Часть 1. Желтоглазый
Девочки шли по тёмной улице, абсолютно пустынной в тусклом свете газовых фонарей. Они возвращались домой после бала.
Вообще-то, в такой поздний час им запрещено было выходить из дома одним, и обычно их сопровождала мадам Жюли. Но сегодня они специально сбежали от неё, чтобы во всех подробностях обсудить сегодняшний вечер.
Пошёл снег. С каждой минутой он становился всё сильнее. Снежинки падали им на лицо и на волосы, но они ничего не замечали, поглощённые беседой.
Они завернули за угол и оказались перед своим домом.
И в этот момент из их подъезда крадучись вышел человек.
Заметив девочек, он остановился. Затем медленно подошёл к ним
В темноте сверкнули глаза ─ жёлтые, как у волка, и холодные, как у совы. Он ухмыльнулся и сделал движение, в значении которого невозможно было усомниться ─ он провел ребром ладони по своему горлу, как бы перерезая его.
─ Понимаете? Это я сделаю с вами, если проболтаетесь кому-нибудь о нашей встрече, ─ прошипел он сквозь зубы и бесследно исчез в тёмной подворотне.
Они взлетели на второй этаж и забарабанили в дверь своей квартиры, позабыв про звонок, под которым висела аккуратная табличка: Инженер Бурмин П.А.
─ Кто там? ─ раздался испуганный голос горничной Ариши.
─ Открывай скорее!
Они вбежали в свою комнату и, рыдая, бросились на кровать.
─ Барышни, да что с вами? Может за доктором послать? ─ волновалась Ариша, стоя под дверью со стаканом воды в руке.
─ Не надо, спасибо, Ариша…
Кто же он был, этот страшный человек? И что ему надо было в их подъезде?
Девочки ни секунды не сомневались в том, что человек этот был очень опасен. Как и в том, что он вполне может выполнить свою угрозу.
─ Вот видишь, ─ сказала Саша сестре, ─ наверное, не зря мне сегодня этот жуткий сон приснился…
Бурмины
Это утро действительно началось для Саши на редкость неудачно. Ночью ей приснился кошмарный сон: огромный мужик в тулупе и шапке-ушанке грозил ей кулаком и мерзко ухмылялся. Саша в панике вскочила с кровати.
─ Проспала! ─ мелькнула в мозгу страшная мысль.
Директор женской гимназии №3 Эмма Марковна была дама суровая и не переносила опозданий. По утрам она всегда стояла у входа и зорко следила за входящими в вестибюль гимназии девочками. Кто-то неаккуратно причёсан, у кого-то фартук плохо поглажен, кто-то слишком громко смеётся ─ всё это записывалось в специальный блокнот, и провинившаяся ученица вызывалась в директорский кабинет, где в течение получаса выслушивала лекцию о том, как должна выглядеть уважающая себя гимназистка. Но самым страшным грехом считалось опоздание.
Саша вспомнила, как кривит губы в ехидной улыбке директриса, и внутри у неё всё похолодело.
В этот момент открылась дверь спальни и в комнату влетела её младшая сестра Алёнка:
─ Ты чего такая перепуганная? Думаешь, проспала? Успокойся ─ сегодня же выходной!
Девочки подбежали к окну и раздвинули шторы.
На улице хлопьями валил снег.
Был канун рождества 1913 года.
─ Я уже всё разузнала, а ты всё спишь и спишь, ─ взволнованно шептала Алёна.
Она была совсем не похожа на худенькую светловолосую сестру. Алёна была небольшого роста, с кудрявыми тёмными волосами и большими карими глазами.
─ Антон сказал, придёт весь их класс. И Володя тоже.
Тут Саша наконец окончательно проснулась. Ну конечно же! Сегодня в их гимназии состоится рождественский бал. И на этот бал приглашены мальчики из кадетского корпуса, в котором учится их старший брат Антон.
Тринадцатилетняя Саша и двенадцатилетняя Алёна в этом году впервые принимали участие в настоящем взрослом балу. До сих пор им разрешалось участвовать только в детских праздниках.
─ Слушай, мне такой ужасный сон сегодня приснился… Ты не знаешь, к чему это, когда страшный мужик грозит тебе кулаком?
Алёна, которая считалась в семье признанным толкователем снов, хихикнула:
─ К тому, что тебе сегодня влетит от папы за то, что ты так и не отправила вчера его поздравительные рождественские открытки!
─ Ой! Я совсем забыла! Что же делать?
─ Да ладно, успокойся! У тебя же есть сестра, которая никогда ничего не забывает! Я вчера вечером все отправила по адресам.
─ Mesdemoiselles! Le petit-déjeuner est prêt!* ─ раздался громкий голос мадам Жюли, гувернантки их младшего брата Дениса.
* Девочки! Завтрак готов! (франц)
Саша наскоро причесалась, и девочки весело сбежали вниз по ступенькам в столовую. Здесь уже собралась вся семья: отец, мать и двое сыновей ─ пятнадцатилетний Антон и восьмилетний Денис.
Отец, как всегда, сидел, уткнувшись в газету.
─ Что же это такое! О чем только думает правительство? ─ возмущённо бормотал он, ─ как же может семья рабочего прожить на такую маленькую зарплату? Естественно, они недовольны! И я их очень хорошо понимаю!
─ А ты возьми ─ да и поделись с ними своей зарплатой, ─ ехидно отвечал Антон, ─ и квартиру нашу 6-комнатную отдай какой-нибудь большой рабочей семье.
─ И поделюсь! ─ кипятился отец, ─ а вот вас там в вашем кадетском корпусе совсем не учат думать о русском народе!
─ Зато нас учат верности царю и отечеству!
─ Опять началось! Каждые выходные одни и те же разговоры! Хотя бы для разнообразия о чём-нибудь другом поспорили! Давайте уже завтракать, ─ мама, как обычно, быстро прекратила спор.
После завтрака всё семейство переместились в гостиную. Здесь уже стояла огромная нарядная ёлка.
─ А когда подарки будут? ─ спросил Дениска.
─ Потерпи, сынок, уже скоро, ─ засмеялся отец.
Мама села за рояль:
─ Что вам спеть?
─ «Это было давно…», конечно.
Это была любимая песня всей семьи. Она начиналась рассказом ямщика:
Это было давно,
Лет семнадцать назад.
Вёз я девушку трактом почтовым…
Затем в песне рассказывалось, как откуда ни возьмись выскочили казаки и застрелили бедную девушку. Она только и успела сказать, что сбежала из тюрьмы, и тут же умерла. И ямщик похоронил её на высоком холме.
В этом месте девочки обычно начинали всхлипывать.
Это был обычный выходной день обычной московской семьи в канун рождества 1913 года.
Бал
Когда Саша и Алёна вошли в зал, у них просто дух захватило от восторга. Всё вокруг было залито ярким светом огромных хрустальных люстр. Бал ещё не начался. Мальчики в кадетской форме и девочки в нарядных платьях стояли небольшими группками в ожидании, когда объявят первый танец.
Саша поискала глазами Володю – высокого смуглого юношу, который ей очень нравился. Пару месяцев назад их познакомил Антон, с которым Володя учился в одном классе. Потом Володя ещё несколько раз приходил к ним домой.
Саше казалось, что она тоже нравится Володе ─ он с удовольствием болтал с ней, а как-то раз даже пригласил на каток. Правда Саша не смогла пойти, потому что, как назло, заболела ангиной.
Она заметила его в дальнем конце зала, беседующего с восьмиклассницей Верой Бершадской, красивой брюнеткой, в которую были влюблены почти все мальчики, включая Антона.
Саша почувствовала укол ревности.
─ Да ладно, рано ещё расстраиваться, ─ пыталась она себя успокоить, ─ разговоры ещё ничего не значат. Вот начнутся танцы, и посмотрим, кого он пригласит.
Подбежала Алёна:
─ Да не волнуйся ты! Я уверена, мазурку он будет с тобой танцевать.
─ А вальс?
─ И вальс, и кадриль, и всё-всё-всё! ─ Алёна чмокнула сестру в щёку и убежала.
У неё уже были расписаны все танцы, а на мазурку даже была очередь.
─ Ну почему? Почему я так не могу? ─ думала Саша, завидуя сестре, ─ как это у неё всё так легко получается?
─ Бурмина! Что страдаешь? Сейчас полонез объявят. Может тебе попробовать поближе к ним подойти? Тогда глядишь ─ он тебя и заметит…
Это была Лиза Сорокина, по прозвищу Сорока, которую Саша органически не выносила.
Сорока платила ей тем же и никогда не упускала возможности сказать какую-нибудь гадость. Вот и сейчас она ехидно ухмылялась, понимая, из-за чего переживает Саша.
Обычно Саша всегда старалась оставить последнее слово за собой, но сейчас ей было не до Лизы ─ зазвучали первые такты полонеза, которым всегда открывался бал, и Саша ждала, что к ней вот-вот подойдёт Володя.
─ Отстань, Сорока, ─ раздражённо сказала она.
Вообще-то, Саше больше нравились вальс и кадриль. Но они обычно бывали ближе к концу.
Появилась первая пара – Эмма Марковна и директор кадетского корпуса. Прямо за ними шла Алёна в паре с каким-то юношей, а где-то в середине процессии ─ Володя с Бершадской.
Кто-то приглашал Сашу, но она только мотала головой.
Началась мазурка. Но Володя не отходил от своей партнёрши. Слёзы застилали Саше глаза. Она накинула пальто и выскочила на улицу. Из окон второго этажа доносилась музыка, где-то там кружились в вальсе пары. Саша немного постояла, затем вытерла слёзы и вернулась в зал.
Бал закончился поздно. Девочки шли домой по пустынной улице. Начинался снегопад.
─ Почему ты, собственно, решила, что он обязан с тобой танцевать? ─ уговаривала сестру Алёна, ─ ты ведь и видела его всего несколько раз, и вы просто болтали. И вообще, что ты в нём нашла? Глаза у него какие-то выпученные, и уши оттопыренные. Но ты молодец, что вернулась в зал и даже виду не подала, что расстроена. А потом ещё и нос ему утёрла, когда вальс с Никитой пошла танцевать. Я видела, как он на вас косился…
─ Конечно, что на нём свет клином сошёлся, что ли? А уши у него сегодня как-то особенно торчали.
Девочки засмеялись.
─ Нет, всё-таки хорошо, что мы сегодня от мадам отвязались. Одним идти намного веселее ─ сейчас бы замучила нас своими замечаниями.
Они как раз подходили к своему подъезду…
Как спасти Олега
Саша сладко потянулась под одеялом и ещё несколько секунд полежала, не открывая глаз.
И тут её обожгло страшное воспоминание. Желтоглазый! Как же она могла о нём забыть?
Она открыла глаза и посмотрела на соседнюю кровать. Там, свернувшись калачиком, сладко посапывала Алёна.
Саша лихорадочно стала думать, как поступить. Рассказать обо всём отцу? Но он же сразу пойдёт в полицию! А Желтоглазый ясно дал им понять, что с ними будет, если они не будут держать язык за зубами.
Саша подошла к сестре и подёргала её за ухо.
Та села на кровати, уставившись на Сашу заспанными глазами:
─ Чего?
─ Ты что? Уже всё забыла?
И тут Алёна вздрогнула, очевидно, вспомнив вчерашнюю встречу у подъезда.
─ Слушай, ─ взволнованно зашептала она, ─ мне кажется, что я его где-то уже видела…
─ Во сне?
─ Да в том-то и дело, что не во сне! Только вот вспомнить никак не могу…
─ Так давай, вспоминай! Потом решим, что делать.
─ Мне страшно, ─ прошептала Алёна, ─ он ведь знает, где мы живём!
─ Погоди, а что это там внизу происходит? ─ вдруг насторожилась Саша.
Действительно, уже довольно давно из-за двери доносились какие-то странные звуки: громкие голоса, хлопанье дверей и тяжёлый топот сапог по ступенькам.
Девочки быстро оделись и выглянули на лестницу. Здесь было полно народу: почти все жильцы их подъезда и куча полицейских.
─ Что случилось? ─ шёпотом спросила Алёна у стоявшей рядом горничной.
─ Да что же вы, барышни, ничего ещё не знаете? ─ и Ариша, захлёбываясь от волнения, принялась рассказывать:
─ Вчера вечером ограбили квартиру Платона Савельича. Ну, старичка ювелира с первого этажа. Грабитель всё перерыл ─ видать, искал чего-то. А самого хозяина по голове шарахнул. Кровищи было ─ страсть сколько. А ещё…
─ Погоди, что с Платоном Савельичем? Он жив? ─ девочки были просто потрясены. Они хорошо знали этого милого старика, который иногда приглашал их попить чаю с вишнёвым вареньем.
─ Да жив он, жив! Только пока без сознания, в больнице. А самое-то главное, что душегуба этого уже арестовали! Вы не поверите ─ это племянничек его, Олежка, оказался. Вот на кого никогда бы не подумала! Видно на богатство дядино позарился! Тьфу!
И Ариша несколько раз перекрестилась.
Вот это была новость! Девочки были знакомы с Олегом, племянником Платона Савельича. Это был симпатичный молодой человек, который служил в сыскном отделении московской полиции.
Олег мечтал когда-нибудь стать знаменитым сыщиком, как Шерлок Холмс. Он несколько раз встречался с девочками у дяди, и они, затаив дыхание, слушали его рассказы о коварных злодеях и отважных полицейских.
─ Он не мог этого сделать, ─ шепнула Алёна на ухо сестре, ─ это невозможно!
Саша ничего не ответила. Она молчала, неподвижно глядя перед собой.
Алёна снова повернулась к Арише:
─ А почему именно его арестовали? Есть какие-нибудь доказательства?
─ Да как же! Он ведь сам и вызвал полицию! Правда, пока ни в чём не признался. Говорит, пришёл вечером проведать дядю ─ дверь открыта, в квартире всё вверх дном, а хозяин с проломленной головой лежит. Олег, значит, сразу в полицейский участок и побежал. Только никто ему не поверил. Сразу и арестовали.
─ А украли-то что?
─ Да говорят, яйцо какое-то. Запамятовала я, как называется: то ли фрапиже, то ли фардиже. Только говорят, дорогущее оно ─ миллионы рублей стоит, всё алмазами да изумрудами усыпано.
─ Может, Фаберже?
─ Во-во, точно, Фаберже!
─ А Олег-то где сейчас?
─ Как где? В кутузке сидит. Вот как суд будет, так его после него на каторгу в кандалах и погонят.
В этот момент Саша наконец пришла в себя.
─ Пойдём домой, ─ тихо сказала она Алёне и стала подниматься по ступенькам на второй этаж.
Зайдя в спальню, она плотно закрыла дверь, и, пристально глядя сестре в глаза, сказала, отчеканивая каждое слово:
─ Это он.
─ Кто?
─ Желтоглазый, кто ж ещё! Мы ведь его и встретили вчера у нашего подъезда как раз после того, как он квартиру ограбил. Понимаешь? И значит, Олег правду сказал ─ он действительно позже пришёл.
─ Так может, когда этого Желтоглазого поймают, Олега сразу отпустят?
─ Да как ты не понимаешь? Не поймают его! Потому что кроме нас никто его здесь не видел! Поэтому он и приказал нам молчать!
Алёна смотрела на сестру широко раскрытыми глазами.
─ Так надо пойти в полицию и всё рассказать… ─ неуверенно пробормотала она.
─ Ага! Чтоб он нам перерезал горло? Он же знает, где мы живём!
─ Но его же поймают когда-нибудь…
─ Пока они его будут ловить, он с нами расправится! Кстати, ты не вспомнила, где его видела?
─ Нет, ─ грустно сказала Алёна.
В комнате воцарилось тяжёлое молчание.
Получается, что этого милого юношу скоро отправят на каторгу за то, чего он вовсе не делал. И единственный способ его спасти ─ это рассказать о встрече с Желтоглазым.
Но, когда девочки вспомнили ледяной взгляд и это движение как будто ножом по горлу, им стало так страшно, что они не могли даже помыслить о том, чтобы пойти в полицию.
─ А что это ты там говорила про яйцо какое-то? ─ вдруг спросила Саша.
─ Ариша сказала, что, из квартиры пропало яйцо Фаберже. Фаберже ─ это знаменитый ювелир. Он прославился своими изделиями в виде яиц. Это небольшие шкатулки или просто декоративные яйца ─ обычно пасхальные. Все они усыпаны драгоценными камнями и жутко дорогие.
─ Откуда ты всё это знаешь?
─ Да наш учитель рисования ─ большой поклонник Фаберже и много нам рассказывал про эти яйца. Мы даже рисовали их на уроке ─ каждая своё яйцо.
─ Он их в гимназию что ли принёс? Такие дорогие? ─ изумилась Саша.
─ Да нет, что ты, ─ рассмеялась Алёна, ─ он фотографии принёс на урок, и нам раздал, чтоб мы срисовывали. Кстати эти фотографии ему дал Платон Савельич.
Вот посмотри ─ это самые красивые.
И Алёна достала из своей тумбочки несколько картинок:
─ Вот это ─ коллекция пасхальных яиц Фаберже, а есть ещё и другие, сейчас покажу…
─ Погоди-ка, ─ вдруг задумчиво сказала Саша, ─ говоришь, эти фотографии дал ему наш Платон Савельич?
─ Ну да. А что? ─ Алёна удивленно смотрела на сестру, не понимая, к чему она клонит.
─ А откуда он их взял, эти фотографии?
─ Не знаю… Наверное, сам сделал.
─ Вот именно! А значит, у него в квартире были и настоящие яйца Фаберже. Понимаешь?
─ Да… Только что из этого следует?
─ А то! Возможно, Желтоглазый как-то узнал о том, что у нашего старичка в квартире имеются эти яйца и, выяснив сколько они стоят, решился на ограбление. Нам теперь остаётся только понять, каким образом он мог об этом узнать. Завтра зайдём перед занятиями к учителю рисования и спросим, кому он рассказывал об этих фотографиях.
─ Ты что! Напрямую ни в коем случае спрашивать нельзя! ─ воскликнула Алёна, ─ а вдруг наш учитель в сговоре с Желтоглазым? Нет-нет, надо что-то придумать, чтобы не вызвать у него подозрений. Давай скажем, например, что хотели бы сделать себе фотографию какого-нибудь яйца, ну вот хотя бы этого, с портретом императора. Но не знаем, куда обратиться. Он обязательно что-нибудь ответит. А дальше посмотрим…
─ А сегодня что будем делать? ─ спросила Саша. ─ Так и будем сидеть целый день сложа руки?
Алёна внимательно посмотрела на неё.
