Обжигающее солнце [TAERIYA] (fb2) читать онлайн

Обжигающее солнце

Гнев без контроля

Знаете, не каждый может контролировать свои эмоции. У большинства они выражаются самопроизвольно, а некоторые люди и вовсе полностью погружаются в момент своей слабости. Вот, например, я всецело отдаю себя тому, что в определенный момент чувствую, и чаще всего это злость. Но сегодня для её проявления была весомая причина.

Район Каннамгу, художественная студия, которая когда-то принадлежала старшей дочери семьи Гу — Муён…

— Остановись, сумасшедшая. Студия твоей сестры не виновата в ваших разногласиях с отцом.

Я вроде и слышала просьбы подруги прекратить погром, но не прислушалась к ним. Уже вторая копия картин Муён попалась мне под руку, после чего превратилась в клочья. Ненавижу своего отца за всю эту фальшь и за то, что он пытается сделать меня похожей на того, кого уже не вернуть. Он намеренно уничтожает мой внутренний мир, который и без него трещит по швам, а я ведь тоже скучаю по ней, пусть не показываю это другим. Перед тем, как уйти, Муён слишком высоко подняла планку идеала юной мисс Гу, и мне до неё никогда не дотянуться.

— Санни, прекрати, или я вызову кого-нибудь из ваших охранников. Хочешь снова оказаться запертой в больнице? — после словесной попытки успокоить меня Ёри применила физическую силу, за что и поплатилась. Я не собиралась делать ей больно, просто хотела оттолкнуть от себя, а та приземлилась на пол, зацепив плечом ножку стола. — Да что с тобой такое? Так хочешь биться в истерике из-за помолвки? Тебе же было плевать на собственное замужество, ведь ты не умеешь любить. А впрочем, давай, разнеси здесь всё, уничтожь воспоминания о Муён. Надеюсь, тебе от этого ни черта не полегчает. — она разозлилась, а поднявшись с пола, забрала свою сумку и ушла.

Я не собиралась останавливать Ким Ёри, как и извиняться перед ней, поэтому позволила подруге уйти. Мне небезразлична дружба с этой слишком правильной девчонкой, и всё же я ни разу не говорила ей о своих чувствах, ведь она работала на моего отца. Проще, когда окружающие люди считают тебя избалованной эгоисткой, у которой нет сердца. Они уже убедили себя в том, что ты не способен на благие поступки, поэтому не ждут от тебя чего-то большего.

Это Муён была образцом для подражания, а я всего лишь вторым проблемным ребёнком уважаемой семьи Гу. Конечно, я хотела занять её место любимицы родителей, но точно не таким способом. Как и они, я потеряла близкого сердцу человека, но наши с ними горевания отличались друг от друга. В отличие от родителей, мне не удалось сохранить гордо поднятое лицо. Увы, я не хладнокровна, какими являются они, поэтому так и не смогла перебороть стадию отрицания и так легко принять смерть старшей сестры.

Район Инсадонг, дом семьи Гу, вечер…

— Скажи честно, она ведь не моя дочь? Как они с Муён могут быть настолько разными? — грубый голос мужчины разрывал тишину, что повисла после ухода его вспыльчивой младшей дочери. Но такими колкими вопросами он только унижал свою молчаливую жену.

— Знаю, Санни не подарок, и всё же дай ей время свыкнуться с мыслью о замужестве. — мягкая в характере, госпожа Гу проигнорировала обидные вопросы в свою сторону, ведь слышала их уже не впервые. Для неё нет ничего важнее собственной семьи, но с недавнего времени всё, чем дорожила Гу Ёнын, словно растворялось в воздухе.

— У тебя есть две недели на то, чтобы вразумить свою дочь, иначе она вернётся туда, где ей самое место. — непоколебим в решениях, Гу Ынсон выдвинул слишком жестокое условие для уже единственного чада.

После ужина, во время которого даже выпить воды не захотелось, госпожа Гу направилась к себе, а её муж поехал в аэропорт. В большом доме этой семьи раньше царил покой. Старшая дочь умела унимать суровый нрав отца и никогда не позволяла ему принижать маму или меня — свою младшую сестрёнку, у которой что ни день, то проблема. После смерти Муён наш мир перевернулся, солнце больше не светило так тепло, а наоборот, раздражало. Вместе с дождливыми днями приходили скорбь и отчаянье, они медленно добивали мои остатки души, со временем я потеряла вкус жизни.

— Эй, новенький. Лови первое задание. К завтрашнему утру ты должен найти госпожу Санни. Считай это проверкой твоих умений. Поверь, здесь все через это проходили. Младшая госпожа ещё та чертовка, с ней не соскучишься. — не только родители относились к своим дочерям предвзято, так делали все, кто нас якобы знал, начиная с охраны и прислуги в доме семьи Гу.

— Но я здесь работаю первый день, а её ещё ни разу в глаза не видел. Сонбэ, может, подсказки какие-нибудь дадите? — Ким Намджун был молод и образован, но ему не хватало опыта для должности охранника. И всё же упустить эту работу по некоторым причинам он не мог.

— Да без проблем. Фото есть почти на каждом сайте жёлтой прессы, как и адреса мест, где эта сумасшедшая бывает. Ты быстро заметишь её в толпе, у Санни длинные красные волосы, и она носит вызывающие наряды. Ах да, в отели за ней ни в коем случае не суйся, иначе у самого будут проблемы. Начинай искать с художественной студии в Каннаме, она принадлежит Муён. Точнее, принадлежала. Если этой истерички там нет, тогда ищи в дорогих ночных клубах. — громкие предупреждения, но в итоге ни одного толкового описания девушки-пропажи.

Сев за руль служебной машины, которая была дороже дома, где в одной из квартир Джун проживал вместе со своим отцом и мамой, он поехал по указанному адресу. По дороге в район Каннамгу парень уже не впервые нашёл в интернете фотографии своей подопечной. Милая девушка на них совсем не подходила описанию главного управляющего охраной в семье Гу. Но узнать по фото характер человека невозможно.

В позднее время Ким без проблем добрался к нужному месту. Изысканное здание студии покойной дочери семьи Гу сразу привлекло внимание молодого парня, несмотря на то что на улице был поздний вечер. В нём была своя индивидуальность, творческий наклон, взгляд на прекрасное со стороны Муён.

Помимо рисования старшая дочь семьи Гу увлекалась архитектурой, и она сама осуществила проектирование места, в котором расположила свою художественную студию. Также девушка иногда жила здесь, ведь часто спорила с мнением своего отца, но делала это, предъявляя неоспоримые факты. Ким не успел даже войти в холл здания, его взгляд пересекся с моим, когда я уже выходила.

— Госпожа Санни, рад знакомству, я ваш новый охранник. Меня зовут Ким Намджун. — вежливо поздоровавшись, он представил себя с натянутой улыбкой на лице, уж такая элементарная фальшь мне знакома.

— Миленько, а теперь прочь с дороги. — я и не собиралась быть гостеприимной.

— Извините, госпожа, но мне велено доставить вас домой. — заграждая собой путь, охранник всё равно оставался вежливым.

— Новенький, что ли? Слышишь, свали по-хорошему, не надо меня злить. — этой фразой и острым взглядом я поставила на место не одного охранника, которых ранее приставлял ко мне папа, но не этого.

— Госпожа Санни, давайте обойдёмся без споров. Позвольте мне выполнить своё задание, а после делайте, что хотите. — он говорил так же, как и все подчинённые, которые работали на моего отца. «Важен не человек, а то, что можно получить, использовав его», — ненавижу это высказывание.

— Да, конечно, поехали домой. — я согласилась на просьбу своей новой жертвы, но парень ещё не знал, что его ждёт на этой работе.

Как только мы сели в одну из машин моей семьи, я сказала охраннику, что забыла закрыть входную дверь студии, поэтому с натянутой улыбкой попросила его об одолжении. Он несколько раз оглянулся, направляясь к зданию студии Муён, будто предугадывал мои последующие действия, но Джун не был полностью уверен в этом. Проверив входную дверь, которая закрывалась автоматически, он с растерянным взглядом провёл уезжающую машину, за рулём которой сидела я.

Снова сбежала, ибо не хочу слышать упрёки от родителей, а особенно их сравнение меня с идеальной Муён. И плевать на то, что этого здоровяка уволят из-за невыполнения простого задания. Не хочу думать о проблемах посторонних людей, мне и своих вдоволь хватает. Практически всегда я прячусь от охранников в людных местах, но сегодня мне хотелось побыть наедине. Вдобавок в тишине завалить вопросами того, кто уже не может на них ответить.

Раннее утро, кладбище Сеула…

Раньше меня раздражала вибрация телефона, а сейчас безразлично, сколько пропущенных звонков на нём. Ещё бы, после того, как не стало Муён, родители наконец обратили на меня своё внимание, но оно оказалось маниакальным. Эта их излишняя опека бесит, не говоря об охране, которая буквально повсюду суёт свой нос. Знаю, как мама боится потерять вторую дочь, но вот папа, держится за меня только для того, чтобы осуществить свои бизнес планы.

Я ещё молода для замужества и совсем не готова к семейной жизни, а отец отказывается замечать это. Ранее запланированное слияние двух компаний так или иначе должно произойти, и начнётся оно после того, как я выйду замуж за единственного сына дяди Онг Донгю. Вначале папа хотел породниться с ними после согласия Муён выйти замуж за Сону, ведь у них двоих было много общего. Но один несчастный случай всё изменил.

Будучи сверстниками, эти двое даже ходили в один и тот же университет. Онг Сону с виду милый парень, и всё же сестра называла его «перекати-поле». Все её попытки завязать серьёзные отношения с Сону провалились. Уж слишком он был любвеобильным, а Муён долгое время отказывалась принять это, как и просьбы отца бросить рисование.

Мне жутко не хватает её. Мой мир определённо остановился в тот момент, когда она ушла. Сколько бы ни ругались, только сестра могла понять те чувства, которые меня одолевали. Она единственная не считала сумасшествием то, что пугало других. Муён наоборот пыталась помочь мне принять себя такой. Бывало, я чувствовала, как задыхаюсь из-за собственной истерики, и только сестра коснется своей горячей ладонью моей спины, сразу отпускало.

А что сейчас? Кто уймёт мой душевный ураган, если даже подругу Ким Ёри бросает в дрожь, когда я падаю на дно отчаяния?

Район Инсадонг, дом семьи Гу, утро следующего дня…

— Смотрите, наша младшая госпожа сама явилась. Парень, а ты явно везучий, пусть твои ночные поиски не увенчались успехом. — с ноткой иронии обратился главный из охранников к невыспавшемуся Намджуну, как только заметил знакомую машину, которая въехала на охраняемую территорию.

— Я уже хотел больницы обзванивать, ибо в тех предполагаемых местах, которые вы мне назвали, сонбэ, её не было. — давно Ким так не волновался, а ведь эта работа не должна иметь сложности.

— Только чёрт знает, где носило эту сумасшедшую. Обычно из клубов не вылазит до утра, но иногда она исчезает непонятно куда. Видимо, этой ночью так и было. — добавил охранник молодому коллеге.

— Хорошо, что вернулась домой в целости и сохранности, иначе меня бы уволили. — уставший Ким обрадовался больше тому, что не потеряет работу, нежели тому, что со мной всё в порядке. И я его не виню, ибо Джун, как и другие, просто выполняет данное ему задание.

Всегда было так: моя громкая фамилия «Гу» разрешала больше проблем, чем можно представить, поэтому я и была такой беспечной. Судьба охранников, которых приставлял ко мне отец? Да мне плевать на неё, я просто хочу, чтобы от меня все отстали. Я не Муён и не собираюсь, как она, послушно исполнять указания нашего отца. Ту жизнь, которую он желал ей, а сейчас мне — полный отстой, и я её не приму.

— За эту ночь я прошёлся по всем клубам Сеула, а затем снова вернулся к студии, но тебя там не нашёл. Только ради интереса скажи, где ты была? — после натянутого разговора с матерью, который я закончила опрокинутым на пол подносом с чаем, мне пришлось ехать на занятия в одной машине с тем, кого я вчера кинула.

— Я не позволяла обращаться ко мне без формальностей. И вообще, постарайся не говорить со мной, лучше следи за дорогой. Меня не волнует, где ты был этой ночью, поэтому впредь выполняй свою работу молча. — новый охранник вёл себя воспитанно, а вот я как всегда — уже заострила ядовитые колючки.

— И тебе не жаль родителей? Они, наверное, волновались всю ночь. Зачем поступаешь так по-детски, ведь взрослая уже? — обычно мою просьбу замолчать предыдущие охранники исполняли без споров, но с этим умником не всё так просто.

— Мои отношения с родителями тебя не касаются. Хочешь задержаться на этой работе подольше? Тогда умолкни. — грубость — сестра моего второго таланта — принижать других, ею я ограждаю себя от фальши, что всегда существовала в моей жизни.

— Такая хорошенькая снаружи, а внутри — камень. Тебе совсем не идёт быть грубой. Неужели близкие друзья ни разу не говорили с тобой об этом, или, быть может, родители намекали? Нельзя быть такой, иначе то, что приносит радость, обойдёт стороной твою жизнь. — конечно, Намджун был старше меня, и всё же я не ожидала услышать нравоучения от какого-то заурядного охранника. Он не просто перешёл на «ты» без позволения, но ещё и нагло пытался закалить мой вспыльчивый характер.

— Ха. Эй, философ, второй день тебя вижу, а ты уже меня до чёртиков бесишь. Как только я выйду из этой машины, мы больше не встретимся, можешь быть уверен. — обычно я злюсь из-за настойчивости родителей, а вот нравоучения других пропускаю мимо ушей. Тогда почему слова этого парня вывели меня из-за себя? Может, потому что их смысл был схож с тем, который постоянно пыталась донести до меня Муён?

— Извини, я не хотел тебя обидеть, точнее, вас. Просто подумал, что мы можем подружиться, раз нет большой разницы в возрасте. Я не умею обращаться с леди, даже моя младшая сестрёнка постоянно жаловалась на это. Обещаю, больше не буду давать вам советов или пытаться помочь, только не увольняйте. — его слова — обычная просьба, но жалкой почему-то выглядела я.

— Поздновато спохватился. — не собиралась так отвечать, но сорвалось с языка, когда авто остановилось возле университета, в котором я училась.

И зачем я так ему ответила, а затем ушла, не дав шанса разъяснить возникнувшее между нами недоразумение? Хотя постойте, с чего вдруг меня стало волновать увольнение какого-то охранника? Уже совсем сбрендила после вчерашней ссоры с отцом из-за помолвки. Блин. Помолвка. И как я могла забыть? Нужно сделать так, чтобы Сону возненавидел меня и категорически отказался связываться с нашей семьёй. Жаль, что он уже закончил университет, а в компании дяди Донгю будет сложнее устроить ему сладкую жизнь. И всё же я не буду собой, если что-нибудь не придумаю, но вначале сделаю звонок главному управляющему нашей охраны.

— То есть как я больше не решаю, кто будет следовать по моим пятам? Аджоси, а вы не много на себя берёте? — ну и новость, я готова была взорваться от злости, даже в аудиторию не зашла, а ведь лекция уже началась.

— Госпожа Санни, это указание вашего отца. Он просил передать, чтобы вы постарались не ругаться с новым охранником, по крайней мере до помолвки. А после пускай господин Сону сам присматривает за вами и ищет подходящую смирительную рубашку. — я определённо слышала насмешку в словах управляющего Чхвэ, поэтому моего недовольства следовало ожидать.

— То есть, если эти два метра философствования уволятся сами до помолвки, другого охранника мне не дадут? — я из любой ситуации найду выход, как бы ни прижимали к углу.

— Ну… я даже не знаю, господин Ынсон ничего об этом не говорил. Мне спросить? — опытный работник Чхвэ быстро растерял весь свой энтузиазм.

— Не надо, папа всегда придерживается своих слов так же, как я своих угроз. Лучше бы вы предупредили новенького, а то бедняга даже не знает, что его ждёт.

Война так война, и мне давно без разницы, кто пострадает в итоге. Устроить ад для человека, который находится в моём подчинении, — да раз плюнуть. Пусть меня и назвали Санни (с англ. — солнце), моё тепло не согревает сердца других, этот огонь внутри меня сжигает их до тла. Надеюсь, на этот раз его хватит, ведь я не жалею чужаков и вовсе не нуждаюсь в каком-либо понимании от них.

Университет Кёнхи

— Эй, студентка, постой, нужно поговорить. Тебя ведь зовут Гу Санни? — только вышла из аудитории, а уже кому-то нужна. — Я твоя сонбэ с пятого курса, уверена, ты меня знаешь. — длинноногая незнакомка с миленьким личиком привлекала внимание многих, но не моё.

— Впервые вижу. Чего хотела?

Начальное впечатление всегда имеет значение. Тогда как другие выдают себя за кого-то ещё при знакомстве или пытаются сдерживать свой нрав в общении, я же показываю только плохую сторону своего характера. Вдобавок всех своих знакомых делю на три типажа. Первый — злобный собеседник, в итоге наш разговор может плохо кончиться. Второй — «чтобы ни случилось, у меня всё хорошо», на таких людей я буду давить до тех пор, пока не вызову у них злость. Зачем я так делаю? Да потому что разочаровалась в людях, в которых должна быть уверена на все сто. Третий — это те, кто пытаются понять меня, желая помочь, как когда-то Муён. И сближения с такими людьми лучше избегать.

— Хубэ, мы с тобой не подруги, говори формально, я же старше тебя. — недовольство — первый шаг к злости. Просто отлично.

— До свидания. — ясно и кратко. А чего она ещё от меня ждала?

— Ничего себе ты борзая, но я не такая мягкая, как кажусь со стороны. Мы с Сону встречаемся больше двух лет, и я не позволю ему жениться на тебе. Муён могла быть моей конкуренткой, пусть и казалась наивной, но ты… Это правда, что у тебя шизофрения? Мне Сону рассказал. Не думала над тем, чтобы лечь в больницу? Зачем портить жизнь своим родным и близким? Может, твоя сестра покончила жизнь самоубийством из-за тебя, и никакого несчастного случая не было? — это было определённо нападение с её стороны, редко кто себе позволял в общении со мной так делать. Ну что же, сама нарвалась, ещё и память о Муён зацепила.

— Вообще-то у меня бывают вспышки агрессии, но ты, дорогуша, можешь называть это по-своему.

Я не знаю, как оно происходит, мне просто сносит крышу от того, что я в определенный момент чувствую. В моей жизни не было чего-то хорошего, только плохое, поэтому я давно уже утонула в негативных эмоциях. В доли секунды я схватила старшекурсницу за волосы, и с этого началась наша драка. Она закончилась только после появления декана в большом коридоре.

— Впервые смотрю на девушку, которая первой лезет в драку. Зачем ты это сделала? — вместо родителей пришёл охранник Ким, тот, кого я не смогла уволить сегодняшним утром. — Для тебя считается нормой бросаться на невинных людей? Так понимаю, твои родители нанимают охрану не для твоей безопасности, а для тех, кто тебя окружает? — этот парень оказался сообразительным.

— Мы вроде договорились с тобой о том, что ты будешь держать свой язык за зубами, или ты уже забыл? — Намджун не смотрел на меня с презрением, как делали другие, а так, словно он хочет подружиться и понять причину моих поступков.

— Это было до того, как я узнал, что ты не можешь меня уволить. — с довольной улыбкой ответил Ким.

— Кажется, охранник Чхвэ не всё тебе рассказал. Да, я не могу тебя уволить, но это не значит, что ты не можешь сам уйти. И ты уволишься, а я тебе в этом помогу. — он решил говорить со мной напрямую, я сделала так же.

— Собираешься и меня за волосы таскать, как ту бедняжку? — Джун воспринимал мои слова в шутку и считал, что я обычная разбалованная принцесса. Как же он ошибался.

— У меня с фантазией всё в порядке, поэтому я не повторяюсь, а теперь иди за мной. Эта дрянь испортила всё настроение, и я собираюсь исправлять его так, как умею. — пожалуй, начнём издевательство с банальщины.

— Мне отвезти тебя к психиатру? — с удивлением спросил он.

— Логичное предположение, но неверное. Отвези меня в Каннам, мне нужно кое-что купить, чтобы успокоиться. — Намджун видел во мне наивную глупышку, у которой нет понятия о настоящей жизни, и я решила подтвердить его домыслы.

Больше всего мужчины ненавидят шоппинг, ну если, конечно, этот мужчина не гетеросексуальной ориентации. Всего раз взглянув на своего охранника, я была уверена в том, что он по девушкам, и не ошиблась. Ему стало плохо после пятичасового похода по магазинам. С чёрной безлимитной карточкой я накупила много ненужного барахла, только чтобы загрузить этого крепыша. Ким таскался за мной по всему торговому центру, а количество пакетов в его руках только увеличивалось.

— Скажи честно, у тебя не во что одеться? Зачем столько покупаешь? Ого! Да эта сумка стоит, как моя месячная зарплата. Твой отец разве не будет злиться из-за такого расточительства? — изнуренный охранник снова взялся за своё, а я-то думала, что его дурь об идеальной семье успела выветриться за сегодня.

— Вообще-то папа считает, что деньгами можно искупить свои грехи. И если он до сих пор молчит, когда я выбрасываю такое огромное количество на ветер, значит, у него передо мной этих грехов насобиралась целая куча. — вообще-то я планировала игнорировать вопросы от своего охранника, ну вроде как…

— А ты не пробовала поговорить с ним? Такие отношения отца и дочери неестественны. — Ким до сих пор ещё не понял, как идёт жизнь в семье Гу.

— Добро пожаловать в мой мир, в котором родные оказываются самыми ярыми врагами. Думаю, этих покупок достаточно, у меня снова пропало настроение, так что за руль сяду я, а ты поедешь на пассажирском.

С чего вдруг я добровольно заговорила о своей семье с чужаком? Не пойму. Даже по дороге к художественной студии Муён я продолжала думать об этом и о том, насколько жалкой должна казаться со стороны другим. Мне стоило сосредоточиться на дороге, но из головы не выходили те его слова.

— Почему сюда, а не домой? — Намджун всё ещё изучал меня, мои повадки, места, где я люблю находиться, но вряд ли он дойдёт дальше предыдущих моих охранников.

— Это и есть мой дом. Иди за мной, я должна привести себя в порядок перед тем, как пойти в клуб. — пусть мне нельзя его уволить, но командовать Джуном я вполне могу.

Единственным человеком, который просто любил меня, была Муён, но я удивилась, когда узнала о том, что сестра завещала мне свою студию. Она даже использовала дату моего дня рождения для кодового замка входной двери, словно видела своё будущее. Вот поэтому её гибель казалась мне таинственной и странной, а ещё эти настойчивые убеждения родителей. Но вот как можно утонуть в бассейне, когда ты хорошо плаваешь с семи лет?

— Здесь очень много картин, они твои? — Ким сразу обратил внимание на ту пародию трудов Муён, которую отец повесил вместо оригиналов.

— Это не картины, а жалкие копии, и я не умею рисовать.

Ещё вчера я разорвала половину этих фальшивок, но сегодня новые копии заняли их места. Чем и занимается Ёри, она присматривает не только за мной, но и за тем, чтобы в этом месте всё оставалось так же, как и раньше. Одного не пойму, зачем отец спрятал от меня оригиналы? Ведь я бы скорее нанесла вред себе, нежели уничтожила труды Муён.

— Можешь взять любую из них, или же забирай все. Мне пофиг. Как только я приму душ и выберу себе наряд, мы поедем в клуб. — да, командовать я люблю.

— Но управляющий сказал ограждать тебя от того, что может плохо влиять на репутацию семьи. — Ким один из тех, кто придерживается правил, но для меня они неписаные.

— Ничего плохого не случится, я просто хочу увидеться со своим женихом. У нас скоро помолвка, а мы толком и не разговаривали.

Зря эта дура упомянула Сону, когда надумала назвать меня шизиком. Сын дяди Донгю большое трепло, но опозорив меня, он опозорил и себя. Мне плевать на мнение своего якобы жениха, я даже рада тому, что он никогда не интересовался моей жизнью. Но его девушку можно использовать как опору в битве за свою свободу.

— Я позволяла взять картины, но не фотографии. Поставь альбом на место.

— У тебя красивая улыбка, и ею вы так похожи с сестрой. Это она нарисовала все присутствующие здесь картины? Знаю, они копии, но всё равно прекрасны. Определённо художник талантлив. — вот снова, слова этого парня стучались об мою закрытую дверь. И в этот раз я определённо слышала стук.

Горячий душ помог мне прийти в себя. Лёгкое платье, которое держалось на шее шёлковой лентой, позволяло дышать телу в такую жаркую летнюю ночь. Я была готова лезть на рожон, но слова обычного охранника выбивали меня из колеи. Подумаешь, упомянул Муён и похвалил её работы. Но почему в том, что он сказал, я не видела фальши? И уж поверьте, мне знакома искренность.

— Ты бы видел оригиналы. Они прекрасны, как и моя сестра. Её любовь к искусству отображается в каждом мазке кисти. Полотна, на которых Муён рисовала, стали зеркалами её прекрасной, но такой мягкой души. Для меня каждая работа онни бесценна, надеюсь, я когда-нибудь снова смогу их увидеть.

Полтора года — не так много, чтобы смириться с горем от потери близкого человека, и всё же моих слёз не стало спустя только три месяца после гибели сестры. Так откуда они взялись сейчас? Я остановила эту нахлынувшую ностальгию, которая вызвала приятные воспоминания о Муён. Но Намджун всё равно заметил изменения в моём настроении, поэтому решил сменить тему разговора.

— Кстати, может, прикроешься, твоя ночнушка немного откровенная. Уже передумала идти в клуб? — а этот парень понимающий касаемо сердечных ран, но в том, как одеваются современные девушки, — полный ноль.

— Вот дурак. Это платье. Разве я не выгляжу в нём привлекательно и сексуально? На мне даже белья нижнего нет, чтобы не выделялось через тонкую ткань шёлка. — второй этап к увольнению Намджуна — это попытка его соблазнить. И я только начала.

— Ты что, серьёзно? — как и любой другой мужчина, он верит во всё, что говорит красивая и почти раздетая девушка.

— Да шучу я, поехали уже. Ёри нашла Сону, он в клубе «Answer», чур я за рулём.

Помимо издевательств над Кимом, у меня было ещё куча дел касаемо срыва собственной помолвки. Вот как Муён просто взяла и согласилась выйти замуж не по любви? Она была таким романтиком, эта девчонка единственная из тех, кого я знаю, верила в искренность чувств. Жаль, что её послушание указаниям отца оказалось сильнее. Из-за предстоящей помолвки Муён так и не успела полюбить. По крайней мере, мне она об этом не рассказывала, как и о многом другом. Всё, что её тревожило, оставалось в рисунках, и так было всегда.

— Надеюсь, аджоси рассказал тебе, как вести себя со мной в людных местах? Не забывай держать дистанцию, я тоже человек и нуждаюсь в личном пространстве. — предупреждения лишними не бывают.

— Я буду сдерживать её до тех пор, пока ты будешь вести себя прилично. — Джун нисколько не уступал моей язвительности.

— А где именно кончается грань твоей приличности? В моём понимании — это секс по пьяни с незнакомцем в кабинке туалета. — по выражению лица Намджуна я поняла, что удивила и даже напугала его своей шуткой.

— Может, сегодня обойдёмся молочным коктейлем? — неуклюже спросил он, а я громко рассмеялась. — Это не смешно. Ты ещё так юна, поэтому не делай того, о чём потом будешь жалеть. — также запинаясь, добавил Джун.

Я давно не слушаю наставления от тех, кто хочет исправить меня, и всё же у этого парня была другая цель. Правда, я не понимала, какая. Мы разошлись на расстояние с Кимом уже в здании клуба, где меня за одним из столиков ждала Ёри. Своего жениха с его навязчивой девушкой я тоже успела заметить, направляясь к подруге, а Намджун встал у барной стойки, чтобы наблюдать за мной издалека.

— Управляющий Чхвэ приставил тебе нового охранника? Такой здоровяк, ещё и красавчик. Интересно, у него есть девушка? — словно мы не ругались. Ёри или не умела долго злиться на меня, или же просто дорожила своей работой в компании папы, из-за чего держала все обиды в узде. А ещё она относилась к второму типажу окружающих меня людей.

— Да ну его, я здесь, чтобы испортить вечер одной очень милой парочке. — Ким Ёри хоть и была моей подругой, но рассказывать ей обо всём, что я задумала против влияния отца, не стоит.

— Насколько слышала, он и Пак Джена встречаются уже очень долго. Ах да, она тоже учиться в университете Кёнхи, может, вы пересекались? — немного запоздалая информация поступила от всезнайки Ёри.

— Как раз сегодня и познакомились в кабинете декана, после того как мило побеседовали в коридоре. — с фальшивой улыбкой ответила я, а затем сменила её на ухмылку.

— Ты ведь не полезла в драку? Хотя кого я спрашиваю, это же ты — наверняка ударила первой. — и снова предвзятое отношение, единственная подруга даже не спросила о причине моей агрессии. — Будь умнее этой дешёвой куклы, не зли Сону, иначе он откажется женится на тебе. — Ёри так и не поняла, зачем я искала своего будущего жениха, но поймав мою сдержанную улыбку, она сменилась в лице. — Или ты этого и добиваешься? — единственная ошибка отца, и тех, кто ему подчиняется, в том, что они видят во мне Муён, но я только внешне похожа на свою старшую сестру.

— Не волнуйся так. Изменить планы отца очень трудно, мне неохота снова оказаться в его немилости. И всё же я не позволю другой девушке тереться возле моего будущего мужа.

— Ты приняла правильное решение, не стоит противиться помощи родителей, ведь они желают тебе только хорошего.

— Ещё бы…

Всё, что раньше происходило вокруг меня, папе докладывала не личная охрана, а моя якобы подруга. Ёри стажируется в нашей компании на место секретаря и подрабатывает шестеркой. Но всё же она единственная с таким огромным количеством терпения, поэтому я часто закрываю глаза на её болтливость. Только с сестрой я могла говорить по душам, она ни разу не рассказала родителям о моих шалостях.

Когда другие называли меня странной, Муён утверждала, что я необузданная, дикая и опасная, ведь таким и должно быть солнце вблизи. В каждом моём хорошем воспоминании из собственной жизни она была рядом. Вместе с онни ушли те дни, когда я искренне улыбалась, а сейчас мой мир наполняется одной ненавистью, из-за чего я понемногу схожу с ума.

— Может, на сегодня достаточно? Ты слишком много выпила. — как всегда правильная Ёри вздумала вразумить меня, пока Намджун уже нервно кусал ногти, стоя возле барной стойки.

Интересно, Ким так волнуется из-за того, что я пьяная напортачу, а ему за это перепадёт, или же парню просто не нравилось то, что я так много выпила? Уже больше двух часов его глаза неустанно смотрят в мою сторону, но только наши взгляды пересекаются, парень тут же обращает внимание на что-нибудь другое. М-да, сегодня мне нужно было позлить Сону, а вместо этого я напилась в стельку и играю в гляделки со своим приставучим охранником.

— Ты права. Кажется, я перебрала. Отойду в уборную, чтобы умыться, подожди меня здесь. — мне не стоило столько пить в попытке забыться, завтра будет плохо как душе, так и телу.

Я только поднялась с кожаного дивана, а Намджун тут же направился ко мне. Он воспротивился, когда я сказала подождать здесь, не думала, что он попрётся за мной в женскую уборную.

— Тебя не тошнит? Вот зачем столько пила? — неужели это волнения? С чего вдруг?

— Я просто хочу умыться, и мужчинам сюда нельзя, подожди снаружи. Не волнуйся, мне не сбежать через форточку на третьем этаже. — Джун не торопился уходить, и мне это уже казалось забавным.

— Хорошо. Но у тебя десять минут для того, чтобы попытаться привести себя в чувства, в позитивном результате чего я сильно сомневаюсь. После мы поедем к тебе домой в Инсадонг. — слишком суровый, он командовал так, словно чувствовал себя главным, а я всего лишь подчинённая.

Пришлось согласиться на условия Кима, ведь спорить с ним сейчас мне неохота. Когда парень вышел в коридор, я подошла к раковине, чтобы умыться, но тут же в уборную вошёл ещё кто-то. Не поворачиваясь к двери, я продолжала охлаждать лицо холодной водой, но вот хоть чуточку протрезветь не получилось.

— Это же надо, бешеная собака, и без поводка. Как же тебя одну выпустили погулять? Вдруг кого-нибудь укусишь и бешенством своим заразишь, что тогда? — я уже и забыла о том, зачем пришла сегодня в этот клуб, и всё же своим бездействием не смогла избежать внимания Пак Джены. — Таких, как ты, стоит: держать в клетке; связывать смирительной рубашкой; прятать от нормальных людей. Мне жаль твоего охранника. Господин Гу Ынсон должен платить ему огромные деньги, чтобы тот терпел твои выходки. — кажется, старшекурсницу не отпустила обида за сегодняшнее избиение в здании университета Кёнхи. Но, по-моему, повторная взбучка ей бы не помешала.

— Серьёзно, ты пытаешься меня унизить такой ерундой? Лучше скройся, пока я мирная. — видимо, Джена не поняла, какими словами разозлила меня ещё днём.

— Ну давай, докажи своё сумасшествие, и тогда родители Сону не захотят породниться с тобой. — наглая старшекурсница продолжала задевать меня, но пьяная я более спокойная, чем когда трезвая.

— Да пусть. Мне плевать на это, но вот ты никогда не станешь невесткой семьи Онг. Дядя Донгю хороший человек, но его жена придирчивая, она скорее породнится с сумасшедшей, чья фамилия многое значит в бизнес кругах, нежели с идеальной дочерью бухгалтера маленькой компании. Жди денежных подачек, а ещё стакана холодной воды в лицо, мне и стараться для этого не нужно.

А чего Джена ожидала? Точно не поздравления с будущей победой за роль жены Сону. Она прекрасно понимала, куда лезет.

Не похожа на неё

Район Каннамгу, клуб «Answer», ночь…

Только в дорамах богатые наследники отстаивают свои чувства, но на самом деле это не так, даже если говорить обо мне или Муён. Я ещё та бунтарка и постоянно перечу планам родителей, но в итоге делаю так, как они хотели, иначе снова окажусь в больнице для душевнобольных. Сейчас же мне удалось сохранить спокойствие, но таким грубым высказыванием я зацепила за больное место свою якобы конкурентку.

— Да, родители моего Сону не без греха, и всё же они любят своего единственного сына, чего не скажешь о твоих родных. Вы с сестрой всего лишь средства для достижения цели, и ваш отец, не стесняясь, показывает это другим. Соглашусь, ты не так наивна, какой была Муён, но, к моему счастью, у тебя, как и у неё, шаткая психика. Умная и красивая, кто же знал, что твоя сестра решит укоротить себе жизнь. Это же насколько нужно было ощущать отвращение к себе, чтобы утопиться? — пытаясь поставить меня на место, студентка Пак ляпнула то, чего не собиралась говорить, а затем тут же умолкла.

— Заткнись, моя сестра не убивала себя. Что ты вообще несёшь? Не смей порочить её имя. — в доли секунды Джена разозлила меня, и из-за чувства злости я начала трезветь.

— Я всего лишь сказала правду. Только не притворяйся, словно не знала этого, пусть твой отец тщательно позаботился об уликах. И я понимаю, почему он решился на это. Ваше так называемое «высшее общество» гораздо проще принимает новости о несчастном случае, нежели о самоубийстве одного из своих. Но уже уверять себя в этом, зная правду, слишком эгоистично с твоей стороны. Разве не так? Какая ты после этого сестра? — малознакомая девушка хотела задеть меня за больное, и у неё это получилось. — В вашей семье нет ничего святого, ты и твои родители — бездушные существа, которые портят жизнь себе и людям вокруг. — студентка Пак продолжала втаптывать меня и моих близких в грязь, а я просто молча слушала весь этот бред. Её слова ввели в какой-то транс, из которого у меня не получалось выйти, потому что смысл в сказанном присутствовал. — Тебе стоит исчезнуть из жизни Сону, а то закончишь свою, как это сделала Муён. — после всего сказанного она резко фыркнула и вышла из уборной.

Очередная правильная девчонка пыталась высказаться так, чтобы ранить меня побольнее. Обычно после такой наглости я не сдерживаюсь, но, услышав предположение о возможном самоубийстве старшей сестры, я как будто выпала из реальности. Нет, этого не может быть. С Муён случился несчастный случай во время плаванья, она не лишила себя жизни. Пусть меня и не было в то время в Сеуле, родители не соврали бы о причине её смерти. Да и зачем? В этом нет смысла.

Как только все странные мысли были опровергнуты, проснулось недовольство, а за ним и злость. Будучи наслышанной о моём вспыльчивом характере, Джена сделала глупость, когда решила высказаться. Я не из тех людей, кто добровольно даст полить себя или дорогих мне людей грязью. Ладно родители, но ей не стоило трогать онни.

— Ну что, теперь домой? — Намджун, как верный пёс, поджидал меня под дверью женской уборной, и всё же сейчас ему меня не остановить.

— Да, конечно. Я только перекинусь парой слов со своим женихом. — мило ответила я, фальшиво усмехаясь.

Мы вернулись в общий зал, и охранник Ким, подозревая неладное, направился вместе со мной к столику, за которым сидели Онг Сону, его девушка и ещё несколько парочек. Парней рядом со своим женихом я не раз встречала, с некоторыми даже знакома, как и с их семьями. Обычные богатенькие отпрыски с напыщенными лицами и желанием доказать своё превосходство. А вот девушки возле них — незнакомки, все, кроме одной.

— Вечер добрый, господа. Я ведь не помешаю? Вижу, ваш отдых проходит просто чудесно в окружении падших девиц. — прозвучало цинично, но я только разогревалась. — Это же какой должна быть их жизнь, чтобы продавать себя за деньги? И такие дешёвки пьют французское шампанское за 500$? Соджу вполне бы хватило. — пусть обобщала, но студентка Пак понимала, что эти колкости предназначались именно ей. Она даже в лице изменилась, когда я взяла со стола открытую бутылку шампанского, будто уже знала, что будет дальше.

— Младшенькая Гу… Тебя ведь зовут Санни? Я знал старшенькую — Муён, она была невестой нашего Сону. Теперь, если не ошибаюсь, ты его невеста? Когда помолвка? Вы ведь нас позовёте на свадьбу, или тебе ещё нужно проходить лечение? — не скажу, что ожидала от них радужного приветствия или же оправданий от своего жениха, который открыто развлекался с другой. Но почему-то стало неловко в присутствии Джуна продолжать эту грязную дискуссию, он ведь не понимал, как устроена моя жизнь. И всё же я не умею уходить по-английски.

— А ты настоящий друг, в отличие от некоторых, волнуешься о невесте Сону. Но, если хочешь поговорить о моём психическом состоянии, я могу попросить отца ввести тебя в курс дел. Твоя семья ведь не раз брала у моей взаймы на свой бизнес, думаю, папе будет приятно получить такую отдачу. — он сверстник Сону, но мне плевать на это, сейчас моего хамства хватит на целую футбольную команду.

— Да ладно тебе, Санни, я же просто пошутил. — всего одно поражение — маловато для отступления. Вот слабак.

— Зачем ты пришла? До помолвки ещё целая неделя, давай уже увидимся на ней. — Сону вмешался не просто так, он хорошо наслышан обо мне, вдобавок рядом сидящая Джена стала волноваться. Но всё же лучше бы она и дальше молчала.

— Но оппа, ты же сказал, что не женишься на этой сумасшедшей. Разве тебе не хватило проблем с Муён? Уже вторая безумная невеста, немного слишком для вашей семьи. — меня не сильно волновали унижения, которые поступали в мою сторону, и всё же эта нахалка перешла все границы.

Подняв выше руку, в которой я держала полупустую бутылку с дорогим французским шампанским, спустя всего мгновение я поднесла её к Джене, а затем перевернула вверх дном.

— Йаа! Что ты делаешь? Совсем с ума сошла? — вскочив с дивана, вспылила студентка Пак, пока её парень продолжал испуганно молчать.

— Да так, пытаюсь дорогим шампанским смыть дерьмо, что маячит перед глазами, хотя на тебя и соджу дешёвого будет жалко.

Вряд ли кто-то из этой напыщенной компании мог меня остановить, смелости хватило только у Намджуна. Он схватил мой локоть и забрал из руки почти пустую бутылку, после чего, не обращая внимания на других, начал меня отчитывать.

— Прекрати унижать других. Давай просто уйдём? — Ким был первым моим охранником, которой вздумал помешать мне чудить, а ведь мы даже ещё не познакомились как следует.

— Эй, придурок, ты работаешь на меня, и мы уйдём только тогда, когда я скажу. До этого времени стой столбом и не мешай мне. — конечно, я разозлилась, но ничуть не меньше Джены.

— Забирай отсюда свою начальницу и валите куда подальше. Например, отвези её в психушку, там ей самое место. — вся мокрая, она продолжала дерзить, и я, не сумев удержаться, зарядила студентке Пак пощёчину.

— Попрошайкам слова не давали. — добавила я, готовясь нанести ещё один удар, но нет.

Всё ещё пьяная, и всё же при памяти, я вдруг оказалась в невесомости на руках Джуна, который с лёгкостью поднял меня. В доли секунды он перекинул моё податливое тело через своё левое плечо и прямиком направился к выходу из клуба. Я брыкалась и кричала на Кима до самой парковки, но он насильно затолкал меня на заднее пассажирское сидение чёрного мерседеса.

— Такая мелкая, а столько силы. Тебе работа физическая не помешала бы. — довольно бормотал Намджун, открывая переднюю дверцу.

— Что ты себе позволяешь? Совсем страх потерял, думаешь, за такое не уволят? Ошибаешься, уволят. Выгонят, как собаку, и больше не видать тебе нормальной работы. Йааа, придурок, останови машину!!! Оглох, что ли? — в истерике я пинала в спинку водительского сиденья, не давая охраннику ответить на мои вопросы, пусть он не сильно пытался это сделать.

Ким без остановок повёз меня домой в Инсадонг, а затем первым спокойно вышел из машины и открыл мне заднюю дверь.

— Я тебе это так не оставлю. — выходя, фыркнула я, а он, вместо того чтобы уйти, последовал за мной в дом. — Какого чёрта ты идёшь за мной? Я уже дома, твоя работа выполнена. Или ты, как Ёри, ещё и отчитываешься перед отцом? Расслабься, он к тебе не спустится в такое время. — из-за того, что сделал Намджун, мне не сложно было переключить свою злость на него.

— Я уйду, как только буду убеждён в том, что с тобой всё в порядке. От огромного количества употреблённого алкоголя обычным людям становится плохо. Сомневаюсь, что смогу уснуть, представляя, как тебя тошнит. Такой ответ подойдёт?

Ким молчал всю дорогу домой, для того чтобы одним высказыванием заставить меня в очередной раз почувствовать себя жалкой. Но удивилась я скорее тому, что моя злость куда-то исчезла. Его слова не казались фальшивыми, и я не пойму, почему. Неужели этот парень так ответственно делает свою работу, ведь не может же он быть таким заботливым без причины?

Не сумев ответить на вопрос Кима, я не спеша дошла до своей комнаты, а затем хлопнула перед его лицом входной дверью. Парень остался ждать возле неё, пока я переодевалась, и только легла в кровать, он тихо постучался.

— Тебя не тошнит? Я уже могу уйти?

Такой внимательной ко мне была разве что Муён, и я, не замечая засобой, смягчилась в гневе, а точнее, совсем позабыла о нём.

— Просто свали и не задавай глупых вопросов. — новый охранник отличался от предыдущих своей человечностью и терпеливостью, поэтому мне было непривычно ему грубить.

— Ладно, отдыхай тогда, я скажу горничной, пусть приготовит тебе на утро суп из водорослей. Он хорошо помогает от похмелья. — добавил Джун, но, не получив от меня согласия, всё равно ушёл.

Быть вредной и стервозной я могу со всеми, а с ним не получилось утонуть в собственной истерике. К сожалению, Ким относился к третьему типажу людей моего окружения, именно тех, кого я избегаю. А всё потому что такие люди, как он, не задерживаются в моей жизни надолго и обычно уходят без прощаний.

Район Инсадонг, дом семьи Гу, утро…

— Санни, пожалуйста, я прошу тебя, прекрати вести себя как ребёнок. Когда ты уже повзрослеешь? Твоя сестра никогда не позволяла себе того сабантуя, который ты всё время устраиваешь. У меня и папы заканчивается терпение, в один прекрасный момент ты понесёшь наказание за своё отвратительное поведение. — в очередной раз мама распиналась, и всего лишь из-за какой-то статейки в жёлтой прессе.

— Ну подумаешь, облила одну выскочку шампанским, и кто-то это заснял. Да пусть папины шестёрки всё на спиртное спишут, им ведь не в новинку? — для меня проще казаться безответственной, нежели открывать причину своих нелепых поступков.

— Вот поэтому ты и должна выйти замуж за Сону. — умеренным тоном вмешался Ынсон. Спорить с матерью я могу вечность, но только не с папой. — Конечно, их семья хотела в свои невестки Муён, но ты тоже подойдёшь и должна быть благодарной за такой шанс. Твоя сестра не противилась этому, и тебе не стоит. — как всегда, отец уменьшал мою ценность, возвышая других, словно я ему и не родная дочь.

— Сколько раз повторять? Я не Муён! У меня есть своя жизнь, и в отличие от неё, я не собираюсь следовать вашим планам. — вначале воскликнула, а затем утихла под прицелом сурового взгляда папы.

— Своя жизнь? Это ты о чём? В учёбе не преуспеваешь, в творческих занятиях полный ноль, да ты даже правильно вести себя в обществе не можешь. Друзей нет, парня нет, как и достойной цели. Людей, которые хорошо бы отзывались о тебе, просто не существует. Всё, что ты умеешь делать на отлично — так это портить жизнь другим, и меня уже достало твоё ребячество. Санни, ты словно опухоль нашей семьи, мне не нужна такая дочь. И почему бог отнимает у нас всё хорошее, оставляя только плохое? — всего лишь отцовские мысли вслух ранили меня в самое сердце. Я никогда не была любимицей Ынсона, это место всегда оставалось за Муён. И всё же он мой папа, а его отношение ко мне хуже отношения к уличной собаке. Если бы полтора года назад Ынсон сам выбирал, кого из нас двоих оставить в живых, на мраморной плите Сеульского кладбища красовалось бы моё имя, но только не Муён.

— Ну извини, что я не так идеальна, как она. Хотя постой. Почему твоя любимица покончила жизнь самоубийством? Она ведь была так счастлива под твоим крылом? С какой дури решила умереть? — я не собиралась поднимать эту тему, ведь то, что сказала Джена, и мне казалось ерундой. Но в этот момент я должна была хоть в чём-то обвинить отца и попала в самую десятку, раз он так разозлился.

Полтора года назад, когда умерла Муён, я была в Лос-Анджелесе. Мама слишком волновалась о предстоящей свадьбе своей старшей дочери, поэтому младшую бунтарку, то есть, меня, отправила куда подальше, якобы для улучшения навыков английского. Они с отцом буквально за один день всё решили, не спрашивая моего мнения. В итоге я пробыла в чужой стране почти три месяца под присмотром личного охранника, а точнее, бывшего военного.

Единственным человеком, которого мне так не хватало, была Муён. Мы часто общались с сестрой по телефону, два, иногда три раза в неделю, но в отличие от меня, она всегда оставалась сдержанной, поэтому редко делилась радостями или же своими тревогами. О её смерти я узнала от Ёнын, она позвонила мне уже после похорон, не дав шанса попрощаться.

Конечно, мне было больно из-за потери родного человека, и к этому прибавился океан злости на родителей. Они должны были позвонить мне сразу, а не дожидаться окончания похорон. И когда я вернулась в Корею, вся моя боль вышла наружу в виде урагана истерики. Ни мама, ни папа не пытались справиться с этим, они просто отвернулись от меня, после чего я оказалась в больнице для душевнобольных.

— Не смей говорить о самоубийстве, упоминая имя сестры. У тебя нет права осуждать её. Ещё раз заикнёшься, я закрою тебя в психушке, и в этот раз надолго. — мне хорошо знакомы повадки отца: если его загоняют в угол, он начинает нападать первым, что сейчас и происходило.

Посмотрев в его свирепые глаза, а затем в испуганные матери, я поняла, что Джена могла сказать правду о смерти Муён. Папа был слишком краток, и как только он ушёл, мама рванула ко мне со своими наставлениями.

— Санни, я прошу тебя, не зли отца. Не лезь в дела, которые могут его расстроить. Просто живи тихо и мирно, не слушай тех глупостей, что говорят другие. Пожалуйста. — уже не отчитывала, а скорее умоляла, чем только доказывала правдивость моих домыслов.

— Неужели это правда? Она ведь не могла. Муён не стала бы убивать себя. Но почему она так сделала? Онни так сильно любила жизнь, кто или что убило эту любовь? — уже плевать на себя и угрозы отца, я должна узнать правду.

Вместо честного ответа или же попытки оправдаться мама опустила голову и замолчала. Уже не впервые я смотрела на неё с разочарованием и просто не могла поверить в то, что с самого начала являлось правдой. Скупая слеза скатилась к сухим губам, но на этом проявление моей слабости закончилось.

— Милая, только не глупи. Твоя сестра погибла, её больше нет, и неважно, как это произошло. — Ёнын слишком хорошо меня знает, и всё же для неё я навсегда останусь попыткой удержать своего мужа. Цепью, что скрепила распавшуюся семью.

— Но это важно для меня. — вырвав свои руки из рук матери, я тут же покинула дом.

От родных мне не дождаться ответов на свои вопросы по поводу смерти сестры, Джена могла приукрасить события услышанного, и только у одного человека нет причин врать мне. Направляясь к авто, я услышала шушуканье горничных, которые уже обсуждали мою очередную провинность. Этим болтушкам лишь бы посплетничать, чужие в глазах всегда больше самих себя, и охранники туда же, все, кроме одного.

Вчера Намджун повёл себя опрометчиво, когда по своей воле вынес меня из клуба. Предыдущие охранники не позволяли себе такой дерзости, их волновала только работа и правила, которых нужно придерживаться, вовсе не то, что я могу себя опозорить. Новый охранник с первой встречи показался мне другим, и даже сейчас, вместо того чтобы ожидать своей казни, он спокойно играл с охотничьими собаками отца.

— Прекращай заниматься ерундой, лучше иди подгони машину к выезду. — да, я ещё как люблю командовать.

— И тебе доброе утро. Как себя чувствуешь? Ночью не тошнило? Уже скушала суп из водорослей? — он просто проигнорировал мой приказ, а ещё завалил кучей бессмысленных вопросов.

— Издеваешься? Я сказала подогнать машину, ты хоть для приличия мог бы и подняться. Или теперь собаки твои хозяева? — всё ещё на эмоциях, у меня получалось только грубить.

— Это у собаки могут быть хозяева, а ты мой начальник, точнее, твой отец. Хорошо, я подгоню авто и отвезу куда скажешь, только не надо срывать на мне свою злость. Разве я тебя чем-то обидел? Всего лишь поинтересовался твоим самочувствием, не хочу, чтобы ты заболела. Что в этом возмутительного?

Охранник Ким старше меня всего на пару лет, а терпения у него столько же, сколько у столетнего буддистского монаха. Джун похож на реку Ханган, даже ураган не страшен её спокойствию. Мне бы так. Оставив собак, которые посмотрели на меня, как на своего злейшего врага, он направился к гаражам. Скорее всего охранник Ким уже слышал о моей утренней ссоре с родителями, и всё же он не торопился высказаться по этому поводу.

— Отвези меня в «OngGroup», мне нужно там кое с кем встретиться. — уже садясь в чёрный Мерседес, приказывала я, а Намджун без ответа завёл машину и выехал на улицу.

Мы ехали в тишине, сегодня Ким ни разу не повернулся назад, словно не хотел смотреть на меня. Неужели я его обидела? Ведь парень мог действительно волноваться обо мне. Но с чего такое проявление заинтересованности? Мы даже не друзья. Как и всегда, я проигнорировала чувства другого человека. Незачем сближаться с тем, кто вскоре уйдёт, ведь в итоге больно будет только одному человеку — мне.

Впервые молчание во время обычной поездки казалось непривычным, и я уже хотела первой заговорить, но машина вдруг остановилась. Как только я оказалась в большом здании компании дяди Донгю, мне тут же подсказали, где можно найти его сына, а точнее, нового руководителя строительного филиала. Намджун, как личный охранник, следовал по моим пятам, но сегодня его лицо не выражало каких-либо ярких эмоций.

— Санни? Что ты здесь делаешь? — нет ничего странного в том, чтобы невеста навещала своего жениха на работе, если, конечно, не брать во внимание фиктивность их будущего брака. — Я же просил тебя не давить на меня до помолвки. Что ты, что Муён, вы так нетерпеливы. Неужели ревнуешь, как и она? — тихо возмущаясь, Сону подошёл ближе, взял меня за руку и потянул в свой кабинет.

— Не неси чепуху. Я пришла сюда не ради тебя, а ради своей сестры. Уверена, ты знаешь, как она погибла, и не смей выдвигать выдуманную версию моего отца. — если нападать, то без каких-либо сомнений.

— Ого, младшенькая Гу наконец созрела для правды. С какого перепуга я должен тебе рассказывать то, что так старательно скрывает твой папа? — никто и не сомневался в отсутствии человечности у этого нарцисса.

— Так или иначе я узнаю правду, но вот тебе стоит дружить со мной, если не хочешь оказаться в затруднительном положении. Ты меня знаешь, я могу превратить твою жизнь в ад. — как и Ынсон, загнанная в угол, я нападаю.

— Ты права, но твой отец намного страшнее, так что я воздержусь от высказываний. Как говорится: «Чужая семья — тёмный лес», а мы ещё не породнились, поэтому я в ваши разборки не лезу. — с нахальной улыбкой продолжал Сону.

— М-да, Муён ошиблась в тебе, ты не «перекати-поле», а всего лишь обычный трус. Знаешь, я хорошо запоминаю тех, кто мне отказал, но ты только что возглавил этот список, поэтому жди беды.

— Да, да, душ из шампанского мне не помешает. Если так хочешь, можем искупаться вместе, всё равно рано или поздно ты станешь моей. — не просто отказался помочь, но ещё и насмехался над беспомощностью, в которой я оказалась по воле родителей.

Пять минут для разговора со своим женихом вполне хватило, для того чтобы понять, какое он ничтожество. Я никогда в жизни не выйду замуж за этого человека, и как Муён могла согласиться? Онни мечтала найти свою любовь, но редко открывалась людям. И всё же решения Ынсона она оспаривала лучше меня, тогда почему? Так много вопросов и ни одного ответа.

— Быстро вы. — приметил Намджун, когда я вышла из кабинета Сону.

— Ого, у кого-то язык развязался, а я уже подумала, что ты онемел. — чтобы не поднимать разговор о своих отношениях с женихом, я подловила охранника Кима на его болтливости.

— Я могу и молчать, но это надоедает. Как прошёл визит? Твой жених обрадовался, увидев тебя? — Джун или злорадствовал, или же действительно был таким наивным.

— Не так, как я его. — сейчас от сарказма меня прям распирало.

— Ну что ж, сегодня нет занятий. Мне отвезти тебя домой? — поинтересовался он.

— Домой, но в Каннам.

Если подумать, у меня нет дома, где я могу чувствовать себя спокойно и легко. Под одной крышей с родителями я словно на поле битвы — всегда нужно быть начеку, а в студии старшей сестры мне нечем дышать. Стены, обвешанные копиями её картин, давят на меня. И всё же лучше задохнуться, чем получить нож в спину от членов семьи. Спускаясь в лифте, я сосредоточенно смотрела на цифровую панель, размышляя над тем, как мне выудить правду о смерти Муён. Почему-то я не хотела верить в её самоубийство, но без доказательств в обратном мне не успокоиться.

— Эй ты, дай мне ключи, я сама сяду за руль.

Как только я оказалась на парковке, к моему вниманию тут же прицепился красный Порш, который слишком часто я видела возле нашего дома. Насколько я знаю, Сону обожает эту машину, она у него ещё со студенческих лет, какого-то лимитного выпуска. Вдруг в мою голову прокралась одна маленькая подлая мыслишка, и для её осуществления нужно было избавиться от охранника Кима.

— У меня имя есть. Ким Намджун, очень приятно. — я просто поражаюсь настойчивости этого парня, он так старается меня перевоспитать. Жаль, но его стремления бесполезны.

— Гу Санни, и мне безразлично твоё имя, а теперь дай сюда ключи. — как ни крути, он мой подчинённый, и сейчас у Джуна нет причин отказать в такой просьбе.

С неким подозрением парень отдал мне ключи, после чего я сразу села на водительское сиденье и пристегнулась, а он сел рядом.

— Нет, так не пойдёт, садись назад. — я не хотела навредить охраннику Киму, а избавиться от него каждый раз становится труднее.

— Зачем? — он уже искал подвох, но сегодня Джун не получит от меня честный ответ.

— Так нужно. Есть проблемы? — быть идеально вредной я ещё как могу.

— Ладно. — сухо ответил парень, а затем вышел из авто. Как только передняя дверца захлопнулась, я нажала на газ.

Выражение лица Намджуна в отражении зеркала заднего вида показалось мне забавным. Он закатил глаза, словно укорял себя за собственную наивность, а затем удивился, когда машина сделала круговую. Ким решил, что я одумалась, ведь авто приближалось к нему уже передом, но, увы, на большой скорости. Пришлось посигналить, чтобы охранник уступил дорогу, после чего я со всей дури въехала в красный Порш.

За всю свою жизнь у меня получилось попасть в аварию аж целых пять раз, и в каждой из них виновником была я. Эта оказалась шестой на моём счету. Хорошо, что авто бизнес класса оснащены качественной системой безопасности, и всё же я немного стукнулась головой. Но это того стоило, после наезда Мерседеса от двухместного Порша осталась сжатая металлическая гармошка.

Сону будет в бешенстве, и я в этом уверена. Муён не раз говорила мне, как он обожает свою машинку, которую купил на собственные деньги, после того как выиграл первый тендер. Зря он отказал мне, я не онни, которая умела сдерживать в себе бушующие эмоции.

— Ну открывайся же!!! — в некоем ужасе Намджун стучался в боковую дверь с просьбой открыть, и как только я открыла, он буквально вынул меня из авто. — Ты не поранилась, где болит? Сколько пальцев я показываю? — впервые вижу, чтобы кто-то так сильно испугался за мою жизнь.

После первой аварии в конце старшей школы папа ни разу не был в больнице, я по телефону выслушала его лекцию касаемо отсутствия ответственности. И уже на следующей неделе он купил другое авто, а моего водителя заменил первым охранником. Мама с Муён придерживались его правил в доме, иногда сестра оспаривала наказания, которых я в некоторых случаях заслужила.

С самого рождения мне было трудно контролировать свои эмоции, и чем старше я становилась, тем больше они меня поглощали. Свою жизнь я считаю жалкой, а собственное рождение ошибкой, а всё из-за родителей, для которых моё существование являлось в некотором роде наказанием.

— Со мной всё в порядке. Подушки безопасности сработали вовремя, я почти ничего не почувствовала. Поэтому успокойся и убери руку с моей талии. — в глазах охранника я увидела страх, и он был настоящим, что ещё больше меня удивляло.

— Да что с тобой такое? Зачем ты это сделала? Так хочешь оказаться на том свете или стать инвалидом? Надёжные подушки безопасности, говоришь? А если бы они не сработали? Вдруг и в той машине был кто-нибудь? Глупая девчонка, чего ты добиваешься? Просто живи в своё удовольствие, пока судьба к тебе благосклонна. — вовсе не как охранник, Джун решил дать мне наставление, а его взгляд на мгновение стал стеклянным, словно тот хотел заплакать. Неужели моя выходка могла напугать этого здоровяка аж до такой степени? Мы ведь никто друг другу.

— Вот только не надо меня учить жить. Сама как-нибудь разберусь с этим. — фыркнула я, заметив, как к нам приближается дежурный по парковке.

— Кто из вас двоих будет отвечать за эту аварию? — громко и с возмущением спросил он.

— За рулём сидела я, моё имя Гу Санни. Вот, держите, пусть хозяин авто свяжется с адвокатом нашей семьи. — вручив визитку незнакомому мужчине, я нахально улыбнулась и прошла мимо. — Эй! Чего ждёшь? Пошли такси ловить, на этой рухляди мы уже никуда не поедем. — в сей раз мне не хотелось скидывать свои проблемы на новенького охранника, хотя таким способом я могла доставить ему кучу неприятностей. И всё же удержалась.

Не дожидаясь появления Сону, мы с Намджуном сели в первое попавшееся такси и поехали в район Каннамгу. Ким всё ещё был зол на меня, поэтому молчаливо сидел рядом, внимательно рассматривая проезжую часть через боковое окно. Он казался задумчивым, и это только привлекало моё внимание. По прибытии в здание студии Муён я отключила свой телефон и заставила Кима поступить так же, чтобы не отвечать на глупые вопросы матери, ибо наш адвокат сначала звонит ей.

— Не делай такое кислое лицо, здесь можешь чувствовать себя как дома. Что будешь пить? Вино, шампанское, виски? Всё, что угодно, никто тебя не осудит. — я не умею волноваться о других, только о себе, но этот парень вдруг заинтересовал меня.

— Я не употребляю спиртные напитки без повода и тебе не советую. Лучше скажи, почему ты въехала в авто своего парня? — третий день на работе, а уже хорошо изучил семью Гу и её близкое окружение. Онг Сону не исключение.

— Ну как хочешь. Тогда я выпью сама, у меня всегда есть повод. — не люблю отвечать на вопросы, а вот увиливать от них самое то.

— Вы поругались? Он чем-то тебя обидел? — охранник Ким не отступал, а его симметричные брови уже успели нахмуриться под прядями длинной чёлки.

— Во-первых, Сону мне не парень. Во-вторых, я взбесилась, потому что мой якобы жених встречается с другой девушкой, считай это проявлением ревности. Так можешь и передать моему отцу. А в-третьих, больше не переходи со мной на личные разговоры, мы не друзья. — я всегда прикрываю правду тысячью лживых фраз, поэтому в итоге она теряет свою ценность.

— Так давай дружить. — вдруг выдвинул Джун, а затем подошёл ближе. — Я не так много знаю о тебе, но полностью уверен в том, что ты не любишь своего жениха, а скорее ненавидишь. И всё же, чтобы подвергнуть свою жизнь опасности, у тебя должна была быть серьёзная на то причина. Если ты выскажешься, станет легче, не держи всё в себе. — только Муён пыталась понять меня, остальным же было плевать на всё то, что казалось безрассудным. Так почему ему это так нужно?

— Ты что, перед этим работал в центре психологической поддержки? — с насмешкой спросила я. — Забей, мне не нужны друзья или кто-либо ещё. Одной лучше. — вроде убеждала его, а как будто себя.

— Слишком умело избегаешь ответов на щепетильные вопросы. Значит, я прав. — охранник Ким насколько спокойный, настолько же и настойчивый, но с моим упрямством ему не сравниться.

— Не понимаю, о чём ты вообще говоришь, я всего лишь захотела позлить своего жениха, иной причины нет. — настаивая на своём, я подошла к дивану в гостиной и плюхнулась на него. — Ну раз отказываешься выпить, развесели меня. Например, расскажи о себе. — укладываясь на мягком диване, я продолжала командовать, а парень уже подошёл ближе чтобы возмутиться, но замолчал и его взгляд приковался к моему лицу — Чего уставился?

