон сглотнул, он не думал, что такое случится именно с ним. Он и так боится показываться другим, а тут его заставляют выйти в центр круга и показаться всем, кто тут есть. Он стал пятиться назад, на него нахлынул страх быть снова преданным. Но жеребец, увидев, что он вытворяет, подошел к уху мальчика.

— Успокойся, всё хорошо, тебя не тронут, я защищу тебя. Будь спокоен и доверься своему чувству, оно подскажет тебе, — прошептал он, успокаивая мальчика.

Арон странно себя почувствовал, от сказанного единорога, он почувствовал, что ему можно доверять. И панику как копытом сняло, как будто её и не было. Он выдохнул, приводя свой разум и сердце в спокойствие. Качнув головой, соглашаясь с единорогом, он вышел в цент круга.

— Подойди ближе, чтобы мы могли видеть тебя. Вот так хорошо. Здравствуй. Как тебя зовут, мальчик?

— Арон, сэр. — Ответил мальчик с опущенными глазами, не смея смотреть на других пони.

— Арон, не прилично общаться с тем, кто не смотрит на собеседника, не правда ли. — Спокойно и дружелюбно сделал замечание жеребец.

— Простите, сэр. — Он поднял голову и посмотрел на единорога, светло-серого цвета, вокруг глаза белое, словно круг, родимое пятно. Не очень сильно пожилой, с коротко стриженой гривой синего цвета.

— Вот это другое дело, я ректор Леониус этой Академии. Зачем ты сюда пришел? —

Мальчик попал в замешательство от такого вопроса. Он сам не понимал, для чего он тут. Его вел темно-красный жеребец, не говоря, куда и зачем. А тут вот тебе, перед ним сидят девять пони, которые смотрят и ждут от него ответа, которого он сам не знает.

Молчание длилось несколько секунд, и один из пони фыркнула, ударила по столу. — Это может длиться вечно, он тратит мое время, я пошла. Минастир, пошли, тут нам нечего делать.

Ректор бросил на неё чрезвычайно раздраженный взгляд:

— Я не давал вам слова, магистр Таонна, — Они уставились друг на друга и смотрели, пока Таонна наконец не нахмурилась и не отвернулась.

Ректор снова повернулся к мальчику и стал ждать ответа. Арон стал метать свой взгляд в разные стороны, чтобы найти какой-либо ответ на его вопрос. Но их давящие взгляды просто буравили его, не давая собраться. И тут снова предчувствие начало подсказывать ему.Он начал прислушиваться к нему и получил ответ.

— Я хочу стать сильнее, чтобы защитить своих любимых. — Ответил он с гордо поднятой головой.

Тишина, которая была создана, перешла в гул между магистрами. Они что-то обсуждали, но ректор сидел невозмутимо и смотрел на Арона. Прошло несколько минут, и один из магистров ударил по столу копытом. От его удара пошли красные искры, словно два кремня бьют друг от друга, только в пять раз больше.

— Малец, а у тебя кишка не тонка, ты понимаешь, что просишь много? Силу не так легко получить, как тебе кажется. У тебя ещё молоко не обсохло на губах, а ты просишь такое. — начал прессовать он жеребёнка, земнопони, крепкий большой жеребец, можно сказать, выше всех, с черной щетинистой бородой и с плешиной на голове. Темно-Красного цвета, на правой ноге родимое пятно серого цвета. Кьютимарка — часовые шестерёнки, соединённые между собой.

— Кирдан! — Резкий голос привлек внимание всех магистров на ректора. — Ты даешь себе отчет, кто он? Ты знаешь его прошлое? Кого он именно хочет защитить? — Спокойно, не смотря на магистра, начал атаковать вопросами. Магистр артефактов Кирдан сел на место и замолчал, делая задумчивый вид.

— Теперь, когда вы все успокоились, давайте выслушаем историю мальчика.

— Что… историю, какую, вы о чем? — Уже не уверено начал говорить с ректором.

Ректор улыбнулся. — Твоей жизни, начиная самого начала твоего путешествия и заканчивая тем, как ты появился тут. — Закончил свое предложения и стал его внимательно слушать.

Жеребёнок посмотрел на темно-красного единорога, который кивнул. Арона стали дерзать сомнения, стоит ли ему рассказывать все, или умолчать про Кровавый орден, про труппу, которую атаковала странная восьмерка. Как он решил создать лезвия из камня, который свел с ума кузнеца Сэта и про сына Джеймс, которого убили твари. И проведённые несколько месяцев в городе, который его чуть ли не убили. Всё это он мог скрыть, рассказав только про нашествия дракона и как он спасал маму Эпплджек. Но предчувствие говорило ему ничего не скрывать, и мальчик стал рассказывать все. Но не послушав чувство, он решил утаить организацию Кровавый орден и про имена тех, кто входит в ту организацию. Начиная про Ярла и двух его приспешников. В своей истории, но рассказать про труппу и как его отец был похищен каким-то темным жеребцом.

Рассказывал мальчик долго, уже было забыто сколько прошло часов с момента его начинания. Ректор и магистры, даже магистр Таонна была увлечена его рассказом. Сначала она не хотела слушать, но когда в его рассказе появились дракон, а после твари, похожие на пони, но напоминающие насекомых, она увлеклась его рассказом. Как жеребёнок, которому читают интересную и увлекательную сказку. Он не стал говорить имя Ярла и его приспешников, он поменял их на другие.

Мальчик закончил свой рассказ, и на этой ноте ректор привстал. — На этом собрание объявляется закрытым и переносится на завтрашний день. А сейчас, пусть наш гость Арон пойдет в свои покои и отдохнет. Для него этот день был тяжелый, как морально, так и физически. Страж Эрик Реден, глава стражи магов, этот жеребёнок поручается тебе. На этом собрание закончилось, можете расходиться. — Сказал он последние слова и вышел из-за стола, а после за ним повторили другие магистры.

Красный единорог подошел к жеребёнку. — Пошли, сегодня ты справился.

— Но я ничего не сделал, почему все ушли? — Начал волноваться мальчик, не сделал ли он какую-то глупость.

— Погляди на улицу, уже глубокая ночь, магистры не преподавали сегодня. Они отдали всё время тебе. Теперь хватит вопросов, пошли, тебе нужно отдохнуть. — После он больше не отвечал, а шел по дороге, отводя мальчика в другое здание.

Прошло каких-то десять минут, и они стояли у входа, где висела табличка «Гнезда». Койки для учащиеся располагались на четвертом этаже восточного крыла гнезд — самого дальнего от умывален первого этажа. Когда он вошёл внутрь, перед ним стоял большой широкий коридор, где были скамейки и маленькая комната, где сидела старенькая кобылка и тихо себе посапывала.

Эрик подошел к столу, нажал на кнопку. И раздался колокольный звон прямо в комнате кобылки. Кобылка резко вскочила, ошарашенная подбежала к стойке, ругаясь.

— Твою копыто, опять шкеты не спят, сейчас я вам палкой… – И, увидев перед собой Стража, она замялась, убрала в сторону палку.

— Мне нужна одна комната для этого жеребёнка, — не обращая внимания на то, что говорила старушка, он стал ждать свои ключи.

— Страж Эрик, простите, не узнала, уже года не те. Сейчас посмотрю, подождите минутку. — Прошло несколько секунд, и перед ним уже лежали ключи от комнаты.

— Спасибо, если запомните, кто вас так беспокоит, скажите мне, — после он повернулся и пошел по лестнице.

Арон тихо брёл за Стражем, не произнося ни слова. Поднявшись в правое крыло четвертого этажа, он открыл правую дверь и вошел туда. Жеребёнок замешкался, но после вошел вслед за ним. Жилье оказалось не особенно роскошным. Но на узкой кроватью лежали чистые простыни, а под ней стоял сундук с замком, где могли хранить свои скудные пожитки. Комната предназначена для двоих учащихся. Её ширина и длина были восемь на пять метров в квадрате.

Эрик не стал раскладывать постельное белье, лег на кровать и уснул. Арон сел на кровать, стал обдумать все, что с ним случилось и что будет дальше. Но усталость взяла верх над мальчиком и заставила его лечь и уснуть.

Утро наступило для жеребёнка толчком в бок.

-Я… Не хочу вставать… — Сонно сказал мальчик, закрывая себя полностью одеялом.

— Хорошо, — сказал кто-то, магия обхватила одеяло. Оно свернуло мальчика, образуя что-то типа кокона.

— Что происходит! — Начал кричать жеребёнок в одеяле, пытался пошевелиться, но одеяло не давало этого сделать, оно сковало его полностью. Он слышал, как открылась дверь, после они вышли и начали спускаться. Оказавшись внизу, одеяло открылось, и Арон полетел прямо в ванную.

— Умывайся, — приказал ему красный единорог, магией складывая одеяло и выходя из умывальни.

Арон был шокированный, он думал, что его сейчас утопят. А тут, получается, не хотел вставать — получай наказание. Он начинал понимать, что со Стражем Эриком шутки плохи. Если что-то не так, то может подвесить кое на что. Поняв, что нужно держать уши востро, он принялся умываться и приводить себя в порядок. К его удивлению, никого не было в большой умывальне, кроме него самого. Не придав значению, он вышел из неё. Направился к выходу, выйдя в просторный коридор, он увидел, как перед выходом стоит его нянька.

Эрик заметил жеребёнка развернулся к выходу. Арон подбежал к нему и ровняется с ним следовал за Эриком. Десять минут проходят в молчании, на улице никого нет. Не понимая, что происходит, куда делись остальные он замечает, что уже стоит у входа в здании, где его вчера принимали.

— Запомни, сегодня у тебя решающий день, он изменит твою жизнь. Не упусти его, доверься своему чувству. — После этого он замолк и вошел первый.

Арон стоял неуверенно, он обдумывал слова Эрика. * Жизнь изменится, доверься чувству, откуда он знает об этом. Ладно, когда все закончится, расспрошу его* — проговорил про себя мальчик. Выдохнув, собравшись, он вошел в здание и вышел в центр круга.

Снова все магистры сидели на своих местах, но некоторые были сонные, другие как будто не спали. Их взоры устремились на ректора, который что-то перебирал в копытах.

— Арон, сегодня мы собрались здесь, чтобы принять тебя в академию стражей. Но для этого тебе придётся ответить на вопросы каждого магистра. Готов ли ты начать, либо ты не хочешь вступать в Академию и вернуться обратно на улицы Сталлионграда. Решение за тобой, я дам тебе пять минут. — Объяснил он всю ситуацию мальчику, ставя песочные часы на стол, которые стали отсчитывать пять минут.

Арон задумался, он начал ставить все «за» и «против», одно: ему не хотелось снова оказаться на улице, и выживать. А есть другое: остаться в академии стражей и не знать, что будет с ним там. Это тоже минус, но есть и плюс, он будет укрыт от ближайшего холода, будет накормлен и не придётся просить подаяния. Все это дерзало мальчика, он никак не мог решиться, и вдруг он вспомнил слова Эрика. — *Довериться своему чувству, оно не раз мне уже помогало. Но если я буду его слушаться все время, то не смогу сам принимать решения. Нет, лучше я сам решу, как поступить. * — Пять минут пролетели как зеница ока, и его вернули с раздумий.

— Время вышло, твое решение? — Сказал спокойным голосом ректор, обращаясь к мальчику.

— У меня будет два вопроса, если вы позволите задать их, сэр. —

— Хорошо, я отвечу только на два, а после я хочу услышать твое решение. —

— Что такое Академия Стражей? —

— Хм… Ты меня удивляешь, мальчик, хороший вопрос. В этой академии учатся не совсем обычные жеребята, каждый обладает той или иной способностью, которая может послужить Эквестрии в хорошую пользу. Мы помогаем им разобраться с их даром и обуздать её силу, чтобы в будущем можно было им воспользоваться. Это все, что я могу тебе сейчас рассказать. Задавай свой последний вопрос.

Арон задумался, * Академия обучает тех, у кого есть скрытые способности и помогает их обуздать. Я должен спросить его про это, больше такого шанса не будет. * — он посмотрел на ректора уверенным взглядом.

— Расскажите мне про Кровавый орден? —

Резко все магистры стали шептаться между собой. Даже ректор сделал угрюмое лицо, он был недоволен услышанным вопросом.

— Ты понимаешь, что сейчас сказал? — Задал он встречный вопрос мальчику.

— Да, я хочу понять, что это за организация, которая забрала моего отца, — решительно держался он своего решения, не отступая.

— Тогда ответь на мой, это будет завесить, как я отвечу на твой вопрос. Что ты сам знаешь о них, если ты, конечно, не скрыл от нас в своем рассказе о себе их.

Мальчик опустил голову, уши прижались к голове. Почувствовав стыд он поднял голову и уверено сказал.

— Простите, сэр, но я скрыл это. Я знаю, что нападения дракона на мою деревню это их копыт дела. Двое из этой организации пытались контролировать его. Но ничего не вышло. После эта организация нападала на труппу бродящих артистов. Всего их было восемь, и один из них был словно тень. Звали его Ярл. Мой отец вступил в бой, чтобы защитить меня, но его забрали. Куда, я не знаю. — закончил мальчик, сдерживая позывы плакать. Нахлынутое воспоминание о потере труппы и отца дали о себе знать. Они просто стали опять терзать его душу, заставляя его снова страдать. Но жеребёнок взял себя в копыта и серьёзно посмотрел на ректора.

Ректор сидел задумчиво, все его внимание было устремлено на сказанное жеребёнком.

— Это все, ты больше ничего не хочешь рассказать? — Начал он давить на жеребёнка, рассчитывая на то, что тот может скрыть что-то ещё.

— Нет.– Спокойно и уверено произнес он, смотря в глаза ректору.

— Ха-ха-ха-ха-ха, ты мальчик уникальный, то что ты ты сейчас предоставил нам неоценимую информацию. Я обещаю, что ты получишь ответ на свой вопрос. Сейчас, в связи с полученной от тебя информацией, я боюсь, тебе не понравится ответ. Пусть пока он останется на некоторое время в сторонке. — С улыбкой на лице он заключил с жеребёнком устный договор.

Мальчик задумался. *Если ректор говорит правду, то от полученной сейчас информации не будет никакой пользы в будущем. * Даже чувство было согласно с ним. И мальчик кивнул, соглашаясь. — Я согласен вступить в Академию.

— Тогда с течениями обстоятельств, полученной от тебя информации, я даю тебе выбрать трех магистров, которые тебе зададут вопросы. Это будет от нас тебе благодарность. Прости, но без этого мы не можем принять нового ученика в академию. Такие у нас правила.

Арон начал осматривать каждого магистра, он не знал, кто из них кто. Но тут вмешался один из магистров и сказал:

— Арон, будьте любезны снять повязку и жилет. — Это сказал пегас средних лет, не очень сильно стар, но по виду можно понять, что он пережил многое. Черного цвета, с серой, не очень длинной гривой. Кьютимарка — белоя облако, пронзённое лучом света.

Тут мальчик встал столбом. Он мог показать крылья, но глаз, увольте, он сам боится смотреть на него, а показывать кому-либо. Для него это очень тяжело.

— Не волнуйся, все, что тут происходит не выйдет за пределы этих стен. — Успокоил он жеребёнка, но тот не мог выйти из ступора.

— Я не могу, простите, это… — Арон не успел договорить, как к нему подошел Эрик. Он приблизился к уху.

— Они всё знают, не волнуйся, просто покажи. — прошептал он и отошёл обратно.

— Всё, значит? — Пробормотал про под нос мальчик.

Мальчик снял себя жилетку и выпрямил свои перепончатые крылья, которые грандиозно начали то подыматься, то отпускаться. Столько просидеть в жилетке без разминки… Они просто устали и уже сами по себе начали жить. После, не обращая внимания на крылья, мальчик приступил к повязке. Сняв её, он посмотрел на ректора и на магистров.

— Этого не может быть, Фестрал, но его правый глаз обычный. Вы мальчик очень интересный, я магистр полетов Менелтор. Вы меня очень сильно заинтересовали, я буду ждать с вами встречи. — Закончил магистр, сев за свое место.

Ректор привстал и обратился ко всем.

— Я предлагаю сделать исключением Арона и впустить его в академию без вступительных вопросов. Он доказал многим нам, что достоин этого. Давайте голосовать.

— Кто за? — Семь копыт поднялись вверх.

— Кто против? — Пара подняла копыта. Это была кобылка и ещё один пегас.

— Принято большинством, теперь, начиная с этой минуты, Арон принят в академию стражей. Ему выплатить сумму в размере пятисот бит. Бесплатное проживание в общежитии «Гнезда».

От услышанного двое магистров начали возмущаться на ректора. Но он лишь посмотрел на них, и те угомонились.

— Теперь ты можешь идти. Осмотрись тут, а завтра ты начнешь свою новую жизнь в лице ученика. — Подытожил ректор, закрывая собрание. Но два магистра, которые проголосовали против, сурово посмотрели на мальчика, желая тому незабываемую для него учебу.

Арон не стал обращать на это внимания, он одел обратно свои вещи и направился к выходу.

Продолжение следует.

Комментарий к Темная жизнь – Акт 2. Глава 4 – Академия и учитель Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.

====== Темная жизнь – Акт 2. Глава 5 – Первый день ======

Эрик вел мальчика через двор.

— Ты справился, молодец, — поздравил Эрик спокойным голосом, как камень. — Тебе не назначили плату. Всем полагается плата.

Придя в себя, мальчик недоуменно по смотрел на него. — Плата? Но мне ничего про неё не говорили.

— После того, как они решили принять тебя, ректор решил из своего кармана выплачивать тебе стипендию… — Эрик сделал краткую, но многозначительную паузу, подводя жеребёнка к мысли, что все оказалось не так просто. — Возникли некоторые проблемы: не было ещё случая, чтобы поступающим ученикам раздавали деньги. — Он снова сделал паузу. — Довольно необычная ситуация.

Эрик провел мальчика через холл и вниз по лестнице в другое каменное здание.

— Здравствуй, Рием.

Казначей был раздражительным пожилым жеребцом, который стал еще раздражительнее, когда узнал, что ему придется отдавать деньги ученику, а не наоборот. После того как он вручил пятьсот бит, Эрик вывел его наружу.

Единорог поднял копыто, подзывая проходящего мимо студента.

Рыжеватый юноша резко остановился и, явно занервничав, подошел. Излучая почтение, он кивнул главному из стражей магов, кивок получился похожим на поклон.

— Да, Мастер Эрик?

Эрик указал на Арона своим могучим копытом.

— Сирон, это Арон. Ему надо все тут показать, записать на уроки и все такое. Менелтор хочет его увидеть на поле для полётов. В остальном доверяйся своему опыту. Сможешь?

Сирон снова кивнул и отбросил желтую гриву с глаз:

— Да, сэр.

Не сказав больше ни слова, Эрик повернулся и пошел широким шагом, заставлявшим его серую мантию колыхаться в воздухе.

Сирон выглядел юным для студента, но все же старше его на пару лет. Он был выше, но лицо и по-детски робкие манеры выдавали в нем мальчишку. Рыжего цвета шкурка, где-то на теле были пара или тройка с копыта красные пятна. Его жёлтая грива так и наровится закрыть ему весь обзор, и тому приходится каждый раз отбрасывать её. Его Кьютимарка — два черных пера, образующие треугольник.

— Давай знакомиться. Меня зовут Сирон, — протянул он копыто с улыбкой на лице.

— Арон, — с осторожностью протянул копыто мальчик.

— Приятно познакомиться. Откуда ты, расскажи. — Полюбопытствовал серый пегас.

— Я из Эпплгрив, — робко сказал пегас, смотря себе под ноги.

 — Погоди, это не та деревня, которую уничтожили? — он шокировано посмотрел на Арона.

— Да, я не хочу больше говорить на этутему. — Расстроенно сказал фестрал.

— Прости, я не хотел. Давай, я тебе покажу тут все. Для начала пойдем в гнезда, там нужно тебе комнату подобрать.

Арон остановился. — Подобрать? А что, та, в которой я сегодня переночевал не пойдет? — Удивленно спросил он.

Рыжий пегас сомнительно посмотрел на фестрала. — Ты точно только сегодня поступил, а то как-то странно получается. Приходит жеребёнок, ночует тут, после его берут в академию. Такого не может быть! Пока ты не станешь студентом академии, ты не сможешь пользоваться услугами академии. Таковы правила, и они распространяются для всех. — Объяснил он пегасу.

— Ясно, тогда прости, ошибся.

— То-тоже. Ладно, пошли, а то на завтрак опоздаем. — поторопил он серого пегаса, и они галопом побежали к гнездам.

Оказавшись у здания гнезд, Сирон и Арон вошли внутрь. Ничего не изменилось с того прошлого раза: тот же просторный коридор, лавочки и маленькая комнатка, где сидела старенькая кобылка. Только теперь она не посапывала, как было ночью, а что-то читала. По-видимому, это была газета города.

Сирон подошел к стойке и, как полагается, нажал на кнопку, и внутри комнаты зазвучало множество колокольчиков. От звуков колокольчиков бабуля снова подпрыгнула и подошла вся возмущённая.

-Да сколько же можно нажимать на эту кнопку?! Не можете просто словами меня позвать?! Вот точно когда-нибудь я сломаю её. — Она остановилась у стойки. – О, это вы, чего хотели? — грубым голосом сказала он, прищуривая глаза.

— Тетя Роза, ну не нужно так ругаться, мы уже пытались в прошлом так делать, вы нас вообще игнорировали. — Поставил перед фактом её Сирон.

— Да-да-да, вы даже не старались, вот и сдались. А что я буду вам говорить? Вот помню, когда были ещё те времена… — начала она вспоминать о прошлом и вообще забыла, что тут кто-то есть.

Сирон ударил себя копытом по лбу, снова нажал на кнопку. Звон колокольчиков вернул старушку обратно в реальность. — Тетя Роза, вы меня слышите? Это я, Сирон. Я пришел сюда с новеньким, на заселение его в комнату. — Четко и громко каждое слово он проговаривал, объяснял старушке.

— Да что ты кричишь, окаянный, я не глухая. Давай мне этого новенького, я на него посмотрю. — Прищурившись, она вгляделась в серого пегаса.

— Вот он. Арон, выйди, пусть она тебя разглядит, а то не успокоится, заставит тебя потом позировать ей, чтобы запомнить конкретно. — Он отошел, давая старушке внимательно осмотреть новоприбывшего.

— Постой, а это случаем не ты вчера ночью приходил с мастером Эриком? Да, точно, ты. Ещё я запомнила тебя по повязке. Тебе что, не понравилась та комната? Тебе подавай лучшие хоромы, как у царских особ? — сказала она, давя своей решимостью, которая была у неё на лице.

— Нет, что вы, я… Яяя… — уже заикаясь, стал пятиться жеребёнок назад, к выходу. Но его кто-то остановил сзади. Он резко повернулся и уставился на Магистра Менелтора.

— О, а вот и ты! Я знал, что тебя найду тут. Ну что, ты готов, а то я устал ждать тебя. Что-то ты долго возишься тут. Ты забыл бумажку, когда уходил с мастером Эриком. Какие вы торопливые, я смотрю. — Он быстро вручил бумагу старушке, та одела очки и прочитала. У неё расширились глаза до такой степени, что чуть не вылетели из орбит.

— В Академии что, все сума сошли? Уже второй, кто бесплатно заселяется тут. Белый единорог с драконом, теперь этот одноглазый. Кто следующий? Безногий? Я точно скоро уволюсь отсюда. — возмущённо шипела она и кидала ругательские слова в разные стороны своей комнатки, доставая от куда-то ключ. — Точно, скоро здесь будет зоопарк. Вот ключ, будешь жить с этим единорогом. Комнату тебе отдельно не дам. Здесь не сказано, какую тебе положено, тогда я сама решаю. Вот, свободен. — Кинула она ключ и ушла в свою комнату злой.

Сирон стоял с отвисшей челюстью, он был удивлен увиденным. Второй жеребёнок за его историю учебы, который получает бесплатную комнату в гнезде. Но он возвращается с небес на землю и только собирается что-то сказать, как его загораживает магистр.

— Так, ты получил комнату, молодец. А теперь бери ключ и пошли, я не могу этого дождаться. — Как маленький жеребёнок, открывающий свой подарок на день рождения, он был так взбудоражен, что подхватил Арона за копыта и ринулся в воздух, унося его куда-то. Сирон не успел что-либо сделать, как их след просто напросто простыл.

— Даеану это не понравится, — сказал сочувственно вслух и поскакал на свой урок.

Арон висел как безвольная игрушка, он ничего не мог поделать в своей ситуации. Магистр держал жеребёнка крепко и не отпускал, как свою собственность. Серый пегас ничего не мог поделать, быть в воздухе и при этом не уметь летать, можно схлопотать боязнь высоты. Но для пегасов это не свойственно, в их природе записано: они превзойдённые летуны и боязнь высоты им не грозит. Но бывали такие случаи, что некоторые выбивались из этой системы, но это единицы.

Место тренировки было подобием Коллизия, но вместо трибун были гладкие стены. На тонировочном поле никого не было, кроме магистра и ученика. Магистр отпустил парня на его четыре копыта и отлетел от него. Он достал откуда-то доску и начал на ней что-то писать. Выводил пунктиры, разные фигуры и после повернулся к мальчику.

— Что стоишь, давай, разминайся, сейчас начнешь летать, — уведомил он его о грядущем будущем.

— Что? Магистр, я… — не успел договорить, как к нему вплотную подошел пегас.

— Скажи, ты умеешь летать? — Быстро он задал вопрос.

— Нет, — отрицательно покачал, опрокинув голову.

— Понятно, так что б мне с тобой сотворить, чтобы ты научился летать? Как можно быстрей и без увечий. Так-так, думай, твоя голова… Катапульта, она может помочь. Нет, не пойдёт. Улетит куда-то, потом собирай его по частям. Может… Алебарда подойдёт… Нет, тоже отпадает… — Он все придумывал извращённые методы как быстро и без увечий научить мальчика летать.

У Арона захватило душу от услышанных идей магистра. Что он собирается сотворить с бедным, только начавшим новую жизнь с чистого листа мальчиком? .

 — Магистр, я, пожалуй, пойду. — Но магистр не обратил внимания на сказанное серым пегасом. Он снял с него жилет, и перепончатые крылья рывком раскрылись, показывая свою мощь и красоту.

— Оооооо… Как я их и представлял у себя в голове. Мальчик, ты понимаешь, чем владеешь? — Задал он интригующе вопрос.

Арон покачал головой, не понимая, к чему это было сказано. Он взглянул на свои крылья. — Крылья как крылья, только они другие, не как у пегасов. На них нету перьев.

— О, Святая Селестия, с кем я говорю, он даже не заметил очевидного. Твои крылья особенные. Даже у Фестралов темной гвардии нет таких крыльев, как у тебя. Ты точно не понимаешь или прикидываешься? Даже если и так, ты не задумывался, почему у тебя такие крылья, а у остальных они обычные и с перьями? Ты не задавал себе такого вопроса.

— Да что вы от меня хотите! — уже не выдержал мальчик и накричал на магистра.

— Что я хочу, что я хочу. Чтобы ты, малец, понял свои крылья, и не прятал их ото всех. Я уже вижу, что скоро ты вообще не сможешь подняться в воздух, если не начнешь их понимать и летать. Они словно живые, они продолжения тебя самого, их нельзя просто взять и оставить как ненужную вещь. — Объяснял он мальчику.

— Тогда что мне делать?

— Вот это хороший вопрос. Тебе придется для начала научиться летать, и я тебе сейчас в этом помогу. — Он схватил за пазуху мальчика и полетел в небо.

Поддерживая того, Арон это время старался махать крыльями.

–Постой, не надо так часто махать ими! Почувствуй ветер, как он пронзает твои крылья, ощущай его, не противься ему! Пусть он несёт тебя ввысь, — жеребёнок перестал сильно махать крыльями, он закрыл глаз, раскрыл полностью крылья, делая ветру препятствия, тем самым давая каждой мышце напряжения.

— Ну что, давай я тебя потихоньку отпущу, а ты попробуешь парить при этом. Не очень сильно маши крыльями, — сказал магистр, отпуская пегаса.

— Стойте, я не готов, — не чувствуя поддержки от черного пегаса, он стал падать, а высота была большой. Падая, он махал копытами и крыльями в надежде взлететь. Но жеребёнка схватило странное дежавю, он когда-то уже делал это. Но разум не хотел показывать это. Тело стало само по себе двигаться. Арон перевернулся на живот, его тело выпрямилось, он почувствовал, как крылья попали в поток ветра, и он может управлять своим полетом.

 — Я лечу! — он не смог сдержать слезы радости и кричал, — Я лечу! Я лечу!

Он летал вокруг Коллизия, наворачивая много кругов, но счастье было недолгим. К нему подлетел магистр и поравнялся с ним.

— Ну что, теперь ты понял свои крылья? — задал он снова этот вопрос.

Мальчик прикрыл глаза на миг и почувствовал что-то странное. – Да, магистр Менелтор, я теперь понимаю их. Они были в заточении все эти годы. Но теперь они на свободе.

— Я рад твоему ответу, юный Арон. Теперь наш с тобой урок на сегодня окончен, можешь приземляться и идти отдыхать. — Сказал магистр и улетел ввысь, куда-то по делам.

Но куда, Арон не узнал, он спустился на землю. Крылья начали ныть. Эйфория спала, и настало время получать боль и усталость. Сложив крылья, он не стал одевать жилет поверх них, а сделал прорезь для крыльев. Одев жилет и высвободив крылья, он пошел в сторону главных зданий, где мог принять душ и поесть сегодня.

Оказавшись у гнезд, он встретил ожидавшего у входа Сирона. Тот посмотрел на Арона, его удивлению не было предела. Он подошел к серому пегасу и внимательно осмотрел его с ног до головы.

— Арон, чччттто у тебя нннна сссспине? — Волнуясь, задал он вопрос пегасу.

— Ну, это мои крылья. Я скрывал их, но магистр сказал, что тут не нужно этого делать. И я прислушался к его словам. — Ответил жеребёнок, раскрыл свои перепончатые крылья, продемонстрировав их красоту.

Рыжий пегас подошел ближе и тщательно начал рассматривать их. — Этого не может быть, я читал об этом. Только у темных пони, зовущих себя фестралами могут быть такие крылья. И ещё их глаза, они не как у всех. Их зрачки похожи на кошек или драконов. Но у жеребёнка с простыми глазами и с перепончатыми крыльями… Это просто открытие века, если кто-то прознает за пределами Академии об этом, то тебе не отвертеться от королевской знати. Им захочется увидеть единственного в своем роде. — Продолжал он свою лекцию о грядущем будущем, которое может ждать серого пегаса и т.п.

— Постой, Сирон, — отстранился он от рыжего пегаса, складывая свои крылья обратно. Он был немного удивлен напористостью пегаса, и это его сбило с ритма. Он ещё не подпускал к себе так близко ровесников, и для него это было тяжело после пережитого им времени в городе.

Сирон заметил реакцию Арона и сбавил обороты, сохранив ту допустимую черту, которую поставил перед собой его новый знакомый. — Прости, я что-то увлёкся, не хотел тебя напугать.

— Ничего страшного, я пока ещё не привык к этой жизни. — Признался он.

— Погоди, а где ты раньше жил, пока не попал в академию?

Арон растерялся. Он не знал, что сказать. -*Если скажут правду, сочтет меня бродягой и будет издеваться как это было в городе, а если совру, то правда рано или поздно выйдет наружу. И что произойдет после, знает только Селестия* — размышлял он все варианты событий, которые могут вылиться ему после.

— Арон, не надо так волноваться. Если это личное — не надо говорить, я не настаиваю. У каждого есть свои скелеты в шкафу. — Успокоил он серого жеребёнка.

С Арона семь потов сошло. Все-таки тут есть понимающие пони, которые не будут лезть не в своё дело.

— Спасибо, — только и смог ответить пегас.

— Ну тогда что мы тут стоим? Пошли в гнездо, обедать пора! А то сейчас все разберут, будешь до ужина голодным ходить. — Улыбнулся Сирон и побежал первый в здание. Арон не стал отставать и вбежал следом за ним.

— Арон, ты когда последний раз ел?

— Фри фнеф нафаф, — сказал с набитым ртом жеребёнок

— Ну блин, че ты как поросёнок? Сначала прожуй, проглоти, а потом говори. А то, видишь, все крошки твои на меня летят, — стал стряхивать с себя крошки Сирон.

Покраснев, Арон проглотил свой кусок бутерброда. — Прости, я давно не ел, вот сейчас не смог удержаться. — оправдался фестрал, вытерев свою мордочку бумажной салфеткой.

— Да ничего страшного, со всеми бывает. Помню, попал я в больницу, две недели держали меня на диетической еде. Сбросил четыре килограмма. Мама, увидев меня, чуть не ушла на тот свет. Доктора еле-еле её откачали. И она отправила меня к бабушке, и хочешь прикол? Она меня откормила до такой степени, что сброшенный вес вернулся и даже удвоился. Пришлось мне снова садиться на диету и качаться, а то я не мог влезть в дверной проем. — Красочно рассказав историю, он засмеялся. И смех подхватил после сам Арон.

— Да, смешные у тебя истории жизни.

— А у тебя были в жизни смешные моменты?

Арон, услышав этот вопрос, отпустил глаза. Он не хотел говорить о своём прошлом. Воспоминания, которые были спрятаны в глубоких темных уголках сознания, фестрал не хотел трогать. Если побеспокоить их, то есть вероятность того, что страх снова охватит его, и ему придется тяжело без чьей-то помощи.

Сирон снова заметил, что Арон изменился лицом. Он догадался, что затрагивать прошлое перед ним лучше не надо. Для него это может быть тяжело или ещё хуже. И чтобы исправить неловкую паузу, он решил сменить тему.

— Арон, скажи, а чем вы занимались с магистром? — Спросил он, надеясь исправить положение. И эта задумка удалась.

Фестрал снова поменялся в лице и стал рассказывать о том, что он теперь умеет летать. И всё что ему рассказывал магистр о его крыльях. Увлечённый рассказом, Арон не заметил, как на него уставилось множество глаз. Каждый смотрел на него, точнее на его крылья: всем стало интересно, кто он такой. Но никто не хотел подойти к нему, может, боялись, может, стеснялись. Но из толпы нашелся смельчак, спокойной походкой он подошел к столу пегасов и хлопком положил свой поднос на стол, привлекая к себе внимание.

От резкого хлопка, Арон остановил свой рассказ, он сильно испугался, его душа упала в пятки. Он не мог понять, что происходит вокруг него. Сирон заметил, что мальчик замолчал, обратил внимание на нового прибывшего.

— Валар, привет, старый друг, что ты так громко подносы ставишь? Видишь, что с Ароном? Он дар речи из-за тебя потерял. — он стал обвинять единорога.

— Простите, я не думал, что так получится, — виновато произнес голубой единорог, убирая черные локоны с глаза.

Арон повернулся к незнакомцу и увидел перед собой единорога. По виду — прирождённый аристократ, но при этом не выделяется из общего фона. Не хилый, средний, как все. Его черная грива закрывает половину лица, приходится всё время отбрасывать колтуны назад. Его шкурка голубого цвета. Кьютемарка — сердце, пронзённое стрелой.

— Ладно, проехали. Давай я вас познакомлю. Арон, знакомься: это мой лучший друг и сердцеед кобылок — Варан. Все что будет касаться кобылок и любви — обращайся к нему, он поможет. — представил он своего друга с разных сторон. После повернулся к единорогу. — Ванар, а это — Арон, он у нас новенький, так что я пока про него мало что знаю. — представил кое-как он пегаса.

— Приятно познакомиться, — протянул он копыто фестралу.

— Приятно, — отведя глаза, он протянул копыто, и они пожали их.

— Ну расскажи, откуда ты? — заинтересовано спросил он.

— Он из Эпплгрив, — за него ответил Сирон.

— Эпплгрив? Это случаем не та деревня, которая пережила нашествие дракона?

— Да, именно она. Так зачем ты все это спрашиваешь, Ванар, я в тебе ни разу не видел такого. Что происходит? Давай, колись. — прищурившись, он что-то начал заподозривать за свои другом.

— Ааааа… Ну, как бы сказать, всем очень стало интересно, кто этот новенький. Его крылья, а ещё заселение к белому. Не чуешь, что тут попахивает какой-то интересной темой. — заинтриговано говорил он, привлекая интерес к теме.

— Ох, Ванар, опять ты лезешь не в своё дело. Когда-нибудь это черта тебя погубит, помяни мои слова. — предупредил пегас своего друга.

— Да ладно тебе, всем интересно, кто они такие.

— Казанова, прикуси язык, постыдился бы лучше. Прямо перед Ароном все выкладываешь, не скрывая. Это не культурно по отношению к нему. — упрекнул он единорога.

— Какой ты все-таки зануда, вот поэтому у тебя никогда не будет кобылки. Так и останешься один, будешь книге признаваться в любви. — подразнил он своего друга.

Сирон тяжело выдохнул, говоря, что он идет по грани лезвия. — Закрыли тему, Арон не обязан тебе что-либо говорить. Это его личное. Если он захочет, то, когда наступит время, все расскажет или оставит все в тайне. Ему решать, так что, будь любезен не приставать к нему. — закончил на этой ноте пегас, доедая свой обед.

Арон сидел тише воды и ниже травы, он не стал вмешиваться в разговор. Он чувствовал себя мерзко, из-за него те двое стали ссориться. Он замкнулся в себе, отпустил и скрыл свою мордочку под прядью волос. Разговор между старшими по возрасту жеребятами прекратился. Тишина длилась несколько секунд, пока один из жеребят его не дернул.

— Слушай, ты что, не хочешь — не говори. Но не надо так себя взвинчивать и уходить в себя. Это плохо скажется на здоровье. Это я по себе знаю. — единорог аккуратно убрал с мордочки пегаса прядь волос и взглянул в его глаз. Он виновато посмотрел на жеребёнка.

— Прости, я не хотел так давить на тебя.

— Ну вот, видишь, что натворил? Теперь что он подумает о нас? Ну, Ванар, держись! После обеда встречаемся за зданием, будет с тобой серьёзный разговор. — пригрозил он своему другу.

Арон ярко встал, не заметив, как ударил копытами по столу.

 — Хватит!!! — его выкрик привлек внимание новой публики в свою сторону. Но, уже настроившись, он не мог остановиться. — Хватит, Ванар, я не могу тебе рассказать! Сирон, прости и спасибо, что защищаешь меня. Но я вижу, что ты при этом сам страдаешь. Лучше будет, если я больше с вами не буду общаться. Простите, я, пожалуй, пойду к себе, не хочу принести новые проблемы вам. Прощайте. — после этого он вышел из-за стола и побежал по лестнице вверх на шестой этаж.

Пройдя уже пятый этаж, пегас почувствовал усталость ног, подъёмы ему плохо удавались. Даже помнилось, когда он убегал от злой собаки, ему попалась лестница, которая вела вверх, где располагался мост на другую улицу. Там он мог спрятаться. Но когда он начал подыматься, лестница была длиной словно подымаешься на высокий шестидесятиметровый дуб. Так и тут: он не бежал, а карабкался. Так его и собака догнала, цапнув за ногу. Хорошо, что был народ, который пришёл на помощь, отогнать собаку. После этого Арон не мог ходить нормально две недели, пока не зажил укус, и не остались маленькие рубцы, напоминающие ему об этом дне.

Он решил отдохнуть. Постояв несколько секунд, он услышал снизу шум. Не хотя испытывать удачу, он поднялся из последних сил на шестой этаж. Там, осмотревшись он достал свой ключ, взглянул на номер брелка «47». Двери располагались по коридору в шахматном порядке. Коридор был узкий, что позволяло пройти только двум пони парой, а если навстречу, то только одному. На этаже было двадцать дверей. Найдя свой номер, он открыл дверь. Комната была не бедной и не богатой. Широкая и просторная, где могли развернуться девять пони взрослого возраста. В комнате было две кровати по разным стенам. За кроватью стоял письменный стол и шкаф. А перед кроватью стоял массивный сундук. Вот всё, что было в этой комнате. Войдя внутрь и заперев за собой дверь, жеребёнок лег в кровать и закрылся одеялом, полностью не удостоверившись, что это койка могла быть занятой его соседом. Арон прижал к себе ноги и тихонько заплакал.

Времени прошло очень много. Солнце уже село и на улицу пришли сумерки. Дверь комнаты «47» ударом открывается, и в комнате образуется мёртвая тишина. Пегас уже проснулся от удара, его сердце сильно билось, он не понимал, что ему делать. Что сейчас произойдет, его разум начал говорить ему. Надо бежать, как только одеяло подымут — беги что есть мочи. Но предчувствие говорило ему другое, он не мог выбрать, к кому прислушаться. И когда время вышло, и одеяло стали подымать, жеребёнок зажмурился.

— Эй, ты че тут делаешь? Давай, просыпайся, хватит дрыхнуть, — будил его незнакомец.

 — Даеан, позволь я, мои острые клычки его разом разбудят. — сказала незнакомка, голос которой был словно флейта, игравшая красивую тихую мелодию.

Арон, услышав о клыках, съежился. Он открыл глаз и посмотрел на незнакомцев. Один был обычным единорогом белого цвета, блондин с короткой стриженой гривой, его ровесник, как можно было судить по его виду. И на боку у него красовалась Кьютемарка — дракон, кусающий свой кончик хвоста, образовывающий круг.

— О, проснулся, замечательно, что ты тут делаешь? — начал допрашивать его белый единорог.

— Даеан, взгляни, тут лежит ещё один ключ, такой же, как у нас, — привлекла на себя внимания незнакомка, показывая правой лапой ключ.

Арон был удивлен увиденным: дракон собственной персоны. Она была красивой, ростом с жеребёнка. Её чешуя отливала глубокой синевой благородного сапфира. Крылья были в несколько раз длиннее туловища, и на конце каждого виднелись тонкие костистые пальчики, издали напоминавшие страшные растопыренные когти. Голова дракона была почти правильной треугольной формы. Из-под верхней губы торчали два еще маленьких, но очень острых изогнутых белых клыка. Когти на лапах тоже были почти белыми, цвета слоновой кости, и зазубренными по внутренней стороне. Цепочка невысоких пока что шипов тянулась вдоль хребта ящера от основания черепа до кончика хвоста. В том месте, где соединялись шея и плечи, была ямка и самый широкий промежуток между шипами.

Это всё, что смог увидеть Арон, разглядев воочию красоту дракона.

— Дддракон…- только и смог произнести, заикаясь пегас.

— О, он ещё и заикается, — съязвила дракониха.

— Сапфира, перестань, давай вернёмся к моему вопросу. Откуда у тебя это ключ?

Арон переключил свое внимание на единорога, собравшись и проглотив комок страха.

— Мне выдала бабуля Роза. Простите, если я что-то сделал не так. — опустив голову, он стал смотреть куда-то.

— Что, она поселила тебя к нам? Мдааа… интересно кобылы пляшут, и сколько ты платишь чтобы тут жить? — сказал он, почесывая затылок и думая, что делать дальше.

— Ректор сказал, что я буду проживать в гнездах бесплатно… — не успел он договорить, как его перебили.