─Знаешь, ─ сказала она после недолгого молчания, ─ как-то раз Платон Савельич уехал на несколько дней к сестре в Воронеж и попросил меня поливать цветы у него в квартире. И ключ дал.
─ Так этот ключ сейчас у тебя???
─ Ну да… Платон Савельич сказал, пусть пока у меня останется, мало ли что…
─ Значит, сейчас пойдём туда и сами посмотрим, что и как, ─ решительно сказала Саша.
Некоторое время девочки молча стояли у окна.
Они понимали, что ввязываются в очень опасную игру.
Игра началась
Они спустились на первый этаж и осторожно огляделись. Здесь уже никого не было. Полицейские ушли, заперев квартиру. Любопытные жильцы тоже разошлись.
Алёна аккуратно вставила ключ в замочную скважину, и девочки на цыпочках вошли в квартиру.
Шторы были плотно задёрнуты, но на полу хорошо было заметно тёмное пятно.
─ Кровь, ─ прошептала Алёна, ─ а что мы, собственно, здесь ищем?
─ Не знаю. Но мы единственные, кому известно, что вчера вечером сюда приходил Желтоглазый. Поэтому мы можем заметить то, что не заметила полиция.
Они огляделись. Вокруг царил страшный беспорядок. Шкафы были раскрыты, на полу валялись какие-то бумаги, одежда, статуэтки ─ всё вперемешку. Было видно, что здесь что-то искали.
─ Смотри, вот фотографии яиц Фаберже, ─ сказала Алёна, поднимая с пола несколько листков.
─ Ну да, только ему нужны были не фотографии. Он искал настоящее яйцо.
─ Но ведь вроде говорят, что нашёл?
─ Не знаю… Это же Ариша говорит. А на самом деле, неизвестно! И вообще, может, тут не одно яйцо было…
─ Короче говоря, ты хочешь сказать, что мы ищем яйцо Фаберже?
─ Наверное так… И возможно, даже не одно.
В следующих двух комнатах был точно такой же беспорядок.
Вдруг Алёна наклонилась и подняла с пола скомканный и грязный клочок бумаги:
─ Смотри, тут же наш адрес написан: Трёхпрудный переулок, дом 4…
─ Точно. Наверное, этот листок у Желтоглазого из кармана выпал. Это значит, он пришёл сюда не случайно, а прямо по адресу.
─ Как же полицейские эту бумажку пропустили?
─ Да они ведь и не искали ничего. Потому что сразу решили, что виноват Олег. Давай, все предметы, которые найдём, будем собирать в специальный пакет. Это будут улики.
Неожиданно снаружи послышался какой-то тихий звук. Девочки насторожились.
─ Ты дверь заперла? ─ шёпотом спросила Саша.
─ Кажется, да…
Звук повторился.
Кто-то явно пытался открыть дверь.
Девочки заметались по комнате, в надежде найти место, куда можно было бы спрятаться.
На глаза им попался огромный шкаф, полный старой одежды. Они нырнули внутрь и зарылись в мохнатую шубу.
И в этот момент послышались осторожные шаги.
Девочки замерли, боясь пошевелиться. В квартире стояла такая тишина, что каждый звук был прекрасно слышен.
Шаги затихли. В соседней комнате кто-то шелестел бумагами, выдвигал ящики столов и, видимо, шарил на полках шкафов.
Может, вернулись полицейские? Но человек действовал подозрительно тихо. Обычно полицейские так себя не ведут.
Снова послышались шаги. Таинственный посетитель вошёл в комнату, где прятались девочки, и стал выдвигать ящики комода. Затем, очевидно, ничего не найдя, подошёл вплотную к шкафу.
Теперь он был весь как на ладони. Жёлтым огнём сверкнули глаза.
Это был конец. Сейчас он начнёт шарить в шкафу и обнаружит их. А затем… Даже страшно было представить, что он с ними сделает!
Желтоглазый задумчиво стоял перед открытой дверцей шкафа. Потом протянул руку к шубе, за которой прятались девочки.
И в этот момент в прихожей послышались голоса.
─ Чегой-то дверь открыта? Ты ж вроде запирал её, Степан?
─ Запирал, точно ─ ответил густой бас.
─ Ну и зачем этот новый полицмейстер опять нас сюда погнал? Видать, выслужиться хочет перед начальством, ─ сказал первый голос.
─ Точно! Что тут искать? Всё обыскали уже. Давай пройдёмся для порядку и по домам пойдём. Рождество скоро, а у меня ещё подарки не куплены…
Раздались тяжёлые шаги.
Желтоглазый заметался в поисках убежища.
И не обнаружив ничего, кроме огромного шкафа, нырнул внутрь.
Это была катастрофа.
Прямо рядом с собой девочки почувствовали его запах ─ запах пота и дешёвого табака.
Они сидели не шевелясь, почти касаясь друг друга локтями ─ бандит и две глупые маленькие девочки, ввязавшиеся в такую опасную историю.
Может закричать? Позвать на помощь?
Но было уже поздно. Снаружи хлопнула дверь ─ полицейские ушли.
Желтоглазый зашевелился и оглушительно чихнул. Затем вылез, отряхнулся и зашагал к выходу.
Ещё некоторое время девочки сидели, боясь покинуть своё убежище. И только через несколько минут решились выбраться наружу.
В комнате ничего не изменилось. Вероятно, Желтоглазый собирался обыскать ещё небольшую тумбочку в углу, но его спугнули полицейские.
Алёна подошла к тумбочке и открыла ящик и дверку. Внутри лежали какие-то блокноты, ручки и несколько статуэток.
Несколько секунд Алёна просто смотрела на тумбочку, затем вдруг нажала на еле заметную кнопку на боковой стенке.
И тут произошло чудо: раздался странный звук и внизу открылась небольшая ниша. Алёна протянула руку и достала оттуда яйцо.
Оно было выполнено в виде шкатулки на золотой подставке, внутри которой был искусно сделанный, весь усыпанный драгоценными камнями Кремль.
Девочки долго рассматривали удивительное изделие. Значит, это из за него чуть не погиб человек? И что им теперь с ним делать?
Наконец Алёна осторожно положила яйцо в пакет с уликами и спрятала в сумку.
Затем девочки тихо вышли из квартиры, заперев за собой дверь.
Весь день, до самого вечера, они просидели, запершись в своей комнате, даже не выйдя к завтраку и обеду.
Мама несколько раз в тревоге подходила к двери, и спрашивала, что случилось. Но девочки бодрыми голосами отвечали, что просто решили немного поголодать.
Подбегал Дениска. Он видел их, когда они куда-то выходили из квартиры, и мучился от любопытства.
Сёстры напряжённо думали.
Они рассматривали шкатулку, находя её всё более и более прекрасной.
Затем долго рассматривали адрес на засаленной бумажке. Интересно, кто дал его Желтоглазому?
И только, когда уже стемнело, они спрятали улики обратно в тумбочку и вышли из комнаты, совершенно очумевшие от долгого сиденья в духоте.
─ Можно мы сходим на Патрики? Немного покатаемся на коньках. А то что-то сильно голова разболелась, ─ спросили они у мамы.
─ Ещё бы! Целый день просидели в душном помещении ─ без воздуха и без еды! Конечно, идите! Только перекусите вначале, ─ разрешила обрадованная их появлением мама.
На улице они вздохнули полной грудью.
─ Давай договоримся! Сегодня вечером больше об этом ни слова! ─ сказала Алёна.
Саша с готовностью кивнула.
И в этот момент перед ними мелькнула знакомая фигура.
Да что же это такое? Как будто Желтоглазый постоянно преследовал их!
Однако на этот раз он их явно не заметил. Пройдя немного по улице, он свернул во двор.
Девочки, не сговариваясь, двинулись за ним.
Здесь стояли ящики с мусором и валялись обломки старой мебели. А в самой глубине двора была дверь ─ по всей вероятности, чёрный ход.
Впереди последний раз мелькнула знакомая спина и скрылась за дверью.
─ Запомнила место? ─ прошептала Алёна.
Саша молча кивнула.
Это он
На следующий день они специально пришли в гимназию пораньше. У Саши первым уроком была математика, а у Алёны танцы.
Они зашли в кабинет рисования. Там вот-вот должен был начаться урок у восьмого класса.
Саша невольно поискала глазами Бершадскую, и вдруг подумала, каким далёким и совсем не важным стал казаться ей теперь и этот бал, и всё то, из-за чего она тогда так сильно расстроилась.
Учитель рисования, высокий худой человек в пенсне, строго посмотрел на влетевших без спроса в класс девочек:
─ Бурмины! Что вам угодно? Почему не на уроках?
Иван Васильевич, так звали учителя, имел прозвище Иван Грозный. И не только из-за своего имени и отчества. Ходили слухи, что его побаивается даже сама Эмма Марковна, такой он был строгий. А уж ученицы просто трепетали от страха при виде его тощей фигуры.
И вот к такому человеку они решились придти со своими вопросами! Наверное, с их стороны это было просто безумием!
Но отступать было уже поздно.
─ Иван Васильевич! ─ тоненьким голоском проблеяла Алёна, ─ мы к вам вот с какой просьбой… Мы хотим сделать нашей маме подарок на рождество. Она очень любит Фаберже. Но, сами понимаете, настоящее яйцо мы никогда не сможем купить, и вот мы с сестрой решили подарить ей большую фотографию яйца Фаберже с портретом нашего Государя Императора Николая II. Только не знаем, где её заказать…
Иван Васильевич благосклонно улыбнулся:
─ А вы спросите Григория, нашего посыльного. Он и приносил мне эти фотографии от какого-то ювелира. Только я не знаю его адреса, Григорий сам к нему ходил.
─ А где нам найти этого Григория?
─ Да он сейчас как раз к Эмме Марковне пошёл, она его за учебниками собиралась послать.
Прозвенел звонок, и девочки, бормоча слова благодарности, выскочили в коридор.
─ Давай скорее на урок, а то Эмма за опоздание семь шкур сдерёт! А Григория этого позже найдём и всё у него разузнаем не торопясь. Мне как раз сюда, ─ и Алёна, постучавшись, открыла ближайшую дверь.
Там уже шёл урок танцев. Его вела дама по фамилии Метёлкина, которую, естественно, все звали просто Метла.
─ Бурмина! Я вам записываю опоздание на две минуты и не допускаю к уроку! ─ гневно сказала она. ─ Потрудитесь немедленно явиться в кабинет директора для объяснений!
Алёна попятилась обратно в коридор.
Саша, не успевшая далеко уйти, подошла к сестре.
─ Кажется, я влипла, ─ сказала Алёна, ─ надо к Эмме идти…
─ МЫ влипли, ─ поправила Саша, ─ я ж тебя не брошу. Пойдём вместе.
У директорского кабинета они остановились. Оттуда доносился громкий голос Эммы Марковны, которая явно кого-то распекала. Правда, слов нельзя было разобрать, так как дверь была плотно закрыта.
─ Может, это она как раз на Григория ругается? Вроде Иван Грозный говорил, что он к ней пошёл. Надо его подождать и поговорить, ─ решили девочки.
В этот момент дверь кабинета с шумом распахнулась и оттуда выскочил высокий, неопрятно одетый человек, в тулупе и без головного убора.
Он пробежал мимо, не взглянув на девочек, что-то злобно бормоча себе под нос.
Алёна было направилась за ним, но Саша резко дёрнула её за руку:
─ Стой!
Алёна с удивлением взглянула на сестру:
─ Мы же хотели расспросить…
─ Ты что? Не узнала его? ─ тихо сказала Саша, ─ это же он ─ Желтоглазый.
Тайна директрисы
Итак, Григорий и Желтоглазый ─ одно и то же лицо.
Теперь многое становилось понятным.
Похоже, Желтоглазый, работая в гимназии посыльным, узнал, что старичок ювелир коллекционирует яйца Фаберже, и решил этим воспользоваться. При этом не пожалел и самого хозяина.
Ему повезло, что сразу вслед за ним к Платону Савельичу пришёл племянник, которого во всём и обвинили.
Поэтому Желтоглазый жил спокойно, будучи уверен, что его искать уже не будут.
─ Пошли в полицию, ─ сказала Алёна.
─ Погоди, у нас ведь нет доказательств…
─ Какие тебе ещё доказательства нужны? В тот вечер мы его встретили у подъезда ─ это раз. Иван Грозный сказал, что Григорий ходил к старику и значит, знал, что у того есть коллекция яиц Фаберже ─ два. Потом мы с тобой видели, как он приходил в квартиру ювелира и искал там что-то ─ это три. Что ещё надо? По-моему, ты просто боишься!
─ Да пойми, он может сказать, что мы встретили его у подъезда, когда он просто забирал у ювелира фотографии для уроков рисования в гимназии. А всё остальное нам просто почудилось! И его отпустят, потому что у нас нет ни одного серьёзного доказательства!
─ Так что же нам делать? Если его арестуют, а потом отпустят, то нам точно конец!
─ Вот я тебе об этом и толкую! Значит, будем за ним следить сами, может, что-нибудь важное и узнаем…
В этот момент они услышали, как хлопнула дверь директорского кабинета и повернулся в замке ключ.
Девочки еле успели спрятаться за колонной, как мимо проплыла, шелестя пышными юбками, Эмма Марковна.
─ Куда это она? ─ удивилась Алёна, ─ ещё ведь даже первый урок не закончился.
Директриса вела себя очень странно: она постоянно оглядывалась, и вообще выглядела, как человек, который не хочет, чтоб его кто-то видел.
Девочки, не сговариваясь, осторожно пошли за ней.
Эмма Марковна направлялась к двери, ведущей в подвал, куда гимназисткам было строго-настрого запрещено ходить. Поэтому дверь была всегда заперта.
Оглянувшись, и, видимо, убедившись, что за ней никто не следит, она достала откуда-то из складок своей необъятной юбки ключ и открыла замок.
Девочки осторожно выглянули из-за угла. Директриса спустилась вниз по лестнице, и через некоторое время они услышали, как хлопнула дверь подвала.
Теперь начиналось самое интересное.
Что ей нужно в этом странном месте? Почему она ведёт себя так, как будто чего-то опасается? И главное, как всё это выяснить, не обнаружив при этом своего присутствия?
И тут на помощь пришёл счастливый случай. В подвале гимназии было несколько помещений. Прямо рядом с лестницей была маленькая каморка, где и спрятались девочки. И здесь в стене Алёна неожиданно обнаружила довольно широкую щель, через которую прекрасно были слышны два голоса, доносившиеся из соседней комнаты, служившей складом. Голоса принадлежали директрисе и Григорию.
Девочки приникли к стене и замерли, прислушиваясь к разговору.
─ Бездарность! ─ кричала Эмма Марковна. ─ Что мы теперь скажем Хозяину? Где яйцо, которое ты должен бы добыть?
─ Но я же принёс тебе целых три яйца! Вот они, все тут, в этом ящике! Чего тебе ещё надо? ─ Григорий явно боялся сестры.
─ Да ты же не принёс главного! Где зелёная шкатулка с Кремлём? Хозяину нужна именно она! Неужели трудно было немного напрячься и поискать? Да ещё и свидетелей умудрился заполучить!
─ Да что ты так нервничаешь? ─ пытался успокоить её Григорий, ─ эти девчонки просто случайно проходили мимо. Они уже и думать забыли об этой встрече.
─ Да? Думать забыли? А известно ли тебе, что я выяснила, кто живёт в этом подъезде? Сёстры Бурмины! Обе учатся в нашей гимназии и могли тысячу раз тебя здесь видеть. Я надеюсь, ты с ними не говорил?
─ Ну…
─ Так, всё понятно! Небось, ещё и пригрозил им, как ты любишь? Это значит, что они видели твоё лицо! А ты знаешь, что Хозяин не любит, когда остаются свидетели? Короче, слушай! Напортачил ─ исправляй. Обеих надо убрать, иначе нам конец.
─ То есть, я тебя правильно понял, сестра?
В этот момент Григорий, видимо, сделал то самое движение ребром ладони по горлу.
Девочки в ужасе переглянулись. Они поняли, о чём только что шла речь там за стенкой.
А ещё они поняли, что им теперь известна страшная тайна: директриса и Григорий ─ брат и сестра и при этом оба преступники.
Кроме того, в этой истории появилось новое действующее лицо ─ какой-то Хозяин…
Дело запутывалось всё больше и больше.
И тут дверь их каморки отворилась, и на пороге появились две фигуры.
─ Вот и отлично, ─ с усмешкой сказала директриса, ─ вы существенно облегчили нашу задачу. Здесь вас никто никогда не найдёт ─ ключ есть только у меня и у Гриши.
─ Я же вас предупреждал… ─ злобно прошипел Желтоглазый.
Дверь со скрипом закрылась, снаружи лязгнул ключ, и девочки остались одни в кромешной темноте.
В западне
Сначала навалился страх. Он липкой лентой окутал их с ног до головы, не давая возможности ни сосредоточиться, ни даже подумать о чём-либо.
Потом наступило ощущение полной безысходности.
И наконец в голове начали копошиться крошечные червячки мыслей.
Получалось следующее.
Плюсом было то, что они теперь точно знали, кто преступник, вернее, преступники. Кроме того, они случайно нашли то самое яйцо-шкатулку Кремль, за которым, по всей вероятности, и шла основная охота..
Но дальше шли одни минусы:
они сидели взаперти в тёмном чулане, выбраться из которого не представлялось никакой возможности,
надеяться на то, что эта парочка когда-нибудь выпустит их отсюда, не приходилось,
так же, как и рассчитывать на то, что кто-нибудь другой придёт сюда, в эту никому не нужную комнату.
─ Мне это кажется? Или здесь действительно здесь становится душновато? ─ вдруг сказала Алёна.
Саша сделала несколько глубоких вдохов ─ воздуха действительно не хватало.
─ Похоже, что так…
Наступило молчание.
─ Единственное, что приходит в голову ─ это звать на помощь, может, кто и услышит, ─ тихо сказала Алёна.
─ Но ты ж понимаешь, что наши крики потребуют дополнительного расхода кислорода?
─ Другого выхода я не вижу.
И они, собравшись с силами, начали громко кричать.
Через несколько минут, совершенно выбившись из сил, они замолчали. Пот градом стекал с них, как будто они пробежали пять километров по тридцатиградусной жаре. В комнате совершенно нечем было дышать. Вероятно, воздух всё же каким-то образом поступал сюда, но явно в недостаточном количестве.
Очень угнетающе действовала темнота. Дверь была настолько плотно закрыта, что свет абсолютно не проникал внутрь. А вначале девочки надеялись, что глаза немного привыкнут и можно будет хоть что-нибудь разглядеть вокруг.
