Лия [Р. Д. Левис] (fb2) читать онлайн

Р. Д. Левис Лия

Пролог

Картер

Первое, что я почувствовал, была обжигающе холодная вода у моих ног.

Мои глаза распахнулись, но я ничего не видел. Я быстро заморгал и попытался покачать больной головой, чтобы прояснить. Но всё было черным.

Я был в истерике. Я крутился всем телом, чувствуя себя скованным и напуганным. Я пытался понять, но был слишком дезориентирован отсутствием каких-либо мыслей. Я не мог понять. Мой мозг не реагировал. Я чувствовал себя глупым и потерянным, пытаясь собрать всё воедино в полной темноте.

Я услышал звук скрипящего металла над головой, и ледяная вода поднялась выше, достигая уже моего бедра. Мое сиденье. Я был на гребаном сиденье. Я вспомнил многое. Мои руки дрожали, когда я попытался расстегнуть ремень. Что, черт возьми, происходит? Я не знал. Я открыл рот и закричал, когда истерия внутри поднялась до заоблачных высот.

Я не могу видеть.

Я не могу видеть, блять.

Я не знал, что я делаю.

Я даже не мог расстегнуть ремень.

Я чувствовал себя в ловушке.

Я беспомощный, и я собираюсь умереть прямо здесь.

— Здесь, я нашла тебя, — сказал знакомый голос. Я узнал в нем бортпроводника, которая предлагала мне арахис перед взлетом.

Джули.

Вот, как она себя назвала.

Это было облегчением для меня.

Ее руки коснулись моих, и я услышал, как ремень расстегнулся.

— Двигайся, — вскрикнула Джули. — Вода становится все выше. Мы должны идти. Сейчас, сейчас, сейчас!

— Я не могу видеть, — выдавил я, едва узнавая хриплый звук, выходящий из моего рта. — Я не могу… Я не могу видеть. Все черное. — Я выпустил еще один дрожащий вдох. — Не-не оставляй меня.

Ее рука схватила меня за руку, увлекая с моего места. Я едва мог стоять прямо. Я чувствовал, что наклонен под неудобным углом, а мое тело хотело упасть вперед. Но вода хлынула внутрь и поднялась за несколько секунд до моего лица.

— Я держу тебя! — крикнула женщина. — Я тебя поняла! Не отпускай! Держись! Мы должны выплыть отсюда!

Я глубоко вдохнул и сделал, как она сказала.

Я был дезориентирован. Я не мог видеть, но рука, тянущая вперед, была для меня всем, и она направляла меня вверх и вверх. Я оттолкнулся и поплыл, но чувствовал обжигающую боль в другой руке. Она была сломана. Это было единственное объяснение, и это было больно. Чертов ад, это было больнее всего.

Вдруг что-то большое прошло между нами, и меня оторвало от нее. Отбросило назад без предупреждения, я старался ухватить ее руку. Я протянул обе руки в каждом направлении, ожидая, что она вернется ко мне в этой темноте.

Но текли секунды, и ничего не происходило.

Ничего, кроме криков у меня внутри.

Страх смерти захлестнул меня. Я оттолкнулся и поплыл, не зная, что вокруг и где верх, а где низ.

Если я плаваю по кругу?

Мои легкие болели, голова кружилась, а тело сжималось ледяной водой. Я никуда не двигался. Боже, вероятно, я плыву в неправильном направлении. Все глубже и глубже в воду.

Я умираю!

Я умираю!

И хуже всего то, что мне не о чем было думать, что помогло бы успокоиться в объятиях смерти. Ни о чем, кроме… нее, но она ушла, и это моя вина.

У меня нет ничего.

Нельзя взять в могилу деньги. Нельзя взять с собой награды или все прелести нахождения в центре внимания. Ничего из этого не имеет значения, когда вы стоите на пороге смерти.

Я собирался умереть одиноким человеком с жизнью, наполненной сожалений.

Сожаления о том, что я никогда бы не смог исправить.

Что я мог бы сделать по-другому?

Тусклый свет проник сквозь мои веки, и резкий ветер ударил мне в лицо. Я сразу понял, что я вынырнул из воды и отчаянно вдохнул свежий воздух, закашлявшись. Я чувствовал вкус крови во рту и проглотил этот медный вкус, когда бессвязно закричал и развернулся в стоячей воде.

Я до сих пор не мог видеть, но я выбрался.

Я жив. 

Глава 1

Лия

2013 год

24 года

«Я ухожу от тебя».

Стоя за диваном, я ничего не могла сделать. Я вроде поняла, что всё точно так же, как и десять минут назад.

Я наблюдала, как Брет носится по квартире, упаковывая свой X-Box и видеоигры. Мне было очень печально наблюдать за происходящим.

— Почему ты снова бросаешь мою подругу? — спросила Мел с дивана, поглощая попкорн, пока по телевизору показывали рекламу. — Мне нужно услышать это от тебя, потому что я немного запуталась.

Брет остановился, откидывая темные волосы с глаз. Он посмотрел на нас с раздражением и угрозой, словно мы были слишком тупыми, чтобы понять. Указав на меня, он сказал ей:

— Я знаю, с кем она была! Это рок-звезда на всех обложках журналов! Я не могу конкурировать с ним. Я не подписывался на это! Я видел на контроле сегодня, и я клянусь богом, он смотрел на меня и насмехался. Говоря мне, что я лишь второй!

Мел посмотрела на меня широко открытыми глазами, прежде чем ответила ему:

— Ты видел его на контроле?

Он напрягся на мгновение и изменил свою позу. Глядя в сторону, он пробормотал себе под нос:

— Да, я его видел.

— Реально его?

— Ну, это был журнал, но он смотрел прямо на меня, так что да, это было вполне реально.

Когда Мел посмотрела на меня, я ничего не могла сделать и только пожала плечами. Честно говоря, мне действительно было не все равно. Я была жестока по отношению к этому парню, встречаясь с ним два месяца. Он смешной, конечно, но это была неуклюжая попытка быть с кем-то рядом. У него были какие-то злые видеоигры, которые помогали весело проводить ночи на диване, и секс…

Ну секс наверно был неплох, но я не буду по нему скучать. Я до сих пор не могла стереть из памяти наш первый раз в постели, произошедший всего две недели назад — после нескольких недель поцелуев и неумелых ласк — и то, как он развел мои ноги шире, чем кто-либо до этого, так что мне стало больно. Он уселся напротив и долго смотрел на меня. Выглядело, словно он пытался смотреть мне в душу, но это было не так. Даже отдаленно. Когда он, наконец, вошел в меня, его грязные слова были настолько ужасны, что мой мозг просто взрывался.

— Тебе нравится? О, да, я знаю, что ты хочешь этого! Потяни меня за волосы, детка! Дерни меня за волосы!

Но у него не было волос.

— Давай, детка, сделай это.

Я помню, как царапала его голову, делая вид, что тяну за волосы, и чудак на самом деле зарычал, словно это было на самом деле.

Я вынырнула из воспоминаний и продолжила наблюдать, как он носится по моей квартире, ища свои вещи, которые он не так давно перевез ко мне. Когда он наконец-то закончил, то подошел ко мне, держа в руках коробку с играми, и встал слишком близко.

— У нас могло что-то получится, Лия, — сказал он с отчаянием, — это могло быть удивительно, если бы ты не цеплялась за свое прошлое.

— По правде говоря, у нас ничего не могло бы получиться, — твердо ответила я. — Прошлое невозможно изменить, Брет.

Он усмехнулся:

— Может быть. Удачи тебе.

— Тебе тоже.

После этого он ушел, захлопнув за собой дверь.

Долгое время вокруг стояла густая тишина. Мел и я просто смотрели друг на друга и не знали, что сказать, пытаясь переварить всю абсурдность ситуации.

— Забудь о нем и найди себе нового психа, детка, — захихикала Мел, рассеивая тишину.

— Это все чертов сайт знакомств. Я не знаю, почему продолжаю вестись на них, — я обошла вокруг и рухнула на диван рядом с ней, лениво глядя в телевизор. — Они всегда кажутся такими многообещающими.

— Прекрати вестись на внешность.

Я кивнула, соглашаясь.

— Ты права. Может быть, я просто поверхностная, и мой рыцарь в сияющих доспехах работает уборщиком в колонии строгого режима и весит шестьсот фунтов.

— Ну, смотри, если ты снова начнешь ходить в клубы, то сможешь встретить действительно хорошие варианты.

— Нет, — не согласилась я, — те, как правило, на одну ночь, и я не смогу оградиться эмоционально.

— Это лучше, чем парень, который просит тебя тянуть его за волосы во время секса, когда у него даже нет этих чертовых волос на голове.

Я задумалась на мгновение и кивнула.

— Ты права, я составлю тебе компанию.

— Тогда мы пойдем завтра и найдем кого-нибудь.

— Нет, завтра не получится.

— Почему нет? Это суббота. Уже достаточно плохо то, что мы не вышли в пятницу после адски трудной недели.

Я посмотрела на нее и приподняла бровь.

— Сейчас то самое время месяца, Мел.

Она замерла и посмотрела на меня.

— О! — сказала она, ее плечи резко опустились. — Дерьмо.

— Да.

— Разве она не приедет?

— Неа!

— Когда ты вернешься?

— Не слишком поздно. У меня занятия, и я постараюсь вернуться к этому времени. Иди без меня и повеселись.

Она выглядела разочарованной, но я все равно кивнула. Я схватила свою книгу с журнального столика и начала читать, пока она переключала каналы. Мы были домоседками. Пять прошедших лет заставили нас зависеть от бога-телевизора, помогающего притупить скуку.

Мы были в лучшем финансовом состоянии, чем прежде. Она больше не официантка, а работает барменом в баре ближе к городу. Переход оказался немного тяжеловат для нее, но она сказала, что это того стоило. Я бухгалтер нижнего уровня, но моя зарплата намного лучше, чем раньше. Имея большее количество денег, чтобы развлекаться, мы переехали в другой район города. Жизнь в кондоминиуме позволяла дистанцироваться от сумасшествия окружающего мира и проводить все свое время перед телевизором. Мы все еще находились в Эбботсфорде, в хорошем тихом кондоминиуме, в котором были все современные удобства, и нам было комфортно.

— Блин, — вдруг прошептала она рядом со мной.

Я отвлеклась от книги и взглянула на экран телевизора. Я сразу же напряглась, увидев изображение Картера на весь экран. Он выходил из какого-то ресторана, опустив голову, прижимая руку к другой, висящей на перевязи.

Честно, сколько раз я должна смотреть одно и то же, только с разных ракурсов? Можно подумать, что я уже привыкла, но вихрь эмоций, который свирепствовал у меня внутри, доказывал обратное.

Папарацци сидели в засаде, как стая диких собак, и они нападали на него с вопросами, которые оставались без ответа. Он не ответил ни одному из них, пока пробирался сквозь толпу, даже когда его телохранители вмешались, чтобы оттеснить злых людей с камерами прочь.

— Боже, они относятся к нему, как к средству заработка денег.

— Рок-звезды таковыми и являются, — вернулась я из оцепенения.

— Ты слышишь, что они говорят?

Я не хотела слышать. Кадр сменился, и на новом был изображен Картер в сопровождении длинноногой модели.

— Buzz имеет в распоряжении эксклюзивные кадры того, как плохой мальчик Картер Мэтисон и Панда Элвридж занимаются этим на камеру. Нет, господа, это не грязные снимки, как и в других интрижках Картера. Нет, я говорю о ссоре в клубе, куда они пришли с Элвридж, и когда она бросила в него обручальное кольцо. Похоже, не все так спокойно в их маленьком раю.

— Buzz? — выдохнула я в замешательстве.

— Это название шоу. Они называют себя Buzz, и как тебе известно, они наслаждаются всем этим вместе со своей командой папарацци.

— А как зовут эту цыпочку? Я совершенно не расслышала, что они там говорили.

— Панда Элвридж.

Я схватила пульт и, уменьшив громкость, повернулась к ней. Приподняв одну бровь, я скептически посмотрела на Мел.

— Не издевайся надо мной, Мел. Как зовут девушку?

Она попыталась сохранить невозмутимое лицо, но в конечном итоге залилась в приступе хохота.

— Ее зовут Панда Элвридж.

Что могло быть у Картера с девушкой, у которой такое ужасное имя? Сначала Помпоза, а теперь Панда.

— Она одна из известных моделей, — продолжала объяснять Мел. — Я предполагаю, что, когда она родилась, ее мать была председателем благотворительного фонда «Сохраните панд».

— О мой гребаный бог, — воскликнула я, качая головой. — Почему знаменитости так ведут себя?

Она только покачала головой, смеясь в диванную подушку.

Когда я оглянулась на телевизор, то была удивлена тем, что репортаж все еще продолжается.

— Я иду спать, — сказала я Мел, вставая. — У меня завра сложный день.

В основном, однако, мне нужно было держаться подальше от телевизора. Я не хотела слышать ни капли информации о Картере. Слишком много воспоминаний, и я делала всё, чтобы избежать их.

— Спокойной ночи, Лия, — крикнула мне Мел, когда я скрылась в своей комнате.

Это было мое святилище. Это больше, чем офис в спальне, наполненный книжными полками в комплекте с книгами, которые я любила и покупала специально, чтобы украсить стены, независимо от цены. Мой стол был огромным, занимая практически целую стену в комнате, и его поверхность была завалена разными журналами, в которые я погружалась, не имея личной жизни.

Помимо моей попытки с Бретом, конечно. Он был моим первым за… два года. Я не могла вспомнить других попыток.

Тематика моих журналов варьировалась от спорта до инвестиций и фотографии. Я занималась всем, чем только могла в школе, чтобы выбросить Картера из головы, изо всех сил стараясь привить себе независимость, и в основном пыталась убедить себя в том, что он был прав. Любовь переоценена. Это не было реальностью настолько, на сколько я думала, и, хотя некоторые мужчины привлекали мое внимание на протяжении этих лет, они никогда не могли удержать мой интерес надолго или по крайней мере достаточно долго, чтобы желать вернуть их.

Я рухнула на кровать и установила будильник на сотовом телефоне. Я была раздражена, увидев непрочитанное сообщение.

Брет: «Может быть, я совершил ошибку?»

Я закатила глаза.

Я: «Нет, Брет. Ты не ошибся. Ты прав. Я была несправедлива по отношению к тебе, скрывая информацию о себе. Я коварная лгунья и не заслуживаю тебя».

Ха, что за бред. Но, как бы то ни было, это сделает его счастливым.

Правда заключалась в том, что я не солгала ему о свое прошлом. Я просто не считаю важным рассказывать о своих прошлых отношениях. И если бы Мел несколько дней назад не проговорилась о Картере, когда он был рядом, я бы никогда не узнала о том, насколько этот парень ненадежен. Такого рода поведение совершенно не привлекательно.

Брет: «Это такой позор. Я просто никогда не встречал девушку с пятидесятидюймовым телевизором и сказочно-офигительной звуковой системой. Это сделало игры настолько злыми».

Что, реально офигительной?

Я: «Всего хорошего, Брет».

И никогда не пиши мне. 

*** 

— Лия!

Толчок локтем.

Толчок локтем.

Она серьезно собирается разбудить меня в такую рань?

— Лия, проснись!

Я медленно открыла глаза и устало посмотрела не нее.

— Христос, Мел! — прошипела я, стараясь спихнуть ее с кровати.

Пока я не увидела ее лицо.

Я резко села, понимая, что это не шутка. Ее глаза были широко раскрыты, и в них был страх. Она выглядела не так, как обычно, и я почувствовала, как мое сердце резко упало вниз.

— Что? — прошептала я.

С дрожащими губами она положила руку на мою, и ее глаза заблестели.

— Это Картер. Они… они говорят, что самолет пропал. Он… он никогда не приземлится.

Я не могла понять ничего из того, что она говорила.

Меня окружала оглушительная тишина.

Это не может быть правдой. Это не может быть реальным. Это просто еще один кошмарный сон. Как много было их у меня за последние несколько лет?

— Лия, — громко сказала она, врываясь в мой мир. — Ты меня слышишь?

— Как давно? — спросила я ее. — Как давно он пропал?

— Самолет должен был приземлиться тридцать минут назад. Так только что сказали в эфире. Последняя новость. Там сказали, что с самолетом потеряна связь.

— Что они говорят? Что могло произойти?

Она посмотрела на меня с раздражением.

— Я не знаю, Лия. Именно поэтому ты должна пойти и посмотреть вместе со мной! Прямо сейчас! 

*** 

Это был один из тех моментов в жизни, когда ты не осознаешь, что действительно жив. Все происходило словно на автомате, я чувствовала, как сижу на диване с остывающей чашкой кофе в руках. Я в оцепенении смотрела на экран телевизора, не в силах сконцентрироваться на транслируемом сообщении.

В течение минуты ничего не происходило, а затем появилось сообщение о катастрофе. Они не сообщали, что произошло, есть ли выжившие и сколько человек было на борту.

Ничего!

Они ничего не говорят, потому что все мертвы!

Я покачала головой, отгоняя абсурдные мысли, и сильно кусала губу. Я не хотела плакать, но мысль о том, что Картер на дне реки Гудзон, убивала меня.

— Почему, черт побери, они называют это новостью. Тут же нет никакой информации, — рявкнула Мелани рядом со мной, сердито набирая текстовое сообщение на телефоне.

Она выглядела растерянной. Я знаю, что она пишет сообщение родителям Рима. Они не отвечали на ее телефонные звонки. Черт, это было уже, наверное, миллионное сообщение, но Рим не сел на этот рейс. Никого из группы, за исключением Картера, там не было.

— Я должна идти, — пробормотала я в пустоту, невидяще глядя на часы.

Мелани в шоке посмотрела на меня.

— Ты серьезно? Твой любимый пропал в авиакатастрофе, а ты ставишь встречу со своей дерьмовой тетей на первое место?

— Он не мой любимый, — прошептала я себе под нос, медленно вставая. Мои ноги немного дрожали. Казалось, что тело не хочет слушаться. Волнение было настолько сильным, что взять себя в руки оказалось практически невозможно.

— Сядь обратно, она может подождать тебя еще немного.

— Нет. Увидишь, я буду в порядке. Я буду следить за новостями по радио.

— Черт побери. Лия! Ты не можешь быть настолько бессердечной, чтобы не сидеть около телевизора в ожидании новостей о том, что его нашли.

— Разве ты не видишь? — закричала я на нее. — Я не могу спокойно сидеть и ждать, когда они вытащат его из этой гребанной воды, Мел! Ты думаешь, я настолько сильная после всего, что произошло? Я сейчас умираю.

Мой голос в конце сорвался, и я отвернулась от нее и нагнулась, чтобы отдышаться. Я схватилась рукой за диван и закрыла глаза.

Это моя вина.

Ничего не случилось бы, если бы я просто… Просто что? Отпустила его?

Руки Мел обняли меня, и я погрузилась в ее объятия и заплакала.

— Я все испортила! — рыдала я.

— Ты ничего не испортила! — сказала она.

— Я недостаточно сильна для этого.

— Ты самая сильная девушка из всех, кого я знаю.

Я покачала головой.

— Не для этого.

— Я знаю, что прошло уже очень много времени с вашей последней встречи, но я уверена, что чувства ни капли не остыли. Вот почему важно, чтобы ты это увидела.

Я продолжала качать головой. У меня был шанс, и я все испортила.

Нет, я не могла думать об этом.

— Я не могу жить в мире, где нет его, Мел! — плакала я. — Я не могу.

Она потянула меня обратно на диван, и я рухнула рядом с ней. Слезы беспрерывно текли из моих глаз. Я не могла больше смотреть в телевизор. В любую минуту могли сообщить, что никто не выжил. Это должно было случиться, и я мысленно пыталась подготовиться к тому, к чему никто и никогда не сможет подготовиться.

Я сделала что-то, во что не могла поверить.

Я молилась.

Я сделала бы все правильно, если бы он был жив.

Я дала себе это обещание и собиралась сдержать его во что бы то ни стало.

Я бы не стала делать то, что сделала два года назад.

Я бы сделала все правильно. 

Глава 2

Лия

Двумя годами ранее…

2011 год

22 года

Какого черта я здесь делаю?

Несмотря на сходство с разряженными поклонницами, я была ужасно взволнована.

Мы купили билеты и стояли близко к сцене. Все это время рука Мел сжимала мою, и я была уверена, что она чувствовала мою нервную дрожь. Меня тошнило.

За прошедшие три года не было ни одной весточки, и теперь я собиралась увидеть, как он поет что-то новое со времен бара. Я была до смерти напугана, и это было глупо. Несмотря на то, что я была так близко к сцене, он не смог бы увидеть меня здесь среди тысяч людей. Но я собиралась увидеть его, и это заставляло мою кровь усиленно бежать, и мое сердце замирало от страха.

Я слышала болтовню и смех вокруг и посмотрела на бритого индейца и женщину с безумной прической. От напряжения воздух был густым, толпа все увеличивалась, и шоу приближалось. Я хотела сказать всем, чтобы они, блять, успокоились. Их волнение делало все только хуже. Я не могла взять себя в руки, находясь в зале, заполненном беспокойным ожиданием.

Ты на концерте, тупица! Что еще ты ожидаешь от этого места?

— Мы незаметны, Лия! — сказала Мел, наклоняясь ко мне достаточно близко, чтобы ее губы оказались около моего уха. — Он не ожидает тебя увидеть! Просто расслабься. Хорошо?

Я кивнула, и в этот момент свет вокруг погас.

Я затаила дыхание и уставилась в темноту, слушая, как вокруг нарастает хаос и толпа начинает веселиться. Что, черт возьми, происходит? Я еще сильнее сжала руку Мелани, не понимая, что происходит. Я услышала сквозь шум толпы, как она вздохнула. Уровень моего адреналина взлетел, когда я стала вглядываться в сцену, пытаясь разглядеть хоть что-то, кроме темноты.

Темнота была везде.

Вокруг меня.

Поглотив всё.

Казалось, что это никогда не закончится.

Внезапно вокруг сцены вспыхнули яркие огни и громкий звук. Сотрясший воздух заставил меня вздрогнуть. У меня перехватило дыхание, когда я уставилась на сцену и увидела, как Джаред и Лео выходят, играя на гитарах в бешенном темпе. Толпа закричала и запрыгала, безумно размахивая руками, когда над Римом зажегся прожектор. Он начал двигать барабанными палочками, и звук становился все громче и громче.

Я очень быстро поняла, что происходит. Песня уже началась, но где, черт возьми, Картер?

Девушки вокруг меня внезапно завизжали, и я посмотрела в том же направлении, что и они… и затем я увидела его.

Картер.

Выглядел как гребанный бог рока.

Медленно двигаясь к центру сцены, он показывал, что вся ночь в его власти.

Иисус Христос, он замечательно выглядел.

— Как ты, черт возьми, Ванкувер? — внезапно спросил он в микрофон.

Шум был оглушительный. Мелани прыгала вверх-вниз, все еще держа меня за руку одной рукой и размахивая другой. Она была чистым возбуждением, когда я была, как звездой пораженная.

Да, поражена звездой.

Он не был похож на мальчика, с которым я росла, или на парня, который оставил меня, следуя за своими мечтами. Он выглядел как настоящий мужчина, высокий и широкоплечий, с растрепанными светлыми волосами и кожей, блестящей под светом огней, как полированный мрамор.

Блять.

Ну действительно бля-ять!

Он выглядел просто великолепно. Даже дух захватывало.

Он воплощал в себе все то, о чем ты мечтаешь ночью, когда не можешь уснуть. Мятежный, дикий, сексуально властный. Он был тем, ради кого ты вылезешь в окно и убежишь с ним.

Я знала это. Я сделала это.

Я с трудом сглотнула, когда он улыбнулся толпе. Улыбка. Она осветила его лицо. Он выглядел счастливым. Он выглядел так, словно занимался любимым делом. Это было то, для чего он родился. Я знала, но увидев его…

Мое сердце замерло, и я прижала руку к губам в полном неверии. Слышать его по радио было невообразимо. Смотреть его популярные клипы было захватывающе. Но увидеть, как он собирается петь вживую перед тысячами людей вызывало благоговейный трепет.

— Это всё, на что вы способны? — крикнул он в толпу, смеясь от души, когда они сходили с ума. — Знаете, мой родной город недалеко отсюда, и вы разочаровываете меня. Сиэтл зажигал лучше, чем вы!

Я даже не слышала свой смех. Люди кричали, и я была уверена, что это тот ответ, который он ждал.

— Так-то лучше! Это то, что я хотел! Черт возьми!

Я разглядывала лица людей вокруг меня, пока музыка на заднем плане становилась все громче. Я была окружена радостью. Какие бы проблемы не существовали в жизни этих людей, они остались позади. Они все жили здесь и сейчас, наслаждаясь магнитным притяжением Фатального Восстания.

Позже я поняла, что пока они играли, никто не мог пошевелить и пальцем. Это был их звездный час, никто не знал их секрета, но чувствовал себя окруженным музыкой. Многие люди умеют петь и играть на инструментах, если их правильно настроить, но очень немногие могут завести топу так, как Картер с парнями. Невообразимая энергия. Она просачивалась в вашу кожу, бежала по вашим венам, выстреливала адреналином, пока вы, как плененный наблюдатель, становились зависимым от каждой строчки.

Голос Картера вызывал мурашки на коже, и мое тело качалось в такт музыке. Воспоминания прорвались сквозь меня, когда он продолжил, и я не могла сопротивляться, позволяя прошлому ранить меня в настоящем.

Все эти дни у ручья.

Все эти ночи в его постели.

Стук в его окно.

Его стук в мое.

Бесконечные часы в галерее.

Как он смотрел на меня. Никогда не моргая и не отворачиваясь.

Тайные улыбки, которыми мы обменивались.

Шутки, которые мы придумывали, и бесконечный смех.

Все это время его непоколебимые глаза обнажали меня. Глаза, говорящие о необходимости, но не о желании.

Даже не осознавая, я чувствовала, как сквозь меня текли слова, и они не осознавались мною. Они выходили из уст Картера, когда он пел песню, проникали в мои мысли и оставляли меня ошеломленной и приросшей к полу.

«Ты сказала мне прощай со слезами на глазах,

И мне жаль, что я так облажался, чтобы признать,

Что ты была права, всегда,

И слишком поздно, слишком поздно, чтобы вернуться назад.

Мир продолжат движение, и моя страсть не угасает».

Вау.

Вау.

Вау.

Этот проклятый голос. Он посылал дрожь по моему позвоночнику. Как давно я не слышала его вживую.

Его взгляд скользил по толпе с одной стороны арены в другую. Когда его взгляд скользнул ко мне, я напряглась, когда он смотрел немного дольше обычного, а затем двинулся дальше. Он покачал головой, чтобы очистить ее. И крепче сжал микрофон, растворяясь в тексте. Я была уверена, что это связано с нашими совместными переживаниями.

Я расслабилась, уверенная в том, что он не мог заметить мое лицо в море других. 

Глава 3

Лия

Мы с Мелани были измотаны по дороге домой. Каждую минуту мы говорили о концерте, но Мел витала в облаках, а я была на грани слез, незаметно вытирая глаза каждый раз, когда она отворачивалась в другую сторону.

Выйдя из здания, снова окунулись в жизнь и меланхолию, которая нависла над нами в машине, напоминая мне то время, когда мальчики уехали за своими мечтами. Мел восхищалась моей силой при прощании с Картером, но я не единственная, кто сказал «прощай». Она тоже страдала от неизвестности, когда Рим повернулся к ней спиной. Слишком многое произошло, и я понимала, что вытянуть из Мел правду будет очень и очень трудно.

Совершенно невозможно. Она зверски упряма.

Реальность окружала нас, когда она припарковала мой джип рядом с ее седаном на подземной автостоянке нашего жилого комплекса. Нам потребовалось немало усилий, чтобы собраться с силами и сосредоточиться на настоящем, а не на том, насколько блестящим был концерт.

В конце концов, с диким хохотом мы вывалились из машины и встали на разъезжающиеся в разные стороны ноги. Полностью опустошенные, мы обняли друг друга и очень медленно пошли к лифту.

— Я больше никогда не смогу двигаться, — заметила я.

Она хихикнула.

— И я.

— Ну, ты танцевала, как сумасшедшая.

— Ты тоже!

— Да… И теперь я полностью разбита.

«Ну… это может послужить толчком для этой прекрасной задницы».

Я проследила за ее взглядом на симпатичную машину, которая только что припарковалась. Ах, наш новый горячий сосед. Он вышел, и Мелани застонала. Я усмехнулась её вопиющему проявлению желания.

— Ты можешь его получить, — прошептала я ей.

Она ахнула.

— Уверена? Ты преувеличиваешь мои возможности в отношении парней.

— Единственная причина, по которой я не смотрела на других парней — я была в отношениях.

Мои последние отношения были с Коулом. Мы расстались несколько месяцев назад. Он был студентом-инженером, успешным и притягательным. Меня немного напугало, когда он намекнул, что хочет более серьезных отношений. Наши отношения длились уже пять месяцев, когда он сказал мне, что ему нужно переехать по предложению о работе. Я уцепилась за этот предлог, доказывая, что мы не сможем быть вместе на расстоянии. На самом деле, он мне нравился. Сильно. Но я не готова к серьезным отношениям. Я не могла рисковать, чтобы мое сердце разбилось во второй раз. И Коул, несмотря на безопасность и легкость, был раздражающе привлекательным. Он был тем парнем, с которым ты можешь построить свое будущее. Ничего в нем не вызывало отторжения.

Но все равно. Я не хотела его любить.

Я не хотела никого любить.

Я не хотела любить сейчас.

О, как же все изменилось.

Мы вошли в лифт с «Горячим соседом», и он кивнул в знак приветствия. Мелани выровнялась, даря ему кокетливую улыбку. Я качнула головой, зная, черт побери, что наш «Горячий сосед» не будет тратить время, чтобы излечить ее тоску по Риму.

— Увлекательная ночь? — спросил «Горячий сосед», рассматривая нас обеих с головы до ног, когда мы начали подниматься.

Мелани кивнула.

— О, да. Ходили на концерт в городе. А ты?

— Просто вечер с друзьями.

— Здорово, — сказала Мелани с одобрением.

— На какую группу ходили?

— Фатальное восстание.

Его брови поднялись.

— Серьезно? Вы знаете, что эти парни отсюда? Они пели в местном баре.

Она улыбнулась.

— Ой? Вау.

— Да. Они прославились после фанатского видео.

— Знаешь, это звучит смутно знакомо, — продолжила она.

Я сдерживала смех, когда двери лифта открылись, и мы все вышли.

— Между прочим, я Дэрил, — сказал он позади нас, направляясь по коридору в противоположном направлении.

— Я запомню, — ответила она, даже не сказав ему свое имя взамен. О, жестокая девушка.

— Тяжело играть, да? — прошептала я.

— Мне нравится, когда человек преследует, — пояснила она. — Это делает жизнь намного веселее.

Я закатила глаза. Не знаю. Я провела большую часть своих лет, будучи охотником.

Когда мы вошли в квартиру, она направилась в одну комнату, а я — к другой. Я приняла душ, смывая пот после тесного круга других людей. Отвратительно. Но если это цена за лучший концерт в моей жизни, я определенно готова заплатить.

Когда я вышла, то присоединилась к Мел на кухне. Она вытащила два бокала и наполнила их до края. Мы взяли их и выпили за этот вечер.

— За мужчин, — сказала она на втором стакане. — Надеюсь, они умрут ужасной смертью.

— Что, все они? — спросила я ее.

— Каждый из них. Ты знаешь, насколько лучше стал бы наш мир, если бы его возглавляли женщины?

— На самом деле, это было бы изящно, — пробормотала я.

Она сделала паузу.

— Ты права. Ебаный Китай будет говорить за спиной России, и раз в месяц все ревнивые союзные страны будут идти друг против друга. Гребаная Франция застряла бы, а немцы подумали, что они готовят свои колбасы лучше всех, в то время как Англия замкнулась бы на своих чертовых акцентах.

— Прекрати, — засмеялась я, обнимая себя за живот. — Ты убиваешь меня!

— Да, отвлекаю тебя от душевных страданий.

Мой смех медленно умер.

— Моих душевных страданий?

Она наклонила голову в сторону и удивленно изогнула брови.

— После концерта даже я не могу удержаться от мыслей о Картере. Он выглядел невероятно.

— Действительно.

— Я говорю невероятно. Я совершенно забыла, как он горяч.

— Он очень горячий.

— Успокойся, он полностью погружён в группу, о которой мы говорим…

Я напряглась, пытаясь казаться безразличной.

— Правильно.

— Это просто образ жизни, — добавила она, мрачно сделав еще один глоток. — Он, и Рим, и остальные мальчики… просто ебут все, что движется, держу пари.

После этого настроение сразу же изменилось.

Мы не пили для удовольствия.

Мы пили, чтобы забыть. 

*** 

Чуть позже я легла в постель и некоторое время смотрела в потолок. Думая о группе, мой мозг затуманивался, а все внутренности охватывало тепло. Через минуту я встала и наклонилась, чтобы достать коробку для обуви, которую положила под кровать очень давно. Я включила лампу и вытерла слой пыли с коробки, прежде чем открыть ее. Когда я взглянула на содержимое, на глаза навернулись слезы.

Я держала здесь целую кучу фотографий Картера и меня. Тут же хранились мелочи, накопленные за все время, проведенное вместе: игральные карты; черно-белые фотографии; пара медиаторов, которые я украла у него; ручка, которой он писал свои песни; несколько листков, на которых он набросал случайную песню; один листок, на котором он рассеянно написал: «У Лии хорошие сиськи». Я посмеялся над этим и, перебирая предметы, преднамеренно игнорировала письма, пока, кроме них, в коробке ничего не осталось.

Четыре письма, которые он послал мне в год отъезда, а я не отвечала на его звонки и сменила номер. Писать письма — старая школа, но видимо, он посчитал, что это единственный способ, которым он может до меня добраться.

Я никогда не открывала письма. Я оплакивала его потерю и в процессе попытки двигаться дальше спрятала письма. Я пообещала себе, что открою их, когда действительно переболею им. Но… с тем, как все прошло сегодня, увидев его на сцене, глядя на то, как он выступал, как открывал душу в песнях…

Я уже не была готова их открывать.

Я хранила эту коробку, не потому что была поглощена им. Просто я скучала по нему. Это была удивительная связь. Помимо удивительного секса, который у нас был, он был действительно моим лучшим другом, и наличие этих маленьких сокровищ являлось напоминанием о счастливом времени в моей жизни.

С тяжелым сердцем я медленно положила письма обратно в коробку, убедившись, что они аккуратно расположены. Я сохранила его старые часы, которые обнаружила на своем комоде после того, как он ушел. Я сохранила их из-за слабого запаха, который задержался на кожаной ремешке. Я поднесла его к носу и слегка понюхала. Может быть, запах остался только в моей голове, ведь это было так давно, но я чувствовала ностальгию точно так же. Закончив, я вернула коробку под кровать и забралась обратно под светлое одеяло.

Затем я еще долго сидела, прежде чем схватила ноутбук с тумбочки. Можно назвать это преследованием, но я предпочитаю называть любопытством поиски Картера онлайн. Я никогда раньше этого не делала. Это повлияло бы на мою работу над зависимостью, поэтому я старательно дистанцировалась от Интернета, где всегда было море статей про Картера Мэтисона.

Теперь, прежде чем кто-нибудь подумает, что я неудачница, которая снова попадает в ловушку одержимости Картером, я хотела бы доказать обратное. Я не жалкая, как раньше. Проще говоря, есть остаточные чувства, как от любого важного момента в жизни, потому что это часть вас, и полностью похоронить их вряд ли удастся.

Хотелось бы верить, что в основном я изменилась. Я не тосковала по нему, как раньше. Во всяком случае, мне казалось, что я очнулась, когда он ушел по тропинке, которая, возможно, в конечном итоге приведет его к ранней могиле. Я впервые так смотрела на вещи. Я не была безумно влюбленной. Я стала реалисткой, очень рано узнав, что не существует такой любви, как я представляла. Я обманывала себя, веря в сказочный роман, где мужчины отдают свои сердца без вопросов, а женщины падают в обморок, и они остаются вместе навсегда. К счастью, это все прошло.

Я научилась радоваться. Научился полагаться на себя. Я зарабатывала деньги и имела хороший дом на случай сильного дождя. Я сама преодолела ряд первых шагов: закончила школу в числе лучших из класса, купила собственный автомобиль, оплачивала собственные счета, имела свою кредитную карту… Мне не нужен человек, чтобы держать меня за руку. Мне не нужно ходить, закрывшись куполом из-за болезненных отношений. Я входила в отношения с широко открытыми глазами, а парни относились ко мне меньше, чем я заслуживала, и я разрывала их быстрее, чем брошенная граната.

Поэтому мне не нравилось думать о ситуации, как о моменте полной слабости. Я не была уязвима, и мое сердце не кровоточило из-за него, но мне нужна была еще одна доза Картера, я должна была увидеть, как он трахает толпу глазами. Возможно, я хотела увидеть, чтобы точно знать, как он двигается дальше. Я подумала, счастлив ли он в своей славе, забыл ли он обо мне и нас. Казалось, все это было в прошлой жизни, когда на самом деле прошло всего три года.

