КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Как белки в колесе [Дмитрий Соловей Dmitr_Nightingale] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Как белки в колесе

Глава 1

«Ученики школы магии, приветствуем вас и поздравляем с первым учебным днем!» — услышал я необычную фразу.

— Чего? — пробормотал спросонок и подхватился с кровати.

Дойти до двери не успел. Вихрь в теле наследника Бобровского чуть не сбил меня с ног.

— Иван! Получилось, получилось!

Тут ещё и Кирилл подбежал.

— Мы справились!

— Угу, — кивнул я. — Только язычники никуда не делись.

— Умеешь ты испортить хорошее настроение, — фыркнул Кирилл. — Мы высшие маги этого мира. Что нам какая-то кучка язычников?

— Действительно! — поддержал я.

— Высшие маги, хочу напомнить, что через полчаса завтрак и дальше занятия, — с язвительными нотками в голосе сообщил Фалулей.

— Как же хорошо! — покрутился вокруг своей оси Кирилл. — Через три года я буду свободен от опеки семьи, богат и знатен.

— Мечтатель, — хмыкнул Фалулей. — Мы с тобой наследники.

— Брысь, наследники, — погнал я парней, — давайте умываться и одеваться. Нужно успеть на завтрак. Там где-то Татьяна Журавлёва должна присутствовать.

Упоминание имени девушки волшебным образом подействовало на Фалулея, и тот кинулся к двери.

Комнаты мы себе выбрали в одном комплексе. Вообще-то здесь было четыре спальни и одна гостиная. Четвертная спальня оказалась никем не занята. Предполагаю, по причине того, что цена этих апартаментов десять тысяч в год. Мы не особо жаждали иметь соседа, к тому же надеялись, что временной цикл остановился, и выкупили четвертую комнату. Будем её в качестве кабинета использовать.

Отсутствие чужаков на нашей территории позволяло бегать в трусах, не стесняясь. Но одеться на завтрак, безусловно, стоило. С огромным удовольствием я примерил студенческий наряд: чёрные строгие брюки и синюю рубашку с гербом на левом рукаве. Пусть у меня родовой герб не самый значимый, зато я имею такой уровень сил, который и не снился ученикам этой школы.

Корпус первокурсников представлял собой трёхэтажное здание. На первом столовая, спортзал, малая библиотека, на втором этаже общежитие для тех, кто не имеет лишних денежных средств. Третий этаж — элита. С той самой элитой мы повстречались на лестнице.

— Лопухина, Телепнёв-Оболенский, — шёпотом поведал мне и Фалулею Кирилл, опознав гербы на рукавах парочки, вышедшей нам навстречу. — Наверное, помолвлены.

Комплексы из двух спален и общей гостиной на нашем этаже тоже имелись. Честно говоря, я не ожидал, что в школе настолько «свободные нравы» и девушки не имеют отдельного общежития. Вернее, это стало для меня приятным сюрпризом. Я уже прикидывал, как буду использовать свои навыки отвода глаз и левитации, а тут, оказывается, нет разделения на «мужскую» и «женскую» территорию.

Телепнёв-Оболенский бегло взглянул на наши гербы и брезгливости на его лице я не заметил. Кажется, это какая-то дальняя родня Анохиных со стороны мачехи Василисы.

— Павел Петрович, — представился он. — Моя невеста Мария Трифоновна.

В ответ мы тоже назвали свои имена и поинтересовались, какую специальность ребята выбрали.

— У нас водная магия, — просветил Телепнёв-Оболенский.

— А мы дружно на амулеты записались, — сообщил Фалулей.

— Уровень сил какой? — не удержался от вопроса Павел.

— Высший у всех троих, — сообщил Фалулей, не скрывая довольной улыбки.

Перекидываясь фразами о возможностях учёбы, мы достигли первого этажа и устремились на поиски столовой. Несколько дней до начала учёбы мы питались в гостевом корпусе. Кириллу и Фалулею это всё было в диковинку, а я про эти академии и школы магии в своё время столько книг прочитал, что чем-то удивить меня сложно. Хорошо, что здесь присутствовало разделение по курсам. Наш корпус обеспечивал жильём и питанием только первый курс.

Сколько всего учащихся на курсе, мы не знали. Пока друзья читали указатели и ориентировались, я пересчитывал столики, которых оказалось не так уж и много. Всего три десятка, и не факт, что за каждым будут сидеть именно четыре человека. Итого, примерно сто или чуть больше человек на курсе. Фалулей наконец разобрался в системе получения еды и повёл нас за собой.

Мог бы и не напрягаться, а просто проследить за студентами. Павел Телепнёв-Оболенский именно так и поступил. Влившись в ручеёк молодёжи, он правильно рассудил, что все должны двигаться к одной цели. Дальше тоже без сюрпризов: поднос, линия раздачи с блюдами и напитками. Правда, для моих друзей эти простые правила были в диковинку.

— Иван, смотри, что хочешь, то и берёшь! — непонятно чему восторгался Кирилл.

Лично я ничего особенного не увидел. Помощники поваров предлагали омлет трёх видов, запеканку со сметаной, штук пять разных каш, блины и оладьи. Как оказалось, Кирилл вознамерился это всё себе на поднос водрузить, а потом вероятно съесть. Ну-ну. Жаль, Фалулей не дал мне насладиться подобным цирковым трюком. Зашипел что-то, возмущаясь тупости Кирилла.

— Ты дома что, ел по десятку блюд на завтрак? — продолжил Фалулей читать нотации.

Пока эти двое пререкались, я взял себе блинов с мясной начинкой, густо полил их сметаной и дополнил завтрак чаем. Фалулей последовал моему примеру, а упрямец Кирилл втиснул на свой поднос четыре плошки с кашами, запеканку и тарелку со стопкой блинов и мёдом, поясняя это тем, что хочет составить мнение и в следующий раз определится с оптимальным выбором.

Мы так увлеклись выбором блюд, что по сторонам совсем не смотрели. И только поставив всё добытое на стол, вспомнили, что где-то в зале должна быть Журавлёва.

— Не пришла ещё или уже поела, — цепким взглядом осмотрел столовую Фалулей.

— По закону жанра к нам сейчас должны подвалить «отрицательные персонажи», — сообщил я и отправил в рот первый кусок блина.

Неплохо, очень даже неплохо. Блинчик сам аж кружевной, тесто явно дрожжевое. Начинка тоже выше всяких похвал. Наша кухарка так не умеет готовить.

— Какие такие отрицательные персонажи? — среагировал на мою фразу Кирилл, встрепенулся и огляделся.

— Не знаю, — пробормотал я с набитым ртом. — В книгах у героев всегда случаются неприятности в начале учёбы. А у нас ещё ни одного врага не видно.

— Видно, видно, — высмотрел что-то Фалулей.

— О! Я их тоже помню, — увидел кого-то за моей спиной Кирилл.

Пришлось и мне оглянуться, чтобы оценить предполагаемых врагов. Парни не ошиблись, эту троицу придурков мы действительно раньше встречали.

— Мы ведь с ними в последнем цикле не пересекались, — нахмурил Кирилл брови, пытаясь вспомнить.

— Эти три идиота меня всего один раз побили, — пояснил я. — Потом-то я всегда обходил их стороной. Лучше глянь на гербы, а то мы так тогда и не узнали, каким родам перешли дорогу.

— Соловьёвы, Черкасовы, Роговиковы, — первым рассмотрел и озвучил рода «врагов» Кирилл.

Ничего плохого парни нам ещё не сделали. Мы даже не были знакомы по их мнению. Вот только впечатления от той злополучной встречи, как говорится, оставили осадочек. Лично я не верю, что человек, способный на подлость, проявит себя как-то иначе в другой ситуации.

— Таню-у-уша… — прервал мои размышления Фалулей и, бросив недоеденный завтрак, кинулся наперерез крейсеру, гордо несущему свои телеса к начальной точке линии раздачи.

Свою косу Татьяна закрутила в причудливую фигулю на затылке и казалась ещё выше своего роста. Плюс неподражаемый бюст и объёмные округлости там, где, по мнению специалистов моего мира, должно быть всего девяносто сантиметров в обхвате. Хм… А талия у Журавлёвой действительно тонкая. Или это так только казалось на фоне крутых бёдер? Школьная форма со строгой юбкой девушке необычайно шла. Вид она имела такой неприступный и царственный, что студенты с опаской уступали ей дорогу, невольно сглатывая слюну, потрясённые всей этой роскошью. Форменная блуза только что не лопалась под напором шикарного бюста. Особи мужского пола перестали дышать, явно прислушиваясь, не трещит ли ткань. Только Фалулея ничего не смущало.

Естественно, Журавлёву он усадил за наш стол. С удивлением мы узнали, что проживает девушка на втором этаже. Оплачивать ей элитные апартаменты батюшка не захотел, рассудив, что и обычной комнаты вполне достаточно.

— Приглашаем в гости в любое время дня и ночи, — с томными нотками в голосе поведал Фалулей. — Знаете ли, Татьяна Фёдоровна, у нас на третьем этаже тихо и спокойно. Обстановка так и настраивает на учёбу.

Дурой Журавлева не была, снисходительно хмыкнув, одарила Фалулея насмешливым взглядом зелёных глаз и сосредоточилась на омлете. Зато после не отказалась от нашего общества, царственно разрешив себя сопровождать.

В этот день нам читали только ознакомительные лекции. Старший наставник просветил, что разделение по факультетам на первом курсе условное. Не факт, что студент, выбравший то же амулетное ремесло, осилит обучение. По этой причине первые два месяца мы изучаем все направления. В понедельник магия огня, во вторник — воздуха, среда — водная, в четверг занятия по магии земли, в пятницу — специализация по родовой магии. Суббота выходным днём не считалась. В этот день настоятельно рекомендовалось посещать клубы по интересам и заниматься в библиотеке.

Услышав расписание учёбы в школе, Фалулей сразу загрустил. Да и я не увидел ничего интересного. Поклонником Гарри Поттера я никогда не был, и весь этот «детский сад» уже начал напрягать. Журавлёва, к слову, тоже опечалилась. Магию огня она, как и все водники, ни при каком раскладе не воспроизведёт. Наставник же сообщил, что на лекциях положено записывать, чтобы понимать скрытый смысл всех магических стихий. К концу полугодия мы обязаны предоставить объёмное эссе личных наблюдений и сравнений.

После обеда нас разбили на группы по двадцать человек и велели следовать за помощниками наставника на ознакомительную экскурсию по территории школы. Наконец я пересчитал народ. Сам не понимал, зачем мне это знание, но доложил друзьям, что на первом курсе всего сто пять студентов.

— Отчего так мало? — выразил я недоумение. — Единственная в стране школа, и такая малочисленная.

— Слабых магов обучают дома, — напомнил Фалулей. — Забыл, что имеется ограничение для поступления в эту школу — пятый-шестой уровень сил?

— И оплата высокая, — дополнил Кирилл. — Род Анохиных не смог бы выделить деньги на школу. К тому же для заготовок амулетов света знания этой школы мне не требовались.

— Я уже начал сомневаться, что нам нужна эта школа, — проворчал Фалулей и поспешил примкнуть к группе студентов.

Не могу сказать, что экскурсия мне совсем не понравилась. Неоднозначная архитектура и достойный интерьер впечатлили. В центральном корпусе Фалуей высмотрел какой-то особенный паркет на полу и заверил, что древесину для него поставлял род Бобровских.

— В родовом особняке точно такой же рисунок и отделка, — сообщил он.

Татьяна, услышав фрагмент нашего разговора, подключилась к обсуждению. Историю основания школы она знала лучше нас и пояснила, что когда в начале двадцатого века великим князем было принято решение основать учебное заведение для молодых магов, то все рода обязали доставить материалы на его постройку и декорирование. К примеру, вон те малахитовые колонны, что мы видим впереди, подарены родом Бородиных, а вазы из оникса, стоящие на лестничных пролётах, так вообще восемнадцатого века и переданы в дар Воронцовыми.

Первый день в школе совпал с воскресеньем. Мы не учились и продолжали слоняться по территории до самого вечера. Журавлёва нас покинула, как только группы распустили. Пришлось нам искать развлечения без женского общества. До ужина облазили все уголки, обошли корпуса, посмотрели издали на галерею фонтанов и даже чуть не подрались. Какой-то напыщенный тип с гербом Мининых и шевроном третьего курса узнал наследника Бобровских и кинулся нам наперерез.

— Ты! — резко возник он перед Фалулеем. — Если сунешься к моей сестре, то пожалеешь!

Такую заяву можно было кинуть восемнадцатилетнему парню и даже нарваться на мордобой, только Фалулей давно вышел из пылкого юношеского возраста. Изобразив на лице надменное выражение, он сообщил, что девиц у него было так много, что всех не упомнит, и знать не знает, о ком сейчас идёт речь, так что резвый братец может успокоиться и не волноваться о подобной ерунде.

— Ах так! — возмутился Минин и что-то кинул на Фалулея.

Между прочим, мы уже прочитали брошюрку с правилами поведения в школе. Подобное действие, да ещё со стороны старшекурсника, чревато наказанием. Идей, что там такое применил парень, у меня не было, поскольку не успел рассмотреть, зато порадовался, что наша защита сработала должным образом. Магия смертельной не была, руны язычников не засветились. Кирилл только почесал спину, а Фалулей вообще ничего не почувствовал, но разозлился из-за самого факта нападения.

— Ты что, недоумок, себе позволяеш-ш-шь..? — схватил он воздушной петлёй за шею Минина и чуть приподнял над дорожкой.

Послушать версию, оправдывающую нападение, мы не успели.

— Школьная стража! — выкрикнул кто-то, ломанувшись через кусты, росшие вдоль дорожки, где мы остановились.

Кстати, да, в той брошюрке о правилах было упоминание об охранниках. Я ещё посмеялся, когда прочитал, что тут у нас будет «ночной дозор». Только я никак не ожидал увидеть трёх убелённых сединами дедов. Один из них с гордой улыбкой на лице протянул вперёд руку. Какая-то блестящая цацка замигала на его ладони.

— И чё? — покосился Кирилл на странную штуковину.

Судя по расфокусированному зрению, он пытался увидеть плетения в незнакомой вещице явно магического предназначения.

— Применение парализующей магии! — обрадовался дед и покрутил головой.

— Неужели? — теперь и Фалулей заинтересовался. — И как это определяется? — приблизился он к седовласому бородачу, чтобы оценить необычный артефакт.

— Кого парализовали, куда спрятали? — не дал себя сбить с мысли стражник.

— Любезный, вы не ошиблись? — картинно похлопал ресницами Кирилл. — Мы первый день в школе. Какие заклинания?

— Минин с третьего курса, — подсказал своему начальнику второй стражник.

— Ах, это… — кивнул Фалулей в сторону Минина. — Действительно, третьекурсник демонстрировал нам свой уровень сил. Не знаю, на что там у вас срабатывает амулет, только мы вполне мирно беседовали.

Не думаю, что стражники нам поверили, но и докопаться было не до чего. Парализованных студентов поблизости не наблюдалось, воздушную петлю друг давно развеял. Дядьки добросовестно проверили ближайшие кусты и в результате удались. Минин, зараза, даже спасибо не сказал и последовал за стражниками в сторону родного корпуса.

— Три года терпеть эту вспыльчивую молодёжь? — покачал головой Фалулей. — Нужно как-то ускорить процесс обучения.

С этим его высказыванием я полностью согласился уже на следующий день. По расписанию понедельник был посвящён магии огня. Знаете, что нам давалось сложнее всего? Не показать свою истинную силу и не спалить на фиг полигон! Студенты с родовой магией воды в это время подпирали стену, наблюдая за нашими упражнениями с нескрываемой скукой. Бедняги, им ещё на теории бесполезные конспекты писать.

— Слушайте, может, заплатить за все три года сразу и пусть нам как-то сократят учёбу? — снова поднял вопрос Фалулей в конце первого дня.

— И Соловьёву шею свернуть, — добавил я в план свой пункт, разглядывая мелкие дырочки на штанах.

Это Коленька Соловьёв якобы нечаянно ронял плетение так, что искры сыпались исключительно в мою сторону. Я же в группе самый мелкий молодой, а значит, беззащитный. Причинить вред телу, покрытому рунами, он не смог, зато одежду подпортил. Не зря я предположил, что характер этого мажора не изменился. Между прочим, у меня в запасе только одна пара форменных брюк. Если этот гадёныш продолжит пакостить, то я не сдержусь и отвечу. В этом случае от наследника Соловьёвых горстка пепла останется, которую я смету веничком в уголок.

— А если попробовать нанести на одежду магию рун? — предложил Кирилл и потребовал у меня испорченные штаны на эксперименты.

Вечер прошёл плодотворно. Идея Кирилла сработала в полной мере. Как мы раньше не сообразили, что можно из вещей делать защиту? Даже Фалулей оценил простоту метода. Он всё больше по магическим щитам специализировался. И вдруг обнаружил, что одежда, завязанная на кровь владельца, может стать мощным щитом. Безусловно, такую защиту при должном усердии можно сломить, только не думаю, что в школе кто-то обладает достаточным уровнем силы. И уж искрами огня наши вещи теперь точно не испортить.

На занятие по воздушной магии мы пришли во всеоружии. Правда, пакостничать на практических уроках было некому. Магия воздуха настолько специфична, что боевых плетений в ней почти нет. На первом курсе нам точно такого не преподавали. Да и было тех занятий всего час от силы. Потом мы много и долго писали, затем вычисляли скорость ветра, скорость магии при сопутствующем и встречном ветре и так далее. Фалулей всё больше и больше мрачнел. Хорошо, Журавлёва не давала ему впасть в полное уныние. Татьяна активно участвовала в обсуждении этих скоростей ветра, буквально засыпав преподавателя вопросами.

Также она отличилась на следующий день на водной магии, чем вызвала недоумение у женской части аудитории. Девицы больше поглядывали на парней, чем на записи формул. По словам Кирилла, эти барышни пришли в школу в поисках достойного жениха. Где ещё знакомиться с родовитыми и магически сильными наследниками, как не в этом учебном заведении? К слову сказать, Журавлёва была единственной наследницей женского пола. Остальные рассчитывали в течение одного года успеть захомутать кого-то перспективного и побыстрее представить родне жениха.

Четверг, по сравнению с предыдущими днями, оказался самым полезным. Артефакторика относилась к магии земли, и мы получили много полезных знаний по материалам. Я бы сказал, что это было введение в органическую химию. Конспектировали мы это дело прилежно по той причине, что формулы полностью отличались от того, что знали мы с Фалулеем. Попутно познакомились с двоюродным братом моего юриста. Данила Андреевич Волконский явно гордился тем, что имеет восьмой уровень магии. На дальнюю родню плевал с высокой колокольни и мой герб его ничуть не впечатлил. Не очень-то и хотелось общаться с таким напыщенным типчиком.

В пятницу нас разобрали преподаватели по разным родовым направлениям. Я совсем не удивился, когда узнал, что по магии молний для меня не нашли наставника, и спокойно потопал следом за Фалулеем и Кириллом, которые почему-то выбрали огненную магию. У Высоцких родовая магия лекарская. Может, и были какие-то задатки у этого тела, но Кирилл решил последовать совету Фалулея и развивать боевые навыки.

— Как ты вообще мог получить перстень главы рода, если у водников нет даже намёка на огненную магию? — удивлялся Фалулей местной системе образования.

— У магов с низким уровнем сил перекос в какую-то сторону явно не выражен, — ответил я за Кирилла то, что случайно услышал от студентов. — Будь у той же Журавлёвой пятый уровень, она бы выдавала искры огня, а с девятым только свою водно-воздушную магию.

— А остальные главы родов как получают перстень? — не унимался Фалулей.

— Батюшке не нужны были экзамены. Он стал главой по праву старшего, — вклинился Кирилл с пояснениями. — Я бы тоже получил звание в восемнадцать лет, если бы юрист с мачехой не решили устроить мне пакость.

Преподаватель, разобравшись с нашими направлениями магии, заверил, что специализацию по амулетному ремеслу мы выбрали правильно. Долго восхищался тому, что сразу три сильных мага оказались универсалами, обещал всяческую поддержку. Побыстрее бы. А то мне эти теории уже поперёк горла встали.

Занятие по родовой магии включало в себя историю страны и прочие сопутствующие предметы. Предполагалось, что ученики школы уже знают и помнят гербы родов, но боярские чины и фамилии приближенных к князю пришлось изучать на лекции. Мало того, мы ещё и вечером самостоятельно их разбирали, продираясь через эти запутанные наименования.

К примеру, должность называлась «боярин и слуга». На самом деле это был кто-то вроде первого министра. «Боярин и дворецкий» совмещал должность верховного судьи и управление дворцом князя.

— Не вижу логики в этих чинах, — возмущался Фалулей. — Оно нам точно нужно?

— Кто знает, кто знает… — листал я учебник.

— Мне кажется, что достаточно запомнить имена тех бояр, кто сейчас при власти, — внёс дельное предложение Кирилл. — Не думаю, что имеет смысл знать всех их предков.

— Я бы и это не учил, — привычно проворчал Фалулей.

В целом, впечатление от первой недели обучения в школе было неоднозначное. Ничего полезного для себя мы не услышали, а учиться придётся. Из нашей троицы только я мог покинуть данное учебное заведение, ни перед кем не отчитываясь. Друзья в любом случае заложники обстоятельств. Кажется, совсем недавно мы мечтали что-то изменить в своей жизни и снова недовольны текущими событиями.

— В клубы по интересам не пойдём, в библиотеку попозже, — сообщил Фалулей утром в субботу. — Отправляемся гулять в город, надела мне уже эта учёба.

Глава 2

Выйти порталом на арендованный склад было легко и просто. Действительно, почему бы не погулять по Москве? Раньше мы всё как-то набегами и по-быстрому посещали столицу. А здесь просто пройтись по улицам приятно. Мы даже наёмный мобиль брать не стали. Отошли от парка в кварталы родовитых семей и почувствовали себя настоящими туристами, причём все дружно, включая Кирилла.

Местная традиция выставления скульптур обитателей особняков продолжала меня изумлять. Идёшь вдоль улицы, а кругом скульптуры, скульптуры… Причём все фигуры в натуральную величину. Из материалов преобладал белый мрамор, но были гранитные и из другого камня, который сливался по цвету с толпой. Со стороны казалось, что часть прохожих замерла в причудливых позах или пытается с тобой заговорить.

— Сегодня в одном из школьных клубов обещали лепку и резьбу по камню, — сообщил Кирилл, послушав мои восхищения по поводу скульптур и их создателей. — При желании можешь туда походить.

Задатков художника или скульптора я в себе не ощущал и ответил, что предпочитаю издали оценивать различные художества. Эта Москва в большинстве своём была белокаменная. Никаких высоток и близко не было. Зато дворцы знати по вычурности отделки и украшательствам стремились перещеголять друг друга. Неспешным шагом где-то за час мы дошли до Княжеского поля — центральной площади города — и двинулись по периметру. Вокруг были расположены самые дорогие и пафосные магазины и лавки столицы.

— У Оболенских здесь тоже есть лавка, — просветил Кирилл.

— Неужели? — удивился я, оценив престижность места торговли. — Родня Василисы настолько богата?

— Магия молний редкая, — ответил Кирилл. — Световые кристаллы мало кто производит. Купцы снабжают предприятия, с которыми подписаны долгосрочные соглашения. Оболенские выхлопотали себе разрешение на продажу кристаллов, а отец их поставлять не стал. Поскольку место было получено, то Оболенских уже никто не стал выселять с Княжьего Поля.

Специально искать лавку Оболенских мы не стали, хотя и посетили несколько для ознакомления с ассортиментом. Нам же переговорные амулеты нужно где-то продавать. Из всего увиденного я понял, что главное, дизайн и понты. Два кубика, связанные магией, не котируются. Для успешной торговли амулетами потребуется позолота и всякие финтифлюшки. Похоже, придётся походить в те клубы, где преподают резьбу по камню.

Рестораны и питейные заведения здесь тоже имелись. В один из ресторанов мы и свернули, где сразу получили от ворот поворот. Типа рылом не вышли в таких пафосных местах питаться.

— В следующий раз родовой перстень надену, — возмутился я.

— Не поможет, ты из рода Анохиных, — напомнил Фалулей. — Столичные лакеи даже не вспомнят, что это за род.

— Но очень кушать хочется, — подал голос Кирилл.

Более демократичное место нам удалось отыскать только через три квартала от Княжьего Поля.

— Нужно присмотреть достойное место и сводить туда Журавлёву, — прикидывал Фалулей.

— И вообще, пора начать с девушками знакомиться, — зорко я оглядел помещение.

Кирилл прыснул в чашку с чаем и напомнил, что при всём его уважении, тело мне досталось шестнадцатилетнее.

— Угу. Присмотри себе девочку-подростка, будете вместе цветочки на клумбах нюхать, — ухохатывался Фалулей.

— Кстати, о цветочках, вернее, о язычниках, — припомнил я. — Не навестить ли нам то место, куда наш управляющий приезжал в одном из циклов, раз вы так сразу в школе заскучали?

— Сходим, — согласился Фалулей, — вот завтра и сходим.

В выходной день нас ограничивали только временем. До девяти вечера все должны вернуться. Кто опоздает, того не пропустит привратник. Насчёт наказаний нас не просветили, заверив, что опоздавшие проверят лично, что там и как. Нашу компанию это нисколько не взволновало, если задержимся, то вернёмся через портал. А раз спешить некуда, то мы долго утром спали, потом попытались найти Журавлёву, затем решили, что стоит сходить на обед. В общем, никуда не торопились, искренне удивляясь, отчего студенты все поголовно так рванули из школы. Недели не прошло с начала учёбы. Неужели успели по родне или «свободе» соскучиться?

До нужного нам района мы доехали на наёмном мобиле и после долго гуляли по округе, знакомясь со злачными местами столицы. В некоторые переулки транспорт точно не заезжал. Мощёные булыжником кривые улочки были настолько узкими и запутанными, что даже мы, имея языческую защиту на теле, не рискнули бы туда соваться в тёмное время суток.

Мимо нужного нам дома прошли раз пять. Строение хоть и выглядело жилым, но было закрыто на все замки и запоры. В смысле, окна прикрыты ставнями, а в дверь никто не входил и не выходил. Что там позади дома, можно было исследовать только с наступлением темноты, поскольку совсем безлюдной эта улица не была. Нет-нет, да встречались редкие прохожие или пьянчужки.

Фалулею первому надоели бесцельные прогулки. Он предложил накрыться отводом глаз и постоять напротив здания. Вдруг кто войдёт или выйдет. Стоять пришлось возле мусорных баков. Воняло от них так, что даже пьяницы огибали эти ёмкости. Не самый лучший выбор точки наблюдения, зато и на нас нечаянно не наткнутся прохожие.

Минут через пятнадцать Фалулей осознал ошибку и под тихий скулёж Кирилла согласился использовать левитацию. Лучше зависнем на уровне второго этажа нужного дома, чем будем вдыхать ароматы тех помоев. Надо сказать, сменили мы место дислокации вовремя. Прохожие пусть и огибали те мусорные баки, но кое-кто притормаживал, чтобы возле такого спорного укрытия помочиться. Даже не верится, что за мостом на другом берегу реки особняки из белоснежного камня, украшенные причудливой резьбой и скульптурами.

Выбранный нами район явно считался криминальным. Правда, в светлое время суток мы ничего незаконного не приметили. Спрятаться под отводом глаз и зависнуть над дверью сложностей не составило. Кирилл немного запаниковал, когда потерял нас. Потом нащупал меня, прижавшегося к стене, дальше отыскал Фалулея и успокоился, только поворчал, что друг выбрал удачную позицию на подоконнике. Судя по шебуршанию и возне, он попытался подвинуть Фалулея и тоже устроиться с комфортом.

Честно говоря, я думал, что все наши ухищрения напрасны. Вот только ровно в шесть часов вечера ставни того окна, на котором разместились друзья, распахнулись. Видеть я ничего не мог, но, судя по тому, как перекосилась одна ставня, а со стены посыпалась труха, кто-то под отводом глаз чуть не упал и в последний момент успел использовать левитацию. Надеюсь, парни заглянут в окно и оценят помещение.

Я и сам хотел было переместиться ближе, но тут заметил, что к входной двери подошёл мужчина и как-то мудрёно в неё постучал. Маленькое окошко открылось, а затем и дверь распахнулась, впуская посетителя внутрь.

Мы продолжали ждать. Через полчаса появился ещё один субъект, который тоже условно постучал, а затем вошёл. После семи вечера посетителей таинственного дома прибавилось. Шли они каждые пять-десять минут. Причём несколько человек вели себя так, будто не хотели быть узнанными, на подступах к дому оглядывались и потом пытались прикрыть лицо воротником.

В половине восьмого из дома вышел «первый» посетитель и почти следом несколько человек из числа тех, кто заходил раньше. Фалулей осторожно подобрался ко мне, чтобы посоветоваться.

— Времени впритык. Пора или возвращаться, или попытаться узнать, что там такое, — прошептал он.

— Почти стемнело, — отозвался я. — Давайте и мы попробуем постучать условным стуком. Если что-то пойдёт не так, то успеем убежать.

Кириллу слежка тоже надоела, и он с радостью поддержал мою идею. Мы договорились встретиться в начале квартала. Там сняли отвод глаз и уже в открытую подошли к дому. Условно стучать в дверь выпало Фалулею. Я держал наготове магию огня, а Кирилл любимое строительное плетение.

Открывший окошечко сторож окинул нас быстрым взглядом и сообщил, что с каждого по десять рублей и деньги продемонстрировать на входе. Такую сумму мы с собой не брали, поскольку не собирались в городе тратиться. Покушать на троих нам бы и рубля хватило. Мужчина правильно оценил наши растерянные физиономии и велел «деткам» идти куда подальше.

— Как сэкономите на мороженом, так возвращайтесь, — хмыкнул он напоследок и захлопнул окошко.

— Кто же знал… — растерянно пробормотал Фалулей. — В следующий раз обязательно возьмём деньги.

— Почему он не сказал, для чего эти деньги? — возмутился Кирилл, как только мы отошли на несколько шагов от двери.

— Вероятно, здесь подпольное казино или что-то не совсем легальное, — предположил я. — Открывается в шесть часов вечера. О режиме работы среди недели идей нет.

Фалулей тут же заинтересовался тем, что я подразумеваю под словом «казино». Кирилл первым сообразил, что я имел в виду, и напомнил, что здесь это называется «игорный дом».

— Не верю я, чтобы Мартын Игнатьевич приезжал в Москву для посещения подпольного казино. И почему вдруг подпольного? — выражал недоумение Фалулей. — Кирилл, где в Москве располагаются игорные дома?

В ответ Кирилл выразительно покрутил пальцем у виска. В смысле игорные дома есть, только откуда он может о них знать?

— Вы же видели, что в гостинице «Царской» из ресторана был спуск вниз, — соизволил он всё же ответить.

Теперь и я припомнил рекламные буклеты о том, что азартные господа могут испытать своё везение. Какие-то амулеты изолируют зону так, что магия там не действует и все «честно-пречестно». Попасть в таинственный дом захотелось с удвоенной силой. Жаль, что до субботы сюда выбраться не получится.

С утра за завтраком Журавлёва демонстративно нас игнорировала.

— Татьяна Фёдоровна, голубушка, за что вы так? — картинно прижимал к груди руки Фалулей.

— Вы обещали и не пришли.

— Приходили, — хором заверили мы.

Далее озвучили время, когда ломились в комнату Журавлёвой. Оказалось, что эта ранняя пташка отправилась на прогулку сразу после завтрака, который мы дружно проспали.

— Согласуем время и обязательно сходим в павильоны на следующей неделе, — пообещал Фалулей.

Татьяна уже поняла, что сама виновата в том, что не договорилась как следует. На занятия по огненной магии мы шли под воркование Фалулея, обещавшего даме и звёзды, и луну с неба. Ему даже удалось заманить Журавлёву к нам на этаж для ознакомления с местом проживания элиты студентов. Так-то без приглашения наши однокурсники сами зайти на третий этаж не могли. К слову сказать, половина комнат здесь пустовала. Из всех обитателей мы познакомились ещё с Кокошкиным и Лубяновским. Остальные на нашем этаже ходили задрав нос.

На нашем курсе, как оказалось, даже дочка боярина Сабурова училась. Это я без подсказки Кирилла определил. Мало того, как раз только выучил боярские чины и сообразил, что отец Евдокии Сабуровой имеет при князе должность «Боярин и стольник». В переводе на нормальный язык — заведует поставками продуктов во дворец. Здесь это считалось так престижно, что Евдокия Михайловна Сабурова в нашу сторону даже не оборачивалась. Она и с Лопухиной-то сквозь зубы разговаривала. Какая у неё родовая магия, мы не поняли, но по пятницам Евдокия посещала вместе с нашей группой огненную магию. Из всех успехов девицы могу отметить только, что дровишки она с пятой попытки могла поджечь.

Предполагаю, что Кирилл среди этой мажористой молодёжи чувствовал бы себя неуютно. Нам с Фалулеем было глубоко наплевать на студенческую элиту. И на презрительные взгляды тех, кто видел, как мы привели Журавлёву на третий этаж, не реагировали. Были, конечно, и исключения. Мария Лопухина Татьяне очень даже обрадовалась. Магия у них схожая. Плюс отцы общались по бизнесу.

Ожидаемо я оказался самым запасливым и прозорливым. Не зря на том складе, где у нас был портал, сумку с бутылками оставил. Кирилл ещё выспрашивал: «Для чего, для чего?» Глупый вопрос при условии, что проносить в школу спиртное запрещено. Фалулей в силу своего возраста уже позабыл о такой традиции, как студенческие посиделки. В первые дни нам здесь и отмечать особо не с кем было. Теперь же перезнакомились, а кое-кто уже успел начистить друг другу физиономии.

Павел Телепнев-Оболенский сцепился с компанией Соловьёва. Сказалась традиционная вражда магов разных стихий. Огневики пытались поддеть водников, те соответственно отвечали. Каким-то образом эта забава прошла мимо нас. Оказывается, Родион Роговиков из свиты Соловьёва уже получил от Павла по мордасам. Взыскания со стороны администрации школы не было по той причине, что изначальный причиной стали какие-то оскорбительные слова в адрес Марии Лопухиной — невесты Павла. Наставник, убедившись, что парни, помутузив друг друга кулаками, больше претензий не имеют, высказал устное порицание.

— Вы в субботу не обедали с нами и не видели, как этот пакостник Соловьёв подножку Павлу сделал, а потом ещё обернул так, что не он виноват! — возмущалась Татьяна Журавлёва.

То, что он пакостник, мы давно знали и поделись своим «наболевшим». Кирилл не поленился, мои штаны принёс показать. Девушки поохали, Павел уточнил, какие меры пресечения мы выбрали.

— Надо бы что-то придумать, — отхлебнул Кирилл из своего бокала, а я забеспокоился.

Если наш незаурядный талант решит отомстить, то стоит заранее начать волноваться за сохранность всей школы.

После второго бокала вина Журавлёва разрумянилась, колыхала бюстом, задорно смеялась, демонстрируя обаятельные ямочки на щеках. Фалулей только что лужицей не растекался у её ног. Кирилл хохотал над историями, рассказываемыми Павлом, мы с Марией спорили о принципах водных амулетов. В целом, хорошо сидели.

На пятой бутылке Фалулей начал учить народ делать отвод глаз. Потом мы затеяли в гостиной игру в прятки. Типа бегаем и на ощупь ловим одного невидимку. Визгу и веселья было столько, что кто-то стал колотить в нашу дверь. К тому моменту мы сломали пару стульев и опрокинули шкаф, зато ни одной бутылки не разбили! Я точно помнил, что в сумке их было десять, но в глазах двоилось так, что подсчитать, сколько было выпито, я так и не смог, банально уснув.

Проснулся оттого, что кто-то споткнулся о мои ноги. Потом ещё несколько раз, и в результате на меня свалился Кирилл. Пару минут никак не мог осознать, отчего такой странный ракурс и почему я под столом.

— Иван, может, снимешь отвод глаз? Я тебе попить дам, — щупал место рядом с моей ногой Кирилл.

— Отвод глаз? — удивился я, но действительно снял магию. — А что тут было? — кряхтя стал выползать из-под стола.

— Спроси лучше, чего не было, — сунул мне стакан с мутной жидкостью Кирилл.

— Не было у нас Журавлёвой, не осталась ночевать, — вышел из своей спальни взлохмаченный Фалулей. — Пей быстрее, нам на завтрак пора. Прости, но мы тебя вчера так и не отыскали. Кто же мог предположить, что ты эту магию во сне держать умеешь.

Питьё явно было сделано по рецепту Фалулея. В себя я пришёл быстро и поспешил в ванную. К тому моменту, как я был готов, вернулся Кирилл, относивший чудо-питьё Павлу.

— Почему он такой здоровенький и цветущий? — задал я вопрос Фалулею, подразумевая внешний вид Кирилла.

— Пить не умеет, — кратко ответил Фалулей и, видя, что я не понял, пояснил: — Он быстро опьянел и выбыл из веселья. Получилось, что употребил меньше всех.

— А… — сообразил я, что Кириллу досталась незначительная порция алкоголя, и тут же задал второй вопрос: — Как же ты Журавлёву упустил?

Фалулей в ответ скорчил скорбную мину. Понятно, что девушку в свою спальню он не завлёк, но меня больше интересовало, как Татьяна добралась до своего этажа.

— Что этой кобылице сделается? — проворчал Кирилл. — Смотри, как она меня вчера чуть не зашибла, когда размахивала стульями и орала, что если загнать в угол, то я не сбегу. Только левитацией от неё и спасся. Зато башкой о потолок приложился, болит. — Он потёр ушибленное место.

В качестве демонстрации девичьей силы были продемонстрированы синяки на руках и голени. Тут я припомнил, что и стульев у нас поубавилось, и огляделся в поисках следов погрома.

— Выкинул пока через портал весь мусор, — пояснил Кирилл.

Как говорится, вечеринка удалась. Друзей больше всего заинтересовало, каким образом на мне держалась магия отвода глаз. Это же не щит и не привязанное к амулету плетение. По идее, уснув, я должен был потерять магию, а не проспать, прикрытый ею всю ночь. Ответа на этот вопрос у меня не имелось.

— Утро… доброе, — буркнула нам в столовой Журавлёва и приложила к своему виску стакан с холодным соком.

Я осуждающе посмотрел на Фалулея.

— Татьяна Фёдоровна, думаю, мы успеем до начала занятий вас вылечить, — заверил друг и подробно озвучил якобы «дедушкин рецепт» преобразования жидкостей.

— Запишешь мне обязательно, — кивнула Журавлёва и вяло стала ковыряться в тарелке с кашей.

Зря Кирилл решил, что она непробиваемая. Вполне даже страдающая после злоупотребления алкоголем. Вообще-то водники как-то там могли свою кровь очищать. Скучающий на занятиях по воздушной магии Павел рассказал о таких свойствах организма. Единственный недостаток метода в том, что требовалось часа три времени и тело должно лежать неподвижно. То есть если бы он был в состоянии вчера провести эту процедуру, то не страдал бы утром. Мария Лопухина укоряюще на нас посмотрела и деликатно спросила, что уцелело из мебели и не нужно ли навести порядок.

— Юлиан Алексеевич почти не пил и уже убрался, — ответил я, подразумевая Кирилла.

— А предложения о дополнительных занятиях всё ещё в силе? — продолжала наседать Лопухина.

— И много я наобещал? — уточнил Фалулей.

— Ну… отвод глаз мы уже выучили, но вы нас левитации пытались обучить.

— Вот это не обещаю, — пошёл на попятную Фалулей. — Татьяна Фёдоровна с её воздушной магией левитацию, возможно, и осилит, у вас же водная магия без воздуха.

— Попробуем, — не стал я совсем огорчать новых друзей.

— Вы же умеете, — не понимала Мария, в чём сложность.

— Мы универсалы, — пояснил я.

— Домашнюю подготовку имели хорошую, — поспешил добавить Фалулей. — По этой причине эти задания, — презрительно кивнул он на группу, пытающуюся сдуть объекты на расстоянии метров тридцати, — выполняем легко.

На теории воздушной магии наша тройка снова скучала. Кирилл рисовал какие-то только ему одному понятные схемы, подсовывал эти рисунки то мне, то Фалулею, пытаясь достучаться до нас. Я не сразу понял, что это заготовки для выведения из строя Соловьёва с приятелями.

— И сверху падает ваза, — азартно пояснил Кирилл.

— Ваза из оникса работы мастеров восемнадцатого века? — вопросительно изогнул я бровь. — Мы не расплатимся.

— Придумай что-нибудь подешевле и попроще, — дружески похлопал его по плечу Фалулей.

— Дешевле только скользкий коврик у порога, — тяжело вздохнул Кир.

— Во… годится, — согласился я. — Приходим на второй этаж, кидаем плетение у порога комнат недругов и сбегаем!

— Что за дети? — покачал головой Фалулей. — Лучше думайте, как нам ускорить эту тягомотину и начать заниматься в школе чем-то более полезным.

Глава 3

Пусть и банально, но самым полезным местом в школе оказалась библиотека. Всякие там скорости ветров и водных струй лекционного материала нас не интересовали. Из всего разнообразия хранилища книг мы набрали учебников по сложным плетениям и вечерами разбирали задания. Отчего-то считалось, что сами студенты повторить ничего из описанного в книгах не смогут.

Больше всего меня удивил учебник по нестандартным амулетам. Мой прошлый опыт воспринимал эти амулеты немного иначе, чем это предполагали маги этого мира. К примеру, амулет контроля маленьких детей был примитивной штуковиной в виде двух медальонов. Накопитель к такой вещице не прицепишь. Предполагалось, что один носитель должен постоянно подпитывать вещь магией и чувствовать, где и в какой стороне находится второй «абонент». Представляете, это же готовая следилка-маячок! О чем я и сообщил друзьям. Те сильно удивились и посоветовали мне продолжить чтение, вдруг ещё чего полезного обнаружу в том, что здесь никто не воспринимал как нечто неординарное.

Студенты подобным рвением к учёбе не страдали. После обеда слонялись без дела или развлекались тем, что могла предоставить школа.

— Прикинь, они тут ещё и хором поют, — недоумевал Фалулей такому странному разнообразию досуга.

— Что, все? — охнул Кирилл.

— Самые больные на голову, — фыркнул Фалулей. — Татьяна Фёдоровна к таким не относится. Она послеобеденное время на водном полигоне проводит.

— Угу. «Из одной трубы вытекает, из другой втекает. Столько времени нужно, чтобы набрать бассейн?» — передразнил Кирилл, подразумевая задание для водников.

— Удивительно, как они всем этим богатым деткам находят развлечения, — высказал я своё мнение. — Отчего нас всё время не пасут? Я даже имена этих наставников и преподавателей ещё не запомнил.

— Домашняя заготовка, — ответил Фалулей и, правильно оценив недоумение на моём лице, добавил: — Воспитание. На самом деле, еслиты заметил, родовых наследников здесь не так много. В основном эти наследники из провинции. Москвичи в большинстве своём обычные дети из богатых магических семей. Главе рода требуется от них учёба и полученные знания. Поверь мне, глава рода умеет получать нужный результат от своей семьи.

— Для рода Анохиных и им подобных цена в школе непомерна высокая, — согласился я с мнением Фалулея. — А для младших сыновей и дочерей бояр оплата вполне приемлемая. Главу рода действительно все слушаются.

— И почитают, — встрял Кирилл, — но заниматься эти родовитые всё равно не особо любят.

На это замечание я кивнул, решив не напоминать другу, что несколько лет назад он и сам был таким же разгильдяем. Наши характеры после долгого сосуществования сознаний в одной голове точно изменились и дополнились чертами друг друга. Кирилл стал ответственным и верил в то, что знание — сила. Студенты школы хоть и владели той магией, но по сути были молодыми людьми, предпочитавшими развлечения.

Наверное, только наши соседи Павел с Марией и Татьяна Журавлёва проявляли должное прилежание в те часы, что считались личным свободным временем учащегося. К моему глубокому изумлению, у Лопухиной получалось собрать плетение левитации и не упустить его.

Безусловно, поднять себя или предметы она ещё не могла. Девушка просто не видела, что делает. Тупо повторяла за мной жесты и выполняла указания по напитке плетения магией. По словам Фалулея, маг воды воздушную магию не в состоянии осилить. И тем не менее, плетение у Лопухиной держалось несколько секунд. Марию я хвалил, Журавлёва в это время психовала, желая сменить учителя. Её упражнениями руководил Фалулей, предпочитавший лично придерживать её руки, заглядывая при этом в вырез платья.

Павел, попробовав несколько раз прочертить непонятно что, махнул рукой и сосредоточился на том, что умел — отводе глаз. Тут моя логика давала сбой. Это плетение на порядок сложнее левитации, и я совершенно не понимал, как мы в пьяном виде смогли ему научить, а друзья — повторить и запомнить. В трезвом состоянии воспроизвести даже менее сложное плетение у соседей не получалось.

Для Татьяны Фалулей потом нарисовал пять листков со схемами, которые должны были пояснить этапы соединения линий схем. Для чего эта левитация потребовалась Журавлевой, она и сама не могла объяснить. Скорее по принципу «шоб було» и что знания лишними не бывают. Здесь каждый род прячет свои секреты. Не все, конечно. Та же магия молний, которая используется в амулетах света, секретом не является. Вот только повторить её может от силы пара десятков человек на всю страну. Осветительные амулеты дорогие, но и долговечные.

Новыми друзьями в школе мы обзавелись, и это стало небольшой проблемой для нас. Выбраться в субботу незаметно за территорию не получилось. Вариант, что мы будем скромно сидеть в своих комнатах, не рассматривался. Журавлёва с самого утра потащила нас в галереи водников с фонтанами.

В очередной раз я подивился размеру этого учебного заведения. Территорию оно имело просто огромную. Водные галереи, где были собраны выпускные работы (наиболее удачные), занимали по площади не меньше пяти гектаров. Мы слонялись между водными фигурами, фонтанами, водопадами и ещё чем-то водным до самого обеда. Какую-то пользу из этого блуждания вынесли. Возле каждого творения стояла табличка с описанием. Любой желающий мог попробовать повторить сделать подобное.

Кирилл и попробовал. Очень ему понравился прыгающий водный мячик. К тому же пояснение было вполне толковое. Но ни я, ни Кирилл, воспроизвести его так и не смогли.

— Здесь же накопитель и активатор магии прилагаются, — скептически оценила наши потуги Татьяна, демонстративно постучав носком туфли по приличной каменюке, изображающей чашу, из которой выпрыгивал тот водный мяч и возвращался обратно.

Кстати, он столько брызг вокруг рассеивал, что должен был уже давно иссякнуть из-за отсутствия подпитки. Похоже, в этой инсталляции было накручено магии больше, чем описывала табличка.

— Активатор нужен, чтобы мяч прыгал без присутствия мага, — ответил Кирилл, подразумевая каменную чашу. — По идее, я могу это повторить.

— Сделать просто мяч и покидать его рукой, — внёс я конструктивное предложение.

— Он у вас сам должен прыгать, — вмешался Фалулей.

Разобраться с этой магией так и не получилось, но тут было дело принципа. После обеда мы вернулись и продолжили опыты. Журавлёва какое-то время наблюдала за нами, а после сообщила, что таких излишне увлечённых людей давно не встречала и лучше она пойдёт в клуб, где занимаются вышивкой.

Фалулей отпускать Татьяну не хотел, но, услышав название клуба, скривился и предпочёл продолжить эксперименты с водным мячом. На кой он нам сдался, никто не мог объяснить. Захотелось утереть нос какому-то выпускнику водной магии, вот и пытались разобраться. К тому же без зрителя воплощать магию стало проще.

— Цикличность движения задаём вот этой схемой, — продемонстрировал Фалулей. — Теперь только задать траекторию, пределы которой не покинет мяч.

Без подсказки мы с Кириллом воспроизвели строительное плетение нужной формы, запустили в него сформированный из воды шар, и он заскакал как надо.

— Задача решена, но не тем методом, что здесь, — прервал я радостные восторги Кирилла. — Мы снова воспользовались магией другого мира. А за счёт чего здесь цикличность?

— Магия, — хохотнул Кирилл.

— Магия артефактов. Посмотрите на этот якобы накопитель для экспоната, — указал Фалулей, и мы дружно перешли на магическое зрение.

— Странно как-то, — первым высказался я. — Не линии, как у твоей магии, не руны, как у язычников. Я вообще не понимаю, что это. Какие-то всполохи энергии.

— Продолжаем терпеливо учиться в школе, — резюмировал Фалулей.

— У нас там таинственный дом, — напомнил Кирилл.

— Предлагаю завтра прогуляться с Татьяной с утра, а под вечер, проводив её до школы, смыться по своим делам, — высказался я.

План был принят без возражений. И за ужином Журавлёвой было озвучено приглашение на прогулку и обед в центре столицы.

На всякий случай на эту прогулку я свой перстень надел. Татьяна была в курсе, что я глава рода. Мы её просили на эту тему не распространятся, и она честно молчала, а за пределами школы мой статус мог стать преимуществом.

Принарядились мы на выход как женихи. Местная мода мужской одежды мне нравилась. Этот мир не знал джинсов, хотя упрощённый вариант удобных брюк имелся. Правда, для гуляния по городу мы выбрали элегантные выходные костюмы. В этом сезоне столичная мода диктовала цвет брюк на два тона светлее пиджака и шейный платок вместо галстука. Подобных вещей у нас имелось предостаточно. Сразу в школу много багажа мы брать не стали, поскольку не были уверены, что время остановило свой бег. Потом же сходили порталом в мой дом на руднике и забрали скопившиеся там вещи.

Татьяна нашу тройку в элегантных нарядах оценила по достоинству и с удовлетворением кивнула головой. Сама она тоже принарядилась. Платье цвета кофе с молоком, облегающее и подчёркивающее все достоинства фигуры, было до щиколоток. Дополнением к нему шло болеро (или как эта хрень у дам называется?) шоколадного цвета, завершали образ туфли на высоком каблуке.

С Фалулеем Журавлёва в этой обуви сравнялась по росту. И я теперь боялся близко подойти, чтобы макушкой не упереться девушке в грудь. Так недолго и комплексы заработать. Кирилл словно почувствовал мою и неловкость и хмыкнул. Мол, это же его тело я занял, вот и получаю заслуженные плюхи.

Удобно, что возле центрального входа в школу имелась большая площадка с местными такси. На наёмном мобиле мы, нарядные и довольные, доехали до центра столицы. Долго бродили по лавкам и магазинам. Фалулей всё порывался купить ювелирку Татьяне. Та отнекивалась, хотя и сверкала глазами, разглядывая всё это великолепие. Думаю, чуть позже Фалулею удастся подарить кольцо или медальон. Татьяна хоть и рассказывала о том, как это неприлично брать подарки от молодого мужчины, но женская сорочья натура желала нарушить эти условности.

На обед в ресторан рядом с Княжьим полем мы попали без вопросов. Если кто и хотел преградить путь, то был безжалостно сметён бюстом Журавлёвой. За столом я всё же засветил свой перстень, и вопросы у персонала отпали сами собой. Пусть я из нашей группы и выглядел самым мелким, зато был главой рода.

Обратно в школу мы возвращались дольше. Для начала дружно вымокли под дождём, который внезапно ливанул, стоило нам покинуть уютный зал ресторана. Столичная мода на светлые брюки мне сразу перестала нравиться. Прежде чем Фалулей воспроизвёл что-то воздушное, закрывающее нас от дождя, подол платья Татьяны и низ наших брюк потемнели от воды. Я был ниже всех ростом, потому меня залило струями гораздо выше колен. Смотрелось очень двусмысленно.

Прикрытие, выставленное Фалулем, помогло, но несильно. Пока искали стоянку наёмных мобилей, заляпали штаны ещё и грязью. Настроение резко поползло вниз. Да и потом я продолжал психовать, сидя в транспорте, который то и дело застревал в пробках. Мобили с прапорами родов сновали так часто, что наш водитель не успевал сдвинуться, как приходилось тормозить и уступать дорогу.

— Может, себе мобиль приобрести в столице? — размышлял я вслух.

— И где его держать? — не поддержал меня Фалулей. — Не так уж часто мы из школы выходим.

Татьяна присоединилась к обсуждению, заверив меня, что я пусть и глава рода, но молодой, неопытный. Лишние растраты на средство передвижения не оправданы. Своё мнение на этот счёт я придержал, продолжая прикидывать, что если взять в аренду не склад, а гараж, то можно порталом прямо туда перемещаться и пользоваться мобилем, взятым из поместья Анохиных.

С Журавлёвой мы распрощались перед входом на второй этаж и поспешили к себе, чтобы переодеться.

— Если Татьяна спросит, где были, скажем, что в библиотеке, — на ходу придумывал Фалулей легенду.

Время было полшестого вечера, а судя по пробкам, добираться до нужного дома придётся долго. Собственно, так и получилось. Школа магии находится почти на границе города на северо-востоке, а нужный нам дом на юго-западе за рекой. Даже возьми мы мобиль от самых ворот школы, всё равно ехали бы часа полтора. Переместившись порталом на склад, расстояние немного сократили, но после минут двадцать бегали и искали наёмный мобиль.

В этот раз мы подошли к дому совершенно открыто. Охранник нас узнал и взял оплату по десять рублей с каждого. Интересно, за что? Как потом оказалось — за вход и конфиденциальность.

— Молодые господа, рада вас приветствовать, — почти сразу подплыла к нам мадам в таком откровенном обтягивающем платье, что мы втроём замерли с отвисшими челюстями. — Желаете чего-то особенного? — поинтересовалась женщина.

— Мы первый раз, — взял я на себя ответ. — Просто ознакомиться, без изысков.

— Тогда прошу в зал первого этажа. Выбирайте любую девочку, она вас сопроводит. Счетоводу заплатите по пятьдесят рублей.

Девочки и оплата за них сразу сложились у меня в голове в стройную цепочку. Да и Фалулей, похоже, уже понял, что это публичный дом. Только Кирилл продолжал недоумевать. Он у нас неопытный в плане секса. Может, и слышал, что услуги женщин покупают, но сам точно не пользовался ими, в этом я был уверен на сто процентов.

— Не опозорь меня, малыш. Это в прошлом теле твой цветочек не достиг полного расцвета, а сейчас ты красавчик по всем показателям, — подтолкнул его в спину Фалулей. — Мы в борделе, здесь много доступных дам на любой вкус.

— Чё так дорого-то? — прошептал Кирилл в ответ, сообразив наконец, куда мы попали.

— Конфиденциальность, — повторил я также шёпотом слова привратника, попутно размышляя над тем, что дядька оказался с юмором. Нам он сказал, что требуется десять рублей для посещения. Какими бы мы выглядели дураками, если бы действительно имели при себе только озвученную сумму.

На лице Кирилла читалось явное разочарование. Обилие красоток в зале, сидящих и стоящих вокруг стойки с напитками, не могли компенсировать потерю ожиданий от визита в этот «таинственный дом». Надеюсь, что он вскоре сообразит, что не всё так просто. Не верю я, что наш управляющий приезжал в Москву для посещения обычного борделя. Впрочем, подумать на эту тему можно и после. Блондиночка в золотистом платье, сидящая на диване, была вполне на уровне.

Девица мой взгляд оценила правильно, с грацией игривой кошечки она приподнялась и направилась в мою сторону. Фалулею потребовалось секунды три, чтобы просканировать помещение и выбрать для себя подходящую особу на вечер. До Татьяны Журавлёвой проститутке было далеко. Да и масти была не той, слишком тёмная, похожая на испанку, зато имела приличный размер бюста. За неимением никого с более пышными формами, Фалулей выбрал её.

— Я Белая Мышка, выпьешь что-нибудь? — тем временем промурлыкала мне на ухо блондинка, оказавшаяся на полголовы выше меня.

— Не… папенька не разрешает, — принял я для себя образ послушного мальчика.

— Первый раз? — всё так же мурлыкающе поинтересовалась девица.

— Первый, — ответил я согласно своей роли и уставился на её грудь, почти не скрытую нарядом.

— Пойдём, мой хороший. Я всё расскажу и покажу.

— Мой друг, — спохватился, подразумевая Кирилла. — Он тоже первый раз.

— Лялечка, там шикарный мальчик, говорят, что девственник. Займись, — успела дать поручение блондинка перед тем, как завести меня в комнату, где положено было заплатить за услуги.

— Ночь, час, два, с извращениями, без? — бодро поинтересовался у меня какой-то невзрачный сморчок в очках.

— Э… — выдал я, не найдясь с ответом. Как-то мы с друзьями наше пребывание здесь не согласовали по времени.

— Нам на час, и желательно, чтобы мы вместе возвращались, — выручил меня Фалулей, подошедший со своей «испанкой». — Сколько с нас за час?

Оказалось, что сорок рублей, десятка, отданная на входе, вошла в стоимость. Оплата вскоре была внесена, и Белая мышка (лабораторная, что ли?) повела меня в сторону лестницы.

— А что у вас здесь ещё и как? — озирался я, ничуть не преувеличивая свою «провинциальность». Не поверите, но в прошлой жизни услугами проституток не пользовался и здесь немного оробел.

— В подвале у нас особые развлечения. Тебе рано, мой сладкий, — изобразила ослепительную улыбку блондинка. — На третьем этаже приваткомнаты. Это для секретных переговоров. Тебе тоже не нужно. У нас с тобой будет шикарная комната в стиле боярских палат.

Ну… не знаю, как те бояре живут, но данное помещение, кроме как с борделем, ни с чем больше не ассоциировалось. В комнате оказалось сумрачно и жарко. Огромная кровать была застелена покрывалом из темно-красного бархата с золотыми вышитыми вензелями. Из такой же ткани сложные драпировки на окне, закрытом, кстати, ставнями (я успел посмотреть в окно). Персидский ковёр бордово-красного оттенка лежал на полу. Изголовье кровати тоже было завешено ковром.

Всё это обилие пылесборников и наглухо закупоренное окно способствовали тому, что в комнате ощущался неприятный запах, который пытались перебить благовониями. У меня сразу зачесалось в носу. Когда же проститутка встряхнула покрывало, я не удержался и чихнул. И потом ещё раз пять, вызвав некое беспокойство у дамы.

— Можно окно открыть? — вставил я фразу между чихами. — Или сменить комнату, где не так пыльно.

— Окно закрыто, попробуем поискать другую спальню, — не стала особо возражать проститутка.

В результате из того часа, что я оплатил, половину мы потратили на поиск места, где мне обещали оказать интимные услуги. В воскресный вечер посетителей в борделе хватало. Только на первом этаже мы обнаружили пустую комнату с кроватью более чем скромных размеров. Мне даже показалось, что это личная комната девицы. Должны же они где-то отдыхать, когда не на работе.

Молодому телу того оставшегося получаса времени вполне хватило, да и Мышка не подкачала. Сам не ожидал, что так быстро выдохнусь. Позже, одеваясь отметил, что ноги подрагивают, да и меня самого разморило. Хотелось вздремнуть и поваляться в постели, а вместо этого нужно одеваться и искать друзей.

Больше всего впечатлений было у Кирилла. Пока мы двигались в сторону Лебединого моста, а оттуда на парковку мобилей, он чуть не захлёбывался от обилия эмоций.

— Как бы мне эту девушку взять в содержанки? Или снять для неё хорошую квартиру? Лялечка рассказала, как она несчастна и одинока, — вывалил Кирилл на нас то, что творилось в его голове.

— Кир, успокойся, это профессиональная и дорогая проститутка, — зевнул я. — Выбрось из головы всю ту чушь, что она тебе несла.

Лично меня гораздо больше беспокоили средства предохранения в сексе. Вернее, их полное отсутствие. Фалулей уверял, что подобных заболеваний в магических мирах не существует. К тому же мы маги, которые даже не простывают.

— К порталу или к воротам школы? — прервал Кирилл нашу беседу об инфекционных заболеваниях, передающихся половым путём.

Мы как раз подошли к месту, где ожидали клиентов наёмные мобили, и требовалось озвучить место, куда нам надо попасть. Насчёт этого вопроса пришлось консультироваться с водителем.

— Успеем, — заверил он, — до девяти я вас точно доставлю. Родовых мобилей в это время почти нет, домчу с ветерком.

Отсутствие на дорогах транспорта, которому положено уступать дорогу, приятно порадовало. Москва этого мира была меньше по размеру, и мы добрались до школы за каких-то сорок минут.

— Без пяти! — выкрикнул Кирилл, стоило мобилю затормозить перед воротами школы. — Бежим!

С водителем мы расплатись заранее и теперь припустили со всех ног к привратницкой. Дед, который следил за своевременным возвращением студентов в школу, не мог не видеть, как мы неслись к дверям. Тут-то и было всего метров пятьдесят. Но старый гад с улыбочкой на лице захлопнул дверь в привратницкую, когда до неё оставалось всего ничего.

— Откройте, ещё четыре минуты! — заколотил кулаками в дверь Кирилл.

— Вот же старый Мухомор, — сплюнул я в сердцах, вспомнив кличку, которой студенты наградили этого охранника.

— Так нечестно! — продолжал Кирилл долбиться в дверь, а после преместился к воротам, пробуя их на прочность.

В небольшом зарешеченном окошке ворот появилась довольная физиономия плешивого деда.

— Через час приходите. Как раз преподаватель подойдёт и вас всех запустит.

— Гад! — Кирилл ещё раз с чувством долбанул теперь уже ногой по воротам.

— Пойдём, — ухватил я его за рукав, — ещё не хватало, чтобы нас здесь увидел кто-то, кроме этого маразматика.

— Какие проблемы? — поддержал меня Фалулей. — За углом найдём местечко потемнее и переберёмся через забор. В первый раз, что ли, на запретную территорию проникать? Магия защиты здесь примитивная, нечета язычникам.

Кирилл сразу успокоился, и уже через десять минут мы были в школе.

Глава 4

— Мухомор, между прочим, может на нас донести. Будет подозрительно, что мы не ждали под воротами появления преподавателя, — озадачился Фалулей неожиданной проблемой.

— Нужно алиби, — сообразил я. — Пусть этот маразматик попробует доказать, что не пустил нас в школу. Соберём как можно больше свидетелей нашего присутствия на территории.

— Пойдемте к корпусу третьего курса. Спросим Минина и набьём ему морду, — предложил Фалулей.

Кирилл ещё только открыл рот для возражений, а я уже подталкивал его в нужную сторону через парковую зону к строению, заселённому студентами третьего курса.

Мы этот корпус только издали наблюдали. Всё недосуг было прогуляться. К тому же преподаватели всячески стращали, недвусмысленно намекая, что там можно огрести от старшекурсников, которые любое замечание со стороны воспринимают как личное оскорбление.

В нашей ситуации как раз то, что нужно. Защита на телах и одежде настолько надёжная, что даже язычники причинить урон не смогут. Оставалось только ненавязчиво спровоцировать драку, тем более предпосылки для этого имелись. На крыльце корпуса третьего курса как по заказу тусовалось человек пять студентов мужского пола.

— О! — обрадованно среагировали они на нас.

— Измельчал нынче студент, измельчал, — оценил мою комплекцию какой-то рыжий парень. — Чего припёрлись, убогие?

Интересно, как он определил, что мы с первого курса? На нас сейчас была «гражданка», а не форма школы.

— Правильно спрашивать: «Что вас привело сюда, сиятельные, в этот чудный вечер?» — тем временем поправил Кирилл рыжего.

Уже за одно это замечание можно было схлопотать, я даже приготовился и встал в устойчивую позицию. Синяков мне не наставят, но если кинутся толпой, то сметут.

— Мы к Минину, позови его, — продолжил Кирилл, обращаясь к рыжему.

Третьекурсники слегка удивились. Мало того, что мы не испугались завуалированных угроз, сами нахамили, так ещё и кого-то требуем пригласить.

— Алёшка, тут к тебе борзота из числа первокурсников пожаловала! — крикнул парень, стоящий на верней ступени, в дверной проём.

Смех, раздававшийся где-то в коридоре, стих. Дверные створки распахнулись и оттуда высыпало ещё несколько человек, включая Минина.

— Знаешь таких? — поинтересовался снова рыжий, кивнув на нас.

— Высоцкий и Бобровский, недоростка не помню, но тема для разговора у нас была, — подтвердил Минин.

Тушеваться он не стал, быстро сбежал со ступеней крыльца вниз и жестом показал нам, что готов прогуляться от корпуса по аллее подальше от любопытных ушей и глаз. Такое доверие к нашим персонам слегка удивило. Он один против троих, а вдруг мы ему хотим накостылять в тени парка? Или имеет какие-то скрытые козыри?

— Кирилл Ростиславович Анохин, — решил я представиться, раз уж Минин не соизволил запомнить мой герб.

— Алексей Алексеевич, — ответил парень. — Ну… зачем пожаловали?

Как-то сразу стало неудобно после этой фразы начинать драку. К тому же свидетелей в лице третьекурсников и без этого хватало.

— Мы хотим поговорить о твоей магии, что парализовывает, — с ходу начал я сочинять. — Это же магия земли?

— Один из её разделов, относящийся к лекарской, — с подозрением уставился на меня Минин. — На вас она почему-то не сработала.

— Защитные амулеты, — встрял Фалулей, который пока не понял, что за разговор я затеял, но поддержал.

Кирилл как раз таки с интересом прислушивался. Отчего-то вся магия, которая не подпадала под категорию водной, воздушной или огненной, именовалась магией земли. Изначально это название было использовано по той причине, что все накопители, куда вливалась своеобразная сила имели каменную основу. Потом стали использовать кристаллы, драгоценные камни и сплавы металлов. Это я в учебнике вычитал. Одним из самых популярных материалов был малахит, являющийся одним из видов медной руды. Накопители из этого минерала долго удерживают магию и легки в обработке.

Впрочем, что-то я отвлёкся. Не знаю, по какому принципу шло разделение, но лекарская магия считалась разновидностью магии земли. И как мы выяснили, Минин у нас будущий лекарь.

— Мы втроём владеем универсальной магией и выбрали амулетное ремесло, — продолжил я, судорожно пытаясь сочинить нечто достойное для оправдания того, что мы отвлекли парня. — Порой в учебниках находятся описания таких интересных идей, которым никто не нашёл применение. Нам тут подумалось, что неплохо бы сделать амулет для девушек, особенно для тех, кто совсем не имеет магии.

Далее я кратко описал принцип работы электрошокера, подразумевая использовать в нём магию обездвиживания.

— Соберём элегантную вещицу. Такую, чтобы дамы могли носить в сумочке, — продолжал я описывать идею, только что пришедшую мне в голову.

— Магию лучше слабую поставить, иначе стражники накажут, — подхватил мою мысль Минин. — Я просчитаю силу так, чтобы у предполагаемого насильника отнялась рука, нога или ещё что… — На этой фразе парень выразительно посмотрел на Фалулея.

— Здорово! — искренне обрадовался Кирилл. — Когда встретимся, чтобы обсудить более подробно?

— Дня через три. У меня сейчас практика после обеда в больнице. Оформление патента берите на себя. Мне четверть доли, — неожиданно выдал Минин, а мы застыли, разинув рот.

— Ладно, возьмём документацию на себя, — первым очухался Фалулей и вежливо распрощался с Алексеем.

— Ты почему не сказал? — возмущался Кирилл, пока мы шли к нашему корпусу. — Такая задумка, и ты молчал!

— Парни, я сочинил это несколько минут назад, — признался честно. — И мысли не было, что это заинтересует Минина. Какой патент? Просто вспомнил такой прибор, называемый электрошокер в моем мире, и озвучил идею.

— А ведь действительно неплохо может получиться, — хмыкнул Фалулей. — Кто бы нам ещё помог составить документы на тот патент.

— Чертежи, наверное, понадобятся, — дополнил я.

Неожиданно идея нас увлекла, о конфликте с привратником мы и позабыли, обсуждали этот мини-парализатор до позднего вечера. Появившийся за завтраком старший наставник потребовал нашу компанию к себе в кабинет, где мы дружно изобразили недоумение от такого неслыханного поклёпа и заваливали мужчину своим алиби. Свидетелей нашего присутствия в школе в районе девяти часов вечера имелось предостаточно.

— Чего натворили-то? — не удержалась от вопроса Журавлёва, когда мы, запыхавшиеся, вломились в павильон работы с магией огня.

— Да привратник обознался и нас оговорил, — выдал отработанную версию Фалулей. — Зачем-то сказал, что мы опоздали.

— А на самом деле? — прищурилась Татьяна, явно прикидывая, где мы могли быть и что делали вечером, если не появились ей на глаза.

— У нас с Мининим Алексеем общие дела, — влез я и тут же поинтересовался: — Ты случайно не в курсе, как и где оформляются патенты?

Подозрительности во взгляде Журавлёвой прибавилось, но она всё же ответила, что у нас на этаже проживает некий Кокошкин Остромир, отец которого связан с патентным комитетом. Узнать больше подробностей мы не успели — Тит Ульянович, преподаватель огненной магии, погнал нашу тройку на полигон выполнять практические задания.

На теоретической части занятий Журавлёва поведала, что пройти в школу даже после девяти вечера можно. Кто-то с ней поделился таким опытом. Мухомор, оказывается, пропускает за сто рублей, а вот его сменщик никогда взяток не берёт, и нерадивым студентам приходилось ждать десяти часов вечера, когда к воротам приходил дежурный преподаватель и собирал опоздавших, назначая штрафные работы по уборке территории школы. Убирать и чистить приходилось в тот же вечер. Подобной работы студентам хватало до самого завтрака. Так что если мы приметим утром кого-то зевающего и клюющего носом, вероятность процентов пятьдесят, что это из опоздавших в предыдущий вечер бедолаг.

— Чего только не узнаешь, — пробормотал Кирилл и сосредоточился на расчётах по огненной магии.

С Кокошкиным поговорить удалось только на следующий день. Правда, в начале разговора парень встал в позу, не желая общаться с представителями провинциальных родов.

— Похоже, проще будет напрямую обратиться к главе комиссии, — картинно вздохнул Кирилл. — Зря вы решили, что он в доверии у отца.