─ Знаешь, что меня почему-то больше всего расстраивает? ─ сказала Саша, ─ как ни странно, вовсе не то, что мы здесь вот так и умрём, задохнувшись в темноте. А то, что эти двое будут радоваться, жить в своё удовольствие и продолжать творить свои грязные делишки. А бедный Олег пойдёт за них на каторгу.
Они помолчали немного, а затем, не сговариваясь, снова завопили:
─ На помощь!!! Помогите!!! Мы здесь, в подвале!
Но всё было бесполезно.
Они сели на холодный пол и заплакали.
Так прошло ещё полчаса.
Вдруг Алёна вскочила на ноги и замерла, к чему-то напряжённо прислушиваясь.
─ Слышишь? ─ спросила она Сашу.
Теперь и Саша услышала отдалённый шум, голоса и топот ног, которые становились всё громче.
Внезапно дверь распахнулась, и в каморку хлынул свет одновременно с потоком воздуха. И в этот момент девочки потеряли сознание.
Они очнулись почти одновременно, лёжа на соседних кушетках в коридоре гимназии. Возле них хлопотала медсестра, за которой маячили фигуры полицейских. Но самое странное, что в толпе полицейских мелькали рыжие волосы и острый нос Сороки.
─ Эта-то что тут делает? ─ удивилась Алёна.
Саша пожала плечами:
─ А кто её знает! Небось, вынюхивает что-то, как обычно… Чтоб потом по всей гимназии на хвосте разнести. Одно слово ─ Сорока…
─ Зачем же вы так нехорошо про неё говорите? ─ укоризненно сказала медсестра, ─ если бы не она, лежали бы вы сейчас в этом чулане и уже не дышали.
Девочки уставились на неё:
─ Как это?
─ Да так! Это ведь она вас и спасла. Вот, спросите у неё сами.
Сорока уже давно стояла рядом. Было видно, что ей не терпится вступить в разговор.
─ Ладно, Сорока, давай уже рассказывай, ─ милостиво разрешила Саша.
Сорока
Сорока была худой нескладной девочкой с маленькими чёрными глазками. Прозвище Сорока, полученное из-за фамилии, как нельзя лучше подходило к ней ─ она действительно была похожа на сороку. Особенно, когда начинала говорить, тараторя и размахивая руками.
В гимназии её не любили за то, что она обо всём докладывала директрисе. Она переживала и втайне мечтала прославиться чем-нибудь, что вызвало бы восхищение одноклассниц.
Сашу она почему-то терпеть не могла и не оставляла надежду узнать про неё что-нибудь такое, что навсегда опозорило бы её в глазах подруг.
В это утро она случайно заметила сестёр Бурминых, выходящих из кабинета рисования.
─ Странно, ─ подумала Сорока, ─ что это они там забыли? И, спрятавшись за колонной, стала за ними следить. Так она стала свидетельницей всех последующих событий.
Когда девочки отправились в подвал вслед за директрисой, Сорока немного растерялась. Идти за ними было опасно ─ могли заметить. Но любопытство взяло верх, и она, стараясь ступать неслышно, стала спускаться вниз.
Здесь, стоя за дверью, она прекрасно слышала весь разговор Эммы Марковны и Григория. А затем, когда они выходили, успела юркнуть в тёмный угол и таким образом остаться незамеченной.
Первым чувством, когда Сорока поняла, что девочек заперли в чулане, было злорадство.
─ Так вам и надо! ─ подумала она, ─ вот посидите там и подумайте! Может, перестанете, наконец, нос задирать!
Но уже в следующую секунду с ужасом осознала, что на самом деле речь идёт, возможно, о жизни и смерти.
И Сорока приняла решение.
Недалеко от гимназии находился полицейский участок, куда она и направилась. Там она во всех подробностях передала услышанный разговор. Ей немедленно поверили, так как она рассказала такие вещи, о которых никак не могла знать. Тут же в гимназию отправился наряд полиции. Не ожидавших такого поворота событий директрису с братом арестовали и прямо в наручниках отправили в тюрьму.
А Сорока с нетерпением стала ждать, когда очнутся Саша с Алёной, чтобы предстать перед ними в героическом образе спасительницы и получить свою минуту славы.
И надо сказать, что ей это удалось. Настрадавшиеся в подвале девочки испытывали к Сороке горячее чувство благодарности. К тому же после пережитого потрясения им совершенно не хотелось снова всё пересказывать толпе любопытных гимназисток, которые уже собрались вокруг в ожидании.
Поэтому они охотно позволили Сороке взять на себя эту миссию ─ рассказать всем о случившемся, иногда допуская даже некоторое преувеличение своей роли в этой истории.
Так наконец сбылась мечта Сороки.
Конец истории
С этого дня жизнь пошла своим чередом.
Директриса с братом во всё сознались. В ожидании суда они пока что сидели в тюрьме.
Олега выпустили, извинившись за ошибку. Он был преисполнен благодарности к девочкам и в первый же вечер после освобождения пришёл в гости с большой коробкой конфет. Конечно, он не рассказывал, что пережил, пока сидел в тюрьме в ожидании суда и каторги. Но по его осунувшемуся лицу и кругам под глазами всё было и так понятно.
Платон Савельич пока лежал в больнице, но ему уже было значительно лучше и скоро его обещали выписать.
Яйцо Фаберже пока что так и лежало в тумбочке у Алёны.
Олегу, который теперь занимался расследованием этого дела, девочки боялись рассказать о своей находке.
Ведь то, что они проникли в чужую квартиру и взяли там чужую вещь, вполне могло считаться преступлением! Вдруг их за это накажут?
А вообще, в этой истории осталось ещё много вопросов:
почему Желтоглазый отдавал ему украденные яйца?
почему его интересовало именно это яйцо с Кремлём?
Ответов на эти вопросы пока не было.
Наступило рождество. В этот вечер вся семья собралась в зале. Пришло много гостей ─ взрослых и детей. Под ёлкой лежали подарки.
Дениска наконец получил обещанную книжку с картинками ─ энциклопедию, где были изображены практически все животные, обитающие на земле.
Саша и Алёна получили по маленькому, очень красивому блокноту, в котором можно было делать разные записи, а Антон ─ старинную древнеримскую монету для своей коллекции, о которой он давно мечтал.
Детям организовали разные игры и хоровод вокруг ёлки, молодёжь ждала танцев.
К Антону пришли несколько друзей из класса, а к девочкам их одноклассницы. Алёна пригласила шестерых подружек. Больше просто не разрешила мама, которая считала, что если позволить, Алёна притащила бы домой весь свой класс.
Саша позвала только одну Сороку. Сначала та сильно смущалась, но скоро вполне освоилась.
Саша была рассеяна и постоянно вздрагивала от каждого звонка.
Алёна подошла к ней и тихо прошептала на ухо:
─ Да не придёт он! Хватит ждать. И вообще, забудь уже о нём.
Саша молчала, мрачно глядя перед собой.
Начались танцы, после которых вся толпа отправилась в столовую, где уже был накрыт стол.
И когда был съеден последний кусок торта, в прихожей внезапно раздался звонок. Затем в дверях появился Володя с большой коробкой в руках.
─ Ой, как интересно! Что это у тебя такое? ─ обступили его со всех сторон.
─ Нет-нет, ─ засмеялся Володя, ─ это надо смотреть только на улице.
Когда, одевшись, все высыпали в небольшой переулок рядом с домом, Володя наконец раскрыл коробку. Там оказались какие-то палочки.
Володя взял одну и поднёс к ней спичку. Палочка вспыхнула, и в разные стороны полетели искры.
─ Бенгальские огни, ─ радостно сообщил Володя.
Теперь у каждого в руке была такая волшебная палочка, от которой в разные стороны разлетались чудесные огоньки под восторженные крики детей и взрослых.
Жизнь казалась прекрасной. Наступал 1914 год.
После рождественских каникул снова начались занятия. Антон опять исчезал на всю неделю и появлялся дома только на выходных. Их споры с отцом становились всё более горячими.
Отец постоянно обвинял царя в том, что тот совсем не думает о русском народе, который живёт в нищете. Всё чаще звучало слово революция.
─ Ну вот во Франции была революция! И что? ─ резко возражал ему Антон, ─ только тысячи людей погибли, а в итоге всё осталось по-прежнему. Потому что существуют законы, по которым устроен мир. И никакая революция их не нарушит! А царь и Россия неразделимы! (Как показали последующие события, очень даже разделимы!)
Не желая слушать эти скучные разговоры, девочки закрывались в своей комнате, а иногда шли на Патриаршие пруды на каток. По вечерам там играла музыка и горели разноцветные фонари.
Часто к ним присоединялись Антон с друзьями.
В гимназию назначили новую директрису, которая была как две капли воды похожа на Эмму Марковну.
─ Будем надеяться, что у неё не окажется такого чудесного брата, ─ хихикали гимназистки.
Незаметно пришла весна, а за ней и лето. В гимназии начались каникулы.
Семья Бурминых, как обычно, выехала на дачу. Это был дачный посёлок на берегу небольшой речушки, в которой можно было купаться в жаркие летние дни. Здесь они с мамой жили в большом двухэтажном доме, доставшемся в наследство от бабушки.
По утрам отец отправлялся в Москву на работу, в выходные приезжал Антон, а девочки наслаждались каждым днём каникул. Летом обычно у них собиралась одна и та же дачная компания. Они ловили рыбу, ныряли с высокого берега, и время от времени ставили домашние спектакли.
В доме сохранилось много старых книг и альбомов с фотографиями. Поздно вечером, когда уже темнело и мама загоняла детей домой, они любили, забравшись с ногами на диван, рассматривать старые фотографии в альбомах. Здесь были какие-то дамы в огромных шляпах с перьями, бравые офицеры и неизвестные мальчики в матросских костюмчиках.
─ Кто все эти люди? ─ спрашивали они у мамы.
─ Да откуда я знаю? ─ сердилась она, ─ посмотрите на дату: 1860 год. Это только бабушка могла бы вспомнить. Вот возьмите лучше наш альбом ─ здесь, по крайней мере, всё понятно.
И она доставала с полки альбом, на обложке которого была надпись: БУРМИНЫ, 1913 год.
Здесь были фотографии всех членов семьи. Вот сидит Дениска с книгой на коленях, папа с мамой стоят возле рождественской ёлки, Антон в кадетской форме, Саша с Алёной у входа в гимназию. И ещё много других фотографий.
Обеим девочкам особенно нравилась фотография, сделанная прошлым летом, где они вдвоём сидят на крыльце дома с огромными букетами ромашек в руках.
Они считали, что на этой фотографии они получились лучше всего.
─ Смотри, ─ сказала как-то Саша, ─ вот мы сейчас смотрим те старые альбомы и не знаем, кто есть кто. А там ведь наверняка есть фотографии наших прабабушек и прадедушек. Давай в нашем альбоме подпишем все фотографии, чтоб потом наши правнуки могли узнать, кто здесь изображён.
Они схватили цветные карандаши и с энтузиазмом принялись за дело.
─ Девочки! Ужин на столе! ─ раздался мамин голос.
─ Ладно, пошли, что-то есть очень хочется. Потом доделаем, ─ сказала Алёна, и они помчались в столовую.
Так день за днём проходило их подмосковное дачное лето.
Однажды душным июльским вечером, когда все сидели на террасе и пили чай, в калитку вошёл Олег.
Все обрадовались: Олег был хорошим рассказчиком и душой любой компании.
─ Надо принести ещё один прибор! ─ спохватилась мама и пошла на кухню.
Но сегодня Олег был мрачен.
─ Я, собственно, приехал вас предупредить, ─ сказал он, ─ в Москве убили ещё одного ювелира.
─ Что же украли? ─ дрожащим голосом спросила Алёна.
На этот вопрос можно было и не отвечать. Почему-то они с Сашей точно знали ответ.
─ Три яйца Фаберже. Но среди них опять не было шкатулки «Кремль». Вообще, что-то мне всё меньше и меньше нравится это дело: в нём есть некая странность, которую я пока не могу понять ─ почему этого таинственного Хозяина интересует именно это яйцо? И мне кажется, что вы обе что-то мне не договариваете. Имейте в виду, это дело очень опасно, а вы имеете к нему непосредственное отношение. Возможно, я даже буду просить, чтобы к вам приставили охрану, ─ сказал Олег.
Но на следующий день произошло событие, которое заставило всех на время позабыть об этой истории.
Началась Первая мировая война.
Лето подходило к концу ─ последнее мирное лето 1914 года.
Часть 2. Хозяин
Война
В июле 1914 года Германия объявила России войну.
Русские шли на фронт, исполненные патриотизма.
По улицам ходили люди с транспарантами: «За веру, царя и отечество!»
Газеты пестрели плакатами, на которых русские и немцы кололи друг друга штыками:
Отец был мрачен. Их споры с Антоном, который теперь каждый день приходил после занятий домой, становились всё более ожесточёнными.
Антон рвался на фронт. Но ему было всего шестнадцать, и его пока никуда не брали.
Отец не разделял всеобщего патриотизма.
─ Эта война не нужна русскому народу, ─ говорил он. ─ Вот есть такой человек ─ Владимир Ленин. Так он утверждает, что России вообще выгодно в этой войне проиграть. Чтобы поскорее случилась революция.
─ Да этот твой Ленин просто предатель! ─ кричал в ответ Антон. ─ Таких расстреливать надо! А революция твоя только самому Ленину и нужна!
─ Вот именно! ─ поддакивал ему Денис.
В этом году он тоже поступил в кадетский корпус, страшно заважничал и пытался принимать участие в этих спорах, причём неизменно на стороне Антона.
Девочки слушали, и, к своему удивлению, соглашались с обоими: конечно война ─ ужасная вещь. Но, с другой, стороны, как же можно желать России поражения?
В Москве стали появляться первые раненые.
И тут всех удивила мама. Она как-то неожиданно закончила курсы медсестёр и устроилась работать в госпиталь.
Теперь она приходила домой поздно, уставшая и вся пропахшая лекарствами.
Отец, был недоволен ─ ведь получалось, что мама таким образом помогает России выиграть войну! А это шло вразрез с его убеждениями. Но высказать он это, естественно, не мог, и только угрюмо шуршал по вечерам газетами.
Однажды девочки попросились к маме в госпиталь, но то, что они там увидели, так их потрясло, что больше они там не появлялись.
Между тем, та давняя история с нападениями на ювелиров и кражами яиц Фаберже, отнюдь не закончилась, а наоборот, стала развиваться с пугающей быстротой.
Рассказ старого ювелира
Однажды вечером в квартире раздался звонок. Отец ещё не пришёл с работы, мама была в госпитале, а прислугу в этот день отпустили пораньше.
Антон пошёл открывать. На пороге стоял Олег.
Теперь он жил у дяди. Платона Савельича выписали из больницы, но он был ещё слишком слаб, и Олегу приходилось ухаживать за стариком.
Олег выглядел очень озабоченным.
─ Хочу кое о чём спросить вас, ─ сказал он, пристально глядя на девочек, ─ Ведь вы далеко не всё рассказали тогда в полиции. Имейте в виду: если вы что-то скрываете от следствия, вас могут привлечь к ответственности.
На самом деле девочки постоянно думали, как бы им избавиться от яйца, но пока не могли решиться рассказать Олегу о своей находке. Поэтому до сих пор яйцо так и лежало у Алёны в тумбочке.
─ Это вам просто кажется, Олег, ─ спокойно сказала она, ─ мы всё уже рассказали.
─ Ну всё ─ так всё, ─ мрачно сказал Олег, ─ только вы должны знать, что вчера снова убили одного ювелира на Большой Дмитровке. И опять украли только яйцо Фаберже, хотя у него в квартире были куда более ценные вещи. Я вам так скажу: за этими яйцами явно идёт охота, так что будьте осторожны…
И Олег ушёл, громко хлопнув дверью.
В комнате воцарилось молчание.
─ Ну? Быстро рассказывайте! ─ наконец сказал Антон, ─ нас-то с Денисом вы не обманете! Что-то вы ведь действительно скрываете от Олега?
─ Да мы, в общем, и сами давно хотели вам рассказать… ─ промямлила Саша.
─ Ладно, пошли к нам, сейчас всё покажем, ─ вздохнула Алёна.
Антон с Денисом долго с восхищением рассматривали шкатулку с искусно вырезанным внутри Кремлём. История её находки явно произвела на них впечатление.
─ Вот это да! ─ воскликнул Дениска.
Антон после некоторого размышления высказался более определённо:
─ У меня есть идея. Пойдём к Платону Савельичу и расспросим его обо всём, что связано с этими яйцами.
На следующий день, сразу после занятий, все четверо отправились в гости, прихватив с собой большой пакет овсяного печенья, которое любил старик.
Платон Савельич был несказанно рад и засуетился, накрывая на стол.
А когда ребята попросили его рассказать о яйцах Фаберже, он обрадовался ещё больше ─ ведь так редко кто-то проявлял интерес к его рассказам!
И вот, что рассказал старый ювелир.
Карл Фаберже, российский немец по происхождению, родился в Санкт-Петербурге 30 мая 1846 года.
В наследство от отца он получил ювелирную фирму. А в 1885 году он создал своё первое ювелирное яйцо.
Оно было заказано царём Александром III как пасхальный сюрприз для его жены.
Это было так называемое «Куриное» яйцо. Снаружи оно было покрыто белой, имитирующей скорлупу, эмалью, а внутри, в «желтке» из матового золота, пряталась золотая курочка. Внутри курочки, в свою очередь, находилась небольшая рубиновая корона. Такое яйцо называлось «матрёшка».
Императрица была так очарована подарком, что Фаберже, превратившийся в придворного ювелира, получил заказ изготавливать по яйцу ежегодно; изделию следовало быть уникальным и содержать какой-либо сюрприз.
Изготовление каждого яйца занимало практически год. Работу делала целая команда ювелиров фирмы.
Императорские яйца пользовалась такой славой, что фирма Фаберже стала выполнять изделия и для других заказчиков. Они были уже не такие роскошные, как императорские, и часто повторяли тип, придуманный для царских подарков.
Так была изготовлена серия шкатулок «Московский кремль». Их было всего три штуки: синяя, красная и зелёная.
И старик достал из стола фотографию.
Да, безусловно, это были они, те самые шкатулки, за которыми охотился Желтоглазый. И одна из них лежала в Алёниной тумбочке.
─ А вы можете подробно рассказать о них? Кто участвовал в их изготовлении? ─ спросил Антон.
─ Эти три шкатулки делал как раз не сам Фаберже, а несколько человек из его фирмы.
─ А вы знаете их имена? ─ спросил Антон.