— Ааааа… вот, значит, решила сэкономить старая кляча. Если я бесплатно получил эту комнату, то можно подселить такого же. Ну, погоди, когда настанет утро, все выскажу ей. А ты что тут лежишь? Давай, вставай, познакомимся как следует. — с улыбкой на лице протянул он копыто пегасу.

Он принял помощь, встав с кровати. К ним подошла дракониха и села рядом.

— Будем знакомы. Меня зовут Сапфира, не бойся меня, я не кусаюсь. Если только не разозлить меня, а в гневе я ужасна. — предупредила она, протягивая лапу и пожимая копыто фестрала.

— Я Даеан, всадник. Будем знакомы, — он тоже пожал копыто пегаса.

— Я… я… — замялся мальчик, неуверенно смотря на новых знакомых. — Арон фестрал.

Тишина образовалась в комнате, несколько секунд единорог смотрел на пегаса. Тот то сужал глаза, то обратно спокойно смотрел на него. Это стало немного обеспокоить мальчика. И тут Даеан засмеялся.

– Что, испугался? Шучу я так. Не бери в голову. Фестрал, говоришь? Дай-ка взглянуть, я где-то читал, что у них крылья перепончатые как у драконов или летучей мыши. У тебя такого я не… — замявшись и не договорив, он вгляделся.

Арон заметил, куда он уставился и, не давая ему сверлить взглядом одну точку на его боку, приподняв крыло, демонстрировав красоту крыла. Даеан и Сапфира были шокированы увиденным.

— Этого не может быть, Даеан, возможно ли это на самом деле?

— Я сам пока не понимаю, мало данных, нужно идти в архив и начинать искать все о фестралах. Мне кажется, тут у нас редкий экземпляр.

— О чем вы? — непонимающий, что происходит, стал беспокоиться Арон.

— Не бери в голову, уже поздно. Зав…тра все расскажем. — зевая, сказал единорог.

— Раньше я спала на той кровати, но теперь, когда пришел ты, я уступлю тебе место на сегодня. А вот завтра решим эту проблему. Даеан, а тебе придется двигаться, только посмей мне храпеть ночью, подпалю тебе рог. — предупредила она его, коварно взглянув своими глазками.

— Отлично, пусть по-твоему, моя госпожа синее чешуйство, — издевательски поклонился он перед драконом.

Она не выдержала и прыгнула на единорога. Они кувыркались несколько минут, пока верх не взяла Сапфир. После этого они успокоились и легли вместе спать. Арон лег на другую кровать, он начал обдумывать, что произошло с ним за сегодня. Пока к его раздумью не пришел Морфей и не покрыл его дланью глубокого сна.

Продолжение следует.

Комментарий к Темная жизнь – Акт 2. Глава 5 – Первый день Ну что, как вам.

====== Темная жизнь – Акт 2. Глава 6 – Второй день и первые неприятности ======

Немного от АВТОРА

Первый день в Академии для Арона прошёл насыщенными событиями. В первый же день получить жилье и деньги, которых ему так не хватало на улицах. Но теперь можно было забыть про это на неопределённый срок. Деньги имеют такую особенность всё время заканчиваться, и нужно как можно скорее найти источник его пополнения. Но пока этого не случилось, можно и подождать.

После им заинтересовался магистр полетов Менелтор. Это хороший пегас, но очень занудный до жути. Он не успокоится пока ты не выполнишь досконально то, что он требует от тебя. И из-за этого он был благодарен ему, он рассказал Арону, что мальчик является потомком фестралов, но кто они и чем едят, не рассказал. Но он упоминал о темной гвардии, которая может быть ключом к разгадке в будущем. И он научил пегаса летать, после стольких месяцев страданий и горечи. Одно яркое событие за столько времени запомнилось ему на всю жизнь. Этот его первый полет он будет помнить вечно.

В этот же день он встретил пегаса Сирона и единорога Ванара. Это, как он понял, лучшие друзья. Сначала Сирон хотел подружиться с ним, ему практически удалось. Но в разговор влез Ванар, задавая вопросы, которые избегал Сирон. Он разозлил своего друга, и тот пригласил Ванара на серьёзный разговор за зданием. Чтобы избежать какой-либо потасовки, Арон принял все удары на себя и разорвал какие-либо связи с ними двоими. Сказав им больше не общаться с ним, так он хотел спасти их дружбу, ну и больше всего обезопасить себя от чужих глаз. Но устроив концерт в столовой, вряд ли это сработало.

Ну, и напоследок, в комнате, где он скрылся от всех, проживает так называемый всадник. Белый блондинистый единорог, он, как утверждал, всадник на драконов. И этому есть доказательство — его личный Сапфировый дракон. И она умеет говорить. Вот чем был насыщен его первый день, но настает новое утро, и настал новый день, где он познает что-то новое для себя.

Наступило утро, солнце осветило небоскребы зданий города. Его теплые лучи согревали черепицу домов, испаряя образованную за ночь росу. Город стал просыпаться: открылись первые ранние таверны, где самые бодрые из жителей могли принять горячий крепкий чай. Первые удары колокола Академии предвещали о наступлении утра. Громкий звук, издаваемый колоколом, разбудил серого пегаса.

Он бурчал поднос, недовольно произносил непонятные звуки недовольства. Но звук не затихал, сдавшись, он убрал с себя одеяло и сел на край кровати. Дракон с единорогом тихо посапывали, не обращая внимания на этот звук. Арон не мог поверить своим глазам, как этим двоим удаётся спокойно спать, не обращая внимание. Эту загадку он хотел первой разгадать. Подойдя к ним, он тихо начал копытом будить дракона, но она наотрез не хотела просыпаться. Он и так, и сяк пытался, но она ни в какую. Даже щекотать пытался, и это не сработало, толкания принесли только один удар по голове хвостом от дракона. Следующая очередь единорога. Не став с ним церемониться, достав стакан с водой и подлетев сверху, Арон вылил на него воду.

От такого Даеан резко проснулся, жмурясь и вытирая копытами свое промокшее лицо.

— Да твое сено, всё, я проснулся, ты выиграл! — недовольно сказал единорог. После он посмотрел на дракона и одним лишь копытом скинул дракона на пол.

— Так не честно, ты жульничаешь! — обижено посмотрела она него.

— Нет, не жульничаю. Если я проснулся, значит, игра закончилась. — он взял и показал язык своей подруге.

— Ах так! — она накинулась на единорога, и снова началась у них возня на кровати.

Прошло всего лишь несколько минут, как снова прозвенел колокол, предвещающий о скором завтраке в столовой. Возня между ними прекратилась, победителем вышла как всегда дракониха, завалив единорога на лопатки.

— Ладно, ты победила, но в следующий раз я так не сдамся. Арон, а ты что тут сидишь, рот разинул? Это все из-за тебя. Если бы ты догадался, что у подбородков драконов располагается мягкая ткань, то смог бы её расщекотать, и тогда бы я выиграл. — поведал он пегасу и мельком посматривал на дракона.

— Ну, я там тоже щекотал, но взамен ничего не происходило. Там был какой-то странный твердый нарост. — оправдался пегас. Но единорог, прищурив глаза, посмотрел подозрительно на дракониху.

— Сссаапфиирррааа, ты не хочешь мне рассказать, о каком он говорит наросте, а? — утвердительно начал он, подходя к ящеру.

Она невинно посмотрела на всадника. — Я… я не понимаю, о чем ты.

— Всё понимаешь, я чувствую, что ты нервничаешь. Значит, он прав. У нас был договор не использовать никаких вещей.

— Я не использовала, просто смазала глиной, чтобы она была мягкой. Но по случайности забыла её смыть, вот я неумеха. — призналась дракониха, невинно посматривая в потолок.

— Значит, ты признаешься, что нарушила правила? Тогда по закону я выиграл. — праздновал свою победу белый жеребёнок.

— Нет, я просто забыла, это не считается! Я выиграла, и точка!

Этот спор продолжался долго, Арон, не решившись вмешиваться, вышел из комнаты и оставил этих двоих разбираться между собой.

Фестрал спустился на первый этаж, где располагалась общая ванная комната для мальчиков. Оказавшись там, он умылся, привел себя в порядок, там он был не один. Несколько учеников поглядывали за ним. Точнее, не на него, а на его крылья, ещё никто из них не видел пегаса с перепончатыми крыльями. Заметив на себе множество взглядов, он не стал дольше задерживаться. Разобравшись со всем, он быстро вышел из ванной комнаты в столовую.

Столовая была большой, она могла принять в себя около сотни учеников. Но в этот день было мало учащихся. Он подошел к раздаче, где стояла кобылка средних лет, её пепельная грива была убрана в сеточку, и одет белый фартук. Она была фиолетового цвета, её карие глаза были добрыми и красивыми. Она принимала каждого ученика с душой и любовью, даря им свою улыбку и весёлое настроение в грядущем дне.

— Чего желаешь, милый, выбирай. — показала она копытцем на еду, которая аккуратно располагалась на раздаче. На раздаче располагались бутерброды с разной начинкой, начиная с ромашки и заканчивая васильками. Были нарезанные пироги: от яблочного до клюквенного; разные каши из фруктов и растений и т.д. Раздача была с большим ассортиментом блюд, она могла накормить любого, начиная с богатого и заканчивая тем, у кого меньше всего ничего денег.

Мальчик замялся и немного покраснел, его впервые за несколько месяцев назвали милым. Но, вернувшись обратно, он осмотрел большой ассортимент.

— Мне, пожалуйста… кусочек яблочного торта, два бутерброда с ромашками и яблочный чай. — сделав заказ, он подошел с подносом к окну выдачи, где получил свой завтрак.

— Пожалуйста, с вас четыре бита. — сказал она, с улыбкой ставя на поднос мальчика его завтрак.

Фестрал, пошарив в кармане, достал мешок, где лежали сорок бит. Он заранее отчитал для себя, сколько ему нужно на этот день, а все остальное спрятал в сундуке. Отчитав, сколько нужно, он отдал кобылке.

— Вот восемь бит.

— Желаю вам приятного аппетита. — с любовью в голосе пожелала она, после принялась принимать новый заказ у ученика.

— Спасибо, — поблагодарил он, направившись к свободному вдалеке столику, где нет практически народу. Присев за стол, он незаметно осмотрелся, убедившись, что все в порядке и никто не пялится, он стал есть.

Завтрак проходил спокойно и непринужденно. Наслаждавшись вкусной едой, он потерял бдительность, и это его погубило.

— Эй, Арон! — позвал его рыжий пегас, подлетев к нему. — Привет, как дела? — с улыбкой на лице сел он к нему напротив.

Арон дёрнулся от крика, возвращаясь из царства блаженства в реальность. Взглянув на источник, что его побеспокоил, он опустил голову вниз не подымая взгляда.

— Привет, нормально. — только и сказал он, продолжая дальше молчать.

— Ну, это, ты прости за тот цирк. Что был вчера, у нас с Ванаром это часто бывает. Ты тут не виноват, у нас всегда так бывает, когда грыземся. Это и значит быть лучшим другом, без этого мы с ним не можем. Так не бери близко к сердцу, это норма для нас. — объяснялся перед фестралом он.

Арон поднял голову и посмотрел на Сирона.

 — Ты не врешь, это нормально для вас?

— Да. Ладно, давай закончим на этом. Скажи, ты встретил его?

— Кого его? — непонимающе спросил он.

— Ну, твоего соседа с драконом, не тупи. Ты теперь живешь с ним. — с улыбкой на лице сказал он, откусив бутерброд.

— Да, а что, должно было что-то случиться?

— Погоди, тебя что, это не шокировало? — удивленно он посмотрел на него, убирая бутерброд в сторону.

— Нет.

— Да, ты, я погляжу, не из робкого десятка. Когда я её впервые увидел, то чуть на месте не умер. Представляешь, дракон и единорог, эти две вещи несовместимы. Но ему как-то удалось их совместить. Даже Стар Свирл Бородатый, самый могущественный маг, не смог обуздать драконов. А тут появляется единорог, а с ним дракон — это просто не вероятно. Я слышал от магистра, что он всадник, который сможет оседлать дракона. Но я этому не верю, это просто невозможно. — закончил он эмоционально рассказывать.

Арон задумался. Оседлать дракона, всадник, что-то знакомое. И вдруг, острая боль ударила по голове. Воспоминая, решили показать ему один из фрагментов его прошлого. Как он шел по тонкой дорожке и видел картинки, и одна из них показала ему дракона, уничтожавшего город, а на его спине был единорог белого цвета с блондинистой гривой. И его кьютемарка дракон, кусающий свой хвост, образующий круг. Увидев все это, он понял, кто это, но его грубо кто-то толкнул.

— Эй, ты меня слушаешь? Что, в себя снова ушел? — привел он обратно в состояние серого пегаса.

— Прости, задумался просто, — оправдался мальчик, доев свой завтрак.

Внезапно с улицы послышался звон колокола, повествующий о занятиях.

— О, пора уже заканчивать и собираться. Ты на какие занятия записался? — спросил его рыжий пегас.

— Я не записывался. — ответил он сразу, не подумав.

— Что, ты ещё не записался? Пошли быстрее, пока не поздно. — он вскочил и схватил за копыта фестрала.

Они выбежали из здания, взлетев, Арон полетел следом за Сироном. Они пролетели пять больших зданий и оказались у входа в небольшое здание, похожее на планетарий. При входе туда, можно было увидеть сидящего старичка, что-то перебиравшего в картотеке.

— Господин Нар! Доброе утро. У нас небольшая проблема, помогите пожалуйста. Ученику Арону нужно записаться на предметы.

Старик голубого цвета с белой бородой и гривой отвлекся от своих дел и подошел к двоим пегасам.

— Что ты кричишь и торопишься, как будто на урок опаздываешь. — упрекнул он пегаса.

— Но… — хотел что-то сказать, но старик продолжил.

— Вы, молодёжь, вся такая: как прийти ко мне, у вас времени нет, а как у вас проблемы, вы «вынь и положи, Нар». Так дело не пойдет… Стой, ты сказал ученик Арон? Я тебя правильно расслышал?

— Да, именно Арон. — подтвердил он, показывая серого пегаса, который суетливо переминался на месте.

— Мог и сразу сказать, что он тут. А то в заблуждение завел меня. — он подошел к одному из шкафчиков и вытащил оттуда маленькую книжечку. Он подошел к жеребёнку и протянул её.

Арон взял её и стал рассматривать. Было девять строк, и на каждой было по имени магистра. От каждого имени вправо уходили дни, недели и месяца. Каждый квадратик надо было зачеркнуть, если будешь приходить в этот день на лекции магистра. Самые ленивые сразу выбирали три предмета и зачеркивали за весь семестр. И за это они страдали по другим предметам. Самые умные чередовали каждый предмет и сдавали семестр.

Когда Арон смотрел на имена магистров, его взор остановился на одном — Магистр полетов Менелтор. Его клеточки были полностью зачеркнуты на весь семестр. И это жеребёнка очень сильно напугало.

— Господин Нор, простите, но кажется, кто-то уже заполнил за меня мой табель. — он протянул книжечку старику.

— Не может быть такого. Да, точно, кто. По правилу, никто не может, кроме ректора и самого учащегося, заполнять табель. Но я не помню, чтобы ректор приходил. У тебя только одно поле заполнено, тебе нужно как минимум ещё два предмета. — он отдал обратно книжечку.

Арон взял книжку и стал снова осматривать, оставалось ещё восемь имен. Магист силы Бэльфалас, Магистр медицин Арвэн, Магистр алхимии Минастир, Магистр артефактов Кирдан, Магистр магии Эмин Дуир, Магистр ловкости Таонна, Магистр имен Иладин. У всех этих магистров били свои предметы, которые они вели. Но какой нужен был Арону, он не знал, один предмет за него уже кто-то решил. Полеты. Но оставшиеся два для него были проблематичными.

Подумав про себя, что он умеет лучше делать, начал рассуждать: - Сила — это может относиться к рукопашным занятиям и тренировками на мечах. Это мне вряд ли понадобится в ближайшее время. Медицина… Я много читал о ней, и знаю немало. Запишусь на неё сегодня. Посмотрим, что и как там. Алхимия отпадает, я там не понимаю ничего. Артефакты — это интересно, можно попробовать. На завтра запишусь, интересно будет. Ой, нужно будет вещи забрать из города, пока не утащили лезвия. Магия… Я не единорог, туда мне дорога не заказана. Ловкость — это как раз то, что мне нужно, на сегодня запишусь. Последнее — имена. Это что-то странное, ну, для себя можно сходить на завтра. – Закончив с табелем, он отдал его Нору. Тот осмотрел и после убрал его.

— Послезавтра приходи ко мне, надо будет до конца заполнить табель, либо приходи каждый день и ставь, на какие занятия хочешь пойти. Но все должно быть заполнено, тебе ясно? — спокойно мудрым голосом сказал он.

— Да, хорошо.

— Тогда поспеши, у тебя первый урок у магистра Менелтора, после у магистра Таонна, и потом у магистра Арвэна. Поспеши, урок начнётся через восемь минут. — начал он подгонять пегасов.

— Арон, как повезло, у меня тоже у него урок. Как раз нам вместе, давай, кто быстрее. — предложил Сирон и побежал к выходу.

Арон не замешкался, он посмотрел на Нора.

 — Спасибо Вам большое. Эй, подожди, так не честно! — выкрикнул он, выбегая из здания.

Сирон оказался быстрее Арона, он оказался у входа и ждал, когда до него долетит серый фестрал. Ждать оказалось не так долго, уже через две минуты он был на месте.

— Сирон, так не честно! Ты раньше вылетел, и летать я научился только вчера. — запротестовал серый жеребёнок.

— Да ладно тебе, давай, пошли, а то уже опаздываем. — он открыл дверь и вошел в помещение.

Арон пошел следом, как его остановили. Он повернулся назад и увидел магистра Менелтора, он приложил копыто к губам жеребенка.

— Тише, пошли за мной. — сказал он шепотом и повел жеребёнка за собой в другую комнату.

Фестрал молчал всю дорогу, пока не вошел в темную комнату. Магистр зажег свечу,которая как по волшебству начала передавать свой свет другим свечам, они осветили всё помещение. Комната была по типу кабинета. Стоящий в центре стол из темного дерева, глобус, настенные часы, книжный шкаф, зеркало в полный рост, много картин, все как у всех.

Магистр подозвал жеребёнка копытом к столу.

— Смотри, ты знаешь, что это такое? — он указал на стол, где лежал камень.

Камень был похож на лунный полумесяц. Его можно было уложить на жеребячье копытце, он был маленьким. Самое странное в этом камне то, что он истощал странную энергию. Он пульсировал разными цветами, от белого цвета он переходил на светло-темный. Это больше всего потрясло мальчика, он ощутил в нем что-то странное. Это чувство он никак не мог описать, он манил его к себе.

— Магистр… что это…? — мальчик, запинаясь, заволновался.

— Мммм… интересно, очень интересно. Знаешь, этот артефакт стал пульсировать, когда ты появился тут. Раньше магистр Эмин Дуир и Кирдан решили провести эксперимент, и на стадии полной луны создали эту вещь. Их попытка была создать артефакт, который изменил бы все понятия магии и артефакции. Но соединив лунный камень и насыть её светлой магией и соединив её под лучами самой луны, эксперимент не удался. Как они мне рассказали, произошла вспышка из-за луны. Она поменялась из светлой, стала кроваво-красной, и эксперимент провалился. После этого они прекратили дальнейшие разработки, закрыв это дело. Эту безделушку они мне отдали как сувенир. — Он сделал паузу, давая жеребёнку обмозговать всю полученную информацию, после продолжил. — И теперь, когда появляешься ты, он срабатывает, светится ярким белым цветом, привлекая мое внимание. Я сначала хотел отдать его обратно магистрам на обследования, но после увидел тебя и понял: он как-то связан с тобой. Вот, надень его. — Он протянул камень, который был на цепочке.

Арон, выслушав всю историю, взял кулон. Он осторожно стал осматривать его. Не найдя в нем ничего опасного, он надел на себя. Кулон засиял ярким светом, который озарил весь кабинет. После свет потух, кулон стал снова пульсировать, меняя цвета. Арон посмотрел на магистра, тот, к его удивлению, был счастлив. Он достал бумагу и стал что-то писать.

— Магистр Менелтор, что произошло сейчас? — спросил пегас, рассматривая себя.

— Что, говоришь? Подойди к зеркалу и посмотри. — указал он на зеркало рядом с шкафом.

Арон подошел к зеркалу и резко поднял свои крылья. Его крылья заместо перепончатых сталь обычными, как у всех, с перьями. Он был очарован увиденным.

— Но как это возможно?

— Ну, как говорил мне мой один знакомый, это магия. Арон, попробуй взлететь.

Пегас стал махать крыльями. Только оторвался он от земли, как они снова стали перепончатыми. Когда он приземлился, крылья покрылись серой темной дымкой и снова стали обычными, как у пегасов.

— Значит, ты ими не можешь пользоваться в полете, это снимает заклятие. Попробуй просто поднять и опустить их, поделай что-нибудь с ними.

Арон стал подымать и опускать крылья, после принялся ими что-то трогать. Как были, так и остались крыльями с перьями.

— Ну что, теперь все ясно? Летать не можешь, заклятие спадет, а вот использовать их в будни можешь как хочешь, оно не спадает. Просто ошеломительное заклинание камуфляжа в этом маленьком камешке. Значит так, теперь я пущу маленький слух, что те, кто видел твои крылья, видели всего лишь маленький эксперимент магистров. Никто не должен узнать о твоем глазе и крыльях. Это все ради твоей безопасности, после тысячной вой… Ой, прости, это пока тебе рано знать. Просто старайся не летать, днем и вечером приходи сюда. Я буду с тобой отдельно заниматься.

— Но магистр, почему я не могу показывать свои крылья? — озадачено спросил он.

— Ну, как бы тебе сказать. Есть те вещи, которые мир ещё не готов снова вспоминать. Так что это будет проще для тебя и для окружающих. А теперь нам пора, время уже много, а лекции ещё непрочитанные, и конспекты не написанные. — закончил он, провожая пегаса. — И запомни: это наш с тобой секрет, твои крылья в норме, и это все был эксперимент. Ты меня понял? — утвердительно посмотрел он на серого пегаса.

— Да, магистр, я Вас понял. — кивнул он.

— Вот и замечательно, давай, иди, я за тобой.

Арон вышел из кабинета и направился к аудитории, где сидели пегасы разных цветов и размеров. Некоторые кобылки играли в верёвочку, из которой нужно сделать зверюшку. Другие играли в салки в воздухе, летая над всеми. Класс жил, Арон повернулся и увидел своего знакомого Сирона. Он сидел на самом верху и махал копытом, подзывая к себе. На его выражение лица было смешно смотреть, когда он смотрел на крылья серого жеребёнка.

— Арон, ты вообще кто такой? Я никак не могу тебя понять: то у тебя крылья такие-то, теперь нормальные. Ты вообще из нашего мира? — с подозрением спросил он, прищурившись.

— Ну, как бы ска… — только хотел сказать, как в аудиторию с большим ударом вошел магистр, держащий в копытах разные пергаменты, привлекая к своему вниманию учеников.

Он начал писать что-то на доске и чертить. После этого он закончил и отошел в сторону, давая всем лицезреть его искусство. Был нарисован дракон, и выделены жирным шрифтом его контуры крыльев. После сами отдельно крылья, где под каждой частью было подписано кто к чему относится.

— Дорогие студенты, сейчас вы видите перепончатые крылья, ответьте на один вопрос: чем они отличаются от наших? — обратился он ко всем учащимся. Резко подняли пятеро копыта, и он указал на ближайшего к нему.

— У нас имеются перья. А у этих они перепончатые. — ответил ученик.

— Правильно, но неполный ответ. Кто может дать полный ответ? Да, Джейк Усал.

Мальчик подправил очки.

 — Кости крыла называются плечевая кость крыла и лучевые кости крыла. Плечевая кость крыла крепится к крыльному отростку лопатки. Мышцы, опускающие крыло сильнее и больше поднимающих, но поднимающие дублируются мощными сухожилиями, крепящимися с ними к краю лопатки. Мышцы, опускающие крыло, крепятся к грудине. Все мышцы, приводящие в движение крыло, лежат поверх дыхательных мышц и мышц плечевого пояса. — он прокашлялся, давая классу небольшой перерыв, после продолжил. — Перья у нас есть маховые и придаточные, которые позволяют нам маневрировать и подыматься в воздух. А вот… — он хотел продолжить, но магистр его остановил жестом.

— Садись, кто хочет продолжить? Никто. Ладно, Арон, прошу. Продолжите за Джейком. — он обратился к серому пегасу. Все учащиеся уставились и были поражены увиденным. — Не стесняйтесь, мы только вчера об этом разговаривали и провели даже маленький пример на ваших крыльях.

Арон был удивлен и растерян. - Значит вот как он пустит слух. — подумал пегас про себя. - Вспоминай, я должен помнить. Я где-то читал об этом. Точно, как приготовить дракона! Там описывались они подробно. Пегас встал и начал отвечать на вопрос магистра.

— Если посмотреть на строение крыла, то видно, что крыло дракона. Две толстые кости, растущие из тела, к ним крепятся основные, и самые мощные, управляющие крылом. Эти две кости соединены в локтевом сгибе хрящом. Три, четыре или пять удлиненных «пальцев», каждый из которых оканчивается бритвенно-острым когтем. На «пальцы» натянута полетная мембрана. — он остановился, чтобы вспомнить, что там ещё было написано. Вспомнив, он продолжил. — Принципы полета драконов аналогичны полету птиц, с учетом разницы в размерах. Подъем и перемещение воздушным потоком напрямую зависит от размера крыла, и выражается отношением квадрата скорости к площади крыла. Подъемная сила должна уравновешивать вес животного. Пользуясь специальными мышцами, предназначенными для изменения угла наклона крыла, летающие существа во время активного полета, энергично взмахивая, поворачивают крылья под углом к направлению движения воздуха, создавая тем самым дополнительную тягу. — закончил он.

— Спасибо, но я дополню: при пассивном полете крыло, подобно крылу самолета, просто режет воздух, но не использует силу встречного потока воздуха. Крыло служит для планирования. Крупные существа не могут взлетать неожиданно. Большие птицы испытывают затруднения при взлете с ровного места, им приходится либо подпрыгивать, либо спрыгивать с возвышения и пытаться при этом захватить крыльями восходящий поток воздуха. Если воздух неподвижен, то полет превращается в простое планирование. С подобными трудностями не знакомы мелкие птицы, летучие мыши и насекомые, т.к. масса их тела достаточно мала. Фактически, полет обеспечивается подъемной силой мощных крыльев, выталкивающей дракона вверх. — он продолжал и продолжал рассказывать, пока не прозвенел колокол, оповещавший о перемене.

— Арон, ты сейчас мне все расскажешь, что за эксперимент вы проводили с магистром.

— Прости, Сирон, не могу. Он сказал, что это конфиденциальная информация. Если я расскажу кому-либо, меня выгонят из академии. — соврал пегас.

— Ааааааа… как же тебе повезло. Ладно, сам узнаю потом. — поверил он, завидуя другу. — Ты сейчас куда пойдешь?

— Да вот, пойду сейчас готовиться к следующему уроку у Магистра Таонны.

— Оооо… будь осторожен: она всех новичков заваливает в первый же день, показывая, что она тут главная. — предупредил он.

Арон почесал затылок.

 — Спасибо, буду осторожен. — после ушел и, помахав копытом, убежал на следующий урок.

Но для начала он направился к выходу из Академии, благо перерыв был большой. Ему нужно было вернуться обратно в город за своими вещами. Его одолевало предчувствие, что нужно как можно скорее забрать их, пока ещё не поздно. Прислушавшись, поговорил с одним из пегасов, тот за двадцать битов согласился его довести на себе до места, куда он укажет и обратно. Эти биты он оставил для обеда и ужина. Но чувство не оставляло его. Оно подталкивало его, чтобы он поторапливался.

Вот уже оказавшись в воздухе, полет занял всего десять минут до назначенного места. Оказавшись на крыше, он попросил пегаса подождать, сам вошел между домами, где был его схрон. Ностальгия разыгралась у мальчика, он не думал, что его жизнь так быстро изменится всего за пару дней. Теперь он больше не бродяга, а ученик Академии Стражей. Он подошел к своим вещам, взял картинку, где изображен его отец, красный в броне Акс, и отец Эпплджек — дядя Бэн.

Убрав его в свою сумку, которую он нашел на помойке богачей, он достал сохранённые на черный день деньги — всего восемь бит. И самое главное — его гордость лезвия, он их завернул в тряпичное одеяло и убрал в сумку. Нашел свой зелёный плащ, он никак не мог вспомнить, где нашел. Но в хозяйстве пригодится все.

Оставив все барахло, которое ему уже точно не понадобится, Арон стал выходить, как услышал снизу доносящийся звуки:

— Пика, ты уверен, что он там прячется? — хриплый голос спросил его.

— Заткнись, уже задолбал! Я видел, как он туда часто ходит, не просто же так. Значит, там он, он мне за все ответит, этот маленький ублюдок помести ишака. — злобно сказал он.

Арона охватил страх, Пика его главный враг. *- Что этот подонок тут забыл? Неужели решил отомстить? * Услышав то, что сказал Пика, жеребёнок рванул. Удары по черепичной крыше дали свои плоды.

— Пика, он, кажись, нас услышал. — сообщил его коришь.

— Быстрее, придурки, подымайтесь, он не должен убежать. Если он уйдет, то я на вас отыграюсь. — предупредил он злорадно.

Арон подбежал к пегасу, который уже хотел уйти, но, увидев мальчика, остановился и посмотрел на него.

— С грузом ещё пять бит. — спокойно сказал.

— Хорошо, согласен, только быстрее! — панически сказал он, уставившись назад.

Пегас взял его на себя, отошел от края крыши, раскрыл крылья, и поток ветра поднял пегаса вверх.

— Вот он, держите его! — кричал Пика, кидая в пегаса черепицей.

Но те уже набрали высоту, Пика не смог достать пегаса. Тот развернулся и полетел обратно в сторону Академии.

— Нееееееееттт! — не жеребячим голосом кричал Пика, избивая своего ближайшего кореша.

Но этого Арон не видел. Он отдалился от них на столько, что был уже спокоен. Прилетев обратно, вручив ещё пять бит пегасу, Арон забыл счет времени. Он взглянул на часы. Оставалось еще пятнадцать минут до занятия. Он не стал тратить времени на то, чтобы убирать вещи в общежитие, а оставил их при себе.

Бродя по окрестностям академии, Арон искал, где проходит следующий урок. Но не уточнив путь у Сирона, он потерялся. В округе не было ни души, чтобы можно было кого-то спросить. Но к его удаче, в воздухе он заметил синюю, словно сапфир, дракониху.

— Эй, э-ге-гей, я тут! Сапфира, лети сюда! — звал он и периодически махал копытами. Дракониха заметила его и подлетела.

— Арон, это ты? Где твои крылья? — она непонимающее спросила его.

— Это долгая история, прости, не могу пока рассказать, времени нету, скоро занятия начнутся. Ты можешь мне показать, где проходят занятия у магистра Таонна?

— Да, конечно, полетели.

— Прости, но летать пока не могу, крыло потянул. — соврал он.

— Понятно. Тогда держись, я тебя довезу. — она взмыла в воздух, схватив Арона.

Арон не думал, что такое с ним случится: дракон, который пожирает все и всех, несёт его в воздухе. Он был настолько рад этому, что мечтать не мог об этом. Его улыбка не спадала до самого конца полета, дракониха заметила это и решила немного повеселить мальчика разными трюками вместе с ним. Но это веселье не могло длиться долго, колокольный звон предвещал о наступлении нового урока. И с этим звуком Сапфира привела жеребёнка к назначенному месту для проведения урока.

— Спасибо тебе, Сапфира, большое. — он прислонился своим лбом к ней и после убежал. Дракониха покраснела от такого жеста благодарности, она стояла в ступоре несколько секунд, после, покачав головой в разные стороны, полетела по своим делам.

Арон приоткрыл дверь и заметил, что уже идет лекция. Магистр Таонна объясняет ученикам, как правильно и тихо ходить, чтобы тебя никто не услышал в лесу. Пегас осмотрел аудиторию, где есть свободное место. И к его сожалению, оно оказалось в самом низу, с краю. Магистр встала спиной к аудитории и начала что-то писать на доске. Это был шанс для жеребёнка. Он помнил, как его учил Ник. Арон вспомнил, как нужно поставить копыто, и открыл дверь. Он начал тихими шагами спускаться к свободному месту. Никто его не замечал, все писали конспект с доски. Он уже практически дошел до места, как магистр повернулась.

— И кто же так тихо подкрадывается? — со злорадной улыбкой сказала она.

Но на ступеньках никого не было, жеребёнок успел сесть за стол, прикрыв себя тетрадью.

— Ты! В первом ряду с краю. — указала она, показывая копытом на пегаса. — Встал! И подошел ко мне! — приказным тоном сказала она.

Арон увидел, что она обращается к нему. Не оставалось ничего делать, как встать и подойти к ней.

— Да, магистр? — сказал он тихо.

— Я смотрю, ты тут самый умный, что смог тихо пройти незамеченным подлететь.

— Нет, магистр, я не самый умный, я не летал.

— Что… скажи, что ты спускался по лестнице тихо, и тебя никто не заметил.

— Это так, я спускался.

— Врешь, я бы точно заметила тебя.

— Я не вру, я могу доказать это. — серьёзно посмотрел он на магистра.

— Хорошо, класс сейчас нам продемонстрирует мастер-класс для учащегося Арона, как надо правильно тихо ходить, не привлекая внимания. А для верности мы свяжем твои крылья. — Она достала верёвку, связала крылья. — Вот теперь мы сейчас выйдем на поляну препятствий. Где учащиеся примут роль стражи, которые будут искать тебя. Если кто-то тебя заметит из стражи и подаст тревогу, то ты не прошел экзамен. — злорадно сказал она, открывая дверь, которая вела в темную комнату.

Арон вошел вслед за ней, оказавшись внутри, он не поверил своим глазам: поле было покрыто густой рощей. Большие кроны деревьев подымались до самого неба, покрывая всю территорию тенью.

— Вот это будет твоим экзаменом. Твоя задача войти внутрь этой чащи, найти флаг и вернуться с ним обратно. Все просто и элементарно. — ухмыльнулась она. – Так, а теперь: Френксон Шан, Элбир Ден, Делон Кар и Редик Свит, ваша задача не дать ему добраться до флага. Так как вы уже третий месяц ходите на мои лекции, то уже знаете, что нужно делать для обнаружения врага в лесной зоне.

— Да, магистр! — хором ответили они и побежали в чащу, врассыпную.

— Ну что, ученик Арон, прошу. Приступайте, времени у вас всего два часа.

Арон сглотнул. Он понял, что зря записался на её предмет, и теперь он просто попал, причем по-крупному. Он мог бы отделаться унижением, если только постучался бы и попросил войти. Нет, ему нужно было выпендриться перед классом, показать какой он из себя крутой. Вот и получил своё, ему влепили экзамен сразу в первый же день.

Собравшись сняв сумку, достав зелёный плащ с капюшоном, он посмотрел на магистра. Та с улыбочкой покивала головой, не возражая. Он накинул на себя капюшон и ворвался в темную густую рощу. Оказавшись там, он сначала заметил сломанную веточку, поняв, что один из четверки оставил после себя след.

Сосредоточившись, он решил сам воспользоваться предчувствием. Сейчас он очень сильно нуждался в нем, его решение пройти этот экзамен было первое прерогатива. И госпожа удача решила помочь мальчику, первым же делом Френксон Шан совершил ошибку, не убедившись, что ветка выдержит его. Она с иронией для него сломалась, создав много шума, по которому Арон вычислил, где он упал.

— Твоё копыто — мой круп, кажись, что-то сломал.

- Так, он там, обойти его не составит никаких проблем.*

Передвигаясь тихо, как учил его Ник, он обошел чертыхающегося жеребца. После предчувствие ему подсказало идти на северо-восток. Послушав его, он пошел туда, и, к своему удивлению, он увидел сбоку от себя, в пяти метрах, спрятавшегося в кустах Редика Свита. Он уставил свое внимание на одну точку, откуда он должен был выйти, если бы не послушал предчувствие.

— Ну где же он? Я был уверен, что он отсюда выйдет.

- Вот где он ждал меня, нужно быть начеку.

Но тут, сама фортуна решила не сидеть в сторонке, увидев, что её подруга удача расщедрилась на такие подарки. Она тоже решила не сидеть в сторонке. Арон услышал звук ломающейся хворостинки, прижался к большому зелёному кусту. Его плащ очень хорошо гармонировал с пейзажем, и ему удалось спрятаться от приближающегося к нему Элбира Дена. Он прошел в двух метрах от Арона, не обращая внимания на него. И резкий треск послышался вдали, из-за чего Элбир рванул туда, чтобы поймать Арона.

— Вот ты где!

- Хух, ещё чуть-чуть, и меня бы нашли. Но что за шум там произошел? Ладно, надо идти дальше.

Выдохнув с облегчением, он осмотрелся и снова продолжил свой путь, аккуратно перешагивая каждый кустик и каждую тростинку, которая может выдать его. Его предчувствие снова подсказало ему куда идти. На этот раз его путь держался на северо-запад, пройдя всего двадцать метров, он увидел флажок. Но идти брать сразу он не хотел, что-то тут было не так. Предчувствие снова помогло ему, он решил переждать. Замаскировавшись в кустах, он стал наблюдать, и это было не зря. Делон Кар высунулся из ямы и, посмотрев по сторонам, обратно юркнул внутрь.

*- Значит, он там залег, выжидает меня. Как же мне его выманить? * И ответ сам пришел к нему.

Над парнем был улей диких пчел. - Как удачно все устроено. Спасибо тебе, госпожа удача. мальчик взял камень, прицелился и швырнул его в улей.

Гнездо упало прямо в лузу. Недетский крик раздался из ямы. Выбравшись из неё, Делон рванул в сторону, где были все остальные. Арон прошёл всего несколько секунд, послышались ещё другие крики. Но это Арона больше не касалось. Туча пчел достала остальных участников экзамена, он подошел к флажку и снял его. Убрав его в специальный кармашек плаща, начал обходить, делая большой полукруг к выходу. И оказавшись снаружи, он увидел такую картинку:

Четыре жеребца старше его на три-четыре года, ужаленные пчелами, трутся о траву, чтобы ослабить зуд укусов. Магистр, увидев, что четверка провалила задание, была вся в ярости. Она взглянула на Арона, тот достал из плаща флажок и показал ей. Та развернулась, что-то брякнула и ушла. Класс заголосил, крики поздравления и похлопывания по плечу взволновали Арона. Он не рассчитывал на такое бурное внимание на себя. Раньше он хотел тихо и без всякого лишнего взора в свою сторону, тихо-мирно жить. Но теперь, после того, что он сделал, ближайшие дни ему покажутся полными и насыщенными событиями.

Один из учащихся вытащил из толпы фестрала. Он, а точнее она, синевато-серого цвета кобылка-пегас с пепельной гривой и аккуратной прической, с выпрямленными волосами уставилась своими фиолетовыми глазами на пегаса.

— Послушай меня, ты крупно попал. Видишь того единорога? — она указала на светло-серого единорога, укушенного пчелами. — Это мой старший брат Делон Кар, а я — София Кар, и он сейчас очень зол на тебя. Я не хочу, чтобы ты пострадал, лучше уходи побыстрее, пока он не очухался. — предупредила она его и побежала к своему брату.

Арон решил послушаться совета кобылки, но оторвать свой цепкий взгляд от неё ему было трудно. Но, справившись с собой, он развернулся и направился к выходу. Оказавшись в кабинете, магистр сидела в довольной улыбке и провожала его взглядом. Арону не понравилась эта улыбка, от неё можно ожидать все что угодно. Уже выйдя из помещения, он выдохнул с облегчением. Его сумки стояли за дверью, никто их не тронул. Надев их на себя, он направился в общежитие.

Оказавшись внутри своей комнаты, он сложил все свои вещи в ящик. Подсчитав, сколько осталось у него денег, он обдумал все решения, и было оно таково: жить ещё можно. Но затягивать по восполнение их не нужно.

Он посмотрел на часы башни. У него ещё полно времени. И он решил, пока есть время, заняться тётей Розы по поводу койки места. Спустившись вниз, он застал Даеана, который жестами что-то ей доказывал. Но услышать что, не мог, он был очень далеко от них. Но приблизившись, Роза начала гнуть свои условия.

— Ничего не знаю, у меня только одна комната для двух пони. Подчеркивая пони, а не пони с драконом. То, что дракон живет с тобой и спит на кровати, занимает её — это не мои проблемы. Решайте все сами, я не собираюсь выделять ещё одну комнату из-за того, что вас там трое. И тем более давать кровать, которая по правилам не допускается в комнату, где есть уже две.

Даеан из белого стал красным.

 — Я уже десятый раз слышу это, я повторяю: дайте нам ещё одну кровать, и все.

Роза усмехнулась.

 — Я тебе одиннадцатый раз повторю: это комната для двух пони. — и снова она повторила ранее сказанное.

Белый единорог схватился зубами за столешницу и издал непонятный стон бессилия. Арон подошел незаметно к единорогу и прислонил копыто на спину.

— Всё… хорошо…

Он резко дернулся назад от неожиданности, оставив во рту несколько деревянных стружек.

— Арон, «Тьфу» как ты меня напугал! — отплевываясь от последней стружки.

— Прости.

— Ничего страшного, ты что тут делаешь? Почему не на занятиях?

— Ну до них ещё много времени. Вот решил спуститься и разобраться с нашей проблемкой.

— Оооо… это ты вовремя, я уже полчаса говорю этой старухе о том, что нам нужна всего лишь одна кровать, и все. А она твердит одно и то же. Что одна комната для двух пони, и все.

Арон призадумался, подошел к Розе, которая начала читать местную газету. В заголовке газеты было написано: «Найден новый минерал…», но дочитать он не успел, как Роза убрала газету и стала слушать жеребёнка.

— Добрый день, миссис Роза. Я хотел бы у вас спросить: может ли ученик Академии приобретать какую-нибудь вещь за пределами Академии и приносить её в свою комнату?

— Да, можно, но с разрешения мастера или магистра, и в целях научного исследования.

— Понятно, спасибо. — закончил разговор и подошел обратно к единорогу.

— Ну что, у меня есть одна идея, но нам надо скинуться. — предупредил пегас.

— Да без проблем. Погоди, а где твои крылья, и что с ними вообще произошло? — с подозрением посмотрел он на него.

— Ну, как бы тебе сказать? Вчера на меня было наложено заклинание. Это все было для урока, который прошел сегодня днем у магистра Менелтора. Он решил показать всем, кто учится в академии, как выглядят перепончатые крылья у пегасов. — решил утаить правду пегас.

— Понятно… ой, блин, совсем забыл. Нам пора, через десять минут начнётся занятие. Я побежал, после этого занятия встречаемся тут, и ты все рассказываешь мне про эту идею.

— Хорошо, — выйдя из этой ситуации сухим, Арон вытер со лба пот и поспешил на свое занятие.