— В этом доме есть аптечка? — подходя ближе, спросил он, а затем коснулся моего лба, который прикрывали растрёпанные волосы, и я почувствовала боль.

— Ауч. Больно. — возмутилась я, а затем отвернула голову.

— Мелкая, да у тебя кровь в волосах. Почему сразу не сказала, что ударилась? — продолжал возмущаться Намджун, после чего наклонился ближе, чтобы рассмотреть ссадину. — Так здесь есть аптечка, или мне вызывать скорую? — серьёзно спросил он, а я, подняв свой взгляд на парня, вдруг застыла.

— Кажется… в ванной была…

В последний раз такой растерянной я была, когда Муён учила меня водить авто ещё в начале старшей школы. Из-за занятий в университете и рисования она мало уделяла времени своей единственной сестрёнке, поэтому я всегда старалась не облажаться, а всё выходило как раз наоборот. Только её похвальные слова имели для меня значение, я хотела, чтобы меня признал человек, которого я любила больше, чем саму себя.

Охранник Ким быстро нашёл аптечку и обработал небольшой порез на моём лбу. До этого момента я действительно не чувствовала боли, даже когда ехала в такси. Но во время обрабатывания дезинфицирующими средствами не прекращала мычать.

— Ммм, долго ещё? — Намджун вовсе не аккуратен, но лучше уж он, чем врач скорой. Ненавижу больницы.

— Уже почти всё. — сказал он, а затем прилепил пластырь на небольшой порез. — Как себя чувствуешь? Голова не болит? Не подташнивает? Или, быть может, ощущаешь слабость? — вроде стандартные вопросы, но из уст Джуна они звучали как-то иначе.

— Я легонько стукнулась, не делай из мухи слона и прекрати уже доставать меня глупыми вопросами. — даже в такой ситуации мне было проще съязвить, нежели поблагодарить парня за заботу.

Мы вдвоём просидели в студии Муён до вечера, но откровенного разговора между нами так и не случилось, ибо я задремала. Не могу долго смотреть на пародию трудов онни, а в этом помещении их было слишком много. У Кима осталась целая куча вопросов, но он отложил их на потом, словно не хотел меня спугнуть ими. В тишине большой гостиной второго этажа, где сестра раньше любила работать, я проснулась из-за телефонного разговора, который услышала с лестницы, что вела на первый этаж в студию.

— Да, госпожа Ёнын. Она сейчас спит. Нет, что вы, ничего серьезного, иначе я бы отвёз госпожу Санни в больницу. Хорошо, как только она проснётся, я доставлю её домой. Причина срыва? Думаю, что она приревновала господина Сону к той девушке из статьи. Нет, госпожа, это только моё мнение. Устраивала ли погром в студии? Да нет, просто уснула, наверное, устала. Ладно, я постараюсь больше не вестись на её уловки. Извините ещё раз за мою наивность. До свиданья. — вместо того, чтобы в свою сторону воспользоваться моей провинностью, Намджун сделал так, как я ему ранее сказала. — Оу, ты уже проснулась? Как себя чувствуешь? — кажется, этого парня нельзя поймать врасплох, таким спокойным в любой ситуации может быть только охранник Ким.

— Я же вроде сказала отключить телефон. Игнорируешь мои указания? — он уже понял, что я всё слышала, но совсем не волновался из-за этого.

— Извини, моя младшая сестра болеет, и я должен быть постоянно на связи, а игнорировать звонки твоей матери мне не выгодно. — это было слишком идеальное оправдание, поэтому я не стала его оспаривать.

По возвращению домой мне пришлось столкнуться с нервной Ёнын, которая, казалось, больше боялась за репутацию семьи, нежели за моё самочувствие. Да, это уже не первая авария, в которую я умудрилась попасть, и всё же… Хорошо, что отца не было дома, он как всегда в своих якобы командировках, а на самом деле где-нибудь развлекается со своей очередной любовницей. Наша семья никогда не была образцом для подражания, и жизнь в таком притворстве мне невыносима.

— Ты должна извиниться перед Сону. Скажи, что ненамеренно поддалась моменту слабости, а по поводу ремонта машины оставь мне, я всё решу сама. — вроде и мама, но в таких ситуациях кажется, словно я ей чужая.

— Мне незачем извиняться перед этим идиотом, а ты делай, что хочешь, плевать я хотела на планы отца. Вот только одного не пойму, тебе что, так нравится унижаться? Совсем гордости нет? Я понимаю, папа никогда не желал видеть женщину во главе своей компании, но когда ты уже встанешь на сторону своего ребёнка? Как можно любить такого эгоиста и предателя? Ты жалкая женщина, а ещё ничтожная мать. Теперь я начинаю понимать, почему Муён ушла, для неё, как и для меня, этот дом — настоящий ад. Мы не семья, мы обуза друг другу, и от одной вы с отцом уже избавились. Я следующая, ведь так? — на эмоциях с моих уст слетело то, о чём возможно потом я пожалею, и было не странно за такое высказывание получить пощёчину от Ёнын.

Задевать чувства окружающих меня людей не так уж и сложно, я просто спец в колких вопросах, ведь совсем не контролирую то, что говорю. Эта наша ссора с матерью уже давно не была чем-то новым. Она продолжает беситься из-за того, что не может контролировать меня, как контролировала Муён, а я злюсь на её безразличие к моим желаниям. Онни очень часто шутила, мол, в моём сердце пылает настоящее солнце. Правда, оно обжигает тех людей, кто пытается исправить меня, и всё же тех, кто принимает мои странности, согревает своим теплом. Но сейчас я буквально чувствую, как этот огонь внутри меня день за днём тихо угасает. Вместе с сестрой, которая меня понимала, я потеряла причину становиться лучше, силы бороться с указаниями Ынсона. Папа и Джена правы, единственное, что у меня хорошо получается, — это портить жизнь другим.

Без суда — виновная.

Район Инсадонг, дом семьи Гу

— Слышал, госпожа Санни въехала в машину своего жениха. Неужели снова обвела тебя вокруг пальца? Хубэ, ты такой наивный. — шутить над своими подчинёнными руководитель Чхвэ обожает.

— Вы правы, сонбэ, я слишком доверчивый. — Намджун просто согласился с мужчиной, который хорошо знаком с каждым членом семьи Гу и их скелетами в шкафу.

— Не волнуйся, тебя за это не уволят. Санни не впервые устраивает аварию, если не ошибаюсь, сегодняшняя будет шестой в её списке подвигов. Эта сумасшедшая умеет избегать смерти, поэтому никогда не вставай у неё на пути. — руководитель Чхвэ уже много чего видел в этом доме и решил дать наставление парню, который казался ему хорошим.

— Шестая авария? А когда произошли первые пять? Кроме Санни были ещё пострадавшие? — Ким держался молодцом, не задавая лишних вопросов, но не в этот раз.

— Лучше тебе о таком не спрашивать, если хочешь и дальше здесь работать. Были пострадавшие или нет, люди господина Ынсона всё скрыли, поэтому не лезь в это. — с каким-то подозрением добавил мужчина, из-за чего Намджун частично умерил свой интерес.

— Как скажете. Но сонбэ, я хотел ещё кое-что у вас спросить. Вы называете госпожу Санни сумасшедшей, а, по-моему, она просто бывает иногда вспыльчивой. Неумение держать в узде свои эмоции — не такая уж и редкость. — рассуждал парень.

— То, что ты видел, всего лишь вершина айсберга. Санни с детства была ещё той занозой, после того как не стало Муён, у неё окончательно снесло крышу. Никогда не забуду те дни, когда она вернулась домой с Америки. Весь дом стоял на ушах, госпожа Санни ничего не ела, только пила много спиртных напитков. Она с криками прогоняла горничных, бросая за ними полупустые бутылки. В принципе, всё, что попадалось ей под руку, летело в стену. Никто не мог остановить госпожу Санни, она срывалась на всём и на всех, словно ненавидела окружающий мир за то, что в нём больше не было её старшей сестры. Шефу надоело смотреть на это, и он насильно отправил свою дочь в психиатрическую больницу. Ты прав, Санни не сумасшедшая, она убитый горем человек, который не в силе смириться с потерей. Но нам, работникам семьи Гу, не выгодно принимать такую правду. В этом доме и за его пределами решения господина Ынсона не поддаются сомнениям. — руководитель Чхвэ всего лишь хотел предупредить Джуна не лезть в то, что его не касается, но при этом он взболтнул много лишнего.

— До гибели Муён Санни была в Америке? Как долго? Почему она туда уехала? — определённо Намджун не просто так интересовался младшей дочерью семьи Гу.

— Кажется, Санни пробыла в Лос-Анджелесе около трёх месяцев, её отправили туда в конце ноября после обнародования новости о помолвке старшей сестры. По-моему, она ещё перед отъездом успела разбить машину сестры, или это случилось раньше? Не помню. Тогда все были на нервах, даже бедняжка Муён казалась странной, наверное, боялась разрыва помолвки из-за выходок младшей сестры. Парень, просто будь аккуратен с этой девчонкой, все предыдущие охранники Санни оказывались в невыгодном положении. Поэтому никогда не доверяй ей. — с иронией добавил мужчина, а затем, похлопав растерянного Кима по плечу, ушёл в дом.

Вместо того, чтобы со своими знаниями пойти работать в большую компанию, Намджун полгода проходил спецподготовку для должности охранника. До этого он на отлично закончил университет, и его будущее было таким же светлым, как летний день в середине июля. Так зачем умному парню нужно было устраиваться на столь унизительную работу? Пока ещё этого никто не знал. Но рано или поздно всё тайное становится явным, ведь даже у самых бессмысленных поступков есть свои причины.

Почти два года назад, за день до отлёта Санни в Америку.

Сеул, район Намдэмун…

— Снова уходишь? Дженмин, если родители узнают, что ты записалась на вечерние уроки танцев, они с ума сойдут. Лучше удели внимание учёбе, как это делает твоя подруга, если не хочешь, чтобы тебя выгнали из университета. — волноваться за свою младшую безответственную сестру для Намджуна уже как привычка.

— Эх, братик, мне всё равно не светит работа в большой компании. Я не так умна, как ты или Юна, да и мне не хочется жить скучной жизнью. Каждое мгновение может стать последним, поэтому я не собираюсь тратить своё время на то, что не приносит мне радости. — в свои двадцать два года энергичная Ким Дженмин слишком сильно любила жизнь, будто знала своё будущее.

— И когда ты повзрослеешь? Нужно научиться смотреть вперёд, и жить не только одним днём. — планов у Джуна на свою жизнь хоть отбавляй, вот он и не понимал тех, у кого их не было.

— Да ну тебя? Говоришь, как старик. Хорошая стабильная работа — это твой предел мечтаний, а я собираюсь подпрыгнуть выше того, что может предложить мне судьба. — даже в семье с консервативными взглядами несложно вырасти мечтателем.

— Ладно, но не задерживайся допоздна и на обратном пути возьми такси, я оплачу. — не в силах остановить упрямую сестрёнку, парень только лишний раз напомнил ей об осторожности.

— Ого. Спасибо, оппа, ты лучший брат в мире. — взяв деньги на такси, Дженмин крепко обняла Намджуна, а затем расплылась в полной радости улыбке.

Тот вечер, их спорный разговор о жизни и тёплая улыбка сестры стали последними воспоминания Кима из беззаботной жизни, которую украл один случай.

Наше время…

Район Инсадонг, дом семьи Гу…

После выходки с аварией на парковке компании «OngGroup» я получила наказание от своего отца в виде домашнего ареста, который должен продлиться до дня помолвки. Увы, её не перенесли. Ынсон до сих пор думает, что может перевоспитать меня. Но как? Мы с ним никогда не разговаривали по душам, как отец и дочь. Мама тоже постоянно избегает меня, а сейчас ещё больше из-за поднятых мной сомнений касаемо настоящей причины гибели Муён.

В доме куча работников, которые могли знать правду, но никто из них мне её не скажет. Это даже смешно, как горничные и охранники игнорируют меня, а некоторые даже боятся, будто я какое-то чудовище. Но лучше уж так, чем ловить на себе их жалостливые взгляды. Хватит и того, как на меня смотрел охранник Ким, сейчас он даже не отводит взгляда, поймав мой. Но в последнее время его глаза излучают сдержанную ярость, что непосредственно вызывает во мне интерес к его персоне.

— А ты бесстрашный. Папа, и тот редко играет с охотничьими собаками, а парню, что их кормит, уже несколько раз накладывали швы. Может быть, тебе нравится усмирять их нрав? Будь аккуратнее, это не так просто. — всего пару дней взаперти, а мне уже скучно, поэтому, заметив во дворе Намджуна, я направилась к нему.

— Собаки господина Ынсона в сравнении с тобой просто душки. Они умеют контролировать свою злость и намного человечнее некоторых людей в этом доме. — явно не в настроении, Ким вдруг вылил на меня своё недовольство.

— И на что ты намекаешь? Считаешь меня хуже собаки? Эй, да что ты себе позволяешь? Кто ты такой? — я вовсе не ждала от этого парня хамства.

— Я кто? Да никто. Такие, как ты, даже за людей не считают таких, как я. Хорошо, наверное, наслаждаться жизнью, избегая наказания за свои ошибки? Ведь деньги разрешат любую проблему? — на Джуна словно нашло помутнение, а я ещё считала его умиротворённым человеком.

— Послушай, если ты поднялся не с той ноги и хочешь поорать на кого-то, пусть это буду не я. С какой радости мне нужно выслушивать жалобы по поводу твоего статуса? А если есть проблемы, обратись к психиатру. — как иронично, я ответила ему то же, что обычно говорят мне, ибо Намджун в считанные секунды вывел меня из себя.

— Тебе можно срываться на всех подряд, почему мне нельзя? Считаешь это несправедливостью? Собираешься закатить истерику? Ну давай, я прям в ожидании. Чего утихла? Не знаешь, что сказать? Или придумываешь банальный план отмщения?

У меня не было ни одной догадки, какая муха укусила охранника Кима, и я определено не знала, что ему ответить. Он злился, но мне не понятно из-за чего. Почему вдруг Джун решил высказаться именно мне, той, у кого своих проблем немыслимое количество? Я стояла столбом, смотрела снизу вверх на парня, чей взгляд бегал по моему лицу в ожидании ответа.

— Забудь, просто иди куда шла, у меня нет желания быть с тобой милым. — фыркнул он, а я впервые на чью-то истерику так спокойно отреагировала, обычно это заканчивается совсем иначе.

Вернувшись в дом, я поняла, что меня только что отчитали без причины, а мне удалось сдержаться. Не было проявления злости, наоборот, я впервые мысленно искала причину недовольства собеседника. Это так странно, мне не свойственно быть понимающим человеком, а нытьё других раздражает больше всего.

Весь день я думала над этим, выглядывая из окна во двор в попытках увидеть Джуна. Интересно, со стороны других это он странный или я? Наверное, я. Сначала унижала парня, а затем вдруг захотела поговорить с ним, как с другом. И чего я ждала? Для моего же блага лучше держаться дистанции с охранником Кимом, мой к нему вдруг вспыхнувший интерес ничем хорошим не закончится.

Переключиться с одних мыслей на другие было достаточно легко, после того как Ёнын напомнила мне о помолвке, которая уже вскоре должна состояться на званом ужине в любимом ресторане Ынсона. Родителям плевать на то, что я пропустила столько учебных дней в университете из-за дурацкого запрета покидать дом. Для них главное поскорее выдать меня замуж и получить в свою семью образованного зятя, который после ухода отца на пенсию возглавит компанию. Я могла надеяться в такой ситуации только на благоразумие дяди Донгю, ведь больше всего его волновала моя нестабильная психика. Уж от него папе не удалось скрыть состояние, в котором я часто утопала.

Ещё несколько дней под одной крышей со своей фальшивой семейкой, и я окончательно сойду с ума, но за пределы ограждённой территории мне не выйти. Теперь я понимаю, зачем в нашем доме столько охраны и повсюду видеонаблюдение. Папа просто привык контролировать всё и всех, только вот со мной у него ничего не получается. Нанятый им охранник Ким в итоге тоже стал избегать меня, а его взгляд в мою сторону был настолько яростным, словно тот желал мне смерти.

То, что люди меняются, для меня не новость, но с Джуном произошли изменения слишком рано, я даже не успела зацепить его чувства. Или всё-таки успела? Но когда? И чем?

— Мне нужно подобрать платье для ужина с родителями Сону, поэтому распорядись на завтра выпустить меня из этой клетки, если, конечно, не хочешь, чтобы я заявилась на помолвку в ночнушке. — за время, проведённое в одиночестве, мою голову посетила просто гениальная идея касаемо срыва собственной помолвки, но для её осуществления мне нужно выйти в люди.

— У тебя самая большая гардеробная в доме, неужели ничего не можешь выбрать из того, что есть? — Ёнын не так наивна, как кажется.

— Я хочу взглянуть на новую коллекцию, если откажешь мне, я наряжусь на этот ужин в один из своих нарядов на хэллоуин. — какой бы мама ни была осторожной, меня ей не перехитрить.

— Хорошо, можешь съездить за покупками, но после них сразу домой, не вляпайся в неприятности, иначе папа разозлится. — её предупреждения давно потеряли своё значение для меня, так зачем каждый раз распинаться ради них? — И для моего спокойствия с тобой поедут двое охранников, тем более один не справится с работой носильщика. — в таком случае, как со мной, предосторожность никогда не будет лишней.

Мама знает много моих хитростей, которыми я пользовалась, чтобы убежать от собственной охраны, поэтому сегодня компанию Намджуна пополнил руководитель Чхвэ. Этот аджоси работает на семью Гу уже больше десяти лет, и мы откровенно не переносим друг друга, поэтому стараемся не пересекаться как в нашем доме, так и вне. У руководителя Чхвэ уже давно сложилось своё впечатление касаемо меня и моих проступков. Но всё же аджоси на отлично присматривал за Муён, пока его не заменили работником помоложе.

Двое охранников — не один, и это немного усложняло мои планы касаемо возможности испортить репутацию семьи Гу, а точнее, свою собственную, как невестки. В придачу ко всему этому, Намджун до сих пор казался озлобленным, поэтому вёл себя со мной отстранённо. На следующий день по пути к моим любимым бутикам оба охранника оставались молчаливыми, как будто набрали в рот воды. Несколько раз я поймала в отражении зеркала заднего вида очередной недовольный взгляд Джуна, но проигнорировала его.

Он не имел права срываться на мне, и всё же я до сих пор не могу поверить в то, что растерялась из-за выплеска эмоций этого малознакомого парня. Быть внимательной и понимающей к людям — не моё. Тогда что в действительности произошло между нами? Неужели охранник Ким заинтересовал меня больше, чем просто отзывчивый человек? Нет, этого не может быть.

— Ну что же, платье мы уже подобрали, а теперь нижнее бельё. — в первом попавшемся магазине я выбрала себе вечерний наряд, ибо сегодня торопилась сделать кое-что другое. — Аджоси, думаю вы и ваш подчинённый можете погулять часик-другой. Ах да, и принесите мне хороший кофе. — зная, что не сбегу от этих двоих, я сумела подстроиться. Излишним умом, конечно, не блещу, но вот оригинальные мысли рождаются в моей голове за считанные секунды.

— Госпожа Санни, ваша мама запретила оставлять вас одну. — никто и не сомневался в том, что руководитель Чхвэ воспротивится моему указанию.

— То есть вы собираетесь пойти за мной в магазин, где я буду покупать себе нижнее белье. Фу, аджоси, вы что, извращенец? — пристыдить его в такой ситуации оказалось не так уж сложно.

— Хорошо, мы подождём вас у входа в магазин, а как закончите, пойдёте пить свой хороший кофе в нашем сопровождении.

Руководитель Чхвэ, наверное, решил, что нашел верный выход из сложившейся ситуации, но как же он ошибался, позволив мне войти в магазин нижнего белья одной. Пока мужчина довольствовался своей якобы победой, Намджун успел поймать мою лёгкую ухмылку и уже с подозрением нахмурился. Но всё же он даже понятия не имел, что я задумала.

Раздавив авто Сону, я надеялась не только на его недовольство, разрыв помолвки — вот, что действительно мне было нужно. Но нет, папа всё замял. И как дядя Донгю ведётся на его уговоры, пускай они и дружат больше тридцати лет? Надеюсь, в этот раз моя выходка изменит мнение семьи Онг касаемо нашей с Сону будущей свадьбы.

Днём ранее…

— Фотосессия в магазине нижнего белья, а почему не в студии? — редактора одного скандального журнала удивил мой звонок, но не так сильно, как странное предложение.

— Вы же сами бегали за мной с просьбой о съёмках, какая разница, где они пройдут? Но если вы уже передумали, я обращусь в другой журнал. — мне было нелегко решиться на это, но иного эффективного варианта я не видела.

— Нет, что вы, госпожа Санни, мы проведём съёмки там, где вы хотите. Да хоть на вершине башни Намсан, главное, чтобы вы согласились. — мужчина не мог скрыть свою радость, ведь благодаря этой фотосессии их журнал попадёт в топ эксклюзива.

— Но есть один нюанс, об этих съёмках пока что никто не должен знать. Постарайтесь подготовить всё тайно и не попадитесь моей охране на глаза. Сами понимаете, что такая фотосессия может вызвать бурную реакцию у общества.

— Как скажете. — радостно ответил редактор.

Для того, чтобы быть известной, мне никогда не нужно было стараться, громкая фамилия отца всё сделала за меня. Такую публичную жизнь я ненавижу всей душой, но в этот раз она сыграет в мою пользу. Нет ничего плохого в фотосессии, если, конечно, она не интимного характера. Я впервые обнажилась до нижнего белья перед незнакомыми людьми, всего-то для мужского журнала. И пусть мне было жутковато это делать, я всё равно пересилила себя.

Мне приходилось слушать в свою сторону много обидных слов, чаще всего люди называли меня чокнутой или сумасшедшей. Но никто ни разу не упомянул о том, что я страшная. Муён шутя называла меня милой стервой, когда я в очередной раз первой разрывала отношения с парнем. Лицо, фигура, даже уникальная внешность дочерей семьи Гу, всё при мне, кроме адекватности.

К счастью, съёмки продлились чуть больше часа, но охране у входа в бутик уже стало скучно. Руководитель Чхвэ дорожит своей репутацией, поэтому он, как верный пёс, ожидал моего возвращения, а Намджун всё-таки решил проверить свои подозрения. Редактор, фотограф и стилист не успели покинуть ВИП-примерочную, не попавшись Киму на глаза. Он столкнулся с ними у самой двери, а я в это время застыла перед огромным зеркалом, смотря на то, что решилась показать всему миру.

Как низко я пала и как жалко должна сейчас выглядеть со стороны, раз самой тошно на душе, смотрясь в зеркало?

— Что происходит? Кто эти люди? Почему они были здесь? И почему ты всё ещё раздета? — вот и конец злобной молчанки Намджуна, как и моей потрёпанной репутации.

— Разве тебя не учили стучаться? Это примерочная, а не проходной двор, нет ничего странного в том, что я без одежды. — мне нужно было пристыдить парня, чтобы заткнуть его, как до этого я сделала с руководителем Чхвэ, но всё оказалось не так просто.

— Ты не ответила. Мне догнать тех людей и спросить самому? — с возмущением говорил Джун, а ведь эти несколько дней моего домашнего ареста он казался безразличным ко всему, что касается семьи Гу.

— Постой. Не надо. Они всеголишь знакомые стилисты, мы случайно пересеклись здесь. — врала и не краснела, смотря в его такие недоверчивые глаза, при этом будучи обнаженной.

— Двое мужчин, женщина и ты, все в одном месте, совершенно случайно. Санни, принимаешь меня за идиота? — никакого смущения от моего вида у Джуна не было, и он всё-таки научился различать, где ложь, а где правда в том, что я говорю. — Молчишь? Хорошо, я сам пойду спрошу, они не могли далеко уйти. — охранник Ким превышал свои полномочия, вмешиваясь в то, что его не касается, но, кажется, ему плевать на возможные последствия.

— Лучше не лезь в это. Кем бы ни были те люди, у меня есть своя голова на плечах, ею я и буду отвечать за каждую свою провинность. На делай вид, что заботишься обо мне, просто исполняй свою работу. — лучшая защита — нападение, и кому, как не мне, об этом знать.

— Я? Забочусь? И когда это ты отвечала за свои так называемые провинности? С помощью денег и власти такие, как ты, избегают наказания, а те, у кого этого нет, проходят все пороги устроенного вами ада. — снова высказывания Джуна скатились к различиям в наших статусах. Сейчас я более чем уверена в том, что ненавистна этому парню, но почему?

— А тебе откуда ведомо, понесла я наказания за свои ошибки, или нет? Ты даже толком не знаешь меня, но всё равно пытаешься в чём-то обвинить. Смотришь свысока, только потому что для собственных родителей я обуза? Мне жаль твой узкий взгляд на жизнь. — в этот раз я не смолчала.

— Тех людей, что пострадали из-за тебя, ты тоже жалеешь? — его странный вопрос уже пониженным голосом снова застал меня врасплох. Какие ещё к чёрту пострадавшие? О ком он вообще говорит? — Ты так легко поддаёшься своей злости, но почему из-за этого должны страдать ни в чём не повинные люди? Мир существует не только для одного человека, и кроме твоей жизни важны и другие. Но ты, как и председатель Гу Ынсон, откупаешься деньгами за собственные грехи. Так сколько стоит отнять жизнь человека, например, жизнь твоей сестры? Сколько бы ты отдала за неё? — я уже ждала, когда охранник Ким назовёт причину своей из ниоткуда возникнувшей ненависти ко мне, но из всего им сказанного я ничего не понимала, а вопрос касаемо цены за жизнь онни пошатнул мою спящую злость.

— Да как ты смеешь говорить такое? У человеческой жизни нет цены, никто не вправе её отнимать. И разве деньги могут унять боль потери? Если да, почему моя не утихла? Что ты вообще несёшь? Из-за чего злишься на меня? Обвиняешь в том, что я даже не понимаю. — он сорвался, но и я туда же.

— Это так противно, слушать лживые оправдания. Но знаешь, неважно, что ты сейчас задумала, только потом не скидывай свою вину на кого-нибудь другого. — словно вдруг опомнился, охранник Ким решил сменить тему разговора, ничем не закончив предыдущий.

— И всё? Это всё, что ты можешь сказать? Я ведь не слепая и вижу, как за прошедшую неделю ты только раздражался в моём присутствии. Не знаю, почему, но лучше тебе уволиться. Облегчи свою и мою жизнь. Зачем мучиться? — я должна была в ту же минуту расставить все точки над «и», но вместо этого надела платье и первой покинула ВИП примерочную, оставив Намджуна одного.

Говорят, чтобы найти друга, нужно чаще открываться людям, вдобавок уметь слушать их не ушами, а сердцем. Мне это не знакомо, наверное, поэтому я так и не нашла друга или подругу, которая бы меня понимала. На одно мгновение я решила, что могу попробовать подружиться с охранником Кимом, но это была ошибка. Так же, как и другим, мир, который меня окружает, противный ему, а я даже осудить Джуна за это не могу.

Да уж, держать обиду на родителей не в новинку, ведь кроме них никому не удавалось зацепить мои чувства до этого случая. После громких высказываний Намджуна в ВИП-примерочной я уже не знала, что ещё могу ему сказать. Почему-то эти мысли заменили те, что касались завтрашнего ужина с семьёй Онг, на котором должна состояться помолвка. Да что со мной происходит? С чего вдруг я волнуюсь из-за возникнувшей недосказанности между мной и новеньким охранником? Мы чужие и точка, но почему тогда игра в молчанку на пути домой накаляла эту обстановку?

День помолвки, район Намдэмун, квартира семьи Ким, утро…

— Да слышу я, слышу. — с возмущением отвечал Намджун, подходя к входной двери, в которую кто-то без устали стучался.

— Доброе утро, оппа! — на весь этаж завопила девушка, которую младший Ким знал ещё с детства, поэтому, увидев её, он улыбнулся. — А я тут тебе и твоему отцу завтрак принесла. Он ведь ещё дома? — болтая о своём, она вошла внутрь квартиры, не дожидаясь позволения на это.

— Юна, ты опоздала, папа уже ушёл, но я с удовольствием съем обе порции. — забрав пакет из руки девушки, парень направился на кухню, а она за ним.

— Почти десять часов, и ты ещё не ушёл на работу? Только не говори, что уволился? — интересовалась лучшая подруга Дженмин, садясь за кухонный столик напротив Джуна.

— Нет ещё, просто выхожу позже. И я не уйду оттуда, пока не узнаю всю правду. — как только разговор коснулся семьи Гу, улыбка Кима куда-то уплыла.

— Но ты ведь уже нашёл человека, который сбил твою сестру. Так чего ждёшь? — девушка волновалась о парне, который был ей не безразличен, но она не меньше него желала отмстить за свою подругу детства.

— Скорее всего тем водителем была младшая дочь семьи Гу — Санни. Всё сходится, она часто попадает в аварии, у девушки нестабильная психика, а после случая с Дженмин Санни в спешке отправили в Америку. Наверное, так её родители сумели скрыть причастность дочери к аварии, скинув всё на одного из своих водителей. И вроде всё ясно, но смотря на эту девушку и её наивность, мне сложно поверить в то, что она могла оставить Дженмин посреди дороги и просто уехать. — Киму не пришлось долго работать на семью Гу, чтобы нарыть для себя нужную информацию, и всё же некоторые моменты не давали ему быть уверенным в том, что он узнал.

— Оппа, не обманывай себя красивой обёрткой, у этих людей нет совести, они совсем не умеют любить. Тебе удалось так близко подобраться к их семье, и ты просто обязан отомстить за Дженмин, ведь она бы сделала это для тебя. — Юна провоцировала парня на то, что он сам не решался сделать.

— Думая о сестре, я злюсь, очень сильно злюсь, но вредить кому-либо — это слишком для меня. — подсознательно Ким хотел отмстить, но никак не мог решиться на такое в реальности.

— Забудь о благородности, ты должен это сделать. Они разрушили жизнь твоей сестры, твоих родителей, твою, в конце концов. И ты просто собираешься спустить им всё с рук? Оппа, не смей, иначе никогда не сможешь спать спокойно. Заставь страдать эту девушку, пусть она познает, что такое настоящая боль. — некоторые люди иногда не замечают черту, за которую нельзя ступать.

— Я не смогу, только не с Санни, мне даже смотреть на неё противно, а ведь вначале я пытался сблизиться с этой девушкой, чтобы выведать подробности об аварии. Тем более она самый недоверчивый и непостоянный человек, вдобавок параноик. То, что происходит в её голове, невозможно предусмотреть. Санни похожа на бомбу замедленного действия, и самое главное то, что ты не знаешь, когда она может взорваться. — Намджуна останавливал не только страх пораниться после взрыва, было ещё что-то. Но он не хотел признаваться себе в некой слабости, которую он успел испытать к малознакомой девушке.

— Так это только нам на руку. Используй её, чтобы разрушить их семью, но чтобы твоё вмешательство показалось незаметным для других. Ты говорил, что Санни немного разбитая и одинокая после смерти старшей сестры, так утешь её. Стань тем другом, которого у неё нет, и тогда ты сможешь управлять ею так, как захочешь. — Юна не прекращала настаивать, пытаясь этим сломить Кима.

— У меня не получится. Ты забыла? Я совсем не умею врать, а ещё мы с ней вчера очень сильно поругались. Я просто должен был услышать версию Санни о случившемся с Дженмин, но она ни в какую. Сегодня состоится помолвка, после которой Ынсон умывает руки касаемо обеспечения своей дочери, так что меня переведут на какую-нибудь другую работу. — Намджун не умеет быть коварным и хитрым, он как открытая дверь, через которую всё видно.

— Все врут, и ты научишься. Кстати, разве Санни не против этой помолвки? Вдруг она сделает так, чтобы та не состоялась? — даже не подозревая, Юна выдвигала верные предположения.

— Не знаю, всё может быть. Но если помолвка и правда сорвётся, я сделаю это — сближусь с Санни, а затем использую её. Человек, сбивший Дженмин, должен быть наказан, и в этот раз им не откупиться своими деньгами. — вдруг нахлынувшая решительность Кима уже через мгновение исчезла, но его обещание, данное близкой подруге, осталось.

Район Инсадонг, дом семьи Гу, вечер помолвки…

— Я прошу тебя, постарайся вести себя прилично в обществе Донгю и его жены, не делай и не говори того, что может поставить папу в неловкую ситуацию. Уверена, Сону будет хорошим мужем, и вскоре он оборвёт все отношения с какой-то там дочерью бухгалтера. Как бы то ни было, для него статус важнее, и ты нужна ему, как и он тебе. — мама не просто так зашла в мою комнату перед походом в ресторан, а её списка требований с оглавлением «Я прошу тебя» следовало ожидать.

— Ему нужна не я, а компании отца. Зачем вообще мы должны делать вид, будто влюблены друг в друга? Просто отдайте Сону компанию и закончим на этом. Муён отказывалась от такого груза, думаешь, мне он нужен? — никогда не видела логики в решениях Ынсона.

— Не начинай, я уже всё сказала, прекращай жаловаться и спускайся вниз, папа уже ждёт нас. — да уж, что говорят другие, я обязана слушать, но кто прислушается к тому, что говорю я?

Этот ужин в честь помолвки своей уже единственной дочери ничуть не отличался от обычной бизнес встречи, на который так часто бывает Ынсон. Он даже вёл себя со мной так же, как и с сопутствующим условием выгодного ему договора, а мама поддерживала своего мужа. Такая идеальная семья, жаль, что только на фото в каком-нибудь журнале.

В ресторан мы с родителями поехали отдельно, они в одной машине, я в другой. Ёнын даже сейчас решила перестраховаться, приставив ко мне не только Намджуна, но и управляющего Чхвэ. Сидя на заднем сидении в одиночку, я постоянно обновляла форум мужского журнала, где уже должны были загрузить мои обнаженные фото. Надеюсь, они появятся там раньше новостей о том, что я помолвлена с Сону.

Немного взволнованная, я даже не пыталась скрыть это и уже поймала в зеркале заднего вида взгляд охранника Кима, который сидел на переднем пассажирском. Вчера наша с ним бессмысленная ссора зашла в тупик, и я уже подумала, что спугнула этим парня, но нет. Он снова здесь, рядом, когда я нахожусь на грани, и в этот раз в его глазах не было злости. Но не только изменением в настроении Джун удивил меня.

— Санни, постой, я хочу кое-что сказать тебе. — уже у самого входа в ресторан неуклюже заговорил охранник Ким, пока управляющий Чхвэ парковал авто.

— Не надо, ты уже сказал достаточно, выслушивать очередной твой бред я не буду. — мне не хотелось снова попасть под раздачу его дурацких обвинений.

— Извини. Я был не прав. — я уже намеревалась войти следом за родителями, как вдруг из-за спины прозвучали эти слова. — Ты не виновата в моих проблемах, я не должен был вываливать всё на тебя. Надеюсь, мы забудем об этом недоразумении, ведь мне нужна эта работа как никогда. — ещё один врунишка, который не краснеет, но всё же заикается.

— Хорошо, пусть будет мир. Но больше не взваливай на меня свои обиды, к которым я не имею отношения.

Я мстительный человек, получить от меня прощение очень сложно, а Ким даже не пытался его заслужить. Но я всё равно приняла его извинения, ведь была в хорошем настроении после пришедшего сообщения от редактора журнала.

«Фото загружены. Спасибо за сотрудничество.»

Весь ресторан был забронирован для нашей с Сону помолвки, и только я грела надежду о её срыве. Оказалось, не зря. Спустя десять минут нашего пребывания в ресторане на телефон отца поступил звонок от его секретаря, после которого он взглянул на меня так, словно возжелал убить. Все знакомые и близкие говорят, что я истеричка, но они просто ещё ни разу не видели, как взрывается мой отец.

— Дрянь последняя. Что ты наделала? Донгю отменил встречу. Как собираешься исправлять это? Показала себя шлюхой на весь Сеул. Чем ты вообще думала? — в порыве злости Ынсон опрокинул стол с украшающими его блюдами, за который я только уселась. Он кричал на весь банкетный зал, где помимо нас было ещё несколько охранников. Почти все смотрели на меня с презрением, кроме мамы и Намджуна, взгляды этих двоих я не понимала.

— Ничем. Ты забыл? Я же глупая, ничего не понимаю, всё, что могу, так это портить жизнь другим. Так почему бы не испортить свою? — как и отцу, мне нужны ответы, но для того чтобы вытянуть Ынсона на откровенный разговор, сначала нужно было хорошенько разозлить его.

— Сумасшедшая. Да как ты можешь быть моей дочерью? Смотря на тебя, я вижу отродье, которым боги всё время наказывают меня. И зачем ты только родилась? — в который раз слушаю этот вопрос, но именно сегодня захотелось дать на него ответ.

— Так убей меня. И тогда я смогу уйти к онни, ведь только ей я была нужна, но вас даже это не устраивало. — подняв свой опустошенный взгляд с его ботинок на лицо, со слезами на глазах сказала я.

— Муён!!! — вдруг завопил папа, чем испугал маму, а затем тут же утих.

— Санни. Меня зовут Санни. — поднимаясь со стула, добавила я, а после направилась к выходу, но охранник Чхвэ преградил мне путь.

— Не останавливай её, пускай валит ко всем чертям собачьим. Смотреть на неё не могу. — не поворачиваясь лицом к двери, приказал отец, пока мама молча стояла в стороне.

Несмотря на запрет Ынсона, Намджун вышел следом за мной. В вечернем платье с голой спиной, я вскоре оказалась на улице. Сейчас мне ничего не хотелось, я просто пошла куда глаза глядят в своих красных лаковых туфлях на шпильке. Мне удалось сорвать помолвку, но какой ценой? Стоило ли оно этого, быть проклятой собственными родителями? И почему они так ненавидят меня? Я ведь, как и Муён, их ребёнок, но с рождения чувствую себя сиротой.

— Ты быстрая, еле догнал. — сказал охранник Ким, перед тем как накинуть свой пиджак на мои плечи.

— Зря пошёл за мной. Отец сейчас в бешенстве, и он не давал каких-либо распоряжений, так что не жди за это оплаты или же похвалы. — мне хотелось побыть наедине с собой, поэтому я решила спугнуть Джуна.

— Всё в порядке, тебе сейчас не помешает слушатель, а за такое я денег не беру. — с милой улыбкой отвечал Ким. — Кстати, ты на тех фото неотразимая, определённо твои друзья стилисты знают своё дело. — с иронией продолжал он.

— Ещё бы не знали, с такой сенсацией они только в выигрыше. — мой ответ был немного унылым.

— Наверное, непросто было решиться на такое? И всё же тебе удалось сорвать свою помолвку, но что потом? Вряд ли твой отец оставит эту затею с женитьбой. — вот снова, Намджун вёл себя так, словно он мой старый друг, и почему-то мне захотелось подыграть ему.

— Что бы Ынсон ни задумал, я не позволю ему управлять собой. Моя жизнь принадлежит только мне и больше никому. Но вначале, как мой новоиспеченный друг, помоги узнать настоящую причину смерти Муён. Узнав правду, я не останусь в долгу и отплачу тебе за всё. — так непривычно просить помощи, а ещё давать обещание человеку, которого совсем не знаешь. Увы, кроме этого паренька мне не к кому обратиться.

— Хорошо, я помогу тебе чем смогу, но для этого мне нужно разузнать о ней всё, даже личное. С кем дружила, с кем общалась, отношения с родными, была ли влюблена, абсолютно всё. Ты не против? — охранник Ким словно ожидал такой просьбы, но моя подозрительность сегодня взяла выходной.

— Нет, не против. Я тоже собираюсь участвовать в этом. Хватит с меня находиться в неведении.

Я могла проигнорировать множество вещей, которые кажутся для других важным аспектом в жизни, но только не то, что касается моей семьи. Муён всегда относилась ко мне лучше других, даже лучше родителей, поэтому я должна пролить свет на спорный вопрос о её гибели. Будь это несчастный случай или всё-таки самоубийство, мне нужно знать правду.

Друг или враг?

Район Каннамгу, вечер…

— Август только заканчивается, но вечера уже такие холодные. Ты не замёрзла? И куда мы идём? Художественная студия в другой стороне. Неужели вздумала искупаться в реке Ханган? Вода сейчас там ледяная. — в лёгкой рубашке Джуну не было так тепло, как мне в его пиджаке, но он не жаловался на это, разве что выдвигал забавные теории касаемо моего нервного срыва. Того, которого я с его помощью избежала.

— Ты когда-нибудь катался на катере? — загадочно спросила я, увидев издалека причал.

— Нет, а что? — слишком наивный, из-за чего и казался мне милым.

— Ничего, сегодня мы это исправим. — несмотря на горечь в душе, мне было несложно улыбаться Намджуну.

— А может, не надо? — Ким словно боялся тех сумасшедших идей, которые могут забрести в мою голову.

— Как ты можешь охранять других, если сам трусишка? — спросив его, я не дала ответить, просто взяла парня за руку и потянула к большой дыре в заборе, которым был ограждён причал.

Обычно после ссоры с родителями у меня нет настроения на общение, ведь большинству безразлично, кто из нас прав, а кто виноват. Ёри хорошо прикидывается лучшей подругой, но она ни разу не принимала мою сторону, а ведь это не так уж и сложно. Всем плевать, что я за человек, никого не интересует, какие мысли меня одолевают. Поэтому люди, пытающиеся понять меня, как сейчас Намджун, слишком легко получают моё доверие, из-за чего я их избегаю. Но не в этот раз.

— Мы что, крадём катер? — с удивлением спросил Джун, когда я отпустила его руку и отшвартовала подходящий для прогулки водный транспорт.

— Не крадём, а на время одалживаем. Не будь таким занудой.

Если подумать, то из нас двоих плохая я, а охранник Ким всего лишь очередная жертва. С какой стороны ни посмотри, он слишком правильный для меня, и вскоре моё влияние испортит его. Но раз я не смогла сама узнать правду касаемо гибели Муён, мне придётся воспользоваться им, как бы эгоистично это ни прозвучало.

Пробраться на плохо ограждённый причал не составило труда, как и уплыть оттуда на катере, который на самом деле принадлежал руководителю Чхвэ. Сейчас мне не стоит возвращаться домой в Инсадонг, а студия сестры будет только усиливать горечь внутри. Прокатиться с холодным ветерком по волнам к северным берегам района Канбук и назад в Каннам — не такая уж плохая идея. Эта прогулка поможет прийти в себя, избежав истерики. Что собственно и произошло в компании снова молчаливого охранника Кима.

Конечно, Намджун не умел управлять катером, поэтому им управляла я. А его удивление навсегда останется в моей памяти, как и детская заинтересованность, с которой парень наблюдал за всеми моими действиями. Сосредоточенный взгляд охранника Кима не давал мне выпустить наружу свои слабости. Ведь если бы он сегодня не пошёл за мной, я бы сейчас на всю ревела намного громче мотора катера. Да уж, папа никогда не прекратит ненавидеть меня, а мамина любовь к мужу останется сильнее любви к собственному ребёнку.

Как бы я ни старалась показывать своё безразличие к словам отца и действиям матери, на самом деле это не так. Моему сердцу больно от того, как они ко мне относятся, но даже если я выплакаюсь, мне не станет легче. За всю свою жизнь я должна была уже привыкнуть к этому, но нет, у меня не получается. Хотя я научилась выпускать свои обиды наружу под маской сумасшествия.

— Никогда не видел столько звёзд. — лёжа рядом со мной на тесной палубе, Намджун улыбался, смотря в небо, пока я смотрела на его ярко выраженное изумление.

— Да, здесь они не такие тусклые, как над городом, наверное, из-за тишины и темноты, которая нас окружает. — добавила я, и тогда парень повернул свою голову в мою сторону.

Словно два больших магнита, его глаза манили меня, но слишком многое в этом охраннике мне казалось загадкой, которую так и хочется разгадать. Его улыбка то появлялась, то исчезала. Взгляд, уставленный на звёзды, только только светился радостью, как вдруг снова становился пасмурным, обратив на меня своё внимание. Не знаю, почему, но я всё больше интересовалась причинами таких резких перемен в настроении Намджуна. Кажется, он мне нравится. Неужели я всерьёз увлеклась этим парнем?

— Расскажи мне о себе и своей семье. — его пронзающий взгляд заставил меня покраснеть и на мгновение я подумала, что Ким хочет поцеловать меня, но он решил поговорить о личном.

— С чего вдруг? — да здравствует моя паранойя, которая никуда не уходила.

— Ну, ты же сама говорила, чтобы я тебе помог, а для этого мне нужно знать чуть больше того, что знают охранники в вашем доме. — парень рассуждал логично, поэтому я прекратила искать подвох в каждом его вопросе и решила рассказать то, что, кроме Муён, больше ни с кем не обсуждала.

— Моя семья кажется самой обычной статной семейкой, у которой тоже бывают проблемы. Только вот мы, в отличие от других, прям купаемся в них, и кажется, всё началось с моего рождения. — мне было проще начать издалека, ведь я не знала, как рассказать охраннику Киму о жизни, что стала моим адом. — Много раз слышала о том, что папа женился на маме только из-за давления своей семьи, хотя она его сильно любила, как до свадьбы, так и после. Увы, Ынсону не нужна её любовь, поэтому чтобы удержать мужа в семье, Ёнын какого-то чёрта родила меня. Да, она сохранила брак, а на то, что её муж стал ненавидеть младшую дочь, закрыла глаза. Вот Муён всегда была любимицей отца, а я стала причиной заключения его свободы — отродьем, от которого без ведома общества не избавиться. И как-то так он не раз назвал меня, но думаю, ты и сам всё слышал. — разговаривать на эту тему и сохранять спокойствие мне нелегко, даже своему врачу я открылась только спустя два месяца сеансов.

— Он злится на тебя только за то, что не смог уйти из семьи? Но в этом нет твоей вины. — точь-в-точь, как и мой психолог, ничего нового я от Намджуна не услышала.

— Ошибаешься, во всех невзгодах Ынсона есть моя вина, даже бесполезно спорить, и я прекратила это делать ещё в средней школе. Кроме сестры у меня не было на кого положиться, а нам даже не дали попрощаться. Вот, собственно, история моей жизни, которая в корне отличается от истории Муён.

Попытка быть оптимистом в такой ситуации сгорела также быстро, как упаковка спичек на огне большого костра. Лёжа на холодном полу палубы так близко к Намджуну, я, не отрывая от него взгляда, продолжала жаловаться на собственных родителей. Вместо криков и истерики, которые много раз помогали гневу вылиться наружу, я открыла больное сердце постороннему человеку.

— Я видел ваше общее фото, вы чуть ли не на одно лицо. Так чем же отличалась Муён? — в недоумении спрашивал охранник Ким.

— Всем, абсолютно всем. Чтобы онни ни делала, чем бы ни занималась, у неё всё получилось на отлично. Красивая и умная, с яркой душой художника — идеальная во всём. Будто перед своим рождением прошла спецподготовку к настоящей жизни. Только у Муён хватало терпения на любые мои выходки, и этим она немного похожа не тебя. Хотя ты умеешь возмущаться, а она всегда прятала свои чувства. — не знаю, зачем, но я всё равно приплела Кима к своему рассказу, вдобавок сделала ему комплимент, а он хоть бы как-то отреагировал.

— То есть ты думаешь, что человек, которому так повезло в жизни, самостоятельно мог оборвать её? Это же бессмысленно. Во главе такого решения должна стоять серьёзная причина, о которой ты можешь даже не подозревать. Или это всё-таки ложь, и с Муён действительно случился несчастный случай. Бросаясь между своими домыслами, тебе и твоей семье придётся несладко. Всё ещё уверена, что хочешь этого? — Намджун согласился помочь, не забыв предупредить о последствиях.

— Я до сих пор сомневаюсь в утверждениях Джены, но что-то было не так со смертью онни. После моего возвращения из Америки, убитая горем, я не могла здраво мыслить, но поведение родителей мне казалось странным. Мало того, что большую часть старых работников нашего дома сменили на других, так ещё и заставили замолчать прессу. Одна строка в газете по поводу несчастного случая с ней и всё, больше ничего. Серьёзно? Да завтра весь Сеул будет обсуждать мои фото в журнале, а ведь Ынсону это ой как невыгодно. — я ничего не скрывала от охранника Кима, а он продолжал смотреть на меня так, будто я провинилась перед ним и сейчас оправдываюсь. Но зря я ляпнула следующее. — Кстати, а ты красавчик. И почему я раньше не замечала этого? Может, потому что не приглядывалась вблизи?

То ли из-за одиночества, которое в последнее время буквально преследует меня, то ли из-за скучно проведённого времени дома в течение почти двух недель, но я вдруг проявила свой редкий интерес к этому здоровяку. Уже прошло больше пяти месяцев с того момента, когда я в последний раз занималась сексом. Поэтому здесь, на катере, в такой романтической обстановке, будучи наедине с красивым парнем, я была побеждена желанием утешиться в его руках. Жаль, Намджун не хотел того же.

— Что ты делаешь? — он остановил меня, когда я собиралась поцеловать его, ткнув пальцем в мой лоб.

— Да ладно, не будь таким скованным. Мы можем быть не только друзьями.

Без возможности выйти за ограждённую территорию нашего дома я быстро нашла себе хобби — наблюдение за мужественным и добросердечным охранником Кимом. То, как он улыбается охотничьим собакам отца и ухаживает за ними, зацепило меня. Если он с этими злыми зверюгами может быть нежным, значит, сможет так же со мной. И всё же такого поворота я не ждала.

— Как девушка, ты мне не интересна, поэтому держи себя в руках. — сказал как отрезал. — Слишком холодно, думаю, нам пора возвращаться, а то ты простынешь. — делает вид, что волнуется обо мне, но всё равно отказывает в нашем сближении.

Какой позор, меня ещё ни разу не отшивали, я даже вести себя во время такой ситуации не умею, вот и замолчала, правда, с открытым ртом. Отказав мне, Намджун поднялся с пола палубы и направился к рубке, где ранее он наблюдал за тем, как я справлялась с управлением катера. Один щелчок, и парень снова завёл мотор, а ведь вначале говорил, что это его первое плаванье. Вот как ему верить или смотреть в глаза после такого облома? Ну и куда сейчас подевалось всё моё безразличие?

— Иди сюда, поможешь пришвартовать его, ибо я сомневаюсь, что мне удастся с первого раза это сделать. — приближаясь к берегу, Намджун позвал меня к себе в рубку, и я пошла туда с красными от стыда щеками.

Не помню, когда в последний раз меня одолевало ещё что-то кроме гнева, из-за чего сейчас такое поведение казалось мне странным. Мы хорошо провели время с Кимом, и благодаря такой прогулке я не только избавилась от плохих мыслей, но и переключилась на нечто другое. То, что заставило меня несколько раз улыбнуться уже по пути к художественной студии Муён. Наконец-то я нашла человека, который не будет притворяться, но есть проблема — мне с ним хочется не только дружить.

Район Намдэмун, четыре дня спустя после срыва помолвки…

— Да выхожу я уже. Сколько можно названивать? Купить по пути суши? Санни, я твой охранник, а не доставщик еды, закажи сама. — уже обуваясь в своей прихожей, фыркнул Намджун в трубку, после чего закончил вызов.

— Эта девчонка совсем обнаглевшая, а ты ей ещё и помогаешь. Говорю же тебе, она только прикидывается наивной, наверняка внутри ликует из-за твоей доверчивости. Оппа, не ведись на это, Санни плохая, всё её окружение — плохие люди. — утверждала Чон Юна, которая часто заходила в квартиру Кимов перед работой, чтобы помочь по хозяйству, так как госпоже Ким сейчас было не до этого.

— Согласен, она вредная и вспыльчивая, но вряд ли только из-за этого стоит говорить о том, что Санни плохая. Вдруг не она сбила Дженмин, ни ты, ни я не можем быть уверены в этом. Вдобавок несчастный случай с её старшей сестрой и мне кажется странным. Уж слишком смутные там подробности, и я думаю, что если узнаю правду, она сыграет мне на руку в том, что касается разрушения семьи Гу. — пусть Джун уже понемногу оправдывал Санни, он всё равно не мог отказаться от своего желания узнать правду.

— Просто не доверяй всему, что говорит та девушка, думай о сестре, которая уже так долго лежит в больнице, подключённая к аппарату жизнеобеспечения. Ты должен жалеть Дженмин, а не эту сумасшедшую. Как ни крути, тот свидетель до начала суда утверждал, что за рулём авто сидела женщина, а не мужчина. Но адвокаты семьи Гу изменили эту правду, чтобы прикрыть своих хозяев. Для таких, как они, не существует правил или же законов, мы сами должны добиться справедливости. — Юна снова напоминала другу, зачем он устроился на работу охранника в дом семьи Гу.

— Ты права, но я так устал от этого. Через три месяца будет два года, как Дженмин впала в кому. Мама каждый день ходит к ней в больницу, бывает, даже не завтракает. Она всем сердцем верит в то, что сестра очнётся, пока папа работает как проклятый, чтобы оплачивать больничные счета. Такое чувство, что наша жизнь остановилась вместе с жизнью Дженмин. — у Кима болели сердце и душа, а от такой безысходности хотелось взвыть.

Чтобы обнять высокого парня, Юна встала на носочки, а затем по-дружески погладила его по широкой спине. Они и Дженмин росли вместе, конечно, девушка понимала чувства Намджуна, поэтому прекратила разговоры о его долге перед младшей сестрой и наконец отпустила на работу. Уже сидя за рулём чёрного мерседеса бизнес класса, он снова прокручивал события из своей жизни, те, в момент которых ему хотелось заплакать.

По пути в район Каннамгу охранник Ким всё-таки купил свежие роллы в японском ресторане, который не развозит свою еду на дом. Быть дружелюбным со мной ему не сложно, но вот насильно улыбаться, когда тошно на душе, Джун просто не умеет. День за днём я продолжала сближаться с этим парнем, откинув свои сомнения. Я почти ничего о нём не знала, но мне так хотелось верить ему.

— Больше не звони мне из-за такой ерунды. У тебя же есть безлимитная карточка, почему просто не сходишь поесть в ресторан? — выкладывая еду на стол, возмущался охранник Ким.

— Папа её заблокировал. Он ждёт, пока я приползу к нему с извинениями. Но раз ты не требуешь у меня денег на еду, которую приносишь, значит, мама в тайне от Ынсона уже выделила тебе бюджет на моё содержание. Я права? — не впервые наказана, но лучше бы Ёнын хоть раз поддержала меня вместо этих подачек.

— А ты сообразительная. — не отрицал охранник Ким. — Кстати, у меня ещё кое-что есть для тебя, кроме еды. Через одного знакомого я узнал, в каком морге было выписано свидетельство о смерти твоей сестры. Думаю, нам стоит начать с него. — он пришел не с пустыми руками, как в прямом, так и переносном смысле этих слов.

— Идея хорошая, но не продуктивная. Вряд ли нам просто так покажут нужные документы, но если всё-таки повезёт, нет никаких гарантий, что они не сфальсифицированы. Не недооценивай адвокатов, которые работают на нашу семью. — идея с изучением свидетельства о смерти и мне приходила в голову, но я посчитала её бесполезной.

— А ты не недооценивай главного управляющего морга, который просто обожает азартные игры, но увы, часто терпит неудачу в них. И раз он до сих пор на этой должности, значит, умеет находить себе спонсоров. Думаю, твой отец один из них, иначе зачем он ежемесячно переводит ему деньги? Возможно, тот мужчина сохранил результаты вскрытия, а это значит, что у нас есть возможность увидеть их. — охранник Ким нарыл гораздо больше информации, чем я.

— Откуда ты это узнал? — признаю, Намджун может удивить.

— Я же говорил, у меня есть один хороший знакомый, который помог мне, а ещё сотрудники вашего дома совсем не умеют держать язык за зубами. Так что, будешь и дальше валять дурака или берёмся за дело? — задорно спросил он.

— Чувствую, ты уже придумал, как нам осуществить задуманное? — с виду неуверенный в себе, а на самом деле решительнее всех, кого я знаю.

— Да. Но если ты хочешь услышать мой план, сначала оденься. Я понимаю, что это твой дом и у тебя есть права расхаживать здесь в чём угодно, но это уже слишком. Купальник моей сестры приличнее выглядит, нежели то, что сейчас на тебе… — возмущался охранник Ким, указывая рукой на мой наряд.

— Это пеньюар. Парням ведь нравится такое, тогда почему ты отводишь взгляд? Неужели это пробуждает в твоей голове пошлые мыслишки? — уже четвертый день пытаюсь захомутать Джуна, а он ни в какую.

— Ты меня не возбуждаешь. Смотря на тебя, мне становится холодно, поэтому оденься, пожалуйста. — парень снова ткнул пальцем в мой лоб, когда я к нему приблизилась, чем напомнил мне о дистанции, которую мы, по его мнению, должны соблюдать.

Да что не так с охранником Кимом? Обычно для сближения с парнем мне хватало сказать ему свою фамилию, а для интрижки на ночь — несколько раз улыбнуться. В каком моменте моё обаяние потеряло свою силу? Это впервые, когда интересующий меня парень соблюдает границы личного пространства, которые я сама пытаюсь нарушить. Но он ещё плохо знает меня, я редко сдаюсь в достижении своей цели, и теперь Намджун мой финиш, а я уже стартовала.

— Серьёзно, собираешься на занятия? — Ким удивился, когда я сказала ему отвезти меня в университет.

— Почему бы и нет, я слишком много пропустила. У меня нет причин прятаться, пусть папа хоть треснет от злости, я буду делать только то, что хочу. И я сомневаюсь, что мы посреди белого дня сможем войти в морг.

После вечерней прогулки на катере я вернулась в художественную студию Муён, и как только охранник Ким ушёл домой, я сразу начала снимать со стен все копии картин онни. Мне очень нравились её работы, и раньше я теряла счёт времени, рассматривая их. Не пойму, зачем папа спрятал от меня все оригиналы, заменив их копиями, которые давят на меня своей фальшью. Когда-нибудь я верну картины сестры на их законное место, а пока шаг за шагом буду идти против решений Ынсона, пытаясь снова не очутиться в психушке.

Студенческая парковка Сеульского Национального университета…

— Подожди, не торопись покидать авто. Там твой бывший жених со своей девушкой, и кажется, они ругаются, сейчас тебе не стоит с ними пересекаться. — уже на парковке университета Намджун схватил меня за руку, не дав отстегнуть свой ремень безопасности.

— Что? Да ладно? Как оказывается, я везучая. Можешь ехать, у меня сейчас будет аншлаг. — а я ещё думала, куда выплеснуть свой сарказм наружу, жаль, охранник Ким ослушался меня и тоже вышел из машины. — Разве ты не торопился в Инсадонг? Управляющий Чхвэ злится из-за опозданий. — только не это, в компании Джуна мне не удастся разойтись на полную.

— Скажу ему, что ты меня за кофе послала, вдобавок закатила истерику. Нам не нужны новые срывы, ведь они могут привлечь внимание Ынсона, поэтому на время я стану твоим предохранителем. — сообразительный гаденыш решил держать меня в узде. Интересно, на сколько хватит его терпения?

Так много колкостей всплыло в моих мыслях, когда я увидела эту парочку, но и слова из них не сказала в обществе Намджуна, который провёл меня под дверь аудитории. Сону с Дженой также заметили нас, но не торопились с приветствиями. Девушка смотрела на меня как и раньше — с презрением и обидой, а вот взгляд бывшего жениха в мою сторону изменился. Своей бесстыдной выходкой я освободила его от женитьбы, которой тот сам не желал. Но вот благодарности от Сону вряд ли дождёшься.

После напряжённых занятий и странных взглядов в свою сторону от других студентов я, достаточно измотанная, в спешке спускалась по лестнице с четвертого этажа учебного корпуса. Не скрываю того, что торопилась к Намджуну, который уже ждал меня на парковке. Это так странно, из-за него я в последнее время стала более спокойная. Рядом с Кимом исчезают мои причины для истерики, или же он просто глушит их. Такой здоровяк и постоянно серьёзен, а со мной слишком холоден во взгляде. Наверное, из-за этого я захотела растопить лёд на его сердце.

— На пожар, что ли, бежишь? — спросил парень, на которого я на летела, спускаясь по лестнице, и им оказался Сону.

— Что ты здесь делаешь? Работу, что ли, прогуливаешь? Увы, не туда зашёл, твоя ревнивая пассия учится в другом корпусе. — я всё ещё торопилась, поэтому быстро съязвила и направилась дальше, но парень закрыл собой мой путь к выходу.

— А я пришёл не к ней, а к своей невесте, чтобы забрать её на свидание. — с нахальной улыбкой отвечал Сону.

— Что? — удивил так удивил. — Какое ещё к чёрту свидание? Я тебе больше не невеста, уймись, сказочник, и не неси ерунду. — нечто из разряда фантастики нёс Онг Сону.

— Знаешь, я думал, ты такая же, как Муён — надоедливая скучная кукла, но, как оказалось, нет. Мне понравились те скандальные фото в мужском журнале. У тебя совсем нет тормозов, мои родители офигели в буквальном смысле этого слова. Думаю, что в браке с такой, как ты, мне не будет скучно, поэтому я не собираюсь отказываться от нашей женитьбы. Давай начнём всё с нуля? Поужинай со мной сегодня. — ну и предложение, которого я точно не ждала.

— Сону, ты на солнце перегрелся или ночью ерунда всякая снилась? Лучше уйди в сторону, пока я добрая, не ищи себе проблем. — только не так. Ну вот почему у этого идиота вдруг проснулся интерес ко мне?

— Не будь такой, чем больше ты будешь мне отказывать, тем сильнее я захочу тебя заполучить. — а ведь вначале сын дяди Донгю казался мямлей.

— И ещё говорят, что я сумасшедшая. Йааа! Придурок. У тебя вообще-то есть девушка, но даже если бы её не было, ты всё равно не в моём вкусе, так что исчезни. — наглости Сону нет ни конца, ни края, и это уже начало злить меня.

— Я порвал с Дженой, она была всего лишь красивым увлечением. Увы, её статус не подходит моему, а с такой фигурой и лицом, как у тебя, мне будет не нужна любовница. — стоя напротив, парень говорил сплошные небылицы.

Всё-таки я не ошиблась в Сону, он действительно законченный нарцисс с отсутствием совести. Но как он мог поступить так по-свински с девушкой, с которой встречался больше двух лет? Я, конечно, по возможности собиралась лопатой вправить корону Джене, но не таким же подлым способом. Значит, сегодня на парковке они не просто ругались, а расставались. Ну Сону и гад, редкостный.

— Так что, пойдёшь со мной на свидание? — спросил он, а затем протянул свою руку к моему лицу.

Нарвался — ещё слабо сказано. Моего ответа не пришлось ждать долго, я со всей дури пнула парня между ног и, пока он крючился от боли, выбежала на улицу. Чувствую, из-за упрямства этого идиота у меня появится много проблем. Эх, только бы дядя Донгю отказал ему в возобновлении нашей помолвки, иначе моё откровение в мужском журнале окажется напрасным.

— Чего такая нахмуренная идёшь, будто в какашку ступила? — заметив меня на парковке, с иронией спрашивал Намджун.