─ Конечно! Вот они у меня все здесь записаны, ─ гордо сказал старик, бережно доставая из стола свёрнутый в трубочку листок, ─ да их не так и много, всего шесть человек, включая вашего покорного слугу. Тут старик с достоинством поклонился.
─ Так вы тоже работали в фирме Фаберже? ─ с удивлением воскликнула Алёна.
─ Конечно! И участвовал в изготовлении этих трёх шкатулок. Одну из них, зелёную, мне потом подарил сам Карл Фаберже за отличную работу! Правда, потом её у меня украли…
Антон тем временем внимательно читал список имён.
─ А вы можете, рассказать о каждом из них? Всё, что сможете вспомнить…
Старик с готовностью развернул список и стал читать:
Номер первый ─ Платон Кречетов. Это, собственно, я и есть…
Второй ─ Петер Браун ─ немец, я его плохо знал. Вообще, он ни с кем особо и не общался. Говорят, убили его этим летом…
Третий ─ Тимофей Шумилин. Хороший такой парень был, весёлый, отзывчивый… Где-то на Дмитровке жил. Его тоже убили несколько дней назад при ограблении квартиры…
Четвёртый ─ Пётр Шалыгин, тоже очень хороший человек. Жена у него больная была, так он все заработанные деньги на её лечение тратил…
К сожалению, Карл его уволил ─ часто стал ошибаться. Видно, из-за жены сильно переживал…
Пятый ─ Тихон Решетников ─ про этого ничего хорошего не скажу. Завистлив был и на руку нечист. Несколько раз даже замечали его в том, что пытался выносить из мастерской золото и камни. Карл его за это и уволил.
Шестой ─ Андрей Рогачёв. Хороший был ювелир, талантливый, но уж больно до выпивки большой охотник… За что его в конце концов и уволили. Говорят, что последние годы совсем спился…
А вот здесь, на обратной стороне, их адреса записаны.
Ребята, внимательно слушали, понимая, что любая деталь может иметь значение.
Антон аккуратно записал все фамилии и всё, что старик рассказал о каждом ювелире.
Поздно вечером, вернувшись домой, они подвели итог тому, что им стало известно. Получалось следующее:
1. Существует некий Хозяин, на которого работали Желтоглазый и Эмма Марковна.
2. После их ареста нападения на ювелиров не прекратились. Значит, на Хозяина работают ещё люди, возможно, целая банда.
3. Хозяина интересуют исключительно яйца Фаберже, особенно шкатулка «Кремль». Почему? Это пока вопрос.
4. В изготовлении трёх шкатулок «Кремль» принимали участие шесть ювелиров. Один из них ─ это сам Платон Савельич, двое убиты при ограблении квартир.
Значит, осталось всего трое:
некий Пётр Шалыгин ─ хороший человек с больной женой,
вороватый Тихон Решетников
и Андрей Рогачёв ─ любитель выпить.
─ Кстати, очень вероятно, что один из них и есть Хозяин, сказал Антон.
─ Да ты что?
─ Конечно! Подумайте сами: Хозяин ведь должен иметь какое-то отношение к этим яйцам! Поэтому очень даже может быть, что он как раз один из этой троицы. Вот пройдёмся по этим адресам и всё разведаем.
И кстати, надо бы всех троих предупредить, чтобы соблюдали осторожность ─ ведь получается, что кто-то из них может оказаться следующей жертвой грабителя.
─ Так ты предлагаешь нам самим идти к этим троим, что ли? А если и правда, кто-то из них Хозяин? ─ дрожащим голосом спросила Саша, ─ а вдруг этот Хозяин знает про нас с Алёной? Что из-за нас тогда Желтоглазого схватили. Он же нас убьёт!
─ Да откуда он может знать? Он же с Желтоглазым больше не виделся! ─ раздражённо сказал Антон, ─ и вы с ним больше никогда не увидитесь, потому что он никогда не вернётся с каторги (вот тут Антон, как выяснится позже, сильно ошибался).
Представьте себе, что мы сами, без помощи полиции, распутаем это дело! Когда ещё представится такая возможность?
Ребята молчали.
─ А если мы пойдём по этим адресам, как мы им представимся? ─ спросил Денис.
─ Ну скажем, например, что в гимназии состоится вечер, посвящённый творчеству Карла Фаберже. Якобы, нам поручили сделать доклад на эту тему и дали эти адреса, чтобы мы разузнали всё из первых уст.
─ Как-то не очень правдоподобно звучит, ─ засомневалась Саша, ─ а вдруг они проверят?
─ Да ты пойми! Мы же дети! Они ни за что нас ни в чём не заподозрят.
(Как скоро окажется, здесь Антон тоже ошибся).
Но в этот момент он был довольно убедителен, и было решено, что завтра же после уроков они отправятся по первому адресу и, возможно даже, вычислят Хозяина.
Если бы только они могли предположить, какие испытания принесёт им этот безобидный, на первый взгляд, поход…
Три встречи
Они вошли в пропахший кошками тёмный подъезд и в нерешительности остановились.
─ Проверь ещё раз адрес, может не здесь? ─ спросил Денис.
─ Сто раз уже проверил. Пошли.
Они остановились перед дверью, на которой висела приколотая булавкой бумажка: П. Шалыгин ─ починка часов.
Всё здесь ─ и грязные стены, и потёртые перила, и замызганная дверь ─ дышало бедностью.
─ Так вот, значит, чем он теперь занимается ─ часы чинит, ─ пробормотал Антон.
Они позвонили, раздался дребезжащий звонок, и за дверью послышались шаркающие шаги.
Ребята терпеливо ждали. Всем было немного не по себе. Что-то очень неприятное было в этом вонючем подъезде, покоцанных ступеньках и обшарпанных дверях.
─ Помнишь, что говорить? ─ шёпотом спросил Антон.
Алёна молча кивнула.
И в этот момент дверь распахнулась, и из темноты квартиры выползло кошмарное чудовище.
Это была одетая в какие-то лохмотья старуха с горящими безумным огнём глазами и растрёпанными седыми космами.
Она протягивала вперёд руки с длинными когтями, жутко по-волчьи выла и клацала жёлтыми зубами.
Постояв секунду на пороге, старуха двинулась прямо к ним.
Этого вынести не смог даже Антон.
Все четверо с безумными воплями скатились вниз по ступенькам и уже в дверях подъезда столкнулись с маленьким лысым человечком, тащившим две огромные сумки.
Не сумев затормозить, они сшибли его с ног. Из сумок посыпались какие-то крупы и покатились овощи.
─ Ой, извините, пожалуйста, ─ и они бросились собирать рассыпавшуюся картошку, в то время как человечек, кряхтя и потирая ушибленное колено, пытался найти укатившуюся куда-то капусту.
─ Да ладно, ничего… ─ он наконец обнаружил беглянку и затолкал её обратно в сумку.
Затем внимательно посмотрел на ребят и усмехнулся:
─ Что? Напугала вас моя Мура?
─ Как вы догадались?
Человечек вздохнул:
─ Да уж догадался… А вы, собственно, кто такие?
Антон толкнул Алёну локтем.
Та кивнула, набрала в лёгкие побольше воздуха и вышла вперёд:
─ Понимаете, в нашей гимназии…
Человечек замахал руками:
─ Погодите … Давайте поднимемся ко мне, там всё и расскажете…
Но увидев ужас на лицах ребят, рассмеялся:
─ Ах да… Вам моя Мура не понравилась. Ну ладно, давайте присядем, здесь есть удобная скамеечка.
Усевшись на скамейку рядом с подъездом, человечек представился:
─ Шалыгин, Пётр Эдуардович, часовых дел мастер, в прошлом ювелир мастерской её Величества Императрицы Александры Фёдоровны.
─ А это ккккто бббыл? ─ заикаясь от пережитого ужаса, спросила Саша.
─ Это жена моя, Мура. У неё последняя стадия болезни Альцгеймера. Она давно уже никого не узнаёт, а последнее время вообще ничего не соображает. Вот такие вот дела… Так расскажите, какое у вас ко мне дело?
─ Мы учимся в гимназии №3, ─ опять начала Алёна, ─ и наша директриса решила устроить вечер посвящённый Альцгеймеру… Тьфу, Фаберже!
Алёна пыталась продолжить, но все так хохотали, что это было абсолютно невозможно.
В итоге лёд был сломан, и дальше разговор пошёл в непринуждённой дружеской атмосфере.
Алёна уже без ошибок рассказала о готовящемся празднике и попросила Петра Эдуардовича поделиться воспоминаниями о своей работе в мастерской Фаберже.
Антон, который всё это время сверлил ювелира взглядом, пытаясь уловить признаки беспокойства или ещё какие-нибудь странности, наконец увидел, как по его лицу промелькнула тень.
─ Вообще-то, у меня не очень хорошие воспоминания об этом периоде, ─ пробормотал Шалыгин, ─ и, кроме того, мне пора домой. Мура ждёт…
И он усмехнулся.
─ Подождите, ещё один вопрос. А вы помните три шкатулки «Кремль»? Вы ведь вроде тоже участвовали в работе над ними?
─ Ничего подобного! ─ голос Петра Эдуардовича неожиданно сорвался на крик, ─ это всё Савельич и Андрюшка делали! Они всегда у Карла в любимчиках ходили. А я тут ни при чём. Он мне никогда хороших заказов не давал! И вообще, идите отсюда! Нечего тут вынюхивать!
Пётр Эдуардович резко открыл дверь и скрылся в темноте подъезда.
Ребята ошарашенно молчали.
─ Ну? Что скажете? ─ спросил Антон.
─ Даже не успели предупредить его, чтобы был осторожен… Дверь никому не открывал, и вообще… ─ растерянно сказала Алёна.
─ Ага! Дверь не открывал, ─ фыркнула Саша, ─ с такой охраной, как эта Мура, можно кому угодно дверь открыть. По-моему, любой грабитель тут же бросится наутёк!
─ А лично мне вообще кажется, что он и есть Хозяин, ─ заявил Денис. ─ Обратили внимание, как он разнервничался, когда речь зашла о шкатулках? И врёт он всё. Я Савельичу верю. А Савельич сказал, что Шалыгин участвовал в изготовлении «Кремлей».
─ Вообще-то, мне он тоже не очень-то понравился, ─ сказал Антон, ─ и жена эта его… С такой и самому спятить недолго.
─ А давайте ещё к одному сходим, ─ вдруг предложила Алёна, ─ мне понравилось.
Они переглянулись.
─ Можно… ─ пожал плечами Антон, ─ сходим к этому вороватому Решетникову. Здесь как раз недалеко.
Квартира Тихона Решетникова встретила их оглушительным лаем. Было очевидно, что собака большая и свирепая. А в следующее мгновение они сами смогли в этом убедиться. На пороге рвался с поводка, захлёбываясь от ярости, огромный ротвейлер. Поводок держал высокий угрюмый человек, исподлобья глядевший на незваных гостей.
─ Кто такие? ─ спросил он хриплым голосом, даже не пытаясь успокоить пса.
Саша, которая панически боялась больших собак, стояла не шевелясь. Она где-то читала, что в таких случаях лучше всего вообще не двигаться. Любое движение может рассматриваться собакой как сигнал к нападению.
Антон, видимо не ожидавший ещё одной неприятной встречи, тоже выглядел растерянным.
И тут вышла вперёд Алёна:
─ Мы, представители гимназии №3, хотим пригласить вас на тематический вечер, посвящённый творчеству Карла Фаберже, который состоится в воскресенье в актовом зале гимназии.
Алёна замолчала и перевела дух. Наступила тишина. Даже собака прекратила лаять, с удивлением глядя на Алёну.
Громила ошалело крутил головой в разные стороны:
─ Чего??? ─ прохрипел он наконец,
─ Мы, ученики гимназии №3, приглашаем вас рассказать о своём творчестве, ─ радостно продолжила Алёна, ─ ведь вы же Тихон Решетников?
─ Ну я.
─ Нам бы хотелось услышать ваш рассказ об истории создания серии шкатулок «Кремль», в изготовлении которых вы принимали активное участие…
─ Пошли вон отсюда!!! Шмакодявки!!! Вот сейчас собаку спущу!
Пёс снова яростно залаял, и ребята бросились бежать.
Пробежав два квартала, они остановились, прислонившись к стене и тяжело дыша.
─ Что это было? ─ прошептала Саша.
─ Ещё одна Мура, ─ засмеялся Денис.
─ Нет, правда! Наверное, это и есть Хозяин, ─ сказала Саша, ─ ну разве может нормальный человек быть таким злобным?
─ А я заметила, что он разъярился именно при упоминании о шкатулках. Как и Пётр Эдуардович. Какая же тайна с ними связана? ─ задумчиво сказала Алёна. ─ Кстати, этого мы тоже не смогли предупредить…
─ Думаю, здесь это тоже не принципиально, ─ усмехнулся Антон. ─ Интересно, кто страшнее ─ эта Мура или та?
─ Да…Что-то не очень у нас получается сегодняшняя разведка…─ протянул Денис, ─ может по третьему адресочку? Даже интересно, чем нас встретит пьяница?
Третий адрес представлял из себя захламленную комнату на 1-ом этаже, дверь в которую была не заперта. И когда ребята на цыпочках вошли, опасаясь очередного подвоха, их глазам представилась такая картина.
На полу в куче тряпья лежал абсолютно пьяный человек. То, что он был пьян, можно было безошибочно определить по тяжёлому запаху, который стоял в комнате.
─ Фуууу! ─ сказала Саша, заткнув нос.
─ Мы, ученики гимназии №3, ─ бодро выкрикнула Алёна, ─ хотим пригласить вас на вечер…
И тут куча тряпья зашевелилась, и из неё вылезло тело последнего ювелира ─ Андрея Рогачёва.
─ Вы господин Рогачёв? ─ спросил Антон для порядка.
─ Я, ─ ответил тот.
─ Можно у вас спросить?
─ Спросить, конечно, можно, ─ последовал весёлый ответ.
─ Что вы можете рассказать о серии шкатулок «Кремль»? ─ выпалил Антон.
И тут всем показалось, что взгляд этого добродушного пьяницы на секунду стал жёстким и холодным. Но в следующее мгновенье он уже виновато улыбался:
─ Ребята! Ну чего вы от меня хотите? Вы же видите, я конченый человек ─ пью.
И он снова завалился на своё ложе.
Ребята осторожно прикрыли за собой дверь и вышли на свежий воздух.
─ Хоть дышать можно! ─ недовольно сказала Саша.
─ Вы заметили, как он переменился в лице при упоминании о шкатулках? ─ сказала Алёна.
─ А лично мне, вообще кажется, что он всё это время притворялся, ─ заявил Денис.
Они медленно шли к дому. Завернув за угол, они оказались возле того самого двора, куда когда-то скрылся Желтоглазый.
─ Помнишь, как он сюда юркнул? Мы ещё тогда специально дверь запомнили, ─ сказала Алёна.
─ Какую ещё дверь? А ну-ка покажите, ─ разволновался Антон.
─ Да вот эту. Скорее всего, это чёрный ход, ─ Алёна подёргала за ручку. ─ Закрыто!
─ Конечно, чёрный ход. Только интересно, что же он тут делал, этот ваш Желтоглазый?
─ Да какая теперь разница? Он уже давно в Сибири лес валит, ─ устало сказала Саша.
В общем, выходило, что сегодняшняя разведка результатов не дала. Каждый из этой троицы был достаточно подозрительным и вполне мог оказаться Хозяином.
Но в полицию опять идти было явно не с чем.
─ Короче говоря, не получилось из нас Шерлоков Холмсов, ─ вздохнул Антон, ─ придётся завтра идти к Олегу: повиниться и всё рассказать.
Но никуда они не пошли ─ ни на следующий день, ни через неделю, ни через месяц.
Потому что Антон пропал.
Антон пропал
Это обнаружилось утром.
Постель Антона была аккуратно заправлена, а он сам словно сквозь землю провалился.
По всему получалось, что он и не ложился вовсе.
Но куда он мог подеваться?
Девочки с Дениской снова и снова вспоминали вчерашний вечер ─ с того момента, как вернулись домой.
После ужина они ещё долго сидели в комнате Антона, обсуждая трёх странных людей, с которыми в этот день познакомились.
Если предположить, что один из них мог оказаться Хозяином, то задача казалась неразрешимой. Потому что на эту роль мог претендовать каждый.
Денис считал, что Хозяин ─ это пьяница Андрей Рогачёв. Ему казалось, что тот только притворялся пьяным.
Саша была за Решетникова ─ злобного хозяина злобного пса. И даже не потому, что он злобный, а потому, что повёл себя неадекватно при упоминании о шкатулках.
А Антон с Алёной подозревали Петра Эдуардовича ─ мужа сумасшедшей старухи. Ведь он тоже почему-то разъярился, когда речь зашла о трёх шкатулках.
─ Послушайте, а может Хозяин ─ это вообще наш Савельич? ─ вдруг предположила Саша.
─ Да ты что? Он же чуть не умер тогда в больнице. Не мог же он сам приказать себя по голове шарахнуть! ─ возмутилась Алёна.
─ Приказать, может, и не мог. А вдруг они с Желтоглазым просто поссорились? ─ не унималась Саша.
─ Ладно, хватит, ─ решительно сказал Антон, ─ Это уже полная ерунда. ─ Так можно договориться и до того, что Хозяин ─ это я, например. Или вообще, кто угодно… Идите-ка лучше спать. Завтра ещё раз всё обсудим и к Олегу пойдём.
После этого, пожелав друг другу доброй ночи, они разошлись по своим комнатам.
И с тех пор Антона никто не видел.
Полиция обыскала все дворы вокруг, обшарила подвалы и чердаки. Всё напрасно ─ Антона нигде не было.
Несколько раз приходил Олег. Он задавал каверзные вопросы, пристально глядя ребятам в глаза и явно подозревая, что от него что-то скрывают. Но почему-то, по молчаливому согласию, они ему так ничего и не рассказали. И шкатулку тоже не рассекретили.
Мама целыми днями плакала, сидя у окна и вздрагивая при каждом шуме на лестнице.
Отец ходил мрачнее тучи. Он совсем перестал читать газеты и каждый вечер куда-то надолго уходил.
Однажды Дениска проследил за ним. Оказалось, что он ходит по улицам, заглядывая в каждый двор и вглядываясь в лица прохожих.
Несколько раз заходил Володя. Он рассказал, что организовал поиски в районе кадетского корпуса. Ребята из класса прочесали все дворы в округе. Но результата это не дало.
Зима в этом году выдалась морозная, иногда столбик термометра опускался ниже тридцати градусов. Тогда дети оставались дома. Они подолгу стояли у окна, вглядываясь в темноту и наблюдая, как кружатся снежинки в тусклом свете газовых фонарей.
Антон, где же ты, брат???
