(не)родной [Настя Ильина] (fb2) читать онлайн

Настя Ильина (не)родной

Глава 1. Правда или ложь

Семь лет назад

Мила пыталась дорисовать купол церкви, над которой трудилась уже не первый месяц. Она хотела сделать изображение таким, чтобы настоящим казалось и вызывало внутри желание прикоснуться к нему. Старалась оттенять карандашом нужные места, визуально выделяя отдельные участки и придавая изображению трёхмерность. Когда о стекло что-то ударилось, она вздрогнула и немного чиркнула в сторону. Ещё один приглушённый удар. Догадаться, что это непростое совпадение было несложно. Мила уже знала, кого увидит за забором, когда подойдёт к окну. Она приблизилась и отодвинула тюль немного в сторону. Худенький темноволосый парень, стоявший там, с пронзительными зелёными глазами давно завоевал её сердце. Сначала Руслан был просто другом, и Мила даже предположить не могла, что влюбится в него так сильно, ведь за ней ухаживал другой парень, который красивее был и покладистее, да и бабушка к нему со всей душой относилась. Это был одноклассник, Денис Воскресенский. Отец его председателем сельсовета работал, деньги у семьи Воскресенских «куры не клевали». Квартира даже в городе была, но не лежала к нему душа … Хоть и цветы дарил, розы самые настоящие как-то из города привёз, вот только Мила даже на прогулку не согласилась, списала всё на плохое самочувствие, а ночью сбежала с Русланом к пруду, и они почти до утра просидели там, любуясь тёмным небесным полотном, усеянным звёздами. Сейчас тоже назвать Руслана своим парнем Мила не могла, потому что в тайне свои чувства держала, не решалась до выпускного бала признаться ему в любви потому что, если отвергнет, она не знала, как сможет продолжать в глаза ему смотреть, стыдиться наверняка стала бы себя.

Руслан стоял на улице, вцепившись руками в покосившийся штакетник, смотрел на Милу, а у неё сердце трепетно так билось, по телу покалывание приятное разливалось, и бабочки в животе крылышками махали.

— Русь, бабушка если тебя увидит, худо будет… Ты иди к озеру, а я через пять минуток к тебе сбегу, — произнесла негромко в открытую форточку.

Мила не понимала неприязни бабушкиной, которую та выражала по отношению к Руслану. Он парнем работящим был и мог запросто на хлеб заработать, да и дядя его в городе жил один, приглашал поступать переехать в институт, тот, что рядом, и у него пожить. У него трёхкомнатная квартира была: две комнаты пустовали. Вот только не угодил Руслан бабушке чем-то, не любила она его…

— Буду ждать, — ответил Руслан и улыбнулся. — А если не придёшь, снова стану в окно шишками еловыми кидаться.

Мила почувствовала, как тепло разливается по телу, приятно ей было от его визитов, хоть и близости как таковой не было. Душа отдыхала рядом с Русланом, словно со второй половинкой соединялась.

Убрав карандаши в стол, а рисунок в специальную папку, Мила накинула на плечи тонкую шаль, которую ей мама связала и прислала посылкой с Дальнего Востока, и пошла к дверям.

— Куда собралась, Мила? — спросила бабушка, поймав на пороге.

— Погуляю немного. К ужину вернусь, — постаралась оправдаться и скрыть смущение, потому что отчасти врала, но ведь говорить о том, что с Русланом гулять идёт было совсем нельзя.

— Ты уж постарайся вернуться. Сегодня к нам Денис на ужин придёт с родителями. Могла бы и пораньше прийти, чтобы помочь мне на стол накрыть, — проворчала бабушка.

Глаза широко распахнулись, а внутри возмущение закипело — зачем явится Денис? Неужели захочет свататься? Столько вопросов в голове тут же кружить стало. Чувствуя, что от них даже подташнивать начало, вышла на улицу и свернула по тропинке, ведущей к пруду. Не хотела Мила даже встречаться с Денисом, что-то в нём было такое неприятное, отталкивающее.

К пруду Мила подошла в растрёпанных чувствах, вся в мысли о предстоящем вечере погрузилась, ничего другого на ум не шло. Руслан сразу заметил что-то неладное, потому что тут же начал задавать вопросы. Иногда даже начинало казаться, словно он читает мысли, является продолжением Милы, её родственной душой.

— Что случилось? Снова бабушка ругалась?

Мила присела на траву у берега и устремила взгляд на мутную поверхность пруда. Вот таким же мутным ей всегда казался Денис.

— Сегодня Денис вечером на ужин придёт, опять, наверное, будет свататься… А я не могу так…

— Почему?

Раньше Руслан никогда не задавал этот вопрос, а теперь присел рядом и в глаза постарался заглянуть. А Мила не знала, что ему ответить — скажи правду, и дружба эта чудесная может прекратиться, ведь не знала она, что испытывает к ней парень, догадывалась, конечно, но уверена не была.

— Не нравится мне Денис, — ответила, надувая губы.

— А кто нравится? Предложи какой-нибудь Антон тебе отношения — приняла бы?

— Русь, ну что ты в самом деле? Не хочу я сейчас ни о каких отношениях думать… Это раньше в шестнадцать лет уже замуж выходили, а сейчас учёба… Я поступить хочу, добиться чего-то в жизни.

— А со мной бы встречаться стала? — задал он вопрос, и сердце в ту же секунду рухнуло вниз, столько эмоций внутри пробудилось, даже неясно было — бабочки крылышками машут или от страха так всё дрожит.

— Ру-у-усь… — выдохнула Мила, не переставая ему в глаза смотреть.

— Мила, я же с пятого класса в тебя влюблён. Дружбу чувствами не испортишь, но если ты не готова, то можем забыть этот разговор.

Руслан всегда был стеснительным парнем, он и с девчонками-то не встречался, хотя в классе уже почти у всех пацанов были отношения: у кого в лагере, у кого с одноклассницами или даже девочками постарше. А Руслан всегда с ней был, с Милой. И она только с ним. Их даже в шутку называли влюблённой парочкой Пушкина — Руслан и Людмила.

— Готова, что ты? Готова и хочу! Очень, — ответила, опуская взгляд на воду, не смея поднять его, потому что смущалась.

Почувствовала, как тёплая рука парня касается её руки, а миллион мурашек, покалывая кожу, тут же разбегается в разные стороны. Губы чуть приоткрылись, но не могла Мила решиться поцеловать, не умела она, боялась что-то не так сделать.

— Ты меня из армии ждать будешь? — спросил Руслан вполне серьёзным голосом.

— А разве ты поступать не станешь? — задала встречный вопрос Мила. Она всегда боялась разлуки с ним, думала, что даже поступят в одно место, чтобы всегда рядом, а представить, что уедет её Руслан служить куда-то, пусть даже на год всего, не могла.

— Я отслужить сначала хочу, Мила, а потом всё будет. Обязательно.

Мила кивнула и голову ему на плечо положила, наслаждаясь близостью, вдыхая аромат, присущий только ему, — запах хвои и свежего яблока.

Любуясь уточками, плавающими в пруду и солнечными бликами, которые пробирались сквозь густые кроны деревьев, Мила думала, что она самая счастливая, что и не бывает счастливее неё никого. Не нужен ей был город никакой, вот так бы и осталась в деревне, с Русланом, только бы он рядом был всегда и за руку держал, вот как сейчас…

Настоящее время

— Давай сыграем в правду или ложь, Людочка? — Денис снова пришёл домой пьяным. — Ты меня никогда не любила. Правда или ложь?

Сколько раз Мила зарекалась, что соберёт вещи и уедет от него, но никак не могла решиться сделать это?! Она и не помнила. Дочь в садик ходила, уже в следующем году в школу, а в деревню возвращаться желания не было. Да и работа не отпускала, всё-таки получить должность помощника руководителя на заводе сразу после института — это не каждому так повезёт. Работать, конечно, много приходилось, и порой присесть даже некогда за день было, но зато перспектива карьерного роста прельщала.

— Денис, не начинай, пожалуйста. Иди спать, — постаралась успокоить мужа, пока он бушевать не начал.

Он подошёл ближе, и от запаха алкоголя, смешавшегося с табачным дымом, в животе всё резко свело. Взгляд зацепился за красную помаду на воротнике его рубашки. Любовница не первый и -Мила была уверена — не последний раз оставляла следы, напоминая о своём существовании, а Мила терпела, потому что была уверена — все мужики козлы одинаковые, так лучше уж оставаться с одним, с которым уже притёрлись.

— Чё ты смотришь? Не надо только сейчас сцены закатывать и делать вид, что тебе есть дело до того, с кем я сплю. Корчишь из себя великую мученицу, а на самом деле змея ядовитая.

Мила проглатывала каждое слово, но отпечаток ложился на сердце, оставляя на нём шрамы, следы, которые никогда не исчезнут.

— Ну чё ты молчишь? Скажи хоть слово! Только и умеешь хлопать глазёнками своими. И что я только в тебе нашёл? Ты какая-то безмозглая. Надо было Светку выбирать, она хоть в постели активнее тебя была, а ты ни рыба ни мясо.

Мила не выдержала и отвесила мужу звонкую оплеуху. Она долго терпела его измены и делала вид, что всё в порядке, хотя сама уже практически перебралась в комнату дочери и почти год мужа к себе не подпускала — противно ей было, что после какой-то девицы очередной, он её трогать будет.

Она не стала ждать, когда Денис опомнится и начнет причитать или того хуже — ударит в ответ. Один раз он поднял на неё руку, и Мила уехала к бабушке в деревню. Денис прощения вымаливал несколько недель, привозил цветы и игрушки для дочери, только бы вернулись домой. Хорошо, что как раз возможность тогда была отпуск взять, а то потеряла бы Мила свою должность из-за нерадивого мужа… Зато сейчас внутри всё от возмущения кипело, что и на работу плевать было.

Наскоро собрав в спортивную сумку свои и дочкины вещи и документы, Мила потихоньку вышла в коридор. Она опасалась, что если Денис ещё выпил что-то из своих запасов, хранящихся в шкафу, то мог и не выпустить. Боялась она его. Но муж отвратительно храпел. Развалившись на диване в зале в обуви и верхней одежде, он напоминал хряка, откормленного на убой. Быть его домработницей Мила больше не хотела, поэтому решила, что заберёт дочь из садика и в деревню уедет. Пока попробует оформить больничный, а потом видно будет, что делать с работой, но возвращаться в эту квартиру желания больше не было. Ничего не изменится. Люди не меняются. Денис не станет другим. Он винил Милу в том, что его жизнь «не сложилась», жена ему ноги не моет и не молится на него как на бога — его мама частенько упрекала невестку в этом, говорила что и как делать, вот только не для того замуж выходила Мила. Лучше бы просто уехала в город и жила в общежитии, чем вот так.

Она от себя сбежать пыталась, когда узнала, что не может быть вместе с тем, кого любит, но всем только хуже сделала, и она не винила никого, только себя. Даже в том, что муж изменяет, что он не ценит её и никогда не ценил, она сама была виновата, не следовало принимать такое судьбоносное решение спонтанно.

Приблизившись к саду, Мила постаралась привести себя в порядок. Что бы ни происходило между ней и Денисом, она никогда не выставляла отца в плохом свете, ведь Алиса любила его по-своему.

— Мама! — прибежала дочь и обхватила за шею ручонками. — А почему ты с сумкой?

— Мы к бабушке поедем, дорогая! Ягодки покушаем, на свежем воздухе немного поживём, — улыбнулась Мила, поправляя дочке задравшееся платьице.

— Папа опять тебя обижал? — надула губки Алиса.

— Не-е-ет! Милая, папа тут ни при чём, я просто решила, что бабушка по нам скучает. А разве ты не соскучилась по ней?

— Соскучилась! — улыбнулась Алиса, надела рюкзачок себе на плечики и направилась к дверям.

Мила подошла к воспитательнице и предупредила, что ближайшие дни Алиса приходить не будет, потому что уезжает в пригород.

Выйдя на улицу и чувствуя, как маленькие пальчики дочки обхватывают её руку, Мила стала успокаиваться. Она даже сначала подумала, что погорячилась, что Денис любит их по-своему, но вспомнила его мерзкое пьяное лицо и передёрнулась — не должна дочь его таким видеть. Страшно ещё и оттого, что он может сделать ребёнку, если будет зол и пьян. Денис не умел контролировать себя, всегда был слишком эмоциональным, поэтому лучше было отрезать все пути и уйти от него.

Мила разочарованно выдохнула, когда ей выдали билеты «без мест». Можно было бы поехать на такси, но денег это стоило немаленьких. Стоять в полном автобусе с ребёнком тоже не лучший вариант. Снова в голову закралась мысль, что можно было бы вернуться к Денису, но ясно было одно — это просто удобный вариант, но не лучший. Понадеявшись на то, что кто-нибудь возьмёт Алису на руки, медленно побрела с дочкой к остановке автобуса. Повезло, что ждать нужно было совсем немного, рейс как раз отправлялся через пятнадцать минут.

Толпа наперебой о чём-то разговаривала, но их речи были так далеки, ведь уже семь лет Мила только гостем в деревне была и не желала вникать в местные сплетни и становиться их участником. Она прижала к себе дочку, которая уже устала и начала капризничать.

«Только бы не заболела», — думала Мила, поглаживая Алису по голове.

Рваться в автобус в рядах первых не было никакого желания. Дождавшись, когда все усядутся, Мила улыбнулась Алисе и вместе с ней прошла в салон. Желающих уступать место или сажать ребёнка на колени не было. Тогда в дело вступила кондуктор, грузная женщина, которая своим видом могла привлечь внимание и заставить бояться.

— Изверги, хоть бы кто ребёнка рядышком посадил! Два часа же ехать! — крикнула на весь салон. Её многие услышали и даже повернулись, но вставать никто не желал.

— Девушка?! — послышался знакомый бархатистый голос за спиной, от которого внутри всё вдруг оборвалось. Сердце колотиться стало так сильно, что, казалось, проломит грудную клетку.

Мила обернулась. Она не ошиблась. Звал её тот, кого и не надеялась увидеть. Руслан. Он тоже замер, глядя на неё, чуть приоткрыл рот от изумления.

— Присаживайтесь, — произнёс он, кивая в сторону кресла, с которого поднялся — это было одиночное сиденье у окна.

Как же сильно он изменился: стал мужественнее, волосы были аккуратно уложены, взгляд выразительнее, а губы полнее и притягательнее. Одет Руслан был в белый классический костюм, хотя раньше предпочитал джинсы и футболку. Однако, это «раньше» было давно, тогда ведь и у Милы совсем иные предпочтения были. На безымянном пальце правой руки она заметила у него обручальное кольцо. Заметила и резко отвела взгляд, словно ошпарили её, будто на больную мозоль наступили.

— Спасибо, — прошептала Мила одними губами и села, взяв дочь на колени.

Одно было ясно из его холодного «присаживайтесь» — обида никуда не делась, Руслан не желал общаться, слишком глубоко зашёл нож, который Мила вонзила ему в спину.

***

Руслан выискивал на вокзале взглядом знакомые лица. Лицо. Её лицо. Он, собственно, потому и отказался от идеи ехать на такси только ради того, чтобы хоть малейший шанс увидеться с Милой появился. Как же он скучал по ней. Простил ведь сразу почти за то, что нож в спину вонзила и не явилась проводить его даже. А он до последнего из поезда выглядывал, надеялся, что она явится, что даст знать о любви своей.

А потом она письмо прислала, в котором просила простить её, что не нашла в себе силы прийти попрощаться. Приложила свадебную фотографию, рассказав, что за Дениса замуж вышла, мол надёжный он парень, она за ним как за каменной стеной будет. Каждое слово тогда высекало на сердце новый рубец. Больно становилось от осознания происходящего. Руслан пытался изо всех сил реагировать как-то иначе, но не получалось ничего — сердце разбилось и кровоточило.

Увидев Милу в автобусе, с ребёнком, таким ярким и живым напоминанием о предательстве, пожалел сотню раз о том, что не поехал на такси. Тошно стало, даже выть хотелось, но он был сильным. Ушел в другую часть салона, лишь изредка бросая на них взгляды. Девочка так похожа на маму была… Ничего в ней от Дениса не было, даже мысль закралась, что Мила за кого-то другого уже успела замуж выйти, но Руслан отмёл её — не такая она, не будет мужиков как перчатки менять. Хотя за семь лет могло многое произойти. Он вот тоже два года назад женился. Не от большой любви, просто понял, что прошлым дальше нельзя жить, а Лариса любила его очень, вот и сделал ей предложение, решив, что в браке начнёт забывать прошлое, тупым ножом вскрывающее вены.

Глава 2. Не уходи

Бабушка не ждала в гости и начала причитать о том, что могли хотя бы позвонить, когда в автобус сели. А не могли… Как только Мила увидела Руслана, у неё всё из головы вылетело. Она всё вспоминала расставание, как смотрела украдкой на поезд, на него, выискивающего её взглядом в толпе, смотрела и захлёбывалась слезами.

— Совсем с Денисом разругались? — вырвала из мыслей бабушка.

— Совсем, бабуль, совсем… Не хочу я к нему возвращаться больше, — прошептала Мила, грея руки о чашку горячего чая с душицей. Алиса в это время играла в соседней комнате на диванчике. — Если бы не ребёнок, я давно от него ушла.

Бабушка покачала головой, но ничего говорить не стала. Несколько раз она уже во время ссор бубнила себе под нос, что только она во всём виновата, если бы не заставила, если бы не подтолкнула в его объятия, а Мила грустно отвечала, что «тогда Алиски бы не было».

Говорят, что ребёнка любишь всем сердцем, если мужа также страстно любила, но это не так. Дениса Мила никогда не любила, она вышла за него замуж только для того, чтобы Руслан попыток не предпринимал отыскать её. Не смогла бы она даже просто общаться с ним, пока внутри чувства полыхали ярким пламенем. Хмыкнув, она допила чай и пошла укладывать дочь спать.

Денис не звонил, значит, спал беспробудным сном. Мила знала, что завтра он начнёт трезвонить и сначала требовать вернуться, а потом умолять, и от этого тошно было. Не хотелось проявить слабину и сдаться в очередной раз, а потом снова кусать локти и винить себя за то, что вернулась.

Как только Алиса уснула, Мила взяла шаль и выскользнула на улицу. Прохладно было немного, поэтому, накинув шаль на плечи, чтобы не озябнуть, она посеменила по знакомой тропинке к пруду. Каждый раз, когда приезжала в деревню, сбегала сюда, чтобы окунуться в воспоминания, которые хоть и бередили раны, но были невыносимо приятными.

Заметив знакомые, но такие чужие, очертания мужчины, сидящего на берегу, она замерла и подумала о том, что могла бы вернуться, но тянуло её туда, хотелось хоть слово от Руслана услышать, пусть бы сказал, как плохо ему было, как сжигал их совместные фотографии, стараясь прогнать из души чувства, но сказал бы… Пусть бы дал знать, что ненавидит и никаких чувств к ней больше не осталось. В автобусе он ушел в самое начало салона, даже не посмотрел ни разу в их с Алисой сторону, всем видом понять дал, что чужие теперь люди.

— Привет, — прошептала Мила не смело, даже не надеясь услышать ответ.

Руслан обернулся и посмотрел на неё выдержано, а затем кивнул. У него кожа на скулах была натянута, выдавая напряжение. До боли в кончиках пальцев хотелось прикоснуться к его лицу, но взгляд снова упал на безымянный палец правой руки.

— На ком женился? — сама не зная зачем, спросила Мила.

— Ты её не знаешь, на работе познакомился.

Мила кивнула, в душе ревность всё острой бритвой исполосовала, сжимались внутренности от боли, необоснованной боли, ведь нельзя им быть вместе… Совсем нельзя.

— Детки есть?

Сама не знала, зачем вопросы эти несуразные задает, словно наличие детей могло бы что-то изменить, словно исправило бы, что он родной Миле человек, её кровиночка.

Семь лет назад

— Де не хочу я за Дениса замуж выходить, бабушка! Я Руслана люблю! С ним хочу быть вместе! С ним.

— Руслан твой нищебродом как был, так и останется. Что его мать постоянно перебивалась с копейки на копейку, что он сам. Хочешь себе такой же жизни? — продолжала давить бабушка.

— Какая разница? Люблю я его, я с ним готова хоть как жить, хоть в шалаше… — мечтательно отвечала Мила.

Настроение было волшебное, хотелось закружиться и кружить по кухне от счастья, которое каждую клеточку тела переполняло. Ночью Руслан сказал, что его в армию забирают, Мила сбежала вместе с ним, и всю ночь они провели вместе, у пруда… Он её предложение сделал, и она приняла, согласилась дождаться, а по возвращении из армии свадьбу сыграть.

— Не хотела я говорить тебе, Милка, и сердце твоё разбивать, но видать придётся, раз уж ты такая неугомонная… Нельзя тебе с Русланом быть. Думаешь, я просто так против него была настроена? Брат он твой. Сродный.

Каждое слово больно ударяло по влюблённому до потери пульса сознанию. Мила не верила. Она смотрела на бабушку и пыталась отрицать её слова, считала, что та всё говорит из-за желания разлучить её с любимым человеком.

— Баб, пожалуйста, перестань! Какой брат? Что ты городишь?

— Твой отец изменял матери… Он ходил по многим бабам в деревне, но Лидку, Руслана мать, особенно любил. А потом она забеременела и родила, даже приходила, требовала тут, чтобы мать твоя его отпустила… В общем, брат твой по отцовской линии Руслан, кровный родственник, потому и хотела оградить вас от близости.

Вспомнив тот самый вечер, Мила едва удержалась, чтобы не заплакать. Руслану она признаться не смогла, ведь он пытался бы опровергнуть это, разбивая и своё и её сердце. Она к его матери побежала, а та подтвердила бабушкины слова, сказала, что так и есть, что был грешок за ней, но от большой любви, мол никого кроме отца Милы и не любила.

— Нет, пока нет детей. Лариса не хочет спешить, да и я сам пока другие вопросы решаю. А у тебя дочь Денисова?

Мила кивнула в ответ. Она чертовски боялась, что беременна от Руслана, когда узнала о своём положении, ведь у кровных родственников дети рождаются с отклонениями. А когда дочка родилась здоровенькой ровно в срок, то выдохнула спокойно, потому что сроки всё подтверждали — Алиса дочь Дениса.

— Как он сам? Добился предполагаемых высот?

Слова эти ножом по сердцу скользнули. Руслан считал, что Мила погналась за выгодой, потому и вышла замуж за того, к кому сердце не лежало. И она бы призналась сейчас, сказала всю правду, но не видела смысла бередить то, что начало медленно заживать.

— Всё хорошо. Денис работает, должность заведующего получил.

Не хотела Мила говорить, что мужа с работы уволили несколько месяцев назад за пьянки и систематические опоздания, и она одна лямку тянула, обеспечивая семью. Не хотела признаваться, что он охранником подрабатывает и всё пропивает. Руслан бы её пожалел, а эта жалость ни к чему.

— А почему не привёз вас сам? Машины нет? — продолжать давить на больные мозоли Руслан.

— Он устал после работы, — кивнула Мила.

— А у меня машина в Казани, мы с женой там живём. Приехал за мамой, чтобы к нам её перевезти.

Сердце билось приглушенно. Мила осознавала, что, возможно, видит его в последний раз. Уедет в Казань её Руслан и больше никогда не вернётся. Зачем ему это?! У него тут больше ничего и никого не останется.

— Ладно, пойду я… С утра дел много, надо продажу дома маминого организовывать. Рад был пообщаться. Предложил бы проводить, да ни к чему слухи лишние в деревне вызывать, а то дойдут до твоего мужа, ещё приревнует.

Мила кивнула. Едва Руслан ушёл, она обхватила себя руками и беззвучно заплакала. Думала, что чувства остыли, а нет, они напомнили о себе, навязчивым желанием прикоснуться к нему, услышать, как «Милочкой» своей называет, почувствовать прикосновение его губ к своим.

— Брат, — прошептала самой себе слова, которые наставлением успели стать. — Не смей думать о нём, он же твой брат.

Мила домой тоже пошла почти сразу, следом за Русланом. Сердце в груди трепыхалось, но от страха всё сковало, когда она увидела бабушку, лежащую на крылечке. С губ слетел крик, и Мила бросилась к дому, роняя по пути шаль. Такое раньше было: бабушка теряла сознание из-за давления, но теперь почему-то внутри всё обмерло, заледенело и отмирать начало.

— Бабушка?! Баб?! Помогите! — истошно закричала Мила, смаргивая слёзы. — Не оставляй меня одну! Слышишь? Мы же с Алиской совсем одни! Бабуля! Не оставляй! — плакала Мила, захлёбываясь слезами и пытаясь повернуть бабушку на спину, чтобы прощупать пульс. Вот только до неё медленно доходило осознание, что пульса нет.

— Это я во всём виновата, надо было дома остаться, я тебя расстроила своими новостями! Пожалуйста, ну-у-у! Открой ты глаза! Помоги мне тебя повернуть! — причитала Мила. — Помогите-е-е! — снова закричала она, а затем перешла на истерический вопль, осознав, что уже никто не сможет ей помочь — бабушки больше нет, а ведь ещё час назад за столом рядом сидела и ругала Дениса за то, что изменился так сильно и семью не уберёг. И причитала в своей комнате, что только она виновата в сломанных судьбах.

Мила прижалась к бабушке, уткнулась носом в её спину, обхватывая руками, словно могла её согреть и вернуть тем самым к жизни, но ничего не вышло. Её колотить стало от страха. Почувствовала, как кто-то за плечо трогает и оторвать пытается от бабушки, но ещё сильнее прижалась к ней, крича, что не отпустит, не позволит уйти вот так, не попрощавшись совсем.