— Не ступила, а вляпалась, причём по уши в самое настоящее дерьмо. Поехали уже, у нас на сегодняшний вечер куча дел. — недовольно ответила я, после чего сменила тему разговора.

Никогда не думала, что в морге может быть такая активность. Нам с Кимом пришлось сидеть в машине почти до полуночи, чтобы большинство работников ушли домой. Увы, не все.

— Взлом с проникновением. Интересно, какое наказание мы бы получили за это? — своим нелепым вопросом я решила разбавить ужасающую атмосферу в слишком тёмном коридоре, который вёл в помещение архива морга.

— Три года условно, это как минимум, поэтому лучше молчи, а то нас услышат. — тихо ответил Намджун.

— Дежурный ушёл в другое крыло, а мёртвые в холодильниках уже ничего не услышат и тем более не скажут. — решила пошутить я, но этим только вызвала у охранника Кима недовольный взгляд. — Ладно, молчу, молчу я, уже и пошутить нельзя. Кстати, ты не знаешь, как можно вызвать у человека отвращение? Но так, чтобы он даже в твою сторону смотреть не мм… — я не успела договорить, как вдруг оказалась прижата к выемке в коридоре, а большая ладонь Джуна закрывала почти всё моё лицо, и только свет фонаря промелькнул мимо.

— Ей-богу, я что-то слышал. Чувствую, ещё пару ночных смен в этом месте, и мне придётся лечиться в психушке. — вслух сказал мужчина, а затем пошёл дальше.

Одетый в тёмно-синий костюм, Ким всем телом прижал меня к двери в кладовку, поэтому дежурный нас не заметил. В этой ситуации я должна была почувствовать адреналин, но моё тело ощущало совсем другое. На мгновение сердце замерло, а сильный аромат мужского одеколона дурманил мысли. Я смотрела на подбородок своего охранника и нервно сглатывала слюну, пока его сердце отчётливо отбивало бешеный ритм.

— Прекрати болтать, если не собираешься провести эту ночь в полиции, объясняя, что мы вдвоём здесь делали. — на ушко шепнул Намджун, а затем убрал свою руку с моего лица и отступил. Но почему это прозвучало так сексуально?

Всё-таки мы без проблем пробрались к архивам, но в документах двухлетней давности так и не нашли нужные. Муён погибла 22 февраля полтора года назад, и ей действительно делали вскрытие именно в этом морге, но заключения о смерти сестры здесь нет.

— Так и знала, что из этого ничего не выйдет. — я слишком быстро опустила руки, но не Джун.

— Вряд ли управляющий моргом будет держать компромат на твою семью в легкодоступном месте. Думаю, нам стоит осмотреть его кабинет. — вдруг предложил он.

— Ну и как ты планируешь попасть на второй этаж? Там ведь при входе камера и двое дежурных, а плаща-невидимки у нас нет. — в такой ситуации не обошлось без моего сарказма.

— Зато у нас есть ты. Неужели в твоей голове не найдётся хотя бы одна идея для отвлекающего манёвра? Давай, подумай, а с камерой я и сам разберусь. Нам нужно пробраться туда. Сможешь помочь? — игриво спрашивал охранник Ким.

— Есть одна идейка, как привлечь внимание охранников со второго этажа, но мне нужна зажигалка или спички. — коварные мысли и вправду быстро приходят мне на ум.

— Кажется, я видел зажигалку в одном из выдвижных ящиков стола. Да, здесь. Вот, держи. — не имея представления, что я задумала, Намджун отдал мне зажигалку. — Даже знать не хочу, что ты собираешься сделать, главное, чтобы это сработало. И когда выключится свет, уходи отсюда. Встретимся уже в машине.

Как только он ушёл к дверям на лестничную площадку, оставив меня одну в архивном помещении, я подвинула стул посреди комнаты так, чтобы оказаться под датчиком пожарной безопасности. Но мне всё равно пришлось вытянуть руку вверх и встать на носочки, чтобы дотянуться к нему с зажигалкой. Несколько секунд пламя ласкало это устройство, как вдруг раздался звук сирены, и я тут же слезла со стула, апосле покинула архивное помещение.

Мне удалось спрятаться от работников морга в кладовке. Из-за сигнализации на первый этаж спустились и другие дежурные с верхних этажей, поэтому Джун тоже остался незамеченным. Через несколько минут отключился свет, и пока мужчины искали источник огня в архивном помещении, я покинула морг. Где-то двадцать минут мне пришлось просидеть одной в машине, и впервые я так волновалась о ком-то, кроме себя или же Муён.

Облегчение пришло только тогда, когда я увидела идущего к машине Кима. Как всегда спокоен и уравновешен, он по привычке легонько почесал указательным пальцем свой лоб перед тем, как сесть в машину. Обычно Джун так делает, когда хочет избежать определённого разговора. Забавная привычка уже не впервые выдавала скрытые волнения парня. Но почему сейчас он так сделал?

— Ну что, нашёл документы? — с подозрения я слишком быстро переключилась на интерес к итогам нашей ночной шалости.

— Нет. Видимо, главный патологоанатом их прячет дома или ещё где-то. — легко ответил охранник Ким, словно ему были уже без надобности эти документы.

— Ох, только зря время потратили. — ну конечно, я расстроилась, не стоило вначале возлагать большие надежды на такую нелепую затею. Я снова осталась ни с чем.

Намджун подбросил меня домой, в художественную студию, а после того, как убедился, что я вошла в здание, сразу поехал домой. Моё предложение остаться на ночь он в который раз отклонил, а ведь именно сегодня из-за неудачи в поисках правды я не хотела оставаться одна. Не важно, увешанные стены картинами или же пустые без них, они всё равно не дают мне ровно дышать. Как же я хочу вернуться в те мгновения, когда мои глупые поступки заставляли близкого мне человека улыбаться. Я бы всё на свете отдала, чтобы очутиться там снова, хотя бы раз.

Район Намдэмун, поздняя ночь…

Подъехав к своему дому, охранник Ким припарковал авто, а затем включил свет и достал из внутреннего кармана пиджака документы, которых решил не показывать Санни. Он ещё раз пробежался взглядом по результатам вскрытия госпожи Гу Муён, а затем в голос прочёл заключение касаемо того, что привело её к гибели.

«Из-за огромного количества снотворного в организме девушка отключилась раньше того, как вода заполнила её лёгкие. Следов сопротивления на теле не обнаружено. Предположения патологоанатома — госпожа Гу Муён совершила самоубийство.»

— Ну и зачем она себя убила? — потирая лоб, Намджун задавался вопросом, на который некому ответить.

Четыре года назад, Сеульский Национальной университет…

— Да забей ты на этот экзамен, потом пересдашь, а вот тот художник, работами которого ты так восхищаешься, может больше не прилететь в Корею, и твой поезд с его автографом ту-ту. Я почти год слушала о том, как этот Урылио повлиял на твой стиль рисования, и ради чего? Чтобы ты его променяла на экзамен по теории архитектурного проектирования? Тьфу ты, еле выговорила. — сама завалила кучу экзаменов в школе, ещё и сестру подначиваю на такое же.

— Во-первых, не Урылио, а Аурелио Бруни, и во-вторых, я не ты, папа прибьёт меня, если узнает, что я сбежала с экзамена на конференцию какого-то художника. — Муён с детства привыкла следовать решениям Ынсона, откладывая в сторону собственные желания и потребности.

— Да блин! Онни, прекрати быть такой правильной, бесишь меня. Просто делай то, чего желает твоё сердце. — я хотела освободить сестру от заточения, но это было очень сложно.

— Эх, Санни, тебе всего семнадцать, и ты ещё ничего не понимаешь в жизни. Большинство людей не могут, как ты, делать всё, что хотят. У них есть обязательства перед другими, обещания, которых нужно придерживаться. — даже если открыть дверь к свету, Муён сама не выйдет из темноты, её оттуда нужно хорошенько пнуть.

Понимая, что спорить с сестрой бесполезно, я решила отпросить её сама у преподавателя с возможностью пересдать, но и тот отказал. Тогда в мою голову пришла одна бредовая идея. Я одолжила спички у студента-курильщика, свернула несколько листовок в трубочку и подожгла их в женском туалете, а затем поднесла пылающую бумагу к датчику пожарной сигнализации. Мне удалось сорвать экзамен Муён, и не жаль, что в итоге за это я получила пощёчину от папы. Главное, онни попала на конференцию к тому итальянскому художнику, и это принесло в её жизнь хоть чуток счастья.

Никогда не забуду выражение лица Муён, когда в стенах университета начался хаос, а я, выйдя из уборной, посмотрела на неё с улыбкой, а затем мило пожала плечами. Она, как и все другие, не понимала, что происходило, но по моим глазам уже догадалась, кто это устроил.

Вот в такой похожий момент, когда сестра искренне улыбалась, мне так хочется вернуться. Но жизнь беспощадна, единственное, что я сейчас могу, так это вытирать свои слёзы и обнимать рамочку с фотографией, на которой изображены мы с Муён. Сегодня вместо криков истерики немая тишина окутала помещения студии. Наверное, я уже устала от себя самой, раз больше не могу злиться на мир вокруг.

Фальшивый идеал

Разве в мире существует такой человек, которого никто никогда не осуждал? На протяжении собственной жизни быть идеальным во всём, при этом сохранить себя как личность, невозможно. Все мы ошибаемся, даже не желая этого делать. Судьба загоняет нас в такие ситуации, из которых что не выход, то новая ошибка — очередной грех, иногда без возможности искупления.

Я никогда не прятала свои ошибки. Всё, что происходит внутри меня, без торможения выходит наружу. Вот такой я человек, никогда не считаюсь с тем, что своими эмоциональными взрывами могу обжечь близких мне людей. Но жить, как они, в море лжи и фальши — не мой выбор. Кто же знал, что такой жизнью жила онни?

Район Каннамгу, художественная студия…

— Снова ты? Если пришёл читать мне очередные лекции о том, как я должна вести себя, сразу говорю, проваливай. — после неудачи с поиском свидетельства о смерти Муён я в прямом смысле раскисла, утопив своё горе в итальянском вине.

— Сейчас семь утра, а ты уже в стельку пьяная. Когда успела? Или ты так и не ложилась? Третий день так, не надоело? Вот откуда у такой коротышки столько здоровья? Ёнын волнуется, если так продолжишь, она не останется в стороне, или ещё хуже, Ынсон узнает, чем ты здесь занимаешься. — убирая пустые бутылки с пола такой же пустой студии первого этажа, ворчал Намджун.

— Ну и когда ты в мудрецы записался? С чего вдруг разбрасываешься своими советами? Ёри вчера заходила проверить, не сожгла ли я студию, так что можешь не волноваться, папа уже всё знает. Вскоре меня где-нибудь закроют, а тебе наконец дадут нормальную работу. Можешь запускать салюты в честь этого праздника, я не обижусь. — ненавижу самобичевание, но порой сама в нём утопаю.

— То есть всё? Ты так легко сдаёшься из-за первого провала? Больше не интересует правда гибели Муён? Или она всё-таки пугает тебя? — охранник Ким мог бы просто смотреть на моё саморазрушение, как это делали другие, но нет.

— Да, я сдаюсь, но мне нечего бояться. — это была ложь. В действительности я ужасно хотела знать правду, и всё же принять её такой, какая она есть, мне может оказаться не под силу.

— Ты боишься. Боишься познакомиться с другой стороной своей идеальной сестры. Но разве это выход — прятаться? Жить в сомнениях, что не дают спокойно спать? — Джун был настойчивый, словно нуждался в этой истине больше меня самой. — Тебе не удастся сбежать, научись терпеть поражения. Двигаться дальше после них бывает непросто, но ведь и ты не слабая. — следуя за мной по лестнице на второй этаж, не на шутку разошёлся он.

— Откуда тебе знать какая я, слабая или сильная? Лучше уходи, мне больше не нужны помощники. — я злилась из-за безвыходности, а обсуждать с другими такое своё положение мне непривычно.

— Я твой друг, а не помощник, так что не прогоняй меня, ведь всё равно не уйду, и не надо искать причин для этого. — слишком настойчив, Ким не позволял мне сдаться, поэтому я решила спугнуть его так же, как и своих прежних псевдо-друзей, воспользовавшись истерикой.

— Друг, говоришь…

Он ещё поднимался по лестнице, когда я на её вершине выпустила из руки полупустую бутылку, что несла в руке. Но всё равно оглянулась посмотреть, не задело ли его, и тогда охранник Ким громко закричал «Мимо!». Войдя в жилое помещение студии на втором этаже, где кроме большой гостиной с баром была спальня, кухня и нетронутый кабинет Муён, Намджун бездумно следовал за мной, а остановился только тогда, когда увидел большую кровать.

— А сейчас чем собираешься кинуть в меня? Настольной лампой или, быть может, этой книгой на твоей тумбочке? — он откровенно нарывался, а я, вместо того чтобы сорваться на парня, сдерживала себя.

— Послушай, лучше уходи, у меня нет настроения спорить. — пьяная я обычно не злая, и Ким уже это знал.

— Ладно, ну прогонишь ты меня, дальше-то что? Вчера Сону заезжал в дом твоей семьи и лично извинился за то, что его родители отменили помолвку. Кажется, ему не нужна другая невеста. На себя ты тоже забила? Собираешься выйти замуж за этого петуха? Да он ещё хуже твоего отца. — мне ужасно нравилось, как Джун волновался из-за меня, но чувство недоверия давало о себе знать.

— Так вот почему Ёри решила меня навестить, а этому идиоту, оказывается, делать нечего. Но вот ты сейчас, неужели ревнуешь? С чего вдруг? Разве не говорил, что я тебе не интересна? — Ким противоречил собственным словам.

— Не фантазируй, просто ты хороший человек, и я хочу помочь тебе. — уже мямлил охранник Ким, а я вдруг поймала в его взгляде фальш.

— Хороший человек? Где-то я уже это слышала. Ах да! От тебя. Только ты такую ерунду можешь говорить мне, но сейчас скажи правду. Почему тебя ни с того ни с сего стало волновать то, выйду я замуж за сына дяди Донгю или нет? — поставить колкий вопрос ребром я ещё как умею.

— Потому что не хочу, чтобы ты себя ущемляла в этом браке, ведь у вас с Сону нет ничего общего. Ты не любишь его, он не любит тебя. Зачем идти наперекор своим чувствам? — самое глупое оправдание, которое я слышала.

— Слушай, а бутылка с вином точно пролетела мимо или всё-таки зацепила твою голову? — понемногу я начинала злиться из-за того, что Намджун считал меня глупым ребёнком. — Ущемления? Чувства? Не смеши меня. Я сломлю Сону раньше того, как он это сделает со мной. Но ведь дело не в нём, так? Ты недоговариваешь и всё равно требуешь, чтобы я была с тобой честна? — мне сложно доверять людям, ибо относиться ко мне хорошо без причины могла только Муён, а все остальные, утверждая обратное, самые что ни на есть обманщики.

— Хорошо, дело не в нём, а в тебе. Я не хочу, чтобы ты выходила замуж за этого парня или за кого-либо ещё. Такой ответ подойдёт? — загнан в угол, Ким сказал то, чего я так хотела от него услышать. Но была ли это правда? — Я не умею кокетничать с девушками, немного чёрствый в отношениях с ними, и всё же ты мне нравишься. — так уверенно продолжал он, а ведь я ещё не отошла от предыдущего заявления. — Извини, что вначале отказывал тебе, просто я не желал стать чьей-то игрушкой, вещью, которую можно использовать, а затем выкинуть. Сложно быть уверенным в человеке, который сам не уверен в себе. Откуда мне знать, что для тебя будет всё серьёзно? Я не хочу обжечься собственными чувствами… — неудержимо оправдывался Джун, и тут моему терпению пришёл конец, я в доли секунды коснулась его губ своими.

Да, мне нравится этот парень, он заинтересовал меня с первого дня нашего знакомства. Но я не понимала, почему его отношение ко мне без ведомых причин менялось. Никогда ранее не получала отказ, поэтому после очередного от охранника Кима моё желание заполучить его стало только сильнее. Возможно, я кое-что пропустила из своей биографии. Рассказывая о собственных недостатках, я забыла упомянуть, что являюсь ещё тем собственником.

Все мои прежние отношения разрывались мной и только мной, одной из дурацких фраз: «Дело не в тебе, а во мне». В начале любых отношений я уже знала их итог, но не сейчас. Намджун всё ещё моя загадка, которая, к примечанию, умеет так сладко целоваться. Уверена на все сто, что хочу быть с ним, из-за чего постараюсь показать Киму всю свою искренность в этом желании, как он сейчас показывал свою страсть в нашем поцелуе.

Такой высокий, что мне пришлось вытянуться, стоя на носочках, словно опять попала на уроки балета, которые раньше так ненавидела. Не могу с уверенностью сказать, что Намджун ждал от меня именно такого спонтанного поступка, но его спокойствие в этой ситуации должно было насторожить. Увы, моя радость затмила собой все сомнения, в сильных руках своего охранника я увлеклась фантазией. Возможно, из-за того что была достаточно пьяная, или всё-таки одиночество сыграло свою роль? Но прекращать поцелуй мне совсем не хотелось.

— Ну и как мне воспринимать это? — Ким первым прервал поцелуй, всё ещё удерживая меня в своих объятиях.

— Началом нас. Обещаю, я не буду играть с тобой, но и ты всегда будь со мной честен. — сама себе удивлялась, с чего вдруг меня потянуло на эти откровения, от которых взгляд Намджуна снова изменился.

— Хорошо. — немного подавленно ответил он, а затем обнял меня, чтобы избежать зрительного контакта.

Возможно, сейчас я накручиваю себя, ведь всегда так делаю, когда в мою жизнь пытается войти новый человек. Эта паранойя как неизлечимая болезнь, а я даже не помню, когда она началась. С какой именно лжи, чьё предательство так глубоко засело в моём сердце? Испытав столько разочарований, я уже не вспомню первое. Так смогу ли я по-настоящему доверять Джуну? Наверное, да, ведь он не такой, как другие.

Ранним утром после бессонной ночи в компании итальянского вина мне не очень-то хотелось спать, как и останавливаться на одном поцелуе с охранником Кимом. Но, кажется, пошлые желания одолевали только меня, парень же, в свою очередь, оставался спокойным, будто даже в этом выполнял свою работу, соблюдая все правила.

— Не сейчас, ты пьяная, а у нас ещё куча дел на сегодня. — ткнув указательным пальцем в лоб, Намджун остановил меня, когда я полезла за вторым поцелуем.

— Эй, так нечестно. Мы же не будем вести себя как дети, поэтому прекращай дразнить меня. И что за дела могут быть важнее этого? — до сих пор возбуждена, я не принимала его отказов.

— Пока ты здесь упивалась, я кое-что узнал о предсмертных планах твоей сестры. — вдруг выдвинул охранник Ким, и моё желание продолжить начатое с ним тут же исчезло.

— О чём ты? Что ещё за планы? Муён собиралась замуж, у неё не было никаких планов. — пусть мы с ней тогда редко общались, сестра не отдалялась от меня, как это делали родители. Почему-то я была в этом уверена.

— Муён не собиралась выходить замуж, иначе тогда зачем она хотела перевезти свои картины в город Сполето где-то в итальянской провинции Перуджа? Она хотя бы раз упоминала в вашем разговоре об этом? Ты говорила, что вы были близки с сестрой. Она тоже так считала? — с некоей ноткой обвинения спрашивал Намджун, а задумавшись над его вопросом, я начала трезветь.

Ещё три недели назад я была уверена в том, что знала свою старшую сестру лучше всех остальных, но, как оказалось, это не так. С Муён я всегда оставалась открыта любой из эмоций, мне несложно было рассказывать ей о своих чувствах и о том, чем я дорожу или избегаю. Увы, сестра не умела изливать свою душу ни мне, ни кому-либо ещё. Я только знала, что рисование помогает ей избавиться от тяжести внутри.

Яркие картины в солнечном свете рассказывали о радостях Муён, резкие с бледными оттенками говорили о её тревогах, тёмные в чёрно-белой расцветке отражали гнев. Для меня такое её выражение эмоций было вполне естественным, наверное, потому что я не могла правильно справиться со своими. Отец постоянно нахваливал и до сих пор нахваливает онни за её стальное терпение. Но чего на самом деле ей оно стоило?

— Уже пришла в себя? Пойдём, примешь душ, а потом мы поедем в Инсадонг. Ёнын приказала мне во что бы то ни стало привезти тебя домой. — Ким дал мне время осмыслить им сказанное, а затем всё-таки озвучил то, зачем собственно приехал.

— И что, если откажусь идти, силой меня туда потянешь? — язвить в такой ситуации — это моя норма.

— Я не сделаю ничего из того, что может тебя ранить. Скажешь остаться здесь, и я останусь, но потом не спрашивай, почему меня уволили. Понимаю, ты сейчас в растерянности, но тебе нужно собраться, если хочешь победить своего отца и добиться правды. — Намджун продолжал открывать мне глаза на многие вещи, предлагая свою бескорыстную помощь. И из-за того, что я слишком нуждалась в таком человеке, как он, мне было проще довериться Киму.

— Хорошо, я поеду домой, но на ночь там не останусь. Ты ведь защитишь меня, если будет надо? — мне не нужно многого, но хотя бы один человек должен быть на моей стороне, чтобы я чувствовала себя в безопасности.

— Да, конечно, я всё время буду рядом. — спокойно ответил Намджун, а после натянуто улыбнулся.

Чтобы вернуться в реальность и протрезветь хоть немного, мне пришлось принять холодный душ. В пьяном виде родители видели свою младшую дочь очень много раз. И всё же, если я хочу, чтобы они воспринимали меня всерьёз, нужно соответствовать этому образу. Поэтому я и надела чёрное платье, которое скрывало почти все красивые части тела: шею, выпирающие ключицы, тонкую талию и, увы, короткие ноги. Последний раз что-то схожее я носила первые четыре месяца после смерти Муён. Больше похоже на наряд монахини, поэтому я удивилась, когда Намджун сделал мне комплимент.

Мне не показалось, его привлекают скромные девушки-загадки, но ведь я не такая. Всё, что происходит внутри меня, тут же выходит наружу. Так почему же этот парень решил изменить свои предпочтения? Он мне нравится, и я хочу быть с ним, но если мои желания идут вразрез с желаниями Джуна, это причинит мне боль.

За ночь до этого…

Район Инсадонг, кафе возле дома Кимов.

— Я взяла нам пиво и соджу. Тебе ведь не нужно будет посреди ночи садиться за руль и ехать к ней? — спрашивала уставшая после работы Юна у своего друга.

— Она не позвонит первой, будет подыхать, но первой не позвонит. Ты бы её видела, когда я сегодня уходил, ничего не ест, только без остановки пьёт. Теперь я понимаю, зачем богачам в доме нужны такие огромные бары с разнообразной выпивкой. — уныло говорил Ким, потирая пальцами свой лоб.

— Постой, только не говори, что тебе её жаль? Оппа, очнись. Твоя сестра сейчас на грани смерти из-за этой девушки. Вот такая жизнь — ещё не наказание за то, что она сделала. — возмущалась подруга.

— А если это не она? Ты ведь видела свидетельство о смерти Муён. С чего вдруг та девушка покончила жизнь самоубийством спустя три месяца с аварии? Твой папа сказал, что старшая дочь семьи Гу тайно оформила документы на доставку своих картин в Италию, но так её и не осуществила. Почему? — ещё недавно Джун был уверен в причастности Санни к аварии, а теперь всё так запуталось, пусть некоторые факты оставались неоспоримыми.

— И что, ты ведь не собираешься выяснять, почему Муён укоротила себе жизнь? С ума сошёл вместе с той чокнутой? Лучше думай над тем, как отомстить за Дженмин, например, разбей Санни сердце. Ты ведь говорил, что она хочет быть с тобой ближе, чем с обычным другом? Ну и чего ты ждёшь? Влюби её в себя, разрушь их семью, а затем брось эту сумасшедшую. — отмщение было единственным, что интересовало Юну в данной ситуации.

— Мой вдруг возникнувший к ней интерес будет выглядеть нелепо, я уже несколько раз отказал ей. «С чего вдруг передумал?», уверен, Санни по-любому это спросит. — уже знаком с паранойей своей начальницы, уверенно продолжал Ким.

— Так убеди её в том, что твои слова искренние. Санни должна подумать, что обрела друга и парня в одном человеке, тогда ею будет проще манипулировать. — с такими познаниями в психологии Юне стоило бы работать в больнице психиатром, а не в полиции следователем, но та решила идти по стопам своего отца.

— Притворяться другом и влюблённым идиотом — это две совершенно разные вещи. Даже если мне удастся себя пересилить, она не поверит в то, что мои фальшивые чувства настоящие. — Намджун уже давно позабыл о своём благородстве.

— И ты говорил, что Санни наивная. На себя посмотри, совсем не знаешь, как себя ведут девушки, когда понравившийся им парень наконец отвечает взаимностью. Да она сразу забудет твои отказы, для неё будет главным то, что ты вроде как понял, кого теряешь. Вот, собственно, и всё, считай, Санни твоя. — младшая Чон рассуждала о любви так, словно это какая-нибудь наука, которую она раньше проходила в университете. Как же девушка ошибалась в этом.

— Надеюсь, я не пожалею о том, что собираюсь сделать. Если честно, то меня раздражает эта девчонка. Никогда ранее не встречал отвратительнее человека, чем младшая дочь семьи Гу. Дикая и неуравновешенная, вот кто такую может полюбить?

Джун относится к отзывчивым людям, но в некоторых глупых поступках Санни он не видел смысла. Парень был уверен, что за пару проведённых с ней недель он хорошо изучил девушку, но, как и другие, охранник Ким ошибался.

Район Инсадонг, дом семьи Гу…

— Наконец-то, блудная дочь вернулась домой. Интересно, если бы не подачки твоей матери, сколько бы ты протянула? День, два, неделю? — в хорошем настроении Ынсон только увидел меня и сразу же начал унижать. Ничего нового, отношение папы ко мне никогда не изменится.

— Твой сарказм воспринимать как отцовское волнение, или ты от скуки решил со мной поболтать? Увы, эти шуточки слишком плоские. — какой привет — такой ответ, аж бесит.

— Мне не о чем разговаривать с ненормальной, только ради спокойствия Ёнын ты вернулась в этот дом, и позволь напомнить о том, что у тебя есть долг перед собственной семьёй. — слишком много пафоса в приказах моего «работодателя». — Возможно, ты ещё не знаешь, но Сону до сих пор хочет жениться на тебе, так что твоя идиотская идея с позорной фотосессией не выгорела. — а вот и причина довольствия отца. Я проиграла — он победил.

— Мне жаль его семью, ведь у меня ещё куча идиотских идей, которые могут разрушить их репутацию. Боюсь, из-за некоторых госпоже Онг придётся лечить свои нервы. Тебя такое устроит? — как иронично, но это у Ынсона я научилась угрожать.

— Йаа. Да что с тобой не так? Почему ты не уймёшься? Другая бы на твоём месте до потолка прыгала от счастья, а ты пытаешься всё испортить. — отцовские взгляды на жизнь всё так же стабильны и старомодны.

— Не люблю прыгать, меня укачивает. — съязвила я, а потом прошла мимо папы, который уже не очень торопился на свою деловую встречу.

Намджун всё слышал, но его лицо оставалось каменным, даже когда я посмотрела на него, направляясь в сад матери. Там она пребывает больше времени, чем в любом другом месте. Работа с растениями помогает Ёнын успокоиться и позабыть свои тревоги. Вот как у неё так получается? Мне, например, становиться легче только после выплеска эмоций. И почему я не такая терпеливая, как другие?

— Зачем звала? Надеюсь, ты не собираешься снова обсуждать мою помолвку с Сону? Вы с отцом не заставите меня выйти за него замуж, я не Муён. — лучшая защита — нападение, поэтому я с самого порога решила защититься.

— И тебе доброе утро. Ты уже завтракала, но едой, а не спиртным, которым от тебя воняет? — мама умеет менять тему разговора. — Пойдём, сегодня утром привезли много свежих морепродуктов, думаю, повар уже их приготовил. — снимая садовые рукавицы, спокойно продолжала она, будто и не слышала того, что я сказала ранее.

— Вот только не надо мне этой любезности, я не собираюсь с тобой завтракать, просто не игнорируй мои заявления. — меня бесит, когда собеседник ведёт себя вот так, как сейчас делала эта женщина.

— Я не игнорирую тебя, только ты так делаешь. Решила пойти в запой? А как же учёба? — Ёнын не хотела признавать свою вину, ей проще обвинить кого-нибудь другого, главное не себя. Увы, сейчас маме не удастся это сделать.

— Учёба? Я просидела две недели под домашним арестом, тогда тебя она не волновала. Почему сейчас беспокоишься? — ненавижу, когда она так делает — пытается быть со мной заботливой мамочкой, но ею на самом деле не является.

— Санни, послушай, я и папа желаем тебе только добра, будь немного снисходительнее к нашим решениям. Понимаю, ты считаешь их несправедливыми по отношению к тебе, но нам лучше знать, что для тебя хорошо, а что плохо. — Ёнын говорила так, словно заучила эти слова, написанные Ынсоном.

— А вам разве не хватило того, что вы за онни всё решали? Ей вы тоже желали добра? Тогда почему перед своей смертью она собиралась сбежать от вас? — слова Намджуна о желании Муён перевезти свои картины в Италию засели в моей голове, и я должна была услышать версию мамы касаемо этого. Но, кажется, она была удивлена не меньше меня.

— Что за глупости ты говоришь? Твоя сестра готовилась к свадьбе, она ни о чём таком не думала. — уверенно отрицала Ёнын.

— Ты знаешь город Сполетто — провинция Перуджа в Италии? Я тоже только недавно впервые о нём услышала, а погуглив, узнала, что в этом городе учился любимый художник онни — Аурелио Бруни. Ты ведь тоже от неё слышала о нём, и что для Муён значили работы этого художника. Помнишь, когда на четвёртом курсе обучения онни отец предложил ей продать все её картины и полноценно погрузиться в архитектуру, что она тогда сказала? — давить таким на отца бесполезно, но мама не такая безразличная, как он, поэтому она и пряталась от меня, когда я подняла вопрос о гибели её старшей дочери.

— Я не помню. Это было слишком давно. — неуклюже ответила Ёнын, а затем отвернулась, чтобы якобы убраться на столе, где лежал садовой инструмент.

— «Да как я могу продать их? Мои рисунки словно мои дети. В каждом из них часть меня. То, о чём я не могла сказать, те, кого я люблю и ненавижу. В них вся моя жизнь, мои воспоминания, настоящая я», — последнюю фразу мама пробубнила вместе со мной, а затем подняла руку к лицу, чтобы убрать со щеки скатившуюся слезу. — Как и я, ты всё хорошо помнишь, онни невозможно забыть, только потому что её уже нет с нами. И больше всего меня убивает то, что вы с отцом делаете вид, будто у вас не было ещё одной дочери. А теперь скажи, почему Муён хотела сбежать? Ведь отдать свои картины чужакам она бы не осмелилась. — почти все окружающие меня люди лгали, и я не могла поверить в то, что среди них была онни.

— Я не знаю, где ты услышала такую глупость, но это неправда. Моя дочь не бросила бы свою жизнь здесь. Возможно, она наконец поняла, что её страсть к рисованию всего лишь хобби, поэтому и решила продать свои картины. — вместо того, чтобы принять правду, Ёнын искала оправдания.

— И чего я от тебя ждала? Ты всегда утешаешь себя иллюзиями, не принимая истины. Это так действует безответная любовь к отцу или тебе привычно лгать себе и людям вокруг? Знаешь, меня уже тошнит от матери, которая даже звания этого не заслуживает. Смотреть на тебя противно.

Иногда внимательно слушаешь человека и совсем не понимаешь его мышление. Как можно игнорировать неоспоримые факты только ради своего спокойствия? Мой психолог говорил, что мне сложно принимать себя после гибели сестры, но в отличие от родителей, я хорошо понимаю две вещи: то, что Муён была в моей жизни, и то, что её сейчас нет.

— Как поговорили? — охранник Ким ждал меня у выхода, разговаривая с управляющим Чхвэ, который сразу ушёл, как только увидел, что я приближаюсь.

— Да никак. Некоторые люди не меняются, но давай не об этом. Сегодня наш первый день, отвези меня куда-нибудь на свидание. — я должна забыться, чтобы моя злость не вышла наружу.

— А куда бы ты хотела? — Джун не стеснялся того, что у него нет опыта в отношениях, и мне это нравилось.

— Туда, где не очень людно и можно вкусно поесть. — возможность быть собой, вот в чём я нуждалась.

— Хорошо, я знаю одно местечко. — парень натянул улыбку, а затем аккуратно убрал прядь моих красных волос за ухо и погладил большим пальцем щёку, пока никто не видел.

Я не знаток хороших отношений, ведь терпеть общество одного человека дольше трёх недель у меня не получается. То ли я не такая, то ли все бывшие парни мне не подходили, но сейчас я грею надежду, что Намджун не такой, как они. По крайней мере моё к нему отношение уже имеет отличие от прежних.

— Парк Ёидо? Сейчас же не пора цветения вишни. Что мы здесь забыли? — я удивилась, когда Ким стал парковаться рядом с входом в парк.

— Ты ведь говорила, что хочешь тишины, а ещё здесь есть кафе, в котором готовят очень вкусный чачжанмён. Надеюсь, оно не закрыто из-за того, что сейчас не сезон цветения вишни? — выходя из авто, предполагал Джун, а я вышла следом за ним.

Действительно, осенью в парке Ёидо слишком тихо. Странно, я много раз была здесь весной в период цветения вишни, это впервые, когда я любовалась увяданием её листьев, не подозревая, зачем Ким привёз меня именно сюда.

— Слишком тихо, аж непривычно. — мы прогуливались с охранником в традиционном корейском лесу около двадцати минут, но он не сказал ни слова, дав моим мыслям обрести ясность.

— Если тебе не нравится, мы можем вернуться в Каннам. — Намджун то ли осторожничал со мной, то ли был слишком внимательным к моему эмоциональному состоянию.

— Нет, всё хорошо. Мне здесь нравится. — идя рядом с ним так близко, я постоянно поглядывала на большую ладонь парня, но прикоснуться к ней первой так и не решилась.

Немного с опозданием мы сытно пообедали, и моё похмелье наконец исчезло. Я не собиралась делиться со своим новым парнем разговором, из-за которого я в очередной раз разочаровалась в собственной матери. И смотря на то, как взгляд Намджуна бегал по помещению кафе, у меня возникли мысли по поводу того, что и его может что-то тревожить.

— Не думала, что тебе нравятся подобные места, а оказывается, мой парень романтик. — наш разговор с ним шёл не очень, и мне нужно было это исправить, но после слов «мой парень» взгляд охранника Кима снова изменился, а затем он фальшиво улыбнулся. — Тебя что-то волнует? Может, уже наконец скажешь? — не люблю недосказанность.

— Вашу помолвку с Сону возобновили? Теперь ты снова его невеста? — от этих вопросов мне стало тепло на душе, но я не ожидала такой реакции от Джуна на мои ответы.

— Пока ещё нет, но когда это случится, я снова что-нибудь придумаю. — собиралась таким ответом обрадовать парня, а всё вышло наоборот.

— Лучше тебе согласиться на эту помолвку, не волнуйся, мы не позволим делу дойти до свадьбы. — его слова уже пугали меня. — С помощью Сону ты можешь узнать правду, всё зависит только от тебя. На что ты готова пойти ради неё? — снова высказывания охранника Кима заставили моё сердце замереть, а ведь он так красиво говорил утром о своих чувствах.

— Серьёзно, ты предлагаешь притворяться его невестой? — внутри меня вдруг вспыхнул огонь злости, и чтобы не взорваться, я поднялась со стула, взяла свою сумку и вышла на улицу. Намджун расплатился, а затем выбежал из кафе следом за мной.

— Санни постой, кажется, ты меня не поняла. — он решил оправдаться, но зря Ким прикоснулся ко мне сейчас.

— Не трогай меня. — я убрала его руку, а затем толкнула от себя. — Знаешь, я тебя не понимаю. Ты действительно хочешь быть со мной или притворяешься? — пусть Джун до этого давал мне только верные советы, но я всё равно не могла полностью довериться ему из-за проявления безразличия в его взгляде, когда он смотрит на меня.

— Прости, кажется, я ранил тебя. — он уже понял, где ошибся.

— Ранил? Утром ты сказал, что я тебе нравлюсь, а сейчас предлагаешь мне согласиться на помолвку с другим. Тебя родители подослали? — иного варианта у меня не было, а вот истерика подступала всё ближе.

— Послушай, ты меня неправильно поняла. Прошу, успокойся, я сейчас всё объясню. — Ким совсем не ожидал от меня такой реакции и в этот раз без позволения нарушил границы моего личного пространства.

— Я сказала не прикасаться ко мне. И знаешь, куда засунь свои объяснения? — отступив на шаг назад, я развернулась к нему спиной и направилась к машине, которая была припаркована аж возле входа в парк.

Ким дал мне отойти на приличное расстояние, но так, чтобы я не исчезла из его поля зрения, а затем всё-таки пошёл за мной. Его шаги были намного больше моих, и вскоре парень ускорился, чтобы догнать меня на аллее посреди пустынного леса. Оказавшись наедине со своими мыслями, я всё больше злилась на себя за то, что поверила Намджуну, от чего уже дрожала. Неужели он действительно на стороне моих родителей? Какая же я идиотка.

— Ну остановись ты уже. — указывал охранник Ким, а затем схватил меня за локоть и повернул к себе лицом.

— Пусти, или я закричу. Мне не нужны твои оправдания. Я больше не верю тебе. Лжец. — меня не задевает, когда посторонние люди пытаются обмануть меня, но Джуна я уже воспринимала, как своего друга.

— Да пожалуйста, ори сколько влезет, тебя и так никто не услышит. Мы здесь одни, поэтому прекрати брыкаться, я всё равно не отпущу тебя, пока ты меня не выслушаешь. — парень ещё сильнее сжал свои объятия на моей талии, а затем посмотрел на меня диким взглядом, из-за которого я замерла. — Успокоилась? Я не обманываю тебя, а пытаюсь помочь выяснить правду. Зачем искажаешь мои слова? — таким грубым голосом спрашивал он. — После помолвки ты получишь свободу от своего отца, ну а твой напыщенный жених мне вовсе не страшен. Поверь, я ни за что не дам вам пожениться, поэтому прекращай свою истерику. — почему-то эти слова Намджуна прозвучали как самая настоящая правда, и я в неё поверила. — Просто дыши вместе со мной. Хорошо? Один, — вдруг начал считать он, и тогда я почувствовала, как рука парня поднялась выше с моей талии на спину, — два, — следом за правой он поднял левую руку, смотря мне прямо в глаза, — три. — Ким прижал меня к своей груди, нежно обнимая, после чего моя злость начала отступать, а вместе с ней и дрожь.

Только сейчас я расслабила свои пальцы, которыми со всей силы сжимала ткань пиджака Намджуна. Он снова это сделал — унял мою истерику. В его объятиях я ощущала себя спокойно, как и тогда, когда меня обнимала Муён. В лесной тишине средь белого дня мы стояли на пустой аллее в обнимку. Моё дыхание в широкую грудь Кима с каждой секундой становилось ровнее, я даже сама не поняла, как обняла его в ответ.

— Пойдём, я отвезу тебя в студию. Ты выглядишь слишком уставшей из-за того, что не спала всю ночь. — подняв пальцем мой подбородок, с милой улыбкой предложил Намджун, когда я наконец успокоилась.

Да, мне несложно давалось верить его словам. Возможно, это из-за моих чувств к Джуну паранойя становилось слабой, ведь у него не было причин для лжи. По крайней мере, я так считала. Мне просто не хотелось снова остаться одной, блуждать в тьме бесконечного одиночества.

Район Инсадонг, за несколько часов до этого…

— Ну как настроение? Ещё не возникло желания уволиться? Можешь жаловаться, я не стану тебя осуждать. — по-дружески обращался к Намджуну его старший коллега Чхвэ, когда Гу Санни направилась к своей матери в сад.

— Всё в порядке, мне не на что жаловаться. — вполне спокойно ответил охранник Ким.

— Да ладно? Я хорошо знаю младшую госпожу, а после того, что директор устроил в ресторане, ей нужно было как-то выпустить свой пар. Слышал, Санни снова пьёт? Ох, жди, парень, взрыва, если его ещё не было. — главный управляющий охраной в доме Гу прекрасно понимал, о чём сейчас предупреждал своего хубэ.

— И как она обычно успокаивается? Наверняка есть способы? — слушая своего сонбэ, Джун подумал, что было бы неплохо знать их.

— Никак. Кричит на весь дом, ругается матом, кидается всем, что под руку попадётся, а затем её отпускает. Но когда Муён была ещё жива, она не позволяла младшей сестре переходить эту черту сумасшествия. — вспоминая старшую дочь семьи Гу, управляющий Чхвэ тепло улыбался.

— Что она делала для этого? — всерьёз интересовался Ким.

— Ничего такого, просто крепко обнимала Санни и гладила её по спине, словно та была ей не сестрой, а любимым ребёнком. Только Муён позволялось прикасаться к младшей госпоже, другим же Санни могла двинуть коленом в пах или укусить, как своего предыдущего охранника. В общем смысле, не девушка, а одно наказание, поэтому наберись терпения, ведь она и так не подпустит тебя к себе. — уверенно говорил мужчина, но, увы, он не знал последних событий, что произошли между Намджуном и младшей госпожой Гу за эти пару дней.

— Так, говорите, её успокаивают объятия близкого человека? А это уже интересно…

Скрытое желание — бежать.

Район Каннамгу, художественная студия, вечер…

— Останься на ночь. Не хочу быть одна в этом месте или где-нибудь ещё. — я каждый день уверяю себя в том, что одиночество спасает меня от предательств, но что оно даёт мне взамен?

— У меня есть некоторые дела… — Намджун сразу отказал в моей просьбе, а затем передумал, когда увидел, как я на это отреагировала. — Ладно. Но если мне позвонит кто-нибудь из моих родителей, я уйду. Хорошо? — всё-таки Киму хватило того маленького неблагоприятного инцидента, что случился между нами в парке Йоидо.

— Да, конечно. — его отношения с родными отличались от моих, и я уже немного завидовала их переживаниям друг за друга. Мой мир и правда отличается от мира, в котором живёт этот парень.

Мягкая двуспальная кровать могла бы разместить на себе ещё двоих, не считая меня с Джуном, но он решил избегать нашего физического контакта, поэтому придерживался дистанции. Изучая потолок спальни, парень только несколько раз перевёл свой взгляд на меня, и то, сделал это почти незаметно. Ким то ли слишком благороден, то ли просто дразнит моё терпение. Я всегда знаю, чего хочу, и с каждым проведенным днём вместе с ним мне всё больше хочется стать ближе к своему охраннику. Но почему ему нет?

— Знаешь, рядом с тобой я думаю совсем не о снах. — не спеша начала я, протягивая руку к пуговицам на его застёгнутой рубашке.

— Может, мне всё-таки лучше уйти? — Ким сильно нервничал, и это сложно было не заметить.

— Зачем? Твой телефон до сих пор не издал ни одного звука, значит, кроме меня на этот момент ты больше никому не нужен. — опускаться до приставания к парню для меня в новинку.

— Санни, давай спать, я, как и ты, мало спал прошлой ночью, а обо всём остальном поговорим уже завтра. — так открыто избегать интима со своей девушкой, наверное, может только Намджун.

После неудачной прогулки в парке Йоидо мы вдвоём вернулись в художественную студию, где Ким подробно разъяснил, что именно он имел в виду, предлагая мне использовать Сону. В его словах присутствовал здравый смысл. И всё же, как человек, которому я нравлюсь, мог предложить такое? Меня не пугает то, что я буду любить Джуна больше, чем он меня. Я страшусь лжи и предательства, которые иногда прячутся под фальшивыми улыбками, а охранник Ким часто так улыбается. Вот поэтому вопрос «Кто кого обожжёт в этих отношениях?» сейчас не имеет ответа.

— Сколько планируешь строить из себя недотрогу? Ты теперь мой, и я от тебя не отстану. — Джун позволил обнять себя, но перед этим запретил мне снимать одежду.

— Как скажешь. — сонно промямлил он с закрытыми глазами.

Даже через ткань своего чёрного платья в стиле монахини я ощущала тепло от одетого в костюм парня, которого не выпускала из своих объятий всю ночь. Я к своему удивлению обрадовалась тому, что Джун уснул раньше меня. Ведь тогда мне было проще: рассмотреть его лицо вблизи, провести ноготком по пухлым губам охранника Кима, поискать эти чудные ямочки на его щеках, которые появляются во время улыбки, и наконец, сравнить наш рост, лёжа на кровати. Оказывается, я по высоте две третьих своего парня, и меня откровенно заводят его большие ладони.

«Как же сложно сдерживать себя с таким красавчиком», — мысленно рассуждала я, а затем пристыдила себя за пошлые мысли, когда мой взгляд опустился ниже застёжки ремня на брюках Намджуна. Сильно зажмурив глаза, я прижалась головой к его груди в попытке прогнать эротические фантазии. Но это оказалось непросто, из-за чего я уснула гораздо позже красивого телохранителя, крепко-крепко его обнимая.

Район Намдэмун, квартира Кимов, утро следующего дня…

Раньше Джун спал только дома в своей кровати, но после того, что случилось с его младшей сестрой, он научился спать, сидя на лавочках в коридорах больницы. И всё же, проснувшись сегодня в чужой кровати в обнимку с девушкой, которая могла быть причастна к плохим изменениям в его жизни, он почувствовал себя предателем. Поэтому, не подумав о последствиях, сбежал из её дома. Возможно, кто-нибудь ещё, но только не Ким умеет искусно врать и притворяться влюблённым. Для него это за гранью понимания, пусть парню удалось обмануть Санни, себе врать он не мог.

— Что ты сделал? — Юна оторопела на месте, когда услышала об утреннем побеге друга, а ведь вообще-то торопилась на работу в полицию. — Так, собирайся и езжай к ней, а по пути купи букет цветов, мол, ты за ними и ездил. Нельзя всё испортить твоим «Я больше не могу». — сурово указывала она.

— Нет, я не пойду. — по некоторым причинам отказывался Ким.

— Почему? У тебя ведь так всё гладко получалось. Эта сумасшедшая теперь поверит каждому твоему слову. Что не так? — подруга Чон и подумать не могла, что парень-заучка, которого она знает с детства, может быть таким ловеласом.

— Юна, её реально заносит. Ты говорила, что она может прятать свою плохую сторону от общества, но у этой девушки проблемы с игрой в такие прятки. Я боюсь, что мы могли ошибиться в выборе виновного.

В очередной раз сомнения одолевали Джуна, ведь из головы никак не уходил один момент, который случился в парке Йоидо. Пустынный лес, повисшая вдруг тишина после его оправданий, наполненные слезами глаза Санни и ощутимая дрожь, что овладела не только всем телом девушки, но и руками Кима, которыми он крепко обнимал её. Если она так бурно отреагировала на его возможное безразличие, что тогда с младшей госпожой Гу сделает предательство любимого человека? У Джуна определённо возник страх ранить, возможно, невиновную девушку. И как с этим быть?

— Её грех гораздо больше твоего, поэтому не позволяй своей жалости разрушать наши планы. Думай лишь о сестре. — Чон Юна сама работала с законом, при этом она знала, какой он бездейственный к тем, у кого есть власть и деньги.

— Я постоянно о ней думаю, но пока не буду полностью уверен в виновности Санни, у меня не получится ей навредить. — сомнения Кима взяли верх над бездумной местью.

— Ладно, ладно. И всё же не выпускай из-под своего контроля эту девушку. Ты такой здоровяк, вряд ли она тебясъест, так что нечего бояться. — под конец пошутила Юна, но её другу было не до смеха.

Прошлой ночью он притворился, что уже заснул, а затем чуть не выдал себя, как только его маленькая госпожа начала шалить. Парень чувствовал на своём лице её горячее дыхание, когда она вблизи рассматривала его, а касания крошечных пальцев к щекам и губам вызвали у Намджуна мурашки по телу. Охранник Ким чуть ли не молился о том, чтобы Санни не заметила его возбуждения, а затем с лёгкостью выдохнул, когда она наконец обняла его и уснула. Интересно, как долго он сможет держать себя в руках и сколько сил на это уйдёт?

Большинство непьющих людей утверждает, что алкоголь не помогает проблемам исчезнуть, и я с ними полностью согласна. Но те, кто всё же злоупотребляет спиртными напитками, знают, что ими можно притупить душевную боль или на время забыться. Что я делала не раз ещё со старшей школы.

Три года назад, район Каннамгу, отделение полиции…

— Имя, фамилия, адрес места жительства? — спрашивал полицейский, а я молчала, рассматривая стены в участке. — Не делай вид, что глухая, я на это не поведусь. Знаешь, сколько таких до тебя было? Поэтому не ломай комедию и отвечай на мои вопросы. — упрямо продолжал он, но мне было всё равно, ведь я уже позвонила онни и успела сказать ей о том, что меня задержали. Осталось только дождаться её. — Ничего, посидишь немного в обезьяннике и всё быстро вспомнишь. — угрожал дежурный полицейский, но даже проведя два часа за решеткой с какими-то бомжами, я не назвала ему своего имени.

Немного с опозданием сестра приехала за мной, увы, с очень недовольным лицом. Каждый раз, во что бы я ни вляпалась, сразу звоню ей, не считаясь с тем, что и у Муён есть своя жизнь, в которой также возникают проблемы. Но, кроме неё, мне больше некого звать на помощь, ведь родителям плевать на то, что со мной происходит. Здорова я или болею, хочу учиться или же валяю дурака, их ничего из этого не интересует. Моё имя случайно затерялось в семейном реестре «вроде родных» людей, я только иногда напоминаю им о своём существовании.

— Извини, что сорвала с работы. В следующий раз я попытаюсь сдержаться. — моя очередная шалость не была такой грандиозной, и всё же она не смогла остаться незамеченной другими.

— В следующий раз? Санни, да сколько можно? Ты уже слишком взрослая для того, чтобы давать пустые обещания. Я ведь, вообще-то, принадлежу себе, но в моей жизни почему-то больше обострённых моментов, связанных с тобой, нежели со мной. Это уже слишком. — Муён была не просто чем-то недовольна, она злилась, но вряд ли только из-за того, что я начудила.

— Онни, с тобой всё в порядке? Что-то случилось? — такое её поведение мне ещё как знакомо.

— Ты случилась, поэтому я не в порядке. Почему тебе можно делать всё, что вздумается, а мне нельзя? Для тебя нарушить правила как раз плюнуть, и никто не осудит. Почему? Да потому что это же Санни, сумасшедшая дочь семьи Гу, и ей не нужна ответственность, а мне приходится отвечать за всё остальное. Так нечестно. — пусть в мою сторону поступали не самые приятные слова от близкого человека, но они меня не задели. Наоборот, взволновали.

— Хорошо, это был последний раз, когда я тебя позвала разрулить мои проблемы. Только не злись. — обычно Муён меня успокаивает, но сегодня пришла моя очередь.

— Да дело даже не в этом. — взвыла она, прикрыв рукой глаза, после чего я услышала её тяжёлый вздох, которым сестра остановила свои слёзы.

— Тогда в чём? Онни, ты чего?

Взглянув исподлобья на Муён, я поняла, что ей сейчас очень тяжело, а выговориться хоть кому-то для этой девушки бывает слишком сложно. Поэтому я подошла ближе к сестре и просто обняла её так же, как она обнимает меня, когда я нахожусь на грани срыва. Намного старше и уже сама зарабатывает, а разревелась, как дитё малое.

— Тебя кто-то обидел? Скажи, и я устрою этому человеку ад на земле, ты меня знаешь, я не шучу. — только для родной сестры я пыталась стать лучше, пусть у меня это плохо получалось.

— Ты и так всё время доставляешь ему проблем, новым он не удивится. — с унылой насмешкой ответила Муён.

— Папа? Чем он тебя расстроил? Неужели снова предлагал продать картины? — Ынсон любит свою старшую дочь, но её увлечение рисованием он не признаёт.

— Нет. Ынсон всего лишь сообщил мне сегодня о том, что в следующем году я должна буду выйти замуж за сына дяди Донгю. Я знала, что это неизбежно, но почему-то надеялась на родительское понимание, ведь мне сейчас совсем не хочется замуж, ещё и за этого нарцисса. Настоящий «перекати-поле» по бабам. — наконец сестра сказала мне, что её тревожило.

— Онни, ты не подчинённая папы, чтобы исполнять его указания. Скажи Ынсону, пусть он сам женится на том придурке. — с возмущениями ругалась я.

— Хм… Вот поэтому я и разозлилась. Ты можешь так тысячу раз сделать, а я нет. Папа не позволит мне жить той жизнью, что я хочу, ведь его планы на меня важнее всего остального. Знаешь, мне так хочется сбежать, но куда бы я ни пошла, он везде найдёт меня, так было и будет всегда. Я утверждаю, что принадлежу только себе, и всё же я принадлежу ему. — Муён всегда была дотошно ответственной, и это больше всего меня в ней бесило. Даже если ей сложно, онни не принимает помощи от других, но она тоже человек, у которого есть своя чаша терпения.

— Говорят, что бежать от проблем — не выход. И всё же, давай мы с тобой сбежим сегодня. Куда бы тебе хотелось? — у каждого есть тот, чья улыбка греет сердце. Для меня это сестра, поэтому я всегда хочу видеть её только счастливой.

— Есть одно место в Италии, куда бы мы обе могли убежать, но это слишком далеко. Хотя сейчас я не откажусь от обычной прогулки на катере. Недавно мы с управляющим Чхвэ торопились на деловую встречу и попали в пробку, поэтому он предложил доставить меня в район Канбук на своём катере. Странно, но плывя по волнам реки Ханган, я ощутила себя свободной. Видимо, вода моя стихия. — с насмешкой предположила Муён.

— Так давай прокатимся снова, причал ведь здесь недалеко? И даже не думай отказываться. — сегодня я не позволю ей впасть в омут отчаянья.

— Постой, нам не позволят взять катер управляющего Чхвэ, а он сам сейчас вместе с отцом в Пусане. Просто забудь. Кажется, я уже успокоилась. — вечно она так, сдаётся, даже не попробовав.

— Ну нет, так не пойдёт. Если тебе хочется прокатиться, мы это сделаем. — я не из тех людей, кто легко сдаётся, и в этот раз у меня была достойная цель — улыбка сестры.

От своего охранника я сбежала, а телохранителя Муён забрал папа, так что мы были только одни как в машине по пути к причалу, так и в украденном катере господина Чхвэ, с отключёнными телефонами. Онни поначалу возмущалась из-за того, что я без позволения владельца одолжила водный транспорт, но потом прекратила жаловаться и просто наслаждалась прогулкой. Не так уж легко управлять катером, и, конечно, Муён удавалось это делать лучше меня, в принципе, как и всё остальное. Пока она проветривала свои спутанные мысли, я незаметно наблюдала за сестрой, совсем не понимая, почему та так злилась на жизнь.

— Поздно уже, нам пора возвращаться. — недолго онни наслаждалась кусочком своей свободы, ведь она слишком боялась гнева Ынсона.

— Зачем? Сегодня мы вместе осуществили побег, не вздумай давать назад. Только посмотри, какие здесь звёзды, так ярко горят, невозможно насмотреться. Вдобавок я нашла большой запас соджу в рубке, думаю, аджоси не сильно разозлится, когда заметит её пропажу. — наша прогулка затянулась до позднего вечера, но она не казалась мне нудной, поэтому я не желала её прекращать.

— Напиться? Серьёзно? Только ты можешь наслаждаться обычными вещами, забывая о проблемах. Но знаешь, пусть будет так, я действительно хочу на время забыться, поэтому давай проведём здесь всю ночь. Не хочу думать о том, что меня ждёт в будущем с нарциссом Сону. И всё же, почему я? — жалостливо взвыла Муён, присаживаясь на палубу. — Мне действительно больно смотреть на то, как горят мои мечты. Сколько я ещё продержусь вот так? — с горечью продолжала она, запивая её дешёвым соджу.

— Не волнуйся так из-за этого, мы что-нибудь придумаем. — я решила поддержать сестру, хоть сама тогда не видела большой проблемы в том, чтобы выйти замуж за нелюбимого человека. Я никого никогда по-настоящему не любила, а ещё не знала, что супружеские отношения могут быть иными, нежели у наших с Муён родителей.

— Эх ты, нарушительница. Тебе только дай волю чудить. Но в этот раз не лезь, не хочу, чтобы тебе от папы досталось. Я уже взрослая и сама со всем справлюсь. — мило ответила онни, а затем наградила мой лоб лёгким щелчком.

— Ауч. Ты чего? Больно же. — я очень чувствительная, но в этот раз жаловалась фальшиво.

— Ты заслужила. Это мой тринадцатый или четырнадцатый поход в полицию? Уже со счета сбилась. Как тебе не стыдно? Что на этот раз, из-за чего сорвалась? Или из-за кого? — типичная Муён, её единственную волновали причины моих необдуманных поступков.

— Минхёк, скотина. Я его с другой девушкой в ночном клубе застукала, а ещё говорил, что жить без меня не может. Обманщик. — до сих пор злилась я, даже после того как отомстила уже бывшему парню.

— Так тебя поймала полиция в его квартире? Что ты там делала? — Муён уже услышала версию от полицейского, но она хотела от меня подробностей.

— Да так, порядок наводила. Откуда мне было знать, что этот придурок сигнализацию ставит? — мой уже не первый взлом с проникновением, а я даже наказание за него запомнить не могу.

В свои восемнадцать лет я хорошо умела мстить. Вдаваясь в мелочи рассказа о моих шалостях в квартире Минхёка, я до слёз рассмешила онни, и той ночью она не грустила, только наслаждалась соджу. Выпивая, мы забыли о своих тревогах, наша душевная боль затупилась под влиянием алкоголя. Звонкий смех сестры в глухой тишине, её ярче звёзд глаза в полной темноте, заставили и меня ощутить некую теплоту на сердце. Как же хорошо иметь человека, который делает тебя счастливым, поэтому я каждый день благодарю судьбу за существование Муён.

Жаль, что на следующее утро эта чертовка бросила меня на причале в пришвартованном катере, а сама ушла на работу. Она ещё не готова сбежать, но я всегда буду рядом, чтобы помочь ей осуществить свои скрытые желания.

Район Каннамгу, наши дни…

— Оппа, ты здесь? Намджун?

Я удивилась, когда, проснувшись утром, не нашла в своей кровати парня, с которым уснула вчера. В большом доме царила полная тишина, что на первом этаже студии, что на втором. До сих пор одетая в чёрное мятое платье, с растрёпанными волосами, я разыскивала охранника Кима, заглядывая в каждую комнату, даже в уборную постучалась. Но не нашла ни его, ни записки, от чего стало неприятно на душе, словно я брошенка какая-то. Возможно, он ушёл купить еду. Но зачем? Холодильник на кухне забит продуктами. Неужели Джун сбежал? Я боялась дать себе ответ на этот вопрос.

Вытащив из волос шпильки, наконец сняв этот монашеский наряд, я направилась в ванную, чтобы привести себя в порядок. Признаюсь, настроение было не очень, но расстраиваться преждевременно я не буду. Вроде как. Только бы у Кима была реальная причина уйти без объяснений. Не хочу, чтобы этот парень разочаровал меня. Пожалуйста, только не он.

Этой ночью я спала хорошо, в обнимку со своим телохранителем, который так сильно нравится, но назвать меня сейчас бодрой вряд ли будет верно. И для того чтобы проснуться, мне стоило принять холодный душ, но я решила поваляться подольше в горячей воде, а когда наконец вышла из ванной, услышала звуки, доносящиеся из кухни. Завёрнутая в банное полотенце, я пошла к их источнику, ведь заявляться без позволения в этот дом мог только один человек — Ёри. Уже на пороге в кухню мои уста расплылись в улыбке, как только я увидела его.

Букет красных роз небрежно лежал на кухонном столе, и рядом с ним стоял стул, а на его спинке красовался тёмно-серый пиджак охранника Кима. Сам парень в это время умело справлялся возле плиты, закатив по локоть рукава белой рубашки. Ещё ни разу не видела вживую, как готовит мужчина, но, как оказывается, это чертовски сексуально. В тот же момент все сомнения по поводу побега Джуна просто испарились. Какая же я глупая, он ведь просто сходил купить цветы, а моя паранойя уже написала свой сюжет.

— Привет. — тихо поздоровалась я, и парень тут же обратил на меня своё внимание.

— Привет. Уже проснулась? Ты так крепко спала, поэтому я не хотел тебя будить, без спроса одолжил запасной ключ-карту и кое-куда съездил. Вот, это для тебя. — Намджун отошёл от плиты, взял со стола букет и вручил его мне, но снова на его лице была натянутая улыбка. Тогда я подумала, что он, возможно, не умеет вести себя в отношениях, поэтому такой неуверенный.

— Красивые. — приметила я, посмотрев на букет красных роз, а затем взглянула в растерянные глаза Кима. Положив цветы обратно на стол, я встала прямо перед ним на носочки и поцеловала своего парня.

Нежное касание наших губ могло бы стать более жадным, но Намджун не ответил на мой поцелуй, и снова этот его испуганный взгляд. Ну почему он так осторожничает со мной?

— Я тороплю тебя? Извини.

Слишком неловко, из-за чего мне срочно нужно было спрятать свои красные от стыда щёки. Но только я опустила голову, охранник Ким одним движением руки снова поднял её за подбородок, немножко нагнулся и вцепился в меня своим страстным поцелуем. Я могу назвать десятки причин, почему мне понравился охранник Ким, но ни одна из них не будет отвечать за то, что я в него влюбляюсь. Увы, дальше поцелуя дело не дошло, ведь нас прервал звонок от Ёнын. Вечно она лезет в то, что её не касается. На этот раз мама договорилась с семьёй Онг устроить мне и Сону примирительное свидание, которое уже завтра. А ведь она даже не спросила, согласна ли я.

Говорят, что если сильно чего-нибудь хотеть, это материализуется. Когда-то я отказывалась понимать жалобы своей старшей сестры на то, что родители слишком дотошны к её жизни. Ведь никогда не была в центре их внимания. И вот, я получила желаемое, но счастливее от этого не стала, а совсем наоборот. Жизнь по указаниям Ынсона можно сравнить с тюремным заключением, разве что моя клетка золотая. Но всё равно это клетка.

Намджуну было непросто уговорить меня пойти на примирительное свидание с Онг Сону, но он это сделал. Хотя я понимала, что водить за нос сына дяди Донгю не очень хорошая идея, такое может навлечь на меня проблемы. Поэтому я решила для себя, что как только вытяну из этого парня правду, сразу расставлю все точки над «и», чтобы у него не возникали сомнения по поводу нас. Теперь у меня есть человек, с которым я и хочу проводить своё время. Да пошли к чертям собачьим приказы отца.

Район Чонногу, ресторан The Lounge, день свидания…

— Я передумала. Поехали домой. На дух не переношу этого говнюка и сюсюкаться с ним у меня не получится.

Происходящая сейчас ситуация выглядела как минимум странно. Ну, а как ещё можно назвать то, что мой парень проводит меня в ресторан на свидание с другим? И всё же у меня нет выбора — или я сыграю роль послушной дочери, или же буду наказана за то, что отказалась выполнять указания Ынсона.

