Доминион [Мелоди Манфул] (fb2) читать онлайн

Мелоди Манфул Доминион

Пролог

Я должна была вызвать полицию, в тот самый момент, как проснулась, но что я собиралась сказать? «Алло? 911? На помощь! Я думаю, что я умру, потому что мне приснился сон, что я умерла». Да, даже у меня в голове это звучало смешно.

Что случилось со мной было ужасающим, никто не читал о таком в газетах, потому что этого никогда не происходило.

«Это был всего лишь сон». Это продолжали говорить мне все. Но всё было не так. Я умерла в ту ночь. Я была убита в огненный шторм.

Одна единственная, невинная ложь не должна была принести с собой препятствия в жизнь. Я солгала. Я сказала «да», когда должна была сказать «нет».

Я совершила преступление. Я должна была быть в наручниках, приговоренная к пожизненному заключению. Все это было бы лучше, чем наказание, которое я получила за эту маленькую ложь.

«Ты такой страшный лжец, Эбигейл». Это было то, что все, кого я знала, сказали, когда я попыталась солгать, но опять же, все, кого я знала, ничего не знали. Я не была сумасшедшей. Нет, честно, прежде чем я обнаружила себя в васко-ленд, я была ходячим лучем солнца. Все в моей чрезмерно идеализированной жизни было прекрасно.

До того, как он пришел.

Сначала, я подумала, что этот кто-то пришел, чтобы, наконец, выгнать монстров из под моей кровати. Но, как оказалось, он не пришел, чтобы прогнать их. Он был монстром.

Он также был моим ангелом-хранителем.

Глава 1. Лучше, чем аллилуйя. Гидеон

Вы видите, что такое власть — держать чей-то страх в вашей руке и показывать этот страх ему.

Эми Тан — Жена Бога Кухни.

— …Не должно было… — торопилась женщина, говорящая по телефону, не замечая меня, потому что она буквально не могла меня видеть.

Я стоял, невидимый, рядом со светофором где-то в Нью-Йорке, глядя на проходящие мимо автомобили и на людей, бегущих в укрытие из-за сильного дождя в городе.

Луменианский ангел-хранитель стоял рядом со мной с его энасом, семилетним мальчиком по имени Пол. Мальчик и его мать ходили по магазинам в поисках новой школьной сумки, а его ангел-хранитель кружил возле них. Пол был как кукловод, хранитель — куклой, поэтому Ангел следовал везде, куда бы мальчик не тянул за веревочки.

Такие моменты заставляли меня понимать, мое счастье в том, что я был другим видом ангела-хранителя, тем, кто делал все, кроме охраны.

— Ги-Гидеон, — ангел начал заикаться на момент, когда его глаза встретились с моими. Он знал, что произойдет. Как Грандианский ангел, моей работой было испытывать и причинять вред охраняемому человеку, а работой Луменианского ангела было испытывать и спасать его.

Я не пропускал ни одной цели, так что всякий раз, когда ангелы-хранители чувствовали мое присутствие, они знали, что их конец был близок.

Пол и его мать, молодая женщина лет тридцати, стояли передо мной в толпе, ожидая изменения сигнала светофора. Пол кружил вокруг матери и пел детские песенки. Она одела желтый капюшон на его бейсболку.

Черт возьми, в моей голове застряла глупая песенка мальчишки.

Какова была следующая строка? О, да…

Типичная человеческая природа, показалось солнце и высушило все от дождя.

Какой глупый паук.

Впереди на оживленной дороге, на красный свет затормозила Феррари, рок-музыка слышалась из закрытых окон. Двое подростков панков сидели в машине, мотая головами в такт песни.

Глядя на мальчика и на спортивный автомобиль, я щелкнул пальцами. Мгновенно, сигнал изменился на белый силуэт идущего человека. Не глядя и не ожидая матери, мальчик протолкнулся в толпу на обочине и помчался по направлению к улице.

— Пол! — кричала мать мальчика и бежала за ним, но мальчик был слишком далеко впереди. Она прокладывала себе путь через толпу, спеша добраться до него.

Я посмотрел на мальчика и щелкнул пальцами еще раз. Мгновенно, Феррари рванулась вперед к нему. Его ангел-хранитель появился рядом с ним. Я слышал, как он шептал: «Повернитесь и иди к своей матери, Пол», но мальчик был молод и глуп, не слушая голос в своей голове, который должен был быть его инстинктом.

Водитель пытался затормозить, но машина пролетела через перекресток, с кричащими в панике подростками.

Ангел-хранитель мальчика пытался остановить автомобиль, но все происходило слишком быстро. Водитель сигналил, а Пол застыл в шоке, увидев машину. Феррари ускорился и свернул направо, водитель по-прежнему сигналил. Его мать завизжала, выходя из толпы. Но в долю секунды, разрыв между мальчиком и машиной сократился.

Послышался громкий сильный удар, когда автомобиль столкнулся с мальчиком. Его тело взлетело в воздух, и с резким стуком упало на землю. Автомобиль продолжал сигналить.

Люди вокруг меня начали кричать в шоке, когда мать Пола достигла своего сына. Ее глаза были устремлены на мальчика, который лежал в луже собственной яркой крови.

— Пол! — рыдала мать. На тротуаре собирались люди. Все, кто видел его, плакали. Я, с другой стороны, стоял невидимый, анализируя все.

Люди! Я никогда не понимал, почему им автоматически становилось грустно за людей, которых они даже не знали.

Ангел-хранитель мальчика теперь стоял, глядя на меня со страхом. Я был уверен, что он знал, что произойдет, я знал, что он слышал обо мне. Все ангелы.

— Гидеон, пожалуйста…

Это были последние слова ангела перед тем, как я бросил огненный шар и сжег его дотла.

Я не взглянул на мальчика или на прах его ангела-хранителя, когда взлетел в воздух. Я слышал плач сирен, приближающихся к месту происшествия, но я не стал ждать, чтобы выяснить, что будет дальше. На полной скорости, я улетел с Земли и направился домой.

Домой. Я слышал, что дом там, где сердце, но с тех пор, как у меня нет сердца, он стал тем, где была моя семья.

Не займет много времени, чтобы достичь своей родной планеты Грандс. Грандс была расположена между Адом и Землей. Планета была покрыта темнотой. Ближайшие города к королевству выглядели мертвыми, цепляясь к нему, как трущобы. Царство наполнилось дымом и пылью. Все было в руинах. Атмосфера была всегда туманной, и часто слышались ужасный вои и крики.

Грандс управлялся монархией: Король Далиго, его жена, королева Лайла, и их дочь, принцесса-что-то-я не помню. Мы Грандианцы были расой темных ангелов, которые приносили неприятности и вред для людей на Земле.

Я был на пути домой, когда услышал звуки, доносящиеся снизу, поэтому сделал крюк в сторону шума.

После прибытия я увидел четырех Грандианских ангелов, парящий в воздухе. Я видел, что им было не больше тринадцати.

— Нет, то, что я видел, у них было две команды. Я думаю, что они называли их Барселона и Реал Мадрид, — сказал один из мальчиков.

— Там, где был я, у детей был футбол.

В тот момент, когда ангел сказал это, футбол появился в его руках.

— А я видел, как другие играют на своем компьютере, и игроки были на стадионе. Выглядело это так.

На щелчок пальцев, один из детей проявился на футбольном стадионе. Теперь они парили в центре стадиона.

— Итак, как мы станем Барселоной и Реал Мадридом? — спросил другой, оглядывая стадион.

— Я могу научить вас, я знаю много о человеческом футболе, — сказал я, подходя к мальчикам.

В тот момент, когда их глаза встретились с моими, страх вспыхнул на их лицах, и они начали дрожать. Ангельский страх в моем присутствии был старой новостью. Мое огромное изображение висело на нашей городской площади, чтобы предупредить ангелов обо мне. В конце концов я устал от сжигания каждой двенадцатифутовой версии себя, которую я видел, так что я решил позволить этому повесеть там.

— Ги-Гидеон, — заикался один из них, двигаясь в обратном направлении. Они были так напуганы, что я был уверен, они забыли, что у них были крылья и они могли улететь.

— Привет, — я подошел к ангелу, который произнес мое имя. — Первый день на Земле? — спросил я, но никто не ответил мне. Они были слишком заняты дрожью. Я подошел к тому, кого занимал футбол. — Я могу научить вас, ребята, как играть.

Я аккуратно взял мяч из его рук.

— Мы…мы просто…Пожалуйста, не трогайте нас.

Ангел, у которого я взял мяч, был достаточно храбр, чтобы говорить. Его друзья оставались неподвижными.

Я улыбнулся его простодушию.

— Английский футбол — не такой болезненный. Американский футбол, с другой стороны, является весьма болезненным, — я обратился к его друзьям и сказал. — Подойдите ближе. Я покажу вам, как играть.

Ангелы не сдвинулись с места.

— Вы знаете, в футболе есть тренеры, а тренеры ненавидят повторять.

Тем не менее ангелы не двигались. Я был уверен, что они ещё и забыли, как ходить. Это не было сюрпризом, так как, большинство ангелов приходило в ступор, когда видели меня. Лишь немногие, достаточно храбрые, пытались улететь.

— Я не кусаюсь, — хотя мой голос звучал раздраженно, я не был таким. — Смотрите, — сказал я, а затем заставил себя появится в середине поля. — Все очень просто. Вы делитесь на команды, а затем…

Я был быстрее, чем ангел, который полетел в небо. Я уже был перед ним, прежде чем он смог уйти.

— Ты умный, не так ли?

Я толкнул его. Он упал на поле. Я ненавидел, когда они пытались уйти от меня.

— Кто-нибудь еще хочет сбежать? — спросил я остальных трех. Я улыбнулся, когда они быстро покачали головами.

— Подойдите тогда ближе.

Я подлетел к ангелу на земле, и на этот раз три других ангела подошли к своему другу. Их тела дрожали, и слезы заполняли их глаза. Я начал вращать мяч на одном пальце.

— Ребята, вы хотите увидеть действительно крутой трюк? — я подбросил мяч с моего пальца так, чтобы он развернулся в воздухе над нами. — Не отрывать глаз от мяча.

Ангелы медленно подняли глаза. На этот раз, я слышал стук их сердец. Я попятился от них, эта боль заставила меня становиться сильнее. Я смотрел на вращающийся мяч, и медленно опустил его между ними. Когда он достиг той позиции, которой я хотел, улыбка тронула мои губы, и не говоря ни слова, я бросил огонь в сторону мяча. Не было времени, чтобы кричать. В момент, когда огонь ударил мяч, он взорвал все в непосредственной близости, не оставляя ничего, кроме пепла.

— Это была хорошая игра, — сказал я себе, когда поднялся в небо.

Когда я достиг моего дома, я вошел не сразу, просто потому, что я не хотел видеть свою младшую сестру, Валоел. Моя семья и я жили в Запретном Лесу. Ну ладно, это было больше похоже на то, что я построил дом в лесу, а потому что все меня боятся, они автоматически стали называть его Запретным Лесом.

Моя семья оставалась здесь, потому что говорят: «Кровь есть кровь». Я не знал, что это значит, но на протяжении многих лет, я научился принимать это как «Гидеон, мы собираемся адски раздражать тебя».

Я повернулся и посмотрел вокруг себя. Было тихо. Грандс не был тихим царством, всегда был какой-то шум, нарушающий общественный порядок. Тем не менее, я предполагал, что Запретный Лес был тихим из-за меня. Существа боялись приходить в лес, потому что там жил я.

Я глубоко вздохнул, прежде чем попытался открыть дверь нашего дома.

Валоел парила в воздухе, читая молодежный журнал с Земли. По ее словам, люди были самыми увлекательными живыми существами.

Моя младшая сестра была знаю-это-все умные-штаны, цель которой в жизни, казалось, адски раздражать меня. По некоторым причинам, она всегда, казалось, знала, что я собираюсь делать, и о чем я думал. А что еще хуже, она каким-то образом оказывалась в моей комнате через какой-то её личный путь, приходя всякий раз, когда хотела.

Я проклинал тот день, когда она родилась, когда вошел в главную комнату. Мой отец, Эсон, находился рядом с мерцающим огнем, а моя мать, Градла, сидела на стуле под Валоел, которая парила в воздухе. Моя семья знала, что единственное, что я делал, когда они были дома, это игнорировал их, так что они делали то же самое, когда я был дома.

— Сын.

Моя мать встала.

Хорошо, мы не игнорировали друг друга сегодня.

— Как…как прошел твой день? — спросила она.

Я не знаю, почему моя мать старалась говорить со мной, когда она боялась меня. Я хотел ответить ей, рассказать о моем дне, но как я мог сказать: «Мой день был удивительным. Я пошел на землю и убил маленького человеческого мальчика и его ангела-хранителя».

Да, я был уверен, что это не то, что она хотела бы услышать. Итак, я сказал то, что всегда говорю:

— Почему тебя это волнует, мама?

Я повернулся к Валоел, когда заметил, что она не сказала ни слова. Возможно, она, наконец, начала бояться меня, как и весь род ангелов-хранителей.

— И что? — начала Валоел. — Ты принес мне что-нибудь?

Она мне действительно не нравилась. Надеясь что Валоел заткнется, я создал пламя в руках и швырнул его к ней, но оно попало в потолок. Валоел появилась на другом конце комнаты.

— Все, что ты должен был сделать, это сказать «нет», — игриво сказала она.

Как она это делает? Подумал я.

— Я просто быстрее, — сказала она, отвечая на мои мысли.

Как и всегда, я притворился, что произнес слова вслух, потому что, откровенно говоря, я знал только одного ангела, который мог ответить на чужие мысли, и его имя не было Валоел.

— Сын.

Мой отец обратил свое внимание на меня.

Это было ново. Мой отец редко говорил со мной. С тех пор как я себя помню, он действовал так, будто меня не существовало. Он никогда не говорил со мной о чем угодно, спрашивал, как я, или даже здоровался. Я не виню его, кто хотел бы злого ангела, в качестве своего сына?

Моя мама была храброй, она всегда спрашивала меня, что я делал, и пыталась вести светскую беседу, когда я был дома.

— Ой, да ладно! — воскликнул я. — У нас же не будет разговора отца с сыном, — я не мог успокоиться. — Если это так, то я уже знаю, что ты собираешься сказать: никакого алкоголя, нарушение комендантского часа является преступлением, и…О, да, и не обрюхать подружку, — земные человеческие правила тоже применялись здесь. — Я угадал, да? — я взглянул на запястье, как будто носил часы. — Посмотрите на это! Я нарушил комендантский час. Пойду-ка я спать.

Я сделал попытку, чтобы уйти.

Мой отец прошипел:

— Король.

Я замедлил свой??темп.

— Он хочет видеть тебя при дворе на закате, — продолжил мой отец.

— Скажи ему, что я занят.

Я снова возобновил движение.

— Гидеон! — снова позвал он. — Это очень важно. Ты должен быть там.

— Я не могу.

Как ангелы-хранители, мы шли во дворец только чтобы быть назначенными к человеку. А так как я всегда убивал людей, я практически жил во дворце. Тем не менее, сегодня я не хотел идти во дворец за другим заданием.

— Ты должен быть там. Это важно, — сказал он.

Почему он думает, что может говорить, что мне делать?

— Я сказал, что занят.

— Но Гидеон, это очень…

Я не услышал остальные слова моего отца, потому что в этот момент я достиг своей комнаты и запер её, отгораживаясь от своей семьи.

Единственное, что было в моей комнате это волшебный телескоп. Каждый ангел имел один, чтобы следить за людьми, когда мы покидали Землю каждый день после заката. Я редко смотрел в него, потому что для меня люди были скучными, невежественными, и просто смешными. Я не люблю их, поэтому убиваю, и никто не смеет сказать, чтобы я остановился, потому что все меня боятся.

Глава 2. Королевство Милосердия. Гидеон

Это не так просто сказать, но я лучший не потому, что я так говорю, а потому, что ваши страхи говорят мне об этом.

Мелоди Манфул

Вдалеке Грандианский дворец был похож на форсакиенскую крепость, его высокие башни были окутаны тенями. Как только я подлетел к нему, единственное освещение, которое я видел, исходило от двух деревянных факелов возле главного входа.

Я летел, пока не достиг замка, и приземлился на полной скорости перед огромной башней, создавая в земле отверстие глубиной около трех футов и наполняя воздух пылью. Взмахнув моими темными крыльями за спиной, я поднялся и вылетел из отверстия.

В тот момент, как мои ноги коснулись земли снова, от моего тела исходил жар. Я шагнул вперед, оставляя за собой огненные следы.

— Гидеон, — послышался дрожащий голос у меня за спиной.

Я обернулся, ловя глазами девушку, облаченную в платье с капюшоном и смотрящую на меня. Видимо, в городе был цирк.

— Могу я вам помочь? — спросил я, складывая свои темные крылья в спину.

— Нет, я… — начала говорить девушка, но остановилась.

Я слышал, как ее сердце бешено колотилось от страха.

— Я…Меня зовут…Я принцесса Села. Дочь царя Далиго. Мой отец просит аудиенцию в Большом Зале.

Далиго послал свою дочь, чтобы поприветствовать меня? Он чертовски хорошо знал, как назначить встречу.

— Ты это она? Принцесса? — спросил я. Села, как и все вокруг, была ангелом, но, глядя на нее, все, что я видел, был очередной пафосный ангел на грани разрушения от ее собственного страха. — Ну что ж, ваше высочество, — я поклонился. — Мое почтение, — я протянул руку, чтобы поприветствовать ее должным образом, но как только я это сделал, Села взлетела в небо. Я не мог удержаться от улыбки. — Расслабься, я здесь не для того, чтобы причинить тебе боль. Ну, теперь, когда я подумал об этом, я просто мог бы сделать это.

Я повернулся и подошел к главным воротам. Я толкнул их, они тотчас рассыпались в кучу пыли. Я ступил на территорию дворца и взглянул на Селу, парящую в небе.

— Ты идешь, Принцесса?

Я подошел к прозрачной двери, которая вела во дворец. Хотя я часто находился во дворце, я никогда не был в Большом зале, потому что он был частным. Я всегда встречал короля в Зале Назначения, который был другим причудливым названием для офиса. Первое, что я увидел, когда вошел в Большой Зал был черный рояль, который стоял в дальнем левом конце коридора между двумя огромными золотыми, мраморными арками, со статуями украшенных существ под ними. Тонированные золотом стены были украшены сложной, золотой резьбой и старинными картинами.

Желто-коричневый мраморный пол сверкал позолоченным черно-коричневым Грандианским гербом. Наш герб изображал золотой щит с парой ангельских крыльев, простирающихся с каждой стороны. Алмаз, расположенный в центре, был разделен на четыре части, каждая часть которого представляла один из четырех соседних миров. Самой северная часть представляла Луменс, Земля — восточная часть, южная часть — Грандс, и западная часть была Подземным Миром.

Живость и упорядоченность интерьера дворца застала меня врасплох, потому что Грандианцы должны были быть злом. В середине зала, безразмерный золотой стол, окруженный десятью другими стульями, украшенными гранитом и зависшими в воздухе. Скульптуры львов, держащих в зубах меч, украшали вершины стульев.

Огромные люстры плавали в воздухе, отливая закатным заколдованным красным цветом. Не было никакого потолка, но когда я посмотрел в небо, казалось, что небеса были достаточно близко, чтобы коснуться. Убранство дворца напомнило мне о древнегреческих дворцах, особенно архитектуру горы Олимп. Где-то играла симфония, и ангелы пели сладкие старые мелодии.

Все, на что я смотрел, казалось нагруженным золотом. Это было таким показным, и я ненавидел это. Я понятия не имел, почему задымленное и холодное место, как Грандс, имеет красивый зал, когда остальная часть дворца выглядела ничтожной, по сравнению с этой комнатой.

— Где я? — спросил я, думая, что дверь была порталом в другой мир. Как Луменс.

Луменс было царством, расположенным между Землей и Небом. Я слышал, что Луменс был очаровательно-красивым королевством. Небо всегда было голубое, везде раздавался смех. Я никогда не был в Луменс, потому что не мог находиться рядом с людьми, которые были самоотверженными и хорошими. Им управляли царь Вавилон и его жена королева Шармейн. У них был сын, как-он-там-выглядит.

— Это Большой Зал.

Приземлилась Села, её платье раздувалось.

Я посмеялся.

— Хорошая попытка, принцесса, — это не может быть внутри нашего Дворца, потому Грандианцы были злыми, и у нас не было ничего красивого. — Хорошо, в чем подвох?

— Хм … Я не уверена, что…

— Это шутка? — я исследовал комнату, подошел к одной из статуй и начал ходить вокруг неё. — Это что реалити-шоу? — я указал на статую. — Потому что его лицо кажется мне знакомым, и это не Александр Великий.

— Это великий…великий… — пробормотала Села.

— Что? — я был в тупике. — Это действительно внутри Грандианского Большого Зала? Что за черт? — Когда я впервые вошел, то подумал, что это было прикрытие, потом я подумал, что кто-то пытается смеяться надо мной. — Что случилось? Вы сдавали его в аренду Афродите, как лагерь? — Я бы понял, если бы они сделали это, потому что Афродита была, в конце концов, богиней любви и красоты. В тот момент, как я задал себе этот вопрос, то услышал, как яростно бьется сердце Селы.

Я оказался рядом с ней и ухмыльнулся, когда ее сердце остановилось совсем.

— Ты боишься меня? — я наклонился к ней и осторожно положил одну руку на затылок. — Это действительно внутри Грандианского дворца?

— Это… — Села остановилась. Я ждал, чтобы она продолжила, но она не стала.

— Ну что ж, — я переместил мою руку от её шеи до плеча. — Как насчет этого? — перед тем, как Села успела моргнуть, зал стал похож на взорванную бомбу. Стулья были разрушены, пианино и колонны лежали на земле, дым и грязь заполнили воздух. Теперь, если бы я вошел и увидел Большой зал, то почувствовал бы себя, как дома. — Он выглядит намного лучше, не так ли?

Я наклонился ближе в Селе.

— Нам нужно…

Я наклонился и прошептал ей на ухо.

— Нам нужен десерт.

Как только я сказал это, позади раздался мужской голос.

— Отец, — Села быстро улетела от меня. Когда я обернулся, король Далиго стоял с двумя охранниками позади него. Охранники на момент застыли в страхе, когда увидели меня.

— Я думаю, мы отложим десерт на потом, — сказал я с натянутой улыбкой.

— Мой господин, — Села поклонилась отцу. Царь поднял руку, и зал вернулся к своей первозданной красоте.

Я подошел и сел на один из стульев, закинув свои черные армейские ботинки на стол.

— Ты можешь идти, моя принцесса, — сказал Далиго, и, с наклоном головы, Села исчезла.

— Вы звали меня? — спросил я короля.

— Да, я звал.

— Ну, у меня нет целого дня.

— Ты здесь из-за эноса, которого убил сегодня утром после Перехода, — объяснил король.

— Удивили! Я не видел, что он идет.

Ангелы из Луменов были ангелами-хранителями, которые были посланы на Землю, чтобы направлять людей. Человек Лумениан назывался эносом — в значение «один», потому что ангелы-хранители стали одним целым с людьми, к которым они были назначены.

Грандианские ангелы, напротив, спускались на землю и попытались нанести вред людям, которых защищали Луменианы. Весь смысл этого, конечно, было сохранить жизнь сбалансированной. Добро и Зло, живое против мертвого, правильное против неправильного.

Чтобы сохранить справедливый баланс между нашими королевствами, король Далиго работал над тем, чтобы убедиться, что он назначил для каждого Грандианина Эноса, но у нас не было необходимости, оставаться с Эносом, к которому мы были назначены изначально, мы могли выбрать другого Эноса, если хотели, и это называлось Переходом. Некоторые ангелы делали Переход, когда они стали скучать с присвоенными им Эносами или просто хотели весело провести время с другим.

— Как будто убийство Эноса оказалось не достаточным, я узнал, что ты убил четырех Грандианцев после этого, — продолжал король, обращаясь к картинам на стене.

— Хорошо, Капитан Очевидность, — я встал и подошел к произведениям искусства, будто любовался ими. — Скажите мне, кто сделал эти картины? Было ли этот кто-то слеп? — Далиго с удивлением посмотрел на меня — Или это был ты? — на этот раз он рассмеялся.

— Гидеон, Старейшины недовольны, — сказал он после того, как его смех стих.

Хотя Луменс и Грандс были разными, мы все еще связаны, потому что мощная бессмертная семья, которая жила в Рае Хранителей, домен, который, как говорили, расположен между Луменс и Грандс, правила и нашими королевствами. Эти мощные бессмертные были известны как Старейшины.

Они говорили, что произошли от первого царя Грандса и первой королевы Луменса. Их цель состояла в том, чтобы убедиться, что эти два королевства процветают и делают свою работу, ради которой они родились. Поскольку семья была бессмертна, родители перебирались на землю мертвых, когда они думали, что выполнили свою задачу в качестве правителей, и они были уверены, что их дети могли взять на себя их обязанности. Это происходило из поколения в поколение. Лично мне казалось невероятно глупым, что кто-то сознательно отказывался от бессмертия.

Нынешние Старейшины имели дочь, ее имя было Мадалонг. Она, говорят, сердце наших царств, она может предвидеть будущее, читать мысли, и путешествовать во времени. Были также два принца-близнеца, называемые Солнцем и Луной, которые были причиной сбалонсирования наших миров. Я никогда не видел Старейшин или их детей, да и не натыкался на Рай Хранителей.

— Старейшины попросили меня сообщить тебе, что убийство людей против наших законов, — продолжил король Далиго.

Он только что сказал законы? Люди до сих пор создавали их? Я не понимаю, почему король думал, что я буду следовать любым законам, кроме моих собственных.

— Ты переходишь от одного Эноса к другому, убивая каждого из них, а это не так работает, — пояснил он. — Ты только должен причинять им вред, а не убивать их. Такое твое поведение…

Я растянулся. Я видел, как губы короля двигались вверх и вниз, но все, что я слышал было: «бла-бла-бла…я типа говорю…бла-бла-бла…люди».

— Вау, — сказал я, останавливая короля от продолжительного монолога. — Серьезно, вы пытаетесь заговорить меня до смерти?

— Может быть, это время, чтобы поставить тебя в пару с Луменианом, человека которого было бы невозможно убить.

Что это должно означать?

— Мечтайте, я вижу, — сказал я с улыбкой, думая, что король был не в своем уме, если думал, что я не мог бы убить Эноса ангела-хранителя.

— Я предполагаю, что ты знаешь, кто такой Тристан, — сказал он, игнорируя тот факт, что я насмехался над ним.

Когда я услышал имя, то догадался к чему он ведет. Конечно, я знал как-там-он-выглядит, все знали Тристана.

Тристан был принцем Луменса и был хорошо известен, как самый мощный живой Лумен. Он заботливый, самоотверженный, сострадательный, и хозяин других качеств, которых не было у меня и которые я причислял к хорошим вещам.

В возрасте пяти лет, я был назван самым мощным и злым ныне живущим Грандианским ангелом, потому что все меня боялись и потому что я причинял боль всем детям-ангелам, с которыми играл. Тристан был так назван потому, что даже в возрасте до пяти лет, он был достаточно мощным, чтобы исцелять всех детей, которым я причинял боль. В принципе, он был Господин Спасти Вселенную, а я был Господин Уничтожь Вселенную. Как сладкий и кислый. И это было одной из причин, почему я не похож на него. Он был всем, что я ненавидел.

— Тристан? — спросил я. — Никогда не слышал о нем.

Я сказал, заслужив ещё одну насмешливую улыбку короля.

— Тристан является ангелом-хранителем, которого хотят все Грандианцы, чтобы я назначил им, — сказал Далиго. — Потому что они смотрят на него, как на вызов, а те, кому я назначаю его считают себя достойными. Здесь, в Грандс, это стала гонкой для всех Грандианских ангелов сделать Переход к Тристану и его человеку, чтобы они могли попытаться победить его. Они находят это своей конечной задачей, потому что никто и никогда не побеждал Тристана, — Далиго продолжил. — Ангелы всегда делают Переход к нему, чтобы получить шанс. Многие пытались навредить его людям, но все они потерпели неудачу.

— Ты же не вызвал меня сюда, чтобы сказать, насколько он потрясающий, правда? — спросил я. Я знал о силе Тристана. Я никогда не делал Переход к нему, потому что по некоторым причинам, я никогда не мог найти его на Земле. Некоторых ангелов я чувствовал, но Тристана никогда. Это было так, словно он не существовал.

— Старейшины и я решили, что ты должен быть сосредоточен на Тристане и его человеке, потому что его было бы трудно победить, — сказал король, улыбка играла на его губах.

— Серьезно? — Это состязание было идей короля? — Вы хотите поставить меня в пару с принцем?

— В прошлом месяце мы присвоили Тристану человека по имени Эбигейл Селлс. Ей семнадцать. Это ее последний год в средней школе. Она живет со своей матерью в Сан-Франциско. Она очень заботливая и любящая девушка, волонтер многих благотворительных организаций, и мы считаем ее одной из наиболее бескорыстных молодых людей на Земле.

Я чуть не стал глазеть на него, но я остановился на коротком усмехающимся взгляде. Серьезно, я не понял. Тристан вел Мисс Я-Забочусь-О-Гребанном-Мире-Больше-Чем-О-Своей-Собственной-Жизни?

— Ее мать известна и, следовательно, очень занята, — сказал Далиго, глядя в открытое окно, когда говорил. — И у неё мало времени, чтобы следить за своей дочерью, — он сделал паузу. — Не то, чтобы Эбигейл нуждалась в руководстве. Она охраняется двадцать четыре часа семь дней в недели телохранителями. Но, как и все люди, она нуждается в ангеле-хранителе.

Другими словами, Тристан тратит впустую свое время, руководя избалованной, богатой девушкой, которая постоянно окружена людьми.

— Вот все, что тебе нужно знать о ней. Я думаю, что небольшое соревнование будет полезно для тебя.

Король щелкнул пальцами, блокнот материализовался из воздуха и прилетел ко мне.

Я поймал блокнот и положил его на стол передо мной.

— Для меня это большая честь и все такое, но я не…

Король прервал меня.

— Я думал, ты будешь за, но, кажется, что ты даже не думаешь, что кто-то такой мощный, как Тристан, может быть…

— Ваше превосходительство, — прервал я. Что, черт возьми, с ним случилось? Он серьезно думает, что я боялся, как-он-там-выглядит? — Я за этот вызов. Я просто не люблю, когда говорят, что делать. А кажется, как будто вы говорите мне, что делать с этим конкретным заданием.

— Я просто делал свою работу, соединяя тебя с принцем, но, конечно…Если Тристан станет слишком сложным для соревнования, и ты не сможешь с ним справиться, ты…

Далиго не закончил то, что хотел сказать, потому что я бросил пламя в одного из его ближайших охранников прямо в грудь, и он мгновенно сгорел дотла. Я не стал дожидаться, пока второй охранник начнет паниковать. Я появился перед ним и вырвал его сердце прямо из груди. Ангел упал, дергаясь у моих ног.

— Нет! — в ужасе закричал король.

Услышав крик Далиго, кто-то ворвался в комнату.

— Мой господин, — сказал ангел, явно потрясенный.

Я обернулся, и там стоял он.

Тристан.

Глава 3. Темная сторона. Гидеон

«Это желание, которое они загадывают на звезду.

Это мечта, которая так далеко от них.

Это цена, которая выплачивается только кровью.

Это голод, который на вкус как победа.

Это доминион».

Мелоди Манфул — Заглавная песня Доминион

Тристан? Почему Тристан? Что, черт возьми, как-там-он-выглядит делает в нашем дворце?

— Тристан, — сказал король, спеша к нему. — Я в порядке.

Он не выглядел хорошо. Я видел, что он был ошеломлен.

Король посмотрел на меня, его глаза широко раскрылись от горя. Я предположил, что он пытался осмыслить то, что случилось. Ну, мой господин, я завернул ваших охранников и отправил их в Плезантвиль.

— Вам нужен стул, милорд? — бросил я в улыбке и уронил кровавое сердце охранника на землю.

Минута молчания, в которой мы все стояли, глядя друг на друга. Тристан и Далиго смотрели на меня так, будто мой корабль только что прибыл из Ада.

— Ладно, вы, ребята, победили! — закричал я, как будто мы играли в гляделки. — Если у вас есть что сказать, давайте.

— Гидеон, — наконец сказал Тристан в качестве приветствия.

— Это мое имя, — усмехнулся я. — Не выноси его огласке.

— Это было давно, — сказал Тристан.

Этот парень серьезно?

Конечно, это было давно. Первый раз, когда я встретил Тристана, нам обоим было по четыре. Единственная причина, почему мы говорили тогда было то, что мы чувствовали себя странно, но была сильная, глубокая связь друг с другом. Тристану было любопытно, почему он чувствовал такую??связь со мной, и он спросил меня, чувствовал ли я то же самое. Чувствовал. Ни один из нас не мог это объяснить, поэтому мы приняли решение проигнорировать это.

В последний раз, когда я видел его год назад, он пытался остановить меня от убийства невинных ангелов, которые были на пути домой от Земли. Конечно, он пытался, но он был не в состоянии спасти их всех. Одна маленькая победа для меня.

— Видимо, не достаточно долго, — проворчал я.

— Тристан здесь, чтобы…

Я ждал пока Далиго продолжит свое предложение, но он не стал этого делать.

— Ну, если это маленькое свидание закончилось, я пойду захвачу себе обед.

Я не стал ждать ответа. Когда я щелкнул пальцами, то обнаружил себя в центре Грандс.

Центр Грандс чаще называют главной площадью города, где были ангелы и другие существа с разных планет, которые пришли в магазины и продавали свои товары. Это было очень похоже на Нью-Йорк.

Существа со многих планет пришли к городской площади. Помимо рынка, тут были и музеи, которые представляли статьи с Земли, так младшие существа могли узнать о людях. Таким образом, если они когда-нибудь посетят Землю, то будут знать, как с ними гармонировать. Ангелы, которые были старше и уже не летали на Землю, рассказывали о своих поездках этим существам. Боги с Олимпа приезжали, чтобы поговорить об их назначениях на Земле. Афина любила приходить сюда и учить других жизни человека и других видов существ со всей Вселенной.

Существа также приезжали сюда, потому что хотя Грандианцы и приносили хаос в человеческую расу, они не были злыми существами, и они были добры к другим. Было очень мало таких как я, кто предпочел оставаться злым ко всем. Большинство посетителей были мирными, как Луменианцы.

Тем не менее, я приходил на городскую площадь только по одной причине: чтобы убить.

Когда я стоял в середине рынка, никто не замечал меня, потому что они были слишком заняты товарами и друг с другом. Молодые ангелы преследовали друг друга через толпу, крича и смеясь. Некоторые люди были загипнотизированы земным домом, парящем в воздухе. Женщины, в основном, определялись через красочные одежды с разных планет.

— Гидеон, что ты подразумевал под «захватить обед»?

Снова Тристан! Серьезно, он жил сейчас в Грандс?

Тристан приземлился на рынке в его ангельском обличии, мерцающим так ярко, как никогда. Его огромные белые крылья растянулись позади него.

— Мой лорд, — поклонился я ему. — Я думаю, что был не так ясен в этой части, — и тогда я объяснил, своим самым терпеливым голосом. — Моя вина. Пожалуйста, позвольте мне внести ясность.

Жар появился у меня в руках, когда я наколдовал огненный шар. Я запустил огонь прямо на пару ангелов, которые стояли у стола, любуясь компьютером.

Когда огонь был дюйме от цели, он превратился в лед, застыв в воздухе.

— Я думаю, что понял.

Сказал Тристан сквозь зубы. Кто-то крикнул мое имя. Началась паника.

— Хорошо, — сказал я, сжимая свои собственные зубы. Я бросил еще один огненный шар в убегающих существ, и снова Тристан остановил его. Я бросил еще один, который только успел сойти с моих пальцев, прежде чем испариться.

Я зарычал в гневе. Все мое тело нагревалось, но я знал, что это не огонь сжигает меня изнутри.

— Я не могу позволить тебе причинить боль этим невинным созданиям, — сказал Тристан, глядя на меня с другой стороны рынка.

Я почувствовал, как гнев кипел внутри меня.

— Какая досада.

Я сделал два шага ближе к нему, сложив руки вместе, и швырнул пылающий шар на него, но он остановился, тая, и упал на землю, прежде чем успел достичь его. Я выпустил несколько за один раз, бросая пламя в каждом направлении так, чтобы не было никакой возможности остановить их все. Дисплеи разрушались, существа кричали, когда пламя пролетало возле них.

Крики делали меня счастливым. Я повернулся, отошел от Тристана, и приблизился к существу, которое все еще спотыкаясь в хаосе. Черная пыль закручивалась за каждым моим шагом. Мои следы прожгли отверстия в земле. Я сделал полный круг, чтобы полюбоваться уничтожением.

— Гидеон!

Крикнул Тристан, махая руками. Круг воздуха укрыл некоторых существ.

Он был готов принять вызов? Я бросил огненный шар к кругу, но он испарился в тот момент, когда достиг барьера. Я попробовал еще раз, и снова испарялся при контакте.

— Они невиновны! — его наполненный болью голос разнесся по рынку.

— Невиновны? — гнев прошел через меня, когда я сжал зубы и кулаки. — Никто не может быть невиновным.

Тристан приземлился прямо передо мной.

— Прямо сейчас, я вижу, что ты причиняешь им боль без причины, и это делает их невиновными.

Я невесело рассмеялся.

— Скажи Далиго, что я принимаю его вызов.

Наши лица были так близко к тому, чтобы мои красные глаза отразились в его синих.

— Я думаю, я увижу тебя завтра, — сказал он.

Я отстранился от него и бросил беглый взгляд вокруг на тлеющие угли. Несколько тел лежали возле сломанных дисплеев и измельченной керамики.

— Займи мне стул.

Я швырял пламя в каждом направлении, и как бы Тристан не старался, он не мог остановить их все. Я улыбнулся, болезненные крики наполняли воздух вокруг нас.

Я взглянул на Тристана, который был слишком занят защитой существ, которых он не знал, и швырнул другой огненный шар к нему. Он заметил пламя в течение миллисекунд, и одним движением руки, пламя развернулось обратно ко мне.

Я отпрыгнул в сторону, едва сумев избежать моего собственного творения.

На этот раз, когда я открыл свои руки к Тристану, пламя не было выпущено, но пошел довольно темный дым. Тристан остановил дым между нами, борьба темной дымки с его синим дымом. Я толкнул это изо всех сил, но он отразил. Удивительно, синий дым начал двигаться ближе ко мне, исходило мощное тепло, которое горело на моей коже.

Я слышал, что Тристан был сильным, но не таким. Его дым полз все ближе и ближе ко мне, и я начал бояться, что могу проиграть. Но, опять же, проигрыш не для меня. Я готовился к боли, а затем отпустил свой черный дым. В тот момент, когда я это сделал, дым Тристана ударил меня в грудь, посылая на столы и компьютеры позади меня.

Синий дым Тристана причинял боль. Я чувствовал, как будто буквально был в огне, все мое тело ослабело, и, хотя я вырос на сильной боли и стоял на рынке, наполненным болью, я не мог восстановить свои силы.

Я заставил себя встать. Гнев прошел через меня, даже жарче, чем пламя, которое я выпускал из моих рук.

Используя мой взгляд, я был в состоянии причинить боль другому. Я поднял руку, в результате чего девочка, пытавшаяся убежать, начала плавать в воздухе. Девочка кричала от боли, когда я мысленно пытал ее.

— Гидеон! — крикнул Тристан, и к тому времени, как его голос стих, девочка уже благополучно находилась на земле рядом с ним.

Я поднял руку, на этот раз поднимая двух ангелов, женщину и маленького мальчика. Они кричали вместе, когда я соединил свои руки. Тристан тоже остановил их в воздухе, прежде чем они врезались в землю. Я, не теряя много времени на создание другого огненного шара в руке, быстро бросил его в Тристана.

На этот раз было слишком поздно, чтобы остановить его. Огонь ударил его, смерть началась. Я улыбнулся, когда пламя образовало круг вокруг него, он кричал.

Некоторые из ангелов выкрикивали его имя и бросались к нему на помощь, забывая, что я был здесь, и что опасность не прошла.

Конечно, они не хотели, чтобы Тристан получил травму. Никто не хотел, чтобы Тристану причинили вред, потому что он был героем и единственным эффективным оружием против меня.

Тристану потребовались считанные секунды, чтобы освободиться от огня. Хотя ему было больно, я знал, что он отказывался уйти. Я не хочу быть самым слабым звеном и уйти, хотя мне тоже было больно, так что я сделал единственное, о чем мог думать.

— До завтра, ваше высочество.

Я бросил огненный шар в сторону ангелов рядом с ним. Я не стал ждать, чтобы увидеть, сжег ли он кого-нибудь, я в этом не сомневался. Я щелкнул пальцами, транспортируя себя с городской площади.

Глава 4. Прошлый год. Эбигейл

О, какой эгоистично-красивой вещью была бы эта жизнь, если бы я на самом деле жила, любила, и дышала ни для кого, кроме себя.

Мелоди Манфул

Я была на этой дороге раньше. Я водила на ней больше раз, чем рассчитывала. Мой личный тренер, Логан, и я ездим по этой самой дороге каждый месяц.

Я не была новичком в вождении, но сегодня, я даже не узнавала дорожные знаки, мимо которых мы проезжали, хотя я знала все и каждый по памяти. Я поставила своей задачей не смотреть никуда, только в окно со стороны пассажира, но я все равно чувствовала, что автомобиль полз, как черепаха. Поездка занимала всего сорок минут, когда я ехала с Логаном: сегодня, однако, казалось, что она занимала годы.

Может быть, это потому, что я нервничала, или потому, что домашняя работа ждала меня дома, или это может быть тот факт, что я сидела рядом с отцом, Брайаном Селлс, человеком, которого все считали погибшим пятнадцать лет назад.

История была такой, что мой отец умер в армии, когда мне было всего два, но эта история была прикрытием.

— Как дела в школе? — спросил мой отец, я повернула голову, чтобы посмотреть на него. В тот момент, когда наши глаза встретились, я снова отвернулась в окно.

— Все по-старому, все по-старому. Они говорят, я слушаю, — прошептала я.

— Это звучит весело, — сказал он, а затем последовало более неловкое молчание.

Реальная история также случилась пятнадцать лет назад. Мой отец, который работал на ЦРУ в качестве секретного агента в то время, был скомпрометирован. Он пошел домой, который делил с мамой и мной, и были почти убит при попытке защитить нас, моя мать была тяжело ранена из огнестрельного оружия.

После инцидента, мои родители и я получили новые личности. В отчетах полиция объявила, что мои родители и я были мертвыми. Моя мать ия переехали в Сан-Франциско, из нашего дома в Беверли Хиллз, и ЦРУ подключили мою маму к работе в одном из крупнейших домов моды в Сан-Франциско. Три года спустя, она открыла свой собственный бутик, а спустя двенадцать лет, она была одним из самых известных дизайнеров со своей собственной империей моды, Селлс. Общественность называла ее «богиней моды».

Моя мать не волновалась, что враги моего отца, возможно, узнают ее в рекламе, она отказалась жить в страхе. Я любила храбрость моей матери.

Мой отец, тем временем, получил новую личность от ЦРУ и пообещал остаться в стороне ради нашей безопасности. В то время он работал над важным происшедствием и в любом случае не мог остаться. В конце концов, этот случай привел его к другому и к другому, пока он не решил остаться с ЦРУ навсегда.

— Так, как проходит обучение с Логаном? — спросил мой отец, чтобы закрыть неловкое молчание, которое последовало после его предыдущего вопроса. На данный момент, я даже не был уверена, что мы были на правильном пути, хотя я знала, что дорога в учебный центр не изменилась с того времени, когда я была там в последний раз.

Логан Маккартни был моим личным тренером. Ему было больше тридцати. Перед тем, как мой отец нанял его тренером, Логан работал в Корпусе морской пехоты США. Он не был таким, как другие военные, которых я видела раньше, но он был хорошим тренером и дружил с техникой.

Самой классной вещью, которой он научил меня, кроме того, как стрелять стрелой и пистолетом, было то, как взломать компьютеры. Этого не было в его должностной инструкции для моего обучения, но я попросила его научить меня, и он не смог сопротивляться.

Наши тренировки в основном проходили на поле за нашим домом. Логан и мой отец установили там реактивные цели для практики стрельбы из лука и пистолета. Однажды, Логан заставил меня стоять под дождем в течение нескольких часов, чтобы стрелять: к счастью для него, моя мама была на одном из своих благотворительных мероприятий. Когда я не стреляла, то занималась боевой подготовкой.

— Хорошо, — ответила я, наконец, своему отцу. — Логан действительно хороший учитель.

Если не считать тот раз, когда он заставил меня пробежать марафон, в то время как он следовал на машине, ел и пил воду, о которой просила я.

— Приятно слышать.

Я хотела продолжить разговор, но я не знала, как должна была реагировать на это заявление.

Это было не потому, что мой отец и я не знали о чем поговорить или потому что я была удивлена, что мой якобы мертвый отец появился в моей жизни. Честно говоря, то ощущение от отцовских тайн пропало: моя мама сказала мне правду о моем отце, когда мне было восемь лет, и с тех пор я была больше, чем счастлива от его нескольких визитов.

Мой отец посещал нас один раз в три-четыре месяца. Он будил меня в середине ночи, и мы сидели и говорили в течение многих часов. Иногда он останавливался на несколько месяцев, но в других случаях он был вынужден покинуть нас через минуту, после того как прибыл.

Во время его длительного пребывания, мы старались действовать, как будто мы были нормальной семьи, как будто он всегда был с нами. Мы катались на коньках, он помогал мне с моим домашним заданием, и он даже научил меня играть на пианино. Он любил музыку, когда был молод. Один раз, когда он пришел домой, несколько месяцев назад, была проблема с автомобилем моей матери. Он и я решили исправить это за нее, но когда мы все сделали, то автомобиль даже не тронулся с места. Мы до сих пор смеемся над этим.

Самое долгое время, которое я проводила с ним, было три месяца, во время отпуска на отдаленном курорте в Мексике. Мы были отстранены от всего и всех отвлекающих факторов, и мне нравилось это.

Но сегодня я нервничала, потому что знала, что меня ждет в конце нашей поездки на автомобиле. Один недостаток работать в ЦРУ??было то, что у него были и всегда будут враги, от которых он должен защитить меня и мою мать, то, что случилось годы назад не должно было повториться.

Страх моего отца за то, что мне или моей матери причинят боль, заставил его нанять Логана обучать меня, так чтобы я смогла защитить себя, если что-нибудь случится, пока он был в отъезде. Мне было тринадцать лет, когда он приехал с Логаном. Мой отец сказал мне, что, хотя за мной наблюдали телохранители двадцать четыре часа в день, он должен был быть уверен, что я была бы в состоянии защитить себя, если его безопасность будет скомпрометирована снова, и если кто-то узнает правду о моей матери и обо мне. С того дня Логан тренировал меня в бою с помощью оружия и стрел и учил всему тому, что он думал, поможет мне выжить, если меня похитят.

Я серьезно сомневалась в том, что меня могут похитить, потому что телохранители следовали за мной всюду, куда бы я не пошла: единственное место, куда Феликс и Бен не следовали за мной, была, ну, школа.

— Ты нервничаешь? — спросил мой отец, и я снова сделала усилие, чтобы обратиться к нему и поддержать разговор. Мой отец выглядел иначе каждый раз, когда я видела его. Смотря на него сейчас, мне казалось, что он потерял вес. Повязка плотно прилегала к его левому бицепсу.

— Я в порядке, — соврала я. Хорошее состояние было последним, что у меня было.

Я должна была остаться дома с мамой. Она не хотела иметь ничего общего с обучением и ЦРУ. Она даже сказала, что я могу остаться дома с ней, если я не хочу идти с моим отцом. Я не могла сказать ей, что я хотела остаться, потому что знала, что она тоже хотела, чтобы я была в состоянии защитить себя, если что-то случится.

Дорога приведет нас к центру обучения ЦРУ где-то к востоку от Сан-Франциско. Логан брал меня туда раз в месяц, поэтому я могла практиковать свои навыки и пользоваться расширенным учебный центром, который они имели. Бумажные мишени и банки с напитками в задней части нашего дома было ничто по сравнению с технологиями ЦРУ. Иногда, я притворялась, что болею, чтобы ничего не делать, но Логан всегда видел мои притворства.

— Ты знаешь, что не должна была соглашаться идти со мной, — мой отец почувствовал обман в моем голосе. — Мы могли бы остаться дома и играть в карты или смотреть футбол, я слышал, что Джейк и Дэнни говорили, что ты становишся поклонником футбола, — это было удивительно, насколько мой отец знал о моей жизни, тем более, что он никогда не был дома. Но опять же, я едва могла быть удивлена, не тогда, когда знала, что золотые наручные часы, которые я носила двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю были с встроенным устройством слежения.

— Я в порядке, пап, — еще одна ложь, которая, я надеялась, была правдоподобной. — А Джейк и Дэнни довольно убедительны.

Джейк и Дэнни были двумя моими лучшими друзьями.

— Так, Роналду или Месси? — спросил он. Я не понимаю, почему ребята думали, что девушкам нравился футбол только из-за Криштиану Роналду.

— Я фанат Барселоны, папа, — сказала я, наконец, найдя энергию в своем голосе, хотя я могла сказать, что он прозвучал оборонительно. — Барса хорошая команда, и именно поэтому они мне нравятся. Хотя, Месси удивительный игрок.

— Так это не имеет ничего общего с тем, что вы девушки думаете, насколько горячим является Роналду?

На этот раз я позволила себе, поймать и удержать его взгляд.

— Серьезно папа, это все игра.

И снова мой голос прозвучал оборонительно.

Мой отец улыбнулся, и я не смогла удержаться от вопроса:

— Что?

— Это первый раз, когда я слышал, что ты проявляешь интерес к чему-то, а говоришь об этом с таким небольшим энтузиазмом.

Разве не стремно, что все, о чем мы могли говорить был футбол? Но опять же, о чем мы могли поговорить; о том, что я ждала, что случиться что-то плохое, потому что он навязал мне эту идею?

— Я говорю о многих вещах, которыми я увлечена.

Я снова отвернулась от него. Я не могла сказать ему, что не была по-настоящему увлечена ничем, потому что он забрал это у меня, вручив мне пистолет.

Внезапно, автомобиль остановился. Я выглянула в окно и увидела знакомый старый, казалось бы, заброшенный склад. Вдруг весь воздух в автомобиле, казалось, исчез. Я не могла дышать, опасаясь чего-то плохого, если я это сделаю.

Я не хочу разочаровывать моего отца. Логан и я тренировались очень интенсивно, и, насколько я слышала, мой отец был блестящим, трудолюбивым, удивительным секретным агентом, и я была уверена, что он ожидал, что я буду так же хороша, как и он, или по крайней мере наполовину, как он. Ему нужна гарантия того, что я была в состоянии позаботиться о себе, а если он узнает, что все эти годы обучения были пустой тратой времени, он был бы во мне разочарован. Я определенно не хочу, чтобы он разочаровался во мне или беспокоился обо мне и моей матери.

— Ты идешь, принцесса?

Дверь с моей стороны автомобиля открылась. Я даже не заметила, что мой отец вышел наружу и подошел ко мне.

Я проглотила мой страх, сказав «да», и дрожащими руками вытащила себя из машины. Я надела свой костюм для обучения прежде, чем мы уехали.

Я последовала за отцом в хранилище. За пределами склад не выглядел внушительно. Казался, старым и заброшенным. Высокий, сетчатый забор окружал его со всех сторон, с ржавой колючей проволокой на вершине. Предупреждающие знаки опасности и посторонним вход воспрещен валялись у забора. Внутри здания, тем не менее, была совсем другая история. Впервые, когда Логан привел меня сюда, я отказывалась поверить в это, прежде, чем мы вошли.

— Просто расслабься, — сказал мой отец, когда распахнул дверь на склад. Когда мы вошли внутрь, то оказались в затхлом, разрушенном пространстве. Осколки из дерева и кирпича окружили нас. Я выжидающе смотрела, когда мой отец отодвинул одну из деревянных плит, и скрытая клавиатура появилась на земле.

Первая клавиатура запросила отпечаток моего отца, а после его пароль. Он набрал пароль, и я повернулась, когда потайная дверь в учебный центр открылась. Мой отец взял меня за руку, и мы вместе вошли.

В тот момент, когда мы вступили в зал, и дверь плотно закрылась позади, все огни включились, а машины взревели.

— Добро пожаловать, Агент Ви, — объявила голосом машина, когда мой отец вошел.

Я последовал за моим отцом по коридору. Тренажерный зал был разделен на три сектора. Мы стояли на ближнем крае второго сектора, где были расположены более продвинутые тренажеры. В первом секторе были акцизные машины, боксерские мешки, коврики для отжимания и приседания, этот сектор предназначался для разминки.

Последний сектор был сектором все-в-одном. Сектор был составлен из разнокалиберных комнат, некоторые из которых содержали разобранную электронику, которую агенты должны были установить. Я уверена, что где-то здесь были и бомбы. Был также плавательный зал. Впервые, когда Логан взял меня туда, я думала, что плавание кругами была единственная вещь, которую я должна была сделать, пока он не попросил меня задержать дыхание под водой. В тот день я узнала, что одна минута и пять секунд не были достаточно хорошим результатом.

Тут был и крытый тир. Небольшое отделение быстрой помощи было заполнено полками с медикаментами. Была одна комната, которая содержала только металлические шипы, прикрепленные к стенам, и чтобы проделать путь из одного конца комнаты в другой, нужно было взобраться по ним.

Логан и я обычно застревали с самого начала, но в дни, когда он хотел заставить работать меня до предела, он давал мне более сложные задания.

— Ты готова, принцесса? — спросил мой папа.

Сказать «нет» было бы преуменьшением, так что я просто кивнула и пошла за ним.

Глава 5. Оперативная группа. Эбигейл

Забавно, что мы всегда скрываем свои синяки, всегда забывая, что будет видно шрамы.

Мелоди Манфул.

Хорошо, ты можешь сделать это, Эбигейл. Я имею в виду, как же трудно забраться по канату?

Ну, этот канат был больше похож на рыболовную сеть с большими отверстиями. Первый раз, когда я добралась до верхней части этой веревки, не упав, я купила себе мороженого. Ну, на самом деле это мой телохранитель, Феликс, купил мне мороженое, потому что я не могла пойти в магазин самостоятельно, чтобы меня не застигли папарации.

— Ты понимаешь поставленную перед тобой задачу? — спросил отец у меня, уже принимая свою позицию за боксерсой грушей.

Задача, о которой он говорил, была более сложной. Мы были в той части здания, где располагалось тренировочное оборудование, например такое, как веревка. Каменная стена была построена в середине комнаты. За этим, пол был разделен таким образом, чтобы большие отверстия располагались между этажами, примерно через одиннадцать футов с сетями на дне. Каждое отверстие было около шести с половиной футов шириной. Мысль о том, чтобы попытаться перепрыгнуть их, пугает меня, и сети, расположенные ниже, не делали абсолютно ничего, чтобы успокоить меня.

Нужно было перепрыгнуть три отверстия, чтобы достичь одной веревки, по которой нужно было подняться, чтобы найти колчан и лук, которые были размещены в верхней части деревянной платформы и торчали со стороны стены.

После того как мы заполучили в руки лук и колчан, мы должны были бежать за черной линией, где у нас есть три попытки, чтобы попасть в красному кнопку, прикрепленную под экраном, который вел отсчет десяти минут, которые у нас были для выполнения этого задания.

Задача состоит в том, чтобы пройти через все эти шаги до того, как отсчет остановиться, реальная проблема попытаться достичь моего отца, стоявшего за грушей. Агентам ЦРУ приходилось повторять это упражнение снова и снова, пока они не справлялись с ним. Я пробовала выполнить его однажды, когда была с Логаном, но я никогда даже не проходила третье отверстие: Я всегда падала.

Мы должны были разогреться, прежде чем приступить к заданию, которое состояло из боксирования красным мешком с последующим рукопашным боем с моим отцом. Я быстро обернула свои руки, чтобы защитить их от боксерской груши.

— Что получит победитель? — спросила я, когда мой кулак ударился о боксерскую грушу. Мой отец, который держал сумку, сделал шаг назад и оперся так, чтобы мой следующий удар не застал его врасплох.

— Проигравший рассказывает маме, что он или она сломали лампу в гостиной вчера, — сказал он с улыбкой.

— Но ты сломал её, — утверждала я, сделав еще один удар в сумку. — Ты был тем, кто сбил её.