Чувствуется что-то особенно странное, когда Google выдает вам 4510000 результатов. Всего-то момент времени. Лицо, которого я касалась несчетное число раз, выглядело старше, более резким. Он сделал несколько татуировок, стал крупнее, и я не была уверена, что причина в фотошопе, но его тело выглядело впечатляюще. Я закусила губу, прокручивая изображения, и старалась игнорировать ту часть себя, которая твердила, что я сдалась.

Что такое наркомания? Когда он был вашим наркотиком, а теперь вы готовитесь ко второму кругу.

Игнорируя свой внутренний голос, я переключилась на видео. Плохое решение. Мне нужно больше алкоголя. Может у меня что-то осталось в шкафу? Наверное, нет, но все в порядке.

Я справлюсь как-нибудь.

Лгунья.

Мне показалось, что грузовик с цементом опустился на мою грудь, когда я послушала первое интервью. Открылись шлюзы, и сквозь меня пробежала волна эмоций. Это естественная реакция, успокаивала я себя.

Я выдохнула воздух и вздрогнула, услышав его голос, глубокий и гладкий, отвечающий на вопросы взволнованной репортерши, которая хихикала без причины. Она наклонилась, чтобы лучше его слышать, в процессе показывая ему свою грудь в глубоком вырезе. Он казался совершенно невосприимчивым к ее жестам, легкая улыбка скользила по его губам, когда он отвечал. Его ответы часто были короткими и лишенными какой-либо реальной информации. Казалось, он целенаправленно уклоняется от неудобных вопросов.

— Есть ли какой-то момент в вашей жизни, который больше всего повлиял на ваше решение стать музыкантом? — спросила она, и это был ее первый серьезный вопрос в списке безумных «каков ваш любимый цвет».

— Я никогда не хотел быть музыкантом, — ответил Картер, откидываясь в кожаном кресле. — Меня бросили в нее.

— Кто? — спросила она с нетерпением, похоже, что она задела что-то запретное. Он явно никогда раньше не говорил ничего такого личного.

Он сделал паузу и рассеянно почесал подбородок, его взгляд отодвинулся от нее.

— Кто-то, кого я больше не знаю.

— Нет имени? Я уверена, что этот человек будет рад услышать вашу благодарность, Картер.

Он саркастически усмехнулся.

— Вероятно, она убьет эту благодарность, уж такая она есть. Серьезно, прошлое должно оставаться в прошлом.

Я вздохнула, услышав его ответ. Прошлое должно оставаться в прошлом. Это то, что я пыталась сделать, и он озвучил это так просто. По крайней мере, он не отрицал полностью моего существования. Возможно, я оказалась мимолетной мыслью в его жизни. Он явно двинулся дальше. Наше прошлое вместе казалось столь тривиальным в глобальной череде событий.

Женщина не подождала ни секунды, прежде чем пристала к нему по поводу его последней пассии. Некая девушка по имени Молли Андерсон. Его, похоже, раздражал этот вопрос, я его легко прочитала, заметив, как он быстро моргнул и втянулся.

Кто эта девушка?

Без стыда я открыла еще одну вкладку и посмотрела на нее. Хоть мне и казалось, что я не тоскую по нему, это все еще было странно тяжело. Я проглотила комок, поскольку результаты поиска отразили мои ожидания. У нее были бесконечные длинные ноги и крупные каштановые локоны; она дочь богатого инвестора и только начала завоевывать популярность после того, как о ее отношениях с Картером стало известно почти четыре месяца назад. Сплетни были повсюду, публикуя статьи с изображениями, на которых они едят или гуляют на улицах вместе. На всех фотографиях она была в безвкусных нарядах времен конца 80-х годов. Она также являлась успешной моделью, кто бы мог подумать? Ее фотосессии были смехотворными, если не сказать «вычурными».

Без разницы. Не мне судить.

Сука.

Проклятье.

Это просто естественные чувства. Повторяла я сама себе. Совершенно естественно.

Затем я стиснула зубы, вынудив себя признать, что она действительно великолепна.

Ведь жираф может быть великолепным.

Но, очевидно, я просто искала причину ненавидеть ее.

Когда я утолила любопытство, то положила ноутбук и заснула. Я смотрела на фотографии на экране до тех пор, пока мои веки не отяжелели, а глаза не закрылись.

В сонном состоянии я вспомнила, как раньше он ухаживал за мной. То, как его рука бродила вверх и вниз по моему телу, и ощущение его дыхания на моей шее, прежде чем он целовал ее. Я вспомнила, как его грудь вибрировала от смеха, когда он рассказывал мне ужасную шутку, и в этом состоянии мечты я попробовала погрузиться в альтернативную реальность, при которой его губы прижимались к моему уху, деликатно шепча: «Я люблю тебя, Ангел».

В этой реальности я больше не боялась любить. 

Глава 4

Картер

В моей постели лежала обнаженная девушка.

Как будто моя ночь не могла испортиться еще больше.

Она улыбалась мне, ее глаза сияли под накладными ресницами.

Что это, черт возьми?

Я нахмурился, смутившись. Может я ошибся комнатой? Нет. Я не мог ошибиться. Мои вещи повсюду.

— Кто ты? — требовательно спросил я, удивляясь, как фанатка обошла службу безопасности. Это было бы первой успешной попыткой с момента, как мы начали гастролировать и стали популярны.

— Тиана, — ответила она, пытаясь звучать сексуально, но в моем мозгу, затуманенном алкоголем, это звучало как скрежет гвоздями по доске.

— Тиана, — повторил я, прежде чем спросить, — Как ты сюда попала?

— Джаред.

Ах, теперь все встало на свои места.

Чертов Джаред пытается разрушить мое воздержание. На данный момент мне не нужна киска. Мне нужно что-то более сложное, что могло бы облегчить напряжение в груди.

— Пойдем, Кар — промурлыкала она, указывая на кровать. — Ты можешь иметь меня, как только захочешь.

Кар? Почему она назвала меня Каром? Зачем называть меня Каром?

Мой член дрожал от ужаса, когда она широко развела ноги. Черт возьми, даже у этого ублюдка существуют стандарты. Я не провел так ни одной ночи. Я не знал, что могли принести такие девушки, и слышал слишком много ужасных историй, чтобы хотеть окунутся в тайны чашки Петри. Я не был придурком, готовым взять любую девушку, чтобы провести время. После Лии мне нужно хоть какое-то знакомство с человеком, которого я трахал, и именно поэтому у меня сейчас и произошел эпичный случай с почти-оргазмом.

— Этого не случится, дорогая, —категорично сказал я, убедившись, что мой голос пронизан сладостью, поэтому она не вспылила. Некоторые люди непредсказуемы, и я не хотел, чтобы она сломалась, и все это вылезло боком благодаря таблоидам.

— Что? — Она пребывала в недоумении и добавила надломленным тоном: — Но Джаред сказал, что я совершенна. Он сказал… Я похожа на твой тип.

Она похожа на мой тип?

Я сделал шаг ближе, чтобы лучше её разглядеть. Ее волосы были светлыми, тело — маленьким, а кожу покрывал легкий загар… Я чуть не вздохнул, понимая, что именно Джаред выбирал. Он хотел, чтобы она выглядела похожей на Лию. И она действительно в целом выглядела, как она, но по какой-то причине мое тело не соглашалось.

— Давай, — прошептала она, поглаживая пальцами свое тело.

Каждый слышал о том, как фанатки сходят с ума, так вот, это реально правда. Девушки стали абсолютно доступны, а Джаред и Лео любят это дерьмо. Я? Не особо.

— Я буду хорошей для тебя, Кар.

Я вздрогнул.

— Прекрати называть меня Кар, хорошо? Я не Кар.

— Прости.

— Все нормально. Просто…

— Я просто взволнована. Я люблю тебя. Не тебя, как человека, а тебя, как, например, певца и…

— Я не собираюсь трахаться сегодня, — вмешался я.

На самом деле сейчас я хотел только алкоголь.

Много алкоголя.

Она в шоке упала на матрас.

— Но… я не понимаю.

— Это не твоя вина.

— Я голая!

— Я вижу.

О, черт возьми, я точно видел.

— Разве я не выгляжу хорошо?

— Ты выглядишь очень хорошо.

— Я работаю над собой каждый день.

Я кивнул, повторяя:

— Я вижу.

— И ты не хочешь меня?

— Нет.

— Ты уже трахнул кого-то? Я могу подождать, пока ты сможешь снова.

Иисус.

— Ответ не изменится, дорогая.

— Ты гей?

Я замер.

— ЧТО?

Она внимательно изучила меня.

— Ты гей? Потому что я не понимаю.

— Получается, если я не занимаюсь с тобой сексом, значит я гей?

— Это просто странно.

— Нет, я не гей, — возразил я.

Ее щеки покраснели.

— Извини, я не хотела тебя рассердить, это просто…

— Думаю, тебе нужно идти, — бесстрастно прервал я ее. Мне не нужно это дерьмо.

— Прямо сейчас? Или после того, как мы потрахаемся?

Раздраженный, я выдохнул.

— Я не собираюсь трахать тебя, Тиана. Так что сама понимаешь. Просто иди.

Прежде чем она успела что-то сказать, я поспешно вышел из комнаты. Я исчез в ванной и наклонился над раковиной, положив ладони по краям.

Ты гей?

Я вздохнул и покачал головой. Довольно разумный вопрос по общему мнению. Девушка была обнажена и выглядела весьма соблазнительно, а мой член был вялым, как мокрая тряпка!

Но я не трахался с геями.

Джаред. Я собирался убить его. Оторвать его конечности. Вырезать его член и заставить есть это дерьмо. Он обнаглел, позволив девушке войти в мой гостиничный номер. Как он это провернул? Вероятно, у него есть еще одна ключевая карточка со стойки регистрации, опытный ублюдок.

Она похожа на Лию. Голос внутри меня сказал, соблазняя меня. Ты можешь притвориться…

Я уставился на дверь, и подумал, не должен ли я хоть раз переступать свои границы. Мой член взволнованно думал о том, чтобы быть с Лией, и это заставило еще больше притворяться, что девушка в комнате на самом деле Лия. Но слишком поздно. Я услышал, как захлопнулась дверь, и понял, что ее нет. Вероятно, все к лучшему, хотя зуд сжигал меня изнутри.

Тебе нужно позаботиться об этом. Или иначе ты станешь долбаным мудаком для всех завтра.

В итоге я закрыл глаза и расстегнул джинсы, потянув их вниз. Неуверенно дыша, я приподнял член и попытался на мгновение представить ее. Мне не хотелось думать о Лие, когда она поселялась в мыслях, то боль и удовольствие становились горькими, но мне это было нужно. Мне нужна была она, чтобы помочь. Мне нужна была эта искра, чтобы отвезти меня домой. Несомненно, я прикрыл глаза с похотью.

Открыв глаза, я подумал, что Лия передо мной. Мне показалось, что я схватил пригоршню ее волос, мягкую и светлую, пряди скользили по кончикам пальцев. Я представлял себе ее грудь, маленькую и круглую, ее розовые и сморщенные соски, ее крошечную талию, ее загорелую и мягкую кожу. Я застонал, удивленный невероятным адреналином, подпрыгивающим под моей кожей. Ее тело ни разу не скучало по мне. Каждый раз, когда я брал ее, это становилось все лучше и лучше. Иисус, я жаждал ее. Я жаждал ее вкуса.

Почему ты отпустил ее?

Наконец, я почувствовал изнутри всемогущую искру. Я почти чувствовал это; ее киска напрягалась вокруг меня, когда она судорожно стонала мне на ухо. Плачет мое имя пухлыми губами. Изображение в моей голове оказалось достаточно горячим, чтобы отправить меня через край. В течение секунды это было ясное видение Лии подо мной, и я переступил грань. Так горячо, я почувствовал освобождение.

Блестящее чувство.

Успокаивающее.

Нежное блаженство растеклось по моему телу, согревая меня от удовольствия.

А потом… просто так… Я снова почувствовал себя одиноким и пустым.

По крайней мере, ты не трахнул фанатку.

Да, но я наткнулся на раковину и не заметил. Какой популярный певец в знаменитой группе мастурбировал, когда за несколько минут до этого обнаженная девушка была в десяти футах от него и приглашала его в себя?

Некоторые скажут, что я испорчен. Мне хотелось бы думать, что меня просто иссушили.

Я ополоснул раковину и заправил себя в штаны и вышел из ванной. Я все еще тяжело дышал, когда упал в постель, оцепенел, глядя в потолок, а мое сердце начало успокаиваться, и наступила тишина.

Снова один.

Всегда один в конце ночи.

Это провал, учитывая, что я был в окружении тысяч людей всего несколько часов назад. Моя жизнь заполнена людьми. Поклонники слева и справа. Охотники с камерами. Вечеринки в особняках у цыпочек, цепляющихся за меня. Это была нескончаемая поездка на американских горках, и под конец ночи я хотел только спрыгнуть с платформы, выпить немного пива и посмотреть телек с кем-то, кто имел для меня значение.

Имел значение.

Я делал все, что мог, чтобы скрыть свои эмоции, а теперь я хотел вылить душу кому-то значимому.

Как можно в это поверить?

Пение помогло. Быть на сцене с парнями стало спасением жизни. Я мог потеряться в словах, которые имели значение. Я чувствовал себя живым. Но сегодня другое. Сегодня ночью…

Я думал, что видел ее в толпе.

Я почувствовал это.

Я что-то почувствовал.

Я думал…

Я схожу с ума.

Очевидно, я был в отчаянии из-за того, что Лия трахала мне мозг. Мне было холодно от того, что я оставил ее стоять на обочине, слезы падали с ее глаз, когда она тоскливо смотрела на меня, исчезая вдалеке. Я каждую секунду сожалел, что оставил ее. Некоторое время я утешал себя тем, что ей нужно пространство. Я больше не мог ворваться в ее жизнь и рушить ее.

Я погружал себя в музыку, как в попытку отвлечься от нее, и на некоторое время это срабатывало. Но я хотел ее. Я хотел большего. Это чувство резко проснулось во мне через несколько месяцев после того, как я ушел. Осознание остро, как лезвие, ударило меня в тот день, когда мне позвонили.

— Твой отец скончался, — сказал дядя Джо на другом конце. — Утром у него случился сердечный приступ.

Мир прекратил вращаться. Я крепко сжал телефон, что даже слышал, как пластик хрустит в моей руке. Мое зрение плавало, и вдруг моя жизнь стала похожа на гребаную бездну, наполненную сожалениями. У меня никогда не было шанса сказать ему, что я сожалею.

С моего разрешения семья решила кремировать его. Он остался в доме бабушки, женщины, которую я едва видел в жизни. Фактически я едва ли знал их, если вообще знал. Это просто люди, о которых мимоходом говорил мой папа. Я не был близок с родственниками и никогда не посещал традиционные семейные праздники, решив просто игнорировать их. Это было примерно в то время, когда я начал терять себя и остался один без голоса Лии, тепла, присутствия… это заставило бездну сожаления молчать невысказанными словами.

С тех пор я хотел вернуть ее обратно, и все, кто был рядом со мной, старались держать нас порознь. Сообщив мне, что ей нужен перерыв. Что я ее уничтожил, и она не переживет еще одно горе. Как будто я уже не сказал все это сам себе, как будто заставлю ее снова пройти через эту чушь. Вина удерживала меня, и кем я стал… с кем я был с тех пор, как я ее оставил…

Нет. Она не могла так со мной поступить. Весь ее мир перевернулся бы вверх дном. Сначала мне нужно пролить свет. Мне нужна слава, чтобы умереть, чтобы я мог вернуться в человеческую гребаную гонку, не выделяясь в море скучных цветов. Мне нужно затеряться. Черт, я жаждал того дня, когда мы исчезнем в тени. На данный момент это вечность.

В этот момент мой телефон вибрировал на тумбочке, нарушая мои мысли. Я схватил его, стараясь отвлечься, и проверил сообщение, отправленное Римом.

«Картер, смена планов».

Я не ответил и закрыл глаза. Какие бы планы он не изменил, мог бы подождать до завтра.

Прямо сейчас…

Прямо сейчас мне нужен сон. 

***

В возрасте 9 лет

— Где ты это взял?

Я поднял глаза от новой гитары и уставился на маму. Она прислонилась к дверному проему, тонкие губы сжались.

— Папа, — нерешительно ответил я.

Она нахмурилась.

— Сколько она стоит?

— Я не знаю.

— Выглядит дорого.

Я не ответил. Но наблюдал, как злость на ее лице усиливается, и мое сердце в пятки ушло. Она слишком непредсказуема. В одну минуту теплая, в следующую — холодная. Сейчас холодная.

Она подошла ко мне и протянула руку.

— Дай мне, — потребовала она.

— Пожалуйста, мама…

— Картер, — она холодно прервала меня, пронзая холодными голубыми глазами.

Мои плечи упали. Я протянул ей акустическую гитару и наблюдал, как она вышла из комнаты вместе с ней, неся ее за гриф вместо ремня. Я владел красивой гитарой в течение двух минут, прежде чем она ее обнаружила. Я успел лишь подержать её.

Разве папа не сказал, чтобы я ее спрятал, пока он не сообщит о неожиданной покупке? Но я был слишком взволнован. Всю ночь гитару прятали в шкафу, и я был слишком влюблен, чтобы держать ее там.

Я клянусь, клянусь, он звонил мне. Мне пришлось убедить папу. Что я не просто бросил вызов его приказу и сделал что-то эгоистичное.

Какая ложь.

Я сидел в своей комнате, нервно подсчитывая минуты, пока папа не вернулся домой. И когда он пришел, мама взорвалась.

— Ты знаешь, как велики наши долги! — вскрикнула она. — Как, черт возьми, мы можем позволить себе такую покупку, Рон?

— Успокойся, Лиз…

— Не смей меня успокаивать! Я знаю, что ты делаешь! Ты превращаешь меня в плохого человека! Даришь ему подарки, когда я говорю не делать этого! Готова поспорить, ты настраиваешь его против меня…

— Это совсем не так. Я хотел сделать для него что-то хорошее. У него прекрасный голос, и я хотел заставить его работать. Я хочу научить его играть.

— Тогда дай ему свою старую гитару и верни эту!

— Я заплатил бонусные деньги, Лиз. Я не верну ее.

Когда он отказался подчиняться ее требованиям, мама разозлилась. Это было ужасно. Дискуссия переходила от гитары к тому, что он изменяет ей. Он старался быть спокойным, но она неумолимо ткнула его в грудь, пока он не взорвался в ответ, называя ее биполярной и больной. Тэт-а-тэт продолжался всю ночь, пока они не услышали собственных голосов. Молчание заполняло комнаты дома, и я сидел там, на моей кровати, прижавшись к стене.

Все произошло в два часа ночи. Это было похоже на взрыв. Шум, прогремевший в доме, заставил меня выбежать из спальни и бросится по лестнице в гостиную.

Она схватила гриф новой гитары и разбила ее о кофейный столик, сломав ее, пока гитара не превратилась в тысячи кусочков, разбросанных по паркетному полу.

— Ты не выиграешь! — вскрикнула она.

Мама выглядела одержимой. Ее глаза были дикими, а ярость настолько резкой, что я почувствовал, как мои кости напряглись, когда она продолжала. Мое сердце разбилось при виде ее маниакального поведения и осколках инструмента, которые я полюбил за такой короткий промежуток времени.

Зачем? Почему она такая?

Папа ворвался в комнату и схватил ее, но она вскрикнула и повернулась у него в руках. Она ударила его и закричала, а он заставил ее опуститься на пол, зафиксировав на одном месте, пытаясь ее успокоить.

— Прекрати, детка, прекрати, — умолял он. — Прекрати, детка. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Успокойся.

Она бесконтрольно рыдала, внезапно цепляясь за него, словно он был ее спасательным жилетом.

— Иди в свою комнату, Картер, — вздохнул он, снова склонившись над ней. — Сейчас же, Картер. Идти!

Я вернулся в свою комнату и снова забился в угол. На кровати. Прижавшись к стене. Вглядываясь в темноту, пока она, наконец, не успокоилась, мягко плача в объятиях папы, когда он сказал ей, как сильно любит ее.

Затем она снова стала нормальной. 

Глава 5

Лия

Я умерла.

Я едва могла открыть глаза, стоя за кассой. Мой босс Гэри думал, что у меня «сложности общения», потому что я не улыбалась клиентам. Я хотела спросить его, как он будет себя чувствовать, если ему придется наблюдать, как девушка его мечты поет на сцене, разрывая его сердце в клочья, а после он вернется домой и будет долго размышлять. Но глядя на его недружелюбное лицо и то, как по-королевски он отдавал приказы, я засомневалась, есть ли у него сердце.

Черт.

— Улыбайся! — взревел он на меня, когда вышел очередной клиент.

— Парень ушел, — ответила я. — Нет смысла улыбаться сейчас!

— Тогда попрактикуйся!

— Ты хочешь, чтобы я улыбалась в пустоту, Гэри? Хорошо, я буду улыбаться воздуху.

Я широко раскрыла рот, мышцы в уголках губ задавались вопросом, что происходит, когда я доказывала свою позицию. Я, вероятно, была похожа на Джокера, за исключением проклятого макияжа.

— Счастлив?

Он с отвращением скривился, а затем выругался себе под нос, шагая по проходам своего дешевого магазина. Он поправил расположение дешевых продуктов на полках, которые не нуждались в порядке, и отправился покурить в 77 раз.

Если бы я нашла приличную работу в офисе, ушла бы отсюда.

Тут же в кармане зазвонил телефон. Я осторожно вытащила его и провела по экрану.

Мел: У нас сегодня будет марафон «Игры престолов»?

Я: Опять?

Мел: Думаю, мы просто посмотрим на Джейсона Момоа на повторе. Мне нужен дотракийский бог в моей бесполой жизни. Кстати, я оставила бутылку водки в твоей машине, когда припарковалась у винного магазина перед концертом. Давай напьемся сегодня. Соглашайся, детка!

Я: Звучит соблазнительно, но я не могу. =(Я иду сегодня в дом Марлены на годовщину. Думала, ты тоже приглашена.

Мел: Нет, я сказала им, что не смогу… Это было бы неудобно по отношению к Риму. Им сложно видеть меня, а мне говорить о нем. Ну что ж. Просто положи бутылку на кухню прямо перед отъездом. Значит, этой ночью я напьюсь в одиночестве. Когда вернешься?

Я: Хорошо, я поставлю ее в морозильник для тебя. Между прочим, я не могу отменить приглашение. Итак, у нас будет марафон завтра вечером после того, как я приду домой. Я хочу видеть на экране несравненного бога Дотракии как только войду в дверь, и я б выпила с тобой…

Мел: Вот почему ты моя вторая половина.

Я усмехнулась и вышла из беседы.

Я долго не видела Майерсов, и поскольку они относились ко мне, как к своему ребенку, то пригласили меня. Я не могла сказать «нет», особенно потому что Рим не появился на их торжестве в прошлом году, заявив, что он был занят. Часть меня ненавидела его за то, что он пытался скрыться. Не от меня, а от его близких.

Он не видел их более десяти месяцев, и даже когда они встретились, на мой взгляд, он повел себя отвратительно. Мы редко разговаривали с тех пор, как он ушел. Я получила от него несколько сообщений однажды ночью с пожеланиями на праздник, но это было довольно странно.

Я немного рассердилась. Я знала, что он будет играть на следующую ночь более двух часов и, вероятно, он не думал о том, что его родители рядом. Чувство вины кольнуло меня. Может быть, мне стоило рассказать им об этом.

Время тянулось слишком медленно, и моя улыбка Джокера пугала клиентов, когда они подходили к кассе. Гэри злился, бросая на меня сердитые взгляды, типа «Я прострелю твою задницу, если ты не будешь естественной!»

Я просто пожала плечами, всё равно я, черт возьми, единственный работник, который так долго продержался под его командованием.

— Я делаю то, что хочу, — сказала я ему. — Можешь ненавидеть меня.

Вторая смена закончилась, и я выскочила быстрее, чем пуля. 

*** 

На парковке за джипом Гарольда стояли два новых BMW. Я уставилась на тихий передний двор, затем осмотрела окна на верхнем этаже дома. Не было ничего необычного.

Кого они пригласили и почему я не знаю об этом?

Не найдя места на подъездной дорожке, я припарковала свой старенький джип на другой стороне улицы перед их домом. Заднее колесо зацепило тротуар, и я, вздохнув от раздражения, проехала вперед и попыталась выровнять машину. Мне потребовалось несколько минут. Стоит ли говорить, что я не лучший водитель в мире.

Когда я с уродливой кожаной сумкой, набитой сменной одеждой, наконец вышла из машины, посмотрела на результат моей парковки и скривилась.

Ты неумеха, Лия!

Без разницы. Мои навыки парковки сейчас не главная проблема.

Я поспешила к входной двери, снова взглянув на машины. Они выглядели роскошными. Я надеялись, что внутри нет богатых людей или кого-то в этом роде. Сегодня я не выглядела слишком хорошо, так как спешила приехать вовремя.

Я позвонила в дверь и подождала несколько минут. Я услышала возбужденный голос Марлены изнутри. Я задавалась вопросом, что случилось. Это не могло быть из-за меня.

Дверь открылась, и она предстала передо мной с сияющей улыбкой, ее темные волосы были собраны в пучок, а зеленые глаза немного влажные, будто она… плакала.

Какого черта?

— Эй, ты в порядке…

— Рим удивил нас своим визитом! — тут же резко ответила она, рассердившись от волнения.

Мое лицо вытянулось.

— Как?

— Это было совершенно неожиданно, Лия! Ты знаешь, что у него будет концерт следующим вечером в городе? У него есть пара выходных, и он появился где-то час назад.

— Вау. Это… Ого.

— Поздоровайся с мальчиками! Они спрашивали о тебе.

Мальчики?

Какие?

Вот дерьмо.

Нет, нет, нет.

Я покачал головой.

— На самом деле, вы знаете, я не слишком хорошо выгляжу. Я могла бы съездить привести себя в порядок и вернуться.

— Чепуха, ты выглядишь прекрасно. Проходи.

Она взяла меня за руку и потащила в дом, заставив подняться по винтовой лестнице, постоянно повторяя о том, какой неожиданностью стал этот визит. Неужели она не понимала, как сильно сжимала меня? Или она пыталась мне что-то сказать, пока я не сбежала. Во всяком случае, было слишком поздно ее спрашивать. Я почувствовала, как мое тело проиграло эту битву.

Я собиралась увидеть мальчиков. Почему они здесь? Разве они не заняты, будучи знаменитыми?

Мое сердце билось быстро, а желудок нервно сжался. Это было слишком внезапно. Я едва ли могла думать, и то, о чем я думала, повторялось в моей голове.

Картер.

Картер.

Картер.

Снова и снова это имя.

Он тоже здесь?

Конечно.

Когда мы достигли вершины, я увидела длинную линию чемоданов вдоль стены коридора. Некоторые были розовыми.

Что, черт возьми, такое?

У меня все поплыло перед глазами, когда она вела меня в гостиную, и прежде чем я успела посмотрела на кого-то из них, то словно почувствовала его присутствие. Совершенно невозможно, но это было непередаваемое ощущение.

— А вот и Лия! — с гордостью провозгласила Марлена, как будто я только что приехала.

Первым человеком, которого я увидела, оказался Рим между входом на кухню и какой-то темноволосой девушкой рядом с ним, странно напоминающей Мелани. В течение секунды я думала, что это Мелани, пока не заметила необычно пухлые губы, поддельные сиськи и фальшивый загар. Это была совершенно безвкусная версия моей лучшей подруги.

Нехотя я в шоке уставилась на него. Рим выглядел совершенно иначе, чем в прежние времена. Он был одет в стильную рокерскую одежду. Как и Лео, он был забит, по обеим рукам шло изображение какого-то впечатляющего абстрактного дизайна. Супердорогие часы украшали его запястье, крупное лицо сверкало в свете люстры. Он был весь… дорогой. Мало что осталось прежним. Зеленые глаза горячо смотрели на меня, и он шагнул в мою сторону, его девушка внимательно следила за ним.

— Лия! — сказал он, обнимая меня гигантскими руками, словно закутывая в дорогое одеяло, подарив мне легкой поцелуй в волосы. — Блин, посмотри на себя, ты же в розовом, как девушка.

— Эй, ладно, я вроде как девушка, — ответила я беззаботно, когда действительно осознала происходящее. Сегодня у нас день стирки, и у меня осталась только одежда в самом низу выдвижного ящика: безразмерная розовая кофта и пара джинсовых шорт, которые видели времена и получше. По сравнению с безупречной девушкой Рима в брендовом летнем платье, я была одета, как мешок дерьма.

Я просто сравнила себя. Не то чтобы я так считала…

Он отстранился и тут же указал на девушку.

— Это моя девушка, Алиса. Алиса, это Лия, о которой я много рассказывал.

Он говорил обо мне?

Он поймал мой любопытный взгляд и быстро добавил:

— Все хорошо, Лия. Все в полном порядке.

Я выдавила из себя улыбку, уже не Джокер, но все еще весьма натянуто.

— Привет, приятно с тобой познакомиться, — сказала я Алисе.

Она на секунду посмотрела на меня, ее взгляд с отвращением скользнул по моему потрепанному виду. Ах, да, девушка явно тоже меня оценивала. Вероятно, пыталась оценить, какую угрозу я представляю. Она не выглядела слишком уж впечатленной.

— Приятно познакомиться с тобой, — медленно ответила она, выделяя каждое слово, как будто мне пять лет. Как будто я просто крестьянка, которой повезло поговорить с богиней.

Простите. Я не заметила свою счастливую звезду.

— Рим много… рассказывал о тебе Молли и мне…

Тогда я замерла. Девушка дружила с Молли? Та самая Молли, с которой встречался Картер? Длинноногая Молли со всех таблоидов?

Я была ошеломлена. Я просто недоверчиво уставилась на нее, и она, должно быть, задавалась вопросом, так как ее брови вопросительно сошлись.

— Правда? — в конце концов пробормотала я.

Если они ожидали, что я продолжу беседу, то ничего не выйдет. Мой разум был пуст. Это была абсолютная пустота, пустынное полотно, которое больше фокусировалось на том, что у меня не хватило смелости посмотреть на остальную часть комнаты, где, я точно знала, был он.

— Лия, давай выставим на кофейный столик закуски и угощения, — сказала Марлена. — Гарольд вышел за обедом. У меня не было времени готовить после такой неожиданности. Помоги, дорогая.

— Конечно, — сказала я, когда мои глаза автоматически скользнули к журнальному столику.

Я видела две пары ног в футе от стола. Одна пара была стройной и длинной, загорелой и гладкой. Другая была в джинсах, и одна нога беспокойно раскачивалась вперед-назад. Это невероятное колебание, я увидела его и узнала. Мое дыхание остановилось, и я дрожала, когда мои глаза встретились с его.

На его лице не было никаких эмоций.

Это проклятое лицо, которое делало со мной то же самое, что и много лет назад.

Я чувствовала, что кто-то наступил на мою грудь и выжимал из меня жизнь. Он выглядел так хорошо, так определено. И хотя мой взгляд длился всего полсекунды, я увидела его полностью. Небрежно одетый в обычную футболку и джинсы, он был намного больше, чем я думала, и я сразу поняла, что все те его фотографии без рубашки в Интернете не были созданы в фотошопе.

Я старалась изо всех сил выглядеть непринужденно, в то время как мой взгляд переходил к девушке, сидевшей рядом с ним. Это действительно была Молли, о которой я думала, с бесконечными длинными ногами и сдержанными каштановыми кудрями. Она посмотрел на меня со скучающим интересом.

— Это Молли, — сказал Рим, поймав мой взгляд. Было глупо, что он представлял мне знаменитость, как будто я понятия не имела, кто она. Если бы я не преследовала Картера в Интернете, то даже не подозревала бы о том, что она вообще существует. Но, глядя на неё, я видела только смешные развратные фотосессии, в которых она участвовала.

— Привет, — сказала я ей; похоже, словарный запас на сегодня исчерпан…

Она натянула улыбку на лицо и взглянула на свой мобильный телефон, сдвинув экран ухоженным ногтем. По крайней мере, она меня не оценивала. Может быть, я просто не представляла для нее опасности.

Сдувшись и смутившись всей этой ситуацией, я отвернулась от них и скрестила руки вместе. Когда внутри все бушевало, я осмотрела комнату, задаваясь вопросом, где остальные ребята. Я могла бы отвлечься и чувствовала бы себя более расслабленной, разговаривая с ними.

— Разве Лео и Джаред не с вами? — спросила я Рима, поскольку он был единственным человеком, кроме Марлены, с кем я чувствовала себя комфортно.

— Нет, они спланировали свои поездки, прежде чем я успел их пригласить, — ответил Рим. — Здесь только Картер и я.

Черт.

Теперь мне действительно нужно было уходить.

Я снова взглянула на счастливую пару, и я говорю этот термин очень свободно, потому что они сидели, едва касаясь друг друга и практически не разговаривая. Нет, Молли больше интересовал ее мобильный телефон, украшенный сверкающими кристаллами, а Картер… все еще пристально смотрел на меня.

Я чувствовала, как мои щеки начинают гореть. Почему все так неудобно? Мы расстались на позитивной волне. Он поцеловал меня на прощание, и, хотя был разбит, он так же был в восторге от будущего.

Это было больше похоже на встречу незнакомых людей. Но это не так. Он должен был подняться и обнять меня! Он должен был спросить меня, как у меня дела, отпуская глупые шутки, как обычно.

Вместо этого волна безразличия, словно я совершенно ничего не значила.

Возможно, он злится из-за писем? Потому что я никогда не отвечала ему?

Я открыла рот, чтобы что-то сказать ему, но у меня перехватило горло от волнения. Я слишком труслива. Как и всю свою жизнь.

— Скажи что-нибудь, Лия, — сказала я себе. — Возможно, нам нужно сломать лед. Говори сейчас!

— Мне нужно выйти в туалет, — пробормотала я себе под нос.

Я выскочила оттуда и направилась к главной ванной, закрыв ее за собой. Я стояла там долгое время, глядя на дверь, будто это был портал в ад. Затем я взглянула на свое лицо и скривилась от бледного отражения. Да, очень дермово.

Я правда так выгляжу?

Я не видела Картера три года. Наше прощание все еще тяготило меня, и он неожиданно появился из ниоткуда, глядя на меня с таким равнодушием, словно он меня ненавидит! Когда я представляла, каким будет наше воссоединение, то явно не таким. В нем были лепестки роз, песчаные пляжи и красивые улыбки под палящим солнцем.

Но не вот таким.

Я вытащила мобильный телефон и быстро набрала Мел. Она знала, что делать.

— Эй, шлюха. Скучно? Иди домой. Я все еще могу включить Джейсона Момоа, — сказала она.

— Он здесь! — прошептала я.

— Кто? Джейсон Момоа? Боже, как ты справляешься?

— Нет, не Джейсон Момоа!

— Блять.

— Картер, — прошептал я в телефон.

— Кто?

— Картер.

— Я тебя не слышу! Говори громче!

— Кар-тер! — Я сказала медленно и немного громче.

На мгновение она замолчала на другом конце. Затем:

— Ни хрена себе.

Я покачала головой, хотя она не могла этого видеть.

— Я серьезно! Я сейчас прячусь в ванной. Это сбивает с толку.

— Рим тоже там?

— Да, и он привел с собой подругу. Боже мой, Мелани, она…

— По-моему, я знаю, — бесстрастно обрезала она. — Я уже поняла, что этот идиот выбирает гребанных двойников. У меня велик соблазн пойти туда сейчас и посмотреть…

— Нет! — почти закричала я. — Нет, ты не можешь этого сделать! Ты погубишь годовщину его родителей, эгоистичная ведьма. Марлена так счастлива прямо сейчас. Не порти все!

Она выругалась.

— Ну что тебе тогда нужно?

— Я не знаю, что делать! Я в ужасе. Он в соседней комнате и все время смотрит на меня.

— Смотрит на тебя?

— Да! Словно ненавидит меня. И он со своей безумной подругой.

— Молли Андерсон сейчас в доме?

— Да.

— О мой Бог.

— Я знаю!

— Ну, дерьмо.

— Я должна вернуться домой? Я скажу, что произошла чрезвычайная ситуация, например, ты разбила машину или что-то в этом роде. Мы можем притвориться, что у тебя сломанная нога. Разве ты не говорила, что твоя сестра медсестра? Я заставлю ее сделать гипс…

— Черт, нет! — прервала она, внезапно разозлившись. — Ты заходишь туда и показываешь ему, как тебе хорошо! Покажи ему, что ты двигаешься дальше и счастлива. Будь уверенной. Забудь о том, что он разбил твое сердце и выжал каждую каплю любви, ты сильная. На самом деле, это сделало тебя холодным человеконенавистником, и ты в одном шаге от присоединения к феминистскому движению.

Я замерла. Что она только что сказала?

— Что ты только что сказала?

— Ты слышала меня!

— Я не человеконенавистник.

— Да.

— Я люблю мужчин!

— Ты всегда жалуешься на них.

Я нахмурилась.

— Когда я в последний раз жаловалась?

— Ты сказала, что твой босс был хуесосом.

— Потому что он такой! Если бы он был женщиной, я бы назвала его и сукой.

— Ты хотела, чтобы мир был совершенно другим…

— Это была ты!