Они не верили, что с ним что-то случилось.
─ Я знаю точно, что он просто продолжает расследование, ─ говорил Денис.
И девочки чувствовали, что он был прав.
В ЛОГОВЕ ЗВЕРЯ
В тот вечер Антон с трудом дождался, когда все улягутся спать.
Он надеялся, что девочки и Денис так устали, что это произойдёт сразу же после ужина. Но, вероятно, впечатления были таким сильными, что они никак не могли угомониться. И наконец, когда Саша стала выдвигать уже совершенно нелепые идеи насчёт Хозяина, ему пришлось просто прикрикнуть и разогнать всех по своим комнатам.
Дело в том, что на этот вечер у Антона был план.
Он появился в тот момент, когда сёстры показали ему дверь чёрного хода, в которую зашёл Желтоглазый.
Глупые, наивные девочки! Они совсем не обратили внимания на самое главное, о чём непременно следовало сообщить полиции. Наверняка за этой дверью было убежище, в котором он прятался, и возможно даже, не один! Не зря же он туда зашёл, в конце концов!
И Антон решил проверить свою теорию.
Он тщательно подготовился к операции.
Как только детвора ушла из его комнаты, он принялся за дело.
У их кухарки Глаши был брат примерно одного с ним роста, который периодически отдавал ей в стирку свои вещи. Глаша держала их в сундуке в прихожей.
Антон тихо вышел из комнаты и стал рыться в куче одежды. Наконец он нашёл то что нужно: старые холщовые штаны и рубашку, вытянутый вязаный свитер, шапку и шарф.
Примерив всё это, Антон остался вполне доволен своим видом. Теперь осталась самая малость. Он пошёл на кухню и вымазал себе лицо золой.
─ Вылитая Золушка, ─ усмехнулся он про себя.
Затем последний раз глянул на себя в зеркало: на него смотрел настоящий беспризорник, каких много теперь шастало по рынкам и вокзалам.
Антон шмыгнул носом и вытер его рукавом.
─ Видела бы меня сейчас мадам Жюли, ─ подумал он и вышел из квартиры, неслышно прикрыв за собой дверь. Он надеялся, что завтра у него уж точно будет, что рассказать Олегу.
Дверь чёрного хода по-прежнему была заперта. Но теперь на свежем снегу рядом с ней было заметно множество следов. Это подтверждало подозрения Антона.
Он достал из кармана мамину шпильку для волос и засунул её в замочную скважину. Щёлк ─ и дверь неслышно отворилась. Антон вошёл в тёмный коридор.
─ Может, вернёшься, пока не поздно? ─ раздался где-то глубоко внутри тоненький голосок сомненья, но Антон только цыкнул на него:
─ Молчи, трус несчастный! Кадет сказал ─ кадет сделал.
Это случилось совершенно неожиданно для него. Возможно, он просто задумался или увлёкся спором со своим трусоватым «вторым я».
Но только внезапно он очутился в большой, ярко освещённой комнате, полной людей самого непотребного вида. Они сидели и лежали на грязных одеялах, курили и ругались. Несколько человек играли в карты, один парень с длинными грязными волосами перебирал струны гитары.
Когда Антон вошёл, все мгновенно замолчали. В комнате наступил такая тишина, что было слышно, как где-то из крана капает вода.
─ Ой, а кто это к нам такой красивый пришёл? ─ кривляясь, пропищал огромный детина с татуировкой на груди.
Антон понял, что сейчас решается его судьба, возможно даже стоит вопрос жизни и смерти.
Он шмыгнул носом и заголосил:
─ Люди добрые! Не гоните меня! Нет у меня никого на всём белом свете. А есть-то хочется, страсть как! Дайте хоть хлеба кусочек!
─ Откуда же ты такой взялся? Что-то я тебя прежде в нашем районе не видал, ─ сказал детина с татуировкой, которого все называли Бароном.
Антон сразу подумал, что, скорее всего, он здесь главный, о чём говорило и его прозвище. Поэтому дальше он решил обращаться именно к нему. Вообще все его чувства были сейчас обострены до предела, и он старался не совершить какой-нибудь ошибки, которая могла бы оказаться для него роковой.
─ Так я ж не из Москвы! ─ снова заголосил Антон, почему-то решив, что это будет самой подходящей для него манерой. ─ Деревенский я, из деревни Чертаново. Папки с мамкой у меня нет, воспитывала меня бабка. А как померла она, я совсем один остался, вот и решил в Москву податься. Только оказывается, что и здесь я никому не нужен! Ааааааа…
И Антон зарыдал. После своего рассказа ему самому стало жалко себя до слёз, так у него всё натурально получилось. Он заметил, что некоторые бандиты тоже всхлипывали, вытирая носы рукавами.
─ Прямо как дети, ─ подумал Антон.
Барон, похоже, тоже проникся жалостью к одинокому парнишке.
─ Ладно, ─ сказал он, ─ садись в конец стола и помалкивай пока. Дай ему поесть, Колобок.
Высокий худой парень, по кличке Колобок, поставил перед Антоном миску с какой-то бурдой, и он стал есть, внимательно прислушиваясь к беседе.
Бандиты о нём совершенно забыли и принялись обсуждать свои дела.
Хотя все старались говорить тихо, Антону удалось уловить основной смысл разговора. Речь шла о налёте на большой ювелирный магазин на Тверской улице. Операция была назначена на следующие выходные. В этот день отмечался какой-то религиозный праздник и предполагалось, что магазин будет закрыт.
Антон понял, что банда насчитывает пятнадцать человек и у каждого есть оружие.
Бандиты склонились над столом и стали обсуждать подробности. А Антон лихорадочно обдумывал план побега. Теперь уже это стало не только его личным делом ─ необходимо было предупредить полицию о готовящемся преступлении. Но как это сделать? Надо под любым предлогом улизнуть отсюда! Но его планам не суждено было осуществиться.
За столом подходило к концу обсуждение деталей ограбления.
─ Хозяин велел, чтоб не оставляли свидетелей, ─ сказал в заключение Барон.
Антон аж подпрыгнул на стуле. В голове молнией пронеслась мысль:
─ Хозяин? Значит, это он здесь заправляет?
Барон поднял голову и пристально посмотрел ему в глаза. И тут Антон понял, что совершил ошибку – Барон явно заметил его реакцию на упоминание о Хозяине
─ Ох, что-то не нравится он мне! ─ сказал Барон. ─ Думаю, до завершения дела ему лучше не выходить отсюда. Пусть посидит пока, а дальше видно будет… Всем понятно?
─ Понятно-то понятно, ─ недовольно сказал Колобок, ─ а только кто ж за ним постоянно следить будет? Чтоб не сбёг?
─ Вот ты и будешь! ─ засмеялся Барон. ─ Отведи его в чулан и запри там пока…
Колобок недовольно хмыкнул и толкнул Антона к выходу в коридор.
─ Погоди! ─ крикнул вслед Барон, ─ а как звать-то тебя, малец?
─ Артёмкой…
─ Ну пока, Артёмка, не скучай!
И громко захохотал, довольный своей шуткой.
Колобок втолкнул Антона в маленькую тёмную комнату.
─ В углу ведро для надобностей, ─ буркнул он, и в дверях повернулся ключ.
Антон остался один.
Он подумал, что оказался в положении своих сестёр, когда те сидели в чулане. Правда, здесь под потолком было маленькое окошко, через которое проникал слабый свет и воздух.
В углу действительно стояло ведро, а у стены валялся засаленный матрац и одеяло. Очевидно, Антон был здесь уже не первым узником.
Он попытался встать на цыпочки и дотянуться до окна, но оно было слишком высоко. Антон перевернул ведро и встал на него. Но окно по-прежнему было вне пределов его досягаемости.
По всей видимости, это был достаточно глубокий подвал. Антон вспомнил, что коридор, по которому он шёл, уходил вниз под большим уклоном. Он сел на матрац, обхватив голову руками.
Что же делать? Казалось, выхода не было.
«Небесное око»
Так прошло несколько дней. Антон совершенно потерял счёт времени. Три раза в день приходил Колобок и приносил одну и ту же похлёбку с куском чёрного хлеба и стакан воды.
В чулане постоянно царил полумрак, и невозможно было отличить день от ночи. Звуки с улицы сюда почти не доносились. Антон помнил этот заброшенный, захламленный двор и понимал, что вряд ли кто-нибудь окажется рядом с окном.
Он совсем упал духом. Интересно, ищут ли его? Лёжа на грязном матраце, он думал об отце с матерью, сёстрах и младшем брате. Как они пережили его исчезновение?
Мама наверняка плачет целыми днями, а отец переживает молча. При мысли о маме у Антона на глаза наворачивались слёзы, её он жалел больше всех.
Пожалуй, единственный, на кого он рассчитывал, был Денис. Думая о младшем брате, Антон был уверен, что тот обязательно поймёт, куда он отправился, и вытащит его отсюда. Но время шло, а помощи всё не было.
Однажды ему послышались слабые звуки и голоса где-то у входа в подвал. Но вскоре всё затихло, и уныние вновь охватило Антона.
На самом деле это была та самая полицейская облава, которую организовал Олег на второй день поисков. Только полицейские, зашедшие в этот заброшенный двор, как назло, оказались самими нерадивыми из всех. Подёргав дверь чёрного хода и обнаружив, что она заперта, они переглянулись и дружно потопали обратно, решив, что здесь никого нет.
Однажды дверь чулана отворилась, и в комнату втолкнули какого-то человека.
─ Дружка вот тебе привёл. Вдвоём вам повеселее будет, ─ буркнул Колобок и захлопнул дверь.
Антон долго смотрел на своего нового соседа и не мог отделаться от мысли, что где-то он его уже видел. Правда, очень сложно было узнать кого бы то ни было в этом молодом человеке с распухшим от побоев лицом.
─ Вас били? ─ сочувственно спросил Антон.
─ А сам как думаешь? Нет, это я родился таким красавцем, ─ рассмеялся молодой человек.
И тут Антон вспомнил, где слышал этот голос.
─ Андрей? Рогачёв? ─ неуверенно спросил он.
─ Ну я. А откуда ты меня знаешь? Я-то, видишь ли, пока рассмотреть тебя не могу, глаза у меня не видят ничего. Ты кто?
─ Помните, мы приходили к вам как-то, насчёт яиц узнавали…
─ Ну точно, поклонники Фаберже! Как же, помню-помню… Только не поверил я вам тогда ни на секунду, хотя и пьян был сильно. Наговорили вы мне какой-то ерунды… А что вам нужно-то было на самом деле?
И вдруг Антон, совершенно неожиданно для себя всё рассказал этомучеловеку, которого видел всего второй раз в жизни.
Андрей с сочувствием посмотрел на Антона:
─ Да, друг мой… По всему, влип ты в историю… Кстати, звать-то тебя как?
─ Вообще-то Антон, но здесь я назвался Артёмкой.
─ Ну значит, и будешь Артёмкой, чтоб не путаться.
Они помолчали немного, думая каждый о своём.
─ Знаешь, ─ снова сказал Андрей, ─ когда вы пришли тогда ко мне со своими вопросами, я ведь сразу догадался, что всё дело в этих трёх шкатулках. А с ними действительно связана одна очень странная история. Хочешь, расскажу?
Антон молча кивнул.
И вот что рассказал Андрей Рогачёв, бывший работник ювелирной мастерской Карла Фаберже.
В то время он, подающий надежды молодой ювелир, почти не прикладывался к бутылке и был на хорошем счету. Некоторые даже считали его любимчиком Фаберже. Ему давались самые выгодные заказы, которые он всегда отлично выполнял.
Однажды вечером к ним в мастерскую пришёл человек, лицо которого было прикрыто платком.
─ Это очень важная персона, один из самых богатых и влиятельных людей России, ─ прошептал на ухо Андрею Пётр Шалыгин, который каким-то непостижимым образом всегда всё узнавал первым, ─ говорят, принёс страшно выгодный заказ.
Всех попросили выйти, пока таинственный посетитель разговаривал с Фаберже. У дверей в это время стояли два дюжих полицейских. Затем человек в маске откланялся и исчез в сопровождении своей охраны.
А на следующий день мы все узнали, в чём состоял заказ.
Это должно было быть пасхальное яйцо с сюрпризом внутри. В качестве этого сюрприза был огромный алмаз величиной с перепелиное яйцо, под названием «Небесное Око».
Несколько минут мы просто любовались необыкновенным камнем. А затем Фаберже сказал:
─ Немедленно приступаем к делу. В проекте участвуют все работники.
И работа закипела.
Точно в срок яйцо было готово. Оставалось только засунуть внутрь него алмаз. Но утром мы обнаружили, что алмаз исчез.
Конечно, немедленно была вызвана полиция. Обыскали каждый уголок мастерской. Всё было напрасно ─ алмаз как в воду канул.
А надо сказать, что вынести такой камень из мастерской, было практически невозможно ─ на выходе каждого работника тщательно обыскивали. Так что оставалось предположить, что камень пока оставался в мастерской. Но где?
И только я один знал ответ.
Накануне вечером я задержался на работе, заканчивая одно очень сложное яйцо, которое мне никак не удавалось покрыть эмалью. Я работал допоздна в своём углу, а закончив работу, стал собираться домой.
И вдруг в соседней комнате я услышал громкие голоса. Два человека явно ссорились и что-то громко кричали, но слов, к сожалению, я разобрать не мог. Только одно слово неоднократно повторялось: камень.
Тогда я ещё не понимал, о чём речь, но всё же решил посмотреть, что там происходит, и открыл дверь.
В комнате их было двое: Шалыгин и Решетников. Они стояли у шкафа, в котором хранились уже готовые яйца, в том числе и три шкатулки «Кремль».
Увидев меня, они мгновенно замолчали, и мне показалось, что они готовы были меня убить.
─ Из-за чего сыр-бор? ─ спросил я весело, не понимая смысла происходящего.
─ Да вот, никак не можем решить, кому взяться за следующий заказ, ─ угрюмо сказал Пётр.
─ А вам и не надо решать. За вас всё решит Карл, ─ засмеялся я.
Затем попрощался и отправился домой.
А когда алмаз пропал, я сразу и смекнул, что они там делали у этого шкафа и почему ссорились: кто-то из них, вероятно, пытался спрятать алмаз в готовом яйце, чтобы таким образом вынести его из мастерской. А второй его за этим делом и застукал.
Сначала хотел я рассказать об этом полиции, да вовремя спохватился ─ кто мне поверит? Ещё и обвинят во всём!
А вечером того же дня из полиции пришёл приказ: в связи с пропажей алмаза уволить троих самых неблагонадёжных работников.
И уволили нас троих: меня ─ за то, что любил выпить, Петра ─ за частые ошибки, а Тихона ─ за то, что иногда подворовывал.
С тех пор я и запил.
А алмаз так и не нашли. Видно, всё-таки успел его кто-то из них в яйцо запихнуть. Только вот в какое ─ не знаю.
А потом, когда вы пришли к нам троим со своими вопросами, вор сразу забеспокоился и ко мне прибежал. Стал выпытывать, кто вы такие, да зачем приходили…
Только я ему ничего не сказал, потому что и сам понятия не имел… Зато теперь знаю, кто из этих двоих вором оказался…
Антон, на протяжении всего рассказа сидевший с открытым ртом, наконец пришёл в себя:
─ Так это он вас так избил?
─ Ну а кто же?
─ Так кто всё-таки вором оказался? Решетников или Шалыгин? А ведь мы, честно говоря, и вас немного подозревали…
И в этот момент в коридоре послышался голос Колобка:
─ Пожалуйте сюда, Хозяин, проходите. Здесь он, голубчик, вас дожидается.
Тут дверь распахнулась, и в комнату вошёл Хозяин.
Хозяин
На пороге стоял Пётр Эдуардович.
Антон не верил своим глазам: этот маленький жалкий человечек, который недавно искал в своём подъезде укатившуюся капусту, и есть тот самый всемогущий Хозяин?
Невероятно! Просто невозможно!
Пётр Эдуардович махнул рукой, и Колобок, согнувшись в поклоне, вышел из комнаты.
─ Ну что, дорогой друг, будем разбираться дальше? Надумал говорить?
Он подошёл к Андрею и остановился, глядя на него тяжёлым взглядом.
─ Да в чём разбираться-то? Чего ты хочешь от меня, Петя?
Хозяин размахнулся и ударил Андрея по лицу.
Антон совершенно не выносил, когда при нём кого-то били. Он бросился вперёд и схватил Хозяина за руку с криком:
─ Прекратите немедленно! Не смейте его бить!
Только сейчас Хозяин заметил присутствие Антона:
─ А это ещё что за чудо? Сейчас вот прикажу, и тебе прыти поубавят!
Было ясно, что в таком виде Антона он не узнал, но почему-то неожиданно успокоился и перешёл к мирному тону:
─ А хочу я от тебя вот чего, дорогой Андрюша! Только одного ─ чтобы ты рассказал мне, куда я спрятал алмаз!
Андрей стоял, онемев от изумления.
─ Что-то не пойму я тебя. Почему ты меня об этом спрашиваешь? Честное слово, я не понимаю…
─ Да тут и понимать нечего! ─ закричал Хозяин. ─ Не помню я. Понимаешь? Сам спрятал, а потом забыл!
И Хозяин рассказал удивительную историю.
Сначала, когда его жена Мура только начала болеть, он надеялся на её выздоровление. Много работал, тратя все заработанные деньги на дорогие лекарства. Затем и этих денег стало не хватать, и ему пришлось влезть в долги.
Много позже, когда уже стало очевидно, что Мура никогда не вылечится, а будет только хуже, долг стал таким огромным, что отдать его уже не было никакой возможности.
И тогда Пётр решил, что, когда представится случай, он им обязательно воспользуется и найдёт способ вынести из мастерской какую-нибудь ценную вещь, чтобы продать её и заплатить долг.
Когда в мастерской появился огромный алмаз, Пётр понял, что это его шанс.
Только вот была одна закавыка. Последнее время он стал замечать за собой те же признаки болезни Альцгеймера, что и у Муры. Пока это выглядело так: если он сильно нервничал, то у него отказывала память, и на следующий день он вообще ничего не помнил.
Так произошло и в этот раз, когда он пытался спрятать алмаз в готовое яйцо.
Именно в этот момент в комнату неожиданно зашёл Тихон Решетников, который сразу понял, что к чему. Он видел, как Пётр спрятал алмаз, и потребовал свою долю.
Завязалась ссора, свидетелем которой и стал Андрей.
Пётр наотрез отказался взять Тихона в компаньоны. А на следующий день все троих уволили.
Но в результате всех этих переживаний Пётр напрочь забыл, в какое из яиц он спрятал алмаз.