— Это был несчастный случай.

Он защищался.

— Конечно, если ты называешь полет по воздуху на максимальной скорости только, чтобы первым заполучить пульт от телевизора несчастным случаем, то да.

— Тем не менее несчастный случай, — он подмигнул в то время, как я пробила мешок, на этот раз сделав три прямых удара подряд, прежде чем перевела дыхание. — Твой удар тяжелее, чем ты выглядишь. Логан, должно быть, хорошо учил тебя, — похвалил он, когда моя рука столкнулась с сумкой снова.

Я продолжала ударять грушу почти полчаса, пока мой отец комментировал ходы и вносил предложения по улучшению, он протянул мне бутылку воды, когда я закончила. Сразу после короткого перерыва, мы перешли к боевой подготовке. Именно здесь я была бы в состоянии хвастаться навыками самообороны, которым Логан научил меня.

Мой отец бросил мне пару боксерских перчаток и натянул еще одну пару на свои руки, мы тренировались с такой интенсивностью, что были бы все в синяках, если бы не было небольшой защиты.

— Твоя рука должна быть ниже.

Он взял меня за руку и согнул ее в положение, о котором говорил.

Я ничего не сказала в ответ. Я узнала этот трюк от Логана в последний раз, когда просила его отменить одну из наших тренировок, потому что хотела поболтаться с моими друзьями, он заключил сделку, заявив, что если я собью его с ног в течении боя один-на-один, он даст мне выходной. Он позволял мне отбиваться до последней минуты, на которой он приложил меня, а я заработала себе дополнительное занятие за проигрыш.

Я не хочу потерять и разочаровать своего отца или отрекомендовать Логана, как не достаточно хорошего учителя.

— Опусти локти, — он не стал ждать, чтобы я сделала это сама: он сделал это за меня. — Теперь попробуй блокировать мою руку.

Когда мой отец взмахнул рукой, она не ударила меня в живот, вместо этого, я заблокировала её.

— Хорошо, — сказал он, когда я сделала блок кулаком ещё раз. Я могла видеть по тому, как он вскинул руки, что он совсем не старается.

— Двадцать баксов, если я уроню тебя, — сказала я, когда блокировала кулак от удара в мою челюсть.

Когда я сказала это, он засмеялся, а потом перестал бороться.

— Серьезно? — спросил он, в шоке. — Милая, я не хочу забирать у тебя двадцать баксов.

— Но я хочу забрать твои.

И с этими словами, я направила мой кулак прямо в челюсть, застав его врасплох.

Он застонал от боли, а затем его кулак прошел в дюйме от моего подборотка.

— Я не был готов.

— К сожалению, я не знала, что враг будет ждать, чтобы я приготовилась, прежде чем изобьет меня до смерти или застрелит, — сказала я с фальшивой улыбкой.

— Ты попросила об этом!

И так, я стонала, прижимая руку к животу. Я знала отца моей лучшей подруги Сары, который пришел к ней на конкурс черлидинга и приветствовал её; мой же взял меня в заброшенное здание и избивал.

— Ты понимаешь, что я твоя дочь, а также девочка, не так ли?

Спросила я, когда выпрямилась и взмахнула руками к лицу моего отца.

— Ты не будешь получать, как девочка, а враг ударит тебя еще сильнее, когда узнает, что ты моя дочь.

На этот раз, когда я блокировала кулак моего отца, он заблокировал мой тоже, и мы продолжали так около пяти минут. Иногда ему удавалось ударить меня, иногда мне его. Никто из нас не был готов сдаться и объявить другого победителем.

— Ты обманула меня, заставив думать, что тебе плохо? — спросил мой отец, когда мой следующий удар пришелся в его живот.

— Нет, я бы никогда так не сделала.

Я присела на корточки, так что его кулак пролетел над моей головой, а потом сделала еще один удар в живот. Я не ждала, чтобы он принял прежнее положение, когда нанесла удар, который пришелся на сторону его лица. Он остановился и замахнулся кулаком к моему лицу. Я предположила, что он сделает это, поэтому, когда я блокировала его удар, я не отпустила его руки, вместо этого, я сразу поставила ногу вперед и потянула ко мне, так что он споткнулся, а потом бац, он упал, а я выиграла.

— Да! — радовалась я, вдруг у меня появилось немного надежды. Может быть, я могла бы победить, может быть, я могла бы сделать это в конце концов.

— Ты рассматриваешь свое будущее здесь? — спросил мой отец, когда встал.

— Что произошло в Принстоном, Йелем или Гарвардом? — спросила я. Он и моя мать уже наметили мое будущее, будущее которое они боялись, что не наступит.

— Это все еще часть плана, — сказал он, а потом начал двигаться к веревке. Я пошла за ним и осторожно взяла пару перчаток, которые он протянул мне.

Глядя на ажурные растяжения каната над нами, я глубоко вздохнула. Я могла подняться: Я бы сделала это более чем нормально, но я дрожала из-за крошечного, малоизвестный факта: я боялась высоты. Я ненавидела все, включающее в себя высоту. Даже мысль о сне с ружьем не пугает меня так, как веревка передо мной.

— Джастин, начать обратный отсчет, — сказал отец, глядя на одну из камер позади нас. Я знала, что кто-то там наблюдает за нами. Там должен быть кто-то, следящий за зданием и агентами все время, потому что иногда агентам была необходима быстрая медицинская помощь.

Мне удалось сделать еще один глубокий вдох, прежде чем прозвучал гонг, что свидетельствует о начале этого задания. Я не могла видеть большой экран, потому что он был дальше впереди.

Мой отец уже почти добрался до середины веревки, к тому времени как я набралась мужетсва, чтобы начать восхождение.

— Ты не позволишь мне выиграть, правда? — спросил он, останавливаясь, чтобы я мог связаться с ним. — И я серьезно, проигравшему достается сердитый взгляд мамы.

Я знала этот взгляд, который говорил больше, чем любые слова.

Смирись с этим, Эбигейл. Я вдохнула и начала подниматься. Когда я достигла вершины веревки, мой отец уже спускался на другом конце. Я вдохнула снова и быстро сказала себе, что не собиралась падать, а затем снова спустилась без проблем.

Я чувствовала себя такой счастливой, когда мои ноги коснулись земли. В этот момент мой отец уже использовал металлические шипы на стене, чтобы подняться вверх.

— Слишком медленно, Эбигейл, — сказал он, когда я сумела проделать полпути вверх по стене. Он стоял подо мной, уже спускаясь вниз. Мой отец, казалось, забыл, что у меня не было много лет для повышения квалификации и полевой подготовки, как у него. Я только начинаю.

— Ты пытаешься заставить меня победить? — спросила я небрежно, чтобы скрыть свою печаль, что он говорил со мной своим не самым впечатленным тоном.

— Мечтай.

А потом он начал подниматься снова. На этот раз, я заставила себя и сделала это, приземлившись на землю, прежде чем это сделал он, но когда он достиг отверстия, то прыгнул прямо на другую сторону, оставив меня стоять на месте.

— Ты позволяешь мне выиграть сейчас? — дразнил он.

Я сделала несколько шагов.

— Мечтай.

Тогда я побежала и прыгнула. Я была уверена, что свалюсь на землю в сеть ниже, как в прошлый раз, поэтому, когда мои ноги на самом деле коснулись твердой земли, я была удивлена больше, чем мой отец.

— Ты сделал это, — сказал он, а затем у нас обоих заблестели глаза от следующего рубежа, и мы побежали к нему. Мы оба вскочили в одно и то же время: он приземлился отлично, и я чуть не упала, но, к счастью для меня, мой отец протянул руку и поймал меня.

— Еще двадцать долларов для победителя! — сказал он, а потом мы побежали снова до последнего препятствия.

В тот момент, как наши ноги коснулись твердой почвы в конце последнего прыжка, мы бросились к веревке и начали подниматься.

Мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди, потому что я болталась на веревке в воздухе, но отказывалась остановиться.

Мой отец и я, оба достигли наших колчанов и луков в одно и то же время. Мы оба сбросили их на землю ниже, и стали спускаться обратно.

Он быстрее. Он взял свой??лук и стрелы и помчался к черной линии, прежде чем я достигла её, чтобы схватить свои.

— Все три стрелы в красную кнопку за отведенное время, и ты победишь, — сказал отец, а затем поднял лук со стрелой.

Я, наконец, увидела таймер, на котором было двадцать секунд до конца игры.

Первая стрела моего отца оказалась в красной кнопке. Я быстро самостоятельно выстрелила своей и почувствовала восторг, когда она также попала в красную кнопку. Моя вторая стрела, пущенная в центр красной кнопки, оказалась в части моего отца, прекрасно расположившись рядом с его первой стрелой.

«Пять. Четыре…» — последняя стрела моего отца приземлилась в красную кнопку, и он радовался. «Три. Два…» Я выстрелила моей последней стрелой, но таймер прогудел прямо перед тем, как она оказалась в красной кнопке.

— Я ужасно разочарован в том, что ты сломала красивую лампу своей матери, — сказал отец. Он положил свой??лук и стрелы на пол и сделал победный танец, который, я надеялась, он не делал при других людях.

— Ты знаешь, дети берут на себя вину их родителей, так что если ты просишь, чтобы я солгала, я могла бы просто солгать в какой-то момент…

Он прервал меня: «Даже не веди к этому». Потом он подошел ко мне с улыбкой на лице и взял мой лук.

— Я так горжусь тобой, — сказал он, когда положил лук на землю. — Я действительно, по-настоящему горжусь тобой, — сказал он снова, когда обнял меня. Именно теперь, когда я поняла, что мое тело болело от боевой подготовки.

— Моя маленькая девочка, — он отстранился. — Посмотри на себя, все вырастают.

Я верила по тону его голоса, что он гордился мной.

— Логан хороший учитель, — сказала я ему. — И я позабочусь о маме, так что не волнуйся, когда уезжаешь. С нами ничего не случится.

— Я беспокоюсь о тебе тоже, дорогая, — сказал он. — И я никогда не хотел, чтобы ты была в моем безумном мире. Когда ты родилась, я мечтал о езде на пони и принцессах, пьющих с тобой чай. А теперь, ты не моя маленькая девочка.

Мой отец звучал грустно, и я знала, что он пожалел о жизни, которой мы вынуждены были жить.

— Папа, — я выдавила из себя улыбку. — Я в порядке. Кроме того, пони и принцессы переоценены.

Он улыбнулся.

— Я все ещё продолжаю любить посещать чаепития с тобой, — сказал он, заключив меня в другое объятие. Я вздрогнула у него на груди.

— Может быть, в следующий раз, — сказала я, надеясь, что эти три дня, которые он провел с мамой и мной, не были последним его визитом.

— Это встреча, — прошептал он, все еще держа меня. Я хотела оторваться от него, потому что мое тело болело, но я не сделала этого, потому что обнимать его было тем, что я хотела бы чтобы происходило ежедневно. — Я на перерыве на два месяца, так что я буду часто появляться.

Я чувствовала, что загораюсь от счастья.

— Ты не можешь просто остаться с нами?

— Ты знаешь, что не могу.

Я знала ответ, в тот момент как открыла рот, чтобы задать вопрос, но я все равно не могла удержаться от этого вопроса. Я не могла отпустить надежду, что он однажды скажет «да».

— Давай уберемся и доставим тебя домой признаться, — и с этого мы начали работу по уборке самостоятельно.

Поездка назад домой была гораздо более веселой и непринужденной. Мы говорили о различных способах, как я могла сказать моей матери, что сломала лампу. Он рассказал о некоторых местах, где он был, а я рассказала ему о моих друзьях и о том, что мы делали с мамой, пока он был в отъезде.

Когда мы возвратились домой, мама взглянула на меня и начала рассказывать моему отцу, чтобы он никогда не брал меня в любой ближайший учебный центр ЦРУ снова, ну, конечно, она всегда говорила это. Я воспользовалась возможностью, чтобы сказать ей, что я сломала лампу, но она даже не заботилась об этом, она просто продолжала мучить моего отца.

Я болталась некоторое время с родителями, а затем попрощалась, чтобы они могли провести время наедине. Моя мать всегда была счастлива, когда находится около моего отца, поэтому я убедилась, что она была в состоянии провести время с ним наедине, когда он приехал. Когда мои родители были вместе, их счастье было заразным. Все вокруг них улыбались, потому что они выглядели такими влюбленными. Мне очень нравилось смотреть на них, потому что всякий раз, когда мой отец был рядом, наша жизнь чувствовалась полной.

Я была рада, что у моего отца было два месяца. Я была бы в состоянии провести больше времени с ним, а мама улыбалась без боли в глазах.

Единственный раз, когда я видела свою маму счастливой, помимо приездов моего отца, было то время, когда она была со мной. Я была центром ее вселенной. Она загорелась, когда говорила о моде, потому что она любила её, и всякий раз, когда я улыбалась или смеялась, она автоматически делала то же самое.

То же самое и отец, когда он был со мной. Он любил, когда я была счастлива. Каждый раз, когда он приходил в гости, то постоянно пытался заставить меня смеяться. Я тоже любила видеть их счастливыми, так что пыталась делать все, что принесет им счастье. Возвращаясь в свою комнату, я не думала о своей боли. Вместо этого, я была в восторге от гордости отца моей профессиональной подготовкой.

Я тренировалась с Логаном в течение многих лет. Впервые, когда Логан протянул мне пистолет, хотя он и был пустым, я волновалась. Мы начали свое обучение с шарами и пустыми орудиями, пока я не была готова тренироваться с реальным оружием. Я тогда не понимала, почему должна была научиться использовать это оружие только из-за работы моего отца, но теперь мир был полем боя, а я родилась в самом эпицентре событий.

Теперь я могла держать любое оружие, не моргнув глазом. Обучение с Логаном не было чем-то, чем моя мать была довольна, особенно когда дело дошло до пистолетов, но она не могла запретить мне учиться, потому что согласилась, что я должна была быть в состоянии защитить себя. Тем не менее, сама она никогда не тренировалась. Я подозревала, что это из-за ее отвращения к оружию.

Самое страшное в знании использования всего этого оружия было то, что у меня всегда был соблазн испытать свои знания. Я не разделяла это желание с моей матерью. То, чего она не знала, не убьет ее.

Глава 6. Невиновность. Эбигейл

Мы живем и учимся делиться хорошим смехом.

Мы стараемся и мы плачем, играя грустные песни.

Мы останавливаемся и идем сказать прощай.

И мы ненавидим и любим делиться воспоминаниями.

Мелоди Манфул

— Эбби, все в порядке там?

Черт.

— Да, мама, я почти закончила!

Я вскочила с кровати и поспешила в свой гардероб. По каким-то причинам, мое тело больше не болит от подготовки прошлым вечером.

Моя мама начала свою предварительную весеннюю коллекцию, дополнение к ее линии модной одежды Селлс. Хотя я знала, что она все еще грустит, что мой отец ушел, она не собиралась пропустить её стороной. Она попросила меня подготовиться к вечеринке, но вместо этого я приняла душ, позвонила своим друзьям, и упала в кровать, чтобы прочитать Ромео и Джульетту в миллионный раз.

Я схватила первое платье, которое увидела в моем шкафу. Удачно; я достала красное, короткое платье Alexander McQueen. Я взяла его, а затем схватила пару черных туфлей Louboutin с полки и бросилась в свою комнату. Я быстро пригладила волосы и выскочила из моей комнаты так быстро, как только могла.

— Я знаю, что ты не любишь толпы, милая, но, пожалуйста, улыбайся для меня сегодня вечером, — сказала мама, когда я спустилась вниз. Она стояла вместе с одним из моих телохранителей, Беном, который был щеголеватый тридцати трехлетний с редкими светлыми волосами. Бен схватил камеру в руку.

— Мама, я рада за тебя, — сказала я, повторяя ответ, который говорила много раз до этого. Я очень не хотела быть известной, улыбаться и позировать для папарацци, не говоря уже о соучастии в их дрянных поддельных историях. Иногда мне жаль, что я не могла поменяться местами с обычным человеком, но потом я вспомнила, что должна быть благодарна за то, что я имела.

— Улыбнись, Эбби, — сказал Бен, фотографируя меня и мою маму. — Ты красива, — добавил он, и моя улыбка исчезла.

Вспышка камеры отразилась на люстре, которая висела между двойной лестницей, напоминая мне все камеры, которые, вероятно, собираются ворваться в мое пространство.

— Перестань говорить это, Бен, — дразнила моя мама. — Эбби все еще думает, что она уродлива.

— Эбби, ты знаешь, что красивая не только означает, имеющая хороший внешний вид, — сказал он. — Ты великолепная и заботливая. И это делает тебя красивой.

— У меня есть СМИ, которые говорят о всем, что я делаю. В школе, я будто разделяю Красное море, когда иду по коридору, а дети продолжают показывать мне журналы и просят советы по красоте.

Я очень не хотела быть частью хаоса, но мама и Бен просто смеялись.

— Они делают это, потому что ты вдохновляешь их, — сказала мама, как она всегда делала, когда тема заходила в это русло в нашем разговоре. Не может ли их вдохновить кто-нибудь другой? Почему я?

Я не была удивлена, что моя мама сказала это, даже в возрасте сорока двух лет она выглядела на тридцать. У нее были темные, волнистые волосы, каскадом спускающиеся вниз по ее плечам и золотисто-коричневый цвет глаз, как у меня. Она всегда была классная, красивая мама. Она украшала обложки многих журналов. Я потеряла счет давно, сколько раз она была названа самой красивой и одной из самых красивых женщин. Каждый год ее имя было, по меньшей мере, упомянуто в этой категории.

— Я просто хочу прийти домой и быть Эбигейл, не королевой красоты…только собой.

— Так невинна, так очаровательна.

Моя мать позировала для последней фотографии со мной.

Я не была невинной или очаровательной. На самом деле, я иногда была противоположной любящей, заботливой, образцу для подражания Эбигейл, которую все знали. Общественность любит меня, потому что я занималась благотворительностью. Мои поклонники любили меня из-за моей матери, это не плохо, что я унаследовала ее чувство стиля и ее дружелюбный характер. Моя семья и друзья любили меня, потому что я была Эбигейл.

Для моих друзей и семьи, Эбигейл означало неуклюжая, любящая, заботливая и самоотверженная девушка, которая будет делать все, для тех, кого она любит. Да, это была та Эбигейл, которую все знали. Однако, была еще одна Эбигейл, которая любила пик опасности и игры с оружием. Я не совсем понимала ее, потому что она не имела ничего общего с Эбигейл, которую все любили. Другая, тайная Эбигейл была смертоносной.

* * *

Прыгать….не прыгать…прыгать…не прыгать…прыгать…не…

— Эбигейл! — моя лучшая подруга Сара выкрикнула мое имя, вырывая меня из задумчивости.

Черт, я должна была прыгнуть.

Я посмотрела вокруг, только чтобы понять, что я была в уборной. Я слышала музыку в фоновом режиме. Я знала, что я была на вечеринке, я просто не помню, как прибыла сюда.

— Ты же не собиралась тайком слинять через окно? — Сара пошла ко мне навстречу.

— А у тебя есть лестница?

Хотя мои друзья и я были близки, они не знали о моих тренировках. Для них я была самая счастливая девушка. У меня была мать, которая любит меня, и мы были богатыми.

Я не говорила им о нашем прошлом, в конце концов, что я должна была сказать? «Эй, кстати, мой отец не умер, ему не дают видеть меня, потому что он секретный агент, и он должен держаться подальше от моей матери и меня, потому что его присутствие поставит нас в опасность».

Да, я была уверена, что такой разговор был бы шоком. Итак, я сделала единственное, что могла — держала часть своей жизни в секрете.

— Если ты заставишь пропустить меня эту вечеринку, я убью тебя.

Сара нахмурилась, хватая мою помаду и сумку. В первый раз, я заметила её красивое золотое без бретелек атласное платье Селлс. Сара выглядела великолепно, как всегда с её раскинувшимися веером волосами вокруг плеч. Я всегда восхищалась ее красотой, ее большими карими глазами, и ее безупречной темной кожей. Черный было действительно красивым.

— Ты можешь пойти повеселиться, а я присоединюсь позже.

Моя ложь не убедила ее.

— Эбби, пойдем, — приказала Сара, сжимая мою руку, и потянула меня за собой.

Саре удалось вытащить меня из туалета несмотря на то, что я волочила ноги. Когда мы вышли, я вспомнила, почему убежала. Музыка была слишком громкой. Место было заполнено шумом, прессой, камерами, и ребятами, которые хотели встречаться со мной, потому что я была известной.

Я не хочу быть там из-за прессы. Сара не отпустила мою руку, пока мы не достигли двух других моих лучших друзей, Джейка и Дэнни, два забавных семнадцатилетних парня, которым я была рада в своей жизни.

Джейк был очаровательным мальчиком-скейтером и тем человеком, которого задерживали больше раз, чем я могла посчитать. Дэнни был красивым и восхитительным, он по большей части имел спокойный характер. Сара была веселым капитаном — понимающей, любящей и красивой. А я? Я была просто богатым, знаменитым ребенком.

Когда я увидела, что Джейк был одет как потомок Шекспира, я забыла о своем плане побега. О чем он думал?

Дэнни дразнил.

— Чувак, Шекспир звонил, и он хочет свой наряд назад!

Мы взорвались громким смехом. Когда смех исчез, оператор сделал мою фотографию, и я снова вспомнила, почему я не хочу быть здесь.

— Ты думаешь о возвращении домой? — Сара знала меня слишком хорошо. — Почему? — они смотрели, ожидая ответа. — Почему? — снова потребовала Сара. — Каждый парень здесь хочет потанцевать с тобой.

— Меня не волнует, хочет ли каждый парень здесь танцевать со мной. Я просто хочу вернуться домой, — это не было ложью. Я предпочла бы быть дома и смотреть Канал Discovery. — Кроме того, ребята просто хотят одного.

— И чего же? — спросил голос позади меня. — Простите, — голос звучал сладко, как небесная симфония, и даже при том, что место было заполнено шумами, я ничего не слышала, кроме него. — Привет, — сказал он, а так как я была уверена, что не могу избежать ответа, я медленно повернулась.

Мои глаза остановились на больших черных армейских ботинках незнакомца, потом взгляд поднялся на его джинсы, потом к его рубашке цвета черного дерева и черной кожаной куртке. Наконец, мои глаза достигли его лица. Я не могла дышать, когда увидела его. Все его точеные черты лица говорили об опасности, даже его неряшливые темные волосы. Я невозмутимо смотрела.

Он был необычным, напоминая мне о картине ангела. Такой красивый, пока каждая кость в моем теле не сказала мне бежать от него. Я не знаю, почему, и я не хотела узнать. Я почувствовала опасность.

Остерегайтесь ангелов, которых вы приглашаете, некоторые из них лишь замаскированные демоны, подумала я. Я отбросила предупреждение в сторону.

— Я не хотел вас беспокоить, — его голос очаровал меня. — Просто мой автомобиль сломался, и мне было интересно, мог бы я спросить направление к ближайшей автобусной остановке.

Я могла видеть, как его идеальные губы двигались, цветные огни отражались от его темных волос, но я не слышала, что он говорил.

Автобусная остановка? Как он попал на вечеринку? Был список гостей, с которым я помогала маме, и этот незнакомец не был в списке, правда же?

Он смотрел на нас, ожидая, чтобы кто-то ответил, но мы все молча смотрели на него. Он прочистил горло.

— Я надеюсь, что не сорвал вечеринку.

— Конечно, нет. Кроме того, вечеринка не вечеринка, если кто-то не сорвет её, — наконец, ответил Дэнни, и, как только он толкнул меня в бок, я вернулась к жизни.

— Вы можете мне показать, где я могу найти автобусную остановку?

— Конечно, мы можем, — сказал Джейк. — Эбби собирается идти домой, и она может высадить тебя на автобусной остановке. У неё есть права, — добавил он с широкой улыбкой на лице, как будто он только что сделал мне огромное одолжение. Я знала, что он предложил, потому что знал, что мои телохранители будет там. Он никогда бы не позволил мне уехать с чужим. Незнакомец повернулся и посмотрел на меня, а потом я сделала самое худшее, о чем могла подумать, я улыбнулась и покраснела.

Я сопровождала самого потрясающе великолепного парня, которого я когда-либо встречала к автобусной остановке? Может быть, он попросил бы у меня мой номер. Ничего себе, я боюсь этой мысли. Я, обычно, не такая девчушка. У меня никогда не было парня, и мне нравилось думать, что был, потому что у меня не было частной жизни. Я никогда даже раньше не целовала парня.

— Было бы мило с твоей стороны. Я Гидеон, — представился он.

Я не помню ни одного Гидеона в списке гостей. Глядя на него, я знала, что он, вероятно, подкупил охранников у входной двери. Мое поведение беспокоило меня. Много горячих парней приглашали меня на свидания и раньше, а здесь и сейчас я потеряла дар речи из-за какого-то незнакомца.

— Я…машина…готова, — пролепетала я.

Он усмехнулся. Я даже не знаю, что говорю. Никто не знал.

— Извини, я имела ввиду, лимузин…снаружи, — стыдливо исправила я.

Последовали более неловкие и стыдливые моменты. Он спросил, почему у меня есть лимузин, и Джейк взял это на себя, чтобы сказать ему, что я была дочерью известного дизайнера, а затем продолжил спрашивать его о жизни. Сара, которая украла момент со мной до моего отъезда с незнакомцем, сказала мне, насколько горячим был Гидеон, и как я должна была убедиться, что он попросит мой номер. Я поняла, что это был ее способ сказать мне, что я нуждалась в парне.

С мыслью о том, чтобы подвести незнакомца, предупреждающая сигнализация прозвучала в моей голове. После того как я попрощалась с мамой, которая пыталась заставить меня остаться без последствий, я вернулась к Гидеону.

— Я готова, — сказала я ему.

Мы вышли с вечеринки, и я привела его к моему лимузину. Я попросила Бена отвезти его на ближайшую автобусную остановку. Мы зашли в салон и Бен оторвался от обочины. Тишина заполнила лимузин. Я чувствовала взгляд незнакомца рядом со мной. Когда я повернулась и посмотрела на него, он улыбнулся.

Удивительно, но я спросила:

— Что?

Потом я быстро отвернулась.

— У меня был вопрос…ты так и не ответила мне.

Он протянул руку и закрыл экран уединения в лимузине, отделяя Бена от нас. Мое сердце екнуло еще быстрее, не зная, что Гидеон делал. Может ли это быть одна из тех ночей, когда я проснусь на следующее утро и спрошу: «Черт, я это сделала?»

— Какой, — я сглотнула, затаив дыхание, — вопрос?

Он выглядел так, будто не знал, что был очаровательным.

— Ты сказала, что парням нужно только одно, — сказал он.

И вдруг он положил мои руки в свои. Мое сердце колотилось. Что он делал?

— Чего хотят все парни?

Он стал вызывающим.

Была моя очередь говорить.

— Они…Я имею в виду, они хотят только… — я отвернулась от него и сделала несколько глубоких вдохов. — Они хотят валять дурака…Я имею в виду… веселиться?

Я закончила с вопросом и отдернула свои руки.

Действительно, Эбби? Почему бы не объяснить это?

Я могу сбить банку с верхней части головы Логана, не мигая, и я потеряла дар речи из-за парня? Это должно быть то, что происходит, когда вы меняете куклы на оружие, подумала я.

— Валять дурака? — засмеялся он.

Я не могла объяснить, как замечательно звучал его смех, но я чувствовала, что придвигаюсь к нему, все ближе к нему.

— Ты это серьезно? — Гидеон засмеялся снова.

Пожалуйста, Господи, доедем до автобусной остановки до того, пока я не взорвусь от стыда, молилась я.

— Я не имею в виду… — я сделала еще один вдох. — Я думаю, это… ты знаешь…

Я посмотрела в сторону без продолжения. Честно говоря, я даже не знала, что хотела сказать.

— Что-то такое на моем лице, чего ты не хочешь видеть? — спросил он.

Я избегала его взгляда, потому что старалась не волновать его.

— Ни один человек, окружающий меня, не делает так. Но ты совсем другая, — он казался разочарованным. — Так, что ты сказала?

— Мальчики…они хотят…веселиться?

И стойте, ни один человек, окружающий его, так не делает? В моей голове мелькнуло еще одно предупреждение.

— Я думал, что парни любят есть.

— Есть? — я неожиданно засмеялась. — О чем ты говоришь?

— Я убил твоего водителя.

Он убил моего водителя? Что случилось с этим парнем? Мы были почти на автобусной остановке, а я полностью не поняла его юмора.

— Прости? — спросила я, внезапно почувствовав себя неловко. Почему он губит настроение этим сумасшедшим разговором?

— Я сказал, что я убил твоего водителя.

Его голос звучал равнодушно, он смотрел на свои пальцы, а не на меня.

Жду, пока он спросит мой номер.

— Что? Ты убил моего водителя? Ты смешной.

Я отшатнулась от него, чтобы сказать Бену незабыть повернуть, потому что мы были почти на автобусной остановке. Я нажала на кнопку, которая автоматически убрала стекло между нами, и тогда я закричала.

Как только стекло опустилось, я увидела, что голова Бена упала на руль, но машина продолжала двигаться сама. Звучал сигнал, потому что Бен упал на него. Автомобиль промчался мимо автобусной остановки. Мое сердце внезапно вырвалось из груди. На этот раз, когда я повернулась, чтобы посмотреть на Гидеона, я чувствовала не страсть. Это был абсолютный страх.

Я изо всех сил пыталась говорить.

— Что ты сделал? Кто ты?

Сразу, его прекрасные зеленые глаза потемнели. И тогда он протянул руку ко мне.

Я звала на помощь, но вокруг не было никого, чтобы услышать.

Глава 7. Лавина. Эбигейл

Ум имеет свое место, и сам по себе

Может сделать небо Ада, ад Небесный.

Джон Милтон.

Я слышала, что есть ощущение, когда чувствуешь свою смерть, но я у меня такого не было.

Хотя я отчаянно желаю, чтобы я не выходила с вечеринки, у меня все еще не было этой интенсивной эмоции, которая должна была заставить меня бороться за свою жизнь, даже если она продлится не больше секунды. Я была слишком шокирована, чтобы чувствовать что-то ещё.

Вместо этого, я начала задаваться вопросом, были ли у них книги в аду. Мне нужно было что-то, чтобы скоротать время там. Я могла заказать их, подумала я. Конечно, ад должен иметь хорошее подключение к Интернету. Кроме того, каковы были шансы, что Сатана не позвляет телефоны в аду?

Может быть, я ушла бы в небо, когда умерла. Я представила что имела бы все, что хотела с помощью всего лишь взмаха руки или мгновения ока. Разве это не здорово? Все пиццы, которые я могла съесть.

Следующая мысль, которая промелькнула у меня в голове было все обучение, и зря. Каждый боевой инстинкт, который я знала, был потерян в волне паники и шока.

Пока я попыталась придать смысл тому, что происходит, я сообразила, что все еще кричала. Я не понимаю. Несколько секунд назад, я ехала с горячим парнем к автобусной остановке, а теперь я была в машине с убийцей.

— Что…? — пробормотала я, не в силах соединить вместе законченное предложение.

— Я сказал тебе, что я убил его, — сказал он, и следующее, что я знала, он оказался рядом с Беном на переднем сиденье. — И прекрати кричать. Я даже ещё не причиняю тебе боль.

Наконец, мои чувства включились. Я дернула ручку двери в попытке к бегству. Закрыто. Не было никакой кнопки ручной разблокировки тоже. Мои шансы на выживание резко падали с каждой секундой.

— Кто ты? — потребовала я.

— Если ты искала Сатану, то ты нашла его.

Он быстро оказался рядом со мной, и я вздрогнула. Я понятия не имела, как он мог так быстро двигаться. Он был больше, чем человеком, это я знала.

Он взял мою руку.

— Ты выглядишь испуганной. Ты хочешь, чтобы я остановил машину? — спросил он и очаровательно улыбнулся.

Клянусь, если бы не тот факт, что я была на краю гибели, я, возможно, продолжала находить его привлекательным. Вместо этого, я хотела крикнуть: «На что это похоже?» в ответ на его вопрос, но я был слишком сосредоточена на том, чтобы держаться от него подальше.

— Это действительно очень плохо, — сказал он, поднимая мой подбородок рукой.

Я попыталась вырваться от него, но он жестко держал меня за подбородок. Озноб вторгся в мое тело, страх завладел мной. Я чувствовала глубокое отвращение к нему.

— Скажи мне, что ты чувствуешь, — он смотрел мне в глаза. — Твое сердце выпрыгивает из груди? Ты в ужасе? Плохо для тебя и хорошо для меня, потому что твой страх и боль это то, чем я питаюсь, — он притянул мое лицо ближе к его, так что мы были в нескольких дюймах друг от друга, и я чувствовала, как будто он забирал энергию из моего тела.

Я чувствовала, что мое тело быстро слабеет. Я не могла сказать, что он делал со мной, или почему я не могла оторваться от него, но есть одна вещь, которую я знала точно: я теряла свое дыхание, и быстро.

Он рассмеялся.

— Это весело.

Потом он толкнул мое тело к двери. Я ахнула.

С моими глазами, полными слез, я сглотнула воздух в свои легкие. Автомобиль помчался вперед на максимальной скорости и никто не заметил. Я не могла ни говорить, ни двигаться. Я чувствовала, как в меня пихнули кол. Темные глаза Гидеона пронзили меня. Я хотела кричать, чтобы он остановился, но я чувствовала себя беспомощной против его воли.

— Эбигейл Селлс, — он наклонился вперед и схватил меня за лицо руками снова. Он красиво улыбнулся, и мое дыхание стало медленнее. — Я убью тебя.

Мои глаза расширились, и через секунду послышался оглушительный треск, будто мы столкнулись с чем-то твердым. Мое тело вылетело из сидения и попало в перегородку, отделяющую водителя от задней части салона. Моя голова ударилась о жесткую обивку, вызывая темные пятна, танцующие в моем видении.

Гидеон действовал так, как будто ничего не случилось. Я заставила себя высунуться из лимузина, помогая себе шаткими руками, и вздрогнула, когда осторожно коснулась стороны моей головы. Когда я выглянула в окно, я увидела переднюю дымящуюся часть автомобиля. Прежде, чем я узнала, что это, Гидеон оказался снаружи лимузина, стоя под деревом, в которое мы врезались. Огонь вырывался из под капота. На этот раз, когда я дернула ручку двери, она открылась, и я упала на землю снаружи. Я отползла от машины, кашляя.

— Приятно, не так ли? — спросил он.

Мы были в середине ничего. Шоссе не было, и все, что я могла видеть, были сотни и сотни затемненных деревьев. Я закашлялась и осмотрела мое окружение. Сняв свои высокие каблуки, я приняла вертикальное положение.

— Ты знаешь, где мы? — он подошел к одному из затененных деревьев и прислонился к нему, сцепив руки вместе. — Ты выглядишь так, будто увидела приведение.

Я повернулась к лимузину. Бен.

Гидеон подошел ко мне. Я попыталась отодвинуться, но как только я сделала шаг назад, я наткнулась на что-то, и обернулась, теперь встретившись с насыщенно-золотыми глазами Гидеона. Я дрожала, когда страх промчался через мое сердце.

— Я собираюсь убить тебя, так или иначе.

Его темные, неопрятные волосы развевались на ветру, а его ослепительные золотые глаза превратились в расплавленно-красные.

— Подожди здесь. Я сейчас вернусь.

Прежде чем я успела ответить, он встал рядом с горящим лимузином. Я осмотрела лес вокруг. Беги, Эбби, сказала я себе, когда слезы начали струиться по моим щекам. Я бросилась к опушке леса так быстро, как только мои ноги могли меня унести. Я не знала, куда бежала, но я знала, что должна убежать как можно дальше от Гидеона, как только могла.

Я знала, что он может догнать меня за считанные секунды, но я не могла этого допустить. Паника таилась в моей груди. Мое сердце стучало, и я изо всех сил пыталась вспомнить все мои тренировочные занятия с Логаном.

Ветки хлестали под ногами и царапали мою кожу, в то время как я бежала. Я не пыталась защитить себя от ветвей, они совсем не заботили меня. Я остановилась на мгновение, засасывая воздух. Холодный голос шептал вокруг меня. Голос постоянно смещался. Я повернулась влево и вправо, и я все еще не могла увидеть того, кто звал меня.

Я покосилась в темноту. Голос становился все громче, а затем я увидела его. Тень без лица. Я бросилась бежать, мои босые ноги рухнули на корни и камни. Ветви ударили по моим рукам и лицу, с моего тело капала кровь и пот. Мои легкие сожжены. Вдруг я споткнулась о корень дерева и упала на землю.

Некуда бежать, Эбигейл. Но я могла остаться и бороться, Логан научил меня этому.

— Хорошо! — прокричала я, не обращая внимания как у меня екнуло сердце. — Я не боюсь тебя, — это была ложь. — Где ты? — вскрикнула я.

У меня не было никакого оружия для борьбы с Гидеоном, но я была полна решимости сделать все, что могла, чтобы выжить.

— Я не боюсь! — солгала я снова, отталкивая себя от земли и вставая.

Мои легкие сожглись в панике от моего напряжения. Мои ноги пульсировали от порезов и волдырей. Я несколько шагов прохромала, а затем снова споткнулась. Я попыталась встать, но на этот раз боль остановила меня. Я попыталась ползти, но мои руки кровоточили.

— Я все еще не боюсь тебя, — сказала я сквозь слезы.

Я собиралась выкрикнуть Гидеону снова, когда услышала шаги. Я думал о том, чтобы сдаться, но я поняла, что не хочу умирать в середине ничего. Мое тело не двигалось, кровь сочилась из ссадин и царапин на коже. Я сидела на твердой почве, слезы текли по моему лицу.

«Никогда не развлекай незнакомцев, Эбигейл».

Я слышала голос отца в моей голове. Я бы хотела прислушаться к нему.

Я чувствовала движение вокруг меня. Кто-то шел вперед, все ближе и ближе, шаг за шагом. Я обернулась и там был он, стоял передо мной, как если бы он был там все время. Без предупреждения, мое тело взлетело в воздух, а затем упало на землю. Боль промчалась через мои конечности, и я застонала.

Гидеон подошел ко мне.

— Ты одна из храбрых, не так ли?

Я изо всех сил пыталась отдышаться.

— Все ещё не боишься меня? — спросил он.

Прежде, чем я осознала, мое тело снова поднялось. На этот раз, правая рука Гидеона сжала мою шею. Он душил меня, и его кроваво-красные глаза кормились моей болью. Я сопротивлялась без толку. Я сложила пальцы вокруг его руки, но у меня не было сил, чтобы остановить его.

— Позволь мне сделать это проще.

Он бросил меня в дерево. Я плакала от боли, когда мое разбитое тело рухнуло на землю.

Я не могла остановить кашель, с которым я боролась, чтобы восстановить дыхание. Я перевела глаза обратно на него. Как только я это сделала, его руки начали светиться раскаленной огнем, и без предупреждения, он бросил шар пламени ко мне. Я закричала, когда увидела себя, как закуску, в огне, а затем…

Я умерла.

Глава 8. Страннее, чем вымысел. Эбигейл

Надо бояться только тех вещей,

у которых есть власть причинить вред,

других нет, потому что они не ужасны.

Данте Алигьери, «Инферно».

— Эбигейл! — звала мама, выводя меня из сна.

Когда я пришла в сознание, то почувствовала боль в моем теле, боль от тренировок прошлой ночи. Это был сон. Вечеринка. Гидеон. Все это.

Я открыла глаза, моя кровать была мокрой от пота, мое сердце все еще быстро стучало. Я была…сожжена до пепла?

Я выдохнула, когда поняла, что в безопасности в моей комнате. Мои простыни были влажными от пота и выглядели так, как будто кто-то пролил на них воду. Я пыталась побороть панику, сделав несколько глубоких вдохов. На секунду я проигнорировала взволнованный взгляд на лице моей матери. Я переместила мою руку к голове, чувствуя затяжную боль, вызванную крушением лимузина. Чувство опасности все еще пронзало воздух.

Я попыталась вспомнить, что случилось во сне, но чем больше мой разум хватался за остатки, тем быстрее исчезал сон.

— Плохой сон? — озабоченно спросила мама.

Я кивнула.

— Я так думаю. Я не помню, о чем он был.

Была ли я все ещё во сне? Когда я посмотрела за окно, солнце садилось. — Который час? — Я проспала вечеринку?

— Около десяти минут до того, как мы пойдем на вечеринку, — ответила моя мама. Она села рядом со мной на кровать. — Ты в порядке?

Я не была в порядке, и по некоторым причинам я чувствовала себя неловко, но я знала идеальный ответ на ее вопрос. Я выдавила фальшивую улыбку, встретилась с ее взглядом, а затем сказала:

— Да.

Это была ложь, которая, я надеялась, не вернется и не будет преследовать меня.

Я оделась для вечеринки с помощью мамы, и мы уехали. Мои друзья приняли участие в мероприятии, так что вечер в целом не был таким страшным, как я думалп, что будет. Я только должна была быть осторожной, чтобы никто не заметил, что я морщусь, когда кто-то обнимает меня, потому что я не хочу иметь дело с любыми чрезмерно любопытными вопросами.

После вечеринки, моя мать сделала нам горячий шоколад, и мы сидели и пили его в гостиной во время просмотра мультфильмов.

Мы провели остаток выходных расслабляясь и просматривая фильмы про легкомысленных девиц. Она была счастлива, о положительных отзывах, которые получила за ее предварительную весеннюю коллекцию, поэтому мы пошли на ужин в воскресенье вечером, чтобы отпраздновать.

— Увидимся после школы, — сказала я моим телохранителям, Бену и Феликсу, когда они высадили меня у входной двери в школу, в понедельник утром. Для того, чтобы посещать занятия без них, я носила наручные часы, которые были с утройством слежения.

Когда они ушли, я считала секунды, пока не пришли мои друзья, и к счастью для меня, это не заняло много времени.

— Как дела, люди? — спросил Джейк, когда вошел в класс, со скейтбордом под рукой. Я подняла голову на звук голоса Джейка. Дэнни и Тристан следовали за ним.

Тристан был новым парнем, который пришел в прошлом месяце, а Джейк и Дэнни подружились с ним, так что он стал частью нашей группы.

В первый раз, когда Тристан вошел в наш класс, все девочки изумленно смотрели на него. Он был похож на парня, который вышел прямо из сказки, вроде той сказки, где принц был описан как первый весенний цветок, первая надежда на рассвет, новое начало. Я была уверена, что единственное место, откуда мог упасть Тристан, были небеса, место, которое могло только намекать на его неописуемую невообразимую внешность. Красивый действительно не было достаточным описанием. Даже близко нет.

— Доброе утро, — сказал Тристан, когда вошел в класс за парнями и подошел ко мне. — Доброе утро, Эбби, — сказал Тристан, садясь рядом со мной. Дэнни и Джейк заняли свои места перед нами.

— Доброе, — сказала я одними губами.

Джейк положил свой скейтборд на пол и бросил школьную сумку рядом с ним. Когда я оглянулась на Тристана, наши глаза встретились. Он улыбнулся мне, демонстрируя еще одну неописуемую особенность — его совершенные блестящие зубы.

Никто не должен быть таким красивым.

Тристан волновал меня, но он излучал чувство мира и свободы, когда я была рядом с ним. Это было так, будто он забирал все мои заботы прочь всякий раз, когда я была близка к нему.

Дэнни сказал:

— Тристан, где ты был в эти выходные? Ты пропустил лучшую вечеринку.

— Я был занят, — ответил Тристан. Он повернулся ко мне и спросил: — Как прошла вечеринка твоей мамы?

Джейк ответил, прежде чем я.

— Она не знает, потому что она была слишком занята, пытаясь спрятаться большую часть ночи от прессы.

— Да, что произошло то? — спросил Дэнни.

Так как я была не в настроении объяснить в миллионный раз о том, насколько мне не нравится пресса, я подделала улыбку и пожала плечами. Я потянулась к моей сумке и поморщилась, чувствуя боль по всему телу.

— Могу я посмотреть на это? — спросил Тристан, глядя на мои часы.

Я протянула свою руку к нему. В тот момент, когда его рука коснулась моего запястья, боль в моем теле исчезла. Все мое тело перестало болеть. Я дернулась от него и нагнулась, чтобы принять ту же позицию, когда потянулась к моей сумке, и к моему удивлению, я не чувствовала боли.

Какого черта только что произошло? Я посмотрела на Тристана, но все, что он сделал, это улыбнулся. Я закатала рукава, чтобы ближе рассмотреть мои руки. Я прищурилась, чтобы увидеть, остались ли ещё красные пятна от веревки, но там ничего не было.

— Я…

Я сделала паузу, когда поняла, что не могу вспомнить, что хотела сказать. Было ли у меня что-то на моей руке? Я даже не знаю, почему я смотрела на неё. Я поспешно спустила рукав, не совсем увереная в том, почему закатала его.

— Ты в порядке? — спросил Тристан.

— Мне нужно в туалет, — выпалила я. Я быстро закрыла рот рукой, когда мои друзья и Тристан расхохотались. — Я имела в виду… да, — прошептала я в смущении.

Я встала и бросилась к двери, избегая зрительного контакта со всеми, когда поспешила через класс.

Торопись, Эбби, сказала я себе. Я надеялась, что к тому времени, как я вернусь, Тристан переехал бы в другую страну. Да, это не произойдет, но серьезно, может ли ситуация быть еще хуже?

Я действительно должна была осмотреться, прежде чем вырваться из двери, потому что в тот момент, когда я бросилась в коридор, я врезалась в кого-то. Я не извинилась. Я склонила голову, чтобы скрыть свой??стыд и попыталась дышать. Когда я посмотрела выше, мне на глаза попались черные мотоциклетные ботинки. Я продолжила поднимать свой взгляд, к лицу человека. В ту секунду, когда мои глаза встретились с его, я замерла.

— Гидеон, — прошептала я, когда ко мне вернулась память о моем кошмаре.

Все остановилось.

Мое сердце стучало так громко, что я была уверена, что оно вот-вот взорвется.

Я вспомнила почти все. Парень из моего кошмара был назван Гидеоном. Я вспомнила, как он представился, попросив подвезти его, а затем преследовал меня в лесу, и я вспомнила, как он меня убил. Но я не могла представить себе его лицо. Гидеон из моего кошмара до сих пор остался загадкой.

— Извините меня, — сказал парень, и я сразу отстранилась от него и подняла взгляд.

Меня трясло.

— Я очень…очень извиняюсь.

— Я знаю тебя? — спросил он.

Парень передо мной выглядел так же нечеловечно, как и Тристан, только противоположно Тристану. От его черных джинсов до его темной клетчатой рубашки, все в нем выглядело неестественно.

Разница между его привлекательностью и Тристана было то, что когда я смотрела на Тристана, то чувствовала себя свободной и счастливой, но когда я посмотрела на парня передо мной, его холодные глаза послали мой инстинкт в овердрайв.

— Нет. Нет, ты не знаешь, — ответила я неловко, а затем поспешила мимо него по коридору.

Я, наконец, замедлилась, но продолжала идти, улыбаясь и махая людям, которые проходили мимо меня, пока мир вокруг меня не развернулся по кругу. Лица в зале растворились, становясь нечеткими изображениями.

Я, возможно, продолжила бы так идти, если бы Сара не заметила меня и не вернула к реальности. В тот момент, когда она заговорила, раздался утренний звонок.

— Куда ты пропала? — спросила она.

— Я просто…выходила на прогулку.

Я хотела рассказать ей о моем кошмаре, но не хочу, чтобы она смеялась надо мной из-за того, что я напугана плохим сном.

— Я не могу дождаться сегодняшнего вечера. Концерт будет потрясающим.

— Какой концерт?

Ее брови нахмурились.

— Ты забыла? Ты же купила билеты!

Я совсем забыла об этом. Мы планировали в прошлом месяце пойти посмотреть на самые популярные группы в стране. Они приезжали в город, чтобы играть, был настоящий аншлаг. Я наградила её извиняющимся взглядом.

— Ты идешь. У Джейка и у меня есть план по захвату тебя из дома.

Я улыбнулась.

— Конечно, я собираюсь, особенно если вы действительно сможете вытащить меня.

Когда мы вошли в класс, Сара нашла свой стол. Я глубоко вдохнула, прежде чем идти назад к Тристану и сесть. Он улыбнулся мне, прежде чем повернулся к доске, чтобы обратить внимание на мистера Бернарда, нашего учителя истории и английской литературы, который как раз тогда хлопал в ладоши, призывая всех к тишине.

— Я собираюсь разделить вас на группы для нашего памятного спича о "Титанике", который, если вы помните, на этой неделе, — сказал мистер Бернард.

Один из студентов пробормотал:

— О, нет.

— Выступления должны состояться до конца недели, — закончил мистер Бернард.

— Мистер Силас, ты и мисс Селлс будете первой группой, — сказал мистер Бернард, глядя на Тристана и меня.

— Мисс Тейт, вы и мистер Дюран будете… — Мистер Бернард был прерван звуком двери, когда она открылась. Все посмотрели на источник шума.

В дверях стоял парень, с которым я столкнулась. Как только я увидела его, мое сердце упало. Я молилась, чтобы он потерялся и не был в нашем классе. Честно говоря, я не поняла свое беспокойство, увидев его. У меня было плохое предчувствие, но с другой стороны, он был таким горячим.

— Вы, должно быть, мистер Чейз, — сказал мистер Бернард, и мальчик подошел к нему.

— Да, — ответил он. Он оглядел класс, и его взгляд остановился на Тристане.

К моему удивлению, Тристан смотрел так, как будто знал мальчика, потому что он наградил его полуулыбкой.

— Ты опоздал, — сказал мистер Бернард, и парень посмотрел на часы на стене.

— Я действительно был здесь до звонка, — его взгляд переместился ко мне. — Мисс Селлс может поручиться за меня, — я застыла при упоминании моего имени. Я удивилась, как он узнал его, но потом я вспомнила, что оно было известно в значительной степени всюду, цена знаменитости, — Она врезалась в меня и убежала.

Кто-нибудь, пожалуйста, пристрелите меня сейчас. Несколько человек усмехнулись. Джейк бросил взгляд на меня и тоже усмехнулся.

— Вы прощены на этот раз, мистер Чейз. Найдите место. Я назначу вам группу.

— Мистер Чейз может присоединиться к Джейку и ко мне, — сказал Дэнни добровольно. Я не была удивлена.

— Гидеон, — сказал парень. — Гидеон Чейз.

— Что? — выпалила я в удивлении при упоминании его имени, а потом все взоры обратились ко мне.

Гидеон? Его имя на самом деле было Гидеон? Почему Гидеон?

— Мисс Селлс, вы в порядке?

Моя вспышка, очевидно, поразила Мисера Бернарда. Гидеон стоял рядом с ним, растерянный, но в момент, когда его глаза встретились с моими, он улыбнулся, как будто знал, почему мне было страшно.

— Я…я извиняюсь, я не… — я посмотрела вниз от стыда.

Может быть, это было просто совпадение. Этот парень не может быть тем же Гидеоном из моего кошмара.

— Хорошо, — Мисер Бернард продолжил. — Займите место, мистер Чейз.

Гидеон прошел через класс и остановился возле моего стола. Мое сердце сделало насильственный скачок, когда он наклонился и прошептал мне на ухо:

— Дыши.

А потом он ушел за пустой стол, оставив меня с перехваченным дыханием.

Мое первое впечатление от Гедеона было опасность.

Мое второе впечатление о нем было то, что он горячий.

Мое третье впечатление о нем было то, что он убийца, потому что, если он был похож на парня из моего кошмара, он собирался убить меня.

Глава 9. Ударить в набат. Эбигейл

Сегодня я моргнула и случайно влюбилась.

Мелоди Манфул

Хотя я хотела отрицать это, но наличие Гидеона нервировало меня. Мог ли он действительно быть парнем из моего кошмара? У меня ведь не было вещих снов? Я пыталась избавиться от моего беспокойства. В конце концов, что собирался сделать новый парень, попросить подвезти его и убить меня? Ни в коем случае!

Я еще раз взглянула на него. Таинственные, красивые парни не были убийцами, ведь так?

Урок истории закончился, и нам дали только пять минут, чтобы подготовиться к нашему следующему уроку, английской литературе, которая была также с мистером Бернардом. Те, у кого не было с ним литературы ушли, а другие присоединились к классу. Я не могла сосредоточиться, когда мистер Бернард начал преподавать снова.

Я хотела повернуться и посмотреть, смотрит ли Гидеон на меня, но я решила этого не делать. Через несколько минут, я решила избегать встречи с ним, всегда.

В конце концов, прозвенел звонок на обед. Некоторые студенты выбежали, как стая голодных львов.

— Дорин, детка, пойдем со мной, — сказал Джейк, когда подошел к Дорин и обнял ее за талию.

— Эй! — Дорин оттолкнула Джейка от себя. — Никогда не прикасайся ко мне снова!

Она посмотрела на него и быстро ушла прочь.

Джейк посмотрел вслед Дорин щенячим взглядом.

— Она так хочет меня.

Мы посмеялись. Из всех девочек в школе, в которых он мог влюбиться, он выбрал именно Дорин, который даже не хотела дышать с ним одним воздухом.

— Да, в твоих мечтах, — подразнил Дэнни.

— Ты идешь? — спросил Тристан, глядя на меня сверху вниз.

Его голос вытащил меня из моих мыслей о Гидеоне и моем кошмаре. Я посмотрела на него.

— Идите.

Я откашлялась и посмотрела вниз, осторожно, чтобы не сказать что-нибудь еще и не оттолкнуть удачу, так как это была наиболее нормальная вещь, которую я сказала ему за весь день.

— Я должен остаться с тобой? — спросил он.

Я быстро подняла глаза, чтобы убедиться, что Тристан говорил со мной. Его глаза смотрели на меня.

Скажи да, Эбигейл!

— Хм… — я подавилась своими словами, мой рот стал сухим. — Все в порядке.

Я отвернулась от его пристального взгляда. Я хотела взять свои слова обратно, сказать ему, что имела в виду да. Но моя застенчивость не позволила мне.

— Эй, Гидеон, присоединишься к нам? — позвал его Джейк.

— Позже. Я должен кое о чем позаботиться, — сказал Гидеон.

— Мы займем вам стул, ребята, — сказал Джейк.

Дэнни последовал за Джейком, но Тристан колебался, прежде чем уйти. Он взглянул на меня в последний раз, а затем вышел из класса. Я повернулась к Саре.

— Что? — спросила я, глядя на ее игривое выражение.

— Я думаю, что ты кое-кому нравишься.

Она кивнула в сторону двери. Сара говорила это с тех пор, как Тристан пригласил меня на ранний ужин, две недели назад. Это было не свидание, хотя бы потому, что мои телохранители тоже были приглашены. И мы даже не говорили о себе, а говорили о школе. Тристан пугал меня, это я понимала. Я всегда стеснялась, находясь возле него, но опять же, он производил такой эффект на каждую девушку, которую я знаю.

— Тристан не любит меня.

Если бы только мой голос не звучал вне себя от радости, она бы мне поверила.

— Ты что, шутишь? Он просил провести время с тобой, — Сара понимающе улыбнулся, а затем обернулся, раздувая лицо. — Ничего себе, Гидеон прожигает место.

— Иди и вернись с огнетушителем.

Она засмеялась и вышла.

— Гидеон, хочешь тур по школе? — я подслушала, как Дорин спрашивает Гидеона.

Гидеон спросил:

— А кто просит?

Я посмотрела на них с любопытством.

— Ну… — Дорин облокотилась на стол Гидеона, лицом к нему. — Я, — сказала она, и я могла только догадываться, почему она была в таком положении.

— Ну, я, — сказал Гидеон, и я чуть не фыркнула. — Я знаю эту школу наизусть. Была карта в студенческой брошюре.

— Ну… — Дорин встала, сунула руку в левую чашку бюстгальтера, и вытащила карточку. — Позвони мне, если изменишь свое мнение. Я буду ждать.

Гидеон взял карточку.

— Я бы не задерживал свое дыхание, будь я на твоем месте, — сказал он, положив карточку на стол.

— Не рассчитывай на это, — сказала Дорин своим сексуальным голосом, который я слышала, она использовала, когда хотела что-то от кого-то. — Еще увидимся.

— Надеюсь, что нет, — ответил Гидеон, и хотя я не могла видеть выражение Дорин, я была уверена, что она была удивлена??и, возможно, немного смущена.

— Всегда встречаемся, — сказала Дорин, а затем повернулась и вышла за дверь.