— Почему ты споришь со мной?

Моя челюсть упала.

— Я не!

— Ты слишком долго разговариваешь по телефону. Они все, наверное, думают, что тебе плохо. Сейчас я повешу трубку. Расскажешь все позже.

Я покачала головой.

— Но…

— И притворись, что у тебя отношения! Ничто не покажет готовность двигаться дальше лучше, чем новые отношения! Старайся не оставаться с ним наедине, не слушай его льстивые разговорчики. Расскажешь обо всем позже, шлюшка.

Прежде чем я смогла ответить, она повесила трубку, и я почти зарычала в пустоту. Периодически разговоры с ней были словно разговариваешь с невменяемым человеком. Но она права. Я потратила слишком много времени. Дорогой Бог, надеюсь, они не подумали, что со мной что-то не так. Как будто мне нужны были еще причины чувствовать себя более неловко! Глянув на портал в ад, я глубоко вздохнула и открыла его.

Быть уверенной, сказала она. Показать ему, что я двигаюсь дальше, сказала она. Хорошо, я могла бы это сделать. В конце концов, это правда.

Истина, которая медленно уменьшалась, при виде его.

Я присоединилась к ним в гостиной в тот момент, когда открылась парадная дверь и зашел коренастый Гарольд, поднимаясь по лестнице с пакетами с едой. Я почувствовала запах китайской еды в воздухе, и мой желудок свело от боли. Я не ела весь день, и, хотя мысль о переваривании пары фунтов лапши и свиных пельменей звучала, как сон, я чувствовала тошноту из-за близости к Картеру.

Несмотря ни на что, я стояла прямо и делала вид, что я полностью уверена в себе. Я заслужила награду за свои способности. Кроме моих глаз. К сожалению, они не могли иначе.

Опять же, я заметила его.

Опять же, он смотрел на меня.

Он не сказал ни слова. Я бы почувствовала себя немного лучше, если он небрежно заговорит со мной, словно все осталось позади. Но все было совершенно не так.

Не желая стоять и выглядеть потерянной, я решила помочь Марлене заполнить подносы с закусками на столе. Это было ошибкой. Я была в нескольких шагах от Картера и чувствовала головокружение от нервного напряжения. Уверенность, уверенность. Но легче было сказать, чем сделать. Никогда так не ощущала, как трещит моя жизнь. Поднос, который я подняла, дрожал в моих руках, и мои глаза сами по себе снова поднялись к нему.

Он все еще смотрел на меня.

Что это? Я хотела спросить его. Почему ты так на меня смотришь? Ты меня ненавидишь?

Я не осознавала, что поддон наклонился набок, пока крекеры не упали, шумно стуча по паркету. Я испугалась и посмотрела вниз, чувствуя, как мои щеки краснеют, когда начала собрать их. Всего несколько секунд, но для меня это была вечность. Краснея сильнее, я замерла, когда большая рука потянулась и схватила нескольких штук. Я узнала эту руку; она была на мне — и во мне — в том, что было одновременно и греховным, и сладким.

Вздрогнув, я наблюдала, как Картер собирает остальные и кладет на поднос. Я хотела поблагодарить его, но его глаза казались тяжелее, чем раньше, прорезая меня, как нож.

— Извини, — прошептала я, но не уверена, из-за чего мне жаль. Крекеры? Последние три года нулевой связи? Или, может быть, я извинялась перед собой за то, что была идиоткой, отгоняя его от себя, чтобы следовать его мечтам.

Глупые сны. Кто в них нуждается?

— Все нормально, — сказала Молли, обернув тонкую руку вокруг выпуклого бицепса Картера. — Картер привык к фанатам, которые ведут себя, как дебилы, вокруг него.

Как дебилы. Ну тогда…

Взглянув на нее, у меня возникло желание сломать поднос об ее голову за это замечание, но я не хочу сегодня отправиться в тюрьму. Мне не нужна судимость за несколько недель до подачи заявления учетных позиций.

Вместо этого я использовала язык.

— Ну, без идиотов, фанатеющих от звезды, он был бы абсолютно никем, — сказала я ей сладко.

Игнорируя мой тон, она ярко улыбнулась, показав мне идеально ровные зубы, и ответила:

— Группе не нужна фан-база, чтобы быть знаменитой. Их музыка говорит сама за себя.

Я подняла бровь. Она тупая дура?

— Типа как книга может быть шедевром, даже если ее никто не читает?

Она покачала головой и взглянула на Картера.

— Некоторые люди просто не понимают искусства, детка.

Как ты, свинья? Я хотела спросить, но тогда это выглядело бы очевидным; я выбрала секунды своего драгоценной времени, чтобы рассмотреть эту суку.

Картер не ответил ей. Казалось, он не понимал слов, когда отдернул руку от ее прикосновения.

О, мальчик, в раю то не все так гладко.

Я резко отвернулась от этого чертовски странного разговора и поспешила на кухню, почти спотыкаясь об собственные ноги. Я поставила поднос и посмотрела на свои руки.

Что со мной произошло?

Я не была неуклюжей девушкой. Я обычно была уверена в себе, даже притворяясь все время. Но прямое присутствие Картера проникло сквозь мои доспехи. Если б я знала, что он будет здесь, я могла бы хотя бы эмоционально подготовиться. Но все произошло слишком быстро.

У меня буквально не было времени, чтобы справиться.

Я сказала себе, что это шок. Просто потрясение. Больше ничего.

Он не подходит тебе.

Все верно.

И перестань думать, что он голый.

Я не думаю.

Лгунья.

Я сделала несколько глубоких вдохов и уставилась на вход в гостиную. Он не мог увидишь меня, откуда я стоял, но Молли могла. Ее глаза были приколоты ко мне и ее тонкие губы изогнулись в улыбке.

Она знала.

Мне хотелось выколоть ей глаза вилкой, чтобы она не выглядела такой довольной.

Я осталась на кухне, чувствуя себя, как дерьмо, потому что Марлена делала всю работу, но я не могла заставить себя вернуться. Я повернулась к раковине и занялась посудой, максимально растягивая время. По крайней мере, у меня был повод остаться здесь.

— Иди поешь, Лия, — Марлена позвала меня из гостиной. — Ты же любишь китайскую пищу, мальчики уже выкладывают.

— Сейчас помою посуду, — закричала я.

— Для этого существуют посудомоечные машины, дорогая.

— Знаю, но…

— Просто приходи и наслаждайся! Рим рассказывает о концерте, который у них был вчера! По-видимому, это было потрясающе!

Ты и понятия не имеешь.

— Сейчас приду.

Я вздохнула и выключила воду. Боже, спасения нет, так ведь? Эта было словно пытка без единой минуты передышки. Я высушила руки и присоединилась к ним. Все были здесь, и Марлена жестом пригласила меня в обеденное кресло, которое она вытащила из столовой и поместила рядом с кофейным столиком. Все выглядели расслабленными, и я думаю, ужин был комфортным.

Я села и уставилась на всех, кроме Картера. Девочек не интересовала еда. Я поймала на себе взгляд Молли, сидящей рядом с Картером. О мой Бог. Я съежилась, прежде чем поймать взгляд Картера. Его губы поднялись чуть-чуть, явно поймав мое выражение. Почему я снова взглянула на него?

Рим говорил об их путешествии, и я наблюдала за ним в полном восторге. Он казался мне другим, потому что я не видела его вечность, но глубоко внутри я знала, что это не так. Изменились его манеры. Он ушел от скромности и осторожности к этому громкому дерзкому рок-стилю, рассказывая о своей коллекции автомобилей и о третьем доме, который он собирался купить в Пуэрто-Рико.

Я могла видеть, куда это идет…

— Осторожно, — сказала я, не останавливая себя. — Дураки и их деньги легко расстаются.

Он сделал паузу и уставился на меня, его брови медленно сжимались.

— О чем она? — в замешательстве спросила Молли.

— Она говорит, что Рим собирается разориться, — ответил Картер низким голосом.

Это был первый раз, когда он заговорил.

Я снова встретила его взгляд, и моя грудь сжалась. Он не прикоснулся к своей пище, но много пил. На столе перед ним были две бутылки пива, и он держал третью.

Я наблюдала, как он поднес горлышко ко рту. Его адамово яблоко подпрыгнуло, когда он немного сглотнул, не отрывая взгляд от меня. Я прошлась взглядом вдоль его тела и вернулась обратно. Он заметил мое внимание, и его губы сознательно дрогнули. Одинокий разряд побежал по моему позвоночнику.

Да пошла ты, дрожь!

— Ты можешь разориться? — Марлена вздрогнула, совершенно не понимая, что происходит.

Рим выдохнул.

— Нет, мама …

— Все деньги пропали? Гарольд, скажи что-нибудь!

Гарольд безразлично хмыкнул.

— Ты живешь и учишься, дорогая.

— Подожди, ты обанкротишься? — Алиса внезапно впала в шок, глядя на Рима, словно весь ее мир развалился.

— Следующий альбом исправит это, — пробормотала Молли, все еще печатая в своем телефоне.

Уверена, в твиттере.

О, стереотипная Лия.

— Ради бога! — Прорычал Рим. — Я не буду банкротом! Я просто сказал, что ищу другой дом, чтобы купить! Это звучит так, будто я обанкротился?

Алиса с облегчением опустилась на диван. Доказательство того, что она влюблена не только в его симпатичное лицо. Картер издал глубокий смешок, и я почувствовала его до кончиков пальцев. Этот чертов смех…

Дорогой Бог, я обречена.

Уверенность, уверенность.

Марлена снова задохнулась.

— Рим!

Рим несколько секунд смотрел на меня, и я, извиняясь, пожала плечами. Может быть, пришло время мне просто заткнутся, что довольно-таки смешно, так как я едва произнесла несколько слов.

Разговор ушел далеко от денег в их музыку. Мне стало легче наблюдать за тем, как мальчики ели, а девочки притворялись заинтересованными. Все это время я ощущала огонь от его глаз, медленно проникающий в меня. 

Глава 6

Лия

В конце концов, все разделились на отдельные разговоры. Я не была частью ни одного из них. Как и Картер. Он все еще наблюдал за мной немного напряженно, как будто раздевал меня прямо на месте. Раньше, когда он смотрел на меня так, это приводило к тому, что я лежала где-то на земле, а он оказывался сверху. Я могла видеть огонь в его глазах. Несколько раз взглянув на него, я почувствовала весь жар его взгляда до самых пальцев ног. Он делал что-то со мной.

Очень плохо.

Мне нужен был воздух.

Я извинилась, несмотря на то что никто не моргнул и глазом, кроме Картера. Я сбежала на балкон в кабинете и глубоко вздохнула. Обернув руки вокруг тела, я уставилась на пустые улицы. Никто из людей в этом квартале не знал, что парочка рок-звезд обитают в этом доме.

Представьте себе хаос, если они узнают.

Я схватила перила балкона и постаралась успокоиться. Мое тело нервное и не в духе, и мой позвоночник покалывает, когда я чувствую его присутствие позади. Я бы солгала, если бы сказала, что не ожидала его. Это было против желания Мелани — быть наедине с ним, но я должна была это сделать. Часть меня надеялась, что он будет искать меня, и я знала, что если возникнет какое-то напряжение, то лучше наедине.

— Прошло три года, — внезапно сказал он, нарушая тишину.

Мое сердце пропустило удар, услышав его голос. Я медленно поворачиваюсь и наблюдаю, как Картер заходит на балкон. Останавливаясь, он взглянул на меня сверху вниз и тихо заметил:

— Ты чертовски красива, Лия.

Я не отвечаю. Я жую внутреннюю сторону губы, задаваясь вопросом, с чего это он делает мне комплименты. Его взгляд опускается на мой рот, и что-то шевелится в глубине.

— Что случилось? — спрашивает он с дерзкой улыбкой. — Ты выглядишь молчаливой. Ты не моя фанатка?

Я хмурюсь, совсем не впечатленная его юмором.

— Ты смотрел на меня, едва сказал и слово, а теперь ты говоришь мне, что я красива.

— Я был потрясен.

— Потрясен?

— Да, совершенно потрясен.

— Чем?

— Тобой. Я почувствовал, как мои внутренности сжались, впервые увидев тебя через три жалких года.

Мои щеки покраснели, и он тоже это понял, смотря на мое лицо с призраком улыбки.

— Твои внутренности сжались? — скептически спрашиваю, подавляя улыбку.

Он приближается ко мне и наблюдает, как расширяются мои глаза. Я не хочу, чтобы он был рядом со мной, и, несмотря на это, он продолжал двигаться.

— Да, — мягко признал он. — Они сжались.

— Как поэтично.

Он ухмыльнулся.

— Я певец. Поэзия в моих венах, Ангел.

Ангел.

Я застыла, и на мгновение он смотрит с сожалением, используя это прозвище. Возникло чувство, что нас отбросило назад в прошлое. Печальная мысль. Словно понимая, что он перешагнул границы, он поворачивается к балкону и смотрит в ночь, проглотив еще немного пива. Все это время я смотрю на него, принимая тонкие различия, удивляясь, почему мне казалось, что я смотрю на него впервые.

— Ты никогда не возвращалась ко мне, — рассеянно заметил он, скрывая эмоции.

Я ерзаю.

— Я знаю.

— Кажется, я послал тебе четыре письма через год, и ни разу ничего не получил.

— Я знаю, — нервно повторяю.

Он смотрит на меня с изумленным видом.

— Почему?

Я наклоняю голову в сторону, позволив ему увидеть поражение в моих глазах, когда отвечаю:

— Ты знаешь почему.

Я не хотела отвечать на письма. Я не смогу двигаться дальше, если буду открыта. Тогда моему кровоточащему сердцу нужно было время.

— Ты прочла их? — говорит он.

Мне потребовалось несколько минут, чтобы собраться с мужеством и слабо сказать:

— Нет.

Он удивленно моргает и произносит:

— Ну, если ты не прочла их тогда, сейчас тоже не стоит.

Он отворачивается в ночь, и я выдыхаю.

— Я игнорировала тебя от злости, — пытаюсь объяснить. — Япросто… я хотела прочитать их, когда была бы в лучшем месте.

— Но ты все еще этого не сделала.

— Нет.

— Значит, ты не в лучшем месте.

Казалось, день, когда я буду в лучшем месте, все больше и больше становился недоступным. Боль никуда не исчезала, я просто нашла способы отвлечь себя, чтобы чувства были не такими сильными.

— Я в другом месте, — в конце концов говорю я. Он хмурится, и, хотя это кажется смутным ответом, думаю, он понимает, что я имею в виду; нужно было разбираться с картой, когда она была на руках.

— Ты была с кем-то с тех пор, как я ушел? — внезапно спрашивает он, даже не моргнув в мою сторону.

Я колеблюсь, и он поворачивается ко мне, тщательно изучив мою реакцию. Его лицо выглядит лишенным эмоций.

— Правильно, — бормочет он, делая еще один глоток. — Конечно была.

— Картер…

— Ты сейчас в отношениях?

Мое сердце захлопывается у меня в груди, и на долю секунды я думаю о том, чтобы сказать правду. Но тогда я могу выглядеть уязвимой.

— Да, — я лгу. Мне нужно доказать, что все в порядке. По какой-то причине мне хотелось, чтобы он думал, что я двигаюсь дальше, особенно после того, как увидела его девушку. Я хотела, чтобы это было ясно — даже для меня — что я никогда больше не буду жертвой своих желаний.

Он замер, как будто это совсем не то, что он ожидал услышать.

— Как его зовут? — спрашивает он.

Я беру минутку, прежде чем ответить, и думаю о последних неудачных отношениях.

— Коул.

Его лицо корчится.

— Как вы познакомились?

— Школа.

Еще один странный взгляд.

— Он изучал бухгалтерский учет, как и ты?

— Инженер.

— Инженер, — он издает низкий свисток. — Прекрасно, Лия. Как долго ты с ним?

Придерживаясь своей лжи, я сказала:

— Пять месяцев.

Картер внезапно отодвигается от балкона и подходит ближе ко мне, с сомнением во взгляде.

— Он хорош?

Я с трудом сглатываю, осторожно смотря на его близость.

— Да.

— Смешной?

Я делаю паузу.

— Бывает.

— Он заставляет тебя чувствовать?

— Как?

— Знаешь как.

Мои губы дрожат.

— Да, — неуверенно шепчу.

Ложь, все ложь.

— Все это звучит неубедительно, — саркастически говорит он.

— Картер…

— Как насчет того, как он тебя чувствует, — он делает еще один шаг ближе, — физически.

Я делаю шаг назад в удивлении, мое тело пылает, и теперь я чувствую его запах рядом со мной. Он подходит еще ближе ко мне, пока его тело почти не касается моего. Мое дыхание ускоряется. Он так часто воздействовал на мое тело, работал на струнах, управляя моими чувствами, которые я так старалась скрыть. Я вздрагиваю, когда он наклоняет лицо к моему.

— Он… лучше? — Его голос низкий, серьезный.

Я не отвечаю.

— Давай же, — настаивает он, пока его лицо в нескольких дюймах от моего. — Я хочу знать, Лия. Я должен знать, что о тебе заботятся. Он тебе помогает? Прикасается к тебе в нужных местах? Делает это достаточно грубо? Он заставляет тебя дрожать прямо перед тем, как войти, заставить тебя кричать прямо перед тем, как шлепнуть?

Я хочу ответить, но мой рот раскрывается на полпути. Святое ебаное дерьмо. Хотя, если говорить откровенно, Картер всегда был таким.

Он ухмыляется, как будто доволен моим молчанием.

— Да, я подумал, что он не может так, как я. Никто не знает твое тело, как я.

Я щурюсь.

— Все еще дерзкий.

— Всегда.

— Хорошо, пока не убегай со своим эго. Я не говорю об этой части своей жизни.

— Почему?

— Это личное.

— Личное? — усмехнулся он. — Херня.

— Почему это херня?

— Потому что я знаю, если бы ситуация была другой, ты бы задала мне тот же вопрос и захотела бы узнать ответ. Но теперь я бы сказал, что это довольно очевидно, а?

Мои брови сужаются.

— Почему мы говорим об этом?

— Потому что часть тебя хочет знать.

— Что именно?

— Двигаюсь ли я дальше.

Я резко вздыхаю. Он прав, конечно.

— Не оскорбляй мой разум, Картер.

— И как я это делаю?

— И так ясно, что для тебя это так.

— Правда?

Я устало смотрю на него. Его всегда так трудно читать; закрытая книга, о которой нельзя судить по обложке.

— Что ты нашел в ней? — вдруг думаю я, ссылаясь к Молли. — Она тупая, и я не имею в виду грубость или что-то еще. Она великолепна, я понимаю. Но она выглядит действительно глупой.

Он усмехается.

— Да, Лия, это так.

— И тебе все равно?

— Девочки, как она, забавны.

— Забавны?

— Ничего серьезного.

Я хмурюсь, просто подумав об этом.

— Еще ни одного свершения, хах?

Казалось, это сразу омрачило его настроение, что справедливо. Я просто разгромила его замечанием, но он также интересовался моей сексуальной жизнью.

Он бросает на меня горький взгляд, его ноздри расширились, когда он отвечает:

— По крайней мере, они не трахаются со мной, так же…

— Как я, — заканчиваю, кивая.

Через несколько минут мы уже дополняем друг друга. Насколько радостным было это воссоединение?

Он шевелится, скорее всего, мы думаем об одном и том же, и медленно стена, которую он так умело поднял, опустилась.

— Все не так, — бормочет он, извиняясь. — Прости, Лия. Я не видел тебя три года, и что мне делать? Я возвращаюсь, и веду себя, как придурок, как раньше. Как будто я не могу себя контролировать.

Проклятье.

— Ты не сумасшедший, — тихо отвечаю. — Ты имеешь право на свое… веселье. В этом между нами разница в итоге.

— Мило, — задумчиво шепчет он. — Это то, чем ты считаешь проведенное время со мной?

Верно? Я не отвечаю. Он пьет еще немного пива и хмурится.

Когда-то он был моим лучшим другом. Когда я поняла, что больше не хочу иметь с ним ничего общего, я не смогла его огорчить. Правда, я скучала по нему.

— Иногда я слушаю твою музыку, — говорю я с обнадеживающей улыбкой. Мне нужно все исправить, и, судя по тому, как он расслабляется, слова были верными, и видимо, я на правильном пути.

— Ты замечательный. Мне нравится то, что вы, мальчики, сделали. Я не думаю, что могу включить радио, не услышав одну из твоих песен.

— Это все еще сумасшествие для меня, — говорит он, мягко улыбаясь мне.

— И видео!

Он съеживается.

— О, черт, не смотри видео со мной.

Я смеюсь.

— Как будто я этого не сделаю. Они потрясающие. Твоя последняя песня с девушкой в кафе…

— Остановись, — вмешивается он, смущенно глядя на меня.

— Почему? — У меня возникло искушение ткнуть его в ребра, но я боюсь касаться его. — Все выглядело так, будто у вас была какая-то серьезная химия с этой девушкой.

— Наверное, потому что я думал, что это ты.

Я проигнорировала последние слова. Мои внутренности буквально сжались, когда я пыталась вести себя как обычно.

— Ну конечно.

— Как ты думаешь, почему она так похожа на тебя?

— Это не так.

Он кусает нижнюю губу, сопротивляясь усмешке.

— Нет, все верно, Лия.

Он серьезен, и я вспоминаю видео. Я могу только смутно помнить девушку, потому что я большую часть клипа я смотрела на него. Если это правда… ну, я не знаю, что сказать в этом случае.

— Ну, это была очень хорошая песня, — говорю ему. — Я понимаю, почему вы так выросли.

— Я скучаю по тишине, — бормочет он. — Я не ожидал, что мы взлетим так быстро. Думал, что это будет постепенно. Звукозаписывающая компания торопила нас с первым альбомом. У меня было еще кое-что в голове, я хотел предложить, но они не были заинтересованы.

— Почему они не заинтересовались?

— Потому что тогда видео еще только вышло.

— Ой.

— И теперь они пытаются заставить нас выпустить еще одну запись. Мой мозг умер. — Он качает головой. — Я не могу думать.

Мои брови нахмурились. Я подхожу ближе к нему и подумывать по-дружески взять его за руку, но сопротивляюсь.

— Тебе нужно вдохновение.

Он поворачивает голову ко мне, его голубые глаза с хитринкой смотрят на меня.

— Ты была моим вдохновением, — шепчет он. — Я не думаю, что там есть песня, которая не исходила от нас, но ты это знаешь, не так ли?

Мое тело горит, и я заставляю себя кивнуть.

— Да.

Я читала каждую лирику каждой его песни, и могла соединить моменты, стоящие за ними, даже не задумываясь.

— Я больше не слышу слов, Лия, — продолжает он. — Не так, как с тобой.

Я замерла, когда он подносит руку ко мне. Его палец медленно скользит по моему лицу, и прикосновение будоражит что-то внутри меня, что я не ощущала вечность. Картер отчаянно смотрит на меня, и я моргаю от боли.

— Может быть… — Может, что? Христос, я не знаю. — Может быть… Молли поможет тебе сейчас.

Да, напомни себе, что он с другой девушкой. Прекрасной, глупой, двумерной куклой, известной тем, что она знаменита.

Он закатывает глаза, с мимолетным раздражением в них.

— Я не в отношениях с Молли. То, что у нас было, закончилось еще до того, как началось. Я попытался с ней. Сначала я думал, что она яркая, но чем больше ее узнавал, тем больше понимал, что свет, возможно, и был, но слишком мутный. Ее разум — пустое чертовое место, наполненное прокачкой и сумками Prada.

— Так почему она здесь?

— Спроси у нее сама. Думаю, из-за рекламы, потому что в настоящее время я раскручен, и компании это нравится. Она найдет другого лоха для раскрутки. Сейчас куда бы Алиса ни шла, она следует за ней и любит внимание. Папарацци любят фотографировать нас вместе, чтобы они могли пойти и сообщить о своей ложной ерунде. Не думаю, что касался ее более чем четыре месяца, когда впервые начал ее узнавать, и это был всего лишь короткий миг, из-за которого у нее слетела крыша, потому что мне пришлось начать гастроли. Я был с ней не больше, чем пару недель.

Я смущена.

— Но журналы…

— Ложь, просто ложь. Никогда не верь ничему из них. Они сделают все возможное, чтобы сделать историю из нас. В одну минуту они на твоей стороне, а в следующую они громят тебя.

Он внимательно смотрит на меня с задумчивой улыбкой на лице, и добавляет:

— Я никогда не заставлял тебя быть шлюхой для СМИ.

Я неуверенно качаю головой.

— Нет! Я не захожу на эти сайты или что-то еще.

Такая. Врунья.

Он усмехается, смотря на меня.

— Ты следишь за мной в интернете, Ангел?

— Нет! — Я выгляжу оскорбленной, как будто это ниже меня, но это не так. — Ты можешь жить в глуши и все еще слышать о себе, Картер.

— Полагаю так, — тихо говорит он. — Во всяком случае, Молли не собирается оставаться сегодня вечером. У нее фотосессия утром или еще какое-то дерьмо. Она уже собирается. Скоро уйдет.

— Это хорошо.

Он снова улыбается моему счастливому замечанию; вздохнув, я добавляю:

— Я имею в виду, хорошо, что она не будет беспокоить тебя.

— Правильно, — бормочет он.

Несколько мгновений мы смотрим друг на друга. Он разрушил меня одним взглядом. Ужасно осознавать, что мое тело настолько восприимчивое к каждому его движению и взгляду. Я не чувствовала этого… ну, три года. Мне это не нравится, и нужно остановиться.

— Мы должны вернуться…

— Не пытайся уйти, — выдыхает он, резко перебив меня. — Я знаю, что ты хочешь, но не убегай.

— Я, нет, — снова лгу я.

Внезапно посмотрев на меня, он говорит:

— Я… я скучал по тебе.

Я киваю, не зная, почему он так выглядит.

— Я тоже скучала по тебе.

— Нет. — Он качает головой, тяжело сглатывая. — Нет, Лия, ты не понимаешь. Я… я все испортил. Ужасно. Я позволил произойти стольким вещам. Я позволил тебе уйти от меня. Я испортил все. Я очень хотел приехать и рассказать тебе об этом так долго, но каждый раз, когда я хотел это сделать, кто-то останавливал меня. Вот почему я отправлял письма. Я все испортил.

Я застываю, когда он снова поднимает руку. Он внимательно изучает меня, и его рука дрогнула, прежде чем отодвинуться. Внезапно он выглядит совсем не так. Как будто он в панике и взволнован. Весь этот разговор повернул туда, к чему я была не готова. Если бы он сказал, что я думаю, он бы…

Нет, нет. Я этого не хочу.

— Картер, — начала я, — все в порядке.

— Мне не потребовалось много времени, чтобы понять, как сильно я облажался, — продолжает он. — Потеряв тебя, я словно очнулся, и… Я был так чертовски одинок, Лия. Это плохое одиночество. Я скучаю по тебе. Я скучаю по нам. — С еще одним содрогающимся дыханием он снова приближается ко мне, когда говорит, — Я хочу большего.

Сердце упало.

Я не уверена, как эмоционально понять его слова. Все это время я превосходила его, и он постоянно был… что? Он хочет большего, когда уже слишком поздно? Для меня это не имеет смысла. Фактически, это напомнило мне тот день, когда он вошел в мою комнату и сказал мне, что хочет быть со мной и посмотреть, что из этого получится.

Сделав шаг от него, я говорю:

— Думаю, ты просто взволнован, увидев меня, не то, чтобы я осуждаю.

Его губы не дрогнули от моего дешевого юмора.

Я вздыхаю.

— Картер, ты не знаешь, о чем говоришь.

— Я точно знаю, что говорю.

Я качаю головой.

— Ты обманываешь.

Теперь он обиделся.

— Обманываю?

— Да!

— Почему?

— Потому что ты говоришь мне, что хочешь большего!

— И что?

— Итак, мы говорили десять минут, и ты бросил это на меня! Из ниоткуда.

— Я не хотел обременять тебя, но каждая секунда после этого момента была бы потрачено впустую, если бы я промолчал. Я не хочу тратить еще один день.

— Ты позволил потратить целых три года впустую.

Его ноздри расширились, когда он отвечает:

— Не начинай. Я пытался поговорить с тобой. Ты поменяла номер, переехала и никогда не отвечала на мои письма. Мой график забит. Я не мог уйти, когда захотел бы; думал, что ты отстранилась от меня.

— Ты прав, — сердечно соглашаюсь я. — Это должно было отогнать тебя. Я сказала тебе, что хочу, чтобы мы снова увидели друг друга, когда переехали…

— Мы никогда не продвинемся дальше! — Непоколебимо отрезает. — Я знаю, ты хочешь меня. Я вижу это сейчас. Ничего не изменилось. Ты лжешь себе.

Я лгу себе?

Нахуй это дерьмо. Мне хотелось отключить все эмоции. Я ненавижу, что он может видеть меня насквозь! Я сжимаю руки в кулаки, впиваясь ногтями в кожу, когда мой гнев прорывается сквозь меня.

Я моргаю слезы, когда говорю ему:

— Ты не можешь просто приехать сюда через три года и требовать большего, Картер. Это так не работает. Ты опоздал.

— Я опоздал, — повторяет он, потрясенный.

— Да, — твердо отвечаю. — Ты опоздал.

Он сжимает челюсть и надолго закрывает глаза. Я знаю, что он делает. Он отступает. Он только что открылся, и я сразу же разбила его. Это больно. Я почти хотела вернуть слова, чтобы спасти его от чувства боли, но не могу. Я не собираюсь снова влюбляться в него.

Я сопротивляюсь.

Он открывает глаза и глубоко вздыхает. Не моргнув и глазом, он вдруг заглядывает в комнату, его брови сошлись в гневе. Я последовала за его взглядом и увидела, что там стоит Рим, кто знает, как долго он наблюдает за этой сценой. Почему, черт возьми, он подслушивал? Он даже не смотрит на меня. Его глаза пронзают лицо Картера, и он выглядит злым.

Между ними промелькнуло какое-то невысказанное общение, и к тому времени я поняла, что уже ночь. Проскальзываю в комнату и иду мимо Рима, когда он слегка хватает меня за руку.

— Не уходи, — тихо говорит он мне. — Останься на ночь. Я обещаю, что удержу Картера от тебя. Я просто знаю, как Марлена скучает по тебе, и утром она приготовит вкусный завтрак…

— Я знаю, — вмешиваюсь, едва слыша собственный голос. — Я не ухожу.

— Лия…

— Просто отпусти меня, — говорю, сглатывая ком в горле.

Когда он отпускает меня, я выхожу из комнаты. Смотрю на Картера через плечо, когда выхожу.

Он сжимает перила балкона руками, опустив голову, и потирает лоб.

Он выглядит сломленным. 

Глава 7

Картер

Она была потрясающей.

Лучше, чем в воспоминаниях.

Я даже долго не мог открыть рот, чтобы говорить.

Я потерял дар речи, наблюдая, как она сидела, выглядя ожесточенной и нежной сразу.

Это Лия. Ходячее противоречие: горячая жидкость внутри ледяного блока.

И так непостижимо красива.

Мне потребовалось все, чтобы не трогать ее. Я хотел лизнуть ее кожу и прижать к стене. Я хотел, чтобы эти мягкие губы блуждали по моим собственным, хотел сосать ее язык и заставлять ее стонать.

Я мечтал об этом.

Я смотрел ей в лицо, блуждал по каждому дюйму кожи, чуть не качая головой о том, что думал о другой ночи. Это не приблизилось к реальности. Она была моей музой, человек, который сжигал меня, вызвал у меня искру и доставлял мне удовольствие.

И она сказала мне, что я опоздал.

Карма.

У этой суки неприятный удар.

— Я же сказал, оставь ее в покое, — рычит Рим на меня.

— Я знаю, — бормочу в поражении. — Я ничего не мог с собой поделать.

Он вздыхает и встает рядом со мной. Он пристально смотрит на меня несколько мгновений, без сомнения, жалея мое жалкое состояние.

— Я сказал тебе подождать, — продолжает он, не давая мне ни минуты облегчения. — Мы договорились.

— Она даже не читала мои письма, — бормочу я, скорее себе, чем ему.

— Это было частью условий, — отвечает он, пожав плечами. — Лия должна была отпустить тебя. Она слишком любила тебя, а ты бросил ее.

Я смотрю на него, но не отвечаю. Возможно, я был разгорячен, но знал, что не унижусь, отрицая правду, когда дело доходит до нее.

— Я просто подумал… — Я качаю головой. — Думал… она смотрела на меня так, будто у меня есть шанс, понимаешь? Я думал, она хочет меня.

— Она действительно хочет тебя.

Я усмехнулся.

— Ты слышал, что она сказала. Я опоздал. Я, блять, правда думал, что она ждет меня спустя все это время, а не идет дальше.

Рим хихикает и качает головой.

— Ты чертов идиот, Картер. Эта девушка влюблена в тебя с того момента, как увидела. Ты был ее детской любовью. Ты был ее гребаным богом. Она бы подтерла тебе задницу, если бы ты попросил. Телки не отходят от той любви, какая у нее была к тебе. Они могут жить с ней, могут научиться любить других парней, но они не двигаются дальше. Внутри их что-то съедает.

Я с недоверием смотрю на него.

— Я начинаю думать, что именно ты должен писать нашу лирику, чувак.

— Ни в коем случае, — он твердо отрицает. — Я просто бью по барабану и наблюдаю, как ты убиваешь толпу. Я доволен тем, что больше ничего не хочу.

— Я ее не заслуживаю.

— Я знаю, — соглашается он. — Ты не заслужил ее. Лия была единственной в своем роде, и ты полностью разрушил ее.

— Спасибо, чувак. Благодарю.

— Суть в том, Картер, что ты должен быть тем, кто ее заслуживает.

Я медленно выдыхаю, потирая виски, пока слушаю его.

— Больше не подкрадывайся, — добавляет он торжественно. — Мне это не нравится. Оставь ее в покое, пусть она исцелится и вернется, когда жара утихнет.

Я усмехнулся

— Жара никогда не утихнет, Рим. Во всяком случае, только ухудшится! Скоро я не смогу посрать без кого-то рядом.

— Неважно. Ты не можешь просто наплевать на Лию, особенно когда Молли в соседней комнате.

— Молли здесь на своих условиях.

Он сжимает зубы, сдерживая гнев, когда спокойно говорит:

— Да, у всех впечатление, что ты с ней. Ты хочешь, чтобы папарацци поймали тебя и преследовали Лию? Будет дермово для тебя.

— Это не их дело.

— Ты хочешь, чтобы Лия варилась во всем этом? — вмешивается он громче, чем раньше. — Девочка живет своей жизнью. Последнее, что ей сейчас нужно — это быть втянутой в то, к чему она не готова. Багаж, который идет с известностью, слишком велик. Не сваливай на нее. Не после всего, что она сделала, чтобы позаботиться о себе.

Затем он берет меня за плечо и сжимает, приблизив свое лицо к моему.

— Ты хочешь ее, — спокойно говорит Рим. — Теперь пришло время посмотреть, для кого нужно совершенствоваться. Подожди, пока суета не утихнет, брось Молли, и, может, Лия будет твоей.

Для меня не будет «может». Тут скорее «будет».

Мне не просто нужна Лия.

Я хотел ее.

И ебаный Рим. Он не добьется своего. 

Глава 8

Лия

Можно долго убеждать себя, что с кем-то покончено. Думать, что уже прошла через худшее, и что боль не может быть такой сильной, как в ту секунду, когда твое сердце открылось. Ерунда. Правда в том, что сердце никогда больше не закроется. Не совсем.

Есть трещины и шрамы на поверхности, резкое напоминание о том, что оно никогда снова не будет гладким и нетронутым.

Излишне говорить, что сегодня я устроила себе полномасштабную вечеринку жалости, размышляя о себе, создавая метафорическую фигню. Я становилась креативной, особенно после того, как выкопала бутылку водки Мелани, которую она оставила в моей машине и которую я забыла отнести в квартиру. Я сделала несколько глотков, чтобы заснуть. К сожалению, это не сработало, и я оказалась лицом к стене. Я попыталась закрыть глаза в сотый раз, но тьма не приходила, как бы я ни старалась.

Я хочу большего, сказал он.

Сейчас он спал наверху, пока я тонула в печалях в своей старой спальне. Дежавю. Я знала, что время уходит сквозь пальцы. Что он, вероятно, завтра уедет, и, возможно, это хорошо. Он потряс мой мир, и не в приятном ключе, а больше в святое-дерьмо-я-не-могу-больше-его-видеть.

Было бы хорошо, если бы он ушел, говорю я себе. Он вернется в свой мир, а я продолжу жить в своем. Тогда почему так больно?

Почему то, что он сказал, забилось в мою душу? Я знала, что говорит мне мой мозг. Он предупреждал меня не принимать его слова. Он может снова пойти со мной по тому же пути. Но мое сердце, эта чертова мышца, играет по своим правилам.

Прозвучал слабый стук. Я открываю глаза в темноте и медленно сажусь в постели, стараясь прислушаться. Он снова пришел, и я следую за звуком к окну. Потираю глаза с маленькой улыбкой, уже играющей на моих губах, когда я замечаю, что его лицо вглядывается в стекло.

Какого черта?