— Я в доверии! — вспылил Остромир. — У вас что, вправду патент на магическое изобретение? А кто из вас автор? Сколько планируете заработать? — забросал он нас вопросами.

Отвечать взялся Фалулей. Не вдаваясь в подробности нашего изобретения, он обозначил приоритетные темы. Ту же документацию требуется предоставить не только в письменном виде, но и в чертежах.

— В идеале вам нужно выдать готовое изделие, — поведал Кокошкин.

— Не посоветуешь какую-нибудь мастерскую? — продолжал наседать на парня Фалулей.

— Вы же с Лопухиной и Телепневым дружите. В их родах целые заводы. Спросите, кто сможет сделать образец, — выдал неожиданную подсказку Остромир.

Честно говоря, мы как-то и не интересовались, чем владеют родственники Павла и Марии. Оказывается, заводами что-то там выпускается на основе магических амулетов. Моя спонтанная идея стала обрастать деталями и нужными людьми.

Переговорили с Телепнев-Оболенским. Павел просветил, что в основном семейный бизнес специализируется на бытовой технике для ванных комнат. Но есть экспериментальные лаборатории, где готовы выполнить нестандартный заказ. К слову, за пятьсот рублей! Вообще-то, когда мы сказали, что накопители и прочие магические элементы берём на себя, цена снизилась вполовину, но всё равно дорого. Зато на встречу с Мининым мы шли более подготовленными.

— Никаких образцов! — сразу возмутился Алексей. — Надеюсь, вы не рассказали о принципе работы амулета? Вначале патент, для которого достаточно иметь чертежи, и только потом все эти образцы.

— Думаешь, кто-то может воспользоваться нашими идеями? — удивился Фалулей.

— Безусловно! — продолжал негодовать Минин. — Это же так просто и в то же время будет пользоваться спросом.

Дальше мы сосредоточились на записях и тех расчётах, что предоставил нам Алексей. Он вообще оказался нормальным парнем. Жаль, что прошлый Бобровский подпортил отношения с Миниными. Если я правильно понял, бывший владелец тела пересёкся с младшей сестрой Минина где-то на море. Девушка праздновала своё шестнадцатилетие с подругами на яхте. Каким-то образом на то веселье попал Бобровский. Не думаю, что Любомир успел сотворить нечто компрометирующее сестру Алексея. Скорее всего, родственники были недовольны происхождением внезапного ухажёра. Женихи из боярства Брюховецкого не котировались в столице.

Татьяна Журавлёва, узнав, что мы что-то там изобрели и даже патентуем, задумку поддержала, заявив, что традиционное семейное предпринимательство — это, конечно, хорошо, но гораздо лучше иметь своё дело, независимое от главы рода. Больше всего её удивляло то, что мы ещё толком заниматься своим амулетным ремеслом не начали, а уже выдаём результаты. К слову сказать, скромные. Две недели ушло на то, чтобы встретиться с чертёжником из рода Лопухиных. Пришлось брать с собой Минина на встречу. Алексей, более опытный в таких делах, принёс с собой стандартный договор о неразглашении.

Оформлять по сути пустяковую работу чертёжника пришлось у законника. Ожидаемо, эти законники в выходной день не работали. Демонстрировать то, что мы можем покидать нелегально школу, не стали, перепоручив подготовку документов Минину. Он немного повозмущался, ссылаясь на свою практику в больнице, но сделал всё, что просили. Ещё полторы недели ушло на сбор и «правильную» подачу бумаг.

Здесь нам помогал Остромир, взявший на себя переговоры с отцом и слупив за свои посреднические услуги двести рублей. У меня сложилось мнение, что этим родовым палец в рот не клади. Так и норовят заработать на том, что может ещё и не принести прибыли. Правда, Татьяна уверяла, что наша задумка сработает. Мы её все же просветили, над чем работаем, когда документы на патент были собраны.

С этими делами и хлопотами незаметно пролетело два месяца. Нас окончательно разделили по специализациям. С Журавлёвой мы стали реже встречаться. Фалулей возмущался на эту тему. Не иначе гормоны молодого тела бушевали. В нелегальный бордель удалось вырваться только пару раз. Безусловно, в столице должны быть где-то подобные заведения и вполне официальные. Но не станешь же тормозить прохожих, интересуясь, где ближайший бордель. Так что по мере возможностей посещали тот, что знали.

Та Лялечка, что обслуживала Кирилла в первый визит, куда-то пропала. Другу пришлось воспользоваться услугами других девушек. И отчего-то каждая у него вызывала жалость, каждой он сопереживал и хотел взять в содержанки. В общем, бордель был высокого уровня не только по ценам и обслуживанию, но и с учётом психологической обработки мужчин. Фалулей у Кирилла даже проверил ментальные щиты. Никакого воздействия магией не обнаружил и согласился со мной, что проститутки сами по себе профессионалки.

Несмотря на такие походы «налево», восхищаться Журавлёвой Фалулей не переставал и действительно был опечален тем, что теперь мы встречались лишь во время завтрака и на ужине. Вечерних посиделок у нас не получалось. Татьяна полностью погрузилась в учёбу, добросовестно выполняя каждый день домашние задания. В субботу она посещала свой клуб вышивания. Хотя у меня в голове никак не укладывался образ этой гренадёрши с пяльцами и иголкой в руках. Кажется, я что-то не понимаю в женщинах. Возможно, рукоделие и желание заниматься домашним хозяйством у них заложено на генном уровне.

Фалулей так не считал и даже пытался спросить Татьяну, не заставляет ли её батюшка ходить на ту самую вышивку. Журавлёва с недоумением посмотрела на друга, заверив, что все свои решения принимает самостоятельно и, вообще, она наследница рода.

— Чего к ней пристал? — недоумевал я. — Хочет вышивать, пусть сидит и корпеет. Может, она тебе какую одежду мастерит. В моём мире было символично дарить парню собственноручно вышитую рубаху.

Взгляд Фалулея сразу принял мечтательное выражение. И он позже спросил о подобной традиции у Кирилла.

— Понятия не имею, — в ответ пожал плечами Кир. — Что я там видел у себя на руднике?

На мой взгляд отсутствие Журавлёвой рядом давало нам больше свободы. После двух ознакомительных месяцев поменялось не только расписание. Мы получили свободный выход из школы в любой день. Естественно, возвращаться всё равно нужно до девяти вечера. Тут ещё Мухомор на нас затаил злобу. Доказать наше незаконное проникновение в школу он не смог и старался по мере своих сил напакостить. Один раз закрыл дверь в привратницкую в восемь вечера только по той причине, что увидел нашу тройку, возвращающуюся в школу.

Чтобы насладиться своим триумфом, Мухомор поспешил к зарешеченному окну ворот и продемонстрировал нам фигу. Перебраться через забор нам бы труда не составило, но тут как раз подъехал мобиль с Евдокией Сабуровой, нашей соседкой, у которой папа не просто боярин, а лицо, приближенное к князю.

Боярский мобиль подрулил к входу, водитель выскочил первым, торопясь распахнуть дверку со стороны Евдокии. Телохранитель тоже не задержался внутри салона. Зыркнул на нас, но ничего не сказал, продолжая контролировать подопечную. Боярышня вообще ни на кого не смотрела и поцокала своими туфлями на шпильке в сторону входа, сохраняя невозмутимое выражение лица.

Невольно я оценил тонкую, изящную фигурку и обалденные ножки. Полная противоположность тому типу, что предпочитает Фалулей. Объективности ради скажу, что Сабурова была на редкость красивой девушкой типичной такой славянской внешности — голубые глаза и коса пшеничного цвета. Вернее, по утрам её волосы были обычно скручены на затылке. Только возвращаясь из дома, она имела какую-то сложную плетёную косу. Предполагаю, что без прислуги собрать свои волосы в замысловатую причёску Евдокия не могла.

— Что такое? — не поняла Сабурова, остановившись перед закрытой дверью.

Водитель и телохранитель не уехали, терпеливо ожидая, когда охраняемый объект попадёт на территорию школы.

— Старый пень дверь запер, — озвучил я очевидное.

Евдокия поковырялась в сумочке, выудила часы и снова с недоумением посмотрела на дверь. Время было пять минут девятого. Отговориться тем, что мы опоздали, Мухомор не мог и тем не менее не реагировал на стуки. Телохранитель быстро разобрался, в чём тут дело, и проявил недюжее рвение по водворению подопечной в школу.

— Ты, плесень, высуни морду, посмотри на боярский прапор! — заорал мужчина. — Я тебя, тля, уничтожу, если не откроешь дверь боярской дочери!

Мухомор услышал и даже перепугался. Привратницкую он открыл, опасливо косясь на сопровождение Сабуровой. На нас он никак не среагировал, продолжая оправдываться перед телохранителем, заверяя, что старый стал, плохо видит, время попутал.

— Под зад из школы такую развалину, — процедил телохранитель, но активных действий по наказанию дедка не предпринял.

— По-моему, Евдокия каждый день в восемь вечера приезжает, — тихо заметил Кирилл, пока мы шли к своему корпусу.

— Она не ужинает в школе, — припомнил я.

— Давайте в следующий раз, если будет подобная ситуация, ждать её мобиля и проходить до того, как дед среагирует. При телохранителе Сабуровых Мухомор не станет наглеть, — предложил Кирилл. — Если его не выгонят, конечно.

Наши надежды на то, что Мухомора снимут с должности привратника, к сожалению, не оправдались. Ждать мобиль боярина под воротами не самый удачный вариант, особенно когда плохая погода. Проще было выходить по своим делам из школы в те дни, когда дежурил сменщик Мухомора. Угрюмый и неразговорчивый тип по слухам, он частенько закрывал двери спустя пятнадцать минут после означенного времени. И точно не брал оплату за проход. Подкупить этого непробиваемого привратника никому не удавалось. Так что некоторые студенты предпочитали иметь дело с Мухомором. Сто рублей, безусловно, дорого, зато не приходится до утра чистить территорию.

Нас эти проблемы с выходами и возвращением в школу вскоре перестали волновать, учебный процесс набирал свои обороты. Учиться стало интереснее. Теперь уже и Фалулей видел пользу и перестал ворчать на сам факт нашего нахождения в школе и тому, что Журавлёва постоянно была занята.

Получение патента на изобретение оказалось не быстрым делом, а до этого времени говорить о выпуске изделия и что-то планировать было рано. Оставалось только учиться тому самому амулетному мастерству.

Занятия, которые я условно называл химией, требовали полной самоотдачи. В своё время химию знал неплохо. Другой вопрос, что в этом мире использовались другие названия и обозначения.

Для Фалулея многое стало полным откровением. В мире, где поголовно всё население владело магией, разбираться с какими-то атомами и молекулами не видели смысла. По словам Фалулея, науки естествознания у них не существовало. Потому обыкновенный микроскоп стал для старого мага стал ещё тем аттракционом. Я же отнёсся к достижениям местных химиков со скептицизмом, поскольку здесь верили, что атом не делим.

— При желании можешь сделать научную карьеру, — поддел меня Фалулей, послушав замечания.

— Только нет этого желания, — отбрыкался я. — Химия для меня обычное дело, а вот магия интересует, и даже очень.

С началом зимы предметов у нас прибавилось. Наконец-то мы увидели и даже поработали со знаменитым амулетом видения сил.

Выглядел этот магический девайс как огромные очки для слабовидящих. Существовали и переносные варианты в виде луп, но для лучшего понимания и удобства студенты пользовались стационарными «очками», закреплёнными на подставке.

На нос надевать амулет не предусматривалось. Принцип был как у тех же луп, но высота и фокус каждого прибора индивидуально подстраивались. Мы с друзьями забронировали для себя отдельный уголок в лаборатории, оккупировали большой стол, отгородившись от других студентов большой ширмой. Так-то эти ширмы должны были отделять индивидуальное место. Считалось, что от созерцания отвлекает любое движение. Нам с трудом удалось отвоевать место для трёх человек. Младший наставник попытался переубедить, а после махнул рукой, заверив, что мы сами вскоре прекратим заниматься глупостями и начнём серьёзно работать.

Глава 5

Амулеты видения силы являлись своего рода заменителями истинного зрения, которым мы пользовались. Громоздкие очки были неудобны во многих отношениях. То, что мы в истинном зрении наблюдали полно и сразу, при помощи прибора вырисовывалось фрагментами. В первый раз всем студентам выдали знакомые амулеты света, только без активатора. Всю внутреннюю структуру я рассмотрел за пару секунд и не менее получаса мучился, настраивая полозки подставки, чтобы через очки узреть хоть что-то. Фалулей аж побагровел, злясь на несовершенную технику.

— Оно нам надо? — задал я вопрос, подразумевая прибор, поскрипывающий шестерёнками и полозьями. — По заданию нарисовать схему того, что внутри кристалла?

Фалулей оглянулся на ширму, окружающую нас, и прищурился, явно прикидывая, как обойти проблему в виде амулета. К тому же сидели мы в самом дальнем углу лаборатории. Студентов на амулетном ремесле было не так много. Не зря же мы два месяца знакомились со всеми направлениями магии. Одного желания выбрать тот или иной тип магии недостаточно, нужно ещё иметь способности. К примеру, Волконский на амулетное ремесло так и не попал. Если ты не универсал, то должен компенсировать этот недостаток родовыми умениями. Родственник моего юриста имел средние показатели во всём, и ему посоветовали выбрать магию воды.

Итого у нас в группе оказалось двенадцать человек. В лаборатории, рассчитанной как минимум на полсотни учащихся, места было более чем достаточно. Мы втроём развернули столы, выстроив в одну линию и поставили впереди ширму на расстоянии в пару метров от столов. Позади нас стена, так что подслушать кому-то наши тихие переговоры было проблематично. К тому же таких любопытных в группе не имелось. Младший наставник, которому преподаватель поручил наблюдать и обеспечить сохранность оборудования, откровенно скучал. Студенты, сидя за ширмами, пялились на кристаллы через те огромные очки, пытаясь зарисовать схему.

— У нас проблема, — неожиданно выдал Кирилл, покрутив кристалл между пальцами. — Это совсем не похоже на то, что мы сдали в банк.

Мы с Фалулеем сразу сообразили, о чем поведал Кирилл. Как-то никто из нас не подумал о том, что магию чужого мира можно увидеть и сравнить.

— Кто там будет проверять, — неуверенно возразил я. — Кристаллы давно запаковали, затем добавят активатор и продадут населению. Кому нужно что-то искать и сравнивать?

— Малыш прав. Он совсем не напоминает моё плетение, — продолжал рассматривать образец Фалулей. Это стихийное образование, которое выдаёт маг соответствующей направленности.

— Его нужно зарисовывать, — напомнил я изначальное задание.

— Нарисовать несложно. — Кирилл стал набрасывать изображение на листке.

С этим я тоже согласился. Заключённая в кристалле магия выглядела точкой, из которой выходили лучи. Тридцать три штуки, по числу верхних граней кристалла. Вообще-то лучами как таковыми эти линии не являлись. Если магия Фалулея представляла собой эфемерные нити, светящиеся, словно неон, по всей своей длине, то эта магия выгляделатак, будто некая тонкая игла испускает излучение вдоль всей тонкой грани, в одну сторону. И этот свет был слегка голубоватым.

— Иван, попробуй через вот это, — кивнул Фалулей на очки, — увидеть всю схему. Я по часам засеку, сколько ты реально потратишь времени. У нас задание, которое мы не можем выполнить слишком быстро.

Рассмотреть через амулет всю структуру внутри кристалла не получалось. Я видел какой-то фрагмент, а дальше мутное поле. Если учесть, что кристалл всего два сантиметра по всем параметрам, то даже при сильном увеличении разобрать схему непросто. Кристалл я закрепил и постепенно двигал, используя подвижную подставку, смещаясь буквально по миллиметру. Наконец мне удалось увидеть, как из центральной точки выходят те лучи, упираясь в грани. Затем я перевернул кристалл и начал пересчитывать лучи с другой позиции. Потратил примерно полчаса, и это с учетом того, что я знал, что и где должен увидеть. Кирилл за это время успел нарисовать для нас троих схемы, Фалулей продолжал рассматривать амулет, прикидывая что-то там своё.

— Нужно повторить местный кристалл света, — решил он. — Хочу посмотреть, как мы это сделаем.

— Кристаллов нет, — напомнил я.

— У тебя послание от Фоки Рыбника две недели лежит.

Фалулей был прав, давно пора навестить рудник. Станичники продолжали работать, складывая в проходах породу. По словам Фоки, свободного места почти не осталось. Да и зарплату они хотели получить.

— В выходной дружно идём домой и занимаемся рудником, — решил я. — Не забудьте придумать что-то достоверное для Татьяны.

Оставшиеся два дня до выходных мы провели в лаборатории, разглядывая различные плетения внутри всевозможных по форме кристаллов. Видя наши успехи и оценив ту скорость, с которой мы выполняли задания, преподаватель пообещал со следующей недели усложнить урок.

— Наконец что-то полезное и нескучное обещают, — привычно проворчал Фалулей. — Нужно взять с собой побольше образцов для экспериментов.

В воскресенье он возмущался уже в руднике, где станичники на совесть поработали. Они оценили ту помощь, что я дал, и расстарались. К тому же кирпичи все распродали, поэтому очень ждали моего возвращения. О том, каким способом господин появляется дома, вопросов никто не задавал.

Весь день мы с друзьями пахали как каторжные. Руду, сложенную небольшими кучками в проходах, приходилось вначале обрабатывать магией. Затем Фалулей ковырялся, выискивая преобразованные камни. Кирилл прессовал отработанную руду в кирпичи. Без обеда и отдыха провозились мы до позднего вечера. Зато всё успели. Рыбнику я передал деньги за работу, поспрашивал, какие ещё есть проблемы. Фока, смущаясь и робея, сообщил, что покойный батюшка Кирилла каждый год выделял станичникам бесплатно по десять амулетов тепла.

— Десять-то хватит? — спросил я.

— Дык… как бы… — не решался попросить больше Фока.

— Даю пятьдесят, но без активаторов, — принял я решение.

Кирилл прошипел, что много, излишки станичники наверняка продадут.

— Главное, что не уйдут, пока я на учёбе и не присматриваю за ними, — отмахнулся, сосредоточившись на обработке заготовок. Магию тепла загрузил минут за десять и отдал обещанное Фоке.

В школу мы вернулись как раз к ужину. Журавлёва, если и имела претензии, то увидев, какие мы уставшие, с расспросами не полезла. По озвученной для неё версии, мы весь день сидели в лаборатории, осваивая сложный прибор видения. Между прочим, поголовно все студенты из нашей группы именно этим и занимались.

В понедельник наш преподаватель Алдаш Анисимович, как и обещал, выдал новое задание.

— Стандартные накопители магии, — высыпал он в небольшую коробочку с десяток стеклянных (ну, по крайней мере выглядевших стеклянными) шариков. — Нужно разобрать по виду магии и отсортировать. Не забудьте каждый подписать.

В довесок к шарикам мы получили десять маленьких коробочек и обещание, что позже нашу тройку всё равно разделят, чтобы проверить умения каждого. К полученному реквизиту прилагался учебник.

— Стандартные накопители используемые в бытовой технике, — зачитал Кирилл.

— Правда, что ли? — уточнил я.

— Без понятия, — пожал он плечами в ответ.

— Почему? — не понял я. — У вас дома на кухне в печах что-то используется, ещё подкачка воды и прочие вещи, где используются амулеты. Неужели ты не в курсе?

— Ты тот амулет печей видел? — оторвался Кирилл от учебника. — Можешь сказать, что было внутри?

С такой постановкой вопроса я согласился. При всем обилии бытовой магии, мы никогда не ковырялись и не разбирали её на детали. Как-то смысла не видели портить работающую печку или амулет, подающий воду в туалет.

— Не понял… — отобрал Фалулей у Кирилла книгу и активнее начал листать.

Где-то на середине учебника он раздобыл информацию о том, что кристаллы определённой формы уже сами по себе накопители магии и более долговечные. В тех круглых шариках заключено два вида магии, один из которых накопитель. Между прочим, я понял, отчего обучение в школе такое дорогое. Не только оплата преподавателям и пансион студентов учитывается. Учебный материал сам по себе довольно дорогой.

— Точно, а я-то гадаю, почему такие странные схемы, — обрадовался Фалулей и сунул мне под нос один из шариков. — Видишь, это тот же амулет света. Яркая точка по центру и от неё тридцать три линии. Плюс ещё что-то, скорее всего, тот самый накопитель.

Магия накопителя напоминала восьмёрку или знак бесконечности, смотря в каком ракурсе на неё смотреть.

— А к этим шарикам всё равно требуется активатор? — задал я вопрос.

Кирилл подтвердил, и снова я не понял, в чём преимущество и какая принципиальная разница между кристаллом и шаром с магией. Оказалось, что главное отличие в том, что магию в подобные шарики можно загрузить через какой-то царский накопитель, без помощи конкретного специалиста.

— Разберите пока все шарики, а я почитаю, — предложил Кирилл и углубился в учебник.

Мы с Фалулеем только закончили записывать, сравнивая схемы с таблицей (у десяти шаров было всего три вида магии — света, воды и воздуха), как Кир уже выдал результат.

— Это действительно стеклянные шары, — заявил он. — Магию держат хуже, но дешевле кристаллов в несколько раз. Классический амулет света начинает рассыпаться после пяти-шести лет. Этот не продержится и года.

— Простым людям проще купить то, что дешевле, — предположил я.

— Вы закончили с сортировкой? — поинтересовался Кирилл.

— Закончили и подписали, — подвинул я коробочки. — Не понимаю, как Алдаш Анисимович будет устраивать проверку. Это же долго обычным методом.

— При использовании амулета видения они светятся разными оттенками, — заметил Фалулей. — Предполагаю, он быстро просматривает под прибором только цвет, не вдаваясь в подробности, к тому же у нас здесь только три вида магии.

В течение всей недели мы осваивали «классические» накопители магии. Заучить схему, конечно, пришлось, но больше ни в чём трудностей не возникло. Добавлять к любому плетению ту «восьмерку» у нас получалось легко и просто. Хорошо, что мы вовремя сообразили не демонстрировать свои умения. Я совершенно случайно услышал от младшего наставника, что срок выполнения этого задания — до середины зимы, и поспешил переспросить.

— Чего?! — возмутился Фалулей. Он только обрадовался, а тут такие черепашьи скорости освоения материала.

— Неделю или полторы можем изображать усердную работу, а потом потребуем зачёт, — предложил я.

— И чем нам эту неделю заниматься? — скривился Фалулей.

— В бордель? — робко напомнил Кирилл о таком виде развлечения, который ему явно понравился.

— Можно после обеда выходить в город, — предложил я. — Заснеженная Москва прекрасна.

— Холодно и противно, — возразил Кирилл, выросший на юге. — Лучше в бордель.

— Там с шести вечера, а до этого чем заниматься? — напомнил Фалулей.

— К тому же дорого, — припомнил я ещё одну причину, по которой мы не так часто посещали то заведение. — Предлагаю сходить в театр.

— В бордель можно отправить Кирилла, — неожиданно поменял своё решение Фалулей, — а мы под отводом глаз…

— Как ты себе это представляешь? — усомнился я в адекватности идеи. Перед мысленным взором промелькнула сцена, как я невидимый хватаю девицу, а та верещит и вырывается, или просто наблюдаю со стороны «порно».

— Дурень, — с укоризной посмотрел на меня Фалулей. — На третьем этаже комнаты для приватных бесед. Хочу послушать, что за секреты там обсуждают.

— Совсем заскучал, и амулеты, блокирующие магию, тебя не смущают? — фыркнул я.

— Смущают. Потому предлагаю попасть в дом под отводом глаз, а в тех комнатах прятаться обычным способом. В шторах таких как ты можно десяток скрыть.

— Комнаты наверняка проверяют, — не согласился я.

Кирилл к нашему спору прислушивался, но не вмешивался. А затем вообще выдал идею сходить в местный аналог казино и проверить, как наша магия работает.

— Во… молодец, — похвалил его Фалулей. — И развлечёмся, и проверку устроим.

Искать по столице игорные дома мы не стали. Помня, что в «Царской» имеется подобное заведение для азартных людей, решили отправиться в гостиницу. За несколько лет совместного проживания в одном теле мы настолько привыкли к совместным приключениям и авантюризму Фалулея, что уже на следующий день сразу после обеда и пошли на разведку. Помня, что бордель начинал работать в шесть вечера, справедливо опасались, что игорное заведение тоже имеет ограничения по времени. Позже узнали, что таковых нет.

Вообще-то никто из нас троих не был в курсе, как именно здесь играют. По пути я пересказал парням об игорных аппаратах, рулетке и различных картёжных играх. Фалулей поведал об игре в кости и что-то ещё сугубо местное. Кирилл припомнил, что в порту моряки метали ножи на деньги — кто ближе к центру воткнет, тот забирает выигрыш.

В «Царской» нас пропустили в игорный зал без вопросов, даже мой возраст никого не смутил. Местный распорядитель вежливо и дотошно разъяснил, как именно мы можем играть и тратить деньги. Был здесь и аналог рулетки, и кости, и ещё что-то непонятное, что я издалека принял за домино. Игра была сложной, требовала не только везения, но и наличия мозгов. Кажется, у китайцев я видел нечто похожее. Продолговатые костяные бляшки имели какие-то символы и цифры. Смысл игры — собрать как можно больше этих костяных прямоугольников с наиболее крупным значением цифр. Покрутившись возле стола с этой игрой, мы решили попытать удачу на рулетке.

К моему удивлению, Фалулей два раза смухлевал, воспользовавшись магией воздуха, которая здесь якобы не должна работать. Позже Кирилл спросил, где туалет, и вышел из зала, чтобы вернуться минут через десять. Я сразу увидел его, входящего в зал, и жестом показал, что отвод глаз не сработал.

— Твоя очередь, — напомнил мне Фалулей.

Мы решили проверить умения каждого. К тому же на мне магии язычников было больше, чем на друзьях. Не знаю, именно она сработала или что-то другое, но моё возвращение в зал прошло незамеченным. Фалулею так укрыться от защитных амулетов не удалось. Это меня немного удивило, поскольку я видел, как он подкручивал шарик в нужную лунку на рулетке.

— Двести двадцать рублей?! — восхищался Кир, получая выигрыш.

На его лице так и было написано желание ходить играть хоть каждый день. Пришлось озвучить прописные истины — нас перестанут пускать, как только заподозрят, что мы мухлюем. К чему такие проблемы? К тому же мы выяснили главное — на меня эти амулеты не действуют.

— В любом случае только малыш в бордель пойдёт в открытую, — решил Фалулей. — Я прикроюсь отводом глаз и буду тебя страховать в коридоре, не заходя в комнаты для переговоров.

На том и порешили. Для чего нам нужно проникнуть в особые комнаты и подслушивать, наверное, мы и сами не могли сказать. С Фалулеем всё было понятно, он просто не мог долго изображать из себя примерного студента, но и нам с Кириллом захотелось поискать приключений. Оставшиеся до субботы два дня мы проскучали в борделе. Вернее, я и Фалулей скучали, Кирилл же занимался тем, для чего это заведение предназначалось.

Прошмыгнуть в одну из комнат для переговоров я наловчился только с третьего раза. Тут главное было — успеть в тот момент, когда распорядитель отпирает дверь, но еще не запускает гостей. Дожидаться таких посетителей приходилось на шаткой лестнице, ведущей на чердак, кстати, закрытый на огромный амбарный замок.

Первый день мы просидели почти три часа, хотели уже уходить, когда появился распорядитель с мужчиной, закрывшим своё лицо полумаской. Я тогда не успел среагировать. Даже когда подошёл второй переговорщик мне не удалось проникнуть в комнату. Фалулей не сильно расстроился, хотя и скомандовал возвращаться. С Кириллом мы должны были встретиться в школе.

На второй день я приловчился и выработал стратегию, чуть придерживая дверь в тот момент, когда распорядитель пытался пропустить посетителя. Ничего интересного подслушать не удалось. Да и народу приходило не так много. Из шести комнат третьего этажа использовались одна или две. Я предположил, что в выходные дни больше желающих поговорить конфиденциально.

— Что за глупость такая? — недоумевал Кирилл. — Неужели нигде в Москве нет места для переговоров?

— Сегодня я слушал договорённости купца и контрабандиста. Каким-то образом этот дом выступает гарантом сделки. Точно не понял, они-то в курсе своих дел, а я понял только сумму и сроки.

— Соглашусь, что такая таинственность непонятна, — задумчиво потёр подбородок Фалулей. — Если вспомнить нашего управляющего, то такой визит не вписывается в рамки.

— Не вписывается при условии, что Мартын встречался с ровней. А представь себе, что человек, назначивший ему встречу, глава рода? — привёл я довод.

— Он с тем же Харченко встречался без проблем, — напомнил Кир.

— Не скажи, не скажи. В столице другой уровень значимых людей. Не по чину и не по статусу принимать управляющего какого-то южного рода.

— А если ещё желают сохранить встречу в тайне… — поддержал я предположения Фалулея.

На субботний день мы ждали чего-то большего. Посетителей действительно прибавилось. И беседовали, заразы, подолгу. Получалось, что пока я подслушивал одну пару, в остальных комнатах тоже могли вестись переговоры, и толку от моей шпионской деятельности не было. Ещё несколько дней мы «развлекались» подобным образом. Я довёл до совершенства свои навыки проникновения в комнаты под отводом глаз, узнал об украденной большой партии амулетов, стал ориентироваться в ценах контрабандного алкоголя и так далее.

— Сворачиваемся, — сообщил я Фалулею через неделю нашей шпионской деятельности.

— Зато разобрались, что это заведение к язычникам не имеет отношения, — ответил Фалулей.

Мы с ним двигались от борделя в сторону Лебединого моста и неспешно обсуждали результаты наблюдений. Время было около полуночи. Народу никого, снег на нечищеном тротуаре тихо поскрипывал под ногами. Всю грязь и мусор этого района прикрыло белым и чистым снегом. Мне даже понравилась такая прогулка по Москве. Кирилл, наверное, давно уже в школе, а нам до неё ещё ехать, а после тайком преодолевать забор.

Кирилл действительно спал к тому времени, как мы вернулись, и ошарашил нас новостями только утром.

— Там парень сидел в зале, ждал гостя, чтобы на третий этаж подняться. Но гость так и не пришёл, — вывалил на нас Кирилл важные, с его точки зрения, сведения.

— Ну, ждал, и что с этого? — не понял я, к чему мне эта информация.

— Ты знаешь того парня? — иначе среагировал на сообщение Кира Фалулей.

— Конечно! — обрадовался Кирилл. — Помните такого на коне во время праздника? Он ещё Ярило изображал.

— О-па! — обрадовался я и переглянулся с Фалулеем.

— Продолжаем следить и ждать, — кивнул он в ответ.

Глава 6

Удобно, что режим работы борделя был с шести вечера до шести утра. С занятиями в школе наши отлучки не пересекались. Единственный вопрос возникал в придумывании оправданий для Журавлёвой, по какой причине мы не ужинаем и пропадаем вечерами.

— Готовим одну вещицу, тоже для патента, — самозабвенно врал Фалулей. — Нам мастерские нужны и металл. Ничего, скоро закончим, тогда тебе покажем.

Покажем, конечно, если придумаем, что именно. Насчёт нашего первого патента все затормозилось. Минин уверял, что волноваться не стоит. Подобного рода изобретения проходят под категорией «оружие» и рассматривать их могут сроком до одного года.

В любом случае Татьяну мы успокоили. Она нам немного пожаловалась на свою загруженность. Что-то стала рассказывать о формулах высшей математики, применяемой при совместном использовании магии воды и воздуха. Кирилл даже попытался сохранить вежливое выражение на лице. Фалулей же честно и откровенно попросил не грузить его подобными изысками.

Мнение друга на этот счёт я знал и поддерживал. То, что у местных считалось небывалым достижением в области исследования магии, на самом деле выглядело, как ненужное нагромождение лишних функций. Наглядным примером могла служить наша группа амулетчиков. Студенты продолжали тренироваться, разглядывая плетения через прибор. Оказывается, что со временем они научатся понимать, какая внутри магия, по одному короткому фрагменту и цвету свечения. Полностью рассмотреть то, что заложено в амулетах, можно на рисунках в учебнике.

На данном этапе школа не давала новых знаний и мы «развлекались» по мере своих сил. Я предвкушающе потирал руки, дожидаясь вечера и того момента, когда начнём следить за объектом «Ярило». К моему сожалению, в этот день никто на свидание к парню не пришёл. На чердачной лестнице я просидел до полуночи. Фалулей под отводом глаз курсировал по этажам, сообщая мне раз за разом, что «Ярило» всё ещё на диване в зале. И только когда парень ушёл, мы смогли покинуть заведение.

— В следующий раз возьму с собой еды и воды, — возмущался я такому бесцельному времяпрепровождению.

Тот неизвестный, которого ждал язычник, появился на третий день нашей охоты. Как и многие посетители, мужчина скрыл лицо полумаской, ворот его пальто был приподнят и скрывал его внешность почти полностью. Буквально рыбкой я прошмыгнул под рукой распорядителя и шустро переместился в угол комнаты, подальше от светильника. Меня не увидят, но и не споткнутся случайно.

Мужчина маску снимать не стал, но от верхней одежды избавился, поскольку помещении было тепло, и в пальто скоро станет некомфортно. «Ярило» топтался у дверей и присел, только когда получил разрешающий кивок от мужчины.

— Рассказывай, Богухвал, почему ничего не сделал?

— Ваша светлость, никак не получается, — изобразил парень покаянный вид. — Нет у меня возможности.

— Нет возможности одну девку магией оплести? — прорычал мужчина в маске. — Тебе и без твоих способностей бабы проходу не дают.

После этих слов я немного по-другому оценил облик «Ярилы». Помню, тогда на празднике язычников выбирали самого привлекательного юношу. Этот Богухвал реально красивый парень. Видел я его до пояса обнажённым, когда он на коне гарцевал. Тогда ещё подумал, что все «Мистеры Вселенной» удавились бы от зависти, сравнивая себя с этим экземпляром мужской красоты. И на лицо парню повезло. Огромные голубые глаза в обрамлении тёмных ресниц, брови, словно нарисованные художником, да и молочная белизна кожи ничуть не портила внешний облик. Добавьте к этому белокурые волнистые волосы, ниспадающие до плеч, и… А конкретно сейчас вид у него как у побитой собаки.

— Телохранители её до самой школы довозят. Мне что, под колеса мобиля кидаться? — продолжал оправдываться парень.

— Нужно будет, кинешься, — снова рыкнул мужчина. — Мне в борьбе с Сабуровым нужен весомый аргумент и доченька в заложниках. А ты с такой простой задачей не справился!

— Как я справлюсь, если она меня не видела ни разу! — всё же взбеленился Богухвал. — Обеспечьте место, и я выполю задание.

— Выполнит он… — со злостью сжал кулаки мужчина и не стал продолжать.

Пауза затянулась. Я стоял в углу, боясь пошевелиться и лишний раз вздохнуть. Прошло, наверное, минут пятнадцать, когда мужчина что-то для себя решил.

— Оставайся пока в Москве. Если понадобишься, вызову через Осьмушку. — Подхватив своё пальто, мужчина не одеваясь вышел из комнаты. За ним, приотстав немного, Богухвал. Я же вышел через несколько секунд. Обратно выходить было проще, поскольку сразу комнаты распорядитель не запирает, а пригоняет прислугу проверить и прибрать, если требуется.

— Ну как? — первое, что спросил меня Фалулей, стоило нам выйти из борделя и снять отвод глаз. — Польза была?

— Ещё какая, — ответил я и принялся пересказывать то, что услышал.

— Евдокию Сабурову собираются похитить?

— Хотят подвинуть в каких-то делах боярина, а его дочь серьёзный аргумент, — дополнил я.

Продолжили мы обсуждение уже в школе. Кирилл терпеливо нас ждал и с порога забросал вопросами. Честно говоря, сам боярин Сабуров и его дочь нас не волновали. Другой вопрос, что ими заинтересовались язычники.

Фалулей был серьёзно обеспокоен тем, что в этом мире имелись подобные маги. Он получил новое молодое тело и собирался прожить долгую комфортную жизнь. И вдруг оказывается, что какая-то сила набирает мощь и вербует сторонников. Ладно бы они просто молились своим богам и почитали их, но мы лично видели, что они ненавидят обычнх магов. Получалось, что остаться в стороне у нас не получится.

— Нужно организовать охрану Сабуровой в школе, — предложил я. — Евдокию довозят до ворот телохранители, а дальше рассчитывают на закрытость заведения.

— И как мы ей эту охрану организуем? — поинтересовался у меня Кирилл. — Направления магии у нас разные. На нашем этаже мы её не видим. А если и встречаем, то Евдокия демонстративно отворачивается.

— На роль подружек-подпевал мы тоже не годимся, — добавил Фалулей, припомнив, что у боярышни появилась «свита» из пяти девиц московских родов. — Хотя… вариант, как держать под контролем, имеется. Помните тот амулет слежения за детьми? Можно такой Сабуровой вручить.

В ответ я только снисходительно посмотрел на Фалулея, поскольку не знал решения этой задачи. Допустим, плетение можно добавить не в медальон, а в любую другую ювелирку, только как это сделать? Похоже, Кирилл подумал о том же и стал рассуждать вслух:

— Проникнуть в комнату через окно и наложить плетения на украшения.

— Попробуем, но я бы предпочёл попасть в круг её знакомых, — предложил Фалулей.

— Бесперспективно, — покачал я головой.

— Это для тебя, — остановил меня друг. — Евдокия девушка молодая. Поверь, я знаю женщин лучше вас вместе взятых. Внимание со стороны самца всегда льстит.

— Журавлёва тебе бубенчики оторвёт, — на всякий случай предупредил я этого «опытного».

— Так я не про себя, я про Кирилла. Смотри, какой он у нас красавец! До того Ярила только мышечной массой не дотягивает, а так ничем не хуже.

— Предполагаешь, что блондинистого парня подбирали, исходя из предпочтений Сабуровой? — спросил я.

— Без понятия. Но у нас нет другого кандидата на роль ухажёра.

— Эй, эй! А меня спросить? — запоздало возмутится Кирилл.

— Не обсуждаемо, — дружески похлопал его по плечу Фалулей. — К тому жениться мы тебя не заставляем. Не… можно и жениться, но папенька боярин будет однозначно против.

— А вдруг я ей не приглянусь… — задумчиво протянул Кирилл и стал накручивать на палец белокурый локон, прикидывая что-то у себя в голове.

— Спросим у Журавлёвой совета, — предложил я. — Есть повод девушку куда-то сводить, заодно устроить опрос по интересующей теме.

Погода нам, правда, немного подпортила планы. С утра в воскресенье начался такой снегопад, что мы предпочли позвать Журавлёву на чай и пироги к себе в гостиную. За пирогами я сходил аж в поместье. По ходу дела там немного погонял народ, Василисе напомнил, кто у нас глава рода. Затем нагрузил в корзину выпечку и ушёл через портал обратно в школу. В общем, у нас было, чем девушку потчевать.

— Татьяна Фёдоровна, голубушка, у нас к вам деликатный вопрос, — начал Фалулей, когда Журавлёва умяла полпирога и выпила две чашки чаю.

— Я так и подумала, — кивнула она. — Чего натворили?

— Почему сразу натворили? — картинно всплеснул руками Фалулей. — Просто у нас друг влюбился и не знает, как к девушке подступить.

— Этот, что ли? — почему-то повернулся ко мне Журавлёва.

— Нет, мне ещё рано влюбляться, — быстро открестился я от такой перспективы. — Это у нас Юлиан Алексеевич страдает от чувств.

Кирилл как мог передал страдания, поёрзав на кресле.

— Неужели? — отчего-то удивилась Татьяна, наблюдая за тем, как «влюблённый» продолжает копошиться в кресле. — То есть по нему половина курса сохнет, а он страдает от неразделённой любви?

— Какая половина? — не понял я.

— Эх, мужчины, — глубоко вздохнула и колыхнула бюстом Журавлёва так, что я потерял нить разговора. — Девицы воздушной магии только и ведут разговоры о Высоцком. И сам по себе хорош, и наследник, и амулетное ремесло выбрал.

Кирилл растерянно перевёл взгляд с меня на Татьяну и промолчал. Действительно, мы так увлеклись своими делами, что школьная жизнь проходила мимо нас. После обеда мы удалялись в свои апартаменты или покидали школу. Посетить третий этаж можно было только по личному приглашению. Вот и получилось, что не заметили очевидного.

— Так кто избранница? — деловито продолжила расспросы Татьяна.

— Евдокия Сабурова, — ответил снова я.

— Фьють! — присвистнула Журавлёва и сочувствующе посмотрела на Кирилла.

— Татьяна Фёдоровна, нам бы совет, — напомнил Фалулей.

— Подарочки небольшие ей перед дверью можно оставлять, — предложила Татьяна и примолкла на несколько секунд. — Только чтобы она не поняла от кого. Будет гадать, мучиться. — Журавлёва снова помолчала и продолжила: — После цветочки тоже на пороге, но не какие-нибудь ромашки, а что-то экзотичное, чтобы полный восторг.

При упоминании о цветах друзья посмотрели на меня. Как будто я единственный, кто этой магией владеет! Но добросовестно записал на листок предложение.

— После можно снова цветочки, но уже в открытую, — сообщила Журавлёва. — Тут он или ими по морде получит, или…

Кирилл вздохнул, демонстрируя, как он смирился с судьбой. Я снова сделал отметку в записях, удивляясь женскому представлению об ухаживаниях. С другой стороны, может, в этом мире так и принято? Мелкие подарки на начальном этапе предполагали всевозможные сладости и ни в коем случае не украшения!

— Серьги и кулоны незамужней девице только матушка и тётки дарят, батюшка — колечко, от жениха — браслеты. Ты пока ни то, ни сё, — рассуждала Журавлёва. — После первого букета цветов попробуй что-то из амулетов подарить. Девушка сразу догадается, что это кто-то из амулетчиков, и будет ждать.

Кирилл продолжил выяснять детали: цветы в корзине или без, а Фалулей задумался. Уже проводив Татьяну, он озадачился проблемой. Получается, что сам он только «бегал за юбкой» и даже цветочка даме сердца не подарил.

— Не стоит начинать с цветов, — притормозил я друга. — Иначе Сабурова запутается. Слухи же пойдут. Лучше Татьяне дари такое, чего не станет преподносить Кирилл.

Глаза Фалулея сверкнули, и он стал собираться в город.

— Мне малахит нужен в качестве накопителя и активатора. Вы тоже идёте со мной, закупим конфет с запасом, чтобы до следующего воскресенья хватило.

Из куска малахита Фалулей потом выточил изящную подставку под хрустальный бокал, купленный в одном из магазинов. После доработал магией и из бокала начал выпрыгивать водный мяч. Смотрелось забавно. Функционального применения такому своеобразному фонтану не было. С другой стороны, Фалулей показал, что его умения выше тех выпускников, что выставили свои магические поделки. Татьяна должна была помнить, как мы пытались повторить прыгающий водный мяч. Надеюсь, она оценит старания друга.

В пять утра Кирилл с Фалулем отнесли подарки на порог комнат девушек. Журавлёвой — водный амулет, Евдокии — коробку конфет. Жаль, подсмотреть, как обнаружили подношения, не получилось. Но во время завтрака мы постарались сесть поближе к столику Сабуровой. Татьяна наши манёвры оценила и только хмыкнула, не забыв поблагодарить Фалулея за подарок.

Я сидел вполоборота к Евдокии и пытался что-то прочитать по её лицу. Девушка выглядела как обычно. В смысле — шикарно. Несмотря на школьную форму, в ней чувствовалась порода. Скрученные на затылке волосы открывали изящную шейку, длинные серьги с голубым камнем подчёркивали эту грациозность.

Кирилл впервые за всё время проживания в школе позабыл, зачем пришёл на завтрак. Похоже, что он ни разу внимательно не разглядывал Сабурову и вдруг его прошибло осознанием того, что девушка прекрасна, а он вроде как за ней ухаживает. На занятиях в лаборатории мы обменялись мнениями по этому вопросу.

— Те висюльки в её ушах просто созданы для следящего амулета, — заявил Фалулей. — И в окно лезть не нужно. Я решил, что под отводом глаз без вопросов подойду и загружу плетение.

— А вторую половину под что замаскируем? — поинтересовался я.

— Браслет или медальон Кириллу из малахита сделаем.

Отчего именно Кириллу, я спрашивать не стал. Действительно, пусть и дальше поддерживает образ влюблённого парня. До обеда мы как раз успели всё подготовить. Из школы Сабурова уезжала, имея на себе маячок. Главное, чтобы она серьги не поменяла, а так всё работало, как нужно. Кирилл ощущал направление и рассказывал о перемещениях Евдокии по столице.

С утра очередная коробка со сладостями лежала на пороге комнаты боярышни. Фалулей такими сложными подношениями баловать Журавлёву не стал и по-простому вручил ей пакет всего того, что купил. Меня же друзья озадачили выращиванием достойного букета. До субботы я должен был освоить такую своеобразную магию.

За семенами пришлось идти порталом на юг. И это было самое начало работы. Цветы по мере роста я планировал изменить формой и цветом. Пусть Журавлёва и предупредила, что не стоит дарить простые ромашки, но именно их я и взял за основу. Отыскать быстро семена не получилось. Зато ромашковый чай имелся на кухне дома у рудника. Имея основу, изменить ромашки по параметрам оказалось легко. С моей силой и притом, что я волхв, поладить с растением труда не составило.

— Татьяне что-то такое сделаешь в следующий раз, — оценил мою работу Фалулей.

Хорошо, что подкладывать на порог эти подношения мне не требовалось. Кирилл в очередной раз проснулся в пять утра, чтобы успеть проделать всё незаметно. Оно, конечно, под отводом глаз, но подстраховаться не мешало.

— Сегодня отнес букет, — отчитался Кирилл перед Журавлёвой во время завтрака.

— И цветы ей так не понравились, что боярышня Сабурова решила на завтрак не ходить? — окинула Татьяна взглядом столовую.

На эту фразу мы в тот момент не отреагировали. Узнать о том, что стало с подарком, можно было и попозже. Кирилл каждый раз проверял, как принято подношение, вдруг девушка пошвыряла конфеты или рассердилась. Но проверить букет после слов Татьяны Кирилл сходил и озадачился тем, что подарок всё ещё лежит на пороге.

— Переступила через веник и пошла дальше? — хохотнул Фалулей.

— Спит у себя в комнате, сегодня суббота, — напомнил я.

Букет так и остался нетронутым до обеда. Мы даже постучали в дверь, чтобы удостовериться окончательно, Кирилл побежал за браслетом.

— Я же тебе говорил, носи не снимая! — возмущался Фалулей, когда услышал, что нить магии тянется куда-то на юг столицы. Евдокии в школе не было.

— Получается, она не ночевала в школе? — задал я вопрос. — Почему телохранители не подняли тревогу?

— Никто не в курсе, что девушка пропала, — предположил Фалулей.

— Идём к старшему наставнику, — сориентировал я друзей.

Наставника наше предположение, что Евдокию похитили, сильно озадачило. Он выслушал сумбурные пояснения о возлюбленном Кирилле, амулете слежения и велел нам ждать, пока он отправит посыльного к Сабуровым для выяснения, что там на самом деле случилось.

Глава 7

Возможно, посыльный до владения Сабурова добирался около часа. Зато обратно мобили с боярскими прапорами буквально прилетели. Наша тройка стояла скромно в сторонке, не отсвечивая, пока боярские ближники шерстили школу. Удивились они, конечно, сильно. В смысле, когда наших престарелых дедков из охраны встретили и пообщались. Так-то понятно, что территория защищена амулетами и чужак не пройдёт. С другой стороны, случись что-то серьёзное, и не с кого спросить. Спустя два часа ближники добрались и до нас

— Кто такой? — сразу наехал на Фалулея один из доверенных людей боярина.

— Друг главы рода Анохиных, — завуалированно перевёл на меня стрелки Фалулей.

Пока ближник моргал глазами и соображал, мы с парнями удалились на практику по амулетному ремеслу. Спросили бы нас нормально, мы бы ответили, а с такими наездами предпочли сделать вид, что упорно занимаемся. Проникнуть в лабораторию посторонние не могли. Так что прождали нас боярские грубияны почти три часа. Да и после мы порулили в сторону столовой, не обращая внимания на призывные возгласы ближников Сабурова. В следующий раз подумают о более вежливом обращении.

Кирилл, правда, тихонько возмущался, волнуясь о девушке, но мы с Фалулеем дружно заверили, что с Евдокией всё хорошо. Она нужна язычникам для торга, такого заложника будут беречь. К тому же не стоит сразу демонстрировать все наши козыри на случай того, что за школой наблюдают. Всё должно выглядеть естественно и ожидаемо, тогда злоумышленники успокоятся.

После обеда прыти в действиях ближников поубавилось. Да и ограждение школы они самолично проверили. Человек пять так точно. Иначе с чего имели покрытые сажей лица и обгоревшие волосы? А глава школы сразу предупредил, что здесь всё серьёзно. И самый мощный амулет установлен на воротах. В общем, у ближников Сабурова своих идей не осталось, зато были мы, сообщившие о пропаже девушки.

— Кирилл Ростиславович, а вы сами видели Евдокию Ильиничну вчера в школе? — очень вежливо поинтересовался у меня ближник Сабурова, представившийся Константином Святославовичем.

Прошло несколько часов безрезультатных поисков, и самый сообразительный из доверенных лиц Сабурова сменил тактику, перейдя от угроз к нормальному разговору. В чём-то я его понимал, гнев боярина может быть страшен. И пусть у нас имелось решение проблемы, я предпочёл не форсировать события, по этой причине ответил только на поставленный вопрос: Евдокию ни вчера, ни сегодня мы не видели.

— В школу она зашла. Телохранитель всегда доводит ее до дверей, — напомнил мужчина порядок сопровождения боярышни.

— До дверей в привратницкую, — повторил за ним Фалулей, и я тут же сообразил, что он имел в виду.

— Вчера же Мухомор дежурил? — уточнил я, хотя и так это помнил.

— Кто такой Мухомор? — перебил ближник Сабурова.

— Дед в привратницкой, мерзкий тип, — пояснил я. — Может закрыть дверь раньше, чем положено. Студенты, чтобы не попасть под наказание, платят ему по сто рублей за проход.

— Если я правильно понял, то этого охранника могли подкупить? — мгновенно сообразил Константин Святославович.

— Комната привратницкой — единственное место, где могли похитить Евдокию Михайловну, — подтвердил я. — Формально это помещение ещё не в школе, но уже не снаружи. Там мог быть кто угодно. Оглушить одну девушку труда не составит, а Мухомор потом просто выпустил злоумышленников.

Ближник выпрямился и засверкал глазами. Похоже, собрался деда ловить. По мне, так бесполезное занятие. Предполагаю, что Мухомору заплатили прилично, а вот жив ли он сейчас — под большим вопросом. К тому же пора было разыгрывать представление с сигнальной нитью.

— Юлиан, а ты закончил амулет, который хотел сделать? — озвучил я отрепетированный вопрос.

— Ой! Да, конечно! — отыграл друг свою роль. — Как же я забыл! Мой браслет должен чувствовать Евдокию.

— Чего? — не понял ближник.

Тут мы наперебой начали рассказывать, что являемся студентами амулетного ремесла и опробовали сигнальную магию. Если Кирилл всё сделал правильно, то он почувствует, в какой стороне девушка, а далее покажет точное место пребывания.

— Вы трое со мной! — вернул в голос командные нотки Константин Святославович. — Где там ваш браслет?

Браслет нашёлся в комнате. И о чудо! Он имел привязку к украшению Евдокии.

— Ну мальцы, ну таланты, — не то возмутился, не то восхитился ближник.

Ещё минут десять он потратил на сбор всей своей команды и велел выдвигаться для начала к боярину. Мы, разумеется, поехали с ними. Какую-то часть ближников Константин Святославович отправил искать Мухомора по месту проживания, чтобы допросить и убедиться в моей версии. Хотел я вставить слово, но, подумав, не стал мешать «взрослым». По-моему, не совсем разумно посылать три машины на поиски одного деда. Кто тогда за Евдокией поедет? Конечно, люди Сабурова не имели всей информации, не знали, что им будут противостоять язычники с особой магией. И как раз по этой причине нам не стоило демонстрировать свои знания.

До резиденции Сабуровых мы домчались лихо. Боярские машины украшал не только прапор рода, но и флажок на капоте. Это чтобы бояр от простых родовитых отличать ещё издали. Нам давали «зелёный свет» на всех перекрёстках. Да и на территорию владений Сабурова мы буквально влетели.

— Сидите и ждите, я пойду доложить, — предупредил Константин Святославович и помчался в особняк.

В очередной раз я задумался о том, как плохо без мобильных телефонов. Да что там мобильные, у местных и обычных телефонов не имеется! Изобрести, что ли? Не то чтобы я разбираюсь в этой теме, но есть же подходящие амулеты. Чуток доработать, и будет связь, которой так не хватает в быту.

Додумать идею и помечтать на тему того, как я разбогатею, продавая телефоны, не успел. Водитель мобиля шикнул на нас и велел вытряхиваться из салона, поскольку сам боярин Сабуров вышел и спускается по ступеням. Нам надлежит проявить почтение и поклониться.

Боярин от обычного человека ничем не отличался. Ни тебе шапки бобровой, ни кафтана, ни собольей шубы. Простое пальто с каракулевым воротником и такой же отделки шапка. Внешне мужчина выглядел лет на тридцать, но это не показатель возраста. Маги медленно стареют. Можно смело добавить ему лет двадцать, а то и больше. Этот самый возраст угадывался в движениях и степенности. С одной стороны, боярин торопился, но и бегать ему не пристало. То, что он лично собрался искать дочь, я ничуть не сомневался. Скорее всего, боярин владеет боевой магией. И уровень силы у него выше, чем у ближников.

Водитель мобиля, выскочивший следом за нами, успел шепнуть, чтобы мы рот не открывали и отвечали, когда к нам обратятся. Константин Святославович коротко нас представил и пояснил насчёт амулета.

— Что за прихоть? Издеваться надумал над боярской дочерью?! — рыкнул боярин.

— Никак нет, никак невозможно, — заблеял Кирилл.

— Это он от чувств, — встрял я, пока Кирилл в обморок от испуга не бухнулся. — Влюблён и страдал.

Гнев родителя сменился досадой. Окинув беглым взглядом Кирилла, как потенциального ухажёра, переспросил у ближника имя рода. Высоцкие на слуху были, так что гримасы брезгливости на лице боярина не появилось. На роль жениха Кирилл не подходил, но и не совсем нищеброд. Далее Сабуров стал рассаживать народ по мобилям.

Поскольку амулет в виде браслета был у Кирилла, то друга определили в мобиль боярина. Не на заднее сиденье, а рядом с водителем. По какой-то причине Сабуров захотел видеть меня подле своей персоны. Подозреваю, чтобы расспросить подробности. Не думаю, что ближник успел доложить обо всём.

Константин Святославович с Фалулеем и двумя охранниками разместились во втором транспорте. Третий мобиль заполнили ближники боевых рангов магии. И собственно, всё, боярин решил, что для вызволения дочери четырнадцати магов, включая его самого и водителей, будет достаточно. Возможно, он и прав. Охранять одну девушку и двух человек хватит. Не армию же собирать для этого. Не стоит забывать о том, что похитители уверены в надёжности укрытия и отсутствии свидетелей.

Так мысленно я успокаивал самого себя, а вслух пересказывал Сабурову события предыдущего дня и утра.

— Когда Юлиан Алексеевич увидел, что цветы так и стоят в корзине возле двери, то расстроился, а после заволновался. Мы осмелились постучать в дверь и сразу доложили о своих подозрениях наставнику.

— Почему доложили? — не видел причинно-следственной связи в наших действиях Сабуров.

Я её тоже не видел, пришлось импровизировать, поясняя, что мы встречались с Евдокией возле привратницкой почти каждый вечер. То есть она обязательно должна была присутствовать в школе. Допустим, не вышла на завтрак, но после того как Евдокия не открыла дверь, влюблённый парень заволновался, вдруг девушка заболела или ей стало плохо?

Тем временем мы почти выехали за пределы столицы.

— Не совсем на юг, чуть западнее, — впервые за время поездки подал голос Кирилл, направляя водителя.

— Сёмка, кто там у нас по пути будет? — отвлёкся боярин от разговора со мной.

— Непонятно пока, господин. Смотря сколько ехать будем. Почти рядом Воронцовы. Чуть подальше Деляновы. Ежели направо будем забирать, там много имений.

Мне же после второй фразы стало понятно, куда мы направляемся, но предпочёл промолчать и обменялся с Кириллом многозначительными взглядами. Деляновы — знакомая фамилия язычников. Именно из этого рода должен был приехать кандидат на роль волхва. Как говорится, мир тесен. Собственно, мы за язычниками и охотились. Не думаю, что в этом регионе их слишком много.

Мы удалялись от Москвы, и я невольно залюбовался заснеженными просторами. Солнце садилось за горизонт и окрашивало поля нежным розовым оттенком. Примерно через полчаса водитель уверенно заявил, что конкретно эта дорога идёт к Деляновым.

— Всё же Всеволод Богданович, — кивнул сам себе боярин и сжал кулаки. Похоже, подтвердились его догадки.

— Имение большое, наверное, — позволил я себе фразу. — Охраны много… — тонко намекнул, что нашей группы для полномасштабных боевых действий может не хватить.

— Не твоего ума дело, — заткнул меня боярини больше ни с кем не разговаривал.

Собственно, говорить было не о чем. Причину похищения Евдокии мы знали. Кто похитил, тоже известен. По заверениям водителя, через час будем на месте. Жаль, к этому времени совсем стемнеет, как воевать-то будем впотьмах?

Уже непосредственно перед воротами имения Сабуров ещё раз уточнил у Кирилла, точно ли привязка амулета ощущается из этого владения и, получив подтверждение, дал команду водителю сигналить. Тот подавал звуковой сигнал минут десять. К моему большому изумлению, ворота мобилям с боярскими прапорами открыли. Честно говоря, если бы не это, то не факт, что боярин попал бы внутрь. У язычников особая магия защиты, и преодолеть её даже сильным магам непросто.

В то, что обитатели имения впечатлились и на них повлиял авторитет боярина, я не верил. Ситуация в большей степени напоминала ловушку. Я даже оглянулся, чтобы посмотреть, как охранник шустро закрывает ворота после того, как проехала третья машина. Не думаю, что нас планируют обратно выпускать живыми. Из хорошего, что было, — мощное освещение двора перед особняком.

Мобиль Сабурова хоть и въехал первым, но выходить из него сразу боярину не пристало. Сёмка-водитель кивнул нам с Кириллом, чтобы мы покинули салон, да и из других мобилей высыпали ближники, занимая какое-то только им ведомое построение. При этом боярин оставался незащищённым. Открытая дверка мобиля вряд ли будет серьёзным укрытием.

— Кирилл, сместись так, чтобы боярина закрыть, — тихо сообщил подошедший к нам Фалулей. Похоже, он увидел то же, что и я, и решил подстраховаться.

Встречающих пока было немного. Делянова мы в лицо не знали, и кем являлся мужчина, вышедший из дверей центрального входа, определить не могли.

— Чем обязаны таким высоким визитом? — поинтересовался он, не думая спускаться со ступеней вниз. Вообще-то это была неслыханная наглость по отношению к боярину.

— Боярин Сабуров приехал забрать свою дочь, — ответил Константин Святославович. От самого Сабурова я услышал только скрип зубов.

— Почто у нас он свою дочь ищет? — продолжал задавать глупые вопросы мужчина.

Переговоры стали затягиваться. Стороны вели непродуктивный диалог.

— Главу рода зови, — потребовал через несколько минут ближник Сабурова.

— Всеволод Богданович отсутствует, а без его ведома гостей не велено принимать.

— Ах ты ж, смерд! — не сдержался Сабуров и без лишних политесов запустил чем-то огненным в мужчину.

Урона простое огненное заклинание мужчине не причинило. Зато в ответ он тоже решил чем-то стрельнуть. По счастливой случайности промахнулся. Поскольку «наши» уже получили негласный приказ от боярина и активировали свою магию. Неожиданно на ступенях главного входа действующих лиц добавилось. Человек десять высыпало, и они так слаженно по нам саданули, что Кирилл еле успел толкнуть плечом боярина. Сабуров что-то недовольно рявкнул. А между прочим, огненная стрела пролетела как раз на том месте, где он был мгновение назад.

— За мобилем укрывайтесь! — крикнул я, надеясь, что и ближники услышали.

— Слева пять человек! — заорал Фалулей.

Ближники разделились. Трое из них сосредоточились на тех, кто бежал с фланга. Боярин хоть и прикрылся мобилем, но продолжал кидаться магией.

— У них особые амулеты, пробиваются с третьего раза! — донёс я информацию.

Пусть там не амулеты, а руны, но суть от этого не меняется. Главное, три раза ударить. Кстати, в меня чем-то попали. В груди прижгло и сразу отпустило. Количество попаданий в мою тушку также кратно трём, и лучше поберечься. Стоило мне присесть за капот мобиля, как рядом снова что-то кинули. Похоже, один из смерчей. Кирилл тем временем начал швыряться воздушными стрелами, при этом он умудрялся контролировать свой тыл. В смысле продолжал закрывать собой боярина. Фалулей ему так раньше скомандовал, а после приказ не отменил.

— Высоцкий, зараза! Схоронись! — запоздало закричал я.

Куда там! Шум от боевой магии стоял такой, что мои вопли потерялись на фоне того, что творилось вокруг. С шипением спустились передние колёса боярского мобиля, а потом ещё и задымились, частично перекрыв мне обзор. Рядом разорвалось что-то воздушное, выбило булыжники из покрытия двора и сдуло с моей головы шапку.

В ответ я кинул рой воздушных стрел. Точность попадания была низкой. Зато запустил с десяток. Те, кто был на ступенях, особым умом не отличались. Не иначе решили, что рунная магия поможет. Стояли, идиоты, как на сцене. Правда, когда их число сократилось наполовину, кто-то сообразил укрыться за дверью. В него я точнёхонько воткнул воздушное копьё, буквально пригвоздив к той двери. Не убил, конечно. Ещё две стрелы вдогонку, и эта наколотая на «булавку бабочка» перестала трепыхаться.

К тому моменту, как я добил выбранного противника, ближники Сабурова и он сам расстреляли остальных. Всё же я не ошибся в боярине, магия у него действительно мощная. Та тройка, что била магов с левого фланга, тоже закончила сражаться. У них не всё сложилось удачно. Одного ближника закрутило в воздушном смерче. Он так и вращался, пока Фалулей не определил, кто удерживает магию, и не прикончил язычника.

И тут же раздался крик Сёмки: «В окнах!»

Оказалось, что не все защитники имения Деляновых как дураки выбежали во двор, в доме ещё оставались противники. Рассмотреть, кто там был в окне, я не успел. Оттуда жахнуло так мощно, что подпрыгнул мобиль. И прилетело это нечто не в меня, а Сабурова. Помним, что у Кирилла была установка прикрывать боярина? Он и прикрыл, успев не только закрыть собой, но и подмять тело под себя. Не то чтобы комплекция Кирилла могла полностью заслонить телеса боярина. Да и свалить Сабурова не так-то просто, но здесь сыграло роль то плетение, которым шарахнули из окна. Кир буквально впечатался в боярина, закрывая его и впитывая в себя убийственную магию.

В ответ по окну мы дружно выпустили всё, что смогли. И снова магический удар исподтишка, но с левой стороны. Похоже, где-то там, за особняком, казарма охраны. Фалулей сразу помчался разбираться, кто это такой храбрый. Подлый удар нашёл свою жертву. Сёмка-водитель свалился замертво.

Сабуров, прикрытый телом Кирилла, тем временем закопошился и стал выбираться. Из его ушей текла кровь, но других ран на теле не было. Я поспешил к Кириллу, молясь, чтобы с другом ничего не случилось.

— Кир, Кир, ты как? — перевернул я его.

— Спина чешется, — пожаловался он и тут же спросил: — Всех уже прибили?

— Возможно, мы же сразу предполагали, что охраны здесь немного.

Качаясь и опираясь на капот мобиля, поднялся на ноги Сабуров. Похоже, что он частично оглох, потому показал жестом, что нужно идти в дом. Наверное, это выглядело смешно со стороны, но первым помчался по ступеням именно я — самый мелкий и самый молодой. Ближники, разглядев, что пацан храбро мчится навстречу врагам, поспешили за мной. И даже помогли отворить дверь, на которой был пришпилен один из охранников Делянова.

И снова я опередил всех, ворвавшись в здание. Не то чтобы я такой герой, просто помнил, что здесь может быть особая защита. А я, как ни крути, языческий волхв. В холле ничего опасного в меня не прилетело. Скорее всего, никто не успел активировать защиту. Четверо ближников вполне профессионально рассредоточились, проверяя коридор и выходящие в холл двери.

— Где-то слуги и женщины. Скорее всего, попрятались, — сообщил Константин Святославович. — Не теряем бдительности и ищем боярышню, где этот ухажёр хренов?! Куда идти?!

Кирилл услышал, но кивнул, что не может отойти. Боярин намеревался сам принять участие в поисках и, облокотившись на плечо Кира, пытался преодолеть несколько ступеней наверх. Позади Сабурова шёл только один ближник, зорко оглядывая округу и отслеживая тылы. А я вдруг увидел, что рядом с мобилями остались лежать три неподвижных тела. В горячке боя я и не заметил, что кого-то убило.

— Куда? — прохрипел Сабуров, добравшись до холла.

Кирилл показал в сторону ступеней. Похоже, что в подвале Евдокию не держали, а предоставили вполне комфортабельную комнату на втором этаже. Причинять вред боярышне Деляновы не думали и уж тем более не предполагали, что озверевший папаша вломится в их владение.

— Сгною Деляновых, всех уничтожу! — порыкивал Сабуров, двигаясь вслед за Кириллом. Не завидую я этому роду. Говорят, боярский гнев дюже страшен! Верю, что Сабуров изведёт весь этот род, включая троюродную родню.

Глава 8

Кирилл ориентировался на нить от браслета и уверенно показал, где именно находится Евдокия, но мы не стали спешить. Ближники проверяли каждое помещение, опасаясь удара в спину. На любое движение они реагировали агрессивно. Кого-то ещё убили. Вникать я не стал, чтобы не мучиться совестью. Боярин же отдал приказ, так что жалеть здесь никого не будут.

Перед нужной нам дверью все столпились, ожидая, когда Константин Святославович аккуратно срежет её с петель какой-то магией. Сразу входить не стали, были опасения, что кто-то может быть рядом с Евдокией. Именно по этой причине я предложил пойти первым, сообщив, что у меня якобы амулет защиты.

— Подожди, не суйся, — не пустил меня Константин Святославович. — Кликнем вначале, чтобы боярышня поняла.

Только собрались звать, как со стороны лестницы прибежал Фалулей.

— Зачистил охрану. В гараже двое были, хотели на мобиле уехать, чтобы предупредить. Дверь чёрного входа я заблокировал. Видел в окнах прислугу, но они не рыпаются, — быстро отчитался он и тут же задал вопрос: — А вы чего ждёте?

— Тебя, орёл, — рыкнул Сабуров.

— Да? — не понял Фалулей сарказма в словах и смело вошёл в дверной проём.

— Евдокия Михайловна! Вы здесь? — начал звать Фалулей и почти сразу выглянул из того помещения, чтобы сообщить: — Тут ещё дверь, и покрепче той, что вы снесли.

— Больше никого нет? — задал вопрос кто-то из ближников.

— Никого, — заверил Фалулей.

В маленький коридор сразу набились все ближники и начали что-то ломать, пытаясь вскрыть дверь.

— Там она, — снова влез Фалулей. — Отвечает.

Сабуров отодвинул ближников и выдвинулся вперёд. Похоже, решил сам убедиться, что отвечает дочь, а не кто-то другой.

— А?! Нет никого с тобой? Что? Повтори! — пытался боярин наладить общение и наконец дал команду вскрывать дверь. Ещё несколько минут, и Евдокию освободили.

— Папа, папа, это в тебя магией кидали? — кинулась девушка к отцу, заметив следы крови. Слух к боярину вернулся, но умыться времени у него не было. Оттого и напугал дочь.

Ближники с Фалулеем тем временем осмотрели «темницу» и сообщили, что ничего достойного внимания здесь нет, только на окнах стоит магия защиты. Задерживаться в негостеприимном доме Деляновых никто не стал. Не с теми силами боярин отправился воевать. Понадеялся на свой десятый уровень да обученных ближников. Любому другому роду таких сил хватило бы с лихвой, но я знал, на что способны язычники. Для них авторитет боярина, приближенного к князю, не играл особой роли.

Отступали мы обратно с предосторожностями. Маги проверили лестницу, затем двое мужчин спустились вниз. Следом вышли боярин с дочерью и Кирилл. Я выбрал для себя роль замыкающего, поскольку успел приметить на площадке перед лестницей букет в вазе. Мало того, откуда-то доносились тихие щелчки. Кого-кого, а язычников не стоило недооценивать. К тому же мы пролили достаточно крови защитников для активации особой защиты.

В общем, я бдил. И как только букет потянул стебель в мою сторону, цапнул его, зажимая ладонью шип. Он, конечно, проколол мне руку, но, напитавшись кровью волхва, потерял агрессивность. Вот как эта магическая дрянь распознаёт своего?

— То-то же, — пробормотал я, убедившись, что растение потеряло интерес к тому, что происходит в доме, и поспешил следом, на всякий случай обильно лапая раненой ладонью всё, что попадалось на пути.

Щёлканье прекратилось, и кроме меня, никто не заметил, что особняк пытался включить защиту. В любом случае мы здесь задерживаться не собирались. Боярскую дочку освободили, повоевали немного, и нам лучше отступить, пока не примчалась усиленная «кавалерия» язычников. Фалулей предположил, что где-то в доме попрятались женщины, возможно, дети и прислуга. Явно не маги, и на данный момент эти люди никого не интересовали. Блюдо под названием «месть» боярин Сабуров будет подавать холодным.