— Что за идиот, — пробормотала я, когда собирала свои вещи.

— Теперь, мисс Селлс, это немного субъективно, вам не кажется?

При звуке голоса Гидеона, я замерла. Я не знала, когда он попал сюда, но Гидеон сейчас стоял прямо рядом со мной. Я была от него на расстоянии четырех мест. Вдох, выдох….я думала, что могу рухнуть. Возможно, если бы я закрою глаза и помолюсь, метеорит врежется в Землю. Плохой исход, но это было бы самое лучшее, что могло случиться со мной, учитывая ситуацию.

— У тебя проблемы со зрением? — спросил он, а затем без предупреждения, сел рядом со мной.

— Извини?

— Похоже, мисс Селлс, что у тебя ещё и проблемы со слухом, — сказал он, когда взял мою историю со стола.

— У меня нет проблем со слухом, и с моими глазами все в порядке.

Я собиралась извиниться за то, что назвала его идиотом, но он мог просто забыть.

— Ты уверена? — спросил он. — Ты ведь столкнулась со мной.

Он открыл книгу и начал лениво листать страницы.

— Я была…

— Продолжай, я слушаю, — сказал он, его глаза внимательно изучали содержание книги по истории.

Я понятия не имела, как уйти от его желания поговорить. Теперь я пожалела, о том, что не просто подумала, что он идиот, но и сказала это вслух.

— Я была…

— Дай подумать, не говори мне, — прервал он меня.

— Ты не должен быть грубым, — ответила я, выхватывая мою книгу у него. Я встала. Я не хотела идти на улицу, где люди смотрят на меня, но это означало бы, что я была бы далеко от Гидеона, я приняла это.

Он тоже встал.

— Я не это имел в виду. Это просто, я не…

— Привык думать, прежде чем говорить? — закончила я за него, чувствуя волну доверия.

Он улыбнулся.

— Нет, я хотел сказать, что не привык к человеческим разговорам.

— Человеческим разговорам? — спросила я. Что, черт возьми, это должно значить? — Я уверена, что и у других существ тоже есть мозги.

Я сунула книги в сумку.

— Я знаю, что это такое, — сказал он, когда я пихнула свой блокнот в сумку. — Ты сердишься.

Он поболтал моим блокнотом передо мной.

— И что тебя заставило так думать? — огрызнулась я.

— Твое сердцебиение.

Я не ожидала такого ответа.

— Итак, куда ты возьмешь меня? — спросил Гидеон, дерзкая улыбка заиграла на его губах. — Я подумал, раз ты наткнулась на меня, то должна мне тур.

— Я уверена, что слышала, как Дорин предлагала взять тебя.

— Подслушивание тебе не идет, мисс Селлс.

Он вручил мне мой блокнот.

— Эбигейл, — исправила я. — И я не …

Вдруг я не смогла дышать, потому что он подошел ко мне ближе.

— Эбигейл, — Гидеон наклонился ко мне. Мое сердце колотилось. — Дыши, — прошептал он, а затем взял мою прядь волос и заправил за ухо.

Меня манило то, как он говорил. Мое имя на его губах с акцентом, которого я не слышала раньше, делало имя интимным и особенным, как будто на его губах оно имело смысл. Вернись на Землю, Эбигейл!

— Я…я не могу провести тебе экскурсию.

Я отвернулась от него и выпустила свои волосы вперед, в попытке скрыть лицо. Я взглянула на мистера Бернарда, но он смотрел на книгу в руках. Его внимание не было на нас.

— Почему нет, Эбигейл? — спросил Гидеон.

Я застегнула молнию на моей сумке.

— Потому что, — выдохнула я, избавляясь от дрожи. — Я стараюсь избегать выхода на улицу, а ты…

Незнакомец. Идиот. Пугающий. Все приведенное выше.

— Это не похоже на достаточную причину, — хотя я была отчасти обижена на него, я не была полностью застрахована от его обаяния. — Да ладно, это не займет много времени.

— Я просто… — я просто не могу, потому что ты выводишь меня из себя. — Я хотела бы провести тебе тур, но, честно говоря, ты идиот.

Он сел на стол.

— Слышал это утром.

— И высокомерный.

— Мое второе имя.

Он ухмыльнулся, заставляя мое сердце подпрыгнуть.

— Ты серийный убийца? — спросила я, не задумываясь. Его улыбка быстро исчезла, прежде чем снова вернуться, но с меньшим энтузиазмом.

— Мисс Селлс, это странный вопрос. Но нет, я не убийца.

Его зеленые глаза смотрели в мои.

Я отгородила себя от любых действий и медленно взяла свою куртку. Мои глаза встретили глаза Гидеона, и в этот момент, мое сердце сделало насильственный скачок. Я была уверена, что он слышал это, но он спокойно изучал меня. Я не знала, что делать, поэтому схватила мою сумку и начала уходить.

Он крикнул мне вслед:

— Джейк любит ее, правда?

— Кого? Дорин? Да, — ответила я.

— Я предпочел бы иметь друга, чем врага, — сказал он, его глаза все еще смотрели в мои.

— Почему ты говоришь мне это?

— Я говорю тебе это, потому что ты думаешь, что я идиот, — ответил он. — Я не пытаюсь быть. Джейк кажется классным, и я не хотел бы разрушить любые шансы стать с ним друзьями. Вот почему я должен был отклонить ее приглашение.

Ладно, может быть, я недооценила его, но он все еще не объяснил, почему был груб со мной.

— Я должна идти, — прошептала я и пошла к двери.

— Мисс Селлс? — снова позвал он, отталкиваясь от стола. — Ты забыла это, — он указал на одну из моих книг, которая все еще лежала на столе. — Проблемы со зрением, о которых я говорил.

Он склонил голову в сторону и улыбнулся мне. Он снова был идиотом, но он был красивым идиотом.

— Идиот, о чем я и говорила, — я ухмыльнулась и пошла обратно к нему.

Я потянулась к моей книге в тот же момент, когда это сделал и Гидеон, наши руки соприкоснулись. В эту секунду, как будто весь мир перестал вращаться, и мы были только двумя людьми, оказавшимися в данный момент. Я чувствовала тепло его ладони, и все мое тело нагрелось, когда пульс ускорился. Вдруг почувствовалось, как будто воздух между нами наэлектролизовался, усиливая прикосновение Гидеона и заставляя меня чувствовать, как будто он касался каждого нерва в моем теле.

Гидеон первый отдернул руку, ломая соединение.

— Я… — я была косноязычной. — Я…

Я понятия не имела, что хотела сказать.

— Твое…

Гидеон отдал мне книгу. Он не стал продолжать, только смущенно смотрел на меня.

Я тоже была смущена.

— Спасибо, — прошептала я, а затем выбежала из класса. Как только я вышла на улицу, то вдохнула, не помня, в какой момент я перестала дышать.

Что, черт возьми, только что произошло?

Глава 10. "Титаник". Эбигейл

Ты даешь одинокому сердцу, кого-то любить.

Ты даешь печальному сердцу, память, чтобы улыбаться.

Ты даешь безнадежному сердцу то, ради чего жить.

Но что ты даешь разбитому сердцу?

Мелоди Манфул

— Гидеон, давай! — сказал Джейк, когда он подошел к двери.

Школа закончилась, и класс был пустой почти через две минуты после того, как прозвенел звонок. Только мои друзья и я остались в классе, не было даже учителя.

Дэнни, Тристан и Джейк были теперь друзьями Гидеона. И это прошло меньше дня, как он пришел в школу, а они были уже как лучшие друзья. Сара, с другой стороны, подружилась с Гидеоном, даже несмотря на его намерения. Она писала мне о нем весь день, и каждое сообщение включало слово горячий.

— Ты полюбишь эту пиццерию, — сказал Дэнни Гидеону, когда он присоединился к группе у двери.

Сара, стоя рядом со мной, кивнула в знак согласия.

— Это позор, что ты и Тристан не присоединитесь к нам, — сказала она мне, подмигивая.

— Как я уже сказала, я занята всю неделю, и у меня только есть время, чтобы определиться с спичем для "Титаника", — ответила я, объяснив еще раз, насколько занятой была моя жизнь. Остальная часть недели была заполнена планами на ужин с моей матерью, чтению в библиотеке и тренировками.

— Что это ты так занята, мисс Селлс? — самодовольно спросил Гидеон. Он знал, что я ненавидела, когда он называл меня мисс Селлс, но он все равно продолжал делать это. Я отказалась от попыток исправлять его.

Я раздраженно ответила:

— Не твое дело, мистер Чейз.

— Гидеон будет достаточно, мисс Селлс.

Гидеон раздражал меня, и я не знаю как другие могли находиться рядом с ним. Может быть, что беспокоит меня больше всего было то, что он раздражал только меня. В течение дня, все, что вырвалось из его рта было враждебным. Он присоединился ко мне и моим друзьям на обеде, и хотя я не протестовала против того, что он с нами, но не хотела, чтобы он был рядом.

Сара почувствовала напряжение между Гидеоном и мной.

— Что с вами двумя? — спросила она.

Гидеон ответил первый.

— Похоже, мисс Селлс переживает, что не может присоединиться к нам.

Мои друзья засмеялись и согласились с ним.

Я почувствовала, что мое лицо покраснело от гнева.

— Я думаю, что нам лучше идти, прежде чем она взорвется, — сказал Гидеон снова, чтобы мои друзья согласились, раздался их смех, когда они последовали за ним.

Сара обняла меня, но я застыла в её руках.

— Увидимся позже, — сказала она Тристану и мне, смеясь, она вышла.

— Я ненавижу этого парня, — прошептала я.

— Я слышал это! — крикнул Гидеон из холла.

Я подошла к двери и захлопнула ее. Тристан, который тоже смеялся, мгновенно остановился.

— Он залез тебе под кожу?

— Залез мне под кожу? — возразила я. — Это сын…

— "Титаник", — прервал Тристан, мешая мне сказать то, что я хотела. Когда мои глаза встретились с его, мы начали смеяться. И это было все, что потребовалось, чтобы совладать с моим гневом на Гидеона.

Так как мы были назначены в качестве партнеров над скетчем "Титаника", Тристан и я начали работать, и примерно через час, у нас была полная, семиминутная речь, которая звучала хорошо.

— Итак, ты берешь последние предложения, — сказал Тристан, указывая на экран моего ноутбука, где была напечатана речь.

Я прочитала мои строки вслух:

— "Титаник" был похож на царство, которое люди не знали, что построили. Когда "Титаник" был построен, он стал сном, который люди не могли поверить, что сбылся. Когда "Титаник" затонул, сразу началась война, в которой люди не знали, что участвуют. Смерти людей на борту "Титаника" стали доказательством, оставшихся в живых после трагедии стали голосами, а их голоса стали оружием.

Тристан начал хлопать, когда я закончила.

— Я представляю, что это произойдет после того, как мы закончим речь, — сказал он. Мы засмеялись.

— Надеюсь, — сказала я. — Мистер Бернард сказал, что речь должна быть не менее десяти минут, так что у нас еще есть три минуты, прежде чем мы сможем надеяться на пятерку.

— Мы могли бы уделить больше внимания фильму Джеймса Кэмерона 1997 года, — предложил Тристан. — Что ты думаешь?

— Это идея. Может быть, мы должны разыграть последнюю сцену. Ты знаешь… это жертва, которую сделал Джек, стала очень популярной.

Тристан закрыл ноутбук, а потом он взял меня за руку и привел нас к передней части класса. Я начала смеяться, когда поняла, что мы на самом деле собираемся разыграть сцену.

— Дамы вперед, — сказал он, и я хихикнула.

— Хм …Ладно, хорошо…Джек, я люблю тебя, — прошептала я, а затем засмеялась. — Это так неловко. Мы же на самом деле не собираемся разыграть сцену перед всем классом, да?

Тристан подошел ближе ко мне.

— Выигрыш этого билета, Роза, было самое лучшее, что когда-либо случалось со мной.

Выражение его лица отрезвило меня.

— Хм… — пробормотала я.

Тристан взял обе мои руки в свои, посмотрел мне прямо в глаза, и сказал:

— Ты должна пообещать мне, что ты выживешь…независимо от того, что происходит.

Моя улыбка сразу исчезла. Мои щеки вспыхнули, когда я поняла, насколько близко друг к другу мы стояли.

— Я…

Тристан прервал меня и продолжил:

— Ты должна оказать мне эту честь, — он звучал так печально, что это заставило меня грустить тоже. Его слова напомнили мне причину, почему я плакала каждый раз, когда смотрела "Титаник". — Обещай мне, и никогда не нарушай этого обещания.

На данный момент, мы были так близко, что я могла чувствовать тепло его тела.

Я прошептала:

— Я обещаю, — я посмотрела на него и продолжила. — Я никогда не отпущу. Я никогда не отпущу.

Тогда мы оба, Тристан и я, медленно наклонились ближе друг к другу. Чем ближе мы подходили, тем громче стучало мое сердце. Скоро наши лица были близко друг к другу, и я могла чувствовать его дыхание на моих губах. Губы были в дюйме от соприкосновения, когда Тристан оторвался.

— Это, безусловно, пять с плюсом, — сказал Тристан, когда отпустил мою руку. — Я хороший актер. Я даже не знал, что могу играть.

И так я вернулась к реальному миру. Игра. Все это было игрой для него. Теперь я могу точно сказать Саре, что Тристан меня не любил. Он даже не выглядел так, что был впечатлен тем, насколько близко мы находились.

Я выдавила фальшивую улыбку, когда подошла складывать свои вещи и сказала:

— Да, я тоже не знала, что могу играть. Я не думаю, что мы должны делать это.

Я не могу стоять так близко к нему снова, зная, что он просто играл.

— Почему нет? — спросил он. — Если мистер Бернард не говорит, что мы не можем, я не вижу причины, почему нет.

— Я пойду проверю, здесь ли он ещё, и спрошу, — сказала я, закинув сумку через плечо. — Я думаю, что это все. Увидимся завтра, — прошептала я, обращаясь скорее к себе, чем к нему. Я не стала ждать ни секунды, прежде чем уйти в дверь. Я не могла поверить, что позволила Саре посадить эту идею, что Тристан любит меня, у меня в голове. Теперь, когда я знала, что нет, это было немного больно, хотя я никогда не верила ей.

Я медленно подошла к учительской, чтобы спросить мистера Бернарда, могли бы мы разыграть сцену. Я была готова умолять его изменить свое решение, если бы он сказал да. И на моем пути, я решила позвонить Саре и сказать ей прямо, что Тристан точно не любит меня.

Глава 11. Рапунцель, Рапунцель. Гидеон

Какой позор, что все, что мы когда-либо научились делать, было жить и ждать смерти.

Мелоди Манфул

— Так вы два ботаника уже выиграли Нобелевскую премию? — спросил я в тот момент, когда достиг Тристана.

Я встретил Эбигейл в коридоре на своем пути назад, но она не могла видеть меня, потому что я был невидимым. Я смотрел, как она пошла в учительскую. Я хотел пойти за ней, но заметил, как Тристан встал перед дверью класса, и передумал.

Тристан вернулся в класс, а я пошел за ним.

— Пока нет, — ответил он, и на этот раз, он не звучал, как счастливый Тристан. Я не хотел спрашивать, что с ним не так.

— Как все прошло? — спросил он, как будто у нас была дружеская беседа.

Так как я никуда не торопился, то решил подыграть.

— О, круто. У Джейка и у меня был конкурс «кто первый выпьет свою бутылку воды», и угадай, кто победил? — я сел на один из стульев. — Я.

Я вытащил новый телефон из кармана и попытался разобраться с ним, я должен был иметь один, чтобы казаться нормальным.

— Как успехи? — спросил Тристан, я поднял глаза и увидел, как он разглядывает телефон в моих руках. Он подошел туда, где я сидел.

— Кто ты, телефонная полиция?

Что было не так с этим парнем? Я хотел ударить его в лицо, но мне нужно было, чтобы он был частью моего большого плана.

Я вернулся к изучению телефону, пытаясь найти настройки, но я не был уверен к какой части экрана должен прикоснуться. Как у людей хватает на это терпения?

— Ты ведь знаешь, что я не собираюсь давать тебе шанс причинить девушке боль?

Наконец. Я думал, что он никогда не заговорит о ней.

— Увидим.

Я подпер ноги на моем столе.

— Пожалуйста, не трогай Эбигейл. У нее достаточно своих проблем и…

Я фальшиво рассмеялся, прервав Тристана.

— Ты имеешь в виду тот факт, что ее отец является частью ЦРУ и все думают, что он мертв? — спросил я. — Это не проблема для меня.

Я знал, что Эбигейл боялась меня. В течение дня она выглядела так, как будто видела привидение всякий раз, когда ее глаза встречались с моими, но я не волновался. Я был уверен, что до захода солнца, Эбигейл Селлс будет мертва.

Мое первое впечатление от Эбигейл было то, что онанамеренно была невежественной. И тогда я подумал, что она безмозглая и??раздражительная. Я все еще не мог понять, откуда она знала мое имя прежде, чем я представился, но это не имело значения, так как она будет мертва в ближайшее время.

— Я знаю, что Старейшины думали, что я буду препятствием для тебя, но ты не должен быть здесь только потому, что они так думают.

Он шутит? Он думал, что был препятствием?

— Не льсти себе. Я здесь, потому что я хочу быть здесь, ваше высочество.

— Я знаю, что ты хочешь причинить мне боль, — сказал Тристан, как будто это было что-то новое. — Я не…

Губы Тристана продолжали двигаться, но я отстранился от него.

— Ладно, хорошо…это круто.

Я должен был принести несколько подушек для этого шоу. Он мог говорить часами.

— Ты вообще меня не слушаешь.

— И у нас есть победитель.

Я щелкнул пальцами, превращая себя в невидимку, и исчез.

Когда я появился перед школой, я наблюдал, как Эбигейл помахала и улыбнулась изнутри черного лимузина. Другие студенты внимательно наблюдали. Обожание, которое она получала, было смешным. Секунду спустя Тристан появился рядом со мной, и мы полетели за лимузином, когда он тронулся.

У меня была одна проблема, я не мог перестать думать о том, когда наши руки с Эбигейл соприкоснулись. Я попытался оттолкнуть это из своего сознания, но не мог. По каким-то причинам, когда наши руки коснулись, я почувствовал, как будто Зевс бросил одну из своих молний на моем пути. Через несколько секунд, я почувствовал что-то другое, новое чувство.

— Феликс, моя мама дома? — спросила Эбигейл. Примерно через пятнадцать минут езды, лимузин прибыл к роскошному особняку, который стоял на скале перед нами.

— Она задержится сегодня, — ответил Феликс.

Автоматические металлические ворота открылись тогда, когда мы достигли особняка, позволяя лимузину проехать на узорную бетонную дорогу. Фигурные кусты выстроились вдоль дороги, ведущей к двухэтажному особняку, маячащему впереди нас. Я заметил теннисный корт за деревьями слева от нас и железно-мраморную беседку, украшенную греческим кариатидами справа.

Фонтан располагался перед главным входом в дом. В центре фонтана, в натуральную величину, греческая мраморная скульптура женщины, держащая большие зубчатые раковины в обеих руках, вода переполняла их. Под скульптурой потоки воды по спирали поднимались высоко в воздух, достигали плеч женщины, прежде чем упасть обратно в бассейн.

Лимузин остановился перед особняком и Эбигейл вышла, сказав:

— Спасибо, что подвезли.

Затем она направилась к галереи в стиле барокко.

Тристан и я последовали за ней в дом. Первое, что я увидел, когда мы вошли в фойе, была двойная лестница из кованого железа. Двухэтажное небо освещало фойе, которое хвасталось сводчатым потолком, увенчанным сложной лепниной. Я смотрел вниз на мраморно-каменный пол.

— Вам нужно что-нибудь, мисс Селлс? — спросил Бен.

— Нет, спасибо, — вежливо ответила Эбигейл.

Я отвернулся от нее, чтобы посмотреть на некоторые фотографии ее и женщины, которая, как я пронял, была ее матерью. Я предположил, что другие разные люди на портретах были тоже семьей.

— Звоните нам, если вам что-нибудь понадобится, — сказал Феликс, когда вошел и встал позади нее. Эбигейл кивнула и прошла через открывшуюся дверь в другом конце комнаты. Тристан и я последовали за ней.

Комната, в которую вошла Эбигейл, была классической. Она была похожа на один из тех причудливых человеческих ресторанов, очень опрятная и уникальная. Был длинный обеденный стол в середине, и телевизор с плоским экраном висел на стене рядом со стеклянным шкафом, заполненным позолоченными серебряными тарелками.

Эбигейл не остановилась, когда вошла в комнату, она прошла дальше и открыла другую дверь. Женщина с темными волосами и солнечным лицом уже была в соседней комнате, стоя за двойной духовкой.

— Привет, Морган, — Эбигейл встретила женщину, которая, как я пронял, была помощницей по дому.

— Как в школе, милая? — Морган подошла к Эбигейл.

— Не так плохо.

Она направилась к стулу.

Эбигейл села возле стеклянной двери, и от туда, где я стоял, я мог видеть веранду позади нее. Два стула и стеклянный столик. Бассейн был сразу за верандой. Я взглянул на Эбигейл, когда она молча смотрела на бассейн. Она, казалось, задумалась, поэтому даже не заметила, когда женщина разместила миску мороженого перед ней.

— Ты в порядке, дорогая? Ты выглядишь немного усталой.

— Я в порядке, Морган.

Обманщица.

— Ну, ешь мороженое. Я сделала твой любимый клубнично-ванильный топпинг.

Мороженое выглядело отвратительным для меня. Серьезно, я не знаю, почему люди любили есть весь этот мусор. У нас, ангелов, был другой аппетит, в то время как Луменианцы крепли, питаясь счастьем и любовью вокруг них, Грандианцы крепли, питаясь слабость, печалью и болью других. Я, с другой стороны, причинял боль и питался этим.

Эбигейл съела три ложки своего мороженого, не глядя на него. Морган молча смотрела на нее из-за прилавка.

— Звонили из детской больницы, — сказала Морган. — Они не могут дождаться, чтобы увидеть тебя в пятницу.

Вдруг лицо Эбби загорелось.

— Я тоже не могу дождаться, — сказала Эбигейл с улыбкой. Она съела другую ложку мороженого. — Я заказала им новые книги и игрушки. Они должны быть здесь завтра.

Какая трата пространства.

Телефон Эбигейл запищал. Она схватила его, посмотрела на экран и улыбнулась. Когда она прочитала сообщение, ее лицо омрачилось. Я посмотрел через плечо на сообщение.

«411! Это сегодня. Концерт в 8.00 XD. Скоро увидимся. Целую, твоя лучшая подруга Сара w».

— Спасибо за мороженое, Морган. Мне нужно сделать домашнее задание. — сказала Эбигейл и выбежала из кухни.

Тристан и я последовали за ней по двойной лестнице в ее спальню.

Спальня Эбигейл была просторной комнатой, которая включала небольшую гостиную, содержащую книжные полки, диван, телевизор и другую полку с DVD и CD дисками. Были две открытые двери, которые можно было увидеть в её комнате, одна вела к ее гардеробной, другая — к её ванной.

Двойная французская дверь вела на балкон с высокими колоннами. Вид выходил на красивый сад ниже.

Эбигейл вошла в свою ванную комнату через несколько минут после этого. Душ включился, и я вышел из спальни на балкон, где решил скоротать время, делая вид, что не замечаю присутствие Тристана вообще.

Все ангелы давали людям приватность, когда у них были личные моменты. Это означает, что всякий раз, когда они раздевались, мы давали им их личную жизнь. Так как я пришел на Землю только чтобы убить их, эта часть не была моей проблемой.

— Где это? — кричала Эбигейл изнутри гардеробной. Я вернулся в её комнату.

Тристан вошел в шкаф. Я колебался, но последовал несколькими секундами позже. Эбигейл небрежно разбрасывала одежду вокруг, когда мы вошли. Она уже была одета в черную майку и простые обтягивающие джинсы.

— Вот ты где!

Она вытащила футболку группы из беспорядка. Эбигейл положила рубашку и набрала номер. Знакомый голос, Сара, сказал Эбигейл, что они скоро придут за ней, и то, что операция «украсть Эбигейл» была в действии.

После того, как Эбигейл закончила разговор, она поспешила к себе в спальню. Глядя в ее школьную сумку, она взяла часы и положила их под подушку. Затем она начала дергать с кровати простыни по одной.

Как только простыни были на полу, она осторожно положила их обратно на кровать, одну за другой. Уложила свои подушки в линию по постели, а затем накрыла их простынью. Как только она это сделала, стала похоже, что кто-то спал в кровати. Она улыбнулась себе и вышла на балкон.

Через некоторое время, она села на перила, ее руки сжались вокруг каменного края, когда она болтала ногами. Тристан вышел тоже, стоя в нескольких шагах от нее и смотрел вдаль. Я воспринял это как возможность.

Я хотел убить Эбигейл на концерте, когда ей было весело, но мне было скучно и голодно. Я вопросительно посмотрел на нее, гадая, какой вред ей причинить. Не прошло и пяти секунд, прежде чем лучшая идея пришла мне в голову. Я улыбнулся, и, не глядя на Тристана, подошел ближе к Эбигейл. Без раздумий, я толкнул ее с перил балкона.

Она кричала пока падала.

Глава 12. Ад на колесах. Гидеон

Дайте им ад, дайте им небеса,

и все, что они сделают, это забудут, когда ты уйдешь.

Дайте им милость, дайте им благодать,

и они будут только молиться, когда надежды больше не будет.

Мелоди Манфул

Тристану потребовалась доля секунды, чтобы понять, что я сделал. Он пролетел мимо меня, когда раздался крик Эбигейл.

Сила наполнила меня. Я знал, что Тристан не сможет поймать ее без того, чтобы привлечь внимание, так что ничто не может пойти не так. Минутку, Эбигейл была в секунде от удара о землю, но потом она идеально приземлилась на ноги.

Какого черта?

Я не понимал, почему она не была мертва. Далиго не говорил мне, что Эбигейл тоже собиралась быть проблемой. Был ли я обманут?

Я как раз собирался спросить у Тристана, была ли Эбигейл больше, чем человеком, когда увидел, как огни исчезают с его пальцев, указывая на то, что ему каким-то образом удалось спасти Эбигейл от перелома двух ног.

Эбигейл отдышалась, затем осмотрела балкон, взяла телефон из кармана и прижала к уху.

Она посмотрела на свои ноги, когда сделала первый шаг. Она ходила возле дома и говорила в телефон.

— Логан, я хочу полную зачистку особняка Селлс, — она поглядывала через плечо, как будто ища кого-то. — Где ты? Ну, тогда, пожалуйста, выдели время. Это очень важно.

Эбигейл закончила разговор и сунула телефон обратно в карман.

Тристан стоял за Эбигейл, волшебно успокаивая ее и исцеляя от любой боли, которую она все еще чувствовала в ногах.

Эбигейл огляделась еще раз, прежде чем она молча прогулялась до ворот. Когда она дошла до них, то осторожно прошла ночного сторожа, который был занят просмотром футбольного матча.

Старая Тайота остановилась тогда, когда она вышла из ворот. Ее друзья были одеты в одинаковые соответствующие футболки.

Эбигейл села в машину.

— Как ты вышла без своего телохранителя? — спросила Сара.

Джейк не колебался перед тем, чтобы медленно двинуться с места, не оставляя ничего, кроме мягкого эха двигателя автомобиля.

— Я выскользнула на цыпочках через передние ворота, — соглала Эбигейл.

Тристан летел рядом с автомобилем Джейка, а я полетел сзади.

Город Сан-Франциско был живым. Уличные фонари были зажжены, магазины мерцали своей продукции в окнах, неоновые вывески заманивали клиентов, а здания были затемнены, кроме светящихся окон офисов. Люди ходили по тротуарам, наслаждаясь вечерним бризом. Вокруг нас свет от автомобилей оживлял шоссе.

— Этот концерт будет эпичным, — сказал Дэнни, когда Джейк остановил машину на главной дороге.

— Плохо, что Тристан не смог получить билет, — Джейк не отрывал глаз от дороги.

— Мы привезем ему футболку и несколько фотографий, — сказал Дэнни.

— Я надеюсь, что получу автограф после шоу! — завизжала Сара, а затем обратилась к Эбигейл. — Я хотела спросить тебя, почему ты ведешь себя так странно с Гидеоном?

— Вовсе нет, — сказала Эбигейл. — У меня был тяжелый день, вот и все, — добавила она.

Это было ее оправдание? Возможно, я должен был накричать на нее в классе, прийти завтра и посмотреть, как она себя чувствует после этого. Почему меня вообще это беспокоило? Мне нужно кого-нибудь убить!

Эбигейл и ее друзья не прекращали говорить, пока они ехали по городу, автомобиль был наполнен смехом и счастьем, что делало меня слабее, а Тристана сильнее.

Вскоре автомобиль остановился на светофоре.

Пока Тристан был занят подслушиванием беседы Эбигейл и ее друзей, я просмотрел область вокруг четырех пересечений. Первое, что я увидел, был белый фургон перед светофором через улицу. Водитель внутри выглядел скучающим.

Поднимайся, все зло, прошептал я про себя с улыбкой, когда посмотрел на фургон. Я вытащил фургон силой мысли, двигая его вперед. Водитель немедленно ухватился за руль и попытался нажать на тормоза.

Водитель кричал, когда пересек полосу движения, врезаясь в транспортные средства. Я посмотрел через плечо как раз вовремя, чтобы увидеть, что Эбигейл и ее друзья обнаружили движущийся фургон. Я слышал их крики. Они изо всех сил старались открыть дверь автомобиля, которые, я убедился, были хорошо заперты. Их лица наполнились паникой и страхом, а я улыбнулся шире.

Тристан взмахнул руками, и фургон остановился, прежде чем протаранил следующий автомобиль. Водитель немедленно выключил двигатель и вытащил ключи.

Я сжал кулаки в гневе. Тристан что должен был спасти всех?

— Ты должен был… — Тристан не закончил то, что хотел сказать, потому что другая машина свернула на встречную. Он тут же исчез, и вновь появился вблизи автомобиля. Я контролировал улицу, и вмешательство Тристана только заставляло меня злиться ещё сильнее.

— Гидеон! — закричал Тристан, когда остановил машину, которую я пытался столкнуть с другой.

Я послал ещё больше автомобилей в хаос.

Тристан взмахнул руками снова, и машины остановились. Я опять переместил одну из машин к Тристану. Это, конечно, было пустой тратой времени, потому что моя машина остановилась рядом с ним.

Я обратился к фургону снова. Я завел двигатель, а водитель таращил глаза на ключи в руках. Он запаниковал, поскольку фургон дернулся вперед, бросая его из стороны в сторону. Друзья Эбигейл кричали ещё громче, дергая за дверные ручки и барабаня в окна, чтобы кто-нибудь выпустил их.

Эбигейл ошеломленно смотрела на фургон. Тристан резко обернулся, когда услышал крики. Он видел, как фургон пробороздил к ним, а затем, еще раз, резко остановился.

Вопиющи злой на Тристана, я наколдовал огненный шар и бросил в его сторону. Его глаза были не на мне. К счастью для меня, было уже слишком поздно, когда он увидел пламя. Я улыбнулся, когда огненный шар отбросил его почти на двенадцать футов назад, пробив его через автомобили, пока он, наконец, жестко не приземлился на землю.

Люди закричали в панике, когда услышали громкий шум, который издало тело Тристана, когда он упал на землю. Они, конечно, не могли его видеть, они видели только огонь.

Улица была похожа на поле боя. Люди повыползали из их транспортных средств, некоторые из автомобилей перевернулись или лежали на боку. Некоторые водители изо всех сил старались выйти, другие даже не двигались.

— Джейк, проснись! — голос Сары привлек мое внимание.

Я повернулся и посмотрел на машину Джейка. Джейк рухнул. Я полагал, что он был в шоке. Дэнни и Сара все еще боролись, чтобы выйти из машины. Эбигейл продолжала смотреть на фургон.

Я подвинул фургон ещё раз. Водитель попытался вывернуть руль, но он не поддавался. — Давай, двигайся! Господи, помоги мне, — закричал водитель, я был уверен, что это была его последняя молитва. — Двигайся! — крикнул он, когда фургон бросился к машине Джейка, сбивая припаркованные автомобили со своего пути.

— Вставай, Джейк! — я слышал крик Дэнни. — Джейк!

Я восхищался моей работой. Чтобы сделать это все более интересным, я медленно подвинул автомобиль Джейка вперед.

— Что за…? — Эбигейл, казалось, была единственной, кто заметил, что машина Джейка двигалась. Я знал, что ничто не может пойти не так сейчас. Тристан был все еще на земле, а я собирался сорвать куш.

Три, два…какого черта?

— Не может быть! — закричал я, глядя на автомобиль Джейка.

Когда фургон собирался врезаться в его автомобиль, машина вильнула и качнулась вперед. Он резко остановился.

Я оказался рядом с машиной Джейка, пылая от ярости. На сиденье водителя Джейк все еще был без сознания, но Эбигейл сидела у него на коленях, держа руль.

Какого черта?

Глава 13. Лучшие друзья никогда. Гидеон

Они говорят, что я злой, потому что у меня нет сердца и я не могу чувствовать, но как я могу чувствовать, когда они продолжают говорить, толкать и просить многого от меня, пока я не отдал им свою душу?

Мелоди Манфул

Эбигейл отпустила руль и поползла на заднее сиденье.

Эбигейл увела их? Она не могла. Шок не может описать то, что я чувствовал. Я был удивлен, а удивление это не то, что я часто испытываю. Я не мог думать логично. Ни один нормальный человек не мог сделать то, что только что сделала Эбигейл. Кем она была?

Улица заполнена криками и хаосом. Скоро прибудут полицейские машины и машины скорой помощи. Парамедики бросились на помощь пострадавшим.

На этот раз, когда она попыталась подергать ручку автомобиля, дверь открылась. Эбигейл вышла из машины и осмотрела окружающий ад. Сара и Дэнни неуверенно выбрались из машины, слезы текли по их щекам.

Мои глаза искали в толпе, пока не нашли Тристана. В тот момент, когда наши глаза встретились, слезы начали струиться по его щекам. На ночном небе прогремел раскат грома и пронзил сердце каждого, принося печаль в душу всех вокруг. Кроме меня. Я просто думал, что силы Вселенной целовали его!

Внезапно он оказался прямо передо мной.

— Теперь ты счастлив? — спросил Тристан, страдая от уничтожения, которое я вызвал. — Это сделало тебя счастливым?

Он указал на хаос вокруг нас.

— Восторг. Я выиграл приз?

— Ты просто… — он остановился, сжимая кулаки. — Просто …

Его голубые глаза стали золотыми.

— Я что? — спросил я, подходя ближе к нему, когда понял, что он не собирается продолжать свою маленькую речь. — Ты что, слишком хорош, чтобы сказать мне, насколько ужасен я?

— Нет, ты не заслуживаешь даже этого удовлетворения!

Он перенес себя к Эбигейл и ее друзьям.

Мое дыхание усилилось, когда создался гнев внутри меня. Мое тело чувствовало пожар. Я сжал кулаки, позволяя пламенной ярости внутри взять меня под контроль. Мгновенно, моя правая рука воспламенилась, и я швырнул огненный шар прямо к Эбигейл.

Полсекунды до взрыва Эбигейл, руки Тристана подхватили его с воздуха. Прежде чем я успел сделать вздох, он стоял передо мной.

— Хватит, Гидеон! — крикнул Тристан.

— О, я только начал, — прорычал я, глядя ему прямо в глаза. — Я пришел сюда за девушкой, а она все еще жива.

— Тогда я предлагаю тебе придумать более блестящий план, потому что этот жалкий, — сказал Тристан, бросая мне вызов. Огонь в его руках испарился в воздух, и он ушел снова.

— Один возмущенный принц.

Я повернулся на звук голоса Ди. Она стояла у меня за спиной, улыбаясь, как будто не было хаоса, происходящего вокруг нас. Она надела эротичное, короткое красное платье с соблазнительной улыбкой на лице. На шее у нее болталось древнее ожерелье с кристаллом, который светился каждый раз, когда душа умирала, а это происходило каждую секунду, поэтому ожерелье никогда не прекращало мерцать.

Ди была единственным другом, которого я имел. Она была Неумолимым Жнецом и хранителем Подземного Мира. Как Неумолимый Жнец, её работой было привести мертвые души в Подземный мир, где они пересекаются. А то, что она была здесь, означало, что она пришла, чтобы взять души тех, кого я только что убил.

— И он только что сотворил одного возмущенного Гидеона.

Я сделал попытку подойти к Тристану, но Ди остановила меня.

— Терпение, красавчик. Ты ведь не собираешься попасть туда, когда рядом его человек, будучи Гидеоном.

— Как, черт возьми, я должен убить её тогда?

— Я предлагаю, если ты хочешь убить девушку, то подружись с ней в первую очередь.

Я озадаченно нахмурился. Это была самая глупая идея, которую я когда-либо слышал. Какого черта мне тратить свое время на оказание поддержки человеку?

— Поверь мне, это было бы замечательно, — добавила она. — Тристан не собирается покидать её, и единственный способ приблизиться к ней, присоединиться к ее кругу. Как друг.

Ее план, не казался таким глупым, когда я понял, что она была права.

— Принц действительно говорил, мне нужен новый план.

Я освободился от захвата Ди, мой гнев исчез.

Я не знаю, как сработает эта дружба, но это был вызов, от которого я не мог отказаться.

* * *

План был прост. Подружиться с ней.

Найдите ее слабость, сделать ее уязвимой, а затем убить. Когда я прибыл в школу на следующий день, журналисты окружили территорию. Я слышал имя Эбигейл, плавающее вокруг, когда они обсуждали ее героизм на камеры. Что, черт возьми, здесь происходит? Что я пропустил?

Я щелкнул пальцами и оказался в нашем классе.

— Эбигейл, — говорила Сара. — Я не знала, что они были журналистами, и ты не сказала никому не говорить, что спасла нас.

Не было никакой возможности, что Эбигейл могла спасти их, а если она это сделала, как она это сделала? Какой она человек, так или иначе?

— Сара, все в порядке. Я в порядке, — вздохнула Эбигейл, поднимая голову. Мне показалось, что она не была в порядке.

Лишь немногие студенты обратили внимание, когда учитель начал преподавать. Эбигейл подняла голову, чтобы посмотреть на доску. Прежде, чем я успел сообразить, школьный звонок прозвонил на обед.

— Помните, что нужно сделать свою домашнюю работу! — говорил учитель, когда студенты уходили. Эбигейл, ее друзья, Тристан и я были последними студентами в комнате, оставшиеся, чтобы собрать вещи.

— Пойдешь на ланч, Эбби? — спросил Тристан. — Или я могу прихватить для тебя что-нибудь.

— Я в порядке. Идите, — сказала она. — Я присоединюсь к вам позже.

Тристан колебался, показывая мне, что он не хотел оставлять Эбигейл, но, когда Дэнни кивнул головой в сторону двери, Тристан не стал спорить. Все посмотрели на нее с сожалением, прежде чем вышли из класса.

Подружись ней. Я повторил эти слова в моей голове, когда встал и направился к ней.

В тот момент, когда я достиг её стола, Тристан появился в комнате, невидимый.

Он был везде!

— Похоже, что мы одни, мисс Селлс. Как насчет тура? — спросил я, и сел рядом с ней. Сделав вид, что не заметил Тристана.

— Вообще-то только ты. Я ухожу, — сказала Эбигейл и повернулась, чтобы посмотреть на меня.

— Так что, это согласие на тур? — снова спросил я.

Эбигейл встала.

— Я так понимаю, что ты либо не слышал новость или тебя это не волнует, — она начала собирать вещи. — Ты будешь докучать мне вопросами?

— О, я слышал о том, что произошло. Это везде, — я встал и пошел рядом с ней. Тристан также сделал шаг вперед, но я продолжал игнорировать его присутствие. — Я слышал, ты новая Вандер Вумен, — добавил я.

— К сожалению, — раздражительно сказала она. — Я просто хочу… — она замолчала, ее голос дрожал. — Извини, я не могу думать об аварии без грусти, все люди, которые умерли, и те, кто пострадал…

Ее голос дрогнул.

Эта дружба будет сложнее, чем я думал. Я должен был слушать ее нытье?

— Как ты это сделала? — спросил я, следуя за Эбигейл к двери. — Ты была на заднем сиденье, а Джейк без сознания. Фургон был в нескольких метрах от автомобиля Джейка и…

Я остановился, поймав удивленный взгляд Эбигейл.

Упс.

Эбигейл остановилась и повернулась ко мне.

— Как ты узнал об этом? Даже Сара и Дэнни не видели, что произошло, потому что они слишком волновались.

— Я… — я обычно умело вру, но на данный момент, мой разум застыл. — Я полагал, что это случилось?

Это было все, что я мог придумать?

— Ты следовал за нами? — расследовала она.

— Да, я шпион.

Внезапно, я был прижат к классной стене предплечьем Эбигейл, давящим на мое горло. Как она пригвоздила меня так быстро?

— Ты шпион? — спросила она.

Я мог бы легко освободиться, но я не стал. Вместо этого, я подделал боль и действовал так, как будто пытался вырваться из ее захвата. Я даже не хочу думать о том, что происходит в голове Тристана на данный момент. Заставить думать, что она может сделать все.

— Я…я… — я сделал вид, что задыхался. — Эбигейл, ты…

— Кто ты? Кто-то послал тебя сюда за мной?

Я дал девушке одно: она была другой, это даже развлекало.

— Я…нет…

Ее руки сжались вокруг моей шеи.

— Тогда почему ты говоришь, что был? — спросила она снова.

С меня было достаточно. Я быстро схватил ее за талию и вырвался от ее захвата, измененяя наши позиции и прижимая ее к стене.

— Я не шпион! — кричал я. Наши тела были так близко, что ткань нашей одежды соприкасалась. — Я только шучу! Откуда, черт возьми, это взялось?

Если подумать об этом, как она этому научилась? Она была сильнее, чем выглядела. Я читал в книге Далиго, что она тренировалась с каким-то военным парнем, но я не думал, что это что-то серьезное.

— Шутишь? — Эбигейл колебалась. Казалось, она отвлеклась на нашу близость друг к другу. — Почему … почему ты шутил об этом?

Я слышал стук ее сердца, каждый удар становился быстрее и громче, чем предыдущий.

— Я… — я не знаю, как ответить на ее вопрос. — Потому что я… — наши глаза встретились. — Потому что я… — я чувствовал ее дыхание на моих губах. — Потому что я… — ее карие глаза выглядели так растерянно и…красиво.

Эта мысль потрясла меня, и я сразу отбросил её прочь. Откуда, черт возьми, это пришло?

— Я сожалею об этом, — она взяла сумку с пола. — Я услышала шпион, и предположила, что ты был одним из папарацци.

Это было ее оправдание?

— Так ты со всеми папарациями делаешь это сумасшедшее карате, когда их видишь?

— Ну, если бы ты не вывел меня из себя, зная, что произошло, я не стала бы применять на тебе свое сумасшедшее карате, — ее голос звучал досадно. — Ты вынудил меня.

Затем я сделал то, что никогда не думал, что сделаю.

Я засмеялся.

Реальный смех, он звучал так странно для меня.

— Ты чуть не задушила меня до смерти, потому что я испугал тебя? — спросил я, все еще смеясь.

Что, черт возьми, со мной происходит?

— Теперь ты просто преувеличиваешь, — сказала она, а потом, посмотрела на меня и тоже начала смеяться. — Ладно, может, я приняла все это слишком близко к сердцу. Немного.

— Ты думаешь?

— Ты знаешь, что до сих пор выводишь меня из себя, — сказала она. — Я до сих пор удивляюсь, как ты все это узнал.

— Покажи мне кампус, и я скажу тебе.

Это значило подружиться, правда? Не шантаж.

— Ну что ж, мистер Чейз, это химическая лаборатория, и ей мы завершаем наш тур, — сказала она, опять смеясь. Она знала, как играть в эту глупую игру ещё лучше, чем я. Я не мог удержаться от смеха с ней.

— Я должен сказать, что это был хороший тур.

— Я знаю, верно? Я должна открыть свое собственное агентство туризма.

Почему я все еще смеюсь? Сейчас я сам себя выводил из себя.

— Это хороший звук. Ты должен смеяться больше, — сказал Тристан.

Я совсем забыл, что Тристан был в комнате с нами, и в тот момент, когда я услышал его голос, я стал мертвенно бледным, следующее, что я услышал, это крик Эбигейл, потому что стаканы на полках лаборатории разбилась.

Я понятия не имею, почему я сделал то, что сделал дальше, но в тот момент, когда стекло взорвалось, я использовал свое тело, как щит, чтобы защитить Эбигейл от осколков.

— О, мой Бог. Гидеон, ты в порядке? — спросила Эбигейл, осматривая меня в поиске травм. — Что случилось? Ты спас меня.

— Я в порядке, — сказал я, не совсем уверен, что это было так. Разве я оградил ее, потому что хотел подружиться с ней? Наверное, поэтому. — Может быть, там произошла какая-то химическая реакция?

Тристан стоял рядом с Эбигейл, его лицо было непроницаемым. Я был уверен, что он был так же потрясен, как и я, что я защитил Эбигейл.

— Пошли, давай найдем учителя, — сказала она, открывая дверь для нас. — Ты уверен, что все в порядке? Я могу отвести тебя к медсестре, если это не так.

Был ли я в порядке? Потому что в моем идеальном мире, я не смеялся, и ни при каких обстоятельствах не спасал людей.

Глава 14. Разумный разрыв. Гидеон

Отлично! Теперь я стал одним из тех парней, с сердечками и цветами и… чувствами.

Мелоди Манфул

Три дня!

Прошло три дня, а Эбигейл Селлс была все еще жива!

Вчера моя попытка подружиться с ней закончилась тем, что я спас её, она немного успокоилась насчет меня. И теперь, когда я сидел с ней и ее друзьями, в том числе Тристаном, она похоже не возражала, что меня пригласили.

Приложив немного магии, я убедился, что она забыла о том, что я знал, как она спасла своих друзей, так что она не спрашивала меня об этом потом. Урок истории начинался через нескольких минут, поэтому Тристан и Эбигейл решили отрепетировать свою речь. Дэнни, Джейк и я вдруг поняли, что мы не готовы к проекту. Ребята начали выходить из себя, говоря о том, как мистер Бернард поставит им два.

— Мы трупы, — застонал Дэнни, когда откинул свою школьную сумку прочь и схватил учебник Тристана.

— Нам это нужно, — запротестовала Эбигейл.

— Правда? Все дополнительные внешкольные занятия, а вы все еще не сделали? Что вы двое делаете, пишите долбанный роман? — спросил я, ее друзья засмеялись.

Эбигейл выглядела обиженной.

— По крайней мере, у нас есть роман. А что есть у вас? — спросила она.

— У нас есть кое-что, — сказал Джейк. — Это сюрприз.

Тристан и Сара попытались заставить нас сказать им, что это было, но мы отказались, потому что даже мы и сами не знали, что это.

— Гидеон, что это? — спросила Эбигейл, слегка поднимая глаза и ловя мой взгляд, а затем это случилось — я пролепетал.

— Мы … хм … мы просто пудрим вам мозги. У нас нет ничего.

Я был полностью и совершенно…ну, у меня действительно не было слов, чтобы объяснить мое поведение.

— Сохраняй тайну, чувак, — сказал Дэнни, когда раздался звонок для класса, чтобы начать. Это не было неожиданностью, что Тристан и Эбигейл получили пять. На самом деле, мистер Бернард сказал: «Пять с двумя плюсами», а затем он поставил Джейку, Дэнни и мне два, потому что у нас не было ничего. Я написал «Титаник затонул» на листке бумаги, и мы прочитали это вслух в унисон.

После школы, Тристан и я невидимо последовали за Эбигейл к библиотеке, где она читала дошкольникам.

— Я знаю, что ты делаешь, Гидеон, — сказал Тристан. — Ты пытаешься подружиться с девушкой, только так можно…

— Убить ее быстрее? — я закончил жалкое предположение Тристана со злой улыбкой. — Дай похлопать тебя по спине, красавчик. Это правильно.

Эбигейл выглядела такой счастливой, когда читала для детей.

— Гидеон, не причиняй боль этой бедной девушке из-за меня.

— Мне нужно занять место? — спросил я. — Это часть, где ты читаешь мне лекции о хороших парнях?

— Пожалуйста, не трогай ее, — Тристан сказал еще раз, как будто не слышал меня.

— Это очень грустно, — прошептал я, обращаясь скорее к себе, чем к нему, когда увидел, как он был обеспокоен проблемной жизнью Эбигейл. А как насчет его жизни? Он не заботится о своей жизни. — Я хотел бы постоять здесь и поболтать, но я на миссии, — сказал я, смотря на Эбигейл.

— Гидеон, что ты…? — Тристан не закончил, потому что я скрылся за одной из полок, сделал себя видимым, а затем быстро вышел в поле зрения.

— Есть ли место для еще одного студента? — спросил я, когда вышел туда, где Эбигейл сидела с детьми. Эбигейл быстро подняла глаза, когда услышала мой голос.

— А ты не слишком взрослый? — спросил один из детей тоненьким голоском, который заставил меня хотеть отправить её в ад.

— Я уверена, что есть место еще для одного. Класс, это Гидеон.

Эбигейл освободила место на полу для меня, чтобы я сел рядом с ней. Тристан остался там, где стоял, глядя на меня, даже не моргая.

— Ты, кажется, везде, — она сказала в тот момент, когда я сел.

— Я пришел, чтобы взять книгу и увидеть вас, ребята, — солгал я.

— А я думала, что у тебя аллергия на книги, — дразнила она.

— Теперь, когда ты упомянула об этом, я думаю, что у меня аллергия на школьные учебники.

Эбигейл хотела что-то сказать, когда один из мальчиков спросил:

— Эбигейл твоя девушка?

— Да, и я собираюсь поцеловать ее прямо сейчас.

Я сделал небольшое движение к Эбигейл, и все дети начали делать шумы отвращения.

— Иуууу!

Эбигейл улыбнулась, а затем быстро отвернулась от меня.

Я подмигнул Бену и Феликсу, которые тихо стояли в стороне, удивляясь.

— У меня есть вопрос. Какое чувство, когда влюбляешься? — спросила маленькая девочка. Её передние зубы отсутствовали.

Откуда, черт возьми, я знаю?

Все сидели тихо, так что я знал, что должен ответить.

— Хорошо, — я прочистил горло и попытался вспомнить все дурацкие высказывания, которые я слышал о влюбленности. — Это необъяснимо, — я посмотрел на Эбигейл, что оказалось глупым решением, потому что, когда наши глаза встретились, я почувствовал эмоцию в моей груди. — И неожиданно, — прошептал я про себя.

Глава 15. Погоня. Гидеон

Следите за своими мыслями, они становятся словами.

Следите за своими словами, они становятся действиями.

Следите за своими действиями, они становятся привычками.

Следите за своими привычками, они становятся характером.

Следите за свои характером, он становится вашей судьбой.

Лао-Цзы

Я вспомнил, что утро четверга означало получение завтрака на городской площади, прежде чем улететь Землю. А под получением завтрака, я имею в виду убийство невинных существ для удовольствия.

Сегодня утром четверга, однако, в тот момент, как взошло солнце, я выбежал из моей комнаты, как будто кто-то гнался за мной.

— Ого, Гидеон, помедленнее. Куда ты идешь? — спросила Валоел, когда я бросился вниз по лестнице.

Я остановился. Вся моя семья была в гостиной, и все они смотрели на меня.

— Я… — я посмотрел на отца и маму, а затем перевел взгляд на Валоел. Один и тот же удивленный згляд. — Школа. Я иду в школу. Вы знаете, чтобы попытаться убить эноса Тристана и прочее.

И тогда, не дожидаясь их ответа, я помчался к двери.

— С ним все в порядке? — услышал я, как спрашивает моя мать.

— Я не знаю. Я думаю, да, — ответила Валоел.

— Ты можешь узнать, в порядке ли он? — спросил мой отец, и, не желая больше слушать, я взлетел в воздух.

Когда я прибыл в школу, то остановился перед главными воротами, прежде чем сделал себя видимым. Так как я не чувствовал Тристана, я знал, что Эбигейл ещё не была в школе.

Я ходил перед главными воротами. Студенты, которые проходили мимо, либо улыбались, либо смотрели на меня. Я составил план…последовать за Эбигейл в библиотеку, и, когда все будут заняты весельем, неожиданно убить её, так Тристан не знал, что будет. Я мог бы поучаствовать, и пусть дети играют в игры, которые заставляют их смеяться, и будут заставлять смеяться и чувствовать себя счастливым Тристана тоже. Просто, когда он меньше всего этого ожидает, бац! Я убил Эбигейл.

Прошло пять минут, как я ходил и ждал ее, самые длинные пять минут моего существования. Я собирался сдаваться, когда увидел лимузин Эбигейл на стоянке, невидимый Тристан рядом с ним.

Когда ее лимузин остановился, и Эбигейл вышла, ее глаза быстро нашли меня. Она улыбнулась и помахала рукой. Я сделал то же самое, пока ее мать не вышла из лимузина и не позвала меня подойти.

— Мама, это Гидеон. Гидеон, моя мама, — объяснила Эбигейл.

Я протянул руку и поприветствовал ее.

— Приятно, наконец, познакомиться с вами, миссис Селлс, — сказал я вежливо, и Тристан, который стоял рядом с Эбигейл, улыбнулся мне.

— Так, ты Гидеон, — сказала миссис Селлс, переводя взгляд с меня нам свою дочь. — Бойфренд их библиотеки?

Эбигейл покраснела.

— Он…

Мать прервала ее и повернулась ко мне. Вдруг я почувствовал, как будто был в центре внимания.

— Библиотекарь вчера позвонил, чтобы напомнить Эбигейл привести своего бойфренда сегодня, потому что дети попросили, — сказал миссис Селлс. — Парень имя которого, мне сказали, Гидеон.

Я не знал, что сказать миссис Селлс, ситуация была бы намного лучше, если бы Тристан не стоял рядом и не улыбался нам с Эбигейл.

— Мама, ты можешь просто…

— Так ты и моя дочь встречаетесь? — спросила она, не обращая внимания на Эбигейл.

Я посмотрел на лицо миссис Селлс, я знал, что она хотела, чтобы я сказал нет, но я был уверен, что это не будет неправильный ответ. Я вздохнул.

— Я… Эбигейл говорит, что я идиот, и если я не смогу доказать обратное, то и не смогу ответить на этот вопрос.

После того, как я сказал это, Эбигейл и ее мать вытаращили на меня глаза.

— Дорогая, он идиот? — с улыбкой спросила миссис Селлс.

Мы оба смотрели на Эбигейл.

— Хм…он…ну, ты знаешь, он … разве тебе не нужно работать, мам?

Мать Эбигейл и я засмеялись.

— Ладно, я знаю, когда я не хочу, — миссис Селлс снова повернулась ко мне. — Я слежу за тобой, молодой человек.

Она одарила Эбигейл прощальным поцелуем в щеку и вернулась в лимузин.

Эбигейл и я стояли и махали, когда они уезжали.

— Это могло быть и хуже, — прошептал я, не отрывая глаз от лимузина.

Эбигейл выглядела застенчиво и неуклюже, поскольку она ответила:

— Намного хуже.

Мы направились в школу, Тристан позади нас.

День прошел хорошо, слишком хорошо. Я провел каждый момент с Эбигейл и не получил шанса убить ее, потому что Тристан был везде.

Когда школа закончилась, я оказался в библиотеке еще??раз. Эбигейл покинула школу и попрощалась с друзьями, говоря нам, что она собирается в библиотеку, а потом я сказал ей, что хочу присоединиться, потому что дети полюбили меня. То, что я не сказал ей, было то, насколько не любил их я.

Феликс и Бен уставились на меня, когда Эбигейл сказала, что я собираюсь с ней в библиотеку. Внутри лимузина, Эбигейл смотрела на Бена, а затем обратно на меня, как будто ждала чего-то. Я спросил ее, что случилось, но она сказала, что ничего.

Тристан незаметно проследовал за нами в библиотеку.

Книга, которую Эбигейл хотела почитать детям, задерживалась, и благодаря мне и моему большому рту, я предложил нам составить нашу собственную историю.

Мы придумали смешную сказку про капитана пиратов, злую мачеху, красивую деву и потрясающего рыцаря. Теперь нужно было разыграть её.

Я все еще не мог поверить в быстрый неожиданный поворот в моем заговоре с целью убийства Эбигейл. Как же я позволил себе четыре дня не убивать ее? Я что становлюсь мягче? Почему я не мог просто избавиться от нее? Прилагал ли я все усилия, чтобы избавиться от нее? Конечно, прилагал.