Найти кабинет, где проводится занятие по медицине было легко. Благо ему подсказали куда нужно идти. Он успел на занятие и, усевшись за первый ряд, стал ждать магистра. Класс заполнился до отказа, но магистра так и не было. Арон призадумался:, а правильно он поступил, записавшись на занятия медицины, если сам магистр не приходит вовремя и заставляет ждать учащихся. Проходит пять, десять, двадцать минут, и один из учеников сдаётся, встает с места и выходит. После ещё двадцать минут, один за одним стали выходить жеребята.

Арон наблюдал за всем этим, он тоже хотел встать, но, обдумав, решил остаться до конца. Не знаю, может лень сыграла с ним, что он не ушел, или просто не знал, чем заняться. До конца занятий оставалось ещё три часа. Но Арон сидел на месте, смотрел в одну точку, обдумывая все варианты того, что может произойти с ним после окончания урока. Когда зал совсем опустел, на месте сидели только пара пони. Ему стало любопытно, кто кроме него остался. Осмотревшись, он увидел Сирона и Софию Кар, которую он недавно видел на уроке магистра Таонна.

— Арон, привет. Я думал, ты ушел со всеми. А оказывается, ты решил подождать. — встал со своего места и подлетел к пегасу Сирон.

— Да, можно и так сказать, все равно делать нечего. Жаль, что занятия сорвались, а так хочется нового узнать. — пожаловался он, посматривая на кобылку, которая расположилась тоже на первом ряду, поодаль от парней.

— Да, согласен. Говорят, у него интересно.

— Скажите, мальчики, а зачем вы пришли сюда? Вы хотя бы знаете хоть что-то в этой сфере? — обратилась она с задумчивым видом, приподняв правую бровь.

— Мне отец рассказывал, и даже удалось посмотреть, как лечат. — сказал Сирон хвалясь своими знаниями.

— Я большинство прочел и узнал от одного знакомого. — ответил на её вопрос и Арон.

— Хорошо, тогда ответьте, каковы лекарственные свойства чемерицы?

Сирон сидел задумчиво, но ничего не лезло в голову. И слово взял фестрал:

— Противовоспалительное, антисептическое, слабое успокоительное, слабое болеутоляющее. Кровоочистительное. — он сделал паузу, поднял голову вверх, вспоминая, и продолжил. — Токсична, если принимать сверх меры. Опасна для кобылок, носящих жеребёнка.

Кобылка была удивлена услышанным. Она не рассчитывала на такое со стороны новичков. Прищурившись, подозревая что что-то тут нечисто, она решила ещё раз проверить.

— Какое растение уменьшает боль, если ты оказался в лесу?

Сирон снова промолчал, и пришлось снова отдуваться серому пегасу.

 — Это ива. Ее корень съедобен, она уменьшает боль.

— Что делать при переломе ноги?

— Зафиксировать ногу, выпрямить её и поставить шину. Если нету никаких специальных предметов для этого, то можно использовать прямые палки, зафиксировать их и прижать к ноге, перевязав их.

— Что случиться с тем, кто съест в больших количествах мышьяк? — не успокаивалась она, не верила тому, чтобы жеребёнок столько знал в своем возрасте.

— Произойдет летальный исход, если только не прочистить желудок как можно скорей, то можно будет спасти пострадавшего.

Она покивала головой, говоря, что это правильный ответ. После встала и подошла к месту магистра, постучала по кафедре как-то не естественно. Один короткий и два быстрых. После, вернувшись, дверь открылась. Вошел Магистр Арвэн. Старичок в очках, похожий на доброго дедушку. Лысый с седой бородой, бордового цвета. Кьютемарка — змея, обвивающая ножку чаши и склоняющая голову над самой чашей.

— Получается только двое справились, с каждым годом все меньше и меньше. — покачал головой старик.

— Магистр Арвэн, только один, это серый пегас, он ответил на мои вопросы и не ошибся ни разу. — показала она копытом на пегаса.

Магистр отпустил очки, внимательно осмотрел присутствующих.

— Вот значит, как, интересно. Сирон, ты у нас уже больше года, что тебя привело сюда?

Пегас замялся, после сказал:

 — Я хочу стать доктором, три месяца назад моя сестра серьёзно заболела, и я ничего не смог сделать. Мне пришлось сидеть и ждать, пока другие спасали ей жизнь, я чувствовал себя беспомощным. Вот я решил стать врачом. Понимаю, что это будет трудно с моими начальными знаниями в этой сфере, но я готов учиться.

Магистр стоял молча, выслушивая мальчика, после обратился с тем же вопросом к Арону.

— Арон, а ты зачем здесь?

Арон хотел что-то сказать, но затормозил с ответом. Он призадумался, а зачем он тут, если ему нужно становиться сильнее, а сфера медицины его не приблизит к этому. Молчание длилось долго, пока не разрушила его кобылка.

— Профессор, я думаю, они подходят: у одного есть цель, другой умный. Они дополняют друг друга, может, возьмем их? — предложила она

— Ты права, моя ученица, мне как раз нужны двое практикантов, а то мои бывшие ученики выпустились, а замены так и не нашлось. Вы согласны стать практикантами?

Два жеребёнка посмотрели друг на друга.

— Да, магистр, я согласен. — счастливо сказал Сирон, привстав.

Арон сидел молча и не выходил из состояния медитации. Он был так погружен в свои мысли, что не замечал происходящего.

— Ученик Арон, — позвал его магистр, подойдя к жеребёнку плотную.

Арон резко повернулся обратно и увидел перед собой учителя.

— Да, магистр Арвэн?

— Я вас забираю в свои практиканты, отказы не принимаются. — утвердил он свое решение и ушел обратно.

Арон не смог ничего сказать, все произошло так быстро, что он не успел что-либо придумать. Он взглянул на кобылку, которая была сама в шоке от услышанного.

— Так, начнем занятия сегодня. Тема урока — яды и противоядия. — начал он писать на доске формулы.

Занятие пролетело быстро, Арон слушал и внимал все слова магистра. На этом занятии он получил много знаний, больше, чем при чтении книги. Магистр все показывал, каждый аспект темы, спрашивал, что кому-либо не понятно в этой теме. Но Арону было все понятно, он знал базу. Но Сирон был в этом профаном, ему не хватало базы, и ему приходилось каждый раз спрашивать магистра. Профессор, закончив лекцию, закрыл книгу и обратился к учащимся:

 — Арон, Сирон, я хочу вас поздравить. Вы самые терпеливые жеребята из Академии, я провожу каждый год такой тест. Те, кто выдерживают тест, могут быть спокойны при экзаменах с моей стороны. Я уверен, что из них получаются настоящие врачи, или вы сможете спокойно оказать первую необходимую помощь. В нашей сфере самое необходимое — это терпение, только оно помогает нам спокойно оценить обстановку. Понять, где мы ошиблись и исправить ошибку. Я рад, что вы двое справились с этим. Сирон, я давно слежу за тобой, у тебя очень специфическая кьютимарка. Мне кажется, она обозначает твои три качества, каждое из которых ты сам пока не знаешь. — предположил магистр, потеребив бородку.

— Да, магистр, вы правы. Я знаю только одно: умение быстро обучаться и запоминать новую информацию. Остальные два для меня закрыты, я пока не нашел их.

— У тебя все впереди, когда подрастешь, поймешь остальные. А что до тебя, Арон, ты меня заинтересовал, как только пришел в зал совещания и продемонстрировал себя. Я был удивлен, не многие способны это сделать.

— Да, он ходячая коробка Пандоры. Не поймешь, что он выкинет в следующий раз. — съехидничал Сирон.

— Я согласна с ним, он меня тоже пару раз удивил. Но если он смог удивить магистра, я боюсь представить, что будет дальше. — поддержала София, перебравшись поближе к мальчикам.

Арон сильно смутился от высказанного, спрятал свою мордочку под челку. Все хором засмеялись от увиденного.

— На сегодня все, всем до свидания, приятного времени отдохнуть. — пожелал всем магистр и удалился из аудитории, оставив жеребят одних.

— Ну, чем займемся? У меня на сегодня больше нету дел никаких. Арон, что, чем займешься?

Фестрал призадумался, убирая челку с правого глаза.

— У меня в городе есть дела: надо купить кое-что, а после найти мастера Эрика… — он хотел продолжить, но его нагло перебили.

— Шамана Эрика? Ты встречал его? Я не верю тебе. — кобылка привстала и подошла плотную к пегасу, их мордочки были друг против друга в сантиметрах.

— София, он не врет, я лично видел его с ним. Я тоже был обескуражен увиденным. Такую персону очень редко увидишь, он самый сильный в магии из тройки, конечно, после магистров.

— Арон, как ты с ним встретился? Я хочу знать все подробности. — заявила пегасочка, увидев, что она слишком близко к парню и отошла.

Арон покраснел как помидор, но после, кобылка отошла, его сердце успокоилось. Он опустил взгляд и молча смотрел вниз.

— Ну, что молчишь? Давай, рассказывай! — настаивала она. Но тут вмешался Сирон.

— София, лучше не надо… — он тронул кобылку и покачал головой. Та непонимающе посмотрела на него. Он указал незаметно жест «лучше не надо». Она кивнула, удручающе выдохнула.

— Не хочешь — не говори, когда будешь готов, я выслушаю. А пока, мне пора. Мне надо брата навестить в палате. А то от укусов он разбух как шар, он так смешно выглядит. Да не волнуйся ты так, Арон, все в порядке. Это просто такой выводок пчел. От их укусов ты раздуваешься как шар, но через несколько часов эффект проходит, оставляя только зудящие места. Все, до новых встреч. — улыбнулась кобылка и улетела, оставляя парней наедине.

 — Арон, я, пожалуй, тоже пойду. Я вспомнил, что у меня тоже появились кое-какие дела, до встречи — попрощавшись он улетел, оставляя парня наедине самим собой.

Арон сидел с задумчивым видом, он не мог вспомнить, где он раньше видел или слышал это имя. Когда София спросила про Эрика, это толкнуло его в раздумья. Где он раньше слышал это имя, память никак не поддавалась. И чтобы вспомнить его, ему придется начать все с начала, с того момента, когда он пошел в первый день в школу. Воспоминания эти были добрыми и весёлыми, но когда он начал вспоминать нападение дракона, гибель тёти Эппл, тут его охватил страх. Это чувство снова вернулось, оно схватило его своими темными щупальцами и начало рвать душу на части.

Жеребёнок схватился за голову, боль была невыносимая, но он не мог остановиться. Арон хотел вспомнить, даже если эти воспоминания принесут ему лишь боль и страдания. После он прощается с Эпплджек, это прощание было мягким и нежным, её прикосновения к нему. Но страх не уходил, он не отставал, шепча ему на ухо, что она покинула его навсегда. И больше никогда он её не увидит. Арон пытался сопротивляться этому шепоту, но он оказался сильнее. Произошел разрыв ткани памяти, и перед ним предстали три силуэта. Он четко видит двоих: одну кобылку и жеребца, но смутно третьего. Тот был в капюшоне, ему нужен был всего миг, чтобы увидеть того, кто был под ним. Но воспоминание резко рвётся, он открывает глаз и видит, что лежит на полу. Все тело покрыто магией, а поодаль него сидел темно-красный единорог.

Продолжение следует….

====== Темная жизнь – Акт 2. Глава 7 – Страх ======

Арон увидел поодаль от себя сидящего с закрытыми глазами в позе лотоса мастера Эрика, который что-то бормотал. Обволочённый магией, он висел в воздухе около метра над полом. Жеребёнок никак не мог понять, что здесь происходит. Осмотревшись, он убедился, что его никуда не переносили. Та же аудитория, те же стены и потолок, но волновало его то, что он был не на своем месте, а на пустом пространстве, где должна была стоять доска и трибуна магистра. В попытке прояснить ситуацию, Арон решил нарушить тишину.

— Мастер… Эрик что происхо… — не успел он договорить, как магия развеялась, и мастер упал на пол.

Мастер магии тяжело открыл свои глаза и каменным взглядом посмотрел на жеребёнка. И тут он вспомнил фрагмент третьего из тройки, которые сопровождали Эпплджек.

— Не может быть! Тогда, в деревне, это вы сопровождали Эпплджек? — спросил Арон, с надеждой смотря на него. Жеребенок хотел надеяться, что был прав в своей догадке.

Мастер только кивнул. Он вообще говорил лишь по делу, да и то не особо активно.

Мальчик облегченно вздохнул, в его глазах светилось столько счастья, что страх, который терзал до этого, просто исчез под напором других чувств. У него была масса вопросов: как она, добрались ли в целости, как их встретила родственница и самое главное, где именно она сейчас. Жеребёнок ничего из этого не знал. Арон не слышал, куда они направились, а у отца просто не успел спросить. Но сейчас появился шанс все выяснить и упускать его он не хотел. Но не успел жеребёнок что-либо сказать, как щупальца страха снова сковали его изнутри. Темная сущность рвала душу, делая беззащитным, она хотела овладеть его телом. Арон обхватил себя, упал и стал дрожать, словно осиновый лист на ветру.

Шаман увидел, что мальчика снова захлестнул приступ. Он решил не медлить и, взяв четки, стал что-то бормотать. Магия обхватила тело фестрала, темные щупальца начали ослаблять свою хватку, отступая от белого свечения. Когда Арона отпустило, он открыл глаз и посмотрел на шамана. Тот перестал бормотать и перешел к делу.

— Арон, темное дитя, я даю тебе шанс обуздать свои страхи, чтобы в будущем они не поглотили тебя. Готов ли ты довериться мне или останешься со своими страхами один на один? Решай быстрее, приступ может возобновиться в любую минуту, — предупредил мастер каменным голосом.

Арона терзали сомнения, он не мог довериться ему, он не понимал, что происходит.

 — Пожалуйста, ответьте на один вопрос. Скажите, почему страх хочет завладеть моим телом? — почти с мольбой спросил он.

— Неверный вопрос, — единорог покачал головой. — Не почему, а кто. Тот, у кого нет тела, и кто хочет им завладеть. Он ищет свой сосуд, который был украден. Теперь решай, ибо я больше не буду отвечать вопросы. Твоя судьба в твоих копытах, следующий приступ будет для тебя роковой, — сказал он, затихая к концу.

Арон был шокирован ответом. Сосуд, который желает им завладеть. Да кто он вообще такой. Вопросы, одни вопросы. Жеребенок снова почувствовал черные щупальца, подбирающиеся к уже искалеченной душе. Больше медлить нельзя, поэтому он выкрикнул:

— Да, я готов!

Шаман кивнул.

 — Сядь в позу лотоса. Мы откроем первую из семи чакр, она отвечает за выживание. Её блокирует страх, то, чего ты боишься больше всего. Познай все свои страхи.

Арон сделал то, что велел мастер и закрыл глаза. «Чего ты боишься больше всего», пробежало в голове мальчика. Он увидел перед собой Пику, который избивает его. Он достает ножик и всаживает прямо в горло. Картинка резко меняется, Эпплджек оказывается вдали от него. Он рывком бросается вперед, но та только дальше удаляется. Он пытается изо всех сил догнать девушку, но, удалившись совсем далеко, за горизонтом она исчезает. Фрагмент за фрагментом менялись и показывали ему, как он убегал от тварей, представляющих невообразимую смесь пони и жука. Как жеребец схватил тётю Эппл и унес её, а он не мог ничего сделать. И после этого он увидел самое главное темно-зелёное ока. Она смотрела на жеребёнка, и тянула свои щупальца к его телу. Она жаждала его, вожделела, ей нужно было только тело. Арон не смог больше сдерживаться и закричал. Ужас был не выносимый, он не смог удержаться.

— Арон, это всего лишь твое видение. Ты хочешь выжить, поэтому тебе следует освободиться от всех страхов. Пусть они плывут по течению. Взгляни страху в глаза,не отворачивайся и не убегай. Только тогда ты сможешь его обуздать.

Арон тяжело дышал, щупальца достигли его души, стали поглощать её.

— Я… не могу… она поглощает…

— Ты можешь, вспомни последние слова Элис, которая умирала. Вспомни обещания, данное Эпплджек. Ты должен исполнить их! — громко сказал мастер, ударив четками по земле. Белая волна, словно цунами, наполнила помещение.

Арон почувствовал странное свечения. Его душа была полностью поглощена, но этот маленький свет стал биться из темной пелены тьмы. Он начал расширяться, ломая корки тьмы, словно высохшую штукатурку.

— Я… не отдам… тебе… свою… ДУШУ!!! — прокричал мальчик.

Его душа из тусклого светлячка преобразовалась в его же самого. Темная пелена отступила, уступая место белой. Но она остановилась. Арон начал переводить взгляд с одной стороны на другую. Он, осмотревшись, увидел на темной зелёное ока, которая жаждала его. Она больше не могла проникнуть на его сторону. Он подошел ближе и посмотрел туда.

— Ты, кто такая? Ответь мне, — серьёзным голосом спросил мальчик.

— Яя… твоя сссссмерть. Когда насссступит роковой день, я заполучу тебя, мой ссссссоссссуд. Кровавый Орден ссскоро найдет тебяяяя — шипя, ответила она, и ока исчезло, оставив только кромешную тьму.

Арон избавился от своего страха. Теперь он знал, кто за ним охотиться и кто его враг. Подойдя к темной стороне, он положил туда копыто — оно стало черным. Однако, когда Арон вернул копыто на белую сторону, оно посветлело. Жеребёнок не заметил, что он стал весь белый, словно иней зимой. Повинуясь своей интуиции, Арон стал прямо посередине, между темной и светлой стороной. Он почувствовал что-то странное. Темная сторона дрожит, она чего-то боится. Он был в замешательстве. Тьма холодная, словно застойная вода. В ней чувствуется женственность, пассивность, слабость, мягкость и уступчивость. На светлой же стороне было движение, жизнь, возвышенный рельеф местности, горы. И чувствовалось мужественность, доминирование, твердость, тепло, жар.

Открыв глаза, он увидел перед собой два силуэта которые стояли порознь друг от друга, каждый на своей стороне. Во тьме жеребец весь белый, на теле его не было ни единого пятнышка, кроме хаотично расположенных узоров. Его черная длинная грива колыхалась, будто в ней играл ветер.

С другой стороны, улыбаясь, стоит его кобылка Карелл.

— Арон, вот мы снова встретились. Я не думала, что это произойдет так быстро.

— Карелл, скажи, где я нахожусь и кто этот рядом с тобой? — обеспокоено спросил мальчик.

— Я Фисла, страж темной стороны. Ты находишься между гранью света и тьмы, — его голос был, как у отца не строгий, но серьёзный.

— Фисла, так не честно, я хотела это сказать — надувшись, обратилась она к нему.

— У нас нет времени на игры. Сейчас решается его судьба, какую он выберет в будущем сторону, — серьёзно посмотрел на кобылку. Та в свою очередь прижала ушки.

— О чём он?

— Арон, мне жаль, но он прав. Мы не должны быть тут, и ты тоже, но нарушилось равновесие. И мы пришли сюда, как стражи. Ты сейчас находишься по две стороны судьбы, которые изменят тебя и весь мир. Это все что я могу сейчас тебе сказать.

— Но я не понимаю, — жеребенок удивленно распахнул глаза.

— И не должен. Сейчас твоя душа окрасилась поровну в белое и черное. И теперь ты стал «Корхен», у которого нет судьбы. Теперь равновесие не сможет предугадать какая из сторон станет сильнее. И это все твоя вина, — обвиняющие сказал Фисла, зло сложив брови.

— Нет, не может быть, — он вышел на белую сторону, и его половина тела стала тёмной, не меняясь на светлую. — Карелл, скажи, что мне делать?

— Мы ничем не можем тебе помочь, теперь твоя душа разделена. Чем больше в твоей жизни будет горя и страданий, тем больше тьма завладеет светом и если не изменить ничего, то ты станешь воплощением тьмы, которая поглотит всю Эквестрию, — Карелл сочувственно наклонила голову, глядя в пол.

— Всё, хватит, ты слишком много сказала Карелл, ему пора возвращаться, — нетерпеливо произнес Фисла, передергивая плечами.

— Нет, я не хочу — Арон, все еще не веря, протестующе замотал головой.

— Прости, но когда ты проснешься, то про все забудешь — Фисла мотнул гривой, уже готовясь отправить жеребёнка назад.

— Прошу нет, Карелл — Арон отчаянно дернулся к ней, но Фисла преградил путь. Он положил копыто на голову мальчика и тот провалился в сон.

Он очнулся, лежа на том же месте, единорог продолжал что-то бубнить, а четки парили в воздухе.

— Где это я? — промямлил жеребёнок, держа копыто на больной голове.

Шаман перестал бубнить и посмотрел на Арона. Его лицо вместо привычного стало каким-то другим, словно он удивлен увиденным. Арон забеспокоился изменением шамана и решил проследить за его взглядом. Присмотревшись, он понял, что мастер смотрит на его правый бок. Опустив глаза, Арон увидел кьютемарку. Он был шокирован и не мог поверить своим глазам. Круг, разделенный кривой линией на две одинаковые по форме и размеру половины, одна из которых светлая, а другая темная. На каждой половине имелся маленький круг. На темной стороне светлая точка, а на светлой, темная.

Шаман стал серьёзным и подошел к мальчику.

— Скажи, что ты видел? — он посмотрел прямо в глаза, словно читая душу.

Мальчик потупился. Он стал вспоминать все произошедшее за последнее время.

 — Я помню, как оно стало рвать мою душу, я смог её прогнать от себя, заточив её в темной стороне, а сам остался на светлой. После она сказала мне, что я сосуд и Кровавый орден придет за мной. Больше ничего не помню, только, как тут проснулся, — Арон схватился копытами за голову, остро ощущая, что он что-то забыл.

Шаман призадумался. Он стоял долго и молча. Бывало, чуть посмотрит на мальчика и опять уйдет в раздумья. Прошло минут двадцать, и жеребёнок нарушил тишину.

— Мастер Эрик, извините, но что это было, откуда вы знаете про меня, тетю Элиз и Эпплджек? — поинтересовался он у жеребца. Эти вопросы его терзали все двадцать минут, и им пришло время вырваться наружу.

Мастер дернулся, словно испугавшись. Он снова поднял каменный взгляд, но в нем, вроде, что-то даже изменилось. Толи Эрик наконец-то дождался, когда Арон задаст ему эти вопросы, то ли это сыграло его богатое воображение. Никто не может понять его, пока не проведёт с ним минимум пару лет под одной крышей.

Шаман кивнул.

 — Я расскажу тебе, но позже, когда придет время. А пока обучишься «Каменному сердцу».

Потренировавшись в «каменном сердце» — умственном упражнение, которое позволяло отбросить эмоции и предрассудки и думать о чем тебе угодно, Эрик сказал:

— Запомни, это поможет тебе в будущем. А теперь мне пора, — мастер отправился к выходу.

Арон хотел возразить, но здравый смысл подсказал успокоиться. Послушавшись, он проследил за удаляющимся шаманом. Внезапно мальчик вспомнил о проблеме с «Гнездом». Он подбежал к мастеру.

— Мастер Эрик, не могли бы вы помочь мне ещё раз. Понимаю, это дерзко с моей стороны, но все не займет много времени, — попросил он, посмотрев на тяжелый взгляд красного жеребца.

— Говори.

Час спустя.

Старушка Роза, вальяжно сидящая за столиком, читала газету. После того спора её больше никто не беспокоил. Вечер обещал быть спокойным. Но громкие шаги в коридоре нарушили покой. Она приподнялась и увидела, что прямо перед входом лежит подобие гнезда, сделанного из металла. Роза не могла поверить своим глазам. Перед её дверью лежало гнездо. Шокированная этим, она вышла из укромного уголка и решила разобраться с нарушителями.

Когда она оказалась у выхода, то увидела двух жеребят с драконом. Роза покраснела и уже хотела начать кричать, но после заметила ещё одного высокого красного единорога. Она узнала в нем мастера магов Эрика. Проглотив обратно свою злость, старушка тихонько подошла и спросила:

— Простите за моё любопытство, но что тут происходит?

— Мы решили провести научное исследование и проверить, как спят драконы. Пока это никому не удавалось. Вот мы и подумали с Ароном провести наблюдением, — так же шепотом проговорил мастер.

— Хорошо, но зачем вам это? — с удивлением спросила она.

— Ничего не получится, если мы не создадим благоприятные условия для подопытного. Вот это гнездо станет кроватью. И мы сможем пронаблюдать за естественной средой обитания, — с предвкушением в голосе проговорил Арон.

Старушка не выдержала такого нахальства и взорвалась, не обращая внимания даже на мастера.

— Да что вы тут удумали, какая естественная среда обитания. Я не позволю вам даже на метр продвинуть эту штуку! — кричала она на них. Но в разговор вмешался шаман.

— Роза Декардея, я мастер магов Эрик позволяю ученикам воспользоваться гнездом и драконом на неопределенный срок для своих исследований. До тех пор, пока я или ректор не поставят запрет. — закончил он, властно посмотрев на старушку, которая замолчала и не смогла чего-либо возразить ему.

— Хорошо — только и сказала она, пропуская внутрь жеребят.

Арон поблагодарил мастера, тот только кивнул и удалился, оставляя жеребят с гнездом один на один. Даеан с помощью магии обхватил гнездо и стал потихоньку перемещать его на четвертый этаж. Все это заняло у единорога десять минут. Закончив с транспортировкой, они освободили место и положили его к окну. Сапфира, до этого наблюдавшая в стороне, наконец-то подошла к своей новой кровати и попыталась улечься. Крутясь, она не могла найти удобное место, пока Даеан кое-что не вспомнил.

— Сапфира, вылезь, дай кое-что поправлю, — дракониха покинула кровать, давая единорогу выпустить из рога луч, который накалил гнездо.

Ящер резко прыгнул в гнездо и принял удобное положение. Гнездо престало давать оскал и остыло. Дракониха явно была довольна.

— Спасибо, теперь у меня есть своя личная кровать. Не знаю почему, но это гнездо гораздо удобнее, чем ваши кровати. Из-за них почему-то спина болит, — пожаловалась она, ложась обратно.

— Спасибо, Арон, — зевнув он, отправляясь на свою койку, и уснул.

Арон, пронаблюдав за двоицей, которая не задала ни единого вопроса, откуда у него кьютемарка, где его крылья, и откуда он знает мастера Эрика. Все эти вопросы останутся пока при них. Перестав думать об этом, он посмотрел на кьютемарку. Он никак не мог понять, как именно её получил и что она означает. Из-за всех этих мыслей он уснул тяжелым сном. Этот день явно был для него очень сильно насыщенным.

Продолжение следует.

Комментарий к Темная жизнь – Акт 2. Глава 7 – Страх Я решил раскрыть такие чувства, как страх, вина, стыд, скорбь, ложь, иллюзия, привязанность. Это глава будет посвящена к Страху. С которым наш герой будет бороться. В дальнейшем, будут раскрыты и остальные.

====== Темная жизнь – Акт 2. Глава 8 – Кнут и пряник ======

Проснулся Арон после пятого удара колокола, его организм стал привыкать к этому шуму и адаптироваться, давая хозяину такие необходимые мгновения сна. Он оглядел Даеан и Сапфиру — они до сих пор спали. Решив их не будить, он аккуратно заправил за собой постель, при этом заглянул в сундук, вытащил свои лезвия и старую подкову. Убрал в седельную сумку, добавил к своим вчерашним четыре бита ещё двадцать и вышел из комнаты.

Оказавшись в столовой, Арон купил пару кусков малинового пирога и яблочный сок. Расплатившись, он уселся на старое дальнее место, где было меньше всего народа. В столовой было людно, она на половину заполнена. Мимо кого он проходил — улыбались ему, некоторые махали. Он не понимал, что происходит, почему столько внимания к его персоне. И ответ не стал себя долго ждать. К нему подошел с одной стороны голубого цвета единорог, а с другой подлетел рыжий пегас. Они одновременно, синхронно как будто тренировались вчера, сели рядом с Ароном.

— Ну что, давай рассказывай, каково быть знаменитостью в академии? — с улыбкой поинтересовался пегас.

— Ну, теперь ты точно не отвертишься от моих вопросов, если выдалась такая минутка. Давай рассказывай мне тоже интересно, — подержал своего друга единорог.

Арон недоуменно посмотрел на двоих жеребят и покачал головой.

— Сирон, я не понимаю, о чем это ты?

— Да ладно, скромняга нашелся тут, давай выкладывай. Уже вся академии только и говорит о тебе, — с улыбкой на лице сказал единорог вместо своего друга.

— О чем говорят? — уже точно начал тупить Арон.

— Ты что не знаешь сам? О, пресвятая Селестия, даруй этому пегасу мозги. Ты, друг мой, после того экзамена стал первым, кто в первые прошел её с первого раза на среднем уровне сложности. При этом вывел из строя наблюдателей, которые не должны тебя были увидеть. И после этого слух о тебе прошелся по академии, как лесной пожар, — пегас мечтательно закатил глаза.

-Ага, теперь все кобылки будут твоими, — сострил единорог.

— Подождите, это получается, что теперь все меня знают? — уже понимающие спросил он, чтобы удостоверится, что это не какая-либо шутка с их стороны.

— Точно, это так, все конечно не видели тебя самого, но знают твоё имя, — Сирон начал есть салат, показывая вилкой на Арона. – Ты, друг мой, попал ещё на одно: за нанесение телесных прилагается наказания.

— Погоди, какое наказание? Я не трогал никого, — шокировано ответил он, выпучив свои глаза.

— Ну, это ты так считаешь, но магистр Таонна не потерпит выскочек на своих занятиях. Она все сделает, чтобы тебя унизить и превратить в тряпку, помяни мои слова, — предупредил его единорог, приступив к своей еде.

К месту, где расположилась троица, подбежал жеребёнок.

— Кто из вас Арон? — он оглядел присутствующих.

— Я… — ответил не уверено фестрал.

— Вас попросили явиться в зал совета, — задыхаясь, сказал жеребёнок. По нему было видно, что донесение оказалось срочным.

— Вот помяни черта всуе, ну что теперь делать будешь? — единорог сочувствующе посмотрел на мальчика.

У Арона засосало под ложечкой, он не знал, что так получится. День становился всё хуже и хуже.

-Где находится зал совета? Я тут только два дня и плохо ориентируюсь, — как можно спокойней проговорил жеребенок.

— Вот как решил! Уважаю. Мы тебя сопроводим. — Сирон подмигнул и доел завтрак.

Он, быстро расправившись с едой, встал и направился к выходу.

Оказавшись у небольшого здания, Сирон положил Арону копыто на плечо.

— Удачи, не натвори глупостей, — он повернулся к пегасу, вошедшему в здание.

Арон кивнул, принимая его сопутствующие слова, и вошел в здание. Оказавшись внутри, жеребенок заметил, что помещение не отличалось ничем от того, где когда-то его принимали в академию магистры, все точно такое же: высокие трибуны и десять мест полумесяцем. Арон вышел на середину зала, где на него уставились десять пар глаз.

— Второго кантералского Таонна созвал магистр, — громко сказал один из присутствующих.

Перо летописца сновало по листу, иногда снова окунаясь в чернильницу на верхнем краю стола. Ректор продолжал, все так же официально:

— Все ли магистры присутствуют? — он оглядел зал.

— Магистр медицины, — сказал Арвэн.

— Магистр архивов, — Итилгаил хранил абсолютную невозмутимость.

— Магистр силы, — отозвался Бэльфалас, похрустывая суставами.

— Магистр артефактов, — буркнул Кирдан, не отрывая глаз от стола.

— Магистр алхимии, — сказал Минастир.

— Магистр ловкости, — лицо Таонны было красным и злым.

— Магистр магии, — произнес Эмин Дуир.

— Магистр имен, — Иладин улыбнулся — не просто формальное изгибание губ, но теплая широкая зубастая улыбка.

— Магистр полетов, — поднял копыто Менелтор.

— Все девять магистров тут. Извините, вычеркните это, все десять магистров тут. Изложите свое обвинения магистр Таонна.

— Ученик первочетвертник Арон нанес увечья четверым студентам, которые оказались в медпункте, где сейчас проходят реабилитацию, — лекторским тоном, не терпящим возражений, произнес магистр.

— Записаны два обвинения от магистра Таонна против Арона, — сурово сказал ректор, не отрывая от Арона глаз. — Первое обвинение: телесные увечья студентам, которые оказались в лазарете. Какое за это полагается наказание, магистр архивов?

— За недозволенное поведения, приведшее к травме, ученик-нарушитель будет связан и высечен кнутом. Количество ударов не меньше двух и не больше десяти, по спине, кнут одинарный, — произнес Итилгаил, словно зачитывая указания из книги.

— Назначаемое число ударов? — Ректор посмотрел на Таонну.

Таонна помолчала, раздумывая:

 — Пять, — она свысока посмотрела на Арона.

Мальчик почувствовал, как кровь отлила от лица, и заставил себя сделать медленный вдох через нос, чтобы успокоиться.

— Возражает ли кто-нибудь из магистров против этого? — ректор оглядел стол, но все рты были закрыты, все взгляды суровы. — Второе обвинение: злоупотребление доверием академии, использования силы против её и своих товарищей. Магистр архивов?

— От четырех до пятнадцати ударов одинарным кнутом и исключение из Университета, — ровным голосом сообщил Итилгаил.

— Назначаемое количество?

Таонна уставилась на мальчика:

— Восемь.

Тринадцать ударов кнутом и исключение. Мальчика пробил холодный пот, и он почувствовал тошноту. Он знавал страх и раньше. В городе он всегда был рядом, помогая выживать. Но никогда раньше он не испытывал такой отчаянной беспомощности. Страх не того, что будет больно его телу, но что рухнет вся его жизнь. У него начала кружиться голова.

— Ты понимаешь, в чем суть этих обвинений? — жестко спросил ректор.

Он сделал глубокий вдох.

— Не совсем, сэр. — Он ненавидел звук своего голоса, дрожащий и слабый.

Ректор поднял копыто, и летописец убрал перо с листа.

— Если ученик, не являющийся студентом и выше, применяет силу без разрешения магистра — это нарушение законов академии.

Его лицо посуровело.

— Теперь ты понимаешь?

Арон потрясенно кивнул.

Ректор махнул летописцу, и тот снова занес перо над бумагой.

— Понимаешь ли ты, Арон, эти обвинения против тебя?

— Да, сэр, — сказал он как можно ровнее. Все казалось слишком ярким, и его ноги слегка дрожали. Жеребенок попытался расслабиться и успокоиться, но они только больше затряслись.

— Есть ли тебе что сказать в свою защиту? — коротко спросил ректор.

Он хотел только уйти. Взгляды магистров подавляли его. Возможно, он бы покачал головой и выскользнул из комнаты, если бы ректор снова не заговорил.

— Ну? — раздраженно повторил он. — Нет защиты?

Он сделал еще один глубокий вдох, закрыл глаза и сосредоточился. Через долгую минуту он почувствовал, как его окружило холодное бесстрастие «каменного сердца». Дрожь прекратилась.

Арон открыл глаза и услышал, как его собственный голос произносит:

— Я проходил экзамен, магистр Таонна дала разрешения, — удивительно, но теперь абсолютно спокойный и беспристрастный.

Ректор бросил на мальчика долгий суровый взгляд:

— Что? — он явно не мог в это поверить.

Арон завернулся в «каменное сердце», как в успокаивающий плащ.

— У меня было разрешение от магистра Таонна.

Магистры зашевелились на своих местах, озадаченные.

Ректор недовольно потребовал:

— Объяснись.

— Я опаздывал на занятия, подойдя к двери, я заметил, что магистр Таонна читает лекцию. И чтобы не срывать занятия, я бесшумной походкой проник в аудиторию. Магистр, после дискуссии, решила провести экзамен, в котором участвовал я и еще четыре студента. Мне нужно было не заметно пройти мимо четырех стражей и достать флаг, который они стерегут. Это были все правила, которые объявил магистр. Я решил использовать природную местность на себя, чтобы пройти экзамен, — несмотря на то, что его сердце буквально сжалось от страха, мальчик говорил связно и понятно, поочередно оглядывая каждого из присутствующих.

Судя по выражениям лиц магистров, это оказалось для них новостью. Где-то в глубине «каменного сердца» он успокоился, радуясь, что раздражение магистров основывалось на урезанной Таонной версии событий.

— Ты прошел экзамен перед классом? — спросил ректор, прежде чем Арон успел продолжить. Он переводил взгляд с жеребенка на Таонну.

Арон сделал наивное лицо:

— А это необычное дело?

— Немного странно… — заметил ректор, глядя на Таонну. Арон снова почувствовал его гнев, однако в этот раз он, похоже, был направлен не на него.

— То, что говорит мальчик, — правда? — ректор обратился к магистру.

Таонна открыла рот, словно собираясь это опровергнуть, затем, очевидно, вспомнила, что полный класс студентов и учеников стал свидетелем. И не сказала ничего.

— Проклятье, Таонна, — взорвался Бэльфалас. — Ты позволяешь мальчику пройти экзамен, который предназначен только для студентов, а затем притаскиваешь его сюда, обвиняя в злоупотреблении доверием академии и нанесения телесных повреждений? — брызгая слюной, прошипел он.

— Порядок! — Голос ректора был слишком тихим, чтобы назвать его криком, но в нем содержалась та же властность. Он обменялся короткими взглядами с Бэльфалас.

Ректор снова взял поводья в свои копыта.

— Все это значительно меняет дело. Таонна, ты все еще выдвигаешь обвинение против Арона?

Таонна бросил на меня свирепый взгляд, но ничего не ответила.

— Я предлагаю вычеркнуть все обвинения, — сказал Арвэн. Старческий голос магистра стал для мальчика сюрпризом. — Если Таонна дала ему экзамен, значит, она дала разрешение.

— Я ожидала, что он покривляется и сдастся, — сказала Таонна, все еще сверля фестрала взглядом.

— Это не злоупотребление, — упрямо сказал Арвэн, уставясь на Таонну из-за очков, морщины доброго дедушки сложились в гневную гримасу.

— Это подпадает под «неосторожное проведения экзамена», — холодно заметил Итилгаил.

— Вы предлагаете вычеркнуть два предыдущих обвинения и заменить на «неосторожное проведения экзамена»? — спросил ректор, пытаясь вернуть хотя бы видимость официальности.

— Да, — сказал Арвэн, грозно взирая на Таонну сквозь очки.

— Есть еще согласные? — спросил ректор, оглядывая зал.

Раздалось единогласное «да» от всех, кроме Таонны.

— Против?

Таонна промолчала.

— Магистр архивов, каково наказание за «неосторожное проведения экзамена»?

— Если кто-то получил травму, учащийся-нарушитель будет выпорот одинарным кнутом не более семи раз, — он посмотрел на мальчика.

Арон задумался, что за книгу цитирует магистр Итилгаил.

— Назначаемое число ударов?

Таонна посмотрела на лица остальных магистров, понимая, что волна пошла против нее.

— Три удара.

Ректор прокашлялся.

— Кто-нибудь из магистров возражает против этого наказания?

— Да, — хором сказали Бэльфалас и Арвэн.

— Кто желает отменить наказание? Голосование поднятием копыт.

Сразу подняли копыта Бэльфалас, Арвэн и Менелтор, за ними ректор.

Минастир копыто не поднял, как и Итилгаил, Кирдан, Эмин Дуир и Таонна. Иладин жизнерадостно ухмыльнулся ему, но тоже не поднял копыто. Арон выругал себя, за то, что лезет, куда не нужно.

— Четыре с половиной голоса за откладывание наказания, — сказал ректор после паузы. — Наказание остается: три удара будут нанесены завтра, в полдень.

Поскольку Арон находился в «каменном сердце», то все, что он почувствовал — это легкий аналитический интерес, каково это: быть публично выпоротым. Магистры уже собирались встать и уйти, но, прежде чем все завершилось, он заговорил:

— Ректор?

Он сделал глубокий вдох и выпустил его в слове:

— Да?

 — Это может считаться подтверждением пройдённого экзамена на повышения в студенты. Говорят, я поставил рекорд про прохождения в среднем уровне сложности, — Арон чуть склонил голову на бок, его явно забавляла сложившаяся ситуация.

Таонна и ректор разом открыли рты, но магистр оказался громче:

— Слушай ты, мелкий наглец!

— Таонна! — рявкнул ректор. Затем повернулся к мальчику: — Боюсь, что прохождения экзамена мало для получения повышения в студенты.

— Прошел с первого раза и на среднем уровне, — вставил басом Бэльфалас.

Иладин впервые заговорил, кажется, застав врасплох всех за столом:

— Я припоминаю учеников, уже допущенных в студенты, которые едва ли прошли препятствия на легком, не говоря уже о том, что он прошел на среднем с первого раза.

Ясный и легкий голос Иладин проник в самые дальние глубины сердца Арона. Он снова радостно улыбнулся ему.

Наступила минута молчаливого размышления.

— Верно, — заметил Менелтор, бросив на мальчика пристальный взгляд.

Ректор с минуту разглядывал пустой стол перед собой. Затем, пожав плечами, поднял взгляд и выдал на удивление веселую улыбку.

— Все, кто считает «неосторожное проведения экзамена» первочетвертника Арона подтверждением того, что он достоин стать студентом, поднимите копыта для голосования.

Бэльфалас и Арвэн подняли копыта одновременно. Эмин Дуир — секундой позже. Иладин помахал ему. Через секунду два поднял Кирдан. После паузы ректор тоже поднял копыта, сказав:

— Шесть с половиной голосов за принятие Арона в студенты. Предложение принято. Собрание распущено.

Таонна вихрем вылетела из зала, за ней, как на буксире, тащился Минастир.

Магистр Кирдан, присмотревшись к мальчику, сказал:

 — Жду тебя в артефакции через десять минут, не опаздывай, — встав со своего места, он направился к выходу, мельком бросил взгляд на потупившегося фестрала, подмигнул и вышел.

Арон стоял, ничего не понимая. Он где-то слышал, что магистры очень редко приглашают студента или учащегося к себе. Это большая честь получить такое приглашения от самого магистра. И эта честь пала на фестрала. Секунды переходили в минуты, и только удар открывающейся двери вернул мальчика к реальности.

— Ты что тут делаешь? Через пять минут начинаются занятия в артефакции, — к нему подбежал рыжий жеребёнок.

— А, что? Да-да, сейчас, — попытался прийти в себя Арон. Он осмотрелся и ужаснулся сам себе. Мальчик столько времени даже не шелохнувшись, а его ведь ждут. Такой наглости он от себя не ожидал. Арон как можно быстрее собрал свою седельную сумку и рванул в сторону артефакции.

Благодаря Сирону, указавшему кротчайший путь, они успели вовремя вбежать в полу-заполненную аудиторию артефактной. Магистр смерил неодобрительным взглядом двоих прибывших и указал им место на первом ряду.

Лекции по зачарованию предметов прошли быстро. Мальчик узнал много нового. Арон не знал, что такому предмету как карандаш можно предать твердость камня, после чего сломать его будет проблематично. Ударил колокол. Магистр закончил свою лекцию. Кирдан поднял взгляд на жеребенка, взглядом настойчиво прося его остаться после занятия. Сирон и все остальные ушли, оставив Арона и магистра наедине.  — Студен Арон, скажи, ты знаешь, что это? — он взял палицу и одним взмахом сотворил огненную линию. Мальчик, увидав такой эффект, обомлел, он смог только кивнуть. Магистр молча наблюдал, но, устав ждать ответа, угрюмо посмотрел на пегаса. – Ну, я долго буду ждать ответ? Язык проглотил? Мальчик покачал головой и, собравшись, ответил:

— Это артефакт, который хранит в себе магию. У каждого она разная, у этого оружия она виде огня, — протараторил быстро Арон.