— Она даже со мной не попрощала-а-а-ась! Даже и намёка никакого не было! А-а-а-а-а! — кричала, ощущая обжигающие слёзы, которые не переставая текли из глаз.

***

Услышав вопли Милы, Руслан уже ни о чём думать не мог. В ушах шумело, а голова шла кругом. Он добежал до калитки, а когда понял, что причиной стало, обомлел. В животе всё свело от страха и холода, цепкими движениями лезущего в душу. На сердце тяжело стало очень, но он подошёл и попробовал оторвать Милу от бабушки, чтобы проверить на самом ли деле та мертва, или ещё есть шанс спасти. Руслан вспомнил, как несколько раз в юности вот точно так же прибегал на крики Милы и помогал ей. Сейчас многое изменилось, они изменились, а случай повторился. Прикоснувшись к ней, так хотел взять за руку, подтянуть к себе и обнять, но нельзя было бередить раны, которые и без того кровоточили каждый раз, когда брал то письмо в руки и читал, а потом смотрел на её свадебную фотографию. Впрочем, сейчас всё было совсем иначе. Мила нуждалась в поддержке.

— Я не отпущу её! Не отпущу! Бабушка-а-а-а! Мы же одни с Алиской! Пожалуйста, не уходи от нас, — не переставала причитать Мила, захлёбываясь слезами, и заставляя сердце сжиматься, точно камень от боли за неё.

Бабушку её жаль не было. Наверное, её ненависть сыграла значимую роль, ведь когда к тебе плохое отношение, а ты его явно не заслужил, невольно начинаешь относиться к человеку иначе. Жаль было Милу, очень, ведь бабушка с детства её растила, с того момента, как мать во время родов второго ребёнка умерла.

— Мила-а-а! Ты ей не поможешь! Дай, я пульс пощупаю! — пытался обратить на себя внимание Руслан.

Она обернулась и стеклянным взглядом посмотрела на него, вызывая внутри ураган эмоций. Вытерла щеки тыльной стороной ладони и покачала головой.

— А нету пульса, Русечка… Нету его-о-о!

Поднялась на ноги, а Руслан её за плечи приобнял, пытаясь успокоить. Знал, что по деревне слухи не пойми какие пойдут, но надеялся, что Денис поймёт, а если нет, то он, Руслан, объяснится. А Мила уткнулась носом в плечо его и заплакала, одной рукой обняла и принялась всхлипывать.

— Что делать-то? Руслан! Я не знаю же… Куда звонить?

— В первую очередь пойди позвони Денису, а я бабушку в дом занесу. Не дело ей лежать на крыльце вот так. Потом пойду, спрошу у мамы, что делать… Я ведь и сам не знаю, куда нужно звонить в такой ситуации.

Мила принялась кивать. Казалось, она даже успокоилась, но едва бросила взгляд на бабушку, как снова залилась слезами. Растерзанная душа не могла больше выносить её страданий, поэтому Руслан наплевал на все запреты и прижал к себе, дыша ею, как когда-то раньше. А от неё все еще пахло теми духами, что он подарил на день рождения много лет назад — яблоко в шоколаде.

Наконец, выпустив Милу и проследив, чтобы она зашла в дом, Руслан приблизился к её бабушке и на всякий случай попытался прощупать пульс. Ничего. Он поджал губы и поднял женщину на руки, внося в дом. Такой знакомый и такой чужой. Он прошел в комнату, куда были открыты двери, и положил умершую на кровать. Вышел и посмотрел на Милу, стоящую у окна.

— Денис, бабушка умерла, мне нужна помощь… Что значит не можешь? Да… Я говорила, но сейчас ситуация другая. Дени-и-и-ис! Ты хоть понимаешь, что сейчас не время для мести? Мне помощь нужна! Я не знаю, что делать! Да катись ты к чёрту!

Исходя из слов Милы, Руслан сделал вывод, что с мужем у неё не такие хорошие отношения, какие она пытается выдать за действительность. Возможно, они даже на грани развода. Внутри вдруг встрепенулось что-то, но Руслан оборвал себя. У него жена была. Любящая его Лариса. Не мог он вот так взять и снова позволить чувствам к Миле проснуться.

Мила опустила руку и положила телефон на подоконник, в это время из другой комнаты вышла маленькая испуганная девочка, её дочь. Волосы цвета спелой пшеницы, заплетённые в две косички растрепались, а в больших карих глазах читался страх.

— Мам, мама-а-а! — позвала девочка, но Мила лишь расплакалась.

Руслан не мог смотреть на перепуганного ребёнка равнодушно и подошёл к ней, присел на корточки и постарался заглянуть в глаза, которые девочка тут же отвела в сторону.

— Милая, приключилась беда. Мама сейчас не может разговаривать, — постарался успокоить он.

— Это ты маму обидел? — обожгла взглядом.

— Нет, что ты… Я стараюсь помочь вам, — принялся оправдываться Руслан.

— А кто ты такой?

— Я мамин друг… Давний, — выдохнул Руслан, понимая, что ему всё ещё больно от расставания, не затянулась рана.

— Что случилось?

Мила подошла, уже утирая слёзы, и выдавила улыбку, через силу, ради ребёнка.

— Бабушка умерла, солнышко… — произнесла, снова содрогаясь от слёз. — Руслан, пожалуйста, узнай, что делать дальше… Денис не приедет, он на развод подаёт, а я не знаю, что… и куда… и как тоже не знаю.

Руслан встал на ноги и кивнул, а Мила скатилась по стене на пол и прижала дочку к себе, раскачиваться принялась из стороны в сторону и шептать, что бабушки больше нет, что они одни остались, больше никто не поддержит… А девочка не понимала ещё ничего толком, но тоже плакала и гладила маму, стараясь успокоить. И Руслан хотел бы успокоить её… Очень. А Денису он бы морду начистил: какая разница разводишься ты или сходишься, горе случилось у человека, у родного, они же в браке семь лет прожили и дочку родили, а он взял и отвернулся…

Домой пришел Руслан быстро. Мама не спала, сидела за столом на кухне и смотрела в окно. Она перевела осуждающий взгляд на сына.

— Где ты был? — спросила, заправляя волосы за ухо.

— Мам, не время для нотаций… У Милы бабушка умерла. Что делать нужно?

Мама сразу же подскочила на ноги и принялась суетиться. Видно было, что расстроилась она сильно, хоть в деревне и не любили их семью почему-то, а бабушка Милы так, вообще, частенько всякие вещи неприятные говорила, всё равно не чужие люди были, соседи как-никак.

— Скорую нужно вызвать с катафалком… Я займусь, а ты не ходи туда, пожалуйста, больше! Ларису пожалей! Бедная девочка лечится, по больницам ходит, чтобы ребёнка тебе родить, а ты всё в тот же колодец глядишь…

— Мам, не начинай, ладно?

Собственно, жениться на Ларисе не горел желанием Руслан, но как-то привёз её в деревню, и мама «плешь на голове проела», всё вынуждала сделать предложение и жениться на ней «пока никто девку не увёл». Нравилась ей Лара, да и трудно было не понравиться, она умная, интеллигентная, отзывчивая и очень добрая. А теперь мама пыталась защищать Ларису всеми силами, хотя она права была — не дело изменять жене, следовало помнить, что женатый человек и не возвращаться к прошлому, но как только вспоминал Милу, внутри всё переворачивалось. Не мог Руслан взять и отказаться от неё сейчас, когда ей так нужна поддержка. Дружеская, конечно же.

— Я пойду к Миле. Она одна с дочкой… Ей помощь нужна.

— Пусть муж ей и помогает, — перегородила мама дорогу.

— Ма-а-ам! Нету у неё мужа, козёл он… разводятся…

— А ты не козёл! Вот собирайся завтра и езжай к жене, я сама с продажей дома справлюсь.

— Ма-ма! Да что ты в самом деле? Я помочь человеку хочу. Тяжело ей сейчас, больно.

— Ты уверен, что чувств к ней больше нет?

Мама всегда знала, когда врёт Руслан, но время от времени ему удавалось замаскировать правду. Он постарался вспомнить о боли, которую испытал, когда счастливый письмо от любимой девушки в армии получил…

— Нет чувств и не будет, мам… У меня жена есть, которую я и люблю.

Мама кивнула. Она набрала номер скорой помощи и принялась диктовать адрес, а Руслан вышел на улицу и шумно выдохнул. Уже светать начало, а спать совсем не хотелось, внутри что-то странное происходило, вроде бы, следовало забыть прошлое, а не получалось.

Глава 3. Прощание

Мила сдерживалась из последних сил, пока сотрудники скорой помощи грузили бабушкино тело на носилки. Она несколько раз срывалась и начинала кричать, чтобы вели себя аккуратнее, ведь это всё-таки человек, поправляла руку бабушки, а когда её голову прикрыли какой-то тряпкой, обхватила себя руками и принялась рыдать. Машина скорой скрылась в ночной темноте, а Мила не могла успокоиться: она стояла на крыльце и кричала бабушке, чтобы вернулась и не оставляла её.

— Я же люблю тебя! — чувствуя саднящую горло боль, кричала она и заливалась слезами.

— Мила, перестань! Твоя дочка только что уснула! Тебе тоже надо поспать. Завтра придётся готовиться к похоронам, — почувствовала на своих плечах руки Руслана и стряхнула, оборачиваясь в его сторону.

— Я не смогу спать. Ты не понимаешь? Я не знаю, как мне жить дальше! Она была моей единственной поддержкой, я без неё не смогу…

— Я верю, но ты должна сделать это ради дочери. Иди в кровать, Мила! Я посижу у вас на крыльце и прослежу, чтобы всё было в порядке.

Он говорил спокойно, как будто не было того письма, словно пропасть в семь лет между ними не пролегла. Смотрел прямо в глаза и пытался успокоить, вёл себя, словно был заботливым мужем он, а не Денис.

— Почему ты здесь? Почему ты мне помогаешь? — сорвалась на Руслана Мила.

— Потому что мы друзья.

— Мы не друзья! Никогда ими не были! Мы не можем ими быть, не могли! — Мила терялась в собственных мыслях, она навзрыд плакала, а Руслан схватил за руки и прижал к себе. Он уткнулся носом в волосы, Мила почувствовала его обжигающее дыхание и не смогла сдержаться, обхватила его руками вокруг пояса.

— Иди поспи, Мила! Пожалуйста! Завтра будет тяжёлый день.

Поспать нормально в первую ночь так и не удалось. Голова шла кругом, тошнило, а внутри напряжение нарастало и не собиралось отпускать. Миле даже казалось, что бабушка рядом с ней находится, пытается прикоснуться к ней и сказать что-то. Она смотрела на Алису, единственное утешение, оставшееся в жизни. Только ради дочери теперь стоило жить, другого смысла не оставалось.

— Я тебя люблю! — прошептала Мила, убирая влажные волоски со лба дочки.

Следующий день, скорее всего, из-за недосыпа, прошёл как в тумане… А потом ещё один. Всё это время Руслан проводил с Алисой, и Мила была благодарна ему, не знала, как сможет отплатить за такую доброту, потому что сама сейчас даже приготовить обед для дочери не могла. Ей казалось, что она медленно растворяется, превращается в пустоту.

В день похорон дома было шумно. Все из деревни собрались, чтобы приготовить поминальный обед. Кто-то пытался поддержать, кто-то в сторонке шушукался и говорил, что Мила сама во всём виновата, потому что уехала в город и редко навещала бабушку. Руслан играл всё время с Алисой, отвлекал её от этой суматохи.

Кого Мила не ожидала увидеть, так это Дениса. Он явился в нетрезвом виде и начал лезть со своими объятиями.

— Не надо разыгрывать тут спектакль, ладно? — процедила сквозь зубы Мила. — Приехал, чтобы я расписался в согласии на развод?

— А согласие твоё не надо, суд будет из-за Алиски. А где, кстати, она?

— Не трогай дочь! Ты меня слышишь? Не вмешивай её в это! — пригрозила Мила.

Когда начала играть музыка, Мила поняла, что гроб уже привезли и достали. В ногах тут же слабость появилась, они ватными стали. Мила сама не знала, как оказалась на улице, обхватила гроб руками, положила голову на бабушку и рыдать начала.

— Я думала, что это дурной сон! Я всё надеялась, что ты придёшь и успокоишь, а вот оно как вышло! Ты всё-таки ушла, родная моя! Я не знаю, как буду жить без тебя! Бабуля-а-а-а! Вернись ко мне! Ну, пожалуйста! Были ведь чудеса во времена Христа! Вернись ко мне! Встань и покажи всем, что ты ещё о-го-го! Ты же ведь у меня вон какая была! Бойкая! Ты уже меня борец!

Денис оттащил от гроба, за что Мила готова была убить его на месте и сровнять с землёй.

— Какого чёрта тебе надо? Это всё из-за тебя! Ну зачем ты появился в нашей жизни? Почему ты появился? — рыдала она и колотила мужа кулаками в грудь.

— Хватит устраивать шоу, Люда! Тебе всегда было плевать на бабушку, на меня, на дочь! Ты все эти годы так и мечтала, чтобы тебя твой Руслан в постельке грел. Бабушка, наверное, умерла от стыда, когда вас кувыркающимися тут увидела, да?

Мила отвесила Денису звонкую пощёчину и поняла, что больше никогда не сможет простить его. Всё изменилось внутри в одно мгновение. Всё хорошее, что было к Денису, теперь превратилось в ненависть. Мила даже объясняться с ним не стала, просто вернулась к гробу, но теперь уже сдержанно, без истерики, смотрела на бабушкино лицо.

— Мила, — услышала она голос Руслана с порога и посмотрела на него. — Алиса хочет тоже попрощаться. Можно?

— А ты чё тут решаешь, что можно моей дочери? — бросился к Руслану Денис. — Вали восвояси!

Алиса уже выскочила из дома и подбежала к гробу. Она заплакала, когда, вероятнее всего, до неё осознание дошло того, что случилось.

— Бабушки больше не будет? — спросила она.

— Нет, милая, она заснула вечным сном, — ответила Мила.

С этими словами она сама поняла, что бабушки больше не будет, и внутри разлилось какое-то непонятное ощущение. Казалось, что её лишили всех чувств и эмоций за одну секунду. Ничего не оставалось: ни боли, ни горечи, ни радости…

Прощание и погребение прошли как в тумане. Мила больше не чувствовала себя прежней. Она кричала, когда гроб опускали и, кажется, в тот момент её Руслан обнимал и утешить пытался, а Денис стоял в стороне и глушил водку стопка за стопкой, жалуясь соседям на тяжёлую судьбу. Поминки точно так же проплыли, как в замедленной съёмке. В голове царила полнейшая пустота. Миле было уже всё равно. Единственное, что держало её — Алиса. Только ради дочки она пыталась цепляться за жизнь. Понимала, что дальше только хуже будет, осознание начнёт бить больно очень, когда сорок дней пройдёт, и тогда будет она выть, как побитый пёс от боли душевной.

Как только гости разошлись, Мила поставила на стол в кухне, где так любила сидеть бабушка, её фотографию и рядом свечу. Разложила деревянные бусы на столешницу и обхватила себя руками. Одиночество стало потихонечку съедать.

Чтобы как-то отвлечься, Мила решила сварить кашу для дочери и, может быть, сводить её к пруду на прогулку, но её поймал за руки Денис, зашедший в эту секунду с улицы, и притянул к себе.

— Я всех проводил, можешь не волноваться. Теперь мы с тобой поговорим по душам.

— Ты с ума сошел, что на тебя нашло? — широко распахнула глаза Мила. — Где Алиса?

— Дочь в комнате. Ты даже не знаешь, где она… Хороша же мать.

— Денис, перестань, мне тяжело… Я не могу пока с тобой сражаться в остроумии, — с безразличием в голосе ответила Мила, но он так сильно тряхнул за плечи, что страшно стало.

— Что на меня нашло? Сама-то как думаешь? Приезжаю к любимой жене, чтобы поддержать, а она тут с ним… Ты меня никогда не любила, Мила!

— Ты это знал! — сорвалась на крик, но тут же оборвала себя, чтобы не испугать дочь. — Я тебя сразу предупредила, что полюбить не смогу! Тебя всё устраивало!

— Тварь! — выплюнул он с такой злостью в голосе и замахнулась, что Мила уже попыталась увернуться от удара, но Руслан одёрнул Дениса с силой.

— Пришёл заступиться за любовницу?

— Денис, перестань позориться! — прошептала Мила и посмотрела на Руслана, который стал теперь гораздо сильнее Дениса, хотя раньше всё было с точностью да наоборот.

— А что я не так сказал?

— Пошли поговорим на улице, — поволок Руслан Дениса за собой.

Мила забежала в комнату, чтобы убедиться, что Алиса в порядке.

— Я его ненавижу, — прошептала дочь, вытирая слёзы. — Он всегда на тебя кричит, а сейчас хотел ударить! Я его не хочу больше видеть! — всхлипывала она.

— Милая, всё будет хорошо! Я тебе обещаю! Всё будет хорошо! — начала шептать Мила, прижимая дочь к себе.

Ей не хотелось бежать на улицу и разнимать Руслана с Денисом. Ей ничего не хотелось, просто уехать бы куда-нибудь подальше вместе с дочкой и подарить ей лучшую жизнь.

***

Руслан ещё не успел уйти далеко. Его словно что-то удерживало, не пускало домой, а потом такое ощущение возникло, словно кто-то невидимый, но сильный развернул и подтолкнул в сторону дома Милы. И он пошёл туда, зная, что может нарваться на неприятности, а когда услышал, что Денис кричит и оскорбляет жену, внутри всё закипело так сильно, что захотелось разорвать его на части и скормить бездомным псам. Забежав в дом, оторвал Дениса от Милы и завернул ему руку за спину, ту, которой он только что замахивался на беззащитную женщину.

Столько нецензурных выражений крутилось в голове, столько ругательств, хотелось разнести этого ублюдка в пух и прах, но не мог сделать это при женщине. И ребёнок ведь где-то недалеко был.

Вытащив Дениса на веранду, расслабил хватку и оттолкнул, словно тот щенком был, которого за шкирку взяли.

— Думаешь, что такой из себя мачо стал и теперь она будет под тебя подстилаться по щелчку пальцев? А знаешь, забирай её! Мне шлюха такая не нужна.

Снова всё кипеть начало и разливаться раскалённой лавой по венам. Хоть Руслан был очень сдержанным человеком, он не смог в эту секунду контролировать себя и больно двинул Денису в нос кулаком. Тот взвыл, размазывая по щекам кровь, а потом засмеялся, как одержимый.

— Да вы стоите друг друга! Шлюха и цепной пёс! Пошли к черту! — он сплюнул кровь на крыльцо и пошел прочь, а Руслан ещё какое-то время стоял вот так, пытаясь унять внутри ярость, чтобы не броситься следом и не переломать ему кости.

Руслан не мог решиться войти в дом, ведь его никто туда и не приглашал, по сути. Если раньше он чувствовал себя желанным гостем, то теперь был Миле чужим, и её слова больно резали по сознанию: «Мы не друзья! Никогда ими не были!». Он пытался понять, почему она так сказала, но на ум ничего не шло, а спрашивать напрямую, почему решила расстаться тогда и вышла за Дениса, если не любила его, сейчас не время было.

В висках больно стучать начало, когда Руслан понял, что вот уже три дня не звонил Ларисе, а ведь она должна была пойти на обследование, узнать, что ещё сделать, чтобы попытаться забеременеть. В горле ком стал, иненависть к самому себе появилась из-за того, что мысли о Миле поработили его и заставили забыть о жене.

— Спасибо, — прошептала Мила, выйдя из дома. — Алиса уснула. Она так устала за эти дни. Спасибо тебе за то, что был рядом и поддерживал, как мог. Не знаю, что бы я делала, если бы не ты.

— Перестань, за такое не говорят спасибо, — постарался успокоить её Руслан.

Она говорила таким убитым голосом, что с каждым словом какая-то частичка его умирала, превращалась в нечто несуразное, несуществующее.

— Нет, правда, спасибо, Руслан… Спасибо и на этом всё. То, что было между нами… Я очень виновата перед тобой, и я не вижу нас в роли друзей, честно.

Она скрестила руки на груди, и впервые с момента встречи посмотрела в глаза. В её взгляде столько горечи читалось, что сердце сжималось. Казалось, словно она любит, любит до сих пор и хочет быть рядом, но по какой-то, только Богу одному известной, причине отталкивает от себя.

— Я обещал Алисе, что завтра отведу её на пруд рыбачить… Если я не приду, она будет думать, что дядя Руслан не держит слово.

Мила ухмыльнулась и сморгнула слезу.

— Ты всё такой же Руслан, которого я знала когда-то… — прошептала она с едва заметной улыбкой на губах.

— Я изменился, Мила, но часть меня навсегда останется прежней…

Глава 4. Уничтожающее одиночество

— Руслан, сколько это будет продолжаться? — подбоченилась мама, перегораживая дорогу, когда на следующий день, рано утром, он собрался к Миле.

Он действительно волновался, ведь она впервые с момента смерти бабушки осталась одна. Конечно, ещё была рядом Алиса, такая милая принцесса, что сердце таяло при одном только взгляде на неё.

— Мам, ты что-то хотела? — спросил Руслан, стараясь вести себя как можно сдержаннее, хоть уже сотню раз хотелось напомнить, что он уже давно вырос из детского возраста и не нуждается в постоянном контроле.

— Ты Ларисе звонил? Бедная девочка, извелась вся… Сколько дней вы не общались, Руслан? Между прочим, смею напомнить тебе, что Лара твоя жена, а Людмила… — мама поджала губы и оборвала себя на последнем слове.

— Ты любишь при любом удобном случае напоминать, что Мила не дождалась меня из армии и выскочила замуж за Дениса, что же тебя остановило сделать это сегодня?

— Руслан! Не смей так со мной разговаривать! Слышишь? Я только добра тебе желаю.

— Я знаю, мама. Поэтому давай ты не будешь контролировать каждый мой шаг, хорошо?

Она поджала губы и отошла в сторону, а Руслан вышел на улицу и прикрыл глаза на секунду. Он и сам чувствовал себя виноватым перед Ларисой. Она ждала, волновалась, а он был слишком занятой другой… и занят ею до сих пор. Поздно вечером он отправил Ларе сообщение и постарался объяснить всё тем, что у его «друга детства» случилось несчастье, и он просто обязан был поддержать. Она, в свою очередь, поддержала. Как ни странно, но она никогда не обвиняла его в недостатке внимания, как любят делать это женщины, даже в ответ написала: «Ты всё правильно сделал». От её слов только хуже стало, ведь могла накричать на него, сказать, что устала уже от вечных оправданий, а она промолчала, доказывая, что слишком хороша для него.

Всю дорогу до дома Милы Руслан думал о том, что ему следует перестать ходить сюда, если не желает проблем в семье, но главной загвоздкой оставалось то, что приказать сердцу не мог.

Он всё ещё любил ту, что воткнула нож в спину, и готов был простить её, принять с ребёнком и объясниться с Ларисой. От этой мысли всё сводило в тугой узел, до тошноты противен сам себе становился.

Мила сидела на крыльце. Глаза красные от слёз, ещё и не спала всю ночь, скорее всего. Открыв калитку, Руслан вошёл во двор и поймал лёгкую тень улыбки на её губах.

— Доброе утро! — пролепетала Мила и опустила взгляд.

— Привет! Не спала совсем?

Она отрицательно помотала головой.

— Не могу… Поверить не могу, что всё это произошло на самом деле. Я глаза закрываю и вижу её рядом с собой… Кажется, что всё это сон был, словно жива она моя родная.

Руслан кивнул. Он не знал, что следует говорить в такой ситуации, потому что сам ещё не попадал в неё. Тяжело было, конечно, принять смерть близкого человека. Ему было больно видеть, что Мила с другим, но признать смерть гораздо тяжелее, ведь человека больше нет и не будет, и у тебя не останется шанса, чтобы изменить что-то.

— Алиса ещё спит?

Мила кивнула. Она подвинулась на крыльце, как делала когда-то давно, и он сел рядом. Хотелось взять её за руку, обнять, шептать на ухо, что всё хорошо будет, что боль уймётся немного, но все слова вдруг испарились и не желали складываться в предложения, а руки теперь стали похожими на нечто несуразное: обмякли и отказывались двигаться. Нельзя было обнимать её, ведь Мила чужая жена, а он чужой муж.

— Вы с Денисом давно так…? — задал вопрос, не надеясь получить ответ.

— С самого начала практически… — пожала плечами Мила.

Она ответила честно, но от этого в голове ещё больше вопросов появилось: зачем терпеть и семь лет мучить друг друга, если сразу не заладилось, а так же не мог успокоиться Руслан и всё-таки спросил:

— Почему тогда ты вышла за него замуж?

Мила посмотрела на него, а во взгляде её столько боли читалось, что сердце было готово взорваться и разлететься на тысячу мелких осколков, каждый из которых причинил бы дополнительную боль.

— Руслан, я… Всё потому что…

Договорить Мила не успела, потому что из дома вышла заспанная Алиса. Она тёрла глазки и зевала.

— Дядя Руслан, ты уже тут! Привет! — обрадовалась она.

— Привет, сонная красавица. Я ведь обещал отвезти тебя на рыбалку. А позже прийти не мог, мне нужно будет на автобус успеть, чтобы съездить в город.

— В город? — переспросила Мила.

— На вокзал, — ответил Руслан. — У мамы вроде бы покупатель на дом нашёлся, я должен купить нам два билета на поезд до Казани.

Мила кивнула и отвернулась в сторону. Руслану и самому тяжело было признавать, что он должен будет покинуть её, что уедет и, скорее всего, не встретится уже с ней больше, не сможет поддержать… От этой мысли становилось невыносимо, как бы ни обещал себе, что уже отболело, и как раньше никогда не будет.