Я поднимаюсь с кровати и подхожу к окну. Оно уже было открыто, но воздух был таким сухим и жарким, что это принесло мне немного облегчения в летнюю жару.

— Что ты делаешь, Картер? — шепчу ему в неверии.

— Стучу в окно, — ответил он и добавил, — как раньше.

Я вздыхаю, притворяясь раздраженной, когда это не так.

— Я не знала, что мы будем вспоминать прошлое в два часа ночи.

— Не думаю, что ты спала.

— Как долго ты был у окна?

— Достаточно, чтобы ты подала судебный запрет против меня.

Я разражаюсь смехом.

— Вау, есть что-то безумно крутое в рок-звезде, стучащемся в мое окно, как жуткий тип.

— Ты можешь сделать любого парня жутким, Лия.

Я закатываю глаза, ухмыляясь.

Он улыбается мне через сетку.

— Открой и впусти меня.

Я беспомощно смотрю на сетку перед нами.

— Как мне снять это? Это не похоже на трейлер.

— Ты должна потянуть на пластиковый кончик в нижней части.

— Может, я просто открою тебе дверь?

— Как насчет того, чтобы исполнить мои фантазии и вытащить это?

Проклиная себя под нос, я снова тру глаза и хватаюсь за пластиковую метку в нижнем углу сетки. Я раздражаюсь, когда пытаюсь ее убрать, но она не сдвигается с места.

— Это не работает, — бормочу, выдыхая и снова дергая. — Она застряла.

Он смотрит, как я натягиваю, а потом резко выдыхает, положив лоб на сетку.

— Это должно было быть романтично и легко. Я хотел подняться в твою комнату и покорить тебя.

Я почувствовала, как моя грудь расширяется от его слов. Я улыбнулась ему, как идиотка, и снова попыталась потянуть сильнее. Сетка внезапно выскакивает, из-за чего я отступила и упала на задницу. Удар боли выстрелил в копчик, и я вскрикнула, упав на бок.

— Черт, — воскликнул он, скинул сетку на пол и залез внутрь. Тут же он опустился на колени рядом со мной, и его руки обняли меня. — Ты в порядке?

Я трясусь у него на руках, и не от боли, а от смеха. Он смотрит на меня, его брови в растерянности, и от его взгляда мне становится еще смешнее. Может, я немного пьяна от водки.

— Это было так неловко, — говорю я, полностью покраснев. Слава богу, в комнате темно, иначе бы он видел, как я покраснела.

Он качает головой, когда подносит руку в мою сторону и кладет ее сверху моей задницы. На секунду ему показалось нормальным тереть меня там, где он знал, что мне больно, и мое дыхание истончалось, пока я наблюдала, как его беспокойство исчезает в ленивой улыбке.

— Хорошо сыграно, — заметил он. — Теперь мы, вероятно, разбудили весь дом.

— Ты должен был просто постучать в дверь, — говорю ему.

— Знаю. Я долбаный идиот, пытающийся быть Казановой. Романтика намного сложнее, чем я думал.

Я прикусываю нижнюю губу, чтобы удержаться от хохота.

— Ты приложил много стараний, особенно для парня, который не должен быть здесь.

— Ты хочешь, чтобы я был здесь, не лги.

Мой смех стихает. Он, возможно, и появился шутя, но я вижу, как его взгляд становится мягче, и он нерешительно улыбается. Едва двигаясь, мы вдыхаем друг друга на короткое время.

— Ты — плохая новость, — бормочу ему.

Он разглядывает мое лицо, останавливаясь на моих губах.

— Тебе это нравится.

Я чувствую шевеление в самом низу живота. Как крошечное пламя, перерастающее в огненный шар, оно усиливается. Я прекрасно знаю это чувство.

Желание.

Покинув Картера, я почувствовала то, что давно уже не испытывала, хотя видела его только жалкие несколько часов.

— Я не знаю, — отрицаю, но, очевидно, это ложь. Я даже не пыталась притвориться.

— Почему от тебя пахнет алкоголем? — спрашивает он, морща нос.

Я взглянула за его спину, и его взгляд последовал к ночному столу. Продолжая обнимать меня рукой, он подвинулся и схватил ее. Он осмотрел бутылку, его брови поднялись от удивления.

— Серый Гусь, — прочел он. — Мило.

— Благодарю.

— Какого черта ты пьешь «Серого гуся» прямо из бутылки одна, Лия? Ты алкоголик?

Я снова хихикнула. Ебаные хихиканья.

— Нет. Мне просто… нужно было что-то сильное, чтобы заткнуть мозг.

Он смотрит на меня с любопытством, рот дергается вверх.

— И что происходит в твоем мозгу?

Я закатываю глаза.

— Не играй со мной, Картер. Ты уже знаешь.

Он смотрит на меня мгновение, а потом кивает. Удивительно, но он быстро отпивает водку и ставит ее на ночной стол. В темноте я наблюдаю, как его язык проходит по нижней губе.

— Очень мило.

— Мягко, — добавляет мой подвыпивший зад. — И сливочно.

— Сливочно, да? — Он держит меня в плену взглядом, и я чувствую это вплоть до костей. Я чувствую желание в моем пульсирующем центре. Я хочу его уничтожить.

Тогда он отпускает меня, и я немного разочарована моментом, когда он ставит меня на ноги. Схватив сетку, он прислоняется к стене.

— Отремонтирую утром, — говорит он, прикрыв окно.

Тишина снова начала подкрадываться к нам, и я хотела уничтожить эту сучку.

— Что ты здесь делаешь, Картер? — спрашиваю, внимательно изучая его.

— Вспоминаю прошлое, — отвечает он, сняв обувь. — И это завело меня к твоей кровати, как раньше. С бутылкой «серого гуся» в багажнике.

Я поднимаю бровь, выглядя скептически.

— Мы были в твоей постели, Картер, не моей, и мы никогда не пили водку в ней.

— Да, ну, моя кровать в Лос-Анджелесе, и так как мы здесь, я должен импровизировать. Плюс твой мозг орет, так что бутылка должна помочь. — Схватив бутылку, он делает еще один глоток и провозглашает, — За новые традиции.

Затем он ставит ее, двигается к моей постели, убирает покрывало и падает на нее.

Я не могу заглушить смех, когда он уютно вздыхает и хлопает по пространству рядом с ним, ожидая меня.

— Давай, — зовет он меня. — Иди полежи в моем любовном гнездышке.

— Твое любовное гнездышко, — повторяю я на вздохе.

— Ну, это может быть наше любовное гнездышко, если ты захочешь. — Он подмигнул, усмехнувшись, когда я смотрю на свои ноги, борясь с чертовым румянцем. — Подходи. Мне обязательно петь, как раньше?

— Не смей!

— Заходи в мою кровать, — прекрасно поет он, — обещаю, ты не забудешь.

Я съеживаю.

— Господи, Картер! Остановить!

— Что?

— Ужасно! Так, так ужасно!

Он усмехнулся.

— Это было довольно плохо, я признаю.

— Это преуменьшение. Я не помню, почему ты выиграл все эти награды.

— Подойди сюда, и я напомню тебе, каким великим может быть мой рот.

Черт возьми, этот румянец снова разогревает меня. Я не должна оправдывать его флирт, но он в таком отличном настроении, и я так рада его видеть. Я не думаю дважды. Я подхожу к постели и ложусь как можно дальше от него.

— Расстояние не удержит меня, — нахально заметил он.

В этой фразе больше смысла, чем я хочу знать.

— Так, что теперь? — спрашиваю его, повернувшись к нему лицом.

Он поворачивается и смотрит на меня.

— Теперь мы поговорим, — ответил он.

— О чем?

— О первой же мысли.

Мои глаза спустились к его паху, прежде чем я смогла остановиться, а затем я застонала:

— Ты — беда.

Он ухмыльнулся.

— Нет, просто ты покладистая.

— Это было просто.

— У есть еще простые мыслишки, если хочешь.

— Нет, не хочу.

Он немного приблизился ко мне.

Я поджала губы в неодобрении.

— Не так близко, Картер.

— Ну, мы должны пошептаться, — ответил он, останавливаясь, когда был в нескольких сантиметрах от меня. — Я не могу шептать с той стороны матраса, Лия.

Я закатываю глаза.

— Как прикажете.

Он ухмыльнулся в удовлетворении.

— Итак, скажи мне, насколько я удивителен.

— Это то, о чем ты хотел поговорить?

Он кивнул.

— О, да. Я мог бы пойти на повышение эго после нашей маленькой ссоры, и ты ранила меня отказом.

Я издаю сухой смех.

— Что я сделала?

— Именно это.

— Хорошо, ну, ты классный.

— Немного больше, чем это.

— Ты — воплощение потрясающего.

— И моя внешность?

— Твой восхитительный внешний вид делает тебя еще более удивительным.

Он вновь немного приближается. Понизив голос, он говорит:

— Ты знаешь, у тебя тоже удивительная внешность. Представь, как будут выглядеть наши дети с нашими генами.

Мои глаза расширились.

— Какого хрена?

— Да, я знаю, верно?

— Ты серьезно говоришь со мной о детях?

— Я быстрый парень.

— Без шуток.

Он задержал взгляд на моем лице на мгновение, его юмор уже начал угасать.

— Со всей серьезностью ты выглядишь потрясающе. Я пытался найти тебя в Фейсбуке тысячу раз, чтобы увидеть, как ты выглядишь, но не смог.

— Я не сижу в интернете. — Если только не преследую тебя, что только недавно стало хобби. — Мой мир является частным.

— И никто не приставал к тебе из-за… нас?

У него странный взгляд.

— Что ты имеешь в виду?

— Они разобрали по кусочкам мою жизнь, если ты не заметила. У них не так много, но я ожидал, что кто-то постучится в твою дверь, чтобы узнать у тебя о наших отношениях.

Я качаю головой. Никто этого не делал.

— Нет, ничего подобного не было. Ты френдзонил меня, помнишь? Мы не делали на публике того, что заставляло бы людей думать, что мы нечто большее. Плюс, я не была популярной девушкой. Я была практически невидимой, и мы не тусовались в школе. Не многие стали бы указывать кому-то в моем направлении, и родители Рима держали рот на замке, так…

— Когда вы съехали?

— Когда камеры начали появляться у их дверей. Раньше мне приходилось выскальзывать рано, чтобы избежать их, а затем Марлена сказала мне, что лучше переехать к Мел из-за хаоса, и мне не нужно было тыкать этим в лицо, когда я пыталась… — я резко останавливаюсь.

Он смотрит на мой рот.

— Пыталась что?

— Забыть тебя.

Он медленно кивнул.

— Правда.

Молчание.

Это были темные времена. Я даже не хотела задумываться о них.

С грустным вздохом он сразу же переходит к другой теме.

— Тогда расскажи мне о своем универе. Ты закончила его?

Хорошо. Светлая и легкая тема.

— Конечно, — отвечаю.

— Черт, время пролетело, да?

Я вздрогнула.

— Тьфу, может быть, для тебя. Я все еще съеживаюсь от всех тех ночей перед учебниками.

— У тебя уже была церемония выпуска?

— Нет.

— Когда она?

Я жую губу, когда изучаю его.

— Зачем тебе?

Он пожимает плечами.

— Я хочу знать.

— 12 июня.

Он кивнул.

— Окей. Кто-нибудь появится?

— Например?

— Не знаю, тетя и дядя?

— Не получится. Я не разговаривала с ними с тех пор, как мы уехали, и мне это нравится. Мне даже не интересно знать, как они. Такие люди не меняются.

Он это знал.

— Да.

— Как насчет тебя? Ты вообще говорил со своим отцом?

Что-то промелькнуло в его лице, но я не смогла прочитать. Он издал длинный вдох и покачал головой.

— Нет, он… он умер.

Я замерла.

— Что?

Он пожал плечами, задумчиво.

— Да, сердечный приступ.

— Когда?

— Чуть больше двух лет назад.

Я на мгновение потеряла дар речи. Я не знала, что сказать. Я пристально посмотрела ему в лицо, но он казался пассивным.

— Я не знала, — шепнула ему удивленно. — Если бы я была…

— Я писал об этом, — говорит он, несмотря на меня. — Ты не читала, так что… вот. Теперь ты знаешь.

Он писал мне об этом? Черт, теперь я чувствовала себя сукой. Нет, хуже, потому что собаки преданные и заботливые. А я просто заботилась о своем сердце, предпочитая не читать его письма из-за какого-то эгоистичного обязательства двигаться дальше. Он же, вероятно, искал поддержки, а меня там не было.

Я не смогла помочь Картеру, когда он, вероятно, нуждался во мне.

Я думала о Роне. Он был пьяницей с того момента, как я его увидела, и он ужасно рычал на Картера, но в Роне было… что-то, что заставило меня чувствовать себя подавленной. Он всегда казался холодным, потерянным человеком, утонувшим в печали, словно пытаясь найти ответы на дне бутылки.

— Эй, — говорит Картер, прижимая большой палец к моей щеке, вытаскивая меня из мыслей. — Не переживай, Ангел. Ты не знала. Если бы я отчаянно хотел тебе это сказать, я бы пришел к твоей двери. Я даже не приехал. Семья его кремировала. Я должен был забрать прах, но… что мне делать с урной с моим отцом? По крайней мере, у его матери есть место для него.

Я хмурюсь.

— Он был дерьмовым отцом. Ты имел полное право не идти.

— Он никогда не был таким, — бормочет он. — Раньше он был замечательным, до смерти мамы. Я настроил его на гнев, и сделал это, чтобы отвлечь свои чувства.

Черт, он никогда раньше не открывался мне так. Я была совершенно безмолвна.

— Смерть делает что-то с людьми. Меняет их, и я не должен был винить его в том, что он изменился. Я был слишком упрям, слишком ранен. Вот почему я постоянно закрываюсь, держа людей вроде тебя и Майеров на расстоянии. В любом случае, — он продолжал, покачивая головой, как будто отгоняя любые мысли, — это в прошлом. Нет смысла переживать.

— Пока ты в порядке. — Что-то мне подсказывало, что это не так, особенно когда он схватил бутылку и сделал еще глоток. Это был тот Картер, который никогда не говорил мне о своих чувствах. Я была абсолютно убита. Часть меня хотела подтолкнуть его к большему, но я вспомнила, как сильно это расстраивало. Нет, я позволю ему самому решить, как сильно он хочет меня видеть.

Он закрыл тему, и мы говорили о более спокойных вещах. Казалось, мы вернулись в наши старые времена, и от неловкости не осталось и следа. Алкоголь очень помог. Более чем сильно. Гигантски — лучшее слово.

Здесь, в темноте, рядом друг с другом, мы были старыми Картером и Лией, смеялись и забавлялись. Я думала, что увижу его как знаменитого парня, но это было далеко от правды. Он изменился по внешнему виду и был намного более самоуверенным, чем прежде, но он все еще был Картером.

Моим Картером.

Парнем, который заставил мое сердце биться быстрее, и моя кожа горела от нервов.

Когда он начал говорить о своем туре и о всех местах, которые видел, я ловила каждое его слово.

Он стал таким известным, и я бы солгала, если бы сказала, что не завидовала всем людям, которых он встречал, всем странам, которые он посещал, и всему разнообразию еды, которую он ел.

— Ты всегда хотела увидеть мир, и я просто потерял свои путешествия в твоем лице, — пошутил он, глядя на мое мечтательное выражение.

— Когда-нибудь я смогу.

На мгновение он задумался, прежде чем ответить.

— Может, тебе стоит закончить тур со мной.

Я смеюсь в неверии.

— Пойти с тобой? Я не могу.

— Почему нет?

Разве он не понимал, насколько это абсурдно?

— Ну, потому что у меня здесь есть жизнь.

— Что ты не можешь отложить, что мешает тебе присоединиться к нам? — спрашивает он на удивление серьезно.

— У меня есть работа…

— Я заплачу тебе.

— Мне не нужны твои деньги.

— Тогда я найду работу, которую ты можешь сделать, и тебе заплатят.

Я закатываю глаза, отвергая это.

— Я также претендую на младшие бухгалтерские должности в некоторых фирмах.

— Дай мне свое резюме, и я попрошу людей распространить его среди лучших фирм.

Отклоняю это снова.

— Мне нужно напомнить тебе, что у меня тоже есть жизнь здесь, Картер.

— Ты можешь отодвинуть свою жизнь на год.

— Нет, не могу.

Он не отвечал пару секунд, а потом сказал:

— Знаешь, Лия, ты только что дала мне три причины, почему ты не можешь пойти со мной, и ни одна из них не была твоим парнем.

Ебать.

Облажалась.

— Это тоже, — быстро добавляю.

С твердым голосом он спрашивает:

— Ты ведь не в отношениях? Я знал, что ты врешь, но ты даже не можешь закончить свою ложь. Это просто грустно.

Я вздыхаю и отворачиваюсь от него. Лежа на спине, я смотрю на темный потолок.

— Это была не совсем ложь.

— Он настоящий?

— Да.

— И почему вы расстались?

— Потому что он нашел работу очень далеко отсюда.

— Почему вы расстались? — он повторяет, не купившись на мой ответ.

— Потому что я хотела, чтобы он сосредоточился на своей работе…

— Почему, Лия?

Я стреляю в него злым взглядом.

— Это правда…

— Остановись, — жестоко говорит он. — Думаешь, за три года ты научилась врать? Я могу читать тебя как открытую ебаную книгу, а ты говоришь мне всякую херню. Так в чем же правда? Он был засранцем?

— Нет.

— Он тебе изменял?

— Нет.

— Он был скучным?

— Нет.

— Тогда что?

— Я не знаю.

Он засмеялся, упираясь на локти, чтобы посмотреть мне в лицо.

— Ты не знаешь?

Я киваю.

— Да, я не знаю. Он был всем, что я хотела.

— И?

— И я все еще не хотела его.

Он подумал об этом на мгновение, а затем тихо сказал:

— Возможно, для этого есть причина.

Я смотрю на него с сомнением.

— Какая причина?

— Может, ты держалась за меня.

Боже, он такой грубый!

Я проигнорировала то, как горели внутренности.

— Нет, Картер…

— Однажды ты сказала мне, что любишь меня.

Мое тело напряглось, а сердце поднялось. Он серьезно говорил это сейчас?

— Лия. — Он плотно прижался, его глаза искали истину.

— Я знаю, что сказала тебе это, — отвечаю я.

— Я был всем твоим миром.

— Ты, Картер.

— А теперь?

Я медленно выдыхаю.

— А теперь я взрослая женщина, которая не верит в сказки.

Это заставило его замолчать. Мне не хочется это говорить, но это правда. Моя вера истощила себя, остался лишь интерес, что происходит, когда перестаешь надеяться. Кожа утолщается, когда учишься приспосабливаться, и ничто не болит, как когда-то раньше.

— Для этого никогда не поздно, — говорит он, понизив голос. — Прошлое не остается в прошлом. Его можно починить, Лия.

— Может быть, — с сомнением шепчу.

— Не может быть. Каждый момент у тебя есть шанс осознать свои ошибки, измениться, сказать кому-то, что даже если прошло много времени, ваши чувства не исчезли.

Он как будто слушал кого-то другого.

На ощупь он взял мою руку. Я не знаю почему, но позволила ему. Мне было так приятно снова чувствовать его. Он сжал каждый палец, как раньше, все время глядя на меня с этим вдумчивым, заботливым взглядом, который оставил меня в ловушке.

— Ты другой, — я обнаружила, что говорю, как сгусток эмоций застрял в моем горле.

— Я чувствую себя иначе, — мягко ответил он. — Я знаю, чего хочу.

Да, внезапно он начал ебать мой мозг. Могу ли я серьезно раскрыть все те чувства, которые так долго хранила? Мысль испугала меня, и все же волнение пробило мою систему, напомнив мне, насколько живой он заставлял меня чувствовать.

— Ты знаешь, чего хочешь, — тихо говорю больше себе, чем ему.

— Да, — отвечает он медленным кивком.

— И чего ты хочешь?

Он отпустил мою ладонь, и я почувствовала, как его рука прошлась по моей руке. Он оставил огонь позади своих прикосновений, и я согрелась, когда его пальцы зацепили мою ключицу. Все это время он смотрел на меня, поднимаясь к горлу и подбородку.

— Я хочу то, на что смотрю, — шепотом ответил он. — И я буду бороться за нее, несмотря ни на что. Потому что это не изменится. Это никуда не денется. Я хочу тебя. Нет необходимости, Лия. Хочу.

Я не могу ответить. Я слишком потеряна для слов в данный момент и нерешительна в своих эмоциях. Мое тело — расплавленная лава под его прикосновением. Его большой палец зацепил мою нижнюю губу, и он уставился на мои губы, как будто в этой жизни он не хотел ничего больше, чем заполнить их своими.

В этот момент мне было трудно осторожничать. Я обвинила алкоголь, но действительно знала, что это моя душа, которая была на высоте от его прикосновения. Моя душа, как всегда, была податлива в руках Картера.

И мой мозг был безмолвным, безмолвным, безмолвным, как только может быть.

— Я хочу поцеловать тебя, — тихо сказал он, и я увидела этот мимолетный страх в его глазах, как будто он наступал на территорию, которая была на грани краха под его ногами.

Я дрожала, и он терпеливо ждал моего ответа.

— Маленький, — говорю я.

— Маленький? — повторил он, с призраком улыбки на лице.

— Типа, крошечный, — торжественно объяснила я.

— Хорошо, я могу дать тебе немножечко.

— Окей.

Он повернул голову ко мне, медленно, не отрывая глаз от моих. Его дыхание поднялось, когда он прикоснулся к моим губам. Я закрыла глаза и изо всех сил старалась не двигаться. Его рот прижимался к моему, сначала слегка, со временем еще сильнее. Нежный поцелуй совсем не был чопорным, особенно когда моя рука прошлась по его груди и шее. Я потянула его рот к себе сильнее. Мое тело согрелось еще больше, когда его тело прислонилось к моему. Его рука схватила мои волосы, направляя мое лицо к его, молча умоляя меня о большем. Я нуждаюсь только потому, что была очень пьяна. Водка сильно ударила в голову. Алкоголь был очень плохой вещью, особенно когда появлялся с детской любовью и рок-звездой, и хуже, если они были одним и тем же.

Поцелуй вышел из-под контроля. Его язык боролся между моих губ, и я раскрыла их для него. Другая его рука бродила по моему телу, крепко хватаясь за грудь. Он застонал, и я чуть не упала, услышав его удовольствие.

Его вкус.

Его уста.

Его прикосновение.

Я нуждалась и дрожала, чувствуя, что егочлен затвердевает между моих ног. Мои руки спустились по его твердой спине, и он остановил меня. Я оторвалась от его поцелуя и застонала, моя голова жала от движения, потому что он все еще держал мои волосы. Его другая рука огибала мои ноги, слегка прижимая к центру через мои пижамные шорты. Вкусное покалывание прошло через меня, и я ахнула против его рта.

Я не чувствовала себя так довольно долго. Я горю и восприимчива к его каждому прикосновению. Я схватила его и позволила его рукам идти туда, куда они хотели. Он отпустил мой рот и целовал меня в шею, его зубы царапали мою кожу, когда он сосал ее.

— Черт, — прошептал он, облизывая мне ключицу. — Я мечтал об этом, детка.

Его пальцы проскользнули под резинку моих шорт, и я открыла глаза, бездыханно глядя на темный потолок, дрожа при спуске покалывания, стреляющего в мое тело. Он слегка потер меня между моих мокрых складок, и я повернула бедра, поощряя его продолжать прикасаться ко мне. Казалось, что я никогда не была так далека от его прикосновения, и я собиралась рухнуть в считанные минуты.

Он выругался под нос и его рот вернулся к моему. Он слегка укусил мою нижнюю губу, и это напомнило мне все времена, когда он делал это раньше.

Слишком быстро. Мой мозг внезапно выстрелил в меня. Слишком.

— Нет, — говорю, хотя не хотела говорить это проклятое слово.

Он остановился и подтолкнул, чтобы посмотреть на меня вниз своими похотливыми глазами.

— Что? — он задыхался.

— Нет, — повторяю, и больше ничего не выходит.

— Слишком быстро?

Я не ответила.

Он вытащил руку из моих шорт и сразу же отстранился от меня. Я смотрю на его руки, покачав головой. Он собрал их в кулаки и уставился на потолок, его грудь двигалась вверх-вниз, быстро и жестко. Я толкнула его через край с такой же необходимостью. Я быстро села и двинулась к краю кровати.

— Черт, — я слышала, как он бормотал.

Я тоже задыхалась. Все мое тело было покрыто потом. Я дрожала и смущалась в неверии. Мое зрение было немного мутным. Я закрыла глаза и попыталась успокоить свое бьющееся сердце, но дрожь не уходила, даже спустя время после того, как мой пульс успокоился.

— Я такая глупая, — гневно шепчу себе.

— Почему? — спросил он.

Я качаю головой.

— Прости, — сказал он. — Я погорячился.

— Я не могу быть здесь. — Я встала, и голова закружилась от внезапного движения. Черт, я действительно много выпила.

— Лия, не уходи.

Я повернулась к нему лицом. Он сидел, медленно двигаясь к краю кровати.

— Я вижу тебя несколько часов, и мы вернулись к старому, — я хотела сбежать. — Это нереально. Хуже. Это шокирует!

— Нет, — мягко ответил он. — Это значит, что мы принадлежим друг другу.

Я издаю фальшивый смех.

— Мы, блядь, должны быть вместе, Картер? Это то, что ты только что сказал?

— Именно так.

Я качаю головой в недоумении.

— Ты не веришь в подобные вещи …

— Я долго не верил в это, — резко отрезал он. — И это потому, что я был молод и глуп, Лия, и я не знал о настоящей потере, пока вы с папой не ушли.

Я положила руки на бедра и выглянула в окно. Все это было неправильно. Я должна была прожить свою жизнь непрерывно. Всю гребаную бойню, которую он мне устроил, я не могу забыть обо всем этом.

— Я не хочу больше быть с тобой, Картер, — говорю, решив сохранить все, что осталось от моего прогресса. — Я больше не могу справиться с «нами». Я тоже изменилась. Теперь я другая, и я больше не могу быть тем человеком. Я не хочу быть слабой, зависимой и постоянно бояться. Я не могу быть той, Картер. — Он лежит и слушает, как у меня начинается истерика и мое сердце разрывается. — Я не собираюсь туда возвращаться. Никогда.

— Хорошо, — говорит он мне тихо, как будто я какое-то дикое животное, которое нужно было убаюкать и отправить обратно в клетку. — Хорошо, Ангел. Я понимаю, хорошо? Я буду уважать это. Просто… возвращайся в постель. Ты много выпила, и ты… устала. Я не буду переступать границ. Я обещаю. Просто… иди сюда.

Я внимательно смотрю на него, видя умоляющий взгляд в его глазах. Мои плечи обвисли, и я вернулась к кровати. Я рухнула рядом с ним, и мы не говорили. Тишина вернулась, и на этот раз было тяжело и неудобно.

— Мне жаль, что я подтолкнул тебя, — он извинился, конечно.

— Нет, — бормочу я. — Я сделала это с собой.

Больше тишины.

Затем:

— Если тебе станет легче, твои губы стали лучше, чем я помню, и я хочу поблагодарить тебя за то, что ты дала мне привилегию снова поцеловать их.

Я собиралась посмеяться над его чушью, пока не повернула голову и не увидела, какой он безмятежный и честный. Сердце разрывалось, и слезы навернулись на глазах.

Господи Иисусе, он действительно серьезен.

Он думал, что поцеловать меня являлось… привилегией.

— Ты устала, — заявил он.

— Да, — я вынудила его дрожать.

— Можно тебя обнять? Не целовать тебя или что-то еще. Я просто хочу тебя обнять.

— Я не думаю, что это разумно.

— Но мы никогда раньше не спали вместе, так что ты не можешь знать. К тому же, что изменится за ночь? Я не увижу тебя еще долго после этого.

Я остановилась. У него была своя точка зрения, и я все еще была слаба.

— Окей.

Матрас сдвинулся, когда он приблизился ко мне. Он не говорил. Не тогда, когда обмотал меня руками, и не тогда, когда втянул меня в свои объятия. Моя голова прижалась к его шее, когда он искупал меня своим теплом. Это было бесспорно удобно, и я не хотела уезжать.

Это был наш маленький пузырь, который мы только что сформировали, и ничто за его пределами ничего не изменит. Мы забудем об этом утром, и все будет снова хорошо. Я заверила себя в этом, и было грустно, потому что он делал то, о чем я мечтала так долго, но слишком поздно. Он нежно потер мою спину, и я вздохнула ему в грудь.

Медленно мои глаза становились тяжелее, и я впала в глубокий сон в комфорте его рук. 

Глава 9

Картер

Больно желать то, что не можешь иметь. Это словно кинжал, погруженный в грудь, который пронизывает до самой души.

Я думал, что нахождение рядом с Лией поможет, но мне было больно. Больно воздерживаться от желания прикасаться к ней, быть с ней и даже открывать рот, чтобы сказать ей, что я хотел большего во второй раз.

Она думает, что я сумасшедший. Для неё всё слишком внезапно, но она не знала о бесчисленных часах, которые я провел, возвращаясь ко времени, когда мы были вместе, понимая, как непостоянна жизнь. В мгновение ока все кончилось. Мы просто пыль в конце. Однажды никто не вспомнит, как мы ступали по земле, оставляя следы среди запутанного моря других.

Мы непоправимые существа. Мимолетные маленькие монстры, родившиеся однажды утром, умершие следующим. И хотя это пиздец как уныло, полагаю, это действительно привело мысли в порядок. Я хотел состариться, делиться воспоминаниями с кем-то, кто знал меня до того, как я стал знаменитым. С кем-то, кто не смотрел на меня, как на гребанного Бога. С кем-то, кто заставлял меня чувствовать, что все это по-настоящему.

Был только один человек, который мог это сделать, и это Лия. Это всегда была Лия. Она знала меня изнутри и снаружи. Терпела меня, даже когда я жил в отрицании, скрывая любовь к ней, потому что я был в ужасе от того, что это означало. Испугался ебанного подъема. Боялся, что потеряю ее, потому что сломленная любовь — это все, что я узнал в детстве.

Мне казалось, что часы тикают. Она собиралась ускользнуть из моих рук, влюбиться в кого-то лучшего, кого-то более достойного. У них были бы отношения, рожденные из обещаний и обязательств.

Ничего похожего на прошлое, которое мы разделили.

Мысль заставила меня прижать ее к себе, когда она спала на моих руках.

— Я не хочу потерять тебя снова, — беспомощно шепчу я. Но утром я вернусь к своей пустой жизни и наполню ее отвлекающими факторами.

Отвлекающие факторы бессмысленны, окруженные одинаково бессмысленными людьми.

Я крепко держу ее перед собой. Она мой отвлекающий фактор сегодня. Идеальный вид.

Я мог пережить ее отказ, но не могу смотреть, как она полностью уходит от меня. Я не хотел, чтобы она влюбилась в кого-то другого.

Может быть, уже слишком поздно, и мои надежды бесполезны.

Может, все закончилось до того, как началось.

Поэтому я просто держу ее перед собой и делаю вид, что мы против всего мира. Сегодня она была моей, навсегда и всегда. И в каком-то другом измерении мы всегда существовали бы вот так, с ней на руках, дыша воздухом, заставляя чувствовать себя здоровым.

Это странно поднимает настроение.

10 лет назад

— Мне жаль, что я испортила твою гитару, — слезно говорит она мне.

Я сглатываю комок в горле и смотрю на нее, стоящую передо мной. — Все в порядке, мам.

Она садится рядом со мной на кровать, и я хватаю гитару отца. Она старая и пыльная, но играла, и я не хотел, чтобы она забрала ее от меня.

Она смотрит в глаза, мое тело напрягается, когда я прижимаю гитару к себе.

— Я не буду трогать ее, — успокаивает она меня. Я смотрю на нее, оценивая. Это мама, которую я любил? Или та, которая хотела уничтожить все вокруг?

— Тогда почему ты здесь? — Она не часто приходит. Она была в больнице пару недель, и папа сказал, что ей стало легче. Теперь ей стало лучше, но я знал, как быстро ее настроение может измениться.

— Папа говорит, что у тебя красивый голос, — тихо сказала она, кладя руку мне на спину, ласково прижимая меня. Она ко мене больше не прикоснется. В течение нескольких лет. Я не привык к этому, особенно после того, как увидел все разрушения, которые произошли от тех же самых рук.

— И? — Отвечаю, пожав плечами.

— Поэтому я хочу научить тебя петь.

— Ты умеешь петь?

Она кивает с улыбкой.

— Да, дорогой, умею. Так я познакомилась с твоим отцом. Я пела в баре, и однажды он подошел ко мне после моего выступления.

— Она была красивой, — вдруг перебил ее папа. Я взглянул за ее плечо и увидел, что он стоит в дверях, глядя на нее с любовью, сияющей в глазах. — Я не мог устоять. Знал, что если я не попрошу ее потанцевать со мной, то никогда больше не наберусь смелости.

Мама посмотрела на него, ее глаза блестели, словно они потеряли себя друг в друге. В такие моменты я знал, что они любят друг друга. Все эти уродливые драки ничего не значили, если бы у нас были такие дни, как сегодня.

Она сидела со мной весь день, и мы пели вместе. Я никогда раньше не сближался с мамой, но мы нашли, чем заняться вместе. Первая песня, которую она пела мне, — “Спасибо” от Led Zeppelin, и я никогда не забуду озноб, который почувствовал, когда слова лились из ее рта, будто они предназначены для этого. К вечеру она стала немного беспокойной и вдруг слезы полились из ее глаз. Она извинилась и исчезла в своей комнате.

— Ты ничего не сделал, — успокоил меня папа, когда позже пришел посмотреть, как я. — Мама просто немного больна, понимаешь?

Я нахмурился.

— Ей же станет лучше?

Он кивнул, с обнадеживающим взглядом на лице, когда отвечал:

— Если она продолжит принимать лекарства, она будет на правильном пути.

Существовал строгий режим приема лекарств. У него был ключ от шкафчика в ванной комнате, заполненной всеми ее предписанными лекарствами. Иногда, когда он знал, что остается на работе, он давал мне запасной ключ и говорил использовать его только в чрезвычайных ситуациях. Если она потеряет таблетку, я могу заменить ее.

— Никогда не отдавай ей ключ, — говорил он мне каждый раз, когда это делал. — Спрячь его где-то, где она никогда не найдет.

— Ладно, — отвечал я.

Обычно я прятал ключ в кроссовках или под ковриком где-то в доме. Иногда я держал его в кармане, чтобы убедиться, что он со мной. Она никогда, никогда не находила его, но опять же, она никогда не просила ключ.

Я сблизился с ней, когда она принимала лекарства. Она становилась яркой и веселой. Была ласковой и теплой. Она становилась такой, какой должна быть мать для своего маленького мальчика, и я любил ее. Сильно. Она так много значила для меня.

Но были еще темные дни.

Мой отец говорил, что теперь всегда будут темные дни. 

Глава 10

Лия

На следующее утро, когда я проснулась, он уже не спал. Мир вернулся, и реальность быстро обрушилась, но теперь мое сердце билось по-другому. Оно хотело его снова и снова, и я застонала про себя, что оно так быстро подводит меня.

Мне нужно было уйти.

Я оказалась слабой. Такой слабой. В идеальном мире я была бы настолько сильной женщиной, что подставляла бы вторую щеку человеку, ответственному за столько эмоциональных потрясений. В том мире я бы искала силу и решительность. Но в реальном мире, во всех своих уродливых истинах, я не была такой девушкой. Я была просто сосудом эмоций. Не могла их отключить.

Я встала с постели, надела рубашку и шорты. Когда я присоединилась к ним на террасе за завтраком, то была счастлива, что Молли действительно исчезла. Я чувствовала взгляд Картера на мне, когда заполняла тарелку беконом и яйцами. Мой взгляд нашел его на пути к стулу рядом с Марленой. Он дал мне задумчивую улыбку, и я была слишком потрясена от событий прошлой ночи, чтобы вернуть ее.

Мы говорили часами.

Мы выпили.

Мы поцеловались.

И мы обнимались.

С моей стороны это был грандиозный провал.

— Погода прекрасна, — заметила Марлена. — Жарко, но не влажно.

— Это не Лос-Анджелес, — ласково подметила Алиса.

— Извини, Эбботсфорд не подбавил проблем, — саркастически ответила я, не в силах скрыть язву в тоне. Я чувствовала себя как дерьмо. Моя голова раскалывалась от похмелья. Когда я стала такой поверхностной?

Рим выстрелил мне предупреждающим взглядом, и я проигнорировала его, когда взяла маленький кусочек еды.

— Погода — это погода, — проворчал Гарольд.

— А люди — люди, — вставил Картер. — Трудно угодить.

Рим выдохнул от раздражения, а Алиса закатила глаза. Остальные улыбались, пока ели.

Марлена повернулась ко мне, подталкивая локтем.

— Сегодня я готовлю ужин. Ты должна прийти. Ты мне нравишься. Это было так давно, правда? Ты можешь пригласить Мелани.

Рим заметно застыл.

— Нет, мама, без Мелани.

— Почему нет? Мне нравится Мелани. Она была невероятно активна в баре, и не жалуется по пустякам. — Глаза Марлены мгновенно мелькнули по Алисе, и я поняла суть того, к чему она стремилась.