 — Хороший ответ, но не полный. Магия это всего лишь кандалы, которые сдерживают стихию природы. Как ты видел, палица зачарована стихией огня, она может оставить на противнике ожог, но не более. Это слабое зачарование, но то, что есть у тебя, это другое, — хитро улыбнулся магистр.  — О чем вы? — мальчик недоуменно распахнул глаза.  — Арон, я не люблю, когда мне врут, или что-то скрывают от меня. Этот медальон, он не просто так у тебя на шее. Расскажи, кто тебе его дал? — магистр заинтересованно склонил голову набок. Арон не хотел говорить, что этот медальон принадлежал магистру Менелтору, но предупреждение Кирдана было серьёзным. Не став обманывать, он решил рассказать.  — Мне его отдал магистр Менелтор, — мальчик опустил глаза.  — Так и знал, вот хитрый лис. Я заметил, что у вас обычные крылья, как так получилось?  — Это все медальон, он светился, когда я был рядом. Одев его на шею, он преобразовал мои крылья в обычные.  — Великолепно! Двухлетние труды прошли не зря. Вот Эмин Дуир удивиться, увидев наше творение в деле, — магистр мечтательно улыбнулся.  — О чем вы? — Арон ничего не мог понять. – А, о том, студент Арон, что мы с магистром магии Эмином Дуиром хотели создать предмет, позволяющий маскировать часть тела пони, которая была повреждена несчастьем или случайным случаем. В этом мире есть те, которым не нравится показывать своё уродство. Они хотят жить как все, без ущемления. Но эксперимент не удался, может так произошло из-за полярности камня или волн магии. Это было несколько лет назад, после провала, эксперемент поставил после себя большую жирную точку. Но смотря на тебя и видя результат, у нас есть шанс возобновить проект, — он посмотрел на верх, аудитория была полностью чистая и блестела. Это его нервировало, он никак не мог привыкнуть к этому. Его передёрнуло, он встал, подошел к двери открыл её. Снаружи доносились звуки наковален. И запах теплого тяжелого дыма.  — Магистр… — Арон хотел сказать, но магистр его перебил.  — Пошли со мной, покажу тебе все, что тут есть, — позвав за собой мальчика, он вошел вглубь огромной артной. Артная была местом, где изготовлялась большая часть университетских ручных изделий. В здании размещались мастерские стеклодувов, столяров и плотников, гончаров и глазировщиков. Также там имелись большая кузница и плавильня, которая навсегда оставались в грезах любого металлурга.

Мастерская Кирдана тоже располагалась в артефактной, или артной, как ее обычно называли. Внутри она была огромная, как амбар; в ней стоит, по меньшей мере, два десятка верстаков из толстого дерева, заваленных бесчисленными и безымянными инструментами, а также новыми проектами. Мастерская была сердцем артной, а Кирдан — сердцем мастерской.

Пройдя больше двухсот метров, они установились у двери. Кирдан поковырялся связками ключей и, найдя то, что нужно, отворил дверь. Войдя внутрь, он снял черный халат и надел на себя кузнечный фартук, затем подошел к двери и закрыл ее на ключ.

— Вот, теперь другое дело, — с облегчением произнес он.

— Магистр, а что я тут делаю? — Арон еще раз оглядел комнату.

 — Стой, давай, когда мы наедине, называй меня Кирдан. А то это «магистр» уже в печёнке сидит. Что касается причины нашего здесь присутствия, тут все просто. Ты не хочешь показать мне свое творение. Когда ты только зашел, я сразу приметил их у тебя в сумке. Они источали сильную магию, даже старик Эмин Дуир хотел встать и прервать собрание. Он боялся, что ты неспроста пришел с ними, и был как на иголках. Но после успокоился, убедившись, что ты не стал ничего предпринимать плохого. А теперь вытаскивая не томи, — с интересом он наблюдал за Ароном. Арон в замешательстве посмотрел на свою сумку. «Как магистры почувствовали в них мощную магию?» — подумал он про себя. И уже поняв, что выхода нет, достал из седельной сумки четыре черных лезвия. Кирдан подошел ближе, взял лезвия и начал с любопытством их рассматривать. Он крутил их по-разному, проверяя на прочность, даже попробовал на зубок. И получил хороший разряд статического электричества. Его черная грива с бородой образовали пушистый комочек, словно одуванчик. Еле сдерживая смех, Арон прислонил копыта ко рту. Шокированный таким поворотом событий, Кирдан посмотрел на мальчика, а затем засмеялся во весь голос.

— Ха-ха-ха-ха, это просто великолепно, я даже не могу представить, как ты достал их? Я хочу знать все, начиная с того, откуда они у тебя и заканчивая, что собираешься с ними делать, — глаза у магистра все еще оставались веселыми.

Арон, услышав вопрос, начал маячить глазами и обеспокоенно волноваться. Он не хотел рассказывать, а ещё хуже вспоминать прошлое, которое старался забыть, как страшный сон. Но взгляд настойчивого магистра, который выше жеребёнка, настаивал на другом. Ему было наплевать на чувства мальчика, когда он хочет знать о чем-то.

— Ну, не молчи, рассказывай, кто создатель и откуда они у тебя? — начал он нажимать на жеребёнка сильнее.

У мальчика сильно забилось сердце, он не знал почему, но догадывался. Если магистр продолжит давить на него, то он может сделать глупость. Но способность «каменное сердце», которой обучил его мастер, Эрик спасло положение. Арон выдохнул, окутался тройным слоем «каменного сердца» и сразу успокоился, начиная трезво мыслить. Собравшись, он посмотрел на Кирдана, его взгляд был уверенным и спокойным.

 — Магистр Кирдан, я не хочу вас оскорбить, но вспоминать прошлое очень больно. Я хотел бы пока оставить эту тему на неопределённый срок. Сейчас я не смогу вас рассказать, но позже, я детально все объясню, — Арон спокойно смотрел на магистра. Кирдан, прищурившись, взглянул ему в глаза, он как будто что-то в них искал. Толи он хотел найти в его словах ложь, толи то, что его дико привлекало. Но все это казалось Арону. Кирдан тяжело выдохнул, подошел к своему столу, достал шкатулку и положил туда лезвия.  — Хорошо студен Арон. Это я пока буду хранить у себя. Не беспокойся за них, ты их получишь по первому требованию. Они принадлежат тебе, и академия не имеет право их забрать. Но учащиеся, не достигнув ранга Адепта, не могут носить при себе артефакты. Арон задумался. «А сколько вообще рангов в академии?» И в следующее мгновение, словно прочитав мысли мальчика, магистр заговорил:  — Существуют восемь ступеней рангов — это ученик, студен, подмастерье, адепт, кингхт, мастер и магистр. Ранг можно получить в трех случаях, при собрании совета магистров, при рассмотрении твоих заслуг перед Академией, и сам ректор лично может даровать ранг. Сейчас ты студент и держать такай артефакт очень опасно. Если об этом узнает кто-то из магистров или мастеров, то они имеют полное право конфисковать артефакт и исключить тебя из академии, — предупредил мастер жеребёнка, убирая шкатулку в стол.  — Но… но… но… — начал заикаться мальчик, он не хотел расставаться со своим артефактом.  — Никаких «но», это слишком опасно. Я не могу допустить, чтобы этот артефакт попал в чужие копыта. Когда ты станешь Адептам, то сможешь его забрать обратно. А пока она побудет у меня. Скажи, тебе знакомо кузнечное дело? Арон явно был разочарован тем, что забрали его лезвия, которыми он так дорожил. Они были для него больше чем артефактом. Он их хранил, как собственную жизнь. Когда на улице города на помойке удавалось найти остатки масла он, не брезгуя, собирал их в емкость. И по прибытию к своему укрытию Арон смазывал лезвия, не давая тем заржаветь от влаги. Но когда Кирдан обратился с вопросом про кузнечное дело, он приподнял голову и кивнул.

Замечательно! Это все упрощает, смотри, что я тебе предлагаю. Ты можешь работать в Артной. Каждый день из города к нам поступают разные заказы, начиная с починки предметов и заканчивая выковкой. За каждый выполненный заказ, клиент выплачивает определённую сумму денег. Которую артная забирает от учеников в сумме пятнадцати процентов, студентов двадцати процентов и так далее. У мастеров тридцать пять процентов. Чем выше твой ранг, тем больший процент отдаешь артной. Этот процент уходит на обслуживания станков, печей, кузниц и самого помещения, — он сделал небольшую паузу, давая мальчику немного осмыслить сказанное.

Арон задумчиво почесал затылок.

«Если при каждом ранге будет больший процент, то какова сумма заказов?» — он хотел задать этот вопрос, но магистр его в очередной раз опередил.

– Да, процент большой, но и награда от заказа не маленькая. Заказы тоже делятся на ранги. Каков твой ранг, таков ранг заказа. Ученик может принимать только легкие заказы, такие как: гвозди вбить в башмаки, вырезать из дерева статуэтку на заказ и обработать ресурс — все по мелочам. С рангом повыше студент допускается к работам сложнее. Если он знает азы кузнечного дела, то он допускается к кузне, где может ковать легкие вещи, подковы, разную утварь. Подмастерья уже может переходить к сложным. От ковки оружия и брони до ювелирного дела. Адепт может сам начать свой проект, который пройдет тестирования у меня и после его можно будет продать в городе. В таком случае он получит свои деньги без процентов. Если, конечно, он не брал материалы у артной. Тогда придется убытки возместить, — закончил он на этой ноте.

Фестарл стоял секунд пятнадцать в оцепенения, после два раза кивнул.

— Я согласен работать у вас в артной. Магистр, по поводу вашего последнего вопроса, для чего мне нужны эти лезвия, — он достал старый ржавый накопытник и показал Кирдану.

Лицо магистра помрачнело, он нахмурился, вся его беззаботность улетучилась, и перед мальчиком стоял серьёзный, выше его в два раза, словно медведь жеребец.  — Откуда он у тебя? — сурово спросил магистр. Арон оцепенел, он никогда не видел магистра в таком гневе. Ему хотелось убежать и не отвечать на этот вопрос, но деваться было некуда. Дверь закрыта на ключ, а другого выхода в этом кабинете нет. Мальчик метался, но настойчивый взгляд жеребца давил и пришлось все рассказать.  — Этот накопытник принадлежал лазурному пегасу… — Арон хотел продолжить, как перед его мордочкой показалась копыта. – Все, больше ничего не говори, на сегодня достаточно. Ты можешь идти. Завтра после занятий приходи в артную и приступай к работе. Доска заказов у входа, ты можешь брать заказы уровня подмастерья, я передам Килару, чтобы не препятствовал, — закончил он и открыл дверь, пропуская мальчика. Арон молча вышел из кабинета и направился на занятия, не произнося ни звука.

Продолжение следует.

====== Темная жизнь – Акт 2. Глава 9 – Имя, за которым следует наказание ======

Выйдя из артной, Арон прижался спиной к стене и сполз вниз. Он был настолько обескуражен изменившимся магистром, что не мог выйти из состояния шока. «Что это только что было?», мысленно спросил он. Раздумывая над этим, Арон совсем позабыл о счете времени, лишь первый удар колокола вернул его на землю и, поняв, что скоро начнутся занятия, мальчик встал, вернул мысли в нормальное русло и побежал на занятия.

Аудиторию магистр имен Иладина найти проще всего. Вывеска, висевшая сбоку, написанная крупными буквами, привлекала глаза, даже слепой смог бы увидеть «Сила Имен». Арон не был слепым и, увидев вывеску, вошел внутрь. Аудитория была практически пустой, всего насчитывалось не более десятка присутствующих. Либо этот предмет не самый популярный, либо что-то другое отталкивало учеников.

Арон сел за первый ряд, поближе к магистру, а остальные кто куда. Он осмотрелся и заметил для себя, что синевато-серая кобылка, похожая на Софию, сидела на четвертом ряду и увлечённо читала книгу. Фестрал хотел окликнуть её, но передумал отрывать читающую пегасочку. Он вернулся в свое привычное положение лицом к доске и стал ждать.

Колокол пробил снова, уже второй раз, говоря, что занятия начались. Магистра не было десять минут, потом двадцать, но только через полчаса открылась дверь. В зал вошел жеребец младше остальных магистров, по меньшей мере, на десяток лет. Чисто выбритый, с глубокими глазами, среднего роста, среднего сложения. Он лилового цвета, с темно-серого цвета хвостом. Кьютимарка — четыре элемента стихий кружатся вместе.

Иладин был земнопони, он осмотрел своим хитрым взглядом аудиторию, потом взял мел и начал быстро выписывать на доске имена.

— Прежде чем мы начнем, вам следует уяснить себе несколько правил, — сказал он без какого-либо вступления, даже не извинившись за опоздание. — Во-первых, вы должны делать все,как я говорю. Вы должны стараться изо всех сил, даже если не понимаете, зачем это надо. Вопросы задавать можно, но потом. Я сказал — вы сделали.

Он окинул присутствующих взглядом.

— Ясно?

Все кивнули и промычали что-то утвердительное.

— Во-вторых, вы должны безоговорочно верить мне, когда я говорю вам про некоторые вещи. Кое-что из того, что я вам говорю, может и не быть правдой, но вы все равно должны в это верить, пока я не скажу вам, что можно думать иначе.

Он снова окинул их взглядом.

— Поняли?

Арон мимоходом спросил себя, каждую ли лекцию он будет начинать таким образом. Иладин обратил внимание, что фестрал не спешит соглашается с ним, и раздраженно уставился на него.

— Самое трудное еще впереди! — сообщил он.

— Я постараюсь сделать все, что в моих силах, — ответил Арон.

— С подобными ответами из вас выйдет превосходный адвокат, — ехидно заметил он. — Стараться не надо, надо просто делать, и все.

Фестрал кивнул. Это его, похоже, успокоило, и он снова обратился ко всей группе:

— Вам следует запомнить две вещи. Во-первых, наши имена определяют то, какими мы будем, а мы, в свою очередь, определяем то, какими будут наши имена.

Он остановился и взглянул на них.

— И, во-вторых, простейшее из имен настолько сложно, что вашему разуму не дано даже охватить его границы, не говоря уж о том, чтобы постичь его настолько, чтобы произнести.

Повисло молчание. Иладин выжидал, глядя на них.

Наконец один из учеников схватил наживку.

— Но если это так, как пони вообще может сделаться именователем?

— Хороший вопрос, — сказал Иладин. — Самый очевидный ответ — это невозможно. Что даже простейшее из имен выходит за пределы наших возможностей.

Он поднял копыта.

— Не забывайте, речь идет не о тех малых именах, которые мы употребляем в обыденной жизни. Не о названиях, таких как «дерево», «огонь» или «камень». Я говорю о другом, — он достал из-под стола речную гальку, темную и гладкую.

— Опишите мне форму этого камня во всех подробностях. Расскажите мне о тяжести и давлении, которые сформировали его из песка и ила. Поведайте о том, как он отражает свет. Как мир притягивает к себе его массу, как подхватывает его ветер, если подбросить его в воздух. Расскажите, как следы железа, присутствующие в нем, откликаются на зов. Все это и еще сотня тысяч деталей и составляют имя этого камня, — он протянул им его на копыта.

— Вот этого маленького, простенького камушка, — Иладин опустил копыто и взглянул на них.

— Теперь видите, насколько сложна даже эта простая вещь? Если бы вы потратили целый месяц на изучение этой гальки, быть может, вы бы узнали о ней достаточно, чтобы очертить внешние границы его имени. А может быть, и нет. Вот суть проблемы, с которой сталкивается именователь. Мы должны понять то, что недоступно нашему пониманию. Как же это сделать?

Он не стал дожидаться ответа. Вместо этого просто взял часть той бумаги, которую принес с собой, и раздал каждому из них по нескольку листков.

— Через пятнадцать минут я брошу этот камень. Я стану вот тут, — он поставил ноги, — лицом туда.

Магистр расправил плечи.

— Я брошу его снизу вверх с силой примерно в три хвата. Я прошу вас рассчитать, куда именно он полетит, с тем, чтобы вы могли в нужный момент подставить копыта и поймать этот камень.

Иладин положил гальку на стол.

— Приступайте!

Арон добросовестно взялся за дело. Он чертил треугольники и дуги, считал и выводил формулы, которых не помнил наизусть. Вскоре он отчаялся, придя к выводу, что задача не имеет решения. Слишком много неизвестных, слишком многое рассчитать было просто невозможно.

После того, как ребята минут пять промучились в одиночку, Иладин предложил им поработать в группе. Тут Арон впервые обнаружил, насколько София талантлива в расчетах. Её вычисления были настолько серьезнее его, что он даже не понимал большей части того, что она пишет.

Они всемером дискутировали, спорили, пробовали, терпели неудачу, пробовали снова. К тому времени, как миновало пятнадцать минут, отчаялись все.

Иладин окинул их взглядом.

— Ну, что скажете?

Некоторые из жеребят попытались было дать приблизительный ответ или наиболее точную догадку, но Иладин жестом заставил их замолчать.

— Что вы можете сказать точно?

После небольшой паузы София ответила:

— Мы не знаем, куда упадет камень.

Иладин одобрительно затопал копытами.

— Отлично! Да, ответ верный. Теперь смотрите! — он подошел к двери и высунул голову в коридор.

— Генри! — окликнул кого-то магистр. — Да-да, ты. Поди-ка сюда на секундочку.

Он отступил от двери и впустил в аудиторию одного из посыльных Кирдана, парнишку лет шести.

Иладин отошел на несколько шагов и повернулся лицом к мальчику. Он расправил плечи и улыбнулся безумной улыбкой.

— Лови! — воскликнул он и кинул мальчишке камень.

Удивленный жеребенок поймал камень налету.

Иладин разразился бурными аплодисментами, потом поздравил ошеломленного мальчика, отобрал у него камень и выпроводил того за дверь.

Магистр снова обернулся к аудитории.

— Ну вот, — сказал Иладин. — Как же он это сделал? Как он сумел в один миг рассчитать то, чего десять блестящих членов академии не сумели вычислить за четверть часа? Быть может, он разбирается в геометрии лучше, чем София? Или считает проворнее, чем Юреш? Быть может, стоит его вернуть и сделать Адептом?

Они рассмеялись и почувствовали себя спокойнее.

— Я что хочу показать. У каждого из нас есть разум, который мы используем для своих сознательных поступков. Но есть и другой разум, спящий. И он настолько могуч, что спящий разум шестилетнего мальчонка способен в секунду осуществить то, чего бодрствующий разум студентов не может сделать за пятнадцать минут.

Он широко развел копытами.

— Ваш спящий разум достаточно обширен и неизведан, чтобы вместить имена вещей. Я это знаю потому, что временами это знание прорывается на поверхность. Инисса произнесла имя железа. Ее бодрствующий разум этого имени не знает, но ее спящий разум мудрее. Нечто внутри Софии понимает имя камня.

Иладин указал на Арона.

— Арон знает имя ветра. Если верить тому, что пишут давно умершие мудрецы, его путь наиболее традиционный. Именно имя ветра искали и ловили те, кто стремился стать именователями много лет назад, когда здесь этому учили. Шесть лет назад к нам пришла гостья из дальней страны и обучила нескольких избранных именам. Но этого оказалось мало, чтобы достичь и использовать их нужны годы, но у нас другого не было. Поэтому я отправился с гостьей и пять лет обучался. Вернувшись, я могу использовать имена и чувствовать кто на что способен, — он ненадолго умолк и пристально посмотрел на ребят, сложив копыта на груди. — Я хочу, чтобы каждый из вас подумал о том, какое имя вам хотелось бы обрести. Это должно быть скромное имя. Нечто простое: железо или огонь, ветер или вода, дерево или камень. Нечто, с чем вы ощущаете родство.

Иладин подошел к большой доске, висящей на стене, и принялся писать список названий. Почерк у него был на удивление аккуратный.

— Вот необходимые книги, — сказал он. — Прочитайте хотя бы одну из них.

Через некоторое время один из учащихся поднял копыто, но потом сообразил, что это бесполезно — Иладин по-прежнему стоял к ним спиной.

— Магистр Иладин, — осторожно спросила София, —, а которую из них нам нужно прочесть?

Он оглянулся через плечо, ни на миг не прекращая писать.

— Да какая разница? — сказал он, явно раздраженный. — Возьмите какую-нибудь. А остальные пробегите по диагонали. Посмотрите картинки. Понюхайте их, в конце концов, — и снова отвернулся к доске.

Они переглянулись. Тишину нарушал только стук мела.

— Но какая из них наиболее важная? — спросил Арон.

Иладин с отвращением фыркнул.

— Не знаю! — ответил он. — Я их не читал.

Он написал на доске «Эр Станес Волке» и обвел название кружочком.

— А насчет этой я даже не уверен, есть ли она в архивах, — магистр пометил ее вопросительным знаком и продолжал писать.

— Вот что я вам скажу. В «книгах» ни одной из них точно нет. Я нарочно в этом убедился. Вам придется разыскивать их в хранилище. Вам нужно будет их заслужить.

Он дописал последнее название, отступил на шаг и кивнул самому себе. Всего в списке было двадцать книг. Три из них он пометил звездочками, еще две подчеркнул, а глядя на последнее название, сделал печальную гримасу…

И вдруг удалился, вышел из аудитории, не сказав на прощанье ни единого слова, оставив их размышлять над природой имен и гадать, во что же они такое вляпались.

Закончив писать, Арон знал, чем займётся вечером в архивах. Он убрал пергамент и направился к выходу, не смотря на то, что колокол ещё не ударил, говоря об окончании занятия. Но так как магистр удалился, получается, что у него есть время на обдумывания всего произошедшего.

Прямо перед ним появилась София с улыбкой на мордочке.

— Ну, привет, я даже не могла подумать, что ты запишешься на занятия именователя. Это, по секрету скажу, самый трудный и запутанный предмет. Ну что, куда теперь путь держишь? — кокетливо спросила она, поравнявшись с жеребенком.

Арону стало немного неудобно, и его выдали слегка покрасневшие щечки. Он прикрыл правую сторону лица шевелюрой, скрываясь от взора Софии.

— Направляюсь к магистру Менелтору. Мое последнее занятия у него, — ответил робко мальчик, смотря под ноги.

— Арон, ты меня все больше удивляешь, даже не знаю, что и сказать. Как думаешь, это совпадения или судьба. Я тоже к нему направляюсь, сегодня у него теоретическая часть, будь внимателен. Я слышала это от магистра Арвэна. Он как-то намекнул на это сегодня, сказав, что подобные вопросы будут на экзамене, — предупредила она мальчика с улыбкой на лице, пытаясь посмотреть на него, но мешала челка.

Она решила схитрить, отойдя подальше на взмах крылышек. София несколько раз помахала ими. Челка Арона приподнялась, открывая мордочку. Кобылка была удивлена увиденным, она раньше не замечала повязку на левом глазу, ей даже удалось разглядеть шрам, начинающийся от брови и заканчивающийся около щеки. Арон понял это и копытом опустил гриву назад.

— Я раньше не замечала повязки на твоем глазу. Откуда она у тебя, и этот шрам? — полюбопытствовала кобылка, подойдя к фестралу с другой стороны, пытаясь снова рассмотреть.

Он покачал головой.

 — Прости, не могу сказать.

— Это больно для тебя? — начала она догадываться.

Арон кивнул и молча ушел.

— Прости, — сказала девочка, догнав фестрала.

Остальной путь до аудитории магистра Менелтора прошел в тишине. Оказавшись внутри, кобылка села на верхний ряд, она хотела подвинуться, чтобы Арон сел рядом, но он спустился ниже. Сел на первом ряду, где никого не было, достал пергамент и перо с чернилами, которые предлагались каждому учащемуся у входа. Он закрыл свою мордочку копытами и уложил голову на стол.

В аудиторию влетел магистр и в полете осмотрел вес класс. Он, кажется, был доволен увиденным. Народу сидело много, и это его радовало, потому что магистр не любил, когда зал пустовал. Он считал, что обязан, каждого пегаса обучить всему, что знает сам. Но как это сделать, когда половина учеников либо прогуливают, либо записываются на другие занятия. Вместо того, чтобы пойти для начала на его. Бывало вообще уйдут в артную, и целыми днями пропадают там.

Это очень сильно не нравилось Менелтору, поэтому он решил сделать свой предмет последним в списке занятий, чтобы ученики могли побывать сначала на других занятиях, и потом прийти на его. Магистры других факультетов не любили быть последними, они всегда старались преподавать свои предметы с восьми часов и до двух дня. Никому не хотелось обучать усталых учеников, которым в одно ухо влетает, а в другое вылетает.

Но занятия по обучению полету было совсем другое, там было больше практики и меньше теории. Поэтому это был большой плюс для Менелтора и для самих учеников. Тема сегодняшнего занятия Откуда берутся облака.

Лекция длилась не так долго, Арон узнал многое. Например, что существует город, состоящий из облаков, и называется Клаудсдейл. Это столица пегасов, куда может прийти любой крылатый пегас и осмотреть достопримечательности. В этом городе находится фабрика по созданию облаков, снега, бурь и т.п. Это великолепное место, в котором должен побывать каждый пегас.

После начались практические занятия, магистр любил сам полетать и показывал всем трюки на небе. Некоторые способные могли сразу повторить его трюк, а тем, кто был слабее, приходилось повторять и повторять, пока не получится. Он показывал специальные упражнения для крыльев, из-за чего они становились крепче и сильнее.

Но были и те, которые вообще не приступали к полётам. И это был Арон, он не мог летать из-за своих необычных крыльев. Они с магистром вместе решили скрыть правду от академии про его крылья, чтобы обезопасить самого мальчика. Магистр заметил, что Арон повесил нос, он сидел на скамейке и смотрел на землю. Вдруг он подозвал к себе одного из учеников, показал на жеребенка и после продолжил дальше обучать пегасов.

Через каких-то пару секунд Арон поднял голову и увидел перед собой Софию. Она, надувши губки, смотрела на фестрала.

— Арон, в чем дело, почему ты не летаешь как все? Тебе что, нужно отдельное приглашение? — спросила девочка, глядя на Арона сверху вниз.

Он захлопал глазами, не понимая, что София тут делает. Но сообразив, что нужно быстро придумать ответ на её вопрос, ответил просто:

 — Прости, не могу, крыло сильно ноет.

— Да ты что, крыло у него ноет, а у меня что, нет? Вытаскивает меня из группы магистр и говорит, чтобы я помогла тебе, но ничего не объясняет. И тут выясняется, у него крыло ноет. Давай вставай и полетели, а то бегать заставлю тебя, — прищурившись она посмотрела на него.

Мальчик только отрицательно покачал головой.

– Нет. – Ну, всё, сам напросился, — она подлетела за спину Арона и отвесила такой пинок, что мальчик упал.

Это жеребенку не понравилось, он повалился лицом на землю. Его рот был заполнен песком, он выплюнул все содержимое рта и услышал задорный смех пегаски. Разозлившись, он повернулся. Только по одному выражению его мордочки можно было прочитать, что девочке конец. Увидев это, она взвизгнула и начала убегать. Решив не отставать, Арон помчался следом. Колокол прозвенел в академии, предвещавший об окончании последних занятий. Все пегасы увидели, как кобылка убегала от серого фестрала к выходу. Со стороны было видно, что ей это нравилось, но вот самому преследователю казалось, что она испугалась и убегает со страху.

Магистр Менелтор, наблюдавший за всей картиной, широко улыбался. Перед тем, как все ушли, Менелтор дал домашнее задания прочитать книгу историй города Клаудсдейл и дал написать про него пять тысяч слов.

— Что, устал? Че как улитка плетёшься за мной. Я думала повеселиться ещё, — издевательски подначивала она мальчика.

Арон уже выдохся, а вот она нет. Она чередовала полет и бег давая сначала ногам отдых, а после крыльям. Поэтому сейчас девочка чувствует себя совершенно нормально, в отличие от задыхающегося жеребёнка.

— Так… не… честно… ты… жульничала… — критиковал он кобылку.

— Нет, я не жульничала, у тебя тоже есть крылья и ты тоже мог так делать. Так что, это было честно, — оправдалась она, невозмутимо подняв мордочку верх.

Арон взглянул на часы и увидел, что через час начнется его наказания. Он посмотрел на кобылку, развернулся к ней спиной и направился к месту наказания. Кобылка не поняла его жеста и решительно подлетела ближе.

— Арон, ты что, обиделся на меня. Я пошутила, извини за этот пинок. Просто магистр попросил меня тебя чем-то занять, а как кроме этого я не смогла ничего быстро придумать, — виновато сказало она.

Он покачал головой.

 — Все нормально, я уже понял, что это дело копыт магистра. Спасибо что провела несколько часов со мной. Но мне нужно идти, прошу не ходи за мной, — после он ускорил шаг, отрываясь от кобылки. Она остановилась на месте и стала провожать его взглядом.

Арон, перед приходом к месту наказания, решил поискать в саду интересное растение «налрут», так как его листья помогут. Найдя, он сразу съел двойную дозу и только тогда уже пошел отрабатывать наказание. Открыв дверь, ведущую во двор, он был озадачен увиденным. В центре стоял столб для наказаний, а под ним каменная скамья. Вокруг слонялось около сотни студентов, придавая дворику странно праздничную атмосферу.

Мальчик почувствовал на себе тяжесть взглядов толпы. «Сколько здесь собралось? Две сотни? Три?», думал он. По достижении определенного количества, число теряет значение и остается лишь безликая масса.

Идя к столбу, он ощутил, как начал действовать налрут. Арон вдруг почувствовал себя совершенно проснувшимся, а все вокруг стало почти болезненно ярким. Когда жеребенок дошел до середины двора, время словно замедлилось. Копыта наступали на камни, поднимая маленькие облачка пыли. Арон ощущал, как дыхание ветерка охлаждает лопатки. На секунду показалось, что если он вдруг захочет, то сможет пересчитать все лица вокруг, как цветы на лугу.

Он не заметил в толпе никого из магистров, кроме Таонны. Она стояла около столба, в своем самодовольстве похожая на змею. Копыта Таонна сложила перед собой, позволив черную магистерскую мантии свободно свисать по сторонам. Когда она поймала его взгляд, ее рот изогнулся в победной ухмылке, которая, Арон знал, предназначалась ему.

Ответил мальчик лишь широкой уверенной улыбкой, а затем отвернулся, словно он не имел к ней никакого отношения.

Потом Арон оказался у столба и услышал, как кто-то что-то зачитывает, но слова были для него только призрачным жужжанием. Он снял жилет и положил его на спинку каменной скамьи у подножия столба. Тот, кто зачитывал, обратился к Арону.

— Тебе не обязательно снимать жилет. Он немного защитит от боли.

— Я не собираюсь его портить, — ответил мальчик.

Читающий бросил на него странный взгляд, затем пожал плечами и пропустил веревку через кольцо наверху.

— Давай копыта.

Арон бесстрастно посмотрел на него.

— Вам не стоит беспокоиться, что я убегу, — спокойным голосом произнес мальчик.

— Это чтобы ты не упал, если потеряешь сознание.

Арон смерил его жестким взглядом.

— Если я потеряю сознание, можете делать, что хотите, — твердо сказал фестрал. — До этого, я привязан не буду.

Что-то в его голосе заставило жеребца остановиться. Он не стал спорить, а Арон, тем временем, залез на каменную скамью под столбом, вытянулся, чтобы достать до железного кольца, и крепко просунув ухватился за него обеими копытами. Оно было гладкое и холодное, и это его странно успокоило. Он сосредоточился на кольце, погружаясь в «каменное сердце». Но его не оставили в покое. Тот, кто читал приговор, взял крылья и закрепил их на животе, не давая пострадать. Арон не стал ничего говорить, он продолжал погружаться в «каменное сердце»

Мальчик услышал, как пони отодвигаются от основания столба. Потом толпа утихла. Не слышалось ни звука, кроме тихого свиста и щелчка кнута, проверяемого за его спиной. С большим облегчением он узнал, что его выпорют одинарным кнутом, потому что в городе он видел ужасное кровавое месиво, в которое может превратить жеребячью спину шестихвостая плетка.

Внезапно тишина стала еще глубже. Затем, прежде чем он успел подготовиться, раздался более резкий щелчок, чем предыдущий. На его спине загорелась полоса тусклого красного огня.

Арон стиснул зубы. Но это было не так плохо, как он предполагал. Даже с предпринятыми им предосторожностями, пегас ожидал более острой, лютой боли.

Затем пришел второй удар. Его треск был громче, но Арон услышал больше телом, чем ушами. Он почувствовал странную слабину в спине и задержал дыхание, понимая, что кожа разорвана и идет кровь. Все на секунду стало красным, и он прислонился к грубому просмоленному дереву столба.

Третий удар пришел раньше, чем Арон успел приготовиться. Он лизнул левое плечо и разорвал почти всю спину до левого бедра. Арон стиснул зубы, не желая издать хоть какой-нибудь звук. Глаза он держал открытыми, и мир перед ним почернел по краям на мгновение, прежде чем вернуться к прежней яркости.

Затем, не обращая внимания на жжение в спине, он поставил ноги на скамью и убрал копыта с кольца. Подскочил юноша, словно ожидая, что его придется подхватить. Арон бросил на того уничтожающий взгляд, и он отпрянул. Пегас подхватил жилет, аккуратно повесил на шею и покинул двор, не оглядываясь на притихшую толпу вокруг.

В глубинах медики.

— Могло быть хуже, это точно, — осматривал его магистра Арвэн, он сегодня, как никогда, был серьезный. — Однако я-то надеялся, что тебя просто слегка побьют. Но тут тебя отделали серьезно.

Арон сидел на краю длинного стола в глубине медики. Арвэн мягко ощупывал его спину, продолжая болтать:

— Но, как я уже говорил, могло быть хуже. Два разреза, и идут они — просто нельзя лучше. Чистые, неглубокие и прямые. Если будешь делать все, что я скажу, у тебя не останется ничего, кроме гладких серебристых шрамов, чтобы хвастать храбростью перед дамами.

Он встал рядом и восторженно поднял белые брови над круглыми ободками очков. Выражение его лица вызвало у фестрала улыбку.

Арвэн повернулся к юноше, стоявшему около двери.

— Иди и вызови следующего практиканта в списке. Скажи только, что надо принести все необходимое для обработки прямого неглубокого разреза.

Юноша повернулся и убежал, его шаги затихли в отдалении.

— Ты послужишь прекрасным практическим пособием для одного из моих практикантов. Ты даже знаком с ней, — жизнерадостно сообщил Арвэн. — Разрез у тебя хороший и прямой, с небольшой вероятностью осложнений, но это уже не по твоей вине. — Он потыкал кончиком копыта в его грудь и цокнул языком. — Одни кости и немного упаковки. Для нашей работы проще, когда больше мясца. Но, — пожал он плечами, подняв их к самым ушам, — не всегда все идеально.

Арвэн посмотрел на него, словно ожидая ответа. Арон серьезно кивнул.

Это, казалось, его удовлетворило, и улыбка с прищуром возвратилась. Он повернулся и открыл шкаф, стоящий у одной из стен.

— Дай мне всего минутку, и я успокою жжение, которое идет у тебя по всей спине.

Он звякнул бутылочками, роясь на полках.

— Все в порядке, магистр Арвэн, — стоически ответствовал Арон. — Вы можете зашивать меня прямо так.

Он молча отошел от шкафа и подошел к нему. Глянул пристально ему в глаз. Потом поднял копыто и оттянул одно веко.

— Посмотри вверх, — сказал он врачебным тоном.

Нахмурившись от того, что увидел, Арвэн взял его копыта, сильно нажал на кончик и внимательно наблюдал секунду-другую. Его хмурость усугубилась, когда он, придвинувшись, взял его за подбородок, открыл рот и понюхал.

— Тенназин? — спросил он и сам себе ответил: Нет, конечно, налрут. Я, наверное, старею, раз не заметил раньше. Это также объясняет, почему ты не залил кровью весь мой красивый чистый стол, — он сурово посмотрел на него. — Сколько?

Арон не видел смысла сопротивляться.

— Четыре листа.

Арвэн помолчал немного, затем посмотрел на пегаса. Через секунду он снял очки и яростно протер их. Водрузив их обратно, магистр посмотрел ему прямо в глаза:

— Нет ничего удивительного в том, что мальчик, боящийся порки, накачивается перед ней лекарствами, — он внимательно посмотрел на Арона. — Но почему если он так боится, то снимает жилетку перед поркой? — Арвэн снова нахмурился: ты мне это объяснишь. Если ты лгал раньше, признайся, и все будет хорошо. Я знаю, как мальчишки любят сочинять дурацкие сказки.

Его глаза поблескивали за стеклами очков.

— Но если ты сейчас солжешь, то ни я, ни кто-либо из моих ребят не будут зашивать тебя. Мне не лгут, — он скрестил копыта на груди. — Ну. Объясняй. Я не понимаю, что происходит. А этого я не люблю больше всего на свете.

Последнее спасение — правда.

— Я учился у разных пони, они рассказывали, какие травы можно есть, и что помогает, — объяснил он. — Когда мне пришлось жить на улицах города, я лечил себя сам, — он указал на копыто, где было рубец. — Сегодня я не надел жилет, потому что у меня он всего один.

— А налрут? — спросил Арвэн.

Он вздохнул.

— Я не вписываюсь в общие рамки, сэр. Я младше всех, и пони думают, что мне здесь не место. Я многих огорчил тем, что так быстро попал в студенты. И я умудрился настроить против себя магистра Таонну. Эти студенты и Таонна с друзьями — все они наблюдают за мной, ожидая малейшего признака слабости, — Арон перевел дух.

— Я принял налрут, потому что не хотел потерять сознание. Мне нужно было показать им, что они не могут причинить мне боль. Насколько я знаю, лучший способ оставаться в безопасности — это заставить врагов думать, что они не могут причинить тебе боль.

Все сказанное звучало довольно неуклюже, но было правдой. Арон ответил магистру медицины вызывающим взглядом.

Наступило долгое молчание. Арвэн смотрел на мальчика. Его глаза немного сузились за очками, словно он пытался что-то разглядеть внутри него. Потом он снова потер верхнюю губу копытом.

— Наверное, если бы я был старше, — медленно произнес он так тихо, словно говорил сам с собой, — я бы сказал, что ты выставляешь себя на посмешище. Что другие студенты — взрослые пони, а не вздорные драчливые мальчишки.

Арвэн снова помолчал, все так же рассеянно теребя губу. Затем его глаза заискрились морщинками по краям — он улыбнулся.

— Но я не настолько стар. Хм! Пока нет. Даже наполовину. Всякий, кто думает, что мальчишки невинны и милы, никогда сам не был мальчишкой или позабыл об этом. А тот, кто думает, что пони не бывают жестоки и не причиняют друг другу боль, вряд ли часто выходит из дома. И уж конечно, он никогда не был медиком. Мы видим последствия жестокости чаще, чем кто-либо.

Прежде чем Арон успел ответить, он сказал:

— Закрой рот, Арон, или я почувствую себя обязанным влить в него какое-нибудь сильное тонизирующее. Ага, вот она и пришла, — последнее было сказано про студентку, появившуюся в комнате. К его удивлению, это оказалась знакомая кобылка.

— А, София Кар, — обрадовался Арвэн, все следы их серьезной беседы исчезли с его лица. — Вы слышали, что у вашего пациента два прямых чистых пореза. Что вы принесли, чтобы исправить ситуацию?

— Прокипяченный лен, крючковую иглу, нитку из кишки, спирт и йод, — решительно сказала кобылка

— Что? — возмутился Арвэн. — Никакой магии?

— Нет, — ответила она, побледнев еще больше.

— А почему нет?

София поколебалась:

— Потому что она мне не нужна, — девочка неуверенно взглянула на учителя.

Арвэн выглядел довольным:

— Да. Конечно, она вам не нужна. Очень хорошо. Вы мыли копыта перед тем, как пришли сюда?

София кивнула, мотнув длинной пепельной гривой.

— Тогда вы зря потратили время и силы, — строго сказал Арвэн. — Подумайте обо всех болезнетворных бактериях, которых насобирали, пока шли сюда подлинному коридору. Вымойте копыта еще раз, и начнем.

С привычной тщательной быстротой кобылка вымыла копыта в ближайшей раковине. Арвэн уложил пегаса на стол лицом вниз.

— Пациенту дали притупляющее? — спросила она. Хотя он не мог видеть ее лица, но услышал в голосе тень сомнения.

— Анестезию, — поправил Арвэн. — У вас хороший глаз на детали, София. Нет, не давали. Итак, что вы будете делать, если Арон уверяет вас, что ему никакие лекарства не нужны? Он заявляет, что у него самоконтроль как прут из рамстонской стали, и он не станет дергаться, когда вы будете его зашивать.

Тон Арвэна был серьезным, но мальчик мог уловить намек на усмешку, прячущийся в его словах.

София посмотрела на него, затем снова на Арвэна.

— Я скажу ему, чтобы не придуривался, — ответила она после короткой паузы.

— А если он упорствует в своих заявлениях?

Последовала более долгая пауза.

— Он не кажется истекающим кровью, так что я приступлю. Я также объясню ему, что если он будет слишком сильно дергаться, то я привяжу его к столу и буду лечить, как считаю нужным для его благополучия.

— Хм, — Арвэн казался слегка удивленным ее ответом. — Да. Очень хорошо. Итак, Арон, вы все еще желаете отказаться от обезболивания?

— Спасибо, — вежливо ответил он. — Мне не нужно.

— Прекрасно, — сказала София, словно он подписал себе приговор. — Во-первых, мы прочистим и стерилизуем рану.

Спирт жег, но это было самое худшее из всей процедуры. Арон постарался максимально расслабиться, слушая, как София объясняет свои действия по мере выполнения. Арвэн выдавал непрерывный поток комментариев и советов. Арон занял свой разум другими мыслями и постарался не дергаться от сглаженных налрутом уколов иглы.

София быстро закончила и принялась перевязывать его с восхитительным проворством. Пока она помогала ему сесть и обвязывала льняной тканью, Арон задавался вопросом, почему она здесь.

София завязывала последние узлы на его спине, когда Арон почувствовал легкое, как перышко, прикосновение к плечу, почти неощутимое сквозь налрут, оглушавший его.

— У него прекрасная шерсть, — услышал он задумчивые слова Софии, вероятно, обращенные к Арвэн.

— София! — сурово сказал Арвэн. — Такие комментарии не профессиональны. Я удивлен вашей бестактностью.

— Я говорила о шраме, который получится, — язвительно возразила София. — Полагаю, останется не больше чем бледная линия, при условии, что он сможет сохранить в целости шов.

— Хм, — сказал Арвэн. — Да, конечно. А как ему этого избежать?

София обошла стол и встала перед парнем.

— Избегать движений вроде этого, — она вытянула копыта перед собой, — или этого, — и подняла их высоко над головой. — Избегать слишком быстрых движений любого рода: бег, прыжки, лазанье. Повязку можно будет снять через два дня. Не мочи ее.

Она повернулась к Арвэн.