— А ты и не сюсюкайся, просто веди себя так же, как и раньше. Пусть Сону сам находит к тебе подход, ведь он не просто так решил возобновить ваши отношения. — вроде такой скромный, но неплохо разбирается в том, как заполучить внимание нужного человека.

— У меня с этим придурком ничего не было. Какие к чёрту отношения? — только подумаю об этом, сразу воротит.

— Прекрати ругаться, ты же леди. — Намджун сейчас был больше похож на сводника, нежели на парня, которому я нравлюсь.

— Ох, это совсем не ругань, так, связка слов. — лучше охраннику Киму не слышать ту дрянь, что порой вылетает из моих уст.

Мы вместе вошли в ресторан, всё-таки Джун меня упросил следовать нашему плану, который лично мне совсем не нравился. Как-то раз Муён рассказывала о том, что Сону игнорировал их встречи и свидания, словно для него сестра была обузой. Я понимаю, что они оба не хотели связывать свою жизнь друг с другом, но зачем притворяться, говорить одно, а делать другое? Сын дяди Донгю множество раз так поступал с онни. Так почему со мной он соизволил быть джентльменом? Мало того, что припёрся на свидание раньше, так ещё и стул для меня выдвинул, пока Намджун подыскивал себе место, откуда отличный обзор на наш столик.

— Не думал, что ты согласишься прийти. И всё же я рад видеть тебя снова. — усаживаясь напротив меня, мило начал Сону.

— Я бы на твоём месте, зная меня, не сильно радовалась. Коленкой между ног — мой любимый способ избавиться от надоедливого собеседника, но это не значит, что он единственный. — да, я помню, что обещала Джуну вести себя прилично, но сам образ этого напыщенного индюка меня бесит.

— М-да. Ты действительно похожа на пылающее солнце, только и умеешь обжигать других людей. Но всё равно это не портит твою привлекательность. — вместо того, чтобы спугнуть парня, я подкинула дров в костёр его интереса ко мне. — И что будет заказывать моя милая стервочка? Здесь подают просто запредельно вкусные сладости. Может, нарушим правила употребления пищи и начнём наше свидание со сладкого? — интересно, это только в моей голове прозвучало вульгарно?

— Милая стервочка? — он назвал меня так же, как только сестра звала, и я не смогла пропустить это мимо ушей.

— Ну да, как-то раз слышал от Муён. Это прозвище действительно тебе подходит. Твой взрывной характер редкость, обычно он проявляется у сильных людей, вот поэтому ты мне и стала интересна. — не постеснялся сказать Сону.

— Только не говори, что ты один из тех людей, которым нравится приручать других? Забудь. Я не одна из твоих диких лошадок, на которые Джена закрывала глаза. И это правда, мне легко даётся обжигать людей, поэтому не вздумай играть со мной. — я собиралась спугнуть парня своим предупреждением, но он всего-то расплылся в довольной улыбке.

— А ты ещё и милая. — приметил он, продолжая улыбаться.

— Что будете заказывать? — подошедшая официантка прервала наш зрительный контакт.

— Пожалуйста, принесите ваш фирменный суп, кажется, моей невесте не нравятся сладости. Поэтому мы с ней начнём как положено — с чего-нибудь лёгкого. — в обычном ответе официантке, после которого Сону подмигнул мне, было больше двусмысленности, чем во всей моей жизни. Неужели этот маменькин сынок может быть настойчивым мужчиной? Ну и где, собственно, потерялся мой защитник? Только что его видела, а сейчас как ветром сдуло.

Немного в навязчивой атмосфере длился наш с Сону ужин. Я прекратила вести себя с ним грубо, ведь это было бесполезно, а вскоре Намджун вернулся в поле моего зрения, разговаривая с кем-то по телефону. Наверное, моя матушка уже достала его своими глупыми вопросами по поводу того, что из списка «нельзя делать» я всё-таки уже сделала. Даже себе представить не могу, как они с отцом отреагируют на моё влечение к охраннику Киму. Ох, лучше эту новость скрыть, не хочу, чтобы Джун пострадал.

— Эй, ты меня слышишь? — повышенным голосом спросил Сону, а затем закрыл своей головой вид на моего парня. — Спрашиваю, какие фильмы тебе нравятся? Комедия или романтика? — он всё никак не умолкал, будто у нас самое настоящее свидание, а не подстроенное Ёнын.

— Мои любимые жанры: триллер, детектив, ужастик. И так как фильмы я смотрю одна, не вздумай приглашать меня в кино, если, конечно, не планировал до конца жизни заикаться. — как бы ни пыталась сдерживаться, моя язвительность так и лезла наружу, поэтому я решила переключиться на то, зачем я сюда, собственно, пришла. — Странно, я не помню, чтобы вы с Муён ходили по ресторанам или же кинотеатрам. Торжественные приёмы в нашем доме или в доме твоих родителей, так вы пересекались. Моя сестра была хороша почти во всём, но почему ты к ней так плохо относился? — нужно было хоть как-то зацепить разговор об онни, и я приплела его к нашему с ним свиданию.

— Мы пришли сюда для того, чтобы обсудить наше с тобой примирение, а не мои отношения с покойницей. Ты интересна мне, а она нет, и никогда не была, вот именно из-за того, что была такой дотошно правильной. Но я открою тебе огромный секрет — идеальных людей не существует, если для тебя сестра до сих пор остаётся такой, значит, ты толком ничего о ней не знала. — сын дяди Донгю не так глуп, как кажется, он быстро раскусил причину моего согласия на свидание с ним, но вряд ли парень удивился этому.

— И всё же её знал ты, несмотря на то что вы избегали друг друга. — я была раскрыта, поэтому уже говорила напрямую.

— Избегали? Это она тебе сказала? Ха. — с удивлением спросил Сону, а затем громко засмеялся. — Мне не очень-то и нужна компания твоего отца, со всеми махинациями, которые он раньше проворачивал. И сестра мне твоя тоже была не нужна, а вот я ей — да. Она бегала за мной как собачонка, умоляя жениться на ней. Говорила, что сильно любит меня и не будет злиться, если я заведу любовницу. Это было так жалко, смотреть на её унижение. Такая большая в твоих глазах и ужасно ничтожная в моих. Ты вот совсем другое дело. И как я раньше не обратил на тебя своё внимание? Милая стервочка — мне нравится. — уже с улыбкой добавил он, после того как только что говорил об онни с отвращением.

Пока Сону болтал, я уже чувствовала, как подступал мой гнев, словно что-то разгоралось внутри. По рукам, сложенным на коленках, пробежала дрожь, и я вцепилась острыми коготками в ткань длинной юбки, словно держалась не за неё, а за своё обещание Джуну реагировать на всё спокойно. Смотря в одну точку на столе, я молчаливо слушала парня напротив, а когда он закончил своим комплиментом, мой яростный взгляд поднялся на его довольное лицо.

Нет, Муён не была влюблена в Сону, и я знаю это наверняка. Он или что-то путает, или же его комплекс принца слишком завышен. Онни жалкая и ничтожная? Серьёзно? Да как он посмел сказать о ней такое прямо мне в лицо? Сейчас я уже начала жалеть о том, что в красном Порше, который с моей помощью отправился на утилизацию, не было этого придурка. Он явно заслуживает трёпки, но, пожалуй, начнём с малого. Повернув голову назад в поиске глаз моего «предохранителя», я заметила приближающуюся к нам официантку, которая несла сладости. Хватило только немного высунуть ногу из-под столика, чтобы девушка о неё запнулась, а содержимое подноса оказалось на голове и плечах моего собеседника.

— О боги! Я не специально, хотя… Как себя чувствуешь? Надеюсь, так же жалко и ничтожно, какой видел мою сестру. — с натянутой улыбкой я прервала извинения официантки, а затем, не отводя глаз от парня, сменила её на отвращение, поднялась со стула и направилась к выходу. Намджун сжал губы, чтобы не засмеяться, но его явно позабавила моя выходка. — Конченный урод, имбецил недоделанный, напыщенный говнюк… — выходя из ресторана, я не прекращала браниться, а охранник Ким уже догонял меня.

— Прекрати ругаться. Неужели так сложно было сдержать себя? Что такого возмутительного он тебе сказал? — эти вопросы должны были прозвучать с недовольством, но сдержанная улыбка Джуна испортила всю серьезность.

— Отстань, не хочу говорить об этом. — у меня действительно было не то настроение, поэтому я шла прямиком к припаркованному авто.

— Санни, постой. — охранник Ким схватил меня за руку и развернул к себе лицом. — Всё хорошо. Не злись и дыши вместе со мной, вот так. — он крепко сжал мои ладони своими, а затем встал на шаг ближе и посмотрел мне в глаза. — Ты молодец, думаю, этот парень после такого возненавидит сладости. — иронично добавил Намджун, и тогда моя злость отступила. Я с улыбкой выдохнула горячий воздух, словно он погасил лаву внутри меня.

Без понятия, как Джун это делает, но я каждый раз успокаиваюсь только от одного его прикосновения. Всепоглощающие объятия Кима умеют согревать душу, умеренный тембр голоса очищает мои мутные мысли, а во взгляде этого парня я утопаю, забыв о тревогах. Мне наконец повезло найти своего человека, больше я не буду страдать в одиночестве. Всё-таки мои дни в аду подходят к концу.

— Поехали домой, пока твой обиженный жених не вздумал отомстить за испорченную одежду. — убирая с моего лица выпавшие пряди красных волос, с милой улыбкой предлагал Намджун, а я в ответ согласно кивнула головой.

На улице уже стемнело, когда мы вернулись в художественную студию. По пути сюда охраннику Киму звонил его отец, и по смыслу их разговора я поняла, что тому нужно ехать домой. Это было так странно, каким взглядом Джун посмотрел на меня после телефонного разговора, поэтому я не стала настаивать на том, чтобы он остался.

Мы не так долго знакомы с Намджуном, но иногда я даже представить себе не могу, что происходит в его голове, когда он так смотрит на меня. Его глаза будто наполняет обида, злость, ненависть, а губы в это время фальшиво расползаются в улыбке. Когда же этот парень откроется мне, так, как я ему?

Район Намдэмун, квартира Кимов…

— Нет, ещё рано. Мы должны дать ей больше времени. Дженмин сильнее, чем ты думаешь, она выкарабкается, я уверен. — старший сын не мог принять новость о том, что её младшую сестрёнку собираются отключить от аппарата жизненного обеспечения.

— Думаешь, мне легко принять это? Прошло столько времени, а изменений в её состоянии нет. Как бы больно нам ни было, но она не вернётся, Дженмин ушла в лучшее место. Мы должны научиться жить дальше, без неё. — старшему Киму самому сложно говорить эти слова, пока его жена от боли на сердце роняла слёзы на свои сморщенные руки.

— Я против. Вы дали ей жизнь, но не в праве отнять её. — со злостью фыркнул Намджун, а затем схватил со спинки стула свой пиджак и вышел на улицу.

Жадно вдыхая воздух, в котором уже чувствовались капельки первого осеннего дождя, он пошёл куда глаза глядят, подальше от выбора, что причиняет ему боль. Почему жизнь так коротка? Почему судьба беспощадно отнимает дорогих людей? Почему виновные избегают правосудия? Из-за этих вопросов ярость окутала раненое сердце молодого парня, он вдруг вспыхнул злостью ко всему миру, и даже холодный дождь не смог погасить её.

Джун шёл, не останавливаясь, к той, что поддавала сомнениям неоспоримые факты. Сегодня он должен облегчить свою ношу, услышав правду от этого человека. Но если парень не сможет получить ответы на свои вопросы? Как он поступит с девушкой, в чьих глазах отражаются солнечные лучи? Ведь лгуны не могут быть столь искренни в выражении своих чувств. Или это тоже обман?

Район Каннамгу, художественная студия, поздняя ночь…

Вместо звонка кто-то со всей силы лупил кулаком по входной двери, поэтому мне было страшно открыть её, но затем я увидела на экране видеоглазка знакомый облик промокшего до нитки парня. Это был Намджун. Не подумав, я рванула к двери и открыла её, одетая только в длинную шёлковую ночнушку.

— Что случилось? Почему ты здесь и в таком виде? — он напугал меня неожиданным ночным приходом, а ещё своим диким взглядом.

Но вместо ответов охранник Ким нагло вошёл внутрь первого этажа студии, при этом не отрывал от меня сосредоточенного взгляда. Оценивающе осмотрев мой достаточно скромный на сегодня наряд, он словно сорвался с места, а затем вцепился в меня мертвой хваткой. Пойманная его объятиями столь сильных рук, я растерялась, когда Джун начал жадно целовать меня, но противиться этому не стала.

Спускаясь в темноту

Район Каннамгу, поздняя ночь…

Блуждая по улицам под дождём в одном классическом костюме, Намджуну никак не получалось выбросить из головы слова отца. Парень вначале не мог поверить в то, что его родители потеряли надежду вернуть свою дочь, а затем просто разозлился на них. Он готов жить в аду, если существует хотя бы один шанс, что Дженмин придёт в сознание. Джун будет и дальше продолжать отвлекать себя от реальности планами отмщения семье Гу. Делать всё, что угодно, но он не в силах принять потерю младшей сестры.

Словно в помутнении рассудка молодой парень шагал в сторону художественной студии, когда-то принадлежавшей старшей, а теперь уже младшей дочери Ынсона. В этот раз он не будет играть с ней во влюблённого, сегодняшней ночью Намджун накажет её за всё то, в чём виновна семья девушки и, возможно, она сама. Словно сошёл с ума, он стучался во входную дверь большой студии, а когда та открылась, Ким на мгновение оцепенел.

Большие испуганные глаза уставились на него в недоумении. Хрупкая девушка, одетая в шёлковую ночнушку до пола с разрезом на бедре, стала дрожать от сквозняка, что возник у открытой двери. Она что-то там спросила о причине неожиданного появления Кима, но он, словно глухой, ничего из ею сказанного не услышал. Не отрывая взгляда от Санни, парень сделал несколько шагов внутрь большой студии. И как только дверь захлопнулась, он зверски схватил девушку напротив и стал жадно целовать её.

У Джуна давно не было отношений. Всё своё свободное время он тратил на обучение, вначале в университете, а затем на курсах самообороны. Парень отказал многим девушкам, всегда оставаясь безразличным к их обаянию, даже настойчивая малышка Гу не смогла покорить его. Хотя в этом Намджун уже сомневался. И всё же, если ему сегодня удастся быть жестоким с ней, это сойдёт за отмщение? Ким с отвращением относится к насильникам. Неужели он может пересечь эту черту, чтобы облегчить свою вину перед младшей сестрой?

Я была в замешательстве, его прикосновения дальше становилось только жёстче. Своими поцелуями охранник Ким не давал мне вдохнуть глоток свежего воздуха. Вначале он был таким неприступным, а сейчас будто взорвался, из-за чего на моём теле почти не осталось места, к которому Намджун не успел прикоснуться. В прямом смысле слов сорванная с меня ночнушка служила этому доказательством.

Он больше не позволял мне смотреть ему в глаза. Развернув меня к холодной стене лицом, Джун до боли сжал левой рукой мои волосы, а правой расставил дрожащие от страха ноги. Затем я услышала звук трущихся бляшек ремня, который парень пытался расстегнуть. Это не ошибка. Сейчас он собирается взять меня силой, причём довольно жестко. Но зачем? Я ведь сама хотела отдаться ему. Тогда почему охранник Ким пытается унизить меня? За что он может так злиться?

— Пожалуйста, прости. Я буду принадлежать тебе так, как захочешь, только не делай мне больно. Умоляю. — я до чёртиков испугалась следующих действий парня, к которому сама хотела быть ближе, поэтому извинилась, не понимая, за что.

Несколько секунд молчания показались мне вечностью, после чего Намджун отпустил мои волосы и убрал руку с талии, где уже оставил следы. Он воспользовался физической силой как своим преимуществом, а затем так быстро сдался после моих бессмысленных извинений. Если рассуждать верно, то этот парень более сумасшедший, чем я, в несколько раз.

Джун отступил на пару шагов назад, а затем устало сел на пол с расстёгнутым ремнём. Мне до сих пор было страшно поворачиваться к нему лицом, ещё и будучи обнаженной, но кое-как я это сделала. Подобрав тряпку, которая ещё несколько минут назад была моей ночнушкой, я прикрыла своё тело и наконец взглянула на охранника Кима, который оказался полностью разбит. Наверное, он уже осознал то, что собирался со мной сделать. Сейчас парень похож на бродячего пса, словно его отовсюду прогнали, и только здесь приняли в дом, а он из благодарности укусил свою хозяйку.

Я должна была в ту же секунду схватить телефон и вызвать полицию, но вместо этого продолжала смотреть на разбитого внутри парня. Возможно, это мои чувства к нему повлияли на дальнейшее решение, раз ненависти к Джуну я не ощущала. Наверное, так же каждый раз чувствует себя моя мама, когда отец возвращается посреди ночи домой от своей очередной шлюхи. Знаю, не одна и та же ситуация, но попытка найти причину простить любимого идентичная.

— За что ты меня ненавидишь? — в этот раз я не оставлю на потом его ответы на мои вопросы.

— Извини, но думаю, мне лучше уйти. — подавленный, он поднимался с пола с намерением снова сбежать от правды, которая словно разъедала Намджуна изнутри.

— Нет, ты не уйдёшь просто так. — и откуда взялась эта смелость? Прижимая рваную ночнушку к своей груди, я преграждала Киму путь к входной двери. — Что случилось? Почему ты взбесился? Как только ответишь, сможешь уйти и больше никогда не возвращаться ни в этом дом, ни в мою жизнь. — как оказалось, я ничего не знаю о человеке, который уже почти месяц каждый день был рядом со мной, стал моим другом, любимым парнем.

— Помнишь, я рассказывал тебе о своей младшей сестре и о том, что она болеет? — ну да, как-то раз он обмолвился о своей семье. Но как это относится к тому, что Джун пытался сделать со мной? — Так вот, она не просто больна, Дженмин лежит в коме после серьёзной аварии. И сегодня мой отец сообщил мне, что вскоре её отключат от аппарата жизненного обеспечения. Разве родителям, давшим жизнь, позволено отнять её? — он говорил такое, от чего пробежались мурашки по телу. — Прости за то, что сорвался на тебе. Сам не понимаю, как так получилось. Я шёл сюда, чтобы выговориться, а в итоге… Прости, прости, прости… — снова оправдания, в которых присутствовало раскаяние.

Но где же чувства, которые должен испытывать влюблённый парень? Я должна была злиться на него, а вместо этого начала жалеть. Подумаешь, один раз сорвался. Да у меня таких срывов полноценную книгу написать можно, и во время некоторых людям из моего близкого окружения приходилось несладко.

Я не в том положении, чтобы осуждать чужие ошибки, имея при этом своих немыслимое количество. Вот поэтому я не смотрела на Джуна с отвращением или презрением. Мой испуг тоже ушёл, я сделала шаг ближе к своему парню, чей взгляд был обращен в пол, и не спеша обняла его свободной рукой.

— Хорошо, я приму твои извинения. — тихо прошептала я, и голова охранника Кима приподнялась от удивления. — Но больше не пугай меня так. Я готова дать тебе то, что ты хочешь, не надо меня принуждать, используя насилие. Хватит и трёх слов — «Я хочу тебя», не держи всё в себе до последнего момента.

Мне никогда не было стыдно из-за своих желаний, и я знаю, что если их постоянно прятать, они начнут давить. Сейчас, смотря в узкие глаза Намджуна, я не скрывала от него настоящую себя. Кажется, я уже по уши влюбилась в него, и скорее всего, это невинное чувство доставит мне кучу проблем.

— Ты всё это время слушал меня, а теперь я выслушаю тебя. Расскажи мне о своей сестре, как она выглядит, чем любит заниматься, из-за чего может разозлиться или улыбнуться? Говори всё, что придёт в голову, а я буду слушать.

Сложно, когда у тебя нет человека, которому ты можешь излить свою душу, мне это слишком знакомо. С тех пор, как не стало Муён, я привыкала к одиночеству, ведь мне было не с кем поговорить о том, что лучшая подруга, родители и даже бывший парень считали пустой болтовнёй. Словно это не мои слова пустые, а я сама, и ничего драгоценного или же уникального во мне нет. Такое угнетает и приводит к новым ошибкам, нарушению обещаний или же насилию. Я уже пошла по тропинке в никуда, а Киму это сделать не позволю.

На второй жилой этаж мы поднялись с Намджуном вместе, держась за руки. С его промокшего до нитки костюма стекали капли дождя, а я продолжала придерживать рукой свою порванную ночнушку. В этом доме мне есть во что переодеться, а вот охраннику пришлось надеть мой большой банный халат, который был для него немного мал. Мы долго сидели на кухне, греясь горячим чаем, но к рассказу о сестре Джуна и о его жизни до аварии мне пришлось самой подтолкнуть парня.

Как только он начал говорить, то не смолкнул даже спустя два часа, я и не думала, что мой скрытный телохранитель окажется таким болтуном. Но во время его рассказа я впервые заметила то, чего не видела раньше. Он больше не смотрел на меня своим непонятным взглядом, в котором скрывалось нечто большее, чем просто недопонимание. А за два часа до восхода солнца мы отправились в спальную, где мирно задремали, обнимая друг друга. Возможно, я ошиблась, простив Киму его срыв, и когда-нибудь пожалею об этом, но сейчас затянувшееся одиночество пугает больше истерики моего парня.

Район Намдэмун, утро следующего дня…

— Некоторые люди только уехали на работу, а ты уже возвращаешься. Неужели наша юная мисс устроила тебе бурную ночку? Что на этот раз начудила? — Юна уже спускалась по лестнице на первый этаж к выходу, как вдруг увидела поднимающегося Намджуна. Он выглядел уставшим, а его всё ещё влажный костюм был грязным и сильно помятым.

— Арестуй меня. — подняв взгляд на подругу, парень уныло попросил её сделать странное одолжение, которое вначале вызвало улыбку на лице девушки, и только потом уже испуг.

— Что ты сделал? Ты ведь не убил её? — в голову младшего лейтенанта Чон полезло самое плохое, что могло произойти.

— Юна, в кого я превратился? Мне страшно смотреть на себя в зеркало. Это не я. Это просто не могу быть я. — взвыл младший Ким, медленно присаживаясь на ступеньку.

— Да что ты сделал, придурок?! — закричала девушка, а в её взгляде был заметен испуг.

— Я хотел… я действительно хотел с ней это сделать, но не смог. Не могу. Не получается! — в слезах он воскликнул в ответ, и тогда Чон Юна выдохнула с облегчением. — Эта девочка, она не смогла бы оставить мою сестру умирать, Санни не такой человек, а вот мы с тобой плохие. — Намджун не просто сожалел о своём проступке, который не смог довести до конца, он уже проклинал и ненавидел себя, пусть малышка Гу его простила.

— О чём ты вообще говоришь? Санни пострадала или нет? Где она сейчас? — парень отвечал смутно, и неопытного следователя начали одолевать сомнения.

— Прошлой ночью я был очень зол на отца, и желание отмстить за Дженмин поглотило меня. Я думал, что если возьму силой Санни, это причинит ей немыслимую боль, как физическую, так и душевную. После такого она смогла бы почувствовать то, что чувствовала моя сестра, лёжа на холодном асфальте посреди дороги. Но я не смог. Теперь я предатель в глазах своей сестры и урод в своих собственных. — говорил Ким, закрывая ладонями лицо, а всё, что смогла сделать его подруга и соседка по подъезду, так это крепко обнять парня.

Намджуну не удалось уснуть в доме девушки, которую он пытался изнасиловать, да ещё и в обнимку с ней самой, поэтому тот снова сбежал. Санни должна была сдать его в полицию или хотя бы выгнать из дома, несмотря на все оправдания парня, те, что теперь ему самому кажутся бессмысленными. Эту девушку не назовёшь глупой, тогда зачем она приняла извинения от того, кто желал надругаться над нею? Джун был уверен в том, что уже хорошо изучил молодую госпожу Гу, но он так глубоко ошибся, посчитав эту девушку хладнокровной.

— Что будешь делать дальше? Как заставишь Санни забыть об этом инциденте? — спрашивала опоздавшая на работу Юна, после того как Ким успокоился.

— Я не хочу возвращаться к ней, после всего, что между нами было. Ты работаешь полицейским, а делаешь вид, будто не понимаешь, что я пытался сделать с возможно невинной девушкой. Юна, как мы докатились до этого? — вся ненависть и желание отомстить испарились, когда напуганная до дрожи Санни обняла своего обидчика. Джун всей душой хотел наказать виновного в состоянии Дженмин, но в итоге не сумел переступить через свою человечность.

— Другие нарушают закон и с лёгкостью избегают наказания за это. Так почему тебе нельзя? Правосудие? В гробу своей матери я его видала. Мы живём не в том месте и не в то время, чтобы поступать правильно. Поэтому прекращай ныть, приведи себя в порядок и возвращайся к своей капризной принцессе. Она это сделала или нет, узнай правду, тогда и решишь с наказанием. — похлопав друга по спине рукой, младший лейтенант Чон поднялась с лестницы и направилась к выходу из подъезда, оставив Джуна наедине с собственными сомнениями.

Киму всегда легко давались сложные решения, но не в этот раз. Оставить всё как есть и прервать любые связи с семьёй Гу или же дойти до конца в поиске правды? Лёжа в ванной, которая была наполнена горячей водой, парень несколько раз нырнул, и вовсе не для того, чтобы согреться после прогулки под проливным дождём. Тело расслабленное, глаза закрыты, а образ испуганной Санни буквально засел в голове Намджуна. Ему её жаль, и из-за этой слабости Ким не может мыслить здраво. Ещё недавно он чувствовал к младшей Гу отвращение, но это чувство исчезло, а вместо него появилось другое. И какое же? Джун ещё не понимал.

Район Каннамгу, художественная студия, утро…

— Где ты? — не найдя своего парня в помещении студии, я всё-таки не удержалась и позвонила ему первая. Это был настойчивый звонок, ведь даже после четырёх безответных я набрала ещё раз, и Джун наконец поднял трубку.

— Я дома. Мне нужно было съездить, чтобы переодеться в сухую и чистую одежду. — хрипло отвечал охранник Ким.

— У тебя голос странный, хорошо себя чувствуешь? Случайно не приболел? — я знаю, каково это — принимать собственные ошибки, и сколько времени порой уходит на то, чтобы простить себе их. Поэтому я дала Джуну шанс взять передышку, самое главное, что он поднял трубку.

— Мне не стоило прогуливаться под дождём, поэтому будет лучше, если я останусь сегодня дома. Ты ведь не против? — Ким всё-таки воспользовался шансом. Очевидно, он ещё не простил себя за то, что пытался со мной сделать.

— Хорошо. Я сама позвоню управляющему Чхвэ, и он найдёт тебе на сегодня замену, а ты пока выздоравливай. И давай забудем то, что случилось вчера? Выслушав твои причины, я не буду осуждать, но и ты никогда не осуждай меня, не узнав мои. — возможно, у другой девушки такой поступок её парня вызвал бы боязнь или отвращение, но не у меня.

— Ладно. Увидимся завтра. — торопливо сказал Намджун, после чего тут же отключился.

— И тебе хорошего дня… — наспех сказала я, но в ответ уже ничего не услышала.

Мне ужасно не везёт с парнями, поэтому я не сильно удивилась тому, что в отношениях с охранником Кимом ощущаю холод с его стороны. Я не глупа и прекрасно понимаю, что Джун не влюблён в меня так же сильно, как я в него. Но порой хватает одной искры, чтобы разжечь большое пламя. Его ко мне интерес можно воспринимать как эту искру, и я не дам ей погаснуть. Ни за что.

После звонка управляющему Чхвэ ко мне приехал один из подопечных Ёнын, и вместе с ним из машины вышла Ёри. Сомневаюсь, что она решила просто так со мной повидаться или же за компанию съездить в университет Кёнхи. Наверняка припёрлась по отцовскому указанию. Интересно, чем на этот раз диктатор Ынсон задумал меня усмирять?

— Ну и что я забыла на приёме в честь дня рождения компании? Насколько знаю, папа боится показывать меня своим бизнес партнёрам, а там даже акционеры будут. Как он додумался доэтого, будучи неуверенным в том, что я сдержусь? — не ожидала такого приглашения от своего отца, поэтому и отнеслась к нему скептически.

— Санни, господин Ынсон даёт тебе шанс доказать, что ты достойна быть его дочерью. Просто воспользуйся им. Компания сейчас находится под давлением прессы из-за одного инцидента, и репутации твоего отца не помешает помощь семьи. — Ёри часто несёт всякую чепуху, но это уже чересчур.

— Я, и помогать папе? Мне ничего никому не нужно доказывать. То, что я его дочь, анализ ДНК ещё в средней школе подтвердил, но лучше бы он был отрицательным. И не надо смотреть так, я не глина, чтобы лепить из меня всё, что вздумается. Передай отцу, что я не приеду, меня не интересует бизнес, а от напыщенных лиц его партнёров хочется утопиться. — сначала ляпнула и только затем, взглянув в округлённые глаза Ёри, я поняла всю иронию мной сказанного. — М-да, было бы забавно умереть так же, как онни. — уныло добавила я, а затем направилась к выходу.

— Постой, Санни. На этом приёме будет Сону, и ты сможешь загладить свою вину перед ним. — эта девушка словно из параллельной вселенной, пропустила самые главные новости из моей жизни.

— Вину за что? За разбитую машину? За мои позорные фото в журнале? За то, что двинула ему коленом между ног? Или, быть может, за то, что опрокинула десерт на дорогой костюм этого придурка? Удивлена? Да ладно? Ты же моя подруга и должна лучше всех меня знать. Какой я, по-твоему, человек? Хороший или плохой? — Ёри иногда бесит своим безразличным спокойствием, поэтому я всегда хотела хотя бы раз вывести её из себя, чтобы посмотреть, какая она настоящая. Но это, оказывается, не так просто.

— Нет хороших или плохих людей, есть те, кто ошибаются, и ты просто затерялась в своих ошибках. — даже если я открыто позволяю этой девушке высказаться, она всё равно не скажет лишнего.

— Да, я прям ходячая ошибка, поэтому оставьте меня все в покое, и ты в том числе. Притворяешься подругой? Ок. Без проблем. Делай так и дальше, а сейчас скройся с моих глаз, я опаздываю на занятия. — никто не просит Ёри нарушать указания отца, но быть двуликой — это уже её выбор.

Оставив секретаря Ким одну в художественной студии, я ушла без прощаний. Время идёт, а в моей жизни ничего не меняется. Сейчас Ёри позвонит главному секретарю, и тот пришлёт ей целый фургон мусора, который она развесит на места, где должны стоять настоящие картины Муён.

Подруга так дотошна, она никогда не меняет их порядок, а вот я, уничтожая эту пародию, делаю свой погром выборочно. Совсем не понимаю отца, он всю жизнь открыто обожал свою старшую дочь, а теперь даже не вспоминает. Разве иногда зовёт меня её именем, как будто бредит. И всё-таки Ынсон не признавал талант онни к рисованию, ведь жизнь художника в его понимании слишком жалкая для семьи Гу.

Молчаливый и терпеливый — этими качествами должны обладать все охранники в нашем доме; подчинённый, которого прислал управляющий Чхвэ, такой же. Молодой мужчина подъехал к университету Кёнхи, вежливо открыл для меня заднюю дверь авто, а затем сел обратно и уехал в сторону Инсадонга.

Если честно, у меня нет желания учиться, поэтому мои посещения этого учебного заведения могут желать лучшего. Ынсон хорошо заплатил, чтобы я поступила сюда, даже не спросив, чего мне на самом деле хочется. Для него я ничтожество, бездарность, грязное пятно на репутации, и папа даже не скрывает своего ко мне отвращения. С его решениями не хватит сил бороться в одиночку, это я уже себе доказала.

— Вы только посмотрите, кто наконец явился. Ненормальная дочь семьи Гу или, вернее, сумасшедшая невеста моего парня. Как настроение? Помереть не хочешь? Я могу помочь. — злая Джена явно поджидала меня, ибо мы с ней учились в разных корпусах кампуса.

— Спасибо, но не сегодня.

Утром в студии, замазывая тональным кремом синяки, и по пути в университет всё, о чём я могла думать, так это о том, что случилось вчера посреди ночи. Сможет ли Намджун простить себя, ведь он намного человечнее всех моих знакомых, меня в том числе? Я признаю, что вначале испугалась, и это немного неправильно защищать его в такой ситуации, но иначе не получается.

— Йаа! Чокнутая, я ещё не закончила. — старшекурсница снова преградила мне путь, а её двое подруг только наблюдали со стороны. — Ты и твой папаша, отстаньте от Сону. Найди себе кого-нибудь другого, не разрушай мои отношения. — вначале обзывала и угрожала, а теперь будто умоляет.

— Может, прекратишь унижаться? Выглядишь жалко. — эта девчонка раздражала меня. Она влюблена, поэтому не замечает настоящих чувств Сону и то, как отвратительно он к ней относится, но я ей открывать глаза на реальность не собираюсь.

— Это кто ещё из нас двоих жалкая? Мне-то не приходилось лечиться в больнице для душевнобольных. Что так повлияло на тебя? Самоубийство старшей сестры или всё-таки безразличное к тебе отношение родителей? — Джене было больно, и она пыталась причинить мне такую же боль.

— Лучше тебе не трогать смерть онни, иначе сильно пожалеешь об этом. — я могла бы в два счёта унизить студентку Пак, процитировав высказывание Онг Сону по поводу их отношений, но почему-то продолжала молчать.

— Из-за тебя я теряю любимого парня. Что ещё ты можешь сделать? Напишешь предсмертную записку, обвинив меня в своей гибели, как Муён обвинила вашего отца за то, что задыхалась его опекой? Ну давай. — Джена любила Сону больше, чем саму себя, на протяжении долгого времени, и, кажется, она знала обо всём, что было связано с ним.

— Какая ещё записка? О чём ты говоришь? — старшекурсница уже намеренно упоминала о том, что от меня скрывали, поэтому, не удержав своих эмоций, я схватила девушку за грудки.

— Спроси у отца или Сону, ведь это именно он первым нашёл твою сестру. И как-то раз по пьяни проболтался мне о том, что видел предсмертную записку, а ещё успел прочесть её. — с улыбкой ответила Джена, освобождаясь от моей хватки. — Всё, во что ты веришь касаемо гибели Муён, — сплошная ложь, но у тебя нет права на правду, потому что ты такая же, как и Ынсон, — бессердечная тварь. — самодовольно сказала студентка Пак, а затем кивнула своим подругам, и они вместе ушли, оставив меня в растерянности.

Предсмертная записка? Так это правда, онни сама лишила себя жизни? Но почему, что спровоцировало её к этому неверному выбору? Я действительно до этого времени слабо верила в её самоубийство, а услышав о том, что это всё-таки правда, внутри меня всё до боли сжалось, было трудно дышать. Как я могла не заметить тревог своей сестры? Как не обратила внимание на её грусть, которую чувствовала в наших телефонных разговорах?

В ночь моего отъезда в Лос-Анджелес Муён была слишком растеряна, и вместо того чтобы возмущаться бессмысленному указанию папы отправить меня в другую страну, та просто согласилась. «Так будет лучше. Мне станет спокойнее», — это последнее, что сказала онни, перед тем как я пошла на посадку вместе со своим охранником.

Вначале мне приходили в голову мысли о том, что Муён уже устала от меня и моих выходок, а затем я свалила её состояние на волнение из-за предстоящей свадьбы. Если бы тогда мне удалось воспротивиться указанию папы улететь, онни осталась бы в живых? Увы, этот вопрос останется без ответа. Всё, что я сейчас могу — обвинять себя за то, что была такой невнимательной к близкому сердцу человеку.

Муён оставалась рядом со мной в самые трудные моменты моей жизни. И как я ей за это отплатила? Даже не смогла спасти от самой себя. Вот почему сестра самовольно ушла из жизни? Что или кто заставил её это сделать? Задаваясь вопросами, я уже чувствовала, как земля под ногами становилась мягче, поэтому ступила несколько шагов в сторону стенки и опёрлась на неё, чтобы не упасть.

Этой осенью сентябрь был очень жарким, поэтому под лучами солнца мой рассудок сыграл глупую шутку, я как будто в мираже увидела онни с глазами, полными слёз и разочарования. Муён при жизни редко улыбалась и ещё реже плакала, чтобы не волновать родителей. Так почему этот её облик всплыл в моей голове?

Я просто отвернулась от здания корпуса, в котором уже начались занятия, и уверенным шагом пошла к выходу из территории кампуса. Поймав на улице такси, я села в него и назвала адрес дома, который считаю адом. Мой день должен был начаться со скучных занятий, но он начался с волнительных звонков Намджуну и истерики, которую я собираюсь устроить родителям. Увы, это не сбылось. По приезде в Инсадонг мне сообщили о том, что Ёнын сейчас на встрече с подругами, а Ы́нсон улетел по делам в Китай.

— Извините, госпожа, но господин Ынсон запрещает посторонним входить в его кабинет. — горничная, которая убиралась на втором этаже, сразу обратила внимание на то, куда я уверенно шла, поэтому догнала меня и преградила собой путь.

— Чо-лига (уйди — на кор.). — сдержанно сквозь зубы сказала я.

— Но госпожа, он будет ругаться… — она начала оправдывать свои действия, и этим только злила меня.

— Пошла вон!!! — мне пришлось закричать во всё горло, чтобы спугнуть одну из верных дворняжек своего отца. Хорошо зная меня, девушка уступила.

Оказавшись в кабинете отца, я не знала, с чего начинать свои поиски предсмертной записки сестры, поэтому просматривала всё, что попадалось под руку. Меньше часа понадобилось на то, чтобы перетрясти все документы и книги, которые были в кабинете Ынсона, правда ничего из этого я не поставила на место. Папа, должно быть, хорошо спрятал то, что может навредить репутации компании, и, к сожалению, код от его сейфа мне был не известен.

— Санни, что за бардак ты устроила? — остановить меня горничная не посмела, но маму всё-таки предупредила о том, что я без позволения вошла в кабинет Ынсона.

— Уже наябедничали? Но хорошо, что пришла, скажи мне код от папиного сейфа. Уверена, ты должна его знать. — я проигнорировала вопрос матери и сделала вид, мол, ничего серьёзного сейчас не происходит, но нервы у меня сдавали.

— Успокойся и вначале объясни, что ты здесь делаешь? Зачем устроила погром? — Ёнын хотела спокойно разобраться в происходящем, но из-за этого я ещё больше злилась.

— Мама, скажи пароль. Пожалуйста. — мне было трудно сдерживаться, ещё один её отказ, и я сорвусь.

— Думаю, нам лучше уйти отсюда, пусть горничные уберут все вещи на их места. Давай не будем расстраивать папу? — терпению Ёнын можно позавидовать, но она никогда не умела справляться с моими истериками.

— Я, сказала тебе, назвать пароль!!! — последнее слово я воскликнула на весь дом, швырнув со стола сундучок с кубинскими сигаретами отца, и тогда мама вздрогнула от испуга. — Плевать я хотела на то, расстроится он или нет. Мне нужно знать правду, как погибла онни. И ответ на мой вопрос может лежать в этом чёртовом сейфе в виде предсмертной записки Муён. Поэтому прошу тебя, назови мне пароль, чтобы я открыла его. Умоляю, хотя бы раз, поступи как мать. — ещё один шанс для Ёнын перейти на мою сторону, но ответ оказался тем же.

— Милая, твоя сестра мертва уже полтора года, прекрати искать в её гибели то, чего нет. Из-за этого моё сердце и сердце твоего папы очень болит. — уже не просто избегала ответов, мама откровенно врала, смотря мне в глаза.

— Ха. — резко выдохнула я, а затем улыбнулась и уже за несколько секунд у меня начался истерический смех. Он всегда спасает меня от разрывающей боли внутри, и Ёнын знает об этом. — Как может болеть то, чего нет? Вы с Ынсоном — два бессердечных создания. И ты ещё хуже папы, он хоть не притворяется добреньким. — дальше нашему разговору не суждено было зайти, поэтому мне больше нечего делать в доме моих родителей.

— Санни, послушай… — Ёнын хотела ещё что-то сказать, но мне вполне хватило предыдущих её высказываний.

— Да пошла ты… — фыркнула я, а затем вырвала свою руку из рук матери. Эти люди зовутся родителями, но ведут себя хуже скота, ведь даже для того собственное чадо всегда остаётся на первом месте.

Уже ближе к обеду я покинула дом в Инсадонге на белой Ауди, которая успела запылиться в большом гараже, а ещё на всякий случай прихватила клочок бумаги, на котором был указан адрес охранника Кима. Управляющий Чхвэ удивился моей просьбе, но всё-таки её исполнил.

Я понимаю, что дала Намджуну выходной не только из-за его простуды, но если мне станет слишком невыносимо, я поеду к нему — единственному человеку на моей стороне. Сейчас же я направлялась в центральный морг, где нам с Кимом так и не удалось найти свидетельство о смерти Муён.

Не так давно мной владело чувство гнева, и вот снова оно подступало, но увы, сегодня мой предохранитель спокойствия отсутствует. Средь белого дня я с требованиями ворвалась в кабинет главного патологоанатома, и мне уже было плевать на камеры в коридоре. Мужчина долго отпирался от того, что у него припрятано свидетельство о смерти Муён. Но когда я пригрозила пойти в полицию с предсмертной запиской сестры, которой на самом деле у меня не было, патологоанатом струсил и начал говорить всё подряд.

Он на словах передал результаты вскрытия и своё заключение, которым вытягивал с моего отца деньги. Но в конце мужчина поклялся своей жизнью о том, что свидетельство не так давно украли во время фальшивой пожарной тревоги, когда в морге отключился свет. После патологоанатом стал умолять меня, чтобы я не обращалась в полицию, ведь с его провинностями можно надолго сесть за решётку.

Я была немного не в себе из-за того, что домыслы о гибели Муён подтвердились, поэтому не обратила внимание на остальное, сказанное этим незнакомцем. И только уходя из его кабинета, я снова повернулась к мужчине лицом, чтобы задать ещё один вопрос.

— Источником пожара было помещения архива? — этот вопрос буквально слетел с моих уст, и только после того, как спросила, я пожалела, ведь на самом деле не хотела услышать ответ.

— Да. А откуда ты знаешь? — с удивлением переспросил патологоанатом, даже понятия не имея, как он ранил моё сердце своим ответом.

Неужели и Намджун соврал мне? Но зачем? Ведь именно он предложил пойти искать свидетельство о смерти онни, и в его лжи нет смысла. Быть может, Ким скрыл правду, пытаясь защитить меня от боли, зная, насколько я боялась разочароваться в Муён. И всё же почему тогда он уговаривал меня возобновить нашу помолвку с Сону? Ммм… Слишком много вопросов, я уже окончательно запуталась, не имея на них ответов, только куча предположений, в которых пытаюсь оправдать Джуна.

Возможно, мне не стоило впускать в свою жизнь этого парня, толком не имея представления, какой он человек. Но сейчас уже поздно ругать себя за беспечность. Я приняла его со всеми скелетами в шкафу, поэтому дам Киму шанс назвать свои причины и только потом решу, осуждать его или нет.

Район Инсадонг, дом семьи Гу…

После того, как разъярённая Санни ушла, Ёнын ещё час простояла в кабинете своего мужа, нервно бегая глазами по бардаку, который устроила её младшая дочь. Уже не впервые женщина винила себя за то, что плохо справляется с обязанностями матери. Но правда, которую госпожа Гу скрывает, может сильно ранить Санни, ведь та психологически нестабильна.

Глубоко вдохнув, Ёнын с горечью выдохнула, а затем подошла к стене, в которой был спрятан сейф. Прикрывающая его картина уже валялась где-то на полу среди других вещей Ынсона благодаря его младшей дочери. Дрожащими пальцами женщина стала вводить пароль, который знала наизусть, ведь это была дата дня рождения Муён. Открыв сейф, забитый важными документами и ценностями, Ёнын достала знакомую коробку, в которой её муж держал предсмертную записку своей старшей дочери.

«Простите меня, но я так больше не могу…» — прочтя всего одну строку, женщина не сдержала своих слёз. Она не впервые читает эту записку, но с каждым разом душевная боль только усиливается, как и чувство вины. Госпожа Гу до самой смерти будет винить себя за то, что позволила мужу защитить дочь от правосудия так, как он умеет — ложью и угрозами. Но эту тайну она унесёт с собой в могилу, чтобы уберечь младшую дочь от разочарования, что может стоить ей лишения рассудка.

— Чего тебе? У меня нет времени, поэтому говори кратко. — Ынсон не сразу ответил на звонок своей жены, но проигнорировать его он не мог.

— Кто-то рассказал Санни о существовании предсмертной записки. Прошу, сделай так, чтобы она не узнала, почему Муён это сделала. Наша девочка не переживёт такого. — у Ёнын было очень много причин терпеть мужа-предателя, а вот одна из них.

— Я же просил тебя приструнить эту ненормальную. Чем ты занималась? Хочешь погубить меня и компанию? Я тебе этого не позволю. — за считанные секунды ярость господина Гу овладела им.

— Ынсон, ты знаешь, что мне плевать на твою компанию, но если из-за тебя я потеряю ещё одного ребёнка, тебе и всему, чем ты так дорожишь, придёт конец. Ты меня понял?

Безответные чувства Ёнын к своему мужу иссякли уже очень давно, но она придерживалась убеждений Санни в противоположном, чтобы та не искала причины противоречивым решениям своей матери. Госпожа Гу считала, что таким способом защищает свою дочь, но она не понимала, какой одинокой делает собственного ребёнка.

Секрет хороших отношений

Район Намдэмун…

Сидя в белой Ауди, принадлежавшей моей сестре, я с интересом рассматривала обычный жилой дом, в одной из квартир которого проживала семья охранника Кима. В сей раз мне наконец удалось выяснить, как погибла Муён, а ещё я уверила себя в том, что абсолютно все люди из моего окружения потенциальные вруны. И не столь важно, из плохих или хороших побуждений они обманывали меня, бесит то, что я до сих пор остаюсь такой доверчивой.

Сегодня, когда я уходила из центрального морга Сеула со слезами на глазах и горечью на душе, мне было очень больно из-за разочарования в двух близких мне людях. Как это возможно? Неужели я так неразборчива в чувствах и эмоциях, что были выражены ими в мою сторону? Ладно Намджун, я обещала себе, что не буду осуждать его, не зная причин. Но какие были причины у онни, раз та самовольно покинула эту жизнь, не попрощавшись? Я долго оставалась уверенной в том, что мы с сестрой две родные души, что открыты друг другу, но, как оказалось, она тоже часто врала.

Муён не умела жаловаться, и она ни разу не упоминала при мне о своём бессилии из-за давления общества, в котором жила, в особенности о давлении отца. Эта образованная девчонка лучше других справлялась с разрешением проблем, какими бы они ни были, чего бы ни касались. Я всегда гордилась тем, что она моя сестра, гораздо больше того, как гордился Ынсон. Любима мной и родителями, Муён не назвать одиночкой, если, конечно, нас ей не было мало.

Поглаживая кожаный руль автомобиля, я размышляла обо всём, но уже больше не плакала. Как вдруг дверь из подъезда открылась настежь, и оттуда вышел высокий парень в комнатных тапочках, который пытался застегнуть свою спортивную куртку. Это был Намджун. Он направился вниз по улице, чихая и кашляя, а дойдя до ближайшего магазинчика продуктов, Джун всё-таки сломал эту застёжку на куртке. Я проследила за ним взглядом, прячась в припаркованной машине, и то, как Ким закатил глаза из-за того, что оторвал застёжку, заставило меня улыбнуться.

Выглядит милым, когда делает вот так, похож на неуклюжего ребёнка, в котором много излишней силы. Но только Намджун оглянулся, я тут же утонула в водительском сидении, чтобы он меня не заметил, а после того как парень вошёл в магазин, снова села ровно. Сквозь большие панорамные окна магазинчика я видела, как Джун блуждал между рядов, выбирая полуфабрикаты, при этом он постоянно прикрывал рот из-за кашля. Всё же охранник Ким не соврал мне о том, что приболел, и, возможно, на другую его ложь тоже найдутся серьёзные причины.

Странно, но я так хочу оправдать его, пусть и собственноручно поймала парня на лжи. Интересно, Джун действительно столь хорош? Или я так сильно в него втрескалась?

Из магазинчика Намджун вышел, придерживая в руках свои покупки, но даже в этом он казался неуклюжим. Я снова сползла вниз, сидя на водительском сидении, и незаметно продолжала наблюдение за тем, как Ким возвращается домой. Это было дно моей гордости — следить за своим парнем, словно я его сасэн-фанатка. И всё же так непривычно видеть Джуна в спортивной одежде, но даже в ней он чертовски привлекательный.

Сейчас мне нужно было с кем-то поговорить обо всём, что я узнала. И вроде охранник Ким хороший собеседник, но на сегодня с меня хватило двуличной Ёри, ревнивой Джены и безразличной матери, из-за чего его лжи я не выдержу. В сей раз мне лучше остаться незамеченной. Но уже разворачиваясь на узкой улице района Намдэмун, я увидела вывеску аптечки в конце улицы.

— Джун ведь принимает лекарства? Он не может долго болеть.

Волнение о здоровье парня захлестнуло меня в один миг, поэтому я остановила авто уже на обратном пути возле аптеки. Прикупив много лекарств от простуды, витаминов и ещё чего-то, я поймала незнакомого мальчика на улице, а затем попросила донести целый пакет в квартиру семьи Ким.

— А что мне за это будет? — малец оказался пронырливым.

— Налички у меня нет, но я могу рассчитываться карточкой. У вас есть магазины поблизости с терминалом? Я куплю тебе столько сладостей, сколько не съешь за целый месяц. — папа не доверяет мне, поэтому никогда не даёт наличные, вместо них безлимитная карточка, которой я могу расплатиться за покупки в больших магазинах или ресторанах. Ведь только так он уверен в том, что у меня не появится пристрастие к наркотикам или же азартным играм.

— Заметь, я много ем. — недоверчиво сказал мальчик, поэтому вначале я всё-таки завалила его сладостями, и только потом он отнёс лекарства Джуну.

Район Намдэмун, утро…

Намджун как раз вышел из ванной, когда услышал сигнал звонка своего телефона, но заметив на экране имя «Гу Санни», он не торопился ответить. Как только экран погас, Ким разблокировал свой гаджет и тогда увидел четыре пропущенных от того же абонента, вдобавок батарея телефона оказалась почти на нуле. Вдруг гаджет снова завибрировал в его руке, и парень решил поднять трубку, ведь на пятом безответном звонке эта настойчивая девчонка не остановится.

Джун думал, что ему удастся игнорировать свою вину перед Санни, но даже в телефонном разговоре с ней он чувствовал себя неуверенно. Вдобавок всё тело парня ломило от простуды, которую он подцепил под холодным дождём, и разнёс по всему организму горячей ванной. Поэтому предложение своей начальницы о выходном дне охранник Ким принял сразу же.

— Ладно. Увидимся завтра. — укутываясь тёплым одеялом, торопливо сказал Джун. — Но пообещай, что не будешь пить спиртное и сходишь на занятия. Санни? — спрашивал он в тишину, но ответа не получил, ведь телефон парня уже отключился.

Из-за температуры, которая успела подняться до тридцати девяти градусов, к обеду Намджун уже бредил, а в своём бреду он видел только одного человека — напуганную младшую дочь семьи Гу. После выпитых лекарств Киму стало легче, но затем проснулся голод. Одет по-домашнему, он спустился на первый этаж дома и направился вниз по улице к небольшому магазинчику.

Мама парня очень редко занимается готовкой, чаще всего она проводит свой день в больнице с Дженмин, чтобы у той не возникали пролежни. Джун и его отец питаются полуфабрикатами, ведь у них из-за работы также нет времени для готовки, разве что Юна принесёт домашней еды, которую приготовил её отец. Но сегодня, пусть парень и имел время для готовки, у него не оказалось ни сил, ни желания заниматься ею.

Вернувшись в квартиру, он включил чайник, чтобы залить кипятком лапшу быстрого приготовления, и всё же съесть её у охранника Кима не получилось. Звонком в дверь какой-то мальчишка прервал его скромную трапезу, а ещё удивил Намджуна посылкой, которая на словах была адресована именно ему. Больше никакой информации из незнакомого мальчика парень не вытянул, а пакет с лекарствами всё-таки забрал. Высыпав на кровать всё его содержимое, Джун офигел от того, сколько всего было в пакете. С таким набором лекарств можно спокойно болеть каждый месяц на протяжении года. Ему даже гадать не нужно, кто мог купить всё это.

— Глупая, ты ведь должна злиться на меня. Не надо быть такой, иначе я не смогу тебя ранить, когда получу доказательство твоей вины. — вслух сказал младший Ким, разглядывая лекарства на своей кровати.

Кладбище Сеула, вечер того дня…

— Молчишь, потому что чувствуешь вину за свою ложь? Ну и правильно, молчи, а я выскажусь. — сидя на земле возле могилы сестры, я допивала уже вторую бутылку красного вина и продолжала вслух жаловаться на ложь, которая меня окружает. — Ты в курсе, что была ещё той лгуньей? Нет? А я да… теперь да. Так ответь, зачем? Знаешь же, что у меня была только ты. Ну и как тогда посмела оставить меня одну? Стыдилась меня? Или, быть может, ненавидела? Аууу! Онни, ты слушаешь свою сестрёнку, которую обещала защищать? — пьяная я никак не умолкала. — Слышишь, слышишь… Теперь от этих нудных разговоров ты не сбежишь на свою учёбу или работу, в которых не было смысла. И каково тебе сейчас? Ибо мне тошно, так тошно, что хочется кричать и плакать навзрыд. Я чувствую, как это разъедает меня внутри, и даже кислое вино за двести долларов не заглушит эту боль. А ведь мне так больно, онни, мне очень, очень больно.

Плевать на глухую тишину вокруг и то, что я сейчас нахожусь на кладбище. Мне нужно было выпустить свои обиды, иначе снова сорвусь и сделаю глупость. Солнце уже почти зашло, когда я вернулась к припаркованной машине, что одолжила из гаража отца без его позволения. Но здесь меня ждал сюрприз в виде двух охранников, которых отправила Ёнын, и одним из них был управляющий Чхвэ. Он хотел посадить меня на заднее сиденье чёрного Мерседеса, но я отказалась и с трудом высказала своё желание ехать в машине онни.

По пути из кладбища, меня стошнило прямо на заднее сидение, и только тогда я вспомнила, что за весь день ничего не ела, а вот напиться ещё как успела. Сейчас моё физическое состояние равно душевному, поэтому я окончательно расклеилась.

— Аджоси, сколько лет вы у нас работаете, девять или десять? — мир кружился вокруг, и чтобы не потерять сознание, мне нужно было продолжать говорить.

— В марте будет двенадцать лет, а что? Почему вы интересуетесь, госпожа? — управляющий Чхвэ видел, в каком ужасном состоянии я была, но всё равно соблюдал со мной формальность.

— Двенадцать минус два — десять. Вы десять лет присматривали за онни и лучше всех должны знать, каким человеком она была. Я права? — все охранники и горничные нашего дома избегают разговоров со мной, и только Чхвэ Юджин ведёт себя в меру сдержанно.

— Неполных десять лет я присматривал за вашей сестрой, но да, мне хорошо была знакома эта девушка. — даже будучи пьяной, я заметила изменения в голосе своего сегодняшнего водителя, когда он начал говорить об онни.

— И какая настоящая Муён? Ведь судя по тому, что я узнала после её смерти, она не была столь сильной, какой хотела казаться для своих родных. — неуклюже мямлила я.

— Нет, вы ошибаетесь. Ваша сестра была сильной, да ещё какой. Единственный недостаток госпожи Муён — это её безумная любовь к вам, Санни. Вы всегда были уязвимым местом своей сестры, но она всё равно брала за вас ответственность. — то, что управляющий Чхвэ считает меня пустышкой, я знаю наверняка, и всё же сейчас он как будто обвинял меня во всех тревогах онни. И отчасти мужчина не ошибался в этом.

— Вы правы, аджоси, я уязвимое место членов семьи Гу. Может мне, как и сестре, покончить жизнь самоубийством? Скажите, это больно — тонуть? — рассматривая потолок Ауди, спросила я, чем вызвала удивление управляющего Чхвэ.

— Что вы такое говорите, пусть и пьяны? Госпоже Муён стало плохо во время плаванья, это не было самоубийством. — мужчина возмущался так же, как и я недавно, впервые услышав эту правду.

— Выходит, я не одна дура, вас, аджоси, тоже за глупца считают. Да чтоб им всем повылазило… — сейчас мне было всё равно на то, что вылетало из моих уст.

— Госпожа Санни, вы что, серьёзно? Ауу, Санни! — воскликнул управляющий Чхвэ, но сил ему ответить у меня уже не было.

Следующим утром я проснулась в своей комнате, в родительском доме из-за ужасного похмелья. Голова раскалывалась, а воды в кувшине не хватило, чтобы утолить мою жажду. Ох, и зачем же я столько пила, да ещё и на голодный желудок? Воспоминания о вчерашнем дне, всего его события будто мелькали огоньками в моей голове. Хорошо, что хоть со склерозом не дружу. Приняв душ и одевшись в то, что первым под руку попалось, я спустилась в холл первого этажа с огромным желанием покинуть этот дом. Внизу меня встретил управляющий Чхвэ, но сегодня обошлось без его фальшивой улыбки.

— Доброе утро, госпожа Санни. Как себя чувствуете? — поинтересовался он.

— Словно вчера я сдохла, а сегодня меня силой вернули к жизни. Поэтому обойдёмся без вопросов, лучше отвезите меня домой в Каннам, не хочу здесь находиться. — после вчерашнего я даже смотреть спокойно на родителей не смогу.

— Я бы с радостью отвёз вас, но уже опаздываю в компанию, ибо задержался, ожидая вашего пробуждения. Послушайте, Санни, вы ведь помните, что сказали мне вчера по поводу гибели своей сестры? Это действительно правда? Она убила себя? Или вы как всегда дурачились из-за того, что много выпили? — управляющий Чхвэ задал свои вопросы очень тихо, чтобы никто кроме меня не услышал.

— Дурачилась я или нет, вас, аджоси, это не касается. Вы, как и все другие работники, — чужаки для нашей семьи. — я не могла позволить, чтобы кто-то насмехался над слабостью онни, но мне было неведомо, как этот мужчина относился к моей старшей сестре.

— В вашей семье все друг другу чужаки, но Муён заслуживала лучшего. Видимо, не судьба, а всё потому что она с юных лет пыталась соответствовать требованиям вашего отца. Стоило ожидать того, что такое давление сломит добрую сердцем девушку. Но, как бы ни было, мне её очень жаль. — с некой обидой управляющий Чхвэ выразил своё то ли мнение, то ли соболезнование, а ведь он обычно в таком сдержан.

— Как и мне. — вряд ли этот мужчина мог горевать по Муён больше её родных, больше меня.

— Разве вы умеете кого-нибудь жалеть, кроме себя? — снова во взгляде управляющего я заметила презрение.

— Конечно, нет. Куда мне, сумасшедшей, до хороших качеств человека? Ведь для всех я была и буду монстром. Вы, аджоси, тоже так считаете. — в отличие от сестры, у меня не было дружеских отношений с работниками или же охраной нашей семьи, не беря во внимание Намджуна. Поэтому мой ответ и оказался сплошным сарказмом.

— А я не прав? — спросил мужчина, словно хотел услышать достойное опровержение, но я не знала, что на это ответить.

У некоторых есть причины ненавидеть меня, и всё же какие они были у абсолютно чужого человека, что ни разу не работал на должности моего личного телохранителя? Я давно не удивляюсь предвзятому отношению ко мне, но в словах управляющего Чхвэ присутствовало нечто большее, чем просто недопонимание.

В художественную студию я вернулась без проблем с одним из подчинённых Ёнын. Было странно уйти из родительского дома без скандала после того, как моё бессознательное тело занёс внутрь управляющий Чхвэ. Папа ещё не вернулся из Китая, а мама решила избегать меня, чтобы не пришлось отвечать на колкие вопросы. И когда в моей жизни хоть что-нибудь изменится?

Хотя припаркованный Мерседес у входя в студию, тот, на котором ездит охранник Ким, заставил меня улыбнуться. Он ещё не назвал причину, из-за которой скрыл от меня правду, но я была почему-то уверена в том, что Джун это сделал мне во благо. И только после возвращения домой я вспомнила, что одета во что попало, а пройти незамеченной к спальне мимо большой гостиной, где ожидал парень, мне не удалось.

— Это твой дом. Зачем крадёшься, как воришка? — грубым голосом спросил он, после чего сидя повернулся ко мне лицом, и тут я остолбенела на месте. — Как себя чувствуешь? Слышал от сонбэнима, что ты вчера отлично провела время в компании алкоголя. А ведь кто-то обещал мне, что не будет больше пить? — поднявшись со стула, Ким направился ко мне, а по пути застегнул одну пуговицу на своём пиджаке. — Благодарю за пополнение аптечки, но в большинстве купленных тобой лекарств я не нуждаюсь. Зачем ты приезжала, раз не зашла в гости? Проверяла меня? — с милой улыбкой продолжал он.

— Вот же мальчишка, всё-таки сдал меня. Но никакой проверки не было, я всего лишь волновалась о твоём самочувствии. Ты говорил, что мама чаще в больнице, а папа на работе, я подумала, что о тебе будет некому позаботиться. Ну, хотя бы элементарное — сходить за лекарствами. И всё же я не хотела казаться навязчивой, ведь вроде как дала тебе выходной. — после всего, что вчера случилось, мне было сложно вести себя спокойно, но я старалась, а ещё решила оставить за Джуном шанс оправдать свою ложь.

— Ты вовсе не навязчивая, но спасибо, что дала мне время прийти в себя. Я всё-таки уговорил родителей подождать ещё три месяца с отключением аппарата, пусть этот шанс будет не напрасным для Дженмин. — с надеждой продолжал он. — До сих пор не верю в то, что пытался сделать. Наверное, я очень напугал тебя, и этому нет оправдания. Но прости, а если до сих пор злишься, я готов принять любое твоё наказание. Только скажи, какое? — Ким уже не вёл себя со мной так холодно, как раньше, и из-за этого мне было легче закрыть глаза на то, что он скрывает свидетельство о смерти Муён.

— Всё в порядке, я не злюсь, просто немного устала. — это не было ложью, но и полноценной правдой мой ответ не назовёшь.

Намджун обрадовался тому, что я не ненавидела его, а мне стало теплее на сердце, когда он крепко прижал меня в объятиях к своей твёрдой груди. Даже если это и ложь, пусть он играет со мной в любовь, притворяется верным другом, я всё равно буду обнимать этого парня в ответ так же, как и сейчас. Ненавижу одиночество, лучше быть обманутой, чем остаться одной. Или нет?

После душа я наконец оделась в более женственную одежду для завтрака со своим парнем, который выглядит очень сексуально в готовке, но есть его блюда решится не каждый. Открыть вино, чтобы хоть как-то сбить вкус пересоленной еды Джун мне не позволил, пришлось запивать соком, пока он наслаждался одним кофе. После мы поехали в университет Кёнхи, и всю дорогу охранник Ким только и поглядывал на меня в зеркале заднего вида.