На площадке перед парадным входом тем временем кипели страсти. Евдокия рыдала, вцепившись за отцовское пальто. Как-то мы не подумали, что трупы на ступенях и на входе — зрелище не для молодой девицы. Плюс трое наших людей погибли. Боярский мобиль был разбит и продолжал дымить покрышками. В горячке боя я и не заметил, сколько всего здесь наворотили.

Двух оставшихся мобилей для нашей группы было недостаточно, и двое ближников отправились за транспортом в гараж Деляновых. Фалулей хоть и заверял, что там не осталось никого, кто представляет опасность, но на всякий случай решил подстраховать мужчин.

— Папа, папа, увези меня отсюда, — рыдала Евдокия, мешая боярину раздавать указания.

Я делал вид, что жду не дождусь этих указаний, и топтался рядом. На глаза попалась моя обгоревшая шапка. Похоже, рунной защитой нужно всю одежду покрывать. Ближники Сабурова, которые не пошли за мобилями, продолжали зорко следить за особняком, опасаясь неприятных сюрпризов. Не только Евдокии, но и боевым магам хотелось побыстрее покинуть владение Деляновых.

И как только подъехали ближники на реквизированном транспорте, народ начал грузиться. Трупы своих людей тоже забирали с собой. Их решено было «усадить» на заднее сиденье одного из деляновских мобилей. В процессе переноски вдруг выяснилось, что Сёмка живой. У него было серьёзное ранение грудной клетки. Считай, всё там разворотило, и тем не менее парень дышал.

— Амулеты на него все что есть, — распорядился Сабуров. — И тех двоих проверьте внимательно.

Чуда не произошло, двое были мёртвыми давно. И кстати, один был тоже водителем, как и Сёмка. Итого получилось, что на четыре мобиля остался один водитель. Он взялся везти Сабурова, предлагая остальным ближникам распределить роли в транспорте. Константин Святославович хоть и обладал нужными навыками, но категорически отказался садиться за руль. Вдруг ещё какая заварушка, а у него будут заняты руки? Чтобы ускорить процесс, я предложил свои услуги. Мне достался «катафалк» с трупами. Остальные живые предпочли пусть и тесно, но расположиться в других мобилях.

Так и поехали. Впереди Константин Святославович с ближниками, за ним боярин с дочерью и Кириллом (тот так и продолжал выполнять функции телохранителя), третий мобиль с людьми Сабурова и Фалулем и я замыкающий. В Москву въехали что-то около полуночи. О возвращении в школу и речи не было. Да и вопросы у Сабурова насчёт нас оставались.

Повезло, что боярин не стал нас сразу теребить и предпочёл отдохнуть, отдав распоряжения о нашем гостевом статусе. Слуги сноровисто определили нашу тройку в комнаты. Принесли поздний ужин и горячее питьё. За день я так вымотался, что сил хватило только перекусить. Я даже мыться не пошёл, так и свалился на кровать. И только утром стал брезгливо морщиться от запаха собственных волос. Мне не только шапку сожгли, но и волосы немного подпалили. На лице, кстати, тоже имелись следы сажи. Обозвав себя поросёнком, полез мыться и приводить себя в порядок.

Завтрак слуги не подали, зато сообщили, что господин изволит ждать нас в малой столовой.

Не знаю, насколько эта столовая была малой, но за столом вместились все, кто был у Деляновых и ездил искать Мухомора. Женщины на этом совещании, замаскированном под завтрак, не присутствовали. Да и долго есть никто не планировал. Как только перешли к чаю, боярин начал расспрашивать с самого начала о событиях предыдущего дня. О том, что Мухомора нашли с перерезанным горлом, ближники уже сообщили. Ниточек к расследованию с этой стороны не было.

С другой стороны, кроме Деляновых, боярин не видел других злоумышленников, для него всё было ясно и понятно. Он желал уточнить детали перед тем, как пойдёт докладывать о происшествии князю. Нас он умудрился отругать и похвалить одновременно.

— Высоцкий, ты молодой ещё, неопытный. Зачем под удары подставлялся? — вразумлял боярин Кирилла.

— Зря ты так судишь, батюшка, — встрял Константин Святославович. — Этот недоросль тебя два раза точно уберёг.

— Не два, три, — скривился боярин. — Я бы и сам справился.

Насчёт того, справился бы Сабуров или нет, у меня было двоякое мнение, но я предпочёл промолчать, к тому же и до меня очередь дошла.

— А этот Анохинский вообще отличился! — хлопнул себя по бедру боярин. — Бежал впереди воев опытных. Не хватает тебе отцовского воспитания, не хватает.

— Так он уже глава рода, — хохотнул кто-то из ближников. — Вот и показывал свою удаль.

Боярин захохотал, решив, что это была удачная шутка, и ближники его поддержали. Хором начали вспоминать самые яркие моменты сражения и моего участия в нём. По всему получалось, что из нашей группы только Фалулей проявил благоразумие.

— Службу сослужили, ценю, — подвёл итог боярин. — Подумаю, как наградить. И это… — задумчиво посмотрел он на Кирилла. — Разрешаю за Евдокией ухаживать.

Такой поворот ошеломил Кирилла так, что он еле проблеял в ответ слова благодарности. Ещё бы до боярышни донести информацию о том, что тут уже роли расписаны, и батюшка чуть ли не благословил. В этот момент я успел вставить свой вопрос. Что отвечать, когда нас начнут спрашивать? Допустим, от студентов можно отмахнуться, но глава школы потребует предоставить полный отчёт. Сабуров немного задумался и решил, что раз уж похищение скрыть не получится, то пусть так и остаётся. О том, как искали дочь и кто виноват, молчок. Всех любопытных посылать куда подальше.

Насчёт награды боярин обещал сообщить позже, но Константин Святославович выдал нам перед отправкой в школу по пятьсот рублей на каждого. Я проявил нахальство и сообщил, что один из «трофейных» мобилей нас вполне устроит в качестве подарка за услуги. Ближник хмыкнул и пообещал, что донесёт пожелание до боярина, только как мы один мобиль на троих делить будем? Я заверил, что в этом плане проблем вообще нет.

Поговорить между собой мы смогли только в школе. Фалулей решил, что выбранная нами линия поведения по отношению к боярину вполне годится. Правда, Кириллу подзатыльник отвесил, напомнив, что он слишком много собой рисковал.

— Сами виноваты, — вступился я. — Дали ему команду и не отменили распоряжения.

— А своей головой когда он начнёт думать? — продолжал возмущаться Фалулей.

— Я и думал, — обиделся Кир. — У меня руны на теле и одежде, а у боярина куцая висюлька на шее якобы для защиты. А если бы он погиб?

— Так-то да… — согласился Фалулей.

— Сабуров не дурак. Проанализирует наше поведение в спокойной обстановке, припомнит детали и сообразит, кто его собой закрывал да верность проявлял, — дополнил я.

— Оно нам нужно, ту верность проявлять? — скривился Фалулей.

— Уже проявили, — вздохнул Кирилл.

— Тебе-то самому Евдокия нравится? — вспомнил я последнее напутствие боярина.

— Красивая, — зарделся румянцем друг.

— Ты что, серьёзно думаешь, что боярин будет рассматривать наследника Высоцких в качестве зятя? — усомнился Фалулей.

— Она младшая дочь, а преданные люди на дороге не валяются. К тому же Кир амулетному ремеслу обучается. Со всех сторон перспективный жених, — ответил я. — И не забывай о факте похищения, которое сильно компрометирует молодую девушку. Слухи и сплетни пойдут. В этом плане Кирилл как в том стишке: «Я злодея победил, я тебя освободил и теперь, душа девица, на тебе готов жениться».

Друзья задумались, и похоже, у Кирилла мысль о женитьбе отторжения не вызвала. Если уж Фалулей перестал шутить на эту тему, подразумевая, что Журавлёва предел его мечтаний, то и от Кирилла можно было ожидать изменения в личной жизни. Та самая Журавлёва отловила нас за ужином и устроила допрос.

— Голубушка Татьяна Фёдоровна, — понизил голос до предела Фалулей, — никак не можно рассказывать, приказ самого боярина.

Думаете, он смог избавиться от допроса? Журавлёва и сама сообразила, что школьная столовая — не место для секретов, и навязалась к нам в гости, решив узнать подробности происшествия. Больше всего её интересовало, почему нас троих сняли с занятий и отправили искать Сабурову.

— У Юлиана Алексеевича были некоторые предположения, а мы не могли оставить друга одного, — заливал ей Фалулей.

О том, что там были за предположения, мы упорно молчали, ссылаясь на распоряжение боярина. Журавлёва помучила нас ещё какое-то время и успокоилась, узнав, что мы получили денежное вознаграждение за свои «подвиги». Но следующим вопросом она нас снова озадачила, поинтересовавшись, какой подарок влюблённый юноша подготовил.

Я так сразу и понял, что спать ночью не придётся. Цветочек мне поручат выращивать. Не думаю, что боярышню надолго задержат дома. Она, собственно, не пострадала. Усыпили её в привратницкой, привезли и аккуратно уложили в закрытом помещении. Это мы со службой безопасности боярина успели сразиться с Деляновыми. Евдокия же только из окна увидела какие-то всполохи магии. Так что стоило ждать её возвращения уже на следующий день.

Наши предположения полностью себя оправдали. Сабурова присутствовала на завтраке. Причём место выбрала в непосредственной близости от нашего стола. Если девушка и не знала о своём таинственном поклоннике, то отец наверняка просветил. Кирилл потащился к ней с букетом, как только мы вернулись из столовой. Цветы были приняты благосклонно. Мало того, Евдокия передала, что в субботу нас троих ждут на обед у Сабуровых. Боярин лично пригласил.

— Надеюсь, мобиль отдадут, — прикидывал Фалулей, к чему такие почести.

В школе похищение боярышни не прошло бесследно. Если Сабуров лично разговаривал с князем о происшествии, то и другие влиятельные рода, чьи дети обучались в этом заведении, могли быть в курсе неприятного инцидента. По этой причине начались ремонтные работы в привратницкой. Престарелых дедков охраны заменили крепкие молодые парни. Старший наставник по амулетному ремеслу по секрету сообщил, что для каждого учащегося будут изготовлены именные амулеты с маячками.

— Только этого нам не хватало, — проворчал Фалулей.

— Их обязательно носить за пределами школы, — добавил я. — Если уйдём порталом, то никто не отследит.

Эту тему обсуждали почти все студенты. Больше половины из них возмущались, не желая быть на «коротком поводке». Правда, потом оказалось, что предоставленные амулетчиками образцы, потребляли магии немерено. К аккуратному медальону прилагалась тяжеленная система накопителей. В общем, идея сама собой сошла на нет. Кирилл немного поволновался, что его амулетом заинтересуются, но я его успокоил. Мы изначально говорили, что магию подпитывает сам Кирилл, а её у него, как все знают, очень много.

В субботу, извинившись перед Журавлёвой, мы отправились в гости к Сабуровым. Правильнее было сказать, что за нами прислали мобиль, и отказаться мы просто не могли. В этот раз удалось познакомиться с супругой боярина. Кроме Евдокии, никого из старших детей Сабурова на обеде не было. Да и ближников присутствовала лишь половина.

Вообще-то я думал, что боярин, подарив трофейный мобиль, проявляет вежливость, и не более того. Но как оказалось, за прошедшие дни он много чего успел сделать. Наши биографии изучил тщательно и даже раскопал то, что мы подали патент на изобретение.

— Воевода очень заинтересовался вашим шокером, — поведал Сабуров уже в кабинете, куда он нас пригласил. — Патентный комитет никак не мог решить, что делать. Повезло вам, что я взял этот вопрос под свой контроль.

Судя по выражению лица Фалулея, он насчёт везения сильно сомневался. Как будем доходы делить? Боярин как раз и начал расписывать эту делёжку, безапелляционно заявив, что выпускать эти амулеты не только гражданского, но и военного назначения, будут на его предприятии. Для девушек в качестве самообороны со слабым импульсом, для вояк с предельным по силе накопителем.

В принципе, я подумал, что не так уж и плохо получить в этом деле покровителя. Сами мы точно не смогли бы так масштабно развернуться. Повезло, что сыщики Сабурова столько всего накопали. А Фалулей остался недовольный тем, что нашу идею кто-то перехватил.

— Иван, давай придумывай ещё что-нибудь, — потребовал он от меня по возвращении в школу.

— Как это «придумывай»?

— У тебя другое видение. То, что для нас в порядке вещей, ты воспринимаешь иначе.

— Фалулей, у тебя почти все плетения можно использовать. Здесь другая магия. Другой вопрос, как ты это преподнесёшь? Помните, с чем мы столкнулись, когда я в первый раз сделал водный амулет?

— А если без плетения? — подал голос Кирилл.

— В смысле? — не понял я. — Толку с того шарика без магии плетения?

— Малыш подразумевает стеклянный шарик, — перебил Фалулей. — Правильно?

— Опа! — обрадовался я. — Вот что значит коллективное мышление! Годы совместного существования не прошли даром. Понимаем друг друга с полуслова.

Идею Кирилла я уловил сразу же, как Фалулей сказал о стеклянном шарике, подразумевая то, что здесь используются в качестве стандартных накопителей. Не знаю, как и кто их изготавливает, но точно не тем методом, который использовал маг из другого мира. Единственной проблемой могла стать схема, что использовалась для придания любому твердому предмету шарообразной формы. Именно этот вопрос я и озвучил.

— Секретов Высоцких и Бобровских мы не можем выдавать, — сразу отметил Кирилл. — Получается, что такой секрет мог храниться в роде Анохиных, и ты как молодой глава решил его продать, патентуя.

— Ага, нашёл в сокровищнице пластинку и стал с ней экспериментировать, — согласился я.

Фалулей сходил к себе в комнату и принёс подходящий малахитовый предмет. За десять минут он нанёс на него нужную схему. Дольше пришлось искать, ччто обточить магией в виде сферы. Идею Кирилла отломать ножку у стула сочли неудачной. Проще сходить на рудник за камнями.

В самом начале моих занятий магией я использовал подобную схему, нарисованную на листке бумаги. Каждый раз приходилось чертить заново. Малахит удерживал магию превосходно. Всё действо занимало секунды три. Положить камень, влить магию в схему, стряхнуть лишние песчинки, и готово!

Конечно, предстояло это всё проверить на стекле. Но я был уверен, что стеклянные заготовки для накопителей мы изготовим. Пора патентовать новое изделие.

Глава 9

Перекрашенный и даже с прапором Анохиных мобиль перегнали к школе в воскресенье с утра. Посыльный из привратницкой прибежал сообщить мне о подарке боярина.

— Так уж и подарок, — привычно ворчал Фалулей, намекая, что сам лично этот мобиль у Деляновых умыкнул.

— Эх, покатаемся, — похлопал я машину по капоту.

— По нечищеным дорогам, — добавил Кирилл, вспомнив, что всю ночь был снегопад и снегоуборщики не успели разгрести улицы столицы.

Собственно, ехать на авто нам особо было некуда. Что-то заказать или купить я мог через портал в своём поместье. Тайна борделя раскрыта. Деляновы попрятались, и где искать язычников мы не знали. Да боярин и сам с ними разберётся. Не стоит мелькать и переходить дорогу бравым ближникам Сабурова. К тому же все шевеления и массовые праздники у язычников начнутся не раньше весны.

— Пойдём с Павлом поговорим, — предложил я, оценив заснеженную площадку вокруг мобиля. — Поездки куда-либо отменяются.

У рода Телепневых-Оболенских имелся завод по выпуску сантехнических устройств: краны, всевозможные душевые и водные насосы. В основе всех этих вещиц лежали стандартные накопители магии в виде стеклянных шариков. По этой причине мы недолго гадали, кому продемонстрировать свою пластинку из малахита, которая превращала в правильную сферу любой материал. Правда, как делаются те шарики для накопителей, так и не смогли выяснить, но точно знали, что не могли в них использовать плетение из другого мира.

На Павла наша малахитовая пластинка произвела неизгладимое впечатление.

— Это как? Как так? — крутил он её со всех сторон, разглядывая то снизу, то сверху.

— Анохинский какой-то родовой секрет, — небрежно отмахнулся Фалулей. — Хочет запатентовать, вот и ищет, кому это будет интересно.

— Нам будут, будет, — рьяно заверил Павел. — Никак не пойму принцип.

— Да мы тоже не понимали, пока не стали изучать соответствующий раздел по амулетному мастерству, — заливал Фалулей. — Кстати, вы как те шарики из стекла делаете?

— Известно как. Вначале мастера обтачивают на станках болванку-заготовку, затем уже в машинке придают форму и доводят всё шлифовкой.

— Грубая сила мышц и механизмов, — многозначительно покивал я головой.

Процесс получения заготовок для накопителей был долгим и непростым. Прежде всего требовалось само стекло. Причём качеством как для линз, без вкрапления воздушных пузырьков и прочих дефектов. Это стекло также производили на заводе Телепневых-Оболенских. При обработке стекла почти половина заготовок накопителей уходила в брак. Несмотря на станки и квалификацию мастеров, случались и трещины, и несовпадение размеров, или партия стекла попадалась низкого качества.

Оказывается, размер шарика-накопителя не сильно влияет на содержащуюся в нем магию. Но те же краны, смесители и прочие элементы штамповались на заводе определённых размеров и были очень зависимы от диаметров шаров.

Можете представить реакцию Павла, когда мы ему показали сантиметровой толщины пластинку, на которую всего лишь требовалось положить исходный объект, чуть поддать магии и практически сразу получить идеальную заготовку под накопитель.

— Патент и обязательно договор о неразглашении, — потребовал Телепнев-Оболенский, объяснив, что с таким усовершенствованием себестоимость продукции упадёт, прибыль повысится и нужно сделать так, чтобы об этом не прознали конкуренты.

С этим было всё понятно, но на моменте получения прибыли случился затык. Нам хотелось для себя денег отжать, только рассчитать и проследить, что нам выплатили сколько положено, было непросто. Выводить стоимость нашего гонорара взялся Фалулей. Продать он решил пять подобных пластинок. Их, по идее, должно хватить на два года работы. И маг желал получить двенадцать тысяч.

— Любомир Игоревич, вы же понимаете, что не я это решаю, — не стал с ходу принимать предложение Павел. — У вас и патента-то ещё нет.

— Согласен, — не стал спорить друг. — Ты пока с роднёй поговори, обсуди. Пластиночку мы припрячем, чтобы до получения свидетельства ею никто не заинтересовывался.

— Фалулей, а почему двенадцать тысяч? — решил узнать Кирилл, когда Павел ушёл.

— На три хорошо делится.

— А… — невольно почесал Кирилл затылок, удивляясь такой странной системе подсчёта.

— Нужно ещё что-то «изобрести», — предложил я. — Иначе получается, что только в роду Анохиных были интересные секреты. Попробуем на основе этой схемы создать другую, ту, что шарик пополам резала. И выдадим как совместное творчество.

— Добавить линий на вторую пластинку не вопрос. Только скажи мне, для чего понадобятся подобные преобразования? — уточнил Фалулей. — Оно же в моём водном амулете использовалось.

— Подойдёт для любого предмета, где нужно «открыть-закрыть», — ответил я. — И если не годится водная магия твоего мира, то нужно изобрести симбиоз.

— Для чего? — встрял Кирилл. — Это не будет востребовано. Возьми к примеру, завод Телепневых-Оболенских. Там налажен процесс, люди привыкли покупать определённую продукцию, к которой имеются готовые раковины и прочая сантехника. Другая форма амулетов воды не нужна.

— Малыш прав, изобретать нужно что-то такое, чего нет в этом мире.

— Телефоны, — тут же внёс я предложение и стал пояснять принцип работы. — Основа уже существует. Местные передают послания и даже деньги через амулеты связи. Нам нужно это как-то доработать. Фалулей, что у вас было вместо телефонов?

— У нас много чего использовалось, и здесь оно… В общем, не стоит показывать. По крайней мере сейчас. Мы же обычные наследники несильно значимых родов. Позже, лет через десять, а то и двадцать, попробую внедрить. На данный момент мне нравится принцип того, что использовалось в вашем технологическом мире.

Сразу заняться изобретением телефона не получилось. Следующую неделю мы делали заявку на патент. Чтобы Высоцкие и Бобровские не претендовали на прибыль, пришлось всё оформлять на меня. Дорожка в патентную комиссию уже была проторена, но всё равно времени потратили прилично. Только ближе к субботе смогли выбраться в библиотеку и поковыряться в учебниках. Кирилл искал что-нибудь по звуковым амулетам. Фалулей потрошил стеллажи с книгами по малым амулетам связи. Я же просматривал фолианты безо всякой системы, надеясь, что меня осенит по ходу дела.

Что-то для себя отобрали и даже принесли приличную стопку книг к себе. Только почитать сразу не получилось. Журавлёва заявилась в гости сразу после ужина в субботу. Вернее, она попросила разрешения прийти на чай ещё за обедом и хитро так подмигнула.

— На чай, на чай, — метался Фалулей между гостиной и своей комнатой, попутно меняя постельное бельё на свежее, сдувая магией пыль из углов и требуя от меня принести из дома пирогов или другой закуски.

Как потом оказалось, хитрое подмигивание Татьяны никак не было связано с тем, что навоображал себе Фалулей. Девушка по какой-то причине сменила школьную форму и заявилась к нам в роскошном красном сарафане и в белой блузе с широкими рукавами. Ворот и манжеты этой блузы украшала вышивка красными и золотыми нитями.

— Вот, похвастаться пришла, — покрутилась Журавлёва. — Сама вышивала.

— Э… м-м-м… — не нашёлся Фалулей с ответом, явно разочаровавшись в причине визита. Честно говоря, задрапированные в «национальные» наряды телеса Татьяны стали выглядеть ещё более хм… обильными.

— Традиционно и патриотично, — подал я голос, не найдя других подходящих слов.

— Это вы сами всё вышивали? — вежливо поинтересовался Кирилл.

— Ага. Попробуй в меня… ну, хотя бы стулом кинуть, — засияла радостной улыбкой Татьяна.

— Э… м-м-м… — в очередной раз произнёс нечто невнятное Фалулей.

— Стулом? — задал Кирилл вопрос и подошёл к девушке ближе.

Я даже решил, что он всё же будет стульями кидаться. Как оказалось, Кирилла заинтересовало нечто другое.

— Это же защитные рисунки? — попробовал он поковырять вышивку.

— Точно, из древнего наследия. Ох и намучилась я, пока одну рубаху вышила! Но преподавательница рекомендовала всё нижнее бельё таким образом украсить, — без стеснения сообщила Журавлёва.

— Как интересно, — продолжал разглядывать Кирилл. — Можно мне зарисовать?

— Конечно, — не стала возражать Татьяна. — Где у вас чай? Пока буду пить, рисуй себе на здоровье.

— А ты говорил, что они там бабской фигнёй занимаются, — попенял я Фалулею, когда Журавлёва ушла.

— Кто же знал, что девки защитные руны вышивают? — пожал плечами друг.

— Это руны замаскированы под узоры, — изучал рисунки Кирилл. — Смотрите, вот руна солнца, но к ней закорючка в виде листочка, и другого цвета.

— Надо же, срабатывает с такими дополнениями, — припомнил я эксперименты, когда мы по настоянию Журавлёвой всё же несколько раз кинули в неё стул.

Не могу сказать, что вышивка стопроцентно держала удар, но определённо защита была. С нашей, той, что на теле, не сравнить, конечно. Языческая защита пробивается тремя смертельными ударами. Хотя тоже не показатель. Помню, в первую студенческую пьянку мы так резвились, что умудрились набить шишек на полностью защищённых телах. Все дело в количестве ударов и контроле тела.

— Предполагаю, эти рукодельницы сами не в курсе того, что воспроизводят языческие узоры. Кто-то когда-то их так замаскировал, что теперь может опознать лишь знающий человек, — предположил Фалулей. — Сочетание красного и золотого цветов неслучайно. Видели, там некоторые элементы двумя нитями были вышиты?

— Между прочим, текст от нашего, что на теле, отличается, — заметил Кирилл.

— Оно и понятно, — кивнул я. — Мы же на основе магии крови активировали. Ты сам столько кричал, что эта магия под запретом. И тут оказывается, имеются промежуточные варианты. Не факт, что эти руны изначально были письменностью язычников. Они могли взять их из более древних источников и адаптировать под свои нужды. И похоже, что руны совсем не секрет для магов.

— Как интересно, — потёр ладони Фалулей. — Нужно изучить эту область. Если руны не имеют отношения к язычеству, то мы сможем использовать их в своих целях.

— Пойдемте в библиотеку, — потащил нас сразу Кирилл. — Я бы и на ту вышивку походил, раз уж это такой полезный навык.

Библиотека нас в этом плане разочаровала. Хорошо, мы сами не стали копаться на стеллажах, а поинтересовались у смотрителя. Мужчина подслеповато сощурился, окинул нас снисходительным взглядом и сообщил, что на некоторые предметы стоит ходить лично и не пропускать занятия с преподавателем. Фалулей был настойчив и вытряс более развёрнутый ответ. Оказывается, библиотека не является полным хранилищем книг по магии (оно и понятно). Если не принимать во внимание особые родовые секреты, то всё равно имеется много такого, что преподаватели и старшие наставники предпочитают держать на своих факультетах, не выставляя на всеобщее обозрение. Для ленивых студентов (смотритель на этой фразе сделал акцент) подобные знания остаются недоступными.

— Всё понятно, — Фалулей подвёл итог посещения библиотеки. — Не думаю, что в тот клуб по вышивке приходят парни. Секретом это особым не является, но знания по рунам доступны в основном девицам.

— А мы пойдём в клуб? — поинтересовался Кирилл.

— Обязательно, — оскалился Фалулей довольной улыбкой. — Готовьте, что там нужно… нитки, иголки… в общем, ту бабскую хрень.

Мысленно я представил, как это будет выглядеть, и чуть не заржал. Сдержался только по той причине, что не хотел Кирилла смущать. Лично меня такими вещами не пронять. И возрастом я постарше, и опыт прошлой жизни помогает. О Фалулее вообще молчу. Его и раньше все эти «детские игры в песочнице» мало беспокоили. Так что слабым звеном в нашей команде был только Кирилл. Молодого парня могло смутить типично девичье занятие и та самая пресловутая репутация среди парней.

Как потом оказалось, зря я переживал. За несколько лет общения с нашей командой характер и мировоззрение Кирилла кардинально поменялись. Ему и в голову не пришло, что факультатив вышивальщиц выглядит постыдным для молодых магов. Нашего друга больше волновал вопрос, где купить те предметы, что понадобятся на занятии. Свою одежду он никогда не чинил, носки с дырками на пальцах выбрасывал. Родовитый как-никак. Не нищенствовал при батюшке. А после мы с Фалулеем поправили благосостояние парня.

В общем, добывать принадлежности для вышивания поручили мне. Фалулей, правда, уточнил у Журавлёвой, нужны особенные нитки или сойдут любые нужного цвета. Татьяна от такого вопроса долго пребывала в ступоре. Никак не могла поверить, что мы дружно решили посетить девичий клуб. Даже предположила, что это такая тонкая шутка. Однако в субботу с утра мы втроём топтались под дверью Татьяны, ожидая, когда она выйдет и отведёт нас на занятие.

— О нас будут легенды слагать, — поделился Кирилл впечатлениями после посещения клуба.

— Анекдоты будут рассказывать, — поправил я его.

— Все пальцы исколол, — демонстрировал Кирилл нанесённый урон.

— Понятно, почему нитки в основном красные, — поведал я. — Это чтобы не видно было.

— А ещё никто не заподозрит, что здесь использовалась магия крови. — Фалулей задумчиво разглядывал корявую вышивку на своих трусах.

Когда он достал этот предмет гардероба, то потряс до глубины души прежде всего преподавательницу. Татьяна нас предупредила, что, кроме ниток и иголок, требуется принести готовое изделие, которое и будем украшать вышивкой.

— Самое ценное прикрою магией, — не моргнув глазом, Фалулей объяснил преподавательнице такой выбор объекта для вышивания.

Все пятнадцать девиц, присутствующие на занятии, дружно покраснели. А нечего было носами крутить, когда мы в класс зашли. Ещё и вопросики такие заковыристые задавали, мол, откуда такое рвение? И с чего вдруг традиционно мужские занятия нас перестали интересовать.

— Не перестали, — не обратил Фалулей внимания на эти подколки и начал раскладывать на столе нитки для вышивания.

Для него всё это было в новинку. Маг честно признался, что ни разу за свою долгую жизнь не занимался подобным рукоделием. Только мне доводилось ранее держать иголку в руках, но на качестве вышивки это не сказалось. Сами вышивки отличались техникой и видами. Для нас преподавательница кратко повторила, что в основе лежит техника золотого княжеского шитья. Пяльцы используются, но для большой площади. Манжеты и воротники вышиваются без этой приспособы.

Как раз в этот момент Фалулей и вытащил из сумки своё нижнее бельё, спросив, с пяльцами или без его вышивать? Дамочка замерла с открытым ртом, да и девицы разом забыли, что хотели сказать. Только Журавлёва хмыкнула и показала большой палец, одобряя предмет для украшательства.

Кирилл тем временем деловито подтащил к себе альбом и стал выспрашивать, какой из этих рисунков самый-самый, чтоб, значит, надёжно было и магии побольше. Нас больше всего заинтересовали именно узоры. То, что в их основе замаскированные руны, мы знали с самого начала, но отчего везде тексты разные? Как бы это всё прочитать и осознать?

— Занимаемся вышиванием, пока тот альбом с картинками не перерисуем полностью, — поставил задачу Фалулей, разглядывая собственное художество. — А почему у меня всё так стянуто? — продемонстрировал он вышивку на одной штанине удлинённых трусов.

— Ты же со всей дури нити тянул, — предположил я. — Пяльцы как раз помогают избежать этого.

— А чего вкривь и вкось?

— Это ты на линии попасть не смог, — авторитетно заверил Кирилл. — У меня тоже криво и неправильно.

— Тут главное — усидчивость и терпение, — заверил я.

— Да уж… терпения потребуется много, — продолжал оценивать вышивку с обратной стороны Фалулей. — Не думал, что я неспособен на такое простое действие.

Квечеру слух о нашем походе в «бабский клуб» облетел всех студентов. К нам не цеплялись и с глупыми вопросами не лезли, но парни откровенно веселились. Тихо переговаривались, что-то комментировали, бросая странные взгляды. Разве что Телепнев-Оболенский имел задумчивый вид. Павел всё-таки не удержался и уже на нашем этаже задал интересующий его вопрос. Пришлось рассказать о защитных свойствах вышитой одежды. Про более глубокий смысл самой вышивки мы по понятной причине промолчали.

Кирилл завёл особую тетрадку, где зарисовывал изученное. На развороте листа с левой стороны было изображение узора вышивки, а с правой — чистые руны без всяких закорючек. Из шести узоров, что мы успели срисовать в клубе, только у двух совпадало изображение с рунами, и то частично. И тем не менее по заверениям преподавательницы это всё защита.

— Данных не хватает, — почесал макушку Фалулей и отправился к Татьяне. Наверняка у неё имелись черновики рисунков.

Журавлёва свои записи принесла. Жаль, что она использовала всего три узора, но они отличались от тех, что мы ранее срисовали.

— Не уйду, пока не объясните, зачем это вам, — заявила Татьяна, расположившись на диване в такой царственной позе, что я поверил — эта точно не уйдёт, докопается до правды.

— Особого секрета здесь нет, — через какое-то время подал голос Фалулей. — Нам тут как-то случайно попалась книга с рунами.

— Языческими? — азартно сверкнула глазами Татьяна, а Кирилл на этот выпад скривился.

— Возможно, — не стал подтверждать Фалулей и продолжил: — Некоторые значки у вышивки показались знакомыми.

Кирилл, закончив перерисовывать узоры, что использовала Татьяна, начал из них вычленять отдельные руны, записывая их напротив.

— Узоры разные, — вгляделась в его художества девушка. — Почему тогда это всё считается защитой?

— Предполагаем, что эта защита от разных явлений и необязательно от магии, — высказался я, потому что кое-что увидел. — Тебе рекомендовали выбрать именно этот узор?

— Да, конечно, мы первые два занятия слушали подробную лекцию, — подтвердила Татьяна.

— А нам сегодня никто ничего не стал говорить. Сунули альбом и предложили выбрать на свой вкус.

— То вам, а мне преподавательница сказала это делать, — возразил Фалулей.

— Вот именно, — кивнул я и решил проверить своё предположение.

Вытащил из тумбы глубокую тарелку из-под пирога. Кинул в неё трусы Фалулея и плеснул из чашки воды.

— Дамочка с юмором была, — первым оценил Фалулей.

Та сторона вещицы, где была вышивка, осталась сухой, вторая половина промокла.

— Видите этот значок? — зарисовал я его отдельно на листке. Два полукруга, в середине ромб и соединены линией. Это руна воды, дождя или чего-то похожего. Предполагаю, что в данном случае это оберег от влажности.

Журавлёва ещё не дослушала меня, а уже захохотала, оценив пикантность момента.

— Закончил бы вышивку, были бы трусы всегда сухими, — продолжала она хохотать.

— У него с навыками плохо, — не согласился Кирилл. — Узорчик кривой, уже начал промокать.

— Задумка хороша, — не мог не отметить я.

— И главное, что становится понятно, почему отличаются узоры, — рассматривал свою вышивку Фалулей. — Предполагаю, что здесь мы найдём узоры от жары, холода, дождя и прочих явлений. Как ни крути, но это тоже защита, и весьма полезная.

— В следующую субботу придёте, али как? — поинтересовалась Татьяна.

— Обязательно, — подтвердил Фалулей.

Глава 10

Вышивание в клубе нас немного сбило с той цели, что я поставил, и отвлекло от изобретения телефона. У Фалулея в приоритете стояло если не полное уничтожение, то притеснение язычников всех мастей. И поскольку они активно пользовались рунами, мы просто обязаны были разобраться, как это всё работает при создания магических элементов и схем.

Второй раз наш визит в клуб вышивальщиц не вызвал ажиотажа. Девицы продолжали недоумевать, но вели себя спокойно. Фалулей сразу засел за вышивку, придвинувшись к Журавлёвой и перенимая у неё опыт владения иглой. Мы же с Кириллом вышивать не стали, а попросили у преподавательницы альбом с узорами и стали их перерисовывать.

Забава Владиславовна какое-то время наблюдала за нашими художествами, а потом задала вопрос в лоб — интересуют нас руны или действительно вышивание.

— Руны, — не стал я отрицать очевидного.

— Хотите программу второго курса освоить быстрее? — задала женщина странный вопрос. — Мне говорили, что вы что-то изобретаете.

— Изобретаем, — согласился. — А второй курс какого факультета вы имели в виду?

— Вашего, конечно, по амулетному мастерству.

— Вот оно как, — отвлёкся от узора Фалулей. Да и остальные вышивальщицы встрепенулись, забросали Забаву Владиславовну вопросами.

— Наглядный пример, как отличается мужское восприятие от женского, — назидательно стала пояснять преподавательница. — Вы который месяц вышивкой занимаетесь и никто не увидел спрятанные в узорах руны. Молодые господа не только распознали, но и решили разобраться. Похвальное рвение.

Мы с трудом досидели до конца занятия. Очень уж хотелось удостовериться, что в программе обучения у амулетных мастеров имеется изучение рун.

— Узнаем в понедельник, — горевал Фалулей, когда понял, что никого из наших наставников нет на месте. — А если заглянуть в библиотеку?

— Мы уже там были, и нам сообщили, что некоторые знания даются исключительно на лекциях, — припомнил я.

— Как плохо, как плохо, — бормотал Фалулей себе под нос, поднимаясь по ступеням на наш этаж.

— Для чего именно нам эти руны? — поинтересовался Кирилл. — У тебя же были другие цели. Просто мы узнали, что некоторые заклинания наносятся рунами.

Ответить ему никто не успел. На верхней площадке нас поджидала Евдокия Сабурова. Вид девушка имела решительный. Упс… Как-то мы дружно позабыли, что замутили романтическую историю с непосредственным участием Кирилла. Парень правда, побаивался боярина, опасаясь продолжать ухаживать за девушкой. Только у самой Евдокии было иное мнение на этот счёт.

— Господин Высоцкий, — начал она официально. — Мой батюшка отчего-то решил, что можно меня использовать в качестве посыльной. Я вас полтора часа здесь жду, чтобы пригласить к нам домой.

— И зачем? — робко спросил Кирилл.

— Мне не доложили, — фыркнула Евдокия. — Будьте добры одеться.

— Только я или с друзьями? — не понял Кирилл. Я тоже не уяснил из фразы Сабуровой, кого приглашают. Оказалось, что всю нашу тройку.

Обед у Сабуровых мы пропустили (могли бы и заранее предупредить), так что боярин перешёл сразу к делу.

— Новое производство будет на моём заводе, — сообщил он. — Ваши шокеры не будут иметь гражданского варианта. Воевода подписал, великий князь одобрил.

— Сколько это будет в денежном исчислении? — первым опомнился Фалулей.

— Минину единовременная выплата порядка десяти тысяч. Вам по двадцать.

— И всё? — возмутился Фалулей. — Мы договаривались о процентах с продажи.

— О процентах за трещалку для девиц, — прервал его боярин. — Сейчас это другие объёмы и уровень защиты секрета. Изделие поступит на вооружение в воинство князя.

Следующим вопросом боярин решил обсудить отношение наследника Высоцких с младшей дочерью Евдокией.

— Я же дал добро. Отчего девку не сводишь куда-либо? — недоумевал Сабуров.

Кирилл потел, лепетал нечто невнятное про погоду-природу, внезапные осадки в виде снега и отсутствие свободного времени. Обязался исправиться и прямо завтра сопроводить боярышню в ресторан. О чём девице и было сообщено до того, как мы покинули боярскую резиденцию.

— Мелкий, а ты один хочешь Сабурову выгуливать или мы с Журавлёвой вам компанию составим?

— У Татьяны спросите, как будет лучше, — дал я совет.

— И то дело, — согласился Фалулей.

Самой Журавлёвой было без разницы — идти в компании Сабуровой или просто вдвоём с Фалулеем, главное, что покушать. В результате в ресторан выдвинулись всей компанией. Здесь сыграл тот фактор, что у меня имелся мобиль с родовым прапором. Меня же за руль и усадили. А чтобы я не был просто водителем и случайно не обиделся, то взяли в ресторан.

И снова мы столкнулись с тем, что «малолеток» в нашем лице не в каждый ресторан пускают. Боярышня Сабурова не была столь значимым лицом, чтобы её знали в столичных заведениях общественного питания. Как потом выяснилось, Евдокия в них ни разу не была. Обычно она посещала званые обеды и ужины значимых людей столицы в сопровождении родни. Повезло, что с нами была Журавлёва. Привычным жестом она смела с пути того распорядителя, кто не хотел нас пускать.

— С дороги, холуй, — толкнула бюстом Татьяна распорядителя. — Не видишь, осёл, боярышня Сабурова с друзьями прибыли.

На этом вопрос с правомерностью посещения нами этого заведения был закрыт. Меня в этом ресторане удивили только цены, а не само меню. С учётом того, что боярин обещал по двадцать тысяч перебросить каждому, то мы могли себе позволить заказать целиком запечённую метровую осетрину, фаршированную овощами и мясом. Зимние разносолы тоже порадовали разнообразием. В очередной раз я сделал в уме пометку — погонять прислугу и кухарку в поместье. Отчего-то они, кроме капусты, огурцов и помидоров, ничего не солят в бочках. А здесь, пожалуйте, и ягоды разные, и коренья лесные, и арбузы южные.

В самом начале меня немного смутил размер стола, за который нас посадили. На пятерых мне этот предмет мебели казался великоват. Но уже после первых поданных блюд, я понял, что со столом как раз всё нормально, а вот мой желудок такое изобилие точно не переживёт. Кирилл явно распушил хвост, пытаясь произвести впечатление на девушку. Зря наверное. Что она, на княжеских пирах с папаней не бывала?

Птицу по-столичному я немного съел, осилил и кишки начинённые. Попробовал их больше из интереса, чем реально хотел эту «колбасу». Рубленые котлеты и поданные к ним гарниры из каш оценил зрительно, попивая киселёк и надеясь, что всё съеденное утрамбуется до того, как подадут десерт. Вообще-то всё было вкусное, и даже очень. Мы дружно налупились так, что под конец обеда связно ворочать языками не могли. Даже Татьяна попробовала не всё, заказанное Кириллом. Она же и шипела на него, поясняя, что такое роскошество в ресторане неоправданно. Это дома челядь всё доест и как бы впрок, а здесь что, оставлять добро незнакомым слугам?

— Попросим осётра с собой упаковать, — оценил я половину оставшейся рыбины.

— И грибочки солёные, и бруснику мочёную, и пряники все с собой заберём, — стала перечислять Журавлёва. У Евдокии на лице появилось прифигевшее выражение.

— Татьяна Фёдоровна, хозяюшка вы наша, — мурчал Фалулей.

Работники ресторана сложили по лоточкам и туескам несъеденное, не высказав ни единого возражения. Хотя чувствовалось, что они недоумевали или расстроились из-за того, что им оставшаяся половина осётра не досталась. Правильно Журавлёва сказала, это свою прислугу кормить не жалко, а этим дармоедам нечего оставлять котлетки! До ужина у меня всё переварится, тогда и откушаю с удовольствием.

Из ресторана мы выбрались, загруженные пакетами и узелками. С удивлением увидели, что рядом с моим мобилем приткнулся боярский.

— Телохранители, — как само собой разумеющееся, сообщила Сабурова.

— Хм… а мы и не заметили сопровождения, — удивился Фалулей.

— Профессионалы, — согласился я, порадовавшись, что без присмотра боярышню не оставили.

Боярский мобиль проследовал за нами до школы. И только убедившись, что Евдокия зашла внутрь, телохранители успокоились.

— Дамы, ждём вас на ужин в нашей гостиной, — объявил Фалулей.

— Ага. Вздремну чуток и приду ужинать, — томно потянулась Журавлёва.

Евдокия как-то испуганно похлопала глазами, но промолчала. Придёт или нет она на вечерние посиделки, я так и не понял. Меня же парни послали в поместье за посудой. А то неэстетично все то, что принесли поглощать из лотков.

— Неплохо бы подогреть мясное, — оценил Фалулей композицию на нашем столе. — Позже магией тепла обработаю.

— Не уверен, что я успею до вечера оголодать, — пыхтел Кирилл, возясь с чайником.

— Зачем тогда столько заказал? — недоумевал я.

— Вы меня не остановили, думал, что всё правильно.

— Он у нас ни разу самостоятельно не выбирал блюда из меню, — сообразил Фалулей. — Придётся и этому обучать.

За чаем тему разговора сменили. Вспомнили о том, что боярин прокатил нас с процентами от прибыли.

— Нужно самим производить то, что придумаем, а не надеяться на кого-то, — решил Фалулей.

— Обманут, по миру пустят, — усмехнулся я.

На самом деле идея о собственном заводе понравилась. В этом случае наследники Высоцких и Бобровских могут иметь средства, став независимыми от родни. Это будет их личное, а не родовое дело. Как только соображу, как изготовить телефоны, так и подумаем о заводе. Фалулей предлагал просчитать всё заранее и узнать, во сколько оно нам обойдётся. В разгар этих вычислений заявилась Журавлёва и быстро вникла в тему.

— Дорого обойдётся купить землю рядом со столицей, — заметила она.

— Зато налог потом меньше, поскольку земли княжеские, а у нас, на юге, боярину Брюховецкому четверть прибыли придётся отдавать.

— Спросите участок земли у Сабурова, — предложила Татьяна. — Он вам вроде покровительствует.

— Не… не… — отмахнулся Фалулей, вспомнив, как нас уже прокатили с одним изобретением.

— Значит, рассматривать нужно земли, которые выморочены и под князем, — задумалась Татьяна. — Таких немного будет.

Робкий стук в дверь оповестил, что пришла Евдокия на ужин. Голодным никто из нас ещё не был. Лениво ковырялись в закусках, пробуя по чуть-чуть то, что не осилили в ресторане, и продолжали неспешно обсуждать тему с покупкой земли для производства.

— Нам много не нужно, заводик небольшой, к нему поселение для работников, и всё, — прикинул Фалулей. — Не должно быть дорого.

Евдокия наконец вникла в тему разговора, очень удивилась, как-то оценивающе посмотрела на Кирилла и выдала:

— Деляновых князь выморочит. Род в опале. Земли будут проданы. Особняк стоит дорого, да вам он и не нужен.

— Что, выставят земли на продажу? — удивился я.

— Конечно, вы же в курсе, как… — на этом слове Евдокия замолкла, покосившись на Татьяну. — Папенька очень рассержен, — завершила она фразу.

— Ну… если папенька рассержен, — повторил за девушкой Фалулей, — то можно поговорить о покупке участка земли.

Позже, оставшись одни, мы продолжили обсуждение. Остатки пиршества я унёс на рудник, туда же закинул грязную посуду, оставив для нас только пироги.

— Не думаю, что Сабуров поделится приличным участком, — скептически отнёсся Фалулей к той идее, что высказала Евдокия.

— Нам не нужен приличный, — возразил я. — Подойдёт любой без леса и рядом с дорогой.

— Порталом кирпичи и прочий стройматериал переправим, — начал записывать на листок Кирилл. — Пятьдесят тысяч рублей мы точно можем вложить.

— Пятьдесят с учётом цены участка, — поправил его Фалулей. — Жаль, далеко от столицы бывшие земли Деляновых.

— Не так уж и далеко, — не согласился я. — Как бы узнать, сколько и почём?

Насчёт цен на землю нас просветил Минин. К нему мы сходили на следующий день, чтобы рассказать об изменении долей на наше изобретение. Парень не сильно расстроился, заверил, что сумма в десять тысяч его вполне устраивает. Он и на это не рассчитывал, поскольку сам понимал, что наладить выпуск и продажу подобных изделий не так просто и быстро. Тут мы как раз и поинтересовались насчёт участка для завода.

— Одна квадратная верста на княжеских землях из числа вымороченных обойдётся в тысячу рублей, — удивил Минин своими познаниями.

— Нормально, — обрадовался Кирилл.

— Только кто вам её продаст? — насмешливо посмотрел на нас парень.

— А если найдём поручителя, то продадут? — спросил я.

— Не меньше боярина должен быть покровитель, — покачал головой Минин, и на этом мы распрощались.

— Снова пойдём в гости к Сабуровым? — озвучил я планы на следующие выходные дни.

— Как-то не хочется с ним связываться, — тяжело вздохнул Фалулей. — Опять надурит.

— Он планы насчёт доченьки имеет, зять с заводиком и самостоятельными средствами — это совсем другое, чем просто родовитый наследник.

— Думаешь, поможет?

— Не спросим — не узнаем.

— Цветочки, цветочки завтра же с утра Евдокии на порог, — встрепенулся Фалулей.

— Для Татьяны букет тоже готовить? — не стал я спорить и возражать, прекрасно понимая, кому те цветы растить.

— Танюша подношения в виде продуктов предпочитает, — отмахнулся Фалулей. — Сбегаю завтра в город, шоколада ей прикуплю.

За всеми этими делами мы немного отстали от учебного плана. Наш преподаватель никак не мог поверить, что на курсе появились такие таланты, которым многочасовая практика не требуется. Подтвердил, что руны мы будем изучать для специфических амулетов, но не в этом году. Фалулей уговаривал, намекал, снова уговаривал, позже матерился у нас гостиной, но сдвинуть и как-то повлиять на учебный план не мог. Преподавательский состав в школе попался упёртый. Никак не хотел принимать что-то досрочно. Похоже, идея окончить школу быстрее, чем за три года провалилась.

— Десять стандартных накопителей на каждого в неделю, — поражался я той «нагрузке», что требовалась от нас.

— Посещение обязательных лекций по теории, — дополнил Кирилл.

— Старший наставник говорил, что по итогам полугодия будут зачёты. Если придумаем что-то своё и необычное, то зачтут как годовой экзамен, — напомнил я. — Пластинки, которые делают сферы, можно подать как разработку.

— Не подойдёт, — возразил Кирилл. — Это же «родовой секрет», а не твоё творчество.

— Шокеры у нас военные засекретили, — добавил Фалулей. — Из всего остаётся следящий амулет, в котором нужно сделать преобразования и прикрепить на браслет накопитель.

— Итого для зачёта имеется разработка только у Кирилла, — подвёл я итог.

«Изобретать» что-то для зачёта решили с перспективой на будущее. У нас в планах телефон, вот к нему и нужно придумать составляющие. Выдадим после как поэтапную работу.

Проще и легче всего было придумать звуковой амулет для звонка и гудков. С местными амулетами записи звука мы были знакомы. Здоровая хреновина имела размеры со шкаф, внутри которого система валиков и штырёчков выдавала заранее записанную композицию. Что-то подобное было в моём мире на заре истории звукозаписи. Конечно, к местным девайсам прилагалась магия, но это несильно улучшало аппарат. Удивительно, но здесь не додумались даже до пластинок. Запись звука на основе дисков я и предлагал выдать, как первое изобретение.

— Для телефона сожмём магией и смасштабируем эти диски в разы, — пояснял я свою мысль.

— Масштабируем иномирной магией, — отрицательно покачал головой Кирилл.

— А это, мой друг, и будет секрет нашего производства, который не смогут разведать недруги.

— Годное дело, — согласился Фалулей. — Что ещё придумаем?

— Наверное, наушники, — предложил я и описал принцип действия.

— Не пойдёт, магии здесь нет, а нам нужен зачёт по амулетному мастерству, — заметил Фалулей. — Сама идея мне понравилась, потом воплотим.

— Светящийся дисплей. На нём будут показаны изображения абонентов. Панелька, где можно набирать цифры, чтобы появлялись на экран лица, зашифрованные за конкретными номерами.

— Это как? — не понял Кирилл.

— А я знаю как! — обрадовался чему-то Фалулей. — У местных нет, но я понял, это как фото, только сразу на экране. Помню по твоей памяти такое, сделаем!

— Глядишь, таким образом и телефон соберём, — обрадовался я перспективам. — И останется мелочь — магическая передача звука на расстояние.

— И это решаемо, — подтвердил Фалулей.

Глава 11

— Зачастили мы к Сабуровым, — волновался Кирилл. — Нас не выгонят? Неприлично как-то каждую неделю к боярину в гости ходить.

— Евдокия должна была передать. Если бы боярин возражал, то посыльного отправил, — успокаивал я друга.

Собственно, это и подтвердилось в резиденции. Для самого Михаила Ивановича мы стали своего рода развлечением. Заняться ему нечем, что ли? Поскольку боярин к нам относился благосклонно, соответственно, все ближники и челядь уважали нашу компанию. К тому же мы не в первый раз в резиденции. Сабуров сразу уточнил, по делу мы али в гости к дочери, и, узнав, что не просто так пришли, повёл за собой в кабинет.

Фалулей быстро просветил боярина по сути вопроса. Хотим, мол, землицы под производство прикупить и ищем того, кто бы нам помог в этом непростом деле.

— Что за производство, что будете делать? — задал боярин вполне ожидаемый вопрос.

— Да там… пока наработки, — ушёл друг от прямого ответа.

— То есть патента и изделия у вас нет?

— Патентов будет несколько, а изделие станет сборником этих изобретений, — поспешил я с пояснениями.

— Так чего не рассказываете, что придумали?

— Чтобы у нас не отобрали идею, — заявил Кирилл, и мне сразу захотелось ему в рот кляп вставить. Повезло, что он не продолжил фразу, но намёк на боярина был более чем понятный.

— Это чтобы было только наше производство, независимо от родни, — вмешался Фалулей.

— Ишь ты, — добродушно хмыкнул боярин. — Молодым щенкам самостоятельности захотелось.

— Так как, имеется возможность землю купить? — не дал уйти от прямого ответа Фалулей.

— Под меня пойдёте? — продолжал наслаждаться процессом торга боярин. — Я ведь могу землицу под ваши игрушки бесплатно выделить.

— Хотелось бы свою иметь, чтобы от рода быть независимыми, — повторил я.

— Тебе-то, Анохин, чего переживать, чай, глава рода, — рассмеялся Сабуров.

И как с этим волчарой торговаться? Что бы ему пообещать, чтобы заинтересовать? Примерно в том же направлении мыслил и Фалулей.

— У нас будет своего рода экспериментальная мастерская для будущих изобретений амулетов. Сейчас возникла необходимость экспериментировать, а негде. Родовые секреты Высоцких и Бобровских закрыты. Зато господин Анохин согласился запатентовать кое-что из наследия предков.

Сабуров кинул на меня заинтересованный взгляд. В уме он явно щёлкал калькулятором, прикидывая, как молодой и неопытный глава рода может по глупости вытащить из тайников родовые секреты. Разочаровывать мужчину я не стал, добавил от себя, что нам для начала вёрст девять квадратных хватило бы. И желательно от трассы саженей триста-четыреста. Не дальше.

— Вы же олухи неразумные, — решил продолжить воспитательный процесс боярин. — Набьёте шишек по первости. Кто вам совет подаст и поддержит?

— Это будут наши лбы и шишки, — в очередной раз влез Кирилл. И чего я кляпом не озаботился заранее?

Повезло, что боярина последняя фраза Кирилла не затронула. Он продолжал что-то вычислять и прикидывать. Позвав кого-то из помощников, велел принести карту Подмосковья.

— Резиденция Деляновых и ухоженные поля вас не интересуют, — рассуждал вслух Сабуров. — Да и не уверен я, что те земли продадут даже по моей просьбе. Князь уже пообещал Воронцовым большой кус. А вдоль дороги ближе к столице немного леса, дальше — болота.

— Лес вполне подойдёт, — заметил я. — Готовые стройматериалы, если вырубить.

— Вот здесь, — ткнул Сабуров пальцем с боярским перстнем на нём. Мне в голову некстати пришла мысль о перстах. Слово «перстень» от перста, то есть пальца, происходит. Почему же это ещё и означает одинокого человека?

— И я, пожалуй, для себя полтину-другую вёрст спрошу у князя, — продолжил Сабуров. — Как вы думаете?

— Думаем, что вы дальновидный и мудрый правитель, — поспешил я опередить друзей.

Боярин добродушно расхохотался. Ей-богу, если бы не видел его в боевой обстановке, то повёлся бы на этот образ «доброго дядюшки».

— Решено. Похлопочу за вас. Но мой участок будет по соседству, — завуалированно намекнул на возможные контракты Сабуров.

Дальше мы перешли к обсуждению цены на землю. Вымороченные участки стоили дешевле княжеских земель. К тому же мы претендовали на то, что не было ухожено и заселено людьми. Вообще-то я бы не отказался от работников, только заселять их пока некуда. Напоследок Сабуров задал вопрос, как у нас будут распределены доли предприятия, и, узнав, что поровну, совсем успокоился.

— Как он нас раскрутил, — первым поделился впечатлением от визита к боярину Кирилл.

— Да, серьёзный противник. Нюхом почуял, что будет прибыль. Свой участок рядом приткнуть решил. В случае, если нам понадобится расширяться, то у него и купим эту земельку по троекратной цене, — заметил я.

— С телефонами нам и своего участка хватит, — возразил Фалулей.

— Зато на что-то другое места нет. У нас же общежитие для рабочих предполагается. Хотя… — замолчал я, прикидывая в уме.

— Что ещё придумал? — поторопил меня Кирилл.

— Вспомнился Нью-Йорк моего мира. Город такой. Там тоже земля под постройки была дорогая, и ушлый народ стал возводить высотки.

Кратко я описал друзьям суть задумки. Если не можем расширяться и купить надел большего размера из-за нехватки денег, то имеется вариант поднять здание на десять, пятнадцать, а то и двадцать этажей.

— Неплохо, — согласился со мной Фалулей. — Я магией закреплю фундамент. Мы бы верхние этажи оставили на будущее. Для начала нам двух-трёх хватит.

— Иван рассказывал, что для телефонов башенки передающие нужны, — вспомнил Кирилл.

— Молодец, пацан. Всегда удивлялся твоим идеям, — обрадовался Фалулей. — Ты прав. Ту станцию связи нитей как раз у себя и устроим. Я ж всё думал, где её расположить.

Насчёт этой связи и нитей я не совсем понимал. Фалулей обещал позже подробно объяснить что и как. Типа я общий принцип порталов знаю, а это чем-то схожее, как именно, узнаю потом.

Вопрос с земельным наделом должен был решиться в течение недели-двух. Строить что-то зимой мы в любом случае не смогли бы. Да и других дел пока хватало. Доставлять порталом стройматериалы мы не сможем. Вернее, официально и напоказ не стоит этого делать. Чтобы избежать ненужных вопросов, я предлагал устроить амулеты наподобие тех, что используют здесь для связи.

Записки, мелкие предметы и деньги эти амулеты пересылают на приличные расстояния. Опыт изготовления такой штуковины у меня имеется. Осталось продемонстрировать навыки преподавателям и потом уже открыто использовать амулет для собственных нужд. По мнению Фалулея, вещица примитивная. Чуть доработали амулет в плане дизайна и до субботы предоставили опытный образец старшему наставнику.

Он, конечно, что-то там возмущался насчёт нашей посещаемости. Формально придраться к нам он не мог по той причине, что все задания на неделю мы сдали в первый день и дальше на практику не ходили. И вдруг оказывается, изобрели амулет пересылки крупных предметов, в нашем случае — строительных кирпичей. Представляете степень офонарения наставника? Про цены на подобные амулеты я промолчу, к тому же мало кто из магов может их создавать. А мы, такие красивые, подвалили в пятницу с двумя садовыми тележками, и на каждой здоровенная каменная конструкция.

Наставник поначалу не понял, зачем это ему привезли. И только когда Фалулей оттащил одну часть в соседнюю лабораторию, я начал пояснять. Кирпичики туда-сюда погонял. В очередной раз шокировал мужчину. Он пытался донести до меня простую мысль, что пересылать кирпичи таким методом не совсем правильно. Амулет по стоимости превосходит доставку вагона кирпичей. На что я резонно заметил, что изделие выполнено нами и затрат на это практически не было.

Вообще-то мы этим амулетом здорово народ переполошили. Информация аж до главы школы дошла. Он сам и несколько преподавателей устроили настоящую дискуссию по поводу такого странного амулета. По сути мы ничего нового не изобрели, взяли старые наработки мастеров и немного преобразовали. Другое дело, что эту тему первокурсникам не давали. На вопрос, как мы вообще смогли идею повторить, я слил заранее подготовленную версию о том, что имеется купленный в лавке образец, а мы такие самородки, что сами всё сделали.

Безусловно, вопросы к нам остались. Большинство преподавателей решило, что некоторые основы амулетного дела мы получили в своих родах. И то, что повторили амулет связи таким странным образом, это нам только в плюс.

Основным успехом стало то, что глава разрешил давать нашей тройке знания второго курса. Начальству самому стало интересно, чем мы ещё сможем удивить. Конечно, глава напомнил про обязательный зачёт по итогам полугодия. Наработки по этой теме у нас имелись, так что выходные посвятили выполнению задания. Татьяна и Евдокия немного обиделись, что их никто не развлекал, но Фалулей сумел убедить, что как только закончим с зачётами, то сразу всех осчастливим.

Поделки, то есть заготовки для телефона, собрали по-быстрому, без изысков. В приоритете была демонстрация и оформление патента. Наш преподаватель с наставниками долго крутили экранчик, который был представлен как изобретение Кирилла. Мужчины никак не могли подобрать практического применения этой вещице. Сошлись во мнении, что это занимательно и ново, патент Кирилл получит, только неясно для чего.

Моё изделие получило больше положительных откликов. Продемонстрированный звуковой амулет напоминал пародию патефона. Звук выдавал, а большего от него и не требовалось. Преподавательский состав, напротив, испытал восторг от такой простой идеи, как диск с бороздками, которые повторяют ранее записанный звук. Пришлось мне отдельно устраивать лекцию на эту тему и демонстрировать на схемах, как распространяются звуковые волны и так далее. Специалистом в данной области я не был, но в этом мире имелись свои наработки, которые никто ранее не применил тем способом, что предложил я. Фалулей зачёт тоже получил, ему засчитали тот амулет, пересылающий кирпичи и прочие предметы.

Январь подходил к концу, когда мы разобрались со всеми текущими делами. Зачёты и экзамены по всем предметам первого курса получили, патенты рассматривала комиссия, девушек выводили на прогулки и в рестораны, даже с Соловьёвым один раз подрались.

Я совсем позабыл про этого наглеца. А он, получив какие-то знания на факультете огненной магии, решил, что невероятно крут. Ума хватило магию не применять, но помахаться на кулаках он мог и без своих огненных сил. Дружки-подпевалы умело отсекли Фалулея и Кирилла, а сам Коленька попёр на меня с надуманными претензиями.

Толком я и не понял про что именно. Серьёзно не понял. Это было вроде того, что «ты Анохинский род захудалый, да у нас на юге на тебя плюют». И что? Меня эти детские (порой и взрослые) забавы, чей род круче, никогда не трогали. Соловьёв же отчего-то с первого дня видел во мне слабого соперника. Я ведь и ростом был меньше всех. К середине зимы чуть вытянулся. Даже новые брюки пришлось получать на складе, но физически уступал Соловьёву по всем параметрам.

В общем, достал он меня своими тупыми подколками. Пока Николя «жевал» старую тему о худом роде, я подскочил и по-простому вмазал ему кулаком в челюсть. Общей массой я был меньше соперника. Силу удара магией не дополнял, так что у моего противника только голова мотнулась, но на ногах он устоял. Зато сразу озверел и кинулся на меня с невиданной прытью. Его дружки получили негласный сигнал и связали дракой Кирилла и Фалулея.

Бодаться честно с этим представителем золотой молодёжи я не собирался. Кинул магию скольжения под ноги Соловьёву, затем чуть воздушной добавил, чтобы свалить противника, а сам прыгнул сверху, переворачивая и фиксируя напоследок тело болевым приёмом.

Надо сказать, школьная охрана среагировала и подоспела быстро. Не знаю, кто нас заложил, но успели сообщить. Охранники первым делом проверили применение магии. Насчёт себя я не опасался. Всё, что использовал, не было знакомо в этом мире. Ожидаемо, амулет ничего не показал. Коленька, конечно, вопил, что я использовал силу, но никаких доказательств не имел. Охранники застали тот момент, когда я держал его мордой вниз без всякой магии. Соловьёв ничего не успел мне противопоставить. Зато его дружки Черкасов и Роговиков применили нечто огненное против Фалулуя и Кирилла. За что и отправились на три дня в карцер.

Как квохтала над Фалулеем Журавлёва вечером, словами не передать. Там-то и был всего один ожёг на руке. На Сабурову тоже любо-дорого было посмотреть. Раньше она по школе ходила задрав нос, не реагируя на комплименты парней, поскольку понимала, что отец таких ухажёров не одобрит. Получив же разрешение от батюшки, явно увлеклась красавчиком Высоцким. И переживала за него очень искренне, грозилась папеньке пожаловаться на обидчиков и так далее. Еле её успокоили, заверив, что драки между особями мужского пола закономерный процесс. А то как ещё определять свою самцовость? Девушки скептически посмотрели на меня и комментировать это заявление не стали, хотя тоже удивлялись тому, что я смог свалить Соловьёва.

Позже Фалулей привычно пожаловался, как надоели ему все эти «детские игры» и школа. Из хорошего он посчитал только то, что занятия по рунам нам поставили сразу после зимних каникул. Тех каникул была всего неделя. Иногородние студенты никуда не уезжали. Смысла не было. Два-три дня на поезде в одну сторону, столько же в другую, и считай, неделя прошла.

Сабурову домой забрали, но нам и Татьяны на каникулах хватило. То бишь её было даже слишком много. Она совала свой нос везде и всюду, отвлекая от дел. С восторгом приняла мою звуковую поделку. Замучила вопросами, будем ли мы это дело внедрять. Честно скажу, и мысли не было изобретать дисковые плееры или музыкальные приставки. Только кто устоит под напором Журавёвой? Я пытался. Фалулей сразу махнул на это дело рукой.

Правда, он сообразил, как отвлечь девушку на некоторое время, предложив записать несколько песен в её исполнении. Татьяна умчалась куда-то на репетиции. Причём её ничуть не волновал тот факт, что музыкантов в школе не было. Похоже, решила действовать по принципу: не можешь — научим, не хочешь — заставим.

Уже через день Журавлёва предоставила нам двух зашуганных старшекурсников. Оба парня играли на гитаре и могли неплохо аккомпанировать Татьяне. Голос у девушки оказался шикарным. Даже не подозревал о таких талантах Журавлёвой. Если я не путаю, это было меццо-сопрано. Глубокий насыщенный звук, классический для русских певиц прошлого века моего мира. Очень похоже на то, как пела Зыкина. Фалулей заслушался. Да и я сразу согласился, что такие певческие таланты нужно продвигать.

— Похоже, у нас первыми будут диски и музыкальные амулеты, — усмехался Фалулей.

— Тоже неплохо, — заметил я.

— Давайте и Евдокии предложим спеть, — встрял Кирилл.

— А потом её папеньке подарочек подсунем, — дополнил я.

— И то верно, — поддержал Фалулей. — Сразу отпадут все вопросы. Мы же так и не рассказали боярину, что задумали производить. А так он послушает и успокоится, решит, что эта забава недостойна его внимания.

Чтобы собрать первые два музыкальных амулета, пришлось много чего закупить на стороне. Да и собирали мы их не в школьных лабораториях, а у меня дома на руднике. Попутно проверили станичников. Своим подопечным я сообщил, что халява с кирпичами закончилась. Теперь всё, что сделаем, отправится на стройку в Подмосковье. Чтобы не было соблазна своровать, я часть тоннелей, где сложил кирпичи, закрыл магией. Заниматься работой на руднике пришлось самому. Хотел вначале послать Кирилла, но это выглядело бы странно, отчего чужак без моего сопровождения по подземельям лазит.

Фалулей заверил, что они справятся без меня. Попросил только нарисовать, как я вижу готовый амулет. То, что предоставили в школе, не выдерживало критики. Хотелось сделать нечто более изящное и внешне привлекательное. Да и размеры диска мы подправили, сделав его габаритами похожим на привычный мне лазерный.

Честно скажу, музыкальный амулет получился шикарный. На малахит потратились, но оно того стоило. Повторить наш музыкальный амулет смогут многие, но трудозатраты будут не в пример выше. Фалулей использовал полностью наработки своего мира. Прежде всего он сделал знакомые пластины, которые вырезали нужную форму из чего угодно — камня, стекла, дерева и так далее.

Никак не могу привыкнуть к возможностям магии. Вот только был простой, необтёсанный камень серовато-бирюзового цвета и вдруг волшебство! Положил на пластинку, подал импульс силы и вуаля! Блестящая, отполированная коробочка готова к применению. К ней крышечка из того же малахита и прочие наполнения. Со стороны это напоминало изящную шкатулку.

Сами диски мы изготовили из стекла с гелевым покрытием. После нанесения воздушной магией звуковых дорожек диск специально укрепляли, чтобы не разбился.

С той бандурой, что записывала звук, изгаляться не стали. Внешний дизайн этого прибора не был важен. Хотя потом Журавлёвой пришлось давать пояснения. На самом деле я понимал, что это всё непрофессионально. Не зря же на особых княжеских мероприятиях играют ансамбли по полсотни музыкантов. У нас лишь две бренчащие гитары выступали фоном для насыщенного голоса Татьяны. Песни для меня все были незнакомые, но я оценил в них некую традиционность, присущую русичам.

Евдокия, вернувшись в школу, была также озадачена исполнением песен. Голосочек она имела далеко не оперный. Но для боярышни занятие музыкой и пением было обязательным с пяти лет. Так что записали вторую сторону диска её голосом. Между прочим, Сабуровой так это всё понравилось, что она еле дотерпела до субботы, так хотелось папеньке показать. Мы в гости к Сабуровым не поехали. Отдали один музыкальный амулет и сосредоточились на патентах. Пять штук, между прочим, пришлось оформлять. И ведь не хотели, а оно само получилось.

Фалулей ходил довольный, как обожравшийся сметаны кот. И от Журавлёвой он поцелуй получил, и амулет мы достойный сделали. Хоть сейчас начинай продавать. Жаль, что завод ещё не начали строить. Зато во всём остальном пока везло.

Глава 12

— Наконец-то, наконец-то, — притоптывал Фалулей в нетерпении, ожидая, когда нам выдадут учебники по рунам.

Меня они как-то несильно волновали, а Кирилл испытывал некое предубеждение, помня, что руны использовали язычники. Я своего мнения не имел. Притом что я в этом мире несколько лет, магия по-прежнему казалась волшебством волшебным. А уж руны и подавно. Казалось бы, простые закорючки, и вдруг что-то творят, защищают или, напротив, ранят.

Рунный отдел школьной библиотеки оказался обширным. С учётом того, что эта школа единственная в стране для самых родовитых и самых сильных магов, то ничего удивительного. Закопались мы в библиотечных недрах на три дня. Вначале сортировали для себя книги, отсекая то, что уже знали, и самый примитивизм для новичков. Кирилл, правда, у нас пацан дотошный. Он рунный алфавит проверил, сравнил с тем, что знал, и озадачился. В школьном учебнике не хватало пяти значков, а восемь имели немного другое описание.

— Кир, я не знаю, — честно ответил другу. — Если эти работают как надо, то претензий нет. Как вариант рассматривай версию, что с годами изменилось написание рун. Отчего у язычников лишние пять, может быть связано с тем, что они оперируют кровавой магией и используют свои ритуалы.

Фалулею приглянулся учебник воздушной магии в рунной вариации. Пролистав и кратко ознакомившись с полусотней книг, он заявил, что многое повторит, хотя написано несколько сумбурно. В том учебнике, что он отобрал, была хоть какая-то классификация.