Он кивнул:

— Очень хорошо, студент. Вы свободны.

Он посмотрел на практикантку, молча наблюдавшую за процедурой.

 — Если кто-нибудь спросит, я буду в своем кабинете.

Через мгновение Арвэн вышел, оставив Софию и Арона наедине.

Продолжение следует.

====== Темная жизнь – Акт 2. Глава 10 – Неуклюжесть и урок силы ======

София оставалась серьёзной до тех пор, пока за магистром не закрылась дверь. Она вздохнула с облегчением, и её серьёзность перешла в беспокойство. Кобылка посмотрела на Арона, словно на родного пони, пострадавшего от чего-то страшного.

— Арон… откуда у тебя эти раны? Когда ты уходил, у тебя все было нормально, а после приходишь в медики, и я вижу это.

Арон отвернулся. Он совершенно не хотел говорить об этом, но кобылка упорно ждала, не собираясь сдаваться.

— Прости, я не хотел, чтобы ты беспокоилась за меня. Рано утором было собрания магистров и меня приговорили к четырем ударам одинарным кнутом, — объяснялся фестрал, досадно потирая копыто.

— Но за что? Ты ведь ничего не сделал за эти три дня, чтобы тебя наказывать, — не поверив словам Арона, она начала возмущаться несправедливости Академии.

— Магистр Таонна, — жеребенок произнес лишь имя, но кобылка замолчала, уставившись на него.

— Таонна. Ты прав. Опозорив её, ты навлек на себя опасного врага. Теперь все ясно. Ох, вот почему ты просил оставить тебя тогда одного, ты не хотел, чтобы я видела это. Я, дура, все мучилась, думала из-за меня ты такой стал.

— Почему ты так подумала? — заинтересованно взглянул мальчик на кобылку.

Она невинно закатила глазки.

— Ну, помнишь, как я тебя пнула перед всеми? Я подумала, что выставила тебя дураком и таким образом обидела. И ты после нашей беготни ушел грустный. Я все думала, как можно извиниться. Но теперь понятно почему. Извини, стоило раньше догадаться, — опустив головку, кобылка исподлобья посмотрела на Арона.

Мальчик улыбнулся.

 — Всё хорошо, София, тебе не за что извиняться.

Кобылка, успокоившись, приняла серьёзный вид, став похожей на магистра Арвеэна.

— Арон, прошу повернуться ко мне спиной, нужно проверить вашу перевязку, — сказала она приказным тоном.

Арон решил подыграть и выполнил приказ. Кобылка нежно откинула гриву мальчика на бок.. и увидела свою оплошность. При перевязке она скрестила веревку и перевязочный бинт. Теперь, если пациент захочет убрать кулон, то не сможет этого сделать. Решив исправить свою ошибку, кобылка начала делать перевязку заново. Арона радовало это странное ощущения, когда она притрагивалась к нему. Увлечённый, он позабыл про осторожность и после поплатился.

София решила на всякий случай убрать веревку, пока не сделает нормальную перевязку. Она притронулась к кулону, сняв его с мальчика, и резко взвизгнула, отпрянув. От такого Арон сам встрепенулся и посмотрел вопросительно на кобылку. Та в свою очередь прикрыла копытом ротик и ткнула другим на него.

— Арон… твои… крылья… — волнуясь, сказала Софья.

Фестрал посмотрел на свои крылья. Он резко приложил копыто к груди, где должен быть кулон. Но там его не оказалось. Арон осмотрел пол и нашел его лежачим около кобылки. Его сердце бешено забилось. Он не знал, что делать в этой ситуации. Тайна раскрыта, теперь ему придется либо заставить её молчать, либо смириться с неизбежностью. Но все разрешилось само собой.

— Арон, всё-таки ты фестрал. Теперь понятно, почему ты не хотел летать. Но зачем ты скрываешь это? — спросила она, выйдя из шока.

Арону ничего больше не оставалась, как рассказать ей про план с магистром.

 — София пообещай мне, что оставишь это в тайне.

Кобылка мгновение поколебалась, но после уверено кивнула, соглашаясь.

— Магистр Менелтор сказал мне, что если кто-либо узнает про меня за пределами Академии, то меня захотят заполучить. Мне дали этот кулон, чтобы замаскироваться среди студентов и быть как все. Но теперь ты узнала про секрет. Что теперь будешь делать? — спросил он, поднимая кулон.

Софья наблюдала за ним, пока Арон не надел кулон обратно и его перепончатые крылья снова не стали обычными. Подумав, она хитро улыбнулась.

— Я сохраню твою тайну, но взамен ты будешь летать со мной. К примеру, по ночам, и когда магистр тебя обучает, я тоже буду присутствовать на занятиях. Только под такими условиями я согласна молчать.

Арон недоверчиво посмотрел на кобылку, и, закрыв глаза, кивнул. Она радостно подпрыгнула, помахав крыльями, но крыло не удачно ударилось об шкаф, стоящий сбоку. Не удержавшись, Софья упала на мальчика.

Арон принял на себя весь удар, спину резко пронзила болью и он, шипя, зажмурился. Но вот что странно, жеребенок почувствовал тепло в районе своего носа. Открыв глаза, он увидел, как его и Софии носики соприкоснулись. Кобылка покраснела, залившись румянцем.

— Ааааронн… — только и смогла она сказать, отрываясь от мальчика.

Арон толком не понял, что произошло, но вот уже его губы тянутся к Софье. Благо, когда кобылка встала, ничего не заметив, рассудок вернулся. Мальчик быстро избавился от ненужных мыслей, но, когда он пришел в себя, вернулась и ноющая боль в спине. Арон зажмурился и привстал, шипя.

София пришла в себя и принялась осматривать спину парня.

— Слава Селестии, всё обошлось. Все швы в норме, раны не раскрылись, — она с облегчением выдохнула.

Арон повернулся, и кобылка снова покрылась краской, пятясь назад.

— София… — мальчик хотел что-то сказать, но она его опередила.

— Арон, это было недоразумения, я, пожалуй, пойду, — неуклюже проговорила она, все еще пятясь к выходу и не отрывая свой взгляд от жеребенка. Найдя дверь, она вылетела пулей из кабинета.

Арон сидел обескураженный. Он не думал, что такое может случиться с ним. «Странная она», подумал фестрал и, надев жилет, вышел.

Оказавшись на улице, Арон посмотрел на часовую башню. Стрелки часов показывали полвосьмого. Мальчик спохватился и побежал на занятия с магистром. Но рана, напоминая о себе, отдавала в спину болью. Пришлось перейти на шаг, потому что если швы разойдутся, то будет очень плохо.

Добравшись до места проведения тренировок, он увидел сидевшего в позе лотоса и парящего в воздухе Менелтора. Мальчика заинтересовал этот трюк, и он тихой походкой, как учил его Ник из труппы, подошел к магистру сзади, надеясь незаметно подсмотреть.

Сосредоточенный исключительно на тишине шага, Арон услышал внезапный голос магистра. Испугавшись, он дернулся, снова морщась от боли.

— И что мы хотим тут увидеть, студент Арон? Ты идешь тихо, но и я не глухой, — голос был спокойный и умиротворённый, словно тихий ветер на склоне горы. Он приоткрыл глаза и повернул голову по направлению мальчика.

— Я… тут просто… хотел посмотреть, как у вас выходит… это трюк, — невинно признался жеребенок.

Магистр удивленно приподнял правую бровь.

— Это все что вы хотели узнать? — с нажимом переспросил он.

— Да магистр, только это, — честно ответил мальчик, встав перед Менелтором.

Магистр порадовался честности студента и приземлился на четыре копыта.

— Это, мальчик мой, очень древняя техника медитации пегасов. Она позволяет расслабить тело и разум, заглянуть в свою душу и понять самого себя, — объяснил магистр, одевая мантию.

 — Но магистр, за счет чего вы парили, ведь ваши крылья не двигались?

— Хороший вопрос, но об этом я расскажу в другой раз. Сейчас давай снимай кулон и начинай летать. А то на прошлом занятии тебе не до этого было, — коварно улыбнулся магистр, заканчивая натягивать плащ.

— Магистр, из-за наказания была повреждена спина и наложены швы. По рекомендации доктора я не могу летать два дня. Простите, что вас так подвел, — виновато опустил голову мальчик.

Магистр подошел к Арону и поднял копытом его мордочку за подбородок.

— Все хорошо, не надо так себя накручивать. Я совсем позабыл про наказание. Два дня ты можешь отлежаться, пока раны не затянуться, но после тебя будут ждать тяжелые тренировки, — самодовольно сказал он.

— Как скажете, магистр, — согласился с Менелтором фестрал.

— Ну, тогда ступай. До встречи, — попрощался Менелтор и улетел.

Арон помахал копытом и направился счастливый в общежитие. Оказавшись внутри, он не заметил ни души. Даже старушки Розы не было в своей коморке. Жеребенок подозрительно оглянулся по сторонам и ничего не обнаружил. Убедившись, что все в норме, мальчик направился в свою комнату. Дверь была открыта, и он вошел внутрь.

Даеан с Сапфирой тихо посапывали. Арон взглянул на время и понял, что пробыл на улице очень долго. Уже полдвенадцатого. Решившись не сидеть ни минуты больше, фестрал лег спать.

Первые удары колокола предвещали о начале нового дня. Арон тяжело открыл глаза и сразу зажмурился из-за яркого света, пробивающегося сквозь окно. Через несколько секунд зрения привыкло, и жеребенок уже без труда мог разглядеть комнату.

Даеан выкрутился на кровати так, что его голова свисала на пол. Сапфиры уже не было в комнате, и окно полностью распахнуто. Арон предположил, что дракониха вылетела через него по своим делам. Мальчик накинул жилет, взял немного бит и вышел из комнаты. Первое, что он сделал, это направился в столовую.

Подойдя к раздаче, Арон взял скромный завтрак, оплатил его и ушел в дальний угол столовой. Идя к месту, он не могне заметить, что к множество пар глаз устремлены на его скромную персону. И когда жеребенок проходил мимо учеников, то слышал перешёптывания. Усевшись на свое место, Арон уже собирался в тишине позавтракать, но планам не суждено было сбыться. Услышав хлопанья крыльев, он устало покачал головой.

— Эй, герой, ты где пропадал? — уселся рядом с ним рыжий пегас. Из Сирона энергия била через край. Он то и дело смотрел по сторонам, а после на фестрала.

— Ну, сначала в медике был, а после в общагу пошел. А что произошло, ты какой-то дерганый? — теперь очередь Арона задавать вопросы.

— Ты что, не знаешь? — Сирон удивленно посмотрел на жеребенка. — Вся Академия только и говорит о тебе. Причем снова, за такой короткий промежуток времени после экзамена, — аристократически восхвалял он Арона.

— Да что именно случилось, объясни конкретнее? — уже нервно спросил мальчик.

— Ну, после твоего наказания, все стояли ошарашенные. Никто не мог поверить глазам. Ты простоял четыре удара, не сказав ни слова. После встал, как ничего не бывало, и пошел дальше, словно тебя не наказывали. И ко всему прочему, у тебя не текла кровь. Я знаю, что при такой ране, которая у тебя образовалась при ударе, должна была пойти кровь. Но она не шла. Сама магистр Таонна стояла, раскрыв рот, и не могла поверить своим глазам. Теперь у тебя есть второе имя в Академии. Поздравляю, Арон Бескровный, — торжественно закончил он свое повествование.

Мальчик параженно раскрыл рот. Теперь жеребенок не сможет спокойно отделаться от лишнего внимания.

— Что… мне теперь делать…? — заволновался пегас, прижав копыта к голове.

— Не понял, что делать? Ты, что не понимаешь? Арон, очнись, ты теперь знаменитость. С тобой будут считаться как с Адептом. Ты оставил тут маленькую память о себе. О тебе будут говорить очень долго, — Сирон поднял копыта в небо, показывая всю значимость свих слов.

— Вот именно, этого мне не нужно. Я должен что-то предпринять. Необходимо залечь на дно, пока все не утихло. Я даже не знаю куда, — он начал рассуждать про себя.

— Тихо, придержи копыта, как залечь, почему не нужно? Ты что-то скрываешь Арон… — хитро, с прищуром, посмотрел Сирон на товарища.

— Прости, но это личное, я не могу тебе рассказать, — он виновато оторвал взгляд от пегаса.

 — Да ладно тебе, слава быстротечна, сегодня о тебе говорят, а завтра нет. Не нужно так накручивать себя, — с улыбкой успокоил парень фестрала.  — Ты в этом уверен? — уже спокойней проговорил Арон.

— Да, вот увидишь. Всего через какую-то неделю о тебе забудут. Если, конечно, ты чего-нибудь за это время нового не выкинешь, — съязвил он, коварно улыбнувшись.

Арон выдохнул с досадой.

 — Постараюсь.

— Вот и славненько, Арон бескровный, — пегас засмеялся.

— Сирон! — повысил голос Арон.

— Шучу-шучу, — он показал язык и начал уплетать завтрак.

Закончив трапезу, они с Сироном разошлись. Жеребенок направился к картотеке, где выбрал для себя следующие занятия. Медицина на все семестр, именования и артефакцию. И самое главное, он решил попробовать пойти сегодня к магистру силы и магистру магии. Ему было очень интересно познать и эти науки. Арон поставил галочки на все то, что выбрал для себя.

Он с чувством выполненного долга направился на первое занятие. Мальчик вклинился в поток единорогов, который лился в аудиторию магистра магии. Арон решил игнорировать всех тех, кто грубо обращался к нему по прозвищу. А с теми, кто желал удачи, здоровался и отвечал взаимностью.

Зал был полный. Арон расположился на самом в верхнем ярусе и старался ни чем себя не выдавать, чтобы магистр не обратил на него внимания. Вот прозвенел колокол и в зал вошел единорог. Он выглядел как какой-то злой колдун. Холодные темные глаза, худое лицо, короткая черная бородка. Цвет темно–синий, с черной гривой и хвостом. Кьютемарка — два полумесяца, скрещённых между собой.

Магистр, не торопясь, подошел к трибуне и провел взглядом по аудитории. Он задержал свой взгляд на одном белом, с короткой стрижкой, пегасе. После повернулся к доске и начал свою лекцию. «Понятия светлой и темной магии». Это тема содержала в себе противоборствующие стороны. Светлая магия подходила для созидания, а вот темная для разрушения. Закончилась все тем, что магистр остановился на самом интересном месте. Когда он хотел перейти от теории к практике, зазвенел колокол, говорящий об окончании занятия.

Арон решил немного задержаться, чтобы народ рассосался, и он смог спокойно выйти. Через несколько минут, аудитория опустела, и жеребенок решил уже уходить, как увидел мельком блондина, оказавшегося Даеаном. Пегас со спокойным выражением лица подошел к магистру и начал, рьяно жестикулируя, что-то объяснять. Тот кивнул, и они вдвоем ушли в кабинет.

Арону было интересно, что же там происходит, но предчувствие подсказывало, что идти вслед не стоит. Решив послушаться, он развернулся и ушел.

Спина ныла уже не так сильно, да и импульсные боли прекратились. Но пока Арон не хотел рисковать и шел не спеша. Он оказался на тренировочном поле, где стояли манекены разных размеров, начиная с пони и заканчивая большим великаном. Вдали виднелась оружейная, где было как тренировочное оружие, так и совершенно настоящее. На краю поля стояла площадка на подобии ринга. Тут имелись ещё разные тренажерные приспособления, и если ученик окажется слабым, то его заставляют качаться. Тренировочное поле само по себе очень огромное, тут может уместить до двухсот учеников.

Арон уселся на скамью и стал ждать. До занятия ещё куча времени, и он решил немного вздремнуть. Закрыв глаз, жеребенок прислушался к природе. Ветер проносится над травой, склоняя её к земле. Пару птичек пролетели мимо, напевая прекрасную мелодию. Слушая природу, он не заметил, как уснул.

Мальчик оказывается за двором своего бывшего дома. Рядом стоит отец Свен и готовится к атаке.

— Давай, нападай! — отдал он приказ жеребенку.

Арон подбежал к отцу и нанес удар копытом в корпус. Свен легко увернулся, толкая мальчика вперед, и он упал, не удержавшись на копытах. Отец снова встал в стойку и стал ждать. Жеребенок приподнялся, помотав головой, и опять побежал на противника. Но теперь он продумал план действия. Подбежав к старику, Арон сделал подкат, чтобы сбить его с ног.

Но Свен подпрыгнул, помогая себе крыльями, пропустил мальчика и снова встал на землю спиной к нему. Это была его ошибка. Арон затормозил, и, сделав нижний волчок, задним копытом ударил по ногам старика. Тот понял, что ошибся, и вместо того, чтобы упасть, оттолкнулся передними копытами от земли и сделал сальто.

— Хороший ход, но этого мало. Ты не должен жалеть противника. Пока он стоит на ногах, то никогда не будет побежден. После уже решай, что с ним делать, — поучительно сказал Свен мальчику.

Арон отряхнулся и кивнул, соглашаясь с отцом. Он уже хотел снова напасть, как резко мир потускнел, словно покрывшись туманом. Жеребенок открыл глаза и увидел коричневого земнопони.

— Эй, с тобой все хорошо? — обеспокоено спросил пони, слегка толкая Арона в плечо.

Мальчик, придя в себя, осмотрелся.

– Да. Всё хорошо. Спасибо что разбудил, — поблагодарил он незнакомца.

На тренировочном поле было не больше сорока учеников. И все они земнопони. Арона это очень удивило, он думал, что тут ещё будет пегас, ну на всякий случай единороги. Но их не было. Все что-то говорили, шептались, оглядываясь на Арона, но он их игнорировал, делая вид, что вовсе не замечает. Вдруг послышался резкий удар и перед всеми предстал магистр. Бэльфалас — земнойпони, тучный и лысоватый жеребец, бежевого цвета с жемчужного цвета гривой. Кьютемарка виде меча и щита, соприкасающихся друг с другом.

— Итак, сегодня у нас будет рукопашный бой, все находим себе партнера и начинаем тренировку, — грозным голосом приказал он.

Никто не посмел ослушаться, и уже через пять минут каждый нашел себе пару. Арон стоял в сторонке, наблюдая. Когда все разошлись по полю, магистр показал несколько приемов, и после ученики начали тренироваться друг с другом.

Арон, стоявший в сторонке, изучал каждое движения. Но свирепый рык, изданный прямо над ухом, оторвал от созерцания. Повинуясь инстинкту, жеребенок резко развернулся, в надежде ударить противника локтем. Магистр, не смотря на удивление из-за реакции мальчика, ловко увернулся, схватив Арона за копыто и уложив его лопатками на землю.

— Недурно, осмелился поднять копыта на магистра. Однако, у тебя кишка тонка, малец, — приподнял он уголок рта, на подобии улыбки.

Арон поближе разглядел того, кто его испугал и нервно сглотнул.

— Магистр Бэльфалас… простите. Я… не знал… — начал он заикаться.

— Вставай, пойдешь со мной, покажешь, из какого ты теста слеплен, — коварно посмотрел на него магистр и направился к рингу.

Арон остался лежать, размышляя, что ему делать. Есть два варианта: либо убежать и прослыть среди учеников трусом, либо принять вызов. Обдумывая все за и против, он даже не заметил, что лежит на спине. И не почувствовал боль, что его немного насторожило. Больше ждать нельзя. Арон встал и пошел к рингу, где его ждал магистр. Он с коварной улыбкой смотрел на мальчика.

— Ну что, давай начнем! — безо всякого предупреждения, он подбежал и нанес один удар по пегасу.

Арон не успел подготовиться, и удар пришелся по голове. Он настолько сильный, что жеребенок отлетел на пару метров, но, тем не менее, фестрал удержался на ногах. Пегас приложил копыто к тому месту, куда нанесли удар и зло посмотрел на магистра. Тот зло оскалился в улыбке.

— Ты выдержал, похвально. На моих занятиях нет мест для слабаков!

Он снова подбежал и занес назад копыто для удара. Но этого хватило пегасу, чтобы сконцентрироваться. Его город научил, если ты хочешь выжить, то ты должен быть предельно быстрым. Эти месяцы, проведённые на улице, дали ему скорость. Теперь жеребенок спокойно увернулся от удара, и копыто жеребца попало в песок. Арон использовал «Каменное сердце» и закрылся тремя слоями.

Его лицо не выдавало никаких эмоций, он был спокоен, словно вода в озере. Мальчик без промедления отпрыгнул назад и встал в стойку, которой его обучил отец. Он поставил передние копыта крестом, а задними уперся вперёд.

Лицо жеребца помрачнело, он прищурился.

– Кто? Тебя? Обучил? Этой? Стойке? — магистр выговаривал каждое слово. Но Арон молча стоял наготове, и ни единый мускул не дрогнул на его мордочке. Бэльфалас хмыкнул.  — Это не важно, может ты где-то это увидел и решил повторить. Но это тебе не поможет!!!

Он одним рывком магистр оказался перед пегасом и нанес быстрый удар правым копытом. Мальчик, в свою очередь, отвел в сторону удар, и, не дожидаясь, пока соперник спохватится, ударил по подбородку, выигрывая пару секунд. Всё происходит так быстро, что те, кто наблюдает за маленькой схваткой, ничего не успевают разглядеть. Перенося тяжесть на левую сторону, Арон сделал полразворота вокруг своей оси. За счет силы веса, он ударил задними копытами магистра.

Не успев среагировать и будучи убежденным в том, что стойка всего лишь показуха, Бэльфалас упал на землю. Придя в себя, он решил, во что бы то не стало, победить заносчивого мальчишку. Арон не стал дожидаться пока противник встанет и, встав на копыта, он решил нанести удар с прыжка сверху вниз.

Но когда копыто оказалось на полметра от его лица, Бэльфалас ударил по лапе жеребенка, из-за чего того увело в сторону. Мальчик неудачно приземлился на спину. Боль пронзила всё его тело. Жеребенок стиснул зубы, чтобы не закричать. Магистр встал, отряхивая с себя песок.

— Всё, достаточно, — он устало посмотрел на студента.

Бэльфалас подошел к мальчику и помог ему встать. От внимания магистра не ускользнуло то, что Арон морщится и шипеть при любом движении. Не желая, чтобы еще кто-то слышал, Бэльфалас шепотом спросил:

— Ты ранен?

Арон решил не показывать слабость и отрицательно покачал головой. Магистр фыркнул. Он толкнул мальчика по плечу и тот, продолжая шипеть, неуклюже упал.

— Так и знал. Медика ко мне в кабинет, — он взял мальчика, усадил на себя и повел в помещение.

Арон не стал сопротивляться, боль в спине полностью поглотила его сознания. Он старался унять её, чтобы хоть немного передохнуть. Но это никак не получалась. Когда Бэльфалас вошел в кабинет, то положил мальчика на живот на ближайший диван. Он сел на стул и внимательно стал изучать его.

— Кто тебя обучил драться?

Арон молча лежал и смотрел в другую сторону, ему не хотелось ни о чем говорить. А даже если и хотелось, то боль не давала ему связать и два слова.

— Понятно, сейчас, — магистр подошел к шкафу, взял оттуда книгу, и в шкафу что-то щёлкнуло. Отодвинув его, Бэльфалас достал пузырек с красной жидкостью. Он подошел к мальчику и снял с него жилет. Этот процесс был болезненный, но, когда одежда исчезла, боль слегка угомонилась. Бэльфалас увидел, что все бинты окровавлены. Он взял ножик и одним легким движением их срезал. Рана кровоточила, швы разошлись. Магистр спокойно открыл колбу и вылил содержимое. Нестерпимая боль прошлась по спине мальчика. Жеребец насел на Арона, не давая дёрнуться. Жеребенка начало корёжить от боли, как будто по спине прошлись железным, шипастым, раскалённым, кнутом.

Но через секунду боль прошла. Мальчику стало легче, он начал ровно и спокойно дышать. Жеребец, убедившись, что все нормально, отпустил парня. Убрал колбу с раствором обратно и сел на старое место.

— Так, твою проблему мы решили. Теперь отвечай на вопрос, — сухо сказал магистр, обращаясь к мальчику.

Арон тяжело привстал, в мозг все еще помнил те ощущения. Но в реальности боли больше как таковой нет.

— Что вы сделали?

— Я вылечил твою спину. Теперь хватит вопросов. Отвечай на мой. Кто тебя научил так драться? — Бэльфалас уже начал нервничать и немного повысил голос.

 — Папа, — Арона начало мутить.

— Кто он? Скажи его имя! — ему уже надоела допрашивать мальчика, он хотел получить всю информацию сразу, но получает отрывками и это его раздражало.

— Я… помню, что он, отставной гвардеец… Свен, — у мальчика заплетался язык, но он старался выговаривать каждое слово. Лекарство имело побочный эффект и после того, как восстанавливает рану, то развязывает язык, заставляя говорить только правду.

— Это мне мало что говорит, кем он ещё был? Опиши его.

— Он был… драконоборцем… он синий пегас, с очень короткой стриженой гривой…. Знак отличия — двуручный меч, — выдал Арон порцию информации магистру.

Тот улыбнулся, получив, что хотел.

— Теперь всё сходиться, вот старый хитрец. Передал свои знания этому жеребёнку. Отдыхай, на сегодня ты отвоевался, только скажи, как тебя зовут? — заинтересовался магистр.

Мальчика клонило в сон. Проявился второй побочный эффект. Он закрыл глаза и, перед тем как окончательно провалиться в сон, ответил:

— Арон.

Бэльфалас широко улыбнулся.

— Ты интересный Арон, буду ждать от тебя свершения, — и после этого магистр вышел из кабинета с окровавленным жилетом, закрыв дверь.

К Бэльфаласу подбежал медик, но тот не пропустил его к мальчику, сказав, что все в порядке. Медик неодобрительно посмотрел на магистра, но, ничего не сказав, ушел обратно.

Продолжение следует.

====== Темная жизнь – Акт 2. Глава 11 – Любовь и труд ======

Арон пролежал все занятия в кабинете магистра. Фантомные боли иногда били по спине, но в основном недолго и после уходили, словно их и не бывало. Мозг, кажется, не был готов такой быстрой регенерации тканей. Теперь, чтобы вернуть все на круги своя, ему нужно провести весь цикл восстановления постепенно, даже если раны как таковой нет.

Проснувшись, жеребенок привстал. После той странной красной жидкости, его стала одолевать головная боль. Арон решил вспомнить все, что творилось с ним после применения препарата. Первое, что пришло в голову — это странная разговорчивость. Он не мог ей сопротивляться и, словно загипнотизированный, отвечал лишь правду.

Фестрал схватился за голову, он никак не мог поверить, что это с ним произошло. Мальчик скрывал своего отца, даже на совете магистров он не рассказал правды. » А тут из-за какого-то препарата….», Арон корил себя за глупость, он должен был предвидеть это. Но все повернулась очень круто. Ослеплённый безопасностью академии, где его никто не тронет, он забыл самое главное — быть всегда начеку. В городе за такое простодушие жеребенок мог лишиться жизни.

Арон встал с дивана. Фестрала бросало в разные стороны, и  голова ходила кругом. Дойдя до стола, мальчик неудачно его пнул, и оттуда упал портрет. Жеребенок не мог поверить своим глазам. На портрете изображен его отец и сам магистр. Оба молоды, на них надеты странные пластины белого цвета. И если присмотреться, то можно увидеть эмблему солнца.

Арон покачал головой, все еще сомневаясь в том, что увидел. Он взял копытами портрет и поставил его обратно. В голове мальчика появилось очень много вопросов, на которые просто необходимо было найти ответы. Но из-за состояния, в котором сейчас оказался фестрал, они уходили на второй план. Пока есть время, жеребенок найдет способ переговорить с магистром о его отце, что их связывает, и что за эмблема такая на пластинах.

Покачиваясь, Арон дошел до двери. Открыв её, он увидел, что занятия подходят к концу. Бэльфалас ходит в разные стороны и за что-то громко отчитывает учеников. Мальчику было не до того, поэтому он поспешил уйти. Придерживаясь за стену, Арон нашел дверь, ведущую наружу. У самого выхода, он заметил свою жилетку. Окончательно сбитый с толку, жеребенок покинул аудиторию.

Прозвенел колокол, говорящий об окончании второго занятия. В парке, где учащиеся собираются после трудных занятий магистров, чтобы отдохнуть, уже начал скапливаться народ. Арон решил последовать их примеру. Но он был не один, к жеребенку присоединился его друг рыжий пегас и голубого цвета единорог.

— Арон, что ты снова натворил? Только сегодня утром говорил, что будешь осторожен, а тут на тебе. Уложил на лопатки магистра Бэльфалас. Уму непостижимо. Чем ты вообще думал? — энергично жестикулировал копытами Сирон, возмущаясь проделкой фестрала.

— Сирон, успокойся, не видишь, ему и так хреново. А ты тут наезжаешь, — вступился Ванар.

Сирон взглянул на мальчика и убедился в правоте друга. Арон и правда находился не в лучшем состоянии. Жеребенок покачивался то в одну сторону, то в другую, словно пшеница на поле.

— Эй ты как? Все хорошо?

— Простите, что-то голова кружится. Никак не могу прийти в себя после того препарат, — закрыв глаза, ответил мальчик.

Они вдвоём посмотрели друг на друга и хором спросили:

 — Какой препарат?

Сирон скривился. Он не любил говорить с кем-то одновременно одно и то же. Это пугало казалось, что его собеседник может читать мысли и предугадать ответ.

 — Опиши, как он выглядел, какие у него действия и побочные эффекты? — уже как настоящий профессор начал допрос пегас.

Арон постарался вспомнить каждую деталь.

— Он красного цвета, жидкая субстанция, специфический запах похожий на можжевельник. Это все что я могу описать. Что касается действия, когда у меня разошлись швы, и кровь не переставала идти, магистр вылил его мне на спину, и сильнейшая боль охватила все тело, как будто меня обожгли раскалённым прутом. После боль прекратилась, — он задумался, стараясь еще что-нибудь вспомнить, но головная боль дала о себе знать. — М-м-м… — простонал Арон, хватаясь за голову.

— Не тяни, вспоминай, я, кажется, начинаю догадываться, но этого мало, — не прекращал допытываться Сирон.

— Сейчас. Я только смутно помню, после этого он стал задавать мне вопросы, на которые я отвечал беспрекословно, словно под гипнозом. Потом головокружение и я провалился в сон. Это все, — закончил фестрал, прижимая копыто к голове.

Сирон задумался. Он старался собрать все кусочки в единую картину. Прошла всего минута, как он выдал:

— Я, кажется, знаю, что он тебе дал. Этот эликсир очень дорого цениться, так как он редкий. Всего насчитывается тысяча во всем мире. И не многие им воспользуются, зная его побочные эффекты. Называется «Кровь богини». Она излечивает раны, начиная с простых и заканчивая смертельными. Но в этом эликсире есть много побочных эффектов. Это головные боли, головокружения, и самое опасное — это раскрытия правды. Принявший его никак не может соврать тому, кто его спрашивает, — закончил Сирон, победно улыбнувшись.

— И как избавиться от побочных эффектов, — встрял Вонар.

— Никак. Они сами пройдут. Как я помню, все продлится ещё четыре часа и потом исчезнет.

— Получается, Арону нужно всего лишь просидеть последнее занятие. Арон, кто у тебя преподает? — поинтересовался Вонар.

— Кажись… М-м-м… Менелтор, — кривясь от боли, ответил он.

— Сирон, он твой. Теперь ты отвечаешь за этого несчастного, — съехидничал Вонар, подкалывая друга.

Он что-то хотел ответить, но сдержался.

— Пошли Арон, скоро начнется занятие, а путь, я вижу, будет долгий. А с тобой, Вонар, мы потом говорим, — угрожающие посмотрел Сирон на лучшего друга, затем помог встать серому пегасу.

Вонар самодовольно улыбнулся, получив желаемый эффект, и пошагал в другую сторону.

По пути Арон встретил Софью, которая, увидев его, резко покраснела, взлетела воздух и скрылась за облачком. Он был озадачен поведением кобылки. Но только жеребенок задумался, как очередная боль ударила в голову. Решив разобраться с этим потом, они вместе с Сироном добрались до аудитории. Усадив его в самый дальний угол, где мальчика никто не увидит и не спросит, пегас пристроился рядом. Зал был снова весь заполнен, все ждали магистра и его лекции. Арона не отпускали головные боли, он старался не замечать их, но они упорно давали о себе знать. Сирон забеспокоился и достал из своего кармана что-то на подобии таблетки, вручив ее страдальцу.

— Вот, положи под язык и рассасывай до полного исчезновения. Немного должно уменьшить боль, — шёпотом проинструктировал пегас друга.

Арон протянул копыто и взял пилюлю. Положил под язык и, в течение пяти минут, молча, с закрытыми глазами, концентрировался только на ней. Он старался больше ни о чём не думать. Боль немного утихла, давая Арону отдохнуть.

В кабинет вошел магистр, сегодня он был не в духе. Это выдавало его лицо. Обычно он влетал в аудиторию с улыбкой, начиная занятия с наглядного примера. Но сейчас все по-другому, он вошел через боковую дверь и был серьёзный. Что бы не случилось, нужно быть аккуратнее, если попасться под горячее копыто, одной головной болью не отделаешься.

Магистр встал у доски начал писать тему «Ураган». Подчеркнув его два раза, он положил мел так громко, что чуть его не сломал.

— Откройте страницу сорок шесть, абзац шестой. Ты, — неожиданно он указал копытом на синего пегаса, — прочти его!

Пегас замельтешил, стараясь найти этот абзац. Но из-за неожиданного обращения к нему он был не готов и начал паниковать. Магистр фыркнул и громко сказал:

— Вот видите, что может случиться, если неожиданно появится ураган. Наш юный пегас Персанокс запаниковал, когда я его внезапно спросил. А теперь представьте, вы летите спокойно в небе, никого не трогаете. И вдруг как гром среди ясного неба вас заматывает в спираль, вы не можете выйти из этого омута. Вас затягивает все выше и выше, пока не оказываетесь в тропосфере земли. Ваши крылья сломаны, давления постаралось, и вы падаете вниз, — громко рассказывал магистр.

Все сидели молча, никто не проронил ни звука. Магистр внимательно осматривал каждого, он искал свою жертву. И жребий упал на кобылку белого цвета.

— Может вы, юная Старли, прочитаете этот абзац, а то у Персанокса не хватает смелости, — кобылка спокойно посмотрена на магистра и начала читать. — Из-за повышенной температуры вода начинает интенсивно испаряться. Воздух над водой становиться теплым, влажным и поднимается верх. На место поднимающегося теплого воздуха постоянно поступают потоки воздуха холодного, которые, в свою очередь, тоже нагреваются и поднимаются. Так перемещения воздуха создают сильный ветер, и образуется ураган, — закончила она абзац.

Магистр посмотрел на всех, все продолжили читать дальше. Он был доволен эффектом.

— Ты, — указал он на самого крупного пегаса. — Как можно выжить, если ты всё-таки попал в водоворот урагана?

Пегас призадумался и всмотрелся в текс.

— Хм… если у тебя сильные крылья, то можно выйти, если мне не изменяет память, восемь махов в секунду должны спасти, — ответил не уверено пегас.

Менелтор кивнул.

 — Да ты прав, но, — магистр сделал паузу, — смог бы ты выйти из этого урагана с твоими-то крыльями?

Крупный пегас только отрицательно покачал головой.

— Что за бездари тут учатся у меня. Кто сможет ответить на этот вопрос? — магистр внимательно осмотрел аудиторию.

В дальнем углу кто-то поднял копыто, Менелтор заметил.

— Да, Софья отвечайте.

— В урагане имеется слепая точка, в которой ветра нет вообще, ее ещё называют «Глазом». Если пегасу удастся туда добраться, то он окажется в безопасности. После нужно будет только дождаться, когда он достигнет суши и остынет. И тогда ураган ослабнет, давая шанс на спасение, — закончив читать, она посмотрела в бок и увидела Арона. Кобылка вся покраснела и скрылась под книгой. Мальчик, снова не понимающий что происходит, решился дождаться Софью после занятия и выяснить что происходит.

— Молодец, Софья, я не сомневался в вас. Среди них, вы самая одарённая, не зря вы носите ранг студента, — похвалил магистр кобылку. — Запомните то, что она сказала, если не хотите умереть. Так, теперь открываем страницу сорок девять и читаем до конца занятия. Увижу, что кто-то занимается другими делами, заставлю написать эссе по всем пройденным темам. Все, приступайте, — дав задание, он сел за стол и начал что-то писать.

Последнее занятие тянулось долго и мучительно для мальчика. Головные боли так и наступали, как волны на пляже, равномерно, но непредсказуемо. Бывало, гигантская волна накинется на фестрала, и пронзит такая боль, что приходится прикусить копыто, чтобы не закричать. Но после трех часов, она вовсе исчезла, оставив после себя замученное тело.

Сирон помог Арону выйти из аудитории и усадил на скамейке, где он мог видеть всех выходящих из комнаты.

— Арон, тебе нужно пойти и отдохнуть. Общий эффект спал, но вот остатки остались, — сочувственно покачал головой пегас.

— Не могу. Мне нужно закончить пару дел, только тогда можно будет подумать об отдыхе, — вяло сказал он, осматривая каждого выходящего.

Сирон посмотрел на часы и тяжело выдохнул.

 — Ладно, дело твоё, я тогда полечу.

— Спасибо за помощь, — поблагодарил мальчик, искренне улыбнувшись и протянув копыто.

— Всегда пожалуйста. Обращайся, друзья того и нужны, чтобы помочь в трудные минуты, — он с улыбкой пожал копыто и улетел.

Арона захлестнуло странное чувства от слова «дружба». Он пока не понимал его значения. Жеребенку казалось, если ему помогают, значит, после потребуют что-то взамен. И он старался, чтобы такого не случалось. Кто знает, чем может обернуться ответная услуга? Но когда Сирон сказал слово «друг», у него что-то внутри щелкнуло, словно внутри зажгли искру.

Софья аккуратно осмотрелась по сторонам, убедившись, что все чисто и вышла из аудитории. Арон разместился удачно, где его не было видно при выходе. Девочка спокойной походкой направилась в сторону «гнезда». Жеребенок убедился, что она его не заметила и двинулся следом.

Арон преследовал Софью где-то пять минут, девочка то и дело петляла в разные стороны. То в узкий переулок зайдет, то туда, где побольше народа, и вот, когда она вышла на небольшую поляну со скамейками, жеребенок решился. Тело пока чувствовало себя слабо, но сил тихо догнать у него хватило.

Подойдя вплотную, Арон копытом дотронулся до ее плеча. Софья от неожиданности взвизгнула и взмахнула крыльями, ее грива с хвостом поднялись дыбом.

— Софья, это я Арон, не бойся, — принялся он успокаивать кобылку.

Девочка взглянула на фестрала и резко покраснела, забыв про испуг. Она только хотела убежать, как Арон придержал её.

— Софья, что происходит? почему ты меня избегаешь? Я что-то тебе сделал? Только скажи, я постараюсь все исправить, — сосредоточенно спросил жеребенок.

Она перестала вырываться.

— Ты ничего не сделал, просто я не знаю, как с тобой общаться после того инцидента в медике. Когда я вижу тебя, моё сердце начинает биться так, словно хочет вырваться из груди. Я не понимаю, что это такое, — пробормотала кобылка.

У него так же было с Эпплджек. Вспомнив о том дне, Арон резко покраснел.

— Это называется… — замялся он, — любовь, у меня так же было. Но через пару дней все прошло.

— Любовь, но этого… не может быть, — заволновалась Софья.

— Я тоже так думал, первый раз, но после, когда я… — Арон ещё сильнее покраснел и замолчал.

Кобылка не выдержала:

 — Говори, после чего.

— Когда мы по…це…ло…ва…лись — каждый слог давался ему с трудом.

Кобылка отшатнулась назад.

— Поцелуй — это когда губами соприкасаться? — спросило она, чтобы убедиться своей догадке.

Мальчик кивнул, молча смотря себе под ноги.

Недолго думая, Софья подошла к Арону, взяла его за подбородок и приподняла голову. Взглянув мальчику в глаза, она зажмурилась и поцеловала. Поцелуй длился всего лишь пару секунд, но для Арона целую вечность. Софья отошла и начала оценивать свои ощущения.

— Арон, ты был прав. Странное чувство прошло. Какой я была глупой, что не подошла раньше. Спасибо что помог избавиться от этого, теперь можно будет спокойно общаться. А то, честное слово, мешало очень сильно. Ой, прости, мне пора. Я опаздываю, ещё увидимся, пока, — она быстро попрощалась и улетела.

Пегас стоял, словно статуя, не понимая, что только что произошло. Его вернул в сознание громкий удар колокола. Арон прикоснулся копытом к губам. Мальчику казалось, что это какой-то странный сон, и он должен как можно быстрее проснуться. Но фестрал понимал, что это не так.

Посмотрев на часы башни, жеребенок побежал в артную, где его ожидали заказы. Арону нужно было чем-то занять голову, чтобы поменьше думать о том, что произошло, и артная для этого подходила просто идеально.

Всего нескольких минут хватило, чтобы добраться до мастерской. Из нее валил столб белого дыма. Арону было тяжело дышать, но вспомнив уроки старого кузнеца, мальчик кое-как приспособился. Сначала фестрал осмотрелся, ему было любопытно с кем, и с каким оборудованием он будет работать.

Тут были разные пони, начиная с жеребят, заканчивая большими массивными жеребцами. Каждый выполнял свою работу, к которой допускался самим магистром. Арон остался доволен увиденным. Спросив у первого встречного, где тут выдают заказы, ему указали на выход, где сидел в небольшой комнате парнишка, старше на десяток лет. Жеребенок подошел к нему и, собравшись, сказал:

— Добрый вечер, какие есть у вас заказы? На уровень студента и выше.

Парень с короткой стрижкой под горшок, бежево цвета, видимо земнопони. Он вопросительно посмотрел на мальчика, приподняв правую бровь.

— Для начала, скажи своё имя и ранг. Дай мне разрешения магистра, а после поговорим, — закончил он, тупо смотря на Арона.

Фестрал нахмурился, непонимающий, что тут происходит. Магистр не говорил ему об этом. Но если такой порядок, то нужно соблюдать.

— Арон, студен. Магистр Кирдан сказал, что я могу брать заказы ранга подмастерья.

Паренёк улыбнулся, подпер мордочку копытом и саркастично сказал:

— А мне сам ректор дал ранг мастера. Только вот я не понимаю, что я тут забыл. Не подскажешь, а?

— Я не понимаю, о чем ты. Я сказал имя и ранг, и мне хотелось бы узнать, какие есть заказы и все. А про мастера я не знал, поздравляю.

— Да он ещё и издевается, ты, сопляк, забыл про разрешение, которое магистр выдает только тем, кто знает азы кузнечного дела. А судя по тебе, ты наверно даже не знаешь, что такое наковальня или ещё лучше, молота в копытах не держал, — закончил он, разворачиваясь, чтобы уйти, но наткнулся на тяжелый взгляд старого массивного жеребца.

— Арпар, я сколько раз тебе буду говорить, сначала смотри список, после требуй разрешение, — его голос был грубый и металлический, словно били по наковальне молотом.