— Хочешь что-то сказать, но не знаешь, как и с чего начать? Сам же говорил, что я сильная и могу выдержать многое, уже изменил своё мнение? — нужно было вытянуть из него правду о смерти Муён, не хочу, чтобы мои сомнения переросли в недоверие.

— Утром мне звонила твоя мама. Она желает, чтобы ты присутствовала на празднике дня рождения компании. Кажется, Ынсон прогорел со строительством комплекса в Пусане и теперь его донимают вкладчики, а тот, пользуясь влиянием прессы, попытается отвлечь от себя плохую репутацию. Уважаемый бизнесмен и образцовый семьянин, таким твой папа хочет казаться в глазах общества, чтобы у тех не возникало сомнений касаемо его порядочности. Что об этом думаешь? — Намджун не скрыл причины, из-за которых отец решил позвать меня на приём высшего общества, но, кажется, той правды, что я желала от него услышать, он так просто не скажет.

— Я не фанатка самодовольных лиц партнёров Ынсона, но там будет Сону, а мы ещё не закончили наш разговор. — я действительно собираюсь всеми возможными хитростями, вытянуть из сына дяди Донгю информацию о предсмертной записке Муён. И пока Джун не скажет свою правду, я буду умалчивать свою.

— Сомневаюсь, что он заговорит, лучше избегай этого урода. Мы найдём другого информатора, у твоей сестры была целая куча друзей. — ещё недавно охранник Ким сам отправлял меня в лапы этому нарциссу, а теперь что, передумал? С какой радости?

— Мне кажется, что Сону, как её бывший жених, знает гораздо больше любого друга онни, поэтому я не сдамся. — почему Намджун давал назад в своих стремлениях, мне не понять.

— Ладно, но если он будет надоедать тебе, сразу скажи мне. — вот только сейчас мой парень вёл себя как мой парень.

Я совершенно точно не горела желанием встречаться с отцом или же своим возможным женихом, но бездействием правды не добиться. До дня рождения компании осталось пять дней, думаю, за это время я смогу как следует подготовить свои вопросы для Сону и колкие ответы журналистам, чтобы вконец растоптать Ынсона вместе с его драгоценной компанией. В этом мире фальши так сложно отыскать истину, но ради онни я буду терпеливой, пока не дойду до конца.

Сегодня мне так и не удалось найти в кампусе университета студентку Пак, чтобы детальнее расспросить её о том, что ещё она слышала от Сону. И я не отстану от Джены так легко, даже если эта ревнивая дура вздумала игнорировать меня, после того как закатила истерику. В этот раз я буду настойчивее, и не только с ней.

Четыре дня спустя, район Каннамгу, художественная студия, вечер…

— Тебе так сложно остаться на ночь со мной в одной спальне? Мы же вроде пара. Долго ты ещё будешь избегать меня?

Днём на занятиях, а вечерами с Намджуном, такое времяпровождение мне ещё как подходило. Отношения с охранником Кимом всё сильнее затягивали, но в отличие от него, я хотела большего, чем объятия и поцелуи. Мне казалось, что чувства Джуна развивались со скоростью улитки, и это уже добивало моё терпение. Бывали мгновения, когда я, смотря на своего парня, вспоминала ту дождливую ночь и начинала жалеть о том, что остановила его.

Раньше мужчина в костюме вызывал у меня отвращение, а сейчас я расплываюсь в лужицу, когда тонкая ткань белой рубашки обтягивает грудные мышцы Кима. Я завидую пуговицам, которые сдерживают всю это мощь молодого Аполлона. И вроде он мой, но чтобы прикоснуться к Намджуну, мне вначале нужно его позволение. Нет никого лучше меня в нарушении запретов, а оставаться монахиней с таким парнем — глупо с любой стороны.

— Санни, иди спать, и я пойду. День был тяжёлым, разве ты не устала? — снова Джун отнекивался от того, что оставалось неизбежным. Ну и зачем тогда тянуть?

— Единственное, что было нудным из всего прошедшего дня, так это мои занятия, а поход в кино и ужин с тобой только взбодрили. Моей энергии хватит на нас двоих, только останься. — покусывая губы, я легонько провела указательным пальцем по выпирающим сосочкам Кима, от чего тот вздрогнул и убрал мою руку.

— Малышка, давай не сегодня? Мне ещё нужно заехать в больницу за мамой, а тебе хорошенько выспаться перед завтрашней вечеринкой. Я никуда не тороплюсь, и ты не спеши. — он снова обломал меня, в который раз я почувствовала себя прилипалой.

— Ну ладно. — пусть с унынием, и всё же согласилась. — Тогда давай после этого дурацкого приёма на выходных съездим к морю? А ещё ты пообещал меня познакомить с Дженмин. Как она себя чувствует? — мне хотелось стать частью жизни Намджуна, поэтому я была очень внимательной к тому, что он рассказывал о своей семье.

— Я не против поездки, и с сестрой познакомишься как-нибудь, а сейчас пора спать, время действительно позднее. — больше похож на отца, нежели на влюблённого парня.

Охранник Ким как скала, которую не сжечь и не сломить. С ним я чувствую себя безопасно, а ещё уютно, словно он роднее мне всех остальных. Вот поэтому я подчиняюсь правилам Джуна. Возможно, он лучше меня знает секрет хороших отношений, и всё же надеюсь на то, что Намджун не сможет долго футболить наш интим. Как только он уехал домой, я приняла ванную и завалилась в кровать. Завтра предстоит сложный день, нужно набраться сил, чтобы как следует допросить Сону, а ещё испортить настроение отцу.

В другой раз выпила бы вина, но не сейчас, ведь дала обещание Джуну, что не буду злоупотреблять спиртными напитками. И всё же кое-что не давало мне спокойно уснуть, а именно бездействие сына дяди Донгю после того, как он заявил о своём ко мне интересе. Не скажу, что близко знакома с Сону, но то, насколько он бывает упрям и кардинален в достижении своей цели, я множество раз слышала от Ёри. Надеюсь, это затишье только мне кажется подозрительным, и завтра всё пройдёт, как было мной запланировано.

Район Намдэмун, квартира Кимов…

— Добрый вечер, тётушка, а Джун у себя? — войдя в квартиру соседей, мило спросила Чон Юна у хозяйки.

— Проходи, проходи, милая, он в своей комнате, заодно скажи этому трудоголику, что ужин уже готов. Да и ты присоединяйся, мы будем только рады. — для госпожи Ким лучшая подруга её дочери стала ещё одним ребёнком, которого та всегда рада видеть в своём доме.

Невысокая девушка даже не стучалась в комнату друга перед тем, как войти, она просто нагло открыла дверь.

— Оппа, ты ещё не спишь? — вернувшись домой после тяжёлой работы, лейтенант Чон не пошла сразу отдыхать, она хотела знать подробности того, что сейчас происходит в семье Гу.

— Нет, не спится. — охранник Ким лежал на своей кровати и просто смотрел на погасший экран телефона.

— Завтра большой корпоратив намечается, что-нибудь уже придумал, чтобы унизить семью Гу? — иногда казалось, что Юна слишком зациклилась на отмщении и больше ничего другого она не замечает.

— Зачем? Там будет Санни. Я краем уха слышал о том, что Ынсон и Сону подстроили ловушку, в которую она так или иначе попадёт. Но, может, всё-таки стоило ей рассказать об этом? — Намджун хорошо осведомлён о вспыльчивости своей девушки, ведь даже если она обещала быть паинькой, младшей Гу не всегда под силу сдержать такое обещание. Не осознавая этого, парень волновался о том, как на Санни повлияет столь неожиданная новость.

— Нет, ты всё сделал правильно, так или иначе этот вечер будет испорчен. Множество вкладчиков комплекса в Пусане желают оторвать Ынсону голову, и я подкинула их главарю идею с посещением дня рождения компании. Думаю, это вызовет настоящий фурор среди всех скандалов, что раньше были связаны с семьёй Гу. — младший лейтенант Чон должна служить закону, но она на своей должности занималась совсем не тем.

— Юна, ты с ума сошла? Ведь могут пострадать люди. Зачем ты это сделала? — парень с возмущением вскочил из кровати.

— Вот тебе и спасибо. Йааа. Да ты знаешь, сколько времени ушло на то, чтобы я смогла связаться с их главарём? Они тоже хотят справедливости, и я просто помогу им добиться её. — девушка не видела в своём поступке ничего плохого, даже наоборот, она считала, что так и должно быть — каждый получает своё.

— Это уже перебор. — Намджун был не согласен с подругой.

— Ошибаешься, иначе до таких людей не доходит. Но ладно с ними, лучше расскажи, как у тебя продвигается с Санни? Она до сих пор молчит и ведёт себя невинно? — охранник Ким должен был предъявить неоспоримые факты для того, чтобы уЮны возникли сомнения касаемо его фальшивой возлюбленной.

— У нас всё нормально, эта девушка такая же ранимая, как другие, и я сомневаюсь, что Санни причастна к той аварии. — проводя постоянно время со вспыльчивой начальницей, Джун начал замечать за ней то, что она так старательно скрывает — свою человечность.

— Только не говори, что тебя уже завербовали? Как младшенькая Гу это сделала? Через кровать? — шутя спросила Юна.

— Глупости не неси, это просто мои примечания, и у нас с ней ничего не было кроме поцелуев. — Ким оправдывался, но получилось неуклюже.

— Постой, ты что, серьёзно? Офигеть. Она же красивая. Да, немного истеричка, но красивая. Неужели тебе ни разу не хотелось переспать с Санни? Эй, так нельзя, твоё «не хочу» могло породить в её безумной головке кучу сомнений, от них надо избавиться. Секс ведь ничего не значит для парней, это как отношения без обязательств. — очень часто лучшая подруга младшей сестры Намджуна рассуждала как сорокалетний мужик, а не как девушка.

— Не знаю по поводу других, но у меня не получится. Во-первых, это всё не по-настоящему, во-вторых, я не могу без чувств, в-третьих… — так много причин, но ни одной правдивой.

— Всё, всё, хватит. Разошёлся, блин. Короче, поступай как знаешь, но смотри не потеряй наш козырь, ведь для разрушения семьи Гу можно использовать вашу связь с Санни. Так что держись за неё крепче, раз не смог сам исполнить наказание. — Юне проще воспринимать младшую Гу такой, какой её описывает жёлтая пресса, а вот Джуну сложнее, ведь он уже множество раз видел свою девушку настоящей. И в отличие от других, парень понимал, почему она злится и не осуждал её за это.

Район Каннамгу, художественная студия, утро дня рождения компании…

— Покупки? Сегодня? Я чем-то тебя обидел? — даже к гадалке не ходи, чтобы узнать, как Намджун ненавидит шоппинг.

— Оставил спать одну? Но это здесь ни при чём. У меня нечего надеть на приём, а я хочу своим нарядом выбесить отца. — думаю, моя причина ещё как основательна. — Заодно и тебя приоденем. Этот серый костюм мне уже надоел. — почему бы и не потратить немного денег с безлимитной карты.

— Нет, нет. Ты надевай, что хочешь, а меня не трогай. — этот здоровяк может чего-то бояться? Хотя мои походы по магазинам становятся маниакальными.

— Да кто тебя трогает? Недотрога. Кстати, ты случаем не девственник? — не хотела показывать свою обиду, и всё же скрывать эмоции — не моё.

— Очень смешно. — Джун перевёл вопрос в шутку, когда я на самом деле говорила серьёзно. — Ладно, я позволю выбрать мне один костюм, но только его и больше ничего. Поэтому прекрати язвить и улыбнись мне. — он подошёл ближе, положил свои руки мне на талию и склонил голову, чтобы посмотреть на меня таким милым взглядом, от которого я буквально таю.

— Если ты так не любишь шоппинг, мы можем остаться дома и заняться чем-нибудь другим, более интересным. — я не сдавалась, пусть уже столько раз протянула по полу свою гордость.

— Пойду, подгоню машину к выходу. — убрав улыбку, в спешке сказал охранник Ким, а затем чмокнул меня в лоб и вышел из квартиры.

Да что со мной происходит? Как только входная дверь захлопнулась, я, словно маленький ребёнок, которому не дают поиграть с тем, чего он так страстно желает, быстро протопталась на одном месте. Сколько ещё Намджуну нужно времени, чтобы он относился ко мне серьёзно? Или, быть может, я его не привлекаю? Но почему?

Со своей паранойей и этими вопросами я, уже одетая, посмотрелась в зеркало, перед тем как выйти из студии. И всё же ничего отвратительного в моей внешности не заметила, да и секс — наслаждение для двоих. Уже сидя рядом с Кимом в чёрном Мерседесе по пути в торговый комплекс, я не сводила с него взгляда, пытаясь понять, почему он такой сдержанный. Но, увы, читать людей по лицам я не мастак.

— Нет. Оно уж слишком откровенное, сейчас сентябрь, а не июль. Выбери такое, чтобы грудь, спина и ноги были закрытыми. — а ещё говорил, что я могу одеться на приём как захочу.

— Это день рождения, а не похороны. Посмотри ещё раз, оно ведь просто неотразимое. — доконать Кима своим обнажённым телом — о да, начнём, пожалуй, с этого.

— Постой, ты сняла нижнее бельё? — всё-таки высокий разрез на бедре привлёк его внимание. — С ума сошла, иди в примерочную и надень его обратно. — снова он ругался так, словно был моим то ли отцом, то ли старшим братом.

— Ты назвал три части тела, которые я, по твоему мнению, должна спрятать, и мне несложно пойти на уступки, поэтому я спрячу две. Какие, выбирай сам? — давать неполное управление моими действиями — ещё один хитрый ход к соблазнению.

— Грудь и ноги. — даже не думая, сказал Намджун, ведь не предполагал, что платье с открытой спиной выглядит ничуть не менее сексуальным, чем с вырезом на груди или на бедре.

Подобрав себе наряд, я насильно потащила охранника Кима в бутик классических костюмов для мужчин. Никогда не смотрю на цены, и в этот раз было так же, я выбрала хороший костюм Джуну, тот, который лучше всего смотрелся на его мужественном теле. И пока парень переодевался, я прошлась до соседнего бутика, где приобрела эксклюзивные ручные часы производством из Швейцарии. Они выглядели достаточно солидно, но вопросы продавца меня удивили.

— Кому покупаете, мужу или отцу? Впрочем, такой подарок придётся любому по вкусу. — мило говорила девушка-консультант.

— Это подарок моему парню. — не скрывая правды, ответила я.

— Упс. Извините. Я просто предположила. Обычно столь дорогую вещь дарят близкому человеку. Хотя, забудьте о том, что я говорила. — всего раз взглянув мне в глаза, девушка поняла, что ляпнула глупость.

— В следующий раз попридержите свои бестактные предположения. — с натянутой улыбкой добавила я, и консультант молчаливо опустила голову.

Возможно, покупая без причин подарки Намджуну, откровенно предлагая ему интим, следя за ним в его выходной, я перегибаю палку. Но мне так хочется стать ближе к своему парню, буквально настолько, насколько это возможно. Это ведь не моя очередная мания собственника? Ведь то, что моё, принадлежит только мне и больше никому.

— Вот, возьми, это аксессуар к твоему костюму, чтобы дополнить имидж.

После окончания покупок мы вернулись в студию, где и приоделись к сегодняшнему вечеру. Я долго думала, с какими словами должна подарить охраннику Киму часы, но в последний момент откинула все идеи и повела себя немного эксцентрично.

— Без этих часов будет выглядеть некрасиво, и не смотри на меня так, они подделка, чтобы у других не возникали вопросы. С твоей зарплатой не по карману купить оригинал, но ты всё равно должен придерживаться имиджа моего телохранителя. — вначале сказала и только потом поняла, насколько унизительными должны были казаться эти слова для Джуна.

Он отказывался от костюма за две тысячи долларов, а ручные швейцарские часы за шестьдесят тысяч никогда бы не принял. Я уже неплохо изучила своего парня, но мне стоило быть немного корректнее в словах, когда я положила в его ладонь подарок. В такой неловкой ситуации охранник Ким повёл себя достаточно спокойно, но в его взгляде было заметно разочарование. Блин. Да что со мной такое? Почему я унизила человека, который так сильно мне нравится? Вот же дура неотёсанная. Намджуну стоило швырнуть этой подачкой мне в лицо, заслужила ведь, но нет, он всё-таки открыл коробочку.

— Помимо своей бедности, я ещё и неуклюжий. Поможешь застегнуть? — от неслабой словесной пощёчины с наличием сарказма у меня аж щёки покраснели. Было стыдно.

То ли я такая по жизни грубая, то ли внутри меня живёт самое настоящее хамло, и всё же за унизительные слова в сторону Джуна я сама хотела треснуть себя по губам, но сдержалась. Надев парню часы, мы вместе покинули художественную студию, направляясь в ресторан отеля Andaz. Уже сидя в машине, я всё никак не могла успокоиться, чувство вины давно не давало о себе знать, а сегодня прям поедало меня изнутри. Ну не умею я сдерживать свои чувства, пусть даже такие.

— Извини. Я не хотела тебя обидеть или унизить. Всё мой дурной характер. — Намджун уже почти припарковал авто на подземной парковке, а я, пользуясь нашим уединением, решила извиниться. — Эти часы, если они тебя смущают… — я могу легко ранить человека, а вот загладить свою вину проблематично.

— Всё в порядке, мне нравятся эти часы, и я не злюсь на тебя за немного грубые высказывания. Надеюсь, ты также сможешь быть спокойна в сегодняшних непредвиденных ситуациях. Просто что бы ни случилось, будь с другими такой же милашкой, как сейчас со мной. Даже если возникнут сложности, притворяйся сильной. — похожие дружеские наставления я уже не раз слышала от Ёри, из-за чего и проснулась моя подозрительность.

— Очень приятно, что ты считаешь меня милой, но на какие непредвиденные ситуации ты намекаешь? Я чего-то не знаю? — своей паранойей я не удивила Намджуна.

— Мы пришли по зову твоего отца, а не моего, и ты должна лучше меня знать, чего сегодня можно ожидать от этого приёма. — мямлил охранник Ким.

— Ножа в спину, однозначно. Ынсон всегда так делает, когда без явной причины проявляет ко мне интерес. — Джун напомнил о том, что в окружении этих якобы близких мне людей стоит оставаться начеку.

— Надеюсь, в этот раз он поступит иначе. Я надеюсь…

Ловушка

7 дней назад, район Каннамгу, компания «OngGroup»…

— Извините, что отвлекаю вас, господин Сону, но на связи директор Гу Ынсон. Мне сказать ему, что вы сейчас заняты? — спросила секретарша, чем прервала речь своего начальника.

Пусть это был столь поздний звонок, и молодой директор строительного филиала как раз проводил конференцию с подчинёнными, но всё же он ответил своему будущему тестю. Парень долгое время игнорировал этого настойчивого мужчину, пусть тот и являлся лучшим другом его отца, а сейчас отношение Сону к Ынсону изменились. Зачем им быть врагами, если на двоих одна цель — породниться?

У единственного наследника большой компании было множество разных девушек, и только его отношения с Дженой затянулись. Когда Донгю впервые заявил своему сыну о том, что тот вскоре должен жениться на Муён, парень был в бешенстве, из-за чего и возникло это презрение к собственной невесте.

Сону считал себя не готовым к браку и обязанностям, которых должен придерживаться в нём, но пойти тогда против воли отца был не в силах. Сейчас же всё иначе. Стоя твёрдо на ногах, он согласился стать мужем младшей дочери Гу Ынсона, только потому что она не была столь бесхарактерной, как её старшая сестра.

Наигранность в отношениях по обязательствам всегда так заметна со стороны, и Сону не собирался жить такой жизнью. Его родители никогда бы не позволили парню жениться на простой девушке, а выбрать себе в жену пустую внутри куклу — вариант не для него. В отличие от других, Санни не умеет притворяться. Сильная, дикая и немного безумная, с такой женой жизнь Сону не потеряет свой вкус, тем более если между ними возникнет любовь.

— Да, отец, я вас слушаю. — выйдя из конференц-зала, мило ответил парень на звонок вспыльчивого человека.

— Сону, извини, что потревожил, но я хотел бы кое-что обговорить с тобой. Слышал от Донгю, что ты всё-таки намерен жениться на Санни, и я безумно этому рад, поэтому хочу предложить тебе свою помощь…

Ынсон не скрывал планов на будущего зятя, а Сону в этот раз готов был им следовать, и всё для того, чтобы заполучить непокорную Санни. Увы, парень изначально выбрал не ту сторону баррикад.

Вечер следующего дня…

После нелёгкого разговора с женой господин Гу снова созвонился с сыном лучшего друга, ведь был в замешательстве из-за того, что его младшая дочь узнала, как на самом деле погибла старшая. Ранее все доказательства этого Ынсон скрыл, и только несколько людей знали правду, включая Сону. Он нашёл мёртвую Муён в закрытом бассейне, возле спуска в который были рассыпаны таблетки. Ещё тогда мужчина вытянул из парня обещание молчать о случившемся, а то, что он мог видеть предсмертную записку своей невесты, господин Гу не взял во внимание, чем и навлёк на себя неприятности.

Ынсону не выгодно угрожать будущему зятю, поэтому он был максимально корректным в своих к нему вопросах. Этим вечером, когда Санни упивалась на кладбище возле могилы сестры, между ними произошёл сложный телефонный разговор, и только тогда Сону вспомнил, каким бывает болтливым, переборщив с выпивкой.

— Джена — моя бывшая девушка. Так случилось, что она тоже об этом знает. Извините, отец, я не знал, что это может навредить Санни. — выслушав часть причин, из-за которых Ынсон скрывал от младшей дочери правду, парень назвал имя той, что ещё недавно была близка ему.

— Хорошо. Я сам разберусь с этой девчонкой, но и ты молчи, если не желаешь довести мою дочь до сумасшествия. — господин Гу говорил так, словно волновался о самочувствии Санни. Но, на самом деле он боялся того, что правда, которую ищет его уже единственный ребёнок, может разрушить всё, чем так дорожит Ынсон, а именно его компанию.

Наше время

Район Каннамгу, ресторан отеля Andaz…

— Вместо того, чтобы прикрывать мою открытую спину, встань рядом. Всё эти люди напрягают, поэтому отвлеки меня. — ненавижу светские мероприятия, каждый человек в этом большом зале вёл себя так, будто властен над всем миром. Фу, отвратительно.

— Вся охрана осталась в холле отеля, только я вместе с тобой пошёл. Разве это не подозрительно? — тихо спросил Намджун.

— Так я же чокнутая, и все об этом знают, поэтому нет. Твоё присутствие ничуть не подозрительно. — да ни за что, я не останусь одна среди такого огромного количества напыщенных лиц, и одним из них было лицо моего отца. — Кстати, если я буду хорошо себя вести, ты проведёшь со мной эту ночь? — в сей раз Киму было некуда бежать, чем я и воспользовалась.

— Ты серьёзно, прямо сейчас хочешь обсудить такое? — он удивился, но затем я поймала на лице Джуна странную улыбку, которую раньше не видела. — Я подумаю, если у тебя получится сдержать свои эмоции внутри, а когда почувствуешь что-то неладное, посмотри на меня, моё присутствие будет твоим предохранителем. — смутный ответ, и всё же в нём была надежда.

На день рождения компании устроили огромный корпоратив, но не для её сотрудников, а скорее для руководства, которое не удержалось от косых взглядов в мою сторону. С позволения Джуна я взяла бокал шампанского с подноса, что держал официант, и подошла к директору новостного канала. Он был здесь в качестве гостя, а охранник Ким, не зная моих планов, придерживался дистанции в два метра от нас.

— Добрый вечер, господин Хон Даль. — с натянутой улыбкой поздоровалась я, но мужчина напротив тут же нахмурил брови. Ещё бы, он предотвратил кучу скандалов, в которых были замешаны члены семьи Гу, и большинство из них мои. Поэтому кто, как не этот человек, может знать лучше других мою биографию?

— Ну здравствуйте, госпожа Санни, поздравляю вас с этим чудным праздником, пусть компания вашего отца только процветает. — такой же двуличный, как и всегда, но я не с доброты душевной решила с ним заговорить.

— Ох, бросьте, вы же знаете, что мне плевать на компанию, хотя вам её расцветание пошло на пользу. Сколько папа вложил денег в ваши проекты? Уверена, я за всю свою прожившую жизнь столько не потратила. Поэтому прекратите вести себя так, словно мы с вами друзья, вы, господин Хон Даль, здесь только потому что являетесь ещё одним нахлебником семьи Гу. — соглашусь, нахально, но мне нужно было зацепить этого мужчину, ведь даже у такого, как он, есть гордость.

— Ну хоть кто-то должен за вами подчищать, и так случилось, что этим человеком стал я. — вот и ушло его двуличие, избавиться от которого было не так уж сложно.

— За моей старшей сестрой вы тоже подчищали? Как вы сумели скрыть её самоубийство, выдав за несчастный случай? — нагло спросила я, решив, что этот мужчина причастен к изменению правды, но, как оказалось, нет.

— Извините, что? — его широко открытые глаза и очевидное удивление говорило о том, что директор ни сном ни духом касаемо настоящих причин гибели онни.

— О, вы не знали? Значит, существует ещё один чистильщик нашего дерьма, так что вы не один такой. — мой план разворошить улей шершней Ынсона начал приходить в действие.

— Госпожа Санни, я бы на вашем месте был поаккуратнее с высказываниями в мою сторону. Мне ведь пришлось спрятать в шкаф много скелетов семьи Гу, и ваших там больше всего. — Хон Даль не смог стерпеть несколько обидных слов, чего я и добивалась.

— Серьёзно, угрожаете мне? Правильно говорят, «собака остаётся собакой, даже если она с виду тихая и милая, всё равно когда-нибудь укусит своего хозяина». Вас ведь папа тоже на охоту берёт? — а вот и последняя капля. Я сравнивала уважаемого директора новостного канала с одним из охотничьих псов своего отца.

— Да ты, девчонка, совсем обнаглевшая, думаешь, стану терпеть такое унижение? Как смеет убийца, избежавшая суда, указывать другим место? — второй свой вопрос Хон Даль шепнул мне на ухо, а затем в его взгляде я заметила презрение.

— Убийца? — мой вопрос в недоумении уже прозвучал громче. — Кажется, вы что-то напутали, может, я немного и сумасшедшая, но никого не убивала. — мне даже в голову прийти не могло, о чём сейчас говорил директор канала.

— В принципе, так и есть, ведь впасть в кому — ещё не полностью смерть, и всё же это один из путей к ней. — мужчина определённо говорил небылицы, но почему же он был так сильно уверен в своих обвинениях?

— Господин Хон Даль, вы или выпили слишком много и сейчас несёте полный бред, или же намеренно решили подловить меня на том, что я не делала. — понятия не имею, о чём он говорит.

— Прошло почти два года с той аварии, не делайте вид, что её не было. Даже если за это уже наказали невинного человека, мы-то с вами знаем, кто той ночью сидел за рулём. Интересно, как вы спите после того, что сделали с девушкой, чья жизнь сломалась из-за вашей истерики? — директор разговорился, но о какой аварии сейчас идёт речь, что за девушку он упоминает?

— Мои сны не назовёшь сладкими, и всё же вы ошибаетесь, единственной жизнью, которую я сломала, была моя.

Почти два года назад? Это время перед моим отлётом в Америку. Но той осенью я не попадала в аварии. Весной — да, влетела в бордюры на трассе из-за того, что сильно поругалась с мамой, и кроме меня пострадавших не было. Я помню каждую аварию, и та стала четвёртой, но об этой впервые слышу. Сегодня в моих планах было разговорить Хон Даля, чтобы тот поделился информацией о грязных делишках моего отца. И у меня отчасти получилось это сделать, но увы, наш разговор прервали.

— Милая, а я тебя везде ищу. Здравствуйте, господин Хон Даль, извините, но я уведу у вас свою дочь, нам нужно сделать семейное фото для журнала. — Ёнын как всегда не вовремя.

— Не тяни меня, я ещё не договорила с нашим гостем. — наверняка Ынсон подослал её, когда увидел, что мой разговор с директором канала затянулся, вдобавок и Намджун куда-то пропал, а ведь мгновение назад стоял позади меня.

— Лучше следуй за мной и веди себя прилично, пока папа не разозлился на тебя. — снова она за своё.

— Он всю жизнь на меня злится, поэтому я ничего не теряю, поступая опрометчиво. Семейное фото? Да пожалуйста, хотя бы другие будут считать нас семьёй, которой мы на самом деле не являемся. — фыркнула я, а затем убрала свою руку с руки Ёнын и направилась сама в сторону Ынсона.

Больше всего ненавижу притворство, а от фальшивой улыбки отца в мою сторону уже тошнило. Сделав несколько фотографий для журнала, я намеревалась вернуться к директору новостного канала за объяснениями того, что он ранее мне сказал. Но, как оказалось, папа пригласил меня на день рождения компании не только для того, чтобы показать себя хорошим семьянином.

Когда я увидела приближающегося ко мне Сону, в голову тут же пробрались подозрения. На лице парня сияла дьявольская улыбка, но перед этим папа отпустил фотографа и подошёл ко мне первым.

— Примешь его предложение, и тогда я отдам тебе все картины Муён. Настоящие, не подделки. — сильно сжав моё плечо, Ынсон тихо шепнул это на ухо, а затем встал на шаг позади.

Он знает, какая я вспыльчивая, но всё равно загнал меня в угол среди общества, в котором мне никогда не найдётся места. Сейчас я легко могла унизить отца и вконец растоптать его планы на воссоединение двух компаний, но вместо этого выбрала уберечь память о своей сестре. Папа подобрал стоящую цену моей свободе, и я её продала.

— Господа, прошу минуточку внимания. Сегодня прекрасный день, и так случилось, что на этом празднике мы с вами станем свидетелями ещё одного не менее приятного действия, не считая дня рождения компании. Моя любимая дочь Санни и парень, которого я знаю с самого рождения, решили соединить свои судьбы. Скажу вам честно, я безумно счастлив этому их неожиданному решению.

Пока папа толкал свою пафосную речь, у меня в груди всё сжималось, хотелось закричать так громко, чтобы стены этого отеля обрушились. И всё же я продолжала молчать, выискивая глазами в толпе одно родное мне лицо. Намджун пообещал быть рядом. Но где он сейчас, когда так сильно нужен?

— Милая Санни, ты покорила меня своим норовистым характером, редкой красотой и умением защищаться. Я обещаю, что отныне буду заботиться о тебе так же, как хочу, чтобы ты заботилась обо мне. Выйдешь за меня замуж? — слова Сону заставили гостей улыбнуться, и только я хотела разреветься от своей беспомощности, как он встал передо мной на одно колено, держа в руке открытую коробочку с обручальным кольцом.

— Ох, кажется, наша Санни растерялась. — громко сказал папа, а затем ступил шаг ко мне и тихо добавил, — Только посмей ему отказать, я тебя в порошок сотру, и никто не спасёт твою ничтожную жизнь. — мне не было страшно, я скорее злилась, и всё же успокоилась, вспомнив слова Намджуна о том, что мне не нужно быть сильной, я могу такой притвориться.

— Да. — мой первый ответ был еле слышен. — Я выйду за тебя замуж. — следующие слова прозвучали намного громче, так, чтобы их услышали все присутствующие в зале ресторана. И тогда Сону надел кольцо на мой безымянный палец, после чего встал ровно.

Всего несколько секунд он смотрел на меня с удовольствием, которое получил нечестным способом, а затем наклонился и при всех поцеловал меня. Вот теперь я испугалась, крепко сжав руками ткань своего длинного, до пола платья. Всего-то лёгкое касание наших губ заставило меня почувствовать себя ещё более отвратительнее, чем когда я согласилась выйти замуж за нелюбимого человека, возможно, в присутствии любимого.

И как у других получается быть двуличными? Ёнын, например, спокойно разговаривает со секретаршей Ынсона, а ведь хорошо знает, что та является одной из его любовниц. Неужели мне тоже суждено стать такой, как она? Нет, не хочу, я не смогу так жить.

— Ты куда? Нам нужно ещё ответить на пару вопросов репортёров. — как только дешёвый спектакль закончился, я решила сбежать, но свет в этом драматическом театре ещё не погас.

— Больше никогда не прикасайся ко мне, если тебе дорога собственная жизнь. — моим разумом овладела ярость, и Сону не тот человек, который может справиться с этим.

Помимо всего у меня возникли подозрения касаемо предупреждений охранника Кима, но пока я не услышу его ответ на мой вопрос, осуждать не стану. Покинув зал ресторана, я направлялась в холл отеля через длинный коридор, где и встретила парня, что обещал быть рядом весь этот вечер.

Чуть ранее, в зале ресторана…

На расстоянии двух метров от своей девушки и её напыщенного собеседника, Намджун услышал несколько их фраз, и из-за некоторых на душе стало тошно. Директор известного в Корее канала обвинял Санни в той же аварии, что пострадала Дженмин, но младшая Гу отрицала свою причастность. Ким уже научился различать, когда его девушка лжёт и когда говорит правду. В сей раз она не врала, Санни действительно не понимала, о чём идёт речь. Выходит, Джун со своей подругой Юной ошиблись, и обвиняемая ими девушка невиновна.

«Тогда кто сидел за рулём белой Ауди, которая сбила студентку, возвращавшуюся с вечерних танцевальных уроков?» — Ким снова задался этим вопросом, но в его мыслях всплывали только картинки из той дождливой ночи. Если бы парень не остановился тогда, если бы надругался над телом Санни, сейчас ему не было бы прощения. С некими терзаниями совести Намджун покинул зал ресторана, не предупредив об этом свою девушку. Ему нужно было подышать свежим воздухом, но когда тот вернулся, младшую Гу уже целовал другой.

Так вот какую ловушку подстроил Ынсон для своей дочери, Киму стоило догадаться раньше того, как это произойдёт. И всё же сейчас парень сожалел о том, что не сказал начальнице о своих предположениях ещё тогда, когда они были наедине в студии её старшей сестры, а теперь уже ничего не изменить. Но почему-то Джун не мог спокойно смотреть на то, как Сону целует Санни или держит её за руку.

Парню хотелось увести свою девушку куда подальше, ведь только он видел, как она страстно желала бежать от этого. Сжимая кулаки, Ким сдержал свои эмоции, а затем снова вернулся к другим охранникам. Но, пока он блуждал в холле отеля, его терпение стремительно исчезало. Он потом найдёт объяснение этому явлению, а сейчас вернётся в ресторан, заберёт Санни из рук богатого нарцисса и отвезёт её домой.

Несколько секунд продлилось облегчение Намджуна, когда он увидел младшую Гу в большом коридоре, где кроме них никого не было. Её глаза блестели не от радости, а от того, что резко наполнились слезами, как только она увидела своего парня. Сейчас девушка была на грани, и Ким понимал это, из-за чего сам сократил расстояние между ними.

— Где ты был всё это время? — помимо злости, в её голосе ощущалась обида.

— Мне нужно было позвонить. — он соврал, причём неумело.

— Позвонить? Кому? Разве это так важно? Важнее меня? — такой ответ парня только подлил масла в огонь истерики младшей госпожи Гу. — Скажи честно, ты знал о сегодняшних планах моего отца? — возможно, она сумасшедшая, но не глупа.

— Да, знал о том, что он готовит ловушку. Но я не сказал тебе, потому что иначе ты не пришла бы сюда, а мы договаривались найти правду любым способом. Извини, что предал твоё доверие. — Ким говорил искренне, вместо лживых оправданий и таких же попыток спасти их отношения.

— Какую правду? Ты лжец, такой же, как и другие. Нравится забавляться с моей доверчивостью? Свидетельство о смерти онни. Я знаю, что оно у тебя, и не думай отрицать это. — фактами в лицо. Санни, как и её отец, умела загонять в угол, но в отличие от Ынсона, она давала шанс оправдаться. — Помнишь, я обещала не осуждать тебя, не зная причин, и дать возможность назвать их? Так вот же она. Почему ты соврал? Зачем ранил меня, если обещал защищать? — сейчас тёплыми объятиями слёзы девушки уже не остановить, в принципе, как и её истерику.

— Я не хотел сделать тебе больно, так получилось. — правда Намджуна тесно переплеталась с его ложью.

— Фигово получилось. Ты как будто не понимаешь, что своим враньём сделал ещё хуже. — Санни ожидала такого ответа, и он не показался ей искренним, поэтому она ещё больше разозлилась. — Дай мне ключи от машины. — грозно приказала она своему телохранителю.

— Сейчас тебе нельзя за руль, давай я отвезу тебя, куда скажешь. — Джун чувствовал свою вину, и он впервые так волновался за дочь, семья которой погубила жизнь его сестры.

— Видеть тебя не хочу. Дай, мне, ключи. — в слезах, с паузами она повторила свой указ, и тогда Ким отдал девушке ключи от авто, что было припарковано на подземной парковке.

Намджун стоял неподвижно, смотря, как Санни направляется к лифту. Ему до сих пор хотелось спрятать её обнажённую спину от взглядов посторонних, но он только что потерял право на это. Протерев рукой свой лоб, парень прерывисто выдохнул, не зная, что ему делать дальше. Стоит ли бежать за ней и молить о прощении или же оставить в покое невиновную девушку? Ему есть что сказать в своё оправдание, но тогда откроются и причины, по которым он намеренно сблизился с Санни. Ложь причиняет боль, но не такую сильную, как понимание того, что тебя использовали.

— Да, сонбэ, я вас слушаю. — уныло ответил охранник Ким на звонок управляющего Чхвэ.

— Эй, парень, присматривай там за Санни, только что сообщили с ресепшена отеля, какие-то злоумышленники ворвались на подземную парковку. Кажется, эти ребята из Пусана, и они ищут неприятностей. Полицию мы уже вызвали, поэтому можно не волноваться, главное не терять из вида членов семьи Гу. Намджун, ты меня слышишь? — переспросил Юджин, после того как не услышал ответа от своего хубэ.

Ким в прямом смысле «сорвался с места» и побежал к лифту. Его волнения о младшей госпоже Гу заменил страх: «Только бы с этой девчонкой ничего не случилось. Нет, она не должна пострадать», — парень несколько секунд ждал поднимающийся наверх лифт, а затем не выдержал и забежал на лестничную площадку. Ресторан отеля Andaz находился на пятом этаже, но Ким спустился на нулевой достаточно быстро, а оказавшись на подземной парковке, ужаснулся от эха, что отражало крики испуганной девушки.

Двое уродов уже тащили её по подземной парковке к выходу, а третий ожидал в машине. Намджун догнал их, и вот теперь ему пришли на помощь его курсы самообороны, которые он проходил, чтобы получить лицензию телохранителя. Парень освободил Санни, но тогда третий злоумышленник покинул авто и направился к затейщику драки, держа в руке развёрнутый нож-бабочку.

Подземная парковка отеля Andaz…

Мне никогда ещё не было так страшно, как сегодня, когда незнакомые мужчины схватили меня на подземной парковке со словами: «Это же дочь того урода — Ынсона». Мой день с самого начала шёл как-то не так, словно судьба подготавливала меня к своему очередному наказанию, вначале «нож в спину» от родителей, а затем предательство Намджуна, и теперь похищение. В чем же я так провинилась? Почему должна проходить через это?

Пока мужчины тащили меня к машине, я не умолкала и кричала так сильно, как только могла, как вдруг один из злоумышленников отлетел в сторону. После чего охранник Ким схватил меня за руку и вырвал из лап другого незнакомца, а затем спрятал за своей спиной. Я была на эмоциях, поэтому толком не понимала, что происходит.

Всё моё тело одолела дрожь, но по-настоящему стало страшно, когда к двум злоумышленникам присоединился третий, который вытащил нож. До этого времени мне не приходилось пользоваться услугами телохранителя, всё предыдущие охранники были для меня няньками. И почему такая опасная участь досталась именно Намджуну?

Ким дрался хорошо и умело держал оборону, но он не Джеки Чан, чтобы победить сразу троих. Пока парень разбирался с двумя, тот, что был с ножом, поймал меня и силой потащил к машине, где в спешке привязал к сидению. Как только Джун расправился с двумя здоровыми мужчинами, то сразу побежал за третьим, что пытался вывезти меня отсюда, но не вышло. Охранник вытащил его с водительского сиденья и начал избивать обидчика. К сожалению, мужчина оказался сильнее и вскоре повалил Намджуна на пол. Он со всей силы пинал его в живот, пока я пыталась освободиться от слабо затянутой верёвки.

Снимая её, я случайно задела коленкой бардачок, который открылся, и из него выпал большой гаечный ключ. Взяв его в руку, я сумела тихо открыть дверь, после чего незаметно подошла к незнакомому мужчине сзади и со всей силы ударила его по спине. Почему-то мне хотелось верить в то, что я смогу его остановить, но этим только разозлила незнакомца.

Он отвлёкся от охранника Кима, а повернувшись ко мне лицом, снова вытащил из кармана нож-бабочку. Раскрыв его, мужчина всё приближался, а я, делая шаги назад, упёрлась спиной в машину, из которой только что сбежала. Когда он замахнулся, я напугалась и закрыла глаза, но вместо ножевого ранения я ощутила крепкие объятия. В это же время звук полицейской сирены раздался по всей подземной парковке.

Вначале я учуяла знакомый запах своего парня и только тогда открыла глаза. Злоумышленники разбежались кто куда, а за ними полицейские, и только Намджун оставался на месте, держа меня в объятиях. Левой рукой он прижимал мою голову к своей груди, а правой держал за талию, но силы в его конечностях вдруг стали исчезать.

— Ты в порядке, нигде не ранена? — я только взглянула на него, а Ким тут же завалил меня вопросами.

— Нет, но я так сильно напугалась. Кто эти люди? — мой голос дрожал, как и я сама, поэтому чтобы успокоиться, мне нужно было обнять Джуна в ответ. Но сделав это, я зацепила рукой что-то торчащее из его спины, и тогда парень замычал от боли. Резко убрав свои руки, я увидела на них кровь. — О нет, тебя задело. — снова меня одолел страх, в то время как в глазах Кима присутствовало абсолютное спокойствие.

— Ммм… главное, что с тобой всё в порядке. — с усталой улыбкой ответил он, и тогда я почувствовала, как Намджун опёрся на меня всем своим весом.

К счастью, вместе с полицией приехала скорая, но я отложила дачу показаний и решила сопроводить своего парня в больницу. Работник скорой пытался успокоить меня, сказав, что нож не задел жизненно важных органов Кима, но пока я сама не увижу, что с ним всё в порядке, ни на шаг от Джуна не отойду. Хотя, когда мы прибыли в больницу, меня всё-таки заставили ожидать в коридоре.

Я топталась туда-сюда возле входа в хирургическое отделение, но люди, проходящие мимо, даже не обращали на меня внимания. В такой поздний час никто из них не зашёл в больницу от скуки, здесь каждый со своими пугающими историями, и заинтересованности к другим у этих людей нет.

Рану Намджуна быстро обработали, но его на эту ночь оставили в больнице, ведь тот потерял много крови. И всё же её было бы гораздо больше, если бы злоумышленник вытянул из тела охранника свой нож. Из-за того, что случилось на подземной парковке, я забыла все свои обиды на Кима, сейчас мне ужасно хотелось видеть его. Правду говорят — «любовь носит розовые очки».

— Извините, вы опекун пациента Ким Намджуна? — молодая медсестра подошла ко мне со стандартным вопросом.

— Да, если по поводу оформления документов, я подойду чуть позже, только вначале загляну в палату. — мой ответ прозвучал очень быстро.

— Хорошо, но я не по этому поводу. Просто среди личных вещей пациента был телефон, и на него уже несколько раз звонили. Может, вы его заберёте? — поинтересовалась медсестра с высунутой рукой, в которой и был гаджет Джуна.

— Да, конечно. — неуверенно ответила я.

Мне пришлось соврать о родственных связях с пострадавшим, чтобы не волновать родителей Кима, хватит и того, что их дочь так долго находится в больнице. Забрав телефон своего парня, я направилась в ВИП палату, где его уже должны были расположить. У меня и в мыслях не возникал интерес по поводу звонков, что поступали на гаджет Намджуна, но увидев на экране девичье имя «Юна», я всё-таки подняла трубку.

— Ты совсем обнаглел, чего так долго трубки не берёшь, гадёныш? — это действительно была девушка, и, судя по её возмущениям, очень недовольная.

— Меня зовут Санни, а вы, так полагаю, Юна? Кем приходитесь Джуну? — в эту секунду в мыслях пролетело много всего, но я старалась вести себя спокойно.

— Санни? — скорее с испугом, нежели с удивлением ответила девушка. — Я его подруга детства. А где, собственно, оппа? Почему ты отвечаешь на его звонки? — мы с ней не знакомы, и всё же Юна говорила со мной неформально, когда я, в свою очередь, обратилась к ней на «вы».

— Кое-что случилось, и мы сейчас в больнице, но не волнуйтесь, всё не так страшно. — да кого я обманываю? Признаю, что мямлила, но как рассказать незнакомому человеку то, от чего я и сама до сих пор вздрагиваю?

— Сейчас же говори название больницы, этаж и номер палаты. — никакого переваривания столь пугающих новостей Юне не понадобилось, она как будто ожидала что-то плохое, звоня своему другу детства.

Сообщив данные, которые от меня просила эта девушка, я отключилась и вошла в палату Намджуна. Он оказался сильным малым и гордо отстоял данное мной прозвище «Крепыш», ведь всё это время по пути в больницу не терял сознание. Но сейчас мне хватило только раз взглянуть на своего раненого парня, чтобы ощутить вину за произошедшее на той подземной парковке. Если бы не он, кто знает, что было на уме у тех похитителей, и всё же поступок охранника Кима поразил меня. Этот парень принял на себя удар ножом, который предназначался мне.

— Привет. — на тяжёлом выдохе сказала я, чем остановила свои нахлынувшие слёзы. — Как ты себя чувствуешь? Очень болит? — вообще не знаю, как вести себя в таких ситуациях, вдобавок мои нервы оставались на пределе.

— Нормально. Пустяк. — Джун, как самый настоящий мужчина, не жаловался на физическую боль.

— Не надо, не подымайся, а то снова начнётся кровотечение. Врач сказал, что тебе пока нельзя делать резких движений, поэтому лежи и не двигайся. Если хочешь пить или сесть повыше, я тебе в этом помогу, только скажи. — мне не исправить того, что с ним случилось по моей вине, но я собиралась хоть как-то её загладить.

— Тогда помоги мне сесть, непривычно разговаривать с тобой лёжа. — типичный Джун — не умеет быть слабым.

Подойдя ближе, я наклонилась к парню, чтобы дотянуться до кнопки, с помощью которой изголовье кровати начало подыматься. Ненавижу больницы, и всё же знаю их как свои пять пальцев, ведь слишком часто попадала сюда, но по одной и той же причине.

— Должно быть, ты сильно испугалась? Думаю, тебе стоит поехать домой, позвать к себе близкого человека и принять успокоительное на ночь. Я не маленький, как-нибудь справлюсь. — он прогонял меня из-за того, что не хотел видеть, или из-за того, что волновался обо мне?

— Слабые успокоительные на меня не действуют, а сильные превращают в овощ. Мой единственный близкий человек сейчас прямо передо мной, а студию сестры я никогда не считала своим настоящим домом. Ты прав, мне было страшно, но только до твоего появления. Поэтому, можно я останусь здесь? — Ким защитил меня, и больше ни в каких доказательствах его чувств я не нуждалась.

— Прости, я так виноват перед тобой. — жалостливо добавил он, а затем опустил свою голову.

— Эй, ты чего? Это я должна просить прощения. Те мужчины искали расправы с семьёй Гу, я слышала, как один из них назвал имя моего отца. Мне так жаль, что ты пострадал. — сидя у койки, я с сожалениями крепко сжимала ладонь Джуна, а он продолжал смотреть на меня взглядом, полным вины.

— Ты только кажешься грубой, а на самом деле даже очень ранимая. — наконец он улыбнулся, а затем потянулся своими длинными пальцами к моей щеке, чтобы погладить. — Мне нравится, что со мной у тебя получается быть настоящей, ведь моя Санни тоже человек.

Не знаю, от чего именно моё сердцебиение участилось: от его нежных касаний, такого тёплого взгляда или же слов «моя Санни»? Приподнявшись со стула, я наклонилась к лицу Намджуна и поцеловала его в губы, а он с лёгкостью ответил. Вроде целуемся не впервые, а ощущение было совсем иное, Ким и сам не хотел прекращать это, впутав свои пальцы в мои растрёпанные волосы.

— Ммм… — вдруг замычал он из-за того, что шевельнулся туловищем.

— Извини. Всё хорошо? Может позвать врача? — рядом с ним я такая дёрганная.

— Если ты его позовёшь, он тебя прогонит, и тогда мы не проведём эту ночь вместе. Ты ведь этого хотела? — он совсем не вовремя напомнил о моей дурацкой просьбе ещё в начале вечера, и всё для того, чтобы я прекратила волноваться.

— Ну да, ночь в больнице — ты ранен, а я на нервах. Капец, как романтично, всё никак не нарадуюсь. — сейчас в моём сарказме можно было утонуть.

— А я рад тому, что ты захотела остаться. — своими высказываниями охранник Ким вгонял меня в краску.

— Разве я могла бросить человека, который меня защитил? Тем более, ты для меня очень много значишь.

Быть может, я поторопилась с такими громкими заявлениями, и всё же мне хотелось сказать ему это, но вместо радости его глаза выражали грусть. Когда же Намджун прекратит быть для меня загадкой? Пускай столько раз ошибалась, но в этот раз я уверена в том, что Джун хороший человек, ему просто нужно дать больше времени для того, чтобы открыться мне. Надеюсь, он с этим затягивать не станет.

— Извините, но сюда нельзя, только родственникам наших пациентов. — громкое оправдание медсестры в коридоре было слышно даже в палате, где были мы с Кимом.

— Где-то здесь моя дочь, поэтому закрой рот, пока я не сделала так, чтобы тебя уволили. — а вот и причина шума снаружи. Ёнын наконец вспомнила, что она ещё и мама.

— Я выйду? Не хочу, чтобы из-за меня тебе снова досталось. — поднявшись со стула, я направилась к двери.

— Санни, пожалуйста, набрось халат на спину, а то простудишься. — вслед сказал Намджун, и это заставило меня улыбнуться. Приятно, когда о тебе волнуются, я уже и забыла, что это такое.

Полицейские должны были дать моим родителям достаточно информации о случившемся. Тогда зачем Ёнын притащилась в больницу, да ещё и Сону с собой прихватила? Достала уже со своей игрой в «дочки-матери». Всё время только и пытается исправить меня, вылечить от безумства, которого на самом деле нет, вместо того чтобы попробовать понять. Наш разговор снова не удался, она уговаривала меня поехать домой, но я в грубой форме отказала, а затем прогнала её и охрану. К сожалению, один придурок остался.

Видите ли, как этот будет выглядеть со стороны, если его невеста проведёт ночь со своим охранником? И всё равно, что это больница, главное — мнение общества, которое базируется на сплетнях. Сидеть в коридоре на мягком диване Сону отказался, и я не думала, что тот решит войти в палату, где отдыхал Намджун, но…

— Да ты, парень, крутой. Не каждый подставит себя под нож ради тех денег, что тебе платят. Однозначно, после такого проси больше. И всё же, я рад тому, что у моей невесты есть столь отчаянный охранник. — мало того, что нагло вошёл в палату, так ещё и при Джуне назвал меня своей.

— Защищать госпожу Санни — моя обязанность, и плата за это меня вполне устраивает. — сухо ответил Ким, даже не пытаясь быть приветливым с тем, у кого больше прав на его девушку.

— Мило, я буквально поражён твоей бескорыстностью. — ответ охранника удивил Сону, и его взгляд буквально застыл на раненом Намджуне.

— Извините, госпожа, я по поводу оформления больного. Можете подойти в регистратуру? — вошедшая медсестра отвлекла моё внимание от этих двоих, но не их друг от друга.

— Да, конечно. — неуклюже ответила я, а затем перевела взгляд на своего жениха. — Чего встал? За мной иди. — ну нет, я не оставлю их двоих наедине.

— Иди сама, а я тебя здесьподожду, заодно и присмотрю за нашим героем, вдруг он пить захочет. — Сону не хотел уходить, и его взгляд в сторону Кима казался мне странным.

— Я позову медсестру, тебе незачем здесь оставаться, и вообще, езжай домой. — этот парень меня одним своим присутствием бесит.

— Чего так взбесилась? Да не съем я твоего охранника. — уж очень настойчивым оказался мой жених.

— Послушай, ты меня уже достал… — всего мгновения хватило, чтобы я вышла из себя, и Намджун решил вмешаться.

— Санни, просто иди уже, ведь тебя ожидают в регистратуре, а мы здесь пока поболтаем. — как только Ким назвал моё имя, я замолчала, и злость сама собой начала отступать. Кажется, Намджун прогонял меня, потому что хотел услышать причину, по которой Сону решил остаться с ним наедине.

— Хорошо. Но если он будет надоедать тебе, выгони его. — я не подумала сейчас о том, как выглядит со стороны наш с Кимом разговор. Вряд ли он был похож на разговор начальницы и подчинённого. Надеюсь, сын дяди Донгю не страдает таким же недоверием, каким страдаю я, иначе моя игра в его невесту только усложнится.

Правда или действия?

На дне рождения компании всё шло по плану до тех пор, пока не приехала полиция. Сону и Ынсон оба были готовы к бурной реакции Санни на возобновление помолвки, но та отнеслась к этому гораздо спокойнее ожидаемого. В последнее время девушка не доставляла проблем, что ещё больше удивляло её родителей.

Раньше она постоянно нарушала правила, а также убегала от своих телохранителей, а сейчас, даже имея возможность побыть наедине, она повсюду таскает с собой Намджуна. Парень не просто задержался на этой работе, он ещё и нашёл подход к своей начальнице, а для некоторых их образовавшаяся связь становилась всё более подозрительной.

Сеул, больница Бумин…

— Эта истеричка может кого-нибудь слушаться? Да ладно? — как только Санни ушла, Сону не постеснялся озвучить свои примечания, ведь помимо послушания девушки он ещё кое-что заметил.

— Пожалуйста, господин Онг, полегче с выражениями в сторону моей начальницы. — Джун и сам раньше говорил о своей девушке подобное, но сейчас он её защищает.

— Начальницы? Ха, забавно. — со странной ухмылкой добавил Сону, а затем снова посмотрел Киму в глаза и продолжил. — Лучше скажи, какие на самом деле отношения у тебя с моей невестой? Я должен знать, чего ожидать. — напрямую спрашивал директор Онг.

— Не понимаю, о чём вы, мы с госпожой Гу только подчинённый и начальница. — Ким вроде опровергал его домыслы, но он это делал уж слишком лениво.

— Вот только не надо делать из меня слепого дурака. Вы двое общаетесь и смотрите друг на друга так, словно очень близки. Я понятия не имею, что между вами происходит, но если вскоре всё не закончится, кому-нибудь придётся ответить за это. Так или иначе, Санни станет моей женой, и я не собираюсь делить свою женщину с кем-то ещё. — Сону нравится младшая Гу, но вряд ли эту симпатию можно назвать всепоглощающей любовью.

— Вы ошибаетесь, я ничего не значу для своей начальницы, сейчас она так внимательна ко мне только из-за того, что я защитил её от тех злоумышленников. — Ким мог бы воспользоваться моментом и сорвать договорённость двух семей, но он знал, что в таком случае пострадает только девушка, поэтому продолжал врать.

— Одежду и аксессуары она тоже покупает тебе из-за благодарности за свою защиту? Насколько я знаю Санни, она может легко выбросить деньги на ветер, но не на человека, ибо никому не доверяет. Паранойя, она такая, знаешь ли? — у молодого директора строительного филиала есть свои предпочтения в одежде, а также он неплохо разбирается в брендах дорогих костюмов и лимитированных аксессуарах. Это всё Сону успел приметить на обычном охраннике, что его, собственно, и удивило.

— Сегодня я сопровождал госпожу на приём, из-за чего пришлось купить новый костюм, а эти часы, они подделка. — Намджун совсем не разбирается в моде, обычно он надевает то, в чём ему удобно, и не важно, эксклюзивная эта вещь или существует ещё тысяча её копий.

— Ваша связь — подделка, а часы настоящие, их цена колеблется от 55 до 60 тысяч долларов. В Сеуле есть только несколько магазинов, где они продаются, достаточно легко вычислить, где покупались эти. Всё ещё будешь отнекиваться? — Сону нелегко обмануть.

— Послушайте… — этот заносчивый парень уже достал охранника Кима, и тот решил высказаться, но только начал, Сону его прервал.

— Это ты послушай. Хочешь играть с Санни в дружбу? Пожалуйста, мне не жалко. Но если я узнаю, что вас связывает нечто большее, тебе, парень, придётся очень несладко. Как хорошо ты знаешь Гу Ынсона? Если достаточно, тогда ты понимаешь, о чём я говорю. — Сону дал предупреждение парню, который очевидно являлся его конкурентом на красивую, но иногда неуравновешенную Санни.

Терпению Джуна подходил конец, и у него есть много того, чего бы он хотел сказать в лицо этому нарциссу, но если парень сделает так, его уволят, поэтому он продолжал молчать. Охранник Ким ещё тогда в ресторане решил для себя держаться подальше от младшей Гу, но наблюдая за её волнениями в машине скорой, он понял, что уже не сможет оставить эту девушку одну.

Правильнее было бы ненавидеть её за всё то, через что прошёл Намджун вместе со своими родителями после аварии. В принципе, он так делал на протяжении какого-то времени, пока не открыл для себя настоящую Санни; наверное, поэтому его ненависть исчезла. Вместо неё появилось странное чувство, из-за которого у Джуна болит сердце, когда младшая Гу плачет, и радуется душа, когда она улыбается. Что это за болезнь такая? Она излечима?

— Эй, тебе что, жить надоело? — узнав от медсестры информацию о пациенте, Ким Намджуне, Юна легко прошла на нужный этаж, воспользовавшись своим удостоверением полицейского, а затем без стука ворвалась в палату. — Ой, извините. Я думала, здесь только мой друг. — увидев красивого парня, который стоял рядом с койкой Джуна, неуклюже добавила младший лейтенант Чон, заправляя за уши пряди своих коротких тёмных волос. — Меня зовут Юна, а вас как? — мило продолжила она, выдвинув руку вперёд, чтобы поздороваться, но Сону в каком-то ступоре продолжал смотреть на девушку, которая, по всей видимости, не знакома с косметикой.

— Думаю, на этом мы закончим наш разговор. Пойду, найду свою невесту. — вовсе не вежливо директор Онг проигнорировал девушку, а затем покинул палату.

— Ну и говнюк, правда обалденный. Оппа, кто этот напыщенный красавчик? Вы с ним друзья? — увидев симпатичного парня, Юна словно забыла, зачем примчалась в больницу. Сейчас было слишком очевидно, насколько сильно она хочет замуж.

— Это Сону — жених Санни. И да, со мной всё в порядке, спасибо, что спросила. — иронично ответил Ким, но точно не на вопрос своей подруги.

— Сам виноват. Какого чёрта в героя играешь? Делать нечего? — никакого милосердия или жалости с её стороны, Юна как всегда в своём репертуаре.

— Как ты узнала? В участке услышала? — интересовался Намджун.

— У меня сегодня нет ночной смены, твоя подружка по телефону рассказала, а остальное уточнила у ребят по пути сюда. Честно? Я в шоке от того, что эта ненормальная отвечает на твои звонки. А если бы звонила не я, а кто-нибудь из родителей? М-да, парень, ты совсем беспечным стал. Какого лешего тебе нужно было закрывать собой Санни от ножа? Карма всё равно когда-нибудь настигнет её. Так почему ты мешаешься под ногами? Пусть она получит то, что заслужила. — вроде и младше Джуна, а отчитывала его, словно была старше.

— Может, хватит?! — недовольно воскликнул парень, и его болтливая подруга от удивления замолчала. — Это не она сделала такое с Дженмин. Юна, мы ошиблись, а ведь я чуть не сломал жизнь невинного человека. — в голосе Кима ощущалось лёгкое самобичевание. — Поэтому прошу, прекрати говорить гадости в её сторону, мне и так тошно от того, что мы наделали. — больше он не намерен искать способы навредить Санни, теперь Джун собрался её защищать в качестве оплаты за свою ложь.

— Вечно твоя человечность лезет туда, куда не надо. Для того чтобы окончательно выкинуть её из списка виновных, мне нужны доказательства, а не твои домыслы. Что ты можешь мне предложить? Чем на этот раз она вызвала у тебя сомнения? — только недавно на службе, но Юна рассуждает как самый настоящий следователь, ведь это у неё в крови.

— На той вечеринке я слышал разговор Санни с одним очень влиятельным человеком, директором новостного канала — Хон Далем. Оказывается, это он скрывает все скандалы, связанные с семьёй Гу, и к делу об аварии мужчина тоже причастен. Сегодня он обвинил в ней Санни, но та даже не понимала, о чём идёт речь. — объяснял Ким, и всё же для его подруги это была ещё одна причина для обвинения, а не для оправдания младшей Гу. — Юна, у меня нет доказательств, но с этой девушкой я уже месяц, каждый день провожу по четырнадцать-шестнадцать часов и хорошо знаю, когда она врёт, а когда нет. События той аварии слишком смутные, поэтому мне кажется, что за ней скрывается нечто большее, и я хочу знать, что именно. — Намджун не смог признаться подруге в небезразличии к Санни, но говоря о своих подозрениях, парень не врал.

— Хорошо. И всё же тебе стоит быть осторожным, вряд ли Ынсон волновался за компенсацию, которую должен был выплатить на лечение Дженмин. Если все эти домыслы верны, он прячет не виновника, а то, что может его уничтожить. Ты уверен, что сможешь дойти до конца? — Джун защищал Санни, что было очевидным для Юны, и это не могло её не волновать.

— Я дойду до конца, чего бы мне это ни стоило. — он был слишком уверенным в себе, не предполагая, какие сложности подготовила ему судьба.

Заполнив все бланки для оформления Намджуна и заплатив за его лечение, я уже возвращалась назад на пятый этаж, где находилось ВИП отделение. Но как только лифт открылся на нужном этаже, меня остановил недовольный Сону, поймав за локоть, когда я пыталась пройти мимо. Сомневаюсь, что Джун его прогнал из палаты, и всё же интересоваться причиной плохого настроения своего жениха я не стала.

— Ты поедешь со мной. Я тебя здесь не оставлю. — молодой директор вовсе забыл, что сейчас находится не на работе и я не его подчинённая.

— Собрался домой? Ну и вали, а мне указывать ты не будешь. — я отказалась подчиняться ему, а затем попыталась высвободить свою руку.

— Послушай, девчонка, я могу многое стерпеть: твою истерику, детские шалости или нахальные ответы. Это даже меня забавляет. Но чувствовать себя обманутым дураком я не хочу. Поэтому сейчас ты пойдёшь в палату, вежливо попрощаешься со своим охранником, а затем я отвезу тебя домой. Откажешься это сделать, мне придётся позвонить Ынсону, и пусть он сам ищет на тебя управу. — всё-таки Сону не так наивен, как казался мне вначале.

— Да ладно тебе, чего такой злой? Я же просто из благодарности забочусь об этом парне, ведь он спас меня. И присмотреть за Джуном в больнице — это минимум, что я могу для него сделать. — пришлось врать, иначе наш с отцом договор полетит к чертям собачьим.