Кириллу отчего-то хотелось изучать магию огня. Он напомнил нам, что язычники к ней невосприимчивы. Мне было вообще без разницы. Единственное ограничение, что с магией огня пришлось бы экспериментировать на полигоне, а на улице зима. Снег студенты немного растопили, но его, как и грязи, на полигоне достаточно. То ли дело тихая воздушная магия. И пусть она несильно нужна, но мы же сейчас хотим разобраться в принципе построения рунных связок.

Два голоса против одного сработали. Кирилл недовольно посопел и согласился. К тому же я напомнил, что музыкальные амулеты у нас на этой магии завязаны, и это был серьёзный довод. Наш музыкальный амулет произвёл должное впечатление на Сабуровых. Евдокия папеньке похвасталась, после ещё кому-то. И теперь она бегала за Кириллом, а не он за ней. Завтракаем мы совместно за одним столом, после уходим по своим делам. Боярышня специально старалась выловить Высоцкого за обедом и ужином, возмущаясь тем, что вечером мы заняты.

Прямой и честный Кирилл высказал нам на этот счёт довольно конкретно. Мол, с Евдокией на данном этапе отношений секс не обломится (типа после свадьбы) и получить недостающее мужскому организму проще в борделе. Хорошо, что Кир сейчас перестал сочувствовать каждой проститутке. Усвоил, что это всего лишь работа для дамочек, которую они могут сменить, но не хотят.

В представлении Евдокии Сабуровой наш друг трудовик и девственник, которого волнуют только некие закорючки в учебнике. Один раз Евдокия приходила в гости. Как раз совпало с теми днями, когда мы рассортировывали учебники. Заходит, значит, девушка вся из себя нарядная, а тут три сыча сидят, перед каждым стопки книг. Глаза у всех остекленевшие, только руки работают, листая страницы книг. Периодически кто-то восклицает: «Вот это интересно!» и откладывает книгу в сторону. Евдокия даже сунула нос в один из учебников, на что получила дружный окрик: «Не трогай! Мы уже отложили это!»

Пофырчав, с гордо поднятой головой боярышня удалилась. Кирилл на мгновение очнулся и заволновался, не приведёт ли это к разрыву отношений.

— Не переживай, ей папенька не даст тебя упустить, — успокоил Фалулей.

— Наслаждайся, пока можешь, свободой, — дополнил я и снова погрузился мир рун.

— Всё же Татьяна Журавлёва бесподобна, — высказался вслед ушедшей Евдокии Фалулей. — И как смекнула, что нам не до девушек? Не лезет, не настаивает на обществе.

— Идеальная жена? — усмехнулся я. — Она хоть в курсе твоих планов?

— Пожалуй, стоит на эту тему поговорить, — задумчиво потёр подбородок Фалулей.

— А ещё разрешение от отца получить. Или свататься сразу будешь?

— До лета время есть. Там уж без сватовства не обойтись.

— Не забудь, что ты наследник рода и над тобой есть глава, — добавил ложкудёгтя Кирилл. — Это мне волноваться не стоит.

— Да уж, твои родственники будут на седьмом небе от счастья, когда узнают, какие перспективы перед ними вырисовываются.

— А мне, чтобы не быть в зависимости от родаков, нужно материально укрепиться. — спохватился Фалулей и цапнул следующий учебник из стопки.

Переписав названия и выделив для себя приоритетные в ближайшее время направления, мы отнесли в библиотеку книги. Себе оставили лишь алфавитный учебник со справочником толкований и тот по воздушной магии, что приглянулся Фалулею. Дальше начались эксперименты.

Не сразу я сообразил, что Фалулей хочет получить на выходе.

— Это потому, что вы так и не поняли моей магии начертания схем, — возмущался он. — Некогда мне все эти азы вам рассказывать. Чтобы было понятно, представьте, что с завязанными глазами пишете на доске слово. Я диктую, куда какую линию проводить, а вы чертите. Раз, два, сто проб с ошибками. На сто первом варианте появляется практика. Вы запомнили движение рук, но знание основ от этого не появилось.

Иными словами, мы с Кириллом так и не познали весь тот глубокий символизм линий. Действительно, я всегда повторял определённую схему, не видя в ней составляющих блоков. Для наглядности Фалулей разобрал нашу любимую строительную схему. Получалось, что если к одному из фрагментов добавить другой блок линий, то получится желеобразная масса непонятного материала. Фалулей вручную, без магии, слепил из неё какую-то инсталляцию. Утверждал, что это лошадь. Я спорить о своём видении этого животного не стал и продолжил смотреть дальше. Желеобразную субстанцию покрыла вначале одна схема магических линий, затем другая. Объект под названием «лошадь» затвердел и приобрёл белый цвет.

— Может, тебе на занятия по скульптуре походить? — задумчиво разглядывал Кирилл это нечто на четырёх ногах, занявшее половину гостиной.

— И делать эту скульптуру лучше было в спальне, рядом с порталом. Как допрём её до шкафа? — попробовал я потолкать «лошадь». — Зачем ты её в натуральную величину сотворил?

— Сейчас разобью на куски и перебросим без проблем в портал, — не увидел Фалулей проблемы.

Вот только разбиваться фигура не захотела. Опробовав несколько разных схем, Фалулей заявил, что это «краситель» крепким оказался.

— И что? — заволновался я. Наличие этого скульптурного шедевра в гостиной мне совсем не нравилось.

— Могу воздушной магией приподнять и до портала дотащить, — предложил Фалулей.

— Ну, давай… — усомнился я в его подходе.

То, что Фалулей уронил «лошадь» три раза, затем ободрал дверной косяк и напрочь сшиб дверку шкафа, я промолчу. Лошадь по какой-то причине в портал не входила. Отчего, я так и не понял. Мы же переносили вещи, и не раз.

— Предметы были с кем-то из магов, а тут одна скульптура, — пояснил Фалулей принцип работы портала.

Оставлять у себя в спальне это изваяние я категорически не соглашался. Так проснёшься ночью и получишь инфаркт, заприметив в темноте скалящуюся морду.

— Попробуй её всё же разбить, — попросил я.

Увы. Не то Фалулей подзабыл нужные формулы, не то краска бронебойная попалась, но скульптура не пострадала.

— Иван, ты у нас не слишком крупный, — начал Кирилл. — Давай ты эту хм… лошадь оседлаешь и на ней въедешь в портал?

— Как это въеду? — не понял я.

— Ну… мы вас подтолкнём.

— Пролезу ли? — с сомнением я оценил высоту портала. Он же у нас на рост обычного человека рассчитан.

Вещи из моего шкафа, изображающего проход в «Нарнию», пришлось выгрузить на пол. Затем мы подтаскивали стулья, укрепляли лошадь передними ногами в шкафу, а задними на стульях. Два раза лошадь упала без моего участия. Я ещё примерялся, как на неё взгромоздиться, а скульптура с грохотом валилась на пол. На полу появились вмятины, а на лошади ни царапинки.

Примерно час мы потратили на то, чтобы закрепить и увязать скульптуру на нужном уровне портала. Кто же думал, что шкаф с нижними ящиками окажется неудобным в плане протаскивания всяких скульптурных лошадей. Сами мы заскакивали в шкаф без проблем. Подумаешь, одна ступенька высотой по колено. Возможно, шкаф можно было поменять при заселении в комнату, но меня раньше всё устраивало. В плане маскировки портала эта мебель подходила идеально, кто же знал, что такие трудности возникнут?

Лошадь наконец была зафиксирована. Голова её оказалась ниже, чем задняя часть. Но она уже не падала и стояла крепко. Оставалось самое интересное — взгромоздиться на неё. Хорошо, никто не видел эту сцену, как два дурака третьего идиота пытаются на некое четвероногое посадить.

— И тут я выезжаю весь такой из себя прЫнц на белом коне, — остались у меня силы пошутить напоследок.

Согнувшись и обхватив лошадь за шею, я скомандовал, чтобы толкали. Фалулей с Кириллом ухватились каждый за свой стул (с привязанной к нему одной задней конечностью) и двинули меня в портал.

Практически сразу я свалился, больно ударившись головой, не сообразив вовремя отпустить шею скульптуры. И понял, что задней части не хватает. Её будто отсекло. Но уже через полминуты заявился Фалулей, таща на спине недостающую часть лошади.

— Какой интересный эффект, — с этими словами появился из портала Кирилл.

— Теперь будем знать, как подобные изделия резать на части.

— Ну уж на фиг, — продолжал я тереть ушибленный лоб. — Предлагаю вернуться к изучению рун. Фалулей, спасибо, конечно, пояснения оказались более чем наглядными.

Собственно, суть того, что продемонстрировал Фалулей, состояла в том, что я и так знал. Какие-то фразы из рун могут быть скомпонованы таким образом, что создают нужное магическое явление. Другой вопрос, что в учебнике по воздушной магии фразы эти были короткие и примитивные. Примерно как «ветер-холод», «ветер-сильный-холод», «ветер-по кругу-холод» и так далее. Без мага или накопителя эти значки не были активными. Помню, в книге язычников использовались пустые руны, чтобы написанное само собой не обрело магию. Не то мы не добрались до более сильных заклинаний, не то в официальной магии эти знания утеряны.

Кирилл предположил, что те боевые заклинания язычники сами придумали. Фалулей сразу за фразу зацепился. Мол, если кто-то сумел придумать, то чем он, весь такой из себя выдающийся маг, хуже? Мы с Кириллом в его эксперименты не вмешивались и просто изучали то, что было в учебнике. По две тетради исписали, заучивая наизусть странные фразы. Произнесённые вслух, они не имели никакой силы. Как вариант, в глубоком прошлом они работали. С годами изменилось произношение или что-то другое. В общем, рунная магия работала только на поверхности какого-либо предмета.

Но Фалулею написанные фразы и требовались. В его мире подобную магию использовали повсеместно. Взять хотя бы ту пластинку из малахита, где нанесённые значки вырезали из любого материала идеальный шар заданной величины. Опытный маг решил, что этот принцип должен сработать. Пусть и кропотливая была работа, но Фалулей упорно подбирал руны к своим схемам. Что-то получалось, что-то он не мог найти или требовалась доработка. Фраза о воздухе, разрушителе малых форм и сил, могла измельчить в порошок некрупный камень и в чистом виде не годилась, поскольку нам нужно было убрать лишние, оставив сферическую форму. Как там говорил Микеланджело: «Я увидел ангела в куске мрамора. И резал камень, пока не освободил его». Пусть не ангела, всего лишь шарик хотел «освободить» Фалулей из камня и упорно подбирал фразы из рун.

Проколупались мы с этой задачей две недели. Поискали в других учебниках что-то подходящее и снова вернулись к воздушной магии. Я замучился выгребать весь тот мусор, что появлялся в гостиной к концу дня. Наверное, забросили бы эту идею, не получив результата, но Кирилл вдруг решил перетасовать очерёдность слов и целых фраз.

Где-то на двадцатом варианте камень рассыпался не полностью, превратившись в сферу. Продержалась она секунды три и опала в виде песочка. Но это определённо был успех. Пластину для написания фраз увеличили. Фалулей понял, где требуется добавить два раза усиление и слова фиксации. Странное предложение из рун состояло из сорока шести слов.

— Да неужели! — раз за разом пробовал я, ставя необработанные камни то в центр, то с краю, то в любом месте пластинки размером сантиметров сорок по длине и ширине. — Почему без разницы, где разместить?

— Потому что это артефакт, — назидательно пояснил Фалулей. — Ему без разницы.

— Представляете, что будет, когда маги поймут, что путём подбора фраз из рун можно много чего создать? — отчего-то пригорюнился Кирилл.

— Язычники явно экспериментировали с рунами, — напомнил я.

— А теперь мы покажем, что простым ученикам первого курса подвластно создание сложнейших заклинаний из рун, — тяжело вздохнул Кирилл.

— И выпустим джина из бутылки, — согласился я.

— Допустим, не так всё и просто, — возразил Фалулей. — Я дублировал схемы и понятия того, что должны они сотворить из своей магии. Вы сами видели, как это непросто.

— Самое фиговое, что мы это запатентовать не можем, — напомнил я.

— А если так? — начал что-то вырезать из оставшихся камней Фалулей.

Получилась похожая пластинка. После он её наложил на ту, что была с рунами. Чем-то закрепил и уже всё перекрасил в белый цвет. Артефакт в новом виде прекрасно резал из любых материалов шарики, но теперь мы не видели рун. Мало того, это конструкция стала неубиваемой, как та «лошадь».

— Вы руны воздушной магии из учебника выучили? — не к месту спросил Фалулей.

— Что там учить? — отмахнулся Кирилл.

— Готвы сдать экзамен по этому предмету?

— Э… — не понял я, к чему он это сказал.

— Экзамены за второй курс включают в себя воздушные и водные руны, — припомнил Кирилл.

— До лета далеко, — добавил я.

— Мы попросили разрешить нам изучение рун и их выучили. Формальности соблюдены.

— От нас ждут какую-то работу при использовании рун, — напомнил Кирилл. — Глава школы на таких условиях разрешил устроить личные занятия и заниматься с опережением. Придётся какие-то разработки из рун показывать. — Он вопросительно посмотрел на Фалулея.

— Чего-нибудь надо попроще, но так, чтобы в рунах было заковыристо, — подал я идею.

— Попроще у нас только строительное. Высыпаем кучкой камни, амулет сжимает, выдаёт кирпич, и мы якобы используем их при строительстве своего завода.

— Форму кирпича сразу задать. Сделать бортики, чтобы мусор не рассыпался. — Я демонстративно развёл руками, намекая на то, во что превратилась гостиная после дня работы с камнями.

— Насыпаем, магия сжимает, уменьшается размер, — начал что-то записывать на листке бумаги Фалулей.

— Насыпать вручную, лопатой? Не… здесь конвейер нужен, — поставил я следующую задачу.

— Ерунда. Мы хотели показать изделие на основе рунной магии. Его и продемонстрируем. А как и из чего будем делать кирпичи для себя, это наше личное дело. Я бы их вообще изготовил покрупнее.

— Надорвёмся, — не оценил я.

— Мы вообще корпуса завода магией будем фиксировать и поднимать. Вот только снег растает, и я начну фундамент формировать. Хорошо, что у Анохиных во владении столько горной породы.

— Но-но! — возмутился я.

— Мы не те, что с кристаллами, будем брать, там же можно ниже лабиринты устроить из менее ценных камней. Углубимся, чтобы никто из станичников и не заметил, выгрузим на своих землях.

— Которых ещё нет, — встрял Кирилл.

— Пора бы Сабурову уже решить этот вопрос, — согласился я.

В первый день весны боярин дал о себе знать. Документик лично решил вручить, позвав к себе в гости. Ну и мы в ответ свою поделку притащили. Одну сдали старшему наставнику. Он теперь с ней играется, кирпичи клепает. А вторую прихватили для Сабурова похвастаться.

Амулет, формирующий из разного хлама спрессованный кирпич, был испещрён рунами снаружи. Кирилл был в ударе, когда писал всю эту фигню. Там и половины рун не требовалось. Надеюсь, что, кроме нас, никто не разберётся, что там и для чего. Замысловатая фраза крепления углов точно была лишней. К тому же она использовала руны огня. Чтобы нейтрализовать это воздействие, следом шла фраза охлаждения. И так далее. Наворотили столько, что сами удивились, что работает.

Зато преподаватели отнеслись к этому с благоговением. И правильно я сказал, что патента на это дело не будет. Впрочем, нам не жалко. К амулету ещё и накопитель требовался. Вещица будет дорогой. Обычные кирпичи, изготовленные по традиционной технологии, стоят дешево. Но пусть народ оценит ту поделку, что мы принесли.

Сабурову, кстати, игрушка понравилась. От халявного артефакта боярин не отказался и был с нами очень любезен.

Глава 13

Проявив гостеприимство, попотчевав нас обедом и поговорив о незначительных вещах, боярин Сабуров изволил предоставить заверенный в княжеской канцелярии документ на земельное владение. Помощник боярина сразу оговорил, что для подтверждения права собственности нам надлежит срочным порядком оформить совместное предприятие. Это чтобы потом родня не могла как-то урвать часть купленных земель.

И если по этому пункту вопросов не возникло, то следующий стал сюрпризом. За двадцать тысяч нам был продан совсем другой земельный надел. Оговаривали мы участок рядом с трассой Москва-Юг, а в результате получили где-то в медвежьем углу, хотя и в бывших владениях Деляновых. Формальности в виде наличия рядом дороги были соблюдены. Мало того, надел был крупнее того, что мы просили. Зато всё остальное вызывало сомнение.

Изобразив на лицах вежливое выражение, мы с друзьями поблагодарили Сабурова и попрощались.

— Что же это такое?! — стал я возмущаться, едва сел за руль мобиля. — Он специально нас каждый раз обламывает? И ведь ещё намекает, что не прочь с Высоцкими породниться.

— Специально, так точно, — подтвердил Фалулей. — Ты забываешь о своём возрасте. Кто поверит пацану, которому нет и семнадцати? Мы с Кириллом формально всего на два года старше тебя. Боярин не хотел оскорбить, это такая проверка молодёжи.

— Ничего себя проверка! — продолжал я негодовать. — Двадцать тысяч заплатили непонятно за что!

— Поехали, куда там нас послали доделывать бумажные дела, — не поддержал мой гнев Фалулей.

Кирилл всё это время сидел молчком, продолжая разглядывать фрагмент карты, выданной боярином.

В этот день мы ничего так и не решили, поскольку в субботу госучреждения закрыты. Пришлось в середине недели заниматься свалившимися делами. Потребовалось не только оформление совместного предприятия, но и много чего ещё. Какой-то чиновник сообщил, что нужна подпись на карте владений, которая будет передана в княжескую канцелярию. И мы лично должны присутствовать на процедуре фиксирования границ. Не сразу я сообразил, что придётся переться куда-то за город по заснеженным дорогам.

— Чтобы два раза не мотаться, сразу поставим парочку порталов, — загорелся идеей Фалулей. — Давайте-ка возьмём продуктов и одеял, если понадобится, то заночуем на месте.

Кирилл с сомнением посмотрел за окно, но видимо вспомнил, что удобства для себя мы магией сделаем, и действительно лучше сразу обосноваться с порталами на месте. В общем, багажник мобиля загрузили полностью и выдвинулись по указанному в документах адресу, где мы должны были встретиться с сопровождением.

Первое, что меня сильно смутило, это наличие вездехода, в который сел чиновник с помощниками. Машина имела большие, широкие колеса и навесной щит, как у бульдозера, спереди. Двигалось это нечто со скоростью не более тридцати километров в час. Мне оставалось плестись следом, прикидывая, что нас ждёт впереди.

Мои опасения полностью оправдались, как только мы свернули с трассы на второстепенную дорогу. Чем дальше удалялись, тем хуже становился путь. Повезло, что я двигался позади вездехода, но все ориентиры были давно потеряны. Узкая заснеженная дорога, судя по всему, была грунтовкой. С двух сторон по обочинам рос лес. Хороший такой, типичный, подмосковный. Из него доски неплохие можно напилить. Смущало, что на нашем участке на карте больше обозначений было в виде болот.

Ближе к обеду мы наконец прибыли. Чиновник бодро выпрыгнул наружу и устроил бурную деятельность. Не сразу я понял, что стоявший слева у обочины какой-то обелиск — это знак границы княжеских земель. Дальше были владения Деляновых.

Помощники чиновника выволокли из кузова вездехода столбик с меня ростом, забили кувалдой рядом с обелиском и прикрепили к нему табличку, оповещающую, что это земли предприятия «Телефон». Это я выбрал название. Для народа непонятно, а мне в радость.

С первой точкой границ было всё понятно. До второй мы ещё немного проехали по дороге.

— Зимой эти места никто не посещал, — отметил Фалулей отсутствие любых следов, кроме заячьих.

Снег хоть и начал днем подтаивать, но конкретно здесь лежал нетронутым. И друг был абсолютно прав, ни одна зараза не проехала по дороге с того момента, как выпал снег! В общем, шутка боярина удалась.

Следуя за вездеходом, мы доехали до поворота. И собственно, он стал опознавательной точкой границ владений. Дорога уходила вправо, а наш участок был с левой стороны. Эта часть хорошо просматривалась, поскольку деревьев по левой стороне дороги уже не было. Дальше шли заснеженные поля.

Чиновник сноровисто повторил процедуру вбивания столбика, а после ещё одного. Помощники, нацепив сапоги наподобие забродов, по сугробам двинулись в сторону поля. Начальник каким-то прибором их корректировал, что-то вычислял, два раза поправил и кивнул, разрешая вбить опознавательный знак. Между тем указателем, что был у дороги, и другим, на поле, натянули верёвку. Таким образом указывался вектор нашего участка. Дальняя граница была где-то на болотах. Чиновник заверил, что ориентироваться нужно на княжеский знак, но, в принципе, ещё вёрст на десять нас никто не лимитирует.

Итого получилось, что вдоль дороги примерно с километр, а дальше… «как рука ляжет». Всё равно болота никому не нужны. Главное, чтобы мы на новые земли Воронцовых, кому отошли более приличные угодья, не покушались.

— Бьюсь об заклад, что Сабуров себе приобрёл тот участок, что напротив нашего, — проворчал я, провожая глазами отъезжающий вездеход.

— Тебя болота смущают? — поинтересовался Фалулей. — Мы же сразу планировали их осушать.

— Зато земли много, — с явным восторгом разглядывал Кирилл новые владения. — Это же всё наше? Родаки не могут претендовать?

Так-то вдоль дороги участок смотрелся неплохо. И деревья здесь были приличные. Что дальше в глубину, не было видно. Смущала, конечно, сама дорога. Её как-то придётся укреплять. Понятно, что магией. Не заинтересует ли это «компетентные органы»?

— Парни, думаю, что не стоит сильно привлекать внимание своими постройками, — озвучил мои мысли Фалулей. — Раз уж столько земель перепало, то лучше их облагородим, осушим болота и не будем пока возводить небоскрёб. Передающую башню тоже после устроим.

По задумке Фалулея, на начальном этапе строительства мы оставим нетронутым лес у дороги. Это чтобы случайные путники не видели того, что мы делаем. Рядом с княжеским обелиском растут высокие сосны, ближе к полю они немного редели, но в целом растительности хватало. Кустарники, покрытые снегом, также перекрывали обзор. В сотне метров от дороги одно-двухэтажные строения не будут просматриваться.

— Эх, давненько я так не развлекался, — потянулся Фалулей и картинно размял кисти рук. — Учитесь, детишки.

Я было открыл рот, чтобы высказаться, да так и остался стоять с отвисшей челюстью. Такой магии мне не доводилось видеть!

— Это будет ответвление от дороги на наше владение, — выпустил смесь горячего воздуха и чего-то ещё Фалулей. — Так… оформим спуск, чуть пошире сделаем. Иван, минут через десять остынет, затвердеет. Ты мобиль перегони.

— А то я кому-то путь загораживаю, — проворчал в ответ.

Фалулей маневры с мобилем мне всё же пояснил. Он хотел сразу обозначить границы в виде дороги. Мало ли что там чиновник сказал. Мы лучше уж застолбим. Магию Фалулей выпускал дозировано, а не как мне показалось — докуда хватит. Оказывается, он успевал сплести формулу, рассчитанную на длину метров в пятьсот. Мы будем двигаться на мобиле и в нём пережидать, когда расплавленная земля остынет. Безусловно, эта тропа не является полноценным путём. Дорогу Фалулей обещал устроить позже. Чтобы были и бордюры, и отвод дождевой воды, и прочие детали.

Двенадцать раз Фалулей повторил ту свою магию. По моим прикидкам около шести километров. Нам продали участок глубиной в пять километров и дальше неопределённые границы в болотах.

— Давай ещё продвинемся на версту, — предложил я. — Себе этот участок возьмём условно. Мы же хотели канализационную систему устроить.

С этой канализацией чуть головы себе не сломали. Куда-то придётся отводить воду и прочие отходы. Выход был один — строить подземный резервуар или целую систему. По мере наполнения он будет чиститься магией. Хотя с таким запасом бесхозных земель можно нарыть этих ёмкостей для сбора жидкого дерьма в неограниченном количестве. Главное потом отвод дотянуть к жилым и промышленным строениям. Собственно, эта подготовительная часть займёт большую часть времени. И устроить мы её хотели до того, как сойдёт снег и появятся возможные наблюдатели за нашей деятельностью.

После перекуса, что у нас считался ужином, парни отправили меня обратно в Москву. Несмотря на то что уже стемнело, Фалулей продолжал работу. Он оформил портальную арку, загородил её подобием забора из сжатых магией деревьев. Не ДСП, но близко к этому получилось. Главное, что закрыли портал, а как тот выглядит, неважно.

Я потянул пока одну нить. Позже поведём другую на юг в мои владения. До начала строительных работ хватит и одного портала. А там что-нибудь с транспортом придумаем.

Мой мобиль, рассчитанный на городские улицы, двигался по заснеженной дороге с большим трудом. Почти четыре часа убил, чтобы вернуться в школу. Потом какое-то время придумывал, куда пристроить нить для портала. Шкафы у нас все заняты. И хоть в мою комнату никто посторонний не заходит, я предпочёл сделать портал небольшой и скрытный, закрепив его на боковой стенке шкафа. Всё равно одну дверцу у него оторвали. Возместим потом стоимость шкафа, в любом случае его придётся уничтожать.

На нашем земельном участке меня хоть и ждали, но без надрыва. Друзья были заняты делом. Кирилл что-то огораживал, Фалулей, судя по траншее, тянул канализационные отводы. Он вообще неплохо здесь порезвился, уничтожив почти весь снег.

— Пойдемте отдыхать, — позвал я их в школу.

— Завтра продолжим, — не стал артачиться Фалулей и начал мне рассказывать, как видит преобразование земель.

По четырём углам заболоченного участка он планировал установить специальные амулеты, вытягивающие влагу из почвы. Правда, эту воду куда-то нужно деть. Потому у нас будет рукотворное озеро в перспективе с рыбой! Во как! То есть из болота воду откачают амулеты, затем Фалулей выкопает озеро. Заодно подтверждение тому, как нам удалось осушить болото. А то, что стенки этого рукотворного бассейна будут укреплены магией, мало кого заинтересует.

На следующий день мне уже не казалось, что мы купили плохой участок. Потратив на тренировку пару часов, Фалулей научил меня и Кирилла работать той магией, что расчищала и немного опаливала почву. Совместными усилиями будущий завод стал вырисовываться уже к вечеру. Это был своего рода строительный план в натуральную величину. Наметили рабочие и жилые корпуса, склад, гаражи, столовую, место для домика персонала (то бишь наш). И всё это оказалось скрыто за лесочком. Ответвление от основной дороги, конечно, было видно, но здесь по-прежнему никто не появлялся. А как только сойдёт снег, укрепим покрытие.

Собственно, это вообще не было сложной задачей. Гораздо труднее найти оправдание нашим умениям и найти нечто похожее в старых учебниках. Фалулей обнаружил подходящее для наших целей в разделе по рунной магии. Мы даже немного попробовали выполнить. Смотрелось интересно. Обводишь здоровенным дрыном участок метров десять длиной и на ширину дороги, потом пишешь руны по периметру, напитываешь магией. И вуаля! Фрагмент дороги становится похожим на асфальт. Что-то подобное мы видели на окраинах Москвы. И кстати, мне ни разу не доводилось видеть в этом мире, чтобы дороги чинили.

Фалулей предположил, что имеются патенты и на совсем другие заклинания для дорожного покрытия. Рунный вариант слишком муторный и медленный. Да нам он и не нужен. Мы магией схем оформим необходимые пути, но выдавать будем за известную магию рун.

Девушки, конечно, были в курсе нашей покупки. Евдокия сразу узнала, а Журавлёву Фалулей просветил, прихвастнув, что это наше предприятие и родственники не имеют к нему отношения.

Отчего-то все (включая Сабурова) решили, что мы строим завод по производству музыкальных амулетов. Разубеждать никого не стали. Главное, чтобы нам не мешали и не пытались отобрать производство. Кирилл ещё несколько раз проверил документы и рекомендовал не выходить за те границы, что по бумагам считались нашим владением. Пусть там и болота, но они не наша собственность. На дальних участках сделаем озеро, какие-нибудь цветочки посадим или огород устроим. Всё важное и ценное построим компактно вдоль линии дороги, причём скрыв растительностью.

Для маскировки завода я сам пересадил полсотни деревьев. Фалулей немного корректировал, да и после страховал. Переносить сосну высотой метров двадцать и сажать её на новом месте оказалось непросто. Конечно, были сомнения, что деревья приживутся. Но «выгрызал» я такие большие участки, что, по идее, деревья не должны были заметить изменения места. Ближе к лету станет более понятно, как растительность прижилась.

В общем, стройка по выходным у нас велась вовсю, а самого телефона ещё не было. Сдав какой-то зачёт по рунам, мы сосредоточились в создании этой вещи. Я лучше всех представлял, каким должен быть мобильник, но никак не мог достичь нужной формы. Заковырка заключалась в том, что накопители магии были в виде крупных кристаллов или вообще шарика диаметром в дюйм. Из-за этого телефон получался «толстеньким». Меня это категорически не устраивало. Фалулей не понимал почему и доказывал, что и так хорошо.

— А в твоём мире как заряжались телефоны? — поинтересовался Кирилл, прервав очередной наш спор.

Кратко я рассказал, что при помощи электричества, попутно напомнил Фалулею, что это такое: магия, близкая к той, что имел род Анохиных.

— И как поддерживалась эта ваша зарядка? — продолжал донимать меня Кирилл.

— О! — издал я вопль радости. — Конечно же, зарядка! Зачем постоянно таскать накопитель? Сделаем отдельное зарядное устройство с вашими накопителями, оно вообще может быть карманным.

Дальше процесс сборки телефона пошёл быстрее и проще. Половина наработок была из мира Фалулея. А чтобы этот секрет остался с нами, корпус из условного пластика покрывался той устойчивой краской, которую нечаянно изобрёл Фалулей. Изначально он хотел использовать другую магию, но она утолщала корпус, а с краской получалось просто замечательно. Продавать и патентовать эти секреты, спрятанные внутри корпуса, мы не собирались.

Такое действие юридически допускалось. Якобы глава рода Анохиных использовал родовые наработки. Естественно, найдётся немало желающих разломать телефон и разобраться с устройством. Для этого с десяток болванок без начинки прошли испытание в нашем лесочке. Что мы с ними только не делали! Оказалось, что если подвергнуть длительной тепловой обработке, то разломать корпус всё же реально, но к этому времени вся начинка сжигалась. Её как раз решили делать из менее прочных материалов. При ударе телефона о любую поверхность ничего не случится. При более сильном воздействии изделие ломалось полностью.

— Добавим этот пункт в инструкцию, — заметил я. — Ни кидать, ни кипятить.

Самого завода ещё не было. Мы возвели фундаменты, расчистили земельный надел, устроили дорожки-переходы между корпусами и немного застопорились в ожидании тёплых денёчков. Зато другую подготовительную работу вели в полном масштабе.

Как только определились с размерами и конфигурацией корпуса, так сразу заказали одной кожевенной мастерской чехлы и сумочки для ношения мобильников. И чтобы на любой вкус — для мужчин, дам, молодёжи и даже для князя. На княжеский чехол потратили три тысячи. И это притом, что драгоценные камни покупали необработанными. Фалулей сам при помощи магии придавал им форму. По ходу дела сообразили, что как раз на чехле можно закрепить и накопитель. Правда, только из тех кристаллов, что на анохинских рудниках добывают. Получилось красиво. Накопитель на чехле сверкал гранями словно бриллиант, свою функцию выполнял исправно. А уж как его будут заряжать, не наша забота.

Кроме чехлов, озадачились и полиграфией. Инструкцию с описанием и картинками пришлось делать самим. Позже, когда телефоны получат распространение, напечатаем массово. Пока же это большой секрет. Ну, там всякие коробочки-упаковочки тоже заказали.

Весна пролетела так, что мы и не заметили. Фалулей, конечно, успел обговорить с Татьяной сватовство, но официально женихом не считался. Он и родне ни разу за год не написал. Кирилл, изображая послушного сына, посылал Высоцким послания примерно раз в полмесяца. Фалулей же заявил: «Пошли все на фиг». Бобровские, помня, каким был наследник, урезали не только денежное содержание, но и какие-то другие привилегии. Так что вопрос с женитьбой может стать ещё тем квестом.

Кирилл напомнил, что за непослушание из рода не исключат, но звания наследника могут лишить. Фалулей сразу встрепенулся, потребовал найти указ об этом действии. Звание наследника его давно тяготило. И снова Кирилл «обрадовал», что его женитьба на Журавлёвой может быть по нраву главе рода. В любом случае узнать сможем только на летних каникулах.

Первое июня мы отметили в узком кругу. Наверное, я долго буду вздрагивать, вспоминая эту дату нашего цикличного попадания. Так-то у студентов была сессия, но мы же на особом счету. Все экзамены прошли автоматом. Глава школы ждал от нас некое изделие и лично пришёл спросить, как продвигаются дела. Пришлось его разочаровать. Дела-то продвигаются, но изделие настолько эксклюзивное, что хотелось бы его первым делом преподнести великому князю.

О том, что первую презентацию желаем устроить князю, Сабурова мы не просветили. Лучше уж сразу на него вывалить новость. Я вообще не был уверен, что до лета соберём рабочий аппарат. Переделывать первую пару телефонов пришлось раз двадцать. То одно не работало, то другое. После встал вопрос с номерами. Я предложил сделать семизначные. Понятно, что со временем желающих будет много, но им поставим десятизначные номера. Первые, короткие номера, для элиты и первых людей.

Далее встал вопрос с выбором номера для князя. Кирилл пытался доказать, что 1-111-111 будет в самый раз. Я привёл довод, что любой дурак наберёт от балды номер и попадёт на князя. И нужно ему такое? В нашей системе мобильников менять номера мы не сможем, поскольку завязывалось всё на нити магии. Дальше, конечно, идёт привычная мне сотовая система передачи сигнала, но сим-карт и прочего не было.

В результате решили поставить номер для княжеского телефона в виде даты его рождения. Если князь сам номер телефона придумает, то мы его поменяем вместе с мобильником. Кстати, чехлы требовались ещё и для того, чтобы во внутренний кармашек вложить карточку с индивидуальным номером.

Мобильники получились вполне достойные. Набор номеров был сенсорный, видео и фото они не делали, но во всём остальном у меня нареканий не возникло. Номера телефон запоминал, даже картинку абонента можно было заложить. Правда, через нас. Напрямую хозяин телефона такое устроить не мог. На будущее посадим несколько человек «системной администрации». Пока же всё своими ручками и своей магией делали.

Любимый прикол моего мира о том, что «абонент вне зоны действия сети», наш аппарат тоже сообщал. Также рассказывал о том, что номер занят и нужно перезвонить. Я бы и функцию будильника заложил, но Фалулей не рекомендовал. Зачем всё сразу-то делать? Будем выдавать новые модели раз в год. Если всё получится, как мы задумали, то мобильники будут кормить нас и наших внуков до конца дней.

Первые сто экземпляров подарочных телефонов были готовы как раз к последнему дню сессии. На заводе мы уже подняли корпуса. Здания имели перекрытия крыши, полы и, собственно, всё. Дальше будем строить всё легально и без магии. Главное, что дорога магией укреплена и оформлена. По некоторым признакам мы определили, что чужаки здесь появлялись всего один раз. Кто-то из доверенных лиц Сабурова приезжал с земельным чиновником. Как я и предполагал, табличка о новых владениях боярина появилась на противоположной стороне дороги. У нас на тот момент были готовы фундаменты, так что никто не заметил начала стройки, да и после не появились наблюдатели.

Сабуров, скорее всего, решил, что заводом мы займёмся летом. Так мы и думали поступить, но это не мешало самим, вручную, сделать первую подарочную партию. Кирилл деликатно выспросил у Евдокии сколько самых доверенных ближников у папеньки. Получалось, что тридцать шесть человек. Плюс двое старших братьев и матушка. Итого для Сабурова решили выделить сорок мобильников. Естественно, что для самой Евдокии телефон был подготовлен в улучшенном дизайне чехла. Я припомнил чехольчики, в которых носили мобильники девушки моего мира. Мастера-кожевника попросил покрасить кожу в розовый цвет, добавить стразов, тиснение в виде цветочков и прочей бабской лабуды. Фалулей такой дизайн чехла не оценил. Вернее, он сомневался, что Татьяна одобрит, и заказал на выбор три варианта.

И в первый день официальных каникул мы напросились в гости к Сабуровым.

Глава 14

Прежде чем подарить телефоны и вообще вводить в курс дела Сабурова, я попросил боярина разрешить закрепить магию на коньке крыши особняка. По-хорошему, нужно более высокое строение, но это после того, как власти дадут согласие на мобильную связь.

— А ежели не разрешу? — не стал сразу соглашаться Сабуров.

— Тогда на здании школы укрепим, — заявил я. — И вам придётся подождать.

— Магия-то не опасная? — выспрашивал боярин.

— Не опасная, — заверил я. — Позже по всей стране передающих башен понаставим.

— Константин Святославович, проследи, — послал Сабуров своего ближника с Фалулеем.

Пока друг через чердак карабкался на крышу и устанавливал связь с нашим центром на заводе, я продолжил презентацию. Вынул из первой коробки отмеченный для боярина телефон и стал пояснять, что такое мобильник. Присутствующие на встрече ближники прифигели. Да и боярин недоверчиво крутил в своей лапище тоненький телефон мобильной связи.

В этот момент мой мобильник тренькнул в кармане.

— Алло, — отозвался я.

— Готово, — сообщил Фалулей. Собственно, эти слова были формальностью. Я бы не услышал звонка, если бы связь не работала.

— Михаил Иванович, там на карточке номер. Смотрите, я набираю ваши цифры и выхожу из комнаты. Кирилл, проконтролируй, как нужно отвечать на звонок, — с этими словами я покинул кабинет боярина.

Восторгу и шума по поводу мобильников было столько, что к вопросу презентации телефона князю мы подошли часа через три.

— Это правильно, — согласился Сабуров. — Не гоже мне прежде княжеского слова выступать.

Одаривать родню мобильниками боярин пока не стал. Велел всю коробку унести в сокровищницу. Разве что у Евдокии отобрать не смог. Младшая дочь вцепилась в мобильник мёртвой хваткой и категорически отказалась его возвращать.

— Я только с Юлианом Алексеевичем разговариваю, другие мне не надобны, — капризно надула губы Евдокия.

Боярин махнул рукой и сосредоточился на том, как поддерживать с нами связь. Несколько раз прорепетировал открытие закладки с номерами. Наши физиономии исправно появлялись на маленьком экранчике. Боярин при этом радовался как ребёнок. Невольно я стал переживать о том, что, прежде чем мы официально всё согласуем с князем, Сабуров задолбает своими звонками.

Примерно так оно и получилось. Зато все наши вопросы, не касающиеся телефонов, боярин решил. Учебный год же закончился. Журавлёва уехала домой. За наследниками Высоцких и Бобровских прибыли телохранители. А у нас были совсем другие планы и желания. Константин Святославович, правая рука боярина, это дело разрулил, сообщив родне, что мы под присмотром лично Сабурова. Домой вернёмся, когда здесь решим вопросы, касающиеся боярина. Насчёт того, что ждём вызова к князю, все благоразумно промолчали.

Гарантии того, что великий князь заинтересуется телефонами, не было. Кто знает, вдруг его вполне устраивают амулеты связи? И вообще, князь может себе позволить хоть сотню посыльных отправить по делам. К чему тогда мобильная связь? Фалулей предположил, что Сабуров обойдётся своими силами. Подарочек преподнесёт, а про нас вскользь упомянет. Ни родовитостью, ни заслугами мы похвастаться не могли. Да и возраст такой, что… В общем, считаться с нами никто не будет.

Возможно, что всё так и произошло по тому сценарию, что рассказал Фалулей. Но Сабуров при всей его хитрожопости не смог сам ответить на многие вопросы князю. Это я понял по тому, как всё завертелось на третий день.

Ближники Сабурова заехали в школу и доставили нас в особняк. Там уже боярин раскричался, что всё не так. Мол, где костюмы, достойные для встречи с князем? У парней таковые имелись, и друзья обернулись быстро. Зато со мной такой номер не прошёл. За год я подрос и окреп, старые наряды уже не годились. С какой скоростью мне подбирали костюм, словами не передать!

Мобиль с боярским флагом буквально летал по столице от одного элитного заведения по пошиву костюмов до другого. А ещё требовались аксессуары, обувь и визит к парикмахеру. Меня возили и обслуживали словно принца. Думал, что до вечера сдохну от всей этой суеты и нервотрёпки. Повезло, что боярин спохватился за сутки до назначенной встречи с князем и всё успели.

На следующий день в три часа пополудни мы с друзьями были готовы к этой встрече. Неожиданно я заметил, что по росту сравнялся с Кириллом. Тот мне напомнил, что покойный батюшка был высоким и крупным мужчиной. И у меня его наследственность. Это порадовало. Я уже не выглядел мелким щеглом, претендующим на что-то там высокое. Пусть и молодой глава рода, зато перспективный.

Примерно в таком духе Сабуров и представил нашу троицу великому князю. Эмоции самого правителя распознать не получилось. Сидел князь за столом в кабинете. При нашем появлении отложил в сторону документы и не похоже, что сильно ждал встречи. Судя по всему, у него и без этого дел хватало.

Внешность великого князя произвела именно то впечатление, которого я и ждал. Немаленький рост, крепкая фигура, светлые волосы, голубые глаза — типичный русич. По тем отзывам, что я слышал, правитель не дурак и, кроме того, один из сильнейших боевых магов страны. Оно и понятно почему. Селекция у князей жёсткая. Из поколения в поколение передавались знания, да и невест князьям подбирали из сильных в магии девиц.

За те три дня, пока мы ждали решения нашего вопроса, я придумал парням развлечение. Мы сделали небольшой макет, демонстрирующий принцип передачи сигнала связи. С этого макета и начали демонстрацию. Местность на этой поделке была условной. Но горы и низины присутствовали. Связь представлялась в виде обычных ниток. Это чтобы наглядно было видно, как горы перекрывают доступ и для чего нужны передающие сигнал башни.

Вводная часть много времени не заняла. Далее был продемонстрирован телефон. Его князю вручил Сабуров. Я же продолжил комментировать все действия своих помощников. А минут через пятнадцать первые десять счастливчиков носились по дворцу, созваниваясь с князем.

— Михайло, а ну во двор выйди! — зачем-то кричал в трубку князь, выглядывая в окно.

Я еле сдержался, чтобы не брякнуть, что такой голосище Михайло и без телефона услышит. Развлекаться новой игрушкой правитель изволил до самого ужина. Нас никуда не отпустил, а позвал за стол. Кирилл просипел у меня за спиной, что это честь невероятная. Фалулей решил на всякий случай нашего друга под локоток придержать. Это мне и Фалулею не особо важно, с кем ужинать, а Кирилл у нас из простого рода, то, что боярин ему симпатизирует, не в счёт.

— Кланяйтесь, честь-то какая, — тихо шипел Сабуров. Мы послушно выполняли веленое, не веря, что нас действительно пригласили за княжеский стол.

Вообще-то ужин был неофициальным, даже членов семьи князя за столом не было. К столу были приглашены с десяток ближников, несколько путных бояр и наша троица. Кирилл так ничего из предложенного не смог проглотить. Фалулей же, напротив, наворачивал блюда и активно общался с одним боярином, имевшим к титулу приставку «слуга», а на самом деле выполнял роль первого министра.

Моей же персоне уделил внимание сам князь. Вопрос был о том, как «они там на югах оборзели». Типа за какие-такие заслуги я стал главой рода в шестнадцать лет? Пришлось мне обстоятельно рассказывать, как это получилось.

— Универсал высшей силы магии? — не поверил князь и кивнул кому-то из слуг.

До конца трапезы ответ по моей кандидатуре был получен. Прислужник склонился к князю и что-то прошептал. Никак воспользовались амулетами связи и сделали запрос на историческую родину моего тела. Там подтвердили то, что я сдал пять экзаменов и по праву получил перстень главы.

— Они и в школе по отдельной программе обучаются, — поддакнул Сабуров. Он был в курсе наших успехов в учёбе и поспешил просветить на эту тему правителя.

По всему получалось, что телефон мы изобрели не просто так, а потому что молодцы по всем параметрам. Ужин закончился, и я уже думал, что можно и закругляться. Телефоны подарили, про передающие башни рассказали, покушали в княжеском обществе, пора и честь знать.

Не тут-то было. Князя заинтересовало, как дальше мы планируем реализовывать телефоны и по какой цене. Тут слово взял Фалулей, похоже, смекнул, как получить место под лавку в престижнейшем районе столицы. Изначально мы думали подключить к этому делу Оболенских. Они родня Анохиным и имеют в Москве место по продаже накопителей. Вмешательство князя внесло корректировку в наш план.

— Первыепартии будут по двести рублей, — пояснял Фалулей. — Дальше станет дешевле, но не скоро.

Князь, расположившись в кресле, прикрыл глаза и задумался. Мы стояли чуть поодаль, боясь пошевелиться и нарушить мыслительный процесс правителя. Сабуров отчего-то нервничал, то и дело вытирая платком лоб. Невольно я и сам стал волноваться. Кто его знает, что там князю в голову придёт? Вдруг решит, что это только его привилегия пользоваться телефоном, и запретит реализацию населению?

Князь не запретил, но его предложение вызвало кислую улыбку на лице Фалулея. Мы раньше думали, что Сабуров нас обобрал? Куда там боярину до княжеского размаха!

Лавка по продаже в столице телефонов появится, и будет называться «Княжеская связь». По какой цене там станут продавать телефоны, нас не должно волновать, поскольку мы обязаны сдавать их по сто рублей за штуку. Хорошо, что конкретное число моделей в месяц не оговаривалось. Завода-то ещё нет. Всё остальное обеспечение: строительство башен, распространение телефонов и прочие бюрократические заморочки князь брал на себя. Княжеское слово крепкое.

— Неплохо, — поделился я своим мнением с друзьями, когда мы наконец вернулись в школу. — Сто рублей с одного телефона и княжеская поддержка — вполне достойная плата.

Фалулей тоже не особо расстроился. Он изначально рассчитывал на такую цену. Когда бояре обеспечат себя телефонами, народ, что попроще, но имеющий деньги, захочет приобрести мобильники. Таких в стране миллионы. То есть мы в любом случае станем богатейшими людьми в стране.

— Князь надеется, что его умельцы вскроют корпус, вызнают секреты и нас пустят побоку, — усмехнулся Фалулей.

— Ну да. Он нас аж три раза спросил про патенты, — хмыкнул Кирилл.

— Когда вы домой собираетесь? — сменил я тему.

— Завтра и поедем, — решил Фалулей. — Чем быстрее с родственниками решим вопросы, тем быстрее вернёмся к делам на заводе. Нам ещё людей нанимать, расселять.

— Транспорт покупать, — напомнил я.

— Да, дел много предстоит, — согласился Кирилл и отправился упаковывать вещи.

В последний раз я воспользовался порталом, устроенным в шкафу. Перенёс свои вещи в дом на руднике, аккуратно поломал шкафчик, а после превратил его в груду щепок. Второй курс школы магии поселят в другом общежитии. По этой причине пришлось уничтожать все следы иномирной магии. Парни также разобрали свои шкафы с порталами и вместе с ключами от комнат занесли денежную компенсацию в канцелярию школы. Все дела в столице были завершены. Оставлась купить билеты и выдвинуться домой.

Билеты на поезд мы купили без проблем и очень радовались тому, что благодаря Сабурову избавились от сопровождения родичей. Те так и не поняли, когда мы возвращаемся и ослабили контроль. Кирилл всю дорогу в поезде болтал по телефону с Евдокией.

— Вы так много в школе не общались, — удивлялся Фалулей.

— Она такая интересная оказалась, — смущался Кирилл. — По роду Сабуровых столько всего знает!

Фалулей на это замечание демонстративно закатил глаза. Его по-прежнему эти родовые заморочки не волновали. И вообще, он больше был сосредоточен на удержании нити, которую мы тянули из столицы. Когда там княжеские башни появятся, неизвестно. Потому тянули связь по-простому, закрепляя её на всех станциях. Даже дежурство устроили, чтобы по ночам фиксировать нить. И окончательно закрепили её на центральном вокзале Цареморска.

Встречающей делегации не наблюдалось. Телохранители, получив заверения Сабурова в том, что всё под контролем, вернулись домой. Потом такой халявы не будет и парней снова возьмут под опеку. Фалулей заранее стал бубнить, как его это всё достало. Чтобы как-то поддержать друга и по совместительству наследника Бобровских, я поехал с ним. Кирилл у нас самостоятельно справится с тем, чтобы убить родню наповал заявлением, что хочет жениться на боярышне Сабуровой.

У Фалулея в этом плане ситуация была сложнее. Хорошо, что на моё появление в качестве сопровождающего Бобровские никак не среагировали. Мол, притащил сынок дружка, и ладно, других вопросов хватало. Глава рода решил повоспитывать отпрыска. Я под прикрытием отвода глаз зашёл послушать, о чём идёт речь.

— Ни одного письма за год! — орал на Фалулея старший Бобровский. — Когда ты за ум возьмёшься?! Почему я должен краснеть перед роднёй?!

— Зачем краснеть? — не понял Фалулей, да и я тоже искренне удивился.

— Тебя ближник Шереметьевых в одном низкосортном борделе видел, мне отписал! — продолжал возмущаться глава рода.

В ответ Фалулей поскрёб затылок и промолчал. А что говорить? Было дело. Бобровский продолжил тему, высказываясь теперь о пущенных на ветер деньгах.

— Какие деньги? — в очередной раз возмутился Фалулей. — За меня Анохин платил, я ему в проектах за это помогал.

— Пять тысяч на шлюх спустил! — не унимался родитель.

— Откуда пять тысяч? — снова не понял Фалулей.

Прижавшись к стеночке, я продолжал слушать. Негодующий глава послал за казначеем. Тот тетрадку принёс, пальцем ткнул и отчитался, что на увеселение наследника было потрачено больше чем пять тысяч.

— Неужели? — оскалился друг. — Кто эти деньги и когда мне дал?

Глава рода с подозрением покосился на сына и потребовал отчёта. У казначея ответ имелся. Вот только эти деньги почему-то не были отправлены на счёт наследника, а переданы одному из дальних родственников ближника, троюродного дядюшки Фалулея.

— Он утверждает, что давал мне деньги? — совсем успокоился Фалулей. — И видоки подтвердят это на княжеском суде?

Глазки казначея забегали, движения стали суетливыми. Глава рода, разгорячённый беседой с сыном, также заметил эти изменения в поведении мужчины.

— И что, мой наследник весь год на подачки Анохина жил?! — взревел глава.

Странная реакция. То он возмущён растратами, то, напротив, негодует, что таковых не было.

Предусмотрительно я вышмыгнул из кабинета, решив, что хватит заниматься шпионской деятельностью. Вдруг за мной пошлют и не найдут в комнате? Правда, задавать вопросы по денежному содержанию отпрыска Бобровский не стал и меня на беседу не вызывал. Как ни крути, я тоже глава рода. С почтением к моей персоне Бобровский относиться не мог, но и открыто пренебрегать тоже не имел права.

Так что завуалированный допрос был устроен в виде застольной беседы. Зато я наконец понял, кто разбаловал Любомира, в чьём теле оказался Фалулей. Матушка и бабуля суетились вокруг любимого мальчика так, что я еле сдерживал смех. Усадили своё чадушко на то место, что и положено наследнику. Затем дамы попытались все самые вкусные закуски подтащить поближе и поставить перед наследником. Меня, как равного, посадили по правую руку от Бобровского и я наблюдал весь этот спектакль, так сказать, с первого ряда. Суету и женскую заботу прервал рык главы рода.

После горячего глава отец Любомира принялся выспрашивать по поводу учёбы и планов. Я отвечал кратко, без деталей.

— Игорь Андреевич, — обратился кто-то из ближников к Бобровскому, — полюбопытствуйте у молодого главы, что там за башня будет на границе анохинских владений.

Почему не спросили меня напрямую, я не понял, да и про башню не сразу сообразил что к чему. Бобровский и пояснил, что это по распоряжению боярина Брюховецкого.

— Так это наверное передающая сигнал башня, — вник раньше меня Фалулей.

— Вы знаете, что будет строить боярин? — задал вопрос глава рода.

— Примерно, — дал я неопределённый ответ.

— Брюховецкий о вас спрашивал. Вы знакомы? — снова вклинился в беседу тот же ближник.

— Откуда? — развёл я руками. — Я ему не представлен.

— Это ему, наверное, князь прислал приказ, — предположил Фалулей.

— А князь-то при чём? — с подозрением покосился на меня Бобровский. — Вас разве не Сабуров привлекал для своих дел?

— Так у нас с князем совместный проект намечается, — выдал я, и отчего-то моё заявление заставило улыбнуться присутствующих.

— Ещё скажи, что ты, Анохин, с князем мёды распивал, — хмыкнул глава.

— Не… медовуху нам не подавали, — возразил Фалулей. — Вино какое-то белое было. Кажется, его под куропаток наливали.

— Ты их не попробовал, заболтался с боярином-слугой, — напомнил я.

— Э… — не понял Бобровский. — Вы не шутите и знакомы с князем?

— Ну как знакомы? Один раз виделись, — признался я. — Но совместное дело у нас будет.

— Что за дело такое? — потребовал глава рода ответ.

По мере моего повествования лица присутствующих всё больше вытягивались. Пусть я незнаком с местным боярином, зато был на короткой ноге с Сабуровым, человеком, приближенным к князю и осуществлявшим поставки во дворец.

— И что же, вы купили землю у самого Сабурова? — ахала матушка.

— Он только нам покровительствовал, — разъяснил я нюансы.

Фалулей, сообразив, что симпатии и антипатии родни резко переменились, отодвинул от себя чашку с киселём и выдал:

— Жениться я надумал на Татьяне Журавлёвой.

— Э… — издал в очередной раз невнятный звук Бобровский.

— Она подружка боярышни Сабуровой, — поспешил я вклиниться. — Мы в школе вместе учимся. Журавлёва очень способная девица. Так-то она наследница, но готова уступить право младшему брату.

— Зачем девицу в наследницы ставить? — тут же возмутилась бабка. И народ дружно стал мусолить эту тему, позабыв о закусках на столе.

Вообще-то и раньше, когда мы следили за наследниками, я заметил, что Бобровские очень дружное семейство. Все темы обсуждают вместе и очень громко. Глава рода даже не подумал прерывать дебаты за столом и продолжил задавать вопросы по поводу Журавлёвой, когда все стихли. Мол, сам наследничек себя раньше не слишком хорошо показал. Согласятся ли Журавлёвы?

— Сватов зашлём, а там посмотрим, — отмахнулся Фалулей. — Если чего не так, то можно и князю позвонить.

Последнее заявление вызвало дружное негодование, а после недоумение, как это князю звонить?

— А вот как, — достал я из кармана телефон и кратко описал его свойства.

— Есть у меня два телефона в качестве подарков, — правильно расценил взгляд отца Фалулей.

О том, что имеются ещё три в качестве подарков Журавлёвым, он промолчал. Я своим родственникам в поместье тоже думал оставить два телефона: Белославу Васильевичу — моему юристу, чтобы в случае необходимости мог со мной связаться и второй мобильник для мачехи. Не то чтобы я хотел с Василисой общаться. Думаю, что она вряд ли когда позвонит. Просто телефон вещь престижная, а меня уже задрало слушать о том, что род Анохиных самый захудалый.

В общем, решил поднять статус фамилии. До провинции мобильники не скоро дойдут. Слухи, конечно, будут. Боярин Брюховецкий, возможно, пошлёт кого-то за ними в столицу, но простым родам приобрести такую пафосную вещицу будет непросто. Вот тут Василиса и отличится. Задолбает, конечно, юриста звонками, больше-то ей звонить некому, но оно того стоит.

Бобровский от телефона сразу прибалдел. На меня смотрел с неким благоговением. Мы же сообщили, что это сделано на основе родовых секретов Анохиных. Да и моё знакомство с князем подразумевало, что я не мелкий выскочка, а уважаемый человек. По этой причине меня включили в состав той делегации, которая отправится свататься к Журавлёвым.

Фалулей долго тянуть с этой процедурой не стал и уже через день только что не бил копытом, стимулируя родню к активным действиям. То, что ему как жениху на этом мероприятии не положено присутствовать, Фалулея ничуть не смущало.

— Как это без меня?! — возмущался он. — Танька не поймёт, я ей обещал, что лично приеду.

— И не обсмеяла тебя девица? — возмущалась маменька.

— Она наследница, тут другие правила сватовства, — «авторитетно» заявил я. — Будет как в столице.

— Разве что как в столице, — задумался Бобровский, но уже не отказывался от присутствия сына во время сватовства.

Тема подарков тоже была решена. Телефоны были давно подготовлены под завистливыми взглядами ближников, да и другие подготовительные мероприятия провели.

Пять мобилей рода Бобровских украсили лентами, цветами, разрисовали быстро смываемыми красками и выдвинулись в сторону особняка Журавлёвых. Я заранее позвонил Кириллу и к нашему кортежу присоединился мобиль с прапором Высоцких.

Глава 15

Выбранный для сватовства день радовал хорошей погодой. Солнце сияло, ветер доносил особый аромат морского побережья. В целом настроение было праздничным.

Наблюдать свадебные обряды мне ещё не доводилось. И в прошлой жизни, и в этой я принимал участие в таком качестве впервые. Нарядили меня в нечто традиционное — красная рубаха, золотой пояс. Брюки и обувь оставили вполне цивильными. У Фалулея рубаха была белая с золотой отделкой. Когда только успели пошить? Или заранее держали в запасниках семьи на случай сватовства?

Какие-то тётки и девки стали голосить, как только мы выгрузились из мобилей:

— Еще по сеням-сеничкам батюшковым,

Ой, калина ли, ой, малина ли моя.

Да по частым переходникам матенькиным

Тут ходила-гуляла красна девица,

Да красна девица Татьяна Фёдоровна.

Она ходила-будила родна батюшку…

Кирилл был немного ошарашен представлением и невольно подвинулся ко мне ближе. Я и сам не ожидал, что эти все разнаряженные тётки так горланить станут:

— …Сватали за красную девушку,

Спрашивали у ближних соседушек:

«Какова, какова красна девица?»

Личиком, личиком

Бело-круглоликая,

Глазушки, глазушки —

Что ясна сокола,

Бровушки — что у черна соболя.

Сама девка бравая, в косе лента алая…

Не думаю, что нас не услышали Журавлёвы. Песни разносились далеко по улице. И тем не менее Журавлёвы не открывали ворота долго. Потом в калитку высунулась чья-то морда и сообщила, что девиц в этом доме на выданье нет.

— Как это нет?! — возмутился Фалулей, и его слова были заглушены дружным хохотом.

— Три раза откажут, — наконец высунулся из-за моей спины Кирилл, поясняя местные традиции.

И правда, на четвёртый раз ворота распахнулись и вся наша кавалькада въехала внутрь. Мы садиться в мобили не стали и пошли пешком. Тётки массовики-затейники уже приплясывали у ступеней центрального входа.

— У вас товар, у нас купец, — сообщил Бобровский появившемуся из дверей главе рода Журавлёвых. Я уже разузнал, что по правилам ни отец, ни жених свататься не едут. Но тут особый случай, главы родов обязаны друг друга поприветствовать, иначе оскорбление.

— А ведь многое здесь от язычников переняли, — наблюдал я за действом, делясь наблюдениями с друзьями.

— Определённо, — согласился со мной Кирилл, когда ему под ноги стали лить воду из деревянных ковшей.

Часа через полтора мы попали в дом. Основную массу сватов оставили во дворе. Дальше уже без излишней театральщины пошёл предметный разговор. Сама невеста к нам вышла, когда закончили обсуждать тему с наследованием. Как выяснилось, на получении этого статуса настояла сама Татьяна. Она дотошно изучила претендентов в женихи на юге и не нашла достойной кандидатуры. То есть замуж она собиралась, но предполагалось, что будущий супруг войдёт в род Журавлёвых. Получилось немного иначе, но никто не расстроился. Потраченные за экзамен деньги Журавлёв посчитал пустяком.

Дошла очередь и до подарков. Вот тут и у Журавлёвых случился шок. Судя по лицам, они повторно готовы были подтвердить договорённости о свадьбе, и желательно не на следующий год, а сейчас и бегом, пока такого перспективного жениха не сманили.

Фалулей тем временем пояснял Татьяне принцип работы телефона. Сама девушка разрумянилась, припомнила и похвасталась, как его голос записали на диск и отдали слушать самому боярину Сабурову. Тут же последовал встречный вопрос о том, где те музыкальные амулеты?

— Завод строится. Нам, собственно, пора возвращаться и заниматься им. Князь ждёт мобильные телефоны к концу лета, — сообщил я присутствующим о наших планах.

— Уже возвращаться?! — возмутилась Татьяна.

— Дней через пять-шесть обратно в Москву, — подтвердил мои слова Фалулей.

— А то и раньше, — пробормотал Кирилл.

— У тебя какие-то другие дела? — поинтересовался я.

— Так мои же тоже сватов пошлют, — ответил друг.

— Юлиан Алексеевич, а вы на ком жениться надумали? — снисходительно посмотрел на наследника Высоцких Журавлёв.

— Евдокию небось сватаешь, — догадалась Татьяна.

— Эта Евдокия какого рода? — продолжил Журавлёв расспросы.

— Боярского, — вздохнул Кирилл. — Из Сабуровых.

— Эк… — примолк Журавлёв и переглянулся с Бобровским.

Нашу беседу прервали мамки-няньки. Всех попросили за стол. Тоже традиция. Сватов обязательно нужно накормить-напоить. Впрочем, в семействе Журалёвых любых гостей кормят как на убой.

— За княжеским столом так не потчевали, — не преминул воспользоваться случаем и намекнуть о наших высоких знакомствах Фалулей.

Вопросы тут же посыпались со всех сторон. Мы отвечали, добавляя ещё больше тумана в наши отношения с Сабуровым и князем.

Убедившись, что у Фалулея всё хорошо, я попрощался с Бобровскими и наконец-то попал домой. В смысле в поместье. Проверил ментальные установки у персонала, подарил мачехе и юристу телефоны, провёл инспекцию закромов, сообщив прислуге, что хочу больше и разнообразнее солений на зиму.

Раздав указания и попинав нерадивых слуг, я занялся закупками и заказами для завода. Искать в Москве мастеровых сложнее и накладнее. Проще в Цареморске приобрести необходимые окна, двери и минимум мебели для общежития, ну и сделать продовольственные запасы.

Кирилл потом так и уехал без нас в Москву. Фалулей ржал, демонстрируя пантомиму о том, как родня Высоцких чуть ли не на руках нашего друга в вагон внесла. Ну а вдруг парень передумает свататься к боярской дочери? С наличием мобильной связи общаться стало проще. Так что я совсем не волновался о Кирилле. Скоординируем наши действия позже. Главное, что Высоцкие предоставили свой малый столичный особняк в наше распоряжение. Я как раз ломал голову, где жить всё то время до начала учёбы в школе. Уже хотел на арендованном нами складе селиться и из него ходить в дом при руднике, а оказалось, имеются более комфортные варианты.

Но и помещение склада в Москве использовали по полной, к тому же оно имело три портальных выхода. Напрямую дотащить нить от завода до Цареморска не получилось, но нас и такой вариант устраивал. Фалулей помог всё закупленное переместить в заводские корпуса, а я распределил по цехам. Два раза нанимал грузовые мобили и вполне легально вывозил со склада окна. Это чтобы изобразить бурную деятельность в плане строительства. Хотя кому там наблюдать? Сабуров, убедившись, что и без завода мы буквально на коленке способны собрать телефоны, успокоился и вопросы не задавал. Конечно, мы могли и сами это всё создавать, но тогда времени уже ни на что не останется. Да и зачем самим-то корячиться?

Принцип конвейерной линии был разработан совместными усилиями. На самых сложных операциях человеческий фактор исключался полностью. Заготовки будут подаваться в несколько закрытых боксов. Там при помощи пластин отпечатаются нужные структуры. Сложная система соберёт из деталей начинку, упакует в корпус и на последней процедуре окрасит в белый цвет. К сожалению, никакие другие оттенки нужной прочностью не обладали. На выходе по ленте выползет готовый телефон. Один человек из персонала подхватит изделие, передаст тем, кто наденет чехол, подключит к нитям сети, вложит карточку с номером и поместит в коробку.

Нанесение иномирной магии будет проходить внутри конструкций конвейера, закрытых от человеческого взгляда. Фалулей уже разработал какую-то схему самоуничтожения на случай захвата завода. Это я, параноик, подсказал. Кстати, окна у нас тоже магией, которая на крови, прикрыты. Я же ведун, смог такую защиту поставить. По идее, никто не сможет вскрыть запечатанные мной помещения.

Предполагаемые враги у нас ещё не появились, но отчего-то я был уверен, что таковые будут. Не случайно я у князя выпросил самовывоз. То есть телефоны будут передаваться его доверенному лицу прямо на территории завода. И дальше уже не наша забота об их сохранности и защите от воровства.

Не могу представить, чтобы в моём мире возможно было построить минизавод силами двух человек за такой короткий срок. Здесь же магия заменяла сложные процессы и людей. Точнее, это Фалулей выполнял функцию пары сотен строителей и рабочих. Когда Кирилл закончил свои дела, нам оставалось разве что газоны травкой засеять. Конвейер был собран и проверен, полиграфия заказана, картонажный цех обеспечен сырьём, минимум мебели для персонала в общежитиях установили. Предполагалось, что остальные излишества люди сами докупят.

Фалулей занялся поиском работников. А я заключил договор с одной строительной конторой для постройки каменного забора вокруг завода. Кириллу мы поручили то самое украшательство, ну и рыбу в озеро запустить.

Нанятые мной две бригады строителей привезли на вездеходе времянки для жилья, что меня вполне устроило. Перебрасывать кирпичи при помощи амулета я поставил своих станичников. Попутно поковырялся на руднике. Мне же годовой налог сдавать кристаллами.

Рабочих если и удивил такой способ доставки строительных материалов, то они промолчали. Единственное ограничение я поставил на то, чтобы они не ходили по территории завода и затаптывали те газоны, которые уже засеял Кирилл. Мужикам на барские замашки было наплевать. Они вполне обходились дозволенными площадями и лесом вокруг. В день они выкладывали метра четыре забора. Я, глядя на такую производительность труда, затосковал, а Фалулей отмахнулся. Эти строители работают у нас для того, чтобы создать видимость той самой работы. Предполагаемое зверьё давно разбежалось, а после у нас будет контролировать периметр служба охраны.

Главное, что первые шесть человек наёмных рабочих собственными глазами увидели, как всё строится и облагораживается без магии.

Грузовой мобиль и вездеход мы тоже купили. Естественно, пришлось нанимать пару водителей. Далее я взял двух поварих, двух помощников на кухне, трёх уборщиц, подписал договор с охранной службой. Оттуда будут присылать каждую неделю сменный отряд охраны. До конца последнего летнего месяца на заводе толклось почти полсотни человек! И на кой они нам?! Из-за конспирации приходилось всю эту ораву содержать, кормить и платить зарплату.

Честно скажу, замотался я со всеми хозяйственными делами, так что ждал с нетерпением начала учебного года. Фалулей тут как-то вечером напомнил, что мы вообще-то язычников хотели поискать и приструнить. Кирилл на него так шикнул, что друг заткнулся. Отчего-то никто из нас не подумал, что создание телефона потянет столько всего за собой. Не зря же в моём мире считалось гораздо выгоднее перепродавать что-то, чем самому производить.

Двадцать пятого августа (по моему календарю) конвейер запустили без какой-то помпы и шампанского. Просто вставили накопители в основные узлы и повернули тумблер.

Для сравнения, мы втроём один телефон при использовании магических пластинок и прочих вспомогательных средств собирали примерно за полчаса. Наш конвейер выполнял схожую процедуру в течение трёх часов на одно изделие. Промежуток между первым и последующим телефонами был всего три минуты. Так что можно и сотню изделий в день выпускать. Но мы не торопились. Привязку к нитям связи тоже оказалось не так просто сделать.

Безусловно, займись мы этим лично, то сделали бы минут за пять. Только цель завода заключалась в том, чтобы избавить нас от любой работы по выпуску мобильников. Итого получалось, что три часа на сборку, ещё столько же на привязку. Мы решили ограничиться двадцатью штуками в день. В общем, рабочие не слишком напрягались.

— Зачем кормим бездельников? — возмущался Фалулей, глядя на нанятый персонал. — Нужно их работой обеспечить.

Я пообещал подумать на эту тему. Пока же устроил в одной из комнат общежития подобие библиотеки. Скупил ассортимент небольшого книжного магазинчика, да и сложил на столах. Пусть рабочие просвещаются современной литературой.

Сабуров выжидал до последнего и позвонил на мой телефон за день до начала учёбы. Отчего-то он этим вопросом ни Евдокию, ни Кирилла не озадачил. На меня же наехал после короткого приветствия:

— Князь-батюшка ждёт от вас телефоны, башни отстроил, а вы что?! — взревел он в трубку так, что я невольно отодвинул от себя аппарат.

— А мы что? — переспросил я.

— Где ваши мобильники?

— На складе лежат. Мы же договаривались, что их княжеский представитель будет забирать. Точка реализации уже подготовлена? — уточнил я.

— Чего? — не понял боярин.

— Говорю, что телефоны в количестве ста штук находятся на складе нашего завода.

— У вас и завод имеется? — не поверил Сабуров.

— Ну как завод… — пошёл я на попятную. — Два цеха. Строители забор вокруг только на треть поставили, но уже готовим продукцию для княжеского салона связи.

— То-то же, — заявил боярин и отключился.

А я так и не понял, что это было. Но кладовщику указания оставил. Бланки и прочие документы у нас подготовлены. На встрече с князем всё не оговорили и надеялись передать документы с тем представителем, что приедет забирать первую партию. С Волконским, моим юристом, я давно проконсультировался. Договорчик составил так, чтобы мы были в плюсах. Типа налог с оговорённой суммы не взымается, оплата за партию в течение трёх дней на счёт компании «Телефон». При задержке выплат следующие мобильники со склада не отпускаются.