Ему даже показалось, что слезинку, которую только что сморгнула Мила, вызвала именно новость о его скором отъезде.

— Дядя Руслан, а ты навсегда уедешь? — спросила Алиса.

— Я не знаю… Скорее всего. Если дом продастся, то мне некуда будет вернуться.

— Ты можешь приезжать к нам в гости, — не унималась Алиса, продолжая ковырять сердце, которое и без того кровоточило.

— Конечно, смогу, если мама пригласит.

Мила не посмотрела даже в его сторону, вероятно, не желала выдавать свои истинные чувства, и внутри лишь разгорелся интерес — ну почему же она вышла замуж за Дениса, если до сих пор чувствует что-то к нему, к Руслану.

— Давай-ка ты сейчас позавтракаешь, умоешься и подготовишься к походу на рыбалку, ладно?

— Хорошо! Мама, у нас есть что-нибудь покушать?

Мила поднялась на ноги и кивнула. Она пропустила дочку вперёд и посмотрела на Руслана.

— Ты не обещай ей ничего… Ладно? Пусть эта рыбалка станет последней вашей встречей, Алиска же привяжется к тебе, а потом страдать будет.

Мила зашла в дом, а Руслан ещё какое-то время стоял на улице, и ему казалось, что его пригвоздили, указали где его место. Он ведь и правда не подумал о том, как будет чувствовать себя Алиса, когда он уедет.

«А я обязательно навещу вас ещё», — постарался утешить себя Руслан и пошел следом за Милой.

***

Мила вошла в комнату на едва гнущихся ногах. К смерти бабушки прибавилась ещё жгучая боль, которую, казалось, что оставила в прошлом. Что бы и кто ни говорил о том, что брат и сестра не могут быть вместе, сердцу-то не прикажешь. Не могла никак выбросить Руслана из головы, любила его, как раньше, может, даже сильнее любить стала, после того как он от них с Алиской не отходил последние дни. И совсем не сестринская эта любовь была, не могла Мила никак его за брата воспринимать. А когда сказал, что за билетами поедет, так на душе стало ещё тоскливее. Невыносимо, хоть волком вой. Она еле сдержалась, чтобы не разрыдаться на месте, он ведь понял бы, что чувства живы, а что дальше? А дальше ничего… Обоим больно было бы до невозможности оттого, что кровные родственники.

«Правила существуют для того, чтобы их нарушать, Мила», — в голове его голос прозвучал.

Когда-то так Руслан сказал… Это было на экзамене, где она не могла справиться с заданием, а он всё за неё сделал и дал списать. Ей стыдно было, говорила, что неправильно это, а он засмеялся и в глаза так посмотрел, словно не в них, а в душу в тот момент заглядывал.

Опомнившись, Мила принялась приводить дочь в порядок. Она заплела ей косички и помогла умыться, а потом заварила чай и поставила на табурет в комнате, где они спали. Положила на тарелочку несколько слегка зачерствевших пряников и мысленно отругала себя за то, что кормит дочь чем попало. Следовало взять себя в руки, чтобы начать варить нормальную еду.

Мила вернулась на кухню, поменяла свечку у бабушкиной фотографии и обернулась в сторону уличной двери. Ей как-то не по себе стало, ведь оставила Руслана там, во дворе… Нужно было пригласить войти, но она сбежать от него хотела, чтобы не расплакаться. Открыла, а он стоит у дверей и глядит на неё. Снова в душу заглянуть пытался, но в этот раз вряд ли что-то увидел, ведь там пустота царила.

— Прости, что не пригласила войти… Проходи в дом, если хочешь.

— Не извиняйся. Я понимаю, что тебе сейчас не до гостей…

Мила скрестила руки на груди и кивнула. Она принялась потирать одну рукой другой и смотреть на Руслана, а потом резко отвела взгляд в сторону, словно обожгли.

— Мила, ты так и не ответила мне, почему вышла замуж за Дениса?

Руслан взял за плечи бережно, даже душа в пятки рухнула в эту секунду. Мила подняла взгляд на него, а ответить не могла, и слова выдавить из себя не получилось. Ей показалось, что язык прилип к нёбу. Приоткрыла рот, чтобы признаться, ведь не хранить же эту правду в себе всю оставшуюся жизнь, а из спальни крик Алисы послышался.

Руслан и Мила бросились туда. Алиска стояла на диване, пальчиком тыкала в сторону письменного стола и визжала.

— Что стряслось, милая? — спросил Руслан первым.

— Мышь! Там была самая настоящая мышь.

Мила прикрыла глаза, чувствуя, как нахлынуло облегчение. Она уже не на шутку испугалась, когда дочь закричала, все возможные варианты случившегося в голове перебрала, но мышь… Истерически засмеялась и прислонилась к дверному косяку.

— Лис, ну это же просто мышь! Она тебя не укусит, — стараясь унять волну паники, теперь мурашками покалывающую всю кожу, попробовала утешить дочь Мила.

— Ты боишься мышей? — заботливым голосом поинтересовался Руслан. Алиса кивнула. — А хочешь подружиться с ними и перестать бояться? Знаешь, это ведь просто… — Она снова кивнула. — Я помогу тебе! Обещаю.2041a3

Каким же заботливым Руслан был… Из него получился бы хороший отец. Жаль только было, что не сложилось, ведь судьба так зло подшутила над ними. Дениса никогда не волновали страхи и переживания дочери, он бы сейчас закричал, что взрослая Алиса и сама должна понимать, что эта «букашка» не тронет. И они с Милой непременно поругались бы, потому что она всегда заступалась за дочь в таких случаях.

— Мышка уже убежала. Садись и допивай чай, — произнесла Мила, вернувшись к прежнему состоянию всепоглощающего одиночества, разъедающего душу, похлеще кислоты.

— Я не хочу кушать. Мы можем пойти на рыбалку так?

Мила взглянула на Руслана. Он сначала нахмурился, а потом кивнул.

— Ну если только ты обещаешь, что после рыбалки обязательно, как следует, покушаешь.

— Ура-а-а! — закричала Алиса и кинулась к нему на шею.

На лице Руслана появилось изумление, Мила и сама удивилась и одновременно испугалась. Она знала, что такое расставание, а у Руслана ведь семья своя… Жена его ждёт… В другом городе. Алиса-то сейчас не понимает, а потом тосковать будет, но лишить дочь возможности сходить на самую настоящую рыбалку, Мила не могла.

«Если Руслан узнает, что Мила его племянница, возможно, он захочет проводить с ней больше времени», — мелькнула мысль.

«Но как же тогда буду я? Не могу я рядом с ним находиться», — тут же перебила вторая.

Поджав губы Мила, постаралась перестать думать об этом, и как только получилось, сразу же нахлынула боль от потери родного человека.

— Мама, не плачь! — услышала тонкий голосок Алисы и ощутила её объятия.

Присела и прижала к себе дочку сильнее. Мила чувствовала, что смотрит на неё Руслан, и не могла ничего сделать с собой, ей это нравилось. Хоть всё было до безобразия неправильно.

— Ты сама когда последний раз нормально ела? — спросил Руслан, когда они уже пришли на пруд.

Мила пожала плечами. Она на самом деле не помнила. Аппетита в последнее время не было, сначала на работе уставала до изнеможения, потому что нужны были деньги на подготовительные курсы перед школой для Алисы, а теперь вот бабушки не стало… Не хотелось есть совсем, хоть время от времени ощущала, что штормить начинает из стороны в сторону.

— Я вернусь из города и займусь твоим питанием! Буду строгим-строгим!

Мила поджала губы и отвела взгляд в сторону. Алиса сидела у пруда и внимательно следила за поплавком, стискивая пальчиками удочку.

— У тебя жена, Руслан… Тебе лучше к ней поскорее вернуться, — произнесла Мила, не поднимая взгляда.

Не могла она думать о нём. И как-то не получалось сказать, что брат он её. Казалось, словно рот кто-то заклеивает в ту секунду, когда признаться пытается. Возможно, бабушка не хотела, чтобы Мила говорила, и из того мира вынуждала молчать… Сердце щемило от тоски, а Руслан взял за руку и подтянул к себе, как когда-то раньше.

— Это не мешает мне заботиться о тебе, как о самом родном человеке.

РОДНОМ…

Это было ключевым словом. Если бы только он знал, насколько близок к правде. Слёзы потекли по щекам, хоть обещала себе перестать плакать ради дочери.

— Клюёт! Дядя Руслан, клюёт рыбка! — закричала Алиса, и он отпустил руку Милы и поспешил к пруду, а она постаралась собраться с духом и поговорить с Русланом. Когда Алиса спать будет.

Мила была уверена, что Руслан придёт вечером, потому что внутри него не умерли чувства… Он тоже продолжал любить… Как раньше… Всё как раньше. Вот только теперь у каждого из них была своя семья, пусть и нелюбимая.

Мила наблюдала за тем, как Руслан учит Алису вытаскивать удочку, чтобы не спугнуть рыбку, как обнимает её и треплет за щёчки, и какая-то часть её внутри воскресала в эту секунду. На мгновение даже показалось, что не было той разлуки, мучительных семи лет, кромсающей на кусочки правды... Словно всё это приснилось, оказалось кошмарным сном, а они с Русланом всё это время вместе были... И Алиса его дочь... Но реальность была жестокой. В настоящем Мила до чёртиков боялась того, что может оказаться беременной от собственного брата, и у ребёнка обнаружат отклонения. Её трясло от страха, что будет наказана за совершённый грех, пусть и не знала, что эти отношения греховные. Что в её венах и в венах Руслана течёт одна кровь. Кровь одного отца.

Глава 5. Правда, разрывающая на части

Руслану так нравилось проводить время с Алисой, что он впервые начал задумываться о ребёнке. Они с женой пытались какое-то время забеременеть, а потом Лариса начала плакать и заявила, что больна. Она начала ходить на лечение, постоянно сдавала какие-то анализы и говорила, что если не получится забеременеть, то обязательно согласится на ЭКО, потому что «Ирма Олеговна хочет внуков». Однако, как бы ни пытался Руслан противиться собственным чувствам к Миле, ничего не получалось. К ней тянуло, словно магнитом, и от желания снова прикоснуться к ней и поцеловать, разрывало душу на части.

Приехав на вокзал, Руслан долго сомневался, но затем всё-таки купил билеты, потому что отпуск резиновым не был, и в Казань следовало вернуться к строго обозначенному времени. Кроме того, он понятия не имел, как будут дальше складываться отношения с Милой, и даст ли она ещё один шанс. Быстро купив билеты, убедился, что до рейсового автобуса ещё несколько часов и поспешил в детский магазин, чтобы купить Алисе подарок. Так сильно хотелось купить её что-то необычное. Руслан вспомнил о том, что девочка боится мышей, и решил, что если у неё появится своя маленькая мышка, то страхи исчезнут.

«Или лучше кошка», — мелькнула мысль.

Обойдя все полки с игрушками, он так и не нашёл что-то, за что смог бы зацепиться глаз, а как только вышел из магазина, позвонила Лариса.

— Руслан, ты купил билеты?

— Да. Купил. Привет.

— И тебе привет. Почему не позвонил и не сообщил, когда вы приезжаете?

В голосе Ларисы слышались нотки обиды. Ей не нравилось то, что муж так себя ведёт и обделяет её вниманием. Ему и самому не понравилось бы это. Он решил, что как только вернётся домой, обязательно объяснится с Ларой и попытается разойтись с ней по-хорошему, ведь совсем не дело это — без любви вместе жить.

— Прости. Я замотался. Давай всё обсудим, когда я вернусь, ладно?

— Хорошо. Люблю тебя! Целую! Пока.

Люблю…

Целую…

Её ласковые слова будто бы ножом резали сердце. Больно было оттого, что втянул её в эту игру. Ведь Руслан знал с самого начала, что не может забыть Милу, несмотря ни на что. Он когда женился на Ларисе, надеялся, что стерпится-слюбится, но не вышло ничего. И теперь хотелось только одного — не причинить ещё больше боли, поговорить и разойтись по-хорошему.

— Пока, — ответил сухо, и даже показалось, что услышал на том конце провода всхлип.

В ту же секунду взгляд прилип к витрине зоомагазина к маленькой белой мышке, которая смотрела на него через стекло, встав на задние лапки.

«То что нужно», — подумал Руслан и поспешил купить всё необходимое: клетку, игрушки, кормушки, немного еды и витамины.

— Будешь напоминать Алисочке дядю Русю, — прошептал он, бережно усаживая мышку в аквариум.

До автобуса оставалось не так уж много времени, но Руслану хотелось как можно быстрее сделать Алисе подарок и увидеть Милу, а ехать в полном душном автобусе с мышонком было бы непросто, поэтому вызвал такси и довольный разместился в машине. Вспомнив о том, что Мила не ест нормально и, скорее всего, продуктов в доме нет, попросил водителя остановиться.

— Я заплачу за время ожидания.

— Хозяин-барин, — пожал плечами седовласый таксист.

Руслан пулей помчался в супермаркет и набрал продуктов. Несколько тяжёлых пакетов вышло. Он пытался взять всего понемногу: сосиски, сыр, молоко, шоколад, овощи, макароны, консервы… Даже бутылку вина взял, сам не зная, на что надеялся в этот момент. Глупо было верить в то, что Мила даст ему ещё один шанс, если предпочла выйти замуж за Дениса, только бы расстаться.

«Вдруг мама убедила её, что так будет лучше для меня?» — мелькнула мысль, когда Руслан уселся в машину.

Пока ехали до деревни, все мысли были заняты Милой. Постоянно что-то мешало ей сказать, что же стало причиной их расставания. Страшно было Руслану, если вдруг всё из-за матери его произошло, он ведь тогда не смог бы простить за то, что вмешалась. Наверное…

— Спасибо, — поблагодарил водителя, когда тот остановил машину у дома бабушки Милы.

Руслан заплатил, поставил пакеты у забора и вытащил клетку с мышкой, придерживая за дно второй рукой. Мила вышла навстречу, выглядела она испуганной.

— Что-то случилось? — взволнованным голосом поинтересовался Руслан.

— Я думала, что Денис приехал… Испугалась, — ответила она и шаль на плечах поправила. К вечеру стало холодать. — А что? она кивнула в сторону клетки и пакетов.

— Это подарок для Алисы. Возьми, пожалуйста, а то боюсь, что пакеты собаки растащат, пока я буду заносить клетку.

Глаза Милы широко распахнулись, но спорить она не стала. Взяла клетку и посмотрела на пакеты.

— А это…

— Продукты. Я же сказал тебе днём, что займусь твоим питанием.

— Послушай, Руслан, это совсем необязательно. У тебя семья. Жена… И…

— Тсс! — прошептал он, проходя мимо. — Отказы я принимать не буду. Это всё ради Алисы. Я не могу оставить вас в горе одних.

Мила поджала губы и кивнула, а Руслан вошёл в дом и занёс пакеты. Поставил их на пол и поймал Алису, которая выбежала навстречу и обняла сразу же. Нельзя было отрицать, что за эти дни сильно к девочке привязался. Так сильно, что желал её своей дочерью назвать.

— А что это такое? — спросила Алиса, показывая пальчиком в сторону клетки, которая всё ещё у Милы в руках была.

— А это мой подарок тебе. Я ведь обещал, что помогу тебе перестать бояться мышей. Эта мышка — белый принц, посмотри-ка на кроху. Теперь он будет твоим питомцем.

Алиса начала ёжиться.

— Ты не бойся, если вдруг не захочешь его оставить себе, я верну в магазин. Договорились?

Девочка сразу же оживилась. Кивнула и сделала шаг в сторону клетки, а Руслан принял её из рук Милы, касаясь её пальцев как бы ненароком и глядя прямо в глаза.

— Ты пока разбери пакеты и приготовь яичницу, если несложно! Я голодный, как чёрт! — попросил Руслан, и Мила кивнула.

— И я голодная! — подхватила Алиса, — уже с интересом заглядывая в клетку. — Ой! Принц шевелится там!

— Конечно, он хочет познакомиться с тобой, — Руслан присел на корточки.

На душе так легко и умиротворённо было, словно семь этих чёртовых лет он вместе с Милой был вместе, а Алиса их дочка, рождённая от большой любви. Даже кричать во всё горло о своём счастье хотелось. Но приходилось убеждать себя в том, что оно надуманное. Ненастоящее. Алиса дочь Дениса. А Мила его жена.

«И у тебя ведь есть жена», — мысленно ругал себя Руслан.

***

Мила разбирала пакеты. Она не знала, как ей благодарить Руслана за его доброту. Она бы отдала деньгами, да знала, что не примет. Кроме того, понятия не имела, на что им теперь жить с Алисой. С работы прислали сообщение о том, что уволят, если не явится, а сил ответить им не было. Да и не смогла бы вернуться на завод, потому что из деревни не наездишься, а в городе снимать квартиру дороговато, вся зарплата на это будет уходить.

Разложив всё по местам, заглянула в комнату, а Алиса уже вовсю игралась со своим новым маленьким другом, и Руслан смотрел на неё, словно его дочерью была, улыбался, как раньше только Миле улыбался. Внутри вдруг всё дрогнуло от ревности, ведь он мог точно так же на свою жену смотреть и волосы ей нежно заправлять за ухо, но пришлось вспомнить суровую правду — он брат. И никогда не перестанет им быть.

Накормив всех ужином, Мила принялась укладывать дочь спать. Алиса долго сопротивлялась, но Руслану удалось повлиять на неё, объяснив, что Маленький Принц тоже устал, а завтра проснётся рано и его нужно будет покормить завтраком. Алиса улеглась, а Руслан ей сказку принялся рассказывать. Они так мило смотрелись рядом, что всё спёрло в груди, хоть волком вой. Мила вышла на улицу. Она укуталась в шаль, потому что на улице поднялся холодный ветер. Скорее всего, ночью будет гроза. Проводила взглядом последний рейсовый автобус и поняла, что скоро мама Руслана придёт искать его, если сам домой не вернётся вовремя. Только подумала о нём, как вышел и замер рядом. Смотрит в глаза, а внутри холод какой-то расползается. Липкими ледяными пальцами царапало душу осознание того, что следует признаться.

— Руслан, спасибо тебе за всё… Я не знаю, что бы я делала. Ты очень сильно помог, и я не расплачусь с тобой никогда.

— Мне не нужно твоя расплата, — так сухо ответил он, что даже сдавило внутренности все тисками.

— Я не могу без тебя… Не смогу теперь без Алисы, она мне как дочь стала! Я люблю всё! Всё что связано с тобой!

Он говорил каждое слово с надрывом. Горько внутри становилось, казалось, что всё внутри кислотой прожигает от этого взгляда, наполненного искренностью и теплотой. Мила не смогла сдерживаться. Она навзрыд плакать начала, а Руслан обнял её и к себе прижал. Уткнулся носом ей в макушку и начал шептать какие-то слова утешения, но она не могла их разобрать из-за собственных слёз.

— Тише, родная! Ну что же ты! Я не знаю, что произошло тогда, семь лет назад, но я всё готов простить! Мила, родная, ну скажи мне хотя бы слово.

— Нельзя! Русечка, ну нельзя нам вместе быть! — всхлипывая от слёз, ответила Мила.

Отстранилась и постаралась посмотреть ему в глаза. Так хотелось поцеловать. Наплевать на все правила и запреты и позволить себе стать счастливой, но не в то время они жили, когда кровные родственники женились, чтобы избежать смешивания кровей.

— Скажи, что ты не любишь меня! Это единственное, что может остановить! — с хрипотцой в голосе произнёс Руслан и за плечи взял так нежно, что душа в пятки ушла от прикосновения.

Мила даже забыла, как дышать, когда вот так стояли друг напротив друга и в глаза смотрели. Сердце приглушённо билось о грудную клетку, но с такой силой, что казалось вот-вот проломит её.

— Не могу-у-у-у! Люблю я тебя! Люблю! Слышишь? Но мы не можем быть вместе!!!

— Почему? — почти прорычал Руслан.

Его вопрос так саданул по сердцу, словно всё случилось в первый раз, словно до этого момента правда не была известна.

— Потому что ты мой брат! — ответила, захлёбываясь слезами, и обхватила его за щёки обеими руками. Руслан побледнел в ту же секунду. Зрачки расширились так сильно, что глаза почти чёрными стали. — Мой родной! Моя кровинушка! Ты брат мой, Руслан! Понимаешь?

У него резко руки опустились вниз, во взгляде застыло непонимание, а на губах появилась горькая ухмылка.

— Ты могла бы придумать что угодно, Мила, если не хотела быть со мной вместе, но такое… Как тебе, вообще, такое в голову пришло?

Он смахнул её руки, резким движением головы, сделал несколько шагов вперёд, спустился с крыльца и снова обернулся в её сторону. Сердце рвалось на части, на миллион мелких кусочков. Смотрел в глаза так, словно ждал, будто она скажет, что пошутила, но Мила кусала губы в кровь и плакала. Она чувствовала примерно то же самое, когда бабушка рассказала правду. Не верила… А потом мама Руслана всё подтвердила — он её брат по отцу.

— Ты спроси у своей мамы, Русечка! Я не придумала! Я провожала тебя… На поезд провожала… Ты смотрел по сторонам, а я сгибалась вдвое за углом от боли и рыдала. Потому что не могла к тебе подойти и правду всю рассказать. Прости, что столько лет молчала.

Он отвернулся и ушёл, а Мила продолжила смотреть и содрогаться от слёз. Ей хотелось кричать, сорвать голос, но кричать от боли, может быть, тогда она бы вырвалась наружу и отпустила. Может быть, тогда получилось бы жить дальше без него. Руслан исчез в полночной темноте, а Мила скатилась по стене и обхватила голову руками. Она не думала, что рассказать ему правду будет настолько больно. Казалось, что второй раз в спину нож втыкает, но не могла она иначе, не смогла бы скрывать свои истинные чувства, не вышло бы солгать, что не любит больше.

Глава 6. Принять или нет

Руслан взвинченный вернулся домой. Он злился на Милу, хотел вернуться и встряхнуть её хорошенько. Не понимал, как смеет такие вещи говорить. Её прекрасно известно, что своего отца Руслан не знает и не хочет узнавать, и тут сказала нечто невообразимое.

Войдя в дом, поймал на себе осуждающий взгляд матери. Она сидела за кухонным столом с чашкой чая и смотрела на сына с плотно сжатыми губами. Всегда так делала, если затевала серьёзный разговор, но сейчас он был не в состоянии говорить. Не хотел спорить, просто закрыться в комнате и упасть на кровать.

— Почему так долго? Билеты купил? — сухо спросила мама, словно была надзирателем в тюрьме.

И в голове голос Милы прозвучал: «Ты спроси у своей мамы, Русечка! Я не придумала!»… Защемило вдруг душу — разве можно врать вот так. И он пристально на маму посмотрел.

— Кто мой отец? — спросил, хоть и не решался никогда поднимать эту тему.

Мама голову опустила и вздохнула тяжело:

— Так ты у неё опять был? Что же ты не успокоишься никак? Ведь Ларисочка ждёт дома. Волнуется.

Она мне звонила сегодня, плакала, боится, что не любишь ты её больше.

— Мама, кто мой отец? — спросил Руслан ещё раз. — Я никогда не интересовался этим, но ты права, я был у Милы и выяснил, почему она за Дениса вышла, почему бросила меня. Это правда?

— Я любила его, Руслан! Я не хотела, чтобы ты узнал когда-то, что был зачат от женатого мужчины! Прости меня! — мама заплакала.

В голову ударило, в висках стучать стало. Руслан доплёлся до стола и присел за него. Получается, что Мила не обманула.

— Но… Неужели… Почему ты раньше не сказала?

— Я думала, что вы с Милой дружите. Это нормально ведь, когда брат с сестрой общаются. У тебя же и не было никого из родни кроме меня и дяди. Я не знала, что у вас всё серьёзно, до того момента, пока она не пришла. Она плакала, рассказала про ваши отношения всю правду. Это же грех такой. Я до сих пор Бога молю, чтобы простил меня, что допустила грех такой. Вы же брат и сестра, а вместе были. Не знала я этого, Руслик! Не зна-ла! Я бы сказала, но не хотела, чтобы ты ненавидел меня, ведь у тебя мать вот такая непутёвая. Я серьёзно надеялась, что он уйдёт из семьи. Твой отец обещал, что разведётся, а потом пришла его жена, сказала, что недавно узнала о беременности своей, и он не станет из семьи уходить. Она на две недели позже Милу родила. То ли специально забеременела, чтобы мужа удержать, то ли нет… Бог только судья. А он не ушёл. Дочери своей радовался, а нас с тобой знать не хотел. Бабушка Люды по всей деревне обо мне молву дурную разнесла, мол нагуляла ребёнка где-то в городе и пыталась на женатого мужчину повесить. В общем, я решила особняком ото всех жить, упросила, чтобы никому они больше ничего не говорили, пообещала, что Митю трогать больше не стану, забуду его. А он, когда вам с Милой по пять было, утоп. На рыбалке пьяный был и утоп. Царствие ему небесное. Руслик, если бы я только знала, что вы с Милой не просто друзья… Я бы призналась. А потом поздно было, она замуж вышла, я не хотела тебя ещё сильнее расстраивать.

Руслан поднялся на ноги. Он не желал ничего говорить. В ушах шумело, в висках пульсировало какой-то тупой, неестественной болью. Он направился к дверям, почувствовав острую необходимость вдохнуть полной грудью свежий воздух.

— Куда ты? Опять к ней? Руслик, богом заклинаю! Не ходи к ней больше! Сестра она твоя!

Руслан резко развернулся и посмотрел на маму, с ума сходя оттого, что внутри все чувства в клубок переплелись.

— Поклянись, мама! — процедил сквозь зубы. — Поклянись здоровьем моим, что это правда. Что Мила моя сестра! Поклянись мне!