Ему казалось, что, скорее всего, это одна из шкатулок «Кремль», но он не был уверен.
Он пытался проследить судьбу этих шкатулок и выяснил, что две из них, красную и синюю, купил какой-то богатый турок в подарок своим двум жёнам, и они уплыли из России в далёкую Турцию.
А последнюю, зелёную, Фаберже вроде подарил кому-то из своих, но кому ─ неизвестно.
И тогда Пётр Эдуардович решил во что бы то ни стало отыскать эту зелёную шкатулку.
Он действовал обстоятельно: начал с того, что сколотил целую банду отморозков. Бандиты его уважали и называли Хозяином. Петру Эдуардовичу неожиданно понравилось это короткое и уважительное прозвище.
Правой рукой у него стал Желтоглазый. Его-то он и послал на первой дело ─ к Платону Савельичу.
Но шкатулки нигде не было, и он засомневался ─ вдруг всё-таки он спрятал алмаз в какое-то другое яйцо? Поэтому на всякий случай приказал нести ему все яйца, которые найдут в квартирах ювелиров. Но всё было бесполезно.
Когда ребята стали задавать ему странные вопросы по поводу яиц Фаберже, это показалось ему подозрительным, он забеспокоился и решил ускорить процесс.
Поэтому отправился к Андрею и попытался допытаться у него, куда запрятал алмаз.
─ Да чего ты ко мне-то прицепился? ─ воскликнул Андрей, ─ спрашивай у Тихона, он же тогда рядом с тобой стоял и наверняка всё видел..
─ Ты видел его пса? Он всегда рядом с ним. Да ты ведь тоже всё видел, признайся!
─ Да не видел я ничего! Вы же оба спиной ко мне стояли! Давно бы сказал, если б видел!
─ В общем так: если через минуту ты мне не скажешь, куда я запихнул алмаз, тебе конец. И тебе тоже, ─ Хозяин посмотрел на Антона, к счастью, так и не узнав его, ─ время пошло.
─ Но я действительно ничего не видел! Что мне врать тебе что ли? ─ воскликнул Андрей.
─ Только попробуй соврать! ─ прошипел Хозяин и достал пистолет, ─ считаю до трёх!
Он поднял пистолет и приставил его ко лбу Андрея:
─ Раз… Два…
И в этот момент в коридоре послышались крики и топот сапог.
─ Облава! Спасайся, кто может! ─ завопил кто-то истошным голосом.
─ Подвал окружён! Сдавайтесь! ─ раздался громовой голос со двора.
В следующий момент дверь распахнулась, и в комнату ворвался Олег.
За ним виднелась знакомая макушка Дениса.
─ Ура! Живой! ─завопил Денис, бросаясь к Антону.
Бандиты выходили из подвала с поднятыми руками. На улице их уже поджидали полицейские.
Антон вышел на воздух. Следом за ним шёл Андрей.
Операция была закончена, банда обезврежена.
Но что-то было не так.
─ Погодите! А где же Хозяин? ─ вдруг спохватился Антон.
Хозяина нигде не было.
Как ему удалось уйти, никто не мог понять.
Вдруг послышался голос Дениса из подвала:
─ Сюда! Скорее.
Все бросились обратно. Денис сидел на корточках в конце коридора.
─ Смотрите!
В стене была маленькая, практически не заметная дверца. Она была открыта.
─ Через потайной ход ушёл, сволочь! ─ с досадой сказал Олег, ─ ну ничего, я тебя ещё достану!
Антон с Денисом шли домой.
─ Как же вы меня нашли? ─ спросил Антон.
─ Это всё я! ─ гордо сказал Денис, ─ я сразу догадался, где ты.
Денис
Когда Антон пропал, Денис сразу подумал, что накануне вечером он нарочно отослал их спать, а сам что-то затеял.
В этой мысли он ещё больше укрепился после того, как кухарка Глаша, охая и причитая, заявила, что у неё из сундука пропала одежда её брата.
Денис сразу подумал, что эта пропажа может иметь отношение к исчезновению Антона.
Сначала он решил, что тот снова отправился к этой троице. Но Антон не вернулся, и Денис уже не знал, что и думать. Затем ему пришла в голову мысль, что Антон пошёл в тот двор, где была запертая дверь чёрного хода. Ведь именно туда когда-то зашёл Желтоглазый.
Но полиция провела облаву во всех дворах и ничего не обнаружила. Больше ничего в голову не приходило, а тут ещё морозы ударили, и дети вообще несколько дней просидели дома.
А когда потеплело, Денис всё-таки решил сам сходить на разведку.
И вечером, когда стемнело, он зашёл в этот заброшенный двор. Здесь всё было по-прежнему ─ повсюду валялись какие-то ящики и кучи мусора.
Денис подошёл к одной из куч. И здесь он насторожился. Сверху валялись куски свежего хлеба и остатки макарон. Всё выглядело так, как будто это ели совсем недавно. Значит, где-то поблизости были люди!
И Денис начал обследовать стены дома. Внизу был подвал, и вдруг ему показалось, что он слышит оттуда приглушённые голоса. Денис лёг на землю и приложил ухо к стене.
Да, он не ошибся, в подвале были люди. Но как же понять, кто там? И Денис сантиметр за сантиметром начал обследовать стену. И вдруг у самой земли он обнаружил крошечный кусочек окна, основная часть которого была скрыта под землёй. Денис лёг на живот и подполз к нему вплотную.
И тут он чуть не подпрыгнул от радости ─ где-то далеко внизу слышался знакомый голос ─ голос Антона.
Денис был счастлив ─ он оказался прав и нашёл брата. Сейчас он приведёт сюда полицию, и Антон вернётся домой. И в этот момент Денис чихнул.
Он не успел даже вскочить на ноги, как дверь отворилась и хриплый голос приказал:
─ А ну-ка посмотрите, кто здесь есть! Да не забудьте мусорные баки обыскать!
Три тёмные фигуры двинулись прямо к Дениске, который ни жив ни мёртв сидел на корточках за большой кучей мусора.
Конечно, через минуту-две они его найдут и …
И Дениска принял единственно правильное решение.
Этот двор принадлежал к целой системе проходных дворов: сквозь невысокую арку просматривался соседний двор ─ такой же безлюдный и захламленный, как этот, за ним ещё один. Куда все эти дворы вели, Дениска не знал. Но бегал он довольно быстро.
Когда он со всех ног бросился бежать к арке, бандиты от неожиданности растерялись и немного замешкались. И только затем кинулись в погоню.
Поэтому Дениска успел залезть внутрь старого дивана, стоявшего в глубине соседнего двора. Он лежал, боясь даже вздохнуть. Диван был весь в дырках, и ему хорошо было видно три силуэта, появившиеся в арке.
Бандиты направлялись прямо к нему.
Денис слышал, как они переговаривались:
─ В мусорке посмотрел?
─ Ага.
─ Иди ещё в этой куче мусора покопайся!
─ Сам покопайся! Я тебе что, нанялся?
─ Смотри, какой классный диванчик!
И Денис почувствовал, как тяжёлое тело плюхнулось сверху на диван.
А через несколько минут всё стихло ─ ничего не обнаружив, бандиты отправились в следующий двор.
Денис долго не решался покинуть своё убежище. Прошло, наверное, не меньше часа, прежде, чем он решился вылезти.
Ну а дальше уже всё произошло очень быстро. Денис немедленно побежал к Олегу и рассказал о своём открытии. Вся полиция была поднята по тревоге, и банда, которая несколько месяцев терроризировала всю округу, была обезврежена.
Только вот Хозяину чудом удалось уйти.
─ А кстати, знаешь, ─ сказал Антон, когда они шли с Денисом домой, ─ ведь там в подвале у меня был момент, когда я почувствовал, что ты где-то рядом. Как будто находишься со мной в одной комнате.
─ Так я ж и был рядом, ─ сказал Денис, ─ а ты не слышал, как я чихнул?
Так были разгаданы почти все загадки этой истории. Все, кроме одной ─ куда всё-таки делся алмаз с таким красивым названием ─ «Небесное Око».
Но и на этот вопрос через некоторое время будет получен ответ. Правда, это случится не скоро.
Часть 3. Новая жизнь
Два года спустя
Всё дальше в прошлое уходила эта удивительная история, участниками которой они невольно оказались.
Олег ещё долго сердился на ребят за то, что они, не поставив его в известность, ввязались в такое опасное дело.
Платон Савельич ахал и охал, слушая рассказ Антона о событиях, случившихся в мастерской Фаберже.
Андрей устроился на работу и стал достойным членом общества.
След Хозяина окончательно потерялся. Несколько раз полиция была уже близка к его аресту, но он обладал какой-то звериной хитростью и уходил у них прямо из-под носа.
Летом семья Бурминых ещё пару раз выезжала на дачу. Но здесь всё изменилось: из знакомых почти никто не появлялся и вообще, было как-то грустно.
Как-то раз, вечером, девочки раскрыли семейный альбом с фотографиями. На первой странице была общая фотография семьи Бурминых. На ней все выглядели такими счастливыми и беззаботными!
Как же много изменилось с тех пор!
И виновата во всём была, конечно, война.
Антон готовился к окончанию учёбы. Ему вот-вот должно было исполниться восемнадцать лет, и он собирался в чине офицера пойти служить в армию.
У девочек в гимназии всё было по-прежнему. Новая директриса оказалась не такой уж и строгой, и учёба проходила довольно спокойно.
У Саши неожиданно проявились серьёзные способности к рисованию, и Иван Грозный стал заниматься с ней дополнительно, готовя к поступлению в художественное училище.
А Алёна решила стать следователем. После самостоятельно проведённого расследования она ни о чём другом и слышать не хотела. И сколько ни говорили ей, что это не женская профессия, она стояла на своём. В конце концов, Олег, которого после успешно проведённой операции по поимке банды, повысили в должности, обещал ей помочь. Пусть только гимназию хорошо закончит.
Лучше всех чувствовал себя Денис. Он наконец стал настоящим кадетом, о чём так долго мечтал, и ходил по улице в форме, отдавая честь проходящим мимо офицерам.
Шкатулка с Кремлём по-прежнему оставалась в тумбочке у Алёны. Ребята упорно пытались разгадать её секрет: трясли, простукивали и даже пытались отковырять кусочек ─ всё было напрасно.
Наконец пришлось со вздохом признать: АЛМАЗА В ШКАТУЛКЕ НЕТ.
С тех пор яйцо спокойно лежало на своём месте, и больше никто его не трогал. Потому что в феврале 1917 года в России произошли такие события, которые заставили надолго забыть не только о яйце, но и ещё об очень многих вещах.
В России произошла революция.
Начало новой жизни
Россия терпела в войне одно поражение за другим. От былого патриотизма не осталось и следа. Народ устал.
Зато кто радовался, так это Ленин, который хотел только одного ─ поскорее устроить в России революцию. Он постоянно повторял:
– Товарищи солдаты, кончайте воевать, идите по домам. Установите перемирие с немцами и объявите войну богачам!
Это были именно те слова, которые были нужны солдатам. Они хотели домой.
Однажды утром Ариша прибежала домой с рынка, истошно причитая во весь голос:
─ Да что же это происходит, люди добрые? Как же мы теперь жить будем без нашего царя-батюшки? Что же теперь с Россией-то будет?
Шёл февраль 1917 года. Российский император Николай II отрекся от престола, и власть перешла к Временному Правительству.
Это была Февральская революция.
А в апреле в Россию из-за границы вернулся Ленин, и призвал народ к новой революции.
Дело в том, что на самом деле Ленин мечтал о такой революции, чтобы к власти пришли рабочие и крестьяне.
Поэтому Февральской революции ему показалось мало, и в октябре 1917 года он устроил ещё одну революцию, в результате которой Временное Правительство скинули, а Россией стал управлять трудовой народ, то есть рабочие и крестьяне.
Саша с Алёной ничего не понимали в происходящем.
На их взгляд, вокруг творилось что-то очень странное, и оно им определённо не нравилось.
Занятия в гимназии прекратились, кадетский корпус закрылся. По улицам ходили отряды вооружённых людей и пели:
Смело, товарищи, в ногу!
Духом окрепнем в борьбе,
В царство свободы дорогу
Грудью проложим себе.
Отец ходил радостно возбуждённый и постоянно говорил о свободе, равенстве и братстве, которые вот-вот наступят.
Спорить ему теперь было не с кем – Антон служил в в армии где-то на юге. Изредка от него приходили короткие письма – жив-здоров, не волнуйтесь.
А после Октябрьской революции письма вообще перестали приходить. Мама очень нервничала. Она говорила, что сейчас больше всего беспокоится за Антона, потому что царской армии больше не существовало. Тогда где же теперь Антон?
Всё разъяснилось несколько месяцев спустя.
Однажды вечером в дверь позвонили.
Прислуги в квартире больше не осталось ─ мадам Жюли уехала к себе в Париж, как только Дениска поступил в кадетский корпус, а кухарка Глаша с Аришей заявили, что они теперь свободные женщины и не собираются больше батрачить на господ.
Открыл дверь Денис. Но там никого не оказалось, только на пороге лежала записка:
За меня не волнуйтесь.
Я сейчас на Дону. Участвую в формировании Белой армии. Буду бороться с большевиками до конца.
Ваш Антон
В комнате повисло тяжёлое молчание, которое прервала Алёна.
– А кто такие большевики? – спросила она.
– Ну, наверное, это рабочие и крестьяне – их же больше, чем таких, как мы, – подумав немного, ответил Денис.
И тут отца прорвало:
– Что за ерунду ты несёшь? – закричал он. – Большевики – это люди, которые борются за всеобщее счастье! А такие, как наш Антон, им мешают!
– Не смей так говорить о нашем сыне! – неожиданно повысила голос мама, – он защищает всё, что нам было дорого! А твои лозунги – просто пустые слова. Где эта твоя хвалёная свобода? Посмотри, что творится вокруг! Скольких наших знакомых уже арестовали только за то, что они когда-то были приличными людьми и служили России. Уже только в нашем подъезде пустуют три квартиры. Так скоро и до нас доберутся!
С этими словами она вышла, громко хлопнув дверью.
Вслед за ней ушёл и отец.
Дети остались одни. Они были потрясены – раньше родители никогда не ссорились.
– И кому нужна такая революция? – воскликнула Саша. – Всё стало только хуже! Вспомните, как хорошо мы жили раньше. Работали, учились, летом выезжали на дачу. А сколько друзей у нас было! Где они все? У кого-то арестовали родителей, кто-то уехал неизвестно куда…
– Вот именно, – подхватила Алёна. – А какие весёлые праздники у нас были! Пасха, рождество… Помните, как папа любил наряжать ёлку? Она у нас всегда была самая красивая! А теперь только бубнит: свобода, свобода… Что это за свобода такая? Где она?
– Как это где? – вступил в разговор Денис, – вот у нас уже сколько времени нет занятий! Гимназия и кадетский корпус закрылись и вряд ли вообще откроются. Полная свобода и есть!
Все замолчали.
И вдруг раздался звонок в дверь.
На пороге стоял Олег.
Почему-то стало уже привычным, что он приносил только плохие новости. Поэтому сейчас три пары глаз испуганно смотрели на него.
– Что-нибудь с Антоном? – прошептала Саша.
– Пока нет. Можно войти?
Теперь Олег работал в милиции, которая пришла на смену полиции.
Его охотно приняли и сразу же назначили начальником отдела по борьбе с бандитизмом. Потому что после победы революции бандитов совсем не стало меньше, а у Олега был большой опыт.
– Я принёс плохие новости, – сказал он.
– Кто бы сомневался, – хмыкнула Алёна.
– Дело в том, – продолжал Олег, не обращая на её слова внимания, – что сегодня утром на столе у начальника московской милиции я увидел приказ об аресте вашего отца. Каким-то образом стало известно, что Антон воюет в белой армии.
– Теперь папу расстреляют? – дрожащим голосом спросил Денис.
Всем уже было известно, что большевики особо не церемонились с теми, кто воевал против них. В стране шла гражданская война – красные воевали с белыми, и обе стороны жестоко расправлялись со своими врагами.
– Если вы немедленно уедете из Москвы, я думаю, вам ничего не будет грозить. Сейчас в милиции такой беспорядок с документами, что в другом городе вряд ли станет что-нибудь известно об этом приказе. Вам есть куда уехать?
– Если только к бабушке, на Украину… – пожав плечами, ответила Алёна.
Прощай, Москва
Бегство из Москвы было поспешным. Ребята передали родителям всё, что рассказал Олег, и наскоро собрав всё самое необходимое, они покинули Москву.
Когда вещи уже были погружены на извозчика, Алёна вдруг бросилась обратно. Уже по дороге на вокзал, она незаметно достала из кармана и показала Саше маленькую чёрную коробочку, в которой лежало яйцо Фаберже.
Саша ахнула:
– Ну конечно же! Как же мы могли о нём забыть? Какая же ты молодец!
Теперь вся эта история казалась такой далёкой! О ней напоминала только эта чудесная шкатулка, которую они так и не решились отдать. Собственно, теперь вообще уже было непонятно кому отдавать – полиции больше не существовало, а Платон Савельич уехал в Париж.
Они проехали Тверской бульвар и выехали на Страстную площадь. Здесь всё было по-прежнему: о чём-то размышляя, стоял Пушкин, за ним сверкали купола Страстного монастыря.
– До свидания, Москва! До свидания, Александр Сергеевич! – закричал Дениска.
Через три часа они уже тряслись в душном, набитом до отказа вагоне, Поезд направлялся в Гадяч – маленький украинский городок недалеко от Полтавы, в котором жила бабушка – мамина мама.
У окна сидел, уткнувшись в книгу, молодой человек.
Когда всё семейство Бурминых столпилось в тесном купе, он вежливо вышел в коридор, и зашёл только тогда, когда поезд уже тронулся.
Молодой человек оказался очень общительным и сразу представился:
– Богдан Ступкин. Еду на родину, в Гадяч.
– Ой, и мы в Гадяч, – обрадовалась Алёна, – у нас там бабушка. А вы к кому едете?
– К отцу. Он у меня командир Красной армии. Когда белые заняли город, он отправил меня в Москву к тётке. Потому что иначе меня бы беляки расстреляли как сына красного командира.
– Да что вы такое говорите? – всплеснула руками Алёна, – белые – это же честные и порядочные люди, они никогда …
Тут Саша сильно двинула её ногой под скамейкой, и Алёна испуганно замолчала.
Но к счастью, Богдан не обратил на её слова никакого внимания:
– Точно, расстреляли бы. Они расправляются со всеми, кто помогал красным. А сейчас Гадяч снова заняла Красная армия, и отец написал мне, чтобы я возвращался.