Кирилл пытался чему-то возмутиться, но я резонно заявил, что если князя что-то не устроит, то он и юристов своих пришлёт, и другие бумаги. Сабуров так до конца и не поверил, что телефоны готовы. Или, что более вероятно, боялся оплошать перед князем и прислал одного из ближников с проверкой. Мне об этом кладовщик доложил по телефону. У нас тут первая вводная лекция второго курса, а пришлось производственные вопросы решать.

Какими глазами на меня посмотрели однокурсники, думаю, не нужно пояснять. Слухи по Москве о новых мобильных средствах связи уже ходили. Евдокия Сабурова перед всеми своими подружками и подпевалами похвасталась. Меня как обычно воспринимали выскочкой из захудалого рода. А тут вдруг оказалось, что у меня телефон есть.

Кстати, ещё одна смешная сцена случилась. Мы только-только заселились на элитный этаж нового общежития, как встретили Павла Телепнев-Оболенского с женой Марией (наши друзья летом свадьбу сыграли). Так вот, подходит ко мне Павел, и я понимаю, что минимум на полголовы выше его. Кроме того, все эти занятия магией каким-то образом укрепляют мускулатуру. Я имею в виду не ту магию, что в школе преподавали, а которую использовал на руднике. Не зря же покойный Анохин-старший был крупным и мускулистым мужчиной. Кирилл что-то упоминал на эту тему, но я ощутил, как накачиваются мышцы во время подготовки кристаллов обязательного годового налога.

Павел мою крепкую фигуру если и оценил, то промолчал. Зато наши девушки засыпали комплиментами. К своему удивлению, от Кирилла я словил парочку ревнивых взглядов. Мало того, что это его бывшее тело, так ещё и Евдокия мило щебечет что-то о сильных парнях.

Без лишнего хвастовства скажу, что большая часть девиц нашего курса заинтересованно посматривала на меня, и извлечённый из кармана телефон прямо на лекции стал интригующим дополнением к образу. Преподавателю такое дело, конечно, не понравилось, и мне пришлось извиниться. Чувствую, скоро появятся таблички о запрете пользоваться мобильниками во время занятий.

Как бы то ни было, но мой рейтинг популярности у женской половины курса подскочил на несколько пунктов и примерно настолько же хуже стали отношения с парнями. Коленька Соловьёв на перемене наехать попытался. Мол, откуда телефон, где взял-украл?

Фалулей Соловьёва плечом отодвинул и, вытащив свой мобильник, просветил, что это наша разработка прошлого года учёбы.

— Да ну… — не поверил парень. — Мне отец рассказывал, что это княжеские телефоны.

— Они, конечно, княжеские, но производятся на нашем заводе, — подтвердил я слова друга и поспешил отойти от группы студентов, чтобы поведать Фалулею информацию, полученную от кладовщика.

— Значит, завтра-послезавтра приедут за товаром уже от князя.

— Предупрежу ещё раз кладовщика, что он должен отпустить ровно сто штук, — полез я снова за мобильником.

Как потом оказалось, Сабуров тоже неплохо научился пользоваться телефоном. Получив от своего человека подтверждение о наличии товара, отзвонился предположительно самому князю и даже предпринял попытку со своими людьми забрать все имеющиеся на складе. Но не зря же я грозился всевозможными карами, ставя мужика на должность при складе. Наёмный работник в точности выполнил мои предписания (я чуть-чуть ментальной магии использовал) и отпускать товар неизвестно кому отказался.

Представитель от князя приехал в этот же день. Все документы, договор и телефоны были переданы ему лично в руки. В очередной раз я порадовался тому, что принёс в этот мир. Не нужно самому бегать и проверять. После ужина поговорил с кем нужно и занялся своими делами.

Евдокия нам по секрету рассказала, что того княжеского салона в Москве ещё нет. Впрочем, продать ставшие моментально востребованными и модными аппараты проще простого. Оказывается, во дворце очередь из желающих приобщиться к новинке сезона. Немного озадачивала ситуация с башнями. Их было несколько в столице, но отчего-то нас никто не звал, чтобы мы эту связь крепили.

Княжеская служба не только салон в столице не организовала, но и с другими делами пробуксовывала. Подписанный экземпляр договора нам не вернули. Сабуров что-то там вякнул про крепкое княжеское слово, которое не подвергается сомнению. Оно, возможно, так и есть, но у князя прихлебателей разных имелось в огромном количестве. На нас продолжали смотреть, как на молодых, глупых щенков.

Я решил проехаться на завод и решить несколько дел. Во-первых, протянуть нить портала из комнаты общежития и заодно приостановить выпуск телефонов. Кирилл порывался поехать со мной, но я заверил, что сам справлюсь. В любом случае вернуться порталом не смогу, поскольку слишком много свидетелей.

Задержаться на заводе пришлось до позднего вечера. Вначале я ждал, пока конвейер выдаст партию телефонов, после сам лично привязывал их к нитям (это чтобы ускорить процесс). После цех запечатал своей магией, объявив рабочим выходной день и разрешив взять грузовой мобиль для поездок в Москву. Ровно сотня телефонов лежала в коробках на складе и всё это также я запечатал, перекрывая кому-либо доступ.

В школу приехал далеко за полночь. Мобиль припарковал поблизости, сам, естественно, перебрался через забор. И отчитывался перед друзьями уже утром. Ни Татьяна, ни Евдокия так и не поняли, что я покидал школу, зато они узнали о том, что цех приостановлен из-за отсутствия оплаты.

Ожидаемо, боярышня Сабурова папеньке тут же настучала, а он позвонил мне. Некоторые неудобства наличия мобильника стали ощущаться. Мне на занятия нужно идти, а пришлось слушать отповедь боярина. Сабуров ругался, требовал чего-то, настаивал, но я был непреклонен, аргументируя свои слова тем, что не уверен в нужности продукции нашего завода. Договора-то нет? Нет. Вдруг князю не нужны телефоны?

Бумаги привезли прямо в школу, но Фалулей, проверив счёт, намекнул тем чиновникам, что десяти тысяч пока не видит. Снова Сабуров кричал, и снова на меня:

— Вам такое доверие оказали! Честь-то какая от самого князя!

— Честью сыт не будешь, — не повёлся я на пафосные слова.

— Да завтра-послезавтра княжеские ближники повторят ваш телефон и останетесь без денег и милости. Вы же, дураки, патенты не оформили!

— Это наше дело, но без оплаты ни один телефон не будет вынесен со склада, — гнул я своё.

Неделю нас никто не трогал и не донимал. Сабуров мне больше не звонил. Евдокия ходила печальная. Кирилл волновался о том, что боярин разорвёт их договорённости о женитьбе. Хорошо, что Журавлёва полностью поддерживал нас. Ещё и советы дельные подавала по поводу того, чем занять рабочих. Будут же у нас когда-то музыкальные амулеты и диски с записями. Вот эти самые болванки дисков можно заранее наштамповать.

В ближайший выходной мы этим и занялись. Станок для штамповки был примитивным для того, кто владел магией. Фалулей его за полдня субботы собрал. Я с Татьяной проехался по промзоне Подмосковья. Закупили нужной сырьё в виде битого стекла и приволокли это всё на завод. После пришлось устраивать девушке экскурсию, выслушивать восторженные охи-ахи и похвалы почему-то в адрес Фалулея.

Кирилл с нами не ездил, его Сабуров на обед позвал. Это заставило меня немного поволноваться. Указаний другу я оставил много — ничего не обещать и не подписывать. Кирилл мои надежды оправдал полностью.

Ожидаемо, что повторить, вскрыть и понять принцип работы телефона никто из княжеских магов не сумел. И в понедельник вместо занятий в школе мы были вызваны к князю во дворец.

Глава 16

Самого князя во дворце мы не увидели. Собственно, это только было сказано, что пригласили во дворец, на самом деле нас привезли куда-то в другое место. Встреча состоялась с боярином, имеющим приставку к титулу «конюший». И фамилия у него тоже была приметная — Годунов. Насколько я помнил из учебников, этот боярин курировал все княжеские заводы и предприятия. Наверняка его подчинённые пытались раскрыть секрет телефона и потерпели фиаско. Годунов не прямо, но косвенно это подтвердил. Пообещал, гад, аж целых сто тысяч за то, что мы передадим технологию!

— Родовой секрет Анохиных, — напомнил я. — Мои друзья внесли некоторые дополнения, но секрет из рода я не выведу.

Про то, что сто тысяч смешные деньги, я даже говорить не стал. От условных пряников Годунов перешёл к угрозам. Намёки были более чем понятные. Якобы в подвалах дворца найдутся специалисты, которые нас разговорят. Невольно я заволновался о тех подвалах. Фалулей же от них камня на камне не оставит!

— Князь слово дал! — возмутился Кирилл, поняв, что нас откровенно прессуют.

— В курсе ли князь о том, что нам не заплатили за первую партию телефонов? — вроде как задумался и озвучил мысли вслух Фалулей.

— Номер князя мы знаем, позвонить, что ли… — поддержал я его.

И если мы с Фалулеем разыгрывали представление перед Годуновым, то Кирилл, наш прямой и честный мальчик, принял всё за чистую монету. Пока мы обменивались злыми взглядами с боярином, Кирилл по-простому набрал номер и позвонил князю! Это был полный пипец!

Я в силу своего возраста и жизненного опыта ничего хорошего не ждал. Фалулей подумал примерно в том же ключе и даже обхватил голову руками. Годунов так вообще замер, потеряв не только дар речи, но способность к любому действию. Он даже не сообразил отобрать телефон.

Только Кир ничего не понял. Поздоровавшись и представившись князю, он в двух предложениях изложил суть проблемы.

— Нет, нет… мы всё успеваем, готовые телефоны на складе лежат. Нам же не заплатили, мы их и не отдаём. Конечно… Конечно… А сколько нужно в неделю? Сделаем, конечно… — как ни в чём не бывало беседовал Кирилл с правителем.

И где его скромность? Раньше он этих всех родовитых побаивался, за княжеским столом ни крошки не съел от испуга. Или общение по телефону Кириллу страшным не казалось? Годунов же, напротив, побледнел, как только понял, что мы реализовали угрозу. После жалобы Кирилла на то, что нас обещали пытать в подвалах, боярин слегка покачнулся и приложил ладонь к груди.

— Вот всё и решили, — отключил телефон и с довольным выражением лица повернулся Кирилл ко всем присутствующим. — Деньги будут в течение пяти минут, можно печать со склада снимать.

— Так мы пойдём? — спросил я непонятно у кого и попятился к двери, увлекая за собой друзей.

Годунов возражений не имел. Его на данный момент волновали другие проблемы. Кирилл нам о них и стал рассказывать.

— Представляете, — кивнул он на кабинет Годунова, оставшийся у нас за спиной, — эти князю докладывали, что никого завода нет, телефоны мы делаем сами вручную. Не успеваем и обязательства не выполняем.

— Понятно с этим Годуновым, — прервал разглагольствования друга Фалулей. — С тобой-то будущий родственник почему мутил? Никак не наиграется?

При упоминании Сабурова Кирилл пригорюнился. Как ни крути, но боярина мы тоже подставили. Хотя, честно, я ничуть не сожалел, что так получилось. Сколько можно нас в дерьмо макать, намекая на юный возраст и отсутствие опыта?!

Князь обещание по выплате денег выполнил быстро. Мне пришлось срочно брать наёмный мобиль и отправляться на завод, чтобы снять печати. Транспорт я потом отпустил и, пользуясь тем, что народа на заводе мало, отправился в школу порталом.

Вообще-то я хотел немного задержаться на производстве и устроить ментальную закладку всем рабочим. Потом оказалось, что почти никого нет на месте. Один кладовщик сидит да строители продолжают забор возводить. Фалулей, выслушав мои замечания, загорелся лично устроить ментальное подчинение персоналу. Расслабился там народ, обленился. Ещё неделю назад я велел второй цех отмыть, а в результате выходные дни рабочих растянулись на неприлично долгое время.

— Нужно было сразу ставить ментальную закладку, — попенял Кирилл.

— Не хотелось давить. Иначе бы посторонние заметили, что эти люди не могут ответить на некоторые вопросы, — пояснил я.

— Теперь-то их наверняка купили-перекупили, — усмехнулся Фалулей. — Все, кто хотел, убедились, что рабочие готовы к сотрудничеству, но действительно ничего не знают.

Так мы и продолжали обсуждать свои дела до того, пока в гостиную не ворвалась Евдокия Сабурова.

— Как вы могли! Папенька вас принял, обласкал!

Между прочим, Сабуров никому из нас не позвонил, но, судя по всему, беседу с князем имел. Кирилл молча слушал обвинения от боярышни, явно ожидая разрыва помолвки. Евдокия хоть и возмущалась, но критические слова так и не произнесла, хлопнула дверью и ушла к себе.

— И что это было? — буквально через минуту заглянула Журавлёва. Скрывать от Татьяны сложившуюся ситуацию мы не стали.

— Самому князю позвонил? — с уважением посмотрела она на Кирилл. — Силё-о-он!

И если Татьяна, высказав восхищение поступком нашего друга, промолчала, то Евдокия растрепала своим подруженькам. Эффект получился прямо противоположный тому, который ожидала девушка. На Кирилла косились с неким подобострастием. Действительно, парень не только номер княжеского телефона знает, но и позвонил запросто. Реально, я не представлял, чтобы в прошлой жизни мог звякнуть по-простому президенту и обсудить свои вопросы. Конечно, если бы это не был телевизионный прямой эфир с кучей редакторов и советчиков.

Вокруг наследника Высоцких начались странные движения. Даже Павел подошёл обсудить некоторые непонятки. Его замучили студенты просьбами познакомить с нашей тройкой. Не только парни и девушки с нашего курса, но и с других тоже. Лично мне было приятно наблюдать недовольную морду Соловьёва. Небось получил от родни задание наладить с нами дружеские отношения, только где их взять, те отношения?

С учёбой также возник вопрос. По сути мы давно опередили всех студентов амулетного мастерства. Чего уж скромничать, и наставников в том числе. Новые знания школа нам дать не могла. С главой мы переговорили на эту тему. Парни честно признались, что вынуждены подчиняться родителям и учиться. Вернее изображать видимость учёбы. Контрольные задания мы можем хоть сейчас сдать. В результате договорились, что у нас свободный график и индивидуальные занятия.

Фалулей под это дело сразу смотался на завод. Дел там было много: обработать ментальной магией всех и вся, увеличить выпуск телефонов до полусотни в день (как Кирилл наобещал князю), провести профилактические меры против шпионов Годунова и прочих личностей, желающих узнать наши секреты. Но и свои обязательства перед князем тоже выполнили — ко всем столичным башням привязали нити силы для обеспечения связи в Москве.

В течение следующей недели от князя поступило тридцать пять тысяч и на соответствующую сумму было передано телефонов. Кирилл слегка прибалдел. Так-то он знал, что мы заработаем, но когда эти деньги стали появляться на счету, друг оторопел. Это сколько же мы за год получим? А за два, за десять? При условии, что эта сумма делится на троих, цифры всё равно запредельные.

— Пора личными владениями в Москве обзаводиться, — придумал я, куда потратить деньги. — Особняки в центре от восьмидесяти до двухсот тысяч стоят. По одному на каждого…

— Денег не хватает, — скалькулировал Кирилл и явно успокоился, сообразив, что полученные за телефоны деньги не так велики, как ему показалось.

К тем будущим особнякам штат прислуги потребуется и прочие затраты на содержание. В миллиардеры в ближайшие несколько лет мы не выбьемся. Разве что начнём музыкальными амулетами торговать. И здесь другая проблема — нужны записи на дисках. Наша троица оказалась далека от мира музыки и искусства.

— Татьяне поручим, — нашёл выход из положения Фалулей и вечером озадачил наречённую нашими делами.

На следующий день, совпавший с субботой, Журавлёва принесла готовый список того, что требуется. И к сожалению, привлечь известных исполнителей песен нам нечем. В принципе, это возможно, но за очень большие деньги.

— А борзыми щенками эти певцы не возьмут? — задался я вопросом.

Татьяна ничего не поняла, а Кирилл сообразил, что это аллегория.

— Телефонами подкупить? — подключился он к обсуждению.

Пункт о том, что наша компания не будет продавать средства связи, стоял в княжеском договоре, но также было оговорено, что мы имеем право дарить телефоны в качестве подарков. В данном случае это было то, чем мы могли привлечь столичных знаменитостей. Студий звукозаписи здесь не существовало, и Татьяна отметила это отдельно. Даже взяла на себя обязательство по поиску подходящего места. Собственно, она всё брала на себя, за исключением денежного вопроса и реализации товара.

— Прогуляемся до Оболенских? — предложил я.

Изначально мы хотели пристроить в их лавку свои телефоны, но князь перехватил такое прибыльное дело. Про музыкальные амулеты Сабуров знал, возможно, князю не доложил или никого это особо не заинтересовало. Да и зачем боярину амулет, если ему всяких затейников и музыкантов положено иметь по статусу?

Кстати, я летом, когда отдавал распоряжения в поместье и просматривал журнал расходов, с удивлением обнаружил, что у меня на балансе какой-то художник и две певуньи числятся. Тогда я только почесал затылок и ничего менять не стал. И без того мою фамилию склоняют все кому не лень. Раз уж так пристало, то пусть будут.

К чему я это рассказываю? Так к тому, что не только бояре, но и обычные рода содержат всякую творческую братию. И это, между прочим, для нас проблема. Кирилл был уверен, что знаменитых и голосистых певцов в столице просто так мы не найдём и не пригласим на запись. Можно, конечно, поискать из числа тех, кто по ресторанам поёт, но хотелось бы иметь сразу качественную музыку. Ну… это Кирилл со своей колокольни смотрел. Я же отправился за разъяснением вопроса к Павлу.

— Музыкальный амулет вначале скажет, что певцы из рода Телепневых-Оболенских? — уточнил наш приятель, и я подтвердил его слова кивком головы. — А певцов Лопухиных можно пригласить? — не забыл он о родственниках жены.

— Инструменты у них свои? Поберёшь помещение, где записывать музыку? — перешёл я к уточнению деталей.

Фалулей сходил за Татьяной, и мы продолжили обсуждение. Татьяна в роли исполнительницы песен обязательно выступит. Своей невесте друг готов был посвятить не один диск, но требовалось согласовать репертуар с музыкантами и прочие нюансы.

— Учитесь, парни, это называется реклама, — прихвастнул я. — Мы ничего не заплатили, а получили всё, что хотели.

— Как-то я не подумал, что родовые захотят услышать своё имя на диске, — хмыкнул Фалулей.

— Евдокии предложу, — задумчиво посмотрел на дверь Кирилл. — Нужно высказать пожелание. Если откажется, то пусть потом на себя обижается.

К Евдокии пошли вчетвером, включая Татьяну. Боярышня на нас фыркнула, заявив, что папенька и слышать ничего не хочет. Как говорится, было предложено. Телепнев-Оболенский, напротив, поскакал договариваться с родаками об организации студии звукозаписи. А у нас, между прочим, нет дисковых болванок. Да и потом их придётся копировать, упаковывать. Опять же нужна полиграфия, какая-нибудь реклама и прочие дела.

С копировальным станочком Фалулей обещал справиться сам. Мы с Кириллом отправились с визитом к Оболенским. Он ни разу в жизни родственников со стороны мачехи не видел, но больше меня знал характер Василисы, потому сопровождал на случай непредвиденных вопросов.

Адрес Оболенских у нас был, где находится лавка, мы тоже знали, хоть и примерно. А куда лучше прийти, так и не смогли определиться. У Кирилла были опасения, что главу рода Анохиных могут на порог дома не пустить. К тому же без предварительного письма появляться неприлично. Опять же, даже письмо не будет гарантом того, что меня поймут и примут.

Зато в лавку на Княжеском Поле мы могли прийти под видом покупателей и оставить коммерческое предложение любому человеку из персонала Оболенских. Посовещавшись, мы решили остановиться на этом варианте знакомства с дальней роднёй.

Надо сказать, что времени на поиски лавки мы потратили немало. Поскольку я не знал месторасположения торговой точки, то припарковал мобиль не совсем удачно, слишком далеко от лавки. Вообще-то на транспорте на эту площадь не разрешалось заезжать, но зато имелось место, чтобы приткнуть мобиль с родовым прапором.

После мы с Кириллом скрупулёзно читали вывески, двигаясь по часовой стрелке по Княжескому Полю. Сделали круг, только нужную лавку не нашли! Хорошо, я приметил неподалёку одного зазывалу. Ушлый парень пытался завлечь покупателей в заведение по продаже часов. Сунув несколько монет этому коробейнику, мы получили координаты того, что искали. Судя по описанию, располагалось нужное нам место где-то перед началом ювелирных мастерских, последнее в ряду амулетных лавок.

Лавка Оболенских оказалась настолько маленькая, да ещё и задвинутая немного вглубь, что стало понятно, отчего мы её не приметили.

— И как тут продавать? — скептически оценил внешний вид строения Кирилл.

— А мне нравится, — не согласился я. — Смотри, примерно четыре шага вглубь от общей линии лавок. Как раз удобно, будет где людям стоять в очереди, не мешаясь прохожим. Между соседними лавками натянем яркий баннер или лучше что-то светящееся. Окна заменим, опустим до земли одним большим витражом. И будет всё как надо.

В общем, в саму лавку Кирилл входил, по-хозяйски оглядывая её в соответствии с моими представлениями о торговле.

— Что угодно господам? — подскочил скучающий до этого продавец.

— Ты в курсе, что это такое? — перешёл я сразу к делу и показал свой телефон.

Подобострастие продавца поднялось на несколько пунктов. Открытие княжеской лавки по продаже телефонов состоялось три дня назад. В газетах это событие расписали самыми яркими красками. Допускаю, что в провинции даже бояре ещё не поняли, что это за мобильная связь такая, но этот представитель торговой братии был в курсе новинок, о чем нам и поведал, с придыханием произнеся слово «телефон».

— А кто их выпускает, ты в курсе? — продолжил я беседу.

— Знамо кто, князь!

— Да ну, прям сам князь стоит и телефончики делает? — хмыкнул я.

— Княжеские люди, — поправился парень.

— Княжеские люди только увозят телефоны с завода, — просветил я и выложил на прилавок документы. — Это копии учредительных документов. Есть кто в лавке из хозяев-то?

Продавец ответил, что он здесь единственный работник. Охранных амулетов хватает, чтобы господа себя не утруждали контролем.

— Значит, передашь Оболенским, что заходил их родственник, делающий телефоны для князя. У нас имеется и другая продукция, которую мы хотим предложить на реализацию в вашу лавку. Чтобы ты нам быстро дал ответ, вот тебе в подарок телефон.

— И документ о том, что это подарок, — вытащил Кирилл нужную бумаженцию на случай того, если парня обвинят в воровстве или в чём-то другом. Нам в этой лавке собственный лояльный продавец нужен, так что решили сразу его подкупить. — Назови своё имя, я впишу.

Минут двадцать потратили на то, чтобы показать, как пользоваться телефоном, и чтобы парень поверил, что эта редкая вещь для него. Насчёт этого я несколько раз повторил, вдруг кто из Оболенских решит отобрать мобильник. Не для того его давали.

— Пахом, если по нему станет отвечать не ты, а кто-то другой, то мы просто оборвём связь. Без подключения к магическим нитям это просто игрушка, — предупредил я напоследок и удалился.

Поговорить или просто проверить, что подарок не обман и не иллюзия, продавец решил практически сразу. По пути до мобиля я пять раз ответил парню на мелкие вопросы типа зарядки накопителя, смены чехла и тому подобных. Под конец не сдержался и рявкнул, чтобы Пахом не отвлекал меня без дела. И между прочим, тем самым привлёк нездоровое внимание прохожих. За нами увязались несколько человек и внимательно проследили за тем, что сел я в транспорт с гербом Анохиных.

— Чего это они? — невольно заволновался Кирилл. — Отнять телефон хотят?

— Не думаю. Скорее вычисляют, какому роду такое счастье от князя перепало. Ты же читал, что там очерёдность продаж по спискам.

Ожидаемо, что вечером Пахом позвонил и уже от лица кого-то из Оболенских начал суфлировать. Мне это быстро надоело и я предложил встретиться на следующий день в лавке. Посещение школы у нас условное. Руководство радо тому, что мы заплатили, а хотим получать какие-то знания или предпочитаем идти своим путём обучения, никого не волновало.

После ужина вернулись Фалулей с Татьяной. Довольные, румяные, с припухшими губами. На последнем факте я не стал заострять внимание и поинтересовался, что там с музыкантами и будущей студией звукозаписи.

— Отдал всю организацию Павлу. Заплатим ему за студию и музыкантов, — сообщил Фалулей. — Танюша немного возражала, но, посчитав, сколько мы имеем с телефонов, согласилась, что это мелочи.

— И помощь ближнему, — добавила Журавлёва.

— В следующую субботу пойдём записывать песни, — резюмировал Фалулей.

Не думаю, что за пару дней мы много чего запишем, но главное, процесс пошёл. Фалулей надеялся, что Павел с женой захотят немного самостоятельности от родни. Пусть Телепневы-Оболенские и специализируются на сантехнике, но он лично может заняться чем-то другим и не менее прибыльным. В общем, парень будет стараться проявить себя, а мы ему за это сорок процентов прибыли.

— Не много ли? — всё же усомнился я.

— Зато снимем с себя весь этот головняк. Тебе что, денег от продажи телефонов мало? — отмахнулся Фалулей.

— Вот именно. Вешаем на себя дела и вешаем, — проворчал я.

— Весной займёмся ловлей язычников, — пообещал Фалулей и предвкушающе потёр ладони.

Глава 17

Попаданец я или кто? Классическим героям положено притаскивать песни своего мира. Кирилла я давно просветил, что был у нас такой певец, его однофамилец, но для диска решил исполнить песню из народного репертуара. Высоцкого здесь не оценили бы. Зато «Чёрный ворон» неплохо вписался. Мы его втроём как сбацали! Каюсь, чтобы голоса исполнителей звучали, а песня стала душевной, пришлось напоить друзей. А после ка-а-ак… Голова с утра болела. Никакие настойки не помогли.

Оказывается, Фалулей у нас неплохо поёт. Сожалел, правда, что у нового тела баритон не тот, к которому он привык. Его манера исполнения песни из другого мира была хм… несколько своеобразной, но промычал он очень атмосферно. Напоминало это горловое пение не то бурятов, не то калмыков. Мурашки по коже бегали не только у меня, Татьяна тоже впечатлилась. Спасибо, не стала задавать вопросов, откуда такой странный фольклор. В сборник «своего» диска мы много чего скомпоновали, включая ту песню, что исполняла Евдокия на первом пробном, и завывания Фалулея.

Кирилл хоть и не был профессиональным исполнителем, но спел для диска что-то лиричное про цветущие яблони. Слова о том, что наследник Высоцких посвящает свою песню возлюбленной, органично дополняли сборник разномастных песен. Павел Телепнев-Оболенский долго отказывался, но под напором жены сдался и тоже спел.

Вообще-то наследников родов обучают много чему, и достаточно хорошо. Сама Мария, бывшая Лопухина, отнекивалась от такой чести чисто символически. Единственная, кого мы не включили в сборник, была Журавлёва, поскольку она имела отдельный диск. Музыканты Телепневых-Оболенских в один голос твердили, что на княжеских увеселениях никто так выразительно не пел.

Тут сыграло свою роль то, что я поднапрягся и выдал для Татьяны пару песен из репертуара Зыкиной. Или другой певицы, толком не вспомнил. Даже слова пришлось досочинить самому. Новые песни пошли на «ура». Спустя несколько часов репетиций Журавлёва спела так, что все присутствующие были готовы припасть к её ногам. Каждое произведение записывалось на отдельный диск. Про стерео, регулировку звука инструментов и прочие нюансы речи и не шло. Полная кустарщина, но по-другому никак не получалось.

С записями песен уложились в две недели. Дальше предстояло самое сложное — свести всё в сборники, так чтобы на диске было полтора десятка песен. Фалулей, когда взялся это дело собирать, долго ругался. А я ему сразу предлагал сосредоточиться на кассетных магнитофонах. В общем, вникать в то, что делал Фалулей и как ему удалось «вырезать» музыкальные произведения, я не стал. Всё равно сразу не повторю, к тому же у меня и без этого дел хватало.

После первой встречи с главой рода Оболенских много чего пришлось решать. Торговля амулетами у тех была на стадии умирания. Конкурировать с крупными родами Оболенские не могли. Моё предложение по музыкальным амулетам стало настоящим спасением их бизнеса. Кроме того, я установил копию того приборчика, что был на заводе. Оболенские от нашего лица взялись всего за пять процентов посреднических услуг устанавливать рассылку изображений. В смысле у того абонента, кому ты звонишь, будет появляться на дисплее своеобразное фото.

Услуга точно была востребованной, но мне пришлось немного нажать на персонал княжеского салона, чтобы её предложить. Для начала меня просто не пустили внутрь, заявив, что здесь товар отпускают по особым спискам. Повезло, что Журавлёва в этот день скучала и предложила меня сопроводить на Княжеское Поле, мол, жениху не до того, он там над дисками мудрит и очень часто использует нецензурные выражения для того, чтобы улучшить процесс.

Татьяна привычно одним движением бедра смела холуя, стоящего в дверях, и вошла в салон. Я же прошмыгнул за ней следом. Ещё с четверть часа мы потратили на то, чтобы объяснить, кто мы такие и что предлагаем. У меня и табличка была подготовлена, где сообщалось, что улучшить функцию телефона можно в лавке рода Оболенских.

С моей точки зрения, это был такой примитивизм, что и комментировать не стоило. У местных же такой сервис стал моментально популярным. Цена в десять рублей всех этих родовитых ничуть не смущала. Самих Оболенских я сильно баловать не стал. Проценты выделил, а телефонов подарил всего два — главе и какому-то первому ближнику — и на этом закруглился. Хватит с них четверти прибыли от продажи музыкальных амулетов.

Цену в своей лавке за неизвестные амулеты Оболенские выкатили высокую, но я не сильно сопротивлялся. Поторговался для вида, а потом навесил на них все хлопоты по доставке с завода и прочим сопутствующим вопросам. По моим эскизам срочно переоборудовали магазин. Светящийся баннер уже подготовили и ждали загрузки склада музыкальными амулетами. Рекламу также взяли на себя Оболенские, а мы с друзьями ни за что не платили.

Мне лично понравилось, что никто из Оболенских не посмотрел на меня как на выскочку или молодого-неразумного. Кирилл предположил, что тут сыграло свою роль то, что он с Оболенскими не был знаком. Вряд ли кто помнил, сколько лет сыну предыдущего главы рода Анохиных. За последние несколько месяцев я вымахал, окреп, стал производить впечатление сильного, уверенного в себе самца. Мне явно давали больше лет, чем было на самом деле, а перстень главы рода дополнял образ.

После нашего знакомства Оболенский-старший перепоручил все заботы ближникам. Вот уж не знаю, что там наговорил продавец из лавки, но похоже, сочинил много чего и князь в тех историях фигурировал на первых ролях.

Сам глава рода у меня особых эмоций, как отрицательных, так и положительных, не вызвал. Седоватый дядька имел ничем не примечательную внешность. Середнячок, одним словом. Таким же невыразительным было владение Оболенских в Москве. Мне показалось, что строениям навскидку лет двести. Ремонт как снаружи, так и внутри особняка давно не производился. То и дело попадались на глаза остатки былой роскоши в весьма печальном виде. Поднимаясь на второй этаж, я облокотился на вычурные перила и тут же понял свою ошибку — конструкция заскрипела и накренилась. Слуга, сопровождавший меня, кинулся с пояснениями, что здесь вот-вот начнётся реконструкция, но до этого лучше ничего не трогать руками.

На званом обеде, куда меня пригласили для знакомства с ближниками, глава нахваливал свой род и былые заслуги. В те далёкие времена, когда правили цари, кто-то из представителей Оболенских был князем-наместником и воеводой у Ивана III. Ещё ранее, в середине пятнадцатого века, дочь костромского землевладельца боярина-дворецкого при князе Василии Тёмном из рода Сабуровых выдали замуж за Ярослава Васильевича Оболенского*. Получалось, что через мачеху Василису я довожусь дальним родственником Сабуровым. Не кровное родство, но и не совсем чужой.

Когда царей упразднили и поставили бояр править страной под руководством великого князя, Оболенские немного потеряли позиции, но своим родством с боярином Сабуровым продолжали кичиться. Мне так виделось, что авторитета и влияния у рода почти не осталось, но своё мнение я держал при себе. Главное, что Оболенские во всём поддержали наш бизнес.

Мы так увлеклись созданием музыкальных амулетов, что совсем забыли про школу. Фалулею позвонил старший наставник и сообщил, что хоть какие-то нормы приличия нужно соблюдать. Пусть мы не приходим на амулетное мастерство, но у нас имеется в списке огненная магия и по ней сдаются экзамены.

По поводу этой магии однозначного мнения ни у кого из нас не было. Принцип использования магии местными далёк от совершенства, поскольку всё основывалось на личной силе мага, а не на умениях. И какой смысл нам это учить? Посовещавшись, отправились решать проблему на факультет магии огня. Там довольно быстро договорились о сдаче экзамена сразу за весь год. В любом случае у нас будут документы магов-амулетчиков.

Целых три дня потратили, чтобы решить эти школьные вопросы. Наконец, продемонстрировав комиссии свои умения, получили долгожданные оценки. Правда, лица у преподавателей были более чем задумчивые. Сам бы я тоже заподозрил неладное. Мало того, что мы втроём неожиданно владеем высшим уровнем сил, так ещё и осваиваем любую магию невероятно быстро. Пока никто не стал нам задавать вопросы. Репутация безбашенных, которые могут в случае чего и князю звякнуть, работала на нас.

Уже на выходе с факультета огненной магии я случайно столкнулся с каким-то первокурсником. Извинился, хотел было обойти, да так и замер, не зная, что сказать.

— Михаил Илларионович Куракин, — представился парень и вполне дружелюбно улыбнулся на моё протяжное «э-э-э…»

Это я никак не мог вспомнить знакомы мы были с Мишкой в последний временной цикл или нет? Судя по всему, парень меня не знал, да и друзей тоже. Они воспользовались случаем и представились.

— Мы тоже из Цареморска, — перехватил Фалулей инициативу в беседе.

Мишку больше заинтересовала моя персона. Даже гадать не нужно почему. Небось до сих пор язычники недоумевают, что там приключилось возле идола Перуна. Как ни крути, но это мои владения и я как хозяин мог быть в курсе. Куракин наседать на меня с вопросами не стал. Друзья тоже отговорились общими фразами на тему того, что землякам можно встретиться и посидеть где-нибудь в выходной день. Мишка отчего-то смутился. То есть встретиться он хотел, но не в ресторане.

— Денег нет, оттого и стесняется ходить по ресторанам, — резюмировал я, когда парень ушёл по своим делам. — Кто ж ему спонсировал этот год обучения?

— И главное для чего язычникам учиться в столичной школе? — задумчиво потёр подбородок Фалулей.

— Вы собирались заняться язычниками весной, а не сейчас, — напомнил Кирилл. — У нас с упаковкой музыкальных амулетов небольшие проблемы наметились.

Собственно, проблема состояла в том, что картонажный цех, где работало всего два человека, не справлялся с объёмами. Требовалось не только нанять людей, но и обеспечить сырьём, в смысле заготовками того самого упаковочного материала. В общем, обычная производственная текучка, для которой школа являлась досадной помехой.

Заводские вопросы были вполне решаемы. Закончив с магией огня, мы занялись непосредственно ими. Кстати, старший отряда охраны сообщил, что наш сосед по земельным угодьям боярин Сабуров лично приезжал. В цеха его не пустили, но по территории боярин изволил походить. Спрашивал, как часто хозяева приезжают, по каким дням грузовой мобиль от князя забирает товар и прочее. В целом, народ на заводе и охрана следовали согласно инструкциям и с нашей стороны нареканий не возникло. Визит боярина тоже сюрпризом не стал. Удивительно, что он раньше не приезжал.

И снова никаких телефонных звонков и других подвижек от Сабурова не последовало. Да мы как-то и не расстроились. Кирилл тихонько вздыхал, издали посматривая на Евдокию, но мудрый Фалулей уверял, что как только наше благосостояние взлетит до небес, все капризы девицы и неудовольствие её папеньки тут же испарятся.

Были и у нас волнения по поводу самого бизнеса. Прежде всего тот же Сабуров мог устроить проблемы. По-хорошему, нужно князю первому преподнести необычную вещицу. С другой стороны, князю и споют, и спляшут специальные слуги службы развлечения. Зачем ему наш музыкальный амулет? Пока я обсуждал с Фалулеем возможные ситуации, Кирилл, этот киндер-сюрприз, снова позвонил князю!

— А что? — с недоумением посмотрел на нас Кир. — Василий Иванович сам сказал, что я могу с ним всегда посоветоваться.

— Хм…хм… Разве что посоветоваться, — сумел я выдавить из себя.

В любом случае у нас образовалась неожиданная поддержка со стороны князя. Тем посыльным, которые получали телефоны на заводе, были переданы в подарок князю десяток музыкальных амулетов и коллекция имеющихся у нас дисков. Там уж я немного подсуетился и добавил записочку о том, что хотелось бы расширения репертуара и неплохо бы записать княжеских певцов.

Массовую продажу музыкальных амулетов и дисков приурочили к первому дню зимы. Это дело Оболенские устроили с размахом. Газетчики должны были написать что-то хвалебное (я им, заразам, по двести рублей заплатил!), не стал надеятся на Оболенских и подстраховался с такой рекламой. Также мы раздали пригласительные студентам. Ну, типа только в этот день скидки пятьдесят процентов. Мишка Куракин, получив карточку, повздыхал, смущённо пробормотал, что денежное содержание у него более чем скромное. Школа обеспечивает питанием и одеждой, а большего глава рода не позволяет иметь. Кирилл пообещал Мишке подарить музыкальный амулет, но только после открытия.

Необычная для этого мира пиар-акция сработала, да так, что продавцы Оболенских запаниковали. На Княжеском Поле образовалась приличная толпа. Кто-то посмотреть пришёл, кто-то купить со скидкой.

Сабуров нас в последнее время не привечал, но и ему презент отправили. Как раз за день до открытия продаж в лавке Оболенских. С некоторыми колебаниями я добавил и в эту посылку письмецо, что хотим записать на диск выдающиеся голоса рода Сабуровых. Думаю, что о покровительстве князя боярину Сабурову донесли одновременно с получением той посылки. Боярин разом позабыл былые обиды и пригласил на обед, чем немного порушил планы на день. Мы как раз Мишку Куракина запланировали охмурять, но пришлось всё переиграть. Михаил к тому, что мы срочно убываем на обед с боярином, отнёсся с пониманием. И, кажется, ещё больше захотел завязать с нами дружеские связи.

Кирилл помурлыкал с Евдокией ещё на входе. Друг искренне увлёкся боярышней и сильно скучал в те дни, когда она считала, что поступает согласно воле папеньки. Дальше нас подхватили родственники Сабуровых. Обед оказался большим боярским. Это, между прочим, примерно сотня родни. Такого количества дам у Сабуровых мне не доводилось встречать раньше. Тётки как-то все разом и дружно сосредоточили своё внимание на мне.

Первым делом выяснили, действительно ли я глава рода, неженатый и даже не помолвленный. Присутствие на обеде пяти молодых девиц явно служило намёком, что боярин мою холостую жизнь уже взял под контроль. Пришлось выкручиваться, вести ничего не значащие разговоры, деликатно обходя тему женитьбы в ближайшие годы.

После общения с Оболенским я немного разобрался в хитросплетениях родственных связей и сообщил кому-то из сидящих за столом напротив меня, что Анохины пусть и дальняя, но родня Сабуровым. Заявление вызвало всеобщий восторг, и прежде всего со стороны боярина. Нас вообще принимали, как тех «героев-космонавтов», и я не понимал почему. Всё же благосклонность сильных мира сего очень переменчива. Несколько дней назад мы считали себя в опале у боярина и вдруг оказалось, что здесь нас готовы принимать с хлебом-солью хоть каждый день. Типа чего это вы, господин Анохин, в гости не заходите? Да и Евдокия Михайловна по своему суженому скучает.

Отговаривались делами и заботами. Боярин своих певунов обещал предоставить, попутно торгуясь непонятно о чём. Я как мог лавировал в этом речевом потоке. И нет, помощь нам не нужна, студия звукозаписи оборудована у Телепневых-Оболенских. Они ведь тоже Сабуровым дальняя родня. Вот и не будем портить налаженные отношения и перемещать студию. То, что Сабуров недоволен и немного раздражён, было видно невооружённым глазом. А нечего было устраивать представление, демонстрируя боярскую нелюбовь! Кирилл очень дальновидно поступил, когда предложил Евдокии записать песни на диск. Боярышня отказалась, так что же, теперь менять сложившиеся отношения с Павлом Телепневым-Оболенским?

То, что «поезд ушёл» и мы обрели самого высокого из всех возможных покровителей, Сабуров понял и теперь пытался поиметь от сложившейся ситуации хоть что-то. Несколько раз переспросил, отчего не оформлены патенты на устройство телефонов. Фалулей повторил, что корпус настолько защищён, что наши секреты таковыми и останутся, а при оформлении патента утечка информации неизбежна.

— Зато ваши музыкальные амулеты повторят, — напомнил боярин о том, что в этом амулете несколько запатентованных идей.

Без нашего разрешения и продажи лицензии повторять музыкальный амулет незаконно, но когда это останавливало пытливые умы? К тому же на основе уже сделанного можно придумать чуть другое и составить конкуренцию.

— Мы тоже не собираемся останавливаться, — заверил я. — Будем дальше изобретать и совершенствовать. У нас имеется завод, и любая кустарщина не составит конкуренции.

— Всё задаюсь вопросом, как вы так быстро всё построили? — изогнул вопросительно бровь Сабуров, и вся родня разом притихла. Похоже, этот вопрос обсуждали, и не единожды.

В ответ Фалулей разродился пламенной речью о магии рун. Перспективное направление, необоснованно забытое. Именно при помощи этой магии мы вымостили дорогу до княжеской трассы. Фалулея слушали, не перебивая. Недоверие на лицах сменилось чем-то близким к восхищению. Снова тётки переключились на мою персону. Думал, этот обед у Сабуровых никогда не закончится. Да ещё парни по пути в школу продолжили меня подначивать.

— Не хочется жениться, а придётся, — смеялся Фалулей.

— Радуйся, что там выбор среди девиц был, — поддакивал Кирилл.

— Радуюсь, — сквозь зубы рычал я.

Как ни крути, но Сабуров такая величина, что отказывать ему себе дороже. Это уже будет прямое оскорбление боярина. Никакая княжеская защита и покровительство не помогут.

Кстати, представитель от князя позвонил нам под вечер первого дня продажи музыкальных амулетов и попросил отгрузить с завода сотню штук с полным комплектом дисков. Естественно, за плату, а не в подарок. Сама лавка Оболенских торговала музыкальными амулетами ровно четыре дня, пока продукция не закончилась. Я сам не поверил, когда узнал, что все пять тысяч штук распродали. И это притом, что во второй день цена была не сто, а двести рублей. Диски шли отдельно, по двадцатке. Их также выкупали комплектом.

Отчего такой ажиотаж, я недоумевал, а Кирилл предположил, что это князь поспособствовал. Дальше слухи разошлись по столице со скоростью цунами. Вот и получилось, что народ погнался за модой. Фалулей с этим выводом согласился и предположил, что вскоре продажи снизятся. Зато все, кто уже купил амулеты, захотят разнообразия в дисках, и тут стоит поспешить. Сабуров своих настропалил, плюс княжеские певцы должны вскоре появиться.

Следующий месяц прошёл под знаком музыкального хоровода. В Москве стало модно записываться на музыкальные диски. Павел сориентировался первым и стал брать плату за то, чтобы записать того или иного исполнителя. И конечно же, с упоминанием, к какому роду он принадлежит.

На самом деле ничего сложного в звукозаписи на диск не было. Мы запатентовали свой прибор, а не принцип. Некоторые умельцы это быстро смекнули и попробовали повторить. «Пиратских записей» появилось очень много. Оболенские высказали некую обеспокоенность по поводу такого беспредела. В ответ я заверил их, что это неизбежно и не стоит волноваться. Свои сливки мы сняли, товар распространяется по стране. Лучше озаботиться открытием лавок в других городах.

Чего мы не ожидали, так это того, что князь оценит наши заслуги и решит поощрить. Сразу вдруг стали востребованы везде телефоны. Они понадобились не только родовитым, но и военным.

Сабуров принёс сплетню из дворца, как скандалил воевода, требуя своему ведомству сотню телефонов. И мы, как их создатели, были на слуху у всей столицы. По этой причине я несильно удивился, когда мы получили приглашение на княжеский пир. Тот был из разряда обычных, которые правитель обязан давать для своих подданных по случаю какой-то даты или исторического события. Кирилл так и не смог припомнить, в честь чего конкретно этот пир.

У меня же в очередной раз возникла проблема с вещами. Думал, что уже вырос, а оказалось, что ещё сантиметров на пять с начала осени и до середины зимы вытянулся. Снова мотался по мастерским с выпученными глазами, срочно заказывая достойные костюмы и обувь. Успел, но в самый притык к назначенной дате.

------------------------

* Реальный, исторический факт

Глава 18

Княжеские соглядатаи наверняка изучили биографию нашей троицы от и до. Подтверждением этому стало то, что приглашение на пир наследники Высоцких и Бобровских получили не только на себя, но и на невест. Впрочем, боярышня Сабурова на пир в любом случае попала бы. Единственная разница была в том, что прибыла она не с родителями, а с женихом.

Нам, кстати, очень повезло, что мы заимели такого гида. Правда, сама Евдокия шипела как змея по поводу того, что мы её позорим, заявившись на княжеский пир без украшений. Честно, я и не подумал, что мне положено какие-то цацки носить. Узнал бы раньше, смотался бы в поместье, взял то, что от отца Анохина осталось.

Фалулею было наплевать на все эти условности, Кирилл же оправдывался тем, что ему родственники ничего не дали с собой в школу. Кто же знал, что мы по княжеским пирам начнём шастать? И вообще, может, это у нас имидж такой! Журавлёва дипломатично помалкивала. Золотой человек. Чем больше с нею знаком, тем больше уважаю выбор Фалулея. Ни словом, ни намёком Татьяна не продемонстрировала, что её что-то не устраивает. Плыла по ступеням центрального входа дворца как королева. Бояре и прочие родовитые только что шеи не сворачивали, оценивая девицу, не замечая нас на её фоне.

Евдокия хоть и возмущалась, но и познакомить с правилами успевала на ходу. Пир этот ещё та тусовка. В обеденный зал часа через три попадём. Для начала гости общаются. Молодёжь, которая холостая, где-то в Сиреневом зале, люди постарше — в Золотом.

— Нам налево, — скомандовала Евдокия. — Рядом с залом оранжерея, поэтический и музыкальный салоны. Кто желает, может музыку слушать и ни с кем не общаться.

— Мы этой музыки за последнее время наслушались до тошноты, — высказал Фалулей общее мнение.

— Тогда вам с кем-нибудь придётся знакомиться, — сообщила Евдокия, зорко оглядывая зал. — У выхода в оранжерею наследник с приятелями, к ним не подходим. Могут и обсмеять, — кинула она на нас очередной негодующий взгляд.

Сам я предпочёл бы забиться куда-нибудь в уголок и не отсвечивать. Пусть этикет мы изучали, но практиковать его применение на столь высоком уровне не доводилось. Жаль, cныкать нашу группу в какую-нибудь нишу Евдокия не успела. Одна из её подружек оказалась слишком глазастой и поспешила навстречу.

— Алёна Васильевна, — представила девушку Евдокия, а позже уже ей нас. Называть фамилию рода на таких мероприятиях не принято. Предполагается, что первых лиц знают все кому нужно. Просто так с улицы на княжеский пир не попадёшь.

Алёна Васильевна получила поцелуй в щёчку от Евдокии и замерла, восторженно разглядывая Журавлёву.

— Где ж таких дев растят? — с лёгкой иронией поинтересовалась она.

— Мы с юга, из Цареморска, — ответил я от лица друзей.

Меня тоже окинули оценивающим взглядом. Я на полголовы возвышался над парнями и в целом соответствовал образу крепких южных парней. Правда, Кирилл мне что-то просемафорил глазами, но я не понял и взял на себя роль того, кто развлекает девушек. Как раз подумал, что мне без пары на пиру не совсем удобно. Здесь где-то Сабуров бродит. Пусть он никого из молодых девиц своего рода мне и не представил, но всё к тому идёт. Так что красивая, молоденькая подружка Евдокии пришлась очень кстати.

Минут через пять мы уже были в курсе, что у Алёны магия воды, но до поступления в школу ещё два года (по моим прикидкам, девице лет шестнадцать) и вообще не факт, что она будет поступать в школу. По словам Алёны, папенька пока раздумывает на эту тему.

— Не… в школе интересно, — заявила Татьяна и стала расписывать достоинства такого обучения, плавно перейдя на личность жениха. — …а он мне подарочек на порог оставил… — рассказывала Журавлёва. — Да такой, что я вышла и обомлела. Бокал хрустальный, весь резной, камешек малахитовый для подставки и там водный шарик прыгает.

Евдокия сердито зыркнула на Кирилла, мол, а почему ей какие-то цветы и конфеты дарил? Алёна тем временем ладошки к щекам прижала и слушала затаив дыхание. Понятное дело, что пробрало девицу от романтики. Потом оказалось, что она была в курсе того, с кем придёт на пир Евдокия. Телефоны тоже обсудили. Я не сплоховал и номер телефона у девушки стрельнул. Сразу стало понятно, что Алёна из очень знатного рода, раз телефон заимела. Мы бы ещё поболтали, но тут подошёл какой-то напыщенный тип и увёл девушку под предлогом того, что друзья зовут принять участие в поэтическом споре.

— Мда… — протянул Фалулей. — А чего нас стишки читать не позвали?

— Вас никто не знает, — ответила Евдокия. — Если кто и в курсе, то не считают себе ровней.

— Ничего, — не огорчился Фалулей, — годика через три у нас будет такой капитал, что по всем параметрам подойдём.

— Алёна Васильевна так не считает и была с нами дружелюбна, — заметил я.

— Молодая ещё, — снисходительно ответила Татьяна. — Вы ей интересны по той причине, что изобретатели, а родитель такое знакомство не одобрит.

— И кто этот родитель? — задал я давно мучивший меня вопрос.

Кирилл картинно закатил глаза, брови Евдокии поползли вверх, Журавлёва привычно хмыкнула. Только мы с Фалулем, как два дурака, продолжали недоумевать, чем вызвана такая странная реакция.

— Княжна Алёна Васильевна Романова, — всё же прошипела сквозь зубы Евдокия. — Не вздумай сам к ней подходить, потом проблем не оберёшься.

Вот ей-богу, фраза Сабуровой зацепила меня так, что захотелось сделать с точностью до наоборот. Я бы ещё подумал звонить шестнадцатилетней девице, а теперь решил из принципа поболтать на досуге по телефону. Да и поэтический вечер почему мимо меня проходит? Собственно, следующие свои поступки я потом оправдывал тем, что Евдокия довела до ручки. Мы меньше часа как пришли во дворец, а эта су… в общем, вы поняли, как она меня уже достала упрёками.

— Пойдём впишемся в местное поэтическое общество, — скомандовал я.

Будущая чета Бобровских без особых эмоций последовала за мной. Кирилл заметался, не зная, как поступить, но, убедившись, что я с курса не сверну, подхватил под локоток Евдокию и повёл следом. У Сабуровой все слова как-то разом закончились. Поэтических талантов она во мне ранее не наблюдала. К тому же, по её мнению, мы должны тихо как мышки сидеть в уголке и не отсвечивать. То, что княжна снизошла до общения, ничего не значило. И уж точно нашу компанию в среде поэтов никто не ждал.

Как я и предполагал, стишки читали молодые боярские дети, посвящая их княжне Алёне. Один молодчик пафосно зачитывал нечто такое, где глаза рифмовались с небесами, а «улыбка» с «ошибкой». Восемь девиц явно скучали, парни, судя по всему, тоже, но старались не подавать вида. Из шипения Евдокии я уже понял, что поэтическая составляющая этой тусовки входит в обязательную программу пребывания на пиру. Безусловно, княжеский наследник со своей компанией проигнорировал это сомнительное развлечение, но приближённым и подружкам Алёны приходилось слушать очередного «самородка».

Я решил внести некое разнообразие и нагло вклинился между выступающими парнями. В моей памяти много чего сохранилось ещё со школьной программы, но я решил не сильно баловать молодёжь. Выдал им первые четыре строчки «чудного мгновенья» и, пока народ не опомнился, предложил:

— А хотите, расскажу анекдот про телефоны?

— Если господин Анохин пояснит нам, что сие «анекдот», то мы готовы послушать, — неожиданно выдал белобрысый хлыщ, которого я отодвинул в сторону прежде, чем он успел прочесть свои стихи.

Тот факт, что он знает меня не только по фамилии, но и в лицо, неприятно удивил. Мне тут никто знаком не был. И похоже, без Кирилла я не разберусь «ху из ху». Впрочем, мне это незнание ничуть не мешало.

— Анекдот — это фольклорный жанр, короткая история, — кратко ответил я и перешёл к сути:

«Беседуют два боярина. Один другого спрашивает:

— Знаете, как отличить, есть у человека телефон или нет?

— Никак.

— Он вам сам расскажет об этом в первые пять минут беседы.

— Зря вы так. У меня вот имеется телефон и я особо им не хвастаюсь».

Молодёжь выслушала анекдот и эмоций не проявила. Или никто не понял, после какого слова смеяться? Княжна чуть улыбнулась и задумалась, явно прикидывая в уме, диалог кого из бояр я воспроизвёл. И только Татьяна, стоявшая у меня за спиной, посмеялась. М-да… Я ощутил себя идиотом, но нужно было выкручиваться из положения, потому продолжил, имитируя детский голосочек:

«Папа, а меня в школе не очень любят. Ребята говорят, что я выпендриваюсь.

— Это почему?

— Потому что я в школу на мобиле приезжаю.

— А они на чём?

— На рельсовом транспортнике.

— Так купи себе рельсовый транспортник и не выпендривайся».

Хм… и снова я не угадал с сюжетом анекдота. Теперь уже половина народа переглядывалась, прикидывая, про кого мой очередной «шедевр». Пришлось сделать вид, что я не заметил, как молодёжь не догоняет, и всё именно так и задумывалось.

«Двое мальчишек сидели на берегу и ловили рыбу. Подошёл учитель.

— Не клюёт? — спросил он.

— Не клюёт, — ответили дети.

— И не будет, у рыб нет клюва».

Снова Татьяна хохотнула и вместе с ней Фалулей. Боярские отпрыски сидели с постными минами. Не понял, они все поголовно тупые или это я дурак-клоун на сцене? Продолжаю:

«Прорицательница говорит девушке:

— В этом году ты встретишь нового возлюбленного.

— Прекрасно!

— До свадьбы дело не дойдёт, он посетит лекаря, который вылечит его близорукость».

Удивительно, но первым рассмеялся тот белобрысый поэтик. Народ его поддержал. Я озвучил следующий анекдот из моего мира. Минут через десять все «поймали волну». Ржали так, что в помещение стали заглядывать слуги.

«—Здорово, боярин. Слыхал? Митька Косой вернулся!

— Окстись, боярин! Его три года назад на кол посадили!

— Так он это… отсидел и пришел», — продолжал я выдавать истории.

Когда пришло время идти в зал на пир, народ из поэтического салона еле выползл. Девицы, включая княжну Алёну, вытирали слёзы от смеха, чем вызвали нешуточный ажиотаж среди других гостей. Естественно, кто-то «стуканул» князю о новом виде развлечений у молодёжи. Шустро прислуга доносит. Мы только-только свой стол в зале отыскали, а тут князь во всеуслышание заявил:

— Анохин, иди-ка сюда, — и тут же слугам: — Стул и приборы главе рода подайте.

Княжеский стол был длиннее всех остальных и место для меня быстро организовали. Как раз напротив Алёны. Та сидела, ухмыляясь, и с подружкой перешёптывалась.

— Говорят, ты там какие-то стишки весёлые читал, — сразу же пристал ко мне князь с вопросом.

— Это не стихи, истории из народного фольклора, — ответил я, продолжая осматриваться.

Чем мне грозит такое внимание? В шуты княжеские запишут или ещё куда? Вот чего я выпендривался? Князь, пока слуги блюда разносили, потребовал коротенькую историю, чтобы было весело.

— Извольте, — не стал я сопротивляться.

«Боярин занят делами, разбирает бумаги. Тут слуга приводит барона чухонского. Боярин, не поднимая глаз от документов, говорит:

— Возьмите себе стул, садитесь.

— Я барон Дахно фон Махно, — пафосно заявляет посетитель.

— Возьмите два стула».

Князь гоготнул и изобразил кивок, подбадривая. «Группа поддержки» князя взялась обсуждать, про Годунова ли эта история или про другого боярина? Сам Годунов у князя в последнее время не в чести и сидел за соседним столом. Свою фамилию услышал, что он там подумал, я только предположил, но, думаю, ничего хорошего. Кому понравится, когда твоё имя незнамо кто треплет, да ещё насмехается? А князь уже следующую историю потребовал. Пришлось стимулировать мозговую деятельность и выдать ещё несколько коротеньких анекдотов.

«Великий князь, а почему тебя называют «Владимир Ясно Солнышко»?

— Так… чтобы сегодня ночью была у меня в опочивальне, ясно, солнышко?»

До подачи горячего я успел неплохо развлечь общество. Не всем присутствующим на пиру было видно и слышно, но поголовно все сделали вывод, что князь к Анохину благосклонен. То, что Высоцкий может запросто позвонить и наябедничать, давно знали, а оказывается, и я в фаворитах. Мне только взгляд княгини не понравился. Мадам на меня сразу недобро стала смотреть. На шутки скромно улыбалась, и не более того. Какие мысли были в голове супруги князя, только ей ведомо. Хотя один раз она вставила фразу о музыкальных дисках. Высказала пожелание получить не песенник, а сборник музыки для танцев. Кстати, да! Интересная тема. Отчего никто раньше не присоветовал записать отдельно мелодии? Там и до караоке недалеко. Научу я местных плохому.

Насчёт караоке я первым делом просветил друзей. Кирилл хотел было обсудить то, что на пиру подавали, но Фалулей быстро переключил его внимание на новую забаву.

— Лучше всего устроить ресторан, где желающие смогут спеть на публику, — заявил я.

— Как можно! — возмутилась Евдокия.

— Так я не боярам предлагаю петь, а простому люду.

— Хорошо, что так, — фыркнула Евдокия. — Вы себя на пиру показали не с лучшей стороны. Желаете сделать карьеру потешника при князе?

— Скорее острослова, — перебил боярышню Кирилл. — Евдокия Михайловна, вы с нами поедете?

— Нет уж, хватит с меня вашего общества, проводите до папенькиного мобиля.

Пока Кирилл сопровождал Евдокию, мы топтались у выхода, обсуждая друга.

— Сложно ему будет всемейной жизни, — высказалась Татьяна вслед Кириллу.

— Не то слово, — согласился я. — Женитьба на боярской дочери не только честь, но и ответственность.

— Жена входит в род мужа, — отозвался Фалулей. — После свадьбы боярин на дочь не будет оказывать влияния.

— Не уверен, что так.

— Вы же планировали стать богатыми и знаменитыми, — подначила нас Татьяна. — Сами же уверяли, что вся Москва будет с вами считаться.

— При этом не стоит забывать, что Высоцкий наследник, — дополнил я.

— Угу, я тоже наследник, — вспомнил о своём Фалулей. — Мне вчера отец звонил. На кой я ему телефон подарил?!

— И что? — перебил я друга.

— Да всё про школу. Отчего не учусь, где прохлаждаюсь? Ответил, что на княжеский пир собираюсь. Думаю, что вскоре родня в столицу нагрянет. Будет меня воспитывать.

— В плане того, что денежки от продажи телефонов неплохо бы поделить? — сообразила Татьяна.

Вернувшийся Кирилл подключился к теме обсуждения родни. Ситуация у парней вырисовывалась сложная. На данный момент они ничего не могли купить в личное владение. Вернее, купить-то не проблема, но глава рода мог отобрать. Это только после женитьбы отпрыск считался самостоятельным. В очередной раз я порадовался тому, что меня не касаются все эти родственные заморочки.

По пути домой продолжали обсуждать возникшую проблему. Возвращаться в Цареморск никто из нас, включая Татьяну, не хотел. В Москве будем бизнес раскручивать. В школу на следующий год мы тоже не вернёмся. И где жить? Особняк Высоцких нам не подойдёт. Они, конечно, гостей всегда примут. Но именно гостей на недолгий срок проживания. По всему получалось, что покупать владение нужно мне. И уже после делить на троих.

— Первый раз вижу, чтобы так доверяли друзьям, — с удивлением покосилась на нас Татьяна.

— Мы многое вместе пережили, — дипломатично ответил Фалулей.

— И когда я узнаю эти ваши странные секреты?

— После свадьбы, — не моргнув глазом сообщил Фалулей.

— Да ну… — не поверил Кирилл, вероятно прикидывая ситуацию к его отношениям с Евдокией.

— Есть одна идейка, — намекнул Фалулей.

Более подробно он рассказал, когда добрались до гостиной. Оказывается, имеется какая-то клятва о неразглашении секретов. Понятное дело, что это магия другого мира. Но клятва должна быть добровольной без ментального принуждения.

— Смотри сам, — не стал отговаривать друга.

— Татьяна Ивану шею не свернёт, когда узнает, что он волхв Перуна? — тоже усомнился Кирилл.

— Ну… эту информацию попридержим.

— И о том, что вы заняли чужие тела, не станем упоминать? — усмехнулся я.

— М-да… Нужно выработать некую концепцию, — задумался Фалулей.

— Скажешь, что тебе досталась память мага другого мира. Маг погиб, но успел передать амулет, — с ходу сочинил я.

— Придётся подумать над историей. У нас много такого, что вызовет негодование честной девушки, — поддержал Кирилл. — Про то, что ты можешь воздействовать на простых людей внушением, тоже не стоит рассказывать.

— А про временные циклы тем более, — добавил я.

История сразу сократилась на две трети, но и это могло ошарашить неподготовленного человека. Фалулей до конца так и не решил, в чём будет признаваться. Обещал подумать после свадьбы. Кирилл однозначно ничего не собирался рассказывать Евдокии. Уж больно ушлая родня у девицы. Я было хотел задать вопрос, зачем жениться на такой капризуле, да не стал. На попятную уже не пойдёшь. А Кирилла мы сами подвели к боярышне. Так сказать, поспособствовали. Значит, остаётся только помогать по мере сил и ограждать от чрезмерного боярского внимания. Мне в этом плане также стоило поберечься. Смотаться на следующие выходные на завод, что ли? Вдруг боярин позвонит, а я далеко.

В ожидании такого звонка я провёл два дня. Вздрагивал каждый раз, но это оказывались или Оболенские, или кто-то из друзей, которым приспичило о чём-то срочно меня спросить. Очередной звонок с незнакомого номера вызвал некоторые опасения, но, услышав женский голос, я мысленно успокоился — не боярин и не ближники Сабурова. Оказалось, рано я расслабился.

— Обещал позвонить, я жду-жду, — попенял мне девичий голос.

Попытался отыскать в своей памяти список девиц и моих обещаний. Слава Богу, таковых не было. Хотя… неужели княжна?

— Хм… Алёна Васильевна? — уточнил я.

— Конечно! Кто же ещё? — бодро заверила девушка.

Ля… мне только княжны для полного счастья не хватало. Шестнадцатилетней, у которой папенька великий князь со всеми вытекающими из этого обязательствами и неприятностями. Интересно, где она мой номер взяла? О чём я думал, когда раздавал авансы? Придётся каким-то образом выкручиваться.

Глава 19

Тему для беседы по телефону княжна выбрала нейтральную. Спросила про музыкальные новинки. Затем поинтересовалась, правда ли, что у кого-то имеется два телефона в одних руках? В ответ я её просветил, что у меня аж целых триста на складе, чем вызвал заливистый смех девушки. Поболтали ещё минут пять и распрощались. Зато своим парням я обозначил проблему. Допустим, мой номер телефона княжна могла узнать у Евдокии (я-то его не давал), но воспитание у девушки должно быть строгим. Куда родители смотрят?

— Тебе семнадцать, ей шестнадцать. Ты перспективный, глава рода, богатый, — быстро перечислил Кирилл очевидные факты.

— Ты это о чём? — не хотел я понимать его версию событий.

— А кому сейчас легко? — Кир одобрительно похлопал меня по плечу. — Думаешь, что долго пробегаешь холостым? Не позволят.

Фалулей ожидаемо заржал.

— Парни, не шутите. Княжна стопроцентно позвонила без ведома родителей.

— Вполне вероятно, что нет, — заметил Кирилл. — Не забывай, что тебя приглашали на пир.

— Да ну… — не поверил я. — Алёна наверняка давно сосватана.

— Согласно указу князя, пока девице шестнадцати не исполнится, ни заставить её, ни договориться о свадьбе родственники не могут, — напирал на свою версию друг.

— И что, князь только меня, такого красивого, ждал?

— Возможно, — отчего-то поддержал эту фантастическую версию Фалулей. — Когда ты князю первый телефон подарил, Алёне было пятнадцать. Претенденты наверняка имелись. С другой стороны, ты не слишком знатного рода. Никакого влияния на проводимую политику не окажешь. Зато свободен и богат.

Слова Фалулея заставили меня задуматься. Если уж Сабуров за нас так уцепился, что не вырваться, то князь точно не глупее боярина. Телефончики не раз и не два пытались вскрыть и добраться до секретов. Мы точно знали, что это невозможно. Даже Фалулей с его знаниями магии другого мира так и не смог вскрыть корпус без повреждения начинки.

Зашедшая в гости Татьяна внесла ещё больше смятения в мою душу, подтвердив, что по всем показателям я «первый парень на деревне». Жениться мне категорически не хотелось. Вообще-то я планировал завести содержанку, а с такими покровителями и в бордель лишний раз не сбегаешь. Журавлёва послушала мои причитания и деликатно напомнила, что в этом году в школьную программу включена история родов и этикет. Занятия проводятся по средам.

— Там, в справочнике, и портретики к тексту прилагаются, — хитро подмигнула Татьяна. — Вдруг что полезное узнаете?

— Да, портретики лишними не будут, — согласился я.

Мы этот справочник сразу в библиотеке взяли, да и на занятие в среду сходили. Много чего полезного узнали. Тот белобрысый чтец стишков оказался из рода Морозовых. Жаль, что мы перед посещением пира не проштудировали такой полезный материал. Помню, как в начале первого курса я сильно сопротивлялся заучиванию всех этих родовитых. Как оказалось, эти знания отнюдь не лишние.

Внимательно просмотрели портреты княжеских детей. Наследнику двадцать восемь лет и он холостой (мечтаю до такого же возраста остаться неженатым). Наследник — третий ребёнок. Первые две дочери, старшей из которых тридцать пять лет. Серьёзная разница в возрасте по сравнению с младшей Алёной. На всякий случай мы запомнили лица мужей княжеских дочерей.

Фалулей внимательно просмотрел список предметов, предоставляемых школой в этом году и пришёл к выводу, что, кроме занятий по средам, нам больше ничего не нужно. А раз так, то лучше заняться личными делами. Деньги от князя исправно поступали каждую неделю. Средств для покупки участка в городе вполне хватает. Кирилл постоянно просматривал списки владений в столице на продажу и пришёл к выводу, что мы ни за какие деньги не подберём нужный вариант.

Кирилл и Фалулей мечтали уйти из-под родительской опеки. Стать главами родов им не светит ближайшие лет сто (маги здесь живут дольше, чем простые люди), а подчиняться воле чужих отцов друзья категорически не хотели. Так-то отделение наследников здесь часто практиковали. Основная причина, по которой сыновья оставались жить под крылышком родителей, — отсутствие своих средств. У нас такой проблемы не было. Зато имелась чрезмерная опека Сабурова. И князь уж очень заинтересованно в нашу сторону поглядывал.

Парни решили отселиться от родни, но жить в непосредственной близости друг от друга. Как вы понимаете, найти на продажу в столице три особняка по соседству нереально. Кроме того, парни согласились со мной, что лучше отстроить дома так, как нам нравится, чем переделывать под себя.

Советоваться с Евдокией не стали, консультантом у нас выступила Татьяна. Евдокию я стал обходить по большой дуге по той причине, что боярышня вдруг стала намекать на то, что у неё имеется подружка из рода Зотовых, которая мной интересовалась. Похоже, Евдокия ещё не сообразила, что боярин мою тушку для своих племянниц присмотрел. Я хоть и не собирался в ближайшее время обзаводиться невестой, но всё равно нет-нет да прикидывал варианты. Из всего хоровода девиц княжна Алёна была предпочтительнее. На крайний случай двоюродные сёстры Евдокии, но уж точно не Зотова, которая ни лицом, ни фигурой не блистала.

Повезло, что девица уроки этикета, как и мы, посещала и, что приличествует девушке, знала хорошо. Мирослава Зотова на меня поглядывала, но не осмеливалась на первый шаг. Ну а мне совсем не до того было. Мы уроки этики применяли для планирования особняков. В смысле число гостевых покоев, количество прислуги и прочие детали учли в составлении проектов строго по учебнику. Затем пригласили зодчего, расписали ему, что хотим, и стали подыскивать участок.

К середине зимы я приобрёл приличный кусок земли на юге столицы. Далековато, конечно, от центра, но нас всё устраивало. Как раз удобно добираться на завод, если двигаться на мобиле, а не порталом. И только оформил на себя владение, как поверенный князя принёс задание. Требовалось установить телефонную связь связь через те башни, что строились по указу князя.