Тогда какого черта я сидел рядом с ней, держась за руку и играя с кучкой бесполезных детей?

— Я буду пиратом! — воскликнул Винсент, когда мы попросили добровольцев.

После того, как роли были назначены, мы начали играть нашу историю. Наконец, мы дошли до финала, и я, играя рыцаря, спасал прекрасную деву, Эбигейл.

— О, замечательный рыцарь, огромное спасибо за мое спасение.

Эбигейл сделала реверанс.

— Мое удовольствие, прекрасная дева, — я поклонился. — Выходи за меня замуж, — сказал я и подошел ближе, взяв ее руки в свои. — Пожалуйста, выходи за меня замуж, — сказал я серьезно, а затем сердцебиение Эбигейл участилось, и я понял, что это потому, что мы стояли так близко.

— Где пастор? — слышал я, как кто-то спросил. Я смотрел в красивые глаза Эбигейл.

Какого черта я делаю? Я что болен?

— Я здесь, — сказал кто-то. — Возлюбленные…

— Я возражаю! — прокричал Винсент, Эбигейл и я повернулись к нему. — Извините, ничего не смог с собой поделать.

Мы все засмеялись, кроме Тристана, который не понимал, что я делаю. Он невидимо стоял за детьми.

— Мы … бла-бла… — сказал юный пастор. — Вы муж и жена. Теперь вы можете поцеловать невесту.

Мои глаза встретились с глазами Эбигейл, и на долю секунды, я хотел, чтобы эта ложь была правдой. Я хотел, чтобы Эбигейл была моей девушкой. Я хотел по-настоящему поцеловать её. Да, теперь я точно знал, что болен!

Сердце Эбигейл стало стучать быстрее, когда я наклонился к ней. Что со мной не так?

— Мы не …

Что бы ни хотела сказать Эбигейл, она стихла.

Я мог чувствовать дыхание Эбигейл на моих губах, потому что мы были очень близко. Потребовалось приложить усилие, чтобы не поцеловать ее полностью в губы. Когда мои губы, наконец, коснулись ее, они прижались к уголку её рта.

Дети повеселели, и на звук их голосов, я отстранился.

Мои глаза встретились с глазами Тристана, и выражение его лица было неразборчивым. Мог ли он сказать, что что-то со мной не так, или он был удивлен, как и я?

После этой ужасной потери моего рассудка, я сказал до свидания и быстро уехал, придумав смешное оправдание, что мне нужно вернуться домой и помочь маме двигать мебель. Эбигейл предложила подвезти меня, но я сказал, что сяду на автобус.

Но, конечно, я не пошел на автобусную остановку или домой, чтобы помочь маме с ее мебелью. Я пошел прямо в Подземный мир, чтобы посетить Ди. Я хотел увидеть ее, потому что она была единственным другом. Я хотел спросить, знает ли она ангела болезни, которого не знаю я, потому что я был уверен, что болен.

— Ди, открой эти тупые ворота или я разобью их! — закричал я, когда убрал свои крылья.

Каждый раз, когда я хотел посетить Ди, мне приходилось ждать за чудовищными воротами, пока она не откроет их. Подземный мир был самым темным местом, которое я знал. Его огромные, черные железные ворота тянулись высоко в темное небо. За воротами лежал конверт тьмы, из которого можно было услышать голоса несчастных душ.

Подземный мир не был моим любимым местом, но я и не ненавидел его. Печальный плач и крики были как сладкие мелодии для моих ушей. Мне нравилось слушать крики потерянных душ, просящих помощи в том месте, где её никогда не было.

— Ди, клянусь, если ты…

— Расслабься, Гидеон. Я слышала тебя на всем пути от Земли! — Ди появилась рядом со мной. — В чем проблема?

— Помнишь человеческую девочку, которую я хотел убить? — спросил я. Я не знаю, почему я сказал, хотел убить, потому что я все еще хочу ее убить. Не так ли?

— Человек Тристана? Она умерла? Ты пришел сюда, чтобы мы могли отпраздновать?

— Нет, она не умерла! — сердито закричал я. — Она все еще жива и…

— Жива? — удивленно спросила она. — Разве у тебя не было трех дней?

Худший друг, который указывает на мои неудачи, когда все, чего я хотел, это помощи.

Я посмотрел на неё.

— Тебе не кажется, что я уже это знаю?

— Почему ты так работал? Ты не можешь просто убить ее сейчас или позже? В чем проблема?

— Проблема в том, что я не могу убить ее! — закричал я. Я не знаю, что делать с самим собой. Мне казалось, что я не мог дышать, и воздух вокруг меня был слишком плотным, он душил меня. У меня что кризис? — Всякий раз, когда я пытаюсь сделать ей больно, я чувствую…Я чувствую что-то.

— Чувствуешь что-то? Что, черт возьми, это значит?

— Я не знаю. Может быть, это потомучто я хотел…я хочу поцеловать ее, — сказал я, и Ди расхохотались.

— Подожди. Ты серьезно? — спросила она. Она перестала смеяться, увидев, что я не шутил. — Ну, иди поцелуй ее, а затем убей. Проблема решена.

— Но я не могу … завтра пятница.

Что, черт возьми, со мной не так? Ну и что, что завтра пятница?

— А сегодня четверг. Твоя тема?

Ди не понимала масштабность проблемы.

— Прекрасно. Не убивай ее завтра. Как насчет послезавтра или после послезавтра? — предложила она.

— Она должна получить новую книгу в эту субботу. Мы должны читать детям в понедельник, поэтому я не могу убить ее.

— Дети? Книга? — Ди уставилась на меня с выражением замешательства, портя черты своего лица. — Что, черт возьми, с тобой такое? Ты не можешь убить ее завтра, потому что завтра пятница, и ты не можешь убить ее в эти выходные из-за книги?

Когда она так выражалась, это звучало как очень глупое, жалкое оправдание. Я хотел убить Эбигейл…ну, может, не так, как я делал это раньше, но если я убью её и…и я…Гидеон, отойди от этой мысли.

Ди подошла ближе ко мне.

— Подожди минутку. Только не говори мне, что ты в…

Ди не закончила фразу, потому что я схватил ее за шею, и она поперхнулась словами.

— Не смей говорить это вслух, — прошептал я сквозь зубы. Я отпустил ее.

— У нас есть проблема, — сказала Ди, когда я отпустил ее. — Давай ударим тебя по голове чем-нибудь, и ты вернешься к нормальной жизни.

Теперь, это был тот друг, которого я искал. Я на самом деле думал сделать то же самое.

— Я голосую за автомобиль, — сказала я, когда Ди взяла меня за руку, и мы скрылись в темноте.

Глава 16. Темный рыцарь. Эбигейл

Если бы я была вчера, я бы смеялась над теми, кто желает делать это.

Если бы я была сегодня, я бы смеялась над теми, кто не так далеко,

Но если бы я была завтра, я смеялась бы, потому что я знала, что

Лучшее еще впереди.

Мелоди Манфул

На следующий день в школе, Гидеон ждал у ворот, когда я прибыла. Он махнул мне, и я присоединилась к нему. Мы шли к классу вместе.

На этот раз, я сидела с ним в задней части комнаты, и мы говорили о детях в библиотеке.

— Пойдем. Я куплю тебе ланч, — сказал Гидеон, когда прозвенел звонок на обед.

Он взял меня за руку и повел по коридору. Я не возражала, потому что отчасти привыкла к нему в последнее время. Когда мы пошли в библиотеку вчера, он схватил меня за руку, говоря, что мы должны заставить детей поверить в нашу историю о парне и девушке.

Проверка в реальных условиях: Этот мальчик не был Гидеоном из моего кошмара.

Гидеон все еще держал мою руку, когда мы повернули за угол и вошли в кафетерий. Я чувствовала, как его тепло распространяется через меня, как электричество, ярко, а затем достаточно долго, чтобы у меня перехватило дыхание. Затем это исчезло до стремительного взлета.

— Ты ведь ешь человеческие штуки, верно? — я остановилась, когда спросила Гидеона об этом. — Я имею в виду еду.

Я улыбнулась, потому что это заставляло его казаться нормальным, а не сумасшедшим.

Были моменты, когда Гидеон заставлял меня чувствовать себя живой, но были и моменты, когда он говорил вещи, которые превращали меня обратно в сумасшедшую девушку, которая испугалась, когда узнала его имя в классе. Я привыкала к его странным комментариям и больше не волновалась из-за этого, я просто хотела сбежать с ним в кафе и забыть о всем мире.

— Конечно.

Я не была голодна, но я не хотела говорить нет, когда он предложил купить мне обед.

Он привел меня в столовую, где сидели мои друзья. Я заняла место рядом с Тристанjv, а Гидеон сел с другой стороны от меня. Я не должна была позволять себе такого чувства, но я была девочкой-подростком, сидящей между двумя невероятно горячими парнями, от которых у меня перехватывало дыхание. Я была уверена, что мне было позволено чувствовать дыхание.

Гидеон ушел, чтобы захватить еду. Как только он ушел, Сара посмотрела на меня её я-хочу-знать-все-подробности взглядом.

Вскоре Гидеон вернулся с подносом еды, который он поставил передо мной. Улыбнувшись ему, я взяла сок из лотка и начала пить, но в тот момент, когда я это сделала, кто-то крикнул сзади нас. Половина людей в кафетерии посмотрели в сторону голоса.

— Да, я с удовольствием!

За нами парень опустился на колени, давая девушке букет цветов.

— Это так мило, — Сара упала в обморок.

— Что случилось? — спросил Гидеон.

— Тридцатая годовщина создания школы в следующую пятницу, и он просто попросил ее пойти с ним на танцы, — объяснил Дэнни. — Вы, ребята, пойдете, верно?

— Мы должны? — спросил Гидеон.

— Нет, — ответил Джейк. — Но я собираюсь позвать Дорин.

— Чувак, у этой девушки есть запретительный судебный приказ на тебя, — сказала Сара, и мы все засмеялись. — Она не пошла бы с тобой, если бы ты даже был последним парнем на планете.

Джейк откусил свой??бутерброд, игнорируя наш смех.

— А с кем ты собираешься пойти, Дэнни? Уже пригласил Лоис Лейн?

— Я попрошу кого-нибудь, и она скажет да.

— Ты забыл вилку, Гидеон, — сказал Тристан, когда посмотрел на салат на моем подносе.

Гидеон покачал головой.

— Нет, не забыл.

Он наклонился ко мне и сказал:

— У тебя что-то за ухом.

Затем он сделал вид, что тянет вилку. Все за столом ахнули от удивления, когда его рука на самом деле показала вилку.

— Ого, Гудини, — воскликнул Джейк. — Откуда это взялось?

— Вот, — сказал Гидеон, когда поднес ко мне вилку.

— Так, Великий Бикини, ты… — начал Дэнни.

— Гудини, гений, — исправил Дэнни Джейк. — Бикини…откуда ты пришел с этим?

В то время как мы смеялись, Калеб, капитан футбольной команды и просто красивый парень, подошел к нашему столу. Некоторые из его товарищей по команде стояли за его спиной.

Когда Калеб назвал имя Сары, мы обернулись, чтобы увидеть, как он встает на одно колено. Он и несколько его товарищей по команде были одеты в костюмы, у всех них были цветы. Сара ахнула, когда увидела их. Калеб спросил ее, окажет ли она ему честь и пойдет с ним на танцы. Она закричала: «Да!»

Затем, один за другим, его товарищи по команде вручили ей цветы, некоторые люди в кафетерии хлопали.

— Я не могу поверить, что даже у тебя свидание, — сказал Джейк, нахмурившись.

Сара сказала мне:

— Я так хочу, чтобы ты пошла.

По некоторым причинам, мне было грустно, что никто не собирается делать что-то подобное и для меня.

Тристан удивленно спросил:

— Ты не идешь?

— Никто никогда не приглашает меня. Последний раз, когда кто-то это сделал, мой телохранитель закончил его допрашивать и напугал так, что тот убежал.

Они засмеялись.

— Я уверена, что кто-нибудь пригласит тебя, — сказала Сара. У неё всегда была надежда. — Если нет, то ты можешь разделить со мной мое свидение.

— Спасибо, но я только что заказала новую книгу.

Я убедила себя, что меня не заботят танцы. Я прекрасно отдохну дома. В конце концов, мой отец обещал приехать.

— Ну, я думаю, что даже если ты не идешь, ты заслуживаешь розы.

Мое сердце подпрыгнуло от радости, когда Гидеон сказал это.

Гидеон взмахнул рукой, и появилась красивая красная роза.

— Чувак! — закричал Джейк, а рот Сары отвис, как и мой. — Это удивительно. Научи меня делать так, я мог бы сделать это для Дорин.

Гидеон посмотрел на меня.

— Роза для розы, — сказал он, когда протянул мне розу.

И без достаточного дыхания, я сделала это, я позволила себе упасть.

Глава 17. La bella e la bestia^[1]. Гидеон

Лучше, чтобы тебя боялись, чем любили, если ты не можешь иметь и то и другое.

Никколо Макиавелли

— Кажется, что твоя поддельная дружба с Эбигейл работает, — сказал Тристан через несколько минут после того, как Эбигейл вышла из класса со своими друзьями. — Собираешься пригласить её на танцы?

Я посмотрел вокруг пустого класса.

— Ой, — сказал я. — Ты говоришь со мной.

— Да. Ты планируешь пригласить её на танцы, чтобы делать вид, что ты её друг?

Почему он говорит со мной?

— Ты заставляешь меня содрогаться, ты знаешь?

Все в Тристане вызывало у меня тошноту.

— Я понял, — он подошел туда, где сидел я, улыбаясь, как будто только что выиграл в лотерею. — И что?

— Почему я должен приглашать эту глупую человеческую девчонку на бесполезное человеческое событие? — раздраженно спросил я. Я провожу часть моего земного времени с ним, и вдруг мы стали друзьями? — Ты знаешь, что единственная причина, почему я её развлекаю, я могу…

— Эбигейл! — выпалил Тристан, я повернулся к двери как раз вовремя, чтобы увидеть, как Эбигейл выбегает в холл.

— Эбби, — я не могу объяснить, что на меня нашло, но я выбежал за ней в дверь. — Эбби, погоди! — кричал я. — Стой! — немного магии, и я догнал ее. — Стой, — снова сказал я, взяв ее за руку и остановив в середине коридора.

— Почему? Ты можешь называть меня глупой и… — она пыталась сдержать слезы. — Я пришла, чтобы спросить тебя, хочешь ли ты пойти со мной на танцы, но теперь я знаю твой ответ.

Она высвободилась из моих рук.

Я ненавидел слышать боль в ее голосе, ненавидел то, что я чувствовал, когда видел ее грустной. В самом деле? Сейчас? Разве она не спрашивала меня раньше? Подожди, не я ли тот, кто должен был спросить ее? Был ли это трюк человека или что-то еще? Была ли эта одна из тех женских штучек? У меня проблемы с женщинами?

— Я не…я не… — я не знал, что сказать, а видеть гнев и печаль в красивых глазах Эбби было … Я просто использовал слово красивых…снова. Я был серьезно болен! — Тристан просто так раздражает, и…

Мой голос затих. Почему я подчеркнул это?

— Издеваешься надо мной, да? Эта последняя неделя…Я думала, что было… — слезы текли по ее щекам. — Забудь об этом.

Она вытерла слезы, а затем развернулась и ушла от меня.

Я заставил Эбигейл плакать. Я должен быть счастлив, но все, что я чувствовал, было то…что же я чувствовал? Я не знаю, потому что это было новое чувство.

Видя, как Эбигейл уходит, и зная, что я заставил её чувствовать, разозлило меня…очень разозлило, что прежде чем я понял, что делаю, я ударил шкафчики рядом со мной. Мало того, что этот шкафчик, но и все другие шкафчики в зале взорвались. Коридор заполнился страницами из книг, сломанными дверками, ручками, карандашами, картинками и другими предметами.

Эбигейл повернулась и уставилась на меня. Ее лицо светилось шоком, глаза путешествовали по беспорядку, а затем переметнулись обратно ко мне. Как я собираюсь объяснить это?

— Как…как ты… — заикалась Эбигейл.

Я не виню ее. Я даже не был уверен, что должен был сказать или почему я позволил себе быть таким беспечным. Эбигейл остановилась, в шоке застыв на месте. Бумаги упали на пол.

— Эбигейл, я не…

Эбигейл попятилась и испуганно прошептала:

— Это ты. Ты Гидеон из моего кошмара.

Я затем она побежала.

Я не понимаю, почему она испугалась. Я собирался последовать за ней, когда директор школы вышел в коридор.

— Что тут случилось? — спросил он.

У меня не было для него времени. Я начал думать о том, как избавиться от него, но Валоел уже держала меня за руку.

— Просто подыграй, — приказала она. — Ты просто разрушил его школу. Тебе не нужно убивать его.

Откуда, черт возьми, она взялась?

Я хотел спросить, но не хотел слушать её речь. Моя голова была наполнена мыслями о Эбигейл.

— Я не знаю, я…

Директор подошел ко мне.

— Ты в порядке? — спросил он меня.

Я кивнул, а потом он сказал мне следовать за ним к медсестре. Он ушел, как только оставил меня в кабинете, а Валоел дышала мне в затылок, говоря вести себя нормально, я должен был остаться, чтобы медсестра осмотрела меня.

Я сидел в кабинете медсестры, злясь на себя за то, что сказал о Эбигейл. Я не должен был позволить как-там-он-выглядит добраться ло меня. И теперь, я навредил Эбигейл.

— Ты чуть не подверг нас опасности! Что происходит? — спросила Валоел тогда, когда я вышел из кабинета медсестры.

У меня не было времени на неё.

— Мне нужно увидеть Эбигейл.

Я щелкнул пальцами и оказался внутри спальни Эбигейл.

Эбигейл стояла перед зеркалом в ее гардеробной. Она держала пистолет в руке, но это было не то, что привлекло мое внимание. Она носила облегающий комбинезон из кожи, с пряжкой ремня и отделом для пистолета. Ее отражение выглядело грустным и отстраненным.

Куда, черт возьми, она собирается? Я огляделся в поисках Тристана, но по некоторым причинам, его там не было.

— Ты выглядешь опасно, — в тот момент, когда я сказал это, Эбигейл резко обернулась, пораженная.

Ее глаза встретились с моими, она подняла пистолет на меня.

— Гидеон, что ты здесь делаешь?

Ее голос дрожал, а рука, держащая пистолет, тряслась.

— Эбигейл.

Я шагнул к ней, она сделала шаг назад.

— Что ты хочешь? — я ненавидел услышать страх в ее голосе. — Ты пришел, чтобы попросить подвезти тебя, а потом убить меня?

О чем, черт возьми, она говорит?

— Я не знаю, что ты имеешь в виду, но нет, я не пришел сюда, чтобы убить тебя. Так что ты можете опустить эту штуку сейчас.

Я указал на пистолет.

Она подняла руку, указывая пистолетом прямо на мой лоб.

Отлично, теперь она собирается убить меня, хотя, на самом деле, пистолет не убьет меня.

— Ты здесь не для того, чтобы убить меня?

Она говорила так, будто хотела верить моим словам. Почти.

— Я не знаю, почему ты боишься меня, — сказал я, мой голос не звучал, как мой, это была лишь печальная копия моей нормальной бравады. — Я знаю, что ты злишься на меня и…

Эбигейл сердито прервала меня.

— Ты так думаешь? — я слышал, как бьется её сердце, но ее голос звучал сильнее, злее. — Ты назвал меня глупой.

— Я пытаюсь сказать тебе, что не это имел в виду!

— Не имел в виду? — спросила она с недоверием. Пистолет все еще указывал на меня. — Ты заставил меня чувствовать что-то, а потом назвал глупой. Я думала, что мы…

— Просто остановись! — закричал я. Я не мог слушать, как она говорила о том, что то, что мы чувствовали было нереальным. — Это не мое место. Я ненавижу это…чувство такое…такое человеческое. Я не чувствую вины или не думаю о девушке. И я, конечно, не желаю с кем-то страстно поговорить, так что прекрати заставлять меня чувствовать себя так, потому что ты заставляешь меня сердиться! А я ненавижу сердиться на тебя, потому что я…я хочу быть…быть с тобой, и…быть…быть счастлив…с тобой!

Я понятия не имел, почему я сказал это. Эбигейл опустила пистолет на секунду, а потом подняла его снова.

— Если ты хочешь быть со мной, то почему ты назвал меня глупой? — я никогда не собирался переживать это. — Я хотела быть… — начала она, но я не мог позволить ей сказать ещё что-то. Я даже не дал ей моргнуть прежде, чем появился прямо перед ней.

— Не заканчивай это предложение, — прошептал я. Я знал, что она собиралась сказать…что она хотела быть со мной, тоже, но сейчас нет.

— Как…ты был…

Ни один человек не может делать того, что я только что сделал, но мне было все равно, если она узнает о нашем существовании. Я просто хотел сделать так, чтобы она меня не ненавидела.

Пистолет Эбигейл указал прямо на мою грудь. Если бы она хотела, она могла послать пулю прямо сквозь меня….не то, чтобы это могло причинить мне боль.

— Эбигейл, убери эту штуку, прежде чем навредишь себе, — спокойно сказал я. Я не боялся за свою жизнь, но я боялся за её. Я пришел на Землю, чтобы убить ее, а теперь хотел защитить?

— Но ты… — Эбигейл в шоке замешкалась. — Как ты это сделал? — ??спросила она.

— Я не собираюсь причинять тебе боль, — пообещал я.

Не похоже, что Эбигейл поверила мне, и я не был уверен, что поверил себе тоже.

Глава 18. Далее. Эбигейл

Лучше зажечь свечу, чем проклинать темноту.

Китайская пословица

Гидеон не был человеком. Я знала, что он не был…не после того, что он сделал с шкафами в коридоре школы и его способность двигаться нечеловечески быстро.

Я не мог рисковать, опуская пистолет. Где-то в моей голове, я хотела, чтобы Логан заметил, что я опоздала на обучение и пришел за мной, а потом он найдет Гидеона.

Я хотела убежать от него, но я не могла, не тогда, когда он был Гидеоном из моего кошмара. Этот Гидеон поймал меня, независимо от того, как быстро я побежала.

На этот раз, однако, я была подготовлена бороться с ним. У меня был пистолет, у енго нет. Я была потрясена, но уверена, что я все еще могу нажать на спусковой крючок, если это понадобится.

— Эбигейл, я здесь не для того, чтобы причинить тебе боль.

Он продолжал говорить. Я, возможно, могла бы поверить его словам прежде, но не после того, что увидела.

— Я не хотел называть тебя глупой. Тристан был таким раздражающим, и я сказал первое, что пришло мне в голову, чтобы он отстал от меня. Я не имел в виду то, что сказал.

Часть меня хотела поверить ему.

— Ты продолжаешь это говорить, Гидеон, — его оправдание разозлило меня и наполнило мужеством. — И тогда ты…ты сделал что-то со шкафчиками. И во сне, ты… — я не могла произнести эти слова вслух. Я не могла сказать. — Ты убил меня.

— Я не собираюсь причинять тебе боль, — снова сказал он.

Я вскочила, потому что голос Гидеона был около моего правого уха. Обернувшись, я увидела, что он стоит позади меня.

— Прекрати делать это! — закричала я.

Теперь я на сто процентов была уверена, что он не человек.

Может быть, я была глупой. Я подозревала Гидеона с самого начала, и все же это не беспокоило меня настолько сильно, чтобы держаться от него подальше, чтобы не держать его за руку. Будет ли нормальный человек пытаться узнать о нем больше?

Все, что я знала о нем, что он переехал сюда из Голливуда, у меня перехватывало дыхание каждый раз, когда наши глаза встречались или, когда он касался моей руки, и он был нереально красив. Он был смешной, грубый, немного странный, а иногда и очаровательный. Есть ли у него семья, милый маленький брат? Был ли у него отец, который женился на женщине, о которой мечтал? Или, может быть, у него была собака? Где он живет?

— Это единственный способ стать ближе к тебе, без того, чтобы ты пялилась на меня, — сказал Гидеон. Он осторожно взял меня за руку, я отпрянула не сразу. — Ты ненавидишь меня, не так ли?

Дыши, Эбби!

— Бесконечно в квадрате, — прошептала я и оторвалась от него.

— Хорошо, — сказал он и улыбнулся, но улыбка исчезла через секунду. Он подошел ближе ко мне снова и обхватил мое лицо руками. Пистолет все ещё был в состоянии боевой готовности.

Мое сердце подпрыгнуло. Электричество пробежало по моим венам.

Его лицо было так близко к моему. Мои глаза встретились с его, и я затаила дыхание. Нет, нет, нет!

Глядя в его зеленые глаза, я почувствовала его дыхание на моих губах, когда мое сердце яростно застучало. Я знала, что не была достаточно сильной, чтобы противостоять горячему желанию. Вдруг я почувствовала, что мой пистолет опускается, вися в моей руке.

Я хотела отпрянуть, но я не могла, потому что правда в том, что, хотя я была испугана и разочарована им, я хотела, чтобы он поцеловал меня.

Зная, что я не была достаточно сильной, чтобы тронуться с места, я прошептала:

— Пожалуйста, не целуй меня.

Я надеялась, что Гидеон был достаточно сильным, чтобы противостоять тому, что происходит между нами.

После очередной мучительной секунды, он отстранился.

— Я пришел сюда не для того, чтобы причинить тебе боль, — сказал Гидеон.

При звуке его печального голоса, я сразу почувствовала себя глупо, что думала, что он собирался сделать мне больно. Мне приснилось, что он причиняет мне боль, но это не значит, что он будет делать это в реальной жизни, не так ли?

— Я верю тебе.

В тот момент, когда я сказала это, все его тело расслабилось, будто он затаил дыхание. Он заправил выбившиеся пряди моих волос за уши.

Мое тело все еще трясло.

— Сделай мне одолжение, — прошептала я, глядя в его зеленые глаза.

— Все что угодно.

— Уходи. Пожалуйста.

Гидеон выглядел пораженным, когда я сказала это.

Я хотела, чтобы он ушел, подальше от меня, но Гидеон оставался стоять передо мной.

— Я… — он сделал паузу, мое сердце продолжало биться быстрее. То, что я находилась с ним так близко, заставляло меня дрожать. — Я не хотел ничего плохого, Эбигейл.

Его голос звучал печально, и этот свет в его глазах заменился чем-то другим…чем-то темным. Он осторожно прижал свою руку к моей щеке. Я опустила глаза, пытаясь найти в себе мужество вырваться. Он приподнял мою голову так, чтобы я смотрела прямо на него.

Я боролась с каждой частичкой своего тела, чтобы вырвать меня из его взгляда, но я не могла.

— До свидания, — сказал он, а затем исчез. Я посмотрела вокруг, но не было никаких признаков его в любом месте.

Я бросилась и закрыла все окна в моей спальне, когда убедилась, что он действительно ушел. Я понятия не имела, почему меня это беспокоило, когда он мог просто появляться и исчезать в воздухе.

После этого я сползла на пол, опустив голову на руки и заплакав.

Гидеон не был человеком…в этом я была уверена. Так кто же он, черт возьми, тогда?

Я хотела вспомнить мой кошмар, посмотреть на Гидеона, но когда я, наконец, сделала это, я пожалела.

Может быть, я неправильно истолковала сон. Может быть, он не собирался попытаться убить меня. Может быть, он просто пришел, чтобы разбить мое сердце. Но это не объясняет то, кем или чем он был на самом деле.

Я услышала голос Гидеона в моей голове: «Эта глупая девчонка».

Конечно, я была глупой. Никто не заставлял меня чувствовать себя так, как я чувствовала себя с ним. В тот день в кафетерии, никто не сказал мне, отдать свое сердце. В тот день в библиотеке, никто не сказал мне, терять саму себя. В ту ночь на моей кровати, никто не просил меня, стремиться к нему.

И, плача на полу, никто не заставлял меня желать, чтобы я попросила его остаться.

Глава 19. Борьба. Эбигейл

Это будет легче сломать,

но я буду держать голову высоко поднятой

просто, чтобы заставить вас поверить, что я сильнее,

так что я могу испытывать боль в тишине.

Мелоди Манфул

Что бы я ни делала, сон не приходил. Вместо этого, я смотрела на красные цифры часов, когда они вспыхивали каждую минуту.

На следующий день, я оставалась в постели до вечера воскресенья, когда моя мать заставляла меня встать с кровати, чтобы подышать свежим воздухом.

Когда наступил понедельник, я солгала и сказала маме, что я не чувствую себя хорошо, так что она позволила мне остаться дома. Я больше не была искалечена моим страхом, но я все еще была нестабильной и грустной.

Когда я проснулась во вторник утром, я чувствовала себя лучше, чем раньше. Я решила, что если Гидеон собирался убить меня, он бы сделал это до настоящего времени. Я снова сказала маме, что мне не очень хорошо, чтобы идти в школу, и на этот раз она решила остаться дома со мной.

Не займет много времени, чтобы она поняла, что я была расстроена, а не больна, так как я отказывалась от каждого лекарства, которое она пыталась мне дать. Она спросила, в чем дело, но так как я не хотела затащить ее в свой безумный мир, я сказала, что ни в чем, и что мне просто нужно некоторое время побыть в одиночестве. Ее способ пытаться подбодрить меня таким: есть много мороженого и моделировать новые платья в её линию одежды. Сначала я не хотела ничего делать, но как только она убедила меня попробовать нарисовать парочку платьев, я обнаружила, что на самом деле наслаждалась этим, потому что это занимало мою голову.

Мои друзья зашли в гости после школы. Они предположили, что я была больна, потому что я уже пропустил два дня занятий. Тристан выглядел грустным и отвлекался на протяжении всего посещения, но я не понимала, что с ним не так.

— Я думаю, что что-то происходит со всей школой, потому что Гидеон тоже заболел, — сказал Джейк.

— Его не было в школе? — удивленно спросила я.

— Я уверен, что с ним все хорошо, — сказал Тристан.

— Ну, со мной сейчас все хорошо. Я приду завтра в школу, — сказала я.

Мои друзья остались со мной немного подольше. Сара и Тристан рассказали мне о том, что я пропустила в школе. После того как они все ушли, я осталась с кучей домашнего задания и головой, заполненной вопросами о том, почему Гидеон не ходит в школу.

Когда я пошла в школу, в среду, я сразу пожалела о своем решении, потому что я провела весь день, вздрагивая от каждого звука, который я слышала. К счастью для меня, Гидеон не явился. Когда я убедилась в том, что его здесь нет, я все равно не была полностью расслабленной. Когда школа закончилась, мои друзья и я пошли по магазинам в поисках платья для Сары. Мальчики быстро устали от покупок, потому что она была так требовательна к платьям и не могла решить, какое из них хотел бы видеть на ней Калеб.

— В этом случае, только мисс Селлс может сказать тебе, насколько хорошо ты выглядишь, чтобы ты поверила, — раздраженно сказал Дэнни.

Сара мгновенно обняла его.

— Ты гений, — сказала она ему. — Пойдем посетим модую богиню.

Мы все сели в одну машину и поехали в бутик моей матери. Моя мать была более чем счастлива помочь Саре, и когда она спросила меня, почему я не собираюсь идти, я солгала и сказала ей, что это потому, что мне было не до этого.

Тристан предложил взять меня, если я хотела уйти, но я сказала ему, что я слишком отстала на моих школьных занятиях и мне необходимо наверстывать упущенное. Я сделала вид, что мне было прекрасно, что Гидеона не было рядом, но это была ложь. Я скучала по тому, как он делал смешным все и заставлял чувствовать меня особенной. Я скучала по тому, как он смешил меня и всегда знал, что нужно сказать. Воспоминания о хороших временах не остановили меня от мыслей о кошмарной версии Гидеона. Я вспомнила, как сильно он напугал меня, и я решила, может быть, было лучше, что его не было рядом. Чем бы он ни был, он не был хорошим для меня.

После довольно длительного похода по магазинам с моими друзьями, они попрощались и ушли. Моя мать и я поехали домой вместе. Как только я добралась до своей спальни, Логан позвонил мне, чтобы я вышла наружу для обучения, так как я отменила нашу последнюю тренировку после того, как Гидеон ушел.

— Не смотри так. Ты отсутствовала на тренировке в пятницу, — сказал Логан тогда, когда я вступила на поле.

Логан стоял рядом со столом, покрытым оружием, стрелами и луками.

— Почему ты позвонила и отменила занятие? — спросил он.

— Как я уже говорила, у меня была головная боль.

Я прошла мимо него. Это было больше, чем головная боль, но как я должна была сказать ему, что пригласила к себе мальчика только чтобы узнать был ли он человеком? Он все равно не поверит в это.

Одно оружие на столе попалось мне на глаза. Я подошла к нему и спросила:

— Логан, это AK-47?

Логан улыбнулся, когда поднял пистолет.

— Да, правда красивый?

Он передал пистолет мне.

Я осторожно взяла его.

— Вау, красиво, — мой голос был полон восторга. — Намек, намек, скоро мой день рождения.

— Девочки просят куклы, Эбби, — дразнил Логан. Он потянулся за пистолетом, но я покачала головой. Я еще не закончила восхищаться им. Если бы только я могла показать такой же интерес ко всем платьям, которые мне покупала мама.

— Отойдем от кукол. Давай что-нибудь взорвем, — сказала я, когда Логан протянул мне затычки для ушей и наушники для стрельбы. Я положила пистолет, чтобы я могла настроить средства защиты слуха, а потом я взяла его обратно.

— Я предполагаю, что с перепадами настроения, у тебя, должно быть, проблема с парнем? — решил Логан. — Ты выглядела печально, когда пришла.

— Что это, Логан, сеанс терапии?

Я повесила АК-47 у себя на шее.

— Ладно, я могу взять подсказку. Я сдаюсь, — сказал он. — О, я просмотрел отснятый материал с балкона несколько дней назад, — он сказал мне, когда вытащил свои наушники. — Определенно выглядит так, будто ты спрыгнула. Опасно, но круто.

— Я думаю, что поскользнулась, — солгала я. Я знала, что не спрыгнула с балкона, но я не могла сделать так, чтобы Логан шнырял возле моей комнаты, в случае, если я захотела бы улизнуть снова когда-нибудь.

— Ты должна быть осторожной. Долгое падение с балкона.

— Поняла, мам, — дразнила я, а потом направила пистолет на цель в середине поля и выстрелила. Некоторые из пуль попали в цель, но другие пролетели мимо.

Так кто этот парень, на которого ты злишься? — спросил Логан, какогда выстрелил из своего собственного пистолета.

Я выстрелила еще раз.

— Я тут немного занята, Логан!

Крикнула я. Пуля не попал в цель снова.

— Где твоя голова, Эбигейл? — спросил??Логан. — Ты позоришь очень красивое оружие.

— Моя голова здесь, — соврала я. Мои мысли действительно не были здесь. Я пришла на обучение только чтобы отвлечься. Я должна была забрать все свои мысли о Гидеоне.

— Давайте изменим оружие, — сказал Логан и обменял свою пушку на АК-47. — И, пожалуйста, стреляй в цель, а не в землю, как в этот раз.

Хотя я изо всех сил старалась попасть в цель еще раз, я только смогла задеть её пару раз по краю. Большинство моих пули летели в пустой воздух и падали на землю. Логан позволил мне несколько минут просто стрелять, а затем он остановил меня, когда я пустила стрелу из лука и не смогла попасть в цель, как будто он знал, что я могла.

— Эбигейл, твоя голова не в игре, — раздраженно сказал Логан. — Я уже говорил тебе снова и снова, это не шутка. Ты не можешь приходить сюда и не относиться к этому серьезно.

— А я отношусь серьезно! Крикнула я, обороняясь.

— Ты можешь идти, — сказал Логан, а затем сразу же потянулся за луком. Он повернулся ко мне спиной и начал убираться, делая наш разговор оконченым.

Я дернула мои наушники, положила их обратно на стол, а затем вошла в дом и не остановилась, пока не достигла своей спальни. Логан никогда не сердился так на меня раньше. Я чувствовала, что было бы лучше просто оставить его в покое.

Когда я добралась до своей комнаты, я была злее на себя, чем на Логана. Я была зла на то, что не могу перестать думать о Гидеоне достаточно долго, чтобы снова погрузиться с головой в обучение. Он ушел, а до сих пор отвлекал меня!

В четверг утром, когда я вошла на кухню за завтраком, моя мама уже была там.

— Доброе утро, мам.

Я поцеловала ее, а затем открыла шкаф.

Моя мамы любила комнаты с открытой планировкой, поэтому наша черно-белая современная кухня, со своей горизонтальной изогнутой столешницей и двумя огромными стеклянными шкафами, была просторной и открытой. На стене висела моя большая черно-белая фотография, когда я была маленькой.

Я съела свой завтрак с ней, и мы говорили о её новой коллекции. Мы также говорили о моем отце, который должен был приехать в ближайшее время, это сделало нас обоих счастливыми. На этот раз, я отложила гнев и страх в сторону, чтобы чувствовать себя счастливой вместе с ней.

И снова Гидеон не пришел в школу. Мои друзья не думали, что это было большой проблемой. Джейк и Дэнни сказали, что он отправился на конвенцию для плохих парней. А Сара сказала, что он не был тут, потому что узнал, что был слишком классным для школы. По некоторым причинам, они все сказали, что он, возможно, и был болен первый день, но сейчас он просто ленился. Может быть, дело в том, что его не было здесь, но я перестала бояться его. Я, на самом деле, хотела, чтобы он вернулся в школу, чтобы я могла заставить его ответить на все мои вопросы.

Дэнни и Джейк, наконец, пригласили двух девушек на танцы во время обеда. Ребята дурачились, с просьбой одолжить костюмы, а девушки не могли дождаться, чтобы надеть их красивые единственные в своем роде платья. Я улыбнулась и сделала вид, что заинтересована в их разговорах, но мне было немного грустно осознавать, что я не стала покупать платье или даже не собиралась на танцы.

После школы я решила попробовать сдвинуться с места. Ну ладно, сдвинуться с места, как прийти домой и поросить Логана найти информацию о Гидеоне. Только если я признаю, что у меня проблемы с парнем и извинюсь перед Логаном за трату его времени во время тренировки вчера.

В тот же день, я обнаружила Логана снаружи. Он сидел на месте для нашей следующей тренировки. Я спросила его, может ли он мне помочь найти информацию о Гидеоне. Сначала он сказал нет, но после того как я извинилась за отсутствие моей концентрации во время нашей последней тренировки, его лицо просветлело.

— Я думал, что научил тебя делать это хорошо, Эбигейл, — сказал он, когда я объяснила, что хотела взломать каждую базу данных, где мы могли бы найти информацию о Гидеоне.

— Нет. Я не говорю, что ты должен это сделать. Я просто хочу использовать твой компьютер, вот и все.

Он не сказал нет, так что я бросилась за его компьютером. Я искала Гидеона Чейза в каждой базе данных, которую могла найти, в том числе ФБР, ЦРУ и Интерпол, но ничего не нашла. Ну, были и другие Гидеоны Чейзы на планете, но ни один из них не соответствовал моему Гидеону.

— Это странно. Этот парень что пришелец? — шутил Логан, когда тоже пытался и не смог найти ничего.

Гидеон был как тайна, которая не может быть разгадана. Тем не менее, я любила разгадывать тайны.

— Должен быть другой способ получить необходимую нам информацию, — размышляла я.

— Как насчет образца его волос? — спросил Логан. — А может быть, Гидеон Чейз на самом деле не его имя.

Логан выдвигал большое количество причин, почему имя Гидеона не появлялся нигде. У меня же была только одна, он не был человеком.

Глава 20. Бой с тенью. Гидеон

Если это мое наказание за боль, которуя я им причинил,

то какую боль ты причинишь мне?

Ответь мне, карма!

Мелоди Манфул

— Ты перестал ходить на Землю? — спросила Валоел в тот самый момент, когда я оказался в своей комнате.

— Я не перестал. Я только взял перерыв, — солгал я. Я не хотел идти на Землю больше, особенно если мое присутствие пугало Эбигейл. Я не понимал, почему она боялась меня.

— Ну, я слышала, что это из-за Эбигейл, — сказала Валоел.

— Ну, то, что ты услышала, неправда, потому что Эбигейл просто нудная, безрассудная, тщеславная и… — я сделал паузу. — И она ждала, пока я не сказал что-то глупое, а затем она вошла и сказала, что хотела пригласить меня на танцы. Я попытался сказать ей, что я не имел в виду то, что сказал, но она не стала слушать!

Я чувствовал себя разочарованным.

— Если ты назвал ее глупой, то почему сам сошел с ума? — спросила она.

— Я злюсь на нее, потому что она просто глупый человек, который… который…небрежно неуклюжий, умный, красивый и…она закрывает лицо своими волосами, потому что она застенчивая, или когда она…

Я закричал, падая на колени от боли.

— Гидеон, — Валоел бросилась ко мне.

Я попытался стряхнуть ее.

— Со мной что-то не так, — я попытался встать. — Может быть, я болен.

— Не будь смешным, Гидеон. Ангелы не болеют.

Валоел поставила меня на ноги.

— Должно быть что-то не так со мной, потому что я не могу выкинуть ее из головы, — Эбигейл вторгалась в каждую мысль в моей голове. — Эбигейл везде, и я чувствую … злость за то, что она услышала, что я назвал её глупой, — я отстранился от Валоел. — Что со мной не так?

— С тобой все в порядке. Ты просто испытываешь новые чувства.

— Новые чувства? — Это была ее теория? — Я чувствую ненависть и гнев. Что еще? Со мной должно быть что-то не так.

— С тобой все в порядке, Гидеон! — закричала Валоел. — Ты просто…

Она замялась.

— Что со мной не так, Вэл? — спросил я. — Что?

— Гидеон, ты влюбился в Эбигейл.

Невидимая сила насильственно швырнула меня прямо через стену. Я рухнул ниже, падая на двадцать футов. Я понятия не имел, почему, когда Валоел сказала, что я был влюблен в Эбигейл, принесло такую боль. Я посмотрел на темное небо и понял, что никто не толкнул меня, я сам это сделал.

— Нет! — это не имело никакого смысла. — Нет, я не могу…я даже не знаю это…я не люблю ее!

Я нашел в себе немного силы и встал.

Валоел думала, что я был влюблен в Эбигейл? Что, черт возьми, подало ей эту глупую идею?

— Я знаю, что ты не веришь мне, но ты не болен. Ты влюблен.

— Прекрати говорить это! — закричал я. — Я ненавижу ее. Я все еще хочу убить ее, так что ты не права, — я остановился в агонии. — Я не люблю ее. Это невозможно. Я не могу чувствовать ничего, кроме ненависти.

— Тогда почему тебе больно? — Валоел указала на сломанный сторону дома.

— Потому что я злой, слабый и голодный, — я пытался успокоиться.

— Эй? — Валоел и я вздрогнули на звук голоса Тристана.

Какого черта он делает в моем доме?

Я щелкнул пальцами и оказался в гостиной. Валоел появилась рядом с Тристаном, который стоял там, разглядывая все вокруг себя.

Я пошел к нему, чтобы толкнуть его. Я сжал кулак, но я даже не ударил Тристана, потому что он исчез прямо через мою руку. Следующее, что я понял, Валоел стояла с ним у меня за спиной.

— Я знаю, что ты и я из противоборствующих сторон, — сказал Тристан. — И я не должен быть здесь, но Эбигейл хочет ответов, и я боюсь, что если она не получит их, то может зайти слишком далеко и подвергнет нас опасности.

— Ты прав. Ты не должен быть здесь. Если ты беспокоишься о нашем разоблачении, то позаботишься об этом, — сказал я. Если Эбигейл хотела получить ответы, почему она попросила, чтобы я ушел?

— Я не хотел, чтобы все так обернулось, — сказал он печально. — Я знаю, почему она боится тебя, — прошептал Тристан. — Я запечатлел кошмар в ее голове, чтобы заставить ее держаться от тебя подальше, но я вижу, что он не сработал. Все, что я могу сказать, мне очень жаль.

А все говорили, что он был хорошим!

Жаль? Сожаление не исправит этого!

— Я знаю, — сказал Тристан, я смущенно уставился на него.

Знает что? О чем, черт возьми, он говорит?

— Я знаю, что сожаление не исправит этого.

Тристан читал мои мысли? Мгновенно, я оказался рядом с ним.

— Как ты это сделал? — ??спросил я, стоя к нему так близко, что видел свое отражение в его глазах.

— Сделал что? Я просто…

Правда о том, что происходило, казалось, снизошла к нему в эту минуту. Он выглядел смущенным, даже пугающим.

Ты ответил на мои мысли. Как ты это сделал?

Я не знаю как. Я просто слышал это так, как будто ты говорил, ответил он в моей голове.

Слышал меня?

— И ты просто ответил на мои мысли.

Он был быстр, чтобы заметить эту часть. Он ответил на мои мысли, и я, в свою очередь, ответил на его.

— Что происходит? — я сделал шаг в сторону от него. — Что-то здесь не так, и это мне не нравится.

— Подождите, — Валоел перевела взгляд с Тристана на меня. — Вы что, услышите мысли друг друга?

Тристан кивнул, а затем выражение Валоел изменилось от шока до боли.

— Это не хорошо, — прошептала она. — Это именно то, чего я боялась. — она оглянулась на Тристана и снова на меня. Мы смотрели на нее в замешательстве. — Извините, просто мысли вслух.

— Ты чувствуешь это? — спросил я Тристана, надеясь, что он не знал, о чем я говорю.

— Да.

Я чувствовал себя растерянно, печально и беспокойно, чувство, которое я знал, было не мое, а Тристана.

— Это как тогда, когда мы встретились в первый раз, когда нам было по четыре, — сказал Тристан. — Я чувствовал все, что чувствовал ты. Почему ты такой грустный?

— Прикрати заползать в меня! — закричал я. Это было плохо, что мы могли слышать мысли друг друга и чувствовать эмоции друг друга, но теперь он был обеспокоен, тоже?

— Я не знаю, что с нами происходит, — пробормотал Тристан.

Присоединись к клубу, урод.

— Даже если ты не говоришь вслух, твои мысли по-прежнему причиняют боль.

— Это очень плохо. Это плохо, что я должен терпеть тебя — теперь я должен слышать твои радужно-единорожные мысли тоже. Может ли это день стать еще хуже?

Я чувствовал, что могу воспламенитьчя из-за роста температуры моего тела.

— Валоел, ты знаешь, почему это происходит? — спросил Тристан.

— Я…нет. Может быть, король…твой отец…будет знать? — спросила она. Голос у нее тоже был испуганный. Валоел никогда не выглядела такой.

— Я пойду и спрошу короля Далиго, а затем моих родителей, — сказал Тристан. — Пожалуйста, не посещай Эбигейл пока меня не будет.

Он посмотрел прямо на меня. Как будто меня заботило то, чего он хотел. Я посетил бы Эбигейл, если бы захотел.

Валоел кажется думает, что я в нее влюблен. Я подумал, что не стану посещать её в ближайшее время.

— Я недолго, и я уверен, что ты сможешь удержаться не видя ее, пока я не вернусь, — сказал Тристан, как будто он не слышал, что я думал.

— Подожди, ты не слышал, о чем я только что подумал???

Как он мог слышать мои мысли в одну минуту, а не слышать в другую?

Нет, ты подумал о чем то?

Да, подумал.

— Может быть, ты не хотел, чтобы я это услышал.

Ты идиот.

— Я слышал это.

— Хорошо. И я не буду посещать Эбигейл, потому что я собираюсь с тобой, — сказал я ему. Чем раньше мы избавимся от всего, что с нами происходило, тем лучше. — Ты мне не нравишься, и твои мысли в моей голове делают меня больным.

— Я подожду здесь, — уныло сказала Валоел, когда Тристан щелкнул пальцами, и мы скрылись в темноте.

Глава 21. Темная вуаль. Эбигейл

Ты борешься за твою страну, сказали они.

Ты станешь героем, сказали они.

Убьешь всех врагов, сказали они.

Так что я боролся, убивал, плакал и снова убивал.

Теперь, когда я преследуемый и пустой,

они говорят мне: «Бог дал каждому свободную волю».

Мелоди Манфул

Насколько я могла доказать, Гидеона не существовало. Не в одной базе данных.

Логан и я в конце концов сдались после бесчиленных попыток поиска, которые ни к чему не привели.

Когда я вошла в мою спальню, я сделала то же самое, что делала последние пару дней: я полила розу, которую подарил мне Гидеон. Роза была все такой же красивой, как и в тот день, когда он дал её мне. Тем не менее, я чувствовала, как будто вся магия исчезла, потому что Гидеона уже не было.

Я не могла спать. Я смотрела на свои стены в течение многих часов. Я собиралась встать с кровати чтобы вздохнуть, когда вдруг услышала, как мамин крик о помощи свнизу. Я мгновенно вскочила с постели и выбежала в дверь.

Я полетела вниз по лестнице, перепрыгивая две ступеньки за раз.

Как только я вошла в гостиную, пуля просвистела мимо моего уха, не задев меня. Я нырнула обратно в коридор и в этот момент поняла, что я забыла свой пистолет в спальне.

— Я нашел девушку. Я нашел дочь агента Ви, — я слышала мужской голос. Черезнесколько секунд шаги приблизились.

Агент Ви был позывной моего отца в ЦРУ, а крики моей матери означали, что худшие опасения отца сбываются, те, от кого мы скрывались только что нашли нас.

Я отступила, бросилась на кухню, схватила телефон на стене и набрала номер Логана. На пятом гудке Логан ответил.

— О Господи, Эбигейл, ты знаешь, сколько сейчас времени? — Логан спросил сонным голосом. — Это что о том парне Гидеоне, который…

— Логан, здесь люди, — сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно, но ничего не получалось. — Они знают о моем отце. Мама кричала и…

Я не хотела думать о том, как моя мама кричала.

— Что? — спросил он, полностью проснувшись. — Найди место, чтобы спрятаться. Я сейчас буду. Где твои телохранители?

Найти место, чтобы спрятаться? Разве он не подготовил меня для такого момента?

— Она пошла обратно?

Я услышала голос и начала паниковать.

— Мне надо идти, Логан.

Я закончила разговор.

Я огляделась, ища оружие, но не видела ни одного. Лучшее, что я могла найти кроме сковородки, был огнетушитель. Я полагала, что огнетушитель бьет больнее, чем сковорода, и густой белый дым, который он выпускает, может быть полезным для меня.

Я схватила огнетушитель и спряталась за дверью, когда услышала приближающиеся шаги ближе к кухне. Черные шорты для йоги и белая майка, безоружная — точно не было тем, как я представляла конец своей жизни.

Я чувствовала, как мое сердце яростно колотилось в моей груди. Я затаила дыхание и медленно вышла в холл. Двое вооруженных людей были почти на кухне.

Прижимаясь вплотную к стене за дверью, я держала готовый огнетушитель. Я ждала, когда мужчины войдут.

Один. Два.

— Вот она…

Говорящий мгновенно упал, когда я ударила огнетушителем поего голове. Второй человек не успел отреагировать, прежде чем я сбила его с ног. Он стонал на полу. Я выбежала из кухни в гостиную.

— Она здесь! — крикнул кто-то, но я бросилась вперед к нашей библиотеки, не оборачиваясь, потому мамина комната была наверху.

Как только я вошла в библиотеку, я быстро спряталась за одной из полок, чтобы остаться вне поля зрения. Я услышала мамин голос, молящий об освобождении. Полки с книгами были выстроены, как в публичной библиотеке. Я посмотрела через ряд книг передо мной.

— Отпусти ее, — говорил Феликс. Человек, стоящий перед ним, сильно ударил его в лицо. Феликс согнулся от боли, кровь сочилась из его сломанного носа. В комнате были шесть незнакомых мужчин. Четыре из них держали Бена и Феликса. Еще один держал мою мать, а шестой человек наблюдал.

Хорошо, я могу уложить их. У меня был огнетушитель. Я могу полностью уложить…О, Боже мой, я собиралась умереть.

Я собиралась придумать план получше того, чтобы помчаться к ним с огнетушителем и криками: «Эй, отпустите их!», когда пуля просвистела над моей голове, прежде чем впечататься в книгу. Я обернулась, и увидела ещё несколько людей, бегущих ко мне. Я увернулась от другой пули, а потом убрала головку огнетушителя. Я нажала на рычаг, выпуская сухие химические вещества в воздух и блокируя поле зрения мужчин.

Я распылила порошок по всей комнате, прежде чем отбросить огнетушитель в сторону и зайти в облако газа. У первого человека, который вступил в контакт со мной, даже не было времени, чтобы взмахнуть рукой, прежде чем мой кулак влепился в его лицо. Он сердито взмахнул обеими руками. Я была слишком медленной, чтобы выйти из его досягаемости. Одной рука приземлилась прямо в мою челюсть, и я застонала, кровь заполнила мой рот. Я ударила его коленом в живот и под челюсть, он захрипел и выругался.

Я увернулась от еще одного удара на моем пути и толкнула ближайшего человека. Кто-то ударил меня кулаком в ребра. Я посмотрела наверх, хватая ртом воздух, а затем разбила ему предплечье под подбородком и вмазала кулаком в челюсть.

Я отвернулась от человека в то время, как другой вошел в поле зрения рядом с нами, указывая на меня пистолетом. У меня была только секунда, чтобы двигаться, прежде чем он выстрелил из пистолета, а затем произошло самое любопытное.

Я наблюдала за пулей, приближающейся ко мне, но она так и не дошла до меня, остановившись в дюйме от меня, а затем упала прямо на землю.

Что за…У меня не было времени, чтобы волноваться или благодарить своего ангела-хранителя, который позаботился обо мне, или проклинать себя за то, что увидела это. Вдруг, парень, который стрелял в меня, упал к моим ногам мертвый.

Хорошо, теперь я паниковала.

— Я хочу её живой! — я слышала, как закричал холодный голос, а затем шаги. Я изгнала все мысли о происходящих странностях и протянула руку, чтобы взять оружие убитого. В тот момент, как я заполучила пистолет, то проникла глубже в дым.

Я бросилась за одну из книжных полок. Я не могла видеть сквозь всю дымку, которая цеплялась за книги, но я знала библиотеку наизусть, так что понимала, куда иду. Послышались выстрелы по книгам, я взяла обложку, когда мастерски передвигалась через комнату. При каждом удобном случае, я прицеливалась и стреляла из моего собственного пистолета, надеясь, что это не отразится на мне.

Я посмотрела вокруг полок в поисках злоумышленников. Не видя никакого движения, я вышла из-за полки. Я тщательно вымеряла каждый шаг, готовая стрелять при виде нарушителя. Послышался выстрел, и я закричала, когда он пробился через плоть в левой руке. Боль взорвалась в моем теле. Я чувствовала, что моя рука медленно рвется на куски. Я выстрелила в сторону стрелявшего. Пуля попала в руку человека, и он упал с криком. В поле зрения появились и другие, я повернулась и побежала в укрытие, когда они начали стрелять.

Я завернула за угол и остановилась. Мужчина бросился ко мне, указывая пистолетом на мою голову. Я оказалась в ловушке.

— Руки вверх! — крикнул он. У него был иностранный акцент. — Пистолет на пол. Руки вверх!

Я сделала так, как он приказал.

— Не стреляйте в нее. Андрею она нужна живой, — сказал человек, который бросился ко мне сзади и сжал мои руки за спиной. Я поморщилась. Боль распространялась от моего пулевого ранения. Человек сильно держал мои руки, и не важно, с какой силой я крутила, хотя мои руки не были связаны, я не могла вырваться из захвата.

Человек вытащил меня туда, где другие держали мою мать и телохранителей в заложниках.

— Эбигейл! — моя мама заплакала, когда увидела меня. — Отпустите ее.

Моя мать изо всех сил пыталась освободиться.

— Я в порядке, мам, — соврала я.

— Отпустите их, — потребовала я. Кто-то засмеялся.

— Привет, Эбигейл, я Андрей. Твой отец хорошо обучил тебя, — сказал он. Он посмотрел на что-то позади меня. — Мои люди пришли раньше.

Он был похож на одного из тех людей, с которым вы не посмеете подружиться. Его глаза были холодны, его темно-серые волосы были аккуратно расчесаны, а пластиковая улыбка растягивалась на его лице.

— Отпустите их, — снова сказала я, дергаясь из захвата человека, который держал меня. У меня кончились идеи, и я не знала, что должна была делать дальше.

— Как очаровательно, — сказал он.

— Андрей! — кто-то бросился в открытую дверь. Единственные слова, которые я поняла, это имя моего отца и Андрея. Язык, на котором они говорили, звучал как славянский, возможно русский.