Смотрел прямо в глаза, а мама слёзы сморгнула и кивнула.

— Клянусь твоим здоровьем, сыночек! Мила сестра твоя. Можешь хоть сотню тестов ДНК сделать, если не веришь мне. Она твоя сестра.

Последнее предложение так больно по вискам било… В армии он думал, что хуже уже не станет, когда получил письмо от Милы, а теперь понимал, что может и хуже быть. Он умирал заживо, сгорал от правды, что расщепляла каждую клеточку души, если от неё ещё что-то осталось в этот момент.

Задыхаясь от пекла, что внутри адским пламенем растекалось, он вышел и направился к пруду, надеясь отыскать там успокоение для своей истерзанной души. Он всегда приходил сюда, когда плохо было, и вспоминал, как впервые поцеловал Милу, как ласкал её обнажённое тело. А теперь противно от осознания, что сблизился с родной сестрой стало. И что любил её, несмотря на правду эту не мог вырвать из сердца своего. И продолжал желать обладать ею… Как раньше желал.

Пока шёл к пруду, не замечал даже, что из глаз слёзы капают. Казалось, что тебя лишают самого ценного, и что самое страшное — мама не врала. Руслан всегда понимал, когда она врёт, а сейчас не врала. Она даже не побоялась поклясться его здоровьем, значит, не врала. Мила действительно была его кровинушкой. Хотелось рвануть к ней, прижать к себе и постараться утешить, но знал, что в руках себя держать вряд ли сможет.

А ещё мысленно обещал себе, что теперь не отпустит Милу, всё сделает, чтобы они с Алиской ни в чём нужды не знали. Будет разрываться, из семьи уйдёт если надо, но обеспечит их всем самым лучшим, потому что этого ЕГО девочки, его кровинушки.

***

Мила не ждала Руслана. Она больше ничего не ждала. Когда утром позвонил Денис и сказал, что приедет, чтобы повидаться с дочерью, даже подумала, что он решит попросить прощения. И она готова была простить. Ради Алиски, чтобы дочь смогла продолжить ходить в садик, а потом и в школу нормальную. Мила понимала, что сама не сможет обеспечивать дочь и оплачивать аренду жилья, а бабушкин дом продать только через полгода удастся, да и вряд ли что-то сможет на вырученные деньги купить.

Стук в дверь заставил напрячься. Для Дениса было рановато. Алиса подскочила и бросила ложку в тарелку с кашей. Она выбежала из комнаты и закричала:

— Дядя Руслан!

Внутри вдруг что-то оборвалось. Пришёл. Значит, поверил ей. Поднялась на ноги и вышла в кухню, не смея смотреть ему в глаза.

— Привет, — произнёс Руслан, заставляя посмотреть на него.

Он выглядел раздавленным. Точно такой же, какой была когда-то Мила. Во взгляде боль нестерпимая, которую хочется снять рукой. До дрожи всё свело внутри спазмом и захотелось расплакаться.

— Я вас не брошу, — с решительностью в голосе произнёс Руслан. — Теперь тем более не оставлю. Не могу я так, Мила!

— Дядя Руслан, а я Принца уже накормила! Я его даже потрогала! Я его не боюсь! — перебила Алиса и потянула его за руку в комнату.

Мила так и продолжала стоять, словно вкопанная. Даже моргнуть не удавалось. Дыхание перехватило, стало чертовски не по себе.

Ну зачем он пришёл?

Знает ведь! Знает, что не просто будет! Вот так, рядом и в то же время далеко… Сердце отказывалось биться в нормальном ритме, когда он рядом был. И так плакать хотелось, хотя уже казалось, что высохли слёзы.

Какое-то время Руслан и Алиса возились с мышонком, а Мила стояла на кухне у окна, обхватив себя руками, и смотрела на улицу. У неё не было мыслей, казалось, что голову опустошили. Ничего не было. Так тоскливо на душе.

— Я вас не оставлю! — услышала шёпот и почувствовала, как Руслан её за плечи взял своими руками.

Обжигающими дорожками по щекам слёзы потекли. Вот он, такой родной и недосягаемый. Хотелось вцепиться в него, обнять и не отпускать. Поцеловать до дрожи по всему телу… Снова ощутить мягкость его губ. Всхлипнула, сама того не ожидая, обернулась и прижалась к нему, утыкаясь лбом в плечо и руки замыкая кольцом вокруг его пояса.

— Это больно, Русечка! Очень больно, — прошептала сквозь слёзы.

— Больно. Ты должна была сразу мне всё сказать. Не следовало молчать. Я же думал. Дурак. Какой же я дурак был.

— Твоя мама всё тебе рассказала? — спросила Мила, подняв взгляд, но не размыкая объятий.

— Всё… Но я не хочу ей верить. Кажется, что это всё кошмарный сон… Как же ты одна со всем этим справлялась?

— А я и не справлялась, я вышла замуж и постаралась не думать об этом. Погрузилась в учёбу, Алиску родила… Я так боялась встречи с тобой и до сих пор боюсь, потому что не хочу, чтобы ты братом моим был. Неправильно это.

— Неправильно, но мы ничего не можем изменить, раз уж так случилось. Мила-а-а-а! — он почти зарычал и так сильно притянул к себе, что даже позвоночник хрустеть начал.

Чтобы не шокировать Алису и не разрывать сердце ещё сильнее, Мила оторвалась от Руслана, опустила руки вдоль тела и прикусила щёку.

— Я всё решил. Я не брошу вас! Я заберу вас с собой!

Мила принялась, словно сумасшедшая мотать головой отрицательно. Не смогла бы она такое испытание выдержать. Не следовало им рядом быть. Руслану лучше всего уехать и не появляться больше. Исчезнуть из их с Алисой жизней.

— У тебя семья, а мы… Руслан…

Он скрестила руки на груди и поджала губы так, что те в тонкую полосочку превратились.

— А вы моя семья. Алиса моя племянница.

Его слова так резали, словно были острым ножом и по телу проходили, кромсали плоть.

— Руслан, зачем? Ты только хуже и себе и мне сделаешь. Не надо… Русечка! Пожалуйста, уезжай и забудь о нас. Не смогу я никогда принять, что ты мой брат!

— Не гони меня, Мила-а-а! Не гони! Я хочу быть рядом с вами!

Мила не знала, что ответить. Её одолевали различные чувства, непонятно было, какое из них одерживает верх. Заметив машину Дениса, остановившуюся у ворот, потупила взгляд.

— Зачем он приехал? — разозлился Руслан, и Мила не упустила из внимания, как сильно он побледнел.

— С дочерью увидеться… И поговорить.

— Я буду присутствовать!

— Руслан! — постаралась возмутиться Мила, но он присел на стул, всем видом давая понять, что выгнать его не получится.

Алиса выбежала на кухню и обхватила Милу за ноги. Она смотрела на вошедшего Дениса со страхом каким-то.

— Ты опять будешь маму расстраивать? — бойко спросила она.

— И тебе привет, — постарался улыбнуться Денис. — Вообще-то, папу встречают объятиями и поцелуями, потому что папа тебе шоколадку привёз.

Он протянул шоколадку, но Алиса с места не сдвинулась. Во взгляде Дениса сверкнула ярость, но он подавил её.

— Я вещи ваши привёз! Поставил на веранде сумки. Ко мне сегодня моя женщина переезжает. Выйди на пару слов.

Мила посмотрела на Руслана. Желваки на его лице ходили, выдавая напряжение. Он безмолвно согласился приглядеть за Алисой. Говорить с Денисом после того, как он чуть было не ударил, не хотелось, но следовало узнать, чего он хочет.

Мила вышла. Денис посмотрел на неё с усмешкой и какое-то время просто топтался на месте.

— Говорить будем и молчать? — первой не выдержала Мила.

— Быстро ты бабку забыла. Греет тебя в постельке он, да?

— Не смей говорить о моей бабушке! И мои отношения с Русланом тебя не касаются!

— Да я и не собирался. Знаешь, она умоляла меня, чтобы тебя в жёны взял… Тогда… Семь лет назад. Все пороги у нас обила.

Мила не верила словам Дениса. Бабушка хоть и поддерживала его, но вряд ли стала бы умолять. Он сам частенько приходил и звал на свидание.

— Короче, не моё дело, что у вас с этим. Моё дело сказать, что на развод я подал. Когда извещение получишь, приди в суд. Надо сразу всё решить мирно, чтобы без загвоздочек. Мы заявление подать хотим с Аллой.

— Подавайте. Я ни на что не претендую, — сухо ответила Мила.

— Ты же понимаешь, что алиментов тоже не получишь?

Вдруг обидно стало, что он к ребёнку так относится, ведь Алиса его дочь была, и до появления этой «Аллы» Денис любил её.

— Ты обязан платить алименты. Пока ты сидел дома, я работала. Не позволю оставить нас без копейки в столь бедственном положении. Она твоя дочь!

Денис засмеялся, глядя в глаза, а потом посмотрел так пристально, что до мурашиков пробрало.

— А вот это мы ещё посмотрим, моя она дочь или нет! Я сдал её волосы на установление отцовства. Результаты ДНК придут через два дня. Вот тогда мы и поговорим с тобой.

Глаза широко распахнулись. Мила не могла поверить в то, что Денис подозревает её в измене, но с другой стороны, она и сама ведь думала и боялась, что это ребёнок Руслана, а когда девочка родилась недоношенной, но здоровой, то выдохнула, ведь всё чётко по срокам подходило — она дочь Дениса. 4e0863

— Да хоть сотню тестов делай! Алиса твоя дочь! — произнесла Мила уверенным голосом и проводила мужа, теперь уже бывшего, взглядом.

Денис сел в машину и уехал, а Мила услышала шаги Руслана за спиной и обернулась.

— Всё в порядке? — спросил он.

Мила кивнула. Ей не хотелось говорить о проблемах в личной жизни с тем, кого когда-то, да и сейчас, желала видеть на роли своего мужа.

— Я слышал про тесты… Может оказаться такое, что Алиса не его дочь?

Мила отрицательно покачала головой.

— По срокам всё сошлось. Она его дочь. Я думала, что смогу выбросить тебя из головы в объятиях другого, поэтому через две недели вышла замуж за Дениса и… В общем, Алиса родилась недоношенной как раз.

Руслан кивнул, но по его взгляду было ясно, что он задумался. И Мила когда-то так же думала и сгорала от стыда и страха, что может родить ребёнка от собственного брата.

Глава 7. На осколках выдуманных надежд

Руслан уже всё решил. Кто бы и что ни говорил, стараясь переубедить его, он не оставит её с дочерью. Заберёт с собой из деревни. Теперь у него было веское оправдание — Мила его сестра.

Руслан не знал, как всё сложится дальше с Ларисой, сможет ли быть вместе с ней после того, как снова ощутил былую страсть и любовь, которая теперь запретным ядом прожигала вены. Он не желал собственную жену, даже видеть её не хотел.

Днём Алиса легла спать, а Руслан сел с Милой на крылечке и взял её за руку. Он смотрел в одну точку, ощущая частое биение её пульса. Увидев маму, приближающуюся ко двору, он резко одёрнул руку, словно их застукали за чем-то непристойным, а Мила сразу же на ноги встала и шумно выдохнула.

— Руслан! Опять ты тут! Тебе жена звонила, дозвониться не смогла. Ты почему телефон дома оставил?

А он и не знал, где, вообще, этот треклятый телефон. Плевать на него было после правды, ударившей обухом по голове.

— Что стряслось? — устало поинтересовался Руслан, всем видом показывая, что сейчас он не настроен выслушивать длительные монологи матери о том, что такое плохо, а что хорошо.

— Её в больницу увезли! Угроза выкидыша! Ларочка хотела тебе подарок сделать, как приедешь рассказать, что беременна, да из-за нервов в больницу угодила. Я не знаю, что там будет. Она сама не знает.

Мама всхлипывала, а Мила стояла, скрестив руки на груди, бледная, точно моль. Руслану хотелось бы разорваться на части, чтобы угодить всем. Душа желала остаться с Милой, но, как человек ответственный, он не мог так поступить. Ведь Лара беременна (поверить только). От него. Точно знал, что она не из тех женщин, что будет изменять. И именно из-за него угроза выкидыша эта проклятая у неё. Поджав губы, посмотрел на Милу, а мама снова причитать начала.

— Ты бы поехал домой, Руслан! Обменяй билеты и мчись к ней! Я, может, с тобой поеду, а дом… Пусть стоит. Милочка присмотрит. Правда же?

Мила кивнула, словно была роботом. Ей тоже всё это не нравилось или… Она, скорее всего, виноватой себя чувствовала в том, что Руслан здесь, с ней был, а жена его из-за этого пострадала.

— Я сейчас. Иди домой, мама, — произнёс взволнованным голосом, а когда она ушла, подошёл к Миле и взял за руки. Посмотрел в глаза, наполненные слезами, и самому рыдать захотелось.

— Я не могу так. Не хочу тебя оставлять. Ты скажи Алиске, что я вернусь скоро. Улажу там всё и за вами приеду!

— Руслан, не надо-о-о! — пыталась остановить Мила.

— Не надо заботиться о вас? Я не могу по-другому. Неужели ты не понимаешь?

Конечно, она понимала. Прекрасно понимала. Опустила голову и кивнула. А внутри вдруг какое-то неприятное чувство поселилось, показалось, будто бы видит свою Милу в последний раз, но онпостарался убедить себя в обратном. Не может быть такого, раз уж они встретились через столько лет, то и расстаться больше не должны… Пусть не могут быть вместе физически, никто не запрещал им заботиться друг о друге.

И не запретит.

Если ребёнка удастся сохранить, то Руслан поговорит с Ларой и постарается объяснить, что у него сестра есть, которая нуждается в заботе, а если всё же случится выкидыш, то просто разведётся. И за эти мысли он ненавидел себя сильнее, чем когда-то презирал Дениса.

Мила снова подняла голову. Она смотрела прямо в глаза, видно было, что она хочет заплакать, а потом она бросилась в объятия, обвила руки вокруг шеи Руслана и всхлипнула.

— Я буду ждать тебя, — прошептала на ухо, обжигая своим дыханием, и поцеловала в щёку, окончательно выбивая почву из-под ног, ударив прямо под дых, так, что втянуть воздух в себя даже не получалось.

«Я тебя люблю», — так хотелось сказать.

И на мгновение показалось, словно что-то переключилось в голове. Словно выключатель какой-то сработал. Руслан решил, что лучше окончательно пригвоздить себя, но сделать анализ ДНК, чтобы убедиться в родстве с Милой. Однако пока не хотел ничего ей говорить. Вообще, не хотел, чтобы надежду не давать. Ведь тест можно было сделать и тайно.

— Я вернусь. Я обещаю. Заберу вас отсюда.

Мила кивнула и отошла на шаг назад. Руслан сжал губы и поспешил к дому, зная, что если задержится ещё хоть на секунду, то уже не сможет оставить её. ИХ. Представил разочарование во взгляде маленькой Алисы, и горечь сильнее сердце сжала в тисках.

Всю дорогу до Казани Руслан молчал. Мама неодобрительно поглядывала на него, а потом уснула. Только ободранный кот, Василий, недовольно фыркал что-то в своей сумке-переноске, и потихонечку играла какая-то мелодия из магнитолы.

К концу пути удалось даже задремать ненадолго. Таксист ехал быстро, но осторожно, поэтому за одиннадцать часов они добрались до места назначения. Войдя в квартиру, Руслан нахмурился. На кухне горел свет и пахло жареными котлетами.

— Ой, а вы уже приехали! — вышла счастливая Лариса из комнаты. Её волосы цвета раскалённой меди были собраны в небрежный хвост, косметики на лице не было совершенно, а под глазами и намёка на синяки от недосыпа не наблюдалось.

— Как ребёнок? — спросил Руслан, чувствуя, что в горле першит.

Его обманули. И это было неприятно. Очень неприятно. Лариса принялась невинно хлопать глазками, словно она понятия не имеет о чём речь.

— Ой что-то тошно мне, — начала причитать мама. — Где можно прилечь? Ларочка, проводи меня в комнату и дай стакан воды. А ты что стоишь, словно истукан? Ваську вытащи и накорми.

Мама сунула переноску Руслану и ушла в комнату. В висках пульсировать начало от настойчивого желания просто послать всё к чёрту, остановить таксиста и уехать обратно. В Зеленодольск. К семье, которую действительно любил всем сердцем. Он теперь смотрел на Лару, такую хрупкую, и понимал, что никогда не сможет дать ей то счастье и защиту, которых она действительно заслуживает. Он не сможет полюбить её, как любит Милу.

Выпустил кота несчастного из сумки, а тот убежал куда-то в комнату. Оно и лучше. Руслан понятия не имел, чем накормить его. Зашёл в кухню и присел за стол. Лариса взяла стакан воды и убежала, а через минут десять вернулась, присела напротив и взяла за руку, и по телу тотчас неприятные вибрации пошли, словно ёжиком был, у которого иголки подниматься начали в качестве защитной реакции.

— Ну что ты, а? Не злись на свою маму, Русла-а-ан! Она старается сделать всё, чтобы наш брак не распался. Я скучала между прочим!

— Зачем было обманывать меня? Я волновался. Считал себя скотиной…

— Я не знала про больницу, честно. Я действительно вызывала скорую из-за того, что сердце прихватило. Сказали, что нервничать нельзя, потому что так и инфаркт случиться может. А ребёнок… Ты же знаешь, что я лечусь. Ну какой ребёнок? Мог бы подумать и понять, что не могу я пока забеременеть, на таблетках же сижу.

Вдруг захотелось резко ответить, взять и послать её куда подальше, но удалось сдержать этот порыв. Руслану обидно стало за то, что его обманули. Вот так раз и обманули. Подло. Душу кошки когтями острыми царапали. От мамы он такого подвоха не ожидал и отказывался её понимать. Мог бы, но что это даст? Она продолжит манипулировать им, неясно для чего.

— Руслан, ты поешь котлеток! Мама спать легла, а мне уже скоро на работу собираться. Покушай и ляг отдохни. Напряжённый такой сидишь. Если хочешь, я помогу тебе расслабиться… У меня есть часок…

Руслан выдернул руку и поморщился. Не хотел. Вот именно, что больше не хотел. И даже находиться рядом с ней не желал. Он чувствовал себя виноватым в том, что мысленно изменял жене, пока не узнал, что Мила его сестра, а теперь эта вина испарилась.

Сестра.

Больно кольнуло от мысли, что мама и в этом могла обмануть. Это означало только одно — нужно как можно быстрее сделать анализ ДНК и убедиться в этом, потому что если она действительно обманула… Она потеряет любящего сына. А если нет, то придётся включить голову и начать воспринимать Милу как часть себя — сестру, которую можно любить, но по-своему.

***

Алиса расстроилась, когда узнала, что Руслан уехал. Она не плакала, но выглядела подавленной. Нечто подобное Мила предвидела, потому и хотела оградить её от общения с человеком, который обязан будет исчезнуть из их жизней. Он уехал, а сердце биться стало уже как-то иначе, словно на последнем издыхании делает это, только ради дочери.

Утром позвонил Денис. Мила не увидела его звонок, а когда заметила пропущенный, то перезвонила.

— Привет, — произнесла она и позевала. Зажгла свечу на столе и посмотрела на фотографию бабушки.

— Привет! — ухмыльнулся Денис. — Она ещё будет мне тут невинным голоском «привет» говорить. Мила тебе не стыдно? Столько лет обманывала меня! Столько лет я содержал шлюху и её выродка.

Сердце остановилось на мгновение от услышанных слов. Руки онемели, а горло сдавило цепями. Стараясь унять дрожь, которая била всё тело, выдавила из себя:

— Не понимаю, о чём ты…

— Не строй из себя невинную овцу! Нагуляла ребёнка, а потом побежала ко мне… Замуж захотела милочка. Тварь ты, Люда! Тварь!

— Денис, я не изменяла тебе.

— Тогда как ты оправдаешь то, что тест показал отрицательный результат? Алиса не моя дочь. Не моя! Слышишь? Короче, я в суд подаю и отказываюсь от отцовства, а ты поступай как знаешь.

В трубке повисла тишина, а в висках пульсировать начало. И жутко стало от услышанных слов. Родители Дениса никогда особой любви не питали к Алисе, они как переехали на юг, так перестали ей даже на день рождения подарки слать… Да и сам он в последнее время всё чаще упрекал, что дочь на него непохожа… Но в голове не укладывалось, как же так… Ведь по срокам всё подходило.

И ребёнок родился без отклонений. А ведь от родного брата не смогла бы родить малыша здорового.

Мила хотела оттолкнуть Руслана, когда услышала, что у его жены угроза выкидыша, а теперь понимала, что не имеет права молчать. Он должен был знать, что Алиса его дочь. Она снова набрала номер телефона Дениса.

— Денис, пожалуйста, если ты не врёшь, привези результаты тестов. Если Алиса не твоя дочь, то я готова подписать документы, чтобы развод состоялся как можно быстрее.

— Во как ты заговорила! Если… Если… Ладно! Привезу. И вас в город возьму завтра утром, чтобы все бумаги подписала. Надо же. Я думал ты врать не умеешь, а ты, оказывается, ещё та дрянь.

— Прекрати, пожалуйста! Я действительно ничего не знала! — процедила сквозь зубы и шумно выдохнула Мила. — Если бы я только знала… Я бы ни за что не вышла за тебя.

Она отключила телефон и присела за стол. Алиса вышла со скрещенными на груди руками. Она слышала этот разговор, а как бы хотелось не вмешивать ребёнка во все эти разборки.

— Папа мне неродной? — спросила она.

— Я не знаю, милая… Прости. Не знаю.

— Хорошо, если не родной. Я его не люблю. Не хочу, чтобы он моим папой был. Я хочу себе такого папу, как дядя Руслан. Он такой хороший!

Мила сморгнула слёзы и улыбнулась.

Утро следующего дня наступило как-то быстро. Мила сокрушалась оттого, что не взяла у Руслана номер телефона и теперь не могла с ним связаться. Если Денис действительно предоставит ей результаты ДНК, то следовало рассказать эту правду.

А он вряд ли стал бы врать, ведь так уверенно его голос звучал, когда говорил, что завтра надо будет поехать и подписать документы для развода.

— Мамочка, а мне обязательно ехать с тобой? Я не хочу оставлять Принца одного! — хмурилась Алиса и выпячивала нижнюю губу.

— Да, милая. Мне не с кем оставить тебя тут. Мы ненадолго. Сделаем все дела и вернёмся.

— Его дела, — шикнула Алиса и принялась натягивать колготки.

Мила не желала ехать в город, тем более ехать с Денисом, но она не могла поступить иначе. Если Алиса действительно ему неродная, то она обязана развестись с ним в максимально короткие сроки.

Денис приехал к строго оговоренному времени. На машине. Не один. Со своей любовницей, что сидела на переднем сиденье и ухмылялась. Денис вошёл в дом и протянул бумажный конверт с документами. Мила внимательно посмотрела их. Там действительно было написано, что Алиса и Денис неродные. Сердце сжалось в комочек. С одной стороны, Мила даже радовалась этому, а вот с другой… Неправильно это было, чертовски неправильно!

— Ну давай, Люда, поехали быстрее, а то моей Зайке надо на маникюр успеть.

Зайка…

Маникюр…

От тошнотворности этих слов стало не по себе. Алиса как раз вышла из комнаты и взглядом раненого зверя одарила Дениса.

— Привет, малая! Мне жаль, что всё вот так вышло.

— А мне не жаль! Мне не жаль! Я тебя ненавижу! — прошипела Алиса.

Мила прижала её к себе и бросила конверт с документами на табурет. Она обняла дочку и погладила по голове.

— Подумать только… Семь лучших лет своей жизни я потратил на вас. Дурак. И никакой благодарности. Никакой любви к отцу.

Мила шепнула Алисе на ушко, что это последний раз, когда придётся потерпеть Дениса, и повела её к машине, понимая, что ближайшие часы будут тяжёлыми.

— Денис, у меня тут вещи бабушкины… Я бы хотела их тёть Лене, соседке, завести и отдать. У неё денег ведь не хватает. Ты не против?

— Я? Не против. Вещи тащи в багажник, сейчас открою его. Кошечка сама отдаст. Тебе-то чё… Ты тёть Лену больше не увидишь, а моей девочке нужно отношения с соседями налаживать, а то косятся на неё, перешёптываются…

Мила выдохнула и кивнула. Неприятно всё это было, но она себя виноватой считала. Следовало проверить, убедиться, что дочка от Дениса, ведь анализ ДНК не такой уж и дорогой…

Соседка что-то ахнула, когда заметила, что Мила несёт сумку, а Денис уже в машину сел. На это лишь улыбнуться оставалось. Хорошо хоть, что это всего лишь вещи.

Подписав необходимые документы, Мила почувствовала себя свободной. Ей даже дышать как-то легче стало. Пока она всё складывала в сумку, Денис уже вышел на улицу и закурил. Он никогда не позволял себе делать это при Алиске.

— Ты почему не подождал, Денис? — возмутилась Мила.

— А зачем я ждать вас должен?

Мила сглотнула и сжала ручку Алисы в своей руке. На небе сильно сгустились тучи, что даже страшно стало, ведь вот-вот польёт дождь.

— А отвезти нас? Денис, автобус будет через три с половиной часа, а на такси у нас денег нет.

— А меня это должно волновать? Я сказал тебе, что у моей Карамельки маникюр. Не услышала? Твои проблемы, Люда-а-а! Всё! Я отчаливаю. Желаю счастья. А тебе, мелкая, желаю найти отца. Жаль, что так вышло.