— Она работает, — сказала я, и, к счастью, это правда.

— Значит, тогда только ты? — с улыбкой спросила Марлена.

Я немного подумала, снова взглянув на Картера.

— Не получится, — ответила, пожав плечами. — У меня долгая смена на работе. Не смогу уйти.

— Когда ты уйдешь? — внезапно спросил меня Картер.

— Хм, в полдень, — отвечаю двусмысленно. Я не хотела давать обещания, которые не смогу сдержать, и это связано с возвращением сюда, чтобы мои чувства очистились от великолепного голубоглазого парня, который без труда ослепил меня одним взглядом.

— Так приходи после, — ответил Картер. — Мы будем здесь.

— Потому что мы не можем никуда уйти, — скулила Алиса. — Ты не взял парней.

— Каких парней? — спрашиваю я.

— Телохранителей, — вздохнул Рим. — Я подумал, что мы будем здесь только две ночи.

— Но я хотела выйти, — жаловалась Алиса, ноя, как трехлетний ребенок. — Я никогда не застревала часами в доме.

Я заметила раздраженный взгляд Марлены на Гарольда. Гарольд, как всегда, делал вид, что не обращает внимания. Мне было не по себе из-за них, особенно когда Рим начал спорить со своей девушкой о том, чтобы остаться.

— Ты хоть немного должна войти в положение, — внезапно говорю я, глядя на Алису.

— Может быть, в твоем мире ты можешь выйти и делать то, что ты хочешь, но мы приехали не ради тебя. Речь идет о Риме, он навещает своих родителей впервые за десять месяцев.

Алиса тут же заткнулась, надувшись и отвернулась от меня. Я знала, что это не мое место, чтобы говорить такое, но, тем не менее, я была права. Марлена была слишком хороша, чтобы поставить ее на место, а Рим был просто тряпкой.

Какой у меня был выбор?

Проверяя время, я быстро доела и выпила сок. Затем встала и собрала вещи.

— Мне нужно идти, — сказала я. — Моя смена начинается через час, и я закрываю ее. Спасибо за встречу, ребята.

Картер отодвинул стул и встал.

— Я провожу тебя до машины.

— Что я только что сказал о выходе из дома? — возразил Рим.

— Я провожу ее до конца подъездной дороги, Рим. Успокойся.

— По крайней мере, надень кепку.

— Да, я сделаю ее из воздуха, спасибо.

— У Гарольда висит одна внизу лестницы, на крючке, — сказала Марлена. — Ты можешь воспользоваться ей, если кто-то будет поблизости. У нас не было толпы репортеров очень долгое время, но на случай, если они рядом, это лучше, чем ничего.

Не совсем. Ничто не могло замаскировать Картера. Он словно бельмо на глазу, куда бы ни пошел.

— Увидимся позже, Лия! — крикнул Рим из дома.

— Увидимся, Рим, — ответила я.

Картер внимательно следил за мной, пока я спускалась по лестнице к входной двери. Внезапно отодвинувшись от меня, он схватил кепку на одном из крючков на стене и открыл дверь передо мной. Очаровательно улыбнувшись, он взмахнул рукой.

— Просто пытаюсь быть джентльменом, — объяснил он, когда я озадаченно его оглядела.

— Не думала, что в тебе это есть, — шучу я, выходя.

Он надел кепку на голову, и это выглядело чертовски хорошо, когда его длинные волосы торчали в стороны.

— Теперь ты выглядишь, как южный человек, — дразню я, скрывая улыбку.

— Благослови свое сердце, — ответил он сильным южным акцентом. — Это делает меня счастливее, чем торнадо в парке трейлеров.

Я рассмеялась.

— Торнадо в парке трейлеров?

Он пожал плечами, отбросив удивление от акцента, когда ответил:

— Я встретил немало южан. Некоторые из них говорят странное дерьмо.

— Уверена, что так.

Он шел рядом со мной к машине, и мы улыбались, несмотря на неловкую ночь. Я могла думать только о проклятом поцелуе и невероятных ощущениях. Он тоже был отвлечен мыслями, и у меня было ощущение, что мы думаем об одном и том же.

— Мне нравится твоя машина, — говорит он, глядя на мою помятую, как дерьмо ребенка, машину.

Я тоже смотрю на нее, чувствуя, как моя грудь вздымается от гордости. Я спасла этого младенца, борясь за каждый цент.

— Да? Лучше, чем твои Ламборгини?

Он издевается.

— У моего Ламбордгини ничего нет на толстой заднице.

— Это верно.

— Ты купила большого мальчика со всеми этими знаками и вмятинами?

Я изучила его на мгновение.

— Э… С некоторыми из них.

Осмотрев несколько длинных полос со стороны водителя, он, глядя на меня, сморщив брови.

— Это кто-то сделал?

Я рассеянно пожала плечами.

— Да, недавно кто-то поцарапал.

— Ебланы.

— Я заслужила это. Поставила машину на парковке для инвалидов.

Он закусил губу, чтобы перестать улыбаться.

— Ты думаешь, что какой-то инвалид поцарапал ключом твою машину?

Я кивнула.

— О, да. Мы с Мелани увидели запись, когда пошли в комнату безопасности в торговом центре. Это было идеальное видео с несчастным стариком с тростью, и он ударил по машине, прежде чем порезал ее. Ему сошло это с рук.

— Ублюдок.

— Я же сказала, что заслужила это.

Опираясь на машину, он говорит:

— Немного.

— Мне выписали штраф. Поговорим о карме.

Он посмеялся.

— Билет на отвратительную царапину. Ничего хорошего, Ангел.

Я открываю дверь, мучительно осознавая, как он смотрит на меня.

— Штраф был ударом. Мне все равно, как выглядит машина.

— Ты никогда не думала о внешности, — мягко ответил он. — Это выделяло тебя. И это все еще так.

Я искоса смотрю на него.

— Моя бедность выделяет меня? Приятно знать. Но, глядя на тебя, я не вижу, чтобы на твоей руке висели безделушки.

Он покачал головой.

— Нет, черт возьми. После того, где мы выросли, я не мог насмехаться над вещами. У меня даже нет Ламборгини.

— Это позор.

— Пока ты не узнаешь, сколько стоит страховка. Рим разорится с гаражом.

Я смеюсь. По мне поползли мурашки, когда он оттолкнулся и схватил верх двери машины, наклонившись ближе ко мне.

— Сейчас я нахожусь на чертовски высоком уровне, — шепчет он мне, его дыхание опаляет мое лицо, чувствуя тонкий и вкусный аромат. — Я не уверен, что смогу дождаться до полудня, чтобы увидеть тебя, Лия.

— Ну, ты ничего не можешь с этим поделать, — шучу я. — У меня действительно ужасный босс, и я не могу уйти со смены. Так что это неизбежно.

— Ты же не терпишь его дерьма. Я знаю тебя.

— Когда дело касается людей, которые платят мне деньги, Картер, я должна мириться с их дерьмом.

— Ну, мне понравилось, как ты говорила с Алисой. Она немного зазвездилась и заслуживает того, чтобы ее поставили на место. На всякий случай, когда ты почувствуешь, что перегнула палку, знай, что это не так.

Я пожала плечами.

— Даже если это не очень приятно, думаю, ей нужно было это услышать. Сомневаюсь, что она перестанет скулить.

Он покачал головой.

— Нет, не перестанет. Скоро она надоест Риму, я в этом уверен. Обычно так и бывает.

— Знаешь, — тихо говорю я, осторожно приблизившись к нему, — она ведь похожа на Мелани, да?

Он ухмыльнулся мне, синие глаза заискрились.

— Она в значительной степени ее копия. Более скучная версия.

— Я знала! Он одержим Мел?

— Если и так, он не признает.

Я хмурюсь, закатывая глаза.

— Они такие дети.

Он усмехнулся.

— Итак, ты вернешься?

— Хм, не знаю.

— Почему не знаешь?

— Потому что… Я боюсь.

Он склонил голову в сторону.

— Чего?

Я показываю ему в общем направлении.

— Тебя. Я не знаю, разумно ли возвращаться и видеться с тобой.

Его красивые глаза сузились.

— Я испугал тебя тем, что сказал?

Я колеблюсь. Нет смысла ходить вокруг или притворяться, что я была Мисс Уверенность, которая двигалась дальше. Честность — благородный путь. Итак, я ответила:

— Да.

Нахмурившись, он почесал подбородок, и я заметила щетину. Я почувствовала покалывание в ладони, которое умоляло прикоснуться к ней. Я любила в Картере то, что он не выглядел как посредственный рокер. Во всяком случае, в обычной одежде. Он действительно был простым, как и я.

— Это была правда, — тихо сказал он. — Я не только что придумал то, что сказал тебе прошлой ночью. Я не говорю это, чтобы получить что-то от тебя, Лия. Я не заберу свои слова обратно. Но постарайся не задумываться над ними.

— И как же это сделать?

— Живи настоящим. Перестань много думать. — Его рука взлетела вверх, и он слегка коснулся моего подбородка пальцем. — Я был бы счастлив, если бы ты вернулась, и я думаю, что ты тоже.

Воздух покинул мои легкие, когда я посмотрела ему в глаза и кивнула.

— Хорошо, я посмотрю, что смогу сделать, — выдохнула я, быстро отстранившись от его прикосновения. Он затуманил мои чувства, когда коснулся меня, и мне нужно было расстояние.

Он отступил и наблюдал, как я завожу машину, ужасно выезжая на улицу. Я видела, как он улыбался в зеркале заднего вида моим водительским навыкам. Высунув руку из окна, я показала ему в средний палец. Я наблюдала, как он смеялся, когда я повернула по улице. Когда он скрылся из виду, я поехала дальше по нескольким улицам и сделала небольшой перерыв. Я чувствовала, как мое сердце бьется в теле.

Что ты делаешь, Лия?

В одну минуту он покинул меня, а в следующую оказался в моей жизни, как будто никогда не уходил.

***

Мелани: Не возвращайся. Он причинил тебе боль. Он может причинить тебе ее снова.

Я смотрела на ее текст дюжину раз во время обеденного перерыва в задней части магазина. Я рассказала ей о том, что случилось, когда добралась до кондоминиума сегодня утром, и она не была рада.

С тех пор она отправляла мне сообщения, отталкивая меня от Картера, и я прилагала все усилия, чтобы послушать.

Честно, прилагала.

Вспоминая вчерашний вечер, я была счастлива, что прервала поцелуй. Это могло бы закончиться по-другому, так, что мне пришлось бы сгореть от стыда.

Еще одно от Мелани.

Мелани: Будь сильной.

Я вздохнула.

Затем открыла интернет-браузер на телефоне и посмотрела музыкальное видео, о котором Картер рассказывал вчера вечером: он в кафе поет девушке, похожей на меня. Я нервно жевала ноготь, когда включила песню, и почувствовала себя подавленной, как только появилось лицо девушки со светлыми волосами и карими глазами. Я не могла бороться с робкой улыбкой на лице, когда смотрела на нее с другой точки зрения, чем в первый раз. Я больше не надеялась, что она упадет головой в яму с огнем, когда она танцевала вокруг Картера. Само видео было интригующим. Он относился к ней, как йо-йо, отталкивая в одну секунду, и снова возвращал ее в свои объятия. Это было классическим переосмыслением нас.

Как я этого раньше не заметила?

Ты хорошая девушка, а не вычурный тип.

О, так что я была чертовой идиоткой в значительной степени.

Когда песня закончилась, я поставила ее на повторе и кусала свой ноготь. Я едва могла услышать голос Гэри на заднем плане, и знала, что он разговаривает с клиентом. Это означало, что ленивый член собирался передать его мне через 3, 2, 1…

— Лия!

Мои плечи упали, и я громко выдохнула.

— Ты сейчас серьезно?

— ЛИ-И-ИЯ!

Я засунула телефон в карман и поспешила назад, чувствуя себя более сильной, чем когда-либо прежде. Мои руки скрестились, моя улыбка Джокера подергивалась, когда я увидела, что он стоит у стойки спиной ко мне, лицом к лицу…

Я остановилась в середине шага и уставилась на Картера. Он посмотрел через плечо Гэри, его взгляд встретил меня, и он озорно улыбнулся. Гэри почувствовал мое присутствие и обернулся, его потное лицо покраснело.

— Вот ты где, — сказал он грубо. — Возьми свои вещи и уходи. На оставшуюся часть дня.

Я удивленно моргнула.

— Чего?

— Убирайся, — повторил он.

— Я не могу…

— Тебе будет выплачено то же самое. Относись как к празднику, но отгул без бумажки.

Больше не говоря ни слова, Гэри прошел мимо меня за дымом номер тридцать шесть. Оставив меня наедине с Картером, который выглядел так, будто действительно гордился собой с этой нахальной улыбкой.

— Удивлена? — сказал он.

— Ты не должен покидать дом, — тихо говорю я.

— Это не проблема, если никто не знает, — ответил он, посмеиваясь над моим недоумением. — К тому времени, когда кто-то сообразит, будет слишком поздно. Важно, что мы на шаг впереди. Захвати свои вещи, и мы убежим.

— Но… — Я смотрю через плечо на случай, если Гэри поблизости. — Как ты это сделал?

— Ты упомянула, что он мудак; потряси перед мудаком деньгами и готово.

Я недоверчиво качаю головой.

— Старый трюк?

Он подмигнул.

— Отлично работает. В любом случае, поторопись.

— Подожди, чью машину мы берем?

— Мою. Оставь свою на рабочей автостоянке, я потом привезу тебя сюда. Нам нужно идти. Уверен, что люди заметили, как я перехожу через улицу, чтобы добраться сюда, и я немного параноик.

Так много всего, чтобы держаться подальше.

Я снова иду в заднюю комнату и поспешно хватаю сумку. Я молчу, задаваясь вопросом, не могу ли я позволить Мелани узнать, что только что произошло, но я сопротивляюсь. В конце концов, она узнает.

На данный момент мне понравилась идея провести некоторое время с Картером.

Пока мы не одни в спальне с бутылкой водки.

***

Мы совершили наш «побег» в одном из черных BMW, которое он взял. Окна были тонированы, но он надел кепку Гарольда, вливаясь в поток машин.

В вождении Картера всегда было что-то невероятно сексуальное. Я не могу точно определить, что именно. Может быть, сосредоточенный взгляд на его лице. Или, как он проводит зубами по нижней губе, что заставило меня захотеть, чтобы его рот был на моем. Или что у меня был прекрасный вид на его выступающие бицепсы, классический показатель того, насколько он силен.

На самом деле это была комбинация всех трех.

— Куда мы едем? — спрашиваю его.

— Куда угодно, — говорит он. — Где тихо. Тебе не понравится, что может произойти, если нас обнаружат.

— Все настолько плохо?

Он кивнул, нахмурившись.

— О, да.

Я не могу себе представить. Я имею в виду, я видела камеры перед домом Марлены, когда их становилось слишком много, и это давило. От того, что может быть еще хуже, я съеживаюсь.

Он взглянул на меня.

— Знаешь какие-нибудь места?

— Хм, — задумалась я. У меня не было карты «укрытий», чтобы я могла что-то сразу придумать. — Ну, единственное, что всплывает, это наше укрытие.

Ему потребовалось несколько секунд, прежде чем он понял, и широко улыбнулся мне.

— Ручей?

Я кивнула, чувствуя, как мое лицо покраснело.

— Если хочешь.

— Конечно.

Дорога была недолгой, но даже после всех этих лет я никогда не возвращалась на окраину города. Я почувствовала себя немного обеспокоенной, и мой желудок опустился, когда мы проехали парк трейлеров, в котором выросли. Я не повернула голову, чтобы посмотреть на него, но увидела, что в мою сторону поворачивается голова Картера. Он выглядел каменным, но я поймала его на том, как сильно он сжимает руль.

— Довольно удручающе, — тихо заметил он себе под нос.

Так и есть.

Несколько мгновений спустя мы подъехали к дороге на пути в заповедник. Он припарковался вдоль дороги, и мы вышли. Я оглядела его блестящую машину и сказала:

— Не уверена, что ее стоит оставлять без присмотра. Она, как бельмо на глазу, и, если кто-нибудь захочет, то сможет взломать ее.

— Она арендованная, — ответил он, пожав плечами. — Если кто-то сломает ее, я заплачу. Я не собираюсь суетиться о деньгах, когда мы проводим время вместе. Пусть все произойдет на этот раз.

Я улыбнулась ему.

— Хорошо.

Я беру свою сумку на случай, если машину взломают. Я не собиралась оставлять кошелек со всеми моими деньгами. Он остановился рядом, и мы задумчиво заглянули под куст. Затем он протянул мне руку, и я взяла ее.

Вместе мы вернулись в лес, из солнечного света под тень больших толстых деревьев. Все было по-другому, но знакомо. Я узнала массивное дерево, под которым пряталась, когда преследовала Картера, и когда вышли к ручью, я взволнованно сжала его руку.

— Это довольно круто, — говорю ему.

— Как в старые времена.

Я бросила сумку рядом с упавшим деревом, на которое села, и наблюдала, как вода медленно перемещается по скалам. Это выглядело удивительно освежающим в жару. Как бы читая мои мысли, Картер начал снимать туфли и носки, и я сделала то же самое. Отпустив его руку, мы медленно приблизились к краю ручья, пока прохладная вода не затопила наши ноги дюйм за дюймом. Было хорошо. Хороший перерыв от жары.

— Черт, это мило, — сказал он, взглянув вверх, вдоль больших деревьев, граничащих с ручьем. — Нигде не было так спокойно.

— Мне тоже, — ответила я. — Хотя, думаю для тебя это хуже. Все эти люди.

— Очень много людей, — признал он. — Было бы неплохо вернуться сюда однажды. Знаешь, вдали от шума, от города и толпы. Просто на красивый участок земли, с видом на горы, возможно, с солидным домиком. Больше никаких интервью, без камер, просто тихо и спокойно.

Я смотрела на него, когда он говорил. Опять же, он открыл ту сторону, которую никогда раньше не показывал.

Он не выглядел настороженным или обеспокоенным. Он искренне смотрел на мир, и я печально улыбнулась. В конце концов, нам придется вернуться. Вернуться ко всему тому шуму, который он ненавидел. Мне бы хотелось заморозить время, чтобы ничего не существовало за пределами нас.

— Может быть, когда-нибудь, — сказала я с тоской. — Когда закончишь быть рок-звездой.

Затем он посмотрел на меня, его желание было видно, когда он серьезно ответил:

— Я могу сделать это сейчас. Могу оставить все позади. Ты этого хочешь?

Я не ответила сразу. Я посмотрела вниз на воду, когда она прошла мимо меня, и нервно сглотнула.

— Ты потрясающий певец.

— Мне все равно.

— Ты делаешь людей счастливыми, когда поешь.

— Это не имеет значения.

— Да, да, — утверждаю я, бросая ему знающий взгляд. — Я видела, как ты поешь, Картер. Я… Я ходила на концерт. Ты захватил целую толпу, и я потеряла дар речи. Абсолютно безмолвно. Это то, для чего ты родился, и, наблюдая за тобой там, я поняла, что тебе это нравится. Я знаю, что ты чувствуешь себя живым. Я знаю, потому что ты заставил всех остальных чувствовать себя живыми. Это невероятная сила, которой нет равных, и я знаю, что ты не хочешь останавливаться.

Он не ответил, и я снова посмотрела на него. Он был потрясен, его глаза были широко раскрыты, а рот был наполовину открытым.

Затем он приблизился ко мне, и я повернула к нему свое тело, когда он остановился передо мной.

— Ты ходила на мой концерт? — спросил он.

— Конечно.

— Мне казалось, что тебе все равно.

Я засмеялась.

— Я покупала билет каждый раз, когда ты приезжал в город, но у меня никогда не хватало смелости до последнего.

— Зачем?

Я пожала плечами.

— Думаю, на тот момент мне было больно. Ты знаешь, три года — очень долгое время…

— Я знаю, — отрезал он с душераздирающим голосом. — Я знаю, что три года — это долгое время, потому что я чувствовал, что каждый момент проходит мимо. И я скучал по тебе каждую секунду.

Такие слова невозможно слушать, не чувствуя, словно сердце сейчас взорвется. Я не могла говорить, и мои глаза затуманились. Он провел пальцем по лицу, а затем отстранился, взяв меня за руку. Мы вернулись и сели на твердую землю, спиной к упавшему дереву, а я между его ног. Моя спина опиралась на его грудь, и мне не хотелось ни на миг отпускать, чтобы всегда касаться его.

Это все еще наш пузырь. Наше время пересматривало прошлое, и это казалось правильным.

Я не могла сопротивляться.

Он сжал мою руку, и мы молча смотрели на поток. Я никогда не чувствовала такого спокойствия в течение долгого времени.

— Расскажи мне о своей жизни, — сказала я, желая заполнить пространство голосом.

— Ничего особенного, — мягко ответил он, а другая рука двинулась к моему плечу, и он мягко сжал его. — Просто музыка и люди, не больше.

— А как насчет поездок? Это действительно все группы и сумасшедший секс?

Он хихикнул.

— Это может стать довольно диким.

— Да? — Я попыталась звучать непринужденно, но образ его в какой-то оргии группы пронзил мою грудь, заставив кровь застыть.

— У Джареда и Льва есть пары, — объяснил он. — Обычно у Рима есть кто-то временный, как Алиса.

— А ты?

— Я? Ну, в последнее время, я очень много использую свою руку.

Я застыла, смущенная.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, у меня никого нет.

Я не могла не закатить глаза.

— Тебе не нужно притворяться, Картер. По тебе девушки сходят с ума. Я уверена, что у тебя справедливая доля. Такой парень, как ты, не использует руку.

— Если ты не хочешь мне верить, все в порядке. Я не вру. У меня нет причин лгать, Лия. Я с осторожностью отношусь к девушкам, и стараюсь держаться за себя. Плюс я чертовски расстроен после концерта.

Я обдумываю его слова.

— Но… ты всегда был таким, Картер. Ты сказал вчера вечером, что девочки, такие как Молли, забавны и…

— Да, они веселые. Я смотрел на Молли как на интрижку, и этого хватало. Когда мне становится одиноко, мне нравится иметь девушку, с которой я знаком. Я не беру незнакомцев в постель.

— Никогда?

— Неа. Со времени Помпозы, но даже тогда я ее знал.

Я рассмеялась.

— Глупая Помпоза.

Его губы прикоснулись к моему уху, и мое тело сжалось, когда его горячие вдохи коснулись моего лица.

— Ты можешь называть ее глупой, сколько хочешь, но, если бы она не взбесила тебя и не заставила сомневаться в том, каково это — целоваться, у нас, наверное, никогда не было бы нашего первого поцелуя.

Я улыбнулась.

— Это правда.

— Это был хороший поцелуй? Я всегда хотел тебя спросить.

Я повернула голову к нему, и между нами не осталось ни дюйма пространства.

— Лучший.

Его лицо просветлело.

— Тогда ты свела меня с ума. Каждый день это вертелось в моей голове.

— Ты никогда этого не показывал.

— Я знаю. Я всегда пытался скрыть все от тебя. Ты была моим другом, и я не хотел разрушать дружбу.

Друг. Я ненавидела это слово. Я слышала, что он сказал, и это все еще напрягало меня.

— В любом случае, — продолжил он со вздохом, — расскажи мне, что ты делала, чего я не знаю, за последние три года.

Я подумала об этом мгновение.

— Я впервые играла в пейнтбол примерно год назад.

— Пейнтбол?

— Да, и меня застрелили десять тысяч раз. У них нет милосердия к женщинам. Парень, с которым я была, должен был защитить меня. Он обещал, что будет.

— И он этого не сделал.

— Нет, он, по твоим собственным словам, пудель, защищающий владельца от нападения.

Он посмеялся.

— Правда?

— Да, я еще не встречала такого волка, как ты.

Он крепко притянул меня к себе.

— Это хорошо. Лия?

— Хм?

— Не встречайся с волком.

Я посмотрела на его торжественное лицо, и чуть не упала на него снова, прямо там. Броня вокруг моего сердца ослабела, когда я кивнула.

— Хорошо. Картер?

— Хм?

— Поскольку мы здесь, может быть, ты споешь.

Угол рта поднялся.

— Что ты хочешь, чтобы я спел?

Мне даже не пришлось об этом думать. Первая песня, которую я когда-либо слышала, пришла ему в голову в мгновение ока. «Thank You» Led Zeppelin.

Его тело стало жестким, и мимолетный вид боли омыл его черты, прежде чем он медленно выдохнул.

— Хорошо, Ангел. Я могу это сделать.

Я расслабилась в его объятиях, и он положил подбородок на мою голову и нежно спел песню, которая привлекла меня к нему почти двенадцать лет назад. 

Глава 11

Лия

Пока мы были у ручья, время пролетело незаметно, позже мы решили вернуться. Мы были голодные, уставшие, и у меня болела задница. Когда мы уходили, я оглянулась через плечо и на мгновение увидела маленького мальчика, сидящего на том упавшем дереве, поющего ошеломленной девочке в потрепанном платье.

Я слегка улыбнулась, с трудом вспоминая печальных маленьких детей.

Когда мы вышли из кустов, я смущенно уставилась на него. Картер положил руки на бедра, глядя на пустое пространство перед ним с таким же пустым выражением. Несколько секунд мы не говорили ни слова, а затем Картер рассмеялся.

— Ты, видимо, шутишь, да? — сказал он, покачав головой. — Это нереально.

— Твою машину украли, — заявила я.

— И ты говоришь мне об этом.

— Я предупреждала.

— Да.

— Я права.

— Всегда.

— Это неловко.

— Очень. Я имею в виду… они были чертовски быстрыми.

Я кивнула.

— Очень впечатляющие преступники. Только если ты не оставил ключи в машине.

Он вытащил ключи из кармана.

— Нет, они украли ее впечатляющим способом.

— Представь, если бы они применили свой ум во благо. Они могли бы решить проблему с голодом в мире.

Он снова засмеялся и взглянул на часы: часы, размер которых не был с кулак, как у Рима. Сейчас середина дня. Мы отсутствовали в течение нескольких часов, и теперь оказались в затруднительном положении, отпустить ситуацию. Каковы шансы? Похоже, сама судьба приложила руку. Было бы неплохо, если бы эта сука сделала что-то менее злобное, чем бросить нас в странной области, достаточно далеко от цивилизации, чтобы что-нибудь могло с нами случиться.

Я надеялась, что мои кроссовки не будут найдены на обочине дороги.

Я вытащила телефон из кармана.

— Кому будем звонить? Есть Рим и Мелани. Мы можем подкинуть монету, если не уверены. Рим будет сердиться на тебя, а Мелани разорвет мою задницу.

Он ухмыльнулся.

— Почему она разорвет твою задницу?

— Она отгоняет меня от тебя.

— Ах, верно. Я плохой парень. Мило.

— Ты не плохой. — Я закатила глаза.

— Я всегда буду мудаком, который причинил тебе боль, Лия. Итак, да, я определенно плохой парень.

Я вздохнула и повернулась к нему.

— Картер, неважно, что думают люди.

— Важно, что они думают, когда рядом с тобой, — строго ответил он. — И я был в неведении последние три года, потому что никто не хотел, чтобы я знал, как ты. Было нелегко быть в неведении. Особенно было нелегко осознавать, что ты тоже избегаешь меня.

— Эй, — внезапно говорю я, хватаясь за его руку. — Сейчас я здесь, и это важно. Мы прекрасно провели вместе время. Давай не будем портить, хорошо? Давай сохраним это на доброй ноте.

Он пристально посмотрел на меня, вздохнув в поражении.

— Ты права.

— Забудь про Мелани. Как насчет того, чтобы позвонить Риму?

Он лениво почесал подбородок, глядя с одной стороны дороги на другую.

— Как насчет того, чтобы никому не звонить?

— Ни одному из них?

— Да, давай просто погуляем и посмотрим, куда придем. — Повернувшись ко мне, он застенчиво добавил, — Не хочу, чтобы это закончилось. В ту секунду, когда мы позовем знакомых людей сюда, мы вернемся в настоящее, а мне нравится переживать прошлое и притворяться, что снова только мы. Прямо здесь и сейчас, я просто Картер, а ты моя Лия.

Ты моя Лия.

Блядь. Мне пиздец.

Мое тело горело.

— Я бы хотела, — тихо согласилась я.

— Хорошо. Пойдем в наше маленькое приключение. 

*** 

Приключение — отстой. Я даже не собираюсь лгать.

Это была жалкая прогулка. Влажный воздух был душным, и казалось, что в любой момент небеса, наконец, взорвутся дождем. Господь знал, что мне нужен дождь! Я почувствовала, как мои бедра трутся друг о друга, поскольку я с ног до головы была покрыта потом. Все те ночи, проведенные на диване, привели к тому, что тело не могло справиться с ходьбой. Мне нужно было ходить в спортзал. В любом случае я бы не променяла его на весь мир. Мы с Картером болтали без умолку. Мы вступили в бесконечный разговор. Как будто нас вырвали из настоящего и бросили в прошлое.

Мы не обращали внимания на то, куда идем. Нам было все равно. В какой-то момент Картер снял шляпу и надел ее мне на голову, защищая от солнца.

— Ты очаровательно выглядишь, — похвалил он меня. — Раскрасневшиеся щеки и шляпа дальнобойщика. Моя новая фантазия.

Я покраснела и отвела взгляд, пытаясь преуменьшить услышанное.

— Да? Что включает в себя эта фантазия?

— Тебе может не понравиться.

— Почему?

— Это довольно образно, и после прошлой ночи это может выйти за наши границы.

Я рассмеялась и мельком взглянула на него, принимая его горячий взгляд, когда ответила:

— Я думала, что мы гуляем по памятным моментам. События прошлой ночи не применимы. Только ты и я, без всей этой херни между нами. Так что, посвяти меня в свои фантазии.

Он медленно осмотрел меня сверху вниз, и я почувствовала, что каждый дюйм меня былчертовой мишенью.

— Ты бы оседлала меня голышом, не имея ничего, кроме шляпы, — сказал он тихо, без капли юмора. — Я бы держал твои бедра, сжимая их, посасывая твои красивые сиськи, пока ты двигаешься. Я бы позволил тебе взять весь контроль, пока каждая сексуальная частичка тебя не насытится. Тогда я бы вышиб из тебя все дерьмо и трахнул, пока ты не кончишь снова.

Несмотря на ужасную жару, по моей коже побежали мурашки. Я почувствовала, как по мне пробежала дрожь, щекоча в местах, которые я втайне хотела, чтобы он снова исследовал.

— Глупый, — пробормотала я. — Мне этого не хватает.

Он широко улыбнулся.

— Ты можешь позвать этого глупца в любое время.

Я посмотрела на асфальт, пока мы шли в тишине. Я пнула небольшой камень, прокручивая его слова в голове. Господи, эти образы врезались в мое подсознание.

— Мне нравится твоя фантазия, — призналась я.

— Для тебя есть еще много чего.

Я боролась с глупой улыбкой, когда по дороге проехала машина, нарушая напряженность между нами.

— У вас все в порядке? — спросил водитель, притормаживая. Ему было всего двадцать с небольшим, он вел грузовик с двумя круглыми штабелями сена в кузове. Фермер. Или, может быть, убийца с топором, замаскированный под фермера, хотя и маловероятно.

Картер посмотрел вниз на свои ноги, чтобы тот человек не смог увидеть его лицо.

— Да, — ответил он.

— Все в порядке.

— Выглядите потерявшимися, — продолжил водитель, глядя на меня. — Вы в порядке, Мисс? В нескольких километрах отсюда есть мотель, если хотите, могу подвезти.

Я посмотрела на Картера.

— Поедем?

Он покачал головой, шепча мне:

— Нет, мы не знаем, кто он. Ты никогда не можешь знать наверняка.

— Нет, но все равно спасибо, — сказала я водителю.

Он долго смотрел на Картера, прежде чем кивнуть.

— Берегите себя, — сказал он нам, прежде чем отправиться дальше по дороге.

Несмотря на то, что он был прав, я была немного расстроена. Нас могли б подвезти. Мои ноги начали болеть, и очень хотелось пить. Приближался вечер, и дневной свет начинал тускнеть. Как бы то ни было, мы прошли еще пару километров, прежде чем в поле нашего зрения появился мотель. К этому моменту небо, наконец, затянуло. Дождь немного окутал нас, мгновенно охлаждая мою раскрасневшуюся кожу.

Я улыбнулась вывеске мотеля, прежде чем подтолкнуть Картера.

— Это мотель, в который мы сбежали.

Он усмехнулся, глядя мне в глаза.

— Да, это так.

— Ты украл машину на том самом парковочном месте. — Я указала на парковку, и на определенном месте стоял маленький хэтчбек. — Это как конечная остановка.

— Нет, воровать машину было бы ошибкой.

Я засмеялась.

— Давай опустим эту часть.

Изучая мгновение мотель, он повернулся ко мне и сказал.

— Тогда давай сделаем это.

— Что?

— Давай проведем здесь ночь. Это будет полный цикл.

— Но как насчет Рима и?.. — мой голос затих, когда мы остановились прямо перед знаком.

— О чем ты? — Картер пожал плечами. — Остались только ты и я. Забудь на мгновение об остальном мире. Что ты хочешь сделать? Вернуться в свою квартиру, следить за мной в интернете и уснуть, сожалея, что не со мной? Или оплатить ночь в этом дерьмовом мотеле, съесть отвратительные закуски из автомата и провести ночь за разговорами? Это зависит от тебя.

Капли стали падать немного сильнее, и я огляделась на пустынные улицы, не зная, что делать. Я знала, чего хочет мое сердце, и на этот раз мой мозг не извергал глупую логическую чушь. Ему не нужно. Я поняла, что делаю все осознанно.

Я знала, что у меня хватит сил вытащить телефон и позвонить Мелани. Я была уверена, что смогу быть подальше от него, что смогу быть в постели в течение нескольких часов, если это действительно то, чего я хочу. И это был первый раз, когда я действительно восхищалась собой, потому что не чувствовала себя достаточно поглощенной кем-то, что это было вне моего контроля. Я контролировала ситуацию и могла решить остаться или уйти. Я достаточно выросла, чтобы смириться. Дымка, вызванная Картером, рассеялась.

Я посмотрела на него, увидела, как дождь хлещет по нему, вынуждая волосы прилипать к лицу. Его пухлые губы были влажными, ресницы покрыты каплями воды, его футболка прижималась к каждому дюйму туловища, давая мне великолепный вид на кубики.

Если серьезно, то какая девушка от этого откажется?

— Хорошо, — наконец сказала я, твердо кивнув. — Давай сделаем это. 

*** 

Мои ботинки скрипели с каждым шагом, пока я шла в здание мотеля, чтобы забронировать нам номер. Картер ждал снаружи под навесом, лицом к стене. Последнее, чего я хотела, чтобы нас обнаружили, и толпа людей стояла у нашей комнаты утром.

Я была в какой-то странной новой реальности.

— Ты похожа на кошку, которую притащили с улицы, — сказала мне несчастная молодая администраторша, когда я написала свое имя в гостевой книге.

— Ну, там дождь, — ответила я. — И я только что прошла около шести километров, так что… — так что заткнись.

— Тот парень — твой? — спросила она, опуская пилочку и уставившись на входную дверь. Я проследила за ее взглядом и увидела снаружи Картера в нескольких футах от нее. С того места, где я стояла, едва могла его четко разглядеть. Шел проливной дождь, и навес его не сдерживал. Я видела высокого, хорошо сложенного мужчину со светлыми, прилипшими к шее, волосами.

Черт возьми, он сексуален.

Я странно на нее посмотрела.

— Э-э, не совсем.

— Я видела, как вы подходили. Он выглядит знакомым, — продолжила она.

— Ему это часто говорят.

Ее глаза сузились в раздумье.

— Как будто я его где-то раньше видела.

Я положила ручку на место.

— Вряд ли. В любом случае, я записала свое имя, и было бы великолепно, если бы Вы выдали мне ключ.

Она открыла ящик и стала рыться в ключах, все время глядя в окно, сузив глаза, что я едва могла видеть ее радужные оболочки. Когда она вручила мне ключ, я как можно скорее оттуда ушла.

— Не оглядывайся, — сказала я Картеру, схватив его за руку. Я повела его вдоль ряда комнат и остановилась, когда увидела № 15. Мы были мокрые от дождя, который становился сильнее. Как будто нашей части мира этого недостаточно!

Я просила лить не ведрами, мир!

— Все в порядке? — спросил он.

— Клянусь, некоторые люди могут узнать тебя по затылку, — ответила я с хмурым видом.

— Кто-то узнал меня?

— Она сказала, что ты ей знаком. Картер, ты можешь выйти хоть куда-нибудь, чтоб тебя не узнали? Было бы неплохо, если бы ты выглядел так же нормально, как и все мы. — Я вставила ключ и открыла дверь. Запах пыли и старых простыней сразу же ударил в меня, когда я вошла в номер.

— Это какое-то проклятие, — сказал он, включая свет, когда вошел вслед за мной. — И ты сама не выглядишь нормальной.

Я ухмыльнулась, бросив на него скептический взгляд.

— Она сказала, что я похожа на кошку, которую притащили с улицы.

Его глаза путешествовали по моему телу с головы до ног.

— Это потому, что ты промокла под дождем, красавица.