– А если белые снова в город войдут? Опять убежите? – спросила Саша.
– Придётся, – вздохнул Богдан, – а что делать? Идёт война. Вот закончится она, и наступит самое счастливое время! Всё богатство у буржуев отнимут и отдадут трудовому народу. Потом поделят поровну, и не станет ни бедных, ни богатых.
Девочки посмотрели на отца: интересно, поддержит он Богдана? Вроде когда-то он говорил примерно то же самое. Но тот угрюмо молчал, глядя в окно.
– А вы уверены, что такое возможно? – с сомненьем в голосе спросила Саша, – вот мы даже с сестрой часто ругаемся, потому что не можем что-то поровну поделить. И потом, разве так можно – отбирать у одних людей и отдавать другим?
– Конечно можно! Просто вы с сестрой, наверное, пока не очень сознательные. А большевики как раз ради этого и делали революцию, чтоб всё у богатеев отнять и по справедливости между бедняками разделить.
Саша с сомненьем покачала головой, а Алёна поджала губы и уставилась в окно.
– Ладно, – решил перевести разговор на другую тему Денис, – вы расскажите лучше, что там ещё интересного в вашем Гадяче происходит.
– Ещё иногда город занимают зелёные. Вот они настоящие бандиты! Они воюют и против красных, и против белых. А больше всего почему-то не любят евреев. Самый главный у них – батька Петро. А его правая рука – бандит по прозвищу Лютый. Его и прозвали так, потому что он никого не щадит.
– Понятно, – протянул Дениска, – весело у вас там…
– Да ты не бойся! – хлопнул его по плечу Богдан, – всё не так страшно. Вот приедем, познакомлю вас со своими друзьями. Они все хорошие ребята, вам понравятся.
Но вначале вам надо будет встретиться с моим отцом. Он теперь в Гадяче самый главный, его все уважают!
Через два дня они прибыли на вокзал города Гадяча.
Антон
Действительно, первый, кому им необходимо было показаться, был отец Богдана – товарищ Ступкин, который возглавлял гадячский Реввоенсовет.
– А что такое реввоенсовет? – шёпотом спросила Алёна, прочитав вывеску над дверью.
– Нетрудно догадаться, это сокращение: Революционный военный совет, – прошептала в ответ Саша.
Товарищ Ступкин внимательно посмотрел на старшего Бурмина, который заметно нервничал:
– А вы кто, собственно, по профессии будете?
– Инженер – мостостроитель.
– Это же просто отлично! – неожиданно обрадовался Ступкин, – а можете починить мост? Его белые взорвали, когда отступали. А это единственный путь через реку.
– Надо глянуть…
– Вот и пошли прямо сейчас.
И оба ушли, о чём-то оживлённо беседуя.
Остальные пошли к дому.
Бабушка долго ахала и охала:
– До чего ж взрослые стали! Прямо не узнать! Дениска совсем большой, с меня ростом! А Саша с Алёнкой – просто настоящие девушки!
– Какая же ты смешная, ба! Во-первых, росту ты не такого уж и большого и выше тебя быть совсем не сложно! А во-вторых, мне уже шестнадцать лет, а Саше целых семнадцать. Чему же ты удивляешься? – засмеялась Алёна.
И жизнь потекла своим чередом.
Городок неожиданно оказался очень милый.
Внизу протекала река Псёл. Девочки и Дениска бегали туда купаться с Богданом и его друзьями. По вечерам ходили на рыбалку.
Иногда, когда товарищ Ступкин был в хорошем настроении, он разрешал Богдану брать коней. И тогда Богдан учил их ездить верхом.
В соседнем доме жила большая еврейская семья: сапожник Яков Моисеевич с женой и семерыми детьми, старшему из которых было шестнадцать, а младшему всего два.
Они все были очень славные и всего боялись. Больше всего они боялись банды батьки Петро. Те беспощадно расправлялись с евреями, не забывая при этом грабить их дома.
В последний раз, когда на Гадяч был налёт банды, семейство Якова Моисеевича спрятала в погребе соседка баба Клава. Но сейчас её дом пустовал – она уехала к сыну в Полтаву.
– Не бойтесь, если что – мы вас спрячем, – сказал однажды Якову Моисеевичу отец, – можете на нас рассчитывать.
И тот успокоился.
Отец каждое утро уходил на строительство моста. Он был на подъёме – наверное, сильно соскучился по работе. Товарищ Ступкин был им очень доволен и даже собирался представить к награде, когда мост будет готов.
Но очень скоро всё изменилось.
Однажды утром вокруг загромыхало.
– Гроза, что ли? – испуганно сказала Саша, которая панически боялась грозы.
– Какая гроза? Стреляют! – сказал Дениска.
В этот день красные оставили город. Они ушли по мосту, который как раз накануне успел восстановить инженер Бурмин.
В город вошли белые.
Впереди под звуки бравурного марша ехала конница. На флаге было написано: « С НАМИ БОГ».
Все эти люди искренне верили, что бог на их стороне и обязательно им поможет. Как выяснилось позже, это было не так.
Местные жители высыпали на улицу. Больше всех радовались приходу белых местные барышни, мечтающие о балах. Они стояли на балконах и приветственно махали платочками.
Неожиданно всех удивил Денис, с криком кинувшийся прямо под копыта коней.
В следующую секунду он уже сидел на коне рядом с каким-то бравым офицером.
Тут уже и девочки бросились вперёд.
Конечно же, это был Антон. Что ни говори, а мир тесен.
Этим вечером в доме Бурминых был настоящий праздник. Только связан он был не с белыми, и не с красными – в этот вечер праздновали встречу с Антоном.
– Как там дела на фронте? – спросил отец.
– А ты за кого? За белых или за красных?
– Не знаю… – растерянно ответил отец.
– Я думаю, – сказал Антон, – скоро войне конец. Большевики победят, и нам всем придётся бежать из России. В Турцию, например. Поедете со мной?
– Да кому мы там нужны, в этой Турции? – вздохнул отец, – нет, мы останемся здесь, в России…
Этим же вечером в городе по просьбе местных барышень устроили бал. Но Антон был мрачен.
– Мы в этом городе ненадолго, – сказал он девочкам, – скоро Красная армия получит подкрепление, и мы уйдём.
– Куда?
– Не знаю… На юг…
А на следующий день отец с матерью уехали в Москву.
Собственно, собирались они уже давно, но не решались оставить детей одних.
Теперь же, когда рядом был Антон, они решили этим воспользоваться.
Всё дело в том, что из Москвы пришло письмо от Олега. Он писал, что товарищ Ступкин сообщил в Москву о героическом подвиге инженера Бурмина, восстановившего мост через реку. И теперь дело об аресте закрыли, и наоборот, приглашают товарища Бурмина на работу по восстановлению и строительству мостов. Только для этого надо приехать и уладить кое-какие формальности.
Отец решил, что будет удобнее, если он поедет вдвоём с мамой. А дети останутся здесь, в безопасности. Если бы он только мог предположить, какая это будет «безопасность»!
Долг платежом красен
Вечером они уехали, пообещав через пару дней, уладив все дела, вызвать детей в Москву.
Они захватили с собой и бабушку, которой срочно надо было показаться врачу.
– Не волнуйтесь! Мы ведь уже взрослые, – заверили их девочки, – за Дениской присмотрим, да и Антон рядом, если что…
А буквально через пять минут раздался стук в дверь.
На пороге стоял Богдан. Вид его был ужасен: весь оборванный, растрёпанный… И было заметно, что недавно он плакал.
– Они батю взяли. Сказали, завтра утром расстреляют.
– Погоди, ведь красных давно уже нет в городе! Откуда он здесь взялся? – удивился Антон.
– Он пытался освободить пленных красноармейцев, которых завтра утром белые должны расстрелять. Но его тут же схватили. И сейчас они там все в сарае сидят, расстрела ждут.
Антон! Вы же можете помочь! Поговорите со своим командиром! Спасите батю!
И Богдан разрыдался.
Все смотрели на Антона, не зная, что сказать.
– К сожалению, ничем не могу вам помочь, молодой человек, – сухо сказал Антон, – я офицер и обязан выполнять свой долг. А вы должны понять – идёт война. И, если бы я попал к вашему отцу в плен, он бы меня расстрелял, не задумываясь.
– Ну пожалуйста, помогите! Это же мой батя! Его же убьют на рассвете! И Богдан снова разрыдался.
– Я очень сожалею, – тихо сказал Антон.
Богдан выбежал на улицу, громко хлопнув дверью.
– Пойду подышу воздухом, – неожиданно сказал Антон и тоже вышел на улицу.
Девочки переглянулись, а Дениска сделал глазами едва уловимый знак, и они все трое вышли следом.
У калитки шёл тихий разговор. Говорил, в основном, Антон:
– Я достану ключ от сарая и открою дверь. А ты стой на стрёме. Если что, крикнешь по-совиному. Умеешь?
– Да я как хошь для тебя крикну, хоть по-совиному, хоть по-лягушиному. Я теперь твой должник по гроб жизни.
– Ладно тебе, по гроб жизни… Пошли уже…
Саша, Алёна и Денис, стараясь идти тихо, двинулись следом.
Сарай, в котором держали пленных красноармейцев, находился на самом краю города. Внизу тихо плескалась река.
Вокруг сарая прохаживался конвойный. Вот он остановился и закурил. Затем присел, задумчиво глядя на реку.
– Стой здесь, – шёпотом приказал Богдану Антон.
Он неслышно подошёл к конвойному сзади и с размаху ударил по голове. Тот мгновенно рухнул на землю
Антон вытащил у него из кармана ключи от сарая и кивнул Богдану:
– Пошли.
В сарае находились пятеро красноармейцев, ожидающих расстрела, среди которых был и отец Богдана.
Антон быстро сказал:
– Бегите к реке и плывите вниз по течению до деревни Вишняки. Там сейчас красные. Только поторопитесь, а то он скоро очнётся.
Действительно, конвойный уже начал потихоньку шевелиться.
К Антону подошли Богдан с отцом.
Ступкин пожал Антону руку:
– Спасибо, товарищ! Я твой должник. Всегда можешь на меня рассчитывать.
– Что-то много у меня уже должников появилось, – усмехнулся Антон, – поторопитесь, а то он уже приходит в себя.
– А ты зря смеёшься. Долг платежом красен —слыхал такую пословицу?
Ступкин махнул на прощанье рукой и первым прыгнул в воду. Остальные попрыгали за ним, а Антон с Богданом скрылись в темноте.
Девочки и Денис, с замиранием сердца наблюдавшие всю эту сцену, тоже тихо пошли обратно.
Батька Петро
А на следующий день в город вошла банда батьки Петро.
После короткого боя они оттеснили белых к реке, и те, проскакав по новому мосту, оставили город.
Антон успел забежать домой попрощаться:
– Мне надо уходить! Остаться никак не могу – меня тут же расстреляют. Будьте осторожны! Даст Бог – свидимся.
Всё утро на улице раздавались крики, лай собак и кудахтанье кур, которых тащили бандиты.
В дверь тихо постучали. На пороге стоял Яков Моисеевич со всем своим многочисленным семейством.
– Вы обещали помочь! – умоляющим голосом сказал он, – они уже близко! Тётю Сару застрелили, когда она пыталась защитить своё добро. Наш дом совсем рядом…
Саша открыла довольно глубокий погреб:
– Полезайте все сюда! Быстро! И сидите тихо, как мышки!
На крышку погреба они постелили большой пушистый ковёр, чтоб не было заметно.
– Нет, такой ковёр класть нельзя, – подумав, сказала Алёна, – он слишком красивый и они могут на него позариться.
Постелили совсем старый, изъеденный молью ковёр, который бабушка давно собиралась выбросить на помойку. Сверху поставили ещё и стол с горячим самоваром. Как будто только что пили чай…
После этого, решив посмотреть, что творится в городе, они осторожно выглянули из калитки.
На улице стояла телега с пулемётом.
Мимо неё вели пленных белых офицеров. За ними шагал бандит с винтовкой.
– Неужели расстреляют? – прошептал Денис.
– Видите, что на телеге написано? – сказала Алёна, – выходит, эти вообще против всех.
– Смотрите, как интересно! – начала рассуждать Саша. – Красные считают, что воюют за счастье для всего трудового народа. Они против того, чтобы бедные работали на богатых, и хотят, чтобы у всех всего было поровну. Наверное, это справедливо, хотя вряд ли у них что-нибудь получится…
Белые воюют за ту жизнь, которая была раньше – с царём и идеалами… Их тоже можно понять.
А эти – просто бандиты: тащат, что можно, и грабят бедных евреев.…
– Хватит болтать, пошли скорее в дом – поёжилась Алёна, – что-то беспокойно мне за Якова Моисеича…
В доме было тихо. Из-под пола не доносилось ни звука.
– Молодцы! – громко сказала Алёна.
И в этот момент дверь с шумом распахнулась.
На пороге стояли два бандита:
– О! Какая славная квартирка! – радостно воскликнул один, – кажись, мы нашли наконец хату для нашего батьки! Что думаешь, Трофим?
– Да вроде бы, то что надо! И народу немного. Кто тут, окромя вас, ещё проживает?
Он смотрел прямо на ребят. Надо было отвечать.
– Никто, – сказала Саша.
– Ну вот и славно! Есть у вас во дворе сарай? Возьмите всё что надо и перебирайтесь туда. А здесь батька Петро поселится. Живо! Чтоб через минуту вас тут не было!
И бандиты удалились, о чём-то громко разговаривая.
– А как же они там останутся, в погребе? – растерянно прошептала Алёна.
– Придумаем, что-нибудь. Главное, у них там куча еды, и даже красное вино есть. С голоду не умрут… Лишь бы бандиты их не нашли, – сказал Дениска.
Тут во дворе послышались голоса:
– Давай сюда, заноси.
И в комнату втащили огромный сундук. За ним ещё один – поменьше. А уже за сундуками появился сам батька Петро со своей правой рукой – бандитом, по прозвищу Лютый.
Оба остановились посередине комнаты, настороженно озираясь вокруг.
Девочки и Денис стояли, прижавшись к стене, не в силах пошевелиться от ужаса.
Почти забытая история вновь выплыла из глубин далёкого прошлого.
Посередине комнаты стояли Пётр Эдуардович и Желтоглазый.
– Так вот ты какой, оказывается, батька Петро, – ошарашенно прошептал Денис.
Сим-Сим, откройся!
– Я бы уже перекусил. А ты как, Гриша? – сказал Пётр Эдуардович.
– Да и я не против.
Оба уселись за стол и только теперь заметили девочек и Дениску, жавшихся в углу.
Оба узнали их мгновенно, несмотря на то, что все трое сильно выросли и изменились за эти несколько лет.
– Гриша, ты только погляди, кто тут! Правду люди говорят: гора с горой не сходится, а человек с человеком всегда сойдётся…
Слышь, Хозяин! Можно я им кости переломаю?
– Да погоди ты! Это всегда успеется. Я вот давно мечтал вопросик им один задать. Подойдите-ка поближе, соколики.
Еле перебирая ватными от страха ногами, все трое подошли к столу.
Пётр Эдуардович внимательно посмотрел каждому в глаза и усмехнулся.
– А Мура-то моя померла, – неожиданно сказал он.
Затем немного помолчал и неторопливо продолжил:
– Вот ведь как интересно – есть даже расхотелось…
А вопросик мой совсем простой: где яйцо? И не делайте мне тут удивлённых глаз. Я сейчас расскажу вам то, о чём вы ещё не знаете.
Григорий наведывался в квартиру вашего Савельича не один раз, и даже не два. Он приходил туда трижды. Во второй свой визит, он спрятался в шкафу рядом с вами. Так ведь? Когда он мне об этом рассказывал, он вспомнил, что почувствовал тогда еле уловимый запах духов в этом шкафу. Откуда он там мог взяться, интересно?
Но самое главное, что он пришёл в квартиру ещё и в третий раз. И открыл там одну маленькую тумбочку. И знаете, что он там нашёл? Малюсенький кусочек эмали – точно такой, как на башне Кремля из шкатулки.
А рядом с тумбочкой на полу знаете, что он увидел? Заколку для волос в виде стрекозы. Вот как у тебя сейчас. И он указал пальцем на Сашу.
Саша почему-то действительно любила шпильки и заколки в виде стрекоз. Все знали об этом её увлечении и тащили ей этих стрекоз отовсюду.
Но сейчас эта заколка сыграла с ней злую шутку. А ведь тогда она даже не заметила, как потеряла её.
А Пётр Эдуардович явно наслаждался произведённым эффектом:
– Отсюда следует, что яйцо лежало в тумбочке, и взяли его именно вы, милые девушки! Больше некому. Ну что, поклонники творчества Фаберже! Будем говорить?
Никто не произнёс ни слова. Было такое впечатление, что от ужаса все трое просто потеряли дар речи. Они молча стояли, глядя широко раскрытыми глазами то на батьку, то на его дружка.
Желтоглазый хихикнул:
– Слышьте, вы! У вас есть ровно десять минут на размышление. Мы сейчас с батькой выйдем, а вы пока подумайте. И когда мы вернёмся, вы нам скажете, где яйцо. А не скажете – сами знаете, что я с вами сделаю!
И он провёл ребром ладони по горлу.
Затем, скрутив им руки за спиной, крепко привязал всех троих к столу.
– На всякий случай! – сказал он.
И оба вышли, довольно ухмыляясь.
– Если мы им отдадим яйцо, мы им будем больше не нужны, и они нас сразу убьют, – быстро заговорил Дениска, – мы живы, пока у них есть к нам интерес. Поэтому ни в коем случае нельзя им отдавать шкатулку.
– Они нас в любом случае убьют, – всхлипнула Алёна, – вы видели его глаза?
– Надо бежать, – сказала Саша, – у нас есть целых десять минут.
– Как? Ты хоть пальцем можешь пошевелить? У меня все руки онемели от этой верёвки! А кстати, сколько уже времени прошло?
– Пять минут, – мрачно сказал Денис, глядя на настенные часы.
И в этот момент из погреба послышался приглушённый голос:
– Это я, Ося. Попробуйте отодвинуть в сторону стол. Тогда я вылезу.
Ося был старшим сыном Якова Моисеича. В свои шестнадцать лет он обладал недюжинной силой. Но при этом был очень стеснительным и редко общался с другими ребятами.
Все оживились.
– На счёт три, – прошептала Алёна, и стала считать: – раз, два, три!
Все трое резко дёрнулись в одну сторону, и тяжёлый стол стал медленно двигаться, освобождая крышку погреба.
Оставалось три минуты. Ковёр чуть-чуть зашевелился, и стол немного приподнялся, но этого было явно недостаточно: он всё ещё закрывал половину крышки погреба.