— Моя невеста не будет нянькой для постороннего человека, тем более он, как-никак, мужчина. Тебе не приходили в голову варианты того, что скажут другие на эту твою благодарность? Теперь ты должна соответствовать званию невесты семьи Онг и всё время держать себя в руках. Но если хочешь сорваться, то делай это так, чтобы никто не видел и не слышал. Я не позволю тебе испортить мою репутацию. — с презрением относился к Ынсону, но если присмотреться, Сону такой же, как и мой отец.

— Хорошо, я поеду домой, только перекинусь парой слов с Намджуном. — мне пришлось пойти на уступки, но как долго я так протяну? Удастся ли мне избежать свадьбы с этим диктатором?

Оставив своего жениха у лифта, я направилась в палату, где расположили Кима. Мне ужасно не хотелось бросать его сегодня, вдобавок он ещё и напомнил о той просьбе — провести ночь вместе. Ну и кто я после такого? Не могу поверить, что так легко уступила Сону. Может, мне стоило послать его куда подальше и сделать так, как хотела я? И всё же сын дяди Донгю очень ясно выразился, что его задевает в моих поступках, а что нет. Вот же гордый придурок, хотя мою паранойю ничего не переплюнет.

Но постойте. Переплюнет, да ещё как, например, моя ревность. Открыв дверь в палату, я остолбенела, когда увидела, как какая-то девушка поправляла подушку Кима, чтобы он сел повыше, а затем она погладила его по голове. Да и Джун хорош, ведь на меня он так ни разу не смотрел, как сейчас на не очень-то привлекательную девушку с короткими чёрными волосами. Из-за чего мне совсем перехотелось ехать домой.

— Ты уже? Как тебе удалось так быстро заполнить все документы? — охранник Ким перевёл на меня свой взгляд, и на его лице тут же появилась фальшивая улыбка.

— Было бы стыдно не знать полное имя, дату рождения и адрес своего парня. Единственное, что я не вписала, так это номер твоей страховки. — вышло по-детски, и всё же мне хотелось донести незнакомке, что парень, которого она только что трогала, уже занят мной.

— Ах да, забыл представить, это моя подруга и соседка Чон Юна, а это моя девушка Гу Санни. — Ким вёл себя принуждённо, будто был в растерянности, но не хотел, чтобы другие заметили, а точнее, я.

— Здравствуйте, так это с вами я разговаривала по телефону? — она оказалась только подругой, поэтому мой тон изменился.

— Ну да, со мной. Так ты Санни? Милое платьице. С какого бала бежала такая принцесса? И где, собственно, принц? Разве вы не ушли вместе? — мало того, что не соблюдала формальностей в обращении, так ещё и язвила мне в ответ, тыча нашей помолвкой с Сону. Выходит, они с Кимом действительно близки, раз даже это успели обсудить.

— Извините? — я уже чувствовала, как накаляется моё терпение.

— Спрашиваю, где жениха потеряла? Он не будет злиться, что ты за моим оппой присматриваешь? Или ему это безразлично? Честно, не знаю, что у вас за отношения, и всё же Намджун не заслуживает, чтобы к нему относились как к запасному варианту. — Юна словно держала на меня злобу, вдобавок она была во многое посвящена.

— Эй, прекрати нести чепуху, не вмешивайся в то, что тебя не касается. — возмутился Джун, и его подруга на несколько секунд замолчала, но острый взгляд девушки буквально прожигал во мне дыру.

— Нет, мои слова не чепуха, я просто волнуюсь о своём друге. Санни должна понимать, что ты человек, а не вещь, которую она может купить. Люди из её общества думают, что им всё позволено, даже играть в любовь. — девушка решила оправдать своё хамство переживанием за Кима, но вряд ли она злилась на меня только из-за этого.

— Что? Ну ты и загнула. А теперь послушай меня, подруга детства, я не позволю втаптывать в грязь свои чувства. Понимаю твои волнения касаемо будущего наших отношений, но мы как-нибудь сами разберёмся. И ещё, Джуну нельзя опираться на спину, могут швы разойтись, поэтому отойди в сторону, чтобы я опустила подушку пониже. — да ну её эту вежливость, «какой привет — такой ответ», зря Юна мне нахамила.

— А ты борзая. Интересно, сможешь ли ты так же защитить Намджуна от нападок общества, в котором живёшь? Ведь он может пострадать гораздо больше, чем сегодня, когда спасал твою задницу. — эта девушка хотела вытянуть из меня обещание, но я даже себя не могу защитишь, не то чтобы ещё кого-то.

— Всё, Юна, хватит. Езжай домой, ты уже достаточно сказала. — Ким видел, что у меня не было подходящего ответа на её вопрос, поэтому он намеренно вмешался.

— М-да, да вы, ребята, оба беспечные, а последствий-то не избежать. — слова этой девушки были определённо двусмысленными, и её переглядывание с Намджуном перед уходом не казалось, а в действительности было странным.

— Извини. Юна слишком прямолинейная, из-за чего может показаться грубой. Но вообще-то она хороший человек, всегда защищает тех, кем дорожит, и бывает, при этом может ранить постороннего ей человека. — как хороший друг, Ким извинился за свою подругу.

— Ничего. Вы ведь двое друзья детства, и я даже немного завидую вашей дружбе. Мне бы хоть одного такого человека в своей жизни, который при любой ситуации выберет мою сторону, опровергая убеждения других. — да, Юна говорила со мной не очень-то любезно, но она не притворялась милой, как это постоянно делает Ёри.

— У тебя есть я. Если сама не прогонишь, буду всегда на той же стороне, что и ты. — с улыбкой сказал Джун, когда я стягивала его подушку обратно вниз. Этот взгляд парня, он словно изменился за сегодняшний вечер, и мне так не хотелось уходить, но…

— Ты ведь не разозлишься, если я скажу, что мне нужно уйти вместе с Сону? Он ждёт меня, чтобы отвезти домой. — не знала, как правильно преподнести такую новость, поэтому сказала как есть.

— Нет. Всё в порядке. Езжай домой, тебе тоже нужно отдохнуть, и постарайся не думать о том, что случилось сегодня на той парковке. Если мысли сами полезут в голову, отгоняй их другими, например — что нужно взять в поездку к морю на этих выходных? Нам стоит снять домик или номер в отеле? — Ким вовсе не злился на меня за то, что я собиралась уйти, пусть не по своему желанию. И для моего отвлечения на сегодняшнюю ночь придумал отличные варианты.

— Мне нравится домик, там мы сможем побыть наедине. — я уже размечталась, поэтому парень улыбнулся, и в этот раз его улыбка была настоящей.

Поцеловав Джуна на прощание, я покинула ВИП палату, а вскоре и больницу Бумин вместе со своим женихом. Сону, как и обещал, отвёз меня в Каннам, а по пути туда молчал, словно набрал в рот воды. Наверное, не знал, что ещё можно было добавить к тому, что он сказал в стенах больницы. В гости парень не напрашивался, поэтому поднявшись на второй жилой этаж студии, я приняла душ и завалилась в кровать.

Снова одна в таком большом помещении, и не странно, что в голову полезли картинки из неприятных воспоминаний. Временно мне удалось отвлечь себя от похищения тем, что я волновалась о Намджуне, но сейчас с ним всё в порядке. Поэтому, чтобы уснуть, я мысленно начала планировать свои выходные у моря вместе с любимым парнем. Ким оказался прав, мне удалось затмить плохие мысли хорошими.

Следующим утром я проснулась от шума, который звучал из холла студии на первом этаже. Это точно не Намджун, тогда скорее всего Ёри, и судя по доносящимся голосам, она была не одна. Закутавшись в банный халат, я спустилась вниз, чтобы посмотреть на происходящее. У меня чуть ли челюсть не отвисла от удивления, когда я увидела, как моя подруга с другими подчинёнными Ынсона развешивала оригиналы картин Муён. Папа сдержал своё слово, но не полностью.

— Здесь не все картины. Где ещё три?

С творчеством сестры я достаточно близко знакома, ведь по нему мне приходилось открывать для себя её чувства. Также я научилась отличать работы онни от других художников по названиям, которые отпечатались не только на обратной стороне полотна, но и в моей памяти. Уж я-то совершенно точно знала количество написанных Муён картин вплоть до её гибели.

— Ты ошибаешься, среди них нет только двух, но их забрала твоя мама, поэтому все вопросы к ней, моё дело разложить эти. — спокойно ответила Ёри.

— Должны быть ещё три картины: «Семья», «Цветы любви» и «Обжигающее солнце». Последнюю онни начала писать перед моим отлётом в Америку, и я знаю, что эта картина закончена. Так которую из них папа оставил себе? — я порвала и сожгла достаточно подделок, но мне не попадались копии этих трёх, две из которых я раньше видела в оригинале. Третью Муён рисовала в качестве подарка на мой день рождения, но так и не смогла дождаться его.

— Санни, честно, я впервые слышу о картине «Обжигающее солнце», а «Семья» и «Цветы любви» забрала твоя мама, ведь Муён написала их для неё. — секретарь Ким Ёри хорошо умела врать, но в этот раз её слова казались уж слишком правдивыми.

— М-да, ту, что я больше всего хотела увидеть, Ынсон решил не отдавать. Зря он так… — мой папа очень сложный человек, и как бы я ни отрицала этого, но мы с ним слишком похожи.

Перед университетом я решила заехать в больницу, чтобы увидеться с Намджуном, но по прибытии туда мне сообщили, что мой парень выписался час назад, не предупредив меня. В телефонном разговоре охранник Ким оправдался тем, что не хотел волновать своих родителей, да и у Юны как раз был выходной. Это хорошо, что Джуну есть на кого положиться, но немного обидно, ведь его опорой была не я.

Ещё недавно Джена караулила меня на территории кампуса, а теперь всё наоборот. Эта девушка прогуливала занятия уже вторую неделю, что даже её подругам казалось странным. Мало того, так ещё и директор новостного канала — Хон Даль, отказывался со мной встречаться, скидывая всё на свою занятость. Я так отчаянно искала ответы, но вместо них натолкнулась на кучу вопросов, что не давали мне спокойно спать, а рассказать о них Намджуну я не решалась, потому что и он не был полностью честен со мной.

После той попытки с похищением я достаточно легко уговорила маму не заменять охранника Кима новым, которого предложил Сону. И в отличие от отца, она чувствовала свою вину в случившемся, поэтому пошла на уступки. Рана на теле Джуна из-за ножевого ранения быстро затягивалась, но для спокойствия Ёнын ко мне был приставлен ещё один телохранитель.

Управляющий Чхвэ уже не так молод, и всё же у него много опыта в такой профессии, при этом мама доверяет старому работнику. Такому её решению я не очень обрадовалась, ведь нам с Джуном придётся держать дистанцию там, где мы могли бы не притворяться. Но пока парень полностью не выздоровеет, Чхвэ Юджин будет повсюду сопровождать меня, сдерживая в узде свою неприязнь.

Район Тондэмун, университет Кёнхи,

два дня спустя…

— Вы уже закончили? — с каменным лицом спросил управляющий, но он почему-то стоял один возле чёрного Мерседеса.

— Аджоси, а где Намджун? — я пропустила мимо ушей его вопрос и сразу задала свой.

— Он поехал в больницу. — всё с таким же спокойствием отвечал Юджин.

— Почему? Ему стало плохо или с Дженмин что-то случилось? — в последнее время я была на нервах, ведь до сих пор не пришла в себя от всего того, что прочувствовала в ту ночь на дне рождения компании.

— Нет, с ним всё в порядке, просто поехал показаться врачу по велению госпожи Ёнын. Но Дженмин, я уже где-то слышал это имя. Кто она? — управляющий Чхвэ странно напрягся, задавая свой вопрос.

— Не важно, я просто так спросила. — если Намджун до сих пор не рассказывал коллегам по работе о своей семье, значит, и мне не стоит затрагивать эту тему.

Ещё один недостаток того, что за мной присматривал Юджин — его подчинение приказам мамы или папы, но не моим. И как раз сейчас мы ехали не в Каннам, куда хотела я, а в Инсадонг, куда приказал папа. Если бы у меня была возможность поджечь семейное гнёздышко, я бы уже давно так сделала. Ненавижу родной дом, даже в детстве сбегала оттуда, ведь чувствовала себя ненужной близким мне людям. Как ни странно, но искала и находила меня только Муён.

Помню, как однажды мы сильно поругались, и она ударила меня по лицу, из-за того что я сказала, насколько мне отвратительна наша семья и жизнь, которой я живу. Из моей памяти никогда не сотрётся тот взгляд старшей сестры. В нём было не отвращение, а страх. Огромный страх потери родного человека. Муён часто злилась на родителей за их решения, и на меня — за безрассудство, но она всё равно любила нас и не желала потерять.

— Вспомнил! — уже припарковав авто на приватной территории, ни с того ни с сего воскликнул Юджин. — Дженмин — так звали девушку, которая пострадала в одной из аварий, что случилась из-за вас, госпожа Санни. Вы помните её? Это было в конце ноября, почти два года назад, вы разбили машину своей сестры, ту белую Ауди, что стоит в гараже, а вину за это взял её водитель. — снова меня обвиняли в том, о чём я до недавнего времени даже не знала.

— Да что с вами всеми такое происходит? Я не попадала в аварию той осенью. Аджоси, вы-то должны об этом знать. Достало уже оправдываться, всё равно каждый верит в своё. Да ну вас…

Зла на правила, которых должна придерживаться, зла на Джуна за то, что ушёл без предупреждения, зла на всю эту ситуацию со вторым охранником, из-за чего поездка на выходных к морю оказалась под вопросом. Поэтому я вспылила и покинула машину, не допросив как следует Юджина о том, что он мог знать касаемо ложных обвинений. Мне было бы проще общаться с людьми, будь я немного сдержаннее, но нет, это слишком сложно для меня. Откинув глупые обвинения управляющего Чхвэ, я вошла в дом и тут же услышала знакомые голоса.

— Привет, милая. Ты удачно заехала домой. — вот и началась игра в идеальную мать, Ёнын прям неотразимая в ней, словно ради Оскара старается, и в этот раз судьёй был сын дяди Донгю.

— Словно у меня был выбор. — да ну её с притворством, Сону уже достаточно знает обо мне, но всё равно какого-то чёрта ещё здесь. — А ты что забыл в этом доме? — невежливо спросила я у своего жениха.

— Санни, как ты разговариваешь со своим будущим мужем? Прояви уважение. — тут же вспылила Ёнын.

— Всё в порядке, матушка, этим она меня не заденет. Вы ведь позволите нам побыть наедине? — так галантно продолжал парень, от чего меня уже выворачивало.

— Да, конечно. — легко согласилась мама, а затем ушла в сторону кухни.

— Нравится стиль бунтарки? Что за одежда на тебе надета? Рваные джинсы, кожаная куртка — это слишком вульгарно для леди. Сдержанная элегантность шла бы тебе лучше. — как только мы остались одни, Сону полез ко мне со своими глупыми вопросами и такими же примечаниями.

— Пришёл, чтобы обсудить мой внешний вид? Вау. Я удивлена. Если это всё, тогда пойду искать в своём гардеробе элегантные наряды, чтобы не выглядеть вульгарно в твоих глазах. — вместо споров я просто согласилась, ведь так побыстрее смогу избавиться от Сону. Увы, не удалось.

— Язвишь? Ладно, но я здесь не для этого. Мы должны с тобой кое-что обсудить касаемо нашей свадьбы, и так как для встречи со мной у тебя всё нет времени, я попросил помощи у твоей мамы. — жених преградил мне путь к лестнице, что вела на второй этаж своим желанием обсудить свадьбу, на которой я даже не планирую присутствовать. — Может, сходим, где-нибудь поужинаем, или мы можем поехать к тебе и там обговорить нюансы нашей свадьбы. Например, ты уже нашла дизайнера, который готов взяться пошить свадебное платье за столь короткое время? Если что, у меня есть несколько вариантов, и я думаю, стоит нанять сразу двоих планировщиков торжества, так будет надёжнее, а ещё… — разнесло так разнесло, у меня чуть челюсть не отвисла, но когда я представила себе всё это, по телу прошлась дрожь.

— Стоп. Стоп. Стоп. Ты куда так разогнался? — такая целеустремлённость Сону уже пугает.

— Что значит, куда? Свадьба будет через три недели, нужно всё успеть. — с улыбкой ответил парень, и вот тогда мне действительно стало не по себе.

— Три недели? Почему так быстро? У вас же с Муён было целых четыре месяца в запасе после дня помолвки. — вот так новость, и конечно, я узнаю обо всём последней.

— А твоя сестра здесь причём? Я просто не хочу больше ждать, но если бы ты меня не игнорировала и была чуточку податливее, возможно, тогда… — называя причину спешки, Сону протянул свою руку к моему лицу, а затем стал опускать её вниз, еле касаясь кожи. Но больше этого меня взбесил его похотливый взгляд, которым он рассматривал моё тело.

— Держи руки при себе, если не хочешь, чтобы я их отдавила в каком-нибудь дверном проёме. — угрозы это моё, поэтому сын дяди Донгю тут же убрал свою руку, а его дьявольская улыбка исчезла. — Всё вопросы касаемо свадьбы обсуждай с Ёнын. Лично мне плевать на то, как она будет проходить, хоть шаманов зовите или клоунов из цирка — мне безразлично. — о нет, я ни за что не выйду замуж за этого придурка.

— Всё равно ты станешь моей, поэтому сейчас можешь играть в недотрогу, у тебя есть три недели для этого, которые промелькнут перед глазами, словно падающая звезда. И тогда я проверю твою буйность в кровати. — последнюю фразу Сону шепнул мне на ухо, и я решила двинуть ему между ног, но тот среагировал быстрее. — Слишком предсказуемо, тебе не удастся долго удерживать свою оборону. — он довольно улыбнулся прямо мне в лицо, а затем прошёл мимо, направляясь в сторону кухни.

Что это только что было? Какого чёрта свадьбу назначили столь рано? И как мне её избежать? Намджун. Ну где же он, когда так нужен?

Район Намдэмун, вечер того дня…

— Извини, что ушёл, не сказав. Из-за указаний твоей матери пришлось пройти полную проверку, но мне сказали, что рана почти затянулась, и… — довольно протянул охранник Ким в телефонном разговоре со своей девушкой.

— Что, и? — недовольно спросила она, ведь была не в настроении, узнав о спешке с предстоящей свадьбой.

— И мы сможем поехать к морю уже завтра, только вдвоём, я предупредил об этом управляющего Чхвэ, он передаст Ёнын, что ты в последнее время плохо спишь, и прогулка с ночёвкой будет кстати. Когда-нибудь бывала в Сокчо? — Джун вёл себя мило и говорил так же. Но как он отреагирует, когда узнает об изменениях в планах касаемо свадьбы своей девушки с другим?

— Не приходилось, хотя я слышала, там очень красиво. Спасибо, это единственная хорошая новость за весь день. Жду не дождусь завтрашнего дня. — уныло отвечала Санни, ведь не могла пересилить своё плохое настроение.

Причина, выдуманная для проведения небольшого уик-энда, была не так уж и фальшива. Младшая Гу действительно плохо спит, но её мучают не кошмары, а воспоминания, которых уже не вернуть. И всё же возможность наконец побыть с Намджуном наедине, провести с ним ночь и встретить утро согрела сердце девушки, которая плохо умеет справляться со своими эмоциями. Для Кима тоже было странно ощущать чувство радости из-за того, что он будет проводить время с той, которую ещё недавно пытался ранить.

Провинция Канвондо, город Сокчо…

С остановками нам хватило двух часов, чтобы добраться сюда из Сеула на одном из Мерседесов, принадлежащих моей семье. Джун хороший водитель, я даже сумела вздремнуть по пути, но ощутив запах моря, быстро проснулась. Маленький домик недалеко от побережья смотрелся очень скромным снаружи, но при этом был уютным внутри, а главное, на эти три дня он весь в нашем с Кимом распоряжении. Пообедав, мы решили прогуляться по пляжу, но сильный холодный ветер не позволил сполна насладиться пейзажами, которых нет в Сеуле.

— Давай сделаем совместное фото. — предложила я, и кое-как Намджун согласился на это, но без ворчания не обошлось.

— Всё, на сегодня хватит, нужно возвращаться к домику. Становится очень холодно, ты можешь простыть. — снова он включил заботливого папашу, и мне это безумно нравилось. Одна мысль, что моё самочувствие кого-то волнует, согревала меня изнутри.

После прогулки мы вернулись в тёплый домик, где согрелись горячим чаем, а затем пошли на веранду, с которой долго смотрели на звёзды. Было так легко на душе рядом с Кимом, когда он укутал меня тёплым пледом и обнял сзади. Яркий свет звёзд, что сейчас украшал ночное небо, не сравнить со свечением моих глаз, когда я смотрю на любимого мной парня.

В этот момент я поняла значение слов «безмятежное счастье», ведь такое спокойствие, как сейчас, мне ещё не приходилось ощущать. Я хотела остановить время, чтобы остаться здесь навсегда, но вдруг решила испортить мгновение новостью о свадьбе, что должна пройти раньше запланированного.

— Оппа, вчера, пока тебя не было, я ездила домой, и там… — на открытой веранде в обнимку с Кимом, мне пришлось повернуться к нему лицом, чтобы рассказать о случившемся, но взглянув в глаза парня, я оцепенела.

Мне приходилось видеть множество разных эмоций на его лице, но ту, что сейчас была — я видела впервые. Словно провинившийся щенок молит о прощении — как-то так Джун смотрел на меня, из-за чего я забыла, что собиралась ему сказать. Не спеша встав на носочки, мне еле удалось коснуться губ своего высокого парня, и честно говоря, я ожидала получить очередной его отказ в продолжении, но даже в этом ошиблась.

Намджун сильнее сжал свои объятия, наклонил голову и жадно впился своими губами в мои. Сегодня я рассчитывала услышать его правду, но вместо этого в ход пошли действия парня. Глубокий страстный поцелуй заставил меня покраснеть, ведь, кажется, я забыла, что можно было дышать носом. Затем охранник Ким остановился и снова посмотрел на меня, а я до сих пор была в растерянности, будто ждала от него слов — «на сегодня хватит». Но нет…

— Пойдём в дом. Я хочу тебя. — не отрывая взгляда, сказал он.

И вот тогда я прекратила ощущать землю под ногами, что оказалось ненужным, ведь Намджун подхватил меня на руки и сам занёс в гостевой домик. Не могу поверить, что наконец получила желанное. Кажется, Ким оставил все свои запреты в Сеуле, и если бы я знала, что так на него действуют подобные поездки, эта случилась бы гораздо раньше.

Как же мне нравится ощущать нехватку воздуха из-за поцелуев и пламя, что возгорается внутри от возбуждения. Касания моего парня были то нежными, то грубыми, а переход между ними оставался неуклюжим, как и он сам. Красный худи, который Джун снимал с меня в спешке, растрепал уложенные волосы, и это вызвало улыбку на его лице. Но когда он стянул вниз мои чёрные брюки, вместо улыбки появился пошлый взгляд. Свою одежду Ким тоже снимал торопливо, и только после того как мы оказались обнажёнными, смогли приземлиться на мягкую двуспальную кровать.

Лёжа под широкоплечим парнем, который был намного больше меня, я продолжала чувствовать растерянность. Это не первый мой раз, но всё было иначе из-за чувств, которые я испытывала к Намджуну. Как только он вошёл в меня, я больше не прятала своего взгляда, а попытки сдержать стоны испарились вместе со стеснением. Теперь Джун не убирал мои руки со своего тела, и я оставила на нём следы в виде дорожек вдоль спины и мускулистых бёдер.

Чужая вина

Сеул, больница Бумин…

После ухода Санни Намджун долго не мог уснуть. Он с интересом рассматривал свои часы на правой руке и мило улыбался, вспоминая лицо девушки, что подарила их. Без споров, сегодня Ким сильно испугался за ту, которую, возможно, должен ненавидеть, он даже пожертвовал собой, чтобы спасти её. Неужели это последствия их проведённого вместе времени? Его чувства к Санни похожи на жалость, или это ещё что-то?

Юна права, её друг стал беспечным, в какой-то момент он забыл, почему устроился на работу в семью Гу. Как и планировалось, парню удалось сблизиться с младшей госпожой, но ему не удалось остаться безразличным к разбитой собственной жизнью девушке. И понял это Джун на следующий день после выписки. Ему было не просто интересно, что сейчас делает Санни, всего за день вдали от неё парень ужасно соскучился.

Не обращая внимание на указание врача взять побольше выходных, он напялил на себя серый костюм и вызвал такси до Каннама. Младшая Гу ещё не успела уехать на занятия в университет и безумно обрадовалась, увидев в хорошем самочувствии своего парня. Но не смогла это как следует показать из-за присутствия управляющего Чхвэ, до того момента, пока он первым не вышел на улицу.

— Меня бесит этот костюм, и всё равно обожаю его. — как только входная дверь захлопнулась за Юджином, девушка подошла сзади и сцепила руки на талии Кима.

— А ко мне что чувствуешь? — парень и сам от себя не ожидал такого вопроса.

— Тебя люблю. — тихо сказала она, а затем сильнее сжала свои объятия.

Он испугался, и вовсе не чувств Санни, а своих, ведь его мысленный ответ был таким же. Но как теперь быть? Разве это правильно — любить её? А если в случившемся с Дженмин есть и вина младшей Гу, смогут ли чувства парня погаснуть к ней или всё-таки разобьют его сердце? Намджун размышлял обо всём этом, когда проходил полную проверку в больнице по указанию Ёнын. И он пришёл к выводу — не бежать от себя. Если его решение окунуться в отношения с Санни — ошибка, так тому и быть.

Провинция Канвондо, город Сокчо, домик у побережья…

Я водила кончиком указательного пальца по упругим грудным мышцам Намджуна, лёжа на его руке. Больше он не вёл себя как недотрога, ведь принадлежал мне весь. Охранник Ким такой крепыш, его ладонь размером с мои две, наверное, поэтому он столь неуклюжий. И всё же когда Джун обнимал меня, я чувствовала себя в каком-то защитном коконе, куда не пробьётся боль. Обычно любовь сводит с ума, у меня же всё наоборот, эти чувства будто поглотили моё сумасшествие, даже не знаю, что со мной будет, если я их потеряю.

— Ынсон так и не вернул тебе ту картину? — мой страх Намджун прогнал своим вопросом.

— Нет. Понятия не имею, почему он прячет её от меня. — подняв свой взгляд на любимого, честно ответила я.

— А другие две, ты не хочешь вернуть их в студию? — убирая рукой пряди красных волос с моего лица, продолжал парень.

— Онни нарисовала те картины для Ёнын, но странно, что мама забрала их, ведь, как и папа, не признавала тягу к искусству своей старшей дочери. — я разговаривала с Джуном откровенно на тему касаемо своей семьи, надеясь на то, что и он сможет сказать мне причину, по которой держал в секрете заключение о смерти онни.

— Ты так хорошо знакома с её картинами, выучила название каждой. Но как по ним тебе удавалось распознавать настоящие чувства Муён? Должна быть какая-то подсказка. — вдруг предположил парень, и он не ошибся.

— Она есть. — Ким будет первый, кому я об этом расскажу. — Когда сестра заканчивала рисовать картину, на её обратной стороне она писала не только название данной работы, но и высказывания, те, что в определённый момент трогали её сердце. На некоторых картинах есть не очень хорошие слова, но есть и такие, из-за которых я бы долго, долго плакала. Вот поэтому я до сих пор не могу притронуться к ним, после того как папа вернул их на законное место. Мне кажется, что я не выдержу прочитать всё заново. — как камень с души, мне нужно было хоть кому-то об этом сказать.

— Твоя сестра действительно удивительный человек, но я не пойму, почему она решила умереть. Зачем уходить от того, кого любишь? Ведь судя по твоим рассказам, она дорожила всей своей семьёй. — логичное примечание, но у меня до сих пор нет ответа на этот вопрос.

— В общем, я кое-что разузнала, пока ждала твоих признаний касаемо свидетельства. — возможно, я пожалею потом об этом, и всё же мне хотелось довериться Джуну. — Бывшая девушка Сону рассказала мне о предсмертной записке Муён, которую моему жениху удалось прочесть, и я уверена, что Ынсон не избавился от неё. Наверняка где-то прячет, как и картины до недавнего времени. — после того случая с попыткой похищения мы разговаривали с Кимом почти обо всём, но не затрагивали тему касаемо его лжи.

— Так ты только не из-за картин согласилась выйти замуж за того придурка? Извини, что не отдал тебе сразу свидетельство о смерти Муён. Я хотел сначала убедиться в том, что ты сможешь принять эту правду. Прости, что соврал. — ну наконец, мне удалось вытянуть из своего парня объяснения.

— Сейчас уже всё хорошо, но пожалуйста, больше не ври мне. Я ненавижу ложь, и твоя ранит сильнее остальных. — мне нужно было сказать это, смотря парню в глаза, он должен понимать, что я доверяю ему больше, чем кому-либо другому. И если Джун действительно не желает причинить мне боль, в будущем он удержится от вранья.

Вместо слов обещания охранник Ким посмотрел на меня словно уже успел провиниться, а затем нежным поцелуем коснулся моего лба.

— Как же я хочу, чтобы между нами было всё так просто. — смутно ответил он, а затем зажал меня в крепких объятиях, сидя на кровати.

Я открылась Намджуну настолько, насколько могла, а он ещё был не готов к облегчению своей ноши. Мне совсем не хочется давить на своего парня, но, видимо, иначе никак. Сегодня я уснула с облегчением в объятиях этого здоровяка из-за небольшой победы над его скрытностью. И уже завтра мне придётся продолжить начатое — нагло лезть в спрятанные тревоги любимого человека.

Сокчо оказался прекраснейшим городом, беря во внимание его огромные побережья, необычные маяки, такие, как «Дом света», и удивительные парки. Больше всего меня удивило, когда Джун сказал, что ему не нравятся горные походы, поэтому прогулку в парке Сораксан пришлось вычеркнуть из наших планов. Мне ужасно нравилось проводить время с Намджуном. В этом городе нас никто не знал, не было папарацци, поэтому я не отпускала руки своего парня и могла спокойно целовать его на улице.

Какими же оказались запоминающимися эти мгновения, за весь день я улыбалась больше, чем за прошедшие два года. Ким рассмешил меня, когда сломал дверную ручку у входа в кафе. Удивил своими познаниями об истории самого города, и я гордилась Джуном, когда он на английском объяснял двум туристам, где они могут найти хостел, а ещё попробовать местной еды. Этот парень всегда такой организованный и стабильный, прямо моя полная противоположность.

Вот уже второй вечер, мы двое находились в маленьком съёмном домике только в компании друг друга. Между поцелуями и нежными прикосновениями я старалась разговорить Джуна на тему касаемо его семьи. Он как будто не хотел говорить со мной о них или боялся сказать лишнего, что ещё больше не давало мне покоя.

— Вы с сестрой очень близки? Когда-нибудь ругались, а если да, то из-за чего? — нет, мою заинтересованность не остановить.

— Мы иногда спорили, но ругаться, такого не было. — сидя на полу возле камина, с улыбкой отвечал охранник Ким.

— Прям как мы с онни. Кстати, ты так и не рассказал мне, что это была за авария, из-за которой твоя сестра оказалась в коме? Когда всё произошло? Виновника наказали? — Джун говорил поверхностно на эту тему, и я не понимала, почему, мы ведь с ним не чужие друг другу люди.

— Это случилось в конце ноября. Из-за сильного ливня водитель не справился с управлением, и машину занесло прямо на остановку, где Дженмин уже ждала такси. Возможно, если бы человек, сидевший за рулём того авто, не сбежал с места происшествия, моя сестра была бы жива, а не при смерти, как сейчас. Условно досрочное — разве это достойное наказание за потерянное время, а возможно, даже жизнь? — хорошее настроение Кима в миг исчезло. Вместо него на лице парня появились злоба и разочарование.

— Мне так жаль её, тебя и твоих родителей. Даже не представляю, через что вам пришлось пройти. — я говорила искренне, но его резкий взгляд в мою сторону был с неким недопониманием.

После этого разговора мы с Джуном ещё долго просидели у камина, так близко телами и так далеко друг от друга мыслями. Он смотрел, как пламя ласкало древесину, и своей ладонью легонько похлопывал меня по плечу. Я тоже думала о своём, и сейчас мои волнения были направленык предстоящей свадьбе, в детали которой я так и не решилась посвятить охранника Кима. Сама не помню, в какой момент отключилась, лёжа головой на коленке своего парня, но буквально спохватилась, когда он уже укладывал меня на кровать.

— Всё хорошо, малышка, расслабься, я рядом. — поймав за плечи, тихо сказал Намджун, а затем уложил сонную меня обратно на подушку. — Спи спокойно, ведь сейчас ты под моей защитой. — немного грубым голосом добавил он, ложась рядом, и я успокоилась, а положив голову на грудь парня, снова задремала, слушая стук его сердца.

Сокчо, домик у побережья, утро…

Спать подольше — это словно моё хобби, но сегодня я проснулась намного раньше охранника Кима, и пока делала для него завтрак, на телефон парня пришло сообщение. Я обычно не лезу в чужие переписки, но в этот раз интерес победил воспитание. Управляющий Чхвэ решил напомнить своему хубэ, чтобы тот не пускал меня пьяную за руль, ведь решил, что я поехала в Сокчо для выплеска своих эмоций в ночных клубах.

Блин, вдруг так захотелось грубо ответить Юджину, ведь больше других он бесил меня своим предвзятым отношением. Этот мужчина всегда приписывал мне чужую вину, как недавно, перед началом нашего с Кимом путешествия. Управляющий Чхвэ пытался скинуть на меня аварию, к которой я непричастна. Имя Дженмин, видите ли, показалось ему знакомым.

— Пф…

Хотя, постойте. На секунду я застыла возле плиты, которую никак не могла включить, ведь по воле случайности сложила описание двух вроде разных историй. В тот же момент меня как будто что-то прижало к полу, и в мыслях всплыли собственные предположения, от чего сердце замерло. Схватив со стола свой телефон, я вышла на улицу и дрожащими руками набрала номер Чхвэ Юджина. Только бы все эти домыслы оказались глупой игрой моего разума и больше ничем. Нет, это не может быть правдой, всего лишь совпадение.

— Доброе утро, госпожа. Вы мне звоните первой, значит, влезли в проблемы, что на этот раз? — управляющий Чхвэ имел своё представление о младшей дочери начальника, и оно не менялось долгие годы.

— Всё в порядке, аджоси, я звоню спросить вас о том, о чём мы говорили за день до отъезда в Сокчо. Вы помните, пострадавшая в аварии девушка — Дженмин? Можете сказать мне её фамилию или ещё какие-нибудь мелочи, которые помните о ней? — я тараторила, ведь была очень взволнована.

— С чего вдруг вы о ней вспомнили? Совесть замучила? — только он мог такое спросить, у других не хватает смелости.

— Аджоси, пожалуйста, расскажите всё, что знаете, а потом можете язвить. — сосредоточена только на этом, я не могла злиться на Юджина.

— И зачем вы спрашиваете сейчас, если тогда сбежали? — он задал странный вопрос, чем только больше меня запутал.

— Её полное имя, аджоси? — чуть громче сказала я, ведь ужасно хотела услышать опровержение данному совпадению.

— Ким Дженмин. Почти два года назад она училась на государственного служащего, но сейчас, по вашей воле, её существование ограничено коматозным сном. Вы ведь и сами должны помнить, как сбили девушку на машине своей сестры? В дождливые ночи аварии случаются очень часто, но как вы могли не помочь ей и просто уехать? Мало того, так ещё и всю вину скинули на водителя Муён, воспользовавшись его долгами у ростовщиков, а сами сбежали в Америку. Ни одна ваша истерика этого не оправдает. Но почему вы делаете вид, словно забыли о случившемся? Думаете, кроме ваших родителей больше никто не знает, что вы наделали? Ошибаетесь. — управляющий Чхвэ наконец высказался, ведь эта якобы правда слишком долго не давала ему покоя, но, увы, поделиться ею хотя бы с кем-то мужчина не мог.

— В какой больнице она лежит? — возможно, стоило опровергнуть убеждения Юджина. Но зачем? Он мне никто.

— Неужели вздумали раскаяться о содеянном? А толку? Этим вы не заставите девушку прийти в себя. — мою сдержанность управляющий Чхвэ принял за подтверждение его слов, и только. Но он не подозревал, в каком сейчас состоянии я была.

— Аджоси, название больницы? Пожалуйста. — Юджин подкинул мне ещё кучу совпадений, но больше его обвинений в мою сторону пугало то, что пострадавшая девушка могла быть сестрой Намджуна. И как я раньше не сопоставила эти факты?

— Клиника Асан в Сонгпагу. Но я бы на вашем месте и нос туда не совал, иначе господин Ынсон придёт в бешенство. Собственно, родители Дженмин тоже не обрадуются вашему появлению, они знают, что по воле господина Гу наказали не того. Ваш интерес может навлечь большие проблемы. — вот и причина, из-за которой управляющий Чхвэ держал язык за зубами.

— Вы не на моём месте аджоси, не были и никогда не будете. — съязвила я, а затем сбросила вызов.

Сейчас в моей голове была полная каша, из-за чего уже тряслись не только руки, но и всё моё тело. Увы, процент вероятности того, что девушка, о которой говорил Юджин, и сестра Джуна — один и тот же человек, был слишком велик. Но тогда его сближение со мной может оказаться намеренным, ведь если управляющий Чхвэ уверен в моей виновности, он так точно. И всё же, почему я? Почему все считают меня виновной в том, чего я не делала?

Нужно прийти в себя, чтобы верно проанализировать всё это. Но как? Я даже спокойно мыслить не могу в том состоянии, в котором нахожусь сейчас. Вместе с телефоном, который сжимала в руках, я подавляла внутри себя истерику, которая была готова вырваться наружу. И тогда мой взгляд на мгновение застыл, уставившись в бескрайнюю даль синего моря, а затем прерывистыми потоками воздух из лёгких вышел наружу вместе со слезами. Присев на ступеньку открытой веранды, я продолжала реветь из-за боли, что сейчас разъедала моё сердце. Сложно быть сильной и безразличной, когда весь мир против тебя.

От ушей Намджуна мой тихий плач спрятали звуки бушующих волн и морской ветер. В этот момент я боялась только одного — того, что наша с ним любовь окажется ненастоящей, фальшивкой, иллюзией. Неужели и он считает меня виновной в той аварии? Господи, после стольких предательств я до сих пор остаюсь наивной дурой, смешно даже.

И всё же я дура, но не убийца, избежавшая наказания. А если это не моя вина и не вина водителя Муён, тогда чья? Кто виновен в том, что случилось с Дженмин? В данный момент я отказывалась принимать предательство любимого человека, поэтому полностью сосредоточилась на другом.

После того, как я успокоилась, мне пришлось вернуться в съёмный домик, где Намджун продолжал мирно сопеть. Переодевшись из его большой футболки в одежду потеплее, я отключила телефон, тихо собрала свои вещи, забрала ключи от машины и покинула дом. Бесполезно отрицать это, но да, я сбежала, ведь не смогла бы удержаться от вопросов Киму, ответы на которые сделали бы мне только больно. Сев за руль чёрного Мерседеса, я выехала из города Сокчон и по пути в Сеул ни разу не останавливалась, всю дорогу размышляла о том, кого мог папа прикрыть в той аварии. Но, как ни крути, подходящий вариант оставался один.

Белую Ауди Ынсон подарил Муён, когда та ещё училась в университете, но она редко ездила на ней, разве что когда хотела побыть наедине. Поэтому на её машине почти никто не ездил, не считая меня, конечно. Возможно, онни и сбила ту девушку, но как принять то, что она сбежала с места преступления, а свою вину перекинула на других? Это же фигня полная.

Сестра не была такой бессовестной, она при жизни и мухи не обидела, а если в чём-то считала себя виновной, всегда просила прощения. Есть два варианта: или я не знала настоящую Муён, или её кто-то заставил изменить правду? Тот, кому это под силу, кто больше всего не желал обнародования случившегося, и чья жизнь могла в корне измениться. Да, папа никогда не видел границы, которые нельзя пересекать.

Сеул, район Сонгпагу, больница Асан…

— Извините, а в какой палате лежит Ким Дженмин? Мы с ней учились вместе, и я хотела бы навестить её.

Пришлось соврать, чтобы мне помогли. Но всё же я до последнего надеялась, что существуют две Дженмин с фамилией Ким и похожими обстоятельствами, в которых они обе оказались одновременно. Знаю, полный бред.

— Эта девушка, должно быть, была очень хорошим человеком, если спустя столько времени её всё ещё навещает так много людей. — тараторила медсестра, согласившаяся провести меня на нужный этаж.

— И кто ещё заходит? — из-за её слов я чувствовала себя неловко.

— Родители каждый день заходят, госпожа Ким так вообще здесь днём почти живёт. Ещё есть красивый старший брат и лучшая подруга-полицейский, они по очереди приносят цветы, чтобы перебивать ими запах лекарств в палате. Жаль, что ваша знакомая так крепко спит, но, говорят, в таком состоянии пациент может слышать и чувствовать то, что творится вокруг него. Надеюсь, вы пришли с хорошими вестями? — заинтересованно предположила медсестра.

— Да, так и есть. — и снова ложь, я в ней буквально уже купаюсь.

Указав мне на дверь палаты, медсестра ушла по своим делам, а я, наверное, ещё десять минут простояла в коридоре в каком-то ступоре. Ну войду я туда, а дальше что? Сестру Джуна я в лицо не видела. Так как убедиться в том, что это не она? И зачем я сюда пришла? Ни о чём не подумала заранее, как всегда, тупо последовала своим эмоциям. И всё же я должна хотя бы взглянуть на неё, будь что будет.

Один шаг, затем второй, моё тело приближалось к двери палаты, а мысли были где-то далеко. Нажав на дверную ручку, я не спеша открыла дверь и вошла внутрь маленькой палаты, где был только один пациент, к моему везению, других посетителей там не оказалось. Молодая и красивая девушка мирно спала, а вокруг неё было много включённых аппаратов, которые поддерживали её жизнь. В палате ощущался лёгкий цветочный запах, он шёл от пионов, что стояли в вазе на столе.

Взглянув на них, я тут же вспомнила слова медсестры, а затем заметила возле вазы рамочку с фотографией. У меня словно что-то оборвалось внутри, когда я увидела улыбающихся людей на фото, и увы, мне знакомы имена всех. Нет ничего странного в том, что фотография с подругой и старшим братом больной была в её палате рядом с цветами, которые они ей приносили. Но у меня ноги подкосило, когда я посмотрела на настоящую улыбку своего парня. Я словно проснулась от сладкого сна, что просто не мог быть реальным.

Мои отношения с охранником Кимом с самого начала были фальшивыми. Он намеренно сблизился со мной в поисках своей правды. Быть может, Джун, как и другие, считает меня виновной в той аварии. Но тогда зачем это всё — наши отношения, игра в любовь? Зачем столько лжи? Чтобы наказать меня? Чтобы разрушить семью Гу?

Да я, оказывается, самая последняя дура, раз смогла так легко поверить в то, что он меня любит. Боль от собственных чувств сейчас не давала мне дышать, я ощущала, как разбивалось моё сердце, как мир вокруг погружался в темноту, которая на самом деле никогда не исчезала из моей жизни.

Положив фото обратно на стол, я подошла ближе к спящей девушке, вытерла слёзы и ещё раз посмотрела на неё. Моя уверенность в том, что её сбила Муён, была на девяносто процентов, те оставшиеся десять я даже не знала, кому стоит определить. Не могу поверить, что онни покалечила чью-то жизнь и избежала наказания за это. Она всегда умело притворялась, пряча свои чувства, но как можно было молчать о таком?

Несмотря на воспитание отца, в моих глазах Муён оставалась хорошим человеком, и, быть может, её погубило чувство вины, которую она даже не признала. Теперь случившееся с онни приобретает смысл, всё, что казалось странным и непонятным в словах, действиях окружающих меня людей, имело свои причины. Жаль, что я так поздно поняла это.

— Привет, меня зовут Санни. Мы с тобой не знакомы, но я хорошо знаю твоего брата. Или мне так казалось. Ведь на самом деле я ни черта о нём не знаю, он, как и все другие, врал мне. Не знаю, заходила ли к тебе моя сестра, чтобы попросить прощения, поэтому я извинюсь за неё, за всё, в чём виновата семья Гу. Мне очень жаль, что ты пострадала из-за онни, надеюсь, в скором времени твой сон закончится пробуждением, и ты сможешь простить Муён, ведь она не простила себя. — вряд ли девушка меня слышала, но я не могла уйти, так ничего ей и не сказав. — Обещаю, я открою правду, которую так старательно прячет моя семья, и тогда твоему брату больше не надо будет притворяться. Я должна бы возненавидеть его за то, что он меня использовал, но из-за своих чувств к Джуну я даже как следует разозлиться на него не могу. Ведь оказавшись на его месте, я поступила бы так же, а может, ещё хуже. Но ты не волнуйся, я не причиню боль твоему брату и не позволю это сделать кому-то ещё. Главное, проснись поскорее, он не может потерять тебя, иначе потеряет самого себя. — мой голос дрожал, ведь я чувствовала огромную вину перед Дженмин и её семьёй, но не знала, как это исправить.

Всё-таки я и мои родители заслужили быть обманутыми и использованными, в сравнении с горем семьи Ким это мелочи. Мне было нелегко переварить то, что я сегодня узнала, поэтому палату сестры Джуна я покидала в полной растерянности, никого не замечая вокруг. Из-за чего наткнулась на дежурную медсестру в дверном проёме.

— Уже уходите? Я думала, вы подождёте госпожу Ким, она бы обрадовалась, увидев здесь знакомую своей дочери. — мило говорила девушка.

— Как-нибудь в другой раз, сегодня я тороплюсь. — нет, у меня не хватит смелости посмотреть в глаза матери, чей ребёнок пострадал из-за моей сестры.

— Понимаю, но я всё равно передам ей, что вы заходили. Кстати, как вас зовут? — эта сотрудница больницы оказалась очень любознательной.

— Пак Джена. — на одном выдохе соврала я, а затем извинилась и быстрым шагом направилась к открытому лифту, а удивлённая моим поведением девушка вошла в палату.

— Врача! Позовите врача! — на весь коридор завопила выбежавшая медсестра, но я не обратила на это внимание, а затем дверь лифта закрылась.

Оказавшись за рулём чёрного Мерседеса, я должна была включить свой гаджет, чтобы кое-кому позвонить. Игнорируя пропущенные звонки от Намджуна, я набрала номер своей подруги — Ким Ёри, ведь не хотела останавливаться на достигнутом. Больше я не буду ходить кругами, выпрашивая правду у тех, кто её даже не знает. Мне стоило с самого начала прижать своими вопросами только одного человека — отца.

— Ого, с чего вдруг звонишь? Надоело развлекаться? Сокчо уже успел наскучить? — только девушка подняла трубку, тут же завалила меня кучей глупых вопросов.

— Где сейчас Ынсон? — даже если бы хотела, у меня не получится быть приветливой после всего.

— Господин Гу? Зачем он тебе? — с удивлением переспросила Ёри.

— Это моё дело, а твоё, как помощника его секретаря — ответить на заданный мной вопрос. — да, грубо, но оставаться милой с одной из крыс папы я уже больше не могу.

— Он в компании, сегодня презентация нового проекта, если надо, я помогу устроить вам встречу. Дай мне время, чтобы узнать, возможно ли это. — уже не так радостно отвечала секретарь Ким, но всё, что мне нужно было знать, она уже сказала, поэтому без прощаний я тут же закончила звонок.

Огромная компания, которая когда-то принадлежала моему дедушке, а сейчас отцу, никогда мне не нравилась, поэтому я почти не бывала там. Отвратительно чувствовать себя изгоем, и именно в этом месте было больше всего людей, которые так ко мне относились. Они повторяли за отцом, ведь для него я ничтожество, сплошной позор. Как ни странно, за столько времени вдали от его мира бизнеса отношение работников Ынсона ко мне ничуть не изменилось.

— Извините, госпожа, но сейчас директор не примет вас. Может, подождёте, когда закончится презентация? Собственно, по какому вопросу вы пришли? Может, я могу сама всё решить? — секретарша папы, а по совместительству его любовница, готова была из шкуры вон вылезти, только чтобы не тревожить Ынсона.

— За кого ты меня принимаешь? Я что, похожа на попрошайку? Ну и наглая. Говоришь, он в конференц-зале? Хорошо. — у меня нет настроения ожидать милости своего отца или же возникновения терпения к его пассиям.

— Санни, я бы на вашем месте не вела себя так, это разозлит господина Гу. — ого, дружеского совета от этой двуличной девицы я не ждала.

— Что же за день такой? Всё так старательно пытаюсь встать на моё место. А вот, и зря, через год-два папа заменит тебя секретаршей помоложе. — настроение язвить в полной готовности, ведь только так я умею защищаться.

Дверь в конференц-зал мне удалось открыть нараспашку. В этих стенах как раз проходила презентация нового проекта, но все присутствующие, включая Ынсона, тут же онемели, увидев меня.

— День добрый. Не помешала? Хотя пофиг. У меня к тебе разговор. Личный и неотложный, удели своё внимание, сейчас же. — прошедшие полтора года я жила по правилам этого человека, ведь иногда боялась его. Но всё, с меня хватит.

— Санни, какого чёрта ты сюда пришла? Не видишь? Я занят, поговорим дома. — сквозь сжатые зубы командовал Ынсон.

— Если я слепая, то ты глухой. Я сказала, что мне плевать на твои дела. Прогони своих сотрудников, или мы можем обсудить семейные вопросы при них. Мне всё равно, пусть слушают. — я подошла ближе к свободному стулу и по-хозяйски уселась на него, намекая на то, что не уйду без объяснений, но и папа так легко не собирался сдаваться.

— Госпожа Мису, пожалуйста, вызовите охрану, на презентации присутствует посторонний человек. — при всех он нажал кнопку соединения со секретаршей, ведь желал прогнать меня, как бродягу. Ничего нового.

— Ладно, не хочешь говорить, тогда я спрошу у кого-нибудь другого об аварии, в которой Муён сбила девушку. Дженмин, кажется? Тебе ведь знакомо это имя, но почему так удивился? Лучше подскажи, с кого мне начать свой опрос — полиции или журналистов? — Ынсон, как и я, плохо справляется с управлением своей злостью, и, кажется, сейчас он готов был взорваться.

— Пошли все вон. — всё так же с зажатыми зубами сказал отец, когда его грудь раз за разом вздымались от глубоких вдохов, но они совсем его не успокаивали.

— Простите, что вы сказали, директор? — переспросил один неумёха, когда все другие продолжали молчать, с заинтересованностью уставившись на меня.

— Я сказал, пошли вон! Все вон! — закричал Ынсон, скинув со стола открытый ноутбук, с помощью которого транслировалась презентация. После такого срыва все сотрудники компании бежали с конференц-зала, как крысы с тонущего корабля, а я продолжала сидеть на стуле, не отрывая взгляда от злого лица папы.

— Мило. Отара ушла, а пастух остался. — этот сарказм, он выходил из меня сам собой.

— А знаешь, я не удивлён, ведь ты всегда совала свой нос в чужие дела. Только и умеешь портить жизнь другим. — вместо объяснений обвинения, такой уж мой отец.

— Пытаешься изменить тему разговора? Не выйдет, не в этот раз. — я стояла на своём гораздо увереннее Ынсона.

— Ты уже и так всё знаешь, а от меня чего ждёшь? Неужто чистосердечных признаний? Забыла, кто я? — загнан в угол, он уже был готов дать отпор.

— Нет, не забыла, и знаю тебя лучше всех других знатоков. Ты так сильно любил Муён, был очарован её лидерскими качествами, боготворил, словно своё самое лучшее произведение. Поэтому скрыл от общества ошибку онни, за которую в итоге поплатился другой, или это всё-таки из-за будущего компании? — больше никаких лишних вопросов, только те, что меня волновали.

— Вы с сестрой совсем не похожи. Она была птицей с огромными крыльями, что могла летать на большой высоте, а ты камень, которому суждено валяться под ногами других. Разве я мог позволить одной случайности всё изменить? Нет, такое должно было случиться с тобой, а не с ней. Это ты всё время доставляешь проблемы, так почему её жизнь ломалась, а твоя нет? Нечестно. — а ещё утверждает, что я сумасшедшая, на себя бы со стороны посмотрел.

— Твоя птица во время полёта сломала жизнь другого человека и должна была ответить за это, но ты, конечно, всё скрыл, да ещё и меня впутал. Видимо, существовали доказательства или свидетель, который видел за рулём девушку, а не мужчину? — я сопоставила все факты, но версий случившегося было несколько.

— Оказывается, ты только прикидываешься дурой, хотя легко позволила соблазнить себя парню, который думает, что сможет разрушить нашу семью. Ой, только не делай такой удивлённый вид. Если я не вмешивался до сих пор, это не значит, что мне неведомо, как ты проводишь своё время. Санни, да ты ходячая проблема, конечно, я буду наблюдать за тобой. Кстати, как поездка в Сокчо? Вдоволь насладилась пейзажами или была занята другим? — не могу поверить, он всё знал и молчал. — Не бойся. Можешь играться со своим мальчиком сколько хочешь, но не смей испортить этим отношения с Сону. Иначе я сделаю так, что твой фальшивый защитник окажется в больнице по соседству со своей младшей сестрёнкой с тем же диагнозом. Ты меня поняла? — я была уверена, что в этот раз прижму Ынсона, но всё вышло наоборот. — Он и ты — двое жалких людишек. Думаете, что можете добиться правды? Так вот же она. Твоя сестра покалечила его сестру и сбежала с места происшествия, но вскоре вина захлестнула её волной. А теперь охранник Ким использует тебя, чтобы отомстить семье Гу за скрытие правды. Вот только не говори, что поверила во всё им сказанное? Нет, ну ты всё-таки дура. — папа не щадил меня, поэтому я в миг растеряла всю свою уверенность, так и не сумев дать отпор.

Полностью разбита — каково это? Является ли симптомом такого состояния желание исчезнуть навсегда из жизни людей, которые должны быть ближе всех? Я не знала, что мне делать дальше, куда идти, с кем и о чём поговорить, чтобы на душе не было так тошно. Мир вокруг словно поплыл, я хотела закрыть глаза и больше никогда их не открывать. Но сердце продолжало биться, лёгкие наполнялись воздухом, а закрытые веки не остановили нахлынувшие слёзы. Покинув здание компании и уже сидя в машине, я разревелась так, что начала задыхаться, жадно хватая охапками воздух.

Неужели Муён была так же двулична, как и Ынсон? Нет, не может быть, папа недоговаривает, должно быть ещё что-то. Онни никогда не бежала от проблем и не скидывала их на других, отец врёт, и я докажу это, но вначале сдержу данное Дженмин слово. Намджун достаточно натерпелся, с него хватит страданий, поэтому мне стоит прогнать его из своей жизни, ведь так будет правильно.

Район Каннамгу, художественная студия…

Около двух часов я просидела в припаркованной машине возле здания компании отца, пытаясь успокоиться, а между моими истериками на экране телефона появлялось имя «Намджун». Столько пропущенных от него у меня ещё ни разу не было, и я не хотела, чтобы он волновался, но сейчас не знала, что могу сказать в своё оправдание.

Я, будто загипнотизированная, смотрела на мигающий гаджет, заходя на первый этаж студии, как вдруг встретилась глазами с тем, кого пыталась игнорировать. Охранник Ким уже спускался со второго жилого этажа, очередной раз нервно набирая мой номер. Но только увидев меня, он с облегчением выдохнул, подошёл ближе и без позволения обнял.

— Малышка, что ты со мной делаешь? Знаешь, как я испугался, когда утром проснулся и обнаружил, что тебя уже нет? Почему сбежала? Я ведь места себе не находил. — упираясь лицом в его грудь, к которой Джун прижимал меня руками, я отчётливо слышала, каким сумасшедшим ритмом билось его сердце. Интересно, он так сильно волновался за свою девушку или за пешку, которой можно воспользоваться в игре против короля?

— С чего вдруг я должна отчитываться перед тобой? — будет нелегко, но сейчас мне нельзя быть слабой, я должна вытолкнуть Намджуна из этой пучины грёз, он не пойдёт вместе со мной ко дну. Эту роль я оставлю для отца.

Болезненная любовь

Провинция Канвондо, город Сокчо, домик у побережья…

Второй день, проведённый с Санни, только ещё больше убедил Намджуна в том, насколько сильно его тянет к ней. Искренние улыбки этой девушки буквально трогали струны души Кима. И когда он вспоминал те моменты, в которых хотел причинить ей боль, тут же прятал свой взгляд в их разговорах. Но что произойдёт, когда малышка Гу узнает обо всём? Сможет ли она простить своего фальшивого парня? Смотря на пылающий огонь в камине, Джун всё никак не мог выкинуть это из головы, как вдруг обратил свой взгляд на уже спящую Санни.

— Такая милая. Ты, наверное, возненавидишь меня, услышав правду? — тихо прошептал он, поглаживая красные волосы на голове девушки.

Не спеша Намджун освободил своё колено от головы Санни, а встав на корточки, он начал поднимать её с пола. Лёгкая, как пёрышко, невинная, словно маленький ребёнок, из-за чего Ким был готов всегда стоять на защите этой девушки. Но она до сих пор не ощущала себя с ним в безопасности, пусть парень понимал её лучше других. Срывы и истерика возникали у девушки, когда её в очередной раз ранили, в основном близкие люди. И всё же она не виновата в том, что никогда не была нужна своему отцу в роли дочери, но жить с этим приходилось.

Охранник Ким ещё не знал, удастся ли ему вытянуть любимую девушку из лап её двуличной семьи. Ещё недавно парень искал правды, а теперь его пугают последствия, что потянутся за ней, ведь Джуну есть кого терять. Младшая Гу, наверное, уже десятый сон просматривала, крепко уснув на груди охранника, пока он сам до глубокой ночи размышлял обо всём, что могло уничтожить их отношения. Парень долго и сосредоточенно всматривался в их общее фото, которое его девушка сделала на пляже, а затем распечатала его в салоне специально для любимого. Поэтому на следующий день Намджун проснулся достаточно поздно и тут же заметил исчезновение Санни.

Нет ни её вещей, ни машины, что была припаркована на открытой стоянке побережья, а телефон младшей Гу выключен. Ким понятия не имел, что могло случиться за эти несколько часов его сна, ведь должна быть причина для её побега без объяснений. В голову лезло только плохое, но Джун не зевал — быстро собрал свои вещи и вызвал такси до автобусной остановки, откуда за три часа добрался в Сеул. С дорожной сумкой в руке он поехал не к себе домой, а к той, что волновала его сердце. Уже находясь в студии, охранник Ким узнал от Юджина о том, что Санни приезжала в компанию отца и закатила там сцену.

«Она ведь не узнала раньше времени о моей причине появления в её жизни? Да нет. Откуда?» — в мыслях задавался вопросами парень, который сильно нервничал, в очередной раз набирая номер младшей Гу. Как вдруг ему послышался звук открывающейся двери из большого холла студии, и Ким сразу же направился туда, а увидев Санни, подошёл и обнял её.

— Малышка, что ты со мной делаешь? Знаешь, как я испугался, когда утром проснулся и обнаружил, что тебя нет? Почему сбежала? Я ведь места себе не находил. — говорил он всё как на духу.

— С чего вдруг я должна отчитываться перед тобой? — так холодно отвечала младшая Гу, и парень тут же почувствовала неладное.

— Что случилось? Я тебя чем-то обидел? — Намджун убрал свои руки со спины Санни и немного отстранился, чтобы взглянуть ей в глаза, ожидая ответа.

— Да нет, всё нормально, я просто устала и хочу спать. Можешь оставить меня одну? — она вела себя странно, словно заставляла себя говорить и делать то, чего на самом деле не хочет.

— Я говорил с управляющим Чхвэ, и он рассказал мне, что ты сегодня утром сорвала презентацию нового проекта своего отца. Может, объяснишь, зачем так сделала, как и то, почему бросила меня одного в Сокчо? — нервы парня были натянутыми, поэтому он не хотел сейчас идти домой в сомнениях.

— Как оказывается, моя свадьба с Сону пройдёт намного раньше ожидаемого, уже меньше трёх недель осталось. Такое сойдёт за оправдание того, что я сегодня сделала? — с грустным взглядом вмиг ответила Санни, ведь она уже решила защищать своего обидчика.

— Когда ты узнала? И почему вначале не обсудила это со мной? — Джун требовал откровений, на которые сам пойти не мог.

— Давай не сейчас. Я не хочу об этом ни думать, ни говорить. Мне надо прийти в себя, поэтому прошу, уходи. — младшая Гу ещё недавно как только ни уговаривала Кима проводить с ней побольше времени. А теперь что, прогоняет его, именно тогда, когда на душе кошки скребут?

— Думаю, будет лучше, если я останусь. Ты слишком поникшая, и меня это волнует. — он говорил искренне, но Санни больше не верила словам своего парня.

— Если ты не уйдёшь, уйду я. — её сердце и так разбито вдребезги, из-за чего на сегодня исчерпались все силы для притворства.

— Постой, не надо. Я уйду, если так сильно тебе мешаю, но прошу, отвечай на мои звонки, скажи хоть слово в трубку, чтобы я мог быть спокойным. — определённо, с Санни происходило что-то неладное, и всё же Намджун решил не давить на неё. Он хотел, чтобы девушка по своей воле была честна с ним, как на протяжении этих двух дней в Сокчо.

Перед уходом Джун несколько секунд молчаливо смотрел на свою начальницу, а затем снова протянул руку к её голове, после чего нежно коснулся губами лба Санни. Как только входная дверь захлопнулась, из глаз девушки полились слёзы. Она продолжала стоять столбом, одна в большом холле студии, стены которого были увешаны картинами Муён.

Внутри всё сжималось до боли, даже дышать было трудно. Ах, если бы у младшей Гу был хоть один человек, с кем можно поговорить обо всём, но его нет, вот поэтому её чувства часто накрывают волной. В сей раз она утонула в море крепких напитков, после чего заснула на полу возле барной стойки на кухне, так и не допив вторую бутылку Бурбона.

В это время Джун уже был в больнице, ведь как только он прекратил названивать на номер своей девушки, ему смогла дозвониться мама. Женщина была очень взволнована и говорила в спешке, но Ким всё-таки прекрасно услышал главную фразу:

«Дженмин всё ещё с нами».

Как оказалось, аппараты, к которым подключена девушка, зафиксировали реакцию организма на какой-то внешний раздражитель. Это было впервые спустя столько времени и означало, что сознание пациентки не умерло, она ещё может справиться с комой. Но члены семьи Ким с трудом поверили в такую хорошую новость, ведь до этого они проводили разные стимуляции, а изменений всё никак не было. Тогда что или кто заставил организм Дженмин подать сигнал?

— Говорите, что это случилось после прихода посетителя? И кто же это был? — спрашивал Намджун у дежурной медсестры.

— Девушка. Она сказала, что является школьной подругой вашей сестры, имя — Пак Джена. — мало того, что любознательная, так ещё и память хорошая.

— Пак Джена, а вы уверены? — парень удивился, услышав это имя.

— Да, конечно, её звали именно так. — ещё раз подтвердила медсестра.

С чего вдруг бывшая девушка Сону приходила навестить Дженмин, с которой даже не знакома? У Намджуна нет ни одной версии. Хотя она знала очень много о смерти Муён, значит, могла быть посвящена и в другие секреты семьи Гу. И всё же, что такого сказала Джена, чтобы Дженмин наконец начала бороться за свою жизнь? Теперь не только Санни будет искать старшекурсницу Пак. Жаль, охраннику Киму эта девушка без надобности. Та, что действительно нужна, уже долгое время маячит перед глазами.