— Кажется, твой отец должен будет прийти за тобой, — сказал Андрей, как человек стоящий во главе моей матери и телохранителей. Моя мать кричала, чтобы её отпустили. Два оставшихся мужчины последовали за моим похитителем и мной.

Держащий меня мужчина подтолкнул меня вперед, но я отказалась сдвинуться с места. Я убедилась, что было пространство между мной, моей матерью и телохранителями, прежде чем сделала еще один шаг. Мы последовали за ними в столовую и гостиную. Я наблюдала, как люди перед нами вышли из библиотеки в гостиную, а затем я быстро остановилась.

Как только я перестала двигаться, я подняла ногу и сильно наступила на ступню мужчины, который держал меня. Я толкнула его локтем в живот и выскользнула из его рук. Я не стала терять времени, прежде чем ударила кулаком в ближайшую челюсть. Я закричала, когда кто-то ударил меня в нос. Другой удар пришелся в челюсть, трое против одного, и они выигрывали.

Мой рот наполнился кровью, когда мне, наконец, удалось нанести удар по одному из них. Я снова начала отбиваться кулаками, а затем, достигнув одного из обеденных стульев, стукнула по черепу мужчину. Он сразу упал, а я схватила его пистолет.

В тот момент, когда он оказался в моих руках, я дважды выстрелила в мужчин, бросившихся ко мне. После того, как они упали на землю и кровь плеснула на пол, стены, и на мое тело, я почувствовала прилив гнева и боли. Я только что застрелила двух мужчин, я убила их. Наконец, я знала, что мой отец не тренировал меня для того, чтобы защитить себя. Он обучал меня, чтобы я стала убийцей.

Андрей крикнул что-то по-русски при звуке выстрела. Еще двое мужчин попали в поле моего зрения. Я дважды выстрелила, попав в одного, но не задев второго. Он выстрелил из пистолета, и в меня не попало снова, пуля остановитесь в воздухе. Я воспользовалась шоком человека и выстрелила ему в левую ногу. Я тоже была в шоке, но паника от потери тех, кого я люблю, была более убедительной, чем все эти странные вещи.

Я подбежала к входу, когда услышала крики моей матери и звук автомобильных двигателей. Я вылетела в переднюю дверь тогда, когда машины уже уезжали.

Глава 22. Месть. Эбигейл

Момент, вот все необходимое, чтобы жить.

Надежда, вот все необходимое, чтобы верить.

Мечта, вот все необходимое, чтобы желать.

Миг, вот все необходимое, чтобы потерять все это.

Мелоди Манфул

Я побежала обратно к безопасной площадке рядом с входной дверью. Пароль, Особняк Селлс, заставит все заблокировать.

Мои руки дрожали, когда я вводила пароль. Что делать, если что-то случилось с моей матерью и телохранителями? Я не могла смириться с этой мыслью.

После ввода пароля, сработала сигнализация. Я просмотрела на землю через ближайшее окно. Особняк Селлс был теперь заблокирован, но я хотела убедиться, что Андрей и его люди остались внутри главных ворот.

Я собиралась открыть входную дверь и выбежать босиком, когда услышала звук позади меня. Я повернулась и потянулась за пистолетом, но человек, который подкрался ко мне сзади, выстрелил первым.

Я даже не успела отреагировать на пулю, несущуюся ко мне, когда тень встала передо мной. Секунду спустя, человек, который стрелял, оказался на земле, а Гидеон стоял передо мной, держа пулю в руке.

— Как…но …

Я не могла найти слов. Гидеон спас мою жизнь, снова.

— Не бойся, — сказал он спокойно, но я уже волновалась. — Кто эти люди?

— Ты не пострадал, — я взяла его руку и изучала её. — Тебе больно?

Я волновалась, мне было страшно, и я была благодарна в одно и то же время.

— Нет. А ты? — спросил он. Я посмотрела ему в глаза, они были чисто красными. Я отступила от него.

Когда я взяла себя в руки, я вспомнила, что я делала.

— Моя мать.

Я сделала попытку выбежать из двери.

— Я пойду за ней. Ты останься здесь и не двигайся.

Черта с два!

— Мне нужно, пойти за ней! — закричала я. Я не сомневалась, что Гидеон сможет спасти мою мать и телохранителей. Он только что убил человека и спас меня, но я все еще не доверяла ему.

— Хорошо.

Гидеон взял мою руку, и мы оказалсь рядом с воротами. Мне бы понадобилось пять минут, чтобы дойти сюда, а Гидеон перенес нас сюда щелчком пальцев. Не паникуй, прошептала я про себя, потому что мне не нужна паника, когда моя мать и телохранители были все еще в опасности.

— Эбигейл, — сказал Гидеон, взяв мои руки и стабилизируя меня. — Если я попрошу тебя, ты вернешься назад внутрь?

— Она моя мать! — спорила я. — Мне нужно привести её в безопасное место. Мой отец попросил меня защитить нас и…

— Хорошо, — сказал он сердито. — Я буду рядом с тобой, — а затем он исчез.

Я посмотрела вокруг.

— Я все еще здесь, — донесся голос Гидеона откуда-то рядом со мной. Я не могла видеть его, но он был там.

Я побежала к воротам.

После того, как я подошла достаточно близко, то услышала, как Андрей спрашивает:

— Где девушка? — остальные его слова были потеряны для меня, потому что он сказал их на своем родном языке. — Вы хотите сказать мне, что одна девушка-подросток не только победила моих людей, но вы даже не поймали ее? — Андрей закричал, а затем быстро начал разглагольствовать на русском снова. Я не сомневалась, что Гидеон где-то убил остальную часть его людей. Что, черт возьми, он такое?

— Андрей, она слишком…

Человек не закончил, потому что Андрей выстрелил ему в голову.

— Бесполезные люди. Они не могут ничего сделать, — Андрей отвернулся от трупа и пошел к воротам, где лежало другое тело. — Ворота имеет высокое напряжение. Как мы можем обойти их?

Спросил он Феликса.

Двое мужчин держали Феликса рядом с одним из автомобилей. Бена тоже сдерживало двое мужчин, а мама стояла рядом с Андреем.

— Я не знаю, — ответил Феликс. — Там??нет выхода.

— Вы скажете мне путь, или я буду стрелять в нее.

Он указал пистолетом на мою мать.

Я закричала:

— Нет! — еще раз, у меня не было никаких планов. Я указала пистолетом на Андрея. — Отпусти их.

— Эбигейл.

Я ненавидела то, как он произнес мое имя.

— Вот ты где, — сказал он. — Это не справедливо. Во-первых, ты уничтожила моих людей, а теперь ты хочешь, чтобы я позволил моим заложникам уйти?

— Разве я заикаюсь? — спросила я. Мне не нравится видеть мою мать с направленным на неё пистолетом. Она лишь потрясенно смотрела. Это то, что чувствовали мои родители? Все эти годы, зная, что может случиться.

— Смелая. Как твой отец.

— Я сказала отпустить их! — закричала я, а потом выстрелила из пистолета. Пуля вошла в лоб одного из людей, которые держали Бена. В момент, когда человек упал, Бен пнул другого человека, который пытался удержать его, освобождая себя. Затем он взял свой пистолет и выстрелил в него.

Затем Бен направил пистолет на Андрея.

— Так вот как вы играете? — спросил Андрей.

В один момент пистолет Андрея был направлен на маму, а в следующий, Феликс оказался на земле с пулей в груди.

— Феликс! — закричали мы.

Глава 23. Жажда крови. Эбигейл

Человечность это слово, которое мы используем, когда мы убиваем имя общества.

Человечность это слово, которое мы используем, чтобы заставить их поверить, что мы можем чувствовать.

Человечность это слово, которое мы используем, чтобы прикрыть наши ужасные преступления.

Человечность это слово, которое мы используем, чтобы притвориться, что мы не монстры.

Человечность, гуманность, человечность! Вот сейчас мы непобедимы!

Мелоди Манфул

— Феликс, — прошептала я, зная, что он уже был мертв.

— Твой ход, Эбишейл, — сказал Андрей. — У меня есть ещё два человека. Один из них указывал пистолетом на меня, а другой — на Бена. — И у тебя тоже есть два человека, — он приставил пистолет ко лбу моей матери. — Должен ли я стрелять в нее в первую очередь? — спросил он.

Я повернулась к двум мужчинам. Свет от ворот отразил нож в руках человека, который указывал на меня пистолетом.

— Хорошо! — закричала я, бросая пистолет к нему. — Хорошо, просто отпусти их.

В тот момент, когда пистолет выпал из моих рук, подошел человек с ножом. Он положил нож в одно из отверстий на поясе и соединил мои руки за спиной.

— Эбигейл, что ты делаешь? — спросил Гидеон.

— Отпусти ее! — закричала моя мать, но я знала, что она была не в том положении, чтобы выдвигать требования.

— Открывай ворота, Эбигейл, — сказал Андрей, и я намеренно подошла ближе к мужчине, который держал меня, ища нож на поясе.

— Как ты думаешь, я делаю это с руками за спиной, Андрей? — спросила я с насмешливой улыбкой.

Моя рука, наконец, нашла нож. Я медленно потянула.

Он улыбнулся.

— Ты умная.

— Спасибо, — ответила я в тот же момент, когда парень, держащий меня, закричал. Он отпустил меня, и через секунду он лежал на земле. Я знала, что Гидеон немного помог, так что я не стала ждать, я развернулась и сразу же бросила нож прямо к Бену. Он попал ему в бедро.

Моя мать и Бен закричали от удивления. Бен наклонился, когда нож пронзил его плоть. В то же время, Андрей выстрелил из пистолета в него, но пуля остановилась в воздухе, где стоял Бен, и приземлилась на землю.

Андрей что-то сказал, а затем толкнул маму к человеку, который прижал ее руки за спиной.

Я снова посмотрела на человека, который держал меня раньше. Я была уверена, что он мертв, и я начинаю задаваться вопросом, что с ним сделал Гидеон. Я собиралась отвернуться от его тела, когда кто-то ударил меня сзади. Я упала.

— Как тебе это нравится? — я вскрикнула, когда Андрей ударил меня коленом в живот. — Ты маленькая…

Остальное он сказал на русском.

— Стоп! — вскрикнула моя мать.

Андрей поднял меня за волосы.

— Ты мне нужна живой, потому что я хочу, чтобы твой отец страдал за то, что он сделал, но теперь я думаю, убить тебя было бы гораздо веселее.

Андрей снова ударил меня в живот, а потом бросил меня на землю. Слезы текли по моим щекам.

Я увидела неподвижное тело Феликса на земле, и полилось ещё больше слез.

Я видела Гидеона рядом со мной, но он будто был не в состоянии двигаться. Он, казалось, пытался заставить себя двинуться вперед, но по-прежнему стоял на месте. Можно было бы попросить нормального героя о большем?

Я корчилась на земле, глаза были мокрыми, мое сердце яростно билось внутри меня. Каждое дыхание выходило резким. Каждый сантиметр моего тела горел. Пытаясь подавить боль, я заставила себя встать, но наткнулась на что-то и приземлилась на свое лицо.

— Вставай! — закричал Андрей и еще раз потянул меня за волосы.

— Ты… — Андрей остановился. Мы услышали выстрел. Мужчина, держащий маму, лежал на земле. Андрею отвлекся, поэтому я нанесла удар ему в челюсть. Потом я ударила его ногой.

— Возьми это, — сказал Гидеон, и пистолет оказался в моей руке. Так как все были заняты бесконтрольным поведением, никто не видел, что я единственная, кто была в полном шоке.

Я бросилась к Бену.

— Будет больно, — сказала я, и быстро вытащила нож из его бедра и швырнула его к Андрею, он приземлился в плечо, и он выругался.

— Дорогая, будь осторожна!

Моя мать плакала.

— Не двигайся, мам! — закричала я на нее, когда она сделала попытку приблизиться к Бену.

Я направила пистолет на Андрея.

— Не надо! — закричала я, когда он начал вынимать нож из своего плеча. — Оставь его!

Я выстрелила из пистолета. Он сдвинулся только на дюйм, он сделал то, что сказал.

Я подошла к Андрею. Он улыбнулся, когда я оказалась ближе.

— Эбигейл, все кончено. Он не собирается больше причинять тебе боль, — сказал Гидеон рядом со мной, хотя я все еще не могла его видеть. Я знала, что худшее уже позади, но я не закончила с Андреем.

— Я как ты, — сказал Андрей с улыбкой.

Я ударила его в подбородок нижней частью пистолета.

— Жаль, но я собираюсь убить тебя.

Я поставила мой палец на спусковой крючок.

Логан и мои родители закричали:

— Нет!

— Эбигейл, не надо! — сказал мой отец сказал, когда подбежал к нам. Я не опустила оружие. — Эбигейл, не надо.

Мой отец оттащил меня прочь, когда Логан направил свой??пистолет на голову Андрея.

— Брайан! — моя мать плакала, отец подошел к ней. — Феликс… — она рыдала, указывая на тело на земле. — Он ушел, и …

Мой отец отпустил ее и подошел к Феликсу.

Он проверил пульс, и когда не смог найти ничего, выругался.

— Агент Ви, — позвал Андрей моего отца. — У тебя хорошая девочка. Она в одиночку приложила всех моих людей, — сказал он, а затем повернулся и улыбнулся мне.

При виде его счастливого лица, я ударил его еще раз нижней частью моего пистолета.

— Эбигейл, нам нужно допросить его, — сказал Логан. — Мы не могли войти через ворота, потому что ты их заблокировала, поэтому мы должны были пойти вокруг дома. Мы были бы здесь быстрее, но ты, кажется, не нуждалась в нашей помощи.

— Не нуждалась в вашей помощи? — спросила я сердито. — Феликс мертв!

— Один человек, — Андрей усмехнулся. — Ты приложила всех моих людей и…

Я сильно ударила Андрея по лицу снова. Его нос начал кровоточить.

— Эбигейл.

Мой отец отвел меня в сторону от него.

— Ты обезвредила его и всех его людй? — спросил Логан, удивленно глядя на меня. — Интерпол и ЦРУ пытались достать Андрея в течение многих лет, и ты заполучила его в один вечер?

— Я думаю, теперь они могут отправить мне гребанную открытку с благодарностью, — сказала я с горечью и отвернулась от него. Я не сомневалась, что Гидеон тоже заслужил открытку.

Андрей начал смеяться:

— Она восхитительна, и я…

Пуля, которой я выстрелила в Андрея, приземлилась в ту же руку, которую я ударила ножом. Он закричал.

— Эбигейл! — закричала в шоке моя мама.

Когда я повернулась к ней лицом, она смотрела на меня так, как будто не знала. Я тоже не знала, кто я такая, потому что какое-то время назад я волновалась, что кого-то убила, а теперь я очень хотела убить Андрея.

— Ты очень опасна, не так ли? — спросил Гидеон снова. Его бестелесный голос должен был обеспокоить меня больше, чем он обеспокоил.

— Ему ведь не нужна рука на допросе? — спросила я своего отца.

Теперь все смотрели на меня так, как будто не узнавали. Я полагала, что они просто привыкли к прекрасной, послушной, хорошей девочке Абигейл. Эбигейл, жаждущая крови, их испугала.

— Дорогая, ты в безопасности, ты в порядке, и мы здесь, — сказал отец медленно и спокойно.

— В безопасности? — закричала я на отца. — После пули в руке; после людей, избивших меня; после того, как я отпрыгнула от движущегося мотоцикла, чтобы избежать наезда; после того, как я терпела этого психопата здесь, я в безопасности?

Реальность, наконец, наступила, и мое тело почувствовало мучительную боль.

Адреналин медленно стал ослабевать. Я убила людей. Я убила!

Вдруг я не смогла дышать, когда осознала, что сделала. Каждая клеточка моего тела чувствовала, как будто её ломали на куски. Липкость крови на моей коже заставила мою голову кружиться, когда я вспомнила, откуда она взялась.

— Эбигейл, я…

Я отошла от моего отца, качая головой.

— Поздравляю, отец. Я думаю, теперь ты можешь вернуться домой, — сказала я шепотом.

— Я никогда не хотел всего этого, — сказал он мрачно.

— Ты хотел убийцу! У тебя есть один, и теперь ты смотришь на меня, как будто я чужая. Посмотри внимательно, отец. Теперь это я.

А потом, не говоря ни слова, я повернулась и пошла прочь.

Глава 24. Порванные струны. Гидеон

Ты можешь избежать всего, чего хочешь,

но когда твое прошлое решит выследить тебя,

только мертвые смогут тебя спрятать.

Мелоди Манфул

— Что ты делаешь? — спросил я, когда появился в моей комнате и увидел, что Валоел смотрит в мой??телескоп.

— Я смотрю на Эбигейл, — сказала она и отошла от телескопа. — Я очень удивлена, что ты помог ей.

Я проигнорировал ее дразнящую улыбку.

— Как она?

Я подошел и посмотрел через линзы.

Эбигейл лежала на своей кровати, в окружении больничного оборудования. Врач стоял рядом с ней, листая какие-то бумаги на планшетке.

Я переместил телескоп в гостиную, где плакала ее мать. Ее дом был заполнен людьми в форме, которые ходили вокруг, каждый человек был чем-то занят.

— Почему ты ей помог? — спросила Валоел, я повернул телескоп обратно к Эбигейл.

— Не так сильно…она справилась сама, — ответил я.

— Я думаю, ты сделал достаточно.

Валоел щелкнула пальцами, и все, что она видела в телескоп появилось перед моими глазами, как будто я смотрел фильм. Эбигейл убила нескольких людей. Если бы я не видел этого сам, то думал бы, что она и мухи не обидит.

— Я ничего не сделал, — повторил я. Эбигейл не нужен был герой, и это хорошо, что я им не был. Тем не менее, как же она сама разобралась со всеми этими людьми?

Мои глаза встретились с глазами Валоел, и она быстро отвернулась.

— Ты кое-что сделала, — сказал я, увидев вину в ее глазах.

Она не смотрела на меня, когда сказала:

— Я ничего не сделала.

— Ты помогла ей. Ты причина того, что она была в состоянии бороться с теми людьми до моего прихода.

— Гидеон, эта девушка может сама о себе позаботиться.

Она не стала бы помогать Эбигейл, быть ее ангелом-хранителем, когда Тристана не было рядом.

— Прекрасно. Я помогла ей, потому что она единственное существо, которое ты не ненавидишь, и я не хотела, чтобы она умерла.

Внезапно я понял, что она как-то связана с тем, что я не мог двигаться, когда хотел убить Андрея за то, что тот причинял боль Эбигейл.

— Ты остановила меня от убийства этого Андрея, — раздраженно сказал я.

— Я не могла рисковать, подвергнув нас всех. Я должна была стереть тебя с камер вокруг ее дома, и если бы ты убил человека перед матерью Эбигейл это не помогло бы никому.

Я хотел возразить, но не стал.

— Как ты смогла остановить меня? — с любопытством спросил я.

— Мы ангелы, Гидеон, у нас есть силы, чтобы делать это.

— Я знаю, но никто не может делать то, что сделала ты на таком далеком расстоянии от планеты.

Я высказал свои мысли. Глядя на Валоел, я начал задаваться вопросом, насколько мощной она могла быть.

— Как все прошло? Вы с Тристаном нашли ответы? — спросила Валоел, переходя на другую тему.

— Нет.

Когда Тристан и я посетили Далиго, он не знал больше нас о том, как и почему мы могли слышать мысли друг друга. Тристан остался, чтобы попытаться найти ответы от своих родителей, и я пошел к Ди на охоту. После этого, я решил нанести визит Эбигейл, и когда я прибыл, то нашел её под атакой.

— Мне нужно вернуться в случае, если эти люди возвратятся за ней, — прошептал я, приходя в шок, когда понял, что казалось, будто меня это заботит.

— Расслабься, Гидеон. Она будет в порядке.

В тот момент когда Валоел сказала это, я почувствовал, как будто груз свалился с моих плеч.

Тристан, Эбигейл нуждается в тебе.

Сказал я Тристану в своей голове. Я был уверен, что он был все еще в Луменс.

Почему? Что случилось?

Я позволил Валоел показать мне, и я увидел что делала Эбигейл в моих мыслях.

О Господи.

И прежде чем я успел выдохнуть, Тристан уже был на Земле. Я увидел спальню Эбигейл его глазами.

Она выглядела не очень хорошо, когда я ее увидел. Она была вся в бинтах. Ее лицо распухло, а синяки занимали все ее тело.

— Я лечил ее раны, — я слышал, что врач сказал отцу Эбигейл. — Я дал ей некоторые болеутоляющие средства.

Ты должен исцелить ее, подумал я, когда врач и отец Эбигейл вышли из комнаты.

Я не могу. Если я сделаю это без ее ведома, она может выйти из себя.

Ну и что? Ей больно, просто сделай это.

Гидеон, я не могу. Чтобы вылечить ее, я должен раскрыть себя, а это против закона.

— Закон? Ты что шутишь? — закричал я.

— Все еще не влюблен в нее? — спросила Валоел у меня, делая меня еще злее.

— Не начинай, Вал, — сказал я, и одним щелчком пальцев оказался в комнате Эбигейл.

В тот момент, когда Тристан увидел меня, он подошел ближе к Эбигейл.

Я не собираюсь причинять ей боль, придурок, подумал я.

Я никогда не могу сказать, когда ты планируешь подарить ей розу, а когда сбросить с балкона.

Да, у Тристана были ответы на все вопросы. Я решил не обращать на него внимания и подошел туда, где лежала Эбигейл. Ее глаза были закрыты, но я могу сказать, что она не спала. Слезы текли по ее щекам, и когда я увидел их, я почувствовал что-то. Была ли это печаль?

В попытке смахнуть слезы, я нежно положил мою правую руку на ее щеку. В тот момент, когда моя рука коснулась ее кожи, ее сердце начало стучать быстрее, и она открыла глаза.

— Гидеон? — позвала она, оглядываясь вокруг.

Я повернулся к Тристану, и мы обменялись удивленными взглядами. Я знал, что она не могла видеть меня, потому что я был невидимым.

— Гидеон, я чувствую тебя. Я знаю, что ты здесь, — сказала она снова, а затем медленно я заставил себя стать видимым. — Гидеон! — воскликнула она в тот момент, когда увидела меня.

— Как ты…?

— Всякий раз, когда ты рядом со мной, у меня колотится сердце, — сказала она, прервав меня.

Ох. Это было…странно.

— Эбби, как…

Я остановился, потому что я не мог заставить себя спросить, как она себя чувствует. Я коснулся ее щеки снова. Ее кожа была теплой, и на секунду, я подумал о том, что не хочу убирать свою руку.

— Я сожалею, что оттолкнула тебя, — сказала она.

Я не понимаю, почему она извинялась за то, что сердилась на меня за мою грубость, потому что я был уверен, что именно я должен был быть тем, кто извинится.

— Я собираюсь сделать так, чтобы ты чувствовала себя лучше, — сказал я, похлопывая ее по руке. — Не волнуйся, ладно?

— Не надо, — запротестовала она, когда слезы ещё сильнее покатились по ее щекам. — Я убила и причинила боль этим людям. Я заслуживаю каждую частичку этой боли.

— Это действительно ужасно говорить, Эбигейл. Эти люди пытались убить тебя.

— Не все ли равно? Они мертвы, а я нет, — ее слезы скатывались вниз, как дождь. — Феликс ушел, и…

Я мог бы спасти Феликса, но я был так сосредоточен на том, чтобы ничего не произошло с Эбигейл и ее матерью, что забыл, что там были еще два человека, о которых она заботилась.

Тристан, исцели ее.

Почему ты не можешь сделать этого? Неожиданно спросил Тристан.

В случае, если ты не заметил, я никогда никого не исцелял. И я не хочу попробовать это сейчас на ней, и…

Ты боишься причинить ей боль? Удивленно спросил Тристан.

Просто сделай это уже.

— Ты не заслужила эту боль, Эбигейл, — сказал я ей. На прикосновение руки Тристана, ее тело начало светиться. — С тобой все будет в порядке, — сказал я, наблюдая, как раны на ее теле начали исчезать, не оставляя после себя ничего.

— Я чувствую себя странно, — сказала Эбигейл, глядя на части ее тела, которые были в синяках и кровоподтеках секунду назад. Она медленно села на кровать. — Все ушло.

— Не волнуйся, — сказал я, беря ее за руку. — Успокойся.

— Я не…я в порядке.

Ее трясло. Она не была в порядке.

— Все будет в порядке, — это заставило ее посмотреть на меня. — Улыбнись, — Я положил руки на ее щеки. Они были мягкими. — Мир выглядит намного более красивым, когда ты в нем, — О чем я говорю? — Я имел в виду… это…ничего.

А потом это случилось снова. Я засмеялся, и Эбигейл улыбнулась.

Это действительно замечательный звук. Ты должен смеяться чаще. Еще раз, Тристан высказал свои мысли в моей голове.

Я очень, очень надеюсь, что все это дело закончится в ближайшее время, потому что я не могу дышать от твоего сердца.

Тогда хорошо, что ангелы не должны дышать, не так ли? Я не пропустил дразнящий звук в его мыслях.

— Гидеон, — шепотом позвала Эбигейл. — Ты можешь остаться? — спросила она.

— Я… — я хотел сказать, да, но остановился, когда вспомнил обвинение Валоел. — Я… — я мог остаться. Это не означает, что я был в нее влюблен. — Мне сейчас некуда идти, — прошептал я.

Я помог ей откинуться на ее кровати. Она подвинулась, и я знал, что она хотела, чтобы я лежал с ней рядом. Она хотела кого-то, чтобы успокоить ее, и я не был уверен, что знал, как это сделать, но я могу попробовать.

Я накрыл ее одеялом и лег рядом с ней, не задумываясь об этом. Я заключил ее в мои объятия.

Слова Валоел эхом раздавались в моей голове снова. Я не был в нее влюблен. Я хотел убить ее, не так ли?

Через некоторое время Эбигейл прошептала:

— Я все еще немного боюсь тебя.

Я улыбнулся.

— Хорошо, — сказал я и притянул ее ближе ко мне.

Эбигейл не сказала ни слова, пока мы лежали. Потребовалось время, прежде чем ее дыхание замедлилось, и она, наконец, заснула.

Вау, Гидеон. Ещё один такой жест и я подумаю, что ты становишься мягким.

Как ты можешь шутить сейчас? Ты знаешь, делясь моими эмоциями, что я чувствую себя счастливым, когда причиняю кому-то боль, не так ли? Потому что я становлюсь очень счастливым, когда кму-то больно. Я чувствововал себя счастливым, когда только думал об этом.

Будь осторожным, Гидеон, ты начинаешь говорить так, как будто тебя это заботит.

Он казался самодовольным. Я не понимаю, почему он использовал сарказм, чтобы пройти через его эмоции. Я чувствую твой страх и растерянность, но ты говоришь так, как будто все прекрасно.

Мне хорошо быть счастливым. И прямо сейчас, я не думаю, что это нормально быть взволнованным, когда я уверен, что есть совершенно хорошая причина всего этого. Он звучал так уверенно в себе.

Хорошо, Отвечающий Парень, я надеюсь, что ты получишь эту «причину» очень скоро, потому что ты начинаешь меня раздражать, и тебе не понравится, если я выйду из себя.

Я пойду домой и найду ответы после того, как Эбигейл проснется.

Я слушал звук тихого дыхания Эбигейл, она выглядела такой хрупкой и красивой.

Почему ты не можешь уйти сейчас? Спросил я.

Я не оставлю ее одну с тобой, подумал он, заставляя меня чувствовать себя идиотом, даже не спрашивая его об этом. Он все еще не доверял мне, чтобы оставить с ней наедине.

Ты мне очень, очень не нравишься. Я имел в виду каждое сказанное слово.

Обидно, потому что каждый любит меня. Тристан начинал звучать как кто-то, кого я знал когда-то, кто-то, очень похожий на меня.

Глава 25. Повреждения. Эбигейл

Будучи маленьким мальчиком, я играл в войну.

Будучи молодым человеком, я пошел в армию.

Теперь, как человек, я убиваю во имя будущего,

забывая, что те, кого я убил, это будущее.

Мелоди Манфул

— Молодец, Эбигейл. Ну, посиди со мной, — сказал Андрей.

Мы были в огромном, пустом зале. Единственное, что было в комнате кроме нас, это два каменных трона в дальнем конце.

Я подошла к нему.

— Поздравляю.

Он обнял и поцеловал меня в обе щеки.

— Что я сделала? — спросила я.

— Тебе удалось. Ты убила их всех, — сказал он, а потом вдруг Феликс появился передо мной, кровь текла по его груди. Я начала дрожать.

Я оглянулась вокруг себя, зал был весь в крови и трупах. Троны передо мной были разбиты. Я взглянула вниз и закричала. Мои руки были в крови.

— Я не сделала…

— Конечно, ты сделала! — сказал Андрей, хватая меня за плечи. — Ты убийца, Эбигейл. Мы с тобой одинаковые.

— Нет… — я посмотрела вниз, не глядя на Андрея. — Нет, нет, я не убийца.

— Да, ты убийца! — закричал он.

— Нет! — я отстранилась от него и попятилась. — Нет, я не убийца!

Я сделала еще один шаг назад, а потом споткнулась о тело и упала.

Кровь лилась вокруг меня, и я кричала на безжизненные тела. Я сделала попытку встать, но Андрей остановил меня, прижимая.

— Ты убийца, Эбигейл. Прямо как я. Ты не можешь убежать от этого, — прошептал он, его лицо почти касалось моего.

Я боролась, чтобы освободить себя.

— Отойди от меня! — плакала я.

— Эбигейл! — вдруг голос Андрея превратился в Гидеона, но его холодное лицо осталось прежним. — Эбигейл, проснись.

Его голос все еще звучал как голос Гидеона:

— Отпусти!

— Нет! — нормальный голос Андрея вернулся. — Ты убийца, как и я, — сказал он кисло.

— Я совсем не как ты! — закричала я, а потом толкнула его вниз на спину. Я схватила его за горло правой рукой.

— Эбби… Эбигейл, ты… — голос Гидеона вновь появился, и он, кажется, задыхался.

Одна секунда я душила Андрея, а потом поняла, что я находилась на Гидеоне, обхватывая руками его шею.

Я тут же отпустила свои руки и отпрянула в шоке.

— Извини, — ахнула я. Меня все еще трясло. Я бросила взгляд вокруг меня, но не было никакой крови. Это был всего лишь сон.

— Эбигейл, — Гидеон потянулся ко мне. — Ты в порядке. Это был просто плохой сон, — сказал он, притягивая меня ближе в объятия и позволяя мне положить голову на его грудь.

Слезы потекли по моим щекам.

— Я…там была кровь…и я убила их.

— С тобой все будет в порядке, — снова прошептал Гидеон, а потом он замолк и позволил мне плакать.

Ужас от моего кошмара отказывался исчезать. Каждые несколько минут Гидеон говорил мне, что все будет в порядке. Я подошла ближе к нему, моя голова по-прежнему покоилась на его груди, и он медленно провел рукой по моим волосам, пока я продолжала плакать.

Мой отец говорил: никто не может заставить тебя стать монстром — ты причиняешь боль кому-то, и ты создаешь своих собственных демонов. Я не понимала его тогда, но теперь поняла.

Потребовалось некоторое время, прежде чем я перестала дрожать, но мои слезы не переставали падать. Я чувствовала себя комфортно в объятиях Гидеона, это было действительно иронично, потому что когда я встретила его, то думала, что он собирался убить меня, и я впоследствии старалась избегать его. Теперь я была тем, кто совершает убийства, а он был моим утешителем.

Я больше не чувствовала физическую болиь, потому что Гидеон исцелил меня, но мое сердце ужасно болело. Феликс ушел из-за меня. Мой отец сказал, что те люди, которых я убила, были насильниками и убийцами. Он сказал, что они были частью мафии Андрея, и они делали все, от торговли оружием до торговли людьми.

ЦРУ прибыли вскоре после инцидента и убрали дом, оставив только два трупа и Феликса. История, которой сказали нам следовать то, что двое вооруженных мужчин ворвались в дом, а Феликс и Бен пытались бороться с ними, так что один из них выстрелил в Феликса, Бен убил их в целях самообороны.

Я не могла смотреть на моего отца. Всякий раз, когда я думала о нем, я чувствовала гнев. Я чувствовала, как будто все это было его ошибкой. Почему у него есть работа, которая забирает человеческие жизни? Я никогда не думала, что чувствую себя так привидения. Я искренне верила, что не будет таких людей, как Андрей, которые будут пытаться нас убить.

— Эбби, — Гидеон прошептал мое имя несколько часов спустя, и я кивнула, чтобы дать ему понять, что я услышала его. — Солнце уже встало, и твои родители придут проверять тебя в ближайшее время, — сказал он. — И не волнуйся. Твои родители не заметят, что ты исцелена. Когда они посмотрят на тебя, то увидят раны, но на тебе их не будет.

Я решила, что не буду волноваться. Я подняла голову и посмотрела в окно. Снаружи я видела дневной свет.

— Ты должен идти? — спросила я, сидя на моей кровати.

— Да, — ответил он, встав с кровати. — Но я вернусь.

Это сделало меня немного счастливее.

— Твои родители идут, — сказал он, а затем пошел к моему балкону.

— Подожди, — я бросилась к нему и обвила шею, крупко обнимая его. — Спасибо, что остался, — прошептала я ему на ухо.

— Я вернусь, — прошептал Гидеон в ответ и отпустил меня.

Я повернулась к двери, услышав голоса моих родителей, а когда я вернулась на балкон, Гидеон уже ушел.

— Эбигейл! — закричала моя мама, когда вошла. — Почему ты не в постели? Тебе нужно лечь.

Моя мать бросилась ко мне и осторожно взяла мои руки, я поняла, что мое тело все еще покрыто бинтами.

Я не чувствовала боли. Я знала, что моих ран не было, а бинты были просто иллюзией.

Я подыграла и позволила моей маме помочь мне вернуться в постель. Мой отец стоял в другом конце комнаты, глядя на меня. Моя мать перевела взгляд с меня на него.

— Я вернусь и помогу тебе собраться, — сказала она и встала.

— Собраться? — спросила я.

У моей матери были слезы на глазах, когда она ответила.

— ЦРУ требуют безопасность в Санта-Роза, и они думают, что будет безопаснее для нас переехать туда на пару дней, чтобы они могли понаблюдать за этим местом.

— Уехать? — спросила я. — А как же Феликс?

— Полиция проведет некоторые исследования, и они не отдадут его тело семье еще пару дней, — ответил отец. — Нам нужно уйти в безопасное место.

— Но…

— Дорогая, все будет хорошо. Мы будем в безопасности. Мы выйдем во второй половине дня, и как только ЦРУ скажет, что мы можем вернуться, мы вернемся, — сказала мама. Голос у нее был испуганный, и при звуке ее голоса, я знала, что было что-то большее, о чем они не говорили мне.

— Что-то большее, не так ли?

Мои родители не ответили, но их молчание было достаточным ответом.

— Я принесу тебе поесть.

Моя мать вышла из комнаты.

Я отвела взгляд от моего отца. У меня было много вопросов к нему. У меня также было много ответов для него.

— Когда я был маленьким мальчиком, я ненавидел отца за то, что его не было рядом со мной и моей матерью. Он был постоянно в разъездах по работе, — сказал мой отец, и я тупо посмотрела на него. — Я поклялся себе, что никогда не приближусь к любой работе, связанной с правоохранительными органами, — он рассмеялся. — А теперь посмотри на меня. Я оказался таким, как он.

— Я думаю, что понимаю этого маленького мальчика, — прошептала я, и он подошел ко мне. — Я уверена, что все, что он хотел, это своего отца.

— Эбигейл, мне очень жаль, — мой отец нежно взял меня за руку, и я увидела слезы в его глазах. — Я никогда не хотел, чтобы ты прошла через это.

Я отдернула мою руку и сказала:

— Мама плачет по ночам. Иногда она никогда не снимает свои темные очки, потому что за ними она прячет свои красные глаза, — я чувствовала слезы на моих щеках. — Иногда она работает без остановки. Она пытается забыть о своей боли и заботах.

— Дорогая, я никогда не имел в виду…

Я прервала его.

— Но ты сделал это, папа! Ты сделал это! — закричала я. — Я хотела отца и маму, она хотела мужа. Тем вечером, когда я узнала, что ты жив, я была так счастлива. Я представила себе все, что мы могли бы сделать вместе, — я сморщилась на мысль о маленькой девочке, которая была так счастлива иметь папу. — Я представляла нас, играющих в прятки. В моем воображении, ты купил мне щенка. Мы пошли на пляж. Ты был на всех встречах PTA, и ты никогда не пропускал мой день рождения, — вдруг мой счастливые мысли исчезли. — Но я никогда не получала эти мечты, а вместо этого ты вручил мне пистолет и бремя. Твое бремя.

— Дорогая, я знаю, как ты, возможно, себя чувствовала и…

— Ты не знаешь, как я себя чувствую! — сердито крикнула я, когда слезы быстрее потекли по моим щекам. — Ты не знаешь, каково это! Ты понятия не имеешь, на что это похоже, быть маленькой девочкой, которой отец доверил бремя защиты матери и самой себя. Ты понятия не имеешь, как тяжело было для меня взрослеть и пытаться быть всем, чем ты хотел, чтобы я была. — я видела, как слезы падают из его глаз, но я не остановилась. Он должен был слышать мои мысли. Я продолжила. — Иногда я чувствую себя такой сердитой, а иногда такой грустной и одинокой, но я никогда не могла допустить эти чувства, потому что я должна быть сильной. Я никогда нежаловалась на жизнь, которую ты дал мне, потому что я знала, что это не будет иметь значения. Эта маленькая девочка, которой ты дал пистолет, хотела куклу Барби и платье принцессы.

Я покачала головой и смахнула свои слезы с глаз.

— Это было не то, что должно было произойти, — продолжила я. — Я должна была делать свои ошибки, и ты должен был быть там, чтобы исправить их. Это не должно было моей работой, чтобы исправить твои ошибки итвой выбор. Теперь, я убила… — я чувствовала, что мое горло вдруг пересохло. — Я убила тех людей, папа, и теперь я не могу закрыть глаза ни на секунду, не видя их лиц и их крови. Везде, куда я смотрю, я вижу только кровь.

— Дорогая … Мне очень жаль, — мой отец взял мои руки еще раз. — Я знаю, что сожаление не исправит все это и не даст тебе детство или твою невиновность. Я никогда не хотел причинить боль тебе или твоей маме. Я хотел семью, и мне посчастливилось иметь вас обоих. Я знаю, что никогда не смогу забрать все, что вложил в тебя, но я сделал это, потому что хотел защитить вас обоих.

Когда слезы потекли по его щекам, я знаал, что он говорит правду, и я его поняла.

— Я знаю, что ты хотел защитить нас, но я…

— Я бы сделал это снова и снова, если я мог бы, — прошептал он. — Я сделал бы все по-другому.

— Уже сделанное это то, что не существует. Второй шанс просто еще один шанс, чтобы все испортить, — прошептала я, и он посмотрел на меня с еще более грустным лицом.

Я знала, что он понял, что я имела в виду. Он сказал эти слова мне, когда впервые увидел меня на тренировках, и я испортила и попросила еще один шанс.

— Я знаю, ты хотел защитить нас. Я понимаю, — сказала я, когда сообразила, что он не собирается комментировать свою собственную цитату, сказанную мной. — Могу ли я немного отдохнуть, прежде чем мы уйдем?

Мой отец кивнул и направился к двери. Он остановился, прежде чем выйти и сказал:

— Пожалуйста, прости меня.

Затем он вышел.

Я хотела позвать его и сказать, что я простила его, и что если бы он не попросил меня тренироваться, я не была бы в состоянии спасти маму и Бена, но я этого не сделала. Потому что и он однажды сказал: «Прощение надо зарабатывать, а не просить».

Глава 26. Ахиллесова пята. Гидеон

Самая опасная ложь не та, которую они тебе говорят. Наиболее опасной ложью является та, которую ты говоришь сам себе: а они являются теми, кто страдают больше всего.

Мелоди Манфул

— Так, ты провел ночь с Эбигейл? — спросила Валоел, как только я вернулся в свою комнату. Она стояла рядом с моим телескопом.

— Ты шпионила за мной сейчас?

— Позволь мне прояснить ситуацию. Ты остался и утешал ее всю ночь, потому что ты не влюблен в нее? — спросила она самодовольно.

— Я не влюблен в нее! — закричал я, и телескоп загорелся. Я не знаю, почему я веду себя странее, чем когда-либо, но я был уверен, что я не влюблен в Эбигейл.

Я пошел к Ди после моего ухода от Эбигейл сегодня утром, мы вышли и охотились, чтобы я смог выбросить Эбигейл из своей головы, но ничто не помогало вытолкнуть её оттуда.

— Ложь не меняет истины, — философски заявила Валоел.

Я подошел к ней.

— Вал, ты ведь знаешь, что я могу мучить тебя своим сознанием?

— Я знаю, — она сотворила диван, который появился из воздуха, и села. — Я просто продолжаю задаваться вопросом, почему ты ещё этого не сделал.

Я был уверен, что ее гардероб собирается быть следующей вещью, которая появится в моей комнате.

— Я не могу, потому что я не знаю, чего ты боишься, и я никогда не ловил даже взгляд на страх или боль в глазах, — я подошел, чтобы сесть рядом с ней. — Разве ты не чувствуешь?

Я убедился, что мои слова были правдоподобны, так как у меня был секрет, который я не был готов открыть.

А секрет в том, что я никогда не причиню боль Валоел, потому что для меня, она была единственной семьей, так как мои родители боялись меня и не могли даже находиться рядом со мной. Валоел меня раздражала, но она была единственной причиной, почему я приходил домой каждый день, я знал, что мне есть с кем поговорить.

Говорить о том, что я не мог причинить ей боль, потому что не мог охотиться на её??страх, это была ложь. Валоел была единственным существом, которое, казалось, знало, что такое чувствовать настоящую боль. Боль была даже в том, как она ходила, как говорила и в её улыбке.

Однажды, когда она была маленькой, я пришел домой, и она подлетела ко мне, порхая своими крошечными крылышками. Она так раздражала меня, когда была маленьким ребенком, и когда мой телескоп почти свалился на её голову, я поймал ее, и на секунду мне нравилось держать ее в своих объятиях. Я был рад за один этот момент, пока отец не бросился ко мне и не стал умолять не причинять ей боль.

Я не мог сказать ему, что у меня не было намерения оскорбить мою сестренку или то, что я просто хотел играть с ней, фокус в том, чтобы все думали, что я совсем не могу чувствовать. Фишка была в том, чтобы заставить всех поверить, что я только тот, кого они сделали из меня.

Валоел рассмеялась.

— Я не камень, Гидеон. Только потому, что ты не можешь почувствовать свое сердце не значит, что я не могу чувствовать мое.

— Тогда скажи мне, какой твой самый большой страх? Ты когда-нибудь чувствовала боль?

— Боль, — прошептала Валоел. — Я знаю больше, чем кто-либо другой.

Быстро улыбнувшись, она замаскировала печаль, которая начала обволакивать ее.

— Не кажется, что так.

Валоел встала:

— Я знаю, что ты делаешь. Ты пытаешься отвлечь меня, чтобы я забыла о том, что ты ночевал у Эбигейл. Я знаю, что ты ее любишь. Ты просто должен это признать.

— Только не это.

— Ты влюблен в нее. И ты можешь отрицать все, что хочешь, но это не будет соответствовать действительности.

— Хорошо, я докажу это!

И с треском, я оказался на корточках рядом с автомобилем перед домом Эбигейл.

Невидимый Тристан стоял за Эбигейл и ее родителями.

Здравствуй, Гидеон. Тристан высказал свои мысли в моей голове, когда увидел меня.

Я сделал вид, что не слышал его, когда пытался придумать план, чтобы избавиться от Эбигейл.

Эбигейл говорила:

— Я знаю, что сказала, и я просто хотела извиниться за то, что обвинила тебя.

Ее отец обнял ее.

— Мне очень жаль, принцесса.

— Я знаю, папа, и я не виню тебя. Я рада, что ты заставил меня пройти обучение, потому что если бы ты это не сделал, то я не знаю, что бы произошло, — Эбигейл все еще обнимала отца. Ее голос звучал искренне.

Ее мать вступила в объятия.

— Не забудьте про меня, — сказала она, и все засмеялись.

Тристан улыбнулся счастливой семье. Эбигейл все ещё была покрыта бинтами, и я знал, что она оставила их, чтобы ее родители не подозревали, что она излечилась.

— Я не могу дышать, — прошептала Эбигейл сдавленным голосом. Ее родители смеялись, но не отпустили ее. — Я серьезно, — она кашлянула. На этот раз они отпустили ее и продолжали смеяться.

Мистер Селлс сказал:

— Давайте. Не так долго ехать, прежде чем мы достигнем Санта Розы.

Эбигейл последовала за своей мамой в машину, и как только ее отец отстранился, я последовал за ними.

Я должен был доказать Валоел, что не был влюблен в Эбигейл. Мне было все равно, здесь Тристан или нет. Мне просто нужно убить её, и тогда Валоел от меня отвяжется.

Вскоре автомобиль поехал через мост Золотые ворота, а у меня все еще не было реального плана убить Эбигейл. Я винил Тристана, который невидимо летел за машиной, напевая себе под нос. Я не мог сосредоточиться на более чем десять секунд, он отвлекал меня.

— Ты можешь просто заткнуться? — наконец, закричал на него я. Его это, казалось, не волновало. Он только улыбнулся в знак признательности, как будто я только что вручил ему награду «раздражающий меня». Беззаботное выражение на лице говорило мне, что он привык к моим вспышкам, и они больше не беспокоили его.

— Гидеон! — закричала Эбигейл из автомобиля. Я обернулся и увидел свое отражение в зеркале заднего вида. Я быстро сделал себя невидимым.

При звуке голоса Эбигейл, машина дернулась. Ее крик застал отца врасплох. Оба ее родителя закричали, когда автомобиль начал выходить из-под контроля.

Все произошло довольно быстро. Машину занесло, и мистер Селлс потерял контроль над ним. Когда он попытался восстановить контроль, он случайно направился в неправильном направлении. Автомобиль приблизился к ним, водитель был вне себя. Мистер Селлс снова дернул руль, и машина помчалась на полной скорости по полосе встречного движения.

Не так многое мог сделать мистер Селлс. Автомобиль ускорился к ним, пытаясь делать все возможное, чтобы избежать столкновения. Две машины впереди могли врезаться друг в друга, мистер Селлс свернул снова, с большой силой, автомобиль наклонился через перила и вылетел с моста.

Я слышал крики людей. Все вокруг, казалось автомобили показывали в замедленной съемке. Машины с визгом оставливались, а некоторые столкнулись друг с другом. Многие из водителей выскочили из машины и бросились к перилам. Автомобиль Селлс спустился к воде. Обернувшись, я увидел, что делал Тристан и, к моему большому удивлению, он недоверчиво смотрел на меня.

Какого черта ты делаешь? Почему ты не спасаешь ее?

Ну, мое оправдание в том, что я испытываю теорию. А тебя? Почему ты не спас ее? Спокойно спросил он.

Я не мог поверить, что Тристан ничего не делал. Я чувствовал панику, чувство, которое я был уверен, не могло быть моим. Я знал, что Тристан все ещё смотрел на меня с его глупой улыбкой на лице, как будто он не чувствовал боли, разрывающей на куски его душу.

Я собирался напасть на него, когда услышал крик Эбигейл, а в ту долю секунды, я увидел конец — мир без Эбигейл. Я не мог расшифровать ощущение запустения, сопровождающее эту мысль, так что, больше не размышляя, я расправил крылья и полетел на максимальной скорости в сторону машины, в надежде спасти ее.

Я не знал, что делаю.

Я должен спасти ее! Нет! Но я должен! Мои собственные мысли смутили меня. Черт побери!

Меньше чем за секунду, я оказался рядом с машиной. Я рывком открыл боковую дверь. Эбигейл цеплялась за место перед ней, когда дверь открылась. Я попытался взять ее невидимо, но я ничего не мог сделать без ее сотрудничества. Мне нужно было действовать быстро, потому что машина приближалась к воде.

Я не знал, как еще достать ее из машины. Я щелкнул пальцами, делая мое тело видимым. Эбигейл, казалось, была шокирована вдвойне, когда увидела меня. У меня не было времени для объяснений.

— Пошли, Эбби. Поверь мне.

Я пытался вытащить ее из машины. Она взглянула на свою семью. Ее родители кричали, наблюдая как машина стремительно приближается к воде.

С другим печальным взглядом на своих родителей, она отпустила сиденье, и я взял ее на руки, как будто она была маленькой больной девочкой. Она обвила руками мою шею и закрыла глаза. Я понес нас прочь как раз перед, как автомобиль врезался в воду.

Я полетел с Эбигейл на сушу. В тот момент, когда она стояла безопасно на земле, сила заставила меня ударить в лодку, которая была позади нас, и лодка взорвалась. Эбигейл огляделась в панике, когда смотрела на огонь. Я знал, что это не было никакой невидимой силой. Я получил травму, потому что решил сделать что-то хорошее, что-то против моей природы. Я полагал, что это был способ Вселенной наказать меня.

Я с болью посмотрел туда, где автомобиль врезался в воду. Я знал, что родители Эбигейл все еще были в ловушке. Я понимал, Эбигейл и я знали, сколько это причинит ей боли, если что-то случится с ними.

Мне не нравилась идея сделать что-то хорошее и в конечном итоге причинить боль, но я должен был спасти родителей Эбигейл, если они еще живы, так что я бросился обратно к краю моста и нырнул под поверхность темной воды.

Автомобиль Селлс уже был на дне моря. Мистер Селлс невесомо плыл перед сиденьем водителя. Я подплыл к нему и распахнул дверь. В тот момент, когда я увидел безжизненное тело мистера Селлс, я понял, что уже слишком поздно. Я хотел вытащить его на поверхность так или иначе, но я не сделал этого, потому что не был уверен, что бы сделала Эбигейл, если бы увидела тело своего отца.

Я осмотрелся в поисках миссис Селлс, но не нашел ее, так что поплыл назад на поверхность. В тот момент, когда я вырвался из воды, я увидел, что невидимый Тристан стоял рядом с матерью Эбигейл, и он был мокрый. Глаза Тристана встретились с моими, и я понял, что он мог бы спасти обоих родителей Эбигейл, единственная причина, почему он не сделала этого, это баланс дерьмовой жизни, о котором всегда говорил король Далиго. Я вспомнил, как он говорил, что даже если у нас есть власть, мы не должны вмешиваться в то, что нас не касалось.

Я был рад, что Тристан хотя бы спас мать Эбигейл.

Эбигейл помчалась к матери. Тристан щелкнул пальцами, чтобы высушить себя. Рядом с ним Эбигейл опустилась на колени рядом с матерью и попыталась сделать ей сердечно-легочную реанимацию. Я увидел людей, бегущих к ней, доносился крик скорой помощи и полицейских сирен.

Несколько человек прибыли, а некоторые бросились в море, где упал автомобиль. Эбигейл по-прежнему делала реанимацию своей матери, когда парамедики выскочили из машин скорой помощи и оттолкнули ее. Два врача отправили Эбигейл в машину скорой помощи, чтобы проверить ее на наличие травм.

— Мама! — плакала Эбигейл.

— С ней все будет хорошо, дорогая. Постарайся расслабиться, — услышал я, как говорит ей медик.

Эбигейл перехватило дыхание, когда она пыталась остановить слез, которые текли по ее щекам.

— Где мой…мужчина в машине?

— Успокойся, — медленно сказал врач. — Успокойся.

Эбигейл заплакала сильнее, и я начал чувствовать себя слабым. Если бы я хотел, то мог бы подпитываться ее боль и стать сильнее, но я сопротивлялся этому, и моя боль, следовательно, увеличивалась.

Тристан уставился на меня. На секунду я почувствовал, что хочу убить его. Я должен был уйти, уйти от всех, но я не мог двигаться. Я хотел остаться с Эбигейл и успокоить ее, но я по-прежнему отрицал, что сказала мне Валоел.

— Гидеон? — позвала Эбигейл из машины скорой помощи. Я оказался рядом с ней в одно мгновение, забыв мое смятение и боль. Она посмотрела вокруг нее. Мне так хотелось взять ее руку и сказать ей, все будет в порядке, но я не мог, и с этой мыслью, я рухнул вниз на землю.

Тристан немедленно оказался рядом со мной, пытаясь помочь мне встать.

— Держись от меня подальше! — закричал я.

Тристан отступил, поднимая руки вверх.

Теория была такая: ты влюблен в Эбигейл, и если бы я остался в стороне немного дольше, ты бы понял это и спас ее…и я предполагаю, что был прав.

Я не влюблен в этого глупого человека! Кричал я в моей голове.

Мы все еще собираемся следовать этой ложи?

Я чувствую тебя, чувствую, как каждый сантиметр твоего тела отражается с немыслимой болью, а ты все ещё выглядишь нормально.

Я же сказал тебе, мне хорошо быть счастливым. Если бы ты взвалил на свои плечи весь груз Вселенной, как я, ты научился бы жить во всем этом. А что касается боли, я не могу позволить себе сломаться, потому что если я это сделаю, то уберу себя из Вселенной, а я не могу этого допустить. И он просто полетел обратно к Эбигейл.

— Ты все еще здесь, Гидеон? — звала Эбигейл, оглядываясь вокруг. Врач, который проверял ее, озабоченно посмотрел на нее, лоб увеличился в замешательстве. Эбигейл продолжала сканировать лица вокруг нее. Ее мамы нигде не было видно.

Потребовалось некоторое время, прежде чем тело мистера Селлс оказалось здесь. Они вытащили его из воды и отправили к ближайшей машине скорой помощи.

— Эбигейл, — пробормотал я себе под нос, когда машины скорой помощи начали трогаться с места происшедствия. Я смотрел на её горем убитое лицо, когда машина скорой помощи, в которой была она, последовала за остальными. — Эбигейл… Я…ich liebe dich (нем. я люблю тебя), — прошептал я, признав, наконец, что и Тристан и Валоел оба были правы. Я был влюблен в Эбигейл.

Автомобили уехали, оставив меня в тревоге. Все, о чем я мог думать, только об Эбигейл. Я чувствовал ярость и грусть одновременно. Я не мог контролировать свои эмоции больше, так что я просто сдался и дал им шанс овладеть мной.

— Гидеон! — позвал голос Ди, пытаясь вытащить меня из оцепенения. — Какого черта ты здесь делаешь?

Подождите, если Ди была здесь, это могло означать только одно.

— Ди, что…нет…почему ты здесь?

— Я пришла за Брайаном Селлс.

Я почувствовал, как будто что-то острое пихнули в меня.

— Нет, нет, ты не можешь взять его. Это отец Эбигейл, — сказал я ей. — Если ты заберешь его, то Эбигейл расстроится и…

— Гидеон, я должна забрать его. И какое тебе дело? — спросила она, не понимая, почему я делал это. — Во всяком случае, его имя уже перечеркнуто, потому что он уже мертв.

— Нет! Ты должна вернуть его обратно. Должен быть выход. Я сделаю все, — я схватил ее за руку, чтобы высказать мою точку зрения. — Только скажи, а я сделаю.

— Гидеон, я не могу вернуть его. Его душа покидает тело, уже слишком поздно.

— Это…это моя вина.

Что, черт возьми, я делал?

Мне удалось поднять голову, только чтобы увидеть задние фары автомобилей на расстоянии.

— Твоя вина? Ты причина аварии? — спросила Ди.

Это должна была быть моя вина. Я был тем, кого увидела Эбигейл. Нужно подумать об этом, почему я не знал, что меня было видно?

— Думаю, да, — ответил я.

— Тогда почему ты…?

— Валоел действовала мне на нервы, говоря, что я люблю девушку, а я хотел доказать, что она ошибается и…

— Если ты не любишь ее, разве ты не должен был… — Ди остановила себя, и я знал, что это, потому что она уже знала ответ на свой??вопрос.

Глава 27. Удивительная благодать. Эбигейл

Я знаю, что кто-то будет плакать, когда я уйду.

Будут ли это слезы радости или боли,

Я уверена, что они зачтутся.

Мелоди Манфул

Три дня назад моя мама имела мужа, а я имела отца.

Мой отец ушел. Он был мертв, потому что я видела вещи, которые не должны были быть реальными.

Поскольку ЦРУ рассказали полиции, что мой отец был новым телохранителем, которого мы наняли, мы похоронили его с поддельным именем вместе с Феликсом. На их похоронах поддельные члены семьи плакали за моего отца, но мы похоронили пустой гроб.