Друзья без возражений отдали эту работу мне, и я храбро сбежал из столицы, пока Алёна Васильевна не завлекла развлечениями. К слову сказать, уехал я очень вовремя. Подошло время зимних каникул и с ними начались всевозможные забавы у молодёжи — ледяные горки, катания на санях, танцы и прочие забавы. Княжну я сильно расстроил тем, что нахожусь не в Москве, а в Костроме, и бодро отрапортовал, что выполняю распоряжение князя.

— Батюшка подразумевал, что поедет Высоцкий, — заявила Алёна по телефону.

— Так у него же невеста! Как можно оставить суженую одну на каникулах?! — честным-пречестным голосом ответил я, попутно пытаясь вспомнить, что было в предписании князя.

Позже поговорил с Фалулеем, и он подтвердил, что даже намёков ни на чью личность не было.

— Подразумевается, что ты должен буквально из штанов выпрыгивать, стремясь попасть на глаза князю, — предположил Фалулей.

У них с Кириллом новостей имелось не особо и много. Мишка Куракин стал проявлять странную деятельность, и парни решили за ним проследить сразу после каникул. На заводе всё без изменений. Павел продолжал записывать диски. Лавка Оболенских работала в полную силу, принося нам прибыль. Небольшая проблема возникла с материалом для музыкальных амулетов. Изначально мы использовали малахит как естественный накопитель магии. И вдруг разом все поставщики малахита заломили такую цену, что мама не горюй. Фалулей не сильно расстроился и сделал новый дизайн музыкального амулета из того, что было на Анохинском руднике, и кристалл-накопитель к нему.

В свою очередь я отчитался, что и как делаю. Сопровождал меня вездеход из княжеской «конюшни». Двигались мы медленно, но ждать до весны, когда растает снег, местные богатеи не хотели. Раз уж они поставили башни, то желали иметь связь. Самым дальним населённым пунктом моего вояжа станет крепость на реке Ори. Если я ничего не путаю, то в моём мире здесь располагался Оренбург. Оттуда поеду обратно в Москву, попутно завязывая связью те места, где местные успели установить башни. Последним на моём пути будет Воронеж. И судя по той скорости, с которой я двигался, мы доберёмся до этого города не раньше чем через месяц.

— Вот и хорошо. К тому времени Алёна Васильевна найдёт себе другое увлечение, — заверил Фалулей.

На всякий случай я предупредил друзей, что связь по телефону нестабильная. Возобновляется, лишь когда я подключаюсь к башне. До этого момента приходится тянуть нить, не закрепляя её на промежуточных вариантах. Вообще-то мне для закрепления любая постройка годится, но я специально игнорировал такой вариант. Это чтобы и князь до меня не дозвонился. С него станется капризы доченьки выполнить и доставить мою персону для гуляний в Москве.

Моё сопровождение из пяти бравых парней наверняка было из службы безопасности. К тому же поголовно боевые маги огня. Меня осторожно прощупывали. В первый же вечер нашего совместного путешествия Ерёма, самый молодой из этой группы, предложил винишка испить да «девок разгульных» посетить. И от первого, и от второго я отказался, напомнив, что мы здесь не для развлечений, а на работе.

Сблизиться со мной и как-то разговорить эти парни пытались постоянно. Единственная ошибка, которую допустил их начальник — он изначально воспринял меня как семнадцатилетнего юнца. Именно исходя из этих данных, предлагались развлечения и темы разговоров.

В целом для меня эта поездка больше напоминала партизанский рейд в тылу врага, но ничего, справился. Не знаю, что напишут мои охраннички в отчётах, мне же, по большому счёту, было наплевать. Кирилл с Фалулеем полностью поддержали мою линию поведения. Главное, чтобы князь остался верен своему слову касательно закупки телефонов, а на всё остальное не стоило обращать внимания. Конечно, была ещё Алёна с её мышлением и поведением, соответствующим возрасту. Здесь ей не повезло — я не пацан-подросток.

За время путешествия устал как собака. Пусть за рулём мобиля сам не сидел, но тянуть нить силы и контролировать её приходилось постоянно. А это ещё то напряжение сил и внимания. Два раза случалось, что я терял контроль. Тогда нашей группе приходилось возвращаться к месту предыдущего крепления нитей силы. То есть вы понимаете, насколько мне было не до разговоров с княжной. Вечерами я хоть и накручивал нить на ближайшее крепкое строение, но желал отдохнуть, а не трепаться по телефону.

Когда же вернулся в школу, то почти сутки спал. Затем Кирилл потащил нас в Московские бани. Попарились, кваса и пива напились. Так напились, что с трудом до школы добрались.

На третий день заявилась Евдокия и устроила скандал по поводу того, что я гуляю, развлекаюсь, а её подруге Алёне до сих пор не позвонил. Такой наезд немного удивил. То Евдокия мне Зотову сватает, то вдруг Алёну навязывает. Пришлось набирать номер княжны, чтобы быть проинформированным: «И слышать тебя не желаю!» Вот и хорошо. Мне и без девичьих капризов неплохо живётся, к тому же стройка начинается. Зодчий давно чертежи подготовил. Друзья свою часть уже просмотрели, осталось получить согласие от меня.

Кое-что я подправил. Удачно мы в баньку сходили. Зодчему я нарисовал черновики того, что хочу: баню и солидный бассейн длиной саженей двадцать-двадцать пять. Кирилл себе тоже захотел бассейн, а Фалулей пошёл с Татьяной советоваться. Ожидаемо, что мага воды такое нововведение заинтересовало. Пруды в личных парках у богатеев столицы имелись, а до бассейнов с подогревом никто не додумался.

Между прочим, не самая простая задача. Парням я расписал про фильтры. Про откачку воды и прочие нюансы. Практичный Фалулей предложил оформить эти амулеты как очередную контрольную работу. Как раз вовремя мы таким озаботились. Глава школы, наслушавшись со стороны возмущённых преподавателей о том, что трое бездельников подрывают общий учебный процесс в школе и плохо влияют на других учеников, потребовал продемонстрировать хоть что-то.

Успокоив школьных преподавателей, мы по-тихому сбежали в анохинский дом. Кирпичей налепили для особняков в столице. К тому же станичники у нас будут собирать заготовки для музыкальных амулетов и переправлять их через специальный амулет на завод. Оговорили со станичниками цены, объёмы и, довольные друг другом, разошлись.

Новый вид музыкального амулета покупателей немного озадачил. Все привыкли к тому, что малахит самый лучший материал, и не доверяли такому дизайну. Снова помогли мои знания. Книжечку с гарантией на изделие в пять лет предлагали вместе с амулетом. Оболенские позвонили мне и сообщили, что даже с этой гарантией покупатели не соглашаются брать амулеты. Далее Оболенские предложили снизить цену, с чем я категорически не согласился.

Музыкальных поделок наподобие нашей в столице появилось много. Рано или поздно все производители столкнутся с той же проблемой — дорогой малахит. Им придётся или ждать понижения цены, или менять материал, что я уже сделал. Собственно, через неделю объём продаж вернулся к прежнему объёму, и все успокоились.

Фалулею хоть и были интересны денежные поступления на наш счёт, но он откровенно заскучал и усилил наблюдение за Куракиным. Мы уже выяснили, какой дом посещает Мишка в выходные дни. Пару раз видели, как туда приезжал глава рода Харченко. Под отводом глаз влезли на территорию, чтобы я посадил под окнами вьюнок. Как потеплеет, добавлю ему магии и оплету фасад, чтобы подслушивать разговоры язычников.

Кирилл предположил, что сейчас язычники готовятся к первому из четырёх праздников в честь светила, так называемому Мясопусту. Мне было более привычно название Масленица. Но как бы мы ни следили за Мишкой, узнать, когда и, главное, где будет проводиться Масленица, не получилось, а покинуть на несколько дней школу без уважительной причины никто из нас не мог, иначе возникло бы слишком много вопросов.

Потом сошёл снег, у нас началась очередная стройка, где мы могли пользоваться магией по минимуму. Укрепили фундаменты, дорогу, забор. Дальше пришлось нанимать строителей и контролировать издалека.

В качестве экзаменационной работы выдали дополнительную функцию к телефону в виде мессенджера. То есть привычные мне эсэмэски. Нужно ли говорить, что как только новые телефоны поступили в продажу, бояре дружно захотели поменять модели на улучшенные?

Мои прогнозы по поводу малахита полностью оправдались. Цена за него вернулась к разумной, только мы менять ничего не стали. Зачем опять попадать в зависимость от поставщиков? Меня как раз больше устраивало то, что станичники были заняты и имели доход.

И конечно же, в наших планах были две свадьбы! Родственники женихов и невест вовсю готовились. Парни ещё раньше заявили, что хотят устроить торжество в первые дни лета. Родня подумала, что это им так не терпится жениться, и возражать не стала. На самом деле мы освобождали для себя дни по другим причинам. Шевеление язычников в Москве немного напрягало. Пусть боярин Сабуров удачно разгромил род Деляновых, но не только он, но и никто из его окружения не связал Деляновых с язычниками.

На юге не только язычников было много, но и мы знали их места. По этой причине лето запланировали провести в Цареморске. И вообще, у нас хватало предсвадебных дел. Прибывших Сабуровых я разместил в своём поместье. Боярин пока не родственник Высоцким и не мог гостить у них. Был вариант, что Сабуров предпочтёт остановиться у Брюховецкого, но что-то между боярами было не всё ладно.

Не буду рассказывать, какое впечатление произвёл визит Сабурова на моих ближников и прочий персонал. Разве что Василиса особых эмоций не высказала. Оболенские ей много чего напели, так что мачеха ничуть не удивилась, вела себя достойно и очень корректно. Моих (вернее, Кирилла) брата и сестру оставила в Цареморске на всё лето, то и дело нахваливая успехи отпрысков. Я не был в курсе, так оно или нет, но оплатить им учёбу в школе магии всегда смогу, в чем и заверил Василису.

Евдокия показушно скучала, всем своим видом демонстрируя, как ей, столичной боярышне, тоскливо в провинции. Ну, не знаю… У меня дел было невпроворот. С этими свадьбами, которые шли с разницей в одну неделю, столько всего предстояло сделать! И это притом, что я всего лишь дружка женихов. Татьяна обмолвилась, что закупать на свадебный пир продукты Журавлёвы начали два месяца назад. Что-то солилось, коптилось и выдерживалось в подполе. У Высоцких ответственности было ещё больше. Как же! Сам боярин Сабуров дочь отдаёт.

Варили медовуху, как просветил нас Кирилл, аж по семи рецептам. Наливочку и вина в Персии закупали, барашков особых где-то на горных лугах пасли, чтобы заколоть и подать на свадебный пир. Для Цареморска свадьбы моих друзей стали очень значимым событием. Город будоражило. Простой люд обсуждал столь значимое событие. Торговцы везли караванами продукты и прочие товары. К тому же Сабуров от своего лица пригласил на свадьбу боярина Брюховецкого. Пусть он и не был дружен с южным правителем, но правила гостеприимства никто не отменял.

Журавлёвы, конечно, такой чести не будут удостоены. Но им хватило того, что жених очень уж богат и сам лично модные телефоны придумал. Этих телефонов в качестве подарков мы привезли с собой более двухсот штук. Конечно же, все новые модели!

Свадьба наследника Высоцких и боярышни Сабуровой была первой. И по традиции вначале устраивались девичники и мальчишники. Не знаю, как развлекались девушки, но нам положено было жениха пропить. Хорошо, что это мероприятие шло за три дня до свадьбы, поэтому успели прийти в себя. Двоюродные братья наследника Высоцких пить умели и делали это с размахом. Мы с Фалулеем выпали из веселья где-то к полуночи. Кирилл к тому времени мирно посапывал на лавке, а Высоцкие продолжали пить медовуху и распевать песни до рассвета.

Наконец настал день свадьбы. Мне показалось, что весь город собрался посмотреть на свадебный кортеж. Умотался я в этот день так, что еле ногами шевелил. Официально я дружка жениха, но невеста-то в моём доме остановилась. Так что на рассвете я рванул к Высоцким. Там мы с Кириллом наряжались и собирались. Свадебный наряд хочу отметить отдельно. Красный с золотой вышивкой кафтан заказывался он у каких-то мастеров, которые изумительно владели вышивкой в стилистике языческих рун. Мне сразу захотелось познакомиться с этими умельцами. Обязательно наведаюсь в мастерскую, когда закончатся свадьбы моих друзей. Весь молодняк рода Высоцких, с которыми мы провели мальчишник, поехал выкупать невесту в мой дом. Снова я задумался о таком странном обряде. Для Кирилла он был обычным, а мне подумалось, что здесь явно присутствуют языческие ритуалы.

В мою обязанность входило ни больше ни меньше, а оградить жениха и невесту от порчи! Во как! Матушка жениха специальный полотенчик на меня повязала. Рассмотреть этот аксессуар толком не получилось, но вышивка явно рунами. А ещё нам выдали профессиональных плакальщиц. Пока я уговаривал Сабурова продать невесту, эти тётки голосили причиты (в смысле причитали) во всё горло и так натурально заливались слезами, что, не будь я в курсе, решил бы, что прибыл на похороны.

Сабуров в плане торговли за дочь не подвёл. Телефонов отдали ему полторы сотни плюс двадцать музыкальных амулетов, сорок дисков отжал и деньгами пятьдесят тысяч.

— А не охренел ли он? — тихо рычал я, оформляя расписку на названную сумму.

— Дочь боярская, я ей не ровня, — еле слышно просвещал Кирилл. — К тому же слухи по городу разойдутся. У нас здесь так дорого ни одну невесту не покупали.

— Для рода Высоцких это очень важно? — уточнил я.

— Не то слово. Не припомню, чтобы и в Москве в последнее время так одаривали родителей невесты.

— Калым в чистом виде, — пробормотал я себе под нос и продолжил наблюдать за дальнейшими действиями.

Обряд венчания молодых проводили в храме. Церковники здесь не имеют реальной власти или силы, но такие мероприятия как женитьбу фиксируют именно в храме. К тому времени, как мы подъехали, там собрались все остальные родственники и гости. И я впервые увидел боярина Брюховецкого. Вежливо с ним раскланялся и словил на себе оценивающий взгляд.

Встречающий нас возле храма Фалулей гигикнул у меня за спиной и кратко поведал то, что успел разузнать о Брюховецком. Оказывается, и тут сюрприз! У боярина имелись аж две младших дочери семнадцати и пятнадцати лет! Они вместе с ближайшей роднёй боярина будут присутствовать на свадьбе.

— Р-р-р… — отозвался я и пристроился поближе к жениху.

После храма мы всей толпой поехали к Высоцким. Поскольку бояре были самыми почётными гостями, то посадили их перед родителями жениха и невесты. Сабуров расположился после дружки дочери. Евдокия с собой подружку Мирославу Мирославовну Зотову притащила. Мне эта девица никогда не нравилась. И думать про неё забыл, а тут пришлось «любоваться» несколько дней подряд. Невзрачная, не особо симпатичная на лицо Зотова вызывала у меня недоумение. Предполагаю, что так и было задумано, на её фоне красота Евдокии выглядела ярче.

Кстати, Евдокия пошла характером в папеньку, но лицом похожа на мать. Сама боярыня Сабурова сидела тихой мышкой в течение всего свадебного пира, ни о чём не спрашивала и не привлекала к себе внимания. Моим же соседом за столом оказался боярин Брюховецкий. Слухи о нашем знакомстве с князем наконец дошли и до Цареморска. Боярин между тостами за новобрачных выпытывал у меня, какие дела мы ведём с князем. Попенял, что я со времени получения звания главы рода так и не посетил Брюховецкого. Пришлось оправдываться учёбой в школе и занятостью в изобретательской деятельности. Заодно я выяснил, имеется ли у боярина телефон. Оказалось, что у него только один. Пришлось пообещать десяток в подарок.

Гости, налакавшись медовухи, оживились. Теперь нас с друзьями попеременно забрасывали вопросами о княжеских пирах. Если бы не присутствие Сабурова, который подтверждал каждое наше слово, то многие усомнились бы в таком высоком знакомстве.

После того как молодые покинули застолье, началось самое разгулье со скоморохами и потешниками. По моим прикидкам, завершился пир в третьем часу ночи. Домой я попал, когда уже светало, и буквально рухнул на кровать. А ведь мне ещё предстоит быть дружкой на второй свадьбе Фалулея и Татьяны. Где сил набраться на такой культурный отдых?

Глава 20

И снова у нас был мальчишник с обилием выпивки и разухабистыми песнями молодых родственников наследника Бобровского.

Бояре на свадьбе не присутствовали, но гостей Журавлёвы пригласили два раза больше, чем было у Высоцких. В доме всю эту толпу не разместили бы при всём желании. Столы по очень заковыристой схеме расставили в саду. Младший брат Татьяны успел мне пожаловаться, что сломали его игровой домик, песочницу ликвидировали и много ещё чего устроили в саду, чтобы разместить гостей.

Со стороны всё смотрелось красиво. На деревьях закрепили фонарики, чтобы ночью хватило освещения (пировать, так до утра!), расшитые скатерти радовали глаз. Про размах и хлебосольство семейства Журавлёвых упоминать не нужно. Первые закуски на столы подвозили на специальных тележках. Это мне тоже Илья, брат Татьяны, поведал.

Выкупали невесту с неменьшим размахом, чем Евдокию. Правда, телефонов подарили всего сорок штук (больше не осталось), но в качестве денежного подарка я широким жестом нарисовал все те же пятьдесят тысяч, что и за Евдокию. Не жалко ни капли. Заработаем ещё, а понты, как говорится, дороже. Татьяну я искренне уважал и хотел поддержать её имидж в Цареморске.

Вообще-то за Фалулея и Татьяну я не переживал. Они за два года близкого знакомства доказали, что идеально подходят друг другу. Бобровские были неимоверно рады тому, что сын и наследник остепенился, женился и имеет отличных покровителей в столице. Насчёт покровителей вопрос был спорным, но я никого не разубеждал.

Через пару дней после свадьбы Фалулея я напросился в гости к Высоцким. Кирилл что-то пытался мне рассказать, но на свадьбе особо не пошушукаешься. Да и поддержать молодого друга в семейной жизни не мешало бы. Кирилл звякнул мне, предложив прийти на обед, и я сразу поспешил к Высоцким.

В этот день на обед собралось не так много родичей. В основном мужчины, только глава рода и наследник с жёнами. Евдокия сидела, поджав губы, явно демонстрируя недовольство. Начало её разговора с главой рода я пропустил, отвлёкшись на слугу, который интересовался, какую рыбу я предпочту. Пока выбирал сорт и самый аппетитный кусочек, за столом разгорелся спор.

— Э… нет, ты уже не боярышня, — повысил голос старший Высоцкий на Евдокию, — и должна подчинятся мужу, но прежде всего мне — главе рода!

Сказав это, он хлопнул по столу ладонью так, что звякнули фужеры.

— Я папеньке нажалуюсь, — парировала девушка.

— Евдокия Михайловна Высоцкая, ты жена моего сына, но я глава рода и мне решать, сколько женщинам позволено тратить денег на свои наряды и украшения. Ишь ты, восемь тысяч за цацки запросила!

— Ого, — тихо заметил я.

На самом деле сумма не такая большая для нас… была до всех этих свадеб. Сто тысяч ушло в качестве выкупных, плюс потратились на продукты, вина. На наряды и прочую ерунду больше двадцати тысяч спустили. Не будь у нас стройки в Москве, эти затраты прошли бы незамеченными. Только на данный момент все деньги от Оболенских шли на строительство, а на счету компании «Телефон» осталась всего пара тысяч. Евдокия же захотела что-то приобрести и столкнулась с тем, что муж не может оплатить украшения, а глава рода не желает лишних трат.

Бывшая боярышня выслушала отповедь Высоцкого, встала из-за стола, картинно швырнула салфетку и удалилась.

— Сын, жену нужно воспитывать и держать в строгости с первых дней, — сообщил глава рода и, сжав кулак, продемонстрировал, как он это видит. — Боярин тебе передал дочь, ты за неё отвечаешь.

Кирилл угукнул что-то неразборчивое и продолжил разделывать рыбу. Действительно, «война войной, а обед по расписанию». Мне эти бабские капризы тоже ничуть не испортили аппетит. Закончив с трапезой, мы другом взяли кувшин холодного кваса и расположились в беседке парка позади особняка.

— Она по несколько часов в день с подружками трындит по телефону, — жаловался Кирилл. — Всё расписывает, как ей не нравится то одно, то другое.

— Небось и Алёне Васильевне звонила, — обрадовался я. — Рассказала в цветах и красках тяготы и лишения семейной жизни. Глядишь, и княжна передумает в ближайшее время жениха искать.

— А то её кто-то будет спрашивать? — вернул друг мои мечты на землю.

— Ты Евдокию точно не обижал? — задал я следующий вопрос, который волновал с самого начала.

— Ива-а-ан, — укоризненно посмотрел на меня Кирилл. — То, что мы последние три месяца не посещали бордель, не означает, что я растерял навыки. В первую брачную ночь я был насколько можно деликатен. Это отец немного подпортил нам отношения.

Из рассказа Кирилла я узнал, что Евдокия откровенно скучала, жаловаться стала на следующий день после свадьбы. Поинтересовалась, когда в Москву вернётся, а глава рода возьми и заяви, что если понесёт ребёночка, то вообще никакой Москвы не будет. Здесь, на юге, климат лучше, воздух чище и так далее. Евдокия сразу взбеленилась. Наорала, что детей в ближайшее время не планирует и вообще предпочитает свободу передвижения.

— Дверь в спальню стала запирать, — тяжело вздохнул Кирилл. — Ну в самом деле, не выламывать же мне замок?

— Однако… — покачал я головой, опасаясь давать какие-либо советы. Появилась мысль позвать Журавлёву в качестве консультанта, но озвучить её не успел. Запыхавшийся слуга прервал нашу беседу.

— Там… там… вас срочно зовут, — сообщил прислужник и рванул обратно.

Мы с Кириллом не мешкая поспешили следом, гадая, что могло случиться. Я предположил, что Евдокия устроила очередной фортель. И не ошибся!

Девушка высказала своё «фи» и, покинув обеденный зал, приказала подать ей мобиль. Водитель, возивший её в последние несколько дней по лавкам, ничуть не удивился. О господских причудах и ссорах он не был в курсе. Парня даже не насторожило то, что поехали они на станцию. И заволновался водитель только тогда, когда увидел, что молодую супругу наследника ждала подружка. Дальше девушки сели в поезд и уехали.

— Звони Сабурову, — посоветовал я Кириллу. — Его дочь, его воспитание. Пусть встречает Евдокию в Москве и отправляет обратно.

— Наверное, мне тоже нужно следом поспешить, — заволновался друг.

— Не суетись, Анохин тебе дело говорит, — поддержал меня глава рода. — Сабурову я сам позвоню. Вдруг боярин тебе не поверит?

Уже через минуту Высоцкий-старший расписывал Сабурову, как его доченька недостойно вела себя за столом, салфетки кидала (в интерпретации главы рода — прямо ему в лицо). Мужа девица не уважает, без сопровождения тёток с молодым водителем по городу разъезжает, чем род Высоцких, ну и попутно Сабуровых, позорит. И под конец учудила так, что просто слов нет. С одной дамской сумочкой, без вещей, рванула в Москву!

Не знаю, что ответил Сабуров, разве что зубами проскрипел. Высоцкий-старший не стал нас просвещать на эту тему. Я же предложил Кириллу доехать до станции и узнать расписание поездов, чтобы вычислить, к какому времени Евдокия доберётся до столицы, и дать боярину более точные данные.

Тот же самый водитель повёз нас на станцию, рассказывая, что запомнил. По словам парня, Евдокию ждала девушка, которая была на свадьбе дружкой. Уже хорошо. Стало понятно, что Евдокия уехала с Зотовой. Имеется у них телефон или нет, мы не знали. Евдокия телефон отключила, не желая ни с кем разговаривать. Далее водитель сообщил, что Мирослава ждала Евдокию на платформе и билеты были куплены заранее. Парень вначале подумал, что госпожа приехала проводить подружку. По этой причине не сразу сообразил, что происходит, а после не успел вмешаться. Ну правда, не под поезд же прыгать, чтобы остановить молодую жену наследника?

На лицо имелся сговор, причём заранее. Ссора за столом была неизбежна и продумана. Досиди Евдокия до конца обеда, не успела бы на поезд. Как же меня все эти женские закидоны раздражают! Кириллу я высказал искренние соболезнования по поводу того, что это мы с Фалулеем подвели его к Евдокии.

— Что ты! Я её люблю, — не принял моих извинений Кирилл. — Молодая она. Батюшкой избалована. Пройдёт со временем.

Дальнейшую беседу пришлось прервать, поскольку мы прибыли на станцию. Расписание поездов нас озадачило. Теперь-то я и сам припомнил, что на Москву ходили два поезда — утром и вечером. В середине дня и предположительно в то время, что запомнил водитель, был поезд в другом направлении — Платов, Царицын и конечный пункт Саратов.

Можно было, конечно, предположить, что девушки выбрали первый попавшийся поезд с намерением пересесть на московский в том же Платове, но отчего-то у меня были не очень хорошие предчувствия. Сабурову решил позвонить сам, чтобы сообщить те факты, что имелись, и напомнить боярину о похищении Евдокии Деляновыми. Главу рода Деляновых так ведь и не нашли. Земель род лишился, но я-то знал, что среди язычников Деляновы по-прежнему имеют влияние. Правда, личность Зотовой в эту версию не вписывалась, да и на поезд Евдокия села сама, без принуждения.

Сабуров выслушал меня молча, задал пару уточняющих вопросов и заверил, что отправит ближников по следу как можно быстрее. Следующий звонок был Фалулею.

— Из всего этого можно предположить, что Зотовы связаны с язычниками, — сделал странный, на мой взгляд, вывод Фалулей. — Готовьтесь к поездке. На ночь глядя ехать не стоит. Завтра с утра отправимся на мобиле по пути следования поезда.

Главе рода Высоцких пришлось также поведать о наших предположениях по поводу похищения Евдокии. Про язычников не сказали, но намекнули, что был в жизни Сабуровых один неприятный инцидент. Предположительно Делянов захотел отомстить Сабурову. На самом деле я так не думал. Надеялся, это девичьи капризы. Погуляет Евдокия да вернётся домой к родителю. Зато Высоцкий-старший был возмущён ситуацией в целом.

— Зачем такую порченую девку брал?! — рычал глава рода на сына.

— Боярышню, — напомнил я о знатности Евдокии, умолчав о том, что сам же Высоцкий был на седьмом небе от счастья, что породнился с Сабуровым. Да и не была Евдокия «порченой» в том самом смысле, который подразумевал глава.

Кирилл помалкивал и не оправдывался. Зато со мной поделился своим мнением. По сути Евдокия уже отломанный ломоть, она стала Высоцкой. В старые времена родители, передав дочь в новую семью, даже не пошевелились бы, возложив все проблемы на плечи мужа. Примерно то же самое сказал глава рода Высоцких. Конечно, он понимал, что дело нечисто. Предложил помощь, но намекнул, что это в большей степени забота наследника.

Мне так было совсем фиолетово, что думает Высоцкий-старший. Забрав Кирилла к себе в поместье, я занялся сборами. Мобиль решил брать свой из гаража, выбрав одну из новейших моделей. Кухарку озадачил, чтоб испекла пирогов в дорогу, ни к чему отвлекаться на еду в Придорожных посёлках. Больше всего я переживал, что Фалулей прихватит Татьяну. Но друг оказался вполне разумным и опытным человеком — жену дома оставил.

Кстати, Фалулей выдал версию, для чего могла понадобиться Евдокия — древняя боярская кровь. На неё различные ритуалы могут быть завязаны.

— Прекрати Кирилла пугать, — притормозил я фантазию мага из другого мира.

— Праздник Ярила был четыре дня назад. Из того, что я помню, ближайший день рождения у Вышня-Перуна, — напомнил Кирилл о языческом празднике. — Сварог и Матерь Сва рождают бога Перуна.

— С…суки, — озвучил Фалулей своё мнение. — Волхва Перуна хотят заиметь. Небось два года пробовали и так и эдак, но не смогли.

— Евдокия-то при чём? — напомнил я о насущном.

— Догоним — узнаем, — ответил Фалулей, зашвырнув в багажник сумку со своими вещами.

Часа через три мне позвонил Сабуров, сообщил, что послал своих людей на поиски, ответил на некоторые вопросы, что я задал. Прежде всего о Мирославе Зотовой. Высоцкие сказали, что девушка убыла три дня назад. Сабуров же добыл информацию о том, что подружка останавливалась в Цареморске у родственников со стороны отца. Как-то я сразу не придал значения тому, кто взял на постой девушку. А ведь, по логике, она у меня должна была гостить. Именно в моём поместье расположились все родственники со стороны невесты и сама Евдокия.

— Мирослава гостила у родни по фамилии Харченко, — озвучил я парням то, что узнал от Сабурова.

— М-да… — издал Фалулей невнятный звук. — Моё предположение о язычниках обретает форму.

— Если бы мы знали… — поддержал его Кирилл.

Оно и понятно, узнай мы, что подружка невесты с Харченко в родстве, то предприняли бы все усилия, чтобы оградить Евдокию. И уж точно с одним водителем ей никто не позволил бы разъезжать по городу.

— От Евдокии Зотова уехала к родне как раз на Ярило, — сопоставил я факты. — Помните, как мы гуляли? И чего я не пошёл проверить, как и с кем празднуют в этом году?

— Так бы мы тебя одного отпустили, — покосился на меня Фалулей.

— А я вот думаю, почему мы дом Харченко не проверили перед отъездом? — неожиданно озадачил нас Кирилл.

Услышав его вопрос, я резко затормозил, прижимаясь к обочине.

— И что делаем, едем дальше или возвращаемся? Вдруг и правда Евдокия в Цареморске?

— Не будем возвращаться, — скомандовал Фалулей. — Как мы помним, язычники стараются проводить массовые мероприятия подальше от обжитых мест. В Платове начнём расспрашивать народ о двух девушках, сошедших с поезда. Там же где-нибудь оформим портальную арку.

— Ты только сейчас вспомнил, что нужно было тянуть за собой портальную нить? — подначил я.

— Да как-то так… — пробурчал друг.

— Ошибок мы понаделали немало. Давайте дальше проявлять больше бдительности, — попросил я.

— Мобиль с родовым прапором ошибка или нет? — тут же задал новый вопрос Кирилл.

— Значит, оставим его в Платове.

— А сами на чем поедем?

— Купим колымагу без опознавательных знаков, — пообещал я.

Платов располагался в том месте, где в моём мире был Ростов-на-Дону. На дорогу потратили чуть больше пяти часов. Но с учётом того, что мы собирались расспросить людей и осмотреться, выезжать решили на следующий день.

Пока я с Кириллом опрашивал всех, кого можно в районе станции, Фалулей отыскал укромное местечко для портальной арки. Правда, в том помещении складировали мешки с мусором, выгружаемые из поездов, но запах для нас не был принципиален. Главное, мусорку охраняли, по всей видимости от бродяг. Зато мы под отводом глаз могли свободно пройти и воспользоваться переходом.

Свой мобиль я оставил на парковке перед гостиницей и поспешил на местный рынок, где, по заверениям местных, можно и транспорт приобрести. С мобилями подешевле ничего не вышло. Княжеские деньги поступали на счёт каждый понедельник. До него оставалось ещё четыре дня. Отчисления Оболенских шли сразу на стройку. Кто же знал, что нам так срочно и в большом количестве понадобятся деньги?! За имеющиеся на счету две тысячи получилось купить не мобиль, а фургон. Такой, что используют здесь вместо автобуса. Отчего он стоит дешевле мобиля, я понял, когда сел за руль.

— Он точно не развалится по пути? — волновался Фалулей. — Дребезжит-то как, чуть язык не прикусил.

— Зато в нём спать можно, — нашёл положительные качества у нашего приобретения Кирилл.

— Тогда лучше сразу одеял каких купить, у меня сто рублей в кармане осталось, — предложил Фалулей.

Одеяла и продукты в дорогу мы приобрели. Переночевали в комфортабельных условиях гостиницы и утром отправились дальше на поиски Евдокии. По пути заехали на станцию, прицепили нить к арке и потянулиеё за собой до следующего крупного города, где останавливался нужный нам поезд.

С остановками на отдых и перекусы до Царицына ехали девять часов. К моему большому удивлению, фургончик не развалился. Стёкла в окнах дребезжать стали сильнее, но в целом транспорт преодолел нужное расстояние без потерь.

В Царицыне мы продолжили расспросы. Повезло Кириллу — один из грузчиков опознал по картинке Евдокию, заверил, что девушка выходила на перрон прогуляться и точно села обратно в поезд. Плохой новостью было то, что от Царицына до Саратова поезд делает две короткие, буквально по три минуты, остановки на незначительных станциях. Свидетелей там могло не быть. Но что хуже всего — дорога для мобильного транспорта шла вдоль противоположного берега реки. Имеется ли в нужном месте мост, мы так и не узнали.

— И карту на будущее не забываем брать, — внёс я очередной пункт в список того, что требуется для поездок.

— Тянем портал или как? — спросил Фалулей.

— Бросай. Пусть будет выход из Царицына в Платов. Всё равно я этот драндулет назад не потащу.

Места, мимо которых мы ехали, были почти не заселены. Кругом степь и пожухлая растительность. Похоже, дождей здесь давно не было. Остановившись в посёлке под названием Ручейки, узнали, что мост впереди всё же будет. И на нужную нам железнодорожную станцию мы по нему попадём. По заверениям местных, всего две версты от моста до станции.

Жаль, я поздно сообразил, что нужно было узнать, сколько вёрст до моста. Думал, что не очень далеко, но через час предложил парням сделать остановку на перекус. Как раз три деревца заприметил на обочине. В туалет сходим, пообедаем, немного отдохнём от дребезжащего транспорта. Долго рассиживаться Фалулей нам не дал. Он хотел сегодня попасть если не в Саратов, то на вторую станцию, где поезд делает остановку.

Места здесь не самые оживлённые. Но пока мы обедали, проехала парочка встречных мобилей. Один даже притормозил узнать, есть ли у нас проблемы. Я заверил, что все хорошо, и поинтересовался, сколько до моста. Оказалось, что от силы минут двадцать. И только мы разместились на своих местах — парни в салоне, я за рулём — как подъехал очередной мобиль.

— Сколько вас можно ждать?! — начал с наезда незнакомый дядька. — Там народ собрался, а вы здесь прохлаждаетесь!

— А… — начал было я и тут же услышал от Фалулея: «Молчи, езжай за ними».

Я и поехал, правда спросил, отчего такое странное распоряжение. Видно же, что люди ошиблись и приняли нас за других.

— Мобиль из гаража Куракиных, — пояснил Фалулей. — Из тех, что у них без прапоров, для специальных выездов на природу.

— Ага, так мы нашли, кого искали! — обрадовался я.

— Заодно и приключений на свои задницы, — добавил Фалулей.

Глава 21

Возле моста нас действительно ждала приличная группа людей, которая, судя по всему, пришла пешком со станции. Наш фургон особых эмоций не вызвал. Пусть и трясёт на кочках, зато не пешком идти. Старший сопровождающий встал рядом со мной и направлял транспорт. С дороги мы давно съехали и теперь двигались по еле заметной колее.

— Левее, левее забирай, ты там не проедешь, — советовал мне мужчина. — Видишь, у горизонта два каменных сооружения, на них и рули.

Пылищу я поднял такую, что фургон было видно издалека. Те мужчины, которые отыскали нас на мобиле, остались возле моста. Но навстречу выехали другие охранники. Заставили остановиться, проверили, кто внутри, и успокоились. Пока шёл досмотр, Фалулей незаметно от окружающих отобрал у меня телефон, да и Кириллу жестом показал, что нужно эти предметы спрятать. Пусть здесь нет связи, но само наличие телефонов могло навести на ненужные мысли.

До двух каменных башен двигались минут сорок. Там всех заставили выбраться из салона и пройти процедуру.

— В Яриловы ворота по одному, — скомандовал кто-то из язычников, не оставляя сомнений в том, что мы прибыли, куда и стремились.

За себя я не волновался, но эти ворота могли не пропустить Кирилла или Фалулея. К нашему облегчению, на имеющиеся на теле руны защиты ворота среагировали как надо, посчитав друзей за язычников. И уже после своеобразной проверки мы смогли осмотреться и оценить размах мероприятия.

— Тридцать шесть шатров, — пересчитал Кирилл то, что видел.

Провожатый подскочил к нашей группе и, отсортировав мужчин и женщин, повёл нас за собой.

— Здесь кухня, туалеты в северной части, — пояснял он по пути планировку палаточного лагеря. — Мыться придётся пока через день. Амулетов воды мало. К хоромам без спроса не подходить.

Знать бы ещё, где те хоромы. Мы вообще-то гулять нигде не планировали. Нам бы Евдокию найти да слинять по-тихому.

— Похоже, левая сторона для женщин, — проследил Фалулей направление, куда увели женщин, которых я привёз на фургоне.

Шатёр нам достался четырёхместный в третьей линии мужской стороны. Остальные пассажиры фургона предпочли знакомую им компанию и проигнорировали нас.

— Вот и хорошо, — обрадовался Кирилл, когда понял, что четвёртого соседа не будет. — Сейчас под отводом глаз сходим и проверим.

— Вы никуда не ходите, сидите здесь, — оборвал я его. — Из нас троих это я волхв, и мне простят много чего, в том числе и проникновение в лагерь.

Фалулей возражать не стал. Ходить втроём да под отводом глаз в месте, где много народа, задача невыполнимая. Однозначно, что мы потеряем друг друга, и это создаст больше проблем.

Как потом оказалось, даже одному под отводом глаз пришлось нелегко. Людей в лагере было много. Они постоянно перемещались, кто-то ругался, спорил, другие что-то делали и суетились. В такой толчее подходить близко к шатрам я не рискнул, а издалека было плохо видно. Из полезного узнал, что прибыл второй фургон, практически пустой. Волнения его появление не вызвало. Администрация лагеря решила, что помощники продублировали команды, отправив встречать людей сразу два транспорта. Удачно, что второй фургон тоже припозднился, но в основном люди приезжали на мобилях. К моему удивления, я приметил парочку с родовыми прапорами. Пересчитав транспорт на парковке, я двинулся дальше, стараясь обходить людей по большой дуге. Отвод глаз скрывал меня, но это не было стопроцентной гарантией. Помню, что с главой рода Харченко такой номер не прошёл.

Не знаю, хорошо или плохо, но знакомых я пока не встретил. С другой стороны, до праздника ещё несколько дней, могут и приехать. Потоптавшись возле Яриловых ворот, которые располагались между двух каменных столбов, и повторно оценив процедуру опознавания «своих», я только пожал плечами. Чужаки к лагерю могут и ночью пробраться. Прибывших никто не переписывал, имен не спрашивал. Надеются на свою уникальную магию сокрытия в степи?

Своим парням я кратко изложил увиденное, заверив, что к женским шатрам под отводом глаз не подойти. Открыто туда тоже соваться не рекомендовал. Мы ищем Евдокию, и как мы знаем, её сопровождала Мирослава Зотова. Эта девица не только любого из нас распознает, но и шум поднимет. На данный момент в лагере почти сотня язычников и народ продолжает прибывать. Не осилим мы такое количество врагов. Запасных жизней не имеется, поэтому действовать нужно очень осторожно.

Следующим на разведку пошёл Фалулей. Он планировал исследовать площадку позади лагеря. Кирилл припомнил, что слово «хоромы» происходит от «хоро», то есть хоровода или круга. Это означало, что где-то поблизости круг с идолом. И раз уж нам категорично запретили туда соваться, то Фалулею срочно и бегом захотелось проверить то место.

Кирилл сидеть в шатре не захотел, и я повёл его без всякого отвода глаз в сторону кухни. Вначале мы издали понаблюдали за работающими женщинами, никого знакомого не приметили, зато поняли, что прийти и попросить еду можно в любое время. Кухня работала как конвейер, без остановок. Люди подходили, брали порции еды, уносили с собой или садились за стол под навесом.

Мы рассиживаться у всех на виду не стали и, взяв по миске каши с мясом (с учётом порции для Фалулея), унесли её в шатёр.

— Посуду не забываем возвращать! — крикнула нам вслед одна из поварих.

В целом организация лагеря для такого числа людей была на уровне. Жаль, что это не простые туристы на природе, а язычники с неясными целями. К возвращению Фалулея мы с Кириллом умяли кашу и попросили друга вернуть тарелки, заодно и кухню оценить своим взглядом.

— Спим, разведывать будем ночью, — вынес вердикт Фалулей после прогулки на кухню.

— Ты там хоть что-то интересно обнаружил, идол стоит? — задал я вопрос.

— Идол, как мы и предполагали, имеется. Какого из богов, я не понял. Сейчас в лагере ничего не узнаем. Так что можно отдохнуть.

Продрыхли мы в шатре часа два и были бесцеремонно разбужены одним из местных начальников.

— Кто тут из вас водитель фургона? — поинтересовался он.

— Мы все можем водить, — ответил Кирилл.

— А кто привёз вас сюда? — уточнил мужчина.

— Неждан, — кивнул на меня Фалулей.

— Ага, Неждан, значит, — сделал дядька какую-то отметку на листке. — Тогда он завтра поедет за людьми к мосту, а вы двое — на рассвете в хоровод. Набралось десять человек из числа новичков, плюс вас двое, как раз хватает.

Местный начальник ушёл, а Кирилл озадачился нашими именами. Вовремя Фалулей вспомнил о таком нюансе.

— Я буду Кудря, — заявил Кирилл, подразумевая, что его волосы соответствуют имени.

Я припомнил, что имена должны быть как-то завязаны на внешность или на темперамент человека. Сразу после рождения ребёнку дают детское прозвище, которое с возрастом может быть изменено, но обязательно отражает характер. Однако с ходу придумать Фалулею ничего не смогли. Кирилл начал перечислять те, где взяты за основу имена животных:

— Заяц, Ёрш, Сом, Соловей…*

Я знал по всяким сказкам имя Кощей, но к Фалулею это не подходило. Он у нас точно не костлявый. Пересвет — для блондина, а не брюнета. Неделя — лентяй, тоже не годится, не хотелось обзывать друга.

— Борщ, — вспомнил Кирилл ещё одно имечко и получил от Фалулея тычок в бок.

— Хорош забавляться. Буду Орлом, — закончил он прения. — Такое имя возможно?

— Можно-можно, — подтвердил Кирилл.

— Ну ты орё-о-ол… — не мог удержаться я от подколки.

Между прочим, вовремя мы озаботились подбором имён. Посыльной от начальника заглянул в шатёр после ужина и как раз уточнил имена тех, кто пойдёт завтра с утра в хоровод. И даже пояснил, к чему такая бухгалтерия. Оказывается сил этот хоровод возьмёт столько, что повторно встать в него получится не раньше чем через три дня. Так что все особи мужского пола в лагере наперечёт.

Стоило мужчине уйти, как Фалулей занялся обеспечением нашей безопасности в шатре. Прежде всего поставил защиту от подслушивания, затем укрепил ткань шатра, поставил сигналку на входе и что-то ещё по мелочам намудрил. И убедившись, что шатёр стал миникрепостью, мы в глубоких сумерках немного прогулялись по мужской половине лагеря. Заодно посетили туалет и там неожиданно повстречали «Ярило». Дружно запаниковали. Правда, почти сразу вспомнили, что этот блондинистый красавчик с нами не знаком.

— Нас вообще никто из мужчин-язычников не видел раньше, — заверил Фалулей, когда мы вернулись в свой шатёр.

— Да и женщины не могут ничего сказать компрометирующего, — добавил я. — Другое дело, если встретим Мишку Куракина или Зотову, те сразу сообщат, что мы не язычники. На крайний случай я формулой активирую свой символ Перуна на лбу. Ну-ка посмотрите, он у меня проявляется?

— Символ на месте, — подтвердил через несколько секунд Кирилл. — И это действительно на крайний случай. Иначе как ты объяснишь его наличие?

— Это как раз проще всего, — не согласился Фалулей. — Он же как ни крути, а Анохин. Скажет, что зашёл в пещеру, а Перун возьми и одари его. Пусть кто скажет слово против.

Насчёт собственной безопасности я не волновался. Фалулей прав, мой статус волхва давал много плюсов даже в ситуациях, где нас могли раскрыть. Другой вопрос, что в лагерь мы пробрались для поисков Евдокии, но пока ничего в этом направлении не сделали.

Ночью под отводом глаз ещё раз походили между шатров. Лагерь хоть и охранялся, но по периметру, за границей «жилой» зоны. Я насчитал шесть постоянных сторожей, которые неспешно ходили по обозначенному для них маршруту и как-то видели в темноте.

Кирилл сразу отправился к шатрам женской половины, я — в сторону парковки, Фалулей шарился непонятно где. Никто из нас ничего толкового не узнал. В шатрах темно, кто там спит — не видно, к тому же входы почти всех шатров были зашнурованы. Это днём было жарко, а ночью в степи температура опустилась градусов до семнадцати, и народ предпочёл закрыть шатры. В общем, нам пришлось закругляться со шпионской деятельностью.

Ожидаемо подняли всех до рассвета. Нездоровая тяга язычников к утренним мероприятиям меня всегда раздражала. Парни ушли изображать тот самый хоровод, а я зевая поплёлся под отводом глаз к женским палаткам. Девицы дружной стайкой, напевая песни, ушли в степь, я же решил их дождаться на подступах к лагерю и по возможности рассмотреть и пересчитать всех.

Девки гуляли примерно час. Наплели венков из местной скудной растительности и не спеша вернулись обратно. Насчитал я всего сорок две особи женского пола возрастом от шестнадцати и где-то до двадцати пяти лет. Главное, что в этой стайке полураздетых девиц присутствовала Мирослава Зотова! Узнал я её не сразу. В простой рубахе с разрезами по бокам, босиком, с распущенными волосами и в венке, она выглядела довольно эротично. Титьки у неё оказались размера так третьего. Они призывно колыхались под полотняной рубахой. Как Мирославе удавалось раньше скрывать свои довольно аппетитные телеса, я так и не понял, но обрадовался самому факту, что девушка в лагере.

— Предполагаю, что Евдокию ей не удалось уговорить. Иначе бы она тоже свободно разгуливала по лагерю. А раз её не видно, то где-то сидит взаперти, — отчитывался я парням о своей разведывательной деятельности.

Те валялись на подстилках в шатре и вяло шевелились. Хоровод отнял у них много сил и парни никак не могли прийти в себя после той принудительной выкачки магии.

— Тебя завтра не пущу ни в какие хороводы, — первым подал голос Фалулей. — Насчёт Евдокии согласен. Однозначно связали, скрутили и держат где-нибудь.

— Прогуляйтесь попозже, посмотрите на шатры повнимательнее, — порекомендовал я друзьям.

Сам я в этом деле принять участия не мог, поскольку после завтрака ко мне подошёл местный начальник и велел вскоре отправляться в Камышовку. Это не к ближайшему мосту, а к дальнему, который ближе к Саратову расположен. Там меня будут ждать прибывшие с севера.

К слову сказать, второй фургон также отправился за пассажирами. Это сколько же язычников прибудет на праздник? Явно намечается нечто грандиозное. То, что получить статус волхва не так просто, я и раньше знал. Теперь же невольно задумался о том, какие силы управляют этими процессами. Разумны ли они? Слишком многое я встречал и видел в последнее время, чтобы сопоставить и оценить. История этой страны неразрывно связана с язычеством. Знакомые «уши» язычников торчат чуть ли не в каждом значимом событии, будь то свадьба или другой праздник. Кто и когда разделил магов и язычников? Почему одни стали сильнее, но подвергаются гонениям со стороны слабых? Как бы найти истоки этой истории. Или действительно, как вариант, вступить в ряды этих «подпольщиков»?

Так, в размышлениях о высших материях и магии в том числе, я и доехал до моста, где меня ожидала группа мужчин в количестве двенадцати человек. Ровно столько, сколько нужно для того хоровода. Мужчины были мне незнакомы, имени не спросили и вообще не проявили никаких эмоций. Между собой они обсуждали какого-то Истому, не купившего до сих пор петухов в нужном количестве. Ещё из их разговора я понял, что прибыли они из Северного Новгорода. А судя по обильным украшениям в виде браслетов и медальонов из дерева, это поклонники Велеса.

Как и ожидалось, вся группа прошла через те каменные ворота без проблем. Я же припарковался на своём месте и пошёл неспешно в сторону нашего шатра. К моему удивлению, друзья не бродили по лагерю, а сидели возле входа и что-то мастерили.

— Что делаем, чем заняты? — спросил, присаживаясь рядом с Кириллом.

— Фигню какую-то, — просветил он меня, показывая палочку и нанесённый на неё ножом узор.

— И смысл?

— Здесь все днём возле шатров рукоделием занимаются, если не ругаются друг с другом о богах, — подключился к объяснению Фалулей. — Гулять по лагерю не стоит. Привлекаем ненужное внимание. Или прицепится какой-нибудь знаток, отстаивая свою версию божественного старшинства.

Пока меня не было, парни узнали основное — есть три подозрительных шатра, за которыми они и установили наблюдение.

Пусть наше временное жильё располагалось в последнем ряду шатров, но следить за лагерем отсюда удобно. По мнению друзей, шатёр, обильно оплетённый цветами, принадлежит волхву и приближённым к власти старейшинам. Слева от этого шатра ещё один, где ночует тот мужик, что нас по спискам распределял. Третий, самый подозрительный шатёр, почти все время закрыт. На улице вовсю припекает, а шнуровка входа заплетена донизу.

— Амулет прохлады внутри, — не увидел я ничего странного.

— Богухвал, тот, который «Ярило», носит в шатёр еду и питьё, — продолжил Фалулей. — Вот мы сидим и ждём.

— Чего именно? — не понял я.

— Если внутри Евдокия, то, по идее, когда-то её поведут в туалет. Не может человек только есть и пить, другие потребности организма скоро скажутся.

Занятая парнями позиция позволяла видеть фрагмент того шатра. Действительно, если кто-то войдёт или выйдет, то мы узнаем. Солнышко припекало, сидеть и наблюдать становилось всё сложнее. Язычники дружно расползлись под укрытия своих шатров. От соседнего с нами доносился дружный мужской храп. Оно и понятно, просыпаются в лагере до рассвета, так что добрать часы сна днём вполне разумно.

— Прогуляюсь-ка я под отводом глаз, — сообщил я, — иначе усну здесь.

— Осторожнее, — попросил Кирилл. — Если кто-то появится поблизости, то я постараюсь предупредить.

— Оглядывайся на нас, со стороны виднее, кто и где ходит, — поддержал предложение Кирилла Фалулей.

Посмотрев по сторонам, я быстро скрыл себя и уверенно проследовал к первому ряду шатров, чтобы потом неспешно подойти к выбранному. Шнуровка входа, как парни и говорили, была заплетена до низу. Тем не менее лазейку для себя я нашёл. Распластавшись на земле, чуть ослабил верёвочное крепление ровно настолько, чтобы хватило просунуть голову.

Друзья внимательно следили за тем, что происходило в лагере, и сигнала опасности от них не поступало. Язычники пережидали дневную жару, предпочитая отдыхать в шатрах, а немногие женщины, суетившиеся на кухне, занимались своими делами.

Конструкция шатров была такова, что, кроме верхнего покрова из плотной и непромокаемой ткани, имелся внутренний — декоративный. В нашем шатре это было нечто вроде ситца с голубенькими цветочками. Своеобразная шторка из внутреннего слоя шатра дополнительно перекрывала вход. По этой причине пришлось не только преодолевать шнуровку, но и потом маневрировать под той тканью, что упала мне на лицо. К тому же в шатре было сумрачно, и я своими движениями мог привлечь невольное внимание.

Осторожно, буквально по миллиметру, я начал приподнимать декоративный слой шатра, чтобы спустя несколько секунд понять, что мои предосторожности излишни. Парочка, занимающаяся любовью, ничего и никого не замечала. Понаблюдав за тем, что шло однозначно в категории 18+, я приметил ещё кое-что. Евдокию, а это была она, из шатра точно никуда не выводили. Здесь имелась отдельная туалетная загородка, да и тюремщик у неё был что надо.

И как об этом рассказать Кириллу? Понятно, что его жена не по своей воле кувыркается с Богухвалом. У этого блондинистого красавчика особая магия, на которую ведутся все особи женского пола без разбора. Поспешно удаляясь от шатра, я продолжал раздумывать, что скажу парням. Скрыть такой факт не получится. Отвод глаз снял, когда присел рядом с Кириллом.

— И что там? Тебе удалось проникнуть внутрь? Видел Евдокию? — засыпал он меня вопросами.

— Ш-ш-ш… — прервал его Фалулей и демонстративно отогнул край входа в наш шатёр, намекая таким образом, что вести разговоры лучше в изолированном от подсушивания месте.

— Евдокию ты нашёл, — с ходу определил по моему лицу Фалулей.

— Она… она там с Богухвалом? — не то спрашивая, не утверждая, произнёс Кирилл.

— Поня-а-атно… — сообразил Фалулей и покосился на друга. Известия не самое приятное. Пусть не по своей воле, но раскидистыми рогами молодая супруга Кирилла обеспечила.

— Главное, что мы её нашли, — пробормотал я, мысленно решив обойтись без подробностей. Кроме меня, никто не видел ту порнографическую сцену.

— Почему её не выпускают, если она под магией подчинения? — задал Фалулей следующий вопрос.

— Не думаю, что это подчинение. Ты сам заверял, что на магов ментально воздействовать нельзя. У этого «Ярила» другие способности, но, похоже, механизм таков, что надолго оставлять девушку он не может или требуется естественная влюблённость, чего у Евдокии до встречи с ним не было.

— Пойду проверю, как там наш фургон. Если удастся сбежать этой ночью, то желательно не иметь проблем с доступом к фургону.

— Кирилл, отдыхаем, набираемся сил, — скомандовал я. — Ночка предстоит непростая.

----------------------------------

* Соловей — для меня тоже стало сюрпризом, что это считается одним из языческих имен и производным для фамилий Соловей, Соловьёв и подобных.

**Борщ — одно из персонифицированных имён растительного мира. В дословном переводе: борщ — ботва растений.

Глава 22

Как говорится, гладко было на бумаге, да забыли про овраги. У нас получилось примерно так же. К первой части плана претензий не имелось — фургон я припарковал удачно и забрать его можно без проблем. Мне специально выделили парковку чуть в стороне, чтобы освободить место для вновь прибывших язычников на элитных мобилях. Охрану обездвижим, Богусвалу (который «Ярило») либо шею свернём, либо парализуем, чтобы не успел поднять тревогу. Далее предполагалось, что мы проникнем под отводом глаз в шатёр и заберём Евдокию. Конечно, кто-то кинется в погоню — бесшумно увести фургон не получится, но преследователей будет немного. Разом более сотни человек не успеют за нами, а там мы уже доберёмся до обжитых земель, куда язычники не рискнут сунуться.

И только-только мы согласовали детали ночного рейда, как заявился очередной начальник, но не тот, кто нас переписывал, а другой.

— В хоровод ходили? — поинтересовался он, едва протиснувшись в шатёр.

— Сегодня с утра, — ответил за всех Фалулей.

— Тогда вы трое этой ночью на бдениях с волхвами Велеса и Стрибога. А сейчас ложитесь спать.

— Что за бдения такие? — задался я вопросом, едва мужчина ушёл.

— Вот и узнаем, — растянулся Фалулей на подстилке.

— Ничего не получится с побегом? — заволновался Кирилл.

— Посмотрим по ходу дела, — не стал я сразу отказываться от задуманного. — Если ночью в лагере что-то намечается, то нам сильно повезло, что узнали об этом заранее. Ложимся спать.

Продрыхли мы до самого ужина. После сходили на кухню, узнали, что сегодня можно посетить душевые. И уже после водных процедур засели возле своего шатра, внимательно наблюдая за лагерем и людьми, кто нас мог опознать. Хорошо, что девицы на мужскую половину не заходили, но и мы не теряли бдительности.

Попутно с интересом послушали спор волхвов. Двое пожилых язычников, потрясая посохами, доказывали друг другу своё превосходство. Я так понял, что волхв Велеса был против какого-то обряда, в ходе которого пострадают растущие поблизости травы. Почти сотня язычников уже затоптала все вокруг шатров до плотности асфальта и поклоннику бога, покровителя растительного и животного мира, это не нравилось. Волхву Стрибога на такие мелочи было наплевать, он заботился о пополнении сил идола. Кто из двух волхвов выиграл спор, мы так и не поняли и продолжили наблюдение за лагерем в целом.

Подсчитать точно людей мы так и не смогли. Фалулей утверждал, что состав постоянно меняется. Он сам лично видел, как несколько человек уехали на мобилях и им на замену прибыли другие.

— Почему тогда из вас выкачали магию, но не отправили обратно? — недоумевал я.

— Подслушать бы главного перца — волхва Стрибога, — вздыхал Фалулей.

— Не вздумай, — перебил я его, — чем сильнее язычник, тем у него больше специфичной магии. Отвод глаз не поможет.

— Ого, пора прятаться, — прервал спор Кирилл и, схватив нас за рубашки, потащил в шатёр. — Харченко с ближниками прибыл.

— Только его не хватало, — прошипел Фалулей.

Насчёт пряток от Харченко вопрос был спорный. После возобновления временного цикла с Харченко мы нигде не пересекались, но проживали в одном городе. Вдруг кто-то видел нас во время свадеб в Цареморске? По этой причине мы предпочли проявить бдительность и не высовываться. Так и просидели внутри шатра до темноты. Кирилл тихонько вздыхал, поглядывая через щель на место заключения Евдокии. Чем там с ней Богухвал занимается? Подбодрить друга тем, что у того самца сил на занятие сексом сутками сил не хватит, или не стоит даже намекать?

Никто за нами, чтобы позвать на ночные бдения, так и не пришёл. Или забыли, или других претендентов подобрали. Хотя некие шевеления в лагере наметились. Мы даже сходили посмотреть, что там за шум. Оказалось, поздно вечером прибыли шесть дедков и в сопровождении охраны прошли в шатры первого ряда. Язычники их знали, то и дело выкрикивали имена, явно радуясь, что удостоились лицезреть таких особ.

— И кто это? — тихо спросил я у друзей.

— Жрецы? — предположил Фалулей.

Эту информацию он случайно подслушал на кухне, где поварихи обсуждали особое меню — нечто диетическое для пожилых мужчин.

Охраны и сопровождения прибавилось. Теперь весь лагерь язычников патрулировали по периметру. Нам сразу стало понятно, что о побеге этой ночью не стоит и думать. Лучше уж сходим на те бдения. Стоило выйти из шатра, как один из распорядителей нашу тройку моментально приметил и велел взять по вязанке подготовленных дров возле кухни. Всех, кто помоложе, загрузили поленьями и отправили в степь жечь костёр.

Сгрузив запасы дров возле утоптанной площадки, мы, взявшись за руки, отошли в сторону. За границей освещённого круга была такая темень, что мы рискнули накинуть отвод глаз. От сильных язычников это не поможет, зато всякие «начальники» перестанут нас загружать работой. Ещё одной причиной таких пряток стало то, что к костру подошли девушки и вместе с ними Мирослава Зотова. Кстати, прикрылись мы вовремя. Не только Зотова присутствовала на этих бдениях, но Куракины всем семейством, включая Мишку.

— Прямо вечер встреч, — бурчал Фалулей, заметив старых знакомых.

— Харченко в лагере остались, — еле слышно добавил я.

— Продолжаем следить за этой группой, так безопаснее, — дополнил Кирилл.

Ночные бдения представляли собой некий экскурс в историю богов и оказались познавательными. Речь жрецов была пусть и замысловатой, но информативной.

Приближался день рождения Перуна. Его отец Сварог, бог огня, почитаем у язычников. Сварог якобы первым выковал плуг и научил людей пахать землю. Оказывается, идола и волхвов Сварога нет по той причине, что этот бог — владыка вселенной. Нарожав детей и расплодившись, сей бог изволил покинуть Землю. Он вообще считается покровителем кузнецов и божеством, давшим жизнь ни много ни мало, а самому солнцу!

Стрибог, брат Перуна, идол которого расположен неподалёку от лагеря, повелитель ветра. И мы все дружно должны молить Стрибога о милости, заодно вызывать ветер. Теперь мне стало понятно такое странное расположение лагеря в степи. Лучшего места, чем степь, для подобного ритуала не найти.

Кто-то из присутствующих задал жрецам вопрос, что будем делать, если не получится умилостивить Стрибога и возродить волхва Перуна. Дедок гневно потряс бородой, пожелал, чтобы такого не случилось, но всё же ответил на вопрос — последний из существующих идолов бога Велеса, по идее, должен помочь. Но лучше бы все присутствующие постарались, иначе придётся этим табором ехать на северные болота и молиться уже Велесу.

Пантеон языческих богов оказался запутанным. Книгу бы какую на эту тему прочитать. Похоже, что не просто так проводятся эти бдения со жрецами. Сведения наверняка тайные, и письменных свидетельств, по заверению жрецов, нет. Из перечисленных богов, кто мог нам покровительствовать на намечающемся мероприятии, я запомнил меньше десятка.

Вызывать ветер начнём днём, поскольку ночь принадлежит Чернобогу, а у него с Ярило какие-то тёрки. Жыж, дух огня, нам поможет, но его придётся задабривать кострами. Не спалят ли эти язычники всё в округе? В степи и без того засуха. Теперь волнения волхва Велеса мне стали понятны.

Подобная мысль пришла и Фалулею в голову. Он даже предложил усугубить ситуацию — огня и ветра добавить, и когда здесь заполыхают сухие травы, украсть под шумок Евдокию и смыться на фургоне. Между прочим, «Ярило» на ночных бдениях у костра не присутствовал. Кирилл продолжал тяжело вздыхать и возражать Фалулею. А после вообще выдал сумасбродную идею: вернуться в Цареморск, там запустить волшебное яблочко и начать очередной «День сурка».

Допустим, мне наш план по спасению Евдокии тоже не нравился. Слишком уж всё зыбко, но и запускать временные циклы я бы не рискнул. Фалулей вообще посчитал, что это пустая затея. В предыдущий раз всё произошло случайно, потому что язычники и он сам провели одновременно ритуалы, которые дали неожиданный эффект. Повторить специально вряд ли получится. Только время зря потеряем и Евдокию не спасём. Жрецы же сказали, что жертвоприношений будет много. Идол Стрибога не только петушками подпитывается.

Жаль, что этой ночью мы ничего не успели предпринять. Привлекать к себе внимание такой толпы язычников справедливо опасались и добросовестно присутствовали до конца мероприятия, продлившегося до рассвета. После девки пошли своей женской богине Заре поклоняться, а мы, невыспавшиеся и злые, потащились обратно в лагерь.

Вообще-то план по спасению Евдокии стал вырисовываться неплохой. Вызывать ветра начнут в полдень. Символ — «Ярило» — будет присутствовать на этом ритуале в обязательной порядке. В качестве охраны в шатёр к Евдокии отправили двух незнакомых нам девиц.

Ближе к одиннадцати часам дня волхвы начали подгонять народ, раздавая последние указания. Оба волхва в степь не пошли, а отправились к идолу. Из охраны в лагере осталось пять человек рядом с парковкой.

— Как всё в цвет, — обрадовался Фалулей. — Ну что, добавим праздника этим убогим?

— За ветром следи, — попросил я, сжимая покрепче приготовленное полено в качестве оружия. Ежели чего, то скажу, что дрова нёс. Пусть докажут, что это не так!

Фалулей, накинув на себя отвод глаз, последовал за язычниками в степь, а мы с Кириллом спрятались в лагере, ожидая сигнала. Фалулей пообещал, что будет издалека заметно, и мы его не пропустим. К назначенному времени я весь извёлся. Сидеть внутри шатра мы не могли (иначе не увидим сигнал). Пришлось стоять на открытом участке. Отвод глаз скрывал наши тела, но тень на земле никуда не делась. К тому же со стороны шатра Евдокии стали раздаваться непонятные звуки.

Кирилл нервно притоптывал, поднимая пыль и демаскируя нас, я порыкивал на него, продолжая сам волноваться, поглядывал то и дело на небо в ожидании полдня. Время, как нарочно, еле тянулось. Безоблачное небо излучало такое сияние, что было больно смотреть. Зато вся степь просматривалась до самого горизонта. Пыль висела только над тем местом, где шли люди, а дальше всё чисто. Лёгкий ветерок дул в нашу сторону, донося песню язычников. Солнце припекало всё жарче, а видимых изменений в степи я не замечал.

— Ветер сменил направление, — первым отреагировал Кирилл.

— Ага, вот и огонь, — заприметил я дрожание воздуха над одним из участков. — Жыж принял свою плату.

С такого расстояния увидеть что-то подробно не получалось. Мне показалось, что на мгновение всё в степи замерло. Я вглядывался, пытаясь понять почему пыль осела. А через несколько секунд эта пыль взвилась вверх столбом.

— Это сигнал или нет? — задёргался Кирилл.

Ответить я не успел, поскольку на месте пылевой стены взвился огромный огненный смерч.

— Вот он, сигнал, побежали! — крикнул я и, не снимая отвода глаз, устремился в сторону шатра с Евдокией.

Вломились внутрь мы с такой скоростью, что находящиеся внутри девушки никак не успели отреагировать. Бить магией в таком тесном месте не рискнули, но полено я не просто так таскал с собой. Жалеть девиц не стал и приложил каждую по затылку до того момента, как они подняли крик.

— Связать их нужно чем-то, — засуетился я, попутно возвращая себе видимость. — Кинь мне покрывало, спеленаю.

Кирилл покрывало протянул, но сам был сосредоточен на Евдокии. Та что-то бормотала и подхихикивала.

— Опоили? — спросил я, заматывая девушек в тряпки.

— Пахнет алкоголем, — ответил Кирилл. — Пьяная она, что ли?

— Вполне может быть, — согласился я. — Действенный способ вывести из строя даже мага. Подхватываем её под руки и выводим.

На выходе из шатра снова применили отвод глаз. Думаю, что со стороны зрелище было ещё то. Нас с Кириллом не было видно, а Евдокия еле переставляла ноги. Давно нечёсаные волосы закрывали лицо закрытые глаза. Саму же девушку качало из стороны в сторону так, что мы с Кириллом еле её удерживали.

— Идём, идём, не останавливаемся, — подбадривал я друга.

Парочка кухарок, оставшихся в лагере, обратила внимание на столь странную девицу и даже попыталась остановить. Кирилл к этому времени был на взводе, так что запустил в тёток магией не раздумывая. Убил или просто поранил, я не успел рассмотреть, мы прибавили темпа и теперь буквально несли Евдокию на себе. И притормозили уже возле каменных столбов, изображавших Яриловы ворота и своеобразный пропуск в лагерь.

— Придержи жену, — облокотил я Евдокию на опору. — Не стреляй, а то в меня попадёшь, следи за тылами.

Охрана на стоянке уже приметила нечто необычное и мчалась в мою сторону. Удачно, что язычники меня не видели. Правда, после третьей стрелы они определили моё местоположение и вдарили в ответ. Слаженный огонь язычников попал по мобилю, за которым я успел скрыться. Один из охранников жутко выл, катаясь по земле и зажимая рану на оторванной руке.

Рассиживаться под мобилем, ставшим временным укрытием, я не рискнул и как заправский каскадёр лихо перекатился в сторону соседнего транспорта. Придурок! Лучше бы на цыпочках тихо перебрался. Забыл, что здесь не дорога и нет облагороженной площадки. Мало того, что я поднял пыль, раскрывая врагам своё место, так ещё и сам вывалялся в мусоре. Отвод глаз, конечно, закрывал меня, но не пыльный шлейф, оставляемый моей одеждой.

По понятной причине укрытие пришлось срочно менять. Бросить стрелу я никак не успевал и сильно удивился, почему двое язычников замерли. Умничка Кирилл, он не стал ждать и решил поддержать меня пусть не совсем боевой, но вполне действенной магией. Присев за очередным мобилем, я стал посылать стрелы и копья в две подвижные «мишени». Язычники были уверены в своей руной защите и практически не использовали укрытия. Били больше не в меня, а в мобиль, по этой причине только осыпавшиеся стекла доставляли дискомфорт. Кузов надёжно прикрывал меня и я успевал послать две-три стрелы до того момента, как язычники обнаруживали моё очередное месторасположение.

«Бум, бум!» — грохотала огненная магия язычников, словно они кидали настоящие гранаты. «Вжик-вжик», — пускал я в ответ тихую магию воздуха. Опыта боевых действий у охранников не было. К тому же моя невидимость не давала им обнаружить меня визуально. В очередной раз удалось очень удачно перебраться в сторону, обходя язычников по дуге.

— Сдох? — поинтересовался один мужчина и даже присел, чтобы заглянуть под кузов.

И тут я с фланга стрелами раз, раз! Злыдни упали и больше не шевелились. Но проверить не мешало бы. Убедившись окончательно, что с ними покончено, выкрикнул для Кирилла:

— Снимаем отвод глаз!

Друг тут же показался, а я поспешил расправиться с теми, кого он держал плетением. Нам повезло, обошлось без ранений. Удачно повоевали вдвоём против пятерых. Конечно, если вспомнить, что в лагере более сотни человек, то шансов в прямом противостоянии у нас нет. С беспокойством я оглянулся на лагерь. Кажется, никто не заметил небольшого конфликта на парковке. Да и не того им там. Огромный огненный смерч нёсся по большой дуге и люди явно не успевали уйти с пути этой стихии.

— Ничего себе Фалулей разошёлся, — отметил я и больше отвлекаться не стал.

Евдокию мы снова подхватили с двух сторон и потащили к фургону. Без особых сантиментов затащили в салон и буквально уронили на пол. Девушка что-то возмущенно произнесла и попыталась встать на четвереньки. Меня же волновало то, что происходило в степи. По-любому нужно вернуться за Фалулеем, но и Евдокию оставлять просто так не стоило. Кирилл подумал так же и поспешил к задним сиденьям, где были сложены наши одеяла и сумки. В лагерь мы ничего из личных вещей брать не стали, и теперь они пригодились.