Да, это отстой. Почему я не могла выглядеть как те горячие девушки в фильмах, сексуально с первой же секунды, как тела промокали под дождем, перед мужчинами, как Картер?

Несправедливо, Вселенная. Несправедливо.

Он закрыл за собой дверь, и мы сбросили ботинки, все время оглядывая самую отвратительную комнату, которую я когда-либо видела. Здесь были две односпальные кровати, ковер цвета лайма, вероятно, 80-х годов, изношенный от чрезмерного использования. На жалюзи косо висели панели, ослепляя от вида в номере, если присматриваться. Телевизор был больше похож на черный ящик, и на ночном столике лежали журналы со знаменитостями прошлых лет.

— Как, черт возьми, это место оставалось открытым так долго? — громко задалась вопросом я. — На стоянке почти нет машин, и здесь чертова свалка. Похоже, будто во сне мы вернулись на машине времени, согласен?

Когда он не ответил, я повернулась к нему и остановилась. Мой дерзкий юмор остался без внимания.

Прижавшись спиной к двери, Картер был слишком занят, разглядывая меня. Если и существует взгляд, способный растопить сердце девушки, то именно такой. Я сознательно скрестила руки на мокром теле, когда он задумчиво мне улыбнулся.

Почему ты так на меня смотришь? Мне очень захотелось спросить.

— Если бы кто-нибудь на прошлой неделе сказал мне, что я буду с тобой в номере мотеля и что ты промокнешь до костей, как гребаная богиня, я бы выстрелил им в лицо. — Он сказал это так тихо, что мне пришлось напрячь слух, чтобы услышать. Он глубоко вздохнул, проведя рукой по своим длинноватым волосам. Капли воды падали ему на лицо, оставляя следы на скулах и губах. — Я пытаюсь думать о чем-то другом и не хочу все испортить.

Я слегка покачала головой.

— Ты не можешь все испортить.

— Я хочу, чтобы ты хотела меня, и я в тупике, потому что обычно девушки падают мне в ноги, а единственная девушка, которая мне нужна — нет.

Я не знала, как на это ответить. Невозможно было красноречиво сказать ему, что прошлое меня изуродовало, что время, проведенное вместе, заставило меня бояться снова кого-нибудь полюбить. Вместо этого я попыталась придумать, как облегчить разговор, но мой разум был пуст. Мой юмор улетучился, как только глаза коснулись его голубых глаз.

Он оттолкнулся от двери и медленно подошел ко мне. Чем ближе он подходил, тем сильнее колотилось мое сердце. Мне потребовались все силы, чтобы посмотреть на него и не отпрянуть. Он был так близко, что я чувствовала тепло его тела. Он выглядел таким же напуганным, как и я, если не больше. Я никогда не видела его таким уязвимым.

— У тебя есть чувство, будто мы были порознь? — тихо спросил он.

— Нет, — ответила я.

— Твое сердце бьется так же быстро, как мое?

— Да.

Его грудь быстро поднималась и опускалась, и в течение нескольких долгих секунд мы просто стояли, смотря друг на друга. Затем он придвинулся немного ближе, внимательно наблюдая за мной. У меня перехватило дыхание, когда я повернула свое лицо к его. Между нами было что-то мощное. Эта связь, которая шипела без прикосновения, которая схватила мое существо и привязала к нему. Это заставило меня нахмуриться и возбудиться. Также заставило испугаться.

Невероятно страшно.

— Все в порядке, — заверил он меня, читая как книгу. — Просто почувствуй, Лия.

Мое сердце широко раскрылось, и я взглянула на его губы, на горло, широкие плечи и грудь. Потом я снова посмотрела на него и позволила магии продолжить свою работу. Я медленно наклонилась к нему, чувствуя, как моя грудь касается его.

— Я чувствую, — прошептала ему.

Он опустил лицо, пока его нос почти коснулся моего. Он держал мой взгляд в плену, и его рука поднялась, слегка расчесывая волосы, которые прилипли к моей щеке. Его прикосновение было горячим и сладким. Я вздрогнула и ближе прижалась к нему. Я потерялась в его очаровании.

— Картер, — заикнулась я, чувствуя, как он дышит мне в рот.

Он осторожно коснулся моих губ. Поцелуй был коротким и легким. Он отстранился и снова посмотрел на меня, оценивая реакцию, как будто ожидая, что я оттолкну его. Однако я этого не сделала. Моя потребность в нем заставляла меня дрожать. Мои ноги были необычайно тяжелыми, и болезненная жажда между ног заставила мой разум помутнеть, как никогда.

— Картер, — повторила я.

— Да? — прошептал в ответ.

— Я боюсь.

— Почему?

— Потому что не знаю, что будет дальше.

— Я никуда не уйду, — твердо сказал он мне. — Не собираюсь, Лия.

Я сглотнула, глядя на его губы с мучительным голодом, желая почувствовать их снова. Я не была уверена, что поверила ему. В тот момент я просто прочувствовала его слова.

Он не двигался, ожидая, когда я дам ему зеленый свет. Наконец, я прижалась ближе к нему и слегка поцеловала. Его рука обвилась вокруг моей шеи, сильнее прижимая мой рот к его. Его губы были мягкими и влажными, и такими восхитительными. Я прижалась к его рубашке, приоткрыла губы, чтобы почувствовать его вкус.

Его язык столкнулся с моим, и это было похоже на добавление керосина к уже горящему огню. Мое желание взревело во мне. Моя рука скользнула дальше вверх по его груди к шее, схватив волосы на затылке. Я почувствовала, как он торс сильнее прижался ко мне. Его рука обвилась вокруг моей талии, и он медленно толкнул меня назад, не покидая моего рта, не давая вздохнуть. Я чувствовала его потребность в себе через джинсы. Его член затвердел, и я не могла остановить свои руки от того, чтобы провести ими по джинсам. Он застонал, его объятия стали крепче.

Я почувствовала кровать под ногами. Почувствовала, как его рука сжалась вокруг меня, когда он осторожно положил меня, все его тело последовало за ним. Он подтолкнул меня к матрасу, его рука медленно скользила по моему телу.

Вниз по шее. Через грудь. Вдоль ребер. Хватаясь за бедра. Все это время он страстно целовал меня, покусывая нижнюю губу, постанывая, когда раздвигал мои ноги и устраивался между ними. Каждый дюйм меня был начеку. Моя грудь болела, спина выгибалась вверх, двигаясь под ним, пытаясь почувствовать каждую часть его тела. Его рот скользнул по моему горлу. Он схватил подол моей рубашки и потащил ее вверх по телу. Он снял ее с меня и расстегнул лифчик. Моя кожа была холодной на ощупь, и я заерзала, как только его язык коснулся моего соска. Его рука скользнула вниз по моему животу под трусики, очень медленно проводя по моей чувствительной плоти.

— Господи, Картер, — простонала я, упираясь бедрами в него.

Он посмотрел на меня, внимательно наблюдая, как я продолжаю извиваться в нужде.

— Ты этого хочешь? — потребовал он низким голосом.

Я кивнула.

— Да. — Конечно, я хотела. В тот момент меня не волновало ничего, кроме того, что он напротив меня.

Я схватила его за рубашку и попыталась снять. Это было трудно, чертова штука практически приклеилась к нему. Я выругалась, и он засмеялся, отстраняясь, чтобы снять ее. Затем он вернулся ко мне, и мои руки начали бродить по его твердой груди. Мои глаза ласкали его, и я пускала слюни на то, как он выглядел.

Этот человек был произведением искусства. Каждая линия мышц, каждый изгиб его кожи, каждая гребаная черта вплоть до проклятых волос, вьющихся вокруг его сосков, были чертовым шедевром.

— Не прекращай целовать меня, — сказала ему. — Не переставай меня трогать.

Он повиновался, томно целуя меня, используя свои виртуозно умелые руки, чтобы снять каждый предмет одежды между нами. Я вбирала все, каждый сладкий дюйм его кожи, вплоть до счастливого следа, ведущего к его низу. Его жесткий член упирался в живот сильнее, чем я когда-либо видела раньше, толстый и длинный. К сожалению, мне не удалось долго рассматривать его. Он поцеловал мое тело, приживаясь ко мне бедрами. Он всегда был таким сильным? Я нервно выдохнула, совершенно не готовая к нападению языком, которое он собирался совершить.

— Картер, — выдохнула я. — Не надо. Я не… это было давно…

Я почувствовала его дыхание у себя на животе, когда он посмотрел на меня.

— Ты действительно хочешь, чтобы я остановился? Опять?

— Нет, не останавливайся… я хочу секса, но после сегодняшнего ты обрушишься на меня. Ты знаешь, это был долгий день и…

— Заткнись, Лия, — отрезал он, и на его лице появилась злая ухмылка. — Позволь мне трахнуть тебя своим ртом, хорошо? Я не пробовал тебя уже сто лет и думаю, что имею право на это.

Это был способ сказать моей упрямой заднице заткнуться.

Я пыталась вырваться из его объятий, но была бессильна. Он широко раздвинул мои ноги, не обращая внимания ни на что. Я смотрела на него, пока он нежно целовал мои бедра. Один его вид чуть не свел меня с ума.

— Расслабься, — шепнул он мне. — Откинься назад и расслабься.

Его успокаивающие слова очень помогли. Я перестала бороться под ним и безвольно легла на матрасе, глядя в потолок. Я дрожала от горячего дыхания, которое он посылал по моей коже. Он не дразнил меня долго, и когда я почувствовала, как его горячий язык касается моего клитора, мое тело содрогнулось от шока. Жгучее удовольствие пронзило меня, и я ахнула. Он слегка лизнул меня снова, всего лишь маленькое скольжение его языка по моему центру.

Я видела звезды.

Нет, на самом деле, я была там.

Десятки маленьких серебряных пятен затуманили мое зрение, когда я застонала, не обращая внимания на то, как громко кричу.

Прошло слишком много времени. Слишком давно я не получала такого удовольствия. Это было почти нереально.

Он лизал меня снова и снова, уткнувшись лицом между ног, безжалостно посасывая клитор, доводя меня до края, прежде чем снова притянуть к себе. Мое тело действовало само по себе, неоднократно тряслось, и это не остановило его. Он заставил меня принять его, и мои руки вцепились в его голову, я потянула за волосы, схватила за лицо.

— Черт, черт, — проклинала я, дрожа. — Черт, Картер.

Я напряглась под ним, как взрыв удовольствия пронзил меня. Это было великолепно и неожиданно, и он все еще поедал меня, отказываясь останавливаться, пока я полностью не спустилась с высоты.

Он залез на меня, прижимая свой рот к моему, просунув язык между моими губами. Я попробовала себя на вкус и обняла его за шею, притягивая все глубже к себе. Это был самый интенсивный оральный секс в моей жизни, и я все еще хотела его. Он был свежим и ярким снова и снова, и этот простой вкус напомнил мне, насколько секс с ним был хорош.

— Тебе понравилось? — пробормотал он, отстраняясь с самодовольной улыбкой на лице.

Мой ответ последовал незамедлительно.

— Это было потрясающе.

— Хочешь еще? — В его голосе была тонкая надежда, как будто он был полностью убежден в моем ответе, но немного сомневался.

— Да, но я хочу попробовать тебя.

Его глаза просветлели.

— Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя в рот?

Господи, он всегда был таким грубым. Это заставило мой желудок вздрогнуть, когда я улыбнулась ему.

— Да, если ты перестанешь говорить, как пещерный человек.

Он расхохотался.

— Не лги, красавица, тебе нравится мой грязный пещерный рот.

Да.

Моя рука скользнула вниз по его передней части и обернулась вокруг его члена. Он закрыл глаза, глядя, как пьяный от удовольствия, а я медленно скользила по нему, сжимая кончик.

— Подними ноги, — потребовала я.

Он сжал руки в кулаки и сделал так, как я сказала, и было что-то сексуальное в том, как он повиновался мне. Как будто я обводила его вокруг пальца. Он уперся руками в стену перед собой, прислонившись лбом к ней, и поставил ноги по обе стороны от моей груди, вровень с моей грудью.

— Отпусти, — напрягся он, — И позволь мне сделать свою работу.

Я опустила руку, полностью осознавая, что между нами происходит перетягивание силы. Я уставилась на него, когда он медленно поднес член к моим губам. Я раздвинула их, и он выругался себе под нос, врываясь и вырываясь у меня изо рта, оставляя после себя отчетливый соленый вкус, который раздражал меня, как ничто прежде.

Одна из его рук опустилась вниз, и он провел кончиком пальца по моему соску. Я едва могла двигаться в этом положении, но мне это нравилось. Его рука скользнула вверх вокруг затылка, поддерживая его, когда он входил и выходил из меня.

Я не делала этого с парнями. Я никогда не чувствовала себя комфортно после того, как он ушел, чтобы кому-то отсосать. Я об этом даже не думала, но с Картером это было необходимо. Мне нужно было попробовать его на вкус, и мне нравились звуки, которые он издавал из-за меня. Мои руки скользнули к его бедрам. Я схватила их, впиваясь ногтями в его плоть, поощряя его двигаться быстрее.

— Черт, Лия, — продолжал он, — Мне нравится этот сладкий маленький ротик. Нравится трахать его.

Его слова согрели меня изнутри.

Он никогда не заходил слишком далеко, никогда не делал ничего слишком быстро. Он держался в одном темпе, и я любила это. Он думал о моем комфорте вместо того, чтобы думать о своем удовольствии. Это было типично для Картера, и я скучала по этому. Именно это делало наш секс таким приятным. Он знал, как далеко можно зайти. Он читал мое тело, как книгу, как будто он мог дать отпор Богу в моем творении, говоря: “Да, этого достаточно. Давай поработаем над тем, как сильно я ее возбуждаю. Сделай его огромным. Нет, на самом деле больше, чем огромный, сделать его пугающе гигантским”.

Внезапно он отстранился и опустился на матрас.

— Я не хочу, чтобы ты заставляла меня кончать, — выдохнул он, встав с кровати, чтобы взять джинсы. — Для этого я хочу быть внутри тебя.

Он вынул бумажник, все это время жадно глядя на мое обнаженное тело, что я почувствовала, как меня пожирают одним взглядом. Мои ноги были расставлены, я полностью уязвима. Он вытащил презерватив и поспешно разорвал его, в мгновение ока надевая его на себя, прежде чем снова забраться на кровать. Вместо того чтобы подползти ко мне, он лег на бок рядом со мной, целуя мое плечо, когда его рука скользнула вниз по моему телу. Он коснулся моего клитора, и я подняла бедра, чтобы приспособиться к его движениям. Затем он толкнул меня на бок, так что моя задница оказалась напротив его члена. Схватив меня за ногу, он поднял ее и перекинул через бедра.

— Поцелуй меня, — потребовал он, затаив дыхание.

Я повернулась к нему лицом, и он взял меня ладонью за подбородок, прижимая к себе. Его язык закружился с моим, когда я почувствовала, как он медленно толкнулся к моему входу. Я плотно закрыла глаза в предвкушении, когда он медленно покачнется и выйдет. Он немного толкнулся, и я до боли сжала простынь.

— Посмотри на меня, — сказал он. — Я хочу тебя видеть.

Я повернула голову к нему и открыла глаза. Его глаза выглядели потрясающе яркими, как кристаллы кобальта. Они завораживали. Он держал руку у моего подбородка, медленно наполняя меня.

Мои глаза были едва открыты, пока продолжалось удовольствие, и я задыхалась каждый раз, когда он входил, немного сильнее, чем раньше, терся о сладкую точку, которая заставляла меня дрожать.

— Хорошо? — простонал он.

— Да, — выдохнула я сквозь приоткрытые губы.

Я почувствовала его большой палец на своей нижней губе, и это был практически инстинкт, который заставил меня высунуть язык. Он выругался и сунул большой палец мне в рот, и я начала сосать его, закрыв глаза, когда он быстрее вошел в меня.

— Так хорошо, детка, — выдавил он. — Черт, черт.

Я могла выдержать столько движений, сколько он давал, корчась от него, стонала вместе с ним, поднимаясь на рекордные высоты.

— Картер, — закричала я, и он зажал мой рот своим, заглатывая мои крики, когда потер рукой мой клитор, отправив меня через край. Я вздрогнула, и он замолчал, входя в меня последний раз, сжимая так крепко, что стало больно. Я почувствовала, как его член дрогнул внутри меня, и он застонал долго и медленно, получая оргазм.

Мое сердце беспорядочно стучало.

В течение трех лет я упускала эту возможность.

Это почти стоило того, чтобы пережить разбитое сердце.

Почти. 

Глава 12

Картер

Мы приняли душ. Я вымыл ее тело, каждый гребаный дюйм, затем вышел и оставил ее в покое. Я рухнул на односпальную кровать, покачав головой, думая о том, как было тяжело. Это нас едва устраивало. Секс был хорош, и мне жаль, что она не выбила номер с приличной кроватью.

Но я знал Лию. С её точки зрения две кровати означали невозможность секса. Ее жалкая попытка была восхитительной, и я хотел прижать ее к себе и поцеловать милый маленький рот.

Излишне говорить, что я был на высоте. Черт, я чувствовал себя таким живым. Я встал и надел джинсы. Не сумев найти рубашку, я вышел из комнаты мотеля без нее и босиком. Было слишком темно, и никто не расхаживал вокруг. Я все равно смотрел вниз и подошел к торговым автоматам. Я купил пару бутылок воды и какие-то дерьмовые закуски. Когда я вернулся в комнату, то бросил их на кровать и включил что-то по телевизору. Я чувствовал беспокойство, так как хотел вернуться и поцеловать ее. Мне не нравилось быть вдали ни на секунду.

Что если она в душе уже сожалела о том, что мы только что сделали? Эта мысль меня беспокоила.

Я должен был победить ее, заставить вспомнить, что она чувствовала со мной. Эти чувства не исчезли. Не после того, что мы только что сделали.

Через несколько минут она вышла из душа, только в полотенце, улыбаясь мне с робким взглядом на лице. Я погладил постель, и она села рядом со мной.

— По-моему, мы обедали, — сказала она, указывая на упаковки со снэками.

— Дорожная память, детка, — напомнил ей. — Тогда у нас случилось некоторое дерьмо, помнишь?

— Верно. — Она схватила пакет с картофельными чипсами и открыла их.

Некоторое время мы смотрели что-то по телевизору в тишине. Она пробралась к моей стороне, положив голову мне на грудь, пока смотрела и ела. С легкостью, чего я никогда раньше не ощущал, я провел по волосам, изучая мягкие золотые пряди между пальцами.

Это было хорошо.

Почему я всегда воспринимал это как нечто само собой разумеющееся?

Что, черт возьми, было не так, как я рос, думая, что она когда-нибудь причинит мне боль? Я был жалким маленьким долбоебом. Это совершенство. Не было ни одной нуждающейся девушки, которой я должен был угодить. Не было неудобной тишины, которую я должен был развеять. Я не был рок-звездой, который просто прижал девушку, использующую меня, чтобы продвигать ее собственный образ.

Только Лия и я.

— Ты собираешься позже исполнить мою фантазию? — бормочу я с ленивой усмешкой.

— Ты говоришь о шляпе водилы? — спросила она, и я слышал улыбку в ее голосе.

— Да.

— Может быть.

Я не давил на нее. Некоторое время мы смотрели телевизор. Моя рука бродила по ее телу, дразня вдоль линии полотенца. Ее кожа была такой гладкой. Ничего подобного я не мог вспомнить. Мозг серьезно притупляет это дерьмо, возможно, чтобы разделение стало менее болезненным.

— Я представлял тебя каждый раз, когда был с кем-то или где-то, — сказал я, когда тишина стала слишком толстой. — Мне нужна была эта связь, и я никогда не чувствовал ее ни с кем, кроме тех случаев, когда притворялся, что это ты. Это были ужасные замены.

— Хорошо, если это заставляет тебя чувствовать себя лучше, ты прав, — ответила она. — Никто не заботился обо мне так, как ты. В сексуальном плане.

Я нахмурился.

— Сексуально, но не эмоционально. Я могу это сделать, Лия.

Она не ответила. Вместо ответа она отстранилась от меня и наклонилась, чтобы снять шляпу с ночной стойки. Я смотрел, как она надела ее и повернулась ко мне, ее длинные волосы стекались по плечам, похоже на гребаный сон. Без единого слова она поднялась на колени и развернула полотенце.

Я знал, что она делает. Отвлекает меня, чтобы не говорить о чем-то серьезном. Я хотел нажать на нее. Это было на кончике моего гребаного языка, но… Иисус, она знала, как нужно отвлекать. Мой член сразу встал.

Полностью обнаженная, она оседлала мои бедра, давая мне прекрасный вид на сиськи. Мои руки поднялись к ним, взяв их в каждую ладонь. О, черт возьми, сколько раз я хотел этого?

— Это твоя фантазия? — тихо спросила она, и в ее глазах формируется похоть.

— Как только ты скользнешь моим членом внутрь себя, да, — ответил я.

Она вытащила презерватив из моего кошелька и расстегнула джинсы. Я помог снять их с меня. Я схватил ее загорелые маленькие бедра, и она дразнила кончик моего члена против мокрой киски, прежде чем спустила презерватив. Я тяжело дышал, зная, что я умру счастливым человеком после такого видения.

— Ты в порядке? — она нахально спросила меня.

Я ухмыльнулся.

— Если ты не трахнешь меня через секунду, я могу саморазрушиться.

Она улыбнулась, ее щеки уже были розоваты от желания, и медленно опустилась на меня. Мои пальцы вонзились в ее кожу, когда она двигалась на мне, эта чертова гребаная шляпа, с которой она делала злые вещи. Я бы кончил прямо сейчас, если б не сила воли.

Она не торопилась, работая своим упругим телом против моего, закрывая глаза и отталкивая свое удовольствие.

— Вот и все, — прорычал я.

Она наклонилась и поцеловала меня. Моя рука крепко обернулась вокруг нее. Я начал вбиваться в нее, и она ахнула, выкрикивая мое имя в мой рот. Я замедлил темп, схватив ее за задницу другой рукой.

Трахни меня, Ангел. Потри свою киску напротив меня.

Она спрятала лицо между моей шеей и плечом, стимулируя клитор, когда оказалась на пределе. Ее дыхание получилось коротким и быстрым, и я вошел в нее снова, прежде чем она кончила, ее мышцы напрягались вокруг моего члена.

Я остановился на мгновение, позволив ее оргазму окутать ее. Когда он затих, я подтолкнул ее так, что она снова оказалась на мне и вернула великолепный удовлетворенный взгляд на лицо. Черт возьми, я мог бы привыкнуть. Я ущипнул ее сосок, когда снова начал толкаться, и мои глаза бродили по ее груди и бедрам, принимая каждый дюйм, прежде чем я посмотрел ей в лицо.

Эти чертовы глаза были моей погибелью.

Я кончил.

— Черт, черт возьми, Лия.

Она рухнула на меня. Тело к телу, я чувствовал, как бьются наши сердца. Гонки, точно так же, как я гонялся на время. Я обнял ее и поцеловал.

Будь со мной. Я хотел сказать.

Просто будь со мной.

Она уснула на мне, и у меня не было возможности произнести слова вслух.

10 лет назад

Она должна была поправляться.

Прошло очень долгое время.

Пока она не начала жаловаться на таблетки.

«Я больше не хочу их, Рон, — умоляла она папу. — Пожалуйста, я больше не хочу. Они затуманивают меня и делают уставшей. Я не могу нормально думать или сосредоточиться. Я просто хочу быть в состоянии петь с Картером, не забывая слова, потому что не могу мыслить. Пожалуйста. Пожалуйста».

Это слово стало нормой в нашей семье.

Пожалуйста.

Пожалуйста.

Пожалуйста.

Я просто хотел сдаться и сделать ее счастливой. Моя грудь чувствовала себя напряженной каждый раз, когда она умоляла, и я умолял папу просто дать ей то, что она хотела. Я был слабым, потому что мама стала моим миром, и я просто хотел видеть ее счастливой.

Это сломало папу, потому что он отказывал ей. Он ненавидел, что причинял ей боль, потому что она отстранилась от него.

Она рассердилась и начала беспокоиться. Она ударила себя и закричала во сне. Она часами сидела в кресле и смотрела в окно, ее глаза были тусклыми, лицо было пустым.

«Я больше не хочу жить», — сказала она однажды.

Она была разбита, и ничто из того, что мы когда-либо делали, не исправило ее. 

Глава 13

Лия

Я крепко спала. Его руки были как подушки, а я была словно на небесах, настолько комфортно я себя чувствовала.

Когда… Что-то услышала.

Я сначала подумала, что мне это снится.

Я имею в виду, по какой еще причине слышу голоса? Но по мере того, как просыпалась, отчетливо осознавала, что голоса не были плодом моего воображения.

Я действительно их слышала.

Дезориентированная, я открыла глаза. Я была в руках Картера, и он все еще спал, его грудь двигалась равномерно под моей головой. Мне потребовалось некоторое время, чтобы оставлять глаза открытыми больше пяти секунд. Медленно поднявшись, я потерла лицо и осмотрела комнату, пытаясь понять происходящее.

Откуда я могла слышать голоса?

Телевизор выключен, в комнате не было радио и мой телефон тоже выключен.

Я не могла расслышать слова, но это был звук волнения, когда я повернулась к окнам. Мое сердце сразу замерло, когда я увидела движущиеся тени с другой стороны. В просветах между жалюзи я видела головы, даже несколько, и удивленно ахнула.

— Картер! — панически закричала я.

Он пошевелился, его рука двинулась к моей.

— Привет, детка.

— Картер, проснись! За дверью какие-то люди!

Его глаза распахнулись, и он быстро сел.

— Какие?

Я указала на окно, и он повернулся. Когда он увидел тени и услышал голоса, то все его тело напряглось. Резкий наплыв гнева изменил его черты лица, это выглядело пугающим.

— Спрячься, — выдохнул он.

Я выскользнула из постели, обернув вокруг себя простыню, и поспешила в ванную, хватая по дороге одежду. Я почувствовала запах. Как долго они там были? Когда я зашла внутрь, то бросила рубашку и шорты. Одежда плохо пахла, и все еще была влажной. Чувствовала себя отвратительно, а выглядела еще хуже, чем ожидала. Мои волосы торчали во все стороны, под глазами залегли темные круги, и лицо было бледным. Я споласкивала лицо водой, когда дверь ванной открылась, и зашел Картер, закрывая ее за собой.

— Черт, не могу поверить в это дерьмо, — прорычал он, втискиваясь в джинсы. Я поняла, что он пошел голым в ванную, и я боялась подумать, сколько его глаза успели увидеть.

— Ты посмотрел? — спросила его.

— Да, — ответил он, скрестив руки на груди, и прислонился спиной к раковине. — Люди повсюду. В основном папарацци и фанаты. Пара дюжин.

— Парочка дюжин? Иисус Христос, Картер! — Я провела руками по волосам не в силах обработать все это. — Что будет дальше? Они ведь не сломают дверь или что-нибудь еще?

— Нет, но нам нужна машина, которая нас заберет. Мы больше не можем быть здесь, иначе толпа станет больше, и тогда кто знает, что произойдет?

— Мой телефон умер.

— Ничего. У меня есть. — Он заметил выражение на моем лице и положил руку мне на плечо, успокаивая меня. — Эй, детка, все в порядке. Обещаю. Скоро все закончится.

Я не была в этом уверена.

Во всяком случае, это только начало.

Он вытащил телефон из кармана и набрал номер. Я знала, что он звонит Риму. Он прислонил телефон к уху и сказал:

— Эй, это я.

Я села на крышку туалета, обмотав руки вокруг живота, пока Картер объяснял ситуацию. Я плохо себя чувствовала. Боже мой, мысль о камерах, снимающих меня, приводила в ужас.

Это был мир Картера, и теперь он столкнулся с моим. Я надеялась, что они не будут меня преследовать. Мне не нужна была жизнь, разорванная на куски кучей гребаных пожирателей, желающих заработать деньги за их преследование.

Моя жизнь должна оставаться частной. Я должна была незаметно прожить свою жалкую жизнь.

Что я наделала?

Я зашла слишком далеко.

Боже, надо быть осторожней, находясь здесь с Картером.

О чем, черт возьми, я думала? Я должна была сказать ему оставить меня еще в магазине. Тогда ничего не случилось бы. Я повела себя, как дура, полагаясь на эмоции.

— Не начинай, — пробормотал он в телефон. — Не самое подходящее время, чтобы рассказать мне, что я должен был сделать, Рим. Просто вытащи нас отсюда. — Он содрогнулся от указаний до Рима и убрал телефон. — Хорошо, он уже в пути.

— Он злится? — ошеломленно спросила я.

— Кому до этого есть дело? — Он опустился на колени передо мной, и я посмотрела на его встревоженное лицо, увидев его тело и все следы, которые я оставила на нем прошлой ночью. На нем были небольшие царапины, которые я оставила ногтями, пока седлала его. Удивительно, Лия. Разве они так хорошо смотрятся?

— Эй, — тихо сказал он, хватая меня за руку. — Все будет хорошо. Мы справимся. Не беспокойся. Мы пройдем мимо них, сядем в машину, и все закончится.

— Закончится? — возмутилась я с недоверием. — Нет, Картер! Как долго мы будем в каком-то глупом блошином блоге?

— Это не имеет значения.

— Это важно для меня! — подчеркнула я, чувствуя панику. — У меня здесь жизнь! Я не могу все перевернуть с ног на голову из-за тебя. Как я собираюсь работать в Уни, если все в городе узнают меня как твою интрижку?

Его глаза сразу же потемнели.

— Что ты только что сказала?

Я не ответила.

Он подошел ближе ко мне, его гнев вырывался из него, когда он ухмыльнулся:

— Ты называла себя интрижкой, Лия?

— Это то, как меня назовут, Картер.

— Мне наплевать, как назовут другие! Это то, что они делают, помнишь? Они лгут. Они лгут обо всем! Если они хотят назвать тебя интрижкой, пусть так. Мы знаем правду, и чем дольше ты будешь рядом со мной, тем быстрее они поймут, что между нами.

Я моргнула на него недоверчиво. Что он только что сказал? Я отдернула руку от него.

— Чем дольше я буду где, Картер? Я не собираюсь быть рядом, потому что я здесь, а ты там…

— У нас что-то есть, — резко отрезал он. — Между нами есть что-то, что может развиться дальше.

— Ты не знаешь, что говоришь.

— Конечно, знаю. Я дал тебе слово, Лия.

— И ты думаешь, что твое слово означает что-то для меня после того, через что мы прошли? — Я кипела, полностью потеряв самообладание. — Ты разбил мне сердце, Картер. Ты заставил меня верить тебе, когда мы были вместе, верить в то, что между нами было что-то, а потом ты уничтожил меня! Ты не можешь сидеть здесь и говорить мне, что мы сможем со всем справиться, когда у меня список причин сомневаться в тебе.

— Посмотри на меня, — тихо сказал он. Взяв мое лицо обеими руками, он развернул меня к себе. — Лия, я хочу тебя. Только тебя. Только ты. Не загоняйся прямо сейчас. Не думай о себе как об интрижке. Ты не такая. Ты единственная реальность в моей жизни, и я не могу поверить, что ты уходишь. Я больше не тот парень. Ты слышишь? Я больше не тот парень, Лия.

Его голос сломался, когда он умолял меня, и мои глаза болели от падающих слез. Это была другая боль. Мы жили двумя совершенно разными жизнями. Даже если бы я хотела, чтобы все получилось, я знала, что это невозможно. Наши отношения требовали исцеления, и человек, столь занятый, как он, не мог отложить время, чтобы быть рядом после нашего испорченного прошлого. Несмотря на это, я больше не была наивной. Он мог давать мне обещания до посинения, но мое сердце отказывалось ему верить. Меня уже столько раз обманывали, что я потеряла веру.

Это была ошибка. Гигантский шаг назад.

— Картер, — тихо сказала я, выдавая одно слово за другим, — я уже говорила: я тоже изменилась.

Он убрал руки от моего лица и упал на пол, глядя на меня с недоверием.

— Что случилось с нами, Лия? Что мы сделали прошлой ночью?

Я вздохнула.

— Мы провели день вместе, а потом у нас был секс.

— Ты так плохо относишься к этому?

— Я не это хотела сказать.

— Ты сожалеешь?

Я сделала паузу, прежде чем нерешительно сказать:

— Нет.

— Тогда ты знаешь, что между нами больше, чем секс. Признай. Ты это почувствовала. Это было удивительно. Хотя бы признай это. Не будь такой, каким был я. Не будь трусихой, Лия. Ты выше этого.

Я посмотрела ему в глаза, опечаленная надеждой, которая задержалась там.

— Ты вернулся в мою жизнь, и ты невероятный. Я вижу это. Возможно, ты изменился. Но… я… — Я сделала несколько глубоких вдохов, чувствуя, как горячие слезы текут по моим щекам. — Я… я недостаточно сильна, чтобы пройти через это снова. Я не могу снова разорвать свою жизнь, Картер.

— Я не буду разрывать тебя на куски, — пообещал он, его грудь быстро двигалась, когда он подчеркивал свои слова. — Лия, ты должна мне поверить.

— Ты просишь меня сделать большой шаг, а я не готова.

Он застыл, глядя на меня, как и весь его мир.

— Ты не готова? Это странная ирония, не так ли?

— Ты не понимаешь…

— Я понимаю! Я знаю, что ты чувствуешь. Ты хочешь держать меня на расстоянии вытянутой руки, потому что обожглась. Лия, я это понимаю. Я знаю, что значит быть преданным любимым человеком. Но закрытое сердце означает, что ты пройдешь мимо лучшего, что может случиться с тобой. Это страх перед неизвестностью, который останавливает тебя. Услышь меня, когда я говорю, что не собираюсь повторять ту же ошибку.

Я вижу смысл в его словах. Понимаю, насколько он серьезен. Но… не могу контролировать узел в животе, который говорит бежать. Это то, с чем я боролась. Он прав. Я испугалась, и, может быть, я трусиха. Я закрыла свое сердце и решила думать головой.

Любовь была азартной игрой, и я провела последние три года, играя на безопасной стороне, тем самым избегая этой игры с кем-либо. И так я избежала самой острой боли. Он просил слишком много.

Я просто не готова.

Я не была уверена, что когда-нибудь буду.

И, кроме того, я была другой, не желала совершать прыжок веры к человеку, который вернулся в мой мир только два дня назад. Нет, это невозможно. Он не знает, о чем говорит. Картер вернется и продолжит интрижки с моделями, такими как Молли, а я буду спасать свою жизнь здесь после того, как ее разорвут ублюдки за пределами комнаты мотеля.

Он читал меня как книгу, и разочарование на его лице было почти тяжелым.

— Прости, Картер, — извинилась я. — Я никогда не ожидала, что мы снова найдем друг друга. Я представляла себе нечто совершенно другое.

— Ты ошибаешься, Лия, — прошептал он мне, в его голосе послышались грусть и гнев. — Это правда, если тебе нужно больше времени. Времени, которого у нас никогда не будет.

— На этот раз мы действительно пойдем своими путями.

— Ты обманываешь сама себя, — вмешался он, качая головой в поражении. — Мы никогда не будем двигаться дальше. Сколько еще лет должно пройти, прежде чем ты осознаешь это?

— Вся цель заключалась в том, чтобы мы не были зависимы друг от друга.

— Мы не зависим друг от друга! Я здесь, потому что сам хочу! Я не нуждаюсь в тебе так, как раньше, Лия. Я тебя отчаянно желаю. — Его дыхание было рваным, его взгляд пронзил меня. — Как ты можешь лгать себе прямо сейчас? Откуда ты берешь силу, позволяющую мне уйти? Я даю тебе то, что ты всегда хотела. Я отдаю тебе свое сердце на чертовой тарелке, а ты слишком застряла в прошлом, не принимая его.

Когда я не ответила, он усмехнулся.

— Ты действительно изменилась.

— Чего ты ожидал? — возразила я, пристально глядя на него. — Ты действительно думал, что я живу здесь, думая о тебе, сохраняя свое сердце открытым на случай, если ты вернешься.

— Нет, — вмешался он, — я не думал, что ты ждала меня, но надеялся на это. Ты действительно хочешь, чтобы мы снова пошли разными путями, продолжить трахать других и отрицать наши чувства?

— Я просто не готова! — подчеркнула я. — Я не готова снова почувствовать боль, как раньше! Это правда, Картер.

Он провел зубами по нижней губе, еще один всплеск гнева, вырывающийся на его лицо. Он провел рукой по волосам, прежде чем поражение сверкнуло в его глазах. Он встал и вышел из ванной.

Я хотела позвать его, но остановилась.

Некоторое время я не двигалась. Спрятала лицо в руках, подумала обо всем, что он сказал. Когда моя жизнь стала такой сложной? Я снова хотела, чтобы все было просто. Я хотела одиночества, потому что оно не ебало меня так, как он.

Когда он вернулся через полчаса, то просто открыл дверь и, сохраняя спокойствие, сказал:

— Пора идти.

Вздрогнув, я собрала вещи и надела ботинки, все время избегая его глаз. Он подождал у двери, оглядывая шторы, прежде чем повернуться ко мне с безжизненным взглядом на лице.

— Готова? — спросил он, когда я закончила.

Я кивнула.

Схватив шляпу с ночного столика, ту же чертову шляпу, вкоторой он трахал меня, надел ее мне на голову, не глядя в глаза.