Не жаль. Ни черта ему не жаль было. Мила стояла, словно вкопанная и слова сказать не могла. У неё слёзы из глаз прыснули, и дыхание тут же участилось. Всхлипнув, она выдавила улыбку.

— Давай немного погуляем по городу, малышка? — спросила она у дочери.

Денис оглянулся на прощание, и даже показалось, что в его взгляде мелькнуло сожаление. Возможно, он впервые в жизни почувствовал себя любимым и теперь шёл на поводу своей «Карамельки», только бы не лишиться ощущения полёта… Вот только эффект этот недолго будет длиться, а когда поймёт, что вместо сладкой «конфетки» ему досталась гадкая дрянь, умеющая манипулировать людьми, будет поздно.

Глава 8. Страшная правда

Руслан не желал оставаться дома. Он чувствовал себя обманутым и не хотел смотреть в глаза матери. Лариса ушла на работу, а внутри расползалась пустота и чернота от неправильности происходящего.

— Руслик, ну перестань ты обижаться! Посмотри, как Ларочка тебя любит! Я же видела, как ты там страдаешь. Людочка хорошая девочка, но вы не можете быть вместе. Она твоя сестра.

— Ты уверена, что ничего не путаешь, мама? Я люблю её! Люблю Милу! Я сплю и вижу её в роли своей жены и матери своих детей!

Мама в мгновение побледнела и присела на диван.

— Она твоя сестра! Вы не можете иметь детей. Да, я тебя обманула про Ларочку, но я не вру о вашем родстве с Милой! Вы брат и сестра по отцу! Вы не можете быть вместе с ней. Слышишь ты? Не мо-же-те. И если ты не веришь мне, то сделай тест ДНК! Я в своих словах уверена.

— Я не могу, мама… Не могу! Я хочу к ним, к ней хочу. Это аномальная тяга, которая обжигает лёгкие. Я смотрю на Лару и понимаю — так дальше продолжаться не может. Я не люблю её!

— Привыкнешь! Стерпится-слюбится! Она ребёнка родит, и будет у вас семья полноценная. Она тебя любит, это главное. Она поможет тебе забыть Милу.

— А я не хочу забывать. Я сейчас сяду на машину и поеду туда, за сестрой и племянницей. Я их заберу и буду помогать им. Жить ради них я буду, мама!

— Русли-и-ик!

— Мама-а-а! Скажи, почему я не могу их забрать, если она моя сестра? Я не оставлю её одну там, без поддержки.

— Куда ты её привезёшь? Сюда? В квартиру Ларочки?

— Нет, мам, я выселю квартирантов и привезу её в свою квартиру.

— Господи, да что же ты не уймёшься-то?

Руслан не слушал дальше. Он позвонил квартирантам и предупредил, что квартиру нужно будет освободить за сутки, а он оплатит им компенсацию в виде месячного платежа. Они особо и не сопротивлялись, вероятно, было куда пойти на время. Не слушая маму, что пыталась изо всех сил остановить, поспешил к гаражу, завёл свою машину и решил, что будет гнать на максимальной скорости и приедет уже завтра к любимым девочкам.

Добрался к полудню следующего дня до деревни. На звонки Лары не отвечал, не знал, что ей сказать. Он понимал, что ничего не сможет поделать со своей этой нездоровой любовью, а обманывать ту, что к нему со всем сердцем, не мог. Нужно было подать на развод.

Он приехал к дому Милы, а соседка покачала головой и пожала плечами, при этом выглядела счастливой, словно новость мира сейчас скажет.

— Так уехали они, Руслан. Денис приехал и забрал их. И Милу. И Алиску.

Сердце рухнуло вниз. Руслан не понимал, как она могла простить мужа за дерзость, за такое отвратительное отношение к ребёнку?! Он не верил, что Мила уехала, она же ждать обещала. Сердце бешено билось в груди, и он пошёл к дому. Знал, где Мила оставляла ключи раньше, но заметил, что двери открыты. Потянул ручку на себя и вошёл внутрь. На табурете валялась пачка каких-то бумаг. Сам не зная зачем, словно ведОмый невидимой силой, он присел и взял их в руки, надеялся, что там послание какое-то от Милы, может, она письмо оставила для него, где объяснила, почему уехала, а потом прочёл первые строки и с ума чуть не сошёл. Он вчитывался в эти результаты ДНК теста, и буквы начали плыть перед глазами. Всё тело било от лихорадочного озноба, от нахлынувшего сумасшествия — Алиса не дочка Дениса. А если она не его дочь, то спустя семь лет Мила могла вырастить только его ребёнка.

ЕГО.

Девочка с этим искренним взглядом, которую полюбил сразу же, как только увидел.

ОНА. ЕГО. ДОЧЬ.

Все мысли в голове спутались, они отказывались формироваться во что-то цельное. Даже слёзы на глаза навернулись. И Руслан подумал, что плевать на эти родственные связи, о которых никто, кроме них самих, знать не будет. Он женится на Миле, несмотря ни на что и будет растить ИХ дочку.

Сколько времени он сидел, пытаясь осознать и принять правду, он не знал. Уже успело стемнеть, а он всё сидел и сдвинуться не мог. Не спал сутки, и теперь перед глазами тёмные пятна мелькали, но он хотел поехать в город и найти Дениса, забрать у него своих девочек. Только поднялся на ноги, и они зашли в дом. Промокшие до ниточки. Его девочки.

— Я его убью, — прошептал Руслан.

Говорить ничего не нужно было, сразу дошло, что Денис заставил их ехать в город, чтобы развестись как можно быстрее, но почему не привёз их обратно. С ребёнком. Урод. Руки стали сжиматься в кулаки.

— Дядя Руслан! — Алиса кинулась к нему, а он её на руки подхватил и прижал к себе.

— Моя! Моя девочка, — шептал он.

Мила и Алиса переодевались, а он уже готовил им чай с лимоном и малиновым вареньем. Телефон отключил, предварительно отправив Ларисе сообщение о том, что поговорят по его возвращении домой.

«Поговорим через пару дней, как только вернусь домой. Пожалуйста, не делай глупостей».

Он знал, что маму его Лара не прогонит, да и на развод вот так сразу не согласится, будет пытаться бороться, чтобы сохранить семью. Семью, которой и не было, по сути, никогда, лишь иллюзия счастья.

Чай пили молча. Сложно было подобрать какие-то слова. Руслан не знал, сказала ли Мила дочери правду о том, что он её отец. После чая накормили вместе с Алисой Принца, и девочка легла спать, а Руслан долго наблюдал за ней с улыбкой на лице.

Выйдя вместе с Милой на кухню, чтобы не мешать малышке спать, взял за руки любимую женщину. Сестру. И заглянул ей в глаза.

— Я не знаю, что это такое… Природой заложено не любить кровных родственников, но я ничего не могу поделать с собой! Алиса моя дочь. Наша. Я хочу, чтобы мы жили как семья. Ей необязательно знать о нашем родстве. Придумаем историю с какой-то глупой ссорой, недомолвками, и будем жить вместе. Давай поженимся?

— Руслан, я так не могу… Не могу, — прошептала Мила и поджала губы. — Мы ведь знаем, кто мы друг для друга, как с этим жить?

— Мила, не отталкивай меня. Я же задыхаюсь без тебя. Я думал, что чувства сдохли внутри, когда ты прислала эти фотографии. Я пытался выцарапать тебя из сердца, но ничего не вышло! Я тебя люблю! Как жить с этим?

— Я не знаю, Русечка, не знаю. Я сама не могу ничего поделать с чувствами, но ты же понимаешь, что это всё неправильно. Я хочу сделать тест, чтобы убедиться, что Денис не обманул. Он мог подделать эти результаты, чтобы развестись и отказаться от нас с Алиской.

— Нет! Я не хочу верить в это. Я хочу, чтобы она была моей дочерью. Слышишь? Хочу, чтобы вы были моей семьёй! Раньше ведь роднились братья и сёстры, чтобы не смешивать кровь, и ничего…

— Это было раньше.

Руслан больше не мог вот так стоять и не прикоснуться, когда всё тело ныло, тянуло к ней. Он сделал шаг вперёд и уже не смог остановиться, притянул Милу к себе за талию и впился в её губы, словно обезвоженный организм, льнувший к источнику влаги. Он целовал её, а она отвечала, заливаясь слезами и всхлипывая. Мила целовала в ответ, зарываясь своими пальчиками в его волосы и сводя с ума, лишая остатков разума. Если бы не усталость, то Руслан не смог удержаться, унёс бы её в другую комнату, чтобы насладиться близостью с единственной женщиной, которую он желал и желает.

— Руслан, так нельзя, — первой разорвала поцелуй Мила и оттолкнула его от себя, а с его губ рык слетел.

— Мила-а-а!

— Нельзя так! Ты женат, а мы с тобой…

Она начала плакать, и уткнулась носом в плечо Руслана, а он прижал к себе, чувствуя каждое содрогание её тела и понимая, что плачет вместе с ней.

***

Руслан остался ночевать в их доме. И Мила хотела, чтобы так было всегда. Она не могла принять другое. Она согласилась, что уедет в Казань вместе с ним и, возможно, получится стать полноценной семьёй, но всё равно неспокойно было от неправильности происходящего.

Утром Алиса проснулась вялая. Она кашляла и жаловалась на недомогание. Перемещать заболевшего ребёнка на дальнее расстояние не было смысла, а когда Мила померила дочери температуру, то едва удержалась на ногах. Температура почти сорок. Тянуть нельзя было, поэтому Руслан взял Алису на руки и понёс в машину, чтобы отвезти в ближайшую больницу.

Пока доктора осматривали её, Мила себе места не находила. Ей казалось, что так Бог наказывает за то, что она с женатым мужчиной, собственным братом, соглашается построить семью.

— Руслан, ты должен уехать. Алиска заболела не просто так. Это знак свыше. Знак, что нам нельзя быть вместе, — шептала Мила.

— Глупая, это всего лишь знак того, что Денису следует морду расквасить. Если бы вы не промокли вчера из-за него, это всё не случилось бы.

Мила кивала, но всё равно внутри неприятное предчувствие разливалось. Что-то должно было случиться. Что-то ужасное.

Возможно, интуиция подсказывала скорый визит мамы Руслана и, судя по всему, его жены. Рыжеволосая хрупкая женщина нервно теребила ручку своей сумки и смотрела на Милу с такой злостью, что выть хотелось.

— Похоже на воспаление лёгких. Мы поставили девочке капельницу, она поспит. Можете пойти в её палату, — произнёс подоспевший доктор.

Мила кивнула. Руслан первым бросился к палате, но его мама остановила его. И жена подбежала и за руку его взяла. Так и должно было быть. Она. Только она могла его вот так за руку держать.

— Мама, пусти меня, — прошипел Руслан. — Я не знаю, зачем вы примчались, но вам лучше уехать. Алиса моя дочь! Моя!

Он одёрнул руку, и его жена отступила на шаг назад. Мила решила, что не станет наблюдать за этой сценой, которая накалялась и могла превратиться в грандиозный скандал. Она хотела поскорее к своей дочке зайти, взять за ручку и быть рядом, хоть и сама чувствовала, что начинает лихорадить, скорее всего, тоже простыла.

— Стой, Людмила, я должна кое-что сказать вам, — решительно произнесла мама Руслана и присела на скамейку. — Я Ларочке уже созналась в грехе, теперь и вам должна. Алиса не твоя дочь, Руслик! И не твоя, Мила! — глаза широко распахнулись, а ноги начали подкашиваться. Мила ухмыльнулась. Она хотела рассмеяться, глядя прямо в глаза женщине, которая придумал очередную грязную уловку, чтобы разделить Руслана с нежеланной невесткой.

Конечно, Мила понимала её — какая мать захочет, чтобы её сын с сестрой строил брак, но для чего говорить такие вещи про ребёнка? — Я грех взяла на свою душу большой. Никогда себя за это не прощу, но так было правильно. Ты ведь приходила ко мне беременная часто, Людочка… А я тебя чаем угощала. Так вот… Непростой это чай был. — Она начала плакать, а Мила прислонилась к стене, чувствуя, что дурно становится. — Моя подруга вела твою беременность, я знала, знала, что по срокам ты ребёнка Русечки вынашиваешь, я не могла допустить, чтобы ты родила от брата. Неправильно это было. Ребёнок бы 99% родился ненормальным, с какими-то отклонениями… А вы бы потом мучились, и Руслан бы жизнь себе сломал, на этого ребёнка работал и жил ради него. Я грех вязла на душу. Непосильную ношу. Две недели ты ходила с замершей беременностью. Ты всё спрашивала — а почему ребёнок-то не шевелится! — она снова рыдать начала, вытирая щеки платочком, а Мила уже и пошевелиться не могла. Она помнила про это. Гинеколог говорила, что места нет, потому и не шевелится… — А потом вызвали искусственно роды, словно ты недоношенного ребёнка родила. Как раз в роддоме, под колпаком, девочка-отказница лежала тогда два дня. Тебе её и отдали. Кто же знал, что всё сложится вот так, и Денис решит тест сделать, чтобы своё отцовство установить. Если бы не тест этот, ты бы никогда и не узнала правду, но так даже лучше. Теперь я всё рассказала и чуточку легче стало на душе. Знаю, что ненавидеть меня будешь, Люда, но сама подумай — зачем тебе ребёнок-урод от родного брата?!

Мила не могла даже вдохнуть, ей казалось, что воздух из лёгких выбило. Сил не было совершенно. Ребёнок же двигался немного — или она просто выдумала себе эти движения?! Она не могла поверить в это. Не могла. Не хотела. Кричать хотелось, но горло сковали цепями. Даже не слышала, что говорит Руслан. Он размахивал руками и кричал, что-то, а Мила расслабилась и не поняла, как потеряла сознание.

Она пришла в себя на кушетке, в палате, где лежала Алиса. Её маленькая девочка. Мила даже не допустила мысли делать ДНК тест, ведь такими вещами не шутят, а ставить под сомнение то, что Алиса её дочь не хотела. Даже если не биологическая, она её. Её маленькая девочка. Её кровинушка. Её малышка.Слёзы обжигающими ручьями хлынули из глаз. Захлёбываясь ими, Мила взглянула на Руслана. Он с поникшей головой сидел на стуле, рядом с кроваткой Алисы.

— Уходи! — прошептала Мила. — Убирайся из нашей жизни! Это всё из-за тебя! Твоя мама сумасшедшая. Её на психе лечить надо! Ненавижу! Ненавижу тебя! Уходи, — она шептала, понимая, что находится на грани истерики.

— Мила, — Руслан поднялся на ноги. Его глаза были красными от слёз, но это уже не трогало. Мила не могла не винить его. Если бы не его мама… Которая пыталась сделать это ради НЕГО.

— Уходи! Я не хочу, чтобы ты снова появился в нашей жизни. Исчезни, Руслан! Больше никогда не появляйся. Я тебя ненавижу!

— Мила, я заказал тест ДНК, чтобы убедиться, что мама не обманула. Если ты тоже сдашь кровь…

— Я не хочу! — Миле показалось, словно пощёчину получила.

— Мы могли бы тогда точно убедиться, брат и сестра или же неродные. (1bd23)

— Нет! Неважно это уже! Я тебя ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!

Руслан кивнул и вышел из палаты, а Мила принялась плакать. Немного успокоившись, она поднялась на ноги и подошла к койке, на которой лежала Алиса.

— Ты моя девочка, чтобы кто не говорил, моя самая родная, — прошептала она и прикрыла глаза, понимая, что сейчас у неё могла быть другая дочь, возможно, похожая на папу… Но другой она уже не хотела, потому что всем сердцем любила свою Алисочку. Потрогала её лобик, чтобы убедиться, что температура спала и принялась раскачиваться из стороны в сторону, обхватив себя руками. Стоило большого труда удерживать мысли, чтобы не сойти с ума от такой страшной правды.

Глава 9. ДНК

Руслану обидными показались слова Милы, ничего так сильно боль не причиняло, как признание матери и эти слова, жгущие, словно раскалённый металл.

«Ненавижу».

Обида Милы не имела оснований. Ни черта. Руслан считал, что она разлюбила его, вышла замуж за другого… За того, с кем он был врагами буквально… Он жил в неведении, а она всё это время знала правду об их родстве. И ни слова не сказала. И дочку растила, которая могла быть его.

Простить мать он тоже не мог. Плевать, если были у ребёнка отклонения, мама ведь его дочку убила, маленькую девочку, которая уже готова была родиться. Он не знал, найдёт ли когда-то силы для прощения. Сходил с ума от разрывающей сердце боли.

Лариса уехала. У неё была хорошая работа и глупо не появляться там, если не хочешь лишиться места, которое удаётся получить раз в жизни. Она просила Руслана одуматься и вернуться домой, а он предупредил, чтобы готовилась к разводу. Не смог бы он продолжить строить отношения после ужаса, вот так, разом, свалившегося на голову.

Мила его сестра…

Мама убила их ребёнка, опасаясь, что он родится ненормальным…

Бред…

Ещё и Мила его во всём обвинила. Если бы он знал сразу про эти родственные связи, он бы не пошёл в армию, сбежал бы, лишь бы проверить всё, лишь бы не допустить всего этого.

— Моя дочь… Где она? — процедил сквозь зубы, зайдя в дом.

Мама вернулась в деревню. Вот только её облезлый Василий остался в квартире Ларисы и следовало забрать его.

— Я не знаю, Руслик. Я не забирала её. Акушерка сказала, что девочка была ненормальная. Она бы не смогла жить в обществе. Я не забирала её, но сделала небольшой памятник. Как-никак это внучка моя.

— Не смей! — прорычал Руслан! — Не смей говорить, что тебе жаль! Ты убийца, мама! И я никогда не смогу простить тебе этого. Смерть твоей внучки только на твоей совести! Только на твоей!

— Руслик!

Руслан вышел на улице и громко хлопнул дверью. Он не мог больше сдерживать в себе боль, пошёл на пруд и стал кричать. Кричал до хрипа, до срыва голоса, кричал что было сил. Разбил руки в кровь о ствол дерева, а потом обессиленный рухнул на землю, закрыл лицо руками и заплакал.

Он уже сотню раз успел пожалеть, что написал своей маме то сообщение: «Алиска моя дочь, мама! Она моя дочь!». Утром она позвонила и спросила, когда сын вернётся в Казань. Руслан сказал, что Алисе нездоровится. Мама и Лариса примчались очень быстро. Наверное, они уже были в пути, выехали сразу после того, как он поделился радостной новостью. Да лучше бы не рассказывала мама ничего, чем вылила на их головы такую грязную правду. Руслан ведь Алису полюбил, ещё когда думал, что она Денисова. Он бы любил её вопреки всему. Только теперь Мила не подпустит. По какой-то фальшивой случайности она его, Руслана, виноватым во всём считает.

Утром он всё равно поехал в больницу, чтобы узнать, как Алиса, пришла ли в себя, и нужны ли деньги на лечение. Заехал в клинику, где должны были сделать тест ДНК. Он заплатил, чтобы всё сделали в максимально короткие сроки, а когда открыл конверт и взглянул на бумаги, душа рухнула вниз. Алиса действительно не была его дочерью. Руслан опустил голову, ведь в своих мечтах он уже стал счастливым отцом.

Заходить в палату он не решился и сразу же направился к врачу, чтобы поговорить. В целом состояние Алисы было удовлетворительным. Воспаление не подтвердилось, но простуда острая, поэтому недельку её будут лечить в больнице и проставлять капельницы с витаминами. Врач сказал, что мама ушла на пару часиков, и такое желание острое было зайти и поговорить с малышкой, но Руслан сдержался. Он только из-за угла посмотрел на неё, выдохнул и ушёл.

Больно было уходить, но следовало решить вопрос с Ларисой: забрать вещи из её квартиры, кота несчастного тоже и подать документы на развод. Как бы сильно не хотелось остаться, Руслан должен был уехать. И, следуя к машине, он пытался подавить внутри себя желание рвануть в магазин, накупить игрушек и прийти к Алисе.

***

Утром Мила проснулась от звонка мобильного. Она почему-то думала, что это Руслан, а потом поняла, что он её номера не знает. Звонил начальника завода, где она работала.

— Здравствуйте, Людмила! Вы прям у нас прогульщица номер один! — начал он.

— Доброе утро! Простите, но у меня были на то причины. У меня бабушка умерла, потом развод с мужем, и вот теперь дочка в больницу попала.

— Да… Навалилось немало всего. Я хочу предложить вернуться на работу. Вы как на это смотрите?

— Не могу! То есть… Я могу, конечно, если вы мне комнату в общежитии дадите. На двоих с дочкой. Нам пойти некуда.

— Придумаем что-нибудь. Приходите сегодня, если сможете, обговорим всё.

И Мила сорвалась. Она накормила Алису завтраком и убедилась, что той становится лучше. Поцеловала и пообещала, что вернётся с какой-нибудь вкусняшкой.

Примчалась на завод быстро. Мила надеялась, что всё сложится действительно хорошо, потому что она просто не знала, как проживёт с дочкой в деревне, ведь там работы нет, а у них ни на дрова денег не было, ни на продукты, чтобы перезимовать.

— Комнату тебе считай что нашли. Даже не комната, а квартирка небольшая. Тридцать квадратов, не хоромы, но рядом с заводом. В общем, будешь жить в моей квартирке, которая в аренде была. Квартирант как раз съехал несколько дней назад, а нового найти что-то не получается, да и не знаешь какой он заселится, цену–то я всегда ставлю божескую, минимальную. В общем, квартирка будет, только будешь должна коммунальные услуги оплачивать. На работу когда выйти сможешь?

— Да я… Ну хоть завтра. Вы мне квартирку главное дайте, чтобы я вещи перевезла, а я завтра и на работу выйду.

— Нравится мне твой подход! А то кладовщик всё жаловался на тебя. Вон девка, какая понимающая. Ключи сейчас дам и адрес напишу.

Через несколько часов Мила уже собирала вещи. Она взяла сумку, клетку с мышонком и вышла из дома, прощаясь с ним. Не хотелось больше возвращаться в место, от которого только негативные воспоминания появлялись. Если бы не таксист, который за ожидание брал дополнительные деньги, Мила бы зашла к матери Руслана, потому что заметила, что у неё печка топится, зашла бы и спросила, почему она посчитала себя вершителем судеб и сделала так, как посчитала нужным. Ни у кого не спросила. Впрочем, кулаками махать после драки поздно, тем более когда у тебя такое чудо подрастает. Свою малышку теперь уже ни на кого Мила не готова была променять, потому что Алиса ЕЁ девочка.

Сев в такси, заплакала, а водитель покосился и попросил «не разводить мокроту в машине».

— Вы такая красивая, а плачете. Не делается так, — старался он утешить, но легче от его слов не становилось.

— Вы лучше за дорогой следите, а я разберусь как делается, а как нет, — огрызнулась Мила.

Водитель намёк понял и замолчал, а вот ей самой неприятно стало, что из-за своих заморочек человеку нагрубила. Уставилась в одну точку и так сидела, пока до квартиры не доехала. Когда вещи привезла, уже темнеть начало. Мила бросила всё посреди комнаты, Принцу насыпала немного корма, налила воды и поспешила в больницу. Она пришла, замерла у палаты и сдвинуться не получалось. Руслан сидел у кровати Алисы и читал ей какую-то книжку. Снова глаза застелила пелена слёз. Мила не знала, что ещё может сделать его сумасшедшая мама, решившая разлучить «неправильных» влюблённых. Да и не хотела знать. Она больше не желала видеть Руслана, чтобы не бередить внутри раны прошлого.

Вошла в палату, кашлянула, и Руслан посмотрел на неё таким взглядом, что снова внутри протестовать всё начало — не руби сгоряча, — но не могла Мила не рубить. Всё слишком непросто было. Им следовало разбежаться, разделиться и забыть друг друга, словно кошмарный сон.

— А вот и мама пришла. Мне пора уезжать, принцесса.

— Ты вернёшься, когда доделаешь все свои дела? — спросила Алиса.

— Обязательно. Обещаю. Я украду у тебя маму в коридор на два слова. Ладно?

Алиса кивнула. Мила поставила пакет на тумбочку и вышла вместе с Русланом. Она знала, что он оплатил для девочки отдельную палату, но не собиралась за это благодарить его, позволяя видеться с ними.

— Руслан, неужели ты ещё не понял? Как только ты появился в моей жизни, в ней снова всё перевернулось. Нам нельзя быть вместе, слишком много плохого происходит. Мы не можем взять и сделать вид, что мы не брат и сестра. Мы не можем больше притворяться, что чужие друг другу люди и не испытываем физической тяги. И мы не можем больше противостоять твоей маме.

— Я сделал анализ ДНК. Мама не обманула. Алиса не моя дочь, — прошептал Руслан, опустив голову.

— Я знаю, она совершила непростительный поступок. Я никогда, наверное, не найду в себе силы, чтобы его забыть, но она не солгала. Алиса не наша дочь.

— Не твоя! — вспыхнула Мила. — Она не твоя дочь, но моя.

— Мила, я советую тебе тоже сделать анализ. Курьер от лаборатории приедет через полтора часа. Просто сдай кровь. Ладно? Если мама обманула, я отрекусь от неё, а если нет… Наверное, сам Бог накажет её за грех, что совершила, убив ребёнка, но, пожалуйста, сдай кровь! ДНК Алисы у них в базе есть. Я просто… Это важно, поверь.

— Пообещай, что ты больше не появишься в нашей жизни, если я сдам этот анализ?! Пообещай, что не будешь пытаться создать семью со мной и заботиться обо мне как о сестре. Пообещай мне!

— Я обещаю, что исчезну из твоей жизни, если ты сдашь анализ!

— Ладно, тогда я сделаю это. Уезжай, Руслан. Построй своё счастье с женой. Я видела, что она тебя любит.

— Мало быть любимым, нужно ещё и любить человека… А ей хочется быть любимой. Поцелуй Алису за меня!

