Аудитория кафедры первобытной истории располагалась на втором этаже. Сегодня редко кто до неё доходил: уже неделю стояла страшная жара и об учебе совсем не думалось. На археологию, как и ожидалось, студентов пришло меньше положенного. Доцент Воронин незаметно вздохнул, обводя скучным взглядом такую же скучную десятку полусонных студентов, и сказал:
- Ну-с, начнем, пожалуй. В прошлый раз я обещал вам показать находку, обнаруженную в Волгоградской области.
С этими словами он потянулся к пухлому портфелю и достал оттуда светло-коричневый сосуд с причудливым орнаментом на шершавой стенке, похожим на огромную печать, поставленную в незапамятные времена.
- Вот, мне товарищ из Камышинского краеведческого привез на один день, - с этими словами доцент поставил горшок на соседний столик. - Прошу вас любоваться сей посудиной и задавать вопросы, если уже возникли.
Вопросов, однако, никаких не последовало. Зато присутствовало полнейшее равнодушие как к этой посудине, так и ко всей археологии в целом. Глядя в пустые глаза студентов, Воронин, тем не менее, продолжал:
- Этот экземпляр относится к катакомбной культуре, названной так по типу захоронений умерших, которых помещали в ниши могильных стенок - катакомбы. Возникла она четыре тысячи лет назад. Культура эта представлена многочисленными находками, разбросанными от Дона до Средней Волги. В могилах того периода, кроме таких вот сосудов, находят листовидные бронзовые ножи, топоры с проушинами, шилья, украшения. Интересен орнамент на представленном вам сосуде: это оттиск крученной конопляной веревки, сделанный на сырой глине. Такой способ дал название еще одной культуре, и называем мы ее шнуровая.
Воронин взял горшок в руки и пронес по рядам, показывая рисунок студентам. Многие безразлично взирали на результат фантазии древнего гончара, и только в одной-двух головах могла шевельнуться догадка, что на горшке изображено солнце, или, в худшем случае, плетеный коврик перед входом в первобытную землянку.
Воронин, невольно подстраиваясь под вялое настроение студентов, говорил таким же убитым голосом:
- ...и что характерно: многие мотивы орнамента представляют собой круги и спирали, вероятнее всего, отражающие представления древних земледельцев о солнечном божестве, которое дает жизнь через зерна, превращающихся в стебли, а те, в свою очередь, рождают множество таких же зерен.
Он вернулся к своему столу и еще раз посмотрел на горшок, близко поднеся его к толстым стеклам очков. Потер пальцем то место на круглом узоре, где, как ему показалось, была небольшая проплешина, и резко отдернул руку, будто дотронулся до раскаленного утюга.
- Черт возьми, - выругался он, - наверное, слюда застряла. - Воронин взял со стола лупу и посмотрел на узор.
- Нет, всё в порядке.
Он поставил горшок на место и повернулся к студентам.
- Итак, как я уже говорил, катакомбная культура изобилует массой находок. Кроме предметов из бронзы, мы также находим костяные, кремневые и деревянные изделия. Можно, в данной связи, упомянуть гребни, серпы, кинжалы, жернова от ручной вращающейся мельницы...
Тут он горько улыбнулся и, сняв очки, посмотрел в окно:
- Кстати, когда в молодости мы с моей покойной женой ездили на раскопки в Грецию, то нашли там огромные мельничные жернова. Как ни странно, они находились в рабочем состоянии. Мы даже кофе на них намололи - получилось лучше, чем в электрической кофемолке.
Кто-то из студентов недовольно хмыкнул. Воронин не успел надеть очки, но ему показалось, что это был Золотарев - разгильдяй и любимец женщин своего курса.
- Ну да, - подал голос Золотарев, - тогда и рыбы было больше, и воздух чище, и бабы слаще.
Воронин достал носовой платок, и, промокнув им глаза, шутя, погрозил пальцем:
- Но, но, я бы попросил - тут все-таки дамы сидят.
Кто-то на задней парте хихикнул тоненьким голоском. С парты скатился цветной карандаш и звонко стукнулся о сухой деревянный пол. Тут же к нему, опережая руку, метнулась голова с длинными черными волосами и, виновато глянув на Воронина красивыми карими глазами, нарушительница тишины едва заметно прошептала свое ненужное "извините". Доцент улыбнулся и сказал:
- Кстати, о них, - он ткнул пальцем в сторону девушки. - Вы в курсе, что в то время, как и сейчас, была мода на иностранные "браки"? По имеющимся находкам, сделанным на юге Германии, оказалось, что в третьем тысячелетии до нашей эры половина древнего кладбища была заполнена выходцами с Русской равнины. Что интересно, это были, в основном, особи женского пола, употреблявшие в пищу то, что он ели на родине, то есть продукты растительного и молочного происхождения, что видно по зубам, не имевших следов кариеса...
Мало того, что лекция и так шла вяло, так еще Воронина что-то вдруг отвлекло. Он нервно тряхнул головой и резко сказал:
- Так, товарищи, я понимаю, что перерыва для вас было мало, но, тем не менее, попрошу вас не курить в аудитории.
Студенты удивленно на него посмотрели.
- Никто и не курит, - ответил за всех Золотарев.
Воронин, не взглянув на него, набрал в грудь воздуха, и тут его взгляд упал на сосуд, спокойно стоявший на столике. Из широкого горла тонкой струйкой вился белый дымок. Теперь все в аудитории почувствовали запах горелого табака, к которому примешивались еще какие-то травы. На первых партах кашлянули одновременно три человека. Семенов, ближе всех сидевший к окну, полез на подоконник, чтобы открыть высоченную фрамугу.