– Ещё чуточку! – попросил снизу Ося.
Они вздохнули и сделали ещё один рывок. Оставалось две минуты.
Крышка погреба медленно поднялась, и оттуда вылез Ося с ножом в руке.
Он быстро перерезал верёвки. Оставалась ровно минута.
– Сейчас я залезу обратно, а вы поставьте стол точно на то же место. И потом бегите, – сказал он, – скорее, у нас мало времени.
– А ты?
– Я своих не брошу. Бегите. Только стол не забудьте поставить на место.
И он скрылся внизу.
У них оставалось ровно полминуты.
Едва успев поставить на место стол, они выскочили в окно. А затем пустились бежать к небольшому лесочку на берегу реки.
Но радоваться было рано.
Как только они достигли зарослей орешника, мимо них промчались разъярённые бандиты.
– Не могли они далеко уйти, надо искать где-то здесь, – раздражённо бормотал Пётр Эдуардович. Желтоглазый молчал.
Они сидели в кустах ни живы ни мертвы от страха. Конечно, эти хилые деревца вокруг и лесом-то нельзя было назвать. Отыскать их здесь будет проще простого.
– Ну всё, нам конец, – сказала Саша.
И через несколько минут, действительно, всё было кончено.
– Вот они, голубчики! – закричал Желтоглазый.
Хозяин, он же батька Петро, он же Пётр Шалыгин, был зол.
– Вы мне изрядно надоели! – прошипел он. – Считаю до трёх. Если не скажете, где яйцо, я продырявлю все три ваши упрямые башки.
Раз…Два….
И в этот момент откуда-то из кустов грянули один за другим два выстрела.
Оба бандита упали замертво.
А на поляну вышел Антон с дымящимся пистолетом в руке.
– Антон! Откуда ты здесь? Ты же в Турцию собирался!
– Зачем же мне берег турецкий, если вас там со мной не будет? – усмехнулся Антон, – вот, решил вернуться…
– Так в городе же бандиты! Они тебя убьют! —ужаснулся Дениска.
– Слышите, стреляют? Это уже снова красные заняли город. А банда ушла по мосту. Что бы они все без этого моста делали?
– Так красные тебя тоже наверняка расстреляют! Ты же белый офицер! – не успокаивался Дениска.
– Ну что же делать… Такая значит моя судьба…
Ой! – Спохватилась вдруг Алёна, – там же Яков Моисеич с семьёй в погребе.
– А с этими что будем делать? Здесь оставим? – спросил Денис.
– Нет, не по-людски это, – Антон взял большую корягу и кое-как засыпал тела землёй.
Через несколько минут они уже встречали вылезающее из погреба семейство Якова Моисеевича, который не знал, как их и благодарить.
– Да вы нас уже отблагодарили. Ведь Ося спас нам жизнь, значит мы квиты, – засмеялась Алёна.
Ося стоял, красный от смущения.
– Заходи к нам вечером, – сказала Саша, – в шахматы сыграем. Ты ведь играешь в шахматы?
Ося кивнул
Когда все разошлись, Алёна подошла к своей кровати и достала из-под матраца маленькую чёрную коробочку. В ней лежало яйцо.
– Что же за тайну ты нам никак не хочешь открыть? – сказала Алёна, держа шкатулку за золотую подставку. – Эй! Сим-сим, ну-ка откройся!
И тут, то ли она что-то случайно нажала на этой подставке, то ли яйцу просто надоело упрямиться, но неожиданно раздался лёгкий щелчок, и на пол что-то упало.
Саша присела и пошарила рукой под кроватью. А когда поднялась, у неё на ладони лежал алмаз, который, оказывается, был спрятан в подставке.
К новой жизни
Антон шёл к Ступкину сдаваться. Он простился с сёстрами и Дениской и строго-настрого запретил им идти с ним. По закону военного времени его, скорее всего, должны были расстрелять как врага революции.
Дениска, конечно, не послушался и пошёл за ним, а девочки побежали к Богдану.
– Антон же спас тогда твоего отца! А теперь его расстреляют? Что же это такое получается?
И обе громко зарыдали.
– Пошли, – коротко сказал Богдан.
И они побежали в Реввоенсовет. Под дверью кабинета товарища Ступкина они обнаружили Дениску, напряжённо вслушивающегося в то, что происходило внутри.
– Пока тихо, – пожал он плечами.
Богдан распахнул дверь и вместе с девочками ворвался в кабинет отца.
– Как ты можешь быть таким неблагодарным? – закричал он, – Антон же тебе жизнь спас! Ты же сам говорил, что ты его должник! А теперь…
– Погоди ты! Ишь, раскричался… – усмехнулся Ступкин, – никто не собирается трогать твоего Антона. На вот, читай.
И он протянул Богдану бумагу следующего содержания:
Антон Бурмин, в прошлом белый офицер, целиком и полностью осознал свою ошибку и перешёл на сторону Красной армии, отличившись при этом в борьбе с бандой батьки Петро. За что и получил благодарность командования Красной армии.
Председатель Реввоенсовета г.Гадяча
Тов. Ступкин П.А.
– С этим документом, тебя никто не тронет, – продолжил товарищ Ступкин, – если что – обращайся ко мне. Вот видишь, а ты смеялся… Долги, брат, отдавать надо!
Он хлопнул Антона по плечу:
– Ну что? Какие теперь планы?
– Нам срочно надо в Москву, – сказал Антон, – нас там родители ждут. А ещё у нас очень важное дело к Олегу Кречетову. Он работает в московской милиции. Нам необходимо отдать ему одну очень ценную вещь.
– Понимаете, какая штука, – почесал в затылке Ступкин, – поезда в Москву теперь отсюда не ходят. Раз в неделю ходит поезд от Полтавы.
– А когда пойдёт этот поезд?
– Да вот сегодня, через пять часов как раз и пойдёт.
– Но нам очень-очень нужно в Москву! Это дело государственной важности! И это очень срочно! Нам непременно надо успеть на этот поезд! – затараторили девочки.
– Да что же я могу сделать? – развёл руками Ступкин, – транспорта у меня никакого нет, окромя коней. А до Полтавы путь не близкий…
– Погодите! – воскликнул Богдан, – я зря что ли учил вас верхом ездить? Доедете до Полтавы, если отец даст вам коней?
– Домчимся! – закричали все четверо в один голос.
– Что ж, тогда слушайте внимательно! – деловито сказал товарищ Ступкин, – я дам вам четырёх самых лучших лошадок. Ещё выделю вам на всякий случай четыре винтовки. На дорогах сейчас неспокойно, банды пошаливают. Кроме батьки Петро тут ещё и атаман Блакитный появился… Стрелять-то хоть умеете?
– Я их учил, батя! Они все отлично стреляют, – радостно ответил Богдан.
– Я смотрю, вы тут даром времени не теряли. Настоящий курс молодого бойца прошли.
Так вот, в Полтаве найдёте начальника вокзала товарища Приходько. Отдадите ему это письмо, где я прошу его вам помочь, и он вас посадит на поезд. Ему же оставите коней и винтовки. Всё понятно?
– А мы не заблудимся? – спросил Денис.
– Я дам вам карту. Кто у вас по картам главный?
– Антон! – в один голос воскликнули девочки.
Ступкин достал из стола карту и стал что-то объяснять Антону.
– Ну вот, теперь уже точно всё. Вам пора, а то не успеете. Пошли, познакомлю вас с лошадками.
– Погодите! Нам надо кое-что ещё взять! – воскликнула Алёна, и они побежали к дому.
Алмаз уже был на месте, в своём тайничке внутри золотой подставки.
Оказывается, секрет был очень прост: чтобы открыть тайник, надо было определённым образом надавить на подставку в двух точках. Но, если этого не знать, вероятность попасть на них была ничтожно мала. У Алёны это вышло случайно, и тайник открылся.
Они бережно уложили яйцо в коробочку, которую Алёна засунула в потайной карман кофты.
Когда-то этот карман она обнаружила совершенно случайно. И вот теперь он неожиданно пригодился.
– Поторопитесь! – волновался товарищ Ступкин, – скоро солнце сядет, поедете в темноте. Да и времени у вас мало осталось.
Они подошли к конюшне. Был вечер, и лошади уже стояли в стойлах, готовясь ко сну.
– Выбирайте, сказал Ступкин, входя в конюшню, – вот здесь у нас те лошадки, которые без хозяев остались.
– А куда хозяева делись? – спросил Денис.
– Погибли они, хлопчик. Война идёт, ничего не поделаешь…
Саша сразу подошла к молодой белой кобыле. Ей показалось, что та тоже с интересом косит на неё большим влажным глазом.
Алёна выбрала крепкую гнедую лошадку с густой гривой.
Антон сразу указал на высокого вороного жеребца:
– Этот.
– Не советую, – сказал конюх, – очень уж своенравный конь, с характером.
– Ничего, мы попробуем договориться. Правда, красавчик?
Жеребец положил голову Антону на плечо и осторожно потрогал губами за ухо.
– Ну вот, теперь всё в порядке, – засмеялся Антон.
Денису досталась небольшая кобылка в яблоках. Конюх сказал, что у неё самый покладистый характер, и ещё, несмотря на свой небольшой рост, она одна из самых быстрых в конюшне.
Они вскочили на коней.
Как всё-таки хорошо, что Богдан научил их тогда ездить верхом.
– Ну, удачи! – сказал Ступкин.
Они двинулись вперёд – сначала медленно, привыкая к лошадям, а потом всё быстрее и быстрее.
Спустя пару минут они оглянулись.
Три маленькие фигурки махали им вслед. Это были Ступкин, Богдан и Ося, который каким-то образом узнал об их отъезде и пришёл проводить.
Впереди, куда ни глянь, раскинулась бесконечная украинская степь.
Огромное оранжевое солнце садилось за горизонт.
– Успеем? – спросил Денис
– Должны успеть, – ответил Антон.
– Вот приедем мы в Москву, придём в милицию к Олегу и отдадим ему шкатулку с алмазом, – мечтательно сказала Алёна. – Он удивится вначале, а потом и скажет: «Какие же вы молодцы! Не хочет ли кто-нибудь из вас прийти к нам работать в милицию?» Я, конечно, сразу же соглашусь, и меня возьмут сначала помощником следователя, а потом…
– Размечталась! – прервал её Антон, – прямо ждут там тебя в милиции! Вот я точно знаю, куда сразу пойду учиться: на инженера. Буду, как отец, мосты строить. Мост, оказывается, – это самая нужная вещь. Вон как папин мост всем пригодился.
– А я поступлю в художественное училище, – вступила в разговор Саша, – Иван Васильевич говорил, у меня способности…
– Ну а ты? – спросил Антон у Дениски, – что молчишь?
– Я буду поступать в лётное училище, – неожиданно для всех заявил Денис, – это я уже давно решил. Туда, правда, только с шестнадцати лет принимают, но ничего, я подожду.
– Мы не опаздываем? – спросила Саша
– Есть ещё время, но надо поторопиться, – сказал Антон, взглянув на часы.
Они пришпорили коней и поскакали наперегонки по степной дороге.
И в этот момент они совершенно точно знали: впереди их ждёт долгая и счастливая жизнь.
Эпилог. Наши дни
Это лето выдалось на редкость холодное и дождливое.
Ребята, которые приехали к бабушке всего на три недели, скучали. Ну что это такое? Ни искупаться нельзя, ни в мяч поиграть, ни на рыбалку сходить! Июль называется!
Дом стоял прямо над рекой. Он был очень старый, бабушка говорила, что ему может быть сто пятьдесят, а может и все двести лет.
В нём жила ещё бабушкина бабушка и ещё куча каких-то родственников.
Раньше ребятам это всё было как-то не очень интересно, но теперь они целыми днями сидели в доме и постепенно стали чувствовать его характер.
Вечерами, когда всё вокруг затихало, дом начинал скрипеть. Скрипели ступеньки, ведущие на второй этаж, скрипело крыльцо, скрипела старинная мебель. И даже фортепьяно, стоящее в гостиной, тихонько поскрипывало.
Казалось, дом пытается рассказать им что-то о тех далёких времёнах, когда он был ещё молод и крепок, и совсем другие люди пили здесь чай, играли на фортепьяно и пели романсы.
Особенно странные звуки доносились с чердака, куда детям строго-настрого запрещено было ходить, потому что он мог просто обвалиться.
Саша, худенькая светловолосая девочка, любившая всё таинственное, считала, что на чердаке водятся привидения.
Её младший брат, шестилетний Дениска, был с этим полностью согласен. Только, кроме этого, он подозревал ещё и наличие там пришельцев.
Самый старший, тринадцатилетний Антон, охотно подыгрывал Дениске и с удовольствием пугал Сашу, притворяясь, что слышит сверху завывания призраков.
Алёна, которая была младше Саши ровно на год, считала, что на чердаке просто живут крысы. Или какое-нибудь другое животное, которое нашло себе там приют.
Самым ужасным было то, что из-за постоянных гроз плохо работал интернет, и невозможно было пользоваться ни телефонами, ни компьютером. Что оставалось делать?
Иногда играли в карты.
Девочки любили, забравшись с ногами на диван, рассматривать семейные альбомы с фотографиями. Особенно им нравился тот альбом, где было много фотографий их самих.
Вот они на море в купальниках стоят в красивых позах.
Вот они тоже в красивых позах, но уже на набережной.
Вот они стоят возле куста сирени в каком-то парке.
Но и это занятие тоже быстро надоедало.
– Может чем-нибудь позанимаемся уже? – ехидно предложила однажды Алёна, – ведь у всех же есть задание на лето. По английскому, например,….
Они долго смеялись, а когда немного успокоились, Антон неожиданно предложил:
– А не обследовать ли нам чердак?
– Ты что? – испугалась Саша, – там же призраки!
– Да нет там никаких призраков, только одни крысы! – сказала Алёна.
– Ещё хуже!
– А бабушка что скажет? – спросил Денис.
– А ничего. Мы у неё не спросим. Залезем и всё тут! – решительно сказал Антон, – иначе мы просто помрём здесь от скуки.
На чердак вела ветхая лестница, от каждого шага скрипевшая так, как будто вот-вот обвалится.
Но, тем не менее, все благополучно вскарабкались наверх и очутились в странном мире.
Было видно, что здесь уже много лет не ступала нога человека. При каждом движении поднимались тучи пыли, от которой все начинали беспрерывно чихать.
– Прямо как на Марсе, – сказал Антон.
Кругом всё было затянуто паутиной. Валялась какая-то старая одежда, книги, сломанные детские игрушки.
– Интересно, чьё это всё? – сказала Саша.
– Да кто его знает… Теперь уже сложно сказать, дом-то очень старый.
– Смотрите, какой огромный сундук, – раздался вдруг из дальнего угла возглас Алёны. – Ой, как интересно! Тут какие-то альбомы!
Антон тем временем зажёг большой фонарь, который предусмотрительно захватил с собой. Всё вокруг осветилось призрачным светом.
– Смотрите, что я нашла! – сказала Алёна, усевшись на старый диван, который при этом выпустил огромную тучу пыли, – альбом с фотографиями, только очень старый. Интересно, кто это такие?
На первой странице толстого альбома была фотография большой семьи: отец, мать, и четверо детей – две девочки в гимназической форме, мальчик кадет и ещё один мальчик лет восьми.
Все улыбались и выглядели вполне довольными жизнью.
Были и ещё фотографии: те же девочки, стоящие обнявшись у входа в гимназию, несколько мальчиков кадетов, тот же восьмилетний мальчик с книжкой на коленях, снова эти же гимназистки, только теперь уже в окружении подруг…
– Кто все эти люди? – спросила Саша.
– Вы что, ничего не видите? Здесь же всё написано! – неожиданно сказал Денис, закрывая альбом.
На обложке действительно была надпись:
БУРМИНЫ, 1913 год.
– Кто такие эти Бурмины? Я вроде не помню такой фамилии среди наших родственников, – задумчиво сказал Антон.
А Алёна продолжала листать альбом. Чаще всего встречались фотографии этих двух девочек. Вот они в нарядных платьях, вот в гимназической форме, вот на даче…
– Смотрите! – вдруг закричала Алёна, – это же наш дом!
Все столпились вокруг альбома.
На фотографии были две девочки, сидящие на крыльце с букетами ромашек в руках.
Да, без сомненья это был их дом, только здесь он выглядел совсем новым.
– Надо спросить у бабушки, – решил Антон.
Они взяли альбом и, благополучно спустившись вниз, отправились в бабушкину комнату.
Бабушка долго рассматривала фотографии:
– Нет, не могу вам ничего сказать. Ведь сюда много народу приезжало на лето, места-то красивые… А уж кто сюда наведывался в 1913 году, вообще сложно сказать. Фамилию Бурмины вроде слыхала, но где – уже не вспомню…
– А мы сейчас в интернете посмотрим, как раз вроде сеть появилась, – сказал Антон, включая компьютер. – Так… Это не то… Это не то… О! Смотрите, что я нашёл, кажется подходит:
Бурмин Денис Павлович (04.02.1905 – 07.03.1996). Участник Великой Отечественной войны, летчик-истребитель, Герой Советского Союза.
Совершил около 300 боевых вылетов, участвовал в 120 воздушных боях, сбил 53 самолета противника.
– Думаешь, это наш Бурмин?
– А что? По возрасту как раз этот мальчишка с книжкой подходит. На фотографии ему лет восемь. Значит, получается: 1913-8=1905. То есть он именно 1905 года рождения. Всё сходится…
Ну ладно, всё. Больше тут ничего нет про этих Бурминых. А у меня как раз интернет появился. Иди сюда, Денис, сыграем!
– Слушай, Алён, – вдруг сказала Саша, – вот мне какая мысль в голову пришла… Когда-нибудь, лет так через сто или двести, какой-нибудь наш пра-пра-правнук найдёт наш альбом с фотографиями и не будет знать, кто там изображён. Давай сейчас возьмём и подпишем все фотки – кто есть кто.
Они схватили фломастеры и с энтузиазмом принялись за работу.
– Девочки! Ужинать! – раздался голос бабушки.
– Ладно, пошли, потом доделаем, что-то очень есть уже хочется, – сказала Алёна.
И они побежали туда, откуда давно доносились вкусные запахи еды.
Вечером, когда они уже лежали в кроватях, Саша вдруг вспомнила:
– Да, кстати, посмотри, что я нашла там, на чердаке.
Она порылась в тумбочке и достала оттуда заколку в виде стрекозы:
– Прикольная, правда?
В оформлении обложки использованы визуальные и фотоматериалы, находящиеся в свободном доступе на сайте https://www.canva.com/