Арпар оказался пойман врасплох, он не рассчитывал увидеть тут своего начальника. Парень начал заикаться и оправдываться:

 — Но-но… этот пацан говорит… чччто ему… разрешили брать… ззззадания подмастерья…

— Хватит оправдываться! — зло рявкнул магистр.– Не суди книгу по обложке. Если он так сказал, значит нужно усомниться и проверить все как надо. Только после этого отказывать, если это не так. Вот почему ты уже шесть лет не можешь подняться выше подмастерья. Это твой предел, а сейчас быстро проверил список!

— Хорошо, Адепт Серкер, — он рывком достал книгу, открыл нужный параграф и вчитался. Его глаза расширились и Арпар громко сглотнул. — Все верно, тут написано Арон, студен, разрешено ранг подмастерье, — виновато забормотал парень.

— Вот видишь, к чему доводит твоя самодеятельность. Если б меня тут не было, он бы пошел к магистру. И тогда бы ты не оделся только понижением ранга. А вам Арон приношу извинения за это недоразумение, — Адепт сделал легкий поклон головой.

— Господин Серкер, всё в порядке, не нужно извиняться. Я бы хотел поскорее узнать, какие есть заказы и забыть про этот инцидент.

— Арпар, ты все слышал, или мне самому тебе повторить? — угрожающие посмотрел магистр на своего протеже.

Парень быстро достал папку с листовками и выдал мальчику. Арон принял её и стал рассматривать.

Заказов было море. Кто-то просит очистить старые ржавые гвозди, чтобы можно было ими снова пользоваться, другой склеить старую вазу, в которой был пепел его бабушки. Все эти мелочи не интересовали Арона. Он перелистывал, искал то, что поможет ему хоть немного подзаработать. И вот мальчику на глаза попался очень странный заказ.

Имя — аноним, ранг — подмастерья, организация — неизвестно, заказ — выковать лезвия для накопытников, по чертежу, в количестве четырех штук. Награда — сто бит за лезвие. Примечания — дополнительная награда от заказчика при рассмотрении лезвии.

Арона захватил этот заказ он убрал отдал папку оставив лишь этот листок. Серкер посмотрел на мальчика, и спросил:

— Вы уверены, что хотите взяться за этот заказ? В дальнейшем вы не сможете взять другой, пока не закончите этот.

Арон уверено кивнул. Серкер достал книгу, подписал номер заказа и убрал обратно. Затем выдал жеребёнку ключ.

— Ваша мастерская девяноста вторая, после окончания дня приберитесь в ней и отдайте ключ. Если вы захотите там остаться на ночь, то такая возможность есть. Но вам придется заплатить сторожу, чтобы он остался тут и присматривал за вами. Цена — пятьдесят бит ночь. За материал не беспокойтесь, заказчик уже оплатил его, и он находиться вашей мастерской, — проинструктировал Серкер фестрала.

Арон взял ключ, благодарно поклонился и ушел.

— Как вы думаете, мастер, он справится? До него ещё никто из подмастерьев не смог сделать эти лезвия. А он только студент и жеребёнок вдобавок, — рассуждал Арпар.

— Я не могу сказать точно, но всматриваясь в его глаза, я увидел в них то, что не было ни у кого.

— И что это мастер? — заинтересованно спросил парень.

— Это не описать словами. Ладно, хватит, а теперь поговорил о твоем наказании.

Арон вошел в свою мастерскую и был приятно удивлен. Тут есть все, о чем может мечтать настоящий кузнец. Наковальня — словно только что вылита из метала. Рабочий инструмент весь блестит.

Но поняв, что работу за него никто не выполнит, жеребенок решил подойди сначала к чертежам и изучить их. Увидев написанное, он был, мягко говоря, ошарашен.

— Это надо быть насколько кривокопытным, чтобы нарисовать такую ересь? — возмутился мальчик.

Он никак не мог представить, куда именно будет вставляться это подобие палки с дыркой в накопытник. Он и так и сяк обдумывал схему заказчика, но так ни к чему не пришел. Задание казалось невыполнимым.

— Ну, что делать, может свою схему вписать туда, авось пройдет, — утешался надеждами Арон.

Обдумав все за и против, он решился. Чертеж лезвия, который фестрал изменил по старой схеме, оказался неплохим. Вытянутое лезвие, с расширением на конце и крючком, было в длину двадцать сантиметров.

Эта схема проекта намного больше удовлетворила Арона, и он приступил к работе.

На выковку всего этого мальчик потратил целый вечер, и работал до самой глубокой ночи. Когда уже все расходились, то его не забыли предупредить, что с двенадцать ночи Арону придется заплатить. Фестрал согласился и продолжил увлеченно мастерить.

Когда жеребенок закончил, уставший, пропотевший и замученный он подошел к сторожу, присматривавшему за ним все это время, и вручил двадцать бит, которые у него остались. Затем пообещал дать еще сто, если он приберется. Сторож сначала сомневался, а после согласился, убедившись, что Арону все равно придется вернуться.

Фестрал поднялся в кабинет магистра. К удивлению, свет его комнаты горел. Он постучался, прежде чем войти. Кирдан сидел на кресле и что-то мастерил на столе. Увидев, что перед ним его юный артефактор, он убрал свою поделку.

— Кого я вижу, Арон, мальчик мой. Что ты тут делаешь в такую темную ночь? — спросил с интересом магистр.

— Я принес заказ анонима он, просил сделать для него лезвия, — мальчик положил их на стол.

Кирдан нахмурился, он начал осматривать каждое лезвие, как собственное творение. Проверив их на прочность и на стойкость к огню, магистр убедился, что поделка выполнена с усердием и качеством.

— Дай мне заказ, — попросил он листок, который был у мальчика в сумке.

Арон достал его и протянул магистру. Он внимательно прочитал его и цокнул.

— Я не могу гарантировать, что заказчик заплатит тебе за них. Ты не выполнил его заказ по его чертежу. Я помню, что там нарисовано, и они отличаются, — огорчил он плохой новостью Арона.

Мальчик погрустнел, он не рассчитывал на такое.

 — Тогда что мне делать?

— Не могу тебе сказать, можешь пока отправляться спать. А утром я все обдумаю и решу.

— Хорошо, простите за беспокойство, — пегас развернулся и ушел, оставляя артную позади себя.

В общежитии было мрачно и глухо, все уже давно спали. А в это время Арон поднимался на четвертый этаж, полностью подавленный. Войдя в комнату, он обнаружил её пустой. Даена и Сапфиры в ней не было. Поняв, что они все равно не вернутся, жеребенок лег в кровать и уснул.

Продолжение следует.

====== Темная жизнь – Акт 2. Глава 12 – Танец, который стал чем-то большим ======

Проснулся Арон внезапно. Продрав глаза, он осмотрел комнату, в которой никого не обнаружил. Значит, мальчик был прав. Сегодня ночью они не вернулись, но беспокоиться за них Арон не стал. Он их едва знал, чтобы успеть подружиться.

Собравшись, жеребенок глянул на часы. Уже было семь часов, но звон, который издавал могучий, стальной колокол не звучал. Это насторожило мальчика, и он подумал, что это чьи-то проделки. Но присмотревшись внимательно, Арон увидел, часовая башня не тронута. Решив разобраться, в чём дело, он направился в столовую, предварительно захватив деньги. Оставалось уже не так много, чтобы можно было прожить месяц, как он планировал. Всего триста восемь бит. Как некоторые говорили, деньгам свойственно исчезать.

Забрав большую часть, Арон оставил себе на недельный минимум. Спустившись в столовую, он увидел кучу народу. Кто-то громко кричал, доказывая свою позицию. Другие смеялись над шуткой рассказчика. Третьи,молча ели, тихо перешёптываясь между собой. А четвертые выступали громче всех, привлекая к себе внимание. Короче говоря, пони развлекались, как могли.

Осмотрев весь зал, Арон почувствовал себя неудобно. Он стоял здесь, словно белая ворона среди большой дружной стаи. Только мальчик хотел уйти, как кто-то коснулся его плеч, разворачивая к себе. От такого у Арона ёкнуло сердце.

— Арон, постой, ты куда? — остановил его единорог, положив копыто ему на плечо.

Арон выдохнул с облегчением, он был рад видеть этого аристократического единорога.

— Привет, Ванар, рад тебя видеть.

— Привет, ты почему решил уйти? — спросил Ванар.

— Понимаешь, тут такое дело, не люблю большие скопления. Меня начинает одоле… — он замолчал на полуслове.

— Ясно, не говори больше ничего. Пошли, — единорог повел фестрала через всю столовую до места, где они все время едят. Стол оказалась никем не занятым. На протяжении всего пути, жеребенок пару раз сопротивлялся, но под напором друга, в конце концов, сдался.

Оказавшись на месте, Арон тяжело вздохнул.

— Зачем ты это сделал?

Единорог спокойно, словно учитель, ответил:

 — Если ты не будешь бороться, то так всю жизнь в страхе и проведешь, — он указал на толпу.

— Но…

— Не перебивай, я знаю таких, как ты. Вы боитесь появляться на публике, боитесь толп. Вам кажется, что вас призирают, и вам хочется скрыться, словно черепаха в свой панцирь. Я не могу ещё раз допустить такого, — единорог замолчал, поняв, что сказанул лишнего.

Они вдвоем молчали, но взявший себя в копыта Ванар продолжил:

— Ответь, как ты себя чувствуешь, при лекции магистров? В аудитории много народу.

Арон немного замялся, но ответил:

 — Я… просто не замечаю их, мое внимание направлено на учебу. А когда я выступаю на публике, пока кокой-то причине мое внимания все уходит на неё. Но когда нет ни того ни другого, я начинаю… — он снова замолчан, не желая произносить это слово.

— Успокойся, всё хорошо. Зря, я завел эту тему, — виновато прикусил нижнюю губу единорог.

Арон улыбнулся так, словно этого разговора и не было.

 — Да ладно тебе, ты просто хотел помочь. Лучше скажи, почему тут так много народа?

Ванар приподнял брови, он был удивлен вопросом.

– Ну, сегодня воскресенье, выходной для всей академии. Когда учащиеся могут подготовиться, или отдохнуть после шести дней учебы и зубрежки.

Арон задумался.

 — А что касается других предприятий? Артная работает в этот день?

Ванар кивнул, соглашаясь.

– Да, она работает, Артная вообще никогда не останавливается. Есть многие, кто живет там днем и ночью. Что бы доделать проекты и продать за большую сумму.

— Понятно, спасибо, что уделил мне время, — поблагодарил он единорога, встав со стула.

— Погоди, Арон, я никак не мог найти подходящее время. Слушай, давай станем друзьями. Не подумай, что я от жалости к тебе. Это не так. Ты интересный, весёлый парень, всегда думаешь сначала о других, а после о себе. И мне нравится в тебе это. Ну что, будем дружить? — протянул единорог копыто, с надеждой глядя на мальчика.

Арон на миг замешкался от услышанного. Ванар уже второй, кто предлагает ему дружбу. Он почувствовал внутри странное чувство. Прислушавшись к нему, он пожал копыто.

— Хорошо, Ванар, будем дружить, — сказал с улыбкой на мордочке.

Арон шел по территории академии в приподнятом настроении, теперь у него два друга. Пегас и единорог. Они, в свою очередь, тоже лучшие друзья. Подойдя к медике, мальчик вошел внутрь здания. Там Арон не увидел никого. Коридор, когда-то заполненный ранеными или больными, оказался пустым. Это немного насторожило.

Кабинет магистра тоже был пуст. Как и все последующие комнаты, открываемые жеребенком. Краем уха он услышал удар двери о стену и повернулся на звук. Перед мальчиком стоял в халате и очках магистр.

— Студен Арон, какими судьбами вас ко мне занесло? — спросил профессор.

— Магистр Арвэн, я пришел к вам как практикант. И хотел бы поучиться медицине. Если, конечно, вы не заняты, — скромно ответил фестрал.

Профессор только улыбнулся, подправляя очки.

 — Я всегда рад передать знания всем желающим, кто готов их принять. Пошли ко мне в кабинет. Конечно, жалко, что ты не сможешь попрактиковаться на больных. По выходным их вообще нет, — разочарованно говорил магистр, по пути в кабинет.

Арвэн подошел к полке, где стояло множество книг.

— Да где же она, черт подери, — ругался он, проводя копытом по корешкам и выискивая что-то.

Арон уселся на небольшое кресло, следя за магистром. Он не хотел ему мешать, поэтому просто молча наблюдал. Через пару минут Арвэн достал потрёпанную книгу и сдул с неё пыль.

— Вот она, родимая, — магистр подошел к мальчику и вручил её. — Когда появится свободное время, не поленись, прочти. Тут много можно узнать о растениях и животных. Она поможет тебе на предстоящих экзаменах… ой, забудь, что я сказал, — Арвэн невинно повернулся спиной к мальчику и подошел к доске.

Занятия прошло продуктивно для Арона. Сегодня он узнал, что делать при открытом переломе. И как правильно делать искусственное дыхание и массаж сердца, если пони утонул. Все это было показано практикой на муляже. Пять часов пролетели незаметно, и магистр устало посмотрел на мальчика.

— Ну что, на сегодня хватит. Давай, зайди в палату шесть, пусть София тебя перевяжет. Она наверняка уже приступила к дежурству.

Арон хотел объяснить профессору, что уже здоров, но магистр в спешке собрал сумку и ушел, оставив мальчика одного в кабинете. Ничего не оставалось, как послушать Арвэна. И ему почему-то хотелось увидеть Софию. Выйдя из кабинета, жеребенок вошел шестую в палату. Там сидела кобылка, читавшая книгу. Её пепельная грива закрывала правый глаз. Это очаровывало Арона.

Софья услышала звук открывавшей двери и оторвалась от книги. Перед ней предстал тускло-серый пегас. Она улыбнулась на миг, а после, взяв себя в копыта, стала серьёзной.

Словно учительница, она спросила:

— Зачем пришли? — её тон и актерское мастерство было на высоте.

Арон, не мешкая, решил подыграть.

— Простите моё невежество, но я пришел по приказу магистра Арвэна. Он просит, чтобы вы сделали новую перевязку.

София не собиралась выходить из роли.

 — Тогда, прошу, присаживайтесь на кушетку и снимите жилетку, — она подошла к шкафчику и начала вытаскивать все необходимое.

Арон послушался. Он снял жилет, обнажая свою спину, на которой вместо шва остался маленький рубец. Но этого София пока не видела. Как только она подошла к пегасу, то обронила все вещи.

— Арон, это как понимать, где швы, что вообще с тобой произошло? — перестала Софья изображать из себя учительницу.

— А, это, ничего особенного, — кратко ответил пегас.

Кобылку ответ не удовлетворил, и она нажала на шрам. Мальчик, почувствовав боль, резко изогнулся в спине. София убрала копыто и обошла фестрала.

— Прости, я не хотела, — виновато промямлила девочка и побежала за лекарством.

Арон, обхватив себя копытами, шипел, едва сдерживаясь от крика. Боль была такая, словно тысячи иголок вонзили в одно место и заставили их крутиться. Мальчик держался, пока Софья не начала что-то мазать на рану.

— Вот, должно легче стать, — нежно втирала кобылка мазь.

Боль отступила, и Арон повернул голову.

 — Спасибо, но в следующий раз так не делай, — улыбнулся он.

София виновато опустила голову.

 — Хорошо. Арон надел жилет и слез с кушетки. София, как послушная девочка, принялась убирать свой бардак. Арон не мог просто на это смотреть, поэтому присоединился к кобылке, помогая ей как можно быстрее убрать разбросанные медикаменты. Она была удивлена поступком фестрала, но виду не подала. Когда все было собрано, они расставили бутылочки по полке.

— Спасибо, что помог. И прости за это, — кобылка старалась не смотреть Арону в глаза.

Фестралу это не понравилось. Он подошел вплотную к девочке и обнял ее.

— Всё хорошо, ты просто не знала, что так получится. Я тоже этого не знал. Так что не нужно себя накручивать, — шепотом подбадривал он кобылку.

Она была в растерянности от того, что сейчас произошло. На глаза навернулись слезы, и она не стала отталкиваться от пегаса, а наоборот ответила тем же. Она заплакала, уткнувшись в жилет Арона.

— Я… так испугалась… — задыхаясь от эмоций, говорила она.

Арон гладил её по пепельной гриве, а София выговаривалась. Так прошло десять минут. Кобылка успокоилась, пегас отпустил её из объятий, и она отошла в сторону, чтобы привести себя в порядок.

Через мгновение Софья вернулась, словно и не плакала несколько минут назад. Она встала перед Ароном.

— Спасибо. А теперь скажи, что с тобой произошло. Я хочу все знать.

Арон спокойно выдохнул.

— Ладно, на занятиях у магистра Бэльфаласа я получил повреждения спины. Я не помню все подробности, но он вылил мне на спину красную жидкость. После чего рана затянулась. Мы с Сироном выяснили, что это Кровь богини. Вот и вся история, — закончил он.

— Кровь богини, вы в это уверены??! — Софья пребывала в шоковом состоянии.

— Сирон узнал об этом по симптомам, которые я ему описал.

— Странно, тогда почему ты испытал такую боль, когда я только прикоснулась к шраму? — задумалась кобылка. — Допустим, тогда почему ты мне сразу не рассказал об этом? Можно было бы избежать всего этого.

— Прости, ты так вжилась в роль, что я решил тебе подыграть и удивить, — оправдывался Арон.

— Да, удивил, заставил кобылку плакать.

Мальчик опустил голову. Вот ирония, теперь виноват он.

— Прости.

— Ладно, забудем. Куда теперь ты направишься? — спросила Софья с любопытством.

— В артную, а после к Менелтору, — ответил коротко.

— Это хорошо, вечером я к тебе присоединюсь. Ты не забыл про наш уговор, я надеюсь? — с улыбкой сказала девочка.

— Нет не забыл, хорошо вечером увидимся, — с досадой ответил Арон, разочарованный, что чуть не забыл. После, он оставил кобылку одну, а сам направился в артную.

В артной было много пони. Прежде Арон не видел столько народу, и ему снова стало не по себе. Мальчик уже хотел уйти, как к нему подбежал жеребёнок.

Он был младше Арона, коричневого цвета, но с кьютемаркой песочных часов.

— Добрый день, вы студен Арон? — быстро протараторил жеребенок свой вопрос.

Арон поднял правую бровь.

– Да, а что-то случилось?

— Вас вызывает магистр Кирдан. Магистр просил вас как можно быстрее подойти к нему в кабинет, — после сказанного он удалился, оставляя мальчика в замешательстве.

Арон проследил за жеребенком, скрывающимся в артной. Он остался один. «Если магистр Кирдан срочно меня вызывает, значит, что-то случилось. Я должен поторопиться». Приняв каменное сердце, он вошел в артную.

Проходя коридор за коридором, он не обращал ни на кого внимание. Его целью было найти кабинет магистра. Уже через пару минут жеребенок стоял у двери. Постучавшись, фестрал вошел внутрь и закрыл её.

Кирдан сидел, сложив перед собой копыта, через них смотря на мальчика. Рядом с ним, расположившись на кресле и закрыв свой лик капюшоном, восседал незнакомец. Было трудно его разглядеть, из капюшона торчала лишь половина мордочки, а все остальное осталось скрыто.

— Магистр Кирдан, вы вызывали меня? — спокойно спросил Арон.

— Да, вызывал, студен Арон, это касается твоего изобретения. Наш гость тебе все сейчас расскажет, — он указал на незнакомца.

Тот прижался к спинке кресла, скрестил ноги и облокотился копытом на подлокотнике.

 — Меня зовут Лаура. Откуда я — тебе знать не нужно. Как сказал твой магистр, я тут из-за твоего изобретения. Ты понимаешь, что за нарушения заказа, я могу потребовать возмещения убытков?

У Арона ёкнуло в сердце, он и не подозревал, что все так обернётся против него. Опустив голову, он промямлил:

– Нет, сэр.

— Не опускай голову, когда с тобой разговаривают! — повысил голос. Он был с хрипотцой и тяжелый, словно колокол.

Арон испугался, но каменное сердце спасло его. Он не выдал на лице не эмоции, взглянул на незнакомца, подняв обратно голову.

— Простите, сэр.

— Так-то лучше. А теперь поговорим о твоем изобретении. Ты понимаешь, что сотворил? Безжалостное оружие, которое проникая в противника, может вырвать кусок мяса.

— Да сэр.

— И ты, понимая, что делаешь, решил их создать?

— Да сэр.

— Хм… и что мне поделать с тобой, после этого? — явно забавляясь, спросил Лаура.

Арон прикусил нижнюю губу, но, не сдержавшись, резко ответил:

 — Невозможно было по тем чертежам сделать лезвия. Их структура не выдержала бы резкое падение температуры и раскололась. Я нашел другой выход из ситуации, придав структуре более плотный вид. Придав ей больше эффективности в бою. Я не жалею о проделанной работе. Если вам не нравится, заказ я выкуплю и возмещу все убытки! — закончил он, задыхаясь.

Тут Кирдан не выдержал. Ударив по столу, он крикнул:

 — АРОН! —, но его остановил жест незнакомца.

— Все хорошо магистр, не нужно кричать на мальчика. Он дерзкий, — сделал паузу, – но, понимая в какой он сейчас ситуации, Арон готов принять её, а не убегать, поджав хвост и переводя вину на другого. Он показал себя, я доволен результатом, — было видно, что Лаура улыбнулся. Магистр, не понимающий, что происходит сел обратно и успокоился.

— Что тут происходит? — громко и возмущено спросил Кирдан у Лауры.

— Все просто магистр, я ищу того, кто сможет в трудную минуту применить смекалку. И, кажется, уже нашел. Этот мальчик мне подходит, — объяснил он магистру

— Тогда зачем весь этот фарс вы устроили, — не понимал Кирдан.

— За тем, чтобы проверить, не убежит ли он от ответственности. И вот результат. Арон, я хочу предложить тебе работать на меня. Если согласишься, то я все расскажу.

Мальчик онемел. Он никак не мог понять, что только что произошло. Это была проверка, и он её прошел. Сейчас ему предлагают работу, но какую именно жеребенок не знает. Однако, недолго думая, фестрал согласился.

— Ладно.

— Очень хорошо. То, что ты не смог изготовить по чертежу, — это был набросок древнего артефакта. В далеком прошлом существовал легендарный мастер кузнец Азаон. Его кузница находилась на самой высокой горе Эквестрии. По легенде, две сестры света и ночи явились к нему за помощью. Они просили у него создать для них оружие, что позволит освободить Кристальную империю от тирана. Азаон прислушался к словам сестёр. Но чтобы создать оружие, он должен был проверить их души. Он не хотел, чтобы его творения служили злу.

Светлая сестра прошла проверку, и он создал для неё. Алебарду, его метал, сиял на подобии солнца, а рукоять была обшита золотой кожей. После наступила очередь ночной сестры. Азаон был в сомнениях, он видел темную сторону ночной сестры. Но её было очень мало, и кузнец создал меч. Тот был сделан из темного металла, прилетевшего из космоса. Рукоять была простой формы, но по бокам, в противоположные стороны, развернулись крылья, а в центре разместился полумесяц. На этом легенда заканчивается, я не знаю, что произошло дальше. Но кузнец пропал вместе с кузницей. Только остались чертежи. И один из них ты уже видел, — закончил Лаура свой рассказ.

Но Арон так и не понял, что хочет от него незнакомец. Он увидел реакцию мальчика и продолжил:

— Я хочу, чтобы ты нашел их. Чертежи и сами артефакты сестер. Но ты пока ещё мал для этого. Я дам тебе простую работу — создавать мне лезвия, которые ты изготовил сам. Условия такие: за одну пару — двадцать бит. Металлом я тебя обеспечу, но вот с остальным ты сам, — на этой ноте он встал с кресла и направился к выходу. На миг незнакомец остановился рядом с мальчиком. Он протянул ему мешочек с монетами.

— Это плата за тот заказ, — и ещё дал странную безделушку, которая имела овальную форму. На ней был изображен глаз. Зрачок узкий как у дракона, а вокруг него темно-серый цвет. — Носи его как медальон, на шее, — после чего он вышел.

Арон в шоковом состоянии сидел и смотрел на все это. Магистр подошел к мальчику, положил копыто на плечо и потормошил его.

— Арон, ты как, все хорошо?

Пегас помотал головой в разные стороны, приводя себя в чувство.

— Да, все нормально. Я, пожалуй, пойду, — словно робот, он покинул кабинет.

Солнце уже клонилось к закату, но Арон сидел на скамейки и ничего не делал. Его взгляд был направлен на землю. Вдруг хлопанье крыльев вернуло мальчика к реальности. Направив взгляд к источнику шума, он увидел магистра Менелтора. Тот с улыбкой подбежал к мальчику.

— Ну что, готов? Сейчас начнутся твои тренировки, — весело протараторил магистр.

Арон был рад его присутствию, он поможет отвлечься от навязчивых мыслей.

— Да, магистр, — он снял амулет, и крылья приняли свой первозданный облик.

— Приступим, вон там я сделал для тебя кольца. Пролети как можно быстрее через них и вернись обратно, — проинструктировал он фестрала.

Арон, размявшись, взмыл в воздух. Первые секунды были очень тяжелыми, гравитация то и дело тянула его к себе. Но мальчик не сдавался, он чаще напрягал крылья, чтобы достигнуть первого кольца. Вот уже через минуту, он оказался у первой метки, пройдя его насквозь, ему стало легче. Порывы ветра держали его. Мальчик чувствовал себя словно перышко. И это ему нравилось. Но увлекаться нельзя. Первоочередная задача пройти линию препятствия.

Жеребенок рванул дальше, развив хорошую скорость. Один за другим он оставлял кольца позади. Вот осталось последнее, расположенное внизу и требующее сделать резкий рывок. Мальчик не стушевался, сложив крылья вместе, он начал падать. Пройдя с большой скоростью круг, жеребенок раскрыл крылья. Те поймали поток ветра и надулись, словно паруса, замедляя падения мальчика. Оказавшись внизу, Арон постарался приземлиться на четыре копыта. Но получилась как всегда на мордочку.

Магистр остановил секундомер и цокнул языком.

— Могло быть лучше. Давай ещё раз.

И так Арон провел на тренировке полтора часа, пока не появилась она.

— Что вы тут делаете, София Кар?! — грубым тоном спросил магистр.

Она замялась и прижала ушки, не зная, что ответить. Арон заметил кобылку и сделал крутой разворот, чтобы спикировать вниз. Но планы поменялись. Если он прямо сейчас не окажется внизу, то кобылке несдобровать. Жеребенок снова использовал трюк, сложив крылья, и начал быстрое падение. До земли оставалось всего несколько метров, но мальчик боялся, что не успеет затормозить. Удача улыбнулась Арону, ветер поменялся, и он беспрепятственно раскрыл крылья. Оказавшись на земле, фестрал быстро подошел к магистру.

— Магистр Менелтор, я вам сейчас всё объясню, — он встал между кобылкой и пегасом.

— Хорошо, начинайте, я слушаю, — Менелтор заинтересованно уставился на Арона.

Мальчик рассказал ему все, что произошло в медики. Магистр смягчился и тяжело выдохнул.

— Кто-нибудь ещё знает кроме неё? — поинтересовался он.

— Нет, — уверенно ответил Арон.

— А вы, юная мисс, говорили кому-либо? — обратился магистр к кобылке.

-Нет, — твердо сказала Софья.

— Хорошо, я позволю вам тренироваться вместе. Ему будет полезно летать с кем-то. А то без соперника как-то не интересно. Правда?

— Да, спасибо вам большое, я вас не подведу, — с радостью запрыгала кобылка. И фестрал вместе с ней.

Тут магистр призадумался.

 — Тогда начнем с вашей парной работы, — он хитро улыбнулся.

Арон и София переглянулись. Они поняли, что хитрая улыбка профессора означает что-то плохое.

— Ну-ка, зависли в полете, — приказал Менелтор.

Они вдвоем взлетели и парили в воздухе.

 — Великолепно, а теперь примите вертикальное положение друг против друга.

Жеребята исполнили приказ. Арону в таком положении было находиться трудновато, но он держался.

 — Замечательно, теперь Арон прижми Софию к себе, но не плотно. София левое копыто на плечо партнера, правое копыто к левому партнера. Арон правое копыто на талию Софии. Да не бойтесь вы. Делайте, как я говорю.

Арон тяжело сглотнул, он не понимал, что тут происходит, но не выполнять приказ магистра чревато последствиями. Мальчик сделал все сказанное магистром. Софья также не осталась в стороне. У них образовалось подобие танцующей пары.

— Молодцы, а теперь начнем. Слушаем меня внимательно и выполняем все, что я скажу, — хихикнул магистр. И он стал рассказывать, как танцевать. Жеребята, в свою очередь, выполняли инструкцию.

Танец был красивый. Что-то на подобии танго.

Первая фигура — основной шаг (правой ногой вперед), поступательный боковой шаг (с левой ноги) и кортэ (с левой ноги).

Вторая фигура — правый поворот.

Третья фигура — шаг вперед, пауза и левый поворот с выходом в положение променада.

Четвертая фигура — закрытый променад.

Пятая фигура — выход из променада.

Все это магистр говорил и показывал, а жеребята танцевали. Им так понравилось, что они увлеклись и перестали слушать Менелтора. Они сами нашли свой ритм танца и движения. Арон подбросил кобылку верх, та закрутилась вдоль своей оси, и мальчик поймал её, когда она стала падать прямо в его копыта. Фестрал удержал Софью, опрокинул ее голову назад, из-за чего тело приняло подобие мостика. Он рывком подтянул к себе девочку и их взгляды встретились. Они тяжело дышали, глядя друг на друга в течение нескольких секунд. Их мордочки становились все ближе, пока не вмешался Менелтор.

— Так, юные мои жеребята. На сегодня всё, — он постарался скрыть улыбку.

София посмотрела на магистра и резко отстранилась от Арона. Фестрал почесал затылок, виновато улыбнувшись. Они спустились на землю.

— София, можешь идти, а вот Арону придется остаться на часок.

— Но магистр, — запротестовала девочка.

— Никаких «но». Ступайте, сейчас наверняка магистр Арвэн ищет вас, — София грустно вздохнула и улетела, оставив Менелтора и Арона.

— Ну что ловелас, надо снять с тебя напряжения. Двадцать кругов вокруг стадиона, это для начала. А после сорок отжиманий крыльями. Приступить к выполнению, — с улыбкой сказал магистр.

Арон, очумевший от услышанного, потерял дар речи. «Ловелас, снять напряжения, о чем это он?» Не став спорить с магистром, жеребенок принялся выполнять упражнения.

После одного часа утомительных тренировок, Менелтор освободил мальчика. Надев медальон и собрав вещи, он попрощался с магистром и ушел в общагу. Приняв контрастный душ, фестрал думал только он ней.

Продолжение следует.

====== Темная жизнь – Акт 2. Глава 13 – Новый враг ======

Его мысли были забиты этим танцем. Он никак не мог понять, что вообще это было. Тело словно жило своей жизнью, а сознание услужливо подсказывало, что делает оно все правильно. Как он мог совершать такие трюки, о которых раньше даже не слышал, было выше понимания Арона. Но когда мальчик поймал её, и их взгляды встретились, жеребенок почувствовал что-то странное в сердце, будто его пронзили острым ножом. Фестрал не знал, что это с ним происходит. Арон хотел найти кобылку и прижать к себе, не отпуская до скончания лет.

Но все это только сбивало его. Поэтому мальчик решил отвлечься и забыть на время обо всем, дождавшись, пока чувство не уйдет. Но всё, что жеребенку пришло в голову — это архивы. Закончив принимать контрастный душ, он направился к большому зданию.

Архивы — это мозг академии, где обитают сотни, а может и тысячи самых различных книг. Если тебе удастся туда попасть, можешь быть уверен, ты войдешь в самое большое хранилище за свою жизнь. Здесь простираются на много километров вперед стеллажи, расставленные по типу домино. И если упадет один — за ним отправятся все остальные. В архиве работают разные пони, начиная с местных жителей, заручившихся доверием магистра, и заканчивая самих учеников, жаждущих получить больше знаний и доступ к другим рукописям, недоступным обычным учащимся.

Конечно, любому из учеников Академии дозволено войти в архив и получить искомую книгу. Но здесь есть свои правила. Включая и такое банальное, как библиотечная тишина. Так же учащиеся не должны мешать друг другу, когда находятся в архивах. Для разговоров и развлечения имеются трактиры. Из архивов категорически запрещается воровать книги, либо портить их. За это жеребенок рискует быть выгнанным отсюда навсегда.

В архивах имелись маленькие комнатки на подобии кабинок, где могут уместиться пять персон. Рабочие помогают учащимся в поиске определённых книг. Им всего лишь нужно заполнить бланк, и архивариусы начнут искать. Это может занять от одной минуты до нескольких дней. Еще их зовут хранистами.

Уже смеркалось, но Арон уверенным шагом шел к архивам. Ему срочно нужно отвлечься, или жди беды. Оказавшись у входа, мальчик был остановлен грубым голосом.

— Эй, пацан, ты куда пошел? Вход только для учащихся Академии и персонала. Ты не относишься ни к одним, ни к другим. Для оборванцев архивы закрыты, пошёл вон отсюда, — явно не дружелюбно прогонял его серебристо-серый единорог с темно-белой курчавой гривой.

— Я студент этой Академии и имею полное право войти в архивы, — запротестовал пегас.

Единорог казался старше Арона на пару лет. Он сверху вниз глянул на фестрала и фыркнул.  — Не верю, скажи имя?

Арон сжал зубы. Мальчик прикрыл глаза, стараясь успокоиться и не преподать задиристому единорогу.

— Арон.

Курчавый единорог взял книгу и стал проверять список. Прошло не больше трех минут, как он выдал:

— Да, есть такой в списке. Но имеются у Вас гарантия того, что Вы — это он. Или знакомые, которые подтвердят вашу личность? — уже с издевкой спросил единорог.

Арон откровенно разозлился.

– Да, есть, — раздраженно ответил жеребенок.

— Отлично. Тогда где они? — с ухмылкой он осмотрелся по сторонам.

— Да ты издеваешься. Впусти сейчас же! — уже повысив тон, Арон ударил копытом по полу.

Единорог широко улыбнулся, цокая языком.

 — Так дело не пойдет. Пока я не увижу тут того, кто подтвердит, что ты Арон, вход в архивы тебе закрыт, — на этом единорог засмеялся и закрыл книгу.

— Да… чтоб тебя… — Арон резко развернулся.– Такого пустоголового идиота я вижу впервые. Как только магистр Итилгаил мог принять недоединорога, — он ушел, оставив за собой разгневанного смотрителя.

Вернувшись уже глубокой ночи в общагу, жеребенок просто кипел от гнева. Войдя в свою комнату и обнаружив, что там никого нет, он закрыл дверь, снял одежду и лег спать.

Наступил новый день, а за ним пришли и приключения. Арон не хотел просыпаться, надеясь хотя бы до обеда проваляться на кровати. Но этому не суждено сбыться. Громкий стук в дверь вырвал мальчика из накатившей дремы. Он с головой накрылся одеялом, стараясь спрятаться от раздражающих звуков. Но стучавший оказался настойчив и все барабанил, пока фестрал не сдался.

Жеребенок недовольно пробубнил что-то под нос, откинул одеяло и на ходу надел жилет, приближаясь к двери.

— Кто там? — с раздражением спросил мальчик.

— Открывай, это я, Сирон, — глухо прозвучало в ответ.

Арон с досадой выдохнул, но дверь открыл, впуская пегаса.

— Доброе утро, что случилось?

Сирон, осматриваясь, ответил:

 — Да вот, за тобой пришел, подумал, будет весело. У нас сегодня в медики практика, забыл?

Арон задумался, он совсем позабыл про это. Столько рутиной работы появилось, а ещё и практика в медике. Это просто выскочило у него из головы.

— Спасибо что напомнил. Ладно, пошли, а то не успеем, — поторопил он Сирона, выгоняя того из комнаты. Сам же быстренько засунул в сундук деньги, оставив себе на завтрак и обед. Затем побежал вслед за Сироном, который, обидевшись, ушел один.

Быстро позавтракав, они направились в медики. Войдя внутрь главного здания, мальчики увидели забитый учениками коридор. Не поняв, что тут происходит, они вдвоем рванули к кабинету магистра. Там никого не оказалась, но на столе лежала записка. «Всем медработникам и практикантам войти в кабинет двадцать четыре и получить полный инструктаж у старшего по больнице».

Дочитав и переглянувшись, они одновременно друг другу кивнули и побежали к месту назначения. Всего за минуту мальчики добрались до нужного кабинета, где всех инструктировала белая кобылка с кьютимаркой в виде красного креста.

— Вы двое — в палату сорок семь, там ожоги третьей степени. Ты и ты — в седьмую на перевязку, там не хватает копыт, — она четко и громко отдавала приказ каждой паре, стоявшей рядом. Когда все получили задание и быстро покинули комнату, кобылка обратила внимание на пегаса и фестрала, — Вы что здесь забыли? Быстро в травмпункт. Там очередь выстроилась, а София не справляется, ей нужна помощь.

Практиканты замешкались, но Сирон решил взять бразды правления на себя. Он толкнул Арона к выходу и повел того в кабинет, где ждали пациенты. Сквозь большую очередь прорваться оказалось непросто. Учащиеся то и дело кричали, не понимая, что это работники.

— Куда без очереди, назад двигайте.

Другие наоборот помнили Сирона.

— Эй, Сирон, проходи. Пропустите его, он практикант, он поможет.

Но бывали и те, кто просто стояли, словно стена, не давая прохода, из-за чего приходилось применять силу.

В конце концов, добравшись до кабинета, мальчиков встретили, словно спасителей. София металась по кабинету уже вся уставшая и обессиленная. Пропустить через себя два десятка раненых без отдыха оказалось для кобылки слишком. Сирон серьёзно посмотрел на очередь, затем перевел взгляд на неё.

— Арон, она уже на последнем издыхании. Такими темпами, она может не выдержать, — предупредил друга пегас.

Фестрал молча кивнул, подбежал к подруге и забрал у неё из копыт бинт.

— Говори, что надо делать, а сама пока отдохни, — серьёзным тоном сказал фестрал, отодвигая кобылку в сторону.

Девочка с облегчением выдохнула.

 — Нужно перевязать голову, потом поставить капельницу.

— Понял. Скажи, почему здесь столько пони? — спросил Арон, перевязывая голову пегасу.

— В артной произошел большой взрыв. Это всё, что я знаю, — ответила София, сев на кровать.

— Понятно… — Арон задумался, поставил капельницу пегасу, после чего Сирон провел в палату нового больного.

Прошло несколько часов.

— Вот, принимай корень крюлистника два раза в день. И через три дня ты поправишься, — выписал рецепт Сирон и отпустил последнего больного. Он устало положил голову на стол.

Мальчик правым глазом осмотрел помещение. Арон начал уборку, а София мирно дремала. Он заметил, как фестрал частенько поглядывает на неё. Пегас приподнял голову и обратился шепотом к другу:

— Пс-с, Арон, скажи, тебе нравится София?

Арон ошалел от такого вопроса, чуть не уронив склянки с лекарствами. Он сглотнул.

 — Сирон, ты в своем уме? Так резко спрашивать об этом. Другого вопроса придумать не мог?

— Ответь просто да или нет. А то я заметил, как ты косишься на неё. Оставить вас двоих, ты её глазами съешь или ещё похуже чего, — стал он дразнить друга.

— Сирон, я не понимаю, о чем ты говоришь. Мы с Софией только друзья и все. Давай закроем эту тему, — не веря своим же словам, сказал фестрал.

— Ну-у… я-то думал немного подразнить тебя. Скучный ты стал какой-то, — обидчиво проговорил пегас, снова кладя голову на стол.

Арон задумался. «Друзья и только. Почему я так сказал?» Его вырвала из раздумий проснувшаяся кобылка, громко зевая и привлекая к себе внимания.

— Добрый вечер, — устало промямлил Сирон.

— Добрый, сколько я спала? — сонно спросила она.

— Около двух часов. Уснула на восьмидесятом пациенте, — ответил Арон, убирая склянки в шкаф.

— Простите, я все свалила на вас, мне очень жаль, — виновато промямлила Софья.

— Да ладно, зато отличная практика, — отмахнулся Сирон.

— Погодите, сколько времени? У меня занятия, — заволновалась девочка, уже спрыгивая с кровати. Увы, неудачно.

Арон подбежал к кобылке, успев ее подхватить.

— Все хорошо?! — взволнованно спросил жеребенок.

Пегасочка отходила от шока. Все-таки Арон так ловко её поймал.

— Да… все хорошо… — смущенно ответила она.

Фестрал сам не поняв, что случилось, засмущался. Он поставил на ноги кобылку и отошел.

— Слава Селестии… что хорошо… Я, пожалуй, продолжу уборку, — растерянно отвернулся мальчик, продолжив перебирать склянки.

Кобылка, опустив голову, только кивнула и вся красная стояла на месте. Сирон с широкой улыбкой наблюдал за этой сценой. Но, решив больше не издеваться над друзьями, сменил тему.

— Софиечка, все хорошо, все занятия отменены на сегодня. Ты можешь спокойно пойти по своим делам, например в архивы сходить. И Арона с собой взять. А я тут сам разберусь.

— Отменили? В архивы? — рассеянно потупилась София.

– Да, ты не ослышалась, отменили, — ещё раз повторил пегас, приподняв голову.

Арон задумался.

— София, он прав. Нам нужно найти несколько книг, которые порекомендовал Иладин, — подержали фестрал идею друга.

София мигом успокоилась, с её мордочки пропала вся краска, и она вновь стала серьёзной.

— Да, ты прав, пошли Арон, не будем заставлять знания ждать нас, — она первая выскочила из кабинета.

Арон, убрав последнюю склянку, следом, но наткнулся на хитрый взгляд Сирона.

 — Ты это, будь по смелее, а то твою красотку могут увести, — съехидничал он.

Арон прищурился и, ничего не сказав, вышел из кабинета, где его ждала София.

— Слушай, я тогда полечу в архивы и подам заявку. Буду тебя там ждать, хорошо? — уверенно спросила девочка.

— Ладно, договорились, — согласился жеребенок.

— Всё, я полетела, — она с улыбкой взмыла в воздух.

Арон поковылял на своих четырех в сторону большого здания. Весь путь пешком займет около двадцати минут. А если лететь — пять. Но он не мог этого делать, поэтому приходилось пользоваться тем, что есть.

Войдя в красноватый свет архивов, Арон сразу нашел Софию. Она, вместе с тем курчавым единорогом, стояла около стола на входе. Мальчик ощутил смешанное удовольствие, если вообще удовольствие.

Единорог склонился к Софии, что-то нашептывал. Одно копыто парня покоилось у нее на коленке, а другое обнимало спинку стула, слегка касаясь шеи. Единорог предполагал, что это должно выглядеть нежно и страстно, но пегасочка была напряжена. Она выглядела так, словно сознавая тщетность вежливого отказа. Но ничего не замечая, единорог крепко держал девочку, точно так же, как удерживают за ошейник дикую собаку, не давая убежать.

Когда за Ароном захлопнулась дверь, София подняла мордочку, поймала его взгляд, а потом опустила глаза, пристыженная своим неловким положением. Как будто она сама что-то натворила. Много раз он видел этот взгляд на улицах Сталионграда, и он высек в жеребенке искры застарелой ярости.