Мила кивнула. Она проводила Руслана взглядом и простояла ещё несколько секунд около палаты, глядя на удаляющегося мужчину. Сердце трепыхалось в груди, словно воробушек, пойманный в силки.

Руслан исчез за поворотом. Даже не обернулся. Это даже к лучшему было. Следовало унять чувства, бушевавшие внутри. Она вряд ли смогла бы теперь быть рядом с Русланом, даже окажись он неродным на самом деле. Слишком много плохого произошло.

Зашла в палату к Алисе, и как-то светлее на душе стало. Дочка улыбалась. Мила вдруг услышала в голове голос акушерки и помощницы:

— Кажется, её ребёнок дышит!

— Дышит или не дышит… сказано было отдать отказницу. Вот и отдадим. А этот какой-то вялый. И дня не протянет.

— А мне кажется, что очень милая девочка.

Ту молоденькую девушку, что помогала акушерке, Мила больше не наблюдала, после того как очнулась от наркоза. Она решила, что весь разговор всего лишь померещился, а когда Алису увидела, то и вовсе забыла его, а теперь вспомнила и стало волнительно — вдруг Денис обманул, вдруг она всё-таки его дочка и её, если Руслан уже получил результат ДНК и теперь уверен, что Алиса ему неродная.

— Мам, ты о чём задумалась? Скажи мне честно — дядя Руслан мой папа?

— Что-о-о?!

Конечно, Мила услышала вопрос, но не желала отвечать на него, потому что не знала, что можно сказать в этой ситуации, и что уже сказал Руслан.

— Слушай!!! Я же тебе забыла вкусняшку отдать. Ну-ка давай померим температуру, и я достану её.

Медсестра вошла в палату и принесла таблетки, улыбнулась и сказала, что папа у девочки чудесный, а в груди снова ноющее чувство появилось. Мила стала ждать курьера, который возьмёт анализ крови для ДНК, почти как сошествие Христа ждут верующие. Она надеялась, что акушерка не прислушалась, а Денис обманул с анализом. Она надеялась, что Алиса ей родная дочь. Впрочем, обратный результат всё равно не изменит их отношений.

Глава 10. (Не)родной

Руслан ехал взвинченный, и пару раз чуть было не попал в аварию. Он понимал, что с Ларисой разговор предстоит непростой. Следовало объясниться с ней, сказать, что он сожалеет, но слова на ум не шли, потому что Мила осталась там одна, с больной дочерью, с этой проклятой правдой, которая вывались на голову…

Он чувствовал себя сволочью последней за то, что «изменил» собственной жене, пусть и мысленно, но она точно не заслужила такого отношения к себе. Не знал, как будет говорить ей, что больше не смогут вместе быть, что брак этот оказался громадной ошибкой. Не знал и как она отреагирует на его признание.

Оказавшись в квартире, удивился даже, что Лариса уже дома. Она стояла в коридоре, прислонившись к стене спиной, и смотрела на него пустым взглядом. Наверное, услышала, как провернулись ключи в замочной скважине.

— Ты уходишь? — спросила она безжизненным голосом.

— Прости, я не смогу больше вот так… Я думал, что забыл её… Мила моя первая любовь.

— И сестра, — перебила Лара, также без единой эмоции в голосе.

— Я не знал о нашем родстве, когда полюбил её.

— Но сейчас знаешь, — она смотрела куда-то в пол.

— Лара, ты достойна большего!

— А если я не хочу этого большего? Если только тебя хочу? — посмотрела прямо в глаза и прожгла насквозь.

— Я не смогу так разрываться… Я буду заботиться о Миле, о дочери… Дочери, которая могла быть моей.

— Всё верно. Прости. Всё равно мы должны были расстаться с тобой.

Лариса всхлипнула. Она скрестила руки на груди и ушла в комнату. Руслан поспешил следом за ней. Он присел на кровать рядом и заметил бумагу, лежащую на тумбочке. Как-то случайно прочёл, что там написано, словно это для него послание, и холодом обдало, а потом жаром, и снова холодом.

— Что это? — судорожно сглотнул он, не отводя от Ларисы взгляд.

— Результаты моих анализов. У меня нашли рак. Я не хотела, чтобы ты со мной из-за жалости был, до последнего надеялась, что анализ не подтвердится, а…

Она заплакала. Руслану казалось, словно его обухом по голове ударили. Голова шла кругом. Он уже и не понимал ничего толком.

Как? Как могло столько всего произойти за такой короткий срок?!

Вот только ложь, которой его кормили всё это время, не давала покоя. Он не смог бы оставить Ларису в таком состоянии. Она прекрасно знала это, но и чтобы оставаться с ней, должен был убедиться, что не обманывает.

— Я хочу, чтобы ты сдала этот анализ ещё раз в платной клинике.

Её глаза широко распахнулись, а внутри вдруг поднывать начало, что это очередная ложь. Лариса поджала губы и заправила волосы за ухо. Она отрицательно покачала головой.

— Зачем? Я не хочу… Я же сказала, мы всё равно должны были расстаться с тобой!

— Ла-ри-са! Я хочу, чтобы ты сдала анализ ещё раз! Я знаю одного хорошего врача в платном медицинском центре. Поехали туда вместе?!

— Ты не веришь мне? Руслан, я никогда тебе не врала! Если твоя сестричка-дрянь и мама врали, то я… Ни разу тебя не обманула.

Внутри всё лихорадить начало от её «сестричка-дрянь». Мила такой не была. Она на себя взяла эту ношу, решила себя выставить плохой, только бы ему не так больно было. Нет. Она не дрянь. И не лгунья.

— Ты просто поедешь со мной и сдашь этот проклятый анализ ещё раз! — уже с угрозой в голосе произнёс Руслан. — Или мы поедем прямо сейчас в ЗАГС и разведёмся.

— Я уже говорила тебе, что не желаю, чтобы ты рядом со мной больной оставался. Прекрасно! Дай мне пять минут. Поедем в ЗАГС.

Лариса встала и ушла в ванную. А в ушах не переставало шуметь, даже постукивало немного.

Руслан присел у тумбочки и начал копаться в документах. Там должны были быть его трудовой договор, страховой полис, военный билет… Всё это нашёл. Когда доставал полис, случайно уронил какую-то бумажку. Поднял её и прилип взглядом.

Беременность, срок две с половиной недели.

Сердце ухнуло. Посмотрел на дату. Это ведь было совсем недавно. Несколько месяцев назад. Стал копаться в документах, не знал, что ищет, словно пытался доказательства найти для того, чтобы оправдать Лару. Но нашёл ещё одну похожую, выданную годом ранее.

Беременность. Срок три недели.

Судорожно сглотнув, сел прямо на пол, в ворох этих бумаг, и взгляд устремил в них. Лариса вернулась из ванной. В эту секунду её лицо исказилось.

— Ты деньги просила на обследование… Говорила, что забеременеть не можешь, а сама делала аборты? — спросил Руслан, сузив глаза.

— Руслан! — Она прислонилась к дверному косяку. — Какой чёрт дёрнул тебя полезть в мои документы? Всё ведь хорошо было…

Руслан засмеялся. Ему действительно вся эта ситуация в данную секунду смешной казалась. С ума просто можно было сойти. Даже подумалось, что попал в какую-то альтернативную реальность, что проснётся и всё станет прежним.

— Ты про рак тоже придумала?

Лариса прикусила губу и опустила голову.

Руслан сгрёб свои документы, поднялся на ноги и поковылял к шкафу со своими вещами. Достал спортивную сумку и начал вещи в неё скидывать.

— Руслан, ну подожди ты! Я не смогу без тебя! Я люблю тебя! Я боялась ребёнка родить, хотела сначала карьеру сделать… Если бы я ушла в декрет, меня бы быстрозаменили. Руслан! Стой!

Она вцепилась, а Руслан посмотрел с омерзением на женщину, которая минут пятнадцать назад называла лгуньей и дрянью Милу.

— Я сыт по горло! Уйди от меня! — процедил сквозь зубы Руслан. Он стряхнул её руки со своей, закинул сумку на плечо, взял бедного кота под мышку и пошёл прочь.

Так как квартирант уже прислал сообщение, что освободил его квартиру, Руслан решил поехать именно туда и напиться, пока голова окончательно не взорвалась от всего свалившегося на него.

— Руслан, я люблю тебя! — крикнула вслед Лариса, но он уже захлопнул дверь и решил, что даже на развод подаст без её присутствия. Не желал её видеть.

— Вот и кто тут сволочь, Василий? — спросил у кота, который недовольно зашипел и постарался выбраться.

А когда Руслан сел в машину, ему сообщение на телефон пришло. Сообщение, которое просто лишило остатков разума и выбило воздух из лёгких. Сообщение пришло от медцентра, где он делал анализ ДНК. Оно касалось его родства с Милой.

***

Алисе действительно стало лучше. Кашель появлялся редко. Она мучилась только из-за насморка, и к вечеру, совсем немного, поднималась температура. Мила привезла ей раскраски, игрушки и пообещала, что снова купит вкусняшку, если до вечера дочь будет хорошо себя вести, а медсёстры не будут жаловаться на неё. Она даже разрешила Алисе пойти в игровую комнату, если врач после обхода позволит.

На работу уходила с тяжёлым сердцем, потому что жаль было оставлять малышку одну, но и не идти нельзя было.

Вникнув в новые задания и сообразив, какие заказы следует выводить первыми, Мила принялась заполнять документацию и разбирать документы. Она успела сходить в цех, чтобы проверить качество материала, а когда вернулась в кабинет, то увидела сообщение. Сообщение, от которого слабость в ногах появилась, и слёзы подступили к уголкам глаз.

«Результат тестирования отрицательный».

Стараясь подавить слёзы внутри, она сделала глубокий вдох, заставила себя встать на ноги и подошла к окну. Широко распахнула его и втянула полной грудью воздух.

— Ну и что, что неродная? Роднее и не придумаешь, — прошептала Мила.

Она прикрыла глаза и облизнула губы, а в голове снова прозвучал голос помощницы акушерки, той девчушки молоденькой: «Кажется, её ребёнок дышит!». И в груди ёкнуло что-то, ведь могла быть ещё одна дочка, ещё одна малышка, и она могла сейчас где-то в роддоме или в чужой семье страдать.

«А если она и правда родилась нездоровая?!»

«Ей же забота нужна»…

Мыслей в голове крутилось много. Мила не знала, за какую из них ухватиться. Ей до слёз хотелось верить в то, что их с Русланом кровный ребёнок жив, но в то же время говорить Алисе правду было бы жестоко, ведь она родная, любимая и ничто уже не поменяет этого. Ничто не заставит начать относиться к ней иначе.

Не выдержав, она всё-таки позвонила в больницу и выяснила, что по счастливой случайности, как раз сегодня, заведующая задержится чуть дольше и уйдёт после семи. Мила успевала попасть к ней на приём. Как только закончила работу, поспешила туда. Она приехала без двадцати семь, но оказалась обманутой.

— А кто вам сказал, что она будет тут? — спросила медсестра, сидящая в приёмном покое.

— Ну так сюда звонила, в приёмную…

— Не знаю. Помочь ничем не могу. Вы приходите уж лучше пораньше с утра.

— Не могу я пораньше. Не могу с утра. Работа у меня. И ребёнок.

— А что хотите-то?

— Узнать хочу, что с моим ребёнком во время родов сделали…

— Вы же сами говорите, что ребёнок дома, — удивилась медсестра.

— Мне анализ ДНК пришёл… Моего родного ребёнка забрали у меня шесть лет назад. Я хотела бы поговорить с акушеркой…

— А какая акушерка? Сейчас я посмотрю в журнале, когда у неё дежурство, и работает ли у нас такая ещё.

— Я не помню, как её звали, — всхлипнула Мила. — Шесть лет же прошло…

— Ну тогда надо в архив. Там по журналам посмотрят, кто дежурил, когда вы рожали.

— Спасибо! — выдохнула Мила.

Надежды на то, что её ребёнок жив практически не осталось. Да и внутри что-то странное происходило. Непонятно было, что это за ощущение такое. Хотелось найти своего кровного ребёнка, но не могла принять, что Алиска неродная. Не желала. Казалось, что если признает, то предаст свою малышку.

В квартиру вернулась ни с чем. Накормила Принца, поменяла у него подстилку, вспоминая, как Руслан привёз мышонка. Руслан. По щекам слёзы потекли, как только вспомнила о нём. Захотелось извиниться перед ним за то, что сорвалась и накричала тогда, он же к ней со всей душой, а она… Нельзя было так жестоко. Но номера телефона его не знала, а он вряд ли снова появится в жизни, обещал же, если сделает анализ она, то он оставит в покое. И она сделала. Он обещаний своих никогда не нарушал. И сейчас не нарушит.

Купив сок и любимые пирожные Алисы, приехала в больницу. Обняла дочку, к себе прижала и забыла обо всех горестях, но лишь на мгновение, потому что вдруг подумала, что если вторая дочь жива и сейчас страдает где-то — в семье, где её не любят, или в детском доме, сердце тисками сжалось.

Когда зазвонил телефон, Мила уже читала Алисе сказку на ночь. Она взглянула на экран. Номер незнакомый. Подумала, стоит ли отвечать, но ведь могли и с работы позвонить.

— Я вернусь через минутку, милая.

Вышла из палаты и ответила. Услышав родной голос, до боли прикусила губу и прикрыла глаза.

— Мила, я обещал, что оставлю тебя в покое, но не мог не позвонить. Номер твоего телефона в клинике, где делали анализ ДНК нашли… Я сейчас в пути, еду к вам, если позволишь. Я хочу с вами быть! Не отталкивай меня, пожалуйста, я ведь неродной брат тебе. Они всё придумали. Обманули. Я дополнительно оплатил сверку нашего с тобой ДНК. Неродные мы, слышишь? Неродные. Не знаю, зачем это надо было маме моей и бабушке твоей, но они обманули!

Внутри боролись самые противоречивые чувства. Мила не понимала, что одерживает верх больше — радость, ведь они с Русланом теперь могут быть вместе, или горе из-за того, что семь лет были разлучены.

— Мила, ты слышишь меня? — задал вопрос, а она прислонилась к стене и выдохнуть с трудом получалось.

Руслан нужен был. Она любила его. Больше всего на свете любила… И он должен знать, что их родная дочь могла выжить. Да и Алиса любит его уже, как отца. Вот только едва вспоминала, как его оберегает мама, которая и теперь может непонятно что сотворить ради своего сына, так всё сжалось внутри.

— Мила?!

Она услышала свист тормозов.

— Руслан! Руслан! Всё в порядке? Русечка, ты слышишь меня? Всё хорошо?

Глава 11. Кусочки пазла

Руслан чертыхнулся, выйдя на улицу. Будь он неладен проклятый мотоциклист, появившийся непонятно откуда. Аж сердце в пятки прыгнуло, когда он вылетел. Если бы не хорошая реакция, то сбил бы его. Точно сбил бы. Обернувшись в сторону, куда тот умчался, оставляя клубы пыли, Руслан покачал головой, потёр виски и вернулся в машину. Нашёл на полу мобильник, который выпал при столь резком торможении и снова набрал номер телефона Милы. Пришлось постараться, чтобы получить её номер в медицинском центре, куда она сдала своё ДНК.

— Мила, прости, что я не сразу перезвонил, — произнёс хрипловатым голосом и пятерню запустил в волосы, взъерошив их.

— Живой! Руслан! — всхлипывала она. — Что стряслось?

— Мотоциклист непонятно откуда выскочил. Едва успел затормозить. Всё хорошо. Все живы. Наверное…

— Что значит наверное?

— Ну… Мотоциклист умчался на огромной скорости, и я не знаю, что с ним там приключилось дальше, ведь так гонять — испытывать судьбу.

На том конце провода послышался рваный всхлип.

— Слава богу! Я так испугалась!

— Прости, что телефон выронил и напугал так!

— Всё хорошо! Не извиняйся. Приезжай. Я жду тебя…

От её последних слов внутри так хорошо стало, что даже плевать на все горечи. Ради этого «я жду тебя» можно было терпеть семь лет.

— Я мчусь!

— Руслан?!

Сердце стало отбивать учащённый ритм… Скажи она сейчас главные слова, он действительно будет гнать, как тот мотоциклист, лишь бы скорее оказаться рядом с ней и прижать к себе. Уже не опасаться родства, поцеловать и насладиться близостью, просто обнимая её и заявляя все права на неё.

— Что? Мила?!

— Не спеши… Это опасно, — уставшим голосом ответила она. — Я завтра буду весь день на работе. Мы встретимся только вечером. У Алисы в больнице.

— Надеюсь, мне позволят попасть в палату вечером…

— Я тоже. Удачной дороги, Руслан!

— Спасибо! Спокойной ночи!

— Спасибо!

Разговор получился холодный. Не такой, каким должен быть после долгой разлуки, но всё дело было в том, что они так много вранья пережили. С этим придётся мириться как-то. Вот только как??? Это оставалось большим вопросом.

Немного переведя дыхание после разговора с Милой, покосился на кота, который забился сзади под сиденьем и шерсть взъерошил всю.

— Скоро приедешь домой, Василий! — произнёс Руслан.

Он понимал, что придётся встретиться с матерью. Посмотреть ей в глаза и вылить на неё правду о Ларисе… и о родстве с Милой. Разговор предстоял непростой.

Руслан не выдержал дороги и остановился на обочине на несколько часов, чтобы подремать. А потом снова ехал. Лариса звонила несколько раз, и он даже поставил её в чёрный список, потому что вынести эту ложь с абортами просто не мог.

Когда приехал к дому матери, вытащил кота, который так сильно обрадовался, увидев родной дом, что даже шипеть перестал. Руслан выпустил его и прошёл к крыльцу. Не хотелось заходить. Внутри столько противоречивых чувств боролось. Мама вышла сама. Она молчала. Смотрела на Руслана и молчала.

— Мы с Ларисой разводимся, — начал не с самой болезненной новости Руслан.

— Она звонила мне… Как ты можешь бросить больную женщину? Я не понимаю твоего жестокосердия.

Руслан не смог сдерживать себя и засмеялся, а через несколько секунд внимательно посмотрел на мать.

— А как ты могла убить собственную внучку? Мою дочь? — процедил сквозь зубы.

Мама изменилась в лице. Она прижалась к стене и стала нервно теребить пальцы.

— Ты знаешь, почему я сделала это. Я о тебе заботилась. О Люде. Ну что бы вы делали с ребёнком-уродом? Зачем оно вам?

— Ма-ма! Мила мне неродная сестра. Я сделал анализ ДНК. Ты убила собственную внучку, которая сейчас могла бегать вот тут и гонять твоего кота несчастного. Ты понимаешь это?

Мама резко побледнела. Она ухватилась за сердце и широко распахнула глаза. Начала медленно скатываться по стене, и Руслан вовремя поймал её, помог устоять на ногах. С её губ слетел истошный вопль, а потом она начала истерически плакать. Руслану стоило большого труда завести её в дом и успокоить, налив стакан воды и усадив за стол.

— Её бабушка сказала… А мама… Она же никогда не изменяла мужу… Как так вышло, что Люда?! Ничего не понимаю.

— Не знаю, наши ДНК не совпадают. Процент минимален. Мила не сестра мне. И наш ребёнок был бы нормальным. Ну неужели на УЗИ бы не выявили отклонения? Зачем ты так со мной?

Она снова начала плакать. Как ни странно, Руслану не было жаль. Василий запрыгнул к ней на колени и начал мурчать, вероятно, пытался успокоить расстроившуюся хозяйку.

— Я не знала… Я была на сто процентов уверена, что вы кровные родственники. Если бы я только могла предположить. Какой же грех! Боже! Какой же грех!

— Мне нужно знать, кто забрал нашего родного ребёнка у Милы. Она ничего не помнит, но, возможно, наша дочь жива.

— Нет. Она две недели мертва была! Если и выжила, то не протянула после родов долго. Эта трава сильная…

У Руслана сердце защемило. Он представил, что его маленькая девочка боролась с какой-то отравой в материнской утробе, отравой, которой её опоила родная бабушка. Дышать даже сложно было от этого потрясения.

— Скажи мне имя той акушерки… Мама, я всё равно докопаюсь до сути! Пусть хотя бы скажут, где похоронена моя дочь.

— Акулова Мария Сергеевна, — всхлипнула мама и вытерла слёзы с щёк. — Простишь ли ты меня когда-нибудь?

Руслан поднялся на ноги и пристально посмотрел на мать.

— Вопрос: простишь ли ты когда-нибудь себя за то, что сотворила…

Он ушёл, оставляя мать один на один с собственными мыслями. Почему-то был уверен, что она долго горевать не будет, оправдает свой поступок тем, что просто хотела уберечь их от лишних хлопот…

Как только она могла называть ребёнка, живого человека, хлопотами??? Даже если бы он и плодом кровного родства оказался… Это ведь и её плоть и кровь была. Руслан понимал, что никогда не сможет простить этот нечеловеческий поступок.

***

Мила пребывала в растрёпанных чувствах. Она ненавидела себя за то, что доверяла людям, которые манипулировали ею. По бабушке, конечно же, скучала, но не знала, смогла бы простить её или нет за ложь о родстве с Русланом.

Время на работе тянулось невыносимо долго. В голове пульсировала только одна мысль — что если мой ребёнок жив. Теперь Мила не могла отказаться от этого варианта. Слова помощницы акушерки постоянно звучали в голове: «кажется, её ребёнок дышит». Следовало пойти в этот проклятый архив и найти акушерку, чтобы выяснить, что случилось с родным ребёнком. А ещё внутри всё содрогалась от мысли, как пройдёт встреча с Русланом после того, как им стало известно, что они неродные. Если бы эта правда открылась раньше, то реакция была другой. Сейчас слишком много всего произошло для жаркого воссоединения. Конечно, Мила продолжала любить Руслана, но было сложно переступить через всё, что свалилось на них в последний месяц.

Едва рабочее время подошло к концу, Мила поспешила квартиру, чтобы накормить Принца. Мышонок выглядел грустным. Его даже стало жаль.

— Скоро вернётся твоя хозяйка, — устало прошептала Мила.

Забежала по дороге в больницу в магазин и купила пирожные для дочери. В коридоре столкнулась с врачом.

— Острый период заболевания у вашей дочери мы миновали. Вы можете забрать её домой. Мы, в принципе, и выписку подготовили…

Мила поджала губы и кивнула. Она не могла сейчас взять больничный на работе, но и отправить Алиску в садик тоже слишком жестоко. И дома одну не оставишь… Надежда оставалась только на Руслана.

— Спасибо, — прошептала и пошла к палате, думая, что же теперь делать — забирать дочку или ещё оставлять в больнице, продолжая платить за палату.

Только приблизилась к палате, как услышала радостные возгласы дочери и её смех. Заглянула туда, и сердце оборвалось. Алиса играла с Русланом. Обжигающие слёзы потекли по щекам. Присев на скамейку в коридоре, Мила прикрыла лицо руками и заплакала. Они могли бы стать счастливой семьёй… Господи! Если бы не эти семь лет, если бы не проклятое родство.

Почувствовала, как мужская рука обнимает её и взглянула на Руслана, присевшего рядом. Он смотрел на неё, словно она была седьмым чудом света. В его взгляде плескалась такая нежность…

— Рус-лан, — выдохнула Мила и прикрыла глаза. Она облизнула пересохшие губы и положила голову на его плечо.

— Мы с Алисой тебя сразу заметили. Я сказал, что ты ещё не отошла от смерти бабушки, потому плачешь…

Мила кивнула и постаралась вытереть слёзы. Следовало быть сильной ради своей малышки. Она сжала руку Руслана своей.

— Что теперь делать? Я не знаю. Алиску сказали забирать, а я… Не смогу взять больничный.

— У меня ещё есть пять дней отпуска, я могу с ней посидеть, но, может, ну её — твою работу? У меня в Казани двушка, так себе ремонтик, но жить можно. Давай поженимся и переедем туда?

— Поженимся?!

Мила понимала, что теперь ничего не мешает им сделать это. Ничего, кроме предрассудков дурацких.

— А как же твоя жена?

— Я с ней развожусь. Не могу я с нелюбимой быть рядом. Пока тебя не видел, думал, что так можно жить, а потом опять почву из-под ног выбило. Мила, я теперь умру без вас. Да и ты не сможешь жить, зная, что мы неродные, но не вместе.

Она устало улыбнулась и шумно выдохнула.

— Что мы скажем Алисе?

— Что я её настоящий отец.

— Руслан, ты должен знать кое-что ещё… — Мила замолчала и задумалась. Она не имела права давать ему надежду на то, что родная дочь жива, но и умалчивать не могла.

— Не говори только, что ты тоже скрывала от меня что-то… — в его взгляде читался страх.

— Нет, ничего не скрывала кроме нашего предполагаемого родства. Я просто вспомнила кое-что, мне казалось, что это бред, вызванный отхождением от наркоза… Но теперь считаю иначе.

— О чём ты?

— Когда родилась наша дочь, я слышала, как помощница сказала акушерке такие слова: «кажется, её ребёнок дышит»… Что если наша родная дочь жива?

— Мы должны будем сказать Алисе правду?!

— Нет, не хочу… Она ведь тоже родная. Да и не уверена, что это всё мне не померещилось, может, просто сейчас хочется, чтобы она была жива…

— Мы обязательно выясним это. Пойди завтра на завод, напиши заявление и открой больничный, чтобы не отрабатывать две недели. За пять дней мы должны будем отыскать акушерку. Акулова Мария Сергеевна, мама сказала, что именно она нашего ребёнка должна была подменить.

— Мария Сергеевна! Точно!