— Давай её, как ребёнка, в одеяла замотаем, быстро не выпутается, — предложил Кирилл.

Через пять минут «куколка бабочки» вяло подёргивалась на полу фургона, а мы поспешили вернуться в лагерь.

— Смерч заворачивает в нашу сторону! — на бегу комментировал я то, что видел.

— Фалулей сказал, что будет в районе капища, — высказался Кирилл, задавая направление нашему бегу.

В той стороне, кстати, тоже что-то происходило. Сразу врубиться, кто, с кем и за что воюет, мы не могли. Но однозначно решили, что «наши» там, где Фалулей, к ним и присоединились. В этой группе я заметил знакомые лица Куракиных. А кто нападал на них, не понимал, что не помешало мне подключиться к бою.

Какие-то тактики и стратегии эти люди не изучали. Стояли в полный рост и маневрировали, стараясь увернуться от несущихся снарядов.

— Кир! На землю! — крикнул я и распластался, подавая пример.

Вокруг капища имелся насыпной земляной вал с полметра высотой — хоть какая-то защита. Отвод глаз я ставить не рискнул, чтобы не попасть под раздачу своих же, но имеющееся укрытие использовал. Несколько человек кидали в нашу сторону огненные шары без перерыва. Куракины этой магией владели слабо и больше уворачивались, чем отвечали. Глава рода тяжело дышал, пот застилал ему глаза, но мужчина упорно продолжал воевать. Фалулей отчего-то поддерживал Куракиных, а не оставил язычников разбираться между собой. Когда и по какой причине они скооперировались, узнаю позже. Пока же я выпускал стрелы в противников и проявлял чудеса эквилибристики, перекатываясь и уклоняясь от огня.

— У них за спиной волхв! — крикнул мне Фалулей и тут же, не иначе как чудом, взлетел вверх метра на три.

Я успел заметить, как волхв вытянул вперёд руку с посохом и в нашу сторону была направлена одна из разновидностей магии воздуха. Стоящих во весь рост Куракиных разрезало словно одним большим лезвием. Никакое уклонение не помогло. Это же лезвие понесло дальше алые брызги крови, зацепив идола Стрибога. Идолу от того никак не поплохело, зато меня и Кирилла словно кровавым душем окатило.

— Бьём! — не дал отвлечься Фалулей. — Кирилл! Плетение!

Дальше мы сработали по привычному алгоритму. К тому же стояли язычники кучно. Почти всех Кирилл охватил плетением. Конечно, долго удержать группу он не сможет, но нам и не нужно надолго.

— Иван, на тебе те, что двигаются! — продолжал командовать Фалулуей.

Я из укрытия вполне удачно приложил троих воздушными копьями. Фалулей с Кириллом совместно добивали тех, кто закрывал волхва.

С самим волхвом пришлось повозиться. Защищённых рун он на себе имел столько, что магия Фалулея не справлялась. К этому моменту все помощники волхва были мертвы и мы рискнули подойти ближе. Кирилл держал плетение, а Фалулей бил, бил, бил. Я благоразумно под руку не лез, хотя прикидывал, как и чем помочь. Волхв-то магией воздуха оперировал, чем тут с ним воевать? И только я решил предложить Фалулею заменить стрелы и копья на что-то другое, как волхв покрылся сияющей сеткой, напоследок сверкнул и осыпался пеплом.

Стоял я чуть позади Фалулея и меня та взрывная волна не коснулась, зато Фалулей еле удержался на ногах, закричав от боли.

— Ранен? — подскочил я к нему.

— Хрен его знает! — Друг держался за голову обеими руками.

— О! — воскликнули мы с Кириллом хором, стоило Фалулею убрать правую ладонь со лба.

— Что там? — разглядывал чистую руку Фалулей.

— Знак Стрибога, — ответил я. — Похоже, тебе его сила волхва передалась.

— ***ть, ***т… — ёмко высказался друг.

— После разберёмся, — поторопил я. — Парни, ходу! Огненный смерч приближается.

— Мишку нужно забрать, — притормозил нас Фалулей. — Его в жертву собирались принести, а Куракины не давали, — приоткрыл он причину конфликта, в который мы с Кириллом ввязались.

Мне до этого глядеть по сторонам было некогда. Зато теперь увидел, что странная кучка тряпья у подножия идола — это связанный Мишка Куракин.

— Подхватили и побежали! — скомандовал Фалулей.

Верёвки мы срезали магией, но идти самостоятельно Куракин не мог. Волокли его примерно как Евдокию. Фалулей нас страховал с тыла и попутно оценивал ситуацию в степи.

— Должны успеть, — успокаивал он нас. — Кто-то пытается усмирить стихию.

Когда мы добрались до Яриловых ворот, огненная масса уже накрыла шатры на окраине лагеря.

— Успеем, должны успеть! — рычал я сквозь зубы, таща Мишку и не думая его отпускать.

Глава 23

Тащить тело Мишки и лавировать между мобилями было чертовски неудобно. Кирилл предложил использовать левитацию, но вовремя оглянулся по сторонам и отказался от этой идеи по той причине, что нас догоняла группа парней. Фалулей решил применить что-то из своего арсенала, но притормозил, сообщив, что мужчины не выглядят агрессивными. Швыряться в нас магией никто не стал и, к моему удивлению, предложили помощь. Язычники перехватили тело Мишки и крикнули, чтобы мыпоспешили. Не сразу я узнал в этих парнях тех, кого забирал у второго моста. Восемь последователей Велеса собирались покинуть лагерь как можно быстрее. Шустрыми зайцами они запрыгнули в фургон и Мишку, словно пушинку, внесли следом. Правда, отчего-то не соглашались пускать меня за руль.

— Куда тебе с такими ранениями, — пытался отобрать ключ-активатор один из мужчин.

— Какие ранения? — не понял я.

— А… это нас чужой кровью забрызгало, — сообразил Кирилл.

Так или иначе, но я забрался на водительское место и уже через пять минут рулил по степи в сторону моста.

— На север нельзя, огонь хоть и ослаб, но идёт в ту сторону. Если степь загорится, задохнемся в дыму, — указывал дорогу один из язычников.

— Едем на юг, в Царицын, — решил я и прибавил скорости.

Остановиться и осмотреться я предложил возле приметных деревьев, где мы делали остановку всего два дня назад. Столько всего случилось, что, кажется, прошла целая вечность.

— Нужно отмыться и переодеться, чтобы людей не пугать, — пояснил я народу причину остановки.

Велесовы поклонники молчали и не высказывались. Не сразу я понял причину такого массового оцепенения. Оказывается, это они неотрывно следили за Фалуеем, который сверкал знаком Стрибога на лбу.

— Как так получилось? — всё же решил задать кто-то вопрос, подразумевая смену волхва.

— Мы рядом были, когда нечто воздушное в нашу сторону пронеслось. Шестерых человек сразу разрезало, — стал сочинять Фалулей. — Их же кровью окропило идола. Волхв умер, но кровавая жертва была принесена. Мне привалило это счастье, — на последней фразе друг с силой сжал кулаки.

— Потренируйся убирать знак, — подал голос Кирилл.

Сам он занимался тем, что распутывал Евдокию, и в то же время внимательно следил за тем, что происходило в салоне. Одеяла Кирилл решил использовать в качестве подстилки для Мишки. Куракин продолжал находиться в бессознательном состоянии и ни на что не реагировал. Я же вытащил из-под сидений наши сумки с вещами и прикинул, как и чем отмывать кровь. Вещи точно на выброс, но с волос кровь нужно смыть.

— Давай к реке, — предложил мне один из Велесовых язычников и представился: — Меня Велемудром кличут.

— Неждан, — ответил я. — Это Орёл, — кивнул на Фалулея.

Наш «Орёл» выбрался из фургона и продолжал тихо материться, вставляя в промежутках фразу, помогающую спрятать символ на лбу. Кирилл наблюдал за его попытками и раз за разом отрицательно качал головой, подразумевая, что символ не исчез.

— Через три дня знак сам должен померкнуть, — припомнил я. — Или нет? Пока повязку на лоб используй.

— Повтори ему ещё раз по слогам, мне кажется, что-то не так он произносит, — попросил Кирилл.

Я и повторил, через секунду услышав восторженный вопль со стороны язычников — это у меня знак проявился.

— Спасибо тебе, отец Сварог, выбрал достойных, взял жертву немереную, но силу вручил, — бухнулся на колени Велемудр.

Остальные мужчины поспешили последовать его примеру и, обратившись лицом к солнцу, устроили массовую молитву.

Похоже, они решили, что и обретение волхва Перуна всё же состоялось. Велемудр, немного придя в себя, сообщил, что волхв Велеса погиб, когда пытался остановить стихию. Задержать огонь он смог, но лишь выиграл немного времени для женщин, которые успели убежать куда-то вглубь степи. И ценой этого стала жизнь самого волхва. Вместе с ним погибли телохранители и четверо братьев Велемудра. Он сам с остатками своей группы успел избежать смерти. И теперь они дружно решили, что мы им поможем найти нового волхва Велеса.

— Поможем, — не стал я сразу отказываться. — Сами понимаете, что у нас сейчас другие проблемы.

Одну, правда, удалось решить. Фалулей где-то с сотой попытки сумел убрать знак волховства и тут же поспешил к реке, чтобы смыть с себя чужую кровь. Мылись и чистились мы спешно, поглядывая то на дорогу, то на далёкий дым. Степь горела, ветер разносил пожар дальше на север. Что там осталось на месте лагеря и капища, и думать не хотелось. Лучше убраться отсюда побыстрее и по возможности избежать чьих-либо вопросов.

До Царицына я доехал, встретив всего два мобиля по пути. Один притормозил меня, пытаясь узнать, что там за дым. Придерживаясь нашей версии, сообщил водителю, что мы не в курсе. Сами увидели и решили вернуться с половины пути.

Где-то в пригороде Царицына из сумок начала раздаваться телефонная трель. Наконец-то появилась связь, но отвечать по телефону в присутствии чужаков не стоило. Хотя самих язычников наличие аппаратов порадовало. Мы же наобещали помощи, так что обмен номерами состоялся. Телефона у язычников не было, но они знали, где взять напрокат и при необходимости связаться.

В Москве у нас адреса ещё не было, да и не хотелось мне его давать кому-то из язычников. Так что связь по телефону была оптимальным вариантом. Не знал я, что аппараты, оказывается, дают напрокат и можно просто позвонить за деньги. Стоит об этом князю намекнуть. Уличные телефоны стопроцентно будут популярны у людей. И пусть денег немного принесут, зато какое удобство.

С язычниками мы распрощались тепло и по-дружески. Я им широким жестом подарил фургон, наши одеяла и добавил пять рублей на питание. Добираться до Северного Новгорода им придётся на фургоне по той причине, что они всего лишились: и денег, и вещей, и банковских карточек. Всё осталось в лагере и наверняка сгорело.

У нас и самих-то не так много имелось средств. Столько всего произошло, а ещё лишь вечер воскресенья. Княжеские деньги перечисляют в банк по понедельникам. Но Велемудра я заверил, что всё просто отлично и за нами скоро приедут. Возражения у язычников имелись, они лично желали сопроводить нас до безопасного места. Евдокия по-прежнему была маловменяемой, а Мишка хоть и пришёл в себя один раз, но, выпив немного воды, снова отключился.

По понятной причине нам наблюдатели со стороны язычников не нужны были. Тут ещё трель звонков не смолкала. Её я и решил использовать как повод. Якобы это те люди, что окажут нам помощь, звонят. Отойдя в сторону, я переговорил с Сабуровым, сообщив ему, что нашли Евдокию в гостинице Царицына и уже двигаемся домой. Затем Кирилл сделал пару десятков шагов в сторону и начал успокаивать свою родню, слив им уже озвученную мной версию.

Северных язычников повторно заверили, что верные люди вот-вот подойдут, но не все из них в «наших рядах». Велемудр критически оглядел притулившуюся на скамье станционного павильона группу и со скрипом согласился уехать.

— Пойдём быстрее, пока он не вернулся. — Кирилл приподнял со скамьи Евдокию.

Мы с Фалулеем подхватили Мишку и потащили в сторону подсобки уборщика. Здесь в хитром закутке располагался портал. Шаг — и мы в Платове. Правда, видок наша группа, вывалившаяся из помещения мусорки, имела соответствующий. Служащий станции погнался было за нами, но не успел, а там мы уже вышли за пределы станции и формально предъявить претензии было не к чему.

Мишку до моего мобиля, припаркованного у гостиницы, еле доволокли. Попутно старались придать естественности этому действию. От Евдокии разило алкоголем так, что ароматного шлейфа хватало на всех. Мишка издали должен был напоминать сильно подвыпившего товарища, которого сопровождают любящие друзья, при этом матерятся сквозь зубы и обливаются потом.

Наконец Куракина усадили на заднее сиденье и с облегчением выдохнули. Фалулей сразу полез в багажник, где у нас хранились бутылки с квасом, и первым присосался к ёмкости. Евдокия к этому времени почти пришла в себя. Мутным взором оглядела своё окружение, зачем-то поковыряла ногтем дверцу мобиля и потребовала себе питьё. Выдула она бутылку прямо из горлышка будто заправский забулдыга. И не скажешь, что воспитанная боярышня. Она ещё и громко икнула на последнем глотке. После так же, без особых манер, швырнула пустую бутылку мне под ноги и кивнула на водительское сиденье, подразумевая, что шофёр может занять своё место.

Предоставив Кириллу самому разбираться с супругой, я сосредоточился на Мишке. По-хорошему его тоже напоить не помешало бы, но он в себя так и не пришёл. И причины этого состояния я не видел. Специально осмотрел парня со всех сторон, пощупал пульс, зачем-то посчитал его. Пришёл к выводу, что биение сердца замедленное. После оттянул веки, посмотрел глаза, ничего не понял и расположил Мишку поудобнее.

Кирилл тем временем пробовал вести разговор с Евдокией. Дверь мобиля была открыта, и до меня долетало всё, о чём они говорили.

— Я позвонил отцу и сказал, что нашёл тебя в гостинице Царицына. Где ты была, не помнишь, где твоя подружка, не знаешь, — озвучивал Кирилл нашу версию событий.

— А вообще, что ты помнишь? — встрял Фалулей.

— Э… — начала было Евдокия и заткнулась.

— Поехали, — поторопил я парней. — Уже вечер, а нам ещё ехать и ехать.

Всю дорогу до дома Евдокия молчала. Мы остановились один раз в Придорожном-26, купили еды и попить. Там же, в посёлке, наконец очнулся Мишка. Я ему выдал воды и расспросил о самочувствии. Куракин пробормотал нечто непонятное и, прислонившись щекой к окну, снова задремал.

В Цареморск въежали уже ночью. Несмотря на позднее время, родственники Высоцких продолжали названивать каждые полчаса, спрашивая, где мы и почему так долго добираемся. По этой причине первыми доставили домой Кирилла и Евдокию.

— Завтра поговорим, — пообещал я, подразумевая, что нам есть чего обсудить.

Фалулей хоть и связался по пути с Татьяной, но домой особо не спешил, решив помочь мне с доставкой Мишки. Только подъезжая к особняку Куракиных, я сообразил, что из старших в роду остались только женщины. Интересно, станет ли Михаил главой рода? Конечно, сейчас были другие проблемы и вопросы, но заметочку в голове я себе поставил.

Мишка словно почувствовал, что подъезжаем к его дому, зашевелился, открыл глаза и сразу задал вопрос:

— Как вы меня нашли и где?

— Ты сидел на скамье станции Царицына. Мы подумали, что тебе плохо и забрали с собой, — не моргнув глазом, заявил Фалулей.

— Да? — сильно удивился Куракин. — А как я на станцию попал?

— Миш, откуда нам знать? — изобразил Фалулей недоумение на лице.

То же самое мы сообщили матери Мишки и тем слугам, что вышли помогать в транспортировке Куракина. Парня слегка покачивало и он с большим трудом мог идти самостоятельно. Наша версия того, как мы обнаружили Мишку, ни у кого из домочадцев сомнения не вызвала. Безусловно, вопросов они имели много, но не к нам. Мне и самому любопытно было узнать, что Мишка вспомнит, но следить за ним этой ночью смысла не имело.

Дальше я доставил Фалулея домой и наконец вернулся к себе. Фу-у-ух…

Приключения закончились, мы выжили, Евдокию нашли, а число язычников проредили. В дальнейшем хотелось бы обойтись без такого экстрима, но польза определённо была. Узнать бы, выжили Харченко или нет? Народа в степи погибло много. Велесовы приверженцы утверждали, что половина девушек должна была спастись, насчёт остальных предполагали самый плохой вариант. Худший для них, но не для нас. Если я не ошибаюсь, то на этом сборище присутствовали самые сильные язычники, включая волхвов, жрецов и старейшин. Язычники лишились своей верхушки и теперь справиться с ними будет легче. То, что Велесовы знали меня и Фалулея как волхвов ничуть не волновало. Эти поклонники старых богов умеют хранить тайны.

С утра пораньше позвонил Фалулей и сообщил, что сбор нашей тройки у меня в десять утра. Это была не его инициатива. Кирилл всех взбаламутил и назначил время, чему я совсем не удивился. Обсудить без посторонних глаз много чего хотелось. И лучшим местом для таких собраний был дом при руднике, куда я и перешёл порталом. Друзья себе такого позволить не могли и добирались до рудника на мобилях.

Из нас троих только я имел отдохнувший вид, и это несмотря на то, что половину предыдущих суток провёл за рулём. С Фалулеем всё понятно — у него молодая жена. Хм… у Кирилла тоже жена… молодая, и здоровья это ему не прибавило.

— Что там родственники? Как восприняли? Сабуров звонил? — засыпали мы с Фалулеем друга вопросами.

— Да… — махнул рукой Кирилл, выражая таким образом полную степень отчаяния.

— Евдокия ещё что-то учудила? — осторожно спросил я.

— Мать, тётки, — ответил неопределённо Кир.

Вначале я подумал, что дамы дружно взялись ругать жену наследника. Так оно и было, но не это самое главное. Род же Высоцких на медицине специализируется. То, что наследник занялся амулетами, никак на семейных навыках не отразилось.

— Вы просто не заметили на свадьбе, — начал рассказ Кирилл. — Вначале мать, потом каждая тётка посчитали своим долгом бросить заклинание диагностики на Евдокию. Отец их приструнил, но женщины добросовестно проверили Евдокию ещё до визита в храм. Пришли к выводу, что невеста девственница, и успокоились. После тоже проверки устраивали. У Высоцких считается хорошим тоном прежде чем начать трапезу, проверить здоровье родни.

— Неужели? — удивился я.

— Это только женщины такие, — поспешил пояснить Кирилл. — Я давно внимания на это не обращаю. Семейная традиция.

— И что показала диагностика? — почувствовал подвох Фалулей.

— Что-что… — вздохнул Кир. — Евдокия на последнем обеде была здорова, а когда вчера вернулась, то её тщательно проверили и обнаружили беременность. Сроку всего ничего, но крику было… — он закатил глаза и оставил без пояснения те крики.

— Как там можно обнаружить беременность? — искренне удивился я. — От силы два-три дня того срока.

— Маги-лекари, — не стал рассказывать дальше Кирилл.

— И как поступят? Вытравят плод? — задал Фалулей следующий вопрос.

— В том-то и проблема, что нельзя. Евдокия маг. И плод уже магией сверкает.

— Но ребёнок же не твой? — на всякий случай уточнил я.

Кирилл посмотрел на меня как на идиота. Ну да. Сам всё видел, и папашку будущего ребёнка в том числе.

— Глава рода Сабурову уже доложился. Официально боярин от дочери не отречётся, но домой её не примут.

— И куда ей податься? — заволновался я.

— Здесь останется. Она же мне жена. Мать и тётки присмотрят. Дальше семьи секрет не уйдёт.

— Завоспитывают её, — хмыкнул Фалулей.

— И пусть. Может, немного мозгов добавится! — неожиданно огрызнулся Кирилл. — Я, собственно, не по этому вопросу пришёл. Когда в Москву?

— Можно хоть завтра, — осторожно сообщил я, понимая, что друг не хочет оставаться у Высоцких, когда там такие страсти кипят. — Фалулей?

— Мы с Танюшей через пару недель подъедем. Справитесь?

— Без проблем, — заверил я. — На поезде поедете?

— Да вот думаю, просвещать жену насчёт порталов или нет?

— Ты ей доверяешь?

— Доверяю, но мой опыт прошлой жизни подсказывает, что некоторые вещи женщинам не нужно знать.

— Тогда придержи секрет, — порекомендовал я, — и про язычников, и твоё волховство.

— А! Кстати, про волхвов! — обрадовался чему-то Фалулей. — Малыш, — обратился он по старой привычке к Кириллу. — Нам только тебя в компанию не хватает. Должность волхва Велеса не занята.

— Ты чего? — оторопел Кир.

— Волхв Велеса, — хохотнул я, прикидывая, какую авантюру можно устроить. Считай, все существующие в стране язычники будут у нас под контролем.

Кириллу эту мысль пришлось доносить в течение часа. Друг сопротивлялся, приводил доводы, но не устоял под напором наших аргументов.

— До конца лета занимаемся стройкой, а там уже и на север прокатимся, — подвёл я итог беседы.

— Покормим на болоте комаров, — буркнул Кирилл.

Вообще-то Велесовы обещали сами позвонить. Они же наверняка к какому-то празднику приурочат обретение волхва Велеса.

— В любом случае у нас стройка в Москве, — повторил я. — Скататься на север можно в течение недели. Главное, что вы обрели независимость от глав родов и учиться в школе больше не нужно.

Дальше мы переключились на другие вопросы. Кратко я рассказал парням про уличные телефоны для горожан. Припомнил, что у нас по таким аппаратам можно было бесплатно вызвать скорую помощь, пожарников и милицию.

— Нужное дело, — согласился со мной Кирилл. — Князю именно в таком виде идею подадим.

— Будки пусть за свой счёт устанавливает, с нас телефоны и связь, — дополнил Фалулей.

— Я, пожалуй, нарисую кабинку и общий дизайн.

— Амулет нужен, тот, что будет деньги собирать, — задумался Кирилл.

В общем, мы так увлеклись уличными телефонами, что про недавние события в лагере язычников совсем позабыли. И уже вечером я вспомнил, что хотел пошпионить у Куракиных. Парни меня поддержали, и мы на трёх мобилях выехали в город.

Глава 24

Припарковаться пришлось за два квартала до владений Куракиных. Мы договорились встретиться здесь же через час и занялись привычной шпионской деятельностью. Под отводом глаз проникли внутрь, благо помещения все знакомы, не один раз приходилось бывать у Куракиных. К моему большому сожалению, в спальню к Мишке я не попал — парень закрылся на ключ. Зато прислуга и прочие домочадцы активно обсуждали поведение наследника. Новостей у Куракиных никаких не было. Кого-то отправили на мобиле, но без телефона не скоро узнают, что произошло в степи. К большому возмущению женщин, Мишка молчал словно партизан, заявляя, что ничего не помнит.

Послонявшись ещё немного по особняку, я ничего не узнал и вернулся к мобилю, обнаружив рядом скучающего Кирилла. Он разведал то же самое с некоторым дополнением — Куракины послали ко мне, то есть Анохину, посыльного и ждут вестей.

— Поспеши домой, — посоветовал Кирилл, — я Фалулею сам объясню. Если у него будет другая информация, то звякну.

Известие заинтересовало так, что я не мешкая погнал в поместье. Прибывший поджидал у ворот и, убедившись, что я вернулся, сообщил, что молодой господин сам изволит высказать благодарность. Мало того, водитель вознамерился привезти Мишку сюда. Отчего не пригласили меня к Куракиным, я не понял и на всякий случай позвонил друзьям, заверив, что справлюсь, но лучше им быть в курсе моего гостя.

— Не хочет, чтобы мать подслушивала, — предположил Фалулей. — Значит, не всё он позабыл.

— Думаешь, помнит, как мы везли его в фургоне?

— Не гадай, а дождись Мишку, — предложил друг.

Куракин выглядел немного больным, хоть и заверял, что с ним всё хорошо. От чая и угощений отказался и намекнул на укромное место для разговора.

— Идём в кабинет, — пригласил я. — В нём особая защита от подслушивания, да и нет у меня таких любопытных слуг.

Мишка уселся на стул, но начинать беседу не спешил. Теребил манжету рубашки, зачёсывал пятернёй волосы назад, вздыхал и всячески тянул время. Я, собственно, никуда не торопился и терпеливо ждал.

— Я видел, как вы нас защищали, — выдал наконец Мишка первую фразу.

— Когда именно? — осторожно спросил я.

— Возле хором, куда меня принесли на жертвенник.

Ни опровергать, ни подтверждать я не спешил. Мы ведь так и не поняли, почему именно Мишкой заменили Евдокию, притом что в лагере народа хватало. По логике, вместо одной девушки должна быть другая, а не парень.

— Мой старший брат прошёл посвящение Перуну, и волхв Стрибога сказал, что этого будет достаточно, — ответил на мой мысленный вопрос Куракин и снова замолк. Решил, что удивил?

— Я в курсе о Чтиборе, — добавил немного тумана в нашу беседу.

— Ты знал Матвея? — встрепенулся Мишка. — Ты знаешь, где он?

— Умер. Идол Перуна не принял его силу, — выдал я следующую порцию информации.

— Но ты же не язычник? — с недоумением в голосе спросил Мишка.

И что отвечать? С другой стороны, Мишка утверждал, что помнит и видел нас, когда мы воевали вместе с Куракиными. Союзник в его лице нам бы не помешал. К тому же Велесовы язычники знают о моём статусе, а мы втроём вроде как власть решили захватить.

— Обещай, что никому из женщин своего рода не расскажешь, — потребовал я.

Парень неуверенно кивнул. Причин доверять мне у него не было. Мало ли что мы защищали его родственников, но не спасли же.

— Не задавай вопросов, почему это нужно скрывать, — дополнил я и активировал знак Перуна.

Мишка молчал, размышляя о чём-то. Чтобы он не насочинял себе бог весь что, я решил выдвинуть свою версию:

— Сварог выбрал достойных на роль волхвов. Не знаю, видел ты или нет, но старый волхв Стрибога погиб и сейчас новый избранный. — Мишкины глаза стали по пять копеек, а я продолжал заливать: — Боги не любят кровавых жертв, особенно человеческих. Много лет пытались донести это знание до людей и наконец приняли радикальные меры.

Мишка в очередной раз причесал пятернёй свои многострадальные волосы и промычал нечто невнятное.

— Оставим на время моё волховство, давай поговорим о твоём роде. Ты видел, как погиб отец?

— Нет! Что?! Он погиб?! — подскочил Мишка. — Ты уверен?

— Увы, — подошёл я и приобнял парня за плечи. — Волхв Стрибога порешил главу вашего рода и ближников.

— С нами приехали ещё семь охранников, — припомнил Мишка.

— Там такой начался пожар в степи, что я не уверен в их спасении. Думай о другом, ты уже не наследник, а претендент на главу рода.

— Кто меня допустит… — отмахнулся Куракин.

— Имеется кто-то из мужчин, способный занять это место?

— У меня матушка… — Мишка замялся, не зная, как подобрать слово.

— Обавница. Я знаю, но это не даёт ей право стать главой. Зато ты вполне успеваешь сдать экзамены в Центре наследников и официально получить перстень.

— Без доказательств смерти главы семьи не дадут, — отрицательно покачал головой Куракин. — Чтобы подтвердить смерть отца, нужно предоставить тело или заплатить за амулет наследования. Это целых пять тысяч.

— Сиди здесь и жди, — приказал я Мишке и вышел с телефоном в соседнюю комнату. Друзьям я кратко изложил суть дела.

— Я бы заплатил ещё и за то, чтобы узнать по поводу Харченко, — обрадовался Фалулей наличию уникального амулета.

— Вот ещё, платить! — возмутился я. — Сам проверишь. Вы же с Татьяной здесь на две недели задержитесь. Сходишь узнать что да как. По-любому, за это время какие-то сведения появятся.

— Тогда готовь Мишку к экзаменам, — порекомендовал Фалулей. — Чтобы за три дня раскачал немного силу и выучил нужные плетения. Кирилл заедет к Куракиным, предупредит, чтобы не ждали, и оттуда к тебе на рудник.

Раскачивать силу у Мишки проще всего было на нашем любимом строительном плетении. Тратить время на изучение истинного зрения я не стал, а нарисовал четыре схемы и пояснил принцип, как они должны соединяться. Мишка, ошеломлённый тем, что прошёл через портал в другое место, лишних вопросов не задавал и воспринимал меня уже не как волхва, а кем-то сродни самому Перуну. Парень с опаской поглядывал на схемы и дрожащими руками пытался что-то выполнить. Я стоял у него за спиной и подправлял каждое движение.

Примерно через час заявился Кирилл с полной корзиной еды и сменил меня в качестве учителя.

— Уверен, что он соединит эти схемы? — задался он вопросом.

— Не уверен, зато вижу, что это даже в таком виде работает, каналы сил расширились, а мы ведь занимаемся всего ничего.

Собственно, так и получилось. За те три дня, что мы отмерили для учёбы, Михаил повторить это плетение так и не смог, что не помешало ему раскачать силу примерно до девятого уровня. Для экзаменов тоже выучил кое-что, я же на всякий случай подготовил парню своеобразные шпаргалки, спрятав их под отводом глаз.

— Я сам хочу научиться такое делать, — возмущался Мишка.

— Научишься. У меня на тебя большие планы, — пообещал я. — Но сейчас у нас первостепенная задача — получить перстень, пока в Центре принимают экзамены.

На всякий случай Кирилл страховал Мишку и прибыл вместе с нами под отводом глаз. Я вполне открыто сопроводил Куракина для тестирования магических сил, а Кирилл где-то тенью следовал по пятам. Служащему, замеряющему силу молодых магов, мы объяснили повторную проверку тем, что во время обучения в столичной школе наследник рода явно увеличил магические силы. Нечасто, но такое случалось, и нам вполне поверили.

В этот же день Куракин сдал магию огня на отлично и запросил проверку на амулете родства. Денег мне было не жалко ещё и по той причине, что Сабуров пятьдесят тысяч вернул. Не то совесть проснулась, не то грехи доченьки решил прикрыть. Так что заплатил я легко не только за экзамены Мишкины, но и за использование амулета. Жаль, процедуру определения старшинства в роду понаблюдать не довелось. Поздно я сообразил навесить на себя отвод глаз, а потом уже не успел.

Мишка вышел из подвального бункера подавленный, с лицом сероватого оттенка.

— Миш, что, как? — первым подскочил Кирилл.

— Старший в роду до четвёртой степени родства, — произнёс Михаил и запрокинул голову, не давая пролиться выступившим слезам.

Слова сочувствия я произнёс, а про то, что язычники сами выбрали свою судьбу, дипломатично промолчал. Как и про то, что мне мой юрист Волконский названивает весь день. Куракины Михаила слегка потеряли. Последняя информация была о том, что парень поехал к Анохину.

— Передай, что наследник занимается делами рода, — ответил я Волконскому и попросил больше меня на эту тему не беспокоить.

Нужно отдать должное Мишке, упорства и добросовестности ему было не занимать. Создавалось впечатление, что после проверки из бункера вышел другой человек. Более ответственный и повзрослевший. Я помнил Михаила как балабола и обаятельного парня. Новый Мишка значительно отличался поведением и желанием учиться. Он был уверен, что изучает секретные плетения язычников. Правда испытал небольшой шок, когда увидел Фалулея в виде волхва Стрибога.

Фалулей к нам на рудник заглянул по другой причине. Он подготовил амулет для городского телефона, который будет деньги взимать. И застопорился друг на том, что не знал, сколько запросить оплату и на какой вес монеты устроить срабатывание системы.

— Не только вес, но распознание денег нужно, а то они нам всякими железками аппарат закидают, — поделился я своими мыслями.

— Это что, в каждом городе на улице стоять будет? — проявил Михаил любопытство.

— Иди воздушные лезвия отрабатывай, все вопросы после экзаменов, — отогнал я парня.

— Нужно ему телефон выдать, — предложил Кирилл. — Схожу и заодно проведаю, что там на заводе творится.

— Десяток телефонов принеси, — попросил я. — Здесь много кому нужно раздать.

— Не спешите на завод, — притормозил нас Фалулей. — Лучше подготовим документацию по городским аппаратам и отправим с княжеским посыльным во дворец.

Поскольку в документах лучше сразу указать наши пожелания и цену, то мы сосредоточились на этом деле. Свозили Мишку в Центр, выдали ему задание для тренировки и снова засели за подсчёты. Я предложил старую схему — сто рублей за аппарат, а телефонную будку на усмотрение князя. Цену за звонок ставили снова мы, но с учётом того, что князь может её поменять.

Дешёвым звонок не будет. Позже, когда телефоны станут доступны почти каждому, изменим расценки, пока же поставили один рубль. Обслуживание аппаратов и создание службы сборщиков дневной выручки перекладывали на княжеские плечи. Единственное, что я советовал предусмотреть бесплатные звонки в скорую помощь. Между прочим, здесь такой услуги не было. В смысле, машин и врачей, выезжающих к больному по вызову.

Насколько это заинтересует князя, никто не знал. Насчёт звонков в пожарную и правоохранительную службу Кирилл сразу заверил, что не нужно. От пожаров в крупных городах защищают амулеты, а стражников вызывать не принято по той причине, что у каждого рода имеются свои, а покой горожан охраняют боярские люди.

К тому времени, как Михаил сдал экзамены и получил перстень главы рода, Кирилл переправил всю документацию и пробный образец через княжеского доверенного во дворец. На стройку заехать времени у Кирилла не было, но мы планировали исправить этот пробел в ближайшее время. Пока же торжественно вернули семейству Куракиных Михаила в качестве главы рода. Маман недовольно поджала губы и демонстративно не поздоровалась с нами. Её даже известие о гибели мужа несильно расстроило по сравнению с тем, что придётся подчиняться сыну.

Мишка мне по секрету сообщил интересную вещь — на него мамино обаяние не действовало. И наши тайны без моего разрешения госпожа Куракина не узнает.

— Принимай все дела, проверь казначея и юриста рода, — давал я Мишке указания. — Подумай, нужна ли тебе школа в столице? В любом случае я помогу её оплатить.

— Я бы предпочёл у вас учиться.

— У нас можно учиться только под добровольную клятву, — категорично ответил я.

— Согласен и под клятву.

— Не спеши, подумай до конца лета, а там окончательно решим. Не забудь разведать о Харченко, — дал я парню последние наставления.

Дел в Москве накопилось много, а мы всё с язычниками никак не разгребёмся. Звонили Велесовы из Северного Новгорода. Им я приказал сидеть тихо, не высовываться, идёт разбирательство и не нужно давать властям лишнего повода нас в чём-то заподозрить. Хотелось в степь проехаться и посмотреть, что там, однако нельзя. Пожар, да ещё такой силы, наверняка привлёк к себе внимание. Сгорело ли капище и идол, мы не знаем. В любом случае трупы людей никуда не делись, как и штук тридцать мобилей. И не все они были безликие, как у Куракиных. Некоторые идиоты с родовыми прапорами засветились. Наверняка княжеская служба проводит расследование.

— Узнаем по косвенным признакам, — убеждал Кирилл. — Какой род в ближайшее время подвергнется гонениям, тех, значит, вычислили.

— Правильно. Газетки столичные почитайте, сплетни послушайте, — провожал нас Фалулей.

Допустим, времени на чтение газет не нашлось от слова совсем. Строители наворотили немного не так, как задумывалось. Неделю я ругался, разбирал и передвигал магией стены. Охрип, похудел и загорел на солнце. Как можно было столько накосячить, уму непостижимо! Мы ведь строителям готовые, магией укреплённые фундаменты предоставили, а зодчий чертежи толковые подготовил.

— Иван, не гони. Сдохнешь на такой работе, — притормаживал меня Кирилл. — Сосредоточимся на особняке Фалулея. Туда все бригады перенаправим. Пусть работают до восьми вечера. Потом всех выгоняем и крепим магией.

— Ты видел, сколько эти уроды стекла побили? — продолжал я возмущаться.

— Во-о-от… как раз с оконных рам и остекления и начнём.

— Стены всех особняков нужно до осени поднять, — тяжело вздыхал, прикидывая, сколько нам предстоит работы.

— Успеем, — успокаивал меня Кирилл. — Куда спешить? Сделаем дом Фалулею и Татьяне, там же и сами пока поселимся. Ни тебе, ни мне личный особняк сейчас не нужен.

С этим я был полностью согласен. Дом в Москве в большей степени вопрос престижа. Татьяна нас уже предупредила, чем чревато наличие столичного особняка. Близкие и дальние знакомые начнут в гости напрашиваться. Это сейчас я могу соврать Сабурову, что нахожусь в Цареморске, и он меня в гости не вызовет. А если поселюсь в Москве, то от гостей так просто не откажешься.

Вообще-то Сабуров позвонил всего один раз, когда сказал, что перечислил пятьдесят тысяч (я же был дружкой жениха), в гости зазывал скорее всего из вежливости. Сам я не стремился к общению, поскольку общих точек соприкосновения с Сабуровым у нас не осталось. Князь весь прибыльный бизнес на себя перевёл. И кстати, отчего-то ответа по поводу городских телефонов не поступало.

— Подсчитывает князь, насколько это прибыльно, — предположил Кирилл, когда я поделился своими сомнениями.

— И не сам считает, а помощники, оттого так долго, — согласился с предположением.

— Ты с Брюховецким неплохо общался, — напомнил Кирилл. — Позвони ему и предложи то же самое. Мол, в Москве ещё нет, а у нас городе уже будут телефоны, которыми смогут воспользоваться жители любого сословия.

— Фалулей, выползай из супружеской кровати, — набрал я телефон друга. — Знаешь, что наш умник опять выдал?

— Очередную толковую идею? — сразу среагировал на мой вопрос Фалулей, и я кратко обрисовал суть вопроса.

— Князь молчит, обязательств перед ним нет. Чего тянуть, когда можно идею воплотить в жизнь?

— За сегодня всё подготовлю, с тебя завтра звонок боярину.

Из Москвы пришлось срочно возвращаться домой, поскольку решать такие вопросы нужно при личной встрече.

Брюховецкий обрадовался мне как родному сыну ещё до того, как я озвучил тему разговора. На аудиенцию заявились втроём, нагруженные как верблюды. Здесь и карта города с предложениями по установке будок, и сам аппарат, и чертежи телефонных кабинок, и предварительный договор в двух вариантах.

В первом договоре боярин все расходы берёт на себя, и с нас только телефоны. Во втором варианте мы принимаем активное участие, но прибыль пополам. Боярин делиться не захотел. Подал, конечно, красиво. Типа мы что, сомневаемся в полноте его казны? Да он здесь у себя в городе любых столичных выскочек заткнёт! Мы активно поддакивали и подпевали насчёт того, что у нас не хуже, чем в Москве, и даже лучше в плане климата и цен на продукты.

Тема вызова скорой помощи тоже прошла на ура. Здесь боярину и тратиться не пришлось. Открытие нового крыла больницы и покупку фургонов, переделанных под перевозку больных, взяли на себя Высоцкие. Никто из нас не ожидал, что глава рода так активно станет помогать. Кирилл после пояснил, что Высоцкие давно хотели наладить отношения с Брюховецким. Боярин их несильно жаловал, а тут такой достойный повод привлечь внимание и, конечно, заработать. Вызов скорой помощи будет бесплатным, но в больнице лечение по обычному прайсу. Главное в этой услуге то, что с острой болью или тяжёлыми травмами человека доставят к лекарю в кратчайшие сроки.

Я про мигалочки на крыше транспорта идею втиснул, боярин издал указ по своему владению, чтобы мобили с прапорами пропускали скорую помощь.

В целом работа завертелась-закрутилась. Единственный косяк оказался в том, что с тех телефонных аппаратов горожанам некому было звонить. Высоцкие Бобровским, те Журавлёвым по мобильным телефонам звонят, боярину тоже не с городских аппаратов названивают. Вот тут я сделал финт ушами и предложил домашние телефоны. Как-то развитие телефонов пошло у нас в обратном порядке: вначале мобильные, потом городские и домашние. Договор с князем у нас на переносные аппараты, а не на стационарные. Конструкция другая и придраться не к чему. Поставим такие аппараты в холлах особняков зажиточных горожан и в родовых поместьях. Будет как в моём мире: на звонок отвечает лакей и зовёт того, кого нужно.

Заявки на стационарные телефоны принимали в боярской канцелярии, а выпуск аппаратов требовалось наладить в Москве.

В этот раз со мной отправился Фалулей, оставив Кирилла решать вопрос с роднёй по мобилям скорой помощи и телефонам. Не так-то и много было тех, кто решился установить у себя в особняке аппараты. Мы всего двести штук склепали и притормозили процесс. Пусть эти раскупят, а дальше посмотрим.

Телефонных будок пока изготовили пятьдесят штук. Опять же в большей степени это были понты. В первые дни народ ходил вокруг такой диковинки, поцокивая языками. Белая будка, белоснежный аппарат, позолоченные кнопки набора номера, золотые буквы логотипа нашей компании на стеклянной двери — шикарно. На набережной таких кабинок аж пять штук поставили.

Не зря княжеские служащие так долго не давали ответа. Дохода с тех телефонов в первые десять дней не было никакого. Потом мы стали устанавливать аппараты в особняках, вот тогда и возникло некое шевеление возле городских телефонов. Мишку подключили, обучили истинному зрению, амулет присоединения нитей выдали и подписали с парнем договор о найме. Пусть зарабатывает не только деньги, но и репутацию.

До конца лета телефонных аппаратов в частных домах Цареморска поставили порядка трёхсот штук. Я вспомнил про такую полезную вещь, как телефонный справочник, и заказал его в типографии, оформив бесплатную рассылку первым пятидесяти клиентам. И тут уже случился бум и мода на телефоны в городе!

К уличным аппаратам выстраивались очереди не только позвонить, но и поглазеть на людей, кто ими лихо пользуется. Мишка набрал помощников и мотался с установкой домашних телефонов. Боярин Брюховецкий тешил самолюбие и поощрял газетные статьи о телефонизации Цареморска и о себе любимом.

Наконец эти новости дошли до столицы. Князь прочухал, что упустил нечто важное, и потребовал нас к себе.

Глава 25

Под княжеские светлые очи мы заявились вчетвером (Мишку взяли с собой). Решение переключить Куракина на телефоны получилось само собой. У Фалулея много других планов, Кирилл фонтанирует идеями, я нет-нет да вспоминаю что-то из технических поделок своего мира. Так что кандидатура Михаила как главного телефониста и того, кто будет заниматься текущими делами, пришлась всем по душе.

— Глава рода Куракин! — хлопнул себя по бедру князь, как только мы поздоровались. — Точно у вас на юге что-то неладное. Я столько молодых глав родов никогда не встречал, — заверил князь и рассмеялся. Мишка зарделся румянцем, не зная, что сказать или сделать.

— Главное, не возраст, а умения, — деликатно намекнул я на тот повод, по которому нас позвали.

— Точно, поговорим о делах, — разом поменял свой настрой князь. — Что ж вы, молодцы, со старшими не советуетесь?

— Советуемся, — рискнул вставить слово Фалулей. Он себя к категории молодёжи давно не относил.

— А пошто меня не спросили? — продолжать гнуть своё князь.

Мишка, кажется, забыл как дышать. Зато Кирилл и не думал тушеваться.

— Мы вашему поверенному ещё в середине лета отдали предложение о городских телефонах.

— Опять вы со своими поделками, — нахмурился князь. — Я про ваши особняки на границе Москвы. Неужто я бы отказал и не подобрал достойного места?

— Э… — сумел я выдавить из себя, чем тут же и привлёк внимание.

— Анохин, ты же глава рода, талантливый амулетчик, перспективы отличные. Вдруг жениться на девице высокородной задумаешь, а дом у тебе совсем не в центре.

— О… — снова не нашёл я слов и предпочёл не комментировать княжеские слова. Что это за намёки на женитьбу? Это что, потенциальный тесть недоволен местом постройки особняка? Могу, конечно, ещё один построить, но не хочу.

— Что по вашим телефонам, — продолжил князь, — воеводу заинтересовали те, что вы в домах ставите. Уличные я пока не одобрил, а по домашним возьмёте документы у моего помощника.

И собственно, на этом аудиенция завершилась. Спорить с князем по договору, где указывалась сумма в семьдесят рублей за аппарат домашнего типа, мы не стали. Привилегий на продажу этих телефонов никаких не было. Имелся договор на поставку тысячи штук для военного ведомства, и не более того. Сразу во дворце оформили на Михаила все допуски и пропуски. Пусть занимается поставками для воеводы.

Мы же, раз уж сорвались в Москву, занялись стройкой особняков, месторасположение которых так не понравилось князю. У меня, кстати, претензий не было. Болота поблизости полвека назад высушили, лесок неподалёку сохранился, подъездные пути, правда, плохие. Но мы этот вопрос решим.

Сами поселились на заводе. Там у нас было несколько жилых помещений для администрации. Заводской народ из простых людей, не магов, потому полностью «зомбированный» Фалулеем. Про наши переходы порталами туда-сюда никому не расскажут. Мишка по-прежнему пребывал в восторге от такого способа передвижения. Верил, что это наследие язычников, и слушался нас во всём.

Для строителей всё выглядело так, будто господа ночуют в одной из закрытых комнат подвального этажа. Чем хозяева питаются, их не волновало. Времени для праздного размышления я этим бездельникам не оставил, гонял в хвост и гриву. Главное, подвести под крышу строения и начать класть черепицу. Это чтобы со стороны было видно поэтапное строительство. Дальше мы всё сами магией обработаем и соберём.

— Танюша сказала, что уже пора мебель заказывать, — припомнил Фалулей. — Управляющего и слуг она сама подберёт. Посуду, постельное бельё, подушки и прочую мелочовку тоже сама будет покупать.

— Ничего себе мелочовка, — покачал я головой. — У вас в особняке шестнадцать гостевых спален. Посуды на возможных гостей потребуется целый вагон.

— Скажи спасибо, что покупать амулеты не нужно.

Все водные и освещения делались по нашим разработкам с учётом того, чтобы не менять их каждый год. Про кухонную технику и холодильники моего мира я тоже рассказал друзьям. Здесь обычно практикуется морозильная комната со специфичным амулетом. То, что лежит ближе к амулету, замерзает в камень, подальше — обычное охлаждение. Но согласитесь, бегать за каждой мелочовкой в подвал не совсем удобно.

— Будем холодильники продавать? — первым оценил это изделие Кирилл. — Ишь ты, лоточки для яиц! И светло внутри.

Фалулей превзошёл сам себя, когда выполнял по моему эскизу двухдверный холодильник. Предполагаю, что это он перед женой выпендривался, оснащая стильную кухню, где был сплошной хай-тек. Понятное дело, сама Татьяна на ней готовить не будет, но даже просто посмотреть на такую мебель приятно.

— И мне всё такое сделаем, — продолжал балдеть Кирилл, открывая и закрывая дверцу холодильника.

— Будем ими торговать? — поинтересовался я.

— Если совсем начнём подыхать со скуки, — пробурчал Фалулей. — Когда там Мишка рекомендовал вызывать волхва Велеса?

— На зимний праздник, — ответил я. — Одиннадцатого вьюговея.

— Вьюговея, значит, — невольно поёжился Фалулей.

— Болота и комары замёрзнут, — подсластил я пилюлю.

— Нужно ускорить строительство, Танька рвётся подушки и перины покупать, — пожаловался Фалулей.

— Ты ей для начала фургон купи, чтобы было на чём покупки перевозить, и водителя с грузчиками найми, — хохотнул я.

— И домик нужно снять для содержанок, — вклинился Кирилл.

Я его в этом вопросе всячески поддерживал. Секса давно хотелось. Из нашей троицы только у Фалулея он на постоянной основе. С Евдокией Кирилл хоть и общался, когда бывал дома, но без интима. Тётки отговорили. Ребёнок будет с сильной магией (намудрили что-то язычники). Магия эта к Кириллу никакого отношения не имеет и может вступить в конфликт. Для лучшего состояния Евдокии стоит воздержаться от всего того, что хотелось молодому мужскому организму.

Кирилл жаловался, что жена с ним принципиально не разговаривает. Оказывается, он виноват в том, чтопривёз Евдокию к Высоцким, а не к Сабуровым. Окажись Евдокия в доме родного батюшки, и всё сошло бы с рук. Поди докажи, чей там ребёнок? Боярин предпочёл бы сам разбираться с дочерью и её побегом. Собственно, по этой причине он к нам и охладел.

Это ещё никто не в курсе, где на самом деле была Евдокия. Мы упорно придерживались версии, что нашли девушку в гостинице. Сама Евдокия по понятной причине молчала. Единственное, что с неё стребовали, так это телефон Зотовой. И то без толку. Куда подевалась и жива ли Мирослава, информации не было.

В одной из московских газет промелькнула статья о небывалом огненном смерче в степи, от которого пострадало много людей и животных. Смерч кружился спиралью с юга на север и обратно три дня. Бед наделал немало. Маги, прибывшие на место, ничем не помогли. В результате смерч развеялся сам собой, но следствие полагало, что создан он искусственно, и расследование инцидента продолжалось.

Харченко в Цареморске так и не появились. Мишка два раза ходил выяснять у слуг, где хозяева, но всё безрезультатно. Нас же больше волновало, что когда-то спросят, где глава рода Куракиных и что с ним приключилось. Фалулей лично организовывал алиби. Ушли, мол, Куракины кататься на корабле и пропали в шторм. Кораблик не только купили, но притопили. Пусть по датам не совсем совпало, но кто там будет глубоко копать, если вдова претензий не высказывает и с новым главой рода согласна.

Мишка неожиданно приобрёл авторитет в своей семье благодаря нашим телефонам и поддержке Брюховецкого. Боярину ну уж очень хотелось превзойти хоть в чём-то москвичей и тех, кто был приближен к князю. Я под это дело подсунул боярину идею с примитивные пейджерами, обозвав их «словесниками».

Основа пересылки текстов в новых моделях телефонов уже имелась. Дело оставалось за малым — привязать это всё магически. Нам же никакие операторы не нужны были. Принимающую и передающую сигналы башню Брюховецкий забабахал серьёзную. И главное, боярина больше интересовала популярность своего имени в устах жителей района, чем сама техника. Он, в отличие от князя, претендовать на наши поделки не стал. Налог, конечно, платить будем, но не слишком обременительный. Госпожа Куракина взяла на себя покупку небольших земельных участков в городе для постройки павильонов по продаже словесников.

Завод мы изначально строили так, чтобы была возможность расширяться. Словесники уже вовсю клепались и складировались. Месяца через три обеспечим весь южный регион примитивной связью. Пока князь рассусоливает и слушает своих советников, мы жирный кусок пирога мимо его рта пронесём. Новые средства связи решили продавать всего по десять рублей за штуку, чтобы охватить практически все слои населения региона. Своим станичникам я подогнал две сотни бесплатно. Хватило этого на всё взрослое население станицы. Но по себе знаю, что вскоре и подростки захотят получить такую полезную вещицу. Мои подопечные стопроцентно могут позволить купить детям словесники. А там подростки похвастаются в школе… И начнётся! Мы серьёзно рассчитывали реализовать на юге тысяч сто примитивных передатчиков текста.

Медиков рода Высоцких подобными девайсами тоже снабдили. Там все до последней нянечки в больнице обзавелись словесниками. Обрадовались… Ну-ну. Это пока они не поняли, в какую зависимость попали. Одно дело, когда начальник тебя ищет и не может найти, и совсем другое — получить от него прямые указания по мобильной связи.

Насчёт музыкальных салонов и продажи дисков я не забыл. В Москве у нас Оболенские этим занимаются, я их и в Цареморске официально привлёк через мачеху Василису, а по сути поручив это дело Волконскому. Василиса посчитала ниже своего достоинства лично заниматься каким-то салоном. Почему, я так и не понял. Князю было не зазорно, а эта носом покрутила. Мы с ней тогда не очень хорошо поговорили. Претензий дамочка мне накидала много: и приёмов я, как глава рода, не устраиваю, и её никуда по гостям не пускаю (вообще-то мне наплевать на её перемещения), и по статусу ей давно положено в Москве жить, а я достойного дома в столице не имею.

Про статус и переезд в столицу я Василису сразу и жёстко обломал. Хочет, вон пусть к родне едет. Правда, Оболенские вначале у меня спросят, как у главы рода, но возражать не буду. У себя в особняке эту змею точно не поселю, пусть у родни гостит. Сам удивляюсь, как она не померла со скуки в поместье. Мачеха реально ничем не занимается, якобы детей воспитывает. При этом большую часть года брат с сестрой проводят у южной родни Оболенских, у которых я не бывал по той причине, что опасался очередных намёков на женитьбу. Спасибо, Татьяна со своими переговорила и Журавлёвы перестали мне свою среднюю дочь Людмилу сватать.

Ситуация с этими невестами вообще-то сложилась комическая. Многие были в курсе, что Алёна Васильевна проявила ко мне интерес, а её батюшка посмотрел на это сквозь пальцы. И тут же выразил недовольство мной по другому поводу (по какому, народ не был в курсе). Что делать, родовитые не знали. Не то дочек своих подсовывать, не то обождать, чем дело с княжной закончится. Алёне я позвякивал изредка, больше из вежливости. Даже на прогулку зазывал. Оно мне не надо, но и ссориться с княжной не хотелось. Девушка каждый раз отказывалась, заверяя, что может себе позволить прогулки только после того, как папенька пригласит меня на пир. Приглашения во дворец на пир не присылали, но я совсем не расстраивался.

Меня больше возмутило замечание князя насчёт неправильного места строительства домов. И на эту тему подговорил друзей. Фалулей особенно проникся. Очень уж ему хотелось перед молодой женой порисоваться и князю нос утереть. Пусть в центре города особняки украшены лепниной и скульптурами, у нас будет круче, чтобы позавидовали и прониклись.

Срочно вызвали зодчего, он внёс корректировки в готовые проекты. Теперь три особняка соединила воздушная галерея. Попутно я рассказал, что такое эскалатор и двигающиеся дорожки. Их тут же применили в галереях. Поскольку они были стеклянными с двух сторон, то по краям двигающихся дорожек расставили южные растения в кадках. Сам лично ковырялся на побережье, а затем высаживал пальмы и прочие растения, которые круглый год имеют зелень. Естественно, штат прислуги пришлось увеличивать и нанимать садовника. Не забываем, что у нас планировались бассейны, которые теперь превратились в малые филиалы аквапарков.

До конца осени успели многое сделать. Особняк Фалулея так точно был готов. Татьяна проявила немалую сноровку в его обустройстве. И это при том, что передвигалась она без прежней прыти — на сносях как-никак. Фалулей ходил теперь довольный, с постоянной дебильной улыбкой на лице. Отчего он в прошлой жизни не обзавёлся детьми, осталось за кадром, зато тут он вовсю наслаждался семейной жизнью.

В наших с Кириллом особняках было чистенько и пусто. Заниматься закупками времени не было, к тому же нас у Фалулея неплохо разместили. Татьяна этому только рада была. Мы же нет-нет да что-то преобразовывали и улучшали. Я им стиральную машинку изобрёл. Вот уж не ожидал, что это такая редкость. В родовых семьях, понятное дело, амулетами чистят. Сам я как-то несильно обращал внимание на такие детали. Выучил простенькое плетение и чистил всё, начиная от носков и заканчивая постельным бельём. Сам, без прислуги.

Как оказалось, простой народ стирает вручную в корытах. Единственное, что могут себе позволить, купить дешёвый амулет сушки.

Меня же на бытовой технике вдруг переклинило. Описал принцип работы, Фалулей стал подгонять амулеты под нужную функцию стирки, отжима и сушки. Мы с Кириллом собрали коробочку, а после ещё десяток. К себе в особняки унесли, родню одарили. Один аппарат Мишке вручили. Заслужил он такой подарок. С его помощью мы в Цареморске почти миллион заработали. Затрат, конечно, хватало, но оказалось, на юге нам более выгодно работать, чем в Москве.

На официальное открытие особняка наследника Бобровских я Татьяне котёнка подарил, которого взял у Куракиных. Язычники этих животных сильно уважают. А у меня это символ прошлой жизни и ритуала новоселья. То, что мы давно живём в доме, роли не играло, официально строительство не закончено. Журавлёвы и Бобровские обещали приехать на новоселье в первый день зимы и, так сказать, «принять» гнёздышко наследника. Пришлось нам с Кириллом временно освобождать комнаты и срочно покупать по кровати в свои особняки. Гостей к Фалулею должно было прибыть много.

— Алёне позвони, пригласи, — посоветовала Татьяна, отчего-то решив, что приглашённых будет недостаточно. — Скажи, чтобы с подружками приезжала бассейны смотреть.

— Оно нам надо? — усомнился я.

— Бассейны покажем, — повторила Татьяна.

— А… так это ты похвастаться хочешь, — сообразил я и стал набирать номер телефона княжны.

Алёна мне толком ничего не ответила, а буквально через полчаса изволил позвонить сам княже.

— Чем ты там девиц привлечь решил? — сразу в лоб задал он вопрос. Расписал ему в цветах и красках про бассейны, которые поздним вечером освещаются снизу. — А меня чего не позвал все эти чудеса чудесные смотреть? — продолжил князь.

— Постеснялся, — ответил я. — Буду очень рад Вас видеть первого студеня в полдень.

— Приеду. Наследника и Алёнку возьму, но без её подружек.

Надо думать, что телохранителей и ещё каких-то ближников князь тоже прихватит. Главное, чтобы об этом Журавлёвы и Бобровские заранее не узнали, иначе вместо сорока гостей прибудет полтысячи. Мы их в таком количестве не разместим. И без того кормить всю ораву придётся у меня в особняке. Там пусто и свободно. Один зал словно предназначен для нашествия такой толпы. Штуки четыре стола добавим, должны всех вместить.

Друзей я, конечно, предупредил, и подключился к хлопотам. Вопросов образовалось немерено. Как и в какой очерёдности всех сажать? Столы у нас буквой «П» расположены. Понятное дело, что князь во главе. А дальше? Повезло, что от князя за три дня до предполагаемого визита прибыл человек. Он всё подробно расписал, выдал слугам схему расположения гостей за столом и пообещал, что пришлёт позже мага, который проверит каждое блюдо и питьё.

О блюдах Татьяна волновалась больше всего. Она же в роли хозяйки первый раз выступала. Фалулей психовал не меньше, беспокоясь за здоровье жены. Пришлось и мне к этому вопросу подключаться, вспоминая всё, что было интересного в моём мире. Я выдал майонез как универсальную заправку салатов. Фалулей вспомнил особый рецепт приготовления мяса на открытом огне. Соленья и копчености и я, и Журавлёвы с Бобровскими из своих запасов вытащили и переслали в Москву заранее.

— Не хуже чем на княжеском пиру, — наконец успокоилась Татьяна и сосредоточилась на слугах, гоняя их раз за разом по трапезной и на репетицию встречи гостей.

Обед планировался на два часа дня, до этого всем будет проведена экскурсия по особняку. На самом деле Бобровские и Журавлёвы приехали за день и успели не только осмотреть, но и составить своё мнение об увиденном. Дамы толклись на кухне, мешая работникам, мужчины отправились плескаться в бассейнах, париться в баньке и оценивать сауну «по-восточному», как обозвал я эту парилку с музыкальным амулетом и ароматными маслами.

Гостей больше всего порадовало то, что на улице холодрыга, а бассейны закрыты магией, не позволяющей проникнуть минусовой температуре. После баньки все желающие могли понырять в холодной бадье, но плавать предпочли в тёплых бассейнах. Плавали все родственники хорошо и любили это дело. Южане как-никак, море под боком.

Моё новшество — банные халаты — мужчины восприняли с неким недоверием, предпочтя обмотаться простынями, пиво и квас в комнатах отдыха похвалили и пошептали мне по секрету, что лучше в такие заведения девок разгульных брать. А то я не в курсе?!

Естественно, все гости уже прознали, что прибудет князь как «главное блюдо». Бобровский, безусловно, своему наследнику высказал претензии в том плане, что его не предупредили заранее о таком визите, они б родни привезли больше. Собственно, я так и предполагал, что провинциальные родственники захотят всем составом перед князем покрасоваться. Часть дам, узнав о таком событии, прервала осмотр дома и рванула в столичные лавки за украшениями, посчитав, что мало драгоценностей на себя навешали. И ни один глава рода не возразил против таких трат!

Журавлёв хоть и сожалел, что оставил младших детей дома, но решил, что это не последняя возможность представить князю наследника, да и молод Иван. Зато Людмила — средняя дочь — сейчас в самом соку и выглядела отлично. Таких пышных форм, как Татьяна, она не имела, но, как говорится, кровь с молоком. В меня Людмила глазками постреляла, на Кирилла покосилась, оценила кого-то из двоюродных братьев наследника Бобровских и в целом вела себя очень похоже, как Татьяна при первой нашей встрече. Такая же хозяйственная и предприимчивая. Если она и характером сестру напоминает, то будет кому-то золото, а не жена. Возраст у неё с Алёной один, а житейской мудрости в этой девице гораздо больше.

— Пойдём встречать дорогих гостей, — отвлёк меня Кирилл от размышлений по поводу хорошей жены. — Княжеские мобили уже паркуются.

Глава 26

К моей большой радости, князь из сопровождения взял лишь наследника и младшую дочь, остальные гостями не считались. Несколько боевых магов ещё ранним утром проверили все помещения и нас, другие, прибывшие с князем, в большей степени были обслугой. Десяток магов изобразили почётный караул по пути к центральному входу особняка и остались во дворе, оцепив здание и парковку с мобилями.

— Ведите, ведите, показывайте, — добродушно приказал князь Фалулею. — Лебёдушка твоя в тяжести, как я погляжу.

Татьяна разрумянилась и вовсе не смутилась, напротив, осталась довольная таким вниманием. Всех выстроившихся в холле родственников представлять не стали. Главы родов приблизились, а остальные шли по умолчанию «общим списком». Навязываться и сопровождать князя никто из гостей не рискнул. Только главы родов и наша компания повели князя прежде всего к тем бассейнам и горкам.

— Баловство, баловство, — изволил заметить князь, но отчего-то продолжал разглядывать завистливым взглядом бурлящие ванны, водопадики и горки.

— Не изволите что-то опробовать, когда гости разъедутся? — рискнул я предложить. — Бани у нас необычные, с расслабляющей музыкой и особыми ароматами, доставленными из Персии.

— Приду как-нибудь. Отчего себя не потешить? — согласился князь. — Говоришь, вечером, как стемнеет, в бассейнах дюже красиво?

После осмотра этой достопримечательности двинулись к галереям, где у нас двигающиеся дорожки.

— Баловство, — как ребёнок радовался князь, пытаясь идти в обратном направлении по двигающейся дорожке. Алёна этой радости не разделяла и испуганно держалась за поручень.

— Красиво, — заметил наследник, подразумевая растительность, которой была украшена галерея.

В моём доме смотреть особо было нечего. Я намекнул, что без женской руки не могу обставить все эти помещения, и продемонстрировал свой комплекс бассейнов. Затем вывел гостей на смотровую площадку.

— Живописно, — первой отозвалась Алёна, оценив с высоты лес, уходящую вдаль дорогу и сверкающий на солнце снег.

— Мечтаю с этого места до своих земель канатную дорогу проложить, — зачем-то решил я порисоваться перед девицей. — Представляете, Алёна Васильевна, башни, соединённые канатами, а по ним скользят вагончики для людей. Летят себе над землёй, и ни погода, ни заносы на дорогах им не мешают. Внутри вагончиков тепло, сухо, сиди да поглядывай вокруг на пейзажи.

— Зачем вам такая воздушная дорога? — подключился к обсуждению наследник Владимир.

— У меня дальше к югу завод. Было бы удобно его посещать.

— И что же вам мешает устроить эту дорогу? — продолжал наседать на меня Владимир.

— Так за Москвой земли княжеские… — сообщил я и многозначительно замолк.

— Папенька, хочу воздушную дорогу, — правильно отреагировала на мою паузу Алёна.

— И поставки телефонов с вашего завода так будет проще осуществлять? — спросил князь. — Наверняка безопаснее.

Это он припомнил один инцидент, который случился в октябре. Какие-то бандиты решили партию телефонов украсть, напав на княжеский фургон с товаром. Украсть-то они украли, но у нас же все номера фиксируются. Фалулей той партии все нити оборвал. У злоумышленников остались на руках пустые игрушки в виде телефонов. Меня та история навела на одну мысль. Мы же по сути управляем всеми нитями связи. Вероятно, сможем как-то и разговоры подслушивать. Как именно, я ещё не придумал, но Фалулею идея понравилась. Кирилл правда сказал, что это непорядочно. Мы с Фалулеем хмыкнули и не стали спорить. К тому же заниматься всей этой шпионской деятельностью совсем нет времени.

— Смотри, Алёнка, каков глава рода Анохиных. Чего только не придумывает, — решил по какой-то причине похвалить меня князь. — Дом хоть и не в центре Москвы, зато такого ни у кого нет.

И снова я не понял, в честь чего такая рекламная акция.

— Не то что твой сморчок из Годуновых. Покатал один раз на санках, ты и рада.

— Не один раз, — сердито буркнула Алёна и отвернулась.

Ага, у меня, похоже, конкурент появился, которого князь не одобрил, но перечить любимой дочери не хотел. Как бы я совсем не против того, чтобы Годунов Алёну увёл, меня родовитость девиц в последнюю очередь привлекала. Всегда считал, что семья должна быть такой, как у Фалулея с Татьяной. Алёна для таких отношений слишком молодая. Девица на лицо красивая, тут я не спорю. Годика через два, когда она в школе магии отучится, я бы за ней поухаживал, но на данный момент предпочёл держать дистанцию, сделав вид, что ничего не понял, и повёл гостей дальше. Затем осмотрели особняк наследника Высоцких, поднялись на обзорную башню и не спеша вернулись в обеденный зал.

За столом гости кушали хорошо и много. Медовуху Высоцких князь лично оценил, попросил напомнить, чтобы боярин Сабуров, заведующий поставками продовольствия во дворец, оформил покупку медовухи у Высоцких.

После обеда князь уехал, а гости разбрелись кто куда. Алёна и Владимир за родителем не последовали, им было у нас интересно. Татьяна куда-то сразу увела княжну. Наследник тоже растворился на просторах трёх особняков, я даже не заметил с кем. Зато главы родов Журавлёвых и Бобровских были более чем довольны. Пристали ко мне насчёт салонов в Цареморске, просили придумать чего-нибудь такого, чтобы просто «Ах!», я же вяло отбрыкивался, ссылаясь на князя и загруженность по заказам.

Еле дожил до того момента, когда именитые гости со своими телохранителями убыли и остались условно «свои»… почти полсотни человек. Дамы принялись расспрашивать Татьяну о салатах и ингредиентах, молодёжь помчалась переодеваться в плавки, желая опробовать бассейны, и только мы с Фалулеем продолжали беседовать с главами родов. Людмила, правда, на минутку заглянула, чтобы спросить номер телефона у батюшки.

— Откуда у тебя телефон? — удивился Фёдор Викентьевич.

— Владимир Васильевич подарил, — покрутила в руках Людмила вещицу.

— С чего вдруг? — не понял Журавлёв-старший, а я еле сдержал хмык. Что ни говори, а девицы у Журавлёвых предприимчивые. Людмила успела не просто охмурить наследника, но ещё и подарок от княжича получить.

— Так я пожаловалась, что у нас в Цареморске телефонов мало, он и послал кого-то за подарком для меня, — честно ответила Людмила.

— Эк… — почесал затылок глава семейства и решил дальше эту тему при таком большом скоплении народа не развивать.

Гости донимали нас беседами и всевозможными предложениями на протяжении недели. Потом-то я сообразил уехать на завод, прихватив с собой Кирилла, а Фалулей пусть дальше свою родню развлекает. Он и сам уже был не рад, но выпроводить их не мог. Я обещал ему помощь, как только мы с княжеским человеком разберёмся.

Особых проблем с установкой башен для канатной дороги не должно было возникнуть. Линию протянем не по прямой, конечно, а с небольшим изгибом, чтобы над деревнями не проходила. Дальше всё сплошные леса и болота. Претензий предъявлять по поводу воздушного транспорта над головой будет некому. Чиновник мои каракули на карте прилежно перерисовал в чистовик, получил нашу подпись на листе и пообещал, что в ближайшее время князь наложит резолюцию. Собственно, так и получилось. Десятого числа у нас был на руках документ, которым мы помахали перед гостями и дружно покинули столицу.

Фалулей немного переживал, как Татьяна со всем хозяйством управится.

— Должны же они совесть иметь, — успокаивал я друга. — Каждый день по фургону продуктов закупаем.

— Не в деньгах вопрос, — заметил Фалулей. — Эти тётки вроде и сочувствуют Танюше, охают и предлагают помощь, нет бы, просто уехать в Цареморск, сняв все проблемы. Скучно им, видите ли, зимой, а тут такие развлечения.

С этим я был полностью согласен. Выдворить родню под благовидным предлогом не получалось. Бобровские пытались и в мои бассейны залезть, но я принципиально спустил воду, сообщив, что в доме не живу и гостей не привечаю. У Кирилла такие проблемы отсутствовали, поскольку ему принимать гостей необязательно. Он женат, супруга у родни на юге, неприлично чужих девиц да тёток в свой дом водить.

Из всех возможных гостей я привечал только Мишку Куракина. Он съездил в Северный Новгород, отдал целый ящик словесников Велесовым язычникам. Эти передатчики текста имели особый логотип стилизованного изображения солнца. Ничего особенного, но мы договорились раздавать подобные девайсы язычникам, чтобы узнавать таковых издали.