Всю свою жизнь я чувствовала себя лишней: для родителей, и для людей, что окружали меня, кроме старшей сестры. Но больше всего я не хотела стать лишней для человека, которому открою себя настоящую. Возможно, для Намджуна наши отношения только игра, цель, которую нужно достигнуть во чтобы то ни стало, но для меня он стал точкой опоры, дальним маяком, самым прочным предохранителем. Я по уши влюбилась в этого парня, и несмотря на его ложь, у меня не получилось возненавидеть то, что было между нами, пусть это всё — обман.

Нажраться в хлам было верным решением, а как ещё я могла притупить свою душевную боль? Проснувшись под утро на диване большой гостиной, до сих пор пьяная и с пустой бутылкой Бурбона в обнимку, я направилась не в душ, а за добавкой к барной стойке на кухне. Войдя туда, я увидела парня, с которым сейчас не имела желания общаться. Джун уже успел убраться в углу кухни и принялся за готовку завтрака. Где-то через пару секунд я вспомнила, что заснула точно не на диване, выходит, он меня перенёс.

— Как спала, пьянчужка? Такая маленькая, а бухаешь как лошадь. И не стыдно тебе засыпать на полу? — с завёрнутыми по локоть рукавами белой рубашки, Намджун не очень-то умело справлялся возле плиты, и всё же уверено ругал меня по делу.

— Где хочу, там и сплю. И вообще, какого чёрта ты здесь, домой ведь ушёл? — в таком состоянии я говорила всё, что вздумается.

— Ушёл вчера днём, и с этого времени прошло больше пятнадцати часов. Я, конечно, понимаю, тогда ты была не в настроении общаться, но, может, сегодня скажешь, почему так сильно напилась? Обещала ведь, что не будешь. — Ким не скрывал своих волнений, которые, как по мне, не были правдивыми.

— А чего тут ещё говорить? У меня причина на причине, чтобы напиться, даже искать не надо. — прогнать его из своей жизни будет очень трудно, и всё же смотреть на Джуна после такого предательства становилось всё больнее и больнее.

Пока он в ступоре стоял возле кухонной плиты со взглядом, что растерялся в сомнениях, я подошла к бару, взяла оттуда бутылку французского коньяка и сразу открыла его. Лучше потом подохнуть от похмелья, чем сейчас от болезненной любви.

— Санни, положи на место. — охранник Ким всё ещё пытался контролировать ситуацию.

— А вот и нет. Лучше уходи, у меня нет настроения слушаться или подчиняться. — как бы безразлично ответила я и, не дожидаясь возмущений, направилась в ванную, а по пути туда прямо из горла делала маленькие глотки крепкого спиртного.

Всё ещё не могу поверить, что меня использовали, и от этого ни сбежать, ни спрятаться. Намджун ранил меня, и я могла бы ранить в ответ. Но зачем? Пусть не благородными способами, и всё же он искал правды — виновника, который покалечил жизнь Дженмин. Охранник Ким, как и я, очень дорожил своей сестрой, но готов ли он предать её ради справедливости? Потому что я — да, собираюсь предать Муён, рассказав всем о том, что она сделала.

Из ванной в гостиную я вернулась спустя два часа, закутанная в большой банный халат. Из-за тошноты мне удалось сделать не больше пяти глотков коньяка, которые в итоге оказались в унитазе. В большом здании студии второго и первого этажей было слишком тихо, поэтому я решила, что Джун уже ушёл. Но войдя в спальню, поняла, что ошиблась. Он лежал на кровати, ожидая меня, да уж, мне от него не сбежать, как и от своих чувств.

— Кажется, я сказала, чтобы ты ушёл. — интересно, сколько раз мне нужно прогнать Намджуна, чтобы снова остаться одной, но при этом не затронуть настоящей причины моего решения?

— Разве? Я не слышал. — снова ведёт себя как папочка. — Пойдём, я пытался приготовить тебе завтрак, но ничего не вышло, поэтому заказал доставку еды на дом. — поднимаясь с кровати, продолжал парень.

— Я не голодная, просто хочу спать. — такой же отговоркой вчера мне удалось его выпроводить из дома, но сегодня не прокатило.

— Ещё не зима, да и ты не медведь, чтобы столько спать. Иди за мной, я накормлю тебя, а то выглядишь как живой труп, вон, синяки уже под глазами. — Намджун даже не думал уступать, он наглым образом схватил меня за руку и силой потянул на кухню. — У тебя есть полчаса, чтобы всё это съесть, не съешь, отвезу в больницу. — Ким знал, чем мог повлиять на меня.

Пришлось есть, хотя вначале шло не очень, но затем тошнота и головная боль ушли.

— Всё, больше не могу. — во время трапезы Намджун смотрел на меня так, словно я для него что-то значила. Удивляюсь его актёрским способностям, он даже Ёнын переигрывал.

— Вот поэтому ты такая маленькая. Кошка, и та больше съедает, а ведь молока пьёт гораздо меньше того количества алкоголя, что ты в себя заливаешь. — ещё недавно похожее ворчание Джуна согревало моё сердце, а сейчас его слова как соль на рану.

— Офигенное сравнение. Но если у тебя есть иной способ забыться, я слушаю. Нет? Тогда, может, и умничать не стоит? — конечно, я злилась, ну, а как иначе?

Встав из-за стола, я направилась в спальную, думая, что там мне удастся спрятаться от взгляда своего парня. Мне известно, что он использовал меня, и я принимала то, что наши с ним отношения всего лишь иллюзия, но унять свои чувства всё равно не могла.

— Постой. — Намджун догнал меня и прижал к стенке узкого коридора. — Что тебя на самом деле волнует? Я не слепой и вижу, как ты отталкиваешь меня, вместо того чтобы открыться. Санни, мне это не нравится. — стоя напротив и упираясь ладонями в стену рядом с моим лицом, он пытался выудить правду.

— Я тоже не в восторге из-за происходящего, но смысл жаловаться? Ничего ведь не изменится. — эх, если бы только его чувства ко мне не были фальшивыми.

— Всё можно изменить, если ты действительно этого хочешь. Не волнуйся из-за предстоящей свадьбы, я сделаю всё, чтобы сорвать её. — Ким слабо верил в эту причину моего плохого настроения, но другие я не назвала, поэтому он решил уцепиться за неё.

— Да мне уже как-то плевать, за кого замуж идти.

Стоп. Я что, сказала это вслух? М-да, вот тебе и закончилась осторожность в словах, хотя так будет лучше для нас обоих. Осознав мной сказанное, Намджун убрал руки, а затем стал ровно, продолжая смотреть на меня взглядом, полным недопонимания. Было похоже на то, что он обиделся. Но с чего вдруг? Я же ведь ничего для него не значу, или всё-таки значу?

— Просто отлично. Надеюсь, твой будущий муж тебя не разочарует. — фыркнул охранник Ким, а затем развернулся и ушёл.

Прошло несколько секунд с того времени, как захлопнулась входная дверь, и вдруг на весь район раздался громкий звук автомобильной сигнализации. Выглянув в окно со своей спальни, я увидела, как Намджун в ярости пинал ногой по колесу чёрного Мерседеса, на котором приехал сам. Он умеет так злиться? Я-то думала, охранника Кима невозможно вывести из себя, да ещё и такой ерундой, как наши наигранные отношения. Или это очередной спектакль?

— Глупая, ты должна прекратить его любить. Пусть уходит по-хорошему, пока Ынсон позволяет это сделать.

Неделя спустя, район Инсадонг, дом семьи Гу, званый ужин…

— …а куда вы планируете поехать в свадебное путешествие? Может, Париж? Хотя сейчас там уже не так тепло, как было летом, нужно выбрать что-нибудь потеплее. Санни, милая, а где бы хотела побывать ты? — меня уже тошнило от этих разговоров, а мама Сону никак не умолкала.

— Мне всё равно, пусть Сону выбирает. — моё настроение — полный отстой, и нет сил прятать его от других.

— Мама, мы полетим в Лос-Анджелес. Там тепло, и Санни уже немного знакома с этим городом. — мой будущий муж всё время вмешивался, чтобы наш с его родителями разговор не заходил в тупик.

— Отлично, ещё одно изгнание, и всё в тот же Лос-Анджелес. Капец какой-то. — возможно, стоило смолчать, но увы, моё терпение заканчивалось.

— Прекрати. — тут же приказал Ынсон, и хорошее настроение всех присутствующих за большим столом вмиг испарилось.

— А что я такого сказала? Вскоре мы все станем одной семьёй, поэтому незачем скрывать от будущих родственников, по какой причине ты отправил меня в Америку. Скажешь сам, или мне это сделать?

Всю прошедшую неделю я была как на иголках. Ещё бы. Наши отношения с Намджуном доживали свои последние часы, которые я сделала невыносимыми для него и для себя. Каждый день ссоры из-за пустяков, мои истерики, его слишком естественные обиды — всё это вымотало меня, а тут ещё и эти со своими радужными планами касаемо свадьбы. Ну да, признаю, сорвалась.

— Милая, давай не будем обсуждать это сейчас, мы ведь собрались, чтобы поговорить о свадьбе. — Ёнын — это ещё один плохой стабилизатор моих взрывов.

— Конечно. Что может быть важнее? Извините, я неважно себя чувствую, пожалуй, пойду, прилягу. — хоть кричи, хоть тресни, всё равно ничего не изменится. Да ну их всех.

— Санни, постой. Не хочешь немного проветриться? Сегодня в клубе «Соп» будет вечеринка, может, мы могли бы, ты и я… — Сону догнал меня у самой лестницы, что вела на второй этаж, ведь не собирался заканчивать этот вечер вот так.

— Почему бы и нет, только переоденусь.

Моё быстрое согласие удивило Сону, и я, честно говоря, не планировала сближаться с ним, но он может помочь мне кое с чем. Например, проверить чувства Намджуна, ведь его реакция на провокации немного не такая, какой должна быть у человека, пытающегося навредить мне. Вдобавок я докажу Ынсону, что нас с охранником Кимом больше ничего не связывает. Меньше всего я хочу, чтобы Джун пострадал. Я-то знаю, как папа умеет портить жизнь другим.

— Вау. Забираю свои слова назад. Твой гардероб не так уж вульгарен, и всё же такие наряды в будущем надевай только для меня. — с довольной улыбкой говорил Сону, рассматривая слишком короткое платье, что было открыто и спереди, и сзади.

Мы ещё даже не поженились, а сын дяди Донгю уже диктовал свои условия. Что же будет после свадьбы? М-да, из одной клетки в другую, это моя судьба — не по своей воле быть чьей-то собственностью, и, кажется, бежать от неё бесполезно. Так, может, стоит принять приглашение на собственную казнь?

— Госпожа Санни, а куда это вы? — Намджун не скрыл своего удивления, увидев мой наряд, но, кажется, его волновало не только это.

— Я забираю её, так что сегодня можешь быть свободным. — нагло ответил Сону, а затем взял меня за руку и потянул к выходу, но Джун преградил нам путь.

— Извините, господин Онг, но я пойду с вами. — кажется, охранник Ким боялся потерять свой козырь, а точнее, моё внимание.

— Слушай, парень, я же тебе говорил ещё тогда в больнице — не нарываться на проблемы. Так волнуешься за свою начальницу? Не беспокойся, у меня есть своя охрана, и я о ней позабочусь без твоей помощи. — сын дяди Донгю не умеет уступать, чем они с Намджуном немного похожи.

— В мои обязанности входит присматривать за госпожой Санни, будь она: одна, в компании своих друзей, или же на свидании. Не важно, есть у вас охрана или нет, я последую туда же, куда пойдёт госпожа Гу. — уверенно заявил Ким, словно уже не боялся увольнения.

— Ну и наглец. — Сону взбесился, но это не то, чего я добивалась.

— Да ладно тебе, пусть идёт, он ведь не станет нам мешать. — мне пришлось сказать это, чтобы успокоить своего жениха, и всё же такие слова не понравились моему «как бы» парню.

Наверное, жених воспринял моё согласие на наше с ним свидание как свою победу, а Намджун походу уже злился из-за того, что я сейчас творила. За всю прошедшую неделю мы только дважды поцеловались, и то после того, как он попросил прощения ни за что. Сказать ему напрямую «уходи» я не могла, поэтому прогоняла Кима из своей жизни так, как умела.

В ночной клуб «Соп» мы поехали втроём, Сону даже не планировал брать за собой охранников, ведь не хотел, чтобы те мешались под ногами. И всё же по моей просьбе он терпел компанию Джуна, который с озлобленным лицомотвёз нас на свидание. Друзья Сону уже собрались в клубе, когда мы приехали, и они были удивлены нашему появлению, я даже позволила жениху взять себя за руку, не обращая внимание на недовольство Джуна.

Уже в клубе охранник держался в стороне от нашего столика, но взгляда с меня не сводил, поэтому Сону решил поиздеваться над парнем, у которого, казалось, есть чувства ко мне. Но ведь это не так, он просто использует меня и больше ничего. Я не могла ошибаться касаемо фальши его чувств. Но в итоге ошиблась…

— У вас будут прекрасные дети, у Санни внешность модели, я даже тебе немного завидую. — такие пафосные речи звучали из уст друзей Сону, словно раньше между нами никогда не было стычек.

— Эй, я же тоже красавчик. Разве моей будущей жене не повезло? — а вот и нарциссические наклонности моего жениха. Господи, дайте кто-нибудь таз, меня сейчас вырвет.

— Я, наверное, пойду танцевать, вы очень скучные. — ну не хватило у меня терпения.

— Да, детка, иди, я присоединюсь позже. — я не удивлялась тому, что Сону хотел показать друзьям, насколько он главный в наших фиктивных отношениях, но сложно было не закатить глаза, когда парень включил босса.

Допив бокал шампанского, я пошла танцевать, а Намджун всё ещё продолжал наблюдать за мной издалека, как зоркий орёл. Несколько раз наши взгляды пересеклись, и в его взгляде будто пылал огонь ярости, в который я всё больше подливала масла. Пусть сорвётся и покажет настоящего себя, мне уже надоело притворяться дурой, которая ничего не знает.

Три бокала шампанского не предел для моего опьянения, и всё же раскрепоститься оно мне ещё как помогло. Плевать на всё, даже на то, что Сону всё-таки присоединился ко мне танцевать. Я медленно потопала на дне своего отчаянья, разрешив жениху прикасаться к моему телу. Его ладони гораздо меньше ладоней Джуна, они не такие тёплые, и в объятиях Сону я не чувствовала спокойствия, наоборот — была настороже.

Впервые жених поцеловал меня на вечеринке дня рождения компании, когда мы помолвились, после это я больше не подпускала парня ближе. До сегодня. Он уже нарушил границы моего личного пространства, а охранник Ким до сих пор бездействовал. Так, выходит, я ему не важна. Ну и какая тогда разница, с кем быть?

— Детка, я хочу тебя. — возбуждённо прошептал Сону мне на ухо, а затем развернул к себе лицом, чтобы поцеловать, на что я не сопротивлялась.

— Руки от неё убрал. — ни с того ни с сего жених вмиг отлетел от меня, как ещё недавно один из похитителей.

— Да ты совсем страх потерял. Какого чёрта лезешь между нами? Санни моя невеста. Забыл? — молодой директор так же разозлился.

— Мне плевать, что она твоя невеста. Она моя девушка. — вдруг вспылил Намджун, а затем схватил меня за руку и потянул к выходу. В этот раз его слова и действия оставили моего жениха в недоумении.

— Что ты делаешь? Мы ведь договорились держать наши отношения в тайне. — ну вот мой шанс расставить вес точки над «и».

— Какие отношения? Ты меня после побега из Сокчо тупо избегаешь, злишься ни за что, закатываешь истерики, поэтому те два дня нашей поездки уже кажутся мне нереальными. Санни, что с тобой происходит? Зачем ты дразнишь меня? Какого лешего позволяешь этому уроду трогать себя? Не подумала о том, что это причинит мне боль? — уже на улице в плену своих эмоций спрашивал Джун.

— Этот урод скоро станет моим мужем, я уже принадлежу ему. Ха. Во время нашей первой брачной ночи ты тоже вот так ворвёшься? — была ли настоящей его боль, я не знаю, но моё разбитое сердце всё ещё обжигал огонь болезненной любви. Возможно, уже сегодня остатки терпения Джуна иссякнут, а если его чувства настоящие, мне придётся их убить.

— Что ты сказала? — со стеклянным взглядом он смотрел на меня так, будто это не он мне, а ему отравляла душу.

— То, что было между нами, — всего лишь отвлечение. Так или иначе, я сделаю всё, что скажет папа, и ты знал об этом, не отрицай. В твоём взгляде я множество раз видела сомнения, а мои чувства к тебе вовсе не любовь, так, временное помутнение. Будет лучше, если ты уволишься до дня нашей свадьбы с Сону. Я просто не хочу расстраивать своего будущего мужа ошибочной связью с каким-то охранником. — мои слова так же остры, как края лезвия, но я уже убедила себя в том, что так будет правильно.

— Ты не солнце. Ты адское пламя, которое сжигает всё на своём пути. Какой же я идиот. — наконец он выпустил свою злость на меня, но её было слишком мало. Этого не хватит, чтобы подавить мои чувства. Мало того, на глаза парня нахлынули слёзы, а ведь я ни разу не видела, как он плачет. Нет, только не это. Неужели и он влюблён? — У тебя вместо сердца камень. Юна была права, ты такая же, как и другие. Вы не умеете любить. — добавил Намджун, а затем развернулся и пошёл вниз по улице.

Я думала, что уже познала достаточно боли и разочарования, но сейчас всё было в новинку. Мне удалось прогнать Кима, чтобы уберечь его от Ынсона, но, кажется, я ранила его сильнее. Вот же дура неотёсанная, довела хорошего парня до слёз, поэтому да, я заслужила ту жизнь, что у меня есть. Ну что же, теперь можно ненавидеть себя сколько угодно, ведь в мире не существует ни одного человека, которому я нужна.

После всего не было настроения возвращаться обратно в клуб, поэтому я решила постоять ещё немного у входа, хотя бы для того, чтобы остановить свои слёзы. Мне было холодно в одном коротком платье, но это помогло прийти в себе. Я дала слово Дженмин не ранить её брата и не сдержала его, а ведь моя семья уже достаточно потрепала жизнь семьи Ким.

— Ого, какая красотка, да ещё одна, пойдём со мной. — вдруг незнакомый пьяница прицепился ко мне, словно событий этого дня мне было мало.

— Отстань. Я никуда с тобой не пойду. — не было настроения на вежливость.

— Вот только не надо быть такой грубой. Мы могли бы развлечься с тобой вдвоём. — парень становился всё наглее и уже полез ко мне со своими объятиями, что вмиг меня взбесило.

— Сам развлекайся. — я со всей дури пнула его между ног, а после зашла внутрь клуба.

Сону всё ещё истерил из-за моего ухода и уже надумал звонить Ынсону, чтобы донести на Джуна, но удивился, увидев меня в здании клуба.

— Разве ты не ушла вместе с этим уродом? — с широко открытыми глазами спросил он.

— Ну раз здесь, значит, не ушла. С тобой всё в порядке? Можешь не волноваться, я уволила своего охранника. — пусть будущий муженёк тешится победой сколько влезет, тогда у него не будет причин мстить Намджуну.

— Ты серьёзно это сделала ради меня? — уже с улыбкой спросил он.

— Да, конечно, ты ведь мой жених, а он никто. — забираю свои слова назад по поводу того, что Сону умный.

— Мне так приятно это слышать, из тебя получится хорошая жена. — жених подошёл ближе и обнял меня в благодарность, а я не могла поверить в то, что он может быть таким наивным, хотя и сама далеко не убежала со своей доверчивостью.

— Вон, эта мерзавка. Сейчас она поплатится за всё. — вдруг послышалось из-за спины, и когда я повернулась, увидела парня, которого только что на улице пнула в пах.

Наверное, этот день можно отнести в список моих ужасных дней. Сегодня я добилась доказательств любви Намджуна, а затем растоптала его чувства ко мне, чтобы тому было проще уйти. Из-за чего драка в клубе, а затем разборки в участке полиции казались пустяком. Единственное, что сейчас может облегчить всю эту боль, — рыдание навзрыд, но у меня будто ком в горле застрял от собственной лжи.

— Так, говорите, девушка первой вас ударила? — уже в который раз спрашивал полицейский у пострадавшего парня, который успел сломать Сону нос, из-за чего его повезли в больницу.

— Да. Я просто предложил ей выпить, а она со всей дури как даст. — с бушующими эмоциями говорил незнакомец, но то, что он полез ко мне обниматься, умолчал.

— Господин следователь, я могу идти? Уже надоело слушать этот бред. — у меня был целый список подвигов, которые зафиксировала полиция, но большинство из них Хон Даль прикрыл своими связями. Поэтому моё имя не всплывало среди нарушителей, а причины для задержания должны быть вескими, уж это я знаю из своего опыта.

— Девушка, сядьте пожалуйста, пока мы во всём не разберёмся. — возразил пожилой мужчина, который в отцы мне годится.

— Послушайте, я уже дала вам номер своего адвоката, разбирайтесь с ним. — как и всегда, я решала проблему с помощью денег, не пытаясь оправдаться самой.

— А у тебя что, язык во рту высох или говорить за себя не умеешь? — вдруг послушалось из-за спины, а повернувшись, я увидела её.

— Юна, думай, что говоришь. — следователь, что допрашивал нас, тут же заткнул подругу Намджуна.

— Я ничего такого не сказала, просто задала логичный вопрос. — лениво оправдалась она.

— Который был слишком груб по отношению ко мне. — я хорошо запомнила прощальные слова охранника Кима. Так в чём же Юна была права? Какая я в её глазах?

— Заслужила. Думаешь, с тобой всю жизнь будут возиться, как с принцессой? А вот и нет. Все в итоге отвечают за свои ошибки, и твоё время придёт. — тогда в больнице она тоже меня обвиняла, но сейчас я понимала, о чём идёт речь и откуда у её злобы ноги растут.

— И за какую ошибку я должна ответить? Ах, точно, Дженмин — твоя подруга и младшая сестра Джуна. Вы ведь оба считаете меня виновной в том, что с ней случилось? — ком, что давил в груди, словно стал исчезать. Я не смогла высказать всё парню, которого люблю, но уж с Юной мне незачем быть осторожной.

— Что? Так ты всё знала? — с округлёнными глазами переспросила младший лейтенант Чон.

— Знала, не знала… Какая разница? Вы меня использовали, чтобы добиться правды. — буквально всё внимание присутствующих было приковано к нам с Юной, но испуганный взгляд был только у старшего следователя.

— О чём это она говорит? Что ты натворила, девчонка? — сурово спрашивал пожилой мужчина у младшей по званию коллеги.

— Да не слушай ты её, папа, она сумасшедшая, вечно несёт всякую чепуху. — в оправдании Юна назвала следователя отцом, и поэтому я замолчала.

— Девушка, вы знакомы с моей дочерью, или, быть может, с Ким Дженмин? — мужчина уже вежливо обратился ко мне, а я заметила, как подруга Джуна закатила глаза, ожидая того, что я сейчас всё выложу её отцу.

— Господин следователь, меня домогался вот этот мужчина. Причём здесь мои знакомства? А знаете, с меня на сегодня хватит. Возле каждого ночного клуба есть камеры видеонаблюдения, запросите файлы и увидите, что я не вру. Если будут вопросы, обращайтесь к моему адвокату. — судя по испуганному лицу следователя, он понятия не имел, во что впуталась его дочь, а у меня не было ни настроения, ни желания трепаться с ним об этом.

Чёрный Мерседес моей семьи остался на парковке возле клуба, хорошо я хоть успела свою сумочку забрать. Но в открытом платье без верхней одежды мне сразу стало холодно, как только я покинула участок.

— Санни, постой. — Юна выбежала за мной вслед, ведь не смогла остаться без ответов.

— Ну что ещё? Собираешься снова грубить? Ну давай, чего уж там мелочиться. — мои эмоции снова просились наружу.

— Это Джун тебе сознался? Так и знала, что этот влюблённый дурак не выдержит и всё расскажет. — спросила, а затем сразу же и ответила на свой вопрос, но неверно.

— Он ничего мне не говорил, я сама сложила «дважды два», хотя не сразу. Всё-таки ваш план был хорош, я, дура, поверила всему, открылась человеку, который изначально собирался использовать меня. Ха… — горечи внутри становилось только больше, и всё из-за того, как на меня смотрела Юна. — Не волнуйся, я никому об этом не расскажу и мстить не стану. Члены моей семьи причинили достаточно боли Дженмин, Намджуну и его родителям. На этом остановимся, уговори своего друга больше не приближаться к нам, а я вскоре открою правду, которую он так тщательно искал. — мой голос дрожал, ведь на улице было слишком холодно, или, может, это из-за чувств, которые я сдерживала внутри. Не знаю.

— Хорошо, я присмотрю за оппой. Но скажи мне, кто тогда сидел за рулём? Я должна знать. — серьёзно спросила Юна, уже без своей язвительной грубости.

— Моя старшая сестра — Муён, это она сбила Дженмин, а я до недавнего времени даже не знала об этом, в принципе как и о многом другом. — словно всё ещё в участке — младший следователь Чон задаёт вопросы, а я честно отвечаю на них, ведь сама так захотела. — Мне очень-очень жаль из-за того, что сделала онни, но она моя сестра, я безумно любила Муён, поэтому у меня не получится её ненавидеть, но я могу извиниться за сестру. — слёзы полились сами собой, пусть немного не в подходящий момент, и всё же мне нужно было закончить начатое. — Я прошу прощения за проступок онни, пожалуйста, не ненавидьте её. Знаю, моя сестра не идеальна, но у неё должны были быть причины для того, чтобы утаить правду… — говоря это, я начала задыхаться. Давно такого не было, и всё же мне нельзя сейчас выпускать свои эмоции наружу. — Я обещаю… узнать… почему… она так… сделала. — с огромными паузами, в которых было сложно дышать, я пыталась извиниться, но мои эмоции всё-таки победили.

— Эй, с тобой всё в порядке? Санни, чокнутая, ты чего? — испуганно спрашивала следователь Чон, но я уже чувствовала, как задыхаюсь, и тогда подруга Намджуна вдруг влепила мне пощёчину. От неё меня будто молнией шарахнуло, сердце замерло на мгновение, а воздух задержался в лёгких, а затем вышел из них одним выдохом.

— Ауч, больно. — сказала я, приложив ладонь к пылающей щеке.

— Так тебе и надо. Какого чёрта пугаешь меня? — громко возмутилась Юна, а затем всё же сжалилась надо мной и начала снимать с себя куртку. — Вот, прикройся, на улице осень, а ты словно с июля припёрлась. Ну и где сейчас твои надсмотрщики, когда так нужны? — в своей немного грубой манере спрашивала она, закутывая меня в свою тёплую куртку.

— Разве Намджун не говорил тебе? Родителям на меня плевать, они нанимают охрану своей сумасшедшей дочери ради статуса и контроля, точно не для её безопасности. — я вовсе не жаловалась, просто эта девушка отвлекла меня своей прямотой, она совсем не похожа на других, кого я знаю.

— Голодная? — вдруг спросила младший лейтенант, и я почему-то кивнула согласием. — На улице сейчас ночь, но я знаю один круглосуточный магазинчик, где можно купить потрясающий острый рамён. Это, конечно, не лобстер или устрица, но тоже ничего. Я всегда его ем, когда на душе тошно. Пойдём, угощу тебя, а потом отвезу домой. — по-дружески предложила Юна, пусть мы с ней почти незнакомки.

Искупление

Район Итэвон, круглосуточное кафе недалеко от полицейского участка…

— Как ты можешь так быстро есть? — я смотрела на Юну в каком-то недоумении. Эта девчонка такая же прямая, как и мой путь в ад.

— А что? Для тебя слишком острое? Тогда не ешь, слабачка. — с некой издёвкой сказала она.

— Нет, не остро, просто горячее. — да уж, подруга Джуна совсем не умеет быть мягкой и тактичной в разговоре, но зато она со мной не притворялась.

Острый рамён, казалось, обжигал всё во рту, но слёзы наворачивались на глаза не из-за него. Как только я закрывала их, сразу видела расстроенное лицо Намджуна. Сколько нужно времени, чтобы забыть человека, без которого и дышать не хочется? Но оставаться эгоисткой в такой ситуации у меня не получается.

— Так как ты собралась открыть правду, не имея доказательств? Серьёзно собираешься пойти против своей семьи? Это будет непросто. — следователь Чон видела, как мне тошно на душе, поэтому она начала задавать интересующие её вопросы, чем отдаляла меня от мыслей о Джуне.

— После свадьбы с Сону я заявлю в прессу о том, что мой папа скрыл причастность своей старшей дочери к аварии с Ким Дженмин, а затем расскажу правду, как на самом деле погибла Муён. Она и была моей семьёй, а родители — для них я даже не человек. — нет причин скрывать от Юны суть моего плана, она, как верный друг Джуна, будет до последнего защищать его, а значит, сохранит мной сказанное в тайне.

— Всё-таки собираешься выйти замуж за того красавчика? Да, Намджун явно ему не ровня. — судя по словам этой девушки, она никогда не видела в своём друге мужчину, иначе бы так не сказала.

— Это Сону ему не ровня. — я не удержалась и поправила её суждение, чем вызвала странное выражение на лице Юны.

— У вас ведь что-то было с оппой? Он в последнее время сам не свой, но скрывает это, чтобы родители не заметили волнений. Ещё и Дженмин… — подруга Кима — следователь, и не странно, что она задаёт много вопросов, но кажется, девушка только что взболтнула лишнего.

— Дженмин, а что с ней? Пожалуйста, скажи. — я зацепилась за то, на чём снова изменилось выражение лица Юны.

— Бывшая подружка твоего жениха где-то неделю назад навещала её в больнице, после чего организм Дженмин среагировал на внешние раздражители, такого не было с дня аварии. — брюнетка рассказала то, чем не планировала делиться со мной.

— Подружка жениха, Джена, что ли? — я и забыла о том, что представилась в больнице её именем.

— Да, Пак Джена, знаешь, где она может быть сейчас? Было бы неплохо найти её и расспросить об этом. — Юна не скрывала волнений, кажется, младшая Ким и ей очень дорога.

— Нет, не знаю, но это не она заходила к Дженмин, а я, когда поняла, что сестра Джуна и девушка из аварии, вину за которую все на меня вешают, один и тот же человек. — мне нужно было с кем-то поговорить обо всём, и моим слушателем стала та, кто больше всего относился ко мне с презрением.

— Ты? — от удивления глаза брюнетки стали круглыми, она даже есть перестала. — И что ты такого сказала моей подруге? — следователь Чон ужасно хотела знать, чем я заставила подсознание младшей Ким проснуться.

— Ничего такого, всего лишь извинилась: за себя, за сестру, за свою семью, за всё то, в чём мы провинились перед ней, а ещё дала слово защитить Джуна, ведь он слишком погряз в своей лжи. — я решила не скрывать суть того, что говорила сестре охранника Кима, ведь каждое моё слово могло быть важным.

— Теперь понятно, что заставило эту лентяйку активничать. И как я раньше не додумалась? — Юна кое-что поняла для себя, но мне ничего не сказала. — Послушай, я хочу проверить одну теорию, поэтому поднимайся, отвезу тебя домой, а после поеду в больницу к Дженмин. — девушка словно на пожар торопилась и о еде забыла, а ведь с виду была голодная.

После того, как доставила меня в Каннам и высадила возле художественной студии, подруга Джуна без прощаний тут же уехала. Как бы никак, но мне стало легче на душе, всё-таки стоило выговориться этой малознакомой девушке. Для неё я всего лишь разбалованная принцесса, а для меня она пример настоящего верного друга. Жаль, но таких людей, как Юна, в моём мире не существует.

Район Сонгпагу, больница Асан…

— Новенькая, что ли? Не беси меня со своими стандартными процедурами. Удостоверение полицейского не видишь, что ли? — фыркнула младший следователь Чон, когда незнакомая ей медсестра попыталась остановить её у входа в реабилитационное отделение. — Тоже мне, все такие правильные, и только полиция плохая. — ворчала себе под нос девушка, заходя к подруге в палату. — Привет, Джени. Всё ещё спишь? Извини, сегодня я без цветов, не было времени по магазинам шастать. — как обычно поздоровалась Юна, а затем села поближе к койке, чтобы девушка слышала всё, что та собирается ей сказать. — И всё же я должна была зайти к тебе, правда, не с очень приятной новостью… — стала мямлить брюнетка. — Это касается твоего брата Намджуна. Кажется, он вляпался в большие неприятности, и некому его образумить.

Семья Ким испробовала много стимуляций, чтобы вызвать реакцию организма Дженмин, но всё было без толку. Когда Санни сказала, что извинилась перед девушкой, а затем намекнула ей о сомнительной безопасности Намджуна, Юна сразу всё поняла. Младшая Ким никогда не реагировала на приятные воспоминания, о которых говорили её родные, на плач или мольбу матери, что просила её вернуться. Но как только услышала, что её драгоценный братик может пострадать, девушка начала подавать признаки жизни.

Так же было и сейчас. Прошло несколько секунд с того момента, как следователь Чон упомянула о больших проблемах Намджуна, что на самом деле являлось ложью, но из-за этого сердце Дженмин стало биться чаще, а её дыхание сбилось. Юна оказалась права, эта чертовка больше всех в этом мире любила старшего братца, даже на подсознательном уровне она подтвердила это, вызвав у жадного на эмоции полицейского слёзы счастья.

— А вот и попалась. — шмыгая носом, говорила Юна.

Район Каннамгу, художественная студия, следующее утро…

Вчера, вернувшись домой, я не смогла быстро уснуть, а наконец уснув, проспала только два часа. С одной стороны, я надеялась на то, что Намджун уволится после всего мной сказанного, а с другой — тайно желала, чтобы он остался. С ним я ощутила себя живой, познала, что такое счастье. Он стал глотком свежего воздуха, без которого сейчас я задыхалась в своём одиночестве.

Одна в большом доме — мне ничего не хотелось, приняв душ, я заказала еду на дом, такой же острый рамён, какой вчера впервые попробовала с Юной. Но сегодня он был уже не таким вкусным, наверное, компания вечно недовольной подруги Кима сделала его вкус незабываемым. Чуть позже в студию наведалась Ёри в роли посыльного Ёнын, якобы проверить, в порядке ли я после инцидента в ночном клубе, а ещё сообщить мне весть о том, что охранник Ким уволился.

— Твой папа был в бешенстве из-за того, что ты навлекла проблемы на Сону. — я игнорировала подставную подругу, но она не торопилась уходить. — Хорошо, что с тобой всё в порядке, и всё же, может, навестишь своего жениха в больнице? Тот пьяница ему нос сломал. — а вот и настоящая причина, по которой младший секретарь Ким здесь.

— Скажи отцу, пусть не волнуется. Я заеду сегодня к Сону, и если это всё, за чем тебя прислали, уходи. — Ёри никогда не была со мной откровенна, для неё я всего лишь часть работы, за которую она так крепко держалась.

— Хорошо, я уйду. Управляющий Чхвэ уже на пути сюда, он временно заменит Намджуна. — безразлично добавила она, а затем просто ушла. Вообще, с чего я решила, что мы с этой папиной крысой подруги? Наверное, в тот момент была не в своём уме, а сейчас осталась одна, потому что всё время отталкивала от себя людей.

Когда приехал Юджин, я уже была готова к поездке в больницу. Мне срочно нужно сосредоточиться на чём-то другом, только чтобы не думать о Джуне, но это давалось непросто.

— Всё-таки избавились от своего телохранителя, а я-то думал, вы с ним не разлей вода стали. Видимо, ошибся. — управляющий Чхвэ был расстроен из-за увольнения Кима, ведь ему понравился этот немного скрытный, но хороший парень. В другой раз я бы съязвила ему, а сейчас просто смолчала. Да пусть уже хоть небо обвалится — всё равно.

В больнице меня ждали недовольные лица родителей Сону, особенно выделялось лицо его мамы. Женщина с презрением посмотрела на меня, когда я вошла в палату, ведь сломанный нос её сыночка оказался кошмар, какой трагедией. Она и дядя Донгю хотели меня в невестки только из-за громкой фамилии и связей, которые поддерживала моя семья, иначе я им была бы без надобности.

Очень не люблю нытиков, поэтому не смогла долго пробыть в больнице с жалующимся на всё Сону. То палата ему маленькая, то свет из окна слишком яркий, то лежать он хочет, то сидеть. Мой жених вёл себя не как мужчина, а как подросток, который жаждет внимания окружающих, но я не его мамочка, чтобы ублажать детские прихоти. Сославшись на головную боль, мне удалось сбежать из этого цирка, но возвращаться домой я не хотела.

— Быстро вы. Куда теперь едем? — спросил Юджин, как только я села в чёрный Мерседес.

— Аджоси, вы ведь ещё не продали свой катер, на котором любили рыбачить?

Отвлечение давалось мне сложно, я понимала, что теряю смысл всего, за что должна бороться. Правильно ли я поступила, оттолкнув Джуна, или же это станет моей роковой ошибкой? В последний раз я жертвовала собой ради спокойствия Муён, согласившись улететь в Америку. В сей раз я выхожу замуж за нелюбимого человека, для того чтобы уберечь любимого, и наконец уйти из дома предателей.

Возможно, онни так же согласилась исполнить приказ отца, чтобы защитить нечто важное. Могла ли она пожертвовать собой ради картин, ведь ими сестра безусловно дорожила? Сняв туфли и просунув ноги через ограждения палубы, я заставляла себя размышлять об этом, ощущая морской бриз.

— Госпожа Санни, вы сегодня подозрительно тихая, мне аж не по себе видеть вас такой. — остановив катер посреди реки Ханган, управляющий Чхвэ подошёл ближе и сел со мной рядом на край палубы. — Вы напоминаете Муён в последнюю неделю её жизни, только красные волосы меняют картинку. — шутя сказал Юджин, наверное, этим он хотел меня подбодрить или вызвать хоть какие-нибудь эмоции, но увы, я была пуста.

— Мне никогда не нравился красный, но сестра однажды сказала, что этот цвет подходит моему вспыльчивому характеру, выражает моё настоящее «я». Когда будем возвращаться домой, отвезите меня в парикмахерскую, думаю, мне стоит перекраситься в чёрный. — говоря это, я продолжала смотреть на волны, которые разбивались о края катера.

— Что вы? Зачем сразу перекрашиваться? — в растерянности спросил Юджин, ведь он впервые видел меня такой.

— Аджоси, чем или кем больше всего дорожила онни? Что она могла поставить выше себя? — я проигнорировала вопрос мужчины и задала свой, продолжая смотреть в тёмно-синюю глубь реки.

— Зачем спрашиваете, если и сами прекрасно знаете? — управляющий Чхвэ не понимал моих вопросов.

— Нет, не знаю. Думала, что знаю, и ошиблась в этом. — я всегда была на стороне сестры, там и останусь, какая бы причина ни стояла за её ложью.

— Госпожа Санни, а знаете ли вы, сколько проблем доставили госпоже Муён? Сколько раз из-за вас она была в отделении полиции? Сколько ночей не спала, рыская по улицам в попытках найти свою младшую сестру? Сколько проплакала, когда вы говорили, что не хотите жить? Ваша сестра дорожила многим: рисованием, работой, семьёй, но даже этим она готова была пожертвовать, чтобы сделать вас счастливой. Каждый раз, когда вы попадали в неприятности, я уговаривал её игнорировать вас так же, как делали ваши родители, а у Муён на это был только один ответ — «Она моя младшая сестра, я воспитала эту взрывную девчонку, и всегда буду отвечать за её ошибки». Поэтому больше не спрашивайте о том, кто был для неё особенным человеком, и не надо подавлять в себе эмоции, это вам не свойственно. — пусть я и не нравилась Юджину как человек, он всё равно неплохо разбирался в моих чувствах.

Поднявшись с палубы, управляющий Чхвэ направился в рубку и снова завёл мотор катера. Он видел, как я сдерживалась от того, чтобы не заплакать, поэтому оставил меня одну, и благодаря включённому мотору Юджин не услышал, как громко я умею реветь. Холодный ветер буквально срывал слёзы с моих глаз, которые я уже не смогла контролировать. Ближе к вечеру мы использовали почти всё топливо, поэтому пришлось возвращаться к берегу.

За весь прошедший день я ничего не делала, а устала даже от самой себя. Вроде выплакалась от души, но всё равно не полегчало, хотя из-за слов охранника Чхвэ моё решение менять имидж изменилось. Уезжая с причала, я увидела, как влюблённая парочка прогуливалась по улице. Находясь во внимании друг друга, они не замечали никого. Сегодня я уже вспомнила прогулку на катере с Муён, а сейчас всплыли не такие уж и давние воспоминания с поездки в Сокчо.

— Что-то интересное увидели? — сидя за рулём, Юджин наблюдал за мной через зеркало заднего вида.

— Да, счастливых людей. — я отвечала без какой-либо язвительности.

— Может, отвезти вас в клуб или ресторан? Мне стоит позвонить Ёри? — управляющий Чхвэ как будто уже волновался за меня. Но с чего это вдруг?

— Не надо. Лучше отвезите меня в Сонгпагу, больницу Асан, а по пути остановитесь у цветочного магазина, нужно кое-что купить. — у меня нет суперспособностей, чтобы изменить прошлое, но я могу извиниться за ошибки сестры, как она когда-то извинялась за мои.

— Уже достаточно поздно, посетителей не впускают к пациентам в такое время. — Юджин сразу понял, кого я намеревалась навестить.

— Поэтому вы, аджоси, тоже пойдёте, должен ведь кто-то договориться с медсёстрами, чтобы меня пропустили. — это была не просьба, и пусть управляющий Чхвэ не понимал, чего я добиваюсь, всё же согласился мне помочь.

Пышный букет розовых пионов я сразу поставила в вазу, как только вошла в палату Дженмин, а затем, погладив на фото силуэт Намджуна, села рядом с койкой, на которой лежала спящая девушка. Юджин еле уговорил медсестру пустить меня в палату на всю ночь, но в другое время я сюда не зайду. До сих пор не знаю, как смогу посмотреть в глаза госпоже Ким. Ведь вина за то, что сделала онни, и меня угнетала. Я уже ничего не изменю, но если мои слова или действия могут хоть чем-то помочь семье Ким, я всё сделаю в надежде на то, что они когда-нибудь простят Муён.

— Привет, это я Санни, младшая сестра той, что виновата в твоём состоянии, надеюсь, ты меня сейчас слышишь. Юна сказала, что из-за моих слов твоё сознание проснулось, поэтому я снова здесь. Каждый вечер я буду приходить к тебе, чтобы поболтать, пусть даже ещё не знаю, о чём именно, но скорее всего, о твоём брате. — возможно, она меня и не слышит, а все мои старания окажутся напрасными. Но иного выхода исправить хоть что-то я не вижу. — У тебя очень вежливый и терпеливый брат. Когда мы познакомились с ним, первое, о чём я подумала — «Господи, этот парень совсем не умеет фальшиво улыбаться». Так и было, притворство давалось Намджуну невероятно сложно, ведь он добрый и честный человек, которого я, наверное, никогда не смогу выбросить из своего сердца.

Хоть с кем-то, хоть кому-то я расскажу о том, что на самом деле чувствовала, впуская в свою жизнь неуклюжего и всё же заботливого охранника Кима. Всю ночь я болтала и болтала, вспоминая мелочи, причины, по которым улыбалась Джуну, свои ошибки в наших разговорах и многое другое.

— Мы встречались не так долго, но откуда тогда столько приятных воспоминаний? В эти полтора месяца я словно вложила всю себя и так же всю себя потеряла, после того как он ушёл. Возможно, я до конца жизни буду сожалеть об этом. А ты бы сожалела? — я задавала вопросы и получала на них зашифрованные ответы в виде учащённого сердцебиения Дженмин.

Одна бессонная ночь в исповеди человеку, которого даже не знаю, вторая, третья… Я навещала младшую Ким каждый вечер и оставалась с ней до утра, а затем шла на занятия, после чего несколько часов отсыпалась в студии сестры. Вскоре мне сообщили, что свадьба переносится на целый месяц, пока сломанный нос Сону полностью не заживёт. Благодаря этому у меня появилось время для того, чтобы в деталях поведать Дженмин, как я влюбилась в её брата.

Знаю — глупо, но на протяжении месяца я каждую ночь приходила к ней в больницу и засиживалась там до утра. После уставшая ехала в университет, а до возвращения в район Сонгпагу, больницу Асан, могла только задремать час или два. С помощью не таких уж и бессмысленных разговоров я смогла отпустить Намджуна и заставила сердце его младшей сестры реагировать даже на звук открывающейся двери.

Район Сонгпагу, больница Асан, месяц спустя…

— Может, прекратите это делать? Послезавтра вы выходите замуж. Какому мужу понравится то, что его молодая жена не ночует дома? — Юджина оставили присматривать за мной до самой свадьбы. И его мнение обо мне сильно изменилось, ведь я прекратила скрывать свои настоящие чувства от управляющего Чхвэ.

— Ещё сегодня и завтра, больше я к ней не пойду. — это не было ложью, я сделала всё, что смогла.

— Ваша сестра, наверное, сейчас гордится вами. — управляющий Чхвэ впервые сказал мне что-то подобное, пусть я ещё три недели назад поведала ему свою правду, но не всю.

— Или смеётся, слушая мои глупые рассказы вместе с Дженмин. — с иронией добавила я, пока Юджин искал место на парковке больницы Асан.

— Медсёстры уж точно подшучивают по поводу этого, недавно слышал, как они обсуждали вас. — улыбаясь, говорил мужчина.

— И что же такого говорили эти болтушки? — я вовсе не злилась, и уже давно не злюсь на такие мелочи, у меня просто нет сил.

— Сказали, что вы самая настоящая сказочница, которая за одну ночь опустошает в коридоре аппарат со сладостями. Поправиться не боитесь? Обычно невесты перед свадьбой придерживаются диеты, а вас словно в детстве голодом морили. Как можно столько есть? — с удивлением спрашивал Юджин.

— Да ладно? Я ведь ем так же, как и раньше, просто поменяла ночь на день, поэтому другие обращают на это внимание. А вы знали, какая невкусная еда в больнице? Вот они и ставят те аппараты, чтобы посетители с голоду не подохли. — раньше даже по серьёзным причинам не оправдывалась, а сейчас могу лекцию прочитать из-за какой-то ерунды. — О, аджоси, вы мне кое-что напомнили. Когда утром будете ехать забирать меня, купите токпокки по пути сюда, хочу чего-нибудь остренького. — не буду скрывать, но в последнее время я стала много есть. Наверное, это всё из-за усталости, мой организм пытается восполнить свою энергию едой.

— Ваше свадебное платье этого не переживёт. — с иронией сказал управляющий Чхвэ, когда я выходила из машины, но не успела отойти далеко, снова услышала его голос. — Госпожа, постойте, вы забыли цветы. Вот, держите, этими пионами провонял весь салон, я уже и сам ими пахну. — так мило говорил Юджин.

Если говорить об отчаянье, то я хорошо знакома с ним, и чтобы выкарабкаться из него, мне пришлось уцепиться за хрупкую жизнь Дженмин. Я ничего ещё так сильно не хотела, как её пробуждения, наверное, поэтому стала доставать младшую Ким своими откровенными разговорами, которые коснулись много чего. Юна знала об этих посещениях, но не была против них, а по моей просьбе она скрыла такую информацию от Намджуна и его родителей, а ещё заставила молчать медсестёр.

Ведь главным оставалось то, что это действовало, даже намного лучше вранья младшего следователя Чон. Я старалась не попадаться на глаза членам семьи Ким, поэтому приходила только тогда, когда Дженмин оставалась одна.

— Привет, это снова я. Извини, в сей раз принесла тебе красные пионы, но они пахнут ещё слаще розовых, жаль, ты не можешь их понюхать. На улице так холодно, прямо-таки чувствуется приближение ноября, а за ним придёт зима. Ты когда-нибудь каталась на лыжах? Я только раз ездила на зимние каникулы в Пхёнчан вместе с Муён. Вначале было весело, пока я ногу не сломала, чем испортила отдых сестре, ну прям везде непутёвая. — я ещё ни с кем столько не разговаривала, сколько всего могла сказать за одну ночь младшей Ким, и, по словам врача, это влияло на неё эффективнее лекарств. — Кстати, я ведь говорила тебе, что вскоре выхожу замуж? Так вот, это случится уже послезавтра. Поздравлять не надо, ведь жених не твой брат. Помнишь, я рассказывала тебе о поездке в Сокчо? Блин, как же было хорошо тогда, но завтраки Намджуна решится есть не каждый. Хотя я ела, и съела бы ещё раз ради одной его улыбки. Мне так ужасно не хватает этого… — со стороны я казалась абсолютно сумасшедшей, которая разговаривает с пациентом, пребывающем в коме, но мне плевать. Я смотрела не на удивлённые лица медсестёр, а на аппараты, к котором была подключена Дженмин.

И почему утро так быстро наступает? Продолжая зевать, я покидала больницу, а управляющий Чхвэ уже ждал меня на парковке возле чёрного Мерседеса с кружкой горячего кофе в одной руке и целым пакетом горячих токпокки в другой.

— Как прошла ночь? О чём болтали? — с тёплой улыбкой спросил он, и от неё стало гораздо теплее, чем от глотка кофе.

— За всю ночь она длительно реагировала двенадцать раз, бьём рекорды. — я не знаю, как, но это делало меня счастливее.

— Ничего себе, тогда я позже позвоню госпоже Чхвэ Юне, чтобы узнать мнение врача. — по-дружески предложил Юджин, а я легко согласилась.

Мне пришлось оттолкнуть Намджуна, и я долго сомневалась в верности своего решения, но в итоге оно оказалось правильным. Когда я потеряла его, мне пришлось открыться другим, чтобы двигаться дальше. Теперь у меня целых два друга: управляющий Чхвэ, который до сих пор учится понимать меня, и Чон Юна, не умеющая быть вежливой даже в кратком приветствии.

Район Инсадонг, дом семьи Гу, два дня до свадьбы…

— Тебе не кажется, что наша Санни в последнее время ведёт себя странно? — завтракая с мужем за большим столом, Ёнын вдруг подняла вопрос, что уже некоторое время терзает её мысли.

— Эта ненормальная наконец образумилась. За целый месяц ни одной проблемы, я думал, не доживу до такого спокойствия. Она мне и так достаточно нервов истрепала. — Ынсон продолжал следить за своей дочерью, но в её походах в больницу ничего плохого не видел, и всё же он скрывал это от жены.

— Ты совсем не знаешь свою дочь, если она слишком тихая, стоит ждать беды, это Муён сдерживала в себе чувства, а Санни может в любой момент сорваться. Слава богу, что она осталась в неведенье. Моя малышка не выдержала бы такого разочарования в Муён. — Ёнын думала, что знает всё о событиях той аварии, но она так сильно заблуждалась в этом.

— Твоя сумасшедшая дочурка не такая уж и слабая. — даже не поднимая взгляда от своей тарелки, добавил Ынсон.

Госпожа Гу очень боялась того, что произойдёт с шаткой психикой Санни, узнай она, почему Муён ушла из жизни. Но женщина даже не подозревала, что её младшая дочь на сей день уже знает то же, что и она. Поначалу Санни была разочарована ужасным поступком Муён, ведь та сбила девушку — сестру Джуна — и сбежала с места преступления. Хотя должна была ей помочь, а после ответить перед лицом закона за свою ошибку. Да, эта новость причинила боль младшей Гу, но она не пошатнула её психику, чего ожидала мать девушки. Даже без доказательств Санни продолжала верить в доброе сердце своей сестры, также в то, что существует причина, по которой она не созналась в содеянном.

Из-за чего младшая Гу часто задавалась одним и тем же вопросом — «Что может скрывать Ынсон?».

Район Инсадонг, дом семьи Гу, за день до свадьбы…

— Я уже примеряла свадебное платье, зачем это делать ещё раз? Ничего ведь не изменилось с прошлого раза, завтра надену, тогда и посмотришь. — утром, после того как я покинула больницу, мне пришлось ехать домой по указу Ёнын. Из-за предстоящей свадьбы она волновалась больше всех остальных, когда мне, невесте, было всё равно на это торжество.

— Мне кажется, ты немного поправилась с прошлой примерки, поэтому я позвала дизайнера, пусть исправит платье, если будет нужно. — слишком дотошная к мелочам, мама собиралась мне устроить идеальную свадьбу, о которой когда-то мечтала Муён, но не я.

— Ладно, только давайте по-быстрому, вечером у меня назначена встреча. — весь день провела в доме родителей с одним-единственным желанием — сбежать отсюда.

— Ты завтра выходишь замуж. Какие ещё могут быть встречи перед таким важным событием? Лучше отмени её, не заставляй меня лишний раз волноваться. — вечно Ёнын цепляется к словам, в сей раз было также.

— Мама, а ты точно знаешь меня? Чем я дорожу и что делает меня счастливой? Я выхожу замуж за Сону, только чтобы вы с отцом наконец отцепились от меня. Поэтому пожалуйста, прекращай уже притворяться, словно моя жизнь для тебя что-то значит. Просто, как и всегда, игнорируй меня, при этом делай вид, что всё хорошо. — в последнее время я действительно сама не своя, но у меня больше нет сил на истерики.

Быть может, это из-за посиделок в больнице? На меня они стали действовать как приёмы у психолога, Юджин тоже заметил изменения, а ещё иногда шутил о том, что я наконец повзрослела. Вся моя вспыльчивость словно исчезла. Ранее я грубила всем подряд, только потому что была в плохом настроении, легко могла унизить работников в доме, но сейчас всё иначе. Я сосредоточилась только на Дженмин, за месяц успела привязаться к ней, поэтому всем сердцем хочу, чтобы эта девушка проснулась. Мне было некуда девать свои чувства к Намджуну, и я решила направить их в заботу о его младшей сестре.

— Извините, госпожа Гу, но ваше платье придётся переделывать, вы действительно немного поправились. — вежливо сказал дизайнер, после того как не смог застегнуть на мне свадебный наряд. А я уж подумала, что уйду пораньше из дома родителей.

— Это всё из-за твоих перекусов, раньше невозможно было заставить нормально поесть, а сейчас всё время что-то жуёшь, вот и поправилась. — сразу возмутилась Ёнын.

— О боги. Зачем истерить из-за такой ерунды? Пускай привезут другое платье размером побольше, мне всё равно, какого оно будет фасона. — я достаточно спокойно отнеслась к этой новости, когда маму уже передёргивало от нервов.

— Ты куда? — мне не хотелось торчать с ними в одной комнате в ожидании того, когда привезут платья, тем более на голодный желудок.

— На кухню, я есть хочу. — мне нужно набраться сил перед последней ночью с Дженмин.

— Но только два часа прошло с обеда. — Ёнын уже придиралась по мелочам.

— И что? Я теперь по часам должна есть, что ли? — вообще не понимаю, из-за чего она злится, я ведь всё делаю так, как они с папой хотели.

По пути на кухню мне послышались знакомые голоса. Отец направлялся в свой кабинет, разговаривая по телефону, кажется, он приехал домой забрать какие-то важные документы. Ынсон даже не заметил меня, а его разговор был очень интересным, поэтому я не удержалась и последовала за ним до самой двери кабинета, которую он в спешке за собой не закрыл.

— Потяни время с этим иском вкладчиков, как только моя сумасшедшая дочурка войдёт в семью Онг, проблемы разрешатся сами собой. Сейчас я привезу документы, с помощью которых прокурору этого дела придётся принять нашу сторону. Просто назначь мне с ним встречу на этот вечер. — сказал папа, после чего закончил телефонный разговор.

Вот как он может быть таким — бессовестно поступать с людьми, которые на него положились? Я уже собиралась войти и высказать всё в лицо этому отвратительному человеку, но вдруг остановилась, когда он подошёл к своему сейфу. Ынсон снял картину и начал вводить пароль, а затем открыл дверцу и забрал оттуда нужные ему документы.

Я запомнила последовательность введённых им цифр, но совсем не удивилась, осознав, что паролем служила дата рождения Муён. Когда папа закрыл сейф, я тут же спряталась за дверью соседней комнаты, где подождала, чтобы он ушёл. Выйдя снова в коридор, я вначале посмотрела, нет ли кого-то из прислуги, а затем всё-таки вошла в кабинет отца и закрылась изнутри. Отложив картину в сторону, я ввела нужные цифры, после чего с лёгкостью открыла сейф.

Деньги, акции, слитки золота и даже пистолет — чего только здесь небыло, но мне нужно не это. Я стала просматривать все документы, и всё же среди них не было последнего письма от онни. Слишком взволнована, мне казалось, что я что-то упускаю, а затем моё внимание привлёк небольшой тубус и маленькая коробочка рядом с ним. Достав их из сейфа, я вначале открыла тубус, в котором оказалась самая последняя работа сестры.

Всё, что мне было ведомо о ней, это название — «Обжигающее солнце». Честно, я ожидала увидеть пейзаж заката или рассвета, ведь Муён никогда не рисовала портреты. Для неё люди не были столь же прекрасными, каким казался мир вокруг без них. Но, увидев на картине себя, я потеряла равновесие и присела на пол.

У каждого художника есть свой стиль, и то, что эту картину написала онни, я знала наверняка, но до сих пор не могла поверить в это. Из всех наших общих воспоминаний сестра выбрала то, в котором впервые оказалась на грани желания бежать. Вместо привычного пейзажа на картине был изображён мой силуэт в ночи, на носе палубы старого катера Юджина. И вокруг меня Муён нарисовала странное свечение оранжево-красного цвета, как будто я что-то излучала.

Все мои чувства от увиденного перемешались, руки дрожали, а на глаза наворачивались слёзы. Но затем я вспомнила об особенностях работ своей сестры и тут же перевернула картину тыльной стороной, после чего вслух прочла написанное…

«Для меня ты единственное солнце, только твой обжигающий свет не позволял обледенеть моей душе. В ту ночь мне стоило сбежать, принять тот путь, на который ты меня толкала. Возможно, тогда мне бы не пришлось выбирать между своей совестью и любовью к тебе, поэтому извини, что выбрала третий вариант. С днём рождения, Санни».

Читая это снова и снова, я задыхалась воздухом, вытирая ручьи слёз. Что это значит? О каком выборе идёт речь? Самоубийство и было её третьим вариантом? Я сойду с ума, эта картина ничего не прояснила, из-за неё только возникло много вопросов, ответы на которые не пришлось долго искать. Открыв коробочку, где лежал помятый клочок бумаги, я наконец нашла то, что искала — предсмертную записку Муён.

«Простите меня, но я так больше не могу. Эта вина, она не даёт мне дышать. Я с отвращением смотрюсь в зеркало и ненавижу себя за то, что сделала с той девушкой. Вы мои родители и желаете мне только добра, но всё же… Разве это правильно — заставлять других отвечать за мои ошибки? Нет, я должна сама поплатиться за них. Папа, я знаю, сколько сил ты вложил в компанию и что она для тебя значит, но пожалуйста, прошу, не трогай Санни, она не похожа на меня. Отпусти её, пусть эта девчонка живёт так, как хочет, моя малышка всегда принадлежала только себе, так, как не могла я».

Всё-таки моя сестра не была плохим человеком, и то, что она сделала с младшей Ким, угнетало её, толкая к обрыву. Неужели Муён не стала отвечать за свою ошибку из-за того, что не хотела навредить компании отца? Или её выбор между совестью и любовью сыграл свою роль в скрытии правды? Выходит, совесть — это прикованная к кровати Дженмин, а я — любовь онни, которая стала преградой к её искуплению. Теперь всё приобретало свой смысл, но душевная боль из-за этого становилась адской.

— Где ты ходишь? Уже привезли платья, нужно выбрать самое лучшее, а ты… — я вернулась обратно в комнату, где ранее примеряла свадебный наряд, и мама сразу начала возмущаться, пока не взглянула в мои красные глаза. — Милая, с тобой всё в порядке? — спросила она, но заметив в моей руке свёрнутый в трубочку холст картины, тут же побледнела.

— За что? Вы не родители. Вы монстры. — смотря на Ёнын, я вся дрожала, крепко сжимая в руках доказательства того, что сломало жизнь двум молодым девушкам, а затем почувствовала, как твёрдый пол уходит из-под моих ног.

— Санни! — крик Ёнын как будто раздался эхом в большом помещении…

По её неверным следам

2 года назад, конец ноября, район Каннамгу, художественная студия…

— Зачем ты спрятал картины? Как узнал, что я собираюсь перевезти их в Италию? — когда Муён, вернувшись с работы домой, увидела пустующие стены в своей студии, её сердце замерло на мгновение.

— Доченька, я, как отец, должен знать всё, что происходит в твоей жизни. А ещё в мои обязанности входит защищать тебя от глупостей. — Ынсон всегда на шаг впереди.

— Думаешь, что этим можешь повлиять на моё решение? Забудь. Я не собираюсь выходить замуж за этого оболтуса. Ни одной юбки мимо себя не пропускает, а ещё считает себя центром вселенной. Нет, я на такое не подписывалась. Сейчас же верни картины на место, иначе я уйду из компании. Папа, я не шучу. — чётче некуда изъяснилась Муён, ведь своей выходкой с исчезновением картин Ынсон сильно разозлил её.

— Милая, тебе придётся выйти замуж за сына Донгю, хочешь ты этого или нет, и только после я верну твою мазню. Мне плевать на то, каким ты видишь Сону, если на протяжении двух лет не произойдёт слияния компаний, мы станем банкротами. Ты этого добиваешься? Хочешь, чтобы твоя сестра жила в нищете? Одним рисованием не заработать на её лечение у психиатра. Поэтому прекращай нести чепуху, делай так, как тебе велено, а по поводу обязанностей быть верной женой своему мужу — просто забудь. Никто не запрещает тебе влюбляться в других. — по каким правилам жил сам, по таким же давал наставления своей любимой старшей дочери.

— Папа, я не хочу той жизни, что у тебя с мамой. — жалостливо говорила Муён.

— Не будь такой же ничтожной, как твоя сестра, и хватит уже жаловаться. Думаешь, у меня был выбор? Нет, и у тебя его не будет. — фыркнул господин Гу, а затем повесил трубку.

Всегда он так — избегает сложных разговоров, боясь оказаться неправым, но Муён не могла уступить, не в этот раз. Девушка схватила со стола ключи от своей белой Ауди, а затем покинула студию. Взволнованная, она торопилась домой, поэтому сама села за руль авто, ведь не хотела, чтобы на этом их разговор с отцом закончился. В сей раз он должен выслушать её без возможности сбежать.

В столь поздний вечер на улице лил дождь, как из ведра, и всё же Муён торопилась в Инсадонг. Она попробует с глазу на глаз достучаться до холодного сердца Ынсона. Девушка и сама не поняла, как потеряла контроль над автомобилем, а когда наконец он прижался к остановке, старшая Гу открыла глаза. Она не успела выдохнуть с облегчением, увидев лежащее на асфальте тело. И в тот же момент её телефон на переднем пассажирском сидении завибрировал от звонка, а на его экране появилась надпись — «Папа».