Мальчик подошел к столу, шумя чуть больше, чем необходимо. На дальнем его конце стояла чернильница с пером, а рядом лежал лист бумаги, исписанный на три четверти — сплошь приписки и зачеркивания. Похоже, единорог пытался сочинить стишок.

Фестрал дошел до конца стола и на секунду остановился. София старалась вообще не поднимать глаза. Единорог оглянулся через плечо и нахмурился.

— У тебя отвратительное чувство такта, малец. Зайди попозже, — он снова отвернулся, как бы позволяя уйти.

Арон хмыкнул и склонился над столом, вытянув шею, чтобы посмотреть на лежащий лист бумаги.

— У меня отвратительное чувство такта? Да у тебя здесь в строчке тринадцать слогов, — он постучал копытом по листку. — Это даже не ямб. Я не знаю, есть ли здесь вообще какой-то размер.

Раздраженный, единорог снова повернулся к нему:

— Следи за языком, парень. День, когда я приду к тебе за помощью в стихосложении, будет…

— Днем, когда у тебя найдется пара часов свободного времени, — закончил фестрал. — Два долгих часа — просто чтобы начать. «Не так ли может скромный дрозд знать свой север?» Честно говоря, я даже не знаю, откуда начать это критиковать. Тут все само над собой издевается.

— Да что ты знаешь о поэзии? — спросил единорог, не потрудившись даже обернуться.

— Я узнаю хромой размер, когда его слышу, — ответил пегас. — Но этот даже не хромает. У хромого есть ритм. А это больше похоже на то, как кто-то катится по лестнице. По неровной лестнице. С навозной кучей внизу.

— Это новый пружинящий ритм, — его голос звучал холодно и обиженно. — Я и не ожидал, что ты сможешь такое понять.

— Пружинящий? — язвительно расхохотался Арон. — Думаю, если бы я увидел корову с такой «пружинящей» ногой, я бы убил ее из жалости. А потом сжег труп из опасения, что местные собаки съедят и передохнут.

Единорог наконец-то повернулся, из-за чего ему пришлось убрать копыто с колена Софии. Половина победы. Но второе пока оставалось на ее шее, удерживая на месте под видом непринужденной нежности.

— Я так и думал, что ты сегодня заглянешь, — сказал он с несколько надтреснутой радостью в голосе. — Я не могу тебя впустить, пока не приведёшь того, кто подтвердит твою личность.

— Без обид, но я не собираюсь приводить кого-либо, чтобы подтверждали мою личность. Не удивительно, что тебе приходится силой удерживать женщин, чтобы они это слушали.

Жеребец одеревенел, и его копыто соскользнуло со спинки стула и повисло в воздухе. Слова единорога так и сочились ядом:

— Когда ты подрастешь, малец, то узнаешь, чем жеребцы и кобылки могут заниматься…

— Как? В уединении вестибюля архивов? — Арон обвел копытом помещение. — Это же не бордель. И если ты еще не заметил, перед тобой студентка, а не проститутка, которой ты заплатил за случку. Если собираешься изнасиловать кобылку, соблюди приличия, делай это в переулке. По крайней мере, там она сможет закричать.

Лицо единорога гневно вспыхнуло, и он долго не мог собраться со словами.

— Ты ничего не знаешь о женщинах.

— По крайней мере, в этом мы с тобой схожи, — беспечно ответил Арон. — Признаться, именно поэтому я и пришел сюда сегодня. Я хотел провести небольшое исследование — найти книжку-другую по этому вопросу, — он постучал копытом по журналу. — Так что найди мое имя и впусти меня.

Арон сам быстро «пробежался» копытом по журналу и указал копытом на нужное имя. После обратился к Софии.

— Моя леди, — сказал он с небольшим поклоном. — Не будете ли вы так добры и не поможете ли найти книжку о женщинах? Я получил указания от старшего товарища подковаться в этом тонком вопросе.

София чуть улыбнулась и немного расслабилась. Она продолжала сидеть в напряженной позе даже после того, как курчавый парень убрал копыто. Арон предположил, что кобылка достаточно знает нрав единорога и понимает, что если сбежит и поставит его в неловкое положение, то он ей потом отплатит.

— Не знаю, есть ли у нас что-нибудь в этом роде…

— Я бы начал с азов, — с улыбкой ответил фестрал. — Я слышал от жеребцов, достойных доверия, что не знаю о кобылках вообще ничего, так что все послужит углублению знаний.

— Что-нибудь с картинками? — выплюнул единорог.

— Если наше исследование опустится до этого,я непременно обращусь к тебе, — парировал Арон, не глядя в его сторону, и улыбнулся Софье. — Может быть, бестиарий… — мягко предположил фестрал. — Я слышал, они особенные создания, совсем не похожие на жеребцов.

София расцвела улыбкой и прыснула:

— Полагаю, мы можем поискать.

Жеребец посмотрел на нее волком. Она сделала в его сторону успокаивающий жест.

— Да все знают, что он студент, Лураш, — сказала кобылка.

— София, не могла бы ты пойти в архивы, а я тут сам разберусь, — оскалив зубы, прошипел он.

София быстро встала со стула и тихой походкой ушла внутрь архивов, оставив фестрала и единорога одних.

Лураш бросил на него долгий взгляд и вздохнул.

— Прекрасно, — сказал он. — Как насчет сделки? Ты молчишь о том, что видел здесь сегодня, а я поступлюсь правилами и впущу тебя, — он вроде бы слегка нервничал. — Идет?

Арона захлестнуло чувство победы, и с видом победителя:

 — Идет?

— Поскольку ты первый раз в архивах, тебе придется заплатить хранилищный сбор, — единорог посмотрел на фестрала с нетерпением.

— Что? — переспросил он.

Лураш бросил на жеребенка странный взгляд:

— Хранилищный сбор.

— Но раньше никакой платы не было, в «книгах».

Единорог посмотрел на него как на идиота.

— Потому что это хранилищный сбор, — он снова перевел взгляд на журнал. — Обычно ты платишь его вместе с платой за первую четверть в академии. Но поскольку ты подскочил в ранге, тебе придется заплатить его сейчас.

— А сколько? — спросил Арон, ища кошелек.

— Сто битов, — ответил единорог. — И тебе придется заплатить, прежде чем ты сможешь войти. Правила есть правила.

Это были последние деньги у него с собой. Но оставлять Софию одну тут он не намеривался. Жеребенок вытащил из мешочка биты и отдал их Лурашу.

— Мне нужно где-нибудь расписаться?

— Никаких формальностей, — сказал Лураш, открывая ящик и вытаскивая оттуда маленький металлический диск. Он был похож на масляный светильник.

— Хранилище не освещено, — буднично сообщил Лураш — Там слишком большие пространства, да и книгам постоянный свет может повредить. Ручные лампы стоят пятьдесят бит.

Арон заколебался. Лураш кивнул и принял задумчивый вид.

— Многие оказываются без гроша во время первой четверти, — он залез в нижний ящик и довольно долго там рылся. — Ручные лампы стоят пятьдесят бит, и с этим ничего не поделаешь, — он вытащил десятисантиметровую восковую свечу. — Но свечи всего по одной бите.

Один бит за свечу было весьма хорошей сделкой.

— Я возьму одну.

— Это последняя, — быстро сказал Лураш. Он нервно огляделся, прежде чем впихнуть мальчику в копыта. — Вот что, можешь взять ее бесплатно, — единорог улыбнулся. — Только никому не рассказывай. Это будет наш маленький секрет.

Фестрал взял свечу, немало удивляясь. Очевидно, он напугал его своими пустыми угрозами. Или этот наглый напыщенный дворянчик был и вполовину не таким гадом, каким он его считал.

Продолжение следует.

====== Темная жизнь – Акт 2. Глава 14 – Подстава ======

Лураш так поспешно завел его в хранилище, что у жеребенка не было времени зажечь свечу. Когда за ним закрылась дверь, вокруг оказалось темно, как в мешке, где единственным источником света был отблеск красноватого масленого фонаря, пробивающегося сквозь щель в двери.

Спичек у Арона с собой не было, но в правом кармашке он всегда держал огниву. Мальчику пришлось потратить некоторое время, чтобы высечь огонь. Маленький луч озарил пространство, позволяя увидеть все красоты архивов.

Книги.

Окна для прохода солнечного света отсутствовали, поэтому хранилище освещалось только мягким сиянием его свечи. Дальше — полки за полками уходили в темноту. Больше книг, чем он мог увидеть за всю свою жизнь. Больше, чем он мог когда-нибудь прочитать.

Воздух был сухим и холодным. Здесь пахло старой кожей, пергаментом и позабытыми тайнами. Фестрал рассеянно подумал о том, как можно поддерживать атмосферу столь свежей без окон.

Арон прокладывал свой путь между полками, наслаждаясь моментом, впитывая и запоминая все вокруг. Тени бешено плясали по потолку, создаваемые колеблющимся пламенем свечи.

Так, осматриваясь, он бесцельно блуждал около четверти часа, ища Софию. Потом обнаружил несколько маленьких каменных комнаток с тяжелыми деревянными дверями и столами внутри. Они, очевидно, предназначались для того, чтобы небольшие группы могли встречаться и беседовать, не нарушая полную тишину архивов.

Продолжая путешествие, жеребенок нашел лестницы, ведущие как вниз, так и вверх. Архивы были высотой в шесть этажей, но Арон не знал, что под землей они тоже продолжаются. Насколько глубоко они уходят? Сколько десятков тысяч книг лежат в ожидании под его ногами?

Мальчик вряд ли смог бы описать, насколько уютно ему было в этой холодной молчаливой темноте. Он был совершенно счастлив, затерявшись среди бесконечных книг. Понимание, что ответы на все его вопросы находятся где-то здесь, давало ощущение полной безопасности.

Внезапно Арон заметил ровный красный свет лампы, приближающийся к нему. За долгое время, проведенное здесь, это был первый признак того, что в архивах есть еще студенты. Пегас сделал шаг назад и решил подождать.

Красный свет становился все ярче, и жеребенок увидел двух хранистов, выходящих из-за угла. Они остановились. Затем, без какого-либо предупреждения, один из них бросился к мальчику и выхватил свечу, пролив горячий воск ему на копыто. Лицо храниста не могло быть более испуганным, даже если бы он обнаружил у Арона в копытах свежеотрубленную голову.

— Что ты здесь делаешь с открытым огнем? — спросил он самым громким шепотом, который Арон когда-либо слышал. Затем понизил голос и помахал перед ним отобранной свечой. — Что тебе в голову взбрело?

Фестрал вытер горячий воск, стараясь мыслить ясно сквозь боль и усталость.

«Конечно, — подумал Арон, вспоминая улыбку Лураша и то, как он всунул ему свечу и поспешно провел в дверь. — Наш маленький секрет. Конечно. Мне следовало догадаться».

Один из хранистов вывел мальчика из хранилища, а второй побежал за магистром Итилгаил. Когда они появились в вестибюле, Лурашу удалось изобразить смущенный и шокированный вид. Он переигрывал, но для храниста, сопровождающего фестрала, это выглядело вполне убедительно.

— Что он здесь делает?

— Мы нашли его бродящим внутри, — объяснил хранист. — Со свечой.

— Что? — Лицо Лураша выражало ошеломление. — Ну, я-то его не записывал, — сказал он, открывая один из журналов. — Сам посмотри.

Никто не успел сказать и слова, как в вестибюль ворвался магистр Итилгаил. Его обычно бесстрастное лицо было гневным и суровым. Арона прошиб холодный пот.

— Рассказывай, — потребовал магистр у близстоящего храниста.

— Мы с Микой увидели мерцающий свет, и пошли посмотреть, вдруг у кого-то проблемы с лампой. Мы нашли его около юго-восточной лестницы вот с этим.

Хранист показал свечу. Его копыто слегка дрожало под взглядом Итилгаила.

Магистр повернулся к столу, где сидел Лураш.

— Как это случилось, студент?

Лураш беспомощно развел копытами.

— Он пришел раньше, и я не мог впустить его, поскольку он не записан в книге. Мы некоторое время пререкались, здесь еще сидела София, — единорог посмотрел на Арона. — Наконец, я сказал, что ему придется уйти. Наверное, он проскользнул внутрь, когда я отошел в заднюю комнату за чернилами, — Лураш пожал плечами. — А может, пролез за столом в «книгах».

Арон стоял совершенно сбитый с толку.

— Это… неправда, — Арон посмотрел на Итилгаила. — Он впустил меня. Он отослал Софию, а потом впустил меня.

— Что? — уставился на него Лураш. Хотя он и не нравился Арону, но тот не мог не отдать должное его актерскому мастерству. — Зачем, во имя Господне, я бы стал это делать?

— Потому что я выставил тебя дураком перед Софией, — ответил пегас. — Он и свечу мне продал, — Арон потряс головой, пытаясь собраться с мыслями. — Нет, отдал так.

Лураш выражал крайнюю степень изумления.

— Посмотрите на него! — он расхохотался. — Маленький петушок чего-то напился.

— Довольно! — рявкнул Итилгаил, нависая над ними. Хранисты побледнели.

Магистр отвернулся от Арона и сделал короткий презрительный жест в сторону стола.

— Студент Лураш официально отчислен от службы за небрежность в исполнении обязанностей.

— Что? — негодование Лураша на этот раз было совершенно искренним.

Итилгаил хмуро взглянул на единорога, и он закрыл рот. Повернувшись к фестралу, магистр сказал:

— Студент Арон изгоняется из архивов, — и сделал выметающий жест ребром ладони.

Мальчик попытался придумать, что бы сказать в свою защиту.

— Магистр, я не собирался…

Итилгаил развернулся к нему. Его лицо было полно холодной и расчетливой ярости, из-за чего жеребенок невольно отступил назад.

— Собирался? — произнес он. — Мне нет дела до твоих намерений, студент Арон, а также заблуждений и всего прочего. Все, что имеет значение — это реальность твоих поступков. Твоё копыто держало огонь — вот твоя вина. Урок, который должны выучить все взрослые пони.

Арон опустил взгляд на пол, отчаянно пытаясь придумать, что сказать, какое доказательство привести. Его свинцовые мысли все еще ползли, когда магистр Итилгаил вышел из вестибюля.

— Не понимаю, почему я должен быть наказан за его глупость, — жаловался Лураш другим хранистам, пока фестрал молча шел к двери. И жеребенок сделал ошибку — обернулся. Лицо единорога было серьезным, полностью контролируемым. Но в глазах плясала насмешка.

— Честно говоря, мальчик, — сказал он, — я не представляю, о чем ты думал. У тебя могло бы быть и побольше мозгов.

В столовой было пусто, но Арон сидел за дальним столиком и бился лбом об стол. Коря себя за такой позорный промах. За то, что дал себя обмануть и подставить перед магистром. Дал выставить преступником.

Мысли роились в его голове, словно пчелы, не позволяя выйти из депрессии. Но резкие хлопки крыльев нарушили тишину столовой. Арону пришлось поднять голову. Он убитым горем взглядом посмотрел на приближающуюся синевато-серую кобылку. Она приземлилась рядом. В глазах девочки читалось беспокойство и стыд.

— Мне так жаль, прости, что не заступилась. Я очень сильно испугалась, — виновато говорила София, опустив взгляд.

Арон удивился словам подруги. Фестрал даже подумать не мог о том, что кобылка виновата в этом инциденте. И, решив, что он мог ошибиться в выводах, мальчик уточнил:

— Почему ты извиняешься?

Кобылка приподняла голову и посмотрела на фестрала словно на дурачка.

— Я всё знаю. Когда я услышала громкий голос магистра Итилгаила, то сразу поняла, что ты попал в беду. Но подбежав к выходу, увидела, что все уже разошлись. Мне пришлось спросить у хранистов, что произошло. Если Италгаил изгоняет кого-то из архивов, то вернуться обратно невозможно, — на грустной ноте она закончила объясняться.

— София, ты не должна извиняться, ты в этом не виновата. Ты права, я дурак. Если бы я все как следует обдумал, то ничего бы не случилось. Но я поддался радости победы, которая вылелась в горечь поражения, — с усмешкой ответил Арон. — Так что, здесь ты не виновата.

Кобылка запротестовала.

— Нет, это я попалась ему. Когда я прибыла туда, Лураш уже стоял у входа и, завидев меня, начал приставать. Знаю, что это неправильно, мне нужно было поднять шум. Но я не могла… — она замолчала, и под глазами появились слезы. Кобылка вот-вот могла заплакать.

— София, не надо, перестань, — пытался успокоить ее фестрал. Но девочка после секундного молчания продолжила.

— Нет, я виновата. Просто выслушай меня, прошу, — Арон замолчал. — Когда Лураш прижался к моему уху, то прошептал, что если я издам хоть звук или расскажу кому-нибудь, то он устроит мне самую кошмарную жизнь в Академии. И я знала… — слезы полились из её прекрасных фиолетовых глаз, — что семья Неслов самая известная и богатая во всей Эквестрии. Если он захочет, то… сможет устроить ад и моим близким, — София начала задыхаться от переизбытка эмоций.

Арон больше не мог на это смотреть. Он подошел к кобылке и обнял её, предлагая успокоиться. Девочка больше не говорила, а только плакала, уткнувшись мордочкой в грудь фестрала. Арон тихонько поглаживал её гриву. Так они простояли минут пять.

София, успокоившись, посмотрела на фестрала, её глаза были красными. Но состояние уже вернулось в норму. Девочка вышла из объятий пегаса.

 — Спасибо за помощь. Если бы не ты, я не знаю, что бы случилось дальше… — кобылка начала благодарить, но Арон её остановил.

— София, давай закончим на этом. Я сам это выбрал. Увидев, что Лураш вытворяет, я не смог стоять в стороне. Пусть прошлое останется в прошлом, нужно жить дальше. И если он тебя хоть копытом снова тронет, ему больше не отвертеться, — кобылка подняла взгляд.

Ей показалось, что левый глаз жеребенка под повязкой стал излучать странную, словно дым, тёмно-зелёную ауру. Но она как назло рефлекторно вздрогнула, и эта аура исчезла, будто её и не было. Решив, что это начались галлюцинации от пережитых эмоций, она кивнула.

— Хорошо, тебя проводить до комнаты? — предложил Арон.

— Да.

Они вышли из столовой.

Когда Арон проводил кобылку до её комнаты, девочка на прощание поцеловала Арона в щечку и быстро закрыла дверь. Фестрал простоял у двери минуты две, пока не пришел в себя. Он прижал копыто к щеке и, развернувшись, словно робот направился в свою комнату.

Оказавшись там жеребенок, закрыв за собой дверь, рухнул на кровать и уснул с улыбкой. Которая скоро выльется в отчаяние и гнев.

Продолжение следует.

====== Темная жизнь – Акт 2. Глава 15 – Именнование ======

С того инцидента прошел семестр. Полгода пролетели для мальчика незаметно. За это время ничего особо интересного не произошло. Жеребёнок подрост, узнал многое о медицине. Эта наука почему-то давалась ему легче остальных. Учеба в артефактной шла гораздо труднее. Чтобы понять происхождение какого-либо метала или зачаровать его, требовалось много времени потратить в архивах, где находились учебники, которые могли бы облегчить жизнь.

А самое главное, Арону никак не удавались именования. Лишь одному из десятка студентов удалось познать имя.

Для начала, Иладин пришел вовремя. Это застало студентов врасплох. Они вдесятером уже привыкли первые минут двадцать-тридцать сидеть в аудитории, болтать, играть в карты и ворчать по поводу того, как мало им дают эти занятия. Ученики даже не заметили магистра имен, пока он не миновал половину лестницы, ведущей вниз, к кафедре, и не хлопнул в копыта, чтобы привлечь их внимание.

Вторая странность заключалась в том, что Иладин был облачен в официальную магистерскую мантию. Арон и прежде видел его в этом наряде, но только когда того требовали обстоятельства, и даже в этом случае магистр всегда носил ее нехотя. Даже во время экзаменов мантия на нем обычно была мятая и несвежая.

Сегодня же она сидела так, словно Иладин относился к ней всерьез. Мантия была чистая и отутюженная. И волосы у магистра были не растрепанные, как всегда, а выглядели так, словно он только что постригся и причесался.

Иладин вышел вперед и встал за кафедру. И это оказалось именно тем, что заставило студентов сесть ровно и насторожить уши, ведь магистр никогда не пользовался кафедрой.

— Давным-давно, — начал он без какого-либо вступления, — Академия была местом, куда пони приходили, чтобы узнавать тайны. Жеребята и кобылки съезжались сюда, чтобы узнать, как устроен мир.

Иладин окинул присутствующих взглядом.

— Там, в древней Академии, не было искусства более желанного, нежели именование. Все прочее считалось дешевкой. Именователи шествовали по здешним улицам, точно Боги. Они творили ужасные и удивительные вещи, и все прочие завидовали им. Студенты могли добиться нового ранга, лишь продемонстрировав свое искусство именователя. Алхимик, не владеющий именами, считался жалким созданием, не более уважаемым, нежели повар. Магию изобрели в этих стенах, однако маг, не владеющий именами, с тем же успехом мог бы быть кучером. Артефактор, за чьей работой не стояли имена, был немногим лучше простого сапожника или кузнеца. Все они приходили, чтобы узнать имена вещей, — говорил Иладин. Взгляд его темных глаз был пронзителен, голос сделался звучным и берущим за душу. — Однако именованию нельзя научиться зубрежкой и долбежкой. Учить именованию — это все равно, что учить влюбляться. Безнадежное дело. Это просто невозможно.

Тут магистр имен слегка улыбнулся и впервые стал похож на самого себя.

— И все-таки студенты пытались учиться. А наставники пытались учить. Иногда у них даже что-то получалось.

Иладин указал на Софию и махнул ей, призывая подойти.

— София! Идите сюда.

Кобылка встала. Ей явно было не по себе. Она поднялась на возвышение и стала рядом с Иладином.

— Вы все выбрали имя, которому надеетесь научиться, — сказал Иладин, окинув студентов взглядом. — И все вы старались учиться, более или менее прилежно, более или менее успешно.

Арон с трудом удержался от того, чтобы стыдливо не отвернуться. Он-то знал, что старался куда меньше, чем следовало бы.

— Все вы потерпели неудачу, а вот у Софии получилось, — сказал Иладин. — Она обрела имя камня… — он обернулся и искоса взглянул на кобылку, — сколько раз?

— Восемь, — ответила София, потупившись и нервно сжимая копыта.

Все ахнули с неподдельным благоговением. В то время как все они сидели и ворчали, она об этом ни разу не упомянула.

Иладин кивнул, как бы одобряя их реакцию.

— В те времена, когда именованию еще обучали, мы, именователи, гордились своими достижениями. Студент, овладевший именем, носил особую серьгу.

Иладин протянул кобылке копыто. На нем лежал речной камушек, гладкий и темный.

— Теперь и София будет носить такую серьгу как доказательство своего умения.

Девочка ошеломленно уставилась на магистра. Она поочередно переводила взгляд с него на камушек и обратно, мордочка у кобылки побледнела и вытянулась.

Иладин ободряюще улыбнулся.

— Ну же, — мягко сказал он. — Ведь в глубине души вы знаете, что способны на это. И не только.

София закусила губу и взяла камушек. В ее копытах он казался крупнее. Она на миг зажмурилась, переводя дух. Медленно выдохнула, подняла камень и открыла глаза так, чтобы он оказался первым, что она увидит.

Кобылка уставилась на камень, и в аудитории воцарилась гробовая тишина. Напряжение нарастало, пока не сделалось тугим, как натянутая струна арфы. Воздух буквально вибрировал.

Миновала минута. Две минуты. Три долгих, ужасно долгих минуты.

Иладин шумно вздохнул, разрядив напряжение.

— Нет-нет-нет! — воскликнул он, щелкнув копытами перед носом у Софии, чтобы привлечь ее внимание. И закрыл ей глаза. — Вам нужно на него смотреть. А вы не смотрите! Посмотрите на него!

Магистр убрал копыта.

София подняла камень и открыла глаза. В тот же миг Иладин отвесил ей затрещину.

Девочка с негодованием уставилась на магистра. Но тот только указал на камень, который она по-прежнему держала.

— Смотрите! — возбужденно воскликнул он.

София перевела взгляд на камушек и улыбнулась, точно увидев старого друга. Она накрыла его копытом и поднесла к губам, что-то шепча.

Внезапно раздался резкий шипящий щелчок, как будто капля воды упала на сковородку с раскаленным маслом. За ним последовали десятки других — резких и коротких.

София раскрыла копыта. На пол просыпалось немного песка и мелких камушков. Она порылась в каменной крошке и извлекла из нее серьгу из абсолютно черного камня. Он был круглый и гладкий, как полированное стекло.

Иладин торжествующе расхохотался и восторженно обнял Софию. Кобылка самозабвенно ответила на объятия. Они вместе сделали несколько шагов в сторону, то ли потеряв равновесие, то ли закружившись в танце.

По-прежнему улыбаясь, Иладин протянул копыто. София отдала серьгу. Магистр тщательно осмотрел ее и кивнул.

— София, — серьезно произнес он, — сим я возвожу вас в ранг подмастерья! Давайте ухо!

София довольно робко наклонилась, но Иладин покачал головой.

— Левое! — твердо сказал он. — Правое означает нечто совсем иное. До этого вам всем еще очень далеко!

София подалась другим боком, и Иладин ловко надел каменную серьгу ей на ухо. Остальные ученики разразились аплодисментами и сбежались поближе, чтобы посмотреть, что же она сделала.

София ослепительно улыбнулась. Серьга не была гладкой, как показалось Арону поначалу. Она была покрыта тысячью мелких плоских граней. Грани слаживались в замысловатый вьющийся узор, подобного которому он никогда прежде не видел.

Вот так его лучшая подруга, а в тайне возлюбленная, стала первой из их группы именователем. Арон очень ей гордился, но даже это не перебивало грустных мыслей. Мальчик так хотел обучиться, что готов был пойти на все.

Вот и настал роковой день – сдача экзаменов. Все занятия отменялись, и магистры ежедневно посвящали несколько часов принятию экзаменов. Сумма оплаты следующего семестра напрямую зависела от твоей работы. А определить, в какой день и час ты будешь сдавать, было поручено лотерее.

Многое зависело от короткого собеседования. Неправильный ответ или отсутствие ответа на несколько вопросов легко могли удвоить плату. Из-за этого жребии на более поздние дни высоко ценились: они давали студентам больше шансов подготовиться. После провидения лотереи начиналась бурная торговля экзаменационным временем. Каждый пытался выменять подходящее для него за деньги или услуги.

Арон стал в очередь. Она была большой. Перед жеребенком выстроились в линию около пятидесяти жеребят разного возраста. Были как уже совсем взрослые, которым под двадцать, так и самые маленькие, не достигшие и восьми лет. Академия принимала любых учеников в свои двери, которые могли показаться особенными. Однако тех, кто, в конце концов, не проходил испытания или не справлялся с учебой, прогоняли навсегда, не оставляя шанса на возвращение.

Время шло медленно. Каждые три минуты очередь двигалась вперед, теряя одного пони. Чтобы учащиеся не сошли с ума от скуки и голода рядом, по обе стороны от очереди, были размещены палатки, где предлагали уставшим в ожидании ученикам прохладительные напитки и разную еду. Цены, конечно, кусались, но что поделать. Если хочешь сократить время и не умереть от жажды лучше чем-то заняться.

— Арон, — сказал мальчик, когда, наконец, подошла его очередь.

Какая-то унылая кобылка отметила имя, и он вытащил картонный квадратик из черного бархатного мешочка. Надпись гласила, что жеребенку необходимо явиться в кабинет тринадцатого числа по полудню. У Арона осталось целых пять дней на подготовку.

Когда мальчик повернул обратно к гнездам, его посетила одна мысль. Сколько времени ему на самом деле нужно? И что важнее, сколько он сможет выучить, не имея доступа к архивам?

Взвесив все «за» и «против», он поднял вверх копыто, давая знать, что у него жребий на пятый день и что он хочет его продать.

Через мгновение подошла незнакомая студентка.

— Четвертый день, — сказала она, показывая свой жребий. — Я дам тебе двадцать бит взамен.

Арон покачал головой. Студентка пожала плечами и побрела прочь.

Следующим был Галвен, из медиков. Он подошел к Арону и показал свой билет на сегодняшний день. По его тревожной мордочке и кругам под глазами фестрал догадался, что он не горит желанием оказаться на экзамене так скоро.

— Сто бит возьмешь?

— Не меньше двухсот.

Галвен кивнул, сжав собственный жребий. Это была справедливая цена. Никто не хотел идти на экзамены в первый же день.

— Может быть, позже. Я еще немного осмотрюсь.

Ванар был как всегда бодр и весел.

— Угадай, кто вытянул жребий на сегодня? — он мотнул головой куда-то за плечо. – Лураш и несколько его дружков.

Этого вполне достаточно, чтобы заставить Арона поверить в справедливость вселенной. Повернув голову, фестрал услышал голос Лураша раньше, чем увидел самого единорога.

— …из того же самого мешка. Значит, они погано все перемешали. Надо заново начать это дурацкое мошенничество и…

Лураш шел с несколькими хорошо одетыми друзьями. Их глаза метались по толпе, ища поднятые копыта. Единорог был всего в трех метрах, когда, наконец, поднял морду и понял, что копыто, к которому он идет, – Арона.

Он остановился как вкопанный, скорчил презрительную мину, а затем вдруг разразился лающим смехом.

— Ах ты, бедненький мальчик. Есть уйма времени, но не на что его потратить. Разве Итилгаил еще не пустил тебя обратно?

— Молот и рог, — устало сказал Сирон за его спиной. Пегас стал рядом с Ванаром.

Лураш в ответ улыбнулся.

— Вот что скажу, я дам тебе пять бит и одну из своих старых рубашек за твой жребий. Тогда тебе найдется что надеть, пока будешь стирать жилет в речке.

Дружки за его спиной захихикали, оглядывая Арона с ног до головы.

Жеребенок продолжал изображать беспечность, не желая доставлять единорогу удовольствия. По правде говоря, мальчик очень хорошо знал, что у него всего один жилет, и после шести месяцев постоянного ношения он немного обносился. Ну, совсем обносился, если честно. Кроме того, он и вправду стирал жилет в реке, поскольку никогда не располагал средствами на прачечную.

— Я, пожалуй, откажусь, — легко ответил фестрал. — Мне кажется, у тебя подол чересчур пятнистый.

Арон ткнул в свою жилетку, демонстрируя разницу. Несколько студентов рядом засмеялись.

— Что-то я не понял, — тихо сказал Ванару Сирон.

— Он намекает, что у Лураша, — друг замялся, — «Эдамете», болезнь, которую получаешь от шлюх. Там выделения…

— Все-все, — быстро сказал Сирон. — Я понял. Противно. Лураш еще и зеленое носит.

Лураш, однако, заставил себя усмехнуться шутке вместе со всеми.

— Полагаю, я этого заслуживаю, — сказал он. — Ну ладно, бит для нищих, — единорог вытащил кошелек и позвенел им. — Сколько ты хочешь?

— Десять тысяч бит, — невозмутимо сказал фестрал.

Лураш застыл, уставившись на жеребенка, так и не успев развязать кошелек. Цена была невероятная. Несколько свидетелей перепалки подтолкнули друг друга локтями, очевидно надеясь, что он как-нибудь обдурил Лураша и заставит того заплатить в несколько раз больше, чем его жребий стоит в действительности.

— Прости, — в голосе все та же невозмутимая легкость, — тебе пересчитать?

Было общеизвестно, что на прошлых экзаменах Лураш плохо справился с арифметикой.

— Десять тысяч! Это просто смешно, — воскликнул Лураш. — Тебе повезет, если ты хоть сто получишь.

Арон беспечно пожал плечами.

— Ну, так и быть, согласен на девять тысяч.

— Лучше соглашайся на сто, — настаивал Лураш. — Я не идиот.

Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, Арон смирился.

— Сомневаюсь, что смогу отдать за столько… один и четыре? — спросил жеребенок, с отвращением понимая, как жалобно звучит его голос.

Лураш по-волчьи оскалился.

— Вот что я тебе скажу, — великодушно начал он, — я дам тебе двести. Время от времени я не чуждаюсь благотворительности.

— Спасибо, сэр, — смиренно ответил Арон. — Это очень ценное качество.

Жеребенок буквально чувствовал разочарование толпы. Фестрал, как собака, прогнулся за деньги единорога.

— Не стоит, — самодовольно сказал Лураш. — Всегда приятно помочь нуждающимся.

Мальчик, в свободное время, навел в таверне кое-какие справки на семью Лураша и сейчас решил этим воспользоваться.

— Правда, что ты был в Кантерлоте? — невозмутимо спросил Арон.

— Естественно, — рассеянно ответил единорог, продолжая выгребать монеты из кошелька. — Я был при высоком дворе Кантерлота. Дважды.

— А правда, что единороги дворянства считают торговлю презренным занятием для благороднорожденных? — невинно спросил жеребенок. — Я слышал, они считают это явным признаком того, что у аристократа или низкая кровь, или настали действительно отчаянные времена.

Лураш уставился на мальчика, его глаза сузились.

— Потому что если это правда, то ужасно милосердно с твоей стороны опуститься до моего уровня ради такой ничтожной сделки, — ухмыльнулся Арон ему в лицо. — Мы, пегасы, обожаем торговаться.

В толпе, которая разрослась уже до нескольких десятков пони, раздались смешки.

— Все совершенно не так, — запротестовал Лураш.

Мордочка Арона превратилась в маску сочувствия.

— О, простите, милорд. Я не думал, что для вас наступили тяжелые времена, — Он сделал несколько шагов ближе, протягивая свой жребий. — Пожалуйста, вы можете получить его всего за полпенни. Я и сам не чуждаюсь благотворительности, — мальчик стоял прямо перед единорогом, протягивая карточку. — Пожалуйста, я настаиваю, всегда приятно помочь нуждающимся.

Лураш яростно зыркнул по сторонам.

— Да подавись, — прошипел он. — Вспомни об этом, когда ешь бобы и моешься в реке. Я останусь здесь, а ты вылетишь ни с чем. Хорошо, если крылья на спине останутся.

Он развернулся и ушел, собирая остатки собственного достоинства.

В толпе раздались аплодисменты. Арон картинно откланялся во всех направлениях.

— Какой счет сегодня? — спросил Ванар Сирона.

— Два — три в пользу Арона, — Сирон посмотрел на пегаса. — Не лучшая твоя игра, правда?

— Я мало спал прошлой ночью, — отвертелся тот.

— Продолжительность сна влияет на результат, — заметил Ванар.

— Мы можем только огрызаться друг на друга, — сказал Арон. — Магистры за этим следят. Любое жесткое действие — и нас исключат. Думаете, почему я до сих пор не превратил его жизнь в ад?

— Потому что ленив? — насмешливо предположил Ванар.

— Лень – одно из моих лучших качеств, — охотно согласился фестрал. Он снова поднял копыто.

Не прошло и пяти минут, как жеребенок заметил вдали Софию, сидящую на скамейке. Арону показалось, что она чем-то встревожена, поэтому мальчик решил на всякий случай подойти. Оказавшись рядом, он убедился в своей правоте. Девочку выдавал растерянный взгляд. Когда она посмотрела на приближающегося фестрала, то сделала вид, что всё хорошо, но Арона уже не обмануть.

— Привет, София. Давай сразу скажешь честно, что стряслось? — без вступлений начал жеребенок.

Кобылка, уже улыбнувшись, хотела поприветствовать друга, но, услышав его речь, остановилась на полуслове, опустив голову вниз.

— Я так увлеклась своим проектом в медике, что позабыла про день экзаменов. И не подготовилась. А жребий выпал на этот день, — ответила отчаянным голосом девочка.

Арон, недолго думая, протянул свой билет. София недоуменно уставилась на карточку.

— Что это?

— Это тебе. Возьми и дай мне свой, — ответил фестрал спокойно.

Она взглянула на жребий, все еще не веря в такой подарок.

— Арон, ты понимаешь, что делаешь? Ты можешь его продать, ну или сам воспользоваться. Но почему ты вместо этого предлагаешь мне? — не веря своим глазам, спросила кобылка.

— Это жест доброй воли, София. Я дарю тебе его. Будь так любезна, принять мой подарок, — улыбнулся жеребенок, кладя жребий в копыта пегасочки. И забирая её карточку.

— Спасибо, я даже не знаю, что и сказать… — взволнованно проговорила она, переводя взгляд с фестрала на подарок.

— Спасибо меня вполне устроит. Ну что, я пошел, мой час настал, — подытожил жеребенок, разворачиваясь и направляясь в зал магистров.

Экзамены прошли так хорошо, как только можно было ожидать, учитывая, что Арон не учил. Таонна все так же лелеяла обиду. Итилгаил был холоден. Иладин положил голову на стол и, кажется, заснул. Его плата за обучение теперь составляла пять тысяч бит, что поставило мальчика в весьма затруднительное положение…

Арону предстояло расстаться со своими деньгами, так кропотливо заработанными им в артной. За полгода жеребенок накопил пять тысяч четыреста бит. Эта сумма была полностью его, с вычетом процентов в пользу мастерской и денег за материалы. И чтобы он не таскал с собой кучу монет, Арону выдали большой красный рубин, равноценный пяти тысячам, и четыре зелёных малахита, стоимостью каждый в сто бит.

Фестрал вошел в подвал, где обитал казначей Академии. Тот со злорадной улыбкой взглянул на Арона.

— Ну что, пришел отдать деньги?! Да, я прав, ты пришел отдавать. Вижу по твоему взгляду. Но тебе не хочется. Придется. Я так долго этого ждал. Ну что, не тяни, давай сюда, — он хищно улыбнулся, доставая большую тетрадь, где были записаны имена тех, кому нужно было оплатить обучение.

— О-о.. пять тысяч. А ты легко отделался, — казначей протянул свое жадно копыто.

Арон тяжело вздохнул. Он нехотя достал большой красный рубин и отдал его старику.

— Что стоишь? Иди, тут тебе больше нечего делать, — уже возмущался казначей, прогоняя пегаса.

Но фестрал лишь взглянул на него исподлобья.

— Прошу прощения, вы забыли выдать квитанцию, — тихо напомнил он старику.

Старик фыркнул, что-то черканул в тетради, достал листок и поставил штамп, протягивая его фестралу.

— Все, теперь проваливай, не мешай мне, — уже громко и злобно рявкнул он.

Арон принял квитанцию и ушел в сторону картотеки, где его встретил доброжелательный старичок.

— Добрый день, юный Арон, давно я вас не видел. Как поживаете, зачем пожаловали? — с улыбкой поинтересовался он.

— Добрый, как всегда хорошо. Вот, принес квитанцию об уплате следующего семестра, — спокойно ответил он, протягивая бумагу.

Старик бегло пробежал глазами по написанному, убрал квитанцию на стол и достал карточку. Арон поставил галочки на те предметы, которые будет посещать в следующем семестре. Вернув карточку, он попрощался с старичком и направился в ближайший трактир, где его уже ждут друзья.

Ванар и Сирон сидели во дворе перед воротами Академии, заняв скамейку с видом на фонтан.

Арон присоединился к друзьям, забирая предложенное Ванаром яблоко. По площади бродил ветерок, и фестрал засмотрелся, как струя фонтана колышется на ветру, словно газовый занавес. Несколько красных кленовых листьев закружились в танце над камнями мостовой. Пегас смотрел, как они скачут и вьются, рисуя в воздухе замысловатые невидимые линии.

— Ты когда признаешься Софие? — через некоторое время спросил Ванар.

Арон удивленно посмотрел на единорога, который врасплох поймал его этим вопросом.

— Ванар, не лезь не в своё дело, — сказал Сирон.

— Если его не подтолкнуть, то Софию могут увести, — спокойно осведомил Сирона друг.

— Я ещё не готов, — ответил Арон, продолжая наблюдать за листьями.

Они многозначительно закивали, и снова наступила тишина. Ванар чуть нахмурился. Сирон удивленно посмотрел на друга, явно не понимая, что тот еще хочет от фестрала.

— Да очевидно же, что она к тебе неровно дышит, — сказал он, чуть подумав.

— Сирон, — раздраженно оборвал его фестрал. — Если бы она интересовалась мной, я бы находил ее чаще, чем раз в месяц.

— Это логическая ошибка, — с готовностью парировал друг. — Ложная причинность. Это доказывает только то, что ей трудно найти к тебе подход.

— На самом деле, — указал Ванар, принимая сторону Сирона, — за последние полгода ты так ушел в работу в артной, что как раз тебя было довольно сложно поймать. Я заметил, что Софии стало одиноко.

— Да ты сам знаешь, что я прав! — Сирон отбросил волосы с глаз, по-мальчишески улыбнувшись. — Тебе нечего возразить! Она явно сходит по тебе с ума. Вы прекрасно подходите друг другу.

Арон вздохнул.

— Сирон, я счастлив, что мы дружим. София замечательная кобылка, и мне нравится с ней общаться. Все.

Фестрал вложил в голос нужное количество веселого безразличия, чтобы друг не поймал его на слове и хотя бы на время оставил эту тему.

Секунду Сирон не отрывал от него взгляда, а потом пожал плечами.

Арон повторил жест, наблюдая за игрой ветра с фонтанной струей.

— Знаешь, что нам надо…

Сирон остановился на полуслове, глядя куда-то мимо жеребенка. С его лица исчезло всякое выражение.

Арон повернулся и увидел, что пропала его сумка. Он быстро огляделся, готовый вскочить и броситься на поиски, но в этом не было нужды. В нескольких метрах от них стоял Лураш со своими шестерками. Он небрежно держал портрет, где был изображен отец фестрала.

— Ох, Селестия милосердная, — вздохнул Сирон. Затем привел голос в норму. – Отдай, Лураш.

— Тихо, единорог, — огрызнулся тот. — Не твое дело.

Фестрал встал, глядя прямо на него и слегка косясь на портрет. Раньше Арон считал, что Лураш выше его, но сейчас заметил, что они одного роста. Тот, кажется, тоже слегка удивился.

— Дай, — сказал жеребенок и протянул копыто, с удивлением заметив, что оно не дрожит. Зато внутри все тряслось. И не только от страха, еще от ярости.

Арона словно разрывало изнутри. Одна его часть пыталась молить о пощаде, а другая плевалась ядом, говоря, как она ненавидит этого заносчивого единорога.

Жеребенок шагнул вперед.

— Отдай ее мне.

Голос Арона казался странным даже для него самого. Бесстрастный и ровный. Он перестал дрожать внутри.

Лураш застыл на секунду. Что-то в тоне фестрала его озадачило. Арон это чувствовал, он в замешательстве, фестрал повел себя не так, как единорог ожидал. За спиной жеребенка Сирон и Ванар задержали дыхание, дружки Лураша умолкли, вдруг потеряв уверенность.

Единорог улыбнулся и вскинул бровь.

– Жил однажды оборвыш по имени Арон, чей язык был на колкости скорым. Магистры его умным считали и поркой иногда награждали.

К этому времени собралось довольно много прохожих, они засмеялись и захлопали маленькому выступлению Лураша. Ободренный, единорог изобразил низкий поклон.