И вообще неплохо бы было как-то переписать язычников. Мы не имели ни малейшего представления о том, сколько их в стране. Хотя писать списки рискованно, но можно выделить для них особую линию связи. У Фалулея на них большие планы. Пусть князь там у себя во дворце правит, а мы тихой сапой вторую власть организуем. Друг действовал по принципу «не можешь предотвратить пьянку, возглавь её». Мне это «мировое господство» было до лампочки, но и отдавать кому-то власть я не собирался.

Понимал, что нам самим заниматься поиском выживших язычников ни к чему, да и опасно. Вдруг кто-то случайно проговорится? И тогда пойдут прахом все планы и вообще наше существование по крайней мере в этих телах. Параноик Кирюшка в одном из ответвлений на руднике сейфик смонтировал. Часть денег из банка забрал и там припрятал. Я посмеялся, а вот Фалулей его похвалил. Обещал сделать нам всем амулет «последний шанс».

Между прочим, такая паранойя имела под собой основание. Княжеские люди за особняками как-то хитро приглядывали. Не успели мы посадить в поезд всех гостей, что толпились до последнего у Фалулея в особняке, как пришёл посыльный с известием, что князь и наследник через день прибудут. Мол, готовьтесь.

Банные и прочие прочие процедуры запланировали устроить у меня. Маг проверил напитки и закуски и дал добро на такую княжескую забаву.

— Алёнка хотела в бассейны, я отказал, — князь лично нахлёстывал меня в парилке берёзовым веником по спине и ниже. — Негоже ей тут телесами сверкать.

— Него-о-оже, — постанывал я. — Ох, княже, тяжела твоя рука.

— Это я ещё добрый, — ответил князь и подвинул меня с лавки, всучив веник сыну. — Ты лучше скажи, чего хочешь в отношениях с Алёнкой?

Отвечать я решил честно, безо всяких недомолвок.

— Князь, ну какая из неё жена в этом возрасте? Ей подружки да развлечения интересны. Вон Кириллу Евдокия сколько крови попортила, жалуясь, что скучно ей.

— Слыхал. Дочь рассказывала, но сейчас-то Евдокия смирилась.

— Тётки за ней следят, к тому же дитя носит тяжело, магия у ребёнка сильная. А желание гулять и развлекаться у Евдокии не пропало.

— Да… — выдохнул князь после очередного хлопка веником по своей спине. — Раньше девок воспитывали строго. А я всё с любовью. Как же, младшенькая, солнышко родное.

— Пусть погуляет. В школе магии отучится год или два. В невестах не останется, — осторожно предложил я.

— Это точно. В девках она не засидится, — согласился князь. — Гулять ей много не позволю, а ума-разума должна годика за три набраться. Так, глава рода?

— Так точно, — бодро согласился я, сообразив, сколько лет мне дали отсрочки в этом оригинальном сватовстве, и поспешил выбраться из парной. Как-то я раньше по-другому представлял себе этот процесс. Журавлёву с песнями и плясками сватали, а меня по заднице веником отхлестали и велели готовиться к семейной жизни.

— Жив? — передал мне кружку с квасом Кирилл.

— Похоже на то. И даже счастлив, — подмигнул я друзьям.

Князь, получив от меня конкретику, успокоился и потащил всех в бассейн на надувных матрасах плавать. Заготовил я и таких безделиц. Владимиру они очень понравилось. После пива мы вообще расслабились: бомбочками с бортика сигали, брызгались и устраивали войну на плавательных средствах. Хорошо, что чужих и свидетелей этому безобразию не было, ведь иногда и князю хочется почувствовать себя обычным мальчишкой.

— Добре, — выдал князь перед уходом и, опираясь на одного из ближников, запел какую-то разухабистую песню по пути к своему мобилю.

— Очень добре, — подтвердил Фалулей, провожая взглядом князя и наследника. — Есть желающие меня в дом отнести?

— Ни желающих, ни сил нет, — ответил я. — Зато имеется телефон, подожди немного, звякну. Татьяна нам быстро эвакуацию устроит.

— До чего с князем договорились? — Кирилл нашёл в себе силы на вопросы.

— По нашим делам или личным? — уточнил.

— По нашим и без того всё в кружевах, — отмахнулся Кир. — Что по Алёне?

— Гуляю вольной птицей три года, а там как повезёт. Князь видит меня своим зятем. Я же идеальная партия, не влияющая ни на какие политические расклады в стране, зато неприлично богат и независим.

Вскоре подоспели слуги, отправленные Татьяной, и проследили за тем, чтобы господа не навернулись по пути к спальням, так что разговор по княжеским делам продолжили на другой день.

— Действуем так же, как и с нашей стройкой на заводе, — предложил Фалулей. — Сейчас все пути засыпаны снегом. Воспользуемся случаем и поставим башни при помощи магии. Вагончики сами делать не будем, закажем их на одном из заводов по выпуску мобилей.

— Давайте нарисуем сам вагончик и внутреннее устройство, — подхватил я. — Основная задача — оснастить вагон амулетом, блокирующим двери, чтобы вне станции никто не мог открыть двери. Для аварийного выхода, если потребуется, могут разбить стекло. Все остальное должно по максимуму страховать людей. И вообще, мы в этом деле не специалисты. Фалулей был прав, проще передать изготовление вагончиков профессионалам.

Установкой башен и соединением их канатами потратили больше месяца. Я сто раз пожалел, что связался с этим делом. Двигаться от одного участка до другого приходилось на вездеходе. Возле каждой башни сооружали временный портал. С наступлением темноты бросали вездеход на месте и возвращались домой. На общем собрании мы решили всё же рассказать Татьяне о порталах. Не знаю, как подал Фалулей эту новость, но жена отнеслась к ней очень практично, согласившись сразу, что такой секрет раскрывать никому не стоит. Зато Татьяна перестала удивляться нашим внезапным появлениям.

Больше всех порталам радовался Мишка Куракин. Он бы и десятой части всех дел, что мы на него навешали, не решил. А так приходил порталом на завод, забирал продукцию и уносил в салоны Цареморска. По словам Мишки, городскими телефонами обеспечили всех более-менее зажиточных людей юга. Скоро их простые портовые грузчики начнут покупать. Вещь дорогая, статусная, но если поднакопить, то по вполне приемлемой стоимости. И за счёт увеличения числа телефонов в домах стали приносить доход уличные автоматы.

— Пора снижать стоимость звонков, — предложил Михаил. — Мы на количестве больше заработаем.

С Брюховецким эту тему мы оговаривали, но предупредить его, конечно, не помешает, а после нужно послать техников и заменить вкладыш с амулетом, реагирующим на вид и вес монеты.

За этими всеми делами незаметно прошёл январь. В начале февраля мы выехали в Северный Новгород. Велесовы уже были предупреждены и с нетерпением нас ждали. Всего в Новгороде и окрестностях проживало порядка восьмидесяти язычников. Совсем мало по сравнению с южным регионом. Кстати, никого из тех, кто поклонялся Перуну или Стрибогу, собрать так и не получилось, и это притом, что многие знали семью Куракиных.

— Боятся власти на след навести, — пояснил Мишка. — Должны были выжить те, кто на поехал на хоровод, но когда родаки не вернулись, попрятались.

— Те, чьи мобили с прапорами остались в степи, точно схоронились, — согласился я. — Но ты же помнишь фамилии.

— Помню, знаю, но ходить к ним не рекомендую.

На этом, собственно, и закруглились. Если приспичит кому-то Перуну помолиться, пусть к Куракиным идёт. В этой семье Перун и я заодно в особом почёте.

Доехали до Северного Новгорода мы без проблем. Дороги почти на всём протяжении были очищены. В паре мест Фалулей выходил, чтобы убрать снежные заносы, и мы продолжали движение. В оговоренном месте нас встретил Велемудр из рода Лазаревых и сопроводил до своего поместья. Приличное оказалось владение, огороженное чуть ли не крепостной стеной.

— У меня четверо братьев было, — пояснил Велемудр размеры своей территории. — Старший брат, считавшийся наследником, погиб в степи. Теперь я второе лицо после главы семейства.

Не знаю, кого здесь ждали и что Велесовы наговорили родне, но наша группа народ слегка ошарашила. А уж когда начали представляться (мы с Мишкой как главы родов), там половина мужчин в осадок выпала.

— И кто из вас волхв? — с недоверием посмотрел глава рода Лазаревых.

— Извини, старче, что мы без бород и посохов, — отреагировал Фалулей, воплотив знак, и я последовал его примеру.

— Новые веяния, новые правила и заветы старых богов, — подал голос Кирилл. — Сегодня вечером сбор.

— Хоровод? — уточнил кто-то из мужчин.

— Нет, просто вечер воспоминаний. Жрецов не осталось, а о Велесе молодёжь мало чего помнит. Будем беседовать, вспоминать, — пообещал я.

Идея полностью принадлежала мне. Мы о Велесе, мягко говоря, ни ухом ни рылом. Пусть язычники сами расскажут, кто что помнит. Мишке преподнесли это как почитание заветов. Парень обрадовался, о чём-то там с маман пошушукался. Наверняка от себя речь подготовил.

Нас разместили, покормили и тянуть со знакомством не стали. В большую залу набилось прилично народа обоих полов, расселись все прямо на полу, подстелив одеяла. Мы с Фалулеем к этому времени сменили дорожную одежду на нечто стилизованное с вышитыми рубахами строго по учебнику школы. Знающие люди разберутся, а остальным хватит того, что вышивка имеется.

— Спит природа-матушка, спит под снежным покровом, — начал выступление глава рода Лазаревых. — Один Велес, бог скота, ходит по весям, наигрывает в свою дудочку, не даёт людишкам заскучать.

История Лазарева оказалась познавательной. Молодым женщинам в этот день положено пить мёд, а затем бить своих мужей! Мёд для того, чтобы коровы были ласковые, а мужу по хребтине, чтобы волы были послушные. На пиру по случаю этого праздника ни в коем случае нельзя есть говядину.

Рассказчик сменился, и мы снова внимали.

— Богиня Морена насылает страшных духов, — повествовал один из ближников Лазаревых.

Про эту борьбу он как-то невнятно поведал, сообщив, что хоровод вокруг костра обязателен, и про приметы, по которым определяется погода, рассказал. Если наступает оттепель, то весна ожидается тёплая, если нет, то Морена-Зима ещё долго будет крепка.

Следующим выступил Мишка. У этого оказалось много чего припасено. Велес же бог мудрости. По этой причине во время празднования положено поэтам и песенникам выступать.

— Защищает Велес от всего, — рассказывал Михаил, — но больше всего помогает путешественникам, воинам и лесникам.

Мишку сменил Велемудр, поведавший о том, что в Велесову ночь сны вещие и всегда сбываются. И конечно же, в этот день следует изготавливать различные обереги. Самые лучшие получаются из коровьих рогов и других материалов, символизирующих жизненную силу и мощь.

В целом этот вечер встреч прошёл для нас с друзьями познавательно. Другой вопрос, как у Велеса выпросить волхва, никто не упомянул, а сами мы не знали.

--------------------------------

Друзья, по новому стилю 24 февраля Велесов день. Все всё запомнили? Бабе — мёду. Мужикам скалкой по спине.

Глава 27

— Мысли умные имеются? — задал ожидаемый вопрос Фалулей.

— Полог от подслушивания поставь, — не стал я сразу отвечать.

— То есть идеи отсутствуют даже у Малыша? — Фалулей занялся делами, оплетая выделенные нам помещения — две спальни и гостиную, где мы и разместились для разговора. Мишку поселили где-то в другом месте, и нашей беседе никто из посторонних не мешал.

От встречи с Велесовыми язычниками мы ожидали чего-то большего. Думали, нам все секреты на блюдечке преподнесут. А по сути оказалось, что тот же Куракин в курсе традиций и дат.

— Они могут не знать, как проводится ритуал, или это действительно секрет, — подал голос Кирилл.

— Однозначно нужен петух в виде жертвы, — предположил я. — В степь петухов привозили, но так и не воспользовались, предпочли человеческие жертвы.

— Чего вы вообще переживаете? — потянулся всем телом Фалулей. — Спать пошли. Всегда можно сказать, что Велес не выбрал достойного на роль волхва.

— Это как раз волнует в последнюю очередь. Как бы нам не проколоться при проведении ритуала, — заметил я.

— Почему? — посмотрел на меня Фалулей. — Мы видели как минимум три раза подобную процедуру, и она всегда отличалась. Там дело в чём-то другом, не связанном с внешними ритуалами. Моё мнение — идолы мощные артефакты, реагирующие на сильную магию.

— У Матвея не хватило магических сил для завершения, — напомнил Кирилл. — Согласен, что идол реагирует именно на силу.

— Как вариант, — поддержал я. — Матвею на капище Перуна сил могло бы хватить, не будь рядом Фалулея. Он выкачал для своего ритуала всё что было вокруг.

— Спать, — погнал нас отдыхать Фалулей.

Встать пришлось ни свет ни заря. Покормили всех быстро и повели к уже приготовленному к поездке транспорту. С удивлением я приметил наш старый фургончик. Его чуть подкрасили, похоже, поменяли двигатель и теперь активно использовали для перевозки людей.

— На нём все и поедем, — заявил я, загоняя своего Царевич-волка с родовым прапором под навес во дворе.

Собственно, не так нас и много было, кто отправлялся на ритуал. Велесовых двенадцать человек и наша троица. С таким составом я был полностью согласен. Зачем нам все те девицы и старики на болоте? Судя по описанию Велемудра, пешочком идти придётся прилично. Капище на болоте, да и подступы к нему как-то хитро замаскированы.

Ехали мы часа два, освещая дорогу фарами. К тому времени, как добрались, начало светать. Очередной сюрприз ожидал нас, когда почти прибыли на место. К моему большому изумлению, болото не было полностью замёрзшим. Это помощник Велемудра определил, потыкав палкой в один из сугробов.

— Снег рано выпал в этом году, — пояснил он. — Лёг сразу толстым покровом.

Снова я не понял всех этих нюансов и попросил пояснить мне, южному жителю.

— Чем больше снега, тем теплее болоту, — довёл до нас информацию мужчина. — Сейчас там льда меньше чем полвершка по толщине, и то не везде.

— Ну… хоть комаров нет, — пробормотал я себе под нос.

Кирилл с опаской покосился на заснеженное поле, где мы припарковали фургон. То, что дальше будет болото, можно было определить по чахлой растительности и кривым деревьям. Куда идти, где та тропа и ориентиры? Фалулей оценил наши перспективы и предложил облегчить обратный путь.

— Идём вроде как нужду в кустики справить, — увлёк он нас за фургон. — Кирилл, начинай оплетать магией во-о-он ту сосну и куст. А мы с Иваном пока изобразим то, зачем пришли.

Тянуть нить магии будущего портала Фалулей взялся сам, хотя и без этого ему было что нести. Заготовленные шесты лежали в фургоне между рядами кресел, дрова для костра затолкали непосредственно под сиденья. Велемудр вытаскивал вязанки, чтобы всучить понемногу каждому, и это помимо личных рюкзаков с едой и питьём, имеющихся у каждого.

Парочка мужчин несла в заплечных мешках петухов. Те шебуршились внутри, но не кричали по той причине, что им клювы предусмотрительно завязали липкой лентой. Отчего-то Велесовы язычники петушков не опоили сонным напитком.

— Пошли, — скомандовал Велемудр, когда приготовления были закончены, и повёл группу за собой по направлению к тем сугробам, что были даже мне чуть ли не по пояс.

— Экстремалы, — тихо бурчал Фалулей.

— К такому идолу часто не походишь даже летом, — согласился я.

— Зато и не найдёт никто, — поддакнул Кирилл.

— Под ноги смотри. Там, под снегом, чавкает, — привлёк внимание Фалулей к тропе.

Впереди идущий как бульдозер Велемудр расчищал путь, но смотреть под ноги всё равно требовалось. У меня после первых двухсот метров стали болеть глаза. Как нарочно, погода выдалась ясная. Солнце поднималось всё выше, снег блестел и слепил. Согласно приметам это означало, что весна конкретно в этом регионе будет ранняя.

Язычники вскоре перестроились и теперь пробивал тропу на болотах двоюродный брат Велемудра — Горазд. Шёл он, ориентируясь на какие-то свои приметы. Мы то двигались к очередной коряге, виднеющейся из-под снега, то резко сворачивали в сторону, идя вдоль ряда хиленьких сосен. В общем, без проводника эту тропу не отыскать. Минут через пятнадцать Горазда сменил другой язычник. Новый «вожак» ориентировался хуже предыдущих «Сусаниных». Под утоптанным снегом стало не только хлюпать, кто-то из впереди идущих ухнул по колено в воду.

— Бодал я такие прогулки, — утирал со лба пот Фалулей. — Может, полетим?

Мне в дублёнке и в меховой шапке тоже давно стало жарко, но предложения друга я не одобрил. Кирилл пыхтел позади, добросовестно использовал палку-посох и молчал. Километра через три мы вышли на какой-то островок и снег под ногами перестал проседать.

— Чуток отдохнём, — сообщил Велемудр. — Дальше сложнее будет. — И в подтверждение своих слов он показал на проталины.

— Здесь старая гать, мы её давно не подправляли, — стал пояснять Горазд.

— Отчего? — вежливо поинтересовался я.

— Наш волхв был немолод, а хоровод можно и во дворе усадьбы водить.

Почему предыдущий волхв нечасто к капищу наведывался, я понял буквально на следующих метрах. Снега здесь меньше намело, по идее, идти должно быть легче, но тонкий слой льда оказался не более сантиметра. Он хрустел и проваливался под нашим весом. Болотистая грязь стала сразу проявлять свои пакостные свойства, затягивая обувь. Теперь самому первому было проще и легче идти. Остальным, кто старался двигаться след в след, каждый шаг давался с трудом.

— Задолбался я, — сообщил Фалулей то, что мы уже не раз слышали, и приподнялся над тропой.

— Лететь как будешь? — поинтересовался я, подразумевая, что эта левитация работает вверх-вниз. — Или попросишь, чтобы тебя дотолкали до места?

— А вот так! — Фалулей опустился и, оттолкнувшись, прыгнул вперёд.

Приземляясь, он смог притормозить и не ухнул всей массой в болото, дальше ему пришлось снова отталкиваться, но сделать это качественно друг не смог, увязнув обеими ногами в грязном месиве.

— Проще толкать, — заметил Кирилл.

Язычники если и обратили внимание на странности нашего поведения, то не стали ничего спрашивать, сосредоточившись на тропе. Даже Горазд, который постоянно интересовался нашими умениями передвигаться по болоту, не отвлекался от своих действий.

— Хорошо, толкаем минут десять одного, после меняемся, — предложил я. — Так хоть кто-то будет отдыхать.

Почти сразу мы поняли, что пинать левитирующее тело не совсем удобно. Зато если Фалулей держался за лямки моего рюкзака, то мне это ничуть не мешало и не тормозило.

— Возьмите мою вязанку дров и цепляйтесь оба, — разрешил я и Кириллу применить левитацию.

Но пришлось поднажать, увеличивая скорость. Со всеми своими выкрутасами мы немного отстали от группы. Пока я всех догнал, совсем упарился. Очень хотелось пить, но, по заверению язычников, останавливаться на болоте нежелательно. Продержался я в таком темпе не более получаса. Фалулей, почувствовав изменение ритма моего шага, поменялся со мной местами, всучив уже мне вязанки дров.

Отдохнуть у меня получилось прилично. Вначале Фалулей тащил нас, затем Кирилл. К тому моменту, как снова настала моя очередь, вдали показалось какое-то строение, расположенное, судя по всему, на острове.

— Спускайтесь, — скомандовал я парням. — Грунт под ногами плотный.

Избушка на этом острове была обнесена хиленьким забором. Под снегом его почти не было видно. Но Велемудр уверенно повёл всех к воротам и даже сумел их открыть. Благо это были не дубовые створки, а всего лишь подобие большой калитки из орясин.

— Симпатично, — нашёл Кирилл в себе силы оценить этот заснеженный островок, деревянную избушку и растительность, покрытую всё тем же снегом.

Часть дров сразу занесли в дом и кто-то занялся печью. Остальные язычники вытащили из-под навеса лопаты и прочий инструмент. Похвальная такая работоспособность после марш-броска по заснеженному болоту. Лично у меня сил на подобные подвиги не было.

— Помочь им магией почистить? — предложил Фалулей, разглядывая суетливую работу мужчин по уборке снега со двора.

— Убери, — согласился я и тут же привлёк к себе внимание: — Попрошу всех отойти к дому!

Меня услышали, но не поняли.

— К дому, к дому! — замахал Кирилл руками и поспешил сам в указанном направлении.

Небольшой смерчик, вызванный нашим другом, за пять минут собрал снег, прошлогоднюю листву, мелкий мусор, веточки, возможно, что-то нужное в хозяйстве и вышвырнул это всё за пределами острова. Остался чистый двор с каменной скульптурой посередине.

— Медведь, — первым распознал Кирилл, что это такое.

— Разумно, — заметил я. — Пусть кто докажет, что это Велес. Любой случайный путник, забравшийся на болото, не сможет уверенно заявить, что видел капище.

— И разбить каменную скульптуру не получится, — подошёл ближе Велемудр, услышавший наш разговор.

— Часточужаки забредают? — спросил я.

— Не очень. Летом травы укрывают проход к острову, а зимой здесь некому ходить.

— Да и опасно, — согласился я с мужчиной.

Какое-то время народ потратил на то, чтобы привести себя в порядок, выпить чаю, снять промокшие от пота майки и просто передохнуть. После ту часть дров, что оставили под навесом, сложили в центре двора на месте старого кострища и устроили хоровод. Вообще-то зажигать костёр и водить хоровод Велеса положено при закате. Но мы-то пришли не для этого. Нам в полдень волхва как-то надо получить. Все дружно прошли традиционные три круга вокруг костра и, изобразив змейку, обогнули каменного медведя.

— Кто-то силу на себя качает, — тихо заметил Фалулей. Он двигался первым в цепочке, за ним я, Кирилл и остальные двенадцать человек.

Между прочим, по поводу того, кто будет претендовать на роль волхва, тема ни разу не поднималась. Мы с друзьями решили, что это будет Кирилл, но у язычников Велеса могло быть другое мнение. По умолчанию к капищу отправились самые достойные. И один из этих «достойных» сейчас втихаря силу откачивал.

— Закругляемся, — прервал наши хождения вокруг идола Фалулей.

До полудня оставалось совсем немного, пора было нести петухов и приводить себя в достойный вид. Верхнюю одежду я скинул, оставшись в расшитой рубахе. Символ Перуна активировал и придвинулся к костру, чтобы не холодно было ждать назначенного времени. Поклонники Велеса раздеваться до рубах не спешили, сосредоточившись на петухах.

— У кого нож? — выяснял Велемудр, перетряхивая заплечные мешки.

Особый ритуальный нож обнаружился у Горазда.

— Нож-то зачем? — не понял я, припоминая свои умения по отсечению голов петухов воздушной магией.

Харченко петухов предварительно опаивали и те становились полусонными. Эти же пернатые намеревались продать свою жизнь подороже. Они вырывались, брыкались лапами со шпорами, пытались долбануть завязанными клювами и били крыльями.

— Парализовать? — усомнился Фалулей в том, что в таком виде получится принести жертву, не свернув предварительно шею петуху.

— Может наложиться другая магия, — предупредил я и отобрал одного из петухов.

— Я буду держать, а ты голову ему отрубишь, — предложил Кириллу порядок действий, сообразив, что в одиночку с буйствующей птицей не управлюсь.

Вообще-то я предполагал, что жертвы должны приносить настоящие и будущие волхвы. Оттого сильно удивился, когда Горазд вцепился во второго петуха. Никто из язычников препятствовать ему не стал, а Фалулей пробурчал, что не имеет никакого желания пачкаться в курином помёте.

Велемудр в петушиных схватках участия не принимал и следил за временем, поглядывая то на небо, на котором появились облака, то на часы. Половина народа откровенно нервничала. Приободрять я их не стал, и так понятно, что наша церемония не выдерживает критики. С какой такой радости идол будет выбирать волхва? С другой стороны, я два раза получал этот титул без вопросов. Мне даже казалось, что принцип здесь такой же, как с тапками — кто первый встал, тот и получил. По этой причине я шепнул: «Давай!» Кириллу за пару секунд до команды Велемудра, который на пальцах отсчитывал нужный момент.

Кирилл, сосредоточившийся на удержании магии лезвия, следил за мной и петухом. Услышав нужное слово, он лишил несчастную птичку головы и, ухватив за лапы, поспешил к идолу в образе медведя. Как выпускать магию и закручивать её вокруг божественного символа, Кирилл знал. В отличие от Горазда, действовал он быстро и чётко.

Горазд со своей жертвой серьёзно отстал. Вначале он возился с петухом, используя ритуальный нож. Затем по какой-то причине полоснул себя по ладони и, наконец развернувшись к идолу, увидел свечение, окутавшее Кирилла.

— Мне, моё! — кинулся он к каменному медведю.

Отшвырнув уже лишнего петуха, Горазд попытался сотворить что-то с Кириллом, у которого не только рубашка, но и тело было покрыто рунами. Ожидаемо нож, пусть и ритуальный, соскользнул, не причинив другу вреда, а Фалулей среагировал более точно, запустив воздушную стрелу в Горазда.

— Не мешать таинству! — заорал Велемудр у меня за спиной.

Я хотел возмутиться такой команде, но понял, что это было сказано не мне и не Фалулею. Пятеро язычников активировали в ладонях сгустки огня. Не знаю, что там за таинство имел в виду Велемудр, может, и нужное дело, но Кирилла поджарить я не позволил и парочкой стрел сбил с ног двух язычников, тут же оплетая их. Фалулей связал плетением двоих, ещё одного заковал Кирилл. Горазд же продолжал кататься по земле после первого удара стрелой Фалулея.

— Прекратите, прекратите! — метался между нами Велемудр. — Нельзя нарушать…

Договорить он не успел. Со стороны идола сверкнула яркая вспышка и тело Горазда в одно мгновение осыпалось в виде пепла. Кирилл ойкнул и прижал ладонь ко лбу. Народ разом замер, прекратив кричать и что-либо делать. Первым всё же зашевелился Кирилл. Чёткий узор в виде «домика», вернее, двух вертикальных палочек и символической «крыши» чернел на его лбу. Ну… собственно, случилось то, чего и ждали.

— И что здесь такое творилось? — поинтересовался Фалулей у Велемудра, продолжая удерживать пленённых язычников.

— Я бы тоже хотел узнать, — оглядел мрачным взглядом мужчина своих собратьев по вере.

— Претендентов на звание волхва Велеса оказалось больше одного, — пояснил я. — Почему нам не сказали, зачем мы вообще сюда ехали?

— По болоту тащились, — дополнил Фалулей. — Если такие умные, то сами бы силу получали.

— Откуда у этих лесных сила? — агрессивно рыкнул Велемудр. — Волхва хотели ритуальным ножом порешить? Отвечай, Ворон! — Он схватил одного из моих пленников.

Плетение я ослабил, позволив Велемудру потрясти «лесного». Кстати, я сообразил, что намеревался сделать Горазд. Примерно таким образом Фалулей свой знак получил. Убив волхва непосредственно рядом с идолом да окропив кровью божественный символ, можно стать волхвом. Велемудр узнал об этом практически сразу от Ворона и заработал очень пристальный взгляд от моего друга. Телепатией мы не владеем, но мысли Фалулея я считал легко. Зачем оставлять столько свидетелей секрета? Как бы он их всех не сжёг.

— Батюшка Велес выбирает достойного, а не того, кто жаждет власти, — влез я со своими объяснениями. — Посмотрите на предателя.

Кучку пепла, оставшуюся от Горазда, уже разметало ветром. Отчего так странно сработала магия, я не знал и преподнёс это в выгодном для нас свете.

— Что с вашими делать? — снова спросил Фалулей.

— Отпускай, дома разберёмся, — пообещал Велемудр.

— Собираемся или чего-то ещё нужно? — поёжился Кирилл.

— Знак со лба убери вначале, — рекомендовал я.

Это действие у Кирилла получилось замечательно. И не услышав других пожеланий по поводу ритуала, он поспешил к своей тёплой одежде.

— Печь в доме потушить, кострище снегом засыпать, — стал выдавать распоряжения Велемудр.

Действительно, к чему задерживаться, если всё уже сделали и волхва получили? Снова я не понял, как это работает, какая сила наделяет титулом, но, впрочем, и неважно. Перекусив перед дорогой, мы собрались в обратный путь.

— Пойдём по моему пути, — сразу заявил Фалулей. — Видите те два пенька? Проходите между ними. Неждан, покажи путь.

Выход с болота был там, где мы закрепили нить. Вопрос встал о том, оставлять портал или уничтожить? Этим же я озадачил Велемудра, когда он вывел всю группу. Язычнику терять удобный и простой путь на капище не хотелось. Мужчина пребывал в полном восторге и смотрел на нас с обожанием во взоре.

— Прикрыть чем-нибудь, чтобы нам было приметно и загородить путь, — предложил он решение проблемы.

— Маскируйте, — согласился я, — мы в фургоне подождём.

Припрятали проход язычники шустро. Магией чахлую растительность выломали и снесли в кучу. На мой взгляд та ещё маскировка. Велемудр пояснил, что это до конца весны. Как сойдёт снег, они обязательно наведаются, деревьев или кустарников на месте прохода посадят. В общем, решат как-то проблему.

Проштрафившиеся язычники, из числа тех, кто принимал участие в попытке «захвата власти», посматривали на Фалулея с откровенным страхом. Строить порталы в этом мире не умели. Наверняка решили, что это секретные данные для посвящённых. Мы в этом народ не разубеждали, пусть и дальше так думают. Хотелось, конечно, местные секреты узнать, но не всё сразу. Завоюем авторитет, и нам язычники сами принесут на блюдечке книги и тайные записи.

Правда, когда мы вернулись в поместье Лазаревых, никто не кинулся предоставлять нам секреты. Мне показалось, что народ особой радости от обретения волхва Велеса из числа чужаков не испытали. Мишка, конечно, радовался, а старожилы посматривали на нашу троицу с недоумением. Похоже, что о планах Горазда им было известно. Фалулей заметил то же самое и начал выспрашивать, где волхв раньше жил, где его записи, книги и прочее.

— Это волховские секреты, нам их не показывали, — заявил Лазарев-старший.

— А и ладно, — сразу согласился друг. — Мы прямо сейчас и поедем обратно в Москву.

— Зачем это? — забеспокоился Велемудр.

— Волхву Велеса знания передавать, — включился я в игру, попутно прикидывая, где мы ночевать будем.

Мишка всё принял за чистую монету, впрочем, как и большинство родичей Лазарева. Сам он посверкал глазами, но смолчал. Пусть лучше сынка послушает и узнает, что на самом деле на капище произошло. Заодно и о портале узнает. Как нам секреты не открывают, так и мы свои унесём.

Глава 28

Никуда из Северного Новгорода в этот день мы не уехали. Остановились в гостинице, немного погуляли по городу и поужинали в ресторане. Мишке рассказали сильно усечённую версию событий, произошедших на капище. Совсем не вводить его в курс дела не стоило. Кто-то из Велесовых готов был нож в спину воткнуть, поэтому лучше проявлять бдительность.

Мишка таким вероломством был сильно возмущён. Молодой он ещё, не понимает, что борьба за власть всегда бескомпромиссная. Хотя никто из нас до сих пор не понимал, что именно даёт волховство. Понятно, что уважение. А дальше? Волхвы передают друг другу тайные знания, книги и прочие секреты. И это всегда добровольно. Помню, как мы пытались взломать подвал Харченко. Без разрешения хозяина и «запасной» жизни соваться туда не стоило. Найти бы родственников по крови, тогда можно попробовать завладеть книгами. Опять же, это наследие Перуна. По поводу того, что перепало Фалулею, как волхву Стрибога, идей не было. Куракины с язычниками Стрибога не общались. Какие рода поклонялись этому богу, не знали.

Тут ещё Велесовы зажали тайничок. Мишка обещал что-то узнать у матери и тёток, но я не особо надеялся на результат. Фалулей уже высказался по этому поводу. Мол, если какие-то знания язычников утеряны, туда им и дорога. Он сторонник того, чтобы свести к минимуму влияние и мощь язычников. Нам их тайны совсем ни к чему. Без волхвов ими никто другой не воспользуется. Для поддержания имиджа у нас другая магия имеется. Пусть скупердяи Велесовы и дальше прячут то, что они не показали Кириллу.

Предположительно Лазарев-старший хотел получить какие-то привилегии для рода или для себя. Просить он не стал, и мы тоже. Каждый остался при своём, и отчего-то мне кажется, что мы в большем выигрыше. По нашей задумке язычники через одно-два поколения станут в большей степени символом, чем реальной силой. Ну, будет кто-то почитать старых богов и пусть себе молится, ходит на Купалу, плетёт венки и встречает утреннюю Зарю. Без особой магии и знаний язычество станет театральным обрядом, и не более того.

Меня больше интересовали врожденные умения таких родов, как Куракины. И здесь я рассчитывал на нашего ярого поклонника Мишку. Этот фанат был предан нам до мозга костей и предоставит любые семейные секреты по первому требованию. Но больше всего пользы он приносил, торгуя телефонами и увеличивая наши доходы. А деньги, как говорится, и есть власть.

В Москве, похоже, погода на Велесов день была ненастной. Въезжал в город я медленно и осторожно, опасаясь в такой пурге не заметить какого-нибудь лихача родовитого. Очень удобно, что наши особняки не в центре. По окраине с севера на юг столицы я добрался без проблем. Выгрузил Фалулея и загнал свой мобиль в гараж.

Мишка сразу ушёл порталом. Кирилл немного послонялся без дела по особняку, полюбовался на себя в зеркало в роли волхва Велеса, заявил мне, что нужно хоть немного мебели купить, и тоже двинулся в Цареморск.

Меня же совет друга привёл в задумчивость. Кухня и ванные комнаты в особняках оснащены полностью. В одной из спален стоит сиротливо кровать, и больше ничего нет. Прав Кирилл, хотя бы диванов не помешает прикупить. Сам хожу словно привидение неприкаянное. Ни прилечь, ни присесть в собственном доме. Даже стола нет, чтобы составить список необходимых вещей. Пришлось за всем этим идти к Фалулею, там меня заодно и покормили.

Татьяна уже передвигалась с большим трудом, но накидала мне советов по выбору мебели:

— Наш фургон не бери. Пусть тебе сами доставляют. Иначе получится, что грузчиков будет всего два человека, и для ускорения работ своих людей придётся выделять.

На следующий день я согласно схеме, нарисованной Татьяной, поехал покупать мебель. Для гостиных и столовой подберу позже что-нибудь элитное. Мне бы несколько спален наполнить, кабинет свой обставить да постельного белья прикупить.

В середине февраля особых дел у нас не было. Канатной дорогой мы не могли заниматься по причине погоды. Вагончики ещё не готовы, с остальным более-менее разобрались. Фалулей покидать особняк вообще отказывался. Раз уж он открыл секрет порталов Татьяне, то намеревался отправить жену рожать в Цареморск.

Вернулся Кирилл, рассказал, что у Высоцких полный дурдом. Евдокия всем мозги компостирует. Тётки уже воют от её капризов. Боярин Сабуров с дочерью не общается, мать ей тоже не звонит, вот она и отрывается на Высоцких.

— Ходит целыми днями нечёсаная в одной нижней рубашке, — жаловался Кирилл. — Я тебе здесь в особняках помогать пока не могу. Мне там нужно быть и следить за Евдокией.

Собственно говоря, мне никакая помощь и не требовалась. По объявлению я нанял парочку слуг. Семейная пара, где муж повар, а жена готова была работать служанкой, меня вполне устроила. А уж после принудительного промывания мозгов я был уверен в преданности этих людей. Моих секретов не расскажут и работать будут хорошо. Катерина Ивановна теперь следила за жилыми комнатами, и я решил, что пора окончательно перебираться от Фалулея в свой особняк. Ему там скоро не до меня станет. Вернее, уже не до меня. Друг решал вопрос, сколько требуется нянек и нужно ли на всякий случай кормилицу заказать?

— Татьяна волнуется. Пойдём мы уже в Цареморск, — сообщил Фалулей в конце второй недели весны.

— Позвонишь мне первому, когда Татьяна родит, — потребовал я.

Но первым позвонил Кирилл.

— Не мог бы ты прийти? — всхлипнул он в трубку, и я тут же сорвался с места, сообразив, что у друга серьёзные проблемы.

Порталом в дом на руднике, вторым — в тайный выход в шкаф, и вот я уже в знакомом помещении спальни. Кирилл меня ждал и выглядел не совсем хорошо.

— Что? Что-то случилось? — предположил я о возможных проблемах.

— Евдокия умерла, — прошептал Кирилл и прислонился лбом к моему плечу.

— Как умерла? — не поверил я, ошарашенный таким заявлением. — У вас же вся семья лекари.

— Ребёнок с сильной магией, давно её выжигал. Я же не отец и помочь, перебросив на себя его силу, не мог.

В том, что «Ярило» погиб в той круговерти огня, мы были уверены. Иначе б он давно засветился в доме Куракиных. Да и толку в том, выживи он? Не думаю, что даже в такой сложной ситуации кто-то пригласил бы любовника Евдокии облегчить её состояние. Скорее всего, прибили бы парня, и всё закончилось бы тем же.

— Евдокия в последние дни сама не своя была. В комнате всё разгромила. Детскую люльку в окно выкинула, ну и рожать сразу стала, — поделился Кирилл событиями последних часов.

— А малыш жив? — вспомнил я о ребёнке. — Кто хоть родился?

— Мальчик, — ответил Кирилл. — Живой. Глава рода сейчас решает, кому его по-тихому отдать.

— Как это «отдать»? — оторопел я от очередной новости. — А Сабуров?

— Ему о смерти Евдокии ещё не говорили, — всхлипнул друг. — Сидят вон, решают… Боярин внука не возьмёт. Иначе начнутся вопросы, почему у Высоцких не оставили. Для посторонних людей он же мой сын, — еле слышно произнёс Кир и завыл.

— Понятно всё с вами. — Я потёр ладонями лицо, всё больше очумевая от ситуации в целом.

Кирилл — продукт местного общества и считает все решения глав родов правильными. О Евдокии искренне горюет, а малыш ему чужой. Почему же у меня так паршиво на душе? Вначале язычники чуть не угробили Евдокию, затем эти родовитые носом крутить стали. Согласен, что наворотила девица дел немало, но и подкинуть кому-то ребёнка как безродного щенка не по-человечески.

Кирилл что-то ещё хотел сказать, а я уже нацепил на себя отвод глаз и вышел в коридор. Вернулся почти сразу по той причине, что не знал, где малыш.

— Проведи к ребёнку, — потребовал я у Кирилла, не снимая невидимости.

Он моим выкрутасам ничуть не удивился, скорее всего решил, что я проявил любопытство.

— Евдокия внизу, в малой семейной лекарской, — тихо рассказывал он, идя по коридору. — Малыш должен быть там же, если ещё не унесли.

Судя по писку, раздающемуся из комнаты по соседству с лекарской, ребёнка убрали от мёртвой матери. Очень хорошо, что никуда не унесли.

— Иди к отцу, поговори с ним о чём-нибудь, — подпихнул я Кирилла в спину и приоткрыл дверь в нужное помещение.

— Господин, — увидела служанка Кирилла в коридоре и высунулась из комнаты со своим вопросом.

Весьма удачно всё сложилось. Пищащий комочек я прижал к себе и, скрыв под пологом невидимости, помчался по коридору и дальше по лестнице наверх. Малыш, оказавшись в тепле моих рук, притих, что позволило мне спокойно дойти до спальни, оттуда в дом на руднике и затем в Москву.

Кирилл, безусловно, понял, куда исчез малыш, и позвонил мне, как только я разместил ребёнка на своей кровати.

— Ты чего задумал? — зашептал он в трубку.

— У меня появился воспитанник, а у Высоцких младенец умер вместе с матерью, — категорично заявил я.

— Да? — похоже, не поверил Кир.

— Будь всё время на глазах у родни, чтобы тебя в воровстве не заподозрили, — предупредил я. — Появишься в Москве после похорон.

Решив одну проблему, я занялся другими. Где мне кормилицу найти? И вообще, что с малышом до этого момента делать? Заметался я по дому как ошпаренный. Позвонил Фалулею, узнал номер словесника той кормилицы, которую он подобрал для Татьяны на всякий случай. Связался с ней и срочно потребовал женщину к себе. Узнав, что у неё нет мобиля, зарычал и помчался за своей служанкой.

Через пять минут Катерина Ивановна с пищащим свёртком на руках сидела на заднем сиденье моего мобиля, а я мчался по Москве. Повезло, что Татьяна с Фалулеем подыскивали кормилицу поближе к дому. Вскоре я барабанил в дверь по тому адресу, что узнал.

— Корми, — влетел я прихожую, стоило женщине открыть дверь.

Та опешила, но, услышав уже требовательный плач младенца, сообразила, в чём дело.

— Это не ко мне, а к сестре, — повела она за собой. — А мамочка где?

— Не твоё дело, — рыкнул я.

Женщина опасливо покосилась на меня и промолчала. Так необходимая кормилица обитала в одной из комнат в конце коридора.

— Сонька, к тебе господин с младенчиком, — позвала моя сопровождающая кого-то и удалилась.

Упомянутая Сонька оказалось дородной бабищей под центнер весом и лет сорока от роду.

— Вы кормилица? — опешил я от такого явления.

— Она самая, — подтвердила женщина. — Давайте, что ли. Сейчас ведь заголосит.

Малыша я передал вовремя. Жалобный плач заткнулся сам собой, когда необходимое питание было предоставлено.

— Мальчик? — уточнила Сонька.

— Сын, — подтвердил я.

— Как назвали?

— Э-э-э… Иваном.

— Угу, — кивнула женщина и перешла к обсуждению насущных вопросов.

То, что я не смогу ездить в каждое кормление малыша к Соньке, было понятно сразу.

— Я пока вас ждала, молочко сцеживала, — явно перепутала меня с кем-то другим кормилица. — Так что, господин, не переживайте. Полгода поживу у вас, питание, одежду вы мне обеспечиваете. В месяц сто рублей и хочу такой… ну… музыку играет… — никак не могла подобрать определение Сонька. — А! Музыкальный амулет с дисками извольте подарить.

— Будет, — согласился я со всеми пунктами.

— Забирайте своего Ваньку, сытый он уже, и придержите немного, — женщина показала мне как. — А я пока соберусь.

Много вещичек дама брать не стала. Повторила, что рассчитывает на обновки и потому тащить остальное барахло не намерена. Я же размышлял, что для младенца в доме ничего и нет. Кто мог предположить, что такое мне в голову взбредёт? Сам в шоке. Значит, вторым пунктом после приведения Соньки к клятве, покупка всего того, что нужно ребёнку. Фургон у Фалулея взять, что ли?

До ночи я успел решить все дела. Пристроил кормилицу в одной из гостевых спален, всучил ей Ваньку и помчался на закупки. Не только для малыша нужное брал, продуктами также закупался основательно. Сонька дама крупная, ей питание нужно соответствующее.

Ближе к ночи я немного успокоился и вспомнил, что не узнал, где же родной ребёнок Соньки.

— Немолодая я, умер мой младенчик, — сообщила женщина без особых эмоций.

— Сочувствую, — пробормотал я.

— Не… нормально. Я же его от Пашки алкаша родила. Ни денег, ни будущего. Зато как кормилицу меня хорошо снабжали. Я около года как детишек кормлю. Ваш четвёртый, и хоромы здесь гораздо лучше. — Женщина обвела взглядом помещение.

Время приближалось к полуночи, когда я набрал номер Фалулея.

— Ты в курсе, что Евдокия с ребёнком умерли? — задал я в лоб вопрос.

— Да, Кирилл звонил и как-то невнятно лепетал.

— «Лепетал» он по той причине, что у меня внезапно появился воспитанник грудного возраста.

— Ого! — оживился Фалулей. — Подожди-ка, я сейчас лично приду, гляну.

Порталами Фалулей добрался быстро. Выслушал краткую историю обретения мной сына и ничего не сказал против.

— Сильная магия, перспективный малыш. Воспитывай, — подвёл он итог. — От меня что-то нужно?

— Нужно, — кивнул я и стал описывать, что такое радионяня и для чего она нужна.

— Почему раньше не вспомнил о таком полезном амулете? — возмутился Фалулей.

— Потому что у меня ребёнка не было.

— Пошёл думать, — вздохнул Фалулей. — Татьяне говорить о смерти Евдокии не стану, чтобы не тревожить, ты же знаешь, какие женщины мнительные.

Не только Татьяне ничего не сказали. Похороны Евдокии Высоцкой прошли тихо, без оглашения в газетах. Сабуров, конечно, приезжал в Цареморск. Тело Евдокии Высоцкие забальзамировали и дождались боярина. Кирилл звонил, рассказал, что официально ребёнка похоронили раньше матери и Сабуров с женой его не видели. Куда на самом деле исчез ребёнок, главу рода Высоцких не волновало. Он решил, что преданные ближники избавили его от лишних хлопот. Подробностей Кирилл не сообщил, но мне хватило и этого, чтобы понять основное.

На пятый день рождения Ваньки появились оба друга. Один радионяню принёс, второго волновал вопрос, как я ребёнка зарегистрирую.

— Как воспитанника, — уверенно заявил я.

— И где ты его взял? — скептически поинтересовался Кирилл.

— У Соньки, которая кормилица, выкупил.

— Не поверят.

— Главное, чтобы документы оформили, а не веру проверяли, — огрызнулся я.

— Нужно оформлять, — стал сразу собираться Кирилл. — Я тут разузнал и подготовил всё необходимое.

— А я на пацана посмотрю, — не стал спешить Фалулей.

Ребёнок выглядел гораздо симпатичнее, чем в первые часы после рождения.

— Ничего себе! — шёпотом восхищался Фалулей. — Как куколка маленькая.

— Брови будто нарисованные, — удивлялся Кирилл, склонившись над люлькой.

— Красавчик ещё тот будет, — подтвердил я.

— И магия уже сильно сияет, — продолжил Фалулей. — Ты всё правильно сделал. Воспитаем из него отличного парня. Он тебя будет считать отцом.

— Мне бы родаки не позволили его оставить, — оправдывался Кирилл.

— Мы тебя не виним, ты же наследник, а не глава, — приободрил Фалулей нашего друга. — Поехали делать документы мелкому.

С регистрацией проблем не возникло. Мать имеется (Сонька за тысячу рублей согласилась), отец тоже. Я родовитый, но сына признал. Записали мальчика Иваном Анохиным. Конечно, для всех он будет бастардом, а мне на мнение общественности наплевать.

— Князю не понравится такой казус, — предположил Кирилл.

— Думаю, и Алёна Васильевна не будет в восторге, — хмыкнул Фалулей.

— Жениться на княжне я никогда не стремился, — ответил друзьям.

— Лучше до лета мелкого никому не показывать, — предложил Фалулей. — Соньку потом ушлём куда подальше, мозги ей прочистим и денег оставим. Пусть кто хочет ищет мамашу.

— Татьяне расскажешь?

— Не нужно ей знать, что пацан тебе неродной.

— Она у тебя умная, сама сообразит, что это может быть Высоцких отпрыск. Вычислит по дате.

— Не вычислит. Мы же оформили день рождения на пять дней позже. Все в курсе, когда хоронили Евдокию и малыша, — ответил Кирилл.

— Продолжайте придумывать полезные вещи для детей, — напутствовал Фалулей перед уходом в Цареморск.

Насчёт изобретений он был прав. Соньке я доверял гораздо меньше, чем радионяне. Кормилица могла преспокойно дрыхнуть, не обращая внимания на детский плач. Чтобы мне не дёргаться постоянно, проще было иметь приборчик, оповещающий о том, что малыш проснулся и голодный.

Кирилл под предлогом дел в Москве остался помогать мне с Ванькой.

— Как ты его, такого крохотного, на руки берёшь? Не страшно сломать что-нибудь? — наблюдал он за моими попытками перепеленать младенца.

— Ты бы видел, как я его купаю, вообще инфаркт можно заработать.

— А кормилица?

— У этой дойной коровы своих детей сроду не было. Что ни спросишь, она не знает.

— Повезло, что ты магией пелёнки можешь чистить. Нужно дополнительно амулетов чистки прикупить в лавках для детей.

— Памперсы! — внезапно осенило меня.

Мелкого я передал Кириллу и занялся рисованием, поясняя по ходу дела детали.

— У нас таких и материалов нет, — озадачился друг.

— Пусть Фалулей придумывает.

Но позвонить ему я не успел. Телефон затрезвонил так громко, что Кирилл вместе с ребёнком шарахнулся от меня в сторону и заворковал над сыном, успокаивая.

«Виброзвонок нужно установить», — сделал я себе зарубку в голове.

— Сын родился! — завопил по телефону Фалулей, его услышал даже стоящий в нескольких метрах от меня Кирилл.

— Поздравляю от всех нас. Как назвали?

— Александр. Татьяна чувствует себя хорошо. Дед орёт на радостях, — ответил Фалулей сразу на все возможные вопросы. — Я тоже пошёл отмечать.

— Как быстро меняется наша жизнь, — вздохнул почему-то Кирилл и улыбнулся, разглядывая Ваньку.

Глава 29

Татьяна в Цареморске задержалась надолго. Особых дел для неё в Москве не было, она занималась сыном и была не в курсе изменений в моей семейной жизни. Фалулей и Кирилл целыми днями пропадали на строительстве канатной дороги. Один я, кормящий папаша, сидел с Ванькой в особняке. Пару раз выбрался по приглашению князя во дворец и не на пиры, а просто на домашний обед. Три раза сводил Алёну в новомодные рестораны с караоке и предпочёл беседовать с ней по телефону, чем посещать такие сомнительные развлечения. Да и не до прогулок с девицами мне было.

Из значимых событий начала года можно отметить сватовство княжеского наследника к Людмиле Журавлёвой. На юге Журавлёвы известный род. Практически все корабли княжества построены на верфях Журавлёвых. Наследник пожелал невесту из этого рода, и князь согласился. Думаю, что не последнюю роль здесь сыграло то, что Журавлёвы породнились с Бобровскими, которые благодаря Фалулею в фаворитах у князя.

Сам князь и наследник в Цареморск не ездили. Заслали, как и положено, сватов, оговорили примерную дату свадьбы — не раньше чем через год. То есть после окончания Людмилой первого года обучения в школе магии. Фалулей в цветах и красках расписал, как сватали наследнику невесту. В Цареморске надолго запомнят это событие. Кстати, у Журавлёвых осталась «непристроенной» последняя из трёх сестёр — Светлана. По словам того же Фалулея, девица долго и пристально разглядывала нашего Кирилла. Подумаешь, вдовец! Зато богатый, молодой, симпатичный и наследник рода.

Кирилл тему новой женитьбы не поднимал. Он снял в Москве квартиру для своей не то Лялечки, не то Милочки, в общем, для содержанки, и уверял, что на ближайшие годы это его вполне устраивает. Я вежливо поддакивал и не разочаровывал друга. Даже не напоминал ему о том, что если девушка из рода Журавлёвых берётся за дело и наметила для себя жениха, то свернуть её с намеченного пути не получится.

Для меня же весна пролетела как один миг. И это притом, что в строительстве канатной дороги я не участвовал. Её запуск прошёл без лишней помпы и восторгов. Когда закончили натягивать канат, долго регулировали автоматику. Так и не смогли довести до ума, решив в конце концов, что наличие двух техников в начальной и конечной точке маршрута не будет обременительно по деньгам. К тому же они нам понадобились и в другой роли. Нечто интересное привлекло многих москвичей. Кто-то решил, что это новый вид развлечений для горожан. Интересовались билетами и ценой. Пока всех любителей аттракционов от канатной дороги отгоняли, там и без них есть кому кататься.

Рабочим завода новый вид транспорта очень понравился. Последнюю башню установили неподалёку от наших особняков с таким расчётом, чтобы люди могли самостоятельно добраться до лавок или куда им там нужно в столице. По словам обслуживающего персонала, некоторые работяги в свободное время просто так катаются туда-сюда, не покидая вагончик на конечной точке маршрута. Мы, как хозяева воздушной дороги, на это никак не отреагировали. Своё свободное время люди вольны использовать по личному усмотрению.

Как я и планировал, рассчитал Соньку в середине лета, взяв для Ваньки взамен двух нянек. Мелкий перешёл на искусственное кормление, и лишние люди в особняке не требовались. Уехала Сонька куда-то под Воронеж с полностью обновлённой памятью. Фалулей хотел вообще её придушить по-тихому, но я воспротивился. Зачем лишняя смерть, если она всё равно ничего не помнит?

Думаю, в этот год княжеская промышленность для детей сделала большой рывок вперёд. Памперсы мы запатентовали и стали выпускать малыми партиями на заводе Телепневых-Оболенских. У Павла с Марией тоже пополнение (женского пола). Павел мою придумку с памперсами воспринял на ура, правильно оценив и сравнив их с пелёнками.

В детских вопросах я стал бо-о-ольшим специалистом. Безусловно, мне повезло, что Ванька родился с магией. Они, в смысле маги, практически не болеют. Простуды и инфекции проходят мимо в большинстве случаев. У детей к тому же дополнительный иммунитет. Это я попутно обучающие курсы посетил, подковался во всех вопросах воспитания детей с нуля до пятилетнего возраста.

Кирилл с Фалулеем мои конспектики тоже почитали. Пусть у Фалулея был свой сын, но с ним он виделся гораздо реже, чем с Ванькой, по причине того, что все мамки-няньки не подпускали мужчин к дитятке. Зато я всегда был рад лишним рукам и с удовольствием перекладывал хлопоты с Ванькой на плечи друзей.

— Повезло, что ты тоже блондин с голубыми глазами, — играл в один из вечеров с весело хохочущим Ванькой Фалулей. — Ты, конечно, не так красив, как этот щегол, но и не выглядишь для него чужим дядей.

— По масти он и мне бы подошёл, — продолжал испытывать вину перед сыном Кирилл.

С мнением друга о Ванькиной внешности я был полностью согласен. Этот кроха рос настолько красивой куколкой, что няньки повадились рядить его в девичьи одёжки.

— Прикинь, если у него родовая магия настоящего отца проснётся, — продолжил Фалулей и обратился к Ваньке: — Что, мелкий, подрастём и всех девок перепортим?

Ванюша радостно агукнул, подтверждая, что как только, так сразу.

— Узнать бы подробно о той магии, — задумался я.

— Поспрашивай у Мишки деликатно, — рекомендовал Кирилл. — Кстати, Куракин просил для своих парочку телефонов с вибросигналом. У тебя не осталось?

— Откуда? Эту новинку сразу распродают.

— Мы так никогда и не обеспечим население телефонами, — возмутился Кирилл. — Бояре да родовитые уже по третьему, а то и четвёртому аппарату меняют, гоняясь за новинками.

— Главное, князь деньги платит, — назидательно сообщил Фалулей, отрываясь от игры с малышом.

— Звонил он на днях. Возмущался, почему воздушная дорога уже работает, а он не в курсе, — пожаловался я. — Думаю, скоро в гости нагрянет.

— Отчего он не в курсе, пусть вопросы своим слугам задаёт. Насчёт гостей… — Фалулей изобразил печальную мину. — Мои искренние соболезнования.

— Алёну наверняка приведёт, а у тебя Ванька. Давай я его к себе заберу, — предложил Кирилл.

— Рано или поздно всё равно узнают. Не стоит оттягивать неизбежное.

— Татьяна скоро в Москву приедет, — добавил Фалулей. — Людмила в этом году в школу магии поступает.

— И Алёна, — добавил я.

— И мой брат, — увеличил список тех, о ком мы знали, Кирилл. Под братом он подразумевал Сергия, сводного брата моего тела и сына Василисы.

В целом гостей в августе месяце должно понаехать прилично. Фалулей предпочёл заранее подготовить Татьяну к встрече с Ванькой, рассказав ей о таком неожиданном приобретении.

— Отчего скрывали?! — возмущалась Татьяна в разговоре со мной по телефону. — Ты же не знаешь, как с дитём управляться!

Насчёт этого я бы поспорил, но доказывать обратное не стал. У меня была задача поставить её в известность о наличии малыша, предотвратив возможные недопонимания. Узнав такие новости, задерживаться больше в Цареморске Татьяна не стала. Со всеми своими помощницами загрузилась на поезд и отправилась в столицу.

Естественно, что знакомиться с сыном Фалулея я пришёл не один, а с Ванькой на руках.

— Ох ты ж боже мой! — запричитала Татьяна, оценив моего сыночка. — Как солнышко. Это точно мальчик, не девочка?

— Пацан, не сомневайся, — усмехнулся я.

Фалулей тем временем вынес из спальни Сашку.

— Как день и ночь, — оценил зрелище Кирилл.

Ванька был светлокожим блондином с золотистыми кудрями. Санёк же полностью перенял внешность Бобровских — кареглазый, с тёмными колечками волос.

Мальчишки же, увидев друг друга, радостно загомонили и попытались затащить каждый себе в рот кудри «соперника». Татьяна ревниво осмотрела обоих малышей и промолчала. Потом-то, конечно, забросала меня вопросами на тему того, как и чем кормлю Ваньку. Режим сна, бодрствования выспросила и всё остальное, включая качество стула. В результате тест на звание родителя я прошёл.

— Гостей у нас много приедет, — сообщила Татьяна. — Но позже можно позволять играть детям вместе.

То, что я малыша скрываю, было и так понятно. Лучше подольше держать народ в неведении. Единственному, кому я не мог отказать, это князю. Напомнил он о себе через несколько дней, сообщив, что намеревается осмотреть канатную дорогу, а Алёна с наследником — ещё и покататься. Предполагаю, что Владимир согласился на эти покатушки, когда узнал о приезде Людмилы к старшей сестре.

Собственно, визит князя был к Бобровскому, а не ко мне. Канатная дорога к особняку Фалулея была ближе, а вид из окна на эту конструкцию отовсюду хорош. Меня же высокородные посетители обещали навестить сразу после обеда. Я их ждал, неспешно прогуливаясь с Ванькой по галерее. Амулеты охлаждения насыщали воздух прохладой и здесь было гораздо комфортнее, чем на улице. Июль в этом году выдался жарким и засушливым. В домах только амулетами и спасались. А у меня в галерее растения всякие росли, опять же Ваньке интересно, если не сорвать, так хоть пошлёпать ладошкой по крупным листьям.

В общем, мы увлеклись этой забавой и не заметили, как со стороны владения наследника Бобровских пришли гости.

— Ой! Это кто такой? — услышал я голос Алёны.

— Мой сын Иван, — представил я мелкого.

Гости уже доехали по бегущей дорожке и с недоумением разглядывали нас.

— Ты ещё скажи, что и жена имеется, — мрачно поинтересовался князь.

— Увы, мамы у Ваньки нет.

— Хорошенький какой. Ути-пути, лапочка, — продолжала умиляться Алёна.

Ванька на улыбки дамочек падкий и сразу засиял в ответ.

— Дай подержать, ну дай, — заканючила Алёна.

Князь переглянулся со старшим сыном и воздержался от комментария.

— Ой, смотрите, какие ямочки на ручках! А кудряшки! И реснички длинные.

— Хм… Алёна, — предпринял князь попытку образумить дочь. — Это не игрушка, а хм… маленький человек.

— Маленький и хорошенький, — затискала Ваньку Алёна.

В течение получаса продолжалась эта сцена. Ваньку у Алёны удалось отобрать с большим трудом.

— Пора девку замуж выдавать, — резюмировал князь.

Сам я Алёне за Ваньку готов был простить все её прошлые девичьи капризы. Кто бы мог подумать, что она такая заботливая? Малыша я потом передал нянькам и отправился демонстрировать «молодёжи» канатную дорогу. Мы думали проехаться до завода и обратно. Князя такое сомнительное развлечение не заинтересовало, но нас останавливать он не стал. Уточнил некоторые технические детали, спросил, сколько будет стоить такая воздушная трасса от дворца до загородного имения князя. Ответ я не дал, пообещав позже прикинуть. Саму идею князя полностью поддержал, действительно подвесной транспорт разгрузит московские дороги.

На эту тему я продолжил разговор с княжескими детьми. Расписал им, как было бы удобно использовать канатную дорогу в горах и в том же Цареморске. Меня слушали, но без особого интереса. Владимиру и Людмиле Журавлёвой, похоже, было всё равно куда и за чем ехать. Алёна же всю дорогу продолжала щебетать о чудесном малыше, пока брат не повторил родительскую версию о замужестве.

— Может, ну её, школу магии? — спросил он.

— Как это «ну»? — обиделась княжна. — Мы с Людочкой хотели на амулетное мастерство идти, поделки полезные придумывать. Батюшка сказал, что это дело государственной важности.

— Если по воле батюшки… — откровенно насмехался над сестрой Владимир.

Прокатались мы до самого вечера. Больше к себе домой я никого из княжеской семьи не повёл. Пояснил, что у ребёнка режим, не стоит отвлекать нянек и самого Ваньку. Алёна пообещала спросить у родителя разрешения проведать малыша.

Поведение княжны меня сильно озадачило. Я же переживал, что мне дадут от ворот поворот. Иметь бастарда считается постыдным у родовитых, таких детей прячут. Меня же не осудили и даже напротив похвалили. Странно это как-то.

Ещё большее удивление вызвало то, что проведывать Ваньку и контролировать каждый день его нянек стала Татьяна и вскоре задала вопрос. В умственных способностях бывшей Журавлёвой, а теперь Бобровской, я никогда не сомневался, аналитиком она была первоклассным.

— Это нормально, что я, бросив своего сына, бегу проведать чужого и после оторваться не могу? — поинтересовалась Татьяна. Мы втроём дружно потупили взоры. — Рассказывайте, отчего так?

— И откуда ты такая умная? — пробормотал я. Кирилл только удивлённо хлопал глазами.

— Почему его няньки ведут себя как ненормальные? — продолжала наседать на нас Татьяна.

— Сами не понимаем, — ушёл я в несознанку, — но обещаю разобраться.

Единственный человек, кто мог помочь мне в этом деле, был Мишка Куракин. На мою просьбу прийти срочно в особняк он отреагировал быстро. За последние месяцы Мишка сильно изменился, набрал вес, стал вальяжным, к тому же одним из богатейших людей юга. Дочку Брюховецкого надумал сватать и боярин ничего против не сказал. Матушка Куракина, правда, попыталась возразить. Ей хотелось невестку из «своих», да где сейчас найти язычников и невест из их числа? Разбежались по углам и попрятались. Мишке, собственно, моё мнение важно, я дал добро на то, чтобы он породнился с Брюховецким.

— Ты по поводу взрыва в доме Харченко? — удивил он меня вопросом, едва переступив порог кабинета.

— Нет. Поясни.

— Что ты! Ночью так бабахнуло, что весь город в курсе.

— А причина взрыва?

— Родня дальняя со стороны Харченко приехала. Как-то узнали, что глава рода и ближники пропали, и стали претендовать на наследство. Куда полезли и что сделали, я не в курсе.

— Они не из наших были? — уточнил я, подразумевая язычников.

— Конечно, нет. Иначе б ко мне пришли или вообще взрыва не было.

— Дом Харченко серьёзную защиту имел. Кто бы ни сунулся в сокровищницу без спроса, огрёб бы проблему. Как ты думаешь, от хранилища книг что-то осталось?

— Куда там, — покачал Мишка головой. — Там воронка образовалась саженей в пять глубиной. Повезло, что владение полностью под защитной магией. Никого из соседей не коснулось, хотя сотрясение почвы было серьёзное.

— Жаль… — ответил я, подразумевая потерю библиотеки. — Но я тебя не для этого позвал.

— Снова княжеские посыльные партию городских телефонов забирают? — задал Мишка вопрос.

— С телефонами проблем нет. Мне совет твоей матушки требуется.

Демонстрировать ей Ваньку я не собирался, но вкратце описал ситуацию.

— Предположительно он магией очарования владеет, — пояснил я Михаилу. — Пару месяцев назад было не так заметно. Я и сейчас нормально реагирую, а няньки души в Ванюше не чают. Как бы узнать об этой магии?

Отсутствовал Куракин недолго и вернулся с не самой приятной новостью. Магия малыша стопроцентно стихийная. Управлять он ею не скоро научится. Мне рекомендовали сменить весь персонал, оставив в прислугах одних мужчин. А лет с пяти можно начинать обучение. До этого времени сложно сказать, как будет проявляться очарование у Ваньки, но гарантировано то, что любая мачеха (если я надумаю жениться) будет любить его как родного.

— Влияет он только на особей женского пола? — уточнил я.

— Вы же на себе не замечаете. Позже можно научить, — Мишка чуть замялся. — У меня самого имеются немного схожие способности, когда нужно, я их использую.

— Об этом я в курсе. Они у тебяслабые и на меня не действуют. Главное, что этим можно управлять.

— Не сейчас, Ванюша слишком маленький, — повторил Куракин.

Друзьям я проблему обозначил и попросил помощи в подборе персонала. Заменить слуг несложно, а что делать с няньками? Фалулей вначале хотел моих работниц подвергнуть ментальному воздействию и с удивлением понял, что ничего не сработало.

— Властелин мира растёт, — щекотал он смеющегося Ваньку. — Мелкий, я тебя и Сашку ещё своей магии научу.

— Э! Какой Властелин? Притормози, — не согласился я с такой перспективой.

— И что такого? Надоест мне в княжестве копошиться, пойду Персию завоёвывать и Ваньку с собой возьму.

— Сдалась тебе та Персия, — не понял я. — Дома сиди, амулеты изобретай, своего сына воспитывай. А то придумал тоже… властелина из хорошего мальчика делать.

— Пошутил я, — заверил Фалулей. — Мы с вами втроём самая мощная сила этого мира. Жаль, людишки не трепещут по причине того, что не в курсе. Ладно, пойду буду думать, где парней на роль нянек взять.

— Татьяну нужно как-то от Ваньки оградить, — напомнил Кирилл.

— Это вряд ли получится при условии, что мальчишки будут вместе расти. С другой стороны, совсем без женской ласки Ванюшу нельзя оставлять.

Позже пришлось серьёзно поговорить с Татьяной, обрисовав ситуацию и сообщив по секрету, что у малыша магия очарования и те чувства, которые она испытывает к малышу, ненастоящие.

— Мать язычница поди была? — сообразила Татьяна.

— Почти, — неопределённо ответил я.

— Моя мамка сильно удивится, если я всех слуг поменяю на парней.

— Говори, что дюже ревнуешь мужа, — не увидел я проблемы.

Фалулей высказался более экспрессивно: это его дом, его слуги и его деньги! Он-то и Бобровского не особо слушается, а уж Журавлёвых и подавно. Глава рода Бобровских пытался одно время на наследника «наехать». Вот только рычаги влияния он давно потерял. Наша компания «Телефон» никому не подчиняется. Счёт пусть и совместный на троих, но Высоцким и Бобровским тот недоступен. К тому же у нас за спиной князь, которому выгодны поставки телефонов на прежних условиях.

Кстати, в начале осени начнут устанавливать уличные аппараты и в Москве. Боярин Брюховецкий провёл отличную рекламную компанию себя любимого. Теперь его имя символизирует небывалый прогресс. Столица неожиданно отстала от всех этих новинок. Толку-то, что бояре имеют телефоны? Брюховецкий прославлял телефонизацию южного региона не только в местных газетах, но и в московских.

Бояре, прикупившие по несколько сотен телефонов для своей родни, стали наседать на князя, возмущаясь тому, что новинки обошли стороной столицу. Коварный Мишка ещё нашептал Брюховецкому насчёт канатной дороги, предположив, что князь снова будет долго считать и прикидывать. За это время в Цареморске успеют ввести в эксплуатацию канатную дорогу. Я рекомендовал использовать её в большей степени для развлечения праздной публики.

В общем и в целом наша троица устроила серьёзные преобразования в стране. Фалулей уверен, что секрет мобильной связи никто не разгадает. Это означает, что со временем и соседние государства захотят приобрести удобное средство связи. И здесь может возникнуть проблема, что для кого-то мы окажемся слишком богатыми. Пусть во дворце бываем редко, но подсчитать чужие доходы многие сумеют. Об этом я серьёзно поговорил с друзьями.

— Нам нужна защита, и не княжеская, а своя. Преданные люди, готовые приходить на помощь по первому зову.

— Правильно, — согласился Фалулей. — Привлекаем Велесовых из числа тех, кто согласится на клятву. От их владений построим несколько порталов в московские особняки и в Цареморск.

— Не только оттуда. Порталы должны стать связью между язычниками, — добавил Кирилл. — Прогуляемся в Саратов, поищем, кто там остался, привлечём к себе для охраны.

— Собственная служба безопасности из числа язычников, — изобразил Фалулей мечтательную улыбку на лице.

— Твои планы по обретению власти в стране претворяются в жизнь? — усмехнулся я.

— Всегда мечтал быть теневым владыкой, влиять на поступки и решения правителей.

— У тебя для этого всё имеется.

— Эх, какая интересная жизнь впереди!

С этим я не мог не согласиться. Кто бы мог подумать, что проведённый когда-то Фалулеем ритуал даст такие результаты? Ни о чём не жалею и имею много планов на будущее. Главное, есть на кого положиться, кто не предаст, всегда будет на моей стороне, а всё остальное решаемо!

КОНЕЦ

Вот и сказочке конец, а кто слушал — молодец! Кто не слушал, тот тоже молодец.

Хорошо, уговорили... Конец 2-й части


Оглавление

  • Глава 1
  • Глава 2
  • Глава 3
  • Глава 4
  • Глава 5
  • Глава 6
  • Глава 7
  • Глава 8
  • Глава 9
  • Глава 10
  • Глава 11
  • Глава 12
  • Глава 13
  • Глава 14
  • Глава 15
  • Глава 16
  • Глава 17
  • Глава 18
  • Глава 19
  • Глава 20
  • Глава 21
  • Глава 22
  • Глава 23
  • Глава 24
  • Глава 25
  • Глава 26
  • Глава 27
  • Глава 28
  • Глава 29