Адреналин тут же начал растекаться по венам. Мила почувствовала впервые за долгое время надежду. Надежду на то, что всё может наладиться. Непременно наладится однажды. А если их дочь жива, скажут Алисе, что это её сестра.

Ну ведь совсем необязательно, чтобы близняшками были?!

— О чём вы тут болтаете? — не вытерпела и выглянула из палаты Алиска.

Мила вытерла слёзы и улыбнулась.

— Говорим о том, что тебе пора собирать вещи, милая. Доктор тебя выписывает. Сегодня поедем домой, к Принцу. Он тебя уже заждался.

— Ура! — воскликнула Алиса и подпрыгнула. — А дядя Руслан поедет с нами?

— Папа, — произнёс он. — Я твой родной папа.

Мила не понимала, какое именно чувство захлестнуло её — умиление или расслабление. Пока всё было хорошо, хоть и надо было решать, что делать с жильём, ведь если уйдёт с завода, то квартирку освободить придётся.

Глава 12. Настоящая семья и к чёрту все предрассудки

Руслан был счастлив. Он понимал, что Алисе потребуется время, чтобы принять его своим отцом. И ему нужно свыкнуться с мыслью, что теперь у них настоящая самая семья. А ещё в голове не укладывалась мысль, что их дочь всё-таки может оказаться жива. Хотелось рвануть прямо сейчас, достать эту акушерку, да хоть из-под земли, достать и вытрясти из неё правду, выяснить, что на самом деле сделала с их ребёнком, пусть подтвердит, что малышка действительно умерла. Пусть, глядя в глаза, скажет это. Тогда надежда погибнет, так будет проще жить, но сейчас, думая, что его кровинка может находиться где-то на улице или в семье алкоголиков, которые избивают её… Сердце щемило.

Приехали в квартирку эту небольшую, Алиса сразу к Принцу побежала. Она просто согласилась с правдой, которую ей Руслан сказал, но пока не пыталась поговорить и выяснить, почему раньше он не объявился. Мила сразу пошла на кухню и налила чай. Она выглядела такой измученной, но во взгляде теперь появился жизненный блеск, которого раньше не было.

Выпив чай с пирожными и уложив Алису спать, Руслан закрыл дверь на кухню, подошёл к Миле и обнял её, крепко к себе прижал, понимая, что готов к чёрту слать все предрассудки — вот она, такая родная, рядом с ним. Его любимая женщина.

— Я хочу от тебя детей! Хочу сына! — прошептал Руслан.

— А что если эти ДНК оказались ошибкой? Мы должны пересдать анализ в другой лаборатории, чтобы убедиться, что не брат и сестра. Вдруг они ошиблись?

Руслан отрицательно покачал головой. Он даже не допускал себе подобную мысль. Не желал допускать. Они не могут быть кровными родственниками, иначе сердце разобьётся и уже ничто не склеит его.

— Я тебя люблю! — сказал ей прямо в губы и поцеловал. Он понимал, что, возможно, сумасшедший, но сейчас, окажись эти анализы хоть трижды неверными, он бы всё равно её любил и желал ею обладать. Положил руку на её затылок, притягивая к себе, только бы не разорвала эту волшебную связь, что теперь растекалась по венам, позволяя избавиться от горечи, что наполняла их раньше.

— Люблю! — вторила ему, отвечая на поцелуй, жадно терзая его губы.

Ночевать Руслан остался на полу в кухне, а Мила ушла в комнату к дочери и легла с ней на диване. Утром она уехала на работу и пообещала, что всё уладит с начальником, а если не получится договориться об аренде квартиры на недельку, то придётся уехать в деревню.

Руслан пожарил оладьи с малиновым вареньем, и когда Алиса проснулась, поспешил накормить её завтраком. Она сидела за столом и молчала. Такое напряжение между ними образовалось, что даже как-то не по себе стало.

— Алиса, наверное, мы должны поговорить с тобой, — начал Руслан.

— Я неродная вам с мамой! — произнесла она и исподлобья посмотрела.

— Кто тебе такое сказал?

— Тётя с рыжими волосами. — Она положила оладушек на тарелку и посмотрела в окно.

В висках так сильно застучало, что казалось они вот-вот взорвутся. Стиснув челюсти, Руслан постарался закопать эмоции поглубже, а тёте с рыжими волосами он ещё попьёт кровь, заставит её пострадать за то, что натворила.

— Алиса, ты что-то неправильно поняла… Откуда какая-то тётя может знать правду? Она обманула тебя!

— Эта тётя с тобой тогда была, когда меня в больницу привезли… Она не обманула. Мама плакала именно из-за этого. Она хочет найти вашу родную дочку. Я слышала, как она говорила тебе об этом.

— Алиса, послушай!

— Я вас люблю! Мне не нужны другие родители! — в детских глазах блестели слёзы. — Но вы должны найти вторую девочку. Я всегда хотела себе сестрёнку.

Она вышла из-за стола и обняла Руслана. Он присел на корточки, и детские ручонки обвили его шею, а с губ Алисы слетел всхлип.

— Мама ведь не злится, что ей отдали меня, а не её девочку?!

— Алиса-а-а…

Руслан был растерян, он даже не знал, что можно сказать в этой ситуации. Не знал, как отреагирует Мила — снова обвинит во всех грехах смертных и прогонит или попытается понять, что он понятия не имел… Да и рвали душу её вопросы эти, такие искренние, но в то же время острые, словно лезвие новое.

Послышался звук открывающихся дверей. Это пришла Мила. Страшно стало от её реакции на вопросы Алисы, ей-то ещё больнее будет.

— Что тут за день обнимашек? — спросила она.

— Мама! — Алиса бросилась к ней и обняла. — Скажи мне честно, ты не злишься, что тебе вместо твоей доченьки меня отдали? Ты же меня любишь?

Пакет из рук Милы резко выпал, и она посмотрела на Руслана испепеляющим взглядом. Он лишь отрицательно покачал головой, давая понять, что он не подтвердил эти слова.

— Кто тебе сказал такую ерунду, милая? — спросила Мила, поднимая дочь на руки.

— Тётя с рыжими волосами приходила ко мне в больницу вчера днём. Ну та тётя, что была с папой Русланом, когда меня в больницу привезли. Она сказала, что я вам неродная, и если папа Руслан захочет жить с тобой вместе, то вы меня отдадите в детский дом.

— Господи! — Мила выдохнула и присела вместе с Алисой на стул. — Тётя тебя обманула. Никуда мы тебя не отдадим, малышка! Ты же родная! Наша! Я люблю тебя всем сердцем! А тётя… Она просто злится, что Руслан ушёл от неё к нам. Она ерунду какую-то сказала…

— Я слышала, как ты вчера в больнице говорила про другую девочку. Я неродная! Почему ты мне врёшь?

Мила прижала Алису к себе, а Руслан сел рядом с ними на пол и обеих девочек своих взял за руки.

— Мы тебя любим. Неважно, что произошло в больнице шесть лет назад. Ты же наша кровинушка, — начала Мила. — Я даже не уверена, что смогу полюбить и вторую девочку так же сильно, как люблю тебя! Понимаешь? — Алиса кивнула.

— Я тоже вас люблю! Мы будем самой счастливой семьёй, — произнёс Руслан и задел Алису за носик: — Дзыньк!

Она перестала грустить и звонко засмеялась.

— Пообещайте, что скоро найдёте мою сестрёнку?

Мила и Руслан переглянулись.

— Обещаю, — кивнул Руслан.

Он как раз успел позвонить с утра в роддом, где сейчас работала Мария Сергеевна — это было платное учреждение, вряд ли женщина захотела бы портить себе репутацию, потому что уже через час он планировал прижать её к стене и поговорить.

— Что с квартирой? — спросил у Милы.

— Хозяин разрешил нам пожить тут пять дней, в качестве оплаты возьмёт мой расчёт, там тысяч десять было, я же как в деревню уехала, так и не забрала деньги… В общем, у нас есть время.

— Отлично. Алисюня, ты не против прокатиться в детскую игровую комнату на пару часиков?

Конечно, Алиса была только за. Ей полегчало, и она была полна энергии, которую можно было выплеснуть на батутах.

— А ты уверен, что ей можно туда? У Алисы ещё насморк, — начала хмуриться Мила.

Она выглядела такой забавной в эту секунду.

— Ничего дурного точно не произойдёт, — подмигнул Руслан.

Ему нравилась роль отца и мужа женщины, которая даже хмурая вот такая красивее всех на свете.

***

Миле хотелось выцарапать Ларисе глаза. Ну как она могла? Как посмела считать себя вершительницей судеб? Взяла и такое сказала ребёнку… Больше не было внутри жалости к ней, как к брошенной женщине, только желание плюнуть в лицо за такое. И Мила непременно сделала бы это, окажись эта тварь рядом с ней. Спорить с судьбой и продолжать врать Алисе смысла не было, поэтому пришлось согласиться с треклятой правдой, что вывалилась не только им с Русланом на голову, но и на маленького ребёнка.

Оставив дочь в игровой комнате, они с Русланом поехали в медицинский центр, где должна была работать Акулова. Женщина пожилого возраста стояла недалеко от крыльца и курила, и Мила сразу же её узнала.

— Здравствуйте, Мария Сергеевна! — подошла она к акушерке, а та выдохнула дым из лёгких и кивнула.

Она точно узнала Милу, потому что во взгляде на мгновение страх появился, а потом исчез за маской безразличия.

— Иногда родители объявляются в поисках правды, — произнесла чуть хрипловатым голосом.

— Почему вы так поступили?

— А это брат? — спросила она и растянула губы в улыбке какой-то неестественной, мерзкой.

— Не брат он мне. Как вы могли так поступить? — задала встречный вопрос Мила.

— Я? Разве это я виновата? Это не я отравила ребёнка в утробе матери. Я лишь пристроила сироту, которая могла в детском доме сейчас прозябать. Точно так же, как пристроила когда-то тебя.

Мила широко распахнула глаза. Она почувствовала, как Руслан обнимает за плечи, и постаралась понять о чём сейчас говорит эта женщина.

— Когда родилась та девочка… Мы ничего сделать не могли — она задохнулась, запутавшись в пуповине матери. Женщина потеряла много крови, мы поставили ей сильное снотворное. А потом пришла её мать. Она умоляла не говорить правды, выдать какую-нибудь отказницу за мёртвого ребёнка. Вот так я тебя и пристроила. Всё благодаря твоей бабушке. То же самое произошло и с вашей дочерью… Ну лучше было бы вам жить с правдой о том, что ребёнок мёртв?

— Наша дочь точно мертва? — вмешался Руслан.

— У неё не было шансов… — хмыкнула Мария Сергеевна. — Это была сильная трава. Она еле дышала, когда родилась. Смысла делать что-то не было. Я поручила своей помощнице оформить ребёнка в морг, как отказницу из-под колпака.

— Где её похоронили?

— Не знаю… Труп исчез вместе с моей помощницей. Девчонка молоденькая была… Я всё постаралась замять, уволилась из роддома, из-за переворота девочку просто потеряли из вида. Скорее всего, Эля, помощница моя, чувствовала вину и похоронила малышку. В общем, не знаю я…

Мария Сергеевна достала ещё одну сигарету и закурила её. Ядовитый дым заставил покашлять, и Руслан отвёл Милу немного в сторону.

— Как зовут ту девушку, помощницу вашу?

— Борина Эльвира. Она жила как раз около роддома в пятиэтажках.

Руслан кивнул. Мила не стала ничего говорить на прощание. Она не хотела благодарить эту вершительницу судеб, которая гордилась тем, что делала. Неправильно всё это, неестественно. Каждый сам должен решать — принять смерть своего ребёнка или же взять вместо него брошенного. С другой стороны, она ничуть не жалела, что Алиса оказалась её девочкой, потому что узнай правду, что она неродная, сразу, Мила, скорее всего, не забрала её… Да и судьба сложилась бы иначе — Мила развелась бы с Денисом ещё раньше и уехала куда-нибудь подальше…

— Она жива, — произнесла Мила, сев в машину и пристегнув ремень безопасности. — Я чувствую, что она жива.

Она поняла, почему была рада, когда взяла на руки дочь — она знала, что с ней всё хорошо, что она жива и здорова… Знала. Если бы дочь умерла, она бы чувствовала это. Совершенно точно. И сейчас была уверена, что найдёт её.

— Мила, я не хочу, чтобы ты строила иллюзии, а потом… Это неправильно.

— Она жива, Руслан. И я найду свою девочку.

— Я сделаю всё возможное, чтобы помочь тебе реализовать это желание. Наведаемся в роддом, где ты рожала, чтобы отыскать адрес той самой Эльвиры?

— А как же Алиса?

— Заедем сначала, чтобы проверить, в порядке ли она. Если что, она может поехать с нами…

Мила кивнула, она откинулась на спинку сиденья и выдохнула.

Если дочь жива и им удастся отыскать её, у них будет самая счастливая семья, а если нет… Они по крайней мере будут знать, что она не мучается где-то и похоронена нормально.

Глава 13. Разрывающая правда

Руслану каждый шаг давался всё сложнее: с одной стороны, они приближались к разгадке и уже вот-вот могли узнать правду о том, что случилось с родной дочерью, а с другой… Не знал, как всё сложится дальше.

«Вдруг она всё же умерла?!»

«Что станет с Милой?!»

«Сможет ли она переступить через прошлое и быть рядом?!»

Боялся Руслан, что если ребёнок умер, то Мила обвинит его. Конечно, это не он просил мать избавиться от ребёнка, да он сам бы и инвалида с отклонениями принял… Но всё-таки многое произошло из-за желания матери оградить сына от невзгод.

Алиса захотела остаться в игровой комнате, а Руслан и Мила ехали молча. Каждый думал о своём. Наверное, это было неправильно и следовало поговорить, но слова не шли на ум. Отыскать адрес Бориной Эльвиры удалось быстро через справочник. Даже в роддом ехать и искать её в архиве не пришлось.

Припарковавшись около подъезда, Руслан впервые за несколько часов посмотрел Миле прямо в глаза, в которых плескался страх. Взял её за руку и поймал тень улыбки, тронувшую уголки её губ.

— Мила, у меня только один вопрос — смогла бы ты простить меня? Я боюсь, что если ребёнок погиб…

— Она жива. Наша дочь жива!

Каким-то маниакальным её взгляд в это мгновение был, и Руслану ещё страшнее стало. Он кивнул, отпустил руку любимой и вышел из машины. Открыл дверцу, помогая выйти Миле, и посмотрел наверх. Позвонив в домофон по номеру квартиры, замер, ведь Эльвиры могло просто не оказаться дома. Но тонкий женский голос ответил:

— Кто там?

— Извините, мы бы хотели поговорить с вами о ребёнке, которого подменили шесть лет назад…

Нельзя, наверное, было вот так, сходу, но Руслан не умел придумывать что-то и красиво говорить он тоже не умел. Вылил всё как было.

Какое-то время тянулось молчание. Мила переминалась с ноги на ногу, но не выдержала напряжения.

— Пожалуйста! Я мать девочки, которая могла выжить! — взмолилась она.

И послышался сигнал, уведомляющий о том, что можно открыть дверь. Мила прошептала благодарность невидимому богу и поспешила зайти вперёд. За ней проследовал и Руслан.

— Пятый этаж, — послышался уже дрожащий голос.

Добравшись до нужной квартиры, переглянулись. Мила постучала, и дверь сразу же отворилась. Хрупкая женщина лет двадцати семи стояла, обхватив себя руками. Она выглядела испуганной. Смотрела на Руслана и Милу и кивала.

— Здравствуйте. Думаю, вы уже поняли, о каком именно ребёнке мы хотели поговорить? — спросил Руслан.

— Мама! Кто там? — послышался детский голос, и Руслан заметил, что Миле стало дурно, она покачнулась и прислонилась к стене.

— Нет-нет! Это не ваша дочь, — сразу же постаралась оправдаться Эльвира. — Вы проходите на кухню. Милая, сейчас я поговорю с тётей и дядей, и мы с тобой продолжим игру!

Руслан и Мила прошли на кухню и сели за стол. Ремонт в квартире был так себе, видно, что женщина не роскошно живёт.

— Простите, у меня дочка — инвалид, требует много внимания.

— Ничего страшного, — ответила Мила. — Вы узнали меня, верно?

— Тяжело не узнать… — Эльвира присела за стол и поставила локти на столешницу. Она прикрыла глаза на секунду и шумно выдохнула. — Я не могла отправить в морг ребёнка, который дышал. Знала, что это преступление — отрывать от матери… Но если бы не сделала я, сделали бы другие. Я забрала ребёнка к себе, в надежде, что смогу отходить. Неделю девочка жила у меня.

Мила шумно выдохнула, а в уголках её глаз начали блестеть слёзы. Руслану и самому тяжело давался этот разговор.

— Она сильная очень. Я даже подумала, что акушерка обманула, насчёт отравленного организма… Я не могла оставить ребёнка у себя и увезла девочку в Казань, в детский дом. Последний раз навещала её там год назад. С ней всё было нормально, вот только взгляд потухший такой… Я ведь вам три года назад отправляла письмо… Не могла носить в себе эту ношу. Думала, что вы сами решили не забирать ребёнка…

— Нет. Я не знала, никто не говорил мне про письмо. Простите!

Мила прикрыла глаза и заплакала. Руслан поднялся на ноги, подошёл к ней и обнял за плечи.

— Это вы простите! Я должна была поговорить, но у меня ребёнок… Сама вырваться редко могу из дома.

— Вы дадите адрес этого детского дома? — судорожно сглотнул Руслан.

— Да. Конечно же. Секунду.

Она ушла, а затем вернулась с листочком, на котором был написан адрес.

 — Её Варечкой зовут. Тихонова Варечка.

«Варечка»… — Руслану самому плакать хотелось оттого, что внутри всё разрывалось на части.

— Руслан, поехали за Алиской! Мы должны в Казань выезжать! Прямо сегодня! — услышал голос Милы.

Ему и самому хотелось скорее свою малышку найти и прижать к себе. Он кивнул. Поблагодарив Эльвиру, вышли из дома и поспешили к машине.

***

Внутри клокотала радость. Если Мила поначалу сомневалась, что сможет полюбить кровного ребёнка точно так же, как любит Алису, то теперь она пребывала в неведомой эйфории. Хотелось поскорее увидеть свою Варвару, интересно было, на кого она похожа больше — на папу или на маму. Перед глазами уже встреча начала прорисовываться.

Пришлось забрать все свои вещи и заехать на завод, чтобы отдать ключи от квартиры, потому что возвращаться обратно Мила не планировала. Ей хотелось начать новую жизнь в новом месте. На заводе она столкнулась с Денисом, даже удивилась, что он теперь там работает, судя по форме, охранником.

«Впрочем, куда ещё он мог устроиться со своим губительным пристрастием к алкоголю?!»

— Вот видишь, я теперь работаю, — ухмыльнулся Денис.

— Кошечку не на что содержать? — съязвила Мила, когда он подошёл ближе.

Она не могла простить Денису то, что Алиса заболела по его милости. Он как-то вяло улыбнулся и опустил голову, словно виноватым себя почувствовал.

— Да я дураком был, Люд… А с ней… С Кикиморой этой… мы расстались. Если вы с Алиской вернётесь, то я прощу за измену, я её как родную приму. Я скучаю без вас. Так одиноко дома.

— Я думала тебе потребуется больше времени, чтобы понять, что Зайки и Кисы не для тебя… Впрочем, прости, но мы не вернёмся. Я замуж выхожу за Руслана и уезжаю в Казань.

— Мил, не руби сгоряча!

Денис резко взял за руки и потянул на себя. От него снова разило алкоголем. Опять выпил больше, чем следовало.

— Пусти меня! — прошипела и постаралась вырвать руки, но он так сильно сжал их, что казалось даже сломает кости.

— Отпусти её! — услышала голос Руслана, а хватка Дениса тут же ослабла, и Мила смогла отступить назад, потирая руки. — Силой всё привык брать и наглостью?! Так вот, на! Получи напоследок! — Руслан ударил Дениса в челюсть и тот даже пошатнулся.

— Ах ты гадёныш! — набросился бывший муж, а Мила постаралась разнять их, но Руслан снова ударил его так, что Денис упал.

— Это тебе за Алису, за то, что заболела девочка из-за тебя, паскуда!

Взяв Милу за руку, Руслан повёл её к машине. С какой-то стороны ей даже жаль Дениса стало, но он сам себя наказал. Кто знает, как сложилась бы их жизнь, если бы он не винил её во всех грехах, обеспечивал семью нормально, не пил и не изменял ей…

Сев в машину, она обняла Алису и поцеловала в макушку. Прикрыла глаза, радуясь тому, что вот-вот они станут самой настоящей полноценной семьёй и больше никто не посмеет помешать им. А внутри ядовитой змеёй закралось беспокойство, что за год многое могло измениться, и девочку вполне могли удочерить. Такой новости Мила, наверное, бы не пережила. Ей и так с трудом удавалось сохранять спокойствие в последнее время.

Принцу тряска машины явно не нравилась. Он бегал по клетке и волновался, а Алиса улыбалась, глядя на него.

— Ничего, скоро ты приедешь домой, — произнёс Руслан приятным голосом.

— Папа Руслан, а мы теперь всегда-всегда с тобой жить будем? — спросила Алиса.

— Всегда-всегда, — довольным тоном ответил он.

— А у тебя есть мама или бабушка? Я бы хотела, чтобы у меня была бабушка, которая вязала бы мне носочки и читала сказку на ночь…

В салоне повисла многозначительная пауза. Мила понимала, что Руслан вряд ли сможет простить свою мать за то, что она сделала, да и она сама вряд ли доверила бы своих девочек будущей свекрови, ведь человек, который не побоялся гнева Господня и пытался убить ребёнка в материнском чреве, может снова провернуть что-то подобное. Мила всегда считала, что такое люди нездоровы психически.

— Есть мама, но я не уверен, что она станет хорошей бабушкой, — ответил Руслан, прибавляя газ. — Прости…

На ночь пришлось остановиться в гостинице, потому что Алиса устала и уже не хотела ехать лишний километр даже. И Руслан тоже устал. Хоть и хотелось как можно быстрее свою дочь к себе прижать, Мила постоянно одёргивала себя. Во-первых, им ещё предстояло доказать своё родство и оформить все документы, установив родительские права на ребёнка. Во-вторых, дочь просто могла не признать их, а налаживать контакт будет очень непросто. Вряд ли она вот так вот просто бросится в объятия и позволит себя обнять. Такое бывает только в мелодрамах и сказках. Но глубоко в душе Мила очень хотела, чтобы эта сказка случилась и наяву, чтобы в их жизни произошло вот такое маленькое чудо.

Утром, только-только позавтракали и снова отправились в путь. Принцу теперь уже даже понравилась дорога, он спокойно спал на дне своей клетки, время от времени дёргая носиком. Алиса всё смотрела по сторонам и говорила, что она будет рада познакомиться со своей сестрёнкой.

— Не всё так просто, милая… Нас могут даже не пустить к ней, — постаралась не обнадёживать слишком себя или Алису Мила.

В первую очередь заехали в квартиру Руслана, чтобы оставить Принца и вещи, потому что с ними перемещаться было гораздо сложнее. Квартира Руслана Алисе понравилась. Там было как-то уютно. Она даже хотела остаться там, но Руслан опасался, что Лариса могла сделать себе запасные ключи и прийти туда. Он совсем не доверял бывшей жене. Впрочем, Мила тоже боялась, что эта гиена может снова что-то неладное наговорить малышке.

В детский дом поехали вместе. Мила купила тортик и коробку конфет для управляющей детского дома и игрушку в подарок Варечке. Игрушку выбрала Алиса, это был большой белый кролик.

К заведующей пустили не сразу. Женщина оказалась строгая, хоть очереди и не было, она позволила войти в кабинет только тогда, когда сама решила, что можно бы и принять посетителей. Она обвела Милу, Руслана и Алису многозначительным взглядом.

— Вы утверждаете, что у нас находится ваш родной ребёнок, но при этом вы не пытались найти его раньше. Почему?!

— Всё сложно… Мы не знали, — принялась оправдываться Мила.

— Ладно. Допустим. Мы будем только рады ребёнка в семью пристроить. Ваш он или не ваш. Вот только я должна предупредить… — Женщина выдержала паузу. — Варенька очень своеобразная девочка. — Мила прикрыла глаза. Она понимала, что эти травы не могли не сказаться, но до последнего надеялась, что всё будет хорошо. — Нет-нет, она здоровая, просто замкнутая очень. Уже несколько пар семейных хотели её удочерить, но она не идёт на контакт. Она умненькая и отзывчивая, но вот со взрослыми…

— Можно нам увидеть её? — первым не выдержал Руслан.

— Можно то можно, но игрушку оставьте своей доченьке, если дадите её Варе, её побьют другие дети…

Мила кивнула. Она совсем не подумала об этом. Лучше бы купила на всех сладостей каких-нибудь. Оставив игрушку в кабинете заведующей, чтобы дети не заметили, она направилась следом за Русланом, крепко сжимая ручку Алисы.

— Знаете, а ребёнку лучше пока посидеть у меня в кабинете. Милая, возьми там конфетки в вазочке. Не надо детям показывать домашнего ребёнка и портить тем самым психику. Вот идите прямо, повернёте направо, а там вы заметите игровую комнату. А ты, пойдём со мной.

Алиса посмотрела на Милу и надула губки. Мила присела на корточки и прижала её к себе.

— Ты обязательно познакомишься с сестричкой, дорогая, но чуть позже. Ладно?

Алиса тяжело выдохнула, кивнула и пошла за заведующей, а Мила и Руслан проследовали по обозначенному им пути. Сердце сбивалось с ритма: то учащалось, то замедлялось.

Увидев комнату с надписью «Игровая», они с Русланом переглянулись. Страшно было до чёртиков, а вдруг их девочка не примет их? Что если они не узнают её?! Множество мыслей боролось в голове, сменяя друг друга.