Монотонным голос он произнес:

— Когда мы выйдем, не говори. Просто смотри вниз и иди за мной. Я не позволю им коснуться тебя. Придерживайся меня, и ничего не случится.

Я снова кивнула.

Он осторожно взял меня за руку и положил другую руку на дверную ручку.

— Мы собираемся пройти через толпу в машину, ожидающую нас. Не обращай внимания на них. Я разберусь. Хорошо?

— Да, — ответила я. Тревога скрутила мой живот, и я чуть не оттолкнулась, чтобы снова скрыться в ванной. Но мне удалось собраться с силами.

Он заметил вихрь моих эмоция и вздохнул, закрыв на мгновение глаза. Он снова сражался с этой стеной, но отступил.

— Не слушай ни слова, которые они скажут, — добавил он по-доброму, глядя на мое лицо с беспокойством и… лаской. — Это может быть неприятно, и Лия, которую я знаю, не готова к этому, но тебе придется сдерживаться.

— Хорошо, не буду, — пообещала я.

Через минуту он открыл дверь, и ничто не могло подготовить меня к хаосу, который там разворачивался. Человек ворвался в номер с камерой в руке и сделал всего лишь шаг, прежде чем Картер резко толкнул его к двери. Человек упал на спину, все еще отчаянно фотографируя, когда мы набросились на него. Мне пришлось приложить силы, чтобы удержать Картера, и я поняла, почему. Тут была куча людей. Я видела лица повсюду. Поклонники кричали, мужчины с камерами выкрикивали так много вопросов, что у меня голова закружилась.

— Это твоя новая любовь, Картер?

— Правда ли, что ты обманул Молли?

— Надолго вы останетесь в своем родном городе?

— Это конец фатального восстания? Вот почему вы разошлись?

Еще были фанаты. Злые девушки указывали на меня и кричали непристойности.

— Сердцеед!

— Шлюха!

Я почувствовала гнев, не желая ничего, кроме как начать пререкаться с этими суками. Тем не менее я держала себя в руках, вспоминая свое обещание, данное двадцать секунд назад. Мне не нужен кошачий бой, но, боже, они наверняка любили провоцировать его.

Картер прошел сквозь толпу, глядя вниз и ничего не говоря. Я сделала то же самое, не сводя глаз с моих кроссовок, мучительно осознавая, как ужасно выглядела. Мои волосы падали на половину лица, и я могла только молиться, чтобы этого оказалось достаточно, чтобы скрыть мою личность.

Мы подошли к черному BMW, и я знала, что внутри Рим. Картер открыл пассажирскую дверь, и я быстро забралась внутрь. Рим сидел за рулем в шляпе и солнцезащитных очках. Он нахмурился, глядя в зеркало заднего вида, и покачивал головой.

Толпа последовала за нами в машину, и Картеру пришлось толкать людей, чтобы попасть внутрь. Как только он повернулся, его схватила рука, и вспыхнувшие огни камеры мужчины ослепили лицо Картера. Я услышала проклятия Картера, когда он повернулся и ударил мужчину по лицу.

— Отвали! — Я услышала, как он рычит.

Да, это очень неприятно.

Не дожидаясь, он закрыл машину, тяжело дыша, протягивая руку к себе, которую он использовал, чтобы ударить мужчину. Мужчина продолжил его фотографировать, растянувшись на земле, прижав руку к его лицу.

Это обострило все, что я могла себе представить.

— Чертово дерьмо! — крикнул Рим, пытаясь маневрировать через толпу, бибикая, по крайней мере, дюжину раз, когда люди продолжали фотографировать и кричать. — Это очень плохо, мужик.

— Тебе не следовало оставлять чертовых телохранителей, — возразил Картер, глядя в окно с раздутыми ноздрями.

— О, так это моя вина, да? Я же сказал тебе не покидать дом!

Я напряглась, когда они начали спорить, чувствуя себя неуместно. Когда Риму наконец удалось уехать, он сильнее нажал на газ и спустился по дороге, нарушая ограничение скорости.

Мое тело резко вжалась в сидение, когда он разогнался до сотни километров в час.

— Тебе нужно успокоиться, — сказал ему Картер. — Я знаю, что мы все испортили, хорошо? Просто успокойся.

— Я хотел просто навестить родителей без инцидентов, — кипел Рим. — Эти придурки только перестали ждать возле моего дома, но теперь они снова будут там! Как думаешь, оставят ли они частную жизнь моих родителей, когда узнают, что мы приехали? И это произошло только из-за того, чего можно было полностью избежать, если бы ты не покинул дом! Так трудно оставаться под одной крышей? Ты не мог просто позвонить Лие? Обязательно было сбегать? Об этом расскажут в новостях. Твое имя будет в грязи…

— Я не забочусь о своем имидже, Рим.

— Молли тоже достанется.

— Ну, и хуй с ней, с Молли! Черт, я о ней забочусь? Меня тошнит от этой маленькой эгоистичной сучки, которая притворяется тем, кем не является!

— Так Лию тоже втянут, мудак!

Картер замолчал, раздраженно проведя руками по волосам. Он выглядел пустым.

— Лие будут надоедать, — продолжал Рим и говорил обо мне, как будто меня не было рядом.

— Выставят её зависимой шлюхой. Это то, что ты хочешь? Поздравляю, это так.

— Конечно нет! — прорычал Картер.

— Я сказал, чтобы ты держался подальше от нее, мужик. Я велел тебе ждать.

— Это не его вина, — вмешалась я. — Я согласилась на все, что говорил Картер, и многое другое.

Рим взглянул на меня в зеркало, как будто он только вспомнил, что я в машине.

— Ты должна залечь на дно, Лия.

— Они не видели моего лица…

— Через час они узнают твое имя. К сегодняшнему вечеру они узнают все о твоей жизни. Будут фотографии вместе со всем, что, по их мнению, случилось, все перед тем, как ты ляжешь спать. И к утру это будет везде. Это мир, в котором мы живем, и тебя в него затащил звездный парень, сидящий рядом.

Картер уныло смотрел в окно, подтверждая слова Рима молчанием.

Иисус Христос, я в шоке.

— Как они нас нашли? — истерично спросила я. — Я не понимаю. Как? Я не…

Наверное, кто-то узнал. Может быть, мой босс. Или администратор мотеля.

Может, дальнобойщик, проезжавший мимо нас по дороге. Черт, это мог быть тот, кого мы даже не видели, но кто видел нас.

От этого было еще тревожней. Зачем это кому-то?

— Как? — спросила я снова, потрясенная.

— Неважно, — пробормотал Картер. — Это никогда не заканчивается одним днем.

После этого никто не говорил. 

Глава 14

Лия

Чувствуя себя подавленно, я открыла дверь в квартиру и вошла внутрь. Картер и Рим шли за мной. Я бросила ключи на стойку как раз в тот момент, когда Мелани вышла из своей комнаты в одной пижаме.

— Эй, шлюшка, рассказывай, где, черт возьми, ты была, — она замолчала, когда заметила парней. Уставившись на Рима чуть дольше, она заставила себя отвлечься. — Что происходит? — спросила она серьезно.

— Ничего хорошего, — пробормотала я.

— Они попали в засаду возле своего номера в мотеле, — сухо сказал Рим, избегая ее взгляда. — Я пришел на помощь.

— Номер в мотеле? — повторила Мел с удивлением, ее горящие глаза смотрели на меня. — Пожалуйста, скажи мне, что ты не делала того, о чем я думаю, с Картером.

— Я здесь, знаешь ли, — ледяным тоном вмешался Картер.

Она указала на него и сердито ответила:

— Да, ты здесь, и в этом проблема. Три года она пыталась забыть тебя, Картер! Почему ты не мог держаться подальше, как обещал?

— Мелани, — вздохнула я, — Не сейчас. Пожалуйста, я слишком устала. Давай не будем.

Она заставила свой рот закрыться, но посмотрела на него, качая головой.

— Так что же мне делать? — пораженно спросила я Рима. — Что мне делать в то время, пока СМИ пачкают мое имя?

— Как я и сказал — затаись, — ответил Рим. — Не выходи из дома.

— У меня есть работа.

— Уже нет.

Я посмотрела на него с недоверием.

— И как же я буду жить, Рим? Мне нужна работа…

— Мы дадим тебе немного денег, — перебил его Картер, уставившись в пол с пустым выражением лица. — Мы дадим тебе денег. — Он выглядел таким же измученным, как и я, одетый в ту же мятую одежду и с беспорядочно взъерошенными волосами.

— Мне не нужны твои деньги, Картер!

— Мне все равно, Лия! Сейчас не время думать о своей гордости. Я, блядь, не брошу перед тобой чемодан с деньгами. Я дам достаточно, чтобы переждать, пока все не утихнет и ты не найдешь другую работу. Или, черт возьми, продолжай работать в этом магазине, если сможешь убедить своего босса подождать твоего возвращения.

— Дело в том, что у тебя нет выбора, — объяснил Рим. — Мы знамениты, понимаешь? Мы привыкли, что за нами следят. А я беспокоюсь о твоей безопасности, вдруг люди начнут по-настоящему ненавидеть тебя за то, что они заподозрят интрижку.

— Интрижка, — повторила я.

— Да, в конце концов, все уляжется. Я бы взял тебя с нами, чтобы избежать шумихи.

— В Лос-Анджелес?

— Да.

— Что мне делать в Лос-Анджелесе, Рим?

— Оставайся с нами и… будь с ним. — Он жестом указал на Картера, и я застыла.

Картер не моргнул в мою сторону, но напрягся. Молчание продолжалось несколько мгновений, пока он не вздохнул и не повернулся к Риму.

— У нее здесь своя жизнь, чувак. То, что мы сделали, было ошибкой.

Я знала, что он в это не верит.

— Ошибкой? — Мелани ехидно усмехнулась и добавила, — Лия знает об этом, Картер? Или ты опять живешь по своим правилам?

Картер уставился на нее.

— Вообще-то, кексик, на этот раз меня отшили. Но спасибо за предположение. Это заставляет того, кто изо всех сил пытался измениться, чувствовать себя куском дерьма.

Удивленное лицо Мелани повернулось ко мне. Она подняла брови, молча спрашивая, что случилось. Я покачала головой. Сейчас не время общаться. Ей придется подождать.

— В идеале, мы хотим, чтобы кто-то присмотрел за тобой, — объяснил Рим. — Телохранитель на некоторое время, если появятся какие-то психи, понимаешь? Я бы посоветовал вообще не выходить.

— Значит, ты хочешь, чтобы она была отшельницей, — перебила его Мелани, скрестив руки на груди.

— Ради ее безопасности, да, — сказал он твердым голосом.

— За другими постоянно гоняются после таких ситуаций, и им не нужны телохранители.

— Что ж, спасибо тебе за экспертное мнение, Мелани, по вопросу, о котором ни хрена не знаешь.

— Я просто говорю, что не у каждой знаменитости есть охрана.

— Конечно, не у каждой есть, но тогда откуда ты знаешь? Вся суть охраны в том, чтобы быть максимально незаметной. Они не одеты в гребаные радужные наряды.

— Я знаю, что это не так, засранец! Я просто говорю, что она сможет сама справиться.

— А может, и нет! Видимо, ты не заметила, но Картер, своего рода, секс-символ для гребаной женской половины населения.

— Ладно! — закричала я, протягивая им руку. — Успокойтесь, ребята! Если ты хочешь, чтобы у меня был телохранитель, пока это дерьмо не утихнет, ладно. Я согласна, не буду спорить.

— Спасибо, — сказал Рим, немного самодовольно глядя на Мелани.

Она выглядела так, будто хотела оторвать ему голову.

— Ничего страшного, если я уйду? У меня свидание и я не хочу его пропустить. Я третья сторона в этой ситуации, так что не должна быть мишенью, верно?

Я чуть не закатила глаза. Она очень дерзкая! Она собиралась пообедать с сестрой, и, судя по тому, как сузились глаза Рима, он этого не знал.

— С тобой все будет в порядке, — сухо сказал он.

— Отлично. — Она исчезла в своей комнате, чтобы собраться. Рим смотрел в том направлении, куда она ушла, его плечи напряглись. Типичная Мелани, желающая, чтобы он погнался за ней.

Он не продержался и пяти секунд.

— Дайте мне минутку, — пробормотал он, торопясь за ней.

Воцарилась тишина. Я устало смотрела на Картера, ожидая, что он заговорит. Он взглянул на меня, прежде чем пошел на кухню и оперся о стол. Выдохнув, он провел обеими руками по волосам. Затем посмотрел на меня, и с каждой секундой его лицо становилось все более серьезным.

— Картер, — тихо сказала я, пожимая плечами. — Я не хочу, чтобы мы ненавидели друг друга.

— Я не ненавижу тебя, — тихо сказал он.

Я не знала, что сказать, чтобы заполнить пространство. Не могла отвернуться от его взгляда. Он смотрел прямо на меня, в самые глубокие, темные уголки.

— Значит, ты уверена? — спросил он. — Я просто… мне нужно знать, что ты не сказала это из-за возникшей ситуации.

— Уверена, — ответила я тихим голосом.

Он глубоко вздохнул:

— Ты уверена.

— Прости.

Он покачал головой, извиняясь.

— Не стоит. Я просто… я все еще пытаюсь понять, что пошло не так.

— Ты ничего такого не сделал.

— Я знаю. — Он продолжал смотреть на меня, с очевидным жаром в глазах. — Я это прекрасно знаю. Потому что с того момента, как я тебя увидел, только и делал, что старался вернуть.

Я чувствовала себя так, будто проглотил мяч для гольфа. Дерьмо.

— И что теперь? — нажимал он. — Ты вернешься к своей жизни и забудешь последние два дня, да? Я буду под запретом. Снова в пролете. Опять будешь игнорировать меня. Ты хоть раз вспоминала меня за последние три года? Ты думала обо мне время от времени, Лия?

Я нахмурилась.

— Конечно.

Он усмехнулся.

— Знаешь, когда-то давно ты обесценила меня как своего соседа по комнате. Я бы предпочел иметь такой статус, чем быть невидимкой в твоей жизни.

— Ты не будешь невидимкой. Ты никогда им не был! — громко сказала я, чувствуя, что мое разочарование растет. — Ты не представляешь, каково это — видеть тебя по всему чертову телевидению, по всему интернету.

— Я бы предпочел, чтобы меня бросили в яму, игнорировали в течение трех лет и даже ради приличия не читали мои письма! — сказал он, еще громче. — С моей стороны, Лия, никто ничего о тебе не говорил! Все заставляли меня чувствовать себя виноватым, и я чувствовал себя дерьмово. Я даже не помнил, как ты выглядела два дня назад. Три года назад ты была в моей голове, поглощая каждую частичку меня. Но, по-видимому, тебе хуже, не так ли? К черту. Ты не знаешь ничего хуже. Ты не знаешь сожалений, как я, и я чувствовал это каждый день, находясь вдали от тебя!

Когда я не ответила, он медленно двинулся ко мне, его лицо потемнело, когда он добавил:

— Но не в этот раз, Лия. На этот раз ты будешь одна это чувствовать. Каждый день ты будешь отрицать то, чего хочет твое сердце, и будешь страдать.

Я отвернулась от него и тупо уставилась на пятно на стене.

— Ты уедешь, а я буду здесь, — прошептала ему, хотя мне казалось, что я разговариваю сама с собой. — Все будет так, как было раньше.

— Нет, блядь, не будет. Ни для меня. Ни для тебя.

Он прошел мимо, убегая на балкон. Он не вернулся.

Когда пришел Рим, я поняла, что он слышал весь разговор.

— Ты в порядке? — обеспокоенно спросил он.

Я ничего не ответила.

— Я предупреждал его, — сказал он, подходя ко мне. — Я предупреждал, что ты не готова. Он боялся, что ты уйдешь, если он не попытается. Теперь я его знаю. Я знаю, как работает его мозг.

— Неважно, — пробормотала я, но это имело большое значение.

— Лия, он изменился, — подчеркнул он. — Он не болтается с женщинами. Он одинок и устал, он тосковал по тебе каждый день.

Я пожала плечами, глядя на пол. Я не могла с этим справиться.

— Просто дай знать, что мне нужно сделать, — сказала я ему.

Он вздохнул при моей попытке поменять тему и двинулся дальше. Он рассказал, что ожидать, насколько трудной может стать моя жизнь в ближайшие несколько недель, и все время, пока он говорил, я смотрела на Картера на балконе.

Когда они в конце концов ушли, он не сказал мне ни слова. Даже не взглянул на меня.

Я видела его лишь раз перед авиакатастрофой. 

Глава 15

Лия

Ко мне приставили телохранителя. Его зовут Дейв.

В те редкие случаи, когда я выходила куда-то, Дэйв следовал за мной повсюду, и неважно, сколько было времени. Должно быть, он жил в машине или где-то поблизости, что не имело смысла, потому что он был огромным накаченным мужчиной, безупречно одетым в красивые глаженые рубашки и штаны цвета хаки. Я не знаю, может быть, у него в машине гладильный шкаф, потому что он всегда был рядом, когда я нуждалась в нем. Хотя он физически не «охранял» меня, он действовал, как моя личная служанка. Он приносил мне продукты, забирал почту и каждое утро брал мне капучино со льдом и шоколадное печенье.

Печенье всегда помогало, особенно потому, что новости снова и снова извергали одну и ту же историю. Время за компьютером больше не радовало меня. Это был кошмар, состоящий из фотографий меня с Картером и бесконечных статей о том, какой он обманщик и как я «соблазнила» его.

Да, Лия-соблазнительница — это я.

Честно, что за хрень?

Я держалась подальше от интернета, если не сказать больше. Впервые это было не сложно сделать.

Когда Картер сказал мне, что СМИ будут лгать, я не подозревала, насколько далеко они зайдут. Как будто я проснулась, и кто-то говорит, что синий цвет на самом деле фиолетовый. Полная вопиющая ложь, но все считали это правдой, потому что это было в СМИ.

Я ненавидела это.

Однажды Мелани пришла домой, сжимая в руках журнал. Она медленно зашла ко мне в спальню, так крепко держа журнал, что ее руки побелели. Она выглядела испуганной, как будто приближалась к медведю Кадьяк, и я была на грани того, чтобы выцарапать ей глаза.

Я сидела за столом, играя в глупую игрушку, потому что жизнь стала скучной, и мне больше нечем заняться. Я развернулась на стуле и повернулась к ней. Я уставилась на нее и подняла бровь.

— Что это? — спросила ее.

— Я хочу кое-что рассказать тебе, — осторожно ответила она.

— В чем дело?

— Кое-что случилось.

Через мою грудь прошла волна тревоги. Что-то о Картере? Она сжимала журнал, где было написано, что он вернулся к Молли или что-то в этом роде? Я была уверена, что он не сделает это. Он желал меня и не собирался этого делать. Нет. Но я не разговаривала с ним с тех пор, как он ушел, и меня медленно убивало, что мы оставили все на такой плохой ноте. Я хотела всё сгладить, но потом поняла, что мне нужно расстояние.

Это была единственная в своем роде хуевая ситуация.

— Что бы это ни было, уверена, я справлюсь с этим, — заверила я Мелани. — В любом случае, я все это видела. Каждую картинку, историю, каждое ужасное оскорбление бросались мне в глаза. Черт, ты не представляешь, как потолстела моя кожа после всех этих комментариев.

Блоггеры были невероятно креативны в оскорблениях. Я даже восхищалась некоторыми именами, записывая несколько оскорблений на случай, если в будущем поссорюсь с кем-то, кто окажется полной сукой.

Когда она заколебалась, я снова подчеркнула:

— Я видела все это, Мелани.

— Не-е-ет, — сказала она долго и медленно, качая головой. — Ты не видела этого.

Мои глаза остановились на журнале, а потом снова посмотрели на нее в замешательстве и даже страхе.

— Покончи с этим, Мел. Шутки в сторону.

Подкрадываясь ко мне, как девяностолетняя женщина, она медленно дрожащими руками опустила журнал вниз.

То, что я увидела, войдет в историю как самый худший, самый жестокий день в моей жизни. 

*** 

КАРТЕР МЭТИСОН СЕКС-ВИДЕО!!

Я уставилась на заголовок в тысячный раз, напечатанный жирными оскорбительными буквами на обложке журнала. Под заголовком было изображение Картера в постели со… мной. Части наших тел были замазаны нелепыми чертовыми звездами. Но до боли очевидно, что это мы, хотя изображение было не в лучшем качестве.

— Сейчас она мучает себя, Рим, — прошипела Мелани за дверью ванной. — Ты должен что-то сделать с этим видео!

Да. Я не знала, что они снова разговаривают.

И это… это целлюлит на моих бедрах?

Нет, нет, они, должно быть, добавили его. Ублюдки.

— Ну, если ты не можешь остановить распространение видео, то, попробуй узнать, кто несет ответственность за его размещение! Это незаконно! — Она выслушала его ответ, прежде чем выкрикнуть, — Какой человек анонимно публикует запись о сексе знаменитости, не желая получить деньги? Херня. Скажи Картеру позвонить ей и помоги разобраться в беспорядке.

Она постучала в дверь ванной после разговора с ним по телефону.

— Лия, — сладко сказала она, — пожалуйста, открой дверь.

Я была в ванной, пропитываясь малиновыми пузырьками. Сам журнал лежал на унитазе обложкой ко мне. Я смотрела на это несколько минут подряд, почти не слушая просьбы Мелани.

— Серьезно, детка, я знаю, что все очень плохо, но ты не можешь проходить через это в одиночку.

Я шмыгнула носом и потерла глаза. Не плачу. Просто… ты знаешь, мыло попало в глаза, так что… да.

— Я и сама открою дверь, ты знаешь, — продолжила она. — Ты слишком долго молчала, и я не хочу узнать, что ты убила себя.

Я бы не стала убивать себя за что-то подобное, но я хотела вырыть яму в центре земли и прятаться там несколько лет.

Минуту спустя дверь открылась, и она вошла, держа в руках нож, который использовала, чтобы взломать замок. Она положила его и встала, разместив руки на бедра, глядя на меня, погруженную в ванной под слоями половины бутылки с пузырьками.

— Ты в порядке?

— Да, — пробормотала я, рассеянно собирая кучу пузырьков. — Думаю, вся Северная Америка, вероятно, видела мою голую задницу, но, знаешь, все бывает в жизни, верно?

— Это очень хорошая задница, — ответила она высоким голосом, пытаясь заставить меня чувствовать себя лучше.

— Да, наверно, — признала я, пытаясь поверить в ее ерунду.

— Я имею в виду, она выглядит так, как будто ты ее наприседала.

— Я не делала этого.

Она села на унитаз и выхватила журнал. Она еще раз осмотрела его, прежде чем выбросить в дверной проем ванной. Я немного запаниковала. Когда я смотрела на него, то накручивала себя еще больше, а без него у меня не было логического оправдания, чтобы продолжать.

— Итак, ваш секс записали, — продолжила Мелани, пожав плечами. — Какая разница? Такое есть у половины знаменитостей.

— Я не знаменитость, что делает ситуацию еще хуже. Я не прячусь в своем особняке с группой других богатых и известных друзей. Я обычный человек, и у меня мишень на затылке.

Все в этом городе уже слышали обо мне. Мне пришлось отключить телефон из-за постоянных звонков, и, что хуже всего, я даже не могу встретиться с Марленой и Гарольдом из-за того, насколько неловко это будет.

Она сочувственно посмотрела на меня.

— Это закончится, Лия.

— Не в ближайшее время.

Она молчала мгновение. Затем:

— Могу я тебя кое о чем спросить?

Я пожала плечами.

— Конечно, почему нет?

— Почему ты не сошлась с Картером? Я имею в виду, если он сказал, что хочет большего, почему ты не подставила другую щеку?

Я вздохнула.

— Потому что я испугалась. Я не хочу снова полюбить и чувствовать боль.

Она поджала губ, обдумывая.

— Ведь это и есть любовь, верно? Это больно и красиво.

— Тогда почему ты не с Римом? Он расстался со своей пушинкой Алисией.

— Алисой, — поправила она с отвращением.

— Без разницы.

— Мы не вместе, потому что он теперь меркантильный придурок, — просто объяснила она.

— Правда?

— Ага.

— Лгунья.

Она закатила глаза.

— Мы сейчас говорим не обо мне. Речь идет о том, что ты вытеснила свою половинку из жизни после того, как он сделал, чего ты ждала от него с десяти лет.

— Он опоздал.

— Тем не менее вы спали.

Я выдохнула.

— Да, спали.

— Зачем?

— Потому что я хотела снова почувствовать эту связь.

— Итак, ты обманула его.

Мои глаза сузились на нее.

— Я обманула? Определенно нет.

— Это то, что он делал с тобой в течение долгого времени, верно? Дружба с выгодой. Он хотел иметь кусочек тебя, но был слишком напуган, чтобы взять все. Таким образом, у вас был удивительный секс, и вы отлично чувствовали себя друг с другом, а затем, когда вернулись в реальность, он не хотел ничего, кроме дружбы.

— Близко к сути.

С грустной улыбкой она сказала:

— Ты превратилась в него.

Ауч.

Я снова сморгнула жгучие слезы. Глупое гребаное мыло. Шмыгая носом, я отвела от нее взгляд, бездумно глядя на место на стене.

Я действительно превратилась в него?

Когда тишина стала слишком толстой, она встала и оставила меня одну. 

*** 

Посмотрела ли я запись нашего секса?

Конечно.

И была приятно удивлена увиденным. Конечно, нас могли видеть через жалюзи, но было довольно далеко, и когда человек попытался увеличить масштаб, картинка размылась. Я съежилась при виде себя в шляпе дальнобойщика, медленно катающейся на Картере. Слава Богу, на видео не слышно стонов.

Моя грудь сжалась, когда я увидела, как его руки поднимаются к моей голой спине. Это выглядело так чувственно и ласково. Когда я наклонилась, чтобы поцеловать его, он обнял меня, и это выглядело так, словно мы обнимались целое мгновение.

Пока он не начал вколачиваться в меня своим огромным членом.

Вздох.

Я посмотрела это только один раз, благодарная, что они, по крайней мере, не успели застать первую часть. Было много обнаженных фотографий Картера, но он смог не попасть в центр внимания.

Статьи Молли тоже попали в журналы. Мелани пришла домой с последней. На обложке была стреляющая молния, и с одной стороны расстроенный Картер, а с другой — Молли, которая словно страдала от запора. Надпись выше гласила: «Разбитое сердце рок-звезды, ритм любви для них окончен».

Ритм любви? Аж тошнит. Не могли бы вы быть более простыми?

А потом, о чудо, там была моя школьная фотография. Конечно, они откопали худшую. Конечно же, не дай Бог выбрать более удачное. Нет, они должны были загадать эти статьи моими дерьмовыми снимками.

Рим был прав.

Они вынули всю мою жизнь, вплоть до мрачных деталей.

Я избегала этого с помощью новых мучений, и через несколько недель все действительно угасло, как и предсказывал Рим. Дэйв больше не был нужен, и деньги, которые мне дали на траты, закончились. Сейчас я была сама по себе.

Прошли дни.

Так много дней.

Пока я не могла выходить, не будучи узнаваемой или преследуемой.

Пока я, наконец, не смогла нормально дышать и пытаться собрать свою жизнь.

Я нашла работу, держалась подальше от новостей, отвлекаясь.

Наконец-то, в конце туннеля был свет.

Но туннель позора был одиноким. 

Глава 16

Лия

Выпускной был обычным.

Ничего особенного. Меня радовали только мои фотографии в выпускном платье и глупая шляпа с раздражающей кисточкой, которая падала на мое лицо каждый раз, когда я смотрела вниз. Как только я забрала диплом, свалила оттуда, быстро переоделась и пошла на ужин с Мелани и родителями Рима. Марлена и Гарольд были очень милы с покерными лицами, полностью игнорируя события между мной и Картером. Я знала, что они прекрасно осведомлены, и съеживалась каждый раз, когда воображала их в продуктовом магазине, передающими журналы с моей задницей и звездами на сиськах.

Слава Богу, что эти журналы больше не лежали на стендах.

Я взяла смехотворно гигантский бургер с гуакамоле, полная решимости съесть все до последней капли.

Выпускной был не единственным, что я праздновала. Еще была должность младшего бухгалтера, которую я получила в бухгалтерской фирме неделю назад.

Слава Богу, старые сварливые бухгалтерши не интересовались СМИ и понятия не имели, кто я такая.

Я должна была быть счастливее, чем есть, но на сердце было тяжело, поскольку я думала о Картере. Прокручивала в голове его последние слова.

Я скучала по нему.

Так, блять, сильно.

Я закончила ужин, изображая счастье, а затем мы вернулись домой. План состоял в том, чтобы переодеться и отправиться в клуб, выпить несколько напитков. Однако мы не предвидели синюю карту, приклеенную к двери.

Я сорвала ее и раскрыла. Сделав это, Мелани зависла над моим плечом, читая строчки.

Привет, дамы, это Рим.

Лия, мы хотели поздравить тебя с окончанием, и поскольку мы сейчас в городе снимаем клип, то подумали, что, может, отвезти вас в один из лучших клубов.

Вы в списке VIP. Вам не нужно приходить, если не хотите, но я надеюсь, что придете.

Ниже был написан адрес клуба.

— Ты хочешь пойти? — спросила Мелани.

— Не знаю, — ответила я нерешительно. — Там будет Картер?

— Хочешь, я позвоню Риму и спрошу?

Я обдумала этот вариант и кивнула.

— Да, просто спроси. Не думаю, что будет хорошей идеей пойти, если он там, понимаешь?

Она вытащила телефон и набрала номер Рима.

Во мне крутились разные чувства. Идея увидеть Картера была захватывающей, но реальность была бы болезненной. Я отвергла его после двух удивительных дней, а затем подчеркнула, что он должен оставить все, как есть.

Видеть его было бы неловко, если не сказать больше.

Мелани говорила всего минуту и отключила телефон.

— Он сказал, что Картера нет и что он, скорее всего, будет в гостиничном номере.

— Почему он в гостиничном номере?

Она пожала плечами.

— Я не знаю.

— Он с девушкой или что-то еще?

— Я вроде как не уточняла, и не было желания. Не знаю.

Она терпеливо ждала, пока я приму решение. Я могла сказать, что она действительно хотела пойти и увидеть Рима. Я сунула ключ в дверь квартиры и вошла внутрь. Бросив сумку на пол, я вздохнула и сказала:

— Хорошо. Мы пойдем.

Она визжала.

— Да! Итак, я буду водителем, так как это твой выпускной и все такое.

— Нет, — не согласилась я, качая головой. — Мы возьмем такси и повеселимся вместе.

Поездка туда не будет дешевой, но мы заслужили немного веселья.

Мы переоделись, поправили макияж, вызвали такси и уехали.

По дороге я поборола желание позвонить ему.

Если он был с девушкой, то… ну, тогда ничего. 

*** 

Ночной клуб славился своей шумностью. Сам VIP-зал был великолепен, я быстро поняла это. Там не было ни драмы в баре, ни вечного ожидания напитков. Повсюду были шикарные сидушки, и хотя там было много людей, он не был переполнен.

О, и тут было несколько богатых знаменитостей.

— О Боже, тот парень снимался в фильме с секретной двойной жизнью, — вздохнула Мелани, указывая через всю комнату на какого-то парня с цыпочкой на коленях.

Я засмеялась и опустила ее руку.

— Не тыкай пальцем!

— Тут известные второстепенные актер, Лия! Это потрясающе.

Я закатила глаза и оглядела комнату, а затем остановилась, поймав лицо Джареда. Он сидел на диване с бутылкой пива в руке и беседовал с девушками.

— Это Джаред!

Мы не теряли времени на то, чтобы пойти к нему. Парень был точно таким же, каким я его запомнила: веселый, до смешного несносный и с большим запасом шуток. Его глаза загорелись в ту же секунду, как он увидел нас, и вскоре после этого Лео присоединился к нам, пьяный и с рукой под юбкой какой-то девушки.

— Черт, хорошо выглядите, девочки, — сказал он.

— Кстати, напитки бесплатно, — сказал Джаред, указывая на бар. — Рим побеседовал с барменами. Просто назовите им свои имена, когда будете брать.

— И поздравляю с окончанием обучения, — сказал мне Лео, приобняв. Я сохранила дистанцию, потому что его рука все еще была под юбкой какой-то девушки. Ничего не изменилось.

— Спасибо, ребята! — сказала им.

Мы вспомнили прошлые моменты, поговорив обо всем, что было. Они казались счастливыми. Мы много пили, и Мелани затащила меня на танцпол. Мы танцевали, наши головы становились все тяжелее к тому моменту, когда Рим внезапно вмешался, крепко обнимая меня.

— Поздравляю, Лия! — закричал он сквозь музыку. — Я рад, что вы пришли!

Я улыбнулась ему в ответ.

— Спасибо, что пригласил нас.

Он повернулся к Мелани, его глаза бродили по ней секунду. Она была в одежде, способной убить — мини-юбке и топе. Я как обычно в черных легинсах и волнистом топе с разрывами по бокам. Это должно выглядеть модно? Не знаю, я позаимствовала одежду из комода Мелани.

Она держалась на расстоянии от него, дружелюбно улыбаясь, но в ее глазах скрывалось желание, когда она нервно оглядывалась. Они перекинулись парой фраз, и он оставил ее, чтобы выпить.

— Ты в порядке, детка? — я спросила ее.

— Да, — она ответила кивком, но это не могло быть далеко от истины.

Мы делали перерывы между танцами, чтобы подойти к столу за текилой. Как только я напилась, мои мысли вернулись к Картеру. Я оглядела комнату, потому что часть меня надеялась, что я увижу его, а другая часть радовалась, что не видела.

Только ближе к концу вечера, немного пританцовывая, я почувствовала его ошеломляющий запах. Вокруг меня обвились руки, бродя вверх и вниз по бокам моего тела. Я знала, что это он. Мозолистые пальцы выдавали его с головой.

Моя спина оперлась на его грудь, мой затылок коснулся его подбородка. Его тело двигалось под музыку, и я еще больше хотела двигаться напротив него. Моя задница потерлась около его таза, и я почувствовала, как его лицо приблизилось к моему.

— Поздравляю, — сказал он мне на ухо хриплым голосом.

Я открыла глаза и повернула к нему голову. Зал был тусклым, но его глаза горели. Я погрузилась в них, пока мы танцевали, и поняла, что он трезв, поскольку от него не пахло.

В тот момент, когда он начал отстраняться, я схватила его за руку и обняла.

— Нет, — сказала ему. — Не уходи.

Он сделал паузу, уставившись на меня с мучительным взглядом. Вздохнув, он приблизился ко мне. Я повернула свое тело в его объятиях и обняла его за шею, глядя в глаза.

Мои пальцы пробежались по его волосам на затылке, пока он медленно двигался. Музыка быстро развивалась, а мы были как улитки, чувствуя тела друг друга.

Его жар в сочетании с алкоголем сделал меня нуждающейся и жаждущей. Я пододвинулась как можно ближе к нему, чувствуя, как он ожесточился напротив меня. Мое дыхание замедлилось, когда он наклонил голову ко мне, прижимая свой лоб к моему.

Я вспомнила, как хорошо нам было, и на мгновение я снова его захотела. Я хотела, чтобы он был внутри меня, хотела вспомнить, каково это — снова получать удовольствие от его ловких рук. Мои губы коснулись щетины вдоль его щек, и его дыхание стало затрудненным. Он смотрел мне в глаза, когда я приблизилась к его мягким губам.

На его лице отразилось боль, пронизывающая его черты, и он пробормотал:

— Ты сказала, что не готова.

Я замерла, и он начал отодвигаться от меня. Его рука скользнула по моей руке, оставив мурашки на коже, когда он отступил.

— Еще раз поздравляю, — сказал он мне.

Он отвернулся и исчез в толпе, оставив меня дрожать в растерянности.

Это был последний раз, когда я видела его перед крушением самолета. 

*** 

Когда мы вернулись в квартиру несколько часов спустя, пьяные в хлам, я обнаружила маленькую коробку перед нашей дверью с карточкой сверху. Мелани была слишком близка к тому, чтобы разорвать упаковку и посмотреть, что там. Она ворвалась в квартиру, оставив меня одну ошеломленную в коридоре.

Я вынула карту и открыла ее первой, мои глаза читали строки с рекордной скоростью.

Поздравляю с получением степени, Ангел. Теперь ты целую вечность будешь прикована к столу с калькулятором в руке. Надеюсь, благодаря этому твои руки будут выглядеть хорошо.

Картер

Я открыла коробку и вытащила баночку розово-красного лака для ногтей. К тому же низкого качества. При ближайшем рассмотрении я поняла, что это та же марка, какая была у меня в детстве. Он заменил его для меня.

У меня в горле образовался комок.

Я знала, что он пытался сказать.

Прошлое не должно оставаться в прошлом.

Но он был неправ.

Я шла дальше. 

Глава 17

Картер

Как убедить кого-то рискнуть?

Это просто.

Но не каждый сможет.

Лия стала такой, каким был я. Она была слишком одержима той болью, которую я причинил ей, и в результате пришлось жить с последствиями.

Я не винил ее. Не испытывал к ней ненависти. Всё наоборот. Я точно знал, через что она проходит. Я знал, как одиноко она себя чувствует, как смущена, хочет что-то изменить, но отстраняется, когда начинает приближаться к омуту.