ЦРУ держали тело моего отца, потому что моя мать не позволила похоронить его с поддельным именем, так что после его поддельных похорон у нас были другие, где он получил все уважение, которое заслуживает.

Я не могла смотреть в лицо моей матери, не чувствуя вины. Она не переставала плакать, узнав, что он не пережил крушения. Я не плакала с тех пор, как осознала это.

Даже когда я стояла и смотрела, как опускали в землю гроб моего отца, слез не было. Мое сердце наполнилось пустотой. Никто не посмел сказать мне плакать. Я чувствовала, как будто ломала невидимые стены.

ЦРУ сказали, что теперь не будет опасности, когда мой отец ушел. Андрей продал остальную часть его группы ЦРУ в обмен на защиту его семьи. Даже если они сказали, что ничего не должно случиться, Бен по-прежнему должен был оставаться с нами, и они расставили агентов по всему дому.

После того, как похоронили моего отца и Феликса, я отказывалась заходить внутрь, оставаясь снаружи на поле, так как это было место, где мы тренировались и единственное место, которое я чувствовала, было связано с моим отцом. Я отказалась от еды и входила внутрь только чтобы поспать и попытаться забыть мир.

Даже сейчас, когда я стреляла в цели снаружи, слезы по-прежнему не падали. Я опустошила все оружие, которое у нас было, за исключением пистолета в руке, в котором тоже скоро должны были закончиться патроны. Моя голова была заполнена сожалением и болью, которую я не могла показать, потому что я знала, что смерть моего отца была полностью моя вина. Это я закричала и отвлекла его.

— Мисс Селлс, пожалуйста, съеште что-нибудь, — сказал Бен в тот момент, когда дошел до меня.

Я даже не потрудилась обернуться, чтобы посмотреть на него. Я слышала и чувствовала печаль в голосе Бена, но мне было все равно. Я просто хотела стрелять и позволить шуму скрыть остальной мир.

— Мисс Селлс, вы…

Я обернулась.

— Не спрашивай меня, в порядке ли я, — я знала, что если услышу эту фразу еще раз, то сделаю что-то, о чем буду жалеть. Была ли я в порядке? Мой отец и человек, который был как отец для меня, умер, почему, черт возьми, со мной все должно быть хорошо? Выглядело ли это так, как будто у меня было так много времени в жизни?

Мой отец действительно ушел. Он никогда не вернется. Все были грустными. Плакали. Все, кроме меня.

Голос Бена прозвучал так грустно.

— Твой отец…

— Мой отец мертв! — закричала я на него. Моему голосу не хватало эмоций, которые, я знала, должны быть там, но я онемела. Пораженная и сердитая.

— Слезы — роскошь, которую мы не можем позволить себе тратить.

Это были слова моего отца, а не мои, и меньшее, что я могла сделать, это подчиняться им.

— Эбби, я понимаю, что ты грустная и злая, но это не значит, что нужно…

Я выстрелила, чтобы заглушить голос Бена. Когда я не слышала его больше, я знала, что он исчез. Я знала, что он сердится на меня за то, что я закрылась в себе.

Я хотела выстрелить ещё раз, и когда нажала на спусковой крючок снова, то обнаружила, что больше не было пуль, я отбросила пистолет в сторону и в гневе стала бить то, что находилось вокруг меня. Я чувствовала, что мое сердце вот-вот вырвется из груди. Единственное, что я могу сделать, это кричать и кричать, пока мое горло не выдержит. Я села на землю, злая на мир, озлобленная на всех, кроме себя.

— Эбигейл, милая, пожалуйста, иди поешь что-нибудь, — умоляющий голос моей матери был тем, что заставило меня, наконец, встать. Я прошла мимо нее, и пошла в свою комнату, не признавая ее. Я знала, что это причиняет ей боль и делает печальнее, когда я инорирую её, но как я могла когда-либо встретиться с ней лицом к лицу после того, как забрала любовь всей ее жизни от нее?

Я пошла в ванную. Когда я увидела свое отражение в зеркале, я не смогла остановиться. Я смотрела на себя, когда слезы, наконец, побежали по моим щекам. Я опустилась на пол.

К тому времени, когда я набралась сил, чтобы встать с пола в ванной комнате, мои глаза были налиты кровью и опухли. Когда я закрыла глаза в ту ночь, я молилась. Я молилась, чтобы я проснулась, и все было так, как и должно быть. Я молилась за мою мать, моих друзей и за мою семью.

Утро пришло, ни одна из моих молитв не была услышана, потому что я проснулась ни в чем, кроме горя. Моя семья была все еще в трауре.

Мой отец говорил: «Прощаться грустно, но это носит временный характер, поскольку, как приветствие заканчивается прощанием, так и прощание начнется приветствием».

Я закрыла глаза и прошептала:

— Отец, пока я не увижу тебя снова…здравствуй и прощай.

Глава 28. Правда или вызов. Гидеон

Я не буду винить тебя за это.

Не осмелюсь судить тебя!

Ибо не твоя вина, что

Я увидела то, что хотела видеть.

Мелоди Манфул

Это была долгая неделя, самая длинная неделя в моей жизни. Я не хотел держаться подальше от Земли, но я это делал. Сейчас я вернулся в место, где провел большую часть своего существования, и я чувствовал, как будто был чужим.

Земля никогда не выглядела или чувствовалась настолько другой, стоять возле кладбища в Сан-Франциско даже не принесло мне радости. Я ничего не чувствовал, но опять же, как я должен был чувствовать что-то, когда Эбигейл плакала прямо передо мной?

Эбигейл стояла рядом с матерью, и они смотрели на могильный камень перед ними со слезами на глазах. Я не мог двигаться или даже издать звук, когда она повернулась и осмотрела кладбище, как будто ища кого-то. Невидимый Тристан стоял рядом с ними.

Я не хотел быть на кладбище. Я оставался в стороне всю неделю, в течение которой я делал все возможное, чтобы избегать всех, но как я мог остаться в стороне, когда Валоел постоянно дышала мне в спину? Она не могла оставить меня в покое, пока я не вернулся к Эбигейл, и это был ультиматум, на который я не мог сказать нет.

Когда Ди привела меня домой после инцидента на мосту, я отказался вернуться на Землю. Все, что я делал, это думал об Эбигейл, и когда я не мог выкинуть ее из головы, я атаковал ангелов. Я сказал себе, что я не был в нее влюблен. Поэтому я убивал не просто, чтобы забыть ее, но также чтобы убедить себя, что не было нового Гидеона, что я был все тот же старый ненавистный Гидеон. Но я не сделал ничего, чтобы доказать свою правоту. Я не мог поверить, что один человек это все, что потребовалось, чтобы перевернуть мой мир вверх дном.

Примерно через полчаса, миссис Селлс уехала в одном автомобиле, оставляя лимузин и двух охранников для Эбигейл. Лимузин был припаркован рядом с кладбищем, неподалеку от Эбигейл. Телохранители стояли рядом с ним, наблюдая за ней.

Гидеон, что ты делал? Я пропустил те дни, когда был вдали от Тристана, и он не мог проговаривать свои мысли в моей голове.

Не можете ты хоть раз в твоей божественной жизни притвориться, что не существуешь?

Хотя я чувствовал эмоции Тристана, я поймал только часть его боли, и даже хотя она и исчезла через несколько секунд, я никогда не испытывал такой боли в моей жизни. Я был уверен, что его боль убьет любого, кто почувствует её больше, чем несколько секунд, но Тристан выглядел равнодушным.

Так где ты был? И вот он снова ведет себя так, как будто ничего не произошло.

Ты говорил со своими родителям об этой связи между нами? Я больше не хотел чувствовать его невыносимое горе.

Мой отец ничего не знал, а мама начала плакать, когда я сказал ей об этом. Почему бы тебе не спросить своего отца?

Я не могу спросить моего отца. Мы не задаем друг другу личные вопросы. Вопросы были не единственной вещью, о которой не спрашивали мой отец и я. Мы почти не разговаривали, и он вряд ли признает мое существование, потому что он боится меня.

Извини…Я не имел в виду…

Почему ты всегда притворяешься, что все прекрасно, даже если тебе так больно? Спросил я, пытаясь перевести разговор подальше от меня и моих испорченных отношений с отцом.

Потому что я должен, Гидеон, это моя работа, быть сильным для всех, и я не могу позволить себе чувствовать себя слабым.

Я даже не понял, какого черта Тристан имел в виду.

Ты имеешь право чувствовать. Я не знаю, как работают все эти штучки хороших парней, но я уверен, что ты имеешь право кричать, когда тебе больно, а я знаю, что это так.

В самом деле? Гидеон, когда ангелы думают о Спасителе, они думают обо мне! Когда им нужен герой, они вызывают меня! Я должен защитить нашу расу и людей от тебя! Голос Тристана раздался в моей голове. Я чувствовал его печаль и растерянность…чувство гнева было новым для него.

У меня даже нет секунды, чтобы вздохнуть для самого себя. Всякий раз, когда кому-то вокруг меня больно, мне больно в три раза больше, да так, иметь вес всего мира на своих плечах действительно больно! Вдруг он прозвучал сердито.

Крик и гнев был не то, что я думал, Тристан может сделать или почувствовать, в конце концов, он был обычно спокойным, собранным, хорошим Тристаном, и, казалось, что я заставил его открыться.

Независимо от того, как сильно я стараюсь, я не могу помочь всем. Я не могу защитить их всех, и это убивает меня. Но я не должен жаловаться.

Я уверен, что ты можешь сделать перерыв от хорошего парня, и ты не должен защищать всех. Я понятия не имел, откуда пришли те слова, которые я сказал, или почему я беспокоился за Тристана. Я что опять заболел?

Тристан рассмеялся. Ты действительно начинаешь звучать так, как будто тебя это заботит.

Это все часть спектакля, Тристан, так что не обманывайся этим.

— Папа, — плакала Эбигейл. — Мне очень жаль. Это все моя вина.

Тристан и я обернулись к Эбигейл, которая теперь стояла на коленях рядом с надгробием, плача.

— Нет, Эбигейл.

Я не знал, что на меня нашло, но я оказался рядом с ней в одно мгновение, и, к моему большому удивлению, я был видимым.

— Гидеон, — она плакала и развернулась ко мне лицом.

Убедившись, что ее телохранители не увидят меня, я создал иллюзию так, что они продолжали видеть Эбигейл на коленях у могилы, пока я не уйду.

— Ты в порядке? — спросил я взволнованным голосом, глядя на нее с любопытством. Я знал, почему она была печальной. Я просто не знаю, почему она не кричала на меня в ответ.

— Нет, — она взглянула на две могилы. — Они оба ушли из-за меня.

— Нет, это не твоя вина.

Я отвернулся от нее.

— Да, это так, ты был там… — она замолчала. — Это был ты, ведь так?

Я кивнул в знак согласия.

— Как ты …? — она вдохнула, и я понял, что вопрос формировался в ее голове.

— Ты должна пойти домой.

Я не хотел говорить ей, кто я. Валоел сказала прийти к ней, и я это сделал. Теперь я увидел ее, и она увидела меня, так что я должен был уйти от неё, чтобы начать тосковать по ней. Отличный план!

— Ты не собираешься сказать мне, почему спас меня?

— Я не спас тебя, Эбигейл.

Сразу ее печаль была заменена смущением.

— О чем ты говоришь?

Я не знал, как правильно сказать ей, что я на самом деле потерпел неудачу в попытке убить ее.

— О чем ты говоришь, Гидеон? — спросила она.

Разве я посмею сказать ей то, что она хотела услышать?

Глава 29. Престиж. Гидеон

Мне по-настоящему стыдно,

И я сожалею, что заставил сам себя поверить,

Что могу быть большим, чем должен быть.

Мелоди Манфул

Я не боюсь того, что Эбигейл подумает обо мне, если я скажу ей, кто и что я на самом деле.

— Я не спасал тебя, Эбигейл, — начал я. — Я пытался тебя убить.

Она отпустила меня и сделала осторожный шаг назад. Я слышал, как бьется ее сердце. Это было настолько громко, что я был уверен, что она вот-вот упадет.

— Ты…ты пытался убить меня?

Она была в шоке, но ее глаза говорили, что она не собирается убегать, по крайней мере, пока она не получит некоторые ответы.

— Эбби, я не хотел…

— Почему? — она прервала меня, надевая на себя храброе выражение, хотя ее голос дрожал.

Я отвернулся от нее, боясь держать ее взгляд слишком долго.

— Потому что это то, что я делаю.

Я надеялся, что она примет этот простой ответ и отпустит меня, но я знал ее слишком хорошо и понимал, что такого не будет.

— Что ты делаешь? — первоначального шока не было, но она по-прежнему выглядела неуверенной и удивленной. — Почему?

Я был удивлен, что она по-прежнему смотрела на меня и задавала вопросы.

— Я уже сказал тебе. Это то, что я делаю.

Я не понимаю, почему она не боится меня.

— Но почему!

Я не знал, как объясниться с ней. Тристан, который стоял за Эбигейл, надел на лицо глупое непроницаемое выражение.

Эбигейл стояла, ожидая ответа. Я отступил на два шага, прежде чем поднял мое тело в воздух.

Глаза Эбигейл широко раскрылись, и она задохнулась.

— Ты…ты можешь летать? Как? — спросила она удивленным тоном.

Я наградил ее извиняющимся взглядом до трансформации в реального меня. Мои черные волосы заструились. Я знал, что Эбигейл не могла пропустить мое сердитое лицо и золотые глаза. За мной мои огромные темные крыльями раскрылись, и чтобы убедиться, что Эбигейл убегала от меня в страхе, я сделал суровое лицо.

Эбигейл сделала шаг назад.

— Ты ангел? — ее голос был чуть громче шепота. Ее лицо было заполнено страхом и шоком, но, к сожалению для меня, она не убегала. — Но ангелы…ангелы не существуют.

Я не понимаю, почему она не боялась. Что с ней случилось?

— Ты ангел? — её все еще трясло. — Но твои крылья…

Я ждал, что она скажет темные, но она этого не сделала.

Позади нее Тристан стоял устремив глаза на меня, как будто он не видел меня раньше. Он не говорил, и даже не потрудился сказать мне, чтобы я не позволил выявить наше существование человеку, но опять же, Эбигейл не может быть человеком. Если бы она была, она бы села на первый рейс в Мексику для того, чтобы сбежать от меня, или была бы в пути к психбольнице, чтобы оправиться от шока.

— Эбби, я …

Я полетел вниз, и вернулся к моей маскировке. Она в страхе сделала шаг назад.

Я сам сделал шаг назад, чтобы дать ей понять, я не был там, чтобы причинить ей боль. Я чувствовал себя уязвимым и грустным, потому что на долю секунды, я увидел, как Эбигейл боялась меня. Я наблюдал, как боль омрачила ее лицо, но вместо того, чтобы отвернуться, она медленно подвинулась немного ближе ко мне.

— Почему ты спасаешь меня, если хотел убить? — спросила она тихим голосом.

Я был потрясен ее внезапным изменением. Она взяла себя в руки, но я не знал, как ответить на ее вопрос.

— Почему? — спросила она.

— Я не знаю, — солгал я, избегая ее взгляда. Я не хочу смотреть на нее, потому что так или иначе, часть меня хотела остаться с ней. Я сохранял непроницаемое выражение, чтобы спасти нас обоих от боли. Но я чувствовал, что Эбигейл смотрела на меня.

— Я не верю в это.

Я посмотрел на неё.

— Ангел? — ??спросила она, позволяя своим слезам падать снова, покачивая головой в шоке. Слезы катились по её щекам. — Что ты…кто…но …

Она изо всех сил старалась понять и разобраться в своих вопросах.

Я не мог смириться со слезами на её глазах, или грустным лицом Тристана, поэтому я решил заставить ее убежать. Я сделал шаг ближе ней.

— Ты знаешь, некоторые существа не заботятся об этом вашем мире.

Бросил я в одной из своих злых улыбок.

Я был уверен, что она смоется в любую секунду, так что я подошел поближе к ней. Я даже не знаю, почему меня беспокоило то, что я был тем, кто пытался столкнуть её.

— Они предпочитают смотреть на то, как слабые страдают и кормятся ими, пока их последний проблеск жизни не умирает, оставив после себя лишь смерть, — продолжал я свою речь, как будто не мог чувствовать ее боль. — Некоторые предпочли бы встретиться с тобой в аду, чем приветствовать тебя на Небесах. А некоторые предпочли бы видеть Землю в авариях и огне, а прямо сейчас, я могу сказать тебе, что есть только одно из тех существ, и ты смотришь на него.

Эбигейл дрожала, ее страх, наконец, появился. Она попятилась. Тристан уставился на нас и не пытался вмешаться и спасти ее.

— Что ты такое?

Я не мог объяснить, как она выглядела, когда она спросила это. Но, наконец, я получил то, что хотел, единственного человека во всей вселенной, который значил для меня нечто большее, чем мысль о том, чтобы держать всех в страхе.

Я оттолкнул мои грустные мысли в сторону и жестоко улыбнулся, прежде чем ответить на ее вопрос.

— Я твой ангел-хранитель, — глаза Эбигейл расширились. — Ну, почти твой ангел-хранитель. Тристан является твоим реальным хранителем, я…

— Тристан? — в удивлении прервала она. Она посмотрела, как будто пыталась увидеть Тристана, парящего над нами, как я делал несколько минут назад. — Тристан тоже ангел?

— Да, он твой ангел-хранитель. Его работа заключается в том, чтобы сохранить тебя от вреда, а моя, чтобы поставить тебя в опасность, — ответил я, не задумываясь.

— Убей меня.

Шок и боль Эбигейл заставили меня разрушить четыре надгробия позади меня. Она выкрикнула мое имя и бросилась, когда я упал на спину. Тристан появился рядом с ней. На этот раз он выглядел так тот самый Тристан, который должен был давать надежду всем.

Почему Эбигейл хочет, чтобы я убил ее?

— Гидеон! — закричала Эбигейл, когда добралась до меня. Она пыталась помочь мне встать. — Ты в порядке?

Был ли я в порядке? Она спрашивала меня, был ли я в порядке, когда я сказал, что хотел убить ее?

— Не трогай меня! — закричал я на нее и Тристана, который был рядом с ней невидимым.

— Ты в порядке? — снова спросила она, как будто не слышала меня, или может быть, она просто не заботилась об опасности таящейся в моих глазах.

— С ним все будет хорошо, — пробормотал Тристан ангельским голосом. Эбигейл завертела головой, ища источник голоса.

— Тристан, — позвала она. — Это ты?

Тристан стал видимым на несколько секунд, убедившись, что Эбигейл увидела его, он снова сделал себя невидимым. Эбигейл в замешательстве посмотрела на меня.

— Гидеон? — Эбигейл села на колени рядом со мной. Она дотронулась до меня, но я уже был в небе, прежде чем она смогла оказаться рядом.

— Никогда не искушай меня снова, Эбби. Я не такой сильный.

Когда я это сказал, то приземлился. Мое тело горело от боли, когда каждая капля крови под кожей бурлила.

— Почему нет? — она не была испугана, она злилась. — Это твоя работа убить меня, так что убей меня уже!

Теперь она провоцирует меня.

— Эбби, не надо.

Тристан появился рядом с ней, взял ее руки в свои. Она отстранилась.

— Я не заслуживают того, чтобы жить! — закричала она, глядя на могилу отца. — Я убила его. Я не заслуживаю того, чтобы жить, поэтому, пожалуйста, убей меня, — просила она.

— Ты не убивала его, Эбби, — момент истины. — Я убил его, — я смотрел, как ее гнев превратился в путаницу, затем в боль. — Я был тем, кто столкнул тебя с балкона, тем, кто вызвал аварию на вашем пути на концерт, и тем, кто отвлек тебя и тем самым твоего отца.

Я смотрел, как ее лицо исказилось от боли. Я сказал себе, что это лучше, чем ненависть, чем знать, что я пытался спасти ее отца и мне это не удалось.

— Эбби, я не …

Я пытался дотянуться к ней, но она отстранилась.

— Не прикасайся ко мне!

— Я здесь не для того, чтобы…

— Уходи, — прошептала она себе под нос, глядя на Тристана и на меня. Ни один из нас не сделал попытку уйти. Я не хочу оставлять ее в одиночестве в случае, если она упадет или у неё случится сердечный приступ. — Уходи! — на этот раз она кричала устремив глаза на меня. — Оставь меня в покое, и, пожалуйста, не возвращайся.

Затем, повернувшись вокруг, она встала на колени перед могилой отца, и пока она страдала, её слезы стекали по щекам.

Тристан встал на колени рядом с ней, положив руки на плечи и утешая ее.

Я не хотел уходить, но я действительно хотел лучшего для Эбигейл, а так как люди всегда говорили: «Если ты любишь что-то, то ты должен позволить ему уйти и надеяться, что он вернется к тебе», я развел крылья и поднялся в небо.

Этот мир уплыл далеко, когда я слышал ее крики, а затем, через секунду, громкий гром потряс землю. Небеса плакали. Я не мог терпеть боль больше, так что я оторвал свои глаза от неё и полетел на полной скорости в дождь.

Я летел всю дорогу до соседней башни и, приземлившись на её вершине, я спрятал голову в руки, когда крылья вытянулись позади меня.

Мои руки горели огнем, но дождь так и не смог погасить его. Я был в ярости на себя за оскорбление Эбигейл. Молнии освещали город, и в горах раздался гром. Я ревел вместе с ним.

Я хотел полететь обратно на Землю, как только достиг Грандс. Я хотела броситься обратно к Эбигейл, извиниться и успокоить ее. Но больше всего мне хотелось плакать, хотя я и не знал, как ангелы плачут. Но вскоре я понял, что не было никакой разницы между моими слезами и дождем.

Глава 30. Паутина лжи. Эбигейл

Если бы я произнесла молитву, это потому, что мне нужен был герой.

Если бы я потеряла свое обешание, это потому, что я потеряла свою веру.

Если бы я загадала желание, это потому, что я потеряла надежду.

Если бы я мечтала, это чтобы избежать моей реальности.

Мелоди Манфул

Я, наконец, впала в уныние.

Услышав, что Гидеон сказал, что он убил моего отца было хуже, чем все, что случилось со мной в течение нескольких недель, когда я познакомилась с ним. Просто, когда я думала, что мне нельзя причинить ещё больше боли, это случилось.

— Он был таким с пяти лет, — сказал Тристан мне, когда я сидела на моей кровати чувствовала себя несчастной.

Мои телохранители привезли меня домой с кладбища, и я не могла перестать трястись всю дорогу. Тристан был в своей комнате, когда я вошла. Он отказался уйти, объясняя это тем, что он мой ангел-хранитель, и он не должен уходить, особенно после того, как я заставила Гидеона сердиться.

Я заставила Гидеона сердиться? У меня не было для этого комментария. На самом деле, было хорошо, что я была в шоке, чтобы слишком много говорить, потому что я была уверен, что если бы заговорила связными предложениями, то ничего хорошего из этого бы не вышло. Я выявила ангела, которого Тристан описал хуже, чем злость Сатаны, после того как он сказал мне, что хотел убить меня и признался в убийстве моего отца? Ненависть действительно не определяла того, что я чувствовала на Гидеона. Ненависть была просто словом, которое я использовала, чтобы попытаться описать мои эмоции.

Гнев, ненависть и предательство было лишь началом того, что я чувствовала. Я сидела и слушала Тристана, который рассказывал об ангелах-хранителях, Луменс, Грандс, Рай для Хранителей, и местах, которые я не верила, что существовали. Я не могла поверить, что после всего, что я пережила, я закончила в моей комнате, где все и началось, этот ужасный кошмар, но на этот раз меня сопровождал ангел-хранитель.

Ангелы? В самом деле? Это было тем, чем они были?

Ангелы должны быть мифическими, любящими существами, посланными Богом, чтобы вести человечество, не такие, как Гидеон! Тристан, с другой стороны, был таким. Я ненавидела Гидеона за то, что сказал мне, кем и чем он был. Я ненавидела его за то, что он пришел в мою жизнь. Я ненавидела, что я встретила его. И я была зла и чувствовала себя глупо за то, что я позволила себе что-то чувствовать к нему.

— Самый злой? — я, наконец, набралась мужества, чтобы сказать, когда Тристан назвал Гидеона своего рода Люцифером. — В возрасте пяти лет?

Он помолчал некоторое время, чтобы понять, что я слушала.

Гидеон был еще хуже, чем я думала. Конечно, я видела его сердитое лицо, его мертвые глаза и темные крылья, но я не ожидала услышать, что он был еще большим злом, чем я себе представляла.

Меня трясло так, что я была уверена, что сейчас упаду. Мои эмоции приводили меня в замешательство, испуг, злость и грусть. И Тристан не помогал моему страху, сказав мне о его мире. Я действительно попросила его рассказать мне о Гидеоне, но я не ожидала услышать истории прямо с небес, или в случае Гидеона, прямо из ада.

— Я знаю, что это тяжело принять, — Тристан сидел рядом со мной на кровати и взял меня за руку.

— Тяжело принять? — мой голос звучал хрупко и чуждо моим ушам. Я никогда не чувствовала себя такой уязвимой и сломленной. Весь мой мир, казалось, двигался по кругу. — Гидеон убил всех этих людей, и моего отца.

Когда я, наконец, заговорила словами, каждый сантиметр моего тела восстал. Все, что я должна была сделать это открыть рот и закричать, пока мои легкие не выпадут. Но я не могла, не потому чтоне хотела, а потому что мое тело было слишком усталым и тряслось, даже когда я пыталась открыть рот. Будто кто-то душит меня изнутри, мое тело болело, словно кто-то царапал меня невидимыми когтями.

Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Я заставила себя дышать, и, наконец, мое тело начало сотрудничать с моим мозгом, и звук избежал с моих губ.

— А потом он ушел.

Так или иначе, последняя строка, казалось, была моей проблемой. Я не знаю, почему я сказала это, но я ненавидела себя после слов, которые сорвались с моих губ. Я хотела взять их обратно, но было уже слишком поздно. Ущерб был нанесен.

— Ты сказала ему уйти.

Ошибка была моя. Я хотела закричать на Тристана и сказать ему, чтобы он ушел, но у меня не было сил.

— Ангелы не должны быть похожими на Гидеона, — прошептала я.

Не имело значения, что я думаю о Гидеоне. Он ушел. Он был кошмаром. Он был тем, от кого я была рада избавиться. Может быть, я заслужила все эти ужасные вещи, которые Гидеон сделал для меня. Я была той, кто слушал всех, и уверяла себя, что мой кошмар это ничто. Я была причина, по которой произошла авария.

— Я хотела бы немного отдохнуть сейчас, — мне удалось выбраться. Моя рука все ещё была у Тристана.

— Конечно.

Все, что я услышала, был щелчек пальцев, и я оказалась под моим одеялом с головой на подушке. Тристан встал на колени рядом с кроватью и печально посмотрел на меня.

Не волнуйся. Я пыталась дышать. Не волнуйся. Я нашла новую мантру.

— Я буду здесь, когда ты проснешься.

Тристан попытался пошевелиться, но я взяла его за руку, останавливая. Я хотела, чтобы он остался со мной.

— Полежи здесь, со мной, — сказала я, освобождая место на кровати для него. — По крайней мере, пока я не засну, — умоляла я.

Тристан лег рядом со мной и начал напевать колыбельную. Я положила голову ему на грудь и тихо дышала.

— С тобой все будет хорошо, я обещаю, — пробормотал он. Потом он поцеловал меня в лоб и обнял меня. Я не знала, что принесет завтрашний день или оправлюсь ли я когда-нибудь от шока, но я знала одно: ангел-хранитель или нет, в объятиях Тристана, я чувствовала себя защищенно.

Глава 31. Красивый лжец. Эбигейл

Мы родились вчера.

Сегодня мы будем жить

так что мы можем вспомнить завтра.

Мелоди Манфул

— Эбигейл, тебе не нужно делать это, — сказал Тристан, когда вытащил свою школьную сумку.

Я надела фальшивую улыбку и солгала.

— Тристан, я в порядке.

Мы вошли в ворота школы вместе. Тристан спрашивал меня, все ли со мной в порядке, с того самого времени, когда я проснулась этим утром. Хотя он стоял на балконе, когда я проснулась, я не спрашивала его больше о мире анеглов. Я решил забыть о нем. Боль от мысли о том, что Гидеон, и то, что он сделал, сводила меня с ума. Я хотела занять себя так, что забыть о нем. До сих пор это не срабатывало.

Прошлой ночью моя мать пришла ко мне в комнату с ужином. Увидев меня и тупо уставившись на свои руки, она сказала: «Эбби, уже больше недели, как папа и Фелик …» Ее голос оборвался, и она остановилась, чтобы удержаться от слез. Тем не менее она продолжала: «Мы едва живые, и я уверена, что они не хотят, чтобы мы жили так, так что давай попробуем сохранить память о них живой. Давай помнить хорошие времена, а не распространяться о произошедшем. Я не обещаю, что мы когда-нибудь действительно пройдем через это, или что мы когда-либо вернемся к прежней жизни, но давай попробуем жизни для них, для нас». Я обняла ее. Мы провели остаток ночи, рассказывая друг другу истории о них.

Я не сказала ей, что была отчасти грустной из-за Гидеона. Поэтому, когда она пожелала мне спокойной ночи и спросила, все ли в порядке, я сказала, что со мной все будет хорошо. Это была ложь, но я привыкла произносить эти слова ради моей матери. Она хотела начать новую жизнь, а я не хотела отдаляться от нее.

Когда Тристан и я шли через главный коридор школы, я заметила, что шкафчики были заменены. Когдя я увидела новые шкафчики, это заставило меня вспомнить, как были уничтожены последние. Как всегда, я старалась приветствовать всех, кто говорил со мной. Многие люди выразили свои соболезнования за то, что случилось с моими телохранителями. Никто не знал, что человек, который умер на мосту, на самом деле был моим отцом.

Когда мы вошли в класс, мои друзья уже были там. Я поздоровалась с ними и последовала за Тристаном к нашим обычным местам. Это было все то же самое старое шоу снова и снова. Я улыбалась, слушала и надеялась, что день пройдет без того, чтобы сломать меня.

В каждом классе, я все смотрела на дверь и тихо надеялась, что Гидеон не появится, к счастью для меня, он этого не сделал. Мои друзья попытались звонить на его телефон, чтобы проверить что с ним, но никогда не получали ответа. Я не собиралась обсуждать всю человеческую жизнь ангела или сказать им, что он ушел навсегда. Я даже не моргнула, когда они спросили меня, знаю ли я, где он находится. После школы в тот день, я позволила Бену отвезти меня на кладбище, где я заменила старые цветы на новые.

Когда я вернулась домой, я попыталась выйти на поле, где я могла бы освободить свой разум от отца, Гидеона и всего, что случалась на тренировках, но Тристан запротестовал.

— Эбби, ты не можешь пойти туда не сосредоточенной. Ты можешь пораниться, — утверждал он, когда я проделала свой путь к скрытому входу в зал.

— Меня не волнует, если я поранюсь, — сказала я.

— Меня волнует, и я не вынесу, если что-то случится с тобой.

Он выглядел так грустно, когда сказал это.

— Хорошо, я буду держаться подальше, — пообещала я, видя, как это проблемно кажется для него. Мой ответ был всем, что потребовалось для него, чтобы улыбнуться.

На следующий день я сделала то же самое снова и снова. Я выдавала улыбку на моем лице, и делала вид, что все было очень хорошо. Гидеона не было в школе в тот день тоже, и снова мои друзья пытались ему позвонить. Когда я пришла домой после школы, мама оставила сообщение о том, что она будет в офисе немного дольше, чем обычно. Я поняла, что она хотела загрузить себя работой, чтобы справиться с ее потерей.

— Эбигейл, мы должны поговорить, — Тристан сказал в тот самый момент, когда я вошла в свою комнату. Он стоял с двумя красивыми молодыми женщинами. Я не могла описать, как они были прекрасны, даже если бы попыталась. Они выглядели нечеловечно.

— Это Принцесса Села — принцесса Грандс, — сказал Тристан, когда познакомил меня с девушкой с золотыми волосами. Она носила серебряную корону. Ее глаза были поразительно синие, на лице сияла блестящая улыбка.

— Приятно познакомиться, Эбигейл, — сказала Села светлым певучем голосом.

— А это Валоел. Она младшая сестра Гидеона.

Мое сердце екнуло. У Валоел были темно-каштановые волосы и зеленые глаза, как и у Гидеона. Она была так же красива, как принцесса. У Гидеона была сестра?

— Я так много слышала о тебе, Эбигейл, — сказала Валоел. У нее было дружественное лицо, совсем не похожее на Гидеона.

Я смотрела на них, не зная, что сказать. Они точно не помогают мне забыть о Гидеоне.

— Приятно познакомиться с вами тоже, — сказала я спокойно.

— Я привез их сюда, потому что ты не будешь говорить со мной о Гидеоне или о том, что произошло. Я подумал, может, ты поговоришь с девушкой.

Я не хочу говорить о Гидеоне с принцессой, с его сестрой или с кем-либо еще.

— Я в порядке, на самом деле, — солгала я.

— Мы собираемся поднять тебе настроение в любом случае, — сказала Валоел, и после этого, независимо от того, что я сказала или как громко запротестовала, они не ушли. Мы закончили тем, что посмотрели «Дневник Памяти» и «Клятву».

После фильмов, мы говорили о Грандс. Села описала, какого это для нее быть принцессой. Валоел говорила о том, насколько красивым был Луменс, и как она любила приходить туда. Они обе говорили о Тристане, и каким он всегда был, когда кто-то нуждался в нем.

Я рассказала им о моих друзей и моих родителей. Когда я упомянула мое обучение, Села попросила меня показать ей фокус, так что я сделала сальто назад, и они похлопали. Я не спрашивала о Гидеоне, и они не просили меня говорить о нем, они ни разу не упоминали о нем. Я была счастлива просто поговорить с кем-то, кто знал мою реальную жизнь, с кем-то, от кого я ничего не скрывала. Тристан прибыл позже, а девушки попрощались и исчезли. Я оценила то, что Тристан побудил меня дать девочкам шанс. Я наслаждалась их компанией.

— Ты хорошо провела время? — спросил Тристан, когда я вытащила свое покрывало.

— Да, — на этот раз, я не врала. Я действительно хорошо провела время. — Я хотела бы спросить тебя кое-что, — решилась я. Тристан сел рядом со мной на кровать. — Все те разы, когда ты просил провести время со мной, ты делал это только потому, что ты мой ангел-хранитель? — спросила я. Я хотела узнать ответ на этот вопрос с тех пор, как я узнала о его истинной сущности.

— Нет, Эбигейл. Я просил провести время с тобой, потому что я хотел этого. Мне нравится проводить время с тобой, — он взял мою руку и продолжил. — Если бы я сделал что-то, чтобы заставить тебя чувствовать себя иначе, это не было бы моим намерением.

— Нет, это не так. Я просто…Я хотела знать, — я была счастлива, что я не была его бременем. — Спокойной ночи.

На следующий день, когда я пошла в школу, я не смотрела на дверь, чтобы убедиться, что Гидеон не придет. Я даже не чувствовала себя обеспокоенной, когда мои друзья упоминали его. Я была счастлива, что его не было в школе. На этот раз, я чувствовала, что моя жизнь начинает становиться моей снова.

После школы Тристан спросил, хочу ли я поесть мороженое с ним, и я сказала да. Бен высадил нас в городе. Я надела шляпу и солнцезащитные очки и смогла избежать внимания со стороны папарацци. Тристан и я прогулялись по городу, говоря обо всем, с чем мы столкнулись. Он купил мне мороженое, но не купил для себя. Я предположила, что все это было частью ангелы-не-едят спитча. Я даже обнаружила, что смеялась в то время, когда мы были вместе.

Когда я вернулась домой, моя мать была на кухне с Морган и Беном, они говорили и смеялись. Дом больше не был мертвым.

— Что здесь происходит? — спросила я, когда присоединилась к ним.

— Ужин. Мы делаем печенье, — сказала мама, когда наклонилась, чтобы обнять и поцеловать меня в щеку.

— Ужин и печенье, — я осмотрела кухонный стол, который был увенчан всеми видами еды. — Мы устраиваем вечеринку? — спросила я.

— Нет, просто ужин, — ответила Морган. — Мы, возможно, немного вышли за рамки.

Я положила мою школу сумку на один из стульев.

— Я могу помочь? — спросила я.

— Ах да, ты можешь очистить этот лук, а я пойду смотреть телевизор, — сказал Бен, когда вручил мне нож. Он поспешил.

Я вымыла руки и присоединилась к своей матери и Морган. Я знала, что они пытаются двигаться дальше, и когда мы, наконец, сели и начали есть, я могла сказать, что они действительно это делали, потому что их смех был настоящим. Они говорили о моем отце и Феликсе без слез, и они улыбались и смеялись над своими воспоминаниями.

На следующий день была пятница, а Гидеон все еще не появлялся в школе. Во время нашего обеда Джейку пришла в голову идея устроить вечеринку в бассейне у меня, чтобы мы могли забыть обо всем плохом, что случилось.

— Мы можем отложить нашу печаль о ваших телохранителях, 9/11, Гитлере, и можем попытаться забыть эту ужасную песню, которую мы слышали вчера, — сказал Джейк, перечисляя свои причины, чтобы устроить вечеринку на пальцах. Когда он сказал последнее, мы все засмеялись, потому что мы знали, что он хотел, чтобы мы светились от счастья.

Я не думала, что вечеринка у бассейна была хорошей идеей.

— Сегодня? — спросила я.

Сара ответила:

— Почему бы и нет? Я могу одолжить купальник у тебя, а Дэнни и Джейк уже захватили свои.

— Вы планировали это? — я посмотрела на Тристана, который я знала, скажит мне, если они это сделали.

Он покачал головой.

— Я ничего не знал об этом, потому что если бы я выяснил это, я бы подал иск.

Я была не в настроении, чтобы устраивать вечеринку, поэтому я сказала:

— Я сожалею, я…

Тристан прервал меня и сказал:

— Я думаю, что вечеринка в бассейне это то, что нам нужно.

Я хотела сказать нет, и я старалась, но все они начали скандировать: «Давай, давай!» Пока я не согласилась.

После школы Бен забрал нас всех и мы поехали ко мне домой. Когда мы вошли в корпус, окружающий крытый бассейн, Морган принесла ещё больше продуктов питания и напитков, чем мы могли когда-либо съесть. Музыка уже взрывала динамики. Я полагала, что Морган знала, нравится ей это или нет, мы собираемся шуметь.

Джейк и Дэнни прыгнули прямо в бассейн. Сара начала говорить о том, как она должна была подойти к воде с изяществом или о том, что ее волосы были бы в беспорядке. Я сидела и смеялась, когда Тристан пытался уговорить Сару дать шапочке для плавания шанс. Это заняло некоторое время, но Тристан победил, и Сара решила надеть шапку. Она вошла в бассейн вскоре после этого и начала погоню за Дэнни и Джейком, потому что они обрызгали её.

— Эбби, ты не собираешься в воду? — спросил Тристан.

— Нет, я в порядке.

Я встала и подошла к столу с закусками за содовой. Когда я обернулась, Тристан был позади меня. Находясь так близко к нему, мое сердце бешенно застучало.

— Почему нет? Похоже, это весело.

— Тогда почему ты не плаваешь? — спросила я. — Ты можешь снять рубашку и просто прыгнуть.

Это худшее предложение, которое я когда-либо делала, потому что как только я это сказала, Тристан стащил рубашку через голову.

— Это…

Я хотела сказать, что я не имела в виду буквально, но слова не вышли. Мои глаза были сосредоточены на его теле. Мое лицо загорелось, а пульс вышел из-под контроля. На секунду я представила, как мои пальцы скользят по его твердому животу, чувствуя тепло его рельефного тела, и…

О мой Бог!

— Я не люблю воду, — пробормотал я первое, что пришло мне в голову, и Тристан рассмеялся. — Я имел в виду я не чувствую себя достаточно хорошо, чтобы плавать.

Он взял содовую из моих рук и поставил её обратно на стол.

— Ты уверена в этом?

Затем он взял меня за руку и потянул меня к бассейну.

— Я уверена настолько, насколько…

Остальные мои слова так и не были произнесены. Тристан и я упали в воду. Я попыталась задержать дыхание, но быстро всплыла, хватая ртом воздух.

— Тристан! — я ударила его в грудь. — Это было так… — я поняла, что моя рука все еще на его груди, и он все еще держал меня за плечи, помогая мне выплыть на поверхность.

И тогда я начала повторять в голове: Он просто друг. Он просто друг. Он просто друг. Он просто…

— Тристан, ты не знаешь, вода в бассейне не очень хороша для волос! — Сара спасла меня, когда подплыла к нам.

Когда Тристан повернулся к ней, я отстранилась от него и вернула свое дыхание. Когда наши глаза встретились снова, я могу поклясться, я видела улыбку удовлетворения на его губах, как будто он был рад, что я отреагировала на него так, как я отреагировала.

Глава 32. Сломленный ангел. Эбигейл

Тишина заставляет меня хотеть кричать.

Крик заставляет меня приходить в гнев.

Гнев заставляет меня чувствовать себя одинокой.

Одиночество заставляет меня хотеть влюбился.

Но любовь приводит к разбитому сердцу,

а разбитое сердце кричит, пока есть только тишина.

Мелоди Манфул

Я провела субботу с Тристаном, говоря о тех местах, в которых мы были, и вещах, которые мы видели. В тот же день мы присоединились к моим друзьям для пиццы. Сара пошли дальше и дальше в её Тристан любит меня теории, и хотя я все время говорила ей, что Тристан и я были просто друзьями, она не верила.

Когда я пришла домой, мама тоже спросила меня о Тристане, и благодарность Саре, которая продолжает мне писать о нем, у моей матери были подозрения. Я сказала ей, как я и сказала Саре, что Тристан был просто другом, но она не поверила. Она продолжала говорить мне, как я загорелась, когда говорила о Тристане. Я не могла сказать Саре или маме, что было в моем сердце, поэтому я решила позволить им придумывать свою теорию.

Воскресенье было днем для моей матери и меня. Мы провели весь день вместе. Мы готовили, смотрели фильм и прочитали некоторые новости о проекте на сайтах со сплетнями и смеялись над нелепыми слухами. Потребовалось некоторое время, но, наконец, казалось, что смерть моего отца и Феликса была теперь замиранием боли, и моя мать и я снова были семьей.

Когда в понедельник утром я прибыла, то чувствовала себя все в порядке. Я не думала о Гидеоне в течение всего уикенда, так что я знала, что могу выбросить его и его ангельский мир из своей головы, возможно, навсегда.

— Наполеон не только… — начал мистер Бернард, но он отвлекся на скрип двери класса.

Я не должна была смотреть на дверь, чтобы узнать, кто стоял за ней, потому что мое сердце забилось. Даже если он был далеко от моего сознания, мое тело все еще дико реагировало на его непосредственную близость.

— Мистер Чейз, — сказал мистер Бернард, глядя на часы. — Вы опоздали.

Я хотела миллион других людей, чтобы стояли у двери, кроме Гидеона.

— Трафик, — ответил Гидеон. Я отказалась смотреть на дверь и увидеть его.

— Увидимся после занятий, — сказал мистер Бернард, а затем он продолжил преподавать.

Я не отнимала взгляд от моего стола во время занятий в то утро. Я заставила себя думать обо всем, кроме Гидеона. Когда звонок прозвонил на обед, я начала собирать мои книги, чтобы подготовиться к следующему занятию.

— Гидеон, — слышала я, как позвал Джейк. — Чувак, где ты был? — спросил он. — Мы скучали по тебе.

— Я взял больничный день, — ответил Гидеон.

— Это было больше похоже на больничную неделю, — сказала Сара, а я до сих пор откказывалась смотреть на них.

Я чувствовала взгляд Тристана, сидевшего рядом со мной. Я знала, что он хотел что-то сказать по тому, как он смотрел, но он этого не сделал.

— Обед! Люди, вы идете? — спросил Дэнни.

Тристан встал и подошел к моим друзьям. Я была уверена, что они были Гидеон был там же. Я мой взгляд остановился на моих руках, когда я закончила упаковку своей сумки.

— Эбби, ты идешь? — спросил Джейк рядом со мной.

Я посмотрела на него.

— Хм … на самом деле, я не чувствую себя очень хорошо. Я собираюсь позвонить Бену, чтобы он приехал и забрал меня домой, — сказала я и достала телефон, набрав номер Бена.

— Ты больна? — спросила Сара. Она положила руку мне на лоб, словно пытаясь измерить мне температуру. — Но с тобой раньше все было хорошо.

— А теперь я больна, — я перекинула мою школьную сумку через плечо. — Увидимся завтра, ребята.

С моей опущенной головой, я выбежала из классной комнаты.

Когда я вышла наружу, Тристан уже был там.

— Ты не должна уходить. Он не причинит тебе боль. Я не позволю ему, — заверил он меня.

Ответить ему, значит заговорить о Гидеоне, я не хотела этого делать, так что я ничего не сказала и уставилась на свои ноги. Тристан вышел со мной на улицу и стоял рядом со мной, пока Бен не подъехал к бордюру. Тристан махнул, когда лимузин уехал со мной, благополучно скрывшейся внутри.

Когда я вошла в свою комнату, Тристан тоже был там. Он не сказал ни слова, и я ничего не сказала в ответ. Чтобы себя занять, я решила сделать домашнее задание, которое я пропустила с тех времен, когда не была в школе.

Я сунула руку в сумку, и когда я увидела мою книгу по истории, воспоминания о Гидеон пробежали в моей голове. Я вспомнила, как в первый раз он обратился ко мне, и как он раздражал и пугал меня.

Я улыбнулась воспоминаниям, и когда я поняла, что делаю, я рассердилась на себя. Я бросила книгу через всю комнату. Она ударила портрет моей матери и меня, сбивая его вниз. Я пересекла комнату, чтобы поднять его.

Рамка была сломана. Я положила его обратно на мой ночной столик, рядом с розой, которую подарил мне Гидеон. Благодаря Тристану, роза была все такой же красивой, как и в день, когда он дал мне её.

Когда я увидела розу, я стал ещё злее. Я была зла на Гидеона за то, что он заставил меня доверять ему и за то, что он причинил мне боль. Я схватила прикроватные часы, плотно сжимая их в пальцах.

— Эбигейл, остановись! — крикнул Тристан, забирая у меня часы. Когда я посмотрела вокруг, то обнаружила, что все, что было у меня на столе, лежало на полу, и стекло, покрывавшее рамку моих родителей и меня, было треснуто.

— Оставь меня в покое! — я потянулась к вазе с розой и бросила её на пол. Ваза разбилась на несколько частей, а затем я взяла идеальную розу. С бешенством, я начала рвать её на куски.

— Эбигейл! — Тристан оттолкнул меня от розы и вазы на пол. — Успокойся, — сказал он, глядя мне прямо в глаза. — Ты в порядке.

— Нет, я нет! — закричала я, отталкивая его. — Я не в порядке. Я ненавижу себя!

— Ты ненавидишь себя?

Его голос был полон удивления.

— Да, я ненавижу себя, — мое сердце начало биться, как будто было барабаном внутри меня. — Я все испортила. Я просто не могу сделать ничего правильно. Я убила своего отца. И из-за меня были убиты эти невинные люди в день концерта. Гидеон пытался убить меня и…

— Ты не причиняла боль тем людям, — тихо сказал Тристан.

Но все, что происходит вокруг меня, казалось, было моей виной. Если бы я не поехала на этот концерт, эти люди были бы живы. Если бы я не кричала в машине, мой отец был бы жив.

— Потому что Гидеон сказал, что убил их? — раздражительно спросила я. Дрожь пробежала по моему телу при упоминании его имени. — Тогда почему я чувствую это? Я должна его ненавидеть. Поверь мне, я хотела возненавидеть его, но…я не могу.

— Но я думал, ты сказала…

Я прервала его.

— Я знаю, что сказала на кладбище.

Я вспомнила боль от этой страшной бури, после того, как я назвала Гидеона убийцей, и сказала, что я никогда не хотела бы видеть его снова, потому что я ненавидела его.

— Тогда почему ты…?

Я не могла позволить ему закончить.

— Я не ненавижу его, Тристан! — закричала я, наконец, отпуская страшную тайну, которая, казалось, прожгла дыру в моей груди. Я хотела ненавидеть Гедеона. Я думала, что я это сделала, но нет. Я не могла. Весь гнев я чувствовала на себя, не на него. — Я пыталась ненавидеть его и делать вид, что его не существует. Я пыталась убедить себя забыть о нем, что он монстр, — с каждым словом, которое я прозносила, я потихоньку становилась все ближе и ближе к точке невозврата. — Я сделала все, что могла, но я не ненавижу Гидеона…Я влюблена в него.

Глава 33. Криптонит. Гидеон

Я клянусь! Я не делал этого!

Влюбиться это все его!

Это было мое глупое сердце! Он сделал все это своим!

Мелоди Манфул

Теперь я знал, какого это чувствовать себя одиноким.

Серьезно, почему злые люди не рождаются с иммунной кнопкой, чтобы они могли заглушить чувства, которые они не хотели чувствовать?

— Итак, что ты можешь сказать в свое оправдание? — Валоел, казалось, была всюду. Прямо сейчас, она смотрела меня, как школьный учитель. — Почему ты это делаешь, убиваешь каждое существо, которое видишь здесь в Грандс? — она печально покачала головой. — Неужели ты думаешь, что сможешь обойтись без Эбигейл, принимая невинные души?

Я нахмурился и вылетел в мое окно, не отвечая. Она могла быть в моей комнате, как я на Земле у Эбигейл. Они могли иметь все то же, что и я. Я просто хотел мою жизнь назад, мою нормальную жизнь — жизнь, которая не заставляла меня волноваться, жизнь, которая не заставляла уделать много времени человеку, особенно тому, кто ненавидел меня.

Да, я знал, как чувствовать себя одиноким. Так, как если бы я вопил перед толпой, но они не хотели слушать меня. Я ненавидел это чувство, но я не мог избавиться от него. Влюбленность была одним из самых смешных опытов, которые когда-либо случались со мной.

Минуточку…это была единственная смешная вещь, которая когда-либо случалась со мной.

— Я предполагаю, что ты не собираешься отвечать мне, — сказала Валоел рядом со мной.

— Прекрати меня преследовать!

Я перестал лететь. Я возможно, не знал, куда иду, но я был на сто процентов уверен, что это не связано с моей маленькой сестрой.

Прошло две недели, как я в последний раз видел Эбигейл. Я вернулся в школу сегодня, но это не в счет, потому что мне даже не удалось увидеть ее лицо, потому что она убежала, как только я пришел. Я не виню ее за то, что она сказала мне оставить ее в покое или не желала иметь ничего общего со мной, потому что несмотря ни на что, мои действия привели к смерти ее отца. Я полетел на Землю сегодня утром, чтобы сказать Эбигейл, что люблю ее.

Да, я сказал это.

Но теперь казалось, что это была плохая идея.

— Это не была плохая идея, — сказала Валоел. — Я уверена, что она скучает по тебе.

— Она ненавидит меня, — прошептал я. — Она сегодня выдала себя больной и покинула школу из-за меня. Если это не ненависть, тогда я не знаю, что это.

— Просто продолжай пробовать, я уверена, что она…

Я прервал ее, сказав:

— Вал, она ненавидит меня.

Я расправил крылья и продолжил полет. Я полетел в Подземный Мир, чтобы увидеть Ди, так как она была единственным настоящим другом, которого я имел. У меня был бы парень-друг, если бы я родился век назад, когда жил Баслигон который, как говорили, был самым злым ангелом, который жил передо мной, но так как Баслигон умер сто лет назад, я застрял с Ди.

— Ди, давай пойдем и убьем что-нибудь! — закричал я, стоя за воротами Подземного Мира. Я не помню, как я туда попал, но я стоял, крича в темноту в надежде, что Ди услышит мой голос и выйдет поиграть.

К счастью, она появилась.

— Я собиралась захватить обед. Ты можешь присоединиться, — Ди взяла меня за руку. Она говорила о Земле. Я знал, куда она собирается идти. Я хотел сказать ей, что меня возмущало это место, но я не хотел, чтобы она знала, что у меня была слабость, и это не был Тристан: это был человек.

Я был уверен, что Ди и я убили кого-то, когда пошли на Землю, но я не мог вспомнить, как мы добрались туда, или что мы сделали. Все, что я помнил, это было около четырех часов дня, когда она сказала, что необходимо идти на работу, оставив меня на обочине дороги. Я услышал звук скорой помощи, но я все еще не мог разглядеть, что происходит вокруг меня.

Я собирался лететь обратно домой, но не хотел уходить, не увидя Эбигейл и не узная, насколько она ненавидела меня. Так что я полетел в её??особняк и незаметно вошел в ее комнату.

— Это уничтожено, — говорила Эбигейл, когда упала на колени рядом с рваными лепестками из розы, которую я дал ей. Я должен был уйти, когда увидел лепестки на полу, но я этого не сделал. Я стоял там, желая знать, почему ей было так грустно.

Я задавался вопросом, что случилось, когда оглядел её беспорядок в комнате. Я чуть не спросил Тристана, но на этот раз, он, казалось, не замечал меня. Я наблюдал за тем, как он пошел к Эбигейл и сел рядом с ней на полу.

— Нет, не уничтожено, — сказал он, махнув рукой на лепестки. Роза волшебным образом собралась вместе, лепестков заняли свои места. Это было красиво, как и должно было быть.

— Я ненавижу это чувство, — Эбигейл взяла розу у Тристана. — Он убил моего отца, и я не должен чувствовать себя так.

Я чувствовал перемешивание странных эмоций. Было ли это сожаление? Нет, этого не может быть, потому что я был уверен, что не знал чувство сожаления, так же, как я говорил себе, что не мог влюбиться в любого!

— Все будет в порядке, — пообещал Тристан. Даже я не верил ему, чувствуя, что он говорил со мной. — Я тебе обещаю.

— Почему я не могла влюбиться в тебя? — спросила Эбигейл, глядя в глаза Тристана, а потом я сделал шаг назад, когда ревность вспыхнула во мне, как удар.

Влюбиться в него? Она была влюблена в Тристана?

— Ну, так ты нет? — тихо спросил Тристан.

Я чувствовал, что хотел причинить боль Тристану, по крайней мере, сказать ему, чтобы он оставил ее в покое, но я был заморожен. Я просто стоял и смотрел на то, какими хрупкими они казались. Честно говоря, я не хотел слышать ответ Эбигейл. Я не хотел слышать о том, что девушка, в которую я был влюблен, была влюблена в кого-то еще, и этот кто-то оказался Тристан.

— Какая разница? — спросила Эбигейл, когда Тристан притянул ее к себе и обнял.

Я хотел тем, что утешит ее, говоря ей, как много она значит для меня, но, глядя на нее и Тристана, я увидел, что был слишком слеп, чтобы не видеть все это время. Хотя она была грустная, она в безопасности с Тристаном.

И кого же я обманываю? Она и Тристан выглядели прекрасными вместе с первого дня. И как бы я ненавидел это признавать, Тристан заслужил ее больше, чем я. На самом деле, есть ли и был кто-нибудь в кровавой вселенной, который заслужил счастье и любовь, так это Тристан.

Наблюдая за Тристаном и Эбигейл, я решил пойти домой. Я хотел позвать нескольких друзей, захватить шесть упаковок пива, заказать пиццу, а затем отправиться в ночной клуб. Это было бы то, что я сделал, если бы у меня были друзья, страстное желание пива и любые навыки танца.

Я только смог сделать один шаг к балкону, когда Эбигейл спросила:

— Что ты хочешь, Гидеон?

Я быстро обернулся, потому что был уверена, что она не могла видеть меня, так как я был невидимым.

— Гидеон? Он здесь? — Тристан огляделся, пока его глаза не встретились с моими.

— Он здесь, — прошептала Эбигейл, оглядываясь вокруг себя. — Я знаю это, потому что могу чувствовать его.

Тристан встал, взял руку Эбигейл, и поднял ее на ноги.

Я сделал себя видимым.

— Я забыл, что ты можешь делать это, — прошептал я, помня, что всякий раз, когда я был рядом, сердце Эбигейл стучало. Было ли это хорошо или плохо, я не знаю.

Глава 34. Мосты и стены. Гидеон

До сих пор я никогда не верил, когда говорили: любви может сойти с рук убийство.