— Теперь все хором! — крикнул он, вскидывая копыто, словно дирижер симфонического оркестра, размахивая портретом как палочкой.

Арон сделал еще один шаг.

— Отдай, или я убью тебя, — в этот момент он говорил совершенно серьезно.

Все умолкли. Видя, что от фестрала он не добьется желаемого успеха, Лураш изобразил полную невозмутимость.

— У некоторых поней нет никакого чувства юмора, — со вздохом сказал он.

Единорог порвал на части портрет. Арон отчетливо слышал треск оборванной бумаги, видел, как кусочки бумаги уносит ветер.

Арон наклонился подобрать остатки. На жалком клочке была запечатлена лишь улыбка. Лураш обернулся, и фестрал увидел насмешливые искорки в его глазах.

Он открыл рот, чтобы закричать, обложить его проклятиями. Но что-то иное вырвалось из его горла — слово, которого он не знал, просто не мог знать.

Потом Арон слышал только голос ветра. Он взревел во дворике, превратившись во внезапную бурю. Ближайшую двуколку боком протащило по мостовой, пони в панике подались назад. Вырвавшаяся из чьих-то копыт нотная тетрадь пулей промелькнула мимо. Арона толкнуло вперед. Всех носило ветром. Всех, кроме Лураша, который лежал, пригвожденный к земле.

Все прекратилось так же неожиданно, как и началось. Бумаги опустились на землю, кружась, как осенние листья. Пони оглядывались, ошеломленные, с растрепавшимися гривами и одеждой. Несколько зевак пошатнулись, когда напор стихии, которой они сопротивлялись, исчез.

Горло у фестрала болело.

Лураш, шатаясь, поднялся на ноги. Он неловко прижимал копыто к боку, по гриве текла кровь. Полный растерянности и дикого ужаса взгляд, который он бросил на жеребенка, доставил ему краткое, но сладкое удовольствие. Арон прикинул, не крикнуть ли на него еще раз — интересно же, что получится. Придет ли снова ветер? Или,может, земля разверзнется?

Он услышал панические возгласы. Из «Сталионгара» и других домов вокруг дворика начали выбегать пони. Музыканты пораженно озирались, и все разом галдели.

— …это было?

— …ноты все разлетелись. Помогите собрать, пока они…

— …сделал это. Этот, вон там, серый пегас…

— …демон. Демон ветра и…

Арон стоял в тупом оцепенении, пока Ванар и Сирон не увели его торопливо прочь.

— Мы не знали, куда его отвести, — сказал Сирон Кирдану.

— Расскажите-ка мне все сначала, — спокойно велел магистр. — Но теперь пусть говорит только один, — он ткнул копытом в Ванара.

Они сидели в кабинете Кирдана. Дверь была закрыта, занавески задернуты. Ванар начал объяснять, что случилось. Магистр просто кивал, храня задумчивое молчание. Сирон напряженно слушал, вставляя иногда слово-другое.

Арон сидел рядом на табурете. В его голове бешеным вихрем крутились смятение и незаданные вопросы. Горло болело, тело ныло от усталости и пережитого адреналина. В центре всего этого, глубоко в груди, тлел уголек гнева, грозясь когда-нибудь превратиться в настоящий пожар. А снаружи царила великая немота. Не осталось никакого Арона — только смятение, гнев и немота, окутывающая жеребенка.

Ванар уже подходил к концу объяснения, когда в кабинет ворвался Иладин, не постучав и не поздоровавшись. Ванар умолк. Арон едва взглянул на магистра имен и снова уставился на пол. На копыте раскрылась старая рана. Фестрал тупо смотрел, как капля крови набухла и упала на пол.

Иладин встал прямо перед ним, не утруждая себя разговорами с кем-либо еще.

— Арон?

— С ним что-то не в порядке, магистр, — сказал Сирон звенящим от тревоги голосом. — Он совсем онемел. Ни слова не говорит.

Арон слышал, что они говорят и знал, что за значение имеют эти разговоры, но не мог извлечь из них никакого смысла.

— Думаю, он ударился головой, — сказал Ванар. — Он смотрит на тебя, но сказать ничего не может. Как собака.

— Арон? — повторил Иладин. Когда фестрал не ответил и не поднял взгляда, он протянул копыто и мягко взял за подбородок, чтобы пегас посмотрел ему в глаза. — Арон.

Пегас моргнул. Он посмотрел на магистра. Его темные глаза как-то уравновешивали жеребенка. Сдерживали бурю внутри.

— Аэрлевседи, — сказал Иладин. — Повтори.

— Что? — переспросил Сирон где-то вдалеке. — Ветер?

— Аэрлевседи, — терпеливо повторил Иладин, пристально глядя Арону в лицо своими темными глазами.

— Аэрлевседи, — тупо сказал фестрал.

Магистр на секунду умиротворенно прикрыл глаза, как будто пытался уловить слабое звучание мелодии, мягко плывущей по ветру. Он снова посмотрел вниз, но, прежде чем взгляд жеребенка опять ушел слишком далеко, магистр поймал его за подбородок.

Иладин посмотрел Арону прямо в глаза. Оцепенение ослабло, но буря в его голове продолжала бушевать. Тогда взгляд Иладина изменился. Он перестал смотреть на него, а заглянул внутрь. Фестрал может описать это только так. Он заглянул глубоко внутрь, не в глаза, а в самую суть. Его взгляд вошел в него и прочно угнездился в груди, как будто магистр запустил внутрь оба копыта, нащупывая очертания легких, биение сердца, жар гнева, узор бури, грохочущей в жеребенке.

Иладин наклонился вперед, и его губы коснулись уха фестрала, из-за чего Арон почувствовал горячее дыхание на своей коже. Магистр сказал слово… и буря утихла. Арон нашел, где приземлиться.

Есть игра, которую в какой-то момент изобретает каждый ребенок. Ты раскидываешь копыта в стороны и быстро вращаешься, наблюдая, как кружится вокруг тебя мир. Сначала теряешь ориентацию, но если продолжать это достаточно долго, то все изменяется, и голова уже больше не кружится. Но потом, когда ты останавливаешься, и мир возвращается в свое нормальное состояние, головокружение ударяет снова, как гром среди ясного неба. Все кренится, шатается.

Именно это и случилось, когда Иладин успокоил бурю в его голове. Завопив от внезапного сильного головокружения, Арон раскинул копыта, чтобы не упасть. Вбок, вверх, вниз. Его ноги запутались в табурете, и Арон начал валиться на пол, но почувствовал, как его подхватывают чьи-то копыта.

Ощущение было ужасное, но быстро проходило. К тому времени, как он пришел в себя, Иладин исчез.

Сирон и Ванар увели его в комнату в гнездах, где он упал на кровать и провел восемнадцать часов в царстве Морфея. Арон проснулся на следующий день, чувствуя себя на удивление хорошо, особенно учитывая то, что спал он прямо в одежде, а мочевой пузырь, судя по ощущениям, раздулся до размеров арбуза.

Удача улыбнулась жеребенку, подарив достаточно времени на еду и ванну, прежде чем его отыскал один из рассыльных – коричневый жеребёнок с песочными чесами. Через полчаса фестралу следовало явиться в Зал магистров.

*

Арон и Лураш стояли перед магистерским столом. Лураш обвинил жеребенка в злоупотреблении магией. В ответ тот рассказал о краже, уничтожении чужой собственности и «поведении, неподобающем члену Академии». После предыдущего опыта, Арон ознакомился с «Правилами Академии», официальным уставом учебного заведения. Он прочитал его дважды, чтобы получить полное представление о том, как здесь все заведено. А потом выучил наизусть, как собственные копыта.

И теперь фестрал точно знал, в какой беде оказался. Обвинение в злоупотреблении магией было очень серьезным. Если его посчитают виновным в намеренном причинении вреда Лурашу, жеребенка высекут и исключат из Академии.

Вряд ли кто-нибудь мог усомниться, что он причинил Лурашу вред. Тот был весь покрыт синяками и прихрамывал. Лоб украшала алая ссадина, а копыто покоилось на перевязи. Однако Арон не сомневался, что эту деталь Лураш присочинил сам.

Кроме того, пегас не имел ни малейшего представления, что на самом деле произошло. Он не успел ни с кем поговорить. Даже поблагодарить Иладина за вчерашнюю помощь в кабинете у Кирдана.

Магистры дали высказаться каждому из обвиняемых. Лураш демонстрировал наилучшие манеры, то есть говорил очень вежливо, когда вообще говорил. Через некоторое время Арон начал подозревать, что его медлительность может быть вызвана слишком большой дозой болеутоляющего. Взглянув на чуть остекленевшие глаза единорога, Арон предположил, что он принял лаудан.

— Давайте разбираться с обвинениями по степени их тяжести, — сказал ректор после того, как каждый изложил свою сторону.

Магистр Таонна подняла копыто, и ректор дал ей слово.

— Прежде чем голосовать, надо объединить обвинения, — сказала Таонна. — Жалобы Арона избыточны. Нельзя обвинить студента и в краже, и в уничтожении той же собственности. Или одно, или другое.

— Почему вы так считаете, магистр? — вежливо спросил фестрал.

— Кража подразумевает завладение чужой собственностью, — ответила Таонна рассудительным тоном. — Как можно владеть чем-либо, что ты уничтожил? Одно из двух обвинений должно быть снято.

Ректор посмотрел на жеребенка.

— Студент Арон, желаете ли вы снять одно из ваших обвинений?

— Нет, сэр.

— Тогда я требую голосования за снятие обвинения в краже, — не растерялась Таонна.

Ректор окинул её гневным взглядом за высказывание без разрешения, потом снова повернулся к фестралу.

— Упорствование перед лицом рассудка вряд ли похвально, студент, а магистр Таонна привела убедительный аргумент.

— Магистр Таонна привела несостоятельный аргумент, — бесстрастно сообщил он. — Кража подразумевает присвоение чужой собственности. Смешно утверждать, что нельзя уничтожить украденное.

Арон заметил, как несколько магистров кивнули, но Таонна стояла на своем.

— Магистр Итилгаил, каково наказание за кражу?

— Студенту можно дать не более двух ударов по спине одинарным кнутом, — проговорил Итилгаил. — И он обязан вернуть собственность или стоимость собственности плюс штраф в размере шестидесяти битов.

— А наказание за уничтожение собственности?

— Студент должен оплатить замену или ремонт собственности.

— Видите? — сказала Таонна. — Есть вероятность, что ученику придется дважды заплатить за одно и тоже. В этом нет справедливости — только двойное наказание.

— Нет, магистра Таонна, — вмешался фестрал. — Это наказание за кражу и за уничтожение собственности, — ректор бросил на Арона тот же взгляд, что раньше получила Таонна, но он не собирался отступать. — Если бы я одолжил ему своё имущество, а он разбил его, это было бы одно дело. Если бы он украл, но оставил присвоенное целым — другое. В данном случае нет ни того ни другого. Есть оба.

Ректор постучал копытом по столу, утихомиривая их.

— Я правильно понимаю, что вы не снимете ни одно из обвинений?

— Не сниму.

Таонна подняла копыто и получила слово.

— Я предлагаю голосование, чтобы вычеркнуть обвинение в краже.

— Кто за? — устало спросил ректор. Таонна подняла копыто. К ней присоединились Бэльфалас и Итилгаил. — Шесть против троих. Обвинение остается.

Ректор понесся дальше, не давая никому опомниться.

— Кто находит студента Лураша виновным в уничтожении собственности? — все подняли копыта, кроме Таонны и Минастира. Ректор посмотрел на Арона. — Сколько ты заплатил за своё имущество?

— Шесть тысяч, — соврал он, зная, что это вполне разумная цена.

Тут Лураш не сдержался.

— Да ладно. Ты и десяти бит в жизни в копытах не держал.

Раздраженный, ректор постучал копытом по столу, чтобы прекратить балаган, но тут поднял копыто Минастир.

— Студент Лураш поднимает интересный вопрос. Как ученик, который пришел к нам нищим, получил такие деньги?

Некоторые из магистров задумчиво посмотрели на фестрала. Он опустил глаза, будто бы в смущении.

— Я заработал их в артной, — Кирдан, кивая, подтвердил слова мальчика.

Послышалось веселое перешептывание. Иладин рассмеялся вслух. Ректор постучал по столу.

— Студент Лураш, следует заплатить штраф в шесть тысяч. Кто-нибудь из магистров возражает против этого?

Таонна подняла копыто, но осталась в одиночестве.

— По обвинению в краже. Назначаемое число ударов?

— Ни одного, — сказал Арон, вызвав несколько удивленно поднятых бровей.

— Кто находит студента Лураша виновным в краже? — спросил ректор. Таонна и Итилгаил не подняли копыт. — Студенту Лурашу присуждается штраф в восемь тысяч бит. Кто-нибудь из магистров возражает против этого?

На этот раз приунывшая Таонна копыт не подняла.

Ректор набрал побольше воздуха и выпустил его залпом:

— Магистр архивов, каково наказание за поведение, неподобающее члену Академии?

— Студент может быть оштрафован, выпорот, временно исключен из Академии или исключен. Все зависит от тяжести обвинения, — спокойно произнес Итилгаил.

— Назначаемое наказание?

— Временное исключение, — сказал Арон, как будто это была самая естественная вещь в мире.

Самообладание Лураша дало трещину.

— Что? — недоверчиво переспросил он, поворачиваясь к фестралу.

Таонна вмешалась.

— Леониус, это становится смешным.

Ректор посмотрел на Арона с легким укором.

— Боюсь, я вынужден согласиться с магистром Таонной, студент Арон. Я не думаю, что этот случай может быть основанием для исключения.

— Я не согласен, — сказал он, пытаясь быть как можно убедительней. — Подумайте о том, что вы только что услышали. По единственной причине личной антипатии ко мне, Лураш публично насмехался надо мной, а потом украл и уничтожил единственную ценную вещь, которая у меня была. Разве такое поведение должен демонстрировать член Академии? Такие ли качества вы хотите воспитать в остальных учащихся? Неужели мелочная подлость и злоба — те черты характера, которые вы одобряете в студентах, желающих стать Стражами? Прошло двести лет с тех пор, как мы видели сожжение Стража. Если раздавать власть недоросткам вроде него, — он указал на Лураша, — долго державшийся мир и безопасность закончатся через каких-нибудь пару лет.

По лицам магистров он видел, что это их задело. Лушар позади фестрала нервно заерзал, его глаза метались от мордочки к мордочке.

После минутной паузы ректор объявил голосование.

— Кто за временное исключение студента Лураша?

Поднялось копыто Арвэна, за ним — Итилгаила, Иладина, Эмин Дуир …

Напряжение звенело в воздухе. Арон переводил взгляд с Кирдана на ректора, надеясь увидеть копыто кого-нибудь из них, присоединяющееся к остальным.

Прошла секунда.

— Наказание отклонено.

Лураш выдохнул. Арон был разочарован лишь чуть-чуть. На самом деле, он даже удивлялся, что ему удалось зайти так далеко.

— Теперь, — сказал ректор, словно подготовив себя к серьезному решению. — Обвинение в злоупотреблении против студента Арона.

— От четырех до пятнадцати ударов и окончательное исключение из Академии, — процитировал Итилгаил.

— Назначаемое число ударов?

Лураш повернулся к фестралу. Арон видел, как крутятся шестеренки у него в голове, рассчитывая, насколько высокую цену он может потребовать с жеребенка так, чтобы магистры проголосовали в его пользу.

— Шесть.

Фестрал замер в ужасе. Он ничуть не тревожился насчет порки, жеребенок принял бы и два десятка, если это поможет избежать исключения. Но если его выгонят из Академии, то жизнь закончится.

— Ректор? — сказал он.

Тот устало и доброжелательно посмотрел на пегаса. Его глаза говорили, что он все понимает, но у него нет другого выбора, кроме как довести дело до положенного финала. Мягкое сочувствие в его взгляде напугало фестрала. Он знал, что должно было случиться.

— Да, студент Арон?

— Могу я кое-что сказать?

— Ты уже все сказал в свою защиту, — твердо ответил он.

— Но я даже не знаю, что я сделал! — взорвался жеребенок. Паника поборола его самообладание.

— Шесть ударов и исключение, — официальным тоном сказал ректор, проигнорировав вспышку. — Кто за?

Таонна подняла копыто, за ней Бэльфалас и Арвэн. Его сердце упало, когда он увидел, как копыто поднимает ректор и Итилгаил, и Кирдан, и Эмин Дуир, и Менелтор, и Иладин. Последним был Иладин. Он лениво улыбнулся и словно помахал жеребенку. Все одиннадцать копыт против него. Арона исключают из Университета. Его жизнь закончилась.

«Исключение», — тупо подумал фестрал, будто никогда не слышал этого слова раньше.

«Исключат и вышвырнут прочь». Он буквально чувствовал удовлетворение, исходившее от Лураша. На секунду Арон испугался, что его сейчас сильно стошнит, прямо здесь, перед всеми.

— Кто-нибудь из магистров возражает против этого? — ритуально спросил ректор, а Арон посмотрел на свои ноги.

— Я возражаю, — жизнерадостный голос мог принадлежать только Иладину.

— Кто за отмену наказания?

Арон снова поднял взгляд, как раз вовремя, чтобы увидеть копыто Иладина. Эмин Дуир повторил жест. Кирдан. Итилгаил. Ректор. Все подняли копыта, кроме Таонны. Арон чуть не рассмеялся от шока и неверия. Иладин снова по-мальчишески ухмыльнулся ему.

— Наказание отменяется, — решительно заявил ректор, и жеребенок почувствовал, как радость сидящего рядом Лураша медленно угасала, словно он до сих пор не мог понять, что же произошло. — Есть еще какие-нибудь вопросы для обсуждения? — Арон уловил в голосе ректора странную нотку. Он чего-то ждал.

Заговорил Иладин:

— Я предлагаю повысить Арона до подмастерья.

— Кто за? — все подняли копыта, кроме Таонны. — Арон будет переведен в подмастерья при поручительстве Иладина сегодня, пятого подпара. Собрание распущено, — ректор рывком встал из-за стола и направился к двери.

— Что?! — завопил Лураш, оглядываясь, словно не мог решить, кого спрашивает. Наконец он выбежал вслед за Таонной, которая быстро зашагала за ректором и большинством остальных магистров. Арон заметил, что Лураш хромает совсем не так сильно, как перед началом разбирательства.

Пораженный, фестрал тупо стоял на месте, пока не подошел Иладин и не потряс его бесчувственную голову.

— Ничего не понимаешь? — спросил он. — Пойдем, прогуляемся. Я объясню.

*

После полумрака и прохлады комнаты яркий дневной свет ослеплял. Иладин неуклюже стянул через голову магистерскую мантию. Под ней обнаружились простая белая рубашка и весьма сомнительного вида штаны, поддерживаемые куском обтрепанной веревки.

— Ты знаешь что такое «Арлен»? — спросил он таким тоном, будто вел светскую беседу.

— Это переводится как «говорящий», — сразу ответил Арон.

— А ты понимаешь, что это значит?

— Вообще-то нет, — признался Арон.

Иладин набрал воздуха в грудь.

— Давным-давно стоит Академия. Ее построили на мертвых развалинах более старой Академии. Она была очень большой и популярной, так как являлась лучшим учебным заведением на сотни тысяч километров вокруг, поэтому пони приходили туда, учились и уходили. Однажды в пределах стен собралась маленькая группа пони, чьи знания вышли за пределы математики, грамматики и риторики. Они основали в Академии меньшее сообщество и назвали себя Стражами, поскольку сообщество было очень маленьким и тайным. У них была своя система рангов-ступеней, и подъем по этим ступеням зависел лишь от мастерства. Пони могли вступить в группу доказав, что они способны видеть вещи такими, какие они есть на самом деле. Они становились «реаль», что означает «видящие». Как думаешь, кто становился Арлен? — магистр выжидающе посмотрел на жеребенка.

— Кто мог говорить.

Иладин рассмеялся.

— Правильно! — он остановился и повернулся к фестралу. — Но говорить что? — сияющие глаза магистра пронизывали жеребенка насквозь.

— Слова?

— Имена, — восторженно сообщил Иладин. — Имена — это форма мира, нас, и тот, кто может произнести их, стоит на пути к могуществу. Тогда, в самом начале, Стражи были маленькой группой пони, понимавших мир, знавших имена вещей. Они учили немногих студентов медленно, осторожно поощряя их двигаться к мудрости и могуществу. И к магии. Настоящей магии, — он оглядел здания и слоняющихся вокруг студентов. — В те дни Стражи были крепким бренди, а сейчас – это сильно разбавленное водой винцо.

Арон подождал мгновение, пока не убедился, что магистр закончил.

— Магистр Иладин, что произошло вчера? — Арон задержал дыхание, изо всех сил надеясь на вразумительный ответ.

Он недоуменно посмотрел на фестрала.

— Ты назвал имя ветра, — сказал магистр, будто ответ был очевиден.

— Но что это значит? И что вы имеете в виду под «именем»? Это просто имя, как «Иладин» или «Арон»?

— Как оба, — заявил Иладин, помахав хорошенькой кобылке, выглянувшей из окна второго этажа.

— Но как может имя делать такое? Ведь «Арон» и «Иладин» — просто звуки, которые мы издаем, они сами по себе не имеют никакой силы.

На это Иладин удивленно поднял брови.

— Правда? Смотри, — он оглядел улицу и крикнул, – Натан! — к нам обернулся мальчик. Жеребенок его узнал. Это один из посыльных Кирдана. — Натан, иди сюда!

Мальчик подбежал и посмотрел на Иладина снизу вверх.

— Да, сэр?

Магистр вручил ему свою мантию.

— Натан, можешь отнести это в мои комнаты?

— Конечно, сэр.

Мальчик взял мантию и умчался. Иладин посмотрел на Арона.

— Видишь? Имена, которыми мы называем друг друга, – не имена вещей. И, тем не менее, они имеют некоторую силу.

— Но это же не магия, — запротестовал фестрал. — Ему приходится вас слушаться. Вы — магистр.

— А ты студент, — неумолимо возразил Иладин. — Ты позвал ветер, и ветер послушался.

Арон попытался переварить эту концепцию.

— Так вы говорите, ветер живой?

Иладин сделал неопределенный жест.

— Ну, в своем роде. Большинство вещей живые, так или иначе.

Арон решил зайти с другой стороны.

— А как я позвал ветер, если не знал его имени?

Магистр резко хлопнул.

— А вот это отличный вопрос! Ответ заключается в том, что каждый из нас обладает двумя разумами: спящим и бодрствующим. Наш бодрствующий ум — это то, что мы думаем, говорим и какие делаем выводы. Но спящий ум куда могущественнее. Он проникает глубоко в сердце вещей. Это та наша часть, которая видит сны. Она помнит все, она дает нам интуицию. Твой бодрствующий ум не понимает природы вещей. А спящий понимает. Он уже знает многое из того, что не знает бодрствующий.

Иладин посмотрел на жеребенка.

— Помнишь, что ты чувствовал после того, как назвал имя ветра?

Арон кивнул, не особенно радуясь воспоминанию.

— Когда Лураш разорвал портрет, это пробудило твой спящий ум. Словно огромный дремлющий медведь, которого ткнули горящей палкой, он поднялся на задние лапы и проревел имя ветра, — магистр увлеченно замахал копытами, привлекая удивленные взгляды проходящих студентов. — После этого твой бодрствующий ум не знал, что ему делать. Он остался один на один с разъяренным медведем.

— А вы что сделали? Я не могу вспомнить, что вы мне шепнули.

— Это было имя. Имя, которое успокоило разъяренного медведя и снова усыпило его. Но теперь он спит не так крепко. Нам нужно медленно его будить и переводить под твой контроль.

— Поэтому вы и предложили отменить мое исключение?

Иладин беспечно отмахнулся.

— На самом деле, исключение тебе не грозило. Ты не первый студент, который назвал имя ветра в гневе, хотя и первый за несколько лет. Обычно спящий ум пробуждается от какого-нибудь сильного чувства, — магистр улыбнулся. — Ко мне имя ветра пришло, когда я спорил с Эмин Дуиром. Когда я выкрикнул имя, его жаровни взорвались целой тучей горящего пепла и углей, — Иладин хихикнул.

— А что он сделал, чтобы так вас разозлить?

— Он отказался учить меня продвинутым заклинаниям. Мне было всего четырнадцать, и я был студентом. Он сказал, что мне придется подождать до подмастерья.

— А что, есть продвинутые заклинания?

Магистр ухмыльнулся.

— Тайны, Арон, — в этом-то и смысл того, что значит быть Стражем. Теперь, когда ты в ранге подмастерья, ты имеешь право знать некоторые штуки, которые раньше от тебя утаивали. Продвинутые заклинания, природа имен. Немного рискованных рун, если Кирдан сочтет тебя готовым.

Надежда вспыхнула в груди жеребенка.

— Значит ли это, что мне теперь разрешено посещать архивы?

— Э-э, нет, — сказал Иладин. — Совсем нет. Понимаешь, архивы — вотчина Итилгаила, его королевство. Это не мои тайны, я их выдавать не могу.

Они прошлись еще немного в тишине мимо главного здания, мимо Таверны.

— Магистр Иладин?

— Да?

Он проследил взглядом за белкой — через дорогу и вверх по дереву.

— Я все еще не понимаю имена.

— Я буду учить тебя понимать, — беззаботно отозвался магистр. — Природу имен невозможно описать, только испытать на себе и понять.

— А почему? — спросил Арон. — Если ты понимаешь что-то, то можешь это описать.

— Все, что понимаешь? — магистр искоса посмотрел на фестрала.

— Конечно.

Иладин указал вниз по улице.

— Какого цвета рубашка на том парне?

— Синяя.

— А что ты имеешь в виду под словом «синяя»? Опиши это.

С минуту Арон пытался что-то сказать, но потом признал поражение.

— Так «синий» — это имя?

— Это слово. Слова — бледные тени забытых имен. Поскольку имена обладают властью, то и слова обладают властью. Слова могут зажечь огонь в понячих умах, слова могут выбить слезы из самых суровых сердец. Есть семь слов, которые могут заставить любую кобылку полюбить тебя. Есть десять слов, которые сломают волю самого сильного пони. Но слово — только отражение огня, картинка. Имя — сам огонь.

У Арона уже голова шла кругом.

— Я все равно не понимаю.

Иладин положил копыто ему на плечо.

— Использование слов, говорение словами похоже на использование карандаша, чтобы нарисовать его собственное изображение на нем самом. Невозможно. Бессмысленно. Но есть другие пути к пониманию! — он поднял копыто высоко над головой, словно пытаясь дотянуться до безоблачного неба над ними. — Смотри! — воскликнул магистр, смеясь как дитя. — Синее! Синее! Синее!

Продолжение следует.

====== Темная жизнь – Акт 2. Глава 16 – Конец Темного ======

С этого дня Арон начал понимать, что такое быть именователем. Спящий разум пробудился в нем после долгого сна. И теперь ему придётся постепенно его будить, чтобы держать под контролем, иначе разум сам поглотит его.

День сменялся на ночь, после ночь сменялась днем. И этот весь цикл продолжался, пока в один прекрасный день…

Вдруг в дверь громко постучали, Арон крепко спал, ему было неинтересно, кто пришел. Сегодня был один единственный выходной, который он хотел провести в комнате, лежа в постели. Но этой мечте не суждено было сбыться. Единорог спал в обнимку со своей подругой.

Этот дуэт вернулся после инцидента изгнания Арона из Архивов. Это было глубоко ночью, Арон спал нежно, видя уже третий по счету сон, когда в окно влетела Сапфировая дракониха, а на спине её лежал обвязанный бинтами Даеан.

В первые несколько секунд пегас был в замешательстве, он так испугался внезапности произошедшего, что был готов начать драться. Но, включив масленую лампу и разглядев, кто сюда ворвался, успокоился. И после из замешательства и страха его одолели любопытство и беспокойство. Осмотрев, в первую очередь единорога, он убедился, что ему ничего не угрожает. Были видны множество обожженных участков. Но было заметно, что ожоги были вовремя ликвидированны. И поэтому можно было не беспокоиться о красоте единорога. Со временем, шерсть заново зарастет в этих местах и скроет шрамы.

После, он приступил к осмотрю драконихи. Из-за своей удачи и природного происхождения ей крупно повезло. Кроме мелкий ссадин и черных пятен в виде клякс словно кинули петарду, и она оставила после себя черно пятно. Она чувствовала себя измученной и уставшей. Словно целую неделю летала без отдыха, и при этом на её спине был груз в виде двух тонн камней.

Синий ящер устроился в своём гнезде. Сказав пару слов, не будить её течении ближайших четыре суток, она ушла в глубокий сон, свернувшись калачиком. И через день Даеан проснулся. Он ничего не рассказывал, просто поприветствовал и поблагодарил Арона за помощь. Арон не стал опрашивать его, что случилось. Приняв благодарность, они стали жить дальше как прежде, будто ничего и вовсе не происходило.

Стук в двери стал настойчивее и раздражительнее. Последний мощный удар просто вывел Фестрала из себя. Он швырнул с себя одеяло и, что есть мочи раскрыл дверь так, что та чуть с петель не вырвалась, издав пищащий скрип. Толком не выспавшись, сонный пегас зло посмотрел на гостя, который побеспокоил его. Перед ним стоял голубого цвета единорог, его черная челка, закрывавшая глаз, была мокрая. Он стоял, задыхаясь смотря на друга, весь потный и уставший.

Фестрал, увидев, в каком он состоянии, смягчился вышел из комнаты и закрыл дверь.

— Арон, сегодня утром я видел Софию… — отдышка парня стала раздражать пегаса, и он поставил перед ним копыто.

— Ванар, отдышись, успокойся, и давай по существу. — коротко и ясно сказал ему Арон.

Послушав пегаса, он стал делать упражнения, приводя дыхание в ровный ритм. Через несколько секунд единорог спокойно дышал.

— Арон, сегодня утром я видел Софию с Лурашом и его дружками. — сообщил он пегасу.

Арон резко помрачнел от услышанного, его брови сошлись вместе.

— Где ты их видел? — его голос стал словно гром, от которого Ванару стало немного не по себе.

Единорог сглотнул, ему показалось или по мерещилась, но левая повязка на глазу стала светиться. Он, заикаясь, ответил — За… пределами академии… В заброшенной таверне «Конские поводья» — заикаясь, ответил он, напуганный видом пегаса.

— Это все, или есть ещё что-то, что ты не сказал мне? — не прекращал он буравить своим взглядом единорога.

— Да, есть, я заметил, что она была напугана. После они меня увидели, и я телепортировался в Академию. Прости, я… не смог бы ничего сделать против него. — виновато почувствовал себя единорог, прижал уши и отвел взгляд.

Завладевшая Ароном ярость затмила его рассудок, он не заметил, как его лучшему другу стало страшно. И он, выдохнув, пришел в себя откинув, ярость и гнев на задний план, давая место спокойствию и пониманию. Он положил копыто на плечо единорога.

— Прости, я не хотел. — уже нормальным и мягким голосом сказал Арон.

Ванар посмотрел на мальчика и был удивлен резким изменением пегаса. Но Фестрал, после паузы, продолжил.

— Но мне будет нужна твоя помощь, если ты говоришь, что он со своими дружками – я не справлюсь. И Сирона тоже нужно позвать.

Ванар, не долго думая, согласился:

— Сирона нету в Академии, он уехал к своей больной матушке.

Резко открылась дверь за Ароном, и оттуда показался белый единорог с улыбкой на лице.

— Идёте на Лураша? Я с вами, эта тварь ответит за то, что сотворил шесть месяцев назад. — простая улыбка сменилась на злорадную. — Сапфира, заканчивай спать, настало время наведаться к одному единорогу. — Дракониха приподняла голову и взглянула на своего единорога. Они молча простояли несколько секунд, после чего она почему-то фыркнула в сторону, недовольно раскрыла окно и вылетела.

— Что это с ней? — спросил Фестрал у единорога.

— Да не обращайте внимания, сейчас у неё началась линька. Она сбрасывает старую шкуру, и этот процесс не из приятных. Так что, от неё ждать помощи не придётся. – разочарованно сказал он.

— Спасибо, я буду у тебя в долгу.

— Да ладно, дай только раз задеть наглую морду аристократишки, и мы в расчете.

— Договорись. Ванар, веди.

И они втроем двинулись.

Они вышли за территорию Академии, теперь, когда они оказались за её чертой. Она больше не сможет защитить их от внешнего мира и самого города. Все, что произойдет в городе, или если они попадутся закону. Академия не несёт за них ответственность.

Жеребята понимали это, но спасение Софии и месть не могли их остановить. Арон должен был выяснить, что так напугало Софию, а Даеан отомстить. Это и двигало мальчиков вперёд.

Голубой единорог привел их в самую клоаку города, туда, где жили отбросы общества. Жеребята поглядывали по сторонам – тут они чувствовали опасность. Уже пройдя не мало единорог, указал на таверну. Это было здание прямоугольного типа, двухэтажное, сделанное из дерева и с черепичной крышей. Домик был в аварийном состоянии – выбитые окна, покрытые мхом и плесенью, а все доски покрыты гнилью и коррозией. И во всем этом хаусе кое-как висела вывеска «Конские поводья».

— Арон… ты уверен?.. — робко спросил единорог.

Арон нахмурился и посмотрел угрюмо на Ванара. В его взгляде было видно, что он не думал, что его друг спросит это.

— Да, уверен, если ты боишься, то можешь не идти, я не буду думать о тебе плохого. Это твое дело. Ты уже много сделал для меня, когда рассказал и привел сюда. Это неоценимая услуга. — закончив, он двинулся вперёд, а за ним и белый единорог. Ванар стоял на месте и наблюдал, как пегас уходил все дальше, оставляя его одного.

Подойдя поближе к зданию, Арон мельком заглянул в окно и увидел двух пегасов старше его на тройку лет. На них было надето подобия кожаных жилетов, рядом лежало по дубинке. Поняв, что они вооружены, а кроме них никого нет.

— Даеан, там два пегаса, и они вооружены дубинками. Софию я там не увидел, кажется, она на втором этаж… —, но его резко прервал единорог.

— Лети на второй этаж, а этих оставь на меня. Сверху перекрой им отход. Тогда они не смогут выбраться и придется пройти через меня. Но им будет стоить очень дорого. — разработал план действий единорог.

Арон, ничего не говоря, согласился с ним.

— Услышишь знак – начинай. — предупредил его Арон и обошел здания сзади, оставляя единорога у входа.

Осмотревшись по сторонам и обнаружив, что рядом никого нету, он снял с себя кулон полумесяца. Магия артефакта спала, давая напоказ перепончатые крылья. Арон, помахав ими несколько раз, бесшумно взлетел. Приблизившись к окну, он заглянул туда и увидел то, чего так боялся. Серебристо-серый единорог сидел на стуле и полировал свои копыта. А в конце комнаты, на кровати, закреплённая в цепях, лежала синевато-серая пегасочка. Если приглядеться, то можно было описать так.

Лежа на спине, её голова была опушена, а на теле имелись маленькие порезы. Мелкими капельками вытекала кровь. Грива из пепельного стала кроваво-красной. Арон разозлился, увидев это. Нет его захлестнула ярость. Он влетел в комнату, разбивая окно вдребезги. Оконная рама задевает единорога, тот, непонимающий, что происходит, получил рамой по плечу и, не удержавшись на табуретке, падает.

Фестрал подлетел к кобылке и приподнял её гриву. И из-за того, что он увидел его просто обхватил ужас. Кобылка была жестока избита, правый глаз распух, из носа текла кровь, на губах была высохшие и потрескавшиеся багрово-красные разводы. Кобылка тяжело дышала, он приподнял её за подбородок.

— Со… фия… — только и смог выдавить из себя Фестрал.

Кобылка услышала его и еле-еле смогла открыть практически здоровый глаз.

— Арон… беги… — прохрипела она, предупреждая его.

— София, все будет хорошо. Я сейчас тебя освобожу, и Арвэн тебя вылечит. — он отчаянно стал рвать цепи, но все было безуспешно.

— Никуда она не уйдет, и ты тоже. — словно змей сообщил ему из конца комнаты единорог. — Ты и она останетесь тут навсегда. — злорадно улыбнулся он.

Арон не слышал слов единорога, он все старался отодрать цепи. Но они как назло специально не поддавались, давая кобылке страдать.

— Потерпи ещё чуть-чуть, — успокаивал он кобылку, а получалось все наоборот – было больше похоже, что утешает он сам себя.

Пегаска снова повторила “Беги”, и после потеряла сознание.

Резкий удар чем-то твердым пришелся по голове Фестрала. Он вылетел с кровати и ударился об стену. В глазах потемнело, кроме звука шагов он ничего больше не слышал. Они приближались к нему. Когда звук прекратился, он почувствовал невесомость. Снова резкий удар, но теперь всем телом о что-то твердое и шершавое.

— Ха-ха-ха-ха. Это тебе за унижения, это за мою честь, это за мое имя, это за мою семью, а особенно за то, что забрал себе мою рабыню, — каждое слово “за что-то” Фестрала били то о стены, то о пол, а вот последний удар был очень сильный, настолько, что вышиб у бедного Фестрала дыхание, и изо рта вышли капельки крови.

“Как больно, но это все ради неё” – думал про себя Фестрал.

Фестрал ничего не мог сделать против магии единорога. Ему было больно и душевно, и физически, его голова была забита только ей. Удары прекратились, и пегас открыл свой глаз, после чего увидел перед собой ухмылку Лураша. Он стоял перед ним весь взъерошенный, под глазами были мешки. Его глаза то и дело маячили в разные стороны, прямо как у психа.

“Он сошел с ума, это моя вина. Если бы я только мог изменить это…” – после слов что-то эхом стало раздаваться внутри мальчика.

— Значит, вот как ты выглядишь на самом деле. — он облизнул свою нижнею губу. — Урод, больше ничего не скажешь о тебе. Я все понять не мог – почему ты не летаешь. А тут вот что получается.

“Нет, это неправда” – мальчик зажмурился, и он вспомнил последние слова Элис: “Ты тот, кто есть, и этого не изменить”. Это вернуло его обратно, он открыл глаз снова.

— Отпусти… Софию… возьми меня… она ни в чем не виновата… — тяжело сказал Фестрал.

— Нет, ты тоже будешь страдать… — он возбужденно дышал на Фестрала, его запах просто убивал. – Да, да, точно, ты увидишь собственным глазами, что я буду творить с ней. А начну я с её укромного местечка. — Он телекинезом подвесил пегаса, давая ему лицезреть всю комнату.

“О чем он, что он хочет с ней сделать?!” – эти мысли пробежали в голове, но сказать он ничего не смог.

В голове снова послышался этот шипящий голос, темный и шипящий, словно змея, ждавшая своего времени. “Ты бес-с-с-с-помощный, с-с-смотри, что он делает с-с-с-с ней. Ты позволишь ему с-с-с-сотворить это с-с-с-со своей любимой?” – спокойно шипя, говорила она с ним.

— Да, ты только моя маленькая рабыня, — Лураш подошел к кобылке, стал облизывать её с копыт до укромного места.

“Нет, нет, нет! Не трогай её!” – Арон стал отчаянно вырываться, пытался выйти из проклятой магии. На глаз начали надвигаться слезы. Его покрывало безумие и отчаяние. Но все было четно, выйти из неё мог только тот, кто умеет пользоваться магией. А фестрал не единорог, и вырваться ему не дано.

— Сейчас посмотрим, правду ли говорят в книгах. — Лураш возбужденно и часто дыша достиг её уха и, словно пчела, укусил её. Девочка запищала, придя в себя от боли.

— С-с-с-с-смотри, что он с-с-с-с ней делает, не дай этому с-с-с-снова с-с-с-с-случиться, — она не переставала отставать от него и продолжала его соблазнять. — Вспомни, как страдала Элис-с-с-с-с, если бы ты тогда воспользовался моей с-с-силой, то она была жива. И Эпплджек не ушла бы от тебя. — резкий хохот прервал её и Фестрал отвлёкся.

— Ха-ха-ха-ха-ха… смотрите, она проснулась. Этот процесс будет ещё слаще, если ты не будешь лежать без сознания, как кукла. — он взял её за подбородок и ткнул на Фестрала, в её глазах можно было прочитать “Прости, не смотри на меня”. — Твой дружок тоже смотрит, не разочаруй его, моя рабыня. — он взял и жестко поцеловал её. Она мычала, сопротивлялась. Единорогу это не понравилось, и он, отпрянув, нанес жесткий удар.

Ока больше не могла ждать и пошла уже в открытую: “Ну же, хватит ждать! С-с-с-с-с-с-с…” – крикнула она резко, словно хлыст. И показала мальчику фрагмент – погибавшую Элис, и после вспышки вместо неё лежит синевато-серого цвета кобылка с пепельной гривой с аккуратной прической. Из левого глаза течет кровь. Арон трогает её, плачет, не верит этому, это все не по-настоящему. Но она резко открывает глаз, и темновато-зелёного цвета глаз с вертикальным зрачком хватает его.

Резкий удар раздался по комнате, и это было последняя капля. Арон увидел размах копыта и удар: “Нет!”— его повязка слетела с глаза. Темная магия обхватила тело Фестрала.

“Да, теперь ты мой” – щупальца схватили его душу и полностью поглотили, забрав в тёмную сферу.

Единорог заметил, что его магия пропала. Он повернул голову и увидел нечто. Темная сфера окутала Фестрала. Перепончатые крылья пегаса покрылись темным пламенем огня. Они словно огнем горели, само тело мальчика из серого стала черным. Его грива и хвост были в полосах двух цветов: первая полоса из цвета индиго стала белой, а вторая черной. И его грива с хвостом волшебным образом развеваются, словно на ветру. Шрам, оставшийся на левом глазе, ясно горел.

— Что с тобой… кто ты?.. — панически завопил единорог, испугавшись образа Фестрала.

Открылись оба вертикальных драконьих глаза. И эхом раздавшиеся голос придавил единорога.

— Я темная бездна, что поглотила множество миров. Я тьма, что поглощает свет. Я ЛАИТ!

Лураш запаниковал, он стал метать все, что есть в Фестрала. Но предметы просто не достигали его. Они сразу меняли радиус и летели в другую сторону, обтекая Фестрала.

— Не подходи… НЕТ!!! НЕТ!!! — кричал он что есть мочи, когда темный Фестрал оказался перед ним.

Его темновато-зелёные кристаллики глаз были словно живые. Он взглянул в глаза единорога, и тот, дрожа, как осиновый лист, не смог оторваться.

— Я заберу твою душу! — шепот отозвался в голове Лураша.

Глаза единорога начали закатываться назад, и он начал подыматься в воздух. Он почувствовал холод, который прошелся по всему телу. Он стало дрожать от страха. Из правого его глаза потекли маленькие капельки слез. “Кто он, что со мной происходит?! Мама, на помощь!” – Лураша постигла истинное отчаяние и страх смерти. Он впервые испытывает его на себе.

“Я не хочу умирать” – эти слова погрязли в его голове. И вдруг ответом стала ему темная словно смола, щупальцы которая схватила его мелкую ничтожную душу. Мальчик хотел закричать, но больше ничего не смог сделать.

Изо рта потекла маленькая струя слюны. Из единорога начало выходить что-то белое, словно светлячок.