— Извини, мне не стоило кричать на тебя. Ты простишь своего отца? Муён? — господин Гу успокоился и решил извиниться перед дочерью за свою вспыльчивость, но момент попался совсем не подходящий.

— Пп… папа, кажется, я убила человека. — до жути напуганная, дрожащим голосом ответила девушка.

— Что? Объясни, где ты, я уже выезжаю.

Уходя из дома, Ынсон прихватил с собой только новенького охранника, который был закреплён за Муён. Чтобы девушка не паниковала, взволнованный отец продолжал с ней разговаривать, а когда понял, что произошло, заставил своего ребёнка поступить просто ужасно.

— Уезжай оттуда, я сам разберусь с этой проблемой. — приказал Ынсон, а старшая Гу всё ещё не могла понять, что на самом деле произошло, ведь сейчас находилась в шоковом состоянии, но…

— Папа, это девушка, она не двигается. Нужно позвать на помощь. — Муён против указания отца вышла из машины, — О нет, здесь так много крови. — и всё же вид окровавленной незнакомки ещё сильнее её напугал.

— Послушай меня. Садись в машину и сейчас же уезжай оттуда. Я всё исправлю. Слышишь? — приказывал взбудораженный мужчина.

— Но как я могу? Папа… — девушка вся дрожала, а мир вокруг словно замер.

— Я сказал, уезжай оттуда! — во всё горло закричал Ынсон, а Муён, не осознавая этого, села за руль белой Ауди и скрылась с места преступления.

Ынсон не соврал, он действительно разрешил возникнувшую проблему, но, сделав это по-своему, мужчина нарушил закон. Вину за аварию на себя взял охранник Муён, он решил, что лучше сядет в тюрьму, чем оставит свою семью без крыши над головой. И всё же господин Гу решил перестраховаться, когда узнал о том, что есть свидетель, который видел за рулём именно девушку. Он любым способом заставит молчать его, а если не получится, вина должна пасть на несовершеннолетнюю Санни. Ведь Муён — будущее компании и семьи Гу, она не должна пострадать.

Впутав в это дело директора новостного канала — Хон Даля — и собственноручно распустив слухи между работниками дома о причастности к аварии младшей дочери, Ынсон в подтверждение всему решил отправить Санни в Америку. Этим её якобы побегом в случае чего он смог бы доказать причастность девушки к аварии.

Конечно, младшая дочь отказывалась улетать в чужую страну без какой-либо явной причины на это, и тогда господин Гу заставил Муён уговорить её послушаться. Но всё обошлось, на следующей день после отлёта Санни свидетель взял деньги и пообещал молчать, поэтому Ынсон сменил всю прислугу в доме, оставив из старых работников только Чхвэ Юджина.

Увы, пострадавшая в той аварии Ким Дженмин впала в коматозный сон, а вина за это стала угнетать Муён. Девушка и так всю жизнь прятала свои настоящие чувства от других, а после того, что произошло, ещё больше замкнулась в себе. Она так сильно хотела рассказать всё младшей сестрёнке, но боялась, что та не оставит в покое эту правду, из-за чего сама же пострадает. Старшая Гу не была влюблена в своего жениха, но по указанию отца ей пришлось притворяться влюблённой дурой для его родителей, которые очень хотели Муён в свои невестки.

Сам Сону на дух не переносил девушку, как и она его, а без малышки Санни старшей Гу было так одиноко. На протяжении трёх месяцев она утверждала отцу, что должна сознаться в содеянном и понести наказание за это, но тот был против. Боясь того, что добросердечная дочь всё испортит, Ынсон шантажировал её. Он убедил Муён в том, что та уже не добьётся правды, а если всё равно вздумает идти против решения своего отца, он накажет за это Санни.

Все доказательства причастности старшей дочери Гу к той аварии исчезли. Но Ынсон с помощью денег создал фальшивые, которыми можно было легко впутать во всё это младшую дочь, поэтому Муён унесла в могилу свою боль и правду. Она не хотела подвергать вспыльчивую Санни лживым обвинениям, и всё же девушка не смогла вынести груз собственной вины…

Район Инсадонг, дом семьи Гу, наши дни…

— Доктор, что с ней? — спрашивала напуганная Ёнын у врача, которого привёз управляющий Чхвэ, ведь Ынсон запретил жене везти Санни в больницу, а всё из-за завтрашней свадьбы. Больше её оттягивать нельзя.

— У девушки сильное переутомление. Как она спит в последнее время, а питается нормально? Не было стрессовых ситуаций? — мужчина задавал вопросы, на которые госпожа Гу не могла уверенно ответить, поэтому вмешался взволнованный Юджин.

— Она очень мало спит, в основном около четырёх или пяти часов в сутки днём, а из-за того, что не хватает энергии на дела, переедает. По поводу стрессовых ситуаций — Санни всё время в них пребывает. — управляющий Чхвэ сильно испугался за младшую Гу, из-за чего не стал молчать.

— Что? О чём вы говорите, Юджин? То есть как мало спит? Чем же она тогда занимается ночью? — в недоумении спросила Ёнын, ведь ничего из этого не знала.

— Извините, госпожа, но пусть ваша дочь сама ответит на эти вопросы. — впервые старый работник так грубо отвечал своей начальнице, а всё из-за того, что сильно волновался за самочувствие Санни.

— Госпожа, было бы неплохо отвезти вашу дочь в больницу. Я поставил ей капельницу с успокоительным, поэтому она проспит до утра, но Санни стоит пройти проверку в больнице. У девушки мог случиться нервный срыв, как было после гибели вашей старшей дочери. Сами понимаете, в таком её состоянии мне его не обнаружить. — врач уговаривал Ёнын отвезти Санни в больницу, и та уже почти согласилась, но домой вернулся злой Ынсон, который отказался от этой затеи, отправив доктора домой.

— Может, действительно стоит перенести свадьбу? — женщина места себе не находила, она сомневалась в правильности решения мужа.

— За день до торжества? С ума сошла? Хочешь пустить ко дну мою компанию? — Ынсон злился, ведь из-за плохого состояния Санни его встреча с прокурором сорвалась.

— Мне плевать на твою компанию. Какого чёрта ты не спрятал как следует предсмертную записку Муён и ту проклятую картину? Теперь Санни всё знает, и я понятия не имею, как это на неё повлияло. — Ёнын больше всего боялась за здоровье дочери.

— То есть только я виноват? Думаешь, не знаю, что ты часто заходишь в мой кабинет, чтобы в очередной раз почитать то последнее письмо Муён? Кстати, где оно и картина, куда ты их спрятала? В сейфе нет, я уже смотрел. — Ынсон никому не доверял, и не зря.

— Я сожгла их, всё дотла. Хватит уже держаться за мёртвую дочь, из-за этого я теряю живую. — на этих словах слёзы нахлынули на глаза женщины, но её муж не тот человек, перед которым она может плакать, поэтому госпожа Гу ушла к себе.

Уже много лет они спят в отдельных спальных, вроде должны быть друг другу самыми близкими людьми, а в действительности просто чужие. Иногда Ёнын и сама не понимала, что заставляло её жить такой жалкой жизнью. Чего она боялась, раз не могла решиться уйти от мужа? Почему её мир год за годом тускнел, а пустота внутри уже казалась бездонной? Где Ёнын сошла с пути любящей жены, хорошей матери и просто счастливого человека? Она больше не сможет дать себе на это ответ. Вынув из ящика стола холст, на котором была изображена Санни, женщина долго плакала над ним, терзая себя за собственные ошибки. Жаль, что она не знала, как их исправить.

Район Инсадонг, дом семьи Гу, утро дня свадьбы…

Я всё никак не могла проснуться, словно меня что-то придавливало обратно к кровати, тяжесть в груди и физическая усталость, словно я и не спала. Когда я наконец открыла глаза, первой, кого мне пришлось увидеть, так это маму, ведь она сидела на стуле рядом с кроватью. Бледная и явно на нервах, она грызла ногти, а ведь сама учила меня быть леди. В голове полная каша, я даже не помнила, как уснула в своей постели, пока не заметила капельницу, прикреплённую к моей руке.

— Мама, что ты здесь делаешь? — не спеша я поднималась в кровати, чем сразу привлекла внимание Ёнын.

— Не торопись, сейчас я позову медсестру, чтобы та сняла капельницу. — она остановила меня, хотя это не было так сложно. Сейчас я чувствовала себя выжатым фруктом, сил не было ни на что, даже дышать в тяжесть.

— Где письмо и картина? — взглянув на свою руку, из которой торчала иголка, я тут же вспомнила, из-за чего мне вчера стало плохо.

— Их больше нет, я уничтожила всё. Забудь то, что видела, просто, как раньше, живи в своё удовольствие. — кажется, Ёнын не хотела меня волновать, и всё же зря она это сказала.

— Что ты сделала? — а вот такого я не ожидала.

И зачем я только закатила вчера истерику? Стоило сразу идти в полицию с найденными доказательствами. Вот же дура, ещё и в обморок свалилась, из-за чего осталась на ночь в доме родителей. Постойте. Ночь. Дженмин. Я ведь должна была попрощаться с ней, а в итоге проспала, чем подвела больную девушку, её брата и свою сестру. Папа прав, я ничтожный человек, который сам ничего не может, разве что портить жизнь другим. Снова собственные эмоции брали верх надо мной, я начала задыхаться, вдобавок очень сильно болела голова.

— Санни, успокойся, этим ты делаешь себе только хуже. — Ёнын решила снова уложить меня на подушку, но было уже поздно.

— Не трогай! — я толкнула её от себя, а затем взглянула на маму взглядом, полным ненависти. — Больше никогда ко мне не прикасайся. Так сильно желаешь избавиться от меня? Ладно. Пусть несут сюда это чёртово свадебное платье, в нём я раз и навсегда уйду из вашего дома. — даже гадать не нужно, сейчас хватает хотя бы раз взглянуть на меня, чтобы понять, как я разбита.

После этих слов Ёнын уже боялась подойти ко мне и ушла из комнаты в готовности разреветься. Вскоре в спальную вошли другие люди, такие как: стилист, визажист, парикмахер и две горничные им на подмогу. Меня, словно бездушную куклу, стали приводить в порядок, а я смотрела в одну точку на полу, вспоминая слова сестры из той её последней записки. Разве сейчас я принадлежу себе? Что-то не похоже. Как жаль, но онни ошиблась во мне, может, раньше для неё я излучала какой-то свет, а сейчас внутри меня только пустота и темнота. Даже если я выйду замуж за Сону, моя жизнь не изменится, ведь я гораздо слабее Муён, чтобы в одиночку бороться с несправедливой судьбой.

Пока меня наряжали, как новогоднюю ёлку, множество гостей прибыло в родительский дом, но папа не поэтому ранее увеличил количество охранников на приватной территории. Сегодня всё должно было пойти по его плану, ничто и никто не может испортить этот день. Ынсону даже плевать на моё полуобморочное состояние. И всё же отец удивился, когда я следом за ним вошла в его кабинет уже при полном параде невесты.

— Зачем пришла? Иди готовься, Сону уже едет сюда, вскоре начнётся церемония. — он такой же параноик, как я, поэтому свадебная церемония пройдёт в излюбленном мамой саду возле нашего дома, ведь даже если я захочу сбежать, мне это не удастся.

— Выйдя за эту дверь, я сделаю всё, что ты скажешь, без споров и истерики, только ответь честно всего на один мой вопрос. — вот он — мой отчаянный поступок, и я до последнего сомневалась, что смогу этим хоть что-то изменить, но… — Как и чем ты заставил Муён скрыть правду? — у меня были свои домыслы, и всё же правда есть правда, а она известна только одному человеку — отцу.

— Ты уже видела всё, поэтому не ищи в антиморальном поступке своей сестры скрытого смысла. — Ынсон знал ответ на мой вопрос, но явно не хотел на него отвечать.

— Папа, по её вине девушка Ким Дженмин лежит в коме уже второй год. Муён сбила её и сбежала с места преступления, а ты всё скрыл, сделав виновным другого человека. Разве твой поступок не такой же антиморальный? Но если Муён покончила жизнь самоубийством из-за этого, значит, её терзала вина, от которой сама она бы не отказалась. Не так ли? Ты и я, мы оба близки с ней, и тебе также известно, как Муён выражала свои чувства, где оставляла тропинки к закрытому сердцу, иначе ты бы не прятал от меня ту её последнюю картину. А теперь после всего скажи, что я ошибаюсь, что ты не использовал слабость онни. Убеди меня в том, что не осмелился угрожать старшей дочери безопасностью младшей. Давай, скажи правду. — я заставляла себя быть сильной в этот момент только ради одного — правды.

— Что ты хочешь от меня услышать? Это и так уже ничего не изменит. Я одного не пойму, за что она так тебя любила? Ты ничтожество, жалкий человек, который и не должен был рождаться. Так почему Муён готова была на всё ради тебя? Почему выбрала тебя вместо собственной жизни? — несколько секунд назад папа был спокоен, а сейчас уже злился, чего я и добивалась. — Так хочешь услышать это? Так вот — я принудил твою сестру уговорить тебя улететь в Америку, ибо ты всегда лезешь куда не надо, а затем сфальсифицировал доказательства, ясное дело, не тебе во благо. — папа говорил отвратительные вещи, но его ненависть ко мне не являлась чем-то новым, поэтому я просто слушала его и молчала. — Да, я угрожал Муён посадить тебя за решётку, если она вздумает пойти в полицию и открыть всю правду. Откуда мне было знать, что у этой девчонки на уме? Я любил её и не хотел, чтобы она ушла вот так. Всё ты. Это только твоя вина. — не просто ненавидел, но ещё и винил в том, в чём виноват сам.

— Да, я виновата. Два года назад мне стоило прислушаться к внутреннему голосу, который умолял не улетать. Ведь я не слепая, как ты, и смогла бы увидеть тревоги своей сестры, добилась бы её признаний. Вот именно за это я буду сожалеть до конца своей жизни, а тебе не стоит заблуждаться, ведь кроме себя ты никогда никого и не любил. Папа.

Слова отца влились в мой разум, как серная кислота разъедающая всё на своём пути. Перед тем, как уйти, я ещё раз взглянула Ынсону в глаза с жалостью и презрением, ведь этот человек не понимает, что потерял. Уже оказавшись в коридоре, я оглянулась по сторонам, а затем достала телефон из-под верхнего слоя пышной юбки и нажала паузу на диктофоне.

Сейчас усталость и головная боль совсем не волновали меня; загрузив аудиозапись в плеере, я вначале проверила её, а затем отправила Чон Юне. Уж эта девчонка сделает всё, что потребуется, и без доказательств, которые якобы уничтожила мама. Я боролась до тех пор, пока хватало сил, пусть теперь судьба решает, как и кого наказать. С меня хватит.

— Госпожа Санни, вам плохо? Вы слишком бледная, давайте позовём врача? — среди других присутствующих в доме только управляющий Чхвэ подошёл ко мне, чтобы спросить о самочувствии, остальным плевать, они здесь для галочки.

— Всё хорошо, аджоси, не надо звать врача. Со мной всё в порядке, я просто устала. В доме слишком душно, выйду на улицу подышать немного, пока жених не приехал. — я готова была прямо на том же месте грохнуться в обморок, или ещё лучше — умереть, но всё же держалась достойно.

— Мне провести вас? — Юджин не хотел оставлять меня одну, и он уже не скрывал своих волнений.

— Не стоит. Хочу побыть одна. — я уже знала, куда сейчас пойду, и в том месте мне не нужны сопровождающие.

В пышном свадебном платье я покинула дом, а под наблюдением множество охранников направилась в закрытый амбар, который больше полутора лет обходила стороной. Здесь, в большом бассейне, я когда-то училась плавать, будучи ученицей старшей школы, не раз закатывала пенную вечеринку, часто остывала от собственной истерики, делая заплывы на время. Но после того, как в этом месте погибла Муён, я избегала его и правды, что таилась под выдумками родителей. С того дня больше никто не пользовался этим бассейном, а здесь всё было как и раньше — полная тишина, в мгновение окутавшая меня страхом.

Я подошла к одному из краёв чистейшего водоёма, а затем взглянула вниз. Из-за выключенного света средь белого дня в большом помещении таился полумрак, поэтому в воде я увидела своё отражение. И так же, как было у Муён, оно вызывало у меня отвращение. Сняв туфли, которые успели натереть, я присела на пол, окунув по колено в воду свои ноги, после чего закрыла глаза.

Мне больше не хотелось чувствовать боль, поэтому я не стала вспоминать плохое, только хорошее, что было в моей жизни, а затем, открыв глаза, я оттолкнулась руками от края бассейна и полностью оказалась в воде. Тяжёлое свадебное платье с длинным шлейфом, словно якорь, тянуло меня ко дну, а я даже не сопротивлялась. Уже больше ничего не важно, и всё же мне так жаль из-за того, что я не призналась Намджуну, как сильно его люблю…

Район Сонгпагу, больница Асан, утро дня свадьбы…

— Мама, не волнуйся, с помощью моей новой работы мы потянем лечение Дженмин, сколько бы оно ни продлилось, главное, что она ещё здесь, всё ещё с нами. — с надеждой на хорошее говорил Намджун по телефону со своей мамой. — Да, я уже на месте, и цветы тоже купил. Хотя не понимаю, зачем? Юна вон какие большие букеты приносит, половина этажа уже пахнет этими пионами. Ладно-ладно. Как только поговорю с врачом, сразу перезвоню, а ты пока занимайся собой. Мне только в радость просматривать за сестрой в свой выходной, поэтому больше не надо устраивать мне свидания вслепую. Я не хочу отношений, а любовь — это только разочарование.

Работая в большой компании, на должности, о которой мечтал ещё в университете, Джун чувствовал себя полноценным человеком, и всё же он очень скучал по той, что разбила ему сердце. Может, так и должно было быть, ведь изначально их любовь казалась неправильной. Зря наигранные чувства парня переросли в настоящие, это всё испортило, а правда, которую он так искал, вдруг потеряла смысл. Но больше всего из сложившейся ситуации Намджуна удивило спокойствие подруги Юны. Вместо того, чтобы подталкивать парня к продолжению игры, она не свойственно своему характеру отступила, приняв решение друга правильным.

Отпустив обиды, Ким смог вздохнуть с облегчением. Без ненависти и лжи его жизнь стала налаживаться, ведь даже состояние Дженмин улучшилось. Намджун вернулся на свой жизненный путь, и всё вроде шло хорошо, но иногда он срывался, после того как выпивал с Юной или с коллегами по работе. Вместо привычных окон родного дома в Намдэмуне он мог всю ночь простоять под большими панорамными окнами художественной студии в Каннаме. Увы, в них больше не горел свет, из-за чего парень убеждал себя в том, что Санни вернулась к своей жизни, а ему стоит жить своей. Они действительно были двумя параллельными линиями, которым не суждено пересекаться.

— Здравствуйте. А что случилось, по какому поводу суматоха? И с чего вдруг здесь столько врачей? — поправляя цветы в букете, спрашивал Намджун у медсестры, которая продолжала кому-то названивать, сидя за своим дежурным столом.

— Да там пациентка пришла в себя почти после двух лет комы, вот все и прибежали, а я никак её родным не дозвонюсь. — так и не подняв взгляда на парня, быстро ответила молодая работница больницы, которая искала в компьютере номера других опекунов очнувшейся пациентки Ким Дженмин.

От услышанного Намджун застыл на месте, а затем повернул голову в сторону палаты, где лежала его сестра, и, как загипнотизированный, проследовал туда. Он совершенно забыл о букете розовых пионов, оставленных на рабочем столе медсестёр. Находясь под влиянием шокирующей новости, парень приближался к открытой двери палаты, где, помимо пациентки, было слишком много врачей. И всё же его слёзы радости нахлынули только тогда, когда ничего не понимающая Дженмин, уже находясь в сознании, обратила внимание на своего старшего брата, вошедшего в палату.

— Оппа. — тихо прошептала она, и тогда все врачи замолчали, а Намджун наконец расплакался от счастья.

Родители девушки примчались в больницу за удивительно краткое время, после того как медсестра всё-таки дозвонилась им. Вскоре прибыла Юна вместе со своим отцом, девушка до последнего не верила в то, что её лучшая подруга очнулась, пока не увидела это своими глазами. За всю работу больницы это был третий случай с пробуждением после столь длинного сна, как у Дженмин. Она пропустила почти два года своей жизни, и всё же вернулась к ней, к своим родным и близким.

— Извини, я отойду ненадолго. — предупредила Юна своего взволнованного друга.

После того, как младшую Ким увезли на обследование, её семья и близкая подруга стали терпеливо ожидать возвращения девушки, а ещё они хотели услышать заключение врача. Но в один момент Юну отвлёк её же пиликающий в кармане гаджет. Взглянув на номер абонента, от которого пришло сообщение, она вспомнила, что ещё не успела рассказать столь радостную новость Санни. Перед тем как позвонить ей, младший следователь Чон всё-таки открыла сообщения, но из-за шума в коридоре ей пришлось выйти на лестничную площадку, чтобы прослушать запись, отправленную не такой уж и плохой девушкой.

Обратно в коридор Юна вошла ещё более взволнованной, чем была до этого. Столько новостей, и всё в один день — пробуждение Дженмин, получение доказательств того, что Ынсон причастен к скрытию правды, а ещё полное оправдание Санни. Но почему-то от её записанного разговора с отцом следователю Чон стало не по себе. Она не так давно знает младшую Гу и всё же может с уверенностью сказать, что в данный момент та находится на грани, и, возможно, именно сейчас Санни нуждается в помощи.

Юна до последнего момента скрывала от Намджуна ночные посиделки новой подруги, которые проходили в палате его сестры, а всё потому что они несли младшей Ким только пользу. Но пришло время сказать правду, парень должен знать, кто повлиял на выздоровление Дженмин. После чего пусть сам решает, что делать со своей вспыльчивой и всё же добросердечной бывшей девушкой.

— Ты хочешь сказать, что она всё знала о нашем плане и всё равно после этого приходила в больницу к моей сестре? Юна, какого чёрта ты так долго молчала об этом? Я ведь очень люблю эту девушку, и, оказывается, она меня тоже, вот поэтому оттолкнула. — вслух сказал Джун, а его подруга даже удивлена не была. Ведь кто лучше неё умеет различать чувства друга детства?

— Оппа, это ещё не всё, вот послушай, Санни только что прислала… — уединившись вместе с другом на лестничной площадке, следователь Чон включила аудиозапись, а охранник Ким слушал её с испугом и ненавистью в глазах.

— Дай мне ключи от своей машины. — десять минут назад Намджун искренне радовался пробуждению младшей сестры, а теперь он сильно взволнован из-за любимой девушки.

— Нет. — грубо ответила Юна. — Там сегодня слишком много народу, и, наверное, Ынсон усилил охрану, поэтому я поеду с тобой. — уже не только парню была дорога младшая Гу, его придирчивая подруга всего за месяц также рассмотрела в девушке добрую, но немного изувеченную душу.

На приватную территорию семьи Ким в столь важный для них день пускали только по пригласительным, которых у двоих друзей не было. Но всё же Намджун проработал в этом доме некоторое время и хорошо знал глухие зоны ограждения, где нет видеонаблюдения. Осталось только отвлечь охранников, чем и занялась у центрального входа Юна. Своим подвешенным языком и умением придраться к мелочам она подняла суматоху, поэтому большинство охранников на территории вокруг дома направились к центральному входу.

Намджун, конечно, не спортсмен, но его телосложение и физическая подготовка ничуть не уступают этому званию. Парень с лёгкостью перебрался через высокий забор, даже не имея плана своих последующих действий. Сможет ли Джун уговорить Санни бежать с ним в день её свадьбы? Согласится ли она пойти против ужасающего отца, которому, судя по аудиозаписи, светит тюрьма? Ким не мог знать наверняка ответы девушки, но он чувствовал, что должен хоть что-то сделать, попробовать спасти её от определённой хладнокровными родителями жизни.

К счастью парня, охранников на ограждённой территории не оказалось, но он попался на заднем дворе другим сторожам, которых когда-то подкармливал. Охотничьи собаки Ынсона сразу узнали запах бывшего охранника Кима, поэтому приняли его за своего. Джун не знал, где сейчас именно в большом доме, полном людей, находилась Санни. Но в его голову пришла хорошая идея, когда Ким заметил, что двое доберманов следуют за ним. Вытащив кошелёк из кармана джинсов, он вынул оттуда фотографию, ту, что сделала младшая Гу в Сокчо, ведь на ней мог остаться запах девушки.

— Давайте, мальчики, вы же умеете это делать лучше всего. Найдите мне её. — Намджун тысячу раз собирался выбросить их общее фото, но так и не смог, как и отпустить свою любовь к Санни.

Сделанное фото пробыло в руках девушки не так долго перед тем, как оно оказалось в кошельке Кима, и всё же на нём остался её запах, а один из доберманов учуял его. Вместо того чтобы направиться в большой дом, собака побежала в другую сторону. Джун несколько секунд сомневался в том, идти ли ему за ней, но всё-таки его, так же как и охотничьего пса, что-то тянуло к закрытому амбару. Это странное чувство внутри не подвело парня, он это понял, когда собаки стали гавкать у самого края бассейна.

Вначале взгляд Кима пал на аккуратно сложенные свадебные туфли, а ступив на шаг ближе, он увидел на дне бассейна девушку, окутанную белой вуалью, и тогда его разумом овладел страх. Пусть до жути напуганный, Намджун в тот же момент нырнул в бассейн, со дна которого поднял бессознательное тело Санни. Она окунулась в воду где-то минуту назад и почти не сопротивлялась, когда вода заполняла её лёгкие.

Вытащив девушку на сушу, Намджун прощупал её слабый пульс, а затем приподнял младшую Гу, уложил на своё согнутое колено животом и лицом вниз, после чего он удалил воду, попавшую в лёгкие и трахею, путём многократного надавливания рукой на спину. Но девушка не дышала, а её сердце не билось.

Ким позже закатит истерику, а сейчас должен спасти Санни. Нет, она не умрёт вот так. Как по инструкции, которую проходил на курсах обучения телохранителя, Джун приступил к проведению искусственного дыхания «рот в рот» и непрямого массажа сердца. 4–5 резких надавливаний на грудную клетку и затем одно вдувание воздуха, он всё повторял это, как вдруг младшая Гу жадно ухватила глоток воздуха.

Не теряя и секунды, Намджун поднял её с пола, а затем вынес из амбара, направляясь к центральному выходу, охотничьи собаки последовали за ним. Когда Кима заметили другие охранники, то тут же подбежали к парню, на руках которого было бессознательное тело дочери Ынсона. Оба мокрые, словно попали под ливень, в такой сухой осенний день. Увы, времени на объяснения не было, Джун торопился, ведь Санни нуждалась в помощи врача, а когда охранники вздумали остановить их, два больших добермана стали злиться. И всё же покинуть охраняемую территорию этим двоим помог Чхвэ Юджин.

Сейчас Кима волновала только младшая Гу, он не слышал и не видел других, ведь ужасно боялся потерять её. В ближайшую больницу они поехали на машине Юны вместе с управляющим Чхвэ, который был так же напуган состоянием своей молодой хозяйки. По пути туда Джун прислушивался к слабому пульсу Санни, и его от страха трясло, пока она была так умиротворённо спокойна. Уже в отделении скорой помощи девушку забрали из рук парня, а он всё никак не мог прийти в себя. Мокрый до последней нитки своей одежды, Ким прерывисто дышал в дверь, за которую ему запретили заходить.

— Успокойся. Всё будет хорошо. Ты ведь сам знаешь, какая она сильная. — Юна и сама была напугана, но она даже представить себе не могла, как себя сейчас чувствовал её друг.

— Нет, она только притворяется сильной, а на самом деле слабая. Я обещал защитить её, но бросил на произвол судьбы так же, как и другие. Никогда себе этого не прощу. — сквозь слёзы с горечью говорил Джун, а следователь Чон даже не знала, чем может утешить его.

Наблюдая за парнем и девушкой, что была ему знакома, Юджин начал всё понимать. Младшая Гу поведала ему не всю правду. Она скрыла то, что лучшая подруга пострадавшей Дженмин дружит с Намджуном, а ещё Санни держала в секрете от других свои явно не рабочие отношения с бывшим охранником Кимом. Но сейчас не время задавать вопросы, управляющий Чхвэ так же, как и другие, ожидал того, что скажет дежурный врач скорой помощи, который не торопился к ним выходить.

Вскоре в больницу прибыли родители пострадавшей девушки вместе с семьёй её жениха в окружении толпы охранников. Когда Намджун увидел лицо Ынсона, тут же озверел. Сейчас он готов был убить этого человека и даже не скрывал своего желания. Юна и Юджин пытались остановить его, но это было не так-то просто, поэтому вмешалась охрана Сону.

— Прекратите! Это помещение больницы, а не боксёрский ринг. Сейчас же уберите свою охрану, пусть останутся только близкие. — недовольно приказывал врач, вышедший к родственникам пострадавшей после её осмотра, поэтому директор Онг отозвал своих парней, но вот двое друзей отказались уходить. — Мне нужен некий Намджун. — сказал мужчина в белом халате, и все с недопониманием посмотрели в сторону бывшего охранника Санни.

— Меня зовут Намджун. — парень сразу вышел вперёд.

— Вот и славно. Я так понимаю, вы близки с этой девушкой? Она бредила вашем именем. — не раздумывая над последствиями, врач излагал факты.

— Да, она моя девушка. — волнительно ответил парень, вызвав недоумение на лицах родителей не состоявшихся молодожёнов.

— Понятно, а теперь слушай меня внимательно, парень. Утопление привело к гипоксии, сердце твоей девушки в порядке, а вот мозг пострадал. Пока сложно что-то утверждать, но это может вызвать стойкие неврологические последствия, будь готов к худшему. — когда Дженмин впала в кому, её старший брат изучил много медицинских терминов, чтобы понимать, о чём говорят врачи. Кто же знал, что ему пригодится это с Санни.

— Моя девочка, нет, только не она… — в отчаянье взвыла Ёнын, вызвав в свою сторону косой взгляд Юны.

— Извините, доктор, я могу её увидеть? — дрожащим голосом спросил Ким, и врач кивнул ему согласием.

Моё единственное

Район Мёндон, больница Паик…

В палату к Санни пустили только одного человека, им оказался тот, кого она звала при первоначальном осмотре, будучи в бессознательном состоянии. Намджун всё ещё не мог поверить в происходящее, а слова врача отдавались эхом в его голове. Последний раз парень был в похожем состоянии почти два года назад, когда из полиции позвонили к нему домой и рассказали, что случилось с Дженмин. Вроде уже проходил через это, а как будто всё впервые, и чувства также спутанные. Их нереально держать в узде, особенно когда ты буквально вырвал из лап тёмного жнеца драгоценную жизнь любимого человека.

— Привет, малышка. — сдерживая слёзы, парень подошёл к койке, на которой лежала Санни.

Сама девушка пока ещё не могла дышать, поэтому её подключили к ИВЛ, а ещё к множеству других аппаратов, которые показывали плохое физическое состояние младшей Гу. Смотря на всё это со стороны, Намджун начал думать, что судьба просто издевается над ним, уравновешивая свои подачки. «Сегодня она вернула мне Дженмин. Но неужели за это заберёт Санни? Да будь проклята справедливость», — думал про себя парень, целуя костлявую руку любимой девушки.

Всю ночь Намджун просидел у койки младшей Гу. До этого он каждый вечер молился о том, чтобы его сестрёнка проснулась, в сей раз его молитвы касались только любимой. После громких заявлений в коридоре Сону вместе со своими родителями покинул больницу, но перед этим Донгю официально заявил своему другу о том, что свадьбы не будет вообще.

Ынсон был в бешенстве и тут же ушёл, оставив Ёнын на попечение управляющего Чхвэ. Юне также пришлось вернуться в больницу Асан, ведь родители Намджуна остались в неведении — куда тот мог исчезнуть. Ближе к утру маму Санни всё-таки впустили в палату к ней. Но Джун был всё ещё зол на родителей девушки, поэтому не дал Ёнын даже прикоснуться к собственной дочери.

— Послушай, как там тебя? Намджун? Я, конечно, благодарна тебе за то, что ты сделал для Санни. Но кто ты такой, чтобы запрещать мне быть рядом с моим ребёнком? — спрашивала нервная госпожа Гу.

— Я человек, который больше не позволит причинять боль вашей дочери. Не хочу быть грубым, но вас и вашего мужа я к ней и на метр не подпущу. Разве вы можете называть себя родителями, после того как довели двух дочерей до самоубийства? — Ким не скрывал своего презрения, и Ёнын отступила, ведь парень был прав, но всё же она не ушла.

Женщина прислонилась к стене и просто наблюдала за крепко спящей дочерью, а рядом сидящий Цербер, который не спал всю ночь, оставался настороже. Намджун не отпускал руки Санни, а когда целовал её, сильно жмурил глаза, словно загадывал вполне очевидное желание. И почему нельзя передать другому свои силы? Парень отдал бы всё любимой девушке, ведь его пугали мысли о том, что её может не стать в этом мире.

— Ну что же могу сказать? Девчонка карабкается обратно, но очень медленно. Сейчас из-за повреждения мозга она находится на второй степени коматозного сна — «Сопор», слышали когда-нибудь о нём? — сказал врач после утренней проверки.

— Да, ещё как слышал, это от 8 до 9 баллов нарушения сознания больного, и вероятность выздоровления составляет больше 50 %. — Ким отлично понимал, о чём идёт речь, и врач удивился его познаниям, но спрашивать, откуда они, не стал.

— Так и есть. К счастью, у вашей девушки сильный организм, надеюсь, её желание жить ничуть не меньше. Но если его нет, это проблема. — мужчина случайно услышал обвинения Джуна в сторону Ёнын по поводу желания его пациентки умереть, но расспрашивать о таком её родственников он не мог.

Ухудшений за прошедшую ночь не было, физическое состояние Санни стабилизировалось, но эта новость не была хорошей. Если у девушки не возникнет внутренняя реакция, коматозный сон второй степени перейдёт на третью, а затем и на четвёртую, с которой почти никто не возвращается к жизни, не считая Дженмин. Вот тебе и ирония по отношению к Намджуну.

— Кома? Да они, блин, что, издеваются? — злилась Юна, услышав по телефону новости от друга.

— Я так хочу ей помочь, но чем? — Ким чувствовал себя беспомощным, ему становилось больно, как только он поднимал свой взгляд на бледное лицо Санни.

— Говори с ней, как она говорила с Дженмин, но будь при этом честен. Сегодня врач сказал, что именно это повлияло на пробуждение твоей сестры. Эта вспыльчивая девчонка, наверное, задолбала своими рассказами нашу Джени. Жаль, что ты ни разу не слышал ту чепуху, которую она ей рассказывала. Лично я однажды заходила послушать, чем твоя девчонка будоражит кровь младшенькой Ким. — вспоминая ту ночь, Юна улыбнулась. — Я, конечно, и сама знаю, как ты плох в готовке, но критика с её уст звучала как-то иначе. Мне было смешно и в то же время грустно, наверное, так же себя чувствовала Дженмин. — предположила следователь Чон. — Поэтому не молчи, пусть она знает, что ты рядом, расскажи, как сильно любишь её, не мне тебя учить признаниям. — девушка пыталась быть оптимистично настроенной, чтобы и Джун не падал духом.

— Хорошо. Кстати, как там Джени? — он буквально разрывался между горем и радостью, поэтому чувства парня путались.

— Не волнуйся, всё хорошо, теперь у твоей сестры два дня рождения. Ах да, я уже предупредила родителей о том, что твоя девушка попала в больницу, но кем она является, ты им сам рассказывай. Мама поначалу удивилась тому, что у тебя вообще есть девушка, а потом просила передать, чтобы ты был сильным за себя и за неё тоже. — в отличие от семьи Гу, семья Ким дорожила друг другом, но даже если они не примут Санни, Намджун от неё не откажется.

После обеда Юна вернулась в больницу Паик, ведь Намджуну нужно было съездить домой, чтобы принять душ, поесть и переодеться. Он не хотел оставлять свою девушку на попечение её мамы, ведь та уже заикнулась о том, что хочет перевести свою дочь в больницу Бумин, где, собственно, Санни не раз проходила лечение из-за расстройства сна. Врач уговорил госпожу Гу не торопиться с этим, но если она всё-таки решится сделать так, у Кима, как оказывается, нет никаких прав, чтобы распоряжаться жизнью Санни. Вот поэтому он терпел присутствие Ёнын в палате.

— Я домой, вернусь через час, может, больше. Поэтому, пожалуйста, ни о чём не спорь с мамой Санни, иначе она может запретить нам навещать её. Хорошо? — в коридоре просил Намджун подругу, перед тем как уйти.

— Ладно, я постараюсь. — младший следователь Чон слишком прямолинейная, и это может доставить проблемы.

Одежда, в которой Намджун прыгнул в бассейн за младшей Гу, так и высохла на нём, ведьпарень отказался ехать домой, чтобы переодеться. Уже в больнице, после определения Санни в палату, он воспользовался полотенцами, которые принесла медсестра, чтобы по максимуму собрать со своей одежды влагу. И всё же Киму стоит привести себя в порядок, ведь он окунулся в холодную воду, значит, мог простыть, а больных в палату к пациенту в коме не подпустят. Уж это Джун знал наверняка, и всё же он волновался, оставляя Юну вместо себя, ведь его подруга по жизни очень грубая.

Как только Ким ушёл, младший следователь Чон вернулась в палату, под дверью которой стоял управляющий Чхвэ. Ёнын уже успела усесться на стул рядом с койкой дочери, и Юна только недовольно взглянула на это со стороны, но возражать не стала. Девушка сотни раз прослушала аудиозапись на телефоне, сидя за рулём своего авто, и кое-что не давало ей покоя. Вроде все карты открыты, и вскоре за Гу Ынсоном отправят наряд полиции, чтобы арестовать, а вот доказательств соучастия его жены нет. Хотя, по мнению Юны, эта женщина тоже заслужила наказания.

— Милая, всё будет хорошо, вскоре я перевезу тебя в лучшую больницу, ты пройдёшь лечение у лучших врачей. — говорила Ёнын, поглаживая руку дочери.

— Да, всё самое лучшее для Санни, кроме её родителей. — Юна честно пыталась молчать, слушая пафосные речи госпожи Гу, но это оказалось за пределами её возможностей.

— Извините, но что вы имеете в виду? — в недоумении переспросила Ёнын.

— Я просто удивляюсь таким, как вы, людям из высшего общества. — м-да, ненависть Юны к семье Гу рано или поздно должна была дать о себе знать. — Сколько же внутри вас лжи и фальши? Вы говорите, что любите свою дочь, но почему тогда довели её до такого состояния? Аджума, из-за вашей якобы опеки Санни пыталась покончить жизнь самоубийством. Вы это понимаете? — следователь Чон не стала ходить кругами.

— Моя дочь психически нестабильна… — Ёнын всё ещё находила себе оправдания, как было после гибели Муён, но внутри Юны скорее таился прокурор, нежели адвокат.

— Это, блин, вы психически нестабильна, и муж ваш урод. — услышав смешные оправдания, девушка сорвалась.

— Да что вы себе позволяете? Сейчас же уходите, моя дочь не должна слушать такие гадости. — возмутилась госпожа Гу.

— Гадости? Ну да, вы с Ынсоном баловали её более благоприятными высказываниями: ненормальная, ничтожество, отродье. Наверное, Санни была на седьмом небе от счастья после каждого вашего унижения. И это вам, госпожа, стоит уйти, но не просто из палаты, а из жизни младшей дочери, которую использовали, чтобы заставить молчать о собственных грехах старшую. Я выросла без матери, и сколько себя помню, столько же скучала по ней. Но никогда бы в жизни не подумала, что мама и папа могут быть монстрами по отношению к своим детям. За что вы их так? Муён и Санни, они просто хотели жить по своей совести. — разговоры о собственной матери всегда оставались больной темой для Юны, поэтому сейчас она не сдержала слёз, а Ёнын не знала, что на это ей ответить. — Вот. Послушайте, как выглядит со стороны ваша любовь к своим детям, а потом скажите мне, глядя в глаза, что я не права. Но пожалуйста, выйдите в коридор, я не хочу, чтобы даже подсознательно Санни снова проходила через это. — следователь Чон вручила свой телефон госпоже Гу, уже выбрав на нём аудиозапись для прослушивания.

Ничего не понимая, Ёнын взяла телефон и вышла в коридор, как сказала наглая девчонка. Чтобы посторонние звуки не мешали, женщина уединилась на лестничной площадке, затем нажала на гаджете кнопку «play». Госпожа Гу знала, что случилось в ночь аварии, ей было ведомо о том, что именно Ынсон скрыл от полиции и как это потом мучило Муён. Ёнын не раз слышала унизительные слова от мужа касаемо Санни, но при этом оставалась в стороне.

Сейчас, прослушав запись, женщина присела на ступеньку и горько разрыдалась. Госпожа Гу не могла поверить в то, что услышала. Ынсон, угрожая навредить Санни, заставил Муён молчать, чем подтолкнул её к обрыву. Теперь-то Ёнын начала понимать, какой жалкой и отвратительной должна была казаться своим дочерям. Сколько было возможностей спасти их от тирании мужа, а она ни одной не воспользовалась, позволив ему растерзать душу их детям. То презрение, что ощущал Намджун к родителям Санни, даже и наполовину не такое большое, как ненависть Ёнын к самой себе. Женщина долго просидела на лестничной площадке, поэтому взволнованный Юджин решил пойти её проверить.

— Госпожа, с вами всё в порядке? — он испугался, увидев свою начальницу в таком состоянии.

— Нет. Со мной не всё в порядке. — она должна была куда-то подавать свою боль, и в сей раз Ёнын направила её в верное русло — месть. Женщина вытерла слёзы, а затем вернулась в палату и сразу подошла к Юне. — Вы уже открыли следственное дело? — серьёзно спросила она.

— Да, вскоре вас и вашего мужа задержат. — не скрывала следователь Чон.

— Если эта запись — все ваши улики, Ынсон выкрутится, не дав Санни возможность на нормальную жизнь, а я хочу, чтобы она была счастлива, веришь ты мне или нет. Поэтому я готова сотрудничать с полицией. Расскажу всё, что знаю, и предоставлю другие доказательства, которые помогут засадить моего мужа на очень долгий срок. За свои ошибки я тоже собираюсь ответить. — если бы Ёнын два года назад была такой же смелой, как сейчас, обеим её дочерям не пришлось бы ступать на путь смертника.

Когда в больницу вернулся Намджун, на его удивление, в палате царила полная тишина, а ведь кроме спящей Санни здесь была буйная Юна и вечно оправдывающаяся госпожа Гу. Вскоре обе женщины ушли, причём вместе, без каких-либо объяснений. Джун не обратил на это большого внимания, ведь в данный момент его интересовало только самочувствие Санни. А ещё парень был рад тому, что сможет побыть с ней наедине.

Лечащий врач девушки намекнул Киму на то, что нежелание жить пациентки в таком её состоянии может только навредить, поэтому по пути в больницу парень хорошо продумывал свой будущий разговор с бессознательной Санни. Но оказавшись с ней один на один в палате, он не знал, как всё сказать правильно, поэтому сначала парень решил извиниться…

— Прости. Я так виноват перед тобой. Мне вообще не стоило врать, не стоило скрывать причины, по которым я пришёл в ваш дом, и уж точно не стоило уходить тогда, когда я больше всего был тебе нужен. Почему не рассказала о своей боли? Наверное, ненавидишь меня? И правильно, я это заслужил, у меня даже нет достойных объяснений. В своих глазах я так же жалок, как и в твоих, ведь не смог признать, насколько сильно тобой дорожу. Поэтому проснись и выскажи мне всё в лицо, закати истерику, швырни в меня чем под руку попадётся, я и с места не двинусь, приму любое твоё наказание, только открой глаза. Я так сильно люблю тебя и не хочу, чтобы ты уходила. Умоляю. — говорил парень, прижимая костлявую руку Санни к своим дрожащим губам, а затем вдруг заметил на одном из подключённых аппаратов изменения — сердцебиение пациентки участилось, значит, она его хорошо слышит.

5 дней спустя…

Район Инсадонг, дом семьи Гу…

— Ёнын, ты с ума сошла?! Какого чёрта ты без моего ведома продала свои акции и акции Санни? Я ведь могу потерять должность председателя. Следствие только началось, но эти придурки ничего на меня не найдут, и ты это знаешь. Тогда зачем? — кричал на весь дом Ынсон, а его жена сидела за большим столом и спокойно обедала.

— Я не могу спать уже шесть ночей. Неужели весь мой сон перешёл к нашей дочери? Что же будет с нами, если она не проснётся? — смотря в одну точку на столе, госпожа Гу говорила о своём, сейчас ей безразлична истерика мужа.

— Эй. У тебя что, совсем крыша поехала? Я спрашиваю, какого чёрта ты продала акции? — мужчина будто не слушал свою жену, компания всегда была и будет на первом месте для него.

— Заткнись. — со всей дури Ёнын стукнула ладонью по столе так, что аж тарелка подпрыгнула, а затем повернула на Ынсона взгляд, полный ненависти. — Единственное, о чём я тебя просила, о чём умоляла, ты так и не смог сделать. Сейчас тебя волнуют какие-то акции? Кресло председателя? Наша дочь при смерти, а тебе интересны только проблемы компании. Не могу поверить, что когда была влюблена в столь ужасного человека, как ты. Помнишь, что я пообещала, если из-за тебя потеряю ещё одного ребёнка? Да. Я собираюсь уничтожить всё, каждую мелочь, которую ты создал своими силами, все твои труды превратятся в прах, и ты тоже станешь ничем. — госпожа Гу предоставила полиции достаточно доказательств, даже и имея сотню лучших адвокатов, он не избежит наказания.

— Ёнын. — Ынсон с испуганным взглядом схватил жену за руку, когда ты собралась уходить, но женщина тут же её вырвала.

— Нам с тобой обоим гореть в аду. — она ещё раз посмотрела на мужа взглядом, полным ненависти, а затем отвернулась и ушла.

Младшая Ким после своего пробуждения пробыла в больнице ещё два дня, а затем родители наконец забрали её домой. Девушка быстро шла на поправку, чему её родные безусловно радовались, и только Намджун не мог сполна насладиться этой новостью. После того, как об удивительном пробуждении Дженмин заговорили в прессе, тут же всплыло имя настоящей виновницы крепкого сна девушки. Поэтому и Намджун решил кое-что рассказать своим родителям, от чего те были шокированы.

Такого коварства от добросердечного сына они не ждали, пусть даже он пытался отомстить за свою младшую сестру. И всё же Джун ожидал того, что родители будут убеждать его отказаться от младшей сестры Муён, которая была виновата в аварии с Дженмин. Парень открыто удивился тому, что сказала его мама, выслушав до конца всю его историю…

«Бедная девочка. Даже представить не могу, через что она проходила каждый день, да ещё и ты, гадёныш, отравил ей душу. Теперь до смерти будешь расплачиваться за это и как минимум должен взять на себя ответственность за её жизнь. Это даже не обсуждается. Эх ты, и как мой сын мог вырасти таким чёрствым бревном? Не зря своё имя носишь — Намджун (от Наму — дерево)».

Женщина ругала парня, а затем и Юне досталось, но в оправдание она так же молчала, как и её друг, ведь признала свою вину, тем более госпожа Ким и для неё была почти родной. Младший следователь Чон вместе с Джуном каждый день навещали Санни в больнице. Но девушка-полицейский не задерживалась надолго, ведь, в отличие от Кима, не брала выходной с работы, да и время сейчас неподходящее. Впервые Юна отвечала за следствие над не таким уж обычным человеком — Гу Ынсоном.

Как только Дженмин освоилась, и ей стало лучше, она тоже уговорила свою маму сходить к младшей Гу в больницу. Девушке до жути было интересно посмотреть на человека, который, можно сказать, выдернул её из лап смерти. Она ничего не помнила, но так хотела знать, чем Санни встряхнула почти мёртвые чувства, как смогла разбудить подсознание человека, которого даже не знала?

Благодаря решению родных Намджуна навестить Санни, он сам смог пойти дать показания в полицию по делу махинаций компании Гу Ынсона и его причастности к сокрытию правды аварии двухлетней давности. Почти за неделю круглосуточного дежурства в больнице парень сильно вымотался, но он старался быть оптимистом и не паниковать раньше времени. Хотя понимал, что если любимая девушка до двенадцатого дня своего сна не проснётся, шанс выйти из комы вообще станет ничтожным. Ким очень боялся этого, а его подруга, младшая сестра и родители волновались за парня, в искренней любви которого уже не стоит сомневаться.

— Дженмин, не всем девушкам нравятся пионы. Почему ты выбрала их? Не могла спросить у брата, какие цветы любит Санни? — возмущалась госпожа Ким, когда её дочь вышла из цветочного магазина.

— Я спрашивала, но этот дурачок толком ничего не знает о своей девушке, а эти пионы так хорошо пахнут. Я уверена, Санни понравится, Юна говорила, что она приносила в мою палату самые пышные букеты пионов, а из-за их сильного аромата в реабилитационном отделении больницы Асан до сих пор витает запах лета. — младшая Гу просто обожала пионы, и сегодня она так волновалась по пути в больницу Паик, как будто шла на фанмитинг любимой группы.

Слишком волнительно, что-то похожее Дженмин уже давно не ощущала, а ведь Санни всего лишь человек, да ещё и младше своей, возможно, будущей золовки. Но всё же сердцебиение сестры Намджуна участилось, когда она вместе со своей мамой вошла в палату. Фото младшей Гу Дженмин видела в кошельке своего братца, но вживую та выглядела гораздо красивее. «Наверное, только Санни так идут красные волосы», — подумала про себя младшая Ким, а затем присела ближе к койке.

— Она очень милая. — впервые вживую посмотрев на девушку своего сына, тут же приметила госпожа Ким, а её дочь согласно кивнула. — Пойду попрошу у медсестры какую-нибудь вазу для этих пионов. — добавила она, после чего вышла из палаты, оставив двух девушек наедине. Дженмин по привычке от волнения молчаливо потирала ладонями, рассматривая лицо Санни, а затем всё-таки решила заговорить.

— Привет. — тихо поздоровалась она. — В общем, я тебя не знаю лично, как и ты меня, но так случилось, что благодаря тебе я вернулась к жизни. Поэтому сегодня мы с мамой пришли поблагодарить тебя за всё, что ты для этого сделала. Жаль, нам не удалось поговорить обо всём нормально, посмотреть друг другу в глаза, познакомиться, в конце концов. И всё же я хочу, чтобы ты знала, что у меня нет ненависти к тебе или же твоей сестре. Оппа мне много чего рассказал о вас и ваших тёплых отношениях, я соболезную тому, что ты её потеряла. Но пожалуйста, не бросай моего брата с ненавистью к себе, дай ему шанс извиниться как следует и прости его так же, как я простила твою сестру. Пожалуйста. — младшая Ким не планировала что-то конкретное сказать Санни, а всё вышло душевно и искренне. — Ах да. Вот глупышка, совсем растерянная, забыла представиться… — почесав затылок, неуклюже продолжала девушка. — Меня зовут Дженмин, я младшая сестра Намджуна. Рада знакомству, Санни. — сказала девушка держа пациентку за руку, и уже за считанные секунды испугалась, ведь пальцы младшей Гу стали двигаться, а подняв взгляд на её лицо, сестра Джуна замерла, как и её сердце в этот момент, ведь на неё с усталостью смотрела пара красивых глаз. — Мама! — во всё горло с испугом закричала Дженмин, не отпуская руки Санни.

— Не ори, мы же в больнице, в которой нигде пустой вазы не найти… — с ворчанием госпожа Ким вернулась в палату и тут же застыла у двери.

— Мама, позови врача, сейчас же.

Погружаясь на дно бассейна, о чём я думала? Почему в моих мыслях всплыли только две картинки? Одна из воспоминаний о Муён — прогулка на катере, вторая — большое побережье, которого не найти в Сеуле, и улыбка парня, что мне не знаком. Что нам снится, когда мы очень долго спим? Иногда в наших снах мы видим прошлое, будущее, то, чего избегали, то, что тайно желали и искали. В них могут быть подсказки к решениям, которые изначально казались безвыходными. Но после того, как я открыла глаза в незнакомом помещении среди чужих мне людей, в памяти так ничего и не всплыло, а уже через миг меня поглотило ощущение того, как я тону.

— Пациентка, что вы помните о себе? Имя, возраст, семья? — после осмотра врач сел рядом и начал задавать банальные вопросы, а находящиеся в палате девушка с женщиной очень сильно волновались.

— Гу Санни, недавно исполнилось двадцать лет, младшая дочь председателя строительной компании Гу Ынсона. Извините, но почему я в больнице? Разве был нервный срыв? — сложно было не догадаться о месте своего положения, смотря на кучу аппаратов, подключённых ко мне, и мужчину в белом халате.

— Ваши самые последние воспоминания, можете рассказать мне о них? — аккуратно спрашивал врач, словно прощупывал почву моей памяти, и не зря.

— Да. Я недавно вернулась домой с Америки на похороны своей старшей сестры, ей стало плохо во время плаванья, из-за чего она утонула в бассейне. Или это была я? Постойте, мы в психиатрической больнице?

Мне было отлично известно, кто я, где проживаю, кем являются мои родители, как зовут мою страшную сестру, но при воспоминании о Муён моя голова сильно начала болеть, словно в мозг втыкали иголки. Перед глазами вспыхнули новые картинки, и из-за возникновения каждой из них я стала кричать от боли, что пронзила мою голову. Этим мне удалось напугать почти всех присутствующих в палате, но не врача. Он успокаивал меня, ведь, кажется, понимал, что со мной происходит. Вскоре в палату забежало ещё двое людей — незнакомая девушка с короткими чёрными волосами и высокий парень, чьё лицо я видела в своих снах, или же это всё-таки было наяву?

— Санни. — испуганный парень подбежал ближе, но врач остановил его, когда тот вроде как собирался обнять меня.

— Господин Ким, вы ведь помните, что я вам говорил о повреждении мозга госпожи Гу? Думаю, это посттравматическое расстройство, и оно повлияло на воспоминания девушки. Поэтому будьте терпеливы к ней сейчас, если вас связывают хорошие воспоминания, они вскоре вернутся, но если эти воспоминания болезненные, рекомендую начать всё заново. — сказал врач, а после дал команду медсестре подготовить меня к полному осмотру.

Ненавижу больницы. Всегда это чувство отвращения к ним сопровождало меня. Вездесущий запах лекарств, люди в белых халатах, жалостливые взгляды на тебя, когда ты одет в больничную пижаму, и всё тому подобное. Я прошла полную проверку, врачи проверили всё, что могли, и были довольны результатом, а после меня вернули в палату, где уже кроме незнакомых мне людей оказалась и Ёнын. Но только увидев её, я неосознанно начала задыхаться, лёгкие как будто заполнялись водой, а высокий парень по имени Намджун подошёл и крепко обнял меня.

— Просто дыши вместе со мной. Хорошо? Один, — вдруг начал считать он, и тогда я почувствовала, как рука парня поднялась выше с моей талии на спину, — два, — следом за правой он поднял левую руку, смотря мне прямо в глаза, — три. — Джун прижал меня к своей груди, нежно обнимая, после чего моя нахлынувшая истерика начала отступать.

Дежавю? Или это уже было между нами? Но когда я прижалась к человеку, которого совсем не знаю, мне стало спокойно, только один его запах заставлял меня чувствовать уют. Даже сравнить не с чем, чтобы описать спокойствие на душе от объятий Намджуна. Я понимала, что не хочу, чтобы он меня вообще отпускал из своих рук.

— Моя малышка, всё будет хорошо. — поглаживая меня своей широкой ладонью по спине, говорил он, а я всего-то обняла парня в ответ. Руки сами потянулись.

Три дня врачебных проверок, после чего меня наконец отпустили домой под присмотром нового опекуна, на что, к моему полному удивлению, дала согласие Ёнын. Я так и не смогла поговорить нормально с мамой, ведь как только видела её лицо, воздух словно заканчивался, а врач назвал это последствиями посттравматического расстройства. Ещё после выписки выяснилось то, что так же на меня влияет не только присутствие матери, но и пребывание в художественной студии Муён. Увидев картины на стенах первого этажа, я выбежала на улицу и упала на колени, пытаясь отдышаться. Такого у меня ещё не было, а ведь я знакома с разными признаками своей истерики.

Семья Ким вежливо предложила пожить у себя несколько дней без какой-либо причины на это, а Ёнын впервые сторонилась меня так же, как и отец. Я не удивлялась тому, что Ынсон ни разу не пришёл в больницу, но то, что мама согласилась оформить Намджуна моим опекуном, честно говоря, удивило. В принципе, эти незнакомые люди казались мне хорошими, и больше всех других я сосредотачивала свой взгляд на высоком парне, рядом с которым чувствовала себя в полной защите.

Как оказалось, раньше он работал моим телохранителем, но наши отношения были больше, чем просто начальница и подчинённый, наверное, поэтому я за пару дней так к нему прикипела. Младшая Ким тоже казалась доброй и милой девушкой, да почти все из семьи Ким были такими, кроме их соседки Чон Юны. Это не человек, а огромное хранилище разных ругательств и грубых высказываний, хотя ко мне она обращалась достаточно вежливо.

Я впервые в жизни делила с кем-то комнату, привыкая к людям, которые казались мне и близкими, и в то же время чужими. Я пробыла в коме неполную неделю, но из-за гипоксии некоторые клетки мозга были повреждены, поэтому подсознание закрыло от меня те воспоминания, которые причиняли боль. Всё это мне объяснил Намджун, но я плохо разбираюсь в медицине, хотя определённо знаю, что могу доверять Киму, это мне подсказывало сердце.

Несмотря на маленькие комнаты, я хотела находиться в доме его родителей, пускай те иногда не знали, как себя со мной вести. Даже Джун был робок в нашем общении, словно очень сильно хотел что-то сказать, но боялся последствий. И всё же, когда парень уходил на работу, мне становилось скучно, я скучала по человеку, которого даже не помню, не считая воспоминаний с побережья. В это время я напрягала свою память, просматривая фотографии в телефоне, сообщения и прочее. Но как только всплывали хоть какие-то картинки, моя голова сразу начинала болеть, словно наказывала меня за нарушения указаний врача.

Принимать ванную я тоже не могла — только одна мысль о том, что нужно погружаться в воду, вызывала дрожь по телу, и всё же человеку нужно мыться. Дождь и душ меня не пугали, но первые пару дней Дженмин дежурила у двери душевой кабинки, задавая постоянно одни и те же вопросы:

— У тебя всё хорошо? Не мутит? В голове не кружится? Дышится легко? Если что, могу помочь помыть голову, или спинку потереть? — младшая сестра Намджуна и сама недавно проснулась после двухлетней комы, что мне казалось иронично странным, но она была слишком гиперактивной в сравнении со мной.

— Спасибо, я уже помылась. — Дженмин могла тысячу раз спросить меня одно и то же, но меня это не бесило, а даже наоборот, такая её забота радовала. Не понимаю, почему.

Дни уходили, а вскоре Намджун пришёл домой с известием о том, что Ёнын купила для меня квартиру в том же районе, где жила семья Ким. Никто ничего толком мне не объяснял, но то, что другие скрывали нечто, я отчётливо понимала. И всё же это странно — потерять полтора года своих воспоминаний. Что же такое могло в них скрываться, раз моё подсознание решило их стереть? Каждой ночью один и тот же кошмар, в котором я тону, а между этим мелькают события, что действительно были, и те, которые казались моей фантазией. Но впервые я страшилась ответов на свои вопросы, поэтому и не задавала их.

— Очень красивая квартира, да и от моего дома недалеко, мама и Джени будут часто заходить к тебе, чтобы помогать по хозяйству, а ещё учить тебя готовить. Ты ведь не против? — Намджун такой милый, когда заботится о ком-то.

— А как же ты? — все эти дни после выписки я наблюдала за парнем, к которому сильно тянулась моя душа. Мы с ним раннее вроде были в романтических отношениях, о которых я почти ничего не помнила, но тогда почему он относился ко мне только как друг? Смотря на Кима, я могу с уверенностью сказать, что до сих пор не разлюбила его. Быть может, разлюбил он?

— Я всегда рядом, если будет нужна помощь, только позови. — Намджун джентльмен, которых не сыскать, и всё же сейчас это так бесит.

— Рядом как друг или как парень? — мы с Джуном после выписки ни разу не оставались наедине, всегда присутствовал кто-то третий, поэтому и поговорить со мной по душам парень не мог, а у меня уже возникло столько вопросов касаемо нас.

— Санни, все твои воспоминания о наших отношениях лично для меня очень важны, но пока ты прячешь их от самой себя, я не могу быть уверенным в том, что они не причинят тебе снова боль, если вернутся. — наконец он назвал причину, по которой держался в стороне от меня, чем только пополнил список своих достоинств. — Теперь ты свободна от всего. Больше не надо никуда сбегать, никто не заставит тебя делать то, чего ты не хочешь. Живи в своё удовольствие, Ёнын позаботилась даже о том, чтобы ты не нуждалась в деньгах. Это твой шанс начать новую жизнь с чистого листа, и я не хочу быть преградой. У меня неплохо получалось всё это время сдерживать свои чувства в узде, и если таким способом я могу сделать тебя счастливой, значит, так тому и быть.

Я слушала Намджуна и не могла поверить в то, что он готов был пожертвовать своей любовью ради моего счастья. А голос внутри говорил о том, насколько мне дорог парень напротив, чьи появляющиеся от улыбки ямочки на щеках согревают мне сердце. Это и есть счастье. Да, временами неуклюжее, не умеющее готовить или быть сдержанным в споре с подругой, но всё равно счастье, моё единственное. Я не знала, что ответить на слова парня, чем могла убедить его остаться, поэтому просто встала на носочки и нежно поцеловала Джуна в губы, после чего отстранилась и снова взглянула в его испуганные глаза.

— Спасибо за всё, но на чистом листе, на котором я собираюсь писать историю о своей новой жизни, в самом начале должно быть твоё имя. Я во многом не уверена, но есть то, что я знаю наверняка — ты слишком дорог моему сердцу, поэтому не делай его одиноким. — я вовсе не планировала говорить что-то подобное, слова сами срывались с уст и буквально приковали ко мне внимание парня напротив. — Я уже знаю, чего хочу. Никому не ведомо, как было в прошлой жизни или будет в следующей, но в этой мне очень нужен ты. — кажется, я удивила, а может, даже напугала здоровяка напротив. — Скажешь хоть что-нибудь в ответ, а то как-то…? — он меня смутил своим молчанием, но я так и не смогла высказать до конца возмущение.

В сравнении с его поцелуем, который и был ответом Намджуна, мой оказался детским. Джун схватил меня в свои объятия так, словно мечтал это сделать долгое время, таким же голодным и страстным являлся его поцелуй. Прижатая к столу светлой гостиной, я обнимала руками шею парня, а в моём сердце эмоции зажгли фейерверки. В своей жизни я жалела о многом, и всё же до сих пор надеюсь на то, что никогда не пожалею о своей первой настоящей любви.

Оглавление

Обжигающее солнце

  Гнев без контроля

  Не похожа на неё

  Без суда — виновная.

  Друг или враг?

  Фальшивый идеал

  Скрытое желание — бежать.

  Спускаясь в темноту

  Секрет хороших отношений

  Ловушка

  Правда или действия?

  Чужая вина

  Болезненная любовь

  Искупление

  По её неверным следам

  Моё единственное