— Пойдём?! — спросил Руслан, переплетая пальцы своей руки с её.

— Мне так страшно, а что если…

— Тсс! — Руслан приложил палец к губам и улыбнулся. — Сейчас мы всё узнаем!

Глава 14. Встреча

Около игровой комнаты их встретила нянечка. Она сказала, что следует обойти с другой стороны, так как посторонним вход внутрь воспрещён. Через стекло можно будет посмотреть на малышей, но они «родителей» видеть не будут.

— Так делается для того, чтобы не травмировать их психику, ведь каждый будет надеяться, что пришли за ним, а в итоге останутся ни с чем.

Она провела Милу и Руслана к плотному стеклу и отошла немного в сторону, давая им присмотреться.

Не нужны были лишние слова… Совершенно. Сердце опустилось вниз, а перед глазами пелена слёз образовалась. К горлу подступил тошнотворный ком, что даже дышать стало невозможно. Мила точно знала, кто из этих девочек её дочка. Она же была точной копией отца, такая же красивая и родная… Прислонившись спиной к Руслану, Мила смотрела на свою малышку и не могла даже слово произнести. Хотелось зайти в комнату, наплевав на все запреты, но останавливало то, что другие дети обязательно расстроятся из-за того, что им внимание не уделили.

Вот Варечка подняла взгляд и замерла. Смотрела на них внимательно, ресничками своими длиннымихлопала и губки чуть приоткрыла. Даже на мгновение возникло ощущение, что она видит через это стекло, словно нету никакой преграды, словно в душу заглядывает.

Мила больше не смогла сдерживать себя, с губ слетел всхлип, а по щекам потекли обжигающие слёзы.

Варечка.

Их родная девочка.

Их малышка.

В голове прозвучали слова заведующей о том, что ребёнок не подходит ни к кому из взрослых, а как хотелось, чтобы она подошла. Варя всё смотрела и смотрела в одну точку, не отводила взгляда, словно чувствовала.

— Варвара сидит около, — начала нянечка.

— Я знаю, — прошептала Мила. Я знаю, где она сидит.

— Знаете, она никогда так не смотрит на взрослых, обычно не задерживает взгляд дольше нескольких секунд.

— Пожалуйста! Дайте мне поговорить с ней.

— Я должна спросить у заведующей…

— Дайте мне поговорить с моим ребёнком, — стараясь сохранять самообладание, выдавила из себя Мила и поджала губы. — Иначе я вызову полицию, я всех на ноги подниму. Это мой ребёнок. Ребёнок, которого у меня украли шесть с половиной лет назад.

Она старалась изо всех сил не срываться, но ничего толком не выходила, то и дело переходила на крик.

— Ладно. Проходите в комнату для свиданий. Я спрошу у Варечки, готова ли она с вами встретиться. Помните, что на ребёнка не следует давить. Она шесть лет думала, что родители её бросили.

Мила кивнула. Она почувствовала, как Руслан сжимает её руку и тянет за собой, а сама не могла взгляда отвести от малышки. У неё были такие длинные волосики, заплетённые в косички… Как же хотелось прикоснуться к ней.

— Мила, ты должна успокоиться, — произнёс Руслан, открывая дверь в комнату для свиданий.

— Знаю, знаю, но не могу! Ты видел её? Руслан, она же такая умная! Она твоя копия! Ты видел? Она такая красивая.

Руслан кивнул. Едва присели на диванчик, двери открылись. Варечка стояла на пороге и теперь уже смотрела именно на них. Её нижняя губка немного дрожала, а Мила снова не смогла сдерживать слёзы, которые тут же потекли из глаз. А когда дочь бросилась к ней и обняла своими ручонками за шею, накатило нечто необъяснимое: облегчение, перемешавшееся с переживаниями и болью от многих лет разлуки.

— Не плачь! Пожалуйста! Теперь ты нашлась! Всё будет хорошо! — произнесла Варечка.

Её голос звучал, словно мелодия. Хоть Алиса и росла рядом, Мила не ощущала ничего подобного раньше, а теперь, казалось, что частичка её самой рядом находится, словно продолжение её.

— Господи! Это же надо! Признала! — всплеснула руками нянечка. — Я сейчас позову заведующую! Это же прям чудо какое-то! Вот это да!

Мила посадила Варю к себе на колени и не выпускала из объятий. Она заметила взгляд Руслана, такой растерянный.

— Прости! Прости, что не забрали тебя раньше! Меня жестоко обманули, подменили тебя в роддоме, но я заберу тебя.

— Я знала, что ты придёшь! Я ждала вас с папой. Ни к кому не подходила, а потом почувствовала, что вы рядом.

Когда заведующая вошла, Мила посмотрела на неё, взглядом пытаясь дать понять, что своего ребёнка не оставит тут больше и на ночь.

— Вы должны подать документы на удочерение, — начала женщина.

— На удочерение?! Вы в своём уме? Какое удочерение? Это моя дочь! — закричала Мила, но тут же поняла, что может испугать ребёнка.

— Но таков процесс… Либо докажите, что она ваша кровная, либо оформите удочерение. Второй вариант, кстати, будет гораздо проще.

— Нет! Вы себя не слышите! — вмешался Руслан. — Мы не оставим своего ребёнка здесь и на день!

— Я не могу отдать вам девочку! — подбоченилась заведующая. — Я не знаю, кто вы. Может, вы какие-то маньяки?

— Это мои папа с мамой! — нахмурилась Варечка.

Мила поняла, что у неё есть характер, с которым в дальнейшем, возможно, сложно будет свыкнуться, но придётся.

— Искренне верю, но ничего не могу поделать! Все правила должны быть соблюдены!

— Я не знаю, что вы будете делать… Это не мои проблемы, — начала Мила. — Ищите подвох в своих правилах, вызывайте полицию! Я не уйду отсюда без своего ребёнка! Моя дочь не останется тут больше!

Она прижала Варвару к себе и почувствовала, что девочка дрожит. Все эти разборки не для детской психики.

— Правила есть правила, — бескомпромиссно покачала головой заведующая. — Вы можете поговорить с ней ещё немного, на этом всё.

Она ушла, а Мила испуганно посмотрела на Руслана. Будь сейчас Алиса с ними, Мила бы сбежала со своими девочками и пусть потом хоть отряд полицейских выезжает и ищет их.

— Я хочу поехать с вами! Я боюсь, что если вы уйдёте, то больше никогда не вернётесь, — произнесла Варя.

— Мы не уйдём… Я что-нибудь придумаю. Тебя в машине сестричка ждёт. Алиса, постаралась успокоить дочь Мила.2f83e3

Варя улыбнулась. А Мила с надеждой во взгляде посмотрела на Руслана.

— Есть один вариант… Не хотелось бы прибегать к нему, но другого выхода не вижу.

Он ушёл, а Мила так и осталась сидеть с Варей на руках, уткнувшись носом в макушку, целуя её и не веря собственному счастью.

***

Всё это выглядело вроде бы логично, но до конца невозможно было объяснить чувства, которые захлестнули в ту секунду, когда малышка бросилась к Миле на шею. Признала. Руслан подумал, что у него в ту секунду сердце разорвётся. А сейчас он стоял в коридоре, звонил своей бывшей жене и надеялся, что у неё хотя бы остатки совести проснутся.

— Ты можешь обо всё договориться, Лара. Пожалуйста! Если наши отношения хоть что-то значили для тебя.

Это было унижением — просить её о помощи в то время, когда хотелось разорвать на части, ведь она такое Алисе наговорила, взяла и вылила на девочку правду.

— Я помогу. Может быть, ты всё-таки передумаешь разводиться, если поймёшь, что я не такая уж и дрянь, какой считаешь меня.

И она действительно помогла, пусть прощать её Руслан не собирался. Слишком много плохого произошло, да даже если бы и простил, у него семья была новая, та о которой мечтал много лет. А не будь Милы, он всё равно не смог бы находиться рядом с женщиной, что изображала из себя овечку, а на самом деле была ещё той львицей.

Из опеки позвонили в детский дом и дали добро на то, чтобы ребёнка отпустили с родителями, оформив их, как семью на выходные.

А потом следовало собирать документы. Впрочем, Руслан считал, что это не самое сложное, что выпало на их долю. В конце концов, теперь они были вместе.

Как только Варя собрала свои вещи, которые уместились в один небольшой рюкзачок, он поднял её на руки. Если с Милой она была более раскрытой, то его стеснялась. И он понимал, ведь ребёнок больше чувствует свою маму, чем отца. Тем более он не был рядом, когда она росла в материнской утробе.

Однако Варя не отвергала его, и это уже было большим преимуществом, если верить тому, что она не позволяла приближаться к ней никому из взрослых, желающих удочерить её.

Встреча Вари и Алисы больше напоминала знакомство двух котят, когда они сначала взъерошивают шерсть и смотрят друг на друга, а потом принюхиваются. Руслан поставил Варю на ноги напротив Алисы, которая прижала к себе игрушку и смотрела на свою сестрёнку с осторожностью, словно пыталась понять — будут ли теперь и её любить.

— Познакомься со своей сестрёнкой, милая, — обняла Алису Мила, присев на корточки рядом с ней. — Это Варечка. Варя, это твоя сестра — Алисочка.

Алиса протянула кролика Варе, а та улыбнулась и приняла его, прижимая к себе и утыкаясь носиком в пушистую шёрстку.

— У меня дома есть мышка. Принц. Ты боишься мышей? — спросила Алиса.

Варя отрицательно покачала головой. Она стеснялась сильнее Алисы, но Руслан надеялся, что им удастся преодолеть все эти барьеры.

— Мы обязательно заведём ещё собаку и кошку, — пообещал Руслан и поймал на себе удивлённый взгляд Милы. — Нам пора ехать домой.

Заведующая выглядела недовольной, конечно же, никому не нравится, когда переступают через их головы, но она была сама виновата, что пришлось прибегнуть к помощи сверху. С другой стороны, Руслан отлично понимал её — с чего она должна верить, что явились действительно кровные родители Вари, вдруг кто-то решил поиграться, а потом вернёт ребёнка, или того хуже — сделает с ним какие-нибудь мерзкие вещи.

Пообещав, что документы будут собраны в минимальные сроки и предоставлены вместе с тестом ДНК на родство Варечки, Руслан попрощался с заведующей. Мила уже шла со своими девочками на улицу, держа их за ручки.

— Я самая счастливая на свете, — мечтательно произнесла она, когда Руслан усадил девочек в машину и направился к пассажирскому переднему сиденью, чтобы открыть дверь Миле.

— Я сделаю всё, чтобы это счастье не разрушилось. Обещаю тебе! — ответил он и взял за руки. Так тепло внутри стало, несмотря на то, что на улице царила прохлада.

Мила улыбнулась и поцеловала Руслана. Впервые с того момента, как выяснилось, что они неродные брат и сестра друг другу, она поцеловала его сама. 

В душе расцвёл самый настоящий рай, но дурное предчувствие никак не отступало, ведь ещё следовало грамотно оформить все документы, развестись с Ларисой и решить, что делать с мамой.

— Мы со всем справимся вместе! Мы ведь большая дружная семья Громовых, нашему счастью теперь никто и ничто не помешает, — пообещал Руслан, открывая дверцу и помогая Миле занять своё место.

Глава 15. Вместо Эпилога

После того как забрали Варю домой, на следующий день к ним наведалась служба опеки вместе с полицейскими и заведующей детского дома. Женщина не могла простить, что через неё переступили, а может быть, просто пыталась показать, что она, в отличие от остальных, работает честно. Они внимательно выслушали Милу и Руслана, понаблюдали за поведением Вари, взгляд которой перестал выглядеть безжизненным. Психолог из опеки поговорил с Варей и выяснил, что она чувствует связь со своими родителями и не желает возвращаться. Чтобы уж точно убедиться в родстве, вынудили поехать в медицинский центр и сделать экспресс-тест анализа ДНК. Конечно же, он подтвердил родство. Заведующая так и осталась ни с чем, но служба опеки предупредила, что если не сделать всё правильно, то в дальнейшем могут возникнуть проблемы. 

 — У вас и второго ребёнка забрать могут, тем более что вы какие-то странные родители, одна только развелась, второй ещё в браке, — на прощание сказала женщина из опеки, заставляя Руслана начать беспокоиться. 

 Но всё-таки связи Ларисы помогли. Ребёнка больше никто не трогал, потому что Мила и Руслан занялись сбором документов буквально в этот же день.

Оформление документов занимало чертовски много времени, вся эта бумажная волокита утомляла. Руслану пришлось даже взять дополнительный отпуск на две недели за свой счёт. Пока готовились документы для удочерения Вари, решили поехать в деревню, чтобы подготовить к продаже бабушкин дом и всё-таки поговорить с матерью Руслана. Пусть она поступила мерзко, но она оставалась его матерью, он не мог просто взять и отказаться от неё, не так был воспитан. Впрочем, и тесно общаться с ней не желал. Он готов был снабжать её необходимым продуктами, приезжать раз в месяц, чтобы привезти деньги на дрова и купить что-то необходимое, но не более того. Мила против такого расклада ничего не имела. Она даже говорила, что, возможно, его мама изменится и встанет на путь верный, но Руслан всё равно не простил бы за то, что его ребёнок жил столько лет в детском доме и мог умереть так и не родившись.

Мама подошла к дому бабушки Милы, как только заметила машину. Руслан играл с Алисой и Варей на крыльце. Обратив внимание на мать, он поднял взгляд и кивнул в знак приветствия.

— А это-о-о…

— Да. Это она, — ответил Руслан, понимая немой вопрос матери и ужас, застывший на её губах.

— Господи! Что же я натворила! — принялась причитать она, повиснув на заборе.

Варя подошла к ней и взяла за руку. Она улыбалась, а мама смотрела на неё, как на призрак из прошлого.

— Не надо плакать, я теперь с мамой и папой вместе, — ответила она и снова улыбнулась. — А ты моя бабушка?

Порой Руслана даже пугала такая проницательность. Ему казалось, время от времени, что дочь обладает сверхъестественными способностями, так тонко чувствовала родство.

— Бабушка! — мама посмотрела на неё, а потом на Алису, которая сидела на крыльце и не отводила от них взгляда. — Я ваша бабушка!

Она снова заплакала. Мила как раз в эту секунду вышла на крыльцо. В её взгляде застыл какой-то невиданный испуг, словно она боялась, что мама Руслана снова навредит кому-то из девочек.

— Если хочешь, она уйдёт, — шепнул на ухо любимой, а она покачала головой.

— Не уверена, что готова простить её, но Варя простила, — кивнула Мила и положила голову на плечо Руслана.

Надолго мама не задержалась. Она отказалась от чая и ушла к себе домой. Конечно же, ей будет непросто жить с этим грузом, да и вряд ли она когда-то сможет простить себя за то, что чуть было не убила родную внучку, особенно сейчас, глядя в её глаза.

— Я соберу вещи бабушки в коробки, всё, что можно, отдать, отдадим, — произнесла Мила. — Ты справишься с ними?

— Ещё бы не справиться! — улыбнулся Руслан. — Ты не волнуйся! Всё хорошо! Они у нас умницы! Смотри, они и сами шикарно играют.

Варя и Алиса гонялись друг за другом по огороду и смеялись. Они изображали то ли бабочек, то ли птичек. Руслан не мог смотреть на них без умиления. Каждый раз внутри что-то дрожало от радости, что ему досталась вот такая счастливая и полноценная семья, о которой и мечтать не мог раньше.

***

Мила вошла в комнату бабушки впервые после её смерти и присела на кровать. Тяжело было осознавать, что близкий человек всю жизнь тебя обманывал, но ещё сложнее то, что ты больше никогда не увидишь его.

Сложно было заставить себя подняться на ноги и взяться за вещи. Открыв несколько пустых коробок, начала складывать хрусталь, который бабушке дарили соседи и родственники на праздники.

Она вспоминала, как маленькая перебирала с ней всю эту посуду и слушала историю появления в доме той или иной рюмки, вазы, салатницы… Миле ничего из этого не было нужно. Она понимала, что это будет живое напоминание о бабушке, остро кромсающее душу на куски.

Закончив с хрусталём, перешла к серванту, где хранились различные фотографии, письма, вырезки из газет. Конверт упал на пол, и она подняла его.

«Моей внучке»

Судорожно сглотнула, понимая, что бабушка написала письмо на тот случай, когда её не станет. Так больно стало от этой мысли, невыносимо, что больше не услышит её голос.

Несмотря на то что только бабушка была виновата в разлуке Милы с Русланом, она простила её. Она снова села на кровать и начала читать.

«Здравствуй, моя милая!

Ну вот и мои песочные часы завершили свой бег. Я знала, что долго с таким грузом на сердце не проживу, но не могла признаться тебе, что сломала твою судьбу.

Не знаю, выяснила ли ты правду на тот момент, когда нашла это письмо, но Руслан тебе неродной. Не брат он тебе. Прости.

Когда моя дочь родила, ребёнок погиб, но она бы не перенесла такую утрату, и я упросила акушерку подменить мёртвого ребёнка тобой. Конечно, мать Руслана считает, что вы кровные, но это не так. Ты, можно сказать, приёмная, но не считай себя такой! Роднее тебя и не придумаешь!

Я всегда любила тебя, хоть и знала, что ты не одной с нами крови. Любила, как родную. И до последнего вздоха буду любить.

Ты прости, что я придумала всё это…

Я хотела для тебя лучшей жизни.

Что мог тебе дать этот замухрышка Руслан?

Ничего.

Он ничего бы не дал тебе, кроме своей любви, если бы ещё у вас всё сложилось. Он же гол как сокол, и мамаша его тварь та ещё. Она же, только она, виновна в смерти твоей мамы и моей дочери. Я всегда знала, что она, колдовка такая, пытается мужика к себе приворожить… Вот после измены мужа и подкосилось здоровье у моей доченьки…

Я всегда их семейство ненавидела. Так уж получилось, что и Руслана тоже. Он же вылитый отец родился, ходил по деревне и напоминал эту рожу алкашинную… Вся деревня понимала, что изменил этот козёл безрогий моей дочке…

Для тебя я хотела судьбы иной. Денис лучше всего подходил на роль твоего будущего мужа, ведь он самый обеспеченный, самый видный на деревне был. Все девчонки хотели, чтобы он на них внимание обратил.

Сейчас вижу, что несчастна ты в браке, но не могу сказать правды. Ты же меня возненавидишь! И у вас с Денисом дочь растёт! Вон какая красавица! На тебя наша Алисонька похожа!

Надеюсь, что однажды ты найдёшь в себе силы, чтобы простить меня.

На мёртвых грех сердиться!

Если простила меня, то сожги это письмо и развей пепел над моей могилой».

Как только дочитала, прижала к себе этот листок бумаги с признанием, прикрыла глаза и почувствовала, что дышать тяжело-тяжело стало.

Как раз завтра бабушке будет сорок дней. Вот именно в этот день Мила и разовьёт пепел над могилой, чтобы бабушка знала, что она простила её.

Подумав о матери Руслана, Мила вдруг испытала горечь. Она понимала, что груз женщины тоже немаленький, ведь теперь она знает, что чуть было не убила родную внучку, здоровую и такую милую. Знает и то, что девочке пришлось шесть с половиной лет жить в детском доме и испытывать трудности, которые переживают дети там. Знает и будет мучиться. Возможно, это и было её наказание, возможно, следовало простить и её, но простить это одно — а доверить свою жизнь или жизни своих детей иное.

— Всё в порядке? — услышала голос Руслана и подняла на него взгляд.

— Письмо нашла от бабушки, — Мила посмотрела на него и улыбнулась уголками губ. — Это так странно и так больно — читать сообщение человека, которого больше нет и не будет рядом.

— Понимаю.

— Тебе следует простить твою маму, пока она жива. Это не значит, что мы должны доверять ей безоговорочно, но всё же…

— Ты у меня такая добрая!

Руслан подошёл, присел рядом и обнял Милу. Положил руку на её колено, а внизу живота тотчас начал расправлять свои крылья махаон.

— Где дети?

— Сидят на крыльце и решают, какое платье мама наденет на свадьбу. Знаешь, у нас какая-то странная семья… Любовь, разлука, дети, свадьба.

— Чем страннее, тем крепче она будет, — засмеялась Мила.

— Что есть, то есть!

Руслан коснулся её губ своими и сжал колено рукой.

— Я люблю тебя, — прошептала она.

— И я тебя люблю.

***

Вечером Мила с девочками занялись приготовлением ужина, а Руслан решил пойти и поговорить со своей матерью. Мила была права — простить — это не значит всецело довериться.

Пока он шёл, позвонила Лариса. Отвечать не хотелось, но и этот призрак прошлого следовало там и оставить.

— Как у тебя дела? — спросила она, как только ответил.

— Всё прекрасно. Как сама? — всё-таки не чужими людьми были, чтобы взять и начать игнорировать, хотя она именно этого и заслужила.

— Подписала документы на развод. С этой минуты ты свободный человек. Вот купила бутылку шампанского, чтобы отметить своё холостячество.

— Прекрасно.

— Я тебе сказать хотела… В общем, прости, что про детей врала. Я не готова была рожать. И про рак я обманула. Нет его и тьфу-тьфу-тьфу не нужно, чтобы появился. Я любила тебя, Руслан.

— Это не любовь, Лара! Это фанатизм, — постарался оправдать её эгоизм.

— Называй как знаешь. В общем, будь счастлив!

Она отключилась, а на душе остался горьковатый осадок. Вроде бы и уладилось всё, развод получен, остаётся только пойти и поставить соответствующий штамп в паспорте, а всё равно грустно стало от всей этой ситуации. Окажись всё иначе, не обмани бабушка Милы свою внучку о родстве, всё было бы по-другому… Он из армии к жене и дочери вернулся бы, а не считал себя ничтожеством, от которого любимая ушла к другому.

Дошёл до дома матери и долго не мог решиться войти. Всё-таки переборов себя, вошёл. Она сидела на кухне за столом и смотрела в одну точку. Взгляд отрешённый был. Подняла голову и видно стало красные заплаканные глаза.

— Я не смогу с этим жить… Смотрю на эту девочку и понимаю, что из-за меня она умереть могла, что в детском доме столько времени жила из-за меня. Не знаю, как дальше существовать на этой планете…

— Мы с Милой простили тебя, Варя тоже. У тебя были свои мотивы, и их даже можно понять, но, извини, доверить детей мы тебе не сможем. Ты не станешь им полноценной бабушкой, не будешь водить гулять или оставаться с ними дома, пока мы ходим в театр.

— Грех было рассчитывать на это, — ответила она и опустила взгляд.

— Если ты хочешь, я помогу тебе продать дом и перебраться поближе к Казани. Мы будем тебя навещать раз в неделю, девочки приезжать будут.

— Да, я боюсь тут одна оставаться…

— Тогда я пришлю человека проверенного, риелтора, он будет заниматься продажей твоего дома и дома Милы, как только у неё срок получения наследства подойдёт.

— Руслан! — окликнула мама, когда он уже хотел уходить.

Обернулся и посмотрел на неё.

— Спасибо тебе. И Миле! Скажи, что я перед ней в неоплатном долгу.

Руслан лишь кивнул на прощание.

***

До Дениса слух о том, что Алиска неродная дочь Милы, дошёл быстро. Он примчался на поминки, хоть его никто и не звал.

— Ты уверена, что Варя Русланова? Делала ДНК? Может, она всё-таки моя? — подошёл он к Миле. — Я бы забрал вас всех. Скучаю, Люда, мочи нет!

— Не надо скучать, Денис! Мы к тебе не вернёмся. Ответ на твой вопрос, который ты мне задал тогда, в квартире, — правда. Я тебя никогда не любила. — Денис побледнел. — И не полюбила бы, наверное. Как его уж точно никогда. А Варя — она Руслана дочь. Ты только посмотри на неё! Она ведь его копия.

Заметив, что Руслан напряжён и поглядывает в её сторону, оставила Дениса и подошла к любимому мужчине. Своему мужчине. Положила голову на плечо и простояла так несколько минут. А потом подошла к столу, взяла тарелочку и зажигалку, зажгла бабушкино письмо и положила на тарелочку. Едва оно догорело, аккуратно пепел в пакетик ссыпала и пошла вместе с остальными на кладбище.

У могилы пепел из пакетика достала и развеяла над ней со словами:

— Я простила тебя, бабушка! Простила бы снова, если бы потребовалось!

После поминок Руслан, Мила и девочки собрались уезжать. Тяжело было оставить дом, но Мила решила, что больше никогда не вернётся туда.

— Знаешь, мы могли бы сходить и показать девочкам тот пруд… Алиса-то видела его, а вот Варечка нет, — предложил Руслан.

— Всегда хотела посмотреть пруд! — восхищённо произнесла Варя.

— Ну тогда пойдёмте… Мы с папой расскажем вам сказку о большой чудесной любви, что зародилась на том пруду…

— Ну я тебя, вообще-то, полюбил почти сразу, как только увидел, — нахмурился Руслан.

Вместе они засмеялись и, держась за руки, пошли к тому самому пруду, где впервые признались с Русланом в любви друг другу.

Конец

2018 год

Оглавление

Глава 1. Правда или ложь

Глава 2. Не уходи

Глава 3. Прощание

Глава 4. Уничтожающее одиночество

Глава 5. Правда, разрывающая на части

Глава 6. Принять или нет

Глава 7. На осколках выдуманных надежд

Глава 8. Страшная правда

Глава 9. ДНК

Глава 10. (Не)родной

Глава 11. Кусочки пазла

Глава 12. Настоящая семья и к чёрту все предрассудки

Глава 13. Разрывающая правда

Глава 14. Встреча

Глава 15. Вместо Эпилога