Мелоди Манфул

— Что еще ты хочешь, Гидеон? — спросила Эбигейл. На этот раз она посмотрела через плечо, и ее глаза встретились с моими. В тот момент, когда это произошло, я знал, что было причиной боли в её глазах, и делало меня слабым. Эбигейл выглядела красиво, как всегда, за исключением выражения ее лица, оно выглядело пустым.

— Позови меня, если я понадоблюсь, Эбби, — сказал Тристан и исчез. Я был уверен, что он был не за горами. Он был достаточно далеко, чтобы дать нам некоторую частную жизнь, но достаточно близко, чтобы спасти Эбигейл, если бы я решил причинить ей боль.

Я подошел к Эбигейл, но остановился, когда оказался в двух шагах от нее.

— Я знаю, что ты сказала мне остаться в стороне, — начал я. Я сделал шаг вперед, но она отступила. — Я не собираюсь причинять тебе боль, Эбби, — прошептал я, мой голос затих.

— Я позволю себе не согласиться, — сказала она холодно.

Глядя на нее, я знал, что она не хотела, чтобы я находился поблизости. Как бы я не хотел остаться и поговорить с ней, я знал, что должен был уйти.

— Я уйду, — я повернулся, чтобы уйти.

— Подожди! — окликнула Эбигейл, и я немедленно остановился. — Почему ты вернулся? — спросила она.

— Я пытался оставаться в стороне, как ты хотела, но я не могу.

Я слышал печаль в собственном голосе, и это звучало по-другому для меня. Я сделал еще один шаг ближе к ней, и на этот раз она не двигалась.

Она прошептала:

— Прошло всего две недели.

— Но такое ощущение, что века, — я сделал еще один шаг вперед.

— Я пытаюсь забыть тебя, Гидеон, — прошептала она, смотря мне в глаза. — А я не могу забыть тебя, если ты никогда не уйдешь.

Я взял ее за руку и сказал:

— Я не могу оставаться в стороне от тебя, Эбби. Я попробовал, и это больно. Я не могу принять боль больше, — я знал, что если бы не сказал, что у меня на уме, я бы никогда не получил шанс. Так что я решил выдать все это. — Я знаю, ты ненавидишь меня и…

Она прервала меня.

— Я не ненавижу тебя, — сказала она, глядя на наши руки.

Я не понимал, почему она сказала это. Я ненавидел себя за боль, через которую провел её. Почему она не ненавидит меня? Я наклонил ее подбородок и сказал:

— Ты должна ненавидеть меня, Эбигейл. Я заслуживаю ненависти.

— В том-то и дело, Гидеон! — сердито крикнула Эбигейл, отпуская мою руку и отходя. — Я не ненавижу тебя. Я люблю тебя!

Я потерял дар речи. Я в шоке посмотрел на Эбигейл. Она любила меня? Она любила меня! Подождите, что? Я не понимал, как она…или кого-либо, если на то пошло может любить такого, как я. Я был злым. Я не заслуживаю любви, особенно ее. Я хотел верить, что она это имела в виду, но как я мог?

Глядя на красивое лицо Эбигейл и надежду в глазах, я хотел сказать это ей тоже, я просто не знал как.

— Эбигейл, я… — я сделал паузу, не уверенный, что сказать. Хотя слова были на кончике моего языка, я не мог сказать ей, что я был влюблен в нее. — Ты не можешь любить меня, — сказал я, я был монстром. Как она могла любить монстра?

— Почему нет? — спросила она угрюмо. — Ты хочешь, чтобы я перестала любить тебя?

Я покачал головой.

— Нет, — честно ответил я. — Но…я не тот, кто ты думаешь.

Я был злым. Я не должен был быть счастливым, не с Эбигейл. Она заслуживает лучшего. Да, я вычеркнул себя из счастья, это была моя работа.

— Я знаю, кто ты, — сказала Эбигейл. — Тристан рассказал мне все, и мне все равно, кто ты, Гидеон.

Я не понимал ее. Она узнала, кто я, и все еще любит меня?

— Я знаю, что ты самый… — она замолчала, борясь со своими словами. — Меня это действительно не волнует.

Конечно, она не имела в виду то, что говорила.

— Эбби, не говори… — я был счастлив, что так или иначе кто-то рассказал ей всю историю, но как кто-то мог быть в порядке, узнав кем я был? — Не делай этого, — попросил я.

— Я пыталась бояться тебя. Эти последние дни я была зла на тебя. Я думала, что ненавидела тебя за то, что ты сделал, и за то, кто ты. — она печально посмотрела мне в глаза. — Но оказывается, что я просто ненавидела себя за то, что попросила тебя уйти.

Я не знал, что сказать.

— Эбигейл, ты не можешь любить меня, — повторил я.

— Я люблю тебя…и ты не должен тоже любить меня.

Кто не любил её? Я взял ее лицо и сказал:

— Эй, я люблю. Я не стоял бы здесь, если бы не любил.

Я надеялся, что она поверит моим словам. Я любил ее, хотя я не знаю точно, как выразить это чувство.

— Что, если я скажу, что ты не можешь любить меня? — спросила она, глядя мне прямо в глаза.

— Не проси меня сделать невозможное, Эбигейл.

Когда я сказал это, слабая улыбка появилась на ее губах. Я тоже улыбнулся и обнял её.

— Я думаю, что со мной что-то не так, — Эбигейл оторвалась от объятия. — Я имею в виду, ты убил моего отца и всех тех людей, а я до сих пор влюблена в тебя.

У меня не было ответа на это. Честно говоря, я думал, что она была сумасшедшей. Как она могла предпочесть меня всем этим людям??

— Тристан? — позвала Эбигейл, и через секунду Тристан появился рядом с ней. — Как вы думаешь, я сумасшедшая?

Тристан рассмеялся.

— Ты потеряла меня.

— Я должна быть сумасшедшей, потому что я влюблена в Гидеона, а он…ну, ты знаешь, кто он.

Я должен был быть злым на то, что девушка, в которую я был влюблен, думала, что она была сумасшедшей из-за любви ко мне, но я не был. Я должен был больше беспокоиться, если бы она не отреагировала так.

— Ты не сумасшедшая, и любить кого-то не преступление, — сказал Тристан.

— Даже того, кто убил вашего отца? — она перевела взгляд на меня. — Не пойми меня неправильно. Я люблю тебя, и, честно говоря, я не думаю, что когда-нибудь смогу разлюбить, даже если бы моя жизнь зависела от этого, и именно поэтому я боюсь. Я имею в виду, я должна быть сумасшедшей, не так ли?

Я не мог ответить. Я знал, что ей сейчас трудно, потому что я сказал ей, что был тем, кто убил ее отца. Я хотел сказать ей, что я этого не делал, что я пытался спасти его, но что толку? Это не вернет её отца обратно.

— Гидеон не убивал твоего отца, — сказал Тристан, Эбигейл и я повернулись к нему.

— Что? Он этого не делал?

Теперь Эбигейл выглядела смущенной.

— После того как он спас тебя, он нырнул обратно в воду, чтобы спасти твоего отца, но было уже слишком поздно…Он уже умер. И это не было преднамеренным, что ты увидела его, и он напугал тебя. Он не хотел показывать себя.

Я уже почти забыл, что Тристан был на месте происшествия, и он мог читать мои мысли.

— Ты не убивал? — Эбигейл повернулась ко мне. — Так что я была той, кто отвлек моего отца, потому что я закричала. А все это время я винила тебя.

— Эй, — я взял ее за руки. — Это была не твоя вина. Если ты хочешь обвинить кого-нибудь то, пожалуйста, вини меня.

— Нет, я не могу винить тебя. Ты пытался спасти его. Ты спас меня, а я даже не поблагодарила.

— Я не сказал тебе это, чтобы ты расстроилась, Эбигейл. Я сказал тебе это, чтобы ты знала, что Гидеон не забирал у тебя твоего отца, — сказал Тристан.

Эбигейл подошла к нему и сказала:

— Спасибо, что сказал мне, — она обняла его. Затем она повернулась ко мне. — Ты не собирался мне об этом говорить?

Я покачал головой.

— У меня есть репутация, и её нужно защищать.

— Это глупая причина, — сказала она, казалось, счастливым голосом. — Я хочу видеть его. Я хочу видеть ваш мир.

— Грандс? — удивительно спросил я.

— Я хочу увидеть, откуда ты родом.

Тристан спросил:

— Ты уверена?

Эбигейл кивнула.

— Я, нужно позвонить… — она замолчала. — Как вы, ребята, перемещаетесь? Портал, невидимый автобус или что-то ещё?

— Мы ангелы, Эбигейл, — засмеялся я. — Мы летим, или просто думаем о месте и оказываемся там. Мы летаем большую часть времени, потому что мы все любим летать.

— Полет? — спросила она. Она не звучала очень радостно, — я не фанат высоты.

Я снова засмеялся.

— И ты влюблена в ангела? — спросил Тристан. — Я думаю, что у тебя есть проблема.

Я засмеялся вместе с Тристаном. Ирония! Я знал, что высота была не единственной проблемой, которую обрела Эбигейл. Она была влюблена в меня, самого безжалостного ангела.

Глава 35. Carpe diem^[2]. Гидеон

Из всех худших вещей, что я мог сделать,

Почему, ну почему, я выбрал быть счастливым?

Мелоди Манфул

Эбигейл сидела рядом со мной на полу моей комнаты. Тристан щелкнул пальцами, и перенес нас всех в мой дом. Эбигейл и я говорили о местах и??вещах, и на этот раз, я был счастлив, хотя она хотела получить ответы на целый водопад вопросов.

— Так ты понимашь и говоришь на любом языке, и ты не спишь? — спросила Эбигейл.

Я кивнул:

— Ангелы могут спать, только когда они маленькие, после шести, вы уже не в состоянии спать.

— Как это?

— Я не знаю. Я никогда не спрашивал.

И не собираюсь.

— Ты должен, — сказала Эбигейл с улыбкой. — Так Тристан принц. Я не видела этого.

— Это не вопрос, Эбби. Это факт.

Один из раздражительных.

— Ладно, а как насчет твоей сестры Валоел? Она может читать мысли?

Я засмеялся.

— А почему ты спрашиваешь?

— Потому что она отвечает на все мои мысли, и она, кажется, знает точно, что я собираюсь сделать. Я уверена, что она может предвидеть будущее и читать мысли.

— Я думаю, она просто счастливый отгадчик.

— Хорошо, я рассмотрела основы. Как насчет твоих родителей, я им понравлюсь? — голос Эбигейл звучал робко, когда она спросила это.

— Мои родители… — я понятия не имел, что подумали бы мои родители, учитывая то, что я никогда не говорил с ними, и делал все, что хотел. — Они полюбят тебя.

Эбигейл рассмеялась.

— Ты просто так говоришь. Может быть, я им не понравлюсь.

Я обнаружил, что Эбигейл становилась все более и более очаровательной, когда я смотрел на ее борьба за сохранение серьезного выражения лица.

— Поверь мне. Ты им понравишься. Я думаю, — это заставило нас обоих засмеяться. — Теперь моя очередь для вопросов.

— Давай, — сказала она.

— Сколько у тебя бывших парней? — спросил я серьезным тоном. — Я хотел бы навестить их.

Эбигейл начала смеяться снова.

— Много. По крайней мере пятнадцать, восемнадцать… — она остановилась, увидев выражение моего лица. — Я просто пошутила. У меня… у меня никогда не было парня.

Это сделало меня очень счастливым, потому что я думал об убийстве ее бывших, есть ли они у неё были.

— Я рад слышать это.

— Как насчет тебя…сколько?

— Тысячи. Я потерял счет, — Эбигейл разинула рот. — Шутка, ни одной до тебя.

И вдруг ее лицо загорелось, и мы молча смотрели друг на друга.

Через некоторое время размышлений о времени, которое я провел с ней, я вспомнил кое-что и спросил:

— Как тебе удалось спасти своих друзей, в ту ночь во время аварии?

— Я запаниковала, и следующее, что я знала, что мы были в безопасности.

Она запаниковала? Разве люди обычно не женятся, когда они паникуют?

— Ты невероятная, — прошептал я про себя.

— Ты думал, что я была странной? В первый день в школе? — спросила Эбигейл. — Когда я наткнулась на тебя.

— Мама говорит, что если я не могу сказать что-то хорошее, то мне лучше вообще ничего не говорить, — сказал я, мы с Эбигейл засмеялись.

— Ну, я думала, что ты был грубым, раздражал меня, и… — она отвернулась. — По-настоящему горячий, и Сара, не остановливаясь, писала мне о том, насколько ты был горячим, поэтому было довольно трудно для меня забыть об этом.

— Я не знал, что ты думала, что я был горячим. Я всегда думал, что ты хотела накричать на меня, чтобы уйти, потому что ты смотрела так, как будто я тебе не нравился.

— Ну, ты мне не нравился, — ответила она, почти слишком быстро.

— Ой.

Я положил одну руку на сердце, оставляя вторую сильно сжатой в её.

— Накануне того, как я встретила тебя, мне приснился кошмар, что кто-то по имени Гидеон убил меня, а затем твое имя оказалось Гидеон. Прости меня, если я не поприветствовала тебя с распростертыми объятиями, как сделали мои друзья.

— Это вина как-там-он-выглядит. Он дал тебе этот кошмар, — сказал я. — Хотя мне действительно было весело раздражать тебя.

— Как-там-он-выглядит зовут Тристан, и я хочу спросить, почему ты его не любишь, но я боюсь, что мне не понравится ответ.

— Я ненавижу его, — честно сказал я. — Честно говоря, я хочу, чтобы он исчез.

Или, может умер ужасной смертью, предпочтительно от моих же рук.

— Что это значит. Если ты так ненавидишь его, то почему ты тогда не сказал ему покинуть твой дом?

Очевидный ответ на этот вопрос был прост.

— Он твой ангел-хранитель, и он всегда с тобой, — мой ответ был не так прост. — И если он рядом, я могу быть уверен, что ничего с тобой не случится. Если я решу…

Я оборвал себя и отвернулся.

— Ты боишься, что можешь сделать мне больно? — спросила Эбигейл.

Я нехотел говорить ей, почему был расстроен, но, когда я обернулся и увидел ее грустное лицо, я знал, что должен был выложить ей все. Я кивнул.

— Иногда, я делаю вещи, не задумываясь. Это как если эта тьма обвалакивает меня, и делает больно всем вокруг меня. Я боюсь, что того не желая, я сделаю тебе больно, но если Тристан рядом, то я могу быть уверен, что он спасет тебя от меня.

Мне не нравится признавать, что мне нужно было, чтобы Тристан был неподалеку, но Эбигейл была для меня важнее, чем моя гордость.

Эбигейл звучала обнадеживающе.

— Мы сможем пройти через это.

— На данный момент, это занимает каждую часть моего тела, чтобы не питаться тобой, потому что я чувствую себя слабым и голодным. Я хочу уйти и питаться, но я уверен, что ты будешь протестовать.

Когда Эбигейл заговорила, её голос был наполнен грустью.

— Ты не можешь пойти туда и сделать людям больно, потому что ты отказываешься причинить боль мне. Те люди невиновны, — сказала она, сжимая мою руку. — Я та, для кого предназначена эта боль. Разве это не так работает? Если ты хочешь причинить боль кому-то, то причини боль мне, потому что…

Я прервал ее.

— Эбигейл, перестань говорить это. Я не собираюсь делать тебе больно.

— Я не могу смириться с мыслью, что ты делаешь больно невинным людям. Если тебе нужно удовлетворить любую темноту внутри тебя или покормиться, подпитывайся мной, — сказала Эбигейл. — Пожалуйста, это лучше, чем причинить боль кому-то другому.

— Я не питаюсь от тебя!

Я встал и отошел от нее.

Она тоже встала.

— Тогда как ты собираешься пополнить свои силы? — спросила она. — Собираешься ли ты убить больше невинных ангелов или половину моего вида? — в её голосе прозвучало отвращение. — Ты не можешь просто их обидеть, потому что тебе это нравится. Должен быть другой способ для тебя, чтобы набраться сил, не убивая всех, кого ты видишь.

— Эбигейл, я пытаюсь…причинять боль существам и кормиться от них это все, что я знаю, как делать. Я не знаю другого способа кормиться. Всю мою жизнь, я только и знал, как причинять боль людям.

— Тогда найти другой путь, — она подошла ко мне, взяв мои руки. — Мы можем найти другой способ, я уверена в этом.

Она была полна надежды, но я давно потерял всякую надежду, потому что знал, что не было другого выхода.

Я не мог видеть, какой она была оптимистичной, глядя на меня, как будто я больше, чем монстр. Я не мог сказать ей, что я всегда буду злым Гидеоном. Я не хотел забрать ее надежду.

Но, есть одна вещь, которую я мог сделать: уйти сейчас и заставить её решить, зная, что она теперь знала, если она все еще хотела быть со мной.

Я вытащил руку из ее рук.

— Я должен идти, — прошептал я и, одним щелчком пальцев, исчез.

Глава 36. Расстояние галактики. Эбигейл

I look at you, standing close to me.

I know what I want and it’s hard to believe

that when you look at me, it’s like I touch the sky.

Suddenly you’re cold on your way to fly.

But I’m here you see, it’s so clear to me

Our faith is written in your hands

Cuz every time you’re near

there’s nothing I can fear

I just know we have a chance.

You’re my guardian angel,

even though you bring danger and look

like a stranger, you’re my guardian angel.

Melody Manful & Angelika Vee. ‘Guardian Angels’ series theme Song.

Вчера, после того как Гидеон исчез, я начала кричать и молиться за тех, кого он собирался убить. Один из ангелов, которым я позже узнала, была Валоел, поверг меня в глубокий сон. Она сказала, что мне нужно отдохнуть так, чтобы у моего сознания было время, чтобы обработать все, что происходит.

Я проснулась утром, не зная, где я была, пока все то, что произошло вчера не всплыло в моей памяти.

Я пошла в комнату Гидеона, чтобы проверить, был ли он там, но, к сожалению, он так и не вернулся домой. Тристан не был похож на того, кто хотел сказать мне, где он был, а Валоел сказала мне прекращать задавать вопросы.

Когда я пришла домой и обнаружила, что моя мать и телохранители не искали меня, я узнала, что Валоел создала клона меня для всех остальных, так что я была дома и никогда не уходила в Грандс.

— Он не вернется? — спросила я Тристана, который сидел со мной на диване в моей спальне. Потребовался лишь щелчок Валоел, чтобы вернуть меня домой на Землю.

Тристан посмотрел на меня, не зная, как ответить.

— Ты в порядке? — спросил он.

— Я не хочу верить, что Гидеон это зло. Наивная, я знаю. Я люблю его, но как я могу быть с кем-то, чья главная миссия убивать? — Тристан не ответил мне, потому что я знала, что у него не было ответа на мой вопрос. — Почему ты не сказал мне раньше, что Гидеон пытался спасти моего отца? — спросила я.

— У меня было много причин. Одной из них была желание, чтобы ты признала, что любишь его. Если бы я сразу сказал тебе, тебе всегда было бы интересно, вдруг ты любила его, потому что ты знала, что он не убивал твоего отца.

Я хотела сердиться на Тристана, но я не могла. Он был прав. Я бы не сказала ему уйти, если бы знала, но мне было интересно, позволила бы я ему остаться, потому что он пытался спасти моего отца. Мне нужно было время, чтобы осознать все, и если бы он был где-то рядом, может быть, у меня не было бы времени, которое мне было нужно.

— Тристан, ты выглядишь обессиленно, — сказала я, заметив, как его голубые глаза медленно тускнеют. Он выглядел как человек, который не спал в течение нескольких дней. Он выглядел опустошенным. Мне не нравится видеть его таким.

— Я в порядке, — ответил он.

Я знала Тристана достаточно хорошо, чтобы понять, что он не был честным.

— Нет, это не так, — сказала я, вспомнив, что он сказал мне, когда рассказывал о Гидеоне.

— Ты сказал, что Гидеон питается болью, и ты питаешься счастьем, — и тут меня осенило. — О, я делаю тебя слабым. Ты голоден, а мне здесь грустно, — я быстро надела улыбку на свое лицо. — Я обещаю, что не буду плакать или грустить.

Он засмеялся, и на секунду, Тристан, которого я любила, появился, но его улыбка исчезла через несколько секунд.

— Хорошо, — сказала Валоел, появляясь из ниоткуда. Потом, одним щелчком пальцев, появился бутерброд. — Ты должна поесть.

Я бросила на нее взгляд, чтобы сказать, что не была голодна, но она уже качала головой в знак протеста. Теперь я была уверена, что она могла читать мои мысли.

— Ешь и не двигайся. Я позаимствую Тристана на секунду.

— Я не могу покинуть её, — сказал Тристан.

— Пусть он охраняет ее на секунду, иди со мной. Ты должен покормиться, — Валоел взяла руку Тристана. — Ешь, — приказала она. Через секунду она исчезла вместе с Тристаном.

Когда они ушли, я почувствовала себя одиноким, как будто все покинули меня. Я попыталась откусить кусочек бутерброда, но я не задохнулась от сухости во рту, так что я отбросила его.

— Прекрати бросать вещи.

Я немедленно узнала голос.

— Гидеон? — он появился прямо передо мной.

— Иди сюда, — сказал он мягко. Он помог мне встать и потянул к себе, обнимая меня.

Я отступила назад через некоторое время, вспоминая вчерашний разговор.

— Где ты был вчера? — спросила я, найдя в себе смелость себе, чтобы не отвлекаться на то, как близко друг к другу мы стояли.

— Я вышел на охоту, но не стал этого делать.

— Не стал? — я была удивлена и рада.

— Я хотел, очень.

Услышав необходимость в его голосе, я поверила ему.

Я была так счастлива, что он не навредил никому. Я обхватила его руками снова.

— Ты был здесь все это время? — спросила я.

— Да, — он поднял мое лицо к своему. — Я никогда не уходил. Я всегда с тобой.

— Я думала, ты ушел, и… — я остановилась. Его палец был прижат к моим губам.

Он осторожно положил руки в мои.

— У меня есть кое-что для тебя.

Когда я посмотрел в свои руки, то увидел очень красивый золотой медальон.

Я улыбнулась, когда смотрела на него, затаив дыхание. Я подняла медальон. Что привлекло мое внимание в первую очередь это буквы G и A в сложной гравировке в середине. Инициалы заставили мое сердце трепетать от счастья. Это было так красиво.

— Это … не передать словами, — я провела пальцами по всей поверхности. — Это расшифровывается ангел-хранитель (англ. Guardian Angel)?

Он откинул мои волосы с шеи и встал за мной, чтобы одеть его. Секундой позже, он украшал мою шею.

— G обозначает Гидеон, а A расшифровывается как Эбигейл.

Я потеряла дар речи.

— Это так мило.

Почему он не мог быть таким милым все время?

— Всякий раз, когда ты чувствуешь себя одинокой, просто посмотри на это и вспомни, что я всегда рядом. G также представляет меня как хранителя, а A — тебя, как моего ангела. Итак, до тех пор, пока ты носишь это, ты будешь знать, что я всегда рядом. Я надеюсь, тебе нравится.

— Я люблю его, — счастливо сказала я, мои глаза поймали его. Гидеон наклонился ко мне. Я тоже наклонилась ближе и почувствовала головокружение, когда наши губы приблизились друг к другу. Губы были в дюйме от соприкосновения, когда мой телефон начал звонить.

Гидеон отстранился, и я прокляла того, кто звонил, прежде чем вытащила свой телефон из кармана.

— Алло. Это Эбигейл, — сказал я, в тот момент, когда поднесла телефон к уху.

— Не аллокай мне! — Это была Сара. — Как ты себя чувствуешь? Я звонила тебе со вчерашнего дня, — сказала она. Я открыла рот, чтобы ответить, но прежде чем я успела, она добавила. — Не отвечай, я знала, что ты не больна.

— Сара, я была… — я не знала, как придумать правдоподобную ложь. Я решила сказать часть правды. — Я в порядке сейчас, а мой телефон был выключен, — объяснила, взяв руку Гидеона. Я не хочу, чтобы он отходил от меня. Я почувствовала бабочки в животе, когда Гидеон притянул меня ближе к себе снова.

— Не играй со мной невинную! — Сара знала обо мне больше, чем должна была. — Гидеон возвращается в школу, и вы спешите домой, как будто школа загорелась.

Это заставило Гидеона и меня смеяться.

— Моя вина, — сказал Гидеон. Он улыбнулся и подмигнул мне, мое сердце чуть не выпрыгнуло. Он схватил меня за талию и притянул меня ближе к нему так, что пространство между нами исчезло. Ничего себе, эти зеленые глаза…Он определенно пытался ослепить меня, и это работало.

— Я ушла, потому что…

Я с большим трудом соображала. Мой разум был нечетким. На секунду я даже забыла, о чем говорила.

— Что этот горячий парень с тобой сделал? — спросила Сара, прежде чем добавить. — Это только я, или же он стал ещё горячее с того времени, когда мы последний раз видели его? — давай подумаем об этом, я думаю, что он становился горячее каждую секунду, когда я видела его. — А ты видела его глаза? — я почувствовала, что мой щеки краснеют, когда она спросила это. — Зеленый никогда не выглядел так красиво и загадочно горячо.

— Я…я …

Я хотела сказать, что не видела его глаз, но я смотрела прямо в них, и описание Сары не делало эти привлекательные глаза правосудием.

Руки Гидеона прикоснулись к моей щеке, посылая мурашки по моему телу.

— Говори, Эбигейл, я тебя не слышу, — раздражающе сказала Сара по телефону. — Я здесь говорю о том, какой горячий Гидеон, и ты ничего не говоришь, чтобы поощрить это. Если ты не думаешь, что он горячий, это было бы полной ложью, потому что у меня есть сообщения, подтверджающие, что ты так считаешь.

— Он …

Я снова сделала паузу, потому что Гидеон застал меня врасплох, когда переместил свою руку с щеки и прикоснулся к ней губами. Я была уверена, что какой-то чужеродный звук сорвался с моих губ, когда я почувствовала его дыхание на своей коже. Внезапно все вокруг меня начало вращаться медленнее.

— Он что? — Сара звучала ещё раздражительнее, чем раньше. Мой пульс ускорялся быстрее и быстрее.

Губы Гидеона покинули мои щеки и перешли к свободному уху.

— Эбигейл, — прошептал он. — Могу ли я…могу ли я … Я хочу поцеловать тебя, я могу?

Хватка на моем телефоне ослабилась, когда он прошептал это. Перед тем, как мое сердце стало биться быстрее, я чувствовала себя так, как будто пробежала марафон, теперь, однако, я была уверена, что это был забег со скоростью света.

— Скажите, пожалуйста, да, — снова прошептал Гидеон мне на ухо. Мое тело чувствовала, что было в огне, а рот Гидеона на моей коже сводил меня с ума.

— Эбигейл, ты вообще меня слушаешь? — спросила Сара, но ее голос, казалось, был далеко. — Что ты делаешь?

— Да, — сказала я. Гидеон отстранился, чтобы посмотреть на меня. — Да, — снова сказала я, а потом он забрал мой телефон.

— Сара, она перезвонит тебе, — пробормотал он в телефон, прежде чем закрыть его и отбросить в сторону. В момент, когда телефон покинул его руку, его губы были на моих.

Все мое тело онемело, в тот момент когда губы Гидеона коснулись моих. Я поцеловала его в ответ, а он углубил поцелуй, губы отправляли волны тепла через мое тело. Я была в огне. Я не могла думать ясно, прикосновение его рук к моим щекам и ощущение его губ на моих было электризующим. Я положила руки на его грудь. Я чувствовала биение его сердца под моей ладонью. Я хотела, чтобы этот момент длился вечно, был заморожен в этом лишенном дыхания моменте навсегда, только я и Гидеон, и никто другой.

Его руки передвигались от моих щек к моим волосам, и он притянул меня ближе к себе, никогда не отрывая губ. Мое сердце колотилось в груди, набирая скорость в ожидании. Я чувствовала, как будто мое тело было перегретым вулканом, ждущим, чтобы взорваться. Ощущение губ Гидеона на моих было умопомрачительным. Он целовал меня с такой страстью, что я чувствовала, что вот-вот разорвусь от счастья. Я запустила руку в его мягкие темные волосы. Руки Гидеона нашли мою талию и обернулись вокруг неё, подталкивая меня к нему. Я видела звезды, небеса, а потом…

— Эбигейл, я сделала… — слова матери остановились.

Гидеон отстранился, оставив меня без дыхание и дара речи. Мой первый поцелуй. Это стоило подождать. Я все еще пыталась замедлить свое сердце, когда мои глаза встретились с глазами Гидеона, и у меня остановилось дыхание.

Мне потребовалась секунда, чтобы вспомнить, почему Гидеон отстранился, а потом я увидела маму. Она стояла в дверях, удивленно глядя на нас. О, Боже.

Я знала, что никогда не собиралась оставить это как есть. Я покинула сторону Гидеона.

— Мама…

— Гидеон, — мама прервала меня. — Как ты сюда попал? — спросила она. — Что здесь происходит?

Я была мертва.

— Гидеон и я…он уже не идиот. Он…мой парень.

Моя мама удивленно смотрела на меня, когда я сказала это.

— Парень? С каких пор? И как он попал внутрь? — глаза моей матери перебрались с Гидеона и меня на балкон. — Ты провела его сюда?

— Нет…да…мы просто…

— Гидеон, присоединись ко мне в гостиную, — сказала моя мама, уже выходя. Гидеон схватил меня за руку и потянул меня за моей мамой. — Парень? — моя мать сказала сама себе.

— Мне очень жаль, — прошептала я Гидеону.

— Она ведь собирается убить меня? — спросил Гидеон, когда легкая улыбка заиграла на его губах.

— В значительной степени.

Я торжественно кивнула. Я была уверена, что моя мать сейчас обдумывает все это в своей голове.

— Так, Гидеон, как долго ты встречаешься с моей дочерью? И когда ты перестал быть идиотом? — спросила мама, не оборачиваясь, когда шла вниз по лестнице. — Где ты живешь? Не мог бы ты сделать копию свидетельства о рождении, а также своего номера социального страхования? — я знала, что она не шутит с этой просьбой. Нас учили узнавать все о людях вокруг нас, потому что такой жизнью мы жили.

— Ты живешь с родителями? Чем они занимаются? Ты думаешь о колледже?

К тому времени, когда моя мамы закончила свои вопросы, Гидеон не знал, на какой вопрос он должен ответить первым, а мама ожидала немедленного ответа.

Глава 37. Почти рай. Эбигейл

Мы шепчем молитвы и выкрикиваем проклятия,

Борясь с этими демонами и надеясь, что они исчезнут.

Мы прячем шрамы, и прорываем боль,

Поэтому мы можем попробовать замаскировать весь наш страх.

Мелоди Манфул

Гидеон выжил на допросе моей матери. Когда она, наконец, позволила мне забрать его обратно к себе в комнату, она сказала, что будет появляться в каждые пятнадцать минут, и она осталась верна своему слову.

— Твоя мама меня пугает, — сказал Гидеон, когда моя мать во второй раз проверила нас.

— Теперь кто-то пугает тебя, — не могла успокоиться я.

Моя мать позволила Гидеону остаться во второй половине дня, и она даже пригласила его присоединиться к нам на ужин. Я должна была знать, что она использовала ужин в качестве предлога, чтобы задать ему ещё больше вопросов. Гидеон был хорошим гостем, и он ответил на каждый вопрос настолько, насколько он мог. При каждом удобном случае, я попыталась повернуть разговор от Гидеон на что-то другое.

Быть тем, кто она — модная, доброжелательная и открытая по отношению ко всем, я была отчасти удивлена, когда смотрела, как она намеренно мучила Гидеона, и только потому, что я сказала, что он был моим парнем. Это не было все «Я слежу за тобой, молодой человек,» когда она думала, что между Тристаном и мной что-то происходит.

Гидеон, похоже, был напуган моей матерью, потому что я видела, что он думал дважды, прежде чем говорить.

— Увидимся завтра, — сказала я Гидеону, когда последовала за ним к двери. Вскоре после ужина, моя мама решила, что ему пора домой готовиться к школе завтра. А так как мы сказали ей, что его автомобиль был припаркован у ворот нашего дома, ему ещё нужно было до него дойти.

— Увидимся, — сказал Гидеон, а затем посмотрел на что-то позади меня. Когда я повернулась, там стояла моя мать, глядя на него.

— До свидания, Гидеон, — сказала она.

Я повернулась к Гидеону. Я знала, что он на самом деле не уходит, а в конечном итоге окажется в моей комнате через секунду после того, как моя мама оторвет взгляд, но я все еще хотела прощальный поцелуй. Я знала, что моя мать стояла там, чтобы убедиться, что я не получу его.

Гидеон слегка поцеловал меня в лоб и сказал:

— Завтра.

А потом он ушел.

Я закрыла за собой дверь и повернулась к маме.

— Мама, ты не должна так давить на него.

— Давление это если бы я попросила его уйти, когда обнаружила вас в твоей комнате, — сказала она, очевидно, все еще сердясь на то, что поймала нас вместе. — Никаких мальчиков в твоей комнате, если меня нет дома.

— Я сожалею, что не рассказала тебе о нем. Я собиралась.

— Парень. Я думала, ты и… — она остановила себя. — Он показался хорошим мальчиком. Скажешь ему, но я буду это отрицать. Мне нужно, чтобы он боялся меня.

— Он боится тебя. И я знаю, что ты хотела сказать. Тристан и я просто друзья.

— Ты это сказала, не я.

Она взяла меня за руку, и мы направились в гостиную.

— Куда ты ведешь меня?

— Нужно поговорить.

Я остановиась как вкопанная, когда поняла, что она имела в виду.

— Мама, Гидеон и я даже не…

— Как мать, это моя работа, чтобы провести с тобой этот разговор, так что услышишь его или сейчас или позже.

Я знала, что она не собиралась оставить это просто так. Она делала это, потому что, когда она вошла, то застала нас за поцелуем.

К тому времени, когда моя мать закончила с ее речью, я была готова подписать договор, что никогда не буду иметь детей. Когда она, наконец, отпустила меня, я вернулась в свою комнату и обнаружила Гидеона, его сестру, и Тристана в ожидании внутри. Они расхохотались в тот момент, когда я закрыла дверь.

— Я же сказал тебе, что ее мама пугает, — Гидеон казался счастливым.

Валоел все еще смеялась, когда сказала:

— Теперь я верю тебе.

Тристан и Валоел вскоре ушли. Гидеон остался, и мы говорили о его мире. Я убедилась, что не спросла о его злой природе, потому что я не была уверена, что смогу справиться с таким разговором.

Когда настало утро понедельника, Гидеон и я спаслись и от моих друзей тоже, которые были удивлены, что мы встречались, и начались вопросы по поводу отсутствия Гидеона всю неделю до этого.

Сара не переставала спрашивать меня, почему Гидеон был тем, кто закончил наш телефонный разговор. Так как я сейчас не хотела говорить ей о своем первом поцелуе, я сказала ей, что расскажу потом.

Во время обеда, Сара попросила меня сопроводить ее в комнату для девочек. В момент, когда мы вошли, она осмотрела кабинки, чтобы увидеть, был ли здесь кто-то ещё. Никого тут не было.

Я спросила растерянно:

— Сара, кого ты ищешь?

— Что ты делаешь, Эбигейл? — ??спросила Сара.

— Что ты имеешь в виду?

— Я думала, что ты была без ума от Тристана, но теперь ты встречаешься с Гидеоном, которого я одобряю кстати, но у Тристана и у тебя есть такая интенсивная связь, с которой вы будто пытаетесь бороться, что это не работает, потому что ты смотришь на него так же, как ты смотришь на Гидеона.

— Нет никакой напряженности между Тристаном и мной, и я не без ума от него, — защищалась я, но она, похоже, не поверила мне.

— Только на прошлой неделе, ты прислала мне десять страниц электронной почты, описывая его волосы.

Сара преувеличивала, это была лишь одна страница.

— Я также послала одну, говоря о смехе Гидеона. Что ты хочешь этим сказать?

— Ты в беде. Я думаю, что тебе нравятся оба.

Вдруг я почувствовала, что комната закружилась, или было просто слишком мало места, чтобы дышать? Я стала клаустрофобом, и моя собственная тень начала охотиться за мной, когда голос в моей голове все шептал: «Ты в беде».

— Я не влюблена в двух парней, в одно и то же время!

С Тристаном было легко говорить, и мне нравилось проводить время с ним, но это не значит, что я была влюблена в него.

— Я сказала «нравятся», Эбигейл, — прошептала Сара, и вдруг я поняла, почему она мне не поверила.

Допрос Сары сделал остаток моего дня непростым. Я старалась держаться подальше от нее и Тристана, безуспешно.

— Я позаимствую твоего ангела-хранителя на некоторое время, — сказала Валоел.

Мы все были в моей спальне. Валоел стояла рядом с Тристаном, а я сидела на коленях Гидеона на моей кровати.

— Кстати, ты и я должны зависнуть где-нибудь на следующей неделе. Я хотела бы познакомиться с девушкой моего брата, — сказала она.

Я покраснела, что заставило Тристана смеяться, и тогда я отпустила свои волосы, чтобы скрыть лицо.

— Я действительно не хочу, чтобы она была рядом с тобой. Ты плохое влияние, — мы все уставились на Гидеона. Валоел была плохим влиянием, а он не был?

— Я думаю, что у тебя неправильная логика, — возразила она. И с этим, и она, и Тристан исчезли. Глядя, как они исчезают, я знала, что никогда не получила бы этой секунды, и пошла дальше.

— Мне нужно идти, — сказал Гидеон.

— Куда? — я собиралась взять его за руку, когда мой телевизор включился. Когда я посмотрела на ТВ, то там был один из новостных каналов.

— Ты увидишь, где я.

Когда Гидеон сказал это, я знала, что он собирался сделать что-то плохое, то, что быстро появится в заголовках. Вдруг мое дыхание прикратилось, а мое тело начало трястись от страха, когда события, которые еще??даже не произошли, ворвались в мою голову.

— Гидеон, ты не можешь пойти и причинить боль невинному человеку, — сказала я, вставая с колен. Я не могла поверить, что он возвращался к причинению вреда миру.

Я чувствовала, что отпустила один кошмар и вошла в другой.

— Я не буду делать глупости, — он встал с кровати.

— Глупости? Вредоносить миру и…

— Мир? — он печально улыбнулся. — Эбби, мир, который ты пытаешься сохранить, грешный мир, — он покачал головой. — Ваш мир полон жадности, ненависти и боли, — он остановился на секунду, а затем продолжил. — Ты думаешь, что если бы были сотни миллионов ваших людей, живущих на улице, то мир был любящим и заботливым? — спросил о. — Братья убивают братьев, а невинных людей насилуют, продают и пытают?

— Гидеон, пожалуйста, не делай этого, — просила я. — Пожалуйста, ты не можешь измениться…для меня?

И это был мой план, изменить Гидеона. Не для меня, но для всего мира. Я хотела, чтобы он изменился, чтобы научился любить и перестал причинять боль невинным людям.

Он хрипло рассмеялся.

— Ты не можешь изменить меня, Эбби. Никто не может, — его голос был давящим. — Если твой план изменить меня, то отпусти меня.

Отпустить его?

— Ты думаешь, что знаешь людей, нашу историю лучше, чем я?

Гидеон чуть не рассмеялся, когда услышал это.

— Человечество это книга, а печальная правда в том, что ваш вид прочитал ее слишком быстро. Я делаю вам всем одолжение.

— Ради Бога, Гидеон, тебе не кажется, что я знаю этот мир? Куда мы идем? — закричала я. — Я слышала о прошлом, жажде власти, и невинной крови, который была пролита. И да, глядя на настоящее, будущее не кажется таким уж перспективным. Я знаю, что происходит, один человек превращает страну в кладбище, а детей в солдат. Дети убивают своих сокурсников. Жадность медленно погружает нас в черную дыру. Я не слепая, Гидеон. Я вижу это. Я знаю, что мир полон зла, но это не весь мир.

— Есть моменты, когда страны собираются вместе, чтобы помочь другим нуждающимся. Один человек стоит до конца и борется за то, во что он верит. Мир может быть заполнен злыми людьми, но он также наполнен хорошими, — мой голос дрожал от каждого слова. — Я так тебя люблю, и это помутнение мое суждение. Я не знаю, почему ты такой, какой есть. Но я знаю, что не влюбилась в Гидеона, который пугает людей. Я влюбилась в того Гидеона, которым ты являешься. В того, который заботится достаточно, чтобы показать мне это.

— Эбби, ты…

Я прервала его.

— Да, я очень люблю тебя, Гидеон. Больше, чем свою жизнь, и я не хочу, чтобы ты уходил, — я готовилась к прощанию и твердо посмотрела ему в глаза. — Но если ты это сделаешь, то мы закончим.

Я не хотела, чтобы Гидеон уходил, но я не могла остаться с ним, если невинные люди будут получать боль.

— Если ты уйдешь, то мы закончим, — снова сказала я, стоя на своем. Слова испугали меня больше, чем сердитое лицо Гидеона. — Я знаю, ты не можешь измениться за один день, но ты должен попробовать.

— Эбигейл, я не могу, — сказал Гидеон. Он застыл там, где стоял.

— Да, ты можешь, — заверила я его, скрывая мои страхи и делая один шаг вперед. — Я знаю, что это тяжело, но я клянусь, Гидеон, если ты сейчас уйдешь, то мы закончим.

Я старалась говорить храбро.

— Хорошо, — сказал Гидеон и сделал шаг к двери.

— Я это имею в виду, Гидеон! — закричала я, и он обернулся. — Ты делаешь еще??один шаг, и все будет так, как будто тебя никогда не существовало, — я сделала еще один шаг в его сторону. — Я могу помочь тебе измениться, один шаг за один раз, — обещала я.

Я ждала, что Гидеон что-то скажет, но он этого не сделал. Он просто стоял и смотрел на меня. Мне было страшно. Что делать, если он уйдет, и все развалиться? Почему он хочет уйти? Разве он не любит меня достаточно, чтобы остаться и хотя бы попытаться? Я не могла терпеть тишину больше.

— Если ты собираешься уходить, пожалуйста, сделай это сейчас, — прошептала я, сокращая расстояние между нами. — Не стой там, заставляя меня желать невозможного.

— Ты сказала, что если я сделаю еще один шаг, то потеряю тебя навсегда.

— Ты остаешься? — радовалась я, мое горе превратилось в счастье.

— Ты мое все, Эбигейл, — он притянул меня к себе. — Если я потеряю тебя, я потеряю все.

— Я так тебя люблю, — сказала я и посмотрела на него. Счастливое лицо Гидеона казалось немного грустным, и я вспомнила, что сказала Валоел. Она сказала мне, что Гидеон не думает, что он заслужил, чтобы его любили, особенно я.

— Я люблю тебя, — сказала я, глядя ему прямо в глаза. — Я знаю, ты мне не веришь, но ты должен принять мои слова.

Гидеон заправил мои по волосам за уши.

— Я не понимаю, Эбигейл. Как ты можешь любить кого-то вроде меня? — прошептал он уныло. — Я этого не заслуживаю. Я делал ужасные вещи невинным людям и…

Я приложила руку ко его рту.

— Гидеон, я люблю тебя, потому что ты признаешь, что ты не прав. Я люблю тебя, потому что ты позволяешь мне видеть ту часть себя, которую скрываешь. Я люблю тебя, потому что ты готов измениться для меня. Я люблю тебя, потому что ты любишь меня для меня. И я сделаю все, чтобы заставить тебя поверить в это.

— Я должен быть самым счастливым парнем во вселенной.

Когда я увидела улыбку на его лице, то почувствовала, что выиграла эту войну.

Глава 38. Белый атлас. Эбигейл

Прежде чем у любви выросли когти и рога,

У неё должен был быть нимб.

Мелоди Манфул

Я проснулась на следующее утро в объятиях Гидеона. Когда я ушла в ванную комнату и вернулась, его уже не было. Гидеон не ушел, он вышел только чтобы постучать в дверь, и когда Бен впустил его, он спросил, может ли он отвезти меня в школу. Я чуть не спросила, откуда у него автомобиль, но я не стала, потому что уже знала ответ, что он просто создал один.

После школы в тот день, Гидеон и я ушли в Грандс.

Через час Гидеон ушел вместе с Валоел и Тристаном. Еще раз, Гидеон сказал мне, что все в порядке, когда я спросила, почему они так странно себя ведут.

Я сидела на диване внутри комнаты Гидеона с книгой, которую я принесла с собой с Земли, ожидая его. Я читала, но все время поглядывала на дверь, ожидая, что он придет.

Я не видела, как Тристан появился позади, и он удивил меня, когда рухнул рядом со мной на диван и спросил:

— Что на обед, красавица? — это заставило нас обоих хохотать. — Я должен оставить сырную палочку Джейку, — признался он.

— Я не знала, что ты смешной, — сказала я Тристану. — Я всегда видела тебя, как парня, который все правильно делает и говорит.

— Я смешной, Эбигейл. Я шучу все время.

— Ты не шутил, когда мне было грустно, и я бросала вещи.

Тристан рассмеялся.

— Ты имеешь в виду то время, когда ты объявила о своей вечной любви? Это напоминает мне…ты никогда не сказала бы мне, если бы влюбилась в меня, — дразнил он. — Влюбилась или нет?

Внезапно, я почувствовала, как будто была в свете прожектора, который был слишком ярким для всего живого. Я перешла на невежественный тон.

— Не знаю, о чем ты говоришь, — пробормотала я. И тогда я сделала самое худшее, о чем погла подумать…я подняла взгляд, и мои глаза встретились с его.

Ситуация была бы намного проще, если бы Тристан не сидел рядом со мной, это было бы чертовски лучше, если бы мы не были так близки. Вдруг мы начали склоняться друг к другу.

Мое сердце забилось быстрее, когда я стала ближе к нему. Я могла попробовать дыхание Тристана, то, как воздух нежно дул по моим губам. Его глаза смотрели на меня, заставляя меня чувствовать себя незащищенной. Я хотела отстраниться, но не могла.

Воздух, который прошел между нами, превратился в электричество. Я почувствовала энергию, путешествующую между его и моим телом, и тогда, когда я почувствовала это, то знала, что ничего хорошего не произойдет.

Я не могла отстраниться…нет, это была ложь. Я могла отстраниться. Я просто не хотела.

Нет. Нет. Нет. Нет. Нет! Моя голова могла думать, но мое глупое сердце нет.

Мой голос был не моим.

— Я…я… — я пыталась дышать. — Я люблю…

И потом, как если бы мы оба об этом подумали, мы придвинулись ближе.

Наши губы соприкоснулись, и прежде чем я даже поняла, что происходит, Тристан уже был на другом конце комнаты.

— Гидеон любит тебя, — сказал Тристан.

Гидеон? Гидеон. О, Боже мой, Гидеон! Что только что произошло? Я только что..? Разве мы почти..? Но я…

Тристан оказался рядом со мной в мгновение ока.

— Я… — его глаза были полны боли и…сожаления?

Я пыталась что-то сказать, но он был так близко ко мне, что я не могла связать и слова. Так мы сидели там в тишине. Я не знала, как долго. Это могло бы быть секундами, минутами, часами…с моей удачей, мог бы пройти век, и я бы это не заметила.

Я хотела убежать. Я чуть не изменила Гидеону, в его собственной комнате.

— Я ужасный человек.

Я поняла, что одна из моих рук касалась моих губ. Почему-то половина моего мозга была обеспокоена Гидеоном, а другая половина была все еще на Тристане, и на том насколько бы я хотела поцеловать его.

Тристан просто друг. Тристан просто друг. Я думала, что если бы я проговорила это достаточно, это стало бы правдой, и чувства, которые я имел к Тристану, превратились бы во что-то подходящее.

— Я не должен был задавать тебе этот вопрос. И ты не ужасный человек.

Вина, наконец, начала метаться. Я хотела найти Гидеон и признаться, что я…ну, почти…изменила.

— Если бы я спросила тебя о том же, что бы ты сказал? — спросила я. На этот раз Тристан стал неподвижным. Он просто сидел рядом со мной, глядя на меня своими глазами. Я сделала вид, я не чувствовала это, но воздух между нами снова превратился в электричество, когда мой взгляд упал на его.

— Могу я соглать? — он поместил руки на мои щеки. Я вздрогнула. Не потому, что мне было холодно, а потому, что его прикосновение как-то усиливало ток между нами.

Я покачала головой.

— Нет, я хочу знать правду.

Я знала, что я испытывала к нему, поэтому я хотела знать, что он чувствовал ко мне.

Он встал и сказал:

— Я не могу сказать тебе правду, Эбигейл, — он перешел на шепот. — Потому что я не могу позволить себе влюбиться, — сказал он печально. — Я должен заботиться об остальных в первую очередь. И по этой причине, я боюсь, что если позволяю себе влюбиться, я бы перестал заботиться, — он, казалось, имел огромный вес на своих плечах. — И я не могу, потому что я должен заботиться, ради всех, — он снова сел и взял меня за руку. — Так что если ты спрашиваешь, влюбтлся ли я в тебя, — он посмотрел мне прямо в глаза. — Ответ будет отрицательным. Я не влюбился в тебя.

В момент, когда слова прозвучали из его уст, я хотела плакать.

— Твоя первая ложь, — сказала я.

— Я не солгал, — прошептал он. — Я практикую эгоизм.

А потом он отпустил меня.

Я сидела неподвижно.

— Тристан, я…

Я замолкла, потому что поняла, что мы были не одни.

Я резко обернулась и встретилась взглядом с Валоел.

— Я должна была принести немного попкорна, — сказала валоел, глядя на Тристана. Они тихо обменялись несколькими словами. Валоел переводила взгляд с меня на Тристана, а затем сказала. — Ну, старайтесь лучше, — это только заставило меня жалеть о том, что я могла услышать то, о чем они говорили.

Валоел скажет своему брату?

— Валоел, я…

Я почти забыла, что она могла читать мои мысли.

— Ничего не случилось, помнишь?

Я знала, что какие бы не были обстоятельсва, я должна была сказать Гидеону, что почти произошло. Могу ли я это сделать? Конечно, если бы это означало защитить Тристана от гнева Гидеона.

— Хорошо, я оставлю вас, чтобы решить эту проблему, — сказала Валоел и исчезла.

— Я не хотела поставить тебя… — я остановилась, потому что Тристан покачал головой.

Он взял мою руку с улыбкой, и я знала, что он не хотел больше говорить о том, что чуть не произошло. Зная Тристана, он всегда собирался винить себя.

— Я должен идти, — Тристан сказал мне. — Мне нужны ответы, а кто-то по имени Ди говорит, что она имеет их, так что я собираюсь нанести ей небольшой визит.

Я кивнула:

— Ладно, увидимся позже.

— Позже, — прошептал он. Мои глаза встретились с его еще раз, и все, что я видел, была печаль. Он не сказал ни слова, а потом он просто ушел.

Я снова села на диван, утопая в вину. То, что случилось, казалось, ухудшалось с каждой секундой. Когда я сидела там зажатая между моим сердцем и мозгом, я не могла не услышать голос в моей голове, который продолжал говорить: «О. Мой. Бог. Эбигейл. Селлс. Ты. В. Такой. Беде!»

Глава 39. Желание. Эбигейл

Каждую секунду моего навсегда я обещаю тебе.

Каждый вздох. Каждый момент, это твое.

Ты мое вчера, сегодня, завтра и вся жизнь.

Все, что я прошу взамен, — чтобы ты любил меня на секунду дольше.

Мелоди Манфул

Вина.

Она съедала меня изнутри.

— Эбби, ты в порядке?

Черт возьми, Гидеон мог сказать, что со мной было что-то не так. Я стояла у окна рядом с ним с моей головой на его плече, и я не знала, как он мог сказать, что со мной было что-то не так. Может быть, это потому, что мое сердце билось быстрее.

Скажи ему. Не говори ему. Ничего не произошло. Конечно, что-то случилось. Тристан просто друг. О, эта фраза не помогает больше. Не говори ему. Скажи ему. Не говори ему. Мои мысли были в состоянии войны.

— Ну, Тристан вернулся, но ты нет…где ты был? — спросила я, чтобы отвлечь себя.

— Я зашел в твой??дом на обратном пути, чтобы проверить, дома ли твоя мама. Она нет, но есть новая книга на твоей кровати.

Я обратила мое внимание к нему.

— Книга?

— Да, о девушке, которая разрушила свое будущее, когда забеременела в пятнадцать лет.

— Я не могу поверить, что моя мама считает, что только потому, что у меня есть парень, я собираюсь потерять свою девственность и забеременеть.

Предположения моей матери действительно действовали мне на нервы.

— Это ее работа, как матери, — сказал Гидеон, пытаясь успокоить меня.

— Я не собираюсь запрыгивать с тобой в постель, и я не знаю, что сказать ей, чтобы заставить ее поверить в это!

— Ничего себе, подожди секунду, — Гидеон притянул мое лицо к своему. — Ты не собираешься? — спросил он, и он на самом деле звучал разочаровано. — Никогда?

— Нет…Я имею в виду, да, я собираюсь, — я чувствовала себя так неловко, говоря о моей девственности и сексе с Гидеоном. Смущение заставило мои щеки покраснеть. — Не сейчас, я имею в виду, я хочу, когда-нибудь, но я не готова, — я хотела бы потерять свою девственную карту когда-нибудь, но не сейчас.

Разочарованный взгляд исчез с его лица.

— Я понимаю, но могу ли я получить дату и время?

Мы оба рассмеялись.

— Если ты не хочешь ждать… — я посмотрела вниз. — Я еще не готова, и я знаю, что может быть ты не хочешь…

— Эй, — Гидеон поднял мою голову. — Мы будем ждать столько, сколько ты хочешь, — прошептал он. — Я имею в виду, мы будто встретили друг друга две секунды назад. Нет необходимости спешить, и я буду ждать столько, сколько ты хочешь.

Я кивнула, радуясь, что он все понял. Моя вина усилилась, когда Гидеон сказал это, он был так добр ко мне, а я чуть было не изменила ему.

— Спасибо за понимание, — прошептала я, и он поцеловал меня в лоб. Мы оба спокойно стояли некоторое время. Руки Гидеона обвились вокруг меня, и моя совесть всплыхнула. Я чувствовала себя неловко, и мое дыхание стало резким.

— Эбби, ты в порядке? — снова спросил Гидеон.

— Я чуть не поцеловала Тристана, — выпалила я, и сразу же Гидеон отпустил меня и отстранился.

Когда мои глаза встретились с его, я чувствовала себя ужасно. Первое, что я заметила в его глазах было что-то похожее на боль, но она исчезла слишком быстро, что я подумал, что мне это показалось. Через секунду, его глаза сверкали гневом.

Я была ужасным человеком. Я поставила Тристана в очень плохое положение, и теперь заставила Гидеона злиться. Я ждала, что Гидеон начнет кричать на меня, но он стоял, рыча от ярости, и сжимая кулаки, он не сказал ни слова, и хуже всего было то, что он даже не смотрел на меня.

Я заставила свои слезы на мгновение скрыться.

— Скажи что-нибудь. Пожалуйста, просто скажи что-нибудь.

Он повернулся и шагнул к двери. Еще один шаг, и он был уже перед дверью.

О нет…Тристан.

— Гидеон! — я бросилась к нему. Я взяла его за руку, но он отстранился от меня. — Я знаю, что ты злишься, но это не вина Тристана. И ничего не произошло.

— Ты…

Я ждала, что он скажет все до конца, но он не продолжил. Он выглядел яростным. Я хотела взять его за руку снова, но решила этого не делать.

— Это не было моим намерением, чтобы заставить тебя сердиться. Мне очень, очень жаль.

Мы стояли там некоторое время, я пыталась не плакать. а Гидеон все еще сжимал кулаки. Он выглядел яростно, и тот факт, что он отказывался сказать хоть слово, заставляло меня чувствовать себя виноватой ещё больше.

— Я знаю, что я ужасный человек, и ты не должен простить меня за это, но на самом деле, ничего не произошло, — я продолжила. — Я знаю, что это вообще не должно было начинаться. И я сожалею, что это произошло. Никогда не прощай меня, если хочешь, но, пожалуйста, не разлюби меня.

— Ради всего святого, Эбигейл Селлс, не вынуждай меня это сказать. Я не могу разлюбить тебя, даже если бы я попытался, — я бросилась к нему и обняла за шею, когда он сказал это.

— Мне очень жаль, — я оторвалась от объятий, чтобы увидеть его. — Я обещаю, что это больше не повторится, и я тоже тебя люблю, очень.

Я поднялась на цыпочки и прижалась губами к его губам.

Я была уверена, что он собирался вырваться, так что стало неожиданностью, когда он поцеловал меня, схватил меня за бедра и потянул их ближе к своим. Моя вина исчезла.