Воронин смотрел на студентов, как на провинившихся школьников.
- Надеюсь, у вас хватило ума не бросать туда горящую спичку?
Ему никто не ответил.
- Ну да, - извиняющимся тоном продолжил доцент, - где вы и где стол.
В этот момент девушка на задней парте спросила:
- Может быть, мы домой пойдем?
Воронин не удивился этому предложению: он и сам был бы рад сбежать сейчас куда-нибудь подальше от этой духоты, пропитанной дымом из горшка. Но всё же обреченно сказал:
- Нет, рано пока: нам еще надо прояснить кое-какие детали.
Неугомонная девушка вновь подала голос:
- Скажите, а если мы дома все прочтем, тогда, может быть, отпустите?
Воронин коротко на нее глянул.
- Семеро по лавкам, да? Хорошая погода и пляжи открыты?
- А вы откуда знаете? - подал голос Золотарев.
- Знаю, - ответил Воронин. - Итак, вернемся к нашей теме. Жившие в упомянутую пору люди, имели зачатки религиозных верований. Примитивные знания, которые смело можно назвать обычными догадками, о молнии, ветре и дожде, давали им основание полагать, что на небе живет некая могущественная сила, способная...
В ту же секунду горшок слегка покачнулся и грохнул своим широким дном о столик. Древняя глина оказалась, на удивление, прочной - горшок остался цел.
Все смотрели на сосуд. Воронин молчал. Он тоже уставился на горшок, и при этом так согнулся, будто приготовился сесть, хотя стул стоял далеко позади него. Через секунду доцент все-таки грохнулся на пол, но ожидаемого общего смеха это не вызвало.
Горшок подпрыгнул и снова ударил по столу. На этот раз от стенки отслоился крохотный кусочек материала, что не принесло вреда посудине. Из его широкого горла показался полупрозрачный сгусток неизвестного вещества, похожий на каплю молока, растворенную в воде, который стал расти на глазах удивленных студентов. Они видели, как сгусток, неспеша выплывая из сосуда, превращается в огромный шар, который наполнялся синеватым дымом. Никто в аудитории больше не чувствовал запаха трав и табака.
С карнизов вдруг сорвались черные пыльные шторы и с шумом размотались до самого пола, будто зловещие знамена. Аудитория погрузилась во мрак и только полупрозрачное тело-шар светилось синим, пульсируя подобно гигантскому светодиоду.
- Приказывай! - раздался голос, похожий на раскаты дальнего грома.
- Что приказывать? - тут же отозвался Воронин, поняв, что "тело" обращается к нему лично.
- Что угодно! - пророкотало "тело", став ярче и еще чаще запульсировав, будто волнуясь от нетерпения.
Воронин растерянно оглянулся, но кроме бледных лиц своих учеников ничего не увидел. Он облизнул сухие губы и кашлянул.
- Квартиру, машину, денег, - подсказывали ему студенты.
- Детей побольше! - крикнула черноволосая студентка, имени которой Воронин не помнил.
Доцент молчал. И тут до него будто бы что-то дошло, и в общем потоке чужих желаний он тихо сказал несколько слов. Никто ничего не расслышал. Воронин, по-прежнему сидя на полу, загадочно улыбался, с интересом наблюдая за горшком, видимо соображая, что он будет делать с ним дальше. Он открыл, было, рот, чтобы ещё что-то сказать...
- Будет исполнено! - прогудел шар, не дав договорить Воронину каких-то несвязных слов, и тут же пропал, втянувшись в сосуд. Вдруг аудитория вздрогнула, сверху раздался треск, и потолок стал уплывать в сторону, будто открывалась крышка склепа, в котором до сих пор находились живые люди. Солнце облило аудиторию горячим светом и звуки улицы ворвались сверху, мешая студентам понять, что здесь происходит.
Послышался вой сирен пожарных машин, мчавшихся к зданию университета.
Воронин всё так же смотрел на горшок, который только что сказал свое последнее слово. В коридоре послышался топот ног бегущих спасателей. Студенты сидели на своих местах, не смея двинуться, и заворожено смотрели на узор, сделанный древним плетеным шнуром.
Спасатели не успели открыть двери аудитории - новый хруст раздался в соседнем помещении и на студентов упал стеллаж со старыми книгами. Вслед за ним рухнула бетонная стена...
И только ангел-хранитель Воронина, этот персональный страж-спаситель, будучи не в силах сделать своей работы, мог беспомощно наблюдать, как стремительно преображается город, избавляясь от высоток и широких асфальтированных дорог, ломая их на куски и засевая свою территорию новыми "семенами" - на месте построек вдруг стали расти деревья, заполняя собой всё окружающее пространство. Вместе с городом стала меняться целая страна, за которой тут же преобразилась вся планета.
Ангел-хранитель точно знал, что такое возможно лишь тогда, когда загадывается особенное желание, свидетелем чего он был множество раз. Он ясно помнил, как несколькими мгновениями назад губы Воронина прошептали: "Начать всё заново". И ангел, в который раз за свою вечную жизнь, увидел Большой взрыв, увидел, как свет отделился от тьмы, и как заново родились звезды; как сжалось время, превратив миллионы лет в одну секунду. А где-то, в глубине черной бездны, на краю одной далекой галактики мелькнула яркая точка - только что снова родилось Солнце.
Москва, 17 июня 2021 г.