Ей нужно время. И время на моей стороне.

После клуба я держался подальше.

Шли месяцы. Пристальное внимание за ней прекратилось, и она снова жила своей жизнью. Она была довольна. Она начала встречаться с другими людьми. Нашла хорошую работу младшего бухгалтера. У нее есть свои увлечения, и она живет на полную катушку. Виноградная лоза — когда-то закрытая для меня — сказала мне об этом.

Но одиночество будет преследовать ее, как и меня. Я ненавидел, что она встречается с другими людьми. Мне было больно, что она попусту тратит время, когда я оставался в стороне. Но ничего не мог поделать.

Отвлекающих факторов ей будет недостаточно. Что-то должно было перевернуть ее с ног на голову и заставить осознать, насколько хрупка жизнь.

Это может занять месяц.

Я дам ей год.

Я просто надеялся, что это не займет у нее слишком много времени.

Что она не опоздает. 

*** 

Еще камеры. Черт.

Снова папарацци. Они занимались историей, в которой не было ничего существенного.

Интересно, как мне удается так долго сохранять рассудок? Прошло много времени с тех пор, как я ударил кого-то в лицо, и моя рука только что перестала дергаться от желания это повторить.

— Очевидно, она бросила в тебя обручальное кольцо, парень, — усмехнулся Рим на другом конце провода, когда я, шаркая, шел по проходу первого класса.

— О, так теперь это обручальное кольцо, — насмешливо пробормотал я. — Последнее, что я слышал — обещание.

— Нет, они говорят, что это было массивное кольцо с бриллиантом.

Я нашел свое место и сел.

— Во-первых, как давно я знаю эту девушку? Несколько недель?

— Знаю, знаю, — продолжал он. — Но она же супермодель. Конечно, об этом будут говорить.

— Во-вторых, не было никаких возражений. Мы даже не видимся.

— У них есть видео, где ты держишь ее за руку.

— Потому что мы поужинали и вышли к этим ублюдкам. Я не мог оставить ее там одну. После того, как высадил ее, они последовали за мной прямо в аэропорт, лохи.

— Надо было лететь с нами вчера на частном самолете, чтобы избежать шума.

— Не смог. Нужно было подписать бумаги. — Я завершал продажу дома. С меня достаточно этого образа жизни, и я шел прямо к корням. Хочу дом на клочке земли, возможно, построю его с нуля. Еще не решил. Лучше всего, что у меня есть время, чтобы разобраться в деталях. Группа собиралась снять еще один клип перед небольшим отпуском. Мне отчаянно хотелось вернуться домой, найти способ встретиться с Лией. Но это были лишь мечты. Она еще не готова.

— Ладно, Рим, самолет скоро взлетит.

— Окей.

— Увидимся в Нью-Йорке.

— Увидимся, брат.

Я повесил трубку и сунул телефон в карман.

— Здравствуйте, я Джули, — сказала стюардесса позади меня. — Если Вам что-нибудь понадобится, дайте мне знать, и я помогу.

Когда она проходила мимо, я оторвал взгляд от блокнота и увидел, как она повторяет эту фразу всем подряд. Она была молода и красива, а темные волосы собраны в пучок. Я подавил улыбку, когда понял, что она, должно быть, новенькая. Стюардессы не так часто радуются работе. Может быть, вначале, но не все время.

Через несколько минут самолет начал взлетать.

Потом она предложила мне арахис. 

*** 

Я заснул, когда это случилось.

Первое, что я услышал — крики.

Первое, что почувствовал — скорость.

Скорость, не похожая на ту, что я чувствовал раньше.

Мои глаза распахнулись.

— Мы падаем! — закричал кто-то.

У меня ёкнуло сердце.

Сиденье содрогнулось.

Я выглянул в окно и увидел воду.

Лицо Лии промелькнуло в моем сознании, и все почернело в ту же секунду, как мы упали. 

***

10 лет назад

Ключ прожигал дыру в моем кармане.

Я съел бутерброд, задумчиво бренча на папиной гитаре. У меня появлялась идея. Я почти ощущал ее вкус.

Ключ все еще жег дыру в кармане.

В голове загорелась лампочка, и с моих губ начали срываться слова. Я попробовал их, тихо напевая.

— «Я зову ангела, чтобы он пришел и спас ее.

Она — все, что у меня есть, и я не могу ее вылечить».

Нет, это не сходится.

— «Глупо. Так глупо».

Я нахмурился, снова проигрывая мелодию, пока ключ прожигал дыру в моем кармане.

Как только мысль пришла мне в голову, она снова убежала. Вдохновение улетучилось, и я снова потерялся.

— Как люди пишут такие вещи? — думал я, откладывая гитару, пока ключ жег дыру в моем кармане.

Хороший вопрос.

Как они берут инструмент и создают что-то из ничего? Сколько вдохновения им нужно…

— Я даже рифмовать не умею, — продолжал бормотать я.

Я схватил пустую тарелку и достал из сумки контейнер. Мама всегда раздражалась, когда я не споласкивал ее в раковине или хотя бы не ставил туда. Она говорила, что потом будет плохо пахнуть. По крайней мере, ей будет на что жаловаться, когда увидит.

Я вышел из спальни и остановился у лестницы. Посмотрел на закрытую дверь, размышляя, не разбудить ли ее, чтобы спеть. Она провела весь день со мной, когда я вернулся из школы, прежде чем захотела вздремнуть. Это было хорошее время для пения. Она обняла меня одной рукой, крепко прижимая к себе, пока не расплакалась. Я не знал почему. Я сделал вид, что она не плачет, и вскоре она, извинившись, вышла из комнаты.

Прошло уже несколько часов. Она не будет возражать, если я ее разбужу. Она хорошо рифмовала. Она может помочь с несколькими строками.

Вместо этого, я спустился по лестнице, решив сначала убрать контейнер с завтраком, прежде чем приставать к ней. На кухне я даже решил сам его помыть. Я вытер его и положил на полку, а потом вытер руки, пока ключ все еще прожигал дыру в кармане.

Она будет счастлива, если я что-то сделаю. Может, она улыбнется мне по-настоящему. Я давно не видел ее улыбку.

Я уже собирался подняться по лестнице, когда зазвонил телефон. После четвертого звона я снял трубку и ответил:

— Привет, — сказал я.

— Привет, приятель, — ответил папа. — Что вы, ребята, делаете?

— Я пишу песню, — сказал ему. — Но не могу правильно подобрать рифмы.

— Вот почему ты должен продолжать тренироваться. Мама тебе помогает? Она мне еще не звонила, и это на нее не похоже.

— Нет, она все еще в своей комнате.

На мгновение он замолчал.

— Что она делает, Картер?

— Думаю, она спит.

— Сейчас?

— Да.

— Ты можешь пойти и проверить?

— Конечно.

Я поднялся по лестнице, прижимая трубку к уху. Я пытался рифмовать в голове каждый шаг.

Что рифмуется с шагом?

Враг? Мрак?

— Кстати, ты спрятал ключ? — спросил отец. — Я отдал его тебе утром, потому что не вернусь.

Я остановился у двери спальни.

— Да, он у меня в кармане.

— Вытащи его для меня.

Я сунул руку в карман, куда положил запасной ключ. Ничего не почувствовав, я смущенно переложил телефон в другую руку и полез во второй карман.

Опять ничего.

— Картер? — сказал папа с другого

конца, его голос звучал напряженно и тревожно.

— Я… я положил его в карман, — выругался я. — Он исчез.

— О Боже, — услышал его шепот. — Ладно, слушай, я уже еду домой. Не открывай дверь. Просто оставайся в своей комнате, хорошо?

— Хорошо.

Он положил трубку, и некоторое время я смотрел на дверь.

Не было ключа, прожигающего дыру в моем кармане.

Почему?

— Мам? — Я окликнул ее.

Он сказал мне не входить, но…

— Мам?

Я начал беспокоиться.

Я взялся за ручку и повернул ее. Дверь со скрипом отворилась, и меня встретила темнота. Занавески были задернуты, кровать в беспорядке, а мамы в ней не было. Я оглядел комнату, когда вошел. Свет залил нижнюю часть закрытой двери ванной, и я направилась к ней.

— Мам?

Без ответа.

Я остановился перед дверью ванной и прижался к ней ухом.

Ничего.

Мое сердце пропустило удар. Меня охватило дурное предчувствие.

Я снова взялся за ручку и повернул ее. Толкнув дверь, я остановился и огляделся по сторонам.

Аптечка была открыта и пуста. На полу валялись пузырьки с таблетками.

— Мам? — Я задрожал, чувствуя слабость во всем теле.

Мама лежала на полу и не двигалась.

Папа.

Я хотел к папе. 

Глава 18

Картер

Белый и синий везде.

Цвета танцевали в моих глазах.

Я проглотил холодную воду и увидел приближающийся всплеск белого света.

Папа?

Ко мне тянутся руки.

Без промедления я потянулся назад.

Папа.

Лия

«Последние новости: кадры спасения снятые около часа назад. Видео снято с вертолета, исследующего повреждения, оно показывало человека, вытащенного из воды в спасательную шлюпку. Его личность пока не разглашается, так как лодка продолжает поиски выживших».

— Это Картер, — сказала Мелани, указывая на экран. — Сразу видно, что это он.

Я не могла сказать, он ли это, поэтому промолчала.

Пока репортер говорил, видео транслировалось на заднем плане. Он был слишком далеко, чтобы что-то разглядеть, а я сидела как на иголках, ожидая, когда они опознают человека.

Пожалуйста, Господи, пусть это будет он.

Мой телефон внезапно зазвонил из спальни, но я даже не сделала попытки ответить. Наверно, Шерил гадала, где я. Сейчас мне было плевать на ее дерьмо. Мне нужны были ответы.

— Что мне делать, если он умер? — спросила я вслух.

Мелани повернула ко мне голову.

— Он не умер.

— А если так? Я буду очень сожалеть, правда?

Она ничего не ответила.

— Просто верь.

Я усмехнулась.

— Не надо, Мел. Я не поведусь на Холлмаркское дерьмо.

Когда ты выросла в трейлерном парке, заполненном наркоманами и сутенерами, и твоя тетка, в частности, была проституткой, ты понимаешь, что вера — это не что иное, как дерьмо, которое скармливают привилегированным детям.

Детям, которым не нужно ложиться спать голодными. Детям, которые прячут свои зубы под подушку и волшебным образом получают деньги под ней на следующее утро. Эти дети растут с верой.

— Это не Холлмаркское дерьмо, — ответила она, качая головой. — Ты не можешь так говорить. Посмотри, где ты сейчас после всего, через что прошла. Ты воплощение того, почему люди должны верить.

— То, где я сейчас, создано на моем собственном горбу.

Она вздохнула, сдаваясь. Может, вчера, до этой дерьмовой бури, я бы прислушалась к ее доводам, но сейчас я была не в себе и нервничала. Я снова чувствовала себя ребенком — опустошенной и мрачной. Весь мой мир словно балансировал на лезвии ножа.

Он нужен мне живым.

Потому что жить своей жизнью я могла нормально, только когда знала, что он живет своей. Я не могу приспособиться к миру, в котором его нет. Он должен жить. Это звучит безумно, знаю. Но так оно и есть.

— Лия, твой телефон звонит без остановки, — сказала Мелани. — Я принесу телефон, а ты решишь, отвечать или нет.

Она встала и ушла, а я продолжала смотреть телевизор, затаив дыхание, разглядывая остатки самолета. Там был всего лишь маленький корабль, и я не знала, что было хуже.

На мгновение я попыталась представить, каково это было на борту самолета, падающего в реку. Страх, шок, неуверенность. Хуже всего, что невозможно контролировать происходящее. Ты буквально продукт катастрофы, контроль над которой утекает, как песок сквозь пальцы.

Самолеты всегда пугали меня. Это была одна из причин, почему даже в самом крайнем случае я не путешествовала.

Быть внутри алюминиевой оболочки… нет. Просто… нет.

— Это Рим, — внезапно сказала Мелани позади меня дрожащим голосом.

— Рим? — Его имя казалось мне таким чужим.

— Ответь!

Я выхватила телефон из ее руки, когда она села рядом со мной, и уставилась на имя, вспыхнувшее на экране.

— Рим.

Так и есть.

— Привет, — тихо ответила я.

Мой желудок скрутило, сердце забилось сильнее, когда на другом конце провода на мгновение стало тихо.

— Лия, — сказал он, его голос был серьезным и напряженным. — Не знаю, знаешь ли ты…

— Конечно, я знаю о катастрофе, — перебила, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. — Он жив? Они вытащили его из воды? Пожалуйста, скажи мне, что это был он.

Его короткое молчание убило меня.

Он мертв.

Конечно.

Ты не выживешь в такой катастрофе в таком огромном самолете.

Как я теперь буду жить?

— Он жив, — сказал он.

Телефон практически выпал из моей руки, когда я сгорбилась и зарыдала в подушку.

Облегчение было слишком сильным, чтобы описать его словами. Я едва могла дышать, меня трясло. Мелани снова обняла меня, и я услышала ее тихие крики. Она слышала его.

— О, Боже, Мелани! — воскликнула я. — Что случилось? — Боже мой!

Должно быть, я плакала так целую вечность, прежде чем снова смогла схватить трубку. Приложив трубку к уху, я удивилась, что звонок все еще продолжался.

— Рим, — выдохнула я, задыхаясь от эмоций, — С ним все в порядке?

— Не знаю, — честно признался он. — Его отвезли в больницу, и все это время он звал отца. Думаю, у него галлюцинации.

— Но физически… он в порядке?

— Думаю, что да. Я сейчас еду в больницу.

— Держи меня в курсе.

— Конечно. — Он снова замолчал и вздохнул. — Послушай, я сейчас в Нью-Йорке, а мои родители в истерике. Ты сможешь зайти и сказать им, что все в порядке? Они бы чувствовали себя лучше, если сказать это лично. Ты же знаешь, какие они.

— Да, — кивнула я. — Понимаю. Я скажу им. Пойду, когда успокоюсь.

— Спасибо, Лия.

— Не забудь держать меня в курсе.

— Конечно.

Я положила трубку и вытерла глаза.

— Видишь, — прошептала Мелани, поглаживая меня по спине. — Вера поможет пройти долгий путь.

Я кивнула ей.

— Знаю, прости. Просто… я ожидала другого исхода.

— Что собираешься делать?

— Я должна позаботиться о Шерил, а потом повидаться с родителями Рима.

Ее глаза пристально смотрели, пока она поглаживала меня.

— А потом я должна увидеть его. 

*** 

Пришлось собрать всю свою силу, чтобы встать с дивана. Хотя это меньшее, что мне хотелось делать. Я все еще чувствовала слабость. Я не могла перестать дрожать, потому что не могла всецело воспринять новости. Я все еще парализована страхом.

Когда я, наконец, поднялась, Мелани уже была одета и готова.

— Я тоже пойду к Марлене и Гарольду. Хочешь, поеду с тобой? — спросила она.

— Нет, — ответила я, качая головой. — Иди прямо туда. Не знаю, как долго я пробуду у Шерил.

— Хорошо, но ты уверена, что сможешь вести машину? Ты все еще выглядишь нехорошо.

— Со мной все будет в порядке.

Я выпила чашку кофе до того, как добралась до машины. К тому времени мои нервы немного успокоились. Глубоко вздохнув, я вставила наушник в одно ухо и по дороге к Шерил включила айпод.

Песню Картера.

Я позволила его голосу успокоить меня и солгала бы, если сказала, что не рыдала большую часть пути.

Черт, Лия, а если бы он умер? Что бы ты делала?

Была бы полна сожалений, сдерживаемая собственным страхом.

К тому времени, как я добралась до трейлерного парка, чувствовала себя уже лучше. Я припарковала машину и вышла, а Шерил вышла навстречу, останавливаясь на крыльце, в спортивных штанах и свитере с дырками размером с голову.

Держа сигарету в одной руке, она помахала мне другой, и я с трудом сглотнула, стараясь не смотреть на нее, когда помахала в ответ.

Ей стало лучше с тех пор, как Рассела посадили за нападение на полицейского при отягчающих обстоятельствах два года назад. Это произошло после того, как он сел пьяным за руль и врезался в заднюю часть другой машины с семьей внутри. Было раннее утро, около двух часов дня.

Честно говоря, он гребаный идиот, так что я ничуть не удивилась.

Карма, верно?

Шерил перестала заниматься проституцией и, по ее словам, покончила с наркотиками. Но я не была уверена в этом, особенно сейчас, когда шла к ней. Она была хрупкой, с сухими волосами и бледной кожей.

С тех пор, как я узнала, что случилось с Расселом, по какой-то глупой причине я питала к ней слабость.

Может быть, потому что я знала, каково это — быть под контролем Рассела; и временами я видела ее трезвой, маленькие проблески человечности до того, как она стала зависима от наркотиков. Так что я откладывала из зарплаты пятьдесят долларов в неделю и давала ей два раза в месяц, чтобы она могла оплатить дом и поесть. Она нашла себе работу в закусочной, но та была далеко, вот почему я сейчас приехала сюда.

Я нашла ей другой трейлер поближе к работе, так что ей не придется ездить на автобусе. Настоящий трейлерный парк был намного лучше этого, и он был чистым и опрятным в очень хорошем районе. У него даже была команда обслуживания, которая заботилась о садах. Там живет много пожилых людей, и по сравнению с этой заброшенной дырой, кажется образцом здоровья.

— Как поживаешь? — спросила она, когда я, наконец, подошла к ней.

— Хорошо, — тихо ответила я. — Ты готова идти?

Мне не хотелось болтать. Я просто хотела быстро отвезти ее и добраться до дома Марлены.

— Ты неважно выглядишь, — заметила Шерил. — Это из-за аварии с твоим мальчиком?

Я удивленно взглянула на нее.

— Ты слышала?

— Все только об этом и говорят. Но ты не волнуйся. Я уверена, что он в порядке. Они уже нашли выжившего. Вытащили его из воды. Держу пари, это он.

Я снова с трудом сглотнула.

— Да, это так.

— Все происходит не просто так.

— И какая же причина? — Я чувствовала себя глупо, прося у нее ответы.

— Понятия не имею. Думаю, это больше научит тебя ценить жизнь. — Она выпустила облако дыма, бросила окурок на землю и растоптала. — В одну минуту ты жив, а в другую уже нет. Такова жизнь.

— Да…

Я помогла донести несколько коробок, и мы погрузили их в машину. Она села в машину и стала меня ждать.

Я оглядела трейлерный парк, вспоминая, как весело тут было детьми. Мой взгляд упал на старый сдутый баскетбольный мяч, лежащий посреди лужайки.

Мне нравилось смотреть, как играет Картер.

Я любила Картера.

До сих пор.

По щеке скатилась слеза, пока я думала о наших совместных моментах. Он был моей второй половинкой, а я убеждала себя, что мы живем в разных мирах. Конечно, наши жизни были разными, но это не означало, что мы не были одними и теми же людьми.

Я повернулась к его старому трейлеру и увидела другую машину, не ту, на которой ездил его отец. Я посмотрела на окно, в которое он обычно забирался, и судорожно вздохнула.

Я скучала по нему.

Я хотела его.

— Ты никогда не думала, что, возможно, слишком поздно что-то исправлять? — Спросила я Шерил, открывая дверцу машины и не сводя глаз с трейлера.

— Если ты не попытаешься, то никогда не узнаешь, — ответила она. 

*** 

Марлена и Гарольд были в смятении, но все равно обрадовались. Мы плакали, обдумывая «что если», и я чувствовала на себе проницательный взгляд Марлены.

— Перестань терять время, — сказала она мне перед уходом. — Любовь причиняет боль, но она того стоит.

Когда я вернулась вечером домой, Мелани ушла на работу. Сначала она не хотела меня оставлять, но я заверила, что со мной все будет в порядке. Он был жив — это все, что имело значение. А если бы нет?..

Что ж, я бы распалась на куски.

Я долго сидела на кровати, погруженная в тишину и думая о следующем шаге. Встав с кровати, я достала коробку из-под обуви и поспешно вытащила письма. Я разорвала последний конверт дрожащими руками и начала читать.

Номер письма: 4

Попытки согреть твое сердце моим шармом Картера: 4

Показатель успеха: 0

Парный рейтинг за письмо: 0/10 (потому что рассказывать тебе обо всех фантазиях, которые крутятся в моей голове, не слишком хорошо для любовного письма)

Любовный рейтинг: 10/10 (я отчаянный и жалкий)

Я даже не уверен, читаешь ли ты. Я был бы у твоей двери прямо сейчас, если бы знал, что это сработает, но все говорят мне, что ты исцеляешься. Не думаю, что это правда. Думаю, ты просто отвлекаешься от правды.

Что у нас все было по-настоящему.

Это я все испортил.

Я боялся, боялся боли. Я был свидетелем любви в самой жалкой форме, но это не имело значения, когда я был мальчиком. Я любил свою мать всем сердцем. Несмотря на ее психическое заболевание, я надеялся, что ей станет лучше, и когда жизнь стала слишком тяжелой, она выбрала легкий путь и оставила позади двух сломленных людей. В тот день я закрылся ото всех.

Мой отец умер на прошлой неделе. У него был сердечный приступ, и, просто думая о годах, которые мы потратили впустую, злясь, мне грустно, что мы никогда не работали над нашими отношениями. Мы могли бы это сделать, если бы я не был так несчастен и полон решимости закрываться от людей.

И это навело меня на одну мысль.

Боль неизбежна. Она приходит по-разному и по разным причинам.

Ты была нужна мне, потому что помогала забыть. Быть с тобой, иметь твое открытое тело, как это сделала ты, было самым бескорыстным поступком, который кто-либо когда-либо делал для меня. Я взял тебя, с каждым разом оплакивал свою потерю и все больше влюблялся в тебя.

И я все испортил, потому что струсил.

Я все испортил, не сказав три гребаных слова, которые хотел сказать с того дня, как увидел тебя.

Я люблю тебя.

И я ненавижу, что мне приходится писать это на листе бумаги, но этого, возможно, будет достаточно, чтобы достучаться до тебя, чтобы ты поняла: я уверен в том, чего хочу.

И я хочу тебя. И всегда буду.

Время порознь — это потерянное время.

А теперь, ради Бога, ответь мне!

Слезы упали на его слова, и я прерывисто вздохнула.

Я была дурой. 

*** 

Рим: Его рука сломана. Он останется в больнице на пару дней, пока они будут следить за его сотрясением мозга и потерей зрения. Все остальные повреждения минимальны.

Я облегченно вздохнула.

Наконец, его личность подтвердили в новостях, и ощущение, что он в порядке, стало более реальным. Над причиной авиакатастрофы еще разбираются, и по неподтвержденным данным причиной отказа двигателя стала птица. Но самое удивительное, что дополнительный двигатель тоже вышел из строя, а такое просто так не случается.

Думаю, так и должно было произойти. Я не из тех, кто верит в судьбу, как раньше, но это случилось не просто так. Причина, которая привела меня к этому моменту времени.

— Вам придется отключить телефон, Мисс.

Я оторвалась от телефона и посмотрела на вежливую улыбку стюардессы.

Почему она улыбается?

Разве она не знала о долбаной аварии, которая только что произошла в том чертовом месте, куда мы направлялись? И вдруг меня осенило. Боже, мы умрем. Этот самолет разобьется, и я никогда не скажу Картеру, что сожалею. Но тогда… может быть, он узнает, что я летела сказать это, потому что села в самолет, чтобы увидеть его. Тогда моя смерть не будет бессмысленной, верно?

Мелани взяла у меня телефон и выключила.

— Все в порядке, — прошептала она. — Это твой первый полет, впоследствии ты больше не будешь так бояться лететь.

Затем она протянула мне мешок для рвоты, и я нетерпеливо выхватила его. Мое беспокойство ревело внутри, заставляя желудок скручиваться.

Мы умрем.

— Подумай, что это того стоит, ты увидишь Картера.

— Если только он не отвергнет меня, — ответила я, тяжело дыша.

— Нет, если только ты не будешь унижаться.

— Не имеет значения, унижаюсь я или нет. Может быть, уже слишком поздно. Та девчонка — Панда, вероятно, сейчас у его постели.

— Ее нет, — подчеркнула Мелани. — Так сказал Рим.

Я замерла.

— Ты опять разговариваешь с Римом?

— Только чтобы убедиться, что с тобой и Картером все в порядке.

— Это самое дурацкое оправдание.

Она ничего не ответила по этому поводу.

— Просто расслабься и успокойся. Взлет будет ухабистым, но после все пройдет гладко. Кроме случая, когда мы будем приземляться, потому что это дерьмо тоже ухабистое. О, и, если мы попадем в турбулентность, это тоже будет не очень. И если…

— Ладно, — перебила ее. — Я поняла. Будет трясти.

Я откинулась на спинку сиденья, когда самолет наконец тронулся.

Слишком поздно поворачивать назад. Я взяла отгул. Я собиралась встретиться с ним, несмотря ни на что.

Или умереть.

— Хорошо, Лия, — сказала Мел, — возьми меня за руку. Мы уже близко.

Я взяла ее за руку и закрыла глаза.

Если он меня отвергнет, я не полечу домой на самолете, упрямо решила я.

Это будет гребаный корабль. 

Глава 19

Картер

11 лет назад

— То, что случилось, не твоя вина, — сказал он со слезами на лице.

Я никогда раньше не видел, чтобы мой отец плакал.

Теперь он плакал каждый день.

— Моя, — сказал я, выдыхая воздух. — Это я виноват. Я должен был знать, где ключ. Думал, что он в кармане. Я не знал, что оставил его на комоде, когда переодевался. Мне нужно было лучше следить.

— Она все равно бы попала в кабинет.

— Почему она хотела оставить нас? — Я боролся со слезами. Я ни разу не плакал с того момента, как нашел ее мертвой на полу, холодной и бледной. Все думали, что я не верил, потому что не плакал, но они не знали, что я хочу скрыть боль. Если я признаю боль, смерть будет реальной.

Я был так занят, притворяясь, что не принял происходящее, что все это время строил стену вокруг моего сердца.

Папа делал наоборот. Он был очень зол. Он много пил. И был расстроен, что я отталкивал его. Я хотел быть в одиночестве. Не хотел иметь ничего общего с ним или миром, который напоминал мне, что она когда-то жила в нем.

— Мы выясним…

— Я не хочу ничего выяснять! — завопил я.

Я отталкивал его каждый день.

Я боролся с ним за все.

Я винил его. Ненавидел его. Я находил причину держать людей, которых любил, на расстоянии вытянутой руки, чтобы они больше не причиняли мне вреда.

Я проигнорировал его боль. Мне было все равно, что ему больно. Было все равно, когда мы начали терять все вокруг нас.

Не забота заставила боль уйти.

Я услышал тихие шаги.

Сначала маленькие, как будто человек крался на цыпочках.

Я не хотел открывать глаза, чтобы увидеть, кто это. Скорее всего, это медсестра, а я не хочу говорить. Я хотел сделать вид, что сплю. Я провел всю ночь в оцепенении. Моя душа чувствовала себя сломанной. Я продолжал задавать себе один и тот же вопрос снова и снова.

Почему я выжил?

Они вытаскивали тела из воды, и до сих пор оставалось только четверо выживших.

Среди них не было Джули.

Я не знаю, что делать, если она умрет. Будет несправедливо, если человек, который помог мне выбраться из самолета, не всплыл из воды.

Я должен был умереть.

Кто-то вроде меня не должен был выжить. Я не заслуживал второго шанса.

Чья-то рука внезапно слегка коснулась моей. У меня перехватило дыхание от мягкости прикосновения. Это было… интимно.

— Картер.

Мое сердце почти остановилось.

Лия.

— Прости, — плача, сказала она, ее рука теперь сжимала мою. — Я должна была быть с тобой. Не должна была отказываться от тебя. Мне жаль. Я так сильно тебя люблю, но старалась отгородиться от боли. Хотела прекратить эту боль. Мне жаль.

Я открыл глаза. Свет сильно ударил меня, и я поморщился, на мгновение закрыв их, прежде чем попытаться снова. Когда мое зрение сфокусировалось, я увидел ее заплаканное лицо.

Красивая. Всегда такая красивая.

Судьба всегда соблазняла меня тем, чего у меня не было, и сейчас мне это не нужно. Не после всего, что случилось.

Я должен был рад видеть ее, но не был. Мне не нужно больше душевной боли.

Я снова закрыл глаза.

— Не надо, — пробормотал я.

— Не надо что, Картер?

— Прошло восемнадцать месяцев с тех пор, как я видел тебя, Лия. Не приходи ко мне только из-за того, что случилось, хорошо? Я не могу… — Я не могу потерять тебя снова.

Я почувствовал, как она сжала мою руку и подошла еще ближе. Я мог чувствовать ее запах, чувствовать ее дыхание на лице, когда она шептала:

— Я здесь, потому что люблю тебя. Потому что ты сказал мне, что я буду жить с сожалением. И я вижу это сейчас. Я устала бороться со своими чувствами. Надоело оставаться на месте. Я хочу двигаться вперед со своим лучшим другом и не хочу больше бояться. Ты писал мне, что любишь меня, а время порознь — пустая трата времени.

Чувство, как будто кто-то влил керосин в мои вены и поджег их. Моя кровь горела от ее слов, и я снова открыл глаза, глядя в ее глубокие коричневые оттенки. Она заплакала еще сильнее, и ее нижняя губа задрожала.

Прошло восемнадцать месяцев.

До этого прошло более трех лет.

И все же… как будто я никогда не был вдали от нее.

Такое дерьмо противоречит логике, да? Это не имело смысла. Но жизнь была большой жирной кучей бессмысленной ерунды, и я устал от этого.

— Иди сюда, — тихо сказал я.

Ее глаза расширились, и она, не тратя времени, вползла ко мне на кровать. Я обнял ее здоровой рукой и притянул к себе. Она положила голову между моей шеей и плечом, вдыхая меня, плача в мою шею, при этом схватив меня за больничный халат.

— Извини, — плакала она. — Я так испугалась.

— Я в порядке.

— Но я этого не знала. Я так зла на себя. Мы упустили слишком много времени.

— Тогда больше не упускай его.

— Я была так напугана. Не могу потерять тебя. Я не могу потерять тебя, больше никогда.

Я посмотрел на нее сверху вниз.

— Тогда будь со мной.

Ее лицо повернулось ко мне.

— Да.

Я поцеловал ее в лоб, но она еще больше приподняла лицо и прижала влажные губы к моим. Ее прерывистое дыхание касалось моего рта, и она долго смотрела мне в глаза.

Она наконец получила желаемое.

— Рад, что близость моей смерти встряхнула тебя, — пробормотал ей, мои губы вздрогнули. — Если бы я знал, то мог бы попытаться убить себя давным-давно.

Она не улыбнулась и заплакала еще сильнее.

— Мы справимся.

— Да.

— Я никогда не оставлю тебя, несмотря ни на что.

— Надеюсь.

Она снова поцеловала меня и уткнулась лицом в мою грудь. Она пропитала меня слезами, и я погладил ее по спине. Мои глаза режет, а сердце болит. Я был все еще в состоянии шока. Ее визит был таким внезапным и неожиданным, и я был в подвешенном состоянии после крушения.

Я практически оцепенел.

Проходили минуты, и постепенно она перестала шмыгать носом и плакать. Я смотрел на приглушенный телевизор, где показывали новости о крушении самолета.

Затем, внезапно, это случилось.

Список выживших появился на экране, и среди них… Джули.

Мое тело отпустило. Я полностью опустился на кровать и прижал Лию к себе.

Слезы потекли из моих глаз, и я зарыдал.

Все будет хорошо. 

Эпилог

Я собирался это сделать.

Я собирался выполнить последнее обязательство. Или, по крайней мере, последнее обещание.

— Куда мы едем?

Я только покачал головой, пока ехал по извилистой дороге. Сам дом находился на холме с видом на долины, откуда открывался прекрасный вид на горы. Это был рай, и он находился недалеко от ее работы.

А Лия была одержима работой.

Она работала на мудака, но была счастлива. Она любила зарабатывать деньги сама, хотя если бы она захотела, могла не работать всю свою жизнь.

Мы официально были вместе одиннадцать месяцев, и не прошло и одного дня, чтобы мы не прожили его на полную катушку. После крушения самолета группа сделала необходимый перерыв. Мы не хотели спешить с новым альбомом. У нас были деньги, и фанаты готовы ждать нас.

Спешки не было.

Когда мы подъехали к воротам дома, который я купил без ее ведома, я увидел замешательство, когда она смотрела между мной и домом. Я не стал заезжать в ворота, хотя у меня был пароль.

Вместо этого припарковал машину перед ними и вышел. Она последовала за мной в сексуальном платье, в котором моя страсть горела снова и снова. Ее взгляд был прикован к скромному поместью.

Здесь было десять акров, и дом в георгианском стиле был в отличной форме. Я знал, потому что прошел через каждый его дюйм.

Я видел, как она помешалась на этих домах уже несколько месяцев. Она смотрела эти скучные-как-черт шоу про недвижимость все время после того, как возвращалась с работы большинство ночей.

Я облокотился на один из железных прутьев черных ворот и уставился на нее. Озорная ухмылка появилась на моем лице, когда она сказала:

— Я не понимаю.

— Я купил его, — сказал я импульсивно. Больше не мог сдерживаться.

Ее челюсть отвисла, когда она подошла ближе к воротам и осмотрела дом.

— Что?

— Я купил его.

— Когда?

— Когда делал вид, что пишу тексты с Римом на прошлой неделе.

Типичный женский ответ:

— Ты солгал мне?

Неважно, что я солгал по уважительной причине.

— Я соврал тебе о многих вещах, — сказал я.

Она повернулась ко мне, нахмурившись.

— О чем еще ты лгал?

Держа руку в кармане, сжимая коробку с кольцом в ладони, я сказал:

— Помнишь на прошлой неделе, когда я потратил очень много времени на то, чтобы собрать салфетки с глупым чертовым цветочным рисунком, которые тебе нужны?

Она осторожно посмотрела на меня.

— Да?

— Я их не выбирал.

— А что ты делал?

Я достал коробочку, и ее глаза сразу обратились к ней. На ее лице отразился шок. Я взял ее за руку и опустился на одно колено. Я трясся. Черт, я думал, что моя нервная система не будет так шалить, потому что пою перед тысячами людей.

Но я в ужасе.

— Я люблю тебя, — сказал ей торжественно, когда ее глаза наполнились слезами. — Я хочу состариться с тобой. Хочу иметь с тобой детей. Хочу все время быть с тобой в нашем доме, заниматься чем-нибудь совместно, особенно размножаться, как сумасшедшие. Кстати, я буду трахать тебя на каждой поверхности этого дома. В общем, я хочу тебя, а еще хочу, чтобы мое будущее было с тобой. Чтобы больше не было времени в пустую, верно?

Она кивнула, слезы падали из ее глаз.

— Итак, выходи за меня замуж. Пожалуйста.

Ее губы дрожали.

— Да, — она плакала. — Да.

Я вынул кольцо с гигантским бриллиантом и надел ей на палец. Вставая, она кинулась в мои объятия, и мы поцеловались.Это было начало новой части моей жизни.

***

Мы боролись время от времени.

Ты никогда не уйдешь от славы, это навсегда.

Но у нас получилось. Когда ей нужен был перерыв, она уходила к Мелани. Когда я нуждался в нем, я мог сбежать с Римом в студию звукозаписи, которую сделал в доме.

Мы поженились в прекрасный солнечный день, который скоро превратился в дождь и грязное свадебное платье. Мы расцвели, научившись доверять друг другу, когда времена стали тяжелее и появились новые слухи.

Большую часть времени мы были счастливы.

Каждая боль, которую мы терпели и продолжали терпеть, в конце концов стоила того.

10 лет назад

Я уставился на надгробную плиту.

Могила моей матери. Она была у меня под ногами. Шесть футов, если быть точным. Разложение. Не оставила в этой жизни ничего, чем можно гордиться, кроме сына-неудачника и отца, который — хотя он не хотел этого признавать — ненавидел меня за ее убийство.

— Ты слишком долго там стоишь, — тихо сказал он мне.

Я не шевельнулся. Я тупо уставился на каменный блок, проводя пальцами по изгибам ее имени. Не спрашивайте меня как, но я знал, что больше никогда не вернусь в это место. Когда я отвернусь от нее, я больше никогда ее не увижу.

Итак, я остался там, зацикленный на камне, снова и снова проводя по ее имени.

Элизабет Мэтисон.

Элизабет Мэтисон.

Эли-за-Бет Мэ-ти-сон.

Ее смерть создала эффект домино.

Папа так оплакивал ее смерть, что утопил свои печали в алкоголе.

Это привело к тому, что он потерял работу электрика.

Потом мы потеряли дом, потому что он не мог оплатить ипотеку.

А поскольку мы потеряли дом и не имели денег, мы переехали в дерьмовое место.

Но это был не конец.

Нет, эта дыра в конечном итоге привела меня к Лие, к любви, к страсти и музыке. К тому, чтобы все испортить и исправить, и чтобы жизнь, которую я никогда не знал, могла быть моей.

Смерть мамы, возможно, убила меня однажды, но это положило жизнь моей второй половинке и истинному счастью.

Я снова был жив.

КОНЕЦ

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Эпилог