Я чувствовала, как ток прошел через меня, когда он углубил поцелуй, раздвигая мои губы. Моя спина была напротив двери. Волна желания бросилась через меня, увеличивая мое сердце почти до сгорания. Я протянула руки, запустив мои пальцы в его мягкие волосы, прислонившись к нему так, что не было свободного места между нами.

Его руки двигались по моей талии и поднимались выше. Волнение было невероятным. И я хотела большего. Я сильнее прижалась к нему, в результате чего мои руки прислонились к его груди и двинулись вниз к его твердому животу, когда мои пальцы нашли его мышцы. Он переместил руки с моей спины и скользнула их под мой верх. Его руки перешли к моей грудной клетке, двигаясь все выше и выше. Стон вырвался с моих губ. Прикосновение его рук на моем теле было поразительным.

А потом вдруг он поднимал меня. Я обернула ноги вокруг его талии, мои губы не отрывались от его. Я поцеловала его сильнее. Мы двинулись, и моя спина ударилась о что-то мягкое. руки Гидеона сжались вокруг меня, его руки были везде на моем теле. Я прошептала его имя, двигая бедрами. Его губы оставили мой рот, поцелуя мою челюсть, горло и ниже, ниже мою грудь. Благодаря моей пуговице, мы оторвались друг от друга, но заняло только секунду, чтобы он сорвал мою рубашку над моей головой. Мое сердце разрывалось от волнения. Страсти. Желания.

Заложив руки за мою голову, он приник губами к моему рту, мягко укладывая меня обратно на что-то мягкое еще??раз. С каждым прикосновением руки, я почувствовала, как его пальцы жгли мою кожу, посылая прилив тепла и острого желания через меня. Дрожащими руками я потянулась к его рубашке, пытаясь снять её, но чтобы наши губы не отрывались.

Мои руки прижались к его твердой голой груди, когда я сдернула с него рубашку, отбрасывая ее. Я перестала думать и отдалась желаниям моего сердца, которое так громко стучало. Губы Гидеона оставили мой еще раз, двигаясь по моей шее, пока не нашли мою грудь, его губы претендовали на меня. Мое тело было в огне, и каждое касание заставляло меняхотеть большего.

Необходимость была подавляющей. Я переключилась, закладывая свою руку за его затылок и погружая свой рот в его. Он жадно целовал меня. Его руки прошлись по моим бедрам, двигаясь мне под юбку до моей талии. Наши импульсы соответствовали, гоняясь, напевая тон удовольствия. Я перемещала свои руки вверх и вниз по его груди, чувствуя тепло его тела под моими пальцами.

Я застонала, когда он потянул за пояс моих трусиков, мое сердце колотилось от удовольствия. Я прислонилась сильнее, скользя руками по его груди. Звук сорвался с его губ, и без предупреждения он резко отстранился от меня, оставив меня тяжело дышать.

Гидеон теперь стоял в дальнем конце комнаты, не отрывая глаз от моих. Я следила за тем, как вздымалась его грудь, когда он пытался отдышаться.

Прошла секунда и он снова был рядом со мной на кровати. Кровать? Откуда, черт возьми, это взялось? У Гидеона не было абсолютно ничего в его комнате, кроме появившегося дивана, но теперь это была кровать.

— Это было… — глаза Гидеона жадно перемещались вверх и вниз по моему телу, вид голода, который я знала, появился, когда он сорвал с меня всю одежду. Я была уверена, что так же выглядело и мое лицо.

— Надень это.

Он вручил мне мой верх. Мои глаза вспыхнули на моем красном лифчике. Я не знаю, это было, потому что я знала, что Гидеон хотел меня, или потому что я сидела на кровати внутри комнаты моего парня, но я стеснялась. Я все еще пыталась восстановить дыхание, когда запустила руки в свой топ.

Мой взгляд остановился на его груди.

— Почему ты остановился?

— Секундой дольше, и я не был бы в состоянии контролировать себя. А я знаю, что ты не готова, и я не хочу делать то, что не хочешь ты.

Мой взгляд был все еще был на его груди. Я хотел пересечь короткое расстояние между нами и почувствовать тепло его тела еще раз. Я хотела…

— Я отвлекаю тебя, — он прервал мои мечтания, и его рубашка появилась на его теле.

Пожалуйста, сними её. Гидеон улыбнулся, как будто услышал меня. Разве я сказала это вслух?

— Ты же не целовала Тристана так же, не так ли? — мое сердце остановилось.

Мне удалось покачать головой.

— И мы не целовались, — разъяснила я. Я искала в его глазах нечто иное, чем голод, но ничего не нашла.

— Ты не собираешься целовать его снова, да? — спросил он, как будто он не слышал ту часть, где я сказала, что мы не целовались.

— Нет! Мне очень жаль. Я поставила тебя и Тристана в… это больше не повторится.

Возможно, объяснение не сделало бы никакой разницы.

— Хорошо, потому что я ненавижу мысль о том. что кто-то касается тебя, — гнев начал всплывать на поверхность. — Я очень, очень ревнивый парень, который не хочет делиться. И ты моя, и только моя.

— Я твоя?

— Да, моя, и никогда не забывай об этом.

Я обнаружила, что улыбаюсь.

— Твоя, — мне это понравилось. — Так, а это делает тебя моим?

— Ну, если ты хочешь поставить метку на этом.

— Ты идиот.

Я не могла перестать улыбаться.

— Я действительно хочу причинить Тристану боль.

Это было не то, что я хотела услышать. Я покачала головой, прежде чем сказать.

— Я знаю, что ты злишься, но, пожалуйста, не причиняй ему боль.

— Даже небольшую?

Я снова покачала головой и улыбнулась, потому что Гидеон звучал, как ребенок, который просил то, что не мог получить.

— Откуда взялась кровать? — спросила я. Если бы моя мама увидела, что я даже сижу рядом с кроватью, то она убила бы меня.

— Я понятия не имею, — сказал он. Наши глаза встретились, и мы оба рассмеялись. Мне очень понравился смех Гидеона, это был звук, который я знала, мне никогда не надоест. — Но, если ты будешь постоянно напоминать мне об этом, я не уверен, что буду в состоянии держать себя в руках, — добавил он, а затем наклонился ко мне и прижался губами к моим еще раз.

Глава 40. Безопасное убежище. Гидеон

Лучше царствовать в аду,

чем служить на небесах.

Джон Милтон

— Она не выживет, — сказал я, взяв розу Эбигейл. Она настояла, чтобы мы посадили её за моим окном. Я не знаю, почему. Я знал, что роза умерет там, но когда она продолжала говорить мне делать то, что она сказала, я неохотно делал это, в основном потому, что я хотел держать её подальше от моей спальни. После того, что у нас было, я не мог смотреть на нее, чтобы не желать сорвать с нее одежду.

Я был зол, в основном на Тристана, который почти целовал ее, но я решил сделать вид, что мне было все равно. Пока она любила меня, я мог не обращать внимания на наши несовершенства. Ну, пока я не увижу Тристан снова, и мне очень хотелось дать ему в лицо. Где, черт возьми, он был?

— Просто вырыть яму, — сказала она.

Взмахом руки, я заставил немного почвы появиться там, где мы стояли. Я был уверен, что ничто не может выжить в этой почве, потому что она выглядела очень сухой.

— Если она умрет, не говори, что я не предупреждал тебя, — я пронзил землю, создавая отверстие для нее. Тепло, которое излучала роза, было настолько сильным, что я чувствовал, как будто был в огне. Я оттащил Эбигейл, а затем посадил для нее розу.

— Смотри, — сказала она радостно, глядя на розу. Почва вокруг неё изнемогала от жары, но роза осталась прежней. — Эта роза олицетворяет нашу любовь, — сказала она. — Если мы не потеряем её, то она никогда не умрет. Я уверена в этом.

— Пошли, Шекспир, — подразнил я и повел ее обратно в мою комнату.

Когда мы вошли, я слышал внизу принцессу Села и Валоел. Я не слышал Тристана, так что был уверен, что он не вернулся.

— Смотри, падающая звезда! — закричала Эбигейл, указывая на небо. В тот момент, когда я увидел, на что она указывает, я замер.

— Это не падающая звезда, — сказал я, дергая ее в сторону.

Валоел подошла ко мне с принцессой Селой, и мы оба одновременно спросили:

— Где Тристан?

Эбигейл спросила:

— Что ты имел в виду о падающей звезде?

Я почувствовал прилив вины.

— Это падающий ангел, — уточнила Валоел.

Эбигейл отстранилась от меня, стараясь понять Валоел.

— Падающий кто?

Валоел объяснила напряженным голосом.

— Падающий ангел. Каждый раз, когда ангел вот-вот умрет, звезда падает. Мы называем это душой ангела.

— Так почему же вы спрашивали, где Тристан? — спросила Эбигейл.

— Эта звезда, Эбигейл, светит ярче, чем любая звезда, которую я когда-либо видела, — ответила Валоел, но Эбигейл похоже не понимала, что это было связано с Тристаном.

— Разве это удивительно? — я был весьма раздражен. — Тристан забыл сказать тебе, что он самый любящий, заботливый и покровительственный ангел-хранитель?

На этот раз выражение Эбигейл сменилось с путаницы до шока.

— Ты же не хочешь сказать…? — она остановилась и искала слова. — Но он только что был здесь, — она указала туда, где Тристан был перед отъездом. — Он только что был здесь.

— Он сказал тебе, куда он собирается идти, когда ушел? — спросила Валоел Эбигейл.

— Он сказал, что собирается посетить некую Ди, потому что у нее были некоторые ответы, — ответила Эбигейл, и мы с Валоел сразу поняли, почему звезда упала. Что-то должно было произойти с Тристаном в Подземном Мире.

Я был удивлен. У Ди были ответы? Почему она просто не пришла и сказала мне? Села, которая стояла рядом с Валоел, казалось, постоянно была замороженна в шоке. Я сотворил стул и сел, когда я понял, что не мог позволить себе впадать в панику. Тристан, вероятно, скоро умрет. Я бы не стал делиться своими эмоциями и мыслями, и определенно не с Эбигейл. Лучшие новости, которые я когда-либо слышал!

— Кто такая Ди? — осторожно спросила Эбигейл.

Я расслабился.

— Зло. Как я. Она Неумолимый Жнец.

Эбигейл посмотрела неспокойно.

— Почему Тристану нужно было посетить Неумолимого Жнеца?

Я улыбнулся, сложив ноги.

— Понятия не имею, но скажите мне, когда узнаете.

Я засмеялся, и все повернулись, чтобы посмотреть на меня.

— Ты кажешься расслабленным? — сказала Валоел, ее страх уступает место панике.

— А почему я не должен?

— Потому что без Тристана здесь, охраняющего Эбигейл от тебя, она считай мертва, — я спрыгнул со стула в шоке. Я не мог объяснить боль, которую я увидел вспышкой в глазах Эбигейл, потому что я был уверен, что она знала, что говорила Валоел, было правдой.

— Ты, должно быть, шутишь? — я направился к окну. — Ему лучше не быть мертвым, когда мы его найдем.

Я был другим ангелом с тех пор, как встретил Эбигейл, но я никогда не мог быть уверен, вдруг старый Гидеон попытался бы причинить ей боль, а Тристан рядом с ней был единственной причиной, по которой я думал, что могу остаться с Эбигейл. Я знал, что если я когда-либо попытался бы причинить ей боль, он бы защитил её.

— Мы должны оставиться в Подземный Мир, — сказала Валоел.

— Я иду с вами, — твердо сказала Эбигейл за моей спиной.

— Подземный Мир это опасное место, Эбби, — ответил я. — Ты можешь умереть в одно мгновение. Там больше опасности, чем в любом другом месте во Вселенной.

— Я буду в порядке, — сказала она.

— Я получу ангелов войны, — сказала Села, а потом исчезла.

Я спросил в шоке:

— Ангелов войны? Войны? — в последний раз, когда я видел ангелов войны, они преследовали меня, а я должен был уничтожить центр Грандс, чтобы избавиться от них.

Валоел ответила:

— Никто не идет в Подземный Мир без армии.

Внезапно, я не хочу спрашивать все, связанное со словом война.

Эбигейл и я стояли, глядя друг на друга. Если будет война с Подземным Миром, то не было никакой гарантии, что я увидел бы ее снова.

— Позволь мне забрать тебя домой, Эбби, — предложил я тоном, который звучал более требовательным, чем наводящим на размышления.

— Не начинай, Гидеон, — сердилась она. — Я не хочу идти домой. Я хочу помочь найти Тристана, и я не уйду, пока мы это не сделаем.

— Эбигейл, я очень старался сохранить тебе жизнь, и я не собираюсь терять тебя от кучи демонов и неизвестных магических существ.

— Если будет какая-то ангельская война из-за…

Мой палец уже был на ее губах.

— Не будет никакой войны из-за тебя.

Почему они с Тристаном думали, что все было по их вине? Замечательно, еще одна вещь, которой они были похожи!

— Но Тристан! Он был здесь, — она звучала зло и печально. — Почему мое присутствие причиняет боль всем, о ком я забочусь? Сначала мой отец и Феликс, а теперь Тристан?

— Потому что ты со мной, — сказал я ей. — Позволь мне забрать тебя домой.

— Не без Тристана, — сказала она упрямо. Конечно, она не хотела уходить без Тристана! Она не позволяет мне ударить его за то, что он почти поцеловал ее. Почему они почти поцеловались? Нет, я не хотел знать ответ на этот вопрос.

— Пусть она идет. Нам понадобится вся помощь, которую мы можем получить.

Это было решение Валоел?

— Пусть она идет? Ты с ума сошла? — я злобно посмотрел на Валоел.

— Ты не можешь использовать оружие в Подземном Мире. Это королевтсво и наши отличаются от ваших, но ты можешь использовать меч и стрелы, — сказала Валоел.

Валоел хотела, чтобы она присоединилась к армии? Она что забыла, что Эбигейл была человеком? Даже если она могла держать меч…это не делает ее следующим долбанным королем Артуром!

Хотела ли Валоел попытаться её убить? Разве пытаться убить ее не должно быть моей работой?

Я подошел к Эбигейл.

— Эбби, позволь мне доставить тебя домой. Мне нужно знать, что ты в безопасности и…

Эбигейл прервала меня.

— Гидеон, я не уйду.

— Ангелы готовы, — сказала Валоел. Затем, одним щелчком пальцев, мы стояли перед Дворцом Грандиниан.

— Это Гидеон!

Кто-то крикнул в тот момент, когда мы появились. Я посмотрел вверх. Небо было заполнено ангелами войны. Тысячи из них, все плавают прямо над нами. Они смотрели на меня со страхом на их лицах. Некоторые из них выглядели так, как будто они были готовы бежать. Эбигейл, которая стояла рядом со мной, в шоке посмотрела на меня.

— Он с нами! — Валоел крикнула им.

— С… с нами? — запнулся один из ангелов войны. — Он здесь ради… ради Тристана, тоже?

— Да, мы все здесь ради Тристана, — ответила Села, парящая в воздухе с ангелами. Села была одета в серебряные доспехи, а воины вокруг нее были одеты во все черное.

— Гидеону не нравится Тристан, — сказал кто-то.

— Да, но он… — Села не могла подобрать слово, потому что все воины начали говорить сразу. Все они высказывали свои мнения о том, почему мне нельзя доверять. Они действовали мне на нервы, и единственная причина, почему я стоял и ничего не говорил, это потому что Эбигейл все еще смотрела на меня. Я мог только догадываться, что происходит у нее в голове.

Еще один крикнул:

— Мы не можем ему доверять!

При звуке голоса ангела, я появился перед ним и, не сказав ни слова, вырвал его сердце прямо из груди. Он умер мгновенно и упал на землю. Те, кто были вокруг него, быстро улетели от меня.

— Кто-нибудь еще хочет поделиться опасениями? — закричал я на воинов, сердце все еще было в моих руках, кровь капала с моих пальцев.

— Мы…мы были …

Ангел, который пробормотал это, начал кричать, потому что я стал причинять ему боль эмоционально. Он опустился на колени, его крики стали громче. В данный момент, я понял, как много убийств я пропустил, и как легко я мог бы измениться в монстра, которым был раньше.

— Гидеон, стой! — я слышал крики Эбигейл внизу. Воины повернулись к ней, а затем обратно ко мне. — Пожалуйста, прекрати, — она выглядела так, будто только что увидела призрака.

— Можете не сомневаться. Я здесь не ради Тристана, — сказал я ангелам, а затем бросил сердце из своих рук. Я перестал пытать ангела рядом со мной, и он перестал кричать. Я полетел туда, где стояла Эбигейл. В тот момент, когда я оказался рядом с ней, она отступила на шаг от меня.

— Эбигейл, я…

Эбигейл покачала головой. Я видела, как остальная часть ее тела дрожала. Она выглядела так напугано.

— Ты сказал, что изменишься, — прошептала она испуганно. — ты просто разорвал…ты… — она даже не могла подобрать слово, и вдруг я пожалел, что убил ангела перед ней.

— Я меняюсь. Я пытаюсь! — сказал я, но она только покачала головой.

— Нет, Гидеон, тебе просто нравится идея изменения! — сердито крикнула она на меня. — Ты был так близок.

— Эбигейл… — я сделал шаг вперед, она отступила.

— Давайте просто пойдем искать Тристана, — с горечью сказала она, когда отвернулась от меня.

Валоел сказала ангелам войны:

— Села и я пойдем с половиной из вас, а Гидеон поведет другую половину, — она повернулась ко мне спиной. — Эбигейл, ты можешь воспользоваться этим.

Она щелкнула пальцами, и появился белый крылатый конь.

— Пегас? — удивленно спросила Эбигейл.

— Нет. Одного вида, но это не Пегас, — рассмеялась Валоел. Эбигейл продолжала смотреть на лошадь с широко открытыми глазами. — Все, что тебе нужно делать, это крепко держаться, и все будет в порядке.

— Эбигейл, уйди от этой вещи. Ты можешь пораниться! — закричал я. Валоел схватила меня, когда я попытался дотянуться до Эбигейл.

— Гидеон, она будет в порядке, — она подошла к Эбигейл. — Вот, возьми.

Когда Валоел говорила, колчан со стрелами появился на спине Эбигейл. А потом лук в руках.

— Валоел, ты будешь рядом с ней? — я указал на Эбигейл, как будто она не могла видеть нас. — Девушке почти так же плохо, как Тристану. Она увидет все эти потерянные души в аду и пожалеет их, и убьет себя. Она слаба и…

Валоел поймала стрелу, прежде чем она пронзила мой лоб.

Я повернулся с удивлением, глазея на Эбигейл. Она опустила лук, когда увидела моё ошеломленное лицо. Неужели она почти стреляла в меня этой долбанной стрелой? Она сердилась на меня за убийство ангела, которого никто из нас не знал, и она сознательно пыталась убить меня?

— Ты совершенно смертельна, не так ли? — Валоел также заинтригованно смотрела на Эбигейл. — Я думаю, вы двое созданы друг для друга в конце концов.

— Я сказала вам. Я хочу вернуть Тристана обратно.

Ее глаза ни разу не оставили мои. Взгляд Эбигейл не был взглядом моей неловкой, любящей Эбигейл. Этот выглядел смертельно.

— Эбигейл, эти стрелы ядовиты, — пояснила Валоел. — В следующий раз, не направляй их на людей, которых не хочешь парализовать или в худшем случае, убивать.

Фшшш.

Следующая стрела, выпущенная Эбигейл, снова была поймана Валоел. Эта пролетела мимо моего сердца, но не намного.

— Мы теряем время в разговорах, когда Тристан там! И я не промахнусь в следующий раз. Клянусь!

Ее глаза выглядели ненормально. И не было ни намека на ложь в ее словах.

Валоел звучала испуганно, когда сказала:

— Эбигейл, успокойся. Я уверена, что с Тристаном все в порядке.

Она сердилась только потому, что пропал Тристан? Подождите, разве Эбигейл пыталась убить меня дважды из-за Тристана? Я знал, что она была не просто зла, потому что мы теряли время. Она сердилась на меня за убийство того ангела.

— Будьте готовы, — Валоел полетела в небо к Селе, оставив меня с Эбигейл…или с тем, что осталось от ее человечности.

— Я буду в порядке, — сказала Эбигейл и на секунду посмотрела на меня, прежде чем она вернулась к лошади. Эбигейл сидела на вершине лошади, быз всякой помощи, потом посмотрела на небо, одними губами благодаря Валоел. Она поскакала на коне в воздух к Селе и Валоел.

Я серьезно ненавидел этот долбанный поворот событий, где Эбигейл испугалась меня, и я отказался спасать Тристана. С каких это пор спасение людей и желание защитить мою девушку стало частью моей повседневной жизни?

Села дала резкую команду, и ангелы в небе разделились на две половины. Я подумал, что сказал Далиго, когда Села пришла за ангелами войны, если он вообще знал.

Я подлетел к моей части ангелов. Как только они увидели меня, то отстранились.

Подо мной половина ангелов войны парили вместе с Селой.

— Действительно будет война? Тристан будет все в порядке? — я слышал, как Эбигейл спросита Валоел.

— Да, дорогая, — ответила она. — Да, будет, — затем она сосредоточилась на воинах. — Помните, то что вы увидите в аду не является действительно реальным, — закричала Валоел в воздух, и ее голос был таким же мощным, как у любого настоящего лидера.

Села в лидерах, и половина ангелов войны полетели за ней.

— Гидеон! Будь осторожен! — позвала Эбигейл. Одна ее рука сжимала медальон, который я дал ей. Валоел полетела по широкой дуге и взлетела после Селы. Мои глаза встретились с глазами Эбигейл на секунду, прежде чем она сделала храброе лицо и помчалась после Валоел и Селы.

— Любой, кто найдет Тристана, должны сообщить мне, — скомандовал я испуганным ангелам. — Я убью его сам, если он все еще жив.

Глава 41. Инферно. Эбигейл

Политики начинают войны.

Мужчины воюют.

Правительства выигрывают войны.

Но невинные проигрывают войны,

Ведь именно им больнее всего.

Мелоди Манфул

Эбигейл, дыши!

Ты можешь сделать это. Ты делаешь это для Тристана!

Мой отец однажды сказал: «В наибольшую опасность, в которую ты можешь попасть это та, которую ты ожидаешь. Те, которые просто происходят, простой способ ожидания пересечения».

Ну, папа, я буквально только что вошла в самый очаг большой опасности, как это было на уроке?

Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

Я почти причинила боль Гидеону. Я не хотела, чтобы он смотрел на меня, как будто я была опасной. Я просто хотела вернуть Тристана, а он не мог прекратить говорить о том, насколько он думал, что я слаба!

Как я сюда попала? Я была хорошей девочкой. Ладно, может быть, не идеальной, но почти поцеловавшей объекта мщения моего парня? Я была на летающей лошади, в середине забвения, и я боялась высоты.

Когда Гидеон попросил отвезти меня домой, я почти ухватилась за эту возможность, но я вспомнила, что мой отец однажды сказал: «Трусость не халатность, а скорее часть нашей человечности. Однако, только храбрые известны своей человечностью».

Гидеон думал, что я была слаба. Что я увижу потерянные души в Подземном Мире и буду чувствовать жалость к ним. То, что он не понимал, было то, что никто не был невинным, когда был на войне…ты здесь чтобы убить или умереть.

Воины передо мной были все одеты в черное. Вернувшись во дворец, когда я впервые увидел их, никто из них не улыбался. Они выглядели угрожающими. Я не хотела оборачиваться, чтобы посмотреть, что происходит за мной. Честно говоря, я не хотела видеть Гидеона. Сейчас он пугал меня больше, чем сама идея отправиться в Преисподнюю.

Я не знала, что лежит перед нами, но я знала, по выражению глаз Гидеона ранее, что поездка будет опасной. Я знала, что если я хотела помочь Тристану, я должна была остаться и бороться. Но выжила бы я? Часть меня желала, чтобы этого не случилось, не после того, как я приняла участие в смерти моего отца и Феликса, а потом и Тристан. Я была уверена, что если бы мы почти не поцеловались, он бы не ушел.

— Смерть твоего отца и Феликса не было твоей виной.

Я понятия не имела, как Валоел оказалась рядом со мной, но она меня напугала, когда сказала это.

— И то, что Тристан ушел в Подземный Мир, тоже не было твоей виной.

— Я чуть не поцеловала его и… — я сильнее прижалась к лошади.

— Это не твоя вина, — сказала она еще раз.

Я не знала, что на меня нашло.

— Я люблю его, — прошептала я, а затем прикусила язык.

— Кого? Гидеона или Тристана?

Мое сердце екнуло.

— Я люблю…

Не дожидаясь ответа, она улетела. Я попыталась продолжить свое выступление для себя, но я не была уверена в имени, которое должна выбрать.

— Я убийца. Лгунья. И скоро буду сердцеедкой, — сказала я, ни к кому не обращаясь.

Боль охватила мое сердце, но я не знала, была ли я расстроена из-за того, как себя чувствовала, или из-за траура за то, что мне было что терять.

— Мы здесь! — закричала Валоел, и я посмотрела на лабиринт. Под нами, перед железными воротами, возле которых, я была уверена, стояли вионы Луменс. Тут были тысячи, все одетые в серое. Когда я увидела их, я знала, что быть войне. А лучше всего было то, что я была поймана прямо в середине этого, и, если я такая счастливая, то умру и этим вызову проблемы для тех, кто вокруг меня.

— Будь рядом, — сказала мне Валоел, когда она помогла мне слезть с лошади. Я последовала за ней, когда она направилась к ангелам, которые стояли за воротами. Я слышала, как голоса кричали вокруг нас, души, взывающие о помощи, и я поняла, почему Гидеон сказал, что я не смогу справиться Подземным Миром. Он был прав, звук болезненных криков заставлял меня хотеть остановиться и помочь им.

— Принцесса, — сказал один из ангелов, кланяясь Селе.

Села спросила его:

— Есть ли здесь проблемы?

— Король Вавилон увидел падающую звезду и послал нас сюда, но мы не можем войти, потому что ворота заперты.

Села не получила шанс ответить, потому что голос Гидеона раздался позади нас.

— Чего же вы ждете? — спросил он сердито, появляясь рядом с нами. Я хотела пойти к нему, но Валоел взяла меня за руку и остановила.

— Ворота заперты, — сказала Села, и тут откуда ни возьмись, перед воротами появились тигр и лев. Я сжала руку на руке Валоел.

Гидеон ухмыльнулся, увидев животных.

— Паника и Боль, — сказал он. — Я знал, Ди послала бы вас, чтобы сделать ее грязную работу за нее.

Я знала историю Подземного Мира, и я видела, у Геркулеса было достаточно времени, чтобы узнать, что Боль и Паника были фаворитами Аида. То, что я не знала, что они были ужасными животным.

Гидеон подошел к животным. Я почти закричала, чтобы он остановился, но прикусила язык, когда вспомнила, что он не человек.

— Боль! — позвал Гидеон. — Где Тристан?

Я с недоумением смотрела, как животные превращаются в людей, женщину и мужчину, обоим примерно по двадцать.

— Гидеон, добро пожаловать, — сказал с улыбкой мужчина, Боль. Он попятился, когда Гидеон подошел.

Гидеон спросил:

— Вы откроете ворота, или вы хотите, чтобы это сделал я?

Он не стал ждать ответа. Вместо этого он выпустил мощное пламя, которое врезалось в железо. Ворота потрескались и открылись с громким скрежетом.

— Не заставляй меня спрашивать вас о местонахождении Тристана еще раз, — угрожал Гидеон, а потом вдруг, одним движением руки Гидеона, Боль возник перед ним.

— Он уже в пути, чтобы увидеть Ди, — Боль прохрипел сдавленным голосом. — Пожалуйста, не убивай меня! — воскликнул он. Раздался треск, когда Гидеон отбросил Боль на землю и направился к воротам. Гидеон сделал еще один шаг, а затем два меча появились из ниоткуда. Боль и Паника преградили ему путь.

— Вы не можете войти, — сказала Паника. — И не пытайтесь бороться, потому что вы уже окружены.

Конечно же, когда я посмотрела вокруг, то увидела, что все виды существ, окруживших нас, такие, который выглядили тем, словно умерли, а затем вернулись к жизни. Этих безымянных существ я никогда раньше не видела, даже в фильмах ужасов или моих худших кошмарах. У все них были темные глаза и ледяное дыхание, и они несли оружие. Их лица выражали только гнев и ничего больше. Я зажмурилась, теряя их из виду. Я подумала, что если я не смогу видеть их, то мой страх будет уменьшаться.

Мое дыхание стало резким. Ужас промчался через мое тело, когда крик вокруг нас становился все громче и громче.

— Эбигейл, эй, дыши, — прошептала Валоел рядом со мной.

Я заставила себя открыть глаза.

— Я в порядке, — солгала я и глубоко вздохнула.

— Сожалею, Гидеон, но, боюсь, никто не собирается домой сегодня, — прохрипела Паника.

— Пора! — прокричал Боль.

Копья полетели во все стороны. Луменианцы и Грандинианцы схватились за оружие, некоторые смогли оградить себя перед поражающими их копьями. Но другие, крича, упали с неба. У меня не было времени, чтобы оградить себя, но к счастью для меня, Валоел была за моей спиной.

— Я люблю убивать, — Паника сказала громко Боли в воротах, когда они начали закрываться. Но Гидеон был быстр. Ему удалось взорвать ворота огнем снова и ворваться внутрь. Валоел, Селе, некоторым Луменианцам и Грандинианцам и мне удалось прыгнуть внутрь с ним до того, как ворота волшебным образом переместились и закрылись.

Место, в которое мы вошли, было похоже на поле боя. Это было большое поле с теплом и паром, выходящим из под земли.

Валоел отпустила мою руку и полетела высоко в воздух.

— Братья! — крикнула она, и тут же все взгляды обратились к ней. — У нас есть меньше двух минут до того, как эти ворота откроются снова, — она указала на железные ворота. — Теперь слушайте это: тысячи ушли на войну, но только девять вернутся.

Слова Валоел заморозили меня на месте. Ни один из воинов ни издал ни звука.

Гидеон стоял рядом с Селой, и оба они смотрели на Валоел.

Валоел продолжила свою речь:

— Братья, я не могу обещать вам завтра. Правда в том, что мы должны умереть, и лучшее, что мы можем сделать, это забрать как можно больше армии Ди с нами, как только можем! — воины приветствовали. — Хотим ли мы, чтобы наши семьи плакали завтра за их потерю? — спросила Валоел, и воины вместе прокричали: «Нет!»

— Нет! — продолжила она. — Завтра, мы хотим, чтобы они произнесли тост за нашу победу! — воины закричали в знак согласия. — Так поднимите же свои мечи, братья, и боритесь! Сражайтесь и убивайте! — воины подняли свои мечи и прокричали ура. — Мы находимся в состоянии войны! — Валоел выбросила руки в воздух, а потом вдруг, небо заполнилось огненными стрелами, и все они, направились к воротам.

Ворота открыть в тот момент, когда их достигли стрелы, и начался хаос. Мои глаза встретились с глазами Гидеона до его исчезновения. Я вытащила меч и глубоко вдохнула, когда хаос вокруг меня становился интенсивнее.

Валоел появилась позади меня.

— Эбби, тебе придется сражаться. Убивай кого угодно, кого ты не знаешь, — сказала она.

— Воины, почему они не заботятся, что все умрут? — спросила я, стараясь изо всех сил заглушить крики вокруг меня.

Валоел улыбнулась и сказала:

— Все очень просто. Любой ангел скорее умрет за Тристана, чем будет жить, потому что без него, никто из нас не остался бы в живых. Он наш спаситель. Воины предпочли бы, чтобы он остался в живых, чтобы защитить их семьи, чем жить и умереть самим со своими семьями.

Я не поняла.

— Но чего они боятся? От чего их может спасти только Тристан?

— От Гидеона, — ответила она, а потом исчезла. Она оставила меня в одну стоять в середине поля боя.

Казалось, что всякий раз, когда я думала, что Гидеон не может быть таким злым, я была не права. Я не знала, Тристан или Гидеон было тем мощным и пугающим. Я была в ужасе, но я была и весьма настороженна. Я убрала свой медальон, глубоко вдохнула и вступила в бой.

И первое же существо, которое попалось под мой меч, превратилось в пепел, и я чуть не выронила??меч и не убежала. Но, с мыслью о Тристане, я проходила сквозь существ, как будто они не были страшными и опасными, скользя своим мечом через них.

— Эбигейл, смотри… — предупредила Валоел, но было слишком поздно, моя рука уже кровоточила от раны. Я закричала от боли.

Существо позади меня, которое было похоже на человека, злобно улыбнулось, когда я посмотрел на него. Его дыхание было заполнено дымом, а его глаза были холодными неестественными шарами. Он поднял меч снова, но я заблокировала его моим.

После того как я перерезала горло существа, оно тоже превратилось в пепел. Я нырнула вниз как раз вовремя, чтобы избежать того, что было похоже на зеленый свет, пролетевший мимо меня. Он ударил одного из Грандианских ангелов позади меня, и вдруг ангел превратился в лед. Через несколько секунд он разлетелся на тысячу кусочков.

Копья полетели в меня со всех сторон. И воины Луменианцы и Грандинианцы были искусными. Все виды красочной иллюминации полетели со всех сторон. Многие существа, как воины Подземного Мира так и ангелы, при ударе падали с воздуха и превращались в пыль. Крики боли, и никакого смеха. Дым валил из укромных уголков и трещин.

— Это что, человек? — спросил кто-то позади меня. У меня не было времени, чтобы обернуться и посмотреть, потому что меч возник прямо передо мной.

— Во имя дьявола, это так! — ответила Паника.

— Но что она здесь делает? — спросил мужчина.

— Я не знаю, — ответила Паника. — Но я собираюсь выяснить.

— Эбигейл! — прокричал мое имя Гидеон, и я обернулась как раз вовремя, чтобы увернуться от стрелы Паники, полетевшей на меня.

Когда мои глаза встретились с глазами Паники, я направила свою собственную стрелу и отпустила её. Я наблюдала, как стрела летела прямо к Панике, не останавливаясь, пока не пронзила грудь. Она плакала, когда упала. Гидеон стоял где-то в дальнем конце поля боя, глядя на меня с шокированным выражением.

У меня не было времени, чтобы наслаждаться своей победой, потому что вдруг я начала тонуть.

Я закричала, когда затягивалась в торнадо, крутящийся в земле.

— На помощь!

— Эбигейл! — Села и Гидеон крикнули одновременно.

Я смотрела, как они бросились ко мне, убивая все на своем пути. Я кричала, когда попыталась освободиться от вихря, тянущего меня в землю.

Гидеон и Села были почти на полпути ко мне, когда Села закричала от боли от пронзившей её стрелы. Странно, что Гидеон тоже закричал, когда это сделала Села. Я наблюдала, когда Села и Гидеон упали на спину. Оба схватились за левое плечо, где стрела пронзила Селу.

Из ниоткуда возле Селы появилась Валоел. Гидеон с недоумением посмотрел на свое плечо и на Селу, прежде чем он встал и гневно бросил огненный шар в Боль. Пламя сбило Боль с ног, когда ударило его. Боль резко упал на спину и закричал. Гидеон метнулся ко мне снова, но торнадо начало выходить из-под контроля, а я стала погружаться все ниже и ниже.

— Гидеон! — закричала я, когда утопала ещё глубже, пока вдруг все не потемнело, и я не оказалась в самой глубокой темноте, которую только можно себе представить.

Глава 42. Бессмертие. Гидеон

Veni, vidi, vici: Я пришел, я увидел, я победил.

Юлий Цезарь

— Эбигейл! — крикнул я в темноту. Не было никаких признаков ее. Я последовал за ней в торнадо до его закрытия.

Я взмахнул руками, и шар света в форме полумесяца появился и слабо осветил место. Оглядевшись вокруг, я был удивлен, обнаружив себя окруженным тысячами и тысячами надгробий. Отвращение и тишина окрестностей не пугала меня, но мне было страшно подумать, что могло случиться с Эбигейл.

— Эбигейл! — прокричал я снова. Я огляделся, отчаянно ища выход. Я хорошо знал Ди, поэтому я не собирался искать огромную дверь с мигающим знаком выхода над ней. Она любила играть в игры, и от взгляда на могилы вокруг меня, я понял, что она никогда не проигрывала.

Я пробивался через надгробия, зовя Эбигейл. На полпути, я почувствовал, как закрывался темный странный мир. Ангелы не должны дышать, чтобы выжить, но на этот раз, казалось, что я теряю свое дыхание и, возможно, свой рассудок.

— Эбигейл! — прокричал я отчаяннее, а потом начал бежать через надгробия.

Эй. Кто там? Гидеон, ты меня слышишь? Валоел? Я услышал голос Тристана, кричащий в моей голове.

Тристан? Я позвал, наконец, потому что был рад услышать звук, даже если это был голос Тристана. Тристан, я тебя слышу. Где ты?

Я за красной линией, ответил он печально. Ты в Подземной Мире?

Я был удивлен. Красная линия?

Красная линия была линией, которая отделяла живых от мертвых. Души пересекали её, когда входили в землю мертвых. Работа Ди была привести души к линии, чтобы они могли её пересечь.

Тристан, отойти от этой линии, предупредил я его.

Я не могу. Я пытался. Ди говорит, что только тот, кто живой может потянуть меня обратно в сторону жизни, или мой другой выбор — это пересечь её.

Клянусь, если я ее найду я…Я остановил себя, когда понял, как это прозвучало. Помнишь, как ты попал туда?

Тристан прошептал нет. Он огляделся. Я видел то, что видел он. Он стоял на поляне. Перед ним была красная линия, а за ним были тысячи надгробий.

Я знал, что нужно спасти его, для Эбигейл, но я не хотел этого. Мне не нравилось, и он почти поцеловал мою девушку, так что я был уверен, что никто не будет обвинять меня, если я не спасу его. Но тогда Эбигейл продолжала мелькать в моей голове. Я знал, что она будет расстроена, если Тристан умрет, и я никогда не услышу конец этого от Валоел, если я не спасу его.

Мне буквально пришлось ущипнуть себя, когда я понял, что нужно спасти Тристана.

Я тоже окружен надгробиями. Просто оставайся на месте, и я приду за тобой.

Ты идешь, чтобы спасти меня? Гидеон, я думаю, что ты становишься мягким, невесело сказал Тристан.

Не заставляй меня изменить свое мнение, предупредил я. Я спасал его, а не искал Эбигейл, но, возможно, сохранив его, у нас было бы больше шансов в её поисках.

Ты пришел сюда в одиночку? Спросил Тристан, когда я проделывал свой путь через надгробия, сбивая некоторые камни с моего пути.

Я хотел сказать ему, что пришел с тысячами воинов, но я знал Тристана. Я знал, что если бы он узнал, что только девять из этих воинов вернутся домой к своим близким, то это убьет его.

Да. Эбигейл и Валоел хотят, чтобы ты жил, так что…вот я здесь. Я солгал. Тристан был прав! Я становился мягким. Почему я вообще заботился об его чувствах?

Я бежал и бежал через то, что казалось бесконечным кладбищем, но я не мог найти Тристана. Я пошел по кругу. Почти половина надгробий лежало в руинах, потому что я разбил их на куски во время моего поиска. Я был весь в грязи, и не было никаких признаков Эбигейл или Тристана. Я схожу с ума, и сдаться не было вариантом.

Я мог бы просто пересечь и…

Не смей! Сердито закричал я. Я пришел сюда, чтобы спасти тебя, и я не уйду, пока этого не сделаю.

После того, как я сказал это, мы оба замолчали. Я думал только о пропавшей Эбигейл. Я даже пытался осмыслить почему, когда принцесса Села была ранена и упала, то я упал тоже.

Чувствуешь это? Тристан прорвался в мои мысли, проблеск надежды звенел в его голосе.

Я не мог почувствовать то, что он говорил сначала, но вдруг я почувствовал его присутствие. Я знал, что он чувствовал мое.

Я думаю, что могу найти тебя, сказал я с удвоенной энергией, и начал направляться к притяжению присутствия Тристана. Я шел некоторое время, прежде чем, наконец, достиг поляны и увидел Тристана. Я никогда не был так счастлив увидеть его за всю мою жизнь.

Ты нашел меня. Теперь я уверен, что ты, как я, сказал Тристан, и на этот раз его голос дразнил меня.

Не подвергай это психоанализу, сказал я, когда бросился к нему. Но прежде чем я успел добраться до него, крик, раздавшийся позади, остановил меня.

— Эбигейл! — закричал я, когда увидел ее. Она висела в воздухе со связанными руками за спиной. Я видел, что ее тело было в синяках и крови. Ее глаза были налиты кровью и наполнены слезами. Я бросился к ней, но как только я протянул руку, чтобы прикоснуться к ней, она исчезла.

Тристан звучало испуганно, когда сказал:

— Гидеон, что происходит? Это была Эбигейл?

— Да, — сказал я и сделал еще одну попытку освободить Тристана, но как только я подошел к нему, появилась Эбигейл.

Ее появление и исчезновение могло означать только одно.

— Прекрати это дерьмо, Ди. Я знаю, что ты там.

Ди появилась рядом с Эбигейл, которая изо всех сил пыталась освободиться. В тот момент, когда глаза Ди встретились с моими, я направил заряд на нее, но она исчезла, чтобы появиться позади меня.

— Гидеон, разве ты не рад меня видеть? — спросила Ди с соблазнительной улыбкой на губах.

— Ди, отпусти их, — потребовал я.

Она засмеялась:

— Я должен сказать, Гидеон, я никогда не думала, что этот день настанет. Ты пытаешься спасти Тристана и человека, — она снова засмеялась, и ее голос наполял меня яростью. Я отвернулся от нее и сделал шаг к Тристану, но в тот момент, когда мои ноги коснулись земли, Эбигейл начала кричать от боли.

— Эбигейл! — закричали Тристан и я. Я двинулся к Эбигейл, но Ди исчезла с ней снова.

Голос Ди послышался позади меня, говоря:

— Ты двигаешься, а я продолжаю пытать ее.

— Я клянусь, Ди, если я…

Она прервала меня, сказав:

— Ты что? — она улыбнулась мне. — Я не могу позволить тебе сохранить Тристана, и я наслаждаюсь, пытая этого человека, я не могу позволить ей уйти тоже.

Я стоял между Эбигейл и Тристаном, на достижимом расстоянии, но я знал, что Ди не шутит, так что я не двигался.

— Какого черта ты хочешь? — я не мог равнодушно смотреть на боль в глазах Эбигейл. Кровь капала из ее ран, и я знал, что бы это ни было, Ди убивала её.

— Войну, — просто ответила Ди. — Я устала делать одни и те же вещи день за днем. Я привожу души в Подземный Мир и убеждаюсь, что они пересекут линию — это скучно. Я хочу свободы. Я хочу умереть и получить свой счастливый конец.

Я не понимал ее рассуждения.

— Вот идея. Почему бы тебе не пойти поискать долбанную новую работу?

— О, но ты кое-что упускаешь. Я обязана делать эту работу до тех пор, как эти глупые люди существуют.

Я до сих пор не понял, к чему она ведет. Я не мог спокойно смотреть, что Эбигейл выглядела такой слабой и больной.

— Какова роль Тристана в твоем глупом плане? — потребовал я. Я был уверен, что человеческая раса будет существовать в течение долгого времени.

— Мне нужно убрать Тристана с пути. Он пытается спасти людей, когда я пытаюсь уничтожить их всех, — наконец, я понял, почему Ди держала Тристана в плену за красной линией. Если Тристан умрет, никто не сможет остановить ее от уничтожения всего. Она была достаточно сильной, чтобы сделать это.

— Ты не можешь… — начал Тристан.

Ди засмеялась и прервала Тристана.

— О, бедный наивный Тристан, ты…

Огненный шар, который я запустил, ударил Ди в грудь, и она на спину рухнула на землю. Я отвернулся от нее и сразу же бросился к Тристану.

— Стой! — прокричала Ди в тот момент, когда я протянул руку, чтобы вытащить Тристана от линии. При звуке ее голоса, Эбигейл начала кричать громче, чем раньше. — Стой, или я убью ее! — не было никакого раскаяния в голосе Ди, и я знал ее достаточно хорошо, чтобы понять, что она имела в виду именно то, что сказала.

Крики Эбигейл раздавались эхом по всему кладбищу. Я не знал, что делать.

— Ди, давай…

— Давай сделаем это более интересным, хорошо? — спросила она сквозь смех. Вдруг, она переместила тело Эбигейл ко мне. Эбигейл была достаточно близко, чтобы я мог её спасти. — Можно сохранить только одного из них, но любой выбор, который ты сделаешь, будет в мою пользу.

И тогда она засмеялась ещё громче.

Я хотел спросить ее, что случилось бы, если бы я попытался бы спасти Тристана, а не Эбигейл, но я сам знал ответ. Я лично помогу Ди уничтожить мир, если потеряю Эбигейл. Потому что был ли смысл жить, если бы у меня не было ничего, ради чего стоит жить? Ди была права: какой бы выбор я не сделал, я бы проиграл.

— Я дам тебе подсказку, — сказала она. — Две жизни. Выбери одну для смерти, другую для спасения, или выбери гордость и потеряй их обоих.

Я повторил слова Ди в моей голове.

— Что, черт возьми, это значит? — спросил я, но Ди только рассмеялась.

Если бы мне сказали выбрать между Тристаном и Эбигейл, когда меня впервые назначили к ним, я бы никого не выбрал. Если бы мне пришлось выбирать между ними на прошлой неделе, я бы выбрал Эбигейл. Теперь я не знал, кого выбирать, потому что сделанный мною выбор будет преследовать меня всегда.

Если бы я выбрал Эбигейл, то мир потерял бы своего героя и спасителя. Честно говоря, это было бы в мою пользу, если бы не было Тристана, способного остановить меня от охоты и убийства людей и ангелов. Но я знал, что Эбигейл будет несчастна, если Ди воплотит свои планы в жизнь. Она всегда будет плакать по Тристану, и она бы винить себя за то, что она была спасена вместо него. Ее несчастье сделало бы меня несчастным.

Эбигейл. наконец, заговорила, и её голос был тихим шепотом.

— Гидеон, спаси… — Эбигейл не закончила то, что хотела сказать, потому что Ди щелкнула пальцами, и закрыла ей рот.

Я не мог больше терпеть.

— Ди, я не…

Эбигейл начала кричать.

Ди перекрикивала крики Эбигейл.

— Я сказала тебе не двигаться!

— Стой! — крикнул Тристан. — Пожалуйста, остановись. Не причиняй ей больше боль. Я пересеку!

— Нет, Тристан, не смей! — мои глаза встретились с глазами Тристана на половину секунды. Он посмотрел на меня виновато, и не говоря ни слова, перешел через красную линию и исчез.

Я крикнул:

— Тристан, нет!

Но было уже слишком поздно. Его уже не было.

— Ди, ты… — начал я, но прежде чем успел договорить, я упал на спину. Эбигейл закричала, и кладбище начало гореть.

Глава 43. Небеса могут подождать. Гидеон

class="epigraph"> Не делай ошибки, когда трубы звучат.

Я не буду среди людей работать, молится или плакать.

Я буду тем, кто смотрит вверх и кричит:

«Заткнись, и покончим с этим!»

Мелоди Манфул

Тристан действительно ушел. Это должно было быть лучшей новостью, которую я когда-либо слышал, но это было не так, потому что я знал, что только страдаю из-за его отсутствия.

Я с трудом встал с земли и осмотрел огонь вокруг меня, который распространялся через надгробия.

— Калиста, отпусти ее! — закричала Валоел.

При звуке голоса Валоел, я обернулся и увидел, что она стоит перед Ди. Когда я увидел Валоел, моя челюсть отвисла. Обе ее руки были в огне. Тогда я понял, откуда он появился.

— Мадалонг, — небрежно сказала Ди, словно приветствовала старого друга. — Хорошо, что ты, наконец, появилась.

Калиста? Мадалонг? Что, черт возьми, происходит?

Я не узнал голос моей сестры, когда она говорила, потому что это казалось настолько жестоким.

— Не заставляй меня повторяться, Калиста, — угрожала Валоел.

— Что ты собираешься сделать? Убить меня? Мы оба знаем, что ты не можешь, — сказала Ди со злой улыбкой.

— Ты заставляешь меня сказать тебе еще раз, отпустить ее, и ты хочешь быть убитой.

Заполненный яростью голос Валоел прозвучал незнакомо для моих ушей.

— Опустить ее, ты говоришь? — спросила Ди.

Через секунду Эбигейл падала. Я успел сдвинуться лишь на дюйм, прежде чем Валоел остановила тело Эбигейл в воздухе. Через секунду, Эбигейл была плавала внутри мерцающего шара света. Валоел бросила огонь в Ди, ударив в землю позади нее. Я кинулся к Эбигейл, но Валоел толкнула меня обратно.

— Она без сознания. Свет будет защищать ее, но если ты окажешься рядом с ним, то сгоришь, — сказала мне Валоел.

Я посмотрел на Эбигейл. Плавающая сфера защищала её от огня на кладбище. Огонь по-прежнему распространялся, и теперь все больше голосов кричало и звало на помощь. Грязь и дым душили воздух.

Я повернулся к моей сестре. Я с трудом узнал ее, потому что сестра, которую я знал, была раздражающей и знающей-все. Эта же, стоявшая рядом со мной, выглядела смертельно. Теперь я понял, что она притворялась все эти годы, чтобы быть кем-то другим.

Именно в тот момент, когда я начал видеть правду, и правду в том, что Валоел была Мадалонг, самым сильным ангелом, что означало, что она была на сотни лет старше меня, не говоря уже о бессмертии. Я хотел спросить, почему она и мои родители скрывали ее истинное лицо от меня. Значит ли это, что мои родители были Старейшинами? Были ли они бессмертной семьей из Рая Хранителей? У меня было много вопросов, но я знал, что сейчас не время задавать их. Честно говоря, я даже не был уверен, что я хотел спросить у них.

Валоел огляделась.

— Где мы? — спросила она.

— Ты уверена, что хочешь знать, Мадалонг? — настоящее имя Валоел звучало странно на моем языке. Я был зол на то, что был обманут.

— Мун, мне очень жаль. Я хотела сказать тебе, но…

Я закричал на нее:

— Гидеон! Меня зовут Гидеон!

Я чувствовал, что вулкан взрывался ненавистью в моей груди.

— Я знаю, как ты, возможно, чувствуешь себя в данный момент, но…

— Ты лгала мне, Валоел! — кричал я, когда голоса вокруг нас нарастали.

— Я хотела сказать тебе, и я попыталась. Я… — она остановилась и огляделась. — Где Тристан? — спросила она, обращаясь ко мне.

Мои глаза встретились с ее глазами, а потом я от стыда посмотрел вниз.

— Где Тристан? — спросила она снова.

Я собирался ответить, когда смех Ди разнесся по всему кладбищу. С трудом, она приблизилась к Валоел и ко мне.

— Я выиграла, — сказала Ди, её голос звучал счастливо, очень счастливо. Ее лицо светилось таким счастьем, которое делало ее лицо ярче, хотя оно было в крови. — Я, наконец, победила.

— Ты не выиграла, Калиста. Мы… — Валоел резко остановилась. — Нет, этого не может быть… — она начала в недоверии качать головой. О чем бы Ди не думала, это выглядело так, как будто Валоел читала их, и ей не нравилось то, что она слышала.

Ди начала смеяться. Я посмотрел на ту сферу, где лежала Эбигейл. Она все еще была без сознания.

— Гидеон, где Тристан? — спросила Валоел.

Либо Валоел не верила в очевидное, либо она хотела другого ответа, чем тот, который она знала, был правдой.

— Он… — я повернулся к красной линии. — Он был…Я пытался спасти его…

— Пытался? — спросила меня Валоел с болью в голосе. — Гидеон, ты смотрел на то, как умирает твой брат-близнец! — кричала она на меня, а потом слезы побежали по ее щекам. Я, с другой стороны, пришел в шок.

— Я сделал, что мог…Подожди, брат? — я едва мог говорить. — Брат-близнец? — кто-то определенно должен мне ответы. — Близнецы?

Если мы были близнецами, то это означает, что Тристан и я были Солнцем и Луной, а именно это, говорили ангелы, было причиной того, что мир был сбалансированным. Тристан был Солнцем, а я был Луной. И на данный момент, казалось, что миру придется жить без его Солнца в течение достаточно долгого времени.

Валоел вытерла слезы и сказала:

— Калиста, это мне ты хочешь причинить боль. Возьми меня в обмен на Тристана, — предложила Валоел, направляясь прямо к Ди. Теперь я понял, почему Ди доставила Тристана к красной линии. Бессмертные не могли быть убиты, но они могли добровольно пересечь красную линию, а Ди использовала Эбигейл, чтобы заставить Тристана пересечь её.

Ди рассмеялась:

— Мадалонг, забрать Тристана не было лучшей частью, — она щелкнула пальцами, и появился коричневый свиток. Я видел свитки раньше, и я знал, что они включали имена, места, даты и души, которые были готовы умереть.

— Здесь, — сказала Ди, когда показала список, — говорится, что Эбигейл Селлс умрет в ближайшие тринадцать дней, — Ди засмеялась сильнее. — Теперь, Мадалонг, давай нажмем кнопку воспроизведения и посмотрим, как твой маленький брат разрушает мир для меня, когда теряет того, кого любит, — смех Ди становился все громче и более зловещим, Валоел что-то крикнула, но я не услышал что.

Я слышал, что наступает момент в жизни каждого человека, когда он хочет что-то сказать, но не получается. В этот момент, он может отказаться от всего, лишь только покачав головой, или прошептав что-то.

Это не было одним из тех моментов.

— Только через мой труп! — закричал я, а потом бросился на Ди. Она закричала и увильнулась как раз вовремя. Я пролетел мимо нее и земля задрожала, когда я приземлился на неё. Ярость наполняла мое тело, как я взлетел обратно в воздух. Я повернулся, ища Ди. Когда я, наконец, увидел ее, я запустил огненный шар, но прежде чем пламя достигло её спины, она остановила его и превратила в дым. Я в ужасе смотрел на Ди, когда она повернулась и убежала в темноту. Мысли о предательстве заполнили мой ум и вырвали мое сердце, когда я уступил путь ее затухающей фигуре, погружающийся глубже в темноту.

КОНЕЦ

Примечания

1

Красавица и чудовище (итал.).

(обратно)

2

Лови момент (букв.: Лови день) (лат.).

(обратно)

Оглавление

Пролог

Глава 1. Лучше, чем аллилуйя. Гидеон

Глава 2. Королевство Милосердия. Гидеон

Глава 3. Темная сторона. Гидеон

Глава 4. Прошлый год. Эбигейл

Глава 5. Оперативная группа. Эбигейл

Глава 6. Невиновность. Эбигейл

Глава 7. Лавина. Эбигейл

Глава 8. Страннее, чем вымысел. Эбигейл

Глава 9. Ударить в набат. Эбигейл

Глава 10. "Титаник". Эбигейл

Глава 11. Рапунцель, Рапунцель. Гидеон

Глава 12. Ад на колесах. Гидеон

Глава 13. Лучшие друзья никогда. Гидеон

Глава 14. Разумный разрыв. Гидеон

Глава 15. Погоня. Гидеон

Глава 16. Темный рыцарь. Эбигейл

Глава 17. La bella e la bestia[1]. Гидеон

Глава 18. Далее. Эбигейл

Глава 19. Борьба. Эбигейл

Глава 20. Бой с тенью. Гидеон

Глава 21. Темная вуаль. Эбигейл

Глава 22. Месть. Эбигейл

Глава 23. Жажда крови. Эбигейл

Глава 24. Порванные струны. Гидеон

Глава 25. Повреждения. Эбигейл

Глава 26. Ахиллесова пята. Гидеон

Глава 27. Удивительная благодать. Эбигейл

Глава 28. Правда или вызов. Гидеон

Глава 29. Престиж. Гидеон

Глава 30. Паутина лжи. Эбигейл

Глава 31. Красивый лжец. Эбигейл

Глава 32. Сломленный ангел. Эбигейл

Глава 33. Криптонит. Гидеон

Глава 34. Мосты и стены. Гидеон

Глава 35. Carpe diem[2]. Гидеон

Глава 36. Расстояние галактики. Эбигейл

Глава 37. Почти рай. Эбигейл

Глава 38. Белый атлас. Эбигейл

Глава 39. Желание. Эбигейл

Глава 40. Безопасное убежище. Гидеон

Глава 41. Инферно. Эбигейл

Глава 42. Бессмертие. Гидеон

Глава 43. Небеса могут подождать. Гидеон

*** Примечания ***